Бесплатный фрагмент - Система ценностей

…657-й

Глава 1

Экспедиция давно должна была завершиться. Руководство, обслуживающий персонал, да и простые колонисты устали от монотонного существования. Но долгожданный час икс все время откладывался.

657-й проснулся рано утром. Как всегда. За время путешествия он привык просыпаться раньше сигнала будильника. Ему нравились эти минуты, когда можно побыть наедине с собой. Лениво потянуться на своем спальном месте, часто-часто открывая и закрывая глаза. Помассировать свое лицо, волосы и уши. Несколько раз широко открыть и закрыть рот, разминая лицевые мышцы после продолжительного сна. Вдумчиво постучать зубами друг о друга, сжимая и разжимая челюстные мышцы. И в блаженной истоме ожидать сигнала к подъему.

Как всегда, в 6:30 он услышал знакомую мелодию. Поначалу это была тихая и нежная музыка, которая со временем могла превратиться в ужасную какофонию, нагромождение шумов и звуков, если, конечно, ее вовремя не выключить. Он с некоторой опаской посмотрел на циферблат и нажал на кнопку отключения будильника на пульте управления. Мелодия мгновенно оборвалась. Прежде чем подняться со своего спального места, 657-й осмотрел внутреннее убранство своей капсулы.

В этот ранний час внутри помещения было пусто, все необходимые для жизнедеятельности предметы были трансформированы во внутренние стены, так что их поверхность, точнее поверхность одной стены и потолка одновременно, представляла собой почти идеальную сферу светло-коричневого цвета. Пол, располагающийся параллельно спальному месту, представлял собой окружность, окрашенную в более темный тон. Впрочем, оба присутствующих здесь цвета были приятны для глаз. Стена и пол были выполнены из очень прочного и эластичного материала. Они могли изменять свою форму, но для этого надо было запустить соответствующую программу с пульта управления. Ни окон, ни дверей в капсуле не было.

Хотя это было не совсем верно. Для трансформации окон необходимо было запустить соответствующую программу с пульта управления. Правда, это были не окна в обычном понимании, а мониторы, которые могли передавать любое изображение. В том числе великолепные природные ландшафты, которые можно наблюдать, проезжая по земле на поезде или в обычном автомобиле.

657-й с некоторой тоской подумал о том, как было бы здорово, если бы в его капсуле были настоящие окна. Ведь фактически он был лишен возможности любоваться окружающей природой. И никакие синтетические картинки-программы, передаваемые на мониторы его капсулы, не могли заменить реальный мир. Огромное количество мыслей и фантазий возникало в его голове в эти минуты. Как здорово было бы находиться у настоящего иллюминатора и смотреть на проплывающие мимо звезды и другие небесные светила!

Он глубоко вздохнул и сел на кровати. Пульт управления капсулой располагался прямо напротив спального места на уровне груди. Это было несколько разноцветных кнопок. Нажатие каждой из них или несложной комбинации из нескольких кнопок приводило к трансформации-генерации того или иного предмета быта. 657-й энергично поднялся со своего спального места и подошел к пульту управления.

Одна из кнопок горела ярче остальных, напоминая 657-му о ближайших процедурах распорядка дня. Он привычно-небрежно нажал на нее, и сразу же на его глазах спальное место трансформировалось в стену. Для этого в стене образовалась ниша соответствующего размера, затем спальное место при помощи рычагов было перемещено в эту нишу. И в конце произошло выравнивание стены при помощи пневматических насосов, которыми была оборудована капсула.

Теперь 657-го ожидали утренний туалет, гимнастика и душ. Слева от пульта возникли две кабинки, предназначенные для соответствующих процедур. Обе они были полностью оснащены необходимыми принадлежностями. Там были: туалетная бумага, мыло, зубная щетка и зубная паста, шампунь, полотенца и другие предметы гигиены.

Одновременно с этим напротив санузла возникли беговая дорожка и некое подобие шведской стенки. Каждый день должен был начинаться с физических упражнений. 657-й ступил на дорожку и начал свою обычную утреннюю пробежку, предварительно отрегулировав скорость. На стенах капсулы тем временем нарисовался соответствующий занятию пейзаж: погожее летнее утро, прозрачное голубое небо, яркие лучи солнца, пробивающиеся сквозь густую листву, березовая рощица, уходящая вдаль тропинка.

Как бы ему хотелось очутиться в настоящем летнем лесу и увидеть вблизи настоящие деревья и убегающую вдаль тропинку. Вдыхать свежий лесной воздух и ощущать своей кожей легкое дуновение ветерка. Бежать и видеть над собой небо и облака. 657-й вдруг с щемящей грустью подумал о том, что он ни разу в жизни не видел настоящего облака. Конечно, он видел их много раз на картинке в энциклопедии. Согласно определению, облака — это «скопление в атмосфере продуктов конденсации водяного пара в виде огромного числа мельчайших капелек воды или кристалликов льда либо и тех и других».

Он давно заучил это определение наизусть, но никак не мог представить, как же такое скопление воды удерживается в воздухе и не падает на землю. В книгах, которые он находил в электронной библиотеке, он читал о том, что облака могут принимать самые причудливые очертания и что в прошлом они часто являлись источником вдохновения для многих поэтов и музыкантов.

Сейчас, отмеряя положенные метры на беговой дорожке, он представлял, как там, за верхушками деревьев, появляется белое облако. Своими очертаниями оно напоминает старинный рыцарский замок. Мощные зубчатые стены из белого камня величественно проплывают над его головой, и старый рыцарь в шлеме и доспехах внимательно вглядывается в даль, прикрывая лицо рукой в перчатке от солнечных лучей. Но вот откуда-то сверху наплывает огромное серо-голубое облако, похожее на большую медузу с «сумкой» и щупальцами, и поглощает белый замок со всеми его обитателями.

Программа, управляющая дорожкой, то замедляла, то ускоряла скорость движения, регулируя нагрузку на мышцы 657-го. Через двадцать минут интенсивного бега он сделал несколько глубоких вдохов и выдохов. Потом, как всегда, были силовые упражнения, подтягивания и отжимания.

Воздух в капсуле был чист и свеж, как будто 657-й действительно находился в настоящем лесу. После физических упражнений он проверил пульс и частоту дыхания. Все было в полном порядке, организм функционировал, как и всегда, безупречно. Но сегодня он не испытывал привычного удовольствия от своего пробуждения. Что-то тревожило 657-го, какие-то смутные образы рождались в его голове и вызывали чувство опасности и щемящей грусти.

«Наверное, это потому, что скоро завершение экспедиции и мы все находимся в предвкушении нового этапа нашей миссии, — думалось ему. — Скоро мы достигнем конечной цели нашего путешествия, и там нам будет поставлена очередная задача. Скорее всего, мы высадимся на новой, неизвестной до сих пор планете и будем там отвоевывать жизненное пространство для себя и для будущих поколений, которые появятся там после нас, когда главная задача этой новой цивилизации уже будет решена».

Впрочем, о целях экспедиции 657-й мог только догадываться: ни ему, ни его собратьям их до сих пор не сообщили.

С этими неясными предчувствиями 657-й зашел в душевую кабинку. Стоя под горячим душем, он все еще прокручивал в голове увиденный во время пробежки сюжет с белым облаком в виде замка. А тем временем огромное число мельчайших капелек воды стекало по его коже. В его голове звучала непонятно откуда взявшаяся навязчивая популярная мелодия. Он тщательно вытерся махровым полотенцем и высушил волосы феном. Затем оделся в повседневную одежду по форме номер четыре и осмотрел себя в зеркало.

Лицо было довольно приятным. Открытый лоб, большие и вроде бы выразительные глаза, прямой нос и довольно массивный подбородок. Все черты были ровными и какими-то сглаженными. Обычное лицо нашего современника, без малейшего изъяна и каких-либо ярко выраженных индивидуальных признаков. Встретишь такого на улице — пройдешь мимо и не вспомнишь потом, встречал ты его когда-либо или нет. Типичная внешность оперативного работника младшего полицейского чина. Именно такими они и должны быть — серыми, незаметными.

Тем временем наступило время завтрака. 657-й набрал соответствующую команду на пульте управления. Туалет, душ и беговая дорожка трансформировались в стены капсулы, и вместо них появились обеденный стол со столовыми приборами, стул и электронное меню с указанием различных блюд. Программа включала в себя огромный перечень кушаний, собранных из кулинарных книг со всего земного шара. 657-й сел за стол и с живым интересом начал изучать этот монументальный фолиант.

А мы пока узнаем кое-что об этой экспедиции и о месте и назначении 657-го.

Итак. Это была восемнадцатая экспедиция, посланная из центра, по освоению околоземного пространства. Кодовое название — «Эрик-18». Ее главной задачей была доставка колонистов в нужную точку пространства с их последующей адаптацией и расселением на новых территориях.

Каждый участник экспедиции жил в изолированном помещении — индивидуальной капсуле. Здесь было все необходимое для его жизнедеятельности и всестороннего развития. Покидать это помещение колонистам строжайше запрещалось. Да это было просто невозможно. Открыть или закрыть капсулу можно было только с пульта управления центрального компьютера. Доступ к пульту был только у высшего руководства. А кто входил в это руководство, никто толком не знал. Все члены экспедиции были разбиты на тысячи — так было легче управлять такой большой массой колонистов и поддерживать порядок и дисциплину.

Для простоты общения каждому колонисту присваивался свой идентификационный номер, который сохранялся за ним до конца экспедиции. Вот поэтому 657-й и назывался 657-м. Во главе каждой тысячи стоял свой руководитель — тысячный. Правда, в тысяче, к которой относился 657-й, руководителем была женщина — соответственно, она называлась тысячная. Ее номер был 000, или нулевой. Ей подчинялись десять сотенных, с номерами 001-й, 101-й, 201-й и т. д. Все номера, присвоенные колонистам, одновременно являлись позывными для оперативной связи между колонистами и со своим непосредственным руководством.

Общее руководство экспедицией осуществлялось из Центра управления, или сокращенно ЦУП. Ежедневно из ЦУПа приходили шифрограммы с корректировкой курса и уточнением текущих целей и задач. Вся информация о текущем положении дел накапливалась в главном компьютере и была доступна только руководству экспедиции. До рядовых колонистов все необходимые сведения доводились в виде коротких приказов и команд. В распорядке дня каждого колониста было предусмотрено несколько сеансов связи с непосредственным руководителем. Связаться с вышестоящим руководством можно было только в случае чрезвычайного происшествия. Правда, таких происшествий за долгое время путешествия не было.

Итак. Мы оставили 657-го за изучением меню. Меню появлялось перед каждым принятием пищи. На сей раз после долгого изучения многостраничного документа 657-й остановил свой выбор на следующих блюдах: греческий салат, дюжина устриц из Нормандии, сырное ассорти и десерт из свежих фруктов. А также кофе по-венски. Он отметил соответствующие строки и стал ждать.

После некоторой паузы на обеденном столе возникло нечто похожее на микроволновую печь. Чуть позже открылась передняя створка этой чудо-печки и на столе появилась тарелка с гречневой кашей, стакан с молоком, вареное яйцо, один кусок черного хлеба и зеленый чай без сахара. 657-й изобразил на своем лице кривую ухмылку и не без удовольствия приступил к своей утренней трапезе. Кормили наших колонистов простой, без кулинарных изысков, но добротной и полезной пищей. Им и в голову не могло прийти, что при помощи меню, которое высвечивалось перед каждым приемом пищи на экране пульта управления, руководство проводило ежедневное тестирование своих подопечных, определяя их психологическое состояние.

                                            * * *

Шопен. (В мобильном телефоне звучит полонез Фредерика Шопена ля-бемоль мажор.)

Мы ехали, точнее говоря, стояли в обычной тягучей московской пробке. Окна были закрыты, в салоне работал кондиционер. И тем не менее жаркое июньское солнце проникало в салон и нагревало и без того душный воздух внутри автомобиля. Урчание моторов и нервные гудки клаксонов изредка нарушали тишину в салоне нашего автомобиля после того, как Эрик нервно выключил приемник, передающий очередной поп-шедевр. И вдруг чарующие шопеновские звуки фортепьяно, воспроизведенные его мобильным телефоном, нарушили дремотную тишину.

Я сразу же вспомнил, как мой школьный друг Эрик приходил в школу с огромными нотными альбомами. Помимо обычной школы он посещал еще и музыкальную. И мы всем классом дружно и зло смеялись над ним, когда он спешил после уроков к своей учительнице музыки. И хотя музыканта из него не вышло и потом, после окончания школы, он долго не мог слушать фортепьянную музыку без содрогания, все же уроки сольфеджио не пропали для него даром, и он использовал в своем мобильном телефоне исключительно классическую музыку.

— Алло.

— Алло. Алло. Эрик, это ты? Это мама. Почему ты так долго не отвечал? У тебя такой встревоженный голос, я тебя не узнала сразу.

— Да, мама. Конечно, я. Кто еще может быть на моем телефоне?

— С тобой что-нибудь случилось? Мне кажется, ты чем-то расстроен.

— Да все нормально. А не отвечал, потому что за рулем.

— А куда ты едешь?

— По делам.

— Ну вот, ты опять мне ничего не рассказываешь.

— Мне нечего рассказывать, мама. Я еду по своим делам, ничего важного.

— Матери всегда все важно, что происходит с ее сыном. Ладно, расскажи, как там Филипп?

— С ним все нормально. Потихоньку начинает ходить, уже может пройти по ковру от кресла до дивана. Правда, Наташа его слегка придерживает. Но это же его первые шаги. Так что все нормально.

— Скажи Наташе, чтобы она внимательнее за ним смотрела, не дай бог, что-нибудь случится в таком возрасте. А она у тебя всегда была не очень-то внимательной. Я так за него переживаю.

— Не надо переживать, мама. Наташа нормально за ним смотрит, и с ним ничего не случится.

— Ну, дай-то бог, дай бог! А что, тебе еще не привезли, что обещали?

— Мама. Я же просил тебя не говорить об этом по телефону.

— А что я такого сказала? Ничего такого. Ты же знаешь, как это нужно, и особенно Филиппу в его-то возрасте. Когда тебе было два годика, тетя Инна всегда доставала для тебя. Времена были трудные, но мы все делали, чтобы ты вырос здоровым и сильным.

— Все, мама, я не могу больше говорить, дорога сложная, да и ментов полно — на каждом перекрестке. Ты же не хочешь, чтобы я в кого-нибудь врезался.

— Господь с тобой! Как ты можешь такое говорить своей матери?!

— Ну, все, все. Пока. Перезвоню позже.

Глава 2

657-й закончил свой завтрак, убрал при помощи пульта стол и все сопутствующие приборы и стал ждать начало утреннего сеанса связи. К этому моменту он был уже полностью готов к исполнению служебных обязанностей. Впрочем, не слишком обременительных.

В девять утра проходила ежедневная перекличка и внешний осмотр будущих колонистов. Где-то в стене капсулы были спрятаны видеокамеры, при помощи которых можно было следить за каждым членом экспедиции. Колонисты знали об этом. Поначалу их это раздражало, некоторые даже пытались найти и уничтожить их. Правда, до сих пор это никому не удавалось. Со временем многие к этому привыкли и не обращали на это обстоятельство ни малейшего внимания. Да и к тому же среди колонистов пронесся слух о том, что камеры часто бывают выключенными из-за режима экономии электроэнергии. Это известие всех успокоило, ну или почти всех. Во всяком случае, 657-го наличие этих видеошпионов совершенно не волновало. Во время утренней переклички камеры, конечно же, были включены. С их помощью сотенные и тысячные в режиме реального времени связывались со своими подчиненными.

657-й вальяжно устроился в кресле и с интересом, за неимением других развлечений, стал наблюдать за тем, что происходило на мониторе пульта управления. Там появилось несколько экранов с лицами непосредственного руководства.

Лицо сотенного как нельзя лучше передавало его характер. Это было крупное, почти круглое лицо немолодого человека, много повидавшего на своем веку. У большинства колонистов лица были бледные или с легким налетом желтого цвета — видимо, от длительного отсутствия свежего воздуха. У сотенного лицо было красно-кирпичное, как бывает у людей, постоянно занимающихся физическим трудом на свежем воздухе или часто и неприглядно употребляющих спиртные напитки. Черты лица были крупные, бросающиеся в глаза, особенно нос и подбородок. Его широкая улыбка заполняла собой почти все пространство экрана.

Здесь же, в правом верхнем углу экрана появилось лицо тысячной. Это была весьма привлекательная женщина с короткими темными волосами и в очках, которые, впрочем, ее совсем не портили. Наоборот, добавляли лицу серьезности и авторитета. Она была похожа на студентку-отличницу или на школьную учительницу младших классов. Такие женщины всегда все знают лучше всех. Они уверены в своей правоте, и спорить с ними — пустое занятие.

Сотенный по очереди выкрикивал номера своих подчиненных. Мгновенно в третьем окошке появлялось лицо вызываемого колониста. Он должен был четко назвать свой номер и ответить на вопросы сотенного или тысячной, если они возникали. Здесь же любой колонист мог получить актуальную информацию об экспедиции, свежие новости, поделиться своими проблемами или обратиться за помощью к своему непосредственному руководству.

Обычно колонисты жаловались на недостаточно комфортные условия путешествия, однообразное питание или мелкие бытовые проблемы. Иногда они пытались расспросить свое непосредственное руководство о маршруте и цели экспедиции, но на все подобные вопросы сотенный и тысячная отвечали уклончиво, так как эта информация была засекречена. 657-й подозревал, что и сотенный, и тысячная сами не знали, куда направляется экспедиция. Впрочем, ни подтвердить, ни опровергнуть эту свою догадку он не мог.

