Бесплатный фрагмент - Стройбат 40 лет назад, или Королевские войска в СССР

Вместо пролога

Как я уходил в армию

Далекий 1957-ой год был в те времена одним из тех годов, в которые резко начала подниматься планка всеобщего советского благосостояния. Сталинизм начал уходить в прошлое. Люди постепенно переставали бояться друг друга и власть. Промышленность развивалась бурными темпами, росла зарплата, понижались цены на продукты и товары, а вместе с этим в советских семьях начало расти и количество детей. Демографический взрыв не мог не отразиться на будущем только что родившихся мужчин. Через восемнадцать лет в армию стали не брать парней, а отбирать. В один из таких «естественных» отборов попал и я. Когда я стал совершеннолетним, обо мне забыли в военкомате на целых два года.

Итак, целых два года я наслаждался жизнью. Я работал на заводе. Работа не слишком обременяла меня, зато водились деньги. Я отрастил волосы, согласно веянию времени, ходил с друзьями в походы, пописывал стишки и пил вино на природе. Беззаботное время…

Но, как известно, беззаботность исчезает с появлением первой заботы. Как только мне исполнилось двадцать лет, амнезия на счет моего существования прошла в военкомате, и меня начали усиленно «приглашать» на мероприятия, связанные с призывом в ряды Вооруженных Сил СССР. И вот, наконец, настал день, когда мне вручили повестку с извещением явиться в областной военкомат на последнюю медкомиссию с последующим отправлением… Хотел написать «в места, не столь отдаленные», но Советский Союз был огромной страной, поэтому строить какие-то оптимистические планы насчет будущего места службы не приходилось.

Третьего мая 1977-ого я должен был покинуть отчий дом, чтобы защищать его, возможно, в другом конце страны.

Что ж, уклонистом я никогда не был. Надо, так надо. Эх, с какой тоской, почти сквозь слезы, я подстригал свои волосы… Но это частности. В положенное время, второго мая у меня дома собрались друзья и соседи, чтобы проводить меня в последний…, впрочем, нет — уж слишком трагично это звучит. Просто, в путь, который, как уверяла нас страна, делает парней настоящими мужчинами.

Вот и все. Иссякла водка, закончились тосты. К нужному времени я прибыл на медкомиссию. Прошел всех врачей. Почти. Последний врач-терапевт после общего осмотра решила померить мне температуру. А надо сказать, что мое тело обладало странной особенностью: после выпитой бутылки вина на следующий день у меня появлялась температура 37,3. Причем, это было настолько стабильным явлением, что пару раз я выходил на «больничный», когда мне это было нужно. Я-то об этом как-то запамятовал в призывной лихорадке. Естественно, я не выдал своей военной тайны докторам, и меня после некоторого совещания отправили домой лечиться, назначив следующую комиссию на 6 мая. Друзья и родители были несколько удивлены и обрадованы моим появлением дома.

Пятого мая мы с друзьями решили отметить мой окончательно последний день на «гражданке». Ну, что сказать. На следующий день история с температурой повторилась. Вечером я бодро притопал домой, объявив всем, что следующий мой призыв в армию состоится восьмого мая. Друзья уже знали причину непрохождения комиссии и уже седьмого числа пили за меня со словами «Ааа, все равно завтра вечером встретимся…». Как они были правы…

На следующий день, уже днем (комиссия у меня в тот день началась сразу с осмотра терапевта), я явился во двор под смех друзей, оставив в большом замешательстве членов медкомиссии, что, впрочем, не помешало им продолжить попытку отправить меня служить.

— Когда опять? — смеясь, спрашивали меня друзья.

— Десятого!

— Ну, за встречу!…

Мы уже не прощались.

Десятого мая, уже будучи уверенным в своей неприкосновенности, я пришел на комиссию, обдумывая планы на вечер с друзьями. И вот тут случилось непредвиденное. То ли новая врачиха оказалась с повышенным обонянием, то ли я сам, пребывая в эйфории, случайно на нее дыхнул…

— Так вы пьяны! — воскликнула она с таким чувством, будто сделала открытие, над которым билась уже много лет.

Той же ночью, тихо, без всяких церемоний, нас построили в колонну и повели на вокзал. Еще примерно через час мы уехали на поезде сначала в Москву, на распределительный пункт, а потом кто куда. Моя служба началась в России, в условном пункте Арзамас-3 — учебке войск особого назначения. Там я пробыл всего неделю. Прибывшая из Москвы, уже последняя серьезная комиссия из солидных врачей, нашла у меня какие-то проблемы с левым желудочком, и на следующий день в составе еще человек двадцати, в основном, узбеков, нас отправили обратно в Москву, а оттуда на место настоящей службы — район г. Загорска (ныне Сергиев Посад), в строительную часть. Там мы очень скоро поняли, почему стройбат часто называют королевскими войсками.

