Бесплатный фрагмент - Сказки для взрослых

СКАЗКИ ДЛЯ ВЗРОСЛЫХ

Про грызунов и кошку

Решили грызуны как-то выйти из подполья и начать борьбу за собственные политические права, создали свои партии и собрались в амбаре, где полным-полно зерна хранилось.

— Мы самые серые и шустрые! — кричат мышки-норушки. — Мы требуем, чтобы наши социально-зоографические установки прежде всех других были учтены в законопроектах! Мы самая многочисленная живность в этом ареале! Мы — авангард общества грызунов!

Иного мнения были водящиеся неподалёку по соседству мыши-полёвки:

— Зато за нами — электорат! Нас поддерживают бизнесмены и фермеры! А они — экономическая сила! Поэтому мы, полёвки, находимся в оппозиции к вам, норушкам! Мы намерены проводить либерализацию бюджетной политики и реструктуризацию налогового бремени!

Тут выступили крысы подвальные:

— Еще чего! Вы все — не интеллигенция, в ваших программах нет ни слова о науке и просвещении! Мы, крысы, объявляем себя в оппозиции по отношению к вам всем! Мы начнем активную борьбу за улучшение жизни учителей и врачей, инженеров и студентов! Будущее — за крысами!

В этот момент появились суслики:

— А вот мы — свежая сила, мы явились сюда с новыми идеями, и за нами пойдет весь род грызунов, нас поддержат во время избирательной кампании! Мы за экологию и охрану окружающей среды! Мы самая зеленая партия!

Так вопили друг на друга грызуны, спорили, кто и за что, только все они боялись поднять глаза кверху. Ведь там, на мешках с зерном восседала кошка, свирепая, жестокая и беспощадная. Не один грызун, посмевший что-то пискнуть в протест, или покуситься на зерно, был растерзан ею, и поэтому все крысы, мыши, суслики и другие знали — кто в амбаре хозяин. У кого страшные зубы, смертельно опасные коготки, чуткий нюх, острое зрение, длинные усы и пушистых хвост, тот и президент общества.

Лучше быть в оппозиции друг к другу, чем к кошке, так рассуждали грызуны. Ей лучше воздать хвалу, чем почувствовать на себе ее безжалостные когти. И поэтому вся мелюзга шуршащая утверждала, что свое будущее видят только под руководством семейства кошачьих и великое будущее амбара можно построить только под мяуканье и мурлыканье «Кошки, определившей эпоху».

А кошке этого только и надо было. Ведь всегда есть и свежее мясо — грызуны, и зерно, с помощью которого можно управлять настроением в обществе и раболепием подданных, на чем и основывается власть в амбаре.

(16.10.2009, Шотикон)

Не все посильно волшебству

В цветущей зелёной долине жил-был один старик. Каждый день он выходил на поле, чтобы кетменем возделывать землю, ухаживать за хлопчатником, поливать его из ближайшего арыка, собирать урожай, когда придет сезон. В жару, прохладу, дождь, в любое время суток старик без устали и без отдыха занимался своим делом. Однако не приносил ему богатства его труд — все отбирало начальство и местная знать, и лишь жалкие гроши доставались семье дехканина. Поэтому не было достатка в его доме, не радовались дню дети и внуки, прозябающие под дырявой крышей и ходящие в лохмотьях.

Шел однажды старик к полю, смотрит — в силках запуталась чудо-птица Семург. Бьется она, хлопает крыльями, щелкает клювом, звонко кричит, однако не может освободиться. Увы, попадется она иногда на ужин удачливому ловцу, тому, кто не смотрит в Красную книгу и охотится в заповедных местах. А такое позволяют себе те, кто приближен к трону или обслуживает здешнее начальство.

— Помоги мне, старик! — молит Семург. В ее глазах светится надежда на то, что встретила она доброго человека. И не ошиблась.

В свою очередь, не удивился старик человеческому говору птицы. Знал он, что Семурги — это волшебные создания, приносят они удачу и счастье. И пожалел он ее, освободил от пут.

— Лети себе к солнцу, чудо-птица! — сказал он ей, вскинул на плечо кетмень и пошел дальше. Работы на поле было еще много.

Однако птица не пожелала остаться неблагодарной. Взлетела она и приземлилась впереди старика, распахнутыми крыльями преграждая его путь.

— Проси, чего хочешь — все исполню, — сказала Семург. — Не пристало нам, чудо-птицам, оставлять без внимания своих спасителей. Отплачу я тебе добром. Хочешь стать богатым — так дам я тебе сундуки, полные золота и серебра, сапфиров и бриллиантов!

Старик махнул рукой:

— Зачем мне богатства — разве в них счастье? Сундуки с драгоценностями отнимет или сам эмир, или его нукеры, или просто разбойники с большой дороги. Богатство следует зарабатывать трудом, а не брать его незаслуженно…

— Правду молвишь, старик, — согласилась птица, удивленная мудростью старика. — Тогда хочешь быть знаменитым? Я могу сделать тебя великим мударисом или поэтом — слава к тебе придет, а с ним и уважение, и богатство…

И тут старик имел иное мнение:

— К чему мне слава на старости лет? Почет и уважение добывается тоже трудом, не нужно мне пятиминутной славы — оно быстро приходит и также быстро уходит…

Щелкнула клювом Семург, соглашаясь с этим мнением человека. Однако отступать не желала, не в ее принципах было не платить добром за добро.

— Может, хочешь стать бессмертным? Я могу продлить тебе жизнь до бесконечности… И ты увидишь правнуков и их правнуков, и правнуков тех правнуков…

Усмехнулся старик:

— Все в этом мире имеет начало и конец, не может быть рождения без смерти. Не вмешивайся в волю Аллаха, сколько мне отмерено им, столько я и обязан прожить на Земле. Таков порядок, и его ломать не следует…

Семург немного рассердилась:

— Старик, ты мудр, но дай мне шанс отплатить свое спасение…

Тогда тот, немного подумав, произнес:

— Хорошо. Я прошу тебя об одном: дай совесть эмиру, чтобы он не мучил нас налогами и не угрожал казнями, если мы с ним не согласны; дай честность бекам, чтобы не грабили они нас пошлинами и не вымогали взяток, а управляли справедливо; дай ответственность казиям, чтобы судили они по закону, а не по указанию вышестоящих инстанций; дай порядочность стражникам, чтобы не занимались они вымогательством, а защищали народ от преступников; дай мудрецам ясность мысли вместо тумана и лести… Тогда и ко мне придут богатство, слава, и долголетие…

Вздохнула Семург:

— Я могу погасить Солнце и зажечь новую звезду, повернуть вспять реки и осушить океаны, поднять горы и занести пустыню снегом. Но не могу я изменить человеческую природу — никакое волшебство не способно сделать из лжеца честного человека, из убийцы — миролюбивого гражданина, из взяточника — порядочного чиновника… Прости, старик, но я бессильна.

Сказала птица, взмахнула крыльями и взлетела, потому что решила больше не прилетать к людям, не внушать им несбыточных надежд…

Но не вышло у неё, угодила в другие сети.

И сейчас она распятая, стреноженная, с перебитыми крыльями висит на гербе одного восточного государства и печально смотрит на то, что твориться в стране, осознавая невозможность вмешаться и сделать народ счастливым.

Где же ты, добрый старик с тяжелым кованым кетменём? Приди на помощь ещё раз, выручи, молю тебя!

Если внимательно приглядеться к гербу, то можно увидеть, как из глаз птицы Семург мелкими каплями стекают кровавые слёзы.

Такая вот грустная сказка.

(25.10.2009, Элгг)

Цепочка эволюции

Сотни миллионов лет назад на Земле господствовали динозавры. Ну, это не совсем так, ибо ящеры тоже были не одинаковы: среди них жили те, кто питался растениями, и те, кто питался мясом. Уж такое неравенство определила природа — должны быть почему-то хищники и жертвы. Понятное дело, что господами считались не мудрые, не добрые, не порядочные, а те, кто жил по кровожадным понятиям.

Какое же общество существовало в эру динозавров? Самыми спокойными и неторопливыми считались диплодоки, любители листвы и травы, — весили они тонн тридцать, были огромными по размеру, но, увы, тугодумы. Пока до чего узреют, пока сигнал дойдет до крохотного мозга, так время уйдет не в их пользу, смотришь, а диплодоки уже закованы и в рабстве. Вынуждены они работать на более мелких, но изворотливых, жестоких и коварных, каких было немало вокруг.

А ими считались тиранозавры-рекс, стремительные хищники с огромными челюстями, которые в одну секунду способны были расправиться с любым, кто повстречается на пути, не подчиниться или станет противоречить. Боялись все тиранозавров, кланялись ему, прислужливали. Даже бандиты-аллозавры не всегда вступали в схватку, порой стремились уйти подобру поздорову, типа, жертв много, можно найти и в другом месте, зачем с властью ругаться?

Больше всего старались угодить тиранозаврам мелкие животные типа крокодилов, змей, варанов, которые доносили на бронтозавров, писали кляузы на птеродактилей, подставляли плезиозавров и ихтиозавров, — такова уж была их суть, делать всем гадости. Всем доставалось от этих пакостников, но никто не перечил им, боялись, так как жили те под защитой тиранозавров. А тиранозавры любили доносы, так как это позволяло им под предлогом сохранения политической стабильности расправляться с любым существом, то есть просто на законном основании питаться и говорить о гуманизме и справедливости.

Были еще стегозавры — травоядные, у которых были пластины и щыпы, этим они защищались от тиранозавров и прочих хищников. Считались они независимыми и вроде бы ходили в героях, но на самом деле сами стегозавры плохо уживались друг с другом: постоянно дрались, обзывались, сплетничали, соперничали. Короче, не было у них мира и благополучия.

Да, в небе летали птеранодоны, тераторниусы и птерозауры, казалось им-то какое дело до земноводных, летай себе, ни от кого не завися. Ан-нет, гадили они сверху на них, иногда стаей нападали на какого-нибудь мелкого грызуна и пожирали, оглядываясь по сторонам, как бы крупный хищник не нагрянул и их самих не употребил в пищу. А потом взлетали в небо и кричали о демократии в мире флоры и фауны.

Так и жили динозавры сотни миллионов лет, не было у них никакого социального прогресса, топталась жизнь на месте, и природа решила в одинг момент, что пора менять ситуацию, требуется сделать что-то другое. Шестьдесят пять миллионов лет назад грохнулся на Землю астероид, наделал он, скажу я вам, дел… Почти девяносто процентов жизни было уничтожено. От поднятой пыли почернело небо, солнечные лучи не могли проникнуть к поверхности и больше не давали энергии растениям, те высохли, а вслед за ним стали вымирать травоядные. По цепочке отдали душу и хищники, которым уже не накого было охотиться.

Природа начала ну, если не с нуля, то во всяком случае с новой эпохи. Возникли млекопитающие, и они в течение миллионов эволюций стали доминирующими на планете. Только думаете, порядок изменился? Нет хищников и нет жертв? Как бы не так! Опять пошло все по прежнему кругу…

Посмотрите на человеческую расу — разве трудно отличить в них тиранозавров, стегозавров, диплодоков, и крокодилов, змей и варанов — вот уж последние всегда приспособятся. Наверное, поэтому они существуют до сих пор.

Природа почему-то оставила их цепочку жизни. И теперь скажите, к кому относитесь вы? Может, в вас есть ген кого-то из тех ящеров, что жили миллионы лет назад?

(25.10.2009, Шотикон)

Об императоре Склавене

Много сотен лет тому назад, в Риме, который ныне называется Древним, властвовал один Император. Легенды гласят, что по жестокости и кровожадности не было ему равных среди предшественников, немало людей полегло от его подозрительности, хитрости и коварства. Естественно, народ не любил Императора и желал ему скорой смерти.

Но речь пойдет не о том Императоре, хотя человек он был значимый для своего времени. Просто был у него один раб по имени Склавен, и вот о нем-то мы и расскажем. Раб как раб, трусливый, хитрый, ленивый и к тому же кляузник, то есть далеко не из таких, кого вел в бой великий гладиатор Спартак. Такие рабы по своей натуре предпочитали свободе неволю и послушание.

Склавен, войдя в доверие, всегда крутился возле Императора, доносил ему, о чем говорят рабы, что делают военноначальники, какие слухи ходят среди свободных римлян. И не раз на казнь отправлялся человек именно по навету этого раба, но об этом никто тогда не догадывался.

Так получилось, что никто не знал, что у Императора было больное сердце, и однажды, в тот момент, когда Склавен обливал грязью очередного сенатора, властитель вдруг посинел и повалился на бок, глаза его остекленели. Испуганный Склавен схватил своего хозяина за плечо, чтобы придержать, и увидел, что хозяин мертв. Это еще больше вселило страх в душу раба.

В тот момент в помещение вошли стражники. Увидев мертвого Императора, они решили, что это Склавен его убил. Раб начал оправдываться:

— Император сам умер, я его не трогал!

Однако стражники его не слушали, они наоборот, очень обрадовались смерти Императора, ведь он был противен не только гражданам Рима, но и войску.

— Император умер! — закричали они. — Император умер!

Радостная весть быстро облетела императорские покои, и челядь возликовала. Тут придворные и стражники обратили внимание на бледного Склавена, всё ещё стоявшего у трона. Все почему-то решили, что именно он убил тирана и за это достоин высокой участи.

— Слава новому императору Склавену! Аве Склавену! — вскричали стражники. Их поддержали сенаторы, и в одно мгновение раб стал главой государства.

Страх быстро прошел, и Склавен воссел на трон. Теперь он был владыкой Рима. Однако не думайте, что он освободил своих товарищей — таких же, как он рабов, наоборот, еще больше людей он приказал заковать в кандалы и отправить на галеры. Будучи жадным, теперь Склавен грабил и отнимал богатство у кого попало, казнил всех недовольных. Его солдаты рыскали по всей Империи, взимая непомерно высокие налоги. Подозрительно бывший раб относился ко всему, и видел во всем зреющие мятежи и сговоры, поэтому на плаху отправлялись и чиновники, и военноначальники, которые не нравились ему или попадали в немилость. Более того, Склавен стравливал одних граждан с другими, чтобы они были заняты выяснением отношений между собой, а сам при этом, как говорится, ловил рыбку в мутной воде.

Империя при Склавене приходила в упадок. Уже не было того величия у Рима, как прежде. Старый Император был плохим, а новый оказался еще хуже. Почему?

Да потому что раб останется всегда рабом, даже если он получил свободу. А если у него вдруг окажется власть, то это самое страшное, что можно себе представить. С ментальностью и психологией раба никогда не построить ни государство, ни свободное общество, ни добиться справедливости и торжества законов.

Поэтому подумайте, если ваша страна катится в пропасть, может у власти сидит тот, кто раньше был рабом? И незаслуженно, по случайному стечению обстоятельств стал правителем?

Тогда не ждите расцвета и величия! Раб даст вам только рабство, а не свободу!

(22.10.2009, Цюрих)

Мозги общественного прогресса

В одной стране ученые изучали мозговую деятельность разных категорий людей, чтобы понять, как развивается человечество и что конкретно приводит в движение прогресс общества. Первым делом они обратились к Президенту, чтобы тот позволил снять энцефалограмму его головного мозга.

— Вы — человек, который определил эпоху, Вы — великая личность, и об этом пишут во всех газетах. Вами восхищаются многие видные чиновники и электорат, неоднократно избиравший вас на этот высокий пост, — сказали ученые Главе Государства. — Поэтому мы хотим разработать специальную методику, и на вашем примере показать, насколько серьезна и трудна работа Первого Руководителя страны, сколько мыслительной энергии она требует.

Президенту понравилась эта идея, и он согласился. Ученые при помощи присосок налепили ему на лоб и виски датчики и подключили к осциллографу. Стали с трепетом смотреть на экран, однако там высвечивалась одна лишь прямая линия.

— Ваше Превосходительство, Вы сейчас… думаете? — спросили Президента ученые, в недоумении крутя умными головами.

— О-о, конечно, я сейчас мыслю о том, как спасти страну от мирового кризиса и обдумывают текст антикризисной программы, — ответил Президент, устремив свой взор куда-то в неведомую даль. Так он делал всегда, когда выступал перед министрами и депутатами, и те благоговели перед ним в священном трепете.

Ученые опять глянули на прибор, а там сплошная прямая линия, нет никаких всплесков, словно данный мозг вообще не функционирует. Всполошились деятели науки, забегали, стали проверять исправность аппаратуры, правильно ли подсоединены провода, крепко ли датчики зафиксированы на голове — вроде бы все нормально, а все равно итог один — прибор отказывается фиксировать какую-либо мозговую деятельность у Главы Государства.

Опешившие ученые решили больше не повторять эксперимент, чтобы не вызвать гнев и упреки, просто поблагодарили Главу Государства за помощь.

После на кресло сел Главный Прокурор. Прибор зафиксировал слабые импульсы, исходящие из головного мозга, линия была не совсем прямой, иногда она самую чуточку и кое-где искривлялась. Стали ему показывать разные предметы, например, цветы, картины, бытовую утварь с целью вызвать какие-либо ассоциации — осциллограф высвечивает такую же линию. Тут кто-то предъявил толстый том Уголовного кодекса, и — плик! — побежала змейка по дисплею. Оказалось, данный документ «оживил» прокурора. Тут кто-то другой из ученых вынул сто долларов, и осциллограф забился в припадке от всплесков импульсов. Уже по глазам прокурора было видно, как он обрадовался иностранной купюре. Когда же ему ткнули в лицо пачкой банкнот, то прибор чуть не взорвался.

Прокурор схватил деньги и больше не разжимал руку. Пришлось отпускать его с полученным «гонораром» обратно на рабочее место. «Мыслительные процессы у работников правоохранительных органов возникают только при определенных обстоятельствах», — отметили ученые в своих записях.

Третьим был фермер — изможденный и уставший человек, с красными воспаленными глазами. Датчики еще не успели присоединить, как осциллограф разразился огромными пиками.

— О господи, этот человек буквально излучает активную мозговую энергию! — вскричали одни ученые, пораженные данными прибора.

— Что же вас тревожит? — спросили другие. — Сигналы зашкаливают… О чем вы думаете?

— Ох, жизнь у меня такая, — вздохнул фермер. — Я должен думать, как посадить сельхозкультуру, откуда воду взять и удобрения, как с банком рассчитаться, куда на хранение урожай положить, как от проверяющих избавиться, как с налогами разобраться, как технику отремонтировать… А ведь еще семья есть, родители и дети, праздники, дом, сад, школа… Нет покоя мне, вот и думаю я целыми днями и ночами…

Удивленные ученые поблагодарили его и пожелали удачи. А в своей новой книге они написали, что только те, кто занимается благородным делом, является двигателем общественного прогресса, и их мозг — самый активный.

(19.10.2009)

Про предателя

Жил-был один человек. Ну, скажем прямо, ничего из себя он не представлял — ни ученый, ни артист, ни мудрец, ни мастер, ни фермер, а просто так, обычный обыватель, каких на белом свете сотни тысяч и миллионы. Но в тоже время нельзя сказать, что не располагал он умом, вот именно «серго вещества» на пакости и подлости всегда хватало, причем с избытком — и в этом была его сила. Человек был предателем, и этим гордился. Он изворачивался и хитрил так, что никто не мог его никогда ни в чем обвинить или доказать его нечистоплотность.

Он становился другом одного, чтобы потом предать его врагу, однако и ему потом изменял. Не имея нравственных ценностей, вступал в партии и движения и только для того, чтобы с легкостью перебежать на сторону других, которых позже также предавал, становясь в ряды третьих. Он за деньги продавал государственные секреты, подставлял невинных, унижал обездоленных. Ратуя за справедливость, он просил помощи у доноров, однако эти же средства присваивал, обрекая на смерть тех, за кого, якобы, заступался.

Такова была его внутренняя сущность — подставлять и предавать, извлекая из этого прибыль. Деньги — вот что было его целью. Однако кроме этого, он получал душевную радость, видя, как от его предательства страдают люди.

Он достиг таких высот, такого мастерства в предательском ремесле, что привлек к себе однажды внимание одной персоны. Кого?

Да самого Сатаны.

Явился к нему ангел тьмы и сказал:

— Ты достин восхищения даже у меня! Я считал себя самым лучшим предателем во Вселенной, ибо я первым предал Господа!

— Но он тебя свергнул, и ты остался ни с чем, — усмехнулся человек. — А вот я на предательстве делаю богатства! — и он показал сейф, забитый деньгами.

— Твои богатства — это тьфу по сравнению с тем, чем располагаю я, — произнес Сатана. — И я достойно оплачу твое предательство, если ты его совершишь!

— Ха, я предал на Земле всех, кого мог — друзей и родителей, родных и одноклассников, царей и эмиров, коллег и партнеров, государства и страны, партии и фирмы, нет ничего такого, чему я не изменил! — с гордостью заявил человек. — Я достиг совершенства в этом!

— Есть! Ты еще не предал Господа! Это последнее, что ты не совершил!

Тут человек задумался: ах, да, это точно! Но ведь за предательство Творца мне никто ничего не обещал. Не было поэтому и смысла изменять ему. Хотя…

— Теперь есть, — прочел мысли человека Сатана. — Я озолочу тебя, сделаю самым богатым. Отвернись от Господа, — и при этом он открыл на короткое время все свои несметные сокровища, которые хранил в аду. О-о-о, там были миллионы тонн золота, серебра, алмазов и сапфиров, и они все манили к себе своим великолепием и силой! — И все это станет твоим — обещаю!

Человек мгновенно сделал последнюю сделку с совестью, и предал Господа, подписав договор с Сатаной. В ту же екунду он очутился в аду, причем в кипящем котле.

— Но что это? — вскричал предатель, горя вечным проклятием. — Ты же обещал мне иное!