657-й наблюдал за происходящим на экране монитора с некоторой грустью. Подобное действие происходило перед его глазами уже много раз. Сейчас его мысли были далеко от происходящего. Вот уже не в первый раз он пытался вспомнить свою жизнь до экспедиции. Он знал, что совершает межпланетное путешествие. Много дней назад он очнулся от анабиоза и оказался в своей капсуле, и с тех пор он ее ни разу не покидал. Но что было до того, как он очутился здесь? Где он родился, как прошли его детство и юность? Кем были его родители? Как он попал в состав экспедиции? Все эти вопросы часто приходили в его голову именно в эти утренние часы. Все попытки вспомнить хоть что-нибудь из своей прошлой жизни оканчивались ничем. Ни малейшего намека, ни крохотного эпизода из жизни, никаких смутных воспоминаний — ничего не возникало в его голове. Как будто кто-то тщательно стер всю информацию. Вот и сейчас после очередной неудачной попытки вспомнить 657-й впал в подавленное настроение, он был растерян и не мог сосредоточиться.

— 657-й! — громко рявкнул сотенный на экране монитора.

657-й вздрогнул от неожиданности. Он и не заметил, как подошла его очередь отвечать на вопросы.

— Я здесь, — ответил он громко и при этом немного смутился.

— Ну, что нового произошло в твоей жизни за эти сутки? Есть какие-нибудь жалобы или вопросы? — Лицо сотенного было, как всегда, спокойным и добродушным.

— А что могло со мной произойти? Все идет в штатном режиме. Никаких жалоб нет. Все нормально.

— Ну вот и хорошо. — Сотенный хотел перейти к следующему участнику экспедиции, но тут неожиданно в их диалог вмешалась тысячная:

— 657-й. Мне кажется, что вы сегодня немного не в форме. У вас очень рассеянный вид. С вами ничего не случилось? — Сейчас ее голос был вкрадчивым и озабоченным, но 657-му показалось, что было в нем что-то притворное, фальшивое. Слишком уж холодными были ее глаза.

— Нет. Все нормально. Никаких жалоб, — он попытался ответить громко и бодро.

— Ну что ж. Желаю вам удачи.

657-й выдохнул и хотел было вновь вернуться к своим безуспешным попыткам вспомнить. Но тысячная неожиданно задала следующий вопрос:

— А чем вы планируете заниматься сегодня во время самоподготовки? Какая у вас программа занятий?

— Я бы хотел продолжить изучение истории древних времен, — 657-й оживился. История Древнего мира была его любимым предметом. — Я заказал в библиотеке несколько обучающих программ из жизни Пангасиуса IV и его войн с антихойцами.

В памяти главного компьютера хранилось огромное количество разнообразной научной, технической, справочной информации. Здесь было множество обучающих программ на любую тему или предмет. Все эти программы сопровождались видеоматериалами и иллюстрациями для доступного, легкого обучения. В памяти была также грандиозная библиотека художественной литературы на всех существующих языках. Можно было без преувеличения сказать, что все знания и культурные ценности, накопленные человечеством за его многовековую историю, были сконцентрированы здесь. Вместе с тем в библиотеке были записи художественных фильмов, концертов и развлекательных передач. И большинство участников экспедиции с удовольствием просматривали эти программы в свободное время.

657-й с огромным интересом изучал историю Древнего мира. Каждый раз, когда он включал обучающие фильмы по этому предмету, он мысленно переносился в ту эпоху и становился активным участником тех давних событий. Он представлял себя императором, главнокомандующим, боевым командиром, героем. Он сражался в одном строю со своими солдатами, лихо рубил неприятеля направо и налево. Руководил своими армиями, умело и властно направлял легионы в гущу событий и неизменно выходил победителем.

Вот и сейчас, находясь в своей капсуле, 657-й представил, как сегодня с помощью компьютера он будет участвовать в великой исторической битве. Облик его мгновенно изменился. Он почувствовал себя уверенней, мышцы налились силой, подбородок поднялся, глаза заблестели. Эта перемена в его облике не ускользнула от тысячной.

— Надо же. 657-й, как вы любите этот предмет! На вас приятно посмотреть. Настоящий полководец. Вы так много времени проводите, изучая историю Древнего мира. Расскажите, чем она вас так привлекает?

— Это просто интересно. Каждый образованный человек должен знать историю, чтобы найти свой правильный путь и не допускать ошибок.

— Все это верно. И в наших обязательных программах все это есть. Но вы не просто изучаете историю, вы пытаетесь вникнуть в суть тех давних событий. Как бы пережить их. Я не права? Зачем это вам?

— Не знаю, наверное. Просто мне интересно. К тому же эти программы очень наглядные, достоверные, как будто все происходит с твоим участием. И еще там, куда мы летим, возможно, мы окажемся в похожих условиях. Где не так развита цивилизация, и возможно, нам придется отвоевывать свое жизненное пространство. Вот тогда эти знания и навыки могут очень пригодиться.

— Да! Очень интересно! Но вы почти все время заказываете программу о жизни династии Пангасиусов. Чем они вас так привлекают? Вы что же, хотите стать императором или диктатором в вашей новой жизни? Мне кажется, что у вас несколько другое предназначение.

— Я не знаю, какое у меня предназначение. И я думаю, что лишних знаний не бывает, особенно в нашем неопределенном положении.

— А вот тут вы не правы. Ваши задачи и сфера деятельности определены и будут доведены до вашего сведения, когда придет время. Сейчас вам надо сосредоточиться на изучении основной программы. Поверьте, там все предусмотрено. Дополнительные познания, конечно же, вам не повредят, но не надо уделять им все свое внимание. Это может увести вас слишком далеко от основной цели нашей экспедиции. А я, как ваш непосредственный руководитель, не могу этого допустить.

В будущем нам понадобятся грамотные, послушные исполнители, которые будут сосредоточены на своих прямых обязанностях. Все остальное будет нарушением заведенного порядка и сурово караться. Конечно, со временем вы сможете продвинуться по иерархической лестнице. Тогда, возможно, кое-что из этого вам и пригодится. Но это — отдаленная перспектива. Сейчас не стоит уделять им так много времени.

— Это значит, вы хотите запретить мне пользоваться обучающими программами? — 657-й растерялся и спросил наугад, откровенно показав свою обеспокоенность возможным запретом.

— Ну что вы! Никто не может вам этого запретить. Это одно из основных правил нашего кодекса. Я просто хочу дать вам добрый совет.

— Действительно, сынок, — вмешался в разговор сотенный, — что ты уперся в эту историю. Посмотрел бы что-нибудь посовременнее, позажигательнее. Какой-нибудь фильм про войнушку или про Терминатора. Там тоже бывают сражения и разные ситуации. Посмотрел бы развлекательные программы. Там есть такие сюжеты — просто загляденье.

— Я не знаю, мне все это неинтересно. Не увлекает.

— А зря. Может, тебе про девочек фильмы посмотреть? Там такие проказницы есть. У тебя, правда, права доступа на них нет. Но я могу прислать тебе из своей коллекции.

— Сотенный, сотенный! Куда это вас понесло, — строго вмешалась в разговор тысячная. — 657-й — серьезный молодой человек и не нуждается в таких фильмах. Не правда ли, 657-й?

— Ну да. Я не знаю, о чем он говорит.

— Ну вот и славно. Что-то мы с вами совсем заболтались. Давайте переходить к следующему.

— Постойте. Я еще хотел спросить.

— Что еще, 657-й?

— Я хотел узнать свое имя, свое настоящее имя. Как меня зовут?.. Звали раньше, до начала экспедиции? Я все время пытаюсь вспомнить, кем я был в своей прошлой жизни, чем занимался, кто были мои родители, но ничего в голову не приходит, кроме моей половой принадлежности.

— Хм-гм… — Лицо сотенного расплылось в похотливой улыбке.

— Вот и хорошо, что не приходит. Рано вам об этом знать. — Лицо тысячной порозовело. Было видно, что она взволнована и с трудом сдерживает себя. Она строго посмотрела на сотенного, и тот мгновенно притих, и улыбка исчезла с его лица.

— В свое время, а это будет скоро, вам сообщат все нужные сведения, — сказала она 657-му и перешла к следующему колонисту.

— 658-й! — рявкнул сотенный. Перекличка продолжилась.

На экране менялись лица вызываемых членов экспедиции, они представлялись, отвечали на вопросы, но все это мало волновало 657-го. Он механически фиксировал изменения, происходящие на экране, но мысли его были далеко отсюда. Странный разговор с тысячной никак не выходил из его головы. Его пальцы то сжимались, то разжимались, выдавая волнение и скрытую энергию, клокотавшую внутри него.

…Почему? Почему тысячная так не хочет, чтобы я изучал историю Древнего мира? Чего она так боится? Ведь лишних знаний действительно не бывает. Я хочу изучать историю и другие науки. Я хочу совершенствовать свое образование, свой интеллект. Да, я знаю, что в будущей жизни мне это может пригодиться. Должно пригодиться. Я не собираюсь подчиняться им бесконечно, не хочу быть пешкой в их игре. Мне кажется, я рожден для того, чтобы управлять людьми, вести их за собой. Власть очень непростая и опасная штука. Неподготовленный человек, незаслуженно получивший власть, может принести много бед и трагедий для своих подчиненных. Ведь соблазн очень велик.

…А ведь это так приятно! Управлять людьми. Направлять их движение вперед, к высокой, намеченной тобой цели.

…И это дается немногим — избранным, таким как я. А остальные, такие как сотенный и большинство моих собратьев, пусть смотрят пустые развлекательные передачи и фильмы про девочек.

…А тысячная — она не такая, как все. Вот и она почувствовала, что я — не такой. Она испугалась. Чего? Конкуренции?

…Но это же глупо. Хотя почему глупо. Она боится меня, боится, потому что я могу занять ее место. Подчинить себе.

…Сейчас — да. Во время полета это невозможно. Ведь мы все, и я в том числе, находимся в полной изоляции. Но потом, когда мы доберемся до цели нашего путешествия, все может быть, все может получиться. И я должен быть готов к такому повороту событий.

Тем временем утренняя перекличка закончилась и колонисты приступили к самоподготовке. Уже знакомая нам тысячная вызвала сотенного по специальному, закрытому для простых членов экспедиции каналу связи.

— Сотенный, что вы думаете о психологическом состоянии 657-го? Не скрою, меня оно сильно беспокоит. Это его увлечение древней историей… Он каждый день заказывает обучающие программы по этому предмету. Мне кажется, что это может развить в нем навязчивые идеи. Вы обратили внимание на то, какой он был подавленный сегодня?

— Ну я бы не сказал, что он был подавленным. Смышленый парнишка, много читает. Я думаю, что вы немного преувеличиваете.

— Ну уж нет. Я чувствую, какие эмоции в нем бушевали. И эти его вопросы о своем прошлом. Откуда такой интерес? Эти нездоровые проявления любопытства надо пресекать. Только аккуратно и незаметно. Не надо привлекать к этому внимание Центра управления, но проконтролировать нужно обязательно. Чтобы не допустить развития комплексов и фобий. Сами знаете, чем это может кончиться.

— Я думаю, вы зря беспокоитесь. Экспедиция подходит к концу. Все мы прилично устали, физически и психологически. Я их прекрасно понимаю. Находиться столько суток в замкнутой капсуле — это похуже, чем в тюрьме. К тому же здоровье у всех отличное, кровь играет. Надо же им как-то дурь свою выпускать. Ну ничего, скоро все это кончится. Там все смогут хорошенько оттянуться.

— И все-таки я думаю, что мы должны что-то предпринять. Это не простой случай. Здесь мы должны быть очень внимательными. У вас есть конкретные предложения?

— Тут все просто. Если парень где-то зациклился, надо избавить его от грустных мыслей. Переключить, так сказать, на радостное восприятие жизни. А для этого существуют два способа: хорошая выпивка и веселая девчонка.

— Да, сотенный, вы неисправимы!

— А что еще мы можем сделать в этой ситуации? Вызвать его в ваш кабинет и поговорить с ним там по душам? Думаю, из этого ничего не выйдет.

— Тут, пожалуй, вы правы. Способов понять, что он задумал, не так уж и много. Для этого нужно вызвать его на откровенный разговор, узнать, что он думает, что чувствует. Но с нами он вряд ли на это пойдет.

— Особенно после сегодняшнего сеанса связи. Наверняка он замкнется в себе.

— Боюсь, что так и произойдет, вернее, уже произошло. Что ж, давайте попробуем решить эту проблему вашими методами. Кого вы предлагаете к нему направить?

— 030998-ю. Еще я бы послал с ней пару бутылок шампанского и фруктов. Пусть парень отдохнет как следует, расслабится. Язык у него развяжется, и мы узнаем, что у него на уме.

— Знаю эту девочку. Хорошенькая и умненькая. Она из него все вытянет, глядишь, и на место поставит. Давайте так и сделаем. Только сначала направьте ее ко мне на инструктаж. Тут есть тонкие нюансы. Психология. Я должна быть уверена в ней.

— Сделаю все, как вы сказали.

— Хорошо. Жду ее после обеда.

                                            * * *

Шопен.

— Алло.

— Алло. Эрик, это ты? Это опять мама. Ты уже дома?

— Да. Мама, здравствуй. Недавно приехал.

— Как там Филипп? Не заболел?

— С ним все нормально. Почему он должен заболеть?

— Да нипочему. Я просто волнуюсь за него. Давно его не видела, вот и волнуюсь. Вы собираетесь ко мне в эти выходные?

— У меня пока не получается. Наташа хотела приехать в пятницу вместе с Филиппом.

— Ой, как хорошо! У нас тут тепло, свежий воздух. Я ему молочка куплю парного. Я тут с соседкой местной договорилась. Она мне продает, прямо из-под коровы. А ты что же, когда будешь?

— Пока не знаю. Думаю, что смогу в воскресенье, если все получится.

— Конечно, я так скучаю без вас, без тебя и без Филиппа. Постарайся быть пораньше, я сделаю что-нибудь вкусненькое из того, что ты любишь. Что тебе приготовить в воскресенье?

— Все равно. Ты же знаешь, я ем все подряд.

— А вот это напрасно. За едой надо обязательно следить. Тетя Инна говорила, что все болезни от неправильного питания. Кстати, никаких новостей не было?

— Мама, я же просил не говорить об этом по телефону. Пока тишина.

— Как долго в этот раз. Постарайся, чтобы получилось. Ты же знаешь, как это всем нужно, особенно Филиппу. Сейчас, когда его организм формируется…

— Да знаю я все. Курьер куда-то запропастился. Сам волнуюсь. Ну все. Все. Мне надо звонить, позже пообщаемся.

— До свидания, Эрик. Звони мне почаще. Я так скучаю без вас.

— Обязательно перезвоню. Завтра.

Глава 3

Постепенно мысли и эмоции 657-го пришли в обычное состояние, и он смог подумать о текущих делах. Именно сейчас наступило свободное время, те часы, которые по заведенному в экспедиции обычаю называли самоподготовкой. Большинство колонистов в это время пребывали в состоянии блаженного ничегонеделанья. Они с удовольствием гоняли по супервизору развлекательные программы, состоящие из концертов популярных звезд, юмористических передач или эстрадных номеров. Здесь можно было найти любые программы — от детских утренников до весьма откровенной эротики. Руководство экспедиции закрывало глаза на это, ничуть не препятствуя такому времяпрепровождению колонистов.

Как мы уже знаем из утренней переклички, 657-й заказал в видеотеке фильм о жизни Пангасиуса IV, великого полководца и императора древности. Программа состояла из нескольких разделов. Сначала диктор рассказывал общеизвестные факты из жизни Пангасиуса IV, даты его рождения и смерти, его победы и достижения в качестве полководца, а впоследствии и императора. Рассказ сопровождался большим количеством видеоматериалов. Здесь были слайды, изображающие места сражений и триумфа великого полководца, карты местности, схемы передвижения войск и тактических приемов ведения боя с подробным описанием и иллюстрациями.

В течение долгих лет Пангасиус IV вел войны с могущественной Империей антихойцев, побеждал их и отвоевывал большие территории и присоединял их к своей империи. Любую информацию о жизни и деятельности этого полководца и императора можно было найти в справочном разделе программы и вывести на экран супервизора. В завершающей части программы можно было посмотреть красочные инсталляции наиболее значимых битв, выигранных Пангасиусом IV. Эти видеофильмы были отсняты в наше время, с участием профессиональных актеров. При этом широко использовалась компьютерная графика и другие спецэффекты, и на экране все это смотрелось очень красочно и достоверно.

657-й наблюдал за действием, разворачивающимся на экране. Да что там — он буквально жил в этом действии. Вот он уже превратился в Пангасиуса IV и со своим штабом обсуждает план предстоящего сражения с антихойцами. Он терпеливо и вдохновенно объясняет заместителям свой замысел и каждому из них ставит конкретную задачу на завтрашний день. Теперь мы видим солдат его армии. Они готовятся к предстоящей битве, их лица серьезны и сосредоточены. Пангасиус IV на рассвете дает команду к бою, и его армия приходит в движение. На передний край выдвигаются тяжелые пехотинцы, они несут на своих плечах орудия рукопашного боя, мечи, копья, палицы. Они уверены в себе, в своей силе, в них нет ни страха, ни пощады к врагам. За ними следуют лучники, их вооружение гораздо легче, и они мгновенно могут менять направление атаки, нанося свои разящие удары в разных местах неприятельского фронта антихойцев. Конница размещается, как всегда, на флангах. В нужный момент по его приказу она ринется в атаку, сметая все на своем пути и обеспечивая окончательную победу в битве.

Это, кстати, был один из самых эффективных стратегических секретов Пангасиуса IV как полководца и как политика. Внезапное изменение направления атаки или курса, к которому противники часто оказывались не готовы. Много раз он одерживал верх над своими врагами именно таким образом. Долго и, кажется, бестолково маневрировал, кружил вокруг намеченной цели, а потом наносил разящий удар в самое уязвимое место противника.

В истории, да и в политике в целом, всегда так: побеждает не тот, кто обладает большими знаниями или талантами, а тот, кто умеет ждать и терпеть, тот, кто лучше других изучил слабые места своих оппонентов и сумел нанести решительный удар в самое незащищенное место в нужный момент.

