Бесплатный фрагмент - То, что было до

Инверсия
Тьма

Когда Вера и Любовь умрут…

Не будет видно звезд — Мрак окутает Небеса,

Не будет слышно слез — Сын предаст Отца.

И тогда придет Она, не станет дня и ночи,

У людей закрыты очи. Она — лучи надежды

Поглощающая Тьма!

Не постучит она, входя в твой дом,

Подойдет к постели, платьицем шумя

И детским криком разорвет твой сон!

В черном-черном платьице она…

Грязно-серое лицо из пепла, вся она черна,

Ночь — мать, а Смерть — её сестра.

Ветер-братец в комнату войдет,

Ветер-брат гулять зовет.

И пойдут они гулять, тенью на кресты церквей ложась.

Города в грехах начнут тонуть,

И по канавам трупы поплывут,

И реки крови потекут,

И Цари и Боги все уснут.

Когда Вера и Любовь… умрут.

Город

Город вместе с солнцем проснется

И его лучам отражением в окнах усмехнется,

Глазом светофора подмигнет,

Когда машин поток меня обойдет.

Люблю я его, без капли лести

И каждый новый день — все те же старые песни.

Их ритм — его пульс,

Их бит — его шум.

Его шум, что воды теченье —

Несет мне покой и умиротворенье.

Его карта в голове, перед моими глазами.

Я прошел все дороги, своими ногами.

И закрывая глаза, я вижу дома.

Я слышу шум улиц, закрыв свои уши.

Этот город во мне, его пульс, дыхание

Каждое утро тебя, друг, созерцаю я.

Я говорил с тобой,

Когда говорить было не с кем.

Ты отвечал мне

Тишины словом веским.

А помнишь тот дождь весенний,

То первая была весна.

Я умер как лист осенний.

(Грядет шестая весна…)

И в священной клятве

Я пустил кровь в танец

С дождя твоей каплей,

Да, дурак, засранец…

И с тех темных пор мы вместе —

Я и город, наши души из одного места.

Спасибо тебе, за все, что сделал,

Спасибо тебе, человеком сделал.

Тьма II

Когда Вера и Любовь умрут…

Тогда не будет видно звёзд —

Мрак окутает Небеса

И не будет слышно тихих слёз,

Когда Сын предаст Отца.

Тогда придёт Она,

Когда не станет дня и ночи,

Когда люди все закроют свои очи.

Она — лучи надежды светлой поглощающая Тьма.

Она войдёт в твой дом,

Войдёт, не постучав,

Подойдёт к постели, полы платьица подняв,

Склонится над тобой

И нежною рукой обняв,

Войдёт в твой сон,

Ни слова не сказав.

Ее улыбка смертельно притягательна

И глаза, глаза её до страха привлекательны.

На её глазах рассыпались города,

Она нежными руками разрывала людские сердца.

Все повторится вновь,

Вновь прольётся ваша кровь,

Ведь вновь не видите вы света звёзд,

Вновь не слышите вы слёз

Сына, что плачет на тризне спящего давно Отца,

Вновь обречённо глядят Небеса

На апогей человечества, на начало его печального конца.

Остатки полисов начнут тонуть

В самых низких, грязных всех грехах.

Тьма посеет меж людей раздор и страх,

А пожнет бордовый, сладкий прах,

Все, что осталось на её устах,

Все, что отражалось в её тёмных глазах,

Это кровавый человечества прах.

И в объятиях её нежных рук

Цари и Боги все уснут.

Тьма, беспечной вечности блудница,

В её железных рукавицах

Полыхает последним солнцем раскаленный смерти кнут,

Один его удар и снова реки красные текут.

Времени ветер шут — её любовник,

Судьбы изменник,

Иронии инкуб и грязный плут,

Что выковал сей кнут.

Тенями на кресты церквей ложась,

Они пойдут гулять,

Никого уж не страшась.

