Бесплатный фрагмент - Тёмная поэзия

ХОРРОРСКОП-ПРЕСС представляет

Из России с ужасами. Тёмная поэзия

© 2021 Издательство «Хоррорскоп-Пресс»

https://horrorscopepress.wordpress.com

Все права защищены. Только для частного использования. Коммерческое и некоммерческое воспроизведение (копирование, тиражирование, распространение, сдача в прокат, переработка, использование идей и персонажей, публичное исполнение, передача в эфир, сообщение для всеобщего сведения по кабелю, доведение до всеобщего сведения в сети Интернет) без разрешения правообладателя запрещены.

© Авторы, текст, 2021

© Олег Хасанов, составление, 2021

© Владимир Григорьев, иллюстрация для обложки, 2021

© Издательство «Хоррорскоп-Пресс», 2021

Компьютерная вёрстка Олег Хасанов

Предисловие редактора

Из глубины глубин был поднят этот том

Готических сонетов про забытых мертвецов.

Веками лежала книга на дне морском —

Безмолвное хранилище тайн мёртвых городов.

Открой её, и холмы тотчас проснутся.

Наступит чёрная осень, и сядет Смерть на трон.

Услышав шёпот грёз, все спящие ужаснутся,

И тень над Иннсмутом предвестит зловещий эон.

Под гулкий гул барабанов, рассекая сны,

По тропам преисподней, по дорогам тьмы

Русалки, волкодлаки, ведьмы и колдуны

Выйдут из зеркального мира своей тюрьмы.

Открой том под взоры пустоглазых домов;

С книги некроромантики падут печати.

И ведьминские сказки про древних богов

Не выпустят из своих пергаментных объятий.

И ангелы срежут свои крылья,

И Носферату вновь проснётся.

Поднимется волна насилия,

И снова чья-то кровь прольётся.

Олег Хасанов

8 июля, 2021 г.

Александра Ильина
И СНОВА ЧЬЯ-ТО КРОВЬ ПРОЛЬЁТСЯ

Александра Ильина — журналист, писатель, блогер. Творчеством начала заниматься довольно рано. В 10 лет писала небольшие сказки и рассказы для детей, но дальше развивать себя в детской литературе не стала. В настоящее время Александра специализируется на мистических рассказах и готической поэзии. В 2021 году у автора вышел дебютный сборник мистических рассказов «Subconscentia».

Сейчас Александра — активно публикующийся автор и участник множества литературных конкурсов и премий. Финалист Всероссийской литературной премии «Новый Сказ» памяти Павла Петровича Бажова, финалист II международного фестиваля им. А. С. Пушкина. Лауреат I Международного фестиваля «Казак Луганский» им. В. Даля.

              И снова чья-то кровь прольётся.

              И мрачный день опять начнётся.

                            И дождь пойдёт,

                            И смерть придёт

                 К тому, кто сам того захочет.

              Умрёт… Наступит смертный час.

                И вдруг умолкнет чей-то глас.

                  Страданья оборвутся вдруг.

            И в дверь раздастся громкий стук.

                             Пришла она…

                    И не уйти, не обмануть.

                Ничем нельзя её спугнуть.

            Она придёт. Придёт за каждым.

                Ей всё равно, кто это будет.

                      Она с собою заберёт.

                Где он всё сразу позабудет.

                Забудет кто он, кем он был.

               Зачем он жил, и как он жил.

              В мир тьмы с собою заберёт,

                 Никто его там не найдёт.

Александр Авгур
ЗЕРКАЛЬНЫЙ МИР

Александр Авгур — писатель, поэт и декламатор, работающий в жанрах реализма, хоррора, триллера и драмы.

Странности бывают, знаю точно!

Но со мной случилось это в первый раз,

Зеркало ожило одной лунной ночью,

Разделив меня… То есть нас…

Он заметил меня первым, в отражении,

Уловил в движении — диссонанс.

Будто буйным стало воображение,

Ведь другой мир за зеркалом — нонсенс.

Он ходил из стороны в сторону,

Нервно, закурил сигарету.

Вдруг на все дела стало всё равно

И я с собой проболтал до рассвета.

«Ну, как там Льюиса Алиса?» —

Шутил я, скрыв недоумение.

Были у нас одинаковые мысли,

Те же идеи, зеркальные сомнения.

«Кто ты?» — спросил в унисон,

Идентичный голос вызвал улыбку.

Доппельгенгер или дурной сон?

Быть может, видение зыбкое?

Мы сидели друг напротив друга,

В одинаковых креслах, глаза в глаза.

«На этом можно заработать круто!» —

Я уже не помню, кто первый так сказал.

Мы обсуждали планы, ночь текла плавно,

Порой по делу, порой плавая.

Cricket плавили, никотин в пламени,

По правилам сбросили с души камни.

«Ну, как мы дальше? Озолотимся? Погудим?

Как Гудини или Ходжа Насреддин,

Как ханжи наследим в этой истории?»

Обычно сам с собой не спорю я…

Взвесив все за и против,

Мы пришли к выводу, вроде

Дружбу заводим, теперь бизнес-партнёры,

Он там, а я тут, вместе свернём горы!

«Можно фокусы показывать, цирк да и только!»

«Пятьсот за билет! А зрителей сколько?»

«Думаю, много! Это чудо! Магия!»

Поверить в это, день назад, ну никак не мог я…

Кто-то задумался, другой задумался тоже,

От мыслей недобрых пошёл мороз по коже.

Как же всё сложно, последствия не постижимы.

Стали в один миг раздражимыми мы.

Какое-то время спустя,

Будто пустяк, в кухню ушёл.

Пусть будет он, или пусть буду я,

Грань между миром — будто тонкий шёлк!

Пришли, и оба догадались тут же,

Рука за спиной, кто первый, ну же…

Ножи блеснули — отражением стали,

Мы встретились глазами усталыми.

Кто-то упал, то ли я, то ли он,

Кого-то захватил вечный сон,

А второй, чуть слышно пробормотал:

«Это не эгоизм, это выгода».

Теперь дела в гору — у меня своё шоу! Но…

Мои недостатки будто бельмо…

Нет в отражении, бедам нет счёта…

Нет меня на видео и фото. Какого чёрта?!

Максим Кабир
ТЮРЕМНЫЙ РОК

Максим Кабир — русскоязычный украинский писатель и поэт. Пишет прозу в жанре хоррор. Автор пяти романов. В 2018 году в издательстве «Астрель» вышел роман «Скелеты». Рассказы Кабира входили в различные жанровые антологии. На его счету девять поэтических сборников. Последний на сегодняшний день, «Нежность», вышел в Праге в 2021 году. Стихи Кабира публиковались в СНГ, США, Грузии, Израиле и других странах.

Когда убийц казнили в Старой Клуше (так называли местные тюрьму), их чёрные обугленные души не уходили полностью во тьму.

Став током, по сети сбежали, скрылись в домах, чтоб быть поближе к палачам. На перекрёстке провода искрились, и радио включалось по ночам. В розетках треск. Проводка задымилась. Гадюкой ползал кабель силовой. Дочь коменданта заживо сварилась под Элвиса в кабинке душевой. Плясал малец, врубив Hard Headed Woman. На Wooden Heart упал, черней угля. Был сгусток мрака, злобен и безумен. Зола и пепел. Мёртвая земля. В горящей Клуше, думая о сыне, рубильник дёрнув, сел на стул палач. И Элвис пел. И небо будет синим над линией электропередач.

Анна Вязьмитинова
ИЗ ГЛУБИНЫ ГЛУБИН

Анна Вязьмитинова родилась и выросла в Киеве. По образованию — юрист, по хобби — переводчик. Публиковалась в сборниках стихотворений в 2010, 2012, 2018 годах. Лауреат конкурса «Каплантида-2017» в номинации «литературный перевод». Вошла в шорт-лист фестиваля «Интереальность-2019».

Стихи Анны мифологичные, мрачные, жутковатые. Гоголь, Гофман, Лавкрафт, Кинг и Макен передают оттуда всем привет. Анна считает, что восприятие ужасного сводится к страху смерти — неизвестности и небытия в одном лице. Смерть всегда дотягивается, но можно погладить её ладони и при жизни, доказывая, что от страха до любви — один шаг. Пусть даже последний.

Публичная страница Вконтакте: https://vk.com/inferi_wordart

Профиль в Фейсбуке: https://www.facebook.com/anna.vjazmitinova

Из глубины молю, прошу покоя.

О ужас, что же деется со мною?

Под внутренним затерянным мирком,

Покинутым небрежно и беспечно,

Огромное ворочается нечто,

Ворчит опять не-мёртвым языком,

Шипит под дотлевающей золою,

Шуршит между шершавою корою,

Приходит никогда, живёт нигде,

Молчит неодолимой вечной ночью.

Никак не догадаюсь, чего хочет

Ознобом в зной, кругами на воде.

Что было полной небылью немою,

В безлунной беспросветности завоет —

Неразличимо, я или оно.

В саду из расходящихся тропинок

Гора из перемешанных крупинок

Вершиною перетекает в дно,

И ни конца, ни края, ни покоя…

Среди миров, ознобом среди зноя,

Единомногий может быть один,

Особенно, когда кому-то нужен.

Прислушавшись, пойму ли я, о ужас,

Твою мольбу из глубины глубин?

Андрей Старцев
ЗА ОКНОМ

Андрей Старцев — молодой челябинский автор, сочинитель прозы, стихов и текстов песен. Работает в «сумрачных» жанрах, находя в них и красоту, и гармонию, и пользу.

