Бесплатный фрагмент - Счастье рядом

Предисловие

Прежде чем прикоснуться к клавиатуре и поставить первую букву в своей новой книге, я непременно задумываюсь — зачем я это делаю? Что побуждает меня к написанию новых историй? Что вдохновляет? Для чего, в конце концов, всё это нужно?

И если я могу сама себе ответить на эти вопросы, то ещё раз прикасаюсь к клавише и ставлю вторую букву, а потом — третью и так далее.

Мы все имеем какой-никакой жизненный опыт. Он есть даже у шестнадцатилетней дурёхи, которая смотрит на мир восторженными и наивными глазами. Что уж говорить о женщинах «в возрасте», прошедших Крым, рым, а иногда и медные трубы! И вот во втором случае тот самый невидимый ментальный рюкзак, что висит у нас за плечами, может сослужить нам и добрую службу. Особенно если относиться к его содержимому с уважением — что бы там ни было: любой хлам — это ведь наш личный хлам, и прежде чем превратиться в некое неказистое непотребство, он, возможно, красиво сиял и вкусно пах. И расценивался нами как очень важный и нужный элемент нашей жизни. Так вот, если хорошенько проанализировать, что лежит в нашем заплечном мешке, можно освободить там место для необходимых вещей. Для тех, которые понадобятся нам сегодня и завтра.

Другими словами — наш опыт помогает нам не только не совершать стандартных ошибок, но и выбрать правильное направление нашей дороги. Мы ведь все хотим стать лучше и счастливее, правда?

Ещё один несомненный плюс опыта заключается в том, что им можно поделиться с другими. У меня всегда вызывали восхищение люди, которые на своём примере могли толково объяснить другим, как не стоит делать (или, наоборот, как сделать необходимо) в той или иной сложной ситуации. В своё время я с большим удовольствием самообразовывалась. Читала по ночам прорву книг по психологии, посещала тематические семинары, осваивала оригинальные методики, заносила в свою книжицу контактов координаты талантливых людей. Мне представлялось, что всё неспроста. Я чувствовала непреодолимую тягу к таким знаниям. Я верила, что когда-нибудь стану такой же, как вон тот спикер, что рассказывает благодарной публике со сцены истории из своей жизни. В итоге я получила возможность делиться с вами, мои дорогие читательницы, своим личным опытом. В том числе и со страниц этой книги.

Я надеюсь, что история моей новой героини станет для вас не только занимательным и лёгким чтивом, но и руководством к действию.

Потому как самая большая опасность для нас, девочки, в плане психологического развития — это притвориться мёртвой. Пустить всё на самотёк, отказаться от управления своей судьбой, делегировать полномочия окружающим. Конец. Тупик. Как только вы опустили руки, вы стали рекой с остановившимся течением, которая рано или поздно превратится в болото. Я прекрасно осознаю, что соблазн отстраниться от своей жизни очень велик. Причём при любом социальном статусе. Ты можешь быть «удачно» замужней за успешным человеком и сказать себе: вот, я же кое-чего уже добилась, пусть теперь он полностью обеспечивает мою жизнь, а я просто постою в сторонке. В этом случае сама не заметишь, как превратишься в мебель, которую можно задвинуть в угол или вовсе обменять на более модную. Ты можешь быть замученной бытом домохозяйкой с голодными ртами, хватающими тебя за подол; зашоренной разведёнкой с долгами и кредитами — тут уж не до развития: выполнить бы чек-лист необходимых для выживания процедур. Но чем сильнее ты станешь погружаться в рутинное однообразие одинаковых дел-обязанностей, тем «мертвее» будешь становиться, всё жирнее перечёркивая любую перспективу.

Все мы, девочки, хотим стать счастливее. Но времена, когда для этого было достаточно просто быть красивой, например, давно прошли. Не прилетит к вам волшебник на голубом вертолёте. Если вы сами не найдёте его в каком-нибудь заоблачном Эльдорадо и не вручите ему приглашение на вечеринку.

Конечно, в основе почти любой счастливой истории лежат отношения мужчины и женщины. Как бы мы ни старались становиться всё более феминизированными, от этого никуда не деться. Моя книга и об этом тоже. Любовному костру требуется топливо. Если не поддерживать огонь, он рано или поздно зачахнет или потухнет совсем. Помните об этом! Взаимоотношения мужчин и женщин — тема бесконечная и многогранная. Я, разумеется, не претендую на провозглашение истин в последней инстанции. Но мы ведь можем попытаться разобраться в этих хитросплетениях вместе! Я, вы и Линда.

Потому что мою новую героиню зовут именно так.

Кто она? Что она чувствует? На что рассчитывает? К чему стремится?

Я попытаюсь рассказать её историю, параллельно отвечая на эти вопросы. По большому счёту, Линда обыкновенная женщина. Пожалуй, даже среднестатистическая. С кучей понятных каждой читательнице проблем, но со стремлением поменять ситуацию. И это мне нравится в ней больше всего. То, что она не хочет мириться с тем, что её не устраивает!

Иногда мне кажется, что Линда — это и есть я. В ней столько качеств, которые ютятся и в моей беспокойной душе. Но тут же я понимаю, что подавляющее большинство женщин по мере прочтения книги могут сказать то же самое: да ведь эта Линда — это же я!

А иногда мне кажется, что я поступила бы по-другому, нежели моя героиня. «Ну зачем она лезет в очередной омут почти с головой?! — сокрушаюсь я. — Ведь понятно же, что ни к чему хорошему это не приведёт!» Но она, Линда, меня не слышит.

Короче говоря, настала пора познакомиться с ней поближе — как только вы перевернёте следующую страницу, наша общая история начнётся.

История женщины, которая просто хотела счастья.

Глава 1. Человек из автобуса

Линда вздрогнула и проснулась. Её разбудил будильник, установленный на 6:45 утра. Ещё мгновение назад она нежилась в объятьях прекрасного сна, в котором ей было так легко и спокойно, но все детали эфемерного видения быстро улетучивались, замещаясь серыми красками безрадостной реальности.

«Почему эта чёртова мелодия кажется мне отвратительной? — подумала Линда, окончательно приходя в себя после эйфории сновидения. — Какую мелодию ни ставь на будильник, она звучит просто ужасно!»

Но разлёживаться и философствовать было некогда. На всё про всё ровно сорок пять минут и ни секундой больше. Иначе она опоздает на работу и её уже точно уволят. А это… А это станет катастрофой.

Линда сползла с кровати, накинула халат и включила внутренний «автопилот». Она проделывала однотипные утренние действия, наверное, уже тысячу раз. Машинально прошла в ванную, машинально открыла водопроводный кран, машинально глянула на себя в зеркало.

Оттуда на женщину смотрела большая мышь. Именно так она называла себя в приступах уничижительной самокритики, которые находили на неё всё чаще и чаще. Распространённое определение «серая мышь» казалась ей недостаточным. Насчёт серости она не спорила, а вот «мышь» — слишком комплиментарно. Потому что «мышь» — это нечто маленькое и незаметное. А Линда, которая последнее время хватала всё на лету, заедала чем попало и иногда глотала, даже не жуя, раздобрела в боках настолько, что называть её просто «мышью» было бы некорректно. Так что «большая мышь» будет правильнее. Большая серая никчёмная мышь.

Линда чуть подалась вперёд к зеркалу, брезгливо всматривалась в своё отражение и не увидела в глубине своих карих зрачков никакого просвета. Пустой, ничего не выражающий взгляд. Но особенно «любоваться» собой было некогда.

На кухне она сделала «бутерброд», на самом деле, побросала на шмат хлеба всё подряд: колбасные обрезки, пластик сыра, остатки от начинки вчерашней пиццы — и стала бездумно жевать, прихлёбывая, обжигаясь от спешки растворимым кофе.

Её взгляд упал на подоконник. Там в горшке стоял цветок, который последнее время подзавял.

«Света ему не хватает, — подумала Линда, дожёвывая. — Надо на балкон переставить. А заодно и бегонию».

Она осмотрелась, запихнула в рот последний большой кусок «бутерброда» и, подхватив с полки круглый «серебряный» поднос, установила на него два цветочных горшка — большой и маленький. Потом, держа перед собой ношу одной рукой, как официант заказ, рысью двинулась в гостиную. Но добраться до пункта назначения сегодня ей было не суждено.

Пробегая на хорошей крейсерской скорости мимо закрытой двери комнаты Майи, Линда обо что-то запнулась, потеряла равновесие, отчаянно махнула свободной рукой, но удержаться на ногах не смогла. Первым полетел в тартарары поднос: горшки хлопнулись со всего маха на пол, проехались по инерции на боку и разделились. Бегония укатилась в комнату, а горшок с большим цветком встретился с косяком и хрякнул: развалился надвое, высвободив спрессованную почву в отдельное образование. Сама Линда спикировала вниз плашмя, лишь в последний момент успев выставить вперёд ладони, что не помешало ей хорошенько приложиться к линолеуму щекой и подбородком. Интереснее всех повёл себя поднос. Он с потрясающим изяществом сделал несколько замысловатых движений вокруг своей оси, потом прокатился на ребре и, наконец, закрутился волчком, постепенно понижая амплитуду, как монета, отправленная во вращение щелчком пальца. Все эти эволюции подноса сопровождались заунывным металлическим гулом, будто некто дудел в алюминиевую дудочку. В целом от случившегося грохота должен был проснуться весь стояк дома: от первого до последнего этажа.

Линда, всё ещё лёжа на полу, свирепо скосила взгляд назад, выискивая «виновника» её запинания. Им оказался кроссовок Майи. Дочка, видимо, «разбросала» его накануне, манкируя неоднократными предупреждениями и даже угрозами матери о необходимости прибирать свои вещи как положено.

«Убью!» — решила Линда, вскочила на ноги и распахнула дверь в «детскую».

Майя спала как ни в чём не бывало. Вначале Линда подумала, что дочь «лепит горбатого» и прикидывается шлангом: не проснуться от такого грохота было попросту невозможно. Но, приглядевшись, Линда отбросила подозрения — Майка, чёрт её возьми совсем, и вправду безмятежно дрыхла.

Борясь с искушением полить дочке на лицо водой из стоявшей на столе вазы, Линда скрипнула зубами и, пробормотав: «Ну, я тебе устрою вечером!», бросилась хоть чуть-чуть прибрать «горшочный» беспорядок: времени до автобуса оставалась совсем в обрез.

