Бесплатный фрагмент - Тайное учение Христа

Тайна бережет истину

Тайные слова сказал Бог живой… Кто тайну их разгадает — не вкусит смерти.

Евангелие от Фомы

Святой Климент Александрийский (II в.), преемник основателя первой христианской богословской школы, в предисловии своей книги «Строматы» говорит:

«Откровение это не было предназначено для толпы, но лишь для немногих, способных принять мистерию и запечатлеть смысл ее в своем сердце. И тайны эти, как богоданные, не доверяют письменному слову, но передают изустно.

Если кто возразит, ссылаясь на слова самого Христа: Нет ничего сокровенного, что не открылось бы, и тайного, что не было бы узнано (Мф 10:26), пусть он прислушается и к нашим словам, ведь в действительности здесь говорится о том, что хранящееся втайне таинственно откроется слушающим, а сокровенное, как истина, будет показано только тем, кто способен постичь сокрытое, поскольку непостижимое для большинства достается в удел немногим.

Если бы природа истины была такова, что она всегда всем доступна, то почему же во все века лишь немногие постигали ее? Во избежание повреждений мистерии передаются в тайне изустно. И даже не столь переходят из уст в уста, сколь запечатлеваются из души в душу».

Спаситель открыл пути к неведомому и таинственному, что было сокрыто прежде — продолжает Климент. — Однако даже приоткрывая нечто, Речения оставляют в тайне гораздо большее, чем являют, поскольку явлено в них лишь знамение тайного. Символ, позволяющий чувствовать: присутствующее недосказанное не сказано потому, что содержит воистину невыразимые по могуществу силы своей глубины!

Любой, пытавшийся передать откровение, в духе полученное, — понимает, сколь Климент прав. Не все способны вместить. Как это сказал Апостол, младенцы в духе могут усвоить лишь «молоко», и только духовно взрослым пойдет на пользу «твердая пища» (1 Кор 3:2). Еще решительней, жестче говорит сам Христос: «Не давайте святыни псам и не бросайте жемчуга перед свиньями, чтобы они не попрали его ногами и, обратившись, не растерзали вас» (Мф 7:6)!

Легко понять основания такой строгости. Ведь не доросший вместить может вообразить, будто бы он вместил. И пересказать или переписать соответственно недопониманию своему, воображая непонимание свое как лучшее понимание, — и попирая тем истину! А иногда не доросшему вместить бесы внушают и даже возненавидеть пытавшегося открыть ему глубину — за тот поверхностно-ложный смысл, какой сам же, по недомыслию, вообразил в услышанном слове!

Поэтому тайна есть охранитель истины.

Но… человеколюбиво ли: открывать — лишь немногим? Ведь исключительно «истина сделает вас свободными» (Ин 8:32). Не лучше ли потому пытаться сообщить ее в полноте любому, сколь бы ни малы были шансы у человека вместить, а не руководствоваться принципом «вам [кругу внутреннему] дано знать тайны Царствия Божия, а тем внешним все бывает в притчах» (Мк 4:11)?

Однако последнее представляет подход самого Христа. Но современное христианство практикует скорей, коли позволительно так будет выразиться, духовную стрижку всех под одну гребенку. Почему же? Вот одна из причин: сегодня христиане не верят в переселение душ (в перерождение, реинкарнацию), тогда как ранние христиане верили (см. книгу "Русская тайна»).

В перерождение верили во времена Христа — скифы, эллины, римляне, египтяне (копты), самаряне… Да и ессеи — о чем имеется свидетельство Иосифа Флавия.

А вот иудеи — фарисеи и саддукеи — успели уже к тому времени утратить знание о переселении душ. Так утверждает Гершом Шолем, классик иудейской истории. (Признавая, впрочем, что «до эпохи второго храма» какое-то представление о реинкарнации было и у евреев).

Но ведь Назарет — родной город Христа и апостолов — располагался всего лишь в часе конной прогулки от Скифополя, и Галилея испытывала в основном скифское, а не еврейское культурное и духовное влияние (хоть в наше время и утверждают — безостановочно и бездоказательно — мнение противоположное). Поэтому вера в реинкарнацию была частью христианского учения всю первую половину первого тысячелетия истории христианства. Как и в апокатастасис, то есть в неизбежность спасения, в конечном итоге, ВСЕХ.

Так вот, с позиций таких не выглядит нечеловеколюбивой практика, имеющая девиз: внутренним тайны Царствия, внешним притчи. Ибо готовые вместить уже в этом воплощении — познают истину в полноте и будут освобождены от необходимости воплощений новых. А неготовые — притчами подготовятся и, воплотившись в следующий раз, окажутся уже готовы вместить!

Истина же будет ожидать их неискаженной, ибо передавалась в тайне — хранимая таким образом от недопонимания и, соответственно, неверных переложений.

***

Русская Северная Традиция передавала Евангелие от Фомы в точности, как научил передавать истину Христос, и как наставлял вослед Ему об изустной передаче Климент Александрийский. То есть из уст в уста от Учителя ученику. Или даже, точней, — запечатлевая из души в душу. Подобным образом до Христа поступали самофракийцы, пифагорейцы, дельфийцы, орфики…

Пути славянских племён

Многие вопросят: — Хорошо, зачем требуется традиция тайная, сокровенная изустная передача, — понятно. Только вот при чем здесь Традиция Русская Северная? Ведь родина христианства — юг, да и среди первохристианских народов не было, вроде как, руссов?

Да, в нынешний темный век подобные вопросы неизбежны: давно и злонамеренно «позабыты» глубины русской истории, как и география былого распространения северян. Есть — и не первое столетие наличествуют — силы, желающие вычеркнуть славянство (славяноскифство) из перечня народов, первыми воспринявших Благую Весть. И силы эти желаемого добились — нынче лишь самые скрупулезные исследователи добираются до исторических фактов, свидетельствующих: славяне — один из раннехристианских народов.

Не без участия русофобских сил в России была инспирирована никонианская реформа церкви. А затем и реформа светской истории: навязали бездоказательную «норманнскую теорию» и она поставила под вопрос не только принадлежность наших предков к первохристианским народам, но даже и наличие у них исторического времени, в какое они могли бы войти в их число! (Подробней в книге "Русские руны». )

Такая вот была напущена тьма сугубая (двойная). Но тьма не вечна! С начала двадцать первого века издаются в России книги, свидетельствующие о РЕАЛЬНЫХ перипетиях скифской, славянской, русской истории, причем — с акцентом на ее духовную составляющую. Например:

«История христианства в земле Русской с первого века по Р.Х.», протоиерей Стефан Ляшевский, М., издательство Фаир, 2002.

«Христос не был евреем», Джекоб Коннер, М., Православное издательство Энциклопедия Русской Цивилизации, 2004.

«Конец четырехвекового заблуждения человечества о Христе», Дмитрий Логинов, издательский дом Альва-Первая, 2008.

«Евангелие от русских волхвов», Дмитрий Логинов, М., издательский дом Альва-Первая, 2009.

«Имя Бога: стрела и крест», Дмитрий Логинов, М., издательский дом Альва-Первая, 2009.

«Палинодия благословлена Свыше», Дмитрий Логинов, М., издательский дом Альва-Первая, 2009.

«Истоки славянской цивилизации», Николай Кикешев, М., Институт русской цивилизации, 2016.

«Семь крещений Руси», Кирилл Фатьянов, М., Ридеро, 2018.

Эти книги содержат четкую фактографию. Сведения, которые в них приводятся, могут быть элементарно проверены. Сейчас у каждого под рукой интернет, он может набирать в поисковиках и реально тестировать. Понятно, что для такого требуется умение выцедить источники, заслуживающие внимания, из моря разливанного бездоказательных штампов и легкомысленного трёпа. Да и работа по тестированию требует времени, а не у всех оно есть.

Однако и беглого знакомства с перечисленными выше текстами хватит, чтобы перестать верить, хотя бы, распространенной байке, будто христианства на Руси не было до времен Владимира Святого, пока вдруг ни заблажилось этому князю зачем-то «навязать» своему народу эту «чужую» веру. Одни только труды протоиерея Стефана Ляшевского доказали: Владимир лишь придал статус государственной религии христианству, которое с ПЕРВЫХ же веков своих имело множество последователей в РУССКИХ землях.

Причем, до времени, в какое произошла пресловутая никонианская «книжная справа» (расправа), именно славяне хранили учение Христа в большей чистоте, чем другие народы! Когда западная Европа давно уже приняла ложь за истину, нашим не столь отдаленным предкам было еще известно, к примеру, что Христос не был обрезан. И что, как это сам Он сказал, «где Троица, там и боги» (Евангелие от Фомы, речение Христа 35)!

Чтобы понимать логику реальной исторической духовной преемственности, надлежит иметь сведения о преемственности родовой и географической. Данные ДНК-генеалогии свидетельствуют:

• В третьем тысячелетии до Р.Х. наши предки вышли с Русской равнины и освоили Причерноморье, а затем и Средиземноморье и, в том числе, Малую Азию — землю знаменитых «семи церквей» Откровения Иоанна Богослова.

• В третьем же веке по Р.Х. и последующих — вернулись потомки тех первопроходцев на Русскую равнину и воссоединились на просторах ее с той частью своих сородичей, которая в трехтысячелетней миграции не участвовала.

***

Воссоединение это дало 12 племен славянских, перечисленных «Повестью временных лет». Причем у минимум семи из них четко прослеживаются корни, уходящие в Святую Землю и близлежащие:

1. Еще граф Татищев (1686—1750), историк и географ, доказал, что библейские галаты есть предки славянского племени голяд.

2. Так точно и палестинские тиверийцы (тиберы) есть предки тверичей.

3. Малоазийские меланхлены — смолятичей. (В этом этногенезе принимали участие и фракийцы, о которых будет сказано ниже.)

4. Иевусеи — предки радимичей.

5. Они же, иевусеи, участвовали в этногенезе вятичей. Переселение, по преданию, возглавили браться Радим и Вятко, причем Вятко со своими людьми отправился дальше на север — в междуречье Оки и Волги (поэтому, говорит предание, вятичи с радимичами никогда не ссорились).

6. Предками же древлян являются обитатели библейской Дервии. Апостол «Павел со своим учеником Силой проходил Сирию и Киликию, утверждая церкви. Дошел он до Дервии» (Деян 16:1). Во времена Великого переселения народов потомки тех просвещенных первоверховным апостолом основали Киев, и та земля — до ее захвата полянами — так и называлась в точности, как прародина основателей: Дервия.

