Бесплатный фрагмент - Страсти по любви

Здравствуй!

Здравствуй, моя нежная!

Я много слышал о тебе, но, если быть честным, то так до конца себе и не представляю, как ты выглядишь. Мне почему-то кажется, что ты похожа на мягкую и пушистую кошку, мурлыкающую рядом с любящим тебя человеком. Прижавшись друг к другу, мы будем вместе коротать вечера у камина, пить из больших чашек чай с лимоном, смотреть друг другу в глаза и говорить ласковые и тёплые слова.

Здравствуй, моя женственная!

Говорят, что такие как ты где-то ещё сохранились. По крайней мере, я очень в это верю. Я очень верю в то, что ещё не у всех такие женские качества, как эмоциональность и чувствительность уничтожены временем, изъедены матёрым феминизмом и превращены эпохой «юнисекс» в ничего не значащие слова. Я очень верю, что где-то есть ты — нуждающаяся в моей защите, хрупкая, слабая, искренняя, заботливая, скромная, мудрая и любящая.

Здравствуй, моя верная.

Я очень надеюсь, что это качество не пылится у тебя опутанным паутинной и забытым где-то в дальнем углу души. Никто не требует от тебя быть похожей на жён декабристов, отправившихся за своими мужьями на каторгу. Нет, я не заслуживаю такой жертвы, да и время сейчас другое. Просто хочется быть спокойным за тыл, какие бы передряги не устраивала жизнь. Просто хочется надеяться на то, что тебя не предадут и не поменяют, как стоптанные башмаки. Просто хочется быть единственным для тебя, для тебя — единственной. Неужели, я прошу слишком многого?

Здравствуй, моя сексуальная!

Здравствуй, сводящая с ума, рядом с которой хочется забыть обо всё на свете. Здравствуй та, чьи чувства ярче звёзд, а ласки слаще самых изысканных сладостей. Здравствуй та, в объятьях которой раскрывается рай. Здравствуй, моя добрая и заботливая, отзывчивая, терпеливая и мудрая, чуткая и всё понимающая. Пишу тебе это письмо, надеясь на то, что ты не моя фантазия и мы с тобой когда-нибудь обязательно встретимся. И тогда я подойду к тебе и скажу: «Здравствуй, моя любовь!»

Стоп, снято!

— Не смотри на меня так. Пожалуйста.

— Почему?

— Потому что твой взгляд с каждой секундой затягивает всё больше и больше. Я чувствую, как пропадаю. Ещё немного и обратного пути уже не будет, и я никогда не смогу выплыть из этого омута. Прошу тебя, не смотри, пожалей. Ты уйдёшь, а мне жить. А как жить без тебя?

— У тебя руки холодные. И сердце. Оно похоже на льдинку. Я отогрею его. Молчи, не нужно никаких слов. Просто доверься мне.

— Ты сошла с ума? Ты же целуешь меня? Зачем? Вкус твоей помады навечно отчеканится в моей памяти, а аромат твоей кожи проникнет в каждую клеточку моего тела. Всю оставшуюся жизнь мне придётся всех женщин сравнивать с тобой. Ты понимаешь? — Всю оставшуюся жизнь мне придётся искать твою копию. Ты это понимаешь? А таких, как ты, таких, как ты, больше нет. Потому что во Вселенной только одна женщина может быть Совершенной. Ты обрекаешь меня на вечный поиск. И на одиночество.

— Там застёжка, осторожно. Немного ниже, ещё ниже. Смелее же! Подожди, я сама… Да не торопись так. Осторожнее. Жить надо настоящим! Прижми меня сильнее. Ещё сильнее. Молчи! Вселенная существует только сейчас и только для нас двоих. Ты это понимаешь? Не важно, что будет завтра! Завтра может не быть вообще! Люби меня сейчас, в эту секунду! Пусть завтра мир перевернётся вверх ногами, а сегодня мы будем счастливы!!

— Стоп, камера! Снято! Свет в студию. Всем спасибо. Жду всех завтра в восемь.

— Ты почему плачешь?

— Так это было только кино? А как же я? Я же была готова отдать тебе всё своё тепло. Всё без остатка. Я была готова раствориться в тебе, стать частью тебя, а ты всё это придумал? Всё придумал? Всё-всё? Всю нашу любовь? Скажи, что это не правда? Прошу тебя, пожалуйста, скажи, что это просто шутка. Я же не смогу жить без нашей любви! Я не смогу жить без тебя!

Вечная любовь

— Приветики! Почему так долго не отвечал? Не хотел встречаться?

— Здравствуй. Для тебя это так важно?

— Конечно. А для тебя? Неужели ты всё забыл? Всё, что между нами тогда было?

— Почему же, помню…

— До сих пор не можешь меня простить?

— Кто, я?

— Ты.

— Но это уже не я.

— В смысле?

— В прямом. Жил на планете Земля мальчик. Юноша, можно сказать. Звали его… Да, в общем-то, не важно, как его звали. Но он жил давным-давно. Я только часть его. Всего лишь часть. И то, далеко не самая лучшая. Мне не за что тебя прощать. Мне ты не изменяла.

— Прости. Если можешь. Пожалуйста. Сука я, тварь продажная. Предала нас тогда, предала наши чувства, предала нашу любовь. Ради импортных тряпок, машины, кооперативной квартиры и всей остальной блестящей мишуры. Думала, что всё это сделает меня счастливой. Мы тебя вдвоём тогда предали. Я и твой лучший друг. Как ты тогда сказал? — Предательство — плохой фундамент для счастья. Как в воду глядел.

Всё есть: дети, положение, состояние. Бабушкой вот опять стала. А счастья, как не было, так и нет. Растоптала я тогда своё счастье. Убила я его тогда, своими же руками убила.

— У любого преступления есть срок давности. Двадцать пять лет ведь уже прошло.

— Знаешь, я всегда только тебя любила. Целовала его, а перед глазами ты. И когда в постель с ним ложилась, тебя представляла. Глупо, правда? А он и не любил-то меня никогда. Тебе завидовал. И из зависти решил на мне жениться. Только, чтобы я тебе не досталось. Сам как-то спьяну признался.

Ты всегда был лучшим. Гордость школы! А он завидовал. Тому, с какой лёгкостью ты выигрывал школьные олимпиады и побеждал в соревнованиях. И решил во что бы то ни стало хоть в чём-то стать первым.

Завалил подарками. Розы охапками, рестораны, золотые колечки и серёжки. Сам знаешь, кем у него родители тогда были. На свадьбу они нам машину подарили. Через год, когда сын родился, кооператив помогли организовать.

Представляешь, у сына глаза, такие же, как у тебя — зелёные. Весь в папашу своего. Точная его копия. И характер его. А глаза, как у тебя — одновременно с ухмылкой и с какой-то затаённой в глубине тоской. Наверное, потому что я о тебе много во время беременности думала. Хотя, глупость всё это. Сам-то, как?

— Нормально.

— И всё?

— А семья, дети?

— Да как-то не случилось. То ли я не тех любил, то ли меня не те. А может, планку поднял для своей избранницы на столько, что сам уже до неё не дотягиваюсь. Даже в прыжке. Да и не рождён я для семейной жизни.

— Скажи честно, меня ждал? Ждал, что вернусь? Мне это очень важно знать. Я понимаю, что ничего уже не исправишь. Просто, мне станет немного легче, если буду знать, что хоть кто-то меня любил.

— Извини, мне пора идти. Как-нибудь в другой раз встретимся и поговорим. Правда, мне пора. Пока.

— Подожди. Другого раза не будет.

— Как хочешь.

— Ты не понял. Меня уже не будет. Рак у меня. Неоперабельный. Только несколько месяцев врачи дают.

— Что?

— То. Рак. Только скажи, не женился, потому что меня любил всё это время? И прости. Прости за всё. Пожалуйста.

— Не уходи.

— Что?

— Не уходи! Сколько, ты говоришь, у нас есть? — Два месяца?

— Два месяца.

— Нет, не правда! У нас есть два месяца счастья! Целых два! Иди сюда! Любил ли я тебя? Ждал ли я? Спросишь тоже…

Счастье

«Она смотрела в окно и ни о чём не думала. Потому что думать и мечтать — не одно и то же. Она мечтала о счастье. Счастье представлялось ей большим, голубоглазым и нежным. Но телефон молчал. Счастье не знало ещё её номера»

Он постоянно ловил себя на мысли о том, что она о нем думает. Подходя к зеркалу, недоуменно пожимал плечами. Почему она представляет его большим? Разве чудо размером метр сорок в прыжке недостойно счастья? И почему счастье обязательно должно быть голубоглазым? Неужели, в его мутные глаза, цвет которых очень трудно определить, нельзя смотреть с нежностью? Его мозолистые, огрубевшие от работы руки почесали небритую щеку. Очень странно. Она дважды в день проходит мимо него, когда он ломом долбит лед и ни разу на все его приветствия даже не повернула голову. И она ждет его звонка? Счастье не знает ее телефона… Да он знает не только номер ее телефона, но и способен отличить одну от другой все ее реснички. По цвету помады на её губах он уже давно научился определять, куда она собралась, а по походке — ее настроение. Странно все. Звонить или не звонить? Вы ждете счастье?

Ау, отзовись!

«Взяться за руки и убежать от одиночества» — как вам такой расклад? Лаконично? Или лучше написать, что общительный мужчина, обязательно добавить — адекватный, с нерастраченным запасом нежности и любви готов подарить вам своё присутствие. В смысле, своё присутствие в вашей жизни. Безвозмездно и в необходимом вам объёме.

Нет, пожалуй, суховато и пресновато. Я бы даже сказал, казённо как-то, ага. Да и на счёт безвозмездности, кажется, перебор. Хочется, всё-таки, взаимной любви. Или чего-то подобного.

Забраться вдвоём под одеяло и слушать, как молодая осень за окном колошматит холодным дождём по состарившемуся лету. А потом среди этого шума уловить стук наших сердец. И станет на душе тепло-тепло. У нас, у обоих.

Состарившееся лето… Сказанул тоже. Признаться-то самому себе в том, что это не лето виновато, а сам отцвёл, как ромашка, не хочется.

И чего только я не писал на том сайте знакомств. То ищу Анку. Пулемёт ржавеет, блин. То, представитель внеземного разума с планеты Любовь. Или это было целое созвездие? Даже уже и не помню.

