Бесплатный фрагмент - Счастье ведьм

Моей Маме, моим дочерям, сёстрам, особенно И.Б.

«Считается, что ведьмы работают голышом. Это потому, что большинство книг о ведьмах написали ведьмологи-мужчины».

(Нил Гейман и Терри Пратчет «Благие знамения»)

«Желаю тебе наступить на землю» (из Александра Грина)

Жить — это каждый день! (Ю Же)

ПРЕДИСЛОВИЕ

Здравствуйте.

Будет несколько вступлений. Ведьма — сильный персонаж. Не принято в сказках сразу прямо допускать ее к действию. Кроме того, надо будет договориться о словах. И познакомиться.

Кто я? Стареющая (может, уже старуха к тому времени, как Ты читаешь). Сейчас мне 52, 53, 54… Я прожила их честно, старалась в полную силу и во всю душу. Ползала и летала, ударялась оземь и гордо поднималась, бродила по Земле. Любила, ненавидела, старалась понять, снова любила. Рожала, растила, отпускала. Была уборщицей, строителем, инженером, преподавателем, бизнесменом, продавцом, управляющим, водителем автобуса, помещицей. Была влюбленной, любимой, женой. Была дочерью, внучкой, сестрой, племянницей, тетей. И очень долго — мамой. Сейчас я психолог (долго я шла к этой профессии и думаю, это последняя моя любовь). И бабушка-в-деревне, и Бали-бабушка… Я думаю, люблю, слушаю и пишу. Пока писала, приблизилась уже к добродетельной старухе, обрела дом-Землю.

Я верю в существование и мудрость Магомета, Иисуса, Бабаджи, Заратустры, Давида, Моисея, Кришны. А ещё верю Джордано Бруно, Альберту Эйнштейну, Эрвину Шрёдингеру и особенно — Карлу Густаву Юнгу. Я расхожусь во мнениях с теми, кто проповедует насилие, узость убеждений и взглядов, особенно взглядов на Бога и Человека. Уж простите.

Как говорила, я тружусь в двух ипостасях: аналитическим психологом и старой ведьмой. Психология — моя профессия, любимая наука и искусство. Карл Густав Юнг — главный из учителей. Я также очень уважаю и активно использую экзистенциальный, процессуальный, трансперсональный, интегральный подходы. Ирвин Ялом, Ролло Мэй, Карл Роджерс, Милтон Эриксон, Арнольд Минделл, Роберт Атон Уилсон, Кен Уилбер. Изучая и применяя мудрые наработки этих и других ученых и исследователей, иду всё же за этими, особенно из-за их акцентов на настоящем и будущем. Ведьмой я осознала себя уже в зрелости и окончательно приняла на себя эту роль в процессе старения.

Эта книга — о женщинах-ведьмах и для женщин-ведьм. Возможно, она будет полезна тем, кто живет рядом с ними, и, надеюсь, тем коллегам-психологам, к которым приходят ведьмы. Всем интересующимся темой — тоже можно. Если интерес позитивный.

Это не учебник, не инструкция о том, как быть ведьмой или как быть с ними. Здесь мои изыскания, вопросы, находки о том, как это — быть ведьмой в начале XXI века, по возможности — счастливой.

Это не религиозная книга. И одновременно — очень религиозная: до тех пор, пока религия (как йога) — это путь к Богу. Я глубоко чту Коран, Библию, Тору, Учение Будды, Священные Веды.

Это личное. Мое и тех женщин, что доверили мне свое.

Если в каком-то месте вам покажется, что автор абсолютно не права, возможно, оскорбительно глупа, немедленно обведите расстроивший вас абзац чем-то красным, напишите сверху «не так!» (или что-то в этом роде). А лучше вырвите этот лист (если книга бумажная) и сожгите его на улице или дома в ванной. Закопайте пепел или смойте водой. Можно и со всей книгой так поступить. Хорошо, если вы живете в доме с печкой или камином. Плохо, если у вас электронный вариант книги. Даже не знаю, что тут делать. Может, ко 2-му изданию кто-то подскажет вариант ритуала?

Ну, в общем, я уже начала о магии. А надо-то начать с того… кто такие ведьмы.

Часть 1. О чем эта книга, и кто такие ведьмы

Ведьма, веста, фея

Переписка на сайте PSYSOVET

Алина, 19лет:

«Я не знаю почему, но не так давно все, что мне снилось в 7—8 лет, начинает происходить. Например, сегодня мы сидели с подругой в ее новом доме, я даже не знала, что она вообще переедет, она разговаривает по телефону, и я вспоминаю эту картину в своем сне, всё точь-в точь. Это вообще нормально, это не первый раз такое, мне становится уже страшно от этого?»

Ю Же:

«Уважаемая Алина. Такое бывает. И довольно нередко. И всегда бывало. Только поскольку людям не понятно было, как это происходит, подобное считалось ненормальным, пугало. Ведь грозы или лифта тоже боимся. Время не линейно, человеческий мозг способен ко многим „странным“ фокусам. Вопрос в том, как Вы хотите к этому относиться. Пугаться? Удивляться? Привыкнуть? Развивать?»

Ко мне довольно часто обращаются с вопросами про вещие сны, ясновидение, разные магические способности, прошлые жизни. То есть про то, как жить с этим или наоборот — без этого. В случаях, подобных приведенному, это, так сказать, первый зов.

Большинство маленьких девочек обладают экстрасенсорными способностями, ясновидением, способностями к синхронии с миром, то есть магии. Недаром в сказках именно они часто встречают волшебников и побеждают инициирующую Бабу Ягу. Однако под давлением общего социального разума мы расстаемся с мистическим соучастием.

Но зов глубин, зазеркалья, зов звезд, зов из-за стены (называйте, как хотите) частенько повторяется. То есть, для кого-то это ощущается как зов, а кто-то изредка ловит сны, сигналы, спотыкается обо что-то, прилетающее оттуда.

Зов глубин — термин, часто используемый Юнгом и юнгианцами. Я его недолюбливаю, потому как это зов Природы скорее, Земли или Вселенной. Он, конечно, может ощущаться печенкой, но никак не из тела исходит. Это зов издалека, зов тонких вибраций. Тело — антенна.

Давайте договариваться о словах.

Веста — будущая, потенциальная ведьма. Та, что слышит зов, видит сны, но пока не. Веста может не стать ведьмой, а стать феей. Девочка, девушка обладает почти всегда неким потенциалом, как и запасом яйцеклеток, однако, это лишь потенциал.

Ведьма — ведающая мать, ведь-ма, женщина, родившая и растившая детей, живущая в двух мирах/реальностях (иногда и больше).

Потому ведьмак для меня — нонсенс.

Есть, например еще ведунья, колдунья, ведун, колдун. И это совсем другой пласт отношений с реальностью.

Ведьма — женщина с экстрасенсорными и магическими способностями бOльшими, чем у средней по популяции нормы. Причем, экстрасенсорика включает в себя не только повышенную чувствительность кожей и другими органами тела, но и чувствительность эмоциональную, интуитивную. Точнее будет сказать так: ведьмы — женщины с экстрасенсорикой и экстраинтуицией, ясночувствованием и ясновидением, а также с большой волей.

Фея — то же, но без детей. Я пользуюсь этим словом. Возможно, дальше вы поймете почему. Можно, конечно, говорить колдунья. Но это, скорее, про способность к некоторым манипуляциям, которые, в общем, доступны разным категориям при некотором обучении (мужчинам и женщинам разного возраста). А я сейчас про некие роли в мире, в социуме, так сказать, суперпозиции.

Нерожавшая женщина — не ведьма (в моем представлении). Прошу понять, это не оскорбление и люстрация, это объяснение разграничения понятий: есть мужчины и женщины, собаки и кошки. Любой может овладеть искусством колдовства или даже алхимии. Но ведьма — это биологическая, социальная, душевная и духовная роль, обретенная через материнство.

Две книги: Людмила Улицкая «Медея и ее дети» и Вирджиния Вульф «На маяк». Я в любом случае очень хотела бы, чтобы вы их прочли обе. Но особенно для того, чтобы поняли мое представление о ведьмах и феях. Миссис Рэмзи у Вульф — зрелая ведьма-матрона. Ее невозможно полностью передать изнутри, по крайней мере, Вирджинии это не удалось (и вряд ли удастся мне), но хорошо переданы блики ее жизни в мелькании мыслей и дел, отражениях в других, том пространстве, которое она создала, в котором властвует. Когда мой первый редактор говорила мне об отсутствии логики в тексте, мне хотелось адресовать ее к Вирджинии Вульф, да и просто кричать: в материнстве, в нормально-здоровой многодетности, нет логики. Она есть в страхах и ограничениях. Жизнь, материнство — нелогичны.

Медея Улицкой тоже не очень логична. Она следует за жизнью. Вот! Может тут ключ? Ведьма создает жизнь. Фея следует за ней (подобно алхимику-мужчине). Медея Улицкой — состарившаяся фея, прожившая яркую сильную жизнь в заботе о мире, самых разных женщинах-сестрах и их детях. Она тоже владеет магией, но совсем по-другому. Это альтернативный сценарий древнегреческой Медеи, которая будет у нас в книге.

Нерожавшая или малодетная, одинокая женщина не может быть ведьмой. Колдуньей, пифией, феей — да, но не ведьмой. Пифия — женщина, чаще девушка, девственная, у которой заблокирована возможность проявлять земную человеческую любовь, и это компенсируется мощным контактом с мирами богов, духов, коллективного бессознательного. Именно они часто живут и страдают комплексом Кассандры.

Колдунья — это профессиональное (или любительское). Наличие навыка способности делать в мире неестественные вещи и события.

И те, и другие остаются за рамками этой книги. Фей же я буду упоминать периодически. Очень надеюсь никого не обидеть, но книга не о них. У феи жизнь земная не проявлена детьми, грудь не познала молока. Заложенная природой потребность заботиться, заблокированная по какой-то причине, реализуется порой разными идеями по переустройству мира, а-ля Снежная Королева. Такие женщины с трудом удерживаются на здоровой стороне приграничья, больше времени проводят за. Им довольно трудно быть в доброте и позитиве. Но, конечно, можно. (Надеюсь, Вы ещё не швырнули книгу в костёр негодования).

Если это получается, если побеждает юмор, любовь, реальная простая забота (о потерянных детях, например, или животных, растениях) ритуалы и белая магия — получаются добрые феи.

Таким образом, у женщины, выбирающей согласиться со своими силами, множество путей, но ей важно выбирать светлую сторону и искать свой вариант соприкосновения с миром людей.

Эвоневроз

Эволюция — мое любимое слово (после любви). Невроз — расстройство, раздражение психики в пределах здоровой нормы. Эвоневроз (термин мой) — невроз, связанный с неразрешимым эволюционным вопросом. Неотступным требованием чего-то в каждой клетке тела и частице души и невозможностью его обозначить, определить и ответить на него в узких рамках времени жизни.

Нас долго учили, что эволюция — это прошедший уже процесс, она вечно где-то сзади, а основной механизм ее — приспособление к изменяющимся условиям среды.

Лишь недавно стало понятно:

1). среда — не нечто отдельное и, тем более, не внешнее;

2). приспособление может (или должно?) опережать изменения среды.

Тогда я задумалась над приспособлением к будущему. Конечно, я не первая. Науку всегда опережает йога и искусство.

Сейчас уже информационное пространство наполнено исследованиями способностей мозга, описаниями теории струн, голографической вселенной, квантового сознания и т. п. Это уже не фантастика: искривления пространства и времени, зеркальные нейроны, ноосфера, квантовые скачки… Наш «непомерно разросшийся мозг» в своем развитии дошел уже до возможностей, его же очень пугающих.

Наше сознание безгранично и могуче, а вот осознание — коридор реальности, который мы можем охватить разумом, не подвергая его разрушению, имеет границы разной плотности у разных людей. Однако, в сознании многих из нас пылает на костре собственный Джордано Бруно со связанными переломанными руками, зашитыми губами. Нам страшно, мы не хотим сгореть вместе с ним, но мне жарить лепешки на этом огне — тяжело.

Современные Жюли Верны и Артуры Кларки фантазируют не о технике будущего, а о мутациях. Даже о прилете инопланетян мы стали размышлять как о возможности для развития способностей. Однако, большая часть фантазий продолжает содержать в себе некоторую отгороженность, обособленность: есть некие Люди-Х, отдельные особи, кем-то укушенные, облученные или обученные.

Мутанты — пока слово ругательно-пугательное. Хотя многие, как и я, задумываются. Меня очень порадовало у Дмитрия Глуховского в «Метро 2033» важное сомнение о том, кто прав: те, кто умудряются оставаться людьми, или мутанты, которые соответствуют изменившемуся миру. Об этом пишут и Ден Браун, и Юваль Харари, но всё это как-то участками и урывками.

Мутанты были всегда. Всегда пугали большинство. При том, что процесс трансмутации и обновления клеток идет непрерывно и постоянно, мы удивительно изощренно пытаемся его не принимать. Интересна роль женщин тут: как хранительниц генофонда и жизни.

Сейчас эволюция сознания и разума стала близкой и очевидной.

Ирвин Ялом хорошо сказал: «Люди — единственные существа, для которых их собственное существование является проблемой». Возможно, и не единственные, но от этого не легче. И чем дальше конкретный человек продвинулся в эволюционном развитии (оно обычно очень случайно), тем большей проблемой для него может быть его собственное существование.

Теперь мы уже способны понимать, что время и пространство, которые мы обживаем, столь малы, столь ничтожны по сравнению с тем, что существует в микро- и макрокосмосах, что страх сковывает. Боясь разрушения, сумасшествия, мы выстраиваем границы между реальностью жизни и реальностью знания, возможности. Одни «не знают», другие «знают, но».

От эволюционного страха, следующего за эволюционным требовательным вопросом, мы всегда защищались нормопатией. Сейчас прямо-таки пандемия нормопатии. Прописаны допущенные нормы почти ко всем сферам человеческого существования: от состава крови и мест обитания, до интеллекта и отношений любви. «Нормально» — характеристика, подменяющая огромный спектр бытия для людей всех поколений. И популярность попытки спрятаться за столь эфемерную стенку лишь подтверждает широкое наступление эвоневроза.

По моему мнению, эвоневроз — самое распространённое расстройство психики у современного цивилизованного человека.

«Это такая же агония, как и бессонная ночь, исполнять возвышенное из здесь и сейчас, а именно другое и противоположное в самом себе. Это подкрадывается незаметно, как лихорадка, как ядовитый туман. И когда ваши чувства возбуждены и наиболее расширены, демоническое приходит как что-то настолько безвкусное и изношенное, настолько мягкое и несвежее, что вы заболеваете от этого…» (К. Г. Юнг. Красная Книга)

«Таким образом, путь освобождает вас. Вы не можете быть одновременно на горе и в долине, но ваш путь ведет вас с горы в долину и из долины на гору. Многое начинается забавно и приводит в темноту». (там же)

Допущенные нормы, как колдовской меловой круг, как будто защищают людей от монстров эволюции. Это одновременно и меловой круг, и Стена. Это граница.

На границе живут стражники, они работают ими, пока могут уверенно удерживать одну сторону. Это наши ученые, врачи, педагоги, психиатры, конечно. «Скажите, я нормальный?!» — «Да, Вы просто упали со Стены, дайте руку, мы Вас перетянем обратно, отмоем, сделаем прививки».

Еще на границе живут сталкеры (стокеры): разведчики, неугомонные исследователи. Они ходят и ходят. Они умеют «кидать гайки», «приносить артефакты», они приоткрывают возможности. Их боятся, уважают, пытаются использовать. Иногда сталкеры встречают ведьм.

У Стены еще есть жители. И если стражники пытаются охранять стену от разрушения и проникновения через нее, то те, кто живет под стеной — лишь присматривают, латают, помогают путникам с обеих сторон. Чем помогают? Огоньком в окне, крышей, под которой можно согреться и передохнуть, ворчливым откровением, что ты не первая (первый), ну может парой подсказок, сухими носками, куском хлеба…

Стена — это не обязательно как в «Игре престолов»: мощное рукотворное сооружение. Порой это край леса или окружная автодорога, граница государства или того купола (как у Замятина, Стругацких и иже), который воздвигает социум. Сейчас довольно быстро зона Пограничья наполняется людьми, многие тут работают, оказывают услуги. Кто-то забредает случайно. Кто-то живет.

Помните фильм «Звездная пыль»? Там стену-границу охранял Старик. Наш главный пограничный житель — Баба Яга.

Ведьмы живут с двух сторон Стены. Одновременно. Это мучает и разрывает. Зовут, ждут и там, и там. Надо успевать. Самое мучительное — переход.

Ведьмы — одна из наиболее подверженных эвоневрозу групп людей. Именно из-за своей экстрасенсорики ведьмы часто выходят в пограничное состояние, а порой и переходят на психотическую сторону.

Как аналитический психолог, я исследую и стараюсь помогать людям с эвоневрозом, как Баба Яга — часто встречаю запутавшихся ведьм. Тем и собираюсь поделиться дальше.

Ведьмы очень крепко связаны с эволюцией. То есть, конечно, каждое существо на земле с ней связано, ибо находится внутри этого главного процесса жизни. Но ведьмы как будто больше. Жизнь и эволюция течет через них так активно, что эвоневроз для них, как анемия — почти само собой.

Эвоневроз женщин-ведьм чаще всего проявляется тремя проблемами.

1). «Комплекс Кассандры» — неприятие окружением, невозможность быть услышанной и понятой, реализованной, ощущение бессмысленности своих способностей и охваченность ими. Всякая современная Кассандра рискует всё также быть разорванной толпой или принесенной в жертву. Он чаще бывает у девушек и молодых женщин. Но сейчас так сильно искажено отношение с возрастами…

2). Множественные соматические заболевания, вызываемые тем, что тело женщины не справляется с нагрузкой сверхчувствительности. Информация (ощущения, чувства) не течет потоком, а впитывается и переживается телом. Из нашего языка и сознания ушло полезное, текучее, антихрупкое понятие воля и практика его производных (позволение и другие). Практики контроля и ответственности — маскулинные, жестки, также травмируют тело и психику женщины.

3). Одиночество и страхи.

