Бесплатный фрагмент - Сказки великого Рода, или Жили-были…

Предисловие

Ох уж эти сказочки, ох уж эти сказочники…

И чего только не придумают, не насочиняют, всякий замысел воплотят. Вот и на этот раз на высокое позарились — для исцеления души взрослого человека сказки сочинять. А каждый из нас родом из детства, потому и важно дверцу приоткрыть и заглянуть в прошлое, да и, легонько махнув волшебной палочкой, осветить золотой пылью позабытое давнее, чтоб увидеть в нём мудрость и понимание — что и почему происходит, как на нас влияет, где силу даёт, а где ум отнимает. И мало увидеть и понять, но и сказку написать, а сказка сама себя пишет и историю во благо для человека превращает. И великая тайна незримо совершается во исцеление и исправление жизненного пути, в просветление ума и очей каждого соприкоснувшегося.

Человек он ведь, что то деревце,

От корней никуда не денется,

И не жить ему без них, только маяться,

Тут-то сказочка и начинается.

То клубочком позаманит, то пёрышком,

Упадёт на ладошку зёрнышком,

Уведёт во леса дремучие,

Где дубы столетние могучие

Укрывают под пышною кроною

Память предков, тобой пробужденную.

«Сказ о том как первая пара в Роду встретилась»

Жили некогда два могучих Рода…

Было это ещё в те дохристианские времена, когда восточные славяне верили в домовых и русалок, леших и оборотней, а чтобы получить невесту — похищали её из другого рода. Когда детей называли именами животных и растений (например, Трава, Ягода, Сокол, Дуб, Волк и т.д) или в зависимости от цвета волос (Черняк, Беляй, Рыжой), да ещё по тем качествам, которые в них наблюдали (умного могли назвать Головой, честного — Правдой, беспокойного — Булгаком).

Так вот, жили в те удивительные времена два могучих Рода.

Один Род занимался промыслами — охотились, рыбачили, пушнину добывали и разделывали, дикий мёд в лесах собирали. А потому смелые и ловкие были мужчины в том Роду. А женщины хозяйственные и умелые.

А неподалёку через поле и лес жил другой Род — землю очень любили и трудились на ней, возделывали, выращивали и собирали урожай. Природу любили, песни пели, все обряды соблюдали, зимой рукоделием занимались — мужчины корзины и лапти плели из бересты, женщины пряли и вышивали — красоту в быту создавали.

И вот как-то раз появились на свет в этих Родах мальчик и девочка, предназначенные друг другу Судьбой и самими Предками на этот союз благословлённые. Да только до поры до времени никто об этом не знал…

Мальчонка назвали Ветер — такой он шустрый был, везде поспевал, глазом моргнуть не успеешь, он уже в другом месте, умчался. Упрямый был, умел на своём настоять.

Да и силой был не обделён, с каждым годом крепчал и рос. Учился уму — разуму у старших, схватывал всё на лету. Очень он коней любил! Гривы их гребешком чесал, да бока гладил, разговаривая с ними. Пропадал целыми днями в полях и неудивительно, что быстро наездником стал, с малых лет умел в седле сидеть, да и без седла хорошо держался! Умчит с раннего утра и… ищи Ветра в поле!

Было, конечно, у него и другое имя, но его до поры до времени никому стороннему не сказывали, чтоб беды не накликать, чтоб защитить от дурного глаза.

Девочку хотели назвать Ладой, до того она ладная была — улыбалась, не капризничала, покладистый характер имела, но отец настоял, чтоб Отрадой назвали, очень уж он гордился дочкой красавицей, очень уж радовался, что после 6-рых сыновей родилась, наконец-то, девчонка — батьке на радость!

Отрада была красавица — густые каштановые волосы вились крупными волнами, косы выходили толстые, с руку толщиной, ресницы пушистые, за ними глаза светло-карие. Хоть и скромная была, но характер имела. Любила маме по дому помогать, рукодельничать, а в свободное время во дворе с братьями и сёстрами двоюродными играть — то беготню затеет, то умными загадками всех заговорит. Любили её дети во дворе, радость она приносила, когда выходила к ним, так что не зря батя настаивал. Отрада, она всем отрада.

И вот как-то раз нёсся Ветер через поле к лесу, хотел птицу из лука подстрелить, поохотиться. А Отрада в прятки играла с ребятнёй, да так запряталась, что сама не заметила, как глубоко в лес зашла и заплутала немного.

