Бесплатный фрагмент - Се ля ви

От автора

«Се ля ви» — это третья книга коротких рассказов и миниатюр, которые в полном объёме можно найти на моей странице сайта Proza.ru В отличии от первых двух книг («Крым. Изабела» и «Неслучайные встречи»), состоящих только из лирических произведений, этот сборник хотелось сделать более разнообразным по жанрам и темам. Поэтому здесь есть фантастика («Странный выбор Вагша», «Серж Райт»), есть детективы («Зачем?», «Большой бизнес»), есть философско-религиозная тематика («О Важном», «Всё не случайно», «Узелки на память»).

Раздел «Дорогие имена» говорит сам за себя: в нём читатель найдёт небольшие статьи и миниатюры о любимых мной И. Северянине, Л. Толстом, А. Чехове, И. Бунине, Сократе и других гениях.

В конце сборника любители кино смогут сверить свои впечатления с впечатлениями автора от некоторых знаковых фильмов в истории кинематографа.

Хочу поблагодарить моих друзей Валентина Семёнова и Александра Романова за помощь в создании этого сборника.

Так случилось, что в разные годы в разных издательствах изданы несколько моих книг о современной музыке. Наиболее известными оказались «Глядя в «Центр» (2002 год) и «12 интервью с Э. Шклярским» (2019 год), которые, несмотря на сравнительно небольшой тираж, были замечены и довольно высоко оценены журналистами и меломанами. Их тоже можно найти в интернете.

Буду благодарен всем, кто выскажет мнение о вышеперечисленных работах.

Мой адрес — gorcev@mail.ru

Сергей Горцев

Рассказы и миниатюры

---

Се ля ви

…Деревенская дорога едва просматривалась сквозь клубы пыли. Старый «жигуленок» поскрипывал и подрагивал. Машина была без номеров, но это нисколько не смущало водителя и пассажира. В этом захолустье вероятность встречи с милицией уверенно приближалась к нулю с каждым километром в сторону от редких населенных пунктов.

За рулем легковушки сидел густо поросший щетиной поджарый и вертлявый мужичок лет тридцати пяти — сорока. Его руки были синими от огромного числа наколок и татуировок. Еще в детстве к мужику прилипла кличка «Псих». Со временем она все более и более соответствовала поведению хозяина, и поэтому его настоящее имя затерлось, выветрилось и забылось.

Рядом с Психом на старом, рваном сидении развалился верзила с прямоугольным и туповатым лицом. Грязный воротник рубашки был расстегнут, так же как и две следующие пуговицы, обнажая неестественно белое тело. Обычно верзила отзывался на слово «Лопата». Его настоящее имя также поглотила суета бесцельно прожитых лет.

Сам Лопата уже давно забыл, за что и почему был награжден такой кличкой. Скорее всего, за огромные грубые ладони, грозившие превратиться в объемные кулаки с соответствующими последствиями для обидчика. В отличие от Психа, движения Лопаты были замедленные, а взгляд бесцветных глаз ленив и туманен. Лопата постоянно курил, и дым дешевых сигарет «Прима» застилал тесный салон так, что со стороны было непонятно: то ли пыль набилась в машину, то ли сигаретный дым клубится над дорогой. Дым превращался в пыль, а пыль в дым…

Ехавших в машине нельзя было назвать друзьями. Да и где они, сегодняшние друзья?! Приятелями они также не были. Так, связала на какое-то время судьба. Таких иногда называют корешами. Десять дней назад они вышли из тюрьмы и теперь вкушали дух свободы. Для начала на вторые сутки они угнали эту старенькую машину у какого-то старичка, замешкавшегося на рынке. Завелась она, правда с третьего раза, но ездить вполне было можно, тем более что бензина оказалось почти целый бак.

Сегодня Псих и Лопата решили, что пора пополнить запас денежных знаков. Короче, решили кого-нибудь ограбить. После небольшого совещания вариант выбрали самый простой и довольно распространенный. В эти дни в районе выдавали пенсии старикам. Кореши решили срочно искать отдаленное селение, и поэтому время терять им было явно не с руки.

В пути были уже более двух часов. Говорить особо было не о чем. Слушали музыку какой-то радиостанции, благо приемник в машине работал исправно. Какой-то ансамбль пел о чем-то душещипательном. Псих покосился на кореша и спросил с хитринкой:

— Ну, а вот эта песня, к примеру, о чем, ты знаешь?

— Она же не на нашем, мне по барабану.

— Эх, деревня, — Псих ухмыльнулся, — они поют «селяви». О жизни, значит. По-английски, темнота!

— Ну и на кой хрен?

— Ну, мол, никто не знает, что будет завтра…

— Завтра снимем хату, примем на грудь по литру водки и как загу-дим! — Лопата довольно засмеялся и начал прикуривать очередную сигарету.

Солнце близилось к закату, когда впереди показались полуразвалившиеся домики очередной деревни. «Михеево» — возвещала табличка на покосившимся столбе справа от дороги.

— Давай-ка не гони, — Лопата начал оглядываться по сторонам, — надо выбрать хату посолиднее…

Оба давно уже усвоили простую воровскую истину — один хороший шмон стоит десяти мелких недоразумений.

Впереди показался свежевыкрашенный крепкий дом с красной, под черепицу, металлической крышей и невысоким забором вокруг.

— Во, кажись, то, что надо. — Псих подкатил машину почти к самому дому, остановился, но выходить не стал. — Слышь, Лопата, надо бы справиться насчет хозяев…

Лопата крякнул, бросил окурок и вылез из машины.

Почти тут же из переулка вышла невысокая бабулька в зеленом платке с пустым ведром в руке. Лопата смачно выругался и пошел за ней вдогонку.

— Постой, мамаша! Извиняюсь, мы тут с другом ищем дом Князевых, — соврал он, — вот этот с красной крышей, случаем не их будет?

Старушка остановилась, внимательно сверху вниз осмотрела Лопату и неожиданно резко ответила:

— Нету у нас никаких Князевых! А в этом дому один Палыч живет. Так что, ступай, не дури мне голову!

— Ну, мать, извиняй — видно, мы не туда заехали, — Лопата удовлетворенно вернулся к машине:

— Давай, Псих, теперь твой черед. В доме один старик. Я побуду в машине на шухере. Да не трусь, собак, кажись, нету…

— Сам уж точно в штаны наложил… А еще «я, я с мамкой в бане мылся…» — Псих оскалился и вылез из кабины. Чуть постоял и, озираясь, быстрыми шагами направился к дому.

Дверь оказалась незапертой, и, войдя, Псих ощутил запах жареной картошки с луком вперемешку с чем-то медицинским. Везде было чисто и аккуратно. Видно, что хозяева жили в достатке. Псих не любил таких ухоженных домов. Может быть потому, что сам всю жизнь прожил на казенных харчах: то в детском приюте, то в тюрьме. Уютный и чистый дом — это из какого-то другого незнакомого и непонятного мира. Псих чувствовал, что это не его мир и его уже никогда не будет.

— Эй, есть кто живой? — крикнул он.