7. Фракийцы — точнее, самофракийцы, о «великой тайне» которых писал в начале третьего века св. Ипполит Римский — принимали участие в этногенезе славянского племени северян (они же черниги). Княжество северян, согласно персидским и арабским источникам IX века, называлось Арсания — земля сынов Ария. Так что они действительно могли «с достоверностью сообщить об Адаме как о своем прачеловеке», как это написал о них в трактате «Против иудеев» епископ Остиумский. (Подробней в книге "Арий Гиперборейский, праотец…»)

«Еще Геродот и другие греческие авторы описывали могущественное Скифское царство. Сейчас однозначно доказано, что в его состав входили праславяне», пишет Валерий Шамбаров (Статья "Реалии государственности славян», 2012). Добавим, ко временам Христа эти «праславяне» давно как назывались уже славянами или, точней, словенами. Причем Геродот же и отличал среди скифов этих, особенных. Он писал: «Места, до которых Борисфен судоходен, зовутся Землею Росса (библейский князь Рош), и это страна скифов царских, а не кочевников».

Другое название этих «царских скифов» было у римлян и эллинов «скифы-пахари». Но не реже употребляли они — а за ними и другие народы — имя «скифы-логисты». «Логос» означает по-гречески «слово» и, соответственно, «логисты» это словене. Народ нередко называет себя по имени главного своего бога. Бог Слово есть наиболее древнее имя Даждбога, почитавшегося всеми без исключения славянскими (словенскими) племенами.

Именем Слово (Логос) назван Христос в начале а Евангелия от Иоанна, любимого ученика Христа. Причем это начало представляет собой цитату из Гераклита, который был посвящен в Северную Традицию в словенском городе Голунь с наречением посвятительного имени Любомудр.

Об именовании наших предков «скифы-логисты» специалисты по раннему христианству знают. К примеру, Андрей Виноградов и Александр Грищенко упоминают об этом в книге «Андрей Первозванный» (в которой, кстати, сообщается любопытный факт: скала в предгорьях Олимпа, с которой проповедовал апостол Андрей, прозвана была после этого… Кацап).

Черное море во времена Христа называлось Русское море. Русскими тогда были названия многих городов Палестины и близлежащих земель. Таких, например, как Аз, Дума, Икона, Нёво, Уши (в Галилее), Тир, Сура, Яма, Рама, Триполи, Шило, Ярихо, Верея, Гирька, Гадарин (распространено до сих пор славянское женское имя Гадарина), Смирна, Кротон, Милет, Мара, Дий… Карты, отражающие эту реалию Святой Земли двухтысячелетней давности, сохранились до наших дней.

Какие-то из тех городов и мест перестали существовать, а у большинства других имена к настоящему времени поменялись или же исказились. Потому что — как пишет, например, цитированный уже нами Шамбаров — произошли в первые века по Р.Х. масштабные переселения средиземноморских славян (которых римляне называли венедами). Эти славяно-скифские племена переместились в Центральную Европу, в Прикарпатье (русины), на южное побережье Балтики. И с ними по всему миру распространилась Благая Весть, обретенная их предками в Палестине. Подробней об этом говорится в моей статье «Куда «исчезли» скифы — откуда «появились» славяне», 2013.)

Из вышесказанного понятно, как многие духовные сокровища христианства раннего, исконного, — оказались хранимы Традицией именно Русской Северной.

Лицо раннехристианской общины

Какой была раннехристианская община? Протестанты всего мира убеждены, будто бы напоминала она — еврейскую того времени. Протестанты активно навязывают это необоснованное мнение представителям остальных конфессий.

Бездоказательно, но вовсе не безуспешно! Ведь они представляют одну из богатейших конфессий мира и пропаганда их взглядов массированно проплачивается.

Да и не одни только протестанты заинтересованы создать и поддерживать у человечества впечатление, будто б у христианства — иудейские корни. Такая версия весьма выгодна лидерам еврейских общин, и этому интересу их — полтора тысячелетия! Ведь еще в средние века, когда представители «нации банкиров» лишь начинали прибирать к рукам финансовый промысел (ростовщичество и т.д.) в разных странах, они не уставали нашептывать европейским королям что-то вроде: «ваш Бог — наш родственник»!

Итак, не будем вестись на поводу каких-либо заинтересованных. Зададимся вопросом: какой был В ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ этнический состав раннехристианской общины?

Источников информации достаточно. Библия. Жития раннехристианских святых. Данные историко-этнографических, историко-религиоведческих исследований… Вполне хватает, чтобы можно было самостоятельно разобраться, что два тысячелетия назад реально имело место.

Да, были среди христиан первых веков и евреи. Однако «верующих из обрезанных» (так называли в раннехристианской среде иудеев, которые приняли крещение, — см., напр., Деян 10:45) было мало. Причем как раз эти «верующие из обрезанных» нередко впадали в ересь (см. Тит 1:10 и др.).

И это неудивительно. Чувствование тонкостей, позволяющих отличить ересь от ортодоксии, непросто давалось таким хотя бы уже потому, что… большинство евреев даже язык апостолов-галилеян понимало только лишь чудом. В буквальном смысле. Тем чудом, о котором свидетельствует книга Деяния св. апостолов: «Иудеи… изумлялись и дивились, говоря меж собою: сии говорящие не все ли Галилеяне? Как же мы слышим собственное наречие, в котором родились?» (Деян 2:5—8.)

Но не только языковый барьер препятствовал пониманию. Ведь иудаизм представляет, по совокупности целого ряда догматов, антихристианство (подробней в моей статье «Христианство как антииудаизм»). Поэтому обращение из иудаизма в христианство это не просто перемена конфессии, а обращение в противоположную веру. Чтобы человек мог на такое решиться — в жизни его должно было произойти экстраординарное нечто! Нередко в известных из Библии случаях этим происшествием было, опять же, чудо. Такое, например, каким был потрясен иудей Савл на пути в Дамаск (Деяния, глава 9). Он — только что до того быв яростным гонителем христиан — крестился и принял нееврейское имя Павел.

Из вышесказанного понятно, почему много больше, нежели евреев, было в раннехристианских общинах, например, эллинов. Представители этой древней культуры были подготовлены к приятию христианства пифагорейством (см. книгу «Русская тайна»), платонизмом и сократизмом (см. статью «Протохристианство Сократа»).

Немало среди христиан первых веков было, также, и римлян. Ведь из них многие (особенно, кому довелось послужить легионером) были знакомы с митраизмом, а солнечный культ Митры почти копировал таковой Даждьбога (вспомним, кстати, название головного убора православных митрополитов).

Скифам же, большинству из них, не требовалось и переходить из одной веры в другую, принимая крещение во имя Христа. Скифство (духовная Традиция древних руссов, северный ведизм, чин Мелхиседеков) как раз и представляло собой протохристианство (подробней в книге «Единство Троицы»). Раннехристианские святые отцы сознавали вполне сей духовный факт, искусственно «забываемый» веками последующими. Так, например, Епифаний Кипрский свидетельствовал в книге «Панарий»:

• До вавилонского столпотворения вера у всего человечества была та, которую сохранили скифы.

• Скифы были монотеисты.

• Скифы знали о том, что Всевышний Бог — Троица, изначально.

В эпоху поздней античности славяноскифские племена понимали Христа как воплощение Даждьбога. Так точно воспринимали Его и большинство славянских племен раннего средневековья. Восточнославянские племена сохранили такое ведение Христа и на время средневековья среднего. Причем на Руси память эта продержалась и значительную часть позднего средневековья. Большой объем доказательств этому приведен в книге академика АН СССР Бориса Рыбакова «Язычество Древней Руси» (Б. А. Рыбаков, М., «Наука», 1988).

Поэтому не удивительно, что лицо христианской общины времен поздней античности имело, в основном, черты скифские. Конечно, не повсеместно в мире, но точно уж — в Причерноморье. Как, впрочем, и в Малой Азии — в земле семи церквей Откровения Иоанна Богослова — откуда и до, и после Р.Х. в основном и заселялось Причерноморье. (А Каппадокия и Малая Азия исконно были заселены потомками Мосоха Иафетовича, о чем свидетельство Иосифа Флавия и не только.)

Вот лишь один из фактов, известных по Житиям раннехристианских святых. Святой Климент Римский был выслан из Рима императором в Херсонес Таврический (Севастополь) в 99 году по Р.Х. и нашел там более двух тысяч христиан в разных местах этого, как тогда говорили, «Русского острова». Это были славяне (тавроскифы), которые полвека назад восприняли проповедь апостола Андрея и несли ее соплеменникам, обрастая учениками. Тавроскифское христианство первого века прочно сохранялось в русской народной памяти. Даже знаменитая древнерусская Голубиная книга упоминает Климента Римского:

«…Посреди моря Океанского

Выходила церковь соборная,

Соборная, богомольная,

Святого Климента Попа Рымскаго…»

Киреевский П. Русские народные песни. М., 1848

Факты о славяноскифах как первохристианском народе давно введены в научный оборот. Из работ Михаила Брайчевского, например, можно видеть: во втором-третьем веках по Р.Х. христианство среди славян оказалось уже столь развитым, что с Таврии даже начали посылать пресвитеров для других церквей! Один из них, Силуан, стал епископом в Сирии. Множество подобных фактов о славяноскифах как о первохристианах приводится в книге Кирилла Фатьянова "Семь крещений Руси».

Из византийской рукописи 444 года: «Церквами правили люди мужественные… скифы по этой причине устояли в исконной вере. Этот народ имеет много городов, селений и укреплений. Здесь и поныне господствует изначальный обычай иметь одного епископа церквей всего народа». Петр Золин видит в этом тексте свидетельство, что уже в пятом веке существовал, фактически, «патриарх всея Скифии» (Золин П., «Античные истоки отечественной философии», Новгородский Государственный Университет, 2003. С. 87.). Доказательство этому можно видеть в трудах Созомена Саламинского (V в.), автора истории христианства первых веков, который писал «о Феотиле, что родом скиф», как об автокефальном архиепископе своего народа.

И еще такой факт из византийской истории. Кто из граждан первой православной империи, созданной св. Константином Великим, тверже противостоял ересям иудаистского толка, типа иконоборчества? Славяне. Так, например, в начале девятого века малоазийский скиф, прозванный Фома Славянин, с оружием в руках выступил против Льва Армянина, потому как этот император запретил почитание икон.

Восстание охватило Малую Азию, Фракию, Македонию — земли, которые тогда были населены, в основном, славянами. Народ, учившийся вере от самих апостолов и учеников их, не потерпел нарушений канонов православия. Сторонники Фомы Славянина захватили флот и осадили Константинополь. Восстание было подавлено, Фома Славянин принял мученическую смерть, а выжившие соратники его бежали к своим сородичам и единоверцам в Таврию и на просторы Русской равнины.

Не только скифам не требовалось менять веру, принимая крещение во Христа. Практически столь же близка учению христианскому была вера коптов.

Египетский дом Христа

Император Адриан, путешествуя по Египту в 134 году, свидетельствовал (в письме Серванию): принявшие христианство копты (коренные египтяне) продолжают поклоняться Серапису. Епископ христиан совершает богослужение в храме Сераписа. Видел Адриан и самого папу, поставившего того епископа, «молящимся Христу и Серапису».

