Бесплатный фрагмент - Тайский супчик

ТАЙСКИЙ СУПЧИК

Записки русского репортера из Бангкока

С благодарностью моей жене Татьяне за долготерпение и за то, что оставалась рядом.

Отдельное спасибо моему другу Сергею Зюзину, без настойчивости которого я бы никогда не написал эту книгу.

ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ

Сезон дождей был уже на излете, однако после обеда небо стремительно нахмурилось и над историческим центром Бангкока пронесся ливень. Я как раз только прошел все кордоны и протиснулся сквозь очередную рамку металлоискателя на площади Санам Луанг. За спиной — целое море людей, одетых в траурно-черное. Впереди огромной золотой, сверкающей горой возвышался погребальный помост таиландского короля Пумипона Адульядета (Рама IX). Тайцы постарались, чтобы величавость самого строения как можно сильнее подчеркивала масштаб события. В газетах частенько описывали эти похороны расхожим клише — событие, которое можно увидеть один раз в жизни. И с этим сложно было не согласиться.

Можно долго рассказывать, как так получилось, что Рама IX стал самым-самым в истории таиландской монархии. Про это уже написаны десятки книг, сняты короткие и длинные документальные фильмы. Достаточно сказать, что в тот день в Таиланде прощались с человеком, обожествленным еще при жизни в коллективном восприятии его народа. И после смерти божественный ореол только усилился. А как попрощаться с богом, в которого веришь ты сам, верят твои соседи, друзья и родители? Если с Ницше и его знаменитым изречением о том, что «Бог умер» можно, к примеру, не согласиться, то как поспорить с правдой жизни? В этот момент, в этой стране, для этих людей бог действительно умер. И в этот день они с ним прощались.

Понимая это, было даже как-то неловко «неверующему» стоять в первом ряду, всего в нескольких сотнях метров от погребального помоста. В то же время где-то далеко отсюда толпятся десятки тысяч людей, ожидая прощания со своим королем. Чтобы занять свое место, с которого, откровенно говоря, не многое можно разглядеть, они уже которые сутки не спят, дежурят под солнцем и дождем. Мне же, как иностранному корреспонденту, после получения аккредитации путь был открыт максимально близко к месту событий. Тайцы хотели, чтобы мир знал, как они прощаются со своим королем.

Дождь рухнул на город, как это обычно бывает в тропиках — так, будто вся накопленная в облаках влага стремилась излиться здесь и сейчас, считая невыносимым любое промедление. Такой дождь сразу идет и сверху, и снизу, не говоря уже про косые струи, подталкиваемые порывами ветра. Пытаясь хоть как-то защитить фотокамеру от неминуемой опасности утонуть в этом потоке, я спрятался под навесом установленного у металлоискателей тента. В считаные секунды под его крышей оказалось несколько десятков людей. Незнакомые между собой, они стояли, прижавшись друг к другу в абсолютном молчании, опасаясь его нарушить.

Пять лет назад я приехал в эту страну в свою первую загранкомандировку, не имея тогда, если разобраться, ни малейшего представления о жизни журналиста-международника. Мой коллега, которого я должен был сменить в Бангкоке, в аэропорт опоздал минут на сорок. Оказалось, что он только что прямиком из курортной Паттайи, где подцепил в каком-то баре местную медсестричку из числа русских экспатов. Дама была не из юных и не страдала чрезмерной наивностью, но почему-то поверила в предложенные ей руку и сердце и всерьез собиралась лететь за ним из Таиланда в одну из ближневосточных стран, куда его переводила наша контора.

Время было только шесть утра, но мой новый товарищ безапелляционно заявил: «Едем пить виски». Я не возражал. Предложить свой план действий мне тогда не представлялось возможным. К тому же это бы вряд ли кого-то заинтересовало. Товарищ был опытен и непобедим в подобных переговорах. Настоящий породистый журналист-международник. Говорят, еще его отец долгое время при Союзе работал в ТАСС, возглавлял корпункт в Париже. В какой-то момент его и всех сотрудников представительства местные власти попросили покинуть страну в 48 часов. О причинах, полагаю, говорить излишне.

Мой новый знакомый, как мне показалось, Таиланд, мягко говоря, недолюбливал. Говорят, его туда сослали из Москвы за какой-то промах. Страна ему изрядно поднадоела. Жена отсюда давно сбежала. В общем, моего прибытия он ждал с нетерпением, о чем мне сообщал вместе с каждым поднятым стаканом виски. Наконец настало время откровений, и я услышал, пожалуй, главный совет от человека, передававшего страну в мое распоряжение: «Перед тем как дать в рот, убедись, что это баба».

Тогда я, конечно, не знал, что других советов от него ждать не стоит. Тайцы решили затянуть с выдачей мне необходимых документов, так что весь процесс передачи дел пошел наперекосяк. Все пять дней, отведенных на передачу, я просидел в отеле. А мой коллега где-то пропадал. Позднее я был даже признателен ему за это. Самостоятельное решение всех бюрократических тонкостей (а их оказалось весьма немало), необходимое для легализации и начала работы, дало отличный заряд правильной энергии. Это что-то из серии высадки на тотально незнакомой местности, без оружия, но с приказом взять и удерживать высоту. Сделав это единожды, отбивать новые атаки становится проще. А они не заставили себя долго ждать. Сначала один за другим стали попадать в ДТП автобусы с русскими туристами. По злому стечению рока в какой-то момент аварии происходили чуть ли не каждую неделю. По итогам 2013 года Таиланд был признан самой опасной для российских туристов страной, исходя из количества происшествий. Затем происходили многомесячные акции протеста оппозиции, переросшие впоследствии в открытые столкновения на улицах, захват правительственных зданий, приведший в результате к срыву парламентских выборов и бескровному военному перевороту.

