Бесплатный фрагмент - Твой яд мне по вкусу

МАКСИМ

Я одним глотком осушил свой бокал с бурбоном. Ворот рубашки давил на мою шею, и я расстегнул верхнюю пуговицу, чтобы ослабить это стеснение.

Затемненная вип-ложа ночного клуба начинала вызывать у меня легкий приступ клаустрофобии, и я вышел на балкон. Оглушительная электронная музыка сотрясала воздух, наполненный хмельными парами и запахом пота, заставляя людей вдыхать его и поддаваться танцевальной волне. Стробоскопы, излучающие яркий белый свет, создавали эффект отрывистости движений. Это выглядело как-то сюрреалистично.

Я посмотрел на оживленный бар. Два ретивых бармена молниеносно обслуживали клиентов, удовлетворяя их алкогольные потребности. Барная стойка была окружена веселящимися людьми — они много пили, громко разговаривали и активно жестикулировали, некоторые пьяно пританцовывали.

Мой взгляд остановился на девушке, которую мне не доводилось встречать в этом клубе. Я был тут завсегдатаем и имел знакомство почти со всеми присутствующими — так или иначе. Но она оказалась здесь однозначно впервые. И я бы не сказал, что это место ей подходило. Она ерзала на высоком стуле, пытаясь принять непринужденную позу, но выглядела все равно какой-то скованной. Со своего места я не мог разглядеть ее лица, потому что она сидела спиной в мою сторону. Мне виднелись только очертания ее хрупкого тонкого тела в облегающем черном платье с открытой спиной и длинные светлые волосы, перекинутые на левое плечо. Одной рукой она медленно помешивала соломинкой коктейль в бокале, а в другой держала телефон со светящимся дисплеем. Что-то в ней притягивало мой взгляд, почти гипнотизировало…

— Неплохой экземпляр. Но простовата для тебя, бро, — мой друг Стас хлопнул меня по спине, заметив мой интерес, и встал рядом со мной у балконного ограждения. Он покачивал головой в ритм музыке и пьяно ухмылялся, поглядывая на меня.

— С каких это пор ты стал знатоком моего вкуса, Стасян? — спросил я, стараясь не отрывать глаз от застенчивой девушки у бара. Черт, мне хотелось посмотреть на ее лицо.

«Повернись…»

— Я слишком долго тебя знаю, Макс, — сказал Стас и подпихнул меня своим плечом.

Я хотел закатить глаза, но боролся с этим желанием, чтобы не потерять из виду загадочную незнакомку. Мой взгляд словно примагничивало к ее изящной спине и струящимся волосам.

«Повернись, девочка…»

— Что бы сказала Элла, если бы заметила твой интерес к другой женщине, а? — продолжил поддразнивать меня Стас.

Не успел я ответить, как ощутил мягкое прикосновение женской ладони к своей спине.

— Макс, может, поедем уже к тебе? Я что-то устала сегодня… — игриво прошептала Элла мне на ухо.

Я, не глядя на нее, достал из кармана джинсов ключи и протянул ей.

— Езжай пока. Я буду позже. Джакузи в твоем распоряжении, если хочешь расслабиться, детка.

Стас справа от меня весело хмыкнул, а Элла без лишних вопросов приняла из моих рук ключи от квартиры. Я, наконец, оторвал взгляд от объекта своих наблюдений и посмотрел на роскошную даму рядом с собой. Это было определенно то, о чем может мечтать притязательный мужчина: точеная фигура с плавными женственными изгибами и идеально красивое лицо, обрамленное вьющимися каштановыми волосами. Ах, да. Еще она была просто дикой кошкой в постели. Ну вообще-то, Элла являлась дежурным вариантом для меня, когда хотелось потрахаться, а «окучивать» новую телку было лень. Мы знали друг друга чуть больше года и встречались с ней время от времени на тусовках, после которых обычно я увозил ее в свою берлогу. Элла никогда не возражала против такого характера отношений.

— Я буду ждать тебя, малыш, — она поцеловала меня в щеку и, призывно покачивая бедрами, устремилась вниз по винтовой лестнице — в гущу двигательной активности. Я следил за тем, как она грациозно пробиралась через толпу танцующих людей и постепенно потерялась из виду.

— Наверное, в Элле есть что-то большее, чем горячая задница, раз ты с такой легкостью даешь ей ключи от своего пентхауса, мужик, — заметил Стас.

— Ты же говоришь, что знаешь мой вкус. Тогда ты должен быть осведомлен, что горячей задницы, ну и пары упругих сисек, — вполне достаточно. На неделю или две, — усмехнулся я.

Стас дьявольски заржал. Придурок.

Мои глаза снова обратились к белокурой девушке у барной стойки. Она уже не казалась скучающей и весело общалась с каким-то парнем. Он что-то говорил ей, склонившись над ее ухом. Она хихикала. Мои руки почему-то рефлекторно сжались в кулаки. Что за черт?

«Ну пожалуйста, дай мне посмотреть на тебя…»

— Хватит пялиться! — раздражительно сказал Стас, — Пойдем выпьем!

Я нахмурился и посмотрел на друга.

— Да, пойдем.

Пока я возвращался в нашу «випку», мне хотелось стряхнуть с себя въедливый образ этой стройной блондинки. Что меня так привлекло в ней? Я ведь даже не видел ее лица… Это был необъяснимый магнетизм. На каком-то глубоком уровне я чувствовал, что мои глаза были созданы для того, чтобы смотреть на нее.

Когда я обернулся, чтобы взглянуть еще раз, ее уже не было за баром. Сверлящее чувство опустошения пробралось в мое нутро…

МАЙЯ

«Так, Майя, соберись. Это просто еще одно собеседование. Ты справишься. У тебя нет другого выбора. В отличие от твоего потенциального работодателя…»

Я быстрым взглядом обвела просторную светлую приемную, в которой собралось несколько претенденток, включая меня. В мое сердце закралось тянущее ощущение неуверенности в себе.

Напротив меня — блондинка вопиющей красоты с совершенно нескромным декольте и бесконечными ногами, едва прикрытыми мини-юбкой. Она хлопала нарощенными ресницами и выстукивала по экрану телефона длинными наманикюренными ногтями.

«Не самый удачный выбор для собеседования на должность управляющего гостиничным комплексом. Слишком откровенно. Подходит больше для администрирования стриптиз-бара…»

Рядом с раскрепощенной блонди нервно жевала губу девушка — типичный книжный червь: ее неухоженные волосы были собраны в кривой хвост, на носу сидели старомодные очки с толстыми линзами, и одета она была в поношенный свитер с катышками и джинсы-варёнки.

«Снова промах. Только это другая крайность. Отсутствие аккуратности и опрятности не сыграет в ее пользу».

Прямо рядом со мной сидела девушка — нечто среднее между двумя вышеописанными кандидатками. На ней было классическое платье-футляр чуть ниже середины бедра и туфли на невысоком устойчивом каблуке. Ее волосы были оформлены в идеальный пучок, открывая лицо с безупречным макияжем. На коленях она держала папку — предположительно свое личное дело со всеми выходными данными. От нее исходила аура компетентности и решительности.

«А вот это уже заявка на успех. Она подготовилась основательно — от своего образа визуального до образа профессионального».

Волнение и беспокойство накатили с новой разрушающей силой. Эта работа должна достаться мне, чего бы это ни стоило! Было такое чувство, что у меня больше не будет блестящей возможности, подобно этой, в ближайшее время. А между тем, бабушке регулярно нужны были дорогостоящие лекарства. Да еще и Василиска осенью должна была пойти в первый класс — столько всего нужно купить младшей сестре перед началом учебного года…

Я окинула себя субъективным, оценивающим взглядом, прикусив губу. Я никогда не считала себя выдающейся красавицей. Возможно, я была мила и симпатична — этакая девчонка из соседнего двора. Но сегодня со мной все было в полном порядке: начиная с волос, уложенных элегантными локонами, и спокойного макияжа в нюдовом стиле и заканчивая моим стильным брючным костюмом, купленным на последнюю стипендию.

«Было рискованно — беззаботно тратиться на пару кусков ткани. Надеюсь, что это окупится с первой зарплаты управленца…»

От моих мыслей меня оторвал телефонный разговор соблазнительной блондинки напротив. Не то чтобы эта дама стеснялась своего общения с кем-то. Она разговаривала нарочито громко, обращая на себя недовольные взгляды своих конкуренток.

— Да, я уже тухну здесь больше часа!

…

— Может, мне просто ворваться в кабинет и заявить о себе?!

…

— Ты же знаешь, я не люблю, когда меня заставляют ждать!

…

— Кстати, я слышала, что у большого босса чертовски горячий сыночек! И он тоже вроде как работает здесь! Так что… Я бы хотела познакомиться с ним и установить тесный деловой контакт…

Блондинка манерно хихикнула в трубку, заставив меня слегка усмехнуться ее бесцеремонности…

***

Мое терпение было уже почти на исходе, а нервы натянуты как струны, когда я наконец услышала свое имя из уст секретаря:

— Майя! Савицкая! Вас ожидают!

Я сделала глубокий вдох и поднялась с места, окинув быстрым взглядом опустевшую приемную. Максимально уверенной походкой я двинулась в направлении кабинета руководителя. Сердце стучало о ребра, готовое пробить мою грудную клетку. Еще чуть-чуть, и у меня началась бы гипервентиляция от волнения. Но мне удалось взять себя в руки. Я ждала этого момента долгих три часа и шла получить свою первую настоящую работу.

…Кабинет моего потенциального непосредственного начальника Бориса Николаевича оказался, к моему изумлению, не сказать что напыщенно шикарным. Конечно, здесь чувствовалась рука талантливого дизайнера интерьеров. Отделка помещения и мебель — все из дорогих и качественных материалов. Но тут не было характерной демонстрации роскоши. Едва я переступила порог кабинета, меня окутала аура уюта и комфорта…

— Итак, Майя… Будучи такой юной, помимо высшего профильного образования по специальности «Гостиничное дело», вы имеете довольно внушительный послужной список… — сказал Борис Николаевич, пробегая глазами по моему резюме.

Я робко пожала плечами и улыбнулась. Моя рука машинально потянулась к уху, чтобы потеребить мочку и тем самым снять нервозность состояния.

«Успокойся, успокойся, успокойся…»

На вид Борису Николаевичу было около пятидесяти-шестидесяти лет, и он был очень хорошо сложен для своего возраста. Он был высок, и дорогой деловой костюм, вероятно, сшитый на заказ, скрывал поджарое телосложение. Но самое большое впечатление на меня произвело то, как его грубоватое мужественное лицо могло излучать такую искреннюю приветливость. Борис Николаевич моментально расположил меня к себе теплым звучанием своего низкого голоса и приятной мимикой. Когда он говорил, уголки его рта были изогнуты в легкой улыбке.

— Вы работали и официанткой, и бариста, и патронажной сестрой… И даже состояли в волонтерском обществе! Не буду скрывать, это впечатляет! — продолжил Борис Николаевич, качая головой.

Он встретился со мной глазами, и я почувствовала, что расслабляюсь от его доброжелательного взгляда.

— Да, у меня большой опыт… Так уж сложилась моя жизнь…

Борис Николаевич нахмурился, но это была не сердитость с его стороны. В выражении его лица читалась скорее немая заинтересованность. И я решила продолжить:

— Мои родители трагически погибли пять лет назад. Я тогда только поступила на первый курс университета. Мне пришлось взять на себя заботу о младшей сестре и бабушке…

Я старалась не смотреть на него. Обычно, когда я рассказывала историю своей жизни, я видела в глазах людей жалость. И это меня угнетало. Я не считала, что нуждаюсь в том, чтобы меня жалели. Но, решившись все-таки взглянуть на Бориса Николаевича, я не заметила той эмоции, которую привыкла наблюдать в такой момент у своих собеседников. Он смотрел на меня с… восхищением?