Группа автора в ВК: https://vk.com/mythable

Однажды ночью я открыл окно

(жара мешала провалиться в сон),

и тотчас происшествие одно

из глотки моей выдавило стон:

внизу, в саду, в неверном лунном свете,

увидел я кошмарный хоровод.

В нём были только маленькие дети,

всё делавшие задом наперёд.

Они — вот жуть! — не лёгкими дышали,

а миром, что вокруг, и миру было гадко.

И глазья пучили они отнюдь не в дали:

глядели внутрь черепов, а на меня украдкой.

Тогда я в ужасе отпрянул от окна,

ногой задёргал — задом наперёд!

Потом, упав ничком, очнулся ото сна,

но сам развёрзся мой предатель-рот…

и воздух стылый грудь мою покинул.

…прозреть о новой жизни был я рад

и сам заторопился к детям милым:

теперь мой сон — они, луна и сад.

Вячеслав Котов
МОНАХ

Вячеслав Котов — российский «многостаночник». Поэт, писатель, переводчик, сценарист, режиссёр, мультипликатор, автор и исполнитель собственных песен, а также тот, кого можно обозвать модным нынче словом «ютубер». Лауреат нескольких кинофестивалей (в частности, на конкурсе любительских экранизаций Стивена Кинга взял «серебро» и приз зрительских симпатий); автор ряда песен для мультсериалов, выпущенных студией «Рики» (создатели «Смешариков»); обладатель «Серебряной кнопки» от YouTube и один из представителей «Новой школы авторского перевода» (на его счету более тысячи переведённых фильмов).

Давным-давно, в одно село простое,

Где жизнь текла в размеренных тонах,

Не нарушая местного устоя,

Забрёл один немолодой монах.

Он поселился на краю деревни

И не тревожил люд по мелочам.

Лишь раз, на общем празднике, в таверне

Сказал, что видит диво по ночам.

Но люди, во хмелю, за кружкой пенной

Сейчас уже не вспомнят этих слов.

Подумали: «Он попросту блаженный…

К чему вдаваться в речи дураков?»

Монах не стал людской перечить воле.

Не верят, ну и пусть, то их дела.

А сам, однажды ночью, вышел в поле,

Подальше от пропащего села

И, на колени встав, промолвил слово:

«Прошу, всевышний, ниспошли покой!

Те ангелы должны явиться снова,

Пусть в этот раз возьмут меня с собой!»

Закат разрезал ночь кровавой бритвой,

Зашла за тучу полная луна.

Монах крестился и читал молитву

Уж третий час, без отдыха и сна.

Но вот — вознаградилось ожиданье:

Ярчайшим светом рассекая тьму,

Три девы в белоснежных одеяньях

Неспешным шагом двигались к нему.

Как звёзды на бескрайнем небосклоне,

Они к себе приковывали взгляд.

Монах согнулся в трепетном поклоне,

Забыв молитву. Всё — свершён обряд.

Но девы постояли лишь минуту,

Склонив к монаху головы свои,

Затем вдруг засмеялись почему-то

И далее неспешно побрели…

Когда же лунный свет сумел пробиться

Сквозь плотную завесу облаков,

Он осветил пустые их глазницы

И отразился кровью от клыков.

                           ***

Покойного борца за духовенство

Нашли селяне в предрассветный час.

С улыбкой безграничного блаженства

И выжженной дырою вместо глаз.

Рената Каман
КАК БУДТО БЫ

Если в голове копошатся жуки, нашёптывая странные истории, возможно, стоит к ним прислушаться?

Рената Каман не придумывает сюжеты, а следует за героями, чтобы вместе путешествовать по краю Вселенной, не боясь оступиться. Мистика давно стала неотъемлемой частью поэзии Ренаты.

Тёмные мотивы её строк влекут за собой, завораживая и пугая.

С творчеством Ренаты можно ознакомиться на канале https://zen.yandex.ru/id/5c44379b0a39ac00acbff9ec

С недавнего времени Рената Каман увлеклась живописью и графикой, решив в будущем облачать странные образы не только в слова, но и в линии.

Странная-странная женщина смотрит в упор, глазеет, пялится,

Черноволосая, неопрятная, пугает меня нарочно!

И руки костлявые тянет и тянет — никак не дотянется!

Губами, обветренными и сухими, шлёпает скоморошно…

И есть в ней нечто загадочное, в этой премерзостной женщине,

И даже немного от дьявола есть: лукавый, прехитростный взгляд.

И хочется вгорячах отвесить увесистую затрещину

По злобной ухмылке в приподнятых губ уголках — или две подряд!

А платье на ней старомодно избыточно, с жирными пятнами,

Повисло, как сальная тряпка, на размалёванном сверх мертвеце.

И вся она — препротивная слишком, с выходками отвратными,

Грозит — словно мысли читая, тоненьким пальцем — заблудшей овце.

И с каждым исчирканным годом становится всё омерзительней,

Никак не притихнет, ведьма, и словно задорнее день ото дня!

Пугает нарочно, кривляется в зеркале грымзой язвительной,

И есть в ней что-то как будто бы от меня…

Олег Волынский
ВОЛКОДЛАК

Олег Волынский живёт на берегу Чёрного моря, в крымском городе Судаке — маленьком, но с богатым прошлым. Интересуется историей, географией, происхождением языков и мифов. В 20 лет, как и многие в этом возрасте, писал стихи. Есть небольшие опыты в прозе. Олег уверен: в крымских горах живёт волшебство, где-то там, за следующим хребтом или перевалом, в соседнем селении, а по цветущим склонам и между замшелых камней развалин ходят боги.

— Заходи, красавица, в мой дом,

Но не долго оставайся в нём.

Разве ты забыла: в этот вечер

Мы с тобой не назначали встречи?

Знаешь, мне дурной приснился сон:

В нём я слышал похоронный звон,

Видел кровь, луну, и много трупов.

Ты не веришь в сны? Да это глупо!

В час, когда наш разум крепко спит,

Подсознанье с нами говорит!

Да, считай, что говорю я нудно,

Но себя ведёшь ты безрассудно.

Всё, до завтра, я закрою дверь,

Попрощаемся с тобой теперь.

Здесь, пойми, не прячется другая,

Всё стократ серьёзней, дорогая.

Ведь сегодня полная луна,

Что со мною сделает она

Этой ночью, ты совсем не знаешь,

К счастью, даже не подозреваешь,

Это хуже, чем в кошмарном сне!

Ты смеёшься и не веришь мне.

С детства, мол, забыть успела сказки,

А за день соскучилась по ласке.

— Слушай, я не разлюбил тебя,

И сейчас хочу спасти, любя.

Никогда я чувств не знал сильнее

Никогда мне не было больнее.

Кроме человека, верь-не верь,

Прячется во мне ужасный зверь!

Ты ж со смехом говоришь, что очень

Будешь рада зверю этой ночью…

Жаль, тебя не убедить ничем,

Ты не слушаешь меня совсем.

Воля всё слабей, я не железный,

Все слова к тому же бесполезны…

— Сколько времени, скажи, сейчас?

Нет ещё одиннадцати? час

Есть всего у нас с тобою;

В плен сдаюсь я пред твоей любовью.

— Заходи ж скорей, налей вина,

Выпей влагу красную до дна;

Ставь бокал, иди ко мне, родная,

Мой огонь, как никогда, пылает!

Торопливый цокот каблуков

И пьянящий аромат духов.

Быстрое, горячее дыханье

Прерывают жадных губ слиянья.

Тихий шорох платья, гаснет свет,

Никаких преград меж нами нет.

В темноте твоя сверкает кожа

Я её касаюсь осторожно,

Чувствую, как пылко сердце бьётся.

— Что же на твоей груди так жжётся?

Это крест серебряный; его

С шеи сняв, кидаешь ты в окно.

Словно нежный шёлк твоя спина…

А на небе круглая луна,

Смотрит на меня с глубокой болью,

И глаза Её залиты кровью.

Что-то тяжко стало мне дышать,

Кровь в висках вдруг начала стучать.

На губах запузырилась пена —

Близкий призрак страшной перемены.

— Милый, как могу тебе помочь?

— Быстро, слышишь, убирайся прочь!

Ноги в руки и бегом отсюда!

— Я в беде тебя бросать не буду!

Слышу, как часы двенадцать бьют…

— Что, твои неправильно идут?

Говоришь, нарочно так сказала?

Приговор себе ты подписала!

— Убегай, коль жизнью дорожишь!

— Это лихорадка? ты горишь! Вот вода…

— Я зверь! ты мне не веришь?!

— Бедный мой любимый! ты же бредишь!..

В голове туман… как быть? не знаю,

Человечьи силы я теряю.

Может, самому бежать подальше?

Но вернусь назад ведь, вот что страшно!

Я хотел разгрызть зубами вену,

Или голову разбить о стену,

Всё ещё хотел тебя спасти.

Сделал я, что только мог, прости…

— Убегай в окно! — я завопил,

Рухнув на пол, из последних сил.

Позвонить куда-то ты пыталась…

Тут моё рычание раздалось.

                              ***

Ты от ужаса окаменела,

Голова твоя мгновенно поседела.

И рука без сил повисла долу.

Я припал, к прыжку готовясь, к полу.

Вот и всё, конец любви настал,

Я тебя на части разорвал;

Утолил свой инфернальный голод,

И навстречу мне беспечный город!

Насладиться бегом я спешу,

Каждой клеткой с радостью дышу!

Сердце бешено в груди клокочет,

И над мной летит Царица Ночи!

