Бесплатный фрагмент - Тень Архитектора

Глава 1. Дело

Утро сразу не задалось. Погода оказалась довольно ветреной и смурной, в такую гадость и вставать не хочется, а уж работать и подавно. Но когда желания совпадают с возможностями, я уже не помню. Тринадцать лет работаю в полиции, а в режим так и не вошел. Все тело испытывало непреодолимую тягу оставаться на месте, казалось, что даже легкие не хотят дышать. Я с трудом открыл глаза вновь, увидев свой знакомый, бежево-желтого цвета потолок. Глаза, не привыкшие ко всем цветам этого мира, так и хотели ввести меня обратно в царство забвения. «Все, пора!» — сказав себе, сделал рывок и опустил ноги на прохладный пол. Одевшись по форме, приготовил наскоро пару бутербродов и тут же их проглотил, почти не пережевывая. «Пресная, как и всегда», — подумал я. Когда входишь в ритм, все приедается, особенно еда. Когда-то давно, в те времена, которые уже забылись, не было ничего вкуснее бутерброда с колбасой. Разделавшись с завтраком и закончив ностальгировать, отправился на работу служить и защищать людей, так это называется, или я так думал.

***

Вот он — мой участок, старый, построенный, наверное, еще при Хрущеве. Зданию явно не хватало ремонта, девяностые и здесь отложили свой отпечаток. Слышал историю, мне рассказали старожилы, члены одной ОПГ поцапались в баре с операми и в отместку приехали и из машин расстреляли все здание. Соответственно, приговор для них был подписан, кто бы что ни говорил про ментов и их сотрудничество с преступниками, тут был отдельный случай. Нападавших не нашли и не найдут. Следы данной истории остались на стенах в виде дыр от пуль. В общем, лучшего места для грозного городского полицейского здания во всем городе не найти. Поздоровавшись с местным чудиком, сержантом Кимом, который дежурил у входа, я прошел в кабинет с табличкой «Следователь Филин И. Р.». Вот он! Мой любимый стол и стул. Вальяжно приземлившись на него, откинулся на спинку и погрузился в привычные размышления. Составить распорядок дня самое простое, следовать ему — другой вопрос. Когда я шел в полицию, думал, буду расследовать интересные дела, а оказалось, что девяносто процентов всех моих дел банальные мордобои, наркоманы, поножовщина после ссор и т. д. В нашем небольшом городе, где все знают друг друга, обычно все дела раскрываются за десять минут, максимум какой-то залетный, их после дела уже ищут другие. Пересчитав, сколько дел я сейчас веду, пришел к неутешительному выводу: «Как же я медленно работаю». Мой привычный распорядок прервал стук в дверь. «Начальство не стучит, значит, кто-то левый», — смекнул я. Не угадал, это был Ким, добрый и совершенно неподходящий для этой службы человек.

— Здравия желаю, тут тебя в приемной ждут, — сказал Ким.

— Кого черти принесли? — завыл от досады я.

— А я почем знаю? — пожал плечами сержант.

— Ты же дежурный! А если это уркаганская торпеда меня резать пришла! — шутливо наехал на него.

— Сто пудов — чистая урка! Коронованный вор со всеми причиндалами, звезды на плечах, тебе понравится! — оскалился Ким.

По ухмылке и тону сержанта было непонятно, смеется он надо мной или над моей подозрительностью. Отправившись в приемную, меня остановил начальник отдела майор Лютич, участник боснийской войны, каким образом он попал в Союз и как вернулся обратно, непонятно, но четкая линия от центра лба до уха, оставленная осколками, всегда напоминала мне о его странном появлении в органах правопорядка. Он никогда не пил и не курил, что несвойственно людям, прошедшим многое, и всегда улыбался, это бесило.

— Стоять! — командовал майор.

— Стою, — устало сказал я.

— Ты почему еще нового сотрудника не ввел в курс? — спросил нетерпеливо Лютич.

— Кого? — изобразил недопонимание.

— Ты дураком не прикидывайся! Я тебе месяц уже талдычу, новый сотрудник будет, пополнение, только из академии, — нагрузил меня майор.

— М-м-м, свежее мясо, — с наслаждением предвкушая, что часть работы спихну на новенького, протянул я.

— Мясник, ты место ему подготовил? — Лютич с недоумением посмотрел на меня.

— Конечно! — соврал я.

Не поверил, по его глазам было видно, что он не поверил ни единому моему слову, но все же отпустил.

***

В приемной стоял невысокого роста молодой парень, оценивающим взглядом осмотрев его, подумал: «Легкая добыча». Новоиспеченный выпускник академии стоял, облокотившись спиной к стене, нервно что-то ждал или кого-то. Подойдя к нему почти вплотную, попытался применить свой стандартный угрюмый взгляд. Он непонимающе смотрел на меня, но глаза не отвел. «Выдержки ему не занимать, либо я потерял хватку», — подумал про себя. Так бы мы, наверное, и стояли бы вечность, но он прервал тишину.

— Вы капитан Филин? — спросил он.

— А ты тот самый вор в законе, решил переметнуться? — поддел его я.

— Уволили, решил к вам прибиться, — продолжил он.

— Фамилия? — уточнил я.

— Крошкин Алексей, — немного опешив, пролепетал лейтенант.

— За мной, — скомандовал и пошел в сторону кабинета.

Открыв дверь и увидев свое рабочее помещение, залитое приглушенным желтым искусственным светом, я вспомнил: «Место! У меня же ничего не готово». Напротив моего места стоял массивный старый стол, приспособленный мной для хранения ненужного мне барахла. «Вот здесь», — указал я. По глазам новичка было видно — недоволен. «Не кривись так! Сам молодым был, с того же начинал», — попытался его приободрить. Он посмотрел на меня разочарованными глазами, явно не этим хотел заниматься в свой первый день. Лейтенант неторопливо убирал различные бумаги и тома уголовных дел со стола и изредка поглядывал на меня. Тут случилось неожиданное.

— Давно тут работаете? — его вопрос пронзил тишину комнаты.

— Тринадцать лет, — устало ответил я и запрокинул свой взгляд в потолок, будто пытаясь увидеть свои прожитые года и вынести из этого что-то.

— Много дел ведете? — продолжил он.

— Немало, в основном всякая мелочь, — ответив ему, снова устремился в свои мысли.

— Когда мне дадут дело? — не унимался Крошкин.

— Не торопись, пока ты у меня в подчинении, будешь вести расследование после стажировки, — успокоил его.

Не люблю лишнее рвение, но, думаю, оно у него пройдет со временем. Когда раскроешь десятую за неделю пьяную драку, все желание работать пропадает и хочешь просто не утонуть в этой бумажной волоките.

***

День близился к концу. Смеркалось, ветви высоких деревьев отбрасывали тени в кабинет и служили напоминанием, что пора собираться домой. Солнце медленно закатывалось за горизонт, озаряя помещение теплым рыжим светом, создавая обстановку уюта и спокойствия. Идиллию прервал сержант Ким. Он ворвался в кабинет без стука и, запыхавшись (сидячая работа дает о себе знать), сбивчиво доложил: «Вызов на место преступления, на улицу Кузьмина». — «Обратно вернусь я не скоро, — пропел я, вспомнив строки минувших дней. — Собирайся, молодежь, пойдем на место», — скомандовал, накинул форменный верх, пошел к двери.

