Бесплатный фрагмент - Руководство по социальной медицине и психологии. Часть шестая

К 90-летию Хабаровского Государственного Медицинского Института — ХГМИ.

Посвящаю курсу 1962—1968 г. г., лечебному факультету.

Под редакцией Тамары Амплиевны Доброхотовой, Марины Альфредовны Черносвитовой, Виктора Николаевича Звягина, Овсея Ирмовича Шкаратана и Срболюба Живановича (Великобритания).

Василию Петровичу и Зинаиде Антоновне Черносвитовым, основателям первого Фонда милосердия и здоровья в СССР и в России, посвящаем.

Предуведомление

В 1996 году Евгений Васильевич Черносвитов создал впервые в России кафедру социальной медицины и написал учебники и пособия по социальной медицине. В скором времени во многих и не только гуманитарных ВУЗах России и в странах бывшего социалистического лагеря стали создаваться кафедры социальной медицины, а также (под другим названием) кафедры социальной работы, кафедры Безопасности Жизнедеятельности Человека и кафедры с двусмысленным названием «Оккупационная терапия». Но, суть предмета разноименных кафедр была одна — социальная медицина.

Учебники по социальной медицине Евгения Васильевича Черносвитова получили высокую оценку и были дипломированы в Московском социальном государственном Университете и в Оксфордском Университете (Великобритания).

Естественно то, что новая научно-практическая дисциплина — социальная медицина — вызвала сильные оппозиционные настроения, прежде всего со стороны социологов. Эти настроения четко сформулировал близкий друг Евгения Васильевича и Екатерины Самойловой, видный социолог, академик Игорь Семенович Кон. По мнению И. С. Кона, «социальная медицина — попытка врачей и клинических психологов стать демиургом в обществе и навязывать ему свои законы… смотреть на общество глазами психиатра…» (Сайт Игоря Семеновича Кона в Сети). Тем не менее, социальная медицина, к сожалению, только как вузовская дисциплина, развивалась. А, когда, по предложению ведущего социолога СССР и России, профессора Овсея Ирмовича Шкоротана Евгений Васильевич Черносвитов написал и опубликовал в журнале «МИР РОССИ, том ХIV статью «Социальная медицина как одна из базовых основ социального государства» (№1, 2005 год), которую тут же перепечатал журнал «Современное право», стало ясно, что в России, пусть теоретически, появился ИНСТИТУТ СОЦИАЛЬНОЙ МЕДИЦИНЫ. Но, в реальности, в последующие годы социальная медицина свелась к абстрактной и мелкой социальной работе!..

Здесь, в Предисловии к РУКОВОДСТВУ по социальной медицине и психологии, мы приведем некие «горячие темы», обсуждаемые в Сети во время подготовки Руководства к публикации. Сделаем это так, как данные «темы» общественной жизни появлялись в Сети и бурно обсуждались. Эти «темы», естественно, разновелики по вскрытию «язв и болячек» современного общества. Ибо, серьезно настораживают в отношении сохранности — SUI GENERIS (здесь — в своей сущности) HOMO SAPIENS. Настораживает, что со все большей и большей очевидностью сбывается пророчество великого философа, гомосексуала, умершего от СПИДа, Мишеля Фуко: «…une personne disparaîtra, comme disparaît le visage tracé par l’enfant sur le sable côtier» («…человек исчезнет, как исчезает лицо, начертанное ребенком на прибрежном песке». Слова и вещи).

В Сети обсуждается…

«Коль хочешь человече новый, субъектом пола стать мужского. Обдумай зрело это дело, доколе повитуха смело, не извлекла тебя на свет; сей мир юдоль великих бед! Поверь же автору сих строк, который уж не малый срок, свой хлеб жуёт на белом свете. Не даром сказано у ГЁТЕ «Нет счастья в жизни быстротечной-лишь эмбрион живёт беспечно!» Власть предержащая тебя, с рожденья пестует любя. Куда ни сунься ходу нет: НА ВСЁ ЗАКОН, НА ВСЁ ЗАПРЕТ, ЗА ВСЁ ДЕНЬЖОНКИ ПОДАВАЙ. А пасть по меньше разевай! И так живёшь ты в отупенье, в каком-то вечном обалденье. А если хочешь в злой тоске, оставить горе в кабаке. То после бурного веселья, наутро ждёт тебя похмелье… Вот так проходит год за годом, ты оплешивел, стал уродом, трещат назойливо стропила, пропала мужеская сила, прокисла кашица мозгов. Ещё маленько и ГОТОВ. Уж дело к осени, смекаешь-роняшь ложку, умираешь. Теперь вопрос такой предложим. С чем нашу жизнь сравнить мы можем? Сказал великий ШИЛЛЕР так. Она не высшее из благ. И Я УРАЗУМЕЛ ДАВНО «ЖИЗНЬ-ЭТО ХЛЕВ. ГДЕ ВСЁ-ГОВНО!!!»

(Альфред Дёблин. «Берлин Александр Плац или похождения Франца Биберкопфа»)

Начнем, пожалуй, не с первой темы, а с последней. Эта тема связана с выдающимся фильмом Андрея Звягинцева «Нелюбовь»… Приведем без всякой системы, то, что прямо входит в Предисловие Руководства по Социальной медицине и психологии, ибо иллюстрирует «по живому» болезнь не от ран (Джером Дэвид Сэлинджер) общества, вернее общественного, ergo (следовательно) и индивидуального сознания, ибо, теперь со всей очевидностью стало ясно, что, чем интимнее, тем публичнее, чем публичнее, тем интимнее! В первом учебнике по социальной медицине, изданном в 1996 году, мы приводили полностью высказывание Сэлинджера: «Все вдруг поняли, что общество больно, и. эта боль идет не от ран!» Мы не были услышаны. Это — факт!..

Синдром Мэрилин Монро, так называемый «Lovesick», описанный в Америке психотерапевтом Элизабет Макавой и писательницей Сьюзен Израэльсон. Их книга-исследование стала бестселлером. «Lovesick» — это нелюбовь женщины к себе, корни которой проистекают из нелюбви родителей к своей дочери. Обычной девочке. Недополучив порцию любви в детстве, такая девочка, став женщиной, даже красивой, будет видеть себя в зеркале безобразной неудачницей, будет тянуться к мужчинам, отношения с которыми лишь разрушают ее. Нередки здесь алкоголь, наркотики, и — боль одиночества.

В психиатрии описан синдром гипопитуитаризма — неспособности любить другого человека. Но это вызвано биологическими причинами, недостаточностью функций передней доли гипофиза. У носителей «синдрома нелюбви» с гипофизом все в порядке, они хотят быть любимыми и хотят любить — но не могут.

Конечно, и до Звягинцева были великие фильмы, исследующие явление ОТЧУЖДЕНИЯ — вспомним, скажем, Микеланджело Антониони с его трилогию о некоммуникабельности «Приключение», «Ночь», «Затмение», в которых играли Моника Витти, Марчелло Мастрояни, Ален Делон, Жанна Моро — герои этих картин были неспособны сформировать долговечные отношения друг с другом, хотя и желали этого, и мучились этой самой неспособностью. Но Звягинцев и Роднянский пошли дальше, вглубь, и описали феномен, суть которого уже не только отчуждение и экзистенциальные терзания одиночества, но и дальнейшая эскалация чувств — раздражение, ненависть, а потом и агрессия к самому близкому человеку. И, после вспышки эмоций — снова одиночество, похожее на существование зомби. И авторы картины описали его в том обществе, которое разительно изменилось в последние десятилетия, со времен Антониони.

В одном из интервью Андрей Звягинцев точно сказал об этом:

«Институт семьи сегодня действительно поставлен под вопрос. Вот этот эгоизм, сосредоточенность на себе, превращение другого человека в средство для достижения каких-то своих целей, а не в цель (как должно было бы быть) — это болезнь общества, болезнь времени. И не только в России, но и во многих других странах».

…корпоративный феодализм…

…синдром нелюбви есть проявление того, что мир сходит с ума…

…синдром Звягинцева-Роднянского…

Нелюбовь — это не только мощная художественная метафора, но и точное, клиническое исследование явления, которое возросло на наших глазах и становится глобальным.

В столице Японии — Токио недавно открылся ресторан, где каждый может попробовать мясо человека. Заведение называется «Съедобный брат». Каннибализм в стране восходящего солнца был разрешен с 2014 года. Люди могут продавать свои тела перед смертью в подобные заведения, а их родственники получают за это неплохие деньги.

Серия: «Gaudeamus»

Данное издание является первым в России, наиболее полно освещающим такие важные разделы социальной медицины, как пенитенциарная медицина и военная медицина. Автор, Черносвитов Евгений Васильевич, социолог и врач, профессор, 30 лет работал в лечебных учреждениях МВД. Глубоко изучив на собственной практике «предмет «пенитенциарной и военной медицины — общественное здоровье, его медицинский и этический аспекты, он с научной аккуратностью, строгостью и литературной яркостью (иллюстрационного материала «казусов») раскрывает основные проблемы, стоящие перед наукой; убедительно показывает огромную значимость в их решении социальной медицины. Учебник оснащен инструментарием, необходимым для практической работы социального врача в пенитенциарной и военной системе: терминологическим словарем с классическими и современными смыслами терминов, словарем понятий и жаргонов, атласом татуировок, представляющим символику преступного мира в ее генезисе и истории.

(Издательство: «Академический проект». 2004)

Это — о последнем учебнике по социальной медицине (Прикладная социальная медицина), который обсуждается до сих пор, несмотря на то, что устарел, ибо мир ушел далеко вперед! (Е.С., Е.Ч.)

…«Ни хрупкие тени Японии,

Ни вы, сладкозвучные Индии дщери,

Не могут звучать похороннее,

Чем речи последней вечери.

Пред смертью жизнь мелькает снова,

Но очень скоро и иначе.

И это правило — основа

Для пляски смерти и удачи».

(Велимир Хлебников)

Философ-иезуит падре Эджидио Гуидибальди соратник Жака Лакана (наши друзья — Е.С., Е.Ч.) утверждал, что «Брейгель мужицкий издевается над каждым, кто попытается хоть на минуту задержаться у его картины», что в «каждой картине Брейгеля есть „психологическая ловушка“, „капкан“».

Слово «этика» придумал именно Аристотель. Целью этой науки он назвал достижение счастья. Для него это не умозрительная, а практическая дисциплина. Её цель — не правильное рассуждение, а верные поступки. Счастье, по Аристотелю — это жизнь в полноте добродетелей. Нельзя быть счастливым ради чего-то другого, как нельзя быть добродетельным ради сторонней цели — например, ради выгоды или славы.

…Главное удовольствие для вас — удовольствие свободного рассуждения.

Счастлив тот, кто даёт проявиться лучшим чертам своего характера и во всём умеет находить золотую середину.

Этика Аристотеля на долгие столетия покорила западную культуру. Даже сейчас не совсем понятно: то ли мы окончательно отказались от его представлений, то ли пытаемся к ним вернуться. Взгляд на добродетель как на основной компонент счастья возродился, к примеру, в позитивной психологии Мартина Селигмана. Но вместе с добродетелями придётся вернуть и ценностное измерение, которым в этике Аристотеля обладает каждый человеческий поступок.

Какой образ жизни вам ближе — скотский, государственный или созерцательный. Вопросы теста основаны на «Никомаховой этике», биографии Аристотеля и книге «После добродетели» Аласдера Макинтайра. Если ни один из ответов вас не удовлетворяет, постарайтесь выбрать наиболее подходящий.

(См. сайт https://newtonew.com/test/test-vash-obraz-zhizni-po-aristotelyu)

«История в некотором смысле есть священная книга народов…»

(1-ый тома труда Н. М. Карамзина «История государства Российского»)

С июля 2018 года в Швеции вступает в силу новый закон: мужчина обязан получать однозначное согласие женщины перед сексуальным актом. Ответов типа «ну, ладно» или кивка головой — будет недостаточно. Мужчина должен на 100% быть уверен, что его предполагаемая партнёрша не против.

Таким образов шведское правительство намерено бороться с изнасилованием и сексуальным домогательством на фоне растущего в последнее время харассмента. (Об этом передаёт шведская газета Focus).

Апробация (лат. approbatio — одобрение, признание): в римско-католическом каноническом праве — акт, который предоставляется епископу для подтверждения его фактического церковного служения; предыдущая. В социологии и точных науках — проверках гипотезы опытом, экспериментом… Подмен значения понятий…

…Новые купюры…

Плюсы легализации порнографии, как таковой для общественного сознания без ограничений (из публичного интервью блогера с проституткой)

1. Подобный процесс немного сближает. И помогает немного раскрепоститься и довериться партнеру.

2. Это небольшое, но все же разнообразие. Немного новые ощущения. Совсем чуть-чуть.

3. Если есть желание смотреть порно, то лучше вместе, чем одному. А то как-то немного нечестно выходит.

Идиолатрия — обоготворение самого себя

Атараксия — душевное спокойствие

…жопа — свою самую аппетитную гендерную особенность:

Танцуй Россия,

Плачь Европа, —

А у меня самая красивая, самая красивая

Самая красивая …ОПА!

Женская задница — современный тренд.

…«Я не качаю задницу и

Грудь моя — первого размера…» — поет кандидат в президенты России…

…Жизнь — кастинг, некрасивые должны умереть…

Перфекционист-шоумен Евгений Понасенков открыл глаза на «правду», кто выиграл при Бородине, сжёг Москву и убил Кутузова… Оказывается, Наполеон не хотел воевать с Россией. Это жалкий, завистливый царь Александр I напал на Наполеона. После Бородино Александр I, от страха дристал в кустах. При Бородино русская армия была разбита французами в пух и прах и превратилась в толпы мародеров. Багратион — мелкий полководец, то и делал, что проигрывал Наполеону. Кутузов толстый, ленивый, бездарный казнокрад, вообще ничего не делал. «Отечественная война» — название вызывает недоумение у шоумена. Русский крестьянин, безграмотный и безмозглый, на такое не способен! Заодно, перфекционист Евгений Понасенков превращает Льва Толстого и Федора Достоевского в перверсных субъектов. «Войну и мир» — в фантазмы больного извращенца, скрытого гомосексуала Льва Толстого, которого самого тошнит от того, что он написал… Жаль, что шоумен-перфекционист, правдолюбец Евгений Понасенков не трогает Михаила Лермонтова и не дает свое толкование хотя бы началу лермонтовского «Бородино»:

— Скажи-ка, дядя, ведь не даром

Москва, спаленная пожаром,

Французу отдана?

Ведь были ж схватки боевые,

Да, говорят, еще какие!

Недаром помнит вся Россия

Про день Бородина!

— Да, были люди в наше время,

Не то, что нынешнее племя:

Богатыри — не вы!..

Перфекционисты:

Кстати, в прошлом веке перфекционистов во всем мире лечили трифтазином и галоперидолом…

…Центробанк снял клип, посвященный новой российской банкноте номиналом в 2000 рублей. Поет и глава Центробанка России. Соответствующее видео размещено на портале видеохостинга YouTube.

Сюжет клипа повествует о том, как люди, которые дотронулись до новой купюры, начинают петь. Отмечается, что россияне начинают исполнять известную песню группы «Мумий Тролль» «Владивосток 2000»…

Источник: https://newinform.com/97253-muzykalnoe-nastroenie-cb-snyal-klip-pro-novuyu-banknotu-2000-rublei

В «кунст-камере», современного общества «неприкасаемых» … вы увидите представителей последней категории людей, которые проявляют свою индивидуальность, пряча натуральную внешность за всевозможными тоннелями, татуировками, имплантатами, микродермалами, шрамированием и другими видами модификации тела, превращаясь в настоящих фриков.

Девушки 14—15 лет, по всей стране активно занимаются пауэрлифтингом, поднимая в общей сумме до полтонны металла. Ангельские юные личики и мужские бицепсы и трицепсы… Пауэрлифтинг или силовое троеборье — силовой вид спорта, суть которого заключается в преодолении сопротивления максимально тяжелого для спортсмена веса. Пауэрлифтинг также называют силовым троеборьем.

..11 декабря в подмосковном Серпухове произошла история, которая потрясла всю страну. 26-летний Дмитрий Грачев, заподозрив 25-летнюю жену Маргариту в измене, отрубил ей кисти рук. Мужчина увез супругу в лес, где долго ее пытал, отрубая палец за пальцем на правой руке, а после отрубил обе кисти рук. Дмитрий сам привез жену в больницу, после чего сдался полиции.

Виктор отсидел три года за кражу. И вот он звонит в дверь, хочется посмотреть в глаза жене, ни разу не приехавшей на свиданку. Дверь открылась, первое, что увидел Виктор — огромный живот Ольги.

Затем встает двоечник Вова. Он насупился и говорит. — Мой папа — продавец машин. Он продает машины разным дядям, а благодаря его зарплате мы смогли и себе купить машину. Я рад, что мой папа продает машины!

— Хорошо. — Сказала учительница. — Дети — вы молодцы. А ты, Сережа, что скажешь, обратилась она к обычно бойкому мальчику, который сейчас вел себя очень тихо.