657-й увлекся происходящим на экране действом. Атмосфера в капсуле изменилась: исчезло мягкое кресло, послышались звуки сражения и запах дыма. Лязг оружия и крики людей наполнили капсулу. Вот он взмахнул левой рукой — и непобедимая армада обрушилась на неприятельский правый фланг. Маневр оказался для них совершенно неожиданным. Вот уже отчаянные воины Пангасиуса IV смяли неприятельский фронт, и антихойцы в страхе разбегаются. Передовые отряды заходят в тыл противника и начинают все крушить там: повозки с провиантом, люди, вьючные животные — все разрывается в клочья. Крики и стоны раненых и умирающих заглушают все вокруг.

И в этот момент изображение на экране супервизора погасло. Сразу же за этим там возникло лицо сотенного. Таким образом он вызывал 657-го на экстренный сеанс связи.

— Ну что, 657-й, все еще любуешься подвигами Пангасиуса IV? Нет чтобы заняться более приятными вещами.

Лицо сотенного было краснее обычного, к тому же сейчас он излучал какую-то не замечаемую ранее энергию и агрессию.

— Посмотри на своих соседей. Все как один активно интересуются новым интерактивным шоу. Они могут не только смотреть на приглашенных актеров, но и сами могут стать участниками. Достаточно передать права на использование камер внутри капсулы организаторам, и все. Участвуй и побеждай. Да и подзаработать можно неплохо. Наверное, в будущей жизни денежки тебе пригодятся. А? 657-й? Отвечай по всей форме.

Такое обращение сотенного вновь заставило 657-го занервничать. Крайне редко, да практически никогда ему не приходилось общаться со своим руководством по правилам, прописанным в бортовом уставе. Во время экспедиции негласно были установлены простые правила общения между участниками разных уровней подчиненности. Вообще все поведение и интонации сотенного были необычными, не такими, как всегда, во время утренних перекличек.

— Слушаюсь, ваше превосходительство! Конечно, деньги мне пригодились бы. Но пока я не знаю цели нашей миссии, в каком обществе мы окажемся в конечном итоге, в каких условиях. Может, там, куда мы движемся, вовсе нет денег. А есть глобальная идея, которая регулирует все права и обязанности граждан, всю жизнедеятельность субъектов права. Вот тут-то мне и пригодятся знания, полученные во время нашего путешествия.

— Как-то мудрено ты выражаешься, 657-й. Где ты набрался таких словечек: «субъекты права»? Таких, небось, при Пангасиусах не было?

— Так точно, не было. Да я не только древнюю историю изучаю, но и более современные науки. Там, где мы все окажемся, это поможет мне максимально проявить себя, добиться намеченной цели.

— Эх, 657-й, 657-й, не тем у тебя голова забита. Когда прилетим, там и будет видно, кому чем заниматься. Для всех хватит и работы, и должностей. Или ты метишь в начальники? Может, ты мою должность хочешь занять? Смотри у меня, я не гордый, могу и уступить, если что не так пойдет. А?

— Да нет, что вы, сотенный. И в мыслях не было занимать вашу должность. Я готовлю себя к будущей миссии. Надеюсь, там у нас все получится, и мы сможем вместе работать на всеобщее благо.

— Ну, то-то. Ты не думай. Я это не со зла. Так просто спросил, на всякий случай. Знаешь сам, нам тут вольнодумцы не нужны. Каждый должен выполнять распорядок дня и правила внутренней службы. И готовить себя к выполнению своей миссии. Дам я тебе один совет, послушай меня. Будь как все, бери пример со своих друзей и соседей. И жизнь твоя сразу же станет проще и приятней. Дойдешь потихонечку до больших чинов и уважительного положения в обществе. Но не высовывайся. Жизнь, она выскочек не любит. Да и начальство их не жалует.

657-й понял, что лучше промолчать. Он видел, что в таком состоянии, в котором находился сотенный, спорить с ним бесполезно. Можно было только разозлить его и навлечь на себя новые неприятности.

— Да, тут вот какое дело. Мы тут посоветовались и решили слегка разнообразить твое путешествие. Ты слушаешь меня, 657-й?

— Конечно, внимательно слушаю.

— Так вот, после ужина у тебя будет гостья — молодая славная девушка. Ты уж там ее не обижай, встреть как следует. Ты, небось, и не знаешь, как надо с девушками обращаться. Отвечай! Знаешь или нет?

— Да… то есть нет. Не знаю. Может, и знал когда-то.

— Вот, то-то. Об этом Пангасиусы тебе не расскажут. Это тебе не шашкой махать — это, брат, тонкая наука. Говорил же тебе, смотри нормальные фильмы, передачи, будь как все.

— Да, я постараюсь встретить как следует.

— «Как следует». Тут понимание нужно, умение. Ладно. Я для облегчения твоей задачи и чтобы, так сказать, встреча прошла на высшем уровне уговорил тысячную прислать тебе вместе с девушкой шампанское и фрукты. Пил когда-нибудь шампанское?

— Заказывал пару раз на ужин. Но всегда подавали только чай с печеньем.

— Значит, сегодня и попробуешь. Смотри там не напейся, не опозорь нашу сотню.

— Я все сделаю как надо.

— Ну все. Я тебя проинструктировал, теперь можешь заниматься своими делами. Если увидишь, передавай привет Пангасиусу. Конец связи.

Вот это новость! Он, конечно же, слышал про вино, шампанское, да и про другие напитки. Но пробовать их ему еще не приходилось. В принципе во время экспедиции алкоголь был строго запрещен.

Руководство экспедиции тщательно следило за тем, чтобы рацион будущих колонистов был здоровым и содержал все необходимое для правильного развития организма. Алкоголь, конечно же, не входил в список разрешенных продуктов. Однако следили за выполнением утвержденных правил не слишком строго. Так, некоторые умельцы, начитавшись книг и наслушавшись рассказов старших товарищей, умудрялись изготавливать брагу из остатков пищи, которые они специально собирали в течение долгих дней.

657-й не занимался подобными глупостями, но, конечно же, слышал об этом. Кроме того, на борту имелись запасы спиртного для непредвиденных случаев. Например, на случай болезни или эпидемии. Да и неизвестно еще, в какую среду попадут участники экспедиции по ее окончании. Распоряжались этими запасами руководители экспедиции, и иногда они позволяли себе списывать то или иное количество на непредвиденные нужды.

Между тем подошло время обеда. Об этом сообщила желтая кнопка, высветившаяся на пульте управления. 657-й набрал нужную команду, и в капсуле сгенерировался обеденный стол и электронное меню. На сей раз он заказал себе блюда японской кухни: зеленый чай, большой суши-сет, мисо-суп с лососем, жаренные на мангале маленькие шашлычки-якитори из морепродуктов и несколько десертов. После непродолжительного урчания и отрывков негромкой восточной музыки на столе появилось следующее: салат «Витаминный», состоящий из натертых на крупной терке капусты и моркови, борщ с мясом и сметаной, жареная рыба с картошкой и компот.

После компота 657-й встал из-за стола, сладко потянулся и похлопал себя по животу. Настроение улучшилось. Он ощущал, как внутри него зарождаются волны теплой энергии. Надо же, сегодня он сможет наконец-то познакомиться с живым существом, с девушкой. Его привычное одиночество закончится, и он сможет общаться с ней здесь, в этой капсуле. Можно будет прикоснуться к ней или даже потанцевать. Да еще и шампанское. Кто бы мог подумать, что все это случится с ним сегодня. И так просто.

Случайно его взгляд упал на недоеденный хлеб, оставшийся на столе. Любопытно — его можно спрятать в карман комбинезона и потом из этого приготовить брагу. Так рассказывали ему друзья. 657-й еще раз усмехнулся этой глупости, пришедшей в его голову, и набрал команду об окончании принятия пищи. Обеденный стол со всем его содержимым немедленно трансформировался в стену капсулы.

---

                                            * * *

Шопен.

— Алло.

— Алло. Эрик, это ты? Это опять мама. Как твои дела?

— Здравствуй, мама. У меня все нормально. Как вы там?

— Ой, я так счастлива, что они приехали. Так рада видеть Филечку! Он такой хорошенький, глазки умненькие, и уже ходит. Такая прелесть! Я посадила его себе на колени, а он ручонки ко мне тянет, тянет, улыбается и как будто говорит, как он рад меня видеть. Правда, по-своему. Одна бабушка его понимает.

— Ну вот, и я рад, что у вас все нормально. Чем он сейчас занимается?

— Спит. В это время все нормальные дети должны спать! Пожалуйста, объясни это своей жене. Я чуть не разругалась с ней из-за этого. Мальчик устал, у него сегодня был трудный день, дорога, новые впечатления от поездки, он ведь еще ни разу не был на нашей даче. Представляешь, мне пришлось самой его укладывать! А эта твоя Наташа мне только мешала, вместо того чтобы выполнять свои материнские обязанности. Ну я и сказала ей об этом.

— Вы уж постарайтесь там не ссориться. Где, кстати, она сейчас?

— Пошла подышать воздухом, так она мне сказала. В такое-то время. Нет. Все-таки плохо она воспитывает Филечку, и кормит она его неправильно. Все какие-то покупные смеси в баночках. Пора бы уже ей научиться готовить ему настоящую еду, хорошую и вкусную. Кашу манную, рисовую, сырники, масла побольше. Ты, когда был маленький, ни в чем не нуждался. Ты же помнишь это?

— Конечно, помню, мама.

— Да. Как быстро летит время. Я помню…

— Хорошо, мама. Мне пора готовиться к встрече.

— К встрече? В такое время?! С кем?

— Человек один должен приехать. Я позже перезвоню. Все. Пока.

— До свидания. Но мы же так ни о чем и не поговорили.

— Вот приеду, и поговорим, сейчас мне некогда. Все, мама. Пока.

Глава 4

— Ага, вот и 030998-я. Присаживайся сюда, напротив меня. Ты знаешь, кто я и зачем тебя вызвала?

— Знаю, вы — тысячная. А вот почему я оказалась здесь… Обычно меня приглашают вечером, чтобы заняться со мной любовью, но сейчас день, и вы женщина, как и я. Так что вряд ли вы вызвали меня для этого.

— В этой жизни еще и не такое случается, но в данном случае ты права, я действительно пригласила тебя для разговора. Вопрос деликатный, поэтому я и захотела познакомиться с тобой. Значит, так, в моей тысяче есть один колонист, и он, как мне кажется, нуждается в твоей помощи. Я хотела бы, чтобы ты с ним встретилась сегодня вечером.

— Можно подумать, что у меня есть выбор. Вы же прекрасно знаете, что это моя работа, именно для этого меня и взяли в экспедицию. У меня действующий контракт, и я не имею права отказаться.

— Все это мне прекрасно известно. Но здесь особый случай. Ведь обычно тебя приглашают для общения к руководителям экспедиции, тысячным или, на худой конец, сотенным, а здесь простой колонист.

— Ну и что здесь такого. Все они одинаковые: тысячные, сотенные… Всем нужно только одно.

— Я же говорю, здесь особый случай. Поэтому я и пригласила тебя сейчас, чтобы проинструктировать, как себя с ним вести. Этот колонист неопытный, неискушенный юноша, и ты должна быть с ним очень осторожной, деликатной. Постарайся представить дело таким образом, что ты обычная молодая девушка, которая пришла на свидание к своему парню. Ты должна создать романтическую, доверительную атмосферу, когда будешь общаться с ним. Он не должен почувствовать, что ты профессионалка и что ты занимаешься своей работой во время вашего общения. Ты поняла, о чем я тебе говорю?

— Типа, да. Кажется. Только я уже и забыла, как это все происходит у молодых, все эти нежности, охи-вздохи. Да и зачем все это? Простой колонист, а я должна изображать из себя непонятно что, девичью невинность. Не знаю, получится ли у меня.

— Ну-ну-ну, не прибедняйся. Не такие уж мы и старые, как я посмотрю. И к тому же у тебя будет специальное задание. Ты должна установить с ним близкие, дружеские отношения, а потом, когда он расположится к тебе, вызвать его на откровенный разговор о его будущем, о его планах. Ты должна будешь выведать у него, о чем он думает, к чему стремится. Кем он хочет стать в будущей жизни. Тебе понятно это задание? Справишься?

— Я не знаю. Для меня это так непривычно. Обычно я удовлетворяю мужчину, который меня вызывал, и отправляюсь к себе отдыхать. А здесь мне еще и разговаривать придется?

— В этом нет ничего сложного, со мной же ты разговариваешь. К тому же все мужчины одинаковые. И обычно после занятия любовью все они пребывают в размягченном, расслабленном состоянии. Тебе надо будет только приласкать его чуть-чуть и немного поговорить, расспросить о его увлечениях, планах. А дальше он сам тебе все расскажет. Главное — направить разговор в нужное русло. Его интересует история Древнего мира, вот и попроси его, чтобы он рассказал об этом. А дальше сама увидишь, о чем он думает, о чем мечтает. Поняла?

— Кажется, я поняла, но не знаю, получится ли у меня. Я никогда ничем подобным не занималась. Может быть, вам лучше пригласить другую девушку?

— Не говори чепуху. Все у тебя получится. Ты девушка неглупая и все понимаешь. Я же вижу это по твоим глазам. И к тому же это свидание будет хорошо оплачено, по двойному тарифу. Ты же не откажешься от денег?

— Конечно, нет. Кто же от них отказывается?

— Ну вот и славно. Я вижу, ты уже согласна. И не забывай, ты должна быть очень осторожной и деликатной. Этот колонист с очень интересным, оригинальным мышлением. Ты должна вести себя с ним естественно и непринужденно, но не переигрывать. Если он тебя раскусит, ничего не получится. Будь очень внимательной. Для пользы дела я пошлю с тобой шампанское и фрукты. Не жалей вина, подливай ему почаще. Вино очень хорошо развязывает язык.

— Хорошо. Я все сделаю, как вы сказали. Надеюсь, у меня получится.

— Не сомневайся. Делай все как обычно, но не теряй бдительности. А сейчас отправляйся к себе и хорошенько отдохни, после ужина я буду ждать тебя здесь. Я еще раз поговорю с тобой, ты получишь вино и фрукты, и отсюда ты отправишься на свидание. А пока прощай.

А в это время 657-й с помощью пульта управления соорудил себе мягкое и удобное кресло и с ребяческой лихостью плюхнулся в его мягкие подушки. Откуда-то сверху заиграла нежная и успокаивающая музыка. 657-й погрузился в сладостное дремотное состояние, которое всегда наступает после хорошего и сытного обеда. Расслабившись в мягком кресле, он представлял сегодняшний вечер. Как эта девушка появится в его капсуле? Какая она? Как выглядит, о чем они будут разговаривать? Все эти вопросы вихрем проносились в его голове, вызывая приятные грезы и фантазии. Сотенный говорил, что она принесет с собой вино и фрукты. Да, это здорово! 657-й давно мечтал попробовать все это, ведь пока ничего похожего в его жизни не было.

А главное — общение с живым существом. Впервые за все время пребывания в капсуле 657-й будет не один. Все-таки очень тяжело находиться такое длительное время в одиночестве.

…Поскорей бы уж добраться до места назначения. Увидеть этот новый, неизведанный мир, попробовать его на вкус. Как там все будет происходить, на этой незнакомой планете?

…Там будет земля и трава, лес и деревья. И там, конечно же, будет место и для меня.

…Какова моя миссия? Кем я буду там, на той планете? Какая судьба мне уготована? Буду ли я простым, рядовым колонистом? Или меня ждет другая, более значимая миссия?

— 657-й, 657-й! Это я, 134-й. Ты слышишь меня? У нас сеанс свободной связи, и мы никак не можем до тебя докричаться!

657-й открыл глаза и огляделся.

Конечно же, он в своей, такой родной капсуле, и уже началось время свободной связи. В это время любой колонист мог свободно связаться и общаться с любым своим собратом без каких-либо ограничений. Это было самое замечательное время суток, когда колонисты могли болтать о всякой всячине со своими друзьями. Чаще всего в его компании были 8-й, 13-й, 134-й, 19-й, 545-й, 887-й и еще несколько будущих колонистов. 657-й окончательно проснулся и занял более удобное положение перед экраном видеосвязи. В правом нижнем углу монитора он мог видеть список своих друзей, участвующих в беседе. В любой момент к их компании мог присоединиться кто-то еще, желающий пообщаться с ними, равно и наоборот — любой участвующий в их разговоре мог выйти из режима диалога. При этом можно было слушать, что говорят другие, или, наоборот, активно участвовать в разговоре, доказывая свою правоту и даже споря со своими друзьями. Сегодня вся компания встретила 657-го веселым смехом и дружескими вопросами.

— Ну что, господин полководец, вас можно поздравить с очередной победой над антихойцами? — спросил 8-й.

— Господин Пангасиус, разрешите присутствовать на вашем совещании? — отозвался 13-й.

— Разрешите доложить, ваше величество! Весь личный состав для празднования вашей победы собран! — доложил 134-й.

— Погодите, погодите, а как вы узнали, что я представлял себя Пангасиусом IV?

— Да это же очень просто: достаточно было посмотреть на вас, когда вы спали, и все сразу же стало ясно, — сказал 8-й.

— Конечно же, — добавил 19-й, — весь ход битвы с антихойцами отражался на вашем лице. К тому же это ваша любимая тема для разговоров с нами, и мы сразу же догадались, в чем дело.

— А вот и не так. В данный момент я представлял себе нечто другое, не связанное с нашей историей, — отпарировал 657-й.

— Конечно, конечно. Так мы вам и поверили. 657-й, не обижайтесь на нас. Лучше расскажите, о чем вы говорили с сотенным и с тысячной? Ведь это так необычно для нашей экспедиции — чтобы начальники так много внимания уделяли простому колонисту.

— После ужина у меня будет свидание с девушкой. И еще сотенный обещал мне прислать вместе с ней бутылку шампанского. Вот так-то!

— Отличная шутка, — сказал 13-й. — Я всегда говорил, что у 657-го прекрасное чувство юмора. Вот что значит самообразование. Не то что у вас — неучей.