На улице столпилось множество зевак, что им тут делать? Кому понравится смотреть на всю эту людскую грязь? За время своей работы я повидал многое: жен, забитых своими мужьями во время пьяной ссоры, бабушек, убитых нариками ради копеечной пенсии. Наверное, для обывателя это интересно, что-то произошло в жизни необычное, дикое, грязное, и ты можешь видеть это, удовлетворяя свои примитивные инстинкты хищника. Тех, кто видел такое не раз, уже не удивишь. На этой работе человек становится черствым сердцем, ведь для тебя это обыденность, еще одна папка на твоем рабочем столе. Прервав свои размышления, я открыл дверь автомобиля и пошел в темный переулок, солнце уже скрылось, и без фонаря тут уже ничего не разглядишь. Растолкав зевак и показав патрулю удостоверение, прошел на место преступления. Мне открылась довольно обычная картина.

Девушка (на вид около двадцати пяти) лежала в луже крови. Рядом с ней оказалась ее сумочка. Похоже на обычную кражу. Я бы сказал, что дело раскрыто и осталось найти убийцу, но без фактов мои домыслы ничтожны. Неожиданно меня хлопнул по плечу мой новый коллега. «Давай осмотрим тело», — предложил напарник. «Нет, сначала к криминалисту», — сбавил его пыл.

Криминалист стоял почти неподвижно, с интересом разглядывая тело.

— Здорово, капитан Филин, следователь, что здесь произошло?

— Убийство произошло.

— Следы изнасилования есть?

— Нет, по внешним признакам все чисто.

— Установили личность убитой?

— Жертва — Светлана Бондарь. Двадцати трех лет, местный житель, в сумочке был паспорт, не замужем. Смерть произошла от кровопотери, ей перерезали горло и выкололи глаза.

— Странно, мы можем осмотреть тело?

— Приступайте, когда закончите, мы его заберем.

Я беглым взглядом еще раз осмотрел тело. По ее позе видно, что во время убийства она лежала на спине, возможно, убийца напал с ножом сзади, когда жертва не могла сопротивляться, довершил дело. Почему глаза выколоты? Что она видела или чего не должна была видеть? Приблизившись к ее голове, в ноздри полез запах мертвечины. Я посмотрел вопросительно на напарника, приглашая его тоже к осмотру, он нехотя подошел. По бледнеющему лицу было видно, что к такому не был готов. Я начал осмотр шеи. «Порез неточный, видишь неровные края, убийца явно торопился», — сделал я вывод.

— Смотри на рану.

— Что с ней?

— Она не дорезана.

— Как это?

— Если бы удар наносился сзади, то порез был бы от уха до уха, а здесь нет.

— Получается, он бил спереди?

— Да, что это нам говорит?

— Она могла знать убийцу или испугалась его и застыла в ступоре.

— Точно.

— Капитан, посмотрите на эти следы на руках.

Приглядевшись, я увидел дорожки, которые есть у наркоманов со стажем. «Нужно узнать, на чем сидела наша дамочка», — картинка начинала складываться. Я подозвал криминалиста.

— Можете забирать тело. Вы сделали опись вещей?

— Да, завтра занесу.

— Отлично, новичок, пошли отсюда.

Я обернулся к толпе, увлеченно смотревшей на нас. «Все, кто здесь останется, станут свидетелями!» — крикнул зевакам. Интерес сразу поубавился, и люди начали расходиться, но, вспоминая расхожую поговорку про преступника и место преступления, начал вглядываться в их лица. Обычному человеку в таком случае свойственно испытывать страх, отвращение, даже безразличие, но я все-таки поймал один пристальный взгляд. Худой парень с мешками под глазами не сразу заметил меня, его как будто ничего не заботило, пустота в его зеркалах души могла свидетельствовать о тотальной отстраненности или об отчаянии. «Вот наш клиент!» — подумал я. Медленно подойдя к нему и представившись, попросил его предоставить свои данные. Показалось, что мои слова прошли сквозь него, повторив свою просьбу, он наконец заговорил:

— Я Виктор Петров, живу тут недалеко.

— Вы видели, что здесь произошло? — мой вопрос вывел его из оцепенения.

— Нет, но я знал ее.

— В каких отношениях вы состояли с убитой?

— Не состояли.

— С вами все в порядке?

— Да, все отлично.

Человек был явно не в себе: шок или вина? С этим еще придется разобраться.

— Вы можете завтра прибыть в отдел?

— Да, конечно, запишите мои данные.

Собрав информацию, мы с напарником сели в машину и некоторое время молчали. Я прервал тишину:

— Что думаешь?

— О чем именно?

— Об убийстве: версии, причины?

— Похожа на типичного наркомана: синяки под глазами, дорожки на руках, похоже на убийство из-за долгов.

— А зачем преступник вырезал глаза?

— Для страха, показать, что он главный.

— Возможно, завтра узнаем отчеты криминалиста и соберем все вместе, завтра не опаздывай.

— Понял.

***

Рассвет застал меня неожиданно. Медитируя над утренним завтраком, беспокойная мысль, как червяк в яблоке, медленно разъедала мою голову. Всего один вопрос и одна вещь не давали мне успокоиться. Тьма, смотревшая из глазниц убитой, захватывала все внимание. Почему?

Прибыв в свой кабинет, обнаружил на столе свежую папку — еще одну в моем списке. Напарника не было, но свет лампы давал повод думать, что он уже здесь. Открыв папку, начал изучать факты. Светлана Бондарь, двадцати трех лет, не замужем. Смерть в результате обильной кровопотери от колотых ран. Следов изнасилования и борьбы нет. Рядом с телом найдены документы, кошелек, полный денег, и открытка. Вот она — зацепка! Открытка была адресована матери, значит, у нас есть возможный свидетель. Нужно будет найти ее и опросить.

В кабинет зашел Крошкин.

— Изучил дело? — спросил я.

— Да, уже опросил свидетеля.

— Что-то интересное?

— Нет, говорит, что она танцовщица в кабаре «Паутина», там всякая богема собирается.

— Где гнилая интеллигенция, там и наркотики. Нужно дождаться исследования крови.

— Теперь у нас еще одна версия: безумный поклонник, убивший из-за ревности.

— Нужно будет туда наведаться, поехали.

***

Хорошая внешняя отделка в современном европейском стиле заметно выделяется на фоне старых домов. Не люблю это место. Везде, где собираются высокие шишки, происходят самые темные дела. Бизнесмены, политики, писатели и художники — опасное сочетание в одном месте. «Интересно, с моей рожей получится фейс-контроль пройти?» — подумал и смело пошел ко входу. Два мордатых бритых бугая стояли у входа как многоголовый цербер, отделяющий мир мертвых от живых, с какой я стороны — хороший вопрос.

— Вы не можете пройти.

— С чего ты решил?

— Вас нет в списке.

— Я ВИП-гость.

— Нет в списке.

— Может, на тебя убийство повесить? Тогда мозги прочистятся?

Они переглянулись и молча отошли от входа.

Войдя в помещение, я будто оказался в прошлом. Массивные громоздкие, бежевого цвета занавески свисали до пола. Лепнина украшала потолок, плиточный пол покрыт красным ковром. В глубине рядом с барной стойкой располагалась сцена, над ней виден балкон. В таком месте и сидят самые влиятельные люди. Возвышаясь над остальными, они чувствуют свое отличие от плебса, забывая, откуда сами. Подошел к стойке и подозвал бармена.

— Здравствуйте, что вам?

— Кто хозяин?

— Геннадий Валерьевич, он в ложе, — он указал пальцем на тот самый балкон над сценой.

