Бесплатный фрагмент - Становление Третьего Мира

Любить вообще — значит делать доброе.

Любовь не только слово, но это дела,

которые мы делаем для блага других.

Л.Н.Толстой

Пролог

«Звёздный Странник» стремительно набирал скорость, покидая пределы загадочной и таинственной обители Третьего Мира. У Ганлоу не выходили из головы добрые слова Даоли о том, что у него с Натали будет замечательный первенец, мальчик, который будет в значительной степени одарённый! Ребёнок, который воплотит в себе самые чистые и светлые качества и стороны жизни. Сынок, которому предначертано великое будущее! Но первые шаги и предпосылки для раскрытия этого будущего и сильных сторон личности своего сына, предстояло сделать именно его папе. Улыбка радости и умиления расплывалась по довольному лицу Ганлоу, навевая сладкие воспоминания и долгожданный сон, погружая его в тёплые объятия антигравитационного кресла… шума моря… плеска волн… и сильнейшего удара мощного шторма, выбросившего Андерса на берег…

…Незнакомец, спасший Натали из цепких лап смертоносного шторма медленно удалялся по пляжу, растворяясь в темноте ночи. Зоркие глаза Андерса идентифицировали белый силуэт человека, медленно направляющегося к лодочной станции. Совесть не позволяла Ганлоу так просто отпустить незнакомца, рискнувшего своей жизнью во имя спасения его любимой жены. Андерс бросился вслед за белым комбинезоном и вскоре догнал спасителя.

— Друг! — окликнул незнакомца Ганлоу, еле переводя дыхание от стремительного бега, — Погоди. Не уходи, пожалуйста. Останься. Я тебе так многим обязан за спасение жены.

Человек остановился и неспеша обернулся, дожидаясь пока Андерс подойдёт ближе. Его голубые бездонные глаза спокойно и внимательно смотрели на Ганлоу, вселяя странное умиротворение.

— Я не могу тебя так просто отпустить! — искренне говорил Андерс, протягивая руку благодарности, — Как тебя зовут?

— Да я же, вроде бы, представился! — отвечал незнакомец, пожимая протянутую ему руку дружбы и благодарности.

— Прости! Не расслышал! — честно признался Андерс, — Сам понимаешь, не каждый день происходят такие события, когда сначала теряют любимую девушку, а затем её вновь обретают!

— Согласен! — усмехнулся спаситель, — Просто, наверное, сегодня твоя Натали не должна была умереть! Судьба так распорядилась, чтобы она жила! А я только оказался инструментом в руках Судьбы! Благодари Всевышнего, а не меня.

Андерс недоумевающе глядел в бездонные глаза незнакомца, не зная как оценивать его слова, что ему сказать в ответ и как благодарить за героический поступок. Некоторое время они молча шли вместе по направлению к лодочной станции.

— Я просто оказался в нужное время и в нужном месте! — продолжал развивать мысль незнакомец, — А твоя жена должна жить! Значит, у неё другое высшее предназначение в этом Мире!

Последние слова заставили Ганлоу остановиться. Неожиданно он вспомнил с какой лёгкостью незнакомец пробирался сквозь волны, как профессионально делал искусственное дыхание его жене, странное голубоватое свечение исходившее от его рук. Как Судьба объяснит этот феномен? Андерс хотел сформулировать новый вопрос, но незнакомец опередил его:

— А зовут меня Да… — незнакомец запнулся, словно прикидывая что-то про себя, — Да какое это имеет значение!? Люби и береги Натали! Запомни! Она должна жить и всё…

…Ганлоу открыл глаза, обливаясь холодным потом. Его неожиданно осенило. Он вспомнил человека, спасшего жизнь любимой Натали. Его обожгла очередная догадка на счёт Даоли. Да, он не мог ошибаться. Это был именно он. Даоли — человек из Третьего Мира. Его лицо, его небесно-голубые глаза, белоснежный комбинезон. Сильный взгляд, уверенные действия, мудрые рассуждения, готовность прийти на помощь ближнему в любую минуту. Именно такими были люди из Третьего Мира и именно такими людьми предстоит стать Человечеству.

Бегство Агапотти

— Слишком человечным стал ты, дорогой Джордж, — злорадно усмехался Мрад, подливая виски в бокал Агапотти, — хватку начал терять, нюх притупился. Змею пригрел ты у себя на груди, которая тебя же и ужалила. Всё ты ей предоставил, деньги, должность, дом, кибермобиль, путёвку на лучший курорт мира, безоблачное сытое будущее. Живи и радуйся. Только служи своему боссу честью и правдой. Так нет же. Мало ему. Для людишек, видите ли, он решил бесплатную энергию ксилита предоставить. Скотина последняя, которую нужно растоптать и раздавить!

— Ой, не береди мне душу, Ваше Сиятельство, — злобно огрызался Джордж Агапотти, залпом опустошая бокал горячительного напитка, — придёт ещё наше время. Мы растопчем и раздавим их всех, тварей. Кровью у меня харкать будет за свою Человечность. А планктон этот бесполезный, людишек этих тупоумных, в жерновах войны испепелю всех до единого.

— Испепелим, Джордж, испепелим, — хитро поправил соратника Мрад, похлопывая Агапотти по плечу, — скажи спасибо ещё, что у тебя действительно есть настоящие друзья, которые в трудную минуту всегда придут на помощь, не то, что некоторые.

— Спасибо, Ваше Сиятельство, за помощь, — украдкой вытирал слезу мистер Агапотти, — если бы не ты, я не знаю, что было бы со мной сейчас, уважаемый.

— Не хнычь, дружище! Они нам за каждую пролитую тобой слезу ещё не так ответят, — вскакивал Мрад, размахивая кулаками, — им наш ксилит и бесплатная энергия таким боком выйдет, что они сами понесут нам свои жалкие денежки, да ещё умолять будут, чтобы мы их приняли из невежественных грязных и немытых рук проклятого пролетариата.

— Кого-кого? Не понял, — опешил Джордж познаниями и осведомлённостью его сиятельства, — пролетариата? Где же это Вы начитались, Ваше Сиятельство, таких премудростей?

— Да, нужно было на досуге, управлять моими бешенными псами и оболтусами, чтобы не бузили, дабы им было что терять, окромя своих цепей, в которых я их намеренно и заковал незримо. Это цепи жадности, похоти, разврата, безумной страсти и безнравственности, — неожиданно разоткровенничался Мрад, — так я и почитал Ваших Маркса и Энгельса. Умные вещи говорят иногда философы-экономисты.

— Ага, Ваше Сиятельство, молодец! Так держать! Ты больше давай читай этих философов! Завтра станешь приверженцем коммунистических идей, а послезавтра сам раздашь свою собственность и деньги в пользу нищих, — язвительно заметил Агапотти, — и не торопись мои слёзы приписывать к слабости. Я плачу от счастья и радости осознания грандиозности и коварства моей мести, которую я приготовил для Ганлоу и всех жителей Земли.

— Мы приготовили, Джордж, мы, — бил себя в грудь Мрад, злобно скалясь в лицо подельника, — у меня тоже есть уникальный план мести и возврата нашей безграничной власти над энергией и технологией ксилита.

— Замечательно, Ваше Сиятельство, — слащаво заулыбался Агапотти, разливая очередную порцию виски, — предлагаю выпить за успех нашего предприятия и обсудить тонкости и согласованность дальнейших ответных мер.

Звон бокалов мягко таял в замке Кара, разнося неведомую энергию тревоги и ненависти далеко во Вселенной.

Рабочие будни Андерса

Андерс Ганлоу проснулся в холодном поту от непонятного звона в ушах и слов бывшего босса запечатлевшихся в сознании: «предлагаю выпить за успех нашего предприятия и обсудить тонкости и согласованность дальнейших ответных мер».

«Каких ответных мер? Чьей согласованности?» — лихорадочно носились беспорядочные мысли в сонной голове Андерса. Он уже давно успел позабыть Джорджа Агапотти, так как после возвращения из экспедиции не смог с ним встретится лично, а общался только через личного секретаря босса. Ходили слухи, что шеф срочно уехал в долгосрочную деловую командировку. Но Андерс догадывался об истинных причинах отсутствия хозяина, который засветился в неприятнейшем скандале с космическими пиратами. Поскольку Филипп Грейс был в руках полиции Союза Созидающих Рас, и вероятность его сотрудничества с правосудием была слишком велика, а обвинение в заговоре с космическими пиратами достаточно серьёзным делом, чтобы позволить арестовать себя так легко. Поэтому урегулирование всех недоразумений с властями босс оставил своим высокооплачиваемым юристам и адвокатам, а сам укатил до поры до времени в неизвестном направлении. Полковник по известным причинам сразу же был уволен из компании «Мантек Инкорпорейтед» и забыт всеми сотрудниками напрочь. Андерсу приходилось теперь отдуваться за двух помощников Агапотти и по экономическим вопросам и по вопросам службы безопасности.

Генераторы по переработке ксилита были смонтированы и установлены в течение недели, и их торжественный запуск был назначен на завтрашний день. Андерс с удовольствием готовил запуск бесплатных источников энергии, дарованных Земле дружественными трилонцами. И вообще, справляться со знакомыми обязанностями заместителя Агапотти по экономике доставляло Андерсу сплошное удовольствие, чего не скажешь об обязанностях Филиппа Грейса, которые неожиданной и неприятной тяжестью взвалились на его голову. Да ещё эта непонятная встреча завтра утром с мэром Стонфилда по урегулированию вопросов экологической безопасности и размещению генераторов по переработке ксилита вблизи жилых кварталов города. Мысли о работе не давали Андерсу спокойно заснуть, пока спасительный будильник не зазвонил в 5.30 утра, извещая хозяина о начале утренней тренировки и медитации.

Утренняя часовая тренировка привела мысли Ганлоу в полный порядок. Плотный наспех приготовленный завтрак должен был обеспечить Андерса энергией как минимум до обеда. Кибермобиль, подаренный Джорджем Агапотти на свадьбу ещё раз заставил вспомнить о странном сне и словах, произнесённых босом, а также о любимой жене, которая вынуждена была остаться на далёком спутнике Третьего Мира. Андерс с трудом отгонял сладкие и болезненные мысли о возлюбленной, стараясь настроиться на строгий рабочий лад обычного трудового дня. И рабочий день, как всегда неожиданно ворвался в размеренность личных переживаний Андерса Ганлоу.

— Чем обязан, Саманта, столь ранним звонком? — обратился Ганлоу к личному секретарю, переводя кибермобиль в автоматическое управление, чтобы быть готовым сделать деловые записи, — Надеюсь, вопрос действительно не терпит отлагательств?

— Мистер Агапотти просил напомнить Вам о двух серьёзных встречах сегодня. С мэром Стонфилда в 9.00 утра и журналистами в 15.00 по поводу презентации запуска генераторов производства энергии из ксилита, — раздался приятный женский голос в салоне кибермобиля.

— Спасибо, Саманта, за напоминания, я помню об этих мероприятиях и точно не опоздаю, — отвечал Ганлоу обладательнице очаровательного голоса, — Что-нибудь ещё у тебя?

— Да, мистер Ганлоу, — продолжал литься бархатистый голос секретаря, — краткие инструкции Джорджа Агапотти по разговору с мэром уже на Вашем рабочем столе.

— Спасибо, солнце моё, — как всегда был ласков Ганлоу к представительнице слабого пола, — Это всё, что я должен знать?

— Нет, мистер Ганлоу, — всё также спокойно и размеренно звучал убаюкивающий голос Саманты, — мистер Агапотти просил Вас срочно прислать ему краткие тезисы Вашего сегодняшнего выступления перед журналистами в честь запуска генераторов по переработке ксилита в дешёвую энергию.

— Хорошо, будет сделано! — отрезал Ганлоу, — Что ещё у тебя?

— Мистер Агапотти просил Вас предоставить эти тезисы ему до 9.00 утра, чтобы он мог поправить, в случае чего, и заранее внести необходимые коррективы, — убивал полным спокойствием и безразличием голос девушки.

— Кто бы сомневался? — спокойно улыбнулся Ганлоу, — в 9.00 утра встреча с мэром Стонфилда, до этого необходимо изучить инструкции шефа по переговорам с мэром и в это же время необходимо подготовить тезисы для журналистов и направить боссу до 9.00.

— Вы совершенно правы, господин директор по экономике и безопасности, — послушно соглашался сказочный голос очаровательной Саманты, — всё нужно успеть сделать до 9.00 часов утра!

— Насколько я понимаю, сейчас 8.00 часов утра и в офисе я буду только через полчаса, — рассуждал про себя Андерс, — Когда же я успею всё это сделать?

— Не могу знать, мистер Ганлоу, — испуганно завибрировали нотки паники в голосе Саманты, — Поэтому я Вам и звоню так рано, чтобы заранее предупредить о маленькой накладочке.

— Ладно, Саманта, не переживай, прорвёмся! Не в первой! — уверенно говорил Андерс, механически набирая телефон руководителя отдела по связям с общественностью, — Марк, доброе утро, если оно для тебя доброе, конечно?

— Доброе утро, шеф, — звучал растерянный сонный голос подчинённого, — чем обязан в такую рань? Я же в отпуске с сегодняшнего дня!

— В отпуске? Почему я ничего об этом не знаю? — удивился Ганлоу приятному сюрпризу руководителя отдела по связям с общественностью, — Вроде бы ничего не предвещало твоего скоропалительного отпуска на пятничном вечернем совещании в корпорации?

— Да у меня тут подвернулась дешёвая путёвочка на Канары, — неумело оправдывался Марк, — я и улетел вчера в воскресенье, а заявление я Вам направил в электронном виде и по почте!

— Самоуверенно, Марк, и нагло ты поступаешь, — резко обрубил Андерс, — ты же знаешь насколько сегодня ответственный для «Мантек Инкорпорейтед» день. В пятницу мы обсудили с тобой весь план работы, не так ли?

— Да, мистер Ганлоу, я всё помню, всё будет сделано в лучшем виде, — неумело оправдывался горе-руководитель, — я объяснил Жанне всё, что нужно сделать, ещё в субботу. Так что всё будет чики-пики!

— Это мы сейчас узнаем! — холодно проговорил Андерс, набирая помощницу Марка по второй линии, — а ты, когда вернёшься из отпуска, сразу ко мне…

— Ясно, шеф, — поникшим голосом пробормотал Марк.

— Жанна, доброе утро, — обрадовался Ганлоу голосу девушке на другом конце трафика связи, — ты с Марком общалась в субботу на счёт сегодняшней конференции?

— Да, мистер Ганлоу, конечно общалась, — уверенно звучали слова девушки, — я обязательно сегодня приду на работу, но чуть позже, мне что-то нездоровится с утра. Я хотела отпроситься у Вас на полдня, это возможно?!

— Конечно, возможно, Жанночка, — спокойно и иронично говорил Андерс, — работа, конечно же, подождёт! Выздоравливай!

— Спасибо, уважаемый мистер Ганлоу, — раздался радостный голос девушки, — к 15.00 я обязательно буду. Спасибо! До встречи!

— Ты слышал, Марк, как твой заместитель выполняет твоё ответственное поручение, — обращался Андерс к начальнику отдела по связям с общественностью, — а ты говоришь, всё будет чики-пики?

— Да её уволить необходимо за такую подставу, шеф, — испуганно лепетал Марк, полностью сваливая вину на свою подчинённую сотрудницу.

— Это тебя я уволю за халатное отношение к работе и моим поручениям, — коротко и ясно резюмировал Андерс, — а теперь отдыхай, спокойного тебе отпуска, Марк! И начинай подыскивать себе новую работу!

— Саманта, привет, — общался уже Ганлоу со своим секретарём, сбросив плаксивые всхлипывания бывшего руководителя службы по связям с общественностью, — подготовь, пожалуйста, приказ об увольнении Марка Велеса с нашей компании и назначении на его должность временно исполняющей обязанности Жанны Криске.

— Будет сделано, мистер Ганлоу, — бальзамом разливался вкрадчивый голос секретаря, — что-нибудь ещё я могу для Вас сделать?

— Конечно, солнце моё. Всю работу за меня и за того парня нужно сделать! — весело шутил Андерс, доставая портативный меморис из кармана пиджака, — Если хочешь сделать работу качественно сделай её сам! Давай, Саманта, до встречи в офисе! Конец связи!

Распрощавшись с коллегами, Ганлоу незамедлительно принялся надиктовывать на свой меморис тезисы по запуску генераторов ксилита. «Уважаемые дамы и господа, разрешите представить Вашему вниманию уникальную современную технологию получения дешёвой энергии из ксилита. Данная технология была передана безвозмездно всем жителям Земли дружественной трилонской расой, чтобы начать новый этап в развитии промышленности и экономики Человечества. Бесплатная энергия поможет нам снизить себестоимость всех товаров и материалов, производимых на нашей планете, что позволит мобилизовать максимум ресурсов и сил для быстрого технологического и духовного роста наших граждан. Мало того, дынные генераторы после выхода на максимально-возможную запланированную мощность позволят использовать любое вещество в качестве горючего, даже бытовые и промышленные отходы. А это уже уникальная возможность по переработке мусора в полезную для общества энергию». Ганлоу остановил запись мемориса. «Хочешь сделать что-либо хорошо, сделай это сам» — промелькнула мудрая мысль в голове Андерса. Он был очень доволен краткими содержательными тезисами для предстоящего мероприятия.

Но такими тезисами явно был бы недоволен Джордж Агапотти. Поэтому, чтобы удовлетворить меркантильные потребности своего босса, Андерсу пришлось вновь активизировать меморис и надиктовать совершенно другие тезисы и по смыслу и по содержанию. «Уважаемые дамы и господа, разрешите представить компании „Мантек Инкорпорейтед“ уникальную современную технологию получения дешёвой энергии. Данная технология была совместно разработана с передовыми энергетическими компаниями трилонской расы, чтобы начать новый этап в развитии промышленности и экономики Человечества. Более дешёвая энергия поможет нам снизить себестоимость всех товаров и материалов, производимых на нашей планете, что позволит мобилизовать максимум ресурсов и сил для быстрого технологического роста всех отраслей промышленности и сельского хозяйства. Мало того, дынные генераторы после выхода на максимально-возможную запланированную мощность позволят утилизировать бытовые и промышленные отходы, что несомненно улучшит экологию нашей очаровательной и прекрасной голубой планеты». Последние слова, произносимые Андерсом, давались ему с огромным трудом и нежеланием. Ему просто была противна та ложь и клевета, которую требовал от него мистер Агапотти для достижения своих частнособственнических интересов. И с этим нужно было решительно что-то делать, причём очень срочно.

Андерс перевёл последние мыслеформы, записанные меморисом, в читабельный электронный вид и направил их в адрес мистера Агапотти. Главная задача с тезисами была выполнена. Теперь оставалось разобраться с поручением босса по встрече с мэром Стонфилда. Кибермобиль Андерса плавно выруливал на стоянку корпорации «Мантек Инкорпорейтед» ровно в 8.30 утра. Ганлоу быстро поднимался на скоростном лифте в свой кабинет на сотом этаже великолепного бизнес-здания, оперативно раздавая задания подчинённым и коллегам.

Приветливо поздоровавшись с красавицей Самантой, Андерс юркнул в дверь роскошного офиса одной из наибольших энергетических корпораций Земли, контролирующих более 30% общего рынка энергетики планеты Земля.

Информация по переговорам с мэром Оскаром Баром оказалась на рабочем столе Ганлоу своевременно. Как он и предполагал, в записях Джорджа Агапотти значилась сумма взятки государственному служащему за льготные тарифы по аренде земли, где располагались объекты недвижимости компании «Мантек Инкорпорейтед» и других предприятий босса. Один миллион кредитов был достойным вознаграждение за неоценимые услуги, оказываемые мэром Стонфилда, чтобы он или закрывал, или открывал свои глаза на то, что выгодно мистеру Агапотти. Очередной приступ тошноты и лёгкого недомогания подкатил к горлу Андерса. В последнее время Ганлоу всё болезненней и болезненней реагировал на проявления лжи и обмана в обществе и какая-то неведомая сила заставляла его бороться с существующей несправедливостью и стараться изменить окружающую действительность к лучшему и светлому, тому, что открылось его взору на Трило, Этоне и в Третьем Мире.

— Доброе утро, господин Ганлоу, — приветливо и слащаво расплылась наигранная улыбочка мэра, который нагло и самоуверенно заходил в кабинет к Андерсу, как к себе домой, — рад Вас видеть в добром здравии и расположении духа.

— Доброе утро, мистер Бар, — добродушно протягивал руку Андерс, приветствуя высокого градоначальника.

— Предлагаю сразу без сантиментов, — холодно произнёс мэр, глядя невидящими глазами мимо Ганлоу и бесцеремонно присаживаясь за стол, — ни у Вас, ни у меня нет лишнего времени на бесполезную болтовню. Предлагаю сразу перейти к делу.

— Почему же, многоуважаемый и дорогой мистер Бар, Вы так плохо думаете о сотрудниках компании «Мантек Инкорпорейтед», — неожиданно пришла оригинальная идея в голову Андерса Ганлоу, — у нас, как раз, всегда есть время для таких уважаемых и великих людей, как Вы.