— Понимаешь, я ведь предатель, — усмехнулся Сатана. — Я предал не только Господа, но и тебя, а иначе какой же я презренный ангел? Предавать — это моя натура, как и твоя, и мне все равно, как и тебе, кого предать!.. А ты ведь потом предал бы и меня — не правда ли?..

Так что всех тех, кто предает, ожидает такая участь — быть преданным.

(18.10.2009)

Про мусорную корзину

В одном офисе находилась мусорная корзина. Большая такая была — литров на двадцать. И туда бросали все то, что было уже не нужно: огрызки яблок, испачканные листы, сломанные карандаши, уже не пишущие ручки, согнутые скрепки, треснувшиеся кружки, а также много-много другого барахла. Впрочем, перечислять все не стоит, ведь загляните в любой офис и вы сами увидите, что может стать мусором. Конечно, корзина все это терпела, потому что видела в этом свою цель, и вообще смотрела на жизнь философски. Ведь кто-то творил прекрасное, душевное, с порывами страсти и эмоций, а кто-то убирал за собой отходы этого творчества — и это тоже было нужно и, как считало ведро, полезно.

Но этого не понимали остальные «жители» офиса — дискеты, компьютеры, принтеры, органайзеры, копихолдеры, веб-камеры, телефоны, зеркала, ручки и другие предметы, без которых невозможна солидная работа. Они смеялись над корзиной, называя ее ассенизатором, клоакой бизнеса, и кричали: «Эй, ты, ведрянище, чем сегодня тебя заполнят?.. Ха-ха… Ничем, кроме мусора! Ты будешь на самом нижней ступени нашей социальной жизни, останишься презренным вместилищем отходов. А мы будем двигать прогресс, совершенствовать человечество!»

Корзина только вздыхала и отмалчивалась. Она сама понимала свое неприятное и неприглядное значение, давно привыкло к этому и поэтому спокойно воспринимала насмешки и оскорбления бюрократической «аристократии». А что ей оставалось делать?

В один прекрасный (или все-таки не прекрасный? — кому как) день в офис пришел босс и заявил сотрудникам: «Значит так, мы проводим модернизацию оборудования и обновляем имущество. Сейчас вам на складе выдадут новую оргтехнику, бумагу, канцелярские принадлежности. Нам нужно поддерживать высокий имидж, и поэтому обновление всего просто необходимо… Чуть позже поменяем и мебель…» Работники в ответ захлопали от радости в ладоши, и стали срочно подчищать места для новых вещей.

В мусорную корзину полетело все то, что раньше хранилось на столах и шкафах. Утром уборщица должна была вынести содержимое на улицу, куда обычно подъезжала автомусоровозка. А сейчас бумаги, канцтовары, дискеты, органайзеры, копихолдеры и прочее лежали внутри этой двадцатилитровой пластмассовой емкости и, продавленные обстоятельствами, молчали. А сама корзина им назидательно сказала: «Вчера вы были хозяевами жизни, а сегодня — мои клиенты. Я тут нахожусь уже тридцать лет, и никто меня не собирается менять. Потому что я нужна. А вы — приходящие… Увы, такова логика жизни…»

(11.06.2007)

Про жестокого эмира

В одной восточной стране жил эмир. Жестокий и злой такой. Он казнил своих подданных, которые ропотали против него, сажал недовольных в тюрьма и на кол, повышал налоги для населения и бизнеса, чтобы ему жилось хорошо на эти деньги. Только этого было мало, и поэтому для тщеславия заставлял придворных мудрецов расхваливать свое правление и себя лично, мол, какой он великий и умный, и народ любит и уважает его.

Мудрецы, конечно, старались, пели ему песни и сочиняли во славу его стихи, писали умные книги для нынешего и будущего поколения. Только никто в стране не верил эмиру и про то, что пишут в книгах и газетах. Все ненавидели тирана.

Эмир это понимал и поэтому усиливал репрессии. По его мнению, чем быстрее отрубят голову недовольным, тем меньше будет вожаков. А чем больше сидеть будет людей за решеткой, тем спокойнее для власти. Стражники эмира рыскали днем и ночью, выискавая тех, кого падет подозрение в организации революции или получении денег из-за рубежа. Попутно они обделывали и свои делишки: вымогали деньги, грабили, убивали, прикрываясь законом. И все это им сходило с рук. Потому что эмир разрешал им подобное совершать — лишь бы его защищали от врагов.

Однажды эмир проснулся утром, а рядом стоит главный визирь — самое доверенное его лицо в правительстве — и стражники. «Все, Ваше Величество, закончилось ваше время — слазь!» — сказал визирь, сталкивая с кровати своего хозяина.

Эмир кричал: «Измена! Это дворцовый переворот! Покушение на Конституцию! Караул! Вы ответите за преступление!» Но никто его не слушал: ни народ, ни мудрецы, ни сами стражники. Бывшего властителя посадили в тюрьму, а потом и обезглавили. Ведь этот человек принес народу много горя, да и помнить о его существовании никто не хотел.

Новым эмиром стал бывший главный визирь. Только он ничем не отличался от предыдущего владыки. Точно также он грабил страну, потому что не успел много наворовать, продавал золото, газ и хлопок за бесценок, лишь бы его другие державы поддерживали, преследовал оппозицию и журналистов, которые критиковали его режим. Он позволял своим стражникам более страшные вещи, вплоть до варения заключенных в котлах, лишь бы они поддерживали его власть штыками. А мудрецы пели дифферамбы точно также в его честь, как и раньше в адрес предыдущего эмира.

Да только сам визирь-эмир плохо спал. Потому что никому не доверял и всего боялся. Он понимал, что в один прекрасный день придет кто-то из чиновников и пинком сгонит с трона. Поэтому усиливал репрессии, в каждом видел заговорщика… А народ тихо ненавидел его и читал запрещенные листовки. Об этом доносили визирю-эмиру, он приказывал найти виновных и наказать. Находили кого-то и отрубали им головы. Да только все равно власть у визиря-эмира была зыбкой.

Ведь таких правителей ничего хорошего не ждет. Они прекрасно это понимают. И все равно садятся на трон, которого не заслуживают. Однако и народ не заслуживает того, кто сидит во дворце. Просто люди чего-то ждут… Только чего? Нового эмира — справедливого и честного?

Да только нет таких в природе…

(11.06.2007)

Про Матушку-природу и Старуху с косой

В одном месте находился родильный дом, и там властвовала Матушка-природа — великая фея. Она каждый день давала новую жизнь, и этому радовались все люди, которые приходили сюда. Сами посудите, как прекрасно рождение новой жизни, которую держишь в руках. Маленькие, пухлые, гугукащие и плачущие существа вызывают не только умиление у родителей, но и радость, вдохновение.

Поэтому роддом всегда был усыпан цветами, и над зданием сияло солнце, обогревая всех своей лаской. Каждый вошедший ощущал радостную и цветущую атмосферу. Матушку-природу все уважали и любили за ее доброту и дела. Отсюда начиналось все хорошее и возвышанное, что могло быть в мире.

А недалеко располагалось кладбище, и там обитала Старуха с косой (сказать, что жила — это сложно, ведь мертвые не живут) — злая колдунья. Естественно, здесь всегда было мрачно, тоскливо и страшно, и сюда приходили только по принуждению. Ни одна музыка, кроме печальной, не раздавалось с этой территории. Часто слышались плач и крики. А Старуха старалась вовсю — махала косой, заполняя число своих «жителей. То есть это место было противоположностью роддому: если там давали жизнь, то здесь отнимали ее. И кроме скорби и страха кладбище не вызывало никаких эмоций. Если здесь и были цветы, то они укрывали могилы, как бы закрывая их от постороннего взгляда. И только тусклая луна была вечным спутником этого места.

Такое соседство было контрастным. И Старуха с косой всегда враждовала с Матушкой природой. Конечно, по принципиальным вопросам.

— Ты отнимаешь у людей то, что я им даю! Ты убиваешь все хорошее, что существует в природе! — гневно говорила Матушка-природа. — Ты создана только для того, чтобы лишать живых надежды и любви, мечты и благоденствия! Ты самая подлая фея на свете.

Однако ее соперница не была согласна с ней:

— Неправда! Я успокаиваю тех, кто не нашел себя в этой жизни. Я даю обезболивающее тем, кто неизлечим и мучается, я возвращяю в природу тех, кому не следует быть здесь. Я есть конец твоего начала, и есть начало твоего конца!

Матушка-природа была с этим не согласна.

— Ты посмотри, как любят меня все живые, и как ненавидят они тебя! Посмотри, как лучезарны улыбки тех, кто приходит и уходит из роддома. Потому что здесь начинается их будущее.

— Ну, ты не права, — ухмыляется Старуха. — Меня любят, если так можно сказать, те, кто находится на кладбище. Потому что я освободила их от того груза, что ты взвалила на них. Ты не спрашивала: могут ли они делать то, что им определено тобой в жизни. Хотят ли они этого? Почему ты одних делаешь сильными и красивыми, а других — слабыми и уродливыми? Как получается, что одни люди — цари и пользуются всеми благами, а другие — рабы, и живут они в нищите и безнадеге?

Матушка-природа хмурилась:

— Потому что мир не должен быть однообразным. Он должен быть разным, и от этого прекрасен и волнующ. Нельзя делать всех одинаковыми и однотипными. Тогда нет прогресса, нет движения.

Старуха находила свой аргумент:

— Я уравновешиваю всех — и короля, и крестьянина, и богатого, и бедного, и жертву, и палача! Я не делаю ни для кого исключения. У меня находят покой и умиротворение те, кто в жизни махал саблей и завоевывал города и страны, а также те, кто всю жизнь вспахивал поле плугом или собирал золото у реки. Истину познают те, кто всю жизнь писал книги и проводил исследования, и те, кто ленился это узнать. Спокойствие получают осужденные на казнь и больные раком. Я им даю то, чего ты скрыла от них. То, чего не давала, исходя из принципа разнообразия. Разве бедный не хотел быть богатым, а больной — здоровым? Разве человек не хочет получить все по уму и труду, тогда как народами правят глупцы и лжецы?

Матушка-природа не знала, что и сказать в ответ. Она понимала, что Старуха с косой права. Она давала жизнь, но не могла контролировать разнообразие последствий. Пока существует жизнь, то будет и смерть. Если есть добро, то где-то рядом ходит зло. Ум соприкасается с глупостью. Величие недалеко от низменности. Такой антоним существует везде. Нельзя одно качество отделять одно от другого. Может, в этом и заключается философия мирозданья.

Не будет смерти, то весь мир будет переполнен живыми. Смех станет невыразительным, если не исчезнет плач. Радость не принесет чувства, если человек не испытает скорби. Но если Смерть часто вторгалась в не свои территории, например, роддом и забирала жертву, то Жизнь никогда не властвовала на кладбище. Во всяком случае ни один человек еще не встал из могилы и не вернулся домой. Почему? На это Матушка-природа никогда не ответит. Может, это ее соглашение со Старухой с косой?..

Поэтому нас всегда будут сопровождать две феи — Матушка-природа и Старуха с косой, и над нами сиять Солнце и Луна…

(12.06.2007)

Наш паровоз вперед бежит

Жил-был паровоз. Хорошая была машина, мощная. И поэтому доверили ей везти народ к светлому будущему. Потому что стало мрачно и неуютно жить на старой станции. А тут появились миссионеры, которые говорили, что есть рай на Земле, только туда по железной дороге можно добраться. Народ поверил, захотел перемен — нового места жительства. Залили в котел воду, запаслись угольком, подцепили вагоны. Завалили вагон-ресторан продуктами, причем деликатесами — это чтобы вкусно и сытно было в дороге. У рычагов поставили ответственных машинистов. И скомандовали: «Вперед!»

Конечно, паровоз от работы не отказывался. Загудел изо всех сил, заработал поршнями. Потянул состав, так как сила была и желание показать, на что он способен. Разогнался, да так, что ветер в ушах свистел. Пассажиры ликовали. Мимо пролетали года и другие страны. Счастье виднелось на горизонте. Народ мечтал побыстрее получить то, что заслужил трудом. Даже оглядываться назад не хотел. Да и зачем? Все плохое осталось в прошлом. А все прекрасное их ждало в будущем. Он уже виднелся в лучах фонаря, установленного впереди паровоза. Пассажиры восторженно пели: «Наш паровоз вперед летит…»

Прошли года. Скорость понемногу замедлялась. Уже выкипела вся вода в котле, пар ушел в гудок. Колеса поизносились. Да и уголька осталось меньше. Температура понижалась в печке, уже не было того жара, что раньше. Энтузиазма стало поменьше. Машинисты ругались друг с другом. Еду в вагоне-ресторане давали по карточкам. Пассажиры оглядывались и спрашивали, мол, а когда светлое будущее? Когда паровоз привезет их к счастью? Пора уже ответ давать. Появилась оппозиция, которая постоянно задавала неудобные вопросы: а правильный ли курс взят, там ли стрелку перевели, хватит ли ресурсов для столь долгой дороги? Но вагоноважатый всех успокаивал: подождите немного, вот скоро станция назначения покажется. Тогда все и получим то, о чем мечтали, когда садились на поезд, а пока купите баклажанчиков и масла у меня, хоть и дорого, но зато есть что поесть. Народ терпел, покупал дефицит и ждал — верил еще лозунгам и речам.

Пролетело еще какое-то время. Паровоз с трудом тащил вагоны, скорость была уже минимальной. Уголь закончился. Воды давно в котле не было. Практически состав шел по инерции. Машинисты давно плюнули на все и сидели за игрой в карты, не смотрели на приборы, тем более на путь. Вагоновожатый тихо собирал деньги, которые заработал, торгуясь тем или иным в дороге, и теперь ждал случая, чтобы выпрыгнуть с поезда и исчезнуть. Пассажиры уже ропотали: не хватало еды в ресторане, тепла не было в купе и на плацкарте. Постель износилась. Окна потемнели, ничего не было видно. Все спрашивали: «Так где же счастье? Куда мы едем? Может, вернемся домой?»

Появились революционеры, которые толкали пассажиров к бунту: «Хватит нам мозги пудрить! Нет никакого великого будущего! Мы не помним, что было раньше! Наверное, было хорошо! Просто нас спровоцировали на эту бесконечную дорогу! Обманули!» Народ забурлил, стал выходить из купе, требовать привлечения к ответственности всех тех, кто имел отношение к поезду и к организации этой поездки. Пошли громить вагон-ресторан, так нужно было запастить силой для революции. Но на полках ничего не было, ни крошки хлеба, ни банки икры, ни бутылки водки — все давно закончилось. Голод и холод стали последней каплей в их терпении.

Стали искать вагоновожатого. Да только тот умный был, сразу смекнул, что его сделают козлом отпущения, и давно спрыгнул. Где он сейчас — не найти уже, то место давно проехали. Побежали к паровозу, а там машинисты уже дерутся, обвиняя друг друга в шулерстве. Их схватили поволокли на казнь. «Вы ответите за все! — орали пассажиры. — Нас ввели в заблуждение! Ограбили! Мы потеряли столько времени на то, что было грезами! Весь состав голодает и умирает от нищеты и холода!»

Машинисты отнекивались, мол, мы только за котлом следили, уголек подкидывали в котел, да воду доливали. А за состав ответственности не несем. Тем более за путь, который нам самим неведом. Мы тоже сало с хлебом не жрали, сами в мазуте и саже. Ищите других виновников. Пассажиры подумали: как ни крути, а крайними делать машинистов нельзя — такой же народ как и они сами.

Тогда приказали: останавливайте поезд. Машинисты дали по тормозам. Паровоз вздрогнул, из под колес полетели искры. Состав окончательно замедлил путь и остановился в какой-то пустыне. Нет ничего — ни деревца, ни воды, ни животных. Тем более жилых построек. «Вот куда мы заехали с бредовыми идеями!» — негодовали люди, и хотели крови. Тех, кто виноват в этом.

А найти не могут. Ведь сами согласились на эту поездку. Сами скидывались на билеты. Сами помогали грузить вагоны углем, водой и едой. И тут один революционер сказал: «Слушайте, во всем виноват паровоз! Это он завез сюда нас!» — «Точно!» — согласились пассажиры, и схватили кто монтировку, кто топор, а кто гаечный ключ. И пошли громить машину.

Паровоз был в ужасе, что с ним делали те, кого он столько лет вез по бесконечной дороге. В течение короткого времени люди снесли котел, выкрутили все шестеренки, вывернули из колен рычаги, разбили фонарь, который указывал путь в светлое будущее. Кое-кто стащил колеса для личных нужд. Даже приборы — те, что не успели сломать — растаскали по вагонам. Конечно, не все были удовлетворены этим, но на какое-то время разрядили эмоции и негативные чувства.

Таким образом, крайними сделали паровоз. А про путеукладчиков, которые проложили рельсы, никто и не вспомнил. Ведь пойди, разыщи их теперь…

(15.06.2007)

Про крокодиловы слезы

В одной фирме работали вместе менеджеры Крокодил и Лань. Были добрыми и верными друзьями. Ходили друг к другу в гости, дарили подарки, вместе отмечали Новый год и Дни рождения. Также в дружбе были их семьи.

И на фирме их уважали. Начальник Бегемот всегда ставил в пример подчиненным Крокодила и Лань, мол, смотрите, какие хорошие работники, как слаженно работают, какая от них высокая отдача. Что не успех, так это благодаря этим менеджерам.

Да и сами Крокодил и Лань, понимая, что способны на большее, старались вовсю, чтобы всем на фирме было хорошо. Не покладая рук совершали финансовые и торговые операции, расширяли сеть и объем продаж, увеличивали прибыль. Но не всегда так получается. Бывают и промахи, и неудачи, — увы, таковы парадоксы жизни. Сорвалась сделка, которую готовили два друга. Фирма села на мель. Работники заропотовали. Начали требовать наказать виновных. Бегемот, естественно, не мог не прислушаться к мнению народа. И он вызвал к себе Крокодила и Лань.

— Значит, так, — сказал он. — Из-за вас пострадала фирма. Вы не учли многого, хотя считались хорошими менеджерами. Я обязан наказать вас. Но двоих не могу — мне нужны менеджеры. Поэтому я уволю одного. Но кто им станет — выбирайте сами!

Крокодил и Лань остались одни в кабинете. Им было тяжело. Ведь осознавали свою ошибку. Но самое сложное было — выбрать того, кто уйдет из фирмы.

— Мне уходить нельзя, — сказал Крокодил. — У меня семья, дети. Жена устроит скандал, родители начнут укорять…

— Мне тоже нельзя, — мрачно заявила Лань. — Много неоплаченных счетов, долги. Не могу же все это я повесить на родных…

Крокодил процедил:

— А я взял кредит в банке и купил дом. Если не буду платить проценты, то жилище отнимут, и нас выкинут на улицу…

На это Лань парировала своим аргументом:

— А разве я не долгах как в шелках? Недавно машину приобрел, денег совсем не осталось. На что жить? Нет, уйти мне нельзя…

Так долго спорили они, у кого положение хуже. Поняв, что друг друга не переубедить и сочувствие не выдавить, перешли к иной тактике.

— Ты мне голову не морочь! — рявкнул Крокодил. — Из-за тебя сорвалась сделка и обанкротилась фирма. Ты во всем виноват! И тебе следует уходить!

— Ха, как бы не так! — возмутилась Лань. — Это ты не доглядел, был невнимательным к документам. Если бы ты сделал правильный расчет и указал это в договоре, то все было бы иначе! Так что тебе проваливать отсюдова! Ты опозорил фирму! И меня, как коллегу и партнера!

Такая тактика тоже не привела к результату. Пришлось использовать третий вариант — угрозы. Сами понимаете, к этому прибегают, когда добрых слов не осталось.

— Сам не уйдешь, так я тебя вышвырну отсюда силой! — сердито сказал Крокодил, хватая за грудки товарища. — Такой менеджер не нужен фирме, а мне противен такой друг!

— Ха, да ты сам пощаду просить будешь у меня! — грозно произнесла Лань, хватаясь за нож. — Уж лучше уйди добровольно, пока поздно не стало. Подлецы в товарищах у меня не ходят!

Скорее подсознательно, чем осознано Крокодил перешел к четвертой фазе конфликта: он стукнул друга головой об стенку, да так, что тот потерял сознание. А потом открыл пасть и откусил полтела. Во все стороны брызгнула кровь. Часть Лани упала на пол.

Крокодил сил рядом и стал прожевывать пищу. Из его глаз потекли слезы. Непонятно, то ли от удовольствия, что расправился с врагом, то ли от жалости, что потерял друга, то ли от разрядки напряжения, мол, проблема улажена.

Съев все, Крокодил пришел в себя.

— Эх, хороший был друг, — вздохнул он. — Где такого найдешь? Да, видно, не судьба нам быть вместе.

И пошел выполнять свою работу. Ведь должность теперь была только для него. Как говорится: дружба — дружбой, а служба — службой. Тут нет места хорошим чувствам и товарищеским отношениям. А крокодиловы слезы — это от мыслей о прошлом, безвозвратном…

(15.06.2007)

Про льстеца

Во дворе одного султана жил Льстец. Он был профессионалом своего дела. Его язык был таким длинным и гибким, что слова, которые он изрыгал, повергали в экстаз и восторг любого слушателя. Настолько они казались сладкими, чувственными, сердечными, что им было нельзя не верить, тем более подвергать сомнению в неискренности говорившего.

А что касается умения сгибать спину перед правителем, то тут Льстецу не было равных. Он умел согнуться в любом месте, в из любой позы и в любом положении. Не зря же тренировал годами свой позвоночник. Даже змея не могла делать того, что вытворял с собой Льстец, стараясь проявить свою преданность и любовь султану.

Конечно, султану нравились его речи, когда он прославлял во веки веков имя правителя и его дела, подчеркивая превосходство над другими князьями, царями и королями, приписывая личные качества и генетическую связь с великими предками. И еще больше султан восхищался умением Льстеца мастерски исполнять поклон. Мало кто из его подданных умел такое. У всех это получалось неумело, как-то неестественно, чувствовалось, что люди низшего сословия не были способны на такой интеллектуальный труд.