Хвала всевышнему, на остановку она успела, хоть и впритык. Они с автобусом оказались в точке соприкосновения одновременно. Линде даже в чём-то повезло, удалось занять в салоне неожиданно пустующее сидячее место. Стараясь отдышаться от только что состоявшегося забега до остановки, Линда достала из сумочки зеркало и украдкой в него «посмотрелась»: вроде бы синяка на подбородке не было, не зря же она догадалась после инцидента приложить к нему замороженную курицу из морозилки. Правда, накраситься до конца не успела, но это уже мелочи.

Линда вспомнила строчки из популярной некогда песни:

Ну что ж ты страшная такая?

Ты такая страшная,

Ты не накрашенная страшная

И накрашенная…

«Вот-вот, — брюзгливо подумала она, — точно про меня…»

Линда убрала зеркальце обратно и стала смотреть в окно на проплывающий мимо монотонный пейзаж. Вскоре среди привычной картинки её внимание привлекла яркая машинка, двигающаяся параллельным курсом. Роскошный мерседес-кабриолет с откинутым верхом догнал их и поравнялся с автобусом. За рулём сидела совершенно роскошная женщина. Примерно такого же возраста — лет тридцать пять, тридцать семь — как и Линда. Но… На этом, собственно, все похожести и заканчивались. Женщина была одета в цветастый, очень стильный сарафан, её роскошные волосы развевались на ветру, а длинные стройные ноги (их было частично видно из высокого автобусного окна), казалось, ослепительно блестели. На глазах у дамы красовались солнцезащитные очки, а вокруг шеи развевался тончайший газовый шарфик небесного цвета.

Линда заворожённо смотрела на прекрасное явление несколько секунд, пока из-за плотного потока машин кабриолет какое-то время плёлся наравне с автобусом. Потом женщина-водитель дала по газам, и мерс легко ушёл вперёд, оставляя после себя только воспоминания.

И именно в этот момент Линду вдруг «накрыло». Она едва не всхлипнула, с большим трудом сумев взять себя в руки.

«Ну почему?! — толклась в её голове заполняющая сознание мысль. — Почему я не могу быть такой? Чем я хуже? Что пошло не так и когда? Почему я сижу сейчас на сиденье пропахшего бензином автобуса, а она… она… Разве я не заслужила такого же? В чём моя ошибка? В том, что я пашу на двух работах, не разгибая спины? В том, что встречаюсь раз в две недели с каким-то ничтожеством, чтобы делать вид: у меня есть „мужчина“? „Мужчина“, с которым даже в постели всё до одури однообразно? В том, что от меня всё дальше отдаляется моя дочь Майя, которая в свои четырнадцать заболела переходным возрастом? В том, что уже год никак не могу рассчитаться с долгами? Что это за жизнь, за которую приходится биться как муха об стекло? С таким же нулевым в итоге результатом?»

Линде попалась на глаза идущая по тротуару счастливая молодая пара: мужчина и женщина. Одного взгляда на них было достаточно, чтобы понять, как они увлечены друг другом. Мужчина нежно приобнимал девушку, а та с восторгом и восхищением смотрела на него и что-то говорила. От них веяло таким умиротворением, что Линда поспешно отвернулась — это был уже перебор. Ещё чуть-чуть и…

Почему-то именно в этот момент ей вспомнилась гадалка, к которой она пошла по рекомендации одной из подруг. Линда не очень-то верила в оккультизм и всё такое, но, с другой стороны, мало ли. Нельзя сказать, что гадалка полностью развеяла её скептицизм, но про кое-что сказала весьма точно. Изъяснялась вещунья на смеси цыганско-английского, так что Линде на сеансе удавалось понимать происходящее только в общих чертах. Однако окончательный вывод гадалки Линда уловила — та сообщила, что счастье никуда не денется. Мол, ждёт тебя хорошая жизнь, карты врать не умеют.

«Ну и где? — грустно подумала Линда. — Когда уже? Может быть, уточнить сходить?»

Она достала смартфон и принялась копаться в контактах, стремясь отыскать номер гадалки. Не без труда, но это ей удалось. Она глянула эсэмэс, отправленные по искомому адресу, и ужаснулась, увидев дату сообщений. Оказывается, с тех пор прошло три с половиной года! Три с половиной! Боже! И ведь за это время в жизни Линды ничего не изменилось! Какой кошмар!

Линда почувствовала холодок, пробежавший по позвонкам: а что, если… а что, если и никогда не изменится?!

Она помотала головой, отгоняя эту страшную мысль, и заметила, что рядом с её сиденьем, оказывается, стоит невысокий седой старичок. Видимо, он зашёл недавно, на очередной остановке, а Линда даже не заметила этого, поглощённая своими невесёлыми мыслями. Старичок держался за поручень и чуть покачивался в такт движения автобуса.

— Садитесь, пожалуйста, — Линда, спохватившись, приподнялась с кресла, освобождая место.

— Да что ты, деточка! — запротестовал старичок, улыбаясь, отчего вокруг его глаз собрались глубокие морщинки. — Мне тут недалёко.

— А мне вовсе скоро выходить, — соврала Линда.

— Ну если так, — закряхтев, старичок устроился на сиденье и благодарно глянул на Линду. — Спасибо!

— Да не за что. Всё равно я не могу спокойно сидеть, когда рядом стоит пожилой человек. Так уж воспитана… — рассеяно улыбнулась в ответ Линда.

— Не то что молодёжь, — кивнул старичок. — Честно говоря, немного подустал, пока шёл до автобуса. К сыну еду.

— К сыну?.. — переспросила Линда машинально, скорее из вежливости, на неё снова стали наплывать невесёлые образы-мысли.

— Да. Сын-то сам у меня очень уж занятой. Важный весь из себя. Говорит мне: отец, ну что ты такой упрямый, давай я за тобой машину пришлю. А я ему: вот ещё новости, к чему лишнее беспокойство? Мне на общественном транспорте даже сподручнее. Я хоть прогуляюсь, на людей посмотрю. На птиц. А из окна машины какой вид? Привыкли, что нас туда-сюда возят. Из дома вышел, а уже подали под твою задницу авто. Так и совсем гулять перестанем. А вы как считаете?

— Я? Да на знаю даже. Наверное, вы правы, — отозвалась Линда, а про себя подумала: «Мне бы такие проблемы».

— Вот я говорю ему. Ты раз предприниматель, так свои дела и предпринимай, а за меня не беспокойся. Он, понимаете ли, инвестициями занимается. Вкладывает там что-то, что-то выводит. Очень уж большая фирма стала. И вокруг него менеджеры всякие постоянно, маркетологи. А на остальное времени нет. Вот и приходится помогать.

— А невестка что же?

— Была да сплыла, — старик вздохнул. — Такая вот история. Я вот что хочу сказать, ты меня, деточка, уж за такую откровенность прости, но нечасто душевного человека вроде тебя встретишь.

— Да скажете тоже, я же просто вам место уступила, только и всего.

— Э-э-э нет, деточка. Вовсе не только! Я же вижу… А ты кем работаешь?

— Я? Да тут… рядом, — Линда отчего-то смутилась: «Ну а что, не говорить же ему, что сижу в конторе и проверяю техническую документацию».

— Не очень-то нравится, как я понимаю? — старичок вдруг глянул неожиданно цепким взглядом. — Да и платят гроши?

— Да по-всякому, — не стала вдаваться в подробности Линда.

— Понимаю, — кивнул головой старичок. — Тогда давай вот как. Ты мне номер своего телефончика дай, что-нибудь придумаем.

Линда подняла на собеседника взгляд, в нём читалось почти изумление.

— Давай-давай, — приказал старичок. — Хуже-то точно не будет.

— Но…

— Никаких «но», деточка… Не клеить же я тебя собираюсь, возраст уже не тот!

Линда забежала в рабочий кабинет, когда часы показывали без одной минуты восемь. Глянула на свой стол, заваленный кипами бумажных папок, из которых беспомощно выглядывал бок пузатого монитора.

«С чего начинать-то, — растерянно мелькнуло, когда она уселась во вращающееся кресло. — Если я сегодня сводку не доделаю, точно загремлю под фанфары!»

— Алё!

— А? — Линда вздрогнула. Рядом стояла её сослуживица и «рабочая» подруга Нина.

— Ковальчук, ты в каких облаках витаешь? — насмешливо поинтересовалась она.

Нина-Нинель часто называла коллегу по фамилии.

— Какие там облака, — махнула рукой Линда. — Чуть подбородок утром не расквасила!

— А я думала, встретила прынца на белом коне, вот и витаешь.

— Какой там ещё принц! — притворно нахмурилась Линда и вспомнила старичка в автобусе.

— На обеде сбегаем в забегаловку? — заговорщицки поинтересовалась Нина. «Сбегать в забегаловку» на их сленге значило прошматнуться по магазинчикам.

— На обеде? — переспросила Линда, всё ещё никак не способная сосредоточиться.

— Обед, — Нинель сделала рукой движение, как будто ест воображаемой ложкой. — Я вижу, ты что-то не в себе.

— Работы много. Шеф ругался, что если я не доделаю…

— Ругаться он может, — кивнула Нина. — Ладно, надеюсь, к полудню оклемаешься, оставляю вас, мадам, наедине с вашими бумажками.

«Может, позвонить сегодня Алексу? — размышляла Линда чуть позже, занося на автомате данные в электронный реестр. — Давно уже не виделись, а для здоровья не помешает…»

И потом она представила всю эту картину. Будто разыгранную по ролям встречу. Невкусный ужин, бокал приторного шампанского, стандартные, «обязательные» объятия, механический секс. И неизменное: «тебе было хорошо?» — «да, конечно, а тебе?» — «и мне тоже».

У Линды свело скулы. От какой-то безысходности. От отчаяния. И от того, что её жизнь превратилась в неинтересную, бездарную, скучную пьесу. И лишь боязнь, что её могут лишить роли, заставляет её снова и снова произносить эти одинаковые заученные фразы. Не получая от своей игры никакого удовлетворения: ни морального, ни материального, ни сексуального. Осталось дождаться, когда зрители начнут забрасывать сцену гнилыми помидорами.

Она так глубоко задумалась, не переставая, впрочем, клацать клавиатурой, что аж подпрыгнула на кресле, когда в кармане жакета завибрировал смартфон.

«Сам решил позвонить, — мелькнуло у Линды. Она была уверена, что это Алекс. — Вспомни про… что-то, оно и всплывёт».

