Бесплатный фрагмент - Сказания о Черничной фее

История первая
Черничная фея

«Здравствуй, Ника!»

Давным-давно в здешних краях появились феи. Принёс их вихрь, внезапно налетевший после сильной засухи. А потом на потрескавшуюся землю пролился дождь. Снова начали расти деревья и цветы, вернулись животные. Скоро тут поднялся высокий лес, имя которому было Дивный. Феи бережно заботились о его обитателях.

Люди пришли в эти места гораздо позже. Сначала их было мало, но потом народились дети. Выросло одно поколение, у них появилось своё потомство — следующее поколение. Так людей становилось всё больше и больше. Потихоньку они выстроили рядом с Дивным лесом целый город и назвали его Славгородом.

Среди людей ходили легенды о том, что в лесу живут феи. Так рассказывали старики, которые слышали об этом от своих предков. Вот только как выглядят эти чудесные создания, никто не знал наверняка.

Одни говорили, что они похожи на маленьких пчёлок, другие — на бабочек, третьи — на пушинки от одуванчика. Было и поверье: тому, кто встретит фею, она раскроет судьбу-предназначение. Но и это только сказки да небылицы.

А я, старый Ворон, давно здесь живу и кое-что могу вам поведать об этих удивительных существах — конечно, получив на то особое разрешение. А уж развлечением для вас будет мой рассказ или учением, решайте сами.

В Дивном лесу установлен свой уклад: каждая фея отвечает за то или иное растение или зверя, помогает ему, ухаживает. Есть феи кленовые, малиновые, сосновые, медвежьи, лягушачьи, лисьи и много-много других. Работа у них кипит от рассвета до захода солнца, чтобы всё успеть.

Живут феи на Цветочном холме. Называется он так, потому что сверху сплошь покрыт мягким мхом, а вокруг растут незабудки, ромашки, герани, ландыши, колокольчики — да почти все лесные цветы. За той благоухающей стеной от посторонних глаз скрыт вход внутрь холма. Там выстроен настоящий городок — с тоннелями, залами, комнатами, — очень похожий на улей. Управляет в нём Матушка фея. На ней все дела по воспитанию и обучению фей, она следит за порядком, присматривает за работой в лесу, помогает, если требуется. Феи всегда её слушаются и советуются, без неё никуда.

Но я хочу рассказать вам о другой чудесной фее — черничной. С ней приключились удивительные события, которым я стал свидетелем.

Фею звали Никой. Она носила фиолетовое платье, связанное из тонкой паутины и выкрашенное ягодным соком. На её ножках красовались маленькие зелёные туфельки из листочков, а на голове — белая шляпка из цветка колокольчика.

Никто — и уж тем более человек — не видел, как рождаются феи. В одних преданиях говорится, что они появляются на рассвете из капли росы, а в других — что падают с неба, когда идёт дождь или дует сильный ветер.

Я тоже не видел, откуда взялась Ника. Она просто сидела на черничном листе и выбирала себе шляпку, чтобы восходящее солнце не напекло её маленькую светлую головку.

— Здравствуй, старый Ворон! — произнесла девочка. — Отнеси меня, пожалуйста, к моим сёстрам. У меня пока нет крыльев и даже одежды.

И она завернулась в черничный лист, как гусеница.

— Здравствуй, девочка! — ответил я и спустился с ветки к ней на землю. — Садись мне на спину, прячься поглубже в перья, и я тебя быстро донесу.

В то время я служил дозорным вороном. Работа эта была интересная и ответственная. Иногда я находил новорождённых фей и доставлял их на Цветочный холм.

Девочка эта мне запомнилась своей забавной шляпкой, а ещё необычайной для малого дитя рассудительностью.

Например, она сказала, что по радуге можно попасть на поляну и уйти обратно в облака. Что можно вообразить небывалое животное, и оно обязательно появится, если очень захотеть. Или что цветы днём распускаются на поляне, а ночью — под землёй. Много чего необычного поведала мне Ника. Я вот уже сто двадцать лет живу, а такие мысли и не приходили в мою седую воронью голову.

С тех пор я наблюдал за Никой, когда не был занят на службе. Мы даже подружились. Иногда на закате я прилетал на поляну близ Цветочного холма, и мы рассказывали друг другу о событиях дня, да и просто обо всём интересном.

