Бесплатный фрагмент - Согретая турецким солнцем

Любимому папе

Чуватову Александру Леонидовичу

посвящается.

---

От автора.

Книга «Согретая турецким солнцем» — это начало истории изменения моего сознания. Мой путь. Кусочек моей жизни, в корне её изменивший. Роман не просто основан на реальных событиях… Он и есть реальные события, бережно переплетённые и упакованные в мягкую обложку. Все герои здесь — люди, чьи судьбы на какое-то время переплелись с моей. Некоторые имена изменены, некоторые оставлены прежними. Книга открывает трилогию о незабываемом путешествии в новую жизнь, полную удивительных открытий и большой любви.

«Согретая турецким солнцем» написана для таких же молодых и амбициозных девушек, какой я была и остаюсь сама. Я отчаянно верю, что в этих строчках каждая из вас найдёт что-то для себя, наберётся смелости и решится стать счастливой назло завистникам и недоброжелателям. Помните, не свернув на повороте, вы никогда не узнаете, что за ним скрывается.

Авторы часто благодарят за помощь людей, которые к книге и отношения почти не имели. Я же благодарю лишь тех, кто действительно принимал участие в создании романа.

Юлия Борисовна Чуватова и Елизавета Александровна Чуватова, мои лучшие на свете мама и сестра, моя поддержка и самые преданные читатели. Если бы не ваша вера в меня, не было бы ни этой книги, ни всех остальных произведений. Спасибо вам за то, что у меня есть настоящая семья!

Реджеп Мерт, мой понимающий и любящий муж. Если бы не ты, я уставала бы на работе в погоне за деньгами. У меня не оставалось бы ни сил, ни желания писать. Но ты дал мне возможность творить. Спасибо тебе за это!

Ксения Константиновна Иванова, талантливый и отзывчивый человек, и по совместительству иллюстратор книги «Согретая турецким солнцем». Ты исполнила мою мечту о книжке с картинками! Спасибо тебе за то, что оживила текст!

И, конечно, спасибо всем тем, кто был и остаётся в моей жизни. Тем, кто делился своими историями, чему-то меня учил, советовал. Даже если я не упомянула вас в романе, знайте… Без вас я не стала бы той, кто есть. И не написала бы эту книгу.

---

Понедельник, 27 апреля 2015 года

«Для того чтобы идти к своей цели — надо, прежде всего, идти». (Оноре де Бальзак)

«Если бы умела рисовать, непременно запечатлела бы на холсте солнце в момент погружения», — размышляла я, глядя на алеющее над морской гладью небо.

— Вот, ты где! Пойдём! Надо ещё анкету заполнить и в комнату тебя заселить, — пролепетала симпатичная длинноволосая блондинка, вырвав меня из недолгих мечтаний.

— Иду! — испугавшись, бросила я, продолжая воображать себя художницей.

Блондинка твёрдой начальствующей походкой зашагала вперёд по пальмовой аллее. Пытаясь её догнать, я жадно впивалась глазами во всё вокруг. Высокие пальмы были аккуратно высажены по обе стороны мощёной дорожки так, что кронами образовывали арку высоко над головой. И трава. Она ослепляла своим изумрудно-зелёным оттенком, несмотря на конец апреля по календарю. Повсюду раскинулись клумбы, экзотические цветы, чистейшие тропинки и лужайки…

Когда мы оказались в лобби, блондинка уселась за стол с золотистой табличкой «Guest relations» и флажками Турции, Германии и России. Я села напротив.

— Вот анкета. Заполняй по-английски, — она положила передо мной лист с кучей вопросов и ручку.

«Так… Хорошо. По-английски. Name: Alexandra. Surname: Filatova. Date of birth: 28.12.1992». Даже в этих ответах я с перепугу умудрилась наделать ошибок. Пришлось черкать на документе. Блондинка, подметив мою растерянность, стала по буквам диктовать ответы всё тем же начальствующим тоном и ещё больше меня смутила. Не то, чтобы я не знала международного языка… Знала! Просто обстановка никак не давала собраться с мыслями: слишком много событий за последние сутки. Пришлось писать под диктовку, ущемляя собственное самолюбие с каждым новым словом.

Когда с анкетой было покончено, блондинка выдернула лист у меня из рук и сказала:

— Хорошо. Я возьму себе кофе, и пойдём заселять тебя в комнату. Жить будешь с Виолеттой.

«Как будто я знаю, кто такая Виолетта», — подумала я, но промолчала.

— Хочешь чего-нибудь?

Я никогда не испытывала особой любви к чаю, но именно он почему-то первым пришёл на ум. Отменять заказ постеснялась, пришлось пить.

Белокурая начальница вернулась из бара с кофе и чаем. Протягивая мне чашку, она кивнула в сторону двери с надписью «staff only». Я не смогла сдержать улыбку оттого, что теперь относилась к тем самым привилегированным «онли». Мы прошли по небольшому коридорчику мимо стеклянных кабинетных перегородок и ещё через одну прозрачную дверь вышли на улицу справа от центрального входа в отель. Не сбавляя шага, женщина обошла огромную клумбу с невысокой пальмой посередине и свернула на автомобильную парковку. Кое-как поспевая, я искренне завидовала её изящной походке по брусчатке на высоченных каблуках.

Парковка закончилась тупиком. Точнее, деревянной серой стеной с небольшой еле заметной дверью посередине, которая открывала проход в аккуратный коридорчик, похожий на крохотный внутренний дворик. Там не было фонтанов и райских птиц, зато взору открывались коричневые двери, сушилки для белья и старый пластиковый стол со стульями.

— Мой чемодан! А я и забыла, — чернобрюхий тихонько ждал меня с обратной стороны серой перегородки.

— Его из трансфера сразу сюда принесли.

Повернув ключ в замке одной из одинаковых дверей, спутница пригласила меня внутрь.

— Жить будешь здесь. Заходи, располагайся. А мне бежать надо, шоу скоро начнётся. Всё, пока! — она развернулась и, шмыгнув сквозь деревянную стену, поцокала обратно в отель.

Я вошла и включила свет. В просторной комнате стояли две двухэтажные кровати. По наличию сохнущих кружевных трусиков на одной и каких-то «парашютов» на другой поняла, что верхние этажи заселены. Ещё в комнате были две тумбочки, два креслоподобных стула, громадный шкаф во всю стену, сплошь завешанный одеждой, маленький телевизор, кондиционер, обогреватель и зеркало на стене, напротив кроватей. В туалете я обнаружила небольшой умывальник с зеркальцем в одном углу, унитаз — в другом, и то, что называется душем — в третьем. Ни шторки, ни перегородок. «Видимо, вода от лейки разбрызгивается во все стороны и стекает прямо на пол», — пробежало в голове.

— Ну, здравствуй, новый дом на предстоящие полгода! — выдохнула я, зная, что, кроме стен, меня никто не слышал.

Постеснявшись двигать чужие вещи в шифоньере, свой чемодан я разложила прямо на полу. После душа влезла в любимую пижаму и через несколько секунд была уже в постели. Мне очень хотелось спать наверху, но, увы. «Что ж… Сплю на новом месте — приснись жених невесте!» — или как там правильно? Только я улеглась поудобнее, как мысли начали метаться в голове, прокручивая события прошедших двадцати девяти часов, словно кадры киноленты.

Из Магнитогорска родные провожали меня с комом в горле. Им совсем не хотелось отпускать за тридевять земель свою кровиночку, но изменить моё решение не получилось. Я уезжала, а они оставались на перроне автовокзала. Проводы — неизменно грустное событие, но за каждым расставанием всегда следует новая встреча. Через девять часов я была уже в екатеринбургском аэропорту «Кольцово», откуда вылетела в московский «Шереметьево». Одна я никогда не путешествовала дальше, чем в соседний город, поэтому очень волновалась. Как-никак мне предстояло пять раз сменить транспорт!

Когда я звонила маме из Москвы, уже не плакала. Наоборот, сладостно предвкушала путешествие. А регистрация, таможня и сказочный мир беспошлинной торговли окончательно настроили меня на позитив. И, глядя в иллюминатор на рабочих, кутавшихся в свои пуховики от промозглого ветра с дождём и мокрым снегом, я искренне радовалась, что лечу в тепло.

Через три с лишним часа самолёт сел в аэропорту Анкары, и по пути к стойкам регистрации на внутренние рейсы я заглянула в уборную. Под нарисованной на двери девочкой расположилась турецкая надпись: «bayan». «Видимо, много ещё будет смешных слов», — ехидная улыбка тронула губы.

Когда я всё-таки нашла свой выход на посадку, изрядно поплутав по аэропорту, выдохнула, опёрлась на перила и посмотрела вниз. На первом этаже разлилось длинное овальное озеро с небольшими фонтанчиками и подсветкой. Там я окончательно почувствовала себя на юге.

Отчаянно борясь со сном на борту очередного самолёта, я разглядывала пассажиров, летящих в Анталию вместе со мной, пытаясь угадать, зачем или к кому спешат все эти люди, и что ждёт каждого из них на морском берегу. У багажной ленты держать глаза открытыми становилось всё сложнее. Неспешно проплывающие сумки хорошенько убаюкивали: сначала — чей-то цветастый маленький чемоданчик, за ним — здоровенный походный синий рюкзак, потом — детский «Микки Маус» с длинной чёрной ручкой… С небывалой скоростью народ расхватал свои поклажи, и я осталась одна напротив пустой ленты. Сон как рукой сняло, и приступ паники не заставил себя долго ждать!

— Так, Саша, возьми себя в руки! Пойди и спроси на информационной стойке, куда мог подеваться твой багаж, — в подобных ситуациях я всегда разговаривала сама с собой. Так появлялось намного больше шансов не впасть в истерику.

На стойке информации толпились люди, говорившие на самых разных языках. Кто-то молча ждал помощи, кто-то, размахивая руками, что-то кому-то доказывал, кто-то пытался кому-то дозвониться, а кто-то тихонько плакал в уголочке. Мне ужасно захотелось встать рядом с невысокой женщиной в углу и зарыдать в голос. «Но, нет! Так просто мы не сдаёмся!» Дождавшись своей очереди, я с горем пополам получила разъяснение. Оказалось, всё примерно так: я прилетела из Анкары на внутреннем рейсе, а мой багаж прилетел из Москвы на международном. То, что мы летели в одном самолёте, здесь никого не волновало, и меня отправили в другой конец аэропорта к ленте с транзитным багажом. Чемодан нашёлся, и мне оставалось лишь разыскать микроавтобус с табличкой «7413», сесть в него и, наконец, заснуть. Эта миссия оказалась вполне выполнимой.

Из короткого, но глубокого сна меня вырвал крик водителя. Я совершенно не понимала, что он говорит, но его устрашающий взгляд в зеркало заднего вида подсказывал, пора выходить. Когда я выбиралась из транспорта изящной походкой зомби, представительный мужчина в сером смокинге уже держал мой багаж. Так я оказалась здесь.

«Надо бы маме сообщить, что я добралась… Нет, не сейчас. Не могу. Всё завтра… Спать».

Вторник, 28 апреля 2015 года

«Одно дело — рассуждать о необходимости сделать первый шаг, и совсем другое — по-настоящему шагнуть в неизвестность». (Луис Ривера, «Есть только те, кто сражается»)

Утро началось в 08:45, когда пропел будильник одной из моих соседок. Я проснулась от назойливого тиликанья, но продолжала лежать неподвижно. «Интересно, когда они вернулись в комнату?»

Минут через пять заиграл будильник той, что спала надо мной, и тут же обе девушки спустились со своих коек. Я резко поднялась и хотела сесть, но, ударившись лбом о верхний ярус, с обиженным «ай!» бухнулась обратно. «Хорошее начало, блин!»

— Вставай. Если хочешь успеть на завтрак, надо выходить уже сейчас. А, вообще, у нас собрание в полдесятого.

Голос был слегка писклявый и принадлежал блондинке с каре. «Интересно, здесь все красятся в белый цвет и разговаривают, как большие начальники?» Я поднялась и направилась к своему чемодану, который так и лежал раскрытый на полу. Нужно было найти шорты и какую-нибудь футболку.

— Надеюсь, ты уберёшь свои вещи с пола? — снова заговорила блондинка.

Даже если бы она сказала это с улыбкой, текст всё равно выдал бы его высочество высокомерие.

— Хм! Нет, так оставлю! — не менее выразительно ответила я.

— Сейчас я переложу свои вещи и освобожу место для тебя, — вмешалась третья жительница, девушка с длинной тёмно-русой косой.

— Спасибо. Сейчас не надо, всё равно времени нет. Вечером. Меня, кстати, Саша зовут.

— Ксюша, — представилась та, протянув мне тоненькую ручку.

Я сразу отметила, что со своим метром с кепкой не особо выделялась. Ксюша была на полголовы ниже меня, а блондинка с каре — всего на пару сантиметров выше. Это не могло не радовать, потому что обычно в любой компании мне приходилось смотреть на всех снизу вверх.

— Я Виолетта, — буркнула себе под нос блондинка.

— Саша.

Наши сборы довольно быстро закончились, и мы выдвинулись на завтрак. Девочки шли в одинаковых бело-голубых футболках с логотипом отеля и надписью «animation», а я в своей белой майке. Пройдя сквозь знакомую стену, мы практически вбежали в дверь, справа от центрального входа, оставив позади автопарковку и большую круглую клумбу с пальмой. Миновав лобби, влетели в ресторан, где было полно народу. «Вот не спится же людям на отдыхе?!»

— У нас пятнадцать минут, — скомандовала Виолетта, — сидим мы вон за тем столиком.

Ничего не ответив, я поспешила в направлении еды. Особого времени разглядывать разнообразие утренних вкусняшек не было, поэтому я по-быстрому накидала в большую белую тарелку первое, на что упал взгляд. Получилось неплохо: свеженький круассан среднего размера, несколько ломтиков сыра разного сорта, варёное яйцо и пара кусочков нарезанного помидора.

В пятизвёздочных отелях я раньше никогда не бывала и такого количества бесплатной еды не видела. Сказать, что в тот момент испытывала полнейший восторг — ничего не сказать! Меня окружали белоснежные скатерти с темно-зелёными покрывалами, блестящие столовые приборы и изящные натёртые фужеры, резные стулья с мягкими сидениями и спинками, чистейший кафельный пол и красавцы-гарсоны, бесшумно скользящие по нему с напитками для гостей. Стараясь скрыть счастливую улыбку, я запихивала в рот завтрак, поглядывая на пустеющие тарелки моих соседок. Окончив трапезу, мы рванули к боковому выходу, ведущему в сад. Во главе нашей небольшой колонны шла, конечно, Виолетта, я же торжественно замыкала сие шествие. Мы пронеслись мимо бассейна с нереально голубой водой, через уличный бар, мимо детской площадки и оказались в том месте, которое так загадочно называлось «офисом». Никаких опознавательных знаков на двери не было, поэтому человек непосвящённый никогда бы не догадался, что за ней скрывалось.

Войдя, я немножко растерялась. Небольшая комнатка была наполнена сонными молодыми телами в таких же бело-голубых футболках, как у моих соседок. Они сидели, прислонившись к стене на чёрных скамейках по периметру правой половины помещения. Слева же располагался чёрный письменный стол внушительных размеров, за которым сидел черноволосый мужчина с бородкой в чёрном кожаном кресле. Справа от стола, в углу, стоял высокий шкаф. Чёрный, естественно. А напротив висела здоровенная плазма. Тоже чёрная.

Виолетта, задрав нос, поздоровалась по-турецки:

— Günaydın!

Никто не отреагировал, и я тихонько улыбнулась. Все продолжали спать, включая мужчину в кожаном кресле с чёрной косичкой на затылке. Честно говоря, я всегда презирала волосатых мужиков! «По мне, длинные волосы и ногти — исключительно женская прерогатива. Ну, да ладно».

Я села между двумя незнакомыми девушками и оказалась в аккурат напротив чёрного стола. Мужчина с косичкой поздоровался и спросил, как меня зовут.

— Саша, — чётко произнесла я.

— Хорошо, что ты говоришь по-английски! — еле заметно улыбнулся он и продолжил говорить с остальными.

«Ого! А я и не поняла, что разговор начался на иностранном языке! Видимо, тоже сплю, как и все в этой комнате…» Девушка, сидевшая слева, тихонько пихнула меня локтем и прошептала на ухо:

— Это Йозеф, наш менеджер.

Я понимающе кивнула.

— А меня зовут Тансулу, — тихонько добавила она. Восточный акцент и ярко выраженная азиатская внешность вполне сочетались с именем.

— Саша. Очень приятно!

О чём говорил Йозеф, я не слушала, рассматривая своих коллег. Справа сидела симпатичная девушка с интересной причёской в лосинах. Видимо, она мёрзла, несмотря на жару за окном. На соседней лавке ютились мои соседки по комнате и парень в шортах расцветки американского флага. Напротив был тот самый стол, возле которого стояло два стула. Там разместились крупная девушка в соломенной шляпе и дохленький парень с козлячей бородкой. Последний явно был турком, причём не самым симпатичным.

Закончив монолог, Йозеф отправил ребят работать, а меня повёл в соседнюю комнату выбирать униформу. Из бело-голубой кучи высокий, как оказалось, мужчина выбрал две футболки нужного размера.

— Можешь сходить домой переодеться. Потом найдёшь Марину, она тебе всё объяснит, — мне на удивление легко давалось понимание английской речи начальника.