— Ладно, Вам заливать, мистер Ганлоу! Мы деловые люди и все всё понимаем, не так ли, — холодно и злобно сверкнули глаза мэра, — давайте мне поскорее всё, что причитается от мистера Агапотти и я пошёл. У меня сегодня ещё очень много важных и деловых встреч и, поверьте, уважаемый, мне некогда рассиживаться и разглагольствовать с Вами.

— За лимон кредитов, Вам некогда разглагольствовать со мной, с представителем человека, который Вас поит и кормит? С человеком, который вывел Вас в люди, который всегда щедро поддерживает Вашу предвыборную компанию? С таким человеком Вам некогда разглагольствовать, мистер Бар? — наигранно возмущался Ганлоу, глядя, как бледнеет, а затем краснеет и покрывается лёгкой испариной испуганное лицо мэра.

— Что Вы себе позволяете, мистер Ганлоу? — попытался возмутиться Оскар Бар, привставая с кресла.

— Да успокойтесь Вы, мистер Бар, не стоит так нервничать, — вежливо усаживал мэра на место Ганлоу, приятельски обнимая за плечо, — уверен, нам есть о чём поговорить и что обсудить.

— О чём же? — удивлённо смотрели глаза мэра, не ожидая столь необычной реакции офисного клерка, — Что Вы задумали?

— Ничего особенного я не задумал, мистер Бар. А поговорить хочу с Вами вот об этом! — театрально произнёс Ганлоу, доставая из папки заготовленный Агапотти чек на миллион кредитов и кладя его прямо перед мэром на стол, — Занесите нам, пожалуйста, Саманта, два кофе со сливками, — обращаясь по интеркому к секретарю, произнёс Ганлоу, — нас с мэром ждёт долгая, увлекательная, и, я надеюсь, очень содержательная беседа, не так ли мистер Бар?

Испуганное лицо мэра выражало озлоблённость, раздражительность и растерянность одновременно. Хитрые глазки хищно забегали, не зная, как реагировать на странные слова собеседника. Господин мэр явно не привык к такому оскорбительному тону и поучительному обращению со стороны какого-то там помощника Джорджа Агапотти, хотя во многом, конечно, он и был прав. Но говорить это в глаза? Такое было не принято в Высшем обществе богатых, влиятельных и респектабельных людей Великой Америки. В кулуарах, пожалуйста, говорите всё что угодно и о ком угодно, но так в лицо, так просто, это было верхом неприличия и бескультурья, достойного только челяди и беспардонных маргиналов. Так рассуждал Оскар Бар, удивлённо разглядывая наглого и, возможно, опасного оппонента. А может быть, мистер Агапотти, наделил его такими большими и широкими полномочиями, потому что знает что-то такое, о чём ему не стоило бы знать? Например, о том, как он присвоил себе все деньги, которые Джордж Агапотти отдал на подкуп судей по делу о завышенных тарифах на электроэнергию с Стонфилде. Но Оскар Бар сделал всё правильно. Он закрыл глаза на произвол главного судьи по делу изнасилования малолетней девушки его же племянником с пьяными дружками, а он за это оставил все деньги Джорджа Агапотти у себя. Так принято в этом мире, в Великой Америке. Но дело-то всё равно решено в пользу Джорджа. А может быть нет? Может быть, всплыли какие-то новые обстоятельства дела, и хищные адвокаты подали апелляцию, а недовольные и не совсем подмазанные деньгами судьи их поддержали? Сумбур мыслей и оплошностей не позволял мэру сосредоточиться и принять единственно правильное решение, то ли рассердится на оппонента, то ли позволить себе выслушать его.

Андерс внимательно и спокойно смотрел на душевные переживания и колебания градоначальника, позволяя Саманте занести вкусный и ароматный кофе, а Оскару Бару довести себя до исступления напрасными и бесполезными волнениями.

— Хорошо, уговорили! Я внимательно слушаю Вас, — недовольно поморщился мэр, пригубив ароматный кофе.

— Спасибо, многоуважаемый господин Бар, что уделяете внимание, — вежливо поблагодарил коллегу Ганлоу, — поверьте, мы оба выиграем от нашей сегодняшней беседы, а Вы особенно. Я ничего не имею против Ваших деловых договорённостей с уважаемым господином Агапотти на счёт бизнеса. Но я хочу задать Вам один простой вопрос. Зачем Вам столько много денег, которые Вы получаете от сомнительной деятельности, направленной не на улучшение жизни наших сограждан Стонфилда, как Вы обещали на выборах, а, наоборот, на ухудшение её условий и удорожание в угоду планам Агапотти.

Андерс внимательно следил за тем, как изменяется лицо мэра, отображая бурю противоречивых эмоций, терзающих его беспокойный разум и душу. Гримаса ярости сменялась полным недоумением. Дежурная улыбка таяла за полным негодованием, а напыщенное самодовольство бесследно улетучилось, оставив перед оппонентом обычное несчастное загнанное в угол существо, требующее помощи и поддержки со стороны. И Андерс готов был оказать эту моральную поддержку, если, конечно, мэр, готов был её принять. Оскар Бар сидел теперь перед Ганлоу словно обнажённый, не зная, как себя вести и что предпринимать. Поэтому Андерс первым проявил инициативу в продолжение своей мысли.

— Господин мэр, чтобы облегчить наше взаимопонимание, позвольте мне задать вопрос немного другого характера, — интригующе начал Ганлоу, захватывая полное внимание собеседника, — у Вас в семье, часом, никто не болен каким-либо серьёзным недугом?

— Что? Откуда Вы знаете? — недоумённо смотрели на оппонента усталые глаза Бара, неожиданно переполнившиеся слезами искренности и боли, — Я же засекретил эту информацию полностью. Даже вездесущие папарацци ничего не смогли об этом пронюхать и узнать. Но откуда знаете Вы? Ах, да, я же совсем забыл о влиянии и связях Вашего босса. Наверное, Джордж Агапотти, выложил не мало кредитов, дабы располагать этой секретной информацией, чтобы, в случае чего, побольнее ударить меня в самое уязвимое место. Ведь я прав? Что там у Вас, мистер Ганлоу? Очередной компромат на меня? Агапотти хочет взамен какую-то очередную услугу от мэрии? Давай те же не тяните, выкладывайте всё напрямую и начистоту, — болезненно вырвались изнеможённые слова отчаявшегося человека.

— Нет, уважаемый мистер Бар, мой босс ничего не знает о секретной информации по поводу болезни Ваших близких и родственников, — шокировал Андерс очередным заявлением своего слушателя, — и, поверьте, ему уж точно ничего не нужно от Вас сверх того, что Вы уже делаете для компании «Мантек Инкорпорейтед». Он меня попросил сегодня утром просто передать Вам очередную нашу благодарность в виде чека на миллион кредитов. Вот и всё, что я должен был сегодня для Вас сделать.

— Но, позвольте, мистер Ганлоу? Какого чёрта тогда Вы начинаете лезть в мою семью с моими болезнями? Ведь это мои личные проблемы? И Вы не имеете ни малейшего отношения ни к ним, ни к моим родственникам, — Оскар Бар недовольно морщился, словно от невидимой боли, окутывающей его сущность.

— Чтобы помочь Вам, мистер Бар. Просто, чтобы помочь! — открыто и непринуждённо отвечал Андерс, наблюдая за растерянностью на лице мэра.

— Да, я сволочь, я дрянь, я ничтожество, что беру эти деньги у мистера Агапотти, покрывая его грязные делишки, — беспомощно откинулся на спинку кресла Бар, нервно расстегивая удушающий галстук и залпом опусташая стакан воды, — я неправ, что краду миллионы денег у моих добрых налогоплательщиков, у их детей и их светлого будущего. Но, если я этого не сделаю, то это сделают другие, такие же нечистоплотные чиновники, как и я. К моему сожалению, так работает система. А я лишь простой винтик этой огромной машины. Гнилая система, я согласен, но другой я пока не знаю.

— А я знаю, господин мэр, как работает другая система, — твёрдо и убедительно говорил Ганлоу, — все люди Союза Созидающих Рас приняли концепцию на всестороннее развитие промышленности и экономики на благо каждого гражданина сообщества. И это требует ответственного отношения всех людей к своим поступкам, словам и мыслям. Мало того, я видел, мистер Бар, какого великого уровня достигает общество, проповедующее эти великие истины. Почему Россия и её союзники находят в себе силы и возможности провозглашения и воплощения данного принципа развития общества, и почему Великая Америка всячески тормозит присоединение к этим гуманистическим истинам и законам?

— Мистер Ганлоу, Вы задаёте правильные, но слишком серьёзные вопросы, на которые, к сожалению, я не могу Вам дать ответ, — беспомощно пожимал плечами мэр Стонфилда, — я Вам уже сказал, что так работает американская система правления, и я не могу в одиночку побороть её.

— Я не призываю Вас бороться с порочной системой, мистер Бар, я лишь прошу Вас самого начинать вести честный и праведный образ жизни без взяток, без откатов, без обмана и лжи, — говорил Андерс, пристально глядя в глаза собеседника, — разве это не в Ваших силах управлять своими действиями и мыслями. Великая истина жизни говорит, хочешь изменить Мир к лучшему, начни с себя.

— Так то оно так, мистер Ганлоу, — проникновенно заговорил Оскар Бар, отбросив внешний лоск и былую напыщенность светского респектабельного человека из высшего общества, — но как я Вам уже говорил, мой родной сын очень серьёзно болен и я просто вынужден тратить много кредитов на поддержание в нём жизни. Я бы всё отдал за то, чтобы мой сын был вновь здоров и весел, как все нормальные дети.

— Вот, мистер Бар, наконец-то, мы с Вами и добрались до истины, — загадочно прошептал Андерс, почти вплотную приближаясь к уху собеседника.

— К какой истине мы добрались? — так же шёпотом вопрошал мэр, полностью сбытый с толку и озадаченный необычными словами Ганлоу.

— Во-первых, что не в деньгах счастье, а, во-вторых, к очень простой божественной истине: «Если что-то хочешь получить от Вселенной, отдай», — очень спокойно и возвышенно произнёс Андерс Ганлоу, — это короткая и ёмкая фраза подразумевает под собой то, что люди должны помогать друг другу и любить друг друга. Если каждый человек на Земле поделится со своим ближним, поможет бедным и нуждающимся, больным и страждущим, то от этого выиграет каждый, поскольку отдающему с любовью Вселенная воздаёт всё всегда с торицей. Причём воздаёт именно то, что нужно человеку в данный момент. А Вам, господин мэр, сейчас, как никогда, необходимо здоровье для Вашего любимого сына.

— Что Вы хотите этим сказать, мистер Ганлоу? — выгнулись удивлённо брови у Оскара Бара.

— Я хочу довести до Вашего сведения, многоуважаемый господин мэр, что своими взятками и откатами Вы на протяжении десятилетий действовали против Воли Всевышнего, а также нравственных и духовных законов Вселенной. Вам ни разу не приходило в голову то, что, если бы Вы просто и честно выполняли свои должностные, служебные и человеческие обязанности, как руководителя города во благо всех граждан нашего города, а не только на свой личны карман, то и болезни Вашего любимого ребёнка не было бы вообще.

— Не понял Вас, мистер Ганлоу, — нахмурился мэр, серьёзно что-то обдумывая, — если я Вас правильно понял, то Вы думаете, что если бы я не брал взяток у политиков и бизнесменов, то мой сын был бы полностью и абсолютно здоров.

— Я не думаю, господин Бар, я знаю это! — твёрдо произнёс Андерс, не сводя взгляда с мэра.

— Откуда, мистер Ганлоу, Вы можете быть так уверены в своей правоте, — пристально смотрел Оскар в глаза собеседника.

— Просто знаю законы Вселенной и принципы их работы.

— И какие же это законы? — искренне изумился мер.

— Мистер Бар, Вы меня удивляете, — загадочно улыбнулся Ганлоу, — эти законы знают все без исключения с самого детства. «Не убий, не укради, не возжелай жены ближнего твоего» и так далее по Библии.

— Вы что решили мне прочитать бесплатную проповедь на досуге, так я и так хожу в церковь каждое воскресенье и жертвую большие суммы церковной общине, — нервно заёрзал в кресле мэр.

— Ходить в церковь, жертвовать пастве, а в жизни грешить против самих же людей, которым ты жертвуешь? Не похоже ли это на обман, когда одной рукой даёшь ближнему своему, а другой отбираешь у него же, но в десятки раз больше? Так, где же здесь пожертвование, господин мер, и кто здесь жертва на самом деле? — пристально посмотрел Андерс в глаза собеседника, видя как он медленно изменяется в лице, — О чём Вы думаете, когда действуете подобным образом, господин Бар, о чём Вы мыслите? Ведь наши мысли порождают поступки, и поэтому качество мыслей влияет на качество наших поступков. Великий китайский мудрец Конфуций о значении мысли говорит следующее: истинное знание учит людей высшему добру, обновлению людей и пребыванию в этом состоянии. Чтобы обладать высшим благом, нужно, чтобы было благоустройство во всём народе. Для того, чтобы было благоустройство во всём народе, нужно, чтобы было благоустройство в каждой семье. Для того, чтобы было благоустройство в семье, нужно, чтобы было благоустройство в самом себе. Для того, чтобы было благоустройство в самом себе, нужно, чтобы Ваше сердце было исправлено. Для того, чтобы сердце было исправлено, нужны ясные и правдивые мысли. А разве Ваши мысли и поступки, господин Бар, способствуют увеличению благосостояния в человеке, семье и народе?

— Мне трудно постичь Вашу логику, мистер Ганлоу, — недоумевал мэр, удивлённо глядя на Андерса.

— Тогда скажу Вам очень просто и доступно, уважаемый Оскар. Перестаньте грабить своих граждан, и Ваш сын выздоровеет от тяжёлого недуга, — ошарашил Андерс собеседника неожиданным откровением.

— Сразу выздоровеет? — недоверчиво поинтересовался мэр.

— Ну, возможно, не сразу, мистер Бар. Ведь всё зависит от того, сколько зла и горя вы причинили своими взятками и поборами людям. Ведь закон Кармы, который гласит «что посеешь, то и пожнёшь» пока ещё никто не отменял. Возможно, именно поэтому Вы и пожинаете болезнь своего любимого сына, ведь только так божественное проведение может заставить Вас ступить на путь истинный, разве не так? Подумайте об этом на досуге! — уверенно декларировал Андерс Ганлоу прописные эзотерические истины многоуважаемому мэру.

— И что обязательно вылечится мой сын, если я прекращу заниматься непристойными делами и начну жить праведно? — интересовался Оскар Бар, внимательно глядя Андерсу прямо в глаза.

— Даже в этом не сомневайтесь, Ваш сын обязательно вылечится, — гарантированно произнёс Ганлоу, — вопрос для Вас заключается только в том, как быстро он встанет на ноги, ведь для этого Вам необходимо будет искупить все Ваши кармические грехи, которые Вы создали своим бестолковым и пагубным образом жизни.

— Ну и как долго я буду искупать свои прегрешения? — уныло поинтересовался мэр Стонфилда.

— Это уже зависит от многих условий и факторов, уважаемый мистер Бар, — откровенно и серьёзно звучали слова Ганлоу, — в первую очередь от Ваших искренних намерений и желаний поступать по справедливости. Ведь от божественного провидения ничего нельзя скрыть, ни мыслей, ни желаний, ни, тем более, Ваших действий, направленных либо во благо людям, либо во зло.

— Не знаю, мистер Ганлоу, насколько Вы правы в своих рекомендациях и рассуждениях, — сомнительно рассуждал Оскар Бар, — но что-то мне подсказывает, что Вашими устами глаголет истина. И я намерен прислушаться к Вашим словам.

С этими словами мэр Стонфилда поднялся с кресла, крепко пожал Андерсу Ганлоу руку, и поблагодарив за вкусный кофе, быстро покинул кабинет заместителя генерального директора компании «Мантек Инкорпорейтед». И лишь, когда за Оскаром Баром закрылась дверь, Ганлоу обратил внимание, что чек на миллион кредитов, предназначенный для мэра Стонфилда, так и остался лежать нетронутым на столе. Андерс довольно откинулся в своём кресле, ощущая, как нега и благодать разливаются по всему организму. Сегодня он сделал небольшой, но очень важный и ответственный шаг, приложив неистовые усилия, чтобы направить заблудшего человека на путь истинный. Ведь именно ради этого он вернулся на Землю, чтобы проповедовать, продвигать и воплощать в жизнь нравственные и экономические достижения, которые он видел на Трило, Этоне и в Третьем Мире.

Запуск генераторов ксилита

Конференция, посвящённая запуску генераторов ксилита, началась вовремя в 15.00, как и планировалось. Журналисты и корреспонденты различных ведущих экономических журналов и передовых газет переполняли грандиозный конференц-зал компании «Мантек Инкорпорейтед». От парящих видеодронов государственных и частных телеканалов было тесно даже в воздухе. Вспышки камер многочисленных фоторепортёров не прекращались не на секунду. Первые ряды занимали звёзды эстрады и кино, политические деятели и министры государств, первые лица правящей элиты и деятели искусства и культуры. Высший бомонд общества собрался в этот знаменательный день на уникальном зрелище, чтобы не пропустить грандиозный момент в жизнедеятельности Земли, который должен был кардинально изменить существующий энергетический баланс на планете и придать новый импульс дальнейшему развитию промышленности и экономики всего Человечества.

Андерс с удовольствием отметил присутствие среди приглашённых своих новых друзей из недавней экспедиции к Третьему Миру. Здесь находились Элла Штольц с Ладоем, Шторм вместе с Флеш, Эндрю Прауд с красавицей Идилой, Джон Болтон с Эммой, Сергеенко Иван Петрович с женой Аннушкой, Павлов Сергей Геннадьевич в сопровождении супруги, Томми Ло и Максимилиан Шмателли, а также блистающая Лорика с Тастером с планеты Трило и Бланкис с Эрикой с планеты Ксило. Ганлоу даже на секундочку показалось, что он встретился глазами с самим Даоли из Третьего Мира, но достоверность зрительных ощущений Андерс не мог точно подтвердить в царящей торжественной обстановке уникальной исторической презентации.

— Уважаемые дамы и господа, — начал запланированную речь Андерс Ганлоу, сделав длительную паузу, чтобы позволить установиться тишине в конференц-зале, — разрешите представить Вашему вниманию уникальную современную технологию получения дешёвой энергии из ксилита. Данная технология была передана безвозмездно всем жителям Земли дружественной трилонской расой, чтобы начать новый этап в развитии промышленности и экономики Человечества. Бесплатная энергия поможет нам снизить себестоимость всех товаров и материалов, производимых на нашей планете, что позволит мобилизовать максимум ресурсов и сил для быстрого технологического и духовного роста наших сограждан. Мало того, дынные генераторы после выхода на максимально-возможную запланированную мощность позволят использовать любое вещество в качестве горючего, даже бытовые и промышленные отходы. А это уже уникальная возможность по переработке мусора в полезную для общества энергию. Именно так мы планировали сделать с президентом компании «Мантек Инкорпорейтед» Джорджем Агапотти, и именно так мы и воплотили нашу великую идею энергетического прорыва на планете Земля.

Всплеск оваций и несдерживаемые ликования публики утопили слова Андерса Ганлоу в буре эмоций и радостных выкриках, присутствующих на презентации зрителей. Дождавшись, пока рукоплескания и шум немного поубавятся, Андерс обратился к признательным слушателям с просьбой организовать полную тишину в зале, которая необходима была ему, чтобы настроиться на прямой контакт с генераторами переработки ксилита для их торжественного запуска. Дождавшись долгожданной тишины, Андерс закрыл глаза, быстро входя в состояние медитативного транса…

Перед его мысленным взором предстал Око с планеты Ксило, обращающийся к нему со словами.

— Да будет, по-твоему, человек! Ты получишь великий дар наших предков, технологию использования энергии ксилита. Но помни, эта энергия никогда не сможет быть использована во вред Человечеству, потому что это энергия жизни и созидания, энергия творчества и добра. Эта энергия созидает добро и разрушает зло. Ты один будешь знать, как управлять этой энергией, а энергия будет знать, как управлять тобой.

С этими словами мощный луч света пронзил сознание Андерса, словно вспышка сверхновой звезды озарила все самые сокровенные уголки его памяти. Он вспомнил всё так отчетливо, как будто это было вчера. Детство, отрочество, юность… и наконец-то… формулы, графики, чертежи, символы, ксилит… Всё было до смешного просто и понятно. Андерс мог бы объяснить эту технологию даже подростку, настолько всё было доступно и элементарно. Ведь любая истина проста и понятна даже маленькому ребенку, лишь обман скрывают за сложностью толкования, пытаясь чёрное выдать за белое, ложь за правду, обман за истину. Поток света в сознании Андерса прекратился также внезапно, как и возник…

Открыв глаза, Ганлоу взглянул на монитор и с удовольствием отметил, что трилонские генераторы успешно запущены и набирают проектную мощность. Очередной всплеск оваций был ему наградой за проделанную работу.

— Новая эра в энергетических технологиях Земли объявляется открытой, — торжественно заявил Андерс, обращаясь к публике, присутствующей в конференц-зале, — Теперь, уважаемые дамы и господа, Вы можете задавать любые интересующие Вас вопросы.