Поэтому Льстеца султан любил и всячески поощрял. А когда у него было плохое настроение, то вызывал верного раба, и тот начинал говорить приятные для ушей слова:

— О, Ваше величество, вы самый умный, самый мудрый правитель на свете. Не зря же вас почитает народ, уважают чиновники, любят другие державы!

— А ты не врешь? — с подозрением спрашивал султан.

На что Льстец отвечал:

— Да вы что, Ваше величество, посмотрите сами, как по утрам в школах и учреждениях поют песни в вашу славу! Везде развешаны ваши портреты! Постоянно цитируют ваши слова, даже студенческие дипломы не обходятся без цитат из ваших речей! А кандидатские и докторские диссертации допускаются к защите, если они на 30 процентов состоят из кусков ваших научных трудов! Разве у других королей такое может быть?

— Да, а ты прав! — расползался от удовольствия султан. Ему нравились убедительные доводы Льстеца. — А как люди проявляют уважение ко мне?

— На каждый праздник в ваш адрес поступает много писем и поздравлений, и все они публикуются в печати! А когда вы проезжаете мимо на бронелимузине, то все граждане склоняются перед вами! — и тут Льстец так сгибал спину, что у земли торчали только его уши. — А на общегосударственном празднике, названном в народе «Театр для одного зрителя», все актеры поют и танцуют для вас! Где еще такое возможно, как не в нашем султанате, который стал независимым только благодаря вам!

После таких слов султан чувствовал себя очень хорошо. Он кидал на пол — прямо под нос Льстецу серебряные монеты, которые тот жадно подхватывал и, пятясь как рак, уползал. Он торопился в свой кабинет, где готовил очередную хвалебную статью для местных газет и радио. Льстец знал, что иногда глава государства читает печатные издания, и был уверен, что обнаружив там его статью, султан непременно обрадуется и подкинет еще немного денег.

Так было до тех пор, пока однажды ночью не произошел переворот. Бывший начальник секретной стражи ворвался в покои султана, и пока тот спал и ничего не подозревал, отрубил ему голову. На утро в газетах была опубликована эта отрубленная часть султана. В статьях расписывалось, что правитель получил по заслугам, он много лет тиранил народ, грабил страну. Везде проходили праздники, торжества, гуляния, по телевизору шли концерты. Прославляли начальника секретной стражи, освободившему народ от ига, и которого единогласно избрали национальным лидером.

Новый султан, естественно, начал с чистки аппарата. Он выгнал многих чиновников, и лишь некоторых оставил на работе — это тех, кто ему когда-то помогали делать темные делишки, а потом и совершить переворот. Остался Льстец. Его-то и пригласили в покои султана.

— Значит, это ты распевал песни во славу старого султана? — презрительно сказал тот, когда Льстец бухнулся перед ним на ковер и попытался поцеловать его туфлю. Но султан только оттолкнул его. — Ты занимался мерзкими делами, ничтожество

Льстец дрогнул:

— Извините, Ваше величество, но я нужен и вам. Если не я, то кто будет петь вам о ваших заслугах и доблестях! Кто будет услаждать ваше внимание тем, что расскажет ваши подвиги во славу народа и государства? Ведь это должен делать такой мастер как я!

Но новый султан не был согласен:

— Мне не нужны лизуны сапог! Меня будет прославялть народ! Потому что я освободил его от тирании старой власти! Я дам ему справедливость!

— Но никто лучше меня не будет склонять перед вами спину, проявлять покорность и раболепие! Вы сами убедитесь, что нуждаетесь во мне! Любой власти нужны лизуны и подхалимы!

На что султан возразил:

— Как бы не так! Любой простолюдин и вельможа, богатей и солдат будут падать в ниц, едва я появлюсь перед ними! Люди начнут меня боготворить! Так что ты мне не нужен! Тебя отправят в тюрьму!

И по приказу эмира Льстеца бросили в глубокий зиндан, где на него набросились уголовники и стали пожирать живьем вши и язвы.

Прошло некоторое время. Султан решил узнать, что о нем думает народ. Он выехал на поле в сопровождении свиты, и возле хлопковых грядок увидел крестьянина, который обрабатывал почву.

— Позовите-ка мне этого простолюдина! — приказал султан, и стражники быстро исполнили его приказ. Крестьянина, недовольного тем, что отвлекли от работы, подвели к бронелимузину.

— Эй ты, деревенщина, что ты думаешь о новом правителе? — высокомерно спросил султан. Ему нетерпелось услышать добрые слова в свой адрес.

Однако крестьянина нахмурился:

— Ничего хорошего не думаю! Он не дал нам землю в частную собственность! Он так же как и старый султан продолжает отбирать у нас урожай зерна и хлопка, заставляет покупать дорогостоящие трактора! Установил высокие налоги! Его чиновники грабят нас! Его стражники пытают моих детей, а банкиры отбирают деньги, которые я заработал потом и кровью!

— Как, неблагодарный! — вскричал султан. — Он дал вам свободу, а стране — независимость! Вы обязаны кланятся ему, когда видите! Если бы не он, неизвестно, что было бы с вами… Жили бы в потемках и нищите!

Только крестьянин не повелся на эту ерунду.

— Какая свобода? — свирепо спросил он. — Это он сам себя освободил — от старого султана, которому служил как начальник секретной стражи! А нас как держали рабами в этой стране, так и держат! Он сам себе дал независимость от старой власти, а нас новая прижимает еще хуже. И никогда я не стану гнуть спину перед ним. Я склоняюсь только перед хлопчатником и стебельками зерна, потому что это мой труд. А нищим нас дел старый султан, а нынешний еще глубже загнал туда!

Плюнул с досады султан и поехал в другой город. Там он спрашивал рабочих завода, учителей школ, врачей, торговцев и парикмахеров, что они думают о власти. И везде слышал проклятия и чувствовал презрение. Даже дети плевались, когда слышали имя нового правителя.

Злой и недовольный вернулся во дворец султан. Заперся он в тронном зале и несколько часов думал. Никто не хвалил его. Никто не кланялся ему. И это злило.

— Видимо, придется вернуть Льстеца! — вздохнул он. — Потому что без сладких слов и явного раболепия мне будет плохо спать, кушать, работать! Жизнь без подхалимов для правителей — это не жизнь. Ведь льстецы должны настраивать меня на царствование…

Из зиндана в тот же час вытащили Льстеца. Конечно, его здоровье сильно было подорвано после нахождения в глубокой яме с уголовниками и вшами. Но деньги подняли ему настроение, а весть о том, что он возвращается на старую должность вообще обрадовало. Врачи, стараясь задобрить нового служащего, вылечили его и просили замолвить словечко перед султаном.

— Да, — сказал Льстец, надевая халат, ушитый серебром и золотом, и любуясь собой перед зеркалом. — Ни один султан или эмир, ни один властитель или президент не обойдется без подхалимов и лжецов, без рабов и лизоблюдов. А я в этой части — самый лучший, есть профессионал.

И пошел он обслуживать нового султана, рассказывать, как любит народ правителя и как боятся его западные страны. И он был прав. Только в деспотичной стране могли ужится лесть и обман, жить припеваюче подлые люди.

(16.06.2007)

Прокурорские очки

В одной стране жил мальчик. Рос в окружении бесправия и произвола, деспотии и преступности. Каждый день он видел, как грабили его знакомых и соседей бандиты, которые потом спокойно ходили под депутатской неприкосновенностью. Ему было непонятно, почему милиционеры избивают и пытают тех, кто целыми днями трудился на заводах и фабриках. Удивлялся он и тому, что банкиры не выдавали деньги тем, кто заработал их на хлопковых плантациях или в швейных мастерских. Мальчик часто спрашивал, почему султан не наказывает генералов, которые позволяют издеваться офицерам над рядовыми солдатами. Или почему не сидят в тюрьмах те, кто ворует у народа его достояние и продает за бесценок газ, нефть, металлы, золото, забивая лишь собственные карманы.

Мальчик видел, как тяжело приходилось его родителям, которые получали мизер за свой многочасовый труд в школе и больнице. Его братья и сестра уже с малых лет сгинали спину за фрезерным станком или на рисовом поле, и все равно денег не хватало на еду, одежду и игрушки. Мальчик считал это несправедливым и хотел изменить мир. Только это сделать не при помощи революций и гражданской войны, а совсем иными средствами.

Он понимал, что это возможно, если он начнет работать там, где есть сила, закон и власть. Мальчик мечтал стать прокурором. Это люди носили специальные черные очки, и видели все беззаконие, что имели место, и исправляли положение. Считалось, там где прокурор, там справедливость и порядок, там нет преступности и царит демократия. Поэтому люди уважали представителей закона и всегда почтительно говорили о ностелях прокуроских очков. «Будут у меня такие очки, я сразу увижу преступление и накажу виновных, — думал мальчик. — И тогда все заживут хорошо, воцарит мир и благоденствие. Не будет бедных, каждый получи то, что заработал честным трудом. А преступники окажутся за решеткой». И он старался хорошо учиться, чтобы поступить в юридический институт, получить такую важную профессию.

Прошло время. Мальчик подрос. Он сумел поступить в институт, и через пять лет получил специальность прокурора. В торжественный выпускной день ему от имени султана вручили специальные черные очки и сказали: «Теперь ты представляешь закон. Тебе доверяет сам глава государства. Ты должен оправдать его доверие. С честью носить звание прокурора и эти очки правосудия».

Мальчик надел очки и огляделся. И мир совершенно преобразился. Он заметил, что милиционеры на самом-то деле избивают дубанками тех, кто пытается думать иначе, чем султан, а этого допускать никак нельзя — это ведет к беспорядку в головах людей, смуте. Стало понятно, что экологическое движение финансируется западными спецслужбами, чтобы оно подорвало доверие народа к власти и самому главе государства. Очки показали, что правозащитники защищают врагов, которые внедряют в общество вредные и опасные мыли, а журналисты своими статьями хотят организовать цветную революцию, выдают военные секреты. Секретная служба не пытает людей, а всего лишь работает над тем, чтобы получить информацию о заговоре и терроризме. А те, кого раньше мальчик считал бандитами, на самом деле уважаемые и добропорядочные частные предприниматели. Просто у них профиль бизнеса не такой, как у всех. И они не прячут от налогов свои доходы, а только инвестируют их в нужную сферу экономики, например, в банки, игорный бизнес, офшорные компании…

В расстерянности мальчик снял очки, и тут же мир вернулся с головы на ноги. Опять он увидел изможденных и худых фермеров, которые лили пот на хлопковых плантациях. Плохо одетые подростки трудились на заводах. Пьяные родители избивали своих детей, чтобы те попрошайничали им на водку или занимались проституцией. Полиция крышевала сутенерам и грабителям. Министры таскали народное добро по своим домам или переплавляли за границу валюту. Султан подписывал указы, за которые ему платили иностранные фирмы, и отказывал в амнистии тем, кого вели на казнь за веру в бога или за научные открытия, несовместимые с деспотией.

«Да что же это за очки такие?! — вскричал мальчик. — Они ведь изменяют мир с правды на неправду! Они обманывают меня!» Но тут ему главный прокурор сказал: «Подожди-ка, ну-ка надень их снова и посмотри на свою зарплату… на свой дом… свою машину».

Мальчик надел очки и огляделся. Вместо хрущебы он увидел мраморный особняк, рядом стояла крутая автомашина, хотя раньше была старая арба… А сейфы были полны золота и денег, хотя раньше в одном единственном сундуке были лишь медные кольца его родителей и пара монет, припасенные на черный день.

Мальчик снял очки… о чудо, стоял дом, осталась машина, да и деньги не исчезли. «Ух ты, значит, это правильные очки, они не обманывают меня», — радостно произнес он. И решил больше никогда не снимать их. Потому что прокурор всегда должен ходить в черных очках и видеть только те преступления, которые ему позволялось видеть.

С тех пор мальчик ничем не отличался от других таких же представителей закона — все ходили в очках. Они не замечали, как надзиратели варили заключенных в тюрьме, как охранники посольств убивали мимо проходивших граждан, как ежечасно мэры и сенаторы нарушают права человека. Ничем не реагировали на письма журналистов об их преследовании со стороны милиции или женщин об их дискриминации со стороны работодателей. В свою очередь, прокурорщики наказывали тех, кто замышлял балотироваться в султаны, не спросив действующего султана: а можно ли? Они закрывали многие неправительственные организации, так как были уверены, что те хотят совершить антиконституционный переворот. Сам мальчик проявил доблесть, раскрутив уголовное дело против лидера оппозиционного движения, который, как оказалось, спрятал дома 20 тонн наркотиков, тысячу автоматов и сто пулеметов, семь танков и два истребителя-штурмовика.

Мальчика очень любили те, кого в народе обычно называли ворами и убийцами. Потому что эти люди находили защиту и поддержку в лице правосудия. «Нельзя людей судить за то, что они делают бизнес не так, как принято в другом мире, — говорил он, смотря на все сквозь черные очки. — Нам Запад не указ, мы идем своим путем. У нас своя демократия и свои традиции. Нас не свернуть с верного пути, и наш народ ни от кого зависеть не будет». За это ему дарили дорогие подарки, а султан награждал орденами и медалями.

К сожалению, родители и родственники не понимали мальчика. Более того, они сторонились его, потому что презирали и боялись носителя прокурорских очков. Один раз ему мать в сердцах сказала: «Сынок, что ты делаешь? Ты стал совсем другим, не нашим… Сними эти очки, пока не поздно, одумайся!..» Но мальчик не хотел ее слушать. Он верил своим очкам и поэтому со спокойным сердем отвернулся от семьи.

Его окружал мир, который был понятен, приятен и полезен через прокуроские очки. А через них никогда не проскользали совесть, доброта, разум и закон… Так что если увидите человека в прокуроских очках, знайте, может быть это тот мальчик, который когда-то мечтал о справедивости и демократии…

(15.06.2007)

Про евнуха и разбойников

У одного падишаха был гарем. Много в нем было жен и наложниц. И за всеми ими ухаживал Евнух. И как его уважали женщины — словами не описать. Потому что Евнух знал все о красоте и грации, прическах и аксессуарах, правилах поведения в светском обществе и в делопроизводстве, и его не зря называли ходячей энциклопедией. Он был отличным стихотворцем, и мог часами читать пылкие поэмы, а также красиво рисовал портреты и пейзажи. Кроме того, помогал женщинами быть красивыми, ухоженными, привлекательными, ибо хорошо знал косметологию и восточную кухню, дизайн одежды, руководил упражнениями по аэробике и составлял диетологию для каждой жены и наложницы падишаха. Поэтому ему доверял глава страны, отдав ключи от гарема.

Евнуха часто спрашивали:

— Евнух, мне подойдет это платье?.. А мне этот костюм?.. Мы понравимся нашему повелителю?..

На что тот, осмотрев, отвечал:

— О, милая, ныне в сезоне модны яркие раскраски, желательно гафрированные ткани, узкие в талии костюмы и полупрозрачные накидки, так что лучше перешей платье… А тебе, дорогая, я рекомендую одежду от Версачче. Тебе подойдут темные цвета, они подчеркнут твои глаза и светлые волосы… Девочки, сегодня займемся дизайном летней одежды! Начало уроков в 11 часов, прошу никого не опаздывать!

И он вел женщин в швейные мастерские, где они моделировали и шили одежду, что умилостивить падишаха и вызвать в нем пылкие чувства. Потом Евнух стриг своих подопечных, моделировал для каждой уникальную прическу. А про маникюр и педикюр говорить не приходится — тут ему равных не было. В бане Евнух всем делал массажи и регулировал нахождение женщин в солярии. Фитотерапия, косметология, фэн-шуй — это небольшая часть того, что знал и умел претворять в жизнь Евнух.

Сам того не подозревая, Евнух стал объектом тайных страстей и сплетен, борьбы за его внимание и благосклонность. Он замечал это, и это ему льстило. Но знал пределы дозволенного, ведь эти женщины были собственностью падишаха.

Однажды ночью Евнух обходил спальни, следя, как укладываются спать подопечные. Убедившись, что все легли, он выключил свет и запер дверь гарема. И в этот момент почувствовал что-то острое у шеи. Медленно обернувшись, Евнух увидел посторонних мужчин с оружием, которыми руководил худой разбойник с одним глазом. Он приставил кинжал к Евнуху и сказал:

— А ну-ка, отдай ключи! Мы хотим посетить это славное место — уж изголодались по красавицам!

У Евнуха подкосились ноги. Он не мог понять, как эти люди смогли проникнуть сюда, ведь все здание охраняется. Но раз они тут, значит, обошли все посты, прошли ловушки…

— Нет-нет, сюда вам нельзя! Только падишах вправе входить! — слабо произнес Евнух. Его сердце сильно билось от страха.

Одноглазый захохотал:

— А он прислал нас вместо себя, гы-гы-гы! У него нет времени на своих женщин, гы-гы-гы!

Вслед за ним захохотали остальные разбойники. Женщины, разбуженные шумом, столпились у двери и наблюдали за происходищим сквозь окошечко в двери.

— Я не могу впустить вас! — дрожа от страха, сказал Евнух. Его взгляд упал на стоящий у двери манекен в рыцарских доспехах и с мечом в руках. Стоит прыгнуть к нему и выхватить меч…

— Не шали, — разгадал его намерения предводитель, дернув кинжалом. — Можем порезать твое личко… — и тут его осенило: — Но если хочешь доказать свою силу, то так уж и быть — возьми меч… — и разбойник открыл дорогу к оружию. Ему было интересно, каков в искусстве меча страж гарема.

Женщины, которые испугались до смерти при виде преступников, из-за двери кричали:

— Дорогой, защити нас! Возьми меч, сразись с ними! Убей их! Не допусти их к нам! Ты же наш кумир! Наш герой! Ты же мужчина!

Евнух с досадой взглянул на дверь и вздохнул:

— Извините, дамы, я не мучжина, а всего лишь евнух! — и он передал одноглазому ключи. — С меня не надо требовать того, на что я не способен! Например, быть мужчиной!

— Ты поступил верно, как и полагается евнуху, — ухмыльнулся тот, открывая дверь. С восторженным ревом разбойники ворвались в помещения, хватая женщин и валя их на кровати. Те истошно кричали, вопили, били кулаками насильников, но разве они могли справиться с теми, кто умел брать все силой? Целую ночь они насиловали женщин, а под утро стали выходить из гарема, довольные и удовлетворенные.

Евнух сидел у двери, где ему и полагалось быть всегда. Он даже не поднял тревогу, хотя это мог сделать. Проходя мимо, одноглазый кинул ему монеты.

— Ты хорошо следишь за женщинами падишаха! Они нам понравились! Вот тебе награда за это! А вот еще монета — это за то, что ты был и будешь евнухом!

И разбойники удалились тем же путем, как и вошли.

Евнух собрал с пола монеты, положил их в мешочек и зашел в гарем. Женщины в беспамятстве лежали кто на кровати, кто на полу, многие были в синяках и крови — они сопротивлялись до последнего. И к ним обратился тот, кого раньше они считали кумиром и другом:

— Я могу быть вам советчиком и учителем. Я открою вам тайны красоты! Научу быть молодыми и здоровыми! Но не просите меня быть тем, кем я быть не могу от природы!

Такова жизнь. От того, кто стал евнухом, не стоит ожидать подвига. Ему просто не дано быть героем. Поэтому посмотрите вокруг, может, поэтому у нас такая жизнь, что слишком много евнухов и разбойников среди нас.

(17.06.2007)

На смерть чиновника

В одном ведомстве работал Чиновник. Он был на счету у начальства. Так как умел работать как настоящий бюрократ, и равных ему не было. Он всегда говорил: «Чиновник должен показать, как важен и как занят! Нужны постоянные заседания и пятиминутки! И только тогда народ поймет, что чиновника нужно уважать!»

Пробиться к нему и получить заветную подпись или решение было не легко. Люди часами, а то и месяцами ждали в приемной, когда их примет Чиновник. Секретарша постоянно говорила: «Извините, шефа вызвали на заседание в Кабинет Министров!.. Он сейчас проводит планерку, подождите!.. Его отправили в командировку, и сегодня его не будет!.. Идет заседание коллегии, и босс там выступает, вряд ли найдет для вас время!.. Ооо, вы не вовремя пришли, идет политобразование по книгам президента, а такое мероприятие пропускать нельзя, так что приходите на следующей неделе, а лучше — через месяц…»

Чиновник издал даже книжки, как нужно работать сотрудникам министерств, ведомств и комитетов. Там говорилось, что нужно всегда и все протоколировать, собирать справки. Обязательны бумажки и подтверждения этим бумажкам. Необходимо работать с документами, так как написанное пером не вырубить топором, а люди никуда не денутся, да и в стране их много. Рекомендуется не воспринимать слова посетителей близко к сердцу, так как чиновников мало, а в стране больше 27 миллионов жителей — на всех чувств не хватит. На все нужно смотреть с точки зрения государственных, только не человеческих интересов, так как зарплату, машину, кабинет, кондиционер и секретаршу выдает государство. Кроме того, граждан нужно приучать к другим профессиям, чтобы не было проблем с дефицитом специальностей, например, учителя практиковались на швейных фабриках, бизнесмены — собирали хлопок, врачи — убирали улицы, водители автобусов — варили сталь, прокуроры — управляли сельским хозяйством, а полиция учила журналистов писать правильные статьи. Заканчивалась книжка фразой, что без чиновников республика разрушится, будет анархия и беспредел. В качестве доказательств приводились факты жизни других стран.

Конечно эта книжка была растиражирована и отправлена для ознакомления и исполнения всем другим чиновникам. И кто плохо понимал или не соблюдал рекомендации, того увольняли. Поэтому никто не хотел лишаться работы и действовали все по книге.