Узнал я и о том, что ей отводилась важная миссия в лесу — присматривать за всеми черничными кустами, следить за урожаем и делать новые посадки.

Ещё ей надлежало показывать спелые ягоды людям, чтобы те собирали их и ели для здоровья и сил. Ведь черника очень полезна. А часть урожая следовало оставлять для посева новых черничных кустов, для птиц и животных.

Через три года после появления на Цветочном холме всем феям дарили крылья. А до этого они учились в младшей школе своему будущему ремеслу, осваивали грамоту, звериный и человечий языки, разные другие науки, которые им пригождались во взрослой жизни.

Вот и Ника в младшей школе набиралась знаний о жизни леса, о его обитателях, их привычках, повадках. Девочка осваивала правила ухода за своей любимой черникой и другими растениями. Узнавала, как извлечь из них пользу и не навредить ни человеку, ни животному, ни самому растению.

Старшие феи рассказывали о чернике много удивительного. Говорили, что она лечит глазные болезни — даже те, которые в народе прозвали «не вижу дальше своего носа» и «в чужом глазу соринку замечу, а в своём и бревна не увижу». Были у ягоды и другие не менее ценные свойства. Например, её сок или приложенный лист быстро заживляли раны и ссадины.

Нике очень нравилось изучать секреты растений, и она с нетерпением ждала, когда повзрослеет и наконец-то получит крылья. Тогда она сможет летать на ближние болота и поляны и даже через весь лес. И самое главное, она будет показывать людям, где растёт черника. Ника представляла, как ведёт к зарослям черники человеческих детей и как те радуются, собирая волшебные ягоды. Они то и дело кидают ягодки не в корзинку, а в рот. Вскоре ладошки, губы и языки у ребятишек делаются лиловыми, и от этого всем становится смешно.

В школе фей обучали тому, как показывать людям дары леса так, чтобы саму фею никто не увидел. Появляться перед человеком в своём истинном облике строго-настрого запрещалось. Из любопытства или по другим причинам люди могли начать охоту на фей, и тогда пришёл бы конец мирному укладу лесной жизни.

Старшие феи приноровились использовать разные способы, чтобы человек шёл в правильном направлении. Кто-то умел петь по-птичьи, кто-то превращался в бабочек, пчёл или других обитателей леса и, появляясь то там, то тут, вёл человека к нужному месту.

Однако принимать облик зверей разрешалось только самым опытным феям. Если бы человек поймал фею, превратившуюся в животное, она могла погибнуть.

Поговаривали, как-то раз одна из фей обратилась лисицей и попалась на глаза человеку, который не за ягодами пришёл в лес, а хотел шубу из лисы сшить. Так и пропала она. Видел я как-то, пролетая над городским базаром, мужика, который лисью шубу продавал…

За учёбой три летних сезона промелькнули для Ники незаметно. Она была настоящая умница, чудо-девочка — изящная, лёгкая, заботливая. И вот пришло время и ей получить свои крылья и стать старшей феей, черничной.

Это была красивая церемония. Я сидел на ветке высокого дерева прямо над Цветочным холмом. Ровно в полдень старшие феи взошли на холм, а у его подножия собрались младшие. Все запели о том, как прекрасно быть феями, ухаживать за лесными обитателями и помогать людям:

Феи любят чудеса,

Феям бли́зки небеса.

Ёжик ты иль воробей,

Позови нас поскорей.

Мы быстрей к тебе летим

И помочь тебе спешим!..

Когда песня закончилась, я увидел, как Ника на божьей коровке едет по ковру изо мха наверх холма. Шею девочки украшало ожерелье из цветков ландыша. В руках она держала два черничных листа. На холме выпускницу встречала Матушка фея. Их окружили старшие феи, понеслись в хороводе и взмыли вверх. Матушка фея взяла у Ники два черничных листа и взамен дала прекрасные серебристые крылья.

Ника так обрадовалась этому долгожданному подарку, что сама не заметила, как быстро их надела и взлетела! Её подхватили другие феи, и все начали танцевать в воздухе, радоваться и благодарить друг друга.

А мне было пора лететь в дозор по службе. Я слышал песни фей, пока не пересёк окраину леса.

