Бесплатный фрагмент - Тайник

Часть 1

Колония Ноль

Часть 0

Шёл 2120-й год от Рождества Христова. Весь народ планеты Пи трудился посменно на мусорных заводах. Другой работы для неудачной цивилизации попросту не было. Нужно было отрабатывать свой дневной паёк. Те, кто отказывался отбывать такую повинность уже не могли выжить. 
— Это не колючая проволока на заборе, это то, что не суждено вам никогда преодолеть. Это предел вашей свободы, через него вам уже не перейти, — доносилось из мегафонов, установленных на столбах у входа в завод.
Без пайка ни одна семья долго не протянет. А на других работах такой паёк не давали, там только раз в 2 недели выдавали продукты, на которые от силы можно протянуть небольшой семье.
Вот и в этот раз Зерос отправился на 13-ти часовую смену. Адель пошла его встречать под утро, часов в пять, завернув горбушку хлеба в платок. Ведь многие, кто под утро возвращались с завода, не доходя до своих халуп обессиленные падали в обморок на тёмных улицах.
Адель ждала Зероса у проходной уже довольно долго, она уже начинала беспокоиться и потому нервно теребила платок с горбушкой в руках.
Наконец, вдали в очереди на выходе из завода она заприметила мужа. Он с сумбурной группой работников проследовал к серым струям излучателей, которые выполняли функцию очистки рабочих и их одежды после трудной, трудовой, рабочей смены. Кабинки очистителей были расположены близко к проходной, во всяком случае их можно было разглядеть стоя возле неё. На кабинках висели убогие полиэтиленовые занавеси, которые нелепо болтались на разыгравшемся к утру ветру.
Серые струи пронизывали Зероса насквозь, освобождая его тело в том числе и от тревожного, зловонного запаха мусорных куч.
Адель смотрела вдаль на него с тоской и унынием. Получать паёк идти только в 2 по полудню, промелькнула мысль у девушки, а серые лучи сейчас выжгут у Зероса последние остатки витамина Д. Надо бы чтоб он как-то дотянул до рассвета…

Колония НОЛЬ. Патруль КАП

Часть 1

Шёл 2080-й год от Рождества Христова, мир отдалялся от этого события все дальше и глубже. Человечество не поняло и не приняло урок, потому на нём давно поставили крест.
Мир на земле стремительно катился в заботливо приготовленную им собственную бездну, пропасть.
Когда Вэл поступал на службу в патруль КАП он ещё не знал, что это будет так трудно; казнить должников и тех, кто не в состоянии обеспечить свое проживание в этом условном мире Z, то есть конечном, последнем из серии экспериментов по выведению вида «человек достойный».
Эксперимент давно провалился. Выбора в принципе у Вэла особенно не было; на какую сторону становиться; или убивать, уничтожать слабаков, или самому встать на колени перед патрулём, когда вовремя не внесёшь необходимую плату за кисло-род, воду, рабочий аккаунт или тепловой элемент.
Да погода в их ареале была довольно суровой и тепловой элемент жрал до 40-ка процентов доходов с рабочего аккаунта при условии, что у него были хоть какие-то заказы, 8.5 месяцев из 13.
За работу же в патруле оплачивали достойно. Даже можно было что-то отложить на чёрный день, или же выписать из рабства кого-то из детей. В службе СЭОС (служба считывания энергетической оболочки субъекта, создание картотеки уровней здоровья, пэлклиника), конечно, платили намного лучше и главное, выдавали белый билет, с которым можно было не беспокоится ни за своё будущее, ни за будущее своих родных. Но туда не попасть. Ни способности, ни связи не помогут. Поговаривали, что благословение святейшего может только помочь, а это недостижимая блажь; мечтать о нём в столь суровое время.; Бледная вошь с прозрачной оболочкой, стой!; Вэл видел людей насквозь. Этого хватало для службы в патруле.; Немедленно остановитесь!
Патрульный задержал бабёнку, которая самовольно разгуливала в цитродендропарке. Бабёнка была в сером пальто без пуговиц, запахнула его, подрагивала, держа всё время пальто закрытым, как будто прижимая что-то. Волосы её явно давно не были мыты чистыми энерговолнами, были засалены и собраны в тугой пучок на затылке. Ноги в простеньких туфлях на босу ногу. Лицо её было столь бледно, что напоминало лунный диск и казалось отсвечивало, как луна в полнолуние на тёмном небосводе (чьей-то души прим. автора).
Несмотря на всё это, она умудрялась удерживать в тисках зуб цигарку метадури (так называли нынче дикорастущий табак). С цигарки упало несколько крапалей.
Вэл быстро сообразил, что цигарка, видимо, должна была ввести патруль в заблуждение, чтобы он не заметил сущность с истощённой почти до нуля энергетикой.; Работа опасная, как бы от такой твари не подцепить какую-нибудь дрянь,; поморщился страж.
Вэл провёл сканером — кармосчитывателем для надёжности. Но ничего нового для себя не обнаружил. Она светилась так же, как и за 10 км, когда он её заметил.
То есть даже ни капли энергии, сгустков нет, за которые можно было бы зацепиться адаптеру, считывателю, его чувствительным щупальцам.; Уже почти абсолютно пустая сущность,; определил опытный патрульный.; Выплюнь цигарку,; скомандовал брезгливо Вэл,; составим протокол и в резервацию на чистку и аннигиляцию…
Сущность молчала и лишь плотнее прижимала руки к груди.; Выполняй команду!; Сурово пригрозил страж.; Почему же сразу аннигиляцию,; еле шевеля блёклыми, сухими губами прошептала сущность,; может осталось ещё что. Ведь может же? — и она подняла на него чистые, светлые, голубые глаза, из которых внезапно скатилась живая, смелая слеза.
Вэл смутился. Но быстро опомнился и вспомнил инструкции и устав, в голове Вэла эхом прозвучали слова командира:
«Дьявол будет тебя искушать, но он будет в таком обличии, что ты никогда и не сможешь подумать, что это именно он. Это сложно. Но ты должен это пройти, усвоить урок, получить опыт, чтобы получить хоть полгроша в копилку своего жизненного багажа. Этот клубок мотается не зря. Помни об этом».; Так! Сдаём имущество. Предъявляем документы. Документы есть?
Сущность молчала, потупив взор, смотрела на массивные сапоги Вэла, словно изучая их в подробностях.
Патрульный снова извлёк сканер из ножен и включил режим глубокого считывания.
Вэл был поражён, когда в том самом месте у груди, где сущность сжимала своё хиленькое пальтишко вдруг забилась плазма какой-то яркой и сильной энергии. Этот пучок нарастал, образовываясь из самой малейшей точки, которую мог распознать сканер, он пульсировал.; Не может быть!; Вэл решил, что сканер сломался и слегка потряс его, сместив в сторону рукавов, где могли быть документы этой бродяжки вселенной.
Но документы обнаружить не удалось. А плазма пульсировала всё с большей силой. Вэл оставался в недоумении. Что это существо ему что-то пояснит, он уже не надеялся. Он начал размышлять:
«Так в принципе, мне её тут раздевать-то и обследовать на инвентарный номер прям посреди парка и не обязательно. Сдам так в отстойник. Пусть разбираются сами. Всё равно не жилец она»
Он схватил сущность и силой усадил в свой драндулет патруля. По правилам ему полгалось надеть браслеты невыносимой тяги к придонному слою вселенной. Это особый инструмент, он сразу пристёгивал сущность к нужному слою обитания сейчас, ну чтобы не шлялись где попало и не светили своей бесплотностью где ни попадя, как вышло сейчас.
Вэл с силой разжал руки сущности, она стала яростно сопротивляться и даже укусила патрульного, но он был хорошо, знатно экипирован, потому это ему не причинило никакого вреда.
Вэл разжал её руки, которые стали вдруг на удивление крепкими и успел вдеть одну руку в браслет небытия, как сущность завопила пронзительным голосом:
На колени из рук, из-за пазухи выпал младенец. Совсем крошечный. Но он светился яркой плазмой. Вэл сразу почувствовал, с его-то сноровкой, обжигающие лучи его энергетики.
Стражник в ужасе отпрянул.
У них детей, вообще, мало кто мог себе позволить. Обычно всех случайно рожденных тут же сдавали в инкубатор МиПра. Если же сразу не сдать, их быстро вычислят по камерам слежения и впаяют огромный налог на наследников так, что сам сдохнешь с голода, да и прокормить и тем более воспитать чадо представлялось нереальной задачей, так как все такие функции в мире инкубатор давно прибрал себе и монополизировал. Ни одному родителю не хватало энергетики, чтобы передать достаточно силы своим малышам, чтобы они выжили самостоятельно, без помощи инкубатора. У инкубатора энергии было предостаточно — с миру по нитке изымали ещё с незапамятных времён, что уж говорить о сейчас, когда тотальных контроль действовал повсеместно. Пропитания в инкубаторе тем более хватало.
Да, Вэл знал, что работает в том числе и на силу инкубатора, но другого выбора у него не было. Он смог выкупить у МиПра свою дочь Марию, это было важнее. Поэтому остальной ерундой Вэл себе голову не забивал, это могло снизить личный потенциал плазмы и сказаться на трудовых навыках, так необходимых для его качественной службы. Можно ж и до майора дослужиться.
Да, этот малыш, который свалился на его голову как будто бы с Луны, ему был сейчас, вот никак, не нужен.; Что ты делала в парке?; Вэл сурово уставился на сущность, подозревая, что эта тварь затеяла кому-то передать малыша, но он вмешался и нарушил её планы, так как встреча не состоялась.
Сущность молчала, сомкнув уже искусанные до бледной, вялой крови губы.; Это твой ребёнок? — заорал на неё Вэл.; Да,; прошептала сущность.; Ты уверена, тварь?
Но сущность молчала. Патрульный каповец сообразил, что он же уже пристигнул на одну руку браслет, значит, она уже частично ушла в придонный слой.
Он быстро вытащил из кармана трансмиттер подключил его к сканеру, перевёл сканер в режим Ноль и считал структуру полевых ячеек сущности, а потом малыша.
Вэл быстро убедился, что это действительно был ребёнок этой женщины.
Он хмуро оглядел её. Но эта непонятная, блёклая энергосущность уже закрыла глаза, хотя на её лице и отразилась еле уловимая, блаженная улыбка.
Что делать теперь — Вэл не знал. Он перевёл взгляд на крошечного малыша на её коленях, энергоплазма которого вдруг отразилась таким невероятным сиянием, что Вэл даже отклонился немного назад, но его руки невольно потянулись к загадочному младенцу.
Малыш улыбнулся Вэлу.

