Бесплатный фрагмент - Тайна рода Волков

Глава 1. Сквозь туман

Лунный сидел в своей тускло освещённой комнате, облокотившись на деревянный стол, устаревший и обшарпанный, но всё ещё прочный. Тишина в помещении нарушалась лишь легким треском горящей свечи на подоконнике, где дрожащие язычки пламени отбрасывали причудливые тени на стены. В голове юноши роились мрачные мысли, заполняя его разум страхом и тревогой. Скоро нужно было идти на занятия, но сердце сжималось от мысли о неизбежном.

На столе перед ним стоял пузырёк с зельем, тёмная жидкость которого казалась почти чернильной в полумраке комнаты. Лунный поднёс его к губам и замер, ощущая холод стекла, прежде чем сделать небольшой глоток. Ему приходилось пить это зелье каждый раз, чтобы предотвратить трансформацию в волка, но каждый раз это давалось ему нелегко. Он до сих пор не мог забыть ту ночь, когда впервые потерял контроль.

Закрыв глаза, Лунный снова увидел перед собой образ Сияны — её яркий, живой смех, который так внезапно оборвался. Тогда всё произошло слишком быстро. Он помнил, как страх и паника охватили его, когда он понял, что превращается. И вот она — кровавая сцена, обломки мебели, разорванные шторы, и два тела, лежащие бездыханно. Соседка, Сияна… Они оказались в самом центре кошмара, из которого не было выхода. Впервые минуты, когда юношу обвинили в их смерти, он хотел лишь одного — исчезнуть.

— Это не я, — шептал он тогда, не веря собственным словам.

Со временем правда вышла наружу, и Лунного признали невиновным. Настоящими виновниками оказались Беляна и её фамильяр, но даже зная это, юноша не мог простить себя. Вина, хоть и несправедливая, продолжала грызть его изнутри.

Теперь Лунный всегда принимал зелье вовремя. Лучше пережить горечь во рту и головокружение, чем снова ощутить ужас утраты контроля над собой.

— Это ради Сияны, — тихо сказал он сам себе, опуская пустой флакон на стол. Тепло разливалось по телу, и он почувствовал, как страх отступает, уступая место холодной решимости. Ему предстояло ещё много дел.

Положив флакон в карман, Лунный поднялся с кресла, бросив последний взгляд на светящуюся в углу комнату, словно стараясь запомнить каждую деталь. Вечером ему нужно будет снова зайти к Ядвиге Ярославовне и взять ещё зелья. Она всегда понимала его молчаливую просьбу, и ему не приходилось ничего объяснять.

Когда юноша открыл дверь и вышел в коридор, за спиной словно захлопнулась не только дверь комнаты, но и некий промежуток времени, в котором он позволял себе слабость. Теперь ему предстояло окунуться в ежедневные дела, где ни у кого не возникало вопросов о том, что скрывается за его спокойной маской.

Лунный медленно шагал по длинному каменному коридору, где каждый шаг отдавался глухим эхом. Высокие своды, украшенные мозаиками и старинными гербами, казались живыми, дышащими историей. От стен веяло холодом, который слегка пробирал юношу до костей, но он привык к этому за годы учёбы. Он шёл, сосредоточившись на своих мыслях, пытаясь прогнать остатки тревоги, когда впереди показались знакомые лица.

— Привет, Лунный! — громко крикнул Вася, весело помахав рукой. Вася был высоким, крепко сложенным парнем с русыми волосами, всегда настраивавшим других на позитивный лад. Его добродушная улыбка была способна растопить даже самый мрачный день.

Лунный остановился и кивнул в ответ, ощущая, как его напряжение слегка спадает. Василий был одним из немногих, кто не боялся и не сторонился Лунного после того случая. Он подошёл ближе, и они обменялись дружеским рукопожатием.

— Как настроение? — спросил парень, слегка хлопнув Лунного по плечу.

— Нормально, — сдержанно ответил Лунный, не желая вдаваться в подробности своих мрачных раздумий.

— Вижу, ты снова мрачен, как буря, — с улыбкой заметила Маша, сестра Васи, подходя к ним. Её русые локоны блестели в тусклом свете факелов, а зелёные глаза внимательно изучали Лунного. Она всегда была проницательной и могла прочесть его настроение с одного взгляда.

Лунный только пожал плечами, не находя слов для объяснения. Марья, как и ее брат, всегда поддерживала его, но иногда её проницательность заставляла его чувствовать себя неуютно.

— Я просто… думаю о сегодняшнем дне, — наконец вымолвил он, избегая её взгляда.

— Понимаю, — тихо сказала Маша, чуть сбавив тон, и её улыбка стала мягче. — Сегодня у нас трудный день, но мы справимся. Мы всегда справляемся, верно?

— А кто это у нас тут такой задумчивый? — раздался звонкий голос Авроры, которая подошла к ним, держа в руках книгу. Её длинные волосы цвета солнца плавно развевались при каждом шаге, а в глазах светился задорный огонёк.

— Аврора, не начинай, — усмехнулся Вася, глядя на неё с лёгкой усмешкой. — Лунный сегодня не в настроении для твоих подколов.

— Ах, ну как же, — продолжила Аврора с наигранной серьёзностью, — мы все знаем, что Лунный всегда в своём особенном настроении. Верно, Лунный?

Юноша покачал головой, чувствуя, как на его лице появляется тень улыбки. Аврора всегда знала, как поднять настроение своим друзьям, даже когда ему казалось, что улыбаться больше невозможно.

— Ладно, хватит с нас философии, — заявил Василий, переплетая руки на груди. — Пора в столовую. Если мы задержимся, то самые вкусные булочки достанутся не нам.

— И то правда, — согласилась Маша, кивнув. — Я уже проголодалась.

Лунный посмотрел на своих друзей и почувствовал, как на сердце стало немного легче. Они, казалось, понимали его без слов, и это давало ему силы идти дальше, не поддаваясь страхам прошлого. Он глубоко вздохнул, словно стараясь впитать в себя их энергию.

— Тогда пошли, — тихо сказал он, делая шаг вперёд.

Все четверо двинулись по коридору вместе, их шаги звучали более уверенно. Разговоры перетекали от одной темы к другой — Марья рассказывала о новой книге, которую прочла, Аврора обсуждала последние успехи на занятиях, а Вася шутил над своими неудачами на тренировке. Лунный слушал их, иногда вставляя пару слов, но в основном просто наслаждаясь их присутствием.

Когда они подошли к столовой, Лунный на мгновение задержался перед дверью, оглядывая своих друзей. Ему было странно и приятно осознавать, что несмотря на все трудности, у него всё ещё есть те, кто рядом, те, кто не отворачивается в трудный момент.

— Ну что, Лунный, ты с нами? — спросил Вася, оборачиваясь и заметив, что юноша замешкался.

— Да, — уверенно ответил Лунный, заходя вслед за ними в тёплую и шумную столовую, наполненную ароматами свежей выпечки и горячих блюд.

Этот день начался тяжело, но он уже чувствовал, что справится. В конце концов, у него были друзья, которые не позволяли ему забыть, что он не один.

Столовая была просторной, и каждый раз, заходя сюда, они ощущали странное сочетание мрачности и уюта. Вопреки каменным чёрным стенам и полумраку, который царил здесь, помещение казалось теплым и родным. Этот контраст создавали годы, проведённые за совместными трапезами, когда они делились историями, смеялись и находили утешение друг в друге. Огромные деревянные столы стояли ровными рядами, их массивные скамьи носили следы многочисленных лет использования. По краям стен висели факелы, в которых мерцал живой огонь, отбрасывая дрожащие тени на стены, словно оживляя их.

Четверо друзей направились к стойке, за которой стояла Баба Яга, известная здесь как Ядвига Ярославовна. Она была занята помешиванием содержимого большого железного котла, от которого исходил аппетитный запах, заполнявший всё пространство столовой. Пламя под котлом весело трещало, отражаясь в её глазах и придавая ей чуть более мистический вид.

— Здравствуйте, Ядвига Ярославовна! — дружно поприветствовали Аврора и Лунный, склонив головы в уважительном поклоне.

Ядвига Ярославовна обернулась на их голос, и на её лице появилась теплая, материнская улыбка. Она всегда радовалась, когда её ученики приходили на завтрак, даже несмотря на свои страшноватые репутации.

— Здравствуй, маменька, — хором добавили Вася и Маша, обращаясь к ней с той же тёплой привязанностью, которую испытывали все ученики.

— Здравствуйте, мои хорошие, — ответила она мягким голосом, в котором звучала нотка нежности.

Её внешность никак не соответствовала образу, который обычно приписывали ей в народных сказках. Это была женщина средних лет, с аккуратно уложенными русыми волосами и голубыми глазами, которые смотрели на ребят с теплотой и заботой. Её черты лица были вполне обычными — никакого длинного крючковатого носа или хищного взгляда, как описывали её в легендах. Правда, когда она проводила магические ритуалы, её облик становился другим — тогда она перевоплощалась в ту самую Бабу Ягу, которую знали и боялись многие. Именно этот образ остался в памяти людей, хотя в обычной жизни она ничем не отличалась от других.

— Что у нас на завтрак, маменька? — с интересом спросила Маша, которая всегда первой интересовалась, чем их будут кормить.

Ядвига Ярославовна отложила большую деревянную ложку и слегка наклонилась над котлом, вдыхая аромат, чтобы убедиться, что всё готово.

— Сегодня у нас пшенная каша, — ответила она с лёгкой улыбкой, смотря на Машу. — С маслом и мёдом, как ты любишь.

— О, отлично! — оживилась Маша, её глаза засветились от радости. — Я давно не ела ничего такого простого, но вкусного.

Вася, стоявший рядом, тоже обрадовался, хотя старался не показывать этого. Он всегда считал, что еда должна быть питательной и полезной, и каша была идеальным вариантом для начала дня.

— Да, такое начало дня я одобряю, — с одобрением сказал он, слегка улыбнувшись. — Энергия на весь день обеспечена.

Аврора, которая стояла чуть поодаль, скептически посмотрела на кастрюлю и подняла одну бровь.

— А каша точно без сюрпризов? — спросила она с лёгкой насмешкой. — В прошлый раз в супе оказалась мышиная лапка…

Ядвига Ярославовна весело рассмеялась, её смех эхом разлетелся по столовой.

— Ой, Аврора, это была просто шутка, — успокоила она её. — Сегодня никаких сюрпризов, обещаю. Только самое лучшее для моих любимчиков.

Лунный, который до этого молчал, наконец заговорил.

— Спасибо, Ядвига Ярославовна, — тихо сказал он, опустив глаза к полу.

