Кофе
Кофе, вскипая, мне шепчет о новом дне.
Голый рассвет снова шутит со мной фривольно.
Старые песни уже не цепляют больно.
Утро же шторой висит на моём окне.
Чёрт! Зажигалка сломалась… а спичек нет.
Без сигареты ведь кофе совсем не вкусный.
Не удивительно — утро не мой союзник,
Даже не вспомню уж сколько кофейных лет.
Только оно, как обычно, ко мне спешит,
Любит меня поторапливать, строить козни.
Кофе сбегает, охота курить несносно,
Утру же — в кайф — несмешно надо мной шутить.
Перемотаю я память на год назад —
Утро, в постели, застанет меня с поличным,
Кто-то заварит на кухне зеленый чай…
Нет, всё же лучше пойду и куплю я спичек…
Где бы ты не был…
Стены, потолок, кусочек неба
В пыльном незашторенном окне,
Складки на измятой простыне,
Прячут предрассветную печаль.
Где бы ты, на этом свете, не был,
С кем бы не гасил, в ночи, свечей,
Снится мне, в безумии ночей,
Глаз твоих сияющий миндаль.
Вновь летят на завтрак крошки хлеба,
Богом позабытым голубям.
Только ранним утром, где-то там,
Ты, наверно, куришь и молчишь.
Простынь цвета утреннего снега
В складках прячет снов моих печаль,
Утро достаёт цветную шаль
Из глубоких предрассветных ниш.
Солнце выползает, как из склепа,
Из-за стен обшарпанных домов,
И меня, пришедшую из снов,
Луч его, реальностью, коснулся.
С кем бы ты, на этом свете, не был —
Телом, сердцем, мыслями, рукой —
Мне бы только знать, что ты живой,
Мне бы только знать, что ты проснулся.
Потому что…
Потому что желта листва
На деревьях, вдохнувших осень.
И октябрь дожди приносит
Из бездонных небесных колодцев.
Мы ведь знали, что он вернётся,
И заявит свои права.
Он тепло заберёт — не спросит,
Прикоснувшись к земле едва.
Потому что твои слова,
Как на плёнку, вписались в память.
Если вдруг мне тревожно станет,
И октябрь растреплет мне душу,
Я начну вспоминать и слушать,
И пойму, что ещё жива,
Пропустив всё, что было с нами,
Через время и всю себя.
Потому что тебя люблю…
Потому что тобой болею…
Ах, обнять бы тебя за шею,
И с тобой, ранним утром, проснуться.
Но дождями печали льются,
Я октябрь стихами молю —
Пусть он, вместо меня, согреет —
Бабьим летом — ладонь твою…
А я тебя…
На вешалке — промокший чёрный зонт.
Ноябрь на дворе, в разгар июля.
— Недавно я закончила ремонт,
Ну проходи, мои уже уснули…
Неловкость подрумянит щёки мне,
Ведь я не каждый день гостей встречаю,
И, кофе опрокинув на столе,
— Я так тебя… Хотя, ты сам всё знаешь…
Ну вот и всё, теперь живу одна,
И, если быть предельно откровенной,
Кому-то я, быть может, и нужна,
А мне — никто. Вот только ты… Наверно.
Не смейся только, знаешь сам — вернёшь
Меня, до неприличия ручную,
Но ты — бродяга, как и этот дождь.
А я тебя… без памяти ревную…
Тебе я не нужна, и хорошо,
Ты не звонишь, а я и не скучаю.
Но знаешь, очень рада, что зашёл,
За всё тебя, конечно же, прощаю…
И, как всегда, я — в слёзы, ты — молчишь,
Предсказано развитие событий,
А дождь — рекой, с холодных серых крыш,
И ты напротив — смуглый и небритый…
И вечер так спокоен, так хорош!
На большее уже не претендую.
Накинув куртку, снова ты уйдёшь…
А в мыслях я тебя… ещё целую…
Прости меня, осень…
Прости меня, осень, я больше его люблю!
Пусть в сентябре, по чуть-чуть, остывает солнце,
Пусть выпивает луна всю тоску, до донца,
Плавленным золотом плача, пока я сплю.
И пусть в октябре одевается в краски сад,
Голосом птичьим для нас, по утрам, кричащий.
Осень, прости, но сегодня гораздо слаще
Слышать мне голос того, кто не друг, не брат,
И вовсе уже не случайность в судьбе моей.
Пусть в ноябре первым снегом залепит окна,
Ах, пусть непослушный ветер ударит в стёкла!
Осень, не злись, но его я люблю сильней.
И пусть осыпаются листья, с небес, на нас,
Пламенем жёлтым горят и пророчат вьюгу.
Осень, пойми, ведь не зря ты — моя подруга, —
Ты не заменишь мне света зелёных глаз.
Мы не обманем друг друга
Странно — не зная, зачем мы сюда пришли,
Планировать жизнь, выбирая среди возможностей.
Мы в чём-то похожи, наверное, в осторожности,
Но растерялись на разных концах земли.
Беглыми взглядами смотрим на этот мир,
Снова пытаясь понять парадоксы вечного.
Стало возможным услышать простого встречного,
Не выходя за пределы своих квартир.