В какой-то момент жизнь превратилась в информационный хаос. В самые жаркие дни в Москву летели по 30–40 сообщений. Названия бангкокских улиц, тогда еще ничего не говорившие мне, мелькали в сводках breaking news. Протестующие захватили здание Министерства финансов, идут столкновения у Дома правительства. На свой первый репортаж в осажденный Минфин я собирался с явной внутренней опаской, но уже через неделю смотрел на все это несколько отрешенно. И даже периодически ругался с «понаехавшими» в Бангкок селюками из-за перекрытых в знак протеста дорог и проездов.

Почему-то никогда не было страшно. Находясь в гуще событий, как мне кажется, сложно почувствовать реальную опасность. Не понять, а именно почувствовать. Осознание и ужас приходят уже потом. Страшно не было даже тогда, когда совершенно случайно я очутился неподалеку от места взрыва в центре Бангкока, где в августе 2015 года погибли более 20 человек.

Я как раз ждал возвращения своего семейства из России с летних каникул. Решил прикупить что-нибудь по случаю. После работы заглянул в торговый центр Central World. Сотни раз до и сотни раз после ездил этой дорогой. Конечно, как обычно, я стоял и на светофоре у индуистского алтаря Эраван. Через полчаса здесь прогремел взрыв. На этом самом перекрестке. Я как раз рассчитывался на кассе за настольный футбол в магазине игрушек, когда от звука взрыва загудели стены. Комплекту с футболом пришлось подождать не менее суток. Тогда же, бросив все на кассе, я выбегал из торгового центра, еще не зная, куда конкретно следует направляться. Телефон уже разрывался от сообщений, что в центре города произошел взрыв и есть жертвы.

Все прояснилось достаточно быстро. Осколки битого стекла на улице недвусмысленно свидетельствовали, что все, что произошло, случилось именно здесь. Буквально через дорогу от столь популярного у туристов (особенно из КНР) алтаря Эраван, где была оставлена взрывчатка, располагается полицейский госпиталь. Может быть, поэтому, когда я добежал до места, тела почти всех убитых уже были под белыми покрывалами, а раненых заканчивали эвакуировать. Впрочем, место происшествия еще не успели оцепить, так что подойти можно было очень близко.

Помню, что обнаружил прямо у себя под ногами какие-то провода с чем-то, напоминающим кнопку. Я указал на находку стоявшему рядом полицейскому и тут же был оттеснен в сторону. Уже потом, анализируя и вспоминая, я ругал себя за неоправданную беспечность. Сам же десятки раз до этого описывал в своих сообщениях тактику террористов с мусульманского юга Таиланда, которые рядом с местом взрыва всегда оставляли еще снаряд, предназначенный для тех, кто приедет на место ЧП. Тогда об этом даже не вспомнил. Если что-то происходит — надо бежать в гущу событий. Этот рефлекс оказался сильнее.

Как говорит генеральный директор ТАСС Сергей Михайлов, «новости — спорт молодых». Абсолютная правда. И про спорт. И про молодость. Кстати, наверное, именно назначению Михайлова в тассовские гендиры я так или иначе обязан и своим карьерным поворотом. С 2008-го по 2013-й я работал в Барнауле и не один год мечтал о том, чтобы уехать в загранку по конторской линии, но при этом совсем не хотел переезжать для этого в Москву.

В условный клуб журналистов-международников попасть не так-то просто. Чужие здесь, как говорится, не ходят. Многое, конечно, поменялось с тех пор, когда меня принимали на работу. Сейчас, например, ответственные сотрудники кадрового департамента напоминают обычных клерков, коих можно встретить в любой фирме. Тогда же сотрудник службы загранкадров обладал сверлящим взглядом товарища майора и не считал пустой формальностью вопросы, скажем, о семейном положении. Несемейным путь за границу был закрыт. Подобные правила, как можно догадаться, снятые по мидовским лекалам, сначала существовали официально, а потом хранились, скорее, как верность традиции и были полностью похерены, когда я уже вовсю «загорал» на валютном тайском курорте.

В общем, попасть в загрансеть, не работая в Москве, было крайне затруднительно. Во всяком случае, подобных прецедентов до меня вроде как не было. Ну, или я об этом не слышал. Региональных корров и тогда и сейчас в агентстве считают — надо сказать, не без оснований — немного второсортными. Матерые журналисты-международники кочуют из страны в страну с остановками в московской редакции, чтобы не терять связи с родиной. Опять же — мидовский принцип. А тут какой-то Барнаул!

Когда же в ТАСС вместе с Сергеем Михайловым пришла команда молодых (если сравнивать с предыдущим составом) управленцев, местные смотрели на них, как туземцы на путешественников-первооткрывателей, теряясь в догадках, чего ждать и что делать. Тут, наверное, кому-то и пришла в голову светлая идея (об этом могу только догадываться) предложить отправить парня из глухой провинции работать в загранкорсеть. А что, вполне себе мотивирующая история!

Я как раз снимал для агентства какие-то видеосюжеты и видеоблоги, что в ТАСС в тот момент делали только заграничные корреспонденты, а также при любом удобном случае намекал начальству: дескать, хочу, готов, могу. Одним словом, вместе сошлись подходящий случай и вечнозеленое упорство — адская смесь для достижения ранее не достижимых результатов. Когда 20 декабря мне позвонил мой непосредственный руководитель и спросил, поеду ли я в Бангкок, без какой-либо паузы я просто ответил — да. Единственное, о чем я тут же пожалел, что за несколько недель до этого умудрился взять путевку именно в Таиланд. Надо же было так не угадать со страной для отпуска. В том смысле, что до этого ездил туда туристом уже трижды, и если бы знал, что ближайшие годы придется провести в Таиланде, постарался бы выбрать для отпуска другое направление, исключительно из принципа географического разнообразия.