Я вышла из офиса и не смогла сдержать смех. Кучкой мои коллеги двигались к пляжу, громко выкрикивая «доброе утро» на разных языках. «Как же глупо это выглядит! Неужели и мне придётся так орать? Ужас!»

Пройдя знакомые сад, коридор и мощёную дорожку, я вернулась в комнату. Переоделась. «У-у-ух! Сидит неплохо». Покрутилась перед зеркалом, поправила волосы и протараторила по стойке смирно: «Рядовой Филатова к прохождению анимационной службы в отеле Meryan готова!» Так началась моя новая жизнь.

После волшебного перевоплощения из обычной Саши в аниматора Александру я направилась к Марине. Та самая начальница-блондинка оказалась менеджером по связям с общественностью, а по совместительству женой шефа анимации и мамой их двухлетнего сыночка. Я снова уселась на гостевой стул возле её рабочего места и принялась с любопытством разглядывать всё вокруг, пока та говорила по телефону.

Стеклянные створки центрального входа то и дело разъезжались в стороны, впуская и выпуская разгуливающих гостей. На ресепшене крутились две хорошенькие девушки в белых блузках и тёмно-синих юбках, что-то озабоченно обсуждая. «И как только они могут сосредоточиться на работе, когда эта дверь постоянно маячит? Долгие годы тренировок, надо полагать». Лобби представлял собой просторное помещение с мраморным полом и колоннами. Многочисленные столики с удобными мягкими креслами окружали барный островок в центре зала. За баром стоял шикарный чёрный рояль, а за роялем открывался чарующий вид на сад сквозь панорамное окно во всю стену. Кое-кто из отдыхающих сидел за столиками, а две молодые женщины — за барной стойкой. «Да, здесь хорошо! Здесь кондиционер», — отозвалось в голове. Несмотря на приличное расстояние между столом guest relations и баром, я прекрасно видела, как эти женщины глазами раздевали бармена, который не без удовольствия развлекал их своими шуточками.

Закончив разговор на непонятном языке, блондинка обратилась ко мне по-русски:

— Привет, — всё тот же высокий голосок, — выспалась?

— Ага. Почти, — улыбнулась я.

— Так! Пока не забыла! Звонила твоя мама. Я сказала, что вчера ты рано легла спать, но сегодня обязательно выйдешь на связь. Вечером она будет ждать твоего звонка в Skype. Позвони! Мама переживает.

— Да, да! Конечно, позвоню!

— Хорошо. Ты про работу анимации совсем ничего не знаешь?

— Ну… В прошлом году мы здесь отдыхали, и я краем глаза видела аниматоров. Но то был отель «четыре звезды».

— Звёздность отеля роли не играет. Аниматоры везде по одному графику работают, — сегодня её тон не был таким напористым, и говорила она как-то по-дружески приятно. — Утром мы просыпаемся, завтракаем и собираемся в офисе.

— Мы?

— Просто до рождения Асланчика я была менеджером анимации. Привыкла говорить «мы»!

«Вот так поворот! Подсидел красотку собственный муж и занял желанное место в чёрном кожаном кресле. Интересно…»

— После собрания идём по территории и желаем гостям доброго утра.

«Не-е-е-ет!»

— Потом все расходятся по своим активити.

Смысл слова я уловила: что-то, образованное от активности, но решила переспросить:

— А это что?

— Это спортивные занятия и игры. У каждого своё. Потом у нас pool game, в двенадцать. Там несложно, ребята все покажут! Потом все вместе кушаем и идём на перерыв. Правда, сейчас никакого перерыва нет. Надо учить программу.

В тот момент я была губкой и тщательно впитывала информацию. Просто слушала, не задавая вопросов.

— После перерыва снова активити до половины шестого. Потом свободное время до восьми вечера, и приходим на шоу. После шоу ещё after show.

Мои глаза, видимо, округлились настолько, что Марина заулыбалась.

— Да ты не переживай! Всё поймёшь! Тем более, ребята в основном новые, так что вы в одинаковом положении сейчас.

— А почему новые? Где старая команда?

— Выросли они. Переженились да замуж повыходили. Одна Мариам только с нами осталась.

Кто такая Мариам, я не знала, и мне было абсолютно всё равно. Я и про старую команду-то спросила исключительно для поддержания разговора.

Вдруг из-за большой колонны вырулила Виолетта с маленьким плачущим ребёнком на руках.

— Ой, вы уже нагулялись? — Марина взяла мальчика и стала пританцовывать, успокаивая его.

— Нет, просто у меня сейчас аквааэробика, а Йозеф занят, — с натянутой, как мне показалось, улыбкой пропищала моя соседка по комнате.

— Вот, Саш, иди с Виолеттой. Посмотришь, как «акву» проводить! Стой сзади и повторяй за ней.

Виолетта стартанула в сторону бассейна, как всегда, почти бегом. «И зачем так спешить всё время?» — думала я, семеня чуть позади. Ответ на мой незаданный вопрос прозвучал через несколько секунд:

— Мы должны всегда ходить быстро, чтобы гости видели, что мы постоянно заняты и очень торопимся. Так что не отставай!

Ответить мне было нечего. И хорошо, что девушка-скороход не видела моей ухмылки. Вот есть такой тип людей, которые во всём хотят угодить начальству, эдакие всегда готовые пионеры. Виолетта была их председателем, предводителем и самым главным вождём! Она прямо на куски разорваться была готова ради выполнения порученного ей задания, при этом забывая о собственных желаниях. Меня люди, способные работать за идею не покладая рук не то смешили, не то раздражали, поэтому о взаимопонимании с одной из соседок по комнате я решила даже не мечтать.

— Заходи. Это наш бэкстейдж. Здесь можно переодеться и оставить сумку.

Мы зашли в закулисную гримёрку амфитеатра, где у каждого аниматора имелся собственный стул, напротив общих столешницы и зеркала во всю стену. Там хранились и костюмы, и реквизит для игр, и спортивный инвентарь, и личные вещи ребят. Одним словом — кладовка. Но кладовка эта оснащалась кондиционером, так что, несмотря на полумрак, находиться здесь было приятно.

Виолетта вытащила из тёмного угла разноцветные нудлы, сменила бело-голубую футболку на розовый топ, и мы пошли к большому бассейну.

— А! Девочки, вы на акву? — поинтересовалась Ксюша, увидев нас. — Я с вами! Мне тоже учиться надо, — с каким-то непонятным акцентом проговорила она. «Такая маленькая, несуразная, сутулая…»

— Пойдём! — теперь ещё более командирским тоном заявила Виолетта. «Конечно, у неё теперь сразу два подмастерья!»

Под предводительством пионерки мы шли по территории отеля, но только она громко выкрикивала фразы на разных языках: «Watergym! Wasergimnastik! Аквааэробика!». Я следовать примеру стеснялась. Ксюша, видимо, тоже.

Стеснение и желание сбежать подступали к горлу. Не привыкла я ходить по улице и орать что-то на чужих языках. «Надеюсь, освоюсь. Надеюсь, освоюсь», — твердила про себя, словно молитву. Наконец, кошмар закончился, и мы остановились возле большого бассейна. Блондинка с каре включила музыку, раздала цветные нудлы всем желающим и начала занятие. Мы с Ксюшей стояли позади и повторяли упражнения. «Я-то думала, что здесь будет нечто, чему непременно нужно учиться! Оказалось намного прозаичнее. Упражнения из серии: „Делай раз! Делай два! Делай три! А теперь всё сначала… Раз! Два! Три!“. В общем, детский сад», — размышляла я под непрекращающийся английский счёт пионерки.

Дело в том, что со спортом я состояла в особых отношениях с самого раннего детства. Папа был заядлым спортсменом и приучил меня жить под девизом: «Быстрее! Выше! Сильнее!» Сначала он привил мне любовь к бассейну, потом к спортивному залу и стадиону. К слову, дома у нас стояла шведская стенка, перекладина и гимнастические кольца, на которых прошла большая часть моего детства. В четыре года меня отдали в танцевальный кружок, а в пять лет добавилась ещё и секция спортивной акробатики. Взрослея, я меняла танцевальные направления, коллективы и руководителей, а акробатика со временем уступила место лёгкой атлетике. Папа ужасно радовался, когда я сначала просто добегала до заветной черты, а потом начала финишировать в лидерах. Беговым дорожкам отец отдал все молодые годы, и можно было только представить его гордость, когда по тем же дорожкам побежала я. Не пропуская ни одних соревнований, он поддерживал и настраивал меня перед стартом, давал советы и иногда даже бежал рядом. Для меня папа всегда был самым важным человеком в зале, и старалась я только ради него.

Помню, как на одном из городских турниров на дистанции две тысячи пятьсот метров я, задыхаясь, собралась остановиться за несколько десятков шагов до финиша. Но папа, перекрикивая весь шум легкоатлетического манежа, командовал: «Беги, Сашка! Я с тобой! Ты у меня сильная! Поднажми перед финишем! Мы вместе всё сможем!» В тот момент я слышала только собственное дыхание и папу, всё остальное растворилось в пустоте… Сделав глубокий вдох, я рванула, как спринтер с низкого старта, обогнав сразу трёх спортсменок. На финиш пришла второй, и это была настоящая победа. Я выполнила очередной спортивный разряд, и вечером мы устроили маленький семейный праздник.

Ещё в моей жизни были спортивная аэробика и чирлидинг. Но туда как-то не затянуло, и они просто прошли по касательной. Весь пережитый опыт, как мне казалось, давал право критиковать тех, кто подобной школы не прошёл и со спортом общался не просто на «вы», а на «Вы» с большой буквы. Я этим правом воспользовалась в полной мере.

То, что делала Виолетта, было коряво и примитивно. А моя самооценка тем временем застыла на распутье между «я же лучше девушки в розовом топе» и «я стою сзади и всего лишь повторяю». Насмотревшись досыта, через пятнадцать минут, я направилась в сторону бара, взяла воды и продолжила наблюдение за бассейном с высокого стула.

— Merhaba! Ты новенькая? — вдруг начал разговор парень в белой рубашке из-за барной стойки.

Я уже знала, что «мерхаба» — по-турецки «привет», поэтому улыбнулась в ответ и гордо кивнула.

— Меня зовут Селим.

— Саша.

Я начинала привыкать к общению на английском, несмотря на то, что этому меня никто не учил. В школе мы только читали, переводили и заучивали тексты да диалоги. В чужой стране же приходилось доставать слова и выражения из закромов и составлять из всего этого богатства предложения, понятные не только мне, но и другим.

К бару подошли гости, и мой новый знакомый удалился. Вместо него вдруг появился Йозеф с круглыми глазами и очень удивлённо спросил:

— Почему ты здесь сижу? — его русский значительно уступал английскому.

— А что мне надо делать? — не менее удивлённо поинтересовалась я.

— Ну… А что Марина тебе сказал?

— Сказала смотреть, как Виолетта проводит активити. Я смотрю.

— Ладно. А ты увидел Аслан?

— В последний раз я видела его с Мариной.

— Хорошо, — облегчённо выдохнул мужчина с косичкой и потопал своими длинными ногами в сторону лобби.

«Высоко сижу, далеко гляжу!» — хихикнула я про себя, повернулась к бару спиной и окинула взглядом отдыхающих за столиками. Первое, что пришло в голову: «Я попала в дом престарелых!». Меня окружали исключительно немецкие бабушки и дедушки «далеко за семьдесят». «Счастливые! Путешествуют на старости лет!» — прозвучало где-то в голове. «А моя бабушка никогда не была за границей. Проработав в школе учителем физики и математики больше сорока лет, она получает пенсию, которой едва хватает на жизнь. Какие уж там путешествия? Сидит дома, как и тысячи других российских пенсионеров. Ладно, сейчас не самое подходящее время для грусти».

Вернув взгляд на большой бассейн, я обнаружила, что упустила Виолетту. Занятие закончилось, и она, наверное, потащила нудлы обратно в тёмный угол бэкстейджа. Длинные ноги Йозефа быстро пронесли его худое тело мимо меня в сторону диджей-кабины. Пролетая, он успел махнуть рукой и объявить:

— Pool game.

— Ладно. Пул-гейм, так пул-гейм, — пробурчала я себе под нос, слезая с барного стула.

Концентрация бело-голубых футболок на один квадратный метр достигла той же отметки, что и утром в офисе. Только на одну больше! Мою. Пока я думала, где же были остальные ребята прошедшие полдня, мне вручили огромную жёлтую шляпу, китайское подобие сомбреро.

— Это зачем? — обратилась я к Ксюше, которая всегда оказывалась рядом в подходящие и не очень моменты.

— Мы всегда их надеваем на игру в бассейне.

«Я похожа на большой жёлтый гриб! Выглядеть более глупо мне в жизни ещё не приходилось. Ну, может быть, только в танцевальном детстве, когда в родном дворце культуры я была Чебурашкой на детском празднике… Но то давно было!» — думала я. Одно успокаивало: мы все были одинаково смешными грибами.

Заиграла громкая музыка. Йозеф в микрофон приглашал гостей немного развлечься, а жёлтые шляпы двинулись в народ. Я, естественно, последовала примеру. Нашей задачей было любыми способами вытащить как можно больше людей на игру, и я задачу благополучно провалила. Так и не хватило смелости начать кого-нибудь уговаривать или тащить за волосы. «Да и кого? Кругом одни старики!»

Возле диджей-кабины водрузили большую деревянную ширму с двумя круглыми отверстиями на разном уровне. Суть игры заключалась в том, чтобы с приличного расстояния, пнув мяч, попасть в одну из дырок. Желающие всё-таки нашлись, но надолго игра никого не задержала: уложились в пятнадцать минут. Пул-гейм сменил клубный танец. Под песню знаменитого Tarkan те, кто скрывался под жёлтыми шляпами, показывали движения, гости повторяли. Движения оказались лёгкими, но необычными, поэтому клубный танец людей скорее веселил, чем вгонял в ступор.

По булькающей просьбе желудка я посмотрела на барные часы и очень обрадовалась, увидев цифры 12:23. Судя по графику, который утром обрисовала Марина, неминуемо приближался обед, куда мы отправились всем коллективом. Мне показали наше месторасположение, и все рассосались по ресторану.

Чем там только не пахло! И рыбой, и мясом, и салатами… Закусок стояло видов десять, гарниров не сосчитать, а ещё супы, сыры, выпечка… Пока я брела вдоль украшенных резными овощами и живыми цветами столов, наткнулась на повара, готовящего пасту на огне. Гости выбирали ингредиенты, а маэстро складывал их в огромную посудину, поджаривал над ярким пламенем и заправлял спагетти, которые, кстати, тоже предлагались на выбор. «Самый настоящий гастрономический рай!» Но это ещё не всё.

В конце громадного зала меня поджидало куда большее восхищение — десерты. «Ва-а-ау!» — раскрыв рот, огляделась я. И хоть любителем пирожных и тортов меня назвать было трудно, от одного взгляда на всё это кремовое изобилие потекли слюнки. В шоколадных корзиночках изящно красовались кусочки фруктов, с многослойных пирогов заискивающе поглядывали глянцевые вишенки, а в фигурных вазочках возвышались шапки из взбитых сливок, укрывавшие под собой что-то определённо вкусное. Венчала это неземное удовольствие, конечно, знаменитая турецкая пахлава. С орехами, кокосом, шоколадом… Мне захотелось выложить из своего блюда мясо и овощи и с горкой наполнить его сладостями! В итоге к столу я пришла с двумя тарелками: еда и десерт. Нахапала много, глаза-то голодные! Поймав на себе ошеломлённые взгляды ребят, с невозмутимым видом я расположилась на свободном месте, предвкушая свою трапезу.

В ресторане нам было отведено три стола. За большим сидел менеджер с семейством, девушка в соломенной шляпе, и мерзлячка в лосинах. За маленьким — я, Виолетта, Ксюша и Тансулу. Позади нас, чавкая и переговариваясь, жевали трое турецких парней: два аниматора и диджей.

— Ну, как тебе? — по-прежнему свысока поинтересовалась Виолетта.

— Пока не поняла. Но отель очень красивый! И еда.

В это время я пыталась одолеть большой кусок мяса, так что на собеседницу смотреть не могла. Её это однозначно бесило.

— А что ты с аквы ушла? — вклинилась Ксюша. — Вообще-то, Марина сказала, что через три дня мы уже сами будем активити проводить! — переняв интонацию зазнавшейся блондинки, съязвила обладательница русой косы. Коса, пожалуй, являлась её единственным видимым достоинством.

«Пора поставить их на место! Может, я и новенькая, но цену себе знаю».

— Да хоть сейчас, — глядя в глаза Ксюше, отрезала я.

— Ну-ну! — усмехнулась Виолетта. — Скажи ещё, что ты все активити знаешь! У нас, кроме аквааэробики, ещё много всего есть, если что.

— Например?

— Монинг джим, стейчинг, танец живота, пилатес и степ-аэробика, — проговаривая это, блондинка явно надеялась застигнуть меня врасплох.

— Ничего сложного, — мило улыбнулась я.

На её лице затанцевали нотки ярости, и я, став причиной этого танца, очень собой гордилась.

— Ну, посмотрим, — пробурчала пионерка себе под нос, не отрывая глаз от своей курятины.

— Девочки! — вдруг повернулась Марина. — В час встречаемся в амфитеатре.

Все согласно угукнули и продолжили есть в тишине.