— Приятно говорить со сговорчивыми людьми.

Поднявшись по излишне помпезной лестнице, оказался у стола из ореха, покрытого темным лаком. За столом сидел толстый и бородатый человек. На руке красовались позолоченные часы — признак плохого вкуса, сам был одет в серый костюм. По его виду было понятно, что он хотел изобразить из себя настоящего бизнесмена, но прошлое оставило отпечаток, который не смыть дорогими шампунями и одеколоном. «Сейчас главное — поймать его взгляд, врыться ему под кожу и не отпускать, пусть поймет, кто хозяин положения», — быстро составил план действий. Сосредоточив свое пристальное внимание на его глазах, я заметно сбавил его уверенность. Он старался быть невозмутимым, но глазки-то бегали. «Главное — не пережать», — подумал я. Отодвинул стул, сел рядом. Надо было как-то начать, лучше издалека, чтобы он расслабился.

— Хорошее местечко у вас.

— Не жалуюсь.

— Дорого стоит ВИП-пропуск?

— Это намек?

— Нет, мне интересно, смогу ли я здесь обедать.

— Хватит, зачем вы пришли?

— Не торопись, у вас здесь какие-то культурные мероприятия проводятся?

— Бывают, вам нужен пропуск — будет, только оставьте меня в покое!

— Ты чего нервный такой, проблемы?

— От вас одни проблемы, здесь уважаемые люди кушают, а вы тут со своими вопросами!

— Если не перестанете истерить, у вас тоже проблемы начнутся!

— Вы мне угрожаете?

— Нет пока. Ответите на мои вопросы и свободны.

— Ладно, давайте быстрее, сейчас клиенты нагрянут, время ограничено.

— Светлана Бондарь, знаете ее?

— Да, танцевала здесь, клиентам нравится.

— Ничего подозрительного не замечали?

— Нет.

— У такой дамочки должно быть много ухажеров.

— Да, были, но у них ничего не вышло.

— Почему?

— К чему эти вопросы, хотите познакомиться?

— Она мертва.

— Как, не может быть!

— Мне нужны данные ее знакомых и навязчивых поклонников.

— Не может быть, мне в личной беседе говорила, что у нее есть жених.

— Но другим же это не мешало?

— Многие пытались к ней клинья подбить, но не получалось.

— Ладно, спасибо за информацию.

— Стойте!

На минуту в его лице промелькнула гримаса страха. «Нажим удался!» — злорадствовал я.

— У нее был богатый поклонник, который все не унимался. Его имя Марк, фамилии не знаю, какой-то мажор, в городе недавно.

— Понял, проверю.

Поход в это кабаре оставил тяжелое впечатление, по существу ничего не узнал, а подозреваемых стало больше. Нужно тянуть другую ниточку.

***

В кабинете стояла тяжелая, давящая атмосфера. Крошкин сидел за столом, сложив руки с озадаченным видом.

— Ну что, у нас трое подозреваемых: Марк, мажор, поклонник творчества жертвы, некий жених и Виктор.

— Нужно ехать к ее матери, она должна что-то знать.

— Адрес есть?

— Нет, только прописка жертвы.

— Туда и отправимся. Давай обсудим мотив.

— Ревность — самый очевидный вариант, если у нее есть жених, то мог вскипеть от приставаний к ней. Потом ссора и убийство, все просто.

— Не совсем подходит, слишком жестоко, жертве перерезали горло и выкололи глаза, при конфликтах множество беспорядочных ударов.

— Второй вариант: безумный поклонник решил забрать ее себе, а она не далась, а тот решил не отдавать то, что считает своим.

— Похоже на правду, но такие люди сами не действуют, исполнитель уже залег на дно. Найти связь будет тяжело.

— Виктор был в шоке на месте преступления, говорит, что обычный знакомый, люди не так реагируют на смерть неблизких им людей. Возможно, у него посттравматический шок.

— Или… Он и знакомый, и исполнитель убийства.

— Хорошая версия!

— Но фактов мало, тогда соберем данные, а ему запрет на выезд из города.

Глава 2. Вопросы

Обычный двор, типичные окраины, где многоэтажки чередуются со старыми домами. По задворкам иногда можно судить, что происходит в целом городе. Он как живой организм, как тело человека: от хорошей жизни полнеет, а мы как бактерии перемещаемся по его дорожным венам. Здесь привыкли к полицейским машинам, поэтому, когда мы остановились у подъезда, никто не обратил внимания. Часто эти стены видели горе людей — настолько, что они стали к нему равнодушны.

— Какая квартира?

— Седьмая.

— Поднимаемся.

Мы вышли из машины и поднялись по лестнице, у входа стоял стенд с рекламой, представляющий собой пестрое сочетание цветов и цифр. Когда-то люди верили, что по числам можно определить судьбу, я в это не верю. Судьба есть ничтожная попытка обезопасить человеческое сознание от неопределенности, творящейся в мире. Люди будут верить, что им просто не повезло из-за положения планет, чисел в матрице судьбы, слабых линий пространства и подобного. На самом деле в нашем мире случайностей намного больше и сиюминутные желания чаще играют ключевую роль. Здесь нет места закономерностям, и именно это формируют нить нашей судьбы.

Поднявшись на третий этаж, я постучал в старую деревянную дверь, заранее приготовив удостоверение. Послышались шаги. Спустя время зазвучал слабый голос.

— Кто там?

— Полиция, капитан Филин.

— Я никого не вызывала!

— А мы к вам! — вмешался Крошкин.

— Это по поводу вашей дочери, — продолжил я.

Защелкал ключ в скважине, дверь открыла старая женщина, на вид ей было около сорока. Морщинистое лицо в таком возрасте показывает, что живет она бедно. Русые волосы были аккуратно собраны в пучок.

— Что с ней?

— Можем мы войти?

— Пока не объяснитесь, нет.

— Тогда вам лучше присесть.

Объяснив ситуацию, мы зашли в квартиру. Печальное известие стало ударом для женщины. Слезы градом хлынули из ее глаз, превращаясь в узор скорби и отчаяния. Я попытался успокоить даму, ввести в состояние психоэмоциональной стабильности хотя бы на некоторое время. Пришло время получать информацию.

— Расскажите о своей дочери.

— А что вы хотите знать?

— Когда вы видели ее в последний раз?

— Две недели назад приезжала в гости, готовилась к свадьбе…

Воспоминания тяжелым грузом нахлынули на нее.

— А вы знали ее жениха?

— Знала только имя — Виктор.

— Какие у них были отношения, не конфликтовали?

— Нет, они любили друг друга!

— Мы можем осмотреть комнату, где девушка жила?

Открыв дверь, увидел типичное жилище юной девушки. Стены были увешаны плакатами молодежных групп, на небольшом столике стоял ноутбук, ковер на полу представлял собой напоминание о давно прошедшей моде. Над стареньким диваном, на нитке, висел какой-то странный треугольник. Он топорно сделан из тоненьких веток и натянутых между вершинами веревочек. Я решил рассмотреть эту вещицу поближе.

— Что это?

— Ловец снов.

— Для чего он?

— Чтобы накапливать энергию сновидений.

— Леха, откуда знаешь, ты что, колдун?

— Нет, изучал различные субкультуры, в том числе связанные с оккультизмом.

— Страшный ты человек.

Напарник начал осмотр ноутбука. «Без пароля, тогда все будет проще!» — сказал Крошкин.