Одно из ключевых слов для меня в работе с эвоневрозом — масштаб. Первое в теме масштаба — осознать, освоить.

— сначала бескрайнюю безграничность хаоса, Вселенной, невероятность пустоты и скорости;

— затем сгущение коллективного сознания (ноосферы);

— потом концентрированность личного сознания/осознавания, разума.

Аналогично и с душой. Пора бы забыть про «внутренний мир души». Наш внутренний мир — мир микробов-симбионтов нашего тела. Душа же — значительно больше тела и внутри него она — лишь в малой своей части.

Важно выстроить, организовать максимально здоровую жизнь на разных размерностях бытия, без инфляции расширения (когда «разносит») и попыток, наоборот, зажать, впихнуть в обыденность.

Основа психологической работы с эвоневрозом ведьм — помощь в выстраивании и укреплении оси Эго-Самость. Разного рода тренинги развития женской силы, многие полезные, собственно этим успешно и занимаются. «Красный Шатёр» Катерины Перховой, «Рождение Звезды» Марии Гусевой, «Ясночувствование» Олеси Бондаревой, «Дайверы Духа» Анны Кучинской, «Зельеваренье» Елены Хегай — опытные ведьмы помогают сестрам осознавать, почувствовать эту ось.

Юнгиански выражаясь: ось Эго-Самость — основа здорового выживания и развития человека, тем более ведьмы. Это не что-то соединяющее Эго и Самость, как отдельные архетипы или базовые комплексы. И не шест для душевного стриптиза, не столб, не вавилонская башня поиска понимания. Можно с натягом сравнить ее с деревом жизни, которое питается и корнями, и кроной, и стволом, впитывая солнце и дождь. Это пространство, где Эго и Самость соединяются, сливаясь как два базовых процесса, потока, примерно, как спинной мозг и сушумна.

Ось Эго-Самость — это шкала масштаба жизни.

Самость — важнейший экзистенциальный комплекс нашей души, максимально широкий, комплекс личных смыслов, пути, даймона, ожиданий Вселенной. Благодаря К. Г. Юнгу Самость стала архетипом. Ее реализация — основной смысл и счастье.

Эго — базовый, структурообразующий онтологический архетип-комплекс, спинной хребет и оба мозга психики. Эго подобно антенне вбирает мощь Самости, запуская и поддерживая здоровую активную деятельность и сохраняя структуру личности. Можно сравнить Эго с руслом и самим потоком, организующим воду Самости.

Хорошо функционирующая ось Эго-Самость позволяет не обесценивать интуицию, силу мечты и молитвы, способность к магии, ясночувствованию, не отмахиваться, не закрываться. С другой стороны, важно и здоровое заземление. Ведь неграмотное обращение с Самостью и великими силами грозит инфляцией, безумными полетами на м, разрушительными шабашами, безумными плясками, ураганами Гингем. (Помните мрачный вихрь, поднятый над Троицком обиженной ведьмой в «Ночном Дозоре» у Лукьяненко?). Ведьмы, объединяющиеся для бессмысленных плясок-гулянок, безобразны и вредны этим.

Но и одной страшно.

В сложностях эвоневроза, в отчаянных криках: «Кто я?! Зачем я?! Почему эта мука?», в тесноте отношений, семьи, дел, текущих забот, сущность ведьмы бьётся, страдает, калечит сама себя.

«Белая, искристая, тихая и чистая, пассивная и агрессивная в своём единственном пороке. Прибегает ко всем средствам, чтобы унять свою злость. Огибает, роет, размывает, фильтрует. По своей сути этот порок сам себя уничтожает, утихает сам по себе, не облачается в какую-то конкретную форму. Усмиряя себя, падает навзничь почти мёртвая, как монахи в своих молитвах… Можно сказать, что Вода сумасшедшая, потому что у неё истерическая потребность подчиняться только себе. Такова её идея фикс…» (Франсис Пунш, цитата из фильма «Картахена», 2007)

Вот пример водной стихии без здоровых берегов Эго.

Эвоневроз в крайних своих пограничных проявлениях мешает ведьме быть счастливой. А счастье — суть и главный смысл жизни ведьмы. И эвоневроз также — и путь счастья. Важно не забывать об этом, позволять и помогать этому быть.

Проявленность

Мудрая ведьма заземлена. Она умеет вырастить яблочко, смотать верный клубочек. Она может подсказать и промолчать. Ее магия — в земном труде. Путь магии — внимательность, сосредоточенность, дело, творчество, ритуал.

Сосредоточенность — очень важно. Это свойство девочки и девушки тренируют за игрой и рукоделием, чтобы потом уметь собирать свет и тепло из пространства, сохранять его и магически воплощать. Юнгианским языком: собирать огромный свет и силу Самости в луч Эго, сосредотачивать и проявлять.

Знаете, как выглядит успешная ведьма начала XXI века в быту? Дом, скотина, которая плодится и размножается (или/и бизнес/преподавание/работа), детей 3—8. Она водит машину, шьет, танцует, учится, играет на гитаре или фортепьяно, печет хлеба и торты, устраивает фантастические праздники, ездит на лошади, рисует картины. Она в курсе событий в мире. И еще — читает детям перед сном. К тому же, она хороша в сексе. В качестве комплимента она постоянно слышит: как ты успеваешь? Частые гости у нее — хроническая усталость и одиночество. Они могут быть как приятными, так и неприятными. Усталость бывает радостной, вечерней или тотальной — до износа. Одиночество — от редкого приятного уединения до потери себя в неразделенности и невозможности отразиться хоть в ком-то.

Больное место часто — муж. Он или держится рядом с трудом, страдая и постоянно оттягивая энергию, даже если сильный, заботливый и опорный, или уходит злой, обиженный, оставляя ей одиночество и мутное чувство непонятной вины.

В терапии вышеописанных острых состояний я использую русскую сказку «Царевна-Лягушка». Давайте припомним? Она еще много раз встретится в этой книге.

У Василисы некое темное прошлое, которое мы узнаем кратко с ее слов. Лично у меня есть некоторое мнение, что всё очень не просто было в их неудачных отношениях с Кощеем. Но как бы там ни было, она из-за них из отцовского дома попадает в болото. В болото. И выглядит не очень. И тут к ней сначала стрела падает, а потом и Иван-Царевич является. Инфантильный такой герой. Младший в отцовском доме, получивший «свободу выбора», когда и мысли нет воспротивиться нелепой идее стрелять в небо и жениться потом (всё это как приключение).

Для Лягушки Иван — герой-избавитель. А что, есть выбор? Опять же, доделаем, дорастим.

Дальше как-то они уже вместе живут. Поженились тихо-незаметно. Сказка, предвидящая будущее. Уже не сказка. Живут вместе. И начинаются испытания. Устраивает их царь-отец или попускает только — не суть. А только Герой день за днём приходит домой, повесив голову под гнетом нерешаемых задач.

А наша ведьма-Василиса, молодая жена, она всё может. Она прокормит семью, спасет мужа и пожалеет, всех удовлетворит, да еще и удивит мастерством и красотой.

«Ага! — смекает тут Иван-Царевич, — значит, может! Так и нечего! Пусть всегда…». И тут-то и кризис. Хочет жена-ведьма спрятаться обратно в лягушачью кожу — ан-нет. «Пеки милая, пляши, тки… А я, а что я?!». И сносит ведьму в темное прошлое, в кощеево царство к мертвому Анимусу вместо сильного. И как бы ни билась, ни рвалась она, не может помочь своему герою, ни подсказок дать, ни за руку привести. Если любит и волей богат — сможет взять ресурсы у Бабы Яги, у природных сил, пройти путь и обрести обновленный союз. Символическая игла жизни-смерти Кощея часто проявляется в жизни семейных пар. После отчуждения, усилий, отчаяния, поисков, ожидания что-то очень твердое и тонкое ломается (часто про лед говорят) и отпускает слезы, чувства и новую жизнь.

Как будет дальше жить Иван с Василисой? Надеюсь — внимательно.

Очень немногие мужчины справляются с тем, чтобы быть мужем ведьмы. Когда-нибудь напишу им памятник. Знаю нескольких воистину великих. Попробовала даже спросить их: «Каково это — быть мужем ведьмы? Поможете?». Мужья отшутились. Да, конечно, кто ж расскажет такие секреты! Думаю, это искусство, мастерство саперов, физиков ядерщиков, испытателей сверхзвуковых.

Филипп Перхов — муж великой Катерины Перховой, подарил такое: «Ведьма — для меня что-то местечковое, моя, скорее, йогиня. Боготворить, а как еще?». Да, в устах буддиста-йога слово «боготворить» звучит вполне конкретно, по-рабочему: творить бога, божественное, вместе.

Могу сказать очевидное. Муж ведьмы — тот, кто принимает, частично понимает, поддерживает, защищает. Защищать ведьму нужно в первую очередь от дураков. Ибо ведьма может бороться с врагом, но против порывов глупого сердца бессильна, поэтому рьяные чиновники, злые дети, активные глупые люди очень опасны для неё. Порой приходится спасать ведьму и от сил, которые больше нее (Кощей), особенно связанных с прошлым.

Муж, справляющийся с задачей внимательной заботы, умеющий и поддержать, и отпустить, ценящий способность жены вести, зная дорогу, получает большие силы и радости благосостояния.

Всё это достигается совместной работой, терпеливыми усилиями, перевязкой ран друг друга. Ведьме хорошо бы потратить часть своей экстрасенсорики на то, чтобы чувствовать лезвие бритвы и пройти по нему. Оно расположено между полной открытостью (показом истинной сущности) и полным утаиванием («Спи Иван-Царевич, утро вечера мудренее»). Сила семьи тренируется, как любая мышца, — настойчиво и постепенно.

Не будем забывать, что кроме мужа у ведьмы, как и у любой другой женщины, есть Анимус. С ним тоже всё довольно интересно, потом расскажу.

Может ли ведьма быть нормальной? Отвечаю: скорее всего, нет, потому что вопрос этот конгруэнтен для меня вопросу «может ли нервная клетка стать жировой или мышечной?». Думаю, может быть, иногда. Или прикинуться. Здесь и подсказка одного из путей ослабления остроты эвоневроза.

Помнить, что мы нечто вроде клеток пока неподвластного пониманию организма Земли или биосферы, или Вселенной. Клетки, отличные от других, могут выполнять очень важные функции, как постоянные, так и случайно-мутационные. А если они начинают упорствовать в противодействии организму, да еще и объединяются, мы называем это злокачественные образования. Из этого проистекает небольшая подсказка на сакраментальное «как жить?» — быть здоровой (в самых разных аспектах и смыслах). Для здоровья жизни важен хороший контакт с ее элементами, с тем, из чего сложена наша планета, биосфера, частью чего мы являемся и телом, и душой.

Сверхспособности

Чувства, ощущения, мышление, интуиция, воля

Мой учитель Карл Густав Юнг обозначил четыре основные функции психики, ее способа функционирования и контакта с миром. Чувства, ощущения, мышление, интуиция. У людей они обычно развиты неравномерно, какие-то ведущие, какие-то теневые. Волю к этой модели добавили мы с Оксаной Лавровой, потому как нельзя без неё. Такая же важная онтологическая составляющая бытия человека.

В общем дискурсе у нас принято понятие экстрасенс, предполагающее, по этимологии, сверхразвитые способности к ощущениям. С другой стороны, как раз про ощущения принято говорить чувствовать, чувствительность. Мышление также смешивается с интуицией. Полезно различать, чтобы понимать, с чем имеем дело и что можно развивать.

Итак.

Сверхощущение, или экстрасенсорика — это способность распознавать тонкие цвета и оттенки запахов и звуков, улавливать тонкие поля, в том числе на большом расстоянии, чуять кожей, волосами, нутром. Если у женщины (говорят, у блондинок больше) высокая кожная чувствительность и эмоциональность, то это как раз не чувствительность, а экстрасенсорика. Иногда говорят — «как без кожи». Хотя, по-моему, кожи тут как раз много, но она тонкая.

Сверхчувствительность. Способность испытывать сильные чувства (страсти) и переживать их. Чувства отличаются от ощущений и эмоций тем, что они названы и осмыслены. Холодно — ощущение, я замерзла — чувство. Ах! — эмоция, любовь — чувство. Тревога — эмоция, ощущение, страх — чувство. Олеся Бондарева использует чудесное слово ясночувствование и обучает ему. Это такая концентрированная практическая психология. Много сердца. Много этики.

Интуиция. Тут как-то «сверх» или «экстра» и не добавляется. Она вроде не особо в чести в нашем рациональном мире. Если она есть, то это уже как бы «сверх». Интуиция — это прямое знание. Открытая связь с ноосферой, способность знать (часто говорим «видеть») сквозь время и пространство, без привычной рациональной логики.

Мышление. Это способность к обработке информации, знание, понимание, принятие решений и тому подобная алхимия мыслеформ. В современном мне мире именно мышление стало оплотом выживания и развития, ценностью в отношениях и деятельности. Ведьме нужен хороший ум. А еще лучше — экстра-разум. Вот задумалась, как объяснить, чтобы не подумали, что это только про многозадачность женской роли (дом, дети, социум, дела), и соцсеть прислала чудесный текст. Размещу тут полностью как иллюстрацию. Содержание его нам еще пригодится в главе про Анимус и мужчину.

Дарья Кутузова, 2016г.: Про дискурс рыцарства.

Мне прямо звенит сейчас. Сильные часто так боятся чужой слабости — вдруг я им что-то буду должен (а сил не хватит? И я буду слаб?).

А в слабости и уязвимости так естественно бояться чужой силы — вдруг ранят, затопчут, превратят ее в насилие (и своей силы — заодно).

А можно обходиться с этим вот так. Не расщепляясь на сильного и слабого. С достоинством. Чествуя ценности друг друга, за которые каждый рубится как может. Не призывать чекать привилегии, а — напоминать про подзабытое рыцарство. Светлая сторона архетипа Героя.

Думаю две мысли сразу:

Майкл Уайт «втащил» в сферу терапии и социальной работы слово honour, и именно как глагол. Причем глагол действия, в активном залоге. Как существительное — это «честь», «почет». Как глагол это слово чаще употребляется в общепринятом языке в пассивном залоге, «I am honoured to be…» — «для меня большая честь…» — и это конструкция, употребляемая в очень формальных, церемониальных ситуациях. Или с иронией, которую тем, кто способен ее воспринимать, слышно за километр. А Майкл Уайт употреблял это слово — «чтить», «воздавать почет» — по отношению к мечтам, ценностям, умениям, усилиям другого человека. Это позиция помогающего практика по отношению к тем, кто обращается за помощью. Получалось такое внесение церемониального в повседневное. И, по моим ощущениям, это был дискурс рыцарства.

Потому что еще одно слово, которое он часто употреблял, описывая позицию помогающего практика, это слово «champion» — и не в современном его значении «победителя в состязании». Это слово изначально тоже идет из рыцарского дискурса и означает «рыцаря-защитника», того, кто будет биться за человека, который сам биться за себя не может. У нас есть привилегии — образование, здоровье, финансовые средства, многое другое. И эту привилегированность мы можем использовать, как рыцарь — коня, доспехи и оружие.

Вторая мысль в связи с этой — про ежедневный активизм. Идея в той формулировке, в какой она мне известна, пришла в голову другому Майклу, Майклу Нортону. Она проста: больших изменений можно достичь, если будут суммироваться и приумножаться систематические малые действия множества людей. Нортон любит задавать людям вопрос: «Если бы вы могли убедить миллион человек совершать какое-то малое полезное действие, что бы это было за действие?»

Я продолжаю думать в сторону того, о чем писала вчера: что у некоторых людей иногда вообще нет ресурса поддерживать отношения с друзьями, и социальные связи ослабевают, человек проваливается сквозь ячейки сети отношений и пропадает без вести. Иногда — в буквальном смысле. И сегодня, если бы я могла убедить миллион человек регулярно совершать какое-то маленькое полезное действие, я бы постаралась их убедить просматривать свой список друзей и находить тех, от кого давно ничего не было слышно. И писать им коротенькое теплое письмо….

Простите за эту большую и двойную цитату, но она только целиком передает то, что хочется сказать о мышлении ведьм.

«Мы настроены на действие, а не на размышление, поэтому наша жизнь, как правило, слепа по отношению к самой себе» (Умберто Р. Матурана и Франико Х. Варела, «Дерево познания»).

Нашу цивилизованную западную культуру мышления сделали греки, презиравшие ручной и домашний труд, надолго оторвав знания и мышления от непосредственного опыта, создав касту «специалистов» и «мыслителей». Женский анимус, за которым — логос, часто бьётся в плену рамок, становится истеричным и агрессивным, не находя выхода своей силе. К счастью, всё довольно быстро меняется.

Да, думающая женщина по-прежнему является страшной. Но ведьмам с этим приходится иметь дело.

Агнесса была худшим из всех пророков, потому что всегда оказывалась права. Она написала «Превосходные и Недвусмысленные Пророчества Агнессы Псих, Ведьмы» и «Дальнейшие Превосходные да Недвусмысленные Пророчества Агнессы Псих, Касаемо Мира Грядущего», чтобы позаботиться о своих потомках после своей смерти. Предсказав собственную смерть от рук разъяренной толпы, Агнесса сама взошла на погребальный костер и взорвала всю деревню, тем самым нанеся Армии ведьмоловов непоправимый урон. («Благие знамения» (англ. Good Omen) Терри Пратчетт и Нил Гейман).

Хвала нам, мы чтим мыслящих женщин, я хочу здесь упомянуть с земным поклоном двух: Марию Луизу фон Франц и Оксану Лаврову. Да услышат все их сестры.

Воля. Без нее никак. Это базовая составляющая жизни. Думаю, именно она отличает живое от неживого. У воли две главные характеристики: свобода и сила. Для хорошей жизни и магии ведьме необходима очень свободная и очень сильная воля.

Экстрасенсорика хорошо может проявляться и развиваться в детстве. Иногда она врожденная, но чаще появляется, к сожалению, в результате травмирующих событий. Ее также можно развивать. Например, методами Бронникова или тренируясь чувствовать воду, цвета и так далее.