Никто не ответил. Пройдя дальше, в самой дальней комнате он увидел кровать, на которой лежал совсем седой старик. Он мирно посапывал. Напротив почти без звука работал телевизор.

— Эй, слышишь меня? — Псих дернул спящего за плечо, — подъем!

Старик открыл глаза и непонимающе заморгал ресницами.

— Дед, слушай меня внимательно — мне нужны деньги. Рыпаться не советую — я только что с зоны. Давай все, что есть и я быстро отчалю. — выпалил Псих скороговоркой дежурную фразу.

Обычно после такого «приветствия» бедные жители глухой провинции, не желая себе неприятностей, сразу доставали все свои сбережения и отдавали незваным гостям. Но этот дед продолжал лежать и только как-то равнодушно кивнул в сторону комода:

— Бери там, что есть и уходи подобру — поздорову.

Псих подошел к комоду и увидел на полке 100 рублей.

— Дед, ты что, издеваешься? Мы что, двести километров отмахали ради твоей сотни? Гони всю пенсию! Не буди во мне зверя!…

— Ишь ты, пришел к больному старику и угрожаешь? Нехорошо это, — дед, казалось, ничуть не испугался. В его голосе даже послышалась скрытая угроза.

Чего-чего, а этого Псих стерпеть никак не мог. Он подскочил к кровати и сильно ударил старика в лицо. Тот охнул и замолчал. Псих начал открывать дверки шкафов и выбрасывать все содержимое. Вскоре весь пол оказался завален стариковскими пожитками.

— А, вот и денежки! — Псих открыл железную коробочку и вынул из неё пять купюр.

— Смотри, 500 долларов! Э, дедуля, так ты у нас богатенький?! Что же ты мне голову морочишь? — Он все более и более возбуждался и злился. — Чую, дед, что денег у тебя много. Но долго уговаривать времени нет. Сейчас я тебя утюжком пригрею, и ты сам мне все выложишь… — Псих взял стоявший на подоконнике утюг и воткнул вилку в розетку.

Старик молчал, держа ладонь на разбитой щеке. Кровь капала сквозь пальцы на белую простыню…

Через десять минут Лопата увидел, как чем-то взволнованный кореш выскочил из дома и стремительно побежал к машине. Прыгнув за руль, Псих бросил стопку денег на колени Лопате.

— Ничего себе, — доллары! — присвистнул тот.

— Надо сматываться! Сдается мне, старик отбросил коньки. Нас никто не видел? — Псих повернул ключ зажигания.

— Не-а… По телеку, наверное, опять какой-то сериал гоняют, вот все глаза и мозолят… А ты, что, опять утюгом что ли?

— Да самую малость. Думал, сейчас еще доллары выложит. Дурной какой-то…

Машина разогналась и стала выезжать из деревни. Начало темнеть. Псих включил фары. Вновь показалась табличка «Михеево» и быстро исчезла, утопая в пыли. В салоне было тихо и напряженно. Кореши понимали, что «мокрое дело» им совсем ни к чему.

Вдруг Лопата изменился в лице словно вспомнив что-то, резко развернулся в сторону Психа и схватился за руль:

— Стой! Чую, мы крепко влипли!

Скрипнули тормоза, машина юзом прошла метров десять и остановилась.

— Ты что, совсем ох..л! — заорал Псих, — Куда за руль? Жить надоело?!

Лицо Лопаты приблизилось к лицу Психа, сделалось страшным и таинственным:

— Слушай, что я тебе скажу. Со мной на зоне сидел один хмырь. Так он хвалился, что у них в поселке «полный коммунизм». Тишь да гладь.. А все потому, что живет у них в деревне отец Грачей. И деревня эта называется… Михеево!

Псих мгновенно побледнел, а затем побелел. Ему не надо было объяснять, кто такие братья Грачи. Да и кто их не знает?! Вся область под ними. Младший «сидит» на спирте, средний — на нефти, а старший, Николай — депутат. Говорят, что сам губернатор — их человек, и потому возможности Грачей безграничны. С конкурентами они жестоки и беспощадны. Их фирменная расправа — «крест». Жертва привязывается за руки к одной машине, за ноги — к другой. Затем машины разъезжаются в разные стороны. Сколько их безруких и безногих находили в лесу за эти годы… Такие, как Псих и Лопата, для Грачей всё равно, что муравьи для слона. Пошевелят ножкой — и всё. Небытиё.

Часто моргая, Псих пересохшими губами прошептал:

— Что… что же нам делать, Лопата? Ну откуда я знал?

— Дурак, соображать надо было — откуда в этой глухомани доллары?

— Что же теперь с нами будет? — Псих положил голову на руль.

— Ну вот, запричитал… А то «с мамкой в бане мылся», «селяви»… Умник! — проворчал Лопата, глядя вдаль и что-то соображая. — Ладно, помереть всегда успеем. У нас еще целая ночь впереди. До утра старика не хватятся. Будем делать ноги.

Машина резко тронулась и начала быстро набирать скорость.

Кореши не знали, что уже обречены. Они не знали, что буквально за день до этого в деревню приезжал старший из Грачей — Николай. Узнав о болезни отца, он зашел к соседке напротив — тете Клаве и попросил поухаживать за стариком. Николай дал ей сотовый телефон, деньги и строго-настрого наказал звонить в любое время суток, ежели что случится. Едва машина с Психом и Лопатой отъехала, смотревшая в окно женщина, почувствовав что-то неладное, перебежала дорогу, увидела разгромленную комнату и умирающего Павловича — отца Грачей. Дрожащими руками она тут же набрала номер Николая и сообщила о несчастье, не забыв описать машину и двоих незнакомцев.

Через десять минут из города в сторону Михеево выехали восемь машин бойцов банды Грачей. Приказ был ясен и строг — во что бы то ни стало догнать убийц и привезти в Михеево…

Когда через полчаса, уже почти выехав на магистраль, Псих увидел впереди стоявшие поперек дороги черные джипы БМВ, он понял, что родители совершили роковую ошибку, дав ему возможность жить на этом свете. Приблизительно эти же мысли бродили в голове Лопаты. Сопротивляться было явно себе дороже. Кореши молча вышли из машины, подняли руки и встали на колени посреди дороги…

Отец Грачей лежал в кровати в расстегнутой рубашке с большим красным пятном на груди. Его левый глаз заплыл, а подушка была залита кровью. Лицо было спокойным, как будто он только что заснул. Братья стояли рядом и не верили в реальность случившегося. Часто встречаясь со смертью своих друзей и врагов, они не могли себе представить, что кто-то посмеет вот таким образом поступить с их родным отцом. Это был шок. Единственный человек на этой грешной земле, мнением которого все трое дорожили и который до конца своих дней не смирился с их криминальной жизнью, теперь был мертв.

Пока живы родители, все мы — дети. Уходят родители — уходит детство…

— О, господи, — только и смогла прошептать тетя Клава, когда в комнату втащили двоих зверски избитых людей.

— Это они, тетя Клава? — грозно спросил старший Грач.

— Они, — тихо ответила женщина, сразу узнав тех двоих, подъезжавших на машине.