С количеством еды я явно переборщила. Мой живот уже трещал по швам, когда тарелка не опустела даже наполовину. И это, не считая, десерта! Выбрасывать чужие старания в помойку совесть не позволила, и я героически запихивала в себя овощной салат и несколько разновидностей говядины и баранины. «Вот, будешь знать! Нечего столько набирать!» — я себя проклинала. «Завтра буду умнее. Надеюсь».

Справляясь с собственной жадностью, в ресторане я сильно задержалась. Все давно ушли, и рядом осталась только Ксюша. Она молча ждала, тыкаясь в телефон.

— Всё, — с облегчением выдохнула я.

— Наконец-то! Пойдём скорее в амфи. Опаздывать нельзя!

Я вопросительно глянула на грязную посуду и услышала то, что хотела услышать:

— Мы всё здесь оставляем. Убирают официанты.

«Вот это да! Посуду не только мыть не надо, но и уносить! Я точно в раю».

На месте мы оказались ровно в 13:00, и были первыми. Я разлеглась на трибуне, подставляя переполненный живот тёплым лучам. «Всё-таки здорово поваляться после обеда… Да под южным солнышком. Как сказал бы сейчас Иван Васильевич: «Лепота!».

Минут через десять подтянулись остальные. Ещё через пять — заиграла музыка. А ещё через одну — Марина стянула меня с пригретого места. Помимо связей с общественностью и семейных уз с нашим боссом, она занимала ещё и неформальную должность хореографа.

— Сегодня доучиваем «Пиратов». Саша, тебе придётся сразу всё схватывать!

Я улыбнулась и пожала плечами. Марина развернулась к нам спиной и под счёт начала показывать движения. Несколько повторений, и я уже знала танец явно лучше других. Когда станцевали под музыку без помощи голосистой блондинки, ребята дружно копировали меня.

— Саша, молодец! Все танцы выучишь, и я тебя в шоу поставлю, — одобрительно кивнула хореограф.

— Супер! Я хочу!

Похвалу слышать всегда приятно, но особо я не радовалась. Одно дело быть лучшей среди равных, другое — танцевать профессиональнее тех, кто раньше этого никогда не делал. Хотя самолюбие моё всё равно отбивало весёлую чечётку, нахально показывая язык Виолетте.

Репетиция закончилась, и бело-голубые футболки снова рассредоточились по периметру. На этот раз меня доверили Ксюше, и она с удовольствием предложила обзорную экскурсию по территории отеля. Начали мы с пляжа, потому что амфитеатр был в полуминуте ходьбы. Вдоль белых шезлонгов с полосатыми мягкими матрасиками мы протопали по деревянному настилу до пирса. Я никак не могла упустить возможность прогуляться над волнами и потянула свою спутницу к воде. Пирс уходил от берега метров на пятнадцать, и мы остановились на самом его краю. «Ещё вчера я мерзла в аэропорту, а теперь смотрю в бескрайнюю даль Средиземного моря…»

Я бы так и стояла, если бы Ксюша не загундела. Она тоже оказалась какой-то слишком правильной, и в глубине моей души зародилось неприятное чувство одиночества. По деревянному настилу мы дошли до небольшого бара, который я почему-то не заметила раньше. Оставив позади волейбольное поле, амфитеатр, офис и туалеты, мы уткнулись в детскую площадку.

— Это мини-клуб, — гордо заявила моя экскурсовод.

— Прикольно!

На мягком зелёном ковре расположились яркие горки и качели, сверху — навес, защищавший крохотных гостей от палящего турецкого солнца. Недолго думая, я заглянула в помещение, на стенах которого красовались мультяшные герои. Внутри обосновалось настоящее детское царство! Разрисованные стены, горы игрушек, мультфильм по телевизору и миниатюрная мебель. «И почему мне не пять лет?»

Дети сидели кружочком вместе с обладательницей соломенной шляпы, мерзлёй в лосинах и Тансулу. Что они там делали, рассмотреть не получалось, но явно что-то интересное! Увидев меня, Тансулу подскочила и подбежала к двери.

— Случилось что-то?

— Нет, нет! Мы просто изучаем окрестности.

— А! Ну, ладно.

— Чего это вы там такое делаете? — с нескрываемым любопытством поинтересовалась я.

— Мы красим этот… Макароны. Потом их на тонкую верёвку насадим и этот… Ожерелье получится.

— Ух ты! Вот это класс! Сами придумали?

— Нет. Мари здесь давно работает, — Тансулу указала на шляпницу, — она нам говорит, что делать. Всё по графику.

— Ммм… Я тоже такое модное украшение хочу!

— Если останутся макароны, я тебе сделаю!

Мы обе рассмеялись, и Ксюша, естественно, подхватила. Всё это время она тщетно пыталась вклиниться в наш разговор, чтобы тоже быть в теме, но я загородила весь проход, не оставив ей шанса. Закончив осмотр мини-клуба, мы двинулись дальше. Обошли маленький бассейн и бассейн с горками. Никто не купался. Видимо, вода ещё не прогрелась.

— Хочешь пить? — вдруг спросила Ксюша.

— Почему бы и нет!

— Тогда пошли в бар.

Меня давно мучил этот вопрос, но я всё ждала подходящего момента. Не дождалась. Спросила:

— Ксюш, а ты откуда?

— Из Киргизии. А что?

— Просто акцент у тебя интересный.

— Сильно слышно, да? — её глаза округлились, и на лице показался нескрываемый ужас.

— Да не переживай так! Нормально ты разговариваешь.

— Точно?

— Точно.

Мы подошли к барной стойке, за которой моего утреннего знакомого уже не было. Бокалами и бутылками звенели новые лица. Ксюша взяла «колу», а я апельсиновый сок, чтобы не пришлось больше давиться чаем.

— В принципе, мы уже всё посмотрели. Можем пойти в бэкстейдж, — предложила дюймовочка, и я не стала отказываться.

Нагулявшись под жарким солнцем, мы, наконец, оказались в прохладе.

— Ой, как хорошо здесь! — я практически кожей ощущала радость.

— Да… Я всегда сюда прихожу, когда нечего делать, — выдохнула собеседница и села на крайний стул с надписью «Ksusha».

Я пробежалась глазами по спинкам остальных посадочных мест слева направо: «Ksusha», «Tansulu», «Darina», «Violetta», «Kemal», «Eray», «Mari», «Josef», «Marina». Между стульями «Eray» и «Mari» оставалось довольно большое расстояние, часть которого отводилась подходу к раковине, а другая часть просто пустовала. «По-моему, сюда неплохо впишется ещё один стул», — подумала я и достала его из высокой стопки у противоположной стены. Пришлось чуток потеснить ребят, расположившихся левее, и мой стул в полной боевой готовности встал в строй, оставив проход к умывальнику свободным. Я удобно расположилась на своём новом временном имуществе и подняла стакан с холодным апельсиновым соком.

Ксюша внимательно наблюдала за всеми моими манипуляциями и, наконец, заговорила:

— Саша, ты из России, да?

— Да.

— А сколько тебе лет?

— Двадцать два. А тебе?

— Мне восемнадцать.

Ответ меня ошеломил. Я-то считала себя смелой девушкой, которая решилась на подобное приключение в двадцать с лишним лет… А оказалось, что существуют и посмелее. «Нет, ну не может она опередить меня!» — размышляла я, оглядывая маленькую киргизку с ног до головы. «Никак не может! Но уже опередила. Она на четыре года раньше решилась шагнуть в неизвестность».

— А почему ты сюда приехала? — узнав, что она младше, я сразу изменила стиль общения, причём произошло это как-то само собой.

— Я учусь на факультете туризма, и у меня здесь практика, — объяснила она, попивая свою «колу».

«Ого! Вот это я понимаю, практика! Турция, берег моря, шикарный отель… Это тебе не в каком-нибудь офисе человеком на побегушках быть, выполняя дурацкие поручения ради заветной „пятёрки“ за производственную».

— Классно!

— Ага! А ты где-то училась танцевать?

— Училась, — улыбнулась я. — Долго училась.

— Я так и подумала. У тебя очень хорошо получается! Я тоже танцами занималась. Два года на танец живота ходила.

— Почему «ходила», а не «хожу»?

— Ну… Потом в университет поступила, времени на танцы не осталось.

«Да, знаю я такие отговорки», — эхом отозвалось в голове.

По классике жанра наша непринуждённая беседа должна была непременно прерваться какой-нибудь внезапностью. И внезапность звали Виолеттой.

— Чего это вы тут вдвоём сидите? Ксюша, ты разве не в курсе, что тут сидеть нельзя? — заорала вошедшая блондинка.

— Ну… Мы просто обошли всю территорию. Я не знаю, что нам ещё надо делать… Никто ничего не говорил, — испуганно оправдывалась обладательница длинной косы.

Мне хотелось вмешаться и защитить Ксюшу от натиска хамоватой коллеги, но я понятия не имела, что сказать, и решила сначала просто побыть сторонним наблюдателем.

— А ты спрашивала? — продолжала Виолетта. — Сейчас у меня пилатес. Иди помогай мне вытаскивать коврики. Это кому учиться надо: тебе или мне?

— Ладно… — дюймовочка побрела в сторону ящика с гимнастическими ковриками.

— Ты тоже можешь с нами заниматься, — обратилась ко мне блондинка, чуть смерив тон. — Посмотришь, как у нас пилатес проходит.

— Ладно. А где?

— Прямо тут, на сцене. Эм… Тебе Марина сказала свой стул сюда поставить? — её брови поднялись так высоко, что пионерка походила на анимэшную героиню.

— Нет, я сама. Какая разница, где я буду сидеть? — меня смешил этот разговор.

«Всего лишь стул, блин!»

— Ммм. Ну, не факт, что тебе не скажут его переставить в другое место, — она демонстративно фыркнула и отвернулась.

— Пфф, — выдохнула я и пошла на улицу.

Часы показывали 16:42. Заниматься желание изъявили лишь три немолодые немецкие женщины, Ксюша и я. Для меня, как для любого провинциала, иностранцы — представляли собой нечто диковинное и интересное, и я внимательно разглядывала женщин, совершенно не задумываясь, что могу их смутить.

Первая явно принадлежала к касте спортсменов-любителей. Об этом говорили белая повязка на голове женщины, ярко-розовая майка «Nike», чёрные обтягивающие бриджи и кроссовки той же фирмы. Вторая, помоложе, надела полосатую футболку и пляжные шорты, забыв о спортивной обуви. А третья пришла на занятие прямо в пляжном бикини леопардовой расцветки, и я откровенно позавидовала её самооценке. Худой и подтянутой немку назвать язык не поворачивался. Из-под массивного лифа свисала огромная складка, и, казалось, что ниже складки элементы одежды вовсе отсутствовали. На бедрах красовалась дряблая кожа, бока отвисали до самых колен. Но она пришла бикини! «В би-ки-ни!» Ей так было удобно, и мнения окружающих ни капли её не тревожили. «Вот бы мне так!» — подумала я, потрогав свой не самый накаченный пресс.

Виолетта поздоровалась и включила музыку. Начала с разминки, потом перешла к силовым упражнениям и растяжке. Если бы я могла отнестись к ней непредвзято, то сказала бы, что пилатес давался пионерке неплохо. Но я не могла. Все тридцать минут я высматривала её недочёты и демонстрировала своё спортивное превосходство, а Виолетта поглядывала в мою сторону и бесилась. После занятия мы вместе собрали коврики и занесли их в бэкстейдж. На улице послышались шаги, и внутри появились девушки из мини-клуба и двое наших парней. Гримёрка мгновенно наполнилась звуками их копошения, шуршания и разговоров.

— Уже двадцать пять минут шестого, нафиг! Айдате домой! — громко объявила хозяйка соломенной шляпы, с непонятным акцентом.

— Ещё пять минут, — грозно прошипела пионерка.

«Боже! Сегодня всего лишь первый день, а я уже ненавижу эту зазнайку!» — думала я.

— Ну, ждите. А мы уходим! — невозмутимо проговорила Мари и увела миниклубщиц из бэкстейджа.

Парни тоже пошли. «А мы чем хуже?»

— Пойдёмте? — спросила я.

Ксюша бросила взгляд на Виолетту и ничего не ответила. Блондинка молча посмотрела на часы и состроила недовольную гримасу.

— Как хотите, — гордо заявила я, вышла из прохладного полумрака и направилась вслед за остальными.

— Саша, подожди меня! — послышался голосок сзади.

«Кто бы сомневался!» Ксюша, спотыкаясь, бежала ко мне.

— Если хочешь кушать, можно взять что-то в кафе, — запыхавшись, выговорила она.

Мы подошли к небольшому буфету, куда гости приходили попить кофе с пирожными. На охлаждённой витрине посетителей дожидались порезанные торты, необычные десерты в вазочках, пахлава и сэндвичи. «Сэндвичи! Как раз то что надо!» — воскликнул мой внутренний голос.

В комнате мы с Ксюшей появились с бутербродом в левой руке и водой, взятой в лобби, в правой. Блоднинка с каре не заставила себя долго ждать и на нас глазела, как на злейших врагов народа. По-быстрому умяв свой трёхэтажный бутерброд, я оделась и вышла в коридор. Всё его убранство сводилось к сушилке для белья, нескольким стульям, столу и пепельнице. Я уселась, подключилась к wi-fi, открыла Skype и стала ждать ответа.

— Наконец-то! Ты зачем меня так пугаешь? Улетела и пропала! — кричала мама с экрана айфона.

— Всё нормально. Смотри, я живая! Тебе звоню, — улыбнулась я.

— Саша! Она меня тут уже замучила! Я весь твой контакт перекопала, чтобы найти телефон вашей Марины! — игриво возмущалась сестрёнка.

— Правильно! А как по-другому? Я ж тут ни спать, ни есть не могу… — продолжала мама.

Я не видела их каких-то пару дней, а скучала, как будто прошла пара лет.

— Ну, рассказывай! — в один голос произнесли мои любимые девочки.

— Добралась я нормально. В Анталии, правда, потеряла багаж, но он нашёлся. В комнате живу с двумя девочками. Пока всё нравится!

— Пока? — две пары глаз удивлённо уставились на меня.

— Я здесь только первый день. А, вообще, команда большая, и все из разных стран. Надеюсь, найдётся мне друг!

— Конечно, найдётся! Ты у нас общительная и легко с людьми сходишься, — заверила мала.

«Ну, не знаю…»

— А отель как? — лопаясь от любопытства, выпытывала сестра.

Я немного отвлеклась на присевшую рядом Мари. Закуривая, она жестом предложила мне. Я улыбнулась, покачала головой и вернулась к разговору с родными.

— Отель очень крутой! Место, где мы с вами отдыхали в прошлом году, и рядом не стояло. Здесь столько цветов и пальм на территории, столько еды в ресторане… и пляж! Отель прямо на берегу стоит. До моря 50 метров. Класс!

— Мне прям бальзам на душу… Доча довольна, глазки сияют! — с нежностью проговорила мама.

Я включила фронтальную камеру и отправилась показывать апартаменты. Покрутилась в комнате, заглянула в туалет, щедро сдабривая всё своими комментариями. Вышла, снова села на стул, и мы продолжили обсуждение. Спустя минут двадцать, из комнаты высунулась белая голова и сообщила, что мне пора собираться.

— Ладно, мамочка, мне надо идти…

— Да, да, да! Иди, конечно! Только ты не пропадай! Звони. Мы тебя любим, дорогая!

— Я тоже вас люблю! И уже скучаю… — грустно выдохнула я.

— Но-но-но! Выше нос и вперёд!

У мамы всегда прекрасно получалось убеждать меня не падать духом. Её голос, как волшебный эликсир, в очередной раз зарядил энергией и верой в собственные силы. «Наверное, мамы для того и придуманы, чтобы своей любовью вдохновлять детей на подвиги». Мы обменялись воздушными поцелуями, и я вернулась в свою действительность, где перед большим зеркалом красилась Виолетта, а Ксюша второпях перекладывала вещи в шифоньере.

— Вот, я освободила для тебя шесть полок. Надеюсь, хватит!

— Спасибо, Ксюш!

— Это твоя сестра была? — вдруг спросила третья обитательница комнаты.

— Да. Мама и сестра.

— Она на тебя очень похожа, — подмигнула Виолетта, и мне на секундочку показалось, что она меня не ненавидит.

— Ага!

— Ты собирайся, потому что через полчаса мы должны быть в бэкстейдже, — с дружеской теплотой сообщила блондинка.

Вечерами на улице было ещё прохладно, и я облачилась в джинсы, бежевую майку, жакет с крупным цветочным принтом и светло-розовые туфли на танкетке. С ужином мы уже «пролетели», потому что желающие поесть, должны были сделать это до восьми вечера, а часовая стрелка на тот момент предательски перевалила далеко за половину восьмого. Так что Виолетта, Ксюша и я отправились прямиком в гримёрку.

Знакомым путём мы дошли до амфитеатра, куда постепенно стягивались сытые парни из ресторана и миниклубщицы с наполненными кофейными чашками из пул-бара. Все расселись по своим стульям, и в воздухе на несколько минут повисла странная тишина. Допив кофе, Мари приступила к перевоплощению в смешного клоуна. Тансулу и их третья коллега последовали примеру и тоже начали переодеваться в ярких героев циркового шоу. «Мари у них главная, сразу видно. А девочки новенькие, наверное. Такие же, как я».

Двое парней, сидевших слева, внимательно меня осмотрели и начали разговор:

— Ты говоришь по-английски? — две заискивающие улыбки заняли собой, казалось, всё свободное пространство бэкстейджа.