Будут слышны лишь плач и слёзы тех,

Кто совершить успел последний грех

И звонкий царицы Мрака смех,

Когда от чёрного света

Её нежных рук,

На берегу последнего рассвета

Вера и Любовь умрут…

Дышать

Я хочу дышать свободно,

Трудности переживая стойко,

Чтоб мысли были все мои на воле.

Мечты, надежды… все ничтожно,

Когда не можешь ты дышать свободно.

Я хотел бы снять оковы,

Перестать терпеть, страдать.

Увидеть я хочу свободу,

Я хочу дышать!

И все цепи разорвать,

И твердою ногой ступать

По дороге жизни,

Не смотря на мир сквозь призму.

Мне судьба гласит:

«Не будешь ты дышать свободно,

А клеймо твое — пиит».

И молва средь всех гуляет, что я есть то, что им удобно…

Я покажу лишь жест!

И кричите дальше, громче из нор своих, удобных мест,

Ибо вы увидите лишь перст!

На рассвете я — Начало,

На закате я — Конец.

Запомните, отныне и вовек,

Я сам судьбы своей Творец…

Улица потухших фонарей

Я иду по улице потухших фонарей

Мимо предателей, воров, ****ей, родных,

друзей.

На улице потухших фонарей

Я вижу боль и слёзы близких мне людей…

На улице потухших фонарей

В оконных домов проемах лишь ветер играет…

С дымом погасших свечей.

Здесь выживают те, кто всех наглей

На улице потухших фонарей

Один закон — ступай по головам.

Улица ненужных никому смертей

Диктует нам: «Хоть сдохни, но иди по черепам.

Шагая по костям хрустящим,

Милостыни не давай просящим,

Себя и их ты уважай».

Никто здесь Богом не любим,

В отблесках костра греющихся детей

И в диком танце пляшущих теней,

Слабый… Сильный… Ты один.

Стирая ноги в кровь, не стой, иди,

Двигайся, спасайся.

Да хоть по трупам ты ползи,

Давай, беги…

Крик

Материнский дом…

В памяти всплывают светлые моменты детства,

Там легко душе согреться.

Материнский дом

Я вспоминаю, чтобы забыться… Шум листвы, аллея, парк…

Скажи, почему теперь не так?

Снег, улыбка, розовые щёки…

Как слёзы льются эти строки.

Для меня семья осталась там,

Где глаза ребёнка не видят ссор, брань.

Теперь семья лишь слово в этой строчке,

Пустой лишь звук, сухая оболочка… Вместе просто легче жить, можно жить и не любить.

Маяк ведь должен всем светить

В этом чёрном, чуждом мире.

Жаль, что света я его давно не вижу.

А наглядеться не успел, все взрослел, взрослел…

Все, что выше — восемнадцать строк.

Какой в них толк и прок?

Восемнадцать строк лишь чистой памяти и моих мыслей.

Затерялся на дороге этой этот странный смысл.

О друзья, ответьте на вопрос

Вы видели угасающий в конце тоннеля свет?

Рвался с треском ли ваш трос?

Имели ль счастье вы разочароваться в святейшем том, что есть?

Меня мысль тревожит,

Мы с тобой ведь так похожи…

Я буду видеть эту боль?

А вдруг и я такой же?

Уходя, ощущал ли на губах своих ты соль

От высохших и горьких слёз?

От детских слёз…

Что в безмолвном крике говорили: «Стой!» Ребёнку все равно, кто виноват в его беде,

Он видит то, что есть.

Что? Пришёл конец его счастливой жизни, его семье?

Холодная и скользкая, словно весь ваш чудный, мерзкий мир… Виновного ждёт месть.

Она придёт внезапно, её никто не ждёт.

Все думают, ребёнок не опасен?

Ну и зря, напрасно.

Обида не уйдёт!

Да и как она уйдёт, если, видя смех детей

И радости, и счастье всех семей,

Он видел боль утрат, потерь, обид…

Вовсе не в ребёнке жил пиит, он умрёт, уйдёт, сгорит… И упадёт, своею рифмой крылья опалив,

А ребёнок будет во мне жить.

