Бесплатный фрагмент - «Стихи, рождённые войной»

«Обычный день войны»

С эффектом дежавю обычный день войны,

Хоть регулярно календарь меняет даты.

Где чёрно-белые ночами снятся сны

И ждут из мирной жизни весточку солдаты.

Где смерть шатается, как пьянь, среди траншей,

Ища того, с кем из-за душ затеять драку.

И не прогнать никак костлявую взашей,

Что в предвкушении крови снова ждёт атаку.

Она начнётся канонадою систем,

Что площадями накрывают всё живое.

С лихвой насыпав с неба порцию проблем,

Кто говорит «не страшно» — это напускное.

А дальше в бой сорвётся грозная «броня»,

Пытаясь взять «на понт» ребят из десантуры.

Итог плачевен, три «коробочки» дымя,

У кромки леса догорают (браво, ПТУРы).

Небес архангелы затеют «карусель»,

Вжимая в грязь остатки вражеской пехоты.

Здесь каждый божий день такая канитель,

Как неотъемлемая часть мужской работы.

И нам досталось… пятерым в бессмертье путь,

Снаряд попал в окоп, распавшись на осколки.

Металл губительный, прошив навылет грудь,

Кровавых клякс наставил на потёртой «горке».

Картина жуткая — обычный день войны,

Где запах смерти поминутно осязаем.

«Вас дома ждут, вы возвращайтесь, пацаны.

Пускай беда в бою вас всех обходит краем…»

«Морпехам всех поколений»

Девиз у морпехов: «где мы — там победа!»

Запомнит пусть мир, что так будет всегда.

Чтим свято заветы погибшего деда,

Готовы встать в строй, коль случится беда.

Морская пехота — родней нет на свете

Для тех, кто с ней связан навеки судьбой.

И радует глаз воин в чёрном берете,

Готовый за Родину ринуться в бой.

Стальная закалка, характер и воля,

На бал с корабля, коль поступит приказ.

А если в бессмертье, такая уж доля,

Ведь нет малодушных в строю среди вас.

Противник боялся в любые эпохи

Атак ваших яростных, «чёрная смерть»

Врываясь в траншеи, в момент суматохи,

Громили врага, оросив кровью твердь.

---

Хранит имена павших бережно память,

Что славою вечной покрыты в боях.

За их упокой воск свечей топит пламя,

А бури скорбят по братишкам в морях.

Война постучалась непрошено в двери,

С намереньем братскую кровь проливать.

Но спросят с врага за людские потери

Морпехи России — бесстрашная рать…

«Медикам-волонтёрам»

Порой, не выдержав, ревут навзрыд в ночи,

От глубины трагедий воинов- мальчишек.

Девчонки медики — медсёстры и врачи,

В ком доброты и милосердия избыток.

Беду чужую, как сквозь сито, чрез себя

Вновь пропускают ежедневно волонтёры.

А скольких выходили брошенных ребят,

Кто в трудный час лишился жизненной опоры?

Пока в унынии, но это не беда,

Барьер отчаянья легко разрушить делом.

Поддержка-вот суть волонтёрского труда,

Чтоб ситуация не стала сил пределом.

Вдохнут надежду и желанье снова жить,

Своим участием развеют в душах смуту.

Чтоб не порвалась у мальчишек жизни нить,

Плечо своё подставят в трудную минуту.

«Своих не бросим» — волонтёрский постулат,

Не просто лозунг, а конкретная работа.

Не покидают госпитальный плен палат,

Пока нужна ребятам раненным забота.

Устало (заполночь) вернутся по домам,

Но долго не уснут, так много пережито.

А завтра снова к искалеченным бойцам,

Чтоб пропускать через себя их боль, как сито.

День ото дня так- волонтёрская судьба,

Им ведь никто не говорил, что будет просто.

Дух закаляет не смиренье, а борьба,

Когда слабеющая жизнь — цена вопроса…

«Пехотный пёс „Бандит“»

Пускай простых кровей пехотный пёс «Бандит»,

В нём стать овчарки вкупе с верностью дворняги.

