18+
Столкновение

Объем: 216 бумажных стр.

Формат: epub, fb2, pdfRead, mobi

Подробнее

Столкновение

Часть I

Глава 1

Новый день начался неудачно. И этим он отличался от многих дней, бывших до него. Эйна очень быстро поняла, что ее обычный энергетический коктейль какой-то другой. Все ее тело напряглось, отторгая эти энергии. И тому была причина — она явственно чувствовала увесистую примесь непривычных, чужеродных излучений. Да что там примесь, поток, похоже, состоял только из них. И надо было это немедленно прекратить, но, следуя своей обычной любознательности, она решила понаблюдать, что же будет дальше.

Вообще-то, однажды с ней такое уже произошло. Поток энергий, обычно приятно бодривший ее, искривший светлые пряди ее волос, вдруг пробил в ней неприятную дрожь. Ее кожа сначала стала бледной, а потом приняла какой-то странный серый оттенок. Эйна здорово испугалась, и уже хотела позвать на помощь Дию, но неожиданно колючий поток пошел на спад, и она вздохнула с облегчением.

Однако после она все-таки спросила у своего наставника Вита, откуда взялись эти энергии и не опасны ли они для живых существ.

— Это чужие энергии, но они неопасны, — успокоил Вит свою воспитанницу. — Такое случается. Скоро эти потоки иссякнут, и все станет, как прежде.

Тогда так и случилось. Но теперь вновь Эйна ощущала каждой клеткой своего тела эти чужеродные колючие вибрации. И ей это состояние было в тягость. Легкость, привычно ощущавшаяся ею в собственном теле, вдруг покинула ее, сменившись тяжестью и дискомфортом. Но она еще надеялась, что постепенно гармония восстановится. И Эйна вновь отправится в энергетический порт долины Большого мыса, где она теперь работает.

Жизнь Эйны складывалась удачно. Она была наделена высокими интеллектуальными способностями и потому получила всё самое лучшее — красивый просторный дом, мудрого учителя, внимательную домоправительницу. Эйна не задумывалась о своем будущем. Взрослое будущее представлялось ей чем-то абстрактным и далеким. Ей казалось, что она еще очень долго будет жить в своем доме вместе с учителем Витом и домоправительницей Дией. И значит, беспокоиться не стоит.

Но однажды Вит пришел к ней с новостью, взволновавшей Эйну. Он объявил ей о том, что Эйна приглашена в тригистрат долины Большого мыса.

— Что случилось, учитель?

— Главный тригистр хочет познакомиться с тобой.

— Так должно быть? — насторожилась Эйна.

— Каждый хотя бы раз в жизни встречается с тригистром.

Все дни перед визитом в тригистрат Эйна провела в волнении. Она чувствовала, что ее ждет что-то важное, что, возможно, решит всю ее жизнь.

В тригистрат Вит отправился вместе с ней. Они летели в его капсуле, и учитель давал ей последние наставления, как ей следует себя вести. Из-за волнения Эйна плохо воспринимала его слова. Сердце ее учащенно билось.

Капсула Вита, слегка вздрогнув, мягко вошла в блок стыковки мегаполиса тригистрата. Пока шло шлюзование и открытие порта выхода, Вит вручил Эйне детектор ее образованности.

— По детектору главный тригистр определит твой уровень развития, — сказал Вит.

— Зачем? — почти испуганно спросила Эйна.

— Скоро мы все узнаем. А пока успокойся и ни о чем не думай.

— Да уж, не думай, — усмехнулась она.

Эскалатор доставил их к площади тригистрата. Они ступили на прохладную растительную поверхность, в лицо пахнул запах цветов и пряной травы.

Главный тригистр Дикс встретил их в розовом зале, который был предназначен для малых приемов. Дикс был высок и строен, его темные глаза проницательно и умно смотрели на собеседника. Он тепло поприветствовал вошедших, приложив правую руку с тонкими изящными пальцами к груди. Эйна, помня наставления Вита, ответила на приветствие, слегка склонив голову. Ее сердце бешено колотилось в груди.

— Вижу, что образование юной Эйны идет превосходно, — заметил Дикс, обращаясь к Виту.

Эйна удивилась, откуда же тригистр знает о том, как идет ее образование. Вит и Дикс, увидев ее недоумение, улыбнулись.

— Детектор образованности, дитя моё, показывает твой интеллектуальный уровень, — пояснил Дикс.

Эйна открыла ладонь, там, мигая яркими огоньками, лежал крошечный детектор, тот, что дал ей Вит перед визитом к тригистру.

— Благодарю вас, учитель Вит, вы, как всегда оказались на высоте. Впрочем, ничего удивительного. Не было еще случая, чтобы ваши воспитанники пришли на прием к тригистру с плохим детектором.

Дикс приблизился к Эйне, ласково взглянул на нее и жестом руки пригласил выйти к колоннаде. Вит тенью последовал за ними. Сразу за колоннами начиналась высотная эстакада, уходившая к глади моря, раскинувшегося от края и до края. Легкий ветерок коснулся их лиц. Море тихо плескалось где-то далеко, внизу, а они, казалось, были почти у призрачного небесного купола. У Эйны перехватило дыхание от красоты и величия этой картины. Ей показалось, что не было еще в ее жизни мгновения, сравнимого с этим.

Дикс с торжественностью в голосе обратился к ней:

— Дитя моё, тебе нравится здесь? — он указал рукой на открывавшийся вид. — Надеюсь, ты не разочаровалась в долине Большого мыса?

— О, нет, конечно, нет! — воскликнула Эйна.

Дикс улыбнулся:

— Я рад. Ну что же, хочу тебе сообщить, что период начального обучения успешно закончен. Впереди тебя ждет следующая стадия. Но не только. Пришла пора познакомиться с будущей профессией.

Эйна слушала, затаив дыхание.

— Я не случайно спросил, по нраву ли тебе долина Большого мыса, ибо тебе назначено быть хранительницей энергетического порта этой долины.

Если бы Дикс сказал ей о том, что ей придется быть планетным посланцем, она, наверное, и то не была бы так удивлена. Что она слышит?.. Разве такое вообще возможно?.. Почему она?.. Нет, это очень серьезная и ответственная должность, с которой ей никак не справиться.

— Вижу твое удивление, — сказал Дикс, — улавливаю твои мысли о том, что ты недостойна, что не справишься. Прекрасно понимаю тебя. Но ответственные профессии тоже должен кто-то исполнять. Твой уровень интеллекта позволит тебе справиться с заданием. Кроме того, впереди еще период специального обучения, знакомство с энергетическим портом. Не тревожься, ведь ты не одна, с тобой будут твои наставники.

— Наставники? — удивилась Эйна.

— У тебя появится еще один наставник, нынешний хранитель порта долины Большого мыса, мэтр Риний. Он научит тебя своему мастерству.

— А как же он сам?.. Разве он уже?..

— Нет, что ты, ему еще не срок покинуть эту благословенную планету. Мэтр Риний назначается на другую должность, в верховный тригистрат. Поэтому период твоего специального образования придется сократить. Мэтр Риний должен успеть обучить тебя тонкостям своего дела. Теперь тебе все понятно, дитя моё?

Эйне было все понятно. Она вдруг явственно ощутила, что беззаботная пора обучения совсем скоро останется в прошлом, и ей самой придется принимать решения, не прибегая к помощи Вита, Дии, а теперь вот и мэтра Риния. Ну что же, она постарается быть на высоте.

Дикс сказал ей о том, что отныне меняется ее статус, по своей будущей профессиональной принадлежности ей полагается иметь в полном распоряжении собственную одноместную капсулу.

— Но никаких отклонений от заданных маршрутов, — предупредил ее Дикс, — никаких экспериментов, капсула не предназначена для выхода за пределы атмосферы.

Розовый зал тригистрата Эйна и Вит покидали в полном молчании. Каждого из них одолевали разные мысли. Эйна была немного подавлена, чувствуя всю тяжесть ответственного задания. Она не знала, как ей справиться с ним, но надеялась, что те, кто звался ее наставниками, помогут ей в этом. Пока эскалатор вез их к порту выхода, она украдкой поглядывала на Вита, стараясь понять, о чем же думает он. Он, почувствовав ее взгляд, приложил руку к своей седовласой голове. Эйна не поняла наставника.

Он пояснил:

— Всё здесь. Скоро, уже совсем скоро откроется канал инициализации, и ты сможешь без усилий читать чужие мысли и передавать свои. Конечно, когда захочешь. И слова будут не нужны.

— Думаю, у меня не получится, — вздохнула Эйна.

Вит рассмеялся:

— Наивное дитя. А еще хранительница порта долины Большого мыса…

— Причем здесь это? — обиделась она. — Вы меня не учили этому.

Вит вдруг стал серьезным.

— Ты многого еще не знаешь. Но узнаешь, придет черед. Для того и назначается специальное обучение.

— А я испугалась, что мне заменят наставника, — вдруг призналась Эйна.

— Что же пугаться? — усмехнулся Вит. — Наступит время, когда никого из наставников не будет рядом с тобой. Только ты сама и твое дело.

— И больше никого?

— О чем ты говоришь?

— Почему нужно быть одной? Зачем всегда нужно быть одной? Разве это правильно?

Вит пристально смотрел на Эйну, ему не нравились ее вопросы.

— О чем ты говоришь? — повторил он, слегка сердясь. — Откуда это у тебя? И с кем бы ты хотела быть, позволь узнать?

Эйна ненадолго задумалась, потом неуверенно произнесла:

— С кем-то, кто бы мог со мною говорить, кто бы мог со мною летать, да и вообще быть со мною.

— Разве тебе не с кем говорить? — недоумевал Вит. — Есть Дия, я. Ты всегда можешь поговорить с кем-то из нас.

— Это другое.

— И все-таки я не понимаю, откуда это у тебя?

— Что?

— Все эти рассуждения.

— Просто я подумала, что было бы хорошо, с кем-то поделиться своими мыслями… своими чувствами…

— Своими мыслями ты можешь поделиться, с кем захочешь.

— Но это далекие люди, им мои мысли могут быть не интересны. Я говорю о ком-то близком, кто всегда рядом.

— И кто же это? Кого ты имеешь в виду? — допытывался Вит.

Эйна пожала плечами:

— Этого я не знаю.

— А тригистр хвалил мои заслуги, — грустно заметил он.

— Дорогой учитель, я вас огорчила? — опечалилась Эйна. — Простите, я не думала, что это может вас огорчить.

— Пойми, милое дитя, наш мир устроен так, что никто из нас не может принадлежать себе, все мы служим ему. Ни ты, ни я, ни главный тригистр долины Большого мыса, ни даже верховный тригистр самой планеты, никто из нас не может отказаться оттого, что нам назначается, ибо оно назначается из соображений высшей справедливости и высшего блага.

— А если бы я отказалась, что бы было?

— Ты бы не посмела, — едва сдерживая гнев, произнес Вит.

После визита Эйны к главному тригистру всё изменилось. Отныне ее жизнь будет проходить совершенно в ином ритме, и к этому придется привыкнуть. Это немного печалило Эйну.

В самый первый день с едва забрезжившим светом Дия неслышно отворила дверь в ее комнату и возникла у постели. Этот утренний час был слишком ранним для нее, и Эйна никак не могла проснуться. Тепло постели убаюкивало и навевало сон.

— Ну же, милая, пора вставать, — голос Дии прозвучал непривычно гулко. — Теперь тебе уже не полежать. Похоже, что беззаботная пора закончилась для тебя. Но ничего не поделаешь, такова жизнь.

При этих словах Дия слегка вздохнула, как будто вспомнила что-то щемящее и дорогое.

— Подключение к энергетическому коктейлю готово. Пора-а-а… Да и мэтр Риний, должно быть, уже ждет тебя.