Для девочки это может быть хорошей игрой-развитием. Конечно, важно, чтобы она жила при этом в комфортной безопасной обстановке. Под безопасностью я тут подразумеваю не запертость в клетках и коробках цивилизованного социума с его постоянной угрозой и присутствием насилия, а наоборот природную среду, где и радости, и опасности реальны и доступны для восприятия и развития.

Конечно, с высокой способностью к ощущениям жить бывает непросто. Как и полезной, так и мешающей она может быть в юности и молодости, когда жизнь часто неустойчива, небезопасна, лишена комфорта. Юность с ее проступками и безрассудством, с разгулом телесности, требует некой толстокожести. Юность и молодость травматичны, как и время первых родов. Тут может быть полезно снижение сензитивности. Ее можно восстановить потом, когда уже привыкнет тело к материнству, загрубеют соски. Когда надо успевать многое чувствовать кожей, потому что мозга просто не хватит.

Чувствительность — это так называемый эмоциональный интеллект. Он редко бывает врожденным, хотя бывает. Способность испытывать, переживать, понимать, называть, разделять чувства — главное феминное качество. Мы учимся ему всю жизнь. Большинство людей испытывает чувства, но далеко не все владеют ими мастерски. Характеристики чувств, по которым можно судить о способностях, — это широта и богатство спектра, сила и ясность, способность к здоровой саморегуляции.

Человеческая воля тем и отличается от воли, например, деревьев, что напрямую связана с мышлением с некоторого этапа развития. И она окрашена, проникнута этикой.

Воля маленькой девочки часто проявляется лишь как своеволие, порой вредность, строптивость, потому как без чувствительности и мышления, связанная лишь с сенсорикой воля хаотична и часто неэкологична. У юной и молодой ведьмы воля уже может двигать войска и стены, но часто страдает целесообразность и искусство владения. Взрослость вся про наработку владения этой великой нашей онтологической силой. Зрелость — время применять и пользоваться разумно и во благо. Потом она слабеет, но сила компенсируется навыком, мастерством и внимательностью.

Элементы/стихии

Вода. Начнем с нее. Тема эта, как Мировой океан, обширна и разнообразна. И я, честно сказать, не хочу сейчас в ней утонуть или уплыть в дальние края. Мы еще с вами пообщаемся с реками и озёрами, засмотримся на водопады. О связи женщины с водой очень много известно. Я лишь хочу сделать акцент на том, что важно (без символизма) ведьме, девочке, весте иметь много хорошего, личного контакта с водой.

Конечно, годится и водопроводная. Но ведь все уже знают, что вода вбирает и переносит массу информации. Вода — самая феминная, женская, материнская стихия. С ней очень полезно соприкасаться в природном виде. Лучше всего, конечно, «жить в провинции у моря». Реки, пруды… Всё это наше — девичье, русалочье. Вода восстанавливает, поддерживает, она дружественна. Она же примет в горе. Заболела ведьма — везите на воды. Отчаялась — ищите и берегите у воды.

В психологической работе (думаю, не секрет ни для кого) вода — важнейший символ, символ души. Аналитическая работа в юнгианской традиции — это заплыв, погружение, странствие. Взаимодействие с водой в снах, метафорах, воображении становится главной подсказкой о качестве контакта с душой и ее здоровье.

Но важно не забывать, что символы изначально «прикреплены к чему-то физически реальному». В цивилизованном нашем обществе они часто становятся симулякрами. Так, юнгианцы бесконечно перечитывают «Символы трансформации» Юнга, его труды по алхимии и т. п. И при этом тщательно игнорируют его наставления о пользе самостоятельной жизни, трудам по самообеспечению, непосредственному контакту с водой, огнем, камнями.

В древней китайской традиции, в Книге Перемен, динамическая устойчивость мира держится на балансе Инь и Ян: женских стихий (вода и земля) и мужских (воздух и огонь). И это не отвлеченные категории. А озёра и горы, ветер и костер. Наша душа и наш путь — из тех же элементов.

Вода — это всегда начало. Начало жизни и любого из ее циклов. Она же — хранитель и питательная среда. Она соединяет в себе плавную текучесть и проницательность. Путь ведьмы начинается с воды, продолжается и поддерживается водой.

Земля — второй женский элемент, элемент Инь. Тут я опять за движение от символизма к почве, траве, грязи, деревьям. Насколько это возможно. Ходить босиком по земле — очень сильная вещь, физики уже доказали. («Сказки физиков», 2005 год). Но только ходить маловато. Надо взаимо-действовать. Наша воля, по-видимому, имеет природу близкую каким-то образом к земной, и соединение очень питательно.

Ничего более сакраментального нет для нас, чем жизнь, и символ её (один из самых главных) — прорастание семени. Известно, что Герой готов пахать, сеять горстями, воз-делывать, сажать дерево. Взаимодействовать — женское.

Ведьме нужен или огородик для растений и цветов, чтобы ковыряться, или поле и лес для сбора трав. Это учит ее внимательности, сосредоточенности. Ведьма, которая отгорожена от земли асфальтом, бетоном, пластиком, рвется работать. Эту тягу, жажду мы объясняем потребностью в деньгах, независимости, реализации. Иногда дефицит элемента земли восполняется готовкой еды. Это одна из самых популярных форм сублимации воли к контакту с землей.

Для водной ведьминской стихии земля — дно и берега, поддержка и опора. Практики восстановления баланса начинаются обычно темой заземления. (Сейчас часто грущу, когда слышу, как мастера предлагают ученикам «почувствовать опору на землю» в залах для йоги, находящихся на 3—20 этаже, «почувствовать прорастание корней» через десятки бетонных перекрытий и жизни других людей).

Земля — элемент завершения. Всякий цикл заканчивается землей или плодом. В своей жизни ведьма, выходя из воды, уходит в землю. Самые трудные этапы жизни — пустыни. Там, где источник воды — лишь ее запасы. Это я о том, что элементы/стихии важны не по отдельности, а именно в соединении. В процессе жизни. И лишь в конце мы можем выбрать то, во что уйти — землю, воду, огонь или воздух.

Воздух. У Олеси Бондаревой есть замечательная практика АДС (аутентичное движение соло). Танец и пение — имхо, лучшие варианты контакта ведьмы с воздухом. Полезны также волосы и юбки. Главное — пространство. Удушье — то, на что часто жалуются ведьмы, сжатые городом. «Танцуй, ведьма…». Чтобы не стать русалкой, не утонуть в глубокой магии жизни, ведьме-реке важно ощущать легкость, взаимопроникновение с небом. Брызги, блики, облака, перышки. Даже депрессия может быть не тяжелым омутом или болотиной, а густым туманом.

Воздух — элемент Ян, проводник процессов, символ интуиции, прямого знания, контакта с Космосом.

Огонь — магический помощник, маскулинный символ разума и агрессии. С ним, с его светом, жаром, силой ведьма творит магию хлеба и сыра. Огонь — великая и страшная сила. Верный и опасный соратник и враг.

Почему костер? Это и пламя страсти, и логос-анимус, и сила наших драконов, и самая мужская энергия. Костер — верная смерть, это вообще символ смерти, огонь — это антижизнь, ее самый верный враг-соперник. Дидона и Медея шагают в костер сами, Агнесса Псих и остальные попадают в костер борцов с ведьмами.

Огонь в очаге, в печи, прирученный и служащий — сила и право женщины. Умелое владение разумом, огнём — основа алхимии жизни, символ взрослой реализации.

Воля — пятый элемент. И пятая функция психики. Волю можно наблюдать во всем живом. Ведьма, активна она или пассивна, находясь в контакте с четырьмя остальными элементами, запускает алхимические процессы своей волей. Это может быть волевое усилие, а может быть материнское позволение.

Еще важный элемент — Время.

Имею в виду, конечно, не часы и календари (условное время консенсуса), а время жизни (оно — часть элемента земли, но большая и заслуживает выделения).

Женщина вращает колесо времени. Земля вращает общее время. Мужчина вращает колеса цивилизаций, эволюции. А колесо жизни людей вращает женщина: смена поколений, рождение, взращивание, смерть.

Всякая ведьма имеет контакт со временем и его нелинейностью.

Мне кажется, именно про это мультфильм аниме Хаяо Миядзаки «Ходячий замок Хоула» (2004). Именно это часто становится первым сигналом (вещие сны, воспоминания далекого прошлого). Однако, контакт этот обычно воспринимается очень узко или искаженно: перемещаться, опять же, по шкале, видеть… Порой подправить что-то в детстве. Порой удариться оземь и омолодиться.

Ведьма ассоциируется со старостью. Это понятно: для достижения совершенства, мастерства нужно, с одной стороны, много времени, опыта, с другой — много свободы. Старая ведьма — верное сочетание. Это пугает? Миядзаки как раз хорошо очень показал, как истинная ведьма Зофи проходит инициацию в 18 лет, не просто влюбившись, но и будучи обращенной в старуху. Зофи не пугается своей старости, принимает с удивлением и даже радуется многому. Она не просто выглядит старухой, она принимает эту роль — бродить, прибираться, присматривать за пространством, малышом и героем, и — важно! — наладить контакт с огнем в очаге. Мы видим девушку с явной детской травмой. Травмы — вернейший путь в ведьмы. Именно через открытые раны души часто обретается экстрасенсорика. Психоанализ может помочь подлатать, зарубцевать. Но что делать с возможностями?

Здесь и помогает Старость как ресурс.

Чувствуя, понимая нелинейность времени, ведьма может учиться, брать силы и заботу у себя же в зрелости и особенно — в старости.

Кроме того, именно женщина и особенно женщина-ведьма держит в руках нить времени-жизни. Именно она может показать прошлое и будущее, замедлить, усыпить на годы или ускорить. Она дарует, бережет и помогает завершить жизнь.

«… Вы также опускаетесь в священный поток обычной жизни, где вы больше не одинокий на вершине, но рыба среди рыбы…»

(К. Г. Юнг, «Красная Книга»).

Милая ведьма, Ты одна единственная. То есть, Ты обычно одна, хотя, возможно, у Тебя живы родители, сестры и братья, есть муж и дети, друзья и сослуживцы. Но Ты — одна, одиночество — удел. И потому важно чувствовать хоть иногда, что Ты — единственная, часть некоего единства. И не только с великими силами планеты, но и с такими же, как Ты. Мы не можем жить и действовать вместе, сообща (ну разве что изредка), наше единство — в нашем одиночестве тоже.

Когда становится нестерпимо темно и страшно, важно помнить — сёстры есть, в пространстве и времени, в книгах и сказках, в лесах и городах.

Тебя вечно окружает страх. Будь Ты пифия или гейша, Гестия или Клеопатра, Сарра или Фатима, Мария или Магдалина, Жанна Д’Арк или Мать.

И поэтому тебе нужна сила и мягкость воды, чтобы сохранить себя, прожить достойно, прожить счастливо. Нужна земля, чтобы чувствовать опору, границы, силы. Нужен ветер в волосах, чтобы поддерживать твой танец, и огонь в очаге для домашней магии.

«Эта встреча с самостью… Приводит к изменению мировоззрения, в результате которого может возникнуть новое ощущение Я. Никто из нас — тех, кому довелось пройти через такие грандиозные изменения, — не сделал этого по доброй воле. Нас притащили туда силой, подгоняя пинками и не обращая внимания на наши стоны, и нет никаких сомнений, что нас притащат туда снова».

(Джеймс Холлис, «Грезы об Эдеме»).

Это был краткий обзор тем этой книги. А теперь, если интересно побольше, давайте по порядку.

Часть 2. Возраста ведьм

Далее мы будем следовать по жизни ведьмы, по ее возрастам.

Здесь я должна рекомендовать вам мои другие тексты о возрастной психологии, психологии взрослых и стариков. Я уверена, что у каждого возраста человеческой жизни свои задачи. И что это не исключает взаимопроникновение и нелинейность.

Я вижу жизнь как последовательное прохождение земного пути. Этот путь начинается высоко в горах, там, где небо самое тонкое и вершины Земли стараются проникнуть в Космос. Рождаясь, мы ближе к дальним небесам, чем к земным делам людей. Потом человек отправляется в Долину Людей. Сначала ползком, кувырком, бегом, спотыкаясь, неровно. Потом — обретая уверенность шага и борясь со страхами неожиданного и неизбежного. Пройдя через Пустыню Отрочества, каменистый Берег подросткового кризиса, мы отправляемся в плаванье по Ювенальному Морю и после Героического Похода Молодости обретаем пространство в Долине Взрослости. Осваиваемся и осваиваем, создаем Царство и правим им в Зрелости. А потом снова Пустыня и новый подъем, вверх в небеса. Каждый этап — примерно 7 лет.

Итак.

Рождение девочки

Пол — чуть ли не первая характеристика, которой мы интересуемся и которую узнаем о будущем ребенке. Пол — вечная тема и вечная загадка. Да, я настаиваю на том, что это загадка, сколько бы объяснений и биологических исследований мы не нашли. Сейчас человечество на новом витке интереса к этой теме.

Что это значит: рождается девочка? Это значит, что Вселенский единый и неделимый космический дух снова воплощается в человеческое существо. Атомы собираются в новую густоту плоти. Для этого сгущается душа. Бескрайняя Анима Мунди сгущается в малую личную душу, фемининную, женскую. Начинается великая игра двойственности, творения. И в этот раз она начинается так.

Рождение девочки — это, конечно, про биологию и про социальные роли. Но в первую очередь, это решение Космоса в этот раз сыграть так. Дать миру женскую душу, женское сознание, женские руки, груди, лоно, женскую любовь, женскую судьбу. К этому выбору мы испытываем блаженное почтение и внимание.

Давайте упомянем и физиологию. Уже с рождения в каждой девочке зреет запас яйцеклеток, образованный еще в материнской утробе. Это зерна будущих чудес, будущих жизней (в отличие от мужских зачаточных клеток, создаваемых постоянно новыми). Рождение девочки — это продолжение рода, генотипа, словно выбранного природой как достойного. (Про мужчин — тут социальная компенсация).

Рождение девочки — это приход новой силы магии жизни. Новорожденного мальчика отец поднимает над головой и показывает воинам и племени, а к колыбели девочки слетаются феи и приходят ведьмы. Отец тоже смотрит на нее с нежностью и ожиданием любви и чуда.

Сейчас множество прекрасных материалов и сообществ, книг и тренингов о рождении без насилия. К сожалению, большинство моих цивилизованных современников родились в довольно страшных условиях режимных больниц. Нашим родителям и лучшим врачам был нужен очень большой труд, чтобы, сопротивляясь системе «здравоохранения», оставлять пространство для чуда в нашем приходе в жизнь.

Личный опыт. Чудесный психолог, поэт и практик Сергей Криницын дает в своей групповой работе такую практику — повтор рождения. Со мной это случилось в 2019 году (случайно ли совпадение, что в этот год я стала старше своей мамы?). До этого я несколько раз уже рождалась повторно в психологических тренингах, в практиках холотропного дыхания, но это были повторные встречи с тем первым опытом на уровне стресса, пережитого телом и душой с некоторой полезной корректировкой. И вот мое тело лежит на полу, восемь рук помогают ему обрести покой и расслабление, и голоса, тела, души, сонастроившись, поют мне приветственный гимн, оду радости. Я помню клетками, что маме было больно, страшно, некомфортно, тяжело, да. Но никто никогда не напоминал мне о том, что Земля и духи радовались моему приходу. А это было, иначе я не могла бы вспомнить. Улыбка, слезы и мурашки радости, когда вспоминаю.

Похожие ритуалы делают многие шаманы, помогающие телесные практики. Очень советую всем вспомнить это, воссоздать. А потом постараться подарить каждой вновь приходящей девочке по-настоящему чудесное рождение. Теперь мы можем совмещать безопасность с нежностью.

И надеюсь, вы поняли, я не про розовые одежки и стены в комнате (хотя, почему нет?). Я про почтительное внимание к чуду рождения девочки. Розовый — цвет нежности и счастья. Родившаяся девочка — воплощение того и другого. Да будет так.

Посмотрите еще о рождении девочки в моей статье «Анима и Анимус» одноименного сборника (МААП, 2008).

Маленькие будущие ведьмы

Маленькая девочка не может быть ведьмой. Это нонсенс. Только примерять, как мамины туфли. Она даже веста ещё будущая.

Но время человеческой жизни не линейно (скорее, спирально). Недаром маленькие девочки-отроки и юные девушки встречаются с Бабой Ягой, другими старыми ведьмами. Герда и Элли, Гретель и Машенька, Алёнушки, Рапунцель и другие. У большинства девочек есть бабушки и контакт с ними. Тут не только столкновение. Тут и прямая передача, и обучение.

Очень от многих ведьм слышала фразу: «мама говорила, что я родилась взрослой». Можно связывать это с ранними травмами, в том числе, перинатальными. Связывать, да, но не объяснять каузально. Это, вероятно, про более глубокое прошлое, или будущее, соединенность со многим. Плюс, это зерна будущих чудес, будущих жизней, родившиеся вместе с ней. Девочка с рождения — кладезь чудес. Но не мастер. Иметь полотно и краски и уметь рисовать — разное. Но наличие красок — уже много. Можно и не умея, порой, спонтанно.

Для нашей темы больше подходит метафора пряжи и гобелена, ковра. Девочка владеет магией фантазии, магией с игрушками и желаниями. Девочка, фантазируя, создает свое будущее и текущую реальность. Она собирает ниточки, порой волоски, учится заплетать и завязывать. Нить ее судьбы и судеб рода становится зримой и ощутимой постепенно.

Вспомните свои детские фантазии о будущем. Как много сбылось? Что сбылось, но искаженно или скорректировано? Что (к счастью или разочарованию) не сбылось?

Личный опыт. У меня в планах было 5 детей и 7Я. В фантазиях была лошадь и тигр. Детей получилось больше. Муж соответствовал всему загаданному (жаль не загадала, чтобы любил и уважал меня). Лошадь случилась. И потом долго и старательно молилась, чтобы тигра заменили котом. Список этот почти бесконечен. Мечтала пожить на острове, поплавать как профессор Аронакс с Капитаном Немо, и о других путешествиях, построить дом, стать бабушкой, написать книгу.

Давайте здесь притормозим и присмотримся опять к словам-понятиям.

