Бесплатный фрагмент - Туманный рассвет

Пролетела пурга окаянная…

Пролетела пурга окаянная

Разудался трескучий мороз…

То вода на оконцах стеклянная —

То стремления сердца колосс.

Что гадать, что довериться времени…

Ни к чему этот путь не ведёт…

Пуще радости — доброго стремени

И пути, что не к ряске влечёт.

Как погано, когда не содеется

И когда до поры уезжать…

Что прошло, в то нам часто не верится,

Что прошло, нам не просто понять.

Пролетела пурга окаянная

Разыгрался трескучий мороз…

Что ты воля, что доля стеклянная,

Что предвечного света колосс?

Мне не могут помочь апельсины…

Мне не могут помочь апельсины

И никто мне не может помочь:

Я, они, целый мир — неделимы.

Я и мир, эта тихая ночь.

Жёлтый месяц, опавшие капли —

То застывшие блики зари…

Ты же ищешь? Находишь. Не так ли?

Паруса, своих вод корабли.

Я, они — материала литого

Мы прошли воплощения путь…

Я, они — ни пророним ни слова.

Я, они, и на всех — одна суть.

Кого спросить, когда не знаешь…

Кого спросить, когда не знаешь

Как выбор свой переменить —

Когда его бессильно каешь

И больше некого бранить.

Кого спросить, когда знакомы,

Когда вы добрые друзья,

Но день доводит до истомы

И вместе быть никак нельзя.

Кого спросить, когда обрящешь

В крупицах рук, страстей и снов

Оплот тех чувств маняще-вящих,

Что есть у райских островов?

Кого спросить, когда загадкой

Остался только сам себе:

Не тот ответ, не той посадкой

Крепится вера ворожбе.

Кого ты спросишь, если знаешь,

Когда ты чувствуешь ответ —

Ты сам себя во тьме теряешь:

Себе образчик и клеврет…

Рассказать — не взыскать тоску…

Рассказать — не взыскать тоску —

Ни былых идей, ни связей,

И свою замёрзлую кору

Подновлять для новых коновязей.

Ты сознаешь, что же значит жизнь,

Когда многое положится на чувства,

Когда лучшая, пространная теплынь

Не встревожит и намёк искусства:

Если падает о земь печаль

И не станешь ты гнать коней

Для тебя и не тот январь —

Абсолют, бесконечность дней.

Предрекали бесславную гибель…

Предрекали бесславную гибель

Молодые, увядшие почки —

Белоснежно-печальная бель

Обнимала младые листочки.

Поднимался восход невозвратно —

Лишь серели поля на востоке,

Так ожиданно, крепко-булатно

Возвещая земные пороки.

И тепло было ближе и ближе,

А весна была дальше и дальше…

Что тепло — только прошлое стынет.

Что за жизнь, упоённая фальши?

Что за блики былого заката

Что тепло, восприятие только…

Только серостью даль не объята…

Налитая багрянящей зорькой…

Сколько ждали и сколько любили,

Сколько верили в даль у порога,

Только почки не в срок опочили…

Нам наградой осталось немного.

Предвещало печальную гибель

Созидание утра заката…

Белоснежно-печальная бель

И гиенна огня невозврата.

Но степенная даль багрянилась,

Пробуждая ту, прежнюю веру…

Долго сердце под гнётом ломилось,

Тосковало, стенаясь не в меру…

Монолог

Незнакомка с очами лазурными,

Ночь в которых столь радостью светится,

Что мне делать с речами безумными

Под покровом твоим полумесяца?

С чем мне жить и пред кем мне раскаяться

Кто со мною так ласково шепчется?

Как не видеть, как локан вздымается?

Всё как сон беспорядочно вертится.

Мне бы знать, мне бы слышать любимую

Как бы вымолвить все те признания

Что лежат на мне тайной хранимою

Только жаждут любимой узнания.

Я бы каждое помнил мгновение

И сорвал бы акации веточку —

Не забрало б секунды забвение

Что несёт от любимой мне весточку.

