Бесплатный фрагмент - Сказки и пересказки на старый и новый лад

ПРЕДИСЛОВИЕ ПЕРВОЕ. Человек в тексте (для опытных читателей)

Что такое интерпретация? Этот вопрос не является сугубо лингвистическим. Ответ на него полезен для любого человека, который постоянно общается с самим собой, с окружающими его людьми и с обществом в целом.

Одно из пониманий интерпретации сводится к тому, что человек пытается передать смысл какого-то исходного, оригинального текста своими словами. Проще говоря, — это пересказ. Результат от такого пересказа может быть разным. Например, рассказчик передает смысл исходного текста (отдельного высказывания или совокупности высказываний, связанных единой темой), как говорят, «близко к тексту», без каких-либо искажений или вкраплений индивидуального порядка, а также без сокращений (купюр). Однако передача смысла даже не своими словами уже сама по себе предполагает, что информация не будет воспринята «один к одному».

Во-первых, рассказчик вкладывает в сказанное свой смысл, если даже он использует слова и выражения автора текста. Он акцентирует ту или иную информацию, которая, по его мнению, является наиболее важной, что-то выдвигает на передний план, а что-то опускает.

Во-вторых, в голове слушающего имеются, как говорят, «свои тараканы», т.е. своя понятийная сетка, сформировавшаяся на базе личного опыта, через которую он пропускает воспринимаемую информацию.

В-третьих, помимо «чистой» информации в тексте содержится множество самых разнообразных коммуникативных смыслов, начиная от аксиологической оценки «хорошо»/«плохо», кончая различными эмотивными наслоениями, связанными с такими чувственными состояниями как привлекательность и непривлекательность, сопереживание и безразличие, удовольствие и раздражение и др.

Любая интерпретация чужого текста чревата непониманием, недопониманием и даже перепониманием. На самом деле в процессе интерпретации мы имеем дело не с одним, а с тремя текстами, ср. (1) авторский текст — (2) пересказ — (3) воспринятый (прочитанный) текст. При этом все коммуникативные участники выступают в роли интерпретаторов. Автор интерпретирует какое-то пережитое им событие, или также чужой текст, который он прочитал или услышал. Посредник-интерпретатор, или пересказчик, передает информацию «с чужих слов», чаще «своими словами». Реципиент (слушатель или читатель) вынужден извлекать смысл интерпретируемого текста, опираясь целиком на свой личный опыт по обсуждаемой проблеме, так как он, как правило, не знаком с источником информации, или оригинальным текстом.

Все участники коммуникации пребывают в информационно-эмоциональном поле своих личностных текстов и пытаются найти «общий язык» друг с другом, т.е. понять своих собеседников. В ситуации непонимания или недопонимания они в лучшем случае «говорят мимо друг друга», а в худшем — начинают навязывать друг другу свои мнения и вести словесные войны. В конфликтной ситуации победу одерживает какое-то мнение, а не истина. Иногда более или менее полное взаимопонимание приводит коммуникантов к единению вокруг одного мнения. Истина, хотя и относительная, рождается не в спорах, как это принято думать, а в согласии, или согласованности, между смыслом, изложенным в тексте, и его восприятием участниками коммуникативной ситуации.

Иной тип интерпретации, который автор этой книги хочет предложить читателю, — это не простой пересказ сюжета исходного текста другими словами, в данном случае сказки, а попытка обнаружить смыслы, не обозначенные явно, а, значит, вскрыть и показать насколько это возможно, мотивацию тех или иных действий текстовых персонажей. Чтобы решить эту задачу должным образом, интерпретация оригинального текста должна иметь иносказательный объясняющий характер. Иносказание затрагивает не только сюжет, который корректируется и изменяется в соответствии с поставленной задачей. Иносказательно представляются и наиболее актуальные для нашего времени идеи оригинала.

Старые тексты сказок, переработанные «на новый лад», начинают жить своей жизнью, как дети своих почитаемых родителей. Новые сказочные тексты облачаются в стилевые одежды волшебного прошлого.

ПРЕДИСЛОВИЕ ВТОРОЕ. Как читать? (для современных читателей, взрослеющих и любопытных)

Я знаю, что в большинстве своём мы безуспешно боремся с прозой жизни. Мы — люди, затюканные бытом. Нам некогда читать, да уже и не хочется это делать. Любое чтение, даже развлекательное — это труд. А нас учили читать «по верхам». Читать «по толкам» не научились. Чтение же — это целая наука! А у нас как повелось на Руси? — «Идти в науку — терпеть муку». Лучше поживём в неведении. Вот и вся наша российская философия, касаемая чтения!

Но когда-то же надо поступиться с бытовыми принципами! И прозреть. Это только кажется, что жить в неведенье легче — «чем меньше знаю, тем крепче сплю». Поверьте — намного легче будет жить, когда мы поймём, кто мы такие, откуда произошли и куда идём. Сказки — это народная мудрость, наш этнический ум, опирающийся на жизненный опыт.

Всеволод Михайлович Гаршин, замечательный русский писатель, написал в 1887 году сказку «Лягушка-путешественница». Все знают, что «это история о приключениях лягушки-квакушки, вздумавшей однажды отправиться вместе с утками на прекрасный юг». В википедии можно прочитать, что сказка была написана, для того чтобы «показать детям, как опасно бывает хвастаться». И в этом весь смысл сказки? Та и хочется крикнуть громко «Ой ли?!».

В первой части предлагаемой книги читатель увидит знакомые названия русских и иноземных сказок. Однако это не пересказ содержания в чистом виде (пересказки), а в большей мере иной взгляд на события (разсказки), который позволяет выявить новые смыслы, актуальные для нашей современной действительности. Любая сказка — это иносказание. Иллюстрации художника Павла Клементьева помогут читателям «вычитать» из сказок главные смыслы.

Совет: Совсем не обязательно читать сказки по порядку. Читать можно выборочно, в зависимости от настроения. Но обязательно без отвлечений на другие дела, и до конца! Как говорят, «Конец — делу венец!».

Лягушка-квакушка

В одном большом болоте жила-была лягушка. Звали её Фрося. Лапки у неё были зелёные, а спинка лакированная. Все знакомые и подруги считали её необычайно красивой, умной и изобретательной.

Фрося откровенно наслаждалась жизнью. Известно, что век лягушачий не велик. По человеческим меркам — всего восемь, десять лет. А время, как говорится, летит незаметно. Жизнь у лягушек, вроде бы, безбедная. Всегда можно сытно покушать. Комаров и мошек — целые полчища, лови не хочу. Природа на болоте благодатная, воздух насыщен привычными ароматами. Захочешь поквакать — квакай. Желаешь уединиться — ныряй на дно, забивайся в тину. В тёмные летние ночи можно послушать квакáлы друзей и подруг, или лягушек из соседнего близлежащего болота. Квакконцерты прекращаются только ближе к осени, когда начинают дуть холодные ветры и болото покрывает черная рябь. Осока и камыши увядают и больше не радуют глаз. Лягушек тянет ко сну.

Фросе-квакушке было очень скучно. Хотелось чего-то неизведанного, но она не знала чего. Сердце её билось чаще, чем обычно, но кровь становилась ещё холоднее, чем прежде. Фрося прислушивалась к шороху пожелтевших прибрежных кустарников и деревьев, к свисту крыльев пролетающих в небе птиц. Это были стаи уток, направляющихся в тёплые страны. Иногда утки садились на болото, чтобы покормиться и отдохнуть.

Фрося-квакушка прислушивалась к разговору уток. Она не боялась этих птиц, потому что знала, что они не будут её глотать, так как она для них слишком большая и может застрять у них в горле. Утки не рисковали — боялись подавиться крупной лягушкой.

Утки без устали крякали, склёвывали спелые семена водорослей, подгоняли друг друга, торопились, чтобы снова подняться на крыло. Из утиных разговоров Фрося узнала, что есть такие края, где светло и красиво, где можно вкусно покушать и повеселиться. Кроме того, там очень ценят умных особей всего животного мира. Услышав это, Фрося-квакушка поняла, чего она хотела. Да! Ей непременно нужно полететь в эти изумительные, богатые и интеллектуальные страны. Но как?

Нырнула Фрося в болотную муть, легла на дно и сосредоточилась. Думала, думала и придумала. Вынырнула, подплыла к самым толстым уткам, потому что они самые главные и умные. Она знала из собственного опыта, что старшие по положению никогда не суетятся, а тучное тело лучше питает голову. Достойное впечатление на неё производили только эти две большие утки — одна серая, а другая в полоску.

Увидев лягушку, крупные утки удивились её смелости. Фрося-квакушка поприветствовала их, и сразу же, без лишних кваков перешла к делу:

— Вы вольные и свободные птицы, везде полетали, многое повидали, а я вынуждена коротать свой лягушачий век в этом мутном, холодном болоте. Вы даже не представляете, как мне хочется поглядеть на мир с высоты птичьего полёта! А как я хочу увидеть дальние страны, в которых бок о бок, мирно и сытно живут самые умные твари на свете. В общем, я хотела бы полететь туда вместе с вами…

Жирные утки отрывисто закрякали и затряслись от хохота. Потом спросили:

— И как ты, болотная квакушка, себе это представляешь? Ха-кря, ха-кря!

Ты рождена для того, чтобы прыгать, а не летать!

— Вы ошибаетесь, уважаемые крякуши! Перемещаться по воздуху можно не только на крыльях. Это осуществимо, если мы полетим не по отдельности, а вместе. Вместе… Это значит, что каждый летит не только сам за себя. Мы летим втроём, и… если вы не будете крякать, а я не стану квакать, у нас всё получится.

— Как это не крякать? — не поняли утки. — Мы не можем всё время молчать!

— Выслушайте меня, пожалуйста! Я призываю вас не крякать лишь во время полёта. А полетим мы следующим образом — вы возьмете концы прочного прутика в свои клювы, каждая за свой конец; я же цепляюсь губами и ртом за середину этого прутика, и… полетели!

Утки пришли в восторг:

— Какая ты умница! Это ты сама придумала?

Фрося-квакушка горделиво ответила:

— Конечно, сама! Мы летим втроём молча. Вы не крякаете, я не квакаю. В этом залог успеха нашего совместного полёта.

— Гениально!

Утки посовещались и сообщили о своём согласии:

— Хоть это и накладно и потребует от нас дополнительной нагрузки, но мы возьмём тебя с собой, и ты увидишь сверху много интересного!

Первая серая утка разоткровенничалась:

— Мы приземлимся сначала на моей родине, в Апόрве, там очень чистые озёра со множеством маленьких рыбок. Там добрые люди, они кормят нас вкусными хлебными корочками и зерном прямо из своих рук.

Вторая полосатая утка предложила полететь сразу на её родину, в далёкую Акирѐму, которая, по её мнению, выглядит ещё краше, а люди там намного добрее, потому что очень сытые и тучные. Кроме того, осенью они уток не отстреливают, как это периодически делают в Апόрве.

Серая утка возмутилась:

— Это глубокое заблуждение! Апорвенцы уток уже давно не отстреливают. Если кто-то это и незаконно делает, то это наглые акиремцы, которые разгуливают по Апорве как по своей земле и позволяют себе то, что не могут себе позволить у себя дома апорвенцы.

