Бесплатный фрагмент - «Три поросёнка»

От автора

Художественная литература во многом питается самой жизнью. И если очистить литературные произведения от толстого слоя вымыслов и домыслов, которые не только допустимы, но и неотъемлемы в художественной литературе, то мы увидим в их основе реальные жизненные истории.

Бывает, встречаются такие истории, которые трогают до глубины души, и которые, что называется, сам бог велел переложить на книжные страницы. И приведённая ниже история — она как раз таки из их числа. Когда мне её рассказали, она меня, без всякого преувеличения, просто потрясла. Потрясла настолько, что я отодвинул в сторону все свои, имевшиеся у меня на тот момент, творческие проекты, и взялся за создание этой книги.

Эта книга была написана мной буквально на одном дыхании.

История, которую я вам сейчас расскажу, произошла в одном маленьком городке. Что это за городок, я раскрывать не буду, и то его название, которое фигурирует в моём романе — оно не настоящее, оно вымышленное. Скажу только, что этот маленький городок находится на юге России.

Эта книга о детях. Но, как это ни странно прозвучит, она предназначена не для детей. Нет, детям не возбраняется её читать. Но она, всё-таки, предназначена главным образом для взрослых. И прежде всего для тех взрослых, которые забыли, какими они были, когда сами были детьми. Какое у них было тогда мировоззрение, какие у них были тогда приоритеты, какая у них была тогда система координат. Ведь в чём основная причина вечного конфликта родителей и детей! А она, на мой взгляд, состоит в том, что родители стараются навязать своим детям восприятие жизни по-взрослому! Но детскому сознанию больше свойственна романтика, нежели житейский прагматизм! Отсюда и все противоречия! Но самое главное различие между сознанием ребёнка и сознанием взрослого человека заключается в том, что у ребёнка имеется обострённое чувство несправедливости! Взрослый человек — он уже имеет реальное представление, как устроена жизнь, он в состоянии к ней приспособиться, и поэтому у него нет такого болезненного восприятия всех её перекосов.

Эта книга о детской душе. А детская душа — это очень тонкий и хрупкий механизм, который реагирует на малейшее раздражение и не всегда действует в соответствии с разумом.

Эта книга о детской дружбе, о верности, о преданности, и о способности побороть своей волей имеющиеся у тебя слабости. А также о том, что в нашей жизни всякий успех — это преступление, которое приходится искупать. Есть такое устойчивое выражение — «обратная сторона медали»!

Ну что ж, давайте знакомиться с её главными героями!..

Глава первая

Áдам Волосков, подросток двенадцати лет, с ершистой причёской, продолговатым лицом и твёрдо очерченной линией большого рта, стоял, беспомощно прижавшись спиной к обшарпанной кирпичной стене старого трёхэтажного дома послевоенной постройки, мимо которого всегда ходил в школу и из школы, и, опустив глаза, старался хоть как-то сохранить своё человеческое достоинство под напором шестерых, обступивших его со всех сторон, старшеклассников. Не вырвешься! Налетели как блохи на шелудивого пса!

— Ну, и чё ты молчишь? — рявкнул один из них, высокий плечистый парень с густыми чёрными, походящими на конскую гриву, волосами. Из других основных его примет можно было выделить массивный, с горбинкой, нос и лёгкий кавказский акцент. Его звали Севак. Он был лидером этой компании.

Адам ощутил на себе хлёсткий размашистый подзатыльник. Его вязаная с помпончиком шапочка слетела на землю. — Ты думаешь, я упрашивать тебя буду, танцор грёбаный? По моей улице ходишь — значит плати!

— Это не твоя улица, — не поднимая глаз, глухо пробормотал Адам. Его лицо от сильного напряжения покрылось бледностью.

— Чё? — выставил свои рачьи глаза Севак.

Его приятели иронично прыснули.

— Ни фига себе, заява! Ты чё, самый борзой, что ли?

Следующий подзатыльник оказался гораздо сильнее. Адам покачнулся.

— А ну, выворачивай карманы!

Адам даже не шелохнулся.

— Да чё с ним разговаривать! Тряхнём, и всё!

Где-то сверху захлопнулась форточка. За ближним окном задёрнулись занавески. Проходивший по двору сухой сгорбленный старик отвернул голову и спешно скрылся в дальнем подъезде.

Севак отбросил руки Адама в сторону и запустил свою пятерню в карманы его куртки. В левом пусто. В правом — лишь носовой платок и частично опустошённая пачка мятных жевательных конфет.

Губы Севака презрительно искривились. В его глазах, серая радужная оболочка которых придавала им какое-то змеиное выражение, сверкнула хищная вспышка.

— Рюкзак! — приказал он.

Адам продолжал стоять, не шевелясь. Он не сопротивлялся. Сопротивляться было бессмысленно, ибо силы, ну, уж слишком были неравны: их шестеро, а он один; они были старше и сильнее его. Но и покоряться этой терроризировавшей всю их школу блатной компании он тоже не собирался. Лучше уж получить разбитый нос и синяк под глазом, чем прогибаться перед этими уродами!

Реакция Севака не заставила себя ждать. Он сжал правую руку в кулак и с силой ударил Адама в живот. Удар оказался чувствительным — Адам непроизвольно скорчился. Подножка, удар по шее, толчок — и Адам оказался на земле. Его школьный рюкзак перекочевал к нападавшим. Тетради и учебники посыпались на землю.

Севак яростно отшвырнул рюкзак в сторону.

— Чтобы завтра были деньги! — сквозь зубы процедил он. — Иначе будешь получать трандюлей каждый день!

На Адама обрушился шквал ударов. Экзекуцию увенчали шесть сочных плевков, которые повисли на его щеках.

Старшеклассники засунули руки в карманы и неспешно пошли прочь.

Адам тщательно протёр своё лицо носовым платком, поднялся на ноги и принялся собирать в рюкзак свои разбросанные по земле школьные принадлежности. Его взгляд упал на стайку наблюдавших за ним немного поодаль первоклассников. Во взглядах никакого сочувствия, только одно любопытство. И в этом любопытстве явственно проглядывали злорадство и неприязнь.

Адам вспыхнул, покраснел и, опустив голову, угрюмо побрёл к своему дому.

Дома его встретила только кошка Мурка. Бабки не было. Ушла, небось, по своим церковным делам.

Адам закинул шапку на верхнюю полку, снял куртку, повесил её на вешалку, разулся, прошёл в свою комнату, швырнул рюкзак в кресло, упал на кровать лицом в подушку и дал волю своим слезам. Ему было не сколько больно, а сколько обидно. Впрочем, обида — это ведь тоже боль. Только боль душевная. А душевная боль порой бывает гораздо сильнее и мучительнее, чем боль физическая. Кто по-настоящему её испытывал, тот, наверняка, с этим согласится.

С тех пор, как родители перевезли его в этот проклятый Дючинск (правильнее было бы назвать его Гадючинск!), его жизнь превратилась в самый настоящий ад. С какой ностальгией он вспоминал сейчас свою московскую школу, своих московских приятелей! Но, увы, сложилась такая ситуация, что в Москве за ним стало некому смотреть. Родители были артистами. Они работали в известном шоу-балете «Атлантик-Дэнс». Этот шоу-балет был известен не только в России, но и за рубежом. Гастроли, гастроли, гастроли!.. За месяц его родителям удавалось побывать дома всего лишь только несколько дней! Ну как тут уделять время сыну? Раньше выручала бабушка Аня, мать его мамы. Она тоже жила в Москве. Но год назад она умерла, и родителям пришлось перевезти его к другой бабушке, бабушке Оле, матери его папы, которая проживала в Дючинске. Вот так он и оказался в этой дыре.

Разницу между прежней и новой жизнью он ощутил практически сразу же. В Дючинске всё было по-другому, и в основном в худшую сторону. Жалко, убого, грязно! Особенно его угнетала школа. В своей прежней, московской школе он был своим. Он ходил туда с самого начала, с первого класса. А здесь он пришёл уже в пятый класс, и здесь он был чужаком. За тот год, что он здесь проучился, он так и не слился с этой новой для себя средой. И дело здесь было не только в среде, которая так и не приняла его в себя — для своих новых одноклассников он продолжал оставаться чем-то инородным, пришлым. «Ты не такой, как мы! Зачем ты здесь?», — казалось, говорили их взгляды. Дело было также и в нём самом — он и сам не желал сливаться с этим дючинским социумом. Ну, неприятны ему были эти ребята! Какое-то стадо, какая-то быдлятина, какой-то сброд!

Нет, при желании можно было, конечно, стать для них своим. Но для этого нужно было принять их мировоззрение, их приоритеты, их образ мышления. Одним словом, под них подстроиться. Но его нутро против этого категорически протестовало. В нём, словно раскалённая лава в вулкане, который время от времени зловеще дымится, кипел протест против всей этой тупой безвольной покорности. Он не хотел УЖИВАТЬСЯ! Он хотел ЖИТЬ! А это большая разница!

«Лишь тот в безопасности, кто сидит смирно… Закройте глаза, если вам не посчастливилось родиться слепым; заткните уши, если, на свою беду, вы не глухи; крепко держите язык за зубами, если вы не настолько совершенны, чтобы быть немым…»

Это цитаты из Гюго, из «Человек, который смеётся». Сколько уже прошло времени с момента выхода этого романа, — а прошло уже почти два века, — а они до сих пор актуальны. Это главные правила для тех, кто стремится именно уживаться. И именно в этом, в умении уживаться, видит залог своего благополучия.

Да, умение уживаться — это, своего рода, ценное качество. Из тех, кто строго следует вышеперечисленным правилам, получаются удачливые карьеристы. Но для тех, кому ценнее собственное «я» (Не собственное «эго», а именно собственное «я»! Не от понятия «эгоизм», а от понятия «личность»! ), они неприемлемы! А Адам как раз таки к таким и относился.

Ему нравится заниматься танцами, и он будет ими заниматься, сколько бы вокруг на это ни фыркали!

Он хорошо учится. У него хорошая память, школьные предметы даются ему легко, и он не собирается прикидываться дурачком, чтобы не выделяться из общей массы!

Он не воспринимает эту компанию Севака как авторитетов, как воспринимают её другие, и он не собирается перед ними преклоняться!

Он живёт так, как хочется ему, и ему глубоко наплевать, нравится это другим или нет!

Ох, если бы всё было так просто!

В этом проклятом Дючинске его низвергли во тьму! На его шею словно повесили камень прокажённого и бросили с этим камнем в вонючее болото! Он словно был куском мяса, который клюёт стая стервятников! Он словно был валявшимся на дороге булыжником, который пинают все, кому не лень! Человеческий род стал для него чем-то далёким. Он был одинок, и оно уже становилось каким-то зловещим, это его одиночество!

В ухе Адама раздалось вкрадчивое мурлыканье. Об его щёку стало тереться что-то тёплое, мягкое и пушистое. Это была кошка Мурка. Она словно чувствовала, что мальчик сильно расстроен, и утешала его как могла. Не расстраивайся, мол, ты не одинок! У тебя же есть я!

Адам повернулся на бок, погладил кошку, придвинул её к себе, согнул ноги и принял эмбриональное положение.

Когда человек чем-то угнетён, в нём с недюжинной силой пробуждается мечтательность. А у ребёнка — особенно.

Хорошо быть каким-нибудь супергероем, иметь какие-нибудь суперспособности! Супергерои — они себя в обиду не дадут, они всегда смогут отомстить своим обидчикам. И как отомстить! Век помнить будут!

Вот, например, Человек-паук. Его тоже не особо жаловали в школе. Насмехались, обижали. И вот его укусил радиационный тарантул…

Или не тарантул? Какие, там, ещё бывают виды пауков? Клещи, скорпионы… А, впрочем, какая разница? Паук — он и есть паук, какой бы породы он ни был…

Укусил его, значит, этот самый паучок, и каким он после этого стал!

Вот бы его, Адама, тоже укусил такой вот паучок! Эх, как бы он тогда развернулся!..

Воображение Адама заработало «на полную». Он увидел себя парящим кругами над школой. Внизу стоит Севак со своей компанией. Очевидно, высматривают, к кому бы им прицепиться. Он резко пикирует вниз, хватает Севака за шиворот, взмывает с ним в небо. Севак отчаянно барахтается, вопит: «Спасите! Помогите! Мама!»…

Лицо Адама оживила лёгкая улыбка. Уж слишком оно было забавным, это нарисовавшееся в его мыслях зрелище!..

Вот он поднимает Севака вверх, и после этого его отпускает. Севак с диким воплем летит вниз: «А-а-а!..». Бац! Лепёшка! Все испуганно разбегаются…

Из приоткрытой форточки донеслась скороговорка начавшегося дождя, и она вернула Адама, что называется, с небес на землю. Мечтать — оно, конечно, не возбраняется. Мечтания помогают отвлечься от проблем. Но они, увы, не устраняют самих проблем. В мечтах от проблем можно только спрятаться, — и то не навсегда, а лишь на какое-то время, — но самих проблем мечтами-то не решить!

Нет, он не станет мириться с этими издевательствами! Он потягается с этими превратностями судьбы!

В животе Адама как будто заворочалось что-то едкое и колючее, словно его желудок изнутри выкручивали, как мокрое бельё. И его снова окружила чёрная бездна. В нём снова заговорили негодование и обида.

Надо что-то делать! Так дальше продолжаться не может!

Согбенный под гнётом этой, бившейся в его мозгу, мысли, он перевернулся на спину, заложил руки за голову и погрузился в раздумья.

В чём сила этой компании Севака? Да, они старше. Да, они сильнее. Да, они очень наглые. Но их основная сила всё-таки не в этом! Их основная сила всё-таки в другом! Их много! Они всегда вместе! Они всегда нападают на кого-то одного! Они никогда не нападают на какую-нибудь компанию! А он, Адам, один! Он для них идеальная мишень! Вот поэтому они к нему и лезут!

Ему нужны друзья. Ему нужны союзники. Но вот где их взять? Приятельских отношений с одноклассниками у него не сложилось. Все фыркают: «Танцор, танцор…». Танцоры им, понимаешь, не нравятся! Как будто в танцах есть что-то позорное! Кто захочет с ним в школе дружить? Ведь в ней в почёте лишь одни футболисты!

Кто захочет? Да такие же бедолаги, как и он сам! В параллельном классе, в шестом «А», — сам он учился в шестом «В», — есть один пацан, который поёт в детском хоре. У него кличка «Командир» — и все её произносят с какой-то издёвкой. Он видел его во Дворце культуры. В пятницу их кружки занимаются параллельно: хор — в актовом зале, а танцевальная студия — в аудитории. Он тоже один, у него тоже нет друзей. А если попробовать поговорить с ним?

Хм, друзья по несчастью?

А хотя бы и так! Пусть будет, что и по несчастью! Главное, что друзья! Может потом к ним и ещё кто-нибудь присоединится!

Если все одиночки объединятся, это будет целая армия! А вместе они уж найдут способ утихомирить всяких идиотов! И не хуже Человека-паука!

Нет, драться они, конечно, не будут. Ну, не приспособлены они для драк! Но противодействовать ведь можно не только кулаками! Противодействовать ведь можно и другими способами! И эти способы, порой, оказываются гораздо эффективней, чем банальный мордобой! Тут, главное, действовать по-умному!..

Огонь бывает разным. Один едва-едва прорезывает окружающую темноту, а другой эту темноту воспламеняет. И причём так воспламеняет, что становится уже не просто огнём, а настоящим пожаром. Ну а чтобы вызвать пожар, необязательно всё вокруг намеренно поджигать. Пожар порой способна вызвать и одна-единственная искра. Вот именно такая искра и вспыхнула в тот момент в душе Адама.

Возбуждённый пришедшей ему на ум идеей, он вскочил с кровати и принялся ходить из стороны в сторону…

Глава вторая

Разговор с «хористом», — это был одного с ним роста русоволосый парнишка с открытым, без малейшего лукавства, лицом, приятной улыбкой и большими выразительными глазами, — Адам решил провести уже на следующий день, на большой перемене. Но на большой перемене ему этого сделать не удалось. «Хорист» опять попал «под раздачу» — на него «наехала» компания Севака. Он стоял, зажатый в угол, и пытался увернуться от щедро сыпавшихся на него тычков и подзатыльников.

— Ну, спой нам что-нибудь!