Люди, вам свободу не терять,

И меня никак вам не понять:

Тридцать дней я существую в клетке,

Тридцать дней мой разум в прочной сетке,

В месяц только ночь одну живу,

В месяц раз всего оковы рву

Ненавистной шкуры человечьей,

Той, с которой связан я навечно.

Сонный город быстро промелькнул,

Вольный воздух мне навстречь дыхнул!

Воздух, вашим духом не отравлен

И от силы древней не избавлен!

Я стрелой на холм пустой взлетел,

Голос мой над степью полетел!

Я пою Луне, и с морды волчьей

Капли крови вниз и клочья плоти!

И в ответ я слышу лай собак;

Путник в поле ускоряет шаг.

Трепещи, двуногих тварей племя:

Ужасы растит ночное время!

Прячьтесь же за стенами домов,

Запирайте двери на засов!

Радуйтесь: я больше не желаю

Крови; я вас просто презираю.

                              ***

Лёгкий ветер вдруг развеял мрак:

Близкого рассвета верный знак.

Неба на востоке край светлеет,

А сиянье солнц ночных слабеет.

Утром кончится моя дорога

Унесут меня далёко ноги.

С чувством ужаса смыв с тела кровь,

Я проснусь, и всё начнётся вновь.

Антон Филипович
ЗАПИСКА НА СТЕКЛЕ

Антон Филипович родился и проживает в Симферополе. Писать начал с конца 2016 года, работает преимущественно в жанрах фантастики, хоррора и фэнтези. Призёр и финалист различных литературных конкурсов («Астра-Блиц», «Зарисовка-мини», «ФантЛабораторная работа»). Публиковался в альманахе фантастики «Астра Нова», электронном фэнзине «Притяжение», журнале ужасов «Хоррорскоп», а также в антологиях хоррора «Зов», «Из России с ужасами: Маленькая книга кошмаров», сборнике фэнтези «Легенды магических земель» и в других изданиях.

Капризные буквы текут по стеклу.

Красные, вязкие символы.

Сетку плетут из крови на стенах прозрачных.

Пустых, словно жизнь.

Прощание, может, а может, приветствие.

Тут уж как посмотреть.

Ведь что есть смерть — знать никому не дано.

Начало то или конец.

Известно лишь, страхом явление это пропитано.

Тёмной, безмерной печалью.

В кривых лабиринтах мира, средь чуждых мне лиц,

Я вижу теперь лишь твоё.

Радость и боль на нём сплелись в поединке,

Тебя живьём пожирая.

И символы эти, и пальцы твои в крови.

Приветствие, а может, прощание.

Леди Дракнесс
ГУЛКИЙ ГУЛ БАРАБАНОВ…

Леди Дракнесс родилась в г. Ленинграде в 1967 году. Закончила ЛГПИ им. Герцена. Публиковала стихи и прозу на Проза.ру, как основном творческом месте обитания. Некоторые произведения были опубликованы на ЛитРес, Самиздате, в сборнике «Стихоплётство», на Author.Today и на сайте Поэзия.ру.

Гулкий гул барабанов

И тьма поглотит Закат

Только кроваво-пьяный

Отсвет ещё не погас.

Тонкая щель меж закатом

И наступившей тьмой,

Мир разделяет хрупкий

На наш и уже чужой.

Гулко стучат барабаны,

И торопят уйти,

С проявлениями Бездны

Людям не по пути.

Бешено бьют барабаны

И гаснет кровавый закат,

Кто не успел укрыться,

Явившийся не виноват.

Артём Максуль
ГОЛОС ПУСТЫНИ

Артём Максуль — переводчик английского и скандинавских языков (шведский и норвежский). Основатель издательского дома Leo De Nord («Лев Севера»). Поэт-композитор, основатель музыкального проекта Alhor Ern («Волк-Одиночество»). Хобби: история, литература, мистика, историческая реконструкция, йога и боевые искусства.

                    Во тьме я слышу голос твой,

                         Теряет разум тут покой,

                     Ифриты скачут по шатрам,

                Персидским расписным коврам.

                      Зовут мой караван вперёд,

                    Туда, где в ночь Орёл зажжёт

                   Созвездья звёзды. Путь далёк…

                      Напуган я ль, столь одинок?

                    Виденья вновь пронзают мозг

                         Прекрасной гурии и розг

                          Покинувшей навеки рай

                        Аллах, храни меня! Спасай!

                          Кругом раскинулся песок

                           Её лишь слышен голосок

                  Но спит безмолвно мой верблюд

                         Ему нисколь не грустно тут

                         Глоток дурмана, и во сне,

                     Скольжу под звёздами к тебе

                      Над мглой барханов, и Луна,

                           Меня приветствует она.

                   Безмолвны джины, страж-шакал,

                         Узрев меня, к тебе воззвал

                           Ступаю робко во дворец

                     В твой грот из огненных колец

                     Фонтан там вижу, рядом с ним

                     Кружит свой танец бог-павлин

                           И ты здесь, моя госпожа,

                       Порхаешь по кривым ножам

                       И сделай, путник, хоть глоток,

                             Узрит он тысячи дорог

                         Забудет лишь которой шёл

                      Как сладко здесь, так хорошо!

                       Меня ты манишь, словно лёд,

                       Что с гор река в пески несёт;

                            Пленяешь тело, как лоза,

                            Стройна, как дикая коза.

                         Я слышу хор из сотен флейт

                       И скорбный струнный менуэт;

                        Рогатый, чёрный бес-шайтан

                      Стучит в свой медный барабан.

                        Но ветер вновь развеет дым;

                           С рассветом снова я один

                             Лежу на ложе во шатре,

                            И в теле тяжко, тесно мне.

                            Гляжу на тлеющий кальян,

                            Вновь от увиденного пьян,

                              И от обжегших шею губ

                         Пустынной девы, словно труп.

                      Проснётся верный мой верблюд,

                               Его в поводья запрягут

                                 И устремится караван

                       Вдаль средь пылающих бархан.

                      Я солнцу рад, но всё ж не прочь

                       Вновь устремиться к тебе, Ночь,

                     К богам, в заброшенный дворец,

                   Над жизнью, где не властна смерть.

Надежда Гамильнот
ТЁМНАЯ БАШНЯ

Надежда Гамильнот — писатель, поэт, критик. Публиковалась в четырёх сборниках международного конкурса «К западу от октября», в сетевых сборниках «Хеллоуинские истории», «Бесконечная история», в вебзине «DARKER», в антологии «Из России с ужасами: 100 хоррор-драбблов». Участник литературного проекта «Инсаров». Лауреат 2 степени международного молодёжного конкурса имени братьев Шнитке в номинации «Поэзия». Финалист и призёр различных литературных конкурсов («Чёртова Дюжина», «Зверский холод» и др).

Клетчатый плед и взведённый курок,

Кровь от амвона и до небосклона.

Раньше пред гранью стоял, сколько мог,

Всё принимал как кольцо Соломона.

Раньше сказал бы: свобода, а не

Согнутый палец судьбы-этой-суки.

Быть чужеродным на каждой войне

Это талант или область науки.

Горечь твоя превращается в смех.

Амбера нет, да и нет Галаада.

Пули в ладонях теплы, словно грех,

Был ты собой, а другого не надо.

Башня разрушена, сломан флагшток

У корабля серебряной гавани.

Пули, послушные, пробуют сток,

Ночь пред тобою в траурном саване.

Роза поэтов древнее времён,

Солью рассыпана по отражениям.

Ты — настоящий иль клоунский клон?

Истина верно навеки потеряна.

Держишься для… Дуло просит висок.

В мире, где яркость равняется боли,

Ты не безумец — не ангел тем более!

Просто живёшь между жизненных строк.

Николай Сурков
ЛЫСАЯ ГОРА

Николай Сурков родился и вырос в Москве. Со школьных лет увлекался физической географией, историей и фантастикой. С 2010 г. участвовал в многочисленных походах и экспедициях. В 2013—2019 годах учился и работал на Географическом факультете МГУ, где одно из увлечений стало профессией и первой основой для творчества. Второй стал открывшийся для него жанр фэнтези. Некоторые стихи написаны в экспедициях и посвящены пройденным маршрутам, увиденным городам или «настроению дороги», другие созданы под впечатлением от книг, исторических источников, старинных зданий. С 2016 г. изредка читает свои произведения на вечерах поэзии в Москве, опубликовал несколько стихотворений в различных сборниках.

Ну, снова здравствуй, Лысая гора!

Аэродром шестнадцатого века,

Где ведьмы воспаряли до утра,

Кошмары посылая человеку.

Тут как-то попытались ставить крест,

Святой водой поляну окропили,

Молитвы часто слышались окрест:

Пергамент помнит ужасы и были.

Мы тоже помним: ночью под луной

Полёт дугою радостный и пьяный,

Над городом катился волчий вой

И дьявольские вопли — над поляной!

Кто был доносчик, мерзок и хитёр?

Приход питался мыслями о страхе,

Кого опять потащат на костёр

От власти одуревшие монахи?!

Костры горели ярче, чем закат,

Пронзительные вверх летели крики,

В них церковь проклинали и солдат,

А те вздымали головы на пики.

Тяжёлый дым времён рассеял взмах:

Кругом стоят бетонные кварталы,

На выровненных техникой холмах

Для новых строек места не хватало.

Однако полуночной тишиной,

Луною полной вызванный и пьяный,

По крышам прокатился волчий вой,

И дьявольские вопли — над поляной.

Катарина Воронцова
МАЛЕНЬКАЯ НОЧНАЯ СЕРЕНАДА

Катарина Воронцова переводит прекраснейшего поэта на свете — великого, одержимого смертью Томаса Ловелла Беддоуза. Любит Клайва Баркера. С её творчеством можно познакомиться здесь: https://vk.com/id397273175

Доротее Таннинг, художнице

Что за дверьми?.. Всё вокруг продолжает гореть.

