Бесплатный фрагмент - Старая сказка на новый лад

Новогодняя сказка для взрослых… (в стихах)

Белый снег ковром ложится,

Все деревья заметя,

А по лесу тройка мчится,

В санях, девки, голосят.

Песнь свою поют протяжно,

О любви и о судьбе,

Тройка ржет, бежит вальяжно,

Скоро Новый год в селе.

На поляне — дом-избушка,

В доме ёлочка стоит,

Там живет одна старушка,

А в печи огонь горит.

Всех приезжих привечает,

И зовёт на огонёк,

Эту бабку всякий знает,

Страшен бабкин костерок.

Тройка к дому подъезжает,

Из саней народ сошел,

Бабка на крыльце встречает

Приглашая всех за стол.

Бабка, прикрывая единственный зуб:

— Ой, вы гости дорогие,

проходите все к столу,

вы такие молодые,

я, давно ужо вас жду.

Из саней выходит парень,

Грудью девок растолкав,

Будучи уже в ударе,

Свой показывает нрав.

Парень:

— Ты, зачем, — скажи старуха —

тормознула у дверей?

Нам с тобой совсем непруха,

мы к друзьям спешим скорей.

Бабка:

— Ты, милок, охолонися,

и на бабку не ори.

Ты вокруг-то осмотрися,

и немного помолчи.

Чё, не видишь, где ты есть?

Это мой лес…, заметь весь!

Первая девица:

— Я покрасила вчера,

пергидролем волоса,

и поэтому сегодня,

не пойму я словеса.

Ты о чем брюзжишь, карга?

Ехали мы не сюда!

Наша тройка заблудилась,

а тут ты…, вся из себя!

Ты скажи, зачем тебе,

молодняк на шабаше?

Тот, кто посетит твой дом,

должен быть гробовщиком!

Бабка с возмущением:

— Замолчи блондинка враз,

и послушай мой ты сказ.

Я уж, триста лет живу,

в Новый год гостей зову.

Вон, послушай, в стороне,

Кощей едет на коне.

Слышь, как бойко рассекает,

Сам худой, за то в броне.

Первая девица обращается ко всем:

— Если там бренчит Кощей,

не пора ли нам скорей,

сесть на тройку с бубенцами

и убраться из гостей?

Слышала я от людей,

ловелас, старый Кощей,

кто его хоть чуть расстроит,

будет жить среди камней.

Бабка:

— Видно правду говорят,

что блондинки все подряд,

мозг используют свой редко,

и тогда, когда хотят.

Вторая девица бабке:

— Ты на землю то спустись

и особо не звездись,

нас ведь много здесь, как видишь,

так что лучше ты окстись.

Бабка возмущается:

— Вот еще одна нимфетка,

что мозги включает редко.

Если крест я наложу,

все вокруг тогда заржут!

Я ведь все-таки Яга,

а не бабка-попадья!

— Чтобы зубками стучать,

Надо мозг свой раскачать,

Ты вокруг то посмотри,

Да и лес мой оцени.

Неужели ты не видишь,

Что отсюда нет пути?

Парень обращается к девчатам:

— Ой, девчата, что-то мне

кажется, что мы в дерьме,

вы на бабку посмотрите,

она словно «на коне»!

Не по возрасту смела,

не боится нас она.

Помните, как по весне,

о какой-то, там Яге,

в том году Иван Кирьяныч,

распинался во дворе?

Тут откуда не возьмись,

На коне ногами ввысь,

Сам Кощей, тряся костями,

Появился, как суприз.

Бабка Кощею:

— Мог бы суповой набор,

тише въехать ты на двор?

Ведь опять моя избушка,

на день сядет на просёр!

Триста лет тебе твержу,

и каждый раз, с тебя, я ржу!

Что ж ты, старый пень бессмертный,

не убавишь куражу?

Кощей, гремя доспехами, осмотрелся по сторонам и говорит:

— Послушай, вечная вдова,

не пойму сейчас тебя,

что-то ты сегодня рано,

весела…, как никогда!

Ты чего во весь свой рот,

веселишь честной народ?