— Да.

— Тебя зовут Сашья?

Моё имя в их воспроизведении звучало настолько забавно, что все попытки сдержать улыбку оказались тщетными.

— Да. А вас?

— Я Эрай! — представился тот, что сидел ближе ко мне.

Его глаза, цвета гречишного мёда сверкали на мужественном лице, а мускулистое тело не давало усомниться в регулярности тренировок. Он был высоким и симпатичным молодым человеком, явно располагающим к себе.

— Я Кемаль! — быстро сообщил второй.

Невероятно длинные чёрные ресницы не давали толком разглядеть цвет его глаз. Он был не так хорошо сложён, как его друг, а козлячая бородка вызывала у меня рвотные позывы.

— Очень приятно.

— Да, да! Приятно познакомиться! Ты из России?

— Да. А вы, я думаю, из Турции?

— Угу! А из какого города?

— Вы вряд ли знаете… Маг-ни-то-горск, — по слогам проговорила я.

— Магжитогорс? — коряво переспросил Кемаль, — Рядом с Москвой?

— Нет. Между Москвой и моим городом полторы тысячи километров.

— О-о-о! — в один голос охнули ребята. — Далеко!

— Я из Вана, — бросил обладатель некрасивого клочка волос под нижней губой. — Это на Востоке, рядом с иранской границей.

— А я из Анкары, — гордо заявил Эрай. — Ты знаешь, где Анкара?

— Конечно. Стыдно не знать столицу!

— Точно! А сколько тебе лет?

— Двадцать два.

— Мне тоже, — обрадовался Кемаль.

— Мне двадцать шесть, — учтиво добавил Эрай.

— А у тебя есть парень? — одновременно поинтересовались собеседники.

Услышав моё «нет», они довольно переглянулись, и обе улыбки стали ещё шире. Решили, видимо, попытать удачу. «Фиг вам! Вы не в моём вкусе. Хотя, этот Эрай очень даже ничего… Высокий, накаченный, не то, что второй хлюпик с бородкой… Да и имя интересное! Если бы мы завели детей, были бы они Эраевны или Эраевичи… Необычно». Пока я думала, парни спросили что-то ещё и смотрели на меня в ожидании ответа, но Виолетта обрубила нашу беседу:

— Пойдём! Я покажу, где у нас хранятся костюмы.

— Я думала, что всё здесь, — еле слышно пробубнила я.

Мы покинули бэкстейдж через боковой вход и тут же вошли в белую дверь, за которой скрывались несметные богатства. Я и представить себе не могла, что в отеле может быть такая костюмерная! Повсюду висели платья, рубашки, накидки, брюки, жилетки… На полу, в коробках, хранилась разнообразная обувь, головные уборы, маски, реквизит.

— Вау! — поразилась я.

— Ага! И это ещё не всё! То, что покруче, у нас в офисе, — Виолетта явно разделяла мои эмоции.

Пионерка взяла какие-то разномастные вещи, и мы вернулись в гримёрку. На сцене уже началось мини-диско, а в бэкстейдже появились Марина, Йозеф и Асланчик. Все турецкие члены анимационной команды молча играли в телефоны, а Марина уродовала своё лицо гримом, выводя рот до ушей и треугольные брови. Ксюша переплетала свою бесконечную косу, а малыш тихонько катал по полу большую красную машину.

— Сашка, ты сегодня с нами в шоу участвуешь! — не без удовольствия сообщила Марина.

— Эм… Я? — у меня и так за день раз пять взорвалась голова от переизбытка новой информации, а тут ещё и шоу… «Зашибись!»

— Ага! — продолжала издеваться блондинка «номер один». Её размалёванное лицо очень подходило под ситуацию. — Сегодня камеди. Выйдешь в двух скетчах. Сначала с Йозефом в «Супермене», а потом в «No problem».

Она закончила свой грим, села на стул и продолжила говорить:

— «Супермен» у нас Йозеф, а ты будешь его пародией вместе с девочками.

— Она за кем пойдёт? — вклинилась блондинка «номер два».

— Ну, пусть идёт за тобой. Мари же последняя?

— Да.

Они разговаривали так, будто меня никогда и не было. Я села, развернулась к Марине лицом и продолжила слушать.

— Ну, всё тогда. Первая Дарина, потом Тансулу, ты и Саша. Мари последняя, — перечисляла Марина.

— Хорошо, — кивнула её уменьшенная блонди-копия.

Потом Марина вспомнила о моём существовании и снова заговорила.

— Надевай что хочешь. Но это должно быть несуразно и смешно! На сцене Кемаль с Эраем будут отбирать сумку у Ксюши, а она будет громко орать и звать на помощь. Ты вылетаешь, как Супермен, типа помочь собираешься. Они все на тебя смотрят удивлённо, мол: «чё за фигня?», и ты тоже такая смотришь на свою одежду и понимаешь, что ты ни разу не Супермен. Пугаешься и убегаешь. Всё! Виолетта тебе скажет, когда выходить. Перед тобой ещё девчонки будут. Просто повторяй за ними. Разберёшься!

— Ладно… А второе?

— «No problem». Этот скетч у нас всегда последний. Все надевают аниматорские футболки. У тебя с собой?

— Нет, конечно! Никто не говорил что…

— Ничего. Сейчас сходишь. В общем, Кемаль отдыхающий, вы аниматоры. Каждый должен провести своё активити и попытаться его ухайдакать. Виолет, какие заняты?

— У меня утренняя гимнастика, у Эрая волейбол, у Ксюши «вотерджим» и девочки мини-клуб, — ответила пионерка.

«Видимо, Марина очень ценит её преданность делу. Ну, или пользуется».

— Так… Саша пусть идёт с водной, а Ксюша с белли-дэнсом, — постановила царь всея анимации.

Ксюше затея явно не понравилась, и она скривила и без того некрасивое лицо.

— Короче, смотри! — снова обратилась ко мне Марина. — Выходишь с двумя нудлами и орёшь: «Вотерджим»! Кемаль отказывается, но ты его тянешь и впихиваешь нудл. Показываешь упражнение, он кое-как повторяет, и ты долбишь его своим нудлом. Он закричит, а ты ему: «Animation». Он такой: «Aaa! Animation?» И ты: «Yes. Animation! No problem!» Прощаешься и уходишь. Всё! Главное, не забудь сказать: «Animation! No problem!» Это важно.

— Моя первая роль и сразу со словами! — усмехнулась я.

— Ага! — засмеялась Марина. — Всё, давай иди за футболкой, и переодеваться уже надо.

— Марин, а она тут сидеть будет? — снова вставила свои пять копеек пионерка.

— Ну да. Всем же места хватило!

— Ладно. Просто она сама себе стул сюда поставила… — недовольно пробурчала Виолетта.

Я одарила стриженую блондинку презрительным взглядом, и спокойно пошла за футболкой, а, вернувшись, застала бекстейдж в полнейшем хаосе: кто-то шарил по вешалкам в поисках подходящего костюма, кто-то переодевался, другие красились, делали причёски… «Вот это я понимаю! Такая предконцертная атмосфера мне по вкусу».

Для дебютного выхода я выбрала белую юбку-пачку, чёрный фрак без рукавов, зелёный парик с блестящими прядями и какие-то бежевые тапочки. «Ну и видок! Несуразнее некуда!». Время до начала шоу ещё оставалось, и, взяв телефон, я сделала своё первое селфи на новом месте работы. Прямо из-за кулис Марина в микрофон объявила боевую готовность. Через минуту шоу началось.

Ксюша предложила пойти на трибуну. Мы вышли из гримёрки и тихонечко присели вдалеке от гостей. Амфитеатр потому так и назывался, что сделан был в лучших традициях Древнего Рима. Напротив просторной сцены полукругом выстроились массивные пятиярусные трибуны-ступени из светлого камня. Над трибунами красовались арки, возведённые с намёком на античность. Сидеть было неудобно: во-первых, жёстко, во-вторых, не на что опереть спину.

На сцене стояли три большие коляски, в которых сидели три больших «младенца»: милая девочка Эрай, злобный Йозеф с чёрными зубами и дурачок-Кемаль, пихавший фломастер себе в нос. Вокруг них, открывая рот под немецкую фонограмму, бегала маленькая Тансулу в мужском костюме, с нарисованными усами. Йозеф неистово колотил Эрая и Кемаля нудлами, поливал водой из бутылок и наигранно пукал им в лицо. Глядя на происходящее, я искренне ждала смены событий, но её так и не случилось. Переведя взгляд со сцены на хохочущую толпу и обратно, я задумалась, кто из нас был глупее: я, потому что не понимала местного юмора, или они, потому что, как гуси, гоготали, над тупыми шутками. Ещё раз окинув взглядом смеющихся немцев, я усомнилась в том, что это они придумали лампу накаливания, баварские колбаски и «Mercedes».

Когда сцена вновь засияла, софиты осветили двухметровую оперную певицу в чёрном парике и длинном красном платье. Сверху я сразу признала пионерку, а под юбкой скрывался Йозеф в гигантских цирковых ботинках. Виолетта сидела на плечах длинноногого менеджера, размахивая руками под арию Кармен. Она картинно открывала рот, а ноги под платьем то тарабанили «чечётку», то выплясывали «кан-кан». «Забавно! Дала бы высший балл, если бы не длительность пять с половиной минут».

Вслед за примадонной на сцене появился весёлый клоун-Мари. Старая добрая минусовка песни про замечательного соседа и пёстрый костюм без омерзительных деталей выгодно выделяли это выступление. Мари вытащила на сцену четырёх мужчин и провела конкурс. Игра со зрителями — всегда выигрышный вариант, так что я посмеялась и решила, что всё было не так плохо.

После клоуна на площадку снова выползли «малыши» Йозеф и Кемаль. Наш босс вновь играл плохого мальчика, который постоянно отбирал у второго игрушки. Мои надежды на лучшее разбились вдребезги! В финале жестокого противостояния, уставший от издёвок Кемаль, зарядил Йозефу торт прямо в лицо, и сцену мгновенно окутал ночной мрак. Улыбку у меня вызвала лишь лёгкая зависть Кемалю: «Это ж надо так! Размазать кусок жирного торта по лицу начальника прямо на глазах у десятков людей! Кайф, а не работа». Когда кремово-бисквитный Йозеф в младенческой шапочке вместе со своим обидчиком скрылся за шторками бэкстейджа, Ксюша, перепугавшись, сообщила, что следующий выход наш. В секунду мы забежали в гримёрку, и скетч начался.

Дюймовочка в блестящем голубом платье разгуливала по сцене, напевая странную мелодию, как вдруг два нечта в ластах и тёмных лосинах на ногах и женских колготках на голове открыли охоту за её сумкой. Ксюша завопила, и девочки стали по очереди выбегать на площадку. «Вот, уже пошла Виолетта… Я за ней…». Вообще-то, я выросла на сцене родного дворца культуры и выступать давно не боялась, но в тот момент всё было иначе. От меня ждали кривляний, а не воспроизведения заученного и отработанного танца. «Ладно, хоть говорить ничего не надо!». Виолетта влетела за кулисы, и я выпорхнула ей на смену. Все как положено замерли и посмотрели на меня. Я тоже посмотрела на свои руки, ноги, костюм и, сделав испуганное лицо, убежала обратно. Мой позор не продлился и минуты.

— Бегом переодевайся! Дальше «No problem»! — подгоняла пионерка.

Ощущение счастья быстро улетучилось, и я засобиралась. Происходящего на сцене я не видела, но слышала сначала фонограмму Супермена, затем звуки драки, а потом все артисты закатились внутрь и спешно стали стягивать с себя нелепые костюмы.

Ровно через минуту Мари с Кемалем стояли уже по ту сторону занавеса, изображая молодую пару, приехавшую в наш отель на отдых. На ней были изящные туфли, длинное жёлтое платье и шляпа с широкими полями. На нём — сандалии, свободные шорты, рубашка с ананасовым принтом и бейсболка. Мари оставила импровизированного мужа и отправилась на шопинг. Второй, надеясь расслабиться, растянулся на шезлонге, пока аниматоры, готовые заразвлекать беднягу до смерти, не застали его врасплох. Все активити шли по порядку, с причинением серьёзного вреда здоровью: то сгибали Кемаля в три погибели, то волейбольный мяч в голову бросали, то танцевать заставляли, то в детские конкурсы тянули… Скетч действительно получился смешным и многим был обязан игре Кемаля. «Как он орал и отмахивался, как падал и визжал от злости… Молодец!»

Мне же второй выход дался не так просто, как предыдущий. «Только бы не забыть про „Animation! No problem!“, только бы не забыть!» — постоянно вертелось в голове. Я не столько стеснялась кривляться на сцене, сколько стеснялась своего голоса. Мне этот комплекс ещё в институте привили на курсе техники речи. Преподаватель постоянно меня поправляла и всякий раз настоятельно рекомендовала «работать над собой». Так, я выработала категорическую ненависть к инструменту, выдающему звуки от моего имени, и к женщине, спровоцировавшей это.

Закончилась сценическая история тем, что Мари вернулась к мужу, а тот в ярости набросился на неё с криком:

— Где ты была? Меня пытались убить! Здесь ужасная анимация!

— Милый, смотри, сколько я всего накупила… И здесь очень хорошая анимация! Особенно мальчики! — продолжала мурлыкать Мари, демонстрируя покупки.

— Нет! — разрывался Кемаль. — Нехорошая!

— Хорошая, хорошая! Вот, смотри!

На сцене появился Эрай, аккуратно положил девушку на плечо и громко объявил:

— Animation! No problem! — унося её с собой.

Восторженные овации и несмолкаемый хохот лились рекой.

— Все иду на сцена! — перекрикивая музыкальную заставку, скомандовал Йозеф.

Мы вышли, взялись за руки, как артисты Большого театра, сделали несколько шагов вперёд и одновременно поклонились ликующей публике. «Звёзды, блин!» Марина в микрофон называла ребят по именам. Тот, чьё имя звучало, должен был выйти вперёд, исполнить какой-нибудь финт и вернуться на место. Мне было не до финтов, так что я просто сделала реверанс. После персональных поклонов мы ещё немного постояли на сцене и удалились за кулисы. В бэкстейдже снова воцарились шум и хаос…

— С дебютом, Сашка! Молодец! — прокричала Марина с противоположного конца гримёрки.

— Да, да! С дебютом! — подхватили девочки.

— Спасибо! — во весь рот заулыбалась я. «Мелочь, а приятно!»

Все переоделись в свою одежду и двинулись в бар у бассейна. Ребята сразу растворились среди столиков, раздавая гостям ручки и какие-то маленькие бумажки. Обо мне все дружно забыли, оставив стоять в свете разноцветных прожекторов возле диджей-кабины.

— Ты сегодня просто посмотришь, — вдруг пролепетал Маринин голосок.

— Хорошо.

— Можешь взять что-нибудь в баре и присесть вот тут, за столик.

На улице было уже совсем холодно, поэтому я попросила горячий шоколад и уселась на плетёный стул. Отдыхающие спокойно попивали свои коктейли, аниматоры бегали между столиками, раздавая материалы для предстоящей игры, а из колонок доносилась завывающая турецкая песня. Я сделала пару глотков и продолжила наблюдение. Барная стойка красиво подсвечивалась, а столики оставались в лёгкой полутьме. Справа сияла голубая вода большого бассейна. Синеватый свет попадал и на пальмы, высаженные вокруг, отчего они тоже казались голубыми. Сад сделался мрачным и устрашающим, от дневного очарования не осталось и следа. Над моей головой мерцали сотни, нет тысячи звёзд… И месяц. Он не был похож на привычную букву «С», а развалился на чёрном небе, напоминая улыбку. Всё в тот вечер располагало к наслаждению, что даже месяц прилёг отдохнуть.

Марина снова взяла микрофон. Она одинаково быстро болтала на русском, английском, немецком и турецком языках. «Удивительная женщина!» Из её слов я поняла, что у всех на столах лежали листочки с названиями песен. Гостям предстояло угадать, под какие из них на танцпол выйдет большее количество людей, и расставить места: «1», «2» и «3». После того как все композиции прозвучат, а танцующие украсят их своими движениями, ведущая озвучит результаты, и угадавший получит заслуженный приз.

Заиграла первая песня, и мои коллеги стали приглашать сидящих за столиками людей на танцпол. Ретро-репертуар и гости соответствующего возраста прекрасно гармонировали друг с другом. Площадка медленно, но верно, заполнялась, и моё настроение улучшалось с каждой новой парой танцующих ног. Я абсолютно не чувствовала себя работником. Я была гостем! Единственное, что меня отличало — это содержимое чашки.

— Хорошо тебе! Танцевать не заставляют, — проскулила Ксюша, вырвав меня из приятных раздумий.

— Не заставляют. Но я сама пойду!

Я поднялась, поправила одежду и двинулась в эпицентр веселья. Удивлению маленькой киргизки не было предела: её маленькие глаза недоумённо моргали, но губы не выпустили ни единого звука. А меня переполняло счастье, и громкая музыка, подобно кислороду, подпитывала разгоревшееся пламя. Ноги то кружили меня, то шагали из стороны в сторону. Я танцевала в окружении голубых пальм под светом тысяч звёзд и упавшего месяца. Казалось, это был не танец тела… В пляс пустилась душа. «Ещё бы бокал искристого в руку для завершения образа».