Тою негой обдал бы цветущую

Несравненную, мною любимую,

И прогнал бы зиму проклятущую,

Ту сквалыжную, вечно гонимую.

Так увидел бы солнышко красное

Что сейчас предо мною является:

Поуставшее, милое, ясное

В своё лоно, домой возвращается.

Как мне пыл свой ко времени слаживать?

Как ей нрав мой, да паче покажется?

И какою дорогою хаживать —

Там где разное, близкое свяжется.

Не печаль и ни бури окрестные

Не внесли ещё ту околесицу

Что затмила бы кудри прилестные

Ту очей моих, взора кудесницу…

То сказал себе парень проулочный

Что по свету так долго скитается,

Что изведал и запах окурочный

И узнал, как душа осыпается.

Успокоил себя, да до времени:

«Мол, несчастие ей еж ли станется

От меня и от лютого бремени…»

Так сердца в одинокие старятся.

Он подумал: «Да коли, да ежели,

Свет любви в сонме пут затеряется,

То вернёмся туда же, но те же ли

И на что нам остаться останется?

Если в гневе, быть может, в сомнении

Наш покой, наш причал исчерпается,

Что останется в нашем стремлении

И идее любить… Забывается?

Ну уж нет, не забыть солнце красное

И не вспомнить слепое терпение

В его свете… Несётся неясное

С безграничным и вечным слиение.

Что ни дума, то образы горние

Не ушедшие — кратко минувшие,

Но столь гордо и преданно торние

И мгновенья страстьми не потухшие…

Что томятся, да верно, до случая,

До минутки и до сновидения,

Где влюблённого правдою мучая

Дознаются порой до сомнения:

«Я люблю, то ли слово, но скажется

Я хочу, это верно, да кажется

Что и рвётся и жжётся и мается —

Коли что не порвётся, так смажется.

Я опредь заклянаю дальнейшее

Неучтивость совсем не к лицу —

Чтобы было на свете добрейшее

За любовь и за горести — сторицу.»

Между тем, и его бы приметили

Да и ясно, что что-то бы сталось…

Пролетели и только… Да эти ли

Обживать ей проблемы осталось.

Всё не прибрано, возле — сумятица

На работе бардак и разруха…

Никакая она не развратница,

Но служанка помятого духа…

Вспоминается мгла над рекою…

Вспоминается мгла над рекою,

Над рекою волос. И ветвей

Осыпалась листва чередою

Из ростков подозрений полей

Где-то даль… Где-то влага и нега,

Где-то солнце встаёт над рекой…

Ну а я, дожидаясь ночлега,

Не обрёл, но ищу той порой,

Где всегда то незримое зримо

Что зари над рекою светлей,

Что плеядой ночной не палимо —

Что цветёт, напоённая ей.

Моими хилыми страстьми…

Моими хилыми страстьми,

Росло и силилось участье,

Пленилось и томилось счастье

И блёкло рдел развод, плетьми

Таящих чудо песнопений

И в сонме рьяных сновидений

Ложилась, как там не слыви,

Граница счастья и любви…

Но горько в суе повели

Себя сует пороки счастья:

Статично горя самовластья

Страницы быта облекли.

И ясный свет моей любви,

И звуки чудных песнопений

Остались в скопище видений…

И их участья не зови!

Снова носятся с неба снежинки…

Снова носятся с неба снежинки,

Снова снежный смеётся апрель…

Лишь в глазах моих талые льдинки,

На просвете и пробель, и зель…

Что ты вспомнишь, в сияньи заката?

Что забудешь дремотами дня?

Когда небом дыханье объято,

В этот миг, ты воспомнишь себя.

Только тем будет кратко узнанье,

Что так много душой не таишь,

Сколько жадное алчет познанье:

Только главное в суе узришь.

И тогда, ты познаешь рассветной,

И вечерней зари благодать…

Назовешь эту стужу — приветной,

А страданье — желаньем страдать.

Но текут и струятся капели

И, набрякший, похерится снег…

В нашем сердце, навечно метели,

В нашем сердце, простуженный бег.

