Бесплатный фрагмент - Слишком личное

Предисловие

Сколько мне было лет, когда я начала сочинять стихи — пять, семь, двенадцать? Трудно дать ответ на этот вопрос сразу и однозначно. Одним из моих самых любимых занятий в дошкольный период была игра «в рифмы»: мама говорила слово или фразу, а я должна была придумать «складное» продолжение. Вот так началось мое знакомство с миром стихосложения, ритма и фантазии. Годы пролетели как один день. Время закольцевалось: теперь я уже сама мама и читаю своим детям произведения А. Пушкина, Ю. Мориц, К. Чуковского — всех тех авторов, которых обожала в своем детстве. Потихоньку начинаю готовить себя и свою психику к приближающемуся подростковому возрасту своих чад. Одновременно вспоминаю себя в возрасте примерно от 12 до 16 лет, свои ощущения в тот малоприятный период: нескладная девчонка с кучей комплексов (что-то изменилось?), наполненная чувством собственной никчемности и бесконечного одиночества. Со мной рядом были родители, подруга и даже кот, но я не видела никого, как будто меня от остального мира отделяла невидимая заслонка. Эгоизм, скажете вы, и частично будете правы. Для подростка весь мир вокруг сужается настолько, что доходит до кромки его кроссовок. Боль от неразделенной любви, ненависть к собственной внешности, страдания по поводу одежды, на которую вечно не хватало денег, несоответствие идеалам успевающей ученицы для родителей…

Как выжить, и не сойти с ума? Как выразить всё то, что наболело и накипело? Я стала писать стихи. Они явились для моей души бальзамом, той самой волшебной таблеткой, которая сработала, эфемерным лекарством — панацеей от боли. Никому не давала их читать — слишком личные. Лучше про них не скажешь.

Достойно ли моё творчество называться высоким словом Поэзия — судить не мне. Делюсь с Вами, доверяю Вам — мои первые читатели, мыслители и мечтатели. И, да здравствует юность ‒крылатая и мятежная, местами угловатая и колючая, наивная, дерзкая, летящая на огонь как мотылек в ночи. Юность — время поиска самих себя, творчества, душевных терзаний, самокопания и перфекционизма, путь (как сказал кто-то опытный) от саморазрушения к саморазвитию.

Сколько бы ни было нам лет — 30, 45 или слегка за 60 — пусть наша юность будет с нами: в наших глазах и сердцах. Будем творить — стихотворения, прозу, вышивку, скульптуру, танец, рисунок — что душе угодно. Сочинять, создавать с тем же упорством и рвением, как в молодости, но уже с оглядкой на опыт. Будем самокритичными и немного сумасбродными, будем такими, какими нас задумали Природа и Бог. Ибо, по моему мнению, творчество, гуманное и неискаженное, протаптывающее дорогу от сердца создателя к сердцу ценителя, вкупе с любовью и милосердием — это и есть те три кита, благодаря которым наша планета Земля ещё держится на поверхности и не тонет в бездне небытия.

Ваша Вера N.

Вера N.

Разлуке.net

Ты знаешь, я давно молчу про нас —

В досужих разговорах меньше сплетен.

За окнами листва танцует вальс,

Играет музыка осеннего забвенья.

Омлет и кофе стынут поутру,

Я по привычке на двоих кладу приборы,

А время стрелкой-бритвой по нутру

Рисует даты… Дни, недели, годы.

Ночами сериалы — все мои.

Хочу закрыть глаза и вдруг услышать,

Как голос твой привычно зазвучит,

Или хотя б почувствовать, как дышишь.

Ты не прочтешь об этом — далеко.

В тумане прошлого, укрытый тёплым светом.

Мой путь к тебе навеки замело.

Ты спи. Тебе не нужно знать об этом.

Портниха

Ты пришел, когда мели

Вьюги да метели.

Вынул сердце: на, смотри! —

Раны багровели.

Нить взяла я и иглу.

Заново скроила,

Залатала ту дыру,

Что сильней кровила.

Не хватило одного

Уголка на сердце.

Где достать тебе его? —

Знала одно средство.

И пришила так легко

Часть от сердца своего.

Время лечит. Я ждала.

Чай несла с лимоном.

Утирала жар со лба,

Слушала, что больно,

Что ещё саднит в груди

И дышать так сложно…

Но однажды заросли

Шрамы все на коже.