Жить и помнить, играя на плакучей лире,

Что он, как и тогда, один, в вашем чёрном, чуждом мире

Моё племя

Безразличия ужасней,

Безответности страшней,

Халатности опасней,

Темнее тысячи ночей

Одиночества клыкастый

Дикий зверь.

Когда улицы фонарь

Всех ближе и родней,

Когда дорога — твой алтарь,

Когда не замечаешь мимо проходящих дней.

И ладно б шли они, пускай идут!

Они ведь тянутся, ползут…

Люди, смотря на небо, видят, что?

Синюю картину, лазури полотно?

Я вижу серое пятно.

Они видят переливы радужных цветов,

Я — линии покосившихся столбов,

На обочине стоящих.

Я слышу гул электропроводов,

Детей кричащих.

Дни идут и каждый раз все тот же круг:

Я и Время, Время — я.

Ничьей ознаменуется вечности моей война.

И снова я,

И снова Время,

И снова я гляжу в пустые стены.

Уличный фонарь, что из окна

Каждый вечер смотрит мне в глаза…

Он знает больше вас всех обо мне,

От света тень моя гуляет по стене.

Тем ближе тень ко тьме,

Чем быстрее угасает пламя свечи.

Она не отвечает мне,

Она уходит дальше и молчит.

И вот её не стало,

Она всегда к утру уходит.

Я смотрю в окно устало,

Думая и думая, а жизнь проходит…

Время, Тень, Свеча и стены — мои друзья, семья и племя.

И друг-фонарь, что освещает дороги моей алтарь…

Спасибо вам,

Теперь я нужен больше там, чем здесь.

Теперь я знаю, кто я есть!

Говори со мной

Говори со мной, когда останешься одна.

Говори со мной везде. Всегда.

Знала ты меня без всякой лжи и фальши.

Скажи, звезда моя, что же будет дальше?

Одинокая луна, что свет холодный излучает,

Такая же, что и моя душа — в молчании утопает.

Так говори ж со мной, молю,

Несмотря на беды и ненастья!

Не дай ей утонуть, прошу!

Говори, говори со мной,

Спаси душу, подари мне счастье!

Счастье… знать, что все с тобой в порядке,

Что сейчас с тобой, и кто…

У меня всегда все хорошо

Со мной всегда… Никто.

Признание

Глаз твоих голубое сияние

Излучает чистое очарование.

Ты весь мой жизни смысл,

Об одной тебе мои все мысли.

Любви предмет и обожанья,

Клянусь, что для тебя будут все мои старанья.

Клонюсь перед тобой, прошу прощенья

За причиненные страданья, душевные терзанья.

Ты мне ниспослана судьбой,

Мой ангел, я здесь, весь твой…

Моя вера, солнца луч, в тоннеле свет,

Люблю тебя, вот мой ответ

На не заданный тобой вопрос.

Мою душу больше не скуёт мороз,

Что аккуратной поступью шагая,

Кристалл души своею чернотой марая,

В бездну обречённости загнать хотел меня.

Я люблю. Я готов кричать на улице всем это.

Кричать в проулках, на проспектах,

По набережным взбегая парапетами,

Я люблю тебя зимой, весной и летом…

И осенью, с хандрой плаксивой, сидя у окна,

Смотря на город, следя за каплями дождя,

Что падают так медленно в свете фонаря,

Помни, я везде, всегда люблю тебя…

Комета

Мне бы больше в мыслях света, простоты

И тихий звон рассвета.

Я хочу, чтоб рядом была ты,

Моя звезда, моя комета.

Комета озарит мой добрый путь,

С которого мне не свернуть,

Который я искал за смыслом, цензом, сутью.

Мне б найти души покой,

Что в бессильном белом гневе

Вырывается из плена,

Видно, сего счастья недостоин.

Я искал, но не нашёл,

А что нашёл — то растерял.

На своей дороге много повидал,

Через многое прошёл.

Но свет моей кометы где-то внутри,

Все ж внутри меня горит

И каждый день — весна,

А вечер — лето.