— Подождите нас в соседней комнате, нам надо тут кое-что решить, — попросил Николай и, подождав пока женщина вышла, обратился к братьям:

— Что будем делать с этими? — он кивнул в сторону Психа и Лопаты, стоящих в центре комнаты на коленях с опущенными на пол головами.

Смерть отца застала старшего из братьев на дне рождения заместителя губернатора, поэтому он был в строгом черном костюме и темно-синей бабочке на белоснежной рубашке.

— Ну? — повторил Николай.

Василий, стоявший у окна и, казалось, безучастно смотревший в темноту, плюнул на пол и громко, чеканя каждое слово предложил:

— Зарыть их живыми где-нибудь поблизости — и делу конец. Зверям — звериная смерть! Сам буду закапывать!

Псих и Лопата молчали. Они понимали, что жить им осталось недолго.

— А ты что молчишь, Вовка? — Николай взглянул на младшего из братьев, сидевшего за столом и закрывшего лицо руками.

— Колян, может пришить всю их родню? Должны же знать, на кого руку подняли? — Владимир вскинул свою кудрявую голову с заплаканными красными глазами и вопросительно посмотрел на брата.

— Да посмотри на них — это ж урки! Какая у них родня? По тюрьмам, собаки, всю жизнь мотаются. — Николай подумал немного и, потушив дорогую сигарету, решительно подытожил:

— Сделаем как всегда. На крест их! Эй, Хрящ, готовь тросы и машины! — крикнул он в соседнюю комнату. Вышел его подручный — здоровый детина с золотой цепью на бычьей шее.

— Бери эту падаль и крест им… Потом закопайте где-нибудь за деревней, чтобы ни одна тварь не нашла. А мы повезем батю в город — хоронить будем у себя. — Николай ударил ладонью по ноге. — Давайте собираться.

Неожиданно в дверь постучали, и осторожно вошла тетя Клава:

— Коля, я все слышала. Я должна сказать…

Братья вопросительно посмотрели на женщину. Та замялась и, глядя под ноги, тихо продолжила:

— Я уже и не знаю, надо ли мне… Перед смертью Палыч… В общем, он просил вам передать, чтобы… вы… простили этих. — Она кивнула на Психа и Лопату.

— Что? — Николай вздрогнул.

— Он сказал, чтобы вы их простили, — громче повторила тетя Клава, поднесла платок к лицу, заплакала и, не выдержав, вышла.

В комнате повисла тишина. Через открытое окно слышно было, как громко стрекотали в ночи неугомонные кузнечики… Братья переглянулись и опустили глаза.

Старший Грач стал нервно шарить по карманам пиджака. Неожиданно раздался бас Хряща:

— Николай, да брось ты, мало ли что больной старик…

Он не успел договорить. Страшный удар в челюсть отбросил его в дальний угол комнаты. Раскрасневшийся Николай с трудом переводил дыхание:

— Запомни Хрящ, слово отца — закон! Закон! Слышишь, падла?

Владимир и Василий, наблюдавшие за этой сценой, как-то съежились, боясь смотреть в сторону старшего брата.

— Раз батя сказал, — крикнул Николай, продолжая задыхаться, — значит так и будем делать! Хотя бы раз в жизни…

Через пять минут Психа и Лопату вывезли за деревню и выкинули на дорогу как бросают мешки с картошкой. Они долго лежали на теплой земле, глядя в черный шатер неба с проколотыми дырками ярких звезд. Радости от того, что остались живы не ощущалось. Все тело жгло и крутило, а на душе было горько и противно.

«Се ля ви» — почему-то вдруг пронеслось в голове Психа, и он потерял сознание…

                                       * * *

Позже ходили слухи о том, что Псих повесился, а Лопата ушел работать дворником в церковь. Говорили, будто вскоре после потери отца в перестрелке с московскими бандитами в центре города, среди белого дня, были убиты Владимир и Василий. Николай же, похоронив братьев, сразу уехал с семьей за границу…

---

Странный выбор Вагша

— Господи, что же делать? — Вагш понял, что проснулся. Крупные капли холодного пота выступили на лбу, начали скатываться по носу, ресницам, собираясь на подбородке. Он почувствовал, как нервно дрожат кончики пальцев. Всё тело неприятно ныло и, казалось, разламывалось на части.

— Надо принять успокоительное, — подумал Вагш и медленно поднялся с кровати. Нащупал выключатель ночника. Часы показывали два часа ночи. Сон продолжался всего полчаса. Вагш осторожно прошёл на кухню, налил стакан воды, достал пластиковый пакет с пилюлями.

— Тебе надо меньше пить жидкости на ночь, — вдруг услышал он голос жены. — Четвёртую ночь твоя подушка насквозь мокрая — хоть выжимай.

Люси села за стол рядом с мужем:

— Нам надо поговорить.

— Да, конечно, — Вагш вспомнил, что не разговаривал с женой дней десять.

— У Лари опять крупные неприятности…

Старший сын заканчивал школу, и его плохое поведение давно стало в семье обыденным делом. Странно, но Вагш забыл, когда видел его в последний раз.

— Ты должен поговорить с ним как мужчина с мужчиной. Ты же знаешь, как он тебя боится…

— Что, действительно боится? Боже, больше всего не хотел, чтобы меня кто-нибудь боялся, особенно собственный сын — Вагш залпом выпил лекарство. — Но, Люси, поверь, мне сейчас действительно некогда… Ты же знаешь, эта работа…

— Мне надоели твои отговорки. Что значит некогда? Что может быть важнее собственного сына? Ты месяцами не разговариваешь с детьми! Ты что, думаешь у меня на всё хватает сил? Так за те двадцать лет, что мы живём вместе, их почти не осталось. Ты жестокий человек, Вагш! — лицо жены стало покрываться красными пятнами. Это не сулило ничего хорошего им обоим.

Вагш рассеянно огляделся по сторонам:

— Ну, хорошо, хорошо. Я сегодня же поговорю с Лари… Иди, ложись, дорогая. Всё будет хорошо.

— Пожалуйста, не обмани меня, — жена тяжело вздохнула и тихо вышла из кухни.

Вагш задумался. Прошло несколько минут. Затем, вспомнив что-то, он привстал, дотянулся до телефона и нажал кнопку автоответчика.

— Сынок, драгоценный, ты совсем забыл свою старую маму. Мы не виделись уже три месяца, — больной голос матери дрожал, чувствовалось, что она вот-вот заплачет. — Будь добр, перезвони мне сегодня, очень нужно поговорить.

Вагш посмотрел на таймер, — мать звонила ему три дня назад. Комок подкатился к горлу. Слегка закружилась голова.

— Так не пойдёт, — подумал Вагш. Худое тело поднялось со стула. Босые ноги донесли его до кровати. Глаза начали слипаться в тот самый момент, когда голова коснулась подушки. «В шесть часов я должен встать и идти к Президенту» — мысленно успел он приказать себе. Мозг, как компьютер, продолжал искать ответы на множество вопросов.

Сквозь незакрытое шторами окно грустно подглядывала Луна.