Ему всегда было немного неудобно проявлять свои эмоции перед другими, но он был искренне благодарен Бабе Яге за её заботу. Она всегда относилась к нему с особым вниманием, особенно после того случая, когда он едва не потерял контроль.

Ядвига Ярославовна, заметив его смущение, подмигнула ему с лёгкой улыбкой.

— Лунный, ты у меня самый ответственный, — сказала она, наполняя тарелки дымящейся кашей. — Не забудь зайти ко мне вечером, я приготовлю для тебя новое зелье.

Он кивнул, стараясь скрыть благодарность за её доброту и понимание.

— Конечно, Ядвига Ярославовна, зайду, — сказал он, принимая тарелку и чувствуя, как немного тепла разливается внутри от её слов.

Когда все получили свои порции и нашли себе места за одним из столов, столовая снова наполнилась привычными звуками — скрипом скамей, звоном ложек и лёгким перешёптыванием. Они ели молча, наслаждаясь каждым моментом этой привычной рутины, которая, несмотря на всё, что происходило в их жизни, приносила чувство безопасности и стабильности.

Лунный съел несколько ложек и почувствовал, как теплая каша согревает его изнутри, расплываясь по всему телу. В этот момент ему казалось, что, несмотря на все трудности, он может справиться с чем угодно. Ведь у него были друзья и те, кто заботился о нём, кто был рядом и не отпускал его руку в трудные минуты.

Поев, они оставили столовую позади, наполнившись энергией и ощущением уюта. Лунный, Василий, Маша и Аврора, выйдя из столовой, отправились по длинной, скрипучей деревянной лестнице, которая вела на верхний этаж. С каждым шагом доски под их ногами слегка пружинил и издавали характерный старинный скрип, будто бы сама лестница приветствовала их своим особенным звуком, знакомым и успокаивающим.

Когда они поднялись наверх, их встретил коридор, освещенный мерцанием старинных свечей, которые едва справлялись с темнотой. Тени, отбрасываемые ими, казалось, жили своей жизнью, ползли по стенам и скрывались в углах. Они вошли в класс — просторный, но мрачноватый, где массивные парты стояли ровными рядами. Воздух здесь был густым, пропитанным запахом старых книг, чернил и чего-то неуловимо древнего, как будто сам этот класс хранил в себе тайны столетий.

Каждый занял своё место за партой. Лунный сел рядом с Василием, их парты всегда стояли рядом, а позади них разместились Маша и Аврора. Постепенно класс наполнялся учениками, шумом, смехом и оживленными разговорами. Кто-то делился последними новостями, кто-то обсуждал задания, а кто-то шептался о том, что ожидает их на сегодняшнем уроке. Лунный поймал себя на мысли, что даже такие простые моменты приносили ему радость и ощущение нормальной жизни, несмотря на мрачные события, которые иногда происходили вокруг.

Звонок, прозвучавший резко и внезапно, прекратил всю болтовню. Шум сразу утих, и все взгляды обратились к двери. В кабинет вошла учительница, Агриппина Леопольдовна. Её шаги были уверенными и плавными, мантия из чёрного бархата следовала за ней, как живой организм, скользя по полу. Красное платье под мантией создавало яркий контраст с её мрачным обликом, привлекая внимание и придавая ей некую зловещую элегантность. На пальцах её рук блестели кольца и перстни, а на шее висели массивные кулоны и бусы, словно напоминание о её древних знаниях и могуществе. Её волосы, чёрные, как воронье крыло, были заплетены в толстую косу, которая, словно змейка, скользила вдоль её спины и доставала до пояса.

— Здравствуйте, дети, — произнесла она глубоким, обволакивающим голосом, который наполнил комнату и словно окутал каждого ученика.

— Здравствуйте, Агриппина Леопольдовна, — хором ответили ученики, их голоса смешались в единый, почтительный хор.

— Сегодня мы с вами будем изучать подсознание и попробуем определить своё забытое прошлое, — объявила она, медленно оглядывая класс своими глубокими, проницательными глазами. — Кто хочет быть первым? — спросила она, остановив взгляд на каждом из них, словно пытаясь прочесть их мысли.

Наступило краткое молчание, в котором ученики переглядывались, не решаясь поднять руку. Лунный чувствовал, как его сердце стало биться быстрее; он не хотел привлекать к себе внимание, но что-то внутри него подсказывало, что этот урок может быть важен для него.

— Лунный хочет, — вдруг сказал Вася, широко улыбаясь и подталкивая своего друга в бок.

— Я? — Лунный слегка покраснел и застенчиво опустил глаза. Его сердце забилось ещё быстрее, словно пытаясь вырваться из груди.

— А ты не хочешь узнать о своём прошлом? — мягко спросила Маша, повернувшись к нему и заглядывая ему в глаза. Её взгляд был искренним, она всегда поддерживала Лунного, зная, как важно для него понять, кем он был до того, как попал в их дом.

— Как тебя тогда принёс в наш дом Клык, мы ведь ничего о тебе не знаем, — добавил Василий, его голос звучал серьёзно. Он напомнил другу о том вечере, который навсегда остался в их памяти.

Лунный вспомнил тот холодный, зимний вечер, когда он впервые открыл глаза в густом, заснеженном лесу. Он был один, без каких-либо воспоминаний о том, кто он и откуда. Лес был чужим, холодным, пугающим. Но вдруг из тени вышел огромный чёрный волк. Его глаза, светящиеся в темноте, несли в себе не угрозу, а обещание защиты. Лунный тогда сначала испугался, его маленькое сердце готово было выскочить из груди, но волк присел перед ним, мягко смотря на него. Вьюга набирала силу, снег колол лицо, но волк, показав головой на свою спину, дал понять, что мальчик должен сесть на него. Лунный, дрожа от холода, вскарабкался на спину зверя и вцепился в его густую шерсть. Волк понёсся через лес, с лёгкостью преодолевая заснеженные тропы, и мальчик, почувствовав тепло от его тела, постепенно начал засыпать.

Когда он проснулся, то оказался в тёплой избе, где его встретили заботливые лица Ядвиги Ярославовны, её мужа Петра и их детей — Васи и Маши. Они дали ему имя — Лунный, поскольку он был покрыт густой серой шерстью, а его глаза сверкали в темноте, как у волка, и казалось, что он родился под светом луны. Больше он ничего не помнил о своей жизни до того момента, как его нашли. Все эти годы он жил с ними, но его память так и не возвращалась, и он не знал, кем был до той судьбоносной ночи.

Теперь, стоя перед всем классом, Лунный почувствовал, как его тело наполняется решимостью. Может быть, этот урок станет ключом к его прошлому.

— Да, я хотел бы узнать, кто я и откуда, — тихо, но уверенно сказал он, вставая из-за парты и выходя на середину класса.

Ученики вокруг него притихли, заинтересованно наблюдая за происходящим. Агриппина Леопольдовна, улыбнувшись своей загадочной, едва заметной улыбкой, кивнула ему, приглашая подойти ближе.

— Очень хорошо, Лунный, — сказала она, её голос звучал как шелест листьев в ночи. — Подойди ко мне, и мы попробуем заглянуть в твои глубины, чтобы узнать твою истинную сущность.

Лунный сделал несколько шагов вперёд, его сердце продолжало биться с бешеной скоростью, но он чувствовал, как любопытство и желание узнать правду перевешивают страх. Агриппина Леопольдовна подняла руку, в которой блеснул один из её перстней, и начала тихо нашёптывать заклинание. Тени в комнате как будто ожили, они стали тянуться к Лунному, обволакивая его и погружая в лёгкую полумглу.

— Закрой глаза, — прошептала учительница, и Лунный послушно закрыл их, чувствуя, как холодные, но мягкие пальцы Агриппины Леопольдовны касаются его лба.

Тишина окутала его, и вскоре он начал ощущать, как его сознание погружается в какие-то глубины, где время перестало существовать. В этих глубинах скрывались образы и воспоминания, которые давно были забыты. Впереди его ожидало откровение, но было ли он готов к тому, что узнает?

Лунный осторожно положил руки на свою голову, чувствуя, как его пальцы зарываются в мягкие пряди волос. Он закрыл глаза, стараясь сосредоточиться на себе, погружаясь в самую глубину своей памяти, как будто пересекая границы реальности. Вокруг него всё начало тускнеть, звуки класса стихли, а перед внутренним взором Лунного появился густой туман.

Он почувствовал, как будто оказался в лабиринте собственного разума, пробираясь сквозь плотный, вязкий туман, в котором время и пространство теряли свой смысл. Внезапно перед ним начала вырисовываться картина — мрачный, горящий город, охваченный пламенем. От ярости огня поднимались столбы черного дыма, заслоняя небеса. В ушах Лунного отдавались крики людей, паника и отчаяние, которые сливались в жуткую симфонию ужаса.

Мальчик увидел себя бегущим по улицам этого города, ноги едва успевали следовать за его порывистыми движениями. Он чувствовал страх, стремление убежать как можно дальше от этой безысходности. Горячие слёзы текли по его щекам, смешиваясь с грязью и потом. Откуда-то издалека донёсся голос, пробирающийся сквозь пелену боли и страха: «Лунный, Лунный!» Он ощутил, как кто-то его трясёт, словно дерево, сбрасывающее осенние листья.

Лунный резко открыл глаза. Перед ним возникли размытые силуэты, которые медленно обретали чёткость. Он понял, что лежит на холодном полу класса, его тело дрожало от напряжения. Над ним склонились учительница Агриппина Леопольдовна, её мантия едва касалась пола, Маша, Аврора и Василий, которые смотрели на него с беспокойством и тревогой.

— С тобой всё в порядке? — с тревогой спросила Маша, её голос звучал тихо, как будто она боялась нарушить хрупкое равновесие, в котором находился Лунный.

— Ты кричал, — добавила Аврора, её голубые глаза искали в лице Лунного следы ответа, что же он увидел в своих воспоминаниях.

Лунный медленно поднялся, опираясь на руки, и сел на холодный пол. Его дыхание было прерывистым, сердце билось так, что казалось, его гул будет слышен на весь класс. Он осмотрелся, и встретил настороженные взгляды одноклассников. Некоторые из них стояли поодаль, сжимая руки и напряженно глядя на него, словно ожидая, что он в любую минуту может превратиться в волка, как их предостерегала фантазия.

— Всё хорошо, — хриплым голосом ответил Лунный, стараясь, чтобы его слова звучали уверенно, но в его душе ещё долго откликалась тревога, словно отголоски далёкого грома. Он посмотрел в глаза Марии, пытаясь скрыть дрожь, пронизывающую его мысли.

— Я видел… видел, что я наследник империи, — продолжил он, его голос теперь звучал глубже, наполняясь значением этих слов.