В моём сердце навсегда

Свет моей кометы…

Спокойной ночи

Надеюсь, прочтешь,

Как снов желаю сладких.

Снов добрых, ярких.

Надеюсь, поймёшь.

Ты, конечно же, все поймёшь…

Ты поймёшь меня с полуслова.

Нет в жизни смысла иного

И цели другой

Как посягнуть на счастье всегда быть с тобой.

Обещай, скажи лишь «Да»,

Я встану на колено, два,

Будь со мной всегда.

Опуская веки,

Я представляю тебя…

Рифма здесь куцая,

Неровен стиль и строй…

Но мысль настоящая, неглупая,

О вечной любви и жизни с одной лишь тобой…

Наследие

Я воздвигну памятник себе нерукотворный,

Тысяч солнц он будет лучше.

Нас лучше будут наши дети, бесспорно.

Ведь поколение новое прошлого не может быть хуже, худше.

Чем прекраснее закат, тем ярче рассвет.

Но с тем закатом моей эпохе конец…

Не так уж смерть страшна,

Как осознание того,

Что за порогом тьма

И больше никого…

И научили нас отцы,

Что не боятся лишь глупцы.

Кто не боялся,

Тот не жил,

Кто не любил,

Тот не рождался.

Любви я покорился,

А что до смерти?

Перед смертью склонился,

Ведь величие её было б глупо отрицать.

Не ровен час, и я уйду,

Но с улыбкой аль слезою открывать

Врата? В аду? В раю?

Куда я попаду?

А может никуда?

Или никогда я вовсе не умру?

Я буду жить в сердцах

Своих любимых, близких.

Я буду помнить и любить в своих стихах.

И пером в грехах своих,

Раскаявшись, уйду.

Со мною рифмы пепел и мой прах…

И времени гонец разнесет сие по миру…

И все услышат звуки моей бессмертной грустной лиры…

Разлука

В чем прелесть расставаний и разлук?

В чем радость одиночества и ожидания мук?

Смотреть через окно на такой же одинокий древа сук?

И с нетерпением ждать в дверь руки любимой стук?

Засыпать и просыпаться, ожидая сообщения звук,

Когда телефон не выпускается из рук…

Как без тьмы не может ярче литься свет,

Так без расставаний не заметно радости от встреч.

Как вечером, зимой, кто-то жаждет лета,

Так и некто уж готов глотать слезную разлуки желчь.

Но не я, я не готов на это…

Я готов целовать тебя, прерывая сладкий сон…

Бежать к тебе, откладывая все на потом.

Я готов отдать тебе всего себя.

Я просто ведь люблю, люблю тебя.

В чем прелесть расставаний и разлук?

В горячих твоих, горьких слезах?

Поцелуй. Теперь и на моих щеках.

И ты слышишь громкий сердца стук…

Я готов его вырвать из груди,

Чтобы не слушать его стук.

Я хочу, чтобы рядом была ты

И чувствовать хочу касанья нежных рук…

Я стану ярким маяком, звездой,

Помни, я с тобой…

Помни, стоя на перроне, провожая свой маяк.

Помни, проводя ладонью по стеклу оконному вагона.

Без тебя моей душе прожить нельзя никак…

Останется лишь ветер

Запах смерти в этой стороне

И пропитанной кровью породы.

Я иду по выжженной траве,

Слыша хруст мёртвой природы.

Я провожу рукою над углями,

Смотря на пепелища городов,

Шагаю по расплавленным камням,

Будто меж Содомом и Гоморрой…

То был всего лишь сон,

Но не хотел сказать ли нечто он?

Новости. Утро. Читаю газеты.

Как обычно, дебаты, политические пируэты,

Дерзкие споры и лидеров мирских ответы.

Сколько их на планету?

Триста? Пятьсот?

Этих… Мировых отцов…

Они осознают потом,

Что не видел их мой сон.

Лишь камни и трава.

Лишь пепел, кровь и мёртвая Земля…

Я засыпаю и снова сон

О том, как война стучит в мой дом.