— Мой папа танцует эротические танцы в гeй-клубе и снимает с себя одежду перед другими мужчинами. — Выпалил мальчик, густо покраснев. — А когда ему особенно хорошо платят, он даже спит с ними в отелях.

Учительница оторопела, а затем, чтобы отвлечь детей, быстро дала им задание, а сама отвела мальчика в сторону и спросила, правду ли он сказал. — Нет, я соврал. — Ответил Сергей. — На самом деле, мой папа — футболист, и играет в нашей сборной, но мне было стыдно признаться в этом.

(Из рассказов современных учителей)

…Юрий Хованский решил немного разнообразить свой видеоконтент, взяв интервью у известной и популярной порно-актрисы, у которой работа — помочь разнообразить личную жизнь как молодых людей, так и не очень. Ева Бергер ответила на вопросы о своей прекрасной деятельности очень даже откровенно. Но это и неудивительно.

…Листая сегодня ЖЖ, наткнулись на очередную демонстрацию столичного снобизма — попытку донести до всего мира, что только в столицах у нас тусят и проживают люди исключительно высокой культуры быта.

Человек с гордостью рассказывал о понятии, которое ввела прогрессивная часть нашего общества, а именно — футбольные фанаты. На этом месте должен быть, рыдающий смайл, но увы, я не знаю, как вставить смайлик в тексте ЖЖ. Смайл рыдает по одно простой причине: отнести футбольных фанатов к лучшей части прогрессивного человечества у меня, пожалуй, не получится.

«Замечательный день сегодня. То ли чай пойти выпить, то ли повеситься».

(А.П.Чехов)

«Порно. Едва услышав это слово, многие начинают возмущаться и кривить носы. Несмотря на это, на данный момент секс-индустрия — самая прибыльная в мире. В этом плане она обошла розничную торговлю, высокие технологии и даже сферу развлечений. Это, пожалуй, самым красноречивым образом свидетельствует о том, что порно пользуется спросом.

1. Секс-индустрия — крупнейшая и самая прибыльная в мире…

2. Порноиндустрия также зарабатывает в США больше денег, чем Национальная футбольная лига, Национальная баскетбольная ассоциация и Главная лига бейсбола вместе взятые, а также больше, чем компании NBC, CBS и ABC вместе взятые… Каждую секунду 30 000 000 пользователей просматривают порно в интернете. То есть около 30 миллионов человек смотрят порно прямо сейчас… и сейчас… и сейчас…

3. …В период с 2005 по 2013 год количество видео в разделах «подростковое порно» увеличилось в три раза — это самый быстрорастущий жанр порно в мире.

В Соединенных Штатах Америки производится около 98% всей порнографии в мире. В Северной Корее наказанием за просмотр порно является… смертная казнь! Почти половина информации в интернете состоит из порно или связанного с сексом контента. Исследование Монреальского университета показало, что большинство представителей сильного пола впервые смотрят порно в возрасте 10 лет».

(См. сайт http://bigpicture.ru/?p=573981 со ссылкой на https://list25.com/25-shocking-facts-about-porn/?view=all)

Свадьба 65-Летнего Жениха И 12-Летней Невесты не шокировала Жителей Нью-Йорка

…Современная форма рабства…

Каждый год 15 миллионов девушек, которым не исполнилось и 18 лет, выходят замуж. То есть 28 девушек каждую минуту или 1 девушка раз в две секунды. Часто возраст невест составляет всего 6 или 7 лет, а их мужья могут достигать возраста от 60 до 70 лет, пишет Inspired.

Этих девушек навсегда лишают их детства и мечты, они становятся чьими-то женами слишком рано. Нам кажется, что в развитых странах этого никогда не произойдет. Ха-ха-ха!

Панков опубликовал частушку про оппозиционных политиков: «Навальный, взад забей свой ролик. Воняешь ты как дохлый кролик. Собчачка лезет в никуда, а в трусах видна дыра». Сочинил ли единоросс стихотворение лично или позаимствовал его из интернет-фольклора, неизвестно.

Андрей Афонин решил испытать на себе все тяготы жизни с «руками-базуками». Блогер попытался найти для себя подходящую одежду и прогуляться по торговому центру, не ловя лишних взглядов. Однако, как оказалось, Афонин лишь лично убедился, что синтол портит не только здоровье, но и разрушает полноценную жизнь человека.

Прощание Челентано в Санремо:

L’arcobaleno (оригинал Adriano Celentano)

Радуга (перевод mickushka)

Io son partito poi cosi d’improviso

Моё решение уйти было внезапным,

che non ho avuto il tempo di salutare

И у меня не было времени попрощаться.

istante breve ma ancora piu breve

Мгновения коротки, но они ещё короче,

se c’e una luce che trafigge il tuo cuore

Если есть луч света, пронзающий сердце.

L’arcobaleno e il mio messaggio d’amore

Радуга — моё любовное послание,

puo darsi un giorno ti riesca a toccare

Однажды оно коснётся тебя,

con i colori si puo cancellare

И сотрёт своими яркими красками

il piu avvilente e desolante squallore

Это удручающее и жалкое уныние.

Son diventato se il tramonto di sera

Я превратился в закат солнца,

e parlo come le foglie d’aprile

Я говорю апрельскими листьями,

e vivro dentro ad ogni voce sincera

Я буду жить в звуке каждого искреннего голоса

e con gli uccelli vivo il canto sottile

И вместе с птицами петь их изящные песни,

e il mio discorso piu bello e piu denso

И моя речь всё приятнее и насыщенней

esprime con il silenzio il suo senso

Выражает мои чувства молчанием.

Io quante cose non avevo capito

Как много вещей я не понимал,

che sono chiare come stelle cadenti

Хотя они были ясны, как падающие звёзды.

e devo dirti che

И я хочу тебе признаться,

e un piacere infinito

Что для меня это нескончаемое наслаждение —

portare queste mie valige pesanti

Нести мой тяжёлый багаж.

Mi manchi tanto amico caro davvero

Мне не хватает настоящего друга,

e tante cose son rimaste da dire

Чтобы столько всего ему рассказать…

ascolta sempre e solo musica vera

Слушай всегда только истинную музыку

e cerca sempre se puoi di capire

И всегда пытайся понять.

Son diventato se il tramonto di sera

Я превратился в закат солнца,

e parlo come le foglie d’aprile

Я говорю апрельскими листьями,

e vivro dentro ad ogni voce sincera

Я буду жить в звуке каждого искреннего голоса

e con gli uccelli vivo il canto sottile

И вместе с птицами петь их изящные песни,

e il mio discorso piu bello e piu denso

И моя речь всё приятнее и насыщенней

esprime con il silenzio il suo senso

Выражает мои чувства молчанием.

Mi manchi tanto amico caro davvero

Мне не хватает настоящего друга,

e tante cose son rimaste da dire

Чтобы столько всего ему рассказать…

ascolta sempre e solo musica vera

Слушай всегда только истинную музыку

e cerca sempre se puoi di capire

И всегда пытайся понять.

ascolta sempre e solo musica vera

Слушай всегда только истинную музыку

e cerca sempre se puoi di capire

И всегда пытайся понять.

(Источник: https://www.amalgama-lab.com/songs/a/adriano_

celentano/l_arcobaleno.html)

Газлайтинг (от названия фильма — «Газовый свет» (англ. Gaslight) — форма психологического насилия, главная задача которого — заставить человека сомневаться в объективности своего восприятия, а также в самой реальности. Психологические манипуляции, призванные выставить индивида «дефективным», «ненормальным».

Ингрид Бергман в 1944 году в фильме «Газовый свет»

«Панцушутеры». Это люди, фотографирующие незаметно в метро у японок под юбкой. Затем они начинают шантаж или просто продают эти фото на специальные тематические сайты. В Японии очень популярна публичная мастурбация. В России тоже.

Апскертинг далеко не мужская «слабость»:

Образцы эротического искусства, являвшиеся атрибутом повседневного городского быта Древнего Рима. Украшали стены общественных зданий, бань, публичных домов, роскошных вилл богачей и жилищ простых горожан. Представляют собой натуралистические изображения совокуплений и других форм половой активности, а также различных божеств любви (например, Приапа с эрегированным фаллосом) и т. п.

Относятся приблизительно к I в. до н. э. Ценный источник информации об особенностях половой жизни в Древнем Риме. Обнаружены в XVIII в. при раскопках городов Помпеи и Геркуланум, погибших в результате извержения Везувия.

На протяжении нескольких веков считались порнографическими произведениями и скрывались от всеобщего обозрения. По распоряжению неаполитанского короля Франческо I в 1819 были помещены в т.н. секретный кабинет (Gabinetto Segreto), доступ в который имели только лица «зрелого возраста и безупречной репутации». Цензурные ограничения были сняты лишь в 1960-ые годы. В настоящее время фрески считаются национальным достоянием Италии и хранятся в Национальном археологическом музее Неаполя.

Последняя статуэтка, правда не из Помпей, а из Геркуланума, ну да он там рядом. Настолько рядом, что накрыло тем же Везувием и с теми же последствиями… Кста, назло вулкану у потомков помпеянцев и гкркуланумцев с трах-тибидохом тоже всё Ок.

Однако, вернёмся к нам. Фаллос-таки нашёлся. И всё-таки не на мостовой, а на стене дома, так что стать на него было несколько затруднительно. В общем, ничего нам не оставалось делать, как следуя куям пойти искать лупанарий.

…«Но, тише, что за свет в её окне? Оно — восток, и в нём Джульетта — солнце»…

«…Но Еврилох, вопреки мне, хотел удержать их; он смело,

Голос возвысив, товарищам бросил крылатое слово:

«Стойте; куда вы, безумцы? За ним по следам вы хотите

В дом чародейки опасной идти? Но она превратит вас

Всех иль в свиней, иль в шершавых волков, иль в лесных густогривых

Львов, чтоб ее стерегли вы жилище; там с вами случится

То ж, что случилось в пещере циклопа, куда безрассудно 435

Наши товарищи следом за дерзким вошли Одиссеем.

Он, необузданный, был их погибели жалкой виною».

(Гомер. Одиссея. Песню 10, перевод Василия Андреевича Жуковского).

…драг-квин-ы

«Комментируя арест Керимова (хотя, строго говоря, тот на свободе и даже не под домашним арестом), Юрий Чайка выразил недоумение: «Формируется не совсем правильная практика, когда люди с особым статусом так запросто могут быть арестованы, даже по подозрению в каком-то тяжком преступлении. Должны быть какие-то механизмы, сдерживающие факторы, поскольку он представляет интересы большой группы населения, он сенатор, избранный человек».

— Такое заявление от прокурора во время ареста избранных Белых и Гайзера или не избранного, но особо статусного Улюкаева тоже, возможно, не было лишним. Но как-то не пришлось, — мягко замечает политолог Михаил Виноградов.

Михаил Терещенко копает глубже:

— Разделение все сильнее происходит на своих и чужих.

Игорь Алексеевич иронично переводит вопрос в духовную плоскость:

— Это как же так, что все люди равны что ли? Кирилл (видимо, патриарх — прим ред), подскажи!

Другие комментаторы менее дипоматичны. Например, Марина Козырева предлагет наказывать за такое:

— И долго ещё все это терпеть будут? По -моему, за такие слова не только должности лишиться можно, но и посидеть в тюрьме.

А блогер ed10075 отмечает, что слова Чаки показывают его морально-профессиональный уровень:

— Вот в этом и суть прокурора Чайки. Такое заявление свидетельствует о его профессиональной деформации и деградации как личности. Ни в одной цивилизованной стране нет разделения на людей с особым статусом и простым обывателем. Совершил преступление — в суд, и точка. Не виновен — суд оправдает. Виновен — отвечай, даже если ты сенатор.

Трудно поверить в то, что генпрокурор России гражданин Чайка не знает этого основополагающего принципа: «перед законом все равны». Но прогибание ниже пояса стало столь обычным ритуалом в «высших сферах» страны, что даже генпрокурор не замечает всей абсурдности и мерзости своих слов. Ему совершенно не стыдно и он знает, что ему за это высказывание ничего не будет (плохого)…

А lankovskaya говорит о том, откуда берутся «особые статусы»:

— Интересно, кто раздаёт эти «особые статусы»? Точно, не мамка: мамки всех одинаково рожают. И все детки хорошие. Это потом они превращаются из куколок в… разных насекомых.»

(См. http://www.online812.ru

/2017/12/13/007/)

ЗВЕЗДЫ

Эдуард Лимонов о премьере балета «Нуреев» в Большом театре: Жрецы, вашу так…

Большой театр представил публике балет «Нуреев» режиссера Кирилла Серебренникова на музыку Ильи Демуцкого в хореографии Юрия Посохова.

Писатель Эдуард Лимонов высказал свое мнение о балете и его зрителях:

«Премьера балета Нуриева.

В зале интеллигенция, богатенькие и чиновники. Сестра с братом Прохоровы, Песков с женой Навкой ну и обитатели Арбата и «золотой мили», короче хозяева жизни.

Как же Рудольф вас ненавидел!

Он был революционер по сути своей, и даже его гомосексуализм был скорее средством выразить своё отвращение к вам.

А вы там собрались, рыгая от удовольствия поглазеть на дебильно интерпретированные сценки из его «скандальной» жизни.

Овация, согласно Ирине Прохоровой, длилась 14 минут. Засекала же, по хронометру.

Вышли на сцену фраера в футболках: Свободу Кириллу Серебренникову, и это при том что сам Серебренников признал свою вину в хищении 68 миллионов рублей.

Как же Рудольф вас ненавидел, если бы вы знали!

Жрецы, вашу так…».

Еще до премьеры постановка о выдающемся танцовщике, бежавшем на Запад из России, вызвала споры. Во-первых, ее режиссер Кирилл Серебренников проходит по делу о растрате 68 бюджетных миллионов, выделенных на работу «Седьмой студии», которой он руководил. Спектакль доделывали без участия Серебренникова, премьеру он тоже не видел, так как находится под домашним арестом — виновным в растрате денег себя не признает. Многие возмутились тем, что в постановке слишком много внимания уделено любовным отношениям Рудольфа Нуреева и датского танцовщика Эрика Бруна, а также посчитали провокационной демонстрацию на сцене фотографии обнаженного Нуреева, сделанную Ричардом Аведоном. Тем не менее, билеты на эту самую масштабную и дорогую постановку Большого были раскуплены, зал был полон, а критики удостоили балет самых лестных отзывов.

«Спектакль на музыку композитора Ильи Демуцкого в постановке режиссера Кирилла Серебренникова и хореографа Юрия Посохова — самая долгожданная премьера сезона. И самая скандальная. Она вышла спустя пять месяцев после ее отмены в июле. Драматичность обстоятельств связана с домашним арестом режиссера Кирилла Серебренникова по делу „7-й студии“. И потому на репетициях, на прогонах, и, само собой, на премьере он отсутствовал. Но создал такую крепкую канву, что спектакль смогли выпустить и без него. Это и самая масштабная постановка — в ней участвует около 600 человек, включая производственные цеха. Как говорят, и самая дорогая. Хорошо, что помогли спонсоры. Роман Абрамович и Андрей Костин дали деньги на приобретение портретов Нуриева работы всемирно известного американского фотографа Ричарда Аведона».

(См. «Комсомольская правда», Анастасия Плешакова https://www.ural.kp.ru

/daily/26768/3801027/)

…

Блогеры — о словах генпрокурора Чайки про людей с особым статусом, которых нельзя арестовывать

Генеральный прокурор России Юрий Чайка вступился за сенатора и миллиардера Сулеймана Керимова, которого во Франции подозревают в неуплате налогов на сумм в 750 миллионов евро. Само по себе, публично защищать потенциального преступника силовику с высоким статусом довольно странно, а еще более странно выглядят аргументы в защиту россиянина.

«…Трёхкратная олимпийская чемпионка Александра Райсман оказалась ещё одной предполагаемой жертвой сексуальных домогательств бывшего врача сборной США по спортивной гимнастике Ларри Нассара. Она собирается подробно рассказать о поведении врача в эфире программы «60 минут» на телеканале CBS. Интервью со спортсменкой выйдет 12 ноября, но сенсационное признание девушка сделала уже сейчас. Райсман уверяет, что Нассар начал приставать к ней, когда ей было 15 лет. Подробности происшествия спортсменка также собирается рассказать в автобиографии, которая выйдет в свет 14 ноября.

«Я очень зла и расстроена. Ко мне часто подходят маленькие девочки с просьбой об автографе или совместном снимке. Я хочу, чтобы настали перемены и им никогда не пришлось пройти через то, что случилось со мной», — сказала Райсман, не раскрывая подробностей произошедшего.

Нассар входил в тренерский штаб сборной США с 1986 по 2015 год, с 1996 года он также был медицинским координатором женской национальной команды. После появления первых слухов о том, что Нассар неэтично обращался со спортсменками во время медицинских обследований, он был уволен и перешёл в Университет штата Мичиган.

В сентябре 2016 года американские СМИ опубликовали признания двух бывших гимнасток, обвинивших врача в домогательствах, после чего с подобными обвинениями выступили около 150 спортсменок.