— Не думаю, что это возможно, — вступил в разговор 887-й. Его лицо было серьезным, в отличие от остальных. — Изменения внутреннего распорядка нашей экспедиции строжайше запрещены. И никто не отважится нарушить это правило. Это грозит нарушителю серьезными санкциями, вплоть до исключения из состава участников.

— Но это же полная ерунда, 887-й. Как можно исключить нарушителя из состава участников нашей экспедиции? Его что, выкинут в открытый космос? Это же противоречит здравому смыслу, вы не находите?

— Конечно же, никого в открытый космос «выкидывать» не будут. Просто его капсулу переведут в режим карцера. Это значит, что ему сократят продовольственный паек, отключат от средств связи и лишат доступа к главной базе данных. Нарушитель будет полностью изолирован от общества.

— Но так не бывает. Ведь с кем-то он должен будет общаться, хотя бы со своим непосредственным руководством, — опять отозвался 19-й.

— Это будет решать руководство экспедиции, — продолжил 887-й. — Степень изолированности от общества зависит от того проступка, который совершил колонист. Это может быть частичная или полная изоляция. В случае полной изоляции непосредственное руководство может только наблюдать за своим подопечным и докладывать о его поведении руководству экспедиции.

657-й решил вмешаться в этот спор:

— Но это же может быть опасно. Полная изоляция от общения может привести к необратимым изменениям психики индивида. Он может погрузиться вглубь себя так далеко, что потом не сможет вернуться к нормальной жизни.

— Не надо забывать, 657-й, что это может применяться только к злостным нарушителям режима. Настоящим преступникам. А таких в нашей экспедиции нет. Во всяком случае, мне об этом неизвестно.

— Да и совершить злостное преступление в наших условиях нереально, — вступил в разговор 13-й. — Выйти из капсулы невозможно. А в капсуле все настолько хорошо продумано и защищено, что даже если захочешь что-то нарушить — не получится.

— Ошибаешься, — отозвался 134-й. — Даже в этих условиях можно придумать и осуществить преступление.

— Какое, например? — чуть ли не хором спросили 13-й и 657-й.

— Например, убийство. Вот сегодня к 657-му прибудет девушка для свидания. Теоретически он может ее убить. Например, задушить.

— Какая дикость! 657-й никогда не сделает этого! — наперебой закричали остальные. — Он не такой. Он не способен на такое злодейство.

— Я тоже так думаю, — твердо сказал 134-й, как бы пресекая обсуждения этой неприятной темы. — Но я же говорил о возможности совершить это злодейство, а не о том, что 657-й именно так и поступит. Так вот, сами видите, теоретически это возможно. Ведь на месте 657-го может оказаться кто-то другой, с неустойчивой, буйной психикой. Садистскими, извращенными наклонностями.

— Это маловероятно, — вернулся в разговор 887-й. — Руководство экспедиции и непосредственные начальники — тысячные, сотенные — постоянно следят за психическим состоянием членов экспедиции. И они никогда не допустят никаких контактов своих подопечных, если у тех ненормальное состояние. К тому же наше руководство настолько далеко от нас. Они всегда относились к подданным с невообразимым презрением и даже ненавистью. В этом мы сами виноваты, что позволяли относиться к себе как к скоту. Им глубоко плевать на то, что мы чувствуем.

— А как же тогда они узнают о наших чувствах и переживаниях? Они что, могут проникнуть внутрь нашего сознания, читать наши мысли? — спросили одновременно несколько участников разговора.

— Конечно, абсолютного контроля быть не может. Но ежедневное тестирование — это когда мы заполняем меню перед завтраком, обедом и ужином — позволяет достаточно точно предсказывать модель поведения того или иного исследуемого, — разъяснил 887-й.

— Надо же! Неужели вы думаете, что эти глупые тесты могут хоть что-то рассказать о психологическом состоянии наших собратьев? — вмешался в разговор 545-й, до этого молчавший. — Все эти тесты — сплошная фикция, чтобы скрыть истинное положение дел в нашей экспедиции.

— И каково же реальное положение дел, по-вашему? — спросил 13-й.

— Реально мы совершаем очень опасное путешествие. Межпланетный перелет, где очень велики риски гибели отдельных членов нашей экспедиции, а то и всей экспедиции в целом. Поэтому руководством экспедиции было принято решение погрузить всех членов экспедиции в глубокий анабиоз и осуществлять перелет к конечной точке нашего путешествия в автоматическом режиме, с минимальным вмешательством в работу систем управления.

— Но это же абсурд! — воскликнул 8-й. — А как же наши ежедневные встречи, беседы, сегодняшний разговор? Мы прекрасно видим и слышим друг друга. Жаль, мы не можем ущипнуть друг друга, чтобы убедиться в том, что все это не сон.

— И тем не менее мы все спим глубоким сном. Мы находимся в капсулах, каждый в своей, и к каждой капсуле подключены все системы жизнеобеспечения.

— Конечно, конечно, — иронично ответил 887-й и еще несколько колонистов.

— Но в состоянии анабиоза, — невозмутимо продолжал 545-й. — В голову каждого из нас вмонтирован электронный чип, который запрограммирован таким образом, чтобы поддерживать в нас иллюзию реальности происходящего. Мы спим, а программа возбуждает определенные участки коры головного мозга так, чтобы пробудить в нашем сознании те или иные видения и эмоции. Голод и насыщение пищей, бег и физические упражнения, общение с друзьями и просмотр телепрограмм — все это происходит не реально, а только в нашей голове, благодаря этому чипу, заблаговременно вмонтированному туда еще до начала экспедиции.

— Да, забавная фантазия, — задумчиво проговорил 657-й. — И вы сможете это доказать нам?

— Да ты пойми, 657-й, что ничего этого не существует: ни девушек, ни шампанского, ни нашего разговора. Это такая игра, для того чтобы занять наш мозг на время полета, чтобы мы легко и безболезненно перенесли эту экспедицию. Это позволяет им контролировать наши мысли и чувства, чтобы ничто дурное не проникло в наши головы. К тому же таким образом происходит наше обучение и подготовка, адаптация к самостоятельной жизни в новых, незнакомых условиях. Что касается доказательств, пусть кто-нибудь из вас вспомнит и расскажет о своей предыдущей жизни, что было с ним до этой экспедиции? Попробуйте, и вы убедитесь, что вы ничего не помните о том, что с вами было раньше. Я много раз пытался вспомнить хоть что-то из своей предыдущей биографии, и каждый раз у меня ничего не получалось. Как будто кто-то стер всю информацию об этом из моей памяти.

— Странно. Я только сегодня в очередной раз пытался выяснить хоть что-нибудь о своей прошлой жизни у тысячной, но и эта попытка оказалась безрезультатной, — сказал 657-й.

— И я, и я, — отозвались еще несколько колонистов.

— Вот видите, — перебил их 545-й, — я же вам говорю, что все это бесполезно до тех пор, пока мы не проснемся или нас не разбудят.

— Если нас вообще разбудят, — мрачно пошутил 13-й.

— Как-то не хочется в это верить, — размышлял вслух 657-й. — Но ведь должен быть способ, чтобы доказать, что это не так.

— Попробуй выйти из капсулы, и это будет лучшим доказательством твоей правоты, — подытожил разговор 545-й.

Сразу же после этого наступила тишина. Все как-то сразу притихли — видимо, каждый пытался представить, о чем говорил им 545-й.

657-й откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.

                                            * * *

Шопен.

— Алло, мама.

— Алло, Эрик, это ты?

— Представь, опять я. Кто же еще может отвечать по моему телефону?

— Да, конечно. Я сказала глупость. Но это не значит, что ты можешь все время напоминать об этом своей матери.

— Я ничего тебе не сказал. Не придирайся. Лучше расскажи, как там ваши дела?

— Я не придираюсь. А ты мог бы быть и повнимательнее к своей матери и звонить ей почаще. Глядишь, и я бы меньше нервничала.

— Да, мама. Ты, как всегда, права. Ну, расскажи, как там Филипп?

— Не хочу я ничего рассказывать. Испортил мне настроение своим бездушным отношением. Не звонишь и еще высмеиваешь меня, когда я вынуждена делать это сама. Все. Пошла я спать. Я так устала сегодня.

— Ну хорошо, хорошо. Извини меня. У меня тоже был трудный день сегодня.

— А что у тебя опять случилось? Курьер приехал?

— Нашелся наконец-то. Завтра еду его встречать, а потом сразу к вам.

— Вот это хорошо. Я так по тебе соскучилась! И так устала за эти дни.

— Ну все, все. Завтра я буду у вас, постараюсь приехать к обеду. А сейчас иди, отдыхай и не переживай за меня, все будет нормально. Я пойду приму душ и сразу спать — устал сегодня.

— Хорошо, Эричка! Целую тебя. Спокойной ночи!

— Спокойной ночи, мама!

Глава 5

Громкий сигнал о начале ужина прозвучал для 657-го как-то неожиданно. После бурного разговора со своими друзьями он задумался и не заметил, как прошло время.

«Надо же, уже вечер, — думал он, вглядываясь в привычные строки меню. — Как быстро пролетел этот день. Как быстро пролетают все наши дни, наша жизнь, когда ты находишься в замкнутом пространстве своих привычек и не ждешь никаких изменений».

Впрочем, сегодняшний день не такой, как все. Сегодня в его жизни что-то произойдет. Он сможет наконец разорвать эту цепь, состоящую из одинаковых серых будней. В задумчивости он заказал себе на ужин запеченную свиную рульку с гарниром из тушеной квашеной капусты и две кружки нефильтрованного пива.

«Интересно, что подумает тысячная, увидев такие блюда в заказе», — мелькнуло в его голове, прежде чем он приступил к трапезе. Ведь если верить 887-му, он только что прошел очередное тестирование.

На ужин были привычные блюда: салат из помидоров и огурцов, котлеты с макаронами и чай со сдобной булочкой.

657-й буквально проглотил свою порцию, чтобы быстрее приготовиться к встрече с незнакомкой. Он опять соорудил в своей капсуле мягкий диван и включил телевизор. Пощелкав пультом, он нашел музыкальный канал с записью какого-то концерта и уставился на экран.

Впрочем, происходящее там действо его нисколько не волновало. Он был слишком взволнован и напряжен и никак не мог сосредоточиться на телепередаче. Что-то важное должно произойти сегодня вечером, то, что может кардинально изменить его жизнь. 657-й с некоторой ностальгической грустью смотрел на экран и стену своей капсулы, как бы прощаясь с предыдущей, спокойной и комфортной жизнью, прожитой в этом чужом и непонятном доме.

В это время какой-то посторонний звук вдруг вторгся в его сознание. 657-й хотел было избавиться от этого звука, но это ему не удавалось. Глаза его смотрели на экран, но теперь он чувствовал, что он не один в своей капсуле. Что-то необычное происходило за его спиной, какое-то шевеление. Оттуда доносились посторонние звуки, и он совершенно отчетливо слышал незнакомую мелодию. Кто-то находился в его капсуле и напевал: «Ля-ля-ля, ля-ля-ля». Голос был тихий, но настойчивый. 657-й обернулся. Прямо за его спиной стояла прелестная девушка — она только что вышла из душевой кабинки, которая незадолго до этого почти бесшумно появилась в его капсуле. Она пристально смотрела в его глаза и напевала эту простенькую мелодию.

— Ну наконец-то ты обратил на меня внимание. А то я уже подумала, что ты так и будешь смотреть этот дебильный концерт. Что ты так на меня смотришь? Ты не знаешь меня? И я тебя пока еще не знаю. Я первый раз в твоей капсуле. Вот, зашла познакомиться. Меня зовут 030998-я. А тебя, кажется, 657-й. Правильно?

657-й растерялся: ее появление было таким неожиданным, хотя он и ждал, и готовился к этому. Он долго не мог произнести ни единого слова, лишь молча смотрел на девушку, как на какое-нибудь диковинное животное в зоопарке.

…Так вот она какая. Почти такая же, как и я, и все же есть какие-то отличия. Ее фигура более хрупкая и изящная, с большими выпуклостями в области груди. Длинные прямые волосы и очень большие выразительные глаза. Ее взгляд такой внимательный и мягкий. Мне приятно, что она смотрит на меня такими глазами. Надо что-то сказать, а то она подумает, что я слабоумный, который лишился дара речи от ее появления.

657-й открыл рот, но по-прежнему не смог выдавить из себя ни звука, так и застыл с открытым ртом.

Неожиданно девушка рассмеялась долгим и безудержным смехом. Она взмахивала руками, качала головой, сотрясалась всем телом, хохотала и никак не могла остановиться. 657-й не смог долго оставаться безучастным. Через несколько мгновений и его охватило безудержное веселье… Он смеялся над собой, над сотенным, над тысячной, над всей экспедицией и над своим таким долгим молчанием.

Наконец, после нескольких минут такого неожиданного веселья, они оба понемногу успокоились. И теперь смотрели друг на друга с некоторой симпатией и теплотой.

— Ну вот, — сказала наконец девушка, — видишь, какой ты смешной? А мне говорили, что ты серьезный и целеустремленный молодой человек, почти диктатор. А на деле все оказалось гораздо приятнее, чем я думала. Ты добрый и симпатичный. Ведь я права?

— Да. Мне тоже приятно… очень приятно с вами… с тобой познакомиться. Я никогда еще не общался с девушками так близко и не знаю, что сказать, а вот ведь как повернулось. Я еще никогда так не смеялся, как с тобой. А тебя правда зовут 030998-я?

— Да, именно так.

— А почему такое длинное имя, из шести цифр? Ведь все наши колонисты имеют трехзначные номера.

— Это в вашей тысяче колонисты имеют трехзначные номера. И в других тысячах так же. Но этих тысяч здесь очень много, я и сама не знаю сколько. А я, как и другие наши девушки, из специальной группы. Наша группа была создана одновременно с началом нашей экспедиции для разрешения нестандартных, нештатных проблем.

— А что это за нештатные проблемы? Я никогда про такие не слышал.

— Я и сама не знаю. Мне это никто так толком и не объяснил. Меня посылают в какую-нибудь капсулу и ставят задачу развлечь своего нового знакомого, провести с ним или с ней время, отвлечь его от мрачных мыслей и переживаний. В общем, устроить маленький праздник для двоих.

— Как это — устроить праздник? Как ты это делаешь?

— Это просто. Для начала мы с тобой выпьем немного шампанского.

И она извлекла из своей сумки большую бутылку темно-зеленого стекла с затейливой пробкой.

— У тебя есть фужеры?

— Нет, кажется. А какие они, фужеры?

— Ладно. Дай-ка мне пульт, сама сгенерирую.

030998-я набрала незнакомую программу на пульте, и на столе образовались два хрустальных бокала и большое блюдо с фруктами. Здесь были груши, персики и виноград.

— Гляди-ка, как твоя тысячная расщедрилась. Первый раз мне посылают такие изысканные фрукты. Значит, они очень ценят тебя, раз идут на такие расходы.

— Тысячная! Ты разговаривала с тысячной? Расскажи про нее, что она говорила обо мне?

— Хорошо. Расскажу потом. А сейчас давай выпьем и начнем веселиться. Открывай шампанское. Осторожно! Ты знаешь, как его открывать?

— Нет. Ни разу не открывал шампанское.

— Смотри. Здесь есть проволока, эта штука называется мюзле. Она удерживает пробку. Надо раскрутить проволоку и потом осторожно вынуть пробку, придерживая ее рукой. А иначе все разольется. Так. Так. Теперь придерживай, наклони бутылку.

Послышался легкий хлопок, и пробка оказалась в руке 657-го.

— Вот, получилось. Теперь быстро разливай по бокалам, а то все вино убежит.

657-й ловко налил пенящуюся жидкость в бокалы и стал смотреть на пузырьки внутри бокалов с детским восторгом. Никогда еще он не видел такого восхитительного зрелища.

Девушка подняла свой бокал:

— Ну что же ты? Давай выпьем за наше знакомство. Мне очень приятно, что мы познакомились. А ты рад этому?

— Да. Да. Конечно. Смотри на эти пузырьки. Как они красиво всплывают наверх! Мне так нравится наблюдать за ними!

— Все-таки ты смешной. Давай сначала выпьем, а потом будешь смотреть на свои пузырьки. В бутылке еще много вина, нам его надолго хватит.

И она сделала несколько больших глотков. 657-й поднял свой бокал и последовал ее примеру. Кисло-сладкая пенящаяся жидкость обожгла рот и горло 657-го и через какое-то время согрела все его внутренности. Волшебное тепло разлилось по всем его органам, вызвав необыкновенный прилив энергии. Мгновенно он наполнился любовью и светом. Он полюбил весь этот мир и всех живущих на земле.

— Эй. Эй. 657-й. Да ты вроде как отъехал. Куда ты смотришь? О чем думаешь? Ты такой странный. Я все еще здесь и требую знаков внимания.

657-й посмотрел на девушку. «Чего она от меня хочет, какого внимания?»

Она взяла его за руку и крепко сжала его ладонь:

— Видишь, я здесь, рядом с тобой. Мы немного выпили, но у нас будут и другие развлечения. Ты уже знаешь, как могут развлекаться мальчик с девочкой? Это гораздо приятнее, чем пить шампанское.

— Ты обещала мне рассказать про тысячную.

— Ой. Да что там рассказывать. Вызвала меня на инструктаж, сказала, что ты — непростой случай, скрытный, себе на уме, воображает там себе чего-то. Что надо тебя отвлечь от этих мрачных мыслей, расслабить, обучить тебя любви. А мне что, я всегда готова, с превеликим удовольствием.

— Чего ты готова с превеликим удовольствием? — спросил 657-й, слегка передразнивая свою собеседницу.

— Что-что. Помочь тебе стать мужчиной и солдатом, как и всем твоим друзьям. И чтобы ты не воображал себя большим начальником и великим полководцем. Сейчас тебе не надо об этом думать. Зачем забивать свою голову всякой ерундой. Лучше чаще расслабляться и получать удовольствие. Иди ко мне поближе, потрогай вот здесь. Тебе нравится меня трогать?