Исповедь школьницы

Первые дни после каникул. Вроде бы и не хочется идти в школу, но её своеобразная, привычная атмосфера всё равно манит. Решилась — иду. Всё как всегда — стильный прикид, распущенные волосы, минимум макияжа — то есть естественный мейк. На проходной нарываюсь на директрису.

Она видать все каникулы скучала по кровушки школоты, заметно побледнела, потому с порога начинает придираться ко всем подряд. Нет бы сказать: «Слава Богу, что пришли!..»
Подходит и моя очередь. Пройти мимо Цербера нет никакой возможности. Иду смело — вроде б нигде не нагрешила, и школьную формы надеть не забыла. Всё в порядке.

Но не тут-то было. Эта стерва цепляется к моим ВОЛОСАМ! Дескать, распущенные они — убирай в пучок!
Да, они у меня всего-то чуть ниже плеч! И мне так идёт больше, чем их долбанные пучки. Я так красотка, как Джулия Робертс в кино, а с пучком за**от-заучка. Мне так нельзя появляться в класс!

Пацаны не оценят. Да и учителя начнут больше спрашивать, подумав, что я что-то знаю. А девчонки — небось просочились до появления Цербера и тоже осмеют. Но стерва не уступает, стоит на своём. Не попускает никак и ни на кого не отвлекается, как будто бы почуяла мою свежую, радостную кровь. Копаюсь в рюкзаке, лениво и намеренно медленно.

Но знаю, что там ничего нет. Даже верёвку с мылом в этот день не брала — типа, праздничный же. Директриса не сводит глаз с меня. И тут меня осеняет идея! Благо мамочка заботится о своей чересчур повзрослевшей дочери, и во внутренний карман моего рюкзака на Новый Год положила презик. Так, на всякий случай. Мотивировала: «Ты как хочешь, а школу закончить надо!»
Вот что она понимает в половом воспитании? Ох, уж эти предки. И тут я с торжественным видом на глазах бешенной директрисы достаю этот презик, вскрываю упаковку. Толпа на подходе начинает накапливаться и издавать восторженные крики. Никто уже не торопится в школу, в свои классы. Представление!
Острыми коготками свежего маникюра я отделяю от мотыляющегося презика резинку, возвращаю его в упаковку, а ту в рюкзак. Ну а резинкой торжественно собираю волосы в пучок на затылке. Директриса метает молнии в мою сторону. Народ аплодирует. Спрашиваю:

— Теперь всё в порядке?! Я могу идти? 
— Ррррррррррррродителей в школу!
Только и смогла выпалить директриса мне в спину после некоторого замешательства, когда я гордой, торжествующей, модельной походкой удалялась в свой класс.