Через четыре дня я уже был в Москве, в кабинете у заместителя генерального директора, отвечавшего за заграничные кадры. Состоялось ритуальное представление моей кандидатуры с последующим утверждением. По какому-то зловещему стечению обстоятельств на следующее утро этого человека отстранили от должности. Всему виной стала тассовская молния: «В Белом доме прогремели два взрыва, Обама ранен — AP». На самом деле никаких взрывов, конечно, не было. А был хакнутый «Твиттер» Associated Press. Выпускающий увидел злосчастный твит и принял неправильное решение. Кстати, ему эта ошибка стоила, как мне кажется, дороже всего. Он готовился уехать в длительную командировку в Канаду, но вместо этого получил трудовую книжку на руки.

Впрочем, на мне эта история никак не отразилась, и вскорости меня уже собеседовал генеральный директор. Мне кажется, разговор длился не больше пяти минут. Мы обменялись набором совершенно пустых фраз. И все. Дело было сделано. Можно ехать представлять интересы правительственного агентства в другую страну. Я всегда мысленно вспоминал этот эпизод, когда западные коллеги в Клубе иностранных корреспондентов в Бангкоке, кто в шутку, а кто и почти всерьез, намекали, что понимают, что ТАСС — под крышей KGB. Никогда не спешил их разуверять. Да и какие тут аргументы могут звучать убедительно? Кажется, даже не все мои родственники были уверены, что я просто работаю зарубежным корреспондентом.

К великому счастью, Таиланд и практически все страны региона, которые покрывались из Бангкока (например, Мьянма или Индонезия) находились в стороне от чувствительной политической повестки родной страны. И работать можно было достаточно свободно, освещая события так, как подсказывает собственное представление о журналистских стандартах, помноженное на запрос со стороны информационного рынка, который формируют живые люди, а не кремлевские бонзы. Даже после того как случился «крымнаш» и был объявлен разворот в сторону Азии, особых перемен в работе, требующих даже минимальных сделок с совестью, не случилось. Да, чаще стали приезжать какие-то высокие и полувысокие чиновники с парадными визитами. У тайского премьера и главы МИД появилось больше поводов для интервью российским журналистам. Все это имело весьма пристойный вид, но не отличалось смысловым содержанием. Мир, дружба, жвачка и бесчисленные декларации о намерениях.

В какой-то момент тайцы из пиаровского подразделения правительства после одной из деловых встреч усадили меня за обеденный стол вместе с местным Песковым. Это был знак уважения. Да еще какой! Чтобы я точно это понял, несколько сотрудников заранее подошли и уточнили: место зарезервировано специально для вас, «кхун Алексей». Респект был оценен. Мы прекрасно пообедали и пообщались. Но правда в том, что получить от такой встречи мощный инстайд, который бы потом массово тиражировали западные и отечественные СМИ, было невозможно ввиду отсутствия такового. Все та же ни к чему экономически или политически не обязывающая дружба и декларации о намерениях. Мне кажется, такие новости уже не читают даже на Смоленской площади.

Впрочем, был один случай, когда ответственные товарищи рекомендовали забыть о журналистских стандартах и «не поднимать зазря панику». Это произошло примерно за пару лет до окончания моей командировки. В тайской прессе появился слив из полиции в виде оперативной ориентировки. В ней вышестоящее руководство предупреждало правоохранителей о том, что в Таиланд якобы прибыли несколько чеченцев, намеревающихся совершить теракт в местах скопления туристов из России. Выцепив эту ориентировку из Сети, я тут же набрал руководство в Москве, чтобы посоветоваться. Анонимные сливы все-таки не совсем тассовский формат. Начальство ожидаемо предложило давать информацию только тогда, когда будет официальное подтверждение от копов.

В Бангкоке в тот момент был уже поздний вечер. А утром меня к себе пригласил советник-посланник из нашего посольства, чтобы объяснить, что граждан нашей страны не стоит волновать этой непроверенной информацией. Впрочем, скрыть от граждан ничего особо не получилось. Тему ожидаемо подхватили «Рейтер» и BBC, сообщения которых благополучно перепечатали десятки российских сайтов. Кажется, новость была даже в топе «Яндекса».

Благополучно молчали об этом только официальные государственные СМИ, включая ТАСС и РИА «Новости», имеющие собственных корреспондентов в Бангкоке. Политически верное молчание я нарушил на свою голову, когда передал новость с официальным подтверждением от полиции. Полицейские признали факт существования пресловутой ориентировки, но заверили общественность, что все под контролем. Дескать, подобные ориентировки доблестные тайские копы видят чуть ли не ежедневно. Короче, рутина.

Недооценив чувствительность истории, я отправил сообщение на выпуск. Хотелось поскорее опередить конкурентов! Мы же информационное агентство! Как нетрудно догадаться, поспешать в такой ситуации не надо было. А надо — согласовать новость с руководством и не брать на себя лишнего. Да, новости — это спорт, но иногда забег лучше сдать. Это знают те, кто бежит не быстро, но долго.

В этот момент как раз на выпуске поменялась смена. Редакторов никто не предупредил, что руководство держит тему из Таиланда на особом контроле, и информация вышла. Вскоре телефон буквально плавился от начальственного ора, самым конструктивным из которого было: «Еще раз такое повторится — вылетишь из страны в 48 часов». Как мне потом рассказывали, ситуация получилась пренеудобнейшая. Госагентства дружно замалчивают историю, несмотря на информационный шум. И тут ТАСС в моем лице дает брешь. Корры из кремлевского пула из конкурирующих агентств после этого просят прокомментировать ситуацию пресс-секретаря президента РФ. И тут выясняется, что ТАСС нарушил молчание, которое, по всей видимости (утверждать точно не могу), было обговорено на самом верху.

Ситуация, на самом деле, не стоит выеденного яйца. И, скорее, иллюстрирует, как «талантливо» у нас формируется информационная госповестка, иногда не зависящая от того, что действительно творится в мире и обсуждается в информационном пространстве.