Но «на проводе» оказался вовсе не её номинальный «мужчина».

— Гилман Байер беспокоит, тот самый человек из автобуса, — сказали в трубке. — Я же обещал вам позвонить…

Глава 2. Дрозофила

С первым и пока единственным бывшим мужем у Линды как-то не задалось. Сейчас, с высоты прожитых лет, она так и не могла понять себя ту, двадцатилетнюю. На что она вообще рассчитывала? Ну, кроме сумасшедшего, как у многих, конфетно-букетного периода и первой чувственной страсти. Как-то ведь она представляла свою жизнь с Клаусом после всего этого? Когда ему не нужно будет больше красиво ухаживать — зачем, она же уже стала его женой. Когда страсть в постели неизбежно начнёт затихать, потому как, признаться честно, Клаус никогда в этом деле не был ни особенно пылок, ни особенно изобретателен. То есть убери эти две составляющих раннего этапа их романа и что останется? Неужели Линда в двадцать лет была настолько глупа, чтобы совсем не думать об этом и не осознавать очевидного? Ладно бы Клаус блистал на профессиональном поприще, имел бы потенциал в карьере или, например, получил огромное наследство. Так ведь тоже нет! Обычный электромеханик с перспективой стать лет эдак через пять-десять старшим электромехаником. Среднестатистический работяга со стандартным графиком и пивом с друзьями по выходным. И что самое, пожалуй, ужасное, Клаус ни к чему не стремился. Он считал, что нынешний образ жизни — и есть та точка социального максимума. Линда быстро заметила, что потихоньку деградирует и начинает мыслить такими же приземлёнными категориями. Но это произошло чуть позже, где-то на третьем-четвёртом году их брака. Когда Майка уже стала подрастать. Пока мысли Линды занимали пелёнки-распашонки и детское питание, уклад, который предоставил молодой муж, казался ей вполне достойным. Что надо-то? Обеспечивает же, на хлеб с маслом, пусть и не с икрой, но хватает. А твоё дело, Линда — стоять у плиты и качать колыбельку, ты для чего замуж-то выходила?

Вот такая у них с Клаусом приключилась невзрачная семейная история. Майя быстро вышла на работу, квалификации у неё не имелось, пришлось идти на конвейер сборочного предприятия. Здоровье пока ещё позволяло заниматься тяжёлым физическим трудом, но Линду начали уже посещать пугающие мысли: а сколько так будет продолжаться? А если она не сможет в какой-то момент поднимать и закреплять тяжёлые болванки? Что тогда? Клаус вряд ли потерпит дома нахлебницу. А куда ей, Линде, податься в таком случае? Она ведь ничего не умеет! Линда полагала, что главное — выйти замуж, а там что-то да получится. Но в итоге получилась только Майка, которая стремительно подрастала.

Как ни странно, в таком вот подвешенном состоянии Линда прожила с Клаусом целых двенадцать лет. Подумать только! Двенадцать! Которые пролетели как один миг. И не потому, что были счастливыми, нет, а потому что превратились в непрерывную рутину. Дни сменялись днями, месяцы — месяцами, годы — годами. Абсолютно одинаковыми. Если бы не отметки на косяке, которыми Клаус фиксировал рост дочери, можно было бы подумать, что происходит бесконечный «день сурка». Одно и то же. Одно и то же. Секс, который случался всё реже и вскоре стал инициироваться Клаусом только по очень «большим праздникам», мало чем отличался от общей рутины. Линда давно уже не получала никакого удовольствия в этом смысле. Дошло до того, что она начала ждать очередного «сеанса» с неприятием. С мыслью — только не сегодня, только не на этой неделе, только не в этом месяце. Пару раз от безысходности она заводила разовые интрижки с какими-то проходимцами, которые в итоге окончились ничем и ничего, кроме брезгливости и отвращения, Линде не принесли.

Удивительно ещё, что Линда решилась на развод. Потому что в какой-то момент уже смирилась, что весь остаток жизни проведёт вот в такой безрадостной обстановке. Хотя со стороны их брак казался вполне себе состоявшимся: одеты, обуты, дочка миленькая такая. Но на самом деле в доме Ковальчуков царила душевная пустота, вакуум. Линда с Клаусом существовали в отдельно взятом космосе, лишь иногда — очень редко — пересекаясь траекториями.

— Нам надо развестись, — вдруг ни с того ни с сего заявила однажды Линда. И испугалась. Потому что сказанного назад не воротишь. А Клаус не тот человек, который может обратить всё в шутку.

Муж оторвался от телевизора и посмотрел на неё непонимающе.

— Что? — переспросил он.

И вот это «что?» словно переключило в сознании Линды некий тумблер. Будто с глаз упала пелена, которая хоть как-то маскировала действительность их взаимоотношений. Линда окончательно, до самых кончиков пальцев, осознала, что не любит этого человека. Мало того, она к нему равнодушна. Как к какому-нибудь предмету интерьера, который стоит там уже тысячу лет, и ты его просто-напросто не замечаешь. Пока не начнёшь копаться в одном из его ящиков, разыскивая невесть куда пропавшее удостоверение.

— Я не люблю тебя, — сказала Линда вслух, глядя на супруга широко открытыми глазами.

Клаус только хмыкнул.

— Что на тебя нашло? — то ли он намеренно старался принизить значимость такого заявления, то ли действительно считал признание жены очередной блажью.

Тогда Линда подошла к журнальному столику, на котором стоял любимый пивной стакан Клауса, взяла его и изо всей силы хряпнула об пол — разлетевшиеся по комнате острые осколки теперь символизировали крах их брака.

Когда дело дошло до официального оформления развода, Клаус внутренне изменился. Линда замечала, как в нём клокочет злость и раздражение. Бывший муж был уязвлён таким поведением бывшей супруги. Он считал себя правым, а значит, обманутым. Клаус привносил в их брак, как он думал, всё то, что необходимо. Он не третировал Линду, не бил, заботился как мог о Майе; что касается мелких неурядиц и разногласий, так у кого их не бывает?!

Честно говоря, Линда не была на сто процентов уверена в своей правоте. Пару раз она испытывала панические приступы и едва удерживалась, чтобы не броситься к Клаусу, попросить прощения и всё отменить. Но она сумела сдержать себя, взять в руки и уверовать в то, что поступает правильно. Другой жизни ей никто не даст. А жизнь с Клаусом предполагала полное забвение. Потому как безликое существование рано или поздно к нему обязательно приведёт.

Клаус при разводе намеренно проявил формальную принципиальность, и им пришлось делить имущество по закону. По сути, Линда с Майей остались ни с чем. Тех совместных накоплений, половина которых осталась за Линдой, едва хватило на первые полгода. Пришлось снимать квартиру, обустраивать быт, и невеликие капиталы растворились поразительно быстро. Хорошо ещё, что Клаус существенно помогал Майе, в этом смысле никаких претензий к бывшему мужу у Линды быть не могло. Правда, он скрупулёзно отслеживал все свои переводы для дочки — куда были потрачены деньги.

Линда нашла другую работу. Не более денежную, но хотя бы более лёгкую физически. Она устроилась вначале в бюро переводчиков, а потом перевелась в технический отдел одного из филиалов коммерческой фирмы и стала работать с бумажной документацией на импортные изделия.

Но странное дело — после развода никакого «прорыва» в её жизни, как она рассчитывала, не случилось. Она продолжала жить, словно по инерции. В других декорациях (они с Майей снимали маленькую квартиру), на другой работе (конечно, светлый офис, не сборочный цех, но суть-то, по большому счёту, одна), без сидящего вечерами на диване мужа (познакомиться с другим мужчиной Линда никак не могла: то не хватало времени, то сил) — но точно так же. Приходила со службы, хлопотала по дому, воевала с Майкой, потом ложилась спать, укрываясь одеялом и с надеждой думая — ладно, сегодня не успела заняться чем-то полезным, займусь завтра. Но… Наступало завтра, и всё повторялось.

«Полезное» всё так и не наступало, если не считать Алекса, с которым она неожиданно даже для себя познакомилась на одной корпоративной встрече. Он работал в другом филиале и служил таким же неприметным клерком, как и сама Линда. К своему удивлению, она поддалась на уговоры Алекса и у них закрутился какой-то вялый и бесцветный роман. Встречи раз-два в неделю, скучное перечисление взаимных новостей, потом совместная ночь, большую часть которой Алекс сладко спал (исполнив свой «долг» за пару-тройку минут), а Линда таращилась в тёмный потолок очередного мотеля и размышляла: что она в этой жизни сделала не так?

— Я тебя не отпускаю ни на какую вечеринку! — безапелляционно заявила Линда, повышая голос. — Что ещё за новости?!

— Почему это? — сверкнула глазами Майя, начиная розоветь щёчками.

Линда уже научилась «считывать» этот признак — дочь собиралась психовать.

— Да потому что ты ещё несовершеннолетняя! Мало того, тебе даже шестнадцати нет!

— Я же не к наркоманам иду! А с Гердой! Вообще не буду у тебя больше спрашивать!

— Я тебе устрою «не буду спрашивать»! — вышла из себя Линда и сильно болтанула дочку туда-сюда, вцепившись рукой в её предплечье. — Никуда не пойдёшь!

— Нет, пойду! — Майя энергично попыталась высвободиться, но мать держала её крепко.

— Ты почему кроссовки свои раскидываешь где попало?! Я утром навернулась из-за этого, ты хочешь, чтобы я покалечилась?! Я тебе сколько раз говорила — прибирай свои вещи!

— Отпусти-и-и-и, — зашипела Майка, делая новые попытки вырваться. — Синяк поставишь! Я в полицию пойду — скажу, что ты меня бьёшь!

— Что? — Линда опешила, ослабила хватку, и Майя, воспользовавшись растерянностью матери, выскользнула.

— Не доводи меня до окончательного каления, — предупредила Линда со зловещим пришёптыванием. — Ты меня знаешь. Я тебя в комнате запру!

— Попробуй только! — огрызнулась Майя, предусмотрительно отступив к своему столу. — Я тогда из дома уйду! К отцу!

— Иди-иди, он тебя прямо ждёт с распростёртыми объятиями… И во что ты вырядилась? Это что за юбка, что у тебя трусы видно?!

— Тебе какое дело? Во что хочу, в то и одеваюсь!

— Ты уроки сделала?

— Сделала!

— Сделала?

— Сделала!