Однажды Чиновник торопился на очередную встречу в парламент — побеседовать с депутатами о роли и значении законов, хотя в его приемной было сотни посетителей. Водитель машины не справился с управлением, и на всей скорости врезался в троллейбус. Было много жертв. Все ждали карету «скорой помощи», но врачи не торопились. Оказалось, всех их вызвали на политпросвещение. Потом выяснилось, что водителей больничных машин заставили собирать металлолом, и времени у них на выполнение прямых служебных обязанностей нет. Лишь один сердобольный человек, который увидел это, взял и отвез Чиновника в ближайшую клинику.

Лишь через полчаса в приемную вошла регистраторша, которая была на совещании коллег. Она, не торопясь, начала заполнять бумаги, и истекающий кровью Чиновник с трудом отвечал на вопросы. Женщина требовала четких и ясных ответов: год рождения, место жительство, прописка, был ли за границей, судим ли, подавал вовремя декларацию о доходах?..

— Прошу вас, помогите мне, — умолял Чиновник, чувствуя, как силы покидают его. Ему требовалась срочная операция.

На что регистраторша ответила:

— Конечно поможем, только сейчас обед, а врачи не могут без обеда! А потом всех собирают у главного — нужно сдать экзамен по книге Чиновника! Кто не сдаст — будет уволен! Так что потерпите…

— Но мне плохо, я не выдержу, не протяну столько, — шептал Чиновник. Боль охватывала его полтела, а другая часть вообще не реагирировала ни на что. — Я прошу ускорить все…

— Извините, но нам нельзя близко к сердцу воспринимать заявления пациентов, — парировала регистраторша. — Может, операцию сегодня и не проведут, так как анестезиолога вызвали в департамент — готовить реферат по теории медицины, а хирург будет участвовать на встрече с зарубежными коллегами. Медсестры должны пройти курсы, как стричь газоны и махать флажками, когда проезжает президент. Сами понимаете — такие мероприятия из-за вас никто пропустить не может.

Еще час взывал о помощи Чиновник, пока не сдох. Но и в морг его никто не торопился отвезти, так как санитары были на уборке хлопка — именно это их обязывали делать по книжке Чиновника. Только перед смертью Чиновник осознал, что он делал не так, как следовало бы. Да только кому польза от этого? Ведь человеком нужно быть при жизни…

(18.06.2007)

Кредитоспособные иностранцы

ЭПИЗОД ПЕРВЫЙ. МОСКВА

— Эй, вы, товарищ, ну-ка ко мне быстро подошли!

— Да, гражданин начальник…

— Старший сержант Иванов. Предъявите ваши документы!

— Да, конечно, пожалуйста…

— Так-так… Значит, Ибрагимов Муроджон… Республика Узбекистан… Что вы делаете в Москве, гражданин Мурож.. Муро… Ибрагимов?

— Работаю на стройке. Я — каменьщик…

— А регистрация где?! Разрешение на трудовую деятельность?!

— Все есть, пожалуйста, гражданин начальник, посмотрите…

— Гм, действительно, все есть… Но у меня возникло подозрение, что бумаги эти — липовые. Вы подделали документы, а это карается всей строгостью закона. Пройдем-те в отделение, там разберемся… Понаехали тут всякие, грабят Россию…

— Гражданин начальник, я все оформлял по закону, можете все проверить. Только я спешу на работу — хозяин не любит, когда мы опаздываем, штрафует нещадно…

— Это уже ваши проблемы, гражданин Ибрагимов! Говорите, мол, на стройке, а сами наркотиками торгуете, паленую водку крутите… Да, я вспомнил, вы похожи на фоторобот, что вчера разослали по всем отделениям. Этот типчик убил двух женщин ножом. Приметы совпадают: вы тоже азиат, худой, загорелый и… э-э-э… черные волосы… Я вынужден вас задержать на трое суток, пока будет идти дознание…

— Гражданин начальник, аллах с вами, я не разбойник, а строитель. У меня дома дети, жена, я высылаю им деньги на пропитание…

— Ха, вы еще налоги не платите! Наносите экономический ущерб России.

— Что вы, что вы, гражданин начальник, я получаю деньги по ведомости, с них бухгалтер фирмы отдает налоги вам…

— Мне? Вы совсем рехнулись, гражданин Ибрагимов? Взятку предлагаете?

— Я имел ввиду государству России. А на взятку у меня денег нет, всего лишь тысяча рублей…

— А ну-ка, покажите деньги!

— Вот, смотрите сами…

— Хм, эээ… Вы можете помочь своими добровольными пожертвованиями борьбе с криминалом в столице. Этих денег будет достаточно на первый раз…

— Да, да, понятно, гражданин начальник… Возьмите…

— Если хотите, то пройдем в отделение и я там вам оформлю квитанцию на эти деньги…

— Не, нет, не нужно, зачем мне квитация? Это же я отдаю ради благородного дела…

— Хм, хорошо… Вот вам ваши документы. И не нарушайте закон и… э-э-э, переходите улицу в положенном месте!..

— Рахмат, гражданин начальник!..

ЭПИЗОД ВТОРОЙ. ТАШКЕНТ.

— Гражданин в красной рубашке, подойдите ко мне!

— Здравствуйте, товарищ милиционер.

— Сержант Ибрагимов. Предъявите документы!

— Да, пожалуйста. Вот паспорт.

— Эге, так вы из России? Добропожаловать в Узбекистан, гражданин Иванов! Значит, вы — турист? Где гостиничная регистрация?

— Я только вчера вечером приехал и остановился у своих друзей по армии. А сегодня — понедельник, и ваш ОВИР не работает. Завтра пойду оформлять регистрацию.

— Так… непорядок! У вас приглашение есть?

— К-какое п-приглашение? Ведь Узбекистан и Россия находятся в безвизовом режиме…

— Все равно нужно приглашение. А так вы приезжаете в республику нелегально… Как вы докажете, что здесь вы менее трех суток? Покажите ваш авиабилет…

— В доме моих друзей эти документы. Если хотите, то пройдем туда и я вам их предъявлю. Кстати, здесь в паспорте есть печать ваших пограничников, там проставлена дата прибытия…

— Нет уж, это вы пройдете со мной в участок, там разберемся. Нам поступили сведения, что в Ташкенте орудует банда гастролеров, грабят дома. Все подозреваемые — лица славянской национальности. Ваши очертания совпадают с фотороботом подозреваемых…

— Да боже упаси, какой там гастролер! Я инженер-механик, работаю на заводе. Никогда криминалом не занимался.

— Ну а это мы проверим… Выворачивайте карманы, открывайте портфель. Показывайте, что у вас там, Иванов!

— Вот, смотрите…

— Так, фотоаппарат цифровой, две тысячи узбекских сумов, сто долларов и э-э-э, российские рубли… гм, триста рублей… А вы валюту задекларировали на таможне?

— Да, у меня есть декларация…

— А где сертификат об обмене валюты на узбекские сумы? Или на «черном рынке» меняли — это страшно уголовное преступление!

— Я ничего не успел поменять. Мне друзья дали немного ваших сумов для проезда по городу. Я, кстати, и шел искать обменные пункты…

— Гражданин Иванов, а доллары, по-моему фальшивые, а это карается у нас строго… Пройдемте в отделение. Там проведем экспертизу денег, все выясним. На это уйдет три дня…

— Товарищ сержант, может не надо это, а?.. Возьмите для экспертизы российские рубли… и отпустите меня, пожалуйста…

— Вы хотите, чтобы я проверил рубли без вас?.. Без протокола?..

— Ну… да… Возьмите их…

— Что же… Ладно, пойду вам навстречу, так как вы наш гость, а гостям мы всегда рады! Вот вам ваш паспорт. Отдыхайте, гражданин Иванов!

— Ох, большое вам спасибо, товарищ сержант. До свидания!

(23.06.2007)

Про книгу эмира

В одной стране эмир решил написать книгу. Чтобы его подданные знали, кто он такой, чего хочет, как ведет царство к великому будущему, что для этого использует и какие будут результаты для всех, в том числе мирового сообщества. Сказано — сделано. Долго работал над книгой властитель, ему даже придворные мудрецы помогали, участвовали в ежедневных совещаниях, на которых обсуждалась каждая буква, каждое слово. Ведь нелегкую ношу и ответственную миссию взвалил на себя эмир, даже занемог от такого труда, зато итог был восхитителен.

Толстая книга в кожанном переплете, с золотым тиснением и медным барьефом эмира была издана огромным тиражом и сразу положительно принята читателями, которые давно ждали ее — до них проскользали кое-какие сообщения. И пошло народное обсуждение. Газеты и журналы на первых же страницах писали, что эта книга окрылила подданных, и теперь они с новой энергией приступили к ратному труду, у них появилась цель в жизни и теперь они знают, что нужно делать, чтобы страна процветала и они богато и счастливо жили.

В коллективах состоялись дни политинформации о роли и значении этой книги в улучшении психологической атмосферы и повышении производительности труда. Студенты писали курсовые и рефераты, а школьники сдавали экзамены по этой книге. Будущие кандидаты и доктора наук в срочном порядке вписывали цитаты из этой книги, отмечая, что внесен посильный вклад эмиром в развитие гуманитарных, технических и естественных наук, им сделано ценнейшее открытие Вселеннского масштаба.

Ученые проводили опыты и исследования только исходя из принципов, заложенных в этой книге, и они получали сногосшибающие результаты. Появились целые направления «Хлопоководство по книге эмира», «Гинекология по книге эмира», «Очистка мусора по книге эмира», «Самолетостроение по книге эмира», «Дипломатия по книге эмира» и т. д. Технологи и конструктора сумели открыть новые производства, когда осознали глубокую мысль властителя, а селекционеры выводили новые сорта помидоров и баклажана тоже следуя его заветам. Ежегодные аттестации чиновников, присвоения воинских званий и дипломатических рангов, педагогических и заслуженных званий должны были происходить при демонстрации персоналиями знаний этой книги. Во всех религиозных заведениях, причем разных течений и конфессий, вначале публично читали молитвы по эмирскому труду — ибо только он обещал спасение и всепрощение, а потом лишь по своим традиционным фундаментальным писаниям.

Но это не все. Не стоит узко ограничивать действия печатного издания эмира лишь вышесказанным. Следователи полиции и секретной канцелярии, прокуратуры проводили свои оперативно-розыскные мероприятия и допросы в рамках установок, которые были указаны в данной книге. Даже судьи вершили правосудие не по закону, а по этому труду, по ценности превосходившему все нормативные акты, в том числе и Конституцию. Не будем скрывать и того приятного факта, что врачи предпочитали использовать книгу, так как там было указано многое и про болезни, и методы диагностики, и про лечение. А в местах заключения осужденные просили просветить их в великих мыслях властителя, чтобы осознать, в какую пропасть они шли, в какой темноте находились все эти годы. Что касается работников кладбищ, то они вначале проецировали книгу на место будущей могилы и лишь потом копали землю в точности по ее очертанию — на тот свет человек обязан был уйти с напутствием эмира.

Книга была переведена на многие языки мира и разослана в другие страны. В посольствах состоялись церемонии ее презентации, и присутствующие на ней эксперты, ученые, чиновники, дипломаты, светская элита и музыкальный бомонд тепло встретили это творение эмира, отметив, что для себя они почерпнули много ценного и даже намерены следовать курсу, указаному в книге. В адрес эмира стали поступать восторженные отзывы других руководителей государств — королей, падишахов, ханов, султанов, князей, президентов, парламентариев и министров. Лауреаты Нобелевской и других международных премий слезно просили прислать им книгу с автографом автора.

В стране проходили фестивали и конференции на лучшие знания по книге эмира. Победителям и отличникам дарили сразу по десять книг. В детсадах выдавали бесплатно. Не обошли внимание и нищих. Один из них получил эмирское творение в полиции, куда его доставили за бродяжничество. «Ты, тупое создание, не приносишь пользу стране! — орал на него старший стражник. — Только эмир целыми днями думает о народе, о своей стране! Вот тебе книга — почитай, бестолочь, исправься, стань человеком! В следующий раз проверим, как ты все понял! Если не выучишь — посадим!» — и пинком нищего выкинули из здания.

Тот огляделся по сторонам, поднял мешочек с вещами и пошел подальше от столицы. Уже за городом его схватил желудок — тюремная баланда оказалась невозможной даже для его желудка, — и справить нужду нищий кинулся на хлопковое поле. Уже там, сидя на грядке, он стал чесать бороду: а чем подтереться-то? Ведь туалетная бумага закончилась… И тут он вспомнил про книгу. Он достал ее из мешочка, открыл и тупо перелестал страницы, где была написана только одна фраза: «Я, эмир, самый умный человек на свете!». Поскольку нищий был безграмотным, то не уловил всей мудрости, философии, идеологии, законности, гуманности, религиозности в этих семи словах, что нашли здесь другие жители страны и иностранные граждане. Он без зазрения совести вырвал страницу, чем совершил пока никому неведомое уголовное преступление, и использовал… ну, не совсем по назначению. Хотя, по мнению этого бесхистростного и нелукавого человека, творение эмира ни на что большее не годилось…

(25.06.2007)

Про прибор интеллекта

Как-то эмир вызвал к себе инженера и говорит ему:

— Сконструируй прибор, по которому можно определять интеллектуальные способности человека. Я хочу знать, умные ли у меня визири, стражники, базаркомы, чиновники, те ли они места по службе занимают? Кадры решают все!

— Будет исполнено, Ваше величество, — поклонился инженер и пошел работать над новым заказом. Он понимал, какая ответственность на него ложится.

Через месяц инженер предстал перед властителем и продемонстрировал ему прибор. Это был ящик с циферблатом и проводком, на конце которого был датчик на присоске. Эмир долго ходил вокруг него, осматривал и потом попросил пояснений.

— Прибор прост по сути, — начал инженер. — Это циферблат на 10 делений. Что показывает стрелка? — спрашиваете вы. Отвечу: самый умный — это цифра «десять», а самый глупый — это «ноль». Интеллект располагается в этих промежутках. Действует прибор так: датчик присасывается ко лбу, он изучает мозг и подает сигналы компьютеру, а тот выдает результат на циферблат.

— Хм, хорошо, — сказал эмир. — Ну-ка, подай-ка мне датчик, включи прибор — и отвернись. Я сам должен оценить свой интеллект.

Инженер выполнил поручение. Эмир влепил присоску ко лбу, а затем с выпученными глазами смотрел на циферблат. Он улыбнулся, бросил в рот курагу, запил ее зеленым чаем и произнес:

— Все так, как я и думал…

Некоторое время эмир сидел, закрыв глаза, и о чем-то думал. Инженер стоял, боясь пошелохнуться. Затем властитель хлопнул в ладоши и приказал вбежавшему начальнику стражи, у которого складки на животе колыхались как волны океана:

— Значит так, сейчас я подпишу указ о проверке всех моих чиновников на интеллект. Инспектировать их мозги будет вот этот инженер. Приставь к нему охрану. Если кто-то будет сопротивляться, отказываться от проверки — того казнить или выгнать с должности!

— Будет исполнено, Ваше величество, — поклонился толстенький начальник.

— А ты, ступай в министерства и ведомства, проверь всех на интеллект, составь отчет о каждом, а потом я решу, что с ними делать, — приказал эмир уже инженеру.

Тот молча взял на руки прибор, поклонился и вышел. Нельзя сказать, что он обрадовался этой миссии, но перечить властителю было нельзя. За дверями его ждал экскорт полицейских. Вместие с ними он стал обходить все правительственные и неправительственные учреждения, при помощи прибора измерять уровень интеллекта и записывать результаты в таблицы.

Через два месяца он явился к эмиру и передал ему результаты. Правитель, жуя ананасы и бананы, долго вчитывался в цифры, а потом сказал:

— Ты справился с заданием и получишь свою награду, инженер. А я сейчас начну кадровую ротацию… Пока ты свободен!

И действительно, в течение недели были заменены многие министры, их заместители, руководители ведомств, компаний, банков, комитетов, ассоциаций, даже ректора университетов. Народ бурно восспринимал это, думая, что идет борьба с коррупцией и местничеством. Читавший об этом в газетах, инженер выражал недоумение, ведь это шло наперекор всем его исследованиям. Не выдержав, он попросился на прием к эмиру.

— Ваше величество, — сказал он, когда получил аудиенцию. — Я не политик, однако не понимаю смысла кадровых перемен. Тех людей, кто имел высокий интеллект, — «десять», вы поставили в подчинении тем, кто имеет низкий уровень, — «два». Например, министрами экономики и иностранных дел у вас люди, которые показали интеллект на «два» и «два с половиной», то есть их ум близок к уму орагутанга…

Эмир самодовольно улыбался, слушая инженера, после чего пояснил:

— Правильно, ты не политик, и поэтому не понимаешь специфику Востока. Я тебе скажу две позиции в такой кадровой рокировке. Умные всегда будут ненавидеть дураков, поэтому с интеллектом «десять» или «девять» заместители начнут строить козни против начальников с интеллектом «один» или «два». Народ начнет говорить, что экономикой, финансами и обороной руководят идиоты. Мне всегда удасться найти козла отпущения. Все неудачи в реформах я спишу на них, и останусь в белом костюмчике. Это первая позиция.

— А вторая позиция?

— А вторая — слуга не должен быть умнее хозяина, — хмыкнул эмир. — Расскрою тебе тайну. Твой прибор показал мой интеллект как «три», поэтому я министрами поставил всех ниже себя, то есть тех, у кого «1» и «2». Зачем мне те, кто будет постояно указывать мне на недостатки и неправильные действия? А сейчас все в правительстве поют во славу мне, каждый мой жест считают гениальным. Посмотри телевидение, там только обо мне и говорят. Почитай газеты: там профессора, академики и даже прокуроры пишут обо мне книги, типа, как я определяю эпохи, или некритические заметки всяких сторонников эмира. А за рубежом меня так и любят депутаты, артисты, дипломаты…

Инженер слушал, выпучив от изумления глаза. Такого он не ожидал. Точно также как не ожидал и концовки этой встречи.

— А теперь вот, что. Ты узнал мою тайну. А теперь она умрет с тобой. Эй, стража! — эмир хлопнул в ладоши. — Казнить этого инженера за… шпионаж!

И несчастного инженера увели, и вечером обезглавили — вот в этом и заключалась награда властителя. Удивительный аппарат засекретили, и только эмир им пользуется, когда делает назначение регионального наместника или министра.

Но разве от народа скроешь интеллект правителя? Когда по телевидению передают речи эмира, когда он встречается с избирателями и ведет беседы с ними, то уже итак становится ясным, кто есть кто. Нельзя назвать экономическую или социальную политику такого человека умной или правильной, если полстраны погрязла в нелегальных операциях, большинство населения в нищите, а чиновники жируют на своих должностях, полицейские пытают и убивают, и при этом все хвалят руководство.

Люди и без прибора инженера способны оценить интеллектуальное состояние власти. Через собственную жизнь.

(26.06.2007)

Про верблюда и других животных

Жил-был верблюд. Обычный верблюд, высокий, медлительный и добрый, он любил много думать и мечтать, но в глазах всегда была печаль. Да только в душу ему никто не лез — кому это интересно? — все смотрели на его два горба и большие губы. Именно эти физические данные вызывало усмешку у других животных. Например, лиса, вертясь вокруг верблюда, смеялась:

— Эй, ты, горбатый! От чего у тебя два горба? Что ты там прячешь? Может крылья? Ха-ха-ха. Лучше посмотри на меня: какая я гибкая, ловкая, какой у меня стан, а шерсть пушистая-препушистая. Куда тебе, верблюду, до моей красоты! Завидуй, ходячий мешок!

Верблюд только грустно улыбался. Что он мог сказать в ответ действительно изящной лисе? Конечно, ему было стыдно за свои горбы, но ведь от них не избавишься. Вздыхая, верлюд жевал траву.

И тут в разговор вступал лев, который тоже искал случая задеть беднягу:

— Ха, зато какие у верблюда большие губы — ими только плеваться. Ха-ха-ха. А вот я какой сильный, быстрый, посмотри на мою огненную гриву, говорят, я брат солнца! Моя грация вызывает уважение у многих животных. Так, что верблюд, лучше учись у меня красоте и уму.

Верблюд соглашался: да, лев красив, он быстр и умен, и по праву носит имя царя зверей. А что взять с него, верблюда? Только губы? Или шерсти клок?

— Ха, смотрите, а ноги какие уродливые у этого верблюда! — хохотали гиены. Им вторили обезьяны: — Гы-гы-гы, а шкура какая неказистая! Вот уж страшилище так страшилище!..

И кто только не смеялся над верблюдом: и аисты, и крокодилы, и слоны, и даже морские черепахи, которые специально приползали из озера, чтобы поглядеть на урода. Все находили недостатки в нем, укоряли в этом, и при этом подчеркивали собственную красоту и советовали следовать им. А верблюд воспринимал это как естественное — уже привык к насмешкам, поэтому не тратил нервы на каждую фразу обидчика. Он лишь слушал, и, закрыв глаза, продолжал размеренно и неторопливо жевать колючки. Он думал о своем…

Однажды прилетел гриф. Он сел на ветку высохшего дерева, и сказал:

— Беда пришла на нашу землю — засуха. Всем нужно уходить отсюда. Спасайтесь, кто может! Следует перейти пустыню, а за ней — оазисы. Там вода, трава, пища, там безопасность и спокойствие.

Испугались звери. Они и сами видели, как с каждым днем становится жарче, испаряются водоемы, исчезает растительность. И решили последовать совету грифа.

— Я вас поведу в поход, — сказал лев. — Я — царь зверей, и все вы должны меня слушаться.

Конечно, никто не собирался перечить ему. Он такой красивый, быстрый, умный. Без сомнения, такой царь сумеет провести их через пустыню и дать им шанс на спасение.