                                        * * *

Большой овальный зал. Одна из резиденций Президента на окраине столицы. Присутствуют все высшие руководители. В воздухе витают напряжение и усталость. Моложавый загорелый Президент начинает совещание. Он собран, решителен, цепкий взгляд осматривает собравшихся.

Не включая микрофон, он обращается к сидящим позади него секретарям:

— Кто отсутствует?

Один из помощников, наклоняясь к уху Президента тихо сообщает:

— Господин Президент, ночью покончили самоубийством министр финансов и глава Всемирного банка. Обстоятельства выясняются.

— Кто об этом знает?

— Никто. По вашему распоряжению все члены правительства со вчерашнего дня изолированы и находятся под наблюдением.

— Хорошо. Что ещё?

— Предотвращён угон межпланетного корабля. Заговорщики были уничтожены за десять секунд до пуска двигателей. Ведётся следствие. Это пока всё.

Президент кивнул и включил микрофон:

— Итак, господа, мы продолжаем. Отсутствуют только два человека по уважительным причинам. Я надеюсь, все с пониманием отнеслись к повышенным мерам секретности. Скажу более, с сегодняшнего дня никто не может покинуть эту резиденцию без моего личного разрешения. Речь идёт о событиях чрезвычайных! Напоминаю, год назад мы получили докладную записку профессора Вагша. В ней обращалось внимание на опасное изменение структуры ядра нашей планеты. К сожалению, реальные действия по этой информации мы предприняли лишь спустя полгода…

Президент посмотрел в сторону секретаря Совета национальной безопасности. Тот сидел низко опустив голову и что-то сосредоточенно записывал себе в компьютер. Президент продолжал:

— Специальная комиссия три дня назад представила мне свой доклад, в котором полностью подтверждаются опасения профессора Вагша. В глубинных слоях планеты вскоре возможна термоядерная реакция. Её последствия — уничтожение всего живого, а, возможно, и всей планеты. Мы с вами должны дать ответ на один вопрос — «Что же делать?» Вчера мы послушали специалистов — атомщиков, медиков, военных. Пора подводить итоги. Слово министру обороны. Прошу Вас, Викшер.

Всегда улыбчивый и словоохотливый Викшер выглядел не лучшим образом. Помятый мундир, щетина, круги под глазами… Викшер знал, что на сверхсекретном объекте его ждёт новейший космолёт, который за сутки доставит его и двадцать ближайших помощников вместе с их семьями на борт межпланетной станции боевого резерва. Он не знал другого — через час он будет арестован и умерщвлен по личному приказу Президента. Но это будет позднее, а пока:

— Господин Президент, господа. Судя по всему, в этой катастрофической ситуации у нас только два выхода. Первый — попытаться как-то нейтрализовать возможную реакцию. Второй — покинуть планету в кратчайшие сроки. Министерство обороны готово выполнить любую команду… по нашему ведомству.

Президент неожиданно его прервал:

— Не юлите, Викшер, — вы за какой вариант?

— … Реалии таковы, что я — за второй вариант. Нам нужно срочно покинуть планету, а, возможно, и Солнечную систему. — Викшер опустил глаза.

— Не тяните, сколько человек и как быстро мы можем вывести за пределы Солнечной системы?

— В нашем распоряжении двенадцать межпланетных кораблей. Подготовка их к вылету займёт максимум пять дней. Я могу гарантировать, что 120—180 человек мы сможем вывезти за пределы Солнечной системы…

— Ну, и как вы предлагаете определить, кто войдёт в число этих 120—180 человек?

Президент пристально посмотрел на потерявшего бравый вид Викшера.

— … Это могут быть… члены Совета безопасности, а также выдающиеся люди… Решать не мне, моё дело организовать выполнение решения.

— Понятно. Послушаем главу Совета учёных г-на Риша…

Риш был одним из самых уважаемых людей мира. Он особенно прославился своими достижениями в области строения атома. Это именно он открыл мельчайшие ff-частицы, из которых состоят ядра атомов. Несмотря на неясность практического применения открытия, почти все страны избрали его Почетным членом своих Академий наук. Административная должность нисколько не испортила Риша. Напротив, всегда и везде он говорил только то, что думал. За это его многие ценили, в том числе и Президент. Сегодня Риш выглядел крайне озабоченным:

— Я согласен с выводами министра обороны. Замеры, произведенные нами в десяти шахтах в разных точках планеты, показали, что с каждым днём вероятность взрыва увеличивается. Причём, мы не исключаем, что это будут несколько взрывов. Наиболее опасны районы городов: Нью-Йорк, Лондон, Лос-Анджелес, Токио, Москва, Шанхай. Сейчас трудно это как-то анализировать, но факт остаётся фактом — наиболее вероятны взрывы под крупнейшими мегаполисами с миллионным населением. Предотвратить катастрофу мы не в состоянии…

Риш сделал паузу, налил стакан воды и поднёс к губам. Было видно, что руки его трясутся и он ничего не может с этим поделать.

— Единственное, в чём я не согласен с Викшером — это то, что спасать надо не стариков, пусть даже очень заслуженных. Спасать надо наших детей! И ещё. В эти трагические дни очень важно исключить любую, даже незначительную утечку информации. Я очень боюсь паники среди населения. Это может быть похуже любого взрыва…

Риш опустился в кресло. Для себя он уже давно определился: быстродействующий яд — лучшее средство спасения.

— Спасибо, мистер Риш. — Президент потёр указательными пальцами виски. — Министр информации, доложите обстановку…

На самого молодого члена кабинета министров было тяжело смотреть. Белый, как полотно Виль, казалось, лишился голоса. Только наличие микрофонов спасало ситуацию:

— Выполняя Ваше поручение, господин Президент, мы предприняли экстренные меры. Секретные системы спутникового контроля информационного поля Земли уничтожают любую информацию о нашем совещании и вообще о том, что может хоть чем-то насторожить население. За последние дни…

Виль сделал паузу, испуганно взглянул на монитор и продолжил:

— …под различными предлогами приостановлена работа 115 телеканалов, 180 радиостанций, 150000 Интернет-порталов, 200 различных фирм связи, прервана работа у 1 450000 абонентов мобильной и других систем связи… Всё, что говорится на сегодняшнем совещании тоже будет засекречено…

— Хорошо, спасибо, — Президент прервал Виля. — Профессор Вагш! Как Вы оцениваете предложение министра обороны? Очень интересно именно Ваше мнение.