Фрося надула свои горловые мешки и, громко квакая, призвала раскрякавшихся уток больше не ссорится. Утки утихомирились и все начали готовиться к полёту. Путь был дальний, нужно было ещё основательно подкрепиться. Лягушка Фрося радовалась и думала про себя, какая она умная, как превосходно она всё продумала. Но она, конечно, немного волновалась — ей предстоял всё же первый настоящий перелет по воздуху. Нельзя сказать, что она не была знакома с чувством полёта. Ей часто приходилось довольно высоко и ловко прыгать во время ловли комаров и мошек. Но это были кратковременные прыжковые полёты, которые неизменно завершались довольно неприятным плюхом в воду.

Лягушка Фрося созвала своих подруг, рассказала им, что улетает в дальние края — сначала в Апорву, а затем в Акирему. Подруги пожелали ей счастливого путешествия, а в душе, восхищаясь её смелым решением, немножко завидовали ей.

Первый взлёт был не лёгким и не согласованным. Утки по началу перетягивали концы прута, каждая в свою сторону. Лягушка испытала сильную болтанку и даже подумала не прервать ли ей полёт, пока ещё не поздно и утки не набрали высоту. Но потом утки приспособились, стали махать крыльями более слаженно, и болтанка прекратилась. Когда набрали полную высоту, у Фроси-квакушки захватило дух. По мере того, как утки набирали скорость, тело её быстро охлаждалось, и кожа покрывалась мелкими пупырышками. Но ей было не впервой привыкать к холоду. Она уже пережила две холодные зимы и довольно удачно. Помимо всего прочего, она и по своей природе никогда не была теплокровной.

Когда Фрося смотрела сверху вниз, ей казалось, что утки не летят, а зависли в воздухе, хлопая крыльями. Внизу же двигается им навстречу земля с множеством деревьев, озёр и каких-то не знакомых ей сооружений. По ночам утки садились на водоёмы отдыхать и кормиться. Фрося расспрашивала их о том, над какими причудливыми краями и странами они пролетали. Утки рассказывали ей про горы, степи, деревни, города и много других интересных историй. От них она, например, узнала, что есть в мире такие лягушки, которые меняют свой окрас и приспосабливаются к среде обитания — становятся незаметными, сливаются по цвету с деревьями и водорослями. Фрося представляла себе, как она усилием воли меняет цвет своей кожи и становится недосягаемой для врагов — аистов, водяных крыс и ястребов.

Во время отдыха лягушка Фрося тоже подкреплялась — набивала себе желудок разными мизгирями, жучками. Правда, эта пища не была для неё привычной, но комаров и мошек на заграничных водоёмах было мало.

Иногда Фрося-квакушка видела внизу людей, которые показывали пальцами в сторону летящих уток и кричали:

— Смотрите, смотрите! Утки несут лягушку. Надо же! Вот чудеса. Умные птицы! Как здорово придумали.

Эти возгласы страшно нервировали Фросю. Ей так и хотелось крикнуть:

— «Ква! Это я, ква, придумала. Это моя идея, ква!»

Но Фрося понимала, если она квакнет, то тут же полетит на землю вверх тормашками и погибнет. От этой мысли она ещё сильнее сжимала свой беззубый рот, обижаясь на людскую несправедливость.

— «Почему у этих людей всё не так, как у лягушек? Восхищаются теми, кто идею осуществляет, а не теми, кто её придумал?».

Прошло несколько дней. Впечатлений от перелёта у лягушки было много. Но утки уставали и всё чаще садились отдыхать. Во время кормёжки серая и полосатая утки редко разговаривали между собой, а лягушка Фрося не хотела раздражать их своими расспросами.

Однажды серая утка сообщила, что скоро они прилетят на её большую родину Апорву. Полосатая утка сначала молчала, а потом вдруг заявила, что у неё что-то нет особого желания общаться с апорвенцами. Она поведала, что в Апорве все реки черные и чем-то отравленные, а кормиться людскими подачками она не намерена. Лучше взять курс на юго-запад и лететь в направлении Акиремы, приземляясь на отдых на известных ей островах.

Серая утка высказала мнение, что острова находятся на очень больших расстояниях друг от друга и, если они не приземляться в Апорве и не накопят достаточно жиру, у них не хватит сил долететь до Акиремы.

Разногласие между утками озадачило лягушку. Она даже подумала, не предложить ли уткам, устроить отдых в каком-нибудь другом краю, но вовремя сообразила, что, если ссорятся двое, третьему не нужно вмешиваться, иначе двое объединятся против него. Не хватало ещё, чтобы утки сбросили её в какое-нибудь протухшее болото и оставили там навсегда.

Не придя к единому мнению, утки полетели дальше. Каждая из них думала по-своему, но мысли их в чём-то совпадали:

— «Мы что, нанялись что ли тащить эту болотную лягушонку с собой в наши благодатные края? Чего она там потеряла? Не жилось ей на своей болотине? Путешественница… Кому нужен её лягушачий интеллект!».

— «Понаплодилось этого жабьего отродья на наших водоёмах слишком много — и зелёные, и коричневые и ядовитые красные и даже чёрные… Отъелись — в горло не лезут. Квакают как у себя дома. Отстраивают свои лягушатники, права качают. Как удалось этой бесхвостой твари вбить нам в голову дурную затею, чтобы тащить её с собой! Возомнила о себе не весть что… Умница она, видите ли, болотный гений…»

Когда утки взмыли в высоту и пролетели какое-то расстояние, лягушка заметила их напряжение и ей стало не просто страшно, а даже очень страшно. Вскоре худшие ожидания Фроси-квакушки оправдались. Не зря говорят в лягушачьем обществе — чего боишься и ждешь, то и получишь. Вдруг утки громко крякнули и одновременно выпустили прут из клювов, как будто сговорились. Совместный полёт получил своё непредусмотренное завершение. Фрося почувствовала, как она стремительно падает вниз. Свободное падение к земле сопровождалось болью во всём теле. Плотные потоки воздуха били ей в глаза и грудь. Земля стремительно летела ей навстречу. Что делать?!

Фрося напрягла весь свой болотный интеллект, и… решение пришло неожиданно, само собой. Она разжала губы широко раскрыла рот и почувствовала, как стала быстро надуваться. Вскоре она заметила, что скорость её падения уменьшилась и потоками воздуха её стало относить куда-то в сторону. Но глаза её выкатились, а горловые мешки и живот надулись до такого предела, что с минуты на минуту могли лопнуть. Фрося понимала, что так продолжаться долго не может, распирающий её изнутри воздух должен выйти через какое-то отверстие наружу. Она выпустила воздух из горловых мешков и ей стало немного легче. Потом с большим усилием воли приоткрыла отверстие, находящееся на противоположной стороне рта, и стала регулировать количество воздуха в своём животе. В состоянии свободного падения она парила еще долгое время. Наконец она увидела чёткие очертания земли и, постепенно выпуская из себя воздух, пошла на снижение.

***

Ашиль де Жарье, владелец небольшого ресторана был приятно удивлён, когда в бачок с лягушками, который его работники тащили на кухню, откуда-то сверху плюхнулась крупная лягушка. Чудеса, да и только! Де Жарье поспешил за работниками и решил собственноручно разделать свалившуюся с неба чудо-лягушку. Не каждый день такой ценный деликатесный продукт падает с небес. Какие славные, налитые лапки! Не успела Фрося прийти в сознание как её отрезанные задние ножки уже жарились в специальной сковороде. Оставшуюся часть Фроси бросили в специальную машину, и вместе с другими тушками безногих лягушек перемололи на мельчайшие кусочки на корм скоту.

У этой сказки печальный конец, но она наводит читателя на очень поучительные мысли.

— Если ты сидишь в своём болоте и оно тебя в целом устраивает — ты сыт, доволен и наслаждаешься осознанием того, что ты умен, у тебя есть признание близких тебе по духу тварей того же рода и вида, зачем искать приключения на собственные конечности в чужих краях, где ты по большому счёту никому не нужен, даже если ты интеллектуал.

— Не доверяйся случайным попутчикам, не вызывай у них зависть, если не хочешь, чтобы тебя кинули, и ты почувствовал на собственной шкуре, что такое свободное падение. Падение, хоть оно и свободное, это не планирующий полёт, а резкое снижение сверху вниз под действием собственной тяжести. Помни, ты — не пушинка, и земля — не пух.

— Если ты обыкновенная квакша, квакай на своём болоте, сколько можется, и, если тебе уж так хочется, слушай как идет дождь и раздаётся эхо в лесу и включай своё воображение — как там у них в дальних странах пригоже и сытно, справедливо и непредвзято. И если можешь, верь! С верой в чужое благополучие, ты скоро станешь блаженным!

— Не болото красит лягушку, а лягушка болото. Но это не означает, что, сидя в болоте, нужно менять свой окрас по каждому поводу и при каждом поветрии. Болото от этого не станет красивее, а смена цвета общему делу не поможет. Конечно, для врагов можно стать незаметным, но не всю же жизнь прятаться от них! Лучше окрашиваться в такие цвета, которые отпугивают врага, например, в ядовитый жёлтый, или в ярко красный, воинствующий цвет.

— Мудрость не в том, что ты сможешь высоко взлететь с помощью других на чужих крыльях, мудрость в том, как удачно ты сможешь приземлиться или упасть без посторонней помощи, если высоко взлетишь.

НеБЕСный подкидыш

Была зима. Трескучий мороз сковал деревья, окутал холодом зверей и птиц. Всё живое мёрзло. Кто ниспослал на землю такой мерзкий холод? Почему природа подвергается такому жестокому испытанию? А, может быть, это вовсе и не испытание, и земля не умерла, а всего лишь накрылась снежным одеялом и крепко спит?

Проваливаясь в глубоком снегу, дровосек шёл по лесу с вязанкой хвороста на спине. Он не мог найти дорогу домой и ему казалось, что он окончательно заблудился. Пальцы его рук закоченели, ноги одеревенели от стужи. Хотелось спать.

Дровосек думал о своей тяжелой жизни. Беспросветная бедность, повседневные заботы о тепле, о пропитании семьи; постоянное недоедание и… ожидание чуда. Вот ещё немного и всё изменится к лучшему. Что-то необычное обязательно произойдёт, и он станет богатым, построит себе добротный дом, обеспечит семью вкусной и сытной едой, красивой и тёплой одеждой. Но чудо не приходило.

Обидно. Лучше замёрзнуть, чем так жить. Почему такая несправедливость? У одних есть всё, а у других — нет ничего. И вправду, жизнь устроена для богатых, а не для бедных.

Смеркалось. Деревья в лесу потемнели, а снег потускнел. И вдруг всё вокруг разом осветилось. Дровосек взглянул на небо и увидел яркую звезду, которая, описав полукруг над лесом, медленно опускалась на землю. Дровосек сбросил с плеч вязанку с хворостом. Наконец-то! Вот оно чудо! Бог опустил мне с небес богатство, чтобы я мог жить безбедно и счастливо! Дождался! Господь наградил меня за все мои мучения и страдания, которые я испытал на этой земле.