Эйна спросила сонным голосом:

— И почему мэтр встает так рано? А? Дия, почему?

— Дела, дела, — неопределенно отвечала она.

Раньше, когда она должна была лишь учиться, Эйна вставала, когда светило уже стояло высоко в небе. Не было нужды подниматься рано, ведь занятия с наставником проходили здесь же, в ее доме. И это значит, их можно было назначать в наиболее удобное время.

По обыкновению, она принимала коктейль неподалеку от своей спальной комнаты. Так ей было удобнее, не надо было далеко ходить или подниматься на высшие этажи. Тем более что занятия с ней Вит проводил в учебном зале в том же крыле дома, что и спальная комната. Поэтому случалось так, что Эйна подолгу не заглядывала в другие уголки своего дома. Этот дом был слишком велик для нее. Она не представляла, зачем он ей, такой огромный.

В доме безраздельно властвовала Дия — поддерживала порядок, время от времени включала ионизацию и увлажнение, занималась оранжереей. Эйна никогда не интересовалась ее делами в своем доме, да она и мало что в них смыслила. Она знала, что каждый выполняет свою работу, и вмешиваться в чужое дело не стоит. Даже если речь идет о ее собственном доме. Откровенно сказать, Эйна никогда и не считала это громоздкое сооружение на берегу моря с едва заметно вибрирующей энергетической защитой только своим. Она не представляла этого дома без Дии, которая хозяйничала там еще со времен малолетнего возраста Эйны, без Вита, бывавшего в доме подолгу каждый день. Случалось, что Вит задерживался в доме Эйны и на несколько дней. Иногда занятия затягивались до склона дня, и тогда Вит оставался на ночлег. А иногда ему требовалось закончить какой-то эксперимент, начатый в ее доме, расположенном, как говорил Вит, в исключительном месте, в области аномалии. В чем заключалась эта самая аномалия, так же как и сами эксперименты наставника, Эйна не расспрашивала все по той же причине — каждый делает свое дело, и вмешиваться не стоит. В связи с научными экспериментами Виту было отведено несколько личных помещений — спальная комната, кабинет, лаборатория. Одним словом, этот дом был не только ее, но Дии и Вита. В то время ей казалось, что так будет всегда.

После своего назначения на пост хранительницы энергетического порта она каждый день бывала там. Поначалу было одно препятствие — ей было страшновато управлять капсулой. А в свой первый день ее охватил настоящий ужас, когда она представила себя одну, без наставника, на огромной высоте где-то над бездной моря. При мысли об этом все похолодело у нее внутри. Она не представляла, как она, оказавшись в одноместной капсуле, оторвется от поверхности и полетит. Одна и больше никого. А если что-то пойдет не так, если она что-то забудет! Что тогда?

В свой самый первый раз она в нерешительности стояла у края стартовой площадки перед неподвижной серебристой капсулой. Как она может сесть в нее, если не знает ничего о ней? В раздумьях она не услышала, как подошел Вит. Она даже вздрогнула, когда он заговорил с нею.

— Вижу, ты боишься, — заметил он.

— Боюсь, — едва слышно произнесла Эйна. — Даже руки дрожат.

— В этом нет ничего страшного, надо просто сесть в капсулу и закрыть люк.

— Но я не представляю, как ею управлять.

— Тебе и не надо этого знать.

Эйна недоуменно смотрела на Вита, полагая, что тот шутит, тем более что озорные искорки плясали в его глазах. Но внешне Вит оставался, как обычно, строгим и невозмутимым.

— Понимаю, вы шутите.

— Разве? Я совсем не шучу. Тебе показалось.

Эйна почти обиделась. Так всегда, он считает ее неразумной и маленькой. А еще учитель!..

— Хорошо вам шутить, вам все давно известно, — сказала она, отвернувшись.

Неожиданно Вит рассмеялся:

— Глупое дитя. Я и не думал шутить. Просто устройство капсулы настолько сложно, что всем разбираться в этом не обязательно. Ты же знаешь, каждый делает свое дело. Ее устройство в деталях не знаю и я. И мне это ни к чему. Капсула управляется автоматически. Пойдем, я тебе покажу.

Вит, едва прикоснувшись к яркой узкой панели, легко открыл люк. На пульте управления сразу же зажегся дисплей, приветствовавший нового пилота — Эйну. Дисплей предлагал ввести название пункта назначения. Вит что-то быстро написал.

— А теперь смотри, — сказал он ей.

Эйна увидела, что Вит описал маршрут: стартовая площадка — гавань Большого мыса — стартовая площадка.

— Вот и всё. Ты садишься в капсулу, задаешь маршрут, а дальше лишь наслаждаешься полетом.

— Не может быть, чтобы был так просто, — недоверчиво заметила Эйна.

Но разве она могла не сесть в эту капсулу? И что бы она сказала Виту? Нет, конечно, ей пришлось туда сесть. Дрожащей рукой она закрыла люк. Капсула чуть вздрогнула и оторвалась от стартовой площадки. Вит проводил ее ободряющей улыбкой. И она полетела, преодолевая страх и волнение. Но Вит оказался прав, ничего страшного в этом не было. Капсула единолично управляла всем, сама выполняла маневры, в нужном пункте безошибочно определила блок стыковки и мягко вошла в него.

Проследовав несколько раз по заданному маршруту к порту долины Большого мыса, Эйна вполне успокоилась, и вскоре начала совершать полеты и по другим направлениям. Полностью освоившись со своим летательным транспортом, она уже жалела о том, что в капсуле нельзя пройти сквозь атмосферу и выйти за пределы планеты. Что-то там?.. Вот бы увидеть!.. Но экспериментировать она не решалась, твердо помня наставления главного тригистра.

Эйна была прилежной ученицей, она многое узнала от Вита. Однажды он рассказал ей о межпланетных путешествиях обитателей их планеты. Она слушала наставника, затаив дыхание, потому что небесный купол давно притягивал к себе ее взгляды и мысли. Сколько помнила себя Эйна, нередко у края дня она подолгу любовалась темным и таинственным небосклоном, силясь представить то, что скрывается за ним. Поэтому в рассказах Вита она ловила каждое слово. Он рассказывал, а красочные картинки неслись перед ее мысленным взором, сменяя одна другую. Она узнала о том, что давным-давно люди научились строить корабли и улетать к другим планетам, сначала ближним, а затем и к тем, что были на самом краю их галактики.

— И что же, они возвращались? — с любопытством спросила она.

Вит кивнул седовласой головой:

— Возвращались, но не все и очень, очень не скоро.

— Как же долго их не было?

— Это зависело от того, куда они улетали. Поначалу, когда корабли были еще очень далеки от совершенства, за время отсутствия космических путешественников успевало смениться целое поколение. Позже появились другие летательные аппараты, да и учеными были открыты пространственные туннели. Теперь межпланетные путешествия занимают ничтожные периоды времени.

У Эйны загорелись глаза:

— Учитель Вит, а что такое пространственные туннели?

— Это такие неровности в пространстве, своеобразные каналы, там действуют другие законы природы, время там течет по-иному. Попав в такой канал, индивидуум может преодолеть огромные пространства.

— И что же, теперь к другим планетам может полететь каждый, кто захочет?

— Одного желания мало, нужно иметь еще специальные знания и соответствующие данные организма.

— Значит, надо, чтобы межпланетные полеты были твоей профессией? — разочарованно произнесла Эйна.

— Для такого рода полетов, да.

— А разве есть еще и другие? — насторожилась она.

— Есть и другие, но, предупреждаю тебя, они позволительны далеко не каждому.

— Что же это, дорогой наставник? — в нетерпении воскликнула Эйна. — О чем вы говорите?

Вит лукаво улыбнулся ей:

— Ты, я вижу, прямо сейчас готова отправиться в путешествие?

— Вы опять меня сбиваете с толку, — обиженно вздохнула Эйна.

При этих словах наставник вдруг стал по обыкновению серьезным и сосредоточенным.

— На самом деле все очень серьезно, эта тема далека от шуток, — сказал он. — Я расскажу тебе, но лишь ради твоего образования, а не ради практического применения. Ясно?

Эйна кивнула.

— Издавна люди знали о том, что дух и тело обратимо разделимы. Тело можно оставить в стороне, дух же улетит в пространство. Однако если разделение будет слишком долгим, то их объединение станет невозможным. Дух всепроникающ и стремителен. Ему не нужно много времени, не нужно никаких технических средств, чтобы оказаться на другой планете или даже в другой галактике. Нужно лишь одно — оставить свое тело. Ненадолго!

— На сколько это, ненадолго?

— Если оставленное тело находится под присмотром, и подпитывается специальными видами излучений, то дух может отсутствовать три дня. Но если дух за это время не найдет пути обратно, то наступают необратимые последствия. И помочь не смогут даже десятки ученых. Ибо это промысел Творца. Поэтому-то этот вид путешествий позволителен только людям опытным и специально подготовленным, прошедшим многие духовные практики. Вижу, как у тебя горят глаза, но для тебя это преждевременно. Позже, когда несколько жизненных периодов у тебя будут позади, ты сможешь, если захочешь, пройдя специальное обучение, иногда отправляться в странствия. Но не раньше! Нельзя преодолевать запретное, а не то потеряешь свое тело.

Эйна пыталась возражать:

— Другие же не теряют.

— У них достаточно силы и опыта, ты же этим пока обделена. Но не будем это обсуждать. Это неоспоримо: хочешь быть — избегай сих опасных экспериментов.

Новые знания крепко засели в ее голове. Несколько раз она принималась вновь расспрашивать Вита, но он, опять строго предупредив о запрете, уходил от разговора. И она перестала говорить с ним об этом, так как знала, он непоколебим. Скорее достигнешь обратного результата: Вит поймет, что Эйна всерьез раздумывает об опасном предмете, и постарается ей как-то помешать. Поэтому теперь она делала вид, что эта тема ее больше не занимает. Но она не переставала об этом размышлять, когда Вита не было рядом. Ей страстно хотелось найти кого-то, кто откроет перед ней звездную дорогу.

Она даже и представить не могла, что оказаться на этой звездной дороге, как она ее называла, можно и случайно. И тут уж как повезет. Не подозревая об этом, она продолжала впитывать непривычно колючий энергетический поток, все еще надеясь, что он изменится, наполнится привычным для нее содержанием. Но она чувствовала, как он становится все более колючим и гнетущим. Она еще думала, что гармония восстановится, старалась настроиться на обычный дневной ритм, зачем-то давила в себе страх. Но это не помогло. Ей в один миг стало по-настоящему плохо. Искры яркой россыпью заплясали перед глазами. И навалилась темнота.

Глава 2

Она до конца не осознавала, что происходит с нею, но взор ее вновь стал ясным. Она летела стремительно и свободно, не ощущая тела и оков пространства, казалось, что вся она стала этим единым всепоглощающим ясным взором, пред которым легко раскрываются любые горизонты.

Она осознавала, что летит в атмосфере, но как она оказалась там, ей было непонятно. Да и размышлять об этом было недосуг, ведь, находясь в стремительном полете, трудно сосредоточиться на чем-то ином, кроме самого полета. Успеть бы осознать калейдоскоп картин и событий, окружающих ее. Только что вокруг были пласты облаков, а теперь они остались внизу. Какая-то неведомая сила влекла ее всё выше и выше, туда, где раскрывалась бескрайняя космическая бездна. Еще несколько мгновений и она увидит этим своим новым взором всё то, к чему так стремилась и рвалась ее душа.