— Ну, обнаружил интересное?

— Так, есть фото какого-то человека, похож на Виктора.

Я подошел поближе. Наш подозреваемый смотрел нам в глаза, на его лице видна улыбка. Лейтенант, листая файлы, неожиданно сказал:

— Интересно, а она путешественница.

— Что в этом интересного?

— Она побывала в Индии и Тибете, не самые популярные места для туристов.

— Любит ездить по разным странам, ничего необычного.

— Ошибочное мнение, она посетила храм Мингун, простому человеку туда лучше не соваться.

— Почему, дорого?

— Там находится отколовшаяся секта буддистов, которая верит, что колесо сансары может остановить только конец света.

— Может, она связана как-то с ними?

— Не знаю, еще нашел ее страницу на форуме сангвинаров.

— А это еще кто?

— Очередная субкультура, но более отбитая, считают себя вампирами, пьют кровь животных, думая, что она дает им сил, не брезгуют и людской.

Я задумался. Дело становится все более странным. Вампиры, секты, богатые поклонники и мистицизм круто закрутили всю ситуацию, расширяя круг подозреваемых.

— Эти твои сангвинары — как они получают человеческую кровь?

— Обычно договариваются с кем-то.

— Могли они совершить нападение на жертву?

— Нужно лучше изучить ее переписку.

Лейтенант углубился в глубины интернет-форумов. Его глаза быстро двигались с одного сообщения на другое. Был заметен интерес, который захватил его настолько, что он мог просидеть здесь не один день. Вдруг он заговорил:

— Нашел, она была донором.

— Сдавала им кровь?

— Одному человеку под ником Ви двадцать один.

— Вот откуда у нее могли быть дорожки на руках.

— Здесь есть его адрес.

— Куда наша жертва впуталась?

— Во что-то глупое.

Скопировав информацию на флешку, мы ушли, оставив женщину наедине со своим горем. Работа полиции не утешать, а искать преступников, за время службы не раз видел плачущих людей, сколько из них не оправились от шока произошедшего, не знаю.

***

В одном из районов центра располагалось «вампирское логово», я ожидал увидеть древний замок или склеп — обычное место обитания кровососов, но, похоже, они тоже живут в ногу со временем. Поднявшись на лифте, мы приблизились к металлической двери.

— Серебряные пули приготовил?

— Нет, осиновый кол лучше.

— Тебе лучше знать, колдун, — рассмеялся и взвел курок моего макарова.

Одинокий стук раздался на площадке — и тишина. Никого нет дома? Я дернул ручку, дверь была открытой. Мне это не понравилось, либо владелец где-то рядом, и, когда мы войдем, начнется выяснение отношений, почему мы вошли, запугивание связями. На свой страх и риск я зашел. В квартире был беспорядок, чашка лежала на полу, осколки от тарелок были рядом, остатки завтрака гнили, так и не дождавшись своего часа. Простор помещения озарял дневной свет. Все указывало на борьбу. Похоже, мы опоздали. Я подошел к другой комнате и увидел тело. Оно лежало в луже крови, неестественность позы подтверждала мои выводы. «Новичок, вызывай наряд!» — скомандовал я. Двух трупов не хватало для полноты картины. Последняя ниточка оказалась утерянной. Единственная надежда, что убийца наследил.

Через час вся команда криминалистов была в сборе. Мой старый знакомый предоставил мне всю собранную информацию. Убитый Валерий Гришковец, тридцати пяти лет, бизнесмен, холост. На теле найдены следы от ножа, раны неровные. По характеру повреждений очевидно, что была борьба. Я подозвал Крошкина:

— Что думаешь?

— Странно все это, как убийца попал в квартиру?

— Здесь два варианта: обманом или знакомый.

— Слишком просто, у такого человека могут быть очень влиятельные враги, а убийство такого рода не вяжется с работой профессионала.

— Но он все-таки одолел его.

— Может ли это быть Виктор?

— Решил отомстить предполагаемому убийце?

— Похоже на правду, вопрос один: знали они друг друга?

— Нужно вызвать Виктора на допрос и пригласить мать убитой.

— Если она узнает его, то мышеловка схлопнется.

***

Вечер. Солнце отдавало свои права растущей луне. Тьма начинала опускаться на улицы. Город засыпал, просыпалось все то, что было скрыто от людских глаз пеленой дня. Сейчас все должно было решиться. Картина складывалась неутешительная. Два трупа за сутки — слишком много. Я попытался составить все части пазла вместе как опытный драматург. У каждой истории есть своя завязка, главный конфликт, который будет развиваться, потом наивысшая точка напряжения, развязка и катарсис. Богатенький мешок, посчитавший себя не таким, как все, вампиром, влюбился в эффектную дамочку, но не мог утолить свою жажду крови и желания. В приступе ярости убивает женщину, а ее молодой человек, узнав об этом, вершит правосудие, изгоняя нечисть обратно в ад. Любовь, смерть и нечисть, это покруче любого романа. Картинка стройная, но одно выбивалось. Главный вопрос: знакомы ли они?

В кабинет вошел Виктор. Рукой указал ему стул напротив меня. Пришло время прояснить ситуацию.

— Вы знаете, зачем я вас вызвал?

— Взять показания.

— Точно. Вы знаете Валерия Гришковца?

— Не знаю, как он связан со Светой?

— Он с ней общался, а сегодня найден мертвым.

Виктор заметно напрягся:

— Вы думаете, это я?

— Почему бы нет, все сходится, тебе не удалось провести нас, дружок.

— Я здесь ни при чем!

Он сорвался на крик. «Сейчас нужно наносить удар, точный и смертельный», — смекнул я.

— Зачем врать про ваши отношения со Светланой, жених?

Виктор опешил. «Моя атака оказалась успешной. Сейчас он поплывет!» — злорадствовал я. Дело раскручивалось на глазах, не зря все-таки ем свой хлеб.

— Я… Испугался, ясно вам?!

— Чего бояться?

— Что вы на меня все повесите.

— Вы понимаете, что теперь вы главный подозреваемый?

— Понимаю… Но я этого не делал.

— Следствие разберется, где вы были сегодня утром?

— На работе в автомастерской, ребята видели.

— Хорошо, проверим, но пока вы будете под стражей.

«Ким, уведи его!» — скомандовал я. Из-за двери вышел сержант, взял Виктора под руку и повел за собой. Я обратился к напарнику:

— Все, я окончательно запутался, если он говорит правду, то у нас осталась всего одна нить, Марк.

— Как мы его найдем?

— Придется ехать в «Паутину», расставлять сети.

— Думаете, он как-то связан с этими делами?

— Возможно, молодой мажор убивает женщину и того, кто их свел, хорошая версия, подчищает следы.

Дверь открылась, и вошла измотанная и заплаканная мать. Она вопросительно смотрела на меня, будто я знал ответы на ее вопросы. Некоторые жизненные ситуации лучше оставить в тайне, ведь правда может обрушиться на человека как многотонный грузовик. Если он к ней не готов, то это сломает его полностью. Я видел множество людей с потухшими навсегда глазами, казалось, что они знали все, но не могли сказать. О чем мне ей сообщить? Свои домыслы, версии, боюсь, что мои холодные, с мрачным юмором размышления убьют в ней последнюю надежду в людей. «Ладно, нужно собраться с духом и как по нотам все разложить», — решился я, нарушая молчание.

— Вы знаете человека за решеткой?

— Да, это Виктор, что он сделал?