Дровосек побежал к тому месту, куда по его расчётам упал небесный дар. Он бежал изо всех сил и не замечал, как ветви деревьев царапали в кровь его лицо и больно кололи его руки. Наконец, выбравшись из чащобы, он очутился на поляне и увидел небольшой свёрток, который ещё излучал небесный свет. Когда дровосек схватил свёрток, он увидел, что божий дар завёрнут в полосатое бело-красное покрывало, местами с множеством звёзд на фоне синего цвета. Свечение прекратилось. Дровосек развернул свёрток и увидел… Нет это было не то чудо, которое он ждал всю жизнь. В звёздную ткань был завёрнут ребёнок.

Это был мальчик. Он мирно спал. Казалось, что холод был ему ни по чём, он даже не вздрогнул и не заплакал. Дровосек закутал мальчика в звёздное покрывало и, глядя в небо, сказал:

— Благодарю Тебя, Господи, за такой ценный подарок!

А про себя подумал:

«У меня дома таких подарков — кроваток не хватает, некуда класть и кормить нечем. Но что делать? — Не отказываться же от небесного подкидыша, не оставлять же его в лесу на съедение волкам».

Взял дровосек звёздного мальчика и пошел домой. Когда жена увидела его на пороге избы, она удивилась и спросила, где вязанка. Она сказала мужу, что дров в доме осталось совсем мало и скоро будет нечем топить печь. Потом её взгляд остановился на звёздном свёртке. Дровосек рассказал, что с ним приключилось, затем протянул ей свёрток:

— Вот, жена, это я и нашёл в лесу. Не ропщи, знаю, что своих детей много, а тут ещё один рот. Как-нибудь проживём. Ты посмотри, это необыкновенный мальчик, в какое богатое полотнище он завёрнут. Не случайно всё это…

Жена дровосека была понятливой женщиной. В груди её билось горячее и доброе сердце. Она распечатала свёрток и дети, окружившие её, увидели очень красивого мальчика. У него были золотистые курчавые волосы, глаза как синие фиалки, губы как лепестки алых роз. Жена дровосека улыбнулась:

— И впрямь звёздный мальчик, с неба свалился. Дети, это ваш новый братик. Любите его как родного!

***

Прошло десять лет. Небесный мальчик рос и развивался не как другие дети. Да, он был завораживающе красив, но, кроме того, ещё и умен, и необычайно памятлив, и смекалист. Однако он был гордым и жестоким. Мальчик презирал всех окружающих его людей, как своих сверстников, так и взрослых. Он часто говорил, что он сын звезды, которая так ярко светит на небе. Он открыто любовался своей красотой, глядя на своё отражение в воде деревенского пруда или церковного колодца. Дровосек и его жена ничего не могли поделать. Их попытки взывать его к благоразумию и к добрым поступкам не имели успеха. Всё было напрасно. Звёздный мальчик истязал бедных птиц и животных, бросал камни в нищих и убогих. Он был безжалостным и бесчувственным. Люди говорили, что, если этот мальчик и на самом деле с неба свалился с какой-то звезды, то эта звезда была тёмной и холодной. Только потухшие звёзды, не излучающие божий свет, могут порождать таких детей. По этой причине мальчик не знает, что такое добро. Он не понимает, что людям нужно дарить тепло и любовь.

Местный священник пытался направить звёздного мальчика на путь истинный и, беседуя с ним, говорил, что нельзя обижать братьев меньших, потому что их, как и людей создал единый Творец. Мучая животных и унижая людей, мы наносим оскорбление нашему Богу-Творцу. Но мальчик не слушал священника и вёл себя по-прежнему жестоко — выкалывал глаза кротам, отрезал коноплянкам хвосты, убивал белок, кидал в нищих и убогих камни. Глядя на бесчеловечные действия звёздного мальчика, его друзья-мальчишки становились такими же жестокосердными, как будто их сердца были каменными.

— Это не божий подарок, это бесовский подкидыш, — говорил в сердцах дровосек. Он рос с нашими детьми, ел с ними из одной тарелки, но в отличие от них вырос бессердечным. Здесь что-то не так…

Однажды в деревню пришла нищая. От долгих скитаний одежда её превратилась в лохмотья, ноги у неё были в ссадинах и мозолях. Звёздный мальчик начал швырять в бедную женщину камни и грубо потребовал, чтобы она ушла прочь. Но нищенка смотрела на мальчика как вкопанная и не трогалась с места. Увидев это, дровосек поспешил на помощь к нищей и крикнул мальчику:

— Что ты делаешь? У тебя нет сердца!

Мальчик обозлился на дровосека и выкрикнул:

— Я не твой сын и ты мне не указ! — и убежал.

Когда женщина пришла в себя, она рассказала, что ищет сына, которого у неё отобрали какие-то люди в звёздных плащах. Эти люди были смуглыми и очень злыми. Они не ходили по земле, а парили над ней. Нищенка сказала, у неё такое предчувствие, что этот мальчик и есть её родной сын. Но что с ним сделали эти звёздные люди? Её сын не должен был вырасти таким жестоким. Это какое-то наваждение. Он околдован злым волшебником.

Дровосек рассказал женщине, как он нашёл мальчика, закутанного в звёздное покрывало; как они с женой пытались воспитать его хорошим и добрым человеком, но всё было тщетно.

В это время в дом вбежал звёздный мальчик. Нищенка протянула к нему руки:

— Сынок, подойди ко мне. Я десять лет искала тебя, я твоя мать. Мне так нужна твоя любовь, поцелуй меня.

Мальчик разозлился:

— Фу! Как может какая-то оборванка быть моей матерью! И, если даже ты не лжёшь, я не буду целовать тебя. Ты отвратительна! Лучше я поцелую паршивую собаку или жабу!

Услышав это, бедная женщина горько заплакала. Дровосек и его жена стали успокаивать её:

— Не надо отчаиваться, бедная женщина! Двери к сердцу Вашего сына закрыты. Они не открываются снаружи. Но даст Бог, наступит время и когда-нибудь он сам распахнёт двери к своему сердцу изнутри.

Женщина успокоилась, поблагодарила дровосека и его жену, и хотела было уже уйти, но спросила:

— Не могли бы Вы, добрые люди, отдать мне то звёздное покрывало, в которое был завёрнут мой мальчик, когда Вы его нашли в лесу.

— Отчего ж, не дать. Это принадлежит не нам. Дровосек открыл сундук, вытащил оттуда покрывало и отдал его матери звёздного мальчика. Жена дровосека сказала:

— На шее Вашего сына были ещё янтарные бусы. Он носит их до сих пор и никогда не снимает.

Нищенка ещё раз поблагодарила их и быстро удалилась.

Вдруг дверь избы резко отварилась. На пороге стоял звёздный мальчик и громко плакал:

— Они меня травят, строят рожи, тыкают в меня пальцем…, кричат, что я мерзкая черная собака с жабьей мордой!

Дровосек и его жена не на шутку перепугались. Вид у мальчика был действительно ужасен — руки покрыты чёрной мелкой шерстью, рот до ушей, и два выпуклых жёлтых глаза. Тем временем мальчик заглянул в ведро с водой и увидел там своё отражение. Он закричал:

— Что со мной?! Куда делась моя красота? Это всё проделки той нищенки, которая выдаёт себя за мою мать!

Жена дровосека тяжело вздохнула:

— Твоя мать здесь не при чём, она хотела тебе только добра.

Дровосек сурово взглянул на мальчика и сказал:

— Ты наказан Богом за то, что жестоко обращался с животными и людьми. Ты никого не видишь, кроме себя. От тебя исходит только зло. Ты должен искупить свою вину!

Звёздный мальчик вскипел:

— Вы говорите это, чтобы меня разозлить! В ваших добрых словах звучит зло!

Он повернулся и без сожаления покинул дом, в котором прожил десять лет.

Дровосек и его супруга не стали останавливать звёздного мальчика. Они рассуждали так:

— «Злость — это болезнь. Нужно время, чтобы её излечить. Мы ему не сможем помочь. Он должен избавиться от этого недуга сам. Нельзя вылечить враждебный ум и жестокое сердце, лишь призывая к добру».

Звёздный мальчик уходил из деревни под улюлюкание местных мальчишек, его вчерашних друзей. Люди, которые пострадали от его проделок, грозили ему кулаками и выкрикивали ему вслед проклятья.

Ночуя в полях под открытым небом, звёздный мальчик силился понять, почему люди ополчились против него. Раньше многие восхищались его красотой. Как только он лишился красоты и стал безобразным, его тут же отвергли все. Что я им такого сделал? Что плохого в том, что я изгонял из деревни этих грязных нищих, просящих подаяния? Разве нищие, которые не хотят работать и выпрашивают милостыню, достойны уважения? Стоит ли осуждать меня за то, что я заставлял прокаженных убираться прочь, бросая в них камни? Эти больные могли заразить здоровых людей.

Долго бродил звёздный мальчик по свету — по полям, лесам по чужим деревням и нигде долго не задерживался, потому что все гнали его прочь, и никто не испытывал к нему сочувствия и не проявлял милосердия. Он питался, чем придётся — ел лесные ягоды, грыз заплесневелые сухари, выброшенные на помойку; спал, где придётся — в лесу, когда шли дожди; с бродячими собаками на околицах жилых селений в стогах сена, когда шёл снег. Иногда к нему приходило какое-то прозрение, как будто с глаз спадала пелена, через которую он раньше смотрел на мир:

— «Мне не нравится, когда меня презирают и бьют, прогоняя со двора. Это и есть то наказание за то, что я бил других и доставлял им боль. Почему, чтобы понять это, нужно самому проходить через страдания и унижения?»

За годы скитаний мальчик повзрослел и стал многое понимать умом и постигать чувством. Ум его становился с каждым днём светлее, а сердце — добрее. Он понял, как трудно быть нищим и просить кусок хлеба на пропитание, чтобы не умереть с голоду. Он чувствовал, какие телесные страдания испытывают живые существа, попавшие в беду — зайцы в силках, птицы в сетях; бездомные собаки, которых прогнали со двора, потому что они заболели и перестали лаять; покалеченные люди, с трудом передвигающиеся на костылях по вязким дорогам; никому не нужные, покинувшие свой кров прокаженные старики, у которых не хватает сил даже просить милостыню. Звёздный юноша вспоминал слова дровосека и просьбу нищенки, которая назвалась его матерью. Постепенно к нему приходило раскаянье:

— «Я причинял боль людям, которые не желали мне ничего плохого. Я возомнил себя звёздным сыном. Но что сохранилось от этого благородства? Всё улетучилось в один миг! Осталось только звёздное одеяло, оно лежит в сундуке у дровосека, который содержал меня, кормил и поил как родного сына. Остались также янтарные бусы, которые я ношу на шее, сколько себя помню. Я даже не пытался обменять их на еду. Юноша сорвал с шеи бусы и швырнул их в реку, на берегу которой сидел. В этот же миг, он почувствовал, что с ним что-то произошло. Он подбежал к воде и увидел там свой человеческий облик. Это было лицо не изнеженного звездного мальчика, а почти взрослого, возмужавшего человека. Он больше не походил на жабу, чёрная шерсть на его теле исчезла.