Для большинства современников наших свидетельство императора удивительно. Но не для последователей Русской Северной Традиции. Нами сохранено знание реалий духовной истории, согласно которым христианскому папе было естественно почитать Сераписа.

Под именем Сераписа копты знали Папая — Всевышнего Бога скифов. Скифы называли Всевышнего именем Папай Дий, то есть Отец Небесный. Бога богов знали как Сераписа не одни лишь копты, но также и посвященные в этот скифский культ из римлян и эллинов.

Главный священнослужитель храма Папая (Сераписа) назывался папой. Поэтому вплоть до шестого века по Р.Х. папой назывался лишь митрополит Александрийский. Позднее Рим узурпировал это звание для своего епископа.

Сейчас католики видят в созвучии слова «папа» (русское «отец», «папа»; латинское «Papa Romanus» — папа Римский) с именем скифского божества «Папай» лишь случайность (если вообще знают что-либо о Папае). А ведь Христос исповедовал Всевышнего не иначе, как Отца Небесного своего. (Бог же ветхозаветный в Библии ни единого разу не назван так.)

Всевышний известен был как Отец Небесный скифам (Папай Дий), браминам Индии (Дьяу Спитар), волхвам древних руссов — создателям Велесовой книги. Древнерусская Велесова книга величает Сварога, Бога Всевышнего, именами: Отец, Небесный, а также и Патар (Патер) Дий.

Так, например, 19-я дощечка Велесовой книги свидетельствует: «Молились Патару Дию, потому как низвел он огонь на землю, который Матерь Сва донесла до праотцов наших». Сравним речение Христа: «Огонь пришел Я низвести на землю, и как желал бы, чтобы он уже возгорелся» (Лк 12:49).

Согласно эллинскому преданию наидревнейшим папой — первым жрецом Сераписа — был Евмолп. Он происходил из древнего рода посвященных в элевсинские таинства (об элевсинских мистериях см. «Ведизм как исконный гнозис», Дмитрий Логинов, 2013). Первый храм Сераписа был возведен в Дельфах — в священном городе Аполлона Гиперборейского (там же, где был построен вообще первый на греческой земле храм: деревянный храм Аполлона, который, согласно Павсанию, возвели три волхва, пришедших с Гипербореи).

Но более известен тот храм Сераписа, что в Египте, в дельте Нила, в Александрии. Под ним имеются древние катакомбы. Александрийский Серапион может быть назван не только первым, но и, так сказать, самым христианским храмом за всю историю человечества: ведь именно там четыре года скрывались от иудейского царя Ирода Богородица и Младенец Христос, то есть: первые четыре года своей земной жизни Христос провел в храме Сераписа.

Не об этом ли на самом деле речение Христа: «В том, что принадлежит Отцу Моему, пребывание Мое» (Лк 2:49)? Когда феофилиты (их можно назвать никонианами раннего средневековья) разрушили храм Сераписа в Александрии, они увидели на его фундаменте монограмму Христа (свидетельствует Сократ, христианский историк пятого века) и были поражены ужасом и раскаялись в святотатстве.

Эта монограмма — лабарум — была начертана, скорее всего, рукою Евангелиста Марка. Ведь первым христианским священнослужителем Александрийского храма Сераписа был святой Марк (Маркус, лат. — молот), апостол Христов, создатель одного из четырех канонических Евангелий. Марк основал коптскую христианскую церковь в 48 году и был ее патриархом (папой) вплоть до своей мученической кончины в 68 году.

Ученик ученика св. Марка, стоик Пантен, основал Александрийскую богословскую школу. Стоицизм есть философия скифо-эллинская, включающая в себя многие элементы пифагорейства, герметизма и платонизма. Учение стоиков о логике — и о самом Логосе! — о бесстрастии, об отрешенности от мирского во имя духовного есть явный прообраз учения христианского.

В качестве путеводителя ко крещению в Александрийской христианской богословской школе преподавались: гиперборейская философия (хранимая Русской Северной Традицией), стоицизм и даже скептицизм (искусство философского скепсиса позволяет не подпасть под гипноз иудаизма, необоснованно утверждающего необходимость служить «смертоносным буквам» закона).

Преемниками Пантена были святые Александрийские в такой последовательности: Климент, Ориген, Геракл (Иракл), Дионисий, Ахилл, Серапион, Макарий, Дидим и Родон. Последователями Александрийской богословской школы были Григорий Чудотворец, Кирилл Александрийский (пламенный обличитель иудаизма как антихристианства), Евсевий Кесарийский и Афанасий Великий.

Александрийская школа выиграла у Антиохийской знаменитый богословский диспут о единосущности Бога Сына Богу Отцу (Папаю) на первом Вселенском церковном соборе 325 года. Благодаря той победе Пресвятая Троица исповедуется христианским Символом веры практически так же, как скифы ведали Великий Триглав (подробней в книге «Богослов, который сказал о Боге лишь одно слово»).

Собрание книг Александрийской школы хранилось в храме Сераписа. Причем хранителями первой христианской библиотеки были, традиционно, жрецы Сераписа. Они весьма искусно препятствовали уничтожению раннехристианских книг в годы антихристианских гонений.

Жрецом Сераписа был святой Пахомий Великий (292—348гг.). Христианство обязано ему не только как основателю монашества и монастырей, но и как сохранившему Евангелие от Фомы и прочие раннехристианские священные тексты.

Монастырем, который основал Пахомий, приняв крещение, были надежно укрыты 12 кодексов (в т. ч. Евангелие от Фомы — учение Христа, изложенное Им Самим), которые сейчас называют библиотекой Наг-Хаммади. Тайник Пахомия сохранил от отступников (типа императора Юлиана) а также и от не в меру ретивых реформаторов (предтеч патриарха Никона) раннехристианские богословские писания столь же надежно, как тайники предшественников Пахомия сберегали их от язычников.

Когда надежней апокриф

Евангелие от Фомы не канонизировано. Благовествований же канонических, как известно, четыре: от Иоанна, от Матфея, от Марка и от Луки. (Евангелист Лука был, кстати, по крови русин. Это не только сохранило предание Русской Северной Традиции, но и доказывается исследованием Андрея Долгина.) Благовествование от Фомы не входит в библейский канон и поэтому некоторые относятся к нему с недоверием.

Сомнения таких можно понять. (Как понял Господь, в свое время, сомнения самого Фомы.) Ведь если даже канонические писания невозможно полностью защитить от риска искажений текста при переводах и переписывании, то уж не вошедшие в канон, как правило, беззащитны вовсе. К тому же среди апокрифов есть писания, которые в разы моложе по возрасту, чем сами о себе заявляют!

Однако, есть апокрифы и… апокрифы. Такой подход разделяют и представители официальной церкви. Они согласны: некоторые из неканонических книг заслуживают не меньше доверия, чем принятые ныне в канон (ведь и Апокалипсис долгое время существовал на правах апокрифа!), тогда как другие из неканонических не имеют права, строго говоря, называться даже апокрифами!

К последним относится, например, такой новодел, как т.н. «евангелие» от Иуды. Подделку сфабриковали в текущий век и бездарно столь, что вызвала у христианского мира скорее смех, а не слезы (которые, вероятно, рассчитывали наблюдать пиарившие проект христофобы).

Валерий Чудинов и я независимо написали статьи, разоблачившие фальшивку с позиций как богословия, так и светской науки. Эти тексты опубликованы, например, в альманахе «Исконный Триглав» Института богословия Русской Северной Традиции СВА (выпуск 2).

Четкий признак новоделов типа «евангелия» от Иуды: на них нет каких-либо ссылок античных или средневековых авторов. Просто по той причине, что — не существовало таких писаний во времена прошедшие!

Книги же, хоть и не вошедшие в современный канон, однако и вправду написанные в раннехристианские времена — упоминаются в трактатах живших в то время мудрецов и святых. Так, на Евангелие от Фомы ссылается ряд раннехристианских рукописей (общеизвестных ученым и признанных таковыми). Благовествование от Фомы цитировали, его с почтением упоминали:

• Ориген (II — III вв.),

• св. Климент Александрийский (II — III вв.),

• св. Ипполит Римский (их современник, учивший, кстати, что вера в Бога единого не исключает множественности богов — «божественных личностей» как Его же волящих Сил — сравним из Евангелия от Фомы речение 35: «где Троица, там и боги»),

• другие христианские писатели — не только античности, но и средневековья; последние говорят о Евангелии от Фомы, как о духовном сокровище «утраченном».

Утраченное, Бог милостив, обретено было вновь. (Символично, что именно в год победный 1945-й.) Книга Евангелие от Фомы пролежала в тайнике почти семнадцать веков! И обрела, таким образом, одно серьезное преимущество как над апокрифическими, так и даже над каноническими новозаветными книгами.

Вот оно: текст Благовествования от Фомы сейчас есть ЕДИНСТВЕННЫЙ, наличествующий у исследователей В ПОДЛИННИКЕ ПЕРВЫХ ВЕКОВ. Эксперты едины во мнении, КОГДА был сделан этот список с Фомы — папирус, найденный в тайнике близ Наг-Хаммади: не позднее, чем в третьем, и не ранее (понятное дело!) чем в первом веке по Р.Х.

Таким образом Евангелие от Фомы ТОЧНО есть истинное учение самого Христа: Его неискаженное слово, в которое просто еще не могли успеть вкрасться невольные или же злонамеренные неточности, вероятность которых растет соответственно росту числа изводов, списков, то есть переписываний в чреде веков.

Евангелие от Фомы есть оригинал, а если даже и перевод или список, то — первый из таковых, т.е. непосредственно с оригинала сделанный. Прочие же новозаветные книги, ныне доступные, — что апокрифы, что канонические — представляют собой лишь списки со списков и переводы переводов.

Такова историческая реальность. Да, ВСЕ новозаветные книги несут нам слово самого Христа и апостолов и они, потому, священны. Но возраст оригинальных рукописей, по которым возможно сверить издаваемые ныне библейские тексты, не превышает, как правило, и тысячи лет. Исключения — документированные — редки. Кстати, наиболее древние из известных на сегодняшний день оригиналов написаны по-русски.

Возраст оригинала важен по той причине, что, чем он меньше, тем выше вероятность присутствия в нем искажений. Даже ведь и простым случайным опискам свойственно плодиться по мере роста числа переводов и переписываний. Но есть и кое-что пострашней случайных неточностей: злонамеренные передергивания. Заведомые подчистки/вставки, организуемые людьми, которые получали от заинтересованных кругов конкретное и хорошо проплаченное задание: переиначить историю христианства, подменить или как-либо размыть его духовные ценности.

Ни для кого не секрет, что историческая правда во все века рисковала и рискует быть принесенной в жертву политике. Особенно же стремятся задним числом переписывать историю ДУХА. Ведь именно она предопределяет будущее (одна из любимых парадоксальных поговорок Тихона Арконова, который посвятил меня в Русскую Северную Традицию: «будущее всегда равно прошлому»).