Мечты, желания, фантазии. В детстве они обычно не дифференцированы и слиты в то, что, наверное, лучше всего называть детские грезы. Маленькая будущая ведьма Люси в Хрониках Нарнии, Пеппи Длинный Чулок, Поллианна, Моана, маленькая Ассоль. Они соединяют интуицию с экстра-сензитивностью, наблюдательность и творческую искру. И взрослые говорят: фантазирует. Это, знаете, как в кабинете, клиент порой решительно отмежевывает сны от фантазий. В фантазии присутствует воля и разум, потому взрослые вкладывают в них смыслы, порой корысть. С корыстью — это уже желание.

Способность грезить — наш важный детский потенциал. Преображение грез в фантазию — основа, зарождение магии. Желание содержит больше воли, порой и агрессии, оно более маскулинно, и с ним уже, как со спичками, надо аккуратнее. Хорошо, если девочка будет учиться давать жизнь своим фантазиям, воплощая их в игры и танцы, рисование, полезные навыки, творчество и деятельность.

Девочки моего поколения сами придумывали себе первые ритуалы. Сейчас можно найти множество в разных источниках. Но, думаю, придумывать всё равно интереснее. Только вот современные мультики немного сбивают. Девочка не машет волшебной палочкой, создавая всё подряд в моменте, воюя и спасая. Девочка создает потенциал, будущее.

Ближе к отрочеству девочка всё больше начинает чувствовать, что магия у нее внутри души, и расплескивать ее не стоит раньше времени и на пустяки.

Девочка-отрок способна создавать миры. Я очень люблю те, что описаны Александром Грином, особенно «Золотую цепь». Девочка-ребенок играет и тренируется.

Девочке нужно пространство для этого. Лучше всего — природное. И время. Потом её снесет на поиски, приключения, взрослый труд, чтобы вспомнить о том, что создавала будущее сама, уже только к зрелости.

Культивировать магию девочке помогает рукоделие. Раньше девочек усаживали за него. Сейчас, после некоторого перерыва, похоже, возобновился интерес к вышиванию и шитью, прядению и плетению, к ним добавились пазлы, раскрашивание удивительных картинок и множество других рукодельных магий. Большинство девочек сами чувствуют потребность и находят какое-то творческое занятие, развивающее и внимательность, и сосредоточенность, и вкус.

Магические ритуалы: делать кукол, печь печенье, плести что-то из веревочек-резиночек, лепить и вышивать. Это может быть много полезней большинства школьных предметов. Потому что помогает спокойно наращивать психику, сосредотачивать душу. Многие взрослые женщины, поняв, что что-то пропустили, находят возможности позже. А многие вспоминают бабушек именно в переданном контакте с тестом или нитками.

Девочке важно уединение в своем уголке и совместное тихое времяпрепровождение с несколькими подружками или сестрами. Это ужасно, когда девочка лишена этого и постоянно выставлена в школьный (и может ещё какой-то) социум.

И конечно — игра. Игра, которая, по замечанию Йохана Хейзинги «древнее любой культуры», — первое таинство будущей ведьмы. В играх рождается навык ритуала и одновременно гибкого к нему отношения, внимание к участникам и стихиям, навык сочетания принятия того, что есть, и сотворчества. Старинные игры: прятки, жмурки — важные навыки отношений с сокровенным, с утаиванием и видением без глаз.

Загадки — отгадать не названное, найти решение. Старинные загадки — это отнюдь не про нахождение некоего объективно правильного ответа. У них две функции, обе социальные. Одна — проверка на свойствО, знание паролей. Зимой и летом одним цветом — ёлка, если вы житель определённых мест. Вторая — поиск наилучшего решения, чтобы угодить, перехитрить стареющего царя, отца будущего принца, пройти маскулинное испытание феминным способом, найти лучший ответ — тот, который будет принят как истина. Помните сказку «Дочь семилетка»: прийти не одетой, не раздетой?

Спасибо коллеге Елене Хандуровой за подсказки. Кстати, навык улавливания и давания подсказок — тоже хорош! Очень пригодится девочке в жизни.

И залетая вперед, давайте про желания еще подумаем. Женские желания — особая субстанция. «Хочу такую юбку, но покороче, и с пуговицами, и чтоб это были брюки». Во взрослой жизни желать — одно из главных дел женщины. Она хочет дом, она хочет ребенка, хочет куда-то поехать, она хочет. Переход между иррациональным желанием, ведущим в новое, неизведанное «не пойми куда», что важно, и истероидными невменяемыми капризами очень тонок. Ей и всем, кто рядом, тут нужен эмоциональный интеллект. Удивительно приятно наблюдать зрелые и старые пары, в которых муж уважительно спрашивает, выслушивает и старается исполнить женские желания, зная, как это ресурсно для него, потому что и она уже умеет с ними обращаться. За этим большой путь. В детстве, юности, молодости мы учимся обращению с нашими интуитивными порывами, потоком ощущений и мыслей. Это важный процесс.

Детские травмы

Детство — возраст счастливый и травматичный. И это связано. Именно детская наивность позволяет быть много и радостно счастливым и открытым травмированию.

Удивитесь, как дети сочетают безрассудство и нелепые опасения. Девочка может залезть на крышу, поплыть через реку, тыкать палкой в ядовитых пресмыкающихся, зайти в гости к незнакомым соседям.. А может бояться намочить ноги, прыгнуть с лесенки, погладить собаку или подойти к незнакомцу, а ещё — чего-то под кроватью. И все это странным образом сочетается. Вероятно, потому что детство — время знакомства со страхами, выработки самих механизмов взаимодействия с ними. Девочка, не запертая в границы «безопасности», учится бояться самостоятельно, и это один из главных навыков жизни.

Посмотрите начало мультфильма «Моана». Не ужас ли? Но только так выглядит здоровый вариант закладки основы будущего контакта с водой, океаном, магией Вселенной. Примерно так же и с социумом.

Взрослым, конечно, страшно намного сильнее. Жаль, что мы даем этим страхам побеждать.

Ребенок начинает выстраивать свои ментальные и душевные защиты, и это происходит только в ответ на проникающие ранения опыта. И именно эти ранения делают девочку не просто чувствительной, но чувствительной к запредельному. Получив травмирующий опыт, девочка обнаруживает возможность соприкоснуться с непостижимым и пережить его, используя странные магические ритуалы, общение с духами и персонажами-помощниками, собственную фантазию и волю.

Идеальное сочетание разумной бережности и контакта с опытом хорошо может предоставить природное пространство и ненавязчивый присмотр бабушки, дедушки или мудрой няни.

Тело, душа, дух растут и укрепляются на микротравмах и больших травмах, пережитых с помощью поддержки пространства и взрослых.

Новые исследования свидетельствуют о том, что травматический опыт в детском возрасте связан со степенью эмпатии во взрослой жизни. Исследование, опубликованное в PLOS One, показывает, что люди, которые испытывают травматические события в детстве, лучше реагируют на эмоциональные состояния других, став взрослыми.

«Мой опыт проведения клинической работы в качестве психотерапевта с детьми и взрослыми подтолкнул к этому исследованию», — сказал автор Дэвид М. Гринберг из Университета Кембриджа и Городского университета в Нью-Йорке.

Исследователи изучили 387 взрослых посредством опроса про истории детской травмы и уровень эмпатии. Они также опросили еще 442 взрослых с использованием других тестов на эмпатию. В обоих обследованиях взрослые, которые сообщали о травматическом событии в детстве, как правило, имели более высокий уровень эмпатии. Травматические события включали смерть очень близкого друга или члена семьи, развод родителей или раздор, травматические сексуальные переживания, такие как домогательство, и опыт насилия. (Анна Скавитина, 2017)

Это не только эмпатия к людям и животным, это в принципе опыт эмпатии к жизни, экзистенциальному. Именно поэтому, я думаю, психология, став профессией более поддерживающей и принимающей, чем объясняющей и лечащей, стала максимально женской.

Стараясь защитить дочерей от опасностей, травм, грязи, мы растим женщин брезгливых, стерильных, трусливых душой и телом. Подвергая девочек опасному семейному и социальному воздействию, насилию и грубости, холодной отчужденности, мы одариваем их драконами разрушения и истерии.

Здоровье всегда посередине. И это не лезвие бритвы, а широкое пространство множества детского опыта, на которое мы возвращаемся потом всю жизнь за стеблями льна, конопли и крапивы для полотен жизни.

Размышляя о детских и других травмах важно помнить: бережность и безопасность — разное! Травма может быть разрушающей, калечащей, а может быть полезной и развивающей. Основоположник теории привязанности Джон Боулби наблюдал в парке за матерями и детьми и описал то, что потом подтвердили многие.

Маленькие дети играют самостоятельно и отбегают от мамы, пока чувствуют эмоциональную связь с ней, тогда они спокойны. Когда мать переключает внимание на книгу, телефон, подругу, ребенок чувствует тревогу и потребность срочно вернуть контакт, прибегает и возвращает его.

Важно понимать, что здоровая привязанность формируется именно на том, что этот контакт есть, и он иногда пропадает. Так развивается эмоциональная тактика, эмоциональный интеллект. Здесь присутствует целый спектр, с одной стороны которого безразличие и покинутость, с другой — гиперопека и контроль, а посередине здоровая привязанность и способность любить.

Самое главное для женщины, самое главное для девочки, для человека — любовь. О любви — отдельная глава в части 3 и отдельная книга.

Кажется важным понимать, что Любовь есть всегда и везде, это великая сила, которая больше нас. Это стихия, подобная Жизни. Есть еще способность любить, принимать любовь, давать, пропускать через себя. Это личный навык и искусство, обретаемое в социальном и межличностном взаимодействии, основа его закладывается в раннем детстве, а потом развивается всю жизнь.

Счастливая девочка растет в любви. Она умеет собрать ее вокруг себя. Некогда маме — найдем бабушку, подружку, куклу. Быть счастливой — главная фантазия и по ниточкам собираемый навык. И здесь тоже помним, как с младенцем: у ребенка всегда много любви. В идее «не лишать детства» мы часто лишаем девочку главной потребности — активно проявлять любовь и заботу. Пусть у каждой девочки будет возможность рукодельничать и фантазировать, заботиться о бабушке и младших сиблингах, читать волшебные сказки, обнимать зверушку и быть благодаря этому счастливой.

Отрочество

Чувствительность (ментальная, этическая, сенсорная, интуитивная, волевая) развивается постепенно и к отрочеству требует уже особого внимания. Здесь-то и важны уединение и рукоделие, поддержка старшего женского круга, бабушки.

Отрочество — время экзистенциального одиночества, душевной сепарации. Это возраст распахнутых глаз и души и одновременно — отсутствия слов. Возраст бескрайнего ожидания непонятно чего. Этот возраст требует особой бережности.

Культура, выставившая девочек-отроков на подиумы и школьные линейки (слово-то какое тюремное), породила следом страшные фантазии о маленьких сексапильных ведьмах с бантиками и мечами, воющих друг с другом.

Психологические травмы девочки часто получают от отцов и их страхов. Об этом — тысячи сказок и психологических книг. Отцы (да и матери) часто реагируют на странную новую отстраненность недавно близкого и понятного ребенка ответной отстраненностью. Кто их осудит? Не я. Бывает довольно трудно вспомнить себя без фантазий в этом возрасте пустоты. Трудно перестраиваться в близких отношениях. В это время, названное Фрейдом латентным, действительно важно всем детям и родителям отдохнуть друг от друга.

Не надо насильно вытаскивать девочку-отрока из пустыни ее одиночества, душа найдет путь. Важно, чтобы на краю этой пустыни всегда была вода, еда и улыбающийся человек (мама или тетушка, бабушка), чтобы можно было добежать до оазиса с подружками или интересным занятием. И еще — книги.

Отрочество — время полной смены молочных зубов. С ними уходит детство и первичный контакт с миром. Вырастают постоянные, взрослые. Важно, чтобы они выросли крепкими и здоровыми, с их ростом девочка учится учиться и быть человеком, открывая для себя космос этого процесса. Зубы — интересный и важный маркер, это редкая часть тела, клетки которой не подвержены обновлению. И потому они отмечают переходы. В вальдорфской традиции считается, что только с вырастанием новых зубов человека можно начинать учить чему-то взрослому, до этого — только игры.

Замечательный фильм про девочку-отрока и стареющую фею — «Элегантность Ежика» (2009). Там подсказки о параллельности этих возрастов и процессах, контакте и бессловесной передаче женской магии.

В отрочестве душа наша словно рассыпается постоянно, а потом застывает в непонятном ожидании. Счастье отрочества — это блики, искры, моменты, оно вытесняется потом из памяти так же, как и горести. Попробуйте вспомнить, постарайтесь. Может, это удивительный гриб или раковина, найденная у моря, поход, встреча, подарок, успех. Обычно такие воспоминания удивительны до недоумения. Как в калейдоскопе из странных кусочков чего-то — яркая сказочная картинка. Пусть будет.

Юные ведьмы

Татьяна Ларина и Джульетта были не взрослыми, но не подростками, как и нынешние 14-21-летние. Это юность. Время безудержного поиска, проб, ошибок, глупостей, поступков и проступков (что может быть ценнее?). Очень важное время сепарации и самоопределения. Если юность проживается в полной мере, то часто анестезируется, потом частично попадая в мемуары: «страшно (стыдно) вспомнить…».

Это время, когда выпадают из гнезда, или хотя бы пытаются, мечтая о полете, но частенько нелепо бьют крыльями и набивают шишки об ветки. Родители теперь — люди (порой, существа) другого мира. Теперь в истории жизни появляются мачехи-ведьмы и злые феи («Золушка», «Рапунцель»), в отличие от неких идеальных матушек, теперь словно умерших или существующих далеко (давно).

Девушку выносит в ювенильное море фантазий и приключений. Помните Ассоль? Носится, как безумная, по берегу и поселку, то поет, то засыпает под кустом. Нет у нее злой матери/мачехи, чтоб заперла за домашними делами, обрекая петь, танцуя с метлой. Но разница между Золушкой и Ассоль не так уж и велика.

Слово ювенильное ушло из употребления почти совсем. Ювенильное (ювенальное) море превратилось в ювенальную юстицию, а точнее, люстрации. И если мальчикам ещё как-то допустимы романтические и страшные опасности и ужасные приключения, то девочкам… А девочкам всегда было труднее. Хотя бы потому, что у парней гормональные физиологические изменения зримее, ощутимее, осязаемы. Да и позволено им больше.

Когда-то юным принадлежал мир, потом пустыри, подъезды, сеновалы. Где-то надо найти пустынную дорогу, мрачный лес, фантазии и ожидания, шаткость и мучительность, когда одновременно жаждешь и бури, и покоя, и автономии, и отношений. Теперь для этого всё чаще — только виртуальный мир.

В конце юности обычно вырастают зубы мудрости. Это важный знак. Проступки юности, создавая сверхнапряжение, как молнии приземляют душу человека, ещё больше адаптируя его к жизни на Земле и среди людей. Это может казаться странным, ведь это проступки, глупости, ошибки. Но именно в них часто таятся будущие смыслы. «Не волнуйся мама, ничего не будет хорошо!» — поет Умка. Очень верная формула.

Хорошо прожитая юность вытесняется. Спросите о ней, и взрослые закатят глаза: «Ух, я вытворяла! Чудом избежала… Своим не позволю».

Помните, Принцесса, которая потом спала на горошине, пришла пешком, одна в дождь, без кареты, слуг и документов? А всех этих, заколдованных злыми чародеями в лягушек, змей, гусынь, лебедей помните? Всё это темные истории, без подробностей, лучше не спрашивать. Набоков и Стендаль, Бунин и Толстой — много написано об этом. Но это обычно не мы и не наши дочери.

Юность — время бежать от родителей или хотя бы затаиться, встретить помощника и покровителя, наставников, врагов, трикстеров, пережить предательство, дружбу, море чувств. Юность обычно находит щели, лазейки в пространстве и времени, чтобы быть прожитой (хоть в фантазиях), но в общем изуродованных много.

Если юности не дают быть прожитой, мы получаем замороженность. Самый очевидный пример — история Принцессы Шиповничек (она же Спящая Красавица). Старая ведьма предрекает ей смерть от укола веретеном (куда уж прозрачнее намек!). Да, в юности нашим дочерям грозят реальные и символические смерти, мы их теряем. Боясь этого, можно прибегнуть к магии сверхзаботы, и на долгие годы уснет все королевство, замрет жизнь. А вот хулиганы Братья Гримм и шутник Пушкин отправили своих юных героинь в лес, где они сперва пожили аж с семью гномами или богатырями, а потом уж — в анестезирующий сон.

Другой сильный пример — сказка «Сестрица Алёнушка и братец Иванушка». Он о девушке, которая, потеряв родителей (в наше время они не обязательно умирают физически), принимает на себя материнскую функцию заботы о мальчишке-козленке. Этот братец-козлёнок вместе со старой ведьмой провоцируют и проводят болезненную инициацию — через затопление.

Во все века девушек запирали. «Нет повести печальнее на свете». Защищать, сдерживать — да, но не калечить. Ибо буря не только гормональная. Это метания растущей души. Снова вспоминаем о бережности. Только с юными ласковые руки должны быть крепче, порой даже жестче, как руки доулы, помогающей неопытной роженице, рожающей собственную личность и судьбу.

Менархе

Приход менструаций. Заметьте, мы именно так говорим, это замечаем. Большинство — как досадный факт, кто-то (реже) — стараясь поздравить и отпраздновать менархе. И то, и то странно. Женщина (девушка) истекает кровью — это маленький аборт, маленькая смерть не получившей жизни и отторгнутой яйцеклетки.

В замечательном фильме режиссера Алексея Федорченко «Небесные жёны луговых Мари» по книге Дмитрия Осокина есть завершающий эпизод о менархе и традиции трубить в рог на горе. Это красивая архетипическая фантазия, вполне воспринимаемая как реальность. Девушка справедливо возмущается: «почему надо сообщать всем о том, что у меня в трусах?!». Трудно не согласиться, ибо миру важно радоваться тому, что у тебя в лоне! Но это сокровенный праздник. Потому с этого момента мы попадаем в дуальность и расщепление. Мир радуется нашим потерям и приучает нас к этому.

А состояние до менструации, между овуляцией и кровоистечением, называем мы ПМС (предменструальный синдром) и квалифицируем как расстройство, а то и болезнь.