Почему засохла черника

Как повелось, вечерами Ника рассказывала мне, что узнала нового и что случилось за минувший день. Иногда мы говорили и о планах. Однако ни в тот вечер, ни на следующий черничная фея не появилась на нашей любимой поляне. Утром, отложив свои дела, направился я её разыскивать и нашёл на опушке леса. Она плакала, да так горько, что моё старое сердце забилось часто-часто — того и гляди выпрыгнет и вперёд меня полетит к ней.

— Что с тобой, добрая моя девочка? Отчего ты плачешь? — спросил я.

— Ворон, случилось страшное! Я виновата, так виновата, что не знаю, как и сказать, что я наделала!

Ника всхлипнула и закрыла ладонями лицо.

— Расскажи мне всё по порядку. Отчего ты так расстроилась?

Я устроился рядом и стал слушать.

— Позавчера я пошла проведать молодые кусты черники и обнаружила, что один из них засох… Я полила кустик, просидела около него всю ночь. А вчера то же самое случилось с другим кустом. Я полетела на следующую поляну и увидела ещё несколько сухих растений! Наверное, это потому, что я плохо за ними ухаживала!

И Ника вновь заплакала навзрыд.

— Говорила ли ты об этом Матушке фее? — спросил я.

— Я ещё не возвращалась на Цветочный холм. Думала, что всё обойдётся, а оно вон как получилось. Становится только хуже и хуже, — всхлипывала Ника.

— Значит, надо всё ей рассказать, — посоветовал я. — Садись мне на спину, девочка, полетели!

На Цветочном холме, как всегда, кипела работа. Ника спустилась по моему крылу и побежала к сёстрам. Они хором позвали Матушку фею, которая в это время что-то объясняла и показывала юным ученицам.

Когда подлетела наставница и все феи собрались вокруг, Ника поделилась своей бедой. Она уже не плакала, только голос дрожал от волнения:

— Матушка фея, случилось что-то ужасное! У меня позавчера завял один куст черники, а вчера второй. На другой поляне тоже появились сухие кусты. Я не знаю, что мне делать! Я пыталась их оживить, поливала, ухаживала, но ничего не помогает!

— Да, действительно, это очень странно. Погода хорошая, засухи нет, делала ты всё правильно, как учили… Почему же черника завяла? — задумалась Матушка фея. — Может, у кого-то ещё произошло что-то подобное? — обратилась она к другим старшим феям.

— Нет… У меня нет… Всё в порядке… — послышалось с разных сторон.

— Ну что же, пожалуй, такую проблему нельзя оставлять без внимания. Вдруг это признак чего-то серьёзного, о чём мы не ведаем. Нужно обо всём рассказать Лесному духу. Только он знает всё и может разобраться в происходящем, — сказала Матушка фея. — Я должна оставаться здесь, чтобы присматривать за работой. Кому-то из вас придётся отправиться в самую дремучую часть леса, найти Лесного духа и спросить его совета. Да так, чтобы он не рассердился и помог!

Феи переглянулись, а Ника бросилась вперёд и встала на колени перед наставницей:

— Матушка, позволь пойти мне! У меня засохли черничные кусты, мне и исправлять. Я могу попросить старого Ворона отнести меня туда.

Ника посмотрела на меня умоляюще. Разве я мог ей отказать?

— Ну что же… Если ты полетишь с Вороном, тогда собирайся в путь. Да, и захвати котомку с ягодами черники и засохшими веточками — покажешь их Лесному духу.

Конечно, я не мог оставить маленькую фею в беде и ни за что не позволил бы ей в одиночку блуждать в чащобе, поэтому без раздумий согласился лететь. Тем более, дорога была мне известна, по делам службы иногда приходилось там бывать. Я подставил Нике крыло, по которому она вскарабкалась мне на спину, и мы поднялись над Цветочным холмом.

Мы проносились над деревьями и полянами так быстро, что только ветер свистел нам вослед. Вот ветви начали сгущаться, пока не образовали тоннель, который становился всё у́же. Я больше не мог взмахивать крыльями. Пришлось приземлиться и пойти пешком.

Вскоре мы оказались в самой чащобе. Тропинка затерялась среди гигантских корней, пробираться через которые становилось всё труднее и труднее. Наконец вдалеке показался огромный чёрный пень, окружённый плотным строем грибов-боровиков.

— Вот и добрались, — сказал я Нике.

— Лесной дух, появись, где бы ни был, покажись! — хором сказали мы и поклонились пню.