Мария нахмурилась, не понимая, о чём говорит Лунный, её любопытство и тревога смешались в неустойчивом коктейле.

— Какой империи? — удивлённо спросила она, её глаза пытливо вглядывались в лицо Лунного, как будто пытались разгадать его тайну.

Лунный глубоко вздохнул, словно набираясь смелости, чтобы выговорить то, что терзало его душу.

— Я видел дворцы, — начал он, и его голос стал мягче, как будто он снова окунулся в те образы, которые преследовали его. — Великолепные, массивные здания, с высокими сводами и колоннами, мерцающими в свете факелов. Люди вокруг… Они были похожи на меня, но отличались — они обладали магией, как будто вся их суть была переплетена с силой древней природы. Я видел, как они превращались в волков — могущественных, грациозных созданий, каждый их шаг был полон силы и решимости.

Мария сделала шаг ближе, не отрывая глаз от Лунного. Её лицо было напряжённым, словно она пыталась уловить смысл его слов, понять, что скрывается за этой картиной.

— Эти люди… Они носили традиционную одежду, — продолжил Лунный, его голос теперь был спокойнее, но взгляд оставался глубоким, будто он всё ещё находился в том мире. — Мужчины были одеты в косоворотки — рубахи с застёжкой на боку, украшенные вышивкой. Я видел, как их порты, штаны из грубой ткани, обрамляли их тела, словно сотканы из самой земли. Они обматывали ноги онучами, длинными полосками ткани, которые заменяли носки. Эти люди, казалось, не боялись холода, их тела были крепки, словно дубы, а их лица — решительны.

Он замолчал на мгновение, вспоминая, как точно выглядели женщины. Его голос вновь оживился, когда он заговорил о них.

— Женщины носили сарафаны — длинные, пышные платья без рукавов, надетые поверх рубах. Их рубахи были сделаны из мягкого хлопка или льна, а длинные рукава скрывали нежную, но сильную женскую кожу. Пояса плотно охватывали их талии, подчёркивая их силу и грацию. Понёвы — те самые замысловатые юбки, носились замужними женщинами, как символ их статуса. Их головы были покрыты кокошниками или платками — традиционными головными уборами, под которыми скрывалась мудрость поколений.

Мария слушала, её губы сжались в тонкую линию, а глаза вспыхнули интересом. Она пыталась представить себе это древнее общество, эти образы.

— Это были простые люди, — добавил Лунный, его взгляд стал печальным. — Но я был среди бояр. Я видел их роскошные наряды, заимствованные из западной моды. Мужчины-дворяне носили кафтаны — длинные, приталенные сюртуки, и шинели, чтобы укрыться от холода. Их жилеты и камзолы, носимые поверх рубашек, сверкали золотыми пуговицами. Галстуки или жабо элегантно украшали их шеи. Они были гордыми, полными силы и достоинства.

Он вздохнул, вспоминая лица тех людей, их аристократические манеры и спокойное величие.

— Женщины… Их наряды были ещё более изысканными. Пышные платья с корсетами, широкие юбки с кринолином, который придавал им объём. Каждая их деталь — от тонкого кружева до изысканных шали и мантий — говорила о величии. Они носили бальные платья с низким вырезом и широкими рукавами, их шляпы и перчатки были настоящими символами их положения в обществе. А веера — они размахивали ими с таким искусством, будто управляли судьбами людей вокруг.

Он замолчал, обхватив голову руками, словно вспоминая что-то особенно тяжёлое.

— Мои родители были знатными людьми, и я был их наследником, — наконец выговорил Лунный, его голос затрепетал, наполненный горькими воспоминаниями. — Я видел, как мне все поклонялись, как каждый их взгляд говорил о страхе и уважении. Я чувствовал это… эту силу, это влияние. Но затем…

Он сделал паузу, его лицо исказилось, словно он увидел перед собой кошмарное видение.

— Затем я увидел стрельбу. Пули свистели в воздухе, люди падали на землю. Я видел огонь, как он поглощает дворцы, горящие деревянные крыши рушатся на людей. Город, мой город, горел. Всё, что было моим, сгорело в этом пламени. Люди кричали, бежали, но я… я тоже бежал. Я бежал, оставив всё позади.

Лунный замолчал, его лицо было бледным, а дыхание стало прерывистым. Мария подошла ближе, её глаза были полны сочувствия, но она не знала, что сказать. Слова Лунного наполнили её душу тревогой, и она чувствовала, как это видение становилось частью и её реальности.

Агриппина Леопольдовна внимательно посмотрела на него, её глаза, сверкающие умом и мудростью, задержались на лице Лунного дольше, чем обычно.

— Тебе нужно к Ядвиге Ярославовне, — спокойно произнесла она, её голос был мягок, но решителен. — Пусть она тебя осмотрит и даст какое-нибудь зелье для успокоения. Василий, отведи его к своей матушке, — обратилась она к сыну Яги, который стоял рядом, готовый помочь другу.

Василий, молча, кивнул, его лицо выражало твёрдую решимость. Он наклонился и осторожно помог Лунному встать, поддерживая его под руку. Маша подошла ближе, её глаза светились заботой.

— Я тоже ему помогу, — сказала она, нежно обхватывая Лунного за другую руку, её прикосновение было тёплым и ободряющим.

Трое подростков, тесно прижавшись, друг к другу, медленно направились к выходу из класса. Шум в помещении стих, ученики, казалось, задержали дыхание, наблюдая за ними. Долгий коридор, освещённый тусклыми лампами, казался бесконечным. Лунный чувствовал, как его сознание вновь затягивает туман воспоминаний, но теперь рядом были Маша и Василий, их присутствие давало ему необходимую опору, чтобы не потеряться в своих мыслях.

За окном медленно опускались снежинки, укутывая землю в белое покрывало. Лунный почувствовал, что приближается к чему-то важному, к истине, которую он давно пытался найти, но боялся осознать. И, возможно, именно сейчас он был ближе к разгадке своей тайны, чем когда-либо.

Глава 2. Путь к истине

Ядвига Ярославна находилась в своем кабинете, уютном и слегка мрачноватом, с полками, уставленными множеством склянок, баночек и древних фолиантов. В воздухе витал аромат сухих трав и пряных зелий, а легкий дымок от благовоний едва уловимо колыхался под потолком. Баба Яга сидела в своем старинном кресле у массивного дубового стола и перелистывала страницы большой, толстой книги по магическим зельям. Это был ее ежедневный ритуал. Как она часто любила говорить своим детям: «Повторение — мать учения». Хотя Ядвига знала эту книгу наизусть, все равно с упорством и вниманием перелистывала ее страницы, словно открывала для себя что-то новое каждый раз.

Внезапно в тишине кабинета раздался скрип двери. Баба Яга подняла голову и увидела, как в помещение вошли её дети, Василий и Маша, поддерживая Лунного. Сердце ведьмы сжалось от тревоги, и она тут же поспешила к ним.

— Что случилось? — взволнованно спросила она, заметив, как тяжело Лунный дышал и с каким трудом держался на ногах.

— Мы изучали подсознание на уроке, и Лунный внезапно увидел часть своего прошлого. Ему стало плохо, — пояснила Маша, слегка приподняв Лукошко, чтобы оно не соскользнуло с её плеча.

Ядвига внимательно посмотрела на юношу. Его лицо было бледным, а взгляд рассеянным, как будто он ещё находился где-то далеко, в своих видениях.

— Сядь, дорогой, — сказала она мягко, указывая на деревянную лавку у стены. Лунный медленно опустился на лавку, чувствуя, как мир вокруг него слегка кружится.

В тот же миг его голова вновь заполнилась видениями. Перед глазами пронеслись образы: он видел, как бежит по заснеженному лесу, как падает, встает и снова бежит, изо всех сил стараясь уйти от невидимого преследователя. Холод сковывал его тело, страх застывал в сердце, а вокруг все усиливалась вьюга, которая снегом била ему в лицо. Он не помнил, откуда и от кого убегал, но это было невыносимо реальным, словно он снова оказался в той ночи.

Когда Лунный очнулся, он лежал на холодном каменном полу кабинета. Над ним склонились Яга, Вася и Маша. Их лица были полны тревоги, но в глазах брата и сестры промелькнула тень страха — они боялись, что Лунный может потерять контроль и снова превратиться в волка.

— Ты снова видел своё прошлое? — тихо спросил Василий, помогая другу сесть.

Лунный кивнул, стараясь прийти в себя. Он чувствовал себя измученным и опустошенным. Все эти видения разрывали его сознание, оставляя лишь туманные обрывки воспоминаний, которые пытались пробиться сквозь его ум.

— Твоё подсознание было активировано, и теперь воспоминания прошлого стремятся вырваться наружу, — пояснила Ядвига, присаживаясь рядом и кладя руку ему на плечо. — Думаю, тебе нужно вернуться туда, откуда ты пришёл. Только так ты сможешь найти ответы на все свои вопросы.

Баба Яга встала и направилась к старому резному шкафу в углу комнаты. Она открыла его с осторожностью, как будто внутри хранились древние и опасные секреты. Оттуда она извлекла несколько склянок с зельями, мешочки с порошками и скатерть-самобранку, свернутую в аккуратный рулон.

— Это должно вам пригодиться в пути, — сказала она, укладывая все в плетеное лукошко, которое передала дочери.

— А мы пойдем с ним, — уверенно произнес Василий, хлопнув Лунного по плечу, стараясь приободрить друга.

— Конечно, матушка, мы никогда не оставим нашего названого брата одного, — добавила Марья, поправляя лукошко на плече. Её глаза светились решимостью, несмотря на лёгкую тревогу, которая всё-таки витала в воздухе.

— Ой, чуть не забыла, — вдруг вспомнила Ядвига, и снова поспешила к шкафу. На этот раз она вернулась, держа в руках серебряный клубок ниток, который мерцал в тусклом свете лампы.

— Он покажет вам путь, — с улыбкой сказала женщина, вручая клубок Лунному.

Дети поблагодарили свою матушку за заботу и помощь. Их сердца были полны решимости и готовности отправиться в путь, несмотря на все испытания, которые могли их ждать. С клубком в руках и лукошком на плече, они вышли из кабинета, закрыв за собой скрипучую дверь. Впереди их ждал путь к разгадке таинственного прошлого Лунного, и никто из них не знал, чем закончится это путешествие.

Они покинули кабинет Ядвиги Ярославны и двинулись по длинному, слабо освещённому коридору академии. Массивные каменные стены, обросшие мхом, скрывали в себе множество тайн, а скрипучие деревянные полы отзывались эхом под их шагами. Повсюду витал запах старинных книг, магических зелий и таинственного прошлого. В тишине можно было услышать даже слабое дыхание, но каждый из них был погружен в свои мысли, готовясь к предстоящему пути.