— Уважаемый, мистер Ганлоу, — обратилась к Андерсу молодая симпатичная девушка, — меня зовут Дженифер Симпсон, я представляю журнал «Энергия и Мир». В своём докладе Вы сообщили о дешёвой или всё-таки бесплатной энергии для Человечества. Прошу Вас конкретизировать данный вопрос, потому что это очень Важно для всеобщего понимания и, как Вы знаете, не есть одно и тоже.

— Благодарю Вас, миссис Дженифер, за хороший вопрос, — учтиво поблагодарил Андерс журналистку, — я ещё раз акцентирую Ваше внимание на том, что дружественной трилонской расой нам была передана технология производства совершенно бесплатной энергии. Поэтому наша компания абсолютно бесплатно дарит эту энергию Человечеству за исключением незначительных затрат, которые должны быть направлены на поддержание энергетической инфраструктуры корпорации по доставке энергии конечным потребителям и, конечно, компенсацию заработной платы обслуживающего персонала корпорации. Поэтому стоимость энергии для потребителей снизится весьма значительно, то есть практически станет приближённой к нулю, а это, по-моему, значительное достижение для нашей экономики и энергетической сферы. Я, надеюсь, исчерпывающе ответил на Ваш вопрос, миссис Дженифер?

— Вполне, мистер Ганлоу, благодарю Вас за полный и содержательный ответ, — произнесла яркая журналистка, усаживаясь на своё место.

— Газета «Нью-Йорк Таймс», — поднялся седовласый тучный журналист в чёрных солнцезащитных очках, — Фабио Саброне. Уважаемый, мистер Ганлоу, прошу Вас прояснить вопрос, как Вы будете снижать стоимость энергии, если стоимость аренды помещений «Мантек Инкорпорейтед» постоянно растёт из-за развития корпорации.

— Очень просто, господин Саброне, — вежливо отвечал Андерс Ганлоу за провокационный вопрос американского журналиста, — если будет дешёвая или бесплатная энергия, то должна будет стать и аренда дешёвой и бесплатной, разве это не логично, ведь в арендной плате энергетическая составляющая занимает до семидесяти процентов.

— Могу с Вами не согласится, господин Ганлоу, — не унимался Фабио Саброне, лукаво поглядывая на окружающую аудиторию, — поясните, пожалуйста, тогда другую странную аномалию, довольно нелогичную. Почему жители Стонфилда оплачивают «Мантек Инкорпорейдет» за потребляемую энергию намного дороже, чем другие жители Великой Америки.

— Спасибо большое, за своевременный, правильный и справедливый вопрос, мистер Саброне, — благодарно поклонился Андерс Ганлоу, при этом пристально глядя на мэра Стонфилда, сидящего в первом ряду среди ведущих политиков. Они поняли друг друга без слов, — мы сегодня утром как раз общались с господином Оскаром Баром по этому ужасному недоразумению, возникшему из-за неправильной калькуляции себестоимости. Думаю, корпорация «Мантек Инкорпорейтед» с лихвой компенсирует данную ошибку запуском генераторов ксилита с бесплатной энергией. Ну а чтобы не вводить Вас в заблуждения, я предоставлю слово многоуважаемому мэру лично, дабы не пожинать сегодня все лавры благородства одному.

— Благодарю Вас, господин Ганлоу, за предоставленное мне слово, — встал со своего кресла Оскар Бар, уверенно поднимаясь на сцену, — мы действительно, мистер Саброне, сегодня утром обсуждали с Андерсом Ганлоу вопросы оптимизации затрат на энергию, оплачиваемую жителями Стонфилда. Поскольку это была, в первую очередь, моя ошибка, то и исправлять её буду я лично. Подарок от компании «Мантек Инкорпорейтед» Вы уже получили в виде дешёвой энергии, а посему моим подарком любимому Стонфилду будет бесплатное лечение всех больных и страждущих людей нашего мегаполиса в течение целого года за мой личный счёт. Думаю, моё добровольное пожертвование достойно компенсирует нашим жителям все издержки за несправедливо назначенную переплату за энергоносители.

— Браво, мистер Бар,… великолепно… восхитительно… благородно, — раздавались одобрительные возгласы мэру со всех сторон, — да здравствует мэр Стонфилда, даёшь Оскара Бара на следующий выборный срок, — звучали слова благодарности от окружающих.

Вежливо и учтиво поклонившись признательной публике мэр присел на своё место, всё также пристально глядя Андерсу Ганлоу в глаза, как бы спрашивая «правильно ли я сделал для людей, чтобы возместить мои прегрешения против них»? Андерс молча опустил веки, подтверждая правильность предпринятых Оскаром действий.

— Надеюсь, уважаемые дамы и господа, что наш дорогой мэр достойно ответил на поставленный Вами вопрос, — улыбался Ганлоу, благодарно склоняя голову перед виновником очередных оваций публики, — какие ещё у Вас будут ко мне вопросы по поводу энергии ксилита?

— Генри Уайт, классический научно-образовательный альманах «Философия и Эзотерика», — вставая представился молодой симпатичный брюнет атлетического телосложения, — мистер Ганлоу, помимо экономической составляющей, какие ещё достижения и преимущества получит Человечество, обладая, как Вы говорите, уникальной дешёвой энергией, получаемой из ксилита?

— Интересный вопрос, мистер Уайт, — загадочно улыбаясь, проговорил Ганлоу, — и я Вам отвечу словами очаровательной трилонки, присутствующей сейчас в этом конференц-зале. Снижение цен на энергетическом рынке позволит существенно упростить и удешевить существующие до сих пор системы контроля и сервиса, а также улучшить благосостояние и жизнеобеспечение землян, что, в конечном счёте, приведёт к улучшению самого главного показателя — экономии времени…

— Экономии времени?! — непроизвольно громко вырвалось восклицание у Генри Уайта и нескольких присутствующих от удивления, — Что это за новый параметр такой, мистер Ганлоу? Мы ранее не встречали такой характеристики. Поясните, пожалуйста.

Похоже, что пророненная Андерсом фраза удивила присутствующую публику не менее, чем Уайта. В конференц-зале на мгновение воцарилось полное молчание, и вопросительные взгляды приглашённых людей невольно обратились на Ганлоу.

— Да, экономии времени, — прервал неловкую паузу Андерс, — а что в этом плохого? Критерий экономии времени является одним из главных и важных показателей духовного и гармоничного развития трилонской расы. Почему бы нам не заимствовать этот критерий?

— А можно пояснить, почему? — несколько смущаясь поинтересовался Уайт, обращаясь к Ганлоу.

— Что же здесь непонятного? — усмехнулась Ганлоу, вспоминая лекцию красавицы Лорики на Трило — Чем больше свободного времени у каждого землянина, тем больше он может посвятить усилий собственному просвещению, наукам и образованию. Чем больше у человека свободного времени, тем быстрее достигнет он наивысшего духовного просвещения, позволяющего ему дальше продвигаться по пути саморазвития и самосовершенствования. Разве это не благородное стремление для жителей Земли?

— Мистер Ганлоу, разве наше Человечество ещё не достигло вершин прогресса, а также нравственного и духовного совершенства? — изумлённо поднялись вверх брови Генри Уайта.

— К сожалению это не совсем так, мистер Уайт! — грустно усмехнулся Андерс Ганлоу, окидывая вопрошающую публику погрустневшими глазами, — Ведь всё познаётся в сравнении, не правда ли? У нас на Земле приоритет высоких духовных качеств человека находится пока в стадии становления, хотя историческое подтверждение рациональности данного пути развития доказано беспрекословно в работах величайших земных мыслителей и философов. А сейчас, к сожалению, ещё слишком велико влияние наших потребительских эгоистических стремлений, выработанное за долгое время существования капиталистической системы эксплуатации человека человеком ради денежной наживы. Эта система ради материальных благ небольшой кучки богатых людей и олигархов готова была жертвовать миллионами жизней своих сограждан, посылая их на войны и смерть ради пустых, выдуманных идеалов и глупых фанатичных идеологий мнимого превосходства. Разве я не прав, мистер Уайт?

— Возможно, Вы и правы, мистер Ганлоу, — слабо сопротивлялся журналист, видя правоту оппонента, — но мы всё-таки цивилизованное демократическое общество и предпринимаем все силы, чтобы избавится от своих недостатков.

— Да, господин Уайт, Вы совершенно правильно говорите, что наше цивилизованное общество предпринимает все силы, чтобы избавится от недостатков, но почему-то до сих пор не избавилось. Не странно ли, такое стечение обстоятельств, — усмехался Ганлоу, задетый за живое, — может быть мы всё-таки найдём в себе силы признаться, что не достаточно быть только цивилизованным и демократическим обществом, и что для настоящего улучшения жизни людей необходимо развивать ещё нравственные и духовные качества в обществе, разве я не прав?

— Говорить всегда легко, делать гораздо труднее, — возражал Андерсу журналист, вызывая его на откровенный диспут, — или у Вас, мистер Ганлоу есть чёткие рекомендации по этому поводу?

— Здесь я с Вами полностью согласен, мистер Уайт, — решил Андерс раскрыть собственную точку зрения перед присутствующими, — говорить всегда легче, чем делать. И насколько я понимаю, в основном люди Великой Америки предпочитают говорить, чем делать. Политики, например, зачастую делают не то, что обещают людям на предвыборных кампаниях, а люди делают не то, что угодно их душе, а то, что навязывают им средства массовой информации, тиражирую избитый лозунг «будь богат и будешь успешным». Но на самом деле это всё не совсем так. Человек ведёт войны только в век своего нравственного и духовного упадка, когда он погнался за чувственными наслаждениями тела в ущерб просветлению своей души до божественного уровня. Энергия может использоваться, как в мирных, так и в военных целях, поэтому большинство сокровенных Знаний сейчас и скрыто от Человечества, чтобы оно полностью себя не ликвидировало.

А происходит это от невежества, духовного упадка и нравственной деградации личности, которую долгое время формируют, в том числе и нечистые на руку политики, используя для этого все возможные средства и методы. Они с детства воздействуют на сознание людей, вдалбливая, что главное добиться успеха в мирской жизни любым путем, даже безнравственным и военным, ведь деньги не пахнут, не так ли? На самом же деле войны им необходимы, чтобы управлять людьми в капиталистическом строе, превратив в рабов вещей, и сделав их зависимыми от денег, используя простой принцип «разделяй и властвуй», что большинство СМИ и телеканалов сейчас и делают, находясь в руках денежных магнатов.

Капитализм развращает людей, заставляя их поверить, что окружив себя роскошью и предметами старины они будут счастливы, но это мнимое счастье одного богатого достигается за счёт несчастий миллионов его сограждан, который больше потребляет, чем отдаёт людям. Нравственный же принцип объединяй и созидай, который существовал в древности и пытался восстановиться в СССР и всём Мире самый правильный, потому что направлен на формирование личности, которая отдаёт людям больше, чем потребляет. Это и было лозунгом становления новой формации человека при социализме. Человек с таким сознанием никогда не смог бы паразитировать за счёт другого.

Так что древний инструмент власти — это воздействие на сознание человека, ведь как человек думает, так и живёт. Если бы человеку с детства объясняли, что он проживает не одну жизнь, а тысячи воплощений в разных телесных оболочках, и что душа его бессмертна, а за свои прегрешения и ошибки он ответит в этой либо в последующих воплощениях, то, поверьте, люди значительно аккуратнее, честнее и праведнее стали бы относится к своим мыслям, поступкам и желаниям на протяжении всей своей жизни.

— Так что Вы хотите предложить, мистер Ганлоу, разрушить нерушимые основы государственности и демократии, которые формировалась на Земле многие тысячелетия, — удивлённо произнёс журналист, — но если не будет государственной власти, то зло и хаос будет властвовать над людьми.

— Но дело в том, мистер Уайт, — возражал Ганлоу, — что то, чем Вы пугаете, уже совершилось. Разве теперь властвует справедливость в нашем обществе? Нет. Почему, спросите Вы? А именно потому, что существует несовершенная государственная власть. О том, что произойдёт от того, что не будет государственной власти, нам трудно судить. Но можно с уверенностью предположить, что если политики и прочие государственные люди, порождающие насилие, перестанут его делать, то жизнь всего общества станет от этого только лучше. Вы никогда не задумывались, что политики всех государств и мастей лишь создают проблемы во взаимоотношениях между странами и людьми, чтобы затем эти проблемы и решать, оправдывая своё паразитическое существование в обществе. А для понимания и осознания этого факта, естественно, необходимо нравственное и духовное воспитание Человечества, для чего, в свою очередь, требуется много свободного времени, чего и позволяет нам достичь в настоящее время дешёвая энергия ксилита.

— Ну, Вы уж, мистер Ганлоу, совсем перегнули палку на счёт нечистоплотных политиков, — пришёл на помощь журналисту министр экологии Великой Америки, — бывают же исключения из правил.

— Господин Берг, стоит только вдуматься в сущность того, на что употребляет свою власть правительство и чиновники для того чтобы понять, что управляющие народами люди должны быть жестокими, безнравственными и непременно стоять ниже среднего нравственного уровня людей своего времени и общества, — серьёзно возразил Андерс Ганлоу неожиданному оппоненту, — не только нравственный, но не вполне безнравственный человек не может быть президентом или министром, законодателем или судьёй, или каким-либо другим определителем судьбы целых народов. А нравственный, добродетельный государственный человек, как Вы говорите, мистер Берг, есть такое же внутреннее противоречие, как целомудренная проститутка, воздержанный пьяница или кроткий разбойник. К сожалению, мы пользуемся благами культуры и цивилизации, но не благами нравственности. При настоящем состоянии Человечества можно сказать, что счастье государств растёт вместе с несчастьями людей, проживающими в них. Так что невольно задаёшь себе вопрос, не счастливее ли были люди в первобытном состоянии, когда у них не было этой лжекультуры и цивилизации, чем в нашем настоящем состоянии? Нельзя сделать людей счастливыми, не сделав их нравственными. А чтобы сделать людей нравственными им необходимо время для развития своей личности, самосовершенствования и повышения уровня осознанности. И вновь мы пришли к пониманию критерия экономии времени, с которого и началась наша дискуссия. Надеюсь, что я достаточно полно ответил на Ваши вопросы? Или может быть, уважаемые дамы и господа, Вы ещё желаете что-то спросить.

Андерс Ганлоу внимательно осмотрел конференц-зал, стараясь вглядываться в каждое лицо слушателя, чтобы убедиться дошли ли его искренние и откровенные слова до каждого человека, до каждого людского сознания, до каждой родственной души. На одних лицах он прочитал удивление, на других озадаченность, на третьих понимание, на четвёртых поддержку. Когда его взгляд остановился на лице мэра Стонфилда, то он был крайне поражён откровенными слезами и непривычной для делового человека улыбкой умиления, которая волшебным штрихом застыла на его устах.

— Уважаемый, мистер Бар, — позволил себе обратится к мэру Андерс Ганлоу, — у Вас произошло что-то серьёзное? Вам помочь?

— Спасибо, дорогой и уважаемый мистер Ганлоу за Ваши правдивые и честные слова, — встал со своего места мэр Стонфилда, светящийся от счастья, и, подойдя к Андерсу, искренне пожал ему руку, — Вы мне уже помогли сегодня утром, очень сильно помогли. Я благодарен Вам от всей души.

— Я? Чем? — удивился Ганлоу, — Неужели моей лекцией?

— Нет! Мне позвонил лечащий врач моего сына и сообщил, что произошло чудо, — проговорил мэр, сделав многозначительную паузу, — ему стало гораздо лучше сегодня, и он самостоятельно встал с постели, к которой был прикован на протяжении семи лет.

Зал бурно зааплодировал словам Оскара Бара, ничего не понимая в сказанном мэром Стонфилда. И только Андерс Ганлоу благодарно улыбнулся и понимающе похлопал Оскара по плечу.

— Вот видите, господин мэр, а Вы ещё утром мне не верили, что Ваш сын обязательно выздоровеет, — загадочно ухмыльнулся Ганлоу, дружелюбно пожимая товарищу руку, — прошу Вас, пожалуйста, продолжайте в том же духе, и уверен, что злостный недуг навсегда покинет Вашего любимого сына. Ведь, что посеешь, то и пожнёшь, мистер Бар, не так ли говорится в Библии?

Бурные овации разносились по конференц-залу ликующей публикой, которая никак не могла понять, почему плачет мэр и почему он так долго и страстно трясёт руку Андерсу Ганлоу. В вечерних новостях все средства массовой информации сообщали о великолепной презентации компании «Мантек Инкорпорейтед», которая приступила к производству бесплатной энергии во благо всего Человечества.

Коварный план Агапотти

— Я, конечно, благодарен Андерсу Ганлоу за блестяще проведённую презентацию и популяризацию компании «Мантек Инкорпорейтед» среди землян, — недовольно бурчал Джордж Агапотти, читая утреннюю прессу, — но зачем отдавать энергию ксилита людям бесплатно? Я этого не понимаю.

— Да что здесь непонятного, дружище, — поддерживал компаньона Мрад, смачно отправляя в рот большие чёрные мидии и запивая их сухим вином, — слил тебя твой уважаемый заместитель со всеми твоими денежными проектами. Деньги ведь не его, не жалко. Звездолёт был арендован за миллион кредитов компанией господина Агапотти? Правильно? Правильно! Лучший экипаж был оплачен кем? Господином Агапотти! Правильно? Правильно! Поэтому и как возвращать вложенные затраты должен думать господин Агапотти. Правильно? Правильно.

— Заткнитесь, пожалуйста, Ваше Сиятельство, будьте так любезны, — проявляя верх такта и галантности проговорил Агапотти, — и без твоих комментариев на душе тошно.

— Понимаю, понимаю, мистер Агапотти, — язвил Мрад, заталкивая в себя очередной кусок жареной индейки и облизывая жирные пальцы, — мне бы тоже было жалко терять свои кровные, тем более мы так хорошо разыгрывали партию с ксилитом, если бы не этот альтруист Андерс Ганлоу.

— Вот только не нужно делать вид, Ваше Сиятельство, что Вам всё безразлично и на всё наплевать, — язвительно парировал Агапотти на слова Мрада, кладя в рот аппетитное канапе с чёрной икрой, — можно подумать, что сотни уничтоженных пиратских звездолётов не являются твоими кровными деньгами и тебе не жалко было их терять.

— Жалко. Очень жалко. Ты даже себе не представляешь, как мне жалко терять деньги, звездолёты, своих парней, не получая даже намёка на какую-либо компенсацию в ближайшем будущем, — медленно свирепел Мрад, вытирая жирные губы рукавом позолоченного халата, — у меня даже руки чешутся на ком-либо согнать свою злость. Только не знаю, на ком.

— Так в чём же дело, Ваше Сиятельство, — усмехался Джордж Агапотти, медленно потягивая вино, — ты же сам хвалился, что у тебя есть грандиозный план против проделок Ганлоу.

— Да и ты, Джордж, вообще-то говорил, что планируешь вернуть себе управление не только ситуацией, но и энергией ксилита. Что скажешь на это? — парировал Мрад на замечание собеседника.

— Есть пару задумок, как приучить этого Ганлоу и вернуть власть над ксилитом, — лукаво усмехнулся Агапотти, направляя в рот очередное канапе с чёрной икрой.

— Что будешь делать со своим неукротимым заместителем, Джордж? Как всегда, предложишь кучу денег, чтобы переманить на свою сторону или будешь шантажировать? — лениво поинтересовался Мрад, подливая вино в фужеры, — Или, может быть, лучше всего уберём этого Ганлоу, да и дело с концом.

— Ты что с ума сошёл, Ваше Сиятельство? — чуть не поперхнулся вином Джордж Агапотти на провокационные слова коллеги, — Андерс Ганлоу один знает секрет управления генераторами ксилита, и пока, мы его не выведаем, мы просто должны богу молиться на моего заместителя. Шантажом его не возьмёшь, Мрадик, очень уж честен и чист этот человек. Перед тем как взять его на работу, Филипп Грейс так капнул его подноготную, что не на каждого политика так копают. Ты меня понимаешь?

— И что? — заинтригованно интересовался Мрад.

— И ничего! — ошарашил компаньона Агапотти, — Совсем ничего! В том то и дело. В моей практике это первый случай, чтобы за человеком не водилось никаких грешков, которые бы ни являлись его ахиллесовой пятой, и, нажав на которые, можно было бы легко управлять им по своему усмотрению. Конечно, с одной стороны хорошо иметь надёжного неподкупного помощника, но с другой стороны, — Джордж медленно откинулся на спинку мягкого кресла, тщательно о чём-то размышляя.

— Да, друг, тяжёлый у тебя случай, — сочувственно скривился Мрад, вновь запуская руки в жирную индейку, — ты прав, с таким человеком не будут работать стандартные схемы подкупа или запугивания. Здесь необходимо более тонкая игра, Джордж.

— Вот и я об этом думаю, Ваше Сиятельство, — смаковал вино Агапотти, сосредоточенно рассматривая позолоченные грани бокала, — ох уж этот мне Андерс Ганлоу, как чемодан без ручки, и нести дальше не возможно и потерять жалко, уж больно хорош, сволочь. Но есть у меня один замечательный план, — засуетился Джордж, азартно и радостно потирая руки. Попробуем его дискредитировать и опорочить в глазах общественности. Посмотрим, что он предпримет, если мы найдём большие минусы в бесплатной энергии ксилита, чем обещает людям Андерс Ганлоу.