— Пока неизвестно, ваша дочь рассказывала об отношениях с ним?

— Это все он, сгубил мою дочь, будь он проклят!

— Почему вы так решили?

— Он устроил ее в этот поганый кабак!

— «Паутина»?

— Она самая!

— Расскажите подробнее все, что вам известно.

История началась пять лет назад или намного раньше. Обычная девушка Светлана любила книжки про волшебство, эльфов и подобную чепуху. Со временем ее страсть переросла в одержимость, и она уехала туристом в Индию. Вернулась оттуда уже другим человеком. Развесила по комнате различные амулеты, читала мантры, медитировала. Рассказывала, что там ее научили особой технике танца, вызывающего мистические переживания встречи с вселенским разумом. Налицо было видно, что у девушки начались проблемы, бросила работу, устроилась в «Паутину». Мать сильно переживала, но когда дочь познакомила ее с Виктором, то успокоилась. Через несколько недель она переехала к нему, даже не забрав вещи. Сначала она часто наведывалась домой, но потом все реже. Это наталкивало на мысль о том, что она попала в секту. Сейчас это не редкость. Там их накачивают наркотиками, рассказывая о том, что так они раскрывают свои способности. Отпустив мать девушки, я стал обдумывать дальнейший план действий.

— Напарник.

— Что такое?

— Поезжай в «Паутину», когда увидишь нашего поклонника, доложи мне.

— Понял, а ты?

— Буду ждать анализа крови.

— Есть предположения?

— Присутствуют, если есть секты в нашем городке, то они мелкие и просто выкачивают деньги из наивных дураков, на убийство они неспособны, тут есть что-то еще.

***

Спустя несколько часов раздался стук в дверь и в комнату вошел известный мне криминалист. Он протянул мне папку:

— Вот держи анализ крови и других жидкостей.

— Расскажи вкратце.

— В крови найдены следы опиоидов и эфира.

— Откуда он там?

— Его используют аптечные наркоманы, парализует на некоторое время нервную систему. Одно странно: в крови был чистый, неразбавленный эфир, такой можно достать только в больнице или на производстве.

— Не думаю, что жертва была настолько богатой, чтобы покупать такие дорогие препараты.

— Я тебе информацию передал, дальше ты сам.

Эфир (чистый), опиоиды — опасное сочетание. Кто-то хотел расслабиться или парализовать жертву? Нужно внимательно проанализировать формулу и найти поставщика. Судя по составляющим, это чистый медицинский препарат — украденный либо проданный добрым доктором. Клубок раскручивается.

Поднявшись на второй этаж, постучался в кабинет к моему старому знакомому — майору Шулейко. Познакомились с ним в институте и вместе поступили на службу: я — следователем, он — опером. Сейчас, став их начальником, получаю от него информацию жизни города. Он как паук сплел сети из информаторов во всех структурах: от низов до верхов. «Войдите!» — прозвучало из-за двери. Я вошел. За столом, сгорбившись за документами, сидел заметно располневший Шулейко, гладко выбритая голова часто становилась моим поводом для шуток. Но все это дружески, беззлобно, между нашими отделами всегда идет противостояние, но нашей дружбы пока это не касалось.

— Здравствуй, зачем пришел?

— На второе солнце пришел посмотреть.

— Смейся, сам-то оброс как неформал.

— Это чтобы смешаться с толпой.

— С какой?

— Здешней.

— Понятно, так что ты хотел?

— У меня дело появилось, слышал?

— Конечно, весь участок уже знает.

— У жертвы в крови найдены опиоиды и эфир.

— Эфир — нечастый товар, обычно люди чем подешевле травятся.

— Самое интересное, что эфир чистый, возможно, медицинский.

— Думаешь, кто-то гонит левак?

— Знаю, осталось узнать, где и кто, подсобишь?

— Конечно, опера опросят местных потребителей и сбытчиков.

— Спасибо, ладно, я пошел, завтра вставать рано.

— Стой, подожди, что у тебя с лицом?

— А что с ним?

— Ты вообще спишь, откуда такие круги под глазами?

— Последнее время часто по ночам работаю, сам знаешь, дел много, а теперь и это.

— Нужно давать себе отдохнуть, развейся на выходных, оттянись!

— Некогда, нужно ковать железо, пока горячо.

— Есть подозреваемые?

— Один у нас сейчас сидит, второй — некий Марк, и теперь появился третий возможный неизвестный убийца.

— Марк… Апрельский?

— Фамилию не знаю, мажор, новичок в городе, тебе что-то известно?

— Да, появился недавно, открыл несколько точек по продаже одежды, многим известным людям насолил.

— Чем же?

— Урвал рыбные места, перебив цену.

— Хм… Возможно, его хотят подставить.

— Не уверен, он парень молодой, горячий, мог и начудить, как, кстати, там твой новый напарник?

— Крошкин поначалу показался типичным выпускником, все рвался работать, но хотя бы не лезет впереди паровоза, что ему в плюс, разбирается в каких-то субкультурах и сектах. Думаю, из него получится хороший следак.

— Дай бог, завтра сообщу, если что нарою.

— Конечно.

Глава 3. Самая долгая ночь

Этой ночью мне виделись кошмары: мертвая девушка, облаченная в длинное белое платье, звала с собой. Она привела в огромный, залитый светом зал. На полу был виден круг с непонятными письменами, которые складывались в единый спиралевидный узор, уходящий в глубину. Встав по центру, свет немедленно пропал, наступила непроглядная тьма, по краям появились свечи. Странное ощущение ужаса и дежавю накрыло меня. Я стоял в оцепенении, беспорядочно крутя головой в надежде разглядеть еще что-нибудь. Заунывный утробный гул пронзил тишину. Казалось, что он исходил со всех сторон, проникая мне в голову. Закрыв уши в надежде снова услышать тишину, смотрел себе под ноги. Я стоял в пустоте, будто левитируя, а гул продолжал нарастать, казалось, что я увидел, как тьма приобретает отчетливый силуэт. Сон прервался будильником. Похоже, нужно больше отдыхать. Видения рассеялись, и теперь, лежа в оцепенении, я мог что-то осмыслить. Проходя психологию еще в институте, узнал, что Фрейд определял наши сны как исполнение наших желаний. Чего же хотел мой мозг, я не понял, но нужно выдвигаться на рабочее место.

Стояла солнечная приятная погода, ветерок легко трепал мои волосы, казалось, что сегодня будет приятный, легкий день. По контактам оперов все было глухо, а капкан, расставленный в кабаре, не срабатывал. Оставалось допросить Виктора и ждать. Надеюсь, его показания прольют свет на эту ситуацию. Поздоровавшись с Кимом, я попросил его привести Виктора на разговор и зашел в кабинет. Несмотря на плохой сон, настроение было прекрасное. Редко такое бывает, уже не помню, когда это было в последний раз. Все-таки солнечные лучи греют не только внешне, но и проникают глубоко внутрь. Заскрипела дверь, и в нее зашел совершенно спокойный человек. Почему он так апатичен, не считает себя виновным или это признак внутренней собранности? Виктор сел напротив меня, и Ким ушел. «Что же, начнем», — подготовился я. Нужно создать идеальную обстановку для выявления правды. Включил лампу и направил свет в лицо Виктору, тот сморщился. Пройдя к нему за спину, громко крикнул: «Встать!» Он вздрогнул, и я выбил стул из-под него, тот с грохотом упал. «Сколько раз уже чинил его?» — пытался вспомнить, но, поймав себя на этой мысли, пришел в себя.