Предменструа́льный синдро́м, также синдром предменструального напряжения, предменструальная болезнь, циклический синдром (ПМС) — сложный циклический симптомокомплекс, возникающий у некоторых женщин в предменструальные дни (за 2—10 дней до менструации) и характеризующийся психоэмоциональными, вегетососудистыми и обменно-эндокринными нарушениями, которые, в свою очередь, негативно сказываются на привычном для женщины образе жизни (Википедия).

Почитайте статью в Википедии или любую другую. С давних пор и поныне ПМС — болезнь или расстройство, связанное с… (от погоды и местности до питания и возраста). Единственное, что меня порадовало в Википедии:

По гипотезе австралийского биолога Майкла Гиллингса, объясняющей целесообразность существования предменструального синдрома (ПМС) с точки зрения естественного отбора, при этом предшествующем менструации нервозном и раздражительном состоянии повышаются шансы на расставание женщины с бесплодным партнёром, что является эволюционным преимуществом, благодаря которому ПМС сохранился в популяции. (там же)

Ожидание и приход овуляции, когда мы радостно возбуждены, красивы и активны, ПМС и боль менструации — это то, что происходит с каждой женщиной, с каждым оборотом Луны. С возрастом ПМС обычно нарастает, и это вполне понятно. И не смейте мне говорить, что это только биология или она тут первична. Прислушайтесь к слову «расстройство». Нам естественно расстроиться, погрустить.

В 12—14 лет, с приходом менархе, девочке естественно начать грезить о детях и мужчинах как их отцах. Но цивилизованный социум так боится этого, так гордится своим глобальным изобретением — подростковым возрастом. Думать о рождении богатыря для царя позволяется только ближе к 30, а до этого полагается теперь мечтать быть поварихой или ткачихой. Это грустно. Мне бы не хотелось тут спровоцировать и вступить в споры о разных предназначениях и реализации. Я только хочу обратить внимание на то, что мысли о детях — это мысли о будущем своем, рода, вида, мира. Если их нет, то что имеет смысл?

Сверхспособности юных дев

Космический цикл, проявленный для нас Луной, регулярно, около 15 раз в году, подводит нас к открытию путей для душ, соприкосновению с мирозданием, временем, Жизнью, алхимией эволюции. Это можно реализовывать, можно проживать, можно сублимировать… или вытеснять. В первых двух случаях мы получаем навыки, способности магии, если вытесняем — раздражение и боли. Обесценивание ведет к замороженности (от спящей принцессы до снежной королевы). А вот сублимация может давать разный эффект, в том числе экстраспособности без опоры на полезность.

Тут как раз и случается тот самый печально известный комплекс Кассандры, о котором рекомендую две книги. Книга Шиноды Болен «Комплекс Кассандры» — психологическое исследование. «Двойной язык» Голдинга — прекрасно написанная художественная история. Видимо, юных дев потому и забирали в пифии. Это такое принудительное искривление психики. Как женская способность любить и заботиться может быть искажена и использована в уходе, например, за стариками или кошками, работе гетерой или служении родине, так и будущая способность ведать, предрасположенность к контакту с силами, знаниями и магией может быть искривлена, исковеркана и превращена в роковой дар внимать, знать и вещать. Очень многие юные девушки обнаруживают вдруг, что видят вещие сны, путешествуют во времени и пространстве, им приоткрываются разные слои реальностей. Это часто пугает и саму девушку, и окружающих.

Искривления происходят всё реже искусственным путем, но всё также через травмы внутри семьи. Об это сильный фильм «Ведьма» (2015 год, режиссер Роберт Эггерс). К сожалению, история прошлых веков, показанная в фильме, не теряет актуальности.

Превращение девочки в девушку — само по себе магия, чудо и страх. Важно не попасть в плен комплекса Кассандры, который есть путь истероидности.

Сейчас страхи и предрассудки сменились публичностью, неестественностью и выхолащиванием смыслов. «Выпей таблетку, подложи салфетку и иди учись, займись делом или туси». Часто теперь отцы и матери растят гетер, гейш, реализуя собственные фантазии о независимости, интересности.

Если девушку запирают в храме или комнате, развивая и эксплуатируя сверхспособности — это путь Кассандры. Если травмируют и эксплуатируют тело, если рядом не те, кто может поддержать — это путь пограничной истероидности, когда лягушачья кожа и драконий жар перемежаются с хлебами и прекрасными магическими танцами. Признание физиологии без признания сакральности, нуминозности роста души, эдакий утилитарный подход — путь распыления, потери. Когда влага женской магии пропитывает воздух и при этом не может истечь пользой и красотой. Это рождает тоску и поиск, множественность кружков и тренингов как попыток собрать живую воду. Где-то получается. Но ни в одной школе фей не вырастить ведьму. Уж извините. Посередине между этими крайностями, в хорошей школе, крепких рамках взращивания сильного эго, но без уважения к ценности материнства формируется основной ныне пласт женщин-гетер. Современная Таис Афинская — яркая, интересная, активная, во многом правит миром через сублимированную и откровенную сексуальность. О них много написано, но не эта книга.

В детстве и юности магия и чудеса с нами случаются. Любой человек способен совершить квантовый скачок. Обычно это именно случаи, случайности. Попадания под лучи или брызги.

Беременности, роды, вскармливание, выдерживание полюсов отчаяния и нежности, истощения и заботы — именно соучастие в величайшем чуде жизни делает магию женщины сильной, а она своей волей может сделать ее плавной. И тогда чудеса, магия происходят. Кассандра становится Медеей.

Другой вариант — Психея в мифе «Эрос и Психея». Вот она может потом стать Пенелопой. И Психею, и Пенелопу, и миллионы после них предает отец. Возможно, такова его роль — стать совсем плохим, предать, чтобы передать мужу.

Но вот разница: быть запертой в храме или дворце, или отданной замуж, или чудовищам улицы. Оказавшись одинокой, без поддержки семьи, в опасности, девушка пользуется только своей душой, взращивая и закаляя ее, травмируя и формируя характер и целостность.

Если травмы юности (иногда и детства, к сожалению) слишком сильны (до непереносимости), то могут вылупиться и драконы.

Юность — время проступков, опыта. Именно из этих семян и ран потом прорастает мудрость. Потому вырастающие в конце юности зубы мы так называем.

Глупости, ошибки, всякие неправильные действия полезно порой совершать, чтобы увидеть тех, кто по-настоящему за тебя. А потом пойти дальше и увидеть край их любви и принятия, потерять и самых любящих, чтобы найти именно себя. Физически или психологически юная девушка отлучается от семьи, попадая в дремучий лес собственных проступков. И там находит свои силы, своих попутчиков, часто трикстерского толка, своих демонов, зверей, стихии.

Роберт Джонсон «ОНА: Глубинные аспекты женской психологии»:

«После того, как Психея перенесла все ядовитые насмешки Афродиты, она получила от нее задание такой сложности, что ее бросило в дрожь. Так зачем же идти за ним к Афродите? К сожалению, больше некуда. Другого выхода нет. Психологические события проявляются в своей совокупности: наивность, проблема, ожидание и решение тщательно собраны в единое целое».

История Психеи — история перехода из юности в молодость. Хотя всё чаще сейчас женщины пропускают эти важные инициации, и они догоняют их намного позже.

А в чем счастье юности, какой багаж счастья мы забираем отсюда? Поскольку юность — время проступков и яростного обучения жизни, счастье тут чаще всего замечается в проявлениях компетентности. Вот это: «я сумела!» или «уф, пронесло». Как хорошая шутка: создание напряжения, потом расслабление, и мы смеемся. Юность очень любит такие истории: экзамен, восхождение или прыжок, безрассудный шаг и потом счастье — жив, справился, жизнь удивительна и прекрасна. И еще — влюбленности и дружбы. Они часто очерняются и обесцениваются грустными завершениями. Дело зрелости и старости — счищать с них налет боли и видеть блеск драгоценности.

Молодость

Возраст 21—28 лет — яркий, важный, переходный. Я, конечно, про настоящую молодость, а не ту, которая «вечная».

Молодость — это долгое и трудное возвращение из плавания, в которое отправляется Юность. Герои научились ставить снасти и отыскивать курс, их перестает постоянно то тошнить и бесить, то завлекать и восхищать. Теперь все ярко, интересно, но появляется пристальный взгляд и мозоли, и берег впереди, и поиск бухты, и чувство команды. Наконец-то найден героический сценарий, а то и несколько. Корабль освоен, есть навыки плавания. Пройдены разные острова, порой континенты, пережиты опыты битв, любовей, накопления и потерь, поисков порта.

Мы все знаем важность этого этапа. Я здесь про героев, потому что этот архетип — ведущий в молодости. Девушка также ищет и встречает своего анимуса-героя и того, на кого можно спроецировать этот образ. Это не обязательно «главный герой». Это может быть любой из команды Ясона или Синдбада (певец или гребец, повар или матрос, ботаник или доктор, часто — пират).

Именно в молодости обычно мы находим первого партнера, становимся матерями в первый, второй раз. Молодость — время для становления ведьмы ведьмой. Воля выходит на первое место. Молодость — время бесконечных инициаций, поиска и создания своего пространства.

Например, фильм «Обыкновенная магия» (2005 год) — о пути из запутавшихся принцесс в молодые королевы. Путь через освоение пространства и любви, которые превращаются в пространство любви. Героиня фильма Оливия должна отказаться от советов и призывов сестры и переметнуться в лагерь к местным ведьмам. Ее проводником становится истинная ведьма — сестра мужа.

Отчаяние

Несколько слов тут скажу об отчаянии.

Помним Герду из «Снежной королевы» Андерсена? Да, у Ганса Христиана Герда — вроде, девочка-отрок. Но в сказках время течет по-своему, а наши инициации происходят спирально, часто похоже, что по кругу. Первые тренировки отчаянием могут случиться довольно рано. Помните, как Герда, справившись с пленом добрых и злых ведьм (Бабушка, Садовница, Разбойница), получив поддержку спокойно-равнодушных (Финка и Лапландка), находит Кая. А дальше как?

Хорошо в сказке, жизненно. Когда мы достигаем цели, нас часто ждет разочарование. Оно — раз-очарование — работает в обе стороны. Мы отпускаем все силы, опускаем руки и плачем, отчаявшись. Это (не только поцелуи) и снимает чары. Сделать всё это специально, имхо, нельзя. Жизнь живется по-честному. Это помогает сохранять душу живой.

Занять, почувствовать свое место в жизни — основной процесс молодости, требующий всех наших сил. А душа — Психея — в это время решает трудные задачки Афродиты.

Я очень люблю изложение и трактовку этого мифа Робертом Джонсоном в книге «Она». Не удержусь от цитирования.

Психея, пережившая предательство отца и «помощь» сестер, опыт влюбленности, потери, теперь начинает путь построения своей жизни и любви, буквально отвоевывая возлюбленного у пленяющей его заботливой матери.

Первое испытание, повторенное потом во множестве сказок, — разобрать кучу семян. Психея отчаивается. Помогают муравьи. Это первый навык взрослой жизни, особенно женской, — делать выборы. И в изначальном мифе — не крупа, а именно семена. Прозрачный намек на то, что женщина сортирует и выбирает из миллионов сперматозоидов, как и из миллионов вариантов будущего.

«Женщина должна понимать, как делать различия, и уметь творчески выбирать. Но чтобы овладеть этим искусством, ей требуется обнаружить в себе муравьиную сущность, примитивное, хтоническое, земное свойство, которое ей поможет. Муравьиная сущность не содержит интеллектуальной основы и не дает нам правил, которым необходимо следовать. Она представляет собой примитивную, инстинктивную и спокойную, доступную каждой женщине черту.

В искусстве выбирать любая женщина обладает собственной сноровкой. Для решения задач она использует подход, чем-то напоминающий геометрический: сначала выполняется ближайшая задача или задача, наиболее тесно связанная с первым возникшим чувством. Таким простым земным путем преодолевается тупик избыточного выбора.

Очень легко усмотреть другую, внутреннюю размерность процесса разделения. Наше бессознательное представляет для выбора ничуть не меньше материала, чем современная, изобилующая возможностями действительность. Отличительная особенность женщины заключается в ее умении постоянно дифференцировать и выбирать в пределах этой внутренней размерности, чтобы защитить себя и свою судьбу от мощного потока эмоциональной энергии, который содержит не менее серьезную опасность, чем избыточное изобилие внешнего мира. Чувства, ценности, время, ограничения — все они в целом создают замечательное основание для осуществления выбора, в результате которого возникают высшие ценности. И они оказываются специфическими для женщины и женственности».

Второе задание — собрать шерсть златорунных опасных баранов. Интересно, что этот сюжет уже не повторяется (как и третий) в наших патриархальных сказках. Как отбор семян деградировал в сортировку круп, так и преодоление опасности огненных баранов выхолощено в прядение и шитье.

«Баран олицетворяет собой сильную, маскулинную инстинктивную природу, которая может внезапно проявиться в виде существующего в каждом человеке агрессивного комплекса. Эта сила порождает страх, подобный тому, который испытывает человек при виде огромного горящего куста. Сила и энергия, существующие в глубинах бессознательного, могут оказаться чрезмерными для ограничений человеческой психики и губительными для эго, если к ним не найти правильного подхода».

Тростник — земноводное растение, подсказывает Психее избегать столкновения при солнечном свете и собирать ценности в сумерках и ночью. Он также подсказывает девушке, что можно не сдирать шкуру и не стричь огненных баранов, а собрать шерсть, оставленную на кустах.

«Этот мифологический эпизод поднимает для современного человека очень важный вопрос: какое количество маскулинной энергии для него (или нее) оказывается достаточным? Я думаю, что в этом отношении ограничений не существует до тех пор, пока женщина остается верной своей женской идентичности и находит применение маскулинной энергии как инструменту сознания, делая это окольным путем».

В молодости столько героического, что девушка часто соблазняется маскулинным героическим сценарием. Этот путь может быть гибельным для ведьмы или потребовать больших усилий, чтобы сойти с него и возвратиться. Женственность часто внутри самой девушки оказывается подавленной огненной силой Анимуса.

Афродита, дающая задания, приходит в ярость от того, что Психея справляется. Ибо Афродите, застрявшей в маскулинном героическом сценарии и вечной молодости, не по силам путь в мудрые зрелые ведьмы.

Третье испытание — зачерпнуть кувшин воды из Стикса. Соприкосновение с самой смертью. Для меня это было про первые роды. У других женщин — другой нуминозный опыт. Их бывает несколько в жизни. Но первый — главный. Если первые испытания Психеи это «задача — отчаяние — как-то справилась», то тут «ситуация — отчаяние — пронесло». Со смертью мы редко вступаем в прямую конфронтацию, особенно при первой встрече. Орел, друг Зевса, посланный самим богом, зоркий глаз и крылья, будущая наша судьбоносная мудрость… Джонсон описывает это осторожно:

«Фемининный аспект человеческой психики может быть описан как рассредоточенное сознание. Женская сущность растворяется в многообразии существующих в жизни возможностей и стремится реализовать все, сделав это одновременно. Но это невозможно, ибо ни одному человеку не удается сделать все и сразу. Многие из окружающих нас возможностей находятся в противоречии друг с другом, следовательно, нам приходится выбирать. Подобно обладающему острым зрением орлу, мы должны окинуть взором бурный поток, выбрать единственное подходящее место, опуститься туда и наполнить кувшин водой».

Итак, Психея справляется с тремя заданиями. Что ж, свадьба? Нет. Не стоит путать сильный миф со сказкой про героев.

Афродита дает четвертое задание. И мы получаем испытания всю оставшуюся жизнь.

«Четвертое задание… Редкие женщины достигают в своем развитии этого этапа, поэтому то, о чем пойдет речь далее, может показаться странным и не имеющим к вам никакого отношения. Если эта задача не для вас, оставьте ее и занимайтесь тем, что кажется вам более приемлемым. Но для тех редких женщин, которые должны пройти весь путь до конца, выполнив четвертое задание, информация, содержащаяся в мифе, является бесценной».

Лично мне кажется, что таких женщин миллионы, и их всё больше. Но тут речь уже больше о взрослости. Наверное, четвертое испытание как испытание, как тренировку мы должны проходить на пороге взрослости. И потом всю оставшуюся взрослость. Но поговорим о нем здесь, чтобы не расчленять миф.

Четвертое задание — путешествие в подземный мир к Персефоне, где надо пройти через многие выборы, соблазны и опасности. Исполнить его Психее помогает Башня — не растение или животное, а человеческий опыт и символ феминной силы. Это задание про соединение двух символических женщин — Персефоны и Афродиты, и способность стать не одной из них, а другой. Четвертое испытание прямо-таки переполнено разными условиями и задачками, в которых Психея делает «правильные» и «неправильные» выборы, и результат всегда неоднозначный. Психея одновременно выполняет задание и не выполняет. Так умеют только женщины! Она засыпает очарованным сном, позволяя Эросу сделать ключевое, завершающее победное усилие.

Очарованный сон

Молодость — время важных семейных задач. Время, когда духовность и поиски, зов и эвоневроз должны отходить на второй, третий план. Сейчас не до магии. Это время жизни, когда надо…. Выжить? Нет. Выжить — это раньше, теперь наоборот — вжиться. Стать женщиной, прочувствовать это всеми клетками и фибрами, полюбить, осознать.

Если здесь что-то идет не так, время словно останавливается. Молодая женщина может прилежно учиться и строить карьеру, или, наоборот, пуститься во все тяжкие. Но большинство потом говорит одно и тоже: «я словно проспала 15 лет», «я была как заморожена». Такой эффект заколдованного сна — весьма частое явление. И не новое. Принцесса спит в хрустальном гробу после ужасов юности и приключений с семью то ли гномами, то ли богатырями. Другая — уколовшись веретеном старой ведьмы (первый сексуальный опыт?). Похищенная бородатым карликом (тоже простой символизм) Людмила засыпает в ожидании Руслана. И так далее.

Я сошла с ума, о мальчик странный,

В среду, в три часа!

Уколола палец безымянный

Мне звенящая оса.