«Я пока не знаю, как тебя зовут. Видел тебя всего несколько раз, да и то только во сне. Тебе нравилось, как я тебя называл Милая и Солнышко. Если это была ты — отзовись».

Теперь-то точно повезёт! Должно же когда-нибудь! Седьмой год ведь уже здесь!

Адам и Ева

Шел Адам. Вдруг выпало у него ребро.

— Су… Бл …, — или — Твою…, — что он тогда произнес, история об этом умалчивает, но слово стало делом (Это не я придумал. У особо продвинутых дам на сайтах знакомств встречается)

— Кто сможет полюбить вредную и капризную женщину? Или мне самой себя любить? — произнесла Ева, нагло глядя на Адама.

— Вот оно, счастье, — думал про себя Адам, — Кажется, не врет. Не только яблоки растут в аду. Твою…, в раю (в последнее время он часто путал слова ад и рай.) Бананы, огурцы… Придется выполнять супружеский долг. Заранее приготовленная отмазка «Некогда, иду на мамонта» — не пройдет. Вдруг, она потом потребует мясо и шкуру?

Он в надежде оглянулся. К сожалению, других леди он не обнаружил. В мозгу крутилась одна идея. Идея ему нравилась.

Ева ему уже моргала из пещеры

— Дорогой! — шкура, как бы случайно слетела с нею.

— Иду, — произнес Адам. В голове крутилось — Виноград! Огонь! Змеевик?

Через какое-то время.

— Дорогой, завтра приезжает мама!

Твою… Накаркал себе…

— Ты хочешь сказать, прилетает?

От удара все закружилось. Неудачная попытка пошутить. Тогда слабый пол еще не знал о том, что он слабый и даже об этом не догадывался.

Виноград. Огонь. Змеевик. Тут его осенило — Геология! Что может быть проще. Открыть медь и порядок.

Он уже не задавал себе вопрос, откуда взялась теща? Все мысли были лишь о том, успеет от к ее приезду или нет?

— Дорогой! В соседнем раю продается шикарная шкура!

— Твою… Она умеет читать мысли. Теперь придется открывать и золото. Виноград! Огонь! Змеевик! Виноград! Огонь! Змеевик!

— Как ты маму назвал? — Зме…

Солнечный мальчик

Предисловие:

Это всего лишь моя попытка заглянуть в загадочную женскую душу. Возможно, она Вам не понравится, Вы посчитаете её вульгарной, почувствуете омерзение к ней и отторжение. Так или иначе, мне бы очень хотелось, чтобы Вы поделились теми чувствами, которые она вызвала. Как и любой человек, я на всё смотрю со своей колокольни, с точки зрения своей испорченности, своих предрассудков, комплексов, несостоявшихся и незавершённых гештальтов, но поверьте мне на слово, написано всё искренне, без всяких многоэтажных смыслов, без задних мыслей и без каких-либо намёков.

Итак, погружаемся:

Одиночество — сволочь! Сколько угодно долго можно выпендриваться перед подругами, пытаясь убедить их, а на самом-то деле в первую очередь себя, родную, в том, что тебе, мол, никто не нужен, тебе и так хорошо, да и вообще, пошли они, эти кактусоподобнонебритые самцы, от пота солёные на вкус, пропитанные алкогольно-табачным перегаром, вонючим тройным одеколоном, бензином, солярой, рыбой, тиной, навозными червями и опарышами, изысканными букетами, состоящими из ароматов отечественного парфюма и неделю нестираного нижнего белья, дешёвых городских шалав и прошмандовок всех мастей, куда подальше, но вечерами, когда планета Земля сужается до уровня типовых, в лучшем случае, двушек, своими габаритами и удобствами больше напоминающих гибриды скворечников с собачьими будками, от безысходности хочется выть и бросаться на стены, загнавшими в угол, заточившими в железобетон израненную душу, и ставшими склепом для твоего, жаждущего тепла и ласки тела. А проклятая гордость не позволяет выйти на балкон и крикнуть: «Караул! Пропадаю зря! Где же вы, родненькие, где? Ну хоть кто-нибудь, ау!»

Пусть, не орлы, нагло отбивающие у матёрых волков добычу и взмывающие с ней высоко-высоко под самую крышу неба, пусть не они, пусть, но хотя бы способные немножко приподнять над каждодневно убивающей тебя серостью и загоняющим в зелёную тоску пресным бытиём, эти-то должны где-то быть? Неужели, подарить девушке кусочек сказки, желающих уже не найти? А как же, всех тварей по паре, а? Хуже меня уже и нет никого, что ли? Да вот же, смотрите! И сиськи на месте, и как говорится, и она, ага. И зад пока ещё ничего, не отвис, между прочим. Вот же, кручу им перед зеркалом в облегающем вечернем платье. Очень даже аппетитный, особенно, если как следует вильнуть и на развороте трясануть.

Да заденьте ненароком его в супермаркете или прижмитесь ко мне в переполненном трамвае. Хотя бы так докажите, что в вас осталось ещё что-то мужское. Взгляд-то двусмысленный вслед бросить можете или и это вам жалко, вашу мать?

А в ответ тишина. И ни один гандон не поможет расстегнуть молнию на спине, стой на шпильках в центре комнаты хоть до скончания света пока не околеешь, ни одна сука не обнимет и не шепнёт на ушко ласковое слово.

Когда все питерские разводные мосты начинают ассоциироваться с «осквернённым» арт-группой Война Литейным — это всё, это хана! Точка возврата пройдена и теперь тебе, дорогуша, прямая дорога из Одноклассников и из Вконтактов, на Мамбу и далее по наклонной в сети интимных знакомств, и в ад порносайтов.

А может, уподобиться своей лучшей подруге детства Светке, с которой мы общаемся в Одноклассниках и приобрести в сексшопе томакруза для индивидуального использования и ну его всё на? Уж больно ехидно хихикнула вчера эта паскуда Леденёва или Бледенёва, как её там, когда пожаловалась девочкам, что ногти на указательном и среднем пальце постоянно ломаются. К счастью, краснеть я не умею, а то меня в этот момент можно было бы запросто со свеклой перепутать. Одиночество, будь оно неладно.

А вот и Одноклассники, наконец, обновились. Даже Федькин, мудак, перестал писать. Мудак — он и есть мудак. Хотя, он последний из могикан, из тех, с кем я на этом грёбаном сайте познакомилась. Другие и неделю общения не выдерживали. Хор бы из этих недоносков сделать. Сводная капелла престарелых мальчиков онанистов исполнит украинскую народную песню «Як на хуторе мы письки дрочували» Умереть — не встать. Альфа самцы, блин!

Так, на ловца и зверь бежит. Заглянул какой-то седовласый лохматик. Божий одуванчик, ага. Просится в друзья. Стрёмный какой-то. Снизойти до бедолаги? Ну давай, удиви, красавЕц. Дам тебе шанс. Но только один! Если с первого письма не заинтригуешь — в игнор!

«Привет! Я Толян Павлухин, помнишь такого? Хотя, прошла уже вечность с момента нашей встречи, да и были мы вместе всего одну ночь. А я вот тебя, Ленка, никак забыть не могу. Глаза закрываю и тебя вижу. Как-будто вчера всё было.»

Однако… Толян, Толян Павлухин. Вообще ничего! Никаких воспоминаний! Почему я должна его помнить? Проведённая вместе ночь… Очередной шизик на мою голову. Всё, срочно сваливаю в люлю! Ну его к лешему, этого Толяна Павлуха. Завтра разберёмся.

Сон не шёл. И час, и два, и три. Стада пересчитанных слонов, мамонтов и прочей живности не помогали, а, похоже, наоборот — отпугивали сновидения. Здорово же вывело меня из состояния равновесия это письмо, будь одно неладно. Не могла же я забыть проведённую с мужчиной ночь? Да и не много их было у меня, если честно.

Так, будем считать. Экс муж — раз, заведующий плодоовощной базой и моими эротическими фантазиями на протяжении почти десяти лет и ставший по сути вице мужем Гоша — два. Кто ещё? Ах, да, мой первый, он же одноклассник и скорострел Юрка. Этот спринтер управлялся за тридцать секунд. Но потом компенсировал, ага. Что он вытворял своим блудливым язычком — слов нет! И это во времена, когда секса в стране не было вообще. Его у меня комсорг школы, Розочка плешивая, увела. Гадина! К счастью, недолго он её баловал. Их завуч в раздевалке застукала. Обоих попёрли со школы.

После школы был институт и Сашка Гаубица, своим калибром без проблем покорявший самые защищаемые на факультете крепости. Тот ещё козёл! К нему постоянно очередь стояла и желающих испытать райское наслаждение. К четвёртому курсу Сашку Гаубицу, ко всеобщей радости парней, переименовали в Сашку Пол Шестого. Как говорится, сгорел чувак на работе.

И того, получается, четыре мужчинки за всю жизнь. Что-то маловато. В детском саду, когда мы с Лёшкой письками в папу-маму играли — это не считается. После развода уже почти десять лет ни-ко-го! Что за за жизнь… За это время никто даже не сделал попытки посягнуть на мою девичью честь. Никто, кроме шефа. Он пытался, но увидев его изделие, исполненное природой в стиле минимализм, я не смогла сдержаться и заржала. Психологическая травма, нанесённая шефу, сказывается на моей зарплате до сих пор.

И тут, как током долбануло. Толик! Как же я могла тебя забыть, солнечный мой мальчик, как?

Это было за неделю до свадьбы. Нет, не последняя ****ь я, нет. Я своего мужа никогда не любила. Просто надо было спасать брата, которому светил реальный срок за превышение необходимой самообороны. Денег в семье не было. Их тогда почти ни у кого не было. Пришлось срочно влюбиться и забеременеть. До суда. Будущая свекровь работала в прокуратуре. Дело переквалифицировали в «по неосторожности» и отпустили. С братом с тех пор почти не общаемся. Он через день после суда увидел нас вместе и сразу всё понял, не дурак. Теперь при встрече опускает глаза, а мне хочется на месте провалиться. Беременность, естественно, «рассосалась», а страсти со временем поутихли.

Карасёв, в общем-то, был парнем неплохим, но ненависть к его матери автоматически перекинулась на сына и заставить себя изменить к нему отношение за десять лет проведённых в браке я так и не смогла. Это тот самый случай, когда слову брак возвращается его первоначальное, истинное значение.