Вдруг слышит, как стонет кто-то жалобно, пошла на звуки и видит — олень в капкан попал лапой своей, кровь течёт и обессилел он от боли. Всплеснула руками Отрада и вскрикнула громко. Этот её крик и услышал Ветер, что уже спешился с коня и тетиву натянул, да птиц в ветвях высматривал. Побежал он на крик, увидел Отраду и замер на месте, как остолбенел. «Ну, что стоишь, как вкопанный, помоги же скорее! Или этот капкан — твоих рук дело?» — зазвенела громким голосом Отрада. « Нет, что ты, я только на птиц охочусь, на глухаря хожу, а благородного оленя в нашем роду никто не обижает, не трогает». Сказал и сразу же уверенно подошёл к оленю, погладил по морде, как коней любил глаживать, и аккуратно высвободил лапу, разжимая калёной стрелой капкан. Схватила Отрада платок с шеи и бросилась лапу оленя перевязывать. А Ветер на её волосы смотрит и удивляется — никогда ещё такой копны он не видел, так и захотелось потрепать их, да осёкся — даже имени её не знает. А девица лапу завязала, да воды от ручья принесла оленю в ладонях своих и как только полила водой его, как он глаза открыл и встал, поклонился им, гордый красавец олень и пошёл в самую лесную чащу.

Да только увидели Ветер и Отрада, что остановился на мгновение Олень, посмотрел на них и стукнул копытом о землю сильно, глянули парень с девицей, а след от того копыта необычный у оленя, а в виде сердца, заулыбались они, засмущались, но говорить об этом не стали. Только Отрада браслет со своей руки сняла, что сама плела себе на счастье, да и Ветру на память об этом случае на руку привязала. Да и честно признаться, приглянулся он ей, вот только говорить с ним робела. А Ветер принял подарок и руку ей поцеловал в запястье, сказал, что не забудет её. Да и был таков, на то он и ветер…

Шло время. Герои наши росли, каждый в своей родительской семье проходил школу подготовки ко взрослой жизни.

Ветер на охоту ходил, отцу помогал, и в дальние места отправлялись они — местность изучали, искали такие леса, где зверя пушного много водится, где люд не хаживал. Всё искусней он в охоте становился, славным добытчиком рос — статным, сильным, да и рука его не подводила, чётко стрелу пускала. А на руке всегда браслет был, тот, что Отрадой сплетён.

А Отрада за младшими братьями и сёстрами приглядывала, мамке помогала, шитью красивому училась, рисовать любила, песни петь, игры умные играть.

Всё чаще на неё парни заглядывать стали, потому как красавицей росла и умницей.

Да только след от копытца не выходил из её памяти, нарисовала она Оленя того, спасённого, и часто на картину задумавшись смотрела.

Ситуация первой встречи не выходит у неё из памяти.

Вот однажды объявили поселяне ярмарку и назначили день. Всех созвали — кто что делать умеет — делами рук своих на ярмарке представиться, чтоб всякий и продать и купить мог кому что надобно.

Стали собираться на ярмарку родичи Ветра — нагрузили целый воз пушнины, да мёду дикого бочонок взяли.

Засобирались на ярмарку и земледельцы, в чьём Роду Отрада жила — от трудов своих овощей и фруктов набрали, засолов и квашений, а так же лаптей и корзин плетёных, да одежду с вышивкой красивой, своими руками сделанную.

Вот настал день ярмарки и выдался он жарким.

Завязала Отрада голову платком, чтоб солнце не напекло и пошла по ярмарке — любопытно было посмотреть, у кого что интересное есть в продаже или на обмен. Вот дошла она до Ветра, только не узнала его, вырос он, изменился. Возмужал. И он Отраду не узнал — тоже изменилась она, из девочки в девушку красивую превратилась, и спрятаны волосы её под платком, не разглядеть. Зато мёду очень уж ей захотелось дикого отведать, только денег с собой не было.

— Угости, меня молодец медком диким, за просто так? — спросила хитро щурясь она.

— Отчего ж не угостить, угощу, коли имя мне своё скажешь — отвечает ей Ветер.

— Нет, ты сначала мёду дай! — не унимается красавица.

Сдался Ветер, протянул ей мёду, тут-то на руке его и увидела Отрада свой браслет, только ахнула, а рука сама потянулась к платку, стянула его со своей головы и рассыпались волосы её пышные, как соболя разбежались по плечам. Увидел Ветер и застыл, как в первый раз.