— Показывай, — Линда сделала пару шагов к столу, на что Майя резво отпрыгнула к кровати. — Пока не покажешь, никуда не пойдёшь!

— Да пожалуйста, — дочка демонстративно вывалила из портфеля на стол учебники вперемешку с тетрадями и вполголоса бормотнула: — Фашистка…

— Я тебе сейчас губы отобью за такие слова! — заявила Линда, пытаясь разобраться в наваленном. — Набери Герду.

— Зачем это?

— Затем, что я хочу у неё лично узнать, куда вы направляетесь!

— Да пожалуйста! — Майя достала смартфон, тыкнула в экран и нажала на кнопку громкой связи.

«За старую дурочку меня держат, — мелькнуло у Линды, — думают, что я не догадываюсь, что они спелись говорить про вечеринку одно и то же».

— Алё, — отозвалась трубка хриплым голосом Майиной подружки. Можно было подумать, что Герде не четырнадцать лет, а все двадцать пять.

— Это Линда, мама Майи. Скажи мне, что вам задали по биологии на завтра?

— А? — опешила та.

Майя тоже округлила глаза.

— Что вам задали по биологии? — тоном инквизитора повторила Линда.

— Ты же про вечеринку собиралась спра… — пискнула Майя, пытаясь выиграть время.

— Молчать! — гаркнула ей Линда и снова переключилась на подружку: — Герда, скажи мне честно, я же всё равно потом узнаю.

— Ну… параграф.

— Какой?

— Ну… двадцать пятый.

— Ещё?

— Ну…

— Ещё что?.. Герда!

— Ну, реферат.

— Тема?

— Про мух этих. Про дрозофил.

— Спасибо, Герда, — Линда отобрала у деморализованной дочери смартфон и отключила связь. — Показывай дрозофил, — приказала она.

— Я не до конца доделала, — начала канючить Майя, но Линда уже отыскала тетрадь по биологии и открыла её на последней исписанной странице.

Там красовалась следующая надпись: «Домашняя работа. Реферат. Муха-дрозофила как объект генетических исследований».

И дальше шёл пустой лист.

— Это называется «не доделала»? — саркастически поинтересовалась Линда. — Значит, расклад такой. Два варианта — или ты садишься прямо сейчас и пишешь реферат, а потом, если успеешь, идёшь ненадолго погулять. Либо идёшь ненадолго погулять, к примеру, ммм… до десяти часов вечера. А потом до упора пишешь реферат. И пока ты мне его не сдашь, ты не получишь больше вообще ничего и никогда!

Майя некоторое время стояла, насупившись, и нервно тарабанила карандашом по столу.

— Ты слышала, что я сказала? — переспросила Линда, стараясь говорить спокойным тоном.

— Да ёб твою мать! — выругалась Майя и от избытка чувств переломила в руке ни в чём не повинный карандаш.

Линда размахнулась и чувствительно зазвезденила дочери раскрытой ладонью прямо по губам.

Глава 3. Алкоголичка

Линда попыталась собрать мысли в кучу, но те предательски разбегались.

«Как люди управляются с делами? — подумала она. — За что хвататься в первую очередь? Куда ни ткни — везде клин!»

Ей вспомнился добрый старичок в автобусе. Как там его? Мистер Байер? У Линды создалось впечатление, что этот её странный попутчик есть посланник другого мира. Он из параллельной вселенной, которая хоть и существует где-то рядом, но с галактикой самой Линды никак не пересекается.

Какой тогда смысл продолжать это знакомство?

Они договорились созвониться на следующей неделе. Старик пообещал озвучить нечто важное, мол, сейчас, раньше времени, не хочет обнадёживать. Ну что он может предложить? В лучшем случае поработать на его сына, якобы предпринимателя? Сомнительная перспектива. Нынешнее место Линды, конечно, тоже не фонтан, да и начальник на неё косо смотрит — вот-вот попросит на выход. Но всё же какая-никакая стабильность.

Сейчас Линда возвращалась домой после очередной трудовой смены по корпению над бумажками. У неё немного разболелась голова, и она мучительно припоминала, где по пути есть аптека: не лишним бы зайти туда за таблетками.

Завибрировал смартфон, Линда машинально вытащила его из сумочки и поднесла к лицу. «Сестра» — лаконично значилось на экране. Линда досадливо поморщилась — как не вовремя! Отношения с родной старшей сестрой были, мягко говоря, натянутыми. Вернее, последние года два и отношений никаких не было вовсе.

— Лин, можешь говорить? — спросила Ирина.

— Могу, — ругая себя, отозвалась Линда. Что мешало сказать, что нет, говорить она не может, потому как едет в машинке на американских горках в парке.

— Привет… Я тут подумала…

— Привет…

«Подумала она, видите ли…» — мелькнуло у Линды.

— Я знаю, что не очень-то тебе нужна последнее время, но мы всё же родные ведь. Нельзя так.

— Как «так»?

— Ну, порознь, что ли…

Ира ждала реплики Линды, но та молчала. Тогда старшая перевела разговор на «светскую» тему:

— Как там Майка? — спросила она. — Совсем невеста?.. А они с Клаусом общаются?

— Слушай, Ир, чего тебе надо от меня? Что за спонтанное проявление родственных чувств? Если бы я не была без гроша в кармане, я бы подумала, что ты звонишь, чтобы денег занять. Ну правда! Живёте там с мамой, как на Багамских островах отдыхаете. Тепло, светло, и мухи не кусают. Так и живите себе на здоровье. Я вам на кой сдалась?

— Неправильные ты вещи говоришь, сестричка.

— Так я всегда и была неправильной, ты вспомни. У нас же Ира всем пример всегда подавала своей порядочностью. А я по жизни непутёвая.

— Чего ты такая злая-то?

— Это не я злая, это жизнь у меня злая! Вот думаю, как один конец этой жизни свести с другим концом, и чтобы ещё на булку хлеба хватило.

— Нет, если у тебя совсем бедственное положение, то…

— У меня положение нормальное. И ещё нормальнее станет, если ты от меня отстанешь!

— Эх, Лин-Лин… Вот так и умрём когда-нибудь поодиночке.

— Умирают и так всегда в одиночестве. Ир… Что надо тебе?

— Да ничего такого, просто решила позвонить родному человеку.

— Позвонила? Тогда пока. Всё равно нам и разговаривать не о чем, — Линда нажала на отбой.

Настроение окончательно испортилось. Надо же было Ире позвонить именно в этот момент!

Самая большая и чёрная «кошка» между сёстрами пробежала, пожалуй, в момент развода Линды с Клаусом. Ирина высказалась категорически против, и они тогда серьёзно поскандалили на эту тему. С тех пор пропасть между сёстрами только увеличивалась. Мать, как обычно, встала на сторону старшей. Она почти всегда — по мнению Линды, несправедливо — превозносила Иру. В большинстве семей главное внимание уделяют младшеньким, но только не в семье Барвиных (именно такую Линда носила девичью фамилию). У них Ира считалась идеалом и эталоном одновременно. И как-то все постепенно смирились с таким положением вещей. Все, кроме, собственно, Линды. Поэтому так и получилось: мать и старшая сестра незаметно отдалились и ограничили контакты до минимума. Линда, впрочем, не роптала по этому поводу. Ну, открестились они от неё и ладно, проживём как-нибудь и так.

Продолжая выискивать глазами вывеску с зелёным крестом, Линда вдруг наткнулась на витрину алкомаркета.

«А что? — подумала она. — Это ещё лучше таблетки поможет!»

Через пару минут она уже выходила из заведения с непрозрачным пакетом, в котором многообещающе звякали друг об друга две винных бутылки.

Оставшаяся часть пути до дома пролетела быстро: Линда заставила себя думать о каких-то совершенно посторонних незначимых вещах — иногда ей удавалось так абстрагироваться от непривлекательной действительности — да и приятная тяжесть пакета настраивала на расслабленный и меланхоличный лад.

Линда зашла в подъезд, вытянула из почтового ящика корреспонденцию — пару рекламных газет и несколько писем — и поднялась на этаж.

Коротко вздохнула, представив, как сейчас снова придётся воевать с дочкой. Потом вставила ключ в замок.

Но в этом смысле переживала Линда зря: комнаты встретили её гулкой тишиной. Майя куда-то упылила. Линда немедленно достала смартфон, чтобы набрать бессовестную, но заметила пропущенное сообщение.

«Ма, я задержусь до 21 в кино сходим с девочками, тел садится».

«Всё как обычно», — вздохнула Линда, впрочем, скорее освобождено — можно было какое-то время побыть самой с собой. Обсудить, так сказать, с ментальным двойником сложившуюся ситуацию.

Линда сходила на кухню, соорудила нехитрую закуску, принесла всё это в гостиную; пододвинула к дивану журнальный столик, взяла с полки пузатый винный стакан и налила в него на треть из принесённой бутылки.

Потом с ногами забралась на диван, щёлкнула пультом телевизора и, мысленно провозгласив тост, адресуя его миловидной дикторше, появившейся на экране, сделала пару чувствительных глотков.

По груди почти сразу расползлось приятно тепло. Линда с аппетитом закусила колбасным бутербродом и подтянула к себе стопку писем.

Первое оказалось напоминанием о просроченном штрафе. Там грозились, если Линда не погасит задолженность, взыскать сумму в судебном порядке.

«К чёрту!» — Линда отбросила отпечатанный ровными строчками бланк. Вписанная там сумма не выглядела настолько катастрофической, чтобы стоило сильно убиваться по этому поводу.

Однако второе вскрытое письмо таило в себе очень неприятный сюрприз. Некая фирма предлагала Линде опять же немедленно рассчитаться за приобретённый ранее товар. За неуплату предполагались уже довольно серьёзные санкции, тут просто так не отмахнёшься.

«Какая же я кретинка», — подумала Линда, с беспокойством читая ставшие вдруг расплывчатыми строки.

История эта приключилась ещё год назад и выглядела сейчас — глупее не придумаешь.

Приобрела тогда Линда спортивный тренажёр: беговую дорожку. Приобрела, потому как купилась на «роскошные» условия — отсрочка, да ещё и рассрочка. И так получилось, что сама тренажёр даже не испробовала, отдала одной «подруге», очень уж та просила дать дорожку ей на время. И Линда, как обычно, готовая помогать всем и вся, поддалась на уговоры, тем более что сама запланировала заняться своим телом как раз через месяц; как бы прямо в этот момент тренажёр был ей и не очень-то нужен. Излишне говорить, что ни через месяц, ни через два беговая дорожка к Линде не вернулась. Мало того, они в пух и прах разругались с той самой девицей, и просить тренажёр обратно не представлялось возможным — это выглядело бы уже окончательно отстойно. Ещё через пару месяцев Линда про дорожку и «подругу» напрочь запамятовала — навалились другие, более важные дела. Но про тренажёр, разумеется, не забыли продавцы и, не получив первых взносов за приобретённый товар, накатали это самое предупреждающее письмо.