Толик спас меня тогда. Возможно и не подозревая об этом. От попытки выброситься в окно с девятого этажа.

Городская знать отмечала день рождение какого-то местечкового князька, теперь уже не помню, кого именно. Мне по статусу «невеста» в сопровождении жениха, уже позволено было посещать мероприятия подобного уровня.

Неожиданно нахлынувшее отвращение к самой себе неумолимо толкало всё больше и больше наклонятся через окно навстречу распластавшемуся внизу, засыпающему городу, чтобы навечно уснуть вместе с ним.

— Тошнит? — и не дождавшись моего ответа, голос из глубины комнаты добавил, — Надо ложку соды растворить в стакане воды и выпить. Легче станет.

— А ты, кто?

— Твой ангел хранитель!

Мы дружно рассмеялись. Не знаю, от чего. Вроде бы, ничего смешного в ситуации и в его словах не было.

Он сидел на диване. Белокурый, длинновязый, худощавый, какой-то нелепый и неуклюжий, в слабом лунном свете напоминавший инопланетянина. Примостившись рядом и прижавшись к нему, сразу же почувствовал разливающееся по телу тепло.

— Хочешь, я подарю тебе кусок сказки?

— Какой?

— Сладкий-пресладкий!

— Хочу!

— Тогда закрой глаза.

Он целовал, как молодой бог, как настоятель храма Камасутры, если такой в природе, конечно, существует. Хотелось распасться на молекулы и раствориться в нём, соединиться в единое целое. Два бьющихся рядом сердца создавали такую волну страсти, что она с головой накрывала любовников. Мы парили в этой стихии, как две манты в глубинах океана, пиявками прижимались и впивались друг в друга, изгибались змеями и замирали, чтобы насладиться состоянием невесомости.

А когда пришла в себя, его уже рядом не было. Да и был ли он вообще? До это письма из прошлого, я, если честно, в этом очень сильно сомневалась. Приведя себя в порядок, я вернулась в торжество, но его среди поздравлянтов не обнаружила. Мои расспросы почти ничего не дали. Удалось только выяснить, что одного из гостей по имени Толик срочно куда-то вызвали. Мой это был Толик или нет — не известно.

Для меня он в воспоминаниях остался солнечным мальчиком. В самые трудные моменты жизни я почему-то вспоминала именно о нём, вот.

Двадцать лет — это почти вечность. Как же он изменился — ужас! Почти не узнать. Да не почти, а вообще не узнать. Если бы не эти белые кудри, которые я приняла за седину, то ни за что бы не поверила, что это он. Уж очень сильно его образ отличался от той иллюзии, которая осталась в моей памяти. Но всё равно чертовски приятно! Помнил все эти годы, с ума сойти!

И ответила, дура. Обнажилась в мыслях до гола, пересказала всё, что тогда ощутила, что почувствовала каждым квадратным миллиметром своей кожи, рассказала о глубине, в которую тогда нырнула и о высотах, в которых парила. Рассказала о своих переживаниях и чувствах, которыми всё это время не с кем было поделиться. Под конец поблагодарила за сладкий-пресладкий кусок сказки. А в ответ ковш холодной вода на раскалённые камни: «Ну ты и ****ь! Да на тебе, сука, оказывается, пробы негде ставить. Я, можно сказать, с чувствами к ней, все эти годы её нежный образ в себе ношу, а она ****ует направо и налево. Какое день рождение, шизофреничка? Мы с тобой, шалава подзаборная, в одном купе в Москву ехали. Забыла, стерва, что ли?»

Так мне и надо, кретинке! В памяти моментально всплыла незабываемая ночь с тем упырём. Только пригрозив облить его кипятком и вызвать начальника поезда, удалось немного остудить пыл недоноска. Вонючее и сопливое чмо! Не помню, чтобы он тогда назвал своё имя. Впрочем, могла и не обратить на это внимание.

Как же стыдно, мамочки. Так стыдно в последний раз было, когда в восьмом классе на спор стянула с себя перед парнями трусы и засунула в карман. И вроде бы ничего не видно, но почему-то в разы стыднее, чем, когда парни подглядывали в замочную скважину, когда мы переодевались в девчачей раздевалке перед и после физкультуры.

Аккаунд в Одноклассниках тут же, не отходя от компа, покончил жизнь самоликвидацией.

Уже рассвело. Проснулись первые трамваи и зашустрили по своим маршрутам. Трясущимися руками я достала последнюю сигарету, скомкала пачку и выбросила в открытое кухонное окно.

— Девушка, вы почему хулиганите?

Внизу, напротив окна на тротуаре стоял улыбающийся мой солнечный мальчик.

Памятка принцу

Возьмите лист бумаги алого цвета формата А4 и сложите его пополам, а потом ещё раз пополам. Два угла образовавшегося прямоугольника заворачиваем к центру так, чтобы внизу остались полоски 1—2 сантиметра. Теперь следует загнуть эти полоски с обеих сторон вверх. Далее выгибаем нашу модель так, чтобы получился ромб, а нижние части ромба загибаем вверх. А потом отгибаем края и вуаля — у нас получился кораблик. Срочно ищем любую лужу и отправляем кораблик в плавание. Поторопитесь, Ассоль заждалась его!

Весенняя повесть

Город кишел, как муравейник. Непосвящённому в уличную суету казалось, что вся эта масса человеческих особей имитирует броуновское движение, настолько хаотичными и бессмысленными выглядели их передвижения со стороны.

Весенние распродажи в этом году начались ещё задолго до того, как с крыш домов навстречу тротуарам и макушкам потянулись первые сосульки, но народ чего-то там выжидал и не торопился приобретать все эти босоножки, платьица, футболки и шортики.

По мере таяния снега, людской поток в торговые центры и бутики медленно увеличивался и вот, когда дамам уже стало неприлично срывать свою обворожительную грудь и шикарные ноги, они устремились штурмовать отголоски большой моды, которые выносила сюда река китайской ширпотребной промышленности. Битва за тряпки, которые должны лучше раскрыть перед мужчинами всю их женскую сущность, началась!

Мужская половина населения вынуждена была последовать следом, так как кто-то должен был носить за ними все эти баулы с трусиками, бюстгальтерами и кусочками разнообразных тканей, которые предназначены только для того, чтобы красочно оформить демонстрацию пупков, декольтировать грудь и раскрыть перед нами всё великолепие своих ягодиц.

Перед брошенными в атаку гендерными различиями вся твёрдость характера сильного пола становится похожим по своей консистенции на тряпку, он капитулирует и поднимает руки с портмоне, набитыми кредитками и налом. Вся эта пресловутая твёрдость мужского характера прекрасно пилится умелыми языками, говорит народная мудрость.

Да и винить женщин в коварстве нельзя, так как слабый пол, потому и называется слабым, что имеет слабость к шопингу. Это, скорее, натура и с этим надо просто смириться. С генами спорить бесполезно. После того, как женщина перестала быть просто бабой, она превратилась в охотницу. Ещё их бабушки ходили за мехом науке так до сих пор и неизвестного зверька под названием плюш, что уж тут говорить о молодёжи, живущей в мире полном шопинговых соблазнов.

Обо всём этом размышлял мужчина средних лет, сидя за столиком в кафе возле большого окна и наблюдая за снующими в разные стороны людьми, словно за рыбками в аквариуме. Это было его любимое заведение общепита, несмотря на то, что кухня здесь не блистала кулинарными изысками. Но цены были приемлемы, всегда находился свободный столик с видом на городскую суету и самое главное, в этом месте хорошо думалось. Лучшие свои вещи он написал именно в этом кафе.

Девушка принесла заказанную фирменную форель под острым соусом, но нашему герою показалось, что сделала она это подозрительно быстро. Обычно, на приготовление форели уходило гораздо больше времени.

Мужчина взял вилку и методом тыка, словно сапёр своим щупом просканировал рыбу.

Никаких сомнений в том, что это филе — ровесник вымершим миллионы лет назад динозаврам не было. Вилка протыкала форель с большим трудом. Скорее всего, на кухне ещё раз поджарили оставшуюся после вчерашнего банкета рыбу.

Он выразительно посмотрел на наблюдавшую за ним из-за стойки официантку. Девушка виновато опустила взгляд и покраснела до самых кончиков ушей.

Усмехнувшись, то ли реакции девушки, то ли своей проницательности, мужчина представил себя римским гладиатором, который держит меч над лежащим в пыли амфитеатра побеждённым соперником. Вот-вот зрители своим поднятым или опущенным пальцем решат судьбу несчастного.

Мужчина ещё раз взглянул на готовое от стыда провалиться сквозь землю существо за стойкой. Нет, на гладиатора эта несчастная явно не тянула, да и зрителей в кафешке не было. «Пусть живёт», — произнёс он про себя, отковырял при помощи ножа и вилки от форели кусок и направил его знакомиться со своими пломбами. Девушка за стойкой облегчённо вздохнула.

Хорошо, что у девушки есть ещё совесть, — размышлял он, — Значит, не всё ещё потеряно. А у многих совести-то и нет…

В голове потихоньку вырисовывался сюжет нового произведения. Осталось только решить, как спешащий куда-то человек теряет совесть и не замечает, что живёт уже без неё, и только реклама в витрине одного бутика заставляет его задуматься об этом.

«Весенняя распродажа совести. Цены снижены на 90%. Количество ограничено. Не упустите свой шанс!»

Расправившись с форелью, по вкусу напоминавшей больше седло лошади Будёного или подошву прадедушкиных сапог, мужчина подошёл к стойке и расплатился.

— Сдачи не надо, — сказал он, протягивающей ему мелочь смущённой девушке.

— Но ведь… — пролепетало юное создание, прикусив нижнюю губку.

— Это за сюжет. Спасибо!

Пройдёт много лет, она обзаведётся любящим мужем и детьми, но всегда будет помнить этого странного посетителя и будет ему безмерно благодарна за то, что он тогда разбудил её совесть.

Black Coffee

— Black Coffee, пожалуйста.

— Вам, как обычно? — Без сахара?

— Да. И будьте добры, разбавьте его слегка печалью.

— Одну минутку, Элла Фицджеральд сейчас подаст.

— Просто восхитительно!

— Желаете десерт?

— Не откажусь. Обожаю «Summertime». У вас есть?

— Для вас найдём. С Луи Армстронгом хотите или без?