— Спой, тебе говорят!

— Бобик, голос!

— Спой, светик, не стыдись!

— А ну пой, а то сейчас замочу!..

По испуганному бледному лицу «хориста» было понятно, что в ближайшее время к нему с разговорами лучше не лезть.

«Ну и нравы царят в этой школе! — мысленно вздыхал Адам. — Все разбежались по сторонам. Проходившие по коридору учителя делают вид, что ничего не замечают. Даже директор — и тот отвернул голову!».

И Адам решил отложить этот разговор на вечер. Сегодня была пятница, их кружки занимались во Дворце культуры параллельно. Вот там для беседы как раз и будет удобный момент!

Репетиции в детском хоре начинались на полчаса позже, чем занятия в танцевальной студии, и закачивались, соответственно, тоже позже, примерно на это же время. По завершении репетиции, Адам переоделся, украдкой заглянул в актовый зал, — «хорист» был там, он стоял на сцене в первом ряду, — спустился в фойе и принялся ждать своего потенциального союзника.

И вот занятия в актовом зале, наконец, закончились. «Хорист» появился одним из последних. Его лицо выражало угрюмость. Он шёл, ни с кем не разговаривая и ни на кого не глядя. Адам шагнул к нему.

— Привет! — дружелюбно произнёс он.

«Хорист» от неожиданности отшатнулся. На его лице нарисовалось недоумение.

— Привет, — после некоторой паузы, пробормотал он. В его глазах светился немой вопрос: что тебе, мол, надо?

— Есть разговор, — по-заговорщически подмигнул ему Адам.

— Какой разговор?

— Не здесь.

Адам кивнул на дверь. Они вышли на улицу и уселись на одну из стоявших подле Дворца культуры скамеек.

— Не надоело? — выставил глаза Адам.

— Что не надоело?

— Трандюли регулярно получать.

— Ой, а ты их как будто не получаешь! — нервно вскинулся его собеседник. — Что я, этого не видел!

— Да получаю, получаю, — примирительно выставил ладонь Адам. — Ты не нервничай, я над тобой не смеюсь. Тут другое.

— Что другое?

— Как ты насчёт того, чтобы дать этим козлам отпор?

«Хорист» скептически усмехнулся.

— Да я-то за. Но как?

— Знаешь, в чём их главная сила? В том, что их много, и что они всегда держатся вместе, — пояснил Адам и принялся излагать свои вчерашние умозаключения. — Что питает любую силу? — изложив их, резюмировал он. — Слабость того, против кого эта сила обращена! Вот они на слабости других свою силу и набирают. Нас с тобой сделали последними из последних! Нас с тобой сделали какими-то изгоями! Что, так и будем это терпеть? Не пора ли нам вырваться из этой вонючей клетки?

«Хорист» снова скептически усмехнулся. Но в этот раз его усмешка была уже какой-то горькой, обречённой.

— А что мы им можем сделать, если даже и объединимся? — тихо промолвил он. — Что мы, чемпионы по каратэ?

— А что, мстить можно только мордобоем? — парировал Адам.

— А как ещё?

— А по-другому. Поднять их на смех! Опозорить их так, чтобы над ними все смеялись! Они берут силой, а мы будем брать умом.

— И как это сделать?

— Придумаем.

Лицо «хориста» разгладилось. Он заулыбался.

— Вообще-то, это было бы здорово!

— Ну вот!.. Кстати, как тебя зовут?

— Сергей.

— А чего тебя Командиром-то называют?

— А у меня фамилия такая, Командиров.

— А я Адам. Давай пять!

И мальчики хлопнули друг друга по ладони.

— Было бы неплохо и ещё кого-нибудь к этому приспособить, — вскинул указательный палец Адам. — Чем нас будет больше — тем мы будем сильнее! Я тут живу всего второй год. Ты тут наверняка всех знаешь получше. Есть кто-нибудь на примете? Ну, из тех, у кого на этих дебилов имеется зуб.

Сергей призадумался.

— Может, Санёк Горбунов, — пожал плечами он.

— А кто это?

— Да ты его знаешь. Он учится в шестом «Д». Ну, такой рыжий, с конопушками, в очках.

— А-а-а! — догадался, о ком идёт речь, Адам.

Этого пацана он действительно знал. В смысле, визуально. С такой яркой внешностью на него просто невозможно было не обратить внимания.

— А что у него на них за зуб? — вопросительно нахмурил лоб он. — Его, вроде, никто не трогает.

— Ну, это сейчас не трогают. А раньше трогали, и ещё как! У него из-за этого Севака отец в тюрьме сидит. Вот как у него отца из-за этого Севака посадили, так только после этого от него и отстали.

— Вот оно что! — изумлённо покачал головой Адам. — Тогда, да. Тогда у него зуб на них, конечно, имеется. С ним нужно обязательно поговорить. Ты с ним дружишь?

Сергей со вздохом помотал головой.

— Нет. Он, как и мы с тобой, одиночка. У него тоже нет друзей.

— Ну, значит будем знакомиться. Давай к нему подойдём завтра на большой перемене.

— Лучше после уроков, — предложил Сергей.

— Давай после уроков, — согласно тряхнул головой Адам.

Глава третья

Выходя из класса после последнего урока и держа в уме предстоящее новое знакомство, Адам столкнулся со своей целью практически нос к носу. Шестой «Д» занимался в соседней аудитории, и оттуда после звонка тоже хлынул галдящий поток. Рыжий шёл прямо перед ним.

Проследовав по лестнице на первый этаж, Адам, не выпуская из виду кудрявую «огненную» шевелюру, зашёл в гардероб, снял с вешалки свою куртку, примостился к стене и принялся одеваться.

По его спине слегка хлопнули. Это был Сергей.

— Привет!

— Привет!

Адам указал глазами на Рыжего. Тот стоял в сторонке и явно ждал, когда рассосётся бурлившая у нужной ему вешалки толпа. Сергей в ответ кивнул.

— Только не здесь и не возле школы, — прошептал ему на ухо он. — Отойдём подальше, чтобы никто не видел и не слышал.

Коридор прорезал визгливый крик.

— Ну что вы за бардак тут устроили? Все сразу! Неужели нельзя спокойно и по очереди?

Это была вахтёрша, маленькая сморщенная старушка лет семидесяти. Голос у неё был неприятный, скрипучий. Впрочем, к её подобным выпадам уже давно все привыкли, и на неё никто внимания не обращал.

Наконец, толпа в гардеробе рассеялась. Рыжий снял с вешалки свою куртку, натянул на голову шерстяную шапочку и, закинув рюкзак за спину, направился к выходу из школы. Адам и Сергей на некотором расстоянии последовали за ним.

Оказавшись на улице, они перешли через автомобильную дорогу, прошли ещё с полкилометра, убедились, что вокруг них особо никого нет, и кивнули друг другу: пора.

Нагнав Рыжего, они дружелюбно хлопнули ладонями по его рюкзаку.

— Здорóво!

— Привет!

Рыжий остановился и с опаской воззрился на них.

— Есть разговор, — подмигнул Адам.

— Какой разговор? — с опаской пробормотал Рыжий.

Сергей прыснул. Уж слишком эта реакция походила на его собственную реакцию в аналогичной ситуации накануне.

— Да нормальный разговор! Не менжуй. Мы ничего плохого тебе не сделаем. Давай, отойдём в сторонку.

И ребята отошли к обочине дороги.

— У тебя с этим дебилом Севаком и с его компанией счёты имеются? — спросил Адам.

В глазах Рыжего вспыхнул какой-то страх. Он слегка покраснел.

— А что такое? — пробормотал он.

— Да нас они тоже задолбали! — включился в разговор Сергей и поднёс ладонь к горлу. — Они у нас вот где уже!

— И что?

— Мы хотим им отомстить!

— А я тут при чём?

— Формируем команду единомышленников, — разъяснил Адам. — Знаешь, в чём их главная сила? В том, что их много, и что они всегда вместе. А мы одиночки. И ты, и я, и Сергей…

И он принялся излагать свою теорию. Но довести её до конца ему не удалось.

— Атас! — выдохнул Сергей.

Сзади, из-за поворота, выруливала компания Севака. Они громко гоготали и оживлённо обменивались какими-то впечатлениями.

Ребята нырнули в близлежащий переулок, примыкавший к дороге, по которой они шли, и укрылись за крайним домом.

— И что, будем вот так всю жизнь от них бегать?! — возмущённо воскликнул Адам, осторожно выглядывая из-за угла. Компания Севака проследовала мимо, не обратив на них никакого внимания.

— У тебя отец из-за него сидит! — обратился к Рыжему Сергей. — Неужели тебе не хочется им отомстить?

— Почему не хочется? Хочется. И я им отомщу! Люто отомщу! Но всему своё время, — тихо проговорил Рыжий.

— Вот и нам тоже этого хочется. Но только мы не собираемся чего-либо ждать. Мы хотим это сделать прямо сейчас. Ну, в смысле, в самые ближайшие дни!

— Да мы даже втроём и с одним из них не справимся! — скептически скривил губы Рыжий.

— А с чего ты взял, что мы собираемся с ними драться? — возразил Адам. — Они берут наглостью и силой, а мы возьмём хитростью и умом. Мы сделаем из них клоунов! Мы сделаем так, что над ними все будут смеяться!.. Кстати, а за что у тебя посадили отца? Если это, конечно, не секрет.

Рыжий поднял глаза.

— А ты, что, этого не знаешь? Или ты прикидываешься? Здесь, по-моему, уже все про это знают, — и он вопросительно посмотрел на Сергея.

— Он живёт здесь всего второй год, — объяснил Сергей. — Его здесь ещё не было, когда с тобой всё это произошло.

— А ты ему, что, ничего не рассказал?

— Нет.

— Ну так расскажи!

— Не буду.

— Почему?

— А вот потому! — выразительно выставил глаза Сергей. — Захочешь — сам расскажешь.

Адам недоумённо смотрел на ребят и поочерёдно переводил свой взгляд с одного на другого.

— Тут что, что-то очень серьёзное? — выдавил он. — Нет, если это неприятно, можете не рассказывать. Не надо.

Рыжий нервно вскинулся.

— Ну, почему не надо? — буквально выстрелил он и с вызовом посмотрел на Адама. — Всё равно ты рано или поздно об этом узнаешь. Об этом уже все знают. Они затащили меня в подвал, насильно раздели, сняли на смартфон, а затем всем показывали! Мой отец набил за это Севаку морду, и его за это посадили! У Севака отец — крупный бизнесмен, со всем начальством «вась-вась». А у меня — простой инженер-электронщик!.. Да у них у всех тут крутые родители. У Магомеда отец — городской прокурор, у Анвара — начальник полиции, у Карапета — вице-мэр по финансам, а отцы Шамсидина и Далерджона наш рынок контролируют. Короче, бандиты. Поэтому их тут все и боятся! С ними поэтому никто тут и не связывается! Но я им отомщу! И за себя, и за отца! Вот только придёт время!..

Глаза Рыжего покраснели. Он зашморгал носом.

— Они меня теперь «опущенным» называют, — слегка всхлипывая, тихо произнёс он. — Поэтому больше и не лезут. Мы, говорят, «опущенных» не трогаем. Со мной из-за этого никто и не дружит, потому что я — «опущенный»!

В его глазах появились слёзы.

Адам взял его за руку и слегка приобнял.

— Я буду с тобой дружить, — сказал он.

— Я тоже, — поддержал его Сергей и обнял своих новых товарищей…

Эту историю в Дючинске действительно знали все. Ну, если не все, то большинство. Городок ведь был маленький! А в маленьких городках — оно почти как в деревнях, все про всё осведомлены. «Народный телеграф»!

Узнав про то, что сотворила с его сыном компания Севака, отец Саши Горбунова пошёл в полицию. Но в полиции его заявление «спустили на тормозах»: в возбуждении уголовного дела было отказано, оснований для привлечения к административной ответственности тоже не нашлось. Тогда отец Саши обратился в прокуратуру. Но в прокуратуре случилась та же история: оснований для привлечения к ответственности не установлено. Отец Саши пошёл к директору школы. Директор школы — ни «бэ», ни «мэ». «Ну что вы на это так нервно реагируете? Ну это же детские шалости!..».

Отчаявшись покарать обидчиков своего сына законным путём, отец Саши решил устроить самосуд. Он подкараулил Севака возле школы и существенно подпортил ему наружность.

Последствия не заставили себя ждать. Избиение несовершеннолетнего! Севаку на тот момент было всего тринадцать лет. Арест, следствие, суд. Часть вторая статьи 112 Уголовного кодекса. Три года лишения свободы в колонии общего режима.

Все, кто наблюдал за этим судом, не могли не обратить внимания на то, что адвокат своего подзащитного не очень-то и защищал. Точнее, он не защищал его вообще.

Мать Саши после суда обратилась в редакцию одной популярной телепрограммы, где рассказала эту историю и всю её подноготную. В Дючинск приехали корреспонденты, собрали материал, но до выхода этого материала в эфир дело не дошло. Мать Саши от участия в передаче отказалась и попросила телевизионщиков эту передачу вообще не делать.

Что случилось, что произошло — этого она никому не объяснила. Мол, так решила — и всё! Но в Дючинске прошёл слух, что после отъезда корреспондентов её вызывал к себе городской прокурор. После разговора с прокурором мать Саши приняли на высокооплачиваемую работу, а самого Сашу больше уже никто и никогда не обижал. И из этого нетрудно было сделать вывод, что стороны заключили некое соглашение.

Саша как-то спросил свою мать, почему она так сделала. «Мам, ты что, предала папу?». Мать в ответ крепко прижала его к себе и грустно вымолвила: «Так, сынок, будет лучше. И для тебя, и для меня, и для папы. Они сильнее нас…».

Но вернёмся к нашим юным героям…

Немного успокоившись от нахлынувших на него неприятных воспоминаний, и обрадованный тем, что у него наконец-то появились друзья, — и не просто друзья, а единомышленники, — Саша пригласил Адама и Сергея к себе в гости. Мать была на работе, в квартире никого не было, и там им никто не мог помешать. Да и решать серьёзные вопросы — оно удобнее всё-таки не на улице, а дома.

Он угостил своих новых приятелей чаем с конфетами, показал, какие у него есть игры на компьютере, после чего их оживлённый и непринуждённый разговор вернулся к самой главной и самой важной для них на тот момент теме.

— Ладно, давайте включать мозги и решать, как будем долбить этих козлов! — призвал Адам. — Какие-нибудь мысли есть?

Наступила тишина. Сергей задумчиво нахмурил лоб. Саша закусил губу, словно пребывая в муках сомнений, стоит ли кого-то посвящать в свои тайны. Но затем в его глазах вспыхнул затаённый огонёк решимости.

— Есть, — тряхнул головой он. — Я уже давно это придумал, но всё не решался сделать, потому что я был один. А одному это сделать нелегко. Но теперь нас трое, а втроём это сделать гораздо легче.

И он вкратце изложил свою задумку. Адам и Сергей прыснули.

— Вообще, это будет забавно! — поднял вверх большой палец Адам. — Да над ними после этого весь город уржётся. Они после этого на улицу бояться будут выйти!

— Хочешь отомстить им тем же? — спросил Сашу Сергей.

— Да. А что? — невозмутимо ответил тот. — Они же меня голого всем показали! Вот пусть и на их причиндалы теперь все посмотрят!

— Идея, конечно, хорошая, — согласился Адам. — Но нужно решить две проблемы. Первое — найти портативную видеокамеру, а второе — найти, где её там скрытно закрепить.

Саша поднялся с места.

— Эти проблемы уже решены! — не без гордости произнёс он.

Он подошёл к своему письменному столу, открыл верхний ящик, вытащил что-то из его глубины, вернулся обратно и положил перед своими друзьями маленькую экшн-камеру.

— Работает на одной зарядке шесть часов, — кивнул на неё он.

— Вот это да! — удивлённо присвистнул Сергей. Он положил экшн-камеру себе на ладонь и принялся её рассматривать. — Классная штука! Откуда она у тебя?

— Отец подарил, — ответил Саша.

— Ну а где ты думаешь её крепить? — спросил его Адам.

— Там, в туалете, сверху есть вентиляционное окно, — зачем-то понизил голос Саша. — Решётка на нём снимается, я видел. Снимаем решётку, закрепляем камеру, включаем её и ставим решётку на место.