Поэтому не удивительно присутствие в священных текстах искажений, привнесенных намеренно (на них обращал внимание еще Джекоб Коннер в книге «Христос не был евреем»). Наличие их обличает стремление определенных сил перелицевать смысл христианского священного писания иногда на прямо противоположный тому, какой был вложен в него самим Христом и апостолами!

Эта разрушительная деятельность, ведущаяся из века в век, довела западное христианство до Гумбертовой католической схизмы. Она же затем ослабила ересями византийское православие, в результате чего империя, некогда высокая духом и могущественная, пала под ударами турок.

Русское православие дольше остального христианского мира стояло в истине, но и до нас докатилась волна инспирированной на Западе «справы», которая в 1666 году приняла на Руси системный и открытый характер. (Подробней в книге «Конец четырехвекового заблуждения человечества о Христе». ) Вот сколь решительный протест этой «справе» (расправе) выражает книга «Христианопасный щит веры», написанная в 1667 году Иноком Епифанием, сподвижником праведного протопопа Аввакума:

«Егда же, грех ради наших, попустил Бог сатане посадити на престол патриаршества врага и расколника, предотечу антихристова, окаяннаго Никона, он вскоре посадил на печатной двор ко книжной справе друга своего — жидовина Арсения, недостойного нарековения иноческого, отрекшагося от Христа троекратно, что сам он исповедал в монастыре Соловецком.

Стакався же с ним вкупе, приискал себе подручников таковых же. И начаша в книги печатные плевелы сеяти еретические, проклятые. И те их уложенные книги еретические, по действу сатанину, разсеяша по всей Русской земле по церквам Божиим на погубление веры християнския».

Итак, за два прошедших тысячелетия различные подчистки/вставки в новозаветные книги происходили не раз. (Про некоторые рассказывается в моей статье «Лука не «отредактированный»». ) Каким счастливым исключением в этом смысле является Евангелие от Фомы! Ведь оно почти всю христианскую эпоху пролежало в тайнике близ Наг-Хаммади в запечатанном сосуде! Благодаря чему повреждений своего текста, искажений изначального смысла — избегло!

И посему слова, которые (с приложением толкования их) будут приведены ниже, — суть в точности те слова, которые «сказал Бог живой», как об этом свидетельствует Фома в начале. Евангелие от Фомы есть речения Христа без подчисток и вставок, без передергиваний и даже, скорей всего, без невольных ошибок переписчика, т.к. представляет оригинал или первый список!

Итак, это верные слова. Действительные слова самого Христа… И потому легкомысленно было бы не обратить внимание на доброе и решительное свидетельство-предуведомление к ним Фомы: их верное толкование обретающий — не вкушает смерти.

Устная передача

Надеюсь, вышесказанного достаточно, чтобы развеять сомнения разных планов.

• И в том, что Евангелие от Фомы — православно. То есть представляет собою, хоть и не канонизировано пока, христианскую ортодоксию.

• И в том, что доказать аутентичность Евангелия от Фомы учению Христа легче, нежели любых прочих новозаветных священных книг. Будь то — апокрифов или даже канонизированных!

• И — почему в изустной передаче хранила Евангелие от Фомы Традиция, именно, Русская Северная.

Как сказано, первыми хранителями Евангелия от Фомы были Александрийские копты. А также Галилейские скифы. От Назарета до Скифополя было, повторюсь, немногим более часа конной прогулки. Скифское Десятиградие во времена Христа называли, запросто, Восточная Галилея.

Историко-географический путь устной передачи был вот какой. Галилейские скифы передали Евангелие от Фомы как устную традицию скифам Заиорданским. Те же — Малоазийским сродникам (одним из коих был святой Лонгин Сотник, потомок Мосоха, каппадокиец). А те пересказали его, в свою очередь, — скифам уже Понтийским (Причерноморским). И вот, через славяноскифов Таврических — изустная передача Благовествования от Фомы перелилась на просторы Русской равнины.

То есть: путь этого Евангелия в чем-то повторил оный трактата «Пастырь», который написал Герма, апостол от семидесяти. Один из первых списков «Пастыря» принес в Таврию в конце первого века по Р.Х. святой Климент Римский.

***

Казалось бы: вот и написано всё, что следует в наше время для введения в столь своеобразную тему и можно приступать к ней самой. Ан нет! Потому как непросто современному человеку воспринять изустную передачу в качестве канала НАДЕЖНОГО. Лишь немногие поверят сейчас, что возможно такое в принципе: запомнить наизусть — книгу!

И это неудивительно: по мере развития книгопечатания способность по памяти ТОЧНО воспроизвести большой объем текста становилась востребована все меньше и, следовательно, слабела. Теперь же — с появлением интернета — она грозит вовсе атрофироваться.

Но совсем иная картина была в тысячелетия прошлые. Тогда существовала специальная степень посвящения волхвов, достигшие которой становились как бы живыми книгами. Такое практиковалось во всякой из тех Традицией, которые смогли просуществовать, реально, долгую череду веков.

На Востоке были брамины-пандиты, которые помнили наизусть пространные гимны Веданты, эпосы Махабхараты с их причудливым содержанием. Сейчас немногие в курсе: брамины переняли способность к дословному запоминанию долгого сказа у северных барминов. (Барма — бог сказителей Лукоморья; созвучие с русским словом «бормотать» едва ли случайно.)

В глубокой древности Восток очень многому научился у Севера. О том, как это происходило, Деви даси Премавати, специалист по восточному ведизму, и я написали книгу «Единство Троицы» (М., 2009).

Из книги же «Глубины русской истории» можно видеть: наших предков звали словенами еще за тысячелетия до Словена и Руса. Словене исконно славились памятью на слово. Славуты (словуты, сказители) были способны запомнить объемы причет (речевых текстов для декламации под гусли), сопоставимые по объему с целым коробом книг!

Живые примеры наличествуют вплотную к нашему времени. Ирина Федосова, славутная певица из Заонежья, хранила в памяти тридцать тысяч духовных причет! Часть их приведена в книге «Причитания северного края, собранные Е. В. Барсовым» (СПб., 1872).

Так что изустная передача вполне надежна. И в этом отношении даже, пожалуй что, превосходит письменную. Поскольку передача из уст в уста предполагает по самой природе своей серьезный иммунитет против порчи, будь то злонамеренной или же по небрежности.

Сказитель и переписчик — это разные уровни. Переписать способен любой из грамотных, а вот пересказать в точности — только лишь ПОСВЯЩЕННЫЙ.

Чтобы реально запомнить НАИЗУСТЬ КНИГУ — надо суметь проникнуть умом и сердцем в духовную сердцевину её: в единство многоразличных смыслов. Едва ли такой БОГАТЫРЬ УМА, который поднял сие, допустит искажения какие-либо случайное… и точно уж никогда не допустит он — злонамеренное. Поскольку ведь он и сам теперь = эта книга!

***

Я слушал очень внимательно, как пересказывал мне древний священный текст — Евангелие от Фомы — Тихон. Тот человек, что посвятил меня в Русскую Северную Традицию. Открыл мне духовные глаза и передал ВЕДЕНИЕ. Любыми знаниями по РСТ я обязан Арконову, но посвящение представляет собою большее, чем только лишь передачу знания. Впрочем, я говорил об этом уже в предыдущей книге.

Как Тихон Арконов изустно передавал мне Евангелие от Фомы? Это была иногда мелодекламация (под гусли), но такое случалось редко. Мы чаще сначала просто произносили умную (в уме, а не вслух) молитву, а после Тихон зачитывал наизусть по памяти Речение.

Очень ровным голосом и не акцентируя. Но в каком-то столь особенном ритме, что запоминалось накрепко и непосредственно в то самое мгновение глубокой памятью сердца.

Этот причетный стиль Арконова почему-то вызывал иногда ассоциацию с песенным этюдом Бориса Гребенщикова для кинокартины «Асса»:

«…Мы стояли на плоскости

С переменным углом отражения.

Наблюдая закон,

Приводящий пейзажи в движенье.

Повторяя слова,

Лишенные всякого смысла.

Но без — напряжения…».

(БГ, 1987)

Некоторые слова из Евангелия от Фомы покажутся современному человеку, может быть, лишенными смысла. Но я бы сравнил их с предметом, летящим с ослепительной скоростью. То есть — с великой столь, что делается незаметен предмет и словно бы не происходит вовсе никакого движения! Только что был где-то далеко и вдруг предмет — уже здесь.

Перенасыщенное смыслами на первый взгляд может выглядеть как бессмыслица. Поэтому не устает моя благодарность Арконову за то, что научил различать и не останавливаться на впечатлениях взгляда первого. Не только при толкованиях речений Благовествования от Фомы, но и вообще самых разных течений Жизни. (Жизнь мира сего прекрасна, но она есть, во многом, упражнение в искусстве защиты от бесов или, по крайней мере, от бестолковых способов ее восприятия.)

Некоторые упрекнут: а зачем вообще ты все это публикуешь? Ведь сам же писал в начале, что сохранение в тайне не только бережет истину, но и человеколюбиво, если учесть наличие такой степени свободы души, как перерождение. Некоторые уже сейчас могут войти в круг тайны, потому как обрели готовность вместить. И таким перерождаться больше не нужно будет. А кто не может пока — умрет и родится снова и застанет эту же тайну, эту же истину сохраненной без искажений, поскольку она не публиковалась, а лишь герметично передавалась изустно.

Отвечу: я бы и передавал изустно. Да только в данном случае обстоятельства поменялись. В 1945 году исконный текст от Фомы был обнаружен и обнародован. В семидесятые годы появился его перевод на русский. А в девяностые он стал общедоступен потому, что в России развился интернет. Поэтому и нет смысла более продолжать изустную, сокровенную традицию передачи.

Устная передача Евангелия от Фомы — теперь это уже история. И какие-то ее факты могут быть описаны в опубликованной книге — почему нет? (Возможно, когда-то придет черед подобного и для Евангелия от Андрея.)

Из ниженаписанного можно видеть, какой именно текст был передан изустно Арконову и, соответственно, от него и мне. Устная традиция стремится сохранить форму передаваемого, но все же ее главный смысл — передача СМЫСЛА. Содержания. Поэтому дыхание архаики чувствуется, но все же ряд архаизмов заменен версиями более понятными на слух современного человека.

Сейчас имеется пара хороших русских переводов Евангелия от Фомы с коптского. Если кому не лень, могут их сопоставить с текстом, какой мне передал устно Тихон. Сличение покажет расхождения смысла лишь для немногих речений, и они незначительны. Причем у меня впечатление, что изустный вариант больше дышит исконным зарядом смысла. Понятно, с этим поспорить можно, и многие буду спорить.