— Вот теперь я узнаю, старину Джорджа, — злорадно усмехался Мрад, вновь наполняя бокалы вином, — и что это за остроумный план, коллега?

— Я решил, Ваше Сиятельство, подключить всё своё могущественное влияние в индустрии порнографии, азартных играх и развлечениях, которые ещё контролируются мною и моими влиятельными друзьями и политиками Великой Америки, — поднял бокал Агапотти.

— Нашёл чем удивить, Джордж, — скептически ухмыльнулся главарь споков, также поднимая бокал с вином, — у тебя и так самая мощная индустрия порнобизнеса и публичных домов по всей Америке. Хорошо, что ещё хоть где-то на Земле можно хорошо оттянуться с привлекательными девочками и киборгами.

— Ты не представляешь себе, Мрад, сколько миллионов я плачу грязным политикам, чтобы они не ратифицировали закон «О нравственности», который принят Союзом Созидающих Рас по всей планете, кроме, разве что, пока Великой Америки. Какое счастье, что ещё остались у нас продажные политики, которые позволяют делать нормальные деньги и бизнес. За политиков! — поднял тост Агапотти, приветственно поднимая бокал.

— За грязных политиков! — смачно уточнил Мрад, чокнувшись с товарищем по бизнесу бокалом и опустошая его до дна, — Так в чём суть твоего уникального плана, Джордж?

— Я активизирую порно-киборгов, всех проституток, всю порно-индустрию, заполнив ею весь возможный эфир и кинопрокат так, чтобы даже в школах преподавали, как девочкам лучше удовлетворять похотливых мальчиков, а мальчикам обольщать глупеньких девочек. Я возведу низменные чувства секса и половых извращений в ранг нормы, а нравственные качества сделаю признаком ненормальности. Я проверну такую сексуальную революцию, что каждая женщина на улицах города будет считать за счастье быть изнасилованной любым мужчиной и бродягой, удовлетворяя свои и его сексуальные желания и мысли. Я зарплату и престиж проституток повышу в разы, делая древнейшую из профессий самой лёгкой и доступной в Америке, а также подслащу всё это дешёвыми слабыми наркотиками, — мечтательно закрыл глаза Джордж Агапотти, мысленно представляя себе близкую победу, — а на закуску я предложу продажной прессе плачевный репортаж молодой симпатичной девушки о том, что раньше в её жизни было всё хорошо, пока не появилась бесплатная энергия ксилита из-за чего у неё появились лишние деньги на разврат, наркотики и проституцию.

А дальше всё дело техники. Пара тройка продажных депутатов поднимет такой вой против развращённости современной молодёжи, которая сделалась такой из-за бесплатности и пагубности энергии ксилита, привезённой Андерсом Ганлоу с планеты Трило, что всё цивилизованное общество восстанет против Ганлоу и бесплатной энергии. Общество признает необходимым вновь сделать энергию платной, чтобы избавится от ужасных пороков, коими я затоплю всю Землю. Закон о немедленном повышении тарифов будет одобрен мэром Стонфилда и сенатом нижней палаты быстро и эффективно. Как то так, господин Мрад!

— Феноменально, мистер Агапотти, феноменально, — зааплодировал главный пират своему циничному компаньону, — с Вами страшно иметь дело! Даже от моей изощрённой коварными планами головы трудно было ожидать такой очаровательной и тонкой задумки. Мои поздравления Вам и пожелания скорейшего воплощения этого уникального замысла в жизнь.

— Спасибо, Ваше Сиятельство, за тёплые слова, но я также надеюсь на Вашу сильную и щедрую финансовую поддержку, — лукаво улыбнулся Джордж Агапотти, подмигивая Мраду.

— Уж в этом вопросе ты можешь на меня положиться полностью, — гордо выпятил грудь лидер пиратов, напуская на себя суровый и яростный вид неприступного монстра.

Открывая новые Миры

— Уж в этом вопросе ты можешь на меня положиться полностью, — радостно усмехался Максимилиан Шмателли, глядя на пилота Колли Блу, — ещё ни разу меня не подводили мои познания вселенских языков, которыми меня одарил Даоли в Третьем Мире.

— Чтобы мы без тебя делали, Макс, — кокетливо строила глазки Сьюзи Блейк симпатичного итальянцу, — своим щедрым подарком наши друзья на Любви сделали тебя самым незаменимым человеком в любой разведывательной экспедиции.

— Я бы попросил Вас не перегибать палку, — весело парировал переводчик межгалактических языков, — я и до полёта на Трило знал достаточно много вселенских языков и наречий. Но, конечно, теперь я знаю гораздо больше, если не все, хотя и не понимаю, каким образом мне это всё удаётся постигать.

— Нам и не нужно понимать, как ты превратился в уникального полиглота, — откровенничала Сьюзи, переключая управление звездолёта в ручной режим, — нам достаточно того, что теперь освоение новых планет и миров происходит значительно быстрее, чем это было ранее. Если раньше нам необходимо было от года до десяти лет, чтобы войти в контакт с новой цивилизацией, доказать искренность наших добрых намерений и заключить мирный договор, то теперь благодаря твоим феноменальным способностям на это уходит максимум один месяц. Ты представляешь, как всё упростилось и облегчилось?

— Конечно, представляю, — скромно потупил взгляд Шмателли, — теперь мы можем в десять раз быстрее осваивать новые миры и создавать колонии для жизни землян.

— Ребята, отставить разговоры, — серьёзно проговорил Ирман Фантози, анализируя данные гиперкомпа, — входим в плотные слои атмосферы планеты Фата. Колли, срочно включай реверсивные двигатели, начинаем экстренное торможение. Помощник Блейк, загружайте координаты нашего конечного места назначения, мы не должны опаздывать на запланированную встречу с фаталианцами. Это плохой и непозволительный тон в отношениях между расами.

— Ирман, у нас чрезвычайная ситуация, — спокойно отвечала Сьюзи Блейк на приказ капитана, чтобы не вызывать панику.

— В чём дело? — невозмутимо проговорил Фантози.

— ЭММА не загружается новыми координатами, — озадачила Сьюзи Блейк капитана.

— ЭММА доложить обстановку, что у тебя по самодиагностике, — приказал Ирман Фантози гиперкомпу «Звёздного Странника».

Вместо привычного красивого женского голоса киберледи рубку охватила страшная зловещая тишина, не предвещавшая ничего хорошего. Капитан ещё несколько раз обратился к ЭММЕ, но так и не дождался ответа. Тревога холодной дрожью пробежала по спине Ирмана. В такой ситуации он ещё никогда не оказывался, всегда надёжный и безотказный бортовой кибермозг «Звёздного Странника» теперь поражал полным штилем и спокойствием на законные и обоснованные требования капитана звездолёта.

— Что будем делать, капитан? — решилась прервать затянувшееся молчание Колли Блу, — Время для нас очень дорого, мы приближаемся к орбите планеты Фата, а экстренно затормозить не можем. Вы понимаете, чем это грозит экипажу и звездолёту?

— Конечно, понимаю, Колли, — встревожено заговорил Ирман, быстро набирая на панели управления связь с дежурным диспетчером центра управления полётами землян.

— Добрый день, капитан Фантози. Слушаю Вас, — раздался спокойный и уверенный голос Юрия Зелёного, — что у Вас случилось нештатного и чем я могу Вам помочь?

— Добрый день, Юрий, — быстро и взволнованно затараторил Ирман, — стараясь максимально эффективно использовать драгоценные секунды для решения возникшей проблемы, — у нас бортовой компьютер неожиданно самым непонятным образом вышел из строя. ЭММА не отвечает не на какие мои команды.

— Перегружать систему пробовали в ручном режиме, — мгновенно отреагировал диспетчер, внимательно разглядывая капитана «Звёздного Странника».

— А что это возможно? — удивлённо полезли вверх брови Фантози, — Джек Уолтер быстро перегрузи ЭММУ, если знаешь как это сделать.

— Одну минуту, капитан, сейчас всё будет сделано, — быстро вскочил со своего места кибернетик, направляясь в технический блок управления кораблём.

— Вот видите, Ирман, как мы просто решили Вашу проблему, — довольно улыбнулся Юрий, радостно откинувшись на спинку кресла, — это и не проблема вовсе была бы, будь у Вас на корабле более опытный кибернетик.

— Да, Юрий, Ваша правда, — согласно закивал Ирман Фантози на слова диспетчера, — Джеку, конечно, ещё очень далеко до профессионализма Джона Болтона. Я хотел его пригласить в свою команду, но он отказался. К сожалению, он пообещал через месяц лететь вместе с Сергеенко Иваном Петровичем в экспедицию на Центурион.

— Понимаю, его, — с сожалением развёл руки в стороны Юрий Зелёный, — я бы сам с удовольствием полетел в экспедицию под руководством своего друга Сергеенко Ивана. Очень хороший человек, и как командир звездолёта, и как друг.

— Полностью с Вами согласен, Юрий, — расплылся в довольной улыбке Фантози, вспоминая недавние приключения на планете Трило, — он меня многому научил, как профессионал.

— Ещё бы, Ирман, — усмехнулся Юрий, — второго такого, как Иван Петрович Сергеенко нет во всём Высшем Лётном Верхрате Космофлота Земли.

— Джек, что у тебя там с перезагрузкой ЭММЫ, — обратился капитан к своему кибернетику по внутреннему интеркому корабля, — ты уже справился с поставленной задачей? Почему так долго не отвечаешь?

— Нет ещё, капитан, — раздался немного встревоженный голос подчинённого, — разбираюсь со схемой. Я впервые вижу настолько современную систему расположения блоков и плат. Но думаю, что скоро найду эту злополучную кнопку перезагрузки ЭММЫ.

— Тяжёлый случай, — начинал уже волноваться Юрий, видя медлительность механика, которая была не допустима в сложившейся критической ситуации, — Ирман, срочно передай своему кибернетику, чтобы перед нажатием кнопки перезагрузки, он не забыл снять защитную блокировку с блока управления.

— А чёрт…, — раздался в капитанской рубке вскрик Джека Уолтера вместе с непонятными хлопками и выстрелами.

— Джек, что у тебя там случилось, — резко рявкнул Ирман Фантози, обращаясь к механику звездолёта, — Что взорвалось?

Тишина в динамиках интеркома не на шутку испугала не только капитана корабля и экипаж «Звёздного Странника», но и диспетчера центра управления полётами. Карие глаза Зелёного сузились от предельной концентрации внимания и поиска оптимального решения. Судя по всему Ирман Фантози остался не только без ЭММЫ, но и без человека, который может и должен её быстро и оперативно починить.

— Что будем делать, капитан? — прозвучали холодные слова диспетчера, обрушив все чаяния на лёгкое решение чрезвычайной ситуации, которая только усугубилась, а не разрешилась во времени, которого и так катастрофически не хватало для посадки на планету Фата.

— Сьюзи Блейк, — обратился Ирман к своему помощнику, — срочно берите двух человек, включая врача, и направляйтесь в технический отсек, чтобы помочь Джеку. Доложите, что там всё-таки произошло и окажите первую медицинскую помощь, если необходимо.

Помощница капитана вместе с врачом и переводчиком быстро ретировались на помощь механику в технический отсек. То что они увидели там удивило и озадачило их не меньше, чем гром среди ясного неба. Кибернетик лежал на полу без сознания, с крепко зажатой в руках электронной платой. В отсеке стоял запах палёной органики и синтетики. Врач быстро кинулся к потерпевшему, стараясь нащупать на руке пульс. Судя по умиротворённой и спокойной улыбке медика, пульс прощупывался и был в норме.

— Думаю, что Джек получил поражение электрическим током и потерял сознание. Ничего критического не вижу, — спокойно заявил врач, похлопывая пострадавшего по щекам, чтобы тот очнулся.

— Это Вы не видите критической ситуации, а я вижу, — испуганно затараторила Сьюзи Блейк, срочно набирая капитана звездолёта по интеркому, — Ирман у нас проблемы! Джек без сознания и ЭММУ он не отремонтировал! Срочно связывайся с диспетчером, пусть что-нибудь придумает!

— Благодарю тебя, Сьюзи за оперативную информацию. Вас понял, — спокойно проговорил Фантози, внимательно глядя на Зелёного Юрия, который, как раз, находился на связи.

— А что я могу сделать? — удивлённо выгнулись брови у диспетчера центра управления полётами, — Все штатные решения вопросов мы уже проработали. Результат на лицо. Джек провалил и ремонт гиперкомпа и себя вывел из строя. Нештатные решения вопросов за тобой Ирман, на то ты теперь и капитан «Звёздного Странника», пока Сергеенко в отпуске.

— А может быть, связаться с Иваном Петровичем, — задумчиво проговорил Фантози, — может быть, он чем-нибудь поможет.

— Подумай сам, Ирман, что такого может знать Иван Петрович, чего не можешь знать ты, — скептически заявил Юрий, — ведь он тебя рекомендовал, как свою правую руку. Думай ещё.

— Послушайте, ребята, — неожиданно осенила Фантози уникальная мысль так, что он даже подскочил со своего места, — а что если связаться с Эммой?

— Не понял, — поморщил нос Юрий Зелёный, — как же ты с ней установишь связь, если Джек не успел сменить плату?

— Да я имею в виду телесное воплощение нашего гиперкомпа, которую сотворили третьемирянцы на Любви, настоящую подружку Джона Болтона, — быстро поправился Ирман Фантози, озираясь по сторонам, — ведь Даоли из Третьего Мира сказал, что телесное воплощение ЭММЫ будет чувствовать абсолютно всё то, что происходит у нашего гиперкомпа и она сможет, как никто другой, подсказать правильное решение, тем более, что рядом с ней окажется и опытный советчик по кибернетике? Как Вам моя идея, Юрий?

— Вот это я понимаю выход, — обрадовался Зелёный отличному решению из, казалось бы, безвыходной ситуации, — он достоин Вашего учителя Сергеенко. А я сейчас немедленно свяжусь с Эммой и Джоном Болтонами.

С этими словами диспетчер на несколько минут полностью пропал с экранов командирской рубки, оставив сигнал в отложенном доступе. Фантози начинал нервничать, наблюдая, как звездолёт на всех парах входит в плотные слои атмосферы Фата, а торможение реверсивными двигателями «Звёздного Странника» всё ещё отсутствует. Молчаливые минуты ожидания превращались в часы. Ирман Фантози со Сьюзи Блейк направили корабль по максимальной касательной, чтобы не сразу врезаться в разряжённую атмосферу планеты, а постепенно, снижая риски разрушения неуправляемого звездолёта.

Но это не решало проблемы, а лишь отсрочивало её на непродолжительное время, которое было так необходимо для перезагрузки системы управления гиперкомпом. Наконец-то, мучительное ожидание благополучно закончилось, и экран видеоса озарился прекрасной и ослепительной улыбкой телесного воплощения Эммы.

— Приветствуем Вас, дорогой капитан, — вежливо полонилась Эмма, — наблюдая за происходящим в рубке, — я сразу поняла, что у Вас что-то неладное на корабле.

— Каким же это образом? — не поверил Ирман словам очаровательной девушки.

— То-то я думаю, от чего это у меня темнеет в глазах и голова кружится, — продолжала усмехаться Эмма, приветливо махая рукой всему экипажу «Звёздного Странника», — а если серьёзно Ирман, то у Вас абсолютно нет времени, поэтому давайте срочно за дело.

— Я готов! Что я должен делать? — полностью сконцентрировался на выполнении экстренной задачи капитан.

— Первое, как сказал Юрий Зелёный, необходимо отключить защиту блокировки доступа к блоку управления. Во-вторых, изъять старую плату из панели. И, в-третьих, взять запасную плату из рук Джека и аккуратно вставить её в освободившееся посадочное место. И последнее, восстановить защиту блокировки доступа к блоку управления от несанкционированного вмешательства со стороны. Всё понятно Вам, Ирман, — спросила Эмма, внимательно вглядываясь в непроницаемое лицо капитана.

— Мне всё абсолютно понятно, — улыбался Фантози простому и обычному решению девушки, и, обращаясь по внутреннему интеркому к своему помощнику, спросил, — Сьюзи ты чётко поняла алгоритм действий, который должна выполнить?

— Да, Ирман, я всё поняла, — обрадовано говорила помощница капитана, — я уже выполнила всё то, что говорила Эмма, пока она давала рекомендации. Сейчас, как раз, восстановила защиту блокировки.

— Благодарю тебя Эммочка? — почтительно склонил голову Ирман Фантози перед очаровательной спасительницей.

— Всегда рада Вам помочь, капитан Фантози, — одновременно раздался в командирской рубке голос отремонтированного гиперкомпа и её телесного воплощения.

— Слава Богу! — расслабленно откинулся на спинку кресла диспетчер центра управления, — Наконец-то мы разобрались с этой проблемкой. Нервы совсем ни к чёрту стали, пора на заслуженный отдых. Я Вам ещё нужен Ирман?

— Спасибо Вам, Юрий, за эффективную поддержку. Вы нам очень здорово помогли своими практическими советами, — приветливо махнул капитан «Звёздного Странника» исчезающему с экрана видеоса диспетчеру, — до свидания!

— До свидания, Ирман, но лучше бы нам с Вами не видится по таким вопросам, — вяло улыбнулся Юрий Зелёный, пропадая с экрана вместе с изображением ослепительно-прекрасной Эммочки.

— Фу-у-у-х, ребята, словно гора упала с плеч, — устало выдохнул Фантози, наконец-то, усаживаясь в командирское кресло, — ЭММА у тебя точно всё в полном порядке?

— Абсолютно, капитан, — спокойно и уверенно звучал голос гиперкомпа, — слушаю Ваши дальнейшие приказы и распоряжения.

— Немедленно включай реверсивные двигатели на полную мощность для запуска экстренного торможения, — наконец-то, облегчённо выдохнул Фантози, — Сьюзи, загружайте, пожалуйста, координаты нашего конечного места назначения и посадки. Надеюсь, мы всё-таки не опоздаем на запланированную встречу с нашими друзьями фаталианцами?

— Должны успеть, капитан, — уверенно проговорила Колли Блу, переводя звездолёт в ручной режим управления, — можно сказать, что мы успели устранить неполадку вовремя, практически сработали на гране фола. Я так сильно переволновалась за всех нас, Ирман, что у меня даже голова немного кружится.

— Да, Колли, ты абсолютно права, — кивая головой, соглашался с пилотом капитан, — от такого непредвиденного случая не только голова может закружиться, но и сердечко прихватить или давление подскочить, — ну как там у нас курс к фаталианцам проложен? Скоро планируем уже приземление?

— Минут через тридцать должны быть на месте, — констатировала Колли Блу, направляя звездолёт по заданным координатам.

— ЭММА, у корабля все системы работают без сбоя? — поинтересовался капитан, желая протестировать гиперкомп после небольшого технического вмешательства в систему управления «Звёздным Странником».

— Практически все системы звездолёта работают без сбоя, — холодно ответил приятный женский голос, заставив Ирмана непроизвольно напрячься, — кроме выходного шлюза. Похоже, штатная ситуация, необходимо просто заменить предохранитель в техническом отсеке. Думаю, что для устранения этой неполадки достаточно вмешательства кибернетика.

— Джек, срочно подойди в технический отсек и устрани неполадку, — распорядился Фантози горе-электронщику, — ты, вообще, как уже отошёл от своей недавней токовой и шоковой терапии, а?

— Я уже в полном порядке! Всё будет, сделано, капитан, — экстренно поднялся с антигравитационного кресала штатный кибернетик, немного покрываясь алым румянцем, — одна нога здесь, другая там.

— Хорошо, Джеки, давай быстренько делай свою работёнку, а то скоро посадка и нам срочно необходим выходной шлюз в работоспособном состоянии. И, пожалуйста, дружище, будь предельно осторожным, а не как в прошлый раз, — умоляюще обращался капитан к кибернетику, провожая его тревожным взглядом.

— Ладно, шеф, кто старое помянет, тому глаз вон! — развернулся Джек Уолтер, направляясь на выполнение поставленного задания.

— А что было в прошлый раз? — тревожно вмешался в разговор Максимилиан, прослеживая, пока Джек не удалится из рубки.

— Да ничего серьёзного, Макс, — успокаивал Фантози товарища, — просто он был неосторожен, и его шарахнуло током, ты разве не присутствовал при этом.

— Ах, да Ирман, конечно, — виновато проговорил переводчик, я совсем запамятовал этот момент. Просто мысленно я уже готовлюсь к переговорам с фаталианцами и полностью сконцентрировался на штудировании этого языка.

— А ты хорошо знаешь фаталианский язык? — между прочим поинтересовался Фантози.

— Если честно, то нет, — откровенно признался Максимилиан Шмателли, — он, конечно похож на ряд известных мне языков плеядской языковой группы, но досконально я им пока ещё не владею.

— Ну и как же мы будем общаться? — искренне удивился капитан словам переводчика.

— Или как обычно, выявив общие закономерности в лингвистических конструкциях, — спокойно рассуждал Максимилиан, — или используя подарок Даоли из Третьего Мира, только я пока не знаю, как этот дар работает.

— Ну, вот мы это сейчас, как раз и выясним, — оптимистично заявил Ирман Фантози, спокойно наблюдая на экране виртуса, как увеличивается в размерах приближающийся фиолетовый диск планеты Фата, — судя по тому, как легко и чётко помогла нам устранить неисправность телесная копия ЭММЫ, у тебя, Макс, всё должно быть просто великолепно.

