Новая любовь
О южной весне вспоминаю…
Здесь север, здесь холодно мне,
Здесь даже в апреле бывает,
Что выпадет снег на дворе.
Не внове повеяло грустью,
Мне видятся вишни весной,
И зелень, взошедшая густо…
И запах цветенья густой.
Но чувством рождается новым,
Улыбкою тронет уста,
Что в этой природе суровой
Мне тоже видна красота.
И снег постепенно растает,
И полнясь весенним теплом,
Увижу я, как расцветает
Черёмуха вновь под окном.
Вдохну её запах пьянящий,
И, выйдя пройтись не спеша,
Пойму, что наполнена счастьем,
И новой любовью душа.
Ручей
Я замираю у ручья,
Я слышу тихое журчанье.
Беги ручей, тревожь меня,
Буди в моей душе желанья.
К тебе спешил, к тебе летел,
С тобой желал я встречи скорой.
Как я устал от будних дел,
И от ненужных разговоров.
Как мне желанно быть с тобой,
Как светел бег твой торопливый!
Ты неизменный спутник мой,
Мой собеседник терпеливый.
Так обманчив мир…
Сильный ветер свалил дерево.
Недавно я находил под ним приют,
И мечтал в его тени…
Но так обманчив мир:
Сегодня он шлёт надежду,
А завтра всё отбирает.
***
Тихо падает снежок
На пустынный бережок.
Сердце так и просится
В ту, за речкой, рощицу.
Чуть пониже есть мосток
На соседний бережок.
Только что ж туда идти?
Прошлых дней там не найти.
***
Если нет продолженья,
То какая цена,
Этой доли движенья.
Этой боли без дна?
Бьёт волною забвенья
Тьма за кромкою дня,
Если нет продолженья,
Значит, нет и меня.
Он умирал…
Он умирал. Я знал об этом.
Он каждый раз твердил в упрёк,
Что он не доживёт до лета,
А мне ещё отпущен срок.
Я говорил, что и не много,
(Обиду комкая при том),
Что выйдем на одну дорогу,
Что все умрём.
«Ну, то, когда ещё», — шептал он, —
«А я-то скоро». И смолкал.
И тень на лик его сбегала:
Он жить алкал.
И усыхающему телу,
Его терзавшему вдогон,
Не менее душа болела,
И, ею искушался он.
А что я знал, чтоб в утешенье,
Мне слово мудрое нести,
Чтоб подтолкнуть его к смиренью,
И к доброте, в конце пути.
И как унять в душе тревоги?
Ведь перед вечности лицом,
И жизни подводя итоги,
Всяк чувствует себя юнцом.
Как ни длинны, а мчатся годы,
И от тревог спасенья нет.
На тайны главные природы,
Как и всегда не дан ответ.
Дело не в осени…
А дело то не в осени, друзья.
Что до меня природе беспристрастной?
Мгновенье каждое напитываю я
Своею болью и своею страстью.
Мне каждый запах осени — упрёк,
А звук и блик — душе предупрежденье.
Природа всё оставила в свой срок.
А я боюсь отречься на мгновенье,
От жажды жить, не дремлющей во мне,
От неприятья жизни увяданья.
Душа как прежде плещется в огне,
Как прежде ищет смысл в мирозданьи.
И знаю я откуда не покой,
Печаль и грусть, и боли и терзанья:
Я не насытил душу красотой,
Я не насытил сердце обожаньем.
Успеть бы…
Достоин кто каких наград,
Судить и знать дано лишь Богу,
Кто ж собирается в дорогу,
Тот и восходу солнца рад.
А кто живёт для суеты,
Тому и объяснять напрасно,
Что надо б жить настоль прекрасно,
Чтоб были помыслы чисты.
Для славы жить, искать наград,
Судить других — душе забвенье…
Успеть бы вымолить прощенье,
Пока не наступил Закат.
Гимн весне
Ноют зубы на погоду,
Снова осень на дворе,
И ворчу я на природу,
В этом мокром сентябре.
Молодёжь почти раздета,
Я же кутаюсь сейчас,
Мимолётным было лето,
Ныне долог каждый час.
Было время, был я молод,
И традиции блюдя,
Воспевал я зябкий холод,
Шум осеннего дождя,
Говорил, что жду морозов,
Вдохновением горю.
Только если быть серьёзным,
Я ведь осень не люблю.
Осень, осень… Нет покоя,
Всё нутро во мне нудит,
И душа, и тело ноют,
В эти сумрачные дни.
Я скучаю. Я страдаю.
Где ты, поздняя весна?
О тебе одной мечтаю,
Гимн тебе одной слагаю,
У осеннего окна.