— А если её обнаружат? Не жалко?

Саша вздохнул и молча развёл руками.

— А как её там закрепить? — спросил Сергей.

— Продумано, — подмигнул Саша. Он опять подошёл к своему письменному столу и вытащил из него какую-то хитроумную конструкцию, сделанную из крепкой проволоки.

— Оригинально! — подивился Адам, повертев эту конструкцию в руках. — Сам сделал?

— Сам.

— Молодец! Слушай, а у тебя котелок варит!

— Да, Санёк, ну ты даёшь! — воскликнул Сергей.

Саша смущённо заулыбался.

— Мне одному добраться до этой решётки трудно. Я маленький. Я поэтому до сих пор этого и не сделал, — словно оправдываясь, пробормотал он.

— Ничего, втроём мы до неё достанем. Ты теперь не один! И я не один! — победоносно вскинул руки Адам.

— И я! — вскинул руки Сергей.

— И я! — проделал тоже самое Саша.

Комнату сотряс боевой, похожий на гиканье индейцев, клич.

— Значит так, — посерьёзнел Адам. — Делаем всё послезавтра, в понедельник. На первом уроке отпрашиваемся в туалет. Все в одно время. Пусть это будет… м-м-м… ну, восемь-пятнадцать. Встречаемся в туалете и крепим камеру. А после уроков оттуда её заберём.

— Замётано! — хором воскликнули его новые друзья.

Глава четвёртая

Адам нетерпеливо стрелял глазами по циферблату своих наручных часов. Восемь-одиннадцать. Ещё три минуты.

В классе стояла тишина, изредка нарушаемая лёгким шорохом переворачиваемых тетрадных листов. На доске крупными буквами было написано: «Атмосферное давление» — это была тема сегодняшнего урока. Учительница географии, которая также была и их классным руководителем, пожилая дама с окрашенными хной и завитыми посредством бигуди волосами, медленно прохаживалась вдоль рядов и, сжимая в руке указку, диктовала

— Воздух состоит из газов и различных примесей, которые имеют вес. И этот вес оказывает давление на земную поверхность. Это давление составляет в среднем один килограмм тридцать три грамма на каждый квадратный сантиметр…

Восемь-четырнадцать. Пора!

Адам, — он сидел за четвёртой партой в левом крайнем ряду, — резко вскинул руку.

— Чего тебе, Волосков? — повернулась к нему учительница.

— Таисия Семёновна, можно выйти?

— День только начался, а тебе уже выйти? — недовольно проворчала учительница.

Адам картинно сморщился. Мол, ну что поделать, коль приспичило! По классу пробежали смешки.

— Иди.

Адам вскочил с места и вышел в коридор.

Его новые друзья подошли к туалету практически одновременно с ним. Их глаза сверкали. Они все были во власти охватившего их азарта.

В туалете никого не было.

— Всё принёс? — спросил Адам Сашу. Тот кивнул. — Давай я тебя подсажу, а ты стой на стрёме, — последние его слова были обращены к Сергею.

Сергей осторожно выглянул в коридор.

— Всё чисто, — дал отмашку он.

Адам присел. Саша забрался на его плечи. Адам, пыхтя от натуги, принялся подниматься. Саша был не очень тяжёлым, и ему это удалось.

— Уф-ф! — покраснел от напряжения он. На его лбу выступил обильный пот. — Давай, только быстрее!

— Снимаю решётку, — сообщил Саша.

Послышался слабый шорох.

— Креплю камеру.

И тут из коридора донеслись чьи-то приближающиеся шаги.

— Физкультурник, — шёпотом предупредил Сергей. — Забодай его петух!

— Чёрт! — выругался Адам.

— Мне осталось совсем чуть-чуть! — буквально взмолился Саша. — Задержи его как-нибудь, а то сгорим!

Сергей выскочил в коридор и пошёл навстречу учителю физкультуры. Его тут же осенила идея. Правильно говорят, опасность — она стимулирует мышление.

— Здравствуйте, Игорь Максимович! — поздоровался он.

— Здравствуй! — пробасил в ответ тот. Это был высокий и крепкий мужчина лет пятидесяти; по его выправке можно было безошибочно определить, что он бывший военный: стройная, не отягощённая отвисшим животом, фигура, уверенная походка, тяжёлый взгляд, никогда не улыбающиеся губы, рубленая манера речи. — Ты почему не на уроке?

— А я вон туда отпрашивался, — кивнул на туалет Сергей. — Игорь Максимович, а можно вас спросить?

Физкультурник остановился.

— Вот мы в четверг прыгали через перекладину… м-м-м…

— Ну? — поторопил его физкультурник.

— И у меня после урока чего-то стала болеть спина, — притворно сморщился Сергей. — Я сначала не придал этому значения, но она всё никак не проходит, и с каждым днём болит всё сильней и сильней. Я матери пока ещё ничего об этом не говорил — она сразу вам скандал закатит, если узнает, что я на вашем уроке поранился. Вы не могли бы подсказать, серьёзное там что-то или нет?

В глазах учителя физкультуры промелькнуло беспокойство. У него уже имелся печальный опыт общения со скандальными родителями, чада которых травмировались на его занятиях, и сталкиваться с новой такой неприятностью ему категорически не хотелось.

— Ну, давай посмотрим. Скинь свой пиджак, — скомандовал он.

Сергей послушно снял пиджак.

— Где болит?

— Вот здесь, — и Сергей указал на поясницу.

— Сейчас я буду нажимать, а ты будешь говорить, больно тебе или не больно. Вот тут больно?

— Нет, — ответил Сергей.

— А вот тут?

— А вот тут немного больно, — вздохнул наш юный герой, хотя на самом деле никакой боли он не чувствовал. Но нужно же было как-то подтвердить свои жалобы!

— А вот тут?

— Тут тоже немного больно, но не так…

И тут из туалета вышел Саша. Он несколько раз чихнул и торопливо засеменил по коридору. Это означало, что установка камеры завершена, и что с мнимой травмой можно закругляться.

— А вот тут? — продолжал свои исследования физкультурник.

— Тут не больно… Да ладно, Игорь Максимович, всё пройдёт, — отстранился Сергей. — Наверное, просто мышцу потянул.

— А ну-ка, пойдём к врачу, — распорядился учитель физкультуры.

— Зачем?

— Разбираться с твоей спиной. Тут, похоже, не мышца.

— Да не надо, — замотал головой Сергей. — У меня то болит, то не болит…

— Пойдём, пойдём, пойдём, — решительно потянул его за собой физкультурник. — С такими вещами не шутят. Пойдём!

Вышедший последним из туалета Адам вопросительно посмотрел им вслед.

Едва он, вернувшись в свой класс, уселся на место, как учительница вдруг перестала диктовать и замолкла. Адам поднял голову. Она пристально смотрела на него.

— Волосков, что с тобой?

— А что? — не понял он.

— Почему ты весь красный и потный? Ты чем там занимался?

Класс сотряс взрыв хохота.

— Танцевал! — выкрикнул кто-то.

Адам сжал губы. Нужно было как-то выкручиваться.

— Да я… Да у меня… Да меня что-то знобит, — нашёлся наконец он.

— Ты что, заболел?

— Да нет…

— А ну-ка, пойдём к врачу, — положила указку на стол учительница.

— Да не надо к врачу…

— Пойдём, пойдём, пойдём! Не хватало ещё тут всех заразить! А вы, — обратилась она к остальным, — открыли учебники. Страница сто двадцать первая. И самостоятельно всё прочитали!

Адам обречённо поднял с пола свой рюкзак и стал запихивать в него лежавшие на парте тетрадку, ручку и учебник…

В медицинском кабинете он увидел Сергея. Тот сидел на кушетке, хмуро вперив свой взор в пол.

Школьный врач, Вера, — это была молодая девушка, которая только-только окончила медицинский институт, и поэтому все звали её просто по имени, Вера, — дала Адаму градусник. Адам засунул его за пазуху и уселся рядом с Сергеем.

— Что у тебя? — шепнул ему он.

— «Скорую» вызвали. Сейчас рентген повезут делать. А тебя чего сюда привели?

— Да училка спросила, чего я такой красный и потный. Я ляпнул, что знобит. Вот она меня сюда и притащила. Перенапрягся, когда Санька поднимал.

Дверь кабинета открылась. Появился учитель физкультуры. Он положил рядом с Сергеем его школьный рюкзак.

— Держи, орёл, свои вещи и не дрожи. Всё будет нормально.

— Я в этом не сомневаюсь, — пробурчал Сергей.

Физкультурник развернулся, намереваясь выйти из кабинета, и чуть не столкнулся с учительницей по английскому языку Ираидой Степановной, женщиной средних лет в больших толстых очках. Она вела за руку Сашу.

Адам и Сергей опешили.

— Извините, Игорь Максимович, — выдохнула Ираида Степановна. — Верочка, прими больного. Чихает, сморкается.

— Да что ж за день сегодня такой! — всплеснула руками Вера. — Ещё один! Уже третий подряд!.. Держи градусник и садись на кушетку.

Саша засунул градусник за пазуху и расположился рядом со своими приятелями.

— А вы чего тут? — прошептал он.

— А ты чего?

— Да у меня аллергия на пыль. Там наглотался. Вот и понесло…

Дверь кабинета снова распахнулась. Вошла какая-то медсестра.

— Скорая. Кого тут на рентген везти?

— Вот, его, — указала рукой на Сергея Вера.

Сергей нехотя сполз с кушетки, взял свой рюкзак и уныло побрёл вслед за медсестрой…

Температура у Адама и Саши оказалась нормальной. Вера посмотрела на градусники и облегчённо выдохнула.

— Фу-у-у! Ну и чего ваши учителя подняли панику? У одного тридцать шесть и шесть, у другого тридцать шесть и восемь! Да и больными вы тоже, вроде, не выглядите.

Больными наши юные герои, действительно, уже больше не выглядели. Адам отдохнул, а аллергический приступ Саши оказался скоротечным.

— Наверное у вас здесь такой целебный воздух. Заходишь больным, вдыхаешь — и уже здоров, — пошутил Адам.

— Мы теперь сюда всегда приходить лечиться будем, — добавил Саша, и приятели весело переглянулись.

— Ладно, идите домой на всякий случай, — сказала Вера. — Завтра придёте. Вашим учителям я всё скажу.

— Зачем домой? — вскинул брови Саша. — Мы же здоровы!

Школьная докторша удивлённо воззрилась на него.

— Ну, идите на занятия, если хотите.

— До свидания!

— До свидания!

Наши юные герои резво соскочили с кушетки и покинули врачебный кабинет.

Вера недоумённо хмыкнула.

— Странные какие-то! Другие бы пулей умчались! А этим, гляди-ка ты, учиться хочется! Хм!..

Нет, наши юные герои странными, конечно, не были. В другой раз они, безусловно, так бы и поступили. Но им нужно было забрать свою камеру по окончании занятий, и поэтому им нельзя было никуда уходить!..

Сергея привезли с рентгена, когда уже шёл последний урок. С его спиной оказалось всё в порядке. У школьного врача и учителя физкультуры, что называется, отлегло. Но Вера, тем не менее, на всякий случай выписала ему временное освобождение от физкультуры, а Игорь Максимович угостил его большим сочным яблоком.

На последний урок Сергей, конечно, не пошёл. Он повесил в гардеробе свою куртку, поднялся на второй этаж, стал у окна и принялся дожидаться своих друзей.

Прозвенел звонок. Мимо Сергея потекла галдящая масса.

Вот Саша! А вот и Адам!

— Подождём, пока все уйдут, — сказал Адам.

Сергей и Саша согласно кивнули.

— Ну, что там у тебя? — спросил Саша Сергея.

— Да всё нормально. Прокатился на «скорой», никаких переломов, ясное дело, не нашли. Но наша школьная врачиха выписала освобождение от физкультуры на месяц, а Игорь Максимович подарил яблоко. Будете?

Сергей вытащил яблоко из рюкзака, и с помощью металлической линейки разделил его на три равные части.

Весело болтая о том да сём, они простояли у окна полчаса. Наконец школа полностью опустела — об этом свидетельствовала особая, характерная для пустых помещений, тишина, в которой отчётливо слышалось эхо.

— Ну что, пойдём? — произнёс Адам.

И приятели, озираясь по сторонам и стараясь шагать как можно тише, направились в конец коридора.

— Только бы они сегодня там побывали! — прошептал Саша, имея в виду компанию Севака. — А то окажется, что всё впустую. И что тогда, завтра опять её ставить?

— В школе они сегодня были, — заметил Адам. — Я их видел на перемене.

Друзья зашли в туалет. Адам присел, Саша забрался на его плечи, Адам поднял его к вентиляционному окну, а Сергей стал у двери «на шухере». Всё было, как и утром. Да, именно всё! Потому что едва только Саша принялся откреплять от решётки свою экшн-камеру, как из коридора опять донеслись торопливые шаги.

Саша замер.

— Кто там? — нервно выдохнул Адам.

— Спокойно, — отозвался Сергей. — Это какая-то девка.

Это было не опасно.

Дождавшись, когда девочка пройдёт мимо и зайдёт в соседнее, аналогичное по своему назначению, помещение, Саша продолжил свою возню с креплением. Минуты через две экшн-камера была освобождена.

— Всё, опускай, — шепнул он.

Адам опять присел. Саша слез с его плеч. Адам со вздохом вытер выступивший на лбу пот.

— Ну что, пойдёмте ко мне, посмотрим? — предложил Саша, пряча камеру в свой рюкзак.

Они вышли в коридор и направились к лестнице, что вела на первый этаж. И тут сзади до них донеслось:

— Волосков!

Это был тонкий девичий голосок. Приятели нервно обернулись. На них удивлённо смотрела белокурая девочка с тонкими правильными чертами лица.

— Ты ещё не ушёл? А чего ты опять такой красный? Ты чем там занимался?

— Тебе рассказать, чем в туалете занимаются? — сердито парировал Адам и махнул своим приятелям: — Пошли.

Они стали торопливо спускаться по лестнице. Вдогонку им раздался ироничный смешок.

— Это та самая, которая тогда шла, — пояснил Сергей, когда они зашли в гардероб. — А кто это?

— Да Светка Мурзина! Она в нашем классе учится, — ответил Адам. — Блин! Принесло же именно её! Что она теперь может подумать!

— Если что, скажи, что мы курили, — посоветовал ему Сергей.

Придя домой к Саше, — квартира была пуста, мать Саши, как обычно, была на работе, — друзья без промедления приступили к делу.

Саша скопировал содержимое карты памяти экшн-камеры на компьютер и включил ускоренный просмотр. На мониторе замелькали школьники.

Всё просматривалось чётко и хорошо. Приятели хихикали и стыдливо опускали глаза. Они чувствовали себя неловко, и никакого удовольствия от увиденного не получали. Ну, что поделать! Так сказать, «издержки производства»!

Наконец на мониторе появилось то, ради чего они всё это и затеяли — в туалет зашла компания Севака. Саша тут же переключил уровень скорости на «единицу» и отметил на листке бумаги показываемое таймером время.

Их недруги принялись курить. Севак стал что-то рассказывать. Остальные смеялись, вставляя время от времени какие-то фразы. Их голоса звучали приглушённо и невнятно, и о чём они говорили, наши юные герои так и не смогли разобрать.

Выкурив по сигарете, Магомед, Анвар, Карапет, Шамсидин и Далерджон вышли в коридор. В туалете остался только Севак. Расстегнув брюки, он справил малую нужду, после чего… как бы это поделикатнее сказать… стал производить манипуляции, которые обычно показывают в фильмах для взрослых, блаженно при этом воздев глаза к потолку и широко открыв рот.

Наши юные герои покатились со смеху. Адам и Сергей даже не смогли удержаться на своих табуретках, и попадали на пол. Казалось, даже стёкла содрогались от их веселья.

Насмеявшись до коликов в животе, они опять расположились у монитора.

— Вот это он попал! — вытирая выступившие от смеха слёзы, проговорил Саша. — Вот это мы его подловили!

— Лучше бы, конечно, если бы они всё это проделали вшестером!.. Но и этот улов тоже хороший, — согласился Сергей.

— Всё! Ему кранты! — рубанул по воздуху ладонью Адам.