Ну что, мать, воспитание — дело-то трудное, заморочистое никогда не знаешь, чем обернётся. За смекалку, по-крайней мере, ж должны похвалить?.. Разве не так?!

Исаак-Майя

Пока разгадывать загадки
Есть хоть какой-то интерес

Мы ждём чудес

Исаак-Майя шёл по крупной гальке вдоль берега моря, изредка попадались мелкие камни, которые буквально впивались в его мокрые, босые ноги. Он слегка морщился от боли и продолжал идти. Море было спокойным. Луна, торжественно взошедшая на тёмно-лиловый небосклон, вовсю серебрила дорожку на водной глади ласкового моря.

Солнце не вставало над горизонтом уже три дня, три долгих дня.

Одет Исаак был в белую просторную льняную рубаху с широким вырезом впереди и светло-коричневые брюки, которые были заботливо им подвёрнуты до колен.

Далеко впереди Исаак завидел огонёк. Казалось, он мерцал у самой линии моря. Подойдя ближе, странник сумел рассмотреть пламя костра, и людей, которые собрались возле него. Чуть поодаль от костра лежала большая лодка, затянутая кем-то на сушу.

Этот костёр у моря необычайно сильно привлёк внимание Исаака.

И он смело направился к этой странноватой группке людей.

Быстро познакомившись, Исаак-Майя тут же присел к костру и протянул свои мокрые ноги к огню.

— Холодная ночь, — произнёс он поёживаясь.

— Завтра будет солнце, — твёрдо ответил ему суровый мужчина с каменным лицом и большими усами, представившийся Магредом. Как понял Исаак, этот самый Магред тут был за главного. Всего мужчин было двенадцать, как быстро смог сосчитать Исаак.

— Хорошо бы, — поддержал его низенький крепко сбитый мужичонка в соломенной шляпе, он всё время улыбался, а при улыбке всегда щурился. Звали его Горо.

— Скопище лун — тоже неплохой аналог солнца. Так ведь тоже бывает, — заметил Гериус, — молодой и очень подвижный парень в клетчатой рубахе.

— Это просто танец Земли, скоро всё войдёт в норму, — произнёс уверенно Магред.

— А почему так произошло? — спросил, озадаченный Исаак-Майя.

— Понимаешь, — скептически ответил Магред, натирая свой нож каким-то материалом, — я могу рассказать тебе всё от начала и до того, что будет завтра. Но ты, навряд ли, поймёшь.

— Будешь рыбу? — быстро сменил он тему, — и протянул ему половину рыбёхи, совсем недавно вываренной в чане на костре.

— Я бы воды попил, если есть, — попросил в ответ Исаак, — а можно всё-таки рассказать, если у вас есть время, — далее, уже умоляюще произнёс он.

— Да, времени у нас полно. На тысячу рассказов хватит. А потому, Исаак-Майя, что твоего времени как бы и нет, — сказал он и рассмеялся, ловко подкручивая свои усы пальцами.

— Так что же всё-таки произошло? — не унимался Исаак.

— Ничего особенного. Планета сменила вращение. Но это ненадолго. Это эффект, который происходит раз в пять тысяч лет и не может быть объяснён известными человечеству физическими законами. Так что, как я уже сказал, принимай это как танец Земли.

— А кто музыку заказывает? — серьёзно с угрюмо-каменным лицом спросил Исаак.

Магред в ответ опять рассмеялся.

— Слушай, чудак! Солнце — это жизнь, весь её жизненный поток. Наш страж и наш арестант одновременно. Музыка, звуки — эта вся какофония жизни, может ты и прав и от неё танцует наша Земля. А кто написал мелодию и заставил её сыграть? А?

— Не знаю, — смущённо ответил Исаак-Майя.

— А и не надо тебе знать… Садись поближе к огню! — Быстрее согреешься.

— Вот, послушай, всё куда проще, — потому на небе столько и звёзд-фонариков, потому что каждый этот фонарик освещает жизнь сущности, без этой энергии этих сущностей бы просто не могло существовать. Это просто. Это очевидно. Мы как сублимация пространства и его энергетик, упругие всплески скрученной энергии витиеватых ДНК.

Потенциал энергий не ограничен. Энергия, она как бесцельно-бескрайний океан разливается, пронизывает всё сущее. Абсолютная пустота с двойным, тройным и так далее дном.

Ты можешь пробудить именно ту энергию, которую желаешь, которая необходима тебе для дальнейшей трансформации.

Нет ни времени, ни расстояний, есть только мечта о них.

Ничего замудрённого нет. Понимаешь?

— Не особо.

— Я же предупреждал. Ты сам видишь, что идёт борьба за образное мышление как способность. А между тем…

Немного помолчав, он продолжил:

— Когда одновременно осознаёшь этот мир и как мгновение, и как вечность — это просто невероятное ощущение, ощущение невесомости, парения, вне всего, вне всего сущего. Вот он космос. Космос для всех, космос для каждого. Это не иллюзия. Это новый шаг.

Внимательно посмотрев в глаза Исааку, Магред продолжил:

— Человек находится под постоянной проекцией неких энергий, направленных на него с соответствующих звёзд, созвездий, только под влиянием их в человеке происходят такие процессы, как мышление, например. А также при непосредственном участии данных проекций проходят все процессы, так или иначе затрагивающие человеческую суть.

Так, без изменения проектирующихся энергетик, невозможно изменить что- либо в самом человеке. Человечество предпринимает попытки исследования процесса обратного влияния. Но его последствия пока ещё плохо изучены.

— Таким образом, смерть всего лишь означает то, что гаснет проектор транслировавший энергию, свет вашей жизни.

— Гасите свет! И всё.

Магред опять настойчиво посмотрел в глаза Исааку. Тот смутился и через несколько секунд отвёл взгляд.

— Когда энергия, энергетика перестаёт транслироваться на землю, мы все возвращаемся на свои звёзды. А тело лишь как голограмма, постепенно перестаёт держать прежние очертания, оставляя, лишь некоторые частицы, которые стоит оставить тут…

Суть — звезда, транслирующая энергию.

Все мы звёзды. Так или иначе.

— Оттого такое притяжение к их далёкой красоте, — он мечтательно и в тоже время пристально, настойчиво посмотрел на небо, на звёзды. — Вот, смотри! Смотри, Исаак-Майя! — Мыслеформы как сигналы, как взаимосвязь со своей звездой. Поэтому когда человек видит звёзды, ему становится спокойнее, он становится умиротворённее… Всем же так нравится на них смотреть. Согласен?