Второй раз меня попросили о чем-то не писать, когда в Таиланде за сексуальные тренинги закрыли скандально известных самопровозглашенных гуру секса Алекса Лесли и Настю Рыбку. Каюсь, эту историю первым откопал и раскрутил в российских СМИ именно я, однако в какой-то момент продолжать ее мне запретили. Точнее, вердикт был — помолчим до решения суда. Сама Настя обвиняла в своей посадке то ФСБ, то ЦРУ. Однако, честно говоря, не думаю, что писать о «деле Рыбки и Лесли» было запрещено по политическим мотивам. Мой коллега из РИА, напротив, получил указание писать, причем как можно больше. Так что в этом случае, по всей видимости, речь шла о личной вкусовщине конкретного тассовского начальника или интересах знакомых персонально ему влиятельных людей, чье имя так или иначе постоянно трепалось в контексте данной истории.

Сколько было всего за эти пять лет… Одновременно ничтожно мало и чертовски много. Сначала страна казалась неимоверно чужой, однако даже через год после возвращения в Москву на гугловской карте на моем телефоне апартаменты в центре Бангкока на 28-м этаже до сих пор отмечены как «дом». И не сказать, что я плохо разбираюсь в настройках Google maps. Нет, просто такая геолокация, пожалуй, наиболее точно отражает внутренние ощущения.

По-настоящему хорошо в Таиланде мне стало, пожалуй, только после того, как я пристрастился к местной еде. А произошло это не сразу. Как и большинство моих соотечественников, начав жить за границей, я не отличался особым желанием к экспериментам в таком консервативном вопросе, как питание. Мы так дорожим тем, что у нас есть, и так не приучены смотреть по сторонам, что упускаем все разнообразие этого мира, даже если оно само раскрывается перед нашими глазами. Пожалуй, не погрешу против истины, если скажу, что большинство наших туристов в Таиланде питаются в кафе с русской кухней и пробуют что-то местное только в качестве экзотики, а то и вовсе не пускаются на эксперименты. Вот и мы у себя дома после переезда в Бангкок целый год исправно жарили котлеты, варили картошку и борщ. Конечно, было ощущение, что как-то тяжеловато все это идет, но не отказываться же от многолетних привычек, ей-богу!

Привычки начали меняться отчасти благодаря командировкам по стране. Вместе с пиарщиками из правительства я ездил в какие-то удаленные уголки, иногда на два или три дня. Конечно, принимающая сторона отвечала за кормежку и стремилась представить национальную кухню в лучшем свете, потчуя гостей самыми изысканными яствами. К концу первой такой поездки я буквально грезил картошкой и хлебом и не мог дождаться возвращения домой. Однако потом ничего, втянулся. Тайская еда помогла найти какой-то баланс, вписаться в местную реальность. Если угодно, распробовать страну на вкус.

С детства недолюбливавший всевозможные борщи и рассольники, в Бангкоке я стал настоящим фанатом тайских супов. И в первую очередь, конечно, супа «том кха». Нет, книга называется «Тайский суп» вовсе не из-за моих приобретенных гастрономических пристрастий. Просто, как и тайцы на кухне, я постарался смешать для вас самые разнообразные и даже порой несочетаемые друг с другом ингредиенты, чтобы дать возможность оценить весь «вкус» этой удивительной страны.

В этой книге вы найдете не связанные между собой истории про людей и события, отражающие суть самой обычной и повседневной жизни Королевства Таиланд. Это не энциклопедия или туристический путеводитель. Скорее, информационный портрет Таиланда, написанный, безусловно, грубыми мазками, но с любовью и интересом к предмету изучения. Я точно не могу сказать, что разгадал и понял эту страну, а теперь готов поделиться своими знаниями. Напротив, чем больше я узнавал о ней, тем тверже убеждался, что на самом деле ничего не знаю. Однако многое из того, что удалось подсмотреть, раскрывает Таиланд с несколько другой стороны.

Так что — савади кап, дорогой кхун читатель! И welcome to the land of smiles!

БУДДИЙСКИЙ МОНАХ СЕРГЕЙ

Большинство иностранцев едут в Таиланд, конечно же, не за духовными практиками. Скорее, наоборот. Массового туриста интересуют вполне земные вещи: море, солнце, фрукты. Известна эта страна и на ниве сексуальных развлечений, что уж греха таить. Впрочем, каждый находит то, что ищет.

Тайцы, как не раз удалось убедиться, люди весьма консервативные. Они восприимчивы к другим культурам, однако четко очерчивают границы своего мира для чужаков, которых здесь часто называют фарангами. По всей видимости, слово произошло от английского foreigner (иностранец). Фарангам в Таиланде многое позволено, хотя и не бесплатно. Почти повсеместно с иностранца возьмут в два раза больше за переправу на пароме, за вход в национальный парк или океанариум. Все это вполне законно, о чем свидетельствуют таблички с официальным прейскурантом. Говорят, такое деление началось много лет назад, когда в страну поехали первые западные туристы, люди преимущественно состоятельные. Тайцы не стали упускать возможность подзаработать на богатеньких отдыхающих, однако решили не взвинчивать цены для всех без разбора, чтобы самим не оказаться заложниками растущего рынка.

С тех незапамятных времен количество обеспеченных таиландцев кратно увеличилось. В этом можно легко убедиться, пройдясь по роскошным и недешевым бангкокским магазинам и ресторанам: там прожигают жизнь далеко не одни состоятельные туристы и экcпаты. В то же время по улицам с огромными рюкзаками бродят нечесаные и плохо помытые европейские бэкпекеры, раздавая друг другу лайфхаки, как и где лучше сэкономить. Не хочу сказать, что все тайцы превратились в богачей, а туристы в бродяг, однако время явно изменилось. Впрочем, на традиции взымать с фарангов двойную цену буквально за все это пока никак не отразилось.

Тем не менее есть в Таиланде одно место, где деньги иностранцам не понадобятся, причем совершенно и принципиально. Даже в руки брать их не придется. Речь идет, конечно, не о мирской жизни, а о монашеской.