Спустившись по винтовой лестнице, покрытой паутиной, они подошли к массивным деревянным дверям, ведущим наружу, в мир за пределами академии. Лунный, почувствовав, как холодный ветер снаружи просачивается через щели в дверях, собрался было открыть их, как вдруг сзади раздался тихий голос:

— Вы что, решили уйти без нас?

Они обернулись и увидели, как к ним бежит Аврора. Её лёгкое платье, словно сотканное из лунного света, развевалось при каждом шаге, а золотистые волосы струились по плечам, сверкая в полумраке коридора. За ней следом летела её волшебная мышка Сумрак, маленькое, но невероятно преданное существо, которое всегда было рядом. Рядом с ней мягко ступал Мрак, кот Маши, его глаза светились в темноте, как два изумруда. А позади них грациозно двигался Смок, фамильяр Василия — хорёк с изящным телом и хитрыми глазками, которые не упускали ни одной детали.

— Ах, вот вы где! — с легким раздражением произнесла Аврора, остановившись перед друзьями. — Серьезно, вы решили отправиться в это опасное путешествие и даже не подумали взять меня с собой?

Она встала перед ними, ставя руки в боки, её голубые глаза сверкали упрёком, а на лице отражалась решимость, которую было сложно переубедить. Сумрак, её мышка, уселась на её плечо и вежливо зашептала что-то на ухо своей хозяйке, как бы одобряя её слова.

— Благо Сумрак, — продолжила Аврора, поглаживая своего маленького спутника, — подслушал ваш разговор с Ягой. Иначе вы бы точно ушли без нас!

— Это будет опасное путешествие, — серьёзно произнёс Василий, опустив взгляд на Аврору. Его тон был строгим, но в голосе ощущалась искренняя забота. — Вам лучше остаться здесь, в безопасности.

Однако Аврора лишь нахмурила брови и решительно взглянула на него. Её глаза блестели упрямством, а губы плотно сжались в тонкую линию.

— Василий и Марья, конечно, знают зелья и порошки, — начала она, окинув всех присутствующих взглядом, — ты, Лунный, можешь превращаться в волка, но кто из вас знает магию и умеет колдовать? Кто защитит вас от заклинаний и чар?

На мгновение воцарилась тишина. Все переглянулись, осознав, что Аврора была права. В их группе не хватало того, кто мог бы использовать магию в полном её могуществе. Они умели справляться с физическими препятствиями, но перед лицом истинной магии были уязвимы.

— Вот и я про то, — улыбнулась Аврора, уверенно глядя на друзей. — Поэтому я, то есть мы все, пойдём с вами.

С её слов на лицах ребят появилось понимание и согласие. Они знали, что в предстоящем путешествии каждый из них будет нужен. Аврора, со своим даром колдовства, могла стать тем звеном, которое сплотит их в бою.

Теперь, когда компания состояла из четырёх учеников академии и их трёх верных фамильяров, они были готовы ко всему. Открыв массивные двери академии, они вышли на холодный ночной воздух. Перед ними простиралась темная дорога, ведущая в густой лес, где между древними деревьями скрывались неведомые опасности и разгадки прошлого Лунного. Но каждый из них был готов к этим испытаниям, зная, что впереди ждёт нечто важное и судьбоносное.

Смок, Мрак и Сумрак следовали за своими хозяевами, чувствуя в воздухе запах магии и приключений. Дорога была полна неизвестности, но они знали: вместе они смогут преодолеть любые препятствия. С этим ощущением решимости и уверенности компания направилась в сторону леса, где начиналась их великая миссия.

Тропа, по которой они шли, словно змейка, извивалась среди могучих, вековых деревьев, чьи толстые кроны переплетались высоко над головой, закрывая небо, и погружая всё вокруг в сумерки. Лес становился всё гуще, а воздух — всё холоднее. Ветки деревьев скрипели под воздействием ветра, создавая мрачную симфонию, где каждый шорох, каждый звук казался предвестником чего-то неведомого и таинственного.

Лес окружал их со всех сторон, как живое существо, следя за каждым шагом, будто наблюдая за вторжением в свои владения. В этом густом полумраке звуки природы становились всё отчётливее: шум ветра, шуршание сухих листьев под ногами, иногда раздавалось уханье совы, эхом отдававшееся между деревьями. Казалось, что даже дыхание замедлялось, как будто лес пробуждал в каждом из них чувство тревоги и опасности.

Аврора шла впереди, её шаги были тихими, почти бесшумными. Она чувствовала, как лес, словно древний страж, постепенно окутывает их своим мраком. Опасения друзей становились всё более ощутимыми. Она чувствовала их беспокойство, и её собственное сердце начинало биться чаще от непредсказуемости пути. Но, как всегда, она взяла себя в руки, напомнив себе, что её задача — вести и защищать.

— Здесь слишком темно, — прошептала она, словно боясь нарушить царящую вокруг тишину. Её голос был мягким, но в нём чувствовалась решимость. Она подняла руку и произнесла заклинание.

Из её ладони внезапно вырвался мягкий, тёплый свет, который быстро разросся и превратился в маленький огонёк, парящий перед ней. Этот свет был необычным: он не просто освещал путь, но и создавал вокруг атмосферу тепла и уюта, словно маленькое солнышко, способное разгонять тени. Лучи света скользнули по деревьям, расцвечивая их кору и листья таинственными оттенками золотого и зелёного.

Свет, исходящий от магического огонька, разогнал мрак перед ними, открывая взору тропинку, ведущую дальше вглубь леса. Тёмные силуэты деревьев, раньше казавшиеся пугающими и мрачными, теперь выглядели менее угрожающими, хотя и по-прежнему внушали уважение своей древней мощью.

— Вот так лучше, — спокойно произнесла Аврора, чувствуя, как напряжение немного спало. Она обернулась к остальным и заметила, что их лица тоже осветились лёгким облегчением.

— Хорошо, что ты с нами, — с благодарностью сказал Лунный, на мгновение, задержав взгляд на Авроре. В его глазах мелькнула тень воспоминаний, но он быстро вернулся в реальность, сфокусировавшись на предстоящем пути.

Марья поправила лукошко на плече, которое теперь слегка подсвечивалось волшебным огоньком. Она улыбнулась, наблюдая за Сумраком, который игрался с тенью, бросаемой светом. Кот Мрак, с его блестящей чёрной шерстью, тихо шёл рядом, изредка оглядываясь по сторонам, словно оценивая возможные опасности. Смок, маленький хорёк, передвигался мягкими и быстрыми прыжками, его глаза тоже светились в полумраке, отражая магический свет.

Компания продолжила свой путь, идя всё дальше по извилистой тропинке, что вела их в самое сердце леса. Лес оставался загадочным и чуждым, но свет Авроры помогал разгонять страхи и дарил уверенность в том, что они справятся с любыми трудностями. Вокруг не стихали звуки природы, но теперь они казались менее зловещими, как будто сам лес признал их присутствие и позволил идти дальше.

С каждым шагом они чувствовали, что приближаются к чему-то важному, к тому месту, где прошлое Лунного должно было раскрыться перед ними во всей своей полноте. Однако все знали, что впереди их ждут испытания, которые проверят не только их силу, но и единство, мудрость и верность друг другу. Идти вперёд было непросто, но они знали, что должны сделать это вместе.

Лес вокруг них становился всё темнее, а деревья — всё более мрачными. Их густые кроны переплетались, создавая плотный свод, сквозь который едва пробивался свет, созданный Авророй. Лишь этот магический свет озарял извилистую тропинку, по которой они шли, словно тонкая нить, ведущая через бесконечный лабиринт. В воздухе витал запах мокрой земли и прелых листьев, окружая их плотным коконом лесного аромата. Ветер заигрывал с ветвями, шепча свои древние секреты.

Компания шагала уверенно, хотя в каждом из них теплилось напряжение. Неизвестность будущего вызывала тревогу, но они старались не показывать это друг другу, продолжая двигаться вперёд.

Неожиданно тропинка перед ними раздвоилась, превратившись в развилку. Одна сторона вела вправо, петляя между деревьями, другая — влево, исчезая в тени высокой скалы, поросшей мхом.

Они остановились, не зная, куда идти дальше. Аврора, которая шла впереди, нахмурилась и повернулась к остальным.

— Куда теперь? — спросила она, её голос звучал с лёгким оттенком неуверенности. Тёмные глаза девушки смотрели в два разных направления, но ни один из них не вызывал особого доверия.

Лунный, стоя чуть позади, пожал плечами, его лицо было задумчивым. Он пытался вспомнить, откуда он когда-то бежал, но память упорно отказывалась выдать ему ответ. Его голова вновь начала пульсировать от боли, как будто воспоминания не хотели раскрываться так легко.

— У нас же есть клубок, — внезапно вспомнила Маша, её глаза блеснули надеждой. Она вытащила лукошко с плеча и начала в нём копаться. — Он покажет нам путь!

— Но как этот клубок узнает, куда именно Лунному нужно идти? — скептически спросил Василий, оглядываясь на лес вокруг, словно ожидая, что тот сам даст ответ. Его крепкие руки невольно сжались в кулаки, готовые защитить друзей в любой момент.

— Это просто, — улыбнулась Марья, вытаскивая серебряный клубок из лукошка и бережно передавая его Лунному. — Нужно просто сказать: «Отведи нас на мою родину… то есть на его родину», — она подмигнула Лунному, передавая ему клубок.

Лунный взял клубок в руки, чувствуя его приятную прохладу. Он посмотрел на Марью, затем на остальных, и, глубоко вздохнув, произнёс:

— Отведи нас на мою родину, — его голос звучал мягко, но в нём чувствовалась решимость.

На мгновение клубок остался неподвижным в его руке, словно размышляя над услышанным. Затем он начал медленно дрожать, словно оживая, и, неожиданно, запрыгал на ладони Лунного. Это движение сначала было неуклюжим, но вскоре клубок уверенно спрыгнул с его руки на землю и покатился по одной из тропинок — влево, в сторону тёмного прохода между деревьями.

Вся компания немедленно бросилась за ним, их шаги звучали чуть громче, чем хотелось бы в этой тишине. Аврора, поддерживая свет, старалась держать огонёк перед ними, освещая путь и следя за тем, чтобы не упустить клубок из виду.

Лес становился всё гуще, тропа сужалась, делая путь трудным и извилистым. Ветер усилился, и к его звуку добавился вой, словно кто-то или что-то зловещее скрывалось где-то впереди. Листья под ногами зашуршали громче, как будто предупреждая о возможной опасности. Но они не останавливались, следуя за клубком, который уверенно вёл их сквозь этот таинственный лабиринт.