Исаак-Майя сидел в глубокой задумчивости, изучая пальцы своих босых ног. Изредка он всковыривал большим пальцем ноги песок и смотрел, как он медленно осыпается вдоль ступни.

— Щекотно? — спросил Магред.

— Да, — ответил невозмутимо Исаак-Майя.

— Человек — как фокус проекции, — продолжал меж тем спокойно Магред, не рассчитывавший на какое-либо понимание от случайного путника. Спутника этой ночи.

— Та самая проекция, которую обычно и зовут «потенциалом человека». Куда направлено внимание, внимание как пучок энергии, воздействующий на частицы. Внимание звёзд. Потому и внимание к ним даёт такой поразительный эффект. Смотреть на звёзды полезно. Восстанавливает энергетику. Потому лучшее лекарство. Смотреть на свою звезду и звёзды в целом. А слияние света двух звёзд, точнее их энергетических проекций — это кайф, двух проекций, смешение различных энергий. Понимаешь?

— Как думаешь, а если бы люди знали, что убивают звёзды, они бы продолжали это делать?.. — спросил задумчиво Исаак-Майя.

— А им по большому счёту всё равно, — что и кого убивать, они получают всё от самого этого процесса, они привязаны к процессу, а не к его цели, конечной точке. Им нужно, что-то уничтожить, иначе они не чувствуют полноценности своего существования. Созидать сложнее. Потому они выбирают более лёгкий способ удовлетворения энергетических потребностей существования, паразитируя на страхах.

— У любой психики двойное дно?..

— Ты яснее слышишь шум только когда есть что-то рядом, резонатор. Так и человек использует других людей, чтобы услышать свой шум и убедиться, что он ещё жив и как-то проявляет своё существование в этом мире.

— Крест — символ человека, его проекции, направленной из созвездия, допустим, Андромеды на Землю. Потому он и создан по форме креста, а когда он умирает, — на могиле его крест перечёркивают. Нести свой крест — проживать свою жизнь здесь. Человек — стоит, расправив руки в стороны — крест, фигура — крест, силуэт — крест. Всё символично. Потому он и создан по образу и подобию креста. Крест как пересечение и противоборство двух энергий, скрещения орудий, пересечения двух энергетик, готовых породить нечто новое и прочие метафоры, которые тебе, наверняка знакомы. То есть это пересечение энергетик двух звёзд. Их скрещения.

— Так, а кто пишет мелодию всё-таки? Вы не ответили, Магред.

— А ты попробуй прислушаться и поймёшь сам.

— К чему прислушаться?

— Ну, допустим, к себе.

Исаак-Майя задержал дыхание и затаился.

— Я не могу выносить это напряжение, это перенапряжение, — подумал Исаак и невольно схватился за голову.

— У меня ничего не получается, — ответил он Магреду.

— Слушать и слышать себя действительно очень сложная и напряжённая задача, но так бывает только в начале, а потом всё пойдёт как по маслу, — и Магред подмигнул Исааку и рассмеялся.

Исаак-Майя смотрел на довольного Магреда, по его губам блуждала улыбка, но он понимал, что слишком устал, чтобы понимать чего же от него хочет этот загадочный чудак.

— Ну, что же у меня будет ещё время над всем этим хорошенько, тщательно поразмыслить, — успокоил себя Исаак-Майя.

— Создание, звезда — «земле» «в вере» «землю» «словом дающая», — продолжил после небольшой паузы спокойно Магред.

Вокруг все уже спали.

— Сон необходим человеку, спите Исаак-Майя, — сказал он, участливо посмотрев на Исаака.

— У любой психики двойное дно. А это какая-то апология дна, — произнёс обречённо-уставшим сонным голос Исаак-Майя и зевнул.

— А разве не только абсурд способен создать новое, с отрицательной массой бытия? — невозмутимо спросил Магред.

Исаак почему-то затрясся, возможно, впервые от холода.

Магред подбросил веток в огонь костра и расшевелил пламя. Потом заботливо поинтересовался у Исаака:

— У вас когнитивный трип — хоп?

— Что вы! Даже мыслей не было…

— Спите, скоро уже восход, нужно набраться сил.

Исаак-Майя уснул. Ему снились облака, и он на лошади как заправский ковбой с ружьём наперевес скакал по ним.

— Я ищу проекцию, — всё время спрашивал он у кого-то, перескакивая с облака на облако.

Когда Исаак проснулся. Все уже не спали. Каждый чем-то занимался, своим делом.

Магред жевал какие-то листья и периодически сплёвывал их в песок.

Исаак-Майя подошёл к нему:

— Поймали что-то? — поинтересовался он.

— Не особо, были вчера две рыбины, так вчера ещё их и съели. Нужно дальше отправляться в путь.

— Магред, но я так и не понял, — воскликнул Исаак, — Почему солнца не было три дня?

— Ты всё поймёшь. Всё поймёшь, — и Магред стал неторопливо собирать снасти. — Попей воды.

Он протянул ему кувшин, доверху наполненный водой.

Исаак взял его обеими руками и отхлебнул живительной влаги.

— Как?! Как сам?! — недоумённо спросил Исаак-Майя.

— Каждый сам жнец своей свободы. Только так можно достигнуть комфорта сознания.- Ответил твёрдо Магред.

— А кто вы на самом деле? — неуверенно спросил Исаак-Майя.

— Рыбаки, — ничуть не смущаясь, без какой-либо тени сомнений, ответил Магред.

— Ловите рыбу? — зачем-то уточнил Исаак-Майя.

— Как получится, — ответил Магред, и вернулся к лодке и своей группе.

На самом рассвете, оставив, незадачливых рыбаков, Исаак- Майя продолжил свой путь.

Взошло солнце, весело потрепетав Исаака по кудрявой шевелюре, заглянув игриво в глаза первыми лучами своего благородного света.

— Ну, здравствуй, — произнёс глубокомысленно, улыбаясь Исаак-Майя.

Странно, так бывает… У тебя одновременно есть всё — возможности, воля, свобода действий и так же одновременно нет ничего этого… Вот так. И всё.

Проходя вдоль скалистого берега моря, у самой кромки воды, он слышал чьи-то голоса. Они шептали, словно волнами накатывая слова в восприимчивые уши Исаака, лаская его слух звуками неведомого голоса:

— Из рая.

— Из уст.

— И как.

— Из ран.

— Ей хана.

— Ей худо.

— Ей мат.

— Ей рана.

— Ей мало вора.

— Из оси уносит.

— Свет

— Рог.

— Трёп.

Свет и тьма поменялись местами их… В их вечной смене друг друга движется жизнь, из света во тьму, из тьмы во свет.