Как и в любом буддийском монастыре в Таиланде, утро в Па Наначате начинается задолго до рассвета. Медитацию с трех до пяти утра сменяют рутинные работы: уборка территории, сбор пищи у окрестных жителей — пиндапат, — сами монахи никогда себе не готовят. Затем наступает общий завтрак, присоединиться к которому по очереди, в соответствии со своим положением в религиозной иерархии, спешат все обитатели монастыря и его гости.

Лесной монастырь Ват Па Наначат расположен в северо-восточной провинции Убон Рачатхани и представляет собой весьма обычную для буддийского Таиланда обитель. Однако уникальным ее делает национальный состав монахов. Здесь живут люди из самых разных уголков планеты — России, Австрии, Австралии, Непала, США, Израиля, Италии, Малайзии, Шри-Ланки, Филиппин. Учения с санскрита или тайского языка они переводят друг другу на английский иногда по строчке, иногда целыми абзацами. Ват Па Наначат был основан в 1975 году специально для иностранцев как отделение монастыря Ват Па Понг, расположенного всего в нескольких километрах от него.

Побывав здесь в июне 2015 года, я познакомился с 26-летним Сергеем. Он приехал в Таиланд из Курганской области полутора годами ранее, чтобы стать буддийским монахом. Когда-то Сергей собирался стать преподавателем английского языка, учился в Шадринском педагогическом университете, однако затем увлекся йогой. «Изначально я хотел стать йогином. Поехал учиться в Индию, там и познакомился с буддизмом поближе», — вспоминает Сергей. Впрочем, Сергеем он остается для мамы в Кургане, которой звонит регулярно, а для новых друзей он — Кальяно Дхамо, что означает «хороший характер».

Восемь месяцев русский парень с хорошим характером проходил в белых одеждах неофита. Потом примерил оранжево-коричневую монашескую робу. Когда мы познакомились с Сергеем, он жил в монастыре в статусе самонеры. Внешне эта категория служителей не особо отличается от обычных монахов, однако если самонера должен соблюдать только десять обязательных обетов, «полноценный» монах — более 200.

«Особенность этого места заключается в высоких моральных принципах, которые здесь исповедуются. Мы живем очень аскетично, в лесу, что само по себе является вызовом для духа и тела. Монастырь кишит змеями, скорпионами, сколопендрами. Постоянно жалят большие муравьи и комары», — рассказал Сергей. Через несколько месяцев после нашей встречи он планировал пройти обряд посвящения в настоящие монахи. Получилось или нет — не знаю. Больше о нем я ничего не слышал.

Жизнь в монастыре Ват Па Наначат действительно весьма сурова. Питание — лишь один раз в день, утром. В особые буддийские праздники здесь запрещено ложиться даже ночью — можно лишь сидеть или ходить. Некоторые монахи практикуют подобное ограничение и в будничной жизни. Еще на уровне самонеры последователям Будды здесь запрещается не только иметь деньги, но даже держать их в руках. Если надо что-то купить, монах записывает свое пожелание в специальный журнал, и мирские сотрудники выполняют его. Они же берут на себя все формальности, связанные с визами, актуальные для иностранцев.

За тем, что происходит в мире, в Ват Па Наначате следят, но без особого интереса. Возможно, именно поэтому многонациональному составу обители удается уживаться в мире и согласии. «Как правило, самое важное нам рассказывают люди, которые приходят в монастырь. Впрочем, у секретаря есть интернет. Можно получить необходимую информацию при желании. У нас есть даже свой сайт, но без адреса электронной почты. Иначе нас просто завалили бы письмами», — рассказывает аджан (наставник) Пасадико. За стенами монастырской обители он оказался еще в 1999 году, сменив солнечную Калифорнию на тенистый, но очень жаркий таиландский лес.

Спокойствие и уединение — одни из главных принципов Ват Па Наначата. Даже монашеские кути (кельи) разбросаны по территории монастыря таким образом, чтобы никто не мешал друг другу. Маленькие деревянные домики возвышаются на высоких подпорках, оберегая их обитателей от сильных дождей и змей. Хотя кто-то в этом вполне может разглядеть желание оторваться от земли, пусть и таким образом.

ТАЙНА «ГОЛУБОГО БРИЛЛИАНТА»

Каждый таец мужского пола обязательно хотя бы единожды в своей жизни должен на какой-то срок обрить всю растительность на лице и голове, надеть монашескую робу и на какой-то срок, не обязательно чрезмерно долгий, укрыться в монашеской обители, отдав себя молитвам и послушанию. Во всяком случае, есть такая традиция, считающаяся обязательной как для королей, так и для их подданных. Уйти в монастырь можно в любом возрасте и не обязательно лишь единожды. Как, должно быть, завидуют тайские женщины, не разгибающие спину где-нибудь на рисовом поле, такой мужской привилегии привести карму в порядок. Мужчинам такая «слабость» не просто позволительна, но и одобряема обществом.

60-летний житель Таиланда Криангкрай Течамонг в 2016 году решил посвятить остаток своей жизни молитвам и покаянию. Пожалуй, ему было о чем сожалеть. Ограбив почти 30 лет назад дворец в Эр-Рияде, он невольно спровоцировал череду трагических событий, приведших к гибели людей и дипломатическому скандалу между Таиландом и Саудовской Аравией.

Через три десятка лет, осознав тяжесть содеянного, Криангкрай Течамонг подался в монастырскую обитель. Он принял монашеский сан в бедном буддийском монастыре в северной провинции Лампанг. Теперь его новое имя звучит как Вачира Яно, что в переводе с тайского означает «обладающий мудростью, сила которой сравнима с прочностью бриллианта». Ирония судьбы или ее мудрый промысел, но именно с бриллиантами связана вся мирская судьба этого человека.