Она прижала руки 657-го к своей груди. Он ощутил под своими ладонями теплую пульсирующую плоть, мягкую и нежную на ощупь. Горячая волна возбуждения прокатилась по его телу, по груди, по спине, задержалась внизу живота.

— Так значит, она сказала, чтобы я не воображал себя великим полководцем? Да что она понимает в военном деле, в тактике и стратегии ведения боя!

Что-то мутное и злое стало вырастать внутри 657-го. Кольца гнева и обиды на тысячную скапливались вокруг его солнечного сплетения. Он стал часто и глубоко дышать, пытаясь унять, усмирить свой гнев. Девушка стала гладить и ласкать его грудь и живот круговыми движениями, пытаясь успокоить его, вызвать другие, приятные ощущения, настроить на волну чувственности и нежности. В какой-то степени ей это удалось. 657-й посмотрел на нее, на ее руки на своей груди, на ее полуприкрытые глаза. Ему захотелось сделать ей что-то приятное, и он довольно чувствительно сжал ее груди.

— Ой. Что ты делаешь? Мне так больно.

— Извини. Извини. Я немного увлекся. Так уже лучше?

— Да. Ты уж постарайся больше не щипать меня. Я знаю, у тебя это в первый раз. Доверься мне, я все сделаю хорошо. Тебе понравится, будешь потом меня еще приглашать к себе в гости.

— Хорошо. Хорошо. Что я должен делать?

— Для начала давай снимем с себя всю одежду, она нам будет только мешать.

И она мгновенно сняла свой комбинезон.

— Теперь ты. Хочешь, я тебе помогу?

И, не дожидаясь ответа, она расстегнула молнию на его куртке.

— Теперь брюки. Вот так. Посмотри сюда. Тебе нравится мое тело?

— Да. Оно восхитительно! Такое мягкое, теплое, упругое. Так и хочется к нему прикоснуться, прижаться всем, что у меня есть.

657-й говорил это и при этом частью своего сознания понимал, что озвучивает чужие мысли и восторги, как будто кто-то другой проник в его тело, в его оболочку и любуется прелестями этой юной искусительницы. Он впервые поймал себя на мысли о том, что в его голове почти мирно уживаются два разных человека. Один продолжает стоически думать и готовиться к великим свершениям, другой же, похотливый развратник, готов восхищаться обнаженными прелестями первой попавшейся девицы и мечтать о сомнительных удовольствиях.

— Вот видишь, как хорошо без этой одежды. Теперь мы сможем лучше узнать друг друга. Хочешь потрогать меня здесь?

— Да. Но я не знаю, хорошо ли мы делаем?

— Конечно, все будет хорошо. Ты просто расслабься и доверься мне, и я сделаю тебе очень приятно. Так. Что у нас здесь? Смотри, какая у тебя штучка, как она начинает вибрировать и менять цвет. Так и хочется ее поцеловать.

И ее прелестная головка исчезла из поля зрения 657-го. Он продолжал смотреть на пульт управления, и его мысли уносили его далеко-далеко, в будущее. Где он наконец-то сможет проявить все свои таланты. А тем временем волны наслаждения все больше и больше погружали его в сладострастную негу. Через некоторое время лицо девушки вновь возникло перед его глазами.

— Ну вот и я. Ты рад, что я вернулась?

— Да. Это было здорово. Восхитительно! Я никогда не испытывал такого удовольствия, ничего подобного. Как ты это делала? Но мне кажется, что мы еще не закончили. Во всяком случае, я хочу еще!

— Ты слишком спешишь. У нас еще уйма времени. Давай еще выпьем. Налей мне вина, и давай попробуем фрукты; обычно мне присылают яблоки и сливы, а тут виноград, персики — никогда не видела такой роскоши.

И она с аппетитом стала поглощать все, что находилось на обеденном столе.

Повинуясь какому-то стадному чувству, 657-й откусил большой кусок от красивого персика. Сладкая мякоть заполнила его рот.

— Так вот он какой — вкус запретного плода удовольствия!

Он медленно проглотил эту нектарообразную мякоть и запил все это вином из своего бокала. Теперь он пил маленькими глотками, наслаждаясь вкусом этого восхитительного напитка. Перед его глазами снова закружился вихрь пузырьков. И таким же вихрем забегали, закружились его мысли:

…Что же все-таки задумали сотенный и тысячная?

…Зачем они прислали ко мне эту девицу? Конечно, с ней все получилось довольно-таки приятно. Но это же не по правилам. Ни в одном Уставе не прописаны такие отношения.

…Может быть, они хотят таким образом задобрить меня, отвлечь от моих планов и чаяний?

657-й посмотрел на девушку. Она продолжала с аппетитом уплетать принесенные фрукты. Лицо ее при этом как-то странно исказилось и мгновенно потеряло красоту и привлекательность.

…Или, наоборот, хотят меня скомпрометировать и потом шантажировать? Ведь нарушение внутреннего распорядка налицо.

…Да и я сам тоже хорош. Попался на самый примитивный, самый дешевый трюк. Ведь много раз читал о подобных ловушках в исторических хрониках — и все равно попался.

…А эта девица поначалу производила такое приятное впечатление. А теперь я вижу, что это вульгарная особа, да и к тому же весьма прожорливая. Вон с какой жадностью она поглощает фрукты, а ведь это дополнительные расходы из бюджета экспедиции.

— Эй, моя дорогая, хватит есть! Мне кажется, ты здесь находишься не для этого.

— Прости. Все так вкусно, никогда не ела ничего подобного. Давай еще выпьем!

— Нет-нет, шампанское оставь мне, давай-ка лучше займись делом. Зря, что ли, тебя пригласили сюда. Твоя задача — доставить мне максимальное удовольствие, да и выпила ты уже достаточно. Постарайся сделать мне приятно. Как следует поласкай мое тело, а я пока налью себе еще вина.

…Какие красивые пузырьки в моем бокале! Как причудлива их игра и постоянное стремление наверх.

— Вот так. Уже намного лучше, давай, не останавливайся, и я запомню тебя и вознагражу — позже.

…Позже. Когда, я, наконец, возглавлю этих жалких человечков с их примитивными желаниями. Все они будут двигаться по моей команде. Вот именно так, как сейчас эта девица.

…Все так и будет, когда я буду приказывать своим подданным. Вверх и вперед, вверх и вперед. Хотя почему только вперед. Можно иногда и назад.

…Главное — подчинение, полное и беспрекословное подчинение. Мне. Моей воле. Моим приказам. Ведь только я буду знать, куда надо двигаться. Только я буду знать, что нужно моим недалеким собратьям для счастья.

…Так. Так. Детка, если сделаешь мне хорошо, сделаю тебя своим приближенным секретарем — там, в будущем. Назначу тебе повышенную зарплату и спецпаек. У тебя будет персональная машина, личный шофер и, конечно же, слуги. Тебе придется частенько принимать меня в своем уютном гнездышке. А по выходным будем ходить с тобой в театры и на концерты. Ты полюбишь хорошую музыку. Вот так, еще, еще, еще.

…Впрочем, стоит ли эта девица такого повышенного внимания с моей стороны? Ведь наверняка в нашей экспедиции есть и более интересные особи. Взять, к примеру, тысячную. Симпатичная бабенка.

Тысячная возникла перед его глазами как живая, как будто это она сейчас находится здесь, в его капсуле, и проделывает с ним все эти вещи.

«А вот интересно, — думал 657-й, — кого она приглашает к себе для сексуальных утех: тоже девушку или мальчика по вызову?»

…Пожалуй, когда я возглавлю нашу экспедицию, сделаю ее своей постоянной любовницей. В постели будет делать все, что я пожелаю, да и в качестве помощника руководителя пригодится. Не зря же ее тысячной назначили, значит, есть какие-то задатки и опыт.

— Ай!!! Ай! Ах ты, сука! Ты сделала мне больно!!!

Неожиданно 657-й почувствовал острую боль внизу своего живота, он увидел, как несколько капелек крови скатились на пол его капсулы. Девица откинулась на спинку своего кресла и закрыла глаза, на ее лице застыла блаженная улыбка, источающая сладострастие и похотливое удовлетворение. Ее рот был слегка приоткрыт, губы окрашены в алый красный цвет.

«Это же кровь, моя кровь!» — эта страшная догадка буквально взорвалась в его голове.

«Что она сделала с моим телом?» — эта мысль сверлила его пьяный, возбужденный мозг.

Ярость и гнев как-то сразу переполнили 657-го. В порыве дикой злобы он схватил со стола пустую бутылку и ударил 030998-ю по голове. От сильного удара бутылка разбилась, и мелкие осколки разлетелись по всей капсуле, в руке 657-го осталось только горлышко с острыми сверкающими краями. А девушка постепенно обмякла, да так и застыла в кресле с блаженной улыбкой. Мгновенно ее лицо побелело, превратившись в страшную, безжизненную белую маску с ало-красными окровавленными губами, как у вампира. На какой-то момент 657-го охватил ужас от вида этого побелевшего лица. Он смотрел на мертвое тело девушки, не в силах отвести глаза.

Сейчас, когда она перестала дышать и говорить, она стала необыкновенно привлекательной. Как фарфоровая куколка. Черты лица заострились и приобрели посмертную красоту. Черные зрачки ее глаз, матовая белизна ее кожи, ее лица, застывшая грация — все это притягивало взгляд 657-го, и он не мог оторвать глаз от этого неживого тела. А страх все больше и больше овладевал им. Страх от содеянного. Страх перед возможным наказанием.

Но что же теперь будет с ним? Надо же было так влипнуть! Ведь сейчас он совершил преступление. Самое настоящее преступление. Убийство. Еще сегодня ему казалось, что это совершенно невозможно.

…А 134-й, как назло, оказался прав, когда говорил о возможном убийстве. Как будто знал, что так и произойдет.

Еще недавно ему казалось, что немыслимо сделать нечто подобное в его положении, изолированном и защищенном от всего мира. Тем не менее это произошло, и изменить что-то, вернуть жизнь этой несчастной девушке — невозможно. Теперь и ему надо опасаться за свою жизнь. Его ждет наказание. И скорее всего, это наказание будет суровым. Его просто-напросто вычеркнут из компьютерного списка существующих колонистов, отключат от систем жизнеобеспечения, и он погибнет от голода и жажды, так и не добившись ничего! Все его надежды и устремления пойдут прахом.

На какое-то время отчаяние охватило 657-го.

Но ведь можно что-нибудь сделать, чтобы спасти себя, свою жизнь и свои мечты. Во всяком случае, надо попытаться выйти из этой ситуации. Сейчас, именно сейчас он должен найти решение, найти выход из этого положения! Как избежать наказания? Как обойти закон и уставы? Как стать выше всего этого? Стать выше своих руководителей, всех этих сотенных и тысячных?

Стоп! А ведь именно об этом он и мечтал. Возвыситься. Стать выше всех, этих мелких людишек. А потом… А потом можно будет и возглавить всю эту экспедицию. Но как найти выход?

Выход… Может быть, для начала попытаться найти выход из капсулы? Потом добраться до главного компьютера. Да. Сначала надо выйти из капсулы. А дальше будет видно, что делать потом.

657-й наконец-то смог отвести глаза от убитой девушки.

Он осмотрелся. Внутри капсулы ничего не изменилось: те же стены и пол, выкрашенные в светло-коричневые тона, пульт управления, стол с остатками еды. Он сидит за столом, в руке он все еще сжимает горлышко от разбитой бутылки. «Вот, эта бутылка, вернее, что от нее осталось, может быть моим первым оружием, — подумал он машинально. — Этим вполне можно убить живого человека. А может быть, что-то еще можно разрезать с помощью этих острых осколков? Например, стены капсулы».

Да. Пожалуй, стоит попробовать. Сейчас надо найти слабое, уязвимое место в капсуле, ведь не может быть, чтобы не было таких мест. Пульт выглядит весьма прочным, скорее всего, пульт хорошо защищен, ведь он используется чаще других устройств в капсуле. Стены также выглядят весьма прочными.

«А что, если сгенерировать спальное место или душевую кабину? В местах, где появляются эти предметы, в процессе генерации появляются контуры работающих механизмов, стыковочные швы, в этот момент и надо дырявить эту капсулу», — решил 657-й. К тому же девица вошла в его капсулу именно из душевой кабины — значит, там может быть выход.

Ему необходимо нарушить целостность капсулы, найти выход даже ценой того, что капсула после этого будет непригодна для жизни. Но это уже не будет иметь для него никакого значения: к тому моменту выход из капсулы будет найден, и возвращаться обратно он не собирается.

Итак, за пульт. Сначала надо убрать отсюда стол и остатки пищи, активируем необходимую программу. Так. Вроде бы сработало. 657-й вплотную подошел к пульту, в руках он все еще напряженно сжимал горлышко от разбитой бутылки. Сейчас он находился в крайней степени возбуждения. Руки его слегка дрожали, тело покрылось мелкими капельками пота, он не замечал того, что он все еще без одежды. Все это: убитая девушка, боль внизу живота, его страхи перед возможным наказанием — отошло на второй план. Сейчас нужно было выбраться из этой ненавистной капсулы. Сейчас или никогда. Итак, девушка появилась в его капсуле из душевой кабины, значит, ее и надо генерировать.

657-й запустил программу генерации душевой кабины. «В конце концов, это вполне естественно — принять душ в такое время», — подумал он на случай, если за ним следит кто-нибудь из руководства.

…Черт! Ведь за мной же могли следить и видеть, как я убил эту несчастную!

…Сотенный наверняка подсматривал. Он же сам говорил, что любит фильмы про это. Вот ведь скотина! Теперь он, а значит, и все руководство знает об этом происшествии.

…Что же делать? Если они знают об этом, значит, с минуты на минуту могут быть здесь, чтобы задержать меня.

…Или они просто отключат капсулу от средств жизнеобеспечения. А может, уже отключили? Но тогда почему здесь ничего не изменилось?

…Впрочем, стоит ли сейчас думать об этом. В любом случае сначала надо выйти отсюда. Все остальное потом разрешится.

Вроде бы готово. Душевая кабина сгенерировалась на своем месте, как обычно. 657-й прислонился к открытой дверце душевой кабины спиной, чтобы она не смогла сразу закрыться, набрал на пульте команду завершения использования душевой кабины и быстро шагнул внутрь. Впервые он был внутри душевой кабины в момент, когда не должен был там находиться. Дверца захлопнулась, и кабина стала вдавливаться в стену капсулы. Здесь было темно, и 657-й не видел больше ни пульта управления, ни привычной обстановки. Он почувствовал, что стены кабины начали медленно сжиматься. Если он рассчитал все правильно, он спасется, если нет — погибнет, другого выбора у 657-го не было.

Вскоре он почувствовал, как жесткая дверца вдавливает его в наружную стену капсулы. Жизненное пространство стремительно сжималось, дышать становилось все труднее. Нужно было что-то делать, чтобы спасти себя. 657-й ударил острым концом разбитого горлышка в мягкую внешнюю стенку душевой кабины и понял, вернее, почувствовал, что ему удалось пробить эту эластичную стену. Он резко опустил руку вниз, разрезая эту стенку сверху донизу. И сразу же аналогичным образом сделал поперечный надрез, разрезав стену капсулы в виде креста. Тотчас все помещение заполнилось вязкой маслянистой жидкостью, и откуда-то сверху в его капсулу стал проникать тусклый свет. 657-й отогнул образовавшиеся в месте разреза створки и выбрался наружу.

                                            * * *

Шопен.

— Алло.

— Алло, Эрик, это ты?

— Конечно, я, мама. Как ваши дела? Как ты себя чувствуешь сегодня?

— Сегодня получше. Но мы все ждем тебя: и я, и Филипп, и Наташа. Почему ты до сих пор не приехал? Ты же обещал вчера.

— Все. Уже еду. Встретился наконец-то с этим курьером. Так что скоро буду у вас.

— Ох, наконец-то! Как я рада. Значит, все нормально, ты привезешь это сегодня?

— Конечно. Уже везу.

— Хорошо. И для Филечки это будет очень полезно. Сейчас, в его возрасте, это крайне важно!

— Хорошо, хорошо, попробуем. Хотя я сомневаюсь, стоит ли давать ее сейчас. Наверняка она ему не понравится.

— Как ты можешь так говорить. Когда ты был маленьким, я ничего не жалела для тебя, и тетя Инна так говорила.

— Ох уж эта тетя Инна. Вечно ты ее приводишь в пример. А сама-то помнишь, как поступила с тобой твоя сестра?

— Не смей так разговаривать с матерью! Это не имеет значения ни для тебя, ни для Филечки. Я сама разберусь со своей сестрой. И больше не напоминай мне об этом.

— Ты сама начала. Ты же сама сказала только что про тетю Инну.

— Хватит! Я сказала, имея в виду другое. Тогда мы все были одной дружной семьей. А ты, как всегда, все переиначил.

— Ой, мама. Ладно. Хватит об этом. Она не стоит того, чтобы тратить на эти разговоры столько времени. Я уже скоро буду у вас, и тогда мы сможем обо всем поговорить. Не отвлекай меня от дороги.

— Хорошо, хорошо, Эричка. Приезжай скорей, мы все тебя очень ждем.

Глава 6

657-й оказался в очень узком пространстве. Прямо перед собой он увидел темную сферическую стену — видимо, это была капсула какого-то другого участника экспедиции. Может быть, 8-го или 137-го, а может быть, сотенного или тысячной.

Снаружи капсула представляла собой шар или сферу почти правильной формы, окрашенную в черный цвет. За этой капсулой слева и справа, а также выше и ниже находились другие точно такие же шары черного цвета. Они были обильно смазаны маслянистой жидкостью, той самой, которая проникла в капсулу 657-го, когда он ее разрезал. Сейчас капсула 657-го находилась под его ногами. Она опадала, с шумом выпуская из себя оставшийся кислород. Воздух вокруг был затхлый и тяжелый, пропитанный запахами масла и несвежей рыбы. Откуда-то сверху пробивался тусклый свет. Расстояние между капсулами было невелико, они довольно плотно соприкасались друг с другом, но при известной ловкости можно было перемещаться между ними в разных направлениях.