Я продолжу дальше в коротких миниатюрах и комментариях к стихам, написанных за время службы в доблестных рядах Военно-строительного отряда.

Армия не для всех

Солдатские стихи часто очень отличаются от обычных «гражданских» излишней веселостью, бравурностью, а иногда и чересчур преувеличенной тоской солдата по дому, и конечно по оставленной девушке среди преданных (предательских) друзей (дружков). Я убедился в этом только на воинской службе, если нашу службу можно так назвать. И конечно же заразился этим сам.

Да не осудят меня на Парнасе!

Немного о сне и т. д.

Некоторые из друзей уже давно служили. Вдохновляясь их рассказами о службе, я написал первое стихотворение об армии, еще не побывав там.

Караул, посты, разводы,

Строевая день-деньской…

На два года, на два года

Опротивел шар земной.

С виду крепок, парень бравый,

Посмотреть со стороны,

А внутри одни уставы:

Должен…, Будь…, Обязан…, Чти…

Вроде правильно.

Конечно,

Враг не дремлет — ты не спи,

Но и он, ведь, не безгрешный,

Он такой же, как и ты.

И ему поспать охота,

Да над ним, как над тобой

Офицер.

Да что там — рота!

А солдату что Европа,

А солдату бы домой.

А солдату б на гражданку,

А солдату б отдохнуть,

Не с сержантом перебранку,

А часок-другой вздремнуть.

Эх, была б моя бы воля,

Веселился б шар земной,

И наспал вперед на сто лет

Всякий честный рядовой!

1976г. Минск

***

Подружки растирают грим,

Прощаясь с юношами — им

Двухлетний отпуск на тот свет

Назначил РАЙвоенсовет.

Ребята лысые стоят

И ничего не говорят,

Им неохота говорить,

Им надо в армии служить,

Им терпеливо надо ждать,

Когда их будут отправлять,

Когда погрузят их в вагон

И в правду превратится сон.

О «сапогах», ведь, каждый знал,

Но все ж никак не ожидал

Такой подвох со стороны

Своей «надломанной» судьбы…

1977г. Минск

Этот стих стал следующим, когда я начал «регулярно» в мае отправляться в армию. Еще было и письмо-стихотворение, и первая часть, так называемой, «летописи». Это вас ждет впереди.

***

Освежает ночная прохлада,

На траве луговой я лежу,

Никого, ничего мне не надо,

Мне и так хорошо, одному.

Смотрит небо, тихонько играя

Красотой драгоценных камней

И Луна мне лукаво мигает:

— Ну, иди же, вдвоем веселей…

Освежает ночная прохлада,

На траве луговой я лежу,

Я пришел только что из наряда,

Лишний шум мне сейчас ни к чему.

1977г. Загорск

Думаю, что обычные наряды по службе, как и наряды вне очереди, вряд ли сильно отличались от тех же нарядов в строевых частях.

Салагам

Прошло лишь несколько недель,

Как ты с любимою прощался,

Еще топорщится шинель,

Еще сапожный скрип остался,

Еще не грязное х\б,

На голове пока что «ежик»,

Еще ты не был на «губе»

И не искал для кухни ножик…

И вот, пока не «старый» ты,

Пока салагою зовешься,

Сходи полы у нас потри,

Пока за год не «оботрешься».

1977г. Загорск

***

Едут, едут дембеля,

Мелькают в поезде фуражки,

Машут вслед им тополя,

Склоняют головы ромашки.

Доползла и до меня

Долгожданная свобода —

Мне осталось два-три дня,

Если вычеркнуть два года.

Может быть в последний раз

Скоро выйду на работу,

Но готов я хоть сейчас

Навсегда покинуть роту.

Надоел уже отбой,

А еще сильней подъемы.

С одуревшей головой

«Отбиваться» лучше дома.

1977г. Загорск

У любого молодого человека до армии есть какая-то своя сокровенная мечта, но она резко меняется и становится общей в определенные моменты жизни.

Осень

Лирика — неотъемлемая часть солдатского фольклора. «Романтика» мысли состоит в том, чтобы уметь извлекать из любого нудного момента жизни что-то положительное для уставшего мозга. Это трудно и не всегда получается, но когда все же удается, то даже в тяжелом дождливом небе начинаешь видеть пробивающиеся лучи солнца.

В пьяных ветвях гуляет ветер,

Жмется к мокрой земле трава.