Или, вот, смута — как недостаток благостного взаимодействия, вносится элемент смуты для возможности последующей отладки…

Издалека он увидел, как его рыбаки погрузились в лодку, и ушли далеко в море.

Аламак — Мастер пограничных состояний или арьергард ментальных побуждений

Прогноз погоды опоздал,

Мы строили сознанье,

Хоть ничего никто не знал

О всех глубинах мирозданья.

1. Кассетная диктофонная запись разговора с Аламаком у развалин некого монастыря на заброшенной территории бывшего садового товарищества «Дружба». Первая сторона.

— Скорость замедляет время. У фотонов света скорость максимальная, а время нулевое, нет энергии времени и потому их вероятность рассеивается, а если включить время и подсоединить к ветви они будут вести себя строго по ветви развития.

— Ты хочешь сказать, что отсюда никак не вырваться? Что весь космос и эти космические полёты — это иллюзии и обман?

Пауза.

— Да, скорее всего с таким прямолитарным мышлением, можно только выпасть за грань вселенной… Упс, она кончилась, когда ты побежал со всех ног и упал в никуда — просто исчез. Но не вышел, не ушёл в путешествие. Исчез — как будто бы тебя никогда и не было, ни изначального, ни временного, ни развившегося, никакого. Посуди сама, это самое страшное, что может случиться — полная аннигиляция. И заметь — всех агитируют — летим — туда! Там кайф. К чему призывают? Аннигилировать себя. Чтобы повелись на красную тряпочку навязанной этакой свободы, псевдосвободы — потому как навязанной свободы быть не может. Прямой выход. Прямолинейное предложение. Всё проще, но не так очевидно. Пройдя свой путь, ты вернёшься в суть изначальную изменившимся, сильным, гармоничным и двери её — не там за границами, а здесь. Крепко держа себя в руках, ты сможешь перейти в то состояние, которое не известно простым землянам. Но оно никак не может быть там. Оно здесь, внутри тебя. Здесь тайн больше, чем там, за границей времени. Время дано, чтобы ты смог изменить себя. Всего лишь, а не для того чтобы ты лишал себя этого шанса развития, роста, накопления энергетики, силы мысли. И бежал, бежал, бежал…

Пауза.

— Сфокусированный гость даётся временем, а, следовательно, жизнь — фокусировка временем отрезков материи. Время — энергия, которая образует тугой свиток ДНК, под воздействием его энергии заплетается эта коса. Рассеяться никогда не поздно. Смерть — это просто то, что происходит, когда заканчивается энергия времени, и ты выпадаешь из светового фокуса. Прекращая временное существование, наверняка остаешься там — откуда тебя направили или куда ты пришёл, проделав этот путь, урок, прошёл через временной урок, шлюз или можно называть его как вам удобно…

— А что такое мысли и время? — Это две параллельные энергии. Как они сосуществуют? Ведь мысль как бы тянется вдоль времени, трансформируясь и переплетаясь, создавая причудливые образы, развивается в нём…

— Та самая ментальная энергия, копилка, то, что перейдёт в результат, как бы тот наблюдатель, свидетель, оттиск жизни на линейке времени. Получается наше сознание — это база энергетики, растянутой по времени вдоль него, ведущая трансформацию мысли ментальной энергии из одного качества в другое. Свет и информация, таким образом, идентичны. Свет — это знания, вспомни, ученье — свет и так далее… Люди знали, что говорили…

— Когда есть направляющий и наблюдающий только тогда этот мир работает? Вот, в этой теории возьми: — То есть, когда он открывает глаза — фотоны как бы говорят: «Не, не мы частицы! Какие ещё волны, с чего ты взял?» Ну, норм, мироустройство, что и говорить… А нам почему-то с детства вдалбливают, что обманывать, юлить плохо и никто так не делает!..

— Это уже совсем другой вопрос, погоди… Вот, допустим, количеством наблюдателей можно рассеять внимание.

— А, вот для чего искался этот выход?! Неожиданно. Но если его вероятность ранее была неприемлема, без этого количества наблюдателей… Возможно ли?

— Вариативность сохраняется, нет таких вариантов, которые неприемлемы, так как наблюдение за процессом, но не за результатом.

— То есть, если наблюдать за процессом результат будет предсказуем, а если нет, — вероятность рассеивается?

— Но не исключает того же варианта, значит, чтобы получить нужный вариант, нужно и наблюдать, и направлять.

— Ну, и что?! Хрень полная. Та же игра в мяч и контроль… Исключает всё равно волшебную составляющую, а её надо бы вернуть.

— Надо — вернём! Вероятность есть, а получить можно любую хрень от сочетания векторов действий.

— Единство и противоборство.

— Люди хотят иметь сверхспособности из сверхматериального и применять их в материальном мире. Люди — забавные существа.

— А что если можно внедрить любой закон, установку, по которой станет работать этот мир и не надо ничего переворачивать, в материи всё изменится само. И все эти учёные на самом деле как чёрные маги, устанавливающие законы, а не открывающие их?! Шаманы в пиджаках и галстуках для видимости?!. Поэтому часто говорят, якобы они открыли закон во сне — его им навязали извне — так же тоже может быть?..

— Вот, поэтому людям и нельзя знать всех законов, они ж безумные, такого б натворили, во тьме и ежовых рукавицах держать нужно это стадо. Пока не дорастут. А то ж эти забавные тролли такого натворят.

— Мысли инструмент, которым люди ещё не научились пользоваться.

— И, слава Богу. Им вообще пора запретить думать.

— А ведь пытались уже неоднократно. Да и сейчас масса программ работает, чтобы они меньше думали.

— И правильно.

— Кому нужно не сломать иллюзию этого мира?

Плёнка с записью обрывается.

2. Кассетная диктофонная запись разговора с Аламаком у развалин некого монастыря на заброшенной территории бывшего садового товарищества «Дружба». Вторая сторона.

— …Надо бы учиться управлять силой своей мысли. Но люди любят то, что им запрещают или не дают, они считают это свободой! То к чему их доступ ограничен — это свобода! Понимаешь?! И всё… Утилитарное, прямолинейное мышление… Пуфф… Мистификация… Буффонада…

Пауза.

— Зло породило этот мир, ибо в человеке есть и Бог, и Дьявол, человек, как ловушка, в которой происходит вечное противоборство, и, отдавая предпочтения тому, или иному, человек, разрушает самого себя, и только достигнув гармонии в себе и гармонии себя, их сущностей, — он сможет жить.

Тёмная энергия социума — внимание. Им тоже можно пользоваться, но лучший вариант — это гармония в себе и получение энергетики из космоса… Так называемого. Альтернативная энергия так сказать.