Борис Николаевич прочистил горло.

— Майя… Я хочу выразить вам соболезнования по поводу вашей утраты. Но также я должен признаться, что потрясен вами до глубины души. Я уважаю людей, которые не ломаются перед лицом неудачи и готовы брать на себя ответственность.

Я не могла не смутиться, услышав это. Мои щеки обдало теплом.

— Спасибо, Борис Николаевич.

— Больше всего меня интересует, как вы стали членом волонтерского отряда…

— О, это было пару лет назад! У дедушки моей подруги прогрессирующая болезнь Альцгеймера, и он вышел из дома и заблудился. Причем он умудрился так далеко забрести, что пришлось подключить волонтеров! Я просто не могла остаться в стороне. Так я и стала их членом на относительно постоянной основе.

Борис Николаевич выглядел искренне увлеченным моим рассказом, что не могло не подпитать моего энтузиазма.

— Ну а дедушку-то в итоге, как я понимаю, обнаружили, живым и невредимым? — спросил он, сверкая нетерпеливой улыбкой.

— Да! С нашей помощью его нашли меньше чем за сутки у одной добродетельной старушки. С которой он, кстати, и обрел вторую молодость! — с нескрываемой гордостью сказала я.

Борис Николаевич добродушно посмеялся. Но за доли секунды его веселость сменилась серьезностью.

— Майя…

Он не успел договорить, потому что дверь его кабинета внезапно открылась, и в помещение вихрем влетел мужчина. Молодой мужчина. Красивый мужчина. Он казался сильно взбудораженным. Его донельзя мускулистое тело было напряжено до предела, рискуя прорваться сквозь слабую защиту рубашки. Волосы цвета горького шоколада были слегка всклокочены. На широком лбу пульсировала вена. Густые брови были сведены. Ноздри раздувались. Губы сомкнулись в тонкую линию. Прежде чем отвести от него наполовину смущенный, наполовину испуганный взгляд, я заметила на его левой щеке шрам — как от глубокого пореза, идущий по линии скулы. Но этот рубец на коже не уродовал его, а скорее придавал определенную изюминку и без того выраженной мужественности этого Адониса…

— Отец, что за херня?! — пронесся по кабинету его хрипловатый вибрирующий голос.

— Максим, я занят…

— Да мне насрать!

Борис Николаевич откинулся в своем кожаном офисном кресле и принялся молча наблюдать за действиями своего сына — Максима. Тот, в свою очередь, в два длинных шага преодолел расстояние до сейфа и набрал комбинацию. Я в стеснении опустила глаза на свои колени и судорожно теребила мочку уха.

«Майя, это не твое дело. Просто отвлекись и не прислушивайся. И не вздумай на НЕГО смотреть!»

— Ты что, изменил код?! — прорычал Максим, развернувшись своим мощным телом к отцу и выпятив могучую грудь. Его глаза метали молнии.

— Это так очевидно? — спокойно ответил вопросом на вопрос Борис Николаевич. На его лице играла улыбка. Я наблюдала за этим действом исподлобья, боясь своим дыханием привлечь к себе ненужное внимание.

Максим сделал глубокий вдох носом и медленно выдохнул через рот. Его взгляд прожигал отца — еще чуть-чуть и благородная седина на голове Бориса Николаевича могла задымиться.

— По-че-му? — по слогам произнес Максим, пытаясь сохранить остатки самообладания.

Его отец наклонил голову и прищурился.

— Потому что я могу, сын.

Максим подошел к большому столу из массива дерева, за которым восседал Борис Николаевич и так резко ударил по нему ладонью, что я почти подпрыгнула на своем месте от испуга.

«Какие красивые пальцы… Черт, нет! Отвлекись!… О, симпатичные подлокотники у моего стула!»

— Не можешь, — процедил Максим сквозь стиснутые зубы.

Кажется, его родитель терял терпение, потому что он приподнялся со своего кресла и встал, опираясь запястьями в стол. Их ожесточенные взгляды были устремлены друг на друга. Воздух в кабинете становился слишком густым.

— Выйди немедленно. И дай мне закончить собеседование. Сейчас же! — рявкнул Борис Николаевич.

Я чувствовала, как у меня затряслись поджилки. Мочка моего уха, вероятно, уже побагровела от нервных манипуляций.

Максим усмехнулся и бросил на меня короткий смертоносный взгляд, от которого я была готова провалиться сквозь землю.

«Да что ты о себе возомнил, избалованный папенькин сынок?!»

— Отлично, папа! Поговорим позже! — сказал он язвительно и вылетел из кабинета так же стремительно, как ворвался в него. От громкого хлопка двери я вздрогнула.

Борис Николаевич сел в кресло.

— Майя, я прошу простить меня за моего сына, — он совершенно невозмутимо обратился ко мне. От его раздражения уже не осталось и следа: голос был снова спокойный и ровный, на тонких губах играла любезная улыбка.

— Все в порядке. Это прошло мимо моих глаз и ушей, — солгала я и натянуто улыбнулась в ответ.

— Он бывает несдержан порой… — смутился Борис Николаевич и отвел взгляд в сторону панорамного окна, открывающего прекрасный вид на весь гостиничный комплекс.

— Это меня не касается, Борис Николаевич, — сказала я, стараясь не дать своему голосу дрогнуть. На самом деле, я до чертиком была напугана этим потрясающе красивым разгневанным мужчиной по имени Максим — сыном моего возможного босса. Что-то в его виде и поведении было таким одновременно и отталкивающим, и дико притягательным.

— Вас в полной мере устраивают условия работы, которую мы предлагаем, Майя? — спросил Борис Николаевич, отвлекая меня от мыслей о том, как в порыве ярости выпуклые мышцы Максима чуть не разорвали его белоснежную рубашку.

Я медленно кивнула. Но, кажется, моя неловкая мечтательность не осталась им не замечена.

— Мой сын умеет произвести впечатление на девушку.

«Почему он так двусмысленно улыбается?»

— Я просто…

Борис Николаевич сделал властный взмах рукой, призывая меня к молчанию, и я послушно замолчала.

— Вы приняты, Майя. Добро пожаловать.

«Это моя челюсть сейчас стукнула об пол?»

— Борис Николаевич…

Он бросил на меня пронзительный взгляд.

— Вы приняты на должность управляющего гостиничным комплексом, Майя. У вас остались вопросы, требующие немедленных ответов?

Я захлопнула рот и посмотрела на него широко раскрытыми глазами.

— Н-нет… С-спасибо, — заикалась я.

Борис Николаевич одарил меня широкой улыбкой и наклонился вперед над столом.

— Майя, послушайте. Я вижу, вы обескуражены моим стихийно быстрым принятием решения. Но все дело в том, что я привык полагаться на свою интуицию… Сейчас я наблюдаю перед собой хрупкую молодую девушку, которой на долю достались испытания. Но в ваших глазах я вижу силу воли и духа. Это, конечно, имеет прямое отношение к вашему непосредственному функционалу как управляющего. Но это больше поможет вам работать в тандеме с моим сыном.

«Что??? Работать с его неуравновешенным и сногсшибательно красивым сыном? В тандеме? Вместе? О, боже… О, нет…»

БОРИС НИКОЛАЕВИЧ

Эта девушка… Майя… Я сразу заметил в ней что-то особенное.

Она не выглядела вычурно, как большинство дам ее возраста, и вела себя сдержанно, демонстрируя свои хорошие манеры. Возможно, она была слегка нерешительна и смущена. Но я снисходителен.

У нее удивительно добрые глаза. Они напомнили мне глаза моей матери. Такой же теплый блеск и намек на озорство. Я был честен с ней, когда сказал, что в ее глазах я вижу силу. За этим фасадом скромной труженицы определенно скрывалась перспективная деловая леди.

А мой сын… Максим… Мой мальчик…

Он, конечно, отвратительно повел себя, когда ворвался в мой кабинет. Ни капли того воспитания, которое я ему дал. Иногда мне казалось, что он никогда не поборет эту боль в своем сердце. Что с ним сделала его драма? Я не узнавал своего сына. Я хотел протянуть ему руку, предложить свою помощь и поддержку, но он был слишком горд и замкнут, чтобы принять это. Ему проще пускаться во все тяжкие, позоря нашу фамилию. Но, повторюсь, я был снисходителен. Тем более, в отношении своего сына.

Помяни дьявола…

Дверь моего кабинета отворилась, и вошел он — Максим. Я настолько устал, что даже не собирался отчитывать его по поводу игнорирования вежливого стука.

— Отец, — обратился он ко мне, встав посреди моего кабинета и сложив руки на груди.

— Валяй, сынок.

Я снял очки и положил их на стол. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы сфокусировать зрение. Мой сын прошел вглубь кабинета и присел в кресло напротив. Он был не спокоен, если не сказать озлоблен.

— Это правда? — спросил он, на удивление, совершенно безэмоционально.

— Смотря, о чем ты, Максик… — вздохнул я.

— Не называй меня так. Я уже не ребенок.

«Глупый юнец: для меня ты всегда будешь моим маленьким мальчиком…»

— Хорошо, Максим. Что ты имеешь в виду?

— Ты нанял мне надзирателя? — голос сына повысился, его тело напряглось в кресле. Я увидел это по тому, как он вжал руки в подлокотники.

— Ты выбрал не то определение. Я бы назвал этого человека компаньоном, помощником, боевым товарищем… Выбирай любое.

Максим наигранно засмеялся, запрокидывая голову.

— Ты издеваешься, папа? — спросил он сквозь приступ глупого смеха.

Я помотал головой.

Максим остановил свой припадок и посмотрел на меня пристально, ожидая объяснений.

— Сын, ты единственный наследник моего дела. Это не просто придорожный мотель для дальнобойщиков. Это высококлассный гостиничный комплекс с полноценной инфраструктурой. И я хочу уйти на пенсию и передать его в надежные руки. Пока что я вижу только, как ты опустошаешь бар, зажимаешь горничных в номерах и хамишь клиентам. Такое поведение противоречит деловому кодексу и вообще человеческой этике, не находишь? Это не тот тип руководителя, которого я вижу в своем кресле после себя. Твои обязанности управляющего не выполняются ни в коей мере тобой. Ты просто пользуешься своим привилегированным положением. Я хочу видеть, что ты готов работать с этим. РАБОТАТЬ, а не создавать видимость работы, расхаживая с важным видом и раздавая бредовые указания в похмельном угаре. Мне нужен достойный управленец, способный справляться с критическими ситуациями и развивать бизнес по восходящей.

Я перевел дыхание. Максим слушал меня внимательно — хоть тогда он не проявлял неуважения.

— Я понимаю, сынок, что ты пережил сильную психотравму… Но жизнь продолжается. И ты должен найти в себе силы взять себя в руки и снова двигаться вперед. Мы не в силах изменить прошлое, но мы можем повлиять на наше будущее. Твое будущее — мой главный приоритет. Был, есть и будет.

Я замолчал и посмотрел на своего сына. Он сидел в кресле, устремив невидящий взгляд вперед себя. Я знал, что внутри него в тот момент бушевал ураган эмоций и чувств. Его трагедия не отпускала его, как бы он не маскировал это за своими шумными вечеринками и неподобающими выходками. Это просто был его изощренный способ справиться с горем. Но время не стояло на месте. Я должен был иметь преемника, который возложил бы на свои плечи груз обязательств.

— Сынок?

Он поднял на меня глаза. Мое немолодое сердце готово было разорваться от того, что я увидел в них — смесь боли, отчаяния, тоски, разочарования. Я хотел, чтобы он, наконец, пережил это. Мне был нужен мой сын. Такой, каким я его помнил до ТОГО. Как бы эгоистично это ни звучало, но он был нужен мне.