Ты ушел, когда капель

Родилась в апреле.

Ты ушел, а у меня

Раны багровели.

Байка о Сидоре и козе

Рано утром по росе

Сидор едет на козе.

Там, в соседней хате с края,

Ждёт его невеста Рая.

Дом за домом, долог путь,

Надо чуть и отдохнуть.

Привязав козу к сосне,

Сидор мается во сне:

То травинка лезет в рот,

То мошка за бок грызёт.

Вот проснулся наш жених,

Потянулся… и притих.

Трёт глаза свои со сна —

Вот веревка, вот сосна,

А козы в помине нет,

Виден только козий след.

Сидор нос рукой утёр:

«Зверь умён, а я — хитёр!

Стану я в засаде ждать,

Ночь и день не буду спать!

Свадьбу надо отложить —

Без козы негоже жить,

Буду долго голодать —

Молока-то не видать!

Вот нагрянула беда!

В лес уйду я со стыда,

Так и сгину горемыка,

Пропадать мне в чаще дикой!..»

Чу, как будто кто-то блеет,

Сидор наш бежит скорее…

Ищет тщетно здесь и там,

Пригорюнился, устал.

Сел на траву, еле дышит.

«Ме-е!» — послышалось уж ближе…

Глядь: выходят из сарая

Его козочка и Рая!

Сидор рад как никогда!

Суть же байки такова:

Счастье рядышком живет,

Коль твоё — к тебе придет!

Погоня

Дремучей и тёмной тропою

Бежал быстроногий олень.

За ним, приготовившись к бою,

Всадник мчался как тень.

Ветки давя и ломая,

Как пламя, дик и горяч,

С жадностью воздух глотая,

За жертвою гнался палач.

Чуя по следу погоню,

Бросая вызов ветрам,

Олень устремился к ущелью,

Не ведая гибели там.

Все ближе и ближе охотник…

Шпоры вонзил в круп коня,

Проверил патроны. Неловко

Вскинул дуло ружья…

Сердце рванулось навылет.

Взгляд черных блюдец прожёг.

…Мальчишка ружье опускает.

Олень сделал в бездну прыжок.

***

Морской песчаный тихий берег

Заря рассветная умоет,

И отблески лучей на камнях

Ночная тень уже не скроет.

Шторма уснули. Тихо плещет

Волна спокойна и невинна,

И белой точкой гордо реет

Над горизонтом парус судна:

Корабль спит. И сном объяты,

В бессилье головы склонивши,

Трое матросов и ребенок,

Нептуна гнев к утру смиривши.

Насквозь просолены тельняшки,

Дыханье сбито, лбы горячи;

Из волн морских спасли мальчишку,

Наперекор штормам кипящим…

Так спите ж! Утро сил прибавит,

Лучи соленый пот осушат,

Попутный ветер вас направит

К тем, кто всю ночь вас ждал на суше.

***

В дымке тают вагоны, вагоны:

Перезвон, перестук, перекат.

Обжигают огнями перроны,

Заслоняя собою закат.

В зной и в стужу мчатся колёса,

Проверяя по-своему жизнь.

От наката и до откоса

Философия спрятанных мин.

Не пугает туман их обманом:

Если путь — он идёт напрямик.

Буераки и буреломы

Не для них. Не для них. Не для них.

Ведь, где сплав металла и воли —

Нет там места страху конца,

И стучат, не ведая боли,

Стальные колёса–сердца.

В дымке тают вагоны, вагоны —

Перезвон, перестук, перекат.

Обжигают огнями перроны,

Заслоняя собою закат.

Знакомым маршрутом

Однажды он встанет чуть раньше,

Настежь откроет все двери,

И чуточку станет моложе,

А значит, немного добрее.

Заглянет в туманные дали,

Вдохнет пряный воздух осенний,

Так, словно не знал он утраты,

Как будто не ведал падений.

У прошлого спросит прощенья,

И дальнее станет чуть ближе;

Порвет в смятых чувствах сомненье,

Возьмет телефонную книгу.

И снова он — добрый прохожий,

Свернувший на улицу детства…

Гудок — абонент недоступен.

И эхом аукнуло в сердце.

…Билет, стук колес и смиренье,

Как будто лет двадцать долою.

И снова в вагоне та песня

От холода душу укроет.

И вот уж знакомые дали:

Там склон, поворот, крыша дома.