Дыры воронок висят над моими детьми.

Ночь искривляет пространство, желая узреть

Взгляд старой куклы Возьми-Изломай-Отшвырни

Разве возможна романтика туфель с бантом

В ржавой вселенной, чей автор, великий, как Босх

Дал ей мечту о забвенье (возможно, потом),

Трудную Смерть, мыслеиглы, дробящие мозг?

Порваны платья, за масками, вместо лица

Мало, что будет, кроме клубящейся тьмы.

Лола и Лита — два вечно живых мертвеца

Плачут о детстве в объятиях красной тюрьмы.

Василий Рогулин
АЛЬХАЗРЕД

Василий Рогулин полюбил хоррор ещё в подростковом возрасте, фанател от творчества Лавкрафта и Баркера.

В октябре 2019 года занял первое место в конкурсе «Современный Дух Поэзии». В 20-ый печатный сборник конкурса вошли пять его стихотворений: «Водяной», «Поющие Скалы», «Русалка», «Лешие», «Охота».

Участвовал ещё в одном самиздатовском сборнике «Слово талантам. Том 2».

В 2020 году решил попробовать себя в прозе. Несколько рассказов были озвучены на Ютуб-канале «Den Blues & Cupidon». А на канале «Истории от Ворона» его рассказ «Снегурочка» занял второе место в конкурсе «Хоррор-Баттл».

                            Хаос вечен в безликой тьме,

                              Мрачный идол на алтаре —

             Затерявшийся меж миров безмолвный свидетель.

                             Тайны мёртвых и жизни суть

                            Мне открыл Заповедный Путь,

                Только Чёрной Козы Лесов свирепые дети

                               Уже рыщут в слепой ночи,

                                 И неясный огонь свечи

                 Порождает на стенах вновь голодные тени.

                           Гаснет призрачно-тусклый свет,

                                Так не просто найти ответ

                  В череде безотрадных снов и жутких видений.

                            Страшной Книги надменный зов

                               Сбросил тяжесть моих «оков»,

               Диск луны, словно в луже блик, подёрнулся рябью.

                                  Затаившийся Страж у Врат

                                 Мне явил Затонувший Град,

             И разверзлись под гневный рык небесные хляби.

                                     Мир окутал сырой туман,

                                      Взбунтовавшийся океан

                     Посылает под своды стен могильную стужу.

                                Скоро рухнет последний мост,

                                  Гаснут искры далёких звёзд,

                      Пожирает их в пустоте Космический Ужас.

                              За пределом пространств бурлит

                                       Тот, чьё имя на монолит

                 Нанесли, на заре времён, бессмертные Старцы.

                             В нём — рожденье и смерть всего,

                                       Боги кружат вокруг него,

            Под пронзительный флейты стон, в причудливом танце.

                                     Я — безумный поэт Земли,

                                   Что в пустыне Руб-эль-Хали

                  Отыскал безымянный храм, во мраке скитаясь.

                                   Я постиг тайны древних рас,

                                 Только дюжиной злобных глаз

                   На меня из руин взирал сам Ползучий Хаос.

                                    Возродив позабытый миф

                                   Написал я свой «Аль-Азиф»,

         Сквозь надрывистый плач цикад, слыша шёпот грозный

                           Тех существ, что пришли за мной.

                         Солнца лик скрыт зловещей тьмой.

               Ничего не вернуть назад — уже слишком поздно.

Александр Лещенко
СОБИРАТЕЛЬНИЦА ДУШ

Александр Лещенко родился в двадцатом веке, тогда же и начал писать. Однако серьёзно писательством увлёкся только в веке двадцать первом. С 2016 года участвует в различных сетевых конкурсах: «Чёртова дюжина», «ФантЛабораторная Работа», «Астра-Блиц». Любимые авторы: Стивен Кинг, Эдгар Аллан По, Говард Филлипс Лавкрафт, Ричард Лаймон и многие другие. Предпочитает писать хоррор, но не чурается и других жанров, например, таких как фантастика и юмор.

Основное кредо автора: «Развлекаться во время творческого процесса и развлекать других результатами творчества».

Ссылки на авторские страницы:

1) http://samlib.ru/editors/l/leshenko_a/ — (Страница на Самиздате).

2) https://fantlab.ru/autor73972?preview=1 — (Страница на ФантЛабе).

Как птицы в клетках бьются их сердца,

боятся они страшного конца.

Конец приходит в облике прекрасном,

туманным, летним днём неясным.

Такие дни в году редки,

как золото среди реки.

И вот тогда издалека

приходит в город тот Она.

Вся в белом с ног до головы,

без всякой праздной мишуры.

Ей ни к чему ни шум, ни гам;

легко шагает по волнам.

И только лёгкий плеск воды,

подскажет нам Её следы.

Но ненадолго лишь на миг,

и вдруг раздастся чей-то крик.

Он будет полон боли, страха,

невероятного размаха.

За ним последует второй,

словно голодный, волчий вой.

Утонет город в сонме криков,

и будет много мёртвых ликов.

Лежат на улицах, в домах,

лежат они на всех углах.

Причина смерти их — Она,

словно гигантская волна,

накрывшая собою город,

принесшая лишь смерти холод.

Ни кара древняя богов,

и не проклятье врагов.

Она лишь души забрала,

и с ними в море вновь ушла.

Её был выбор очень прост —

герой, злодей или прохвост,

попали они в Её сети,

как глупые, смешные дети.

Естественность они забыли,

внутри себя давно убили.

Она ускорила лишь срок,

который им отмерил бог.

Кирилл Щедрин
КАК ЧЕРНИЛА…

Кирилл Щедрин проживает в Санкт-Петербурге. Публиковался в журнале «Найди лесоруба», антологии «Из России с ужасами. 100 хоррор-драбблов». Выступал с рассказами на поэтических вечерах и творческих фестивалях в северной столице. Любимые жанры, в которых и вокруг которых пишет: сюрреализм, вирд, магический реализм.

Как чернила, как тушь, как зрачок,

Как нутро заколоченной комнаты, —

Чёрное слово я в книге прочёл,

Написал себе в сердце чёрным по чёрному.

Мы вдвоём, и я молча целую плечо.

Безмолвие губ: говорит лишь материя.

Когда открываю тебя, как ключом, —

Слышишь, как слово клокочет в артериях?

Надрываясь, до хрипа, сильней и пьяней,

Когда мы танцуем упругими волнами.

В конце прижимаюсь — до самых корней —

И лью в тебя чёрное, чёрное, чёрное.

Мария Андреевских
ВЕДЬМА

Мария Андреевских проживает в городе Челябинске, окончила Челябинскую государственную академию культуры и искусств, работает в библиотеке Южно-уральского технического колледжа, пишет стихи и прозу, участник II Некрасовского семинара молодых литераторов (2014 г.).

Страхи, сомнения, немного сметанки

Чтоб зелье сварилось в скорости,

А когти драконов, мышей и поганки

Оставлю на вашей совести.

Длинною ложкой в котле чугунном

Буду помешивать суеверия,

Одна цена тайне в мире подлунном —

Это лишь ваше доверие…

Живу триста лет, отвечаю трёхзначно,

Меня не ловите на слове…

Зелье в чей-то чужой стакан предназначено?

А то могу и за шиворот… Вам!

Шучу. Вот видите — магия она в основе…

Дело в ингредиентах…

Их каждый приносит сам!

Максим Иванов
ТИК-ТАК…

Максим Иванов живёт в Саратове. Окончил педагогическую магистратуру в СНИГУ им. Н. Г. Чернышевского. Работает в жанрах: хоррор, фэнтези, научная фантастика. Пишет стихи. Пробует свои силы в драматургии.

Тик-так, вот так

Возвратился снова мрак.

Он приходит натощак,

Еле слышен его шаг.

Тик-так, никого,

Тонки пальцы его.

Убежать не дано,

Он тут бродит давно.

Тик-так, ой-ёй!

Чуешь холод рукой?

В доме кто-то чужой,

Нарушает покой.

Тик-так, беда.

Не оставит следа.

Где-то льётся вода

Это он идёт сюда!

Тик-так, как лёд

Его взгляд тебя жжёт.

Он тебя заберёт,

Под водою убьёт.

Тик-так, уже

На твоём этаже.

Силуэт в витраже,

Полок скрип в стеллаже.

Тик-так, не смотри,

Глаза белых ровно три.

Смолкли быстро воробьи,

Не дожили до зари.

Тик-так, навсегда.

Не уйти никуда.

Где-то льётся вода

Это он, да, да, да!

Антон Филипович
МАРШ МЕРТВЕЦОВ

Антон Филипович родился и проживает в Симферополе. Писать начал с конца 2016 года, работает преимущественно в жанрах фантастики, хоррора и фэнтези. Призёр и финалист различных литературных конкурсов («Астра-Блиц», «Зарисовка-мини», «ФантЛабораторная работа»). Публиковался в альманахе фантастики «Астра Нова», электронном фэнзине «Притяжение», журнале ужасов «Хоррорскоп», а также в антологиях хоррора «Зов», «Из России с ужасами: Маленькая книга кошмаров», сборнике фэнтези «Легенды магических земель» и в других изданиях.

Они идут! Они идут! Смотри!

Кровавый флаг несут.

Узри!

Они поют! Они поют! Услышь!

Прогнивший гимн жуют.

Беги!

Они найдут! Они найдут! Страшись!

Тебя в ночи сожрут.

