— Понимаю, Пресветлый, — тяжело вздохнул старец. — Но если бы ты знал, как не хочется мне снова рисковать жизнью парня. Он ведь только-только в себя пришёл после прошлых странствий.

— Я знаю, — мягко проговорил блондин. — Знаю, Сол. Но сделать ничего не могу. Жизнь не только нашего мира — существование Галактики висит на волоске. И в этой ситуации ни твои, ни мои желания роли не играют. Я бы мог тебе вообще ничего не говорить, но я знаю, как он тебе дорог и как ты за него переживаешь. Поэтому и пришёл предупредить о его новой миссии.

Сол кивнул и горько усмехнулся:

— Благодарю, Пресветлый. Давно это стало известно?

— Нет. Предсказание здорово запоздало. Эллэйра увидела его только вчера. По счастью, складывать будущее из кусочков, как для спасения Кристалла, в этот раз не пришлось. Почти сразу нашёлся нужный вариант, иначе даже не знаю, как бы мы выкрутились.

— Катастрофа настолько близка?

— Ближе, чем ты думаешь. Остались считанные декады. Если не начнём действовать прямо сейчас, наш мир погибнет.

— А земляне?

— Их Галактику взрыв не затронет. Земле ничего не угрожает. Но без её помощи нам не справиться. Так что…

— Селена? — понятливо спросил старец.

— На сей раз — нет, — улыбнулся блондин. — Точнее, не только она. Но, прости, больше ничего не скажу.

— Понятно, — снова вздохнул Сол. И, помолчав, выдавил: — Он вернётся?

Блондин сжал губы и, отвернувшись от глядящего на него с надеждой старца, отошёл к окну.

— Он вернётся? — с нарастающей тревогой повторил тот.

— Не знаю, — хмуро ответил блондин.

— Как это — не знаешь? — вскинулся Сол. — А Эллэйра что говорит?

— Эллэйра увидела только результат их похода. Подробности ей не известны.

Повернулся к побледневшему мужчине и сурово сказал:

— Сол, не паникуй раньше времени. Верь, слышишь? Верь и жди. Ты же знаешь, какие чудеса творит истинная вера.

— Ты действительно не знаешь, или…

— Я действительно не знаю, — качнул головой блондин. — Я не обманываю тебя, Сол. Я просто не знаю.

Снова бросил взгляд в окно на посеревшее у горизонта ночное небо.

— Тебе на молитву пора. Светает.

Старец посмотрел на молельную гору, к которой уже собирались на утреннюю молитву монахи.

— Да, пора.

Вышел из-за стола и опустился на одно колено:

— Благодарю, Пресветлый.

Блондин с сочувствием взглянул на склонившего голову мужчину:

— Не расстраивайся, Сол. Я верю в ребят. Они справятся.

И — исчез, оставив после себя приятный запах соснового бора.

Старейшина постоял, сгорбившись, потом расправил плечи, согнал с лица тревогу и, легко поднявшись, с невозмутимым видом вышел из комнаты. Незачем его подопечным знать, какие мысли гнетут главу Обители Солнца.

Часть 1. Страшный сон

Сэллария, Кэтанг, Зачарованные горы, Обитель Солнца

Энасс спал беспокойно. Всю ночь снились ему кошмары. То он бродил по каким-то подземельям, слушая таинственные голоса, от которых по коже пробегали мурашки и холодело в груди. То спасался от зверей, каких никогда не встречал.

А потом сорвался, поскользнувшись, в глубокую пропасть и, совсем забыв со страху, что умеет в дракона превращаться, заорал так, что от собственного крика проснулся. И долго лежал с отчаянно бьющимся сердцем, пытаясь понять, с чего вдруг ему вся эта муть приснилась.

Уже несколько лун прошло с того дня, как вернулся он в Обитель Солнца после длительного похода. Трудным был тот поход, многое вынести пришлось, пока искали они с другом выкраденный из Обители магический Кристалл, без которого не могла существовать Сэллария. И если бы этот сон приснился ему сразу после возвращения, он бы не удивился.

Но нервы у него всегда были крепкими, и даже после сражения с краболезом спал он, как младенец. А уж вернувшись в Обитель, сразу забыл обо всех неприятностях, погрузившись в ежедневные заботы. Молитвы, занятия, строительство полигона для магических тренировок занимали все мысли и всё время. Некогда ему было переживать о том, что давно и благополучно завершилось. Тем более что за перенесённые мучения получил он весьма достойную награду, научившись превращаться в дракона. Да не простого, а радужного — такого, каких на Сэлларии никогда и не бывало.

Так что жизнью своей он был вполне доволен.

И вдруг — этот сон. Страшный, мучительный, и очень похожий на пророческий.

Энасс встал, подошёл к окну проверить, не пора ли собираться на молитву. Но небо ещё и не думало светлеть, а звёзды сияли на небосклоне ярче городских фонарей, которые он когда-то видел в Лэнмаре, столице Кэтанга.

Рано он встал. До подъёма часа полтора. Можно ещё поспать.

Налил в стакан воды из графина, выпил большими глотками, стараясь унять заполнившую его тревогу.

Да что с ним такое? Никогда раньше он так не переживал из-за какого-то сна. Ну, приснился кошмар. Подумаешь! Забыть — и дальше спать.

Но к кровати даже подходить не хотелось, не то, что ложиться.

Нахмурился: с каких это пор он стал таким пугливым, что собственной кровати бояться начал? Упрямо сжал губы, поставил стакан и, прогнав тревожные мысли, лёг и как следует укутался в одеяло.

Закрыл глаза, выровнял дыхание так, как всегда делал в походах после сильных переживаний. И не заметил, как снова уснул.

И оказался в большой пещере.

Огляделся, не понимая, где он. И услышал странный голос: низкий, гулкий, рычащий. Словно сама пещера заговорила с ним на непонятном ему языке.

«Сэннери вэриш де гулд… Сэннери вэриш де гулд…»

Фраза звучала и звучала, повторяясь то тише, то громче, то — хриплым басом, то — срываясь на фальцет, а он никак не мог понять, что ему говорят и только беспомощно оглядывался, пытаясь найти выход.

И вдруг в дальнем, самом тёмном углу что-то зашевелилось, и из мрака показалась громадная морда. Огромный синий дракон выступил из-под нависшего каменного козырька и двинулся прямо на монаха.

Маленькие глазки зло смотрели из-под белёсых густых бровей, из широких ноздрей при каждом шаге вырывались струйки пара, а в приоткрытой пасти виднелись острые зубы, способные запросто перекусить человека пополам.

Энасс попятился, понимая, что пришёл его последний час. Ни один огненный шар не пробьёт шкуру такого чудовища, а больше он ничего не умел. Обитель стояла в центре Зачарованных гор, в которых магия отсутствовала, и негде было ему учиться боевым заклинаниям.

Правда, после спасения Кристалла разрешили боги служителям использовать боевую магию, но полигон для занятий всё ещё строился, и тренировки должны были начаться лишь через две декады.

И теперь только бегство могло спасти молодого монаха от смерти.

А куда бежать? Его окружали отвесные стены, и не видел он выхода. И только с ужасом смотрел, как приближается зубастый монстр.

Но не сдаваться же, даже не попытавшись спастись?

Запустил в ящера огненный шар, которого, как Энасс и предполагал, дракон и не заметил. Даже шкуру шар не опалил, отскочил от брони, словно и не магическим оружием был, а обычным мячиком.

Дракон пыхнул паром, и монах вдруг снова услышал:

— Сэннери вэриш де гулд…

Этот монстр с ним говорит?!

— Сэннери вэриш де гулд… — уже с угрозой повторил ящер и внезапно с такой скоростью метнулся к Энассу, что тот лишь чудом успел среагировать и в последний момент отпрыгнул в сторону. Но нога, наступив на острый камень, подвернулась, и он упал. Успел увидеть, как поворачивается к нему громадная голова на длинной шее, как быстро приближается к нему оскаленная пасть, закричал, срывая голос…

…и подскочил, едва не свалившись с кровати.

Опять сон… Опять кошмар. Да что ж за ночь сегодня такая?

Провёл руками по лицу, стирая выступивший от ужаса пот, сел, закусив губу. И услышал сигнал побудки.

А в ушах снова прозвучало: «Сэннери вэриш де гулд…»

Тряхнул головой, пытаясь выбить из неё этот гулкий шёпот, быстро поднялся: на молитву опаздывать нельзя никому, а уж ему, будущему преемнику главы Обители, и вовсе непозволительно.

Ничего, сейчас помолится Великому Светилу, и отступят все страхи. И день пройдёт нормально. А вечером нужно будет просто подольше помолиться. И отвару успокоительного выпить. Тогда и кошмары отступят.

А ещё, пожалуй, нужно поговорить с Солнцеликим. Странные сны ему сегодня снились. Очень странные. Может, сумеет тот растолковать их сыну своему неразумному.

Энасс поспешно оделся и вышел из комнаты. А вслед ему еле слышно прозвучало: «Сэннери вэриш де гулд…»

Земля, Россия, Москва, общежитие Школы начинающих магов

— Витька! Хватит орать! Проснись уже!

Виктор открыл глаза и непонимающе посмотрел на склонившегося над ним Вадима.

— Чего?

— Чего, чего… Ничего, — сердито проворчал тот, отходя от приятеля. — Орёшь, как ненормальный. Я чуть с кровати не свалился с перепугу. Думал, пожар начался.

Витя выдохнул и сел. Сердце отчаянно билось, а по спине между лопаток текла тоненькая струйка пота.

— Что хоть приснилось? — Вадим Стрекалов с любопытством посмотрел на своего куратора.

Курсантом Школы он стал всего пару месяцев назад, попав в неё совершенно случайно после очень неприятных событий, и Виктора Марганова приставили к нему, как опытного и умелого мага, чтобы ввести новичка в курс дела.

Вообще-то Виктор был младше Вадима на целых три года, но Вадиму порой казалось, что тот его намного старше. Был Витя не по годам рассудительным и серьёзным. Колдовать он, в отличие от Стрекалова, обучался с раннего детства. Способностями пошёл в отца, оказался сильным менталистом и сновидцем. Несколько лет учился у сэнсея в Японии, потом перевёлся в Московскую школу при Управлении магии. И добился таких успехов, что его отец, менталист высшей категории Анатолий Марганов, выпросил у начальства разрешение привлекать сына к некоторым делам. Начальник, полковник Васильев Игорь Николаевич, такое разрешение дал и даже принял у шестнадцатилетнего парня присягу и взял магическую клятву о неразглашении.

Собственно, так Витя с Вадимом и познакомились. Вадим тогда, сам того не желая, оказался хозяином и, одновременно, пленником зеркального лабиринта. Чтобы освободиться, нужно было ему выкрасть у Карачуна, древнего божества, посох — мощный артефакт, который потребовал у него взамен на свободу Дух лабиринта. Сам Вадим добыть посох не смог. И тогда Дух лабиринта по его приказу запер в зеркальном лабиринте отца Виктора. Надеялся Стрекалов, что поможет мощный маг выкрасть у Карачуна нужную им вещь. Витя, оказавшийся сновидцем, кинулся во сне выручать отца, но только сам попал в плен, превратившись в маленького дракончика дрэкка — тупого и агрессивного. И если бы не пророчица Тайной Полиции Кэтанга Селена, неизвестно, что бы с ним стало. Селена смогла его выручить. Но перед этим Витя пережил много неприятных минут. А виноват в этом был Вадим. Если бы он не приказал его отца выкрасть, и Витя бы за ним не полез.

Поэтому узнав, что Витю сделали его куратором, Вадим здорово переживал перед их первой встречей. Боялся, что тот возненавидел его за перенесённые мучения, не знал, как воспримет он необходимость жить в одной комнате со своим мучителем.

Но Витька оказался отличным парнем, зла на него не держал, считая, что сам виноват в случившемся, и они быстро подружились.

Нагрузки в магической школе были немаленькие, да и в МГУ, куда Вадим перевёлся из своего института после переезда в Москву, лентяйничать не давали, так что к вечеру обычно сил уже не было, и спали ребята крепко и, как правило, без сновидений. Поэтому и перепугался так Вадим, когда Витька внезапно орать начал. Да ещё какие-то странные слова выкрикивал, словно на иностранном языке говорил. На каком вот только? Но точно не на английском. Его Вадим знал неплохо, понял бы.

Повторил нетерпеливо:

— Так что тебе приснилось?

— Ерунда какая-то, — Витя встал и, налив из стоявшего на столе графина воды в стакан, осушил его большими глотками. — Пещера ледяная, дракон синий, страшный такой. И слова какие-то всё повторял непонятные.

— Сэннери вэриш де гулд?

— А ты откуда знаешь? — удивлённо взглянул на приятеля Витя.

— Так ты их и орал, — усмехнулся тот. — Причём не просто так, а ещё с ругательствами: «Сам ты Сэннери вэриш, ящерица ты синяя!»

— Так и говорил? — поёжился Витя. — Надо же, какой я во сне храбрый, оказывается. У меня до сих пор со страху спина мокрая.

— С каких это пор ты драконов боишься? — поразился Вадим, знавший, что куратор его на драконах даже летал, поэтому страха перед ними не испытывал.

— С сегодняшней ночи, — буркнул Виктор и снова лёг. Укутался в одеяло так, что один нос торчал, и прочитал заклинание сна.

Вадим хмыкнул и, повернувшись на спину, уставился в потолок. От криков приятеля сон улетел, а засыпать с заклинанием не хотелось. Пока в лабиринте сидел, столько раз им пользовался, что сейчас, когда всё стало спокойным и предсказуемым, решил воздержаться от излишней магии. А то ещё привыкнешь, так совсем самостоятельно засыпать разучишься.

Лежал и думал о том, как же ему повезло, что попал он в магическую школу, о ребятах, с которыми подружился, о своём кураторе, посапывающем на соседней кровати. И постепенно мысли вернулись к тем страшным дням, когда он сидел в зеркальном лабиринте и думал, что здесь его жизнь и закончится.

Возможно, так бы и было, если бы не Селена — сновидица из другого мира, пророчица Тайной Магической полиции Кэтанга. Спасла она его от верной гибели. И не только спасла, а ещё и поручилась за него перед начальником отдела по раскрытию магических преступлений. Наверное, только поэтому и оказался Вадим вместо тюрьмы в школе магов.

Юноша вздохнул и отвернулся к стене. Вспоминать об этом периоде его недолгой жизни не хотелось, но воспоминания не спрашивали. Сами приходили, заставляя чаще биться сердце, не давая спать ночами.

Вадим потряс головой, пытаясь изгнать из неё тягостные мысли и, поняв, что самостоятельно уснуть всё-таки не удастся, прошептал заклинание сна.

Сэллария, Дарстен, Драконьи острова

— Доброго дня, — посол Феллии в Дарстене, Чёрный дракон Дэрринэл чопорно наклонил голову, здороваясь с четой Красных драконов дер Фаннедиррелвыдаррофэналов. Дерри Кэнтаррия и дер Энвэридан не менее чопорно поклонились в ответ, и хозяин, пригласив посла в гостиную, поинтересовался:

— Чем обязаны вашему визиту, дер Дэрринэл?