Смотрят друг на друга, глаз отвести не могут. Вспомнили и про капкан, и про оленя, и про копытце в виде сердца. И поняли, что это судьба их тогда была, она их и соединила.

Взял Ветер Отраду за руку и повёл к родителям под благословение. Только не понравилось это отцу и матери, ниже себя почитали они земледельцев, не достойной партией своему сыну сочли и Отраду. Строго настрого запретили они общаться молодым, убежала Отрада в слезах и Ветер молча вышел, пригорюнившись, боясь родителей ослушаться.

Как узнал отец Отрады про историю такую, рассердился, что дочку его отвергли родители молодца и отправил её за тридевять земель к своему дядюшке в услужение, чтоб пожила она там и забыла про эту историю, отвлеклась, успокоилась, зажило чтоб её сердечко.

А Ветер места себе не находил, об Отраде все его думы были, беспокойным стал, хмурым. Да и в охоте всё чаще промахивался, подводила рука его. Бывало уедет с утра на охоту, а сам коня отпустит в поле и лежит в густой траве — в небо смотрит, девицу любимую вспоминает. Образ её в облаках ищет. Так и пройдёт день, ни с чем домой воротается.

Поняли тут родители, что плохо дело, теряют они молодца, посоветовались, да и решили, что пусть по его будет — женится он на Отраде. Да только где Отрада — одним её родичам ведомо. Пошли родители Ветра к Родителям Отрады на поклон, свататься. Да только отец девушки ни в какую не захотел с ними разговаривать, на порог не пустил. Как говорится — от ворот поворот!

Тогда Ветер смекнул, как лучше сделать и сам пошёл к её отцу — просить сказать ему, где Отрада поживает, да подарков с собой набрал, чтоб задобрить — меха соболиного женщинам на одежду, мёду ребятишкам насобирал, зайцев сам наохотил.

Смягчилось сердце отца при виде Ветра. Благословил он его за Отрадой ехать и путь — дорогу подсказал.

И мчался Ветер на своём самом лучшем скакуне быстрее ветра. А обратно их скакун вёз не спеша, чтоб успели молодые пообщаться, сказать друг другу слова заветные. Тут и признался Ветер возлюбленной своей, что Ратибором его имя настоящее, а она ему сказала, что домашние её часто Ладушкой называют. И ещё много чего друг другу интересного рассказали.

А как воротились они, так и за свадьбу собрались.

А уж свадьбу гуляли весёлую, пышную, пир горой!

Примирились Рода на свадьбе ради счастья молодых, потому как и те и другие самое лучшее своим детям желали, продолжения и укрепления рода хотели. Потому и пожелания молодым звучали самые лучшие!

И зажили молодые счастливую семейную жизнь, и жили долго, детишек много было у них, любили друг друга, заботились друг о друге и о ближних своих.

Наконец, главные герои женятся, закатывают пир горой, все прощены, все примирились, все хорошие награждены, а злодеи наказаны.

Вот так и начался наш Род.

И с той поры живёт в нашем Роду Любовь и Мир, Лад и Процветание, а все семьи наши — счастливы. И хранят все в памяти и потомкам предают истину, которую сами познали — никогда от Любви своей не отступаться, бороться за неё, искать и верить, что всегда она рядом и каждому человеку дана будет, если сердце своё он слушать будет и всем сердцем желать её.

К сердцу своему прислушиваться будут, Любовь почитать и верными ей оставаться.

«Сказка сия написана мною Татьяной В., про меня и для меня. Я так хочу, впрочем, да будет воля Твоя, а не моя!»

«Пусть это или нечто лучшее придёт в мою жизнь и принесёт радость и счастье мне и всем, кого это касается!»

«Сказ о самой красивой любви в Роду»

Сказ этот будет про Ивана — молодца красивого, юношу высокого, с чёрными как смоль волнистыми волосами, густыми бровями, в меру упитанного и хорошо воспитанного. Был он общителен, но сам себе на уме. Душу настежь не распахивал, но всегда был готов помочь и поддержать. Был он рода купеческого, знатного, был третьим сыном у своих матушки с батюшкой. Любил науки изучать, учился мастерить и изобретать. Был отрадой для своих родителей и утешением.

Любил он частенько один гулять, в своих думах ходить — бродить, о своём мечтать.

