Бесплатный фрагмент - Сказки Разноцветных Духов

Сказки Разноцветных Духов. Невеста ветра

Предисловие

Список разноцветных духов, с которыми вы познакомитесь, прочитав эту сказку.

Описание цветов:

Бежевый — светло-коричневый, с кремовым или сероватым оттенком.

Серый — цвета пепла, дыма.

Золотой — желто-оранжевый цвет, которым описывается цвет металла «золото».

Червчатый — смесь багряного с синим, ярко-малиновый.

Ядовито-зеленый — цвета травы, насыщенный, резкий.

Бусый — темный голубо-серый или серо-голубой.

Жонклиевый — цвет нарцисса.

Лавандовый — цвета лаванды, оттенок фиолетового.

Синий — цвет неба.

Перламутровый — напоминающий окраску перламутра, переливчатый, серебристо-розовый.

Белый — цвета снега или мела.

Вермильон — ярко-красный, цвета алой киновари, от франц. vermil-lion.

Песочный — цвет песка.

Цвета лазури — небесно-голубой, цвет ясного неба.

Вердигри — зелено-серый, от франц. vert-de-gris.

Гиацинтовый — цвета гиацинта (камня), красный или золотисто-оранжевый.

Цвета фуксии — оттенок фиолетового, цвет лепестков фуксии.

Лавальер — желтовато-светло-коричневый. Вошел в моду, в отличие от юфтевого, только в середине XIX столетия.

Мордоре, мардоре — цвет из красно-коричневой гаммы с золотым отливом. Название происходит от французского more dore, буквально «позолоченный мавр». Этот цвет был особенно модным в 1-й половине XIX века.

Розовый пепел — нежно-серый цвет, отливающий в розовый.

Рыжий — оттенок оранжевого.

Болотный — коричнево-зеленый.

Грязно-желтый — желтый с примесью серо-коричневого.

Коралловый — розово-оранжевый цвет, ассоциирующийся с цветом кораллов.

Шоколадный — коричневый, цвета шоколадной плитки.

Темно-синий — оттенок синего, синий с примесью черного.

Древесный — включает разные оттенки коричневого, красновато-коричневого, серо-коричневого, цвета дерева.

Баклажановый — сине-фиолетовый.

Черный — ахроматический цвет, отсутствие светового потока от объекта.

Шарлах — багрянец, ярко-красный, от названия краски.

Перванш — бледно-голубой с сиреневым оттенком.

Янтарный — группа желто-оранжевых оттенков, цвет природного янтаря.

Глава 1. На новом месте веселее вместе

Зима в тот год выдалась лютая. Прохожих, рискнувших выйти на улицу по делам или на прогулку, нещадно кусали за нос и щеки резвые братья морозы-трескуны, а тоскливо гудящий в уличных проводах одинокий бродяга северный ветер то и дело подло подталкивал людей в спину прямо туда, где тускло поблескивали намертво заледеневшие лужи. Бежевая душенька тихонько сидела на подоконнике, разглядывая в большое окно своей теплой комнаты, как скользил народ, подгоняемый проказником-ветром. Кто-то неуклюже падал прямо в холодные объятия нордической царевны гололедицы, кто-то вытанцовывал потешную чечетку в ее честь, а потом, твёрдо встав на ноги, гневно ругал непогоду и дворников. А где-то далеко-далеко впереди, над синеющим горизонтом, тускло горели звезды. Небо было ясное. Еще с утра по нему весело разгуливал желтый солнечный блин, но совсем скоро январский город накинул на плечи вечернюю шаль и задремал, прогнав солнышко отсыпаться перед нескорым приходом весны.

В середине октября Скрепонька переехала в небольшой портовый городок. Еще два месяца назад она жила немного южнее и ближе к столице. Жизнь Скрепы до этого переезда была ровной и лишенной всяческих приключений. Она хорошо, но без отличий, закончила школу магии, как все приличные душеньки. Потом потрудилась немного стажеркой у серого духа Печальки, который в то время был духом тоски, грусти и уныния, но после известных событий прошедшего октября понял, что его призвание состоит в чем-то совершенно ином, и изменился в лучшую сторону (См. «История Печальки»). Теперь Печалька заново ходил в школу магии и постигал потихоньку профессию младшего духа по совести, учился помогать людям принимать правильные решения. Скрепонька же, добившись успехов в наведении тоски, была переведена главным Золотым духом в город Н-ск, где не хватало грусти и печали, хотя некоторые из местных жителей очень этого заслуживали.

Что бы ни случилось в мире, штаб духов исправно и четко работал. Главный внимательно следил за поддержанием Баланса Настроения, а все разноцветные духи исполняли каждый свою миссию.

С рождения Скрепа была спокойной и робкой душенькой. Она многого боялась, часто стеснялась и никогда не выделялась из толпы. «Как бы чего не вышло, лучше посидеть тихо в сторонке», — считала Скрепонька. Впрочем, все черты характера достались ей по наследству от родителей, таких же бежевых, как и дочь, духов стеснения и робости. Стеснительный папа и робкая мама с трудом уговорили Скрепу согласиться на новую работу в городе Н-ске, уж очень не хотелось домашней душеньке ехать в чужие края, да еще и в непогожую осеннюю пору: мало ли что может произойти! В конце концов, поддавшись на робкие уговоры родни и смирившись со всеми тяготами самостоятельной жизни, Скрепа, собрав все самое необходимое, отправилась в портовый город. Тем немногим, что радовало её при переезде, была ее миссия. Душенька должна была наводить грусть на жителей всего лишь одного дома, где ей и предоставили жилье. Единственным, что не устраивало неизбалованную Скрепу в ее прежней работе, было как раз то, что она целыми днями моталась по городу и разыскивала все новых и новых людей из своего списка, заслуживших добрую порцию скуки и тоски. Теперь же она могла, не покидая своего единственного дома, быстро привыкнуть ко всем его обитателям — ее клиентам.

Дом стоял недалеко от центрального проспекта городка. Это было старое пятиэтажное сооружение, давно нуждающееся в ремонте. Основными его обитателями были старушки-сплетницы и их квартиранты. Скрепонька поселилась у одной из таких бабушек, Евы Арнольдовны Веник, бывшей актрисы местного полу разорившегося театра, энергичной, эгоистичной и сварливой восьмидесятилетней старушенции. Детей она так и не нажила, променяв их на театральные подмостки, но даже теперь, состарившись и подурнев, продолжала мнить себя привлекательной известной актрисой, семью которой заменяют поклонники.. Но Скрепонька выбрала её квартиру не потому, что хозяйка обладала одним из самых противных характеров в доме и как никто другой нуждалась в наказании, смышленая душенька присмотрела себе самое большое и удобное жилище. Веник, будучи актрисой, получила его в подарок от одного их своих многочисленных поклонников. В молодости она была и вправду очень недурна собой, успела пять или шесть раз побывать замужем за состоятельными людьми, и только последний из них ни копейки Еве не завещал. Нетипичная для старого обшарпанного дома, просторная, богато обставленная квартира Евы состояла из двух, объединенных в одну. Четыре спальни, кабинет, гостиная, большая гардеробная, кухня и два санузла напоминали пещеру Али Бабы — столько всякого дорогого и ненужного барахла там хранилось. Доступ в квартиру Веник был открыт только для одной заклятой подруги хозяйки, гримёрши того же театра, Риммы Федотовой, которая приносила ей со двора свежие сплетни. Скрепоньку ничто не беспокоило. Она регулярно выполняла свою работу, насылая на местных жителей тоску, печаль и скуку тогда, когда это было нужно. Каждое утро душеньке присылали список с фамилиями жильцов, на которых она должна была навеять уныние. Скрепа, как и любой другой дух, ничего не решала сама. Все решения принимались в штабе, и каждый список украшала подпись Золотого духа. Списки Скрепоньке доставляли молодые духи — секретари. Ева не могла видеть Скрепоньку и естественно не знала о существовании духов, она вообще не верила ни во что, кроме силы денег и собственного актерского таланта.

Посидев еще немного на подоконнике, заставленном горшками с землей — ни одно комнатное растение у Евы не приживалось — Скрепа собралась слетать взглянуть, чем занимается ее квартирная хозяйка, как вдруг через щель в старой оконной раме в комнату влетела червчатая душенька сплетен Ута.

— Привет, мечтательница! — воскликнула она.

— Привет, а почему мечтательница? — спросила Скрепа.

— Потому что сидишь тут, на небо таращишься, а сейчас все самое интересное начнется, уже почти 19.00!

— Ой, сейчас же Римма придет на чай!

— Вот именно, пошли, сейчас они сплетничать будут! Уж я позабочусь, чтоб они всем-всем косточки перемыли!

— Они сегодня обе уже получили большую порцию скуки, видимо, у тебя на славу получится. Ты давай, начинай, я догоню.

Ута полетела в гостиную, где жадная Ева уже ставила на стол самые плохие свои чашки, чайник с позавчерашней заваркой, специально для гостей, сама она пила только свежий чай элитных сортов, и блюдце с тремя кусками дешевого черствого печенья. Ни сахара, ни конфет она никогда никому не предлагала. Вскоре пришла Римма, и соседки принялись болтать, обсуждая всех, кого только могли вспомнить. Развеселая Ута ловко перелетала с плеча одной старушки к другой, а Скрепонька мирно сидела на софе напротив. Она даже не вслушивалась в старушечью болтовню, витала в собственных мыслях, но неожиданно ее внимание привлекла фраза Риммы.

— А я то! Я то, знаешь, кого встретила!!!

— Президента, никак, — крякнула Ева.

— Да ну, что ты, какой президент в нашей глуши! Я встретила Аньку! — торжественно произнесла Римма.

— Тьфу ты! И что! Это ж твоя невестка!

— А ты помнишь, у кого она нянькой работала?!

— Ну конечно помню! У этой выскочки, Марии, дочери моего последнего покойного супруга, великого человека! — Ева наигранно прослезилась и рассказала с упоением историю, которую Римма слышала уже в сотый раз.

Последний, шестой по счету, муж Евы был выдающимся ученым-биологом. В маленький портовый городок он приехал коротать старость в тиши и спокойствии, но Ева высмотрела жениха и на старости лет повела ученого под венец. Биолог был очень богат, и Ева страстно желала прибрать к рукам все его состояние. Но не тут-то было. Все свое богатство ученый оставил единственной дочери, Марии, которую любил больше жизни. Она была копией своей умершей матери, тоже ученой. После истории с наследством Ева возненавидела Марию, которая пошла по стопам родителей и успешно занималась биологией, а заодно и ее мужа, известного модного художника. Но совсем уж не заслуживал ненависти их крошечный сынишка Густав, которого назвали в честь умершего дедушки. Густав был очень милым, послушным и смышленым не по годам ребенком. В свои шесть лет он знал и умел больше ровесников. Малыша Густава Ева ненавидела просто потому, что он был ребенком. Из-за того, что бог не дал ей шанса стать матерью, она не выносила детей. С Марией и ее семьей старуха демонстративно общалась очень мило и приветливо, но все равно в каждом ее слове или улыбке светилась черная злоба и ложь. День и ночь она мечтала, чтобы несчастье обрушилось на этих людей. Но они были счастливы, успешны, да еще и мальчишка рос настоящим сокровищем, умницей на загляденье.