— Долго будешь мне зубы заговаривать?!

— О чем вы?

— Зачем ты мне солгал, почему не рассказал, что она нарк, ты снабжал ее?

— Я… Я не понимаю…

— Хватит, кто твой дилер, не мог контролировать ее и подсадил на иглу?

— Я…

— Последняя буква алфавита! Перестань строить из себя пай-мальчика! Знаю таких, как ты, вокруг много богатых поклонников, и ты приревновал, не смог сдержаться и убил!

— Пошел ты!

Он посмотрел на меня таким взглядом, что даже видавшему виды следователю стало страшно.

— Я любил ее, ты, кусок дерьма, ни черта не знаешь о ней!

— Что же я не знаю?

— Да, устроил ее там работать, по знакомству договорился, она не кололась, раньше увлекалась эзотерикой и прочим, я отвадил от этого, потому что люблю ее!

— Кто твой знакомый?

— Это неважно… Больше я вам ничего не скажу.

Он поник головой и опустился на пол, прижавшись спиной к столу. Я, ничего не добившись, вывел его и отпустил. Его эмоциональная речь меня не растрогала. Сколько таких было — множество. Я молча сидел в кабинете, смотря в окно. Раздался звонок, взял трубку и услышал знакомый голос:

— Появилась информация, контакт сообщил, что один медбрат барыжит лекарствами для особо состоятельных клиентов.

— Где он?

— В психиатрической больнице «Приют» за городом.

— Понял, наведаюсь туда, спасибо.

Провести денек в психушке — не лучшее ли развлечение? Пойти одному довольно опасно, нужно взять с собой пару крепких ребят.

***

Передо мной стояла гнетущая картина. Старое обшарпанное здание, по виду построенное еще в конце тридцатых. Три этажа и двухскатная крыша, потрепанная временем, не вызывали хорошего мнения о содержании больных. Здешних постояльцев свезли со всего района: бомжей, уклонистов, урок и действительно безумных личностей. Присутствовал пару раз на задержании подобных людей. Почти у всех глаза на выкате, бредят о чем-либо, таких и допрашивать бесполезно. Самые пугающие из них — это те, у кого взгляд холодный как сталь. Они находятся в непоколебимой уверенности, что все сделали правильно. Один из них изгонял бесов путем извлечения внутренностей живота, другой считал себя магом, раскапывал свежие могилы, разрезал тела и делал из них обереги. Мурашки по коже от таких людей. Я повернулся к своим напарникам: Лене и Гоше. «Если не вернусь через час, вызывайте помощь», — приказав им, отправился в неизвестность.

Пройдя в регистратуру, спросил, на месте ли главврач. Получив подтверждение, я пошел по коридорам, зеленые бледные стены нагоняли тоску, а крики душевнобольных создавали диссонанс, который разрушал мое спокойствие. Из окошка в палате на меня безумными глазами смотрел псих, его лицо испещрено шрамами, одного глаза не было. Он вглядывался мне в лицо, будто узнал меня. «Он видел ее!» — закричал он. Медбрат, находившийся в палате, скрутил его, мельком посмотрел на меня и скрылся за дверью.

Я вошел в кабинет главврача. В нашем участке он был на карандаше, с этим местом и так было связано много дурных слухов, не только о коррупции. А доктор Брин бросал такую грязную тень, что все истории казались правдой. Постоянный посетитель «Паутины», дорогой автомобиль, загородный дом. Я думаю, врачи немного получают, чтобы так жить. Но он не здешний, а со столицы, хорошая крыша помогает ему широко развернуться, и прижать его некому.

— Здравствуйте, я присяду?

— Конечно, господин Филин.

— Ну до вас мне далеко.

— Не понял.

— Забудьте, поступила интересная информация.

— Какого рода?

— Говорят, у вас тут магазин, врачи торгуют препаратами всех видов, а вы с этого получаете процент.

— Я к этому непричастен, есть подозреваемые?

Заметен был его интерес — не из-за заботы перед больными, лишний шум будет ему мешать.

— Некто Николай, медбрат, по нашей информации торгует широким спектров препаратов.

— Николай… Работает здесь один, сейчас вызову.

Он набрал телефонный номер и долго говорил. Я стучал пальцами по столу, сдать мелкого посредника умно, все понимают, кто здесь большая шишка. Спустя время вошел рослый мордатый мужчина. Его я видел в палате. Не успел ничего сказать, как главврач уже сыпал обвинения в адрес Коли. На удивление он сдался и признался, что продает налево препараты. «Мне отдали пешку, чтобы перестал совать нос, куда не надо», — резюмировал я.

Надев на него браслеты, мы в сопровождении главврача пошли к выходу. Тут случилось неожиданное. «Брин, слепой видел его», — произнес он. «Что ты сказал?» — только и успел сказать я, как почувствовал боль в шее и провалился во тьму.

***

Тени опустились на меня, я ничего не мог сделать. Только пустота поселилась в моей голове. Кто я, что здесь делаю? Нечеткие силуэты кружили вокруг меня, галлюцинации и бред. Мне казалось, что вся та жизнь была лишь долгим сном и теперь я здесь — среди себе подобных. Снова послышался утробный глухой гул, он произвел такое отрезвляющее действие, что от былой слабости не осталось и следа. Я обнаружил себя прикованным к койке, от которой жутко воняло. Вошел доктор Брин.

— Вы очнулись, чудесно!

— Что происходит?

— Ничего, просто интересный эксперимент.

Я собрался встать, но привязь была крепка, или мое тело слишком ослабло. Сил хватило только сказать: «Я тебе не крыса лабораторная». Брин посмотрел на меня с непониманием.

— Конечно, конечно, вы здесь наш гость, не побоюсь сказать, что почетный!

— А где здесь наливают?

Чувство юмора начало возвращаться. Значит, осталось недолго.

— Вам еще предстоит узнать свое предназначение в нашем деле, так что отдыхайте, набирайтесь сил.

— Прямо сейчас к вам выехал весь участок, тебе конец!

— Не бойтесь, ваших друзей мы уже спровадили, один был таким буйным, что пришлось применить силу.

— Что ты сделал?

— Как вы думаете, сколько вы уже здесь?

Брин вышел из палаты, оставив меня наедине с собой. Сколько я здесь: день, неделю или больше? За это время меня никто не искал? Эти мысли вгоняли меня в паническую паранойю. Если меня никто не ищет, значит, меня уже списали со счетов. «Рано, сволочи, выберусь отсюда и без суда всех!» — пообещал я себе.

***

Все сложилось более неожиданно, чем я ожидал. Ко мне в палату зашел неизвестный молодой мужчина. По синякам под глазами понял, здесь он давно. Парень развязал меня и помог сесть.

— Ты капитан Филин?

— Кто ты?

— Неважно, я Андрей из службы.

— Что?

— Давай приходи в себя быстрее! Я под прикрытием.

— Следите за Брином.

— Меня раскрыли и упекли сюда, нужна твоя помощь!

— Предлагаешь бежать отсюда?

— Конечно, соображай быстрее!

— А где мои напарники?

— Кормят червей, но на твой счет отдельные планы, не знаю какие, так ты идешь?

— Да, каков план?

— Есть тут некий пациент, который очень шумный, выведем его из себя и под шумок свалим.

— Нужно сообщить, что здесь произошло!

— Не вздумай идти в участок, подумай головой. Тебя никто не ищет!