Нассар вновь был уволен, а спустя три месяца арестован ФБР по обвинению в хранении детской порнографии: у него было обнаружено около 37 тыс. фото- и видеоматериалов.

Бывший врач сборной США был признан виновным и теперь ожидает приговора, которым может стать пожизненное заключение».

(См. https://russian.rt.com

/sport/article/448393-raisman-gimnastika-nassar-domogatelstva)

…В Сети обсуждают 8-летнего мальчика-трансвестита, который выступает в гей-клубах На днях интернет буквально взорвала новость о монреальском мальчике, главная страсть которого — давать выступления в гей-клубе в образе drag queen. Самого малыша, как и его родителей, это хобби ничуть не смущает. 1 2 3 …14 8-летний Немис Куинн выступает в гей-клубе в качестве drag queen «Каждый человек в мире может делать то, что захочет. Неважно, что об этом думают другие», — с такой фразы начал свое телевизионное интервью 8-летний канадский мальчик Немис Куинн, который зарабатывает выступлениями в гей-клубе. Малыш просит называть себя Лактейша, потому что выходит на сцену в образе drag queen.

(Источник:http://www.

woman.ru/

kids/medley5/article/212011/?utm_referrer=https%3A%2F%2

Fzen.yandex.com)

«Овечка, которую вырастили вместе со щенками, считает себя собакой.

Овечка в поведении копирует собаку, и вместе они играют в прятки. Как быстро и задорно она скачет, догоняя пса или прячась от него. Остальные представители её вида с недоумением наблюдает за происходящим. А вот овечке очень весело и абсолютно не важно, что происходит вокруг. Она радуется жизни со своим другом. И пусть они абсолютно разные, зато как им весело вместе. В конце ролика к ним присоединяется еще одна овечка, потом вторая… Но смогут ли они влиться в эту компанию?»

(http://trubadurov.net/ovechka-kotoruju-vyrastili-vmeste-so-shhenkami-schitaet-sebja-sobakoj-jeto-nado-videt/)

Блогер-трансгендер стал первым человеком, родившим будучи женщиной, а позже сменившим пол на мужской и еще раз родившим. Кэйси Салливан (Kaci Sullivan) впервые родил ребенка несколько лет назад, но позже принял решение принимать мужские гормоны и удалить себе грудь. Чтобы родить второго ребенка от своего партнера Стивена ему пришлось на время отказаться от гормональной терапии.

…Полотна Фирса Журавлева

…Николай Бердяев: «склонен наш народ к оргиям и хороводам».

«Ей нет соперниц, нет подруг,

Красавиц наших бледный круг

В её сиянье исчезает…

Презренья к мнению полна,

Над добродетелию женской

Не насмехается ль она,

Как над ужимкой деревенской?

Кого в свой дом она манит,

Не записных ли волокит,

Не новичков ли миловидных?

Не утомлен ли слух людей

Молвой побед ее бесстыдных

И соблазнительных связей?»

(Пушкин)

То же у Пикассо:

«Искусство не целомудренно.

Если оно целомудренно, то это не искусство».

(Пабло Пикассо).

рубенсовской картине «Леда и лебедь»

…Тентакли детектед. Ксилогравюра в стиле «укиё-э».

…икассо эротического направления. Интересная с бабочками из членов. Это не о тех же бабочках что в животе?..

…Клоссовски де Рола (1908 — 1995) — замкнутый, эзотеричный живописец парижской школы, тяготевший к сюжетам из обыденной жизни, которые превращаются в странные мизансцены, полные тревоги и фрейдистских иллюзий (АЛЛЮЗИЙ:)))

…В 1911 году заводской приказчик Менахем Бейлис был арестован по обвинению в ритуальном убийстве ученика киевского духовного училища. На процессе Бейлиса сама идея о тайной практике человеческих жертвоприношений иудеев прошла такую экспертизу, что Следственному комитету России, не от великого ума его руководителей втянутого в идеологическую аферу Шевкунова, лучше бы заткнуться. Свое развернутое мнение о ней высказали сотни лучших умов Европы и мира (в том числе и глубоко религиозных), среди них Александр Блок, Горький, Сологуб, Вячеслав Иванов, Леонид Андреев, Мережковский, Гиппиус, Томас Манн, Герберт Уэллс, Чемберлен, Томас Харди, Анатоль Франс, создатель знаменитых трудов по истории религии «Золотая ветвь», «Фольклор в Ветхом Завете» Фрэзер.

Моббинг (от англ. mob — толпа) — форма психологического насилия в виде травли сотрудника в коллективе, как правило, с целью его последующего увольнения.

Харассмент — домогательство — причиняющее неудобство или вред поведение, нарушающее неприкосновенность частной жизни лица. Такое поведение может заключаться в прямых или косвенных словесных оскорблениях или угрозах, недоброжелательных замечаниях, грубых шутках или инсинуациях, нежелательных письмах или звонках, показе оскорбительных или унизительных фотографий, запугивании, похотливых жестах, ненужных прикосновениях, похлопываниях, поцелуях, щипках, ударах, физическом нападении или в других подобных действиях.

Райнер Вернер Фасбиндер

Обет Мочикана

Перу, I-й век нашей эры

Джое Стеджерс

«Сегодня барочные оперы часто переосмысляются. И Кэти Митчелл — не исключение. Она решила, что две главные героини — ведьмы Моргана и Альцина — всегда жили здесь, но никогда не любили, а лишь обладали».

…Cartier и Van Cleef & Arpels,

…Самое естественное, что есть в этом мире, — перемены. Живое не может быть застывшим.

…Один из богатейших финансистов Франции барон Сен-Жюльен однажды захотел сделать приятное своей любовнице. Прямо в их тайное гнёздышко для свиданий он пригласил художника, как раз находившегося в зените славы после успешного представления на Салоне картины на религиозную тему «Чудо в часовне Св. Женевьевы», — Габриеля Франсуа Дуайена. Нимало не смущаясь неприличием ситуации, Сен-Жюльен стал излагать идею:

«Хочу, чтобы вы изобразили мадам на качелях, которые раскачивает епископ. Ну а меня разместите на холсте так, чтобы я мог лицезреть ножки этого очаровательного создания!»

Самое знаменитое и знаковое произведение Фрагонара — это «Качели». Мы произносим «Фрагонар» и подразумеваем «Качели» — и наоборот. Тем удивительнее, что писать картину на этот пикантный сюжет заказчик поначалу предлагал совсем другому художнику.

…картины Бальтюса

…Картины Фрагонара Жана Оноре

…Жоао Руас (Joao Ruas)

…Хисаджи Хара (Hisaji Hara)

…Бальтюс (фр. Balthus, настоящее имя Бальтазар Клоссовски де Рола; 1908 — 2001) — французский художник, который на протяжении своего творческого пути длиной почти в 80 лет писал пропитанные эротизмом и насыщенные фрейдисткими подтекстами картины. Он прославился уже при жизни — поворотным моментом в его биографии стала выставка, прошедшая в Нью-Йорке в 1956-м году, в Музее современного искусства (МоМА). На похоронах Бальтюса пел лидер U2 Боно. Бальтюс упоминается в знаменитом романе «Ганнибал» Томаса Харриса: автор сделал художника кузеном доктора Лектера (Википедия)

Косплей (сокр. от англ. costume play — «костюмированная игра») — переодевание в костюмы известных персонажей и изготовление таких костюмов. Популярное хобби, сродни маскараду

…Модель Каролина Куркова примет участие в новой рекламной кампаний марки Victoria Secret.

На открытии рекламной кампании Каролина продефилировала в бюстгальтере из бриллиантов стоимостью 3,5 миллиона фунтов стерлингов.

Этот предмет гардероба состоит из 2000 бриллиантов. А в центре красуется застежка из камня в 10 каратов.

Над дизайном этой стильной вещицы поработал известный ювелир Гарри Уинстон.

Корейский грязевой фестиваль Boryeong Mud становится все более популярным с каждым годом, привлекая все больше и больше участников.

…Опера Генделя в постановке Кэти Митчелл появится в репертуаре главного театра страны.

…По словам одной из активисток глобального движения Free the Nipple, такие акции — это возможность высказаться за уравнение женщин в правах с мужчинами, призвав окружающих перестать воспринимать женские соски как сексуальный объект, отстоять право кормить грудью в общественных местах и в конечном итоге увидеть нулевую реакцию на обнажённую грудь…

…Whenever I get to feel this way,

Try to find new words to say,

I think about the bad old days.

We used to know.

Всякий раз, когда я чувствую это,

Попробуйте найти новые слова, чтобы сказать:

Я думаю о плохих старых днях.

Раньше мы знали.

But for your own sake remember times

We used to know.

Но ради себя помни раз

Раньше мы знали.

(Источник: https://www.amalgama-lab.com/songs/j/jethro_tull/

we_used_to_know.html).

«Смерть Сарданапала» — это неоднозначная историческая картина французского художника Эжена Делакруа (г. 1827).

Сюжет картины взят из драмы Джорджа Гордона Байрона «Сарданапал».

Гангкхар-Пуенсум — самая высокая гора в Бутане высотой в 7,570 метров, а также 40-й самый высокий пик в мире… Жизнь только на ее вершине!

«Цветы людей и в солнь и в стыть

Умеют ползать и ходить…»

«Спите, любимые братья в свете нетленных гробниц».

(Сергей Есенин)

…Вы замечаете всё. Вы всегда на чеку, а ваши инстинкты работают на полную катушку. Вы отлично читаете людей по лицам и понимаете, что они чувствуют буквально за одно мгновение. Вы никогда не пропустите удар, потому что от ваших глаз ничего не может скрыться. Вы когда-нибудь подумывали о работе детективом? (Навязчивая «тестология» в Яндекс-дзен. Е.С., Е.Ч.)

Поцелуй в копчик (сакральная чакра) был методом пробуждения скрытой энергии, которые индусы называют Кундалини. Тамплиеры

Сакральная чакра — центр удовольствия всего тела. Поэтому, скорее всего, прямо сейчас вы испытываете восторг от того, что происходит в вашей жизни. Вам нравится жить, энергия в вас бьет ключом (экстрасенс по вызову — Е.С., Е.Ч.)

Учениц старших классов средних школ и студенток колледжей в Самаркандской области массово отправляют на осмотр к гинекологу. В соцсетях обсуждают выступление стрип-группы на детском конкурсе в Таганроге

Выставка Джока Стёрджеса «Без смущения 2.0»

Это совсем не для нудистского пляжа!

В Москве со скандалом закрыли выставку «Без смущения» фотохудожника Джока Стерджеса. Один из общественных активистов облил мочой фотографии, на которых запечатлены обнаженные дети. Российский художник Никас Сафронов поделился с журналистами РЕН ТВ своим мнением об экспозиции.

«Надо было эту выставку сделать на нудистском пляже. Нельзя все позволять, если общество не готово», — сказал Сафронов.

Напомним, ряд политических и общественных деятелей обрушились с критикой на снимки с голыми детьми. Самого Джока Стерджеса обвинили в педофилии. Журналистам РЕН ТВ удалось побеседовать с фотографом. Он признался, что удивлен и огорчен реакцией на его фотографии в России. По его словам, там нет никакой порнографии.

Вуменспрединг (мода женщин на широко раздвинутые ноги в короткой, до ягодичной складки, юбке) … В великолепном фильме на сюжет свободного прочтения повести Оноре де Бальзака «Невидимый шедевр», «Очаровательная проказница» — 4-часовой кинофильм режиссёра Жака Риветта, вышедший на экраны в 1991 году и удостоенный гран-при Каннского фестиваля,.. гениальный художник пишет портрет с обнаженной модели, заставляя ее принимать всевозможные эротические позы, чтобы «добраться» до истины женственности. Позы, от естественных, до вычурных, с «выкручиванием рук, ног, всего позвоночника из суставов… Он избегает только одной позы — широко раздвинутых ног… И все же создает невидимый для постороннего взгляда, шедевр (замуровывает картину). ТО, что увидела женщина-модель, подвергло ее в ужас… Вызвало агрессивную (как у Питерской девушки, задирающей в метро юбку перед пассажирами) мизогинию…

…Экспертный совет при Центре творческого развития русского языка выбрал словом 2017 года «реновацию». Об этом сообщается на сайте «Год литературы». Как отмечается в сообщении, в рейтинге Топ-10 на втором месте стоит «биткоин», а на третьем — «хайп»…

…«За Русь — усрусь» — девиз кандидата в президенты России 2018 г.

Библиография к Предуведомлению:

1. Е.В.Черносвитов. Социальная медицина. «Владос». М., 1996, 2000. Учебники для ВУЗов.

2.Е.В.Черносвитов. Прикладные методы социальной медицины. «Владос». 2002. Учебное пособие для ВУЗов.

3. Е.В.Черносвитов. Социальная медицина. Курс лекций для студентов ВУЗов. Юнити Дана. М.,2002.

4. Е.В.Черносвитов. Социальная медицина. Пенитенциарная. Учебник для ВУЗов. М. Светотон. 2002.

5. Е.В.Черносвитов. Социальная медицина. Серия «Gaudeamus». Учебник для ВУЗов. М., Академический проект. 2003.

6. Е.В.Черносвитов. Специальная социальная медицина. Серия «Gaudeamus». Учебник для ВУЗов. М., Академический проект.2004.

7. Е.В.Черносвитов. Прикладная социальная медицина. Серия «Gaudeamus». Учебник для ВУЗов. М., Академический проект.2004.

8. Е.В.Черносвитов. Формула смерти. Издание пятое, исправленное и дополненное. Ридеро. 2016.

9. Е.А.Самойлова. «Насилие. Социально-правовые этюды». Монография. М. Издательское решение RIDERO. 2016.

10. Е.А.Самойлова. Юридическая психология. Социальная юриспруденция. Том 2. Монография. М. Издательское решение RIDERO. 2016.

11. Е.А.Самойлова. «Чуринга. Философское эссе». Универзитет у Баньоj Луци. 20 (2014)

12. Е.А.Самойлова, Е.В.Черносвитов. Общая психопатология. Ридеро.2016.

13. Е.А.Самойлова, Е.В.Черносвитов. Пятая книга о пропорциях человека. Золотое сечение. Медитации. Ридеро. 2017.

См. также статьи Е.В.Черносвитова и Е.А.Самойловой в журналах «Закон и Право», «Современное право», «Вестник Философского общества РАН» 1991—2017 г.г.

Некоторые отзывы на работы Е.А.Самойловой и Е.В.Черносвитова по социальной медицине и психологии

1. Тамара Амплиевна Доброхотова. Рецензия на монографию Е. А. Самойловой «Юридическая психология»

Книга очень интересная. На основе богатого материала из истории права, философии, социологии, литературы создано неординарное произведение, в котором граница между выдающимся художественным произведением и монографией, практически не просматривается.

В книге рассматривается одна из актуальнейших проблем нашего времени для России, когда статистические показатели говорят о росте преступности, детской беспризорности и других негативных явлений в обществе. В то время, когда наиболее талантливые умы занимаются финансами, государственным управлением, разделом собственности и т.п., нашёлся умный и талантливый человек, который занялся не самой светлой стороной деятельности человечества. В книге не только подняты острые вопросы существования пенитенциарной системы в России, но и даются предложения и рекомендации как исправлять существующее положение.

Замечания, собственно касаются не содержания монографии, а формы, её изложения. Уместные для литературного произведения определения, понятия и обороты в монографии должны быть более чёткими и определёнными. Автор понимает, что новое усваивается нелегко, и поэтому приводит в конце монографии «Терминологические словари», «Древнегреческие и латинские понятия, употребляемые в работе современного пенитенциарного психолога» и «Ключевые понятия». Кроме этого — «Приложение»: «Эскапизм инфантов. Бездомные и беспризорные дети»

Кроме того, в конце монографии даны: «Жаргонные слова и выражения, употребляемые в устной и письменной речи уголовно-преступными личностями», в классических и современных смыслах. А также татуировки: уголовников, гомосексуалистов, наркоманов. Некоторые тайные жесты, применяемые преступниками, и татуировки — аббревиатуры. Словари уголовной речи, татуировки — это то, что должны знать не только профессионалы, работающие с пенитенциарными субъектами, но и каждый из нас, ибо, увы, мы все еще живем в чрезвычайно криминальном обществе. А подделок под «феню», рассчитанных на нездоровый интерес толпы, в последнее время появилось много. А мода на татуировки, которой подвержены инфантильные личности, чревата девиантным и делинквентным поведением. Как человек себя стигмует, так он и начинает себя вести.

Выделим еще несколько, имеющих на наш взгляд огромную социально-психологическую значимость вопросов, которые рассматривает автор.

1. О Фрэнсисе Гальтоне, генетике и евгенике. Неправда, что Гитлер использовал евгенику. Ни в одном его архиве и архивах его сподвижников этого слова нет. Вдобавок, мать Гальтона была еврейка.

Итак, ГЕНЕТИКА (от греческого — genesis — происхождение),

ЕВГЕНИКА (от греческих слов: eu — хороший, и genes — род).