Максимилиан Шмателли ничего не сказал в ответ на слова капитана, заворожено и восторженно глядя на очаровывающее великолепие неумолимо приближающейся планеты. Фиолетовая дымка из густых плотных облаков воздушно парила над изумрудной поверхностью океана, искрящегося в лучах звезды Колеос, вокруг которой вращалась прекрасная Фата. Планета, конечно, была далека от привычного родного великолепия бело-голубой Земли, но это и делало её особенно загадочной и привлекательной. По крайней мере, первое впечатление о планете было весьма положительное, хотя это, конечно, не самый главный показатель в межгалактическом общении между расами гуманоидов.

Ведь Трило тоже сначала показалась серой и неприглядной планетой, а затем гляди, как всё интересно обернулось в пользу землян и трилонцев. Что же приготовила новая планета земным сынам? Как она их встретит? Будет ли она им доброй матерью или же злой мачехой? С этими мыслями Максимилиан Шмателли нежно убаюкивался в антигравитационном кресле, засыпая, словно младенец на руках матери, и потихоньку неразборчиво болтая себе под нос на разнообразных межпланетных языках и наречиях.

Первый контакт

Из страны сладких грёз и лёгких сновидений Максимилиан был выведен нежным и мягким поцелуем Колли Блу, учтиво склонившейся над спящим товарищем.

— С удачным приземлением Вас, мистер полиглот, — весело рассмеялась Колли, растормошив переводчика, — мы свою миссию выполнили, Макс, теперь очередь за тобой и твоими уникальными лингвистическими, психологическими и дипломатическими способностями. Давай, не посрами отечества!

Максимилиан нехотя медленно поднялся с кресла, сладко потягиваясь от непривычной слабости и истомы, сладко растекающейся по всему телу. Ему хотелось ещё немного вздремнуть, но долг обязывал явиться на переговоры с фаталианцами ровно в двенадцать часов утра по местному времени. Шмателли непроизвольно взглянул на часы, которые забыл перевести ещё в Москве при старте «Звёздного Странника». Московское время показывало ровно четыре часа утра. Ему сразу стали понятны все инстинкты организма, который по обычному для него расписанию должен был сейчас нежиться в тёплой и мягкой постельке. Сьюзи Блейк поднесла Максимилиану чашку бодрящего кофейного напитка с добавлением тонизирующей таблетки, которые через пять минут полностью восстановили переводчика ото всякого сна, активизировав все функции и работоспособность организма. Искренне поблагодарив девушек за помощь и поддержку, Шмателли уверенно подошёл к Ирману Фантози и спокойно заявил, что полностью готов к проведению переговоров с жителями планеты Фата.

— Вот и ладненько, Макс, ты, как раз вовремя, — улыбаясь, проговорил капитан, и, обращаясь к очаровательным подружкам, добавил, — Сьюзи остаёшься на корабле за старшую, я вместе с Максимилианом и Колли направляюсь на переговоры с фаталианцами.

— А я Вам, зачем на переговорах с гуманоидами? — искренне удивилась Колли, — я же в языках не специалист, как Макс.

— Во-первых, для большей солидности, а во-вторых для политического равновесия. Фаталианцы должны иметь представление о том, что человечество разнополые, и как именно выглядят наши мужчины и наши очаровательные женщины. Если ты не хочешь идти с нами, то я приглашу другую девушку из нашего экипажа.

— Нет, нет, нет, капитан. Вы меня не совсем правильно поняли, — заторопилась Колли Блу, беря Фантози под руку, — если это необходимо для столь ответственной и важной миссии, то я всегда готова составить Вам компанию.

С этими словами группа из трёх человек направилась к выходному отсеку навстречу интересным тайнам, загадкам и приключениям, которые были уготованы им на новой планете.

Яркий свет Колеоса озарил большую центральную площадь столицы, на которой собралось многотысячное население города Царгон. Приветствующие крики ликования фаталианцев, сопровождались праздничным салютом и красочными фейерверками. Земляне не были готовы к такому торжественному и гостеприимному приёму дружественной расы. Яркие цветы и многоцветные флаги пестрили и мелькали среди голубых волос и ярких серебристых лиц местных жителей. К опущенному трапу «Звёздного Странника» подошла официальная делегация фаталианцев, держа в руках огромную корзину с большими серебристыми цветами. От торжественной делегации гуманоидов отделился высокий статный мужчина, передавая уникальный дар очаровательной Колли Блу.

— Мармыл тахит поргалу…, — проговорил фаталианец, приклоняя колено перед землянкой и вручая ей красивейший подарок и корзину восхитительных благоухающих искрящихся цветов, — мири сотой индро Урусвати ток ой сонти джу…

Колли удивлённо заморгала длинными ресницами, не зная, как ей себя вести и действовать. Она нерешительно взглянула на Максимилиана, ожидая от товарища правильного перевода иноземной фразы. Шмателли на несколько мгновений замер в лёгком оцепенении, поскольку сказанные слова были ему абсолютно неизвестны и ни на какой из межгалактических языков, которые он знал, не были похожи. Вдруг яркий свет ослепил его внутреннее сознание, тёплой волной прокатываясь по всему телу, обостряя чувства и озаряя мысли.

— Приветствуем добрых странников, — непроизвольно вырвались слова перевода с фаталианского языка на русский, — мы рады видеть богиню Урусвати вместе с её верными стражами.

С этими словами многотысячная делегация встречающих пала ниц перед тремя разведчиками космоса в уважительном и приветственном преклонении. Искреннему удивлению землян не было границ. Услышать за миллионы парсек о богине Урусвати — Матери Мира и Агни Йоги. Это было крайней неожиданностью для космолётчиков с далёкой голубой планеты.

— Привет Вам, жители планеты Фата, от жителей планеты Земля, — наконец-то с трудом выдавил из себя Фантози, опомнившись от лёгкого шока, — мы пришли к Вам с миром и добрыми намерениями, чтобы установить дружеские и торговые отношения между нашими расами, — но позвольте спросить, откуда Вам известно о нашей богине Урусвати?

Дожидаясь пока Максимилиан Шмателли осуществит перевод ответного приветствия фаталианцам, Ирман с любопытством наблюдал за действиями принимающей стороны, разглядывая при этом их необычную привлекательную внешность. Поднявшись с колен, жители Фата с нескрываемым интересом рассматривали землян, особенно стройную и светловолосую блондинку Колли Блу, названной ими богиней Урусвати. Это было не удивительно, если учесть, что загорелая кожа девушки и её жгучие светлые волосы ярко контрастировали с голубыми волосами и серебристой кожей фаталианцев. Цвет глаз местных гуманоидов не отличался от цвета волос, что делало их весьма привлекательными, особенно девушек. Неожиданно наблюдения Фантози были прерваны очередным обращением старейшины, которого звали Бамо, если верить правильности перевода Максимилиана. Под бурные приветствия и радостные крики жителей Фата земляне были препровождены в роскошные апартаменты, высеченные прямо в скале, рядом с местом приземления «Звёздного Странника».

Усевшись напротив Бамо на мягкие тёплые ткани, покрывающие каменные скамьи, земляне позволили себе несколько расслабиться, чтобы перевести разговор с официального торжественного тона в тёплую и дружескую беседу.

— Уважаемый господин Бамо, — вежливо обратился Фантози к высокому широкоплечему фаталианцу, грациозно восседающему напротив космолётчиков, — от имени всего Человечества благодарим Вас за великолепный дружественный приём, оказанный делегации землян на Вашей гостеприимной планете. Однако, позвольте мне утолить моё нескромное любопытство. Честно признаюсь, мы очень удивлены и просим Вас пояснить, почему нашу очаровательную спутницу Вы называете богиней Урусвати, а нас её верными стражами? Ведь мы ясно пояснили, откуда мы родом и цель нашего визита на Вашу родную планету.

— Я ни в коей мере не хотел оскорбить и задеть произнесёнными словами Ваших искренних чувств, о великий и могущественный представитель Земли, — вежливо обратился старейшина к Ирману Фантози, уважительно склоняя голову в приветственном поклоне, и прикладывая руку к сердцу в открытом жесте добра, — просто среди нашего населения очень распространена древняя легенда о пришельцах из дальних миров, среди которых и была великая богиня Урусвати и её верные стражи. Ведь именно так заповедано в нашем писании: «Придёт время, когда миссия Матери Мира может быть завещана великой богине Урусвати, и та возвратится в другие миры, чтобы оттуда протянуть руку соединения». Свати есть свет. Урусвати — означает поверх света или Матерь Космического Луча. Когда Урусвати озарит мир своею красотою из дальних Миров, тогда она водворится как явление любви, мира, творчества и добра для фаталианцев и всех жителей Мироздания». Вот такие вот замечательные слова сказаны в нашей легенде о богине из далёких Миров. Когда я смел лицезреть Вашу ослепительную и обворожительную представительницу Земли, красота которой сопоставима только с обликом Урусвати, божественные слова сами вышли из моих уст, заставляя трепетать и приклонять пред Вами колени и меня, и весь наш народ.

— Благодарю Вас, господин Бамо, за полные и доходчивые пояснения, — также вежливо приложил руку к сердцу Фантози, склоняя голову в дружественном приветствии старейшине, — думаю, что для развития дальнейших наших дружеских отношений просто крайне необходимо понимание того, что перед Вами восседают не боги, а такие же обычные люди, как и Вы сами. Это позволит нам сформировать равноправные товарищеские отношения между нашими расами, а не раболепское преклонение одного народа перед другим.

— В этом вопросе я полностью с Вами согласен, Ирман Фантози, — радостно заискрились глаза старейшины и улыбка озарила его приветливое и открытое лицо.

— Должен Вам заметить, уважаемый Бамо, что и у нас на Земле есть сказания о богине Урусвати, как Матери Мира. Именно, осознание этого ещё больше привлекло моё внимание к Вашим удивительным словам, — искренне признался Фантози собеседнику.

— Ничего необычного Вы для меня не открыли, дорогой Ирман, — спокойно и уверенно говорил старейшина, — ведь бог вездесущ и проявляется абсолютно во всех окружающих нас вещах и явлениях, видимых или невидимых. Не удивительно, что дух божественной Урусвати проявляется и на Земле, и на Фате, и в других далёких точках беспредельной Вселенной. Теперь, друг мой, я действительно вижу, что Человечество пришло к нам с добрыми намерениями, а не с враждебными, как некоторые другие пришельцы из дальних Миров.

— А что к Вам уже приходили и другие расы для установления контакта? — искренне удивилась Колли Блу, вопросительно глядя на старейшину.

— Не только приходили, но и угрожали поработить нас, — сердито нахмурился Бамо, очевидно, вспоминая неприятные события.

— Как же Вам удалось, обличить Ваших недоброжелателей, — спохватился Ирман Фантози, близко ощущая внутреннюю агрессию и скрытую угрозу, исходившую от непрошенных гостей по отношению к приветливым и дружелюбным фаталианцам, — ведь они явно не делились с Вами открыто своими потаёнными желаниями и планами поработить Вашу планету. Как же Вам удалось разоблачить их злостные намерения?

— Очень просто, землянин, — спокойно отвечал старейшина, лукаво усмехаясь краешками губ, — на то у нас есть специально обученные стражи, задача которых состоит в том, чтобы всячески оберегать наше миролюбивое общество от любых проявлений агрессии, откуда бы она ни исходила.

— И всё же? — не удовлетворялся Фантози общими фразами.

— Люди, отрицающие божественную природу мироздания, не способны любить, а, значит, не способны действовать и жить в гармонии с природой, творя добро и даря справедливость окружающим, — многозначительно произнёс фаталианец, пристально глядя на землян, — именно такими гуманоидами и оказались эти горе-путешественники, прилетевшие поработить нас, и улетевшие ни с чем с нашей планеты, благодаря знаниям и мудрости наших великих и мудрых стражей.

— А кто такие эти стражи, о которых Вы так почтительно рассказываете, уважаемый Бамо? — полюбопытствовала Колли Блу, обращаясь к собеседнику, — что они делают и какова их роль в жизни фаталианского общества.

— Красавица Урусвати, — вежливо поклонился девушке фаталианский старейшина, — чтобы предоставить полный ответ на Ваш вопрос мне придётся начать несколько издалека и коснуться не только описания условий быта и воспитания наших стражей, но и всего нашего общества.

— Очень интересно, мистер Бамо, — согласно кивала головой Колли Блу, умоляюще поглядывая на Фантози и Шмателли, — мы с ребятами пока никуда не торопимся и с удовольствием выслушаем Ваш увлекательный рассказ.

— Отлично, гости дорогие, — удобно располагаясь на каменистом ложе, проговорил фаталианец, — я с огромным удовольствием поделюсь с Вами знаниями и опытом жизни на нашей планете. Итак, жизнь на Фате устроена довольно просто, понятно и гармонично. Все жители нашей планеты живут, как один большой и слаженный организм, каждая часть которого занимается обеспечением жизнедеятельности другой его части в сфере образования, производства, строительства, сельского хозяйства, транспортировки, контроля жизнеобеспечения и защиты жизни нашего общества от разных негативных факторов. Наиболее важной и значимой задачей наших сограждан является обеспечение качественного духовного, творческого и физического воспитания молодого подрастающего поколения, начиная с самого раннего детства и вплоть до самого окончания жизни.

— Ну да, век живи, век учись, — согласно кивнул Максимилиан Шмателли, подтверждая слова собеседника.

— Абсолютно с Вами согласен, коллега, — улыбнулся Бамо, продолжая своё увлекательное и познавательное повествование, — наши преподаватели и учителя выбирают наиболее талантливых ребят, проявляющих себя в той или иной области жизнедеятельности нашего общества, позволяя развивать свои уникальные способности до уровня сверх-совершенства. Причём самой главной задачей является гармоничное развитие личности, обучая её не только функциональным обязанностям, но и творческим способностям, ибо кто познал муки творчества никогда не сможет разрушить творение другого.

— Мудрое решение, — согласился Фантози на слова старейшины, — думаю, таким образом Вы стараетесь сформировать в своём обществе широкий круг мирных, творческих, порядочных и талантливых личностей.

— Вы угадали, дорогой друг, — обрадовался фаталианец догадке Ирмана, — и, тем не менее, мы предпочитаем развивать в своих гражданах один определённый талант или способность.

— Почему же так несправедливо? — обиженно надула губки Колли Блу, недоумевающе глядя на собеседника.

— Потому что можно всё сделать в большем количестве, лучше, легче, и весьма качественно, если выполнять одну какую-нибудь работу соответственно своим природным задаткам, и притом вовремя, не отвлекаясь на другие работы, — чётко и доступно старался объяснить фаталианскую точку зрения старейшина, — мы считаем, что лучше работает тот, кто владеет не многими искусствами, а только одним, но в совершенстве, хотя, конечно, бывают уникальные исключения из этого доброго правила.

Образ жизни и быт наших сограждан достаточно скромен, прост и не включает в себя излишеств. Так проводят они жизнь в мире и здоровье, трудах и заботах на благо всего общества, и, достигнув глубокой старости, умирают, завещав своим потомкам такой же образ жизни. Этот образ жизни в нашем государстве представляется нам подлинным и здоровым. Фаталианцы не случайно пришли к такой форме жизни общества, ибо излишняя роскошь и достаток, богатые ложа и столы, чрезмерная вычурность и кушанья, мази и благовония, вкусные пироги и питьё, развлечения и забавы, удовольствия и праздность порождают в обществе пороки и разобщённость, неизбежно ведущие к войнам, деградации и разрушениям самого общества.

— Это совершенно неизбежно, — согласился Максимилиан Шмателли с мудрыми словами Бамо, — война это зло, возникающее из частнособственнических интересов отдельных богатых граждан, доведенных до сумасшествия и умопомрачения из-за собственной жадности и алчности, которым никогда не бывает ни начала, ни конца.

— Правильно, друг мой. Вдобавок наше общество не требует ни наличия армии, ни полиции, ни судебной системы, потому что великолепно организованная иерархия управления и духовного развития нашего общества позволяет самоуправляться непосредственно гражданами и народом посредством всеобщих народных собраний, — заметил старейшина на слова переводчика с Земли.

— Но тогда зачем всё-таки Вам необходимы стражи, если у Вас отсутствует и армия, и полиция, и судьи, — вмешалась в разговор мужчин очаровательная Колли Блу.

— Именно потому они и нужны, потому что в нашем едином и гармоничном обществе отсутствуют и армия, и полиция, и судьи, — загадочно усмехался Бамо, — только нашими стражами являются не просто солдаты или физически крепкие люди, а высокодуховные личности, философы и, даже если хотите, жрецы и эзотерики.

— Похоже, вырастить таких уникальных людей очень сложно, — холодно констатировал Ирман Фантози, — ведь это практически взаимоисключающая задача, чтобы страж был сильным и смелым, а также мудрым и умным.

— Согласен с Вами, уважаемый землянин, — грустно согласился Бамо, — именно поэтому в стражи отбираются лучшие из лучших наших граждан, которые проходят через многие испытания и трудности в нравственном и физическом воспитании.

— Конечно, чтобы хорошо сражаться, надо быть мужественным, — соглашался Фантози со старейшиной, — а Ваш отбор очень мне напоминает ступени посвящения в Третьем Мире.

— Как же иначе? — изумился Бамо, — А захочет ли быть мужественным тот, в ком нет сильного духа или душевных свойств и качеств? Разве Вы не замечали, насколько неодолим и непобедим духовно сильный человек? Любая душа ничего не страшится и ни перед чем не отступает, когда уверена в своей справедливости, доброте, честности, праведности и любви.

— Мы это знаем наверняка, — решительно согласился с истинными словами гуманоида Фантози.

— Значит, теперь Вам понятно, какими должны быть телесные и душевные свойства настоящего стража. Он должен быть спокойным и отважным, проворным и сильным, ловким и умным, хотя это вновь взаимоисключающие качества индивида, которыми может обладать только гармоничная и высокоразвитая духовная личность. Если же у кого-нибудь нет ни того ни другого, он не может стать хорошим стражем. Мало того, будущий страж должен по своей природе ещё и стремиться к безграничному познанию и глубинам мудрости.

— Каким же образом, дорогой Бамо, Вам удаётся всё-таки воспитывать в Вашем обществе столь противоречивые качества личности, — поражалась Колли Блу сложностям образования и обучения на планете Фата.

— Во-первых, наши воспитатели, учителя и родители рассказывают детям определённые сказания, чтобы с их помощью формировать и закалять души подростков быстрее, чем их тела. В наших мифах и сказаниях запрещается героям обладать отрицательными качествами и свойствами, чтобы не ломать и не нарушать неустойчивую психику маленького ребёнка.

— Не могу с Вами не согласится, многоуважаемый Бамо, — охотно соглашалась Колли с фаталианцем, — именно к такому же выводу пришли наши психологи более двухсот лет назад. Тогда в садиках и школах Америки и Европы запретили вести пустую сексуальную агитацию и развращение детей, поощряющих однополые браки среди населения. В то время весьма поощрялся свободный выбор неокрепшим сознанием ребёнка своего будущего пола, мотивируя это истинной свободой выбора в демократическом обществе. А что можно сказать о поощрении наличия многочисленных сексуальных партнёров в юношеском возрасте, что чуть не привело общество к нравственной деградации и полному физическому уничтожению из-за ошибочной демографической и нравственной политики среди подрастающего поколения.

— Благодарю Вас за понимание всей серьёзности ситуации, — учтиво поклонился старейшина очаровательной девушке, — то же самое мы проделали во всех видах искусств, поощряя и культивируя развитие лишь гармоничных течений в музыке, изобразительном искусстве, танцах, живописи, скульптуре, архитектуре, поэзии и прозе, театрах и кино, поставив жёсткий запрет на бессмысленные отклонения от идеальной составляющей, которая является определяющим фактором в духовном и нравственном формировании будущего подрастающего поколения. И действительно, если мы хотим взрастить в человеке любовь к жизни и ненависть к войне, то ему незачем показывать ужасы войны, кровь убитых и смерть, несчастье и разорение, насилие и бессмысленные жертвы. Молодому человеку будет лучше показывать только мирные будни, не искушающие его слабое воображение и психику. Ведь, все наши мысли материализуются и воплощаются в жизнь, а поэтому вовсе не обязательно демонстрировать детям какие-либо ужасы или катастрофы, чтобы они даже приблизительно не представляли бы себе это в мыслях, а эти ужасающие мысли, соответственно, не могли бы найти своё воплощение и отражение в нашей реальности и нарушить гармоничную составляющую жизни нашего идеального общества.

— Достаточно мудрая и оригинальная концепция развития, уважаемый Бамо, — согласился Максимилиан Шмателли со старейшиной, — необходимо будет дать совет нашим земным идеологам и культурологам, чтобы исключили из проката фильмы ужасов и боевики, которые ничего хорошего не дают детям, кроме их разобщения и увода от истинных духовных ценностей нашей жизни. Ведь надо высоко ставить истину. С малых лет нужно подражать людям мужественным, рассудительным, правдивым и честным. А то, что несвойственно честному человеку и что вообще постыдно, деятели культуры и художники, поэты и музыканты и делать то не должны. В таком случае дети будут даже не в состоянии этому подражать, потому что перед их неокрепшим сознанием не будет никакого пагубного примера, чтобы из-за подражания не появилось у них склонности быть и в самом деле такими низкими и падшими индивидами, как показывают на экранах кинотеатров.