Юноша вздохнул полной грудью, ему стало легко и весело. Он твёрдо решил для себя, что не будет больше бесцельно бродить по свету и сетовать на свою судьбу, а разыщет свою родную мать и попросит у неё прощения за всё зло, которое он ей причинил. Юноша поклонился на все четыре стороны света и попросил у Бога благословения.

Через год юноша разыскал свою мать среди нищих, упал на колени и, содрогаясь всем телом от рыданий, попросил у неё прощения и раскаялся. Вдруг мир вокруг него окончательно изменился. Всё озарилось радужным светом. Мать его из нищенки превратилась в прекрасную женщину с мудрым и властным выражением лица. Морщины на её лбу исчезли, тело облачилось в королевские одежды:

— Сын мой! Ты смыл своими слезами то проклятье, которое было наложено на нашу королевскую семью бесовскими духами. Ты вернулся, покаявшийся, с чистыми помыслами и доброй душой.

Народ ликовал — на государственный трон вернулась мудрая и справедливая властительница. Королева немедля приступила к решению запущенных государственных задач. Первым делом она повелела казнить прилюдно всех расхитителей природных богатств страны, но в первую очередь королевских казнокрадов. Но тут в высочайшее дело вмешался её сын. Он попросил мать пощадить приговорённых к смерти и дать им возможность раскаяться. Королевские министры были против, но мать-королева прислушалась к сыну. Она повелела казнить или помиловать государственных мошенников только по воле народа. Как решат люди, так и будет!

На большой площади, при великом скоплении народа осужденные преступники стояли прислонённые к костровым столбам и опоясанные с плеч до ног большим полосато-звёздным полотнищем. Народ требовал сжечь изменников заживо. Но не все были едины во мнении. Тогда к людям вышел молодой принц, бывший звёздный мальчик, и обратился к ним с речью:

— Добрые люди! Из совершённых злых деяний эти осужденные пытались извлечь себе благо! Но не может быть счастлив человек, когда другие пребывают в горе. Сегодня это касается не только их, но и всех нас. Не будем обременять наши сердца ненавистью и желанием мести! Будем милосердными к падшим! Жестоко предавать огню заблудшие души. Сожжём лишь то, что замутило их разум и ожесточило их сердца. Вспомним, что к своему грехопадению они пришли не по собственной воле, а по соблазну бесов! Пусть огонь очистит их от скверны наваждения, которая накрыла их, как и меня когда-то, этим звёздным плащом! Не всё, что падает на наши головы с небес, осуществляется по воле Бога! Решайте люди, казнить или помиловать!

— Помиловать! Помиловать! Помиловать! — разнеслись на площади гулкие выкрики.

Принц взмахнул рукой и звёздно-полосатый плащ, опоясывающий осуждённых, вспыхнул, обжигая их лица огнём. Но никто из них не пошевелился и не вскрикнул от боли. Все пали на колени перед народом и принцем, испытывая радостное чувство благодарности за то, что им сохранили жизнь.

Вскоре принц стал королём и начал править страной. Он заботился о расширении и укреплении границ своего государства. Он сплотил народ, проживающий в пределах королевских владений. Народ полюбил своего короля, потому что считал его справедливым и добрым.

К сожалению, правил король не долго. На смену ему пришёл другой правитель. Не такой, как он.

Аленький цветочек

У одного богатого купца было три дочери. Купец рано овдовел и дочерей воспитывал сам, как мог — баловал их и ни в чём им не отказывал, в общем по-доброму к ним относился. Понимал купец, что от добра худа не бывает, вот и на хорошее и ласку не скупился. Но, как люди говорят, перебáрщивать в этом деле тоже не положено. То на пользу идёт, что в меру. Ко всему нужно не только с чувством подходить, но и с разумом.

Никто не сомневался в том, что все дочери от одних родителей произошли, но все очень разные выросли, не похожие друг на дружку ни телом, ни душой.

Старшая дочь Марфа только и знала, что перед зеркалом вертеться, да наряды примерять. Средняя дочь Любава всё свои украшения перебирала да румяна наводила. Обе были на руку хваткие и на богатство падкие. Косы толстущие, глаза завидущие.

Милее всех купцу приходилась младшая дочь Настенька. Была она красива и трудолюбива, во всех делах мастерица, умна и сметлива. Так получилось, что всё хозяйство на ней было и везде она успевала и справно дела вела. Купец не скрывал своего особого расположения к Настеньке, и сам того не ведая, старших дочерей лишний раз в зависть ввергал. Те на младшенькую сестру злились, при первой возможности ей навредить пытались — то отцу жалуются, что она суп недосолила, то своё недовольство высказывают, что в горнице пол не метён.

Однажды вознамерился купец в дальние страны поехать, свой товар там продать, да иноземный прикупить. Спросил он дочерей, какие подарки им привезти. Марфа пожелала, чтобы отец ей сафьяновые сапожки купил перед хорошими людьми расхаживать. Любава заказала зеркальце, в котором бы её красота в лучшем виде отражалась. Настенька попросила привезти ей аленький цветочек, который она часто во сне видит. Цветочек этот не простой, а светится, и во все стороны от него алые искорки разлетаются.

Купил купец на заграничной ярмарке сафьяновые сапожки для старшей дочери, волшебное зеркальце для средней, а для младшей дочери подарок не нашёл. Всё обошёл, всех расспросил — никто не знает, никто не видел никогда, как этот цветок выглядит и где он растёт.

Корабль, на котором купец домой возвращался, в сильный шторм попал и купца волной за борт, в море выбросило. Очнулся он на берегу какого-то чудного острова. Кругом диковинные деревья возвышаются, травы зеленые на ветру покачиваются. На вершине горы стоит замок из разноцветных камней и на солнце переливается.

Взошёл купец на гору. Двери замка открылись. Ступил он внутрь и был чудным видом поражен. Стены зеркальные сверкают, потолки позолоченные блестят — глазам больно. Янтарные столики по углам стоят, а на них хрустальные вазы. В вазах ожерелья жемчужные и алмазные, украшения фигурные из драгоценных камней — рубиновые, гранатовые, изумрудные, сапфировые. Внутри дворца сад со скамейками удобными; озеро чистое, а в нём лебеди белые и горделивые плавают. Мелодия благозвучная в воздухе переливается. Отродясь купец такого не видывал и не слыхивал.

Только подумал он, что пора бы голод утолить, как тут же в зале перед ним, откуда ни возьмись, стол с разными яствами появился. Купец огляделся вокруг — никого нет. Кто хозяин? На всякий случай в угол поклонился, поблагодарил за угощение. После трапезы стал купец по садику прогуливаться. Вдруг видит в дальнем углу сада яркий розовый свет излучается. Глядь — а это цветок аленький, наверное, тот самый, который дочка Настенька заказывала. Обрадовался купец, да и сорвал цветок. И тут громкий и грозный голос раздался:

— Ты зачем мой цветок сорвал, чужеземец?

Осмотрелся купец, видит из глубины сада какое-то чудовище на него жёлтыми глазами смотрит.

— Извини, хозяин, что разрешения твоего не спросил. А цветок аленький я для дочки моей Настеньки сорвал. Обещал ей такой подарок привести, она просила.

— Для дочери говоришь, тогда бери. Но только одно условие моё выполнишь. Пусть твоя дочь, налюбовавшись аленьким цветком, ко мне возвратится и цветок вернёт. Иначе ко мне и тебе смерть придёт.

— Ни за что! — крикнул купец, — Не могу я тебе мою любимую дочь на устрашение и погибель посылать. Лучше меня на заклание возьми.

— Дело твоё! Решай сам. Только цветок мне вернёшь не позднее, чем наступит полночь следующего дня.

Сказал и исчез. Как только купец цветок за пазуху засунул, так очутился у себя дома в горнице.

Обрадовались старшие дочери, увидев подарки. Одна сапожки сафьяновые примеряет, другая в зеркальце волшебное смотрится. А младшая дочь Настя никак не нарадуется, что батюшка цел и невредим домой вернулся. Очень она испугалась, когда узнала, что корабль без отца прибыл. Настя глаз не смыкала, надеялась, что отец на другом корабле приплывёт. Знала дочь — нужно верить в хорошее и надеяться, и всё будет так как пожелаешь.

Напоследок вытащил отец из-за пазухи аленький цветочек. Горница так и озарилась розовыми бликами. Протянул отец младшей дочери цветок и говорит:

— Вот и тебе, Настенька, подарок, который ты так хотела.

Настенька обрадовалась, смотрит на цветок заворожёнными глазами, любуется.

— Батюшка, спасибо тебе за подарок желанный. Точно такой аленький цветочек я каждую ночь во сне вижу.

— Да не стоит благодарности, дочка,… — сказал отец и замолчал, вспомнив слова чудовища.

Сёстры обступили Настеньку, на цветок смотрят, прицениваются:

— Пожалуй, Настин подарок дороже будет, чем наши два вместе взятые.

А Настенька заметила, что отец чем-то опечалился и к себе в комнату пошёл, слугу позвал. Настя тихонько вслед за слугой шмыгнула, за дверью остановилась и разговор их подслушала:

— Мирон! Сейчас самовар поставь, стол накрой, обедать будем. А потом я обратно в долгую дорогу отправлюсь…

И рассказал купец своему слуге, всё что с ним приключилось:

— … Не могу я свою дочь к этому чудовищу посылать.

За обедом рассказал купец дочерям, какие несметные богатства и красоту невыразимую он на волшебном острове видел. Про чудовище ничего не сказал. Только предупредил, что ближе к полночи он должен вновь отлучиться по делам торговым. А ещё предупредил дочерей, что цветок волшебный и прикасаться к нему небезопасно. Не ровен час, можно снова на этот чудо-остров угодить, а обратно и не возвратиться. Всякое может случиться.

Старшие дочери выслушали рассказ отца с большим вниманием:

— Вот бы нам все эти богатства. Живи — забот не знай!

Только Настенька была грустна и всё на отца поглядывала. А Марфа и Любава, каждая про себя, смекнули:

— «Что здесь за деревянные хоромы цепляться, когда можно и в волшебном замке пожить».

Настенька тоже о своём думает:

— «Не должен батюшка из-за моей прихоти страдать и к чудищу возвращаться. Вместо него я пойду».

Вечером к ужину снова все собрались чаю попить с баранками. А Марфа, старшая да хитрая, до этого в чайник сонного зелья насыпала. Сама сидит, делает вид, что пьёт да улыбается. Едва семьяне до своих кроватей добрались, как всех сильный сон сморил. А Марфа, погодила какое-то время, и, взяв большой холщевый мешок, поспешила к аленькому цветочку. Как только она его схватила, сразу же на волшебном острове и очутилась. Вошла она в главный зал замка. Как увидела вазы хрустальные с серебряными и золотыми изделиями и дорогими украшениями, стала от одной вазы к другой бегать и их содержимое в мешок высыпать. Быстро она свой мешок наполнила, волочит его по гладкому полу, и остальные украшения, какие под руку попадут, на себя цепляет. Вдруг раздаётся громкий голос, от которого Марфа с испугу чуть не оцепенела:

— Куда тебе столько, девица?

— А мне надо…

— Не думал я, Настенька, что ты такая…

— А я не Настя. Я — Марфа, старшая дочь нашего тятеньки.

— Ах, вот как. Тебя отец послал?

— Нет, я сама. Я их обманом взяла.