— Ну и что, они опять на дачу приехали всей оравой? Сидели бы в своей столице, я бы хоть их не видела и не слышала, а то опять навяжутся в гости со своим отпрыском, потом голова будет полгода болеть. Отвратительный ребенок! — продолжала Ева.

— А вот и нет! У них беда случилась! — прошипела Римма.

— Что??? — растянулась в золотозубой улыбке Ева, — Что же ты молчишь! Рассказывай, не медля!

— Да такое горе, такое горе! Они же уехали на новый год в страну какую-то, не знаю, где это, пузо греть!

— Да, деньги мои тратить!

— Твои?

— Моего покойного мужа. А значит мои!

— Так они и сами зарабатывают очень неплохо!

— Что ты несешь! Они — транжиры и воры! Так что у них за беда???

— Мальчонка-то их сгинул!

— Густав? Как это?

— А потерялся, говорят. Пропал, да и все!

— Это точно?

— Зуб даю, Анька рассказала! Она ж нянькой его была!

— Ну, зубов у тебя и так уже нет. А новость занятная! Может отпразднуем?

Жадная старуха достала из шкафа коробку дорогого шоколада и щедро предложила соседке. Ничто не скрывало ее радости.

— Ну, хватит с них на сегодня сплетен, — сказала севшая рядом со Скрепой на софу Ута.

— Мерзкие старухи, мальчик пропал, а они радуются, — покачала головой Скрепа.

— А, ты об этом, да не обращай внимания, пропал и пропал. Ладно, я полечу дальше. Мне еще в пятнадцатую и в семнадцатую квартиру! Будь здорова.

— И тебе не болеть… странно звучит, мы же духи…

Скрепонке стало противно смотреть на гадких старух, и она полетела в бежево-коричневую спальню, где обитала последнее время. Старуха туда никогда не заходила, половина комнат была ею просто забыта и заброшена. Скрепа снова села на подоконник и посмотрела на небо. Его занесло облаками, и оно казалось совсем черным. Дорогу тускло освещал желтый фонарь. Квартира старухи располагалась на втором этаже, и Скрепонька видела все, что происходило на улице. Успел выпасть снег, и температура воздуха немного повысилась, но все равно было очень холодно и поэтому совершенно безлюдно. Горожане предпочитали коротать вечер в домашнем тепле. Вдруг один из снежных сугробов зашевелился и из него выпрыгнул маленький, дрожащий от холода, взъерошенный котенок. Его беленькая фигурка с серыми пятнышками была еле заметна на фоне чистого снега. Скрепонька немедленно вылетела на улицу. Котенок заметил ее и спрятался за тонкое голое деревце.

— Эй. Малыш, я ничего плохого тебе не сделаю! — ласково сказала Скрепа.

Котенок высунул испуганную трясущуюся мордочку.

— Ты кто, — спросил он.

— Я Скрепонька, я душенька.

— Душенька? Это как?

— Так же, как дух, только девочка, — Скрепа засмеялась, — ты что, никогда не видел духов?

— Нет…, а почему я тебя вижу, если ты дух?

— Какой ты забавный. Видимо, маленький очень. Ты же кот, а коты могут видеть духов и даже ловить их! Тебя как зовут?

— Я… я не знаю теперь, ни кто я, ни как меня зовут…

— Ты что, потерялся?

— Да, — котенок затрясся еще сильнее.

— Ой! Тебе же холодно и ты можешь отморозить лапки! Пойдем со мной!

— Я боюсь!

— Не бойся, я друг! Я тут живу. Если тебе некуда пойти, пойдем ко мне. Я живу у противной бабки, но у нее столько комнат, что она тебя ни за что не найдет. А потом мы что-нибудь придумаем!

— Как же я попаду в квартиру?

— А вот как!

Скрепа залетела обратно в комнату и распахнула окно. Потом ловко подхватила маленького котенка и аккуратно посадила его в большое мягкое кресло, быстро укутав пледом.

— Теперь сиди тихо и постарайся согреться, вылижись или что вы там делаете. А я слетаю, поищу у нее еды для тебя. Я быстро, не бойся.

— Как же мы теперь? — пискнул малыш.

— Мы теперь вместе, — улыбнулась Скрепа.

Глава 2. Сэр Бенжамин Франк Стюарт Браун младший, много в жизни повидавший

Через мгновение Скрепа снова была в бежевой спальне с блюдцем молока и тарелочкой творога в руках.

— Ты извини, я знаю, вы любите рыбную пищу, но, к сожалению, ничего такого не нашлось. Сейчас еще слетаю за курицей. — Скрепа исчезла в дверном проеме.

Через полчаса она вновь появилась ужасно довольная собой. На этот раз она притащила упитанного отварного цыпленка. Душеньке так хотелось как следует накормить малыша, что она даже умудрилась сама его сварить. Старуха тем временем уже давно выпроводила Римму и легла спать, пребывая в восторге от чужого горя.

— Ты такая хорошая, все очень вкусно, спасибо. Я и не знал, что у Евы есть что-то съестное кроме поеденного молью печенья, — удивился котенок.

— Ты знаешь, как зовут каргу? — спросила Скрепа.

— К сожалению… — внезапно его слова прервал громкий шорох в углу.

— Ты слышал? — испуганно проговорила Скрепа, — это странно, я тут живу два месяца, но никаких похожих звуков ни разу не слышала.

— Ну, может, это другой дух, как ты.

— Нет, духа бы мы увидели.

— Может, окно плохо закрыла?

— Закрыла на все шпингалеты.

Шорох повторился.

— Ааааатьчхааа! — громко раздалось из того же угла.

Скрепа подскочила и спряталась за котенка.

— Ты чего боишься? Ты же дух! — улыбнулся котенок.

— Ну, мало ли что это!

— Ааааааааааааааааатьчхааааааааааааааа! — раздалось совсем громко, и клочья пыли разлетелись в разные стороны. Котенок выгнул спинку и шепотом прошипел:

— Шш!

Пыль осела, но в углу никого не было, там, как всегда, возле старинного трюмо стоял коричневый меховой пуфик, и больше ничего.

— Странно, да? Я уж думала из-за пуфика вылезет кто-то, — тихо сказала Скрепонька.

— Я не пуфик!

— Да, я знаю, что ты не пуфик! Ой, а что с твоим голоском, малыш? Простыл совсем, охрип! — запричитала Скрепа над котенком.

— Да нет, вроде все хорошо, раз-два-три, видишь, голос в норме, мяу! — тоненьким звонким голоском промяукал котик.

— Но ты же только что сказал, что ты не пуфик, и голос явно осип! — возразила Скрепа.

— Это не я, — сказал кот.

— Кхм, прошу меня простить, это был я! — послышалось все из того же угла.

Котенок снова выгнул спину колесом, а Скрепа спряталась за него.

— Вы кто? — еле выдавила она из себя.

Пуфик зашевелился, поднялся на ножки, повернулся, неожиданно показалась голова с длинными ушами, открылись два круглых глаза. Пуфик напоминал бассет-хаунда.

— Разрешите представиться, сэр Бенжамин Франк Стюарт Браун младший!

— Собака! — пискнул котенок и метнулся в сторону окна, живо вскарабкался вверх по шторе и замер на карнизе.

— Юный друг! Я не собака, я пес благородных кровей из старинного рода! Не стоит так бурно реагировать, я с котами не враждую, поддерживаю нейтралитет.

— Так! Мне кто-нибудь объяснит, что в моей комнате делает пес!!! — вмешалась Скрепонька.

— Юная леди, я здесь спал, не более, а теперь проснулся от этого неповторимого аромата дичи!

— Это курица, — пискнул котенок с карниза.

— Юный друг, для вас это просто курица, для меня это изысканное кушанье, я не ел уже очень долгое время, — пес заскулил.

Котенок спрыгнул с карниза.

— Сэр эээ младший, угощайтесь, мне одному этого слишком много.

— Вы так любезны! — пес кинулся к тарелке.

— Аккуратнее с куриными косточками, вы же собака! — позаботился котенок.

— Сэр Бенжамин Франк Стюарт Браун младший! Когда покушаете, будьте так любезны рассказать, откуда вы тут взялись! Я живу тут два месяца, и никакими собаками в этой квартире не пахло!!! — разозлилась всегда спокойная Скрепа.

Сэр Бен жил у Евы с раннего детства. Щенком его подарил ей предпоследний муж. Собаки, как и дети, никогда не интересовали актрису. Бассетом занимался муж. И пока он жил с Евой, пес прекрасно себя чувствовал. После развода жадная Ева резко начала любить Бена, и мужу пришлось оставить собаку жене вместе с остальным имуществом. Вскоре женщина совершенно забыла о собаке, и Бенжамин существовал сам по себе, как мог. Еду тайком воровал на кухне — унизительное занятие для породистого пса, единственное, что хозяйка делала для него — выгоняла на улицу, но вот вечером впускать в дом частенько забывала, и псу приходилось спать в подъезде на коврике. А с появлением последнего мужа, биолога, Ева и вовсе переехала к нему на дачу. Бен остался на это время один. До приезда Скрепы в бежевой комнате у старухи жил другой дух. Это был Арни, дух зависти, ядовито-зеленого цвета. Если не принимать во внимание его работу, он был неплохим малым, и пес подружился с ним. Арни помогал собаке достать еды и, когда было нужно, закрывал и открывал ему входную дверь. Пережив ученого, старуха вернулась домой, вспомнила про собаку, но не найдя ее, решила, что пес однажды не вернулся с улицы, пропал, и обрадовалась исчезновению обузы. А Бен все это время продолжал жить у нее под носом, теряясь в заброшенных комнатах.

— После того, как этот Арни улетел, как же вы справлялись с дверью? — удивилась Скрепа.

— Мне Ута помогала, — спокойно ответил пес.

— Она знала, что вы тут живете, и ничего мне не сказала!

— Да, тут еще столько ваших крутится. Это вы, сударыня, сидите в бежевой спальне и лишь изредка вылетаете, ни с кем не встречаясь кроме Уты, которая сама вас навещает.

— А кто тут еще живет? В этой квартире?