Марья, шедшая рядом с Лунным, чувствовала его напряжение и пыталась поддержать его своим присутствием. Она понимала, что для него это путешествие было больше, чем просто поиском. Это был путь к самому себе, к своим воспоминаниям и своему прошлому.

Василий же, замыкавший группу, следил за окружением, готовый к любому неожиданному повороту событий. Его взгляд был настороженным, а рука инстинктивно легла на пояс, где висело маленькое, но верное оружие — кинжал, на всякий случай.

Аврора, ведущая их вперёд, чувствовала, как лес постепенно начинал дышать иначе, становясь всё более живым и опасным. Но свет её магии продолжал пробивать мрак, и пока он горел, они знали, что находятся на верном пути.

Клубок катился быстро, извиваясь между стволами деревьев, как будто чувствовал, что за ним следуют. Он то и дело перепрыгивал через корни и ускользал от веток, словно невидимый путеводитель, ведущий компанию в самые глубокие и таинственные уголки леса. Компания бежала за ним, стараясь не отставать, но лес не делал им поблажек.

Смок и Мрак, два соревнующихся фамильяра, мчались впереди. Хорек, ловкий и быстрый, как молния, скользил между корнями и кустами, пытаясь обогнать Мрака. Кот же, с грацией, присущей его виду, не отставал, но с каждым мгновением чувствовал, как его когти всё чаще цепляются за неровности тропы. Летучая мышь Сумрак, напротив, легко и грациозно парила над их головами, не торопясь, с некоторым презрением наблюдая за их суетой.

«Поспешишь, людей насмешишь», — напевал Сумрак, закладывая плавные виражи между ветвями. Ему нравилось чувство полёта, когда время будто замедляется, позволяя наслаждаться каждым мгновением.

Но Смок и Мрак не разделяли его спокойствия. Их соревнование достигло пика, и каждый стремился быть впереди. Хорек, сужая глаза, ускорился, оставляя Мрака позади.

— И куда вы так спешите? — лениво усмехнулась летучая мышь, снижаясь до уровня бегущих фамильяров.

— Тебе не понять, — отозвался Смок, его голос дрожал от усилий, когда он стремительно набирал скорость, не давая Мраку шанса догнать.

— Тебе-то хорошо, ты летаешь, — проворчал Мрак, не отрывая взгляда от своего соперника. — А если я проиграю, этот хорёк будет вечно называть меня капушей.

— Я уже называю, — усмехнулся Смок, оглянувшись назад и видя, как Мрак отстаёт. — Капуша, не отставай!

Слова Смока задели Мрака за живое. Он ощутил, как по его венам пробежала горячая волна, подгоняя его вперёд. И, не выдержав, кот прыгнул на хорька, сбивая того с ног. Они покатились по тропинке, свернув в единый клубок шерсти и когтей. Листья и грязь взлетели вокруг них, а в лесу раздался глухой рык и шипение.

— Мрак! — крикнула Маша, её голос был полон тревоги.

— Смок! — закричал её брат, ринувшись вперёд.

Они бросились к своим фамильярами, которые, забыв обо всём на свете, увлечённо кусали и царапали друг друга. Марья схватила Мрака за шкирку и потянула на себя, отрывая его от хорька, а её брат аккуратно взял Смока в руки, стараясь успокоить разъярённого питомца.

— Хватит вашей беготни! — строгим тоном произнесла Марья, тщательно отряхивая кота от прилипших веточек и грязи. — Взгляни на себя! Ты весь испачкался.

Её брат, вздохнув, сделал то же самое со своим хорьком, аккуратно очищая его пушистую шубку.

— Иди рядом спокойно, — сказал он, отрывая от лап Смока последний комочек грязи. Хорёк обиженно фыркнул, но подчинился, став рядом с хозяином. Они пошли дальше, стараясь держаться вместе.

Но, несмотря на предупреждение, Смок, не мог устоять перед искушением. Когда они чуть замедлили шаг, он обернулся и показал язык Мраку, демонстрируя свою победу. Кот сразу же напрягся, готовясь к новой атаке, но Марья, уловив его намерения, успела удержать своего питомца, шепнув ему что-то успокаивающее на ухо.

«Ну, ничего, погоди, доберусь я ещё до тебя», — подумал Мрак, прищурив глаза и сверкнув ими, как два маленьких огонька в тени леса.

Сумрак тем временем вернулся к Авроре, тихо приземлившись ей на плечо. Его крылья сложились, и он уютно устроился, свесив хвостик.

— Вот говорил же я, бег до добра не доводит, — хмыкнул Сумрак, смотря на шутливую суету друзей. Аврора лишь улыбнулась в ответ, погладив мышку по спинке.

Тишина вновь заполнила лес, только шаги компании и мягкое катание клубка раздавались среди деревьев. Сумрак, довольный собой, позволил себе расслабиться, наблюдая, как свет Авроры прокладывает им путь сквозь темноту.

На небе показалась яркая луна, её свет пробивался сквозь густые ветви деревьев, создавая причудливую игру теней на земле. Она, казалось, заглядывала в самые глубокие уголки леса, освещая его мягким, серебристым сиянием. Тропинка, по которой шла компания, окуталась таинственным светом, и все вокруг выглядело почти сказочно.

— Нам стоит сделать привал, — сказала Маша, останавливаясь и хлопая в ладоши. Клубок, словно понимая её команду, резко замедлился, а потом, мягко покатившись обратно к ним, прыгнул в лукошко. Это было похоже на маленькое чудо, и друзья на мгновение остановились, восхищаясь происходящим.

Недалеко они заметили полянку, озарённую лунным светом. Она выглядела как идеальное место для ночлега. Трава была мягкой, а деревья вокруг создавали уютный полукруг, защищая от ветра и любопытных глаз.

— Пойдём туда, — предложила Аврора, и компания направилась к поляне.

Глава 3. Испытание рекой

Аврора взмахнула рукой, и на опушке леса появилась небольшая избушка. Она выглядела как из сказок: деревянная, с крышей, покрытой мхом, и крошечными окошками, из которых струился теплый свет. Друзья и их фамильяры, уставшие от долгого пути, с радостью вошли внутрь.

Избушка была маленькой и уютной. Внутри, по углам, стояли четыре кровати, каждая с пуховой периной и аккуратно сложенным одеялом. Это было все, что там находилось, но больше и не требовалось. Стены, выложенные из бревен, излучали тепло, словно они сами по себе хранили память о долгих зимних вечерах.

Маша, открыв лукошко, достала из него скатерть-самобранку и расстелила её на полу посередине комнаты. Скатерть мгновенно ожила, и на её поверхности появились всевозможные блюда: горячий суп, румяные пироги, фрукты и ягоды, ароматный хлеб и другие вкусности. Это зрелище вызвало у ребят восхищение и аппетит, и они тут же расселись вокруг, с энтузиазмом приступив к ужину.

Когда ужин был окончен, Лунный достал из своей сумки флакончик с зельем, чтобы выпить его перед сном и избежать ночного превращения в волка. Зелье имело мягкий янтарный цвет и пахло травами. Лунный выпил его, чувствуя, как тепло растекается по его телу, успокаивая и ограждая от опасности ночных превращений.

Марья, Василий и Аврора тем временем начали кормить своих фамильяров специальными зельями, которые помогали им сохранять силы и здоровье. В маленьких мисках мерцали разноцветные жидкости, каждая из которых соответствовала конкретным потребностям фамильяра.

— Я буду первым, — с энтузиазмом мяукнул Мрак, подбегая к Маше. Он нетерпеливо ждал свою порцию, его глаза светились азартом. Маша, улыбнувшись, налила ему зелье в миску, и кот тут же наклонился, чтобы начать пить.

Но в тот же момент. Смок, сообразительный и быстрый хорек, уже начал лакать свое зелье. Это вызвало у Мрака приступ ревности, и он поспешил выпить свое, забыв об осторожности. Он начал лакать зелье так быстро, что оно пошло не в то горло, и кот закашлялся, пуская искры по всей избушке.

— Ты никогда меня не обгонишь, — насмешливо бросил Смок, глядя на соперника. Но, засмеявшись, он сам случайно выпил зелье не так, как надо, и теперь уже двое фамильяров искрили и икали, прыгая по комнате, как заведенные игрушки.

— Я же говорил: поспешишь — людей насмешишь, — с невозмутимым видом заметила Сумрак, неторопливо допивая свое зелье. Её глаза блестели от удовлетворения, и она изящно свернулась клубочком на плече Авроры.

Марья с трудом сдерживала улыбку, наблюдая за хаосом, который устроили её кот и братов хорек. Она вздохнула и, достав из кармана маленький мешочек с порошком-сном, аккуратно посыпала им фамильяров. Сразу же их икота прекратилась, и Мрак со Смоком, как по волшебству, погрузились в глубокий сон, их тела расслабились, и они мирно уснули на полу.

— Ну вот, теперь спят, как младенцы, — усмехнулся Вася, поднимая своего хорька и осторожно перенося его на кровать. Маша тем временем взяла своего кота и положила его на его место. Мрак сладко зевнул, прежде чем полностью погрузиться в сон.

— Спокойной ночи, Мрак, — прошептала Маша, укрывая кота одеялом. Она осторожно убрала скатерть-самобранку обратно в лукошко, оставив комнату чистой и уютной.

Друзья улеглись каждый на свою кровать, усталые, но довольные. Фамильяры спали рядом с ними, их маленькие тела подрагивали во сне. Аврора выключила магический свет, оставив лишь легкое мерцание лунного света, проникающего через окошки избушки.

— Спокойной ночи, ребята, — тихо произнесла Аврора, и все погрузились в тишину, лишь изредка нарушаемую тихим посапыванием фамильяров и мягким шёпотом ветра за окнами.

Лунный, ощутивший расслабление после сытного ужина, тихо открыл свою сумку и достал небольшой флакон с мерцающей жидкостью. Это было его специальное зелье, которое помогало ему контролировать свою волчью сущность, не давая ей проявиться в ненужные моменты. Слегка поколебавшись, он поднял флакон на свет, наблюдая, как жидкость переливается мягким лунным светом.

— Надеюсь, сегодня снова не будет плохих снов, — прошептал он, и, сделав глубокий вдох, одним глотком выпил зелье.

Оно оставило за собой легкий привкус горькой травы, но Лунный уже привык. Он закрыл глаза, чувствуя, как волшебное зелье разливается теплом по телу, успокаивая его и стирая нарастающее напряжение. Он лег на свою постель, сделанную из мягкой травы и покрытую волшебной тканью, и вскоре погрузился в сон.