Посол сел в кресло, подождал, пока усядутся хозяева, помолчал, собираясь с мыслями и неторопливо заговорил:

— Дело у меня несколько необычное. Я слышал о вашем горе…

— Не надо об этом, — громче, чем следовало бы воспитанной леди, перебила его Кэнтаррия. — Вы всё равно не сможете помочь нам, а это не та тема, на которую можно говорить от нечего делать.

— Простите, — склонил голову Дэрринэл. — Но у меня есть для вас новости.

— Вы что-то знаете о наших сыновьях? — нахмурился Энвэридан, а Кэнтаррия вскрикнула и судорожно вцепилась в подлокотники. — Что с ними? Где они? Они живы?

Дэрринэл молча качнул головой, с сочувствием глядя на до сих пор горюющих родителей.

— Тогда зачем вы пришли? — гневно спросил дер, вставая. — Зачем вы потревожили наш покой? Покиньте наш дом! Немедленно!

— У меня есть для вас новости, — повторил Дэрринэл, не трогаясь с места. — Только я не знаю, порадуют ли они вас.

— Подожди, — дерри Кэнтаррия тронула мужа за рукав, успокаивая. — Дер Дэрринэлратриволент зря бы не пришёл. Давай его выслушаем.

Красный дракон упрямо сжал губы, но спорить с женой не стал. Сел и сурово посмотрел на гостя, уже жалея, что согласился на эту встречу.

— Скажите, как вы относитесь к людям? — неожиданно спросил посол.

— К людям? — удивилась драконица. — Никак. Слава Богам, мы с ними дел не имеем. А к чему такой вопрос, дер Дэрринэл?

— Видите ли… Как мне недавно стало известно, ваш сын Тэннериандр был женат на человеческой девушке и у него остался сын. Полукровка, умеющий обращаться в дракона.

Кэнтаррия охнула и ухватилась за руку мужа. Тот изумлённо посмотрел на посла.

— Тэннери бы никогда…

Но тут же оборвал себя и жёстко спросил:

— Откуда вам стало это известно?

— Мне сообщила об этом леди Селена, — спокойно ответил Дэрринэл. — Пророчица Тайной Полиции Кэтанга. А она лично разговаривала с вашим внуком и его матерью. Прочитала воспоминания жены Тэннериандра. Она может вам подробно рассказать всё, что в них увидела. Но для начала она хотела бы узнать, как вы относитесь к людям. Если вы их презираете настолько, что не захотите принять внука, то будем считать, что нашего разговора не было. Я сейчас откланяюсь и больше никогда не появлюсь на пороге вашего дома. Так что решать только вам.

Кэнтаррия беспомощно оглянулась на мужа. Тот сидел, мрачно сдвинув брови и по его лицу невозможно было понять, о чём он думает.

— Энви, — жалобно попросила несчастная мать. — Давай хотя бы выслушаем эту девушку. Пророчицу.

— Тэннериандр женился на человечке? — не слушая её, хмуро произнёс дракон. — Не может быть! Он бы никогда не опозорил наш род таким браком.

— Там, где он жил, скрываясь от брата, дракониц не водилось, — ровным голосом произнёс Дэрринэл.

— Скрываясь от брата? — вздрогнула Кэнтаррия. — Почему? Он действительно украл брошь Владыки? Я не верю в это! Тэннери не мог так поступить!

— Он и не поступал. Это Дэннерон выкрал брошь. Свалил всё на брата и, по приказу Владыки, начал на него охоту.

— Вы ещё скажите, что и королеву он убил, — проворчал дракон.

— И королеву он убил, — невозмутимо согласился Дэрринэл. — Отравил. Государственный переворот готовил, а Тэннери об этом узнал.

— Так, — ультимативно произнёс Энвэридан. — Рассказывайте всё с самого начала!

— Может быть, вы всё же согласитесь выслушать леди Селену? — вопросительно приподнял бровь посол. — Она вам расскажет всё так, как видела в воспоминаниях Ксении. Я могу что-то упустить. Да и подробностей я не знаю.

— Где мы сможем с ней встретиться? — решительно спросила Кэнтаррия, вставая и уже не обращая внимания на сердито глядящего на неё мужа. — Нам нужно лететь в Кэтанг?

— Мы можем пройти туда через Общественные пути, — тоже встал Дэрринэл. — Это будет быстрее.

— Подождите десять минут, дер. Я только переоденусь, — и драконица поспешно покинула гостиную.

Дэрринэл проводил её взглядом и снова сел. Посмотрел на закаменевшего в кресле Энвэридана и поинтересовался:

— А вы, дер? Вы полетите с нами или будете ожидать дерри Кэнтаррию дома?

— За кого вы меня принимаете, дер? — внезапно взъярился Красный дракон. — Неужели вы думаете, что я отпущу жену в такое путешествие без сопровождения? Конечно же, я полечу с ней.

Резко встал и сухо закончил:

— Пожалуй, я тоже переоденусь. Извините, что оставляю вас в одиночестве, но…

И, не договорив, быстро вышел.

Дэрринэл улыбнулся: кажется, у мальчишки появился шанс обзавестись родственниками на Сэлларии. Хоть и пытается дракон изображать верность традициям, но желание увидеть продолжателя рода, на которого он уже и не надеялся, оказалось сильнее сословных предрассудков. Конечно, если они решат принять Вадима в род, будет скандал, но, как ему кажется, это их не остановит. Им сейчас главное — убедиться, что парень действительно их внук, а это-то Селена сможет им доказать.

Отец Вадима Тэннериандр оказался на Земле случайно. Наивный молодой дракон узнал ненароком о планах своего старшего брата Дэннерона захватить власть в стране, и о том, что, идти к этой цели Дэннерон был готов по трупам. И уже отравил королеву-мать и выкрал из сокровищницы очень ценную брошь, которую Владыка берёг пуще глаза, и древний свиток с объяснением, как построить Зеркальный лабиринт.

Тэннери хотел отговорить брата от безумной идеи, но добился только того, что пришлось ему самому спасаться бегством. Дэннерон не мог допустить, чтобы о его планах узнал Владыка, и решил убить младшего братишку.

Спасаясь от преследования, Тэннери нечаянно обнаружил портал между мирами. Провалился в него и очутился на Земле. Там он обжился, полюбил хорошую девушку, женился. Ждали они ребёнка.

Но случилось страшное: нашёл его Дэннерон и убил. А сына его, Вадима, когда тот подрос, взял себе в ученики, собираясь использовать «родную кровь» в страшном ритуале.

По счастью, вовремя вмешались маги из отдела Игоря Николаевича и Тайные Полицейские с Сэлларии, и планам Дэннерона не суждено было сбыться. Спасли маги мальчишку, а в судьбу дракона боги вмешались, и сейчас ему не позавидуешь.

И вот теперь вновь решалась судьба Вадима. Захотят ли принять полукровку, «недодракона», его знатные родственники на Сэлларии? Ведь людей драконы не жалуют, относятся к ним со снисходительным презрением, а полукровок у них вообще не существует. Берегут драконы чистоту крови пуще глаза. Вадим — первый в истории дракон, в жилах которого смешались драконья и человеческая кровь.

Согласятся ли чистокровные деры ввести в род полукровку?

— Мы готовы, — ворвался в раздумья Дэрринэла взволнованный голос дерри Кэнтаррии. — Пойдёмте.

Дракон встал и двинулся следом за торопливо спускающимися по лестнице хозяевами замка.

Сэллария, столица Кэтанга Лэнмар, Тайная Магическая полиция

— Нет, не так. Смотри, как руки нужно держать. Словно у тебя в ладонях большой шар.

Молодой мужчина медленно продемонстрировал пасс внимательно глядящему на него юноше.

— И расслабься. Ты слишком напряжён. Устанешь быстро.

— Уже, — усмехнулся тот.

— Уже устал? — уточнил мужчина и улыбнулся. — А ведь всего два часа тренируемся.

Юноша лишь вздохнул в ответ и снова принял нужную для сражения стойку.

— Ладно, Эль, — сжалился над ним учитель. — Давай сделаем перерыв минут на десять. Помедитируй, сними напряжение.

Юноша кивнул и, опустившись на колени, сел на пятки и закрыл глаза. Уж что-что, а медитировать он умел и делал это с удовольствием. Научился, когда был монахом в Обители Солнца. Там умению расслабляться в любых обстоятельствах придавали большое значение.

Мужчина тоже сел, скрестив ноги, закрыл глаза, собираясь последовать примеру своего ученика, но тут в голове его раздался знакомый голос:

«Нэйтас, ты где?»

Сердце сразу застучало быстрее, а губы тронула мечтательная улыбка. Которую, впрочем, мужчина сразу согнал и серьёзно ответил на мыслеречи:

«В тренировочном зале, леди Селена. С Элем занимаюсь».

«Пусть он пока один позанимается. У нас совещание внеочередное наметилось. Поднимайся».

«Иду», — коротко ответил Нэйтас и, встав, пошёл к двери, бросив на ходу:

— Эль, меня на совещание вызвали. Поработай пока самостоятельно.

Эль даже не пошевелился, но Нэйтас был уверен, что юноша его услышал.

Вышел из зала, располагавшегося глубоко под землёй, в подвалах Тайной Магической полиции. На лифте поднялся на первый этаж, по длинному коридору торопливо прошёл в кабинет начальника, где обычно проходили совещания.

Войдя, поздоровался с рассаживавшимися вокруг круглого стола коллегами — сильнейшими магами страны, улыбнулся сидевшей рядом с начальником пророчице и тоже сел.

— Все в сборе? — обвёл подчинённых взглядом начальник Тайной полиции, наследный принц Стэнн Фарроас. — Тогда начнём.

Хоть и являлся Стэнн Фарроас сыном правящего короля, но вторую по значимости должность в государственной иерархии занимал отнюдь не поэтому. Он был одним из мощнейших магов Сэлларии. В Кэтанге только двое колдунов могли составить ему конкуренцию по магической силе и боевым умениям: его отец, король Кэтанга Джэффас Первый, и заместитель Стэнна менталист Рэвалли Вэнцефис.

Впрочем, собравшиеся за столом полицейские ненамного отставали от своего начальника. В Тайной Магической полиции собрались сильнейшие маги современности.

Обычные полицейские занимались преступлениями, совершёнными либо вообще не умеющими колдовать простолюдинами, либо с минимальным использованием магии, например, с помощью амулетов, артефактов или запрещённых законом магических отваров типа приворотного зелья. Но если закон преступал сильный маг, внезапно захотевший всемирной власти и больших денег или возненавидевший весь род человеческий и из-за этого несущий угрозу обществу, — вот тут и подключались Тайные полицейские. Все самые сложные магические дела передавались им, и ещё не случалось такого, чтобы они с ними не справились. Хотя на всю страну было их лишь восемь человек.

А «Тайной» полиция называлась потому, что сначала она была скрытой, дополнительной, защитой короля. Потом охранять монарха начали Колдуны Короля, а у Тайной полиции появились другие обязанности. Но, хоть теперь служащие этой организации и были самыми известными людьми в стране, которых все знали в лицо и по именам, название сохранилось, одним своим звучанием приводя в трепет самых закоренелых преступников.

— Я собрал вас для того, что сообщить пренеприятнейшее известие, — начал Стэнн.

— К нам едет ревизор? — хмыкнула Селена.

— Что? — не понял начальник.

— Ничего, извини, — мотнула головой пророчица. — Вырвалось.

— Опять какая-то цитата? — улыбнулся заместитель начальника Рэвалли Вэнцефис, красавец-мужчина, первый модник Кэтанга и великий менталист, чьи заслуги признавались даже драконами, обычно относившимися к людям с лёгким презрением.

— Угу, — кивнула девушка и повторила: — Извини, Стэнн.

Никто не удивился тому, что процитировала Селена какое-то неизвестное колдунам произведение, хоть и были они весьма образованными людьми. Селена появилась в Кэтанге чуть больше семи лет назад, и прибыла она туда с Земли. Оказалась она сильной сновидицей, которая на Земле свои способности не развивала, даже не подозревая о них. Но ещё в детстве умудрилась во сне переместиться в Кэтанг и познакомиться с тогда ещё совсем юным Стэнном. Взаимный интерес перерос в более глубокое чувство и через много лет Селене и Стэнну удалось встретиться наяву. С тех пор они больше не расставались. Селена, которую на Земле звали Еленой Васнецовой, перебралась в Кэтанг, закончила Магическую школу и начала работать в Тайной полиции, заняв в штатном расписании сразу две должности: пророка и сновидицы.

Стэнн усмехнулся:

— Ничего. Я всё равно собирался тебе слово передавать. Так что — рассказывай.

— Опять сон приснился? — встревожился Нэйтас.

Начальник бросил на него быстрый взгляд, но тут же отвёл глаза. Прошло то время, когда ревновал он жену к влюблённому в неё колдуну. После того, как пожертвовал Нэйтас жизнью ради любимой, осознал Стэнн, что не станет тот разрушать их семью. Но тревогу его понимал и разделял, как никто. Не умела Селена оставаться в стороне, сделав пророчество. Постоянно оказывалась в самой гуще событий: то с драконами сражалась, то спасала кого-то, рискуя собственной жизнью. И Стэнну порой хотелось запереть её в доме и вообще на улицу не выпускать, чтобы не переживать каждый раз, когда ввязывалась она в очередное опасное приключение. Но сделать ничего не мог, потому что на стороне Селены выступали боги Сэлларии, и они бы не простили начальнику Тайной полиции вмешательства в свои дела.

— Да, — согласилась Селена. И удивлённо спросила: — А ты разве не почувствовал?

Не так давно у Нэйтаса тоже проявились пророческие способности, и теперь Селена помогала ему их развивать.

— Тревожно мне что-то, — признался начинающий пророк. — Но пока — ничего конкретного.

— Вот именно, что тревожно, — вздохнула девушка и повернулась к внимательно слушающим их диалог колдунам: — Приснился мне сегодня сон весьма неприятный. Видела я синего дракона. Сперва хотел он меня спалить, но мне удалось с ним договориться. И сказал он мне, что грядёт катастрофа страшная, которая скоро уничтожит его планету.

— Синий дракон? — задумчиво повторил целитель Кэрван, невысокий полненький колдун. — У нас нет синих драконов.

— Я тоже решила, что оказалась в другом мире, — кивнула пророчица. — Язык дракона я не знаю.

— Как ты тогда его поняла? — удивился крепыш Кэмбис, лучший борец, стрелок и мечник Тайной полиции.

— А как я всё во сне делаю? — улыбнулась девушка. — Сказала себе, что это — мой сон, а в своём сне — я хозяйка. Значит, должна понять всё, что дракон говорит. Тот, конечно, очень удивился, когда я на его языке заговорила, но в результате мы друг с другом поладили.

И с досадой добавила:

— Правда, проснувшись, я его язык забыла. Но пророчество помню.