— А мне можно с вами идти? — спросил, не переставая жевать, верблюд. — Я могу показать путь через пустыню — я ее не раз пересекал!

На что получил презрительное шипение змеи:

— Ш-ш-ш-ш, тебя не хватало среди нас, горбатый урод. Раскатал губу — нас вести. Мы сами доберемся, без твоей помощи. Только красивые как мы сумеют спастись. А уродам суждено погибнуть! Вот так вот! Такова диалектика жизни!

С мнением змеи были согласны и остальные звери. Верблюда оплевали презрительными возгласами и оскорблениями. И ему оставалось только слушать это и вздыхать.

— За мной! — тут скомандовал лев, и все звери бросились за ним. Верблюд не мог быстро идти, и поэтому скоро отстал от общей массы. Впрочем, он никуда и не торопился. Ведь весь запас продуктов хранился в его горбах. Шерсть спасала от холода ночью и от жары днем. Его ногам не были страшны пески. А губы могли ухватить любую соломинку, даже колючий кустарник.

День шел верблюд. Второй. На третий ему стали попадаться бездыханные тела зверей. То на бархане лиса лежит, высушенная солнцем. То крокодил умер от нехватки воды. А черепаха выползла из панциря, и тот час была схвачена голодными грифами — ее скелет верблюд обнаружил неподалеку от трупов буйволов.

Смотрел на них верблюд и качал головой. Он-то знал, как следует себя вести в пустыне, как спасаться нужно от зноя и холода, где искать воду и растительность. И он знал более короткую дорогу к оазисам. Но кому было нужно его мнение и опыт?

На шестой день верблюд встретил льва. Тот был в ожогах, еле дышал и не мог пошевелиться.

— Это ты, верблюд? — с изумлением спросил он, когда тот склонился над царем зверей. — Как ты сумел выжить? Ты же такой некрасивый, страшный…

— Чтобы выжить в этом мире, мало быть только красивым, — медленно ответил верблюд. — То, что вы считали моими недостаткамии, тут стали моими достоинствами. Я выжил благодаря горбам, ногам, шерсти. Мне очень жаль, что у вас так закончилась жизнь. Прощай, царь зверей, я иду к оазисам.

Сквозь пелену смерти лев увидел, как неторопливо и гордо уходит верблюд. Как он был красив на фоне пустыни. Ведь это была его стихия. Да только поздно звери осознали, что за уродством могут скрываться другие качества, без которых порой трудно выжить.

(2.07.2007)

Зять эмира

В одном государстве правил эмир. Была у него дочь-красавица. А у дочери был муж, который, естественно, был зятем эмиру. Зять этот был недалекий по уму, хотя имел диплом врача. Только он не лечил людей — зачем этим делом заниматься, если есть более интересные, хлебные места. Вот однажды зять пришел к эмиру и говорит:

— Ваше величество, сделайте меня генералом!

Эмир озадаченно почесал затылок:

— Но ты же не военный. У тебя соответствующих знаний нет. Сначала нужно прослужить рядовым в армии, пройти офицерские курсы, показать себя в бою…

На что зять заявил:

— Ныне это неважно. Генералами и мясники становятся, значит, и мне, врачу, почему бы не иметь звание генерала?

— Ладно, ты ведь мне как сын, уважу твою просьбу, — снисходительно произнес эмир, и своим указом наградил зятя этим высоким воинским званием. И пошел зять в Министерсто обороны, всех там на рога поставил, смуту навел. Но кто ему скажет в ответ — ведь это зять самого эмира. Вот и терпели его долгие годы, закрывали глаза, как он продает налево-направо танки и самолеты, ворует с военного бюджета средства, разбазаривает имущество.

Но не успокоился на этом зять, вскоре снова пришел в тронный зал:

— Интересуюсь экономикой, Ваше величество. Моя жена — ваша дочь — говорит, что нужно финансами крутить, это сейчас перспективно для семьи нашей и важно для страны. Можно мне стать главой налогового ведомства?

— Так ты не разбираешься ведь в налогах, — удивился эмир. — Зачем тебе лезть туда, где ума с гулькин нос? Уж лучше ходи в генеральской форме по больницам…

Но настаивал на своем зять: мол, хочу — и все тут!

— Ладно, ты ведь мне как сын родной, — согласился эмир, подписывая указ о назначении зятя главой налогового комитета. И стал тот налогами крутить по своему усмотрению, всякую ерунду придумывать. Стонет экономика, разваливается финансовая система, производство простаивает, но никто и пикнуть не смеет — ведь всем заправляет зять эмира. А тот открывает свои банки, пропускает через них государственные деньги, кто недоволен — быстро сажает в тюрьма за налоговые преступления. Эмир все это знает, но разводит руками: чем бы не тешился зять, лишь бы ему не мешал…

Наскучило скоро это зятю — полцарства у него в кармане, хочет собственное тщеславие удовлетворить, и пришел он в третий раз к свекру.

— Хочу стать дипломатом, — заявил он. — Нужно развивать наши отношения с другими странами в новом ракурсе. А тут я готов приложить свое старание…

— О аллах, ты же не понимаешь тонкостей этой науки и искусства, дипломатия тебе — это не пистолетом бряцать или деньгами швырять, — изумился глава государства. — Лучше займись тем делом, на что у тебя диплом. В больницах врачей не хватает…

Опять настоял на своем зять, даже ногой топнул от ярости. Со словами: «Ты мне как сын родной» эмир назначил его послом в далекую страну. То, что тот там дров наломал, на нет свел всю внешнюю торговлю и чуть военно-политический кризис не устроил, так это не страшно. Страшно другое — вскоре явился зять во дворец и стал требовать:

— Хочу стать эмиром. Могу ли я надеятся на этот трон в ближайшее время?

Задумался эмир, а потом говорит:

— Трон передается по наследству. Я говорил, что ты мне как сын родной, но ведь от этого не стал кровным сыном, ты всего лишь супруг дочери моей! Эмиром может стать только внук — твой сын, потому что в его жилах течет и моя кровь. А с этого дня ты, кстати, — холостой, я развожу тебя с дочерью.

— Как? Почему? — вскричал ошарашенный зять. — По какому праву? Мы любим друг друга…

— Потому что я так решил, — ухмыльнулся эмир. — Ты посягнул на то, на что не имел права, а я ведь долго терпел твои проделки. Я тебя лишаю генеральских погон, дипломатического паспорта и диплома экономиста-налоговика. Посиди в зиндане — образумся. А дочери я найду другого мужа, а себе — достойного зятя.

И схватили стражники незадачливого зятя, хотя тот отбивался, брыкался, мол, он офицер высокого полета, у него дипломатическая неприкосновенность, ему понятны налоги и тарифы, и вообще так нельзя поступать с квалифицированными врачами. Да только стражникам на это было наплевать. Потому что чтили эмира и знали: нельзя перебегать дорогу родным, особенно, если у тебя нет кровной власти. Зять — это пришелец, а не будущий владыка, ему следует знать свое место возле трона, но никогда не претендовать на него.

(2.07.2007)

Про Фетровую Шляпу

Жила-была одна Фетровая Шляпа. Чванливая была, высокомерная. Потому что занимала немалый пост в государственной службе. Имела свой кабинет с кондиционером и телефоном, секретаршу, машину, командировки. На всех, кто ниже по социальному статусу, смотрела свысока. Терпеть не могла Шляпа засаленных от тяжкого труда на хлопковых полях Тюбетеек, или грязных от цемента Бумажных Кепок, занятых на стройке. Сторонилась также Соломенных Шляп, которые работали на фабриках, или Хлопчатобумажных Платков, которые целыми днями склонялись над котлами и готовили пищу для народа. «От них неприятно пахнет, они чернь», — презрительно говорила Фетровая Шляпа. Фыркала она также от вида Шапок-Ушанок, которые работали на Крайнем Севере и привозили домой заработок для всей семьи, — мол, это предатели, купились на российские рубли.

И поэтому Милицейские Фуражки никогда не пропускали головные уборы простолюдин в кабинет этой персоны. А те, кто добивался встречи с чиновником для поиска справедливости, вскоре с угрозами расправы и пинками выбрасывались обратно. «Не смейте критиковать высокие шляпы, не стойте поперек дорог важным шишкам! — орала им Фетровая Шляпа, полняя брезгливости и негодования. — Вы недостойны даже того внимания, что вам уделяют головные уборы начальства! Чтобы вашей шляпы не было здесь никогда!»

Зато Фетровая Шляпа преклонялась перед знатными персонами. Например, всегда любезно открывала дверь, когда видела Черный Цилиндр — министра иностранных дел из Великобритании. Уважительно относилась она также к Большому Котелку — торговому советнику из Германии, едва встречалась с ним на правительственных конференциях. Но больше всего Фетровая Шляпа любила Чалму Раджи, особенно если на ней был громадный рубин или бриллиант. «О-о-о, Ваше величество!» — с трепетом говорила Фетровая Шляпа, готовая склонить колени перед индийской особой, ведь иногда Чалма одаривала золотыми монетами такое проявление раболепия.

Сотрудничала Фетровая Шляпа и с другими уважаемыми персонами, скажем, Кожаной Кепкой, известной мафиози, у которой полгорода было в собственности, а все партии героина и оружия проходило только через ее руки. А с Мексиканским Сомбреро Фетровая Шляпа установила взаимовыгодные контакты, только об этом мало кто знал, в частности, лишь кое-то из Милицейских Фуражек, с которыми делились дивидиенды. А со Стальными Касками чиновник прокручивал махинации по торговле авиатоплива с боевых самолетов или запчастей с танков, с кем надо делились…

Но мечтала Фетровая Шляпа о встрече с королевской семьей, хотелось ей приложить губами к носителю Золотой Короны. И такая честь ее была однажды оказана. В адрес чиновника поступило письмо с приглашением посетить дворец и получить аудиенцию у Его величества. С трудом дождалась этого часа Фетровая Шляпа, и как настал момент, так сразу вызвал свой служебный автомобиль. «Быстрее меня во дворец», — приказал он Автофуражке. Та козырнула в ответ и вывела лимузин из гаража на автостраду. Специальный сигнал на капоте открывал дорогу, даже на красный свет светофора. Милицейские Фуражки, которые дежурили на улицах, подобрастно отдавали честь, едва видели Фетровую Шляпу.

Но не везде, видимо, уважали чиновников. Дорога оказалась перекрытой Строительными Касками — они расширяли траншею для теплотрассы. «Эй, вы, придурки! — заорал на них чиновник, недовольный такой остановкой. — Чего тут устроили? А ну-ка освободите мне путь!» На что получил ответ от прораба: «У нас распоряжение о ремонте трассы от самой Фетровой Шляпы! Так что объезжайте!»

— Так я и есть Фетровая Шляпа! — в негодовании произнес чиновник. — Да, я отдавал такой приказ, но это не значит, что мне запрещено здесь ездить! Так что, хамло, быстро наведите тут мост, я должен проехать именно здесь!

Однако рабочие не стали его слушать, они сделали вид, что заняты, обсуждая проблемы рытья. Тогда Фетровая Шляпа выскочила из лимузина и стала хватать все Строительные Каски за шиворот и, брюзгая слюной, кричать, что она — важная персона и перед ним следует проявлять учтивость. В конце концов, у рабочих терпение лопнуло и они, оглядевшись, мол, нет ли Милицейских тут Фуражек, набили морду чиновнику. Пинали от души, припомнили многое. Всю злость вылили на этого высокомерного бюрократа. Автофуражка, увидев такой поворот дела, резко вывернула руль и умчалась подальше, хотя в душе радовалась за такой «теплый» прием шефу.

Непонятно, как Фетровая Шляпа вылезла из этой передряги. Еле выползла на оживленную улицу. Но проходившие мимо головные уборы брезгливо смотрели на помятую, грязную, в прожогах Фетровую Шляпу. «Ой, не прикасайся к нам!» — вопили кокетки Модные Шляпки, когда чиновник протягивал к нам руки для помощи. «Фу, какая мерзость!» — кривили губами Летные Пилотки и Шелковые Тюрбаны, и приказывали не подходить к ним.

— Да это же я — Фетровая Шляпа! — орал чиновник. — Вы меня не узнаете?!

Эти слова вызвали возмущение у окружающих. «Смотрите, какая-та дырявая тряпка смеет называть себя именем Фетровой Шляпы! — кричали прохожие. — Куда смотрят Милицейские Фуражки! Эй, вы, возьмите этого самозванца куда следует!»

Прибывшие милиционеры, естественно, не распознали в Фетровой Шляпе важного чиновника. Они решили, что это бродяжка, а таким место в тюрьме, и забрали для выяснения личности. Да только его никто признавать в таком виде не хотел — ни друзья, ни сослуживцы. «Как можно, чтобы эта грязная шляпка была уважаемым головным убором» — говорили они, едва им показывали фотографию задержанного. Даже приглашенные на опознание Автофуражка и Чепчик Прислужницы не узнали в нем своего хозяина.

«Итак, этого бомжа направить в тюрьму за самозванство» — сказала Судейская Шапка. И Милицейские Фуражки быстро сопроводили бедолагу куда следует

Там бывший чиновник узнал, что бывают и Тюремные Кепки, которые не особенно церемонятся с свежими уголовниками. Ведь раньше эти кепки были тоже нормальными, да только такие как Фетровые Шляпы загнали их в самое дно жизни, превратили в отбросы. А там, внизу, совсем другие законы и другая мораль. И чиновник познал, кем быть тем, кого он раньше презирал, а также все прелести этой низжего существования.

Жизнь многообразна, кто-то из грязи в князи, а кого-то в лужу сажают. Однако всегда нужно быть личностью и к другим относится с достоинством и уважением, какие бы головные уборы не носили. Ведь пути и шляп неисповедимы…

(5.07.2007)

Про дочь падишаха

У одного падишаха была Дочь. Ну, не сказать что красавица, однако и не уродина, так себе… Только что-то в ней было привлекательное, раз разговоры шли в народе, да кулуарные разговоры в Интернете. Наверное то, что папа ее был главой государства, который прикрывал все ее темные делишки. А так была она пустышкой, в голове ветер один (впрочем, и ветра не было, так себе, пару электромагнитных импульсов).

Да только старалась Дочка доказать, что и она не лыком шыта, чего-то стоит на этом свете (вот о стоимости говорить было сложно, тут все приходили в ужас — оценить ее было невозможно ни по какому курсу валюты). Каким-то образом закончила университет и даже западные курсы по бизнесу — тут все покрыто мраком. Потом стала доктором наук, правда, никто ее работ никогда не читал и о ней, как об авторитетном ученом, не слышал. Да разве это преграда для успешной и высокой карьеры? Ведь для Востока важны не мозги, а совсем другое…

Отправил ее папаша устраивать заграничные дела. И день, и ночь на благо родины работала Дочь, будучи в ранге Посла в одной северной стране. Заодно и свои личные дела успевала решать, например, открыла несколько ювелирных магазинов, купила домик в центре столицы, участвовала в разных кинофестивалях. Модные дизайнеры и политики спешили к ней на свидание. Потому что там можно было получить и ласку с Востока, и кусочек жирного барашка, что присылал падишах на разные мероприятия из всего того, что на родине считалось национальным богатством. Правда, подданные падишаха не знали, в какие суммы обходятся такие вечеринки Дочери, да и зачем простолюдинам знать это? У них работы полно на хлопковых полях, у станков, за баранкой грузовика, у операционного стола — пускай добывают себе на хлеб насущный и не отвлекаются на посторонние разговоры…

Известна была Дочь всему миру, в частности, в одной заокеанской стране по уголовным делам. Но об этой славе говорить не станем, ибо это не тема для этой сказки. Ее успехи определились и в культурной части. Нет, конечно, в кино падишахская Дочь не снималась — не успела, да и предложений из Голливуда и Боливуда не поступали. Зато пела она караоке неплохо, и решила, что этого «музыкального образования» достаточно, чтобы заявить о себе как об популярной певице. На радио и телевидении стали крутить ее «хиты», которые всегда имели интерес у молодежи, особенно той, что слушает дребедень после водки и наркоты. В официальных изданиях стали хвалить музыкальные критики видеоролики, где запечатлена Дочь, давали самые высокие рейтинги. Правда, голоса ее среди шума барабанов и бас-гитары никто не разобрал, да разве в современной эстраде это важно? Зато сами ролики какие классные: то Дочь бриллиантами красуется, то у древних замков возлюбленного на летающей машине ждет. Вот в чем главное — позиционирование себя на фоне анимации и синтезаторной музыки. Вот что нынче определяет успех артиста. Говорят, что после этого о Дочери стали говорить как о великой Клоунессе эстрады. Иногда, правда, африканцы возмущались, мол, мелодии скатаны с их танцев «акуна матата», это плагиат. Но кто негров слушает на Востоке?

Не была бы Дочь прогрессивной женщиной, если бы не вдарилась и в литературу. Стала писать стихи. Неплохие, безусловно. Сам Пабло Неруда или Гете могли бы позавидовать, а о Навои, Омаре Хайяме можно и промолчать — те вообще одноклеточные. Только не все могли прочесть и двух строчек — так в этом мало кто признавался, но зато эти шедевры были внесены в школьную программу. И дети декламировали их на праздниках и смотрах-конкурсах. Кто больше выучит стихов этих, тому премия от самой Дочери. Правда, таких победителей было мало — трудно было осилить текст…

А потом пошли ее дела еще круче. То конференцию по нефтехимии и минеральным удобрениям в Азии проведет, то Комиссию по зоологическим исследованиям при Университете математики возглавит, а то и вовсе фестиваль по мини-бикини профинансирует. Потом ей цари и султаны других государств доверили открыть филиалы их колледжей и детских садов в падишахстве. Дочь, естественно, воглавила эти учреждения. Как она сама призналась журналу «Негро-Терра», владелицей которой и является, что у нее мало свободного времени. «Всю себя отдаю искусству и общественной работе, — жаловалась она, скромно утирая слезы. — Представляете, как встану рано — в 12 часов дня, сразу из туалета звоню и начинаю спрашивать, как там мои фонды, поплняются они пожертвованиями со стороны частных предпринимателей? А как закрытый Клуб женских трусиков, много ли участников там, все ли членские взносы уплатили, ведь скоро семинар нужно провести? А недавно я стала руководителем Ассоциации гимнастики для слонов. Сами понимаете, слоны вымирают от гиподинамии. Им нужна аэробика. И тут наша ассоциация их спасает. Вот такая у меня гуманитарная миссия». Сами понимаете, такие речи слезу вышибают.

Конечно, этот журнал опубликовал только в одном номере 120 скромных фотографий Дочери, причем рекламирующей нижнее белье, а также женский станок для бритья ног. И там было сказано, что она не вывозит алмазы и рубины самолетами из страны, а всего лишь пару вагонов золотишка отправила за границу. Так это для блага страны, все золото хранится в западных банках на счетах Дочери — ведь она выступает гарантом сохранности этих ценностей. Мол, чтобы воры не украли. И народ ей доверяет. Что даже говорят, что хотим ее видеть на посту падишаха, как только тот станет старым и уйдет на пенсию. И некоторые приближенные к трону политики стали говорить, что Дочь — человек умный, пользуется авторитетом у населения. Она не просто бизнесвумен, а просто находка для страны — ее личные инвестиции в народное хозяйство достигают сотни миллионов долларов. Даже некоторые старушки всплакнули, когда узнали о ее трудном замужестве: оказывается, ее муж-тарзан выгнал из дома с 2 тысячами долларами на улицу, оставил без крова.

А ведь он имел большой бизнес в стране падишаха. Он владел заводами по производству презервативов, и его изделия продавались не только в аптеках, но и на крестьянских рынках, в столовых, детских садах, учебных заведениях. Журналисты писали, что изделия зятя — самые лучшие на свете, и только они на самом деле приносят счастье народа. А после того, как муж-негодяй прогнал свою жену, падишах сильно разозлился. По его приказу стражники провели расследование и выяснили, что был нанесен огромный экономический ущерб стране. Оказалось, что его презервативы конвертировались без проблем в доллары и юани, а продавались они в 10 раз дороже, чем в других государствах. Более того, по тайному приказу зятя все презервативы прокалывались. В итоге Генеральный прокурор заявил, что из-за этого в тысячу раз возрос уровень заболеваний сифилисом и гонореей, СПИДом, увеличилось количество абортов и незапланированных рождений детей на 500%. Зятя объявили в розыск, правда, дальше страны падишаха его никто не искал.

И тогда Дочь пригрозила ему отмостить за народ, за поруганную честь семьи падишаха, за подорванный имидж страны. Она прихвастнула, что у нее черный пояс по греко-римской борьбе, и легко сломает стены неприступного дворца зятя, живущего по ту сторону Земли.

И действительно, легко. Правда, потом выяснилось, что она сносила рестораны и торговые дома, которые не хотели продаваться ей. Естественно, в своей стране. Дочь брала такие неприступные крепости не только кулаками, но и при помощи тайной стражи, именно эти бравые ребята быстро ставили непокорных на место. И так она расширяла свою империю. Даже автозаправки, гостиницы, турфирмы, радио, кабельные студии и сотовые компании открыла — и все для народа, чтобы простые люди пользовались ее услугами и платили немаленькие деньги. Ведь нужно же ставить бизнес на правильные рельсы, вести дела цивилизовано — чтобы всякая конкуренция не мешала развивать экономику страны. Говорят, Дочь стала требовать справедливости и законности в стране. Она наехала на местные авторитеты, которые в страхе задергались, и отдали ей в пользование свои цементные заводы, строительные фирмы, даже торговые операции с хлопком и прочими ресурсами. Именно за это и любят ее иностранцы — за прямоту и честность при заключении сделок, мол, мне откат в 90%. Так и пророчат ей светлую карьеру у руля государственного управления придворные политологи и социологи.