Он на войне с морской пехотой делит быт,

На боевые ходит, как и все, в снаряге.

К своей разгрузке пёс давно уже привык,

В ней магазины к автомату и гранаты.

«„Бандос“, сигай!» — на БТР взберётся вмиг,

Беспрекословно друга выполнив команды.

Везде он вместе с «Ярым» — не разлей вода,

Переросла та дружба в боевое братство.

Своих не бросит, не предаст пёс никогда

И в этом кроется души его богатство.

«Бандит» всегда учует, есть ли рядом враг,

Предупредив ребят-морпехов громким лаем.

Незаменим в бою, где без него никак,

Пока он жив, беда ребят обходит краем.

Шеврон с нашивкой именной всегда при нём,

Ведь он не просто пёс- армейская элита.

Один такой, других не сыщешь днём с огнём,

А потому все обожают здесь «Бандита».

Лишь раз оставили его, не взяв с собой,

В итоге — бой тяжёлый, парни чудом живы.

Танк в «бээмпэху» бил наводкою прямой,

Где шанс сгореть — вид краткосрочной перспективы.

Всё позади… госпиталя; и дни тревог,

Да сводки с фронта — кто сражался, кто дал драпу.

И радость встречи: «ну, прости, «Бандит», как смог…

Я осторожней буду… дай, дружище, лапу».

«Вчерашним мальчишкам»

Для них ход времени застыл на двадцати,

Ведь ровно столько им отмеряно войною.

Разнятся лишь этапы ратного пути,

Что непомерною оплачены ценою.

Они совсем недавно из-за школьных

парт

Шагнули робко на просторы взрослой жизни.

Читался в их глазах ребяческий азарт,

Порой по-детски были дерзки и капризны.

Война заставила их рано повзрослеть,

Схватив за шиворот, швырнула сразу в пекло.

И кровью этих пацанов умылась твердь,

Мечты о будущем сгорели, выпав пеплом.

Друзей погибших хоронили, матерев,

А седина лишь расползалась с каждым боем.

Кто скажет, на войне не страшно — это блеф,

С высот солдаты уходили в небо строем.

Потух в глазах мальчишек прежний их азарт,

Его сменила пелена священной мести.

А в память врезался навеки чёрный март,

Когда везли домой братишек «грузом двести».

---

Присвоен юношеству статус «ветеран»,

Ушло ребячество, его сменила зрелость.

На теле вехами беды отметки ран

Да орден на груди за мужество и смелость.

А дальше… бой извечный с памятью, во снах

И раз за разом та проклятая засада.

Где неба просинь в стекленеющих глазах

У пацанов, так и не вышедших из ада.

Гнетёт беспомощности давящая боль,

Что не даёт закрыть в том пекле их собою.

Попытки всё забыть помножены на ноль

И среди ночи снова слышишь: «рота, к бою!!!»

«Парад сорок первого года»

В ноябрьский день, как по заказу, снегопад,

Чтоб асам Геринга не дать ни шанса в схватке.

Война не в силах отменить в Москве парад,

Где батальоны шаг чеканят по брусчатке.

Идут парадные расчёты видов войск,

Пусть знает мир, фашизм не сломит нашу волю.

С его армады посбиваем спесь и лоск,

Хоть горя нам с лихвою выпало на долю.

Стальной лавиной надвигается «броня»,

В строю едином многотонные машины.

В них мощь и сила орудийного огня,

«КВ-1» (с завода), будто исполины.

Войска уходят с Красной площади на фронт,

Чтоб стать преградой клиньям танковых дивизий.

Где дым пожарищ застилает горизонт

Над эпицентром исторических коллизий.

Разносит эхо звуки маршей над Кремлём

И словно нет войны на подступах к столице.

А где-то там, полки под вражеским огнём

Врастают в землю, чтобы враг не смог пробиться.

Под марш «Прощание славянки» твёрже шаг,

Вскипает ярость благородная волною.

Столица выстоит и сломлен будет враг,

Ну, а пока… набатом вновь команда «к бою».