— Постоянно я и вы теперь. А вообще ваши духи все время кочуют по дому из одной квартиры в другую. То там переночуют, то тут. Повсюду можно встретить кучу народа, если по комнатам походить. Например, над бабкой, пока она спит, висит бусый дух пустых снов, чтоб ей ничего не снилось, не заслуживает она ярких сновидений. В кладовке постоянно ошивается жонкилевый дух жадности, а в гардеробной часто можно встретить лавандовую душеньку самовлюбленности и эгоизма, Приму, которая не дает старухе усомниться в ее талантах и превосходстве над всеми.

— Ой, а я и не знала… — растерянно промолвила Скрепа.

— Ну, ничего, успеете еще познакомиться, вы тут надолго, как я понял. Вы извините, что я напугал, я просто привык еще задолго до вашего приезда спать тут, очень люблю бежевые и коричневые тона! Они такие спокойные, благородные! Вот так, юная леди.

— Значит, собаки тоже могут видеть духов? — спросил котенок.

— Видеть-то можем, — ответил пес, — но вот поймать — нет. Это только вы, кошки, умеете.

— Ну ладно, сэр Бен… младший, тогда я рада новому другу и соседу. Приятно познакомиться: Скрепонька, душенька печали и скуки.

— Для вас обоих, просто сэр Бен, если что нужно, буду рад служить.

— А я… — грустно пискнул котенок… мне тоже очень приятно, но я даже теперь не знаю, как меня зовут и кто я. Я потерялся.

— Сэр Бен, а давайте ему поможем? — с жаром воскликнула Скрепа.

— Ррраф! С радостью! Это же дело чести! Но только как?

— Вы когда-нибудь были в лесу? — спросила Скрепа?

— Ррраф!!! Лес!!! Да, конечно! Мой хозяин часто брал меня на охоту! Мы искали дичь!

— Нет, нет, нет, забудьте про всякую эту вашу охоту! Мы не станем причинять никому вреда. Мы поможем малышу отыскать семью!

— Я тогда был молод, теперь уже и одышка замучила, да и ноги не такие быстрые. Вот нюх! Нюх меня не подводил ни разу!

— Это прекрасно. Тогда собирайтесь. С рассветом мы отправляемся в другой город, а точнее в лес, где живут мои друзья, они точно нам помогут.

— А как мы доберемся? Ты нас не донесешь одна! — вмешался грустный котенок.

— Гав!!! Элементарно! У меня есть идея!

— Для начала, может, перейдем с сэром Беном на «ты», раз мы теперь одна команда? — спросила Скрепа.

— Гав!

— Мяу!

— Ну, я так понимаю, все согласны!

Глава 3. В спортивном деле — спортивный дух

Всю ночь до рассвета Скрепонька не сомкнула глаз. Она очень нервничала перед незапланированным визитом в лес. С одной стороны, она была спокойна, ведь завтрашний день у нее выходной, и работу она не прогуляет, с другой стороны, чувство тревоги не покидало ее. Будто скоро должны были произойти какие-то неожиданные и опасные для нее события. Скрепа сидела на своем любимом месте у окна на шелковой расшитой золотистыми нитями подушке. Восточный узор ткани едва поблескивал в темноте. На небе висела бледная луна, и Скрепе казалось, что она подглядывает за ней и читает ее мысли. В углу у трюмо мирно похрапывал сэр Бен, снова принявший маскировочный вид пуфика. В кресле тихо-тихо, свернувшись крошечным клубочком, спал котенок.

С рассветом Скрепа собрала в дорогу для своих новых друзей всю колбасу из холодильника Евы и приготовила им нехитрый завтрак, состоявший из овсянки на молоке. Вскоре душенька, старый бассет и котенок неизвестной породы были готовы отправиться в путь. Пес предложил доехать на попутном грузовике и выпрыгнуть недалеко от леса, но Скрепа сразу же отмела эту идею, сказав, что это очень опасно. До города, в котором раньше жила Скрепа, ходил поезд, протащить на него котенка еще куда ни шло, но вот не очень маленькую собаку… Друзьям не оставалось ничего, кроме как идти пешком. Скрепе очень не хотелось прогуливать работу, а ведь такое путешествие заняло бы не один день. Она предлагала полететь одна или же с котенком, но сэр Бен ни в какую не хотел бросать их в трудную минуту. И пришлось бы им плестись, бог знает, сколько времени по зимнему лесу, если бы с утра пораньше любопытная Ута не пролетала мимо окна бежевой комнаты и не заметила, что внутри давно уже никто не спит, а, напротив, во всю ведутся бурные споры.

— Всем привет! — бодро крикнула она, влетая через щель в оконной раме.

— Привет! — хором ответили три голоса.

— О, я вижу, Скрепа, наконец-то, познакомилась со своим соседом! Да еще у вас какой-то милый пушистый кот в гостях. Что тут за веселый утренник?

— Котенок потерялся, и я хочу ему помочь, — ответила Скрепа.

— И как же, интересно?

— Мы отправляемся в мой лес, только вот пока не решили, на чем…

— Бен, ты-то куда на старости лет собрался! Ну, смешно, ей богу. Ты же не дойдешь!

— Ррраф! Я в прекрасной физической форме!

— Ну да, рассказывай…, годы-то берут свое! Не, пешком вам никак не дойти.

— Ты такая умная. Вот и подскажи, — обиделся пес.

— Ну, теоретически я бы вам, конечно, могла помочь, но… если бы и вы мне помогли…

— Вот плутовка! — не выдержал пес.

— Да мы тебе и просто так помогли бы, в чем проблема-то! — сказала Скрепа.

— Можно, я поживу в этой комнате, пока вас не будет? Знаете же, я живу на чердаке, там так мерзко.

— Конечно, можно! А как ты можешь нам помочь? — спросила Скрепонька.

— О, да это пустяк. Подождите меня тут, я быстро, — с этими словами она вновь вылетела на улицу и исчезла.

Прошло некоторое время, друзья уже, было, отчаялись дождаться помощи и вновь начали готовиться к пешему переходу, как вдруг в комнату влетела Ута, но не одна, а с огромным синим духом.

— Знакомьтесь, Вовик, спортивный дух.

— Здрасьте…

— Гав.

— Мяу.

— Доброе утро! — бодрым низким голосом сказал дух.

— Вовик — мой хороший друг, живет на стадионе. Пришлось туда лететь за ним. В общем, он вам поможет. Вмиг перенесет собаку и кота, и тебя Скрепа, если надо, — засмеялась Ута.

— А вы сможете? Сэр Бен тяжелый… — осторожно спросила Скрепа.

— Я не знаю такого слова «тяжелый»! Ну, чего мы ждем? Полетели! — синий подхватил пса и котенка, сказал Скрепе, чтоб та не отставала, и вылетел в окно.

— Ну, чего ты ждешь? Догоняй! — вновь засмеялась Ута.

Скрепонька выпалила «спасибо» и так быстро, как только могла, полетела следом за синим духом, не забыв припасенную для друзей колбасу.

Они летели высоко-высоко в небе. Пес старался согревать заледеневшего котенка, несмотря на то, что замерзал сам. Маленькая Скрепа заметно отставала, но ни на секунду не спускала с друзей глаз. Совсем скоро они оказались в лесу, прямо в его центре. Синий попрощался со всеми, пожелал хорошей физической формы и был таков. Скрепа оглянулась. Лес был весь покрыт чистым белым снегом. Вокруг стояла такая тишина, что можно было услышать, как снежинка падает с ветки на землю. Было уютнее, чем в городе, и теплее, чем в вышине. Пес быстро согрелся сам и заставил котенка попрыгать, чтоб не замёрзнуть.

— Сейчас мы тебя согреем, малютка! Тут рукой подать до дуба, где живет мой хороший знакомый. — Душенька взяла кота на руки, и они направились к дереву, в дупле которого проживал серый дух Печалька.

Глава 4. Зимний лес полон чудес

Те, кто уже знаком с Печалькой, знают, что он живет в дупле старого дуба, который достался ему от бабушки, сиреневой душеньки Ежевики, большой любительницы ежевичного варенья. С детства он был унылым, печальным, серым духом. Окончил школу магии и стал нести людям грусть и печаль, но все изменилось после того, как он спас свою подругу, Бусинку, переливающуюся множеством цветов, подобно перламутру, внучку самого главного Золотого духа, похищенную сначала Лютой ведьмой, а потом белым духом зла. Теперь он переучивался на духа совести, чтобы помогать людям принимать правильные решения в трудные моменты. В выходной день добудиться до ленивого Печальки было практически невозможно, но Скрепа собрала волю в кулачок и громко забарабанила в дверь дупла. Через мгновение дверь открылась, а на пороге стоял бодрый Печалька.

— Какие люди! Скрепонька!

— Привет!

— Что привело тебя ко мне в столь ранний час, да еще с килограммом-другим колбасы?

— Можно войти? Я с друзьями.

— Проходите, конечно!

Дух проводил гостей в уютную комнату и напоил горячим чаем. Котенок отогрелся в теплом клетчатом пледе и замурлыкал. Скрепонька поведала о беде малыша.

— Хм, я, к сожалению, тебе ничем помочь не смогу, но знаю, кто точно сможет! Сейчас вы отдохнете, и мы пойдем к моей подруге, Шампиньоше, только путь долгий, она живет у Изумрудного Озера.

— Ничего, рраф! Передохнем и в путь, — с готовностью ответил пес.

— Эээ, вот вас должен предупредить. Она кошка… и кошка не робкого десятка, вы, Бен, с ней повежливее.

— Ррраф, я с дамами всегда вежлив и учтив.

— Ну и прекрасно. А ты, Скрепа, кстати, пропустила главный праздник осени! В ноябре была свадьба Свини Свинси и мисс Кисоньки. Теперь они где-то в теплых краях животики греют. У них уже второй месяц медовый!

— Как здорово! Зная мисс Кисоньку, можно с уверенностью предположить, что все было невероятно красиво! — восторженно сказала Скрепа.

В ноябре известный во всем мире духов, исполинский волшебный кот, созданный специально для Бусинки Золотым духом, обладающий возможностью хранить в себе силу любого духа, женился на самой красивой кошечке леса, мисс Кисоньке. Свадьба была пышная, гулял весь ноябрьский лес, а так же гости из города и даже из других стран. Все вокруг было украшено живыми цветами, усыпано лепестками роз, лес мерцал и сиял всеми красками волшебства и магии. После торжества молодожены отправились в свадебное путешествие, куда именно, осталось в тайне.

— А ты что так рано встал сегодня? — запоздало удивилась Скрепа.

— Да я что-то привык совсем рано вставать и рано ложиться. Так и голова свежая, и никаких дурных мыслей в неё не лезет, — весело ответил Печаль.