А кто-то усомнится в целесообразности публикации вот еще с какой позиции: коли расхождения незначительны, так и зачем их предлагать вниманию читателя? Отвечу: во-первых, в случае передачи священных текстов любой нюанс интересен как исторический штрих. Во-вторых, основной объем этой книги составляют не Речения, а ТОЛКОВАНИЯ их.

Книга могла бы иметь подзаголовок: «Толкование Тихона Арконова на Евангелие от Фомы». Однако Тихон всегда подчеркивал: он передает мне ТРАДИЦИОННОЕ толкование. Конечно — не особенностей, которые отличают его, как мастера. Но представляют они собою только штрихи, вписывающиеся в канон стиля школы.

Да и передает школа — Русская Северная Традиция — толкуя, не столь разгадку, сколь приемы подхода к ней. Методологию. Философию. Богословие. Какие, как показала уже многовековая практика, верней ведут к откровению.

Арконов далеко не всегда спешил сообщить, как следует понимать Речение. Но я его всегда спрашивал. Он же напоминал — сказано: «кто тайну слов разгадает — смерти тот не вкушает», а не: «кому будет указано, как их понимать нужно». И предлагал мне сначала истолковать самому, что я и пытался делать.

Потом Учитель вроде как «дополнял» или «развивал» мою мысль. Такие мягкие формулировки призваны были, наверное, поощрить мои усилия в экзегезе. Но мне, как правило, сразу же становилось ясно что… «слона-то я и не заметил»!

Арконов, однако, не уставал повторять, что словесное оформление — лишь оправа. Пусть и являющая собой совершенство чеканной работы древнейшей школы. А откровение суть драгоценный камень и он — молчание. Да, истина едина и вечна, но открывается она тебе, здесь, сейчас.

Это — как в откровении Иоанна про белый камень. «Имеющий ухо слышит, что Дух говорит церквам: побеждающему дам вкушать сокровенную манну, и дам ему белый камень и на камне написанное новое имя, которого никто не знает, кроме того, кто получает» (Откр 2:17).

Слово живого Бога, как алмаз ограненный, — говорил Тихон: — Мне высветилась моя грань, и о ней толкую тебе. Знаю изнутри своей жизни, что вкушением такой манны не вкушу смерти, вот и решителен в толковании.

И еще — говорил он — я сравнил бы слово Бога живого с морем: оно едино, но по нему идут волны смыслов и каждому из них свой черед. А над поверхностью моря могут иногда возникать миражи, как случается то в пустыне. Так вот: не буква моих толкований значима, но та сила в них, которая позволяет не отвлекаться на миражи поверхностные от глубины самой истины.

***

Ради лишь этой силы, наверное, дал все же Тихон благословение написать эту книгу, хоть прежде мне не раз и ни два в том отказывал. Итак, ниже почти в каждой главе:

• Речение Христа из Евангелия от Фомы, как принято передавать его изустно в нашей Традиции.

• Толкование Тихона Арконова на это речение.

• Примечание Дмитрия Логинова.

Две первые составляющие — составляют основной смысл книги. Третья же — вспомогательна. Возможно, в ней много личного. Из нее можно видеть, с текстами каких еще богословов или философов перекликается, по-моему, данное Речение. А иногда даже и — с какими резонирует песнями, стихами. На какие смежные мысли (чувства) наводит.

Советовался с друзьями: нужна ли вспомогательная составляющая вообще? Мнения разделились. Одни говорили: кто ты такой, чтобы примешивать к вечному смыслу свои временные ассоциации? Другие ставили вопрос противоположно: кто ты такой, чтобы НЕ упоминать резонировавшее, которое помогло достичь откровения именно сейчас, в наше время? Кому не нужно — пропустит. А кому-то, возможно, не менее, чем тебе, послужит. Так что — не зажимай!

Вот я и поступил по совету этих последних. Почему? Потому что во время чтения лекций на тему Евангелия от Фомы живой интерес присутствующих особенно разгорался нередко именно, когда я переходил к примечаниям. Значит, кому-то способны они реально служить подспорьем. Поэтому не опускаю и в книге.

Но если кто не почувствует интереса — может пропускать Примечания, не сомневаясь, что главное содержание, основная идея книги будут ему понятны и без того, чтобы вдаваться в не заинтересовавшие дополнения.

***

Однако не совсем все последующие главы построены по схеме: речение — толкование — примечание. Есть редкие исключения. Последняя глава, например. Она посвящена ВСЕЙ Дюжине Речений Первой в их совокупной цельности. И названа словосочетанием необычным: ЦВЕТА РЕЧЕНИЙ.

Как могут быть у произносимого какие-либо цвета? Недоумение разрешится по ходу знакомства с последней главой и тогда же будут получены сведения много более ценные. Последняя суммирует смыслы предыдущих и показывает их — смыслы — как бы в полете кружения спиц единого колеса. Такое видение и сведение позволяет глубже понять и легче уложить в сознании сведения, прежде из этой книги полученные.

Однако призываю не заглядывать сразу же в конец, ибо немного пользы от сведения о том, КАК суммировать, если не известно пока еще, ЧТО суммировать. Последовательный же читатель реально получит, говоря языком Аквината, summa theologiae или, точнее говоря, сумму богословия сокровенного.

Речение 0

Канон устной передачи в Русской Северной Традиции:

Как на той горе на Фаворстия

Молвены слова тайныя.

Их да говорил сам Исус живой.

Их-то записал да Фома Близнец —

Бога учинец.

Молвил он: кто сии слова разгадает —

Смерти тот не вкушает.

Толкование Тихона Арконова:

Это краткий зачин. «Как на той горе на Фаворстия…» — с подобного начинаются многие сказы русские. Из тех, которые назывались еще: стих духовный.

Зачин Евангелия от Фомы, при лаконизме своем, очень ёмок. Являет не только лишь предисловие к Речениям, но и, уже, вступление. Поэтому его также можно именовать: Речение 0.

В последующих — Речение 1, Речение 2 и далее — Фома не позволяет каких-либо комментариев, дополнений к логиям Логоса. Лишь в самых необходимых случаях дает скупой очерк обстоятельств, при коих сказано было Слово.

Однако во вступлении следует известить, что это за Учение, как явилось, какая есть польза внимать ему. И вот, апостол Христа свидетельствует:

• Речения произнесены ТАЙНО (в присутствии лишь двенадцати ближайших учеников) и Тайну в себе содержат.

• Их молвил Исус ЖИВОЙ.

• И — кто постигает смысл сказанного, тот не вкушает СМЕРТИ.

Исус и Близнец

Исус. Конечно, никакого двойного «и»! По-русски говорится «Исус», поется на богослужениях «Исус», пишется: «Исус».

То есть — писалось до никонианской реформы церкви 1666 года. В других православных странах и посейчас пишут, как исповедовалось исконно. У прочих славянских народов не нашлось, Бог милостив, своего Никона! Да и на Руси старообрядцы по-прежнему зовут Бога изначальным, при Его земной жизни произносившимся Именем. (Доказательства и подробности в книге: «Имя Бога. Стрела и Крест». )

Соответственно и начертание у старообрядцев: Ic. Под титлом и с твердым знаком. Так именно — Ic — копты записывали святое Имя в те еще времена, когда по земле ходил Он. Такими в точности буквами оно и начертано в Евангелии от Фомы: в коптском оригинале текста! (Но только — ясное дело — без титла и знака твердого. Как, впрочем, и в древнерусском не было такой штуки, как титло.)

Близнец. Такое прозвище было у Фомы меж апостолов. Его свидетельствуют и Благовествования канонические.

По сей причине астрологи, христианством интересующиеся, ставят апостолу Фоме в соответствие созвездие Близнецов. И правы (хотя бы в этом). И даже большее основание, нежели сами думают, имеют утверждать соответствие.

Учение древнерусское Звездосчет могло бы тут оказаться в помощь современным астрологам. Но мало из них его знает. Хоть ОБРУЧ-то древних руссов намного старше, чем любая из практикуемых последние столетия астрологий!

Звездосчет затем и зовется так, что соотносит со звездами не по одному лишь созвучию названий. Обруч — под покровительством Числобога, то есть, говоря современным языком, нумерологичен.

А нумерологию приложить здесь имеется к чему. Зачем, думаешь, Евангелие от Фомы зовут еще ПЯТЫМ?

Да, канонизированных четыре: Матфей, Марк, Лука, Иоанн. Но почему вот именно Фомино, — пятое? Ведь Близнец отнюдь не единственый, кто — благовествовал о Боге письменно, да вот, не канонизировали!

Не принятых в канон священных писаний — восемь. (Тех, что именуются по праву Евангелиями.) Так почему бы ни называться пятым, тогда, например, Евангелию от Магдалины? или, скажем, Филиппа от? (Они не менее древние, и наука сие считает строго доказанным.)

Традиция наша хранит вот какое пояснение тому, зачем именуют Пятым — от Фомы Благовествование именно. Число 5 — согласно русскому Звездосчету (см. одноименную книгу) — соответствует созвездию Близнецов. А Фома — Близнец.

Среди апостолов посвященные в Русскую Северную Традицию точно были! Еще до призвания их к апостольскому служению.

Был посвящен Лука, лекарь, из русинов, полное имя коего, кстати, Лукослав. Принял посвящение в Голуни великий богослов Дионисий Ареопагит, «апостол от семидесяти» (Лк 10:1). В миг смерти Бога он молвил ученикам своим: «смотрите: коли солнце на небе померкло вдруг — Бог Слово нынче плотию страждет» (см. Житие протопопа Аввакума праведного)! А было это еще, понятное дело, за долгое время до того, как принял Дионисий крещение от апостола Павла.

Итак, посвященные в Северную Традицию меж апостолов и мужей апостольских были, Звездосчет ведали. А Обруч учит еще: созвездие Близнецов покровительствует множествованию и тождествованию. То есть: воле воспроизвести ТОЧНО.

Чтобы в точности ученик повторил,

Учитель как именно ему говорил.

Без прибавления отсебятины. И не убавляя ничего тоже. Таким лишь образом усвоенное должно быть размножено — передано другим — дабы и они тоже смогли в чистоте усвоить.

ОБРУЧ ПЕРЕРОЖДЕНИЙ свидетельствует: рожденные под Близнецами заряжены волей к тождествованию. К передаче услышанного (и вообще воспринятого) как можно более близко к оригиналу. Вот этим-то Евангелие от Фомы и суть ПЯТОЕ в звездосчетном смысле: оно максимально тождествует глаголам Спаса — учению самого Христа!

Апостол Фома был сосредоточен полностью на таком тождествовании. Намеренно для того все прочее опуская.

Пятое Благовествование не сообщает о том, например, какие земли посещал Бог и какие чудеса где творил. Зато перед нами в Евангелии от Фомы последовательно — логия за логией — развертывается УЧЕНИЕ Божие. Записанное словами, тождественными в точности тем, какие слетали в его присутствии с уст Бога живого!