Стучит, двери вырывая.

Стучит, стены разрушая.

Я признаюсь, да, боюсь.

К чему тут лишняя бравада,

Когда к границе едут танки для осады…

Чего боятся больше своей смерти?

Если уж бояться..

Скажу без фальши, лжи и лести,

Чего страшатся…

Увидеть Олимпа падение своей страны?

А не все ль равно, где жить?

Увидеть смерть родных

И все грехи войны.

Потерянных любимых невозможно оживить…

Я видел небо в огне

Бремя пророка на мне…

Я видел небо в огне,

Пожухлую траву и красные камни,

Детский рисунок на стене

И выбитые окон ставни

Ни символов, ни веры, ни церквей.

Ни идолов, ни тени, ни людей.

Один лишь ветер гуляет в пакете.

Ни одного жизни признака.

Ветер от заката до рассвета

Гуляет по земле одиноким призраком.

Помолитесь всем богам,

Чтоб мы не шли по мировой войны следам.

Скажите всем любимым и друзьям,

Как без них было б трудно вам.

Без них труднее жить,

Без них страшнее…

Без низ одиноким ветром можно стать

И в пакете пропадать.

Ветер облетит и запад, и восток,

Едва касаясь парижских башен и статуй никому не нужных теперь свобод.

Ветер от заката до рассвета

По пустым гуляет пакетам.

На рассвете пепел и трава.

На закате Солнца кровь и погибшая Земля…

Пустые листочки

Тебе ближе мутные воды реки,

Чем солнца лучи, что так далеки.

Предашься забвению этой пучины

Или дальше будешь смотреть на эти картины?

От бессилия бьешь стены,

Опять и снова,

Разбивая руки в кровь,

Вновь и вновь…

Вновь глядишь в окно —

Опять одно и то же,

Все то же панно

Из случайных прохожих…

Твои мысли, словно полеты —

То падения, то неожиданные взлёты…

Нет постоянной опоры точки,

Как и в этой строчке.

У кого-то дочки-сыночки,

А у кого-то исписанные, но пустые листочки.

Чернила катятся вниз,

Рисуя контур Её у берега моря,

Он опустошенный падает ниц,

Перед ней, преисполненный горя…

Каждому свое

Каждому свое

Кому-то писать стихи,

Видимо, это мое,

А кому-то совершать грехи.

Мои мысли вовсе не легки

Кому что…

Кто-то пишет о гетто,

А мне что?

Это все было где-то…

Гуляя по ночным дворам,

Смотря вверх на высотки,

Я вижу бетонный капкан

С окнами и лестничными стопками.

Все это я видел где-то,

То ли наяву, то ли во сне…

Я писал стих этот

И слеза катилась по ее щеке.

Все как обычно

И не такое бывает

Этот обычай вошел в привычку —

Из двух один всегда страдает.

Я стоял у окна в поисках музы,

Вспоминая весь жизненный путь.

Чередовал репиты и рефьюзы,

От разговора пытаясь улизнуть.

Музыка где-то играла,

Я не слышал ее слов,

Как вдруг она встала и сказала,

Чтобы я покинул границы ее снов.

Я ушел.

Буду творить на крыше высотки.

Стопки лестниц все прошел,

Дабы увидеть целый мир, нитями улиц сотканный.

Я знаю, смотря из окна своего на ночные дворы,

По щекам катятся слезы твои

И мысли твои вовсе не легки…

Кому что.

Кто-то хочет легкой жизни,

А кто-то исполняет все его капризы.

Кому что.

Кто-то работает, не покладая рук,

А кто-то пытается всех согнуть.

Кому что.

Кто-то только выбирает свой жизни путь,

А кто-то уже с него сошел и хочет все вернуть.

Кому что.

Кто-то болеет и ждет, не читая между строк,

А кто-то думает, есть ли во всем этом прок…

Кому что.

Кто-то идет на эшафот,

А кто-то говорит, что он пророк.

Кому что.