Тут чудовище показалось, но Марфа даже не испугалась, потому что всё думала о богатстве, которое она прихватила. Прижала она к себе мешок с драгоценностями и кричит:

— Не дам! Моё! Куда тебе столько, страшилище несуразное!

— Успокойся, Марфа, у тебя никто ничего не отнимает. Только понять хочу, что ты с этим богатством делать станешь?

— Как что? Продам кое-что. Безбедно жить буду. Работать не надо. Жениха себе богатого и достойного найду. Заживём счастливо.

— Разве счастье в богатстве?

— А в чём же ещё? Не ломать же себе горб всю жизнь из-за куска хлеба!

— Ну, коли ты так думаешь, Бог тебе судья! Возвращайся-ка ты к себе обратно домой.

Ухватилась Марфа одной рукой за мешок, а другой — за аленький цветок и враз дома у себя в комнате очутилась. Высыпала она драгоценности из мешка в свой сундук, цветок в горницу отнесла и спать легла, как ни в чём не бывало.

А средняя дочь Любава ни свет ни заря проснулась, в горницу поспешала. Схватила она цветок и в волшебном замке очутилась. Как только дорогие украшения увидела, о которых отец рассказывал, чуть было не остолбенела. Потом по залам стала ходить. Смотрит, цветок в руках крутит и думает, как бы всю эту красоту с собой домой прихватить. Вдруг раздается голос раскатистый:

— Как звать тебя, девица, и чего тебе надобно?

Любава, хоть и напугалась, спрашивает:

— А кто ты, я тебя не вижу?

— Я хозяин замка. И видеть тебе меня не обязательно.

— А я — Любава, средняя дочь у купца, который в этом замке был. Правда, про тебя ничего не сказывал.

— Ах, вон как… Чего же ты хочешь?

— Я бы хотела у тебя в замке жить. Где тут у тебя люди знатные и служивые?

— Нет у меня никого. Я один.

— Покажись тогда, небось, хорош собой. Не одна же я здесь жить буду.

Показалось чудовище Любаве. Та вся скривилась от омерзения:

— Как же я с таким зверем жить-то стану?

— А тебя никто неволить и не собирается. Да ты и у меня не спросила, хочу ли я с тобой жить.

— Не обмолвился наш отец ни словом о тебе, а то бы я зря время не тратила. Разве это счастье — в одиночестве свою молодую жизнь проживать рядом с диким зверем?

— А в чём ты, Любава, своё счастье видишь, не в богатстве ли?

— Богатство, конечно, не помешает, да только мне на людях жить больше нравится. Любо мне, когда люди моей красотой восхищаются, хорошие слова мне говорят, услуги разные оказывают.

— Будет у тебя всё это! Домой возвращайся, скоро замуж выйдешь за знатного человека. Он тебя на люди вывозить будет, вниманьем тебя окружит, чего тебе ещё надо… Да, возьми с собой вот этот сундучок, что в углу стоит, с серебряными и золотыми украшениями.

Вмиг очутилась Любава вместе с сундучком у себя в комнате. А дело уж к утру клонилось. Задвинула она сундучок под свою кровать, сбегала в горницу, аленький цветочек на стол положила, потом к себе в комнату вернулась, в кровать улеглась и уснула, как ни в чём не бывало.

Тем временем купец проснулся, за голову схватился. Как же он мог проспать? Побежал в горницу, а там уже Настенька у стола стоит, к цветку руку тянет:

— Прощай, батюшка! Я все знаю. Разговор твой с Мироном подслушала.

Не успел купец и слова сказать, а Настенька уже исчезла.

Как только Настенька в замке очутилась, сразу же громко позвала:

— Чудо-чудище, я здесь! Не губи отца моего, возьми меня вместо него!

И тут прогремел голос:

— Это ты, Настенька?

— Да, это я. Возьми цветок свой аленький. Я тебе его возвращаю. Не нужен мне такой подарок, который людям несчастье сулит.

— Зачем же ты его тогда у отца просила?

— Да снился мне этот аленький цветочек каждую ночь, вот я и захотела на него своими глазами посмотреть.

— А что тебе в нём нравится?

— Красота его душу мою будоражит. Когда смотрю на него, волнение меня охватывает, радостью грудь переполняется, добро людям делать хочется.

— Только людям? А мне, зверю-чудищу, ты могла бы добро сделать?

— Никакой ты не зверь и не чудище. Голос у тебя человеческий и душа добрая. Покажись мне. Я тебя бояться не стану, и, может, чем-нибудь да помогу.

Выползло чудовище на середину зала. Медведь не медведь, а вроде, шерсть медвежья. Глаза горят как у волка. Морда как у быка, а рога бараньи.

— Да ты и не страшный вовсе. Облик многих животных на тебе, диких и домашних, мне известных. Почему ты не в человеческом обличье ходишь?

Рассказало тут чудище Настеньке свою историю о том, как злая ведьма его, человека, околдовала и на него заклятье наложила — жить ему в нечеловеческом обличье, пока красна девица его не полюбит. И сказало чудище, что его раньше Елизаром звали.

Настенька улыбнулась и говорит:

— А вот мы тут с тобой поживём пару дней, Елизарушка, приглядимся друг к дружке — может, и полюбимся друг другу. Безответная любовь — не любовь, а мучение!

Прошло несколько дней. Настенька ходит по замку, по саду, всё поглаживает, да поправляет, а чудище за ней ползает. Потом она ему глаза протирает и морду водой промывает, лапы чистит, шкуру прочёсывает. И при этом подшучивает:

— Озверел ты, Елизарушка, до нельзя. Смотришь волком, дышишь как бык заезженный, рогами о стены стучишь как баран драчливый, по земле ползаешь как медведь обезноженный. Много в тебе обличий и все неладные. Видно, неправедно жил ты, раз тебя так наказали.

— Ты добрая, Настенька. Для тебя и ведьма, которая меня околдовала, не ведьма.

— У ведьмы-то, наверное, имя было?

— Как не быть? Да не одно, а целых два, а скорее — одно сдвоенное. Звали её АКИРЀМА-АПΌРВЕ. Заманила она меня богатством, околдовала красотой нечеловеческой. Обману поверил, ложь возлюбил. А, когда восхитился, в чудовище и превратился.

— Выходит, что и аленький цветочек тоже не настоящий?

— Об этом я не знаю, не ведаю. Только жить без него долго не могу, умирать начинаю… Вот, почему я и просил твоего отца вернуть цветок.

— Про девицу, которая тебя полюбит… Это тоже выдумка ведьмы Акиремы-Апорвы?

— Выдумка, не выдумка… Только так было ею сказано.

Поразмышляла Настенька над этим разговором, всё взвесила и однажды говорит чудовищу:

— Вот что, Елизар-чудище, я знаю, как тебе помочь. Ты должен полюбить меня сильнее, чем любишь этот аленький цветок. На твою любовь я отвечу любовью и тогда мы снимем с тебя колдовство. А чтобы алый свет от цветка не затмевал колдовской пеленой глаза твои, я тáк сделаю…

Тут Настенька подбежала схватила аленький цветочек, бросила его себе под ноги и растоптала. Вдруг во дворце стало темно. Послышался душераздирающий рёв. Чудовище ударилось головой об пол, и всё стихло. В следующий миг в глаза Настеньки ударил яркий свет солнца, и она увидела, что стоит на вершине горы, где раньше находился замок, который бесследно исчез. А напротив неё с земли поднимается прекрасный юноша. Он улыбается и говорит:

— Любовь проходит, когда нèчего любить!

Настенька ему отвечает радостным голосом:

— Нет, Елизар! Любовь приходит, когда есть кого любить!

Елизар и Настенька обнялись. Внизу под горой простиралось синее море, летали и кричали чайки. Дул тёплый морской ветер.

Добро одержало победу над злом, а обоюдная любовь сняла колдовские чары.

Заяц и ёж. (Перлы студенческого перевода с немецкого на русский)

Эпиграф: «Ежик хвостом не виляет……»

Мой дед говорил: «Эта история выдумана… Если бы в ней была правда, то рассказывать было бы нечего».

История с ложными моментами звучит так:

Это было весенним утром в осеннее время, как раз, когда цвели гладиолусы. Гречиха была в цвету, что было прелестно для пчел. Пчелы звенели. Птицы пели на воздух. Солнце взошло на небе золотым кругом. Тепленький ветерок ласкал щетину. Шуршала роща. А люди шли в кирху на службу, преклонив, как положено, головы.

Короче, все животные были представлены и еж тоже. Все твари были навеселе. И всем было хорошо, как ежу.

Еж стоял перед дверью и, перекрестив руку, прохлаждался. Он смотрел на репную плантацию, где одна птичка распевала перед собой, также красиво, как и ужасно.

Еж замурлыкал песенку собственного сочинения, засвистел себе под нос, вполголоса, полушепотом…. Он сделал дверь дома наружу и почувствовал свободу, пока его жена и дети стирали.

Потом ежик сделал дверь внутрь и направил свой путь в поле посмотреть на пшеницу, которую он ел со своей семьей.

Еж был еще не очень далеко от дома и захотел…. Он завернул за кусты… и встретился глазами с зайцем, который уже справился со своим делом.

Заяц шел в лавку за капустой, которая лежала около поля. Еж поприветствовал зайца. Заяц был высокомерным, ушастым господином и к тому же серой окраски. Он не ответил на ежиное приветствие, и, скривив мину, спросил:

«Как так получается, что ты в такое ранее утро рисуешься в поле?».

«Хожу, гуляю».

«Гуляешь? А мне показалось, твои лапки больше подходят для другого».

Ежик мог вынести, что угодно, но только не это. Он не позволял затрагивать своих ног никому, и был в полной уверенности, что ноги достались ему от природы. Да, его ножки косолапые, но он на них не жалуется.

Ежик спросил зайца:

«Ты думаешь, что твои ноги более прямые?»

«Да… это можно проверить», ответил заяц.

Ты думаешь, что ты на своих двоих бегаешь быстрее?» — допытывался еж.

«Я так полагаю» — ответил заяц.

«Все зависит от восприятия» — подумал еж и заявил:

«Надо пройти пробу. Давай проведем эксперимент. Я буду от тебя убегать, и ты меня не догонишь. Хочешь ли ты этого?»

«Ну, придумал. Курам на смех. Ты,.. ты, можешь управлять своими ногами?» — засмеялся заяц.

Ежик настаивал на своем. Заяц согласился:

«На что спорим?»

«На стакан водки!»

«По рукам! Мы можем начать свой путь?»

«Нет», сказал еж, «такого удовольствия я тебе не доставлю. Я пока не в состоянии… Я еще по нормальному не проснулся и совсем трезвый. Надо сходить домой закусить. Через полтора часа я снова буду на этом месте».

Как только еж ушел, заяц начал радоваться. Он был доволен этим делом, очень доволен.

А еж по дороге домой думал: «Заяц хоть и господин, но туповатый парень. У него, конечно, лапы длиннее, но я все равно выиграю. Я уже хочу бороться».

Придя домой, еж приказал своей жене: «Одевайся, идем со мной в поле!»

«Это еще зачем?» — спросила жена.

«Ты должна быть со мной!»

«С чего бы это?» -удивилась жена. «И, что будет там?»