Во сне он увидел дворец. Огромное, светлое здание с высокими окнами и витражами, сверкающее в солнечном свете, словно сказочный замок. Он был здесь не раз. Это место всегда приходило к нему во снах, но каждый раз казалось таким недосягаемым и призрачным.

Он стоял на залитом светом лугу перед дворцом, и рядом с ним играли три девочки. Все они были одеты в красивые платья, каждое платье было украшено тонкими изящными вышивками, отражающими свет, как звездная пыль. У каждой из девочек были чепчики с кружевами, которые свисали на их светлые волосы, и от этого они казались живыми фарфоровыми куклами. Они смеялись, прыгая и бегая вокруг Лунного, словно играли в невидимую игру, в которую его не звали.

Лунный тоже был маленьким мальчиком в этом сне. На нем был старый комбинезон и шапочка, и он чувствовал себя частью этой картинки, но в то же время — чужаком. Он смотрел на девочек, удивляясь, как они беззаботно резвятся, и с каждым их смехом внутри него росло ощущение радости, которое странным образом смешивалось с тревогой.

— Кто вы? — спросил Лунный, подойдя к одной из девочек.

Она обернулась, её лицо светилось детской чистотой и радостью, но она ничего не ответила. Она лишь взяла его за руку, словно приглашая поиграть с ними.

Лунный смотрел на её тонкие пальцы, сжимавшие его руку, и всё больше и больше погружался в воспоминания. Что-то в этом сне было неправильным, каким-то незавершённым. Он никогда не мог вспомнить, чем всё это заканчивалось. Почему ему пришлось сбежать? Что случилось в тот день, когда его нашли Пётр и Ядвига?

Ему вдруг захотелось остановить этот сон, развернуться и уйти. Но что-то держало его здесь, заставляя оставаться. Он снова посмотрел на девочек, теперь уже с тоской и тревогой.

— Почему вы молчите? — спросил он. — Кто вы? Почему я вас покинул?

Но ответа не последовало. Лунный оглянулся. Теперь луг был пустым, словно девочки исчезли вместе с его вопросами. Он снова остался один перед огромным дворцом, а вокруг царила пугающая тишина. Дворец, казалось, дышал чем-то древним и мрачным, но Лунный всё же чувствовал странную привязанность к этому месту.

— Что же произошло тогда? — тихо прошептал он, пытаясь вспомнить день, когда его нашли Пётр и Ядвига. Воспоминания были размытыми и фрагментированными, как старый потертый свиток. Он помнил только, что бежал — бежал в панике, скрываясь от чего-то, что внушало ему невероятный страх. Его сердце бешено колотилось, как в тот день, но он не мог вспомнить, что стало причиной его побега.

— Что я забыл? — прошептал он себе под нос, пытаясь вглядеться в те образы, что скрывались в его голове.

Но как только он попытался подойти ближе к дворцу, перед ним выросла непреодолимая стена тумана, и он понял, что никогда не сможет пройти за этот барьер. Дворец и девочки оставались для него тайной, которую он, возможно, никогда не раскроет.

Лунный проснулся внезапно, весь в холодном поту. Легкий ветерок из окна освежал его лицо, но он чувствовал, что внутри его осталось то же самое чувство неразрешённой тревоги. Он сел на кровать, смотря в темноту.

— Кто они были? — тихо произнёс он, глядя в окно на ночное небо. — И что произошло тогда?

Может быть, со временем ответы придут к нему. Или, может быть, эти сны будут возвращаться, пока не раскроют всю правду.

На следующее утро, когда первые лучи солнца начали пробиваться сквозь густую листву, друзья проснулись. Смок и Мрак, несмотря на то что их ещё пошатывало после вчерашнего происшествия, все равно не могли удержаться от своих привычек. Хорёк и кот постоянно пытались схватить друг друга за хвосты или укусить, из-за чего их движения выглядели комично и неуклюже. Сумрак, сидя на спинке одной из кроватей, с лёгкой усмешкой наблюдал за этим неугомонным дуэтом. Ему явно доставляло удовольствие смотреть, как эти двое возятся, несмотря на свою усталость.

Марья, стараясь вернуть всем спокойствие и порядок, вновь расстелила скатерть-самобранку. На её поверхности мгновенно появились блюда для завтрака, наполненные ароматными и аппетитными яствами. Друзья сели за стол и, наслаждаясь едой, обсуждали свои планы на день. Завтрак прошёл в теплой, почти семейной атмосфере. После того как они закончили, Маша аккуратно свернула скатерть и убрала её обратно в лукошко.

Выходя из уютного домика, друзья ощутили свежесть утреннего леса. Воздух был прохладным, а пение птиц казалось мелодичным и успокаивающим. Аврора, едва выйдя за порог, сделала легкое движение руками, и изба, в которой они провели ночь, растворилась в воздухе, как мираж, оставив за собой лишь тропинку и пространство, где стояла. Всё содержимое избы также исчезло, словно его никогда и не было.

— Пора идти, — объявила Марья.

Но прежде чем она успела достать клубок, чтобы определить направление, Смок и Мрак, шатаясь, с азартом бросились вперед, наперегонки. Они снова начали свою вечную гонку, каждый стараясь обогнать другого. Мрак, неуклюже отставая, злобно щурился на Смока, который, мчавшись впереди, повернулся и показал ему язык.

Марья достала клубок и передала его Лунному. Он, сконцентрировавшись, произнёс нужные слова, и клубок начал катиться в противоположном направлении, не туда, куда помчались их неугомонные фамильяры.

— Вы не туда побежали, — усмехнулся Сумрак, наблюдая, как клубок уверенно движется в другом направлении.

Он плавно поднялся в воздух и полетел следом за Машей, Василием, Лунным и Авророй.

Смок и Мрак, резко осознав свою ошибку, затормозили так, что едва не столкнулись друг с другом. Они поспешили развернуться и, уже не так уверенно, побежали следом за остальными. На этот раз Мрак вырвался вперед, и его победоносное выражение лица ясно говорило, как он этим доволен. Однако смех Авроры и взгляд Сумрака лишь добавили комизма в этот ранний лесной эпизод.

Друзья шли по узкой тропинке, Сумрак тихо парил в воздухе, внимательно наблюдая за всем сверху, а Мрак и Смок неугомонно бежали вперед, стараясь обогнать друг друга. Тропа привела их к бурной реке, которая шумела и бурлила, словно живая. Вода с ревом билась о камни, разбрызгивая пену и создавая мелкие водовороты. На поверхности лежали мокрые камни, образуя неустойчивый мостик через бурлящий поток.

Клубок, прыгнув на первый камень, ловко перескакивал с одного на другой, показывая путь через реку. Маша, показывая на клубок, уверенно сказала:

— Нам туда, за ним!

Они начали осторожно переходить реку, пытаясь удержать равновесие на скользких камнях. Вода под ногами была ледяной, и каждый шаг требовал предельной концентрации. Река ревела, шум её оглушал, и каждый удар воды о камни отдавался в ушах гулким эхом. Смок и Мрак, не желая отставать, с воодушевлением бросились вперед, их лапы едва касались поверхности камней.

— Смок, осторожнее! — крикнул Василий, видя, как хорек почти сбил его с ног, пролетая мимо.

Но ни Смок, ни Мрак, казалось, не слышали его. Их азарт взял верх над осторожностью, и они мчались вперед, не обращая внимания на опасность. Когда они пронеслись мимо Марьи, она, пытаясь удержать равновесие, не смогла устоять на скользком камне и, потеряв опору, соскользнула в воду. Холодная вода моментально подхватила её, закрутив в стремительном потоке. Друзья с ужасом наблюдали, как Марья исчезает в ревущем водовороте.

— Марья! — закричал Лунный, его голос дрожал от тревоги.

Аврора не теряла ни секунды. Она сжала руки в магический жест, и перед ними на поверхности воды появилась лодка, вырезанная из светящегося дерева. Все быстро сели в неё, и Аврора, управляя лодкой с помощью магии, направила её по течению за Машей.

Девушка, оказавшись в воде, изо всех сил старалась оставаться на поверхности. Ледяная вода обжигала кожу, каждый вдох давался с трудом. Маша чувствовала, как её ноги и руки начинают сводить от холода, но она не сдавалась. Волны то и дело захлёстывали её, заставляя кашлять и глотать солёную воду. Сердце бешено колотилось, страх сковывал всё её тело, но она продолжала бороться.

Внезапно, среди ревущей воды, она почувствовала сильные руки, которые ухватили её и потянули вверх. Это были Лунный и Василий. Они подплыли к Маше и, приложив все усилия, вдвоём вытащили её на лодку. Маша, дрожа от холода и изнеможения, пыталась отдышаться, её лицо было бледным, а губы посинели. Она лежала на дне лодки, тяжело дыша, её глаза были полны ужаса, но она была в безопасности.

Мрак и Смок, которые всю дорогу сидели в углу лодки, виновато смотрели на Машу. Их уши были прижаты, глаза полны раскаяния. Смок, не решаясь поднять взгляд, прошептал:

— Маша, прости нас…

Мрак, немного хрипло промяукал, добавив:

— Мы не хотели…

Сумрак, всегда спокойный и рассудительный, внимательно наблюдал за всем происходящим. Он сел на край лодки, его крылья слегка шуршали от движения воздуха, и, глядя на Мрака и Смока, сказал:

— Вот видите, к чему приводит ваша беготня? Нужно быть осторожнее, когда играешь с опасностью.

Марья, пытаясь успокоиться, обхватила себя руками, дрожь понемногу отпускала её. Она подняла глаза на своих фамильяров и, несмотря на усталость, кивнула:

— Главное, что теперь всё в порядке. Но в следующий раз будьте внимательнее, не стоит рисковать так.

Василий обнял сестру, чувствуя, как её сердце бьется под одеждой, и прошептал:

— Мы справились, всё позади.

Аврора, держа руки на краях лодки, мягко управляла ею, направляя к берегу. На горизонте уже показались зелёные заросли, и друзья знали, что впереди их ждёт новая тропа и новые испытания, но теперь они были готовы к ним, зная, что вместе они смогут преодолеть всё.

Марья сидела на краю лодки, тяжело дыша. С её мокрых волос и одежды капала вода, и она дрожала, несмотря на попытки Василия согреть её. Холод пронизывал до костей, и даже тёплые объятия брата не могли сразу вернуть тепло в её ослабленное тело.

Лодка мягко причалила к берегу, и маги вместе с их фамильярами вышли на землю. Марья с трудом поднялась на ноги, чувствуя, как ноги предательски дрожат. Она глубоко вдохнула свежий воздух, пытаясь унять нарастающее волнение. Аврора, желая быстро избавить их от лодки, хлопнула в ладоши, и лодка мгновенно растворилась в утреннем тумане, словно её никогда и не было.