Где взять деньги на оплату так и не попользованной самой дорожки, Линда не знала. У неё просто-напросто не было сейчас таких денег. И не предвиделось в ближайшем будущем.

В третьем конверте красовался вложенный рекламный буклет. В нём Линде предлагалось стать счастливой владелицей новенького «Мерседеса». На глянцевом фото рядом с автомобилем представительского S-класса, опершись рукой на его капот, стоял идеальный мужчина. Он беззаботно улыбался, а по его лицу, оттенённому безупречной брутальной щетиной, было абсолютно ясно, что он никогда не покупал беговые дорожки в рассрочку.

Линда в очередной раз пригубила из бокала и медленно и задумчиво разорвала идеального мужика надвое, вместе с рекламным буклетом.

После четвёртого бокала вина жизнь, впрочем, стала налаживаться.

Линда припёрла из кухни весь наличествующий сейчас в квартире шоколад и периодически заедала выпитое, ощущая на губах терпкую сладость.

По телевизору передавали смешную викторину для имбецилок-домохозяек. Какое-то время Линда смотрела на глупых блондинок-участниц, хмыкая над их ответами и уничижительно указывая пальцем на экран. Но это ей быстро наскучило. Она выключила телек и «завела» музыкальный центр. Прибавила громкость и отдалась очарованию ритмичных звуков. Помнится, под эти композиции проходила её беззаботная юность. «Эх, были времена! — сообщила она своему „двойнику“. — Однажды меня мамка заперла в комнате, а я сбежала, связав простыни и свесив их из окна — благо, этаж был второй! А как я подошву Иркиной босоножки гвоздём к полу прибила! Чего только ни происходило у меня!»

Линда даже сама не заметила, как выпила почти всё. На донышке второй бутылки оставалась совсем немного.

Сквозь звуки музыки Линда вдруг уловила какое-то копошение в прихожей.

Она поспешно уменьшила громкость, а в гостиную ввалилась Майя собственной персоной.

— А я думаю, чего это маман меня ещё не разыскивает… — сообщила она, скользнув взглядом по бокалу и обёрткам от шоколадок, разбросанных по журнальному столику.

— А сколько уже? — невпопад спросила Линда и неожиданно икнула.

— Чё за праздник-то? — поинтересовалась Майя из прихожей: она ушла повесить курточку и снять кроссовки.

— Т-ты… ик!.. уроки сдел-лала? — Линда героически пыталась говорить обычным голосом, что у пьяных людей приводит к прямо противоположному эффекту.

— Ложись уже спать, — пробурчала Майя. Она вернулась и неприязненно смотрела на мать, прислонившись плечом к косяку.

— Н-не указывай… сама… ик!.. знаю… — Линда встала с дивана, чуть пошатнулась и проследовала мимо дочери в ванную.

— Алкоголичка.

Майя произнесла это слово еле слышно, но недостаточно тихо, чтобы его не услышала Линда. Оно прозвучало вполне явственно и обожгло, словно горячая пощёчина.

«О, мама мия!» — Линда поутру разглядывала себя в зеркало и пыталась хоть немного расчесать торчащие во все стороны пакли. Под глазами набрякли фиолетовые мешки, а лицо выглядело настолько помятым, что казалось, его всю ночь жевала корова.

«Вот это видок! — продолжила самокритично пенять себе Линда. — Может, попробовать записаться на кастинг в фильм ужасов?»

Она предпринимала судорожные попытки хоть как-то привести себя в порядок. Минут через десять, хоть и с грехом пополам, это ей удалось. Из отражения наконец-то на неё смотрел человек, по которому хотя бы было видно, что он женского пола. А не какое-то там метросексуальное страшило. Не удалось только унять головную боль — черепушка раскалывалась так, что вчерашнее недомогание виделось сущей ерундой. Таблетки, которыми закинулась Линда после пробуждения, то ли не помогали, то ли ещё не начали действовать.

Мысль о том, что ей в таком состоянии придётся целый день торчать в офисе, повергла её в ужас.

«А всё остальное? — саркастически спросил её внутренний голос. — Как насчёт долгов, беговой дорожки и остальных не менее „приятных“ вещей?»

Линда на несколько секунд закрыла глаза. В наивной надежде, что темнота под веками скроет и беспокойные мысли. Не скрыла. Тревога, заполняющая всё сознание, продолжала раскалывать мозг изнутри.

Тогда Линда прошла на кухню, нашарила в нижнем ящике, за помойным ведром, оставшуюся от вчерашнего недопитую бутылку, встала, приподняв её в руке, и глянула содержимое на свет. А потом, запрокинув голову, приложила горлышко к губам и стала пить до тех пор, пока бутылка не опустела.

Глава 4. Игрок

Поначалу Линда даже перепугалась. Ей вдруг показалось, что у двери её квартиры стоит грабитель или бандит. Она как раз вышла из лифта и замера на несколько секунд: мужчина стоял к ней спиной; серый хмурый плащ с поднятым воротником затруднял идентификацию неожиданного визитёра. Лишь через несколько секунд Линда поняла, что это всего лишь «её» Алекс. Она однажды привела его зачем-то к себе в гости, и, видимо, мужчина запомнил адрес.

Услышав позади себя шуршание, Алекс повернулся. Глаза его непривычно бегали.

— А я звоню, и никто не открывает, — сообщил он вместо приветствия.

Линда пребывала не в самых благодушных чувствах, поэтому не стала выказывать лицемерную радость от встречи.

Она молча прошла мимо гостя, слегка отодвинув его плечом.

— Я тебя вроде бы не приглашала, — глухо проговорила она, отпирая замок.

— Я знаю, — не стал спорить Алекс. — Я по собственной инициативе. Нам надо серьёзно поговорить.

Линда вскинула голову и посмотрела на мужчину даже с каким-то интересом. Очень уж необычно было слышать от него такие слова.

— Заходи, раз уж пришёл, — Линда распахнула входную дверь и сделала характерный жест рукой.

Алекс с готовностью юркнул в прихожую.

Пока он снимал и вешал плащ, Линда пыталась загородить собой небольшой склад в тёмном углу: склад состоял из пустых винных бутылок.

Кажется, Алекс ничего не заметил или сделал вид, что не заметил. Впрочем, это уже было не так и важно.

— Ты как-то не очень выглядишь, — несмело заметил Алекс, когда они расположились на диване в гостиной.

Линда усмехнулась. «Не очень — мягко сказано, — подумала она про себя. — Попробуй-ка неделю пить, а потом подойди к зеркалу…»

— Приболела, — сказала она. — Годы берут своё.

Формально, кстати, она даже не соврала. Потому как в данный момент находилась на больничном. Так поступить ей посоветовала Нинель, первой заметившая, что коллега слегка не «в форме». «Дуй в клинику, пока тебя не уволили, — приказала она Линде, когда та пришла на работу после „выходных“ излияний. — Я сейчас тебе расскажу, что докторше говорить, чтобы дали больничный на неделю, а то и на две. Иначе шеф с тобой церемониться не станет. Я бы точно тебя сразу же рассчитала».

Линда послушалась, наговорила в кабинете терапевта всякого и заимела-таки больничный на целых десять дней. Можно было со спокойной душой чесать в алкомаркет.

К данному моменту у неё оставалось ещё целых два дня «больничного» отпуска.

— Да какие у нас годы, — не согласился Алекс. — Скажешь тоже. Если бы я…

— Я тебя внимательно слушаю, — перебила его Линда. В её груди уже разгорался тот самый жар, погасить который могла лишь очередная бутылка, что скучала без компании в кухонном шкафчике.

— С чего бы начать-то…

— С начала.

— Ага… Ага… Знаешь, я просто подумал, что у нас не очень-то правильные отношения. Какие-то… сухие, что ли. Мы очень редко видимся последнее время.

— А если будем видеться чаще, они станут мокрыми? Отношения.

— Ну зачем ты в шутку всё переводишь, я же серьёзно. Я очень ценю тебя как женщину.

Линда не сдержалась, фыркнула.

— Вот опять, — Алекс трагически скривил лицо. — Что смешного-то? Я с тобой искренне, а ты…

— Ладно, ладно, больше не буду, — пообещала Линда.

— Я предлагаю тебе попробовать жить вместе.

— Ого! Неожиданно.

— Да. Мне кажется, что тогда мы сможем полностью проверить наши отношения и как-то притереться друг к другу, что ли. А то эти наши встречи для… ну… для удовольствия какие-то поверхностные, на мой взгляд.

— Действительно, удовольствия весьма поверхностные, — не удержалась Линда.

— Но мы же можем во всяком случае попробовать.

— Надеюсь, твой гениальный план не предусматривает совместного проживания у меня в квартире заодно с Майей?

— Нет конечно! — Алекс даже махнул пару раз руками. — Я всё продумал. Поживём пока в моей двушке. А Майя… она же взрослая уже. Даже обрадуется, если останется одна. Но ты, конечно же, будешь к ней приезжать время от времени, контролировать и так далее.

— Долго думал?

— Ты не согласна?

— Да ерунда какая-то.

— Подожди, — Алекс прижал руку к груди. — Не торопись так уж сразу. Давай подумаем. Нас же никто не заставляет.

— Не заставляет, не заставляет.

— Да, кстати, можно тебя ещё кое о чём попросить?

— О чём?

— Ты тогда говорила, что у тебя есть хороший знакомый в автосервисе. Мне надо мотор менять на машине. Я без неё, без авто, как без рук. Ты же знаешь, какая у меня работа! Я уже движок новый присмотрел, даже зарезервировал, но, как назло, пришлось срочно одному родственнику большую сумму занять. И оказался «на бобах». Хотел на работе ссуду взять, но начальник не подписал. А если время протянуть — движок уйдёт. И огромная скидка на него тоже.

— Что-то я не очень понимаю, я-то тут при чём? — нахмурилась Линда.

— Ну как «при чём»? Мне не хватает-то всего пару тысяч евро. Вот я и хотел у тебя перехватить до зарплаты. Всего на несколько дней! На следующей неделе отдам!