«Я буду с зайцем обгоняться. Ты должна на это посмотреть».

«Ты, что, ополоумел? О, мой Бог, мужчина, ёж женщины! Как ты можешь хотеть перегоняться с зайцем!» — всплеснула лапками жена.

«Молчи, баба! Следи за языком! Закрой пасть!» — прокричал еж. «Это мужское состязание».

Что должна была делать жена? Она вынуждена была идти с ежом. Жена должна была заменить ежа, но она этого не хотела…

Когда они пришли в поле, еж раскрыл жене свой план:

«Смотри, здесь будет проходить наша эстафета. Заяц побежит в одном направлении, а я в другом…. Ты будешь стоять под пашней и, когда заяц прибежит на финиш, кричи ему навстречу — «А, я уже здесь!».

Еж проводил жену за холм и вернулся на место. Заяц уже был тут.

«Можешь ли ты бежать?», спросил заяц.

«Конечно», ответил еж.

«Тогда, в путь!»

Заяц помчался как ураган на полной скорости. Ежик пробежал почти три шага, затем присел в канаву и затаился.

Когда заяц прибежал к финишному концу, ежиха закричала… Заяц затормозил и немало удивился. Он уставился на нее и предложил продолжить соревнование. И снова понесся он как ветер, только уши развевались над головой.

Еж встретил зайца словами «А, я уже здесь!».

Заяц крикнул «Давай еще раз!»

«Да, пожалуйста», ответил еж «так часто, как ты захочешь».

74-й забег заяц не закончил. В средине поля он рухнул на землю и испустил дух.

Мораль сей сказки такова:

— Во-первых, не надо смеяться над каждым человеком и над ежом тоже.

— Во-вторых, жена должна выглядеть как еж.

Пустотелая репа и земляное масло

В одной известной сказке сказывается, будто бы посадил дед репку, которая выросла большая-пребольшая. На самом деле, как показали долголетние разыскания фольклорных мастеров нашего отечества, дед репку не сажал. Да и, собственно, как он это мог сделать? Взял готовую репку и посадил? Это как-то даже и не смешно.

Чтобы можно было вести разумную речь о репке как о желтоватом, чуть сплющенном и округлом овоще, нужно предварительно потрудиться. Как говориться, дело скоро сказывается, да не скоро делается. Сначала нужно раздобыть репное семя, потом вскопать землю и сделать грядку, взрыхлить почву и это репное семя посеять в неглубокие лунки, чуть-чуть присыпать земелькой. Потом, может быть, даже слегка полить, чтобы семя в сухой земле не засохло окончательно и, будучи влажным в тёплой земле вздрогнуло и дало побег. Ну, а далее, как и положено, нужно поливать и ждать до конца лета или до начала осени, пока репа вырастет и примет надлежащий репный вид, чтобы называться репой.

Чуднó у нас, у людей получается. Делаем одно, а говорим другое — сеем семя, а сказываем, что посадили репку. Иногда ведь и трудно предположить, что из этого семени вырасти может. Может статься, что-нибудь и вырастет, но не обязательно репка, а, может, сорняк какой-нибудь. И то сказать, почему сорняк? Откуда знаем наперед, что вырастет не овощ, а какой-то сор. То, что начнет расти, правильнее было бы назвать растением, или травой на худой конец. С какой стати мы называем эту траву сорной? Только потому, что она для человеческого организма не съедобная?

Так, вот — посадить репку обратно в землю сознательный, нормальный дед, пусть даже сказочный, не мог ни при каких обстоятельствах. Сделать такое, дожив до седых волос? Скорее всего эту репку, уже выросшую до природных пределов, «посадили» его сыновья или нерадивые работники, если они у него были. А может быть, шутники какие из того же рода племени. Видят они, к примеру, что с неба дождик непрерывно капает, а сырую грязную репу несподручно собирать. Вот они взяли, да и воткнули репку обратно в землю. А, может, просто забыли одну репку выдернуть, не заметили. Дождь льёт, а репка проросла еще раз, пустила корни и начала набухать с невероятной силой. Репа как бы снова превратилась в семя, только в натуральное и большое. Бывает ведь и среди людей, не растет дитя, так как ему не хватает родительской ласки, и вдруг попадает в круг любящих личностей и начинает расти, наверстывает упущенное, на глазах вытягивается.

Вот в сказке произошел как раз такой случай. Репа, если можно так выразиться, благодаря благодатному дождику переросла сама себя, супротив собственной природы развиваться стала. Пришел дед, глянул… — Вот-те на! Что натворили! Такая громада нарастилась, а проку, наверное, никакого. Постучал дед по репе — не гудит. Внутри, вроде, пусто как — переливается и жулькает.

Решил дед эту репу пустотелую вытащить из земли, чтобы соседи не видели, да зубы не скалили насчет непотребного овоща. Не все большое — хорошее. Как раз тот самый случай. Это ж не репка вовсе, а какое-то баобабное дерево, иноземное чудо. Хоть и крупный овощ вырос, а большую семью — двух сыновей с невестками, да детками малыми, этим корнеплодом не насытишь. Да кто его есть-то будет. Не будут кушать по причине несъедобности.

Позвал дед, как по сказке положено, сначала свою бабку. Она в трудные моменты жизни всегда ему первой помощницей была. Схватился дед за толстую репную ботву, а бабка его сзади обхватила как в молодости. Дернулись, но куда там, нет той удали, которая в молодые годы была. Сил у бабки только на то и хватило, чтобы рубаху дедову из его штанов вытащить. Дед отдышался, рубаху обратно в штаны заправил и говорит:

— Ну, что старуха, тяга у нас не та стала. Придется нашего старшего остолопа звать.

Пришел первенький сын, толстый не по годам, с боку на бок переваливается словно утка, а щеки из-за спины видно, как у хомяка какого. Спросил:

— Чо надо?

Дед-отец ему и говорит:

— Да вот репу эту вашу позорную из земли вытянуть надо. Не убрали вовремя, вон какая вымахала!

Взялся дед за репу, сын старшой ухватился за него. Бабка-мать команды подаёт. Тянут потянут, не тут-то было! Живот от натуги трещит, а репина даже на сантиметр из земли не подалась.

Позвал старик младшего сына. Тот быстренько прибежал, засуетился, ухватил своего толстого брата за пояс. Все трое поднапряглись — нет, пару не хватило. Не хочет репа треклятая из земли вылезать, сопротивляется.

А честь огородную как-то спасать надо. Не оставлять же это овощное чудо в земле людям на злорадствование и потеху. Позвали невесток. Те нехотя приплыли, говорят — все равно от них толку мало будет; надо звать на выручку людей из соседних огородов. Тут не на шутку завязался большой спор. Так надо, да этак, а консенсусу никакого. Тогда дед-отец молвил заключительное слово — соседи вовсе не заинтересованы, чтобы мы эту репу пустотелую вытащили. Мы будем мучиться, а они — потешиться. Сыновья согласились с отцом и пришли к общему суждению:

— Коль от репы проку мало, чо её вытаскивать, с пупу рвать.

Суетный младший сын говорит отцу:

— Давайте взорвем эту репу тротилом, у меня в сарае кой-какой в запасе есть.

— И то правда, — подумал вслух дед-отец. — К чему нам никчёмный овощ, коли пользы от него никакой не будет. Тащи, сынок, тротил, закладывай. Баб и малых деток в дом подальше отсылай!

Как порешили, так и сделали. Приготовились взрывать. А к этому времени любопытного и злорадного народишку понабежало. Облепили огород по периметру, на жерди навалились, глазеют и ухмыляются. Не понимают, что дед со своими домочадцами затеял, и почему помощи не просит. Все думают, что его гордыня заела, не хочет соседям кланяться, своими силами желает из трудного положения выйти.

Ошиблись зубоскалы и злобствующие. Не успели понять, что к чему, видят дед и сыновья в укрытие бегут. И тут как долбанёт!… У всех шапки-то с голов и посрывало.

Младший сынок-торопыга с тротилом явно не рассчитал. Репищу вмиг разорвало на мелкие желтые и липкие части, да и заляпало этим месивом рожи всех зевак и злопыхателей. Потом рвануло второй раз и всех землёй сверху накрыло, присыпало, можно сказать, до самого пояса. Все завизжали, руками замахали. Не ожидали такого исхода. У многих штаны намокли, то ли от репного сока, то ли ещё от чего.

Но на этом сюрпризные процессы не закончились. Пока люди ругались, да чистились, вдруг из репной воронки какая-то чёрная жидкость фонтаном брызнула. Народ начал охать, да ахать. Не земляное ли это масло из недров попёрло, на иноземном языке нефтью называется? Точно!

Дед-отец раньше всех очухался. Кричит сыновьям, чтобы какую-нибудь затычку притащили. Сыновья ничего придумать не смогли, как притащить новый колодезный сруб со двора, да и струю-то обрамили этим срубом, метров пять высотой. Что-то вроде вышки получилось. В дыру, откуда хлестало масло, загнали пару свай. Весь оставшийся день работали, чтобы струю масляную утихомирить и в нужное русло направить. Все ёмкости свободные заполнили, а потом сделали так, чтобы земляное масло лилось медленно и по надобности.

Много ли, мало ли времени прошло, только вскоре дед-отец и его сыновья разбогатели на продаже этого земляного масла. Стали они его соседям сбывать, чтобы те по вечерам долгим не лучину жгли, а яркие масляные лампады зажигали.

Вот оно как получилось, куда вышло! Хоть репа и пустотелая оказалась и непригодная для употребления в пищу, но только благодаря ей другие дары природы обнаружились и, как оказалось — более пользительные.

Не репой единой жив человек! Иногда можно и прокормиться за счёт продажи земляного масла. А смеяться над людьми и злорадничать не надо! Это никому на пользу не пойдет. Смейся, не смейся, а жизнь иногда так развернется, что насмешникам раскошеливаться приходится.

Жёлтая коза и черный козлик

Жила-была коза по фамилии Козинская. На животном подворье её называли ласково Козуля, потому что она была очень доброй и приветливой козочкой. Мужа у Козули не было, зато было семеро козлят. Шестеро козлятушек белых, а седьмой козлёночек черный.

Козуля не бедствовала, поскольку за семерых козлят она получала от федеральной Скотляндии немалые деньги. Возможно, за козлятушек ей приплачивали козьих дел мастера, т.е. отцы-козлотворцы. Они делали это по придворовому судебному решению по линии скотляндской социальной защиты. Но некоторые давали деньги Козуле тайно и по доброй воле. В последнем случае следует принять во внимание то обстоятельство, что Козуля была не простой жвачной особью, а отличалась от себе подобных продуктивными молочными железами и высокой степенью рогатости.

Так как денег на пропитание Козуля тратила не так много, у неё скопились кой-какие сбережения, и она даже купила себе не дорогой, но просторный семейный автомобиль с расширенным клиренсом. Её хороший знакомый черношерстный козёл по фамилии Козлевич, обладатель автомобиля с модернизированной подвеской, помог Козуле приобрести водительские права, и она была ему очень благодарна за это.