— С ним, конечно.

— У вас прекрасный вкус.

— Благодарю! Вы сегодня потрясающе выглядите.

— Спасибо!

— Вечером поздно освобождаетесь?

— Если посетителей не будет, могу закрыться пораньше.

— Не возражаете, если я вас сегодня, — и после небольшой паузы, — Провожу?

— Люблю решительных мужчин.

В этой паузе вся суть. Главное, не передержать. Намёк должен быть очень тонким, почти незаметным. Только тот, кто хочет, должен его увидеть. Но и совсем без него тоже не обойтись. Лёгкий флирт — только так. Нельзя строить из своих слов ловушку. Всегда должен оставаться выход из неё для обоих. В паутине из слов девушка может почувствовать себя добычей и тогда включится инстинкт самосохранения. На этом этапе игры не должно быть хищника и жертвы. И не делайте лицо серьёзным. Только живое, открытое, искреннее лицо с мелькнувшей на нём в нужный момент улыбкой способно обезоружить лучше, чем стокаратовый бриллиант.

Вы заметили, что кошка, когда её начинаешь гладить, закрывает глаза?

Понаблюдайте за девушками. Когда им говоришь ласковые слова, они автоматические опускают ресницы. Думаете, зачем они их наращивают? — Для усиления производимого эффекта, естественно. Они научились этим пользоваться. Они научились нас провоцировать. В каждой женщине есть что-то от кошки.

У включившейся в игру девушки меняется походка. Все ваши мысли сосредотачиваются на вполне конкретном месте. Поднятая глубоким вздохом грудь — это уже контрольный выстрел. После него её губы будут ассоциироваться у вас исключительно с поцелуем.

Даже, если вы и сохранили до сих пор способность соображать, в этот момент надо сделать вид, что вы поймались, что вы поражена наповал. И тогда ваша избранница, думая, что полностью контролирует ситуацию, расслабится и отдастся во власть своим желаниям и фантазиям.

Кто-то там сказал, что эту барменшу нельзя снять? Разумеется, нельзя. Такую девушку надо понять, почувствовать её, открыть в ней Вселенную. Только тогда вам удастся слиться с этой Вселенной воедино. Только тогда вам двоим откроется космос страсти, ласки и наслаждений.

— Дорогой, будь другом, сделай мне чёрный кофе. Мне никто ещё не приносил кофе в постель. Ну, пожалуйста.

— А что ты мне за это дашь?

— Что дам?

Вот, чертовка! Снятые тут же под одеялом чёрные, почти невесомые трусики она медленно крутит на пальце.

— Спроси лучше, как…

— Шельма!

Проходили мы это уже, знаем мы, стрелянные!

В ресторан пригласил. Ох, неспроста это, ох, неспроста! Знаю я таких, как он! Не впервой. Стрелянные мы, не пройдёт этот номер с нами!

Глянь-ка, красные розы приволок. Охапку целую! В щёчку чмокнул. Напарфюмился, напарфюмился-то, как! Наверное, специально для меня. Раньше за ним такой привычки не водилось. И побрился, паразит!

А мясо даже очень ничего. Но это ещё не повод юзать там под столом своей наглой ногой по моей. Размечтался, наивненький. Как бы не так! Ага, уже. Мечтай-мечтай.

Сам решил заплатить за обоих. Что это он там себе обо мне представляет? Да, за кого он меня принимает? Думает, наверное, что теперь я ему что-то должна? Ещё чего! Не на ту напал! И не таких обламывали! А ну-ка, счёт-то, какой там, гляну.

Ничего себе! Можно подумать, на тарелках не по двести грамм говядины было, а мы тут сегодня целого быка ухайдохали. Что? Сколько-сколько это вино стоит? — Вау! А, винтажное, с правого берега, урожая шестьдесят седьмого года. Понятно. Ладно, пусть платит, если настаивает. В конце концов, каждый должен сам за свою глупость платить. Он это выбрал, он заказал, пусть сам и платит. В следующий раз теперь будет знать. Мраморного мяса, видите ли, ему захотелось, ага.

Так, до дому решил проводить. Подвести даже. Ну-ну. Бэха Х6, видите ли, подана. Пусть он там ничего такого себе не думает! Снега навалило по колено, пока он в этом ресторане мне байки свои дурацкие рассказывал. Раньше, вон, джентльмены барышень на руках носили, может и подвести, не убудет от его тачки.

Куда он меня везёт-то? Домой? Ну наглость! Паразит к себе домой везёт, представляете? Вообще обнаглел!

Только на чашечку кофе зайти? И он думает, что я ему поверила, что я на это поведусь? Как бы не так! На пять минут и не секунды больше! Запомнил! А потом отвезёшь меня домой, ферштеен? Слушаюсь и повинуюсь? Как бы не так! Инстинкту ты своему повинуешься, вот кому! Нет, но до чего же наглый тип!

Музыку включил приятную. Думает, что я тут среди ночи танцевать с ним буду. Прижмётся, гад, потом не отлепишь. Проходили мы это уже, знаем. Чёрт, моя любимая. Ладно, только один танец. И никаких там вольностей себе!

Гляди-ка, целоваться полез. Сейчас, паразит, всё шею обслюнявит, а потом за грудь примется.

Долго на сосках не задержался, дальше полез. Вот, гад, уже в трусы забрался. Какая наглость! Что он там задумал, наглец? Гляди-ка, на диван повалил и ноги мне задрал.

О боже, как хорошо-то! Давай ещё, глубже. Ты, что там, заснул? Шевелись-ка, не на работе. Так, так, ещё, сильнее. Прошу, быстре-е. Ааа, аа.

Вот змей! Так и знала, что этим всё закончится! Проходили мы это уже, знаем мы, стрелянные!

Женщины похожи на книги

Женщины похожи на книги, а книги, как известно, бывают разные. Разные во всех отношениях: по возрасту, по внешнему виду и по содержанию. По содержанию — особенно. Среди них попадается и проза, и поэзия. Есть детективы и повести. Часто это романы, а бывает, что и справочники по психиатрии.

Внешний вид книги очень обманчив и за глянцевой обложкой может находиться совсем не интересное содержание, и наоборот, не бросающаяся в глаза обложка, мимо которой все обычно проходят мимо, внутри скрывает столько всего загадочного и фантастического, что не хватит даже жизни для её прочтения.

От того, что книгу пускают по рукам, внешний вид её портится. Женщина — это издание в одном экземпляре и должно оно находиться только в одних нежных и любящих руках. Бесхозная книга — это зря загубленная зелень, в смысле, я хотел сказать, дерево.

Справедливости ради нужно заметить, что не все мужчины любят читать книги. Некоторые их только перелистывают.

Любимая женщина — это прекрасный, любовный, фантастический роман, которым хочется наслаждаться и наслаждаться, и от которого невозможно оторваться. Роман этот нужно читать взахлёб, смакуя каждую строчку, каждое слово и каждую букву. Лёжа в постели, нежно перелистывать страницы уходящего дня, засыпать и просыпаться с этой книгой, вдыхая её сладостный аромат и ощущая пальцами нежность её кожи.

Новогоднее

Сколько под ёлочку не заглядывал — ничего! Похоже, по итогам прошедшего, за своё поведение подарков я не заслужил. Кроме лужи от котёнка, который презрительно посмотрел на меня и отвернулся. Мол, как ты мог, братан, обо мне такое подумать?

Надо сказать, год выдался тот ещё. Регулярно сыпались «подарочки» от смотрящих свысока за моим бытием. С трудом, но как-то пережил.

Ну да ладно. Сам себя не порадуешь — никто тебе такого удовольствия не доставит. Во времена, когда настольной книгой уже с ясельного возраста является Википедия, проще всего заказать подарок в Тырнете.

Загуглил «сделай себе подарок» и по первой же ссылке оказался на сайте распространителей Чапаевской болезни. Слышали, наверное, о такой? Ну та, которая названа в честь героя гражданской войны Василия Ивановича. Короче, вы должны уже догадаться, что речь идёт о ВИЧе, а попал я на сайт девушек лёгкого поведения. Их там целая дивизия, не меньше, готовых полечь в битве за оргазм по первой же команде. Но только после предоплаты, естественно. С этим то как раз проблемы…

И вот, размышляя о том, какие вообще могут быть герои в гражданской-то войне, начал прицениваться к товару, который предлагает рынок интимных услуг. А вдруг? Никто же не застрахован от крупного выигрыша в лотерею, правда?

Так как меня всегда интересовали только постоянные отношения со слабым полом, решил не тратить своё «драгоценное» время на часовых (в смысле, девушек на час), а поискать любовь на долгосрочной, так сказать, основе. Бабочек — однодневок тоже пропустил.

Трезво оценивая свои финансовые возможности, на сколько это вообще возможно в первых числах января, искал не среди топ моделей, но и не среди крокодилов. Не Хэллоуин ведь отмечаем, в конце то концов.

Матерь родная! 40 000 евро за месяц проката просит. Она, что, в Мавзолее свою девственность теряла?

Ах, за эти деньги обещает блюсти верность. А за половину суммы только отношения без обязательств гарантирует. Халтурить, значит, на стороне будет. Работящая, ага.

Прикинул, что на эти деньги можно купить. По самым скромным подсчётам, хватит не только на нашу деревню, но на соседнюю вместе со всеми тёлками. Поделил на свою зарплату. Праправнуки ну точно должны будут уже рассчитаться!

На фотке девушка из тех, кто от избытка ума инвестирует не в силиконовую долину, а в губы. Все выпуклости присутствуют. Формат 3D. Хоть с головой погружайся в мир своих иллюзий и фантазий.

Посмотрел анкету. Двумя языками владеет, надо же, вот змея! Интересно, больно это, когда бадимодификаторы себе язык на две части разрезают? Написано, что языками владеет виртуозно. Наверное, большой опыт общения.

Что там ещё? — Катает доску. Что бы это значило? Лапшу, что ли, из теста сама делает? Хозяйственная, однако. Пардон, пасту. Не хотел оскорбить макаронников.

На форуме подсказали, что катать доску на сленге сноубордистов означает — кататься на сноуборде. А я-то думаю, что это у неё за намёки на Альпы. Оказывается, невиданные высоты в любви только в обмен на горнолыжные курорты Швейцарии.