— Ты в своём уме? — Линда истерически хихикнула. — Я что, похожа на миссис Рокфеллер?

— Я думал, что… Ну какие-то же могут у тебя быть сбережения… Небольшие…

— Все мои сбережения в мешках, — сообщила Линда.

— Каких ещё мешках?

— Вот этих, — Линда безжалостно прикоснулась к своему лицу и чуть оттянула вниз веко. — В мешках под глазами…

— У тебя совсем нет денег?

— Совсем нет.

— Тогда я погиб. Без машины меня уволят и выкинут на улицу.

— Ничем не могу помочь, — Линда смотрела равнодушно и бесстрастно.

Какое-то время после этого заявления Алекс молчал.

Так они и сидели напротив друг друга на диване в тишине.

— Ну что ж, — проговорил, наконец, мужчина. — Тогда я пойду.

Линде показалось, что у Алекса заблестели глаза, словно бы он собирался заплакать. Она подавила в себе нахлынувшее желание как-то утешить не совсем уж чужого ей человека. Ободрить, пожалеть хотя бы. Вместо этого тупо проследовала за Алексом в прихожую.

— Пока, — сказал тот, надевая плащ.

— Пока, — эхом отозвалась Линда.

Через пять минут она сидела за кухонным столом и смотрела на запечатанную бутылку вина. С одной стороны, ей хотелось немедленно наполнить стакан и выпить. Она почти осязала это терпкое тепло, что разольётся внутри и на немного отодвинет все её проблемы. Но, с другой, она ощущала мучительный дискомфорт. От того, что так некрасиво обошлась с Алексом. Он пришёл к ней с последней надеждой, а она… Даже предложил жить вместе, надо же! Не то чтобы Линда могла согласиться на это, какими бы ни были условия (хотя какие там условия могут быть у рохли Алекса?!), но сам факт предложения заставлял отнестись к ситуации несколько по-другому.

Сейчас же Линда ощущала себя бессердечной сукой. Могла бы хоть как-то поддержать человека. Эх, были бы у неё деньги, а так…

Линда взяла бутылку, подцепила ногтем обёртку, размотала её, обнажив пробку. Потом подумала несколько секунд и снова отставила вино на стол.

Сходила в комнату, взяла смартфон, выбрала из списка контактов «сестру».

— Алло, — Ира отозвалась после первого гудка, будто бы ждала звонок.

— Это я, — сказала Линда. — Можешь говорить?

— Да. Что случилось? — в голосе старшей сестры прорезалась тревога.

— Ничего-ничего, — поспешила её успокоить Линда. — Всё хорошо, все живы-здоровы.

— Тогда?..

— Мне срочно нужны деньги.

— Сколько?

— Две тысячи евро. Всего на неделю.

Линда ждала ответа, затаив дыхание, но в трубке молчали.

— Мне стоит спросить, на какие цели? — поинтересовалась Ирина.

— Нет, не стоит.

— Понятно. Но ты не стала бы просить у меня без самой крайней необходимости. Правда?

— Ты дашь или нет?

— Ох, Лин. Надеюсь, ты не ввязываешься в очередную авантюру…

— Да?

— Ты ещё не нашёл деньги?

— Мне их негде больше искать.

— Приезжай снова ко мне.

— Зачем?

— У меня есть для тебя две тысячи.

— Что?!

— Что слышал.

— Но… как? А… что, правда?

— Правда, правда. Только давай быстрее, у меня есть ещё дела.

— Линда, ты просто прелесть. А как насчёт… переезда?

— С этим пока повременим.

— Ладно, ты не представляешь, как я тебе благо…

— Ты едешь или нет?

— Еду. Вернее, лечу!

«А почему нет-то, в конце концов, — подумала Линда, развалившись на диване и созерцая узоры на потолке. — Что я теряю? Пусть Алекс и не самая хорошая партия, но ведь и я-то сама отнюдь не принцесса. Не зря же говорят, слюбится-стерпится. Может, и вправду, хотя бы с финансовой точки зрения немного жизнь поправится. А то ведь скоро вино не на что будет купить».

С момента «кредитования» Алекса прошло шесть дней. Сегодня мужчина должен был вернуть долг, а Линда, соответственно, возвратить сумму Ирке.

На работу Линда так и не вышла. После закрытия больничного взяла ещё неделю «за свой счёт», так что финансы реально запели «романсы», и вариант с переездом к Алексу уже не выглядел каким-то абсурдным.

Линда вдруг испугалась, что у неё закончилось вино. Она подхватилась в кухню, открыла шкафчик и с удовлетворением нащупала в потайном месте холодную бутылку. В потайном, потому что она прятала алкоголь от взглядов Майи. После того как дочь обозвала её алкоголичкой, они практически не разговаривали друг с другом. Но новых поводов давать Майке категорически не хотелось, и свою нынешнюю «слабость» Линда пыталась всячески скрыть.

Удовлетворённая наличием в доме «лекарственной» жидкости, Линда продолжила свои размышления.

«Итак, Алекс. Многие ведь живут с мужчинами просто для того, что так принято. Гражданский брак всё больше и больше распространяется в современном обществе. Чем я хуже таких женщин? Пусть Алекс далеко не лев в постели, но и с этим можно как-то справиться. Альфа-самцов явно на всех не хватит. Можно довольствоваться и малым… Ладно, пора звонить уже своему мужчине, заодно узнаю, не передумал ли он насчёт совместной жизни. Хотя после того, что я для него сделала, это будет последним свинством с его стороны».

Линда набрала номер, но никто не ответил.

«Странно, — мелькнуло у неё. — Мы же договаривались».

Первые признаки беспокойства стали появляться у Линды, когда Алекс не ответил и через полчаса, и через час. А через два и вовсе его телефон отключился. Линда полезла в интернет и там с нехорошим предчувствием обнаружила, что «её мужик» удалил все аккаунты.

Дело, если честно, запахло керосином.

Если она не отдаст сегодня долг Ирине, то просто сгорит от стыда. Но… Что делать-то?

Линда судорожно принялась рыться в заметках на телефоне. Хотя она ни разу ни была в «двущке» Алекса, он как-то давал ей на всякий случай адрес, она записала его на одной из электронных страниц.

Вот же! Нашла!

Перед тем как накинуть курточку и выбежать их дома, Линда ещё раз набрала номер Алекса — безрезультатно.

До «двушки» было шесть автобусных остановок. Линда доехала до места на общественном транспорте, чувствуя в душе всё увеличивающуюся нервную дрожь.

Когда она вдавила пуговку звонка искомой квартиры, её болезненное волнение достигло апогея.

Щёлкнул замок — Линда замерла — и дверь распахнулась. Но вместо Алекса на пороге стояла пожилая дородная женщина и внимательным взглядом рассматривала незваную гостью.

«Мать его, что ли?» — мелькнуло у Линды.

— Слушаю вас, — дама сказала это низким грудным голосом.

— А, — растерялась Линда, — Алекс здесь живёт?

— Алекс здесь жил, — прищурилась матрона. — Но неделю назад съехал.

— Как съехал? — не поняла Линда. — А вы кто ему?

— Я ему никто, — пояснила дама. — Я хозяйка квартиры, сдаю её в аренду.

— Не может быть… — прошептала Линда. — А куда он съехал, не знаете?

Женщина хмыкнула:

— Понятия не имею. Честно признаться, я его выгнала. За неуплату. Надо было сделать это гораздо раньше, как только его уволили с работы.

— Как уволили? — глаза у Линды непроизвольно округлились.

— А вы, милочка, ему кто?

— Да так… знакомая.

— Сдаётся мне, он и вас облапошил, — предположила матрона. — Я даже не удивлена. С работы его выпнули ещё месяц назад. А всё выходное пособие он быстренько спустил благодаря своему пристрастию.

— Пристрастию к чему?

— К ставкам, к чему же ещё. Он же игрок, не вылезал от букмекеров.

Новые откровения были настолько чудовищны, что Линда никак не могла их до конца осознать. Она находилась в полной прострации и никак не могла уложить новые данные в своей голове. Ей казалось, что произошла какая-то ошибка, и дама имеет в виду сейчас совсем другого человека.

— Это вы про Алекса… — и Линда назвала фамилию, — сейчас говорите?

— Про кого же ещё, — «убила» последнюю надежду матрона.

— Машины, надо полагать, у него тоже нет, — скорее отвечая своим мыслям, пробормотала Линда, — ни поломанной, ни целой.

Дама смотрела на неё насмешливо, тем самым косвенно подтверждая последнее предположение.

— Боже мой… — у Линды вдруг ослабли ноги, и она испугалась, что сейчас грохнется в обморок.

— Что-то вы побледнели, — озабоченно нахмурилась хозяйка квартиры. — Давайте-ка я вас хоть чаем напою…

— Мистер Байер?

— Он самый. А вы, надо полагать, Линда, та милая девушка из автобуса?

— Да, это я.

— Судя по голосу, у вас что-то произошло?

— Вы правы. Не знаю, как это назвать. Мне ужасно стыдно. Но со мной произошла настоящая катастрофа. Я не знаю, что делать. Моя жизнь летит в пропасть.

— Прошу вас, успокойтесь. Ни одна проблема не станет весомее, если её обсудить. Так что давайте по порядку.

— Я… я не знаю… Я…

— Так. Чувствую, что это не телефонный разговор. Приезжайте ко мне офис. Я ещё на работе. Прямо сейчас. Немедленно.

— Мне так неловко, что отнимаю у вас…

— Прекратите. Раз уж вы позвонили, значит, дело не терпит отлагательств!

— Так и есть.

— Тогда решено. Я скину вам адрес. Одна голова хорошо, а две, не в пример, лучше.

Глава 5. План дядюшки Ги

— Только давайте оставим всякий официоз, — мистер Байер смотрел, пожалуй, даже требовательно. — Вы не на приёме, и я не ваш психоаналитик. Давайте просто поговорим, как два интеллигентных человека…

Линда слегка смешалась. Она не знала, как себя вести. Там, в автобусе, при первой встрече, мистер Байер выглядел обычным старичком, дедушкой большого семейства, как их любят изображать в рекламных буклетах. Сухонький, но крепкий. С морщинистым, но добрым лицом. Здесь же, за столом из красного дерева в «директорском» кабинете, пожилой мужчина приобрёл новые черты: представительность, даже некую властность. Несмотря на почтенный возраст, мистер Байер выглядел скорее мудрым руководителем, чем дедом с лавочки, которому Линда тогда уступила место. И такое преображение сбивало женщину с толка.