Правда, некоторые задавались вопросом: если у нее сложности с бывшим мужем, то причем тут народ? Его и так грабили, так и сейчас продолжают грабить. Но таких гнусных личностей быстро забирали стражники. Такие мысли не должны омрачать радость народа, подрывать любовь к падишаху и его Дочери. Министерство закардонных дел сообщило, что все сплетни о Дочери распространяются западными спецслужбами и маоцзедунскими террористами. Поэтому выдворены были международные организации, особенно те, что не хотели идти под крышу Ассоциации женских трусиков.

А Дочь скромно молчала, тихо ворочала деньгами в собственных банках, в Центре зоологии иногда появлялась, чтобы порядок там навести и о себе напомнить, Ассоциацию женских трусиков в ранг международной организации возвела и обеспечила ей государственное финансирование. Стихи стала писать для знаменитых певцов типа Майкл Джексон, Алла Пугачева, Бритни Спирс, Тина Тернер и другим, да только те пока еще не осилили глубизну ее творений, наверное, были в шоке. Зато в дизайне моды равных не было Дочери падишаха. В магазинах продавали только то, что конструировала она в своей лаборатории. Талант ее был безграничен, — так писали газеты, ведь эта скромная женщина, имеющая кулинарное образование и степень доктора колбасных наук, сумела обойти таких кутерье как Ив-Сен Лоран, Версачче, Кристиан Диор и других. Дочь ждала своего звездно-мирового часа и…

…этот час так и не наступил. В один прекрасный день она проснулась и узнала, что ночью свергли с престола ее папу-падишаха. Верный визирь по безопасности сам лично отрубил голову престарелому властителю, а через полчаса его короновали на трон. И визирь-падишах приказал разобраться со всем имуществом Дочери, и стражники не стали медлить, так как сами давно хотели поживиться несметными богатствами этой женщины. Они ворвались в ее покои, пинками выкинули на улицу и стали подсчитывать чужие деньги. И тогда запестрели газеты, где журналисты, получавшие подачки от Дочери за статьи о ней, стали описывать кровожадные дела семейства падишаха. Говорили, что она бездарь в науке и бесталантлива в искусстве. Все успехи ее бизнеса — от того, что налоговая инспекция ни разу не приходила к ней, а прокуратура просто не видела ее проделки, потому что ослепла на тот момент. И что Дочь никогда не смогла бы стать государственной женщиной, так как ни авторитета, ни ума, ни характера на это у нее не было.

Сидела за решеткой Дочь, и плакала от обиды, читая статьи тех, кого она раньше ласкала и приголубила. Злилась, что не на тех ставила карту. Даже западные политики и модельеры забыли о ней, мол, не знаем такую, не встречались… А поскольку Дочери не давали туалетной бумаги, то приходилось ей использовать страницы с журнала «Негро-Терра», где были отпечатаны 120 печально знаменитых фотографий. Ее диски с песнями теперь переплавляли для бутылочной тары. А видеоролики только крутили в стриптиз-барах Южной Кореи и Турции, потому что только там интересовались этой поучительной историей. Все золото Дочери вернули в страну.

Только осело оно не в народном банке. Нет, ведь у нового падишаха тоже есть дочь. И она тоже хочет петь, сниматься в клипах, получить докторскую степень, дипломатический паспорт и иметь хорошо поставленный бизнес. Сами понимаете, для этого нужен первоначальный капитал, а тут достояние Дочери подвернулось. И теперь все комиссии, центры, фирмы, ассоциации перешли к наследнице визиря-падишаха. Газеты писали, мол, это торжество справедливости. В страну пришел порядок и закон. Прокуроры начали новые дела против тех, кто раньше работал на старого падишаха и его Дочери.

А народ все терпел это, работая на хлопковых полях и в горячих цехах. Так и получается, что в этой стране ничего не меняется. За исключением падишахов и дочерей…

(6.07.2007)

Прибыльное дело

В стране, которой правил эмир, были созданы все условия для частного и малого бизнеса, а также достойные условия для жизни простого народа. Согласно официальной статистике, каждый год благосостояние людей улучшалось на 10%, а валовой национальный продукт поднимался на 13%. Эмир назвал эти успехи «национальной моделью экономического и социального развития», и предлагал многим странам скопировать его путь, чтобы иметь такие же высокие результаты. Однако, иностранцы не торопились, отнекивались, мол, посмотрим, что будет дальше, а некоторые даже с подозрением относились к эмирской теории и практике. Ехидно замечали, что пять его принципов и семь приоритетов несозвучны и нелогичны, и модель эта может быть реализована только в той стране, где правит эмир.

Чтобы развеять все опасения зарубежья, заодно поднять имидж государства, эмир приказал прессе начать массовый ликбез, пропаганду местных достижений в экономике и социальной политике. В свою очередь, главные редактора на совещаниях стучали по столу и орали, чтобы журналисты в своих статьях показали, какими методами и механизмами местные бизнесмены развивают свое дело, и в результате чего имеют большие достижения. «Заодно указывайте, что это все стало возможным благодаря мудрой стратегии эмира нашего!» — рычали они, одновременно делая поклоны в сторону портретов главы государства.

— А можно конкретнее, — попросил один не совсем понятливый журналист во время заседания коллегии редакции газеты «Народное счастье». — Я, например, не видел успешных бизнесменов, если, конечно, они не члены мафии…

— Тсссс, ты что болтаешь, — зашипел на него ответственный секретарь. — Так можно быстро голову потерять… И нас по миру пустить…

Сам главный редактор вначале обалдел от возгласа неопытного журналиста, ведь, не дай бог, пойдут слухи о политической близорукости редакции, а от высшего начальства можно и по шапке получить за такие дела. А потом смекнул: так ведь это новичек, он две недели как работает в издании — какой с него спрос? И тут у главного возникла идея.

— А пошлем мы тебя, милок, в командировку, чтобы ты сам убедился в успехах реформ, проводимых великим эмиром, — сказал он, протирая руки от удовольствия. — Вот тебе адрес крупного бизнесмена — Азим-ака Рустамова, он нам часто рекламу скидывает. Личность он известная, даже эмир хвалит его. Судя по всему, обороты Азим-ака растут с каждым днем, а его налоговые платежи формируют полбюджета города. Несмотря на это он — самый простой и добродушный человек…

И поехал журналист к этому бизнесмену. Когда он подъехал к дому, то вначале подумал, что спутал адрес. Потому что перед ним высился трехэтажный особняк в виде замка средневековых феодалов. Везде телекамеры и милицейская охрана. Шестисотые «мерсы» на въезде. Параболические антенны, сплит-системы… «Это, наверное, дипломатическая миссия, а не дом простого бизнесмена», — испуганно произнес журналист.

— Что вам надо? — рявкнул сержант милиции, подходя к журналисту. — Ваши документы!

Журналист показал удостоверение, а заодно и задание главного редактора в командировочном листе.

— А-а-а, вы из прессы, — самодовольно сказал милиционер. — Да, нашим Азим-ака интересуются многие журналисты. Золотой человек. Золотой у него бизнес. Беспроигрышный… Хорошо, я сейчас доложу хозяину о вашем прибытии.

Через минуту журналиста пригласили в дом. Толстенький старичок в золотошвейном халате и алмазными перстнями на пальцах пригласил гостя к дастархану. О, чего только не было на столе: и персики, и груши, и виноград «дамские пальчики», и бананы, сочный шашлык, лепешки, самса, душистый чай, шоколад плиточный и конфеты, а также многое другое, что не успел охватить взором журналист.

— Пожалуйста, пожалуйста, к столу присаживайтесь, — прожурчал Азим-ака. — Рад всегда встрече с прессой. Понимаю, что народ хочет рецептов, как стать богатым. Я угадал?

— Скорее узнать, как лучше поставить свой бизнес, — ответил журналист, с благодарностью принимая от хозяина пиалу чая. — Говорят, что вам сопутствовала удача…

— Ну, удача сама по себе мало что значит, — скромно произнес Азим-ака. — Все зависит от внешних обстоятельств. Например, если бы не мудрая политика эмира, то вряд ли бы я стал тем, кем сейчас являюсь.

— Эмир создал благоприятную экономическую среду?

— Конечно, его указы по улучшению жизни народа увеличили в итоге количество моих клиентов! — воскликнул бизнесмен. — Ко мне все чаще и чаще обращаются люди, причем разного достатка и социальных слоев. Есть нищие, есть и королевских кровей. Потому что без моих услуг сейчас никуда не дется. Вот, например, только на сегодня у меня тысяча триста заявок. Мне пришлось расшириться, создать дополнительные рабочие места, ввозти новое технологическое оборудование. У меня ныне — самая передовая экологически безвредная технология производства.

— А есть иностранные инвестиции? — задал очередной вопрос журналист, торопливо записывая информацию на блокнот.

— Безусловно, ведь последним указом эмира все инвесторы освобождаются от НДС, на имущество и земельного налога на десять лет, а у меня производство непосредственно связано с землепользованием. Только за три года я инвестировал в бизнес свыше 10 млн. долларов. Теперь понимаете, почему народ тянется ко мне?

— Ваши услуги и товары сертифицированы?

— А как же! — вскричал Азим-ака. — Я прошел немало кабинетов, прежде чем получил разрешение на этот вид деятельности. У меня лицензия на пять лет, все продукты сертифицированы национальным агентством по стандартизации, а также зарубежными инстанциями. Кроме того, тринадцать патентов от Агентства по изобретениям и промышленной интеллектуальной собственности. А сколько благодарностей… Эй, вы! — хлопнул в ладоши хозяин. Тот час подбежали слуги. — Принесите мне Книги благодарностей.

Через минуту пухлая книга в кажаном переплете лежала на столе. Перелистывая ее, журналист убеждался, что в благодарностях народ не скупался. А Книга жалоб даже не была заполнена.

— Да, это ясно, — сказал он, закрывая книгу. — А можно узнать предисторию вашего бизнеса? С чего все начиналось?

— Конечно, конечно… Это было десять лет назад. У меня был маленький земельный участок, работал я один, техники не было, все делал вручную. Появились прогрессивные налоги, тарифы, народ крутился, чтобы товары достать, пенсионеры уже скопили капитал — как тут не начать бизнес?.. И тогда количество клиентов стало расти. Я вначале взял в аренду земли побольше, а когда скопил немного денег, то приватизировал все тут, приобрел небольшую технику. И дела пошли. Чем больше эмир создает условий для прогресса в стране, тем лучше мое хозяйство. Из малого предприятия я сколотил общество с ограниченной ответственностью — тут обороты стали фантастическими. Пять лет назад расширил свои интересы, обратил внимание на другие города и села. Там дела с профильным мне бизнесом шли не очень-то хорошо… Я скупил все там, и сформировал акционерное общество закрытого типа. 90% акций принадлежит мне и моей семье, 10 — коллективу и западным инвесторам. Так что я в рыночной среде живу уже много лет. Думаю о совместных предприятиях…

— А благотворительностью вы занимаетесь? Меценатством?

— А как же, а как же! — укоризненно сказал бизнесмен. — Многим малоимущим мы оказываем услуги или с отсрочкой платежа, или предоставляем в долгосрочный кредит, или вообще бесплатно. Кстати, у меня тут план слияния с банковскими структурами, хочу создать финансово-промышленную группу «Азим Рустамов и сыновья». Большие программы с западным участием хочу развивать. Попутное производство — золотодобыча, нефте- и газовые скважины устанавливать, редкоземельные металлы выщелачивать… Для диверсификации бизнеса я лесопилку приватизировал в России, теперь мне лес гонят, а у себя здесь я деревообрабатывающий комбинат открыл, специфические товары высшего качества изготавливаем. Конечно, народ привлек…

— Говорят, что ныне любой бизнес нужно начинать с религиозного освящения, то есть получить разрешение от священников. Только тогда деньги будут праведными. А как у вас?

— Дорогой мой, у меня полное сотрудничество со всеми конфессиями, там меня знает каждый мулла, каждый кардинал или реббе. Сами понимаете, мой бизнес должен быть чистым, святым, чтобы люди знали, у меня нет никаких темных дел с нечистой силой. Конечно, атеистам все равно, но я ведь человек набожный, думаю только о клиентах. Вот сейчас у меня больше трех тысяч человек по всей стране работает, и все они — верующие люди. Иначе нельзя.

Все записал журналист. А тут плов подали из свежего мяса барашка. Насел на угощение журналист. Не отказался и от водки местного розлива. Тут хозяин для гостя приготовил подарки, но что именно, говорить не станем — это не принято разглашать на Востоке. Только отметим, что все это сложили в джип, а самого журналиста обещали довезти до редакции. Милиционеры отдавали честь представителю прессы, рядом танцевали красотки из местного дансинг-клуба, даже песни исполняли популярные певцы. Журналист не мог нарадоваться этому уважению и гостеприимству.

— Каковы ваши прогнозы? — спросил на церемонии прощания журналист. — Я это впишу в аккорды моей статьи…

— Надеюсь, что наш эмир проживет еще много лет и сделает немало хорошего для страны. Чем больше он трудится на благо народа, тем больше у меня клиентов, больше дохода, сильнее мой бизнес, крепче стоит моя семья… А когда он умрет, то мы ему окажем самую высокую услугу…

— Какую? — не понял журналист.

— Как какую — ритуальную!..

— Подождите, подождите, я не понял, а кем вы работаете?

— Э-э-э, дорогой, я тебе три часа рассказывал, а ты не понял? Да могильщик я, могильщик, людей хороню. Наш эмир сделал все, чтобы подданные его попадали ко мне массами, разве я не могу отблагодарить его за это?.. Идем, я тебе свое кладбище покажу и расценки на услуги, производство гробов увидишь, а заодно и нефтескважины…

Так уж получается, что в стране эмира динамично разивается только одна отрасль экономики — кладбищенская. Именно по ней определяют рост ВНП и благополучие народа.

(9.07.2007)

Кирпичная дипломатия

Одного Кирпича назначили министром иностранных дел. Стал он, конечно, не за свои таланты и способности, которых у него, кстати, и не было, а потому что так решил Булыжник — президент страны. Просто ему требовались прямолинейные и твердые чиновники, которые помогали проводить каменную политику по отношению к врагам и друзьям. Поэтому не удивительно, что министром внутренних дел был Шлакоблок, Секретной службы — Бетонная Балка, здравоохранения — Скала, социального обеспечения — Арматура, финансов — Железное Дерево, а возглавлял Комитет по жилищно-коммунальной реформе Утюг Чугунный. Сами понимаете, какая ситуация была в стране от таких руководителей.

Но расскажем о новом министре, который сам был из военных и любил платц-муштру больше чем искусство и права человека, а в его черепке не было ни одного сигнала, так что и говорить он толком не умел, лишь брюзжал и кричал что-то маловразумительное. Едва Кирпич вступил в должность, как сразу потребовал документы своего предшественника. И стал по привычке орать, листая бумаги: «Вот почему у нас плохие были дела на внешнеполитической арене, потому что бывший глава Резина проводил гибкую политику. А это неправильно и неоправдано! Это унизило нас перед всем миром! Нам нужна прямота и твердолобость во всем! Только так мы расшибем всех в лепешку и добъемся успеха!»

По его приказу в тот же день одному государству, находящемуся в Западном полушарии, объявили политическую блокаду и торговое эмбарго. Недоуменные дипломаты спрашивали Кирпича: зачем? На что получали ответ: «Там ихний вождь проводит пластилиновую доктрину, а мы, как известно, против пластилина во всем! Мягкость — это признак бессилия и угроза безопасности!» Нужно заметить, что власти того государства проигнорировали кирпичную политику в отношении к ним, отмахнулись как от мухи, мол, мало ли какие придурки бывают на свете.

А потом у Кирпича была встреча с Послом из Великобритании. Позолочненный Подсвечник был изящным и блистательным, выражался он учтиво и мягко, употребляя такие слова, как «Вы любезны…», «Не соизволите ли Вы…», «Можно ли узнать у Вашего кирпичного превосходительства…». Такие слова, наоборот, злили министра, который любил армейские подходы и простоту. Не выдержав после очередного словесного излияния, Кирпич наехал на Посла, переломал ему все конечности, поцарапал позолоту: «так будешь изъясняться в своей говенной стране, а тут отвечай коротко и ясно на мои вопросы! Ясно? А ну-ка, встал, упал, отжался! Кругом! Ша-агом марш!..» Так был британский дипломат объявлен «персоной нон грата» и выдворен из страны. За это Булыжник наградил Кирпича медалью «За верную службу».

Дальше пошло еще круче. Послы один за другим проходили аттестацию у Кирпича, и кто не выдерживал экзамена, то в тот же день был экстрадирован. Говорят, главу французской дипмиссии — Хрустальную Люстру — Кирпич разнес на мелкие кусочки, и труп в срочном порядке вывезли домой. Закрывались международные организации, так как министр заподозрил их в планировании цементной революции и клейно-обойной подрывной деятельности. Вслед за этим закрылась военная база Гвоздей, которые вели антитеррористическую операцию против международных преступников, — Кирпич считал, что на самом деле западные железки хотят заменить Булыжника на Тетрадь — известного оппозиционера, находящегося в изгнании. На этом министр не остановился, по его приказу лишили аккредитации иностранных Микрофонов и Блокнотов, а местных журналистов стали допрашивать по уголовным делам об антиконституционном перевороте.

Таким образом, Кирпич всех друзей превратил в врагов, а прежних врагов настроил на более враждебные действия. Министр потребовал, чтобы граница была заминирована, мол, нечего соседям к нам в гости похаживать. Заодно ввел визовой режим — это так он усложнил жизнь динамитам-террористам, которые, впрочем, без всяких проблем пересекали границу. Только визы мешали простым людям встречатся, ездить в командировки, устраивать бизнес. Наживались на контрабанде Бетонные Столбы — пограничники и Стальные Клещи — таможенники. Кирпичу на это было начихать, он считал, что защищает интересы государства. Он чванливо смотрел на коллег с других стран, критикуя их за антикаменный подход в международных делах. «Дипломатия — это одна из форм военных действий! — орал он, стуча сапогом по трибуне. — Нам везде угрожают враги! Нас хотят подчинить своей воле! Но наша страна никогда ни от кого зависеть не станет — для этого есть верные и мощные кирпичи и камни! У нашего народа есть воля к победе во всем! Нами руководит мудрый и авторитетный Булыжник! А вы идете на поводу у Гвоздей, Рашпилей, Топоров и Пластилина — тех, кто кричит о демократии!»

Кирпич считал, что настоящая демократия — каменная, за ней народ как за стеной, он защищен от происков врагов и разных там революций. Поэтому в его словарном запасе появились новые термины «демократический кирпичизм» и «железобетонный демократизм», как основа политического развития страны. «Пластилинизм и резиновизм — это лишь модели для разрушительного и загнивающего Запада, а мы — Восток! — утверждал министр. — Наш Булыжник ведет нас к крепкому будущему!»

В результате такого Кирпича стали избегать многие государства. О скандальном министре ходили слухи, готовились докладные, даже иностранные СМИ репортажи посвящали. Конечно, всему миру стала ясна каменная политика Кирпича. В итоге его перестали приглашать на заседания региональных и мировых структур, конференции, торжества и прочие мероприятия. Даже многие соглашения и документы подписывались без Кирпича, что злило его до невозможности. «Да как они смеют так нехорошо с нами поступать! — визжал он, топая ногами и брызгая слюной. — Нужно начать войну с этими недостойными! Они в лице меня унижают государство, у которого вот-вот наступит Неокаменный век!»

Чтобы показать, кто в доме хозяин, Кирпич начал реформу в своем ведомстве. Он уволил людей с интеллектом, и привлек тех, у кого твердые лбы и каменные мозги — именно такие могли выдержать натиск министра и выполнить каменные распоряжения. Такие дипломаты не готовили аналитические материалы и справки, а лишь издавали команды: «Эй, ты, посол оттуда-то, а ну-ка к нам с отчетом о проделанной работе в нашей стране, быстро!.. Передайте торговому советнику, чтобы через пять минут его задрюханный зад был у меня в кабинете — нужно определиться с экономическими делами!.. Мадам, приказ Кирпича, чтобы ваш начальник, то бишь консул, предъявил данные о выданных визах нашим гражданам, давайте, к вечеру я его жду у себя в кабинете!.. Сами знаете, неявка — лишение аккредитации и пинок под зад из страны!..»

После этого данную страну ООН оценило на уровне каменного века по экономическому и политическому развитию. Сами жители этого государства сбегали разными тропами и способами и просили убежища у соседей. Кирпич от радости протирал руки, потому что теперь о нем и о стране знал весь мир. О кирпичной политике писали диссертации, собирали конференции, обсуждали на ТВ-выпусках. Булыжник, видя успехи на внешней арене, его всегда хвалил и ставил в пример другим министрам, которые тоже стремились угодить в каменных делах. Президент даже через десять лет назначил Кирпича послом в страну Гвоздей, ну, ту, военную базу которой Кирпич выдворил с позором. И там этот твердолобый продолжил творить делишки, естественно, в бетонной манере. Это привело к тому, что официальные структуры и местные жители стали игнорировать посольство и самого посла.

Страна попала в мировую изоляцию. Никто не покупал товары, не давал кредиты, не приглашал на Дни культуры. Туристы исчезли. Инвестиции пошли в другие страны. Был закрыт транзит грузов и для транспорта. Безусловно, простые жители страны не виноваты, что попали в изоляцию. Просто пока у власти Кирпичи и Булыжники, пока проводится такая каменная политика, то не стоит ожидать лучшего для народа. От этого страдают все, кроме самих кирпичей.

(13.07.2007)

Cветлое будущее свиньи

У одного стада баранов был вожак. Смелый так, отважный, любил он своих сородичей и старался сделать все, чтобы им было хорошо. Искал для них поляны, полные вкусной травы. Поднимал дух в период невзгод. Веселил, когда всех охватывало уныние. Защищал их от врагов. Но однажды, в схватке с волком вожак погиб. Нет, конечно, и волку досталось — еле уполз он, оставляя кровавый след на траве. Да только осталось стадо без руководителя. И тут расстерялись они — что же им делать?