Умри!

Они нашли! Они нашли! Подъём!

Солдату не до сна.

Учти!

И ты идёшь! И ты поёшь! Ура!

Найди же всех живых.

Вкуси!

Влад Волков
АЗАТОТ

Влад Волков живёт в Москве. Работает в компьютерной сфере. Пишет прозу и поэзию в направлении «Лавкрафтовской мифологии» (Мифов Ктулху).

Что есть сил, коль можешь, сияй!

Средь крупы рассыпанной звёзд.

И сколь далеко ни блуждай,

Видишь нас сквозь мрак Мира Грёз.

Крась пурпурной кровью закат,

С севера Авророй свети!

Тем, кто преклонился у врат,

Сил предай подальше пройти.

Жертву мне свою назови,

Сына забери, но не дочь.

Силою меня надели,

Дай нам пережить эту ночь.

В разум мой пошли свой ответ,

Слышать мне позволь этот зов!

Там, где тьма, должен быть свет.

Древний не потерпит оков.

Я восславлю имя твоё,

Прахом на могилы детей.

Знаньям обучу я её,

Сделаю навеки твоей.

Зажигаем свечи души,

Те, кто так боится огня.

Там на перекрёстках, в тиши,

Где морок вчерашнего дня.

Символы твои нанесу,

Камнем с убиенной жены.

Где туман рождает росу,

Там цветут прекрасные сны.

Синевой своей озари,

Ею переполни меня.

Эту ночь себе забери,

Дай нам свет грядущего дня.

Голос средь кристаллов небес,

Звуком флейт ползёт мимо стен.

В разум, где нет больше завес.

Пусть грехи смывают из вен.

Стоя у надгробной плиты,

Я восславлю имя твоё.

Скромно приносящий дары,

Забери его, не её.

В вихре танца нас закружи,

Сил придай прожить эту ночь.

Выстрой нам свои миражи,

Ниспошли, что может помочь.

Там, на перекрёстках миров,

Где молитвы наши слышны.

В трещинах твоих кандалов.

Там горят лишь свечи души.

Я смиренно жертву принёс,

Их на блюде в пищу прими.

Видишь нас сквозь мрак Мира Грёз.

С дочерью позволь мне уйти.

В этом лабиринте зеркал,

Дланью верный путь укажи.

Тот нашёл, кто долго искал,

В вихре танца нас закружи.

Озари сияньем своим,

Радугой сквозь весь небосвод.

С губ дрожащих прочь пусть летит:

«Иа! Зи Азкак! Азатот!»

В серебристом свете Луны,

Оставляя чёрную тень,

Молим бога вечной войны:

Дай нам встретить завтрашний день.

Где бурлит величье твоё,

Там же, где кишит твоя власть,

Криками клубит вороньё,

Словно разверзается пасть.

Пусть кружатся перья смолы,

Мы походкой ветра уйдём.

Тихо ритуал завершим.

Клятвы верности принесём.

Дмитрий Давыдов
НЕКРОПОЛЬ

Дмитрий Давыдов — поэт, музыкант, композитор. Предпочитает музыкальные жанры дарк-метал и дум-метал. На данный момент возрождает музыкальный коллектив, в котором играл ранее в роли лидер-гитариста. Ведёт авторский паблик «Бестиарий моих дней». Пишет стихи и тексты к песням с 2005 г. Тематика: смерть, философия, безысходность, темнота человеческой души, скоротечность бытия и поиск ответов на насущные вопросы жизни.

Скотомогильник ушедших времён,

Здесь мифология часть бытия.

Ты инфицирован и заражён.

Ты здесь навеки, навеки здесь я.

Некрополь — город мёртвых,

Некрополь — город живых.

Некрополь — рай несвободных.

Некрополь — ад для иных.

Пещерное время, быть может, пройдёт,

Несовершенство останется в нас.

Рассудок оружие не превзойдёт.

Глупости — время, мудрости — час.

Мрачные стены непрочных домов,

Но слишком сложно от них убежать.

Цитадель правды уходит в мир снов.

Я не хочу здесь существовать!..

Анна Вязьмитинова
БОГ ДИКОЙ ТАЙНЫ

Анна Вязьмитинова родилась и выросла в Киеве. По образованию — юрист, по хобби — переводчик. Публиковалась в сборниках стихотворений в 2010, 2012, 2018 годах. Лауреат конкурса «Каплантида-2017» в номинации «литературный перевод». Вошла в шорт-лист фестиваля «Интереальность-2019».

Стихи Анны мифологичные, мрачные, жутковатые. Гоголь, Гофман, Лавкрафт, Кинг и Макен передают оттуда всем привет. Анна считает, что восприятие ужасного сводится к страху смерти — неизвестности и небытия в одном лице. Смерть всегда дотягивается, но можно погладить её ладони и при жизни, доказывая, что от страха до любви — один шаг. Пусть даже последний.

Публичная страница Вконтакте: https://vk.com/inferi_wordart

Профиль в Фейсбуке: https://www.facebook.com/anna.vjazmitinova

по мотивам романа Стивена Кинга «Кладбище домашних животных»

Где костенеет бурелом,

Жадна трясина,

Подманишь жизни жарким ртом,

Рукой массивной.

В тумане огоньки тревог,

В ресницах блики…

Такой великий древний бог.

Такой великий.

Настало время, твой урок

Безумно-строгий.

Покажет месяц-криворог

Тень криворогих.

Кусками скальпов торопыг

Закрыло фары.

Кричат гагары у тропы.

Кричат… Гагары?

Ты паникующей толпой

И настом талым,

Коварным корнем под ногой,

Осиным жалом

Подманишь смерти на порог.

Всем, ежечасно.

Такой ужасный древний бог.

Такой ужасный.

Без толку в страхе умолять,

В надежде тоже:

Тверда холодная земля,

Но сердце твёрже.

И ждёт болотная вода,

Ждёт неслучайных

Бог уходящих навсегда,

Бог дикой тайны.

Не победить шаги судьбы,

Не пересилить.

Но кем мы были без борьбы?

Кем бы мы были?

В коварный корень скручен рог,

Замолкли крики…

Такой ужасный древний бог.

Такой великий.

Артём Толмачёв
КОЛДУНЬЯ

Впервые Артём Толмачёв начал сочинять в младших классах школы под впечатлением книги о Робине Гуде. Писал рассказы в школе, в институте. В какое-то время перешёл на сочинение стихотворений, преимущественно лирических. Со временем стихи стали приобретать трагический, мрачный характер. Последние два года пишет рассказы в основном в «тёмном» жанре. На своём счету имеет публикации в таких сборниках рассказов, как «К западу от октября», «Лабиринты безумия», «Происхождение мрака». Участвует в различных литературных конкурсах, среди которых были отборы в «Самую страшную книгу» в 2019 и 2020 годах. В настоящий момент есть новые творческие наработки и планы.

Глядит с угрозой на болота

Красными окнами старый дом.

Издалека похож на злого монстра.

Живёт старуха в доме том.

Она живёт там триста лет,

И день и ночь колдует.

Жёлтой кожей обтянут скелет,

От неё холодный ветер дует.

Старуха-ведьма много знает,

Больше, чем её ровесники-дубы.

Когда нужно, лесную нечисть призывает

И разговаривает с нею на «ты».

В прошлом сокрыта седая древность,

Быстротечно настоящее.

Хранят чудовища старухе верность.

Она видит предстоящее.

Огромная сутулая тень,

Пальцы как старые ветки.

Грядёт новый день,

Будут ещё новые жертвы.

Бурлит и кряхтит котёл,

Полумрак комнатёнки страшен.

И свирепо пылает огонь,

Пожирая день вчерашний.

Дмитрий Колейчик
ПЛЮС 10%

Дмитрий Колейчик родился в Минске, живёт в Воронеже. Окончил Литинститут им. Горького, семинар прозы А. А. Михайлова. Автор поэтических книг «В Рай!» (2016) и «Оккультизм» (2018).

Они обманутые и отвратительные.

И просыпаются из могил —

встают, падают, поднимаются.

Пальцы ломая, хватаясь за плиты,

такие дорогие плиты из гранита,

мрамора…

отполированные с любовью.

на вечную память.

в нашем сердце.

мы никогда не забудем,

бла-бла-бла.

Море амура-мур-мур-мур.

Они приходят в те места,

где их только и могут ждать,

в привычные старые квартиры, пивные, пельменные…

безутешные, ожившие —

им холодно, они грязные:

хотя бы чашку чая и душ! Но

их гонят, как ненависть.

всё, на что они могут рассчитывать —

страх и ненависть.

Живые их не любят.

И все плиты осыпаются сахаром,

— гранитные, мраморные, —

в чай на полыни —

для мертвецов.

Бог видит, что люди

всё ещё не могут принять

жизнь после смерти.

Дьявол утверждает, что этого —

не произойдёт никогда!

а Бог просто боится забвения…

поэтому не оставляет никого

в геенне огненной.

(Забирает всех,

понимает всех,

забирает к себе,

прощает всех…

всех!

всех!

всех!

всех!)

Дьявол детям

возле школы

суёт в руки спички.

(Нет отвратительней лжи,

чем вся без остатка правда!)

Но дети не берут,

им запретили родители.

Рай — не рай, — полон людей.

Тыква — горница гостей.

(Полон земляной орех костей!)

Боль не прекращается никогда!

Хочешь ли познать наслаждение

самосожжения?

Гарантия невозвращения,

или мы вернём вам душу

плюс 10%.