Отдохнув и подкрепившись, наши герои отправились к Изумрудному Озеру. Это было одно из самых красивых мест в лесу. Чистое, как горный хрусталь озеро, полное рыбы, по берегам было окружено плакучими ивами, которые сплетали ветвями ажурные своды. В одной из таких ив жила кошка по имени Шампиньоша. Шампи обладала скверным характером, трехцветным окрасом и недюжинным умом. Как все трехцветные кошки, она умела приносить счастье. Но делала это лишь в крайнем случае, когда совсем уж было необходимо. Больше всего на свете она любила разгадывать мудреные загадки, раскрывать страшные тайны и ввязываться в опасные авантюры, поэтому редкое приключение обходилось без вмешательства Шампиньоши. Осенью она бросила курить, чем ужасно гордилась, и теперь постоянно жевала леденцы и прочие сладости.

Друзья довольно быстро приближались к озеру. В утреннем, одетом в белоснежную шубу лесу было так светло, что можно было ослепнуть от яркого белого сияния. Озеро уже виднелось впереди, его покрывал ровный слой зеркального льда. В морозной тишине слышалось лишь поскрипывание снега под лапами сэра Бена. Неожиданно вдалеке раздался вопль. Он приближался и усиливался. Слов разобрать было невозможно, это был звук, похожий на длинное, непрерывное «А-а-а». Все насторожились и переглянулись. Из голых, чернеющих на фоне снега кустов выпрыгнуло странное существо, напоминавшее длинную ветку с прутиками вместо рук и ног. Оно громко вопило и неслось вперед, не разбирая дороги. Существо явно не было готово встретить кого-то на своем пути, оно отчаянно пыталось притормозить. Ноги-палочки скользили по снегу. Странное создание неудержимо летело прямо на Скрепу, которая держала на руках напуганного котенка. Сэр Бен, как истинный джентльмен, кинулся прикрывать собой душеньку, Печалька, сообразив, что сейчас они все покатятся кубарем, метнулся вперед и выставил руки перед летящим человечком-веточкой. Через мгновение раздалось громкое «БУМ», и пять тел плюхнулось на снег. Печалька со Скепонькой тотчас взвились над всеми и стали помогать Бену и котенку выбраться из сугроба и отряхнуться. Веточка вскочила и начала, охая и ахая, наматывать круги вокруг изумленных путников.

— Это кто? — крутя головой, спросил котенок.

— Понятия не имею, — в унисон ответили духи.

— Я что-то о них читал в те далекие времена, когда мы с хозяином охотились. Это, кажется, Прутич!

Существо на секунду остановилось, похлопало глазами и продолжило бесполезный бег.

— Из какого сумасшедшего дома сбежал этот Прутич? — спросил Печ.

— Прутичи — это такие лесные существа. Их очень редко кому удавалось увидеть. Они водятся только в наших краях, и их осталось очень мало, — ответил образованный Бен.

— Значит, это не просто сумасшедший, а еще и редкий сумасшедший, — сделал вывод Печаль.

— Да он не псих, просто Прутичи немного суетливы, но раз этот со всей прыти бежал, видимо, ему угрожала опасность, — ответил пес.

— Слушайте, а чего он кругами то бегает? — тихо спросила Скрепа.

— Рука! — завопило существо. — Моя рука!

Пес взял в зубы валявшуюся рядом хворостинку и поднес Прутичу.

— Моя рука! Вот же она! — с этими словами тот схватил хворостинку и вставил ее в свое тельце-веточку.

— Ты откуда бежишь, Прутич? — спросил Печ.

— Ой-ой-ой, беда-беда! Убежал от такого! От плохого! Ой-ой-ой. Увез бы меня! Берегитесь! Берегитесь! Приехал сюда страшный разбойник! Уносите ноги! — он протараторил это на одном дыхании, поморгал своими черными глазками-угольками, в миг вырвал у Скрепы из рук здоровый батон колбасы, заботливо припасённый для зверей, и со всех ног-веточек пустился прочь в чащу леса.

— Наша колбаса! Догоняй воришку! — закричала Скрепа.

— Догнать Прутичей невозможно, — с сожалением заметил пес.

— Какой разбойник, что он нес? Да точно, сумасшедший ворюга, — махнул рукой Печалька.

— А, по-моему, он, правда, кем-то или чем-то очень напуган, — сказала Скрепа.

— Пойдемте к Шампиньоше, она точно знает про всех разбойников в этом лесу, — сказал Печ, и друзья направились к одной из ив.

Все ивы у озера были как на подбор, но вокруг одной были разбросаны розовые лепестки.

— Тут и живет мисс Кисонька, о которой утром нам рассказывал Печалька. Свини Свинси всегда посыпал ее жилище лепесточками, чтоб ее лапки ступали по ним. Видимо, еще не все замел снег и унес ветер, — сказала Скрепа, — Они с Шампиньошей соседки. А вот и ее ива.

— Она, наверное, спит еще, я поднимусь, посмотрю, — шепотом сказал Печалька и скрылся в ветвях.

Через несколько минут дух вернулся и позвал всех наверх. На одной из развесистых веток ивы гостей ждала маленькая, но очень пушистая кошка.

— Всем привет. Я Шампиньоша. Очень рада вас всех видеть. Даже собак… Проходите. Угощайтесь чаем с рыбными галетами.

— К вашим услугам, сэр Бенжамин Франк Стюарт Браун младший, для вас просто Бен, — улыбнулся пес.

— Очень мило. Шампи.

После того, как все уютно расположились внутри, кошка спросила:

— Итак, что у вас за проблема?

— Нам нужно спасти потерявшегося котенка! — воскликнула Скрепонька.

— А где он потерялся?

— В моем новом городе.

— Ну, так там бы и занялись поисками его родни или хозяев, думаю, мой совет не стоил такой далекой дороги.

— Ой, я не подумала… — растерянно сказала Скрепа.

— Деточка, ты рассеяна, еще и этого милого джентльмена Бена притащила зря. Вы подышите тут свежим воздухом, раз уж оказались в наших краях, и возвращайтесь в город, возьмите там своего котенка и вместе ищите его родню.

— А котенок с нами, вот же он. — Скрепа показала на сидящего у нее на коленях котика.

— Ну, какой же он котенок! Это же мальчик, — невозмутимо сказала Шампиньоша.

— Мальчик? — вытаращила глаза Скрепа.

— Вот так да… — просипел сэр Бен.

— Всего два месяца спокойной жизни, и опять у них что-то случилось, — проворчал Печ.

— Ну, расскажи им, ты же заколдованный мальчик! Я сразу почувствовала, — сказала кошка и взяла в лапу конфету.

— Я… я был мальчиком. А теперь я не знаю, — грустно ответил котенок.

— Погоди-ка! Вот откуда ты знаешь мою старуху Еву! — воскликнула душенька.

— Ты не куксись, а давай, рассказывай нам свою историю, и мы обязательно придумаем, как тебе помочь. В мире нет ни одного заколдованного мальчика, которого нельзя было бы расколдовать. Держи конфету. — Шампиньоша протянула котенку-мальчику лакомство и поудобнее устроилась на ветке.

Глава 5. С павлинами шутки плохи

Густав был мальчиком шести лет, внуком того самого ученого, который стал последним мужем Евы Веник. Это его семью так сильно невзлюбила старуха. Родители же в сынишке души не чаяли, и он отвечал им тем же. Счастливая семья любила путешествовать. С Густавом никогда не было проблем, он во всем слушался, был осторожен, не терялся. Брать мальчонку в разные страны было одно удовольствие, он с интересом и благодарностью познавал мир. На новогодние каникулы семейство решило поехать в одну экзотическую жаркую страну. И все было бы великолепно, если бы однажды Густав с родителями не пошел на базар, где царил настоящий праздник ярких красок, столько там было невиданных фруктов, сластей, золота, самоцветов и разных диковинных вещиц. Восторженный мальчик долго гулял с родителями среди бесконечных пестрых рядов, слушая призывные крики торговцев, шум толпы, не замечая духоты и полуденного зноя.

— Купите мой инжир — самый сладкий инжир в мире!

— Золото! Золото! Не хочешь золота, есть серебро! Не надо? Медь! Купи медь!

— Платки! Шелка! Лучшие ткани! Ковры!

— Специи, специи, бери, не проходи мимо!

— За ваши деньги проглочу кинжал и останусь цел! За ваши деньги станцую на гвоздях!

Много еще разного кричали торговцы на непонятном Густаву языке. Он шел, держа маму за руку, и смотрел по сторонам. Голова малыша шла кругом от звуков, запахов и жары.

— Птицы из всех уголков мира! Не захотите покупать, любуйтесь бесплатно, — хитро улыбнулся родителям мальчика бородатый мужчина в красивом халате и указал на ажурную кованую дверь.

— Мам, что он сказал? — спросил Густав.

— Этот мужчина держит магазин птиц. Хочешь пойти посмотреть?

— Птицы! Да хочу!

Просторное прохладное помещение магазина было заставлено клетками с красивыми птицами всевозможных видов. Некоторые прекрасно пели, другие озорно чирикали. В самом темном углу на красивом низком столике стояла клетка, закрытая темной шелковой тканью.

— Мам, пап, а кто там? — спросил мальчик.

— Хм, ничего не написано, — ответил отец, — пойду, узнаю у торговца.

Через мгновение отец вернулся вместе с хозяином.

— Говорит, там павлин. Если вы хотите, может показать.

— Павлин! Настоящий? Вот здорово! — обрадовался Густав.

Отец что-то сказал торговцу, и тот ловко сорвал ткань. В большой клетке из чистого золота оказалась крупная пава. Вид у нее был очень важный, и, казалось, ей ни до кого не было дела.

— Это не павлин! — воскликнул мальчик, — У павлинов красивый хвост и они яркие…

Птица в клетке оставалась невозмутима.

— Ну что ты, Густав, это самый настоящий павлин, только самка, а хвост с роскошными перьями у самцов, — объяснил отец.

— Жалко, — а павлинов самцов в этой лавке не держат? — спросил мальчик.

— Нет, только одна пава.

Мальчик расстроился, ему вдруг так захотелось посмотреть на роскошный раскрытый павлиний хвост. Он раньше видел этих птиц в зоопарке, но чтоб с раскрытым хвостом — ни разу. Малыш подошел к клетке с соловьем и стал слушать дивную песню этой невзрачной пташки.

— У павлина есть чудесные перья, у соловья — великолепный голос, а что эта пава может? Чем она интересна, по сути, обычная курица… — тихо сказал себе под нос мальчик.

— Дружок, а откуда ты знаешь, что хитрый торговец вас не обманывает? — шепотом сказал кто-то мальчику на ухо. Густав обернулся, но вокруг никого не было. Соловей резко замолчал.

— Здесь кто-то есть? — осторожно и тоже шепотом спросил мальчик.

— Да, я тут, сижу у тебя на плече. — опять раздался голос.

— На моем плече никого нет…

— Ты просто меня не видишь. Но если ты такой любопытный, я тебе покажусь.

На плече Густава стал виден матово-белый полупрозрачный силуэт сидящего человечка.