Воодушевлённые такой удачей, они принялись обсуждать свои дальнейшие действия. Солировал Саша. У него давно уже был готов конкретный план.

Первое. Зарегистрировать аккаунт в самой популярной социальной сети — «Вконтакте».

Второе. Закачать в него позорящий Севака видеоролик.

Третье. Разослать этот видеоролик всем, кто входит в группу их школы, в том числе учителям.

— Давайте сделаем это прямо сейчас! — «зажёгся» Сергей.

Саша помотал головой.

— Нет. Здесь этого делать нельзя. Если начнут искать, кто это выложил, то выйдут на мой IP-адрес. Поэтому лучше это будет сделать в общественном интернет-центре, что в Доме быта.

— Всё правильно, — кивнул Адам. — Подставлять себя мы не будем. Нужно всё сделать так, чтобы нас никто не нашёл.

— Но там же нужно деньги платить, в этом интернет-центре, — вздохнул Сергей. — А у меня сегодня с деньгами не густо. А времени там придётся провести, наверное, много. Пока всё зарегистрируем, пока всё разошлём!.. Да у меня и репетиция сегодня в пять часов.

— И у меня с деньгами сегодня туго, — развёл руками Адам. — Я их специально в школу не беру, чтобы эти дебилы не отобрали.

— А мы сегодня туда и не пойдём, — сказал Саша. — Нужно сначала всё подготовить, смонтировать видеоролик. Он ведь ещё не смонтирован. Мне нужно поработать в видеоредакторе. Да и придумать, как назвать аккаунт, заранее не помешает. Чтобы там времени не терять. Я хотел назвать его «Паук».

— Три паука! — предложил Сергей.

— Можно и так.

Адам помотал головой.

— Нет, пауки — это слишком мрачно. Лучше как-то поприкольнее.

— Три мушкетёра! — вскинулся Сергей.

— Не-е-е, мушкетёры не надо, не подходит, — возразил Саша. — Мушкетёры — это не то. Кто там ещё может быть втроём, чтобы было какое-то известное созвучие? Три богатыря… Три медведя…

— Три поросёнка! — опять вскинулся Сергей.

Приятели рассмеялись. Вариант Сергея всем понравился.

— Точно! Три поросёнка! Самое то!

Саша тут же зашёл в интернет и нашёл там соответствующую картинку.

— Класс! Скачивай!

— Значит так, — подытожил Адам. — В интернет-центр идём завтра после уроков. Но нужно иметь побольше денег. Придётся просить у родителей.

— Что ж, попросим, — вздохнул Сергей.

— А мне ничего просить не надо, у меня уже всё собрано, — похвастал Саша.

Глава пятая

Севаку было всего шестнадцать лет. Но за все эти шестнадцать лет у него никогда ещё не было такого трудного дня. Он ещё никогда не испытывал такого ощущения, как будто почва уходит у него из-под ног, а всё его сознание разъедает едкий, тошнотворный страх.

Всё началось с самого утра. По пути в школу он увидел идущего по другой стороне улицы Анвара. Он слегка отсалютовал ему рукой, ожидая, что тот сейчас перейдёт дорогу, и дальше они пойдут уже вместе. Но Анвар повёл себя как-то странно. Он отвернул голову, сделав вид, что его не замечает, и замедлил шаг. Севак остановился и выжидательно посмотрел на него. Анвар тоже остановился, немного помялся, повернулся к нему спиной, присел на корточки и принялся завязывать шнурки на своих кроссовках, всем своим видом показывая, что идти вместе с ним он не желает.

Севак удивлённо хмыкнул: мол, что это с ним такое? — и продолжил свой путь один.

Подходя к школе, он увидел приближающегося справа Магомеда. Севак притормозил, но Магомед почему-то повёл себя так же странно, как и Анвар. Он опустил голову и свернул в сторону, откровенно демонстрируя, что хочет избежать встречи с Севаком.

Севак недоумённо выпятил губу: да что сегодня такое происходит с его приятелями? — и, не дожидаясь Магомеда, вошёл в школу.

Странности продолжались.

Когда он зашёл в гардероб, вокруг раздался заливистый смех. Хотя до этого дня реакция на его появление была совсем другой — все испуганно замолкали.

— Чего? — грозно рявкнул Севак и, состроив зверскую гримасу, провёл глазами по сторонам. Но этот его выпад только ещё больше всех рассмешил. В устремлённых на него глазах не было ни капли страха. Даже у первоклассников.

Может в нём что-то не так?

Севак подошёл к зеркалу и оглядел себя спереди и сзади. Да нет, с одеждой, вроде, всё было в порядке. Но стоявшие у зеркала девочки, завидев его, почему-то прыснули.

В гардероб зашли Шамсидин и Далерджон. Но уж эти-то должны к нему подойти! В его компании они всегда были «на подхвате».

Но не тут-то было! Бросив свой взгляд на Севака, они отошли подальше, быстро повесили на вешалку свои утеплённые джинсовые пиджачки и буквально выскочили из гардероба.

А вокруг продолжалось загадочное для Севака веселье. Школьники указывали на него друг другу, тыкали в него пальцем и не сводили с него своих смеющихся глаз.

В крепком доселе самообладании Севака появилась первая брешь.

Что случилось? Что такое происходит?

Севак поднялся на второй этаж.

В аудитории, где у его десятого «Г» класса должен был состояться первый урок, — это была биология, — стоял оживлённый гвалт. Севак переступил через порог. По внезапному молчанию, воцарившемуся с его появлением, он ясно почувствовал, что все сейчас говорили о нём. Молчание продолжалось недолго. Мгновение — и в его уши ударил дружный хохот.

Севака шибануло гневом, как зарядом тока. Он побагровел.

— Что за ржач?! — во всю мощь своих лёгких гаркнул он. — Кому-то табло, что ли, почистить?

Но его угроза почему-то ни на кого не подействовала. В аудитории продолжал перекатываться смех.

Севак прошёл к своей парте, — она была последней в центральном ряду, — и обнаружил, что его сосед, Карапет, почему-то пересел на другое место.

Севак раздражённо плюхнулся на стул. Он вдруг почувствовал неуверенность. Впервые в жизни!

Да что такое случилось? Он ничего не понимал.

Прозвенел звонок. Появилась учительница. Это была пожилая женщина шестидесяти лет. Её звали Надежда Михайловна. От Севака не укрылось, что едва зайдя в аудиторию, она тут же стрельнула глазами в него, и на её лице промелькнула какая-то насмешливая брезгливость.

— Садитесь.

Все сели.

Севак скрупулёзно перебирал в мыслях все события последних дней, но так и не смог найти ни одной причины, которая могла бы объяснить, почему его вдруг перестали бояться, а его приятели, его верные, преданные «оруженосцы», вдруг стали его избегать.

— Багдасарян, к доске!

Это был новый удар. До сегодняшнего дня его к доске практически никогда не вызывали. Учителя предпочитали с ним не связываться.

По классу опять прокатились смешки. Севак поднялся с места и вышел из-за парты.

— Расскажи нам про основные направления эволюции на земле.

— А чё про них рассказывать? Направления как направления! — развязно протянул Севак. Он всегда так делал, когда учителя на уроках его о чём-то спрашивали.

— А то, что в учебнике написано, — открыла классный журнал Надежда Михайловна и посмотрела на него поверх очков. — Что я на прошлом уроке рассказывала. И что я на дом задавала. Ты готов сегодня к уроку?

— Ну, готов.

— Тогда рассказывай.

Севак пробежал глазами по своим одноклассникам. Все смотрели на него с каким-то насмешливым азартом, как будто он был каким-то клоуном, и в этот момент разыгрывалось какое-то цирковое шоу. Лишь только один Карапет, опустив глаза, задумчиво уставился в парту.

Это было настоящее унижение! Севак почувствовал, что он начинает краснеть.

— Да не буду я ничего рассказывать! — нагло заявил он, из последних сил удерживая своё наружное самообладание. Именно наружное! Потому что его внутреннее самообладание уже начинало походить на обломки.

— Садись. Два.

— И чё дальше? — скривил губы Севак, отходя от доски. — У меня от ваших «двоек» ничего не убудет. Мы на такую зарплату, как у вас, не живём!

Он ожидал, что это смутит учительницу. Учителя всегда смущались от таких его выпадов, поэтому старались на них не нарываться. Но в этот раз ответом ему стал язвительный смешок, после которого весь класс потонул в диком хохоте.

— Я не сомневаюсь, что у тебя высокие гонорары, Багдасарян! Оценила вчера твои актёрские способности!

Какие гонорары? Какие актёрские способности? Севак по-прежнему ничего не понимал.

Дождавшись окончания урока, он подошёл к Карапету и дёрнул его за рукав.

— Слушай, а что за фигня? — осведомился он.

Но Карапет отстранился и промолчал. И оно было очень красноречивым, это его молчание.

В отношении него, Севака, явно что-то произошло. Все явно о чём-то знали. Его явно как-то скомпрометировали. Но ему, Севаку, никто не хотел ничего говорить.

Не в силах далее терпеть этот внезапно обрушившийся на него гнёт, Севак решил уйти с уроков домой и подождать, пока всё не разъяснится…

А разъяснилось всё ближе к вечеру. В районе трёх часов пополудни ему позвонил отец.

— Ты сейчас где? — спросил он.

Голос у него был грозный, а тон агрессивный.

— Дома, — ответил Севак.

— Никуда не уходи, я сейчас приеду.

В трубке раздались короткие гудки. Севак отложил свой айфон и тревожно прикусил губу. Отец уже давно с ним так враждебно не разговаривал. Чутьё подсказывало ему, что с его приездом он, наконец, получит ответы на свои вопросы.

Входная дверь его дома, — Багдасаряны жили в большом двухэтажном коттедже, — хлопнула через полчаса. Раздались торопливые шаги по лестнице, — комната Севака находилась на втором этаже, — дверь комнаты распахнулась. Севак невольно вжался в спинку дивана. Его отец был не на шутку разъярён.

— Как это понимать?! — рявкнул он.

— Что? — севшим голосом спросил Севак.

— Твои художества!

— Какие художества?

Отец достал из внутреннего кармана пиджака свой смартфон, раздражённо постучал пальцем по экрану, и протянул смартфон Севаку.

— А вот эти!

На экране появились титры:

«Компания «Три поросёнка» представляет

Эротическую комедию

«Забавы молодых»

В главной роли Севак Багдасарян».

После этого в кадре появился он, Севак.

Неожиданность, порой, оглушает человека, как мясник оглушает обухом быка. У Севака перехватило дыхание. Он густо покраснел. Да и кто бы на его месте от такого не покраснел? В этой «эротической комедии» было заснято то, что он проделывал позавчера в школьном туалете.

Отец Севака, — его звали Эльмар Артурович, — скинул пиджак и с резким выдохом опустился в кожаное кресло, что стояло в углу комнаты.

— Я так понимаю, ты решил стать звездой порнографического кино, — тяжело дыша, схватился за сердце он.

— Пап, я этого специально не снимал! — пролепетал Севак. — Это снято скрытой камерой! Ну, неужели ты этого не видишь?

Он готов был провалиться сквозь землю. Так вот почему над ним все сегодня смеялись! Так вот причём здесь «высокие гонорары» и «актёрский талант», о которых говорила училка по биологии! Но как у всех оказалась эта видеозапись? И как её сделали? И, самое главное, кто?!

В животе Севака как будто разлилась едкая кислота. Вот это позор! Вот это он попал!

Следующие несколько минут прошли в молчании.

— Пап, ну честно! Я этого специально не делал! — не выдержав витавшего в воздухе напряжения, наконец нарушил её Севак.

— Чего специально не делал? — отозвался отец. — Того, что там показано?

— Нет, видеозапись. А это…, — Севак заёрзал. — Ну, это так… поприкалывался…

— Поприкалывался! — проворчал отец. — Показал себя во всех подробностях! На те, мол, полюбуйтесь! Так прикалываться нужно дома, когда рядом никого нет, когда этого никто не видит, и лучше под одеялом!

Его голос стал мягче, лицо постепенно принимало естественный цвет. Было заметно, что он немного успокоился.

— Где всё это было? — поднял голову он.

— В школе, в туалете, — пробурчал Севак.

— Когда?

— Позавчера.

— В какое время?

— После большой перемены, где-то после часа.

— Тебя никто не шантажировал? Мол, давай деньги, а то что-то обнародуем.

— Нет, — помотал головой Севак. — Я про эту видеозапись только от тебя сейчас узнал. Но в школе её, похоже, все уже видели. Сегодня все как-то странно себя вели. Я ещё с самого утра почувствовал, что что-то не так. А откуда она у тебя?

— Безопасник прислал. А ему её прислала его дочь.

— Мара?

— Да.

Севак знал дочку начальника службы безопасности фирмы его отца. Она училась в их школе в седьмом классе.

— Эта видеозапись была разослана на личные странички «Вконтакте», — пояснил отец. — Похоже, её получили все, кто имеет отношение к твоей школе.

Севак со вздохом покивал головой. Сегодняшние события в школе это полностью подтверждали.

— А кто её разослал? — спросил он.

— Аккаунт анонимный. Называется «Три поросёнка». Страничка закрытая.

— Три будущих калеки! — свёл скулы Севак. — Бошки порасшибаю, когда узнаю, кто это сотворил!.. Пап, а можно как-нибудь пропасти, чей это аккаунт? Ну, там, по IP-адресу, или ещё как-нибудь? Я должен знать, кто это на меня так «наехал»!

— Это, скорее всего, наехали не на тебя, а на меня! — вздохнул отец. Севак недоумённо свёл брови. — Политика — штука грязная. Через три месяца выборы в городскую Думу. А у меня через две недели выдвижение. По нашему округу, помимо меня, собираются идти и другие серьёзные фигуры. Возможно, это дело рук кого-то из них. Ну, чтобы меня скомпрометировать и устранить как соперника. Вот, мол, посмотрите, чем занимается его сынок! Арам, похоже, прав.

Арамом звали безопасника.

— А насчёт того, чтобы пропасти — разумеется, пропасём, — сжал кулаки отец. — Поговорю с нужными людьми. А что касается тебя, — он задумчиво поджал губы, — то ты в школу пока не ходи. Ты парень горячий, и как бы тебя на что-нибудь серьёзное не спровоцировали! Так что, посиди пока дома. И вот что, пока ни с кем не переписывайся, никому не звони, и ни на какие звонки не отвечай. И вообще, отключи-ка пока лучше свой телефон. За любым приливом неизбежно следует отлив. И этого отлива просто нужно дождаться…

Глава шестая

А что же наши юные герои?

Они торжествовали. Они чувствовали себя победителями. Это был их триумф.

В интернет-центре накануне они провели аж два часа. И на оплату этих двух часов ушли все имевшиеся у них в тот день деньги.

Заняв самое, по их мнению, безопасное место, в углу зала, — это место было привлекательно тем, что оно избавляло от посторонних глаз; монитор стоявшего там компьютера был не виден другим посетителям, — они первым делом посмотрели смонтированный Сашей видеоролик — он был записан на флешке. Начальные титры этого видеоролика вызвали у Адама и Сергея бурный восторг.

— Компания «Три поросёнка» представляет!.. Забавы молодых!.. В главной роли Севак Багдасарян!… Ха-ха-ха!.. Класс! Санёк, ты молодец!

— Тише вы! — цыкнул на них Саша.

Адам и Сергей спохватились и умолкли.

— Чтобы зарегистрировать аккаунт «Вконтакте», нужно сначала создать электронную почту, которая будет к нему привязана, — прошептал Саша. — Лучше всего её создавать в «Рамблере». Там не требуется номер телефона.

Электронная почта была готова уже через пять минут.

На создание аккаунта после этого у них ушло ещё минут десять. Основную долю этого времени заняла возня с картинкой — весёлые, резвящиеся Ниф-Ниф, Нуф-Нуф и Наф-Наф. Она оказалась слишком большой по весу, и её пришлось пропустить через онлайн-конвертер, чтобы довести до нужного объёма.

— Давай рассылать! — нетерпеливо заёрзал Сергей.

— Погоди, — остановил его Саша. — Давайте сначала подстрахуемся в плане нашей безопасности. Нужно создать впечатление, что мы играем здесь в онлайн-игры.

Саша зашёл на сайт «Танчиков», — это была очень популярная в то время интернет-игра, — поднялся с места и подошёл к администратору.