Профессор словно давно ждал этого вопроса. Он резко встал, поправил лацканы отличного белого пиджака. Голос Вагша зазвучал на удивление ровно и уверенно:

— Господин Президент! Господа! Сотни лет мы исходили из того, что основные опасности для человечества существуют вне нашей планеты. Мы тщательно отслеживали траектории полета любого крупного астероида, создали особую защиту от метеоритных дождей. Миллионы людей, сотни заводов, тысячи лабораторий разрабатывали различные системы, направленные в космическое пространство, к другим планетам. Мы запустили тысячи межпланетных кораблей. Вспомните, как мы бурно радовались нашим успехам в космосе, высадкам астронавтов на Луну и Марс! Оказывается, радовались напрасно. Оказалось, что опасность совсем рядом — под нашими ногами. Оказалось, мы изучали совсем не то, что надо изучать. Мы всё время думаем не о том, о чём надо думать, и делаем совсем не то, что надо делать! — Вагш повысил голос, смутился и, сделав паузу, продолжал:

— Не скрою, когда год назад мы установили факт критической концентрации изотопов урана и плутония в глубинных слоях Земли, мы сразу начали искать выход. Он напрашивается сам собой — нужен мощный нейтрализатор. К сожалению, все наши попытки даже теоретически подойти к этой проблеме ни к чему не привели. Нам неизвестно главное — природа возникшего процесса. Мы не знаем «как» и «почему?» Нельзя искать выход из кризиса, причины которого неизвестны! Увы, наука до сих пор мало что знает о Земле. Мы не научились предсказывать даже обычные землетрясения и наводнения…

— Господин Вагш, сколько времени еще есть у человечества? — Президент нервно откинулся в кресле.

— Судя по динамике процессов — 30—35 суток…

— Так что же нам делать? Подскажите…

— Я думал об этом весь последний год, — Вагш сделал паузу, провел рукой по длинным седым волосам. — Я пришёл к выводу, что… сделать ничего нельзя. Да и не надо…

В зале стало совсем тихо. Все с недоумением посмотрели на профессора. Он продолжал, сознательно выделяя каждое слово, словно учитель на диктанте:

— Поймите, надо просто достойно прожить эти тридцать дней. Каждому жителю нашей планеты, всем присутствующим в этом зале… По-человечески… Не делая зла… Лучше, чем мы жили до сегодняшнего дня… Каждый день как последний… Ведь ясно, что все должно когда-нибудь закончиться. И еще неизвестно что лучше — узнать о смерти за год или за час… Вот и всё, что я хотел сказать, — Вагш вновь сделал паузу и, понизив голос, закончил:

— Извините господа, мне надо срочно позвонить…

Профессор вышел из-за стола и быстро покинул зал заседаний.

---

Зачем?

Всё произошло неожиданно до невероятности. Холодное дуло пистолета, приставленное к затылку, прервало размышления Макса Лоу в самый неподходящий момент. А ведь как было все замечательно! Сев за руль своего красного «Лексуса» последней модели, он только что радостно представил себе последствия одной из своих самых крупных сделок. Дело было столь очевидно выгодным, что Лоу даже присвистнул — через несколько дней его банковский счет пополнится парой сотен тысяч «зеленых»! Он даже представил свою первую покупку на эти деньги — часы «Ролекс» с черным циферблатом за семь тысяч… Кое у кого лицо явно вытянется в удивлении! Бизнес — это игра, и Макс Лоу чувствовал себя везучим игроком. И вот на тебе…

— Мистер, у вас небольшой выбор: или вы быстро принимаете эту таблетку и остаетесь живым, или я вынужден стрелять, — голос за спиной Лоу был каким-то неестественным и почему-то очень громким.

Только сейчас Макс заметил на соседнем сидении газету и лежавшую на ней оранжевую пилюлю.

— Неужели маньяк? — подумал Лоу, глотая таблетку.

— Вот и отлично, — крикнул незнакомец. — Теперь тихо посидим несколько минут.

Было где-то около полуночи, и, как назло, ни одного прохожего.

— Впредь будет тебе наука, — зло мысленно отчитывал себя Макс, — на кой черт припарковал машину так далеко от офиса?!

Это только в детективах супергерои в подобных случаях выбивают оружие из рук бандита, скручивают бедолагу в морской узел, доставляют в полицию, подмигивая при этом пышногрудой блондинке и насвистывая «Let it be». Какие же уроды все эти писатели! Когда дуло пистолета упирается вам в голову, поверьте, никакие мысли о сопротивлении даже близко не подходят к коре головного мозга. А если у кого мыслительный процесс развивается иначе, то чуть позже лицо умника родственники увидят только в одном виде — в рамке с черным обрамлением. Это же так очевидно!

Лоу почувствовал, что быстро засыпает…

                                       * * *

Вас случайно никогда не запирали в сырой чулан или погреб? Не связывали при этом? И мыши с писком не бегали под ногами? Нет? Так отчего вокруг так много разговоров про трудное детство?!

Макс проснулся в каком-то темном помещении площадью четыре-пять квадратов. Он лежал на деревянной скамье рядом с небольшим откидным столом. Где-то наверху робко светилось окошко. Кажется, было раннее утро. Окончательно просыпаясь, Лоу почувствовал, как что-то словно обручем сдавило голову. Левая рука при этом была крепко привязана к телу за спиной. Правой Макс осторожно ощупал голову. Она была чем-то перевязана так, что оба уха оказались плотно закрытыми какой-то материей, напоминающей прорезиненный бинт.

Итак, это был плен. А пленник посажен во что-то напоминающее клетку.

— Зачем? Почему? — Лоу терялся в догадках.

За свои тридцать лет он, вроде, не имел явных врагов, никого не обманул, ему никто не угрожал.

— Неужели узнали про последнюю сделку? Неужели шантаж? Господи, только бы не какие-нибудь отморозки, — Макс точно знал, что пыток не выдержит.

Вдруг откуда-то сверху на стол упал свернутый листок бумаги. Лоу быстро развернул его и прочитал:

— Мистер, зачем вы живете?

Буквы были корявыми и написаны карандашом.

Макс удивленно оглянулся вокруг. Он ожидал чего угодно, только не такого начала переговоров.

— Я что, должен отвечать или как? — крикнул он в сторону двери, которую начал освещать свет наступающего дня.

— Ответ надо написать и бросить листок в щель над вашим столом, — сообщила очередная записка.

— Что им нужно от меня? Зачем меня похитили? — Лоу резко встал, сделал пару шагов и вновь вернулся на скамейку.

Несколько минут он сидел неподвижно. Затем вынул из бокового кармана ручку. Выхода не было, надо было принимать правила игры. Злить похитителей нельзя — это знает любой поклонник детективов Чейза или Чейни.

— Пожалуйста, отпустите меня. Мне нужно сделать много важных дел, — написал Лоу красивым подчерком на обратной стороне записки и сложил ее пополам. Потом нащупал щель в стене и бросил листок.

Через пару минут на стол упало третье послание. В нем было только одно слово:

— Зачем?

— У них что, крыша поехала? Усыпить, связать и привезти куда-то только ради того, чтобы прояснить некоторые вопросы бытия?! — Лоу не знал, как на все это реагировать. Вдруг забулькало в животе. Макс перевернул листок и со злой ухмылкой написал:

— Не могли бы вы дать мне что-нибудь перекусить. После вашей таблетки ужасно хочется есть.

Ответ указывал на то, что перспективы с завтраком весьма туманны:

— Мистер, далеко не у всех людей каждый день есть еда. Зачем вы живете?

— Маньяк с философским уклоном. Что ж, хотя бы здесь есть ясность, — вздохнул Макс и стал осматривать свое жилище.