Марья, всё ещё чувствуя холод, села на мягкую траву возле берега. Её руки всё ещё тряслись, когда она начала проверять содержимое лукошка. Каждый жест был медленным и осторожным, как будто любое лишнее движение могло вызвать новый поток слёз. Когда она достала мешочки с порошками, её сердце сжалось от отчаяния. Мешочки были промокшими насквозь, и когда Марья вытащила их, стало ясно, что они больше непригодны для использования.

— Порошки намокли… — в отчаянии прошептала она, с горечью осматривая испорченные мешочки. Она с тяжёлым сердцем бросила их в воду, наблюдая, как они тонут в холодной реке. Вода сразу же поглотила их, и след от них исчез, словно их никогда не было.

Пока Марья продолжала проверять содержимое лукошка, её лицо становилось всё более бледным. Она пошарила рукой по дну корзины ещё раз, потом снова, её движения становились всё более нервными. Вдруг её глаза расширились, и она, чуть ли не плача, произнесла:

— Скатерти-самобранки нет…

Голос её дрожал, и казалось, что она вот-вот расплачется. Мрак и Смок, понимая, что именно их неосторожность привела к этой беде, опустили головы и попятились назад, чувствуя вину и стыд. Они не осмеливались смотреть в глаза Маше и Василию. Теперь они осознавали, что их безрассудное поведение поставило всех в сложное положение.

Лунный, стараясь сохранить спокойствие, наклонился к Маше и тихо сказал:

— Клубок тоже пропал…

— Он укатился, — добавил он с тяжёлым вздохом, чувствуя ответственность за то, что произошло.

Василий, заметив отчаяние в глазах сестры, мягко сказал:

— Нам нужно было тебя спасать, Марья. Клубок уже не был важен в тот момент.

Марья вздохнула, ощущая в груди тяжёлый ком, мешающий дышать. Ситуация казалась безвыходной: без скатерти-самобранки и клубка их путешествие становилось ещё более опасным и трудным.

Аврора, видя, как настроение друзей упало, решила взять ситуацию в свои руки. Она тихо начала произносить заклинание, её руки мягко двигались, создавая в воздухе искры. Вскоре перед ними возник небольшой, но яркий костер, разгоревшийся на берегу. Его тепло стало распространяться вокруг, прогоняя холод и немного успокаивая замёрзших путников.

— Давайте согреемся и подумаем, что делать дальше, — спокойно предложила Аврора, присаживаясь к костру.

Марья, чувствуя тепло от огня, подтянула колени к груди и обхватила их руками. Её волосы постепенно начали подсыхать, но её сердце всё ещё было тяжёлым от пережитого. Мрак и Смок осторожно подошли поближе, чувствуя, что могут попытаться как-то искупить свою вину. Они осторожно улеглись рядом с Машей, пытаясь хоть немного согреть её своим теплом.

Лунный, Василий и Аврора тоже подошли к огню, ощущая, как их мокрая одежда начинает париться от жара. Они обменялись взглядами, каждый размышлял о том, как им справиться с новыми трудностями.

— Без клубка и скатерти будет сложнее, но мы справимся, — сказал Василий, пытаясь подбодрить остальных.

Марья, хотя и понимала, что Василий прав, всё ещё чувствовала тяжесть утраты. Но она знала, что нужно двигаться вперёд. Внутренний голос подсказывал ей, что их ждут новые испытания, и что даже в таких трудных условиях они должны держаться вместе.

— Мы найдём выход, — сказала она, решительно подняв голову. — Главное — не сдаваться.

Аврора кивнула, её взгляд был полон уверенности:

— Правильно. Мы вместе справимся совсем.

Слова друзей придавали уверенности, и хотя впереди их ждали испытания, теперь они были готовы к ним.

Согревшись у костра и ощутив, как силы постепенно возвращаются, Марья предложила своим друзьям продолжить путь. Её голос звучал твёрдо, хотя внутри всё ещё оставался лёгкий осадок после недавнего происшествия. Она встала, отряхнула одежду от прилипших травинок и сказала:

— Пойдёмте вперёд, тропинка идёт вдоль леса, а вдруг нам удастся найти клубок.

Лунный посмотрел на неё с лёгкой улыбкой, пытаясь поддержать её решимость.

— Может, и клубок найдём, — произнёс он с ноткой надежды в голосе, хотя сам понимал, что это маловероятно.

Они двинулись вперёд, ступая по узкой тропинке, которая извивалась среди деревьев. Лес был густым, и даже сквозь утренний свет деревья казались мрачными и таинственными. С ветвей свисали капли утренней росы, которые падали на их головы и плечи, как будто лес сам наблюдал за их передвижением. Листва шелестела на лёгком ветру, и этот звук был единственным, что нарушало тишину.

Мрак и Смок, обычно весёлые и энергичные, теперь шли совсем по-другому. Они больше не бегали вперёд, не прыгали и не шалили, как обычно. Их головы были опущены, и они шли медленно, стараясь не привлекать к себе внимания. Чувство вины за свою неосторожность давило на них тяжёлым грузом. Смок иногда украдкой, поглядывал на Мрака, но тот, чувствуя его взгляд, лишь молча, отворачивался, не желая подливать масла в огонь. Оба они понимали, что именно их шалости стали причиной недавних неприятностей.

Марья, несмотря на своё внутреннее беспокойство, замечала, как их поведение изменилось. Она понимала, что они тоже переживают из-за случившегося, и это чувство вины гложет их изнутри. Подойдя чуть ближе, она наклонилась и мягко погладила Смока по спине.

— Я не злюсь на вас, — тихо сказала она, пытаясь успокоить своих друзей. — Главное, что все целы. Мы справимся, как бы трудно ни было.

Смок, остановился, посмотрел на неё своими большими глазами и тихо мяукнул, как будто хотел что-то сказать, но не мог найти нужных слов. Мрак, услышав слова Маши, тоже замедлил шаг, чувствуя, как на его сердце стало чуть легче.

Василий, идя рядом, тоже заметил изменение в их настроении. Он слегка улыбнулся и добавил: — Мы все совершаем ошибки, но важно то, что мы учимся на них. Теперь будем осторожнее.

Аврора шла позади, наблюдая за этой сценой. Её мудрые глаза искрились пониманием и поддержкой. Она знала, что каждому из них нужно время, чтобы справиться с пережитым, но была уверена, что они справятся.

Тропа уходила всё дальше в лес, и по мере их продвижения деревья становились всё выше и гуще. Лесной воздух наполнялся ароматами хвои и влажной земли, а звуки леса постепенно становились всё тише, как будто природа тоже затаилась, наблюдая за их движением.

— Мы обязательно найдём клубок, — повторил Лунный, как будто убеждая не только себя, но и всех остальных.

Марья улыбнулась, почувствовав, как на душе становится немного легче. Вперёд их вела не только тропинка, но и общая цель — преодолеть все трудности вместе.

Они шли по тропе, которая, казалось, тянулась бесконечно, извиваясь среди высоких деревьев и кустарников. Лес постепенно становился всё гуще, и хотя солнце было уже высоко, его лучи едва пробивались сквозь плотный покров листвы. Шум шагов и лёгкий шорох от ветра, качающего ветви, стали их единственными спутниками.

Чем дальше они шли, тем сильнее их охватывало чувство беспокойства. Клубка нигде не было видно, и с каждой минутой надежда на его нахождение угасала. Марья постоянно оглядывалась вокруг, выискивая хоть малейший след, но безуспешно. На лицах друзей читалось разочарование. Мрак и Смок шли рядом, по-прежнему молча, чувствуя на себе груз вины. Они тоже искали клубок, но их усилия казались тщетными.

Прошло ещё несколько часов, и ребята начали ощущать знакомое урчание в животе. Они давно не ели, и силы постепенно покидали их.

— Надо бы поесть, — наконец выдохнул Вася, останавливаясь и прикладывая руку к животу. Его голос прозвучал устало, словно каждая мышца просила отдыха и подкрепления.

Аврора, идущая чуть позади, поддержала его, тяжело вздохнув:

— Жаль, что скатерти-самобранки нет… — её голос звучал грустно. Эта волшебная скатерть была не только источником пищи, но и символом их магических возможностей, которые теперь казались утрачены.

Марья, услышав это, опустила голову, чувствуя вину за утрату столь важного предмета. Она знала, что её друзья не обвиняли её, но внутри что-то не давало ей покоя.

— Мы справимся, — наконец сказала она, пытаясь подбодрить себя и остальных, но в её голосе всё же звучала нотка грусти.

В этот момент Лунный, который шёл впереди, вдруг замер, всматриваясь в лес.

— Смотрите! — воскликнул он, радостно указывая в сторону. — Там поляна с грибами!

Остальные мгновенно подняли головы и последовали за его взглядом. Вдали, среди деревьев, виднелась небольшая поляна, на которой росли грибы. Их шляпки блестели на солнце, словно приглашая путников подойти ближе.

— Наконец-то! — воскликнула Маша, и на её лице впервые за долгое время появилась улыбка.

Они поспешили к поляне, и с каждым шагом голод лишь усиливался, но теперь он казался им не таким мучительным — впереди их ждала еда. Мрак и Смок, уловив настроение своих хозяев, тоже немного оживились, подняв хвосты и ободряюще мяукнув.

Когда они достигли поляны, Лунный осторожно осмотрел грибы, чтобы убедиться в их безопасности. Марья подошла к нему и склонилась над ближайшим грибом, её руки осторожно прикоснулись к нему.

— Это съедобные грибы, — подтвердила она, поднимая один из них и внимательно изучая его. — Мы можем их приготовить.

Ребята сразу же принялись собирать грибы, стараясь набрать как можно больше. Мрак и Смок носились среди травы, иногда увлекаясь и перепрыгивая через грибы, чем вызывали у всех смех. Даже Сумрак, обычно спокойный и сдержанный, не смог удержаться от лёгкой улыбки, наблюдая за их игрой.

Когда грибов было собрано достаточно, Аврора с помощью магии развела небольшой костёр. Вскоре над огнём забурлила вода в котелке, а в воздухе распространился аппетитный запах.

— Это хоть и не скатерть-самобранка, но тоже неплохо, — сказала Марья, помешивая суп, и на её лице вновь появилась теплая улыбка.

Они сели вокруг костра, наслаждаясь теплом и ароматом еды, забыв на мгновение о своих переживаниях. Грибной суп оказался на удивление вкусным, и после первой ложки все заметно оживились. Марья, видя, как друзья наконец-то наслаждаются едой, почувствовала, как на душе стало легче.