Облака грозовою лавиной…

Облака грозовою лавиной,

Нависали, пленяя собой,

Своей гордою, дерзкою миной,

Удалялись рассветной порой.

Но росло, собиралось в лукошко,

И дано было миру понять,

Что грозою побито немножко,

А дождями воздвигнута рать.

Я искал грозового раската,

Где-то между блуждающих туч…

Будто кто-то глядит слеповато —

Кто стоит, ожидает у круч?

Что же ты счастье, что же ты радость…

Что же ты счастье, что же ты радость,

Что ты, творцами воспетое?

Что же ты нега, что же ты, младость,

Что ты, лучами согретое?

В чём состоишь ты? Честь или пламя?

Камень ли то преткновения?

В чём твоя сила? В чём твоё знамя?

В чём состоят нам знамения?

Что же ты счастье? В чём твоя сладость

Ты — не жилое, не спетое…

Что же ты счастье — смех или слабость?

Будущность ты, чудо ветлое?

Ты одиноко, ты неприступно,

Ты, как скала неприятия,

Высишься грозной стеной неподкупной

В почве души восприятия.

Но на вершине твоей возлагает

Сердце, до кипеня чистое,

То, что от алчности в прах истлевает.

Благость — то алчущим присное.

Что же ты счастье? С кем поведёшься?

Любишь ты доброе, мерное?

Ты с бескорыстным скорее сойдёшься.

Ты воплощаешь безмерное.

Тот кто отдаст, тот и снова обрящет.

Всё повторится сначала.

Много душа, да и горб не утащит —

Лишнему быть у причала.

Счастье — способность от пут отказаться.

Счастье — к благому стремленье.

Счастье — умение быть, не казаться.

Счастье — к любви восхожденье.

Мне расскажи, святая зорька…

Мне расскажи, святая зорька,

По что с утра не весел я —

Как апельсиновая долька,

Ты простерлася у меня

Перед очами. Заволочен,

Замят, истаскан снежный путь…

Проход забыт, замыт, заблочен

И давит потихоньку грудь.

Но силой неба налитая,

И мириадою зарниц

Стоит на свете Русь святая

Во храме скромных медуниц.

Она горит… И я так знаю,

Зарёю лет горит заря,

И тихо, радостно встречаю

Рассвет всевышнего огня.

Растерялось родимое слово…

Растерялось родимое слово,

Только родный мерещится взгляд…

Там ни неба видать голубого —

Там ланиты и очи горят.

Как бы жили, пылали и рвались —

Что жалейка поёт про любовь…

Мы полатаны вместе остались…

И не статься уж прошлому вновь.

Нам не чувствовать больше усталость

Ни болеть неотвратностью ссор

Нам осталось ту самую малость

Доживать — после вечный простор.

Мы лишь миг, согласитесь, любили.

Но была то святая любовь

И ты знаешь, что сколько б не жили —

Нам не встретится более вновь…

Отыскать — не отыщешь мигом…

Отыскать — не отыщешь мигом,

Потерять… И впитаешь боль…

Страшно жить, под печалей игом

Страшно жить, когда сердцем — голь.

Страшно чувствовать: можно и можно

Страшно слышать, с порога скользя…

Страшно жить, когда жить невозможно —

Когда радуют словом грозя.

Эта слабость, болезненность, нега…

Эта мирная рока пурга.

Приюти же меня до ночлега,

Мать родная, покоя тайга.

Полюбилась мне стужа хмельная…

Полюбилась мне стужа хмельная

Средь пустых и затерянных хат —

Там, где бродит свобода шальная,

Там мороз теплотою объят…

Там, где боле сознаньем искомо

Содержательных дум не унесть —

Только плеск пониманья парома.

Безотрадна трескучая весть.

Там ни прошлого нет, ни заката:

В ней привольно бегут корабли

От зари до зари… Льнёт утрата

Освящённая солнцем любви.

Нам не выиграть, не скрыться, не сдаться…

Нам не выиграть, не скрыться, не сдаться…

Не случится, не сбыться, не счесть —

Скольких нам никогда не дождаться

Скольких нам не своими почесть.