— А вот это уже интересно! — Макс встал на цыпочки, обнаружил подвешенный в углу небольшой телевизор и нажал кнопку выключателя.

По-видимому, шел очередной выпуск новостей — как муравьи бегали люди и что-то при этом кричали. Все это комментировал невзрачный ведущий, похожий на школьного учителя.

— Где же звук, почему почти ничего не слышно? — Лоу до предела повернул ручку громкости. Тишина. Тут Макс вспомнил, что его уши завязаны.

— Может быть, я ранен? — Лоу нашел листок и быстро написал похитителям:

— Почему у меня завязаны уши?

— Не все люди могут слышать. Зачем вы живете? — ответ был как всегда быстрым.

По-видимому, за Максом наблюдали и ждали его посланий. Те, кто его похитил, имели какую-то определенную цель. Но какую?

Лоу в растерянности смотрел на светящийся экран. В течение следующих двух часов, сменяя друг друга, пронеслись: сюжет про глупую войну в Ираке, гонки «Формула 1», что-то о бесконечном конфликте евреев с арабами, репортаж с турнира «Большой Шлем», курс валют, дебаты в парламенте, интервью со знаменитым кутюрье, угрозы террористов, подробности очередных измен принца Чарльза, шоу «Как стать миллионером», карнавал геев и лесбиянок, пара пустых клипов известной рок-группы, несколько рекламных роликов того, что никому не нужно…

Макс не выдержал, выключил телевизор и прилег на скамью. В голове все время вертелся этот странный вопрос «Зачем вы живете?». Что-то в этом было. Какая-то тайна. Ее надо было обязательно разгадать…

                                        * * *

Вечером как обычно Марк Фарлендер решил проверить почтовый ящик. Из него выпали две квитанции. Одна из них напоминала о долге по квартплате за три последних месяца. Марк аккуратно расправил бумажки и, пройдя в свою комнатушку, положил на стол перед собой. Потом взял карандаш и открыл толстую зеленую тетрадь. Найдя окончание предыдущей записи, он медленно записал:

№38 23 октября. Бизнесмен Макс Лоу добровольно перечислил 100 тысяч долларов на счет окружного Центра лечения детей с врожденными физическими недостатками.

Перечисление подтвердил директор Центра Л. Хантер. Квитанция №1287

Удовлетворенно перечитав запись несколько раз, Фарлендер закрыл тетрадь, завернул ее в целлофановый пакет и поставил на полку рядом с небольшой фотографией жены.

— Странно… Часто чтобы найти верное решение какой-то проблемы человеку достаточно просто немного побыть наедине с самим собой. Но большинство людей почему-то панически боится этого, сознательно забивая голову всякой ерундой — размышлял он, открывая тюбик с мазью.

Настала очередь ежедневного массажа больной руки. Недавно врач подтвердил, что процесс онемения чуть замедлился. Марк давно уже привык к резкому запаху дорогущей мази и к необходимости тщательно втирать ее несколько раз в день. Конечно, у Салли эта процедура получалась намного лучше. Прикосновение ее нежных пальцев Фарлендер помнит до сих пор. Но, что делать, жена ушла неожиданно и без предупреждения. Осталась лишь записка на холодильнике. Вот она, лежит до сих пор:

— Марк, я тебя очень жалею и готова тебе помогать. Если бы не твой невыносимый характер! Ты опять попадешь в тюрьму! Пойми же, наконец — они не способны оценить то, что ты делаешь. Не способны! Я так больше не могу. Прощай. Салли.

Фарлендер приготовил свой любимый чай с лимоном, сделал бутерброд с сыром и стал внимательно читать газету. Через час, свернувшись калачиком, он уже спал на стареньком диване. Рядом, мурлыкая лежала любимая трехцветная кошка Лаки. Ее красивая мордочка наполовину спряталась в газету, а розовый нос уткнулся как раз в то место, где рукой Марка карандашом было выделено объявление:

«Девочка инвалид, 10 лет, из малообеспеченной семьи, инсулинозависимая, диабет первого типа, просит помощи на лечение. Благодарность наша безгранична».

Вот уже полгода Марк Фарлендер живет один, всеми забытый и покинутый. Практически глухой, с врожденным дефектом левой руки…

Но, похоже, он знает ответ на вопрос «зачем?»

март 2005г.

---

Большой бизнес

Сидни Шелдону, Чейзу и Ко посвящается…

Вы не замечали: после тягучих, доведенных до автоматизма дней рабочей недели так и тянет расслабиться?! Поэтому не стоит удивляться, что в кабинете директора фирмы Джека Брауна наблюдался маленький праздник. Повод был.

— Джек, я тебя поздравляю, ты — гений! Мы всё-таки сделали это! Мы закрыли этот чертов кредит день в день! — Фред Райд был крайне возбужден, напоминая малыша в тот счастливый момент, когда ему дают любимую игрушку. — Честно говоря, я думал, что ты не в своем уме, когда мы брали эту громадную сумму! — продолжал он, разливая шампанское в фужеры.

— Кредит, Фредди, — дело такое… Тут нужен расчет, а еще важнее интуиция, — Браун снисходительно похлопал по плечу своего заместителя и продолжил: — Но то ли еще будет! На днях мы подпишем еще один контракт с RVR-банком, построим пятиэтажный торговый комплекс, и тогда это уже будет настоящий бизнес. Настоящий!

— Джек, ты хочешь построить пятиэтажный торговый комплекс?! Ты хочешь обанкротить к черту все магазины в округе? Это же опасное дело! — по тону Райда было непонятно — то ли он восхищен, то ли испуган.

— Ну, риск, конечно, есть. Конкуренты, естественно, не обрадуются. — Джек усмехнулся и глотнул шампанского:

— Кстати, а где это наш новый начальник службы безопасности? Я же с ним так еще и не встретился…

Браун вальяжно прошел к своему столу и вопросительно посмотрел на своего заместителя.

— Он как раз сейчас в приемной и ждет приглашения. Джек, мне кажется, на сей раз мы не ошиблись. Парень работает всего второй день, но уже начал всюду устанавливать свои порядки. Он мне определенно нравится. Позвать? — Фред поправил очки и сделал шаг в сторону двери.

— Ладно, давай! — согласился Джек, наводя порядок на столе.

Через минуту в кабинет по-военному браво вошел крепыш лет 30—35. Коротко подстриженные темные волосы, толстая шея, пронизывающий взгляд производили впечатление решительного человека.

— Хью Боул, — представился крепыш, остановившись в двух метрах от Брауна. Было в нем что-то от бульдога, готового в любой момент выполнить команду «фас».

Джек перевел взгляд на лежавшую перед ним анкету.

— Рад познакомиться с вами, мистер Боул, — начал он по возможности более строго, как и подобает начальнику, — Знаю, что вы пришли к нам из спецслужб, и у вас хорошие рекомендации. Но я хочу сразу предупредить, — Браун покосился на Райда — у вас будет очень много работы. Конкуренты не дремлют и в любой момент можно ожидать какой-нибудь мерзости. Вам сказали, что у нас жесткие требования к вашей службе?