А мечтал он том, кем он станет и как род свой прославит, а паче того мечтал о любви большой, такой чтоб одна и на всю жизнь. Мечтал и сам боялся — а вдруг и не сбудется она, вдруг не встретится ему та единственная и особенная… Но…

Однажды позвали его друзья на праздник Ивана — купалы. А что добру молодцу дома в такую ночь сидеть — конечно, согласился он! Надел самую красивую рубашку свою, матушкой сотканным пояском препоясался и отправился на поляну, чуть солнышко зашло…

Эх и весёлое гулянье было на поляне, парни и девушки со всей округи собрались, да чтоб повеселиться, песни попеть, венки сплести, хороводы покружить, через костёр попрыгать, в полночь цветущий папоротник сорвать и желанье загадать.

Вот тогда-то и встретил он Марью — красивую девушку, с милой и доброй улыбкой, умным и немного озорным взглядом. Густые каштановые волосы выбивались из-под платка, когда она схватила его за рукав и утащила в хоровод. Он не мог отвести от неё взгляда, так и смотрел, а ноги сами плясали и кружили его, то вправо, то влево. Заметила Марьюшка, как Иванушка сморит на неё, любо ей стало такое внимание и самой молодец приглянулся, стянула она платок с головы и подарила ему на память, а сама прыгнула через костёр и пропала куда-то, только её и видели.

А поутру проснулся Ваня в своей постели, а в руке у него платок Марьюшкин, понял он, что жить без неё не может и всё сделает, чтоб отыскать девицу. Да только никто не знал, откуда девушка была та, какого роду — племени, однако сказали ему ведущие люди, которым он платок показал, узорами вышитый, что не здешний рисунок на платке, издалеча та девица, за горами и лесами только такие узоры вышивают, а чтоб добраться туда и найти её, придётся ему в путь дорогу отправиться, не побояться трудностей и испытаний. Сказано — сделано. И вот Иван уже на коне, а матушка благословляет его на добрый путь.

Долго ли, коротко ли добирался молодец. Шёл цветущими полями, брёл густыми лесами, неделю шёл, другую, никто ему на пути не попадался. А вот однажды вышел к реке. Надумал в брод её перейти, вроде неглубока речушка, да только конь его в воду зашёл, как споткнулся и Ванька в речку свалился, смотрит, а копыто коня в сети запуталось, что рыбаки на щуку поставили. Стал Иванушка распутывать коня, да и приметил, что плещется вода в стороне, а это щука попалась, бьётся, вьётся, высвободиться не может. Пожалел Иван щуку, отпустил по добру, по здорову, а она ему огромную жемчужину во рту принесла, на ладошку положила и уплыла. Ну, что ж, может когда и сгодится — подумал Иван, в карман сунул жемчужину и дальше отправился.

На следующий день попалась Ване гора непроходимая на пути, с одной стороны обрыв, с другой — скалы — как быть — не знает. У самой горы дерево стоит сухое, чахлое, того гляди совсем согнётся. Видит Иван, а корни дерева большим камнем придавило, так что не может по ним вода с питательными соками к стволу бежать. Поднатужился молодец, что есть силы навалился на камень, отодвинул от корней. Побежали соки целительные, выпрямилось деревце, зашелестело листвой и поведало Ване, где ход есть потайной через пещеру в скале. Поклонился он деревцу, взял коня под узцы и пошел к ходу тому, а как проходил через пещеру, услышал звуки странные — то ли стоны, то ли пищание, крыльев трепетание — видит — птица бьётся под сводами пещеры в темноте — залетела сюда, а как выбраться не знает. Прикормил Иван птицу хлебными крошками, погладил и успокоил, посадил себе за пазуху и вынес из пещеры. А пока шел с ней — поведал, зачем приехал сюда. Птица как освободилась — стала кружить над Иваном, да путь показывать. Так и добрался он до поселения, да у одного терема птица взвила в самое небо и улетела.

Остановился конь перед окнами, а Ваня и делать что не знает, вдруг не туда приехал. И спросить не осмеливается. Да только видит — вышла из терема бабушка-нянюшка, а на одежде у неё по подолу та же вышивка, что и на Марьюшкином платке. Бросился к ней молодец и давай её расспрашивать, не знает ли она, такую девицу, что Марьей зовут и чей платок он в руках уже много дней держит и не отпускает. Как не знать — внучка она её! Тут и покликала бабушка Машеньку, а та как Ивана увидела, покраснела, но обрадовалась очень. Потому что вот уже столько дней и ночей думала о нём.