Кто-то раскопал топор войны,

А кто-то видит будущего сны.

Кому что.

Кто-то хочет написать сотню строк,

А кто-то говорит, что он бестолковый идиот.

Кому что.

Кто-то утопает в проблемах,

А кто-то рад за всех нас.

Кому что.

Кто-то задыхается в эмфиземах,

А кто-то в жизни видел только страх…

А мне что?

Не найти мне легкой жизни,

Я не помню, что такое капризы.

А мне что?

Я работаю, не покладая рук,

Зная, что некому меня согнуть.

А мне что?

Я выбрал свой путь,

Ничего мне не вернуть.

А мне что?

В этом будет прок,

Когда она увидит смысл между строк

И все поймет.

А мне что?

Я был на эшафоте.

Смысл быть пророком?

А мне что?

Я напишу сто строк,

Я ведь не бездарный идиот.

А мне что?

Я закопал топор своей войны

А мне что?

Я видел эти сны…

А мне что?

Я тонул в проблемах.

А мне что?

Я задыхался в эмфиземах.

А мне что?

Я простил всех вас

И вас, и свой страх…

Каждый выбирает свое,

Нет места случаю и судьбе.

Кто-то пишет стихи о жизни,

Мерцая одной лишь искрой в костре,

Но каждому свое…

Главное, вовремя выбрать,

Кто он и что

Способен на кон поставить,

Поставить и выиграть

Черную метку или небо в огне.

Или сыграть на любви рулетке,

В надежде стареть и на фото семьи своей смотреть

В деревянной рамке на стене.

Каждому свое.

Быть счастливым отцом,

Не откладывая все на потом

Или быть сожженным ветреной жизни костром.

Каждому свое.

Кому-то писать стихи,

Видимо, это мое,

А кому-то молиться за чужие грехи…

Каждый выбирает свое…

Больше

Больше звезд на небосклоне,

Больше красок на холсте,

Меньше расставаний на перроне,

Меньше грустной лирики во мне.

Большего синего на небе,

Больше красного в огне,

Меньше тусклого во мне

И больше яркого в тебе.

Я желаю хорошего больше,

Больше большего,

А грустного поменьше

И меньше лишнего.

Лишнего и правда много,

А до хорошего совсем немного,

Рукой подать…

Не легче ль отпустить, чем ждать?

В чем-то победить, в чем-то проиграть,

Что-то сшить, а что-то разорвать,

Где-то уступить, а где-то обогнать,

Кому-то крикнуть, кому-то прошептать.

Крикнуть тому, кто не слышит,

И прошептать не тому, кто умеет слушать,

А тому, кто действительно услышит

И жизнь вдохнуть в того, кто любовью дышит…

Уступить из уважения,

Обогнать, не терпя поражений,

Сшить новой жизни шелковый путь

Или разорвать старой хлестко бьющий кнут…

Себя ли победить

Или себе же проиграть?

Труднее сердцем отпустить

Или сердца ждать?

Я хотел пером сердца сжигать,

А не квадратной рифмой музу отравлять,

Ну вот, опять…

Ну вот опять дожди,

С неба падает одинокий солнца луч,

Совсем немного подожди

И не будет больше темных туч.

Солнце переливается в бокале,

Наполненном кровью Христа,

Люди так много страдали,

Что потушили слезами

Огонь Прометеевого костра.

А я хотел бы меньше расставаний на ночном перроне

И печальных дум в трясущемся вагоне,

Больше ярких звезд на небосклоне,

Больше большего хотел,

Но ничего не сделал, не успел

Или вовсе расхотел

Больше теплого в огне

И меньше серого в том сне,

Больше ярких красок на холсте,

Больше доброты бы в них,

Больше смысла в этот стих…

Фотографии

На старых фотографиях так молоды мы были,

На старых фотографиях мы улыбались и любили.

Я смотрю на них, на эти лица,

Что с улыбкой на меня глядят,

Этот стих, что в руках синица —

Единственное, что сумел поймать из прошлого и не потерять.