Смотрите сами — как они ходят,

шатаются,

— унтерменши…

Владимир Беспалов
ГУСТАВ

Так и не придумав себе по-настоящему крутого псевдонима, Владимир Беспалов публикуется под своим настоящим именем. Пару раз его рассказы попадали в сборники издательства «Перископ». Иногда Владимир пробует писать в рифму, хотя всё, что он знает о поэзии, почерпнуто им из песен Эминема.

https://stihi.ru/avtor/vladimir313

(посвящается нильскому крокодилу-людоеду Густаву)

Нас ждёт крокодильчик,

Окутанный илом,

В проточной водичке —

Убийца плаксивый;

Мистический полог

Из страха и скорби

Сорвал герпетолог,

О главном напомнив:

Добычей для сильных

Рождён невиновный,

Банальны причины,

Примите покорно,

А хищник, что хищник,

Опущенный с детства

На самое днище,

И жертва не жертва —

Лишь выбор фортуны,

Случайный к тому же,

Ей, суке безумной,

Решать, что на ужин;

Проявит заботу:

В бурлящую речку

Пошлёт антилопу…

Взамен человечка.

Герда Грай
ДАВНО ПОТЕРЯННЫЙ ДРУГ

Герда Грай — поэт, редактор и переводчик из Твери. Публиковалась в основном в местной печати и в паре всероссийских альманахов и сборников (журнале «Страна Озарение», альманахе «Слово талантам» и др.), а в 2018 году вышел её первый сборник стихов.

Страница в ВК: https://vk.com/gerda_grai_poetry

Каждая тень в ночи — буто-балерина,

Каждый глухой шаг — будто звериный.

Свет фонаря снаружи бьётся пожаром;

Если один во тьме, то танцуешь в паре.

Медленно из углов тянется тень навстречу,

Чтобы застыть на миг, тихо обняв за плечи,

И закружить, кривясь, по потолку и полу

Или в руках лежать бархатно-чёрным сколом.

Время ступает в такт — слепонемой оракул.

Каждая тень в ночи — татуировка мрака,

Напоминает всем тёмным пятном безоким,

Что никто не приходит в мир одиноким.

Василий Рогулин
ДОРОГИ ТЬМЫ

Василий Рогулин полюбил хоррор ещё в подростковом возрасте, фанател от творчества Лавкрафта и Баркера.

В октябре 2019 года занял первое место в конкурсе «Современный Дух Поэзии». В 20-ый печатный сборник конкурса вошли пять его стихотворений: «Водяной», «Поющие Скалы», «Русалка», «Лешие», «Охота».

Участвовал ещё в одном самиздатовском сборнике «Слово талантам. Том 2».

В 2020 году решил попробовать себя в прозе. Несколько рассказов были озвучены на Ютуб-канале «Den Blues & Cupidon». А на канале «Истории от Ворона» его рассказ «Снегурочка» занял второе место в конкурсе «Хоррор-Баттл».

                    Когда хаос пронзали звёзд ожоги,

                    А Земля была космической пылью,

                            Старые боги, забытые боги

                 Правили Тьмою — безумны, всесильны.

                     Теперь во власти материй и света

                     Всё то, чем по праву они владели,

                        Ревниво взирают на Человека,

              Как вечность их ненависть беспредельна.

              Скрытые в мрачных кавернах вселенной,

                       Забыты, но ни о чём не забыли,

                      Жуткую кару готовят надменным

                Смертным, что истину ложью сокрыли.

                   Всем, кто на ноги поднялся едва ли,

                  Когда пламя звёзд уже было старым,

                    Кто полными страха ищет глазами

                 Во тьме отголоски древних кошмаров.

              В клокочущей бездне, где Время смертно,

                        Как паутину сплетают Дороги

               В мир света из мира злобы и скверны,

                          Старые боги, забытые боги.

Андрей Новичков
ОКНО

Андрей Новичков — воинствующая феминистка, растоптанная на митинге в поддержку чемоданчика из «Криминального чтива». Немного пишет и много читает.

Сколько лет я живу один,

Может год, может пять или семь,

Очень бледен и нелюдим,

Ты меня не заметишь совсем.

Всё сложней выходить из дома,

Да и память подводит давно,

Как зовут меня? Павел? Рома?

Хотя, впрочем, не всё ли равно…

Каждым вечером, после заката,

Я подальше от окон держусь,

Моё место давно уж палата,

Только в психи у нас не берут.

По ночам во дворе кто-то ходит,

Кто-то странные воет песни,

Моя жизнь это хоррор-пародия?

Неужели они уж в подъезде?

Поднимается лифт, я немею,

Так противно скрипят его двери,

Я кидаюсь к окну и жалею,

Что Господь не дал крылья и перья…

Кассандра Тарасова
ЯГА

Кассандра Тарасова — российская писательница, художник, автор рассказов и повестей в жанре фантастики и детской литературы.

Родилась в г. Москве. Выпускница Государственного университета управления (ГУУ) по специальности «Связи с общественностью».

Писать начала в 19 лет, с 2009 года — постоянный автор на сайте Проза.ру. С 2014 года состоит в Российском союзе писателей. Выдвигалась на премию «Писатель года» в 2015—2018 гг., в 2019 году — семинарист и автор-участник Крымкона «Фанданго-2019».

— Поговори со мной,

Пустая голова.

Скажи, зачем пришёл?

Где был?

Совсем забыла — первым был?

А, может быть, и нет.

Ты говори, не бойся.

— Скажи, простила ты меня?

Прошу, зарой, терпеть нет силы,

Верни в могилу, мочи нет!..

— Могилу?

Здесь она,

Вокруг шеста стоит

На коем череп твой висит.

С благословением надо было

Приходить. А ты?

— Нет! Я не вор!

Сними меня с ограды!

— Так постараться надо,

Чтоб ведьму убедить.

А шельмеца насквозь я вижу.

А видишь ты?

Глазницы загорелись, и

Череп засиял костром.

Во всполохах мелькали сожаленья

И раздавался тихий стон.

— Вот говорят, горбатого

Могила, мол, исправит,

Да всё не то, не впрок,

И на зубок, предпочитаю

Я воров и негодяев.

А что детей невинных пожираю —

То врёт молва, — сказала ведьма…

И к другому черепу пошла.

Артём Максуль
ФОНАРЬ БЛЕДНЫХ ПОЭТОВ

Артём Максуль — переводчик английского и скандинавских языков (шведский и норвежский). Основатель издательского дома Leo De Nord («Лев Севера»). Поэт-композитор, основатель музыкального проекта Alhor Ern («Волк-Одиночество»). Хобби: история, литература, мистика, историческая реконструкция, йога и боевые искусства.

Шарлю Бодлеру (1821 — 1867) посвящается…

                    Опять на небе полная луна —

          Фонарь поэтов бледных, волчье солнце,

                  Ползёт в моё открытое оконце,

             И этой ночью мне сегодня не до сна.

          Спит, призрачен, в её мерцании Париж,

  Смыв кровь вином с зубов голодной гильотины.

             Судьба людская — шлюха и скотина,

             Несчастна и пронырлива, как мышь.

                   И вроде есть достаток у меня,

           Открыты в высший свет богемы двери,

              Но ночью на душе скребутся звери,

                   И застит взор египетская тьма.

         Я вижу шествия средь жёлтых пирамид,

              Пыль, мёртвых ныне армий топот,

             Неясных заклинаний слышу шёпот,

              Востока древнего вдыхаю аромат.

               Песнь чёрной гальки, чаек грусть,

 Холодных волн прибой, вползающий на скалы,

          Норманнов вой, им славы вечно мало,

                Драконов моря заунывный рёв.

              И, обмакнув в чернильницу перо,

         Тону во вновь мелькающих виденьях;

    Сколь Дьявол шлёт своё мне вдохновенье —

           В глазах моих рокочет бесом шторм.

             Я был средь них и жил средь них,

           Но тесно снова мне в моём именьи,

           Опять к чертям угасло вдохновенье,

              Но знаю, что должно меня спасти.

И вот, в цилиндре, в бархате и с тростью в тишине,

             Вдыхая смрад и мрак остылых улиц,

               Прохладой их, забвением любуясь,

          Скольжу туда, где светят красным фонари.

                  Улыбки куртизанок, будто розы,

               Вмиг расцветают, лишь узрев меня.

             Мой чин им недоступен в блеске дня,

             Но льнут теперь они ко мне, как лозы.

                      И вновь необъяснимую тоску

          Топлю в абсенте, жгу в безумных ласках;

                Шагнув во врата Лилит без опаски

        Суккубов рой всласть пожирает мою плоть.

                  Уйду блаженный и ещё хмельной

                 В компании таких же привидений

                 В томленьи, предрассветной лени

     Пройтись по набережной в мёртвой тишине.

                  Вдруг, две неотёсанных фигуры:

             — Месье, всего три франка, ради Бога!

         А если жаден будешь с нами, недотрога,

             Меж рёбер ты получишь точно нож!

    — Не скуп я, господа, только причём здесь Бог?

            Юродивым полезно лишь Писанье!

            Сегодня шлёт из Ада вам посланье

         Сам Мефистофель, не снести вам ног!

           Клинок из трости блеклый обнажив,

        Пронжу сердца с насмешкой негодяев;

             Их трупы пусть в канаве почивают,

        Я ж растворюсь в тумане Сены до зари.

Борис Панкин
МЁРТВЫЕ ХОРОНЯТ МЕРТВЕЦОВ

Борис Панкин родился в 1966-м году в Карелии. Окончил Санкт-Петербургский государственный университет, математик. В настоящее время живёт в Крыму.