Кажется, хозяин кабинета уловил эту напряжённость, потому что тут же предложил:

— Линда, вас же так зовут? Давайте сразу же перейдём на более доверительную ступень отношений. Я буду звать вас Лин, а вы меня — дядя Ги. Будто бы мы с вами знакомы уже сто лет. Принимается?

Линда благодарно кивнула.

— Скажите это вслух, — попросил Байер.

— Принимается, дядя Ги.

— Так-то лучше. А теперь расскажите о ваших проблемах. Не надо этого стесняться. Проблемы есть у всех. Даже у самых богатых и успешных. Так что это общая беда человечества, — старик невесело улыбнулся.

Линда на секунду засомневалась. Стоит ли посвящать новоиспечённого дядюшку Ги во все детали её финансового фиаско? Пусть он и производит впечатление понимающего человека, но чем он может помочь? Просто выслушать и посочувствовать?

«Вообще зачем я здесь? — неожиданно спросила себя Линда и тут же ответила: — Потому что больше мне не к кому пойти. Кроме как к почти незнакомому человеку, бывшему пассажиру рейсового автобуса».

— Ну так что, Лин?

— Лин… Меня так называет сестра старшая. Родная. Только она. С детства повелось.

— И вы не против?

— Нет, мне нравится.

— Вот видите, значит, я угадал, — старичок вновь улыбнулся, но теперь уже добродушно.

— Рассказывать особенно нечего, — Линда тряхнула головой. — Ситуация банальнее не придумаешь.

— Я так не думаю, — заметил дядя Ги, а Линда посмотрела на него удивлённо.

— Видите ли, Лин. То, что произошло, наверняка имеет некую предысторию. Мы часто этого не замечаем или не хотим замечать. Нам кажется, что событие обособлено. Будто оно произошло отдельно, само по себе. На самом же деле, то, что случилось, лишь верхушка айсберга. Последнее звено взаимосвязанных событий. И причины происходящего часто кроются в прошлом. Недавнем, а иногда и отдалённом. Но мы не хотим в этом разбираться. Мы упрощаем.

— Не знаю, — Линда пожала плечами. — Меня попросту обманули. Облапошили. Обокрали, можно сказать.

— Так-так. И это сделал, я так понимаю, близкий человек?

— Откуда вы знаете?

— Дедуктивный метод, — дядя Ги рассмеялся. — Очень логичное допущение. Судя по вашему образу жизни, который легко считывается, вы вряд ли доверились бы малознакомому человеку, верно?

Линда кивнула.

— Итак… — «подтолкнул» мистер Байер.

— Мой… мужчина. Или как его теперь назвать, не знаю. Мы с ним встречаемся… эмм… встречались где-то полгода. Не часто. Раз в две недели. Ночевали в мотелях. Короче, он попросил денег в долг на срочный ремонт машины, сказал, что дело жизни и смерти, что его выгонят с работы, если он её не починит… А я, дура, поверила.

— В итоге ни денег, ни мужчины.

— Да. Но дело даже не в деньгах. Вернее, наоборот, в них, в том, что я, идиотка, перезаняла для него у своей сестры, с которой мы давно уже не общаемся. Это было… очень непросто сделать, пересилить себя. А она пошла мне навстречу. Я пообещала ей отдать всё сегодня, и… вот. Мне таких денег и за месяц не заработать. А с моими текущими долгами…

— Какова сумма?

— Две тысячи.

— М-да… — дядюшка Ги сцепил пальцы в замок и задумчиво посмотрел на собеседницу. — С одной стороны, ситуация, конечно, неприятная, — заметил он после недолгого молчания, — но с другой — не такая уж катастрофическая. В конце концов, вы не миллион в казино просадили.

— Для меня это почти как миллион.

— А почему у вас с сестрой такие натянутые отношения?

— Долго объяснять. Мы сильно поругались с ней после моего развода. Да и мама постоянно вставала на её сторону. У Ирины своя жизнь. Совсем другая, нежели моя. Мы почти не пересекаемся в интересах.

— Лин, ради бога, простите за вопрос, но раз уж мы условились говорить откровенно: что с вами происходит? Я ведь прекрасно помню ту милую цветущую молодую женщину в автобусе. Прошло… сколько? Две недели? И вы выглядите совсем по-другому.

От стыда в голову Линды ударил жар. Она непроизвольно покраснела.

«Неужели, — мелькнуло у неё, — всё настолько заметно?! Боже, какой позор!»

— Поймите, я вовсе вас не осуждаю, — продолжил мистер Байер. — Человек слаб и подвержен искушениям. Но спросите себя — то ли это, к чему вы стремились? Поможет ли выпивка решить хоть один вопрос, и что алкоголь даёт, кроме кратковременного забытья? Не бойтесь спрашивать. И отвечайте себе честно.

У Линды продолжали пылать щёки. Она даже не смогла поднять взгляд.

«Зачем я сюда пришла? — толкалась в её сознании мысль. — Чтобы выслушивать обидные наставления?!»

— Я никоим случаем не собираюсь вам проповедовать тут моральные устои, — продолжал меж тем дядя Ги. — Я ведь только подталкиваю вас к осознанию себя. Я пытаюсь заставить вас проанализировать причины, которые привели вас к такому существованию. Потому что, извините, Лин, но жизнью это назвать сложно. У вас есть дети?

— Да, — еле слышно проговорила Линда. — Майя. Подросток.

— Полагаю, и с ней вы на ножах? — мистер Байер сделал паузу и, не дождавшись ответа, продолжил: — Прошу вас, посмотрите на всё со стороны. Разве у вас не возникает желания что-то поменять? И поменять кардинально. Если вы пытаетесь решить вопросы вот таким образом, значит, что-то не так, вы согласны?

— Я, пожалуй, пойду…

— Послушайте. Я не хочу вас обижать или как-то принижать. Я подталкиваю вас к осознанию. Пока вы сами не займётесь собой и своей жизнью, ничего не изменится! Хоть тысяча таких вот старикашек, как я, будут вам втолковывать дешёвые истины. Смело пропускайте эти сентенции мимо ушей, но! Спросите себя сами про то же! И ответьте самой себе!

— Я… не знаю. Я запуталась.

— Вы же ещё так молоды, — дядя Ги покачал головой. — Эх, мне бы ваши годы, — он хмыкнул. — Я бы горы свернул! Я всегда говорю своему сыну — не торопись, остановись на мгновение, не пытайся обогнать свою жизнь, ты пропускаешь самые лучшие мгновения, которые позже будешь вспоминать со щемящим чувством в сердце и горько жалеть, что не ценил их в тот самый момент. Так и вы, Лин. У вас есть силы, у вас есть энергия молодости. Осталось только применить её в нужном направлении. Вы же сама хозяйка своей судьбы. Кто вам мешает всё поменять?

— Ладно… наверное, вы правы… Мне стоит задуматься… Принять какое-то решение.

— Хорошо. Только принимать решение вам надо не завтра и не в понедельник.

— А когда?

— Сейчас. Прямо вот в эту секунду и минуту.

— Но…

— Нет. Возражения не принимаются. Вы немедленно сообщаете мне, что готовы изменить свою жизнь, и начнёте это делать буквально через минуту. Я обрисую вам план действий на первое время. И вы станете ему следовать. Но прежде пообещаете мне, что приняли внутреннее решение. И не отступитесь от него, пока не станете счастливой.

— Ого. Даже так?

— Только так. Я вижу, сколько достойных людей лишают себя обычного счастья. По разным причинам, но чаще всего — из-за собственного непонимания возможностей. Раз уж вы мне доверились, я хочу помочь вам. Вернее, сделать так, чтобы вы помогли сами себе.

— И что я должна сделать?

— Сейчас — пообещать мне начать новую жизнь. Как бы пафосно это ни звучало. И приготовьтесь сразу — вам в ближайшее время придётся давать много обещаний. И что самое главное — выполнять их. При нарушении данного условия наше совместное предприятие рухнет — помните об этом всегда!

— Как-то непривычно. Странно.

— Не бойтесь, Лин. Решитесь.

— Ну… наверное. Я обещаю.

— Не слышу твёрдости в вашем голосе.

— Я… — Линда прокашлялась, в горле встал комок. — Я обещаю, — чётко и громко сказала она.

Дядюшка Ги кивнул и довольно осклабился.

— Я сейчас выйду из кабинета, — сообщил он. — Оставлю вас одну. А вы позвоните своей сестре.

— О боже, — испугалась Линда. — Зачем? Что я ей…

— Подумайте, что вы ей скажете… Или понадейтесь на вдохновение, возможно, нужные слова найдутся сами.

Дядюшка Ги встал, опираясь на стол, и, поощряюще улыбаясь, проследовал мимо растерянной Линды к выходу. Через секунды щёлкнул запорный язычок замка. Линда осталась в большом кабинете совершенно одна.

— Лин… говори, я тебя не слышу!.. Что-то со связью! Давай я тебе перезвоню!

— Нет! Я просто… молчу.

— Лин!

— Ира, я… Не знаю, как сказать.

— Что стряслось?

— Я, наверное… Я не права была, Ир. Совсем не права. Но это не важно. Я не могу тебе отдать деньги сегодня. И завтра, скорее всего, не смогу. Меня… обманули. Но я отдам, обязательно накоплю и отдам, слышишь?

— Слышу, слышу. Да нет никакой трагедии. Бог с ним, с долгом. У тебя голос, мне кажется, какой-то… хмурый.

— Всё навалилось просто. Ты… ты правда подождёшь?

— Без проблем, сестричка. Я могу ждать сколько угодно. Особенно, если это поможет нам наладить хоть какое-то общение.

— Ты правда этого хочешь?

— Ну конечно, мы же сёстры. Родные сёстры! Почему же живём как два незнакомых, чужих человека?!

— Не знаю.

— И я не знаю! Прости, что вмешиваюсь, но мне мама рассказала, что у вас с Майей большие… разногласия.

— У Майи переходный возраст.

— Зная тебя, думаю, дело не только в этом. Вы обе принципиальные. Я беспокоюсь за неё. И за тебя, конечно, тоже.

— Перебесится.

— А если нет, Лин? За ней в таком возрасте нужен глаз да глаз. А вы, если Майя не наврала бабушке, даже не разговариваете.