— Папа… Мне жаль… Я просто до сих пор пытаюсь… У меня плохо получается…

Максим провел костяшками пальцев по своему шраму, словно напоминая себе, что ЭТО действительно произошло с ним. Он поморщился от осознания реальности и сжал челюсть.

Мне хотелось подойти и обнять своего мальчика, но я знал, что он не одобрил бы этой нежности с моей стороны. Он слишком суров и мужественен. Поэтому я просто подарил ему самую теплую и ободряющую улыбку, на какую был способен.

— Я знаю, Максим… И ты сможешь это сделать. Возможно, для этого просто понадобится чуть больше времени… Ты не должен видеть во мне врага. Я делаю все для того, чтобы помочь тебе. И тот факт, что я взял для тебя напарника — в том числе.

Максим глубоко вздохнул и расслабился в кресле. Это уже был хороший знак. Мне показалось, что я даже заметил на его лице подобие улыбки.

— Нам нужно будет разделить обязанности или… как? — спросил он.

— Она приступит к работе со следующей недели. Утром в понедельник я представлю вас друг другу. И дальше это уже только ваша коммуникация. Я даю вам полный карт-бланш…

— Она? — Максим приподнял одну бровь.

— Да. Она. Это девушка…. И у меня будет к тебе личная просьба, сынок… Постарайся быть помягче с ней и помоги влиться в коллектив. Хорошо?

Наконец, я мог увидеть, как мой сын улыбался. Мое отеческое сердце оттаивало.

— Окей, босс! Устрою для нее вечеринку посвящения!

Я только покачал головой. Этот парень неисправим…

МАЙЯ

— Ты, должно быть, шутишь, Майка?! — звонкий голос моей подружки Ольки разрывал динамик телефона и почти оглушил меня, пока я держала его зажатым между ухом и плечом и пыталась художественно оформить начинку для пиццы.

— Нет. Я не шучу, Олька… Уж не знаю, к счастью или к сожалению…

— Это же просто восторг, Майка! Ты будешь работать с самым горячим и популярным парнем в городе! Как тебя вообще угораздило-то?!

«Хороший вопрос…»

Я взяла горсть тертого сыра и постаралась равномерно распределить его по всей поверхности пиццы.

— Это не такой уж и восторг, как ты изволишь выражаться. Ты бы видела, какой он невоспитанный нахал…

— Майка, он богат. И дьявольски красив. У него есть право быть слегка чокнутым.

— Оль, ни у кого нет такого права, кроме тех, у кого имеется официальное медицинское заключение.

В последний раз оценив результат своего кулинарного мастерства, я отправила пиццу в духовку.

— Ладно… Просто расскажи мне, какой он.

Я сама не поняла, почему, но на моем лице появилась дурацкая улыбка при воспоминании о Максиме. Если отрешиться от его хамского поведения…

— Ну он… высокий… очень крепкий… У него красивые черты лица… И шрам на щеке… Блин, Олька, если честно, я была очень смущена этой сценой, поэтому старалась не смотреть на него вообще, чтобы, не дай бог, не навлечь на себя его гнев…

Я сидела на кухонном табурете, болтала ногами, как маленькая девочка, и накручивала прядь волос на палец.

— Майка, ты должна мне все рассказывать! Ты будешь мне звонить каждый день, слышишь? Я должна знать все! Это небывалое дело — моя лучшая подруга будет работать в дуэте с таким жгучим парнем, как этот Максим! Я слышала, что у девок при виде его девки готовы сбросить свои трусики!

— Это не обязательно будет здорово, — невесело усмехнулась я.

— Ты неблагодарная сучка! Я бы так хотела быть на твоем месте, дрянь!

«Люблю эту деваху за ее грязный язык! Если только не хочу его вырвать…»

— У меня просто не очень хорошее предчувствие… Я боюсь, что эта работа может стать для меня филиалом ада на земле…

Я услышала, как Олька глубоко вздохнула.

— Май, у тебя все получится. Ты супер-мега-гипер-профессионал. Ты справишься. Я в тебя верю. Просто не позволяй своим трусикам намокать при виде его. Ну или носи с собой запасные… — после этих слов Олька истерически заржала, и я не могла удержаться, чтобы не поддержать ее.

На звук моего смеха в кухню вбежала Васька — с испачканными акварелью руками и вытянутым от испуга лицом. Я улыбнулась ей и подмигнула. Василиска хихикнула и унеслась обратно к себе.

— Я не буду отрицать, что Максим — чертовски красивый мужчина, но это не значит, что я позволю себе непрофессионализм в работе с ним. Это как раз то, от чего я вполне смогу абстрагироваться. Чего не сказать о его манере поведения… Это наводит на меня панику… — рассуждала я.

— Ладно-ладно, Майка! Расслабься пока… Может, отметим то, что ты получила работу? Как насчет того гламурного клуба? Танцы, выпивка, мальчики?

Я скривилась в гримасе от этой перспективы.

— Прости, Оль… Мне хватило прошлого раза. Я тогда еле отделалась от того типа у бара… Хоть сначала он показался довольно милым, но потом начал нести какую-то сущую дичь…

— Жаль… Ну тогда жду от тебя подробного отчета о первом рабочем дне в понедельник!

***

Я благоговенно наблюдала, как моя младшая сестра с аппетитом откусывала один кусок за другим от свежеприготовленной пиццы. Жаль, что бабуле нельзя было угоститься ею — приходилось следить за уровнем холестерина в крови, чтобы не поднималось давление. Поэтому для нее я запекла куриную грудку с овощами.

— Маечка, ты такая умница. Очень вкусно, спасибо, — сказала бабушка и отложила столовые приборы.

— Но Ба, ты почти не притронулась к еде… — нахмурилась я.

— Детка, я не очень голодна…

Я посмотрела на бабушку внимательно и попыталась прочесть ее состояние. Она не выглядела более нездоровой, чем обычно. Странно.

— Ба, ты принимала лекарства сегодня? — спросила я.

Она тепло улыбнулась мне и протянула свою трясущуюся морщинистую руку, чтобы накрыть ею мою ладонь и погладить.

— Да, детка. Все в порядке. Я просто немного устала…

— Хочешь, я провожу тебя до твоей комнаты и уложу в постель? Может, заварить тебе чай?

— Ничего не нужно, дорогая.

Бабушка бросила нежный взгляд на Ваську, которая пальцами размазывала кетчуп по пицце.

— Василиска, почему бы тебе не воспользоваться ложкой? — обратилась я к младшей сестре. Она мило поморщилась и облизнула пальцы.

«Мой маленький поросенок…»

— Маечка, ты получила ту работу, о которой говорила накануне? — вернула к себе мое внимание бабуля.

Я расплылась в гордой улыбке.

— Да, я получила ее. С понедельника приступаю.

Бабушка начала хрипловато покашливать. Когда я уже вскочила со своего места за столом, чтобы броситься к ней, она остановила меня одним движением руки. И я снова осела.

— Не беспокойся, детка. Со мной все хорошо… Я рада за тебя, моя хорошая. Ты заслужила это.

— Спасибо, Ба… — я опустила глаза, вспомнив тот факт, что мне придется работать с нагловатым пижоном. Бабушка заметила мое смятение.

— Маечка, что-то не так? Ты не выглядишь сейчас счастливой…

Я попыталась выдавить из себя успокаивающую улыбку для бабули. Но у меня плохо получилось.

— На самом деле, все замечательно, Ба. Просто я немного переживаю по поводу новой работы… Не хотелось бы, чтобы все пошло наперекосяк…

— Майя, ты умная и добрая девочка, — бабуля покосилась на Василиску, — У тебя все получится, детка. Ты гораздо сильней и способней, чем думаешь про себя.

— Ба… — я начала теребить мочку уха.

Она медленно поднялась с табурета и подошла ко мне. Ее теплая ладонь легла на мою голову и бережно погладила ее.

— Просто поверь в себя, детка, — нежный голос бабушки ласкал мой слух и помогал расслабиться…

МАКСИМ

Толстозадая блондинка громко стонала, пока я вколачивался в нее сзади. Я нагнул ее прямо у кухонного острова в своей квартире. Она не возражала, что так и не добралась до моей спальни. У нее не было бы такой возможности. Она предприняла попытку приподняться, но я толкнул ее обратно и вдавил рукой в стол. Она хихикнула — этой сучке нравилась грубость. Ее волосы беспорядочно распались по плечам, и мне открылся вид ее обнаженной спины. И в тот момент в моей затуманенной алкоголем памяти всплыл образ: черное платье, оголяющее большой участок позвоночника и ключицы… Я настолько погрузился в это видение, что не заметил, как остановился в процессе.

— Эй, ты чего? — возмутилась девушка. То ли Карина, то ли Камилла. Не важно, впрочем.

Я снова начал долбить ее, с еще более яростной силой, тем самым прогоняя всплывающее наваждение…

***

Насытившись и справив плотскую нужду, я отправил даму восвояси. Она манерно надувала губы и хныкала, что вызывало у меня только раздражение. Но я не был готов делить постель ни с кем. Это тот принцип, которому я неукоснительно следовал после того, как…

Прошло почти два года. Два года с того дня, когда моя жизнь раскололась на две части — до и после.

Я чувствовал внутри себя зияющую дыру. Это была пустота, требующая заполнения.

У меня не было больше слез. Не было эмоций. Остались только воспоминания. И разъедающее чувство вины.

Я вышел на террасу и закурил сигарету. Улица была погружена в темноту. Двор моего дома был наводнён спящими автомобилями. Интересно, смог бы я когда-нибудь снова сесть за руль? Я не был в этом уверен.

Я бессознательно провел рукой по лицу — в том месте, где остался след. След моей вины. Это было клеймо на всю жизнь. Напоминание о том, что я не уберег самое дорогое, что у меня было.

Я сделал затяжку, выпустил облако дыма и закрыл глаза.

Мне нужно было отвлечься, развеяться. Я должен был попасть в окружение людей, чтобы не погрязнуть в своих мыслях и снова не впасть в забвение.

Достав из кармана джинсов телефон, я набрал номер Стаса — он всегда был готов к вечеринке, отъявленный тусовщик. Ничего, что завтра понедельник — не в первый раз…

МАЙЯ

В свой первый рабочий день я вошла в административное здание гостиничного комплекса в 8.30 утра в состоянии легкого волнительного мандража. Борис Николаевич попросил меня подождать в холле, чтобы мы могли встретиться с Максимом и все вместе подняться к нему в кабинет для официального представления нас друг другу. Я присела на диван для посетителей и терпеливо ожидала. Вдруг в парадные двери, можно сказать, ввалилась массивная мужская фигура. Я не могла ошибиться и сразу узнала в этом теле Максима. Мои внутренности скрутило в тугой узел, когда я оценила вид и состояние этого человека. Его волосы были растрепаны. Глаза закрывали солнцезащитные очки-авиаторы. Верхние пуговицы его несвежей рубашки были расстегнуты, а измятый пиджак болтался на предплечье. Он неровной походкой двигался в направлении стойки администратора и, достигнув цели, облокотился на нее. По всему помещению разнеслось его алкогольное амбре.

— Опять всю ночь «фестивалил», Максим… эм… Борисович? — кокетливо спросила девушка-администратор и открыто построила ему глазки.

— Марина, не спра… ик… шивай, — ответил Максим, заикаясь. Его тело пьяно покачивалось. Марина хихикнула над ним и наклонилось вперед, так что ее немаленькая грудь легла на стойку — прямо под нос Максиму.

— Я могу чем-то помочь? — многозначительно спросила она и соблазнительно облизнула губы, перекачанные гиалуроном.