Но бабушка любимую внученьку Марусеньку кому попало отдавать не хотела. Хоть и объяснял ей молодец, что роду он богатого, клялся и божился, а она ни в какую не соглашалась, а чтоб убедить её окончательно — вспомнил про жемчужину, что щука ему подарила, нашарил в кармане и протянул бабуле. Такой крупной жемчужины та отродясь не видывала, потому растаяло её сердце и отпустила она молодых, благословя в дорогу.

А как по дороге обратно вороталися, то всю дорогу ворковали, как сизые голуби. Глядели друг на друга и наглядеться не могли и смеялись и радовались, да не долго их радости суждено было быть.

Во ту пору на Руси набеги разбойников совершалися часто, вот и на этот раз по пути — дороге попались им разбойники лютые, что ничего святого не знали, ни за что могли души лишить, не жалея ни женщин, ни детей. И встал Иван один, да против десятка разбойников, думал, что и не сдюжит. Как начал кулаками разбрасывать их направо и налево, да только много их… Вдруг, глядь, а Маруся тоже рукава засучила и на помощь ему встала, недаром, что дочь кузнеца! С детства батюшке в помощницах была и коня подковать, и драчуна какого коромыслом огреть могла, чтоб не смел младших обижать. Вот и тут не сробела, а Ване помогать взялась. Так и отбились они почти, да только пока Маня со своей стороны последнего разбойника усмиряла, да меж лопаток огревала, Ванюшу ворог отравленным клинком ранил и упал тот как замертво, а ворог этот колдуном был, умел облики человеческие принимать, вот он Ваней и обернулся.

Радуется Марья, что освободились они от разбойников, оборачивается — жив её милый, обнимает Ваню-оборотня, и не заметила подмену, только платка нет её, что он на руку себе навязал. Ну, да видно, потерялся в бою, — подумала Марья. Сели они на коня и домой к Ваниным родителям воротились. Но и те подмену не заметили и стали к свадьбе на радостях готовиться.

А Ваня тем временем во поле лежит, силы теряет, жизнь уходит из него по капельке. Только летела полем тем птичка, та, что спасена им была из пещеры, увидела его раненного, бледного и недвижимого и решила, что помочь ему надо. Знала птица, где источник воды живой был неподалёку, набрала в клюв воды и принесла, вылила Ване на лицо, порозовели щёки у него, второй раз полетела, в бутон цветка воды набрала, вылила Ване на грудь — поднялася грудь молодца, глубокий вдох сделал он, полетела третий раз птичка и в скорлупке воды принесла — вылила на ноги ему, зашевелились ноги, да и всё тело очнулось от глубокого смертельного сна — ожил добрый молодец, глаза открыл и птичку поблагодарил. Сам поднялся, свистнул громко коня своего и поскакал, что есть мочи в родительский дом.

А уж в доме столы накрыты, невеста в наряды свадебные наряжена, гости приглашенные сидят и «Горько» молодым кричат! Тут то и забежал Иван настоящий в горницу: «Не бывать тому, — крикнул — Не целуй его, душа моя, не верь речам его лукавым, а верь мне, ведь я тот, кого полюбила ты, я тот, кому платок свой подарила и сердце отдала!». Так и ахнули все, когда это увидели, а Иван только платком кинул в оборотня, как тот закружился, черным вороном обернулся и улететь хотел, да собаки его за хвост потаскали, перья ему ободрали, еле вырвался и был таков.

Ну, а молодые свадьбу уже стали справлять, а гости их поздравлять и все радовались и ели и пили и счастливы были. А речи какие звучали — пожелания и благословения жить в любви и радости, заботе и поддержке друг друга.

И жили они долго и счастливо, душа в душу.

И потомкам своим Наказ оставили — любимого человека искать и дожидаться, помнить всегда, что есть твоё счастье, на других оборотней не смотреть, сердце своё слушать и проверять, тот ли человек с тобой рядом. В беде друг друга выручать, а радости вместе проживать, от целей своих не отпускать и всегда любовь свою защищать!

«Сказ о том, как Любовь, Мир и Лад навсегда в Роду поселились»

Некогда жили-были два могучих Рода, что, словно мощные вековые дубы, которые растут по двум сторонам одной реки, соперничали в красоте, славе и доблести, и ни в чем друг другу не уступали.

Были в одном роду люди мастеровые, умельцы знатные. Отличались они трудолюбием и искусством работы. Кузнецы, кожевники, портные, гончары, каменных делов мастера. Работы их рук по всей округе славились. Даже сам царь присылал гонцов, чтобы изделия их купить. Женщины — вышивальщицы искусные, золотом царскую и княжью одежду вышивали. Мастера цену себе знали, заграничным купцам задорого продавали творения свои — будь то ковка железная или резьба каменная, а паче того одежда и обувь самотканая и самошитая.