657-й все еще сжимал в руке горлышко от бутылки, свое единственное оружие. Он ударил несколько раз по ближайшей сфере, надеясь пробить ее и таким образом освободить своего неизвестного товарища. Но каждый раз его оружие застревало в маслянистой поверхности, как в пластилине, не причиняя ей существенного вреда. Видимо, разрушить капсулу изнутри было гораздо легче, чем снаружи. Однако благодаря этому опыту 657-й понял, как он может перемещаться в этом ограниченном пространстве. Он будет вбивать свое оружие в обшивку ближайшего шара, а затем использовать его как рычаг: подтягивать свое тело до следующего уровня. Таким образом он сможет подняться наверх, к свету. А там, наверху, будет видно, что еще можно сделать. После нескольких не очень удачных попыток ему удалось подняться на один уровень.

Здесь было сложно удержаться, ноги все время скользили в масле, и приходилось постоянно держаться за единственный рычаг. Но вскоре 657-й нашел устойчивое положение, он уперся двумя ногами, как распорками, в две соседние капсулы и таким образом сумел сохранить равновесие.

Дальше уже было проще: он вонзал свое орудие в очередной шар как можно выше, подтягивался с его помощью вверх, отталкиваясь ногами от нижних шаров. Потом, скользя по вязкому маслу, поднимался к верхней части шара — здесь можно было немного передохнуть, сохраняя хрупкое равновесие на маслянистой поверхности. Затем переставлял свой рычаг в новую точку и оказывался на следующей капсуле. Свет становился ярче, и это вселяло уверенность в том, что он движется в правильном направлении.

«Главное — никогда не опускать руки, не сдаваться, и все у меня получится», — думал 657-й и вонзал бутылочное горлышко в следующий шар.

Вскоре 657-й потерял счет шарам-капсулам, на которые он смог взобраться. Сколько их он уже преодолел, он не помнил: десять или пятнадцать, а может быть, и пятьдесят. Сейчас это не имело значения.

Многие вещи, которые окружали его в капсуле и долгое время служили ему верой и правдой, предметы обихода, пульт управления, экран монитора, тысячная, сотенный, друзья, с которыми он общался с помощью этого экрана, — все это осталось где-то внизу, под его ногами. С каждым шагом 657-й все больше и больше удалялся от своего недавнего прошлого.

Сейчас его задачей было как можно быстрее выбраться из этого лабиринта черных шаров и добраться до пункта управления экспедицией. Горлышко от разбитой бутылки было его единственным оружием и единственным средством передвижения. Если бы не это, он не смог бы подняться ни на один уровень, так как все пространство было наполнено маслом, предохраняющим капсулы от разрушения.

Сейчас он двигался наверх, к свету. И чем ярче становился свет вокруг него, тем ближе был он к своей цели.

Вот еще несколько усилий — и 657-й оказался на очередном шаре. Он поднял глаза вверх и увидел просвет между капсулами. Определенно, там был верхний ряд, граница, за которой была видна блестящая металлическая стена ярко-желтого цвета. Теперь он мог видеть перед собой цель своего путешествия, ну или хотя бы промежуточный, но новый этап. Это придало ему дополнительные силы, и он с удвоенной энергией вонзил бутылочное горлышко в очередную капсулу.

Еще несколько уровней остались позади, и вот наконец 657-й добрался до верхней границы. Черные сферы бугрились слева и справа от него и во всех направлениях и терялись где-то вдали, в темноте. Прямо над его головой была та самая металлическая преграда, которую он увидел несколькими минутами ранее. Он даже мог потрогать ее. Металлическая поверхность была гладкой и холодной, она также была покрыта тонким слоем масла. 657-й ударил острием горлышка по металлической поверхности, но на ней не осталось даже царапины.

Ничего страшного, он найдет выход и из этого положения. Надо просто немного отдохнуть и подумать, а потом он обязательно выберется отсюда. Ведь в капсуле ему это удалось. Он осмотрелся вокруг. Черные сферы вокруг него имели правильную геометрическую форму, но многие шары-капсулы были изрядно помяты, деформированы тут и там. Очевидно, на них все же оказывалось большое внешнее воздействие.

657-й увидел недалеко от себя один шар, на верхушке которого образовалась большая и почти ровная вмятина. Он без особых усилий перебрался на него и устроился на его поверхности, почти как в кресле. Постепенно усталость физическая и моральная, вызванная всеми сегодняшними переживаниями, навалилась на него, и он застыл в этом положении на некоторое время. Так много испытаний обрушилось на него сегодня. И ему просто необходимо было немного передохнуть, осмыслить свое теперешнее положение.

В это время что-то странное стало происходить вокруг него. 657-й ощутил сильную вибрацию, которая шла откуда-то снизу, из глубины пространства, заполненного капсулами. Сначала вибрация, эти движения были хаотическими — вниз-вверх, влево-вправо. Но чуть позже характер движений изменился, и они стали похожими на корабельную качку. Как будто 657-й со всеми этими шарами находился в трюме огромного корабля и этот корабль раскачивался на гигантских океанских волнах. Ему даже пришлось прикладывать усилия, чтобы не скатиться со своего шара, как с горки. Для этого он вонзил бутылочное горлышко в обшивку шара и держался за него, как за рычаг, чтобы ненароком не соскользнуть в черную бездну.

Неожиданно все стихло. 657-й занял наиболее удобное положение в своей вмятине, полусидя-полулежа, и уставился в желтый металлический потолок. На какое-то короткое время вокруг 657-го воцарились тишина и покой. Однако очень скоро они были прерваны самым неожиданным образом.

Откуда-то сверху раздался страшный громкий металлический скрежет, как будто прямо над головой 657-го какой-то мифический великан разрезал гигантской ножовкой металлическую обшивку океанского лайнера, в трюме которого находились капсулы наших путешественников. И почти сразу же 657-й увидел яркий, ослепляющий свет. Сначала тонкий, острый как нож золотой луч прорезал темное затхлое пространство над головой 657-го. Но очень быстро защитная металлическая крышка над его головой куда-то исчезла, и этот яркий, обжигающий свет заполнил все видимое пространство.

Мощные световые потоки лились со всех сторон, окружая и омывая 657-го, все его существо живительной, теплой энергией. Горячие лучи солнца обжигали его тело, заполняли все пространство вокруг него летними сочными красками. Глаза не выдерживали такого напора, закрывались и даже начали слезиться, но 657-й упорно продолжал смотреть прямо на источник света, не в силах оторвать взгляд от этого чарующего зрелища. Наверное, ночные мотыльки так же летят на свет сжигающей их свечи, не в силах преодолеть ее губительное притяжение.

                                            * * *

— Ну вот, мама, я же говорил, что Филипп не будет есть икру. Он еще слишком мал для этого. Да разве может черная икра понравиться двухлетнему ребенку? Неинтересного серого цвета, соленая. Пахнет рыбьим жиром.

— А я думаю, не поэтому. Просто в этот раз она действительно слишком соленая и немного задохнулась в банке, пока ее везли. Вот Филечке и не понравилось.

— Мама! Сейчас же лето, поэтому ее и просаливают посильнее, чтобы она не пропала от жары. Да и курьер в этот раз вез ее на два дня дольше, чем обычно. Говорит, что все пути были перекрыты кордонами, милицией. Пришлось ехать кружным путем, через Саратов.

— Ты ему веришь?

— Не очень. Не знаю. Обстановка действительно с каждым разом становится все хуже и хуже. Рыбнадзор, пограничники, таможенники, милиция обложили все вокруг. Очень трудно доехать до Москвы, не встретившись с этой братией. А сейчас еще и закон специальный приняли.

— Да. И в наше время было непросто, но тогда хотя бы качество было настоящее. Тетя Инна, хоть ты и не любишь ее, всегда приносила икру нам домой. Она тогда работала в центральном «Детском мире» на площади Дзержинского, в секции школьной формы. А школьная форма всегда нужна. И продавщицы из сорокового гастронома тоже были обыкновенными мамами и бабушками. А уж в сороковом гастрономе черная икра в те времена была всегда, это уже можете мне не рассказывать. Там тогда такие люди отоваривались! Не чета нынешним. Так вот эти любящие мамы и бабушки из сорокового гастронома приносили в отдел тети Инны черную икру и разные деликатесы. А тетя Инна отпускала им и школьную форму, и другие тогда дефицитные школьные товары, и всем было хорошо. Но та икра была настоящая! Вкусная и полезная. И дети ее, между прочим, ели с удовольствием.

— Мама. Не надо говорить ерунду. Эта икра ничуть не хуже той. Просто задохнулась немного. А так вполне нормальное качество. И икру в детстве я никогда не любил.

— Но ты же ел ее, когда был маленький! Я часто давала ее тебе, потому что это очень полезно для детей. Чтобы мальчик вырос здоровым и сильным.

— Я помню, как ты впихивала в меня эту икру. Ужас! Я чуть не плакал, когда вы заставляли меня ее есть. Позже — да, она стала мне нравиться. Но тогда мне было уже лет пятнадцать.

— Ты сейчас так специально говоришь, чтобы меня позлить. Я же помню, как ты тогда тянулся ручками ко мне, к тете Инне… Ладно. Съешь еще бутерброд, пока Филечка спит. Давай я тебе намажу.

— Давай.

Глава 7

Постепенно глаза 657-го привыкли к солнечному свету. Сквозь соленую пелену он уже мог различать голубое небо над своей головой и белые облака, беззаботно убегающие куда-то вдаль. Он все еще сидел на верхушке шара и держался за горлышко разбитой бутылки. Правда, сейчас, при солнечном свете, он увидел, что шары вокруг него не черные, а скорее темно-серые, и выглядят они не так грозно и неприступно, как казалось ему совсем недавно. Воздух вокруг него был прозрачный и чистый. И он даже и не дышал сейчас этим воздухом, а вкушал эту окружающую его субстанцию, как вкушают редкое и драгоценное лакомство.

Неожиданно откуда-то сбоку от него возникло широкое, острое, серебристое огромное лезвие. Яркие солнечные лучи разбивались о его кромку и отражались от этой отполированной плоскости, наполняя все вокруг холодным зловещим сиянием.

Очень быстро это лезвие приблизилось к 657-му и разрезало его тело, не встретив на своем пути ни малейшего сопротивления. Он так и не успел ни испугаться, ни почувствовать боли. Просто его голова, руки и туловище оказались наверху, на гребне этого холодного и бесчувственного инструмента, а ноги остались внизу, в серой маслянистой бездне, которая осталась далеко позади, где-то в прошлом. Потом большой темно-красный овал раскрылся над его головой. Теплый гнилостный запах наполнил все пространство вокруг 657-го, и горячая тьма поглотила его навеки.

Система ценностей

Часть 1

Эту историю я услышал и записал в одном загородном клубе, где ваш покорный слуга отдыхал прошедшим летом. Впрочем, я оказался там почти случайно, и обстоятельства, сопутствующие этому, я опускаю за ненадобностью.

Это маленькое приключение происходило на открытой веранде ресторана, расположенного на берегу пруда. Я зашел туда, чтобы полюбоваться удивительно красивым июньским закатом, случившимся в этот вечер.

О! Как очаровательны! Как сказочно тихи и доверительны бывают вечера в Подмосковье! Когда диск солнца уже скрылся за горизонтом, и только его последние лучи слегка золотят седеющий небосвод. Небо, кажется, и не собирается темнеть, и лишь самые смелые звезды едва проступают на его бархатной поверхности.

Полумрак окутывает землю. Ветви деревьев, листва и трава — все вокруг замирает. И даже воздух, хрустально-прозрачный в этот час, неподвижен и вязок, как будто боится спугнуть эту робкую тишину случайным порывом ветра. Вода в пруду становится неподвижной и гладкой, превращаясь в зеркало, для того чтобы бледная луна, взошедшая над землей, могла полюбоваться своим трепетным отражением.

Я уселся за столик и попросил официанта, возникшего из вечерней темноты словно привидение, принести кружку пива. Я говорил шепотом, так как слишком трогательным и волнительным был этот час уходящего заката.

Поначалу я и не заметил, что за соседним столиком сидели два незнакомца и о чем-то тихо разговаривали. Точнее, говорил один из них, а второй почти все время молчал и лишь изредка задавал вопросы.

Лиц я их так и не разглядел за все время, проведенное на веранде. Тот, что слушал, сидел ко мне спиной. Это был мужчина преклонного возраста с благородной осанкой. А второй, совсем еще молодой человек, рассказывал свою историю. Он располагался вполоборота, и я мог изредка любоваться его профилем на фоне все более темнеющего неба. На столе перед ними стояли два бокала с вином.

Говорил он не слишком громко, и я не смог бы услышать и запомнить всю историю целиком, со всеми подробностями. Но у меня с собой был айфон (куда сейчас без него), которым я и воспользовался, чтобы записать этот увлекательный рассказ. Именно так мне удалось записать те части рассказа, когда говоривший переходил на шепот, которые я не смог бы разобрать без этого технического приспособления.

Предварительно скажу еще вот что. Все это длилось более двух часов. Конечно же, записать всю беседу целиком я не смог, так как иногда рассказчик говорил так тихо, что даже современная чудо-техника оказалась бессильна. В итоге при расшифровке записи мне пришлось самому дописывать эту историю, чтобы не нарушить общую линию повествования и придать этому рассказу некоторые литературные достоинства.

Я так подробно описываю здесь все эти сопутствующие обстоятельства, чтобы у вас не возникло чувства дискомфорта из-за некоторой незавершенности отдельных глав этой повести. Насколько мне это удалось, судить тебе, дорогой читатель.

А вот, впрочем, и сама история.

---

Глава 1. Вечер трудного дня

Мэлвин с трудом оторвал взгляд от задних фонарей едущего впереди «бьюика». Казалось, конца этому не будет. Всего лишь понедельник, а уже такое плотное движение в городе, что кажется, будто эта бесконечная пробка закупорила улицы Москвы навсегда и вся его оставшаяся жизнь пройдет в этом маленьком душном автомобиле.

Он посмотрел направо. Там, за прозрачной стеной защитного тоннеля, сновала пестрая толпа гастарбайтеров. Ярко светило солнце, и даже здесь, в его автомобиле, чувствовался июльский зной. Казалось, что поток автомобилей, защищенный от внешних воздействий, медленно ползет в гигантском человеческом муравейнике.

Кто все эти люди, заполоняющие Москву?

Чем они живут, как зарабатывают на хлеб?

Счастливчик Мэлвин. Индивидуальный чип, свод законов, да и этот тоннель надежно защищает таких, как он, от бытовой неустроенности и других невзгод. Благодаря чипу у него есть солидная должность в страховой компании, банковский счет. Ему не нужно заботиться о выживании, как этим людям. В чужом городе, без особых надежд на будущее и социальных гарантий.

Мэлвин посмотрел на приборную панель. Конечно же, он любил свою «хонду», и справедливости ради надо сказать, что здесь было довольно комфортно и совсем не жарко. Сейчас в салоне было восемнадцать градусов — идеальная температура для поездки. Он не представлял себе жизни без своего железного друга. Хотя иногда ему не нравилась медленная езда по программе Easy Motion, такая, как сегодня.

Бывали случаи, когда после окончания рабочего дня его иногда охватывали неизвестно откуда взявшиеся раздражение и ярость. Может, от усталости или просто из-за плохого настроения. В это время Мэлвину хотелось совершить какой-нибудь безрассудный поступок. Например, бросить свою машину прямо здесь, посреди дороги, заглушить двигатель, хлопнуть дверцей и уйти домой пешком. Пусть потом комиссия ищет его — водителя, нарушившего правила и создавшего помеху в городском движении. Или разбить эти стоп-сигналы у ненавистного «бьюика», или разнести вдребезги красные фонари у светофора, которые никак не хотели переключаться на зеленый свет.

Нет, определенно, Мэлвину надо научиться сдерживать свой гнев, управлять им. В противном случае однажды он может сорваться и начать жить по-другому, подчиняясь своим диким желаниям. Что ждет его в этом случае? Стать частью этой толпы, которую он ежедневно наблюдает из своей «хонды»! Ну уж нет! Мэлвин, привыкший с момента своего рождения к размеренному и комфортному существованию, не хотел лишиться всех привилегий, которые ему полагались.

Вот и сегодня вроде бы ничего не предвещало неприятностей. Был понедельник — начало рабочей недели. Утром он проснулся, позавтракал и отправился на работу. Хлоя, секретарша, встретила его, как всегда, очень приветливо. В ее обязанности, помимо всего прочего, входило приготовление для всех сотрудников кофе, чая и легких закусок. Мэлвин с утра всегда выпивал чашечку эспрессо в своем кабинете. Так же все началось и на этот раз. Да и в дальнейшем сегодняшний день прошел спокойно, без происшествий.

В семнадцать часов он вышел из своего кабинета в приподнятом настроении, спустился в лифте на стоянку. Мотор его «хонды» уже радостно урчал, когда он садился за руль. Программа Easy Motion, как всегда, включала двигатель на прогрев за несколько минут до его появления, чтобы можно было сразу начинать движение. Все шло прекрасно, пока Мэлвин не оказался в этой пробке. И что самое обидное — почти у въезда в свой подземный паркинг.

Да, с каждым днем становится все труднее передвигаться по переполненной автомобилями Москве. И это несмотря на то, что все движение регулируется программой Easy Motion. Не было бы ее, Москва превратилась бы в одну бесконечную пробку. Сейчас ни один автомобиль даже не заведется без этой программы. Благодаря ей функции водителей сводились практически к нулю. Компьютер полностью управлял движением автомобиля. Сам прибавлял или уменьшал скорость, поворачивал направо или налево, совершал другие маневры в зависимости от указанного маршрута движения.