Существуют две тенденции в интерпретации евгеники и генетики. От того, какой из этих тенденций мы «верим», мы знаем себя и имеем представление о человечестве, в его прошлом, настоящем и будущем.

Биолог и агроном, академик АН СССР академик АН УССР, академик и Президент ВАСХНИЛ. Герой Социалистического Труда, трижды Лауреат Государственных премий СССР, Трофим Денисович Лысенко в конце своей трудовой и блестящей деятельности, был объявлен «мракобесом», ибо «шельмовал других ученых и тем самым нанес большой ущерб генетике и биологии, противопоставляя генетике Вейсмана-Моргана псевдо науку Мичурина». Такое мнение о Лысенко господствует и сейчас.

Очень важные, для правильного понимания «мракобесия» Т. Д. Лысенко аспекты выглядят с точки зрения истории вопроса так.

Задолго до того, как генетика была объявлена лженаукой в СССР, она представляла собой направление, сформировавшееся в связи с открытиями а) дискретных наследственных задатков в 1865 году Грегором Иоганном Менделем, австрийским биологом и богословом. Мендель применил статистические методы для анализов результатов по гибридизации сортов гороха; б) создания учения о чистых линиях, определения понятий ген, генотип, фенотип датским биологом Вильгельмом Людвигом Иогансеном; в) открытия немецким зоологом Августом Вейсманом представления о дискретности генов, их локализации в хромосомах и роли в онтогенезе; г) американский цитолог Томас Хант Морган, продолжая направление, начатое Менделем, создал стройную концепцию хромосомной теории наследственности, обозначив цитологические механизмы законов Менделя. Таким образом, благодаря Моргану и его школе, было объявлено о раскрытии генетических основ теории естествознания. Т. Х. Морган в 1933 году стал Нобелевским лауреатом.

Очевидно даже не специалисту, что в теории Моргана нет места для наследственных и селекционных механизмов теории и практических методов Мичурина. Очевидно и то, что клеточная теория, а именно так будет правильнее назвать концепцию Моргана, обработанная математически, ничего не имеет общего с сельскохозяйственной практикой. А во времена Т. Д. Лысенко, требовалось не только выражаться ясно и понятно, но и конкретными практическими результатами доказывать правоту своих теоретических построений.

Но, в цитологической теории Моргана точно также нет места и для взглядов на природу и жизнедеятельность человека, основоположника генетики, двоюродного брата Чарльза Дарвина, лорда Фрэнсиса Гальтона. Для последователей «генетики Моргана», Фрэнсис Гальтон очень неудобная фигура. Поэтому, они списывают его, а, вместе с ним, иное (моргановскому) направление генетики, назвав его «евгеникой», как назвал свое учение Гальтон. Кстати, он же ввел понятие, которое следовало бы чаще употреблять в своих «протестах» современным экологам, а именно — евфеника (благоприятная для возникновения, развития и жизнедеятельности человеческого организма окружающая среда).

Ф. Гальтона поражали три вещи в природе человека: 1) гениальность; 2) преступность; 3) однояйцевые близнецы. Манифест евгеники Ф. Гальтон провозгласил в 1904 году в докладе Лондонскому социологическому обществу под заглавием: «Евгеника, ее определение и цели». Но, как часто бывает в истории, открытия и направление развития новых научных взглядов, о которых рассказал Гальтон в 1904 году, в 1866 году были изложены русским врачом из Вологды В. М. Флоринским в книге «Усовершенствование и вырождение человеческого рода». Флоринский не нашел последователей. У Гальтона их сразу стало чрезвычайно много во всех странах. Одним из его фанатичным «последователем» якобы был Адольф Гитлер. Именно с этого ложного утверждения началась дискредитация евгеники. Научные оппоненты генетики Гальтона, воспользовались этим «фактом», чтобы объявить евгенику «фашистской наукой», и списать со счета. Да, Гитлер (кстати, без всякой ссылки на еврея Гальтона и евгенику, о которых он ничего не знал!), в 1933 году стерилизовал 56244 психических больных. Но, Гальтон и его «евгеника» к этому не имеют никакого отношения. В 1905 году в США, в штате Пенсильвания ввели в закон обязательную стерилизацию преступников-рецидивистов. А психического больного впервые стерилизовали также в США в 1899 году. Это сделал в Чикаго хирург Окснер. В 1907 году в США стерилизовали в штате Индиана всех преступников, бродяг и психически больных. К 1 января 1926 года закон о стерилизации данных лиц был принят в 23 из 48 североамериканских штатов. К 1-му января 1928 года по всем штатам было зарегистрировано 8 тысяч 515 стерилизаций. В Европе стерилизация была применена в 70 случаях в Швейцарии и 63 случая в Саксонии — все в 1928 году. Во всех развитых странах, после речи Гальтона, стали возникать лаборатории, центры, институты евгеники, в том числе в России, а потом в СССР. Проводились международные конгрессы по евгеники. Ряд стран, в первую очередь северные штаты США, приняли законы, согласно которым все, кто хотел вступить в брак, должен был пройти медицинское обследование на возможность иметь семью, а, самое главное, потомков. Слабоумные, психические больные, страдающие наследственными неизлечимыми заболеваниями и преступники-рецидивисты, согласно этим законам не могли вступать в брак. В СССР, в 1927 году был принят «Кодекс о браке», согласно которому (статья 132) брачующиеся должны осведомить друг друга о наличии у них, или у их близких родственников ряда заболеваний, при наличии которых брак не разрешался. Это, прежде всего психические болезни, туберкулез, венерические заболевания. В «Кодексе» были и другие запретительные статьи. Остается загадкой, по чьему распоряжению, как по мановению дирижерской палочки, в 1929 году, все, что носило имя евгеники, исчезло повсеместно. В том числе и в СССР!

В 1935 году, американские последователи Гальтона, обнаружили у себя на родине небольшого зверька — девяти поясного броненосца, который вот уже несколько тысячелетий размножается, говоря современным языком, путем клонирования. То есть, рожает только генетически тождественных, однояйцевых близнецов.

Таким образом, поиски наследственных (врожденных) свойств личности, например, гена преступного поведения, нужно осуществлять, на пути, очерченном Ф. Гальтоном в 1904 году. Такая возможность открылась вновь, в связи с разработками теории и практики клонирования. Но и с клонированием произошло то, что с учениями Ф. Гальтона и И. В. Мичурина — Т. Д. Лысенко.

2. Однояйцовые близнецы, природные клоны

Великие умы всех времен и народов пытались разгадать почему Природа создает однояйцовых близнецов? Эсхил, Шекспир, Сервантес, Лев Толстой и Ф.М.Достоевский. Очарованный ими, как чудом, великий английский психолог и антрополог, Фрэнсис Гальтон создал генетику. Произвол и невежество свернуло эту науку с ее истинного пути. Вот почему от генетики, за 150 лет ее существования, так мало пользы.

В наше время однояйцевых близнецов изучали такие могучие умы, как философ и врач Карл Ясперс, великий мыслитель Мишель Фуко, врач и философ Жак Лакан. Отечественные корифеи медицины много времени и сил отдали данной загадке. Это русский психиатр и психолог Владимир Федорович Чиж и Сергей Сергеевич Корсаков.

В советское время однояйцевых близнецов тайком, рискуя жизнью, исследовали Геннадий Иванович Сегалин и Иван Борисович (Иоганн Барух) Галант. Но, загадка ваша осталось загадкой!

В основе запрещения клонирования людей нет ни одного аргумента, которого не было бы в запрещении врачам изучать анатомию человека, вскрывая трупы, в Средневековье. А, ведь, клонирование помогло бы понять многие механизмы функционирования вашего организма, как в состоянии здоровья, так и в состоянии болезни. На сегодняшний день, единицы практикующих врачей во всем мире знают,

1. Если заболевает один из однояйцевых близнецов, лечить нужно всех.

2. Большинство современных лекарств от самых разных болезней, абсолютно не эффективно для лечения одного из однояйцевых близнецов. А порой, просто опасно.

3. Один из двух однояйцевых близнецов может погибнуть от любого фрукта. Ибо, фруктоза для него — яд замедленного действия.

4. Когда умирает один из однояйцевых близнецов, у другого, во-первых, изменяется генотип. А, во — вторых, резко падает иммунная защита.

5. Дети однояйцевых близнецов, в младенчестве, как бы стоят перед выбором: безумие, убийство, самоубийство, или гениальность. Пока наука бессильна помочь сделать выбор вашим детям!

6. Браки однояйцевых близнецов должны основываться на расчете. Математическом расчете некоторых психосоматических параметров жениха и невесты. В противном случае, брак однояйцевого близнеца, заключенный по любви, или другим мотивам, непременно распадется.

И это лишь маленькая толика, того, что необходимо знать современному человеку об однояйцевых близнецах — природных клонах!

Вот часть литературы, используемой Е. А. Самойловой:

Исследование однояйцевых близнецов-преступников-рецидивистов:

Lange J. «Verbrechen als Schicksal». Leipzig. 1929.

Kranz H. «Lebensschicksale krimineller Zwillinge». Berlin. 1926.

Stumfl E. «Die Ursprunge des Verbrechens, dargestellt am Lebenslauf von Zwillingen». Leipzig. 1928.

Франс Йозеф Галль в настоящее время самый изучаемый в мире исследователь. О его гениальности говорили Пушкин и Лермонтов. Кто знал об этом? Вся глава о Галле полностью написана с использованием «закрытых» источников.

Кто знает правду о Мичурине и Лысенко в нашей стране? На западе их никогда не забывали и активно использовали их знания все эти годы, и используют сейчас. В США, Канаде, Дании поставлены им памятники. В Японии Мичурин, Лысенко также пользуются огромным авторитетом. А их ученики, например А. М. Лукашев, П. В. Меркушев не раз приглашались туда в качестве педагогов и экспертов.

Кто знает правду в нашей стране о «вейсманистах-морганистах», открытия которых даже не приблизились к открытиям Луи Пастера, а кто знает Пастера? Фрэнсис Гальтон, учение, которого было оболгано и извращено, вновь возвращается, и вновь его «запрещают». С одной стороны дезинформируют общественность, говоря о «расшифровки генетического кода человека», когда ни один генетик еще не может решить, является ли ген — элементарный признак наследственности, информацией, или ее носителем? А многие ли знают даже сейчас, что есть не только растения, но и животные которые размножаются только клонированием или клонированием и обычным половым путем?

В словаре пенитенциарных субъектов есть широко известные слова. Такие, например, как «замочить». Уверены, что единицы знают происхождение этого слова, ничего общего не имеющего с кровью. Великий наш историк Николай Иванович Костомаров выяснил происхождение этого слова, ставшего жаргоном. Может за это Костомарова у нас издавали частично?!

Е. А. Самойлова широко использует информацию, касающуюся прямо или косвенно проблемы пенитенциарности и пенитенциарного субъекта. Библиография, приведенная в конце монографии, — обширна.

Чрезвычайно интересны, например, взгляды Е. А. Самойловой на преступную личность, серийного убийцу, педофила и т. д. И веся монография о таких социально значимых и весьма актуальных проблемах России, да и всего мира.

Эта монография, несомненно, вооружит каждого профессионала, работающего с пенитенциарными субъектами и каждого культурного человека, неравнодушного к негативным явлениям, происходящим в современном обществе.

Профессор, д. мед. наук и д. псих. наук,

руководитель группы психиатрических

исследований Института нейрохирургии

им. Н. Н. Бурденко РАМН

Тамара Амплиевна Доброхотова

2. Николай Александрович Давыдов. РЕЦЕНЗИЯ на монографию Екатерины Александровны Самойловой «Юридическая психология»

Рецензируемая книга рассматривает такую актуальную в наше время ветвь юридической психологии как пенитенциарная психология. Она отличается от других ветвей юридической психологии не предметом, а субъектами.

Клиентами пенитенциарного психолога являются — личности, совершившие преступление, вина которых доказана. Пенитенциарный психолог работает с людьми, лишенными свободы. Но его клиентами также являются родственники преступников, и бывшие преступники, выпущенные на свободу. Если учесть, что каждый 8—9 россиянин находится в настоящее время в заключении, а каждый 5—6 имеет тесный контакт с осужденными, то пенитенциарное общество нашей страны весьма обширно.

В рецензируемой книге концепция автора представлена в достаточно доходчивой форме. Автор не боится ни острых углов современного понимания преступления и наказания, ни обходит стороной спорные вопросы, такие, например, как возможность отмены смертной казни в современной России, проблема «врожденного» преступника, психологическое понимание новых, немотивированных форм преступления, как серийные убийства и т. п. В спорных вопросах Е.А.Самойлова, во-первых не нарушает научную этику и не переступает грани компетенции психолога и философа-теоретика. Во-вторых, показывает проблему в разных исторических и культурных аспектах, демонстрируя глубокую научную проработку исследуемых вопросов.

Книга написана ярким образным научным, литературным языком, в нем использована новейшая литература по данной теме, к сожалению, в основном зарубежная. Но этот факт компенсируется тем, что в книге широко представлены фундаментальные работы наших соотечественников 18—19 веков, которые в настоящее время являются биографической редкостью.

Терминологические словари, составляющие третий раздел книги, достаточно объемны, чтобы вооружить современного пенитенциарного психолога в работе с его клиентами.

Я поддерживаю рецензируемое пособие, как важную книгу для юридических, психологических и социальных ВУЗов.

По тексту учебника были высказаны конструктивные замечания, которые были учтены автором. Эти замечания и пожелания не колеблют содержательную часть работы и положительное мнение о ней.

На основании того, что рукопись отвечает всем современным требованиям, предъявляемым к учебникам для ВУЗов, и соответствует стандартам предмета «юридическая психология», считаю целесообразным опубликовать учебник «Юридическая психология» Е.А.Самойловой.

3. Академик Срболюб Живанович (Великобритания). REPORT ON THE FOLLOWING MONOGRAPH THE JURIDICAL PSYCHOLOGY (in Russian) By E.A. Samoylova

This is a comprehensive introductory monograph of The Penitentiary Psychology the division of Juridical Psychology for students and the psychological practitioners alike.

The monograph has two sections. The first section divided into two parts. First part coveres the introduction into the penitentiary psychology and explains its origin, the role of penitentiary system in a contemporary society of the 20th century. The second part explain the peculiarities of such concept as criminal‘s personality and criminal personality, some historical and social and psychological aspects of criminality.

The second section of the monograph is devoted to the private penitentiary psychology, mainly in concept «criminal personality» and tips of «innate» criminals. A special attention is given to the criminal crowd. Also in the end of monograph there are terminological dictionaries, the ancient Greek and Latin concepts used by contemporary penitentiary psychologists. Besides the slangy words and expressions that are used in verbal and written speech by criminals.

The enclosure should be given special consideration. It include the atlas of tattoos which peculiar for criminals.

It is impossible, in such a short report to give all the original observations of the author and to present all the new approaches and contributions to the solution of psychological problems in a contemporary society.

It is stressed that the penitentiary reform reached crisis point in the different countries of Europe, USA, Japan and others. This remark is probably the most important fact explained in the monograph.

The author covered a very wide range of available literature.

Unfortunately this monograph can be used only by those who are fluent in Russian language, but the whole English speaking, general public and psychological practitioners would definitely benefit from a publication of this monograph translated from Russian into English language.

Academician, Professor Srboljub Zivanovic, MD, PsyD.

The President of MSA Branch for Gr. Britain and Ireland

Перевод:

Рецензия на МОНОГРАФИЮ ЮРИДИЧЕСКАЯ ПСИХОЛОГИЯ

Е. А. Самойлова

Это всеобъемлющая монография «Пенитенциарная психология», предназначенная для студентов факультетов ВУЗов юридической психологии и психологов-практиков.

Монография состоит из двух разделов. Первый раздел разделен на две части. Первая часть охватывает введение в пенитенциарную психологию и объясняет ее происхождение, роль пенитенциарной системы в современном обществе 20-го века. Вторая часть объясняет особенности такого понятия, как личность преступника и криминальная личность, некоторые исторические и социальные и психологические аспекты преступности.

Вторая часть монографии посвящена частной психологии пенитенциарных учреждений, в основном по понятию «криминальная личность» и советам «врожденных» преступников. Особое внимание уделяется преступной толпе. Также в конце монографии есть терминологические словари, древнегреческие и латинские концепции, используемые современными пенитенциарными психологами. Помимо сленговых слов и выражений, которые используются в словесной и письменной речи преступников.

Приложению следует уделять особое внимание. Он включает атлас татуировок, свойственный преступникам.

В таком кратком докладе невозможно дать все первоначальные замечания автора и представить все новые подходы и вклад в решение психологических проблем в современном обществе.

Подчеркивается, что пенитенциарная реформа достигла критической точки в разных странах Европы, США, Японии и других. Это замечание, вероятно, является самым важным фактом, описанным в монографии.

Автор охватил очень широкий спектр доступной литературы.

К сожалению, эту монографию можно использовать только для тех, кто свободно владеет русским языком, но все англоговорящие, общедоступные и психологические практики определенно выиграют от публикации этой монографии, переведенной с русского на английский.