Максим поморщился и снова икнул, прежде чем ответить:

— Пупсик… «Нарисуй» мне кофеек, пжалста…

— Конечно, Максим Борисович! — ответила Марина, сверкнув глазами. Она вышла из-за своего укрытия и направилась в сторону, как я могла предположить, служебной кухни. Максим проводил ее задницу хищным взглядом. И когда она скрылась за дверью, он снял очки и уронил голову на стойку.

«И как я должна работать с ЭТИМ?»

— Что, твою мать, ты вытворяешь, Максим?! — прогремел по холлу громогласный рык Бориса Николаевича, заставивший меня вздрогнуть от испуга.

Я была настолько увлечена лицезрением происходящего действа, что не заметила, как он вошел в здание и остановился на пороге с озверевшим видом. У меня и в мыслях не было, что этот приятный мужчина предпенсионного возраста мог быть таким устрашающим. Я невольно съежилась.

Максим поднял на него остекленевшие глаза и театрально закатил их.

— Не начинай, бать… Только не сейчас… У меня череп готов лопнуть…

— В мой кабинет! Живо!!! — прорычал Борис Николаевич.

Максим послушно отодрал себя от стойки администратора и шатко направился в направлении лифта.

Я чувствовала себя такой напуганной, что не была уверена в том, хотела ли вообще быть обнаруженной. Но Борис Николаевич перевел взгляд на меня.

— Майя, доброе утро. Рад вас видеть. Пройдемте с нами, пожалуйста, — сказал он совершенно спокойно и даже с легкой улыбкой.

«Как он так быстро переключается?»

БОРИС НИКОЛАЕВИЧ

Я был просто взбешен! Я находился в такой, черт возьми, ярости, что хотел что-нибудь сломать! Как мой сын — единственный и любимый сын — мог позволять себе такое поведение?! Он что, пропил остатки мозгов???

— Это недопустимо! Ты совсем охренел, Максим??? — рычал я, вышагивая по своему кабинету.

Мой сын — гора мускул — стоял, покачиваясь из стороны в сторону, и беспрестанно икал. От него воняло, как от забулдыги. И выглядел он так, как будто душ еще не изобрели. Майя рядом с ним казалась маленькой, беззащитной девочкой. Она пыталась сохранять невозмутимый вид, но я заметил, как ее дрожащие пальцы нервно пощипывали мочку уха. Это не был садизм с моей стороны по отношению к ней. Я просто хотел, чтобы она увидела и оценила фронт работы. В конце концов, она могла в любой момент отказаться от этой «авантюры».

— Бать… Ну увлекся чуток… ик… С кем не бывает? — пробормотал Максим заплетающимся языком.

Я в один широкий шаг подлетел к нему и схватил за ворот рубашки, притягивая его помятое лицо к себе. Краем глаза я увидел, как Майя вздрогнула и отошла в сторону. Ее глаза судорожно бегали между мной и моим сыном.

— Увлекся? Ты увлекся??? Ты что, одноклеточное?! Ты не в состоянии следить за собой и своими действиями?!

Максим с силой откинул мои руки и посмотрел на меня свирепо. И — о, чудо — к нему вернулась способность связно выражать свои мысли!

— Отец, хватит устраивать сцену! Ты хотел представить меня моей… помощнице? — он пренебрежительно покосился на Майю, — Так сделай это, и закончим этот цирк!

Я глубоко вздохнул, чтобы успокоиться. Это далось мне с большим трудом.

— Цирк здесь устраиваешь только ты, сынок… Но ладно, я должен вас познакомить, в любом случае, — я подошел к Майе и по-отечески приобнял ее за плечи, разворачивая к своему сыну, — Познакомься: это Майя. С ней отныне ты будешь работать бок о бок.

Максим оглядел девушку с головы до ног, а потом устроил очередное шоу. Он схватил ее крошечную руку, смачно поцеловал и начал бесстыдно кривляться перед ней:

— Мадемуазель! Приятно познакомиться! Мой батенька мне много рассказывал о вас! Я был восхищен его отзывами и с нетерпением ждал нашей встречи! Надеюсь на долгое и плодотворное сотрудничество!

— Вот клоун… — я закрыл глаза и хлопнул себя по лбу ладонью, будучи не в силах больше выносить этот театр одного пьяного актера.

Бедная Майя смотрела на него снизу вверх, как кролик на удава, и едва дышала. Я за плечи отвел ее в сторону от своего сына. Он, как дегенеративный придурок, улыбался во весь рот. Когда между этими двумя появилось безопасное расстояние, я, наконец, смог сесть в свое кресло.

— Сегодня мы ожидаем очень важных гостей из Европы. И я планировал, что ты, Максим… — я пронзительно уставился на сына, — … лично займешься их размещением. Но как ты собираешься это сделать в таком состоянии, я ума не приложу…

— Так, может, моя НАПАРНИЦА займется этим? — нахально усмехнулся он, кивая головой в сторону Майи.

Она бросила на него хмурый, неприязненный взгляд. А потом посмотрела на меня с твердой уверенностью в глазах, дающей понять, что готова к этому.

— Нет, — возразил я, — Майя только включается в работу. Ты должен помочь ей в этом. Но, видимо, помощь сейчас нужна тебе самому…

— Борис Николаевич, я могла бы… — робко вступила в беседу Майя, но я не дал ей договорить.

— Максим, у тебя есть два часа, чтобы привести себя в надлежащий порядок. Есть какие-то идеи, как ты с этим справишься?

Он только безучастно пожал плечами.

— Имеется один способ… — снова вклинилась Майя, обратив на себя наши взгляды, от которых она на мгновенье растерялась, — Старый, дедовский… У вас ведь есть на территории комплекса баня?

Я увидел, как глаза моего сына округлились до размера блюдец, что не могло не вызвать у меня улыбки. Мне нравилось направление мыслей этой девушки…

— Конечно, Майя, есть. Финская, турецкая, русская… Какая больше подойдет? — я старался не смотреть на Максима, который уже начинал нервно шипеть носом.

— Ну нам ведь нужна максимально эффективная и быстрая реабилитация?

Я утвердительно кивнул.

— Тогда без вариантов. Только русская. И парильщик с сильной рукой.

МАЙЯ

Когда мы с Максимом спускались на лифте, я чувствовала себя крайне дискомфортно. Я была вся напряжена от пережитого только что в кабинете Бориса Николаевича.

«Ну почему я снова должна была стать свидетелем их семейной сцены?!»

Сын моего босса, мой напарник, в очередной раз продемонстрировал себя во всей красе. Но я тоже не пальцем делана и не была готова так просто отказываться от перспективной работы. Хотя моя уверенность значительно подугасла, когда я услышала его зловещий шепот рядом с моим ухом:

— Ты только что нажила себе врага, куколка. Лучше бы тебе было дружить со мной, но, на свою беду, ты выбрала позицию конфронтации.

Я почувствовала неприятный запах перегара из его рта и отклонилась. А потом развернулась к нему всем телом и смело заявила:

— Тебе самому лучше бы вести себя порядочно, а не как конченный кретин! Я просто хотела помочь! Для твоего отца это имеет большое значение!

«Я только что сказала это вслух?!»

Максим был искренне обескуражен моей отважностью. Да что говорить, я сама не ожидала от себя такого! Он прищурился на меня и сказал:

— Да ты с коготками, куколка… Но все равно, если бы ты хотела помочь, то просто взяла бы это на себя!

Я не отступала:

— Если бы я взяла это на себя — а я могла! — ты бы окончательно потерял всякий авторитет в глазах своего отца! Если это то, чего ты хочешь, то у тебя большие шансы на успех!

«Ха! Выкуси, засранец!»

У Максима отвисла челюсть от моей дерзости. Что ж, я была вполне довольна собой.

— А ты не много на себя берешь, малышка, для первого дня? Ведь он может стать для тебя и последним… — усмехнулся Максим.

Я отвернулась от него, не имея больше желания смотреть на этого мерзкого слизняка.

«Но такого чертовски красивого…»

— У тебя нет таких полномочий. Меня взял на работу не ты. Не тебе меня и увольнять. Я все сказала. Просто отвали. От тебя воняет.

Мне было слышно, как за моей спиной Максим злобно пыхтел, но, к счастью, не предпринимал больше попыток подлить масла в огонь вспыхнувшей вражды между нами.

***

— А тебе обязательно идти со мной? — ехидно спросил Максим, когда мы подходили к бане, — Или ты хочешь присоединиться ко мне, куколка?

Он на ходу положил свою руку на мою поясницу и вдруг крепко прижал меня к себе. По моему телу как будто прошел электрический ток высокого напряжения.

«Что там Олька говорила про запасные трусики?»

Я резко одернула его руку и оттолкнула от себя.

— Я лично проконтролирую, чтобы ты прошел все круги ада в ближайшие два часа. И надеюсь увидеть тебя нормальным, адекватным человеком в результате.

Он наигранно загоготал.

— Если бы мы были в других обстоятельствах, ты бы уже выкрикивала мое имя в экстазе, куколка.

Я резко затормозила и повернулась к нему. Он тоже остановился. Я одной рукой схватила его за рубашку и притянула к себе. Наши взгляды впились друг в друга. Мой рот подергивался в презрительной гримасе.

— Слушай сюда. Я скажу это только один раз. Поэтому постарайся запомнить. Во-первых, перестань называть меня куколкой, малышкой и так далее. Во-вторых, держи свои эротические фантазии с моим участием при себе. И в-третьих, у тебя больше не будет возможности произвести на меня первое впечатление — оно уже испорчено. Так будь добр вести себя так, чтобы мне не было за тебя стыдно перед твоим отцом и остальным персоналом. Андерстанд?

МАКСИМ

Ух, мне нравилась эта девчонка! Ну то есть, я все равно собирался превратить ее жизнь в ад, но она мне нравилась! У нее были яйца!

То, как она вцепилась в меня посреди комплекса, на глазах у всех — персонала и гостей — нисколько меня не разозлило, а скорее возбудило. Ее льдисто-голубые глаза искрились лютой ненавистью ко мне. Но, чтоб мне провалиться, я слышал, как лихорадочно колотилось ее сердце. Наши лица были в паре сантиметров друг от друга, а носы почти соприкасались. Я не смог удержаться, чтобы не посмотреть на ее пухлые розовые губы. И мне отчаянно хотелось раздвинуть их своим языком и исследовать ее рот в жарком поцелуе. От одной этой мысли моему члену стало тесно в штанах.

…Я успел раздеться до трусов в предбаннике, когда услышал стук в дверь.

— Заходи, кукол… — я осекся, — Майя.

Она вошла, и я имел удовольствие наблюдать, как при взгляде на меня ее зрачки расширились, а щеки залил предательский румянец. Прелесть.

Она замерла на месте и отвернулась в сторону.

— Нравится то, что видишь? — поддразнивал я, коварно ухмыляясь.

Майя судорожно вздохнула.

— Я… Я просто принесла тебе свежую одежду… И вот еще… чай с медом и лимоном. Тебе нужно выпить его… прямо сейчас, — пролепетала она, все больше краснея.

Майя, избегая возможности посмотреть на меня, повесила костюм на крючок и поставила кружку на столик. Я подошел к ней и приблизился губами к ее уху.

— Я даже не прикоснулся к тебе, а ты уже, наверное, чертовски мокрая, Майя…

Она вдруг вперила в меня злющий взгляд и толкнула рукой в грудь, так что я отшатнулся. Все-таки я до сих пор был нетрезв.

— Если ты еще раз скажешь что-то подобное, то получишь судебный иск за домогательства на рабочем месте!

Я поднял руки в знак капитуляции.

— Я просто пошутил, Майя.