(А. Ахматова)

Можно, наверное, условно разделить этот опыт на очарованный сон и заморозку. Во сне происходит рост, проживаются сны, во сне можно ходить и действовать. Сон — это легкая анестезия и защита от лишнего. Так, на буддистских ретритах и медитациях люди часто засыпают, а учитель ласково объясняет, что мы всегда слышим то, что нам надо, и наоборот.

Молодая женщина говорит: «Я жила как во сне — уборка, готовка, институт, садик, врачи».

Я живу, как кукушка в часах,

Не завидую птицам в лесах.

Заведут — и кукую.

Знаешь, долю такую

Лишь врагу

Пожелать я могу.

(А. Ахматова)

Я бы даже сказала, что это здоровая норма. Помните, Психея отчаивалась и пыталась кидаться то в реку, то с башни. Молодой женщине с такой истеричностью жить нельзя. Надо подметать и мыть, лечить опрелости и воспаления, решать тысячи мелких бытовых, социальных и личных задач. Экспрессивность и ум часто становятся препятствием и страдают сами. Легкая одурманенность тут не помешает, гипнотический, гнетущий сон повседневности. У молодости достаточно здоровья, чтобы пройти через него без потерь для души. Важно проснуться вовремя.

«В 35 я обнаружила себя никем и ничем. Нет, у меня был муж, дети, квартира, дача, работа. И всё это — не то. Где Я?» (На сессии)

Замороженность — это пожестче. Это тоже анестезия, но замороженное тело и душа неподвижны и лишены возможности расти. Внимая чужим советам и своим страхам, наряженным в разумность, замороженные девушки не живут реальную жизнь, а предаются карьере, духовному поиску, развлечениям-увлечениям, часто в родительском замке. В 30 и 35 они все еще правильные и ищущие. Замороженные женщины, если не сумеют разморозиться, к 40-50-ти обнаруживаются уже Снежными Королевами. Могут истечь слезами и разморозиться (мы теперь долго живем), а могут так и дожить под анестезией.

Личный опыт. Моя юность была стремительной и короткой. А молодость из-за этого растянулась. Я долго боролась со свекровью, истинной Афродитой. У меня не было учителя, авторитета, феи-крестной. Хотя судьба благосклонно подсовывала мне чудесных подруг и нянь для детей. Ахматовское про кукушку долго было моим криком и гимном. Свои стихи, такие же, рвались из души. И одновременно я заканчивала институты, разбиралась и строила бизнес и отношения с мужем, обживала дома, вела быт семьи то из четырех, то из шести человек, потом еще землей и скотиной увлеклась, читая взахлеб философию. Торговала колбасой и мебелью. Как? Просто волшебный сон был.

Я очнулась в 30, пережив с трудом четвертые роды и клиническую смерть. Проснулась с единственным вопросом и единственным ответом: любовь — главное. И тогда я стала взрослой женщиной.

Молодости полезно заканчиваться в здоровом варианте. Заканчивается она переходом к взрослости.

Лягушка, Мать драконов

«Вот драконы, к примеру. Очень романтичные, красивые, полные достоинства зверюги. Но мы забываем, что к этим чертам следует добавить абсолютную прожорливость, мгновенную воспламеняемость и крайнюю зубастость». (Терри Пратчетт «Дамы и господа»)

Драконы — большая тема. Следует помнить, что хотя и есть некоторые закономерности, обусловленные архетипичностью Дракона, однако у каждого, у каждой, он свой, и отношения с ним довольно интимны.

Ни рыба, ни мясо.

Земноводное — существо, живущее на грани миров (пограничное), в самом примитивном, биологическом варианте.

Основание нашего любимого органа мы называем рептильный мозг. Эта его часть отвечает за самые примитивные инстинкты, молниеносные реакции на стимулы, биологическое выживание. Эта зона мозга выручает нас в ситуациях, когда человеческое не работает.

Мы все вырастаем на травмах. Есть много умной и полезной литературы по исследованию травм в психологии. Для меня лучшими остаются Дональд Калшед и Бессел Ван дер Колк. Читать Калшеда нелегко, Ван дер Колка — полегче.

Мышцы души, как и мышцы тела, прирастают, сращивая микротравмы. В здоровом варианте это микротравмы сепарации от родителей и постижения социума. Преодоление фрустраций, небольших потерь, обид, обманов, страхов — все это делает нас сильнее душой.

Когда родители травмируют в здоровом диапазоне (оставляют одного дома, дают сложные задания, несправедливо наказывают, болеют или ссорятся), ребенку хочется разделить это с кем-то, кто будет всегда рядом, когда нужно. Кто-то преданный однозначно. Кто-то, кто с тобой, даже если ты «сам виноват».

В древности шаман наделял ребенка этим образом и силой. Сейчас дети справляются сами, выхватывая образы из случайных встреч. Большинство детей еще в родительском коконе обзаводится незримыми помощниками. Сейчас это часто роботы или странные существа вроде покемонов. Раньше были животные.

Тотемные животные всегда сопровождали отрочество, юность и взросление людей. Выбор зверя может быть неожиданным. У кого-то это может быть птица или улитка, ёжик или пума.

Личный опыт. В моем детстве не было моды на драконов, их вообще не было. Я хорошо помню детские сны и фантазии, в которых присутствовал тигр, мой друг и опасный напарник. Потом было интересно анализировать. Я обожала Киплинга. И Маугли на виниловой пластинке и в героическом русском мультфильме присутствовал в моей жизни чуть ли не каждый день. И все же, несмотря на отвратительность Шер Хана, именно тигр был у меня в друзьях. И еще — лягушка.

В 53 года, встретив на Бали большую каменную лягушку на бордюре бассейна со священной водой, я вспомнила кожей, душой, умом и поблагодарила другую лягушку. Та была тоже большая, цементная и тоже на бордюре бассейна, но пустого, безводного, в советском курорте Евпатория. Мне было 2—5 лет, мы всей семьей ездили к морю каждое лето. Я ее встретила и при каждой возможности навещала. Я — маленькая, вредная девчонка, которая почему-то боролась со всем миром, и большая цементная лягушка. Я ложилась на нее, обнимала, кормила травой, разговаривала. Кажется, помню ее животом и щекой. И помню раздражение родителей, гнев старшей сестры и свое злорадство: нас никто не понимает, но мы понимаем друг друга. Я нашла фотографию. Она злая и напряженная — и правда, словно голодная.

На Бали лягушки сытые, улыбающиеся буддистскими улыбками. Та, которую встретила на бордюре у священного источника, улыбалась благостно, как все вокруг и как я. «Мы справились», — сказали мы друг другу.

Помню, как родители твердили, что она неприятная (на фото видно — и правда, не очень-то симпатичная), но каждый день мне надо было пойти к ней, покормить травкой и поговорить. Встретив почти просветленную ее сестру на Бали, всей своей выросшей душой поблагодарила евпаторийскую и тех безвестных скульпторов, что в советском городе воздвигли для меня древнее языческое святилище. А тигр ушел от меня в молодости. Когда я стала женщиной и матерью, обнаружила рядом с собой волчицу, которая потом обрела силу и мудрость Ракши (матери волчат и Маугли).

К сожалению, очень многим из людей приходится переживать в детстве, отрочестве, юности слишком травмирующие события. Смерть родителя или сиблинга, потеря дома, сексуальное насилие, тяжелый развод родителей, война. И тогда часто появляются Драконы.

Если у Тебя есть Дракон, то вероятно, здесь вспыхнет реакция раздраженного несогласия. Драконы — отщепленная часть, а расщепление происходит при глубокой травме. Потому психика наша сопротивляется восстановлению этой связи. Простите. Тут переадресовываю вас к Дональду Калшеду, Бесселу Ван Дер Колку, вашему психотерапевту. Ну, и подышите, умойтесь)

Джордж Р. Р. Мартин и авторы сериала «Игра Престолов» хорошо показали это взрослым в образе Дейенерис Таргариен. Ну, а у детей в мультиках полно вариантов. «Как приручить дракона», например.

Ситуации разные. Травма бывает внезапной и быстрой или долгой, она случается в разном возрасте и нападает на душу с разной силой разрушения. Сопротивление травматизации тоже зависит от многих причин. Постоянным можно считать то, что душа, как и тело, отчаянно ищет путь выживания. Почти всегда этот путь — расщепление. И у него много направлений.

Первый вариант — травмирующий опыт консервируется в Эго. Человек, в раннем возрасте получивший травму, становится психологическим уродом — сволочью или несчастной жертвой. Девочка, подвергшаяся абьюзу или потерявшая мать, плохо пережившая развод родителей, мучительную депривацию, подсознательно принимает на себя вину и злую судьбу, превращается в некрасивую, недостойную человеческой жизни Лягушку.

Другое направление — душа девушки отщепляет непереносимое и «на его месте» возникает нечто. Довольно часто это некое чудище, монстр, пограничное существо, рептилия, которая спасла, наделила силой и потому обретает независимость во внутрипсихическом пространстве, соединяясь с Самостью, заглатывая и присваивая часть ее мощи. Это яйцо дракона. Калшед описывает множество вариантов расщепления психики, в том числе, потерянный и обретенный контакт с имеющими огромную силу Спасателями. Сила эта разрушительна и могущественна, она прячется, контакт с ней сложен. В ней огромный, но трудно приручаемый ресурс.

Простите, если тут мудрено получилось. О травмах души просто и коротко не получается. Давайте подышим и посмотрим на наше, привычное.

Василиса

Сказка «Царевна-лягушка». Мы встречаем Василису вместе с Иваном-царевичем, ищущим стрелу, в болоте. Лягушка. Такой поворот — не редкий в сказках. Царевны частенько бывают заколдованы. Редкий случай и фантазия Вильгельма Гауфа — принцесса, заколдованная в гусыню («Карлик-Нос»). А так всё больше змеи, рыбы, страшные уродины. Но мы сейчас про лягушку. Образ нам близок и понятен. Мир наш полон лесов, болот и мух, лягушек только в городах не встретишь, в пустыне, да в мерзлоте, а так — главная наша амфибия/рептилия.

И в то же время:

«Ты ведь знаешь, что в средние века в Европе женщины лепили из воска больной орган и приносили слепок в церковь, чтобы попросить местночтимую святую об исцеления. А вместо матки приносили слепленную из воска… жабу». (Юлия Казакевич)

Во многих культурах лягушка, жаба связана с женственностью, плодовитостью.

Каждая девочка — принцесса по рождению. В том смысле, что она имеет право на нежное внимание и поощрение, заботу и красоту, и должна вырасти в любви, научиться ей, как и чувствительности, гармонии, заботе о мире, чтобы потом стать царицей, королевой-матерью.

Травма юности — потерянность из своего царства. В какой-то момент мы расстаемся с иллюзией, что родительское царство также и наше. История Василисы-лягушки передается нам коротко, но намекает на две травмы. Звучит только отец и мамки-няньки, где же мать? И еще какая-то темная история с Кощеем. С Дейнерис Таргариен формат позволил выдать массу подробностей. Тут и потеря родителей, и эмиграция, и предательство брата, и сексуальное насилие.

В таких ситуациях запускается программа выживания. Подобно тому, как Кощей жизнь и силу свою спрятал в яйце (а он тоже вроде был травмированным героем в прошлом), так у принцессы, оказавшейся в трясине бед, возникает связь с яйцами древних ящеров. Они могут ждать встречи сколь угодно долго. А потом — вдруг.

Лягушка ловит стрелу и встречает принца. Имеет право по рождению. Правда, лягушкам принцы обычно достаются не первого эшелона. Безвольный. Но честный, старательный. Вот и она — старательная. Старается угодить, соответствовать. Казалось бы, что такого? Старый царь-свекор разные блажи выдает. Требует показать, побаловать, удивить. Старшие невестки — обычные барышни среднего сословия, предъявляют ему, что смогли. А он еще и поносит.

Наша Василиса так не может. Она должна доказать себе и всем, что у нее все по высшему разряду. Такие молодые женщины часто страдают домашним перфекционизмом. Если не хватает на постоянный подвиг, то выдают изматывающие праздники, пиры, ремонты и тому подобные всплески доказываний «я отличная хозяйка и жена». Так, травмированная, покореженная, зажатая лягушачьей шкуркой женственность доказывает свою «нормальность». Причем внутри и вне своей семьи. Молодая женщина стремится соответствовать одной ей ведомым стандартам и превосходить их.

Ивана-царевича вполне устраивает его жизнь. Но вот приходит, пригорюнившись: батюшка потребовал предъявить… Василиса-лягушка, хоть и премудрая, но нет у нее простой житейской защиты от реплик вроде «а вот у людей!». Она прямо-таки заводится.

Дальше интересно. Муж уложен спать. Ему не осилить безумства женственности. И начинается магия.

Я опрашивала разных женщин, просила пересказать эту сказку. Так вот, у многих (я в том числе) в голове некая, вероятно, советская версия, что Василиса ночью творит чудеса сама, пользуясь лишь помощью разных мелких зверюшек. Был такой мультик в нашем детстве, а-ля Золушка. Так мы и ведем себя, особенно в начале замужества: не спать ночь-другую, сшить, приготовить, украсить. И всё — сама. А он и не удивится толком. Гордись тоже сама себе. В лучшем случае узнаешь, что он похвалился твоими чудесами перед родителями.

В изначальной сказке Василиса, похоже, сама ничего особо не делает. Она же принцесса. Магия ее состоит в призывании неких мамок-нянек, которые и сотворяют то, что удивляет свекра. Такой вариант редок в нашей жизни. Однако многие Василисы осваивают некоторые хитрые способы добывания сокровищ (подруги, мама-бабушка, али-экспресс).

Невестки попроще делают бесхитростно и сами, потому не очень получается. Магия Василисы состоит в том, что имеет она вкус, стиль, и знает, как добыть.

Иван наш не особо вовлечен в происходящее, мало чему удивляется и максимум — с друзьями поделится: «не знаю, как у нее это получается». Он ведь в основном лягушку видит — молодуху в лосинах и застиранной футболке, лечащую масками прыщики, а то и трещины на сосках после беременности и родов.

Однако, повторяющаяся ситуация с сотворением чудес миру на удивление набирает обороты. И доходит до апогея: удивить надо предъявлением себя. Поехать в гости к родителям или на корпоратив, или на совместный отдых с друзьями. И тут Остапа понесло.

Недавно из сети пришло отличное замечание: Золушка не хотела замуж! Она хотела выходной, красивое платье и потанцевать на балу. Воистину. Золушка росла под присмотром строгой мачехи, и Фея-Крестная мудро ограничила ее пребывание на празднике. А вот за нашей Лягушкой такого присмотра нет. Потому она уж разойдется вовсю. Продемонстрирует миру не только наряд, но и разную бытовую магию с озерами и лебедями.

Муж, наконец, просыпается (вероятно, от мыслей о работе или других своих процессов). А как адекватно реагировать? Бежать и что-то… что-то… хоть эту шкурку сжечь — пристанище странное, магию из прошлого. И тут он ее теряет. Как он мог! Утраченное доверие — предательство, это трудно пережить. Теперь ищи-свищи.

Дракон

Помните Дейнерис Таргариен Бурерожденную?

Мы встречаем ее тринадцатилетней, травмированной в раннем детстве, потерявшей родителей и родину. Нежная, доверчивая, воспитанная принцессой девочка-подросток, которую брат продает замуж в грубую среду мужского насилия. Она справляется с этим с помощью той тихой решимости и силы, которой обладают принцессы, обретает женственность трудно и упорно. Но травмы не заканчиваются. Раненый муж теряет силу, она предпринимает отчаянные попытки спасти его и ребенка, теряет всё. Она входит в жертвенный огонь потерь и выходит из него обнаженной, властной, прекрасной и страшной матерью драконов. С этого момента она растит своих драконов, они защищают и сопутствуют, одновременно спасая ее и отдаляя от других людей. Обычно зверь-защитник, и дракон в том числе, — один. Но как во снах персонажи удваиваются и утраиваются, чтобы усилиться, так и Мартин дает нам понять мощь травмы Дейнерис.

Дракон нужен женщине для полетов, для пожаров, для чувства защищенности. Это некрасивая, грубая мощь (хотя мы порой умудряемся любоваться), под защитой которой можно жить, путешествовать, властвовать, взаимодействовать. Дракон для женщины — не партнер, не зверь. «Это мои дети» — говорит Дейнерис. Они вышли из травмы, из пламени, которое не убило. Древняя, хтоническая мощь. Это тот самый Спаситель — защитник, призванный, порожденный травмой, живущий в Самости.

И начинаются скитания. Порой и Ты, Сестра, подобно Дейнерис, бродишь по разным местам в поисках пристанища для своего Дракона. Но Тебя боятся, хотят поработить, использовать, кто нанять пытается, кто в жены взять с приданным. Да и Ты всё надеешься обрести свое царство, используя рыцарей и царевичей, трикстеров и торговцев. Одна раненая ведьма подарила мне грустную шутку: «попытки монетизации драконов».

Потом вдруг случается с Дейнерис очарование Героем (Джон Сноу), который смог не испугаться, протянуть руку, погладить Дракона. Он уже бывал убит, встречался со Страхом, стал выше него. Но у него свой Путь. И вообще, он — брат (хотя и может пару раз случиться близость). Придется его отпускать.

Нестрашный дракон

Мультфильм «Мулан» (Дисней).

Дракончик — посланник предков. Вероятно, так символически и выглядит древняя «сила» рептильного мозга, оберегающая девочку, выросшую в полной здоровой семье и отправившуюся в опасные приключения юности. Он — хитрость и чуткость, спонтанность реакций, осторожность, ориентация, айкидо на всех планах бытия. Поддержав девушку в сложных ситуациях, он удаляется в воспоминания, закрепленный навык жизни, дали сознания. Там, где здоровая женственность набирает силу, он не особо нужен.

Дракон травмированной женщины обычно огромен. Такого в кармане или за пазухой не потаскаешь. Квартирка ему для приземления маловата будет. И даже не желая зла, он сокрушает что-то вокруг когтистыми лапами, мощным хвостом, большими крыльями, только пытаясь умоститься. А уж если намек на ретравматизацию — спасайся кто может: сожжет полгорода.

Нестрашный, небольшой дракон, как тотемный зверь-хранитель, не прост, но при умелом обращении полезен.

Дракон-Хранитель

Одна из базовых функций архетипического дракона — хранитель сокровищ. Принцесса — тоже сокровище, обычно для родителей (реальных или внутрипсихических).