Ни один из колдунов ни на миг не засомневался в её словах и не стал уточнять, уверена ли она, что сон был пророческий, и что правильно поняла она слова дракона. И не спросил, не является ли её сон обычным сновидением, навеянным присутствием на вчерашнем балу делегации из Дарстена — страны драконов. Все знали, что Селена прекрасно отличает пророческие сны от обычных. И что если бы у неё была хоть капля сомнений, собирать срочное совещание она бы не стала.

— Нас эта катастрофа тоже коснётся? — спросил Рэвалли.

— Не прямо сейчас, но — да. Огромный кусок взорвавшейся планеты долетит до Сэлларии, врежется в неё и столкнёт с орбиты. Живых после такого столкновения на Сэлларии не останется. Мы, правда, до этого момента не доживём, раньше умрём от старости, но будут жить наши правнуки, и мне бы не хотелось, чтоб их дни закончились так страшно.

— Сколько у нас времени? — поинтересовался Лэррис, великий артефактник, составивший многотомный труд под названием «Энциклопедия артефактов и амулетов с древности до наших дней».

— Очень мало. Буквально несколько декад.

— Декад? — вскинулся Харрит, специалист по созданию иллюзий и фантомов, эмоциональный молодой маг, которому частенько попадало за неумение держать себя в руках.

— Декад, — подтвердила Селена. — А самое отвратительное, что я опять не знаю, от кого исходит угроза и где искать того человеконенавистника, который поклялся уничтожить род людской. Дракон сообщил мне название их планеты, но мне оно ни о чём не сказало. У нас она наверняка по-другому называется.

— А дракон как её назвал?

— Кахверенга.

— Кахверенга? — задумчиво повторил Рэвалли. — Не знаю такую.

— Может, боги подскажут? — вопросительно взглянул на пророчицу Нэйтас, но Селена только горько усмехнулась:

— Если бы они могли, они бы уже вмешались. Счёт-то на дни идёт. Нет, придётся нам опять самим выкручиваться.

Стэнн поморщился: снова боги всю тяжёлую и опасную работу взвалили на плечи хрупкой девушки. Когда же это закончится?

Но вслух только спросил:

— И что делать будем?

— Для начала слетаю к Духу гор. Боги наверняка ничего не скажут, а дед Фэррыхт вполне может что-то знать.

— Хорошо, — кивнул Стэнн. — А мы тогда пока в библиотеках и документах посмотрим, может, найдём какие-нибудь упоминания о синих драконах или о Кахверенге.

— Лорд Стэнн, — раздался из усилителя голос дежурного. — Прибыл дер Дэрринэлратриволент с двумя драконами. Говорит, к леди Селене по важному делу.

Стэнн и Селена переглянулись, и Селена ответила на его немой вопрос:

— Это родственники Вадима. Мы ещё вчера с Дэрринэлом договаривались, что он им о внуке расскажет. Я ж не знала, что мне сон приснится. Но раз они здесь, нужно с ними поговорить.

Стэнн кивнул и повернулся к ожидающим его приказа сотрудникам:

— Нэйтас, ты возвращайся к Элю. А вы ищите любую информацию о синих драконах и Кахверенге. Вечером жду отчётов.

Маги встали и, вполголоса переговариваясь, потянулись к выходу, и вскоре в кабинете остались только начальник Тайной Магической полиции и его жена — сильнейшая пророчица и сновидица, чьё появление в Кэтанге Стэнн до сих пор считал великой милостью богов и самым счастливым событием в своей жизни.

Лэнмар, Тайная Магическая полиция, зал для занятий

Эль даже не пошевелился, когда Нэйтас, сообщив, что его ждут, ушёл на совещание. Расслабился, очистил ум от посторонних мыслей, и на душу сошло приятное спокойствие.

Соглашаясь учиться в Магической школе Тайной полиции, обучение в которой в обязательном порядке проходили все поступавшие на работу в эту организацию, он понимал, что будет нелегко. Но даже не подозревал, настолько учёба окажется сложной.

Обычно в Тайную полицию приходили работать уже сложившиеся маги, закончившие Высшую школу и как-то проявившие себя на службе. Эль оказался первым исключением из правил.

Обладая большой магической Силой, пользоваться ей он совсем не умел. Когда-то в детстве начинал учиться, но после смерти родителей оказался в Обители Солнца. А Обитель находилась в Зачарованных горах, где магии не было. И вся его Сила оказалась там бесполезной.

Но, на его счастье, принял он участие в поисках магического Кристалла, без которого Сэллария бы погрузилась в пучину бедствий. И во время тяжёлого и опасного похода выяснил, что, оказывается, передала ему мама-эльфийка свой дар — умение понимать растения, зверей и вообще всю природу. Только это помогло ему спастись во время сражения со злобным магом, стремившимся захватить власть и сравняться с богами. И из-за этого же взяли в свою организацию неумелого юного мага Тайные полицейские.

И теперь Эль старательно учился, постигая азы магических наук. И, несмотря на сложность, сдаваться не собирался. Учиться было интересно, а от открывшихся перспектив захватывало дух.

К тому же он знал, что Тайные полицейские во времени обучения своих студентов не ограничивают. Если видят, что ученик старается, не пропускает занятия, всегда выполняет задания, то дают возможность учиться столько, сколько понадобится ему для вхождения в полную силу. Кто-то, как в своё время Стэнн Фарроас, за год справляется со всей программой обучения, а кому-то и пяти лет бывает мало.

Ну, а такому неумехе, каким себя считал Эль, наверное, все десять понадобятся.

Эль с горечью вздохнул, но тут же выровнял дыхание: опять он отвлёкся. Медитация подразумевает очищение сознания от неприятных мыслей, а он их зачем-то к себе притягивает.

Задышал ровно и спокойно. Ощутил, как расслабляется тело, как появляется лёгкость и на смену мечущимся мыслям приходит состояние внутреннего покоя. Сердце замедлило свой бег, дыхание стало глубже и реже, в руках и ногах появилось приятное тепло.

И в тот момент, когда он почувствовал полное спокойствие и умиротворение, его вдруг словно затянуло в водоворот, закрутило, понесло по кругу с такой скоростью, что мгновенно закружилась голова, и он, от неожиданности открыв глаза, вместо тренировочного зала увидел ледяные стены тёмной пещеры.

Ничего не понимая, огляделся, и вдруг услышал гулкий голос, от которого по телу пробежали мурашки. Вскочил, испуганно оглянулся, всматриваясь в темноту, и понял, что он здесь не один. В дальнем углу, под нависающим козырьком, кто-то шевельнулся и снова раздался хриплый голос:

— Сэннери вэриш де гулд…

— Чего? — растерянно переспросил Эль.

— Сэннери вэриш де гулд…

И из мрака выступил громадный дракон.

Эль замер, круглыми глазами глядя на это чудо. Душа художника сразу возликовала, настолько выразительной оказалась картина внезапного появления удивительного ящера. Никогда Эль не видел синих драконов. Да и густые брови, нависавшие над небольшими злыми глазками, и белёсая грива густых волос между заострёнными, как у эльфов, ушами, были достаточно необычны. На Сэлларии таких драконов точно не водилось. Необычности добавляли и короткие рожки, и длинные, упруго закрученные, усы. А широкий нос с крупными ноздрями, шумно втягивающими воздух, и ярко-красная пасть с крепкими зубами придавали облику мрачность и наводили ужас.

И всё же, несмотря на охватившую его дрожь, Эль не мог отвести глаз от этого чуда.

— Сэннери вэриш де гулд… — снова гулко произнёс дракон, и Эль, очнувшись от ступора, попятился. Но не смог сдержать восхищение и прошептал:

— Ты такой красивый! Можно, я тебя нарисую?

Дракон моргнул и уставился на юношу, словно решая, сразу его съесть или сперва поджарить.

— Не надо меня есть, — торопливо проговорил Эль. — Ты же хороший. Такой красивый дракон не может быть плохим. Ты, наверное, тут что-то охраняешь? Я ничего не трону, не беспокойся. Я тут нечаянно оказался. Прости. Если ты покажешь, где здесь выход, я уйду и больше не буду тебя тревожить.

Дракон замер, словно прислушиваясь к словам юноши, потом фыркнул и переступил с ноги на ногу.

— Ты не бойся, я тебя не трону, — снова заговорил Эль, задрав голову, чтобы видеть морду разглядывавшего его дракона. — Тебе тут одиноко, да? Хочешь, я тебе расскажу, как я по канату через пропасть перебирался? Знаешь, как страшно было? Хотя, ты же наверняка летать умеешь, тебе высота не страшна.

Дракон шагнул вперёд, выходя из-под козырька на простор пещеры, и расправил широкие крылья.

— Вот! — радостно воскликнул юный маг. — Я же говорил! У тебя хорошие, крепкие крылья! Уметь летать — это здорово. У меня есть знакомый дракон. Он меня однажды катал на себе. Я знаю, драконы не любят людей катать, но он — мой друг, поэтому согласился. Это было так здорово! Я хотел нарисовать всё, что тогда увидел, я хорошо рисую, но мне сейчас совсем некогда этим заниматься. Я даже завидую вам, драконам. Вы в любой момент можете взлететь и увидеть горы с высоты. Они такие красивые!

Дракон выдохнул так, что из пасти вырвался клуб дыма и зло рыкнул.

— Ты не можешь покинуть пещеру? — охнул Эль. — Бедный. Ты что-то охраняешь?

— Сэннери вэриш де гулд… — уже совсем другим тоном выдохнул дракон, и Элю в его голосе послышалась тоскливая безнадёжность.

— Сэннери вэриш де гулд? Ты это стережёшь? Это что-то очень важное? — догадался юноша. — Я бы помог тебе, но я не знаю, как это сделать.

— Сэннери вэриш де гулд, — требовательно повторил дракон и шагнул к Элю.

И тут перед глазами снова всё завертелось в бешеной карусели… и юноша услышал знакомый голос:

— Эль, хватит медитировать. Продолжим занятие.

Открыл глаза, непонимающе посмотрел на стоящего рядом Нэйтаса.

— А где…

Но тут же тряхнул головой, приходя в себя, и растеряно проговорил:

— Да, конечно. Я уже отдохнул.

Огляделся, словно в первый раз увидев тренировочный зал, встал и, приняв боевую стойку, сказал:

— Я готов.

Лэнмар, Тайная Магическая полиция

Дэрринэл провёл драконов по длинному коридору и открыл перед ними дверь в кабинет начальника Тайной Магической полиции, где их уже ждали Стэнн с Селеной.

Увидев входящих, оба встали:

— Доброго дня, — бесстрастно поздоровался начальник, а пророчица только слегка наклонила голову в сдержанном поклоне, и Дэрринэл мысленно насмешливо хмыкнул: так и не научилась Селена реверансы делать. Точнее, выполняет она их прекрасно, но — только тогда, когда в платье на очередной бал или приём идёт. А вот на работу она всегда в брюках ходит, попирая устои придворного общества. Потому и здоровается она по-мужски, что реверанс в брюках смотрится довольно нелепо. Но вот как воспримут подобное нарушение правил помешанные на этикете драконы?

Дер Энвэридан хмуро взглянул на девушку, прошёл к столу, ведя под руку жену и, не дожидаясь приглашения, усадил её на ближайший стул и сам сел рядом. Выпрямился так, словно палку проглотил, не дающую спине сгибаться, и, сдвинув брови, мрачно посмотрел, как не спеша усаживаются на свои места хозяева кабинета.

— Селена, — взял в свои руки ведение разговора Дэрринэл. — Дер Энвэридан и дерри Кэнтаррия хотели бы услышать, что ты знаешь о судьбе их сыновей. Расскажи, пожалуйста, что ты увидела в памяти Ксении.

Селена посмотрела на сурово глядящего на неё дракона, перевела взгляд на его взволнованную жену и мягко сказала:

— Дерри Кэнтаррия, мне жаль, что наше знакомство происходит при таких обстоятельствах. Я стану вестником очень печальных для вас известий. Согласны ли вы их увидеть?

— Да, конечно! — торопливо воскликнула драконица. — Не мучьте меня, скажите, что с моими сыновьями?

— Я вам лучше покажу, — пророчица открыла стоявшую перед ней шкатулку. — Мы записали воспоминания жены Тэннериандра, и вы сможете увидеть их сами и узнаете о судьбе младшего сына. А о старшем я расскажу чуть позже.

Она сделала пасс, и из шкатулки вылетели два кристалла, скользнули над столом и опустились перед драконами.

— Что нужно сделать? — дрожащим голосом произнесла Кэнтаррия, не решаясь взять кристалл.

— Сожмите их в кулаке и закройте глаза.

— А это не опасно? — перехватил руку жены Энвэридан. Он по-прежнему был напряжён, ожидая от Тайных полицейских какого-нибудь подвоха. О Тайной полиции ходило множество невероятных слухов и, если бы не желание хоть что-то узнать о сыновьях, он бы ни за что не стал связываться с этой ужасной организацией.

В Тайной полиции работали сильнейшие маги Сэлларии. Их было всего восемь на всю страну, и они брались только за самые сложные и опасные дела. И ещё не нашлось ни одного преступника, которому удалось бы их провести. Все преступившие закон маги благодаря стараниям Тайных полицейских рано или поздно оказывались в Королевских казематах.

Словом, Тайная полиция преступникам только в кошмарах снилась. А остальные жители Кэтанга восторгались членами этой опасной организации… но старались держаться от них подальше.

Поэтому и был так напряжён прибывший на встречу с пророчицей дер Энвэридан.

— Это совершенно безопасно, — мягко произнесла пророчица, и, поймав его взгляд, посмотрела ему в глаза. И он внезапно успокоился и уже без опасения взял кристалл, даже не задумавшись, почему так легко поверил словам девушки.

Кэнтаррия поспешно схватила второй и, откинувшись на спинку стула, зажмурилась.

— Есть хочешь? — повернулась Селена к Дэрринэлу.

— Не отказался бы, — усмехнулся тот. — Но…

И он вопросительно взглянул на замерших на стульях Красных драконов.

— Они сейчас нас не слышат, — ответила пророчица на незаданный вопрос. — У нас есть примерно пятьдесят минут. Так что вполне можно чаю попить. Я попрошу, чтобы нам обед сюда принесли.

За обедом Селена рассказала Дэрринэлу о своём сне и об очередном приближающемся конце света.

— Да что ж им всем не живётся спокойно? — с досадой воскликнул посол, у которого только-только семейная жизнь наладилась и которому очень хотелось спокойно понаслаждаться своим счастьем, а не рисковать жизнью, разгребая последствия очередного заговора.

— Я бы тоже хотела это узнать, — усмехнулась пророчица.

— Значит, к кимраку сейчас пойдёшь? Тебя проводить?

— Проводи! — быстро сказал Стэнн.

— Не стоит, — одновременно с ним отозвалась Селена и, улыбнувшись, взглянула на мужа: — Я ж только до Круглого озера дойду, поговорю с дедом Фэррыхтом, и вернусь.