— Ябеда маленькая.

— Лин, милая, ты вспомни нас в её возрасте. Какие мы были колючие. Да только сейчас мир изменился. Нельзя всё пускать на самотёк.

— И что ты предлагаешь?

— Поговорите с ней по душам. Постарайтесь понять друг друга. Ты же мать, Лин. Будь мудрее, сделай первый шаг… Знаешь, что! Я придумала. Если вы найдёте с Майей общий язык, я прощу тебе долг! Купишь ей на эти деньги каких-нибудь модных шмоток. Будет ей подарок от тёти. Но только пообещай мне, что вы поговорите и попробуете прийти к общему знаменателю. Обещаешь?

«…вам в ближайшее время придётся давать много обещаний!» — вспомнила Линда недавние слова своего нового «наставника», а вслух сказала:

— Да, Ира, я обещаю. Можно сказать, торжественно клянусь.

— Вот и умница. А после всего давай, может быть, встретимся где-нибудь все вместе. Поедим мороженого.

— Давай.

— Чудно! Ну, тогда до встречи. И передавай Майе привет!

Линда отключила вызов и в некотором смятении села на мягкое кресло для посетителей; во время разговора она тревожно ходила по кабинету.

«Что это было сейчас? — недоумённо подумала она. — Неужели…»

Дверь мягко открылась, и на пороге появился дядюшка Ги.

Он энергично проследовал к столу, бросив мимолётный взгляд на гостью.

— Ну как? — поинтересовался он, усаживаясь на своё место. — Сработало?

Линда подняла на него растерянный взгляд. Она не знала, что ответить, поэтому просто кивнула.

— Что я говорил, — удовлетворённо заключил мистер Байер. — Тогда разрешите зачитать вам следующие пункты нашего плана…

Глава 6. Война и мир

Домой Линда вернулась в каком-то полуоглушённом состоянии. Не раз она ловила себя на мысли, что всё происходит вовсе не с ней. Будто она смотрит на себя со стороны, как на актрису на подмостках. Причём актрису не очень-то талантливую, которая периодически забывает текст.

«Надо взять себя в руки, — подумала Линда. — Давным-давно уже пора это сделать. Только вот легко сказать!»

Она вошла в свою квартиру с твёрдым намерением поговорить с Майей по душам. Она не сомневалась, что сможет сделать первый шаг и вывести на непростой разговор дочь. Всё же она мать. И мать настоящая. Потому что искренне переживает за судьбу своего ребёнка.

Но Майки дома, естественно, не было: где это видано, чтобы четырнадцатилетний подросток сидел вечерами в своей комнате? Линда не стала ей звонить — что даст телефонный разговор? Спросила по эсэмэс, когда та придёт — дочь ответила, что к десяти вечера. Ну, хоть так. Хоть ответила. И потом, Линда ведь пообещала Ире. И она свято верила, что обещание требуется выполнить. Вовсе не из-за прощённого долга, конечно. Совсем не из-за него. А из-за того, чтобы самой себе доказать, что ты, Линда, ещё чего-то стоишь в своей жизни. Даже в таком разобранном состоянии.

«Мамочки, — ужаснулась она. — Как же я дошла до такого? Как позволила своей судьбе так себя скрутить?»

Она с некоторой опаской прислушалась к своим ощущениям. Линда боялась, что дело зашло слишком далеко, но постепенно успокоилась — тот самый тревожный пресловутый зуд, избавиться от которого можно было в последнее время, только приложившись к бутылке, бесследно пропал. То есть о выпивке она могла думать совершенно спокойно, как об отстранённом процессе. А не как о немедленной панацее от всех беспокойств, как было ещё вчера. И позавчера. Это являлось обнадёживающим знаком. Значит, Линда ещё не дошла до той черты, из-за которой нет возврата.

Дядюшка Ги обозначил следующий пункт плана как «организация оптимального жизненного процесса». Звучало как-то слишком уж по-казённому, но, на самом деле, ничего такого сложного для понимания этот пункт не содержал. Прежде всего, Линде следовало разобраться с основной работой. Дядя Ги не стал впрямую настаивать, чтобы Линда уволилась. Он вообще позиционировал свою помощь как консультационную. То есть все основные решения Линда должна принимать сама.

— У тебя есть ещё несколько дней отпуска, — напомнил старик. — Значит, есть время спокойно и взвешенно всё обдумать. Ты взрослая, опытная женщина. Я не стану заставлять тебя брать листок, делить его на две части и вписывать туда плюсы и минусы твоей нынешней службы, но сделай в уме нечто похожее. А самое главное, переверни затем мысленно этот листок — на обороте ты должна увидеть своё будущее — и вот тут постарайся оценить: то ли это будущее, которого ты добиваешься?

И ещё он сказал, какое бы решение она ни примет, он в любом случае его, решение, поддержит. Если Линда уволится — подыщет ей должность: не очень престижную на первых порах, но и не хуже, чем у неё была. Так что Линде не придётся уходить совсем в никуда. И причин не доверять дядюшке Ги в этом предложении у неё не было.

— Так ты сможешь более беспристрастно сделать свой выбор, — пояснил старик. — В противном случае страх лишиться работы будет тянуть тебя к варианту, который оставляет всё как есть.

Линда ощутила явственный укольчик вины: как же она докатилась до такого? И дело не только в Алексе, а в общем и целом. Куда ни ткни — везде ведь клин. Нелюбимая работа, нужная лишь для того, чтобы свести концы с концами, отсутствие настоящих друзей, конфронтация с мамой и сестрой, конфликты с дочкой, пьянство, наконец! Замкнутый круг или, вернее, воронка, в которую она попала и из которой ей придётся выбираться. И бог знает, сколько на это ей потребуется сил. И хватит ли их?

Линда поспешно посмотрела в зеркало.

Да нет, нет же, она ещё сможет взять себя в руки. Она ещё не в том возрасте, когда помада на губах выглядит глупо и неуместно. Мешки под глазами уже начали проходить, цвет лица потихоньку восстанавливается. Вот только жир на боках и других частях тела… Его за неделю не уберёшь!

Видимо, для всего этого понимания дядюшка Ги и заставил её сделать до следующего к нему визита домашнее задание. Расписать свои ближайшие дни, чтобы все свободные часы посвятить каким-то достойным делам, не пустому времяпрепровождению.

— Ничего не приходит ниоткуда, — прокомментировал дядя Ги своё задание. — Ничего не сваливается с неба. Если ты хочешь двигаться вперёд, тебе потребуется предпринимать определённые шаги. Тебе не будет хотеться делать этого, особенно первое время. Будет лень, будет неловко и так далее. Весь вопрос — сможешь ли ты пересилить себя, заставить, стиснуть зубы. Если да, дальше станет легче. Уж поверь мне.

«Итак, — подумала Линда. — Заняться своим телом. Обязательно. Ежедневно. Где-то у меня завалялся обруч с утяжелением. Приседания. Растяжка. Зарядка по утрам. Майка будет смотреть на меня как на идиотку. Ну и пусть! А когда мышцы хоть немного придут в тонус — тренажёрный зал… Боже. Я сейчас серьёзно?! Это в самом деле я?»

В следующий миг Линда опять подумала про актрису. Но с той разницей, что у «новой» актрисы не было страницы из заготовленного сценария. Она начинала писать свою партию-пьесу сама.

Хорошо, значит, занятия физкультурой. Что ещё? Дядя Ги сказал про так называемую «матчасть». То есть, попросту говоря, про книги. В первую очередь по психологии и личностному росту. Но какие именно, не сообщил. «Их огромное количество, — отмахнулся он. — Разберёшься сама».

Ну да. Как тут разобраться, если она даже не представляет, с чего начать. Или покупать книги наугад? Хотя зачем покупать (да и на что?), можно ведь вначале покопаться в интернете. Наверняка, там есть что-то в бесплатном сегменте. Почитать форумы, на худой конец. Хоть как-то начать погружаться в тему. Так. Окей. Значит, запланируем и на теоретическую подготовку какие-то часы.

«Смогу ли я? — мелькнуло у Линды. — Это настолько ново и как-то необычно… Не пройдёт ли у меня запал уже завтра? Не накроет ли снова депрессия?»

И Линда вспомнила про ещё один пункт, на который её новый мудрый консультант посоветовал обратить внимание — общение с новыми мужчинами.

— Я понимаю, — сказал дядюшка Ги, — что после фиаско с твоим проходимцем-ухажёром ты сейчас не очень-то смотришь в сторону парней. Но… Как ни странно, и в таком раскладе есть весомый плюс. Ты автоматически освобождаешься от всяких прошлых обязательств. Ты имеешь право начать всё с чистого листа. У тебя нет никакого груза за спиной, и ты не будешь терзаться угрызениями совести из-за того, что «обманываешь» своего партнёра, общаясь ещё с кем-то. Правильно? Так воспользуйся этим. Причём, воспользуйся с умом. Измени свой подход кардинально. Начни потихоньку общаться на сайтах знакомств. И не с одним избранником, а со всеми, кто захочет с тобой познакомиться. Просто общайся, без каких-либо встреч и продолжений. Никто ведь не заставляет тебя ложиться с первым попавшимся в койку. Понимаю, что сейчас ты не в самой лучшей форме — давай называть вещи своими именами. Но ведь ты начнёшь над собой работать, а значит, через какое-то время станешь выглядеть очень эффектно. И вот к тому времени у тебя, если ты последуешь моему совету, будет уже несколько вариантов для продолжения отношений. Ты убьёшь сразу двух зайцев: наработаешь себе «базу» потенциальных кавалеров и одновременно приведёшь себя в порядок.

Линда поёжилась. Неужели так возможно? Раньше она и подумать о таком не могла. Зарегистрироваться на сайте знакомств?! Фу! Там же одни извращенцы! Но… Чем чёрт не шутит? Тем более если советует сам дядя Ги… Не знаю, не знаю… Но как там общаться?

С другой стороны, в реале-то у неё тоже всё очень натянуто получалось. Вот только Алекс подвернулся, и то случайно, мало того, что оказался потом мерзавцем. Так что, наверное, стоит попробовать и виртуальное общение?

«А не много ли ты себе тут напридумывала? — самокритично заметила Линда. — И то сделаю, и второе, и третье. Пупочек-то не развяжется? Одно дело — представлять всё на бумаге, другое дело — самой прыгать по «оврагам».

Но… Опять же, если не пробовать, тогда уж точно ничего не получится.