— Извини, пожалуйста! Ты не мог бы нам немного помочь?

Администратор, — это был молодой светловолосый парень лет восемнадцати, его звали Ярослав, — охотно согласился разбавить одолевавшую его скуку.

— Ну, что тут у вас? — спросил он, подойдя к ним.

— Да вот, тормозит, — пожаловался Саша.

— Хм! «Танчики»? — усмехнулся администратор. — Так вы тут в них играть не сможете. У нас тут скорость не очень большая. А для «Танчиков» нужна высокая скорость!

— Да?

И Саша изобразил на своём лице глубокое огорчение.

— Поиграйте во что-нибудь другое, попроще, — посоветовал администратор. — А что вы дома-то не играете?

— А нам родители интернет отключили, чтобы мы уроками больше занимались, — объяснил Саша.

— А-а-а! Ну что ж, сочувствую!

И администратор вернулся на своё рабочее место.

Саша снова уселся между Адамом и Сергеем.

— Вот теперь можно продолжать!

Численность группы их школы была большой, порядка тысячи человек. На рассылку видеоролика ушло полтора часа. Когда этот процесс был, наконец, завершён, приятели обнаружили, что на их анонимный аккаунт поступило уже порядка полусотни заявок в друзья — так школьники реагировали на позор ненавистного им всем «мажора».

— Никаких заявок принимать не будем, — рассудил Саша. — Зачем ребят подставлять? И вообще, сделаем эту страничку закрытой.

— Резонно, — согласились Адам и Сергей.

— Ну что, наигрались? — спросил их администратор, когда они проходили мимо него, направляясь к выходу.

— Наигрались, — кивнули они.

— Но уроки всё равно учить надо!

— Сейчас придём домой, будем учить…

Итак, на следующий день наши юные герои праздновали свою победу. Их обидчик сбежал из школы уже после первого урока, а его компаньоны смотрелись какими-то растерянными и ни к кому не приставали. Вся школа гудела, обсуждая «Забавы молодых». Это продолжалось до самого конца занятий. Смех доносился даже из учительской.

Встретившись после уроков, они крепко обнялись. В их обычно потухших и тревожных глазах сейчас бушевал огонь. У них едва не кружилась голова. Ошеломляющий успех, — они обезвредили своего, многократно превосходящего их по силе, врага, — захватил всё их сознание. Ими владел буйный восторг, и они с удовольствием наслаждались этой своей победой.

— Пойдёмте, сходим куда-нибудь, — предложил Сергей.

— Ко мне сегодня нельзя, — вздохнул Саша. — У меня мать сегодня дома. Заболела.

— А у меня дома бабка, — сказал Адам.

— И у меня дома бабка, — вздохнул Сергей, — и ещё младшая сестра.

— А пойдёмте в парк, — вскинул брови Саша.

Адам помотал головой.

— Нет, в парк мы не пойдём. Пойдёмте лучше в одно укромное местечко — на бывшую табачную фабрику.

— Там же одни развалины, — заметил Сергей.

Табачная фабрика, некогда флагман всей дючинской промышленности, находилась на самой окраине их городка. Этот район назывался Промзоной. Но она уже давно не работала. Она закрылась ещё в девяностых годах. От неё остались только остовы корпусов, и там царило полное запустение.

— Вот и хорошо, что одни развалины. Там никого нет, и нас никто не увидит. Будет лучше, если мы пока не станем светиться вместе, — разъяснил свою инициативу Адам.

— Вообще-то, это разумно, — поддержал его Саша.

— Ну, пойдёмте, — согласился Сергей.

Идти пешком до Промзоны было далековато, поэтому они решили подъехать туда на автобусе, благо в Дючинске проезд для школьников в общественном транспорте был бесплатным.

Пройдя вдоль огороженной бетонным забором фабричной территории, они выбрали для своего «рандеву» бывший административный корпус — полуразрушенное четырёхэтажное здание из белого кирпича.

Когда они зашли внутрь, в их ноздри сразу же ударил запах сырого камня.

— Прямо как в пещере, — слегка поморщился Сергей.

— А ты был в пещере? — спросил его Саша.

— Был. Мы этим летом на море ездили, в Адлер. Ну и были там на экскурсии в Воронцовских пещерах.

— Ну, и как там?

Сергей пожал плечами.

— Пещерно, — выскочил из него ответ.

Приятели рассмеялись.

— Пойдёмте на последний этаж, — предложил Адам.

— А лестница крепкая? — засомневался Саша.

— Крепкая. Я тут уже был.

— Во! И что ты тут делал?

— Да так, просто походил.

— Ты что, один тут был?

— Один.

— И что, не испугался?

— Не испугался.

— А чего тебя сюда-то потянуло?

— Да к бабке как-то её подруги пришли богу молиться. У меня от их воя завяли уши, ну я и решил от них куда-нибудь смыться.

На четвёртом, последнем этаже свистел ветер, и было немного попрохладнее, чем внизу.

Пройдя по замусоренному коридору, наши юные герои облюбовали себе небольшую комнатушку, на двери которой висела видавшая виды металлическая табличка с надписью «Лаборатория». Здесь было как-то потеплее. Наверное, за счёт того, что здесь была неветряная сторона. В «лаборатории» было более-менее почище, чем в других комнатах. И, самое главное, в ней было, где присесть — у изуродованной небольшой трещиной стены стояло несколько деревянных ящиков.

Взяв по ящику, наши друзья поставили их треугольником и уселись лицом к лицу.

— Бутерброд с колбасой будете? — спросил Саша, открывая свой рюкзак. — У меня ещё чай в термосе есть.

— А чего ты их на большой перемене не съел? — удивился Адам.

— Да что-то не хотелось.

— Вот и мне тоже что-то не хотелось, тоже всё осталось, — сказал Адам, и тоже открыл свой рюкзак. — У меня пирожки с курагой. Будете? И чай в термосе тоже не тронут.

— И у меня тоже ничего не тронуто! Мне тоже сегодня что-то есть не хотелось! — воскликнул Сергей и извлёк наружу свой обеденный контейнер. — У меня блинчики с куриным фаршем и компот. Будете?

— Блинчики с куриным фаршем? — вскинул брови Саша. — Никогда такого не ел.

— А ты попробуй, это вкусно. У меня мать их готовит. На, держи. Адам, это тебе.

Саша в ответ протянул Сергею один из своих бутербродов, а Адам — один из своих пирожков, после чего Адам и Сергей обменялись своим меню уже друг с другом.

Друзья с аппетитом задвигали челюстями.

Наши юные герои лукавили. Каждому из них просто хотелось угостить чем-нибудь после уроков своих друзей. Вот поэтому они и не притронулись на большой перемене к своему обеду! А вовсе не потому, что им не хотелось есть.

— Ну что, хорошо мы долбанули этого дебила? — засверкал широкой улыбкой Адам. — Он не то что в школу прийти, он, наверное, теперь и на улицу боится выйти! А вы не верили, что мы сможем им отомстить!

— Класс! — прошамкал с набитым ртом Сергей. — Остальных тоже надо вздрючить!

— Вздрючим, — выставил ладонь Адам.

— Только уже как-нибудь по-другому, — заметил Саша. — Скрытую камеру в туалете устанавливать больше нельзя.

— А как по-другому?

— Придумаем.

— Адам, а правда, что ты из Москвы к нам приехал? — перевёл взгляд на Адама Сергей.

— Правда, — отхлёбывая из термоса чай, кивнул тот.

— А чего тебя сюда привезли?

— А потому, что в Москве за мной смотреть больше некому, — разъяснил Адам и поведал друзьям свою историю.

— Неужели твои родители вообще дома не бывают? — изумлённо выпятил губу Саша.

— Почти что так, — подтвердил Адам. — У них сплошные гастроли. Они живут в автобусах, в самолётах, и в поездах. Сейчас у них тур по Испании. Через две недели вернутся, пару дней отдохнут и полетят в Китай. Аж на три недели!

— О, как! — подивился Сергей. — Наверное, много зарабатывают!

— Много, — вздохнул Адам. — Но по мне, так лучше бы они поменьше зарабатывали, но жили бы дома. И я бы жил вместе с ними в Москве. А так мне два года ещё здесь куковать, пока мне четырнадцать лет не исполнится. Вот только бы с этой бабкой ничего не случилось! Мне сказали, чтобы я её берёг. А то, если с ней что-нибудь случится, меня в интернат отправят. А в интернате — оно хуже, чем с ней! Как она меня уже достала!

— А что будет после того, как тебе исполнится четырнадцать лет? — спросил Сергей.

— Вернусь в Москву. Родители обещали меня в свой ансамбль устроить. Вот и набираюсь для этого танцевального мастерства! И вас туда с собой перетащу. Попрошу родителей — они помогут.

— А что мы будем в этой Москве делать? — опять выпятил губу Саша.

— Найдём. Москва — она большая и богатая. В ней для каждого найдётся дело.

Приятели немного помолчали.

— Санёк, а ты со своим отцом видишься? — наконец нарушил тишину Сергей.

— Вижусь. Он сидит в Батайске, и мы туда каждые три месяца ездим. Там в год четыре свидания дают — два коротких и два длинных.

— Это как?

— Ну, короткие — они по четыре часа, а длинные — они по три дня. Вот мы их и чередуем.

— А по три дня — это где?

— Там же, в тюрьме. Там для этого такие комнаты специальные есть. Навроде гостиницы. Но они маленькие, тесные. Там шумно. Ещё запах такой неприятный! Тюремщики шмонают: стеклянную посуду нельзя, ножи и вилки нельзя. То нельзя, сё нельзя!

— А вы там, что, ночуете?

— Ну, да. Спим все втроём на одной кровати.

— Как там твой отец, держится?

— Держится. Только похудел очень сильно. В тюрьме ведь кормят плохо.

— Вам трудно без него?

Саша пожал плечами.

— Привыкли.

— А чем ты, вообще, занимаешься? Я, вот, в танцевальную студию хожу. Серёга в хоре поёт. А ты?

— А я с компьютером вожусь. Я айтишником хочу стать. Они хорошо зарабатывают. Сейчас, вот, программирование изучаю.

— Сам?

— Сам.

— И ни в какие кружки, ни в какие секции не ходишь?

— Не-а.

Снова воцарилось молчание. Но оно опять продолжалось недолго. В этот раз его нарушил Адам.

— Серёга, а у тебя отец кем работает?

— Не знаю, — глухо ответил Сергей.

Адам и Саша удивлённо вскинули глаза.

— Как это не знаешь?

— А вот так! Он с нами давно уже не живёт. Они с мамкой развелись, когда я во втором классе учился. Забодай его петух!

— Так вас с сестрой одна мать воспитывает?

— Нет, не одна. Ещё бабка есть.

— А ты с ним видишься?

Сергей помотал головой.

— Нет. Он со своей новой женой куда-то в Сибирь переехал.

— Он вам хоть звонит, пишет?

— Нет. Только алименты каждый месяц присылает, и всё. — Сергей горько усмехнулся. — Бабка говорит, что он про меня вспомнит, когда я вырасту. Начнёт обхаживать, когда станет стариком. Только мне он тогда будет уже не нужен! Да он мне и сейчас-то не особо нужен! Я без него уже привык!

— А чего ты именно в хор пошёл? — спросил Саша. — Певцом хочешь стать?

— Да меня мать туда привела. Слух есть, голос есть. Талант, говорит, нужно развивать. Занимайся. Вот я и занимаюсь. Правда, занимаюсь, наверное, уже последний год.

— Это почему?

— А у меня скоро мутация голоса начнётся. Наш худрук говорит, что при мутации голоса петь нельзя.

— А можешь что-нибудь сейчас спеть?

Сергей развёл руками.

— Да, пожалуйста.

Он немного помассировал губы и набрал в лёгкие воздух.

— Мимо белого яблока луны,

Мимо красного яблока заката,

Облака из неведомой страны

К нам спешат и опять бегут куда-то…

Голос у него был приятный, звонкий. В нотах — никакой фальши. Адам и Саша восхищённо захлопали в ладоши.

— Молодец, Серёга! Класс! Ты талант!..

— Я её в хоре солирую, — смущённо улыбнулся Сергей.

Адам решительно вскочил на ноги.

— Пацаны, вам не кажется, что у нас как-то грустно? Нам нужно праздновать! Ведь мы победили! А мы грустим! Давайте танцевать!

— Я не умею, — замахал руками Саша.

— Я тоже, — отстранился Сергей.

— А я научу. Я вам покажу несколько па. Их нужно будет просто друг за другом повторять. Мы их разучим, а потом я включу один забойный трек. Знаете, какой классный трек! Мы сейчас в студии под него номер ставим. Ну, давайте, вставайте!

— А что такое па? — спросил Саша.

— Танцевальное движение, — разъяснил Адам.

Саша и Сергей в некотором смятении поднялись со своих мест.

— Отодвигаем ящики, — скомандовал Адам.

Ящики были переставлены к стене. Адам встал перед своими приятелями.

— Вот, смотрите, — и он стал двигать руками и ногами. — Раз, два, три, четыре. Повторите.

Саша и Сергей повторили.

— Ещё… ещё… ещё…

С каждым разом движения Саши и Сергея становились всё увереннее и увереннее.

— Ну вот, видите, это совсем не сложно. У вас прекрасно всё получается, — похвалил их Адам.

Саша и Сергей заулыбались.

— Теперь разучиваем второе па…

Через полчаса Саша и Сергей знали уже четыре танцевальных движения.

— А теперь повторяем одно за другим, по порядку, — сказал Адам. — Раз, два, три, четыре. Раз, два, три, четыре… А теперь я включаю музыку, и делаем всё это уже под музыку. — Он подошёл к своему рюкзаку и достал смартфон. — Внимание, внимание! — шутливо объявил он. — Выступает крутой шоу-балет «Три поросёнка»! — и из смартфона зазвучала заводная ритмичная мелодия. Адам положил смартфон на подоконник и снова стал перед своими приятелями. — Приготовились! Поехали! Раз, два, три, четыре. Раз, два, три четыре…

У ребят горели глаза. От их недавней грусти не осталось и следа. Они словно парили в облаках, они ловили настоящий кайф. Они жадно впитывали в себя ритм этой действительно заводной композиции и выплёскивали наружу бушевавшую в них энергию. Они получали огромное удовольствие от своего танца.

Трек закончился. Друзья зааплодировали.

— А давайте сфоткаемся! — воскликнул Адам и прислонил смартфон к оконной раме. — Таймер ставлю на десять секунд.

Друзья стали напротив окна и обнялись. Сверкнула вспышка, которая запечатлела их ослепительные, счастливые улыбки.

— А давайте станцуем ещё раз, — предложил Саша.

— Что, понравилось?

— Ага!

— Вот видите, я же говорил! — Адам несколько раз прикоснулся к смартфону. — На исходную!

Из динамика снова зазвучала понравившаяся им мелодия.

За вторым разом последовал третий, за третьим — четвёртый…

Наши юные герои были так увлечены своим танцем, что даже не заметили, как через щель между косяком и дверью за ними наблюдал чей-то цепкий недобрый взгляд…

Когда Адам вернулся домой, уже почти стемнело. Последние лучи ушедшего солнца словно замешкались и озаряли своим багряным сиянием тёмный горизонт.

Адам прошёл в свою комнату, переоделся и уселся за уроки. Самым трудным было, конечно, домашнее задание по алгебре — им задали аж целых шесть примеров. С них он и решил начать. Но не успел он решить и первый пример, как в его комнату пожаловала бабушка Оля. В её руках было Евангелие. Она частенько заходила с ним к внуку и заставляла его это Евангелие читать.

Адам почувствовал, что он начинает закипать. Ему уже до чёртиков надоело это бестолковое, но ублажающее его бабку, чтение.

— Бабушка, не сейчас! У меня очень много уроков! — буквально взмолился он.

— Подождут твои уроки! — бесцеремонно заявила бабушка Оля. — Слово Божье — оно важнее! — И она открыла книгу. — На, бери и читай!

С трудом подавляя свою ярость, — он клятвенно пообещал своим родителям бабушку Олю не обижать, ни в чём ей не перечить и делать всё, что она ни попросит, — Адам, скрепя сердце, отодвинул алгебру в сторону и положил перед собой опостылевшее ему Евангелие.