— Вернёшься, как же, — пробурчал тот. — Возьми Дэрринэла. И мне спокойнее будет, и тебе помощь может понадобиться. Вдруг сразу куда-то лететь придётся. В Обитель Солнца, например.

Селена помолчала, обдумывая предложение, потом согласно наклонила голову:

— Если Дэрринэл не против…

— Не против, — перебил её дракон.

— Хорошо, пойдём вместе, — кивнула пророчица, и Стэнн с облегчением улыбнулся. Дэрринэлу он доверял и был уверен, что тот сможет защитить свою спутницу.

Родители Тэннери открыли глаза ровно через пятьдесят минут. Энвэридан был мрачнее грозовой тучи, а Кэнтаррия, осторожно положив кристалл на стол, внезапно расплакалась. Муж обнял её за плечи, притянул к себе и молча погладил по спине. Потом поднял потемневший взгляд на пророчицу.

— Как я понимаю, это ещё не всё? Что вы хотели сказать о Дэннероне? Он жив?

— Как сказать… — вздохнула та. — Жив, но увидеть его вы не сможете. Он пошёл против богов, и они его наказали.

— Против богов?! — с ужасом воскликнула Кэнтаррия. — Боги, кого мы вырастили?

— Говорите! — скомандовал дракон. — Не мучьте нас неизвестностью.

Селена кивнула и начала рассказ о жизни Дэннерона на Земле и о том, как прогневил он богов, стремясь встать с ними вровень и получить вселенскую власть. И как оказался навеки запечатанным в Зеркальном лабиринте, который сам же так долго и целенаправленно строил.

Когда она замолчала, на драконов было жалко смотреть. Они, совершенно потерянные, сидели, вцепившись друг в друга, и Кэнтаррия уже даже рыдать не могла, только всхлипывала тихонько, а слёзы, которые она не в силах была удержать, ручейками бежали по её щекам.

— Мы были плохими родителями, — внезапно проговорил Энвэридан. — Мы избаловали старшего сына и мало любили младшего. И потеряли обоих. В том, что произошло, только наша вина. Мы сможем увидеть Вадима?

— А вы этого действительно хотите? Внук — не игрушка, поиграть и выбросить не удастся, — внимательно посмотрела на них Селена.

— Что вы себе позволяете! — взвился дракон, но жена повисла на его руке, заставляя сесть обратно.

— Мы понимаем, — закивала она. — И нам всё равно, что он — полукровка. Мы сможем его защитить от нападок. Помогите нам с ним встретиться.

— Хорошо, — согласилась пророчица. — Я договорюсь, чтобы его отпустили познакомиться с вами.

— Спасибо, — прошептала драконица. — Мы будем ждать.

Она медленно встала, опираясь на руку вскочившего мужа, и обернулась к Дэрринэлу:

— Проводите нас, пожалуйста. Нам нужно домой.

Тот кивнул и двинулся к двери.

Когда драконы вышли, Селена облегчённо выдохнула и повернулась к мужу:

— Древние Боги, как же я устала! От них столько горя и отчаяния исходило, что мне пришлось щит на них поставить. Иначе я бы не вытерпела, сама бы рыдать начала.

— Но зато они приняли внука, — улыбнулся начальник Тайной полиции. — А я, честно говоря, очень сомневался, что они смогут преодолеть драконьи условности и пойти против правил.

— Да, в этом они молодцы, — согласилась Селена. — Теперь всё от Стрекалова зависит. Лишь бы не вытворил какую-нибудь глупость.

— Думаю, ему не до глупостей будет. Всё-таки не каждый день такая необычная родня находится.

— Я ему даже немного завидую, — мечтательно проговорила девушка. — У него такая интересная жизнь начинается.

— А то у тебя жизнь скучная, — фыркнул начальник.

— Ты прав, — рассмеялась пророчица. — Мне с приключениями можно было бы и притормозить. Но ты же знаешь, чужой каравай всегда вкуснее.

Подошла к мужу, прильнула к нему, затихла в кольце его сильных рук. Стэнн ласково погладил её по спине и серьёзно произнёс:

— Очень надеюсь, что ты вернёшься сегодня, а не угодишь в какое-нибудь приключение длиной в пару лун.

— Я тоже на это надеюсь, — вздохнула девушка. — Но — как уж получится.

Подняла голову, легко коснулась губами щеки мужа и, вывернувшись из его объятий, быстро вышла из кабинета.

Сэллария, Кэтанг, Зачарованные горы

К Круглому озеру, возле которого начиналась безмагичная зона, Селена и Дэрринэл прошли Личным Путём. Телепортировались, если говорить по земному.

Личным Путём ходить могли только самые сильные маги, сложное это было колдовство. Зато и расстояний для умельцев не существовало. В любую точку мира могли попасть, не тратя на это драгоценного времени.

А для тех, кому это колдовство было не по силам, и для не умеющих колдовать простолюдинов, существовали Общественные пути. Всего за один тэнник, самую мелкую монетку финансовой системы Сэлларии, через них можно было попасть в любой крупный город Кэтанга и даже в столицы других государств. Наверное, потому и не изобрели до сих пор на Сэлларии поезда и автобусы, что была возможность за пару секунд перебраться в любой, даже самый далёкий, город, не тратя на это долгие дни. А до самих Общественных путей можно было добраться и на велосипеде, который когда-то, ещё в детстве, с подачи Селены, изобрёл Стэнн, и за прошедшие годы «двухколёсные кони» стали самым популярным видом транспорта, обогнав в этом даже породистых лошадей.

Обойдя озеро, дракон и пророчица дошли до густых кустов, возле которых обычно встречалась Селена с Духами гор: дедом Фэррыхтом и его внучонком Фэррыхтином. Познакомилась она с ними случайно, когда спасалась в горах от преследования злого колдуна. И не просто познакомилась, а и подружилась, и с тех пор помогали они ей в расследованиях. Дед Фэррыхт многое знал, ещё больше — видел, и своими наблюдениями делился с пророчицей, когда возникали у неё вопросы по очередному делу. Порой Селене казалось, что боги специально подсовывают сведения Духу гор, чтобы передавал он их людям, раз уж сами они не имели права им помогать. Но выяснять это не спешила. Зачем? Главное — что удаётся порой выведать нечто важное, а уж откуда Дух это «нечто» узнаёт, её не интересовало. При всей своей любознательности понимала пророчица, что в некоторые дела нос любопытный лучше не совать.

Остановились, и Селена позвала вполголоса, не напрягаясь:

— Дедушка Фэррыхт!

Была уверена, что он её услышит, даже если она его имя прошепчет. Дух гор прекрасно знал, что творится на вверенном ему участке, видел и слышал всё, что в горах происходило.

И тут же в лицо дунул порыв ветра, а перед глазами появилась большая размытая тень, которая немедленно начала уплотняться, формируя высокую, под три метра, фигуру. Густая длинная чёрная шерсть покрывала всё туловище, кроме вытянутого лица, на котором сияли яркие голубые глаза. Длинные гибкие пальцы заканчивались небольшими, но острыми когтями. Толстые, «слоновьи», ноги крепко — не сдвинуть! — стояли на земле.

Словом, красавец писаный.

Селена улыбнулась, вспомнив, какое впечатление произвела на неё первая встреча с этим чудом, и уважительно поклонилась:

— Здравствуйте, дедушка!

— Здравствуй, коли не шутишь, — проворчал Дух гор. — Опять что-то случилось?

— Случилось, — согласилась девушка.

— Хоть раз бы пришла просто в шарики поиграть, — укоризненно качнул головой дед. — А то всё по делу, да по делу. Внучок у меня уже совсем истосковался, всё пристаёт: когда Селена придёт? А я что скажу? Занята, говорю. Всё мир спасает.

— Простите, дедушка, — повинилась Селена. — Как только это дело закончим, так сразу и приду. Обещаю.

— Если будет, куда и кому приходить, — буркнул Дух, и пророчица сразу насторожилась:

— Дедушка, вы что-то знаете?

— О чём? — сделал вид, что не понял вопроса Фэррыхт и, кряхтя, как старый дед, уселся на землю, чтобы перестала Селена голову задирать, с ним разговаривая. — Стар я стал, девочка, плохо слышу, плохо вижу…

— Зато притворяюсь хорошо, — фыркнула пророчица и просительно проговорила: — Ну, дедушка! Что вы знаете?

— Сперва скажи, что известно вам? — строго спросил Дух, перестав изображать старца. Да и то, разве можно назвать стариком Духа, которому ещё и семи тысяч лет не исполнилось?

— Мало. Слишком мало. Приснился мне синий дракон, сказал, что грозит всему миру страшная опасность. Маньяк какой-то решил род людской уничтожить. Но что за маньяк и где его искать — не известно. Поняла только, что дело на другой планете происходит, но даже её название мы не знаем. Дракон назвал её Кахверенга. Но на наших картах такой нет. Так что я сейчас в полной растерянности: что делать, куда идти, с кем сражаться? Подскажите, дедушка. Хоть какую-то зацепку дайте.

Фэррыхт помолчал, словно прислушиваясь к чему-то, потом повернулся к ожидающей его ответа девушке:

— Всё уже сделано без вас. Но ты сможешь помочь, если прорвёшься. Только сила нужна будет немалая, всех просить придётся. Спроси Лэрриса, он знает. И вообще, пора бы юному дракону со своими родственниками встретиться.

И Дух внезапно исчез, превратившись в туманную дымку, которую тут же подхватил и развеял ветер.

Селена недоуменно взглянула на стоявшего позади неё Дэрринэла:

— Ты что-нибудь понял?

Тот качнул головой:

— Нет.

Сновидица задумчиво посмотрела на то место, где пару секунд назад сидел Дух гор, и медленно, вслушиваясь в каждое слово, повторила слова Фэррыхта, запоминая их, чтобы дословно передать Тайным полицейским:

— Всё уже сделано без вас. Но ты сможешь помочь, если прорвёшься. Только сила нужна будет немалая, всех просить придётся. Спроси Лэрриса, он знает.

Вздохнула тяжело:

— Вместо одной загадки две стало. Интересно, а Лэррис в курсе, что он что-то знает?

— Пойдём, спросим, — предложил Дэрринэл.

Селена кивнула:

— Пойдём.

И они отправились в обратный путь, на другую сторону Круглого озера, где заканчивалась зачарованная зона, чтобы пройти в Лэнмар Личным путём.

Вернувшись в Тайную полицию, вновь собрали совещание, и Селена, отчитавшись о встрече с Духом гор, с досадой закончила:

— Думала я, что кимрак поможет, а он только всё ещё больше запутал. Лэррис, ты что-нибудь понял?

Артефактник помолчал, потом задумчиво проговорил:

— Может, нужно артефакт Силы создать? Дух сказал, что Сила нужна будет немалая, всех просить придётся. Возможно, понадобится накопитель, куда вы все сможете влить свою Силу, чтобы помочь тем, кто «иначе не справится»?

— А что? Вполне разумная мысль, — кивнул возглавлявший совещание Стэнн. — Сколько тебе времени понадобится на изготовление накопителя?

— Дней двенадцать. Плюс ещё два-три дня на заполнение его вашей Силой.

— Итого — полторы декады. Долго.

— Долго, — согласился артефактник. — Но быстрее не получится, если вы не хотите, чтобы он взорвался при первом же использовании.

— Делай, — приказал начальник. — Освобождаю тебя от всех других обязанностей. Если помощники нужны — забирай любого.

— Нэйтаса возьму. Мы с ним уже сработались.

— Нэйтас, переходишь в распоряжение Лэрриса, — скомандовал Стэнн и повернулся к пророчице: — Что там кимрак по поводу Вадима говорил?

— Что ему пора познакомиться с родственниками.

— Это имеет какое-то отношение к нашему делу?

— Понятия не имею.

— Фэррыхт просто так говорить бы не стал, — вмешался в разговор Рэвалли.

— Я тоже так думаю, — кивнула Селена. — Поэтому прямо сейчас переговорю с драконами и пойду на Землю за Вадимом.

— Хорошо. А мы продолжаем искать информацию о синем драконе и Кахверенге.

Стэнн встал, показывая, что совещание закончено. Подождал, пока выйдут из кабинета Тайные полицейские, и подошёл к сосредоточенно нахмурившейся жене. Та приложила палец к губам, прося её не беспокоить, и он сел рядом, ожидая окончания мысленного разговора Селены с родственниками Стрекалова.

Наконец, она повернулась к нему и улыбнулась:

— Вот и всё. Они очень обрадовались, что уже сегодня внука увидят. Дерри Кэнтаррия сразу побежала насчёт ужина распоряжаться. Так что ждёт Вадима великолепный приём. Сейчас позвоню Игорю и узнаю, в какое время можно будет его подопечного забрать.

И вытащила из кармана мобильник.

Несколько лет назад, когда, благодаря Селене, появились у Тайной полиции друзья в Московском Управлении магии, маги обеих планет совершили технико-магический прорыв: поставив у входов в портал трансляционные вышки, соединили их магическим кабелем, и появилась у сэлларийских полицейских возможность разговаривать со своими земными коллегами по мобильному телефону. И они вовсю пользовались открывшимися им возможностями.

Вот и теперь Селена набрала номер и, выслушав три гудка, заговорила с Игорем. Договорившись о встрече, завершила разговор и, наконец, повернулась к мужу:

— Заберу Вадима после уроков. Отпускает его Игорь на выходные. Так что — сначала на Землю, потом — в Дарстен. А вечером давай по лесу погуляем. Неизвестно, когда ещё свободная минутка выдастся.

— Давай, погуляем, — улыбнулся Стэнн. — Мурлыку возьмём, он тоже давно мечтает на свободе побегать. А сейчас пойдём, пообедаем.

— Это — с удовольствием, — обрадовалась пророчица. — Пойдём!

Стэнн обнял любимую за плечи, и они вышли из кабинета и пошли по длинному коридору в столовую, откуда доносились возбуждающие аппетит ароматы.

Москва, Управление магии

«Курсант Стрекалов, срочно к полковнику Васильеву», — раздался в голове зов секретаря начальника отдела по раскрытию магических преступлений.

Полковник Васильев Игорь Николаевич уже много лет возглавлял самый важный отдел Управления магии, хоть и был непозволительно молод для такой должности. Он ещё и пятидесятилетний юбилей не справил. Для магов — ранняя молодость, ведь жили они, благодаря поддержке магического резерва, как минимум до трёхсот лет.

Тем не менее Игорь Николаевич пользовался заслуженным уважением не только вышестоящего начальства, но и своих подчинённых, а курсанты его просто боготворили. Мощный маг, умный и знающий начальник, он железной рукой держал дисциплину. Но в то же время знал всё и о своих студентах, и о работающих в отделе людях, и всегда был готов прийти на помощь в трудную минуту.

Правда, и выполнения приказов требовал быстрого и точного. Поэтому Стрекалов сразу ответил: «Есть!» и, выскочив из столовой, где они с Витей обедали, помчался к кабинету начальника.