У соседа — ирландский сеттер,

У меня в голове листва.

В моем сердце вместилась осень:

Бесконечная дробь дождя,

Неба серого редкая просинь

И прозрачные окна льда…

1977г. Загорск

***

 …А после завтра год,

Как я ушел в поход,

Прошел великий путь и многодневный.

Тоска сжимает грудь,

Но я когда-нибудь

Вернусь опять домой, в свою «деревню».

1978г. Загорск

Мимолетные, напоминающие недовольную гримасу лица и тут же исчезающие — сколько их было, «криков души»…

К празднику

Пара четверостиший, «подогнанные» командиру в нужный момент (в данном случае это 7-ое ноября), иногда дают возможность съездить с экскурсией Москву. Было очень приятно отвлечься на день от порядком надоевших лиц и посетить Третьяковку. Ну и не только…

Мы строим дом этаж за этажом,

Мы кирпича с лопатой покорители,

А заодно Отчизну бережем,

Ведь нас зовут Военные строители!

1977г. Загорск

Пусть не дают в ВСО* автомата,

Славу добудем мы ратным трудом.

Вместо оружия лом и лопата,

Вместо окопа фундамент под дом!

1978г. Загорск

*ВСО — Военно-строительный отряд.

На «Заре» ты меня не буди…

Первой нашей работой на службе стала работа на подстанции «Заря». Нам выдали лопаты, ломы и определили место, где нужно было выкопать траншею для прокладки кабеля. Глинистую слежавшуюся землю не брал никакой лом. По капле кое-как отбивая липкие комочки глины, мы провозились весь рабочий день, и выкопали небольшую мелкую канавку в несколько метров. Вдобавок весь день шел мелкий холодный дождь. Май напоминал осенний октябрь. Бригадир из гражданских с иронией посмотрел на наше творение и… ничего не сказал. Больше нас туда не ставили. В последствии хуже этой работы уже не было.

Мы работали с электриками — помогали готовить контакты для подключения огромных силовых трансформаторов размером с двухэтажный домик. Помогали электросварщикам, но, конечно, сами не варили. Что-то поднести, подержать во время сварки… Однажды, наши сварщики пожаловались на плохой сварочник. Старый, мол, работает через раз, все время ремонтировать надо… А в то время мы повадились часто ходить на соседнюю стройку в местный буфет за сгущенкой. Там тоже хозяевами были военные строители, но уже из строевой части. Да, были и такие. Учения, стрельбы… — все это у них присутствовало. Вдобавок еще и строили военные объекты, но зарплаты они за это не имели, только свои «солдатские». Так вот, каждый раз проходя через их стройку, мы проходили мимо большого сварочного аппарата на колесах. Он стоял без дела и уже мозолил нам глаза. С виду не очень старый, а работает или нет мы не знали. О нем мы и рассказали нашим сварщикам. Они тут же оживились и стали просить пригнать его. Почему бы и не сделать доброе дело, подумали мы, и на следующий день, в обед, когда на стройке никого не было, спокойно приволокли аппарат к себе. Радости наших сварщиков не было предела. Агрегат работал, как часы, переключался на разное напряжение, в общем, проблемы с простоями в бригаде закончились. Мы ничего не требовали взамен. Нам достаточно было, что к нам хорошо относятся и особо не загружают работой. К слову говоря, сварочника так и не хватились. Мы еще долго работали на этой подстанции.

Немного о стройбате

Уже солдат, уже не на гражданке,

Загнал на службу «дорогой Ильич».

Я даже рад, что угодил не в танки,

Мне повезло, но на сердце кирпич.

Стройбат не рай, работа не из легких:

На всех парах — и в стужу, и в дожди.

Тоска о снах…

О том, что не сберег их.

И вспомнишь май, а дембель, хоть не жди.

Загорский дом не загородный домик —

Солдат едят без вилок, без ножей.

Всегда с ломом (и каждый, словно комик),

Они стоят на страже рубежей.

Хоть ВСО войска нестроевые,

Здесь линий нет совсем передовых,

Но в двадцать лет,

Но в годы молодые,

Все ж нелегко салагам в рядовых.

1978г. Загорск

***

Клял чужую судьбу,

С кем в неверии прожил,

Но не знаю, как чью,

А свою искорежил.

Гнув свою вертикаль,

Незаметно, негласно

Недопонял мораль

Недописанной басни,

Недописанных строк

Рукотворной дороги,

Той, где делится СРОК

На людские тревоги…

22.05.1978г. Загорск

«Копание в себе» не очень приятное занятие, но иногда приходится заниматься и этим.

Зависть