В другом Роду — духовные люди жили. Знахари, духовные наставники, ведуны и ведуньи. Травы знали, особые приметы природные ведали, по звёздам путь определяли, из поколения в поколение знания о мире и о Боге друг другу передавали. Книги мудрые имели, читать и писать умели. К силам небесным могли обращаться. За лечением к ним люди приходили, за мудрым советом. Как ребёночка назвать, как милого приворожить, какой заговор сделать, как хворь отвести или порчу какую от Рода.

Издалеча к ним за советом приходили, славились они по всей округе и за пределами её.

Жили те два Рода в двух деревнях на берегах одной реки, что звалась Роса — поскольку утренние росы по берегам были особые у этой реки — чудесным сиянием светились при рассвете, а свет этот в реке отражался. Так что особым, сказочным местом была эта река и её округа.

А деревни назывались — Правая Заинка и Левая Заинка.

И долгое время жили они, не тужили, друг с другом дружили, меж собой роднились-женились, да в гости друг к другу с добром ходили, а в трудные времена соседям на помощь приходили, как водится. Края то наши суровые, без помощи да поддержки соседей и не выдюжить.

Долго ли, коротко, шла как-то раз мимо двух деревень, двух дружных Родов злая Колдунья Ссора Раздоровна. Не милы ей были дружные люди, а уж коли они единой силой против зла выступали — так и втрое противней.

Поглядела колдунья на мирную жизнь двух деревень, да и зашлось ее черное сердце лютой злобой. Дунула-плюнула, да и выпустила целый рой своих лютых помощниц-ссоринок. Стали они в сердца людей проникать, гнезда там свивать. Знамо дело, не все родовичи злым чарам поддались. Большинство и душу и разум в чистоте держали, споры черные от себя прогнали. Но были и те, кто даже махонькую щелочку приоткрыл, да лютую ссоринку в сердце впустил.

И что там на самом деле случилось, никто потом припомнить не мог.

То ли одна девица у другой парня пригожего увела, то ли две кумушки чего меж собой не поделили, то ли два мужика что неосторожно друг другу сказали, да это теперь уж и не важно вовсе. Да только пошло с тех пор все наперекосяк —

У мастеров все дела из рук валиться стали, вкривь и вкось работы выходили, то инструмент сорвётся и руку поранит, то молот на ногу упадёт, и хуже того, никто к ним за изделиями не приезжал. Стали они серчать и людей другого Рода лентяями называть, бездельниками. «Не будем больше одни за всех трудиться» — говорили.

А тем временем люди из духовного Рода духом совсем упали, про Бога забывать стали, унывали и ссорились, завидовать мастерам начали и их накоплениям, проклятия посылать и вражду наводить, силы свои не в помощь людям, а в наказание стали использовать.

И в ссоре были с тех пор 2 могучих некогда Рода…

Много лет прошло, несколько поколений сменилось. И причин вражды уже самые старые старики припомнить не могли, а люди, что бок о бок жили, все волками друг на друга смотрели.

И стали Рода хиреть и нищать, так, что две некогда многолюдные деревни почти совсем обезлюдели. Жила в том царстве — государстве Мудрая Ведунья. Слава о ее уме-разуме по всей земле шла. Баяли люди, что видит она на семь аршин под землю, да на семьдесят семь верст ввысь и вокруг. Сколько лет ей было — о том никто не ведал. В глухом лесу дремучем стояла ее избушка, трудно туда добраться было, да только и шли, и ехали, и летели, а порой — что уж — даже ползли к ней страждущие. И всяк сам дорогу к Ведунье находил, ибо у каждого к мудрости свой путь.

Вот и оставшиеся родовичи из двух деревень собрались как-то, да и порешили — каждый на своем берегу реки, и ничего о решении другой стороны не зная, что надо к Ведунье той посольство снарядить, чтобы о помощи попросить, узнать, как беду избыть.

Думали-думали, судили да рядили, кому в путь отправляться. Да и порешили — от правой Заинки деревни отрядили юношу по имени Федот, а от Левой Заинки — девица в путь вызвалась идти, и звали ее Стеша.

Федот был стрельцом умелым, на пушнину ходил и сам потом шкуры выделывал. Эх и шустрый был парень! Глаз меткий, рука твёрдая, характер весёлый.

Лук в дорогу взял и колчан полный стрел — не пропадёт.