Лауре
Прячусь, но бесполезно,
Не защищён чертог,
Ломится быт болезный,
В стены и в потолок.
Мечется тенью бурой
Унынье, лишая сна,
Плачет моя Лаура,
Вечером у окна.
А за окном пороша,
Жёлтый фонарный свет,
Что я спою хорошей,
Нежности в сердце нет.
Будут ещё метели,
Долго теплу не срок,
Мне бы в немую келью,
Хоть на один денёк.
Чтобы земные бури,
Оставили мой порог,
Я б написал Лауре,
Нежные восемь строк.
Слово
Кружится, кружится, падает снег.
В свете ночном снежинки блестят.
Кружится, кружится, падает снег.
Вместе со мною снежинки грустят.
Ветер неспешный, негромко шумит,
Медленно песню поёт,
То ли играет, то ли грустит,
То ли кого-то зовёт.
Что же такой я смешной человек,
Только минуту назад,
Мне же казалось, прекрасен мой век,
Жизнь — как бушующий сад.
Быстро меняется жизни река,
Сжавшись от боли стою,
Слово, пришедшее издалека,
Ранило душу мою.
Танцую я
Я был глупец, я жил мечтой,
Не замечал красы земной.
Но видно, пожалев меня,
Бог мне открыл сиянье дня.
И вот, блажен с минуты той,
Живу, пленённый красотой.
У речки, в поле, у ручья,
Танцую я, танцую я.
***
Боюсь, что не успею…
Катая день за днём,
Волшебным скарабеем,
Крадётся смерть в мой дом.
А я не замечаю,
Никчемности такой,
Я планы намечаю,
Для вечности самой.
Бездна
Заглядываю в бездну,
А ей и края нет,
И думать бесполезно,
Что в ней найдёшь ответ.
Но всё неодолимо,
Она к себе манИт,
Пока непоправимо
Всего не поглотит.
***
И век другой,
И жизнь иная,
Но тот же чертит догорая,
Звезда путь бледный свой.
И также смертная душа,
В чертогах тленных погибая,
Иных путей земных не зная,
Всё к счастью мечется, спеша.
***
Что имеет свой предел
В этом мира беге вечном?
Превращенья бесконечные —
Вот материи удел.
Все меняется. Затем
Воплощается в другое.
В что-то может быть такое —
Неизвестное совсем.
Порождение миров
Я такой же необъятный,
В суете невероятной
Мыслей, чувств, влечений, снов.
И в движении своем
Умираю, воскресаю,
И свой облик продолжаю
В измерении другом.
***
Это безрассудно верить в чудо,
Утопать в плену галлюцинаций,
Исторгать восторги пустоте.
Жизнь восходит выпуклой реальностью
И на главном чувств пересечении
Высекает буквами заглавными:
Незачем тревожиться о прожитом.
Потускнели коридоры памяти
И в изгибах путанных растаяли
Отголоски прошлых побуждений.
Всё умолкло, всё утихло надолго
И уплыло одиноким облаком.
Но вернулось чудом очищения:
Незачем тревожиться о прожитом.
Годы…
Годы — стремительный ветер
Молнии отблеск в окне.
Боже, я жил ли на свете?
Или причудилось мне?
Заветный щелчок
Вот птица залетела в дом.
И что ей здесь?
Её свобода за окном,
И жизнь и песнь.
Биясь о стены, потолок,
Она спешит,
Затихнет на короткий срок
И вновь летит.
Но вот присядет у окна,
Чтоб отдохнуть,
И крикну, и взлетит она
В свободный путь.
Порой свобода так близка,
Ну, чтоб вспорхнуть?
Но нет заветного щелчка,
Чтоб подтолкнуть.
искры
Я искра. Что ж.
Ведь мне уже не страшно.
Уже не беспокойно.
Как огоньку мне суждено погаснуть.
И хорошо.
И всё давно понятно.
И так всегда:
Костёр роняет искры,
Они летят,
И вскоре догорают.
твоя красота
Нет дела мне до красоты твоей.
Она пуста. Как камень, безответна.
Что красота, когда не видно в ней
Движения и устремленья к свету?
Двумерный, яркий, неживой цветок
Раскрашенный густою акварелью.
Прекраснее израненный росток,
Когда кипит в нем сказочное зелье.
Когда над ним неизъяснимый свет
Когда к нему едва припав душою,
Находишь вдруг единственный ответ
На то, чем мучился с немыслимой тоскою.
Гармония бывает так редка
Что красота? Душа бы упивалась,
Когда бы не подобием цветка,
Самим цветком она ко мне являлась.
листок
И в стопку вложенный листок —
Он отделим.
Не потому я одинок,
Что я один.