Озарение навалилось на меня тяжелым грузом. Все мои коллеги по работе оказались куплены. Я остался один.

— Как мне тебя найти?

— В доме на улице Павлова. Буду ждать тебя на чердаке.

Собравшись с силами, я поднялся с кровати и осторожно выглянул наружу. Свет старых фонарей еле освещал коридор, а в его конце была заветная дверь на свободу. Осторожно, не привлекая внимания, подошел к палате, где лежал «слепой». Я понемногу, чтобы не выдать себя, начал подглядывать в маленькое окошко. Вдруг свет луны перекрыл его силуэт. «Она сказала, ты придешь!» — истерически зарычал он. Больной начал колотить дверь, в неистовом исступлении вопя. Смекнув, что пора прятаться, вернулся к себе в палату. «Готовься!» — сказал своему новому и, возможно, единственному товарищу.

Заскрежетала толстая металлическая дверь, и послышались шаги, потом услышал скрип. «Он там, пора валить!» — понял я и быстрыми перебежками дошел до конца коридора. Мой напарник был рядом. Я, недолго думая, закрыл дверь в палату, оставляя медбрата наедине с пациентом. Было приятно видеть его изумленные глаза, смотрящие прямо на меня. Больной не унимался и начал раскачиваться из стороны в сторону. Медбрат допустил важную ошибку: повернулся спиной к опасности. Псих прыгнул ему на спину и начал зубами отрывать от него куски. Получив моральное удовлетворение, я последовал за напарником.

— Зачем ты это сделал, теперь вся больница будет в курсе!

— Не нужно беспокоиться, они к крикам привычные.

Мы оказались на распутье: справа было хирургическое крыло, с другой стороны сестринский пост, а зная, какие здесь медбратья, лучше им не попадаться. Не привлекая внимания, пройдя по указателям, нашли запасной выход. Он, конечно же, был закрыт. Единственный возможный путь оказался через морг. Спустившись в подвал, оказалось, что там никого нет, кроме нескольких трупов. Открыв массивную дверь наружу, я почувствовал свежий запах свободы. Осталось только перемахнуть через забор, и поминай как звали, но куда мне теперь идти? В моей квартире они будут искать в первую очередь. Мои размышления прервал службист. «Вот вижу просвет, готов к финальному рывку?» — спросил меня. Кивнув, я что есть сил побежал к забору. Оказавшись по ту сторону, был как в бреду, пробираясь сквозь ветки и корни, лишь бы не оказаться снова там.

***

Выбившись из сил, я остановился. Луна была огромна, ее свет проникал сквозь ветви, освещая пространство между деревьями. Настало время подумать. Без хорошего плана обратно в город лучше не соваться. В квартиру нельзя, в участок нельзя, службист дал мне адрес, куда можно пойти, но как добраться безопасно? Для начала нужно выйти из леса. Вспоминая школьные уроки, я начал вглядываться в звезды в попытке найти Полярную звезду, не получилось. «Так, нужно вспомнить, больница располагалась на юго-востоке от города, значит, идти мне в противоположную сторону». Смекнув, что делать, начал искать мох. Как оказалось, тот из-за повышенной влажности растет вокруг всего дерева. Нужно было что-то больше. Я, напрягшись, представил карту района, пытаясь вспомнить до мельчайших подробностей каждую деревеньку и поселок по пути сюда. Закончив мозговой штурм, выбрав примерный маршрут, вверив себя минимальному шансу на успех, отправился в город.

Идя по лесу, меня не переставая пробивал озноб, комары не давали покоя, а паранойя только усиливалась. Все время казалось, что кто-то следит за мной. Окружающие звуки действовали угнетающе, уханье сов, завывания диких зверей, хруст веток и скрипение стволов деревьев создавали эффект, как будто я в фильме ужасов. Здесь человек чужой, не на своей территории, как давно мы были частью природы? В древние времена человечество старалось жить в гармонии с миром, приносило богам природы жертвоприношения, чтобы задобрить их. Со временем мы поняли, что в этом нет смысла. Успех охоты зависел не от благосклонности духов, а от умелых действий и орудий труда. Мы забыли всех старых богов, а на их место поставили других — современных, более отвечающих потребностям и веяниям времени. Во времена Союза люди хотели совсем отказаться от идолопоклонничества, но как-то не срослось. Все (от высших чинов до простых рабочих) так или иначе верили в своих божественных сущностей, коммунизм не стал заменой идеи богов. После развала это стало отчетливо видно. Сколько людей заряжали воду перед экраном старого телевизора, сколько попали в различные деструктивные секты? Человек, потерявший надежду на светлое будущее, ищет хотя бы одну маленькую крупицу счастья, которая, как ему кажется, наполнит его радостью и вернет в то беззаботное состояние, когда он был ребенком. Неважно, во что верить: в языческих, христианских, буддийских или других богов, главное — создать у себя чувство сопричастности и правоты. Получая эти светлые, но обманчивые ощущения, необходимо всеми силами глушить внутри себя неуверенность. Чем больше начинаешь задумываться, тем яснее видна фальшь, окружающая нас. Даже сейчас сколько из моих коллег ходит в церковь, а меня уже никто не ищет. Это неважно, сейчас необходимо идти вперед. Очень легко впасть в уныние под тяжестью осознания бренности всего существования. Нужно собрать всю волю в кулак, стиснуть зубы и идти. Пусть сквозь боль, уныние и страх, пока ты мчишься вперед, нужно не останавливаться. Ведь только в конце пути осознаешь, чего ты стоишь, через что пришлось пробираться, с чем сражаться, чтобы иметь то даже самое малое, что есть у тебя. Я тряхнул головой: «Не место для философии!»

Я медленно шел вперед, заметно похолодало, под ногами хрустели ветки. Дальше был крутой овраг, заполненный доверху буреломом. Это был единственный путь, если пойти в обход, то я не успею до конца ночи добраться до города, а днем появляться было опасно. Предстояла сложная работа. Я аккуратно начал спускаться вниз, опустив ладонь на землю, создавая точку опоры. Не спеша добрался до высохшей ели. Обхватив ее и сделав усилие, взобрался на нее и, обхватив ногами, медленно пополз. У меня на пути поперек ели возник свеженький ствол дуба. Подползая к нему, ель заскрипела, видимо, здесь находится точка напряжения, одно неправильное движение — и конец. Я поднялся, зацепившись руками за дуб, и рывком взобрался на нее. Ель с громких хрустом разломилась пополам, и ее части утонули в буреломе. «Обратного пути нет», — резюмировал я и начал искать маршрут.

Мне оставалось пройти вторую половину, виделись два пути: относительно безопасный и рисковый. Я выбрал первый вариант. Ствол дуба был настолько широким, что на нем можно идти в полный рост. Я подошел к стволу березы, который, облокотившись, лежал как шест. Под березой было уже более чистое место, но склон более крутой, чем ожидалось. У подножия подниматься будет слишком сложно. Единственный шанс — это оттолкнуться и использовать березку как рычаг и схватиться за уступ. Я пошевелил деревцо, ходит свободно, дело должно выгореть, иначе падать будет довольно болезненно. Собравшись с силами, взяв небольшой разбег, который позволяла ширина дуба, схватил мой импровизированный шест и прыгнул в неизвестность. На середине моего полета заметил несколько плотных корней деревьев. «Вот оно!» — понял я и, неудачно приложившись левым боком, вцепился в эти корни. Мне повезло, они были плотно зафиксированы грунтом, посмотрев наверх, протянул руку и, нащупав относительно плотную поверхность, поднялся на уступ. Оглядев бурелом, я подмигнул березе, отдавая таким образом почести своему орудию для достижения цели. Впереди был виден только лес. Прикинув, что до ближайшей деревни около трех километров, я, довольно устав от акробатических упражнения и ситуации в целом, поплелся дальше.