— Как же нам быть, беее? — запричитали они, склонившись над мертвым телом вожака. — Как же жить дальше? Кто нам путь в наше будущее покажет, беее? Кто поведет строить светлое будущее?

Долго ли, коротко ли стенали они и бились в истерике, да тут их услышала Свинья. Прихрюкивая, она притопала на поляну и заявила:

— Ладно, бараны, помогу я вам, хрю-хрю! Поведу вас в светлое и теплое будущее, хрю-хрю! От такого мы, свиньи, никогда не отказываемcя, а вы тем более захотите там жить!

— А ты сможешь? Дорогу знаешь? — засомневались бараны. — Нам нужно то будущее, что обещал нам вожак, беее.

— Если согласитесь меня выбрать вожаком, то я вам более лучшее и великое будущее открою, чем обещал вам ваш главный баран, хрю-хрю, — сказала Свинья. — Итак, хотите меня видеть главной среди вас?

Бараны посовещались и решили, что Свинье доверять можно: вон она какая розовая, толстая, большая, и пятак говорит о принадлежности ее к высшей расе. Такая обязательно должна привести их к мечте. Правда, были и сомнения, которые распространяли некоторые барашки, мол, нужно среди своего стада найти умного, зачем нам представитель другой особи? Но их сразу отталкивали: нечего воду мутить, мы все одинаковы в способностях, и никто дороги не знает. В итоге бараны заявили Свинье:

— Ладно, мы согласны. Веди нас, беее, к нашей мечте! Покажи нам дорогу!

Но тут Свинья говорит:

— Но и у меня есть требования к вам! Вы должны признать меня великим лидером, хрю-хрю, читать мои книги, петь песни во славу мне, считать самым умным животным, хрю-хрю. Не ставить под сомнения мои слова, а непокорных казнить по первому же моему требованию, хрю-хрю. Мы должны быть едины! Только тогда вам обеспечено великое и теплое будущее, хрю-хрю. Это вас устраивает?

Бараны посовещались, опять побили сомневающихся, и после этого сказали хором:

— Беее, согласны.

И Свинья повела стадо баранов к их счастью. По дороге бараны собирали корнеплоды и желуди для вожака, поили ее водой, делали массаж спинки, охраняли от дождя и холода, спасали от опасностей. Из самых сильных особей Свинья организовала милицию, и они наводили порядок в стаде по законам и правилам, установленных Свиньей. Конечно, немало она предоставила полномочий им, так как милиционеры, кроме всего прочего, вымогали у своих сородичей продукты питания, пытали иногда непослушных и оппозиционеров, заставляли работать на себя бесплатно. То есть они уже были особым сословием в стаде, и требовали к себе уважения, почета, все больше власти. Но большинство баранов оставались жить в условиях бесправия, полуголодного существования, и они в первую очередь становились жертвами хищников.

Бараны шли за Свиньей, окруженные милиционерами, и терпели все невзгоды. Потому что верили в мечту — в светлое и теплое будущее. И ради этого отказывали себе и детям во многом необходимом для жизни. Из-за этого стадо сокращалось в численности, хотя вожак заявлял через статистику, что уровень жизни возрос, а баранов за время ее правления увеличилось в 30 раз. Нет, конечно, бунты кое-где проскальзывали, однако милиционеры быстро пресекали их, казнили и мясо оставляли для волков. «Смотрите, хрю-хрю, что ждет непокорных! — кричала Свинья. — Попасть в брюхо волкам — вот что ждет тех, кто восстает против меня и официальной власти!»

А поскольку идти было еще долго до заветной мечты, то Свинья требовала постоянно избирать ее на очередной срок в качестве вожака. «Я знаю путь, и только я смогу вас туда привести, хрю-хрю! — говорила она. — Поэтому продлите мне сроки полномочий еще на несколько лет!»

И бараны покорно продлевали. Но даже и когда эти все сроки полномочий вышли, и официально Свинья не была вожаком, никто из баранов не протестовал, все считали нормальным, что Свинья продолжает ими руководить. Ведь, поговаривали в стаде, да и милиционеры подтверждали, что они уже в двух шагах от мечты. Тут уж можно и потерпеть и не поднимать вопросы легитимности Свиньи, а также статуса ее семьи. Да, забыл сказать, что у Свиньи появились родственники — Кабаны и Свиноматки, Хряки и Боровы, которые жили среди баранов и пользовались такими же привелегиями, что и сама Свинья. Безусловно, обилие родственников раздражало и без того нищих баранов, да только смелости протестовать у них не было. Они покорно шли за вожаком, одновременно обслуживая и других свиней. Надеялись, что осталось недолго терпеть невзгоды, и скоро все будут в раю.

И настал тот день, когда Свинья закричала:

— Мы пришли, хрю-хрю, мы в раю, хрю-хрю! Радуйтесь, бараны! — и с этими словами она прыгнула в грязную и теплую лужу, стала резвиться там, хрюкать от удовольствия. Вслед за ней последовали остальные родственники, начали купаться, обмазывать себя грязью. Они были на седьмом небе от счастья!

Бараны в изумлении остановились и смотрели на все это. Они ничего не могли понять.

— Эта лужа и есть наша мечта, беее? Наше светлое и теплое будущее, бее? — спросил самый худой и старый баран, которому уже терять было нечего и оторый уже не боялся власти Свиньи.

— А я разве обещала что-то иное, хрю-хрю? — спросила Свинья. — Лужа — это и есть мечта любого живого существа! Тут тепло, мокро, грязи много, вони — еще больше, хрю-хрю. Жить в таком мире — это сплошное удовольствие. Смотрите, как радуются мои родственники. Так что и вы можете, по очереди, естественно, заходить в лужу и получать порциями удовольствие, хрю-хрю. Мои милиционеры подготовят график…

Свинья не врала. Ведь счастье она понимала по-своему, по-свински. И вела она баранов именно сюда, к свинскому светлому и теплому будущему. Так чему же удивляться? Но нужно ли было баранам это? Об этом следовало думать раньше, в тот день, когда бараны выбирали вожака.

(14.07.2007)

Как Бегемот был послом

Одного Бегемота отправили Чрезвычайным и Полномочным послом в страну лягушек. Ну, притопал этот Бегемот на болото, да так шумно, что распугал всех обитателей. Часть лягушек попрыгали с камней, где они грелись на солнышке, в воду, а часть, наоборот, всплыло с глубин и стало озираться: кто это так расшумелся. Более мелкие земноводные решили не показываться, пока ситуация не прояснится. И цапли испуганно смотрели на гостя, не понимая, что тут он делает?

— Ква-ква, вы кто? — изумленно спросила у бегемота одна лягушка, которая считалась тут за главную. Ее так и называли: Зеленый Премьер-министр.

— Я? Да разве не видно — посол из другой страны! — в негодовании проревел Бегемот. Он считал, что только одно его появление должно было привести всех в восторг и в нем сразу признать дипломата. — Почему вы не встречаете меня как полагается?.. Это стыд и позор вашему болоту!.. Это полное неуважение ко всем международным конвенциям и соглашениям!..

Конечно, лягушки и цапли не хотели упасть в грязь, которой, кстати, на болоте было предостаточно, нужно было показать, что и здесь чтут традиции гостеприимства, к тому же это все-таки первый посол в их стране. Они принесли самые вкусные лакомства, которые смогли отыскать. Учитывая массу и вес посла, можно представить, сколько пришлось натаскать еды, чтобы прокормить. Обитатели болота уже изнемогали от труда, неся деликатесы, пока их гость, наконец, не произнес:

— Уф, я наелся!

Лягушки не успели отдохнуть, как Бегемот затребовал обеспечить ему охрану.

— Зачем? — удивился Зеленый Премьер-министр. — Здесь вас никто не обидит, и на болоте не страшно жить. Можете свободно разгуливать там, где вы пожелаете — везде вам будут рады…

— Вы не понимаете?! — взревел посол так, что даже цапли взлетели в воздух, а у главной лягушки затряслись от страха лапки. — Я же дипломат, и по конвенциям в стране пребывания мне должны обеспечить безопасность, а как это можно сделать без охраны? Если вы откажете — это станет позором для страны лягушек!

Лягушки были в расстерянности. Какая охрана нужна для огромного бегемота? — недоумевали они. Ибо местные жители в сотни раз меньше его по размеру и весу — кто посмеет обидеть такого посла? Но отступать было нельзя — раз этого требовали нормы международных конвенций, то куда денешься? Пришлось обратиться к соседям-крокодилам, чтобы те прислали двух здоровых аллигаторов. Именно они должны были сопровождать дипломата везде и оберегать его от покушения и несчастных случаев. Только сами понимаете, аллигаторы не желали служить бесплатно — их следовало кормить… лягушками, рыбой и цаплями. Ежедневно в их пасти исчезало тысячи местных жителей — такова была жертва для обеспечения безопасности Бегемота.

Потом он потребовал самую лучшую пещеру, так как это должно стать резиденцией его дипломатической миссии. Там Бегемот жил под охраной двух аллигаторов, ему каждый день носили еду, ухаживали за телом, чтобы никакой паразит не присосался к толстой коже или хворь болотная не схватила. Его приглашали на все мероприятия, которые проводились в стране, воздавали почести и уважение, и Бегемоту это нравилось.

Бегемот расхаживал по болоту, ревел от удовольствия, видя, как обитатели кланяются ему и квакают хвальбу в его адрес. Чтобы еще больше поднять свой авторитет и значение миссии он заявил:

— Согласно международному праву, посетить мою страну вы можете только при наличии въездной визы, а ее выдаю только я.

Цапли, которые часто раньше летали в ту местность, откуда прибыл Бегемот, теперь не имели права ее посещать без соответствующего документа. Да рыбам и лягушкам путь был заказан, если Бегемот не поставит печать на их паспорта. Никто не хотел нарушать писанные законы, и стали обращаться в пещеру.

Да только посол не торопился с раздачей виз, и никто не смел его в этом упрекнуть — таковы были международные правила. Бегемот орал: «У меня времени нет на всех вас, я занят, подождите немного!» Жители месяцами ожидали разрешения, стояли в очереди, ругались между собой, кто первый пройдет на прием и кому полагается получить гостевую или деловую визы, в ход шли кулаки, клювы, яды, зубы, шипы, чтобы не очутиться в конце очереди. Так вскорее образовался огромный «хвост», который не только днем и ночью простаивал у пещеры, но двигался вслед за Бегемотом, если тот куда-то уходил. Складывалось впечатление, что это — своеобразный экскорт.

В тоже время Бегемот требовал подношений и подарков, поясняя заявителям, мол, это позволит ускорить процесс рассмотрения документов и получения положительного решения, и ему тащили все, что тот пожелает. А аппетит у посла был огромен, не зря же говорят, что он приходит во время еды. Некоторые уже договаривались с аллигаторами-охранниками, чтобы те выступили посредниками в этом вопросе. Те, безусловно, имели и свой интерес.

Конечно, это не могло пройти мимо главной лягушки, да и слухи нехорошие шли по всему болоту. Зеленый Премьер-министр пытался мягко намекнуть главе иностранной дипломатической миссии, что так не принято здесь, и Бегемот нарушает внутренние законы и устои, порождает коррупцию. Но тот, яростно топая, проревел в ответ:

— Нечего меня укорять! Я под дипломатической защитой, у меня есть иммунитет от ваших законов! Таковы правила!

И лягушкам, цаплям, головастикам, жукам, приходилось терпеть этого чванливого и высокомерного посла. Им не хотелось потерять уважение всего мира, если они попробуют сделать что-то резкое и жесткое в отношении Бегемота. Да и что они могли сделать? Бегемот мог передавить всех обитателей ногами и не заметить, что натворил. Никто не мог противостоять мощи посла и его охраны. Тихо-тихо власть в стране стала переходить Бегемоту.

Теперь он решал многие вопросы болота, к нему шли за советом, разрешением. Бегемот подписывал указы, которые считались неукоснительными к исполнению для всех обитателей болота, он взял права объявить войну или мир другим государствам, устанавливал новые законы, взимал налоги и пошлины, по его звонку принимали на работу или устраивали в школы и институты. Власть Зеленого Премьер-министра им уже не признавалась, хотя однажды посол, проходя мимо жилища главной лягушки сказал:

— Значит так, милейший. Скоро прибудет президент моей страны. Вам следует подготовится к его встрече. Нужна охрана, экскорт, много еды, концерты и прочие торжественные мероприятия…

— Каковы цели визита, ква-ква? — поинтересовался Зеленый Премьер-министр.

— О добровольном и всенародноодобренном вхождении вашего болота в состав нашего государства на правах района. Это будет грандиозное событие в истории вашей страны, и лягушки, цапли и другие жители получат демократию и свободу… У вас правителями станут Великие бегемоты…

Терпение Зеленого Премьер-министра лопнуло. Он в ту ночь исчез. А утром болото потряс топот, от которого по воде пошли цунами, стали обрушиваться берега. Испуганные жители, которых, кстати, осталось совсем мало в стране, повыпрыгивали на камни и со страхом стали озираться. Они думали, что пришли еще бегемоты, и это ввергло их в ужас. Однако ошиблись.

Это был Слон. Огромный. С большими ушами и длинными бивнями. Его ноги могли затоптать штук пять бегемотов со всеми крокодилами впридачу. На голове нового гостя сидела главная лягушка.

— Эй, посол, выходи, ква-ква! — прокричала она. — К тебе дело есть дипломатической важности!

Удивленный Бегемот выполз из пещеры, вслед за ним появились встревоженные шумом аллигаторы-охранники. Увидев Слона, они задрожали.

— Значит, так, Бегемот! — проревел Слон, хоботом притягивая к себе посла, который упирался как мог. — Вали отсюда по хорошему в свою страну. Скажи там президенту, что я еду Чрезвыйчайным и Полномочным послом к вам, и попробуйте только плохо встретить меня!

— А вы, крокодилы, вон отсюда! — приказал охране дипмиссии Зеленый Премьер-министр. — К вам в страну прибудет другой слон — сами понимаете, что с вами станет, если ему не окажут высокой чести!

Бегемот и аллигаторы бросились из болота. С тех пор страну лягушек не беспокоили никакие послы и другие дипломатические миссии. Им въезд был запрещен. А что делал Слон в стране Бегемота — так это другая сказка, и к нам не имеет никакого отношения.

(4.08.2007)

Игры для взрослых

Говорят, жизнь — это театр, а мы в нем актеры. А еще говорят, жизнь — это игра, и каждый играет в свои игры, надеясь на успех или удачу.

Например, генералы играют в шахматы. Только в специфические шахматы, не те, что освещают по телевидению на международных матчах гроссмейстеров. Например, один военноначальник двигает вперед ладью, и тот час по этой команде за сотню километров в движение приходит танковый полк, устремляясь на позиции. Другой игрок ставит пешку, и где-то навстречу бронетехнике бросаются гранатометчики и минеры, чтобы остановить атаку противника. Хмыкнув, первый генерал начинает операцию с конем, что означает — в бой вступает кавалерия, целью которой является уничтожение пехоты. Но и второй генерал не дурак, он обдумывает ходы с офицерами — десантно-штурмовой бригадой, чтобы отсечь кавалеристов от важных рубежей. Сами понимаете, что военные любят такие тактические игры как шахматы. Особенно, если можно там порубить кого-то в капусту, напустить газы, погрохотать артиллерией, пройтись потом парадом у поверженного короля — главы государства.

А чем интересуются министры? Конечно, они играют в лото. Кто быстрее закончит игру, тот для своего ведомства получает льготы, дополнительные функции, финанисирование. Вот так сидят в одном кабинете министры финансов, налогов, экономики, статистики, строительства, торговли, инвестиций, обороны и «выбивают» в свои фонды ресурсы. Вышел в лидеры — получай функцию по лимитированию хлопка или нефтепродуктов, а вот еще и льготы по освобождению от уплаты НДС на три года… Любят чиновники игру в лото.

Но и другие чиновники не сидят без дела. Например, прокуроры, милиционеры и секретные сотрудники играют в шашки. Они играют так, чтобы побольше съесть народа, выбить у подозреваемых признания и получить личные выгоды. А если вышел в «дамки», то и возможностей маневрировать на правоохранительном поле огромны. Поэтому прокуроры спорят с милиционерами, кто будет проверять частную нефтебазу или допрашивать оппозиционных журналистов. Ведь с «дамками» не спорят — им полагаются их победы.

Президент играет сам собой в карты. Он расскладывает их и смотрит: ага, вот этого «короля» нужно сместить с поста министра экономики, а вот этого «валета» следует продвинуть в комитет по распределению государственных ресурсов. Нужны свои «тузы» в Министерстве внутренних дел и в парламенте. Козырные карты используются тогда, когда нужно выкручиваться из пикантных ситуаций или снять напряженность с оппозицией. А вот эту «шестерку пик» можно пожертвовать для прокуратуры: пускай едят, а пресса потом трезвонит о свершении правосудия над вредителем и коррупционером…

Есть еще игры «джек-пот», «наперстки», «бутылочка», но этим увлекаются определенные слои населения…

А во что играет народ? Обычно в игру «на хлопковом поле», «у мартеновской печи», «за операционным столом», «у школьной доски». Здесь выигрыш — вырастить урожай, выплавить хорошую сталь, спасти человеческую жизнь, дать знания молодежи. Что касается личных интересов, то зачастую их труд малооплачиваем, и все они, трудяги, зависят от тех, кто сидит наверху. А там, увы, играют в другие игры…

(9.08.2007)

Про муравья и жуков

Cреди жуков жил и работал Муравей. Сами понимаете, как сложно находиться в обществе жуков. Все они высокомерные, чванливые, задиристые, считают себя самыми важными и нужными насекомыми в мире. В их владениях заводы, банки, страховые и транспортные компании, у них в руках пресса и научные учреждения, сами руководят министерствами и издают законы. Ездят жуки только на крутых машинах и останавливаются в пятизвездочных отелях. На бабочек, гусениц, сверчков, кузнечиков смотрят всегда свысока, их за живых существ не признают…

И таким маленьким насекомым как Муравей трудно конкурировать с ними, этими хозяевами жизни. Ведь что есть у муравьев? Только сила, смекалка и желание трудится, долго и упорно. Вот и трудился он целыми днями и ночами, порой не спал, делал в одиночку, чтобы на лишние расходы не тратиться. Приходилось отказывать порой себе в еде. Но его двигала мечта — быть рядом с жуками, доказать, что он тоже не хуже, чтобы на него обратили внимание и сказали: «Ай да молодец!». И ему хотелось однажды придти на самую известную тусовку и сказать: «Смотрите, я такой же как вы!», и все жуки начнут апплодировать ему, хвалить и воздавать должное.

Тихо-тихо, с такими мечтами и жил Муравей, однако дела у него двигались. Скопил он небольшой капитал, на которые открыл магазинчик. Товар бойко расходился, покупателям нравилось добродушие продавцов и высокое обслуживание, и поэтому часто заглядывали к Муравью. Через год муравей уже рядом построил кафе, которое вскорее перестроил под ресторан. Магазин разросся до супермаркета. Обороты с каждым днем увеличивались, и чтобы эффективнее распоряжаться финансами Муравью пришлось организовать собственный банк. А где банк, там и исследовательские центры, и промышленные фирмы, и благотворительные центры.

Слава о Муравье росла. Многие рекламные агентства боролись за право продвигать его продукцию и работать под торговой маркой. Не было ни дня, чтобы по телевиденью не передавали новость, связанную с Муравьем: то там мост построит, то тут детский сад возведет, а то проспонсирует лечение больных за счет личной прибыли. Да и государству отчислял он честно все налоги, что даже враги, насылавшие на него финансовых инспекторов и прокурорских следователей, ничего поделать не могли.

Настал момент, когда Муравей надел смокинг, сел в лимузин и поехал на традиционное мероприятие, где собирались жуки. Личное состояние и слава не позволили швейцарам-мухам закрыть перед ним двери, они пропустили его, низко поклонясь. Куря сигарету, Муравей подошел к жукам, которые все равно брезгливо смотрели на него, и смело сказал:

— Теперь я такой как вы!..

Самый толстый и большой жук, оглядевшись по сторонам, быстро подошел к нему и сказал:

— Теперь — нет! — и своим телом раздавил Муравья об стенку. Остальные жуки заапплодировали ему. Они не любили выскочек и, тем более, чужаков.

Дело в том, что в обществе жуков могут быть только жуки с их чванством, лицемерием, завистью и презрением. Муравьям и другим насекомым, которые работают не покладая рук и всего добиваются своими талантами, упорным трудом, там делать нечего. Это не их мир. Муравей ориентировался не на ту цель, и в итоге получил то, на что никак не рассчитывал.

(9.08.2007)

Солдаты гастрономических сил

В одной стране была армия. Но служить там танкистом, летчиком или пехотинцем было непочетно, да и опасно. Ведь на передовой стреляют, могут же убить, а кому это нужно — себя под пули подставлять? К тому же, управлять техникой, пользоваться оружием требовало сноровки, знаний, опыта, а это в себе вырабатывать солдатам не хотелось. Самой почетной должностью в армии считались повара и каптерщика — заведующего складом аммуниции. Почему? Не знаю… Считалось так — и все тут! Может, потому что там всегда при харчах?

Вот и стремились туда все мужчины, порой взятки давали командирам, чтобы быть при кухне или на распределении одежды. Даже генералы хотели командовать не боевыми силами на передовой, а управлять материальными фондами и продуктами в тылу — это было почетнее и безопаснее для собственной жизни. Призывники мечтали сражаться с тарелками и вилками, проводить военные операции с картошкой и луком и совершать маневры на кухне — от газовой плиты до стола и обратно. Для поваров и каптерщиков изготовили даже специальную форму, и она ярко выделялась от других. Конечно, другие солдаты и офицеры им завидовали.