Вдруг всё загудело, строй боровиков расступился, земля зашевелилась, из неё вылезли корни и развернули пень задом наперёд. Перед нами на пне-троне сидел Лесной дух. Седой старик казался древним, как будто высеченным из дерева, а его морщинки напоминали старую кору.

— Кто посмел прийти сюда и беспокоить меня? — Его глаза медленно открылись. — А, это ты, Ворон! Что привело тебя в самую чащу леса?

Взгляд старца упал на фею:

— А это ещё кто?

— Великий Лесной дух! — воскликнула Ника и припала к пню-трону со слезами. — Случилась беда! Моя черника увядает! Позавчера я обнаружила один засохший куст, а потом и на других полянах несколько растений засохли! Так же все ягоды могут погибнуть!

Маленькая фея достала из-за спины берестяную котомку с ягодами и засохшими веточками и опять горько заплакала, жалея бедные растения, весь лес и людей, которые могут остаться без черники.

Лесной дух взял из котомки горсть ягод и надолго задумался. Казалось, он заснул и видит сны, потому что глаза его были закрыты, а веки изредка подёргивались. Мы с Никой переглянулись, но ничего делать не стали, просто смотрели на старца и ждали.

Наконец он зашевелился:

— Видел я мрачную картину, — молвил Лесной дух. — Совсем тёмным явился мне Славгород. Видел я людей, как будто разом ослепших. Шли они толпой на голос, который звал их к обрыву над речкой. А люди стали грубыми, невежественными и злыми. И каждый норовил ближнего отпихнуть, чтобы первым к обрыву успеть. Но пока ещё не добрались они до края, пока бредут, чужому голосу повинуясь, да толкаются-дерутся.

— Странный сон ты видел, Лесной дух, — сказал я. — Что же случилось в Славгороде? Я летал туда недавно, но ничего такого не заметил. Всё у людей как обычно было: кто на ярмарке торгует, кто подковы куёт, кто обувь починяет. Дети во дворах играют-веселятся.

— Эти перемены не увидишь на улицах. В домах людей нужно смотреть да в душах человеческих, а тебе туда вход закрыт, — ответил Лесной дух и спросил Нику: — Давно ли ты, черничная фея, людей в лесу встречала? Часто ли они за лесными дарами приходят?

— Приходят, но старики да старушки в основном, а молодые наведываются всё реже.

— Надобно людей от обрыва отводить да в лес направлять. Испокон веков так заведено: человек приходит в лес за оздоровлением и за прозрением. Здесь он предназначение своё узнает, понимает, что он — часть Матушки-природы. Ясно ему становится, что люди и деревья, речка и камни, птицы и звери, рыбы и насекомые — всё на Земле связано между собой. А если у людей горе, тогда и в лесу ягоды не вызреют. Если у людей беда — и в реке рыбы не родятся. Если на полях засуха — и у людей хлеба не будет.

— Разреши мне пойти в город, — встрепенулась маленькая фея. — Я смогу заходить в человеческие дома, превращаясь в разных животных. А Ворон будет меня сопровождать и переносить на своих крепких крыльях.

— Хорошо, черничная фея. Не могу я отказать в твоей просьбе. Собирайтесь с Вороном в нелёгкий путь. Предстоит тебе напомнить людям о Матушке-природе. И котомку с собой возьми, а ягоды я волшебной силой наделю, дающей прозрение. Раздавай их людям, которых будешь встречать. Как добро множится от хороших поступков, так и твоя котомка будет неиссякаемой. Только будь осторожна! Нельзя тебе показываться в своём настоящем обличье, иначе беду на лес накличешь. Повадятся люди фей ловить да, как птиц, в клетках держать. Гибель тогда ждёт всех нас.

— А ты, Ворон, — обратился Лесной дух ко мне, — оберегай фею. Люди незрячи да гневливы, могут ей зло причинить. Вам надо попасть в Славгород до темноты, чтобы сначала заглянуть в окна домов и увидеть, где что не так. За ночь вы должны придумать, как помочь людям.

— Спасибо, Лесной дух, за наставления, — ответил я. — Всё сделаем, как ты сказал. Садись, Ника, пора!

Фея взобралась мне на спину, и я взлетел. Ветви деревьев раздвигались перед нами, и мы быстро миновали чащу, пронеслись над нашей любимой поляной и поспешили к городу.