Глава 4. Вспоминая о прошлом

Через несколько часов вышел к просеке. Вдали виднелся старый бревенчатый домик, огороженный плетнем. Крыша, покрытая мхом, от времени покосилась, в окнах виднелся свет. Я вышел из лесу и пошел по грунтовой дороге, желудок сводило резью, ноги гудели и отказывались идти, туман окутывал мои мысли. Из-за двери в жилище пробивался чудотворный, пьянящий запах горячей картошки. Той самой, запеченной в фольге на углях. У меня потекли слюнки, но, справившись с приступом голода, я постучал. Послышались шорохи, и дверь открыл седой полноватый, выше меня старичок. Его грузный вид создавал впечатление, что я увидел настоящего богатыря или мудрого старца, который поведет меня по новому пути. Он оглядел меня с ног до головы, видок у меня был еще тот. Весь в грязи, осунувшееся от усталости и стресса лицо. «Проходи», — сказал он и ушел внутрь дома. Я последовал за ним.

Внутри присутствовал аскетичный уют. Старые занавеси, небольшой столик из сруба березы, древняя, повидавшая виды русская печь, от нее исходило тепло. Если бы не голод, то прижаться к ней и уснуть, больше ничего не надо. Дед подошел к печке, взял полотенце и открыл задвижку. Из отверстия пошла мягкая волна тепла. Он достал чугунок, полный картошки. От нее валил мягкий пар. Я сглотнул слюну. Поставив его на стол, он пригласил меня к столу. Повинуясь своим низменным позывам, я сел и руками начал жадно отрывать куски от картошки. Старец недовольно посмотрел на меня. «Руки помой», — приказал он мне. Я огляделся вокруг и увидел раковину, слив которой уходил в ведро, над ней был рукомойник. Помыв руки прохладной водой, показал руки хозяину дома. «Садись», — сказал он. Я наконец добрался до еды, жадно поедая ее, и никак не мог насытиться, пища — это все, что занимало мой разум. Тревожные мысли меня не занимали, забылись все события этого дня. Мое счастье прервал старик:

— Кто ты?

— Капитан полиции.

— Не похож.

— Тяжелый день выдался.

— В аварию попал?

— Почти, потерялся в лесу.

— Только в нем?

Вопрос старика застал меня врасплох. Что он имел в виду? Не потерялся ли я в жизни? Если правильно помню, то с головой у меня все в порядке. Я капитан полиции, расследую убийство, нет, уже нет. Теперь из охотника превратившись в жертву, появилась тяготящая неопределенность. Все факты, что я собирал до этого, перестали иметь какой-либо смысл. Тайные секты, наркоторговцы, коррупционеры, психи. Как это все связано? Или изначально все эти вещи никак не связаны между собой, просто яркое дополнение к делу? Одно тут не вязалось. Слова того психа, из-за них меня похитили и лишили всего. Нет, все это неслучайно, просто не хватает какого-то важного звена, единственная зацепка — адрес, который дал службист. Для начала нужно отдохнуть.

— Нет, все в норме, можно я останусь на ночь?

— Конечно.

— А кто вы, лесничий?

— Почти… раньше здесь был небольшой поселок, в нескольких сотнях метров отсюда, после перестройки все разъехались и я остался один.

— Вокруг никого нет?

— Ни души, я здесь председатель, лесничий и охранник в одном лице.

— Где я могу расположиться?

Он указал мне место: старая пружинная, грубо сваренная кровать стояла у окна. Я снял обувь и как был — отключился, новый день обещал быть еще сложнее.

Это был лучший сон в моей жизни, голова была абсолютна пуста, а проснувшись, я еще некоторое время просто лежал. Так хорошо мне еще не было. Не хотелось думать, хотелось просто отдохнуть. Через время я встал с кровати, умылся и выглянул в окно. Легкий предрассветный туман исчезал, а ему на смену приходили мягкие солнечные лучи. Весь лес наполнялся красками, казалось, что весь мир улыбается мне. Я вышел во двор и сладко потянулся, легкая прохлада отлично сочеталась с теплыми лучами, прогревавшими меня до самых косточек. На заднем дворе оказались два строения. Это порадовало, возможно, у старика есть автомобиль, на котором можно вернуться, но до вечера этот путь закрыт. Меня теперь точно будут искать, уже выставлены посты. Никто не поверит, что во всем виноват доктор Брин и компания. После моих слов вероятность уехать далеко и надолго очень высока.

Вдруг меня окликнул хозяин дома. «Осваиваешься?» — спросил он. «Немного», — ответил я. Старик подошел ко мне и протянул руку: «Сергей». — «Йохан», — сказал я и пожал его ладонь.

— Немец?

— Давно обрусевший.

— Так что ты здесь делаешь?

— Расследую дело, все так завертелось, что и рассказывать долго.

— Не хочешь — не говори.

— Не подвезете меня до города вечером?

— Конечно, но не просто так.

— Понял, что нужно сделать?

— У сарая дровенник увидишь, а рядом топор, пила и бревна. Нужно заготовить.

— Давненько не брал я сабли в руки.

Обойдя покосившийся сарай, увидел грустную картину. Десять толстых бревен лежали друг на друге. Увидев объем работы, мой оптимизм поубавился. В каждом деле есть два сложных этапа: начало и конец. Начинать всегда трудно, кажется, что сделать столько невозможно, а по завершении уже неохота, усталость, накопившаяся за время, давит на плечи. Я начал распиливать бревна на небольшие части. Работа руками хорошо чистит голову. Распилив бревно, взял топор. Подняв высоко свое орудье, я на выдохе опустил его, расколов дерево пополам. «Все-таки не зря отец учил», — вспомнил и начал ностальгировать. В детстве все казалось более интересным. Рубка дров, погонять мяч во дворе, исследовать недостроенные здания. Ты был исследователем, первооткрывателем, и вся жизнь была впереди. С возрастом все приедалось и превращалось в стабильность, которую каждый из нас не хотел бы терять. Жажда приключений уходит, и остается серый быт. Не спорю, неординарные события последних дней наполнили меня чем-то, что я давно забыл. Кровь забурлила по венам, сердце билось как бешеное, и тело работало на пределе возможностей. Голова соображала лучше прежнего. Так выглядит адреналиновая зависимость, возможно, из-за этого я и пошел в полицию. Желание искать преступников, как охотник преследует дичь. Это битва умов, где более умелый соперник получает все. Каждое дело — как соревнование, хотя это и звучит цинично. Мы привыкли оправдывать все свои поступки принципами, законом и подобными иллюзорными вещами, но будем честны сами с собой, ответ на этот вопрос лежит не в плоскости осознанности и животных инстинктов, а за ними. Там, где не ступала нога человека, что-то за гранью времени и пространства. Решение, которые мы приняли, всегда нам кажется логичным, все внутренние факторы складываются в единую мозаику нашего выбора, но люди — существа иррациональные. Множество скрытых моментов остаются за кадром. Эти моменты я и ищу в работе. Это некая страсть — залезать людям под кожу, проникая в их потаенные участки души. Чувства от этого неописуемые, кажется, будто ты можешь предсказать любой его шаг.