Глава 4. Грибная поляна надежды

— Как же приятно, наконец, поесть, — выдохнул Василий, наслаждаясь первым глотком горячего супа.

Марья улыбнулась, но тень тревоги мелькнула в её глазах, когда она заметила, что Мрак и Смок, обычно шумные и активные, молча ели, опустив головы, будто чувствовали вину за потерю скатерти-самобранки и клубка.

— Всё будет хорошо, — прошептала она, пытаясь себя успокоить, — мы справимся.

С каждым глотком супа их усталость нарастала. Веки стали тяжёлыми, мысли путались, а мир вокруг будто затихал. Даже птицы, словно понимая, что настало время для отдыха, умолкли, оставив поляну в мягкой тишине. Солнце ласково светило, согревая землю, а травяной ковёр под ногами стал казаться необычайно мягким и уютным.

— Как приятно… — сонливо пробормотала Аврора, зевая и опуская голову на траву. Её золотистые волосы рассыпались по траве, мерцая на солнце.

— Да, отдых не помешает, — согласился Лунный, едва удерживаясь от зевоты.

Они легли на траву, которая оказалась неожиданно мягкой как подушки. Вскоре все уснули, отдавшись сладкому сну, их дыхание стало ровным и спокойным. Даже фамильяры, обычно такие беспокойные, улеглись рядом с ними, свернувшись клубочками. Мрак и Смок, всё ещё виновато поглядывая друг на друга, тихонько устроились рядом с Марьей и Василием.

Тишина на поляне стала абсолютной. Лёгкий ветерок осторожно трепал травинки, но не беспокоил спящих. Казалось, даже лес вокруг замер в ожидании, даря друзьям драгоценные минуты покоя.

Лунному снился странный и тревожный сон. Он шёл по старинному городу, под ногами камни мостовой, а вокруг — люди, но их лица были похожи на волчьи морды. Они шли мимо него, не обращая внимания, словно он был невидимкой. Лунный чувствовал непонятную тревогу, но продолжал идти вперёд. Вдруг под его ногами послышался треск, земля начала дрожать и раскалываться. Перед ним образовалась огромная пропасть, разверзающаяся всё шире. Лунный попытался отступить, но было поздно — он потерял равновесие и с криком упал в темную бездну, пропадая в её глубинах.

— Нет! — закричал он, чувствуя, как падает всё глубже и глубже. Страх наполнил его сердце, казалось, что падение не закончится никогда. Холодный воздух бил в лицо, а отчаяние сковало сознание.

Внезапно его тело словно кто-то начал трясти, настойчиво и сильно, будто дерево, которое качает на ветру. Лунный услышал чей-то голос, эхом раздававшийся сквозь сон:

— Просыпайся, просыпайся! — голос становился всё громче, и наконец Лунный почувствовал, что возвращается в реальность.

Он резко открыл глаза и увидел перед собой невысокого старичка с большой бородой, одетого в широкополую шляпу, похожую на шляпку гриба. Тот наклонился над ним, тряся его за плечо, с беспокойством смотрел на Лунного. Старик был полноватым, с круглым добродушным лицом, но в его глазах сквозила серьёзность.

— Ты наконец очнулся, — вздохнул старичок, выпуская Лунного из своих рук. Лунный сел на траву, оглядываясь. Поляна, где они остановились, выглядела мирной и спокойной, но что-то подсказывало ему, что произошло нечто опасное.

Старик, будто поняв его мысли, направился к остальным друзьям, решительно поднимая их одного за другим. Лунный, ошеломлённый тем, как сон резко прервался, поспешил помочь. Он осторожно тряс Аврору, потом Марью, а Василий сам вскоре проснулся, моргая в недоумении.

Фамильяры тоже вскоре очнулись: Мрак и Смок сидели рядом, недоумённо осматриваясь, а Сумрак уже парил в воздухе, внимательно следя за каждым движением незнакомца.

— Кто это? — сонным голосом спросила Аврора, поднявшись с земли и стряхивая траву с одежды.

Старичок, поглаживая свою длинную седую бороду, вежливо кивнул всем в знак приветствия.

— Я Грибник, — сказал он с улыбкой, и хотя его голос был мягким, в нём чувствовалась скрытая сила. — Меня ещё называют Грибной дед.

Старик оглядел их всех, словно проверяя, все ли в порядке, и после паузы добавил:

— А вы кто такие?

— Мы ученики местной академии, — ответил Василий, постаравшись придать своему голосу как можно больше уверенности.

— И вы не знали, что грибы, которые вы съели, опасны? Это же сон-грибы! — Грибник нахмурился, качая головой. Его борода колыхнулась вместе с ним, а грибообразная шляпа слегка наклонилась на бок.

— Мы не знали, — призналась Марья, виновато опустив глаза. — Мы ещё не проходили это на уроках.

Старик нахмурился ещё сильнее, прищурившись.

— Сон-грибы — одни из самых коварных. Вы могли уснуть и никогда не проснуться, — сказал он серьёзно.

Он присел на корточки, ловким движением вынул нож из кармана и срезал один из грибов. Подняв его, он показал друзьям шляпку гриба, осторожно поворачивая его в руках.

— Видите? Под шляпкой гименофор голубой, — объяснил Грибник, указывая на странный оттенок нижней части гриба. — У обычных грибов он белый. В следующий раз будьте внимательнее, когда решите что-то есть в лесу. Особенно грибы.

Он поставил гриб обратно на землю и, кивнув им на прощание, вдруг медленно начал растворяться в воздухе. Его фигура поблекла, став частью утреннего тумана, и вскоре от старика не осталось ни следа.

Ребята переглянулись, понимая, как близки они были к беде. Марья вздохнула с облегчением, Василий тихо поблагодарил Грибника, а Аврора слегка побледнела, осознав, насколько опасными могут быть невинные на первый взгляд грибы.

— Нам повезло, — прошептала она, и все согласно кивнули.

Мрак и Смок, притихшие после своего предыдущего безумного бега, на этот раз шли осторожно рядом с друзьями, не отставая. Они больше не опережали группу и не делали ничего поспешного. Лунный, идя впереди, только вздохнул с облегчением, зная, что впереди их ждёт ещё много трудностей, но теперь они будут намного осторожнее.

Сумрак, парящий над ними, задумчиво смотрел вдаль, внимательно следя за их путём.

Они шли по извилистой тропе, которая то уходила в густую чащу леса, то вновь выводила их на светлые поляны. Солнце едва пробивалось сквозь кроны деревьев, и тишина леса наполняла их странствие таинственностью и лёгким беспокойством. Фамильяры, хоть и не спешили вперёд, казалось, тоже чувствовали что-то неладное: Мрак прижимался к ногам Лунного, а Смок то и дело оглядывался через плечо, словно за ними кто-то следил.

Вскоре перед ними возник перекрёсток. Тропа раздваивалась, уходя в три разных направления. Посередине перекрёстка стоял огромный, мшистый камень, который выглядел так, словно стоял здесь веками. На его поверхности была нацарапана странная надпись, явно оставленная давным-давно:

«Налево пойдешь — коня потеряешь, направо пойдешь — жизнь потеряешь, прямо пойдешь — жив будешь, да себя позабудешь».

Друзья остановились, разглядывая надпись. Каждый замер на несколько мгновений, осознавая глубину и загадочность выбора. Лунный задумчиво пробежался взглядом по путям: налево тропа вела в густой лес, направо — в какой-то тёмный овраг, а прямо — в ещё более густую чащу, где всё терялось в тумане.

— Кажется, нам предстоит непростой выбор, — сказал Лунный, медленно окинув взглядом камень и тропы. Его голос был полон напряжённости, и это чувство разделяли все.

Марья нахмурилась, сжимая лукошко, оставшееся у неё после потери большей части содержимого.

— Направо точно не пойдём, — прошептала она, коснувшись плеча Василия. — Жизнь терять никто не хочет.

Аврора, чуть прищурившись, подалась вперёд, всматриваясь в тропу, что уходила прямо.

— Прямо идти опасно, — сказала она, — там что-то не так. Можно себя потерять — и кто знает, что это значит? Быть живым, но не помнить ничего? Это страшно.

Все задумались. Слова Авроры звучали тревожно, и никто не мог точно понять, что означала эта загадочная надпись. Однако ясно было одно: все они боялись непредсказуемых последствий.

— Лучше налево, — наконец решительно сказал Василий, прерывая долгую паузу. Его взгляд был полон уверенности, хотя голос выдавал лёгкую тень сомнения. — Коня у нас всё равно нет, терять нечего.

Остальные переглянулись. Логика Василия казалась простой и разумной.

— Давайте, — согласилась Марья, хоть в её голосе и слышались нотки беспокойства. — Налево, так налево. Нам нужно двигаться дальше.

Лунный кивнул, не найдя повода спорить. Они выбрали наименее угрожающий путь, и оставалось надеяться, что он окажется безопасным.

Фамильяры молча, следили за их решением. Мрак тихо мурлыкал, словно соглашается с выбором хозяина, а Смок осторожно, потоптался на месте, будто проверяя, всё ли верно. Сумрак, паря над ними, кружил чуть медленнее, чем обычно, но всё равно следовал за ними, как верный страж.

И вот, сделав решительный шаг, друзья свернули налево. Лес становился всё гуще. Ветки низко свисали, как будто хотели схватить их за одежду, корни деревьев переплетались на земле, стараясь поймать ногу. Но несмотря на все препятствия, они продолжали идти, словно уверенные, что впереди их ждет что-то важное.

Время шло, и по мере продвижения в лес, вокруг становилось всё тише. Ни птиц, ни шороха листьев — только их шаги, глухо отдающиеся в душной атмосфере леса.

Они шли долго, усталость наваливалась тяжелым грузом, а голод всё сильнее напоминал о себе. Тропинка становилась всё более извилистой, а лес вокруг — густым и таинственным. Солнечные лучи едва пробивались сквозь плотные ветви деревьев, погружая всё вокруг в полумрак. Вокруг стояла глухая тишина — ни пения птиц, ни шороха листвы, только их шаги отдавались глухим эхом.

Василий, шедший впереди, вдруг остановился, прижав руку к животу, который издал громкий звук. Он грустно усмехнулся:

— Кажется, мой желудок напоминает, что пора бы поесть.

Марья, хромая на корягу, тяжело вздохнула:

— Согласна, братик, я уже и сама с трудом держусь на ногах. После тех грибов, казалось, и голод исчез, но, видимо, ненадолго.

Она нервно огляделась, словно искала хоть какие-то съедобные растения, но их недавний опыт с грибами сделал всех настороженными. Девушка обхватила руками своё лукошко, в котором почти ничего не осталось. Лишь пара сухих травинок напоминала о запасах, которые она потеряла.