«Памяти разведчиков всех поколений»

В день ноября наденем тельник и берет,

Прихватим флаг, спеша к разведчикам-братишкам.

Кому война дала пожить так мало лет,

По сути — воинам, по возрасту- мальчишкам.

Их на аллеях, здесь, бессмертный батальон,

Лишь войн названия разнятся на граните.

И жжёт ладонь металлом друга медальон…

Мы тихо шепчем: «пацаны, вы нас простите».

Корим себя с тех пор, что вас не сберегли

В лихих боях, где пировала смерть-зараза.

А память прошлых дней всё ворошит угли,

Во снах пытаясь упредить подрыв фугаса.

Что даст сигнал для перекрёстного огня,

Шанс обнулив ребятам выбраться живыми.

Терзает скорбью дата проклятого дня,

Воспоминанья к нам приставив часовыми.

Мы по традиции помянем пацанов,

Всех, для кого понятье чести не бравада.

И помолчим, уместней это громких слов,

Не отводя с их фотографий в камне взгляда.

---

Расправим флаг, где мышь летучая парит

Над бренным миром, вновь выискивая цели.

Сколь пацанов лежит из воинских элит,

Кого давно мечтала смерть поймать в прицеле?

Вы знайте, братцы, мы всегда в одном строю,

Однажды встретимся у заданной отметки.

Пускай Архангел Михаил хранит в бою

Российских воинов с шевронами разведки…

«Волонтёрам»

Мы, как одна большая, дружная семья

Мы волонтёры, а не клуб по интересам.

Здесь тоже фронт, коль в бой уходят сыновья,

Что для врагов России станут сильным стрессом.

А мы поможем ход войны перевернуть,

Народ и армия в единстве — мощь и сила.

Нам стать опорой вашей предначертан путь,

Пусть даже Родина об этом не просила.

Мы в стороне от бед остаться не могли,

Вы щит и меч, а мы- надёжный тыл державы.

Пусть ворошат иуды подлости угли,

Им не разжечь огонь, по совести мы правы.

Вы верьте нам, мы никогда не подведём,

Собой закроем, если надо, ваши спины.

Храни вас Бог, под плотным вражеским огнём,

Вы наша гордость -настоящие мужчины.

Поможем всем, чтоб обеспечить фронту быт,

Чтоб не тревожила вас, воинов, рутина.

И свято верим, снова будет враг разбит,

За кровь людей судьба убийц неотвратима.

Душа навзрыд, коль скорби вести к нам летят,

Вы все для нас свои, вчерашние мальчишки.

Мы молим Господа за здравие ребят,

Что давят нечисть на фронтах без передышки.

Мы ждём живыми вас с Победою домой,

Молитва пусть убережёт на поле боя.

Мы верим в вашу стойкость, что не дрогнет строй,

А павших воинов помянем третьим, стоя.

«Рисунки про войну»

Что ж войну рисует паренёк?

Лет ему (навскидку) чуть за восемь.

Кто не видел смерть, тем невдомёк,

Что ребёнок профи в том вопросе.

Он такое в жизни повидал,

Что ему из нас не каждый ровня.

Знает, как огня сжигает шквал

Всё в округе, это ли не бойня?

Различает мин, снарядов свист,

Автоматный лай, бас пулемёта.

И в калибрах он специалист,

Сосчитает время до прилёта.

Знает он, когда бежать в подвал

И от страха действенное средство.

Часто под обстрелами бывал,

Но не помнит, что такое детство.

Маму с папой рано потерял,

«Град» тогда работал по кварталу.

Так познал всю хрупкость бытия,

Бабушка воспитывала с малу.

Смеха отродясь он не слыхал,

Чаще рёв от траура и горя.

Смерти обезличенный оскал

Видел много раз в разгаре боя.

Он свидетель ужасов войны,

Что его лишила прав на детство.

Гражданин свихнувшейся страны,

Боль ему оставившей в наследство.

Что ж войну рисует паренёк?

Потому что мира знать не может.