— Я — демон, посланный на вашу Землю научиться добру. Вот, с чего бы вы начали меня учить? А? Убили бы? Ха, вот такое добро…

— Такое…

— Получается для человека, которого тщательно убеждали, что нужно быть хорошим, быть плохим — уже свобода… Бунт?

— Нет, бессмысленный и беспощадный китч, направленный вовне, как явление противодействия, но никак не сама свобода. Но внутри себя очень сложно разъединить и осознать эти понятия и их разность.

— Нужно вывести новый термин — комфорт сознания.

— Стоит. Вспомни — Дух огня, Дух воды, Дух леса. Дух — это энергия.

— Дух — энергия?.. Дух уничтожает тело, если оно не выполняет нужную работу.

— Земля даёт силу. Дух даёт способности.

Пауза.

— Всё это арьергард ментальных побуждений…

— Но страх пытается меня поглотить, когда я иду на поводу у сути куда-то на уровне наития, лёгких ощущений, осторожно и на ощупь…

— Влияние наблюдателей — нужно быть осторожнее с ближайшим окружением. Роль наблюдателя в этом мире так ценна, что, заметь, все так стремятся к тому, чтобы хоть кто-нибудь за ними хорошими наблюдал, чтобы вывести свою более привлекательную сторону в зону наблюдения и таким образом как бы легализовать себя в этом мире…

— Но не скажи, хорошую, по разному-то бывает…

— А вот и нет, я ж говорю, привлекательную… Обрати внимание.

Пауза.

— Симуляция, — и он усмехнулся, — а что, если кроме неё и нет никакой другой реальности…

— Матрёшка — симуляция в симуляции — вернее будет, — усмехнулась я в ответ.

Пауза.

— Симуляция? А какую реальность вы хотели? Во сне происходит синхронизация, дефрагментация, поиск и исправление ошибок в вашей энергоинформационной платформе, латаются дыры, восстанавливаются сектора. Потому возможно со стороны эта чисто техническая работа выглядит так нелепо. И потому, что сон требуется организму так часто, мы можем судить о том, насколько ещё не совершенна человеческая природа и как часто её необходимо отлаживать. Или же просто можем судить о том, насколько много энерго-информации человек перерабатывает за каких-то 12—16 часов, что ему требуется немедленный отдых и восстановление. Даже это обычному уму пока непостижимо.

— А художественная литература как надстройка, надматрица? Вот где кайф — создание новой циркуляции энергии и информации.

— А так, всё просто, — мир не может быть не обманным для вас, если вы сами обманываете. Всё очень просто, если вы обманываете себя самого то и весь ваш мир обманный, симуляция или как ещё… А реальным он может стать только, когда вы обретёте себя, свою идентичность. Но нужна ли вам реальность, сможете ли вы с ней справиться? Потому лучше сидеть учиться симулировать и не соваться в высшие миры. Учиться, так сказать, учиться и не ныть. Реальности им надо… Взвоете же, — «Верните симуляцию! — Так хорошо было, я ещё не умею реально…»

Неразборчивый шум на плёнке.

— Да, есть энергии, которые вычислить и просчитать человек не смог и даже не догадался. Ментальная. Мыслеобразная. Допустим. Энергия информации. Пользоваться пользуемся, а об энергии как бы ни подозреваем. Но с кинетической и прочими тоже ж так было когда-то…

— За переработку более сложной информации получаешь большую «плату»?..

— Они просто никогда не изменяли себе — вот и получили всё для себя.

— Это изгоизм?

— Это изгоизм и он хорош… Вот, и тогда всё просто — свет звёзд спокойно передаёт нужную информацию в проекции на нас. Это не трудно. Это просто.

— Мысли же не постоянны. Невозможно практически одну и ту же мысль думать, скажем, неделю… Сегодня одни, завтра другие…

— Все разговоры берутся из ниоткуда и в никуда уходят.

Пауза. Молчание.

— Парадоксальные решения заставляют этот мир вставать на дыбы, или переворачиваться, кувыркаться, ловить бабочек в животе… Но, и это сложнее всего, — удивить этот информационный, строго структурированный мир, практически невозможно…

Да и чем это обернётся для тебя в строго материальном мышлении сложно сказать, будет ли для тебя это «спасибо» или совсем другие слова. В любом случае решать тебе.

Делай, что хочешь… Мир гибкий, он извернётся под каждое ваше измышление.

Плёнка обрывается снова. Возможно, эта плёнка была когда-то обрезана в некоторых местах и снова склеена. Но мне она досталась уже в таком виде.

В подкассетник вместо обложки вложен следующий листок с такой записью:

И солнце било меня лучами.

И я рыдала, заслоняясь от них.

И вода била меня волнами.

И я рыдала не в силах ничего изменить.

И ветер пыль нёс мне в глаза, сметая всё на своём пути.

И я рыдала не в силах ему противостоять.

И огонь обжигал мои руки…

И убрала я руки.

А то мало ли что дальше будет,

А то как-то стрёмно…

Надо помнить, что всё, что ты делаешь, — ты делаешь только и в первую очередь для себя, и не надо лицемерить.

3. Ментальные побуждения.

Когда за мной приходил ловец снов. Свободы жнец. Pit*-жнец.

В полной тишине можно было слышать отзвук молитв.

Умереть. Выжить. Выжить и умереть. Калейдоскоп. Вечная монетка, кружащаяся в воздухе без какого-то либо желания падать оземь, закатываться под лавочку. Вечный пируэт, воздушный акробат, не знающий печали. Жизнь. Жизнь как жизнь. Умереть. Выжить. И снова выжить, чтобы умереть.

«Решка или орёл?» — Вот, всё что интересует. «Ребром?!» — «Не, всё равно, упадёт, смотри!» Вот и весь интерес, — какой стороной упала монета. Смерти нету, есть только монета, подкинутая неловкой рукой и укатившаяся от всех, не найденная, прожившая, прожёгшая интерес… Насквозь. Только такое стремление адекватно. А всё остальное калейдоскоп. Пятна, кружащиеся перед глазами, монеты, рассыпающиеся перед ногами — этот решкой, этот орлом, опять решка, орёл и так до бесконечности смертей рассыпанных умелой рукой под ногами… А в таком сумбуре уже и теряется интерес, пока сам не взовьёшься этой монетой и, падая, не захочешь скользнуть хоть кому-нибудь по виску, чтобы оставить последний взвизг в памяти, перед тем как ускользнёт надежда совсем скрыться из виду, не удовлетворив, таким образом, посторонний обывательский интерес — как ты упал — решкой или орлом.

«О! Он крутился, а потом завалился на бок!»

«Решкой?»

«Да, не орлом».

«Забавный был чёрт. Да и ладно».