— Будешь «стендапить» в другом месте и не со мной, понял?

Я улыбнулся и согласно качнул головой.

— Ну давай, рехаб-мастер, приводи меня в порядок, — сказал я и взял кружку с чаем.

Пока она разглагольствовала с умным видом, я хлебал это противное пойло.

— Сначала душ. Контрастный. Затем сидишь в парилке на нижней полке, минут десять. После этого выходишь в предбанник, снова пьешь чай и отдыхаешь около получаса. По прошествии этого времени возвращаешься в парилку и сидишь уже на верхней полке, минут десять-пятнадцать. Выходишь, принимаешь теплый душ и пьешь еще одну кружку чая. А дальше начинается самое веселье с парильщиком… — задорно подмигнула Майя.

«Вот стерва!»

Я закатил глаза и двинулся в сторону душевой, на ходу скидывая боксеры. Клянусь, я слышал, как Майя ахнула мне в спину. Я не мог сдержать улыбки.

«Да, детка, в эту игру могут играть двое!»

МАЙЯ

«Матерь божья! Святые угодники! Срань господня!»

Он только что сделал это! Максим разделся догола прямо передо мной! Без всякого стеснения! С этой самодовольной миной на своем красивом лице!

Я едва могла оторвать взгляд от его совершенного тела. Эти широкие плечи… рельефные руки, покрытые затейливыми татуировками… шесть четко очерченных кубиков пресса… V-образная линия живота, переходящая в… Ох, черт.

Если у сексуальности есть физическая форма, то она определенно была Максимом.

Он откровенно дразнил меня. Провоцировал. Воспламенял.

Я бы могла пропасть в этом, если бы он так не раздражал меня своим нахальством. Чтобы не позволить ему поймать меня на крючок, мне нужно было сконцентрироваться на чувстве глубокой неприязни к этому человеку.

«Это будет сложнее, чем я могла себе представить…»

Я стояла в уборной и снова и снова плескала холодной водой себе в лицо, чтобы остудить свой пыл. К черту макияж!

Каждый раз, когда я пыталась вызвать у себя отвращение к этому развратному пьянице, мой здравый рассудок прощался со мной и отбрасывал меня к мыслям о его властных руках на моем теле, о его жадных губах на моей коже…

«Мне определенно нужны свежие трусики!»

Как так могло быть: он был мне абсолютно неприятен, но он будоражил мою сущность? Что со мной не так?

«Майя, соберись! Ты никогда не позволяешь мужчинам владеть твоим сознанием!»

Ну почему ему обязательно надо быть таким дьявольски привлекательным и горячим??? Было бы гораздо проще ненавидеть его, будь он каким-нибудь низкорослым обрюзгшим неряхой.

И это ведь был только первый день…

***

Моя вагина не имела шансов на сухость, когда я увидела Максима, выходящего из бани после восстановительной процедуры. Он выглядел так, как будто сошел с обложки журнала «GQ»: волосы были аккуратно уложены в стильную прическу, свежий деловой костюм идеально облегал его скульптурное тело. Трезвый, ясный взгляд и уверенная, твердая походка.

Я ждала его у административного здания, машинально теребя мочку уха. Когда он подошел ко мне, меня обдало пьянящим ароматом его амбрового парфюма.

Максим выдал мне белозубую улыбку и посмотрел на меня своими колдовскими карими глазами, заставляя мое сердце трепетать в груди.

— Довольна результатом, Майя? — подмигнул он.

Я вздохнула, стараясь взять себя в руки. Для правдоподобности я окинула его оценивающим взглядом, что ему вроде бы только принесло удовольствие.

— Ты почти похож на приятного человека. Только если бы не эта нагловатая ухмылка, которую хочется стереть с твоего лица…

— Тебе придется привыкнуть к этому, если ты намерена работать со мной, — парировал он.

Я презрительно хмыкнула и развернулась, чтобы войти в здание.

***

— Господи, Олька, это действительно кошмар! — бесслезно ревела в трубку я, распластавшись на своей кровати и таращась в потолок.

Моя подруга хихикнула.

— Что, настолько неотразим? — подтрунивала она.

— Дело не в этом. Просто он такой гад! Его сногсшибательная внешность и его паршивый характер — это диссонанс. Его можно боготворить до тех пор, пока он не откроет свой рот, чтобы что-то сказать.

— Да ладно, Майка! — смеялась подруга.

— Я серьезно! Он выглядит как греческий бог, но ведет себя как настоящий говнюк.

— Да неужели все так плохо? Может, он просто прикалывается?

— Он просто не умеет следить за своим языком. Ему нужно промыть рот с мылом.

Олька захохотала, вызвав у меня самой непроизвольную улыбку.

— Его беспардонность просто не знает границ. Когда он разделся у меня на глазах…

— Что??? Что он сделал?! Разделся? — завопила в трубку Олька.

Я закрыла глаза и вернулась мыслями к тому моменту. Внизу живота сразу стало жарко.

— Да. Догола, — ответила я и прикусила нижнюю губу.

— Охренеть…

— Примерно так я и подумала в тот момент, — усмехнулась я.

— Так. И? Ты видела его всего? Прямо ВСЕГО? — не успокаивалась моя любопытная до подробностей подруга.

— Видела. Но мельком. Мне этого хватило, чтобы получить свою дозу гормонального цунами.

— Ну и? Кого он прячет в трусишках? Дождевой червячок или тропический питон?

«О, боже! Остановите это безумие!»

Я замешкалась с ответом на пару секунд, пытаясь заставить свой мозг снова функционировать на полной мощности, а влагалище — перестать возбужденно пульсировать.

— Скажем так… Его непомерная уверенность в себе вполне оправдана, — уклончиво ответила я.

— Ох… — вздохнула Олька, — Завидую тебе, сучка…

Я вымученно посмеялась.

— Тут нечему завидовать. Он просто испытывает мою нервную систему. Ну и мое либидо за одним. Но он еще не знает, с кем связался! И не таких видали…

«Ага, убеждай себя, Майя… С ТАКИМ ты еще точно не имела дела!»

МАКСИМ

Понедельник был тяжелым. Сначала это адское похмелье. Потом баня с совершенно безумным парильщиком — настоящим садистом.

«Ходи и бойся, Майя…»

Но нельзя отрицать очевидного — этот гестаповский способ возвращения меня к виду «хомо-сапиенс» после ночи беспробудной попойки в баре действительно оказался эффективным. Хоть каждая клеточка моего тела ныла после банной порки, я чувствовал себя заново родившимся. Мой рассудок просветлел…

А Майя… Она, конечно, та еще штучка. За ее внешностью невинной овечки явно скрывалась кровожадная акула. Увидев ее впервые, я бы ни за что не подумал, что у нее может оказаться такой острый язычок. Она храбро отражала все мои атаки, благодаря чему могла претендовать на мое уважение в будущем. Но я все равно был еще зол. Я не хотел делить свою должность управляющего ни с кем. Она посягала на мою территорию. Не удивлюсь, если она уже наметила, где расставить мины, чтобы подорвать на них мой авторитет. У меня, конечно, была определенная протекция в лице моего отца. Но, кажется, он искренне проникся этой Майей. Не то чтобы он мог вышвырнуть меня из бизнеса, но ситуация складывалась явно не в мою пользу. И под конец рабочего дня у меня появилась возможность убедиться в этом.

Я уже собирался ускользнуть домой, чтобы со спокойной душой влить в себя пару банок пива и завалиться спать, но меня остановил приторно-сладкий голос администратора Марины. Я подошел к ее стойке. Она смотрела на меня, трахая глазами. И этот рот ее, похожий на переварившийся пельмень… Фу!

— Что ты хотела, Марина? — спросил я устало.

— Твой отец просил тебя зайти к нему перед уходом… — промурлыкала она.

Я цокнул языком и поплелся к лифту.

***

— Присаживайся, сынок, — сказал мой отец и указал рукой на кресло напротив его стола. Он держал в руке бокал с виски. Заметив мой интерес, он только помотал головой, — Нет, даже не думай об этом.

Я закатил глаза и уселся.

— Папа, у меня сегодня выдался трудный день. Я бы хотел, чтобы ты в экспресс-формате прочитал мне свою лекцию и отпустил меня подумать над своим поведением.

— Не кривляйся, Максим. Экспресс-формата не выйдет. Это будет серьезный разговор.

Я откинулся в кресле и приготовился к очередной порции нотаций. Отец сделал глоток виски, прежде чем начать.

— Ты понимаешь, что это становится проблемой? Для меня, для бизнеса… Но, в первую очередь, для тебя самого.

— Я готов клятвенно пообещать, что больше такого не повторится, — нагло соврал я.

— Ты говоришь это на регулярной основе. Я больше не в силах верить твоим обещаниям.

— В таком случае, у меня нет аргументов в свою защиту, — я безучастно пожал плечами.

— Может, тебе нужна профессиональная помощь?

— Хочешь упечь меня в «наркологичку»?

Отец усмехнулся и снова сделал глоток из своего бокала. Я нервно сглотнул слюну.

— Мне бы этого не хотелось. И я готов дать тебе еще один шанс.

Я приподнял бровь.

— Я так понимаю, есть какое-то условие?

Отец согласно кивнул.

— Да. Я отрезаю все твои неофициальные финансовые каналы. Ты будешь жить только на зарплату.

Я не мог удержать свой рот закрытым — он распахнулся от шока.

— Ты вводишь санкции в отношении собственного сына? — спросил я обескураженно.

— Ты не оставил мне выбора, Максим.

Я хлопнул в ладоши и соскочил со своего места. Кровь в моих жилах закипела.

— Прекрасно! Если ты так решил, то так тому и быть! Не думай, что я не справлюсь!

— Максим, успокойся и сядь обратно. Я еще не закончил, — строго сказал отец.

— Что еще?! — рявкнул я, падая обратно в кресло.

— Ты отвратительно ведешь себя с Майей. Почти весь персонал и некоторая часть наших постояльцев слышали, как ты с ней разговариваешь. Тебе должно быть стыдно. Что скажешь в свое оправдание?

— Папа, это просто моя манера общения, — устало вздохнул я, — И она, между прочим, тоже не лыком шита… Можешь считать, что это у нас такая притирка характеров.

Отец прищурился на меня, от чего мне стало не по себе.

— Если я узнаю, что ты ее обижаешь… у нас с тобой будет другой разговор. Имей в виду — я слежу за вами обоими. В ваших же интересах найти общий язык.

Я сдался и кивнул.

— Это все?

Отец махнул рукой на меня и крутанулся в своем кресле, отвернувшись к окну.

И на этой «доброй» ноте я покинул его кабинет. С тяжелым сердцем и пересохшим ртом.

МАЙЯ

На следующий день, едва я прошла через ворота гостиничного комплекса, как меня встретила белозубая фальшивая улыбка Максима. Я не могла не заметить, что он выглядел умопомрачительно в своем идеально скроенном угольно-сером костюме, который сидел на нем так, словно это была вторая кожа. В одной руке у него был большой бумажный стакан дымящегося кофе, а в другой — прозрачный пластиковый контейнер с глазированным пончиком.

Я сглотнула слюну.

— Доброе утро, Майя! — с наигранной доброжелательностью поприветствовал меня Максим.

— Доброе утро, — буркнула я, стараясь не выдать глазами своего гастрономического интереса к аппетитному десерту.

К моему удивлению, Максим протянул мне и его, и кофе. Я недоверчиво посмотрела на него.

— Это в качестве извинений за вчерашний день! — торжественно сказал Максим, улыбаясь во весь рот.

— Хм… — я насторожилась, — С чего бы вдруг?

Мои ноздри улавливали божественный кофейный аромат, и в животе заурчало. Как назло, именно сегодня я не успела позавтракать, спешно собирая сонную Ваську в детский сад.