— А взявши Иисуса, отвели его к Каифе первосвященнику, — принялся декламировать он, — куда собрались книжники и старейшины. Пётр же следовал за ними издали, до двора первосвященникова, и, войдя внутрь, сел со служителями, чтобы видеть конец. Первосвященники и старейшины, и весь синедрион… Бабушка, а что такое синедрион?

— Читай дальше!

— …искали лжесвидетельства против Иисуса, чтобы предать его смерти…

Бабка отвязалась от него только через час. Когда она, наконец, ушла со своим Евангелием, Адам опять придвинул к себе алгебру, но примеры уже не лезли ему в голову. У него появилась одна идея, и он едва сдерживал себя, чтобы прямо сейчас не познакомить с ней своих друзей. Сейчас было не время. Он всё расскажет им завтра.

Как хорошо, что у него наконец-то появились друзья!

Адам взял в руки смартфон, открыл Вацап и написал Саше:

«Чем занимаешься?»

Не прошло и минуты, как «булькнул» ответ:

«Учусь работать в одной программе. А ты?»

«Мучаюсь с алгеброй», — написал Адам.

От Саши пришёл плачущий смайлик.

Адам открыл чат с Сергеем и написал ему тот же вопрос, что и Саше:

«Чем занимаешься?»

От Сергея ответа пришлось дожидаться подольше.

«Зубрю географию», — написал он.

Адам улыбнулся, отложил смартфон и с тяжёлым вздохом снова вернулся к алгебре…

Глава седьмая

В доме начальника Дючинского городского отдела полиции Мухтарбека Садуллаевича Асламова появился респектабельный гость. Это был отец Севака.

— Эльмар Артурович, моё почтение! — распростёр объятия хозяин дома. — Как сам? Жив-здоров?

Они обменялись рукопожатием и слегка приобнялись.

— Жив-здоров, Мухтарбек Садуллаевич, — сказал Багдасарян. — Ты уж извини, что так поздно тебя побеспокоил. Тут возникла одна маленькая трудность. Вот к тебе и пришёл.

— Ничего, ничего. Трудности для того и существуют, чтобы их преодолевать, — по-философски заметил начальник полиции. — Проходи в гостиную, садись. По коньячку пропустим?

— Не откажусь, — тяжело плюхнулся в кресло Багдасарян.

Асламов открыл встроенный в стену мини-буфет, достал оттуда бутылку коньяка, вытащил из серванта две рюмки, поставил всё это на журнальный столик и наполнил рюмки до краёв.

— Ну, давай за всё хорошее! — сказал он, усевшись на диван, предварительно согнав оттуда откормленного до неприличных размеров кота. Кот обиженно перебазировался на тахту. — Ну рассказывай, что у тебя случилось?

— Да мой оболтус тут в одну историю попал, — озабоченно развёл руками Багдасарян. — Да ты, наверное, уже знаешь.

— Знаю, знаю, — проговорил Асламов, ставя опустошённую рюмку обратно на журнальный столик; его гость проделал то же самое. — Мой Анвар мне это видео уже показывал. Подловили твоего, конечно, конкретно!

— Тут понимаешь, в чём дело, — откинулся назад Багдасарян, закрыв своими широкими плечами всю спинку кресла. — Есть такое подозрение, что это удар по мне. Я же ведь на выборы идти собираюсь, ты это знаешь. А помимо меня, по нашему округу идут ещё Савельев, Кравец и Зинченко.

Асламов покивал головой. Ему были известны эти фамилии. Их обладатели являлись владельцами крепких коммерческих структур, которые работали в их городе.

— Есть такое подозрение, что это подстроено кем-то из них, — продолжал Багдасарян. — Вот, выдвинусь я сейчас, начнётся предвыборная компания. Ну и начнут эту видеозапись везде крутить. Посмотрите, мол, чем занимается сын кандидата в депутаты Багдасаряна! Ситуация беременна скандалом, сам понимаешь!

— Понимаю, понимаю, — опять покивал головой хозяин дома. — Ситуация действительно неприятная. Так что же ты хочешь от меня?

— Совсем немного, Мухтарбек Садуллаевич! Выяснить, с какого IP-адреса было разослано это видео, и кому этот IP-адрес принадлежит. Только и всего. Остальное я сделаю сам.

Асламов задумчиво нахмурил лоб и сложил руки на груди.

— Эльмар Артурович, я тебя очень уважаю, — сжав губы, произнёс он. — Но я, так же как и ты, не стану делать того, что может мне навредить. Тем более, что вы со своим Севаком меня однажды уже чуть не подставили. Помнишь ту историю с рыжим пацанёнком три года назад? Это хорошо, что мамашу его удалось тогда уговорить не поднимать шум. А пойди она тогда на принцип, и выйди та передача в эфир? Огласка на всю страну — и проверка из Москвы нам была бы обеспечена! Использование служебного положения в личных целях, чтобы прикрыть своих детей-извращенцев!

— Там был не только мой Севак, но и твой Анвар тоже, — хмуро заметил Багдасарян.

— А я этого и не отрицаю. Но заводилой-то был твой Севак!.. Ладно, проехали. Давай вернёмся к твоему вопросу. — Асламов сменил позу, расставив руки по сторонам и закинув ногу на ногу. — Давай я тебе всё разложу по полочкам. Всем, что связано с интернетом, у нас занимается отдел «К». Но он находится не в моём подчинении. Он находится в областном УВД. Доверенного лица у меня там нет, и неформально обратиться туда я не могу. Если я это сделаю, это неизбежно дойдёт до «собственной безопасности». А мне это не нужно. Я могу обратиться туда только официально, но для этого мне нужно твоё заявление. Ты будешь писать заявление?

Багдасарян энергично помотал головой.

— Правильно, не стоит, — заметил Асламов. — Тебя засмеют. Так что по линии полиции сделать этого не удастся. Но я подскажу тебе, где тебе могут в этом помочь. Выйди на интернет-провайдера. — Но только не на руководство, а на рядовых сотрудников! И договорись с ними, чтобы они тихонько всё это посмотрели и сообщили тебе. У них там зарплаты небольшие, так что навстречу тебе, думаю, там пойдут. Извини, но кроме этого совета я больше тебе ничем помочь не могу.

— Да ты мне очень помог, Мухтарбек Садуллаевич! — расплылся в улыбке Багдасарян. — Дельный совет — он тоже дорогого стоит! Так и сделаю. А если попытаться выяснить в самой школе, кто установил в туалете скрытую видеокамеру? Так, по-хитрому. Мол, в вашей школе завелись изготовители порнографии, которые засняли вас всех в туалете, и теперь собираются выложить все эти видеозаписи на всеобщее обозрение в интернет. Одну, мол, уже выложили. Как знать, может и твоего Анвара там засняли! Ну и посулить щедрое вознаграждение за информацию. Вознаграждение, разумеется, за мой счёт.

Асламов задумался, просчитывая все «за» и «против».

— В принципе, это возможно, — наконец отозвался он и вопросительно уставился на своего гостя.

— Сочтёмся. Готов выслушать твои пожелания, — воспрял Багдасарян.

Асламов подался вперёд и снова наполнил рюмки коньяком…

Глава восьмая

Администратор интернет-центра Ярослав, — тот самый, который работал здесь, когда наши юные герои делали свою, поставившую на уши всю их школу, рассылку, — лениво тыкал пальцем в свой смартфон и выискивал что-нибудь интересное в «Тик-Токе».

Перед ним легла чья-то тень. Он поднял голову, полагая, что это пришёл очередной клиент, отложил смартфон в сторону и уже приготовился взять деньги, но стоявший перед ним коренастый кавказец с чёрными, с проседью, волосами, смуглой кожей, с усами и бородой, вносить авансовый платёж явно не собирался. Он просто стоял и как-то оценивающе смотрел на него.

— Я вас слушаю, — проговорил Ярослав.

— Добрый день! — на лице кавказца нарисовалась приветливая улыбка. — Тебя Ярослав зовут? — спросил он, скользнув взглядом по прикреплённому на груди администратора бейджику.

— Ну, — подтвердил Ярослав.

— А меня Арам. Ярослав, есть разговор.

— Я вас слушаю, слушаю.

— Я начальник службы безопасности одной крупной фирмы, — представился кавказец, вытащил из внутреннего кармана своего пиджака заламинированную карточку и показал её Ярославу.

— Так, — кивнул тот.

— Скажи, пожалуйста, это же ты работал здесь во вторую смену…? — и кавказец назвал дату.

Администратор достал из стола сменный график, посмотрел на него и кивнул.

— Ну, да.

— Ты хорошо помнишь эту смену?

Ярослав пожал плечами.

— Да ничего особенного в тот день, вроде, не было.

— Ты можешь вспомнить, кто сюда приходил?

Ярослав помотал головой.

— Тут бывает много людей, всех не упомнишь.

Арам внимательно посмотрел на администратора и достал из пиджака небольшую пачку тысячных купюр.

— Ярослав, нам нужна твоя помощь, и мы готовы тебя за неё отблагодарить. От того, насколько хорошо ты вспомнишь тот день, зависит, сколько таких бумажек останется у тебя, — и он пододвинул Ярославу одну купюру.

Ярослав удивлённо вскинул брови. Он, конечно, был не против подзаработать. Но что поделать, если та смена, — впрочем, как и все другие его смены, — была у него, как в тумане. Работа его была скучная, однообразная: принять деньги, установить оплаченное время на занятом посетителем компьютере, сделать кому-то ксерокопию — вот и всё. Он уже давно не обращал ни на кого здесь внимания, и в каждую смену у него была только одна-единственная проблема — не заснуть.

— Но я действительно этого не помню, — сказал Ярослав.

Арам оглядел зал.

— Системы видеонаблюдения у вас здесь нет?

Администратор помотал головой.

— Нет.

— Ну, попытайся что-нибудь вспомнить. Нам это очень важно. Нас интересуют те, кто сидел здесь в тот день долго, не менее часа.

Ярослав напряг свою память, и она удивительным образом стала у него проясняться.

— Ну, студенты какие-то долго были… Мужик один в годах, он часто сюда заходит… Женщина какая-то в очках. Она тоже, вроде, долго сидела… Пацаны долго были… Вот, вроде, и всё.

— Ну, вот видишь! — заулыбался Арам. — Ты, оказывается, всё прекрасно помнишь! — и он пододвинул Ярославу вторую тысячную купюру. — А теперь вспомни, пожалуйста, что каждый из них смотрел.

Ярослав хмыкнул.

— Да я на это внимания особо не обращаю!.. Ну, мужик — он, вроде, работу себе искал. Он вот тут, передо мной сидел. У него там «Хэдхантер», вроде, высвечивался. Потом ещё другие сайты по трудоустройству… Пацаны в игрушки играли… А вот по женщине и студентам я ничего сказать не могу. Они сидели в третьем ряду, и мне их мониторы были не видны.

— А в социальные сети тут многие заходят? — спросил Арам. — Ну, например, во «Вконтакте»?

— Да, многие.

— А ты не видел, чтобы кто-нибудь, — не только в тот день, но и вообще, — сидел вот в этой странице?

Арам достал из пиджака смартфон, нашёл нужную фотографию и показал её администратору.

— «Три поросёнка»? — улыбнулся тот. — Прикольно. Нет, я такого не видел.

— Я тебя очень прошу, — понизил голос Арам, — если ты вдруг увидишь, что кто-то сидит на этой странице, постарайся его заснять, и чем крупнее, тем лучше. И если сюда опять придут те студенты и та женщина, тоже их засними и позвони мне. Вот тебе моя визитка, — и он положил перед Ярославом свою визитную карточку. — Мы тебя за это хорошо отблагодарим. И последняя просьба. Не говори про этот наш разговор никому. Скажешь одному, тот передаст другому, другой — третьему, и пойдёт гулять по городу! А нам это не нужно. Договорились? — Арам вытащил из денежной пачки третью тысячную купюру и пододвинул её Ярославу.

— Ну, договорились, — изумлённо пробормотал тот. — А что случилось?

— С этой страницы из вашего интернет-центра рассылается недостоверная информация, которая может нам навредить. И моя задача найти того, кто это делает. Ну, бывай! Надеюсь, ещё увидимся!

Кавказец вышел из зала. Ярослав взял лежавшие перед ним три тысячные купюры и засунул их в карман брюк. Он пододвинул к себе смартфон, зашёл во «Вконтакте» и набрал в поиске: «Три поросёнка». Заинтересовавшая его страница тут же предстала перед ним, но она оказалась закрытой.

Ярослав поднялся с места и принялся медленно прогуливаться вдоль рядов, фиксируя, что значится на стоявших в зале мониторах…

Глава девятая

На большой перемене Адам стоял у окна и читал заданный на дом параграф по учебнику истории. А вдруг спросят?

По его плечу хлопнули две ладони. Адам обернулся. Это были Саша и Сергей.

— Не зубри. Следующего урока не будет, — сообщил Сергей.

— Почему? — спросил Адам.

— Сейчас всех соберут в актовом зале. Будет какая-то лекция. Приехал начальник городской полиции. Он сейчас сидит в директорском кабинете, а наш директор перед ним как зайчик прыгает.

— Откуда ты про это знаешь?

— А я как раз оттуда. Я должен буду этому начальнику преподнести цветы и толкнуть благодарственную речь. Меня даже от прошлого урока освободили, чтобы я её выучил. Я её в приёмной учил под контролем секретарши. — И Сергей комично воздел глаза к потолку: — «Уважамый Мухтарбек Садуллаевич! Разрешите от всей души поблагодарить вас, что приехали к нам! Ваша лекция была для нас очень познавательной и интересной…». О, господи! Забодай его петух! — картинно вздохнул Сергей.

Друзья прыснули.

— А почему именно тебя на это отрядили? — спросил Адам.

— А чёрт его знает? — пожал плечами Сергей. — Может потому, что у меня мордашка ангельская!

— Хоть бы эта лекция продлилась подольше, чтобы сегодня вообще больше уроков не было. А то у нас алгебра следующая, — с надеждой произнёс Адам, и тут обратил внимание, что лицо Саши как-то напряжено.

— Санёк, ты чего, этому не рад?

— Так у меня же с ним счёты! — тихо произнёс Саша. — Видеть его не могу! Это в том числе и он моего отца засадил! Анвар же его сын! Забыли?

— Блин, а ведь точно! — ахнул Сергей. — А я, дурак, на эту речь согласился! Вот голова садовая!

— Эх, Серёга, Серёга! — покачал головой Адам. — Ладно, толкай свою речь. Мы не будем на тебя за это в обиде. Правда, Санёк?

— Я, наверное, сейчас уйду домой, — сморщился Саша. — Не хочу я на этом собрании присутствовать. Пусть лучше «неуд» по поведению поставят!

— Не уходи, — энергично помотал головой Сергей, и в его глазах зажёгся озорной огонёк. — Я ему такую речь толкну! Все обхохочутся!

— Что ты задумал? — встревожился Адам.

— Да есть тут одна мыслишка! — хитро подмигнул Сергей.

— Серёга, не вздумай! Не надо! — предостерёг его Саша. — Оно того не стóит! Мы же договорились, всё делать по-тихому!

— Да всё будет нормально, не беспокойтесь! Я нас этим не подставлю! — пообещал Сергей.

Прозвенел звонок. Коридор стал быстро пустеть. Адам зашёл в класс и уселся за свою парту. Появилась учительница истории. Все сразу обратили внимание, что у неё в руках не было ни сумки, ни классного журнала.

— Здравствуйте! Наш сегодняшний урок отменяется, — сказала она.

— Ура-а-а!..

— Так, тихо, тихо! — на корню прервала учительница начавшееся было веселье. — Сейчас мы с вами организованно пройдём в актовый зал. Там для вас будет небольшая лекция.

— А что за лекция? — спросил кто-то.

— Там вам всё скажут…

Школьный актовый зал был переполнен. Стоял обычный детский галдёж. Все гадали, что же это такая за лекция, ради которой в школе даже отменили уроки? Небывалый случай! Звучали самые различные предположения, как вполне серьёзные, так и откровенно шуточные.

О дисциплине? Об успеваемости? О вреде курения? Есть ли на Марсе жизнь?..

В актовый зал зашли директор школы и какой-то облачённый в служебный мундир полицейский. Судя по респектабельному виду последнего и по звёздочкам на его погонах, это был не какой-то там рядовой участковый или инспектор по делам несовершеннолетних, а очень даже серьёзный чин. Они поднялись на сцену. Все выжидательно притихли.