«Новая россыпь грядёт. Что-то сегодня прохладно…»

Не говори при мне слов

Я их ненавижу

Я просто слот

Вкладывай в него вишню

И выжимай

Только, пожалуйста, не громыхай

Рифмичнее быть.

Все всегда знают — развивайся и у тебя будет всё, чего ты захочешь, но почему-то что-то держит, останавливает, цепляет и тянет назад. Что это…

Странно, так бывает… У тебя одновременно есть всё — возможности, воля, свобода действий и так же одновременно нет ничего этого… Вот так. И всё.

— У меня же есть свобода?! Как ни у кого другого. Я тот, кто жнец свободы, а не иначе.

4. Арьергард

Я проснулась. Солнце, ввернувшись в облако, светило в моё окно.

Ты всегда был для меня лучом света. Единственным светом, лаской этого мира. Только в тебе я нашла эту кроху любви, направленной к моему сердцу, только в тебе был этот маленький невидимый кристалл света, волшебного света, волшебной магической энергии. А был ли ты?..

Оранжевые лучи солнца, проникая в жилище, дарят мне своё тепло.

Тело как чувственная память. Оно заставляет двигаться, менять состояния, подстраиваться, расстраиваться и опять уходить в уединение.

Эмоции — проявление чувств, то, как эти чувства работают. Глубина чувств, на которую ты способен занырнуть, индивидуальна, у каждого свой предел, потому нырять в небо, летать чаще всего можно только в одиночестве.

Мастер пограничных состояний. Тот, кто стоит у границы, охраняет переход. Да, чёрт. Внезапно я вспомнила о том, как он живо рассказывал о службе на границе. Пограничник.

Так вот как близко всё, как просто и ясно, когда солнечный свет проникает к тебе, и, нежась на твоих струящихся волосах, передаёт свои никем неопознанные энергии.

Мелкий бес, провоцирующий людей на поступки.

Чёрт, охраняющий границы миров и отталкивающий вас обратно, когда вы уж слишком распоясались в своём измерении и норовите попасть в чужое… Мастер. Мастерский подход к выполнению этих задач не позволяет запеленговать и опознать его действия доподлинно, но предполагать их в тех или иных ситуациях, увидеть их, — вполне возможно.

Дэманация мироустройств

1

Из поднебесной спускался император Фив. Он был угрюм и сосредоточен. Лестница, окутанная облаками, была витиевата и длинна. Подол его широкого одеяния периодически запутывался в её вьющихся наподобие виноградной лозы лестничных перекрытиях. Он чертыхался впопыхах и упорно продолжал свой утомительный путь.

Сегодняшний день казался ему удивительно длинным и порочным.

Почему порочным он доподлинно не знал. Но эта уверенность только крепла в нём, покуда он спускался всё ниже и ниже.

Невольно ему стали вспоминаться былые времена, и он сам с собой стал о них рассуждать:

Как вот раньше было, — всю суть образа врага брало на себя КГБ, а теперь там каждый воюет, ведёт внутреннюю борьбу с собственными демонами. Пытаются, конечно, и религию притянуть и генсека себе выдумать. Что-то получается. А вот с КГБ пока образ, слава тебе Господи, не складывается. Мечется, мечется народ в поисках наместника, грехоотвода что ли. А он, вот император, достопочтенный человек, сидит себе вон на небе и ни о чём не думает… Хм, не думал, поправил сам себя Фив, — и грустно усмехнулся, делая новый виток на лестнице и одёргивая своё одеяние из места соития коварных металлических бездушных жезлов.

— Вот, — продолжал он, делая всё новые шаги, — и каждый же человек, этот супостат как будто бы пытается сказать: «Я страдаю, я заслуживаю лучший кусок вашего рая». Это называется религия.

— Или «Я верю в себя, верю себе истинному. Верю в то, что всё что происходит со мной, так или иначе порождено мною и для чего-то мне нужно. А так как я верю в свою лучшую истинную природу и стремлюсь к свету, значит всё это меня выведет к тому, что лучшее и для меня, и для всего мира, Бога, Вселенной и для всех божественных мироустройств». Это называется вера.

— Какими ещё регалиями наделяют они мир, заполоняя его мегатоннами бессмысленной информации? Пффф…

От этой мысли Фив поморщился и даже слегка притопнул ногой.

— Я сущность энергетик высокого порядка! И мне вниз?! — в сердцах произнёс Фив.

А что бы вы стали делать, если облако информации поглотило бы вас и растворило в себе?..

2

Спокойствие, только спокойствие! — подбадривал себя Фив, — Ведь ты — император!.. Чистая энергия существа.

Стоит ли настаивая на настоящем, брать на вооружение воображение. Очевидно же что, вооружение и воображение связаны, не меньше чем образоваяние и образование.

Потому в СССР не было денег у людей, потому что в бога не верили. Об этом нам и хочет донести наша достославная цэрковь — есть деньги — есть вера. Понятное дело то, что они могут нам только образами передавать информацию — так как не должны нарушать высокий порядок и действовать напрямую. Традиции и порядки чтить — святое дело. То есть там, где вера, там и благосостояние. Эх, а вы… Нелюди и недоумки. Одно могу сказать — стадо. Ограниченное стадо. Там где вера, религия ли — там благоденствие и благодать. Не иначе.

Мы тьма, которая жрёт свет. Об этом давно нам пытается сказать официальная наука, описывая то, как свет поглощается телами, в связи с чем, мы и видим различные цвета спектра, в зависимости от того, какие цвета были поглощены, а какие нет. Жрём-с, товарищи. Надо признаваться.

Фейс-контроль в рай. Какие бренды нынче пропускают? Кто есть в списке?

Пока только паранойю включили, из новых. Это из новых.

Если внутри тебя есть эта борьба, она есть и снаружи. Только гармония может успокоить проекцию, не борьба.

Любовь — это искусственно созданный интерес, когда интерес к жизни пропадает. Просто для того, чтобы увлечь тебя этой жизнью, игрой, потому что поддавки — не входят в её правила. Потому любовь позиционируют как священнодейственное и таинственное, наиважнейшее мероприятие, потому как это самый действенный способ удержать вас, нас на поводке, в клетке и в прочих метафорах данного нам, нынешнего мироустройства.

Спускайся, милый, скорее и так аккуратненько дёргать за поводочек, — это да, это в порядке мироустройства.

Фив помрачнел. Его взгляд стал суров, немного надменен. Какой-то жестокостью засквозил свет его глаз, направленный куда-то вдаль, вглубь окутывавших всё облаков.