Стешенька красивая и смекалиста была, а пела так, что птицы замолкали, чтоб голос её послушать. Благословили её старейшины Рода, потому как смелая она была, бойкая, могла за себя постоять.

Долго не тянули, всем миром посланцев своих собрали, да в путь и отправили. Тут и волшебство началось…

Решили Федот и Стеша, независимо друг от друга, по реке сплавляться, чтоб быстрее часть пути преодолеть. Каждый в лодку сел и от своего берега ещё до рассвета по туману отчалил. Да только к обеду туман рассеялся и увидали они друг друга и давай перегонять один другого, кто ловчее грести умеет и чья лодка быстрее поплывёт. Знамо дело — парень крепче девицы и вперёд вырвался, да пока грёб в поте лица, не заметил, как на подводный камень налетел и дно пропорол, пошла ко дну его лодка, барахтается он и кричит, а Стешке одна потешка, аж встала от радости и давай потешаться над ним, шутки колкие шутить, обидные слова бросать, да так развеселилась, что не заметила, что лодку раскачала и не удержалась, бултых в воду. Пришёл черёд Федота смеяться.

А надо сказать, что Роса река спокойна только по началу была. А дальше всё перекаты, пороги и повороты, да такие, что не каждый простой смертный пройдет завихрения те. И вот несёт река всё быстрее и быстрее своих гостей, всё опасней и опасней им становится, стали они каждый к своему берегу грести, да течение сильнее. Поняли тогда, что лучше им вместе держаться, чтоб силу реки преодолеть — взялись крепко за руки и на первом повороте за ивовый куст уцепились, что склонился ветками с берега и так, поддерживая друг дружку, на сушу и выбрались. Костер развели на берегу и обсохли, а пока грелись, сговорились дальше вместе путь держать.

Долго ли коротко пробирались они, молодец еду добывал в дороге, девица ему песни пела и сказки рассказывала, чтоб веселее идти было, да вот все испытания пройдены и оказались они у дома Ведуньи. Была она уже очень старая, еле ходила, а голову светлую имела не только от седины, но и от мудрости.

В ножки ей поклонились путники, попросили помощи, хотели быстро ответ получить и обратно отправляться, да не тут-то было. Поставила она им условие — 3 дня у неё жить и задания её исполнять.

На первый день — весь огород прополоть и грядки перекопать.

Принялись молодые за дело, да дело у них не идёт, то Федот командует — дёргай сорняки лучше, то Стеша замечания делает — копай глубже. К вечеру совсем рассорились, лица недовольные, но дело сдюжили.

На другой день отправила их Ведунья в свой сад — фрукты собирать: яблоки, груши, сливы. И тут со ссоры началось.

Он говорит — я буду рвать, а ты корзину держи,

она — нет, ты держи, а я на яблоню залезу, не хуже тебя умею рвать.

— Нет, уж, ты и делать ничего не умеешь, не мешайся лучше!

— Ах, я не умею, вот тебе сливой по лбу!

— ах, сливой мне? Ну тогда получай!

И так к концу дня с синяками и шишками, но полными корзинами пришли к Хозяйке сада.

Посмотрела на них Ведунья, покачала головой и решила кое-что сделать…

На третий день дала она им последнее задание — разгрести запасы в погребе её.

Как только спустились они туда и заспорили, как захлопнула она крышку погреба и сказала, что выпустит их оттуда, только когда они друг с другом помирятся и договариваться научатся. И были ссоры и крики, насмешки и издёвки, а потом тишина до вечера, сидели, как мышь на крупу надутые по разным углам. И только вечером помирились, и выпустила их тогда старуха.

Когда задания выполнены, Ведунья соглашается посмотреть, что же послужило причиной того, что с Родами юноши и девушки происходит.

Глядя в водяную гладь и увидала Ведунья Ссору Раздоровну, что не только своих верных слуг, злобных ссоринок по округе раскидала, но и Мир и Лад двух родов в плен взяла, да заколдовала, а Любовь в высокой башне заперла.

И надобно героям нашим сызнова в путь отправляться, да колдунью победить, а Любовь, Мир и Лад освободить.

Поблагодарили наши герои Мудрую Ведунью, благословения попросили, да в путь-дорогу пустились.

Дала она им с собой три вещи: зеркальце волшебное (кто в него посмотрит, тот плохое всё забывает), волшебную стрелу (в кого она попадёт, тот из злого в доброго обращается) и волшебный клубочек, то сам дорогу показывает.