В 1989 году Криангкрай Течамонг нанялся на работу в роли разнорабочего во дворце принца Фейсала в Саудовской Аравии. Не устояв перед соблазном, он выкрал и вывез в Таиланд ювелирных украшений и драгоценных камней на сумму в 20 миллионов долларов. Самой крупной добычей таиландца стал знаменитый «Голубой бриллиант» весом в 50 каратов. Судьба этого камня, кстати, до сих пор неизвестна. Вернувшись на родину, Криангкрай Течамонг попытался продать сокровища саудитов, однако быстро был арестован местной полицией. В 1990 году таиландский суд приговорил его к пяти годам заключения, но Течамонг пробыл в тюрьме лишь два года, выйдя на свободу по амнистии.

История с драгоценностями на этом не закончилась. В середине 1990-х в Бангкоке при загадочных обстоятельствах погибли три дипломата и бизнесмен из Саудовской Аравии, расследовавшие в частном порядке дело о пропавших драгоценностях. В 2008 году пятеро полицейских, обвиненных в причастности к этому убийству, были оправданы за недостаточностью улик. Официальный Эр-Рияд тогда обвинил Бангкок «в халатности и потаканию преступникам», сведя сотрудничество между двумя странами к минимуму. Многие граждане Таиланда лишились работы в Саудовской Аравии. Квота на трудовых мигрантов из «королевства улыбок» была сокращена с 200 тысяч до 10 тысяч человек. Саудовское посольство в Бангкоке закрыто не было, однако его статус существенно понизился, когда дипломатическую миссию возглавил не посол, отозванный ранее, а временный поверенный в делах.

Что тогда произошло и при каких обстоятельствах погибли дипломаты из Саудовской Аравии — до сих пор не известно. По одной из версий, официального подтверждения которой, впрочем, нет, саудиты вышли на полицейских, которые арестовали похитителя «Голубого бриллианта» и других сокровищ, а затем сами не устояли перед соблазном присвоить награбленное. Заметая следы, полицейским пришлось убрать раскопавших дело дипломатов.

«Я буду молиться за всех, кто оказался связан с этими драгоценностями. За всех, кто уже умер и еще живет», — поклялся журналистам после принятия сана заваривший всю эту историю Криангкрай Течамонг. Он считает, что украденные драгоценности принесли ему одни несчастья. «Всю жизнь меня преследуют горе и неудачи. Я буду молиться и улучшать свою карму», — заверил Течамонг. Решение уйти в монастырь он принял после того, как едва не погиб в автомобильной катастрофе.

На церемонии пострига в монахи бывшего похитителя сокровищ присутствовали не только его родственники и пресса. Пришел в храм в тот день и бывший генерал-лейтенант полиции Шало Кэтхет. Именно он арестовал в 1990 году Течамонга, а затем сам не смог устоять перед соблазном. Четырьмя годами позже Шало Кэтхет оказался на скамье подсудимых за убийство супруги и ребенка бангкокского ювелира, которому Течамонг сбывал краденое. Бывший генерал-лейтенант был приговорен к смертной казни, однако помилован королем. Высшую меру ему заменили на 50-летний тюремный срок. Впрочем, даже его полицейский отбыл не полностью. На свободу он вышел условно-досрочно уже через 19 лет ввиду серьезных проблем со здоровьем.

На церемонию пострига 78-летнего Кэтхета в инвалидной коляске привезли родственники. К тому моменту бывший полицейский был парализован уже несколько лет. «Я хочу, чтобы между нами с Криангкраем не оставалось хоть какого-то недопонимания. Я виноват перед ним за все причиненное ему зло и прошу прощения», — раскаялся перед изумленной публикой бывший генерал-лейтенант. Перед тем как оставить храм, он опустил несколько крупных купюр в горшочек для подаяний, который сжимал в руках буддийский неофит Вачира Яно, обладающий мудростью, сила которой сравнима с прочностью бриллианта.

Что же касается украденных сокровищ, то часть была возвращена из Таиланда в Саудовскую Аравию. Официальный Эр-Рияд после этого, впрочем, заявил, что большинство камней, которые вернули, являются подделками.

КОРОЛЕВСТВО ДОБРЫХ ДЕЛ

Не знаю, в буддизме ли дело или в чем-то еще, но тайцы сами по себе очень добрые и отзывчивые люди. С этим, пожалуй, с трудом могут согласиться иностранцы, облапошенные уличными торговцами или жадными до взяток полицейскими. Однако в отношении друг к другу жители королевства более чем милосердны. Этому есть немало примеров.

Следующая история произошла в 2018 году. Тогда ее герою Рунгроту Тхиппарату исполнилось 62 года. Вместе с сыном Кампанатом он живет в южной провинции Сонгкхла. Каждый день мужчина садится за руль арендованного мини-грузовика, переделанного под перевозку пассажиров, чтобы заработать частным извозом. Подобный вид такси на юге Таиланда принято называть тук-туком, хотя, к примеру, в Бангкоке он более известен под названием сонгтхэу. Тук-туком столичные жители привыкли величать трескучие трехколесные мотороллеры, выполняющие функцию моторикши.

Ежедневный заработок Рунгрота невелик — от 6 до 9 долларов. К тому же около 4 долларов каждый день приходится отдавать за аренду транспортного средства, которое стало домом для него и сына. За неимением собственного жилья Рунгрот и Кампанат ночевали прямо в тук-туке. Туалетом и душем пользовались на местных АЗС, а перед школой Кампанат помогал монахам в монастыре, получая в благодарность скромную порцию завтрака.

Немолодой таец растит своего сына один. Мать ребенка оставила их несколько лет назад, о ее судьбе они до сих пор ничего не слышали. Накануне Дня детей, который традиционно празднуется в Таиланде 13 января, одна из местных газет рассказала о тяжелой судьбе семейства Тхиппаратов. Отвечая на вопрос журналистов о подарке своей мечты, мальчик признался, что хотел бы получить велосипед и костюм Супермена. Какие простые и понятные желания, несмотря на отсутствие крыши над головой и весьма тяжелую жизнь!