И зачем возле избушки,

собрала ты тут бомонд?

Парень Кощею:

— Ах ты мерзкая же тля,

как чихну ща на тебя,

кости в кучку соберутся,

не залезешь, на коня.

Не успел сюда прийти,

бабке вынес все мозги…

Кощей, обращаясь к бабке:

— Слышь Яга, чай первый год,

бойкий у тебя народ,

прежний был куда трусливей,

и боялся открыть рот!

Эти ж, как я погляжу,

вообще без удержу.

Первая девица:

— Ты чего на нас наехал?

Знай, что я, таких как ты,

одна гоняю по деревне,

как свиней на шашлыки!

Подумав, добавила:

— Хотя, какой с тебя шашлык,

на костях-то мяса пшик!

Кощей обращается к бабке:

— Кстати, старая, пора,

приготовить шампура?

Или ты меня лишь в шутку,

праздник праздновать звала?

Мчался, я к тебе, как лань,

ну, а слышу только брань!

Я б сейчас, не отказался,

шницелей бы съесть лохань!

А вообще, на кой нам лях,

их готовить на углях? (указывает на молодежь)

Прилетит сейчас Горыныч,

всех поджарит на камнях.

Парень обращается к Кощею:

— Это, что ты тут удумал,

железяка на костях,

ты кого это собрался,

срочно жарить на углях?

Парень подошел и стукнул Кощея по шлему

— Я тебя предупреждал,

ты меня уже достал!

Баба Яга:

— Ну, ты парень и простак.

Не Иван ли ты дурак,

что, так смело на Кощея,

поднимаешь свой кулак?

Он у нас мужик крутой,

не смотри, что он худой,

он, надысь, в пылу угара,

змея сделал самоваром.

Тот теперь, когда летит,

так безжалостно пыхтит,

словно печь моя в избушке,

черным облаком коптит!

Вторая девица, отвечает бабке:

— Ты, старуха не пугай

и не устраивай тут, хай!

Посмотрела на парня и продолжила:

— Мы, за нашего, за Гришку,

превратим тебя в мартышку.

Будешь прыгать и скакать,

на деревьях шишки рвать,

ну, а этот друг костлявый, (указывает пальцем на Кощея)

над тобою, будет ржать.

На бананы перейдешь,

хвост использовать смогёшь

и глядишь довольно скоро,

гуттаперчивость вернёшь.

Баба Яга — возмущенно:

— Ты мне, тут, поговори!

Ты, со мною не шути!

А то, я, ногою топну,

растеряешь все мозги!

Вольность, я твою терплю,

и пока еще молчу,

ну, а коли уж, придется,

я сурьезно отомщу!

Я не так уж и стара,

не скреплю еще пока,

в ступу я, не напрягаясь,

прыгаю, словно коза.

А потом, еще лечу,

в дали, дальние, гляжу,

и таких, как ты, матрёшек,

на обед себе ловлю.

Так, что лучше, помолчи,

нервы бабке не трепи,

и своим скудным умишком,

жизнь себе чуть-чуть продли!

Парень бабке:

— Ну, старуха, ты даёшь.

Нас ты этим не возьмёшь,

говоришь ты всё красиво,

но, пугая нас — ты врёшь.

Чтобы в двадцать первом веке,

ты летала вдоль полей,

в этот бред, смогу поверить,

только ты, сперва, налей!

После литра алкоголя,

я поверю, хоть во-што,

и в летающего змея,

и в Кощеево яйцо.

Кощей, наконец-то, справившись с доспехами и придя в себя:

— Что за день, я не пойму,

словно я сейчас в бреду,

мне какие-то людишки,

праздник портят на корню.

Первый раз, за тыщу лет,

мне попортили хребет,

словно я в своих доспехах,

не Кощей, а винегрет!?

Уж не первый день живу,

знаю, о себе, молву,

никогда не мог представить,

что, я по лбу получу!

Издали послышался шум, бабка насторожилась:

— Так, костлявый, помолчи

и послушай, там, вдали,

то не змей ли наш Горыныч,

мчится, словно во хмели.