Спустя пару песен, меня почему-то окружили дети. Наверное, малышей привлекли яркие цветы на моём пиджаке. Две хорошенькие девочки лет пяти и их ровесник-кавалер повторяли мои движения, а родители умилялись и снимали всё это на видео. Не растерявшись, я стала показывать им то, что они без труда могли исполнить, и у нас получился настоящий концертный номер-экспромт. В это время я поймала на себе довольный взгляд Марины и приметила завистливые искорки в глазах Виолетты. «Видимо, всё правильно делаю».

Когда тебе хорошо, время летит незаметно. Я протанцевала эти чудесные полчаса, согрелась и зарядилась позитивом. Марина попросила гостей пройти на места и объявила песни, которые произвели фурор на танцполе. Сначала я думала, что угадать нереально, но позже своими глазами увидела, что победитель, вернее, победители, нашлись. Пожилые муж и жена правильно расставили свои «айнс», «цвай», «драй» и получили в подарок бутылку шампанского. Мы дружно похлопали, Марина попрощалась до завтра, и над диджей-кабиной погасли разноцветные огни.

— Теперь мы идём убирать бэкстейдж, — сообщила Ксюша, и всей командой мы вернулись в гримёрку.

«Такого ужаса не было даже в моей комнате, когда сестра научилась ходить и крушила всё на своём пути! Работы здесь не на один час… Благо нас много». Каждый принялся разгребать завал в районе собственного стула и вешать костюмы на длинную металлическую перекладину. Когда пол освободился от всевозможных тряпок, Виолетта унесла вешалки за белую дверь.

— Саша, пойдём суда! Я тебе покажу, что с афишами делаем! — прокричала Мари с гримёрного места Марины.

Девушка достала из нижнего ящика стола несколько папок, надписи на которых были мне вполне понятны: «Show», «Aftershow», «Tournament».

— Смотри! Афиши мы меняем друг после друга. Каждую неделю новый человек. Вот тута лежат все листы, а там, на доске, смотришь расписание. Видишь, чего завтра будет, находишь это тут и меняешь старые афиши на новые.

Её голос был низким, бархатным. Говорила Мари с сильным акцентом и иногда путала слова. Но объяснить всё старалась доступно, без пафоса.

— Где меняю?

— Погоди! Я всё покажу. Мы сейчас вместе будем идти, потому что эта неделя моя, а потом — ты.

Когда бэкстейдж вернулся в прежний вид, мы собрали грязные чашки, Эрай взял большой мешок с мусором, и все снова направились в сторону диджей-кабины.

— Вот первое место, — Мари указала на «Animation board», — здесь надо вешать все три афиши. Смотри: шоу, турнир и афтер-шоу.

Потом мы дошли до лобби, где утром я разговаривала с Мариной. «Второе место» находилось там.

— Тут тоже вешаешь всё.

Мари снова вытащила устаревшие красочные объявления, а в специальные окошки вставила новые цветные листы.

— Теперь идём в ресторан, — продолжала экскурс девушка с акцентом.

— Блин! Что-то сложно это всё…

— Не-е! Втянешься! Тут только шоу. И всё! Запомнила? Возле кабины, в лобби и тут.

— Угу, — неоднозначно кивнула я.

— Всё, идём обратно! Есть хочу!

— Эм… Есть?

— Ага! Мы теперь все вместе в ресторан пойдём, — с коварной улыбкой пропела Мари, потирая ладони.

Мой живот отозвался радостным бульком, несмотря на позднее время. Мы с Мари подошли к развалившимся на стульях коллегам. Через минуту в дверях офиса показалась чёрная голова Йозефа, а ещё через пару секунд он стоял рядом.

— Все тут? Tamam o zaman, gidelim, — скомандовал начальник.

Народ повскакивал со своих мест, и мы гуськом отправились в ресторан, точно так же, как в обед.

— А что он нам сказал? — спросила я Ксюшу по дороге.

— «Тамам» — это по-турецки «ладно», а остальное я сама не знаю.

В ресторане для полуночников выставили кое-какие салаты, фрукты, сыр, спагетти, суп и тосты из разряда «сделай сам».

— Кто хочет тост? — громко спросил Йозеф.

Все подняли руки. Кроме меня. Я постеснялась, хотя есть хотелось дико. Пропущенный ужин напомнил о себе!

— А ты не хочешь, что ли? — уставилась на меня Виолетта.

— Не знаю, — я неуверенно пожала плечами.

— Да брось! Это очень вкусно! — причмокнула она. — Йозеф! Ещё один!

«Видимо, этот молодой длинноногий обладатель чёрной косички не такой уж и грозный начальник, раз готовит всем тосты», — думала я, накладывая в тарелку овощной салат. На этот раз вся команда расположилась за одним большим столом. Кто-то наворачивал суп, кто-то салатик, а кто-то просто ждал, поглядывая на Йозефа возле гриля сквозь стеклянную перегородку.

— Ты из России, Саша, да? — поинтересовалась Мари.

— Да. Челябинская область.

— А у меня в Костанае бабушка живёт, — вмешалась Дарина. — Это Казахстан, но рядом с Челябинской областью.

— Я знаю. Была там. А сама ты откуда?

— Родилась в Казахстане, но сейчас живу в Москве, — пролепетала Дарина.

— Мари, а ты? — мне очень хотелось узнать, откуда родом этот смешной акцент.

— О-о-о! Я из Тбилиси, — гордо заявила Мари. — Гр-р-р-р-рузия!

— Вино и хачапури? — подмигнула я.

— Да! Лучше нас это никто не может готовить! — грузинка ещё выше задрала нос. — Вот ты поздно приехала. Я принесла суда настоящее домашнее вино, но мы его уже выпили, нахрен.

Я состроила такую жалобную мордочку, что все засмеялись.

— А мы с Тансулу из Бишкека! — радостно воскликнула Ксюша, сидевшая, конечно же, рядом со мной. — Это столица Киргизии.

— Видимо, я одна тут из провинции? Все вокруг столичные жители, — я говорила с улыбкой, ни капельки не переживая по этому поводу.

— Нет, не все! — оскорбилась Виолетта. — Я из Перми.

«Мы с этой зазнайкой ещё и землячки?» — сокрушалось моё самолюбие. «Ну, почему именно она?»

— Ну, наконец-то, Йозеф! Я тут уже шесть раз с голоду умерла! — закричала громогласная Мари.

— Вас вон сколько! И все хочу тост от шеф-повар Йозеф! — из категории «начальник» он вдруг перебрался в категорию «свой парень».

Необыкновенный аромат разнёсся от нашего стола по всему ресторану. Мы разобрали бутерброды и принялись жевать их так, будто еды отродясь не видели. «Всё гениальное просто!» Всего лишь два квадратных куска хлеба с колбасой, сыром и помидором, поджаренные в гриле, творили чудеса.

— Саша, как твой дела? — спросил Йозеф с мужской стороны стола.

— Сейчас вообще отлично! — покрутив сэндвичем, улыбнулась я.

Дарина и Тансулу доели раньше других, но со своих мест не вставали. В отеле действовало негласное правило: ждать, пока все покушают. «Это они так делали, пока я не приехала! С моей скоростью поедания пищи, вряд ли старое правило долго просуществует!»

Когда и я закончила трапезу, вся дружная команда аниматоров отправилась домой. Мальчики и девочки попрятались по комнатам и приступили к одним и тем же делам: лёгкий душ, чистка зубов, увлажняющий крем, сообщения родным и близким, постель.

Лёжа на животе, я согнула одну ногу и положила руки под голову. Сколько себя помню, засыпала только так, без подушки. Когда тело начало расслабляться, голова заработала с удвоенной силой, вспоминая, каким насыщенным оказался день. «Неужели я в самом деле здесь, и это не сон? Неужели всё, что я увидела и узнала сегодня, станет моей реальностью на долгие полгода? Да уж… Нравится ли мне здесь? Определённо. Осталось только друга завести. Ну, война план покажет! Спокойной ночи, Сашенька…»

Среда, 29 апреля 2015 года

«Не пытайтесь судить о книгах по обложке». (Рэй Брэдбери, «451 градус по Фаренгейту»)

После противного тиликанья Виолеттиного будильника обе обитательницы верхов спустились на землю. «Ну почему уже утро? Когда успела закончиться ночь?» — досадная истина никак не укладывалась в голове. Проснуться оказалось во сто раз труднее, чем двадцать четыре часа назад, но неимоверным усилием воли я всё-таки подняла себя с кровати.

— Доброе утро! — бодро произнесла блондинка.

— Угу… — зевая, пробубнила я.

«Нет, ну она точно ведьма! Как можно быть такой позитивной и жизнерадостной с утра?» — думала я, пытаясь до конца открыть левый глаз, который ещё досматривал сон.

— Доброе утро! — улыбнулась Ксюша, выходя из туалета.

«Ещё одна!»

— Совсем не доброе… Глаза не открываются!

— А-а-а! Ну, это нормально. Привыкнешь!

По знакомой брусчатке мы прошагали мимо клумбы, вошли в отель и в один миг оказались в ресторане. Немного освоившись, я прошла полный круг по ресторану, бегло изучив утреннее меню: яйца во всех мыслимых и немыслимых проявлениях, каши, хлопья с молоком, тосты, выпечка, сыры, фрукты и овощи… Моё нежное девичье сердце с первого взгляда, точнее, с первого вдоха, покорил волшебный аромат американских блинчиков. Повар в фирменной футболке с логотипом «Meryan» делал их на глазах у полусонных зевак, и свежайшие кружочки в секунды разлетались по тарелкам. Обнаружив рядом с ними шоколадную пасту и кокосовую стружку, я уже не сомневалась в своём выборе. Прихватив ещё пару ломтиков грейпфрута, мы с завтраком богов отправились за стол.

— А-а-а! Ты тоже блинчики любишь? — усмехнулась пионерка. На её тарелке красовались те же маленькие солнышки, с той же шоколадной пастой. — А зачем кокос?

— Люблю кокос.

— Приятного аппетита, девочки! — доброжелательно проговорила Ксюша.

— Приятного! — в один голос ответили мы с Виолеттой.

— А почему мы снова завтракаем одни? — спросила я без уточнения адресата.

— Они спят, — невозмутимо выдала блондинка «номер два».

— В смысле?

— Ну, не ходят они на завтрак. Спят чуть дольше, а потом сразу в офис.

— Обед-то только после двенадцати… Так с голоду умереть можно!

— Кому как, — выдохнула пионерка.

После завтрака мы снова попали в царство Морфея, где обладатели бело-голубых футболок досыпали, прислонившись к стенам офиса. Все заняли прежние места, и я снова села между Дариной и Тансулу.

«Если они не ходят ни на завтрак, ни на ужин, то едят, получается, только в обед и ночной дожёр? А это, на минуточку в двенадцать дня и в двенадцать ночи! То есть, кушать раз в двенадцать часов? Кошмар. А-а-а! Ну, ещё же есть пятичасовые сэндвичи! Так лучше, но всё равно плохо…»

— Саша! — вдруг крикнул Йозеф.

Все пялились, будто меня звали уже в десятый раз. И босс почему-то не выглядел так же дружелюбно, как вчера ночью в ресторане.

— Sorry.

Начальник скривил лицо, но ругаться не стал.

— Мне нужна твоя фотография для бейджика. Хорошего качества. По пояс.

— Хорошо. Куда скинуть?

— У тебя почта есть?

Я кивнула, а он посмотрел на выключенную плазму, почесал подбородок и сказал:

— Ладно, спросишь Марину, что делать.

Я снова кивнула, еле сдерживая смех. «Ох, уж эти мужчины!» Потом Йозеф спросил, есть ли у нас вопросы и после молчаливой паузы скомандовал:

— Tamam o zaman. Hadi!

Три ничего не значащих для меня слова дали всем сигнал к пробуждению и отрыванию своих пятых точек от чёрных лавок. Я просто двигалась в толпе, не особо понимая, куда мы идём.

— А что такое «тамамозаман» и «хайди»? — спросила я местную всезнайку.

— Не «хайди», а «хади»! Это значит: «Ладно, тогда давайте!» Ну, в смысле, если у нас нет вопросов, то идём работать.

Из офиса мы поднялись обратно к бару у бассейна, откуда двинулись к морю по той самой дорожке под пальмовой аркой. Все мои коллеги громко и не очень желали доброго утра гостям на всех употребляемых в отеле языках. Я тоже пару раз себе под нос пробубнила что-то невнятное и моментально отвлеклась.

Море было поразительно красивым! Оно походило на девушку в бирюзовом вечернем платье, со струящимися белокурыми локонами до середины спины и лёгким голубоватым макияжем глаз. Солнце отражалось в воде тысячей маленьких огоньков, словно блёстки сияли на ресницах очаровательной принцессы. Где-то далеко-далеко подол её платья менял оттенок и переливался в безоблачное голубое небо. Просто море. Непросто пейзаж…

Пройдя вдоль пляжа, мы миновали небольшой бар и оказались в амфитеатре. Марина уже привезла коляску со спящим Асланчиком Йозефу и, видимо, ждала меня. Миниклубщицы и мальчики направились прямиком в пул-бар, а Виолетта с Ксюшей — в бэкстейдж. Я подошла к Марине и Йозефу.

— Доброе утро!

— Привет! Как дела? — отозвалась длинноволосая блондинка.

— Нормально. Только спать хочу!

— Ну, это наша общая проблема! — засмеялась Марина. — Виолетта сейчас утреннюю гимнастику проводить будет, ты посмотри. Я хочу, чтобы завтра ты провела, а то она, бедненькая, устала уже! С марта здесь.

— Хорошо. А потом мне что делать?

— Потом ко мне придёшь.

— Туда, в лобби?

— Ага! Я там всегда до обеда сижу.

Марина завела разговор с мужем, а я присела к Тансулу и Дарине.

— Хочешь печенюшку? — предложила Тансулу.

— Хочу, — я изобразила детский голосок. — Спасибо! Это и есть ваш завтрак?

— Угу, — кивнула жующая Дарина.

После нашего утреннего променада все сони взяли в баре чай или кофе и спокойненько его попивали в тени арок амфитеатра. У нас как раз оставалось десять-пятнадцать минут до начала работы, которые вполне подходили для завтрака на свежем воздухе. «Нет, божественные блинчики с шоколадом и кокосом стоят того, чтобы ходить на нормальный завтрак!» — подумала я и перестала завидовать их чуть более продолжительному сну.

На сцене уже собралось общество любителей физкультуры. Ксюша вытащила ящик с ковриками для йоги, а Виолетта выкатила большую чёрную колонку на деревянной подставке с колёсиками. Я тоже взяла коврик и кое-как расположилась на солнечной стороне, втиснувшись между пожилым мужчиной и относительно молодой женщиной. «Утренняя гимнастика явно пользуется большей популярностью, чем остальные активити!» Под музыку для медитации пионерка начала разминку, и я словно перенеслась в прошлое.

В двенадцать лет я искусно сломала правую ногу аж в нескольких местах. Последующие два с половиной месяца здоровенный гипсовый сапог стягивал её от кончиков пальцев до самой ягодицы, лишая всякой возможности шевелиться. Когда оковы сняли, нога быть моей не очень-то хотела, поэтому врачи назначили месяц прогревания и лечебной физкультуры. Так, первым испытанием стала дорога от дома до поликлиники, вторым — небольшой больничный спортзал. Ничего сложного для меня, спортсменки, там не было. Ничего, кроме того, что заставляли через дикую боль сгибать и разгибать онемевшую конечность. Воспоминания отвратительные, и именно они так некстати освежились в памяти. Те же медленные приседания, тот же «велосипед», лёжа на спине…

Спустя тридцать минут, мы похлопали в ладоши и засобирались по своим делам. Гости небрежно покидали гимнастические коврики в ящик, после чего лицо Виолетты сделалось помидорно-красным. Ругаясь себе под нос, она вывалила всё на пол и начала аккуратно сматывать каждый коврик в рулон. Мы с Ксюшей поспешили на помощь.

— Они всегда так делают! Сложно им смотать, что ли? Сложно положить обратно так же, как взяли? — цедила пионерка сквозь зубы.

— Да, ладно тебе! — улыбнулась я.

— Ага! Посмотрю я на тебя через недельку!

Я задумалась. «Может, так же злиться буду? А, может, и нет».

— Ты что сейчас делать будешь? — спросила блондинка «номер два».

— К Марине пойду. Она меня ждёт.

— Зачем? — вклинилась Ксюша.

— Откуда я знаю? Она передо мной не отчитывается, — я резко повысила тон. «Ненавижу глупые вопросы!»

Виолетта почему-то заулыбалась. Она, видимо, к маленькой киргизке тёплых чувств не питала. И, вообще, ни к кому она их не питала… Когда я вышла из прохладной гримёрки, на улице снова обосновалась жара. Люди лениво растекались по шезлонгам, подставляя солнышку филейные части. «Хорошо им!»

— Merhaba, Саша! — раздалось из бара.

— Привет! — по-русски ответила я, узнав вчерашнего знакомого.

— Nasılsın? — дружелюбно проговорил парень.

Сначала я посмотрела на его бейдж, напомнив себе имя. «Ага, Селим!» А потом состроила непонимающее лицо.

— «Насылсын» — это по-турецки «как дела», — пояснил Селим уже на английском.

— Хорошо. А у тебя?