Скольких мы не найдём, не полюбим…

Сколько в нас не теряют себя,

Мы себя, да и ближнего губим

Лишь миражи идей полюбя…

Скольких нам… Скольким нас не дознаться!

Скольких жаждем мы встрясок, да буй…

Чтоб хоть раз… Чтоб найти — затеряться.

Откровенный даря поцелуй…

Яблоня цветущая…

Яблоня цветущая

Взбудоражит кровь.

Яблоня цветущая —

Ты, моя любовь…

Полдень распрощается

И отступит май…

Часто ли встречается

На пути печаль…

Часто слёзы вешние

В утра час прольёт —

Чистые, сердечные…

И в висок кольнёт.

Прошлое вспомянется

И пристанет гарь…

Часто ли встречается

На пути печаль?

Яблоня цветущая —

Ты, моя любовь…

Ты судьбы поющая

Молодая новь.

Спасибо тем, кто не со мной…

Спасибо тем, кто не со мной,

Спасибо тем, кто мной не связан

И чьею гордою рукой

Мне путь в Вальхаллу не заказан.

Спасибо тем, кто без меня

Рисует зрелой пашни жнивы,

Кто мысль и образ мой гоня,

Смирил свои — мои порывы.

Кто ратный подвиг совершил

Тому мои слова не в нове:

Кто жизнь и смерть собой вершил,

Тот зрел и цвет и запах крови.

Тому тяжёлая рука

И смерть во крови запеченна,

То рок и крест — судьба крепка…

Тот в силах жить своё степенно.

Так тот, кто видел берега

Не полноводного залива

Оставит в нём свои блага

На нём решившись ждать прилива,

А тот, кто видел блеск в глазах,

А после горькую разлуку,

Тот презирает ложный страх

И тяготенья злую муку.

Спасибо тем, кто не со мной —

Спасибо не объятым разом.

Спасибо тем, с кем образ мой

Соединён одним наказом.

Не отпускают от бессилья…

Не отпускают от бессилья,

Но отпускают второпях.

Слабеют от болей засилья,

Но потерять сильнее страх.

Как есть сомнения надежды,

Так есть студёные мечты,

Которым опускаем вежды,

Но полны цвета красоты

Но есть остаток неостатный

Но есть желаемый укор,

Который уличать невнятный

Сомнений ток стремит багор

Предмета кроткого участья,

И под покровом суеты,

Желаемо предмету счастья

Как разных благ и теплоты.

Слабеют от болей засилья,

Но потерять сильнее страх.

Как отпускают от обилья,

Так от бессилья терпят крах.

Не одинок я боле ни главою…

Не одинок я боле ни главою,

Ни памятью давно минувших лет.

Теперь печалью и тоскою,

Как чёрным пламенем одет.

Теперь ничто не будет снится

В огне печали и тоски.

Горит, блистает и искрится,

Мерцает и ещё ютится

Свобода слова и любви.

Но впредь, ни мыслью и ни словом,

Слова любви не восприму я,

Как-будто к прошлому ревнуя,

Тоской, печалью и укором.

Чу! Грохочет гулко в чаще…

Чу! Грохочет гулко в чаще,

Мирно спит медвежий лог,

Светляками блещет чаще

Мрака вечери полог.

И пора уж, засмеркалось.

Лес теряет свой убор.

Не беда совсем, осталось

Обвернуть тот косогор.

Гой ты, красная девица,

Мать моя, родная, Русь.

Как светла твоя денница!

Как полна тобою грусть!

Но теперь уж свечерело.

Чужды мне дремоты дня.

Свежий ветер то и дело

Лихо чествует меня.

И огонь звезды закатной

В непроглядной тишине

Льёт отрадой невозвратной

В незнакомой стороне.

Райский праздник лета…

Райский праздник лета,

За моим окном.

Солнцем всё согрето,

Всё кругом.

Солнцем налитое,

Всё живо

Чистое такое

Зарево.

Точно очищенье

Обрело

Всё явленье лета.

Так светло.

Так озолотится

И блестит

Огненная птица,

И ланит