Если это, всё же он,

Забегайте лучше в дом,

Я ни разу не видала,

Чтоб Горыныч сел орлом.

Сколько помню я посадок,

было всё, не без накладок:

то лесной гектар снесёт

то с пруда водой зальёт,

то избушку, с курьих ножек

со всей дури, так собьёт,

что летит моя хибарка,

словно получив припарку.

Все забежали в избушку и затаились. Стук. Грохот. В окнах показались головы змея Горыныча.

Первая голова:

— Слышь, Яга, а чё такой?

Думал, я, тут пир горой,

а вы тут, как шпроты в банке,

да и вид у вас, смурной?

Вторая голова:

— Выходите все сюда,

праздник отмечать пора,

я летел на дискотеку,

а попал в похорона!

Третья голова, только открыла рот, как её перебил Кощей:

— Ну, хвостатый, ща те дам,

за суприз твой, по мозгам.

Разве ж можно так садиться,

Как последний хулиган!

Камнем, падая с небес,

распахал частично лес,

бабку снова напугал,

Да и я, в доспех упал.

Видно любишь ты, болван,

столь дешёвый балаган,

только, надо б тебе помнить,

что Кощей-то, не Иван.

Я в отличье от людей,

имею множество идей.

И тебе неплохо б помнить,

что я, отъявленный злодей.

Тут бабка встряла:

— Ты бы следующий раз,

Не пугал собою нас,

а то каждый твой прилет,

мне по нервам слишком бьёт.

Я живу ведь здесь в тиши,

в самой, в общем-то, глуши,

и твои шумо-эффекты,

так и просят бердыши.

Змей Горыныч:

— Я сейчас на вас смотрю,

Три башки, а не пойму.

Вы меня, зачем позвали,

Мозг выносите, кому?

Я ведь щас, слегка чихну,

И избушку всю спалю,

Вы меня ужо достали,

Видел праздник, ваш, в гробу!

Бабка перепугавшись:

Ой, Горыныч, замолчи,

И забудь, про бердыши,

Это, я, в сердцах сказала,

Это, вроде как, мечты…

Бабка поняла, что ляпнула глупость, но продолжила:

Ты избушку мне не жги,

и старуху пощади,

ты мои, квадратны-метры,

под дефолт не подводи!

А то, где же жить, тогда?

И куда придут друзья?

Вон, в сторонку посмотри, (указывает на людей)

чем тебе не шашлыки?

Надо, только, чтобы ты,

Их поджарил, для еды!

Тут и легкие прочистишь,

И насытим животы!

Змей Горыныч, посмотрел на людей, потом на бабку и сказал:

Что ж, поджарить, я смогу.

Только лучше на лугу.

После Ваших, всех претензий,

я обижен, на каргу.

А с обиды, каждый рот,

Струи бьёт, как огнемёт,

и поэтому могу,

сжечь избушку и Ягу.

Так что, наше барбекю,

Делать лучше на ветру,

Ну, а чтобы не сгорело,

Их поджарим на костру.

Когда поленицы трещат,

шашлык вкусен из девчат,

ну, а парень слишком хлюпок,

на, шашлык его никак.

Так что, девок вы берите,

и на луг их всех тащите,

ну, а я, схожу в лесок,

наломаю слегка дров.

Змей Горыныч пошел в глубь леса, послышался треск сломанных деревьев.

Парень:

Что за день, я не пойму?

Мозг мой, словно бы в бреду.

Неужель все происходит,

не во сне, а наяву?

Шалыки, Кащей, Яга,

ступы, змеи, кочерга.

Все с ума, что ль, посходили?

Или брежу только я?

Первая девица:

Гриша, ты уж не бросай,

убивать нас не давай.

Или больше ты с любовью,

со своей, не приставай!

Парень:

Ну-ка девки, быстро, дружно,

побежали все к саням.

И пока Горыныч рубит,

Жару зададим коням.

Все быстро побежали, вскочили в сани и помчались к деревне.

Сказка ложь, да в ней намек,

Каждому, из вас, урок.