Директор школы, — представим его, Протопопов Валерий Александрович, — подошёл к микрофону. Многие заметили, что он был как-то странно бледен. Когда он поправлял микрофон, его руки немного подрагивали, и на это тоже обратили внимание.

— Ребята, — сказал он. — Позвольте представить вам нашего сегодняшнего гостя. Это начальник нашего городского отдела внутренних дел, полковник полиции Асламов Мухтарбек Садуллаевич.

По залу прокатился лёгкий ропот. Всё понятно. Будут опять говорить о поведении.

Директор отошёл в сторонку. Полковник полиции занял его место у микрофона.

— Здравствуйте, ребята! — произнёс он.

Из зала донеслось ответное «здрасьте». Оно было унылым.

— Ребята, — продолжал полковник, — вы, наверное, понимаете, что я пришёл к вам не случайно. Мне бы очень хотелось, чтобы наши с вами встречи ограничились бы вот этим актовым залом, и не происходили бы в нашем ведомстве. А то у нас там, знаете ли, не везде уютно.

В зале раздались смешки.

— Вы юные, вы молодые. Я тоже когда-то был в вашем возрасте. Я хорошо помню себя в те годы. Не скрою, были эпизоды, которые мне не хочется вспоминать. Но, слава богу, нашлись люди, которые довольно жёстко сбили меня с того опасного пути, на который я начал было уже сворачивать. Молодость — она порывиста, молодость — она бесстрашна, молодость порой захлёстывает безудержный азарт, и она зачастую действует необдуманно. И порой случается так, что человеку всего двенадцать-тринадцать-четырнадцать лет, а он уже портит себе всю оставшуюся жизнь. Я вам расскажу несколько историй. В одной школе, — это не ваша школа, — учился один мальчик. И этому мальчику захотелось иметь много денег. Нет, в желании иметь много денег ничего преступного нет. Это нормальное, здоровое, естественное желание. Оно стимулирует, оно побуждает к саморазвитию. Человек получает хорошее образование, его берут на высокооплачиваемую работу, он открывает собственное дело, и в результате получает желаемый достаток. И большинство выбирает именно такой жизненный путь — обрести достаток своим трудом. И это правильно. Но есть и такие, которые предпочитают другой путь — не заработать, а отнять! Не приобрести своим трудом, а присвоить себе то, что принадлежит другому! Так вот, этот мальчик стал именно на такой путь. Залез в одну квартиру, во вторую, в третью. И, в конце концов, его поймали. Не сразу, но поймали. И его отправили в колонию для несовершеннолетних. А жизнь там, скажу вам, не сахар! Уж поверьте мне. Вы бы видели, какими он изливался на суде горючими слезами! Как просил прощения! Мол, я всё осознал, я больше не буду, не сажайте, отпустите! А чего ж ты сразу всё это не осознал? Потому, что дурак? Но дурак — это не смягчающее обстоятельство. И вот, он испортил себе всю жизнь! Каким он выйдет из этой колонии? Кому он после этого будет нужен? Захотят ли с ним общаться нормальные люди? Разумеется, нет. Его место теперь — помойка, да подворотня.

Начальник городской полиции рассказал ещё одну, похожую историю, после чего перешёл к главному — к тому, ради чего он, собственно, сюда и пришёл.

— Но в вашей школе тоже не всё в порядке, — озабоченно вздохнул он. — У вас тут завелись извращенцы. Многие из вас об этом, наверное, уже знают. Это было совсем недавно. Кто-то установил в туалете, в вентиляционном окошке, скрытую видеокамеру. Ну, что она там снимала, думаю, никому объяснять не надо. Эта скрытая видеокамера простояла там несколько дней. И вы засветились там все. И вот теперь сделанные этой скрытой камерой видеозаписи начинают появляться в интернете на известного рода сайтах. Одну из этих видеозаписей вы уже видели. Её разослали вам по социальной сети «Вконтакте». Тот парень, который там заснят, — он учится в вашей школе, — оказался сейчас, конечно, в очень неприятном положении. Но в таком положении скоро может оказаться каждый из вас. Ещё раз повторяю, эта скрытая видеокамера простояла там несколько дней, и засняла она многое. Видеозаписи выкладываются постепенно. Теперь всё зависит от того, когда до каждого из вас дойдёт очередь. Вам это приятно? — и полковник неспеша обвёл глазами зал.

В зале стояла мёртвая тишина. Никто уже не улыбался. Лица школьников выглядели взволнованными.

— И вот чтобы предотвратить дальнейшее распространение этих видеозаписей и удалить из интернета уже размещённые, нам нужно этого извращенца найти. Но нам требуется ваша помощь. Возможно, кто-то из вас что-то видел, или у вас имеются какие-то обоснованные подозрения. Если это так, подойдите к Валерию Александровичу, или позвоните мне по следующему телефону, — и полковник несколько раз назвал номер. — Тому, кто поможет нам поймать этого психически нездорового «героя», мы выплатим денежную премию в размере двадцати тысяч рублей. Если мы этого «героя» не найдём, боюсь, вы навсегда останетесь в интернете в очень непривлекательном для вас образе. Так что я надеюсь на вашу помощь. Вот, собственно, и всё, что я хотел вам сказать.

Адам чувствовал себя неуютно. У него непроизвольно сжались кулаки, губы похолодели, а сердце вдруг заходило ходуном. Он сдвинулся вправо и спрятался за голову своего впереди сидящего одноклассника. Он боялся взгляда этого полковника. Ему казалось, что если тот увидит его лицо, то сразу обо всём догадается.

Впрочем, насчёт этого Адам беспокоился зря. У всех ребят, что сидели в зале, лица в тот момент были обеспокоенными, и выражение его лица ничем от них не отличалось.

Адам сделал глубокий вдох, потом выдох — так его родители учили его бороться с волнением. Мобилизовав всю свою волю, он заставил себя не ёрзать и расслабиться. «Раз, два, три, четыре… девять, десять», — мысленно сосчитал до десяти он.

Адам повернул голову влево, чтобы посмотреть на Сашу, держит ли он себя в руках, — Саша сидел на другой стороне зала, — и тут вдруг поймал на себе взгляд Светы Мурзиной, той самой девочки, его одноклассницы, на которую они наткнулись в коридоре, когда демонтировали свою экшн-камеру. Света пристально смотрела на него.

«Спокойно!», — приказал себе Адам.

Он дерзко вскинул брови: чего ты, мол, на меня уставилась? Света молча отвернулась.

Неужели она что-то подозревает? Неужели она на них донесёт?

Что касается Саши, то он с самого начала речи начальника городской полиции сидел, немного съёжившись, уперев локти в колени, а кулаки — в щёки, и, чтобы не смотреть на сцену, закрыл глаза.

Директор школы шагнул вперёд и сделал кому-то знак. На сцену поднялся Сергей. Он сидел в первом ряду, и по красным пятнам на его лице было заметно, что он тоже чувствует себя неспокойно. В его руках был букет цветов и школьный вымпел. Директор школы снял со стойки микрофон и поднёс его к Сергею.

— Уважаемый Мухтарбек… Попугаевич! — произнёс тот.

В актовом зале словно взорвалась бомба. Смех накатил, точно девятый вал. Сделанная, якобы случайно, Сергеем оговорка в один момент разрядила напряжённую атмосферу.

Дело в том, что внешность начальника дючинской полиции очень напоминала эту самую, упомянутую Сергеем, птицу. Особенно в профиль. У начальника городского УВД был массивный, острый, согнутый немного вниз, нос.

Директор школы в ужасе резко дёрнул микрофон назад. «Мухтарбек Попугаевич» побагровел, его даже немного перекосило. Сергей смутился, — точнее, он изобразил смущение, — принял облик безвинной овечки и тихо проговорил:

— Валерий Александрович, я нечаянно, я не хотел, я волнуюсь.

Ну, что ещё оставалось делать директору школы? Он был готов придушить эту «ангельскую мордашку»! Но придушить её при таком скоплении народа было, мягко говоря, непедагогично. Поэтому он нацепил на себя улыбку чревовещателя, слегка привлёк проштрафившегося мальчика к себе и извиняющимся тоном обратился к «пострадавшему»:

— Мухтарбек Садуллаевич, ребёнок просто переволновался. Ну-у-у…, — и он развёл руки в стороны.

А что ещё оставалось делать начальнику городской полиции? Он готов был разорвать на части этого оскорбившего его сопляка! Но ребёнка!.. Да ещё при таком скоплении народа!.. Человеку его уровня нужно было сохранять своё, соответствующее его положению, достоинство! Поэтому он постарался изобразить непринуждённую улыбку, которая, впрочем, совершенно не сочеталась с его злыми глазами, и ободряюще похлопал своего «оскорбителя» по плечу:

— Ну, спасибо, что хоть не Баранович и не Драконович!

В зале раздался новый взрыв смеха. Все оценили великодушие и чувство юмора полковника полиции. Так что его достоинство было сохранено.

— Неужели я такой страшный? — мягко обратился к Сергею он. — Давай ещё раз.

Сергей выпрямился, принял сосредоточенное выражение и звонко отчеканил:

— Уважаемый Мухтарбек Садуллаевич! Разрешите от всей души поблагодарить вас, что приехали к нам. Ваша лекция была для нас очень полезной и интересной. Приезжайте к нам ещё! — и он протянул буравящему его острым взглядом полковнику цветы и вымпел.

Раздались бурные аплодисменты.

Глава десятая

Когда наши юные герои, как обычно, встретились после уроков, в центре внимания был, конечно, Сергей. Он буквально искрился от удовольствия.

— Ну, Серёга! Ну, ты даёшь! Попугаевич! Попал, ну, в самую точку! Ты видел, какая у него была рожа?

— Да видел, видел. Я думал, он меня убьёт.

— Ну, ты и артист! Глаза — как у того кота в мультике! «Ой, я нечаянно, я волнуюсь!..». Директор прямо как сына тебя обнял!

— От него так воняет! Я думал, что меня стошнит!

Вволю насмеявшись, друзья решили опять поехать на развалины табачной фабрики. Саша поначалу пригласил их к себе, — его мать выздоровела, снова вышла на работу, и квартира была пуста, — но Адам и Сергей решили иначе. В развалинах они чувствовали себя как-то посвободнее. Когда находишься у кого-то в гостях, всё-таки ощущается некоторая скованность. Если ты, конечно, не отъявленный нахал. Нахалы везде чувствуют себя как дома. А Адам и Сергей нахальством не отличались. В развалинах было их личное царство!

— А давайте сделаем там наш штаб, и будем всегда собираться там! — предложил Сергей.

— А что, давайте! — охотно приняли эту идею его приятели.

— Штаб-квартира отряда по борьбе с мудаками «Три поросёнка»! — шутливо провозгласил Саша.

Они зашли в близлежащий магазин, купили себе лимонад и чипсы, дошли до остановки и сели в нужный автобус.

В пути они возмущённо обсуждали начальника городской полиции.

— Ну, лицемер! Будьте честными, не воруйте, не отнимайте ничего у других! А сам на таких «откатах» сидит! Вы бы видели, какой он себе домину отгрохал! — восклицал Саша.

— Он бы лучше своему сыну это всё рассказал! — поддержал его Сергей. — Он, вообще, знает, чем тот промышляет?

— Так им же всё можно! — глухо проговорил Адам и яростно сжал кулаки. — Это только мы должны быть честными!

Доехав до Промзоны, они вышли из автобуса и бодрым, размашистым шагом направились уже знакомым им маршрутом. Под их ногами шуршала опавшая с деревьев жёлтая листва.

— Но ясно одно — нас пытаются найти! — предостерегающе проговорил Сергей.

— Пусть попробуют! — злорадно ухмыльнулся Саша. — Мы, по-моему, ещё нигде не прокололись. Если бы у них была насчёт нас какая-то информация, этот «Попугаевич» со своей лекцией в нашу школу бы не приходил!

— По-моему, он заявился с одной-единственной целью, — задумчиво проговорил Адам. — Найти стукачей. Аж двадцать тысяч, вон, предлагал!

— Ну, пусть поищет! — хохотнул Саша.

— А вдруг он их действительно найдёт? — понизил голос Адам и поделился с приятелями подозрениями относительно своей одноклассницы. Пытливый взгляд Светы Мурзиной застрял у него в голове, точно рыболовный крючок у трепыхавшейся на леске рыбы.

— Ну и что она могла там видеть? — воскликнул Сергей. — Мы просто вышли из туалета. Я же тебе сказал, если что — говори, что мы там курили! Мы с Саньком это подтвердим.

— Да, давайте, действительно, так, — рассудительно заключил Адам. — Если она вдруг стуканёт, и нас начнут расспрашивать — будем на этом и стоять, как бы нас ни прессовали. Курили — и всё.

— Тогда сигареты не мешало бы завести на всякий случай, — предложил Саша. — Чтобы, в случае чего, было чем подтвердить.

Адам хлопнул его по спине.

— Правильно!

— Но как их достать? — спросил Сергей. — У меня дома никто не курит.

— И у меня тоже, — вздохнул Саша.

— Достанем, — заверил своих приятелей Адам. — У меня бабка тоже не курит. Но достать сигареты ведь можно не только дома!..

Добравшись до бывшего фабричного административного корпуса, они поднялись на четвёртый этаж и расположились в «лаборатории» — той же небольшой комнатушке, что и в прошлый раз.

— Зимой здесь будет холодно, — заметил Саша, кивая на пустую глазницу окна.

— Можно закрыть досками или фанерой, — предложил Сергей.

— А где ты всё это возьмёшь? — хмыкнул Саша.

— Поищем. Тут мусора навалом.

— На худой конец, можно приспособить плотный целлофан, — проявил свои познания Адам. — Я видел, так делают. Прикладывают целлофан к раме и закрепляют его гвоздями или кнопками.

— И где ты такое видел?

— Да в нашем доме. У нас в соседнем подъезде алкаши живут на первом этаже. Они как-то окно у себя разбили, и вот так его потом закрывали.

— А если сильный ветер? — возразил Сергей. — Целлофан его не выдержит.

— К зиме что-нибудь придумаем, — отмахнулся Адам. — До морозов ещё далеко.

Они поставили деревянные ящики треугольником, уселись на них, достали из рюкзаков купленные в магазине чипсы и лимонад, и, поглощая эти излюбленные детворой лакомства, принялись потешаться над директором школы.

— Он там реально обделался! Вы видели, как он отшатнулся от Серёги, когда Серёга произнёс этого «Попугаевича»? Как от сатаны! Серёга, ты говорил, что от него плохо пахло. А чем от него пахло? Случайно, не мочой?

— И мочой тоже.

— Ха-ха-ха!..

Их бока волнами заходились от смеха. Саша даже слегка подавился.

— Да он не в зале обделался! Он ещё раньше обделался, когда этот «Попугаевич» только в школу приехал!

— И в зале тоже.

— Что, во второй раз?

— Да.

— Ха-ха-ха!..

— Мой отец знаете, что про него говорил? — откашлявшись, сказал Саша. — «Дурак — дураком, но при должности»! А трусливый! Как заяц! Он только на детях свою власть может показывать. И то не на всех. Этих дебилов, что ходят с Севаком, он боится. Потому, что их родители — начальники. А у Шамсидина и Далерджона — вообще бандиты.

— Вот они как раз и станут у нас следующими! — приглушённо произнёс Адам, и добавил, отвечая на появившийся в глазах его друзей немой вопрос: — А вы что, решили ограничиться только одним Севаком? Да, они сейчас попритихли, никого не трогают. Но это не значит, что им теперь всё можно простить!

И Адам изложил свой план. Сергей и Саша его выслушали, но восторга он у них не вызвал. Они задумчиво смотрели куда-то перед собой.

— Чего вы молчите? — спросил их Адам.

— Да как-то это… чересчур, — неуверенно отозвался Сергей.

— Что чересчур?

— Чересчур серьёзно. Зачем их так подставлять? Они же нас так не подставляли.

— А затем, чтобы они получили по заслугам! — процедил Адам. — Вон, Севака нет уже несколько дней — и сразу стало спокойнее! А если ещё и от этих избавиться!..

— Но всё равно, как-то это… непорядочно, — стоял на своём Сергей.