Вадим на удивление быстро влился в студенческую жизнь. Учиться действительно оказалось очень интересно, хоть и невероятно трудно. Первые недели он даже домой на выходные не ходил, продолжал тренироваться, желая скорее догнать сверстников, хоть и звонил маме каждый вечер, рассказывал об успехах и трудностях. Раньше за доблесть считал, что не говорил ей о своих делах, доказывая то ли ей, то ли себе, что уже вырос и стал самостоятельным. А теперь стыдно становилось от воспоминаний, как огрызался на мать, когда спрашивала она, куда он уходит и во сколько придёт. И сейчас старался её не волновать лишний раз.

С Витей они подружились. Тот помогал ему во всём, объяснял непонятное, участвовал в дополнительных тренировках. А Вадим, слушая пояснения своего куратора, никак не мог понять, за что ему так повезло. Ведь он столько натворил, а все словно и забыли о его прегрешениях, будто и не было ничего.

Однажды спросил об этом Виктора. Тот сперва фыркнул:

— Тебе в тюрьму больше хотелось?

Но, увидев, как нахмурился приятель, вздохнул и продолжил уже серьёзно:

— Ты ж не по своей воле во всё это ввязался. А ещё за тебя Селена поручилась. Сказала, что ты — хороший парень и больше проблем нам не доставишь. А Игорь Николаевич к её словам прислушивается. Так что тебе повезло, что она на тебя внимание обратила.

— Селена? А кто она, вообще, такая? Почему её начальник слушается?

— Не слушается, а прислушивается к её словам, — поправил Витя. — А вообще, она — пророк. И ещё — Тайный полицейский. И магесса очень сильная. Она меня уже дважды от гибели спасала. И не только меня. Она, знаешь, какая храбрая! Хотел бы я таким быть.

— Влюбился, что ли? — недоверчиво хмыкнул Вадим.

Виктор посмотрел на него, как на ненормального:

— Дурак ты. Она — подруга моей матери. И лорда Стэнна любит. А я ею просто восхищаюсь. И ты начнёшь, если тебе повезёт познакомиться с ней поближе.

— Извини, — буркнул Вадим. — Пойдём обедать?

— Пошли, — кивнул приятель.

Больше они к этому разговору не возвращались, хотя интерес к странной девушке у Вадима разгорелся с новой силой.

Селена часто бывала у них в школе. Вела курсы повышения квалификации у начинающих магов, уже закончивших учёбу, но ещё не набравшихся опыта. Стрекалов видел её издали, но после своего спасения из лабиринта с ней лично больше не общался, хоть и хотелось ему поблагодарить её за свою свободу и за то, как изменилась его жизнь.

Но он понимал, что у пророчицы свои дела, и она уже и думать перестала о юном пленнике лабиринта. И не пытался её подкарауливать в коридоре. Но благодарность в сердце хранил.

И сейчас, торопясь по вызову начальства, думал: а вдруг она там? Тогда он обязательно выскажет ей свою признательность.

Но пророчицы в кабинете не было. А Игорь Николаевич, посмотрев на вытянувшегося у дверей парня, неожиданно спросил:

— На Сэлларии побывать хочешь?

— Что? — опешил Вадим.

Начальник усмехнулся и повторил:

— На Сэлларии, говорю, побывать хочешь? Леди Селена передала, что твои дедушка с бабушкой хотят с тобой познакомиться. Если ты не возражаешь против знакомства, могу отпустить тебя на пару дней.

— А… — только и смог просипеть молодой дракон. Почему-то все слова вылетели из головы, и он растеряно посмотрел на Игоря Николаевича.

— Содержательно, — серьёзно кивнул тот. — Как я понимаю, это означает — «да»?

— А мама? — выдавил Вадим.

— Пока — без неё, — качнул головой начальник. — Я хотел бы, чтобы сперва ты познакомился с родственниками и сам спросил у них, захотят ли они её видеть.

— А могут не захотеть? — удивился юноша.

— Могут. Она — чистокровный человек, а драконы людей не жалуют. Я бы не хотел доставлять твоей матери лишние переживания. Она и так натерпелась. Она не знает о приглашении. Съездишь, выяснишь, как дела обстоят, а потом уж сам решишь, стоит ли маму с ними знакомить. Так как, поедешь?

— Да, — решительно кивнул Вадим.

— Значит, после занятий жди леди Селену. Она тебя проводит. А сейчас — иди, перемена заканчивается.

Вадим вышел из кабинета начальника в полном смятении. Не верилось, что уже вечером он окажется на Сэлларии, увидит своих ближайших родственников. Какие они? Добрые или злые? Почему у них выросли такие разные сыновья? Его отец, по рассказам мамы, великодушный и благородный. А дядя Дэннерон — садист и тиран. Как так могло получиться? Примут ли они его, полукровку? Он же ни обычаев их не знает толком, ни этикета. Читал, конечно, сидя в пещере, талмуд, который ему Эйхис, Дух лабиринта, принёс, но много ли запомнил? Так, основные положения. Кто ж знал, что они ему понадобятся?

На уроке сидел с таким отсутствующим видом, погрузившись в свои мысли, что едва двойку не схлопотал. Ладно, сумел собраться, перестал смотреть на преподавателя, как баран на новые ворота, и наговорил-таки на четыре с минусом и с замечанием, что на уроках внимательнее нужно быть.

Покивал, соглашаясь, и потом до самого звонка старательно записывал в тетрадь всё, что учитель говорил, но, выйдя из кабинета, даже вспомнить не смог, о чём лекция была.

Едва дождался окончания занятий, вихрем пронёсся по коридору в свою комнату, бросил сумку с учебниками в угол, переоделся поспешно в любимые джинсы и толстовку.

Мельком подумал, что, наверное, нужно было надеть что-то более строгое, костюм, например, но тут же усмехнулся: нет у него строгих костюмов. Форма только. А в форме он идти не хотел.

Выпрямился перед зеркалом, пригладил волосы и услышал удивлённый голос друга:

— Ты куда собрался?

— На Сэлларию.

— Куда?!

Улыбнулся, повернулся к изумлённо смотрящему на него Вите:

— Сейчас Селена придёт. Игорь Николаевич сказал, что со мной дедушка и бабушка познакомиться хотят. Представляешь?

Виктор только хмыкнул недоверчиво, но сказать ничего не успел, потому что в голове Вадима прозвучал требовательный зов секретаря:

«Стрекалов, к Игорю Николаевичу, быстро!»

Вадим судорожно вздохнул и, ответив: «Есть!» повернулся к другу:

— Всё, пошёл я.

— Ни пуха… — пожелал Виктор, и Вадим, буркнув: — К чёрту, — схватил куртку и выскочил из комнаты.

В кабинете начальника его уже ждали. Селена, улыбаясь, о чём-то рассказывала Игорю Николаевичу, тот жизнерадостно хохотал, потеряв строгий начальственный вид, и Вадим, войдя следом за секретарём, даже опешил, не ожидая увидеть обычно сурового начальника таким весёлым.

Заметив удивлённые глаза вытянувшегося у двери парня, Игорь кашлянул, сдерживая смех, и кивнул Селене:

— Прибыл твой подопечный. Сейчас клятву о сохранении тайны принесёт и забирай его. Но учти, в понедельник жду его на занятиях. Если они друг другу понравятся, съездит к ним на каникулы, а пока двух дней хватит им для знакомства.

И, превратившись в строгого командира, приказал:

— Иди сюда.

Вадим подошёл к столу и снова вытянулся по стойке смирно.

— Сегодня ты узнаешь тайну, известную лишь очень узкому кругу доверенных лиц. О местонахождении портала между мирами знают немногие. А уж студенты о нём и подавно знать не должны. Поэтому я сейчас приму у тебя магическую клятву о неразглашении, и только после этого ты отправишься с леди Селеной. Всё понятно?

Вадим кивнул и осторожно спросил:

— И с Витей нельзя будет о нём говорить? Он же о Сэлларии знает.

— С Витей? — задумался Игорь. — Верно, Витя знает.

И усмехнулся:

— Хорошо, с Витей сможешь. А то ведь взорвёшься от впечатлений, которые ни с кем нельзя будет обсудить.

— Спасибо, — обрадовался Вадим, а начальник подвинул ему лист бумаги с напечатанной клятвой и протянул вперёд руку, от которой пошло явно ощутимое тепло:

— Читай медленно и чётко.

И тут же над головой взволнованного курсанта появился серебристый шар, всё ярче разгоравшийся с каждым произнесённым словом. А когда прозвучала последняя фраза, шар беззвучно взорвался, осыпав юношу серебристыми искрами с головы до ног. И исчез.

Селена посмотрела на опешившего Вадима, замершего с открытым ртом, и закусила губу, чтобы не рассмеяться. Проворчала на мыслеречи:

«Фокусник хренов. Зачем мальчишку пугаешь?»

«Грош ему цена, если он такого пустяка испугается, — хмыкнул Игорь. — Зато как эффектно получилось! Надолго он запомнит свою первую служебную магическую клятву».

«Это да», — согласилась девушка и уже вслух продолжила: — Вадим, нам пора.

Юноша кивнул и перевёл взгляд на начальника:

— Разрешите идти?

— Идите, — кивнул тот. — И не опаздывай на занятия.

— Не опоздает, — пообещала Селена и поторопила, направляясь к дверям: — Пошли уже.

Вадим выскочил из кабинета за пророчицей. Девушка шла быстро, он еле поспевал за ней. На языке вертелось множество вопросов, но говорить о Сэлларии в общем коридоре он не имел права, и поэтому просто молча шёл следом.

Наконец, они вышли на площадку телепортации, Селена взяла Вадима за руку, и через секунду они оказались на большой поляне в лесу.

Уже смеркалось, и Вадим растеряно огляделся, отыскивая портал, но ничего не увидел. Лес как лес. Облетевшие берёзы и липы усыпали поляну уже подсохшей листвой, зато высокие ели стояли, как ни в чём не бывало в своих зелёных нарядах.

— Как вы долго, — раздался за его спиной ворчливый голос, и Вадим, подпрыгнув от неожиданности, обернулся и увидел стоявшую у толстой берёзы старушку. Несмотря на холод, одета она была в длинный летний сарафан и белую блузку, и только на голову была накинута шаль, укрывавшая седые волосы от моросящего дождя.

И Вадим узнал в этой старушке бабушку, ухаживавшую за его мамой, когда он сидел в лабиринте. Да и в воспоминаниях Селены о похоронах отца он её тоже видел. И неуверенно ей улыбнулся, не зная, как реагировать на её слова.

А Селена радостно обняла старушку и обернулась к Вадиму:

— Познакомься, это — Ефросинья Анисимовна, хранительница Портала.

— Здравствуйте, — поздоровался тот. — А я вас знаю.

— Я тебя тоже знаю, — ничуть не удивилась бабушка. И предложила: — Пойдёмте ко мне, я пирогов напекла, шанежек. Чаю попьём, поговорим.

— Мы, вообще-то, торопимся… — неуверенно начала Селена, но тут желудок не успевшего поужинать Вадима что-то сердито буркнул, и бабушка, заулыбавшись, проговорила:

— Слышу я, как вы торопитесь. Накормить нужно мальчонку, чтоб не шокировал драконов подобными звуками.

И, не дожидаясь ответа, подхватила пунцового от смущения парня под локоть и повела за собой. Селена усмехнулась и пошла за решительно шагающей старушкой.

Обогнув густые кусты, вышли на большую поляну, и у Вадима округлились глаза от удивления. Он растеряно поглядел на Ефросинью Анисимовну, потом оглянулся на Селену:

— А… это как?

И снова недоверчиво посмотрел на стоявшую на высоких куриных лапах небольшую избушку.

— Вы кто?

— А ты ещё не понял, разве? — невозмутимо спросила старушка. — Баба Яга я. Пятьсот лет тут живу, портал охраняю.

Вадим сглотнул, но переспрашивать не стал. Молча поднялся по выкатившемуся из-под избушки крылечку, больше напоминающему трап самолёта, молча прошёл в оказавшуюся неожиданно большой комнату, и только когда вышла Ефросинья Анисимовна на кухню, посмотрел вопросительно на пророчицу:

— Что, правда она Баба Яга? Это же сказки!

— Это мне дракон про сказки говорит? — иронично спросила Селена, и юноша несмело улыбнулся:

— Ну, да. Значит, не сказки…

— Не сказки, — подтвердила девушка. — Ефросинья Анисимовна действительно уже пятьсот лет портал охраняет. Она и с отцом твоим знакома была, и с отчимом. И это она Ксении Михайловне память закрыла, чтобы не умерла та от тоски по погибшему мужу. Так что и тебя, и твою семью она хорошо знает.

Вадим хотел ещё что-то спросить, но в этот момент появилась на пороге хозяйка с подносом, на котором лежал пышный пирог, издающий такие ароматы, что желудок юноши снова взбунтовался, желая как можно скорее соприкоснуться с этим чудом, и разговоры пришлось отложить.

Ужин прошёл, как говорят в официальных кругах, «в тёплой, дружественной обстановке». Баба Яга расспрашивала Вадима об учёбе, Селена поделилась последними Сэлларийскими новостями, да проинструктировала Вадима, как нужно ему обращаться к своим новым родственникам.

Уже совсем стемнело, когда вышли они из избушки и прошли обратно к высокой и толстой берёзе, растущей на краю поляны.

Остановившись у самого ствола, Баба Яга что-то еле слышно проговорила, Селена взяла Вадима за руку и шагнула в появившуюся дымку, едва заметную в темноте. И они полетели сквозь туманный туннель…

Но полёт закончился буквально через пару секунд, и Вадим, едва удержавшись на ногах, огляделся.

— Вот и прибыли, — ободряюще улыбнулась ему девушка.

Они стояли под защитным куполом на небольшой площадке. Вокруг возвышались горы, от купола вниз, к подножию, уводила узкая тропинка, а в нескольких шагах от них стояла небольшая будка, в которой сидели два человека и внимательно рассматривали прибывших.

— Это — Колдуны Короля. Они портал охраняют, — вполголоса пояснила пророчица и, повернувшись к стражникам, сказала: — Он — со мной.

Те синхронно кивнули, и в куполе открылся проход. А Вадим в очередной раз убедился, что Селена не так проста, как кажется. Стражники даже не спросили её, кто она и зачем пришла, значит, личность она настолько известная, что её все и так знают, без пояснений.

Селена подвела его к будке, расписалась в какой-то толстой книге и подтолкнула Вадима к окошечку:

— Распишись тоже. Напиши, как зовут и с какой целью ты прибыл.

— А с какой целью я прибыл? — растерялся юноша.

— В гости к родственникам, — ответила девушка, и, пока Вадим заполнял графы анкеты, спросила охранников: — Всё в порядке?

— В полном, — отрапортовал один из них. — Никто не приходил, нежить не появлялась.

И поинтересовался вполголоса:

— А этот дракон откуда взялся?

— На Земле нашли. Вот, приехал с роднёй познакомиться. Сегодня так пройдёт, а потом посмотрим, как его родственники примут. Возможно, ему постоянный пропуск понадобится.

И, увидев, что Вадим закончил писать, взяла его за руку:

— Готов к перемещению?

Тот кивнул, и Селена шагнула к Общественным путям.