И вот оно пришло, свершилось! Пройдя сквозь остатки атмосферной ткани, она оказалась рядом со своей планетой. Они были вдвоем — она, ничтожная песчинка и огромная планета, укутанная голубоватым тончайшим покровом. Эйна даже и не заметила, как замедлился, почти прекратился ее полет. Она просто висела рядом с планетой, и вдохновенно любовалась ее величественной красотой. Ей казалось, что стоит только протянуть руку, и она сможет дотронуться до нее. Она уже хотела поднять руку, но оказалось, что нет ничего, кроме этого всепроникающего ясного взора. Только он один, и более ничего. И тогда ей стало страшно, она испугалась, что потерянная и всеми забытая она навсегда останется странницей космоса. Ей страстно захотелось вновь ощутить оковы гравитации.

Но вдруг ей почудилось, что кто-то зовет ее. Она не слышала голоса, но она знала, что кто-то настойчиво зовет ее вернуться. И тогда все повторилось только в обратном порядке: теперь всемогущая сила влекла ее вниз, туда, где осталось что-то ценное и дорогое.

Теперь ясно и отчетливо она слышала испуганный, срывающийся голос:

— Эйна!.. Эйна!.. Дорогая, отзовись!.. Скажи хотя бы слово!..

Она узнала голос, это была Дия. И уже в следующий миг Эйна ощутила горячее прикосновение руки Дии, которая беспрестанно тормошила ее.

Как сквозь завесу она услышала еще один голос, он принадлежал какому-то мужчине.

— Дия, не тревожьтесь, она жива. Все датчики подключены, энергия поступает в ее тело. Думаю, что совсем скоро она придет в себя. Но постойте, кажется, она уже очнулась.

Эйна с усилием открыла глаза, ее блуждающий взгляд плавал по комнате. Она не узнавала это место. Повсюду блестели какие-то приборы, мерцали мониторы. Ее руки были усыпаны прохладными металлическими пластинами, которые едва уловимо вибрировали. Рядом стояла испуганная Дия. Ее собеседник, темноволосый мужчина в светлой просторной одежде, находился по другую сторону от нее. Он пристально смотрел на Эйну.

Дия, увидев, что Эйна пришла в себя, тут же бросилась к ней, стала ее целовать и гладить волосы. Эйна была изумлена таким необычным поведением Дии, ведь обычно та всегда сдержанна с нею.

— Как же ты меня испугала, — с дрожью в голосе сказала Дия. — Как же ты меня испугала.

— Что произошло? — спросила Эйна, вновь оглядывая комнату. — Где я? Что со мной?

— Ты ничего не помнишь?

— Только, как принимала коктейль. И все.

— Ты принимала коктейль, и потом вдруг это. Я вошла, ты лежала без чувств, как будто ушла, — голос Дии вновь задрожал. — Ты не представляешь, как я испугалась за тебя. Даже подумала, что тебя уже не вернуть.

— Ну-ну, успокойтесь, — вступил в разговор мужчина, — всё ведь закончилось благополучно.

Эйна вопросительно посмотрела на незнакомца.

— Понимаю, вас интересует, кто я такой, — он проницательно улыбнулся. — Позвольте представиться. Я — доктор Фаст. Несколько дней вы останетесь в этом помещении под наблюдением. Нужно убедиться в том, что все функции вашего организма в норме.

— Это из-за коктейля? — спросила Эйна.

— Скорее всего. Вы подключились к какому-то интенсивному потоку с жесткими энергиями. Следует быть более осторожной, и ни в коем случае не забывать использовать фильтры. Кто вам готовит прием коктейля?

— Этим занимаюсь я, доктор, — промолвила Дия.

Ее лицо покрыли красные пятна. Дия чувствовала себя виноватой.

— Жесткие энергии теперь иногда проникают к нам. Так что не забывайте подключать фильтры.

— Конечно, — тихо сказала Дия.

— Доктор, я надолго здесь? — встревожилась Эйна.

— Нет, ненадолго. Вижу, что чувствуете вы себя уже лучше. Остается только провести некоторые исследования.

Эйна не возражала. Она спокойно отнеслась к тому, что ей придется пройти разные процедуры. Ей просто было не до того. Все ее мысли были заняты чудесным космическим путешествием, случившимся с нею.

Как-то на склоне очередного дня исследований доктор Фаст вошел в ее комнату. Приветливо улыбнувшись, он поприветствовал Эйну.

— Наши исследования почти завершены, — объявил он ей. — Завтра вы сможете вернуться в свой дом.

— Спасибо, — улыбнулась Эйна.

— Как вы себя чувствуете?

— Хорошо. Очень хорошо.

— А почему тогда у вас такой отстраненный вид, я бы сказал, вид человека, углубленного в себя? Вы как будто все время к чему-то прислушиваетесь в себе. Эйна, будьте откровенны, вас что-то беспокоит?

— Нет, — сказала она не совсем уверенно.

Взгляд доктора стал пристальным.

— Простите, но у меня нет уверенности в правдивости ваших слов, — произнес он. — Вы же понимаете, что я легко могу определить и сам природу ваших размышлений, их суть и содержание, но не хочу. Я бы предпочел, чтобы мы с вами, как бы это выразиться, добровольно это обсудили. Если, конечно, в этом нет чего-то личного.

— Личного?.. — недоуменно спросила она. — А что вы называете личным?

Эйна немного удивилась новому понятию. До сей поры она слышала только о том, что любой обитатель планеты — существо общественное, отдающее всего себя на благо цивилизации. Поэтому ей была неясна мысль доктора.

— Ну, быть может, это какие-то размышления, которыми вы бы не хотели раскрыть другим людям.

— Доктор Фаст, мне интересно, а в вашей жизни есть такие существа, которых бы вы считали близкими?

Теперь настал черед удивиться доктору Фасту.

— Не понимаю вопроса.

— Это не любопытство, поверьте мне, это желание узнать больше. Мой учитель говорит, что для каждого человека главное в жизни его дело. Дело превыше всего. А я не совсем это понимаю. Что-то внутри меня не может с этим согласиться. Вот, например, вы. Вы самостоятельный человек, пора воспитания для вас давно закончилась. Как устроена ваша жизнь?

Доктор понимающе улыбнулся:

— Так вы хотите понять, как живет индивидуум без воспитателя?

Эйна утвердительно кивнула.

— Индивидуум живет так, как и учит ваш наставник. Дело превыше всего. Можно даже сказать, что только и есть одно это дело.

— А ваш дом?.. Кто живет в вашем доме? — спросила Эйна.

Этот вопрос был особенно важен для нее. Ей было неизвестно, как живут другие существа ее планеты. И вот вдруг ей представился случай для небольшого исследования.

— В моем доме только я и домоправительница. Полагаю, как и у всех.

— Значит, так живут все, — разочарованно протянула Эйна.

— А вы чего-то иного ожидали? — усмехнулся доктор.

— Я думала, что когда индивидуум становится самостоятельным, появляются какие-то другие существа. Появляется кто-то еще. Ведь кто-то еще должен быть в жизни человека.

— Они и появляются, но только там, где индивидуум исполняет свое дело. С некоторыми из них возникают дружеские отношения, они посещают иногда дом индивидуума. Это не запрещается. Единственное, чем никто из нас не должен злоупотреблять, так это своим профессиональным долгом. Это самое главное. И вам об этом уже известно.

Эйна задумалась. О многом из услышанного ей уже говорил Вит, правда, немного другими словами. А она-то надеялась узнать что-то новое.

— Не понимаю, почему это вас занимает, — сказал доктор. — Так устроен этот мир.

— Как-то я видела картину одного древнего художника. Она меня поразила. Там у кромки волн шла пара — два существа, он и она. Понимаете, их связывали какие-то чувства, они держались за руки и смотрели друг на друга странными глазами. Очень странными. Помню, я тогда спросила своего учителя, кто эти существа и почему их изображают вместе, почти единым целым, он так ничего и не сказал мне. Ушел от ответа, как всегда.

— Думаю, это просто фантазии художника. Мало ли что могло ему привидеться.

— Да, фантазии, — задумалась Эйна. — И все-таки в этом что-то есть.

Доктор Фаст вдруг загадочно улыбнулся:

— Надеюсь, вы не об этом размышляете беспрестанно.

— Нет, конечно, — улыбнулась в ответ и она.

— Так о чем же? Вы позволите мне это узнать, как человеку, на котором лежит ответственность за ваше здоровье?

Эйна бросила на доктора нерешительный взгляд, сказать ли. Сомнение было большим, но желание услышать мнение другого существа оказалось сильнее. Ей надо было это с кем-то обсудить, говорить же на эту тему с Витом она не могла. Другое дело доктор Фаст.

— Я летала, — насмелилась, наконец, она.

Доктор озадаченно посмотрел на Эйну. Однако его удивление не было долгим, он понял, что она имеет в виду.

— Вы не боялись? — спросил он.

— Сначала нет, но потом страх все же овладел мной.

— Что вы чувствовали?

— Я была и не была, можно сказать, я превратилась во взор. Только взор и больше ничего.

— Понимаю, взор всепоглощающий и всепроникающий.

— Вы тоже испытывали это состояние? — немного удивилась она.

— Случалось.

— Учитель Вит запрещает мне даже думать о таких полетах, — заметила Эйна.

— Это понятно, он ведь ответственен за вас. А летать, действительно, небезопасно, тем более, не имея опыта и достаточной силы духа. Всё это придет к вам со временем. Но спешить не надо.

— А как вы поняли, что уже можно? Кто вам сказал?

— Это всегда понимаешь сам.

— Как?

Доктор ненадолго задумался.

— Не знаю, как объяснить. Оно приходит и всё. Ты чувствуешь зов этого таинственного пространства, что находится за гранью небесного купола. Оно тебе будто едва слышно шепчет, что пришла пора, и оно ждет тебя. Но ты понимаешь, что так просто этого не выполнить, не суметь. Нужно оказаться в особом состоянии. Это состояние расслабленности и полной отстраненности, и тогда, только тогда, ты можешь отправиться в этот удивительный полет.

Эйна, не шевелясь, с жадностью ловила каждое слово доктора Фаста, а он, увлеченный своими воспоминаниями, будто и забыл о ней, говорил, скорее, для себя, чем для нее. Она боялась, что вот сейчас он увидит ее, вспомнит о ее существовании, и прекратит свой рассказ, осознав, что сказал лишнее. И, правда, доктор вскоре замолчал, с опаской взглянув на нее.

— Ох, я глупец, — спохватился он, — болтаю невесть что.

Эйна лукаво улыбнулась:

— Вы не опасайтесь, доктор, я ведь это уже испытала, мне это уже знакомо.

— Эйна, обещайте мне, что вы не станете пытаться повторить этот опыт.

— Нет, этого я не могу вам обещать, — твердо сказала она. — Я буду летать. Обязательно буду летать.

— Даже, несмотря на то, что вы ставите под угрозу свое существование, а значит, и выполнение своей задачи? — удивился он.

— Несмотря ни на что!

Она и сама не знала, почему это так важно было для нее, почему так рвалась к звездам ее душа. Но какая-то неведомая сила властно влекла ее туда. Она боялась быть там с ними наедине, одна среди безмолвия, и в то же время она мечтала вновь оказаться там, вновь превратиться в единый всепоглощающий взор. Она вернулась в свой дом обновленная и вооруженная новыми знаниями и ощущениями, от которых ее так предостерегал Вит. Она чувствовала в себе пробуждение каких-то новых сил, способных приблизить ее к заветной цели.

Однако сейчас самое главное для нее было скрыть свои переживания и мечты от учителя Вита, ведь тот мог легко проникнуть в ее мысли и помешать ее планам. Поэтому при нем она старалась быть веселой и непосредственной, а главное, отстраненной от той самой мысли, что более всего занимала теперь ее. Эйне нельзя было допустить, чтобы эта мысль проникла, передалась в сознание Вита.