Улыбка моего собеседника стала ещё шире, и я на секунду в ней растворилась. Это была невероятно добрая и немножко детская улыбка, которой невозможно было не заразиться. Селим не входил в число тех парней, которых называли симпатичными. Среднего роста и средней упитанности, с восточными чёрными волосами, карими глазами и смуглой кожей. Но кое-что притягательное в нём всё-таки проглядывалось… Его тепло и искренность проникали в глубину души, отчего внутри становилось по-домашнему уютно. Не знаю, сколько мы так простояли, улыбаясь друг другу через барную стойку, но вдруг он отвлёкся на гостей, желающих выпить, и попросил меня подождать. «Ладно, мне спешить некуда!»

— Хочешь чего-нибудь? — поинтересовался вернувшийся собеседник.

— А что тут есть?

— «Кола», «фанта», «спрайт». Соки, «айс ти», айран…

— Айран? — повторила я, удивлённо выпучив глаза.

— Ты не знаешь? Это вкусно!

Когда-то я пробовала айран дома, и особого впечатления на меня он не произвёл. «Ну, может, тут по-другому будет», — раздалось в голове.

— Давай айран!

Селим достал из холодильника упаковку, похожую на йогурт. Встряхнув заморский напиток, он продырявил тонкую металлическую крышку длинной трубочкой прямо по центру и протянул мне. Я сделала пару глотков. «Холодное, солёное, приятное…»

— Вкусно!

— Я же говорил! — торжествовал мой первый турецкий друг.

— Спасибо! — кивнула я и пошла к Марине.

— Приходи ещё! — послышалось сзади.

Войдя в отель, я шла по знакомым ориентирам. Оказалось, путь к Марине окружали бутики, которых раньше я не замечала. Одежда, обувь и всевозможные пляжные принадлежности красовались на витринах по обе стороны коридора. «Ух ты! Вот эта тёмно-салатовая сумка с ремешком через плечо мне очень нравится! Может, куплю потом, если не сильно дорогая».

— Ну, наконец-то! Садись, — обрадовалась Марина. — Так. Сначала мне нужна твоя фотография для бейджика. В контакте есть?

— Да. Там много!

— Выбери сама, какая нравится. Только лицо покрупнее, — начальница протянула мне телефон.

— У меня есть классный портрет с фотосессии, но там цвет волос другой. Не страшно? — я вернула Марине гаджет с нужной фотографией на экране.

— Это ты? Это твои настоящие волосы?

С экрана на блондинку смотрела привлекательная девушка с профессиональным макияжем и длинными тёмно-русыми локонами, а со стула напротив — обычная девочка с крашенными огненно-рыжими волосами, остриженными чуть ниже плеч и собранными в хвост. Марина ещё раз посмотрела на меня, потом на фото и, обнаружив некоторые сходства, убрала телефон в выдвижной ящик стола.

— Хорошо. Теперь скажи мне, какие активити ты можешь вести?

— А какие надо?

— Надо все. Но я ещё хочу добавить что-нибудь! Ты «зумбу» знаешь?

— Раньше не приходилось, но, думаю, смогу. Тут же всего на полчаса?

— Да, да! А «латину»?

— Не люблю её, вообще-то… — сморщившись, процедила я. — Но если надо, то могу.

— Класс! А ещё что можешь?

— Я в танцевальной школе вела «go-go» и аэробику. Потом в фитнес-клубе ещё работала. Там вела силовую, растяжку и «lady’s style».

— Супер! Тогда ещё и танцы после обеда воткнём, и силовую! Я расписание подправлю и вам покажу.

— Хорошо. А ты, Марин, тоже танцевала?

— Нет, — хихикнула блондинка. — Я синхронистка.

Девушки, танцующие в воде, представлялись мне сказочными персонажами, и Марина быстро это поняла.

— В своё время за юниорскую сборную России выступала. Всё детство в бассейне прошло, — продолжала начальница.

Вспоминать счастливые моменты жизни всегда приятно, и Марина засветилась лучами прошлых побед.

— Столько всего там было… А потом тренер предложила сюда поехать на лето.

— В анимацию?

— Не-е! Ты в отеле синхронное плавание не видела?

Я покачала головой. «Вообще, никогда живых синхронисток не видела».

— Ну, они вместо шоу выступают. К нам тоже приедут, посмотришь.

— И ты с тех пор тут?

— Мне шестнадцать было, когда мы в первый раз приехали работать. Позже я в анимацию попала и жить осталась. Уже пятнадцать лет в Турции.

— По дому не скучаешь?

— Нет! — отрезала Марина и резко погрустнела. — Да и нет у меня там дома.

Разговор пришлось повернуть на сто восемьдесят градусов. Начав расспрашивать про шоу, я тонко намекнула Марине, что привезла с собой кое-какие костюмы. Новость её очень обрадовала, и мы приступили к обсуждению возможных постановок. Со стороны мы походили на старых знакомых, вспоминающих спортивную молодость, интересные танцевальные идеи и костюмы. Тогда я поняла, что с Мариной скучать мне точно не придётся.

— А ты в Екате где жила? — вдруг спросила она.

— На ЖБИ. Но не так уж долго я там жила…

— А я на Химмаше. Знаешь такое?

— Знаю.

На самом деле мои познания о районе Химмаш сводились к тому, что это самая небезопасная и криминальная часть Екатеринбурга. Местность, где жилые массивы разбросаны по производственной зоне, как небольшие островки жизни в мёртвой пустыне. Находиться там неприятно. Я знала, но виду не подала.

У Марины в столе запел телефон.

— Ой! Йозеф звонит! — испугалась блондинка. — Алё! Да? Ладно, иду!

Посмотрев на часы, я всё поняла: начинался пул-гейм. Мы молча шли к диджей-кабине, погруженные в собственные мысли. О чём думала красивая блондинка на высоких каблуках, я не знала, но я думала о ней. Из нашего долгого разговора я уяснила, что Марина была несчастной женщиной, прикрывающейся невозмутимо прекрасной маской. Скрывалось в её судьбе что-то, о чём не хотелось вспоминать, думать, говорить. «Есть, да не про нашу честь!» — сказала бы моя бабушка.

Весь бело-голубой народ уже приготовился к последнему рывку перед обеденной паузой. Мы надели дурацкие жёлтые шляпы и ждали на низком старте.

— А что за игра? — я обратилась к Виолетте.

— Баскетбол. Надо вон оттуда бросить мяч и попасть в проём между стульев. Чем дальше, тем лучше! — проконсультировала всезнайка.

Стулья стояли друг за другом так, что сиденье одного плотно прижималось к спинке другого. Спинка и подлокотники первого соединялись со спинкой второго, образуя полости, в которые и должен был залететь мяч. Услышав музыку, люди сами повалили к нам попробовать себя в прицельном бросании. «Фуф! Слава Богу, не надо никого никуда тащить», — тихонько радовалась я.

Кемаль разместился «на старте», обозначив огневой рубеж, а Эрай встал в конце цепочки из стульев, чтобы ловить мяч и возвращать его к началу. Мы с девочками рассредоточились по краям, готовые помочь. Ритмичные песни, наши крики, аплодисменты и улыбки заинтересованных гостей создавали весёлую атмосферу отдыха и непринуждённости. Кое-кто попадал и производил фурор, чей-то мяч отскакивал от цели и улетал, чей-то — просто улетал. Пул-гейм очень затянулся, и часы показывали половину первого, когда мы только начинали клубный танец.

«Сегодня я умная и не нахапаю столько всего!» — убеждала себя в ресторане. Шла с тарелкой вдоль прелестей, так предательски пахнувших, и не могла решить, чего хотела больше. «Раз салатик, два салатик, мяско, гарнирчики… Снова с горкой! Блин! Но я же всего буквально по ложечке положила!» — оправдывалась перед негодующим подсознанием. «Ну, теперь ешь, раз взяла!» — шипело оно в ответ.

— Народ! Сегодня репетиции нет. Отдыхайте! — объявила Марина.

— Ура! — обрадовались мы хором.

— В полшестого «Пиратов» пару раз пройдём и «Матрицу» выучим. Всё, приятного аппетита! Я пошла.

— Марин, а на пляж можно? — поинтересовалась я.

В этот момент все почему-то уставились на меня, будто я сморозила непристойность.

— Можно. Но там же холодно? Бр-р-р!

— Мне не холодно.

— Иди. Но ложись с краю, а то будут потом говорить, что анимация тут только загорает.

Начальница покатила коляску со спящим сыном домой, и все вернулись к тарелкам.

— Ты реально на пляж пойдёшь? — удивилась Виолетта.

— Угу! — быстро жуя салат из морковки по-корейски с чем-то ещё, ответила я.

— С ума сошла? Вода ж ледяная!

— Ты трогала?

— Нет.

— Ты сама сейчас ответила на свой вопрос. Я, в отличие от некоторых, сюда отдыхать приехала!

Выражение лица по уши правильной пионерки в тот момент просто не поддавалось описанию. Это была жгучая смесь из ярости, негодования и злобы, приправленная ненавистью и завистью. «Один ноль в мою пользу!»

— Как это отдыхать? — выдавила блондинка.

— Очень просто, — невозмутимо продолжала я. — Я приехала на море, а работа — так… Побочный эффект.

Две маленькие киргизки внимательно наблюдали за нашей перепалкой. Не произнося ни слова, Ксюша и Тансулу тщательно записывали всё на подкорку, отмечая каждую деталь. Четыре удивлённых глаза перемещались с меня на Виолетту, с Виолетты на меня.

— Посмотрю я, как ты здесь отдыхать будешь!

— Посмотри.

Пляж меня ждал и дождался! Забежав домой, я переоделась, взяла полотенце, кепку и книжку. Минут через десять солнце уже ласкало моё бледное тело, уютно расположившееся на крайнем лежаке. Голубое небо, приятное шелестение волн о каменистый берег, по-летнему жаркие лучики и интересная книга… И всё это после вкусного обеда. «Ммм… Мечта!»

«Холодно там! Вода ледяная, видите ли. Да что вы, глупые, знаете о ледяной воде?» — злилась я. «Вот в крещенской проруби вода ледяная, да. Когда на улице минус двадцать с лишним, а папа заботливо приглашает тебя окунуться — вот это холодно! Когда люди вокруг в огромных куртках стоят, шарфами перемотанные, а ты в купальнике лезешь под лёд — вот где „бр-р-р!“. А тут рай! Здесь солнце и море, которое отродясь льда не видело. Раскудахтались клуши!» Решив не думать о неприятном, я натянула кепку на лицо, чтобы не щуриться, и открыла книжку там, куда бережно вложила именную закладку, сплетённую сестрёнкой. На коралловом фоне красовалась жёлтая надпись «САША», обрамлённая небольшими кисточками по краям, тоже жёлтыми. «Ничто так не греет душу в отъезде, как милые вещицы, сделанные специально для тебя любимыми людьми!» Ещё немного покрутив в руке подарок, я отложила его в сторону и переключилась на книгу.

Проглотив ещё пару страниц, я поняла, что пора двигаться к морю. Начали подгорать не только коленки, но и мозг. Прохладная небесно-голубая вода нежно дотронулась сначала до моих ног, затем до живота и плеч. Волны то резко поднимали меня вверх, то бережно опускали… А я плыла всё дальше, периодически выплёвывая солёную жидкость, попадавшую в рот. «Вот бы мы все тут сейчас были! Я, мама, папа и сестра. Мы с папой обязательно устроили бы соревнования „кто вперёд до буйка“, а мама с Лизой болтались бы на волнах в больших надувных кругах. Только из маминого круга над водой возвышалась бы голова, а из Лизиного — ноги. Маленькая головка в маске пугала бы рыб внизу. Эх… А папа ведь Средиземного моря и не видел никогда. Мы-то, девочками, в прошлом году здесь отдыхали, а он работать оставался. Ну, ничего. Вот заработаю свой миллион, и поедем вместе!»

Когда я вернулась на пригретое место, глаза сами закрылись, и мир начал медленно растворяться в шелесте волн… «Не-е-е-ет! Уже идти пора. Миллион зарабатывать надо!» — скандировало подсознание. Перебарывая сон, я села и ещё раз взглянула на море, уходившее в горизонт…

— Ну и как? — сходу набросилась Виолетта, как только я вошла в бэкстейдж.

— Прекрасно! — неторопливо вытираясь, ответила я.

— И не замёрзла?

— Слушай! Ты дома летом в ледяных реках и озёрах купаешься?

— Ак, это летом!

— Здесь сейчас наше лето. А, может, и теплее даже…

Виолетта фыркнула и засобиралась на аквааэробику, Ксюша увязалась за ней. Я же взяла в баре полюбившийся айран и села на лавку возле волейбольного поля. Команды уже собрались и ждали кого-то из наших мальчиков. Вскоре появился Эрай с мячом, и матч начался. Ко мне подсела девушка, наблюдавшая за своим возлюбленным-волейболистом. Он весь был поглощён игрой, а она — им.

— Привет! Ты говоришь по-русски? — спросил приятный голос справа.

— Привет! Да! — обрадовалась я.

— Ой, как хорошо! А то одни немцы вокруг! Мы с мужем вчера вечером только прилетели. Ещё тут ничего не знаем.

— А я позавчера вечером прилетела. Тоже ещё тут ничего не знаю!

Мы посмеялись, и собеседница протянула мне руку.

— Надя.

— Саша. А вы откуда?

— Я из Питера, а мой муж… Вон он в синих шортах! Из Новороссийска. Живём мы сейчас у него, но скоро переберёмся ко мне. Он моряк!

Пока Надя говорила, я с удовольствием разглядывала её большие зелёные глаза, широкие брови, длинные светло-русые волосы и пухленькие губы. Идеальный образ дополнял леопардовый слитный купальник, чёрное парео и шикарная шляпа с широкими полями.

— Моряк? Ого!

— Да. И у нас медовый месяц сейчас!

Собеседница искренне улыбалась, и это была улыбка любящей и любимой женщины. Назвать Надю «женщиной» я не могла, но «любящей и любимой» — очень даже.

— Ух ты! Вы только-только поженились? Поздравляю!

— Спасибо! Мы познакомились в интернете зимой. В марте он прилетел ко мне, а в апреле мы поженились.

— Да, ладно? Так не бывает!

— Я тоже так думала, — смеялась она, — но, оказывается, бывает. Мы как-то с первого взгляда поняли, что должны быть вместе. И вот! Вместе!

Собеседница хвалилась блестящим колечком на безымянном пальце правой руки, а я ужасно за неё радовалась. Первая волейбольная партия закончилась, и Надин муж подошёл к нам. Поцеловав любимую, он, улыбаясь, протянул мне руку.

— Костя.

— Саша.

— Очень приятно! — произнесли мы в один голос.

Костя был высоким, плечистым молодым человеком с низким приятным голосом, который прекрасно обрамлял бриллиант по имени Надежда. Он немного побыл рядом, но с началом второй партии мы с излучателем счастья снова остались вдвоём.

— А ты расскажи… Ты откуда? И как сюда поехать надумала?

— Ой… Это странная история. Сама я из Магнитогорска. Это Челябинская область, знаешь?

Надя уверенно кивнула.

— А последние полгода училась в Екатеринбурге. Там было так серо и ветрено постоянно… Душа требовала солнца! Я случайно наткнулась на объявление в интернете, бросила всё и приехала сюда.

— Тоже интернет помог, — подмигнула девушка из-под шляпы.

— Саша! Ты сегодня проведу степ-аэробика в 16:45. Марина сказал, — вдруг объявил Йозеф. — Вот, это твоя. Смотри не потеряю! — он протянул мне бейджик на шнурке и удалился.

Бейдж мне понравился! На белом фоне яркая надпись «Animation team» и логотип отеля размещались сверху, слова «sport» и «fitness», украшенные спортивными картинками — справа и слева, крупное фото — в центре и два флага — внизу: российский и британский.

— Это ты? Правда? — удивилась Надя.

— Да. Иногда я бываю такой, — смущённо кивнула я.

— Супер! Прям очень-очень!

Было приятно, но радовалась я недолго. Вдруг до меня дошёл смысл слов Йозефа. «Я буду вести сегодня степ. Ой! Надо срочно вспомнить основные шаги да связку какую-нибудь простенькую соорудить!»

— Надь, ты как к степ-аэробике относишься?

— Хорошо!

— Прекрасно! Значит, жду тебя в 16:45 вот здесь, на сцене. Окей? — сцена амфитеатра находилась в пяти метрах от волейбольной площадки, поэтому обозначить место мне не составило никакого труда.

— Договорились! Переоденусь и приду.

Я побежала в бэкстейдж, подключаясь к wi-fi по дороге. Когда заходила, краем глаза заметила танец живота в Ксюшином исполнении. Вряд ли раньше я видела что-то более отвратительное… Считала маленькая киргизка мимо музыки, танцевала тоже. Мне показалось, что даже при очень сильном желании повторить её шедевр я никогда не сумею. В своих угловатых движениях дюймовочка больше походила на другого известного сказочного героя. Только того персонажа из палена вырубили, а Ксюшу вроде нет.

Для освежения памяти айфон любезно загрузил мне видео «Степ-аэробика. Начальный уровень». Я вдруг вспомнила, как когда-то в Екатеринбурге заменяла тренера по «степу» и точно так же смотрела видеоуроки перед занятием. «Дежавю!» Не прошло и пары минут, как в гримёрке появилась недовольная пионерка со стаканом «фанты» и присела на именной стул.

— Смотрю, ты уже в курсе, что степ сегодня проводишь?

— В курсе, — бросила я, повторяя танцевальную связку за красивой девушкой с экрана телефона.