Незваные гости

Небо подёрнулось синевой, хотя заходящее солнце ещё окрашивало городские крыши в розовый цвет. Когда мы с черничной феей подлетели к избушке на окраине, показалась первая звезда. Садиться пришлось во дворе, благо домашних животных уже увели в загоны. Только пёстрая кошка зашипела и ринулась в амбар прочь от нас.

В окне горел свет. Через приоткрытую створку было слышно, что внутри накрывали на стол: громыхала посуда, возились дети, беседовали взрослые.

Мы тихо подобрались поближе, и Ника подлетела к окну, чтобы рассмотреть происходящее. Она шёпотом описывала мне, что видит, а я притаился внизу — благо моё чёрное оперение очень подходило для тайных ночных операций.

— Кажется, здесь всё в порядке, — решила фея. — Родители сели ужинать вместе с тремя детьми. По тарелкам разложена картошка, мать режет хлеб.

Но Ника, похоже, поторопилась с выводом, потому что разговор в доме вдруг изменился.

— Как ты режешь хлеб?! — неожиданно зло крикнул отец семейства. — А вы чего расселись, бездельники? Почему масла из амбара не принесли? Почему чумазыми за стол сели? Вот же повезло мне с женой да детьми!

— А ты помолчал бы! — быстро ответила жена. Видимо, она привыкла к склокам. — Сам-то весь день на печке спал, палец о палец не ударил! Самой пришлось за животиной ходить и на колодец! Вот же послала судьба муженька! А вы чего смотрите? — напустилась женщина на детей. — А ну, живо есть да спать!

— Ты меня за отдых не смей грызть, гиена! Я в поле спины не разгибаю! Сегодня плохо мне стало, пришёл в обед, прилёг на полчасика — и обратно в поле. А ты-то хоть бы в доме убралась! Вон вчера крынка разбилась, так и не убрал никто! Подфартило мне, ничего не скажешь!

— Куда уж мне до тебя! Ты у нас чистюля знатный — как пойдёшь куда, обязательно всю одежду испачкаешь и ходишь так, пока люди пальцем показывать не начнут. Стыдоба! И дети все в тебя — даже руки перед едой не моют!

Тут послышалось, как то ли отец, то ли мать отвесили одному из детей подзатыльник. Ребёнок ойкнул, но не заплакал.

— Так грязный хожу, потому что ты стирку затеваешь, когда рак на горе свистнет! А он не очень-то любит свистеть в наших краях!

— Это я-то не стираю? Это я-то в доме не убираю?!

Зазвенела разбившаяся посуда, голоса стали тише, но ещё долго то из одного угла дома, то из другого доносились обвинения и язвительные присказки: «Подфартило же мне!», «Досталось же мне сокровище!».

— Послушай, Ворон, — прошептала фея, спускаясь на землю, — они ругаются, как будто не видят ничего вокруг. Дети печалятся от их раздора, посуда бьётся, и в доме от этого холодно и неуютно делается.

И стали мы с Никой думать, как помочь этой семье. Впрочем, с собой у нас была только котомка с ягодами. Всю ночь мы ломали голову и вот что придумали.

Наутро мы услышали, как просыпается семья. Все снова собрались за столом, мать разлила молоко по кружкам, но слово за слово, и вскоре в доме опять закипела ссора.

Тут Ника взлетела, быстро-быстро закружилась в воздухе и произнесла: «Кружись, кружись да в кошку превратись!» Через секунду передо мной сидела трёхцветная кошка с жёлтыми глазами, точная копия той, что мы встретили во дворе вчера вечером.

Кошка осторожно взяла в зубы котомку, подошла к крыльцу, прыгнула на ступеньки и прошмыгнула в дом.

В углу комнаты за печкой стояли две корзины — одна с яблоками, а вторая, поменьше, пустая. К ним и направилась кошка-Ника. В одну высыпала из котомки ягоды, а из второй сбросила лапой пару яблок, и те покатились прямо к женщине под ноги.

— Ах ты противное животное! А ну, марш во двор мышей ловить! Нечего в доме прохлаждаться! — И женщина замахнулась на кошку полотенцем. — Ещё и яблоки рассыпала, неуклюжая! А это что такое?

Она увидела корзинку, полную синих ягод, подняла её и взяла несколько попробовать. Тем временем кошка успела выскочить.