Почитал коменты и отзывы. Один страдалец интересуется, будет ли новогодняя скидка. Остряк какой-то отвечает, что нет, только бонус — даст под ёлочкой. Кроме этого, несколько благодарностей за самоотверженный труд, парочка соболезнований не понятно кому и за что, и даже один некролог. Кто-то не смог пережить такого счастья.

Риск — благородное дело. Сделал заказ. Попросила точные координаты. Отправил. Ответила, что Гуглмап не нашёл такого населённого пункта. Написал, что не удивлён. Нашей Нижней Глухомани и на советских картах отродясь не было. На этом месте почему-то Белая Пустошь красуется.

Посоветовала идти лечиться. Ну да ладно. Денег-то всё равно нет: ни на лечение, ни на её услуги. И тем более, на лечение после её услуг.

Кстати, о лечении. Приходил сосед. Предлагал опохмелиться. Пойти искать.

Сделал себе из лопаты плакат на котором на трёх языках написано «Стой, стрелять буду!» И прицел от снайперской винтовки нарисовал. Ходит теперь по деревне, стреляет. Сигареты. Хотя, не понятно, зачем на трёх-то языках. Ведь неделю после Нового года у нас в деревне все только мычать могут. Достаточно было бы на одном тургеневском. А ещё больше не понятно, что это за два других языка. Надо будет спросить, когда у него закончатся сеансы спиритизма.

Скажу честно, если бы за убийство времени была статья, то сегодня я себе честно заработал два пожененных срока.

Пойти, что ли, к соседке? Я ей давно обещал дров наколоть. Там, скажу я вам, стереозвук и полный 5D. Даже пощупать можно. Если сразу не прибьёт.

Не родись красивым, а родись счастливым

Карандашница изнемогала от желания. Воздух был словно наэлектризован и казалось, что все окружающее пространство напичкано необузданной страстью, исходящей из этого логова любвиобилия, распущенности и порока.

Обитавшая там разноцветная братия готова была при первой же возможности ринуться на свою жертву. Целая армия остро заточенных карандашей, каждый со своим характером, от мягкого, покоряющего особо чувственные натуры и до твердого настолько, что каждое его движение разрывало плоть, ждала только сигнала. По ручкам было заметно, что они возбуждены и нервничают. Рожденные под разными логотипами, они с самого своего появления на свет не доверяли друг другу и привыкшие надеяться только на рекламу, старались перещеголять соперниц в блеске, не собираясь упускать шанса броситься в глаза.

Даже знающий себе цену Паркер потихоньку начинал терять терпение. Благородное сочетание перламутра в паре с вкраплениями черного цвета, оснащенное золотым пером, осознавало свое превосходство перед остальными обитателями этого гнезда графомании. Еще недавно, так удачно спасшийся от шипов колес на автомобильной парковке около супермаркета, он считал, что ему несказанно повезло, когда его заметили и подобрали. Сейчас же, все уже не казалось ему таким безоблачным. Он постоянно ловил себя на мысли, что уже давно находится под колпаком.

Один ластик был доволен сложившейся ситуацией — клава не ломалась и хозяин редко пользовался резинкой, развлекаясь с ней, часто на ней же и засыпал, поэтому его здоровью ничего не угрожало и ему не приходилось тратиться, исправляя один бред на другой. Ластик наслаждался жизнью, лениво загорая под настольной лампой.

Надо сказать, что все обитатели карандашницы уже давно бы друг друга уничтожили, устроив чернильное наводнение, располосовав перьями, проткнув остро заточенными концами или другим каким-нибудь способом, но они знали характер Хозяина не терпевшего их малейших поломок, которые были бы неизбежны в условиях полномасштабных военных действий. Все они помнили, как их Господин обошелся с представительницей семейства шариковых, а она была далеко не дешевка! Как только начались капризы, сразу же ее сердце в виде пластмассового стержня было пущено на изготовление скользящего поплавка для предстоящей рыбалки и это несмотря на объемный корпус с удобной для письма мягкой зоной грифа и прозрачными декоративными полосками.

Весь их мир был ограничен фантазией Хозяина и письменным столом. Правда, красный карандаш рассказывал байки о жизни с приключениями за его приделами — о том, как он побывал в когтях у кошки, но ему не очень-то и верили, понимая, как сильно он ударился, падая на пол. Вслух же, никто его во лжи не обвинял, помня о том, какой кровавый след он может оставить, одним росчерком перечеркнув все ихние труды.

Только надежда когда-нибудь прославиться придавала сил жителям карандашницы. Надежда и их ненависть. Ненависть даже в большей степени. Все они ненавидели клаву. Ненавидели ее такой жгучей ненавистью, что готовы были даже терпеть, когда их грыз хозяин.

Надеяться, они, конечно, тоже надеялись, но как-то очень слабо. Интернет давно уже не глючил, а шансы на то, что отключат электричество, были минимальные.

Так бы они себе и жили своей незамысловатой канцелярской жизнью, если бы у Гения просто не заболел глаз, то ли от того, что простыл, то ли от количества времени, проводимого у монитора. Как типичный представителей вида Хомо Графаманиус, хозяин не мог не творить.

Появление белоснежного листа стало закономерным и было воспринято обитателями карандашницы, как знак судьбы. Этот, бьющий по нервам своей непорочностью лист был для всех грешивших словоблудием раздражителем, сравнимым, пожалуй, только с красными трусами для быка.

Каждый их них готов был отдать все, лишь бы зацепиться за любой из этих квадратных сантиметров счастья любой ценой. Их воспаленное сознание уже рисовало картины, в которых они, упиваясь этой белизной, покрывают ее нежными словами, словно мужчина любимую женщину своими поцелуями. Даже обыкновенная точка или запятая поставленная любым из них на этот лист, напоминающий хрустящую, накрахмаленную чистоту простыни брачного ложа, могла сравниться только с потерей девственности невестой.

Рука Хозяина потянулась к карандашнице и взяла её в руку. Заглянув вовнутрь, он заметил за на дне своего любимчика — коротышку, почти затоптанного всей этой пишущей братией. «Начнем творить!» — произнес Мастер, обращаясь к нему, как к старому другу.

Жалкий огрызок! — презрительно подумали все хором, но даже мысли о возмездии, которое ждёт его потов в карандашнице, уже не могли остановить баловня судьбы. Плавно скользя по глади листа, он ощущал себя почти Богом. Не родись красивым, а родись счастливым…

Мистер-Сакс или Юное тело даётся только раз в жизни

В последнее время она всё чаще вспоминала вечеринки в замке в Монте-Карло. «Мистер-Сакс» — какая это была музыка! Саксофон, труба… Под эту музыку можно было танцевать до утра.

А её гардероб? — О, это было что-то! Она по три раза за вечер меняла вечерние платья и при этом за все пять зим проведённых в этом городе мечты ни разу не повторилась. Дважды появиться в одном и тот же платье — для неё тогда это было признаком плохого тона и безвкусия.

Светская львица, королева вечеринок для избранных, та, к которой выстраивалась очередь из владельцев лучших ювелирных магазинов города только для того, чтобы предложить ей свою визитную карточку. Они считали большой удачей, если она соблаговолит и снизойдёт с небес до них, смертных, и оденет на вечер их лучшие украшения.

Какое было время! Отборный жемчуг метрами, бриллианты, стоимость которых превосходила годовые бюджеты некоторых государств. Избалованная мадемуазель даже не притрагивалась к винам, которые были моложе её самой и могла дать фору лучшим сомелье Франции.

Всё это было тогда, в той прошлой жизни, которая исчезла вместе с её молодостью, всё это было в жизни, которую назад уже не вернуть. «Юное тело даётся только раз в жизни» — любила она тогда повторять. Как жаль, что понимание жизни приходит только с годами.

Она завершала свой ежедневный утренний обход мусорных контейнеров. Не обследованным оставался только один. Обычно он был самым урожайным и она оставляла его на самый конец для того, чтобы не таскаться со всем найденным там добром.

До контейнера оставалось каких-то пару шагов, как её кто-то сильно отшвырнул в сторону. Лёжа посреди лужи она наблюдала за тем, как какой-то незнакомый бомж бомбит контейнер, который она только неделю назад отвоевала для себя у двух старых шалав из Средней Азии.

Рядом с ней лежал здоровенный дрын. Решение пришло само собой. Собравшись с силами, она встала, не дыша сделала несколько шагов и как следует замахнувшись, огрела конкурента.

— Это моветон, не пропускать даму вперёд, — сказала она, глядя на тяжело дышащего бомжару с выпученными, как у рыбы, глазищами.

Улов сегодня был не ахти какой: азбука в состоянии средней паршивости, на вид вполне приличный пылесос, пластмассовый чемодан со сломанными замками, почти новые тапочки и чучело вороны с надписью на подставке «Ворон обыкновенный».

Она запихала всё в чемодан, перевязала снятой тут же во дворе бельевой верёвкой и уже собиралась уходить, как заметила стоящую чуть поодаль девушку на шпильках, держащую в руках два пакета. Добраться к контейнеру можно было только пройдя через здоровенную лужу. Заметив растерянность девушки, женщина подошла к ней.

— Давай сюда! Жалко такую обувь портить. Salvatore Ferragamo? Прошлогодняя коллекция? — спросила она, глядя на обувь девушки.

— Да, — недоумённо глядя на неё тихо произнесла девушка.

— Эх, молодость!

— Юное тело даётся только раз в жизни, — почти хором произнесли они.

Обе вздрогнули, словно от полученного электрического разряда. Они стояли и смотрели друг на друга. Это был разговор без слов. Им не нужны были слова, они и так прекрасно понимали друг друга.

— Спасибо вам.

— Не за что. Ступай с Богом.

— С этим-то всё в порядке? Может, скорую вызвать? — спросило юное создание, указывая на бомжа.

— А, ерунда. Авитаминоз у него. Скоро оклемается.

— Удачи вам!

— И тебе, красавица!

Девушка ушла. Рассмотрев содержимое пакетов, женщина задрожала. В пакетах находились два вечерних платья, плащ, три кофточки и три юбки, несколько пар зимней и летней обуви и нижнее бельё.

Она давно уже собиралась начать новую жизнь, но как же начать новую жизнь, если у тебя нечего надеть для начала этой жизни? А тут… А вдруг, это шанс, данный ей свыше?

Женщина посмотрела по сторонам. Две кошки, молодая и потрёпанная жизнью, нежились под первыми тёплыми весенними лучами, из земли пробивалась, ещё совсем скудная, но всё же зелень, на другом конце двора на детской площадке во всю резвилась малышня.

