Бесплатный фрагмент - Слово о полку Игореве

Этот перевод всемирно известного

памятника древнерусской словесности

«Слово о полку Игореве» сделан

Анатолием Корниенко с переложением

на так называемые «ясные стихи» —

авторскую форму стихосложения,

в основе которой лежит японский сонет.

От автора

Каракатицей

солнце по небу ползёт,

а куда спешить?

А покатится,

вот тогда вам и спою

песню от души.

А пока что наперёд

что выспрашивать?

был отчаянный народ

наши пращуры!

Вот в такой форме «ясного стиха» сделан перевод «Слова о полку Игореве» Этот перевод можно назвать эксклюзивным, поскольку он сделан мной в форме «ясного стиха» — ясного от слова «яс», то есть японский сонет. Одна из статей, посвящённая этому переводу в казахстанской прессе была озаглавлена так: «Русская литература под японским соусом». Однако, из японского сонета в ясных стихах только форма — десятистишие, в котором чередуются строки с пятью и семью слогами. Во всём остальном ничего японского в них нет. А сама ритмика и мелодика стиха построена как русские народные песни на основе «пентона» — пятисложного размера. К примеру, как у поэта А. В. Кольцова:

Не шуми ты, рожь

Спелым колосом!

Ты не пой, косарь,

Про широку степь!

«Ясные стихи» — это предложенная мной, новая форма стихосложения. В данном тексте она напоминает былинный речитатив и в тоже время делает прочтение более лёгким, напевным. Достигается это чередованием двойного хокку и катрена — как бы куплета и припева. Вот так начинается «Слово»:

А не любо ль нам

Братья слово зачинать

О походе том,

Как в те ратные

Времена былинные

Игорь князь с полком

Воевать у половцев

Землю русскую,

Игорь-князюшка ходил

Святославович.

О близости «Слова» к песенному жанру говорил академик Д. С. Лихачёв: «…Итак, „Слово“ очень близко к народным плачам и славам (песенным прославлениям). И плачи и славы часто упоминаются в летописях XII — XIII веков. „Слово“ близко к ним и по своей форме, и по своему содержанию, но в целом это, конечно, не плач и не слава. Народная поэзия не допускает смешения жанров. Это произведение книжное, но близкое к этим жанрам народной поэзии. Один из исследователей древнерусских миниатюр назвал их „окнами в исчезнувший мир“. „Слово о полку Игореве“ — это тоже окно, через которое исследователь видит большой мир древней Руси.»

А «Слово» начинается весело. Князь Игорь хочет прогуляться с дружиной из своего княжества Новгород-Северского по «Степи» и ни куда-нибудь, а в самую Тьмутаракань, и ещё по пути заглянуть на Дон — воды испить, зачерпнув шеломом. Потому что: жажда — всё! Жажда приключений, испытаний для силушки молодецкой! Но половцы ещё раньше его захотели прогуляться. Это препятствие надо устранить. И решил князь отстоять Дон.

А не всядем ли братья

На борзых коней?

Не пора ли нам позреть

Дону синего?

Любо дорого

Из шеломов воду пить,

Если Дон то наш!

Ни затмение, ни плохая погода, ни дурные предчувствия не остановят Игоря испытать судьбу, доказать, что он русский князь, хоть он и сын половчанки и русского князя, что со «сватами-половцами» он и «кровавое вино пить» может. И он вступает в неравный бой с ними. В те времена на Руси не только народный фольклор был: песни-плачи, песни-славы, но была и литература книжная с богатыми традициями метафорического письма. Чтобы передать все нюансы и красоты древнего текста в лёгкой полупесенной-полубылинной форме, я избрал на первый взгляд, казалось бы, невозможное сочетание былинного речитатива со строгим построением (скелетом) японского сонета. Но, японское хокку — это тоже народный стиль и он хорошо вплетается в русский народный. Это в большей степени определило мой подход — слог получился напевный, поэтому мне почти удалось избежать трагических интонаций. Путём логических построений, пользуясь гибкостью формы, я преодолел, как мне кажется, некоторые «белые пятна» в древне-русском тексте. К примеру:

«О, русская земле уже за шеломянем еси» переведены по новому. По аналогии: у поляков есть выражение «ще польска не сгинела», у украинцев (тех же русичей) — «ще не вмерла украйна», а у древних русичей — «О, русская земля — ты ещё под защитой». «За тебя горой встали русичи». Не зря же есть такие выражения: «встать горой», «заслонить горой», «защищена как за горой». А большинство авторов перевели это выражение буквально: «О, Русская земля, ты уже за холмом» (имеется ввиду — ты уже далеко). Учитывая то, что это выражение в древнем тексте упомянуто дважды и каждый раз перед боем, я считаю всё-таки логичнее мой вариант перевода. Мой подход — это героика, удаль, широта русской души. И ещё мне удалось хорошо передать некоторые ироничные нотки, в древнерусском тексте которые мало кто из переводивших заметил, а они есть во многих местах, даже в описании плача Ярославны. На Руси очень ценилась честь и самоотверженность, когда человек, сталкиваясь с трудностями, преодолевает их. Героика была важной стороной жизни. Часто, чтобы преодолеть инертность и разобщённость, нужен был отчаянный поступок. Бывает, что не только победа, но и поражение сплачивает людей. И в конце автор «Слова» прославляет Игоря:

Красны девицы

Над Дунаем песни льют,

Голоса звенят.

Через море вьют

И до Киева несут

Славу Игорю.

А мне хочется заключить такими строками:

Что ж у солнышка и то

Есть затмения!

Но, а князя Игоря

Кто заменит нам?

Про поход тот — честь по чести,

Много сложено.

Ну, а «Ясный стих» прочесть

Всё поможет вам

Часть первая

А не любо ль нам,

Братья, слово зачинать

О походе том,

Как в те ратные

Времена былинные

Игорь князь с полком

Воевать у половцев

Землю русскую,

Игорь-князюшка ходил

Святославович.

А начать бы нам

Это слово о полку,

Полку Игоря —

По былинному,

А ни как Бояна песнь —

Что получится.

У Бояна мысли то

Белкой прыгают,

То несутся волком в степь,

То орлом взлетят.

Ещё помнятся

Межусобиц времена.

Чтобы славу петь

Десять соколов

Выпускалось — кто быстрей

Возьмёт  лебедя.

С того лебедя Боян

Песнь свою и пел.

Рокотали так тогда

Струны славою.

Ярослав то стар.

А младой князь  Мстислав

Храбрецом прослыл,

Редед'ю когда

пред полком Касожским он

Заколол ножом.

Был и красный там  Роман

Святославович.

Всем им в честь слагал Боян

Песни славные.

У Бояна  нет

Десять соколов, братья —

Лебедей чтоб бить.

Но есть вещие

У него персты и струн

Ровно десять есть.

Как возложит он персты

Да на струны те,

Струны славу рокотать

Станут для князей.

Так начнём, братья,

Повесть мы от старого

От Владимира,

Да про Игоря,

Что свой ум крепил, острил

В сердце мужеством.