В преддверие Нового года Козуля решила сделать маленькие подарки для своих друзей и знакомых по подворью, всем тем, с кем ей чаще всего приходилось контактировать и решать бытовые проблемы. Но сначала Козуля посетила салон красоты, там она попросила перекрасить её в жёлтый цвет и сделать на копытцах зеленый педикюр. Ей хотелось выглядеть ещё красивее.

Эффект превзошёл все ожидания. Ярко жёлтая Козуля, выйдя из салона, произвела большой фурор. Сёстры и братья по козьему племени были просто ошарашены. Молодые козы хвалили Козулю в глаза, а за глаза сильно завидовали ей и даже злились. Мужские особи козьего рода независимо от возраста столбенели при виде жёлтой красавицы, фырчали и пытались потереться о желтые Козулины бока. Хотя Козуле было приятно во всех отношениях, она вежливо отгоняла от себя наиболее приставучих козлов, памятуя о том, что у нее уже есть дети, целых семеро козлят, и сейчас не время для флирта и завязывания новых любовных отношений. Она хорошо понимала — козлу потеха, а козе печаль. Все любовные отношения всегда заканчиваются приплодом, а это ей на данный момент было ни к чему.

Конечно, если бы мужское козлиное племя участвовало в воспитании своих биологических детей, то проблемы, как таковой, не было бы. Но поскольку это не так, Козуля была не преступна и всем давала от ворот поворот.

Козуля аккуратно села в свою машину с широким клиренсом и, повиляв им из стороны в сторону, поехала на развалы за подарками. Там она приобрела не очень дорогие сувениры и отправилась на подворье их раздáривать.

Первым делом Козуля навестила быка Бодуру Быдлинского, самого крупного и известного на подворье животного. Он отвечал за стадный порядок и привлекал нарушителей животного покоя к разного рода ответственности, в том числе и к уголовной. Животных, преступивших закон, он свозил за пределы подворья в самый дальний угол Скотляндии, где некоторых из них отправляли на заклание, т.е. попросту забивали на мясо. Ответственная должность дяди Бодуры, требовала серьёзного отношения к нему. От него, кстати, зависело, попадут подрастающие Козулины дети в дурную компанию или эта стадная участь их минует. Козуля подарила Бодуре оберег в виде маленького медного колокольчика. Быдлинский не мало удивился, потому что не привык к таким мелким подаркам и ожидал чего-то более существенного. Но учитывая, что мать-одиночка дарила колокольчик от всей души, Быдлинский принял подарок и что-то промычал в знак благодарности. Недолго думая, он повесил колокольчик себе на рог, чтобы не болтался без дела — пусть себе звенит и извещает нарушителей о его приближении и оберегает его тем самым от неприятных хлопот.

Следующим получателем подарка была лошадь Кобылинская, работающая с утра до ночи, привозившая на подворье разные продукты питания и не только для жвачных животных. Вечно потная и грустная, Кобылинская была бездетной и, по-видимому, очень страдала от этого. Козуля подарила ей амулет из плетеной соломки, чтобы он отгонял от непарнокопытной трудяги всякие дурные мысли. Кобылинская поблагодарила Козулю коротким ржанием, спросила как поживают её милые детки и поинтересовалась тем, что нового выдаёт самый разумный черненький козленочек. Она внимательно осмотрела Козулин желтый окрас, а также козный прикид, и про себя подумала, что ей бы тоже не помешало привести себя в порядок перед новогодним праздником — хотя бы расчесать гриву и срезать отоптыши на копытах. И еще она обещала завезти Козуле на праздник свежей, не перемороженной капусты.

Следующей в подарочном списке значилась свиноматка Хавронья, толстая и улыбчивая особа, у которой было так много поросят, что она потеряла им счёт. Хоть и говорят, что Бог не наделил животных способностью смеяться, по Хавронье этого нельзя было сказать. Когда Козуля подарила ей красивую коробочку монпансье с карамельными желудями, Хавронья от души рассмеялась и расхрюкалась в благодарностях на целых полчаса. Козуля услышала много лесных хрюков в свой адрес и особенно в адрес своих резвых козлятушек, среди которых Хавронья особенно выделяла черного козлика за его природные способности.

Старый дворовый пёс по фамилии Кобелинский получил от Козули ошейник из коричневой кожи, чему он был безмерно рад. Его благодарные гавки переходили в скулёж восхищения. Кобелинский обещал присматривать за козлятками, чтобы те не покидали пределы подворья и не подвергали себя опасности со стороны диких лесных обитателей.

Чётки из красных переливающихся на свету камней Козуля подарила Петровичу. Так звали петуха, который был хранителем местного времени и оповещал обитателей подворья о том, когда нужно просыпаться или отправляться ко сну. В знак благодарности Петрович наклохтал Козуле много ласковых комплиментов.

У Козули остался один самый ценный подарок. Он предназначался черношерстному козлу, тому самому Козлевичу, к которому Козуля испытывала особые чувства и всегда при встрече с ним восхищалась модернизированной подвеской его любимого автомобиля. Козуля нашла Козлевича в автогараже и подарила ему брелок для ключей зажигания из камня, напоминающего синий кристалл. Подарок Козлевичу понравился, он по достоинству оценил также жёлтый окрас шерсти и зелёный педикюр Козули.

Она зарделась и пригласила Козлевича в гости в любое свободное от автодел время. Козуля намеревалась познакомить его со своими детками и особенно хотела показать ему самого умного, черного козлика.

Козлевич не заставил себя долго ждать и прискакал к Козуле в гости буквально на следующий день. Козуля быстро накрыла на стол. Дети получили по стакану молока и по нескольку свежих капустных листьев. Взрослые пили молочный коктейль и закусывали крекером. Козлятки, сидя за большим столом, с любопытством рассматривали чужого дядю. Дети вначале молчали, а взрослые вели неспешный разговор о том, о сём.

И тут черненький козлик возьми да спроси гостя Козлевича:

— Ты мой папа?

Козлевич удивился:

— А, почему ты так решил?

— Потому что ты такой же черный, как и я, — сказал козлик.

Козлевич взметнул седеющие брови:

— Не факт, но резон есть.

Козуля строго посмотрела на сына и сказала:

— От чёрных отцов не обязательно рождаются черные дети.

— Резон есть, но не факт, — сказал черный козлик с умным видом, чем не мало удивил взрослого гостя.

— Умный мальчик, — сказал Козлевич и попытался улыбнуться, обнажив свои зубы.

Маленький чёрный козлик не унимался:

— Папа, а почему у тебя зубы желтые? Почти как у мамы шерсть.

Козлевич сжал серые губы и, прикрыв жёлтый оскал, шутливо ответил:

— Я их тоже покрасил.

Чёрный козлик насупился:

— Глупая шутка.

Козуля устыдилась за сына и цыкнула на него:

— Так со взрослыми не разговаривают. Извинись!

Черный козлик, как ни в чём не бывало, выпалил:

— Извини меня, папа, за твою глупую шутку!

Козлевич слегка нахмурился:

— Иди-ка, малыш, поиграй с братиками! Вот тебе маленький автомобиль и протянул ему автоигрушку, а сам как-то неловко закинул одну ногу на другую и стал жадно допивать из стакана оставшийся молочный коктейль, который белой струйкой стекал ему на бородку.

— Спасибо, папа. Но у меня уже есть такая игрушка, и даже лучше. На прошлой неделе к нам заходил белый дядя, папа моих братцев и сестриц, и подарил мальчикам по машинке, и мне тоже… А коктейль он пил маленькими глоточками.

Козлевич поперхнулся. Козуля была готова залезть под стол от стыда. А чёрненький козлик поспешил к братцам, подальше от греха.

После неловкого молчания Козлевич выдавил:

— Я, пожалуй, пойду. Спасибо тебе, Козинская, за тёплый приём. Рад был познакомиться с твоим сыночком.

— И с твоим тоже, тихо сказала Козуля.

— Резон есть, но не факт, — сказал Козлевич и поднялся из-за стола.

— Резона нет, но факт, — твердо сказала Козуля вслед уходящему Козлевичу и тряхнула рогами.

После ухода обладателя модернизированной подвески, глаза Козули погрустнели, она печально смотрела на играющих детишек. Чёрный козлик подскочил, прижался к Козуле и сказал:

— Не печалься, мама! Ты же сама говорила, что от козла ни молока, ни шерсти. Когда я стану взрослым, я не буду таким.

Козуля погладила чёрненького козлика и сказала:

— Не говори глупостей, сынок! Ты плоть от плоти отца своего. И будешь точно таким же, как он.

Мораль сей сказки не одна и поучений в ней много:

— Добрая коза приплод приносит.

— Желтая коза — печальная коза, потому что она не может быть доброй.

— И от козлов иногда рождаются умные дети.

— Если отец козёл, то и сын его тоже козёл.

— Если ты зарекомендовал себя умным козлом, всё равно все воспринимают тебя как козла.

— Не каждый отец знает, его ли дети. Но каждый ребенок вправе знать, кто его отец!

— Наконец, интеллект животного, не зависит от цвета его шерсти.

Золушка

Всякое дело в мире творѝтся, но не про всё в сказке говорѝтся.

Жила в одной бедной семье синеглазая девочка. Росла-росла, да и вот-вот бы и выросла, но горе её не обошло стороной — родная матушка вдруг умерла, а батюшка, недолго думая, скоро к одной не бедной вдовушке в подкаблучники прописался и дочь свою родную новой семье в услужение отдал.

Мачеха, известное дело, все дела хозяйственные и чёрную работу на падчерицу свалила, а родных дочерей лелеяла, да холила; считала, что любая работа только здоровью вредит. И не без оснований так думала. Падчерица иной раз до того уработается, что под конец светового дня ноги отказываются её держать и она на кухонный топчан почти без чувств валится, и засыпает. К тому же Золушка не важно питалась, хоть и сама еду готовила, но к ней без позволения не прикасалась и часто тем довольствовалась, что останется. Всё это пагубно сказывалось на её молодом здоровье, и она почти перестала расти и до сводных сестёр ни по весу, ни по росту не дотягивала. Отец дочь жалел, но ничего в своей подневольной жизни изменить не мог. Он сам батрачил с утра до ночи и участь свою горькую при первом удобном случае сладким вином заливал.

Когда человек беден, он в чудо верит, всякие фантазии строить начинает, чтобы хоть в видении себя на минуточку счастливым человеком ощутить. Иной раз отец Золушки напьётся и какое-нибудь чудо воочию видит. И сам начинает чудить, вести себя странно, разные истории рассказывать. Приехал как-то он из города, весёлый-превесёлый, приёмным дочерям на строго отпущенные ему деньги разных нарядов накупил, а дочь свою по понятным причинам ничем одарить не мог.

Кому платья атласные, а кому речи красные. Рассказал отец своей дочке странную историю — как будто бы его на дороге лесная волшебница встретила и долго с ним разговаривала. Сказала, якобы, чтобы он к большому событию в своей жизни готовился и напрочь пить бросил, что должен он на мир трезвыми глазами взирать, да острым слухом истину внимать. Поначалу отец Золушки сильно испугался, или попросту струхнул — убежать хотел прочь от лесной волшебницы, но страх ему ноги спеленал. А лесная волшебница о предстоящих чудесах говорила и слова свои обильной мудростью приукрашивала. Отец Золушки хоть и внимательно слушал, да не всё понимал, но всё, что слушал, запомнить старался.