Он от счастья детского далёк,

Сбереги его в том пекле, Боже…

«Третий тост»

Война в разгаре и потерь не избежать,

Где смерть с усердием свою взимает плату.

Беды предчувствие… заснуть не в силах мать,

Шепча молитву, чтоб Господь помог солдату.

Чтоб сын сумел пройти дорогами войны,

Живым домой вернувшись, матери на радость.

Чтоб ей кошмарные не снились больше сны,

В которых фото лишь от воина осталось.

А новый день уже готовит западню,

Где «головняк» в лесу нарвётся на засаду.

Там сын шагнёт навстречу шквальному огню,

Давая шанс сменить позицию собрату.

Вдруг, в одночасье, рухнут мамины мечты,

Когда поймёт необратимость страшной вести.

Раздастся стон души средь мирной суеты

При встрече с сыном, что вернулся «грузом двести».

От осознания бессилья лишь больней,

Но от беды, увы, не спрятаться в квартире.

Уж скольких та война забрала сыновей,

Шагнувших в вечность, ради мира во всём мире.

---

Под залп прощального салюта слышен плач,

Рыдает мать навзрыд, навек прощаясь с сыном.

Война для судеб человеческих палач,

Что исполняет приговор в краю постылом.

Сожжён дотла ведущий в будущее мост,

Где старость скрасили бы любящие внуки.

Но мир жесток и вместо счастья третий тост,

Ведь хоронить детей- страшней не сыщешь муки…

«Лучшие в аду»

Посвящается живым и павшим
бойцам ЧВК «Вагнера».

Опять костлявая устроила страду,

Что не опишешь ни романом и ни повестью.

Контракты с Родиной, компанией и совестью

Мы с честью выполним, став лучшими в аду.

Нас не пугает смерть, мы знаем, что умрём,

Когда одна из пуль подарит душу вечности.

Не проявляй зря ни геройства, ни беспечности

При штурме здания, под вражеским огнём.

«Мы выдвигаемся… «Вивальди»*, дай концерт!!!»

Эфир наводку для расчётов вторит цифрами.

Под взрывов музыку, что не опишешь рифмами,

Выходит с группой «Леший»*, подгадав момент.

Противник, что укрылся в доме, не дурак,

Он просчитал нас, упредив передвижение.

Подрыв фугаса, как разумное решение,

Теряем время здесь, но неуступчив враг.

««Локомотив», мы не вывозим без тебя!!!

Организуй пролом в стене… Приём… Как слышно?»

«Всё… вылетаем… Будет подвиг, раз так вышло.»

И ожила, доселе спавшая «броня».

Пол дела сделано, но легче бой не стал,

Их миномёты не дают прорваться к цели.

Как на ладони мы, во вражеском прицеле,

Из окон рвётся к нам губительный металл.

Двумя «коробочками» сбили спесь с врага,

Одну из них всё ж потеряв по ходу боя.

Кто доживёт, пусть пацанов помянет стоя,

А нам за дом тот зацепиться бы пока.

Пошла жара, стрельба идёт почти в упор,

Берём этаж за этажом, умывшись кровью.

И бег минут на циферблате давит болью,

Ведь скольким вынесла судьба свой приговор.

Нас здесь всё меньше, только рано умирать,

Смерть не отменит выполнение приказа.

Где ж затерялась основная цель, зараза,

Та, за которую ушла в бессмертье рать?

Задачу выполнили… жаль, братишек нет,

А завтра снова бой и новые потери.

Ад распахнёт для штурмовых отрядов двери,

Что отомстят за нас, сломав врагу хребет…

«Тридцатьчетвёрка»

Мой брат — близнец не сам покинул постамент,

Его в утиль списали подлые потомки.

Политиканы подгадали всё ж момент,

Чтоб уничтожить то, что свято нам… подонки.

Отдав приказ преступный росчерком пера,

На демонтаж поста стального побратима.

Такая нынче в мире скотская пора,

Где русофобии болезнь неизлечима.

На совесть тех пройдох не стоит уповать,

Она обменяна на вражескую пайку.