Что и говорить, водитель фактически превратился в пассажира и мог наслаждаться видами любимого города, не отвлекаясь на дорожную ситуацию. Правда, иногда все-таки случались неприятности, как сегодня, но тут уж ничего не поделаешь — столица.

Программа Easy Motion работала следующим образом. В начале каждого календарного года Мэлвин, как и все остальные жители города, заполнял специальный формуляр, где хранились адреса и координаты всех объектов, куда он мог ездить на своем автомобиле в течение года. Здесь был адрес его местожительства, офиса, адреса его родственников и знакомых, магазинов и мест отдыха и развлечений. В общем, все, что только можно было представить. Информация хранилась в ней годами и изменялась редко. Для внесения нового объекта требовалось специальное разрешение городской администрации, и жители редко пользовались этой возможностью, дабы не светиться лишний раз перед городским начальством.

В бортовом компьютере его автомобиля хранился дубликат глобальной базы данных. Для того чтобы выехать куда-либо, надо было накануне сделать заявку на данный маршрут. Для этого надо было указать место назначения и время прибытия. Далее программа сама планировала маршрут движения и сообщала владельцу, в данном случае Мэлвину, время отправления из дома. В назначенное время Мэлвин должен находиться в своем автомобиле, а потом машина трогалась, выезжала из подземного гаража на улицу и двигалась в потоке других автомобилей автоматически. Такой подход позволял всем добираться до места назначения вовремя, избегать аварий и экономить нервную энергию всем участникам дорожного движения.

Однако сегодня Мэлвин нервничал. Что явилось причиной такого состояния, он не знал. Возможно, потому, что сегодня был первый рабочий день после выходных и его организм никак не желал включиться в обычный режим.

Наконец-то! Автомобиль с некоторым облегчением вынырнул из потока и свернул направо, к узкой дорожке, ведущей в гараж. Мэлвин оторвал взгляд от приборной доски и посмотрел вперед, через лобовое стекло. Справа от него проплывала стена, выкрашенная голубой краской. Чуть позже он увидел металлические ворота.

Мэлвину даже не пришлось нажимать на кнопку открывания дверей на пульте управления — массивные ворота бесшумно распахнулись прямо перед его автомобилем. «Хонда» плавно въехала в темный гаражный тоннель и начала монотонное круговое движение по гаражному пандусу, опускаясь до нужного этажа. Мэлвин откинулся на спинку кресла и слегка приглушил звук радиоприемника. Теперь он смог немного расслабиться и подумать о чем-нибудь приятном — например, о том, чем он займется сегодня вечером.

Автомобиль наконец въехал в парковочный бокс и остановился. Теперь надо было ввести в компьютер маршрут для следующей поездки. Наверное, как всегда, утренняя поездка в офис. Там Мэлвину надо быть в восемь тридцать.

Стоп. Сегодня же надо было заехать к дедушке.

Он нашел на экране бортового компьютера адрес дома, где жил его дедушка. Мэлвин представил, что ему опять придется плестись в этой ненавистной пробке. Нет, с него достаточно. Еще одной поездки он не выдержит. «Пообщаюсь с ним по видеофону. А навещу его завтра. Спланирую поездку заранее и поеду к нему прямо из офиса. У него завтра и поужинаю. Его Мария жарит такую вкусную рыбу. Да и старику будет приятно угостить меня». Приняв решение, Мэлвин облегченно выдохнул и вышел из машины.

— А, приятель! Что-то вы сегодня задержались. Такое плотное движение?

— Привет, Димон!

По старой традиции всех гаражных роботов-уборщиков называли Димонами. Мэлвин не знал, откуда это пошло. Он всякий раз позволял себе поболтать, перекинуться несколькими ничего не значащими фразами о погоде или о футболе со своим Димоном, слегка расслабляясь после поездки.

— Действительно, сегодня было много, как никогда. Да еще и этот «бьюик» как встал передо мной, так и не съезжал с маршрута, как будто специально дразнил меня.

— Ну это вряд ли. Скорее всего, случайное совпадение. Надеюсь, вы не слишком расстроились из-за задержки. Ведь сегодня вы затратили на путь из офиса на одну минуту и двадцать три секунды больше, чем в прошлый понедельник.

Димон был, как всегда, пунктуален.

— Да я уже забыл об этом. Но не стоит обращать внимания на такие мелочи.

— Вот тут вы правы, приятель. Я рад, что вы пребываете в хорошем настроении. Завтра опять на работу? Помыть вашу машину?

— Пожалуй, не стоит. На улице сухо, и она как новенькая. Посмотри на всякий случай результаты тестов. Я в них все равно ничего не понимаю.

— Хорошо! Посмотрю и расскажу вам о них завтра утром.

— Ок. Ну тогда я пошел. Не грусти тут без меня.

Мэлвин бросил пятирублевую монетку в карман Димона и направился к лифту.

— Спасибо, приятель! Приятного вечера!

Мэлвин никогда не был скрягой и всегда щедро одаривал прислугу мелочью, благо его доходы это ему позволяли. К тому же таким образом он поддерживал с ней хорошие отношения и повышал собственную самооценку. Через двадцать одну секунду лифт остановился на семнадцатом этаже, и Мэлвин оказался в холле около двери в свою квартиру. Он поднес ладонь левой руки к нарисованной на двери кнопке звонка, и дверь бесшумно открылась.

Электроника работала без сбоев, и Мэлвин никогда не задумывался над тем, почему входная дверь всегда открывается при его приближении. Когда к нему приходили посетители, он сам открывал им дверь изнутри. Правда, гости у Мэлвина дома собирались редко. Не потому, что Мэлвин не хотел приглашать их, а просто его квартира была слишком мала и не смогла бы вместить всех желающих. Да и к тому же с ранних лет он привык общаться с друзьями и близкими по видеофону, которые были в каждом доме. Это полезное устройство давно уже заменило традиционные средства связи и бытовые электронные приборы, вобрав в себя все их функции.

— Добрый вечер, хозяин!

К ногам Мэлвина подкатился Питер, робот-уборщик. Внешне он был похож на обычный пылесос, правда, у него, в отличие от привычных пылесосов, было два глаза и четыре руки-манипулятора, с помощью которых он мог протирать пыль в самых труднодоступных углах квартиры. Все-таки на дворе был уже двадцать второй век от Рождества Христова. Питер был самой современной моделью уборщика, поступившей в продажу всего несколько месяцев назад. Мэлвину пришлось заплатить за него кругленькую сумму. Зато теперь он мог гордиться этим своим приобретением. С утра до вечера Питер бесшумно передвигался по квартире и наводил в ней чистоту и порядок, стараясь не беспокоить своего хозяина. А в момент появления Мэлвина в доме он всегда его тепло приветствовал.

— Привет, Питер! Как твои дела? Дома все в порядке?

— Все в порядке, хозяин! Сейчас закончу в гостиной и пойду наводить порядок на балконе. Как прошел ваш день на работе?

— Все хорошо, Питер! По дороге домой попал в небольшую пробку, но это ерунда. Не стоит и вспоминать. Как там Мария? Что у нас сегодня на ужин?

— Она готовит что-то очень вкусное. Когда я пытался узнать что, она выгнала меня с кухни. Сказала: «Это не твое дело». В общем, лучше вам самому спросить у нее.

Мария была роботом-кухаркой. Мэлвин любил вкусно поесть и предпочитал обедать и ужинать дома, а не в ресторане или в клубе, как делали многие его сослуживцы. В этом плане он был сторонником традиционных домашних застолий. Все продукты поступали к нему домой из супермаркета, в виде полуфабрикатов. Перед едой их достаточно было только разогреть. Но Мэлвин продолжал держать в своем доме Марию, так как это было заведено с его детских лет, и он не хотел менять эти правила. Кстати сказать, в ресторанах, даже в самых модных и дорогих, продукты доставлялись из тех же супермаркетов компании World Food Company (WFC) и ничем не отличались от тех, которые заказывала по видеофону его Мария.

Мэлвин зашел в ванную комнату, умылся (при этом он долго и с удовольствием плескался в раковине) и переоделся в домашнюю одежду. Из кухни доносились восхитительные ароматы, и Мэлвин незамедлительно направился туда.

Сегодня Мария приготовила салат из свежих овощей и жаркое по-домашнему. К тому моменту, когда Мэлвин вышел из ванной, стол уже был накрыт, и Мария изобразила на своем мониторе самую приветливую улыбку.

Тарелка с салатом была как с рекламной картинки: ярко-зеленые листья вперемежку с красиво нарезанными помидорами, огурцами, сладким перцем и обильно приправленные оливковым маслом так и притягивали взгляд.

— Да! WFC умеют обеспечивать своих клиентов наилучшими продуктами!

— Жаркое, как любила ваша матушка. Помните, когда вы еще жили вместе, она часто заказывала это блюдо.

Действительно. Запах, доносящийся из стоящей на плите кастрюльки, вызывал у Мэлвина сладостное, ностальгическое чувство. Как в детстве! Мэлвин даже поймал себя на мысли, что сладкие слезы воспоминаний готовы вот-вот брызнуть из его глаз. На мгновение он отвернулся к окну, чтобы не смущать находящуюся здесь же Марию.

Его родители были орнитологами. Много лет назад они уехали из Москвы на Камчатку и занимались там изучением редких видов морских птиц. Они жили там постоянно, изредка, раз в два-три года, приезжали в Москву проведать Мэлвина и других близких им людей. Впрочем, они жили на Дальнем Востоке уже довольно долго, и знакомых в Москве у них почти не осталось.

Каждый их приезд Мэлвин ловил себя на мысли, что все больше отдаляется от них и им фактически не о чем разговаривать. Жизнь пернатых его абсолютно не трогала, а на другие темы отец да и мать Мэлвина говорили неохотно, с трудом, каждый раз подбирая слова. Как будто они находились в обществе иностранцев в малознакомой стране.

Мария подала Мэлвину стакан свежевыжатого сока и тихонько откатилась в угол кухни, стараясь не отвлекать хозяина от его воспоминаний.

«Все-таки дорогая прислуга имеет неоспоримые преимущества перед остальными роботами», — подумал Мэлвин, прежде чем приступить к трапезе.

— Мария! Свари мне чашечку хорошего кофе, как ты умеешь, — сказал он кухарке, после того как оторвался от еды. — Я думаю, что могу позволить себе такую роскошь сегодня. Пить чай мне что-то совсем не хочется.

— Конечно, хозяин! Не пройдет и пяти минут, как кофе будет на вашем столе. К кофе есть конфеты и плитка шоколада. Возможно, это не самая полезная пища, но иногда можно устроить себе маленький праздник.

— Давай и то и другое! Гулять так гулять! У меня еще несколько сеансов связи сегодня вечером.

— С Еленой?

— И с ней тоже. Еще мне надо переговорить с дедушкой. Я обещал к нему заехать сегодня, но из-за пробки немного понервничал и решил перенести поездку на завтра.

— Передавайте им привет и мои наилучшие пожелания. Я жду не дождусь, когда вы с Еленой поженитесь и заживете одной семьей. Надеюсь, вы оставите меня и Питера в своем доме. Ведь мы с ним так хорошо к вам относимся!

— Не волнуйся, конечно, вы останетесь с нами. Правда, возможно, нам придется переехать в новую, большую квартиру. Все-таки тогда нас будет вдвое больше, чем сейчас.

— Мы будем очень рады, когда это произойдет, хозяин!

— Уверен, что так и будет. А сейчас мне пора звонить дедушке. Старик наверняка волнуется. Ведь у него так мало развлечений: видеофон… да, пожалуй, и все.

— Хорошего вам вечера, хозяин!

Мэлвин перебрался в кабинет и вызвал дедушку. Тот откликнулся почти мгновенно, как будто ждал этого. Впрочем, так оно и было. Ведь у дедушки почти не осталось близких ему людей.

— Это ты, Мэлвин? Ну наконец-то, мой мальчик! Еле дождался тебя. Я так и думал, что ты сегодня не приедешь. Понедельник всегда был тяжелым днем. Как твое настроение?

Мэлвин сделал небольшую паузу, прежде чем ответить. Сейчас весь экран видеофона заполняла дедушкина голова. Он, по своему обыкновению, располагался слишком близко к камере, передающей изображение. Все его лицо было в мелких морщинах, которые двигались и меняли свое положение вместе с каждым произнесенным словом. Со временем Мэлвин научился угадывать дедушкино настроение по этой много раз повторяющейся игре лицевых мышц. Был ли он возбужден, чем-то недоволен или, наоборот, спокоен — все это можно было распознать в том причудливом узоре, застывшем на его лице после произнесенной фразы.

Мэлвин не знал, да и никогда не задумывался, сколько лет дедушке. Сколько он себя помнил, он всегда выглядел так же, как и сегодня. Те же морщины, те же живые, перебегающие с предмета на предмет глаза, те же редкие седые всклокоченные волосы, не желающие укладываться в прическу.

Вообще-то, это был прадедушка. Его сын, настоящий дедушка Мэлвина, трагически погиб много лет назад, еще до рождения своего единственного внука. Мэлвин узнал об этом после окончания школы, но продолжал считать своего любимого предка дедушкой, как и в детстве. К тому же в семье никогда не вспоминали о той трагедии, что произошла с отцом его отца много лет назад. Это было табу.

— Добрый вечер! Все хорошо! Немного задержался по дороге домой из офиса. Вот и решил за руль сегодня больше не садиться.

— Ну и правильно сделал. Хотя сейчас автомобилем управляет компьютер, не то что во времена моей молодости. Вот тогда была лихая езда. Впрочем, тебе об этом лучше не знать, — улыбнулся дед, вспомнив, видимо, что-то из своей давней жизни. — Что нового на службе?

Дедушка называл мэлвиновскую работу службой — по старинке.

— На работе все тихо и спокойно. Сейчас лето и некоторое снижение деловой активности. Часть людей в отпусках, другие — готовятся к отпуску.

— Что за блажь такая — «готовятся к отпуску»? На службе надо думать только о работе, о том, как лучше выполнять свои обязанности. Все-таки ваше поколение выросло в тепличных условиях и не привыкло как следует трудиться.

— По-моему, так было всегда: у нас в офисе все только и говорят о том, кто куда поедет отдыхать и что надо взять с собой в поездку.

— Это потому, что вы — бездельники! Когда я был молодым специалистом, вообще не было частных страховых компаний типа вашей. Была только одна — государственная. Агенты ходили по квартирам, составляли договоры страхования. И вся система отлично функционировала. А сейчас… Вы сидите в своих кабинетах, постоянно смотрите в монитор компьютера и не видите реальной жизни. Вы даже не знаете, что происходит за стенами ваших домов, вашего офиса. Это же катастрофа! Закат цивилизации.

Сейчас лицо дедушки выражало крайнюю степень возбуждения и озабоченности.

«Это потому, что я сегодня не приехал к нему, — подумал Мэлвин. — Старик расстроился и пытается учить меня жизни. Завтра надо будет обязательно навестить его».

— Я приеду к тебе завтра на ужин. Привезти что-нибудь вкусненькое?

— Ничего не надо. Ты же знаешь, как готовит моя Марийка. К тому же сейчас ты не найдешь в магазинах то, что раньше привозили с собой гости. Так что не забивай свою голову этими пустяками. Она тебе еще пригодится.

— А что ты имеешь в виду? Что я не смогу купить в магазине? По-моему, там есть все, что только можно представить. — Мэлвин специально задал этот вопрос, чтобы дедушка вспомнил что-то приятное из своей прошлой жизни и таким образом немного успокоился.

— Эх, молодежь! Ничего-то вы не смыслите в настоящей жизни! Вот, например, ты когда-нибудь пил коньяк? Или хотя бы шампанское?

— Шампанское пил несколько раз и вино на вечеринках и корпоративах.

— Это не настоящее — безалкогольное шампанское. Вкус отдаленно напоминает то, правильное шампанское, но эффекта никакого. Вообще, после запрета на алкоголь жизнь в нашем городе стала такой пресной и монотонной, что я уже начал подумывать о том, чтобы перебраться на жительство куда-нибудь в провинцию. Там не действует Кодекс москвича, который превратил нашу жизнь в однообразное серое существование. А людей — в почти что роботов, у которых начисто отсутствуют некоторые природные инстинкты.

— Дедушка! Я не очень хорошо понимаю, о чем ты говоришь. Но, наверное, ты прав. Ты же прожил такую длинную жизнь и видел намного больше, чем я. Расскажи, как в твое время ездили в гости?

— Тогда всякое бывало. Алкоголь свободно продавался в любом ларьке, и можно было напиваться хоть каждый день. Многие, кстати, так и делали, и это привело в конечном итоге к полному запрету алкоголя. В целом, конечно, мера правильная, и благодаря этому были спасены многие жизни. С другой стороны, каждому человеку необходимо время от времени расслабляться, сбрасывать психологическое напряжение. Иначе может случиться беда. Мозг, психика могут не выдержать постоянной нагрузки, и человек, личность может погибнуть от этого.

К приходу гостей всегда готовились заранее. Ходили на продовольственный рынок, чтобы купить там что-нибудь вкусное, особенное, мясо или рыбу. Покупали вино или другой алкоголь на всю компанию.

— Погоди, дедушка! Так и сейчас Мария покупает мясо, рыбу, фрукты, овощи. Правда, сейчас все на дом привозят. WFC или «Стикс» — самая известная транспортная компания, которая доставляет продукты и другие товары.

— Эх, Мэлвин, дорогой ты мой! Эти продукты не идут ни в какое сравнение с теми, которые помню я. Сейчас это сплошная химия и имитация. А тогда все было натуральное, свежее, вкусное. Теперь же они кормят людей суррогатами и думают, что они умнее всех. Впрочем, что об этом говорить по телефону. Приедешь завтра, вот тогда и поболтаем. Ты сегодня виделся с Еленой? — дед попробовал перевести разговор в другое русло.

— Еще нет. Сейчас вызову ее по видеофону.