Уже выходящую из двора женщину неожиданно догнала девушка и протянула ей свёрнутые в рулон и затянутые резинкой деньги.

— Это вам. Берите, берите! Юное тело даётся только раз в жизни, но разглядеть в себе человека можно всегда. Этого вам хватит на первое время. А я пошла. Мне пора лететь в Монте-Карло. Счастья вам!

Девушка удалялась и с каждым шагом, женщина узнавала в ней всё больше и больше саму себя.

PS.

Банщик сильно удивился выходящей из женского отделения стильно одетой женщине с немного оплывшим лицом, но всё ещё сохранившим остатки былой красоты. Стройная походка говорила бывшему швейцару из «Метрополя» о том, что перед ним настоящая леди. Он встал, открыл перед ней входные двери и вытянулся.

— Прошу, мадам!

Дама поблагодарила и полезла в сумочку за мелочью.

— Спасибо, сэр, — сказала она улыбаясь и дала ему несколько монеток.

Она шла по вечернему городу и радовалась жизни, радовалась открывшемуся перед ней вновь миру, радовалась шансу, который дала ей судьба. В витрине одного из ресторанов она заметила плакат, на котором красовался одетый во всё белое саксофонист и под ним располагалась надпись «Мистер-Сакс! Только сегодня! Не упустите такой шанс!» Из заведения доносилась мелодия, которую невозможно ни с чем спутать. Дослушав её до конца, она улыбнулась и направилась дальше.

— Я не упущу свой шанс!

Тост для корпоратива горбунов

Высоко-высоко в горах, там, где дотронуться до неба проще, чем до женщины, а звёзд так много, что их количество уступает только количеству человеческих греховных желаний, жила-была юная красавица.

Родители воспитывали её в строгости и постоянно ей напоминали о том, что девушка должна быть, как роза неприступной, чтобы не каждый мог насладиться её нежностью и утолить своими губами жажду, свежестью утренней росы с её лепестков. И поэтому росла эта роза такой же гордой и неприступной, как горы, гуляла исключительно с тучками, а приятель у неё был один лишь только ветер.

И как только не пытались козлы всякие соблазнить эту девушку! Но все их попытки были тщетными, несмотря на то, что среди них попадались и те, с остротой языков которых мог сравниться только кинжал горца.

Но однажды появился в их ауле привыкший не обращать внимание на иголки с шипами верблюд и сорвал этот нежнейший, и прекраснейший цветок.

За горбатых!

Сегодня только ты, я и музыка

Она стояла практически рядом. Сладковато-мускусный аромат её духов, перемешанный с каким-то едва уловимым тонким девичьим запахом, превращал мужчину в пленника своих фантазий. Поселившаяся в его душе страсть рисовала на оголённых нервах греховные сцены.

Какой-то метр. Можно без проблем дотянуться. О боже, как ему этого сейчас хочется. Но двадцать лет разницы в возрасте является пропастью, которая кажется непреодолимой. Здравый смысл кричит: «Табу! Нельзя! Забудь её! Это не твоё!» — и как перевёрнутый бинокль увеличивает расстояние до запретного плода.

Метр превращаеся в сто сантиметров, а они в свою очередь в тысячу. Пусть всего лишь в тысячу миллиметров, но каждая чёрточка этого миллиметра является ступенькой вниз, в преисподнюю. Или в небо к жерлу пылающего вулкана. Результат в обеих случаях ожидается примерно одинаковый.

И надо же было увидеть эту девушку сегодня в ночном клубе. Он уже начал было потихоньку её забывать, а тут она совсем рядом…

Всё труднее сдерживать подстёгиваемые бурной фантазией мысли, всё труднее не сделать этот роковой шаг.

Разогрев заканчивается и на сцену выходит долгожданная звезда.

Толпа становится плотнее и побеждает в его внутренней борьбе. Расстояние между ними быстро сокращается…

Какая же она горячая! Даже через джинсовую ткань ощущается её плоть.

Девушка поворачивается и стараясь перекричать громкую музыку, здоровается с ним, как со старым знакомым.

— Приветики! Рада тебя снова видеть! У тебя хорошее чувство ритма. Будем держаться вместе, ты не против? Прижмись ко мне сзади сильнее и обхвати руками. Расслабься и поддайся ритму. Растворись в музыке без остатка. Сегодня только ты, я и музыка.

Эту фразу она повторит уже под самое утро в твоей постели.

— Сегодня только ты, я и музыка, — прижмётся к тебе сильнее и засыпая, уставшая и счастливая, добавит, — Музыка нашей любви.

Зарисовка

Небо, если на него смотреть через оконную раму, сегодня похоже на раскрашенный серо-голубой акварелью лист бумаги. Формы и очертания размыты. Тона переходят друг в друга без видимых границ. Но ощущения воздушности не складывается. Скорее, наоборот — кажется, что эта краска с добавлением свинца, на столько оно тяжёлое. Трёхмерность вытянута вниз, к земле.

По фактуре оно водянистое, напоминающее губку. Старую, износившуюся кухонную губку для мойки посуды. Сейчас дежурный по камбузу в небесной канцелярии её выжмет и снова польёт…

Вдруг правый угол горизонта кто-то медленно надрывает и мы видим, как появляется малюсенький такой, крошечный уголок чистого, лазурного неба. Как-будто из другой, прямоугольной, реальности показывается солнце. Виновато так высовывается. Как бы извиняясь за опоздание, граничащее с прогулом. Даже покраснело от стыда.

Или от смущения? Вот же парочка влюблённых на свидании. Может, оно за ними подглядывает? Правда интересно, почему же оно решило сегодня выглянуть? Или я плохо знаю солнце или оно специально появилось для влюблённых — одно из двух!

Скорее всего, парень поспорил с девушкой, что выполнит любое её желание. Она заказала солнце. На поцелуй спорили, конечно. И оно наперекор всем прогнозам и на зло всем синоптикам под вечер решило согреть зарождающееся чувство.

Да потому что юноша очень сильно этого хотел. Он мечтал об этом больше всего на свете.

А как этого поцелуя ждала девушка! Она закрыла глаза, сжала свои кулачки и беззвучно, одними губами, как молитву повторяла старую детскую считалочку.

.. солнце-солнце, покажись,

милый мой в меня влюбись.

Если ли в этом мире что-то нежнее и чище первой любви? А слаще юношеского поцелуя? Вот то-то же!

Нацеловавшись и наобнимавшись вдоволь, они в обнимку уйдут счастливые домой. Он навсегда запомнит вкус и аромат её губной помада, а у неё, при воспоминании об этом вечере, будет появляться загадочное выражение лица. Лёгкий румянец на щеках, одновременно с оттенком кокетства и стыдливости, с сегодняшнего дня появится в арсенале её женских чар. День шагнёт во вчера и постепенно, шаг за шагом, уйдёт в прошлое, в котором живёт первая любовь.

Осенний вальс

— Прыгай!

— Отстаньте!

— Прыгай, кому говорят!

— Не время ещё.

— Давай, прыгай. Не позорь нас.

— Никого я не позорю. Надо будет — прыгну.

— Трус!

— Нет, не трус.

— Не трус? А почему так покраснел?

— Порода у меня такая.

— Порода? Ой-ой-ой, смотрите на него. Да ты ещё летом всех достал своей породой. Канадец, видите ли он.

— Да, канадец.

— Чайник ты, а не канадец!

— Обзывайте, как хотите. Мне всё равно.

— И не стыдно тебе?

— А почему мне должно быть стыдно?

— Почему? — Потому, что ты не с коллективом. Потому что ты не хочешь вместе со всеми отрываться по полной.

— Оторвусь, не беспокойтесь. Придёт время — оторвусь.

— А сейчас, что? — Не время? Соседи давно уже все отпрыгались. Лежат вот в куче, отдыхают. А мы, как всегда, кого-то придурка ждать должны.

— Подождёте.

— Сволочь!

— Как вам угодно.

Из-за поворота на парковой дорожке показалась парочка влюблённых. Он давно их ждал и готовился к этому моменту, в тайне наизусть заучивая осенний вальс.

— Как там было? — Три-четыре? Ну всё, теперь пора.

Для храбрости впитав в себя каплю осеннего тумана, канадец, наконец, решился.

Немного повернувшись в одну сторону, а потом резко в другую, он вдруг почувствовал фантастическую лёгкость.

— Раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три…

Отдавшись музыке, которая звучала у него внутри, кленовый лист, кружа, медленно опускался на землю.

— Ромка, смотри! Кленовый листик вальс танцует!

— Где?

— Да вот же?

— Точно. Артист!

— Красиво, правда?

— Очень! А почему мы стоим?

Учтиво поклонившись, молодой человек произносит:

— Надежда, позвольте иметь счастье пригласить Вас на вальс.

— Роман, Вы меня ангажируете?

— Да! Сударыня, не окажете ли Вы мне удовольствие танцевать с Вами?

Надя слегка наклоняет голову и с королевским достоинством даёт своё согласие:

— Благодарю Вас.

Нежно глядя в глаза друг друга и улыбаясь, молодая пара под музыку любви кружит среди осени. Раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три. Долго не раздумывая, к ним присоединяется поднятая ногами и подхваченная свежим ветерком опавшая листва. Поддавшись настроению, среди крон деревьев начинают играть солнечные лучи и уже окончательно проснувшись, солнце придаёт парку золотой оттенок дворцовых интерьеров. Раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три.

Пусть завтра будет лить дождь. Пусть над тобой будет серое беспросветное небо и плавая в луже, жизнь не будет казаться тебе сахаром. Пусть завтра по тебе пройдётся толпа, пусть! Но это всё будет завтра, если вообще будет. А сегодня надо отдаться своим чувства и наслаждаться жизнью. Потому что жить надо сегодня! Жаль, что во всём городке только одна влюблённая пара. Но она всё-таки есть, а это значит, что любовь в городе жива. И её будет становиться с каждым днём всё больше и больше.

Нет, не зря всё было. Не зря приходилось терпеть все насмешки и унижения. Не зря. Раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три.

Первый косяк

— Скажи-ка мне, Серый, бабушку сегодня будешь?

— В каком смысле?

— В широком. Как твоя пасть, — Красная Шапочка не удержалась и прыснула со смеха.