В тёмной кухне, когда печь топилась, да гудела, и горящие поленья весело потрескивали, отец, как смог, пересказал дочери некоторые изречения лесной волшебницы:

— Золушку твою нелегкая дорога ждёт. Предначертано ей из замарашки в милашку превратиться. Обратится она вскоре по своему обличию в принцессу прекрасную.

— Однако душа твоей дочери в золе вывалялась, а запачканная душа в заблуждение вводит. Только печаль очищает душу.

— Удача твоей Золушки не в хрустальной туфельке, а в маленькой ножке.

— К богатству быстро привыкают, но быть принцессой очень трудно.

— Счастье не в дворцах королевских, а в сердцах человеческих.

— Не всякий принц, кто в костюме принца щеголяет.

— Пусть сторонится людей, у которых слова и помыслы расходятся.

— Пусть сторожится от людей навязчивых — они ухваткой берут, но одно другим подменяют.

— Дочка твоя сильна слабостью и беззащитностью…

Вот такие речи лесная волшебница вела и, может, отец Золушки не всё правильно запомнил, но что в голове зацепилось, то и выдал. Как пришла волшебница из леса, так в лес и ушла, а слова её крепко отца взволновали. Золушка же, когда эти таинственные речи из батюшкиных уст слушала, аж всем телом задрожала, но не могла вот так сразу все смыслы сказанного раскрыть.

Слово-то было, но не сразу дело сделалось. Только ближе к Новому году Золушка начала понимать, что слова волшебницы особый смысл имели. Узнала она случайно из разговора своих сводных сестёр, что в королевском дворце скоро новогодний бал-маскарад состоится, на который всех девиц из знатных, да богатых семей созовут, чтобы принцу невесту выбрать. Королевские посыльные должны были доставить приглашение со дня на день.

И, вот, наконец, приглашение было получено. Дел у Золушки прибавилось — то принеси, это постирай, то погладь, это пришей. Заикнулась было Золушка, что тоже хочет на бал хоть одним глазком взглянуть, но мачеха и её дочери на неё набросились, раскричались, поносить всяко начали, порочить — не хватало, говорят, чумазой девке людей благородных пугать и в смятение вводить. Золушка, всплакнуть хотела, дело-то привычное, но про слова волшебницы вспомнила, и нюни распускать не стала, а лишь губу закусила и убежала. Отец успокаивал её, говорил, что всему своё время, но чудо обязательно должно произойти.

Наступил предновогодний день. Мачеха и её дочери разоделись, да расфуфырились, и скоро в направлении дворца и отчалили.

Отец Золушки в лес поспешил, в глубокий снег на колени рухнул, бородой о ёлочные льдинки тычется, лесную волшебницу просит пособить и дело так устроить, чтобы дочку на бал отправить. И тут вдруг в лесу светло стало, деревья закачались, снежные покровы с себя повстряхивали. Видит Золушкин отец — подъезжает лесная волшебница на конях ретивых, в сбруе упряжной и нарядной, в синей карете с хрустальными блёстками. По всему лесу звон колокольчиков плывет и качается.

Встала волшебница перед ним и улыбается:

— Вижу о дочери своей печёшься, доброе дело затеял. Помогу тебе. Звёзды над лесом сегодня ярко горели, удачу твоей дочери пророчили. Садись-ка в мою синюю карету, экипажем править будешь. Да одежду подобающую не забудь одеть, она в коробейке каретной лежит. Там же в сундучке и одеяния для твоей дочери приготовлены. И запомни — волшебный экипаж мне в полночь понадобится. Поспеши вместе с дочерью покинуть королевский дворец заблаговременно! — и враз в никуда и исчезла.

Отец Золушки забрался на место кучера. Только он за поводья дёрнул как вмиг на дворе очутился. Золушка отца ждала, а когда увидела его во главе сверкающего экипажа, глазам своим не поверила. Батюшка объяснил ей, что к чему. Переоделись они в новые одежды и друг друга не узнают, словно заново народились. Может быть, некоторые люди думают, что человек создан для одежды, а не одежда для человека — только в этом разе одно другому не противоречило.

Как села Золушка в карету, так себя по-другому почувствовала. Будто душа её начала к одежде величественной через тело приспосабливаться. В глазах Золушки зеленые огоньки вспыхнули и свет её возбуждённой души стал мягко наружу изливаться. Тело девушки приняло величественную осанку, на лице и в движениях уверенность появилась. Отец принцессы-Золушки тоже преобразился — плечи расправил и посерьёзнел. Только он поводья натянул, как экипаж в небо взмыл и, словно птица, по воздуху запарил, разрывая мрак ярким светом и наполняя холодную зимнюю тишину звонкими переливами колокольчиков.

Иной человек сказал бы — сказка, да и только. Но разве возможно говорить о том, чего нет, и что не существует? Значит, это вовсе и не сказка, а быль. Все происходило наяву — у отца в ушах ветер; у дочери в глазах поля белые, да звёзды яркие.

Описав несколько кругов в небе, экипаж приземлился перед самым королевским дворцом. И хоть во дворце светлым-светло было от множества свеч, свет их был не сравним с рассыпающимися в воздухе ярко-синими всполохами от волшебной кареты.

Бал-маскарад в королевском дворце был в самом разгаре. Оркестр ни на минуту не смолкал. Звучала мазурка, один вальс сменялся другим, особенно часто танцевали кадриль. Король с королевой привычно скучали и изредка, наблюдая за молодыми парами, обсуждали претенденток на руку и сердце их единственного сына.

Молодой принц королевские смотрины считал наказанием за свое холостяцкое поведение. Единственной защитой его от любопытных и вожделенных глаз дамского общества был карнавальный костюм пажа. Придворные портные постарались на славу, да так, что даже его королевские родители, кажется, и не догадывались, под какой личиной щеголяет их сын перед молодыми особами. Единственное, что им по секрету было известно, так это то, что в костюме принца по залу не принц расхаживал, а его близкий друг. Это был сын одного из высокопоставленных королевских министров. Ряженый принц, кстати, очень походил на короля, поэтому подмена настоящего продолжателя трона на облыжного была почти незаметна. Многие приезжие девицы воспринимали его как настоящего принца. При такой карнавальной хитрости личину легко за подлинник принять, что в высокопоставленном обществе довольно часто случается и не только на маскараде.

Когда яркий синий свет озарил королевские залы, многие гости к промерзшим окнам кинулись, но ничего толком рассмотреть не сумели. Сам король встрепенулся и с беспокойством спросил:

— Что это?

Королева улыбнулась:

— Наверное, новогоднее чудо.

Король закрутил головой:

— Для фейерверков ещё не время! Я распоряжений не давал.

Подскочившие к королю сатрапы доложили, что к дворцу ещё одна карета подъехала и из неё единственная юная особа вышла — судя по роскоши её одеяния и пышности экипажа, это какая-то принцесса из соседнего королевства.

Король удивился:

— Я девиц из соседних королевств не заказывал! Нам нет надобности в чужеземных невестах. Свои — в избытке.

Все взоры устремились на входную дверь, которая как будто сама собой торжественно распахнулась, и в зал вошла невысокая, но очень стройная девушка. Лицо её было скрыто за вуалью. Праздничное платье отливало брильянтами, шею украшали бусы из жемчуга. Это произвело на королевскую чету хорошее впечатление. Никто не знал, откуда прибыла юная принцесса. Незнакомка поклонилась в сторону короля и королевы и остановилась посередь зала.

Маскарад есть маскарад, вся интрига в нём. Король оркестрантам махнул и кадриль зазвучала снова. Придворные юноши бросились приглашать незнакомку на танец. Король, взглянув на королеву, беспомощно разводил руками:

— Кто из них мой сын?

Королева улыбнулась:

— Не надо волноваться Ваше величество, наш сын обязательно объявится и не упустит свой шанс. В нем течет Ваша кровь.

Король высказал свое недовольство:

— В какой плебейский костюм переоделся принц? Разве позволительно королевское тело в чуждые одежды облачать?

Королева успокаивала мужа:

— Нет повода для беспокойства. Не своя одежда к телу не прилипнет.

Танцующие пары менялись партнерами. Золушка, себе на удивление, совершала для себя одно чудо за другим. Она легко танцевала, как будто танцами всю жизнь занималась. Она виртуозно крутилась на хрустальных туфельках, как будто ножки её никогда иной обуви и не знали.

Каждый из партнеров по танцам задавал ей почти одни и те же вопросы:

— Вы к нам из соседнего королевства прибывши?

— Да, из соседнего поместья прилетевши.

— Вы знаете, с кем Вы сейчас танцуете?

— Знаю, я танцую с Вами.

— А вы принцесса настоящая?

— А вы как полагаете?

— Думаю, что настоящая.

— Думайте так, как Вам нравится.

Только беседа с одним статным юношей насторожила Золушку.

— Зачем Вы приехали на бал?

— Затем же, что и все — чтобы показаться принцу.

— Почему же Вы не приоткроете вуаль?

— Потому что принца не вижу.

— Вам не обязательно его видеть, он некрасив. А Вы прекрасны!

— Прекрасна?

— Да!

— Я сама это только сегодня узнала.

— После того, как Вам об этом сказал я?

— Нет, чуть раньше.

Партнер в костюме пажи сменился и перед Золушкой снова предстал человек в костюме принца:

— Я сегодня танцую в своей одежде.

— Отчего же?

— От того, что мне не захотелось переодеваться. Скажите, а Вы перед балом переодевались?

— А как же! Перед балом все переодеваются, если даже это не маскарад.

— Я Вас не отпущу и буду танцевать с Вами весь вечер. В конце концов, я принц!

Золушка вспомнила слова волшебницы о навязчивых людях и попыталась освободить свою руку, но не тут-то было. Она забеспокоилась и спросила:

— Как долго мы будем с Вами танцевать?

— Как только часы пробьют полночь и слуги дадут нам знать.

— И скоро ли часы полночь пробьют?

— Судя по тому, что этот танец предпоследний и вот-вот начнётся заключительная кадриль, где-то без четверти полночь.

Золушка вздрогнула, вырвала руку из цепких пальцев партнера и бросилась к выходу. Танцующие расступились, двери распахнулись, оркестр прекратил играть. В зале наступила тишина. Все, как заворожённые, прислушивались к стуку хрустальных туфелек, удаляющейся незнакомой принцессы. Первым вслед за принцессой бросился юноша в костюме пажа. Король облегченно вздохнул:

— Вот он! Наконец-то спохватился. Но с каким опозданием!

На предпоследней ступеньке дворцовой лестницы Золушка споткнулась. Одна хрустальная туфелька соскользнула с её ножки, но Золушка не стала её подбирать и устремилась к стоящему наготове экипажу. Она быстро заскочила внутрь уже открытой кареты. Дверца захлопнулась, отец-кучер громко гикнул, кони рванули ввысь, оставляя за собой в лунном небе серебренный след и зимний хрустальный звон.

Настоящий принц в костюме королевского пажа отчаянно махнул рукой. Потом он сбежал по лестнице вниз и увидел на ступени сверкающую при свете луны маленькую хрустальную туфельку. Принц схватил её и поспешил в соседний дворец в свои покои.