Чтоб не стали вы добычей,

дайте все себе зарок:

Не курить и не колоться,

Жизнь счастливую начать,

Или в скорости, в угаре,

вас, Кощей, придет встречать.

И тогда уж, точно, вы

Превратитесь в шашлыки!

Сборник стихов

Стихи для всех и обо всём…

Ода Обаме

Мне кажется, что мир перевернулся,

Америка, совсем сошла с ума.

И чернокожий президент свихнулся,

Не зря Бараком, мама назвала.

Сегодня все, кто разум сохранили,

Понять не могут, что произошло

И почему американцы возомнили,

Что смерть детей — это добро.

Кто дал им право, головой Джен Псаки,

Озвучивать лишь лож, пугая мир,

И без застенчивости врать всем —

Как русский аннексировал вдруг Крым.

Мне хочется сказать тому Бараку:

Обамой, может, ты и стал,

Но Президентом США, уж точно,

Являются маразм и сатанинский бал.

Луганская ива

Склонилась ива у пруда

И жизни срок ей был неведом,

Как вдруг с утра, издалека

Осколком мины ствол порезан.

У ивы потекла слеза,

Увидев рядом тело чье-то,

И ива сразу поняла,

Пришла беда, в Луганск, за что-то.

Она согнула ствол дугой

В надежде скрыть свои рыданья,

Но ствол сломал снаряд другой,

Прервав надежду и стенанья.

Последним криком ивы было:

О, люди, что ж вы натворили?!

Земля еще ведь не забыла

Как в сорок первом кровь пролили!

Нам деды в прошлом завещали…

Нам деды в прошлом завещали,

Чтоб на Земле хранили мир.

Но, англосаксы снова встряли:

Из Украины, сделав тир.

Сегодня видим мы воочию,

Ту демократию войны

Которую, несут так срочно,

Донбассу, подлые умы.

Как нам спасти людей Донецка?

Детей Луганска, как спасти?

Как докричаться наконец-то,

До европейских визави?

В Европе нынче истерия,

В Брюсселе мечется бомонд.

Не до смертей им в Украине

От санкций их сегодня прёт!

Жизнь нам дается не Брюсселем

И Вашингтон не божья плеть,

Чтобы вот так, всем ротозеям,

Давать Лицензии на смерть!

Жизнь

Мне кажется, что эта жизнь,

Дана мне, не случайно.

И должен я ее прожить,

Чтоб не было печально.

Чтоб мог я радовать друзей,

Несчастным всем помочь.

Чтоб мог сказать: Я экстраверт,

С широкою душой.

Любите жизнь, она одна,

Другую не дадут.

Спешите делать чудеса,

И вам всё воздадут!

Европейский путь…

Европе наши факты не нужны,

Европа прогибается под Штаты.

И как бы не доказывали мы,

Россия будет снова виновата.

История не учит Старый Свет,

Политики опять лишились слуха,

Но истерия и возможный бред,

Лишат Европу истинного духа.

И голос прозвучал с небес:

Кого же слушала ты, старая Европа?

И почему, американский бес,

Заставил верить в правоту поклёпа?

Вот так Европа, медленно и верно

Служа американским лже-богам,

Стремится в бездну и наверно,

Чуть позже, вознесется к небесам.

Война

Двадцать второго июня,

ровно в четыре часа,

Двинулись полчища танков,

и самолетов врага.

Они перешли границу

и двинулись на Москву,

Вспомни Европа сегодня,

как пряталась ты в тылу.

Невинные дети блокады,

клейстер жевали в мороз,

И старики умирали,

работая на износ.

Смертями, в боях отстояла,

Россия Победу свою,

Европа же, вновь породила,

фашизм не во сне — наяву.

И снова славянский парень,

встал на защиту земли,

Чтоб на Донбасс вернулись,

гордые журавли…

Как жить?

Мне кажется, что души убиенных,

Вернулись вновь на землю и кричат:

Остановитесь, ибо жизнью бренной,

Вы ускоряете события не так.

Нам стоит всем подумать о прощенье,

Давая и врагам, возможность осознать:

Жизнь наша коротка, она одно мгновенье,

Не стоит, за бесценок, её нам отдавать.