— Как он понял, что я дракон? — спросил Вадим, оглядывая место, где они очутились. Вопросов у него было намного больше, но с остальными он решил пока повременить.

— По ауре, — коротко ответила пророчица и показала на стоявший возле будки стражи шлагбаум: — Нам туда.

Но не успели они и пары шагов сделать, как из будки выскочил стражник и, поспешно подняв шлагбаум, вытянулся, пожирая девушку глазами и всем своим видом выказывая служебное рвение. Селена поморщилась и, подойдя к шлагбауму, бросила две монетки в висящий на столбе ящик. Охранник насупился и хотел что-то сказать, но девушка опередила его:

— Молчать!

И тот только вздохнул и поспешил вперёд, ведя путников к стоявшей посреди поля двустворчатой двери. Таких дверей, как заметил с любопытством вертевший головой Вадим, было несколько. Ни стен, ни потолка, только широкие двери, вокруг которых можно было свободно ходить.

Интересно, как они работают?

Подойдя поближе, увидел, что возле двери на столбе прикручена табличка с названием.

— Каждая дверь ведёт в какой-то город. На табличках написано — в какой, так что не запутаешься. Нам нужно попасть в столицу Дарстена, — пояснила почувствовавшая его любопытство Селена.

Стражник остановился у двери, взялся за открывающий створки рычаг.

— Готов? — спросила Вадима пророчица.

— Готов, — кивнул тот, облизнув пересохшие от волнения губы.

Сейчас он встретится с бабушкой и дедушкой. Какими-то они окажутся?

Дверь распахнулась, и юноша увидел, что всё пространство перед ним заполнено Тьмой. Именно так: Тьмой — с большой буквы.

Замешкался: входить туда было страшновато. Но Селена смело шагнула вперёд, и Вадим закусил губу: он что, трусливее неё? И решительно шагнул следом.

И очутился на таком же большом поле, только дверь уже оказалась за его спиной. Обернулся, чтобы ещё раз увидеть Тьму, но створки сразу закрылись, и он вопросительно взглянул на остановившуюся в нескольких шагах от него девушку.

— Почему мы стоим?

— Правила такие, — пояснила та. — Свои могут сами пройти к шлагбауму, а вот иностранцы должны подождать, пока к ним стражник подойдёт. Вон, видишь, уже спешит.

К ним действительно быстро шёл высокий широкоплечий мужчина, вооружённый длинным мечом.

— Вы до сих пор на мечах сражаетесь? — брякнул Вадим, и тут же смутился, вспомнив, как воевали Тайные полицейские с Магистром.

— Меч — это символ, деталь официальной формы, — ничуть не удивившись вопросу, ответила Селена, всматриваясь во что-то, находящееся за шлагбаумом. — А так здесь и пушки есть, и разновидности наших пистолетов, бахуты называются. Ну, а маги, как понимаешь, вообще без оружия бьются, заклинаниями да огненными шарами обходятся.

И улыбнулась с облегчением:

— Приехали.

— Кто?

— Твои бабушка и дедушка.

— Где? — Вадим напряг глаза, разглядывая подъехавшую к шлагбауму карету. Но рассмотреть толком не успел: вид перекрыл подошедший стражник.

— Кто вы и по какому поводу? — строго спросил он.

— Пророчица Тайной полиции Кэтанга Селена Фарроас. Провожаю дера Фаннедиррелвыдаррофэнала. Он приехал повидаться с родственниками, дером Энвэриданом и дерри Кэнтаррией.

— Да, они уже ждут, — бросил на Вадима внимательный взгляд дракон. — Пройдёмте.

И пошёл впереди, показывая дорогу.

Вадима начала потряхивать от волнения.

— Не переживай ты так, — успокаивающе проговорила Селена. — Главное, помни: если тебе там совсем не понравится, ты можешь в любой момент мне об этом сказать, и я тебя заберу. Мыслеречь пока ещё никто не отменял, а говорить на ней ты умеешь.

— Угу, — буркнул Вадим.

И тут от кареты навстречу ему шагнули двое: высокий пожилой, но ещё крепкий мужчина и более хрупкая в сравнении с ним женщина. Юноша остановился, настороженно всматриваясь в их лица, но тут женщина всхлипнула:

— Боги, как он похож на Тэннери!

Кинулась к нему и расплакалась, уткнувшись лицом ему в грудь.

Вадим растеряно оглянулся на Селену, и неуверенно обнял плачущую женщину.

— Прекрати, Кэнти, — недовольно проговорил мужчина. — Радоваться надо, а не слёзы лить.

— Я радуюсь, — снова всхлипнула женщина и, подняв голову, блестящими от слёз глазами посмотрела на юношу. — Мальчик мой… мальчик мой… как я рада!

И, снова расплакавшись, начала его целовать, а потом потянула к карете:

— Пойдём, пойдём скорее.

Вадим, опешив от такого напора, покорно пошёл за ней, а мужчина подошёл к стоявшей неподалёку Селене:

— Спасибо, ваше высочество. Наша семья будет вам обязана.

— Не за что, дер Энвэридан, — сдержанно ответила пророчица. — Я приду за ним послезавтра во второй половине дня. К сожалению, у него есть обязательства, которые он не может нарушить.

— Значит, у нас только два дня?

— На этот раз — да. Но если вы понравитесь друг другу, он сможет бывать у вас чаще.

— Леди Селена, — наклонил голову дер. — Может быть, вы окажете нам честь и останетесь на ужин?

— Благодарю за предложение, но меня ждут дела, — развела руками пророчица. — Да и вам лучше знакомиться с внуком без посторонних. Но в следующий раз, если ваше предложение останется в силе, с удовольствием им воспользуюсь.

— Буду рад, — снова поклонился дер.

— До свидания, дер Энвэридан, — тоже склонила голову девушка и в сопровождении стражника пошла обратно к двери.

Энвэридан проводил её взглядом и решительно зашагал к карете, где его с нетерпением ждала жена и с волнением — неожиданно обретённый внук.

Сэллария, Зачарованные горы, Обитель Солнца

Весь день Энасс провёл в хлопотах и заботах. После утренней молитвы и завтрака началась тренировка по физической и боевой подготовке, которую он никогда не пропускал. Потом — полуденная молитва и обед. После обеда отправился на строительство полигона для магических занятий. Это дело тоже ни на кого не свалишь, если уж тебя руководителем строительства назначили. И лишь после вечерней молитвы удалось Энассу, наконец, встретиться со Старейшиной Обители Солнцеликим.

Войдя в небольшой кабинет главы Обители Солнца, Энасс опустился на колени, поклонился низко, в пол:

— Доброго вечера, отец.

— Доброго вечера, сын мой, — степенно отозвался Старейшина. — Я вижу, ты чем-то встревожен?

Энасс выпрямился, но вставать не стал. Посмотрел на Солнцеликого, которого любил и почитал, как отца родного. Нет, даже больше, чем отца.

Энасс был шестым сыном в многодетной крестьянской семье. Уже с ранних лет пришлось ему в меру сил и по хозяйству помогать, и за младшими детьми приглядывать. Но денег вечно не хватало, да и ели не досыта. И поэтому, когда двенадцатилетний Энасс пришёл к отцу и сказал, что уходит с пришедшим в деревню Солнечным монахом, тот только кивнул в ответ, надеясь, что в Обители сын, по крайней мере, сыт будет.

В Обители Энассу сразу понравилось. Кормили тут хорошо, одежду дали справную, в келье всего два соседа было, а не семеро по лавкам, как дома. И грамоте их обучать стали, и премудростям всяким.

И моления пришлись по сердцу. Было что-то очень возвышенное в том, чтобы вставать с рассветом, забираться на самый верх высокой горы и стройным хором выпевать слова приветственного псалма.

Он на удивление быстро принял все правила служения. Ему были не в тягость ни длительные молитвы, ни обливания холодной водой, сражаться на мечах и отрабатывать приёмы рукопашного боя он готов был часами, а Благое Слово выучил быстрее всех молодых адептов, и вскоре наставники поручили ему проверять познания обучавшихся с ним подростков, с чем он великолепно справлялся.

Солнцеликий наблюдал за настойчивым парнишкой и, когда Энасс подрос, стал потихоньку обучать его премудростям управления людьми. И вскоре сделал вэссером — начальником над новичками.

Потом Энасс стал разведчиком. Для нормального существования Обители в ней должно было жить не меньше ста человек. Но люди смертны. Да и не все выдерживали тяжёлое служение, уходили. Их не удерживали, отпускали, подчистив память. А на их место приводили новых адептов.

Но невозможно годами набирать их в одних и тех же сёлах. Требовались новые поселения. А Зачарованные горы большие, наугад за новичками не пойдёшь. И разведчики искали иные пути, да такие, по которым можно было провести неопытных неофитов. Работа была опасная: нежить, разбойники, дикие звери, землетрясения — какие только препятствия не поджидали их по дороге. Но Энасс всегда с честью выходил из любых передряг.

Сейчас ему исполнилось тридцать семь. Но, хоть всего два года назад достиг он совершеннолетия, уже давно считался он лучшим адептом Обители. И все знали, что Солнцеликий готовит его себе на смену, хоть и старался тот не выделять молодого монаха среди других служителей. А Энасс платил Старейшине искренней и преданной любовью и считал его своим отцом.

Вот и сейчас он пришёл за советом к человеку, чьим мнением дорожил и чьи слова воспринимал, как божественное откровение.

Впрочем, как недавно выяснилось, он был недалёк от истины, воспринимая Солнцеликого как наместника бога на Сэлларии. И это оказалось очень неприятным открытием. Но Энасс и с этим справился.

— Так что тебя тревожит, Энасс? — повторил вопрос Солнцеликий, видя, что молчание затянулось.

— Не знаю, отец. Может, ерунда это всё. Но…

Монах замолчал, думая, что, пожалуй, зря отнимает время у занятого делами главы Обители. За день ощущения успели притупиться, и теперь он сам не понимал, чем напугал его обычный сон, пусть и неприятный.

— Говори, Энасс, — подбодрил его Старейшина.

— Сон мне приснился странный, — нехотя проговорил тот. — Синий дракон чуть не съел меня. А ещё я с неизвестной нежитью воевал и в пропасть сорвался. Не знаю, спасся или нет. Проснулся вовремя.

— В пропасть? — встревоженно переспросил старец, и его волнение неприятно царапнуло и без того встревоженного монаха. Но Солнцеликий тут же взял себя в руки и спокойно продолжил: — Энасс, ты же знаешь, что подобные сны далеко не всегда являются пророческими. Да и чем тебе может угрожать пропасть, если ты умеешь превращаться в дракона? И дракон, думаю, тебе не страшен по этой же причине. Ты просто устал, мальчик мой. Слишком много на тебя навалилось в последние луны. Может, дать тебе несколько дней на отдых? Слетаешь в Лэнмар, с Элем повидаешься, узнаешь, как у него дела.

С Элем повидаться? Хорошо бы. Да и полетать на просторе тоже неплохо. После превращения в дракона он и летал-то по-настоящему всего один раз, когда злого мага из его замка в Лэнмар переправляли. А в Обители ему и полетать как следует некогда. Так, по ночам пару кругов по округе сделает — и назад, спать. Устаёт за день, не до полётов. А летать хочется. Дракон он или кто?

— Вижу, понравилось тебе моё предложение? — улыбнулся глава Обители, но глаза его оставались серьёзными и даже печальными. И это насторожило молодого монаха. — Тогда сегодня отдохни, а завтра после утренней молитвы можешь отправляться. Строительством пока я сам поруковожу, за это не беспокойся.

Энасс снова взглянул на грустно улыбавшегося Старейшину, сел на пятки и упрямо сжал губы.

Неужели Солнцеликий опять лжёт? Он ещё от прошлой лжи названного отца до конца не оправился, хоть и понял, почему глава Обители его обманул, но теперь, когда он всё знает… Зачем новая ложь?

— Энасс! — окликнул его старец. — Если у тебя всё — можешь идти. Время позднее.

— Отец… — голос почему-то прозвучал хрипло и Энасс откашлялся, прежде чем продолжить. Взглянул в глаза Солнцеликому и спросил: — Отец, что должно произойти, когда я улечу?

Солнцеликий нахмурился. Хотел спросить, почему тот задал такой странный вопрос, сказать, что ничего не произойдёт, что он просто отпускает сына своего в небольшой отпуск. И тут же понял, что новой лжи Энасс ему уже не простит. Сгорбился от непосильной тяжести, камнем лёгшей на плечи, отошёл к окну, чтобы не видеть требовательно глядящих глаз любимого своего сына. Помолчал, собираясь с силами, и тихо проговорил:

— Я не могу этого сказать, Энасс. Не могу.

— Но что-то произойдёт, да? Вы меня не просто так отпускаете?

Солнцеликий не ответил.

— Великий Свет запретил говорить? — понимающе спросил молодой монах. — И сон этот — не просто сон, а предупреждение?

Старейшина молчал.

— Спасибо, отец, что не солгали, — серьёзно проговорил Энасс. Снова поклонился, коснувшись лбом пола, встал: — Я пойду?

— Энасс…

Солнцеликий так и не повернулся. Стоял, напряжённо выпрямив спину, глядя в окно на молельную гору.

— Энасс, прости, но я…

— Не надо извиняться, отец, — впервые со дня основания Обители монах перебил Старейшину, но тот не обратил на это внимания. Не до правил было, такая боль раздирала душу Солнцеликого. — Я всё понимаю. С богами не спорят. После молитвы я улечу. А пока разрешите мне уйти. Я хочу ещё помолиться в холодильне.

Солнцеликий, наконец, оторвался от созерцания молельной горы, едва видимой в сгустившейся темноте ночи, подошёл к молодому монаху и молча обнял его. Но тут же отшатнулся, отошёл к столу и глухо проговорил:

— Иди.

И, посмотрев на закрывшуюся за любимым сыном дверь, тихо сказал:

— Да помогут тебе боги, Энасс.

А Энасс торопливо шёл к холодильне, чтобы помолиться перед иконой Великого Светила и попросить у него помощи в деле, о котором он ничего не знал.

Холодильней назывался погреб для продуктов. А ещё — маленькая комнатка-молельня в его дальнем углу, такая же холодная и тёмная, освещаемая только тусклым светом лампады. Туда посылали молодых адептов отмаливать свои прегрешения, дабы царящий там холод выморозил глупые мысли и придал молитвам больше жара. Трижды в день после общих молитв наказанные спускались под землю и в тишине и темноте по полчаса закаляли свои душу и тело, вознося покаянные молитвы возле установленного напротив входа иконостаса, с которого смотрел на кающихся грешников Отец мира — широкоплечий блондин с густыми, раскинувшимися по плечам длинными волосами, добрыми, глядящими с лёгкой укоризной, глазами небесного цвета и сияющим огненным нимбом над головой.

В Обители это было единственное изображение Великого Светила в человеческой ипостаси, и Энасс и раньше частенько заходил туда, чтобы помолиться перед иконой, таким теплом веяло от неё, так по-доброму, сочувственно, смотрел Отец небесный на Солнечного монаха.