Первое время Вит был настороже, он предполагал, что Эйна могла пережить опасный опыт, который может овладеть ее сознанием. Он хотел вовремя уловить нужный момент и предостеречь свою воспитанницу от несвоевременных намерений. Но пристальный взгляд Вита не смог обнаружить в беспечной и веселой Эйне никаких признаков тревоги или беспокойства. Она оставалась спокойной и уравновешенной.

— Дорогой наставник, вы так пристально изучаете меня, — как-то с улыбкой заметила Эйна. — Вы все еще обеспокоены моим самочувствием?

— Я обеспокоен не столько твоим самочувствием, сколько твоими мыслями.

— А что с моими мыслями? — насторожилась Эйна.

— Твои мысли не так безмятежны, как твой вид.

Взгляд Вита был особенно внимательным и цепким. Эйне даже стало не по себе оттого, что возможно наставнику все-таки стали известны ее потаенные мечты. Но она решила держаться до конца, ничем не выдавая себя.

— А что, что вам не нравится в моих мыслях? — стараясь оставаться невозмутимой, спросила она.

— Твои мысли далеки от выздоровления, ты думаешь о разных мелочах. А тебе, позволь напомнить, необходимо думать о многих важных вещах.

— О каких же? — поинтересовалась Эйна.

— Во-первых, я уже сказал, о выздоровлении. А потом мэтр Риний уже заждался тебя, а ему совсем скоро отбывать в верховный тригистрат. Поэтому тебе пора браться за дело.

— Понимаю, дело превыше всего, — вздохнула Эйна.

— Именно. Эйна, что-то не так?

— О, нет, все так! Просто я немного отдалилась от своих обычных обязанностей, стала забывать о них. Но скоро все станет как прежде, уверяю вас, дорогой учитель.

— Я надеюсь на это. Что же, полагаю, сегодня мы уже можем приступить к нашим занятиям. Полагаю, ты не против?

— О, я всегда за, вы же знаете.

Эйна радовалась в душе, ей казалось, что она прекрасно сыграла роль, что она усыпила подозрения Вита. Потом позже, когда все немного забудется, она разберется в своих мыслях и ощущениях. И если страх не будет сильнее ее желания летать, она рискнет скинуть с себя оковы гравитации. Но на сей раз добровольно и осознанно. И это, возможно, будет главным для нее.

Глава 3

Эйна впервые после болезни летела к мэтру Ринию. Она привычно задала маршрут, капсула, закрыв свой прозрачный купол, стартовала мягко и бесшумно. Оставалось только наслаждаться полетом. Эйна с высоты полета смотрела на уходившее вдаль море.

Она немного волновалась, так как знала, что период ее обучения не будет достаточно долгим, как предполагалось вначале, таким долгим, чтобы, не торопясь, постичь все премудрости ее дела. Причин тому было две — одна была связана с назначением мэтра Риния в верховный тригистрат, другая крылась в долгом отсутствии самой Эйны из-за ее внезапной болезни. Сегодня ей предстоял едва ли не самый ответственный день, мэтр Риний накануне ей сообщил о том, что ее ждут испытания, пора подвести итоги первых двух циклов ее обучения. Неужели и правда прошло целых два цикла, а ей казалось, что она совсем недавно переступила энергетический барьер порта долины Большого мыса. Все это время она старалась запомнить все, чему учил ее мэтр Риний, ведь от этого зависел успех испытаний. Что, если она вообще не сможет ничего вымолвить в ответ на его вопросы? Нет, об этом лучше и не помышлять.

— Ну что же, Эйна, приступим к нашему делу, — сказал мэтр Риний почти сразу, как только она появилась в главной лаборатории порта. — Ты достаточно долго отсутствовала, а время не ждет. Нам нужно закончить с испытаниями и тогда ты сможешь приступить к выполнению своих непосредственных обязанностей.

— Как, сразу?! — ужаснулась Эйна.

— А ты думала, что будешь учиться целую вечность? — насмешливо улыбнулся мэтр Риний, в его проницательных серых глазах появились лукавые искорки, как если бы он шутил.

— А, так вы это не всерьез, — вздохнула с облегчением Эйна. — Вы меня испугали, мэтр Риний.

— Да нет, к сожалению иль к счастью, смотря как подойти, но я вполне серьезен. Серьезен, как никогда. И потому хочу тебе сообщить, что отпущенный период, который и так был сокращен возникшими обстоятельствами, уменьшен тригистратом еще более. Мне пора покидать сие благословенное место, ждет меня дорога и другие обязанности.

— Но если я не пройду испытания?.. Что тогда?

Мэтр Риний пристально посмотрел на Эйну и торжественно произнес:

— Тебе придется их пройти. Иного не дано.

— И все-таки! — упорствовала она.

— Не думай сейчас об этом. Это ни к чему. Итак, соберись с силами, и приступим.

От волнения она едва переводила дыхание. Она не знала, что будет, если она не пройдет это испытание, ведь мэтр Риний ей этого не объяснил, но интуитивно она чувствовала за этим что-то очень плохое, почти катастрофическое для себя, и потому ощущала, как лихорадит ее изнутри. Можно было с уверенностью сказать, что ничего подобного до сих пор ей испытывать не доводилось. А она-то думала, что сегодня ей предстоит обычный день. Если бы она знала!.. Если бы она знала!..

Между тем, мэтр Риний приблизился к центральному пульту управления, именно здесь она чаще всего видела его. Прямо перед его креслом в воздухе огненно вибрировали диаграммы из прямых и искривленных линий. Она знала, что это виртуальные датчики энергетических состояний главных территорий долины Большого мыса. Они показывают, насколько сбалансирован приток внешних космических энергий с потоками внутренних, вырабатываемых энергоцентралями самой долины. Ключевым, заветным словом для хранителя энергетического порта было понятие баланса. Любое, даже самое ничтожное превышение одних энергий над другими, вносило разлад в энергосферу долины и создавало поначалу дискомфорт для ее обитателей, а затем и угрозу функционированию всех энергосистем, в том числе, и транспортных, на которых строилась жизнь любого человека. Поэтому работа хранителя энергетического порта и была настолько важна. Причем, сама балансировка не была такой уж сложной, при определенном уровне навыка погасить напряженность у одних энергий или повысить у других не представляло особого труда. Главное, было не пропустить момент разбалансировки.

Первое время, когда мэтр Риний только приступил к ее обучению, Эйна была несколько шокирована, ей представлялось, что хранитель порта должен не отрываясь следить за диаграммами, чтобы не пропустить критический момент. Неужели же ей придется неотрывно вглядываться в огненные пики день и ночь? Но вскоре она узнала о том, что существуют кризисные периоды, давно открытые и точно обозначенные, когда внешние и внутренние энергии могут вступить в противоречие друг с другом и привести к энергетической разбалансировке. Тогда-то и требуется от хранителя особо пристальное внимание и необходимое вмешательство. Знала Эйна и то, как определить приближение разбалансировки. Однажды она видела, как искривленные линии вдруг стали стремительно набирать высоту, при этом цвет их становился все более насыщенным, угрожающим и опасным. Тогда мэтр Риний ей пояснил, что идет увеличение напряженности внешних энергий, так что теперь необходима их коррекция. Он включил плазменный генератор и спустя короткое время баланс был достигнут.

— Что же, неплохо, очень неплохо, — удовлетворенно произнес мэтр Риний.

Эйна с удивлением посмотрела на него, о чем это он, ведь она ничего не говорила, да мэтр ни о чем и не спрашивал.

— А, понимаю, — улыбнулся мэтр Риний, — твой наставник еще не обучил тебя премудрости чтения чужих мыслей.

— Нет, пока нет.

И тут она все поняла:

— Так вы сейчас читали мои мысли?

— Верно, читал. И узнал из них нечто очень важное, например, то, что ты неплохо ориентируешься в преподанном тебе предмете. Хорошо!.. Замечательно!..

— Я хочу спросить.

Мэтр кивнул в ответ.

— Что делать, если растет напряженность внутренних энергий? Об этом вы мне ничего не говорили.

— Хорошо, объясню. И в этом случае нужно использовать плазменный генератор, только в обратной полярности.

Он подошел к пульту управления и быстрым переключением изменил требуемые настройки. Но Эйна даже не успела заметить, как он это сделал.

— Быстро, вы сделали это очень быстро. Нельзя ли помедленнее?

— Я удивляюсь, почему твой наставник тянет с обучением передаче и чтению мыслей. Удивляюсь! Это непрактично и неудобно объясняться только словами. Но хорошо, попробую чуть-чуть исправить эту его оплошность.

Мэтр Риний подошел к Эйне, одной рукой он обхватил ее ладонь, другую поднес к ее голове, вернее, к виску. В первые мгновения Эйна ощущала только тепло, но потом вдруг она почувствовала внутри себя какое-то постороннее присутствие, это не был голос, скорее, это был поток информации, информации чужой и ей незнакомой. Но достаточно быстро информация укладывалась в ее мозгу по своим местам, и она уже не казалась ей незнакомой и новой, теперь Эйна могла с легкостью оперировать всеми полученными данными. Например, она прекрасно представляла, как именно изменить полярность генератора, что следует сделать после этого, и чем завершить. Она ясно видела разнообразные ситуации, связанные с этим опасным явлением разбалансировки, перед ее взором четко рисовался пульт управления, она знала, как действовать в том или ином случае. Эйна чувствовала спокойную уверенность, что справится с любой из этих ситуаций, как если бы она сама, своими руками не один раз безошибочно выполняла все операции.

— Ты способная ученица, — похвалил ее мэтр Риний, отпуская ее руку.

— Что это было? — удивленно спросила Эйна.

— Это был сеанс принудительной передачи мыслей.

— Почему принудительной?

— Ну, ты же сама пока не умеешь читать чужие мысли, поэтому пришлось тебе их навязать, передать принудительно. Когда ты обучишься этому, тебе легче будет входить в контакт с другими существами, легче будет овладевать какими-то новыми знаниями. Со временем ты поймешь, как это сделать. Просто сейчас, видимо, еще не все твои энергетические каналы открыты. Но, впрочем, мы отвлеклись. А время не ждет. Итак, для уверенности, что ты информацию приняла правильно, будь так любезна, ответь на мой вопрос, что надо сделать, если растет напряженность внутренних энергий.

Эйна смело подошла к пульту управления и показала мэтру свои действия. Он задал ей еще несколько вопросов, со всеми она справилась блестяще. Мэтр Риний остался доволен, глаза его светились теплотой.

— Позволь поздравить тебя, дорогая Эйна, многоуважаемая хранительница энергетического порта долины Большого мыса, с вступлением в должность. Прими от меня коды порта и коды блока стыковки. Отныне ты здесь полноправная хозяйка. Да, и еще запомни, что блок стыковки открыт здесь не для всех. Понимаешь?

Эйна кивнула. Она знала, что сюда попасть разрешено далеко не каждому. Обычно при попытке входа любой блок стыковки запрашивает код, здесь же код должен быть подтвержден дважды.

— Поэтому после моего ухода не забудь ввести в блок стыковки новые коды блокировки. Отныне мой код доступа становится недействительным. Больше я никогда не смогу попасть сюда. Отныне доступ для меня сюда закрыт. Ты же знаешь, каждый должен делать свое дело.

— Да, знаю, — тяжело вздохнула Эйна.

— Ты опечалена, ты вновь в тревоге, — заметил мэтр Риний.

— Да, я боюсь, что возникнет что-то, с чем справиться я не смогу.