Академик, профессор Сроблюб Живанович, доктор медицинских наук, профессор.

Президент отделения MSA для Gr. Великобритания и Ирландия)

4. Рецензия Виктора Николаевича Звягина: МИНЗДРАВ РОССИИ РЕСПУБЛИКАНСКИЙ ЦЕНТР СУДЕБНОЙ МЕДИЦИНЫ РЕЦЕНЗИЯ на монографию Екатерины Александровны Самойловой «Юридическая психология (пенитенциарная психология)»

Наряду с глубоким и полным изложением содержания предмета пенитенциарной психологии, как она представлена в настоящее время в развитых странах, Е. А. Самойлова более рельефно раскрывает общую концепцию юридической психологии, которая, с одной стороны развивается автором в русле международных современных научных тенденций в юридической психологии, а с другой — представляет самостоятельную теоретическую основу, опирающуюся на отечественные психологические и юридические традиции и современные психолого-юридические, в данной монографии, пенитенциарные психологические проблемы России. Так, подчёркивая, что «пенитенциарная реформа назрела в самых разных странах Европы, США, Японии и др., в России пенитенциарная реформа является частью правовой и административной реформ».

Пенитенциарная психология раскрываемая автором в рецензируемой монографии, тщательно, детально, с использованием ярких примеров («казусов»), а так же с привлечением обширного материала из истории права, пенитенциарности, философии, социологии, психологии, литературы. Исторический аспект пенитенциарности раскрыт автором, от взглядов легендарного царя Спарты и первого законодателя Ликурга, через взгляды великих учёных, таких, как Френсис Гальтон, основоположник генетики и изучения «врождённой преступности» и психологии личностей, совершивших тяжкие преступления в различных сферах общественной жизни, Франц Йозеф Галь, Луи Пастер, а так же «непонятых» учёных, таких, как Макс Нордау. Отечественные взгляды на преступление и наказание, в частности, на смертную казнь, и в целом, на пенитенциарность, рассмотрены автором на примерах таких источников, как «Русская Правда», «Правда Ярослава Мудрого», до взглядов великих русских юристов Ф.Н.Плевако и А. Ф. Кони. Автор тактично и полно представляет взгляды на необходимость пенитенциарной реформы в современной России, высказываемые современными ведущими юристами страны.

Несомненным достоинством монографии «Юридическая психология» являются, составленные автором «Терминологические словари» из терминов, в которых раскрывается предмет изучения и различные его аспекты. Это словари греческих и латинских терминов (некоторым «сомнительным» терминам, таким как «инвалид», «дезадаптация», автор посвящает блестящий филологический анализ. Жаргонные слова криминального мира, наркоманов и наркодельцов представлены лишь терминами). Атлас татуировок представлен основной символикой преступного мира, сохранившей своё смысловое значение в веках. А вот многие жаргонные слова преступников раскрыты в их современном содержании. Насколько нам известно, это в нашей стране сделано впервые.

Монография «Юридическая психология» полно, детально, и всесторонне раскрывает ещё один раздел современной «Юридической психологии». Он написан ярким, богатым, литературно-художественным языком, в отдельных местах философски афористичным, что значительно повышает качество и ценность излагаемого, далеко не простого, «материала». Он несомненно, будет полезен при специализации и усовершенствованию по юридической (пенитенциарной) психологии для психологов, педагогов, юристов, социальных работников и криминологов. Его также можно рекомендовать и узким специалистам.

Рукопись отвечает всем современным требованиям, предъявляемым к монографии, и рекомендуется к изданию.

Звягин В. Н.

Доктор медицинских наук,

профессор, заведующий отделом

идентификации личности Всероссийского Центра судебной медицины.

5.Отзыв академика Срболюба Живановича

(Дорогой профессор Евгений Черносвитов! Мы поздравляем Вас отсюда, из Лондона, за организацию департамента (кафедры) социальной медицины в России. Насколько нам известно, Ваш департамент социальной медицины — первый в России и в мире. И мы рады всесторонне поддерживать Вас. Надеемся на полное сотрудничество с Вами и обмен идеями. Мы также поздравляем Вас за такой содержательный учебник по Социальной медицине, написанный доходчивым языком, специально для профессионального восприятия студентами ВУЗов.

С надеждой на тесное сотрудничество, академик Срболюб Живанович.)

Часть 1. Общая социальная медицина и психология

Iatros philosophos isotheos

(Гиппократ)

«Religio Medici, 1643.

Храни, Господь (не надо падежу

Приписывать буквального значенья:

Он — дань словам, фигура обращенья,

Что в час тревог — с закатом — вывожу).

Меня от самого меня храни,

Прошу словами Брауна, Монтеня

И одного испанца — эти тени

Еще со мною в сумрачные дни.

Храни меня от смертного стыда —

Лежать в веках никчемною плитою.

Храни, Господь, остаться тем же, кто я

Был в прошлом и пребуду навсегда.

Не от клинка, пронзающего плоть,

Но от надежд храни меня, Господь».

(Хорхе Луис Борхес. «Золото тигров». 1972 г.)

Социальная медицина и как наука, и как отрасль медицины находится в России на этапе становления. Точнее, в стадии овладения ее методами для конкретной практической деятельности врачей и психологов. Но она уже успела сделать первые шаги. Так, с 1996 года социальная медицина преподается в Московском государственном социальном Университете (ныне Российский Государственный Университет) и в его 94 филиалах, охватывающих почти все регионы страны. А также в филиалах, которые находятся в некоторых странах СНГ.

Аннотация

К «Руководству по Социальной медицине и психологии»:

«Издание представляет впервые в России и единственное руководство, содержащие теоретические основы и практические методы социальной медицины и психологии, со всеми ее составными «частями»: публичной, общественной, пенитенциарной, военной и социологической медицины и психологии. В него вошли актуальные положения из всех учебников Социальной медицины и пособий Евгения Васильевича Черносвитова. Цель Руководства, в частности, заменить эти учебники и пособия. Понятие социальная медицина расширено за счет социально-психологического контента.

Социальная медицина и психология в нашей стране, как и зарубежом, только что встает на ноги. Общественный институт социальной медицины как социологического знания и социальной практики еще не сформировался. Вместе с тем во многих ВУЗах страны, и не только медицинских, работают кафедры социальной медицины, психологии и социальной работы. Первая кафедра социальной медицины была организована социологом и врачом, профессором Е. В. Черносвитовым в МГСУ в 1966 году. Им разработаны программы всех видов обучения социальной медицины. С 1995 по 2013 год автор читает лекции по социальной медицины в МГСУ и других ВУЗах Москвы и России.

Главным объектом социальной медицины является общественное здоровье всех граждан Государства. Отсюда, ее разделы.

Актуальность социальной медицины и психологии в нашей стране, пережившей и переживающей социальные, техногенные и демографические потрясения, трудно переоценить. Только будучи вооруженным четкими социально-медицинскими и социально-психологическими критериями, можно понять истинные причины негативных явлений, происходящих в обществе, а проверенными методами и методиками социальной медицины и психологии можно, в подавляющем большинстве, с ними справиться.

Благодарность

Мы выражаю глубокую благодарность: 1) нашим рецензентам: Тамаре Амплиевне Доброхотовой, Владимиру Прохоровичу Галицкому, Виктору Николаевичу Звягину, Овсею Ирмовичу Шкаратану (Москва) и Срболюбу Живановичу (Лондон), настоящим ученым и, несомненно, выдающимся личностям; они помогали нам по существу и морально в процессе работы над руководством; 2) нашим неофициальным рецензентам и постоянным консультантам: доктору философских наук, профессору, академику Людмиле Пантелеевне Буевой, профессору, доктору медицинских наук, Раисе Сергеевне Яцемирской, академику РАН Наталье Петровне Бехтеревой, кандидату медицинских наук Алевтине Яковлевне Капкаевой; врачу высшей категории, психиатру Главного госпиталя МВД России Маргарите Александровне Голиковой, профессору, профессору, доктору философии и медицины, академику Софии Давидович-Живанович (Великобритания), профессору, 3) нашим постоянным помощникам в подборе, обработке и оформлении материала для книги: моей жене, доктору исторических наук, член-корреспонденту Международной Славянской Академии (отдел Англии и Ирландии) доктору исторических наук Марине Альфредовне Черносвитовой, художнику-дизайнеру Оксане Альфредовне Яблоковой, нашему другу, профессору, доктору геологических наук, Павлу Васильевичу Флоренскому, моей (Е.Ч.) бывшей аспирантке Татьяне Александровне Рожковой, моему (Е.Ч.) бывшему аспиранту Адлану Вахитовичу Алиеву, моему другу, бизнесмену и полиглоту Павлу Алексеевичу Спирину, моему (Е.Ч.) брату, доктору культурологии и кандидату исторических наук Павлу Юрьевичу Черносвитову.

Рецензенты:

Доктор медицинских наук, профессор Тамара Амплиевна Доброхотова,

доктор юридических наук, профессор, академик Академии педагогических и социальных наук, академик Академии военных наук, В. П. Галицкий,

доктор медицинских наук, профессор, заслуженный врач России, Лауреат Первой Национальной Премии лучшим врачам России «ПРИЗВАНИЕ», В. Н. Звягин.

Доктор социологии, заслуженный деятель науки РФ, Профессор О. И. Шкаратан.

Срболюб Живанович, доктор философии, социологиии медицины, профессор, академик (Великобритания).

Введение

«…С тех пор точно благодетельный ангел снизошел в нашу семью. Все переменилось. В начале января отец отыскал место матушка встала на ноги, меня с братом удалось пристроить в гимназию на казенный счет. Просто чудо совершил этот святой человек. А мы нашего чудесного доктора только раз видели с тех пор — это когда его перевозили мертвого в его собственное имение Вишню. Да и то не видели, потому что то великое, мощное и святое, что жило и горело в чудесном докторе при его жизни, угасло невозвратимо.»

(А.И.Куприн. «Чудесный доктор». )

«Чудесный доктор» — небольшой рассказ об одном поступке выдающегося русского врача — хирурга Н. И. Пирогова. Нет, не об операции… О поступке, имеющим большие социальные последствия. Пусть, для одной семьи. Но если рассматривать эти последствия в перспективе поколений данной семьи (что, кстати, и делает Куприн),то социальная значимость одного шага Пирогова возрастает в геометрической прогрессии. Не будем это доказывать. Пусть читатель сам ознакомиться с рассказом А.И.Куприна «Чудесный доктор». Великий хирург превращается в великого социального медика! Это историческая правда, не только о Н.И.Пирогове. Рядом с ним в одной шеренге великих социальных медиков стоят русские врачи 18—19 веков М.Я.Мудров, Е.О.Мухин, С.П.Боткин, И.М.Сеченов, Г.А.Захарьин, А.П.Доброславин, А.А.Остроумов и др. Все они, конечно, были прежде всего, лекарями, работали с больными людьми. Но по роду своей врачебной деятельности и по ее характеру, они не были ограничены пределами больничной койки. Их сугубо на первый взгляд клиническая практика имела огромные социальные последствия, то есть, общественную значимость. Перед ними, как показывает тщательное изучение врачебных биографий этих ученых, не было дилеммы: лечить больного или болезнь? Это было едино, на основе глубокого осознания, что каждый и всякий больной человек, во-первых, является членом общества со своими конкретными общественными обязанностями и деятельностью, а, во-вторых, членом своей семьи, социальный статус и значимость которой определяется не одним поколением. Это глубокое осознание и определяло соответствующий подход к решению, казалось бы, сугубо клинических задач… как социально значимых проблем. Кредо выдающихся отечественных врачей, классиков русской медицины, можно сформулировать так: каждый и всякий больной есть общественный человек; любая болезнь непременно имеет социальные последствия. Так, из истории отечественной медицины, мы впрямую выходим к определению предмета и задач социальной медицины.

Предмет и задачи социальной медицины как отрасли современного социологического знания.

Предметом социальной медицины является общественное здоровье. Это вроде бы понятно. Но всё же нуждается в разъяснении, даже если иметь в виду все, выше сказанное. Сама категория «общественное здоровье «имеет, по крайней мере, два смысла (как и противоположная — «общественная болезнь»): медицинский и нравственный. Социальная медицина занимается только первым. Общественное здоровье имеет своих субъектов, то есть, «носителей» — конкретных живых людей. Но, рассматриваемых со всеми социальными атрибутами. Это: положение в обществе, профессиональная занятость, семейное положение, жизненная ценностно-смысловая ориентация (то есть, по словам Л.Н.Толстого чем жив человек?). Поэтому, социальный медик, занимаясь здоровьем человека (как Пирогов в рассказе Куприна) активно «вмешивается» в его дела, становится партнером своего пациента, его «ангелом хранителем». Он отвечает не только за здоровье, но и за социальное благополучие своих подопечных. Социальный медик — непосредственный создатель социальной защиты населения. Общественные последствия любого заболевания тоже являются сферой приложения сил социального медика.

Когда мы говорим, что «носителями» общественного здоровья (предмета социальной медицины) являются конкретные люди, то имеем в виду и следующее. В каждом конкретном обществе (как показывает история цивилизованного человечества) всегда есть группы здоровых людей, являющихся носителями и распространителями тех или иных общественных (и клинических) болезней. Это тоже «часть» предмета социальной медицины Социальная профилактика и превентивность — его аспекты.

Задачи социальной медицины — сохранение и защита общественного здоровья. В повседневности и в перспективе развития общества, при любых социально-экономических, политических, идеологических господствующих ценностях и установках. Точно также, и при любых социальных и природных катаклизмах.

Социальная медицина и клиническая медицина: взаимосвязь и взаимоотношение.

Социальная и клиническая медицины имеют дело с людскими здоровьем и болезнями. Решают как бы одни задачи. В этом их общее. Но подходы к этим задачам и способы их решения здесь разные. Клиническая медицина — из какого бы принципа она не исходила (лечить больного или болезнь) руководствуется проявлениями болезни, то есть, симптоматической и синдромологической картинами заболевания. Это хорошо понятно на примерах физических страданий, будь то терапевтические или хирургические болезни. Когда же дело касается психических расстройств и, прежде всего, так называемых «пограничных», то вроде бы врач должен принимать во внимание нечто отличное от симптомов и синдромов, а именно — переживания человека и особенности его характера и типа личности. Точно также в случаях, когда человек временно или постоянно потерял трудоспособность и вынужден изменить свой социальный статус. Страхи, надежды, тревоги, опасения, нужды и чаяния, вероятностные прогнозы, смысл или потеря смысла жизни, вот что становится «объектом» для работы врача (психиатра или психотерапевта) Здесь же такое туманное понятие для клинической медицины, как социальная реабилитация пациента. Врач–клиницист в данных случаях как бы теряет почву под ногами и занимается не своим делом. Не случайно в пограничных клиниках на помощь ему вынуждены приходить медицинские психологи. Но как показывает практика, совместная работа врача и медицинского психолога с пациентами (будь то «пограничный» больной или терапевтический больной с пограничными расстройствами, а также психосоматический пациент) для процесса лечения и его результатов скорее мало что дает. Какой толк в тестировании больного с острой пневмонией, прикованного к больничной койке, единственного кормильца в семье, когда его переживания и так все налицо? Какой толк в знании особенностей характера и типов личности больного, который дает затяжное невротическое состояние потому, что не может найти работу, которая удовлетворяла бы его духовные и материальные запросы? Ни врач, ни психолог в своих подходах к больному и методах работы с ним не выходят за пределы больничной палаты. То есть, и в данных случаях, так или иначе работа с пациентами оказывается сведенной к симптомам и синдромам заболевания (желаемым результатом любой психотерапии является исчезновение именно симптомов и синдромов болезни и расчет на то, что социальные проблемы потом сами уладятся). Психиатр-психотерапевт и медицинский психолог могут помочь своему пациенту кроме лечения еще и в создании психологической защиты, от будущих психотравм и в надежде, что она ему поможет в решении жизненных проблем. Там, где кончаются возможности клинициста (ограниченного пределами больничной палаты), там начинается работа социального медика.

Социальная медицина в структуре социологического знания о человеке

Здесь прежде всего речь должна идти о ближайших к медицине отраслях научного знания, современные достижения в которых социально значимы для здоровья населения (в нашей стране, за рубежом) и могут иметь серьезные общественные последствия в будущем. Это, старые, как божий свет, социально биологическая проблема, социально-психологическая проблема, психосоматическая проблема, проблемы пенитенциарной социологии и эвропатологии (термин И.Б.Галанта). Все эти проблемы мы будем рассматривать в соответствующих главах, а здесь лишь только их обозначим, для того, чтобы читателя постепенно вводить в курс дела.

Социально-биологическая проблема — это поиски ответа на «проклятый» вопрос, чего в человеке больше: божественного или звериного? Или, научным языком, что доминирует — социальное или биологическое? В настоящее время это уже вопрос не академический и тем более не идеологический (как в недавнем прошлом нашей страны), если принять во внимание хотя бы такие достижения в современной биологии, как пересадка органов свиньи человеку или клонирование человека…

Социально-психологическая проблема на современном этапе развития (напомним, что восходит она к древнему вопросу, является ли сознание новорожденного tabula rasa — чистой доской; читай на этот счет у Локка, хотя это выражение ввел еще Аристотель) — способность генетически передавать социально приобретенный опыт. Или личность, со всеми своими характерологическими, интеллектуальными и нравственными особенностями, по-прежнему является всего лишь совокупностью общественных для ее времени отношений. Понятно, что от того или иного решения этой проблемы зависит и подход к человеку, и общественному здоровью социальной медицины.

