Бесплатный фрагмент - торобоан риМ

Всё пустое. Ничто не имеет смысла. А если тот смысл, что под знаком «лично для меня» — обыкновенная фантазия. Выдумка. Химера. Как придумал себе, так и живёшь. Но у природы свои законы и замыслы.

В детстве я мечтал стать военным. Зачем-то мне это было нужно. Тогда я не знал, что война — это плохо, больно, мерзко, отвратительно. Казалось, что военным быть весьма круто. Но папа подарил мне барсетку с кредитными карточками и сказал, что вырасту стану бизнесменом. Это были как раз девяностые. Отец спал с револьвером под подушкой. Кроме шуток. Он был чёрный. Кто, отец? Да нет же — револьвер. Отец был хмурый.

Ни тем, ни другим я не стал. Потому как бизнес — это и есть война. Ведь мы по натуре дикари. Это с виду мы такие интеллигентные, порядочные, терпимые, а внутри — хищники. Это внешне мы утверждаем, что надо работать, ибо труд сделал из обезьяны человека, а по сути, трудиться никто не хочет. Все обезьяны? Посмотрите, куда ни зайди, работает три человека, остальные — отдают распоряжения. Батальон начальников. Воюют три калеки, командуют — восемьсот. Уголь добывают десять шахтёров, а перепродают его тысяча бизнесменов. Излишне говорить, что перекладывание бумажек с одного края стола на другой — не труд и не работа никакая. Ещё со времён, когда Аврам подговорил Сару прикинуться его сестрой перед египтянами, ничего не изменилось.

Сейчас я понимаю, что надо было становиться учёным. Проводить всякие исследования. Помню, в юности мы страстно увлекались психологией. Читали одни и те же книги. Делились впечатлениями. До утра вели дискуссии на тему «как манипулировать людьми». Но и это всё великое зло. Как подумаешь, в каких целях используют достижения науки — мороз по коже.

Самая святая профессия на свете — дворник. Убирать мусор за начальниками сродни подвигу Геракла.

Наблюдается острый дефицит искренности и человечности в обществе. Ещё один признак дикости. Люди стали холодные, как призраки. И только ветер завывает, всюду суёт нос, исследует. Армии призраков бесцельно перемещаются в пространстве.

«Чаю не хотите ли?»

«Не — е — т, спаси — и — бо, мы призра — а — ки, чай не пьё — о — м.»

«Киношку посмотреть?»

«Не — е — т, спаси — и — бо, мы призра — а — ки, кино не смо — о — трим.»

«Поболтать может быть?»

«Не — е — т, спаси — и — бо, мы призра — а — ки, говорить не лю — у — бим.»

Что за жизнь: с тем, кого любишь, не можешь быть вместе; чтобы разбогатеть, нужно быть мерзавцем; чтобы говорить правду, нужно не бояться, что тебя застрелят в подъезде (или задушат в поезде).

Но — бог с ним…

Вот, что меня сейчас волнует: промеж промежуточной, горячо любимой, сладко пахнущей промежности (между прочим) пассивно сотворяется новая жизнь. Всепоглощающее удовольствие, поглотившее великое множество мужей. Розовая дыра. Плевок в бездну. Плюх. Шлёп. Ах. Перекур.

Не буде говорить, насколько несовершенен мир и его одинокие обитатели. Просто прикинем сложности, касаемо простых форм — материальных форм.

Высшая матемагогия.

Икс плюс игрек равно бэ.

Эм цэ в квадрате равно е.

Теология восходящего ениса равнопропорциональна двум грузилам в мешочке.

Красные щёки — к любви.

Синие губы — к скорби.

Жёлтые глаза — поездка в медицинский дом.

Мир наоборот — торобоан риМ.

Мышь ловит кота..аток тивол ьшыМ

Сторожевая змея.

Певчий муравей.

Рычащий соловей.

Сверхновая пизда.

Непьющий алкоголик.

Не пойманный трип.

Слепой художник.

Глухой музыкант.

Непонятый лев.

Признанный тупица.

Дом преюных.

Взрослый сад.

Общедеградационная школа.

Администрация анархии.

Воинское разгильдяйство.

Мирная война.

Религиозное греховенство.

Роскошный нищий.

Милостивый холоп.

Прекрасный извращенец.

Дикий город.

Цивилизованный лес.

Полутораметровая пропасть.

Человеческое чутьё.

Неизлечимое здоровье.

Страна умных.

Образец для отвращения.

Изгнанец публики.

Святой клоун.

Закоренелый мученик.

Слабости небесные.

Земное отторжение.

Нить молчания.

Государственная революция.

Внедорожное столкновение.

Безответная ненависть.

Прочная вражда.

Тихий смех.

Громкий плачь.

Спелый булыжник.

Фантастическая реальность.

Государственное беззаконие.

Смирительная фуражка.

Спокойный выстрел.

Медленная пуля.

Ласковая порка.

Грубый экстаз.

Надёжный скелет.

Удовлетворённая смерть.

Трусливый герой.

Лютая сытость.

Плодотворная лень.

Холодная любовь.

Стремительный покой.

Достижимое саморазрушение.

Яркая ночь.

Весёлая трагедия.

Печальная комедия.

Грустный анекдот.

Сопрано покойника.

Немая беседа.

Многозначительное молчание.

Откровенная ложь.

Временная правда.

Воздушная земля.

Небесная твердь.

Социальная поверхность.

Противный аппетит.

Сладкие слёзы.

Благородный убийца.

Мудрый глупец.

Чёрный ангел.

Злая добродетель.

Тяжёлые деньги.

Бешеные тормоза.

Головостояние.

Мозгит.

Свет в начале тоннеля.