— До активити надо пройти по территории и собрать народ, — продолжала она.

«Блин! Это вообще не входило в мои планы!» — подумала я, чувствуя, как противится нутро.

— Если хочешь, я с тобой прогуляюсь? Всё равно делать нечего, — дружелюбно предложила Виолетта.

— Давай, — я выдохнула с облегчением.

— Ладно. Вот здесь у нас вещи лежат, их можно брать. С прошлых лет остались… Если хочешь, переоденься на тренировку, — проговорила пионерка, указывая на большую коробку в самом конце нашего гримировочного стола.

Пошарив в большой вещевой куче, я обзавелась очень даже симпатичной футболкой. Приятная на ощупь белая ткань, оранжевая надпись «animation» на спине и оторванные рукава — старая аниматорская форма. Тогда я почувствовала резкий укол зависти, пронзивший грудь, потому что внешне находка в разы превосходила то, в чём ходили мы.

С криками «step-aerobics», «степ-аэробика» мы с Виолеттой прошагали по пляжу, затем вдоль большого бассейна и пул-бара. К нашему возвращению на сцене уже ждали Надя и ещё две иностранки. Пионерка включила музыку и расположилась на трибуне. Там же присели Йозеф, Марина, Ксюша и Кемаль. Девочки из мини-клуба тоже выстроились вдоль ограждения детской площадки так, чтобы сцена идеально просматривалась. «Шоу пришли посмотреть?» — разозлилась я. «Будет вам шоу!»

Стартовала моя первая тренировка на английском языке, и лёгкое волнение пробежало по коже. Я поздоровалась, представилась, развернулась спиной к своим подопечным и начала разминку. К моему удивлению, уровень подготовки всех троих девушек оказался явно выше «начинающего». «Значит, можно связку посерьёзнее забабахать!» — пропело подсознание, радостно хлопая в ладоши.

Шаг за шагом, движение за движением, и уже стал вырисовываться неплохой танцевальный кусочек. «Раз! Два! Поворот! Степ! Кик! И вернулись!» — орала я, показывая движения. Покрасневшие дамы пыхтели, но старательно повторяли. Классная музыка, лёгкий морской ветерок, пальмы вокруг и атмосфера отпуска… Не знаю, как они, но я точно кайфовала от происходящего. Ещё больше настроение поднимал завистливый взгляд Виолетты, упиравшийся в спину. Обернувшись на секунду, по негодующим жестам блондинки «номер один» я поняла, что установленный лимит времени уже исчерпала. Пришлось закругляться. Мы ещё немного потянулись, одарили себя любимых аплодисментами, и я объявила, что завтра в это же время состоится пилатес. Зрители рассосались с трибуны, а две краснощёкие женщины подошли ко мне. Активно жестикулируя, они пытались что-то объяснить, перебивая друг друга.

— Ich verstehe nicht, — медленно проговорила я заученную фразу, демонстрируя своё крайне скудное знание немецкого языка.

— Okay! English? — спросила одна из них.

Мой одобряющий кивок дал им сигнал к продолжению беседы.

— Вы нам очень понравились! Мы живём в Штутгарте и давно занимаемся фитнесом. На степ раньше не ходили, а теперь будем! Завтра снова вы ведёте?

— Спасибо! Очень приятно слышать! А про завтра сказать ничего не могу, к сожалению. Я сама ничего не знаю.

— Ну, если вы, то мы придём! — в один голос выдали мои собеседницы.

— Надеюсь, увидимся! Спасибо за тренировку! Хорошего вечера!

— Это вам спасибо! Tschüß!

Женщины устало побрели в сторону жилого блока, и наступила Надина очередь говорить.

— Ты молодец! Мне понравилось очень! Ты фитнес-тренер, да?

— Спасибо! Ну, я больше по танцевальной части…

— А-а-а! Сегодня ещё что-то будет?

— Неа. У нас тут сейчас репетиция, а потом перерыв. Мы только вечером вернёмся.

— Понятно. Я тогда пойду Костю искать. Он купаться пошёл. А вечером будем искать тебя!

— Договорились! До вечера!

Надя ушла на пляж, а на сцену начали стекаться аниматоры. Судя по лицам, репетиции никто особо не радовался.

— Уже друзей себе нашла? — то ли с завистью, то ли с отвращением спросила Виолетта.

— Они сами нашлись.

— Как это сами?

— Вот так. Взяли и сами нашлись, — повторила я, желая завершить разговор.

— О! Это ты? — вытаращила глаза пионерка, взяв в руки мой бейджик.

— Нет, блин! Просто картинку из сети скачала.

— А чего у тебя фотка такая красивая? У меня обычная, — протянула она, демонстрируя мне шейный портрет.

Наконец, появилась Марина, и репетиция освободила меня от ненужного внимания. Сначала мы повторили то, что выучили вчера, потом начали учить новый танец. Я, конечно, уже стояла впереди и помогала остальным. Дома мы оказались только в полседьмого, то есть через час после окончания рабочего времени. Без бутербродов. Буфет закрывался в шесть. А желудок, к сожалению, работал без перерывов…

— Девочки, кто-нибудь пойдёт на ужин? — обратилась я к соседкам по комнате.

— Я хочу есть, но идти не хочу, — отозвалась Ксюша. — Лучше полежу.

— А ты знаешь, что ужинать надо с гостями? — съязвила всезнайка.

— В смысле?

— Думаешь, мы все просто так на ужин не ходим? Никто не хочет за чей-то стол подсаживаться! Вот и питаемся сэндвичами. Если, конечно, взять успеваем.

— Я тоже так не хочу…

— Либо терпи до ночи, либо иди ешь с кем-нибудь.

«Думай, Саша, думай… Надя! Надо их с Костей подловить и с ними покушать. Только я понятия не имею, когда они в ресторан пойдут… Ладно, на месте разберусь», — размышляла я, выбирая себе наряд на вечер.

Ровно в двадцать минут восьмого я переступила порог главного ресторана нашего отеля. Прямо у входа меня встретило многоэтажное строение, заставленное арбузами и дынями, мастерски превращёнными в произведения искусства. На одном полосатом шаре вырезали лебедей, на другом — морской пейзаж, на третьем — забавную карикатурную физиономию. Вдруг внимание привлекла длинная очередь в глубине зала и, подумав, что напрасно народ толпиться не станет, я двинулась в гущу событий. Подошла и ещё раз убедилась, что попала в рай. На широком подносе лежала клубника. Красная, спелая, ароматная… «Как у бабушки в огороде! Только раза в три больше. Или в четыре. И это в конце апреля!» Набрав себе полную тарелку ягод, я решила, что не мешало бы и еды прихватить. Пока ходила вдоль заставленных всякими яствами столов, упорно искала глазами новых знакомых, но их нигде не было. «Неужели придётся садиться к чужим?» — негодовал мой внутренний голос.

Время перерыва подходило к концу. «Если не начну есть сейчас, то не успею в бэкстейдж к восьми», — проговаривала я, стоя посреди ресторана с двумя полными тарелками еды. Нади и Кости не было, так что выход оставался только один. Заметив немолодую женщину за маленьким столом, я решила попытать счастье. «Интересно, она одна, или ждёт кого-то?» — думала голова, когда ноги уже шли к намеченной цели.

— Здравствуйте! Можно к вам присесть? — спросила я по-английски, натянув самую лучезарную из своих улыбок.

— Ja! Ja! — кивнула женщина, переставляя свою сумку со стула на пол.

«Значит, всё-таки не одна», — досадно отозвалось внутри.

Я с удовольствием приступила к содержимому первой тарелки. Ужин в отеле во сто крат превосходил великолепие и разнообразнее блюд завтрака и обеда, вместе взятых. Так что голодные глаза и загребущие руки вновь обеспечили меня непосильной порцией. И съесть её предстояло за пятнадцать минут. Точнее, за четырнадцать. И ещё минута оставалась на дорогу к амфитеатру. Я запихнула в рот что-то, завёрнутое в виноградный лист, когда к столу подошли пожилой мужчина и парень.

— Хэллоу! — кое-как выговорила я с набитым ртом.

— Guten Appetit! — в один голос ответили они.

Неловкости в моё положение добавилось, но вкусная еда перебивала все плохие мысли. Дошла очередь до клубники. Моё счастье на какое-то время приняло вполне осязаемую форму и сосредоточилось в больших красных ягодах с крошечными желтоватыми семенами. «Как же это вкусно!» Не обращая никакого внимания на немецкое семейство, я уплетала порцию свежих летних витаминов как в последний раз. Соседи по столу удивлённо поглядывали на меня, шокированные скоростью опустошения тарелок. «Ну, извините. Времени у меня в обрез!»

В бэкстейдже я появилась вовремя с набитым под завязку пузом. Йозеф, Кемаль и Эрай уже играли в телефоны, миниклубщицы пили чай, а Виолетта что-то активно доказывала Ксюше. Я присела на своё место и шумно выдохнула.

— С кем сидела? — переключилась на меня блондинка «номер два».

— С немецкой семьёй.

— Ты немецкий знаешь?

— Нет.

— Ну, и как тебе ужин?

— Классно! Клубники объелась…

В глазах моей собеседницы блеснула откровенная зависть. «Так тебе!» — мой внутренний голос показывал ей язык.

Когда в бэкстейдж заезжала Марина — слышали все. С привычным грохотом она закатила коляску с сыном внутрь, собирая все косяки на своём пути.

— Девочки, пойдёмте в офис за подарками на «бинго»! — скомандовала молодая мама.

— Что за «бинго»? — тихонько спросила я.

— Сегодня лотерея, — начала объяснять Ксюша. — Мы сейчас призы на стол выставлять будем. Принесём из офиса много разных турецких сувениров: футболки, кружки, часы, магниты и главный приз — кальян. Расставим всё, как надо и будем ждать.

— Чего ждать?

— Ну, когда шоу закончится. Мы должны стол с подарками охранять. А потом Марина «бинго» начнёт.

— Ясно. А что за шоу?

— Турецкая ночь, — с явным отвращением пробубнила оказавшаяся рядом Виолетта.

Я была и остаюсь танцором до мозга костей, но национальное хореографическое творчество меня всегда утомляло. Монотонные звуки незнакомых инструментов и скучные перемещения артистов с унылыми лицами по сцене никогда не доставляли эстетического удовольствия, поэтому я сразу переняла эмоции пионерки.

Закончив расстановку подарочной экспозиции, мы с соседками по комнате присели рядом со столом. На сцене шло мини-диско, и я удивлялась предприимчивости человека, который его придумал. «Довольные детки, счастливые мамы и папы. Здорово! Только аниматоры не особо радуются».

— Всё никак не могу спросить, сколько тебе лет? — вдруг заговорила Виолетта.

— Двадцать два. А тебе?

— Я старая уже, — грустно выдохнула она. — Скоро двадцать шесть.

— У тебя день рождения намечается?

— Да. Четырнадцатого мая.

— Круто! У нас будет пати?

— Ага… Какое тут пати? — совсем скисла пионерка.

— Эй! Чего это ты? Будет тебе настоящий день рождения с настоящими подарками!

Виолетта посмотрела на меня так, как уличная дворняжка глядит на протянутый случайным прохожим кусок колбасы. Моя неприязнь к ней дала трещину.

— Ксюш, посиди здесь! — вдруг скомандовала всезнайка. — Мы за коктейлями сходим.

Виолетта поднялась и зашагала в сторону пул-бара, жестом пригласив меня с собой. Ничего не понимая, я отправилась следом.

— Нам для «бинго» надо четыре специальных коктейля в баре взять, — пояснила она.

Бармен знал о нашем приходе, но попросил немного подождать. Уже стемнело, и все столики в районе барной стойки заполнились гостями. Официанты то и дело бегали туда-сюда с подносами, заставленными либо экзотично оформленными напитками, либо пустыми бокалами. Вечерние туристы, впрочем, как и вечерние аниматоры, сильно отличались от дневных. В солнцепёк никто особо не прихорашивался, а к ужину все выходили, как на красную дорожку. Мне, человеку провинциальному, нравилось разглядывать иностранцев в дорогущих нарядах. Женщины в блестящих платьях с безумными декольте и массивными украшениями напоминали конфетки в праздничных обёртках. Мужчины же в своих туалетах оставались более сдержанными, но детали образов многих из них прекрасно гармонировали с костюмами дам, так что легко можно было определить, кто с кем приехал.

— Саша, я хочу с тобой поговорить! — неожиданно заявила пионерка.

«Не люблю я такие вступления… Ну, очень не люблю!» — отозвался внутренний голос, пока Виолетта настойчиво сверлила меня взглядом.

— Хорошо. Говори.

— Я видела, как ты с Селимом разговаривала сегодня. О чём? Он тебе нравится?

Улыбка сама собой появилась на моём лице. Вроде бы, блондинка говорила серьёзно, но я с трудом сдерживала смех. Вместо привычного понижения интонации в конце фразы, Виолетта её усиленно повышала, а ещё в её исполнении звук «о» слишком сильно выделялся. Когда-то я читала, что жители Прикамья унаследовали традиции от древних северных народов, которые жили в морозном климате и говорить старались полузакрытым ртом, не выпуская тепла. Пионерка была ярчайшим носителем особенного пермского говора, который её серьёзные намерения превратил в юмористическую миниатюру.

— А ещё с Йозефом разговаривала. Значит, он мне тоже нравится? — засмеялась я.

— Ак, то другое. Я видела, что вы с Селимом друг другу улыбались!

— Он тебе нравится, да? — я вопросительно подняла одну бровь, тихонько пихнув Виолетту локтем.

Пионерка опустила глаза в пол, потеребила карман джинсов и тихо пробубнила:

— Да. Очень.

— Он хороший мальчик, дружелюбный. И улыбка у него классная! Но увы. Мне он неинтересен, так что расслабься.

Всезнайка снова превратилась в доверчивую дворняжку с огоньком надежды в глазах. «Как же быстро она меняется!» Бармен выставил перед нами четыре бокала с разноцветными трубочками и кусочками арбуза, нанизанными на стеклянные края. Четырёхслойная жидкость внутри завораживала. По дну растеклась оранжевая полоска, на ней разместилась жёлтая, ещё выше — зелёная, а венчала этот квартет полоса цвета ясного турецкого неба в самый солнечный день. Раньше радугу в стекле я никогда не видела, поэтому детский восторг засиял в моих широко раскрытых глазах. Мы с Виолеттой вернулись к столу с подарками и дополнили экспозицию цветными коктейлями. Я присела рядом с Ксюшей, а блондинка «номер два» — рядом со мной.

— Он тебе точно не нравится, да? — переспросила Виолетта.

— Точно.

— Хорошо… Просто… Я давно на него смотрю.

— На кого? — влезла в разговор Ксюша.

— Неважно! — оборвала её пионерка.

На сцене появились артисты в национальных турецких костюмах. Парни облачились в голубые рубашки, расшитые золотом жилеты, чёрные шаровары с широкими поясами и сапоги того же цвета. На девушках были чёрно-голубые платья, расшитые жилеты и чёрные туфли на низком каблуке. Про улыбку эти ребята ничего не слышали и двигались по площадке с самыми угрюмыми выражениями лиц. Подсознание советовало заговорить о чём-нибудь прежде, чем сон унесёт меня далеко от всех этих событий.

— Марина сказала, что ты тоже здесь в первый раз. А почему поехать решила? — обратилась я к Виолетте.

— Ой… Это длинная история.

— Я думаю, что времени у нас предостаточно, — и кивнула в сторону сцены.

— На самом деле, я давно хотела. В прошлом году здесь отдыхала с друзьями и познакомилась с одним мальчиком.

— Местным?

— Ага! Я, по сути, к нему и ехала. Но в итоге сейчас здесь сама по себе.

— Почему?

— Сама не знаю. Раньше думала, он мне нравится, а когда приехала, поняла, что мне до него нет дела. В принципе, как и ему до меня. Но я не жалею, что бросила всё там, в Перми. Я ж риелтором работала. Скучно! Я ненавидела свою работу. А тут мне нравится…

— Да… Сказочное место!

— А ты как сюда попала?

— Я? Просто устала от однообразия. Лазила как-то в интернете, увидела объявление о наборе аниматоров и решила, что ищут именно меня. По-быстрому уволилась из фитнес-центра и клуба и приехала сюда.

— Ты работала в фитнес-центре? Я так и подумала.

— Да. Танцы и фитнес — единственное, что я умею делать хорошо.

— Я заметила. Ты классно танцуешь. Я тоже так хотела бы…

— Спасибо!

— А парень есть у тебя? — в лоб спросила Виолетта.

С одной стороны, я всегда симпатизировала прямолинейным людям. Стеснение и рамки приличия придумали слабые и закомплексованные представители общества, чтобы уподобить себе тех, кто смел, честен и открыт. Но оборотная сторона такой открытости — бестактность, которую вряд ли кто-нибудь в людях ценит.

— Если бы у меня был парень, приехала бы я сюда на полгода? — слова вышли немного грубее, чем хотелось.

— Я бы тоже не приехала, — выдохнула блондинка.

Мы улыбнулись друг другу и погрузились в собственные мысли. На сцене смены действий не предполагалось, и мой взгляд быстро перешёл на заполненный амфитеатр.

— Саша! — Надя радостно махала мне рукой, приглашая присоединиться к ним с Костей.

Я пробралась сквозь скучающих зрителей и оказалась на центральной трибуне, где для меня оставили местечко.