Сил зла опять орда, а нас, как прежде, рать,

Найдётся болт с резьбой на НАТОвскую гайку.

Сентябрьским утром я взошёл на пьедестал,

Ответ держать, как нас учили — брат за брата.

Являя грозным видом памяти оскал,

Стальной легенды, ставшей символом парада.

Им ежедневно буду я смотреть в глаза,

Тем, кто забыл наш подвиг, ссучившись однажды.

В минуту скорби по броне скользнёт слеза

Небесных вод, дождём оплакивая павших.

Останусь здесь, как назидание врагу,

Ствол развернув по направлению к границе.

Пусть ветеран давно, но дать отпор смогу

За экипаж свой, что с войны прошедшей снится.

«Тридцатьчетвёрки» не закончен славный век,

Ещё послужит, как солдат, своей Державе.

Ты чти и помни подвиг ратный, человек,

Во имя тех, кого забыть с тобой не в праве…

«Война с памятью»

Проказа что ли или мир сошёл с ума,

Зло насаждая под эгидой русофобий?

Сколь, господа, в вас сатанинского дерьма

Скопилось, раз вы «докопались» до надгробий.

Как по команде, засучили рукава

И рьяно «топите» за дьявола деяния.

Качая тихой сапой мнимые права,

Воюя с памятью народной от отчаяния.

Боитесь, видно, тех, кто вас освобождал,

С особой ненавистью руша монументы?

Добрососедство променяв на злой оскал,

В угоду Штатам, обещавшим дивиденды.

Тот, с постамента снятый танк — ваш Рубикон,

Что перешли в своих желаниях расправы.

Но, только знайте, что Победа испокон

Тем предначертана — по совести кто правы.

Сильны вы только с прахом павших воевать,

Ведь «сраму мёртвые не имут», вот в чём дело.

Не «по зубам» Полка бессмертного вам рать

И потому вы мстите так остервенело.

Не выжечь память, не сломать и не стереть,

То сохраним, что предки множили веками.

Мы не забудем!! Не простим!! И знайте, впредь,

Что нам не братья, коли спутались с врагами.

Спасибо тем, кто чтит тот подвиг вопреки

Запретам, травле с оголтелыми речами.

«Тридцатьчетвёрки» нет отныне у реки,

Но есть «МЫ ПОМНИМ!!!» поминальными свечами…

«Привет, братишка»

«Привет, братишка!!!» Вот и свиделись с тобой

Во сне тревожном, что так часто стал мне сниться.

Там пацанов всех узнаваемые лица

И ты, сидящий на броне… ещё живой…

Колонна наша мчит, глотая пыль дорог,

Спеша просёлками к заветной переправе.

Сосредоточены, бояться мы не в праве,

На поле выгоревший «Тигр» — войны намёк.

Изрыта твердь вокруг воронками от мин,

Что щедро сыплет враг по нам из миномётов.

Но, им в ответ ударят парни из расчётов

Всей реактивной мощью боевых машин.

Висит над нами «птичка», явно не к добру,

Сейчас «срисует» нас и жди с небес гостинцы.

Но ты сказал, смеясь: «мне смерть не по нутру»…

Случилось что-то… танк «седлают» пехотинцы.

А дальше… нас с брони смело взрывной волной,

Разрыв был близким, ты меня закрыл собою.

Лежу в траве с залитой кровью головою,

Встать не могу… хоть посмотреть бы, что с тобой?

Меня куда-то тащат…, что есть сил кричу,

Но, как в немом кино, все реплики без звука.

Бой не романтика, а страшная наука…

«Жить будешь» — врач сказал, похлопав по плечу…

Поздней узнал, что угодили под обстрел,

«Двухсотых» много… по колонне били «Грады»

И ты посмертно кавалером стал награды,

Жизнь сохранив мне, смерть оставил не у дел…

Я поутру к тебе на кладбище приду,

Просить прощения, что жив, перед тобою.

Под третий тост, слезы мужской уже не скрою:

«До скорой встречи, брат, в моём ночном бреду»…

«Я семьдесятдвойка»

Я «семьдесятдвойка», я пахарь войны,

Мне грязь не страшна и погода.