Проблемы пенитенциарной социологии, близкие к социальной медицине, это — «врожденный преступник», «врожденная жертва» (человек, в силу своих определенных врожденных качеств — Habitus — обречен создавать по ходу своей жизнедеятельности криминальные ситуации, в которых непременно оказывается жертвой). А раз «врожденные» то подлежат ли они перевоспитанию, психоортопедической коррекции (термин В.Е.Рожнова) или лечению? «Назад, к Ломброзо!» — так выглядят эти проблемы на современном этапе. Социальная медицина здесь, как не трудно увидеть, имеет свой непосредственный интерес.

Имя Цезаре Ломброзо возникает и при рассмотрении тоже не молодой проблемы гения и болезни (в том числе и помешательства). Это — прямо из области социальной медицины. Эвропатология (от «эврика!») веден в обиход в начале 30 годов этого века, когда весь цивилизованный мир проявлял чрезвычайный интерес к патографиям и патобиографиям выдающихся людей всех времен и народов. Были международные симпозиумы по этим вопросам и выпущены в свет объёмистые научные труды. В нашей стране с 1925 по 1936 гг. выходил полулегально журнал «Клинический Архив гениальности и одаренности (Эвропатология), бессменными редакторами и авторами которого были два выдающихся отечественных психиатра Г.И.Сегалин и И. Б. Галант. Этот журнал, может и сейчас быть полезным пособием по социальной медицине. «Гений и безумие», «Гений и злодейство», — разве это не актуальные и для нашего времени проблемы социальной медицины? Ибо жизнедеятельность и творчество каждого гения чревато большими социальными потрясениями. Ведь воскликнул же один из героев Достоевского: «Всякого гения нужно задавить в зародыше!».

Итак, мы обозначили все основные моменты, необходимые для введения в курс социальной медицины. И можем перейти к подробному их исследованию и изложению.

Социальная медицина (и психология) как одна из базовых основ социального государства

Исторический ракурс и ключевые понятия.

«Все вдруг поняли, что общество больно,

и эта боль идет не от ран!»

(Дж. Сэлинджер)

Во времена, переломные для общества, институализация социальной медицины и психологии, порой, принимает содержание государственной политики. Так, отец всех реформаторов, фараон Аменхотеп IV (Эхнатон, муж Нефертити, отец Тутанхамона, воспитатель Семнихкара (Моисея) свои реформы начал под знаменем радения за общественное здоровье нации с уничтожения касты жрецов, а также всякого рода магов, колдунов и прочих ловцов душ и манипуляторов общественным сознанием. Победа маленькой Спарты над могущественными Афинами в Пелопонесской войне стало возможной исключительно благодаря оздоровительной политике царя Ликурга, который образовал особый орган управления — герусии, состоявшие из царя, врача и представителя народа. Самое здоровое в истории человечества спартанское общество во время правления Ликурга смогло преодолеть владычество над своими душами пифийских оракулов (культ Апполона) и отвергнуть массовые пифийские игры, суть которых — манипулирование огромными массами народа путем «музыкальных» и наркотизирующих воздействий на толпы (пифийские игры — антипод Олимпийским играм). Гиппократ, сделавший разумные выводы из Пелопонесской войны (он придерживался афинской стороны), под предлогом отрицательных влияний климатических факторов на здоровье и моральное состояние афинян провел грандиозную реформу, поставив под контроль врачей действие всей властной элиты. Результатом Гиппократовской институализации медицины (разработка и введение нормативов в различные сферы деятельности, прежде всего в структуру власти и армии) явился победный реванш Афин над Спартой. Система охраны общественного здоровья Гиппократа оказалась намного эффективнее спартанской.

Когда социальная медицина становилась важной частью государственной политики, эта государственная политика осуществлялась в интересах всего общества далеко не всегда, в связи с чем и социальная медицина выступала негативным для общества фактором. Можно назвать имена врачей, чья забота об общественном здоровье была фактически действием, направленным против общества: Козимо Старший Медичи, основатель династии, присвоивший себе титул герцога, предок многих великих и знатнейших персон, двух королев Франции; Парацельс, приблизивший медицину к вершине Олимпа путем единственно общественного знания и практики, поставленной им на «научные рельсы»; Ламетри, лучший врач Европы, самый гонимый из всех; Авиценна, сорвавший халат с халифа и надевший его на себя. В XX веке это был безымянный советник Гитлера, по программе которого фюрер «оздоровлял» немецкую нацию и собирался «оздоровлять» таким же путем весь мир. Вместо него в общественное сознание ни одного поколения идеологи фашизма внедрили имя ни в чем не повинного Фрэнсиса Гальтона и опорочили его гениальную евгенику (запрет на клонирование — пример живучести канонов фашистской социальной медицины). Влияние научных взглядов А. А. Богданова (Малиновского) на общество была так высоко оценена В. И. Лениным, что он уничтожил его как научного мыслителя в «Материализме и эмпириокритицизме». Большевик и красный министр здравоохранения Н. А. Семашко, объявивший все болезни человека «пережитком капитализма», ввел в медицину понятие «реабилитация» — больной (ребенок, старик, женщина — не важно) по выздоровлении должны еще доказать обществу лояльность к его идеологии, то есть реабилитировать себя. П. Б. Ганнушкин, советский профессор психиатрии, и его последователи О. В. Кербиков и В. А. Снежневский институализировали в качестве социальной медицины клиническую психиатрию, ввели в обиход врачей и пациентов понятия «принудительное лечение» (даже для больных инфарктом миокарда), «синдром инакомыслия», «инвалид», в том числе «инвалид детства», закрепили реабилитацию как важный этап любого лечения при любых заболеваниях.

В 1940 году Король Англии Георг VI выступил перед палатой лордов с короткой речью:

«Если мы хотим, чтобы наша страна не канула в Лето, мы должны срочно организовать институт социальной медицины».

Институт был организован при Оксфордском университете в течение нескольких недель. Он сразу стал педагогическим и научно-исследовательским. Возглавил его социолог и психиатр Джон Арчебалд Райл. Департаментами заведовали социологи, экономисты и врачи. Институт успел провести конференцию, в процессе которой была выработана первая программа социальной медицины и четко сформулирована основная задача: проанализировать, как происходящие в обществе явления отражаются на общественном здоровье. Общественное здоровье понималось в двух смыслах: медицинском и нравственном. Институт просуществовал не долго: началась вторая мировая война, и он превратился в военный госпиталь. Работая в архивах Оксфордского института в начале последнего десятилетия, мы наткнулись на сборник первой конференции по социальной медицине, изданный этим институтом. Наши коллеги из Университета, зная, что мы собираемся организовать в России социальный институт (научно-исследовательский и педагогический), любезно подарили нам один из двух сохранившихся экземпляров материалов этой конференции. Сейчас этот сборник находится в Государственной медицинской библиотеке в Москве.

Только с 1946 года социальная медицина стала стремительно развиваться, прежде всего, в странах Западной Европы, а также в США, Канаде, Японии. Сейчас практические, педагогические и научно-исследовательские институты и центры социальной медицины есть почти во всех странах мира, даже развивающихся, таких, например, как Гондурас и Эфиопия.

Мы создали первую в России кафедру социальной медицины в 1996 году в МГСУ и выпустили первые учебники, получившие дипломы в России, Великобритании, Ирландии и Франции, а также учебные пособия. Нами разработаны программы очного, вечернего и заочного обучения по социальной медицине. Вышел в свет мультимедийный учебник для преподавания социальной медицины дистанционно. В настоящее время кафедры социальной медицины открыты во многих институтах страны, в том числе технических. В 2004 году в издательстве «Академический проект» выпущен в свет полный курс социальной медицины для ВУЗов, включающий три учебника: Социальная медицина: теоретические основы; Специальная социальная медицина (посвященная пенитенциарной и военной медицине) и Методы социальной медицины (прикладные методы, рекомендуемые к использованию в России). Социальную медицину в России преподают по нашим программам и учебникам.

Социальная медицина и психология рассматриваются нами как раздел социологии, объектом изучения и практики которого является общественный человек. Клод Анри де Рувруа Сен-Симон, Огюст Конт и Герберт Спенсер заложили основы такого знания об обществе, где человек (человеческий фактор) не просто играет некую абстрактную роль, но в своих отношениях, действиях, поступках и статусах может быть подвергнут измерениям. Не случайно социометрия — один из главных методов социальной медицины и психологии есть и общее понятие, которое является категорией знаний о человеке и одновременно об обществе. Имеется в виду предмет социальной медицины и психологии — общественное здоровье. Понятие «общественная болезнь» не есть противоположная «общественному здоровью» категория, ибо любое знание об общественной болезни (болезнях) имплицитно содержится в понятии «общественное здоровье».

Понятия «здоровье» и «болезнь» в клиническом смысле категории «общественное здоровье как предмет социальной медицины и психологии» находятся в «снятом» виде. Это значит, что в конкретном обществе (многонациональном государстве) появились тенденции, не свойственные данному обществу (историческим традициям, общенациональному характеру, социальной психологии и т.д.) и деформирующие его структуру, например, торговля детьми и детская проституция в современной России. Эти стигмы больного общества не объяснишь никакими негативными факторами, связанными с катаклизмами, которые пережила и переживает наша страна. Нет объяснения им и как феноменам «тлетворного влияния» стран, где торговля детьми и детская проституция — не новые стигмы, а девиации (от позднелат. deviatio — отклонение — авторы.) укоренившихся общественных нравов. Только в структуре знания о процессах, происходящих в нашем обществе с «человеческим фактором», которое может дать социальная медицина, можно понять, объяснить, а, главное, «лечить» эти негативные стигмы. Забегая вперед, скажем, что торговля детьми и детская проституция прямо связаны с таким клиническим симптомом, как дромомания (бродяжничество) и мизогиния (см. ниже). Вводя в социологию параметр клиники (в данном случае психиатрии и психологии), мы вплотную подходим к границе, четко разделяющей эти области знания, переступать которую опасно. Но об этом ниже. Здесь же выстроим цепочку развития названных стигм в постсоветской России: появление в результате криминальных последствий тотальной для неподготовленного общества приватизации, в том числе жилья, нового класса — бомж; качественная трансформация лиц «бомж»: бродяжничать начинают пограничные субъекты, имеющие и жилье, и семью, но отреагировавшие на социальные перемены эскапизмом — одной из крайних форм пассивного протеста. При этом на первое место выходит «эскапизм инфантов», т.е. несовершеннолетних. Здесь нужно говорить о стигме социопатии, при этом по многолетним данным миграционной службы России бомжи, в отличие от мигрантов (беженцев и вынужденных переселенцев), не являются гражданами «горячих точек».

Можно назвать еще две стигмы нашего больного общества, которые никак не объяснишь ни его историческими традициями, ни особенностью социальной психологии при катаклизмах в России. Это близкая к пандемии наркомания (если учесть при этом фармакоэпидемии: каждый второй — третий (по разным источникам) гражданин нашей страны, начиная с 12 лет, самостоятельно, без назначения врача, принимает лекарственные препараты; количество аптек на душу населения в России возросло за последние пять-семь лет в сто (!) раз. Никто не в состоянии провести грань, разделяющую лекарственных токсикоманов от истинных наркоманов (в клинической психиатрии есть синдром для обозначения данных состояний — политоксикомания). Пока для ученых наложено табу (весьма вероятно, криминалитетом) на исследование продуктов питания и различных напитков («биодобавок», «эликсиров молодости, здоровья и долголетия», а также средств личной гигиены, косметических средств) на предмет наличия в них полинаркотиков (допингов, психоаналептиков, транквилизаторов). В этой связи массовый потребитель наркотиков, появившийся в России на «голом месте», — отнюдь не следствие глобальных социальных перемен.

В первом социальном институте при Оксфордском университете, в отделении диетологии, должно были разработать нормы питания при разнообразных его видах, на основании которых социальные врачи могли бы осуществлять контроль за производством и качеством продуктов питания. «Здоровый образ жизни» в современной России, в которой фактически отсутствует социальный контроль не только за производством и содержанием продуктов питания, но и за средствами гигиены и лекарственными препаратами (так например, широко рекламируемые подгузники, рекомендуемые с младенчества, способны подавить рефлексы физиологического отправления и привести к глубоким, трудно исправляемым расстройствам, которые могут проявиться не сразу, а в любом возрасте; тампаксы и прокладки, задерживающие менструальную кровь, могут вызвать самые различные половые расстройства и бесплодие).

В СССР жили народы, для которых употребление наркотизирующих средств растительного характера как ритуал являлось исторической многовековой традицией (Узбекистан, Азербайджан, Молдавия, Казахстан, Таджикистан). Тем не менее, наркомании как «социальной болезни» в СССР не было. Так, в московской клинической психиатрической больнице №15 единственное наркологическое отделение, открытое в восьмидесятых годах, пустовало. Что же касается такой распространенной в СССР социальной болезни, как алкоголизм, то в настоящее время судить о количестве подверженных ей граждан не представляется возможным. Дело в том, что появились такие формы алкоголизма, которые клинически не диагностируются: пивной алкоголизм и алкоголизм, вызванный систематическим употреблением «баночных» или «энергизирующих» напитков типа «отвертка», «джин-тоник» и других, содержащих не только алкоголь, но и «мягкие» наркотики или психоаналептики. При этих формах алкоголизма происходит «ползучая» деградация личности, охватывающая прежде всего моральные и волевые качества. Но самое главное, клинически не диагностируемые формы «пивного» алкоголизма вызывают мутационные процессы в генофонде. Отсюда мертворожденные и нежизнеспособно рожденные дети и бесплодные браки.

Безусловно, к мутационным социальным стигмам нужно отнести и так же не характерные для нашей многонациональной страны серийные убийства, одну из форм так называемых немотивированных преступлений (здесь же, например, бегство из воинских частей солдат, убивающих товарищей, принявшее за последние десять лет эпидемический характер, и уход из семьи в бомжи в любом возрасте, импульсивные самоубийства и членовредительства).

В клинической медицине нет диагноза «мутант». Врачи не берут на себя ответственность говорить о негативных социальных явлениях как образе жизни мутантов, для которых девиантные и делинквентные (от лат. delinquens — совершающий проступок — Ред.) формы поведения являются клинической нормой, ибо вырождение ни в каком смысле не есть болезнь. Это современные социопаты — «фрики», как наиболее типичные. Врач не может поставить диагноз обществу, точно также как не может лечить общество («шоковая терапия» по отношению к обществу — изуверское понятие).

Социальный врач и психолог, как социологи, вооруженные знаниями и методами курации общественного человека (превращающегося сначала в человека толпы, в том числе, криминальной толпы, а потом — в вирулентного мутанта, способного вызвать психическую эпидемию в массах), оказываются по сути дела врачевателями человеческого общества. Но это возможно de jure, если в обществе социальная медицина и психология функционируют как институт.

Институализация социальной медицины и психологии в России — чрезвычайно актуальная задача.

Возьмем в качестве примера проблему «сексуальных меньшинств», не перестающую быть de facto актуальной в любом, самом стабильном демократическом обществе и принявшую отчетливую форму психической пандемии с криминальными толпами — ее непременным атрибутом. С социальной точки зрения гомосексуалист — вполне нормальный человек. Однако с точки зрения клинической медицины гомосексуализм — это или болезнь, или уродство как результат мутации. Гомосексуализм не является прерогативой человека. Он встречается у всех видов животных и даже у птиц. (Кстати, такое животное изгоняется из стада или уничтожается «собратьями»). В человеческом обществе гомосексуалы были всегда и отношение к ним было разное. Но ни одно сообщество людей за всю историю человечества, даже весьма лояльно относящееся к «сексуальным меньшинствам» (берем в кавычки, ибо это уже идеология!), не позволяло им навязывать сексуальному большинству свои формы поведения. Нет ни культуры, ни этики, ни религии сексуальных меньшинств. В произведениях гениальных гомосексуалов никаким образом не обнаруживается их сексуальная ориентация. Только в «больном», стремительно мутирующем обществе появляется «культура и эстетика» перверсных субъектов. Не нужно далеко ходить: нравы фашистов известны.

Представитель сексуальных меньшинств может быть клиентом социального врача и психолога только по собственному желанию, как и любой другой человек, попавший в силу различных обстоятельств в трудную социальную ситуацию. Точно также он может стать пациентом клинического врача. В обоих случаях его сексуальная ориентация может не играть никакой роли (разве что он заразиться вирусом СПИДа половым путем или другим венерическим заболеванием). Как возможный распространитель особо опасной инфекции он попадает под контроль, но не социального врача и психолога, а инфекциониста.