Публиковался в журналах «Дружба народов», «Звезда», «Нева», «День и ночь», «Зинзивер», в «Литературной газете» и в газете «День Литературы», на портале «Сетевая поэзия», в различных альманахах и сборниках.

Автор книг «Новый Раскольников» (2011) и «Лабиринт» (2020).

Победитель международного поэтического конкурса «Заблудившийся Трамвай» имени Н. С. Гумилёва, 2014.

Страница в Журнальном зале: http://magazines.gorky.media/authors/p/boris-pankin

мёртвые хоронят мертвецов.

сделай подходящее лицо

под такой ответственный момент.

в траурном переплетенье лент

мёртвые, теперь уже, цветы, —

как она и он, как я и ты.

скорбно и торжественно стоим.

смотрим, как уходит в небо дым,

растворяясь в бледной синеве.

такова, вздыхаем, селяви. —

бьёт ключом, и всё по голове.

прёт, как танк, и не остановить.

альбинони, моцарт и шопен.

суета, томление и тлен.

вязкие прощальные слова.

зябнущего неба синева.

дальний звон нездешних бубенцов.

мёртвые хоронят мертвецов.

Влад Волков
НЕИМЕНУЕМОЕ

Влад Волков живёт в Москве. Работает в компьютерной сфере. Пишет прозу и поэзию в направлении «Лавкрафтовской мифологии» (Мифов Ктулху).

Я слышу многостворчатые пасти,

Взвивающиеся к небу из груди.

Знамёна низвергают, символ власти,

Плетутся фараоны позади.

Я видел, как возносятся святые,

Как мёртвые шагают сквозь Дуат,

Как падают сквозь бездну остальные,

Кто вызов бросил правящим Богам.

Поднялись в воздух сотни мощных крыльев,

Их глаз, смотрящих вдаль, уже не счесть.

Но зверь завыл под слоем живой гнили.

И шей, и морд — шестьсот шестьдесят шесть.

На пиках возвышалась тьма казнённых,

Визжащих, проклинающих вовек,

Всех грешников и во грехе рождённых,

Всё то, что взял и создал человек.

Там первый сразу мог стать и последним,

И сбились иерархии чины.

Все, как один, тонули в вязкой бездне,

Дотла сгорая, коль обречены.

Там Стикс бурлил, и скалилась Харибда,

Там змей Уроборос хвост поглотил.

А пучеглазые молились на свой идол,

Чтоб бог Бокруг их дланью защитил.

Под блеск доспехов мраморных валькирий,

С суккубами сражались в облаках,

То воинство, что о пернатых крыльях,

С молитвой Элохиму на устах.

Где скрежет молний — там и звуки грома.

Гиганты спорят, кто из них лютей.

Но все склонятся, если выйдет Кронос,

Который пожирал своих детей.

И голубь не притащит ветку вербы,

И око Ра не льётся из-за туч.

Лишь воет Гарм, скулит протяжно Цербер,

Но не соединить врата и ключ.

Людские вопли слёз, мольбы прощений,

На капищах у склепов и гробниц,

В неистовстве всех жертвоприношений,

Всё кланяются и спадают ниц.

Идут войной, друг друга убивают,

Калечат, пожирают средь молитв.

К воинственным богам своим взывают.

Арес и Морриган, Сехмет и Святовит,

Взирают с полным боли взглядом,

Как полыхают континенты битв,

Как возникают девять кругов Ада,

Под гулкий зов, что Гавриил трубит.

Война за души — мелочной разборкой,

Покажется, коль буду я готов.

Вестник Богов, древнейших, мудрых, зорких,

Избавившихся от своих оков.

Как пленники, мы сбросим свои цепи!

Пусть мёртвые восстанут из могил,

И гимны воспоют Ньярлатотепу,

Что в бегство всех врагов их обратил.

И воссияют древние кристаллы,

И вздрогнут тут же даже божества,

Когда мы распахнём свои порталы,

И мир пожрёт космическая мгла.

Пусть долго не взывали к нам обряды,

И пусть Неименуемый забыт.

Мы храмы возведём средь маскарадов,

Под грохот мощных дьявольских копыт.

С последним вздохом обречённой плоти,

Победа далека и отнята.

Настану я — и всё в момент умолкнет.

И сладко воцарится темнота.

Андрей Миля
ТЬМА

Андрей Миля — автор то ли страшных, то ли мерзких историй и читатель, который в хорроре не любит хэппи-энды. Родом из Курской области, ныне живёт в Москве. К хоррору тяготеет с детства. Имеет несколько печатных публикаций.

Я слышу мёртвых голоса,

А иногда их вижу лица,

Безумья жизнь моя полна,

И ночью мне почти не спится.

Жизнь после смерти есть, я знаю,

Но лучше б не было её,

Ведь нет в ней общего с тем раем,

В который верят, ничего.

В ней нет ни радости, ни света,

Лишь стоны мёртвых и их плач,

Вы не найдёте там ответа:

Творец нас создал иль Палач?

Я закрываю свои очи

И уши затыкаю я,

Но ещё до прихода ночи

Вновь слышу мёртвых голоса.

Незваный призрак в дверь скребётся,

С собою холод он несёт.

Войдёт в мой дом, и вновь начнётся

Сбежавших в мир наш хоровод.

А вслед за ними тьма придёт,

Их всех зажмёт в своих объятьях,

Давно умерших вновь распнёт,

Потом сожжёт соломой в платьях.

Она коснётся моих ног,

Не понимая в чём тут дело,

Ведь я здоровьем хоть не плох,

Но она видит моё тело.

По коже холод пробежит,

И тьма опять меня коснётся,

Посмотрит, что-то там решит,

А после в мир иной вернётся.

И так почти каждую ночь

Она приходит в мои стены,

Никто не может мне помочь,

Но я не стану резать вены.

Ведь после смерти будет тьма,

Я не хочу в её объятья.

Я не хочу попасть туда,

Где только тьма, и где нет счастья.

Кассандра Тарасова
РУСАЛКА

Кассандра Тарасова — российская писательница, художник, автор рассказов и повестей в жанре фантастики и детской литературы.

Родилась в г. Москве. Выпускница Государственного университета управления (ГУУ) по специальности «Связи с общественностью».

Писать начала в 19 лет, с 2009 года — постоянный автор на сайте Проза.ру. С 2014 года состоит в Российском союзе писателей. Выдвигалась на премию «Писатель года» в 2015—2018 гг., в 2019 году — семинарист и автор-участник Крымкона «Фанданго-2019».

Под берегом цветущим,

Укутанный волной,

Спит в остове гниющем,

Гарем подводный мой

В нём — женихи, и каждый

Смеялся — и затих.

Все любят мои песни —

Прекрасней нету их.

Возьму венок невесты,

Что плыл у берегов.

В воде цветам нет места,

Как нет и для врагов.

В полночный час подлунный

Я выйду танцевать.

Сестрицы мои мёртвые

Мне будут подпевать.

В ночи с ветвей заложные

Нас будут дети звать.

Представлю невозможное —

Представлю, что я — мать.

Анастасия Туровская (Янси)
ВЕДЬМИНСКАЯ СКАЗКА

Анастасия Туровская (Янси) стихами балуется с детства. Пишет городскую, философскую, любовную лирику, мрачные сказки и сюрреалистичные истории. Её творчеству близка модернистская техника «потока сознания», символизм, сюрреализм и декаданс. В 2019 и 2020 годах стала лонг-листёром «Филатов-Феста». Печатается в поэтических сборниках и журналах, например, в «Литературной Евразии», в ЛитПро «Ритмы Вселенной», выпусках ИД Перископ, рязанских изданиях и др. В 2018 году в Санкт-Петербурге вышла книга «рОковые сказки», написанная в соавторстве с поэтом Марией Эспуар, а в ноябре 2019 года — книга «Разнотравье городов» (презентация состоялась в г. Рязани). Иногда выступает в Рязани, Москве и Санкт-Петербурге. В Рязани организует поэтические вечера в котокафе «Лофткот».

Оживший рождественский ангел

С крылами из белого шёлка

На лютне заснеженной звонко

Разлучную песню играет.

Из круга костей, рун-шептален

Тебе, до последнего вздоха,

Мой рыцарь, любимец порока —

На память фарфоровый ангел.

За пазуху спрятав подарок,

Небрежно кивнул на прощанье.

Ты многих сгубил обещаньем —

Что ж, сердце врачует исправно

Лишь месть… В краях чужедальних,

В объятиях ведьмы моложе,

Тоска непосильная гложет —

Играй тому весело, ангел!

Лей в чашу с Мадерой проклятье,

Пой заговор лютый над спящим…

Кто ищет трофеи — обрящет.

Сомкнётся же тьма необъятна:

Пусть сохнет, как прут, руки свесив

В бессилье, скупая составы

От хворей. Мне ворон двуглавый

Приносит февральские вести:

Ты маешься дико и страшно

В тисках неотвязных видений,

Вобрав всю печаль до последней

Обманутой жизни. Украшен

Твой стяг окровавленной славой,

Чертог позолотой завидной…

Да толку! Дрожащий, покинут

Людьми и рассудком, без права

Последнего слова, дотлеешь

С костром первомайским наутро

Великого Шабаша. В мутном

Сознании вздыбится тенью

Крыло из чернильного шёлка…

На то моя воля и правда —

О, скоро цветами расплаты

Распустится майская тонкость!

И взмоет в рассветное небо —

Назад — снов людских не нарушив,

Мой ангел, простая игрушка —

Пленённый пылающий демон.