А не всякий способен к передаче ТОЖДЕСТВЕННОЙ. Иные запоминают услышанное на свой лад — и даже не замечают этого. Природа велит им понимать в таком-то ключе — и они считают: иного смысла и быть не может!

И вот, чтобы «облегчить» понимание другим — дополняют и комментируют. И в результате передают… нетождественно.

Но вот над Фомой — улыбнулся Тихон — собственная природа не властна или почти не властна. Потому как она его не интересует! А интересует его природа Христа.

И чаяние Фомы — сколь возможно более с нею сблизиться! С природою Сына Бога.

Это было ключевое стремление у Фомы. И это был основной смысл прозвания его: Близнец. И потому Фома носил его с гордостью.

Апостольство его есть подражание этому Идеалу! Фома желает столь тождествовать Христу, сколь Он тождествует Отцу! Фома жаждет, чтобы сходство становилось ближе и ближе. Фома Близнец хочет стать… близнецом Его!

И… достигает однажды! Тогда Христос говорит Фоме (это Речение 14, а нумерологический корень у него 5, ибо 1+4=5): «Теперь Я уже не Господин тебе, ибо вот сейчас ты достиг — ты напился из источника кипящего, какой Я измерил»!

То есть Фома стал первым, кто понял насчет ОБОЖЕНИЯ. Во след за ним это поняли отцы церкви, называемые ею также вселенскими учителями. Они учили: человек это тварь, призванная (хоть и не понуждаемая) к обожению.

А Бог нетленен. Бог — не вкушает смерти.

Как близился Фома к Богу Слово? Он весь нацелился отождествиться с Его словами, стать ими. Сосредоточился полностью на СЛОВАХ, которые говорил Бог Слово. На Речениях-откровениях, которые дал Учитель. Только иногда цитирует Фома и вопрос: в случаях, когда слова Христа представляли собой ответ на него. И вскользь упоминает лишь пару раз обстоятельства — когда рискует без того быть непонятым смысл Речения.

Невкушение смерти

«Смерти тот не вкушает». Это, сказанное о разгадавшем тайну Речений, содержит несколько смыслов. Точнее, — смысловых уровней.

Один из них лежит в плоскости, что постигшему, о чем говорят Речения, откроется и назначение ВОПЛОЩЕНИЙ. Зачем он воплотился на этот раз, в том числе.

То есть осознает он свою миссию. И сосредоточится на ней. И выполнит, ибо будет уверен, в чем его ГЛАВНОЕ. Не станет отвлекаться на всяческое второстепенное, на какое, обыкновенно, падки отвлечься по жизни люди.

А если он успеет завершить миссию, то не для чего станет ему воплощаться вновь. А значит — и УМИРАТЬ. Последний раз вкусит смерть, а более — не вкушает! Сделается един с Отцом.

А может, и без последнего даже вкушения смерти произойдет Единение: взятием на небо чудесным, как взят был Енох. А вслед за ним Илия… Христос же, плоть смертную восприняв — преодолел смерть и, воскреснув, явил вместо жизни… Жизнь. И, побыв с учениками 40 дней и научая о Жизни, живым на глазах их взошел на небо!

Другой смысловой оттенок. Вкушение смерти = старение. Точнее — душевное ветшание, которое лежит в основе накапливания нестроений телесных. А иногда вкушение смерти = как бы даже подталкивание себя к несчастному случаю! Несознанное, но властное.

Ведь это только принято думать, будто старение и смерть происходят от причин внешних. От каких-то случайностей. Или от износа тела физического. Нет, они происходят от… разочарования. Ангел с косой приближается к человеку лишь по мере того, как тот его начинает звать. Пусть и не сознавая свой зов. (Древние — гипербореи — сознавали. Они управляли зовом и жили потому в разы дольше!)

Разочарование в жизни есть истинная причина смерти. Сознательно ты можешь цепляться за эту жизнь и, однако, если подсознательно ты разочаровался в этой жизни, то этим самым ты уже запустил эту смерть.

Юные уверены, что достигнут высот, о которых они мечтают. 80% не достигают и страдают от этого в зрелом возрасте. 20% же достигают и… страдают еще сильней (сказывается «эффект обезьяньей лапы»)! Но есть из тех и других, которые «не перестанут искать» и тогда… но о них — уже, как про Речение Первое говорить будем.

«Много званых, да мало избранных» (Мф 20:16). А в наше время и совсем немного таких, что сумели помнить, ради какой надежды они на самом деле-то воплотились — то есть как бы… нырнули жемчуг достать со дна. Воздуху не хватает, отчаянно тянет всплыть, а ведь руки еще не нащупали вожделенный приз. Об этом хорошо спето у Щербакова: «…смерть наготове, а тайна земли заперта»!

Так вот: кто тайну слов разгадает — смерти тот не вкушает. Перестает стареть. Внутренне, то есть умом, и соответственно внешне, т.е. телесно. Ведь истинное толкование речений, какие сберег Фома, способно насытить Смыслом тут-пребывание человека в его любом возрасте. Зачем же мне вкушать смерти, если я причастился Жизни?

Об Иоанне именно, о любимом ученике Христа, сделалось известно, что «не умрет». Бог любит всех людей великой равной любовью как таковых, но кто бывает более любим Учителем как, именно, ученик? А тот, кто лучше и полней понимает слова Учителя, глубже проникает в их тайну. И практикует понятое. «И пронеслось это слово меж братиями, что этот ученик Его не умрет. Однако не сказал о нем Исус „не умрет“, но: если Я хочу, чтобы он пребыл, пока приду…» (Ин 21:23).

Нет смысла не умирать вовсе. Едва ли юдоль сия есть лучшее из миров! Да и воплощенное состояние суть не самое изобилующее степенями свободы. Но я хочу мочь исполнить обо мне волю Божью! И делать это со всею бодростью жизни, а не вкушая смерть. Пребыть, доколе Он хочет, с неубывающей силой исполняя веления Его.

Христос велел Иоанну пребывать в мире сем, пока не совершится Его второе пришествие… В средние века по миру ходило много легенд о «царстве Пресвитера Иоанна», только не помнили уже, ни кто это такой, ни где царствует. Искали в Индии, в Африке… Впрочем, русская рукопись пятнадцатого века называет «царя-попа Ивана» старейшим «поборником православной веры». А в шестнадцатом английский король Эдуард VI полагал, что царство Пресвитера есть «острова блаженных бессмертных», оставшихся от затонувшей Арктиды. Этим королем был отправлен в Белое море капитан Ченслер, о чем упоминается в Двинской летописи…

Зачем ты живешь? На задавшего тебе такой вопрос ты можешь погневаться. Но если задаешь его себе сам — начинаешь искать ответ. Блажен кто начинает поиск такой с Евангелия от Фомы! Оно содержит в себе не только начало истинное — как и все новозаветные книги, — но также и конец поиска.

Молитва: ХЛЕБ наш насущный дай днесь… Не лиши нас и СОЛИ — небесного Своего царства! Евангелия все вместе ведут к небесному царству, являют собой симфонию, из коей ни одного инструмента, ни одной партии нельзя выкинуть. Есть уровень такой слышания: Матфей, Марк, Лука и даже сам Иоанн — это хлеб, тогда как Фома это соль. Несолоно хлебать пресно, но и без хлеба соль отщетится (Мк 9:50).

Как жить вне пресного, вне разочарований, а значит и не вкушая смерти? Евангелие от Фомы дает ответ каждым из речений своих и — духом своим как целое. Благая весть причащает к «Источнику кипящему» (Речение 14) Силы, который не оскудеет.

Христос не просто исповедует истину, а Он и ЕСТЬ Истина сама во плоти! За речениями стоит Слово, за Словом… Тишь, не выразимая никакими словами, Тишь — рождающая превечно Слово. «Фома сказал Ему: Господи! не знаем, куда идешь; и как можем знать путь? Исус ответил ему: Я есмь путь, истина и жизнь; никто не приходит к Отцу, как только через Меня… Еще немного, и мир уже не увидит Меня; а вы увидите Меня, ибо Я живу, и вы будете жить» (Ин 14:5—19).

Здесь противоположное «смертоносным буквам» (2Кор 3:7), как Павел называл закон Моисеев. Кипящий Покой невозможно выразить — можно лишь причаститься жизни Его и стать Им. Поэтому толкования истинные знают себя лишь как вехи живому путнику. Они не Разгадка но — помогающие вершить путь к Разгадке, вехи, свидетельствующие о ней (Ин 1:8).

Примечание

Из песни Михаила Щербакова, упомянутой Тихоном:

«…И всё чаще выходит, что смерть наготове,

а тайна Земли заперта.

И опять остаётся спасение в слове,

а прочее всё — суета.

Полагаюсь на слово, на вечное Слово,

и кроме него — ничего.

Обращаюсь к нему, как к началу земного

всего и иного всего.

Возвращаюсь, качаясь, как судно к причалу,

к высокому Слову Творца.

И чем более я подвигаюсь к Началу,

тем далее мне до конца».

Вечное слово. Михаил Щербаков, 1988.

И еще может быть одно толкование слов о невкушении смерти. Упомяну его, хоть и нет полной уверенности, что имеет отношение к теме, т. к. Тихон тогда ничего не сказал о таких вещах. О том, что мощи православных святых (не католических) остаются, как правило, нетленными. То есть как бы живыми. Святость это обожение, то есть воссоединение с Небом — святому нет больше необходимости воплощаться на земле. Но с плотью, в коей пребывала последнюю жизнь земную, душа святого может сохранить определенную связь. У ангелов и святых множество степеней свободы, о которых не знают грешные, а если мы и узнаём, то не верим, что такое возможно. Одновременно быть в нескольких местах, осознанно существовать параллельно в нескольких мирах или уровнях бытия, реагируя на происходящее в них и оказывая на них влияние. Задачи воссоединившихся с Небом грандиозней, величественней и радостней тех, которые дай Бог решить нам тут. Но святые откликаются на молитвы, святые в курсе происходящего здесь — им это столь же не трудно, как взрослому ответить на большинство вопросов ребенка. И в этом смысле познавшие Христа — и преставившись, не вкушают смерти.

Святая благоверная княгиня русская Анна Кашинская преставилась в четырнадцатом веке, а мощи ее стали почивать открыто в семнадцатом. Так вот: как только патриарх Никон развязал гонения против старообрядцев и стал навязывать крестное знамение троеперстное вместо старообрядческого исконного двоеперстия — персты десницы мощей святой Анны сложились в старообрядческое двоеперстное знамение. О том, что ранее они не были сложены никак, свидетельствовал сам Никон. И никто не мог придать перстам святой какое-либо иное положение, сколько ни старались. И великое множество старообрядцев стекались поклониться мощам. Нечестивый Никон распорядился отменить (?!) святость Анны. Этот бесноватый указ есть лучшее подтверждение, что чудо о двоеперстии действительно произошло, а не выдумано старообрядцами подкрепления ради своих позиций.