Добрая собака в поле.

Развязанный язык, однако, трудно завязать на место. Фунт ярости на подсолнечном масле. Танец с метлой. Смысл неизменного изменить невозможно. Велосипед уже готов, осталось научиться ездить. Симфония мудрости, сколь не были б мы к ней глухи, доносится к нам с высоты небес. Открыли уши. Польза духовных ценностей… А нет — не это я хотел написать: никто, кроме тебя, не знает как осуществить твою мечту.

«А вот теперь я вам вскрою череп.» — сказал врач, приготовив инструмент.

Модальность физическая и модальность логическая, как глупая, но от природы мудрая женщина, увлекает умного, высоколобого, от длительного образования нудного, мужчину, чей корешок обильно выстреливает, если его хорошенько облюбовать. Ни то, чтобы это было так важно. Но есть какая-то магия в процессе познания непознанного. Ну и этот ещё… — момент просветления, или, как выразился мой сосед по этажу:

Возблагодарим бога, отца нашего милосердного, что люди с особой тормозной функцией… даже не ума, а хитротупости, я бы сказал, не стали в своё время врачами, а тихо «плывут» по течению, рефлекторно придерживаясь берега (возможно, ради самосохранения), иначе, боюс представить какое кладбище у них было бы за плечами. Впрочем, это вопрос совести. Не всех же мучает бессонница в ночь кровавой луны.

А вот теперь самое подозрительное, что приходит мне в голову, так это яичница с луком и помидорами. Выходит — желудок тоже может думать. Хотя, вряд ли он понимает, что такое силлогизм. Но сила желудочного желания, ничуть не уступает в ретивости дедуктивным методам рассуждений. Это я уже не говорю о подлости самого нервного органа нашего организма, в своё время заставлявшего меня лезть по обледеневшему водостоку на третий этаж женского общежития.

На всякий случай хотелось бы уточнить — кукушки и вправду умеют предсказывать будущее? Однако, насколько становится человек суеверен, стоит только обмануть судьбу. Но, не будем забегать вперёд, а лучше подумаем, как найти простое решение сложным проблемам житейского характера. Ибо, сколько б ни старались мы преодолеть неодолимое, а всё в итоге возвращается на круги своя. Ну и пусть эти круги кружатся, пусть фортуна благоволит лучшим, пусть звёзды определяют стечение обстоятельств, пусть кукушки кукуют, а нам лишь остаётся выпить и поспать. Так сказать, одним зайцем убить двух махов.

Мне вот только интересно — откуда берутся всё новые и новые миллиардеры? Неужели математика распространяется на них, как и на других честных жителей планеты, как-то иначе? Вопрос этот, похоже, что уходит в бесконечность, как и все актуальные вопросы, так или иначе, связанные с деньгами. Нарушители совести, вряд ли беспокоятся о том, какие выводы можно сделать, лишь однажды приняв во внимание ассоциативную систему вычислений. Логика, пусть даже по чести и доброй совести, однако, не способна разрушить проклятия, что посеяли вот уже много тысяч лет тому хитроумные финикийцы.

Говорят, что лошадей лучше обходить спереди. Но мой конь в шляпе, так что ничего страшного не произойдёт. Можете даже подойти и похлопать его по здоровенной лошадиной заднице — ничего. Самое страшное, что он может сделать: шмяк, шмяк, шмяк. А ещё — фыррр… Но — это спереди.

Давайте я вам что-нибудь из пейзажной лирики. Дабы немного ослабить напряжение. В голову часто приходят твёрдые образы — хотелось бы разбавить. Вот, скажем, раньше я часто ходил в горы. Это и понятно, ведь я почти всю жизнь живу на Кавказе. Бештау знаю вдоль и поперёк. В мае там часто можно встретить агрессивных гадюк. Но я сколько ходил ни разу не встречал. Просто так написано в учебнике по краеведению. На вершину я поднимался за полтора часа от железнодорожной станции. Сейчас меня туда не загонишь. А на Машуке есть отличный скалодром, где мы обычно отрабатывали технику лазания. Но он не сравнится с крутизной стен на Острогорке в маленьком провинциальном городке Лермонтов.

Разумеется, я, как и многие уважающие себя альпинисты, много бывал на кавказском хребте. В основном мы ездили в Баксанское ущелье. Это перевал ВЦСПС, кстати, если я не ошибаюс, считается самым высоким среди прочих. Летом там красота. Всё цветёт, журчит, пахнет. Но, чем выше поднимаешься, тем мертвее эта красота становится. Выше трёх тысяч метров только камни, лёд, снег, да ветер. Зато, в ясную ночь, небо так усыпано звёздами, никакого телескопа не надо, чтобы рассмотреть Млечный путь.

Ещё мне очень по душе ущелье Улу — тау. Там очень красивые горы, множество всяких цветов, ручьёв, всякие травы, издающие душистый аромат — бабочки. Воду пьют прямо из ручьёв — настолько чистая она там. Ледники таят, образуется множество ручейков, больших и маленьких. И на вкус она весьма хороша. Но, почему-то, ею не напиваешься. Пьёшь, пьёшь, а всё равно ещё хочется.

Ересиан, не имеющий, а возможно, никогда не имевший никаких первичных национальных признаков, поскольку был зачат в «ночь мордобоя» (так называли маскарад в то время), вот уже много дней печалится о своём несовершенстве. Как же так вышло, что именно он, а не кто-нибудь из стада, или даже — стадов, выскользнул на свободу, и теперь бродит остаток жизни, не имея ни малейшего утешения? А имя ему дали из-за странного образа мышления. Обычно, находясь в толпе, он весело произносил шутку, но приводил тем самым публику в изумление, или даже — исступление.