— Да, сэр, — громко ответил Боул таким тоном, каким и должны отвечать люди его профессии.

— Вам сказали, что ваш предшественник проработал всего два месяца?

— Да, сэр, — Боул продолжал стоять по стойке «смирно», глядя прямо перед собой.

— Так вот — делайте всё, что посчитаете нужным. А через пару месяцев мы подведем итоги. Вам всё ясно? — Браун поднялся со стула, давая понять, что разговор окончен.

— Да, сэр.

— Можете идти.

Джек подождал, пока за Боулом закроется дверь и посмотрел на Фреда.

— Где ты нашёл этого солдафона? — спросил он улыбаясь.

— Вот увидешь, Джек, у него всё получится, — поспешил заверить Райд, чувствуя, что его протеже понравился шефу.

                                       * * *

Джек вышел из офиса и сел в машину, кинув кейс на заднее сидение. Мотор легко завелся, и автомобиль плавно выехал на центральную улицу. Впереди, по-видимому, образовалась пробка, и серебристый «Мерседес» еле-еле полз, с трудом обгоняя идущих по тротуару пешеходов.

Соседние машины нахально прижимали лимузин Джека к обочине, но Браун не злился — уж больно хороший сегодня выдался день! Главное, найден общий язык с Сэмом Янгом, управляющим RVR-банком. Наконец-то он внял доводам Брауна и согласился участвовать в деле. А ведь еще месяц назад…

— Мама милая! Вот это красотка! — Джек даже присвистнул, увидев стоявшую впереди у дороги блондинку. Смотреть действительно было на что. Высокая, с великолепной фигурой в синем облегающем костюме с шикарными длинными волосами, мелкими кудряшками спадающими на плечи. Вот такие экземпляры и создают пробки на хайвэях! А каков взгляд?! Взгляд женщины, знающей себе цену. Холодный и одновременно притягивающий… Красотка явно искала такси, но в этой пробке никаких шансов сделать это у нее не было. И надо же такому случиться (в этот день Джеку определенно везло) — поток машин двинулся вперед и внезапно остановился так, что дверь «Мерседеса» оказалась как раз (!) напротив родственницы Клеопатры.

— Бывает же счастье в жизни, — подумал Джек, наклоняясь к правой двери.

— Леди, я могу Вам чем-нибудь помочь? — спросил он как можно более обворожительно.

Красотка сделала паузу, очевидно не решаясь принять предложение. Потом, передумав, взялась за ручку двери и… села в машину.

Запах восхитительных французских духов заполнил пространство салона. У Джека слегка закружилась голова.

— Меня зовут Джек. Почту за честь отвезти вас на край света! — Браун вошёл в то непередаваемое словами состояние, в которое входят все мужчины, находясь наедине с симпатичными особями противоположного пола. Джеку хотелось улыбаться, быть остроумным, привлекательным и т. д. и т. п. Посмотрев в зеркало, он с удовлетворением отметил, что не забыл надеть сегодня свежую рубашку.

«А неплохо было бы соблазнить эту конфетку, — вот было бы достойное завершение сегодняшнего успешного дня», — подумал Джек, подарив соседке одну из своих самых обаятельных улыбок.

— Мерилин. Но не Монро, — блондинка также улыбнулась в ответ Джеку и попросила:

— Если можно, довезите меня до 32-ой улицы. Это на окраине, но я вам хорошо заплачу… Вы же видите, — такси сегодня поймать невозможно, а моя машина уже два дня в ремонте. Довезете?

— Хоть на Луну. Для меня это большая честь, Мерилин.

Браун достал из футляра темные очки и одел их, стараясь сделать это как можно эффектнее.

— Джек, извините, зачем вам очки? На небе одни облака, и солнца нет уже неделю, — кокетливо поинтересовалась блондинка.

— На небе солнца нет, зато рядом со мной — есть! — невозмутимо ответил Джек.

Красотка рассмеялась тем грудным смехом, который так действует на всех мужчин от 25 до 50 лет.

Следующие пятнадцать минут Джек рассказывал Мерилин байки и анекдоты. От грубых армейских до шаловливых на грани непристойности. Мерилин от души смеялась каждой шутке. Потом они слушали музыку. Согласились, что Шадэ — бесподобная певица… Красотка всё больше и больше интересовала Джека. Он уже подумывал, куда бы ее пригласить, как вдруг услышал милое щебетание спутницы:

— А вот и моя улица. Джек, остановите, пожалуйста, машину.

— Мерилин, разрешите…

— Не надо, — блондинка медленно повернулась к Джеку, пристально посмотрела на него умопомрачительными темно-карими глазами, неожиданно дотронулась левой рукой до его щеки и нежно проговорила:

— Знаете, Джек, можете думать обо мне всё, что угодно, но мне почему-то захотелось отблагодарить вас прямо здесь… на этом сидении…

— Мерилин, вы — чудо, — прошептал Джек, когда они прервали долгий и страстный поцелуй.

Передние сидения откинулись, тонированные стекла поднялись и то, что казалось лишь миражом, стало вдруг явью. У Джека так давно не было женщин!

Часто дыша от возбуждения, он достал из потайного кармана пиджака блестящий розовый бумажный квадратик и рванул его зубами…

— Нет, Джек. Это всё равно, что принимать душ в костюме водолаза, — Мерилин тихо засмеялась, покрывая жаркими поцелуями мягких душистых губ шею Брауна.

Постепенно голова Джека оказалась между ног красотки… Он начал переходить в другое измерение… Признаться, там было великолепно!

---

                                       * * *

Приехав домой, Браун еле-еле доплёлся до спальни. Обладание красивой женщиной — что еще может быть лестнее для самолюбия мужчины?! Как он начинает гордиться собой, как вырастает в собственных глазах!

— Да, всё-таки есть рай на земле, — вспоминал Джек, лежа не раздевшись на своей огромной кровати.

Наступивший сладкий сон прервал неожиданный звонок в дверь. Три здоровых полицейских, сунув в лицо Брауну ордер на арест, и, не обращая внимание на протесты, доставили его в участок.

— Сэр, вы обвиняетесь в изнасиловании. Двое свидетелей утверждают, что вы насильно затолкали мисс Мэд в свою машину, а двое других нашли её в пригороде у дороги в разорванном нижнем белье со следами борьбы. — Офицер полиции глядел на Брауна с явным презрением. — Можете позвонить своему адвокату.

— Это дикое недоразумение, — Джек был ошарашен. — Какие, к черту, свидетели, какое изнасилование!? Это полный бред!

— Мистер Браун, в этих делах всё проверяется очень просто. Мы возьмем у вас сперму для анализа и сравним её с тем, что обнаружено у мисс Мэд… Если всё совпадёт, вам светит 10 лет тюрьмы…

                                        * * *

Из окна номера пятизвездочной гостиницы город просматривался как на ладони. Вид был изумительный! Но никого из присутствующих это обстоятельство не интересовало. Их занимали более прозаические вещи.