Смерть лишает людей возможности как-либо заметно реагировать или влиять на мир сей, но святые, судя по ряду неоспоримых чудес, этого лишения не вкушают. Постигший Христа воистину — сохраняет жизнь во всех ее проявлениях или, по крайней мере, имеет эту степень свободы.

Яриной Тютчевой описан поразительный факт в книге «Мировая душа и второе Пришествие». Бог дал ей совершить паломничество к мощам святой Марии Магдалины и прикоснуться к ним. Ярина свидетельствует: десница, два тысячелетия нетленной просуществовавшая отдельно от тела — была настолько мягкой и теплой, какою может быть лишь рука живой женщины!

Речение 1

Канон устной передачи в Русской Северной Традиции:

Молвил Исус:

Кто ищет — пусть не перестанет искать.

Кто не перестанет искать — найдет.

Нашедший будет потрясен.

Потрясенный сделается умилен.

Умиленный станет надо всем царствовать.

Толкование Тихона Арконова:

Есть очень важный оттенок в словах речения, который замечают не все: найдет не любой из тех, кто начинают искать. А только тот из таких, который — не перестанет. Кто точно решил себе: не перестану искать, пока не найду.

Такой найдет обязательно! Христос обещает ему и заверяет его: не разочаруешься.

Разочаровываются лишь бросившие свой поиск. И разочарование их неправедно. Диавол соблазняет одной из двух мыслей, каждая из которых ложь:

• Истины не существует.

• А если она где-то и существует — она не нужна тебе.

Первую ложь диавол внушает посредством создания иллюзии, будто жизнь — всего лишь нагромождение случайностей. И возникла случайно. И ты случаен, и мир случаен. А коли так: «что есть истина» (Ин 18:3)??

Соблазненный диаволом Пилат задал этот вопрос как РИТОРИЧЕСКИЙ. То есть как заведомо бессмысленный. А ведь Истина-то сама стояла перед ним тогда во плоти!

Язычник не верит в существование истины как чего-то Единого. У каждого из богов своя правда. Тем более атеист не верит в существование истины как Единого. У каждого из людей своя правда. Зачем искать, как устроено «это все», если оно — НИКАК не устроено?

Но и не-атеист, не-язычник может быть соблазнен. Такому диавол подбрасывает немного иную мысль: да, истина существует, но — где-то там «далеко-высоко». Истину знает Бог. А человеку ее все равно невозможно вместить. «Не нашего ума дело». Так что и искать нечего.

Таким бы, — улыбнулся Тихон, — перечитать эпитафию, которую сам себе написал император Адриан: «душа, скиталица нежная, телу гостья и спутница…» Да, тело грубей души, но — поскольку-то вмещает ее. Душа грубей Бога, но поскольку-то вмещает Его. Скитания души человеческой — в поисках, как вместить полнее и совершеннее.

Отечество души небо, и на земле она странница. Странствует же — в поисках истины. Потому как лишь истина дает крылья, какие могут взнести на небо.

И вот заверяет Бог: ты всенепременно найдешь! Если только не перестанешь искать. Мало начать идти, чтобы смочь дойти. Не меньше важно не перестать — обстоятельства пути выдержать.

Путь поиска Царствия не бывает без испытаний. Царствие-то небесное, а земная жизнь — бесная. Не преминут недобрые обстоятельства стать на твоем пути, потому как не просто случайности они есть, а ОБСТОЯНИЕ БЕСАМИ.

Прав Достоевский: бесы несомненно существуют, но важно, как понимать о них. В связи с Речением первым Христа благо бы понять каждому: лукавые искажают восприятие так, чтобы тебе показался путь более тяжелым, а жизнь еще более жестокой, нежели есть. Чтобы разочаровался в богоискании, престал и остановился.

Бывает, человек останавливается за шаг до истины, решив, что ее и нет. Возможно, что и Пилат искал. (Кто из воплощенных не искал хоть раз в юности «наивной»? Только вот большинство прекращают поиск по взрослым, «серьезным» жизненным обстоятельствам. «Взрослеют» они, вроде как…) Вопль иудеев «распни!» заглушил волю к милости у Пилата, как шепоты бесов глушат у человека волю к поискам истины.

Христос говорит: «Имею против тебя, что оставил ты первую любовь твою. Покайся и твори прежнее» (Откр 2:4,5). А также: «Во многих охладеет любовь, претерпевший же до конца — спасется» (Мф 24:12,13).

Претерпевшие до конца… сказанное о них относят, обыкновенно, к стойкости святых мучеников. И это вполне по праву, ясное дело! Дохристианская история человечества не ведала таких высот мужества. И все же сие слово Божие не о них только. Оно еще и зовет: исполнись твердой решимости претерпеть обыденные невзгоды до победного конца поиска. Не опускай руки, не позволяй бесам опустошить сердце! Не оставляй первую любовь и она не останется без взаимности.

Потрясение

«Нашедший будет потрясен»… О да! ты испытаешь огромное потрясение, как найдешь! Столь сильное и глубокое, каким не дарило тебя до этого ничто: ни поражение или победа, ни ужас или восторг, ни красота, ни внезапность перемен или другое что-либо.

Потому что ты вдруг сознаешь: БЫТИЕ НЕ ТАКОВО, КАКИМ КАЖЕТСЯ.

Это будет подобно тому, как если бы видел сон, где текут события, представляющиеся вполне реальными… и вдруг в сознании у тебя просверкивает: а ведь это я ВИЖУ СОН!

И еще это будет подобно воспоминанию. Потому что малые дети видят бытие, каким оно есть, и, значит, в этой жизни ты видывал уже истину. Скифские мудрецы были подобны детям, над чем смеялись эллинские глупцы и чем восхищались мудрецы эллинов.

Христос говорил: станьте как дети, чтобы вам войти в Царствие (Мф 18:3). Верно тут оттеняет Гегель: Бог не призывал остаться детьми, но следует как бы переболеть взрослостью. Во взрослости плюс в отказе от нее содержится то, что позволит ребенку в тебе стать мудрым и — не от мира. Павел говорит: «призвал немудрое мира, чтобы посрамить мудрое мира» (1Кор 1:27). Ибо мудрование мирское = безумие перед Богом (1Кор 3:19)!

Все мудрования мира строятся на том, что будто бы Единое различено на мир и на «я» и словно бы между этими двумя непроходимая пропасть. Тогда как на деле есть лишь ИЛЛЮЗИЯ различения. Она поддерживается у играющего — сиречь воплощенного — для того, чтобы вообще возможна была игра.

Грех состоит не в игре, но в забвении о том, что игра есть игра и только. Это первородный грех: он родился первым. Нельзя поддерживать жизнь плодами с древа игры (познания), ведь они условны. Надо прерывать иногда игру и подкрепляться плодами с древа ненарисованного (жизни)! Взрослый отличается от ребенка не тем, что не играет в куклы, а только тем, что не понимает, что его куклы есть куклы.

Только не вообрази — предостерег меня тогда Тихон — будто б этими жалкими приблизительными словами я исчерпал сведения о том, Что тебе предстоит найти. Слова человеческие — решето, и дай Бог ими уловить от живой воды хоть несколько капель! Ведение о неразличенности Единого на «я» и мир это только ПРИБОЙ ВЕЛИКОГО ОКЕАНА. И даруй Бог, чтобы прибой сей пульсировал у тебя в уме с тем же постоянством, как в груди бьется сердце. Но только когда и самое сердце твое причастится прибою — начнется Плавание.

Никто не преуспел в описании того, что случается в неповторимое мгновение, когда вдруг человек начинает видеть… глазами Бога. Такое происходило и до рождества Христа в школах, имевших корень ведический. Но до воплощения Даждьбога очень и очень мало кто достигал предельной степени ведения.

Ведический корень имеет и, между прочим, даосизм. Основатель его явился во времена Пифагора (VI в. до Р.Х.) в Китай из Индии, говоря, что знает о себе НИЧЕГО. (Это вы ничего не знаете о себе, потому что думаете, будто знаете о себе всё. А я знаю о себе НИЧЕГО.) За это ему дали прозвище Лао Цзы, то есть Старый Младенец. Вот как описывает один из его средневековых последователей потрясение от великого постижения:

Пока я не постиг Дао, горы были горами, реки были реками, небо было небом.

В миг постижения Дао горы перестали быть горами, реки перестали быть реками, небо перестало быть небом.

После постижения Дао горы стали горами, реки стали реками, небо стало небом.

Лишь капельки живой воды могут быть удержаны решетом человеческих слов. Тем более когда это перевод с иероглифов. Однако сами эти китайские иероглифы «гора», «река», «небо» позволительно начертывать несколькими разными способами, что дает возможность передачи оттенков смысла.

Игрой смысловых оттенков перенасыщено, между прочим, Откровение Иоанна Богослова. Поэтому суперпозиция их оказывается невместима большинством современных читателей, и они толкуют односторонне или даже гротескно.

Откровение Иоанна долгое время разделяло судьбу Евангелия от Фомы. Его не включали в канон библейский вплоть до V века. То есть до времени, когда уже большинством позабыто было, что в Откровении содержится множество смысловых уровней. Оно трактует не только лишь об эсхатологии мира. Не меньше — ОБ ЭСХАТОЛОГИИ «Я».

И небо скрылось, свившись как свиток; и всякая гора и остров двинулись с мест своих (Откр 6:14).

И увидел я великий белый престол и Сидящего на нем, от лица Которого бежало небо и земля, и не нашлось им места (Откр 20:11).

И увидел я новое небо и новую землю, ибо прежнее небо и прежняя земля миновали, и моря уже нет (Откр 21:1).

Море… В писаниях ряда гностиков оно было метафорой смерти, потрясения, морока. Что не распространялось, впрочем, на океан.

Умиление

«Потрясенный сделается умилен». Итак, НАШЕЛ и был потрясен… и вот уже немного совладал с потрясением и взор ума начинает различать определенные детали сияющего Единого, которое теперь открыто ему. Такую примечательную деталь, например: смерти нет. И многое другое подобное.

От этого потрясение перерождается в УМИЛЕНИЕ. Которое, может быть, изъяснить не проще, чем самый Предмет его.

Разве что получается иногда намек по контрасту. Поэту и великому духовидцу Даниилу Андрееву выпало жить в эпоху, контрастную каким-либо умилениям. И вот как, приблизительно, пишет он в книге «Роза мира» (а это главный труд всей жизни его):

«Я счастливейший из людей, потому что Всевышний вдруг дал мне увидеть все, как оно есть ВОИСТИНУ. Исторгнутый — или, точней, ВОСТОРГНУТЫЙ — из обыденного видения, перестал я терзаться несообразностями, несправедливостями, уродствами, пятнающими благость и красоту течения жизни.