— Все ситуации у тебя в голове, других быть не может. Это исключено, ну или почти исключено. Хотя, знаешь, я тебя прекрасно понимаю, я и сам когда-то давным-давно так же волновался и боялся отпустить наставника, мне казалось, что как только он уйдет, случится какая-то беда, с которой мне ни за что не справиться. Но понимаешь ли, девочка, наша цивилизация, если ты успела это заметить, такова, что многое в ней доверено оборудованию, машинам и механизмам. В них заложены такие мощные программы, что, в случае возникновения каких-то критических моментов, сбоев, всю трудную работу они возьмут на себя. От тебя, как и от меня прежде, зависит, так сказать, поверхностное наблюдение и реагирование. Ты наблюдатель. Ты следишь за тем, чтобы все работало, и вносишь лишь первоначальные корректировки. Если же возникают масштабные, непредвиденные обстоятельства, оборудование автоматически переходит в режим автономии. И ты теряешь всякую власть над ним. Твоя задача в этих условиях заключается лишь в одном, сообщить об этой ситуации в тригистрат долины Большого мыса. Все, более ничего! В остальное время ты сможешь заниматься своим интеллектуальным развитием, и тогда тебе доверят еще более ответственное дело.

— Я хочу еще об одном спросить вас, мэтр Риний.

— Хорошо, спрашивай.

— Что было бы, если бы я не справилась с этим испытанием?

Мэтр Риний пристально посмотрел на Эйну.

— Зачем тебе это? Ты ведь справилась.

— И все-таки, что бы было?

— Думаю, что вряд ли такая ситуация возникла бы вообще, если учесть твой высокий уровень интеллекта. Но если бы вдруг у тебя начисто пропала бы память, или ты потеряла бы способность впитывать информацию, то тогда тебе бы пришлось пройти дисквалификацию.

— Дисквалификацию?.. А что это?

— Видишь ли, в раннем возрасте каждый индивидуум проходит тестирование, когда определяются параметры его личности — ум, интеллект, задатки характера, потенциальные резервы организма и так далее. В связи с этим намечается его предварительная профессиональная принадлежность. Она подтверждается по истечении определенных этапов обучения на основании показаний специального детектора. Если все совпадает, тогда индивидууму назначается быть тем, кем он и был намечен быть. Но если вдруг что-то не получается, подтверждение не достигнуто, тогда наступает дисквалификация, индивидуум не может быть в той профессии, что ему назначена, тогда для него выберут другую, но на ступень ниже предыдущей. Но такое бывает крайне редко, обычно данные первоначального тестирования очень точны.

— Понятно, теперь мне это понятно, — задумчиво сказала Эйна.

— Это? — улыбнулся мэтр Риний. — Значит, есть и другие вопросы?

— Есть, но они не имеют никакого отношения к деятельности энергетического порта.

— Понимаю, индивидуум постигает мир. Это похвально.

— Меня интересует разное. Но более всего остального меня занимает один вопрос. Скажите, мэтр Риний, а откуда появляется этот самый индивидуум в раннем возрасте? Наверное, он не сам по себе оказывается в огромном доме у моря?

— Ты любознательна, — сказал наставник, разглядывая Эйну еще более внимательно и пристально. — Я не слишком много встречал людей, которых бы особенно интересовали подобные вопросы.

— Сама не знаю, почему, но меня это очень занимает. Какое-то важное звено все время ускользает от меня. И с кем бы я ни говорила об этом, никто не хочет быть откровенным со мной. А я не представляю, почему? Что в этом такого особенного?

Мэтр пожал плечами:

— Ничего особенного в этом, действительно, нет, просто, полагаю, мало кто знает ответ, ибо теперь тема сия мало кому интересна. Только лишь поэтому.

— А вы знаете? — затаив дыхание, спросила она.

— Кое-что я знаю, но вот надо ли тебе это знать, сомневаюсь.

— Но вы же сами сказали, что в этом нет ничего особенного.

— Сегодня в разговоре с тобой я уже дважды вспоминаю себя в твоем возрасте. Это странно. А также странно и то, что этот вопрос когда-то занимал и меня. Я хотел знать, откуда я взялся, как появился. Однако никто не хотел мне этого сказать. Все боязливо воспринимали мои настойчивые расспросы. Но однажды случайно я узнал истину. Она не объяснила мне всего. И все-таки это уже было что-то, что помогло мне. Я узнал, что юные создания появляются в специальных лабораториях, там они появляются из соединения мужских и женских клеток. То есть каждый взрослый индивидуум в определенном возрасте помещает в банк данных свои клетки, потом из соединения наиболее подходящих из них появятся малыши.

— А потом их передают на воспитание наставникам и домоправительницам.

— Да, так устроен наш мир.

— А как же носители этих клеток, разве они сами не могут воспитывать своих малышей?

— Но никто не знает, кто из чьих клеток произведен. Это общий банк данных.

— Странно, — решительно заявила Эйна, — и все-таки это странно. Вам не кажется?

— Думаю, что выбранный путь оптимальный, представь, если бы каждому из нас пришлось бы растить своих малышей. Полагаю, что это очень хлопотное занятие. Когда же бы мы занимались своей профессией, своим развитием? Позволь напомнить тебе, что главное для каждого из нас заключается все-таки в нашем развитии.

Мэтр Риний ушел, а Эйна осталась. Ей удивительно было ощущать себя совершенно в новом качестве, ведь теперь она будет каждый свой день проводить здесь, она будет следить за пульсирующими диаграммами, она сама теперь станет принимать решения. Теперь она не просто Эйна, она — хранительница энергетического порта долины Большого мыса. О, это была ответственная профессия. Она это знала. Теперь она почти успокоилась, свыклась с новой информацией в своей голове, с новыми мыслями и ощущениями.

И все-таки что-то не давало ей покоя, цеплялось где-то там у нее внутри, тревожило ее. Она понимала, то, что она узнала от мэтра Риния, очень важно. Так значит, и она таким вот образом появилась на этой планете, а чуть позднее и в доме с вибрирующими энергетическими стенами на берегу моря. Ну что же, хотя бы отчасти это проливает свет на занимательную для нее тему. Но больше раздумывать об этом не стоит, она узнала, что хотела.

Пора браться за настоящее дело, она теперь не ученик. Впереди ее ждет прекрасное будущее, замечательная профессия, увлекательные путешествия в другие места планеты, а может быть, и вне ее пределов. Впрочем, нет, об этом тоже пока нельзя. Не все сразу. Постепенно она подойдет и к этому. Когда ощутит достаточно силы в себе, чтобы осознанно оставить свою оболочку и уйти туда, где живет бесконечность.

Глава 4

Теперь Эйна совсем мало времени проводила в своем доме. Когда занимался день, она лишь на мгновения встречалась с Дией, когда та готовила ей коктейль. Она почти не виделась и с Витом, который, впрочем, в последнее время редко посещал дом Эйны. С началом профессии Эйны все как будто забыли об ее обучении и занятиях. Хотя она-то сама всегда знала и помнила, что период обучения для нее еще не закончился, и что Вит обязательно скоро объявит ей об этом. Вот только почему до сих пор его нет, она не представляла, и уже начала немного скучать по занятиям с ним, и даже по его нравоучениям.

Однажды вечером Эйну в доме ждал ее наставник. Но все вышло совсем не так, как ей думалось.

У нее выдался необыкновенный день, должно быть, поэтому она совсем не чувствовала себя уставшей.

Вообще, она уже вполне освоилась в новом месте, исполняя новые для себя обязанности. Став хранительницей энергетического порта, а значит, полной его хозяйкой, она получила возможность, досконально и не спеша, изучить свою обитель. Помешать в этом ей было некому, ведь там не было никого, кроме нее. Правда, поначалу ей было немного не по себе одной в целом комплексе больших и малых помещений порта, отделенных друг от друга высокими сводчатыми галереями, гулко отражавшими звуки ее шагов. Каждое из помещений было наполнено приборами и агрегатами, работавшими бесшумно и неустанно. Судя по всему, здесь не случалось каких-то сбоев в их работе. А впрочем, в этом Эйна еще не была полностью уверена: именно боязнь этих срывов, наступлений непредсказуемости, легким ознобом страха поначалу лихорадила ее сущность. Но она всякий раз вспоминала слова мэтра Риния о том, что все здесь, как впрочем, и повсюду, находится под контролем умных машин, и успокаивалась. Действительно, о чем ей беспокоиться? Разве она управляет всеми этими приборами, что поглотил энергетический порт долины Большого мыса? Нет, она здесь лишь наблюдатель, но она постарается быть внимательным и добросовестным наблюдателем, ведь когда-то давно, еще в пору ее малолетнего возраста, кто-то выбрал для нее эту профессию, решив, что она достойна, что она справится. И она не может не оправдать это высокое доверие. Нет, не может.

Единственным помещением порта, свободным от техники, не считая его многочисленных галерей, был зал главной лаборатории, тот самый, где Эйна проходила свое испытание, и где всегда по приезду она заставала мэтра Риния, потому что он по обыкновению все свое время проводил именно здесь. Оно и неудивительно, ведь именно здесь вибрировали диаграммы, главные показатели столь почитаемого каждым хранителем порта энергетического баланса. Эйна с восхищением, чувствуя, как все замирает у нее внутри, следила за огненными пульсациями ломаных линий. Первое время, как только она появлялась в зале лаборатории, ее взгляд тут же притягивался к ним. Затаив дыхание, и не отрывая взгляда, она все смотрела и смотрела на них, ибо она страшно боялась увидеть их ломаный взлет. Но, как оказалось, боялась она напрасно. Ровным счетом ничего с диаграммами не происходило. Поэтому через некоторое время Эйна вздохнула с облегчением, а ее внимание стало мало-помалу рассеиваться. Однако чтобы быть готовой к предстоящей разбалансировке, которая, как она понимала, конечно же, была неизбежна, она тщательно изучила все данные, хранившиеся в виртуальном портовом журнале предстоящих событий. Из него она узнала, в какой период ожидается следующая разбалансировка энергий. Судя по тому, что говорилось в журнале, ей предстоит разобраться с растущей напряженностью внутренних энергий долины Большого мыса. Ну что же, это будет не сейчас, а позже. И потому можно немного расслабиться.

Сегодня ей пришла в голову удивительная мысль, покинуть свой пост и спуститься в цветущую долину, как всякий раз мечталось ей на подлете к блоку стыковки. Это ее желание, появившееся у нее еще в пору ученичества, не покидало ее, но она останавливала себя, убеждая в том, что на это у нее нет пока ни времени, ни морального права. Теперь же, когда она немного освоилась со своими обязанностями, в которых она уже не находила ничего особенно страшного или опасного, она решилась. Эйна знала, что может оставить ненадолго свою лабораторию, чтобы увидеть эти прекрасные необыкновенные цветы. Какие же, должно быть, там ароматы! Ох, это настоящее чудо!

Бросив последний взгляд на огненные диаграммы, Эйна несмело ступила за порог. Эскалатор блока стыковки, естественно, работал не том направлении, которое было желанно ей сейчас. И значит, попасть на равнину с его помощью она не могла. Она, обогнув свою капсулу, застывшую в одиночной ячейке, подошла к самому краю стыковочного узла. Там перед нею раскинулась равнина, но ступить на нее ей было нельзя, потому что пестрая благоухающая растительность была от нее далеко внизу. И все-таки, как же ей туда попасть? Не может быть, чтобы не было способа спуститься вниз. Неужели никто до нее не мечтал побывать там, среди цветов и влажной растительности?

Это действительно было маловероятно. Она перегнулась через каменный барьер, что опоясывал собою весь периметр площадки. И она увидела, как с одной стороны сразу за ним начиналась череда ступенек, почти скрытая в монолите эстакады растительностью, тянувшейся снизу. Она осторожно переступил барьер, нащупывая ногами ступени, ведущие вниз. Несмотря на неприступность сооружения и мощность его каменных постаментов, растительность постепенно, но верно покоряла этот бастион. Она подкралась мягко и незаметно, ее нежные влажные щупальца, цепляясь за холодные камни, упрямо ползли вверх, туда, где серебристое тело капсулы на подлете становилось пленницей стыковочного блока. Бурая сетка тончайших стеблей с россыпью мелких невзрачных цветков почти полностью покрыла ступени, едва заметные под этой маскировочной тканью. Осторожно спускаясь по скользким ступеням, Эйна удивлялась, как же растительность могла добраться сюда, на такую высоту. Должно быть, давно никто не спускался на цветочную равнину по этим ступеням, нигде не было следов, которые бы даже слегка повредили растущие здесь нежные стебельки.