— Полностью с Вами согласен, землянин, — вновь поддерживал Максимилиана старейшина, — разве Вы не замечали, что подражание, если им заниматься, начиная с детских лет, входит в привычку и в природу человека, изменяя и наружность, и голос, и характер, и духовный склад личности.

— Конечно, замечали, мудрый и великий Бамо, — соглашался Шмателли со словами фаталианца, — не зря наши земные мудрецы говорят «посеешь привычку — пожнёшь характер».

— Правильно, дорогой друг, — продолжал вести рассуждения гуманоид, согласно кивая головой, — именно поэтому будущим стражам запрещено подражание дурным людям, ведь они, как водится, трусливы и действуют вопреки тому, что мы хотим действительно воспитать в своих детях. Плохие люди злословят, осмеивают друг друга, сквернословят, выпивают спиртные напитки, грешат, да и вообще, каких только промахов они не допускают в отношениях между собой и другими людьми, как на словах, так и на деле! Также недопустимо стражам походить и уподобляться людям безумным. Надо уметь распознавать помешанных и испорченных, будь то мужчины или женщины, и ни совершать что-либо подобное, ни подражать им в чём бы то ни было не следует.

Также стражам совершенно не подходит опьянение, изнеженность и праздность. Чтобы воспитать наших детей, а особенно будущих стражей, в красоте и гармонии мы окружаем их красотой и гармонией. И в этом вопросе нет мелочей. Обучая их музыке, мы отмечаем, что ритмичность отвечает хорошему слогу речи, а неритмичность соответствует его противоположности. Таким образом, ладная речь, благозвучие, благообразие, гармоничный ритм это следствие подлинно безупречного нравственно-духовного склада человека, который мы и воспитываем в своих детях. Если углубиться в истинную природу вещей, то мы обнаружим, что гармонией и дисгармонией наполнена вся наша жизнь — и живопись, и ткачество, и вышивание, и строительство, и производство различных товаров, и вдобавок даже природа тел и растений — здесь во всём может быть благообразие и уродство. Уродство, неритмичность, дисгармония — близкие родственники злоречия и злонравия, а их противоположность, наоборот, близкое подражание рассудительности и нравственности.

Поэтому мы очень внимательно следим, чтобы наши поэты и писатели воплощали в своих творениях только нравственные образы и примеры для подражания. Да что там поэты, мы очень тщательно отслеживаем творчество всех остальных мастеров и препятствуем им воплощать в образах живых существ, в постройках или в любой своей работе что-то безнравственное, разнузданное, низкое и безобразное. Кто из наших жителей не в состоянии выполнить это требование, того мы не допускаем к мастерству и творчеству. Иначе наши дети и граждане, а тем более стражи, воспитываясь на изображениях порока, много такого соберут и поглотят день за днём, по мелочам, но в многочисленных образцах, что из этого незаметно для них самих составится в их душе некое единое великое зло.

— А я-то думаю, ну откуда у нас на Земле было столько зла и порока, преступлений и войн, угнетений и рабства в течение многих тысячелетий, — расстроено по-детски надула губки Колли Блу, — а ведь действительно, если задуматься, то на протяжении многих веков наших людей постоянно окружали негативные безнравственные, низкие и безобразные примеры для подражания. Мало того, они и сейчас в достаточной мере культивируются средствами массовой информации, радио и телевидением, порождающих потребительское и эгоистическое отношение к жизни, результатом чего неизбежно становятся раздоры и преступления, нравственные пороки и братоубийственные войны.

— Вот видите, красавица, Урусвати, даже Вам становится понятно пагубность и порочность негативного влияния массовой культуры на подрастающее поколение и детские неокрепшие умы, особенно, если эта культура наполнена развращающим и тлетворным влиянием низкопробных мастеров, поэтов и художников, — грустно констатировал Бамо, любуясь очарованием молодой девушки, — нет, необходимо выискивать таких мастеров, которые по своей одарённости способны проследить природу красоты и благообразия и передать это в своих произведениях и творчестве. Нужно, чтобы нашим детям всё шло на пользу, с какой бы стороны ни представилось их зрению или слуху наслаждаться гармонией прекрасных произведений искусства. В этом и заключается главнейшее воспитательное значение искусства для молодого подрастающего поколения фаталианцев. Оно более всего проникает вглубь души и всего сильнее её затрагивает.

Гармоничное воспитание ребёнка несёт с собой благообразие, а оно делает благообразным и всего человека. Мы знаем, что правильной любви свойственно любить скромное и прекрасное, притом рассудительно и гармонично. В настоящую истинную любовь нельзя привносить неистовство и страсть и всё то, что сродни разнузданности, включая и любовное наслаждение. С ним не должно быть ничего общего у правильно любящих и любимых людей.

— Не зря на Земле говорят «в здоровом теле здоровый дух», — неожиданно прервал Максимилиан Шмателли стройный и увлекательный рассказ фаталианца, — под этим понимают, что когда тело у человека в порядке, то оно своими собственными добрыми качествами вызывает хорошее душевное состояние личности. Но выслушав, уважаемый Бамо, ваше мудрое повествование, я пришёл к выводу, что на самом деле всё происходит, как раз, наоборот. Хорошее душевное состояние своими добрыми качествами обусловливает наилучшее состояние тела. Поэтому, я так понимаю, что развивать необходимо не столько тело, сколько душу человека.

— Я бы несколько Вас поправил, уважаемый Максимилиан, — вежливо произнёс старейшина, — я бы сказал, что в истинном человеке должно быть гармоничное сочетание нравственного духовного и физического совершенства, хотя, конечно, соглашусь и с тем, что духовное начало должно стоять, в любом случае, на первом плане. Именно таким образом мы и заботимся о высоком духовном облике наших стражей, а они уже, обладая знанием, самостоятельно воздерживаются от пьянства, от тяжёлой мясной пищи, от излишеств в еде и развлечениях, посвящая себя полностью служению нашему обществу и его идеалам. Никому не нужная пестрота и излишество порождает разнузданность и порочность и, значит, болезни тела. А простота в искусстве даёт уравновешенность души, в области же гимнастики обеспечивает здоровье тела.

— Совершенно верно, — произнёс Фантози, поддерживая благородную идею фаталианца, — когда в государстве распространятся распущенность и болезни, разве не потребуется открыть суды и больницы, чтобы регулировать отношения между жадными и алчными людьми? И разве не будут в почёте судебное дело и врачевание, когда ими усиленно станут заниматься многие бесчестные люди и шарлатаны, дабы наживаться на горе и несчастьях народа, которые они же сами и создают для окружающих?

— Да, землянин, в несовершенном государстве выйдет всё именно так, как ты говоришь, — вынужден был констатировать Бамо, — и разве, по-твоему, не позорно за отсутствием собственных понятий о справедливости, следовать, зачастую, глупым постановлениями посторонних судей, словно они какие-то владыки или боги, и потому могут всё решить! Думаю, это служит явным признаком невоспитанности и невежества того общества, в котором происходят такие ужасные явления.

— Ты абсолютно прав, уважаемый старейшина, — грустно соглашался Фантози с инопланетянином, — мне кажется, ещё более позорным то обстоятельство, что человек не только проводит большую часть своей жизни в судах как ответчик, либо как истец, но ещё и гордится этим в уверенности, что он может творить несправедливость и знает всякие уловки и лазейки, чтобы увернуться от наказания, как это делают так называемые выдающиеся адвокаты дьявола. И всё это беззаконие делается ради мелких, ничего не стоящих мирских дел в ущерб истинному духовному совершенствованию личности? Ему неведомо, насколько прекраснее и гармоничнее можно построить свою жизнь так, чтобы вовсе не нуждаться в продажных судьях и глупых мирских законах.

— Да, Ирман, это ещё более позорно, — соглашался Бамо со справедливыми доводами землянина.

— А когда нужда в лечении возникает не из-за травм или болезней, а из-за праздного образа жизни, который ведут богатые и развращённые люди, это разве не позорно? — поддержала командира Колли Блу очередным примером из жизни землян.

— Думаю, что такая излишняя забота о себе служит препятствием для приобретения любых знаний, для размышлений и внутренней работы над собой, — поддерживал рассуждения землянки Бамо, — обычно глупые и невежественные люди предполагают, что интеллектуальное развитие вызывает чрезмерное напряжение ума и головокружение. Они винят во всех бедах философию, будто именно она заставляет человека считать себя вечно больным и непрестанно мучиться состоянием своего здоровья. Хотя мы с Вами прекрасно знаем, что именно с помощью философии развивают и проверяют истинную добродетель личности. Мы знаем, что настоящий врач лечит, не телом тело и не за деньги. Истинный врач лечит пациента своей душой, причём абсолютно бесплатно. А ею невозможно хорошо лечить, если она у врача плохая или стала такой. Разве я не прав?

— Это ты верно подметил, Бамо, — подтвердила девушка.

— А настоящий судья, друзья мои, душой правит над душами, — продолжал развивать свою мысль фаталианец, — нельзя, чтобы она у него с юных лет воспитывалась среди порочных душ, общалась с ними, прошла бы через всяческие несправедливости и сама поступала так. Именно поэтому мы воспитываем наших детей исключительно в гармонии, любви, справедливости, красоте и доброте. И всё это мы делаем только для того, чтобы душа смолоду была невинной и не причастной к дурным нравам и мыслям, если ей предстоит безупречно и здраво вершить правосудие. Потому-то порядочные молодые люди и кажутся немного простоватыми и легко поддаются обману со стороны людей несправедливых. Поэтому хорошим судьёй или стражем будет не юноша, а опытный человек, который лишь в зрелые годы ознакомился с тем, что такое несправедливость. Причём будет лучше, если её наличие он подметил не у себя в душе и не как собственное свойство, а, напротив, в душах других людей как нечто ему чуждое. Стражу необходимо много времени, чтобы научится разбираться в том, каково это зло, ведь для него оно является предметом знания, а не собственного опыта. Только в этом случае это будет отличный неподкупный судья или страж.

— Да, Бамо, ты как всегда прав, — согласился в очередной раз с собеседником Ирман Фантози, — ведь хорош только тот человек, у которого хорошая душа. А ловкий изворотливый человек, во всём подозревающий лишь дурное, сам совершивший немало несправедливостей и считающий себя мастером на все руки и мудрецом, правда, общаясь с себе подобными, выглядит знатоком своего дела, потому что он всего остерегается, наблюдая на самом себе дурные примеры. Но, когда он встречается с хорошими людьми, то он выглядит достаточно глупо, так как бывает некстати недоверчив из-за своего неведения здоровых нравов. Ведь эти примеры ему чужды. Так как с людьми порочными он сталкивается чаще, чем с хорошими, то и самому себе и другим он кажется скорее мудрым, чем невеждой. Должен констатировать, к моему большому сожалению, что таких людей ещё не мало у нас на Земле.

— Совершенно верно, дорогой землянин, — соглашался фаталианец с рассуждениями Фантози, — и именно таких людей мы избегаем, воспитывая своё подрастающее поколение на принципах духовности и нравственности. Нам не нужен страж или судья такой, как Вы описали. Наоборот, стражи должны быть мудрыми и справедливыми и должны стоять на защите справедливых устоев нашего гармоничного общества. Порочность никогда не может познать ни добродетель, ни саму себя, тогда как добродетель человеческой природы, своевременно получившей воспитание, приобретёт знание и о самой себе, и о порочности. Именно такой человек и становится мудрым, а вовсе не тот, кто негоден и порочен.

И самое главное, лучшим стражем будет являться именно любящий человек. А любит человек больше всего именно тогда, когда считает, что общая польза дела это и есть его личная выгода. Таким образом, успех и прогресс гарантирован только тому обществу, где совместные альтруистические идеи всего государства преобладают над частнособственническими, эгоистическими, личными интересами каждого индивида.

— Уверен, господин Бамо, что Ваша логика, не поддаётся никакой критике, — соглашался с доводами фаталианского старейшины капитан звездолёта, — и, следуя ей, получается, что коммунистические идеи земных классиков и философов остаются до сих пор актуальными и действенными, а лжеидея современного демократического капиталистического государства неизбежно терпит фиаско и поражение.

— Думаю, что Вы абсолютно правы, уважаемый землянин, в своих рассуждениях, — улыбнулся Бамо, привставая с каменной скамьи, — именно поэтому для наших стражей мы выбираем таких людей, которые, целью всей своей жизни поставили самое ревностное служение государственной пользе и ни в коем случае не согласились бы действовать вопреки ей. Наши стражи придерживаются таких воззрений, что ни обольщения, ни насилие не заставят их забыть или отбросить мнение, что надлежит делать наилучшее для государства и общества.

— И, всё-таки, как же Вы отбираете в стражи самых достойнейших из достойных? — интересовалась Колли Блу тонкостями фаталианского воспитания.

— Именно так, как я Вам только что и говорил, — любезно отвечал старейшина на слова девушки, — мы воспитываем людей, которые доблестнее всех стоят на страже своих взглядов и считают, что для государства следует делать всё самое наилучшее. Даже в их детские годы, предлагая им умственные занятия и спортивные тренировки, наши учителя внимательно наблюдают, кто в чём из них бывает особенно предприимчив или забывчив, успешен или поддаётся обману. Лучшие отбираются, слабые отвергаются. То же самое проделывается со стражами и в других сферах деятельности. На них возлагаются повышенные труды и заботы, тяготы и состязания, испытания и лишения, обольщения и соблазны. При этом учитель выясняет, поддаётся ли человек обольщению, во всём ли он благопристоен, хороший ли он страж как самого себя, так и искусства, которому он обучается, покажет ли он себя при всех обстоятельствах умеренным и гармоничным, способным принести как можно больше пользы и себе, и обществу. Кто прошёл это суровое испытание в детском, юношеском и зрелом возрасте и проявил себя человеком цельным и уравновешенным, того фаталианцы и назначают правителем или стражем государства.

— По-моему, Бамо, таких людей поистине можно назвать совершенными стражами и настоящими гражданами своего государства? — восторженно произнесла Колли.

— Конечно, дорогая Урусвати, — шуточно проговорил старейшина, широко улыбаясь землянке, — но для воспитания столь достойных личностей наши учителя и стражи должны усиленно наблюдать, за тем, чтобы идея частной собственности не проникла в мозги и сознание юных дарований. Только так могли бы стражи остаться невредимыми и сохранить наше государство. А чуть только заведётся у них собственная земля, дома, деньги, как сейчас же из стражей станут они хозяевами и земледельцами. А содружество друзей и единомышленников из союзников сделаются враждебными гражданами и владыками, богачами и бедняками, ненавидя сами и вызывая ненависть к себе. Жадность и алчность начнёт питать их злые умыслы и формировать опасения и страхи за потерю своего имущества. Они всё время будут жить в большом страхе перед внутренними и внешними врагами, а в таком случае и сами они, и всё государство неизбежно устремится к своей скорейшей гибели. Богатство и бедность плохие союзники. Одно ведёт к роскоши и лени, другое к низостям, злодеяниям и преступлениям.

Преступления же приводят к нарушению действующих в государстве законов, а нарушение законов причиняет именно тот вред, что, мало-помалу внедряясь, потихоньку проникает в нравы и навыки людей, а оттуда, уже в более крупных размерах, распространяется на деловые взаимоотношения граждан и посягает даже на сами законы и государственное устройство. Притом, в конце концов, переворачивается всё вверх дном, как в частной, так и в общественной жизни. Именно из-за этого погибали мощные империи и величественные цивилизации.

Следовательно, как я и говорил, даже игры наших детей должны, как можно больше, соответствовать законам, потому что, если они становятся беспорядочными и дети не соблюдают правил, невозможно вырастить из них серьёзных законопослушных граждан, а тем более преданных стражей нашего общества. Если же дети с самого начала будут играть, как следует, то благодаря творчеству и искусству они привыкнут к законности, и эти навыки будут, постоянно возрастая, сказываться во всём, даже в исправлении государственного строя. И тогда нам не стоит опасаться тех, кто получил безупречное воспитание и образование в наших школах и гимназиях. В большинстве случаев они сами без труда поймут, какие требуются законы и что необходимо предпринимать для блага всего общества, а что отвергнуть.

— Да, господин Бамо, Вашей системе образования и государственного управления можно только позавидовать, — искренне признался Фантози собеседнику, — к сожалению, большинство наших уважаемых депутатов проводят жизнь в том, что вечно устанавливают множество разных законов и вносят в них поправки в расчёте, что таким образом достигнут совершенства. Однако, всё получается у них в корне наоборот.

— По твоим словам, Ирман, жизнь Ваших депутатов протекает, как у больных, которые из-за распущенности не желают бросить свой дурной образ жизни, — улыбаясь, провёл чёткую аналогию фаталианец.

— Да, Бамо, ты абсолютно прав, — соглашался Фантози, — лечась, они добиваются только того, что делают свои недуги разнообразнее и сильнее, но всё время надеются выздороветь, если кто-либо посоветует им новое лекарство. И каким же, всё-таки, по Вашему мнению должно быть идеальное государство?

— Идеальное государство? — несколько удивлённо повторил старейшина, и немного подумав, продолжил, — Уверен, что оно должно быть ясным, мудрым, мужественным, рассудительным, справедливым и гармоничным. И только в таком государстве смогут родиться и быть воспитанными истинные стражи, коим и является Ваш покорный слуга.

С этими словами Бамо встал с каменной скамьи и поднял свой взор и руки к небу, а затем учтиво поклонился, давая понять гостям, что аудиенция закончена, и первое успешное знакомство фаталианцев и землян подошло к концу.

— Любви и единства Вам, земляне, — проговорил вслед удаляющейся делегации старейшина, — ибо только в этом наше спасение, как говорила великая Урусвати нашим предкам.

— Благодарим Вас, мудрый Бамо, за тёплый приём и дружеские симпатии, которые возникли между нами. Надеюсь эти отношения передадутся и всем нашим гражданам для развития длительного и взаимовыгодного сотрудничества между нашими расами, — Любви, мира и процветания сильному и единому народу планеты Фата, — вежливо пожелал старейшине Ирман Фантози, покидая с друзьями большой каменный церемониальный зал, где проходила встреча делегаций.

Диверсия против ксилита

«Любовью и единением спасены будем» — вспомнил Андерс Ганлоу священные слова Сергия Радонежского, которые он прочитал на стенах православного храма во время торжественной росписи с любимой и неотразимой Натали Сьюме. Они поразили его глубиной, простотой и мудростью, и надолго заставили задуматься над тайным вложенным эзотерическим смыслом. Неожиданно размышления Ганлоу были прерваны тревожным заявлением секретаря.

— Мистер Ганлоу, на станцию по производству энергии из ксилита совершено несанкционированное проникновение неизвестных лиц, — раздались взволнованные слова Саманты.

— Как же такое возможно? — искренне удивился Андерс, — ведь станция оснащена самой современной системой безопасности со множеством паролей и кодов доступа. Насколько я знаю, Джордж Агапотти никогда не экономил на безопасности своего детища. Филипп Грейс мне лично хвастался, что никто не сможет взломать нашу систему безопасности, если только президент сам этого не захочет сделать.

Андерс осёкся от внезапной чудовищной догадки, озарившей его разум и сжавшей трепетное сердце. «Значит, всё-таки, война с Агапотти неизбежна» — пронзила холодная ужасающая мысль сознание Ганлоу. Не исключено, что именно президент «Мантек Инкорпорейтед» снабдил преступников информацией о беспрепятственном доступе на станцию по производству ксилита. Но зачем? Хотя, что за глупый вопрос. Андерс давно уже внутренне был готов к такому развитию событий. Естественно, жадность Джорджа Агапотти никогда не простит альтруизм и щедрость Андерса Ганлоу по бесплатной раздаче энергии ксилита всему Человечеству. Очевидно, что Агапотти хочет поквитаться и дискредитировать Андерса и его программу бесплатной энергии ксилита. Он хочет взорвать трилонские генераторы и вернуть себе безграничную монополию транснационального энергетического консорциума. Такого развития событий Ганлоу допустить не мог.

— Саманта, немедленно вызывайте на объект полицию и нацгвардию, — распорядился Ганолу, — срочно подготовьте для меня кибермобиль, я выезжаю немедленно.

— Будет сделано, мистер Ганлоу, — взволнованно щебетала секретарша и немного погодя добавила, — шеф, может быть, Вам лучше взять с собой кого-нибудь из нашей службы безопасности?

— Ты видимо забыла, девочка, что я и есть сейчас наша служба безопасности вместо Филиппа Грейса, — с глубоким сожалением проговорил Андерс, вспоминая нелёгкую долю, на которую обрёк себя полковник своим глупым и безумным покушением на Сергеенко во время экспедиции на Трило.

Андерс по достоинству оценил коварный замысел Агапотти, организовавшего диверсию ровно в 18.00. Конец рабочего дня. Миллионы фларов и кибермобилей на земных и воздушных трасах должны были серьёзно замедлить продвижение спасателей и полиции к станции, генерирующей бесплатную энергию, что автоматически повышало шансы террористов на осуществление их коварного замысла. Андерс летел, выжимая из кибермобиля всю возможную скорость и, похоже, провидение благоприятствовало ему. Был ли это Ангел Хранитель или очередная помощь от Даоли, Ганлоу сейчас это интересовало меньше всего. Спасти генераторы ксилита и спасти Человечество — вот основная мысль, бешено колотившаяся в его голове. Через двадцать минут стремительной гонки Андерс был на уже месте.