— Непорядочно? — вспыхнул Адам. — Это насчёт них ты говоришь о порядочности? Я не ослышался? А порядочно было делать то, что они сделали с Саньком? Порядочно было упрятать его отца в тюрьму? Порядочно нападать на тех, кто слабее, да ещё вшестером на одного? Унижать, насмехаться, не давать проходу! Это порядочно?

Сергей молчал.

— Есть такая пословица — «Клин клином вышибают»! — немного поостыв, продолжил Адам. — Вот я как раз таки и предлагаю это сделать. Нашёл, кого жалеть! Непорядочно! Они, когда вырастут, станут такими же бандитами, как и их отцы! И если они решат на тебя «наехать», они ни о какой порядочности задумываться не будут. Уж поверь!

— Я «за», — решительно вскинул голову Саша.

И тут в стороне послышался какой-то шум, как будто где-то что-то упало.

Друзья замерли.

Адам поднялся с места и выглянул в коридор.

— Здесь есть кто-нибудь? — крикнул он.

Ответом ему была тишина. Никаких звуков больше не раздавалось.

— Наверное, какая-то собака забежала, — предположил, вернувшись обратно, Адам. — Или крысы шуруют.

— А может здесь действительно кто-то есть? — прошептал Саша.

— Да кто здесь может быть! — махнул рукой Адам. — Ты какие-нибудь шаги слышал?

Сергей продолжал молчать. Он словно погрузился в мысленный спор с самим собой, переваривая приведённые Адамом доводы.

— Серёг, тебя никто не принуждает, — миролюбиво обратился к нему Адам. — Против — так против. Если ты против, мы этого делать не будем. Мы же договорились, быть всегда вместе, втроём, и делать всё сообща.

Сергей ещё немного подумал.

— Я с вами, — наконец решил он. — Может ты и прав, клин клином вышибают!

— Но где мы возьмём кинжал? — с сомнением спросил Саша. — У меня его нет.

— У меня тоже, — помотал головой Сергей.

— У меня есть, — сказал Адам. — Копался как-то в кладовке, в старых бабкиных вещах, ну на него и наткнулся. Он красивый. Завтра покажу.

— А если его сначала увидят не они, а кто-нибудь другой? И возьмёт себе. И когда приедет полиция — его у них не будет.

Адам со вздохом развёл руками.

— Ну, значит не судьба!..

Глава одиннадцатая

Шамсидин и Далерджон были знакомы уже давно. Они познакомились, когда их семьи переезжали в Россию. Завязавшееся в долгой дороге знакомство, — а ехать до Дючинска тогда пришлось аж четыре дня, — переросло в крепкую дружбу. И с тех пор они всегда и везде ходили вместе. Благо и жили они друг от друга недалеко, на одной улице.

Чувствовали они себя уверенно. Так называемый «синдром приезжего» остался в далёком прошлом. «Хотите крепко стоять на ногах — влейтесь в какую-нибудь сильную компанию», — наставляли их родители. И они влились в такую компанию. Это была компания Севака. И эта компания была грозой всего района.

Правда, в последние дни она как-то подраспалась. Севака «засветили». И причём засветили так, что находиться рядом с ним означало навлечь на себя позор. Остальные участники их компании, Магомед, Анвар и Карапет, почему-то начали их сторониться. Так же, как и Севака. Наступили какие-то смутные времена. Но Шамсидин и Далерджон не унывали. Они уже «оперились», и были уже не маленькие.

Придя в то утро в школу, они зашли в класс и уселись за свою парту — они всегда сидели за последней партой в левом ряду. Первой в тот день была литература. Пришла учительница, — её звали Ольга Степановна, — и начался урок.

Ольга Степановна принялась рассказывать про какие-то «Мёртвые души» какого-то Гоголя. Но Шамсидину и Далерджону это было неинтересно. Они положили на колени свои смартфоны и скрытно, в бесшумном режиме, стали просматривать «Тик-Ток».

И тут Шамсидин вдруг заметил, что в их парте что-то блестит. Он присмотрелся и обомлел — внутри их парты лежал кинжал. Настоящий кавказский боевой кинжал! Обоюдоострый, с клиновой заточкой, из нержавейки. Рукоять отделана под орех, плюс декоративная чеканка. Если это не подделка, он стоит где-то тысяч десять! А может и больше.

Шамсидин достал кинжал из парты и ткнул ботинком Далерджона. Далерджон оторвался от своего смартфона. Из него вырвался изумлённый вздох.

— Откуда это у тебя?

— Да тут, в парте лежал.

Далерджон взял кинжал и повертел его в руках.

— Ни фига себе! Похоже, настоящий!

Шамсидин положил кинжал в свой рюкзак.

Вот это находка! Вот это им повезло! Что за растяпа его тут оставил? Главное только, чтобы этот растяпа не спохватился до конца урока! Потом они перейдут в другую аудиторию.

А если даже и спохватится, то что? Не видели — и всё! А обыскивать себя они не дадут. У них с Далерджоном кулаки крепкие, пусть только попробуют! Как у этих русских говорится? Что упало — то пропало!

Друзья даже не подозревали, какие неприятности им причинит эта находка!..

Минут за десять до конца урока дверь аудитории приоткрылась, и учительницу кто-то позвал.

Ольга Степановна прервала свой рассказ о похождениях Чичикова и вышла в коридор.

Шамсидин наклонился к своему рюкзаку, намереваясь ещё раз полюбоваться на свою находку. Но тут вернулась учительница, и не одна. Вместе с ней зашёл директор. Все встали.

— Садитесь, — махнул директор. — Сафаров и Ахмедов.

Шамсидин и Далерджон повторно поднялись с мест — это были их фамилии.

— Берите свои вещи и пойдёмте со мной.

Все ученики, как по команде, уставились на последнюю парту. Шамсидин и Далерджон недоумённо переглянулись: что случилось? Они положили учебники и тетради в свои рюкзаки и последовали за директором.

Когда они вышли в коридор, они увидели пятерых вооружённых омоновцев. Омоновцы обступили их со всех сторон и бесцеремонно подтолкнули.

— Вперёд.

— Вы что творите? — возмутился Шамсидин.

— Вы что, с ума посходили? — в тон ему воскликнул Далерджон.

— Не разговаривать. Вперёд.

Друзьям ничего не оставалось, как подчиниться. Омоновцы привели их в приёмную директорского кабинета.

— Рюкзаки на стол!

Шамсидин и Далерджон положили свои рюкзаки на стол.

— Что в рюкзаках?

— Книжки, тетрадки.

Старший омоновец обратился к директору школы и секретарше — они стояли в самом углу и с тревогой взирали на происходящее.

— Вы будете понятыми.

Директор школы и секретарша послушно кивнули. Омоновец взял один из рюкзаков.

— Чей это?

— Ну, мой, — сказал Шамсидин.

Омоновец расстегнул рюкзак и вывалил наружу его содержимое.

— Откуда это у тебя? — спросил он, указывая на кинжал.

— Нашёл, — ответил Шамсидин.

— Давно нашёл?

— Сегодня.

— Где?

— В парте.

— Прямо сегодня, и прямо в парте?

— Ну, да. Сегодня, в парте, на уроке, — подтвердил Шамсидин.

— И, наверное, на перемене ты собирался отнести его в полицию?

В голосе омоновца звучала неприкрытая ирония.

— Нет, честно, я нашёл его в парте, на уроке, — ещё раз повторил Шамсидин.

Старший омоновец повернулся к директору.

— Какие плодоносные парты в вашей школе! Может нам их все осмотреть? Может в них ещё и другие кинжалы найдутся?

Но директор школы шутки сейчас не воспринимал. Он стоял ни жив, ни мёртв. Второй стресс за два дня! Вчера начальник городской полиции: «Что у вас тут за порнографическая киностудия объявилась?». Сегодня — вот это! Вызова в гороно не миновать! Что, мол, у тебя там в школе творится? А там, глядишь, не исключены и оргвыводы!

— А что такого в этом кинжале? — заступился за друга Далерджон.

— А то, что это боевое холодное оружие! — пояснил омоновец. — А холодное оружие требует специального разрешения. Незаконное ношение холодного оружия — это год тюрьмы. Разрешение на него есть? Нет. Ну и всё!

— Слушай, какое разрешение? Он его нашёл, я видел!

— Оформляем задержание, — распорядился старший омоновец. — Понятые, мне нужны ваши паспорта.

— Слушай, какое задержание, за что? — продолжал возмущаться Далерджон. — Я ж тебе говорю, он его нашёл, я видел!

— Это в суде будешь рассказывать! — отмахнулся от него омоновец.

— Слушай, в каком суде?..

— Ну, насчёт суда — это мы ещё посмотрим, — ехидно проговорил Шамсидин и локтем толкнул в бок своего приятеля: мол, помолчи!

Он знал, что у них в Дючинске была мощная диаспора, и что глава их диаспоры умел решать подобные проблемы.

На составление протокола ушло порядка часа. Когда протокол был оформлен, омоновцы вывели Шамсидина и Далерджона из школы и посадили их в «воронок». Это наблюдала вся школа — в это время как раз была перемена.

— За что их?..

Наблюдали за этим и наши юные герои — Адам, Саша и Сергей. Но в отличие от других, они знали, за что. И у них на душе трубили фанфары!

Ну, а для остальных подробности этого происшествия стали известны вечером из выпуска телевизионных новостей. Этот сюжет прошёл на одном из центральных федеральных телеканалов.

«Сегодня была предотвращена попытка террористического акта в школе номер три города Дючинска. В правоохранительные органы поступил сигнал, что два старшеклассника этой школы, исповедующие радикальный ислам, собираются устроить кровавую резню. Подозреваемые были арестованы. Они не успели осуществить свои намерения. При обыске у них было обнаружено холодное оружие и радикальная исламистская литература…».

Глава двенадцатая

Спустя несколько часов после задержания Шамсидина и Далерджона, в кабинет прокурора города Дючинска Ибрагима Юсуфовича Хаджиева зашёл посетитель. Это был коренастый и сильный мужчина с короткой стрижкой, тонкими усами и густой сетью морщинок вокруг глаз.

— Здравствуйте, Ибрагим Юсуфович! — став у двери и вежливо склонив голову, поздоровался он, после чего подошёл к хозяину кабинета и протянул руку.

— Здравствуй, Шухрат Ахмедович, здравствуй! — привстав с места, ответно протянул ему руку городской прокурор. Он был невысок, худощав, всегда держался прямо, и имел очень острый, пронзительный взгляд, которым, казалось, заглядывал в душу своего собеседника.

— Спасибо, что принял меня так оперативно! — поблагодарил посетитель и уселся подле хозяина кабинета.

— Догадываюсь, с чем ты пожаловал, догадываюсь, — покивал головой прокурор.

Посетитель откинулся назад и развёл руками.

— Ибрагим Юсуфович, ну это же какой-то беспредел! Это же дети! Им всего по пятнадцать лет! Насылают ОМОН, сажают в тюрьму, как будто они преступники! Хотя они ни в чём не виноваты!

— Ну, во-первых, не в тюрьму, а пока только в КПЗ, — поправил его прокурор.

— Хрен редьки не слаще! — бросил посетитель.

— …А во-вторых, так ли уж они ни в чём не виноваты, Шухрат Ахмедович? Я понимаю, что ты хочешь защитить своих соплеменников, что ты глава диаспоры! Но факты — вещь упрямая!

— Слушай, какие факты? Какие факты? Мальчики пришли в школу, сели за парту, увидели в парте кинжал. Они достали этот кинжал, чтобы его рассмотреть. Так сделал бы любой ребёнок! И тут налетает ОМОН! Незаконное хранение холодного оружия! Ещё теракт какой-то приписывают! Слушай, это подстава, а не факты!

Городской прокурор подался вперёд и сузил глаза.

— Шухрат Ахмедович, ну ты сам вот в то, что сейчас сказал, веришь? Нашли в школьной парте настоящий боевой кинжал! Как будто в школьных партах вот так запросто могут валяться боевые кинжалы!

— Да говорю тебе, всё так и было! Это подстава!

— Подставой это было бы в том случае, если бы этот кинжал незаметно подкинули бы им в рюкзак, и они бы его не трогали! А они даже не отрицают, что он у них был! И пальчики на этом кинжале — только ихние! Но даже если они его и увидели, и потрогали, зачем они взяли его себе? Почему они не сообщили об этом учителю? Мол, мы нашли в парте кинжал! Куча свидетелей! Сделай они так — и ни в какую КПЗ их бы не увезли!

— Да говорю тебе, они даже сказать ничего не успели, сразу ОМОН налетел!

— Шухрат Ахмедович, не говори ерунды! — отмахнулся прокурор.

Посетитель понизил голос.

— Ибрагим Юсуфович, ты можешь помочь? Что для этого нужно?

Городской прокурор помотал головой.

— Прямо сейчас — нет. Ситуация неблагоприятная. Плюс прошла огласка на федеральном телеканале. Давай я обрисую тебе весь расклад.

Посетитель пододвинул стул немного вперёд, чуть наклонился и сложил руки в замок, демонстрируя этим, что он весь во внимании.

— Вчера на телевидение, на электронную почту Галахова (это была фамилия одного известного телевизионного ведущего, чьи программы пользовались большой популярностью) пришло письмо. Содержание его было примерно следующее: «Я учусь в третьей школе города Дючинска. В нашей школе учатся два мигранта — Шамсидин Сафаров и Далерджон Ахмедов. Они увлекаются радикальным исламом, и всех русских считают свиньями. Я сегодня случайно подслушал их разговор между собой. Из этого разговора следовало, что завтра они собираются устроить в нашей школе „резню неверных“, и принесут для этого в школу какой-то мощный кинжал. В нашу полицию я ничего сообщать не стал, потому что наша полиция ничего не сделает. Я решил обратиться к вам. Вы человек авторитетный, известный, и к вам прислушиваются. Помогите, пожалуйста, это предотвратить. Своё имя я не называю, потому что боюсь мести». Галахов тут же позвонил в МВД. Оттуда позвонили в наше областное УВД. Наше областное УВД прислало опергруппу, и эта опергруппа задержала твоих ребятишек с поличным.

Посетитель возмущённо всплеснул руками.

— Да это же бред! Да это же полный бред! Какая «резня неверных»? Да у них и в мыслях этого не было!

— Кинжал у них нашли? Нашли. Исламскую литературу дома при обыске обнаружили? Обнаружили!..

— Слушай, какая исламская литература? Да там просто Коран был и молитвы!..

— …А это всё улики, которые подтверждают поступивший сигнал! — проигнорировал его реплику прокурор. — Это дело сейчас на контроле МВД. И я подставлять себя ради твоих детей не собираюсь. Сами виноваты.

— Слушай, в чём они виноваты? В чём?

— Да хотя бы в том, что настроили против себя всю школу! Их компания уже всех затерроризировала!

Посетитель откинулся назад и прижал правую руку к сердцу.

— Ибрагим Юсуфович, я тебя очень уважаю, но позволь заметить, что в эту компанию входит, в том числе, и твой сын!

— А ты моего сына со своими этими не ровняй! — резко парировал, повысив голос, прокурор. — На него никто ничего не писал, и никаких кинжалов у него при себе не находили!

Посетитель смущённо обмяк.

— Значит так, — голос прокурора стал мягче. — То, что это подстава, конечно, не исключено. Знаешь, как было подписано это письмо?

— Ты же сказал, что оно было анонимное.

— Да, анонимное. Но подпись была. «Три поросёнка»!

Посетитель недоумённо нахмурил лоб.

— «Три поросёнка»? И что это может означать?

— Ты знаешь, как подставили недавно сына Багдасаряна? Ну, эта видеозапись в школьном туалете!

— Да, знаю, видел.

— А ты знаешь, как называет себя тот, кто сделал эту видеозапись?

— Как

— «Три поросёнка»!

— Постой, постой! Ты хочешь сказать, что сына Багдасаряна и наших ребят подставил один и тот же человек?

— Получается, что так.

Посетитель воинственно стукнул кулаком по столу.

— Я найду этого «поросёнка»! Я из него шашлык сделаю!

— А что касается твоих ребят, — прокурор принял вальяжную позу, — дело это, конечно, нелёгкое. Но не бесперспективное.

— Ибрагим Юсуфович, что для этого надо?