Социальная медицина и психология (в теории и практике это одна отрасль знания и один общественный институт), разрабатывающая нормы здорового образа жизни (о деформации этого понятия читай ниже, например, подростковый женский пауэрлифтинг) в здоровом обществе и осуществляющая согласно этим нормам социальный контроль за индивидуумом, группой индивидуумов, будь то семья, школа, трудовой коллектив, законодательные и исполнительные структуры власти, судебные органы, пенитенциарные учреждения или армия, не является чем-то чужеродным, стоящим над человеком и обществом. Она — отражение в знании и практике здоровых тенденций общества в целом, а также способ проведения этих тенденций в жизнь, обеспечения им жизнеспособности.

Здесь необходимо четко разграничить понятия «социальная медицина», «клиническая медицина» и демография.

Клиническую медицину можно рассматривать как свод теоретических и практических знаний о болезнях человека, способах их лечения, профилактики и о прогнозе результатов болезни и лечения.

Социальная медицина не ставит диагноза и, следовательно, не лечит ни отдельного человека, ни группу людей, ни тем более общество. Для социального врача человек — не пациент, а клиент, также как социальный врач как конкретный человек — клиент, например, для своего парикмахера или адвоката. Пациентами (от лат. patio — страдание) являются все, кто обращается за помощью к клиническому врачу или клиницисту: терапевту, гинекологу, психиатру или сексопатологу и т. д. Клинический врач, прежде чем начать лечить больного (пациента), должен выставить ему диагноз. Только при постановке диагноза допустимо назначать прием лекарственных препаратов (которые и сейчас, как и во времена Парацельса, остаются ядами, и принимать их можно только в дозах, требуемых больным организмом в борьбе с болезнью).

Противники социальной медицины как нормативной дисциплины, осуществляющей контроль за здоровьем человека в различных сферах жизни, неправомерно отождествляют ее с клинической медициной. Ведь и клиническая медицина (например, санитарный врач) осуществляет социальный контроль, требуя соблюдения норм гигиены. В некоторых случаях (например, в отношении больных, зараженных особо опасной инфекцией и скрывающих это) такой контроль может носить карательный характер: таковы, в частности, меры, принятые правительствами ряда стран в 2003 году в связи с вирусной пневмонией или в 2004 году в связи с «птичьим гриппом».

Однако клиническая медицина ни в коем случае не должна быть институтом с репрессивными функциями, реализуемыми под видом социального контроля. Так, в СССР социальный контроль за инакомыслящими превратил советскую психиатрию в карательный орган. Первый красный министр здравоохранения Н. А. Семашко в своей тронной речи обещал, что советская медицина покончит не только с туберкулезом и прочими заразными заболеваниями, но и с буржуазными болезнями, к которым он относил нервные, психические, сердечно-сосудистые и даже желудочно-кишечные заболевания. По его логике больной, перенесший инфаркт миокарда, должен пройти курс реабилитации, чтобы доказать свою лояльность советской власти и выздороветь. Термин «реабилитация» (лат. rehabilitatio — восстановление в гражданских правах) применяется со времен Ликурга, царя Спарты, только к преступникам, которых если не лишали жизни, то непременно приговаривали к гражданской смерти. (В России к гражданской смерти приговаривали только один раз: император Николай I — декабристов. Император Александр II отменил этот приговор). За годы советской власти понятие «реабилитация» так вжилось в отечественную медицину, что после тяжелой болезни реабилитации подвергается каждый, будь то ребенок или старик.

Социальная медицина рассматривает болезнь как частный случай ситуации, выйти из которой, оптимально сохранив социальные функции, помогает своему клиенту социальный врач (но не лечит!). По причине заболеваний человек может частично или полностью утратить свои общественные функции в силу, например, декомпенсации в «горячей точке биографии» (Айна Григорьевна Амбрумова, 1980, возрастные параметры человека — первостепенные точки отсчета в социометрических измерениях социального врача).

Прогностическая социометрия — еще один случай, когда социальный врач и психолог помогают клиенту (пример: могут ли родители, в анамнезе которых психические заболевания, иметь детей? какова вероятность заболеть психическими заболеваниями у них самих?). Генеалогическая и биографическая социометрия также относится к основным методам работы социального врача и психолога. Они, в частности, могут определить наличие врожденной склонности к преступности и, пользуясь методом Фрэнсиса Гальтона, в известной степени ее предсказать.

Социальный врач и психолог в повседневной практике оперирует категориями: преморбид, постморбид, стигма, строение тела и характер, patos et nozos, habitus, charisma, резервы организма. Социометрия позволяет вывести формулу смерти (читай Е.В.Черносвитов. «Формула смерти». Пятое издание. Ридеро, 2016), то есть с большой вероятностью вычислить, на сколько лет рассчитана работа всего организма или отдельного органа и органов, а также определить «горячие точки биографии» et cetera, et cetera. Раскроем эти понятия, рассматривая такой раздел социальной медицины, как публичная медицина и психология. Они «восстановлены» нами и разработаны согласно современным данным различных наук о человеке, прежде всего социологии, генетики, медицины, биологии, экстремальной и пенитенциарной психологии.

Социальный врач и психолог не только помогают своему клиенту выйти из трудной для него ситуации, но и вооружает знаниями, благодаря которым клиент может осуществлять контроль над работой своего организма и, что немаловажно, прогнозировать свои физические, умственные и творческие способности. И конечно, здоровый образ жизни из абстракции из расхожих советов и назиданий превращается в формулу жизни данного конкретного человека. Если врачу-клиницисту безразлично, из какой социальной или микро социальной среды его пациент, то социальный врач выделяет как раз наиболее значимые социальные параметры человека, согласно которым и рассматривается его проблема.

Публичный социальный врач и психолог придерживаются строго индивидуального подхода к конкретному человеку, но уже семейный социальный врач и психолог, даже решая проблемы одного члена семьи, занимается, по сути дела, конкретной микросоциальной группой и поэтому оперирует категориями общественной медицины и психологии. Проблемы осужденного человека, находящегося в заключении, а также членов его семьи, родственников решает пенитенциарный врач и психолог.

Стоит сказать и об еще одном важном аспекте, отличающем клинициста от социального врача. Клиницист, ориентируясь на симптомы и синдромы у своего пациента, выставляет диагноз лишь после дополнительных лабораторных исследований. Современная клиническая медицина вооружена новейшими методами электронной техники. Существует компьютерная диагностика. В результате клиницист оказывается все дальше и дальше «отодвинутым» от своего пациента инструментальными исследованиями. Социальный врач и психолог могут использовать некоторые дополнительные методы исследования, например, генетический анализ, но необходимости в лабораторных исследованиях у них нет. Они, наоборот, вплотную приближается к клиенту, работая с ним в прямом смысле tete-a-tete.

На основе новейших данных теории функциональной асимметрии нами восстановлен и разработан метод аудио-визуальной хеморецепции. Сейчас описание этого метода можно встретить в различной литературе, прежде всего, психологической, психотерапевтической (правда, вместо «рецепция» обычно употребляется термин «диагностика», что принципиально неверно, ибо диагностировать можно только болезнь, ее симптомы и синдромы, но отнюдь не особенности характера, личности или поведения человека).

Следуя традициям, уходящим корнями в методологию Леонардо да Винчи и Альбрехта Дюрера, которые, пользуясь в том числе и математическими методами, изучали человека во всех его ипостасях (биологических, патологических и социальных), но не для лечения, а для познания его сути, а также Густава Лебона, Габриэля Тарда, Николая Николаевича Баженова, изучавших человека в толпе, человека толпы и толпы людей как органические, самостоятельно функционирующие структуры, особенно с девиантными и делинквентными феноменами (они также использовали методы математического анализа), мы ввели в теорию и практику социальной медицины такой параметр социометрии, согласно которому нашли определенные закономерности человеческого поведения, особенно в толпе (наша действительность последних 20 лет предоставила нам богатый материал; который осмыслен, проверен и изложен в статьях и учебниках в виде «казусов»).

Социальная медицина и психологи имеют много общего с демографией, но есть и значительные отличия. В 1999 году весь мир потрясло глубокое осознание феномена глобального постарения населения планеты. Этот феномен нельзя увязать ни с политическим, ни с экономическим, ни с идеологическим, ни с природным либо какими-то другими факторами, так или иначе, как правило, отражающимися в структуре прироста населения. Прямое следствие этого феномена — резкое (в геометрической прогрессии) уменьшение соотношения работающих и неработающих граждан той или иной страны. Оптимального соотношения — 1 (неработающий) к 15 (работающим) не было ни в одной стране мира. Благополучными были страны с соотношением 1:10 (Северная Европа). В катастрофическом положении оказались США и Япония — там это соотношение составило 1:6! (Соотношение 1:3, как известно, — состояние социального коллапса).

Но демографические показатели, опирающиеся в данном случае на понятие «старость», давно стали формальными, требующими пересмотра в содержательном смысле. Возраст 60 лет как возраст начала ухода на пенсию, был введен еще в 1884 году Отто фон Шенхаузен Бисмарком, 1-ым рейхсканцлером Германии, и давно уже не соответствует никаким научным данным ни клинической, ни социальной геронтологии. В 1999 г. в Германии эмпирически в ряде случаев стали оперировать понятием «старость = пенсионный возраст», принимая за исходный возраст ухода на пенсию в ряде Земель 40 (!) лет. Клиническая геронтология, определяющая старость по наличию так называемых болезней старости (прежде всего болезней Альцгеймера-Пика), давно должна бы пересмотреть возраст, с которого начинается отсчет старости, ибо «болезни старости» в конце ХХ века действительно (опять вне каких либо социальных причин) начинались в возрасте 40—45 лет.

Ни демография, ни геронтология не принимали во внимание качественный (а не формальный) критерий прироста населения. Так, при преобладании рождаемости над смертностью, но если этот прирост населения состоит хотя бы на 1% из нежизнеспособных или мутантов, качественную оценку состояния общества (в категориях здоровое–больное) сделать практически невозможно, как и прогноз соотношения работающих и неработающих.

Только социальная медицина и психология, рассматривающая рождаемость, доживаемость, смертность с качественной стороны, в состоянии оценивать и прогнозировать истинное положение дел в обществе с народонаселением. Вот пример, который пока еще не осмыслен ни социологами, ни социальными психологами, ни клиницистами. Можно придерживаться каких угодно взглядов на моральные качества человека — любая дефиниция здесь, как известно, будет абстрактна и потребует особого контекста для ее осмысления. Думается, Кант и сейчас не переставал бы поражаться «бездонным небом над головой и моральным законом внутри него». Но возьмите любой учебник по нервным болезням или психиатрии конца ХIХ и почти всего ХХ века: во всей Европе авторы начинают его со слов: «в наш нервный век…», посвящая первую главу так называемым «болезням совести». (Э. Кречмер, Е. Блейлер, С. С. Корсаков, В.М, Чиж, Н. Н. Баженов, Ж. Лакан, Р. фон Краффт-Эбинг, К. Ясперс и др.). Психиатрам эти расстройства хорошо известны. P.S. Сейчас, как никогда, актуальны аспекты положения человека в мироздании (Витрувий, Фибоначчи), которые поражали воображение Френсиса Гальтона: что такое врожденный преступник, однояйцевые близнецы, левши, гений и злодейство?

Последние годы прошлого тысячелетия и первые годы нового «потеряли» больных совестью! Это — реальное изменение в структуре психических заболеваний! Социальная медицина и психология видят в этом (не говоря о последствиях) глобальную мутацию в генофонде современного человека. Если провести социологическое исследование «новояза», то достаточно сказать, что слово «отморозок» переводится на все европейские языки. Макс Нордау со своей гипотезой о «вырождении человечества», как и З. Фрейд со своими «эдиповым комплексом» и инцестом как нормальными явлениями психологии современного человека, оказались пророками. К. Карлу Ясперсу пришлось в прямом смысле слова изворачиваться, чтобы примирить «здоровые чувства обывателя» с «фактами науки» (социологии и психиатрии), чтобы отметить положительно эмпирические исследования (социально-психологические, социально-психиатрические и чисто социологические), проведенные европейским социологом и психиатром Барухом (Бенедиктом) Морелем и обобщенные им в теории вырождения «четырех поколений».

К. Ясперс дезавуировал реальное положение вещей, в котором, согласно Б. Морелю, может оказаться человеческое общество, в генофонде которого появились признаки тотальной мутации, пространными рассуждениями об инцесте, инцухте и бастардизации, — это (если по Морелю) этапы вырождения морального (на первом месте!), интеллектуального (на втором месте) и физического (на третьем месте). Но если у Мореля термин «бастардизация» соответствует начальному смыслу слова, то есть означает «одичание», то у Ясперса это «прилив свежей, здоровой крови». Ясперс словно «забыл», как, например, древние латиняне «бастардизировали» Элладу, а норманны — цивилизованную Европу. «Забыл», чтобы «очистить ландшафт» для полчищ германцев Третьего Рейха.

Освальд Шпенглер в 1918 году явно «поторопился» со своим произведением «Закат Европы», имеющим подзаголовок «Очерки морфологии истории». На русском языке эта книга вышла в Киеве в том же году, но из постсоветских ее переводов (был и советский перевод — М.: Воениздат., 1941., не доступный широкому читателю) странным образом исчезли целые параграфы как раз о взглядах Б. Мореля, М. Нордау и Ч. Ломброзо, и имена эти не упоминаются даже в библиографии. Хорошо, что сохранены имена Ф. Ницше, Г. Спенсера и Т. Р. Мальтуса. Мы убеждены, что Шпенглер, используя в подзаголовке книги термин «морфология», имел в виду первоначальный смысл этого древнегреческого слова (morphe — праформа, а не «форма», как явствует из постсоветских переводов). А «праформа» и «клетка» — синонимы, ибо в природе праформа существует как клетка.

…Но вернемся к социальной медицине и психологии. Клиентом социального врача, работающего на поприще публичной медицины, является физическое лицо. Так как социальный врач и психолог не занимаются лечением, то они имеет дело с конкретными лицами или до лечения, или после того, как они пройдут курс лечения (результатами лечения бывает не только выздоровление, но и ремиссия, частичная или полная потеря трудоспособности, профессиональная непригодность и т.д.). В первом случае публичный врач и психолог решают вопросы, связанные с наследственными факторами клиента (наличие предков с криминальным поведением, самоубийц, бродяг, перверсных и пенитенциарных субъектов, больных с нервно-психическими заболеваниями и т.д., а также одаренных, талантливых людей). По разработанной нами на основе учений о болевых зонах А. Г. Захарьина, эрогенных зонах Ричарда Бартона и схем пропорций и диспропорций человека Альбрехта Дюрера и «золотого сечения» Фибоначчи, оригинальной схеме стигм, указывающих на наличие тех или иных мутаций в генофонде, публичные врач и психолог определяют преморбидные особенности человека, в которые включены тип личности и особенности характера (как врожденные, так и приобретенные). Точно также по схеме тела публичный врач и психолог определяют состояния и функции (степень их сохранности и процент утраты) на основании типа и особенностей постморбида (состояние человека — его личности и организма — после болезни или травмы).

Четких различий между функциями социального врача и психолога публичной и общественной ориентации нет, так как жизнедеятельность субъектов с врожденными или приобретенными девиантными или делинквентными формами поведения, как известно, протекает в различных микросоциальных средах, в которых он является носителем конкретных социальных качеств (отца, сына, руководителя, подчиненного и т.д.). И все же если публичный врач и психолог ориентируется на субъекта, конкретного человека, то общественный врач и психолог работают всегда с группой людей, которая представляет собой социальный организм и функционирует как единое целое. Клиентом общественного врача и психолога является юридическое лицо, а центральными понятиями — коллектив и криминальная толпа. Общественный врач и психолог, работая с группами людей (от рабочих коллективов до криминальных толп), часто сталкивается с таким социальным феноменом, как психическая эпидемия, а также с явлением (социальным механизмом) современной цивилизации — public relation.

Нами в течение 25 лет изучались толпы с девиантным и делинквентным поведением, а также психические эпидемии. Особое внимание уделялось армейским коллективам и психическим эпидемиям в армии и тюрьмы. Здесь мы коснемся лишь основных, на наш взгляд, проблем, связанных с криминальными толпами, психическими эпидемиями, а также с манипуляций общественным сознанием, с которыми встречается общественный врач и психолог.

Испанский философ Хосе Ортега-и-Гассет, диагностируя восстание масс, поглощение выделяющегося меньшинства безликой массой (говоря абстрактно, триумф fascia), писал: «Особенность нашего времени в том, что заурядные души, не обманываясь насчет собственной заурядности, безбоязненно утверждают свое право на нее и навязывают ее всем и всюду». Он дает такое определение толпе: «Толпа — понятие количественное и визуальное: множество. Переведем его, не искажая, на язык социологии, и получим „массу“. Общество всегда было подвижным единством меньшинства и массы». Масса — более абстрактное понятие, чем толпа, хотя филологически меньшинство ближе к массе, а не к толпе. Четких дефиниций толпы не существует, как нет четких категориальных различий между толпой и массой. Но есть одно определение толпы, которое никак не применимо к понятию «масса». Это — криминальность. Криминальная толпа — более точное и четкое понятие, чем просто толпа. А вот криминальной массы нет.