Интерес к этому так был высок, что Главнокомандующий распорядился сформировать отдельный род войск — гастрономический. Появились свои военные училища, Гастровоенная академия, где ковались кадры для столовых, складов, и туда конкурсы на поступления были выше, чем в других вузах. Специальность «военный повар» и «военный кладовщик» ценились в ранге «прокурор», «президент», «министр». В итоге на всех парадах первыми на плац выходили войска гастрономическрого назначения. Повара и каптерщики, вооруженные ложками и ножами, строевым шагом шли мимо Главнокомандующего, тоже одетого в поварскую форму, и отдавали часть. За ними везли полевую кухню, способную одним махом накормить тысяча человек. Народ кричал: «Урррааа кашеварам и интендантам — нашим защитникам!», а проходившим дальше матросам, десантникам и танкистам лишь вяло махали руками — эти военнослужащие мало кого интересовали.

Тихо-тихо начались складываться стереотипы: если повар — то семья сыта, а если кладовщик — есть достаток дома. И действительно, самыми богатыми и достойными считались те, кто служил на этих должностях, впрочем, так оно и было — повара и завскладом сорили деньгами как нувориши. Родители мечтали выдать дочь замуж за кока или каптерщика. Более того, большая кадровая политика тоже строилась на отношении к гастрономии: так, в руководители выдвигались те, кто служил в гастрономических войсках или закончил соответствующее учреждение. Сами понимаете, какой переполох начался: все дети «шишек» отправлялись туда на краткосрочную службу, министры покупали дипломы поваров, чтобы остаться у руля власти.

Стали выходить кинофильмы, где главными героями были повара и завсклады — именно они спасали родину от врагов, поддерживали народ в трудную минуту. Знаменитые певцы посвящали свои песни поварам и каптерщикам. В театрах шли спектакли, в которых право играть роль кока на корабле давалось только после прохождения серьезного кастинга. На Дне военного повара (остальные Дни были отменены за ненадобностью или малозначимостью) выступали самые-самые знаменитости, ведь там выдавались хорошие гонорары.

Между тем, происходило смещение значимости родов войск и должностей в армии: уменьшалось количество тех, кто стоял у пограничного столба с автоматом, кто сидел за штурвалом самолета и смотрел через прицел артиллерийского орудия, зато увеличивалось число тех, кто предпочитал проходить службу в столовых и на складе. Для этого даже строились дополнительные пункты общественного питания и помещений, в которых хранили портянки и сапоги, но туда попадали по блату или распределению министерства обороны. И все равно поваров и каптерщиков становилось больше.

Прошли года. Танки заржавели в гаражах, пушки заклинило, снаряды отсырели. Самолеты больше не взлетали. Не было кадров. Зато в стране было много военных гарнизонов с поварами и каптерщиками. На полигонах отрабатывали маневры снабжения интенданты и тактику кормления кашевары. С трибун перед Главнокомандующим отчитывались о безопасности страны маршалы и генералы гастрономических сил. Милиционеры и гэбисты, кстати, стремились больше проверять рестораны и кафе, а также торговые точки и склады, чем искать террористов и шпионов — знаете, как-то это спокойнее.

Увы, мир не всегда постоянен. Настал момент, когда на страну напал враг. Народ обратился к солдатам и офицерам: «Защитите нас!», на что получили ответ: «Чего, чего? Мы — военные повара и каптерщики! Мы готовим еду и выдаем обмундирование! Стрелять и идти в атаку — это не наша обязанность!» Отпора враг не получил — и кому, естественно, оказывать сопротивление, если нет боевых частей? Вскоре страна оказалась в оккупации, Главнокомандующий был низложен, власть перешла к захватчикам.

А что повара и кладовщики? Ну, они теперь поят и одевают врагов. Не зря есть пословица: «Кто не имеет свою армию — кормит чужую». Так что все остались при своих должностях и работе. Только независимости у народа нет…

(9.08.2007)

Идеальный муж

— …Уважаемые радиослушатели, вот сейчас мы связались с одной из такой счастливой женщиной по телефону и она готова поделиться рецептом счастья… Алло, вы готовы?

— Да, конечно…

— Итак, наших радиослушательниц интересует, каким является идеальный муж… Скажите на своем примере. Судя по вашему звонку, вы — самая счастливая женщина в городе!

— Да, я очень счастлива, безмерно счастлива. Мой муж — известный конструктор, хорошо зарабатывает. Он открыл свою фирму и ежедневно приносит много, очень много денег. Я даже устала ходить в магазины и покупать себе косметику, бриллианты, костюмы, порой хочется одется по-крестьянски, что, кстати, я часто и делаю… Конечно, муж — хороший семьянин, и его любят дети. Ведь он их возит в парки развлечений, покупает мороженное, игрушки, а летом мы ездим в Испанию отдыхать. Вот и сейчас собираемся в ресторан — отмечать 20-летие нашей свадьбы…

— Ой, поздравляем вас с таким праздником. И все же — кто глава семьи?

— Мой муж, как и полагается мужчине. Он принимает самые ответственные решения, держит свое слово… и при этом советуется со мной, так как уважает свою половинку. Если мы покупаем мебель, то только я говорю, какую модель, какого цвета — и тут никаких возражений не бывает. А насчет ремонта дома, приобретения очередного автомобиля, прочей бытовой техники, то тут я уступаю мужу в принятии решений — тут я не разбираюсь. Я даже не знаю, что такое продовольственный магазин, так как муж привозит все сам. Иногда он готовит пищу… о-о-о, он великий мастер в этом. Он знает восточную и западную кухню, и удивляет своим искусством всю семью.

— А как вы познакомились? Ведь так трудно найти достойного мужа… Наши женщины жалуются, что попадаются или алкоголики, или трутни, или наркоманы, или импотенты…

— Знаете, это судьба, и все как в боевике. Я шла вечером от подруги, и за переулком ко мне пристали четыре хулигана. Они хотели изнасиловать меня, и я думала, что это конец… И тут появился он, мой герой. Оказывается, проходил мимо, услышал мои крики и заступился. Боже, какой это был бой — Чак Норрис и Джекки Чан могут отдыхать. Все произошло быстро. Пока я встала, мои насильники лежали без памятства на асфальте. Потом мой будущий супруг проводил до дома… Так мы познакомились. А через день он пришел с цветами и пригласил в театр. Он говорил только поэзией, цитировал Шекспира, Пушкина, Байрона… Разве я могла отказать такому галантному человеку? И с тех пор не жалею…

— Боже, как романтично! А какими еще качестваими обладает ваш супруг? Есть ли у него отрицательные стороны?..

— Ну, отрицательными я бы назвало то, что муж иногда задерживается на работе, а мы по нему скучаем. Конечно, он не пьет, не курит, не гуляет на стороне. Он великолепен в постели — титан, нет, бог секса! Арнольд Шварцнеггер по сравнению с ним хиляк, потому что такие объемы мышц!.. Такая сила!

— Что же, большое спасибо. Надеемся, что есть и другие женщины, которым можно позавидовать. До свидания и до встречи в новом эфире!..

Жена вздохнула и положила трубку. Немного посидела у треснувшегося телефона, всего замотанного изолентой, чтобы не развалиться на части, и встала с грязного пуфика. Потом вошла в спальню. Муж, как всегда, храпел как паровоз, на ладан дышащей кровати — было удивительно, что он еще не развалился. Вся комната была в пару алкоголя, что здесь можно было заспиртовать любой организм для класса биологии. Возле мужчины лежали на газете три бутылки водки, соленый надкусанный огурец и скелет селедки. Супруг уже три дня беспробудно пил. Хотя и раньше были редки дни, когда был трезвым. Впрочем, трезвым он был страшнее, чем сейчас, — хотя бы не бьет.

Супруга потрогала синяк под глазами. Сколько гематом суженный поставил на теле — так это нужно считать с логарифмами и степенями. Поводом мог служить любой факт: сделанный борщ вместо шашлыка, покупка кефира вместо водки, нежелание открывать дверь ему и собутыльникам. Дать отпор такому хаму? Но как? Муж, конечно большой, но не за счет мышц и могучего торса, а за счет веса — сплошные 150 кг жира, которые вытеснили крошечные мозги из черепа и скрыли в складках живота достоинство, которым обычно гордятся. Тут из памяти всплыли слова радиожурналистки: «Наши женщины жалуются, что попадаются или алкоголики, или трутни, или наркоманы, или импотенты…» Что и говорить, супруг имел все эти качества в одном лице.

«Я давно забыла, что такое секс», — вздохнула она, и на крайний случай проверила наличие фалоиммитатора под подушкой — единственного друга в такие одинокие ночи. Она его купила, когда поняла, что алкоголь давно превратил мужа в бесполезное чучело. Ведь он пропивал все, что можно было сбагрить на вещевом рынке. Уже давно исчез из дома телевизор, мебель, что было купили на свадьбу, также перекочевала в чужую квартиру. А однажды обнаружилось пропажа обручального кольца, а также подарка родителей — золотых сережек и браслета. Понятно, куда это влилось… Что касается книг, которыми зачитывалась она еще в молодости, то их страницы давно стали подстилками для маринованных помидоров и селедки, или использовались в качестве туалетной бумаги.

А ведь в первые годы совместной жизни было несколько иначе. Нет, муж не защитил ее от насильников, о чем поведала женщина радиослушательницам. Наоборот, он был одним из них. В ту ночь она поняла, какая агрессия в его душе живет, какой жестокий этот человек. Потом, правда, он отошел от действия анаши и испугался за последствия, прибежал к ней домой и стал замаливать грехи, мол, прости, женюсь. Пришлось ей взять заявление из милиции и выходить за него замуж. Ведь не хотелось всеобщего позора, да и будущему ребенку, зачатому таким образом, нужен был отец… Просто тогда он пытался что-то изменить в себе. Но старые привычки победили. Он вернулся на старую стезю, не смотря на отчаянные усилия молодой жены.

Так началась их совместная жизнь. За это время женщина получила дополнительные профессии водопроводчика, слесаря, маляра, плотника, так как приходилось все делать самой, особенно после разгромов, учиненных мужем в пьяном угаре. Но квартира не становилась лучше: падала штукатурка, заляпаны были окна, текли водопроводные краны, газовала плита. Вся посуда была в трещинах или с отбитыми частями. На приобретение новых не хватало денег — все уходило на выпивку. Ресторан, театры — все это было лишь в фантазиях женщины, ибо там она с супругом никогда не была.

Кстати, о поэтическом языке… Разговор в радиоэфире был сложен для женщины, приходилось смотреть на заранее написанный текст, чтобы не сболтнуть лишнее, точнее, не то слово. Дело в том, что в ее лексикон прочно вошел мат — именно такой язык воспринимал муж, особенно после двух лет пребывания в колонии. Нет, тогда она спасла его от тюрьмы, но через пять лет он все равно сел — за грабеж магазина. Из этих мест он вернулся злой, с туберкулезом, и тату в стиле зэковского модернизма. И квартира превратилась в маленькую камеру строго режима. Строгого соблюдения криминальных понятий. Так что не удивительно, что и сынок начинал втягиваться в это, иногда до нее доходили слухи, что он участвует в скинхедовских тусовках, что-то там творит…

Женщина подошла к мужу и собрала бутылки. Там, в кладовой собралось их куча. Может, стоит это сдать бакалейщику, а на вырученные деньги купить ту губную помаду, что она видела во французском бутике на прошлой неделе? А потом показать их сослуживцам в больнице, где она работала медсестрой, и похвастаться: это купил ей муж на двадцатилетие их свадьбы. Хотя бы так создать иллюзию того мира, в котором она пребывала 20 лет в грезах, и который поддерживала подобными рассказами по радио…

P.S. Рассказ написан на реальных фактах.

(13.08.2007)

Идеальная жена

«Я с любовью смотрел на жену — самую прекрасную женщину на свете. Ее гибкая талия вызывала зависить у многих женщин, мужчины же облизывались, смотря на ее аппетитные груди. А лицо… о-о-о, тут Дженифер Лопес и Шакире остается плестись позади очереди на конкурсе красоты. Один ротик, нежный и чувствительный, заставлял вздыхать меня от желания прикоснуться к алым губам супруги. А в зрачках могла утонуть вся Вселенная. Она была милой и доброй, глаза всегда ласково смотрели на меня, как бы спрашивая: что ты хочешь, любимый. А мне, естественно, хотелось многого.

Жена вставала всегда рано и готовила мне завтрак: кофе, булочки с сыром и капустным листом. И все это приносила мне в постель. Потом поднимала троих детей, кормила и одевала их, двоих отправляла в школу, а младшего сына сама отводила в детский сад. Днем она успевала выгладить мне рубашки и брюки, приготовить вкусный обед, убрать квартиру, да так, что все блестит, встретить детей, помочь им сделать уроки. После чего бежит на рынок и в магазины, покупает необходимые продукты, оплачивает коммунальные услуги. Вечером успевает привести сына, приготовить ужин, и достойно встретить меня, мужа, который приходит с работы поздно и уставший.

— Как ты сегодня чувствуешь? — спрашивает моя суженная, помогая мне снять плащ и туфли. — Много работы было?

— Да, наработался, аж голова болит, — отвечаю я.

Супруга укоризненно качает головой:

— Переработаешься, дорогой, заболеешь. Мы все держимся на тебе, ведь ты — наш кормилец, хозяин семьи, муж и отец. А на работе — еще и начальник.

— Сегодня я зарплату получил, — небрежно заявляю я, доставая из портфеля пачку стодолларовых купюр. — Тебе дать на браслеты и кольца?

— Нет, милый, зачем мне деньги и драгоценности? — отказывается жена. — Наша жизнь прекрасна любовью, а не товарно-валютными ценностями.

Ужин проходит как в ресторане — все вкусно и хорошее обслуживание. После него жена несет мне газету и кладет на диван подушку — знает, что я люблю лежа читать. Одновременно переключает телевизор на детективы. Конечно, супруга любит концерты, но ради меня может посмотреть и про комиссара Мегрэ. Никто меня не отвлекает по пустякам. Жена удерживает детей от лишнего беспокойства отца. Зато ночью меня ожидает безумный секс. Тут все дозволено, а игры, которые придумывает супруга, усиливает мое влечение к ней…»

…Писатель вздохнул, встал из-за письменного стола, отключил лампу и потопал в спальную, где спала его жена. Даже при лунном свете было видно, какая она карга — страшный крючкообразный нос, огромный как у крокодила рот, обвислые щеки. Но больше всего писатель боялся ее глаз — хищных и надменных. Что касается фигурки, то на роль жуткой ведьмы в кино она прошла бы без всякого кастинга, во всяком случае за годы жизни он так и не нащупал груди и ягодиц. «И как я умудрился жениться на ней? — с болью подумал муж и тут же вспомнил, что это она его на себе женила, споив каким-то снадобьем. Уж лучше бы он тогда отравился, уже 20 лет был бы в раю.

«Эх, нужно вставать рано утром», — обреченно подумал писатель. Его ждала работа на кухне — приготовить завтрак для жены в постель. Если сделает не вовремя и не так — то скандала не миновать. Немало тарелок и стаканов сломалось о его голову за пережаренную яичницу или недопеченную булочку… Потом погладить ей платье, вычистить ее обувь, разбудить детей, накормить, отправить двоих в школу, проштопать носки младшему сыну, отвести его в сад…

После работы забежать в сберкассу и оплатить коммунальные услуги, купить продукты в магазине и отчитаться перед женой за каждую копейку. Не даг бог истратить чуть больше, чем следует, или купить не то, что нужно — скалка по спине точно пройдется. А криков сколько будет!.. Ой-ой, лучше такого не допускать. Не только соседи, но и милиция прискачет, а им супруга расскажет, как супруг издевается над семьей, избивает, приходит пьяным… «Ох, последний раз я пил водку перед свадьбой», — вспомнил писатель. Да, веселые и счастливые были тогда времена.

А вечером… после работы нужно приготовить быстро ужин, накормить семью. Думаете, что за этим последует отдых? Как бы не так. Пока жена болтает по телефону с подругами, красит глаза и штукатурит лицо, ему предстоит убрать квартиру, вынести мусор, собрать вещи детям, сделать за них уроки. Под звуки концерта, передаваемого по «ящику», выслушать ворчание и наставление жены о том, что опять он сделал что-то не то и не так.

А ночью… нет, не ждите этого — что касается секса, то он так же редок, как государственные праздники. Иногда удается выпросить одну ночь вне графика, если, конечно, заплатить. Нет, не за счет зарплаты, которая выуживается из карманов, едва писатель выйдет из дверей Союза творческих деятелей (жена не доверяет и ждет чуть ли не у кассы), а если удасться заработать «левые». Только эти деньги бывают также редко, как и секс. А вообще секс напоминает больше работу за фрезерным станком — нужно изворачиваться, чтобы чего-то получилось…

Ему друг как-то предложил сходить в квартал «красных фонарей», и писателя чуть не хватил сердечный удар. Он помнил предосторежения жены, мол, уйдешь «налево» — четвертую, и не пожалею. В ее словах были реалистичны, вся семейка ее такая: так, старшая сестра посадила мужа на кол лишь за то, что тот поцеловал школьную подругу, а младшая кастрировала своего суженного за чтение фривольных мужских журналов.

Кстати, о журналах. Писатель готовил свой материал именно в такое издание. Он был уверен, что об идеальной жене мечтают сотни тысяч читателей из числа сильной части человечества. Только кому такая попалась в реальной жизни? Этого писатель не знал, но надеялся, что его статья с элементами фантастики поддержит тех, кто уже близок с суисциду, или тех, кто еще витает в облаках и не столкнулся с суровой действительностью.

— Эй, ты, придурок, иди спать! — сквозь сон заорала жена. — Нечего шататься!.. На девок, небось из окна смотришь, паразит?..

Писатель вздохнул и влез на кровать, где его не ждали как супруга… Статью он надеялся дописать завтра.

(11.08.2007)

Не нужно и не надо

В одной стране жил и правил народом и государством Эмир. Нельзя утверждать, что он был умным и мудрым, хотя и не скажешь, что серого вещества в мозгу нет. Вроде бы говорил всегда дельные мысли, правильные выводы делал, а его последующие за фразами реформы оборачивались совсем иным образом. Например, говорил о необходимости приватизации, мол, она сделает всех нас собственниками и хозяевами средств производства, да только владели заводами и фабриками, торговыми центрами и банками коррумпированные лица, а не те, кто трудился у станка или на хлопковом поле. Обещал Эмир усадить галопирующую инфляцию, а в итоге банки отказывались выдавать деньги трудящимся и пенсионерам, мол, таким образом снижают рост цен. Эмир говорил о народном контроле, однако в Конституции не было ни одного слова о его отчетности гражданам республики. Короче, люди не понимали, где правда, а где ложь, где творит дела Эмир, а где он ничего не делает и разрешает это делать своим коррумпированным чиновникам.

Естественно, это народу мало нравилось. Они требовали реальных реформ и скорейшего выздоровления экономики и укрепления социальных завоеваний, которые считались завоеванными лишь на бумаге. Многие из них не раз выступали с предложениями и идеями, как сделать реформы настоящими и необратимыми. Но Эмир от них отмахивался, так как считал себя умнее всех и что только он один знает, где есть правда, как вывести страну в светлое и великое будущее. Однако, оппозиция наседала, бурлила, постоянно критиковала правителя и вынашивала свои идеи по государственному строительству. И Запад тоже не молчал, давил на Эмира, требовал соблюдения демократии и гражданских норм.

Страшно не любил оппозицию и Запад Эмир. Пытался он репрессиями утихомирить их, да не получилось. Наоборот, себе хуже сделал — заморозили его счета в иностранных банках, въезжать в другие государства запретили, санкции объявили. И тогда Эмир придумал одну хитрость, благо именно на это и были развиты редкие извилины в коре мозга. Созвал он парламентариев и говорит:

— Народ просит реформ. Есть люди, которые предлагают что-то изменить и вносят свои механизмы и подходы. Мы не станем им противодействовать. Ибо инициатива и желание строить счастливую жизнь — священы. Нужно только из всего того, что эти рационализаторы, изобретатели и реформаторы предлагают, исключить ненужное и некудышное. Сами понимаете, у меня ни сил, ни времени не хватит оценивать все это в одиночку. И аппарату эмирскому не поднять такую работенку…

Депутаты тут замерли. Они, конечно, никогда открыто не выступали против правителя, потому что предугадывали печальный исход этому, однако в кулуарах и на кухне шептались о том, что и как нужно сделать, чтобы жизнь в стране была не хуже, чем на Западе. Но при встрече с Эмиром всегда улыбались, кланялись ему и целовали ножки, желали много лет благоденствия. И тут они опешили…

— Я решил создать два государственных органа управления и контроля — Министерство по ненужным делам и Министерство по некудышным делам. Теперь они будут давать оценку всем предложениям, программам и идеям в любой сфере жизни и практики, будьто политические реформы или внедрение новых технологий в медицину и сельское хозяйство. Они будут браковать то, что не нужно нам. Уверен, что в море шелухи да найдется золотая крупинка!

Эти слова были встречены бурными апплодисментами. Депутаты вскочили и куричали от радости: вот она, настоящая реформа! Вот где прогресс нашей жизни! Вот что нас приведет к счастью! Вот что даст нам успех! Сенаторы прослезились от счастья. Оппозиция проглотила языки от того, что раньше не додумалась до такой интересной схемы. На следующий день вся подцензурная пресса хвалла мысли Эмира о создании двух министерств, которым уготована судьба стать проводниками всего хорошего. Само собой, правитель не медлил, за словами пошли распоряжения, и уже скоро новые ведомства работали на полную катушку. А им было чем заняться. Благо народа много, территория большая, есть где развернуться.