— Просто хотел бы загладить свою вину перед тобой, Майя. Мы могли бы попробовать подружиться, — подмигнул Максим, — Бери! Это от всей души!

Я нерешительно приняла его извинительный презент. Но тут же мой мозг кольнула острая мысль.

— Слушай, может, ты просто скажешь, что это отравлено, я быстро выплесну тебе кофе в лицо, засуну пончик тебе в задницу и мы разойдемся — каждый по своим делам? — язвительно высказала я.

Максим прыснул со смеха, а потом посмотрел на меня по-щенячьи.

— Майя, как ты могла такое про меня подумать? Это обидно…

— Назови мне хоть одну причину, по которой я должна тебе доверять? — спросила я, в сомнении выгнув бровь.

Он насупился, а потом выхватил у меня из рук контейнер с пончиком, открыл его и оттяпал жирный кусок своими идеальными зубами. Я вдруг испытала жалость, что мне достанется меньше.

— Достаточно аргументированно? — спросил Максим, проглотив кусочек МОЕГО пончика и выразительно на меня уставившись.

— А кофе? — поддала я, ухмыльнувшись.

— Ну ты серьезно что ли? — он закатил глаза.

Меня вдруг это развеселило. И мой пустой желудок настойчиво напоминал о себе.

— Ладно, — сказала я и забрала из рук Максима жалкий остаток пончика, — Твои извинения приняты.

Сделав жадный глоток капуччино, я почувствовала, как приятное тепло напитка наполняет мое горло и непроизвольно издала блаженный вздох. Максим наблюдал за мной с нескрываемым интересом и довольством.

— Когда в следующий раз будешь извиняться, бери для меня латте. Я люблю с миндальным сиропом.

Он усмехнулся.

— Приму это как «Спасибо, Макс, ты лучший!».

Мы двинулись в направлении административного здания. Благо, моя сумка была перекинута через плечо, так что обе руки были свободны, и я могла завтракать прямо на ходу.

— Что у нас на повестке дня? — спросила я, бросив быстрый взгляд на Максима.

— Сегодня гости из Европы очень хотят погрузиться в аутентичность нашего города, — с важным видом ответил он.

— Им нужно организовать экскурсию?

— Да, — улыбнулся он, — Но не простую. Их интересуют нехоженные туристические тропки.

Я остановилась, ощутив небольшое головокружение.

— Ты в порядке, Майя? — Максим забеспокоился и тоже встал.

Я проморгалась, чтобы вернуть себе ясный взгляд.

— Да, нормально… — ответила я, но с места не сдвинулась, — Так что там с экскурсией? Есть какие-то идеи, по какому маршруту мы можем их отправить?

Сказав это, я почувствовала, что мое тело начало слабеть.

Краем глаза я заметила, что Максим широко улыбнулся и сказал:

— Не волнуйся, Майя. Я уже обо всем побеспокоился.

А потом вдруг резко стало темно.

МАКСИМ

Я посмотрел на Майю и задумался, не переборщил ли я со снотворным. Такому маленькому телу, как у Майи, должно было хватить и четвертинки таблетки.

Она вырубилась быстрее, чем это было в моих планах. Я едва успел подхватить ее на руки, чтобы она не сбрякала головой о землю. Оглядев территорию комплекса, я убедился, что свидетелей «отключки» Майи не было, если не брать в расчет одного охранника с нулевым уровнем IQ в выражении лица. Он подошел и деловито предложил помощь, но я избавился от него, заверив, что сам побеспокоюсь о Майе. Думаю, минут через десять он уже и забыл об этом происшествии.

Я внес ее в один из близрасположенных шале и уложил на кровать. На несколько секунд я засмотрелся спящим ангелом перед собой. Она выглядела такой безмятежной и спокойной. Ее платье чуть-чуть задралось, оголив небольшой участок бедра. Я аккуратно одернул его, присел рядом с ней на край кровати и взял ее руку в свою. Она что-то невразумительно прокряхтела во сне.

— Ты уж прости, Майя, что я так поступил. Просто мне нужно было ликвидировать тебя на время, чтобы показать свою трудовую ценность в полной мере.

Я виновато улыбнулся, глядя на нее, и дотянулся губами до ее лба.

МАЙЯ

Мои веки были еще тяжелы, но мне удалось их разомкнуть. Я с ужасом для себя обнаружила, что лежу на большой кровати.

«Какого хрена я тут развалилась???»

Когда моя память активизировалась, я страдальчески застонала.

Этот ублюдок Максим все-таки что-то подсыпал мне в кофе!

«Как заботливо с его стороны было не бросить меня в кустах, а устроить на удобной постели!»

Когда я посмотрела на часы на прикроватной тумбочке, мои глаза расширились от шока. Я проспала целых пять часов!

Приступ злости, замешанной на чувстве острой ненависти к нему, сразил меня. Я зарычала и ударила кулаком по кровати.

— Урод! Козел! Мразь! Тварь! Сука! — бросала я в пустоту оскорбления, адресованные Максиму.

Это было слишком даже для такого подонка, как он.

Он перешел черту.

Я не злопамятная. Но сейчас я чертовски злая, и память у меня хорошая.

Рывком соскочив с кровати, я рванула на выход.

Во мне бурлила такая первобытная ярость, что я готова была содрать с него скальп живьем. Это ж надо было додуматься — усыпить меня?!

Но уже повернув замок в двери, я остановилась. Я сделала глубокий вдох и следом выдох, и ко мне пришла идея.

Он ведь того и добивался — чтобы я сорвалась и показала себя как некомпетентная истеричка. Ну что ж, я не дам ему этого удовольствия.

Собрав все свое самообладание и поправив платье, я вышла на улицу.

Долго искать Максима мне не пришлось. Он оживленно разговаривал с иностранными гостями на своем безупречном классическом английском. Когда я уверенно подходила к нему со спины, до меня донесся обрывок беседы.

— Thanks, Max. It was really unique excursion. We are still very impressed! — сказал высокий седовласый мужчина в клетчатом костюме и оксфордах.

— I’m glad. Was the lunch at the restaurant decent? — спросил Максим с любезной улыбкой.

— Oh, yes! It was so delicious! And… — включилась в разговор девушка с розовыми волосами в шелковом струящемся комбинезоне, но замолчала, когда заметила меня позади Максима.

Он не успел оглянуться, как я обхватила рукой его бицепс.

«Ну, допустим, „обхватила“ — это громко сказано. Такой-то бицепс!»

— Good afternoon, ladies and gentlemen! — сказала я и улыбнулась группе гостей, не удостоив Максима даже взгляда. Но то, как его ошеломленные глаза впились в меня, я чувствовала кожей.

Иностранцы дружно закивали головами и тоже начали приветствовать меня.

— Can I steal this man from you for a while? — спросила я, не обращаясь ни к кому конкретно. Моя рука все еще держала Максима в некрепком захвате.

Люди переглянулись.

— Of course! No problems! — ответил за всех молодой мужчина с кудрявой пышной шевелюрой цвета карамели и медовыми глазами. Я тепло улыбнулась ему, и он вмиг покраснел от смущения.

— If you have any other requests, please contact us. Have a nice day! — отрапортовал Максим.

Мы распрощались с туристами, и отошли на безопасное расстояние — так, чтобы нас никто не слышал.

Я повернулась к Максиму и сладко улыбнулась ему. На его красивом лице тоже нарисовалась улыбка — непонимающая.

— Я так отлично выспалась. Спасибо, что побеспокоился, дорогой, — проворковала я, — Жаль, что ты не присоединился ко мне в той большой холодной постели…

Я надула губы и похлопала ресницами.

Зрачки Максима расширились, и уголок его рта изогнулся в новой форме улыбки — удивленной.

— Майя, я не понимаю, о чем ты… Ты просто выключилась так резко… Ты нормально спишь ночами? — он попытался изобразить беспокойство.

Я резко перестала улыбаться как наивная дурочка и посмотрела ему прямо в глаза — глубоко, пронизывающе и устрашающе. Ну, я надеялась, что это выглядело так.

— Когда снова задумаешь вывести меня из игры таким грязным способом, подумай дважды. Что, если бы у меня была аллергия и случился отек Квинке? Такой симпатичный мальчик пользовался бы популярностью в тюрьме…

Максима чуть не откинуло назад от моей безобидной угрозы. Но чертова улыбка не сползала с его лица. Он покачал головой и сказал:

— Приятно слышать, что ты считаешь меня симпатичным. Ты тоже хорошенькая. Я бы мог приударить за тобой…

Я властно взмахнула рукой, заставив его заткнуться.

— Если ты решишься за мной приударить, сначала вылечись от алкоголизма и всех венерических заболеваний. А потом получишь свой заслуженный отказ.

Максим заржал. Искренне. Громко. Запрокидывая голову и сотрясаясь.

— Веснушка, ты такая забавная… Давай дружить, а?

— Как ты меня назвал? — прищурилась я одним глазом.

— Веснушка, — подмигнул Максим.

— Меня зовут Майя, — резко сказала я, бросив на него недовольный взгляд, и пошла прочь.

— Веснушка Майя! — поддразнил он, догнав меня.

Я злобно фыркнула.

— Отвали, придурок Максим.

Он продолжал преследовать меня, похихикивая рядом со мной, как идиот.

— Если честно, я думал, ты выцарапаешь мне глаза…

Я посмотрела на него с выраженным отвращением.

— Приму это за чистосердечное признание в покушении… Но если честно, я не выцарапала тебе глаза, потому что не хотела, чтобы твоя кровь осталась под моими ногтями. Я только недавно обновила маникюр.

После этих слов я демонстративно полюбовалась своими ногтями, а потом добавила:

— Жаль, что твой отец уехал с утра на конференцию, и тебе не перед кем было выставить меня бездельницей. Это ты не просчитал, болван.

МАКСИМ

Я не просчитал. Я опростоволосился со своей затеей.

У меня было смутное воспоминание о том, что отец говорил о какой-то конференции «Гостиничный бизнес» накануне. Но, видимо, я был либо пьян, либо в состоянии похмелья, потому что его слова прошли для меня белым шумом. Осознание пришло только, когда Майя уже вовсю дрыхла, а я нигде не нашел своего отца

Вот я мудак. Такой шанс запорол.

Ну я рисковал, конечно. О последствиях я не подумал.

Я ждал от Майи истерики, буйства, может, даже рукоприкладства. Но она просто сбила меня с толку своей реакцией. Это было так игриво и так мило. Грубые слова слетали с ее нежных уст настолько легко и непринужденно, как будто она болтала о чем-то светском…

— У меня для тебя есть кое-что… — мурлыкающий женский голос заставил меня отвлечься от своих мыслей.

— Показывай, — усмехнулся я.

Я сидел на диване в своей гостиной, откинув руки на спинку. Она стояла метрах в двух от меня. На ней был тонкий плащ и туфли на шпильке. Она начала медленно расстегивать плащ, пуговка за пуговкой, дразня меня своей неспешностью. Я следил за ее действиями неотрывно, а она наблюдала за тем, как растет мой член в штанах. Расстегнув все пуговицы, она скинула плащ на пол. На ней остался только чертовски соблазнительный комплект белья, едва ли способный хоть что-то укрыть от моих голодных глаз, и туфли. Я скользнул взглядом по ее телу и сглотнул.

— Нравится? — спросила она, прикусив губу и проведя пальцами по кружевной ткани трусиков.

— Пойдет, — ответил я хрипловато.

Она подошла ближе, и наши колени соприкоснулись. Я не пошевелился, но мой взгляд не был статичен — он двигался по изгибам ее фигуры.