На мгновение ей почему-то даже стало стыдно своего поступка, разве это не чудачество придумать визит к цветам. О, мэтр Риний никогда бы не совершил такого. Но, впрочем, Эйна себя успокоила тем, что ей это простительно, ведь она совсем недавно здесь, когда же она освоится окончательно и полностью войдет в круг своих обязанностей, приступит к исследованиям, которые ей также предстояло вести, она забудет и думать о цветочной равнине. Совсем как мэтр Риний.

Наконец, она ступила на ровную и влажную поверхность равнины. И сразу же почти по пояс она утонула в море цветов. Сидя в капсуле, она и не предполагала, что они такие большие. Теперь же, встретившись с ними, она была даже немного испугана их исполинскими размерами и ростом. Ей подумалось, что она легко может сгинуть, пропасть среди них, и ни одна живая душа не отыщет ее здесь. Она растерянно оглянулась на свое убежище, оно выглядело прочным и вполне надежным, словно обещая ей в случае необходимости помощь и поддержку. И тогда Эйна вполне успокоилась, она смело шагнула в самую гущу яркой помеси красок.

Цветы на высоких гибких стеблях, распустив свои махровые лепестки и осыпая зеленоватую пыльцу, неохотно расступались перед нею. Но она шла легко, почти без усилий, с удовольствием вдыхая их тонкие ароматы. Впрочем, вскоре цветы стали мельче и тоньше, теперь ей не надо было пробираться сквозь их заросли, и можно было рассмотреть почву под ногами, покрытую мелкой, но чрезвычайно плотной растительностью. Ее следы были влажными и четкими, они не исчезали, но становились все более рельефными.

Она не помнила, чтобы когда-то с нею происходило нечто подобное. До этого момента она, как и все, кого она знала, и кто считался ее наставниками, ходила только разрешенными дорогами, теми, что пользовались и многие другие жители долины Большого мыса. Она и не представляла, что бы мог сказать ей Вит, если бы узнал о ее дерзком поступке. Ей оставалось только успокаивать себя тем, что об этом никто и никогда не узнает.

Однако это желание странного, непонятного единения с живым миром нередко и раньше владело ею. Ей и раньше хотелось бродить босыми ногами по влажному живописному ковру растительности, ощущать прохладу росы и наслаждаться свободой. Но не было такого места, где бы она могла себе это позволить. Там, где находился ее дом, ее прекрасный дом с тонко вибрирующими энергетическими стенами, там, к сожалению, растительность была скудна и невзрачна, лишь одно прозрачное море, омывавшее пустой берег, лишенный растений и цветов, радовало ее глаз. Поэтому ей оставалось только мечтать об этом, да жадно смотреть на цветы в полете. И разве это было не чудо, что вот теперь у нее вдруг появилась такая возможность. О, это было чудо! Нет, она не может упустить его. Больше не мешкая, Эйна скинула обувь. То, что она почувствовала, было непередаваемо — целый трепещущий мир под ее ногами. Это была свобода, прекрасное единение с самой планетой, живой и такой огромной. Ей хотелось закричать от восторга, а еще дотронуться до небосклона, оказаться там в его нежной лазури. «Нет, — остановила она себя, — это невозможно. Ну, по крайней мере, не сейчас».

Незаметно она вышла к самому морю. Местное побережье было не то, что у ее дома, здесь оно было ярким и прекрасным, как мечта. Со всех сторон к морю спускались живописные невысокие склоны, сплошь укрытые растительностью и цветами. Не спеша, она подошла к воде и опустила руку в нее руку. Море было прохладным, как росистый ковер, по которому она только что прошла.

— Наверное, море еще прохладное?

Эйна вздрогнула и резко повернулась на голос. Она не на шутку встревожилась и испугалась. Перед ней стоял молодой мужчина, светловолосый и голубоглазый, на его устах играла лукавая улыбка.

— Я испугал вас? Простите, я не хотел. Это вышло случайно. А впрочем, нет, я сделал это намеренно. Хотел удивить вас, ведь вы, наверное, никого не ожидали повстречать здесь. О, и я даже начинаю подозревать, что вы хотели бы оставить в тайне свой визит сюда. Я прав?

Эйна гневно сверкнула взглядом, ее задела дерзость незнакомца.

— Кто вы такой? И какое вам дело до моих мыслей? Кто вам дал право их читать?

— О, разве вы не знаете, что на это не нужно никакого права, хочешь, читаешь, не хочешь, нет. Было бы умение и желание.

— У вас, я вижу, это умение присутствует в избытке.

— Да, я обучен этому давно, и должен признаться, меня это иногда неплохо выручает в жизни. Советую и вам иногда прибегать к этому искусству.

Эйна с безразличием пожала плечами. На что ей его советы, она даже и не знает его.

Незнакомец проницательно улыбнулся и сказал:

— Так в чем же дело, давайте познакомимся. Как вас зовут, вы позволите мне узнать?

Эйна недоумевала, откуда взялся этот дерзкий и настойчивый незнакомец. Но впрочем, немного она уже справилась со своим невольным гневом, в конце концов, даже любопытно узнать, что же это за посланец внешнего мира.

— Меня зовут Эйна.

Он светло улыбнулся ей и промолвил:

— Да, да, вы хранительница энергетического порта долины Большого мыса. Поздравляю вас, это серьезная профессия.

— Откуда вы узнали? — поразилась Эйна. — Ах, да…

— Да-да, из ваших мыслей, дорогая Эйна. Этим, и только этим заполнены все ваши мысли. Но я боюсь, что вновь вызову ваш гнев тем, что прочел их. Скажите, вы ведь снова не рассердитесь?

— Нет, — неожиданно она улыбнулась ему в ответ. — А как зовут вас? Кто вы и откуда?

— О, у меня скромная и незаметная профессия. Я домоправитель.

— Домоправитель? Как домоправитель? — поразилась Эйна. — Разве такое бывает?

— Что бывает?

— Ну, чтобы мужчина был домоправителем. Я думала, что это удел только для женщин.

— Бывает по-разному, — уклончиво ответил он.

— Да? Ну ясно. Пусть так. Но я не могу согласиться с вами насчет того, что это скромная и незаметная профессия. По-моему, домоправитель — это очень важно и серьезно. Подумать только, вы в ответе за целый дом. И надо сделать массу работы, чтобы все было в порядке, все функционировало.

— Ну, дом у нас не очень большой, не такой как у вас. Наш гораздо меньше. Просто никакого сравнения.

Эйна вновь удивленно вскинула брови, но потом вспомнила, что ее новый знакомый умеет читать мысли.

— Так что забот с ним не так уж и много, — продолжал он, — как видите, еще и лишнее время остается.

— Вы так и не сказали, как вас зовут, — улыбнувшись, напомнила Эйна.

Он рассмеялся и протянул ей руку:

— Агний.

Эйна несмело протянула и свою руку в ответ.

— Я удивлена встречей с вами. У меня еще никогда не было случайных встреч.

— Прекрасно вас понимаю. Всегда одними и теми же дорогами, с одними и теми же спутниками?

— Что-то вроде того. А у вас по-другому?

— Я стараюсь ходить своими дорогами. Стараюсь, как могу.

— И что же, часто вам это удается? — насмешливо спросила Эйна.

— Иногда удается. Вот сегодня, например, получилось.

— Каким образом?

— Вы ведь не знаете, чем занимается ваша домоправительница в ваше отсутствие. Так ведь?

— Не знаю, но полагаю, она находится в доме, занимается своими обязанностями, их у нее очень много. Ведь, как вы совершенно правильно заметили, дом у нас огромный. Впрочем, я никогда не задумывалась об этом. Я полностью доверяю Дие, я очень привязана к ней, она со мной очень давно.

— Да, но это не так уж важно, доверяете вы ей или нет, просто вы очень мало о ней знаете. По сути, вы ничего не знаете ни об ее жизни, ни об ее мыслях. Разве так уж часто вы с ней разговариваете, да и видитесь-то, думаю, нечасто. Но стоит ли заботиться об этом? Наверное, все же не стоит, ибо вряд ли бы вам подобрали домоправительницу, не подходящую вам по взглядам или характеру. Поэтому, думаю, вы и ваша домоправительница имеете какие-то общие наклонности. Так что беспокоиться вам действительно не о чем.

— А у вас не так?

— И нам беспокоиться не о чем, потому что мы с хозяином дома тоже чем-то похожи. Мы оба не любим кем-то запрограммированных, предсказанных и предвиденных дорог.

— А кто хозяин вашего дома? Можно узнать?

— Полагаю, это не так уж важно. Не хочу называть имен, ибо это совсем необязательно. Скажу лишь, что он служит в тригистрате.

— Долины Большого мыса?

— Нет, в верховном тригистрате.

— Да-а? И что же, у него высокая должность?

— Достаточно высокая.

— И при этом он обходится небольшим домом? — вновь удивилась Эйна, этот странный человек, видимо, действительно под стать своему хозяину, то же необычное мышление и взгляды.

— Я же сказал, он не придерживается общепринятых воззрений. А почему вы здесь, почему оставили свой пост? — неожиданно переменил тему Агний.

— Должно быть, это звучит смешно, но я мечтала увидеть эти прекрасные цветы, что растут здесь поблизости.

— О, что вы, это совсем не смешно, ибо цветы и вправду прекрасны, нигде больше нет таких. Поверьте мне на слово. Так что я отлично понимаю это ваше желание, я и сам часто при случае бываю здесь.

— Ваш дом где-то неподалеку? — спросила Эйна.

Ей было стыдно признаться даже себе в том, что она с удовольствием побывала бы в доме Агния, чтобы увидеть, как живут сотрудники верховного тригистрата. Она знала, что те, кто имеет отношение к верховному тригистрату, существа выдающиеся, заслуживающие столь высокую честь принадлежать к органу высшей власти. И потому ей было интересно посмотреть, как и в каких условиях существуют эти необычные избранные индивидуумы. И хотя она постаралась погасить эту своевольную и непозволительную мысль, Агний, судя по всему, успел ее перехватить, по крайней мере, в глазах его вновь заплясали лукавые искорки, но на этот раз он ничего не сказал, не стал дерзкими замечаниями дразнить ее.

— Да, он там, в глубине равнины цветов, — Агний махнул рукой куда-то в сторону от моря. — Совсем недалеко отсюда. Когда-нибудь я приглашу вас в гости. Вы ведь позволите? Надеюсь, вы не станете возражать?

Она пытливо посмотрела на него, подозревая лукавство и подвох, но Агний был серьезен.

— Благодарю вас. Да, когда-нибудь. А пока мне пора вернуться в энергетический порт.

— Могу вас проводить.

— Нет, не стоит. Это недалеко. А разве мы с вами можем встретиться еще?

— Если вы сами захотите этого.

— Но как вы мне сообщите о своем присутствии?

— Это легко. Просто прислушайтесь к своим мыслям. Будьте внимательны к ним. И однажды вы узнаете, что я вас жду здесь, у моря. Думаю, нам есть о чем поговорить. Не так ли?..