Прозрев, я вышел из той ловушки человеческого ума, которая заставляет представлять Бога если и всемогущим, то, значит, не Всеблагим, а если все-таки Всеблагим, то, значит, не Всемогущим. Не испытавший священного потрясения, дарованного мне, либо не поймет меня вовсе, либо же сочтет лицемером. Ведь мне ли, политзаключенному, не знать, что вокруг свирепствует жесточайший террор, и кровь невинных людей проливается во имя выморочных теорий!

Но скорбные мои слезы превращаются в слезы умиления о всех нас и о промысле Бога Вышнего. Такое невозможно понять, пока не откроется: все временное не таково, каким выглядит».

Великое умиление невозможно выразить, ибо любое в нем, что хоть отчасти удается передать словом, оказывается лишь одним из уровней. Или, лучше сказать, одним из течений неизмеримого океана. Этот океан есть «тайна восьмого дня» и приоткрывается тайна тем, что сказано: «Бог будет всё во всём» (1Кор 15:28), а «Бог есть любовь» (1Ин 4:8)!

Царствие

«Умиленный станет надо всем царствовать». Истинная царственность неприметна. Ее ТАЯТ умиленные и не любят о ней говорить и друг с другом даже. Помнят слово Христа, что «царствие не приходит приметным образом» (Лк 17:20), и разумеют все уровни смысла сказанного.

В дониконианские времена традиция устной передачи Евангелия от Фомы жила и в монастырях некоторых. Старец передал ученику Речение Христа Первое, а тот его спрашивает:

— Почему же ты умилен, а не царствуешь?

— Как не царствую? Ты мой послушник, я тебе царь и бог. Повелеваю: принести чайник!

А чайники тогда были — будь здоров! Этакий котел с носиком. Чтобы в холода весь день кипяток иметь на всю братию. Греться при работах по монастырскому хозяйству. Двое носили пустой такой чай-котёл на жерди, продев сквозь медные уши. А полный — так трое-четверо!

Но к послушанию относились тогда серьезно. Послушник не стал перечить, а подошел к неподъемному котлу и усилился приподнять. И потерпел неудачу. И молвил старцу:

— Ты царствуешь, но не НАДО ВСЕМ, как обещано то в Речении. Царствуешь надо мною — да, а над ним вот (пнул чайник) — нет.

Старец же тогда перекрестил чайник и произнес:

— Попробуй теперь.

Ученик повторил попытку и… легко принес ему неподъемный кипятильный котел!

— Отче! Как вдруг такое возможно стало?

— Согласно ведомому тебе Речению. Ты послушался принести, он послушался легким на время стать. Однако не спрашивай больше о подобном и другим не рассказывай. Дабы не о братии нашей сбылось иное реченное: «без чудес не уверуете» (Ин 4:48)!

О царствовании умиленных, — рекомендовал еще, тогда, Тихон, — почитай Жития святых! Что там какой-то чайник, пусть даже средневековый монастырский огромный! Четьи-Минеи святого Димитрия Ростовского бездну хранят свидетельств, как причастившиеся царству небесному — НАДО ВСЕМ, воистину, царствуют. Над временем и над местом, здравием и болезнью, жизнью и смертью… Выдумки? Сейчас и ученые доказали: все сплошь не могли быть придуманы чудеса! Проверили по сохранившимся документам и убедились: нередко верней говорить о «случаях проявления паранормальных способностей», чем о выдумках. Да, это паранормально: там, куда добрались описываемые в Житиях — там делаются различия между всем перечисленным… несущественны!

Примечание

За годы, прошедшие после той нашей беседы с Тихоном, не раз мне встречались тексты, живо напоминающие слова из нее. Привожу их ниже.

Некоторые сразу позволяют понять, чем напоминают беседу, то есть перекликаются с ее смыслами очевидно. Другие вроде как и не обнаруживают — по крайней мере, формальным образом — смысловой резонанс. Но именно такие, пожалуй, позволили мне глубже почувствовать то в Речении, что Тихон именовал «драгоценный камень».

«Взыскующий Христа жизнь свою превращает в странствие. Тогда лишь и воистину достигает он Его в этой жизни». — Св. Ефрем Сирин

«Ищете Господа? Ищите, но только — в себе. Ибо Бог недалече ни от кого. Близ есть Господь наш всем, призывающим Его искренно». — Свт. Феофан Затворник Вышенский

А вот что написал современник наш Франклин Меррелл-Вольф, в книге «Дневник Пути»:

«…Мы сидели за столом и обедали. Перед этим я писал [эту книгу] и поэтому [внутренне] все еще пребывал в Странствии. Случайно я выглянул за дверь, где на широкой асфальтированной площадке играл маленький котенок.

Он побежал, и я почувствовал трепет этого же Восторга [но уже не как потрясения, а как умиления]. Словно бы крохотный мотив из Космической Симфонии радостно проник в мой ум — осколочек, рожденный Великой Гармонией. И от этого хлынула и забилась во мне волна Радости…

Вернувшись и просмотрев, что написал до сих пор, я обнаружил, что не отметил ощущения [царственной] Власти, которое пронизывает Сознание в Трансцендентном Состоянии. Когда я был объят чувством, будто поддерживаю вселенную, пришло также и ощущение безграничной Власти. Казалось, я могу повелевать в любом желаемом отношении, и все… будет повиноваться в соответствии с формами, установленными мною. В то же время не было никакого желания, чтобы что-то стало иным, чем есть».

— Франклин Меррелл-Вольф

Хорхе Луис Борхес, рассказ «Письмена Бога»:

«…Тогда произошло то, чего я, Тсинакан, маг пирамиды, сожженной де Альварадо, никогда не забуду, но не смогу передать словами. Свершилось мое слияние с Божеством и со всей вселенной… увидел я высочайший Обруч: не передо мною, не позади меня, не рядом со мною, а — повсюду одновременно!

Это Колесо было огненным и водяным и, хотя я лицезрел Обод, — бесконечного радиуса! В его стремленье сливалось все, что было, что есть и будет! я был одной из нитей той ткани [какую пестовало прядильное Колесо], а этот Педро де Альварадо, мучитель мой — был ее другой нитью.

В том Обруче завихрялись любые причины, а также следствия, и мне достаточно было только взглянуть в Него, чтобы понять всё, чтоб исчерпать бесконечность. О, радость познания! ты есть превыше радости воображения и восторгов чувств! Я точно видел вселенную и постиг сокровенные помыслы ее разума… Увидел первых людей, у которых плоть была древесиной, увидел и нападавшие на них каменные сосуды… Узрел и Бога, безликого, который немо стоит всегда позади богов.

Увидел все бесчисленные деяния, свивающиеся во Едино Блаженство, и тогда я, понимая всё… постиг также и смысл письмен Бога. Они являли собой изречение из бессвязных (или показавшихся мне таковыми) слов. И мне достаточно было произнести его, чтобы стать всемогущим.

Достаточно было произнести, чтоб исчезла вот эта каменная темница! И чтобы день вошел в мою ночь, и чтобы ко мне возвратилась молодость, и чтобы растерзал пардус этого Альварадо, и чтоб священный обсидиановый нож вошел в грудь испанцев, и чтобы пирамида моя восстала из пепла, и чтоб воскресла Империя и теперь уже я стал властвовать над пространствами, которыми владел Монтесума!

Но. Я ни за что не произнесу этих слов. Поскольку я тогда позабуду о Тсинакане. Поэтому: да погибнет вместе со мною тайна письмен, какие запечатлены были Вышним на шкуре пардуса. Кто видел эту вселенную, кто постигал хоть однажды пламенные помыслы ее сердца, — не станет больше думать о человеке, о жалких его радостях и горестях, ДАЖЕ ЕСЛИ ОН И ЕСТЬ ТОТ САМЫЙ ЧЕЛОВЕК. Вернее сказать — БЫЛ им, а ТЕПЕРЬ ЭТО ЕМУ СОВСЕМ БЕЗРАЗЛИЧНО. Ему безразличен и тот, другой, и ему безразлично, коему племени тот принадлежит: ведь он сам стал теперь — НИКЕМ. И вот почему я, маг поруганной пирамиды, не произнесу изречения, которое мне открылось. Вот почему коротаю дни, лежа в темноте»!

— Хорхе Борхес

Борис Гребенщиков, из песни «Прикуривать от пустоты»:

«…Объясните мне, где теперь правда,

где ложь, где жало змеи, где пылающий уголь,

где тюрьма! —

Неприступные стены, в которых я бился,

оказались дешевой игрушкой ума!

А мой компаньон терпелив, как апостол,

но даже он устал от моей суеты

И, отбросив книгу с моими грехами,

прикуривает от пустоты».

Б.Г., Альбом «Время N», 2018

Владимир Высоцкий, из песни из фильма «Вертикаль»:

«…Мы рубим ступени. Ни шагу назад!

И от напряженья колени дрожат,

И сердце готово к вершине бежать из груди!

Весь мир на ладони — ты счастлив и нем

И только немного завидуешь тем,

Другим — у которых вершина еще впереди».

Владимир Высоцкий, 1966

Ярослав Астахов, рассказ «Очередная притча на тему бабочки»:

Художнику снится сон: бабочка, выползающая из кокона. Она еще не умеет летать и только ползет. А ползать ей приходится по каким-то буграм и всяческим вообще неровностям. Причем от разноцветия их — от хаотической смены оттенков — болят глаза. Наверное, эти пестрящие кущи создавал кто-то… жестокий и — специально для того, чтоб страдала бабочка!

И вот один из бугров оказывается вдруг особенно крут, противен, шероховат! И оборвался непредсказуемо резко, и бабочка с него падает и — расправляются у нее крылья!..

Теперь она умеет летать! И плоскость ползаний удаляется от нее, не имея уже больше власти себя навязывать! И бабочка ощущает пространство, по коему недавно ползла, так примерно, как вот парящий орел со своей высоты различает землю.

И зарождается осознание: а это ведь не земля никакая вовсе, а это — картина маслом! Написанная тяжелыми фактурными красками, которые застыли рельефно. То, что при ползании по поверхности картины воспринималось как хаос беспорядочных бугров, есть осмысленные, прицельно выверенные мазки!

Они почти неразличимы теперь — в полете — и вот они слагают изображение величественной живой волны, встающей из океана! И что-то грандиозное проступает как расширяющееся световое пятно в сознании бабочки, то есть она распознает: это… ЕЁ картина!!

То есть — его. Художник просыпается тут и он понимает, что просто задремал ненадолго, утомившись творением своим, у подножия собственного мольберта.

— Ярослав Астахов, 2018

Речение 2

Канон устной передачи в Русской Северной Традиции:

Молвил Исус:

Если вожатый говорит: царство в небе —

Птицы опередят.

Если вожатый говорит: царство в море —

Рыбы опередят.

Но царство внутри тебя и вовне тебя.

Толкование Тихона Арконова:

Да уж, не ведись на речь такого вожатого. Из первого Речения помнишь? …станет умиленный надо всем царствовать.