Она уже, вероятно, ощущала у себя на языке вкус победы над моими инстинктами…

МАЙЯ

Моя подруга Олька оглушительно захохотала в трубку, когда я рассказала ей про то, что вытворил Максим.

— Оль, я вот, честно, не понимаю, почему ты ржешь! — раздраженно высказала я.

Она с трудом подавила смех.

— Май, ну просто это так прикольно звучит… Он реально чокнутый, что ли? — в голосе подруги слышался надрыв, как будто она старалась снова не разразиться гоготом.

— Да он вообще больной на всю голову! Ему нужно сделать трепанацию черепа, вынуть и встряхнуть мозг, и потом засунуть обратно! И все равно это не даст никакой надежды на то, что он станет адекватным человеком.

— Да уж, — хихикнула Олька, — У вас там горячо, по всей видимости… Ну зная тебя, Майка, я уверена, что ты не полезла за словом в карман. Наверное, он получил свою порцию твоего остроязычия.

Я злобно ухмыльнулась, вспомнив, как парировала этому красивому негодяю и как он ошарашенно улыбался.

— Я не только отвечала ему на его языке. Но и собираюсь отомстить в его же стиле. Грязно и бессовестно.

— Хм, это интригует… Каков план? — загорелась Олька. Я прямо представила, как она потирает руки, в предвкушении услышать мою затею.

— Это обещает быть очень весело… — сказала я загадочно, широко улыбнувшись своему отражению в зеркале на туалетном столике.

МАКСИМ

Я, взбешенный, летел через холл административного здания, уткнувшись в свой айфон, когда столкнулся с Майей. У нее в руках была стопка бумаг, которые разлетелись при нашей «неловкой» встрече.

— Смотри, куда прешь, Майя! — прорычал я и помчался дальше.

Я только что «просадил» кучу бабла на ставке, и мне было не до сентиментальности. Какая-то штатная сотрудница бросилась помогать Майе собирать бумажки.

Из-за стойки администрации донеслось дружное хихиканье Марины и еще одной девушки, имени которой я не знал.

— Максим Борисович! — окликнула меня Марина, — Вам тут… хм… посылка.

Я зарычал и развернулся на пятках.

— Что за посылка, нахрен? — спросил я с лютым раздражением в голосе, подойдя к стойке.

Девушки переглянулись с еле сдерживаемыми улыбками, и Марина протянула мне бумажный пакет из… секс-шопа?

— Приходил курьер и оставил это вам. Просил передать, что ваша скидка как постоянного клиента увеличена.

Когда я взял в руки пакет и заглянул внутрь, эти две разразились таким диким ржачем, что у меня чуть уши не заложило. То, что я увидел внутри, повергло меня в настоящий шок.

Массажер для простаты.

— Еще звонили из свингер-клуба и спрашивали, ждать ли в эту пятницу вас на их еженедельной встрече, — добавила масла в огонь моей злобы Марина. Ее лицо раскраснелось от смеха, а ужасные губы вызывали у меня тошнотворный приступ.

Я глубоко вздохнул и посмотрел на нее взглядом хладнокровного убийцы.

— Марина, что с твоим ртом? Тебя пчелы покусали? — выплюнул я.

Она тут же затихла и опустила голову. Вторая вообще самоликвидировалась от греха подальше.

Я повернулся спиной к стойке, и мне в глаза ударила лучезарная самодовольная улыбка Майи.

«Стерва! Это твоих рук дело!»

Я рванул со своего места прямо к ней, грубо схватил за руку и потащил за собой.

— А что делать с… посылкой? — крикнула Марина нам вслед.

— Оставь это для своего «папика»! — рявкнул я.

МАЙЯ

Максим проволок меня почти через всю территорию гостиничного комплекса. Он летел как угорелый, так что я едва успевала за ним на своих каблуках. В какой-то момент мне даже стало страшно, не собирается ли он меня побить. Но само воспоминание о том, как его глаза полезли на лоб от моего «сюрприза» из секс-шопа, заставили меня засмеяться. Негромко, в кулачок. Чтобы не разъярить его еще больше.

Мы остановились у небольшого благоустроенного прудика с утками. Максим обратился в мою сторону всем своим могучим телом. Его глаза были прищурены и пронзали мои собственные. Но я с честью выдерживала этот подавляющий взгляд. Он облизнул пересохшие губы, прежде чем сказать:

— Хорошо повеселилась, Веснушка? — спросил Максим, практически не размыкая челюсть.

— Не понимаю, о чем ты… — я пожала плечами.

Он приблизил свою голову ко мне. Его глаза бегали по моему лицу.

— Это было непристойно, — сказал Максим, обдав меня своим горячим дыханием.

Я рискнула сократить расстояние между нашими лицами до самого минимального.

— А усыплять меня было пристойно?

Максим медленно моргнул, и показал мне свою дьявольскую ухмылку, от которой по моей спине пробежал холодок.

— Ладно, — сказал он, восстановив интимную дистанцию между нами и засунув руки в карманы пиджака, — Ты сильный противник, Майя. И, скорее всего, в твоем тихом омуте черти отплясывают румбу… Предлагаю объявить перемирие. Согласна?

Я исказилась мученической гримасой.

— Ты так быстро сдаешься? Жаль… Я только разогрелась. У меня еще столько идей в голове, как поставить тебя на место…

— Запиши их в свой ежедневник, чтобы не забыть, — сказал Максим, подмигнув мне.

Я мило улыбнулась ему.

— Уже.

И ушла.

МАКСИМ

Я ржал. Ржал как умалишенный. Я не мог остановиться.

Ну надо же так дерзко отомстить мне!

Как в светлую головку Майи вообще закралась эта мысль?

Я не чувствовал себя поверженным. На удивление, вместо злости я начал испытывать уважение к ней.

Ну это было заслуженно, конечно, — получить такую оплеуху от Майи. Она наслаждалась своей местью, она смаковала ее вкус у себя во рту.

«Извращенка! Мне нравится…»

Когда мы стояли там, у пруда, на стыке наших лиц, я был возбужден. Я был неистово возбужден. Мои мысли вращались вокруг фантазии о том, как бы я грубо трахнул ее. Это была страсть в чистом, первозданном виде. Я буквально еле удерживался от того, чтобы не стукнуть ее дубиной по голове и не утащить в пещеру. Словно какой-то неандерталец.

Я не помню, чтобы женщина так действовала на меня. Ее горящие яростью голубые глаза, ее дрожащие пухлые губы… Это работало, как чертов афродизиак.

С Майей, очевидно, не будет просто. Но просто — это скучно. А я любил веселье.

Ну что ж, повеселимся на славу.

МАЙЯ

Одному Богу известно, как я пережила первые две рабочие недели. Максим оказался настоящим засранцем. Ленивой задницей. Он уклонялся от работы, ссылаясь на всевозможные абсурдные причины. Без всяких угрызений совести он перекладывал свою часть функционала на меня, деловито называя это громким выражением «делегирование обязанностей».

Например, когда я попросила его встретить кейтеринговую бригаду, обслуживающую очередной банкет, он вдруг встал как вкопанный и заявил, что его ботинки приклеились к земле, и он ну никак не может сдвинуться с места. И, представьте себе, этот болван так и простоял там с бесстыжей ухмылкой, пока я делала его работу.

В другой раз я обратилась к нему со скромной просьбой вызвать специалистов для прочистки стоков у бассейна. Максим выпучился на меня, как ребенок с синдромом Дауна, а потом на моих глазах удалил из своего списка контактов в телефоне номер обслуживающей организации. Ну и конечно, после этого драматично запричитал, что номера-то у него и нет.

И таких дешевых фокусов было множество с его стороны! Буквально на каждом шагу он чинил мне препоны и с присущим нахальством наблюдал, как я выкручиваюсь.

Детский садик «Тормозок». Наш девиз: «Штаны вниз!»

В общем, к концу второй недели я уже едва не дышала огнем как дракон от раздражения и усталости. И единственное, чего мне хотелось, как только я переступила порог своего дома, — это провалиться в летаргический сон на все выходные.

Но моим мечтам не суждено было сбыться…

— Майка, выручай! — жалобно прохныкала в трубку Олька.

— Что случилось?

— У нас опять не вышел официант! А сегодня пятница — жаркий вечерок для общепита… Сможешь прийти мне на подмогу?

Я рухнула спиной на кровать и заскулила от отчаяния. Но отказать своей подруге я не могла. Она частенько подстраховывала меня, забирая из садика Ваську, когда я сама не успевала.

— Да, конечно, Оль. Сейчас приеду, — обреченно сказала я.

Мне пришлось резко оторвать телефон от уха, чтобы не оглохнуть от радостного визга Ольки.

***

Я была в восторге от униформы, которую мне выдали в Олькином кафе. Это было не то, что в других заведениях — белые блузки и натянутые поверх старомодные переднички, или что-то в этом роде. У них это были стильные хлопковые рубашки в клетку и укороченные зауженные брюки.

Я еще раз оглядела себя в зеркале служебной раздевалки. Мои волосы были собраны в высокий, слегка небрежный хвост. Макияж я сделала неброский и аккуратный. Рубашку заправила в брюки. Для меня даже напечатали именной бейдж, который я прицепила на рубашку.

Только я вышла из раздевалки, как ко мне бросилась Олька с бешеными глазами.

— О, Майка, наконец-то! У нас тут аншлаг!

Я снисходительно улыбнулась ей.

— И тебе привет, Оль!

— Привет-привет… Иди к четвертому столику — там как раз новый гость!

Я выглянула в зал и посмотрела на четвертый столик. У меня тут же отвисла челюсть. Я медленно повернулась к Ольке.

— Оль… Можешь взять его на себя? — сказала я дрожащим голосом.

Она взглянула на меня как на полоумную.

— Ты шутишь?! У меня у самой пять столов! Я как пчела с поносом летаю… Эй, повара, где моя «Карбонара»? — обратилась она на кухню с возмущением.

— Ну пожалуйста… — умоляла я.

Она уперлась в меня напряженным взглядом и скрестила руки на груди.

— Что не так с этим столом, Майя?

Я пристыженно отвела глаза и начала теребить мочку уха.

Олька глянула в зал, а потом снова на меня.

— Ничего не понимаю… Со спины вроде вполне респектабельный парень… Один, считай… Пококетничаешь с ним — получишь хорошие чаевые…

Я закатила глаза.

— Это не просто парень. Это Максим, — процедила сквозь зубы я.

Искреннее удивление на лице Ольки быстро сменилось широкой многозначительной улыбкой, вызвавшей у меня острый приступ раздражения.

— Может, это судьба, Майка? — подмигнула она.

— Угу… Скорее, злой рок судьбы… — пробубнила я, совсем не разделяя воодушевления своей подруги.

— Все, иди! Работай, сучка! Потом мне все расскажешь!

Олька схватила с раздачи свою «Карбонару» и подтолкнула меня к выходу в зал.

МАКСИМ

Я уже начинал терять терпение за бесконечным ожиданием официанта. В этом захудалом заведении, видимо, клиента не ставили превыше всего. Я проклинал опаздывающего Стаса за то, что он уговорил меня поужинать здесь. Ладно хоть, у них на каждом столике было предусмотрено меню, что позволяло заранее определиться с выбором. Хотя, честно говоря, ассортимент блюд этого кафе не удовлетворял моему взыскательному вкусу.

Я продолжал ждать официанта, наблюдая, как за окном эвакуатор увозил черный «Гелендваген». Вдруг сильная ладонь Стаса хлопнула меня по плечу, оповестив о его прибытии. Он плюхнулся на стул напротив меня и выдал мне свою фирменную улыбку а-ля «сукин сын в деле». Я скривился в гримасе, выказывая свое недовольство.

— Прости, братан… Вечерние пробки… Сам понимаешь, пятница… — попытался оправдаться мой друг.