Но в том, что выше суеты
Я гол, как перст.
Мне одному всегда нести
Свой крест.
***
Мы все и вольно и не вольно
Хоть краем прожитых годов
Как ни печально, как ни больно,
Познали таинство грехов.
И эта Дама с увлеченьем
Скандировавшая стихи,
С таким великим осужденьем
Всех бичевала за грехи.
С такою необыкновенной
Читала страстию она,
Как будто бы во всей вселенной
Она одна лишь не грешна.
Но в этом голосе высоком
Пробилось, словно луч во мгле,
Что этой Даме одиноко
И очень грустно на земле.
Мое право
Не приемлю упреки,
Что неверно живу,
Что и в зрелые сроки
Все не мудрым слыву.
Только мудрость иная
Хуже чьей-то вины.
Кто заранее знает,
Что мы сделать должны?
И зачем в эти дали
Нас призвала Судьба?
Что ж, кому-то печали,
А кому-то борьба.
А кому-то и слава,
И удачи рекой.
Ну, а мне, мое право:
Оставаться собой.
***
Я не скрывал своих пороков,
И заблуждений не скрывал,
И на земле я жил не Богом,
А человеком проживал.
И в этом нет моей заслуги,
Моей беды, моей вины.
Я просто знал: земные вьюги
Когда-то миновать должны.
И жизнь, отмеренная скупо,
Истает в бренности земной.
Я просто знал, что очень глупо
Лгать перед Вечностью самой.
Душа
Хрипя на вдохе,
Мечтой сакральной
Душа дышала
Трансцедентально.
Вовсю расхристанна,
И виновата,
Она дышала
Почти без мата.
Когда б ей веры
С зерно горчичное,
Она б дышала
Ещё приличнее.
***
Твою любовь искал я много лет,
И как-то так моя сошла на нет.
И вот когда в любви и смысла нет,
Твоей любви меня настиг ответ.
И что мне делать с этою тоской?
заложник
Тела алчного заложник,
Я и плотник, и сапожник,
И сантехник, и портной.
Я во всем мастеровой.
Спросу жизни потакая,
День в заботе провождаю.
Коли надо я шофер,
Сварщик, столяр и монтер,
Штукатур, маляр и прочее,
И вообще разнорабочий.
И, когда приходит ночь
Я про все забыть не прочь.
Оттого светло и сладко
В ночь впадаю без оглядки,
И ее боготворю,
Припадаю как к ручью,
Как к любимой припадаю,
Мыслю, чувствую, мечтаю.
И над пропастью парю,
Чувства новые творю,
И каким умею слогом
Ночью я общаюсь с Богом,
И тогда — сомненья нет-
Я и Мистик, и Поэт.
Безмолвие
Безмолвие сознания —
Ты океан без дна,
В пространстве подсознания
До страха глубина.
Но, грань переступая,
Когда и страха нет,
Неспешно открываю
Свой первозданный свет.
будет жизнь прекрасна
Всяк думает, что он велик.
И что там столп Адмиралтейский?!
Всяк мнит себе, что он достиг,
Пределов башни той: библейской.
Да не упасть бы, господа!
А мне всё мнится: прах всё это.
И жизнь отхлынет, как всегда,
И кончится судьба поэта.
И много новых набежит,
Чтобы писать о чём попало,
А у меня душа болит,
Что был я добрым очень мало.
И заскорузлая душа,
Шипит на жизнь, как змий поганый.
Порою всё вокруг круша,
Опять наносит ближним раны.
Но только мой внучок, спеша,
Кричит, едва завидев: «Деда!»,
И раскрывается душа,
Цветком бушующего лета.
И, взявшись за руки, спешим,
Нам некогда болтать пустое,
Мы сказки сочиняем с ним,
Мы строим счастие земное…
Бульдозеры гремят с утра,
Машины грузы доставляют,
Траншеи роют трактора,
А краны плиты поднимают.
И вот уже стоят дома,
Сады повсюду зеленеют,
И славит землю жизнь сама,
И небо, славя жизнь, светлеет.
Мы строим город для людей,
И замыслы просты и ясны:
В нём будет множество друзей,
И будет добрый свет огней,
И будет жизнь всегда прекрасна.
Взыскую ответа
Я годами испрашивал Бога…
Только вот и поныне молчок.
Так и крутится жизни волчок,
Безответно до крайнего срока.
Но надеждою сердце согрето,
И готово без устали ждать,
Только вот не готово молчать,
И сыновне взыскует ответа.
Противленье гоню за версту,
Но не жажду взывать в пустоту.
***
О жизни прошлой не тоскую,
Смиренно к новому иду,
И что умру — не протестую,
Но пониманья жду.