Двери автоматически распахнулись перед Ганлоу, не запросив даже кодов доступа на станцию. Это ещё раз подтверждало правильность предположения о курировании диверсантов Джорджем Агапотти, который их снабдил действующими паролями для беспрепятственного проникновения к генераторам ксилита. Андерс превратился в зрение и слух, ожидая возможного нападения террористов в любой момент. Охрана и персонал на станции были усыплены «спящим газом». Их тела беспорядочно лежали на полу в самых причудливых позах. Вдруг одно из тел медленно шелохнулось, очевидно, приходя в сознание. Андерс немедленно поспешил к пострадавшему, чтобы оказать первую медицинскую помощь. Как же он был неприятно удивлён, когда вместо раненого беспомощного человека на него уставилось серебристое холодное смертоносное дуло бластера. «И надо же было попасться на такую простую приманку»: думал Ганлоу, беспомощно поднимая руки вверх перед оружием и обдумывая возможные пути победы над опасностью. Через пару секунд Андерса окружили уже четыре террориста в чёрных масках с направленными на него бластерами. Ганлоу внимательно следил за действиями неприятеля. Если бы они его хотели убить, то уже давно бы убили. Очевидно, они преследовали совершенно иную цель. Но, какую? Ужасная догадка холодными мурашками пробежала по спине Андерса, заставив мускулы напрячься, чтобы прийти в полную боевую готовность. Ганлоу разгадал хитрый замысел Агапотти, который хотел пленить Андерса и выставить всё так, будто бы это Ганлоу сам проник на станцию и взорвал энергетические установки по переработке ксилита. Оригинальная задумка босса, одним выстрелом убить двух зайцев. Очень на него похоже.

По требованию нападавших Андерс медленно заводил руки за голову и неожиданно выпрямил их в резком двойном ударе, выбив бластеры у двух бандитов, а мгновенная нижняя подсечка обрушила двух оставшихся неприятелей. Парализующие удары полностью обездвижили четвёрку террористов, позволив Андерсу связать им руки и ноги. Активировав бластеромёт, Андерс осторожно прокрадывался по коридорам станции, теперь внимательно вглядываясь не только в окружающий интерьер, но и в обездвиженные тела персонала, выискивая любую возможную опасность. Добравшись до центра управления генераторами, Андерс, к счастью, не встретил больше ни одного вооружённого террориста. Однако он идентифицировал около двадцати зарядов взрывчатки с дистанционным управлением, расставленных по пути его следования. Сколько ещё активированных бомб располагалось в здании, было не известно. Ганлоу быстро вернулся к четвёрке обезвреженных диверсантов, чтобы найти пульт дистанционного управления зарядами, но, к сожалению, ничего не обнаружил. У кого же был пульт управления, если не у Джорджа Агапотти? А если так, то он ожидал сигнал от группы террористов о выполнении задуманного им плана, чтобы окончательно взорвать станцию и переложить всю полноту ответственности за это на Ганлоу.

Андерс тревожно размышлял над тем, как блокировать внешний сигнал запуска бомб, чтобы не допустить взрыва станции. Подсказка сама собой пришла в голову Андерса, синтезированная генераторами ксилита, с которыми Ганлоу общался телепатически. Обдумав предложение трилонских энергетических установок, Андерс ментально одобрил защитный план действий. Генераторы ксилита тут же сформировали мощный энергетический экран, который невидимым куполом накрыл площадь станции, отражая все возможные цифровые и волновые импульсы и сигналы, которые могли бы активировать взрывчатку. Первая часть плана была выполнена успешно. Теперь осталось дождаться только полицию, чтобы обезвредить сами заряды.

Полицейский наряд и команда нацгвардии прибыла минут через десять. Военные врачи принялись срочно оказывать медицинскую помощь отравленному газом персоналу станции. Сапёры занялись обезвреживанием дистанционных зарядов, а следователь начал расспрашивать Андерса Ганлоу о случившемся.

— Так говорите мистер Ганлоу, что Вам в одиночку удалось обезвредить четырёх отъявленных террористов, находящихся в федеральном розыске более пяти лет? — с иронией и скептицизмом заявлял молодой лейтенант полиции с недоверием разглядывая Андерса с ног до головы.

— Лейтенант Старк, если Вы не верите моим словам, то можете спокойно проверить запись интеркома, которая круглосуточно осуществляется системой безопасности станции.

— Сержант Митрофанов, проверьте срочно данные внутреннего интеркома и показания подозреваемого, — небрежно махнул головой лейтенант подчинённому.

— В чём же это Вы меня подозреваете? — изумился Ганлоу словам полицейского, — И почему не доверяете моим показаниям?

— Да просто очень сильно я сомневаюсь, чтобы какой-то там офисный планктон так легко мог справиться с бандой головорезов, за которыми охотятся лучшие спецслужбы из разных стран, — издевательски усмехался следователь.

— Так, может быть, лейтенант Старк, дело не в каком-то офисном планктоне, как Вы позволили меня назвать, а в качестве работы спецслужб разных стран, которые на протяжении нескольких лет не смогли объединиться и организовать свою работу таким образом, чтобы не дать преступникам свободно разгуливать по нашей планете и взрывать охраняемые энергетические объекты, — спокойно осадил Андерс Ганлоу амбициозного и вспыльчивого лейтенанта полиции.

— Что ты хочешь мне сказать? — начинал сердиться молодой лейтенант, — Что я своею жизнью напрасно рискую, каждый день убирая с улиц тонны грязи и мрази, которые точно так, как ты мне сейчас поют, что ни в чём они не виновны, а сами, может быть, раздают коды доступа преступникам, а затем их раскрывают.

— Зачем бы это мне всё было нужно, лейтенант Старк? — изумился Ганлоу странной логике офицера полиции.

— Да кто же Вас знает господа политики и директора? Одному для успешной предвыборной кампании, другому для выслуживания перед хозяином, чтобы выклянчить очередную прибавку к жалованию? — злорадно усмехался молодой лейтенант, довольный собственной проницательностью.

— Что же это Вы так людей не любите, господин Старк? И кто Вам дал право мерить всех людей под одну гребёнку? — искренне удивлялся Ганлоу такому бессовестному проявлению злости, невежества и недопонимания со стороны правоохранительных органов Стонфилда, — разве Вас не учили в школе, что главное дело человеческой жизни это любовь. Если любишь, то, сойдясь с человеком, ты будешь думать не о том, чем может быть полезен тебе этот человек, а о том, как и чем ты можешь быть полезен ему. Если каждый из людей будет действовать таким образом, то он во всём будет преуспевать гораздо больше, чем если бы заботился только о самом себе.

— Ты ещё учить жизни меня здесь собираешься? — заводился лейтенант полиции, раздражённый рассудительностью оппонента.

— Век живи, век учись, — спокойно и уверенно говорил Андерс, — разве Вы не согласны с народной мудростью, лейтенант?

— Да, ну Вас, мистер Ганлоу, с Вашей мудростью — беспомощно отмахнулся лейтенант от слов Андерса, как от назойливой мухи.

Неожиданно или к счастью, но странная заходящая в тупик дискуссия двух противоположностей была прервана появлением сержанта Митрофанова с докладом.

— Лейтенант Старк, показания господина Ганлоу полностью совпадают с записями камер внутреннего интеркома и подтверждают его блестящую и весьма техничную победу над преступниками, — коротко и ясно сформулировал сержант, восторженно глядя на Ганлоу, — он, действительно, настолько профессионально и виртуозно обезвредил диверсантов, что этой боевой технике могли бы позавидовать даже наши лучшие спецназовцы.

— Так Вы, в дополнение ко всем своим недостаткам, ещё и единоборствами занимаетесь, мистер Ганлоу? — саркастически высказался молодой лейтенант, с ухмылкой разглядывая Андерса.

— Не только единоборствами занимается мистер Ганлоу, — продолжал докладывать сержант, не понимая, что офицер обращался к Андерсу, а не к нему, — пока мы просматривали интерком, наши специалисты выяснили, что Андерс Ганлоу достаточно известная и популярная личность, которая является директором компании «Мантек Инкорпорейтед», обладателем «Золотой пальмы Мира», многократным призёром и победителем мировых чемпионатов по у-шу, членом президиума международной благотворительной ассоциации «Белый Лотос», а также автором нескольких эзотерических книг.

Андерс Ганлоу внимательно следил за странной реакцией лейтенанта на произносимые сержантом Митрофановым слова. Сначала с лица лейтенанта Старка исчезла плюгавая и самодовольная улыбочка. Затем он начал то краснеть, то бледнеть, то просто покрываться холодной испариной. Каждое произносимое слово вгоняло лейтенанта всё в больший шок и ступор, а под конец доклада вообще заставило подняться с места и вытянуться перед недавним оппонентом и противником по стойке смирно.

— Приношу Вам свои глубочайшие извинения, мистер Ганлоу, за мою бестактность, грубость и подозрительность, которую я смел проявить по отношению к Вам, — слегка заикаясь, выговорил лейтенант полиции, — я абсолютно не хотел Вас обидеть.

— Не переживайте Вы так, лейтенант Старк, — мягко и с пониманием говорил Андерс Ганлоу, рукой предлагая оппоненту вернуться на своё место, — каждому из нас свойственно ошибаться, но не каждый может сделать правильный вывод из собственных ошибок. Хотя, конечно, лучше всего учится на чужих ошибках, Вы так не считаете?

— Да, господин Ганлоу, Вы совершенно правы в своих рассуждениях, — испуганно произнёс молодой лейтенант, аккуратно присаживаясь на краешек кресла.

— Именно поэтому я и цитирую Вам слова великих философов, ибо слова эти написаны, зачастую, кровью. Причём, кровью множества ошибок, которые были допущены Человечеством, что и приводило к многомиллионным смертям в ходе бессмысленных войн и катаклизмов, — степенно проговорил Андерс, сделав продолжительную паузу, чтобы убедиться в понимании его оппонентом смысла произнесённых им слов, — и не переживайте, пожалуйста, на счёт грубости по отношению ко мне. Ведь встреча моя с Вами это тоже, своего рода, наш обоюдный урок, в котором я учусь быть терпеливым и сдержанным по отношению к невежеству, а Вы, возможно, лейтенант Старк, сделаете первый в своей жизни шаг навстречу мудрости, справедливости и любви. Не зря ведь даже сам великий русский классик, писатель и эзотерик Лев Николаевич Толстой произнёс замечательную фразу, «Величие и культура любого человека проявляется по отношении к маленьким людям». Лейтенант Старк, Вас сейчас смущает, наверное, Ваше нескромное поведение по отношению ко мне, когда Вы думали, что я преступник или сообщник террористов? А когда перед Вами оказался очень известный и влиятельный в мирском понимании гражданин, Вы почувствовали себя не совсем уютно, не так ли?

— Ваша правда, мистер Ганлоу, — стыдливо потупив взор, произнёс полицейский.

— Я же, лейтенант Старк, не просто декларирую всемирные истины, я действую и живу согласно им, — спокойно вёл свои рассуждения Андерс Ганлоу, — ведь я ни разу, если Вы заметили, не нагрубил Вам в ходе нашей непродолжительной беседы.

— Это факт, господин Ганлоу, — вновь согласился лейтенант.

— А посему, мистер Старк, это я должен поблагодарить Вас за тот урок, который Вы мне преподнесли, — озадачил Ганлоу неожиданным ответом офицера полиции.

— Меня поблагодарить? За урок? — неподдельно удивился полисмен, — За какой такой урок?

— За урок оставаться Человеком, несмотря ни на какие обиды со стороны окружающих, ни на какую несправедливость со стороны общества, ни на какие оговоры со стороны завистников, и ни на какие уступки со стороны своей совести. Вот именно за этот урок я Вам и благодарен, лейтенант Старк, ибо только пройдя через трудности, испытав лишения и унижения, закаляется настоящий характер и воля, позволяя стать истинной личностью, а в последствии Богом, — уверенно проговорил Андерс

— Стать Богом? — удивился лейтенант словам Андерса Ганлоу.

— Да, именно стать Богом, мистер Старк, — утвердительно и решительно проговорил Андерс, — а Вам не говорили, что люди это потенциальные Боги, которые проходят своё испытания на Земле, совершенствуя и развивая духовные и нравственные качества до божественного уровня. А как это можно сделать иначе, если не сталкиваться со злом и несправедливостью и при этом сохранять высшие личностные качества такие, как любовь, человечность, доброта, искренность, преданность, верность, честность и справедливость. Разве Иисус Христос своим жизненным путём не продемонстрировал нам именно такое своё высшее божественное совершенство?

— Честно говоря, мистер Ганлоу, до сегодняшней минуты я об этом вообще не задумывался. Я никогда не читал и ничего не знал об этом, — искренне признавался офицер полиции, — но теперь, следуя Вашим словам, что каждый встречающийся нам на пути человек является нашим учителем, я хочу Вас попросить, как учителя, ликвидировать мою безграмотность и невежество по отношению к мудрости веков и знаниям наших предков.

— Отчего же нельзя, уважаемый лейтенант? Можно и даже нужно, — серьёзно заглянул в глаза полицейского Ганлоу, чтобы убедиться в серьёзности намерений оппонента, — человечество измерило землю и солнце, звезды и морские глубины, мы лезем в глубь земли и осваиваем далёкий космос, мы засыпаем пропасти и строим города, мы создаём уникальные машины и роботов. Что ни день, то всё новые изобретения и выдумки. Чего мы только не умеем! Чего не можем! Казалось бы, человек достиг уже пределов развития цивилизации. Но все без исключения люди ощущают глубоко-глубоко внутри какую-то странную пустоту, словно чего-то самого важного, нам всё-таки не хватает. А чего именно, мы и сами не знаем. Мы похожи на маленького ребенка, который чувствует, что ему нехорошо, а почему нехорошо, он не знает.

— А Вы знаете? — очень осторожно поинтересовался Старк.

— Знаю, лейтенант. Конечно, знаю, — тяжело вздохнул Ганлоу, поднимая усталые глаза на полицейского, — нехорошо людям от того, что мы знаем много лишнего, а не знаем самого нужного. Мы не знаем самих себя. Не знаем того, кто живёт в нас. Если бы мы знали и помнили это, то жизнь наша была бы совсем другая.

— А кто живёт в нас? — тихим шёпотом спросил лейтенант, заинтригованный интересным и увлекательным собеседником.

— Душа! — таким же тихим шёпотом проговорил Андерс, — Обычная божественная душа. Та частичка Бога, которая даётся каждому из нас при рождении.

— Душа? — недоверчиво нахмурился молодой лейтенант, очевидно, ожидая услышать нечто иное, — Но душа не может жить вне человеческого тела!

— Правильно мыслишь, дорогой Старк, — улыбнулся Ганлоу, довольный размышлениями собеседника, — но и тело не может существовать без души. В каждом из нас живут два человека. Один слепой — телесный, а другой зрячий — духовный. Телесный человек ест, пьёт, работает, отдыхает, плодится и делает всё это, как заведённые часы. Духовный человек сам ничего не делает, а только одобряет или не одобряет то, что делает слепой, животный человек.

Зрячую, духовную часть человека называют совестью. Совесть, действует так же, как стрелка компаса, которая двигается с места только тогда, когда тот, кто несёт её, сходит с того истинного пути, который она показывает. Совесть молчит, пока человек делает то, что должен. Но стоит человеку сойти с настоящего духовного праведного пути, и совесть показывает человеку, куда и насколько он сбился.

— Похоже, Вы абсолютно правы, — соглашался лейтенант со словами Андерса, — ведь когда мы слышим про то, что человек сделал что-нибудь дурное, мы говорим, что у него нет совести.

— Верно, лейтенант Старк, — подбодрил Андерс собеседника.

— И что же такое совесть, по-вашему? — уточнял полисмен.

— Совесть это голос и сознание того единого духовного существа, которое живёт во всех людях, — старался Ганлоу как можно понятнее объяснить собеседнику тривиальные истины, — когда в нас живёт такое сознание, оно верный руководитель жизни людей. Но, к сожалению, зачастую люди принимают за совесть не сознание этого духовного существа, а то, что считается хорошим или дурным в обществе, которое нас окружает. Голос страстей может быть громче голоса совести, но голос страстей совсем другой, чем тот спокойный и упорный голос, которым говорит совесть. И как ни громко кричат страсти, они всё-таки робеют перед тихим, спокойным и упорным голосом совести. Голосом этим говорит вечный, божественный, живущий в человеке закон добра и любви. Истинное добро находится в тебе самом, в твоей душе. Кто ищет добро не в самом себе, делает то же, что делает пастух, когда ищет в стаде ягнёнка, который находится у него за пазухой.

Андерс замолчал и украдкой взглянул на собеседника. Теперь глаза Старка горели огнём познания, излучая свет и одухотворённость, жажду знания и стремление к истине. Куда делся тот напыщенный, наглый и самоуверенный взгляд невежды, с которым Андерс столкнулся ещё пару часов назад. Похоже, что очередной трудный и опасный день был прожит Андерсом Ганлоу не зря. Ведь сегодня он зажёг и воодушевил очередную душу человека, загнанную в угол разочарованием и несправедливостью окружающей действительности.

— На этом, лейтенант Старк, позвольте откланяться, — вежливо проговорил Андерс Ганлоу, поднимаясь с кресла и протягивая руку дружбы, — надеюсь, что наша беседе не была напрасна, и Вы найдёте глубоко-глубоко в своей душе силы, чтобы жить и действовать не только ради собственного блага, тела и карьеры, а ради торжества мира и справедливости в нашем обществе, ради всех людей, нуждающихся в защите от зла и преступлений.

— Будет сделано, сэр, — вставая и крепко пожимая руку Ганлоу, проговорил молодой лейтенант, — теперь-то я уж точно знаю, что и как мне нужно делать. Я очень благодарен судьбе за то, что мы с Вами сегодня встретились пусть даже при не очень хороших обстоятельствах.

— А я в этом нисколько и не сомневаюсь, — улыбнулся Андерс Ганлоу вслед удаляющемуся лейтенанту полиции.

Агапотти против Ганлоу

— Да я не сомневался, что всё было организовано на высшем уровне, — вновь и вновь повторял Агапотти фразу, словно старался себя в чём-то убедить, — но я не понимаю, что и где пошло не так и почему станция не была взорвана?

— Этот Ганлоу у тебя просто везунчик. Он, словно, заговорённый, — поддакивал Мрад, разглядывая мечущегося по залу Джорджа Агапотти, — такое впечатление, что у него за плечами стоит ангел-хранитель.

— Ты ещё бы господа бога приплёл, Ваше Сиятельство, — скептически заметил Джордж, продолжая нервно вышагивать взад и вперёд по залу замка Кары, — к генераторам ксилита они пробрались без проблем, охрану и персонал усыпили блестяще, заряды установили быстро и по плану, но почему не прозвучало взрыва, я не понимаю.

— Сетовать на то, что не произошло в прошлом, уже бесполезно. Лучше нам подумать над тем, как нейтрализовать Андерса Ганлоу в будущем. У тебя же был грандиозный план по возврату власти, энергии и своей корпорации, — рассуждал главарь пиратов, с любопытством поглядывая на компаньона.

— Да, Ваше сиятельство, мой план грандиозен, но он требует огромнейших затрат и времени, и сил. А мне всё-таки хочется достичь желаемого результата минимальными вложениями, — честно признавался Агапотти, — и самое главное, что это вполне возможно. Но не получилось в первый раз, подумаешь. У меня уже второй план готов.

— Ну и что ты задумал на этот раз? — заинтригованно спросил Мрад, не спуская с Агапотти пристального взгляда.

— Да, что тут думать, Ваше Сиятельство? Не удалось подставить Ганлоу со взрывом, придётся его убить. Дёшево и сердито, — спокойно заявил Агапотти, наконец-то перестав маячить перед пиратом.

— Идея, скажем прямо, не нова, — усмехнулся главарь пиратов, — но эффективна. Нет человека, нет проблемы. А не будет Ганлоу, то, значит, и генераторы ксилита должны остановиться, если они управляются, как он говорит, его волей или сознанием.

— Ты быстро улавливаешь суть вопроса, — улыбнулся Джордж.

— Кого ты хочешь нанять для этого пикантного задания? — лукаво поинтересовался Мрад у коллеги, — у тебя есть кто-либо на примете или тебе пожаловать своих гвардейцев.

— Спасибо, Ваше сиятельство, за содействие, — шутливо поклонился пирату Джордж Агапотти, — но у меня есть отчаянные сорвиголовы, слава богу, и на Земле. Хорошо, что ещё не на все сферы жизнедеятельности распространилось тлетворное влияние Союза Созидающих Рас.

— Очень надеюсь, Джордж, что с ростом твоего влияния в энергетической сфере, мы сможем полностью вернуть свою власть над Объединённой Великой Америкой, а впоследствии и над Союзом Созидающих Рас и всей планетой в целом, — обратил руки к небу Мрад.

Джордж только молча кивнул головой на слова коллеги, быстро набирая что-то на персональном виртусе при этом злорадно посмеиваясь. Закончив необходимые манипуляции, он смачно нажал кнопку ввода данных и довольно плюхнулся в распростёртые объятия мягкого кресла, наливая себе и Мраду полные бокалы вина.