Знать о нём больше, чем знаешь саму себя,
Фактов, конечно, не более. Только кажется,
Что никогда ничего просто так не скажется,
Правда, хотелось бы — искренне и любя.
Можно считать это чувством — из ряда вон,
Не преступая границ всевозможной этики.
Только однажды захочется просто встретиться,
Чтобы понять что реальность — всего лишь сон.
Так, не сбываясь в ни жизни, ни где-то вне,
Мы не обманем друг друга, и будем искренни
Именно в той, изначально искомой, истине,
Что заключается в этом глубоком сне.
Мы не обманем друг друга и в том, что там,
Где пролегли параллельности наших ломаных,
Мы друг для друга останемся лишь фантомами,
Тайно желая встречи своим телам.
Хочу с тобой
А так хотелось верить, даже ждать,
Ведь в жизни этой серой, суматошной,
Ты был одним из тех, кого возможно —
Вот так — невыносимо — обожать.
От странности таких свободных чувств,
В душе своей, заштопываю дыры,
Но все слова из уст твоих, любимый,
Я как молитву — помню наизусть.
Но рвётся изнутри: «Хочу с тобой!»
«Увы, нельзя…» — подсказывает разум.
А в небе — звёзд рассыпанные стразы
Сверкают не у нас над головой.
Но честность — это, знаешь ли, как дар,
А может быть — несчастье. Но, спасибо
За искренность чарующих улыбок,
За горький, но оправданный, финал.
Мне некого заочно обвинить —
Себя, пожалуй, только — в том, что снова
Позволила себе — тебя — как бога —
Вот так — нечеловечески — любить.
Так или иначе…
Судьба связала хитрые узлы.
А может просто стала я другая?
Но всё, что я любила, догорая,
Рассыпалось частичками золы.
Остались в небе наши журавли,
А мы синиц не выпустим из клеток.
Судьба навяжет шапочек, пинеток,
А время пролистает феврали.
Мы будем зимовать из года в год
Под крышами высоких серых зданий.
И тайно любоваться журавлями,
Устав от рук и прочих несвобод.
Судьба всё так же вяжет и прядёт,
Укутывая шарфами надежды,
Но мы мечтаем снять с себя одежды,
Как будто оперение не в счёт.
А может просто стала я собой?
Но так или иначе — несмышлёной,
Забытой богом, им же — не прощённой
За свой полёт, небесно-голубой.
Судьба подарит свитер шерстяной.
Под ним, в груди, от глаз чужих, я спрячу
Свою печаль, но так или иначе —
Останусь птицей чьей-нибудь ручной.
Шизофрения
Шизофрения — подарок для самых избранных —
Тех, кто не верит в запреты и лечит ядами —
В общем, для нас… Но зачем-то совсем не рядом мы,
Призраки собственных снов. Но чужими жизнями
Мы непременно сыграем — в лото и в шахматы,
И, как одежду, примерим друг друга, грешники,
Только изучим размер и посмотрим ценники.
Выберем нужное, яд размешаем с сахаром.
Несовпадения будут фатальным выстрелом.
Глядя в глаза, мы друг другу оставим главное —
То — ничего — но застрявшими в горле — правдами,
После — останемся сводкой сухой статистики.
Шизофрения — находка для тех, кто думает
Много и часто, абстрактно и слишком внутренне.
Не размотать наших мыслей клубок запутанный,
Мы одержимы — друг другом. А время, лунами,
Солнцами, катится к западу, но — затмением,
Топит в себе наши чувства, слова, события,
Что там на сердце — однажды покажет вскрытие.
Только сейчас, без инструкции по применению,
В дозах таких мы друг друга хотим, что кажется,
Боль от побочных эффектов приблизит к этому,
Вывернув нас наизнанку, зачем — неведомо,
Несовместимая с жизнью, со смертью — разве что.
Мой Ангел
Ангел мой нежный, спускайся ко мне во сне.
Знаешь, ночами врывается грусть без стука.
Эх, одиночество… страшная всё же штука,
И, почему-то, всегда достается мне.
У печали твои глаза, потому я её люблю.
Этот взгляд не заменит никто и ничто на свете.
Снова ветер, обычно срывающий двери с петель,
Как щенок — только жалобно плачет, и я не сплю.
Не размышляй только долго о том, что я
Так и не стала сильнее своих привычек,
Слишком уж слабая — девочка без косичек,
Жаль, не богиня, была бы тогда твоя.
А печаль в ноябре — везде, как стихия, а может, смысл.
И пропитаны ею дворы, города и страны,
Даже воздух наполнен печалью — корично-пряной,
И как будто бы горе и радость в одно слились.
Просто не знаю, зачем я тебе нужна —
Нервов комок, меланхолия в жесткой форме…
Я ведь в своё постоянство пускаю корни,
Неисправима, и слишком тобой больна.
У печали твои следы, но зима их покроет льдом.
По привычке, я буду ходить по её дорогам,
С кем-то встречаться, но снова молчать о многом,
Изредка грея себя не твоим теплом.
Снова вот сутки на день и на ночь делю.
Бесплатный фрагмент закончился.
Купите книгу, чтобы продолжить чтение.