— А это видела? — волк скрутил фигу и сунул под нос достававшему его уже пол часа обнаглевшему тинейджеру в мини юбке, едва прикрывающей розовое бельё, за которое то и дело цеплялся взгляд хищника. В обтягивающей, тоненькой, коротенькой маячка без труда угадывалась наливающаяся, набирающая с каждым днём всё большую и большую силу упругая грудь, с торчащими в разные стороны сосками, что грозило смотрящему при непомерной дозе разнобоким косоглазием, — Пусть охотники, эти гинекологи хреновы, ищут другого лоха и на нём тренируются Кесарево сечение делать, понятно? С меня и прошлого раза хватит. Мне же тогда в драмкружке роль бабушки дали, вот я и зашёл к твоей потренироваться. Заплатил бабке за прокат одежды и койко-место, вхожу в образ, так сказать, а тут эти недоноски припёрлись за самогонкой. Нет, ну это же надо, принять меня за роженицу. Где эти нажравшиеся козлы видели девяностодвухлетних рожающих старушек, где?

— Там же, откуда ты родом, — смех подростка больше напоминал ржание, домогающейся жеребца кобылы.

— Кстати, Волк, пирожков не хочешь? Я тут бабушке опять с маком напекла. На конопляном масле, между прочим. Пыльцой в сахарной пудре посыпала…

— Пошла бы ты со своими пирожками, знаешь, куда? После них лес начинает шептаться, ферштеен?

— *** не пенёк, в лесу не растёт, на него просто так не сядешь. Или это был намёк, а, Вульф? Тебя что, на малолеток потянуло? Забыл новый драконовский закон о растлении детей? А может, твоей рыжей на тебя стукануть? Рассказать ей, как ты меня домогаешься? По тропинке уже спокойно пройти нельзя. Смотри, шею не сломай пялиться туда, псина плешивая.

По непонятной для него самого причине, Серый готов был вытерпеть от этой вздорной девчонки всё что угодно. Нравилась ли ему Красная Шапочка? Да он был без ума от неё, вот только признаться себе самому в этом было выше его сил. Ещё бы, сознаться в том, что он уже давно и беспросветно влюблён в эту наглую шмакодявку, которая крутит и вертит им как хочет…

Огромная разница в возрасте и в воспитании была непреодолимой пропастью между ними. Да ещё эта работа, от которой звереешь. Санитар леса, ага. За те копейки, которые платят, скоро вегетарианцем стать придётся. А потом общество удивляется, откуда берутся оборотни в погонах.

Участковый, Сергей Волков, мирно похрапывал в своём кабинете за письменным столом, положив голову на красную папочку с делом шестнадцатилетней проститутки Красновой, обвиняемой одним из клиентов в несанкционированном изъятии лопатника. В пепельнице на столе догорала недокуренная беломорина, которой его угостила сидевшая напротив него обвиняемая.

Убедившись, что капитан окончательно уплыл в мир Морфея, девушка аккуратно вытащила из-под него папку, нашла там заявление пострадавшего и заменила его на стодолларовую купюру, которую достала из чулка.

— Бай, мой хороший, а мне пора на работу. Жаль, у тебя только четыре звёздочки. Ещё бы немного выдержки, как хорошему коньяку и цены тебе не будет. Тогда, глядишь и попробуем.

Это был первый косяк в биографии участкового.

Если бы я был женщиной

«Если бы я был женщиной» — и кто же додумался до такой темы? Умник, ёпт… У меня и мыслей-то подобных никогда не было. И не появится! Тьфу, тьфу, тьфу! Всё, пора выключать комп и в люлю.

Глаза закрываются и я проваливаюсь куда-то в липкую темноту ещё до того, как успеваю занять в кровати удобное положение. Сказывается хроническое недосыпание юзера и графомана.

По закону жанра, во сне меня должны преследовать кошмары, связанные с темой литературного конкурса. Ничего подобного! Никаких тебе пересадок моей головы на женское тело или хотя бы преследований голых баб с шайками, которые в бане обнаруживают, что рядом с ними моется мужчина в женском обличии. Даже обидно.

Продрал глаза. Ощущение такое, словно я их только что закрыл. Но, на удивление, чувствую себя выспавшимся. Повалявшись как следует в кровати и насладившись этим состоянием, иду в ванную. В прихожей в огромном зеркале меня встречает моё отражение. Останавливаюсь, чтобы «полюбоваться» собой. Говорят, если мужчина способен втянуть свой живот, пузо не считается. Пробую. «Авторитет», как я его называю, уменьшается только наполовину.

Залетела, твою мать. Похоже, третий месяц уже!

Эта ужасная мысль пронзает мозг. Миллиарды мелких, колючих частиц вонзаются в нейроны и выворачивают серое вещество наизнанку.

Мамочка… Вот тебе и задержка! Задержка в развитии у тебя, дура!

Сижу как побитая мышь в углу прихожей и плачу. По щекам стекают солёные ручьи размытой туши. … целоваться будем без трусов, как взрослые… влюблённые трусов не надевают… ты целуй меня везде, я ведь взрослая уже… В голове белиберда из обрывков пикантных фраз и из кусков песен. День рожденья, праздник детства. Ты улыбнись, улыбнись, не грусти напрасно… Вот и закончилось твоё детство. Теперь придётся срочно повзрослеть…

Кто же это приготовил мне на девятнадцатилетние такой подарок? Кого теперь обрадовать — Степаныча или Володьку? У меня интимные отношения с обоими. Ни с кем другим я близка не была.

Володька — это как-то несерьёзно, а Степаныч — уж слишком солидно звучит.

…клянусь любить тебя в горе и в радости, в богатстве и в бедности, в болезни и в здравии, пока смерть не разлучит нас… Представить себя с кем-то из них возле алтаря не могу, хоть ты убей.

Хватит хныкать! Хватит строить из себя раненую берёзу по весне! Ты же сильная! Вставай! Ты справишься с этим! Не ты первая, не ты последняя. Есть такая профессия — Родину заселять! Шагом марш к компу писать эссе!

«Если бы я была мужчиной». Видать, у препода совсем крыша поехала, раз он такие темы даёт.

Мыслей никаких. Абсолютный ноль. Надо попробовать ассоциативным методом или как там его…

Беру из холодильника сосиску и иду в прихожую. Смотрюсь с сосиской в зеркало. А это был бы отличный выход! Беременных мужиков не бывает. Просто сидячий образ жизни офисного планктона способствует росту живота. Ладно, всё. Утро вечера мудренее. Всё рано, ничего путного в голову не лезет. Срочно в люлю! Вдруг, к утру рассосётся. Хи-хи.

Улыбнуться не удаётся. Вместо улыбки на лице появляется вымученный звериный оскал. Моментально проваливаюсь в сон, не успев даже как следует устроиться в кровати.

По закону жанра, мне должны сниться кошмары, в которых я обвешана с ног до головы пенисами. Стою в них вся такая из себя, похожая на рождественскую ёлку. Или на худой конец… Нет, худой конец — это уже перебор.

Вместо этого снится, что я — фотография девятнадцатилетней девушки, студентки факультета журналистики. На меня совершенно случайно натыкаются в Одноклассниках Степаныч и Володька. Причём, одновременно. Влюбляются и я оживаю. Бурные романы, интим и всё такое. Потом оказывается, что Степаныч и Володька одно и тоже лицо и я просыпаюсь.

Впервые за долгое время удаётся как следует выспаться. Лежу, наслаждаясь этим состоянием и ощущением того, что фотография в Одноклассниках забеременеть не может, пусть даже от Степаныча или от Володьки. Встаю и направляюсь в ванную. В прихожей меня встречает моё отражение в зеркале. Останавливаюсь, чтобы «полюбоваться» собой. Говорят, если мужчина способен втянуть свой живот, мамон не считается. Пробую. «Авторитет», как я его называю, уменьшается только наполовину.

Всё! Решено! С сегодняшнего дня в спортзал и на диету!

Исповедь сатаны

Я сидел в ресторане через столик от счастливой парочки и ощущал себя богом. Нет, не то чтобы Создателем с большой буквы. Так, небольшим таким божеством местечкового значения, которому подвластно пока далеко не всё.

Но, тем не менее, кое-что я всё же создавать уже умел. И пусть это не Вселенная, а пока всего лишь любовь, чувство удовлетворённости от дел рук своих охватывало меня всего, от мочек ушей и до самого копчика.

Их любовь создал я! Я! Вы слышали? — Я! И это уже седьмая созданная мной любовь за два года. Седь-ма-я! Это значит, что четырнадцать человек счастливы. Не больше — не меньше, а счастливы. Четырнадцать человек познали, что такое счастье. Четырнадцать!

Это я, наивный, тогда так думал, смотря на воркующую влюблённую парочку, которая даже не догадывалась, какую роль я сыграл в их жизни и продолжаю играть сейчас.

Сколько там натикало? — Семнадцать десять? Ровно через пять минут в ресторан войдёт запыхавшийся мужчина трудно определяемого возраста, небольшого роста и вполне упитанного телосложения. Он плюхнется в кресло за свободным столиком между мной и парочкой, закажет минералку и большую чашку кофе.

Жаль, поспорить не с кем, что именно так всё и произойдёт, а то бы я выиграл, ха-ха. Ждём-с, пора бы уже. А вот и он!

Буквально вколотив себя, как гвоздь, в кресло, крепыш вытер салфеткой лысину и на полпути перехватив взглядом подходящую к нему официантку, сделал заказ.

— Минералку и большое кофе!

Ещё бы он это не заказал! Это же мой сценарий и режиссёр этого спектакля тоже я. Вот так-то! Шаг влево, шаг вправо — и никакого гонорара. Устроитель свадеб и их ведущий должен сыграть свою роль, и он её сыграет.

По моему сценарию, он случайно зашёл в этот ресторан, а теперь случайно заметит парочку, поинтересуется, когда у них свадьба и предложит свои услуги. В остальном, полная свобода слова. Импровизировать не возбраняется.

Влюблённые переглянутся и не сговариваясь произнесут что-то типа: «Это судьба», — и начнут обсуждать с ним детали, хотя, десять минут назад, ни о чём таком они даже не помышляли. Им хватало свалившегося на них счастья, которым они наслаждались.