«…Здесь живет дракон лукавый,

Мой властитель с давних пор.

А в пещере у дракона

Нет пощады, нет закона.

И висит на стенке плеть,

Чтобы песен мне не петь.

И дракон крылатый мучит,

Он меня смиренью учит,

Чтоб забыла дерзкий смех,

Чтобы стала лучше всех…».

(Стихотворение Анны Ахматовой «Путник милый», которое многим, наверное, известно по чудесной песне Светланы Сургановой).

Это плен, заточение в перфекционизме охраняющей женственности. Когда девушка на пороге юности, Злая Мать, Мачеха, Мегера, Злобная Ведьма (да порой и Отец) удерживает ее в пещере или башне от безрассудства, учит смирению, «быть лучше всех», хранить себя как сокровище. Это недружественный дракон, Змей Горыныч, не отпускающий девушку к ее потерям. От него девушка сбегает с помощью первого же проехавшего мимо героя, чаще — трикстера.

Спасается, убегает.… Но она уже знакома с Драконом, с его мощью. И может быть, припрятала, прихватила с собой яйцо дракона. На будущее. «Вдруг пригодится».

Змей-Горыныч

Как вы помните, у нас невест и молодых жен ворует или Кощей Бессмертный, или Змей-Горыныч. Кощей — символ зажившегося, жадного, старого, бывшего героя. А вот Змей? Забудьте на минутку образы из мультиков. Змея/гора, живет в пещере, многоголовая гидра. Это же наш нелюбимый образ могучей, пугающей феминности, один из образов архетипа Ужасной Матери! Прислушайтесь, как созвучно с Медузой Горгоной.

Это совсем отторгнутый, одинокий Дракон. Он самый опасный, потому как контакта с ним никакого, он вроде как сам по себе. Мучается, злится. Как обиженная мать-Деметра или злая Гера, он испепеляет все подряд. Без хитрости и осторожности к нему (ней) и не подобраться. Герою придется торговаться, ловчить. Женщине — лучше в сторонке подождать, разве только знаешь подсказки какие…

Пугающая непонятность и природная мощь Дракона — ужасающая феминность. Иногда говорят, наоборот, о женской маскулинности. Так разве разберешься тут с полом, когда огнем дышит, да и вообще мифологическая рептилия.

Если присмотреться к стихиям, то тут они все: вода, земля, воздух, огонь. При близком контакте неизбежно возникает тема силы и борьбы, укрощения одной силы другой. Если женщина в этой борьбе одна, то она охватывается Анимусом. Если рядом мужчина — он часто становится заложником в этой битве.

«Облако ожесточенности… у женщины выражает себя в виде упрямых мнений, предвзятых интерпретаций, инсинуаций, непонимания. Все это направлено к тому, чтобы разрушить отношения двух человеческих существ…» (К. Г. Юнг, «Эон»).

Базовое доверие

Это то, что необходимо для по-настоящему близких отношений. Но его очень трудно сохранять. И вот, когда оно обрушивается, возникает предательство. Чаще всего никто не собирался предавать, особенно мама, так получилось.

Обиды. Разочарования. Дракон помогает с ними справляться. Он их пожирает. Он ими кормится.

Сейчас мода на драконов. Вероятно потому, что люди их видят в мультиках и на картинках, а вот встречались бы без стекол террариумов с крокодилами и драконами Комодо, относились бы реалистичнее. Всем свое место.

Раньше девочки не старались их при себе держать. Гнали, прятали. Снова искали отношений близких и доверительных. Но и с мужчиной опять то же, что и с матерью: разочарования, обиды, предательства. И вот он летит на выручку, верный змей, готовый испепелять обидчиков и уносить в облака.

Мужчина (или исполняющая его роль), которому на тренингах и психологических группах рекомендуется обнять охваченную анимусом женщину, цепенеет. Оказывается невероятно трудным подойти и прижать к себе. И дело вовсе не в яростном логосе/анимусе, а в том драконе, с которым он воюет. А вы пробовали обнять дракона?

Дурак кидается сражаться напролом. От активного спора до драки. И, к нашему ужасу, часто реально убивает или калечит дракона вместе с женщиной, или сам погибает. Интеллектуал или хитрец прячется, выжидает, ищет уязвимое место или строит ловушку.

Ловушка — все та же монетизация, правила. Вместо танцев и «странного» творчества, женщину убеждают стать нотариусом, управленцем или бухгалтером в совместном бизнесе: сделать Дракона — нет, не полезным — утилитарным. Дракон в такой ловушке то затихает, смиряясь, порой какое-то время вращая мельничные колеса, охраняя границы или сокровища, то вдруг начинает биться, изрыгать пламя, калеча себя и окружающих, разрушая воздвигнутую над ним башню.

Дракон для женщины — часто символ силы и свободы. Только все же хотелось бы, чтобы помнили: он — фантазия. Реальная фантазия.

«Мы всегда фантазируем в напряжении настоящего, мы переживаем мечту как актуальность» (Ф. Перлз)

То есть, мы получаем от этой мечты ресурс. Мы можем переживать силу и свободу, полет с Драконом. Но не можем обрести их насовсем в жизнь. Воля Дракона нацелена на независимость. Но он не очень-то разборчив (рептилия все же).

«Подлинная автономия основывается на доверии к себе и к другому человеку». (Полли Янг-Айзендрат)

Это очень не просто. Отличить доверие и зависимость, падать спиной, если уже ударилась… Но оно того стоит. И Дракон тут, увы, не помощник.

Дракон и мальчик

Американский мультфильм «Как приручить дракона» (DreamWorks, 2010). Мальчик Иккинг, выросший без матери, умудряется приручить безобразную раненую феминность. Он выживает, хотя и лишается ноги. Во второй части обнаруживается, что мать жива. Живет в изоляции со своими детьми-драконами. Ведьмам-мамам мальчиков стоит обратить внимание.

Вообще очевидно, что увлечение динозаврами и драконами чаще всего совпадает у мальчиков с эдипальным периодом развития.

У мужчин тоже бывают драконы. Дракон во внутрипсихическом пространстве мальчика или мужчины — это контакт с мощной и устрашающей феминностью. Мужчины стремятся победить дракона, убить (ну мы знаем, что совсем это невозможно, а так, отрубание голов) или заковать в цепи. Современные — все чаще пытаются как-то спрятаться, избежать встречи, подобно царю Полидекту или Хоббитам.

Психологически развитые, продвинутые или природно-мудрые (начиная со Св. Егория, пока его не превратили в Георгия) приручают, держат на привязи, иногда и выгуливают. Справедливо замечено: враги драконов — не рыцари, а крестьяне. Именно труд (земледелие) противостоит драконам, а герои — лишь инструмент. Чтобы заниматься обычными земными делами, мужчине порой приходится «включить героя» и разобраться с драконом.

Заземление в самом прямом смысле этого слова — лучший способ справляться. Разводить сад, ковыряться в огороде, строить дома и мосты, заниматься земными делами — лучший путь усмирения драконов, им это не интересно, не полезно, они улетают или заползают тихо спать в пещерах.

Жаль, что многие женщины со своими драконами любят заигрывать. Мы с вами живем прямо-таки в эру разгула драконофилии, моды на драконов. Вероятно, это месть эволюции за тысячелетия патриархата.

Если у Тебя свой мощный Дракон, то тут он может на меня рыкнуть, а то и огнем… Потому отпряну и попробую пояснить.

Драконофилия — любовь, страсть к драконам. Мода. Не нравится? Конечно, драконы всегда особенные, и твой — уникален.

В 2015 году в России сняли фильм «Он дракон». Довольно странная фантазия, которая угодила многим девушкам, играющим с драконами. На мой взгляд, довольно вредная. Травмированная девушка, избегая обычного брака, соединяется с драконом. То есть сначала он ее крадет, но потом она, как истинная Василиса и героиня «Аленького Цветочка», своей любовью обращает дракона в рыцаря, возлюбленного и мужа. Нашим-то девкам все по плечу, хоть из лягушонка, хоть из дракона… В фантазийном быту на голой скале они и живут при помощи сокровищ с разбитых кораблей.

Что делать?

В здоровом царстве нет места драконам во дворце и поблизости. Хотя множество известных мне семей умудряется как-то жить со скелетом в шкафу и драконом под кроватью.

Помню замечательную сказку (к сожалению, не смогла найти автора и точное название), в которой дракон постепенно с помощью детей превращается в котёнка. Именно кошки часто берут на себя функцию по восстановлению базового доверия. Они одновременно демонстрируют силу и магию, преданность и независимость, автономию и высокую степень близости. Если в семье есть кошка, то дракон вряд ли там живет. Ну разве что небольшой, если как-то разграничить территорию.

Дракон — мощнейшая компенсация потери доверия к миру, партнеру, близким. Каждый поживший уже человек знает, как трудно восстанавливать потерянное доверие. Далеко не всегда удается. И Дракон продолжает жить с тобой.

Что ж, тогда лучше дать драконам место, время, ритуалы, в курсе которых должны быть домочадцы. Драконов надо выгуливать, подобно большим собакам, в специально отведенных местах. Но следует не путать драконов с собаками и другими животными. Он может быть предан, но не дрессируем. Это все-таки древний ящер, и больше он схож с крокодилом. Реакция его может быть очень резкой, спонтанной и не контролируемой, дрессировка — ограниченной. Потому хорошо, если он небольшой. А если большой — хорошо бы в совсем уединенных местах встречаться.

Хотите монетизировать — флаг вам и кассовый аппарат в руки. Помните только, что это обычно предательство по отношению к зверю-защитнику/помощнику.

Присмотритесь к нюансам. Пользуетесь ли вы драконом при восхождении в Гималаях или вытаскивая детей из тюрем, или показываете его с трюками на ярмарках?

Смерть дракона

Итак. Дракон может присутствовать в вашей жизни, если как-то все приспособились. Может обнаружиться, что он уже лишний, и ему пора в его дальние подземелья.

Можно Дракона отпустить. Хорошо, если сможешь насовсем. Обычно связь все же остается. А значит тем, кто рядом с Тобой, придется быть настороже. Вдруг покажется, что Тебе что-то угрожает… и вот уже — сера и пламень.

Но может Дракон и погибнуть. Это очень сложный, один из сложнейших для переживания моментов жизни. Бывают такие бои в жизни, когда ведьма оказывается в эпицентре, попадает случайно на линию фронта света и тьмы. Или как Дейнерис: вдруг узнает, что война за свою жизнь и свое царство — ничтожна по сравнению с борьбой за жизнь вообще против холода и смерти. В таких боях Дракон часто гибнет, спасая своего человека. Так бывает с тотемами.

Личный опыт. Мой зверь силы (волчица Ракша) погиб в большой битве за детей в 2015 году. Я не жалею. В моем большом кругу семьи и друзей ему уже нет места.

Сейчас, в процессе написания, поняла, что это совпало в том числе с тем, что я (после многократных проработок, проживания, психоаналитической работы) именно в это время, наконец, поставила себе на стол мамин фотопортрет и почувствовала возможность спустя почти 30 лет после ее смерти спокойно сосуществовать с ее взглядом.

Есть мощнейшая сила на планете — эволюция жизни. Она пожертвовала драконами, наверняка, не напрасно.

Можно ли, чтобы не умирал? Да, конечно. Питер Пэн вот не взрослел. Можно жить в любой реальности. Но я психолог, меня 40-летние мужчины спрашивают: «А скажите, как жить с мамой, у которой драконы ого-го?»

Я предпочитаю ту реальность, где есть место и грусти, и смерти, где всему свое время. Где я и мои любимые рождаются, живут и умирают. Это не вычеркнуть. Это тоже про доверие к миру. А смотреть мультики, бегать по снегу, обнимать любимых, делать, творить — хочется этого еще больше, когда об этом помнишь.

Зверь-соратник

У ведьмы есть Зверь. Зверь-соратник. Хорошо, если он из со-ратника мутирует в со-трудника.

Моя фантазия такая, что у каждого ребенка, не лишенного опыта уединения и творческой скуки, появляются звери и другие видимые только ему существа-помощники. Они сильные и ловкие и помогают выживать среди детских страхов и формировать фантазии. «Серебряное копытце» Бажова, помните? Волшебный олень — один из вариантов. У Бажова хорошо получилось показать: мышки, кошки, собачки, разные ожившие игрушечные или сказочные персонажи — это одно. У девочки Даренки там — кошка-Мурка. Она поддерживала девочку в тяжелый период потери родителей и смены семьи. Порой эти детские друзья потом могут прийти на помощь в моменты отчаяния, в молодости, взрослости. Но одна из важных их миссий — привести следующего. Того, кто поведет в новые дали. Динамика отношений со зверем: призывание, узнавание, приручение, движение рядом, поддержка, отпускание.

Личный опыт. Меня любили родители достаточно, обошлось без дракона. Как уже рассказывала, была одна лягушка, но, как мартышки Конрада Лоуренса, предпочла теплое и пушистое. У меня был волк, точнее, волчица из «Книги джунглей». Очень много благодарности у меня к ней. Даже когда я сменила тотем, она ещё лет двадцать присматривала за мной, выходила из тени в трудные моменты. Я уже думала, что распрощалась с героизмом, а она знала, что понадобится последний бой. Потом уже была Лошадь. Улитка. Кит.

Если Ты вдруг не знаешь своего зверя соратника, то это не значит, что его нет. Конечно, живя в городе, труднее учуять запах леса или степи, хруст снега или веток под лапой, или вязкость болотной кочки, или скрежет песка. Но это очень простая шаманская практика — увидеть, почувствовать своего зверя. Или просто вспомнить детство, приглядеться. Они бывают самые разные и очень удивляют порой.

В этом не так уж много мистического. За рептильным мозгом нарастает звериный. Он у всех со своими особенностями, и полезно иметь с этим контакт. Помогает ориентироваться в дикой звериной природе вокруг (имею в виду основную часть социума и Землю).

А вот проявленный дракон зверей в жизнь не пускает. Только кошки как-то умеют делить с ним территорию.

***

Завершая в основном тему драконов, хочу рассказать еще случай. (Слетаю далеко в другой возраст).

С прекрасной ведьмой на переходе из зрелости в старение мы встречались в кабинете полгода. Яркие ее сны и бурные процессы порой завораживали. Мы прорабатывали прошлое и шли под парусами в будущее. Я для себя называла ее почти исключительно Ведьма А. Порой задумывалась: вот ведь тоже, травма от отца, но справилась девочка хорошо, здоровая, в общем, жизнь, крепкая семья. Был ли дракон? Дракона не было, решила я.

Конечно, сейчас в здоровой силе процесса зрелой жизни, ведьма уже истинно владеет магией и присматривает за королевством, и зверь ее — рыжая пушистая белочка, которая легко и ловко двигается по жизни и разгрызает орешки, обращая скорлупки в золото. Зачем ей дракон? Но вот, пожалуйста, вспомнила и рассказала мне сон, виденный несколько лет назад, в котором оранжево-алый гибкий змей, большой и огненный, появился из моря. Все, что он сделал — не позволил состояться контакту сновидицы с темной женской фигурой в капюшоне. Черный в настоящем моменте интерпретировался как магия первоматерии, поглощение всего и преобразование. В каком-то смысле это был цвет, к которому мы двигались из огненной алхимической стадии рубедо. Мы заметили с клиенткой, что цвета дракона в ее актуальных снах присутствуют у белки и у каменных стен дома-крепости.

В ответ на эти интерпретации она, смеясь, подарила мне чудесное: «А знаете, Юля, мне как-то муж рассказал свою тайну. Сказал, что когда не может уснуть вечером, представляет небольшого дракона, которого обнимает за шею, успокаивает, и тогда засыпает». Вот какие бывают поздние отношения с живущим далеко, отслужившим свое драконом.

Но, тсс… Мы пока про молодых, не забыли?

Царевна-Лебедь

Как водится, когда работала над темой, информация притягивалась отовсюду.

Творческая ведьма прислала мне свой вариант картины «Царевна-Лебедь» Врубеля, захотелось взглянуть на оригинал. Давайте вспомним и эту молодую волшебницу.

Вы, наверняка, помните картину, но прошу вас, посмотрите еще раз. Сколько всего в Ее глазах. И эти пылающие окна вдалеке. Загадочный мрачноватый замок. Тайна и боль в глазах. Вполоборота, смотрит на мир наша царевна.

Царевна-лебедь — другой вариант Лягушки. Посимпатичнее. Начало похожее: темная история какая-то с коршуном-чародеем. Спасение. Здесь куда более здоровый вариант. Князь Гвидон хоть и травматик, но отца он не видел, а мать его любит безусловно и достойно. Он реально спасает свою царевну. И она платит ему своей магией. Здесь тоже все про отношения с отцом. Она лишь помогает опечаленному герою самому разбираться. Результат почти идеален, по крайней мере, к завершению сказки.

Интересно, что и тут со стрелы начинается. Только у Гвидона лук — его собственный инструмент охоты.

Мать и сын теперь на воле;

Видят холм в широком поле,

Море синее кругом,

Дуб зеленый над холмом.

Сын подумал: добрый ужин

Был бы нам, однако, нужен.

Ломит он у дуба сук

И в тугой сгибает лук,

Со креста снурок шелковый

Натянул на лук дубовый,

Тонку тросточку сломил,

Стрелкой легкой завострил

И пошел на край долины

У моря искать дичины.

К морю лишь подходит он,

Вот и слышит будто стон…

Видно на́ море не тихо;

Смотрит — видит дело лихо:

Бьется лебедь средь зыбей,

Коршун носится над ней;

Та бедняжка так и плещет,

Воду вкруг мутит и хлещет…

Тот уж когти распустил,

Клёв кровавый навострил…

Но как раз стрела запела,

В шею коршуна задела —

Коршун в море кровь пролил,

Лук царевич опустил;

Смотрит: коршун в море тонет

И не птичьим криком стонет,

Лебедь около плывет,

Злого коршуна клюет,

Гибель близкую торопит,

Бьет крылом и в море топит —

И царевичу потом

Молвит русским языком:

«Ты, царевич, мой спаситель,

Мой могучий избавитель,

Не тужи, что за меня

Есть не будешь ты три дня,

Что стрела пропала в море;

Это горе — всё не горе.