Но, современный люд, он хуже зверя,

Убийство стало у него в крови.

И каждый раз, себе мы лицемеря,

Пытаемся оправдывать гробы.

Судьба

Весна пришла к нам на порог,

И солнцем Душу озаряя

Природа дышит и поет,

А мы судьбу кляня, мечтаем.

Я слышу голос соловья,

Который бойко сообщает:

Пришла весна, поет душа

Проснувшись, лета ожидая.

И так живем мы год от года,

И чуда ждем, а чуда нет.

Давайте выйдем на дорогу,

И взглянем все судьбе вослед.

Она идет, ей не впервой,

Прокладывать дорогу к жизни,

Давай и мы пойдем с тобой,

Чтобы помочь войти в мир дивный.

Тот мир был уготован нам,

Чтоб жизнь прожили не впустую.

Судьба, скитаясь по камням

Упав, вдруг крикнула: «смогу я!»

Так может не искать добра,

Пусть нас судьба ведет на ощупь.

И мы воспрянем ото сна,

Войдем в свет мира, как на площадь!

Весна пришла, но всей душой,

Нам лета краски видеть можно,

Пускай в душе царит покой,

Ну, а судьбе, помочь не сложно!

Храм души

Жизнь, как всегда, преподносит сюрпризы,

Идя по болоту, в храм не попасть.

Но только на холст нанесли мы эскизы,

Как жизнь не позволит совсем нам пропасть.

Пишу я об этом специально, чтоб знали,

Жизнь и судьбу строим сами себе,

Но, если в болото, себя мы загнали,

То в храм не попасть, будем жить в нищете!

Жизни кинофильм

Нам солнце светит в окна, улыбаясь,

Желает нам добра, любви и счастья.

И, только пыль, от ветра подымаясь,

В душе, способна, поселить ненастье.

Давайте будем радоваться жизни,

Любить и счастье всем вокруг дарить.

И станем, может, менее капризны,

Когда, вдруг жизнь, заставит погрустить.

Пусть эта грусть промчится незаметно,

Не тронув наши главные столпы.

Ненастье, чтоб не стало беспросветно

Влиять, на наши души и умы.

Пусть солнце светит снова, улыбаясь,

А мы уверенно, не поднимая пыль,

В своей душе тихонько прибираясь,

Снимать продолжим, жизни кинофильм.

Глупая Америка

Америка недавно сообщила,

Что Бог избрал её жандармом мира.

Но хочется задать один вопрос:

Кто разрешал задрать тебе так нос?

Кто право дал стрелять по городам?

И не устала ль ты, от ввода санкций?

Иль может президент твой, с бодуна,

Из человека, перешел в разряд засранцев?

Наивно думая, России навредить,

Хотела глупая, Владимира свалить.

Но не учла ты, наш менталитет,

Не верит русский в англосакский бред.

Решив по глупости, что Путина свалила,

Своими санкциями, подло их вводя,

Ты просчиталась, поддержав дебила,

Что в Белом Доме бредит в тихоря.

Учи историю, безмозглая Америка,

Любые беды сплачивали нас.

И чтоб сегодня с нами ты не делала,

Не испугает нас твой черный дикобраз!

Заповедь

Нам Бог велел хранить любовь,

Его мы заповедь забыли,

Он говорил, что его кровь

В вине. Чтоб мы ей, дорожили.

Идем по жизни сквозь века,

И даже сквозь тысячелетья,

Путь человечества — река,

Сверкающая многоцветьем.

О Боге помним лишь тогда,

Когда по жизни очень худо,

Давай вернемся сквозь года,

И вспомним заповедей чудо.

Ту силу слова, что он дал,

Нам потерять сейчас опасно,

Всё, что он в прошлом завещал,

Сегодня выглядит прекрасно!

Ответ Лие Ахеджаковой на декламацию стиха Андрея Орлова «Реквием по МН-17»

О, Лия, как же вам не стыдно

Так откровенно русских унижать.

Своим авторитетом подло, низко,

Всех россиян в бандиты записать.

О, Лия, видно вы Иуда,