Человек человеку универсальное средство причинения страдания. Донор страдания. Никому не нужно это ваше грёбаное счастье. Мир устроен на противоборстве двух крайностей, иначе ему не срастись, иначе он не мир, а фикция внутри фикции. Хотя и не иначе, недалеко ушли, — тяжело вздохнул Фив, по-прежнему спускаясь по лестнице.

Люди видят довольно яркие и отчётливые сны и при этом абсолютно уверены, что эту-то реальность, это свой, с позволения сказать, мирок, они видят исключительно глазами.

Каждый день звёзды складывают на земле новый неповторимый рисунок, и каким он будет, эта картина мира зависит только от нас самих, кто это будет, собака, кошка, медведица, водолей или конница.

3

Почему-то стало холодно, пыльные мысли застилали всё вокруг, напирали своей величественностью и тут же падали ниц, не в силах смахнуть с себя пыль. Он смотрел на всё это сквозь чуть прикрытые веки и притворно щурился. Ему было забавно наблюдать за ними, за их волнами, исходящими под слоем пыли, но бессильными что-либо изменить и смахнуть её с себя. Но вдруг он задумался, а может это и не пыль вовсе? А, к примеру, туман или, там, смог…

И всё было наполнено этим восторгом. И этим восторгом была тишина.

Что это было? Наркотическое оцепенение или что-то другое. Механизм не ясен. Но это было время абсолютной пустоты, пустоты мыслей, действий, намерений и тревог, всё пространство, обычно заполненное потоком мыслей, при его включении в голове лишь составляло светло серую широкую полосу, уходящую в никуда и приходящую из ниоткуда. Это было время абсолютного умиротворения и спокойствия. Полного ничто.

После семи-восьми часов этакого пребывания в некой невесомости, он уснул на некоторое время.

Теперь уже мысли не отпускали его. Они шли за ним, гнались, выглядывали из-за поворотов и углов. Ему было, что обдумать. Было над чем поразмыслить, попытаться понять, что происходило и что в итоге произошло.

Он спустился уже довольно низко, наверняка, даже слишком низко.

Есть только две совершенные системы — тебе нужны и ты нужен, и тебе никто не нужен и ты никому не нужен, — невольно задумался Фив, — всё остальное не достойно существования, ибо не совершенно даже на 90 процентов.

— Тут я выкуриваю ментальные сигареты ваших душ. И мне становится легче, вольготнее. Я дышу и выдыхаю, трансформируя на свой вкус и цвет. Жить здорово и приятно. Чертовски здорово, — произнёс медленно растягивая слова, чуть слышно Фив.

Изгой.

Фив — ты изгой.

Фив — ты изгой!

Я думал мне ещё есть, чем вас удивить. Но вы не были удивлены. Увы.

С этим миром лучше иметь потусторонние связи. Очевидно. Очевидно, так было намного лучше.

5

Когда коммуникация стала канализацией?!

Я выиграл всевозможную боль, мало чего уже осталось, что можно претворить в творчество.

Как зреет ненависть к этому миру.

Потому так зреет ненависть к этому миру.

И идёт навстречу своим страхам, спускаясь с небес.

Ложно изложено. Изложено ложно. Ложе цвета и ложе цветов.

А как истинное существо «человеки» — тогда как должны они жить?! Если всё вокруг ложно и создано только для того, чтобы подчинить волю существа и его мысли.

Нечто невообразимое, неподвластное человеческому сознанию со всех сторон запитанному страхами и насаждениями, чужими порядками и установками. Этот человек, априори, не свободен и никогда им не был. Нет никакой воли. Только иллюзия. Кукла в чужих руках. Кукла прогрессирующая, увеличивающая в геометрической прогрессии, умножающая страх. Кукла, производящая страх. Мини-станция, завод, переводящий этот мир в ад, заставляющий проявлять этот мир свою адскую сущность. Адово донце. Мы интерполярны, мы никогда не выберемся из этого. Может выпасть один, другой. Или выпасть в пасть. Сеть будет действовать, формируя картину мира. Вам выбирать, где вы и кто вы, винтик системы или самостоятельная ехидная сущность. Страх. В сети, матрице нет ничего плохого, пока вы участвуете в её формировании самостоятельно, а не передаёте свои энергии, мысли через искажающие их трансформационные трубы чуждых сфер. Благо оно рядом. Как и каждый в себе благостен и благоприятен для сети. Так и сеть благо для них, но при нарушении прямой взаимосвязи — всё нарушается. Потому зло — не в существовании этой взаимосвязи, а в её извращении.

Наступает время, когда ты долго тонул в грязной луже, и вдруг тебе стало по хер. Вода святая. Святая вода, — медленно произнёс Фив и, патетически закатив глаза, поднял их вверх, надолго остановив взгляд где-то там высоко-высоко…

Светлая вода, вода наполненная светом. И отсутствие воды — ничто, как тьма?!. Но ведь ночь, тьма — только одна из разновидностей света. Есть святая вода, а вода тьмы, тёмная — это что?..

Дисгармония носит реальности.

Время иллюзия для всех, пока ты в общем времени — ты подчиняешься его законам.

Пока есть дисгармония, реальность существует, как бы пытаясь сшить свои края, гармонизировать их. Но после её нет, есть только гармония.

Гармония вверху. Высоко вверху. Там она. — Фив был явно чем-то удручён.

Испуская накопленную энергетику, отпуская её во вселенские просторы, старайся наполнить этот мир благом, светом, иначе даже самая чёрная дыра отторгнет тебя и твои девиации, низвергнув в ничто.

Оставить хотя бы оттиск пламени на бумаге.

Не рассуждай, безумству будь покорен. Будь подобен безумству. Как безумство подобно тебе.

А меж тем слово питает дух.

30.05.2017

Клуб «Кичёвое блядство»

1

Он, придерживая её за локоток, медленно спускался в полутьме по винтовым ступенькам клуба.

В зале он сел за тёмный массивный дубовый стол, предварительно он помог сесть ей, бережно придвинув её стул к столу.

Стол был накрыт на две персоны разрушением. Но и разрушением были декорированы стены. Разрушение звучало из динамиков. Разрушением были наполнены бокалы. Разрушением наполнял зал приглушённый свет.

Никто не привёл их сюда на аркане. Они сами пришли. Пришли туда и к тому, в чём нуждались.

Разворошив раны, всегда можно быть уверенным в жизни, которая направит свои усилия на то, чтобы свести края раны, направит все усилия на то, чтобы заживить жизнью рану. А потом можно создавать новую, продлевая жизнь, бесконечно продлевая жизнь в ране…

Бывает другая жизнь?!

Они сидели за столиком, с любовью глядя друг другу в глаза, синхронно помешивая разрушение в своих бокалах, пока им не подали горячее.

Миф об Ад-аме и Еве.