— Привет ещё раз! Красивая такая! — улыбалась девушка.

— Привет! И ты! Прямо вау-вау! — ответила я. — Костя, я уже говорила, что у тебя замечательная жена?

— Знаю, — парень задрал нос и обнял любимую.

— Пыталась вас найти в ресторане вечером, чтобы вместе покушать. Но… — я пожала плечами и состроила грустную гримасу.

— Ой, как жалко! Мы часов в восемь пришли.

— В восемь я была уже тут, — указала на закулисье амфитеатра. — До сегодняшнего вечера я и не знала, что ужинать нам можно только с гостями.

— Серьёзно? Глупость какая… Ну, значит, завтра договоримся, в какое время пойдём кушать!

— Было бы здорово! А то сегодня пришлось с немцами сидеть. Они меня так разглядывали, что повторения совсем не хочется! — я попыталась изобразить удивлённые взгляды немецкого семейства, а Костя и Надя поддержали меня заливистым смехом.

— Саш, а у вас всегда такие скучные шоу? — спросил широкоплечий моряк.

— Вообще-то, я про наши шоу пока мало знаю… Но мы сейчас репетируем очень даже нескучную программу. Правда, я понятия не имею, когда она появится на сцене.

— Вы сами выступать будете? — удивился он. — Это интересно. А все аниматоры профессионалы?

Я покачала головой. — Но все очень стараются.

— Надеюсь, мы застанем ваше шоу!

— Не могу обещать, но буду надеяться вместе с вами, — улыбнулась я.

Артисты поклонились и удалились за кулисы. Кемаль и Эрай сразу же вынесли стол с подарками на сцену, а Виолетта поставила рядом специальный барабан с шарами для лотереи. Ксюша и миниклубщицы со своих мест не сдвинулись, и я последовала их примеру.

— Что сейчас будет? — поинтересовалась Надя.

— Лото. Те, кто купил билетики, будут зачёркивать в них номера, которые Марина достанет из барабана.

— А сколько стоит такой билетик? Я бы поиграла.

— Честно говоря, не знаю… Но могу спросить, если надо.

— Кость? — пронзительный Надин взгляд устремился на мужа.

— Ладно, ладно! У меня деньги с собой, — сдался обезоруженный Костя.

Я хотела подойти к Марине, чтобы узнать стоимость, но рядом оказался Кемаль.

— Кемаль! — тихонько крикнула я.

— Что?

— Сколько стоит один лотерейный билет? И где его можно взять?

— Кто-то хочет купить? — его глаза радаром забегали по трибунам.

Мои знакомые сидели в паре метров от нас и внимательно наблюдали за ходом беседы.

— Они? — коллега кивнул в сторону молодых супругов.

Недолго думая, он обошёл меня и оказался прямо перед Надей и Костей. Достав из кармана лотерейки, Кемаль принялся навязчиво уговаривать пару купить побольше, не обращая на меня никакого внимания. Я так и стояла в стороне, шокированная и обозлённая на наглого турка. Надя, считав мои эмоции, тоже разозлилась и отказалась покупать билеты. Поняв, что ничего ему не светит, парень развернулся и ушёл, демонстративно толкнув меня плечом по дороге. Что он бормотал себе под нос, я, конечно, не поняла, но это определённо были не самые добрые слова. Переваривая произошедшее, я простояла без движения ещё несколько секунд, затем снова вернулась к своим новым друзьям.

— Какой он мерзкий! Мы даже не сказали, что хотим купить, а он уже начал совать нам в лицо свои бумажки! — возмущалась Надя.

— Щегол! — бросил Костя.

— Саш, он тебя обидел? — Надя заглянула мне в глаза.

— Нет-нет. Просто я в шоке.

Пока мы обсуждали выходку парня с козлячей бородкой, Марина начала игру. Один за одним она вытаскивала шары, громко объявляя их номера на русском, английской, немецком и турецком языках. «Удивительная женщина!»

— А она здесь кто? — спросил Костя.

— Менеджер по связям с общественностью. Ну, и в анимации тоже не последний человек.

— Мы её сегодня с ребёнком видели, — заявила Надя.

— Да, у них сынок есть.

— С таким мужиком с косичкой, да? — уточнил Костя. — А он кто?

— Наш начальник.

— Так они муж и жена? — округлила глаза Надя. — А почему колец нет?

— Нет колец? А я и внимания не обратила. Не знаю даже…

— Нету-нету! Я точно видела. Не понимаю, как так можно! — продолжала молодая жена.

— Не знаю. У всех свои тараканы, — вздохнула я.

— А после лотереи ещё что-то будет? — поинтересовался Костя.

— Да. В одиннадцать часов мы все пойдём в «диско». Там сегодня ретро-вечеринка Oldies goldies. Присоединитесь?

Надя посмотрела на Костю, и он сразу понял, что они пойдут. Потом девушка улыбнулась и спросила:

— Это в подвале возле ресторана?

— Да. Там прям написано «Disco».

«Бинго» закончилось, когда все призы нашли своих обладателей. Аниматоры потянулись в бэкстейдж, куда направилась и я. В гримёрке снова воцарился хаос, где каждый пытался выбрать что-нибудь подходящее из общей кучи костюмов.

— А это зачем? — обратилась я к Ксюше.

— Ты разве не знаешь? Нам нужно переодеться в кого-то из звёзд 70-х или 80-х.

— Блин! А я таких звёзд не знаю… И переодеваться не хочу…

В полной растерянности я взглянула на вешалки. Глаза бродили туда-сюда, пока не наткнулись на блестящее синее платье. «По-моему, подойдёт», — отозвалось в голове. Для полноты образа я прихватила каштановый кудрявый парик и чёрные босоножки. На мне платье выглядело гораздо хуже, чем на вешалке. Шили его, видимо, на длинноногую крепкую деваху, коей я не являлась. Перевязав талию ярко-розовым платком, я надела пышный парик с мелкими завитушками, накрасила губы фиолетовой помадой и нарисовала стрелки внушительных размеров. «Вуаля! На звезду, конечно, не похоже, но смотрится нарядно».

— Девочки, время для фото! — объявила я.

Ксюша и Тансулу находились ближе всех, поэтому быстро шагнули в кадр. Они облачились в синие брюки и красные широкие рубашки, усыпанные пайетками, и отличались лишь причёсками: Тансулу собрала волосы в высокий пучок, а Ксюша распустила.

— Подождите меня! — заорала Мари, докрашивая губы.

— И меня! — вклинилась Виолетта.

Вскоре в объектив моего телефона позировали уже все представительницы анимационной команды, отсвечивая самыми разными цветами. «Вот это воспоминания!»

В 22:45 ослепительно-блистательной толпой мы двинулись в пул-бар. После шоу гости плавно переместились туда, и к десяти вечера бар просто ломился от наплыва желающих выпить на свежем воздухе. Мы скакали между столиками и уговаривали отдыхающих пойти в «диско». Моё стеснение медленно, но верно сходило на нет: то ли костюм так действовал, то ли стадное чувство. К одиннадцати часам вся команда была уже в подвале, превращённом в настоящий ночной клуб. Там оборудовали и бар, и диджейскую кабину, и сцену, и танцпол, и столики с мягкими диванчиками вдоль стен. «Всё как в настоящем клубе! Всё, кроме ужасной музыки».

Пустой диско-зал. Унылые песни. Из присутствующих только диджей в кабине, бармен за стойкой, Йозеф на барном стуле и восемь счастливых аниматоров в дебильных костюмах на танцполе. «Веселуха!» Мы, конечно, изображали кайф, но даже в темноте проглядывались наши злобные лица. Вскоре в подвал потянулись гости. Они, как по команде, усаживались на удобные диванчики и с предвкушением чего-то грандиозного глазели на нас. Поняв, наконец, что никакой развлекательной программы не предусмотрено, пожилые пары начали присоединяться к нам, а через полчаса танцпол до краёв наполнился желающими тряхнуть стариной и зажечь под хиты своей молодости. Моё настроение заметно улучшилось, и, забыв про свой неординарный внешний вид, я отрывалась как могла.

— Йозеф разрешил взять какой-нибудь коктейль, — Виолетта кое-как перекрикивала громкую музыку.

Мои счастливые глаза посмотрели сначала на неё, потом на барную стойку. Все обладатели смешных париков и блестящих одежд толпились возле выставки красивых бутылок со стаканами в руках. «Йозеф тоже там, значит, пионерка не шутит!»

— Классный у нас начальник! — я покрутила стакан в руках.

— Вообще-то, это впервые. Я тут с марта, и до сих пор нам ещё ни разу ничего не перепадало. А так хотелось… — отозвалась Виолетта.

— Это потому что я приехала!

— Да уж. Слишком много перемен из-за тебя!

От слов пионерки повеяло неприятным холодом, и только я собралась задать вопрос, как в дверях появились Костя и Надя.

— Какие вы смешные! Отдыхаете? — подмигнула Надя.

— Ага! Йозеф разрешил.

— Классно! Значит, надо поддержать компанию. Кость, я тоже буду!

Мы расположились на диванчике в глубине зала, «чокнулись» и выпили за дружбу. Начался добрый разговор по душам, и я всё больше влюблялась в свою новую работу. Бокалы опустели, и наш единственный мужчина вновь отправился в бар. Из-за громкой музыки нам с Надей приходилось кричать, чтобы слышать друг друга, но это не мешало делиться байками из жизни. Вернувшись, Костя поставил на столик три бокала «виски-колы». Я посмотрела на них, потом на Костю, потом по сторонам…

— Да, брось! — ухмыльнулся большеглазый парень. — Никто не узнает!

— Ты же сама сказала, что вам разрешили? — подхватила его жена.

«Муж и жена — одна сатана!»

— Да, разрешили. Но только по одному…

— Так ты и пьёшь один! Просто медленно, — сверкнул глазами Костя, протягивая мне бокал.

Я ещё раз оглянулась по сторонам, убедившись, что до меня никому не было дела, потом взяла бокал и сделала три больших глотка, чтобы он не выглядел новым.

— А пойдёмте танцевать? — предложила Надя.

— А пойдёмте! — согласились мы с Костей.

На танцпол мы вышли под песню Глории Гейнор «I will survive», и наши руки сами поднялись, двигаясь в такт музыке. Народу было по-прежнему много, а мои коллеги попрятались по тёмным углам: из всех аниматоров танцевала только я. И надо же было Йозефу войти в «диско» именно тогда… Бегающие огоньки волнами освещали его недовольную физиономию, и аниматоры тут же телепортировались обратно на площадку.

Никто не считал, сколько ещё раз Костя наведывался в бар, но я чётко ощущала, что была пьяна. Мы то сидели за столиком, то танцевали, то смеялись над очередной Костиной шуткой… Вечер проходил лучше, чем просто прекрасно, но в половину первого Ксюша сообщила, что нам пора. Я обняла Надю, попрощалась с Костей и вместе с коллегами отправилась бэкстейдж. По дороге я полной грудью вдыхала ночную прохладу и запах моря, доносившийся с пляжа. Ощущение безграничного счастья окутывало с ног до головы, а широкая улыбка никак не покидала моего лица…

Пока мы переодевались и убирали гримёрку, пионерка безотрывно сверлила меня взглядом. В любое другое время это бы меня взбесило, но только не в ту ночь. Решив, что не голодна, после традиционной встречи у диджей-кабины я сразу пошла в комнату. Только залезла под мягкое одеяло, как дверь с грохотом распахнулась и передо мной предстала Виолетта во всей красе.

— Хорошо, что ты не спишь!

— Сомневаюсь, — яркий свет заставил прищуриться.

— Почему ты кушать не пошла? — блондинка явно нервничала.

— Не хочу.

— Ты читала правила? — почти кричала она.

— Читала.

— И что там написано?

— Куча глупостей, — спокойно ответила я, продолжая лежать и смотреть в телефон.

— Ты думаешь, я не видела? — глаза пионерки практически выпрыгивали из орбит.

— Чего? — я сохраняла невозмутимый вид, хотя соседка сильно мешала мне сосредоточиться на сообщениях.

Моя ненависть к Виолетте снова напомнила о себе. «Вот не живётся же человеку спокойно!»

— Саша! Я не глупая! Я видела, что ты пила в «диско»!

— Я тоже видела, что ты пила. И?

— Ты поняла, о чём я говорю! — блондинка перешла на истеричный визг.

— Ты тут на меня не ори! Пила. Дальше-то что?

— Нам нельзя!

— Я в курсе.

— Я всё Йозефу расскажу!

— Попробуй. Смотрю, у тебя куча доказательств?

Она задумалась. В комнате снова повисла тишина.

— У тебя нет совести, — по слогам проговорила пионерка, смотря мне прямо в глаза.

— Слушай! Ты чего хочешь от меня?

— Дак, я весь вечер на вас смотрела! Ждала приглашения! Я тоже хочу веселиться в компании друзей! Но тебе пофиг на других! Только о себе и думаешь!

Виолетта резко повернулась и убежала в уборную. «Вот это поворот…» Я пролежала, глядя в верхний ярус двухэтажной кровати, ещё какое-то время, но, услышав тихие всхлипывания, поспешила в туалет. Пионерка сидела на закрытой крышке унитаза, обхватив колени руками, и что-то бормотала себе под нос. Тушь вместе со слезами стекала по её раскрасневшимся щекам, расчерчивая лицо девушки полупрозрачными линиями. В порыве нежности я обняла блондинку и слегка удивилась собственным действиям.

— Ты серьёзно? — осторожно спросила я.

— Конечно, серьёзно! — хлюпнула Виолетта.

Передо мной сидела уже не грозная и правильная пионерка, а одинокая уставшая девочка. Одной рукой я её обнимала, второй — гладила по макушке. Казалось, прошла целая вечность, пока она снова не заговорила.

— Ты даже не представляешь, как я тебя ждала! Когда Марина сказала, что приедет ещё одна девочка «на фитнес», я очень обрадовалась. У мини-клуба своя семья, у мальчиков — своя, а у меня только эта прилипала! Но я хочу нормальную подругу! Мне тоже нужно общение! Так что я очень надеялась, что приедет хорошая девочка, а ты, — она сделала длинную паузу, и мне стало не по себе, — а ты начала общаться с Ксюшей!

— Начала общаться с Ксюшей? Ничего смешнее сказать не могла?

Виолетта растерянно поморгала.

— Это она начала со мной общаться, а не я с ней. Она постоянно рядом крутится. Не прогонять же!

Входная дверь щёлкнула, и мы резко затихли. «Легка на помине!»

— Девочки, я пришла! — послышалось из-за стены.

— Хорошо, — ответили мы в один голос.

— Значит, вы не друзья? — прошептала блондинка.

Я покачала головой, еле сдержав ухмылку.

— А как насчёт пива завтра? В вечерний перерыв.

Мой мозг готов был разорваться, затем склеиться, а потом разорваться снова!

— Чего? Пива? Это ты меня спрашиваешь? — я особенно выделила слово «ты».

— Вообще-то, я тоже человек, — заулыбалась собеседница.

— Я не особенный фанат пива, но от твоего предложения не откажусь.

Блондинка слезла с унитаза, вытерла слёзы и обняла меня.

— Значит, договорились?

— Договорились!

Мы вышли из уборной и больше уже не разговаривали. Ответив на все сообщения, я приняла любимую позу и погрузилась в сон.

Четверг, 30 апреля 2015 года

«Лучший способ избавиться от врага — сделать его другом». (Генрих IV)

Йозеф начал собрание со сбора денег за вчерашнее «бинго», в котором участвовали исключительно мальчики. Оказалось, часть средств от продажи лотереек — честно заработанный процент продавца. «Теперь ясно, почему Кемаль так вцепился в Надю с Костей. Гад!»

— Вчера вы сделать меня очень злой, — произнёс начальник, закончив свои финансовые махинации. — Я разрешаю вам коктейль, а вы забываю, что надо работать? — его грозный взгляд прыгал с одного аниматора на другого.

Все понимали, о чём речь, и виновато таранили взглядом кафельный пол.

— Один Саша танцую, — продолжал Йозеф.

Виолетта тут же бросила осуждающий взгляд в мою сторону, но быстро отвернулась. «Она снова меня ненавидит».

— Вы на работа сюда приехал, не на отдых! Так что, в «диско» буду танцевать!

— Tamam, — хором пробубнили мы.

— Я не хотела повторять это. Есть другой вопросы? — немного спокойнее произнёс начальник.

— Есть, — уверенно заявила я. — Вчера гости спросили меня про «бинго».

Я пристально посмотрела Кемалю в глаза, и они судорожно забегали из стороны в сторону. Он еле заметно поёрзал своей тощей попой по стулу, не зная, в какую сторону я поверну этот разговор.

— И? — не выдержал затянувшейся паузы Йозеф.

— Я аниматор, но была не в курсе. И вообще! Почему «бинго» продают только мальчики?

Кемаль облегчённо выдохнул.

— Ты тоже хочу продаю? — менеджер изобразил неподдельное удивление.

— Если я за это буду получать деньги, то хочу.

— Tamam. Следующий неделя ты тоже продаю.

— И я хочу! — неожиданно громко выкрикнула Виолетта.

— Вай ме! Все хотят! Ну, и нам тогда давай, — добавила Мари.

— Все девочка хочу? — обладатель чёрной косички выпучил глаза. — Почему раньше не скажу? Следующий неделя я всем даю «бинго». Ещё вопрос?

Мы с Кемалем снова встретились глазами, но я промолчала.