Эта история получила широкий резонанс в Таиланде благодаря социальным сетям и тронула многих жителей королевства. Ответная реакция добросердечных пользователей не заставила долго ждать. Один из местных бизнесменов снял для отца и сына временное жилье, другой — подарил им земельный участок под строительство. Кроме того, пользователи интернета вскладчину собрали для Тхиппаратов более 40 тысяч долларов.

«У меня нет ничего, кроме моей благодарности, чтобы отплатить вам, — принимая деньги, признался прослезившийся водитель тук-тука. — Я обещаю быть хорошим человеком в ответ на вашу доброту».

Похожая история произошла годом ранее с 58-летней чистильщицей туалетов Ванди Мунгкхамен. Свою роль вновь сыграли социальные сети и готовность людей прийти на помощь незнакомцу. История женщины из провинции Самутсонгкхрам, расположенной в 60 километрах от Бангкока, облетела многие таиландские СМИ, вызвав немало сочувствия со стороны неравнодушных людей.

Ванди Мунгкхамен оказалась в трудном положении, когда собственник земли, на которой она проживала в убогой лачуге, решил ее выселить. Казалось бы, совершенно банальная история, но дело оказалась совсем в другом. В доме Ванди, откуда ее выселяли, не было ни электричества, ни водопровода, но женщина смогла приютить у себя 43 бродячих собаки.

Для нее они стали главным утешением и наградой за тяжелый труд и несладкую жизнь. Похвастаться какими-либо другими богатствами женщина не могла. В провинции Самутсонгкхрам она служит в местном буддийской храме уборщицей туалетов, зарабатывая в месяц всего около 30 долларов.

После того как история Ванди Мунгкхамен облетела таиландские соцсети, владелец местной строительной компании бесплатно предоставил ей участок в 0,8 гектара неподалеку от того самого буддийского храма, где работает Мунгкхамен. На нем был построен вольер для всех питомцев Ванди, а также началось строительство дома и для нее самой. Меценат взял на себя и все счета за воду и электричество.

На этом счастливая полоса для бедной уборщицы из Самутсонгкхрама не закончилась. В один прекрасный день ее посетила делегация от имени короля Рамы X, чтобы передать недюжинные запасы собачьего корма от имени Его Величества. Королевский подарок женщина принимала, не скрывая слез. Еще бы: ей была оказана такая честь, о которой и более состоятельные тайцы мечтать даже не могут. Конечно же, в стороне после этого не остались и местные чиновники, нашедшие средства на вакцинацию всех питомцев Ванди Мунгкхамен. Провинциальная администрация также взяла на себя обязательство ежемесячно выдавать женщине 50 килограммов риса, которые она сможет использовать, чтобы накормить своих многочисленных лохматых друзей. Да-да, не удивляйтесь. В Таиланде даже собаки едят рис.

Умение самоорганизоваться, чтобы сделать жизнь чуточку лучше, как мне кажется, один из важных признаков зрелости общества. В этом отношении у тайцев могли бы поучиться многие. Пожалуй, наиболее ярко и масштабно это явление проявилось в конце 2017 года. Известный в королевстве рок-музыкант Артивара Конгмалай собрал больше 40 миллионов долларов во время благотворительного марафона протяженностью более 2 тысяч километров. Как и Форрест Гамп из известной картины, он просто бежал. Как оказалось, это не могло оставить равнодушными других людей.

Артивара Конгмалай, известный также под псевдонимом Тун, отправился в путь в начале ноября, стартовав из городка Битонг на территории южной провинции Яла. По дороге он делал остановки и собирал пожертвования. Свой марафон Конгмалай завершил 25 декабря в северной провинции Чианграй, фактически пробежав через всю страну — с юга на север. По пути следования местные жители встречали бегущего рок-музыканта как героя, а во время остановки в Бангкоке его даже принял премьер-министр Прают Чан-Оча. После завершения забега средства продолжили поступать на счет благотворительного проекта. Отправляясь в супермарафон, Тун планировал собрать сумму в 21,2 миллиона долларов, однако превысил ее еще за несколько недель до финиша.

Благотворительный проект «Сделай один шаг для каждого» — именно так он назывался — согласно социологическим опросам был признан одним из самых значимых общественных начинаний в 2017 году, а его инициатора рок-музыканта Артивару Конгмалая таиландцы назвали «Человеком года». Все деньги, собранные во время забега и после, пошли на закупку оборудования для одиннадцати сельских больниц. Тун просто бежал через всю страну, делая остановки, чтобы встретиться с людьми и собрать средства. И люди ему поверили.

ЧУЖАЯ РОДНЯ

Устроителя благотворительного марафона Артивару Конгмалая чаще называют Туном вовсе не потому, что он является рок-музыкантом, медиазвездой или кем-то в этом роде. Короткие псевдонимы есть в Таиланде почти у каждого. Труднопроизносимые для среднестатистического иностранца имена жителей Таиланда кажутся непростыми и самим тайцам. Во всяком случае, редко кто в «королевстве улыбок» при частной встрече представится сразу по имени и фамилии. Отдельно называть свои имена, на европейский манер, здесь также решится не каждый.

Среди современных жителей Таиланда весьма популярна традиция выбирать себе короткие и необычные псевдонимы. Молодежь предпочитает звучные «ники» западного образца — Микки, Джен, Пай и т. д. Выбор старшего поколения иногда может поставить в тупик. «Зовите меня кхун Гай», — представилась мне однажды немолодая сотрудница одного из таиландских правительственных департаментов. При этом слово «кхун» — не что иное, как вежливое обращение, сопоставимое по смыслу с общеизвестными «мадам» или «мистер». Слово же «гай» переводится как «курица».