— Да. Наверное… — буркнул я.

— Ты уже заказал что-то?

— Нет. И не уверен, что готов тут есть, — я ворчал, как старый дед, но ничего не мог с собой поделать. Я чувствовал себя утомленным и раздраженным.

— В чем проблема, Макс? Судишь о конфете по обертке? — подмигнул Стас.

Я уже собирался съязвить в ответ, как вдруг…

— Здравствуйте. Вы готовы сделать заказ?

Я медленно поднял голову, чтобы посмотреть на того, кто произнес эти слова, и мой рот приоткрылся, когда я осознал верность своей догадки. У меня пропал дар речи.

Майя стояла около нашего столика, держа в руках блокнот с ручкой и скромно улыбаясь. На ней была клетчатая рубашка, заправленная в непростительно узкие брюки, облегающие ее потрясающие бедра. Я предположил, что ее груди было тесновато в этой рубашке, так как пару верхних пуговиц было расстегнуто, оголяя тем самым участок декольте. Краем глаза я заметил, что Стас уставился на нее жаждущим взглядом. Мне самому пришлось незаметно поправить член.

— Майя? Ты и здесь… работаешь? — спросил я, запнувшись и проглотив слюну.

Она устремила на меня свои пронзительные голубые глаза.

— Это первое, что приходит на ум, когда ты видишь меня в униформе и с бейджиком на груди, не так ли? — проворковала она с сарказмом.

Мой взгляд опять невольно упал на ее выдающуюся грудь, и я смутился, к своему собственному удивлению.

— Вы знакомы? — вмешался Стас. Нагловатая улыбка не сползала с его лица, когда он вожделенно прожигал глазами Майю.

— Да, знакомы, — коротко ответил я и перефокусировал свое зрение на меню, пытаясь создать изучающий вид.

— Ну так что, выбрали что-то, господа? — деловито поинтересовалась Майя.

Мне показалось, что она была смущена нашей встречей в таких обстоятельствах, но держалась достойно: приветливая улыбка сияла на ее лице, хотя щеки тронул небольшой румянец.

— А что бы ты нам посоветовала? — спросил я, прищурившись на нее.

Майя впала в небольшое замешательство, но довольно быстро сориентировалась с ответом:

— Возьмите «Карбонару». Вам понравится, — уверенно заявила она и сразила нас со Стасом самой обворожительной улыбкой.

— Отлично! — мой друг негромко хлопнул по столу, — Тогда две «Карбонары» и кофе.

— Самый крепкий, какой у вас найдется, — добавил я.

Майя утвердительно кивнула и ушла. Мы со Стасом маниакально проследили, как двигались ее ягодицы в этих узких брюках при ходьбе.

— Ух… Горячая штучка! — сверкнул глазами Стас.

— Ты даже не представляешь, насколько… — вздохнул я.

Друг посмотрел на меня, подозрительно сузив глаза.

— Ты уже опробовал ее?

От такой откровенной пошлости из его уст мне стало тошно.

— Нет. Она может откусить тебе голову, пережевать и выплюнуть.

Стас ухмыльнулся и откинулся на спинку неудобного стула.

— Ха! Откуда вы знакомы?

— Она моя напарница. С недавних пор. Стараниями моего отца.

— Подожди, а здесь она что делает? — удивился Стас.

— Ты меня спрашиваешь?! — огрызнулся я в ответ.

МАЙЯ

Вселенная наказывала меня за что-то. Потому что тяжелой рабочей недели, по всей видимости, было недостаточно, чтобы вымотать меня физически и эмоционально. Пожалуй, добавим к этому еще и спринтерские забеги между столиками с клиентами кафе и откровенные насмешливые издевательства от одного вполне конкретного стола.

Я не стеснялась, и уж тем более не стыдилась того, что подрабатываю в кафе официанткой. Я гордилась этими своими качествами — трудолюбием и работоспособностью. Но вот вопрос с моей стрессоустойчивостью вставал все острее с каждым новым обращением «Девушка, можно вас?» от столика под номером «четыре».

«Можно мне яду? Или пулю в лоб?»

Максим со своим противным другом бессовестно испытывал меня на прочность, но я была крепким орешком — им вместе взятым точно не по зубам. Хотя надо отдать этим ребятам должное — они сделали неплохую выручку заведению, пока гоняли меня, как девочку на побегушках…

— Майя, а во сколько вы заканчиваете работу? Я бы хотел проводить вас до дома… — с похотью в голосе сказал Стас — так, кажется, звали приятеля Максима.

Я уже хотела забрать опустошенную посуду и развернуться на пятках, но не удержалась от язвительного ответа:

— О, это совершенно лишнее! — сказала я, театрально хлопая ресницами, — Моя собака-поводырь отлично справится с этой задачей!

Краем уха я услышала, как Максим прыснул со смеха. А Стас не смог скрыть изумления, граничащего с возмущением. Я мысленно поставила себе «лайк».

«Мастерское отшивание!»

— Может, в другой раз… — пробормотал Стас себе под нос. Я стерла с его лица эту грязную улыбку.

— Ага. И с другой официанткой, — добавила я, изображая искреннее сочувствие. Внутри себя я ликовала.

От меня не скрылось то, как ухмылялся Максим, наблюдая за нашим коротким вербальным спаррингом с его дружком.

«И так будет с каждым!»

***

Я «вбивала» на экране монитора у барной стойки очередной заказ, когда услышала рядом с собой:

— На самом деле, это хорошо, что у тебя есть запасной вариант, Веснушка…

Максим стоял, упершись спиной в стойку и сложив руки на груди. Его фальшиво-мечтательный взгляд был устремлен вглубь переполненного зала.

Я повернулась к нему всем телом и вскинула бровь.

— Что, прости?

Он посмотрел на меня, скривив уголок рта в надменной усмешке.

— Я имею в виду, что, когда ты вылетишь из гостиницы, то хотя бы не останешься совсем без работы.

Я наигранно рассмеялась, запрокинув голову назад. Возможно, это было чересчур громко, чтобы не привлечь внимание посетителей. Я подвела свои губы прямо к его уху и томно, со сладострастным придыханием, прошептала:

— Давай не будем спешить с этим… Я не думаю, что готова так быстро попрощаться с тобой… У меня найдется еще кое-что, чем тебя удивить, пупсик…

Ну и для закрепления эффекта я выразительно клацнула зубами.

Не дожидаясь реакции Максима, я ушла в направлении подсобных помещений. Но я чувствовала, как горит моя кожа под его испепеляющим взглядом.

«Ты не возьмешь меня голыми руками, засранец!»

МАКСИМ

Хорошо, что в кафе был приглушенный свет. Иначе мой великолепный стояк оказался бы на обозрении собравшейся публики…

«О, этот ее шепот, щекочущий мое ухо…»

Майю, конечно, было не так просто расколоть. Но так даже интересней.

Эта игра нравилась мне все больше и больше.

Черт, ее дерзость заводила меня!

Когда мой член оживал, мой мозг «покидал чат».

Но я не мог отрицать, что Майя всегда держала лицо, и у нее был хорошо подвешен язык. С ней было весело играть. Хотя бы потому что она понимала правила этой игры и, признаться, преуспевала в ней, не давая мне никакой форы.

Мое поведение, конечно, никак нельзя было охарактеризовать как истинно мужское. При каждой новой стычке, я «прощупывал» ее грани, ее слабые места… Когда я сильно надавливал и задевал своими провокациями оголенный нерв, ее фарфоровые щеки начинали пылать и голос слегка подрагивал. Но это не выглядело жалко. Это выглядело привлекательно. Привлекательно с точки зрения продолжения наступления. И я продолжал.

«Господи, Макс, да ты чертов маньяк!»

Перегибал ли я палку? Вероятно, да. Но адреналиновый кайф от этого противостояния настолько приятно растекался по моим венам, что я не готов был ослабить хватку.

Если отключиться от нашей с Майей игривой вражды, то, честно говоря, я бы мог потеряться в ее затягивающих голубых глазах. Но в наших отношениях не было места романтизму. Мы оба неукоснительно придерживались выбранных стратегий поведения.

«Да будет так!»

— Угадай, кто, малыш… — прошептал приторный женский голос рядом с моим ухом одновременно с тем, как чьи-то ладони закрыли мои глаза.

— Элла, — сказал я, узнав характерный резковатый аромат ее парфюма.

Она хихикнула, обдав своим дыханием мою шею, и с грациозностью пантеры приземлилась на стул рядом со мной. Ее рука сразу же легла на мое бедро, поглаживая его опасно близко к причинному месту.

Стас даже не потрудился поприветствовать Эллу. Он только вскинул руку вверх, давая понять, что заметил ее появление, и продолжил копаться в своем телефоне.

Мне хотелось спросить его, он ли позвал эту девушку составить нам компанию. Но это желание довольно быстро испарилось, и мои мысли завертелись по новому витку спирали, когда я поймал на себе быстрый, неприязненный взгляд Майи. Она уколола меня глазами, а потом слегка прищурилась на Эллу.

Я захотел подразнить Майю примерно в такой же манере, как это сделала она раньше.

Я властно обхватил талию Эллы одно рукой и притянул к себе. Она повернула ко мне голову, и я воспользовался этим моментом, чтобы страстно поцеловать ее. Моя рука демонстративно поднялась выше по телу Эллы и легла на ее левую грудь, грубовато сжав ее в тисках.

— Эй, что с тобой, Макс? — прыснула Элла.

Я с вожделением посмотрел на нее.

— Не знаю, как ты здесь оказалась, детка, но я скучал по тебе, — бархатным, низким голосом проговорил я.

— Ага, конечно! — Элла драматично закатила глаза и поерзала на неудобном стуле.

Мое периферийное зрение исследовало реакцию Майи, снующую по залу между столиками. Но она держала зрительную оборону, не позволяя себе даже взглянуть в нашу сторону.

Хотя то, как напрягалось ее хрупкое тело каждый раз, когда она проскальзывала рядом с нашим столиком, не осталось мной не замеченным.

— Что-то я не хочу ничего здесь заказывать, — с брезгливым видом сказала Элла, отодвигая меню, — Может, переберемся в какое-нибудь другое местечко, мальчики?

Стас, наконец, оторвал взгляд от своего телефона, в который безотрывно был погружен на протяжении нескольких минут. Он посмотрел на Эллу, а потом на меня с коварством.

— Вообще-то, есть одна идея, — сказал он, — Но, боюсь, Эллу туда не допустят. Это вроде как закрытый мужской клуб.

Мы с Эллой переглянулись.

— Нет проблем. Развлекайтесь, зайки. Я тоже найду, чем себя занять, — равнодушно бросила она, отрывая свою красивую задницу от стула.

— Ты не в обиде, детка? — спросил я с фальшивым сожалением.

«Как будто мне есть до этого дело!»

Элла нагнулась ко мне и впилась своими губами в мой рот, прихватив меня за подбородок.

— Я никогда не в обиде, малыш. Мы можем встретиться с тобой позже. Если я буду в настроении, — сказала она, дразня меня хищным взглядом.

Я вдруг почувствовал на себе еще одну пару глаз. Голубых. У меня не получилось удержаться, чтобы не посмотреть на их обладательницу. Майя смутилась тем, что была поймана с поличным, подглядывая за нами из-за бара, и отвернулась. Элла проследила за моим взглядом и усмехнулась.

— Или если у тебя самого не появятся другие планы на вечер, — зарезюмировала она и направилась к выходу из кафе.

Вот за что мне нравилась Элла — так это за то, как легко она относилась ко всему. Она была ненавязчива — идеальный вариант для отношений без обязательств.

— Макс, готов к продолжению? — вернул мое внимание к себе Стас.