— Ты кто? — спросил удивленный мальчик.

— Я — дух, не бойся. Я добрый белый дух.

— Что тебе от меня нужно?

— Я хочу тебе помочь. Ты ведь хотел увидеть павлина? С его красивым хвостом…

— Да, но это не павлин, это пава. У нее нет красивого яркого хвоста.

— Торговец вас обманул. Просто он знает, что вы не будете покупать птицу, и лишний раз никому не показывает всей ее красоты. Если ты заметил, он даже накрывает клетку тканью — бережет.

— Значит, это павлин, и у него есть хвост!

— Ну конечно!

— Как же попросить его показать перья?

— Если ты его попросишь, он не станет этого делать, ему не разрешает хозяин. Ты можешь подстроить, будто это случайность.

— Но как?

— Я дам тебе три камушка, брось их в павлина, но ты должен попасть каждым!

— А я не причиню ему вреда?

— Нет, эти камушки совсем крошечные, он едва почувствует, — с этими словами дух дал мальчику три маленьких прозрачных кристалла и исчез. Густав был метким от природы и с легкостью попал первым камушком в птицу. Она открыла один глаз. Густав бросил второй кристалл. Пава открыла второй глаз и посмотрела на мальчика. Густаву стало как-то не по себе, он даже почувствовал, что не нужно было слушать белого духа. Но он был не из тех, кто не заканчивает начатое, и кинул в павлина третий камушек. Пава пронзительно крикнула, глаза ее загорелись ярким светом. И Густав стал уменьшаться, а все предметы вокруг него расти. Через мгновение он увидел, как торговец бежит к клетке и снова закрывает ее тканью, как родители начинают звать сына, он бросается к ним, но почему-то едва достает до их щиколоток, пытается что-то сказать, но издает лишь какой-то тоненький писк. Родители начинают паниковать, кричат, что их сын потерялся, просят позвать полицию. Густав неожиданно обнаруживает, что понимает местный язык. Но что с его ростом и голосом? Почему его никто не замечает? Он подбегает к большому серебряному кувшину и видит в нем отражение маленького котенка. Этого не может быть! Это не он! Так не бывает…

Густав в отчаянии подбежал к столику с клеткой павы и начал звать ее и просить превратить его в мальчика, но ткань плотно закрывала прутья решетки, птица не издавала ни звука. Испуганный котенок попятился и услышал грустную песню соловья:

Он сеет зло и страх, и мрак,

Жестокий дух, наивных враг!

И ради собственной забавы

Усилием Премудрой Павы

Мальчонку в кошку обратил,

С родней на веки разлучил…

Мальчик-котенок хотел расспросить соловья, что же ему теперь делать, но родители вышли из лавки, и он пулей бросился за ними. Затем он преследовал их повсюду, в полицейском участке, у посольства, видел, как плакала мама, как убивался отец. Мама заметила маленького испуганного котенка и взяла его с собой. Так и не найдя Густава, они вернулись на родину, не бросив привязавшуюся животинку. Густав не мог видеть родительских слез и слушать бесконечные разговоры о его розыске. Малыш понимал, что только Премудрая Пава сможет вернуть его истинный облик. В один непогожий зимний день он удрал из дома и отправился на поиски Павы. Но дойти он смог только до дома, где жила Скрепонька, на большее его маленьких силенок не хватило. Он продрог, проголодался. И скорее всего, просто замерз бы на улице, если бы Скрепа не увидела его в окно.

Глава 6. Сирокко

— Бедолага! — запричитала Скрепа.

— Сам виноват, кидался камнями в Премудрую Паву! — ответила Шампи и взяла очередную конфету.

— А что это за птица такая? — спросил сэр Бен.

— О, это не просто птица, это древнейшая и мудрейшая среди птиц. Я мало что о ней знаю. Но мне рассказывал о ее мудрости один знакомый ворон. Пожалуй, о том, как мальчонке найти ее и просить милости, вам придется узнавать у него лично. А живет он на Западе. В темном непроходимом дремучем лесу. Это совсем не такой лес как наш! Тот лес, правда, страшный. Я бывала в тех местах. Могу проводить вас.

— Ой, Шампиньоша, это было бы так здорово! С тобой мы бы не пропали, — с радостью воскликнула Скрепа.

— Печалька, ты с нами? — спросила кошка.

— Увы, нет. Я буду ждать вас с хорошими вестями дома. Думаю, вы успешно преодолеете путь и найдете эту пташку, — ответил дух.

— Совсем заучился. Я вообще думала, Скрепонька куда зануднее тебя. А она вон, отложив работу, идет помогать малышу, молодец, — одобрила Шампи.

— Ой…, работа…, а я и не подумала…, что же делать? — растерялась Скрепа.

— Я замолвлю за тебя словечко, не переживай, — успокоил ее Печ.

— Рррав! Ну, раз все решили, когда отправляемся? — спросил пес.

— Да хоть сейчас! Давайте. Соберем все самое необходимое и двинемся в путь. Пока только не знаю, как, но придумаю по ходу. Начнем пешком, — рассудительно сказала Шампи, прикидывая в уме, как бы ускорить долгий и тяжелый путь.

— Привет, дорогая! — послышалось снизу. — Шампи, встречай гостя!

— Это еще кто! — недовольно пробурчала кошка и свесила мордочку с ветки.

Через секунду она одним прыжком спряталась за сэром Беном.

— Что с вами, Шампиньоша? — поинтересовался пес.

— Эээ… все отлично, я тут просто…

— Шампи, что такое? Ты что, кому-то должна целое состояние, и он пришел за долгом? — засмеялся Печалька.

— Типун тебе на язык, там просто, ну, в общем…

— Давай рассказывай, или я слетаю и сам посмотрю, — подначивал растерянную кошку дух.

— Это Сирокко…

— О нет, нет! — заныл Печаль.

Нежданный гость тем временем не унимался.

— Шампи, ну я же знаю, что ты дома!

— Слушайте, некрасиво. Стоит там, ждет. Не по-хозяйски это, — вмешалась Скрепа, поглаживая по голове уснувшего котенка.

— Да ты знаешь, кто это? Это Сирокко! — хором сказали дух и кошка.

— И что же, он враг вам? — спросил пес.

— Хуже… — выдохнула Шампиньоша, — сейчас, ему надоест ждать. Он уйдет, и я расскажу о нем.

— О ком ты расскажешь? — очень красивый молодой дух цвета вермильон подлетел к веткам, на которых расположилась компания.

— О! Какая радость! Кого я вижу! Сирокко! Ты! В нашей глуши! Какими судьбами?

— Я так и понял: ты до такой степени опешила от радости, услышав мой голос, что даже впала в ступор и не вышла меня встречать. Я мельком видел, как симпатичная мордочка выглянула и спряталась, — засмеялся дух.

Он говорил что-то еще, улыбался, Шампиньоша заметно злилась, но отвечала наигранно вежливо и приветливо. Скрепонька не слышала их слов, она не сводила глаз с нового знакомого, и отчего-то щеки ее горели.

— Ну ладно, вроде со всеми твоими гостями я познакомился, а это что за бежевая мышка с краснющими щеками? Диатез у духа? — неожиданно красавчик указал на Скрепу. Ей вдруг стало так неловко. Как он назвал ее? Мышь! У кого красные щеки? Душенька забылась, потеряла равновесие и упала с ветки.

— Скрепа! — закричали друзья.

— О, прекрасное имя! Интересно, она дух канцелярских товаров? — съязвил Сирокко.

Скрепа лежала на снегу и умирала со стыда. Душенька упала! Созданная летать и парить! Навернулась с ветки носом вниз. Это определенно был позор всей ее жизни. Печалька подлетел к Скрепе и осторожно поднял ее.

— Ты чего это? — спросил он, еле сдерживая смех.

— Я не знаю, я… не знаю.

— Так. По-моему, ты переработала. — Он подхватил ее и посадил на ветку. Но в иве уже никому не было дела до Скрепы. Новый дух болтал с Шампи в сторонке, а пес возился с котенком.

— Кто он? — тихо-тихо спросила Скрепонька Печальку.

— Ох, он еще хуже, чем вещун беды…

— В смысле? Что у него за дар-то?

— Ну ладно, слушай…

Далеко-далеко в южной сухой пустыне много веков назад у великого Духа Ветров, песочного цвета, родилось четыре сына: Бриз, Бора, Фён и Сирокко. Старший Бриз, повелевал тёплым ветром, дующим с берега на море ночью и с моря на берег днём; был он цвета небесной лазури, являлся для людей летней благодатью. Два средних брата Бора и Фён были как две противоположности, первый управлял холодным резким ветром, дующим с гор на побережье или в долину, и был цвета вердигри, второй главенствовал над лёгким тёплым ветром, дующим в том же направлении, что и слуга брата, обладал гиацинтовым цветом. Младший брат был любимцем отца. Сирокко властвовал над сильным южным ветром, зарождающимся в пустыне, и раскаленными песчаными бурями. Яркий, цвета вермильон, ловкий и быстрый, он мог бы воплотить в жизнь все надежды своего отца, обогнав братьев, но судьба распорядилась иначе. Его ветер стал вольным, юный дух отпускал его в тысячи направлений одновременно, пренебрегая своими обычными обязанностями. От своих подопечных вихрей, бурь и ветерков дух быстро узнал, как интересен и разнообразен мир. Он с жалостью смотрел на покорных отцовским указаниям братьев, им все больше овладевала тяга к познанию мира. Он хотел побывать всюду. Скоро он и вовсе перестал выполнять свои обычные обязанности. Великий Дух Ветров разгневался на младшего наследника. Разъяренный непокорностью сына, он изгнал его из семьи и лишил власти над ветрами. Но один маленький ветерок, успевший услышать много историй от старших товарищей, сбежал вместе с прежним хозяином. Остался верен ему и делил каждое путешествие. Так Сирокко стал духом-отшельником, и везде следовал за ним его окрепший и повзрослевший вечный спутник — ветер странствий. Сирокко облетел весь мир, знал каждый уголок, его мечта сбылась, а расплатой за нее стало изгнание из семьи. Вся его жизнь — это дорожная пыль, морская соль и ночные звездопады. Всюду, куда бы он ни прилетел, появлялся ветер странствий и жажда путешествий. За это многие его не любили, ведь далеко не всякий и не всегда готов собраться и пуститься в путь, а появление Сирокко предвещало скорую дальнюю дорогу.

— Какой он… — Скрепа восторженно вздохнула.

— Какой он гадкий! — передернул Печалька.

— Что ты говоришь! Он смелый, гордый, свободный… ах.

— Очнись, раз он тут, вас ждет какое-то очень долгое путешествие, теперь уж точно просто так вы эту Паву не разыщете. Шампи так старалась, чтоб он ушел. Еще, слава богу, он не в мой дом наведался. Я бы совсем расстроился. Путешествий мне только не хватало! Тут дел невпроворот.