— Ха! А еще жених и невеста! Да ты должен каждый день встречаться с ней. Целоваться. И вообще совершать все те маленькие шалости, которые могут позволить себе двое влюбленных. Скажи, ты хоть раз целовал ее в губы?

— Пока нет. Она говорит, что это негигиенично. Да и не привлекает ее это действо. Она сама так выразилась.

— Дожили! Девушку, невесту «не привлекает это действо» — поцелуй. Ладно, Мэлвин! Иди общайся со своей невестой, а я лучше послушаю Моцарта, а то еще наговорю тебе всяких глупостей, потом буду жалеть. В общем, жду тебя завтра. Постарайся не опаздывать и приехать в хорошем расположении духа.

— Это будет нетрудно, дедушка! Я всегда рад тебя видеть.

— Ну все, до завтра!

— До свидания.

Мэлвин выдохнул с видимым облегчением. Все-таки общение с дедушкой, с его старым, незнакомым миром всегда держало Мэлвина в некотором внутреннем напряжении. Он понимал, что дедушка любил, да нет — просто боготворил его как своего последнего и единственного наследника, продолжателя рода. Но, возможно, он слишком многого хотел от него — современного человека, избалованного цивилизацией и не привыкшего бороться за свое существование. Зачем? Ведь все материальные проблемы уже решены и нет нужды тратить свои силы и энергию попусту.

Сейчас его ожидало более приятное видеосвидание — со своей невестой Еленой. Они познакомились несколько лет назад на праздновании Дня независимости. Несколько месяцев они общались по видеофону, пару раз сходили в театр и рыбный ресторан. Со временем между ними возникла взаимная симпатия, и они решили объявить себя женихом и невестой.

Правда, со свадьбой молодые люди не спешили. Всякий раз то у Мэлвина, то у Елены возникали какие-то сомнения, обстоятельства или просто неважное настроение, и в результате день свадьбы все время отодвигался. Но сейчас Мэлвин твердо решил жениться в ближайшие месяцы, и его невеста практически согласилась с этим. Осталось только выбрать день и место для этого торжественного события.

— Привет, дорогая! Это я!

— Добрый вечер, Мэлвин! Я не ждала тебя так рано. Что-то случилось?

— Все нормально. Просто я решил не ездить сегодня к дедушке. Немного устал на работе. Вот так и получилось, что я вызвал тебя раньше, чем планировалось.

— Понятно. А с дедушкой ты уже поговорил?

— Ага. Только что закончили.

— Он у тебя такой забавный. Вообще, тебе с ним повезло. Я вот, например, ни разу не видела своих бабушек и дедушек. Они так и остались жить в деревне, когда мои родители перебрались в Москву. А потом связь с ними оборвалась, и я даже не знаю, живы ли они сейчас или нет.

— Не переживай! Ты же их никогда не видела, значит, и жалеть не о чем!

— Я и не расстраиваюсь. Мне иногда хочется, чтобы кто-то заботился обо мне, как твой дедушка. Вот и все дела.

— Ты всегда можешь рассчитывать на меня. Я обещаю о тебе заботиться не хуже всяких там дедушек.

— Это другое. В общем, не обращай внимания. Как твои дела на работе? К Хлое не приставал? — игриво спросила Елена.

— Еще чего! У нас в отделе два человека в отпуске, и у меня совершенно нет времени на всякие глупости. К тому же для приставаний у меня есть ты. И я готов заняться этим прямо сейчас.

— Ты что, Мэлвин! Сегодня же понедельник. Мы никогда не занимались сексом в этот день. Давай лучше завтра.

— Понимаешь, Леночка! Все в этой жизни когда-то случается впервые. К тому же завтра я обещал заехать к дедушке, и боюсь, после этого у меня не останется сил.

— Ну, не знаю. Я к этому абсолютно не готова. Давай лучше потом как-нибудь.

— Мне кажется, для любви не нужна какая-то подготовка. Достаточно оказаться вдвоем, как мы сейчас. И, пожалуйста, не забывай, что мы жених и невеста. Мы можем заниматься этим в любое удобное для нас время.

— Я не готова психологически. Все так неожиданно. Ты мог бы позвонить заранее и предупредить меня. А так мне нужно какое-то время, чтобы настроиться.

— Так времени у нас достаточно. Можем поговорить пока о чем-нибудь приятном. У меня, например, есть для тебя интересная новость.

— Какая?

— В это воскресенье мы всем отделом едем на пикник. Карвонен сказал, что каждый может пригласить с собой подругу. Так что ты едешь с нами.

— Ой, как хорошо! Мог бы сразу мне сказать. Я так рада! Я так люблю загородные прогулки!

— Народу будет немного, человек восемь-десять. Вино, шашлыки — все уже заказано. Встречаемся в десять утра около нашего офиса. Нас отвезут туда и привезут обратно на электробусе. Вот так вот.

— Здорово! А куда поедем, в какое место?

— Пока не знаю. Забыл спросить у Карвонена. Впрочем, Хлоя говорит, что место красивое, на берегу реки.

— А плавать там можно?

— Конечно! Там есть все для активного отдыха. Я, правда, пока не знаю подробностей, на работе обещали рассказать ближе к поездке.

— Тогда я возьму с собой купальник. Знаешь, такой красный с синим.

— Да, я видел его на фотографии.

— Вот-вот. Тебе он нравится?

— Конечно! Ведь его надевает самая лучшая девушка на свете.

— Ты преувеличиваешь. Хотя это так приятно, когда тебе говорят комплименты!

— А это не комплимент, это грубая лесть. Ты же знаешь, как мне нравится обольщать тебя всякий раз, прежде чем заняться любовью.

— Опять ты за свое, Мэлвин! Я же уже согласилась. Но не сейчас, попозже. Давай еще поговорим. Что еще нового в твоей жизни?

— Да все по-старому. Мы же болтали с тобой позавчера, с тех пор ничего не изменилось.

— Хорошо! Тогда скажи, а дедушка не сильно расстроился сегодня из-за того, что ты не приехал?

— Немного. Но надо знать моего деда. Это испытанный боец, он почти сразу взял себя в руки.

— Я бы хотела еще раз побывать у него в гостях. Не завтра, потом как-нибудь. У него такие интересные, живые глаза. Он так смотрел на меня, как будто я его, а не твоя невеста.

— Это ты сочиняешь. Или тебе так показалось. Никогда не замечал, чтобы он засматривался на молоденьких девушек.

— А у тебя была возможность это замечать? Ты часто приводил к нему своих знакомых девушек?

— До тебя — ни одной, — смутился Мэлвин. — Действительно, я никогда не видел его в компании женского пола. Но мне кажется, дедуля не из таких. Хотя кто знает, каким он был в молодости. Он никогда не рассказывал мне об этом. Тогда у них не было видеосвязи и всех приспособлений, которыми мы с тобой пользуемся.

— Я знаю, мне мама рассказывала. Тогда молодым людям приходилось встречаться и уединяться в укромном месте, чтобы заняться любовью. Причем сразу был живой секс, а не виртуальный, как у нас. Ужас! Я просто не представляю, как можно этим заниматься без современных технических средств.

— Может, попробуем как-нибудь. Дедушка говорит, что это ни с чем не сравнить, когда два молодых тела сливаются в любовном экстазе.

— Да ну тебя, Мэлвин! Опять ты за свое. Ладно уж. Иди надевай свои приспособления. И я пойду приготовлюсь. Я вызову тебя через пять минут.

Уже через несколько мгновений Мэлвин был готов к новой встрече со своей возлюбленной. Он сидел в специальном массажном кресле в своем кабинете. Из одежды на нем были носки: Мэлвин стеснялся своих ног и старался не показывать их своей невесте. На его голове был шлем, подключенный к компьютеру. На тело была надета полупрозрачная туника, которая являлась главным атрибутом для получения сексуального удовольствия. Ее ткань соприкасалась с самыми чувствительными точками на его теле и оказывала на них определенное воздействие, в зависимости от сюжета полового акта, который в это время прокручивался перед глазами Мэлвина благодаря его чудо-шлему.

Похожие атрибуты были и на Елене, когда она возобновила сеанс видеосвязи. Само собой, ее одеяние несколько отличалось от мэлвиновского в связи с особенностями женской физиологии.

Когда все было готово, Мэлвин протянул руку, чтобы коснуться ее обнаженного тела.

— Это ты, Мэлвин?

— Конечно, моя хорошая!

— Где мы сейчас?

— На море. Ты слышишь, как шумит прибой?

— Да. Слышу. И эти волны. Они накатывают одна за другой и вот-вот коснутся наших ног.

— Какой здесь воздух! Так и хочется дышать им полной грудью. Кажется, я пьянею от этих запахов. И твое тело — оно источает сладчайший аромат. Иди ко мне поближе, я хочу насладиться твоей свежестью.

— Как здорово! У тебя такие сильные руки. Хочу, чтобы ты обнял меня сильно-сильно. Чтобы наши тела превратились в одно целое. И тогда весь мир вокруг станет нашим домом.

— Он уже давно стал таким. Пока мы вместе, в такие минуты не может быть иначе. Так хорошо у тебя тут! Ты такая мягкая и теплая.

— И я чувствую жар, который разливается внутри меня. Кажется, что-то горячее входит в мое лоно и вызывает во мне сладкие волны сладострастия. Как будто я плыву в этих мягких и теплых волнах куда-то, где светло, тепло и очень хорошо. Кажется, это настоящее счастье, дарованное нам богами.

— Да, любимая! Я чувствую, как что-то мягкое нежно обволакивает мое тело. И вот уже я лечу, парю над облаками. Моя душа резвится в невесомости, наслаждаясь эфирными потоками, исходящими от твоей прекрасной плоти.

— Мэлвин! Мэлвин! Еще чуть-чуть, и мое сердце остановится. Вот! Это произошло. Я больше не принадлежу себе. Меня нет на земле. Я на небесах. Вокруг меня ярко-красные цветы — розы. Они манят, притягивают меня. Я не могу оторвать от них взгляда. Они так восхитительно пахнут, я чувствую, как все вокруг наполняется их запахом. Моя душа отделилась от тела и, кажется, не собирается в него возвращаться. Вот сейчас, еще несколько прекрасных мгновений, несколько завершающих аккордов звучащей внутри меня симфонии — и я превращусь в огненный шар и ослепну от его свечения. Мэлвин! Ты слышишь меня?

— Конечно, Леночка! Конечно, любимая. Это было так хорошо — чувствовать твое тело, твое тепло и нежность!

— И мне тоже очень понравилось. Действительно, понедельник не самый плохой день на этой неделе.

— Вот видишь. А ты мне не верила. Пришлось так долго тебя уговаривать.

— Глупенький! Чем дольше мучаешься в начале, тем лучше потом — мне так мама говорила.

— Не знаю. Моя мама ничего подобного мне не рассказывала. Как ты себя чувствуешь? Может, повторим?

— Ты с ума сошел, Мэлвин! Я больше не смогу. Нам же завтра на работу. И к тому же я очень устала. Все-таки на секс тратится много энергии. Дня через два-три можно будет повторить.

— Да. Эта программа вызывает мощный выброс энергии. Не зря мы купили ее в свое время.

— Согласна. Дорогая вещь, но она стоит того.

— Ты завтра вечером будешь дома?

— Конечно! Ты же знаешь, я редко выхожу из дома. Да и ты завтра будешь занят с дедушкой. Послушаю музыку, посижу в бальнеотапинариуме.

— Отличная мысль! А я, пожалуй, сейчас туда загляну. Это так здорово — возлежать на теплой мраморной полке после трудного рабочего дня!

— Тогда не буду тебе мешать. Иди в баню, расслабляйся. И я пойду готовиться к завтрашнему дню.

— До свидания, дорогая! Целую!

— Спокойной ночи, милый!

---

Глава 2. Новые герои

— Вот ты знаешь, например, что самое главное в нашей работе, Ален?

— Я думаю, четко знать свои обязанности и беспрекословно выполнять их, невзирая на трудности.

— Смотри-ка, какое лаконичное и емкое определение! Откуда оно?

— Так. В одной старой книжке.

— Пришлешь мне потом ссылку, где это можно прочесть?

— Ладно. Без проблем.

— Но это неправильное определение. Главное — это осознавать, что ты работаешь в самой лучшей, самой мощной фирме на земле — World Food Company, по-нашему — ВФЦ. И ты благодаря этому находишься на вершине человеческой пирамиды. Да-да, Ален. Привыкай быть членом большой и привилегированной команды. Твой социальный статус стал несколько выше, чем у простых сограждан, и все окружающие должны это видеть. А мы должны выглядеть так, чтобы ни у кого не возникло ни тени сомнения в том, что так оно и есть. Очень важно иметь правильный внешний вид. Ты должен быть опрятно одет. Постоянно следить за своей внешностью, ходить в спортивный салон или в спа. И главное — излучать внутреннюю энергию, уверенность в себе, в своих возможностях, в своем превосходстве над остальными людьми.

— Это все понятно. Но что конкретно мы должны делать? Сегодня мое первое дежурство, и я хотел бы узнать, какие у нас обязанности.

— Да не напрягайся ты так, Ален! Узнаешь обо всем в свое время. Я сам расскажу тебе, когда это понадобится. Кстати, откуда у тебя такое необычное имя? Сам придумал? Сейчас многие берут себе новые имена по достижении совершеннолетия. Глупость, конечно! Но ничего не попишешь, мода такая.

— Родители так назвали. В честь какого-то древнего героя — то ли кинематографа, то ли войны. Я толком и не знаю почему.

— Это хорошо, если не врешь. Так вот. Сегодня у нас будет несколько рейсов — доставка готовой продукции по магазинам. Возможно, понадобится сделать еще кое-что для нашей компании, а может быть, и нет. Можешь пока немного расслабиться, выпить кофе. Первая чашка на дежурстве за счет фирмы. Все последующие придется оплатить. Наша бухгалтерия охотно вычтет стоимость выпитого кофе из твоей зарплаты. И не говори потом, что я тебя не предупредил.

— Вадим Андреевич! А можно спросить?

— О чем?

— Зачем вообще нужны эти ночные дежурства?

— Э, брат! Ты совсем не понимаешь, где ты оказался. ВФЦ работает круглосуточно. И наша обязанность — обеспечить бесперебойность ее деятельности. Все. Не мешай мне отдыхать. Я скажу, когда понадобишься.

— А кто я по должности?

— Ты что же, не посмотрел, какую запись тебе поставили в табель? — Вадим Андреевич усмехнулся.

— Нет. Было как-то неудобно спрашивать, когда я был в кадрах.

— Это ты зря! Стеснительность — плохая черта для сотрудников ВФЦ. Но ничего, скоро это пройдет. Экспедитор твоя должность. А я старший экспедитор. По поводу зарплаты ты тоже не спрашивал? Можешь не переживать, платят здесь хорошо. Многие твои друзья обзавидуются, если узнают. И кстати, никому из посторонних нельзя говорить, сколько ты получаешь. Сразу с работы выгонят. А бывает и того хуже. Фирма у нас серьезная, и нарушителей режима не прощают. Впрочем, все это прописано в твоем трудовом договоре, почитай на досуге — полезное занятие. Эх! — прервал свои объяснения Вадим Андреевич. — Похоже, отдохнуть у нас сегодня не получится. Видишь, загорелся сигнал вызова?

— Ага.

— Ну что ж, давай допивай свой кофе и пошли.

— Это цех готовой продукции. Видишь эти поддоны с мясом? — обратился старший экспедитор к младшему.

— Да.

— Дальше — поддоны с сосисками, сардельками, колбасой. Наша задача — загрузить их в фургон и развезти по магазинам. Все понятно?

— Вроде бы.

— Вот и хорошо. Бери поддоны и ставь их сюда, как я. — Примерно через час тяжелой работы фургон был заполнен, и машина выехала на маршрут. Сидя в кабине, Ален ощущал усталость от физической работы. Неожиданно он поймал себя на мысли, что теперь долго не сможет есть мясо. Перед глазами стояли разделанные туши животных, аккуратно упакованные в прозрачную полиэтиленовую пленку, связки сарделек, кровавых колбасок и прочие мясокопчености. Было ощущение, что вместе с видением он постоянно чувствует и специфический запах сырого мяса.

— Что, стажер, устал с непривычки?

— Совсем немного. — Ален попытался улыбнуться. — Скажите, Вадим Андреевич, а почему мы грузили все вручную, как в Средние века? Неужели ВФЦ не использует современные технологии?

— В этом вся фишка — ручной труд, типа как раньше. Традиции, там, и все такое. Зато платят за это хорошо. — Вадим Андреевич посмотрел на дорожный знак. — А ты неплохо смотрелся для начала. В ночную смену бывает три-четыре рейса, зато потом два дня отдыха. Неплохой график, скажи?

— Я думаю, да. А мы всегда будем развозить мясные продукты?

— Конечно. Мы же экспедиторы мясного цеха. Под утро привозят поросят. Мы должны их принять, взвесить и загнать в помывочный цех.

— А потом?

— Там их помоют и поместят на конвейер. Но это уже не наша работа. Есть специально обученные люди. Свиней перед разделкой поят качественным алкоголем и позже усыпляют. Так что они поступают в разделочный цех чистыми и абсолютно счастливыми. Говорят, от этого мясо становится вкуснее. Потом отделяют голову от туши и приступают к разделке.

— Надо же. Я не представлял, как все это происходит.

— Конвейер — гениальное изобретение. Каждый специалист делает привычную работу на своем маленьком участке. При этом мы с тобой можем и не знать, что происходит за стеной, в соседнем цехе нашего комбината. Зато на выходе мы получаем наилучшую в мире готовую продукцию, которой по праву гордится каждый работник ВФЦ. Вот что я называю командным духом. Ты понимаешь меня, стажер?

— Да, шеф!

— Вот и хорошо. При этом заметь, что всю грязную работу на комбинате совершают механизмы. Люди только обслуживают эту гигантскую машину.

— Скажите, Вадим Андреевич, а мясо вы любите? Ну, там, вырезку или сосиски?