Эйна возвращалась назад обескураженная, ею владели противоречивые мысли. С одной стороны ей было любопытно поговорить с кем-то, кто не относится к ее кругу общения, но с другой ее не оставляло чувство, как будто бы она стала подопытной фигурой, испытывая мысли которой ее нежданный знакомый предпочел показать свои умения и подчеркнуть свое превосходство. Впрочем, мысль об его превосходстве смутила ее, ведь вряд ли домоправитель по устоявшейся системе взглядов мог превосходить ее, названную быть хранительницей энергетического порта. И все-таки что-то в манерах и взглядах Агния невольно указывало на то, что в чем-то он выше ее. Быть может, это его блестящее умение читать чужие мысли. А вот она по милости многоуважаемого Вита начисто лишена этой способности. И почему он так до сих пор и не приступил к этому? Она непременно поговорит с ним об этом, как только он появится в ее доме.

Такая возможность представилась ей в этот же день, вечером, когда она вернулась в свой дом. Дия, встретившая ее у капсулы, сообщила ей о том, что сегодня и Вит здесь. Судя по всему, наставник прилетел не ради своих экспериментов, а именно из-за нее. Как только Эйна вошла в зал центрального блока, Вит тотчас появился там. Он выглядел отдохнувшим и посвежевшим, темные круги под глазами, обычные для его повседневного вида, исчезли, а глаза светились таинственностью и каким-то внутренним, как будто тщательно скрываемым восторгом.

— Многоуважаемый наставник, вижу, долгое ваше отсутствие пошло вам на пользу, — заметила Эйна, — вы прекрасно выглядите.

— К сожалению, не могу того же сказать о тебе, — с улыбкой парировал Вит.

— Увы. Новые обязанности, новые заботы. Так все навалилось вдруг. А что же вы, много отдыхали?

— Нет, напротив, я много работал.

— Ну, значит, рискну предположить, что ваша работа имела весьма продуктивные результаты.

— Ты права. А твоя разве нет?

— Моя, нет. Пока нет.

— А если серьезно. Как ты? Как твои новые обязанности? Осваиваешься?

— Да, постепенно. Пока только чуть-чуть.

— Должно быть, трудно приходится?

— Не то чтобы особенно трудно, сколько непривычно. Мне бывает страшновато находиться там одной, среди этих скачущих диаграмм, они вызывают у меня невольный страх. Наверное, это оттого, что я еще не вполне привыкла к мысли, что отныне отвечаю не только за свою жизнь, но и за вверенную мне профессию. Мне все-таки еще очень трудно это до конца осознать.

— Это, безусловно, большая ответственность. Но, я полагаю, беспокоиться тебе не о чем, уверен, мэтр Риний блестяще справился со своей задачей и в полной мере передал тебе необходимые знания. Так что у тебя под ногами ровная, твердая и абсолютно безопасная поверхность

— О, да, мне не в чем его упрекнуть.

— В отличие от меня?

Эйна с недоумением воззрилась на Вита.

— О чем это вы?

— Насколько я понимаю, ты хотела поговорить со мной.

— Откуда…

Ну, конечно, это могут все! Все, кроме нее! Только ей одной так и не выдалась возможность обучиться чтению мыслей. Видимо, для этого не нашлось времени у ее дорогого наставника.

— Я вполне понимаю тебя, — сказал Вит, — в душе ты упрекаешь меня за то, что я так и не научил тебя практике чтения мыслей. Должен согласиться с тобой, это действительно большое, непозволительное упущение с моей стороны. Я все думал, что еще успею, не хотел раньше времени на тебя взваливать эту ношу.

— Ношу? Но что же плохого уметь делать то, что умеют все вокруг?

— Раньше положенного времени не стоит увлекаться этой практикой. Душе необходимо окрепнуть, понять градации мира внешнего, осознать порядок взаимоотношений разных групп индивидуумов, от высших к низшим и наоборот. В зависимости от занимаемой ступени общественной иерархии мысли индивидуума могут не быть светлыми и прекрасными, иногда, читая их, приходится наблюдать зависть или корысть. И пусть это в основном присуще низшим ступеням, все одно это неприятно. Да и потом от чтения чужих мыслей легко устать, трудно сконцентрироваться на окружающем мире, своих собственных ощущениях. Но впрочем, не стоит оправдываться, как бы там ни было, а я непозволительно много упустил времени для твоего обучения в этом направлении. Так что, дорогая воспитанница, приношу свои извинения.

Эйна растрогалась до слез. Что такое сегодня с ее наставником, обычно таким строгим и отстраненным, почему сегодня он так мягок с нею, как будто они на равных? Но, неужели, они на равных?.. Нет, она всегда останется его воспитанницей, чего бы она ни достигла в этом мире, он всегда будет на несколько ступеней выше ее. Ей хотелось броситься к нему на грудь, расплакаться и горячо поблагодарить за то, что все это время он был рядом с нею, учил и наставлял ее. Почти все знания о внешнем физическом мире у нее от него. О, как она благодарна ему за все!

Но она стояла, не двигаясь, лишь мысли и чувства бурлили в ней. Она не могла выразить словами то, что чувствовала. Вит сам приблизился к ней, привлек ее голову к своей груди и нежно поцеловал ее волосы.

— И я благодарен тебе. У меня еще никогда не было такого одаренного и творческого воспитанника. И, между прочим, хочу тебе сказать, ты первая из моих воспитанников заняла такой ответственный пост.

— Вы так говорите, как будто мы прощаемся, — сказала растроганно Эйна.

Он помолчал, чуть отстранил ее и негромко произнес:

— А мы прощаемся.

Эйна испуганно отпрянула назад:

— Как?.. Что вы?.. Но почему?.. Почему?.. Не может быть!.. Вы же говорили, что мне еще многое надо узнать. Да и потом, как же я без вас?..

— Эйна, не забывай, с тобой Дия. Она всегда будет рядом с тобой, будет беречь твой дом и охранять твой покой от нежелательного вторжения и ненужных хлопот.

— Но вы, почему так скоро? — допытывалась Эйна, она не могла поверить, что Вит говорит всерьез.

— Я тоже не думал, что все произойдет настолько быстро. Но ты же знаешь, каждый из нас растет в знаниях и сделанной работе, а, вырастая, переходит на новую ступень. Мой труд наставника и мои исследования, которые, кстати сказать, большей частью проходили именно в твоем доме, получили признание верховного тригистрата. Я признан достойным занять должность советника верховного тригистрата по аномальным явлениям растительного мира.

— Конечно, это большое достижение, но я не стану вас поздравлять, — обиженно хмуря брови, сказала она. — Это прекрасно, замечательно, но только для вас. Для меня же сие событие печально и даже прискорбно, ибо меня лишают наставника, и я остаюсь одна. А у меня и так никого нет. Почти никого.

— Мне жаль твоей грусти, — глаза Вита подернулись легкой печалью, — но она пройдет. Ты поймешь, что все проходит. Мы становимся старше и мудрее, а вместе с этим меняются и наши взгляды. Отныне ты будешь полностью самостоятельной, полноправной хозяйкой своей жизни. Никто не будет читать тебе нравоучений, наставлять и допытываться до тайных помыслов. Отныне ты сама будешь вершить все свои решения. Однако хочу предупредить, не совершай опрометчивых поступков, любой из них может плачевно отразиться на твоей жизненной дороге. Но при этом также не забывай быть сама собой, слушать свой внутренний голос, голос своей души. Всегда помни, что твоей задачей является движение не только вперед, но и вверх. Думаю, что и дальше я смогу тобою гордиться. Я верю, ты достигнешь настоящих высот нашего мира.

Эйна ощущала жгучую боль где-то в глубине своего естества, быть может, именно там, где и должна находиться ее душа. Встречая этот день, она и не думала, что он так прискорбно закончится. Она даже представить не могла бы, что так скоро, так быстротечно завершится период ее воспитания и обучения. Сколько помнила она себя, с нею рядом были Вит и Дия, они растили ее и заботились о ней. И вот теперь ей оставаться только с Дией. И кто может поручиться за то, что и Дию у нее не отнимут. С кем же тогда останется она? Одна, совсем одна.

Но разве может она быть эгоистичной и неразумной, если в жизни Вита происходят такие значительные события. Нет, она ведет себя, как глупое дитя. Эйне стало стыдно своей обиды и своих слез. Она не может плакать, когда Виту выпала такая удача. В конце концов, не может же он всю жизнь быть рядом с нею. И поэтому ей надо пересилить себя, побороть свои чувства, искренне порадоваться вместе с ним, а грустить и печалиться она будет потом, когда он уйдет, уйдет навсегда.

— Простите меня, дорогой наставник, — тихо сказала она, — я не должна была так говорить. В душе я рада за вас и горда вами. Вы заслуживаете такого замечательного назначения. Пусть на новом пути вам неизменно сопутствует удача. Я знаю, у вас будет много, очень много высоких и удивительных достижений.

— Напрасно ты думаешь, что я тебя не понимаю. Я помню себя в твоем возрасте, когда мой наставник уходил от меня. Мне казалось, что рушится мир. Правда, позже я понял и осознал, что это неизбежно, хотя и очень больно. Мне до сей поры неприятно вспоминать о том дне. Но, впрочем, я редко предаюсь воспоминаниям, предпочитаю жить настоящими мгновениями. Ты также не станешь думать о прошлом. Уверяю тебя, у тебя впереди прекрасное будущее.

— Да, наверное. Когда-нибудь, потом.

— Тебе необходимо сконцентрироваться на твоей работе, ни о чем другом не думать. Жизнь сама покажет тебе, что важно, а что нет, что тебе нужно, а что нет.

— Я поняла. А вы уже сегодня… сегодня… покинете этот дом?..

— Не сегодня, — улыбнулся Вит, — мне предстоит еще обучить тебя практике чтения мыслей. Ты не забыла?

Эйна рассмеялась сквозь пелену слез, все еще застилавшую ее глаза. Теперь она бы предпочла, чтобы он не спешил обучать ее этому.

Глава 5

Жизнь Эйны стала другой. Не было больше в ее дома наставника Вита, только Дия осталась рядом с ней. Без привычных занятий с наставником день поначалу казался ей пустым. Некому было учить ее премудростям наук, природы, искусству взаимоотношений между подобными себе. Но более всего было тяжело смириться с мыслью, что самого Вита уже не будет, что никогда, наверное, он уже не войдет в этот дом. Всё прошло, всё изменилось. Пора воспитания закончилась, и она едва ли не в один день вдруг стала самостоятельной. Она грустила, мир казался ей серым и безрадостным. Даже ее профессия, которой она так гордилась, вдруг перестала быть предметом ее восторгов и радости.

С домоправительницей она теперь говорила редко, им больше не нужны были слова, ведь Вит обучил ее практике чтения мыслей, и они с Дией легко понимали друг друга, лишь обменявшись взглядами. Она поняла, насколько это удобно и быстро общаться мыслями, нет нужды тратить время на длинные и такие неточные по смысловой окраске слова. Мысли передавали всю информацию о человеке, причем, яркую и правдивую, мысли не спрячешь за витиеватую паутину красивых слов. Теперь она уже плохо представляла себе, как раньше обходилась без этого чудесного умения, какой, должно быть, неуклюжей она выглядела в глазах тех, с кем ей раньше доводилось общаться.

Чего стоит, к примеру, одна только встреча с Агнием. При мысли о том, как она, наверное, нелепо выглядела в его глазах там, на берегу моря у равнины цветов, ей становилось нехорошо. Она ловила себя на том, что вспоминает эту нежданную встречу, которая произвела на нее такое странное впечатление. Она и сама не могла понять, что же именно она находила странным в знакомстве с Агнием. Возможно, ее удивляло то, что он оказался домоправителем. А может быть, необычность его взглядов и суждений заставляли ее думать о нем вновь и вновь.