Только клубочек земли коснулся, так сразу и покатился, а герои наши за ним только и поспевали.

Долго ли, коротко, шли юноша и девушка… да то нам не ведомо, только по дороге они уже не ссорились, дружно к цели своей шли и для своих Родов доброе дело очень сделать торопились. По пути друг о дружке говорили, шутки шутили, добрые слова сказывали. Федот дичь ловил, костер разводил, Стеша песни ему пела, обед готовила. Так и дошли до того леса, где Ссора Раздоровна жила — поживала.

Тут тучи сгустились, потемнело, похолодало и налетел сильный ветер, да такой, что толкал, с ног сбивал и норовил парня с девицей в разные стороны раскидать, еле устояли они на ногах, но сдвинуться дальше с места никак не могли. Тут то и догадалась Стеша зеркальце достать и навстречу ветру подставить. Вдруг утихло всё разом, глядь, а перед ними добры молодец стоит и кланяется им в пояс до самой земли:

— Благодарю вас, люди добрые, освободили вы меня из злых чар тётушки Ссоры, сам я не злой, а очень даже покладистый, но она меня заколдовала и охранять её владения заставила, в буйный ветер превратила, а зовут меня Лад и я теперь с вами навсегда останусь и помогать вам во всяком деле буду.

Только они дальше в путь отправились, как откуда ни возьмись налетел Коршун, стал кружить над ними, бросаться на них камнем, то слева, то справа. Выхватил тут Федот стрелу и запустил в Коршуна, а как упал он на землю, так и красивым мужчиной обернулся с добрыми глазами:

— Я Мир, спасибо вам, люди добрые, что освободили меня, буду с вами всегда теперь до скончания века.

Так вот вчетвером пошли было они дальше за клубком, а он до Высокой каменной стены докатился, да и был таков — исчез. Поняли все, что дошли до замка Ссоры Раздоровны. Увидели стены высокие, а за ними башня стоит — ещё выше, а в башне той тоскует Любовь, заключена в тяжелые цепи, скована семью замками.

И никак ту стену не преодолеть и в башню им не попасть.

Сели они на лужайку под стеной, пригорюнились — что дальше делать не знают.

Стеша песню запела грустную, только смотрят — стены осыпаться стали потихонечку. Запела она погромче — зашатались стены высокие, а когда в полный голос спела — рухнули стены и башня и замок колдуньи, а как дым развеялся — вышла к ним навстречу сама Любовь — красавица Девица в красном сарафане.

И на радостях впятером в обратный путь пустились.

И где бы они ни проходили — ссоры утихали, раны зарастали, цветы и деревья цвести и плодоносить начинали, войны проходили и наступал мир.

Когда вернулись наши герои, то тут же честным пирком да за свадебку. Пир был на весь мир, и я там была, мед-пиво пила, по косам текло, а в рот не попало.

С тех пор жизнь новая в двух деревнях началась — ладная и мирная, а самое главное — с любовью! С любовью к своему делу и друг ко другу.

А герои наши жили долго и счастливо, детей нарожали, внуков-правнуков понянчили, да строго-настрого потомкам всем своим наказали:

Друг друга беречь и прощать, заботиться и в обиду не давать, злобу в сердцах добром исцелять, обиды не копить, уметь прощения просить, рассорившихся примирять, мир сохранять, а любовь беречь пуще всего на свете.

«Сказ о самом большом сокровище Рода»

Тася сидела у окна своей старой ленинградки и листала книгу. За окном мело и покрывало снегом её любимый город — Санкт Петербург. Ей было за тридцать, она имела хорошее образование и неплохую, хоть и наскучившую изрядно работу, но в личной жизни, как говорится, не везло и эта красивая и умная женщина оставалась одинокой. Да, были встречи, «лавстори», влюблённости и попытки построить отношения, но… всё же, она оставалась одна. И этот новый год она решила встретить в одиночестве, коли уж небесами ей была предоставлена такая миссия, если не сказать — участь.

Ну, что ж, с небесами не спорят, и она решила всю ночь читать, а читать она страсть как любила. Тем более, что от бабушки ей осталась библиотека, уютно разместившаяся в старинном шкафу, выбросить который и поменять на новый современный не поднималась лёгкая Тасина рука.

Перевернув страницу она вдруг заметила, как что-то выскользнуло из книги и, коснувшись колен, упало на пол.

Наклонившись, женщина увидела на полу конверт и немедля подняла его. На конверте было написано красивым каллиграфическим почерком Родовое Наследство.