— А теперь приступим к делу — проворчал толстяк Морган, вынимая сигару изо рта. — Парня зовут Джек Браун. Бизнесмен. Поступил заказ упрятать его за решетку.

— Женат? — спросила сидевшая в желтом кожаном кресле шикарная брюнетка в мини юбке с ногами манекенщицы категории «люкс».

— Разведен год тому назад.

— Отлично, — заметила брюнетка, почему-то загадочно улыбнувшись.

— Охрана? — поинтересовался третий участник встречи — высокий худощавый мужчина с тяжелой челюстью и ярко выраженной залысиной. Его звали Гарри. Глаза его странно блестели. Похоже, Гарри был наркоманом.

— Не беспокойся. Это я беру на себя, — ответил Морган, раскрыл блокнот и достал ручку. — Обговорим условия. Что нужно тебе, Гарри?

— Мне придется нанять шоферюг человек двадцать, чтобы окружить его машину и подогнать прямо к Мерилин, — прикинул Гарри. — Если по 200 баксов каждому, то всего четыре тысячи. Дальше, надо четыре свидетеля. Это еще тысяч восемь. Итого — 12 тысяч зеленых…

— О`кэй, — согласился Морган и что-то пометил в блокноте. — Говори, Мерилин.

— Макияж, салон, одежда, туфли, духи… Всё как обычно. Две тысячи, — промурлыкала брюнетка.

— Не много ли? — усомнился Морган.

— Прикинь, у меня будет всего пару минут для того, чтобы он меня засёк и приклеился. Всё должно быть на высшем уровне, — ответила брюнетка, подняла голову кверху и выпустила кольцо сигаретного дыма. Именно так, как это делалось в её любимом кинофильме. Его название она давно забыла.

— Хорошо. Ты права. Ваш гонорар прежний?

— Да, всё как всегда. На двоих двадцать тысяч. Аванс — половину, — Гарри протянул руку, изобразив на лице жалкое подобие улыбки.

Морган слегка поморщился, достал из внутреннего кармана кошелек и отсчитал сто купюр…

Стоявшая на столе бутылка отличного коньяка догадалась, что настала ее очередь.

                                        * * *

Через час в камеру постучали. Джек вскочил с кровати.

— Мистер Браун, мы приносим вам искренние извинения. Вы можете быть свободны, — офицер полиции в знак примирения протянул Джеку руку и продолжил: — Вы можете гордиться вашей службой безопасности. Ребята славно поработали. Мистер Боул вам всё объяснит. А завтра мы оформим все документы.

Хью Боул проводил Джека из здания полиции и посадил в свою машину. Брауну казалось, что сон продолжается — всё вокруг менялось с головокружительной быстротой.

— Сэр, я сейчас всё объясню, — проговорил Боул. Он сел за руль, достал из портфеля какую-то кассету, вставил её в гнездо магнитофона и нажал на кнопку пуска.

Послышался знакомый женский голос:

«Знаете, Джек, можете думать обо мне всё, что вам угодно, но мне почему-то захотелось отблагодарить вас прямо здесь на этом сидении…»

Джек вопросительно посмотрел на Боула.

— Сэр, вчера утром мы установили микрофоны в вашей машине…

— Что?!

— Это была первая линия вашей безопасности, — объяснил Хью Боул и, как бы извиняясь, опустил глаза.

— А сколько их всего? — восторженно спросил Браун, начиная кое-что понимать.

— Четыре, сэр.

— Ну, вы, Боул, даете! — Джек громко засмеялся и откинулся на спинку сидения, — Где вы этому научились?

— Это моя профессия, — невозмутимо ответил Боул и нажал на педаль газа.

                                        * * *

— Алло, мистер Морган?

— Да, Хью. Как дела?

— Кажется, всё прошло нормально. Браун сказал, что я досрочно прошёл испытательный срок. Он даже наградил меня золотыми часами…

— Ха-ха-ха. Отлично, мой мальчик! Но помни — главные дела впереди. Запоминай всех, с кем он будет встречаться в ближайшие дни. Будь осторожен. На мобильник мне больше не звони. Я сам тебя найду.

                                       * * *

— Мистер Браун, к вам пришел представитель RVR-банка, — сообщил по прямой связи приятный голос секретарши.

— Да, конечно, пусть заходит.

В кабинете появился невысокий худой седовласый мужчина в темном старомодном костюме.

— Начальник службы безопасности RVR-банка Майк Рид, — представился он перед рукопожатием.

— Присаживайтесь, мистер Рид, — предложил Джек, показав рукой на кресло напротив.

— Мистер Браун, а не могли бы мы побеседовать на улице? — неожиданно попросил Рид, внимательно осматривая кабинет.

— Конечно, я к вашим услугам, — Джек улыбнулся и вышел из-за стола, направляясь к двери.

В сотне метров от офиса Рид подошел вплотную к Джеку и таинственно протянул листок бумаги.

— Мистер Браун, мне поручено всячески помогать вашей фирме. У нас теперь общий бизнес. Взгляните на этот любопытный документ. Это распечатка телефонного разговора одного из ваших сотрудников, — сказал он доверительно, оглядываясь по сторонам.

Джек с любопытством начал читать:

«— Алло, мистер Морган?

— Да, Хью. Как дела?

— Кажется, всё прошло нормально. Браун сказал, что я досрочно прошел испытательный срок….»

Дочитав распечатку до конца, Браун начал читать еще раз.

— Это переговоры моего нового начальника службы безопасности, — наконец промолвил Джек. Он был явно обескуражен. — Как вам это удалось?

— Это наша работа, сэр, — почему-то грустно ответил Рид.

Он достал зажигалку и сжег листок.

— Это так, на всякий случай, чисто профессиональная привычка, — объяснил Рид, заметив вопросительный взгляд Джека. — Советую вам быть более осмотрительным при выборе людей в службу безопасности.

Браун выглядел совершенно подавленным и растерянным.

Рид сделал паузу и мягче добавил:

— Привыкайте, мистер Браун. Это большой бизнес. Здесь свои законы… А, вернее, их здесь вообще нет…

Рид развернулся, прошёл несколько шагов, вдруг остановился и спросил:

— Может убрать этого Хью? Так, что его никто никогда не найдет?…

Браун вздрогнул и тихо ответил:

— Я подумаю… Спасибо…

Джек простоял некоторое время в глубокой задумчивости, затем вынул мобильник и набрал номер своей приемной:

— Моника, сегодня меня не будет. Все встречи перенесите на завтра.

---

                                       * * *

Придя утром в офис, Браун сразу вызвал к себе Боула и Райда. Они вошли и сели в кресла напротив стола шефа. Джек долго изучающее смотрел на обоих и только потом сообщил то, что решил этой бессонной ночью:

— С сегодняшнего дня я увольняю мистера Боула. Без объяснения причин.

Браун заметил, как побледнел начальник службы безопасности и растерянно заморгал под очками Райд. Внутренне Джек был готов к подобной реакции, поэтому продолжил:

— Фред, подготовь соответствующие бумаги.

— Мистер Браун, я прошу дать мне возможность поговорить с вами наедине, — неожиданно попросил Боул, встав с кресла.