Однако энергетический порт и обязанности хранительницы постепенно опять завладели всеми ее помыслами, отодвинули на второй план мысли о других предметах. Может быть, потому что ничего другого не было в ее жизни, только ее работа и она сама. Но самое себя она все меньше ощущала в отрыве от своей профессии. Она словно забыла о том, к чему стремилась раньше, что ее занимало и волновало. Ей внове было такое душевное состояние, и теперь она стала лучше понимать других людей, с кем ей доводилось общаться, полностью погруженных в свои профессиональные обязанности, не заботящихся странными вопросами насчет того, например, как устроен мир, их мир. Разговаривая с ними, она поражалась тому, как они отстраненны и пассивны от многих занимательных вещей, посредством которых она старалась их разговорить, выведать ответы на волновавшие тогда ее вопросы. Теперь же она и сама чувствовала, как становится одной из них, самостоятельных индивидуумов ее мира. В конце концов, наверное, они правы, утверждая, что основа любой жизни — это выполнение профессионального долга. Большего не требуется, да и, возможно, это что-то большее, к чему она неосознанно так рвалась, может стать помехой или даже угрозой ее жизни, ее благополучию. Так стоит ли размышлять о чем-то таком, что не имеет прямого касательства к обычным ее дорогам.

Дни ее были размеренными и спокойными, ничто не нарушало их уже устоявшегося ритма. Как только занимался день, и первые лучи восходящего светила опускались в прохладное море, она садилась в капсулу и отправлялась в энергетический порт долины Большого мыса. Там она дни напролет присматривалась к скачущим диаграммам, следила за параметрами, и даже начала планировать первые свои исследования. Ведь это ее работа, именно для этого она здесь. Ну и что же, что исчез куда-то из ее души огонь, разве это освобождает ее от обязанностей, возложенных на нее. Нет, конечно, нет, она должна справиться с собою и выполнять свое дело.

Она больше не спускалась к равнине цветов, лишь в полете ее взгляд, всякий раз остававшийся рассеянным и пассивным, почти безразлично скользил по яркой, насыщенной пестроте. Но что это, в самом деле, с нею, откуда эта апатия и равнодушие?.. Она не знала, просто как-то вдруг стало ей безразлично, из красочного мир ее превратился в серый.

Но однажды мысль нежданно пришла к ней откуда-то из глубин чужого сознания. То, что эта мысль не принадлежала ей, она знала точно. Теперь, выучившись воспринимать мысли, она могла четко различить, своими они были или чужими. Эта мысль, безусловно, была чужой. Эйна была поражена настойчивости, с которой пришелица пульсировала в ее сознании. Ей было понятно, что мысль не случайно проникла в ее мозг, она внушалась ей кем-то целенаправленно и упрямо. Сначала, должно быть, из-за этой скрытой агрессии она даже не могла ясно воспринять передаваемую информацию, но позже, когда она перестала сопротивляться постороннему воздействию, она уловила смысл. «Встреча назначена… встреча назначена… встреча назначена на склоне дня… встреча назначена на склоне дня», — как нежданно вспомнившаяся навязчивая мелодия, пульсировало в ее голове. Но кто назначил ей встречу, куда и зачем она должна прийти?.. И тогда она вспомнила об Агние. Ну конечно, за грустными переживаниями последнего времени она стала забывать о своем новом знакомом. Ей вдруг вспомнился весь их разговор, и захотелось вновь спуститься на равнину цветов, пройти сквозь призрачный туман их ароматов, оказаться на берегу моря. Ей захотелось сбросить с себя пелену грусти и апатии, почувствовать в себе прежние силы, стать прежней Эйной.

До назначенной встречи у нее оставалось еще много времени. Почувствовав, как воспрянула внутри ее существа душа, она с удвоенными силами принялась за работу. Ей и самой было удивительно, как много можно сделать, если у тебя вновь бодрое настроение и прекрасное расположение духа.

Эйна легко преодолела проложенный ею путь, теперь идти было намного проще, ведь дорога ей была уже знакома. Как и в прошлый раз, она вышла к самому морю, опустила руку в его прохладные воды. И тогда она вновь услыхала знакомый голос у себя за спиной:

— Море, наверное, прохладно?

Она обернулась на голос, это был Агний. Как и в прежнюю их встречу, он был бодр и весел.

— Да, это так. Вы меня звали?

— О, вы уже можете воспринимать чужие мысли. Это шаг вперед. Поздравляю!

— Мой наставник перед прощанием обучил меня этой практике, — погрустнела Эйна.

— Перед прощанием?.. А разве ваш наставник уже оставил вас? — слегка удивился Агний.

— Вы удивлены этим?

— Немного.

— Почему?

— Нет, ничего. Просто я думал, что периоды обучения обычно бывают более длительными, — сказал он, пряча глаза.

— Извините, но вы лукавите, — заявила Эйна. — Вы думаете, что я еще очень неразумна, и меня надо опекать.

— А разве не вы сами так думаете? — улыбнулся Агний. — Вы же сами так думаете. Это именно ваши мысли.

— Я? С чего это вдруг?

— Почему же тогда вы грустите и печалитесь?

Эйна вспыхнула, так значит, он за нею присматривал, изучал ее мысли. Ну что же это, в самом деле, такое?.. Он забывает, что она не ребенок, и за ней не надо приглядывать. Она самостоятельная и уже даже оставленная на произвол судьбы своим дорогим наставником.

— Ну-ну, Эйна, не обижайтесь, прошу вас, — миролюбиво сказал он, — вы вновь забываете, что читать мысли позволено всем. Должен признаться, мне интересно читать ваши мысли, в них столько интересного и необычного. Это увлекательное занятие. Вы вообще удивительный индивидуум. Но если вы не хотите этого, можно защитить свое сознание от посторонних посягательств, экранировать его. У вашего наставника, наверное, не было времени, чтобы вас этому научить, а может быть, он и сам не умеет, но я готов взяться за это. Если хотите.

— Я не думала, что такое возможно, — сказала она, чуть смутившись от его слов.

— Рад, что вы уже не обижаетесь. Недавно как-то раз, вновь обратившись к вам мысленно, я уловил печаль и грусть в ваших мыслях. Я не стал изучать суть ваших переживаний, знал, вам это не понравится, но ваше душевное состояние меня насторожило. Такое мироощущение не характерно для молодости, оно губительно для нее, и может привести к плохим последствиям. Поэтому я так настойчиво навязывал вам свою помощь, ведь вам некому помочь. Ну, разумеется, кроме вашей домоправительницы.

— Да, но она не так проницательна, как вы.

Агний лукаво улыбнулся:

— Вы хотели сказать, что для домоправителя я довольно проницателен. Не так ли?

Эйна слегка смутилась и ничего не ответила.

В эту встречу Агний пригласил Эйну побывать в доме его хозяина. Она задумалась, насколько это приемлемо для нее, ведь все-таки приглашение исходит не от самого хозяина, а лишь от его домоправителя. Как еще тот посмотрит на такой визит, да и вообще может ли она позволить себе это. Ей вдруг вспомнилось предостережение Вита о том, чтобы она остерегалась совершать необдуманные поступки. И действительно, она не настолько еще сведуща в искусстве взаимоотношений, чтобы, приняв решение, быть полностью уверенной в его безопасности и разумности.

Агний, в один миг уловивший ее мысли, весело рассмеялся страхам Эйны. Она все еще нерешительно смотрела на него, не зная, принимать ли приглашение. Но мысленно он сказал ей о том, что ее душевное состояние все еще беспокоит его, и таким способом он хочет отвлечь ее от грустных переживаний, не будет ничего плохого в том, что вполне самостоятельный человек сможет распорядиться своим временем по собственному желанию и разумению. И тогда она успокоилась, и правда, к чему из простого приглашения вершить целое событие.

Дом, где жил Агний, находился совсем недалеко от моря, у склона живописного холма, в стороне от равнины цветов. Они дошли быстро, быть может, потому что дорогой к дому была ровная полоса, покрытая низкорослой растительностью. Здесь дышалось легко и свободно, густая влажность моря почти не ощущалась, ее сменил прохладный ветерок, перемешанный с терпкостью ароматов цветов и растений.

Дом напомнил ей вид с какой-то старинной картины, некогда увиденной ею на выставке. Сейчас ей припомнилось, что, рассматривая ее, она вдруг почувствовала странное, необъяснимое томление, перемешанное с легкой грустью, как будто бы она увидела что-то давно забытое, но нежно любимое прежде. Так бывают привязаны люди к тем местам, где прошли многие события их жизни. Но она-то видела тогда тот дом на картине впервые, однако, его стройные белые колонны, увитые вьющимися растениями, оконные витражи, смотрящие прямо в сад с прудом среди деревьев, оставленные кем-то цветы на мраморной скамье, навевали на нее не то прочно забытые воспоминания, не то грезы. Впрочем, скорее последнее, ведь она никогда не знала другого дома, кроме того, в котором жила ныне.

Странно, что и дом Агний, напомнивший ей вид с картины, вызывал в ней какую-то грусть, стараясь разбудить далекие воспоминания. Но она и сама не знала, что ей было вспоминать. Никогда доселе она не видела этого дома с такими же, как на картине белыми колоннами, увитыми растениями, разноцветными оконными витражами и мраморной скамьей. Ей казалось странным, что на скамье нет цветов, они должны были быть, а может быть и были, просто кто-то незадолго до ее прихода их унес. Однако было одно существенное несоответствие с ее грезами, что постепенно развеивало ее ничем необъяснимую грусть. Витражи дома Агния смотрели не в сад с прудом среди деревьев, а на равнину цветов, да и не было здесь таинственного затемнения зарослей сада, подступающего к самым мраморным ступеням дома, бросающего рваные тени на витражи и колонны. Напротив, здесь было полно света и прозрачной ясности, полное отсутствие загадок и тайн.

— Вам грустно? — неожиданно спросил Агний.

Эйна даже вздрогнула оттого, насколько точен был его вопрос. Впрочем, теперь она училась не удивляться, ведь ее мысли — открыты для каждого, кто хотя бы мало-мальски обучен практике их чтения.

— Даже и не знаю, почему, — призналась она. — Но это уже проходит. Скоро совсем пройдет.

— А знаете, у каждого, кто приходит сюда впервые, появляется чувство грусти или даже тоски. И у меня так было.

— Да? — удивилась она. — А почему? Почему так происходит?

— Не знаю наверняка, но смею предположить, что где-то глубоко в подсознании каждый из нас именно таким, или примерно таким, рисует себе свой дом, тот дом, где он был от века, и куда он обязательно еще вернется.

Эйна задумалась. А ведь, наверное, в чем-то Агний прав, есть в этих непонятных ощущениях какая-то память, скрытая, забытая, похороненная под пластами времени. Иначе, откуда в ее душе взялась эта щемящая грусть. Как больно и сладко ее переживать. Ничего-ничего, скоро это пройдет, уже совсем скоро.

— Как же вы живете в таком странном месте? — поинтересовалась она, немного справившись с очередной волной грустного томления, захлестнувшего ее душу. — Вы, наверное, часто грустите?

— Нет, привыкаешь. Ведь для меня этот дом не греза и не призрачное воспоминание, он моя реальность, и отношусь я к нему именно, как к реальности. Но давайте уже поскорее войдем внутрь, иначе вы так и не избавитесь от своих приятных и одновременно неприятных ощущений.

Не спеша, они поднялись по темным от времени мраморным ступеням, скрипнув, отворилась тяжелая дверь, и они оказались в сумрачном, прохладном помещении. То, что она увидела внутри дома, поразило ее едва ли не больше, чем снаружи. Убранство дома, казалось, останавливало ход времени. Казалось, что жизнь замерла здесь на отметке ушедших в лету поколений. Ничего современного и нового — все старинное, потемневшее от долгого существования и вековой памяти, как будто здесь все еще жили те другие люди, о которых давно не осталось и следа.

18+

Книга предназначена
для читателей старше 18 лет

Бесплатный фрагмент закончился.

Купите книгу, чтобы продолжить чтение.