Не в философских измышленьях
Ищу ответ.
Ищу я Божьих откровений,
И вечный свет.
наедине со стихией
Живу в не суетности дней
Наедине с большой стихией.
И сочиняю ей стихи я,
И говорю, и спорю с ней.
От дел не мыслю убегать
И обещаний не нарушу.
Стихия увлекает душу
И с ней не устаю бывать.
Ищу согласия во всём
Что вне гармонии осталось,
И покоряю вечный хаос
И суету в себе самом.
***
Кукушка врёт-
Весь день кукует.
Кому поёт?
О ком тоскует?
Кого зовёт издалека?
Тоска, тоска…
Во мне тоска…
безделица
Не жалею о былом,
Но куда тут денешься,
Будто по сердцу ножом
Малая безделица.
Отыскалась невзначай,
Выпала неловкая,
Для того, чтоб уличать,
Изводить упрёками.
Есть что-то впереди
Не будь такой серьезной,
Ты не сумеешь все ж
Стать тою, что безбожно
Меня ввергала в дрожь.
Не будь такой наивной,
Я не смогу опять
Тебя светло и дивно,
Как прежде, обнимать.
Но все ж хоть изначального
Нет трепета в груди,
Не будь такой печальною,
Есть что-то впереди.
Прозрение
Как облик твой поблек…
Зачем мне знать изъяны,
И думать, что ты блеф,
Что ты была обманом,
Оплакивать свои
Короткие мгновенья
Восторженной любви,
Слепого поклоненья,
И с болью признавать:
Ты больше не Богиня…
Так горько прозревать
Что даже сердце стынет.
***
В жизни нередко
Все расфасовано
И отшлифовано.
По полкам разложено,
Как в комнате старой.
И невозможно
Ничто перестроить —
Все утрамбовано.
Знакома дорога,
Избита,
Привычна.
Но затоскуется
О необычном,
И разрываю
Движенье по кругу,
И убегаю
К далекому лугу.
И бестелесный,
И бессловесный
Вдруг оживаю
Дальнею песней,
Птицей,
Цветами,
И облаками.
твой образ
Когда в душе твой образ воскрешаю
И радостно и горько мне всегда,
Но из души тех чувств не изгоняю:
Бессмысленно и глупо гнать года,
Которые в душе как груз осели.
Все вечно в ней: и дни, что я без цели
Влачил порою, жизни не внимая,
И дни, когда я жить умел сгорая,
Восторгов полн, желаний, счастья, бед.
Гори любви, ушедшей нежный свет,
Гори, гори, не гасни свет блаженный,
Прекрасный свет, свет жизни вдохновенной.
ожесточение
Тот друг, которого ценил,
И отошел, и предал,
И дух смутил
Той женщине,
Которую не он любил.
Та женщина, которую любил
Возненавидела. И отторгает
Все то, что есть во мне.
Ненужной грудой
В ящике стола
Лежат стихи.
Прости мне, Господи,
Моё ожесточенье…
О вдохновении
А что оно — вдохновенье?
Мгновение и ушло.
Как легкое дуновение
На вымытое стекло.
И пусть одарён природой,
Но глупости торжество,
Когда ожидает всхода
Не сеявший ничего.
Ищи его, чтоб звучало.
Зови его, чтоб пришло.
Увидишь — его начало
В грядущем произросло.
Лишь внешне легко прозренье.
От истины не уйти,
Является вдохновенье
К тому, кто всегда в пути.
О белом
Смотрел в окно
И пил вино.
Ждал: не спеша
Споет душа.
Увы, не пела.
Душа скорбела
Об изначальном.
О белом.
обманная любовь
Обворожительный актер,
И эта роль тебе подвластна,
Ведь так игриво и прекрасно
Все выражает томный взор.
И удивительно язык
Произносить умеет слово,
Что сердце замирает снова,
Ему поверив в этот миг.
Вот замирает шум шагов,
Еще живет очарованье,
Но проступает пониманье
Сокрытой сути лживых слов.
Но за тобой иду я вновь
И вновь от лжи изнемогаю.
О, красота, опять прощаю
Тебе обманную любовь.
судить не смею
Я никого судить не смею,
В грехах бесчисленных виня,
Не потому, что не имею
О праведном понятий я.
Но как других судить пытаться,
Хотя пороки так видны,
Когда мне и поныне снятся,
Увы, неправедные сны.
Поэзия работы
Поэзия мытья полов,
Гармония смывания грязи —
Раскрепощение фантазий
Послеполуночных часов.
И как-то: пение без слов,
Однообразный шум приборов,
Бесплатный фрагмент закончился.
Купите книгу, чтобы продолжить чтение.