Скрепа не слушала его ворчаний. Она то и дело осторожно посматривала на Сирокко. Он по-прежнему болтал с Шампиньошей, только теперь кошка явно сменила гнев на милость и над чем-то смеялась. К ним присоединились сэр Бен и Густав, которые тоже хохотали над шутками духа путешествий.

— Скрепа, а ты, часом, не влюбилась ли? — прищурился Печалька.

— Что? Кто? Я? — в миг очнулась Скрепонька.

— Ну, явно не я.

— Нет, ты что. Я его не знаю. И вообще, он такой весь…

— Какой?

— Ну, такой… — душенька расплылась в улыбке.

— Ахахаха. Ясно-ясно! Смелый, гордый, свободный… ах. — Передразнил ее Печаль.

— Нет, ты не понял. Он беспокойный путешественник, а я домашняя деловая душенька. У меня работа есть. И котенка спасать надо. И глупости все это.

— Ну, как скажешь, — улыбнулся Печ и подлетел к компании.

Скрепа сидела на ветке, болтая ножками в воздухе. «А все-таки он очень симпатичный», — пронеслось у нее в голове. Неожиданно Сирокко обернулся и посмотрел прямо на Скрепноку.

— Скрепа! — хором закричала вся компания.

Бежевая душенька вновь лежала на снегу под ивой, и какое-то новое и невероятное чувство заставляло ее улыбаться.

Глава 7. Караван из облаков

— Позволь, я помогу? — Сирокко стоял над Скрепой и протягивал ей руку.

— Это еще зачем? — Скрепа гордо поднялась и повисла в воздухе.

— Ты извини за мышь и диатез.

— Мало ли, кто какие глупости мелет, была бы охота слушать, — наигранно безразлично отчеканила душенька.

— Ну ладно, я рад, что не обиделась, — он улыбнулся и полетел вверх.

Скрепа невозмутимо последовала за ним, пряча от всех свое смущение.

Все покорно сидели на ветках и ждали какого-то очень важного объявления Шампиньоши. Дождавшись Скрепы и Сирокко, кошка важно откашлялась и произнесла:

— Уважаемые дамы и господа. Мой давний друг, дух путешествий Сирокко любезно согласился помочь нам в поисках Премудрой Павы. Мы отправляемся сегодня же. Как я уже говорила, путь наш лежит на Запад в Жуткий Лес к старейшему ворону, он даст нам ответы на многие вопросы. По пути мы можем недолго погостить у моей крестницы Фуксии, душеньки сладостей, радушной хозяюшки.

— Скажите, а как поживает Бусинка, внучка Золотого духа? — спросил не впопад Сирокко, Скрепе стало отчего-то очень неприятно.

— Хорошо поживает, — ревниво ответил Печалька.

— Да? Ну, вот вернемся от Премудрой Павы, надо будет непременно ее повидать. Говорят, стала еще краше!

— Краше, да не ваше! — завелся Печалька.

— И уж точно, не ваше! — ответил Сирокко.

Духи столкнулись лбами. Шампиньоша прыгнула и оттащила Печальку в сторону.

— Развели тут, понимаешь ли! Дело надо делать! Ты, Печаль, остаешься — вот и не задерживай нас. Иди домой, к Бусинке, в школу…. Давай, удачи тебе. За ивой моей приглядывай и не забудь с работой Скрепы утрясти.

— Слушаюсь, мэм! Заметь, не я начал! — недовольно сказал Печалька.

— Виноват не тот, кто начал, а тот, кто поддался и продолжил! — отрезала Шампи, — собираемся! Все собираемся в путь! Он будет долгим! Кстати, Рокко, а как мы будем передвигаться?

— Мы полетим на облаках!

Через некоторое время все, кроме Печаля, который отправился домой, сидели на большом пушистом облаке и неторопливо плыли по небу подгоняемые ветром странствий.

— Рррав! Никогда бы не подумал, что можно так вот сидеть на облаке! Ведь что такое облака? Это же пар! Ну, как можно сидеть на пару? Фантастика! Но с вами, духи, и не то можно увидеть, рррав! — Восторженно смотрел вниз сэр Бен, радостно, по-щенячьи виляя хвостом.

— Привыкайте, — улыбнулась Шампиньоша.

Сирокко сидел на самом краешке облака и смотрел вдаль, вид его был спокойным и умиротворенным. Скрепа пыталась угадать, о чем он может думать, что может происходить в мыслях этого странного, но жутко интересного духа, для которого их путешествие — обычное занятие, каких у него были миллионы. Душенька замечталась, любуясь красотой, которая царила вокруг. Далеко-далеко внизу распластались белые снежные равнины, их сменяли чернеющие лесные массивы и пестрые крыши домов. Здесь, в вышине, царили тишина и покой. Облака плыли друг за другом стройным караваном, не сбиваясь с ритма, того самого ритма, в котором бьется сердце в предчувствии чего-то восхитительного. Здесь, в небе, время теряло счет, грустные мысли стирались, как карандашные помарки ластиком, суета и проблемы прошлой жизни казались сущей ерундой. Сейчас вокруг было только бескрайнее, необъятное небо и его многоликие изменчивые обитатели — облака.

— Внимание! Скоро мы вынуждены будем совершить посадку! — зазвучал строгий голос Шампи, — нас настигают снежные тучи, и мы можем попасть в бурю. Я думаю, успеем долететь до города ремесленников, а там будет рукой подать до деревни, в которой живет моя крестница. К ночи доберемся.

Скрепа поднялась, тяжело вздохнула, взяла в руки укутанного в плед Шампиньоши котенка и была готова лететь на землю. Сирокко подхватил твердящего, что ему ужасно неловко за доставленные неудобства, сэра Бена. Духи и кошка встали на край облака, и Шампи скомандовала:

— Встречаемся у собора в центре города. Первый пошел!

Сирокко, держа пса, аккуратно полетел вниз.

— Вторая пошла! — продолжала кошка. — Пошла вторая, говорю! Скрепа, немедленно вниз лети!

— Ой! — Скрепа сообразила, что вторая — это она, и осторожно обняв котенка, полетела за Сирокко.

— Горе луковое! — прошипела ей вслед Шампиньоша и прыгнула следом, расставив все свои четыре лапы и хвост в разные стороны, подобно белке летяге.

Скрепа и котенок приземлились на одной из центральных улиц крохотного городка. Душенька взлетела над ближайшим домом, чтоб посмотреть, далеко ли собор. Казалось, он стоял совсем близко, но кривая улочка петляла множеством зигзагов, что удлиняло и усложняло путь.

— А я читал, что все дороги должны вести к собору… — сказал котенок.

— Да, ты видишь, они ведут, но как-то плохо все это продумано, ну что, малыш, придется нам переждать бурю, боюсь не удержу тебя.

— Смотри, тут закрытые торговые ряды, может, посмотрим, чем славятся местные умельцы.

— Хорошая мысль! Ты маленький молодец! — с этими словами душенька, держа сверток с котенком, полетела в большое красивое здание с резными окнами и декоративными башенками, которое больше всего походило на деревянный сказочный замок.

Шампиньоша идеально рассчитала траекторию своего падения и приземлилась прямо напротив собора. Кошка аккуратно перешла дорогу и, к большому сожалению, не увидела никого из своих друзей.

— Нет, ну я так и знала! А чего еще от них ждать! Жаль, буря начинается, придется пережидать кто где, а это здорово задержит нас. Дай бог, к ночи доберемся до крестницы.

Кошка покачала головой и спряталась от снегопада в ближайшем подвале.

— Ух, старичок, а мы с тобой здорово просчитались! — сказал Сирокко, бережно опуская собаку на землю.

— Ррав. Ничего, в миг доберемся до этого собора, без нас-то не уйдут.

— Ну, пойдем тогда через городской парк, если что, укроем там тебя от вьюги, а затем пройдем всю главную улицу ремесленников и выйдем к собору.

— Как ты думаешь, Сирокко, с нашими дамами и малышом все в порядке?

— За кошку я более чем спокоен, даже уверен, что она давным-давно у собора. А вот мышка… дай бог, цела…

— Она хорошая и малыша в обиду не даст.

— Скорее уж, он ее.

— Я заметил, она на тебя так смотрит, — улыбнулся пес.

— Вздор! Пусть, смотрит, конечно, но она не в моем вкусе. Слишком какая-то тихая, чудная.

— Она добрая! Рррав! В беде не оставит.

Глава 8. Маленький деревянный человечек

Афанасий пылился на прилавке уже полгода. Маленький деревянный человечек на шарнирчиках в выцветшем коричневом костюмчике с галстучком и в рыжих башмачках не интересовал покупателей. Он терялся среди других ярких и узнаваемых персонажей сказок, которых так любил мастерить его хозяин. Афанасия он выстругал случайно. Возможно, у него не получился кто-то другой, а, может быть, просто, что вышло — то вышло. Мастер назвал его Афанасием в честь своего соседа по дому — мелкого городского чиновника, нечестного и жадного до денег. Он поставил на прилавок свою поделку и забыл про неприметного странного человечка. Один раз за все шесть месяцев противная толстая девчонка вытащила Афанасия прямо за голову из кучи игрушек и спросила у мамы, кто этот уродец, мама не нашла, что ответить, и сказала просто: «Никто». Афанасий ненавидел другие игрушки, ненавидел и довольных туристов, покупающих их. Он постоянно норовил, пока никто не видит, столкнуть кого-нибудь с полки, так разбился крохотный бурый мишка и отлетел хобот у розового слоненка. Хозяин, находя обломки, сетовал на неаккуратных покупателей, не подозревая даже об истинной причине несчастий. А Афанасий злорадно посмеивался, прячась за спинами других игрушек.

Так и оставался бы он одиноким, если бы не случай. Однажды утром перед открытием рядом с ним поставили двух куколок. Одна была такой тонкой работы, что, казалось, ее не выстругали из дерева, а сделали из тончайшего китайского фарфора. Это бала изящная фигурка танцовщицы в красиво задрапированном платье. Хозяин поставил к ней яркий ценник и надеялся, что куколку–балерину купит первый же посетитель. Вторая кукла не была так прекрасна. Это была фигурка деревенской девушки в длинном сарафане, низенькой и коренастой, с простым лицом, соломой торчащими волосами и глупой улыбкой, в руке она держала ведро. На ее ценнике было написано: «Фигурка крестьянки. Марфа. Дерево». Афанасий из робости решился заговорить лишь с Марфой.

— Красивая балерина, неправда ли?

— Ничего красивого. Как будто ему дерева не хватило, и стругал из обрезков. Тощая вся, и ноги больно длинные. У людей нет вкуса, вот ты сколько уже тут стоишь?

— Несколько месяцев. Никак не купят.