— Сколько? — многозначительно поинтересовался пират.

— Десять миллионов кредитов! — ответил Агапотти, жадно отхлёбывая большой глоток холодного вина.

— Ничего себе? — присвистнул Мрад от удивления, — Дорого же ты оцениваешь голову своего заместителя!

— Я не голову оцениваю, я бизнес свой возвращаю, — холодно парировал Джордж Агапотти, — а для этого я не пожалею никаких средств. Тем более, таким образом, я никак не обижу банду Косого, состоящую из десятка матёрых преступников. Пусть порезвятся ребята вдоволь перед операцией, всё равно отработать им придётся мой заказ.

Агапотти мечтательно закрыл глаза, в деталях представляя различные варианты своей очередной мести, как банда преступников связывает и выкрадывает Ганлоу, или как расстреливает его на месте, или как взрывает в собственном кибермобиле. Смертельным фантазиям Агапотти не было предела, впрочем, как и фантазиям Альфреда Косимого по кличке Косой, которому были перечислены десять миллионов кредитов за жизнь Андерса Ганлоу.

Альфред был безумно счастлив невесть откуда свалившимся на него миллионам, потому что уже лет двадцать, как он не мог нормально заниматься своими преступными делишками свободно и открыто. Прессинг со стороны полиции был настолько силён, что он даже рукой не мог свободно пошевелить, чтобы об этом не узнали правоохранительные органы. Ему приходилось довольствоваться маленькой спекуляцией краденых вещей и торговлей наркотиками среди старых наркоманов, которых с каждым днём становилось всё меньше и меньше. Проклятая политика государства, направленная на здравоохранение и трезвое мышление подрастающего поколения выбивало всю почву из-под ног ранее прибыльного и успешного бизнеса наркоторговли.

И, наконец, такой уникальнейший шанс. Теперь Косой с лихвой мог поднять свой былой авторитет среди банды недоумков, которые ничего не знали и не умели, кроме как убивать, грабить и курить наркотики. Альфред Косимов мечтательно закрыл глаза, в деталях представляя различные варианты расправы над жертвой, как его команда связывает и выкрадывает Ганлоу, или как расстреливает его на месте, или как взрывает в собственном кибермобиле. Смертельным фантазиям Косого не было предела, впрочем, как и фантазиям Джорджа Агапотти, который перечислил десять миллионов кредитов за жизнь Андерса Ганлоу.

Между этими двумя людьми была громадная пропасть в материальном отношении и социальном статусе, но их объединяли преступные и алчные мысли, направленные на личное обогащение любой ценой, несмотря ни на какие нравственные законы и духовные устои человеческого общества. К сожалению, именно из-за таких людей Человечество никак не могло вырваться из цепких лап мрака и невежества, нависающего над планетой. Оно мёртвой хваткой вцепилось в мораль и нравственность, пачкая своими грязными и кровавыми руками и оттягивая процесс свободного духовного развития общества. Между тем такие нравоучения нисколько не мешали двум типам преступников нарушать законы, потому что они оба были людьми без принципов и без морали и покрывались такими же грязными и продажными политиками, каковыми они были и сами.

Альфред Косимов решил не испытывать судьбу и задумал расправится с Андерсом Ганлоу простым, но тонким и проверенным способом, который ему подсказал сам Джордж Агапотти. Красавчик Пит должен был записаться на приём в корпорацию «Мантек Инкорпорейтед» и завезти шашни с молоденькой симпатичной секретаршей Андерса Ганлоу по имени Саманта, чтобы спровоцировать его на драку и случайно убить. Всё спишется прессой на пьяные разборки неизвестных хулиганов. Очередной коварный замысел Агапотти сплетался в ужасный чудовищный комок событий, помешать которому могло только необыкновенное чудо.

Перед страстью и напором Красавчика не могла устоять ни одна женщина, особенно, если он её серьёзно намеревался соблазнить. Симпатичный по внешности, но глупый по натуре, Красавчик Пит с утра до вечера проводил в фитнес-клубе, работая спортивным консультантом и стараясь завести романчик с любой красоткой женского пола. Имея красивое накаченное тело, он сразу становился предметом вожделения для молодых неопытных глупышек, которые видели в его формах божественность Аполлона и страстность Зевса. Под предлогом бесплатного совета опытного наставника Пит всячески старался заигрывать с очередной жертвой, весело подшучивая и невольно касаясь в процессе тренировок самых интимных мест девушки, заставляя красотку трепетать от ласк и позабыть о всякой предосторожности, чтобы поверить в свою исключительность и серьёзность намерений Красавчика. Некоторые девушки сдавались тут же, падая в огненные объятия страсти, чем успешно и пользовался злополучный ловелас. Дальнейшие отношения жертвы и Аполлона обычно развивались по двум сценариям. Если жертва была достаточно обеспечена и готова оплачивать сексуальные и потребительские фантазии ухажёра, то отношения продолжались до тех пор, пока не иссякал источник финансирования или не появлялся намёк на серьёзные супружеские отношения. В случае, если у девушки не было достаточно денег на содержание любовника, Красавчик путём нехитрых манипуляций старался подсадить жертву на лёгкие наркотики, а затем затащить в сети сексуального рабства и проституции, за что он получал немалые деньги от подпольных борделей и официальных публичных домов Великой Америки. Если же девушка проявляла признаки интеллекта, и не падала в распростёртые объятия страсти, то наш ловелас тут же ретировался и переключался на очередную жертву, количество которых в спортивных клубах было просто неограниченно.

Саманта Прайтс не относилась к числу девушек, у которой была возможность обхаживать фитнес-клубы в поисках очередного бойфренда, ведь время работы секретаря Андерса Ганлоу напрямую зависело от графика работы начальника. И хотя шеф всегда настаивал на том, чтобы девушка уходила домой в 18.00, но совесть не позволяла ей оставлять рабочее место, видя, как её босс с утра до позднего вечера работает не покладая рук, исправляя ошибки нерадивых подчинённых и выполняя прихоти президента корпорации «Мантек Инкорпорейтед». Благо, что Саманта не была ещё замужем и не имела детей.

Но если гора не идёт к Магомеду, значит, Магомед идёт к горе. Поэтому Красавчик Пит, предварительно подделав резюме на соискание должности менеджера в крупную энергетическую компанию, спокойно отправился на собеседование с Андерсом Ганлоу, при этом облачившись в белоснежные туфли и костюм, словно жгучий мачо шёл на свидание с красавицей Изольдой. И хотя шансов пройти собеседование у Красавчика не было ни одного, но шанс завладеть сердцем красавицы Саманты он не упустил. Направив всё своё сексуальное обаяние и очарование, и демонстрируя рельефные мускулы под белоснежным пиджаком и рубашкой, Красавчик сделал несколько убедительных комплементов очаровательной девушке, заставив её улыбнуться и ярко покраснеть. А неизвестно откуда взявшаяся в руках Пита большая алая роза, полностью сломила сопротивление скромной и обворожительной девушки, у которой Красавчик вымолил обещание встретиться в ближайшем ресторанчике «Глория» во время обеденного перерыва. Теперь хитрые сети были расставлены полностью, и осталось только заманить в них главную жертву, коим и являлся Андерс Ганлоу, а не его симпатичная и молоденькая секретарша.

— Что будете пить, моя очаровательная незнакомка, — бесцеремонно обратился Красавчик, вежливо усаживая Саманту за великолепно сервированный обеденный столик в отдельно забронированной заранее кабинке ресторана, — вино, бренди, пиво, коньяк, виски?

— Что Вы, Пит, я же на работе, — скромно потупила большие серые глазки девушка, робко поёживаясь под обольстительным взглядом ухажёра, — мне нельзя спиртные напитки! Апельсиновый сок, пожалуйста, если можно.

— Сок, значит, сок, — согласился ловелас, знаком подзывая гарсона, и демонстративно доставая крупную пачку наличных денег, — нам, пожалуйста, два апельсиновых сока, две лазаньи, два салата по французски, два кофе, два десерта и два бокала красного сухого вина.

— Ну что Вы, в самом деле, Пит, — попыталась возмутиться Саманта на очередное предложение лёгкого алкоголя за обедом.

— Не переживайте, моя красавица, кавалер за всё платит, — уверенным тоном парировал Красавчик, играя с пачкой денег, как с колодой карт, и демонстративно усаживаясь напротив девушки и бросая на неё свой пламенный испепеляющий взгляд, чем ещё больше смутил Саманту, — я и без вина уже опьянён вашими бездонными глазами и сахарными устами. А Ваша бархатистая нежная и благоухающая кожа так и просится, чтобы её целовали и ласкали крепкие мужские объятья.

Произнося эти обольстительные слова, Красавчик пылко упал на колени и припал губами к руке обескураженной девушки. Саманта не ожидала столь быстрого развития событий и не знала, как себя вести в сложившейся ситуации. Воспользовавшись секундным замешательством своей жертвы, Пит мгновенно подсел к девушке, нежно притянув её за тонкую талию, заставляя трепетать всем телом и предательски раскрыть свои очаровательные влажные губки прямо перед лицом ловеласа. Секунда, и умелый язык Красавчика мгновенно проник через слабое сопротивление красотки и уже смело орудовал в беззащитном ротике девушки, которая от неожиданности и напора безжизненно повисла в крепких руках профессионального мачо, знающего, как доставить женщине удовольствие и заставить её трепетать от вожделения. Долгий продолжительный поцелуй страсти сводил девушку с ума. Саманта не могла больше пошевелить ни рукой, ни ногой. Переизбыток чувств и ощущений парализовал волю девушки, делая её лёгкой добычей в руках любовника и манипулятора. Когда Саманта открыла томные и усталые глаза, то обнаружила себя сидящей на коленях Красавчика, который бессовестно и смело орудовал рукой у неё между ног. Страстное желание возбуждённой девушки было слишком велико и бессовестно подталкивало её совершить безумный и необдуманный поступок, чтобы отдаться в руки любовника прямо за обеденным столом. Но трезвый ум и хорошее воспитание заставляло Саманту противится столь низменным желаниям, разбуженными в ней страстными ласками умелого жигана и дамского угодника.

— Ну, пожалуйста, Пит, не нужно, — слабо сопротивлялась девушка, пытаясь освободится от нежных ласк и слезть с колен ловеласа.

— Я жить без тебя не могу, — пылко шептал Красавчик прямо в ухо своей жертвы, — я тебя хочу прямо здесь и сейчас, моя девочка.

— Не надо, ну пожалуйста, — еле произносили губы Саманты, упорно сопротивляясь страстному напору Пита.

— Но почему не надо? — не оставлял попытки обладания девушкой Красавчик, умело стаскивая с неё короткую юбочку, — Разве я тебе не нравлюсь? Я же специально пришёл к Вам в компанию, чтобы работать рядом с тобой, моя красавица.

— Правда? — изумилась Саманта, вновь попавшись на хитрую уловку ловеласа и беспрепятственно пропуская его опытные руки, которые умело расстегнули пуговицы на её белоснежной блузке.

— Конечно, правда, — безропотно лгал Красавчик, незаметно стягивая с девушки блузку, являющуюся её последней защитой от надругательства, — я шёл на собеседование, чтобы увидеть именно Вас, моя красавица. Я хотел быть всегда рядом с Вами, но, увы, не угодил Андерсу Ганлоу своими ответами.

— И что теперь, Пит? — неожиданно отрезвили Саманту последние слова Красавчика, оставшуюся только в одном нижнем белье перед умелым ловеласом и ухажёром.

— В общем, ничего особенно, — неожиданно изменился тон и голос Красавчика с умилённого шёпота до леденящего скрежета, — просто хочу попросить тебя, моя умная и очаровательная девочка, чтобы ты пригласила сейчас своего шефа сюда к нам в ресторан.

— Зачем это ещё? — непонимающе заморгали от удивления широко раскрытые глаза Саманты.

— Чтобы заняться сексом втроём, — продолжал издевался Пит над обнажённой и ничего не понимающей девушкой.

— Сексом? — задрожали от негодования губы Саманты.

— А чем ещё можно заниматься со шлюхой, вроде тебя? — усмехался Красавчик, смачно ляская девушку по обнажённым ягодицам, — Ты же уже ноги почти раздвинула перед человеком, которого знаешь всего несколько минут?

— Сволочь! — отчаянно проговорила девушка, пытаясь влепить отчаянную пощёчину недавнему ухажёру, — Ненавижу тебя!

— Значит-таки, недавно ещё любила! — злорадно усмехался Красавчик, оценивающе разглядывая стройное аппетитное тело Саманты, — Ведь от любви до ненависти всего один шаг, не так ли?

— Скотина! — недовольно отвернулась девушка, чтобы скрыть накатившиеся на глаза слёзы досады и разочарования.

— Да ладно тебе строить из себя недотрогу, — сердито проговорил Красавчик тыкая Саманте телефон под нос, — знаем мы таких, как ты. Небось твой шеф каждый день трахает тебя в своём уютном кабинете? Быстренько набирай интерком шефа, чтобы через пять минут он был здесь, и проваливай себе с богом.

— Зачем тебе нужен Андерс Ганлоу? — не понимала девушка, пытаясь натянуть на себя сорванную Красавчиком блузку.

— Хочу пройти с ним повторное собеседование! — уклончиво отвечал Пит, отнимая у девушки блузку и вновь бросая на пол, — Или ты предпочитаешь, чтобы я провёл повторное собеседование с босом в твоём бессовестном присутствии? Я могу это сделать, конечно, но не уверен, что ему понравится видеть свою обнажённую сучку на приватной беседе.

— Я не сучка! — возмущалась Саманта, негодующе вскакивая со своего места и набрасываясь на хама с кулаками.

— А кто же ты есть, если не сучка? — ловко увернулся Красавчик от рук хрупкой девушки, грубо и резко укладывая её ниц лицом на стол так, что упругая попка осталась беззащитно расставленной перед наглыми руками недавнего ухажёра, — Молодая холёная сучка, которой нужен крепкий поводок. Погляди-ка на себя лучше со стороны. Сексуальная голая девка с расставленными ногами на обеденном столе. Ничего себе блюдо? Довольно аппетитные деликатесы подают сегодня в «Глории», не правда ли!? Многие рейнджеры Техаса готовы были бы отдать кучу денег за твою упругую задницу. Видишь, она так и просится, чтобы её отшлёпали. Ты однозначно плохая девчонка!

— Я не такая, как ты говоришь! — отчаянно пыталась сопротивляться Саманта грубым оскорблениям ловеласа, изо всех сил стараясь оторвать туловище от стола, — Отпусти меня сейчас же, иначе я буду жаловаться в полицию.

— Лучше заткнись, детка, — холодно проговорил Пит, заламывая руки девушки за спину и поднося телефон к её очаровательным губкам, — пригласи своего шефа сюда немедленно и проваливай на все четыре стороны. Всё!

— Мистер Ганлоу?! — робко поинтересовалась Саманта, обездвиженная сильной и мускулистой рукой Красавчика, лёжа на обеденном столе ресторана, — Вы сейчас можете говорить?

— Слушаю тебя, Саманта, — раздался, как всегда, бодрый голос Андерса Ганлоу в динамиках телефона, — ты разве ещё не на перерыве? Что случилось?

— Всё в порядке, мистер Ганлоу, — растерянно проговорила девушка, — у меня к Вам несколько необычная просьба!

— Я весь внимание, Саманта, — почувствовались тревожные нотки напряжения в голосе шефа, — Ты где?

— Ресторан «Глория», напротив нашего офиса, десятая кабинка, — проговорила девушка в отчаянии, стараясь не выдавать безумного волнения, овладевшего ею, — спуститесь ко мне, пожалуйста. Мне срочно необходима Ваша помощь.

— Послушная, сучка, молодец, — выключая телефон проговорил Красавчик и смачно шлёпнул девушку по упругой попке, отпуская заломленную руку, — если будешь паинькой, то я тебе гарантирую найти более доходное местечко, где твои достоинства будут шикарно оценены и оплачены.

— Грязный поддонок, — ругалась Саманта, утирая слёзы и натягивая на себя юбку и блузу, — ты ответишь за своё гнусное поведение и обман.

— Конечно, отвечу, — надменно усмехался Красавчик, обнимая девушку за хрупкие плечи, — все мы когда-нибудь ответим за свои действия, рано или поздно. А теперь, одевайся и проваливай, пока я не передумал!

— Пока я не передумал! — вмешался в разговор грубый бас Косого, неожиданно появившегося в проёме двери, — Пускай девка останется здесь, пока мы не закончим всю работу.

— Зачем? — удивился Пит словам главаря банды, — Она своё дело уже сделала, вызвав сюда Ганлоу. Минут через пять он должен быть здесь. Пусть идёт на все четыре стороны. Она нам больше не нужна. Или нужна?

— Дурак, ты Красавчик, — угрюмо проговорил Косой, жадно разглядывая стройное тело Саманты, — во-первых, девка наша гарантия. Если Ганлоу не спустится через пять минут, то именно она позвонит ему ещё раз и напомнит о нашей аудиенции. А во-вторых, она будет нашей заложницей, если что-нибудь пойдёт не по плану. И, наконец, в-третьих, её роскошная задница поможет заработать нам ещё кучу денег в хорошем борделе. Так что, Красавчик, позаботься, пожалуйста, о хороших наркотиках, чтобы сделать эту крошку более сговорчивой и доступной. Эта крошка нам ещё понадобится, чтобы дорого продать её красивое молодое тело в сексуальное рабство нашим общим знакомым и хорошим друзьям.

— Изверги! — набросилась девушка на Косого, но тут же была остановлена прямым сильным ударом кулака в лицо.

Бесчувственное тело девушки было аккуратно усажено за стол рядом с Красавчиком. Пит специально спрятал за ней резервный пистолет на всякий случай. Двое бандитов спрятались в шкафу для верхней одежды тут же, ещё двое вышли на кухню рядом с кабинкой. Один из нападающих переоделся в костюм гарсона для большей маскировки. Тройка бойцов разместилась в основном зале, заказав себе по кружке пива, чтобы контролировать и блокировать отступление субъекта нападения.

Альфред Косимов, по кличке Косой, выбрал для себя место за барной стойкой, чтобы издали контролировать всё заведение, где планировалось покушение на Ганлоу. Он, как обычно, заказал свой дорогой и любимый виски с содовой, будучи полностью абсолютно уверенным, что его головорезы легко справятся со столь простой и элементарной задачей, как убийство человека.

Андерс сразу догадался, что Саманта попала в серьёзный переплёт, поскольку он никогда ещё не слышал такого встревоженного и беспокойного голоса девушки. И если кто-то неизвестный требовал присутствия Ганлоу, то было понятно, что Саманта всего лишь приманка, а не цель. Основной целью, скорей всего, был он, а не его красивая секретарша. Пять минут не так много времени, если необходимо спуститься на лифте вниз небоскрёба, пересечь широкую площадь перед деловым зданием и войти в ресторан «Глория»! Поэтому Андерс немедленно проделал этот несложный путь, раздумывая о возможных вариантах развития событий. Обеденный перерыв уже закончился, и посетителей в ресторане должно было быть немного. Открыв дверь «Глории» Андерс был приятно удивлён тёплой уединённой атмосферой уютного заведения. Странно, что он раньше сюда не захаживал на обед? Направившись прямиком к бару, Ганлоу быстро выяснил у бармена, где находится отдельная кабинка под номером десять. Он не мог не заметить, как внимательно на него посмотрел мужчина в строгом чёрном костюме, сидящий за барной стойкой и попивающий виски. Но пить спиртное в обед, в разгар рабочего дня и без закуски? Это было более, чем странно для респектабельного делового человека, если, конечно, он являлся таковым? Андерс направился в конец зала, где и располагался вход к закрытым апартаментам. При этом, он чётко ощущал холодный пристальный взгляд странного незнакомца у себя на спине. Какого же было его удивление, когда он встретил три таких же пристальных взгляда, сидящих за столиком и попивающих пиво. Похоже, это была засада.

Андерс решил действовать быстро и безотлагательно. Пройдя прямо по коридору, где располагались отдельные закрытые кабинки, Ганлоу незаметно свернул в пустую женскую туалетную комнату и затаился, ожидая дальнейшего развития событий. Развязка не заставила себя долго ждать. Уже через минуту послышался топот шагов и приглушённый растерянный шёпот возмущённых мужских голосов.

— Куда он пропал? — шипел Абаж, тряся напарника за лацканы пиджака, — Мы же сами видели, как он сюда вошёл? У Красавчика его нет, на кухне нет, в туалете нет. Остальные кабинки проверил?

— Да нет в них никого, Абаж, я лично просмотрел всё сам, включая шкафы и тумбы. Как сквозь землю провалился! — оправдывался напарник, — Только в десятом сидит Красавчик с девкой и пара наших в шкафу на стрёме.

— Косой нас порежет на ремни, если мы сегодня не прикончим этого парня, — вмешался третий встревоженный голос в диспут двух первых растерянных голосов, — десять миллионов просто так не платят. Что же нам теперь делать?

— А технические помещения для персонала Вы просматривали? — вновь обратился Абаж к подельникам.

— Чёрт бы их побрал, эти технические помещения, — послышались грязные ругательства и вновь всё затихло.