Звонок, звук шагов. И едва ли…

— Здравствуйте, с Вами знакомы? —

Девчонка: джинсы, кроссовки,

Наушники «Sony» на шее;

Она — чуть поодаль, в халате…

— Привет, заходи. Чай согреем.

Как будто и не было больно.

И жили все вместе давно так,

Был просто путь длинным до дома,

И занавешены окна.

Однажды мы встанем чуть раньше,

Откроем закрытые двери.

И чуточку станем моложе,

А, значит, немного добрее.

Жизнь за кулисами

Занавес.

Аплодисменты.

Повторный выход.

На «бис».

Розы и

комплименты.

Запах пыли кулис.

Слава и

знаменитость.

Поклонники,

вечера…

Ты им

когда-то открылась,

с тех пор

средь толпы —

одна.

Автографы,

репортажи…

Душно

ступить и

сказать.

Всем идеал,

совершенство

Ты должна показать…

А глубоко

запрятав

чувства и

мысли свои,

Всё так же ты

будешь плакать

Над томиком Экзюпери.

«Братишке»

Снег, забывшись, падал

На твои ресницы.

Ты сильнее прятал

Руки в рукавицы,

И меня собою

Заслонив от ветра,

Говорил: «Довольно! —

Дело было летом.

Все давно забыто,

Все давно уж было!..»

Я — не отвечала.

Я тебя любила.

Сглатывая слезы,

Смахивая льдинки,

Я стояла, глядя,

На свои ботинки…

Вспомнился вдруг

Август и его закаты,

Как своей «Сестрёнкой»

Называл меня ты…

Как, обняв, смущался,

Как глядел при этом…

И твоё: « Довольно!

Дело было летом!..»

Прощальный бал

На тёмном небе чёткий силуэт:

Назад к тебе уже дороги нет.

Закончен бал. Последний танец.

От взглядов на тебе как будто глянец.

Бьёт дрожь по телу — расставанье.

И слов не надо на прощанье.

Небрежно так накинет ночь на плечи

Нам запах мяты. Стынет вечер.

Твой пульс во мне последние секунды —

Меняет время годы на минуты.

В ладонях влажный холодок,

И наших взглядов серый мотылек

Летит… И тонет. Расставанье!..

На год? На два?.. Ты позвони заранее.

На тёмном небе чёткий силуэт:

Вперед к тебе уже дороги нет.

Колыбельная

Тёплый ветер тихо-тихо

Зашуршал в листве густой.

Летний вечер, толь с испуга,

Толь с волненья — сам не свой.

Удивлённо смотрит туча

На смущенье часа ночи,

Мужа ждёт домой с работы

Мать, качая люльку дочи.

«Спи, котёнок, сон твой ясен,

Чист, как небо мирных вёсен,

Спи, котёнок, мир прекрасен

Под защитой звёздных сосен!

Будут в будущем заботы,

Будут радости, невзгоды,

Смех, любовь, печаль и слезы,

Солнце будет, будут грозы…

Спи, малышка, спи, котёнок,

Ты пока еще ребёнок,

Но с тобой нам по пути,

Эту жизнь дано пройти.

Будут беды — пополам,

Будет счастье — все отдам!..»

Удивлённо смотрит туча

На смущенье часа ночи,

Мужа ждёт домой с работы

Мать, качая люльку дочи.

Подруге

Ты очень сейчас далеко,

Я даже не знаю, где.

Быть может, ты просто грустишь,

Может быть, одиноко тебе.

Может, за шумным столом

Соберётся твоя родня,

Может, одна под зонтом

Ты хочешь сбежать от дождя?..

Может, крепко любима,

Но вдруг, одиночества чаша полна?

Хватит! Не надо разлук —

Я очень грущу без тебя.

Позвони! Пусть скребет лапой ночь.

Вдруг, слова не пустой всё же звук, —

Их умоет бродяга-дождь,

Наизусть их выучит друг…

Я обиды запру на засов

И зажгу свет в окошке своеём!

Позвони. И не надо слов.

Помолчим за всех. Обо всем.

***

Теряемся мы очень часто

В жизни, как будто в толпе.

Теряем мы безвозвратно

Друзей в городской суете.

Средь будних дней, в суматохе,

Сначала и не поймёшь,

Что по канатной дороге

Один без страховки идёшь.

Потом, рассмеявшись сквозь слёзы,

Кинешь небрежно: «И пусть! —

Букету с увядшими розами