— Вот! А потому, что покупают то, на что без слез и не взглянешь! То ли дело мы.

— А вы симпатичная!

— Еще бы, не то, что эта… тебя как звать?

— Афанасий, а вас?

— Давай на «ты»! Марфа я.

— Красивое имя.

— Пока эта воображала тут рядом с нами стоит, нас не купят.

— Возможно, но я уже привык.

— Нужно что-то делать.

— Я иногда сталкивал всяких выскочек с полки, но они стояли с краю, а эта уж больно далеко.

— Я заманю ее к краю, а ты толкнешь.

Сказано-сделано. Марфа подошла к балерине и любезно заговорила с ней, солгав красивой глупышке, что, если она встанет с краю, ее скорее увидят и купят. Так самая удачная работа мастера разлетелась в щепки. Как он ни старался, а повторить столь тонкую работу не смог и очень горевал о своей утрате. А Марфа и Афанасий с тех пор стали сообщниками и частенько портили самые прекрасные фигурки. И уже ни одному, ни второй не хотелось быть купленными, их более чем устраивало подлое существование на прилавке.

Скрепа и котенок медленно шли вдоль переполненных поделками и сувенирами торговых рядов. Чего здесь только ни было: мед, пряники, хлеб, кружево, игрушки, картины, посуда, валенки, украшения. Скрепа остановилась перед полкой с книгами. Котенок стал смотреть по сторонам. Случайно он заметил, как с соседнего прилавка упала деревянная фигурка лошадки, у которой отвалилась ножка. Густав присмотрелся и увидел, как от края столешницы отбежал маленький деревянный человечек в коричневом костюме. Через мгновение вышел расстроенный торговец, поднял лошадку и в сердцах воскликнул:

— Опять самая симпатичная вещица испорчена! Да что же это за проклятие!

— Скерпа, тут что-то происходит, — дернул душеньку котенок.

— Мм?

— Что-то нехорошее… — котенок пересказал увиденное.

— Покажи мне этого человечка с прилавка, — попросила Скрепонька.

Без труда Густав приметил его на полке.

— Противный какой-то, деревянный, а скользкий, — заметила Скрепа.

Не видевший душеньку и котенка Афанасий прямо на их глазах столкнул еще одну милую фигурку и стал смеяться вместе со стоявшей рядом куклой-крестьянкой.

— Ах, вот как! — произнесла Скрепа, схватила Афанасия и Марфу, подлетела к резному окошку и вышвырнула обоих на улицу.

— А вдруг они вернутся? — спросил котенок.

— Не смогут. Пусть теперь живут сами, как знают, и никому ничего не портят.

Афанасий и Марфа лежали на земле, падающий снег начал закрывать их белым покрывальцем.

— Что это было? — испугано пискнул деревянный человечек.

— Я почем знаю! Что-то бежевое, еле видимое нас подхватило и вышвырнуло!

— Марфа. А что теперь делать? — заныл Афанасий.

— Не пропадем, — уверенно сказала Марфа.

— Верно говоришь, не пропадете, — зазвучал тихий голос.

— Мне чудится? — затрясся Афанасий.

— Нет, я тоже слышала, — ответила Марфа. — Ты кто?

— Я ваш друг. Я за вами давно присматривал. Хотите у меня работать?

— Хотим, а что делать надо? — спросила Марфа.

— Пакостить!

— Это мы умеем!

— Прекрасно. Будем знакомы, Цинкум, белый дух.

Глава 9. Вся соль в сладком!

Когда буря утихла, все друзья быстро добрались до собора. Шампиньоша убедилась, что все целы, и расспросила, кто чем занимался во время ненастья. Оказалось, что Сирокко и Бен переждали бурю в парке, они хотели зайти в торговые палаты, да так и не успели. История Скрепы про деревянных кукол совсем не понравилась чуткой кошке, но виду она не подала. Поспешно все двинулись в путь, направляясь в соседнюю деревушку, чтоб успеть засветло.

Вечер был тихий и спокойный. Желтая луна казалась крупнее, чем в их родных краях. Несметное количество звезд усыпало синее небо. Крестница Шампиньоши Фуксия жила в большой бочке на окраине деревни. Когда-то давным-давно эту бочку обронил на дороге с воза бочар, да так и осталась она лежать там одиноко, и только деревенские детишки иногда играли возле нее. Никто даже представить себе не мог, что внутри обычной бочки кипит жизнь. Днем душенька летала по всей деревеньке, вызывала у местных жителей любовь к сладостям, а местным кулинарам дарила вдохновение и рецепты, чтоб их изготавливать. Она была веселой хохотушкой, очень дружелюбной и гостеприимной. Возможно, городские воображалы обвинили бы Фуксию в дурном вкусе из-за любви ко всему чересчур яркому и аляповатому, но местные деревенские душеньки считали ее первой красавицей, модницей и завидной невестой. Шампиньоша с незапамятных времен знала родителей Фуксии, изумрудных духов урожая. Однажды они помогли ей, когда она котенком сбежала из плена похитившего ее белого духа (см. «История Печальки»), обогрели и приютили. С годами дружба кошки с семейством духов только усилилась, и Шампи удостоилась чести стать крестной матерью их дочурки.

Друзья дошли до бочки, разрисованной всеми цветами радуги. Шампи дернула за тоненький, едва заметный розовый шнурок. Через мгновение в днище бочки отворилась дверца и показалась симпатичная душенька ярко-розового цвета, ее пухленькие губки расплылись в приветливой улыбке. Она поздоровалась со всеми и бросилась обнимать крестную. Внутри обычная бочка оказалась огромной. «Снова чудеса!» — подумал пес. Все внутреннее пространство разделяли тонкие шелковые перегородки разного цвета, образуя подобия комнат. Всего их было четыре: кухня, спальня хозяйки, гостиная и нечто вроде ванной комнаты. Фуксия показала гостям все комнаты, каждая из которых обозначала время года. Кухня затейницы Фуксии была фиолетово-зеленым летом. Здесь находилось множество аккуратненьких шкафчиков и полочек, всюду стояли красивые баночки, чашечки, блюдца и кастрюльки в тон. Гостиная — уютная красно-желто-оранжевая осень — представляла собой милую комнатку с мягким желтеньким диванчиком, заваленным крошечными подушечками в форме листочков. Спальня душеньки была вся в нежно розовых тонах, символизируя весеннее цветение. Она была заставлена комодиками, а в центре возвышалась симпатичная кроватка с балдахином, украшенным рюшами и бантиками. Что же касается ванной, это было крохотное помещение с миниатюрной сантехникой сделанной из ракушек, здесь все было белое, и Фуксия называла эту комнату зимой. Освещали жилище крохотные ароматизированные свечи и маленькие ручные светляки. Закончив короткую, но очень подробную экскурсию по бочке, хозяйка усадила компанию в гостиной и удалилась на мгновение за угощением.

— Ну и как вам моя красавица? — гордо спросила кошка.

— Рррав, это же просто бриллиант! Вот кому-то женушка достанется! — сказал сэр Бен.

— Очень милая и добрая, — пискнул котенок.

Скрепонька открыла, было, рот, чтобы тоже похвалить молодую хозяюшку, но Сирокко опередил ее:

— Шампи, как ты могла от меня скрывать такую красавицу, умницу и просто сокровище!

Скрепа передумала говорить что-либо.

— Ну, она у меня конечно прелесть, но всего лишь первая красотка на деревне, ты же всегда пел, что если когда-нибудь и откажешься от жизни холостяка, то только ради какой-нибудь заморской царевны. Тут, извини, не царевна! — ответила кошка.

— Может и не царевна, но как мила! — продолжал восхищаться Сирокко.

Тем временем вернулась Фуксия. В руках она несла огромный поднос, уставленный яствами и напитками.

— Дорогие мои, угощайтесь! Вас еще ждет долгий путь. Нужно как следует подкрепиться! — Говоря это, она ставила на стол первое, второе, закуски, кошачью и собачью еду, фрукты, овощи, соки, вино, молоко, нектар и росу — лакомства на любой вкус.

По окончании трапезы только у сэра Бена и Густава осталось место для десерта, остальные согласились лишь на чай. Фуксия расстаралась и тут же принесла пирожки, пирожные, торт, блинчики с десятком начинок и соусов, мороженное и печенье, и все это в расписной посуде из тончайшего фарфора.

Пока все ели, душенька успевала рассказывать веселые истории и петь песенки, она всем улыбалась, и на ее пухленьких щечках появлялись задорные ямочки. Больше всех радовался Сирокко. Скрепе очень хотелось пойти спать, но она ни на минуту не хотела оставлять компанию. После невероятного ужина друзья все же побрели отдыхать. Шампиньошу и Скрепоньку положили в спальне хозяйки, а Сирокко, пес и котенок остались ночевать в гостиной. Перед тем, как пойти в розовую комнату, Скрепа услышала, как Сирокко сказал сэру Бену:

— После такого приема я стал подумывать, не бросить ли идею с заморской царевной и поселиться в этой деревне. Ну, какая же душенька! Как готовит, вот где счастье!

Уснула Скрепа в плохом настроении.

На следующее утро в чистом небе бодро светило солнышко. Когда Скрепа проснулась, в бочке была только Фуксия. Она сидела на уютной кухоньке и пила кофеек с ватрушками.

— Доброе утро, Скрепонька! — бодро сказала она.

— Доброе, — сонно пробубнила Скрепа, — а где все?

— Они все давно проснулись и пошли к нашему старейшему духу узнавать насчет дороги, ведущей к ворону.

— Меня даже не разбудили, — грустно ответила Скрепа.

— Если хочешь, можешь помочь мне приготовить обед и припасы вам в дорогу.

Скрепа посмотрела в горящие огромные глаза Фуксии. Она не была так безупречно красива, как внучка Золотого духа, не была так грациозна и манерна, как городские душеньки, но было в ней что-то такое естественное, теплое, что просто хотелось присесть рядом. Конечно, она жила южнее и обладала другим темпераментом, но главное — не чувствовалось в Шампиньошиной крестнице ни капли надменности и строгости. Она походила на свежую булочку, и пахло от нее ванилью. Скрепа улыбнулась:

— С радостью. Только я не такой непревзойденный кулинар, как ты.

— Я займусь припасами и обедом. А ты, пожалуйста, приготовь что-нибудь к чаю.