— Я вижу, молодые люди счастливы на столько, что созрели для того, чтобы сделать главный шаг в своей жизни, — безбожно картавя, сказал тамада, лукаво подмигнув сначала им, а потом и мне, сделав вид, что мы незнакомы.

— Это, на что вы намекаете? — игриво смутившись, спросила девушка.

— Вас, молодая леди, я представляю в воздушном, голубоватом свадебном платье. Да, это необычно, но зато, как это платье будет на вас смотреться, что вы! Я даже знаю, где его можно достать! И совсем-совсем недорого! Поверьте мне, человеку, который устроил сотни свадеб и ещё никогда его молодожёны не пожалели, что наняли именно его!

А для вас, молодой человек, я буквально за гроши раздобуду фрак! В нём гости будут путать вас с молодым Ален Делоном, не больше — не меньше, уж поверьте. Любовь, закреплённая в браке — это, как бриллиант в золотой оправе! Небольшие бриллианты на обручальных колечках устроить можно почти за спасибо. Подходящую золотую брошку с камушками я уже присмотрел в ломбарде. Нам её отдадут за полцены. У меня есть старый знакомый дантист, который всё переплавит и сделает конфетку. Дешевле вы найдёте только медь! Но медь — это же несерьёзно, я правильно вас понимаю? Или вы хотите меня разочаровать?

Через минуту молодой человек сделает девушке предложение, а через месяц они сыграют свадьбу. Всё будет именно так и никак иначе. Просто потому, что мне так захотелось.

Ах, если бы я тогда знал, что творю… Если бы я только знал, как коверкаю человеческие судьбы…

Началось всё два года назад, когда от меня ушла моя Дашка. Дашка, с которой мы были вместе ещё со школы. Дашка, с которой прогуливали занятия, а вместо них ездили на дачу поразвлечься на старом диване.

Мы это называли «поскрипеть». Как вам названьице? — То-то же! Сами придумали. Вернее, его нам наскрипел этот старый свидетель нашей бурной юности.

Десять лет абсолютной идиллии. Десять лет нежности помноженной на интим. Десять лет… Мы даже в мыслях не представляли себя с кем-то другим. Синхронно засыпали и просыпались, одновременно «улетали в космос», нам нравились одни и те же книги и фильмы. Даже посуду мыть сразу после еды нам не хотелось обоим и так же у обоих в нас одновременно просыпалось чувство вины перед этой не вымытой посудой и мы через пол часа, не сговариваясь, шли на кухню. И это всё через десять лет вдруг закончилось.

Однажды, как пишут классики, тёмным промозглым осенним вечером я, как обычно, пришёл с работы, она накормила меня ужином, а потом всё рассказала и встав на колени, попросила её отпустить. Банальнее историю и придумать-то уже невозможно. Дашка влюбилась в курьера, который доставлял обеды в офис, где мы с ней работали.

Не будем сейчас говорить о том, как в человека такой профессии вообще можно влюбиться. Да ещё в совсем пацана, значительно младше себя. Но это, как ни странно, случилось! Любовь, как говорится, зла, полюбишь и такого. По её словам, втюрилась она до такой степени, что от одного только его вида возбуждалась до дрожи. Коленки подгибались, ножки сжимались до боли, а рука непроизвольно тянулась под столом в трусики, чтобы хоть немного потушить пылающее женское естество.

Свернувшись клубочком у моих ног, она рассказывала всё это, умоляюще смотря мне в глаза. В этот момент она напоминала жалкую собачонку в приюте для бездомных животных.

Только спустя какое-то время я полностью осознал случившееся и понял, какую пустоту в моей душе вымыли, стекающие по её щекам слёзы. А тогда я чувствовал жгучую боль и ещё жалость. Даже не знаю, к кому из нас больше. Этот человек был мне дорог на столько, что я считал его продолжением себя, своей неотъемлемой частью. Неожиданный шторм в тихой гавани чувств разнёс в клочья бумажный кораблик нашей любви.

Любили ли мы вообще когда-нибудь друг друга? Я думаю, что мы на столько часто и с такой лёгкость произносили это слово, так бессовестно им злоупотребляли и им играли, что потеряли весь его смысл.

Увы, наша любовь выцвела и износилась, как старый кожаный чемодан или как старые ботинки. Выглядывающее нижнее белью из не застёгивающегося чемодана можно, конечно, прикрыть рукой или там перетянуть всё бечёвкой, а ботинки замотать изолентой, чтобы из них не выглядывал большой палец, но эти меры, увы, всего лишь временные.

Эх, Дашка-Дашка. Помнишь, ты собиралась пойти за меня на костёр, как Жанна дэ Арк? С какой же лёгкостью ты вспыхнула от охватившей тебя страсти…

После таких передряг кто-то уходит в запой, кто-то ищет утешение в более сильных стимуляторах, некоторые разбредаются по монастырям, а потерявшие вообще какой-либо смысл в топтании этой грешной земли, накладывают на себя руки, прыгая с мостов. Я же, сломя голову, кинулся в Интернет.

Виртуальная реальность, как тёплое болото, засосала моментально. Правда, из неё приходилось выбираться на два часа в сутки, чтобы поспать и иногда, чтобы бросить что-нибудь на растерзание зубам, но и в это время мысленно я был в сети, обдумывая свою дальнейшую виртуальную жизнь.

Странное ощущение возникает, когда перестаёт существовать для тебя время. Это что-то похожее на невесомость. Наверное. Я так думаю.

Мир, который ты создаёшь по своему усмотрению. И себя в этом мире ты создаёшь сам. Мечта, заложенная в наших генах. Все мы созданы по образу и подобию. Все без исключения, кто бы как ни старался быть похожим на обезьяну!

Жаль, что виртуальный мир — это всего лишь иллюзия.

Сколько понадобилось времени, чтобы это понять и как я оттуда выбрался? На это ушло несколько лет. А выполз я, ухватившись за идею осчастливить в реальности двух человек, которые потерялись в сети. А может быть, просто всё надоело и стало скучно. Не знаю. Так или иначе, но проявилась цель и чтобы её осуществить, надо было выбираться наружу.

Теперь-то я знаю, что испытывают наркоманы! Ломка от того, что ты не принял очередную дозу тырнета, просто ужасна. Ручонки тянутся к клаве, словно это шприц с дурью. Теперь-то да, легко об этом вспоминать, а тогда от глотка свежего воздуха кружилась голова, вот так-то.

Познакомился я с ними почти одновременно, но на разных ресурсах. Оба были из моего города. Уж не помню точно, под каким ником я тогда там обитал, да это и не важно. Меня, естественно, они знали только по нику и по аве, которая была фотошопом одного из фотошопов моего фото. Так что, встретив в реальности, они ни за что бы меня не узнали. Впрочем, если немного заглянуть в будущее, то так оно потом и произошло.

Через неделю общения они меня своим нытьём так достали, что я решил их познакомить и поженить.

Сначала эта идея мне казалась шуткой. Я считал её ну чем-то вроде мести. На память тогда пришли кадры из фильма, в котором какой-то чиновник, когда ему звонили сразу два телефона, поднимал обе трубки и развернув микрофоны к динамикам, прикладывал их друг к другу, давая звонившим от души высказать всё, что у них накипело.

Начав обдумывать, как всё это провернуть, я всё больше увлекался идеей и вскоре одной только их свадьбы мне уже было мало. Аппетит приходит во время еды. Мне захотелось их влюбить до безумия. А свадьба — это, как последняя точка в красивой лавстори

Влюбить — легко сказать, а вот сделать…

Ну, как, влюбить друг в друга эту длинную, ростом метр восемьдесят два девушку, больше похожую на жердину, чем на представительницу слабого пола, с чуть ли не минусовым размером груди в толстячка-коротышку, который бредит о пятом размере? Два совершенно разных человека, с разными интересами, привычками, с разным уровнем образования и с абсолютно непохожим менталитетом. Что у них может быть общего? На какие точки нажимать, чтобы это великое чудо под названием «Любовь» вспыхнуло?

Сколько же нервов и времени я потратил на то, чтобы выяснить о них всю подноготную, и в прямом и в переносном смысле этого слова! Десятки созданных мной клонов обоих полов по крупицам собирали материал для изучения. Под их личиной я выяснял вещи, с которыми делятся только с самыми близкими друзьями и подругами. Я знал о них всё вплоть до того, сколько раз в день они мастурбируют, как и на кого. Как-то, будучи на тот момент в онлайн одной из её подруг, я напомнил собирающейся в бассейн девушке, что у неё вот-вот должны начаться месячные и про водные процедуры на недельку надо забыть. Кому, как не подруге об этом помнить?

Чем глубже я погружался в их миры, тем отчётливее понимал, что точек соприкосновения у них нет. Однако, сдаваться без боя тоже не хотелось и я залез в их реальность. Без проблем выяснив их местожительства, я стал за ними ненавязчиво наблюдать.

Походка, жестикуляция, как они сморкаются, чешут нос и задницу, как пьют и едят, на каких представителей противоположного пола обращают внимание и кого провожают взглядом. Я знал их лучше, чем они сами и их родители, чеслово, но толку от этого не было никакого. Единственное, объединяющее их, это было их нытьё. Оба они были нытиками. Но, как это использовать, я себе даже не представлял.

Не представлял до тех пор, пока мне не попалась на глаза статья про гештальт психологию. «Ах, вон оно что!», — воскликнул я. Всё дело в восприятии. Целое — это некая реальность, которая отличается от суммы её частей. Надо всего лишь разрушать сложившиеся гештальты и создать новые. Оказывается, из одних и тех же элементом можно создать совершенно разные картины мира. Вещь-то очевидная, но немногие задумываются о её глубинном смысле.

И пошло-поехало! Со стороны это напоминало игру в гольф, в которую играли двое молодых людей, а я по своему усмотрению переставлял в ней лунки и подсовывал нужные мне клюшки.

Да, в этой игре я был кротом, копая новые лунки там, где мне это казалось необходимым, а ненужные мне без всякого зазрения совести закапывал. Счёт был всегда в мою пользу, так как это я решал, куда игроку бить и сколько ударов ему до цели. Именно я определял направление удара и его силу.

Да, мазали и не попадали по мячу с первого раза. И со второго не попадали и с третьего — было и такое и что? Рано или поздно, даже просто случайно, мяч оказывался в нужном мне месте. Мне оставалось только не высовывать очень сильно свою морду из лунки, чтобы не спугнуть игроков, вот и всё.