Щепетильные тайцы всегда добавляют «кхун» к имени человека, чтобы высказать свое уважение, даже если речь идет про иностранца, не знакомого с подобными языковыми особенностями. Поэтому в бангкокском аэропорту Суваннапхум нередко можно увидеть встречающих с плакатами, способными дезориентировать неискушенного путешественника. Не сразу догадаешься, что человек, держащий в руках табличку «Khun Ivanov», встречает именно вас.

Впрочем, «кхун», несмотря на все уважение, это все-таки для посторонних, малознакомых людей. Между собой таиландцы называют друг друга братьями и сестрами. К имени или псевдониму человека постарше в дружеской беседе следует добавлять слово «пхи». К примеру, пхи Сомчай (это имя в Таиланде так же нарицательно, как Иван в России). «Пхи» переводится как «старший брат» или «старшая сестра» — в зависимости от пола собеседника. К младшему по возрасту можно обратиться, используя слово «нонг» (младший брат или сестра). В ходу также «па» (тетя), «луанг» (дядя) и другие слова, первоначальное значение которых уходит к родственным связям внутри семьи.

Сестрами, братьями, тетями и дядями совершенно спокойно могут называть друг друга посторонние люди. Однако перед тем как обратиться к человеку подобным образом, лучше все же уточнить, как его следует называть. Беспроигрышный вариант для первой встречи — все-таки слово «кхун». Уже потом, чтобы показать свою близость и расположение, собеседник может сам предложить называть его, к примеру, братом или сестрой. Подобные особенности в межличностном общении между таиландцами, безусловно, характерны для неформальных ситуаций. Официальный стиль тяготеет к общемировым стандартам, но не без своих особенностей. К примеру, если открыть таиландские газеты, можно заметить, что журналисты называют героев своих публикаций только по имени. Представляя человека публике, принято упомянуть полностью имя, фамилию и должность, а затем только лишь имя. Фамильничать в Таиланде считается невежливым. Даже в газетных заголовках политики и руководство страны упоминаются лишь по имени.

«ФАНТА» ДЛЯ ДУХОВ

Все это почти семидесятимиллионное семейство «братьев», «сестер», «теть» и «дядь», надо сказать, весьма суеверно. Для защиты от злых духов многие тайцы носят специальные амулеты и делают татуировки. Вечером на улице в Бангкоке легко можно встретить гадалку, предсказывающую грядущее. Все это вполне органично уживается со столичными небоскребами, новыми технологиями и повальной зависимостью от мобильных гаджетов.

Аэропорт по определению идеальное место, чтобы предаться суевериям. Где, как не здесь, хочется заручиться удачей, чтобы не только улететь, но и куда-нибудь обязательно приземлиться. Задабривая духов, пассажиры аэропорта Суваннапхум в Бангкоке одно время даже повадились приносить дары к статуям Якша, установленным прямо в пассажирском терминале.

Демоны Якша с грозными клыками считаются хранителями природных и духовных сокровищ. В индуистском и буддийском эпосе они также встречаются в роли безжалостных демонов-людоедов. Шестиметровые статуи двенадцати демонов, известных в индуизме и буддизме под общим именем Якша, украшают аэропорт Суваннапхум довольно давно. Они являются копией знаменитых демонов-охранников, стоящих на входе в Храм изумрудного Будды в Бангкоке.

Так вот именно к Якшам пассажиры начали приносить и ставить у основания бутылки с красной «Фантой». Иногда у каждой статуи можно было увидеть до десятка таких подношений. В Таиланде красную «Фанту» благодаря цвету, символизирующему кровь, принято подносить в дар многочисленным духам, чтобы задобрить их и обрести удачу. Бутылки с открытой газировкой и заботливо вставленной внутрь трубочкой здесь можно увидеть возле святилищ для духов Санпрабхум, которые традиционно устанавливаются рядом с жилищем и даже офисными и административными зданиями. «Фантой» суеверные тайцы угощают всевозможных духов, выставляя им подношения у разлапистых деревьев, символизирующих, в свою очередь, дерево Бодхи, под которым принц Гаутама достиг просветления и стал Буддой.

Ритуальная «Фанта» стала появляться на полу Суваннапхума столь часто, что менеджмент самого крупного таиландского аэропорта даже вынужден был сделать официальное заявление, что единственным получателем подобных «даров» являются уборщики аэропорта. Так что до духов подношения все равно не доходят, а вот гнев работников аэропорта вызвать вполне себе реально.

Кстати, зная суеверную особенность соотечественников, один из бангкокских торговцев использовал красную «Фанту», чтобы отвадить любителей сваливать мусор на тротуар аккурат напротив дверей его магазина. На место, где прохожие обычно оставляли мешки с мусором, ленясь дойти до ближайшего бака, он начал ставить газировку. Вскоре к одной бутылочке «Фанты» кто-то добавил вторую, потом третью. А вот выбросить на «святом» месте мусор рука ни у кого уже больше не поднималась.

Представление о мире духов, существующее в Таиланде, иногда способно вылиться в настоящее социальное явление. Так, к примеру, произошло с куклой «Лук Тхеп», играть с которой начали вполне взрослые тайцы. Кукла, название которой с тайского может переводиться как «детский ангел», начала набирать популярность в королевстве еще в конце 2015 года. Благодаря искусности производителя игрушка выглядела как живая. После того как несколько таиландских знаменитостей появились на публике, держа в руках этих «ангелочков», игрушки стали чрезвычайно популярны. Многие владельцы кукол заботились о них, как о реальных детях: носили на руках, купали, разговаривали, а по вечерам убаюкивали и укладывали спать.

В связи с чрезвычайной популярностью кукол авиакомпания Thai Smile Airways даже объявила, что разрешает своим клиентам покупать отдельные билеты для своих любимцев. Шаг был, конечно, вынужденный. Дело в том, что за пару месяцев до этого более 40 пассажиров попытались пронести «детских ангелов» на борт. Многие из них были крайне недовольны, когда по просьбе экипажа им приходилось помещать своих «малюток» на полку для ручной клади.