На кухне закипела работа. Скрепа очень старалась. Она решила, что ей представился отличный шанс показать Сирокко, что она тоже хорошо готовит, и хозяйка из нее получится чудесная. В дорогу Скрепа напекла пряников, один из них она сделала в форме сердца и покрыла нежно-розовой глазурью, а сверху марципановым кремом написала букву «С». Что означало «Скрепа». Всю еду в дорогу Фуксия аккуратно складывала в мешочки, на которых она вышила имя каждого своего гостя. Дождавшись, пока хозяйка отвернется, Скрепонька положила сердечко в мешочек с надписью «Сирокко». Фуксия ничего не заметила, а Скрепа продолжила приготовление сладостей. На этот раз она взялась за торт для десерта. Замешивая тесто, Скрепа начала представлять, как удивится дух, когда найдет в своем мешочке сердце, как он откусит кусочек и восторженно воскликнет, что такого вкусного пряника не пробовал никогда в жизни, и тут Скрепа с гордостью скажет, что это она приготовила специально для него…

— Скрепа! Ты держишь солонку! Я, надеюсь, ты не высыпала всю соль в тесто? — послышался встревоженный голос Фуксии.

— Ой. Нет, я только крохотную щепотку.

— Молодец.

Когда Шампи, Сирокко, сэр Бен и Густав вернулись, вся компания села обедать. Старейший дух деревни поведал, что в Жутком Лесу не все спокойно, что там стали пропадать путники, а от ворона давно не слышно никаких вестей. Фуксия хлопотала, следя, чтобы все ели досыта, а гости нахваливали молодую хозяйку пуще прежнего.

— А теперь сюрприз! Сегодня мне помогала Скрепонька! Сейчас я принесу восхитительный торт, который она приготовила для вас сама! — торжественно сказала Фуксия.

Через мгновение она появилась с большим бежевым тортом, украшенным шоколадом и орешками. Все с интересом отрезали себе по кусочку. Первым попробовать лакомство доверили самому младшему поклоннику сладостей — Густаву. Котенок откусил кусочек коржа, и выражение его мордочки стало очень удивленным.

— Ну что, малыш, так вкусно? — поинтересовалась Шампи и сама попробовала торт. Ее мордочка приобрела совсем уж странный вид, но она проглотила кусочек, после чего обильно запила его чаем. Сэр Бен аккуратно откусил кусочек, съел и произнес:

— Оригинально… весьма.

Скрепонька поняла, что с тортом явно что-то не в порядке, и поспешно попробовала свое творение на вкус, он был ужасен. Слишком сладкий крем и невыносимо пересоленный корж. Скрепа с трудом проглотила смесь и виновато посмотрела на всех по очереди.

— Я, я не понимаю, как это произошло… я, я, наверное, перепутала соль и сахар или наоборот.

Сирокко ухмыльнулся и попробовал испорченный торт.

— Деточка, да это же гадость! — воскликнул он, — такой волшебный обед и такой кошмарный десерт! Просто черное пятно на радуге!

Скрепа не могла себя контролировать. Она чувствовала, что щеки ее горят и вот-вот она расплачется в голос.

— Она ни в чем не виновата! — вступилась Фуксия. — Все приходит с опытом, я уже все исправила, попробуйте тортик!

Котенок съел еще кусочек и улыбнулся:

— Другое дело! Как вкусно! Ммм, ореховый.

Все сделали вид, что забыли о недоразумении, и продолжили чаепитие. Скрепа не притронулась к своему куску. Она раньше всех ушла из-за стола под предлогом сборов в дорогу. Пока все веселились перед долгим и трудным походом в Жуткий лес, бежевая душенька сидела в розовой спаленке и горько плакала.

Глава 10. Договор «О свободном пути»

Простившись с радушной душенькой Фуксией, наши герои отправились в Жуткий Лес. Сэр Бен и Сирокко несли мешочки с припасами. Остальные следовали за ними. Они прошли две деревни и решили устроить привал. Снега вокруг почти не было. Друзья остановились в уютном дворике какого-то деревенского дома, видимо, пустовавшего зимой. Двор украшали садовые фигурки зайчиков и ежиков. Сирокко сел на детские качели и открыл свой мешочек. Он сразу же вытащил пряничное сердечко.

— Шампиньоша! Ты посмотри, что мне твоя крестница подарила! Какая она милая!

— Я уверена, это она из вежливости, — покачала головой кошка.

— Но у вас обычные пряники, а у меня — в форме сердца, да еще и с буквой «С», первой буквой моего имени!

— Ну, она у меня шутница известная. А может быть, просто заметила, что нравится тебе, и пожалела несчастного, — ответила Шампи.

Сирокко улыбнулся и попробовал сладость.

— Изумительно вкусно! Я таких пряников в жизни не пробовал! Даже лучше, чем прежде! Что говорить — это талант! Скрепа, ты бы поучилась! — он засмеялся.

Скрепа ничего не ответила, посмотрела на него и тяжело вздохнула: после соленого торта, никто бы не поверил, что сердечко приготовила она.

Через некоторое время друзья подошли к мрачному лесному массиву. Все деревья здесь были черные, очень высокие и древние.

— Пожалуй, этот лес — ровесник моего отца, — сказал Сирокко.

— Даже идти туда жутковато… — пискнул котенок.

— Ничего, я знаю более-менее безопасную дорогу, но старейший дух деревни сказал мне, что теперь и следующие этим путем не возвращаются…, — задумчиво промолвила кошка. — Не знаю, что происходит в этом лесу, но мы разберемся! Кто боится, может остаться тут или вернуться к Фуксии. Скрепа?

— А что сразу Скрепа? — возмутилась в ответ на кошкины слова душенька.

— Ну, смотри. Коль не боишься, глаз не спускай с Густава! Даже то, что он у тебя на руках, не гарантирует ему безопасности! Слушайте все! Этот лес населяют очень странные существа. Здесь нашли убежище проклятые колдуны и изгнанные ведьмы. Здесь обитают неведомые звери и лихие духи и это еще не весь список…

— И как в такой кишащей чудищами местности отыскался безопасный путь? — спросил Сирокко.

— Друг мой, этот лес принадлежит Аспиду, отвратительному крылатому змею. Давным-давно он заключил договор «О Нейтральном Пути», который простой народ переименовал в договор «О Свободном Пути», с владыками всех окружающих лес земель. Если путники сворачивали с этой дороги, они приносились в жертву змею и его многочисленным прислужникам. Проще говоря, становились обедом или ужином.

— Рррав! Прошу прощения, что перебиваю, но если путники убегали? — прервал рассказ Шампи сэр Бен.

— Это невозможно, но если чудо бы и случилось, это означало бы только одно — разрыв договора и, как следствие, войну. Так вот, те путники, которые не сворачивали с безопасного пути, могли спокойно пройти весь лес насквозь, никто не имел права трогать их, если бы какая-нибудь аспидова тварь совершила покушение на жизнь путника, Аспид обязан был бы отдать ее на суд людей.

— А как же этот Аспид согласился на договор «О Свободном Пути»? — спросил Густав.

— О, мальчик мой! Эта история ужасно печальная. Думаю, у нас есть еще 5 минут для последнего привала, и пока вы кушаете, я успею рассказать ее. Все согласны?

— Да! — хором ответили путешественники.

— Ну что ж, тогда дайте мне мой мешочек с запасами, я немного попью и начну.

Аспид, безусловно, всегда был злобной и очень сильной тварью, но участь его была не так уж и радостна. Много веков он прозябал в тени своего старшего куда более страшного товарища — Василиска. Величавый и очень жестокий дракон с головой петуха являлся истинным исчадием ада. В отличие от змея, он был хитер и расчетлив. Василиск нагонял ужас на южные земли, Аспид всего лишь помогал ему. Возможно, так змей и зачах бы в тени тирана, если бы однажды, когда он спал в огромной трещине сухой раскаленной южным солнцем земли, не зашептал ему на ухо тихий и приятный голос.

— Такой сильный, умный змей! Из тебя получился бы жестокий и благородный правитель…

Змей подумал, что это ничтожный человечишка посмел побеспокоить его покой, и, распахнув свои переливающиеся огненные крылья, поднялся над землей.

— Не торопись гневаться. Я не человек. Я даже не живое существо. Я белый дух.

— Если ты дух, что тебе нужно от меня? Побороть друг друга мы не сможем.

— Я пришел с миром. Не мог больше наблюдать, как ты впустую тратишь свои силы, ты рожден быть владыкой! Правителем! Хитрым и безжалостным.

— Василиск хитрее меня, безжалостнее и величественнее.

— Согласен, эти земли тебе у него не отвоевать. Да и зачем портить отношения с таким сильным конкурентом. Я помогу тебе найти другие земли. Они принадлежат людям. Ты в миг завладеешь ими.

— Что за земли?

— На Западе есть огромный лес. Он в ужасном состоянии, такой светлый, там поют птицы, там цветут травы, там раскинули свои ветви плодовые деревья. По нему свободно гуляют звери и люди. Захвати этот лес, выжги травы, уничтожь людей, заставь птиц навсегда замолчать.

Аспид тот час полетел на Запад. Он нашел цветущий лес, захватил его, испепелил травы, уничтожил людей, заставил птиц навсегда замолчать. Ни одно живое существо не смело ступать на территорию леса, ставшего мрачным, пустым, с уродливыми деревьями. Змей убивал все живое. По ночам он летал над своим лесом и наблюдал с высоты, что происходит вокруг, в соседних деревнях и городах. Во время очередного полета он заметил, как в саду соседнего замка прогуливается прекрасная царевна. Страшно захотелось Аспиду заманить ее в лес и сделать своей женой. Снова появился белый дух и обещал помочь. Вскоре царевна оказалась в лесу. Она, испуганная до полусмерти, бродила по черным тропинкам, а змей, любуясь тайно ее красотой, не решался подойти и заговорить. Что-то дрогнуло в его черном сердце. Три дня и три ночи царевна не могла выйти из леса, змей наблюдал за ее страданиями, сердце его сжималось все сильнее, но никак не мог он придумать, что делать дальше. Его новый советник, белый дух, пропал. На четвертый день началась страшная гроза, ее сопровождал ураганный ветер. Огненная молния, разорвав небесный свод пополам, ястребом упала в лес. Прямо перед Аспидом предстал Василиск.

— Я считал тебя своим младшим братом! Я делил с тобой все свои победы! Наши победы! Как мог ты так предать меня ради этого ничтожного клочка земли?! Если бы ты сказал, что хочешь иметь свои владения, неужели бы я не позволил тебе править половиной моих? Ты, как ничтожный шакал, убежал от меня, ничего не сказав!

— Откуда ты узнал, где я? — спросил Аспид.

— Мне рассказал твой новый друг, белый дух! Ты был так одержим желанием власти, что даже не подумал, зачем этому существу тебе помогать? Он добивался только одного — рассорить нас! Ведь не было силы безжалостнее и коварнее нашего союза. И он этого добился. Я отомщу тебе за предательство. Живи в своем лесу, пожирай крестьян, но я заберу у тебя самое дорогое! Твою царевну я превращу в отвратительную Ехидну, змееголовую деву. Проживет она до того момента, пока не увидит свое отражение, ибо оно будет таким уродливым, что сердце ее разорвется от горя. — с этими словами дракон улетел.