А муж всё не унимался:

— Сама ты неуклюжая! Сколько посуды побила ненароком! Только и плати на базаре за новые крынки да тарелки, иначе хоть из горсти ешь! Подфартило, ничего не скажешь!

— А гы-ы, фам ты… — послышалось в ответ от жены.

— А есть-то что? Картошки наварит, и жуй её каждый день! Скоро сам прорасту, как картошка, буду с глазка́ми на животе ходить!

— Фам… ы…

С набитым ягодами ртом трудно сказать что-то членораздельно, вот и получались у жены непонятные звуки.

— Ну наконец-то ты не перебиваешь и мужу не перечишь! — оживился глава семейства. — Я вот что тебе хотел вчера рассказать: пошёл я тут на поле косить траву животине, да как мне спину-то прихватит! Маялся-маялся да и решил на печи тёплой полежать. Хорошо, что ты её истопила. Через час боль отпустила. Я теперь всем говорю: прихватит спину — полежи на тёплой печи. Как рукой снимет! Вот до чего печка наша лечебная! Повезло же нам!

Муж продолжал что-то рассказывать своей жене, как будто впервые за долгое время её увидел. А та слушала его и всё кидала в рот ароматные ягоды.

Мужчина встал из-за стола и тоже попробовал чернику. И такой она оказалась вкусной, что все другие мысли, кроме как об этих ягодах, улетучились из его головы.

— Маруся, как нам повезло с детьми! Какие чудесные ягоды они насобирали в лесу!

— И не говори, Григорий, нам с тобой и правда повезло! Давай-ка я испеку пирог с этими ягодами. И бабе Нюте надо отнести, давно мы её не навещали!

Дети переглянулись, и каждый про себя подумал, что кто-то из них ходил вчера в лес и принёс ягод, но вслух об этом говорить не стали.

Тем временем я и кошка-Ника в кустах под окном прислушивались к разговору. Через некоторое время мужчина вышел во двор и направился в амбар. Оттуда он вернулся с мешочком муки, крынкой молока и маслом в блюдце. Дети побежали на скотный двор и принесли яйца. Мать возилась на кухне и напевала:

Как однажды муженёк

Меня за руку привлёк

Да серёжки подарил

И на танцы пригласил.

Я оделася — краса,

Позади длинна коса.

На нём сини сапоги,

Что со свадьбы берегли.

Один танец станцевали,

Чтоб сапог не износить.

Сапоги в сундук убрали,

Будем сына в них женить!

Вскоре из окна запахло черничным пирогом. Аромат плыл через двор на улицу и был таким сладким и пряным, что им можно было наесться досыта!

— Кажется, с первой задачей мы справились, — сказал я Нике. — Пора двигаться дальше. Думаю, нас ждёт много дел, может, и посложнее, чем это.

— Кружись, кружись и обратно превратись, — произнесла фея и вновь стала маленькой девочкой в фиолетовом платье и белой шляпке. Она взобралась мне на спину, и мы сначала направились к реке, чтобы напиться воды и отдохнуть.

Вечером мы полетели на следующий двор и опять стали прислушиваться у окна. Погода стояла тёплая, и створки были приоткрыты.

В комнате горела свеча, за столом сидели две женщины — одна постарше, другая молоденькая. Обе миловидные, стройные, хорошо одетые. Издалека могло показаться, что они гадают или раскладывают пасьянс. Мы слышали их тихий разговор.

— Ой, смотри, Мила, не пара он тебе. Вот у Лиды, что с Речной улицы, у самой ни кола ни двора, а жениха-то себе выбрала богатого. И дом у него больше, чем наш, и лошадей две, а не одна, — говорила старшая.

— Мама, у Николы тоже дом есть. Конечно, не такой, как у Лидкиного ухажёра, но жить можно. И профессия у него имеется. Николай посватался, ответ мой ждёт. Конечно, если бы можно было выбирать… Только выбирать не из кого: кто лицом не вышел, кого работать не заставишь, а кто гол как сокол, — отвечала ей младшая.

— Но всё равно, Мила, ты ещё молода. Погоди, присмотрись, не подходит нам Николка. Нищеброд он, к тому же больно смелый. Слово ему не скажи, сам всё хочет решать. Вон у твоей троюродной сестры муж — так ему что хочешь говори, он со всем соглашается, лишь бы жена была довольна!

— Не знаю, маменька. Утро вечера мудренее. Ночь поспим, а наутро решим.