Пройдут года. Останутся лишь воспоминания

Светлые. Забудешь споры и разногласия.

Будешь помнить лишь о том,

О том хорошем и былом,

Что осталось на старых фотографиях.

Ветер-время нас изранит, растрепает,

Шрамы каждому оставит,

Разбросает нас, кого куда,

Не оставит на лицах былых улыбок ни следа,

Кого-то и вовсе сотрет в песок навсегда.

Мы встретимся, спустя года…

Кто-то пожалеет, что не звонил и не писал,

Кто-то поведает нам, кем стал,

А кто-то лишь с нами улыбался

И признаться боялся,

Как он страдал,

Кто-то любимых нашёл,

А кто-то потерял,

Кто-то в лица лгал

И в тени стоял,

Но каждый надеялся и встречи ждал.

На старых фотографиях так молоды мы были,

На них мы лишь в начале пути стояли,

На старых фотографиях мы верили и любили,

На что же мы светлой юности улыбки променяли?

На взрослый взгляд и в лице серьёзность

Или на унылость и обречённость?

Что с нами стало?

Куда огонь пропал?

Мое сердце вниз упало,

Когда фото мрак чёрных лент обнял.

Те, кто со мной на фото улыбался,

Их нет, в вечности их образ затерялся.

Прошли годы, остались лишь воспоминания,

Забылись споры, разногласия,

Я помню лишь о том,

Что осталось на старых фотографиях.

О светлом и былом

Остались лишь воспоминания,

О друзьях, улыбках…

На старых фотографиях…

В моей голове

…А я тогда ещё редко брился,

Много очень пил,

Чаще матерился и

Не писал стихи…

Много людей вокруг,

Много вокруг глаз и

Пьяные глядят только твои,

Мой непонятый друг.

Забытый всеми ребёнок,

Забитый небытием,

Пущенный в адский круг,

Такого не простишь им,

Какие-то люди вокруг…

Блеклые стены,

Тусклые люди

Ведут к гликодину,

А он к небу синему.

Тебя много кто обидел, но

Защитить никто не смог.

Много кто видел разбитой,

Но видел ли бог?

Мало кто слышал всхлипы,

А слышал ли он?

Как приятно чувствовать крики

И ненавидеть душой.

А слышал ли он?

Тот, что редко брился и

Часто пил,

Ходил ушатанный вдрызг, матерился и

Не писал тебе стихи.

Он мог разорвать этот круг,

Если бы захотел,

А ты влюбиться в него,

Но палец твой висок вертел,

Как много людей вокруг…

Их взгляды пронзают вас двоих,

Не видно глаз твоих,

Но пьяные, они смотрят на него,

Смотрят давно,

Но только пьяные

Любят его.

Счастливые минуты,

Несчастные часы,

Мутное утро,

«Бесцельно прожитые дни».

Ссоры и обиды,

Таблетки, лекарства, подвиды резины и иглы…

Расставаний горечь

Не перекроет

Радости встреч,

В постели, в атаке, на передовой

В животных схватках — звериный рев и вой.

Войны гормонов, дерутся флюиды…

Пульс чаще,

Псевдосчастье,

Тело ближе,

Тело стонет,

Стонет и дрожит.

«Это все напрасно…»

Но сердце из груди бежит.

Моё ненастье,

Задумалось, голое, лежит,

Курит мои сигареты,

Курит и молчит,

Ничего не спросит

И не даст ответа…

Как мало людей вокруг,

Почти никого.

Луна сегодня — идеальный круг.

Трамвайные ветки затихли давно

И не горят огни

Среди бетонных хижин,

Мы тут одни.

В минуты разврата и блуда

Позабыли бога своего,

Тонули во Грехе,

И в который раз, ты пьяная дура,

А он, в который раз, пьяный в тебе…

Что за мешанина

В твоей голове,

Под глазами,

За подводкой и тенями, мешковина.

Спасибо тебе.

Это все было глупо.

С каждым мутным утром,

Понимал все яснее

Бесцельность прожитых дней.