Дмитрий Николов, Александр Дедов
МИР

Дмитрий Николов родился в Харькове, по образованию историк-археолог. Публиковался в сборниках, журналах, вебзинах и альманахах «Самая Страшная Книга-2021», «Мир Фантастики», «Опустошитель», «DARKER», «Мю Цефея», «Рассказы», «Аконит» и др. Работает в самых разных жанрах: от фантастики и мистики до постхоррора и психологического реализма.

https://vk.com/veroyatnost_nevozmojnogo

Александр Дедов родился в г. Волжский Волгоградской области. По образованию юрист уголовно-правовой направленности.

Публиковался в альманахах «Redrum», «Бесконечная история», «Чемодан», а также в вебзине «DARKER». Финалист ЧД-2017 и нескольких конкурсов альманаха «Квазар», победитель конкурса боди-хоррора «Эмбрион».

Создатель и лидер коллектива первого в России альманаха гримдарка и тёмного фэнтези «Медианн». Предпочитает писать тёмное фэнтези и мрачную научную фантастику.

https://vk.com/sheol_and_surroundings

https://vk.com/mediann.zine

Пролог

Она

Трущобы у рыбного рынка

я помню, как будто вчера…

Краюха, неполная крынка,

торговки, воры, юнкера;

Измешены грязные улки,

как тесто, под натиском пят.

Часы бьют на ратуше гулко.

Колёса двуколок скрипят.

Сквозь крики и грязную ругань

неделя к неделе — года.

Заляпанный столик не струган,

сквозь крышу сочится вода.

Несчастный удел одиночки

приклеился, точно репей.

Как мать отказалась от дочки,

так нет и любимого ей.

Стенания, вздохи и всхлипы

впитались в мой угол и кров.

Облезлые старые липы

со всех собирались дворов

и было до скрипа смешно им

глядеть, как, совсем не шутя,

молилось в слезах под луною

забытое Богом дитя.

Как будто вчера и как будто

три тысячи жизней прошло!

Какое прекрасное утро!

Как терпкое это мерло.

Навоз, испарения, рыба —

всё это останется здесь.

А ведь эти люди могли бы

(простите невольную спесь)

возвыситься, переродиться

и тоже глядеть из карет,

как режут в проулках убийцы

несчастных за горку монет;

Как кровь ручейками сбегает

и капает в ливнесток,

А школьники шустро пускают

кораблик-дубовый листок.

Оставлено прошлое в прошлом.

Пускай копошатся — не жаль.

Кровь стала рубиновой брошью.

Я перевернула скрижаль.

Он

Любви я никогда не знал:

ни жениной, ни сестринской, ни материнской.

Вся жизнь моя — сырой подвал,

я рыщу в нём — большая злая крыса.

Я никогда не знал любви.

И от того мне горше видеть вашу прелесть!

Хоть плачь, хоть режь себя — реви!

Ах, лучше б вы куда-нибудь, да делись!

Не знал я никогда любви!

Ваш вечный визави во тьме ночной, я

шепчу себе: живи, червяк, живи!

Чтоб все узнали мою боль и захлебнулись болью.

Глава первая

Послание из прошлого

Он

Смеркается, сгустились тени.

Торговцы покидают рынок, ты решаешь тоже.

Пересчитаешь выручку до пенни;

Глядишь по сторонам, а у самой мороз по коже.

Знакомой улочкой пойдёшь —

я серой мышью юркну по дорожке следом.

Весь — предвкушение, сжимаю нож.

Торговка станет моей маленькой победой!

Ты даже не успеешь закричать,

когда из тьмы я выскочу тебе навстречу.

И словно для письма из сургуча печать,

несчастной крик я замурую в вечность.

Мы спустимся с тобой в подвал,

сегодня бал — на нём танцуем только я и ты.

Я платье на тебе порвал

и алым начертил поверх дрожащей наготы.

Удар, ещё удар. Ещё! Ещё!

Бледнеешь, уж сошёл румянец с щёк.

Свой испустив последний, тяжкий вздох

ты громко рухнешь подле моих ног.

О! Это лишь начало, госпожа.

Сегодня будет праздник у ножа.

Противный хруст хрящей и позвонков:

отрезал голову и был таков!

Какой экстаз, какой восторг!

Несусь к любимой на порог,

в корзине голова и бычии чресла —

торговка их домой несла.

Она

С приходом ночи птицы замолчали,

растратив скороспелый свой задор,

и я, под стать — в ночнушке и в печали —

шагами мерю тёмный коридор.

Скрипит паркет, зияют двери спален,

но нет в них ни спасенья, ни души.

Весь воздух в доме будто бы отравлен.

Ночь стелется, как влажный крепдешин.

Часы в гостиной дребезжат вполсилы

— разиня Эльза! Кончился завод.

Луны колтун собачьей шерстью сивой

уродует беззвёздный небосвод.

Покинута, оставлена, забыта!

Возлюбленным, служанкой, наконец.

Вот по брусчатке цокают копыта,

на конской сбруе блеет бубенец…

Нет, не ко мне. Конечно. Мимо. Мимо!

Мелькнёт двуколка в свете фонарей,

и тени голубая пантомима

к руке пустой протянется моей.

Я потянусь навстречу, если б… Если б

Письмо в две строчки: «Милая, прости!».

Участливо выскакивают кресла

и замирают на моём пути.

Я вру себе: «Мне только отдышаться

и я его, конечно же, дождусь!».

Но сон, подонок, не даёт мне шанса,

он говорит: «Забудь его, останься»,

и отнимает явь и боль и грусть.

                           ***

Вода совсем остыла. Сводит пальцы,

покрытые бороздками морщин.

О, как мне надоело просыпаться,

куда нелёгкий случай притащил!

На крик вбегает Эльза, суетится,

трёт полотенцем одубелый стан.

Почти без зла шучу: «Ночная птица,

порхать ты не устала по кустам?».

Когда женат он, тайны не нарушу —

запрусь и спать, веди его к себе».

Но вместе с шуткой просится наружу,

как странно, зависть к девкиной судьбе.

Отзавтракав, одеться и на рынок;

Работа вмиг размоет эту блажь.

К тому же моя новенькая — Нина —

пока весьма посредственный торгаш.

Сбегаю вниз, а настроенье в гору;

Стучат подбойки звонким молотком,

но нахожу за дверью коридора

корзину под батистовым платком.

Сквозь белоснежный хлопок проступают

разводы цвета свежего мерло

и в тот же миг безжалостная память

вдруг оживит что прежде отмерло…

Не может быть! А почему не может?

Рукой безвольной сдёргиваю ткань.

Мороз игольчатый бесчинствует на коже

и сердце бьёт пошлейший канкан.

Сознания расколотая льдина

скрежещет гулко мрачные слова:

«Не может быть! Но это точно Нина…

Верней, её, несчастной, голова».

Разинут рот, глаза в безумной неге

сощурены, под веки закатясь;

Дорожки крови, высохшие в беге,

напоминают дьявольскую вязь.

Из грубых и безжалостных пробоин

сочится сукровичная слюда.

Лишь только тот, кто бесконечно болен

и не боится Божьего суда

свершает сатанинские обычьи,

что встретишь разве на страницах книг…

Рога торчат из черепа и бычьи

тестикулы нанизаны на них.

Глава вторая

Исповедь

Она

Оставив с полицейскими Эльзу,

взбегаю вверх по Ратушному съезду;

Трещат подбойки, грязь чернит подол.

Мне лают вслед бездомные собаки

и глупо ухмыляются зеваки,

уродливые все, как на подбор.

Плевать, плевать на их дурное семя!

Плевать, что будет завтра с ними всеми!

Мой демон снова вырвался из тьмы!

Нет толку в дознаваниях ищеек,

когда нечистый ждёт у каждой щели

и обращает в явь дурные сны.

Но в силе для него найдётся равный,

создавший твердь, вспенивший океаны,

и жизнь вдохнувший в рыб зверей и птиц

Единственной надеждой будет вера.

Ворота, монастырь святого Пьера,

я падаю и простираюсь ниц…

                              ***

Лишь чудом не пришлось ей стать воровкой,

ведь «повезло» родиться полукровкой

в обыденной для многих бедноте.

Отец-цыган бежал из-под ареста,

мать удавилась на опушке леса;

Её забрали сёстры, но не те,

что раздвигают ноги у таверны —

вместилища безносой грязной скверны, —

а жёны Бога, сёстры во Христе.

И вот она — не девка-замарашка,

а мудрая и добрая монашка

во власянице грубой, при кресте.

Она — моя надежда и опора,

и нет секретов у меня, которых

я ей бы не доверила ещё.

Я чувствую её сухие пальцы

влекут меня и требую подняться,

уводят в келью крепко сжав плечо.

«Ах, милая моя исповедница!

Пришло, пожалуй, время повиниться

в единственном утаенном» — дрожа,

шепчу, лица от слёз почти не видя.

Львы-гербы топчут фрески на апсиде

и щерятся с любого витража.

                              ***

Была весна, холодная, но всё же

из тех, что забираются под кожу;

Вскипает кровь и тащит за порог.

Я встретила его в прозрачном парке.

Листва лежала прошлогодней паклей.

Казался он ужасно одинок.

У кромки пруда жалка и сутула

темнела бесприютная фигура

природному упадку ассонанс.

Я подошла, глядеть стараясь мимо,

и замерла неловко, недвижимо,

а листья вязов сыпались на нас.

Нахлынула несвойственная робость —

так замирают у чужого гроба.

Но в тёмном кварце ледяной воды

возник лица его неверный оттиск;

Формальностями вовсе не заботясь,

он вырос рядом, как срамной волдырь.

Всё было быстро и довольно странно.

Пруд закипел, как колотая рана,

размытый контур подхватила рябь.