Отплачу тебе добром,

Сослужу тебе потом:

Ты не лебедь ведь избавил,

Девицу в живых оставил;

Ты не коршуна убил,

Чародея подстрелил.

Ввек тебя я не забуду:

Ты найдешь меня повсюду,

А теперь ты воротись,

Не горюй и спать ложись».

Улетела лебедь-птица,

А царевич и царица,

Целый день проведши так,

Лечь решились натощак.

(А. Пушкин)

Интересная, но до боли знакомая история, правда? Эдакий молодец, наконец-то вырос и даже решил кормить себя и маму. Но сил хватило на одну стрелу. Совсем ведь не понятно, почему бы не сделать ещё пяток. Но на то и сказка. И ведь Гвидон — царевич, а не Золушка какая-то.

Выстрел оказался удачным. Тут опять некая молодая заколдованная принцесса с темным прошлым и странными абьюзивными отношениями с коршуном-чародеем, которого лучше бы убить, чтобы не выяснять подробности.

Вот открыл царевич очи;

Отрясая грезы ночи

И дивясь, перед собой

Видит город он большой,

Стены с частыми зубцами,

И за белыми стенами

Блещут маковки церквей

И святых монастырей.

Он скорей царицу будит;

Та как ахнет!.. «То ли будет? —

Говорит он, — вижу я:

Лебедь тешится моя».

Мать и сын идут ко граду.

Лишь ступили за ограду,

Оглушительный трезвон

Поднялся со всех сторон:

К ним народ навстречу валит,

Хор церковный бога хвалит;

В колымагах золотых

Пышный двор встречает их;

Все их громко величают

И царевича венчают

Княжей шапкой, и главой

Возглашают над собой;

И среди своей столицы,

С разрешения царицы,

В тот же день стал княжить он

И нарекся: князь Гвидон.

Благодаря Царевне-лебедь, молодой князь прямо-таки открывает глаза и обнаруживает социум, быстро и успешно осваивает его. Социализируется, обретает имя и положение. К его острову начинают причаливать корабли.

Социализировался, но не повзрослел пока. Женская часть аудитории может удивиться: как же так! Она ему целый город, а он с мамой уселся на трон и доволен. Если вас это удивляет, то вы еще мало жили, забыли об Эросе, которого мама-Афродита, словно смертельно-больного, лечила от одной капли горячего масла, не были замужем за бизнесменом или ученым. А главное, мало понимаете в человеческой благодарности. Мужчине неприятно быть обязанным женщине. К тому же, ведь он первым ее спас, так что тут все квиты. Похоже на разные сюжеты с рыбками: от емелиной Щуки до Золотой. Он ей — жизнь, она ему — бесконечную магию. Только не надо ожидать тут «спасибо». Девушка привязывается к своему спасителю и увлекается магией для него, оставаясь в роли ущербной, заколдованной.

Он же так и пользуется ее услугами, получаемыми, как водится, в ответ на знаменитую опечаленность. А замечает ее только в свете каких-то социальных патриархальных прожекторов. Иван-Царевич разглядел свою Василису, когда отец настоял на приглашении ее на бал. Задал нужный контекст и не только обстановку, но и жесткие требования. Немалую роль тут играет и социум. То есть не просто отцу показать, а отцу и всем.

У Гвидона похожая ситуация: отец захотел посмотреть, тогда и он разглядел. Можно, конечно, сказать, и это будет честно, что и царевны наши сами не особо торопились и настаивали на разоблачении из шкурок своих. Тоже знакомая ситуация. Ведь дома как ни наряжайся, ни причесывайся, он может не заметить, головы своей опечаленной не поднять от своих забот. А вот на празднике, в гостях, в театре, на балу, когда все ахнут, вдруг спохватится. Часто это, правда, кончается скандалом и потерей (как у Василисы), иногда благополучно, как у Лебедь.

Может быть, это связано с тем, что Царевна Лебедь преобразилась не на балу, не перед отцом. И Царевич Гвидон успел как-то. Опять же, из лебедя в царевну — не такая уж перемена, как из лягушки.

Важно, конечно, то, что Царь Салтан сам едет к сыну в гости, с почтительным уважением и интересом, как к чужому. Плюс, там у сына ждет его царица, которая все уладит.

Царь Салтан гостей сажает

За свой стол и вопрошает…

А корабельщики расписывают ему чудеса далёкого острова.

Князь Гвидон тот город правит,

Всяк его усердно славит;

Он прислал тебе поклон,

Да тебе пеняет он:

К нам-де в гости обещался,

А доселе не собрался».

Тут уж царь не утерпел,

Снарядить он флот велел.

Мечта всякого сына и его жены: чтобы отец проникся интересом и уважением с подачи других людей.

…Едет флот царя Салтана.

Князь Гвидон тогда вскочил,

Громогласно возопил:

«Матушка моя родная!

Ты, княгиня молодая!

Посмотрите вы туда:

Едет батюшка сюда».

Царь-отец в окружении других гостей восторгается богатством молодых и…

Гости дале — торопливо

Смотрят — что ж? княгиня — диво:

Под косой луна блестит,

А во лбу звезда горит;

А сама-то величава,

Выступает, будто пава,

И свекровь свою ведет.

Царь глядит — и узнает…

В нем взыграло ретивое!

«Что я вижу? что такое?

Как!» — и дух в нем занялся…

Царь слезами залился,

Обнимает он царицу,

И сынка, и молодицу,

И садятся все за стол;

И веселый пир пошел.

Красивая развязка. Дай всем Бог здоровья.

Леди Рагнелл

Хочу упомянуть тут также легенду времен рыцарей Круглого Стола «Сэр Гавейн и леди Рагнелл».

Это тоже история преображения, преобразования молодой девушки в начале замужества. Прежде, чем читать ее, давайте заметим, как часто и в современном эпосе, и в жизни встречается этот эпизод. Я особенно люблю эту тему в «Унесенных ветром». Да и в любой современной мелодраме. Молодых смотрю, слушаю. Когда в жизни случается встреча, появляется Он, это очень сильно сбивает все настройки, образуется большой разрыв между некой идеальной картинкой себя и собственной корявостью, прыщиками, потом, одеждой. Девушка часто ведет себя нелепо, порой абсурдно. Но именно на этой корявости, шероховатости, нелепости часто случается контакт. Так уж устроено, видимо. То есть, Герой побеждает не некого отдельного дракона или злодея, а его чары, проявленность в женщине. Отваги для этого нужно не меньше.

В легенде фигурирует лесная ведьма/заколдованная леди, то есть молодая девушка, заколдованная в ведьму на подобие нашей Лягушки.

Сюжет этой легенды использован в очень полезной книге «Ведьмы и герои» Полли-Янг Айзендрат. У них термином «ведьма» (по крайней мере, в русском переводе) названа та, что проявляется в семейной жизни зрелой пары, чаще на этапах подхода к старению.

Как водится у психоаналитиков еще с подачи Фрейда, персонаж мифа вольно переносится во времени сильно вырванным из сюжета. Об этом чуть подробнее в главе о муже зрелой ведьмы. Будущую леди Гавейн Король Артур и его племянник Гавейн встречают в лесу при попытках отгадать загадку ее злого (также заколдованного) брата, властелина лесного озера. Она остается женщиной, но выглядит омерзительно, как водится: бородавки, спутанные волосы, кривые малочисленные зубы, плохой цвет лица и его выражение. Возможно, это один из отталкивающих образов будущего женщины, если она не будет любить себя и чувствовать любовь окружающих.

По версии сайта Кельтская мифология, она встречается все же как леди, нарядная и на коне, и только лицом не вышла. А в феминистской версии Поли-Янг Айзендрат уже без прикрас — просто отвратительная, дурно-пахнущая, в лохмотьях.

«Когда до цели их путешествия оставалось совсем немного, они выехали из густого леса, пересекли пустынную болотистую местность и там внезапно встретили леди на большом белом коне. Она была в прекрасных богатых одеяниях со множеством сверкающих и искрящихся драгоценных камней. Но, взглянув на нее, Гавейн побледнел, а король Артур перекрестился, словно увидев нечто ужасное. Ибо это была отвратительнейшая леди, какую когда-либо видели глаза человека. Лицо ее было красным, как заходящее солнце, и длинные желтые зубы виднелись между широкими толстыми губами. Голова сидела на огромной шее, а сама она была толстая и бесформенная, как бочка. Однако не только это безобразие делало ее столь отталкивающей: в ее воспаленных косых глазах мерцала странная и ужасная тень муки и страха».

Брат этой страшной и измученной женщины (в поздних версиях из-за нелинейности времени уже ставшей «ведьмой») сэр Громер Сомер Жур, повелитель заколдованного озера, загадывает Артуру и Гавейну загадку. Надо найти единственный ответ на вопрос: «чего больше всего хочет каждая женщина?». Ответ-подсказка был получен от страшной женщины в ответ на обещание жениться на ней. На это, спасая своего дядю-короля, смело решается сэр Гавейн.

«Сэр Гавейн представил ее королю и королеве, как если бы она была прекраснейшая леди в мире. А леди Рагнелл ухмылялась и хихикала, когда другие благородные рыцари подходили по очереди поцеловать ей руку. Но слова застревали у них в горле, когда они хотели пожелать сэру Гавейну радости…. В соборе у алтаря сэр Гавейн недрогнувшим голосом взял в жены леди Рагнелл и затем проводил ее на почетное место в зале замка, где уже все было готово для большого пира.

Однако не было подлинной радости и веселья на этом пиру. С ужасом и отвращением смотрели все, как леди Рагнелл, сидевшая подле Гавейна, чавкая и пуская слюни, с жадностью набросилась на пищу и вино. И не было никого среди присутствовавших, кто бы не пожалел сэра Гавейна и не подивился бы этой странной свадьбе.

Недолго продолжался пир, и Гавейн, бледный, со страданием на лице, отвел свою невесту в просторную затемненную палату, где на стенах, увешанных вышитыми тканями, мерцали свечи и темные тени падали на покрытый камышом каменный пол.

Когда они оказались возле большого ложа, украшенного искусной резьбой, закрытого пологом и застеленного прекрасным бельем, леди Рагнелл сказала — и голос ее, пьяный, резкий и надтреснутый, был еще более ненавистен Гавейну:

— Дорогой муж, возлюбленный господин Гавейн! Поцелуйте меня, как и следует жениху целовать свою невесту. Ибо стали мы мужем и женой и будем ими, пока смерть не разлучит нас.

Гавейн приблизился к ней, и в глазах леди Рагнелл уловил еще большее страдание. Ее безобразное лицо побледнело и приняло странное выражение, когда он наклонился и поцеловал ее в губы. Тут он отвернулся с криком мучения и прислонился к стене, закрыв лицо руками и сотрясаясь от рыданий, которые не мог подавить.

— Гавейн! Дорогой мой господин Гавейн! — послышался позади него голос, тихий, приятный, полный трепета любви.

Медленно, словно во сне, он повернулся. Там, где мгновение назад стояла отвратительная леди Рагнелл, узрел он прекраснейшую девушку, какую когда-либо видел. Высокая и стройная, стояла она, протянув к нему белые руки, и ее милое лицо и чудесные глаза светились любовью к нему.

— Леди, — задыхаясь от изумления и растерянности, сказал Гавейн, — кто вы? И где моя жена Рагнелл?

— Я и есть леди Рагнелл и ваша жена, если пожелаете, чтобы я ею была, — ответил ему тихий приятный голос. — Силой вашей благородной жертвы вы сокрушили чары злонравной королевы Феи Морганы, которыми она околдовала меня и моего брата, храброго рыцаря сэра Громера Соммера Жура. И все же я еще не вполне свободна, ибо только в течение двенадцати часов из каждых двадцати четырех буду я такой, как сейчас. Другую же половину каждого дня я должна носить безобразный облик, в котором стала вашей женой. Выбирайте теперь, быть ли мне прекрасной днем или ночью и быть ли мне отвратительной ночью или днем.

Гавейн стоял растерянный и изумленный, и Рагнелл продолжала:

— Подумайте, мой господин! Если я буду отвратительной днем, что должны вы испытывать, когда я стану являться при дворе как ваша жена, и все рыцари и леди Логрии будут смотреть на меня… Подумайте также, что должны вы испытать, если я буду безобразной ночью, когда вы и я останемся одни, когда после долгого дня вы вернетесь домой, и покой ваш будет нарушать визгливое чудовище. Выбирайте!

— Леди, — сказал тут сэр Гавейн, стоя перед ней со склоненной головой, — слово здесь не за мной! Подумайте вы, что должны вы будете вынести днем, когда рыцари и леди будут смотреть на вас с отвращением, сторониться вас в ужасе, умолкать, когда вы заговорите… Подумайте также, что вы должны будете претерпеть ночью, когда я, видевший вас днем прекрасной, не смогу победить отвращение, которое наполнит меня, если вы приблизитесь ко мне в своем ужасном облике. Самые большие страдания выпадут на вашу долю, и вы одни должны выбрать то, что легче вам будет вынести».

Эти воистину магические слова «реши сама, ты лучше можешь», освободили и леди Рагнелл, и ее брата от чар Морганы. Они были магическими еще несколько веков, пока мы не обесценили их слишком частым использованием.

Следует заметить интересный факт, что леди Рагнелл и ее брат Громер Сомер Жур были заколдованы злобной феей Морганой. У британцев с этим четко. Мужчины все больше — рыцари и полезные маги. Злые — лишь те, что заколдованы женщинами. Зло делегировано женщинам. Как и добро, впрочем (при правильном с ними обращении). Между ними — рыцарство, удерживающее устойчивость.

В пересказах легенды, оперирующих к более старым версиям, верный ответ на вопрос «чего больше всего хочет каждая женщина?» звучит так: «Каждая женщина мечтает властвовать над мужчинами». Этот ответ выражает и былую угнетенность, и страх, высказанный в мужской легенде.

У Полли Янг-Айзендрат — феминистская трактовка конца прошлого века, как и обозначено в названии книги. В ней такая формулировка: «Каждая женщина больше всего на свете хочет иметь независимость — полное право распоряжаться своей жизнью!»

Помню, как первый раз услышала эту легенду во время обучения в МААП (в начале этого века) от нашего учителя Льва Хегая. Скромный и тихий мудрый учитель, рассказывая ее в группе, состоящей, в основном, из дам, верный ответ обозначил так: «женщина хочет решать сама». Совсем уже близко к современности.

Однако, мне кажется, что сейчас было бы вернее: «женщина хочет, чтобы ее спросили». В современности женщины, и особенно ведьмы, уже устали решать все (а потом порой и воплощать). Нам все чаще хочется, чтобы мужчина услышал наше мнение, но решал и делал сам. И если он решает хорошо и с учётом нашего представления — это и есть идеальное зрелое женское позВОЛение.

Моргана

Ну, и раз уж занесло меня во времена Артура, еще немного о Моргане.

Знаменитая Моргана, в противовес Мерлину, — олицетворение и источник зла в Британии. Кто такая Моргана, тоже интересно пробовать понять. Согласно Википедии, это две дамы, соединившиеся в один персонаж, и обе — сестры Артура по матери, с большей вероятностью — старшие. Одна — фея Моргана, добрая целительница, спасавшая брата, вероятно, как водится, младшая из трех сестер. Другая — Моргауза, она «была женщиной с ненасытными желаниями и малой толикой благоразумия» (Википедия). У нее был муж король и многие любовники, а также многие сыновья. Один из них, старший, от Артура (конечно, же соблазненного обманом) — Мордред, ставший его губителем. Мордред, обреченный на свою судьбу, подобно Эдипу, также, что интересно, является и рыцарем, и братом того самого Гавейна.

Не трудно понять, почему фея Моргана и вредоносная Моргауза/Моргана сливаются и разделяются в версиях эпоса. Сестра, владеющая волшебством, исцеляющая от смертельных ран, чье имя может звучать как «смертельный круг» (а может, круг от смерти?). Это уже настораживает и пугает. Стоит вспомнить, что лечение в те времена производилось кровопусканием, заговорами, средствами, добытыми, как и сейчас, из убитых животных, но без нынешней красивой упаковки. С другой стороны, сестра, ставшая королевой, властная и сильная, да еще со случившимся инцестом. Без вариантов, как говорится.

На много веков Моргана — прообраз травмированной весты, сестра Горгоны, Офелии, Медеи.

Медея

Это другой пример взросления ведьмы, принявшей свою силу в молодости. Ситуация, когда колдовство не получается обратить в магию или хотя бы сделать волшебством.

Ее герой — Ясон, тоже, конечно же, исполняет волю отца, отца мертвого, чей трон надо вернуть, и волю злого отчима. Без этого — редко в мужской героической истории.

Ясон уже активно идет по пути героя в отличие от Ивана или Гвидона. Он собрал команду и совершил плаванье. Теперь он встречается с чужим царем, властелином.

Чтобы повзрослеть, молодым нужно отвоевать (украсть, найти) ценности и пространство, присвоить часть мира. У Гвидона экологичный вариант — пустынный остров. А вот у греков места поменьше было. Удивительный факт: большинству людей проще отвоевывать у других обжитое, чем осваивать пустынные просторы.

Медея, полюбив Героя, как водится, берется помогать. Не вмешиваясь напрямую, она дает Ясону подсказки и инструменты, остается в тени, позволяя геройствовать самостоятельно. А он принимает ценную, спасительную помощь как должное, как помощь богов и вселенной. А дальше — бегство. Помните, чья инициатива была в том, чтобы сбежать вместе?

Медея прямо-таки вынудила Ясона начать совместную жизнь. Спасая их корабль от погони, Медея совершает страшное — убивает брата. Это акт высочайшей преданности, точка ужаса и невозврата.

Медея предается мужу. И он дает ей клятву в обмен на помощь. Но для него приоритетом остается царствование. Пока интересы совпадают, все хорошо. Они стойко переносят взлет и падение, возвращение и изгнание (эмиграцию и иммиграцию), устраиваются на новом месте, растят детей.

Но случается столь знакомый во все века кризис. С одной стороны — жена-ведьма, быт, сыновья. С другой — молодая красавица с троном в придачу.

«Ромео не было, Эней, конечно, был» (А. Ахматова, «Дидона»)