«Это круто,

Ты прекраснее всех,

Но дело во мне…»

И я, и ты

Все мы в моей голове.

Все в жизни кончается, но не в голове…

Сотни историй, сотни жизней

Не отправить в крематорий

Живых трупов мёртвых мыслей,

Мы с ней

Все повторяемся быстрей…

Я скажу, спасибо тебе

За ещё одну жизнь

В моей голове,

Спасибо за все,

За шрамы и опыт,

Не купишь на рынке,

Спасибо тебе.

Мне было с тобою приятно, ты говоришь «тоже»,

Но я знаю, ты врёшь же,

Я помню тот ответ!

Снова лжешь мне…

Это в моей голове.

Теперь ты другая, может даже не в этой стране,

Ты реальная… Слишком.

Чужая.

Но спасибо за то,

Что осталось в моей голове,

В голове, где

Исправлены фатальные ошибки,

Сорваны наглые улыбки, где…

Жаль, что только в голове,

Но спасибо и на этом,

Спасибо тебе…

На этой мостовой

Медленно иду по мостовой

Над темною рекой.

Странно на меня глядит городовой,

Так же каждый первый и второй

Глядит прохожий рядовой.

Переулок темный и косой

Смотрит на меня желтыми глазами фонаря,

В то время как во всех дворах

Домой бегут на всех порах

Дети, на обеспокоенные гласы матерей.

Вовсе не удивительно,

Ведь давно уж поздний вечер.

Они — не я, они не могут слушать музы речи

Стоя подле холодной темной речки.

Да и кто может?

Прочие? Весьма сомнительно,

Вы отличаетесь разительно

Не то, что от детей,

От маленьких, в шарфах и варежках, домой бегущих людей.

Для вас почтительным

Считается считаться выше прочих всех людей,

Хоть если вы и ниже прочих, взятых вместе всех и падших во грехе ****ей…

Медленно шагаю по дороженьке пустой,

На меня глядит бездомный, грязный и босой.

Он протягивает руку,

Уповая на милость мою,

Но каждый сам выбирает участь свою,

Говорю я ему.

Услышал он лишь проносящийся мимо звук

Моих ботинок размеренный стук.

Все не могу понять себя никак…

Я левый, правый…

Черный, белый, серый?

Я лишь родился и внезапно поседел,

Я лишь напился, как в жажде весь сгорел.

Я журавль аль синица?

Я свободен или в клетке птица?

Я пожарище или зарница…

В этих заумных, без смысла вопросах

Не вижу ни толка, ни даже спроса.

По мне так легче растить кусок медного купороса,

Чем отвечать на любой из этих вопросов.

Но я отвечаю и новые задаю,

А коль задаю, значит мыслю,

А пока я мыслю, я живу.

Я живу, дышу, хожу

По мрачной мостовой,

Где каждый второй —

Прохожий рядовой,

А первый — бездомный босой,

На этой набережной,

На этой мостовой,

Над этою рекой,

Неказистой и кривой

Каждый сам выбирает путь свой…

Я Вам надоел

Медленно иду по мостовой

Над темною рекой.

Странно на меня глядит городовой

И прогулок такой тёмный и пустой.

Ваше личное пространство,

Словно княжны блестящее убранство,

Доступен одной лишь вам

Ваш блестящий хлам,

Ваш личный храм.

Я вам надоел, княжна,

Чего же боле,

Я вам надоел, княжна,

Корабль князя тонет,

Но вы ему нужна.

Медленно иду по узенькой дороге,

Я у вашего порога.

Солнце и луна за горизонтом в прятки играют,

Мысли, как снежинки ночью, кружатся и летают.

Уж глубокий вечер.

Снова льются музы речи…

Я вам надоел,

Говорит мне боль немая

И взгляд пустой,

Что князь перегорел,

Даже немного постарел.

А я вам надоел!

И не спорьте!

Пожалуйста, не троньте,

Коль я вам надоел,

Я постою в сторонке…

Это вовсе не капризы избалованного мальчишки,