А когда он вживую увидел Пресветлого и понял, что Великое Светило, которому он с таким жаром поклонялся — фикция, придуманная Солнцеликим для спасения мира, а на иконе изображён людской бог Эйдэйлер, долго не мог простить отцу вынужденную ложь, но под конец понял, почему этот обман был необходим. И после этого в холодильне стал молиться не Солнцу, а Эйдэйлеру.

Вот и сейчас, отправляясь на неведомое задание, пришёл он попросить помощи у того, кому доверял безоговорочно.

Опустившись на колени перед иконой, едва освещаемой мерцающей лампадой, сел на пятки и долго молча смотрел на изображённый на иконе лик.

Наконец, выпрямился и тихо проговорил:

— Прошу Тебя, Пресветлый, направь меня на путь истинный, подскажи, что сделать я должен во славу Твою и для процветания Сэлларии. Помоги понять, где ложь, а где правда, кто друг, а кто враг. А я сделаю всё, что должно, клянусь Тебе в этом. И, если Тебе нужна моя жизнь, отдам её, не задумываясь. Благослови меня на служение, Пресветлый.

И увидел, как разгорается на иконе нимб, как светом озаряется лицо внимательно смотрящего на него бога. Почувствовал нежное прикосновение, словно кто-то ласково провёл по его растрепавшимся волосам, дотронулся до щеки, коснулся плеча. И услышал тихий голос:

— Благословляю, сын мой.

И тут же свечение погасло. Энасс постоял ещё немного, глядя на ставшее уже родным лицо, и вдруг понял, что очень хочет спать. Так хочет, что, если немедленно не уйдёт, заснёт тут же, в холодильне.

Усмехнулся: Эйдэйлер намекает, что нужно выспаться перед дальней дорогой. Неизвестно, когда ещё потом на мягком матрасе поспать придётся.

Встал, поклонился низко, и, пошатываясь от накатившей внезапно усталости, пошёл в келью.

Сэллария, Драконьи горы

— Можешь называть меня бабушкой, — с ходу заявила дерри Кэнтаррия, едва сели они в карету. — Ты согласен?

Вадим пожал плечами:

— Наверное.

— Я понимаю, — вздохнула Кэнтаррия. — Всё это очень неожиданно. Ты о нас и знать не знал. И мы о тебе — тоже. Иначе бы давно тебя нашли. Ты сердишься на нас?

— За что? — удивился Вадим.

— За то, что… не знаю. За всё сразу. За то, что по нашей вине тебе столько пережить пришлось.

Бабушка сидела рядом и держала его за руку, и от её прикосновения Вадиму было и приятно, и неловко одновременно.

Бабушка оказалась совсем не такой пожилой, как он представлял. Вполне себе симпатичная женщина. Будь он чуть постарше, мог бы за ней и поухаживать. И мысль, что ей в действительности уже больше трёхсот лет, казалась странной и нелепой.

Дверца кареты открылась и внутрь заглянул дер Энвэридан.

— Заходи скорее, — поторопила его Кэнтаррия, но тот взглянул остро на внука и спросил:

— Ты летать умеешь?

— Умею, — кивнул Вадим.

— Так, может, полетим? Быстрее доберёмся, чем в карете.

— Что тебе неймётся? — заворчала бабушка. — Мальчик устал, пусть отдохнёт.

— А ты за него не решай! — оборвал её муж. — Пусть сам скажет, что для него лучше: полчаса лететь, или четыре часа в карете трястись.

От мысли, что ему придётся четыре часа сидеть с незнакомыми родственниками в таком тесном помещении, Вадиму поплохело, и он торопливо ответил:

— Лучше лететь!

И тут же виновато взглянул на бабушку:

— Если вы не против, конечно.

— Лететь так лететь, — спокойно согласилась та. — Я тоже летать больше люблю.

И, подав мужу руку, вышла из кареты. Вадим выбрался следом.

— Трогай, — скомандовал кучеру Энвэридан. — Мы сами доберёмся.

И проворчал, сердито посмотрев на жену:

— Говорил же тебе: давай так прилетим. А ты: карета, карета…

— А вдруг бы внучок не захотел лететь? — отмахнулась бабушка. — На себе бы его понёс?

И, подхватив Вадима под руку, повела в сторону огромного поля, истоптанного так, что на нём и трава не росла. С него уже взлетал большой Чёрный дракон, а с другой стороны площадки шёл на посадку Зелёный.

«Аэродром прямо», — мысленно усмехнулся юноша. Волнение улеглось, родственники оказались не страшными, и ему с каждой минутой становилось всё интереснее, куда же он попал. Радовался, что сейчас полетят они над страной, и он сможет увидеть всё намного лучше, чем из маленького окошка кареты.

— Обращаемся! — скомандовал дед, и превратился в крупного дракона с ярко-красной чешуёй и высоким гребнем, тянущимся через всю спину.

Бабушка оказалась немного поменьше, да и чешуя была не столько яркой, преобладал в ней бордовый оттенок.

Вадим засмотрелся на них и не сразу понял, почему они не взлетают.

Они же его ждут, думают, поди, что он обернуться не может!

Вот позор-то!

Он зажмурился и представил, как превращается в большого и могучего дракона. И услышал восторженный возглас бабушки:

— Смотри, какой красавец! Совсем как Тэннери!

— Хорош, — согласился дед. — Маловат только, но какие его годы.

И Вадим, открыв глаза, понял, что до Энвэридана ему ещё расти и расти.

— Не смущай мальчика! — укоризненно попеняла мужу драконица, тоже оказавшаяся крупнее молодого дракона. — Он же ещё очень юн. В силу не вошёл.

— Лет через пятьдесят меня догонит, — кивнул дед. — В нашу породу пошёл, это видно.

— Может, хватит меня обсуждать? — возмутился Вадим. — Я, вообще-то, всё слышу.

— Так мы же тебя хвалим, — не поняла его возмущения бабушка. — Ты красивый и сильный дракон. Весь в отца.

А Энвэридан, одобрительно хмыкнув, отчего из его ноздрей вырвался горячий пар, скомандовал:

— Полетели!

И первым покинул посадочную площадку.

Вадим летел между дедом и бабушкой, и с интересом разглядывал родину своего отца. Страна оказалась гористой, скалистые пики возвышались до самого горизонта. Густые сумерки окутывали их подножья, небо быстро темнело, заставляя торопиться, чтобы не оказаться в полной темноте. А на обширном плато, оставшемся справа по курсу, виднелся сияющий огнями фонарей большой город.

— Это — наша столица, — пояснил дракон. — Мы тебя туда обязательно свозим, но позже. Сегодня мы летим в поместье, на острова.

И Вадим сразу вспомнил Красную драконицу.

Помнит ли она его? Обиделась, наверное, оттого что не сдержал он своё обещание, не прилетел, чтобы сразиться с её женихом.

Подавил тяжёлый вздох: может, и хорошо, если обиделась. Всё равно они бы не смогли быть вместе. Вряд ли знатная барышня вышла бы замуж за полукровку. Уж это-то он понял, прочитав сборник правил и обычаев драконов, принесённый Эйхисом.

Но тут между горами появился просвет, и Вадим восхищённо выдохнул, а печальные мысли сразу вылетели из головы. Перед ним раскинулся океан: огромный, величественный. Окунавшееся в воду закатное солнце окрашивало волны в бордовые цвета, а на потемневшем небе уже виднелись первые звёзды и плыла величавая полная луна. Километрах в двадцати от берега виднелся большой скалистый остров. И летели они как раз по направлению к нему.

— Вот и прилетели, — подтвердила его мысли бабушка. — Это — наше поместье. У нас там и пастбище для коз есть. Если хочешь, можешь сразу подкрепиться.

Съесть козу? Прямо с пастбища, сырой, с шерстью и с рогами?

Вадима передёрнуло.

— Нет, спасибо. Я не голоден.

И услышал смех Красного дракона:

— Вот уж ты его порадовала. Не забывай: он — человек! И ужинать он будет по-человечески.

— Я как-то не подумала, — смутилась бабушка. — Прости, внучок.

Вадим промолчал и снова начал разглядывать приближающийся остров.

Неприступные скалы вырастали прямо из воды и тянулись высоко в небо. Ни один человек не выжил бы в таких условиях, не сумел бы попасть на остров. Но метрах в пятидесяти над океаном в нескольких скалах виднелись пещеры. И дед, увидев, куда смотрит внук, пояснил:

— В этих пещерах мы отдыхаем в драконьем обличии. А дом у нас с другой стороны.

И, обогнув остров, с гордостью сказал:

— Правда, красиво получилось?

Вадим кивнул, не сводя глаз с открывшегося вида.

Широкий пляж с белоснежным песком заканчивался у порога врезанного прямо в скалу замка — массивного, мощного. Ни тайфун, ни цунами не смогли бы повредить его толстые стены. Узкие окна-бойницы надменно смотрели на океан, бросая ему вызов, но бушующие волны не могли преодолеть прибрежные рифы, и только лизали песок на пляже, с лёгким шуршанием набегая на пологий берег.

— Здесь мы отдыхаем и загораем в человеческом облике, — снова пояснил дед. — Хотя на островах мы предпочитаем быть в своём естественном виде.

Они опустились возле широкой лестницы, обернулись, и Кэнтаррия торопливо пошла к дверям, чтобы приказать слугам накрывать на стол, а Вадим замешкался, разглядывая фамильный замок.

— Если тебе понравится, ты можешь прилетать сюда, когда захочешь, и жить здесь, сколько захочешь, даже если мы будем в это время в городе, — вполголоса сказал Энвэридан. — Твой отец любил здесь бывать. Думаю, и тебе понравится.

— Мне уже нравится, — слабо улыбнулся Вадим. Ему казалось, что он попал в сказку. Или снова уснул и никак не может проснуться. Знатные родственники-драконы, замок… всё это не могло быть правдой. Никак не могло.

— Прости нас, — внезапно тихо сказал дед. — Мы очень виноваты перед тобой.

— Вы? — не понял юноша. — В чём?

— Наш сын убил твоего отца…

— Он убил не только моего отца, но и своего брата, — резко ответил Вадим. — Я рад, что он больше никого не сможет убить. И давайте не будем говорить об этом.

— Давай не будем, — вздохнул несчастный родитель сына-братоубийцы. — Пойдём, стол накрыт, ужин готов.

Они прошли по широкому коридору и вошли в просторную столовую. Правда, света в ней было маловато, закатное солнце не попадало в узкие окна-бойницы, и в столовой царил полумрак.

Но Энвэридан, увидев, как бросил внук взгляд на окно, хлопнул в ладоши, и под потолком сразу зажглись магические кристаллы, осветив комнату мягким желтоватым светом.

— Так-то лучше, — удовлетворённо проговорил дед и повёл Вадима к длинному и широкому столу, за которым, пожалуй, человек сорок могло свободно поместиться.

Энвэридан сел во главе стола, бабушка и Вадим — напротив друг друга по обе стороны от деда, и хозяин дома отослал слуг, пояснив:

— Не хочу, чтобы они наш разговор слышали. А мы можем и сами за собой поухаживать, верно, внучек?

Вадим кивнул и взял вилку.

Некоторое время все молча жевали, а потом дед, строго взглянув на внука, произнёс:

— Ты, говорят, в зеркальном лабиринте побывал? Я когда-то, очень давно, слышал о нём, но всегда думал, что это — легенда. Страшная сказка для непослушных детей. А он, оказывается, действительно существовал? Как ты в нём оказался? Дэннерон тебя туда затащил?

Вадим потупился. Только сейчас, собравшись рассказывать о своих приключениях, он внезапно понял, что в глазах драконов он будет выглядеть ничуть не лучше Дэннерона. Тот убил брата, а он убил дядю. Своей рукой убил сына своих новых родственников.

— Расскажи же нам, как ты жил, — с нетерпением поторопила его бабушка. — Очень интересно.

И Вадим, собравшись с силами, начал рассказ с того момента, как впервые встретился с Магистром.

Слушали его очень внимательно, не перебивая, до тех пор, пока не выдавил внук, пряча глаза и судорожно комкая руками под столом скатерть, страшные слова:

— И тогда я его ударил. Ножом. Прямо в сердце. И… убил.

Замолчал, кусая губы, ожидая чего угодно, но не жёстко сказанных дедом слов:

— Успокойся. У тебя не было выбора. А мы знаем, что Дэнни жив.

— Но думаю, для него же было бы лучше, если бы он умер, — внезапно всхлипнула бабушка. — Как он мог!

— Кэнти, — намного мягче обратился дед к жене. — Ты же слышала, что сказала пророчица. Есть вероятность, что он вернётся. Не переживай так.

И подавил тяжёлый вздох, понимая, что до этого момента они с матерью могут и не дожить.

— Рассказывай дальше, внучок, — вытерла слёзы Кэнтаррия. — Как ты жил там, в лабиринте? И как спасся?

И Вадим продолжил своё повествование. Рассказал, как нашёл в лабиринте дверь на Сэлларию и решил отомстить Тайным полицейским за гибель своего отца. Ведь тогда он не знал, что Тэннериандра убил Дэннерон, а не Тайные полицейские, как уверил его дядя. И как Эйхис, Дух лабиринта, зачаровал выход, чтобы он не смог отправиться на поиск убийц. И о Вите сказал, которого Дэннерон превратил в дрэкка, угрожая скормить его Владыке. И о роли Селены в Витином и своём освобождении тоже сообщил. И закончил словами:

— А потом меня спасли маги Игоря Николаевича. И теперь я учусь в его магической школе.

Только о встрече с юной драконицей умолчал Вадим. Слишком личным было это воспоминание. Да и какой прок рассказывать, если фамилию её он не запомнил, где она живёт — не знает, и вообще вряд ли когда-нибудь он её ещё увидит. А если и увидит, то ничем хорошим эта встреча не закончится. Он — полукровка, а она — дочь чистокровного дера. И тот никогда не согласится выдать свою дочь за «недодракона». Так что лучше и не мечтать.

— Полночь за окном, а мы всё сидим, — внезапно всполошилась бабушка. — Совсем тебя заговорили. Давай-ка спать. А завтра мы тебе всё покажем и расскажем.

— Над океаном полетаем, на акул поохотимся, — подхватил дед. — А сейчас, действительно, тебе отдохнуть нужно.

И Вадим понял, что его новые родственники правы. Усталость и сонливость навалились внезапно, и он только смущённо улыбнулся и, встав, зашагал следом за бабушкой, с трудом сдерживая зевоту.

Поднявшись по крутой лестнице на третий этаж, вошли в большую комнату. Кэнтаррия хлопнула в ладоши, зажигая магический кристалл, и Вадим еле сдержался, чтобы не охнуть от неожиданности.

Комната по размерам больше походила на школьный спортивный зал.

Нет, конечно, и столовая, где они сейчас ужинали, была весьма внушительных размеров. Но тогда Вадим подумал, что бабушка с дедушкой гостей принимать любят, поэтому она так велика. И того, что и рассчитанная на одного человека спальня окажется такой же огромной, он не ожидал.