Жаль только, что мой экипаж — пацаны,

Но верую свято в мехвода.

Я с теми ребятами мало знаком,

Пока что не видел их в деле.

И, вроде наметился здесь перелом

В войне, нервы всё ж на пределе.

Колонной спешим на подмогу своим,

По рации слышу: «там пекло».

Пока не уверен, что выйду живым,

Надеюсь, не стану я пеплом.

Уже на подходе, мне слышится бой,

Смерть облюбовала руины.

«Ты не суетись только, слышишь, старшОй?»

«Ну, с Богом!!! Прорвёмся, мужчины».

Я сосредоточен, стволом поводя,

Ищу, где таится угроза.

Жара то какая, ни капли дождя,

Мы здесь для врага, как заноза.

Разбитые улицы — страшный пейзаж,

«Эх, что натворили собаки…»

Вдруг взрыв прогремел… «Всё, прощай, экипаж»,

Как вкопанный встал… Сбило траки…

Они врассыпную, а мой кончен век:

«Я „семьдесятдвойка“, прощайте!!!»

Сквозь бас пулемёта орёт человек:

«Прикрою, братишки… цепляйте…»

Я голос узнал — это мой же старшОй,

Не бросил меня — бедолагу…

Ещё поживу, дам вражинам свой бой.

Спасибо парням за отвагу…

Меня на тросах оттащили назад,

Сейчас подлатают ребята…

С таким экипажем я грозный солдат,

Врагам моим «светит» расплата…

«Пуля»

Я создана, чтоб убивать,

Во мне намёка нет на жалость.

В стальном сердечнике вся стать,

Мне только цель задать осталось.

Я жду решений от стрелка,

Мораль людская не помеха.

Ребёнка в «минус», старика…

Эмоций нет… залог успеха.

Я доставляю смерти весть,

Коль безошибочны расчёты.

Мной совершают часто месть,

Когда с врагами сводят счёты.

На службе у добра и зла,

Но с сохранением паритета.

Я часть мужского ремесла,

Где выстрел в качестве ответа.

Всё ж моя вотчина — война,

Где разгуляться можно вволю.

Смерть не запомнит имена

Людей, кого умыла кровью.

Я многих видела в боях-

Героев, слабаков, упёртых.

Есть те, кому неведом страх,

Со мной кто спорит ради мёртвых.

Пусть скоротечна жизнь моя,

Я знаю — доберусь до цели.

Не стой на линии огня,

Чтоб не попасться мне в прицеле…

«Санинструкторам»

Вам женским счастьем насладиться бы сполна,

Даря бескрайнюю любовь мужьям и детям.

Но в вашей помощи нуждается страна,

Чтобы бойцов не поминать нам тостом третьим.

На плечи хрупкие взвалив тяжёлый груз,

Под миномётный вой спасаете мальчишек.

Нащупав пальцами артерий слабый пульс,

Даёте шанс на жизнь, отцам обнять детишек.

Забыв усталость, несмотря на артобстрел,

На помощь рвётесь к тем, кто ранен иль контужен.

Смерть упреждаете, оставив не у дел,

Из лап костлявой вырвав тех, кто семьям нужен.

Про ваши подвиги не часто говорят,

Риск санинструктора — обыденное дело.

Но с того света сколь вернуть смогли ребят,

Когда душа уже оплакивала тело??

Самим порою не дано бой пережить,

Смерть поквитаться с вами жаждет за просчёты.

И пуля снайпера рвёт вашей жизни нить,

Сводя с хранителями душ солдатских счёты.

И кто-то вместо вас продолжит жизнь спасать,

Ребят вытаскивая вновь из пекла ада.

Лишь для семьи никто вернуть не сможет мать,

Не лечит боль утрат посмертная награда.

А дома ждут, готовясь встретить вас с войны,

В календарях прошедших дней листы срывая.

Вы своим семьям, как никто другой, нужны,

В живых останьтесь, рано вам к воротам рая…

«Утрата»