— Это — комната Тэннери, — вполголоса пояснила бабушка и печально вздохнула. — Он здесь часто ночевал. Даже без нас.

И подтолкнула Вадима к кровати:

— Ложись, внучок. Если умыться захочешь или ещё что — вон дверь в дальнем углу. Утром мы тебя будить не станем, спи, сколько захочешь. Как проснёшься — спускайся в гостиную, мы тебя там подождём.

И бабушка, ласково поцеловав его в лоб, вышла из комнаты.

Вадим огляделся. Несмотря на свои размеры, комната была довольно уютной. Светлые бежевые стены, обитые тканью с крупным ромбовидным рисунком, деревянный пол из широких досок, отполированный так, что, казалось, оттолкнись — и покатишься. У дальней стены — кровать такого размера, что на ней и дракон поместится. Рядом — такой же величины зеркало.

Интересно, отец предпочитал и в замке спать в драконьей ипостаси? Не нравилось ему в пещере? Иначе зачем это всё?

Впрочем, Вадим слишком устал, чтобы рассуждать о предпочтениях отца. Чересчур много впечатлений навалилось на него за этот длинный-длинный день.

«Я подумаю об этом завтра», — всплыла в памяти фраза из когда-то давно, в какой-то другой жизни, прочитанной книги, и Вадим, подойдя к кровати, стянул с себя одежду, бросив её на стоявший у зеркала пуфик, и, забравшись под одеяло, почти мгновенно уснул, даже не погасив магический кристалл…

…а когда открыл глаза, в первый момент не понял, где находится.

Впрочем, со второго взгляда определить это тоже не получилось.

Тёмная пещера с ледяными наростами по стенам, каменистый пол, заваленный большими, отполированными временем, валунами…

По спине пробежал неприятный холодок: опять пещера? Нет, хватит уже пещер! Ему прошлая до сих пор в кошмарах снится!

И услышал тихий шёпот: «Сэннери вэриш де гулд».

Сэннери… что?!

Это же те слова, которые Витька орал в приснившемся ему кошмаре!

Значит, он тоже спит?

А где-то здесь бродит ужасный синий дракон, которого испугался его бесстрашный куратор.

Вадим настороженно огляделся и вдруг увидел, как в дальнем тёмном углу что-то шевельнулось.

Попятился, но наткнулся спиной на стену, почувствовал холод и неровность льда, успел подумать: «Какой сон реалистичный!»

И увидел выходящего из тьмы огромного дракона.

Заметив юношу, ящер остановился и, изогнув длинную шею, опустил голову, всматриваясь в затаившего дыхание Вадима маленькими злыми глазками.

Вадим вжался в стену и замер. Теперь он понял, почему Витька так орал. Он бы и сам заорал, только от страха перехватило горло, и он не смог выдавить из себя ни звука.

Впрочем, может, это и к лучшему? Неизвестно, как бы среагировал синий дракон на его вопли.

— Сэннери вэриш де гулд, — чётко проговорил дракон, словно надеясь, что нежданный гость его поймёт и ответит.

Но тот молчал, и ящер разозлился и повторил слова уже угрожающе:

— Сэннери вэриш де гулд!

— Я не понимаю, — просипел Вадим.

— Сэннери вэриш де гулд! — прорычал дракон и шагнул к слившемуся со стеной юноше.

Вадим закрыл глаза, чтобы не видеть приближающейся смерти. Как всё глупо получилось. Только-только всё наладилось: учёба, друзья, новые родственники. Умирать совсем не хочется. Ещё и пожить не успел.

Снова услышал:

— Сэннери вэриш де гулд!

И вдруг подумал:

«А я ведь сплю. Это же сон. Тот же самый, что Витьке снился!»

Значит, нужно просто проснуться! Это всего лишь сон! Он должен выбраться из этого кошмара раньше, чем дракон до него доберётся! Иначе, погибнув во сне, он и в реальности может умереть. Например, сердце со страху остановится.

Открыл глаза и, увидев прямо перед собой жуткий оскал, рванулся в сторону и налетел на выступ в стене. Острая боль пронзила колено, Вадим вскрикнул, и тут перед глазами всё закружилось и он, подскочив на кровати, задышал часто, пытаясь успокоить бешено бьющееся сердце.

Как хорошо, что он не погасил кристалл!

Ярко освещённая комната совсем не походила на жуткую пещеру синего дракона, и Вадим потихоньку успокаивался.

Наконец, вытер взмокший от страха лоб, сглотнул ставшую вязкой слюну и вновь растянулся на постели, укутавшись в одеяло, как в кокон.

Хорошо, что Вите этот сон приснился раньше, чем ему. Иначе он бы и не понял, что дракон ему снится. И не сумел бы спастись.

Но почему им обоим приснился один и тот же сон?

Ладно, вернётся в общагу — спросит. Витька — сновидец, может, знает, с чего людям вдруг одинаковые сны сниться начинают.

А пока нужно спать. День предстоит насыщенный и интересный. Нужно выспаться, чтобы не зевать во время рыбалки.

Надо же! На акул они полетят охотиться! Он за всю свою жизнь больше уклейки величиной с палец ничего не вылавливал. А тут — акула.

Да, силы понадобятся.

Лишь бы этот «сэннегулд» снова не приснился.

Только вот сможет ли он сейчас самостоятельно уснуть? Вряд ли.

Закрыл глаза и прочитал усыпляющее заклинание.

Часть 2. Кахверенга

Москва, общежитие молодых магов, Виктор

Витя вернулся в общежитие перед самым отбоем. На следующий день должен был состояться турнир-многоборье по стрельбе, и команда, в которой Виктор был капитаном, тренировалась допоздна. Ведь каждому члену команды завтра придётся отстаивать честь своего курса не только в умении метать огненные шары, но и в стрельбе из всех видов немагического оружия, начиная от арбалетов и заканчивая гранатомётами. Вот и тренировались ребята изо всех сил, не хотелось в грязь лицом ударить. Наверное, и дольше бы занимались, если бы не пришёл дежурный и не погнал их в общежитие. Режим нарушать никому не позволено.

Войдя в комнату, Витя бросил взгляд на застеленную кровать приятеля. Повезло Вадьке! Это ж так здорово — драконом быть! Летать над горами, видеть звёзды так близко, что, кажется, руку протяни — и коснёшься.

И вздохнул, вспоминая, как летел он на Чёрном драконе над Зачарованными горами.

Одиннадцать лет ему было, когда выкрал его эльф Таэритрон и спрятал на Сэлларии, чтобы получить власть над его отцом — сильнейшим менталистом. А потом его спасли Тайные полицейские и увезли на драконе в столицу Кэтанга Лэнмар. И поселили в королевском дворце. Витьке даже со старым королём удалось познакомиться и на коронации нового побывать.

Как здорово было!

Виктор снова вздохнул и, раздевшись, забрался под одеяло.

Надо бы как-то попросить Вадима его покатать. Только для этого нужно уйти куда-нибудь подальше. В горы, например, или в тайгу. Чтобы не увидел кто, как над ним крылатый ящер летит. А то скандал будет на весь мир, и заместителю Игоря Николаевича по связям с общественностью придётся уйму сил приложить, чтобы выложенное в сеть видео свести на уровень фейка. А что Игорь Николаевич самим летунам скажет, лучше и не представлять. Да и нарядов они получат столько, что на другие занятия и времени не останется.

Эх, вот если бы в Сэлларии оказаться… Там летающим драконом никого не удивишь. Только вот кто его туда пустит?

Выключил свет, укутался в одеяло и, отбросив бесполезные мечтания, начал думать о завтрашних соревнованиях. Вроде бы, всё они с ребятами предусмотрели, но Витя, как капитан и как человек с повышенным чувством ответственности, снова и снова перебирал в памяти участников, думая, правильно ли расставил их на этапах, не нужно ли кого-то поменять местами.

И сам не заметил, как уснул. Умаявшись на тренировке, спал крепко, без снов. И лишь под утро приснилось ему, что летит он в какой-то мутной дымке, очень напоминающей портальную.

Портальная дымка?

Открыл глаза и в этот же момент ощутимо приложился спиной о землю. Ладно хоть в густую траву упал, спружинила она, смягчила удар.

По счастью, вбитые ежедневными тренировками рефлексы никуда не делись, и Виктор вскочил на ноги, приняв боевую стойку, ещё до того, как понял, что произошло. И только потом, увидев, что непосредственная опасность ему не угрожает, растеряно огляделся.

Он стоял посреди большого луга, поросшего высокой тёмной, почти чёрной, травой. За лугом виднелась широкая бурая река. А далеко-далеко у горизонта возвышались горы, за которые опускались, бросая прощальные лучи на заснеженные вершины, два солнца.

Два солнца! Два!

А по лиловому небу не спеша плыли фиолетовые облака.

Как он здесь оказался? Во сне перенёсся? Или до сих пор спит?

Наверное, спит. Такого пейзажа наяву быть не может.

Пробормотал растерянно:

— Кажется, я всё ещё сплю, — и ущипнул себя за руку.

Поморщился от боли и качнул головой: тоже мне, сновидец. Будто не знаешь, что таким образом из сна не выбраться.

Вспомнил наставления Селены: «Это — твой сон, в нём — ты хозяин. Любой кошмар ты можешь превратить в интересное приключение, если вовремя вспомнишь, что ты всего лишь спишь».

Что ж, пора применить знания на деле. Не нравится ему этот чёрный луг.

Закрыл глаза, расслабился, выровнял дыхание и представил поле подсолнухов, яркое и жёлтое. Голубое небо с белыми перистыми облаками, весело журчащий ручей. Почувствовал даже, как обвевает его щёки прохладный ветерок. Улыбнулся радостно, открыл глаза… и улыбка сбежала с губ.

Ничего не изменилось. Чёрное поле и горы на горизонте никуда не делись. Только вот ветер действительно поднялся, задул, наклоняя длинные стволики травы до земли, и весь луг до горизонта заколыхался волнами, зашуршал таинственно.

Витя передёрнул плечами, избавляясь от пробежавших по спине мурашек:

— Если я не сплю, то где я? И как здесь оказался?

Вопрос был, конечно, интересный, но ответа на него юноша не знал.

В горле пересохло от осознания, как здорово он вляпался.

Закусил губу, пытаясь справиться с волной накатившим страхом. Лечь спать в общежитии, а проснуться на другой планете мало приятного. Может, конечно, и существуют люди, которые с радостью воспримут это известие, но Витя к ним точно не относился. Да и не верил, когда в книгах встречал героев, которые, попав в иной мир, сразу в восторг от этого приходили.

А теперь и на собственном опыте убедился, что прав был. Ничего в этом приятного нет.

Медленно выдохнул, стараясь взять себя в руки. Паника — плохой советчик. Раз уж он здесь очутился, надо хотя бы выяснить, где он находится, как сюда попал и, главное, — зачем?

Не мог он просто так из хорошо защищённого от постороннего воздействия общежития вдруг провалиться в неизвестность.

С трудом сорвал травинку, такой она оказалась жёсткой и плотной, поднёс к глазам. Вдоль толстого стебля тянулась опоясывающая его спиралевидная полоса, придавая ему сходство с пружиной.

Попробовал его сломать, но сходство оказалось не только внешним: даже согнуть стебель не получилось, вырвался он из рук и выпрямился, словно действительно внутри пружина находилась.

А главное — он был какого-то странного цвета. Не привычного зелёного, а тёмного, почти чёрного, с серыми прожилками. И вся трава на лугу тоже была такого же цвета, только разных оттенков: где-то светлее, где-то темнее.

Красиво, конечно, но слишком уж мрачно.

И снова вспомнил Селену. Она однажды рассказывала его матери, с которой много лет дружила, о том, как боги Сэлларии посылают её на задания: ничего не рассказав, просто забрасывают в нужное им место. Зашла она в портал на Земле, думая, что выйдет в Кэтанге, а оказалась в Дарстене, да не просто так, а чтобы спасти от гибели Зелёного дракона, который хранил у себя кристалл с важными сведениями. И пришлось ей с ходу самостоятельно разбираться, что и зачем ей делать нужно.

Интересно, что бы она сделала, оказавшись на другой планете в одиночестве? Наверное, пошла бы искать аборигенов, чтобы выяснить, зачем её сюда забросили?

Но с Селеной всё ясно, её боги на задания отправляют. А он-то с какой радости здесь оказался?

Снова медленно выдохнул и вновь взглянул на прячущиеся за горизонт светила.

Скоро ночь, а он даже не знает, какие здесь звери живут и где можно от них спрятаться. Нужно как-то о ночлеге позаботиться. Мало ли кто здесь по ночам бродит.

Необходимость что-то делать принесла облегчение. Сейчас он займёт голову и руки подготовкой убежища, а завтра подумает о том, что дальше делать будет. Должен же оказаться какой-то выход из этой ситуации, и он его обязательно найдёт. Иначе даже быть не может.

Да и, в конце концов, отец спохватится, не увидев сына на турнире. Начнёт его искать. Они с Игорем Николаевичем маги опытные, наверняка что-нибудь придумают, чтобы его вытащить из этого мира. Или Селена приснится, подскажет, что делать.

Так что хватит паниковать, действовать надо, если он вообще хочет дожить до возвращения домой. Как однажды сказал отец, показывая ему, как выбраться из отбойного течения, в которое они попали, купаясь в море: «Спасение утопающих — дело рук самих утопающих».

Вот и сейчас он попал в такую же опасную ситуацию. Значит, нужно спасать себя самому, не дожидаясь, когда придёт добрый дядя.

Приняв решение, внимательно огляделся, теперь уже оценивая местность с точки зрения безопасного ночлега. Увидел возле реки несколько плотно растущих деревьев, на переплетающихся ветвях которых вполне можно было пересидеть ночь, и направился к ним.

Дошёл до реки, пошёл вдоль берега, внимательно вглядываясь в бурые воды. На Земле вода такого цвета бывает мутной, грязной, а здесь даже камушки на дне видно. Значит, не грязь это, а просто цвет такой. Интересно, почему?

Почему, почему… по кочану. Тут всё не как на Земле. Нужно это просто принять как данность и не задавать глупых вопросов, на которые никто не может дать ответ. Главное — выяснить, можно ли эту воду пить.

Впрочем, он маг или кто? Любую воду очистить можно. Если она не заколдованная, конечно.

В горле по-прежнему было сухо, как в пустыне, видимо, от пережитого страха, и Витя зачерпнул в пригоршню воды, прошептал над ней очищающее заклинание и, наконец-то напился.

Отвернувшись от реки, направился к деревьям, но не успел и пары шагов сделать, как за спиной раздался мощный шлепок, словно в воду упало что-то очень большое и тяжёлое, и на берег плеснула такая волна, что Витя оказался чуть не по колено в воде.

Отскочил в сторону, обернулся в прыжке и увидел поднимающуюся из-под воды драконью голову.

Кэтанг, Зачарованные горы, Энасс

Бесплатный фрагмент закончился.

Купите книгу, чтобы продолжить чтение.