Все великие мыслители ХIХ и ХХ вв., рассуждая о толпе и ее свойствах, обычно начинали описывать как раз ее криминальный аспект. Любопытно, как Густав Лебон, пытаясь отделить толпу от криминала («Преступления толпы составляют лишь частный случай ее психологии; нельзя узнать духовную организацию толпы, изучая только ее преступления, так же как нельзя узнать духовную организацию какой-нибудь личности, изучая только ее пороки») только усугубляет положение вещей: «Название „преступная толпа“ ни в каком случае не подходит к такой толпе, которая после известного состояния возбуждения превратилась в простой бессознательный автомат, повинующийся внушениям. Но мы все-таки сохраняем это ошибочное название, потому что оно узаконено новейшими психологическими исследованиями. Без сомнения, некоторые действия толпы преступны, если их рассматривать сами по себе, но тогда и поступок тигра, пожирающего индуса, также надо назвать преступным». Следуя логике Лебона, для толпы совершать преступления также естественно, как для тигра съесть индуса. Французский мыслитель не может себе позволить подумать о том, что любая толпа (как показывает богатая история «толпотворения») если не актуально, то потенциально криминальна. Быть криминальной — это психологический и социальный статусы толпы. Лебона понять можно — ведь для него толпа — и парламент, и присяжные заседатели, и люди на улице, и прихожане, собравшиеся на воскресную проповедь в храме, и военные, и духовенство, и секты, партии, классы и т. п. С другой стороны, в каждой отдельной толпе Лебон непременно указывает и на наличие криминального аспекта.

Итак, мы исходим из дефиниции толпы как криминального множества людей, или множества людей, объединенных одним общим для всех криминальным сознанием. Имея это в виду, следует констатировать, что в постсоветской России толпа есть социальный институт. Не проходит и дня, чтобы на просторах нашей Родины то там, то здесь под разными, невнятными с точки зрения здравого смысла, предлогами, собирались десятки тысяч людей. Какой общий мотив (не говоря уже об идее) может собрать на стадионе или летном поле несколько десятков тысяч людей — поглотителей пива и рок-музыки? И что «внутри» этой толпы? Наркотический транс, копролалия и копрофагия!

Как и всякий социальный институт, толпа в постсоветской России имеет все необходимые для «полноценного» функционирования атрибуты. Прежде всего это суггестия через средства массовой информации, индуктивно заряженная («зараженная») реклама, всевозможные PR акции, результатом которых, как бы они ни изощрялись, всегда является психическая эпидемия — нет толпы без психической, стремительно распространяемой и распространяющейся «заразы» (Густав Лебон, Габриэль Тард, Владимир Михайлович Бехтерев, Зигмунд Фрейд, Владимир Федорович Чиж, Виктор Хрисанфович Кандинский, Николай Николаевич Канторович, Карл Ясперс, Владимир Евгеньевич Рожнов и др.).

Когда толпа становится социальным институтом, общество вырождается. Если, было время, стадионы российских городов являлись «рассадниками здоровья», то сейчас, возможно, по чьей-то злой и циничной воле, они превратились в «рассадники заразы». То, что у нас весело и невинно подается в массы с экранов телевидения под понятный только избранным жаргон («тусовка», «драйв», «оттянуться», «корпоративчик» и т.п.), в странах, которым мы так неистово подражаем, давно названо своим именем и хорошо изучено. Имя этому явлению — «толпа как криминальный социальный институт». Так, Оксфордский университет имеет несколько сотен толстых томов трудов социологов, психологов, криминальных психологов, всесторонне изучивших действие на общественное здоровье и преступность кумиров 70-х гг. «Beatles», оставивших далеко позади себя по негативному влиянию английских футбольных фанатов. Ни для кого не секрет, что концерты Элвиса Пресли были для спецорганов США средством манипулирования массами…

Толпа как социальный институт в современной России — не свалившееся нам с неба на головы явление. Этот институт формировался и стихийно, и целенаправленно. Последние годы СССР породили два механизма, конституирующих толпу в социальный институт — очередь и так называемую распродажу в трудовых коллективах «дефицита». Социализм — это очередь в первую очередь! «Установки» Кашпировского по центральному телевидению и «радения» Чумака в общественных многолюдных местах (их легализованные последователи — шоу-экстрасенсы и экстрасенсы по вызову, также внесли значительную лепту в утверждение толпы в статусе социального института). Толпа как социальный институт — это N-ое множество людей (порой, целое государство или народ, даже раса, что неоднократно подчеркивали и Густав Лебон, и Габриэль Тард, и Николай Николаевич Баженов, и Карл Ясперс и Хосе Ортега-и-Гассет) определенного общего «умонастроения» и одной степени «зараженности» (суггестии). Пример недавний, прошлый — нацизм.

Отдельные люди, составляющие толпу, могут, как было в последние годы в СССР, в разное время, сидя у своих телевизоров в разных городах и весях СССР, принимать «установки» Кашпировского, пить «заряженную» воду Чумака, а потом, уже в построенном «здании» социального института криминальной толпы, возводить «конек» под общим названием «митинговая демократия», ударная сила «розовых революций». Схема «достройки» этого «здания» проста и очень похожа на отлаженные механизмы PR в современной России: сначала тяжелый рок, потом выступление партийного лидера, потом опять рок. И постоянно алкоголь, наркотики, в дальнейшем «больше пива» (пока без мюнхенских кружек) … Сорок тысяч русской молодежи на рок-фестивале на летном поле и море пива — узаконенная отцами города акция. Как ее квалифицировать? Только как частное проявление социального института толпы.

И это тоже — не наше, доморощенное. Во времена «великой французской сексуальной революции» пылкие речи любимца парижской секс-толпы, известного мыслителя XX в., уже престарелого, но весьма подвижного Жан Поль Сартра (вот его подлинный портрет поры битв сексуальной революции: седые нечесаные волосы до плеч, рваная рубаха, расстегнутая на впалой груди, рваные американские джинсы и стоптанные кроссовки — собственные наблюдения. Е.С., Е.Ч.) часто прерывались звучным лозунгом из трех слов: «Le trip! L’herbe! L’orgasme fort!», «The trip! The grass! The strong orgasm!» (См. фильм «Молодой Годар»). И, тем не менее «великая французская сексуальная революция» вошла в историю как бунт французской молодежи против власти капитала и буржуазных ценностей.

В современной России каждый 50-й человек является пенитенциарным субъектом. При этом каждый осужденный имеет родственников, друзей, знакомых, с которыми находится в тех или иных социальных отношениях. В среднем получается, что каждый 25 (!) гражданин России может оказаться клиентом пенитенциарного врача или психолога… Однако между лицами, составляющими организованную группу, занимающуюся несанкционированной деятельностью, и бандой, основная функция которой преступна, провести четкую грань невозможно. Таким образом, клиентами пенитенциарного врача и психолога являются как физические, так и юридические лица, как субъекты с хроническим девиантным поведением (те же бомжы, фрики, мизогиники и пр. социопаты), так и делинквентные субъекты, для которых преступление — способ социального самоутверждения или реализации (преступники-рецидивисты, несовершеннолетние преступники или не встречавшиеся никогда ранее у нас серийные убийцы).

Наш 25-летний опыт работы с пенитенциарными физическими и юридическими лицами привел к появлению обоснованных с нашей точки зрения понятий врожденный преступник и преступник с немотивированными формами преступной деятельности (к последним мы относим детей, совершивших тяжкие преступления, и так называемых серийных убийц). Отдавая должное границам понятий «зомбирование» (то есть, программа действия, совершаемого в результате прямой или косвенной суггестии), а также индуцированные поступки, PR, мы все же склонны искать причины немотивированных поступков в генетической мутации, когда из социально-психической структуры личности или группы лиц исчезают предпосылки и основания любых мотивов — моральность (эмоционально тупые социопаты).

Если иметь в виду поколения, пережившие социальные катаклизмы в нашей стране за последние 30 лет и продолжающиеся и сейчас катаклизмы, то о негативной мутации всех слоев населения (Ф. Гальтон) и деструктуации социума можно говорить a priori.

Клиентами военного социального врача и психолога в мирное время («мирное время» сейчас с локальными войнами и глобальным терроризмом — понятие весьма расплывчатое), являются, как говорилось выше, не только военнослужащие и члены их семей, но и все, с кем эта большая часть населения «граничит». В мирное время можно говорить об автономном социальном институте военной медицины. В настоящее «мирное» время не только в России, но и во всем мире нет границы «фронта» и «тыла». Точно также нельзя найти четкого определения понятию поле боя. В результате глобального террора, ставшего нормой жизни второй половины ХХ — начала XXI вв. на «поле боя» фактически находится каждый ныне живущий. Более того, на этом «поле боя» активно действующим субъектом может оказаться каждый, независимо от возрастных, половых и психосоматических различий (вспомним детские игрушки времен Афганской войны, начиненные тротилом и гвоздями, или мины-ловушки). Современные «камикадзе» (шахиды) полностью деформировали понятия «война», «мир», «армия противника», «фронт», «тыл» и т. д.

Понятие профессиональная армия, разрушенное еще Тиберием, возвысившим преторианцев (наемников) до ранга воинов профессиональной армии, вновь обретает смысл. Отсюда, военные социальный врач и психолог (в узком смысле этого слова) являются субъектами института социальной медицины, функционирующего в данном конкретном обществе и в данное конкретное время. Точно также клиент (физическое и юридическое лица) военного социального врача и психологии — весьма условные понятия. Тем не менее, мы попытались выделить и категориальный аппарат, описывающий конкретные случаи («казусы») с клиентами военного врача и психолога, будь то физические или юридические лица, для чего пришлось проанализировать в сравнительно-историческом аспекте множество военных понятий в стадии становления или переосмысления (профессиональная армия, терроризм и террор и т.д.).

Итак, существует крайняя необходимость создания в России института социальной медицины и психологии. Выше мы попытались предельно конкретно обозначить основные функции и предмет нового института. Нами разработан инструментарий, включающий и полный терминологический словарь, и методы, учитывающие особенности и традиции нашего многонационального государства, и его «текущий момент». В то же время, учитывая горький опыт издержек «красной» медицины с ее «реабилитацией» и «инвалидами детства», с репрессивной психиатрией («социально опасные» и «инакомыслящие» «больные»), мы особенно тщательно старались отграничить свойственные ей функции от ей никак не присущих.

В 1980 году нами совместно с А. А. Зворыкиным и Ю. А. Алферовым разработана оригинальная методика определения преморбида человека, апробированная на разном контингенте лиц (государственные служащие, занимающие высокие посты в министерствах; представители профессорско-преподавательских коллективов ряда вузов СССР и Болгарии; пенитенциарные субъекты всех лесных исправительно-трудовых учреждений СССР; лица экстремальных профессий; лица в экстремальных ситуациях — летчики-испытатели, космонавты). Результаты наших социологических исследований были опубликованы в сборниках ИСИ АН СССР, а также в монографии: А. А. Зворыкин, Е. В. Черносвитов. Тип личности и особенности характера человека — Изд. МГУ, 1982.

Клиническая медицина, социальная медицина и психология

Если бы эта книга предназначалась для врачей-лечебников, то разделы ее соответственно представляли бы собой: «Часть 1» — определенные болезни (психосоматические); «Часть 2» — основные способы их лечения (психотерапия). Это было бы узкое практическое пособие для врача-клинициста. Мы сразу подчеркиваем, что книга предназначена для иных целей. А именно, быть пособием по медицине и психологии для социальных работников (в том числе, социальных педагогов), незнакомых с основами клинической медицины. Поэтому, книга захватывает самые широкие аспекты, прежде всего, социального знания, граничащие с медициной. Этим определяется ее название и предмет.

Как нам известно, ни в нашей стране, ни за рубежом, подобных работ нет. Вместе с тем, (как будет видно по мере изложения содержания книги), общество Homo sapiens достаточно созрело, чтобы осознать и решать проблемы, которые находятся в компетенции социальной медицины и психологии. Эти проблемы подробно рассмотрены нами в книгах, указанных выше в библиографии к Преамбуле. Поэтому, мы не будем их перечислять, а отошлем читателя к названным страницам. Дальше — несколько слов, касающихся собственно настоящей книги и ее предмета.

За последние 20 с лишнем лет, в медицинские и психологические науки проникло, и прочно обосновывалось там, новое направление. Если медицина второй половины 20-го столетия все еще находилась на морфологических позициях и характеризовалась главным образом стремлением постичь болезненный процесс, как таковой, рассматривая его сплошь и рядом даже независимо от организма (хотя, каждый врач, вряд ли бы стал отрицать, что он «предпочитает лечить больного, а не болезнь»). То, в настоящее время мы являемся свидетелями иного течения, когда на первый план уже выдвигается не болезнь, как таковая, и не больной организм со всеми его особенностями и проявлениями. А, социально-морфологический статус (например, дюреровские пропорции человека и «золотое сечение» Фибоначчи). То есть, выражаясь популярно, человек, заболев, приобретает не просто болезнь, а — часть больного социального организма. Отсюда, в обществе, одним здоровым человеком становится меньше, одним больным организмом становится больше. Если, с точки зрения приобретенной болезни, заболевшему человеку нужен только врач, то, с точки зрения «больного» социального организма, заболевшему нужен не только врач, но и социальный работник, способный правильно ориентироваться в социально-биологическом статусе человека и на этом основании решать все жизненные проблемы, возникающие непременно как следствие «заболевания». Здесь, понятие, введенное нами со скрипом в начале века и разработанное основательно — социопат, становится трендом. Естественно, что при этом мы должны иметь в виду и врожденные недуги, и исходы заболевания со стойкой утратой (частичной или полной) трудоспособности и перверсии, легализованные в современном цивилизованном обществе.

Новое течение в медицине выделилось в специальный отдел общей патологии под названием учения о конституции человека (преморбиде). В связи с этим, сама клиническая медицина выдвинула на передний план проблему личности вообще и «больной» личности, то есть, социопата, в частности. Говоря другим языком, проблему социальных основ психосоматики (здесь «психосоматика» понимается в широком смысле слова, то есть, как организм личности, или организм социального человека). Решение данной проблемы лежит в выяснении взаимосвязей между социальной сферой, прежде всего, микро-социальной и особенностями личности. А личность предстает как телесный человек (организм), обремененный и деформированный социальными (микро — социальными) проблемами. В зависимости от своих врожденных особенностей (наследственности) и приобретенных социальных качеств и проблем, человек предстает как некий тип личности, со своими особенностями характера. Как это соотносится с социальной медициной и психологией, будет раскрываться в соответствующих разделах книги. Сама социальная медицина и психология всегда подразумевает некую форму индивидуального (конкретного) человека, субъекта (субъект, в смысле, лицо пассивно страдающее и активно действующее). Субъективность человека всегда существует как модус различного темперамента, таланта, характера, физиономии и других семейных или индивидуальных качеств человека. То есть, «пропорций человека» (Альфред Дюрер, Екатерина Самойлова, Евгений Черносвитов). Следовательно, своеобразие каждой личности (индивидуума) есть весьма сложный объект. Например — генетическое наследие, в виде особенностей строения тела и характера. С одной стороны. Наличие качеств одаренности или преступности (девиантности, делинквентности), с другой стороны. И все эти качества человека, так или иначе, входят в психосоматическую проблему, и имеют социальные основания. Для обоснования этого положения, обратим внимание хотя бы на такую характеристику человека, как его темперамент. Известные со времен Гиппократа четыре типа темперамента (холерический, флегматический, меланхолический и сангвинический) как бы нивелируются, когда человек предстает в своем социальном статусе и окружении. Уже воспитание и обучение, нужно подчеркнуть, не принимают во внимание особенности темперамента человека. Точно также, человек становится взрослым, а для его социальной деятельности темперамент оказывается тоже невостребованным качеством. И только в болезни, и, прежде всего, в социальной, темперамент раскрывается как одна из составляющих ее черт — преморбидной личности. Но — не более. Напротив, характер есть нечто, всегда отличающее людей друг от друга, в каком бы из статусов (социальных ролей) они бы ни выступали. Может показаться странным на первый взгляд, но и физиономия человека — более значимая его социальная черта, чем темперамент. Хотя, каждый почти понимает, что физиономия есть маска, которую человек «надевает», играя ту или иную социальную роль. Личность вообще есть per-sona (то, что «за маской», как говорили древние греки и римляне). Мы подошли, таким образом, к «нерву» социальной медицины и психологии. Процитируем Гегеля, что весьма созвучно нашему пониманию предмета рассмотрения. А именно то, что Гегель говорил о характере человека. В «Философии Духа» читаем:

«Мы заметили уже, что различие темпераментов теряет свое значение в эпоху, когда манера поведения и самый способ деятельности индивидуумов закрепляется всеобщим образованием. Напротив, характер есть нечто всегда отличающее людей друг от друга. Только в характере индивидуум приобретает свою постоянную определенность. К характеру относится, прежде всего, та формальная сторона энергии, с которой человек, не давая сбить себя с раз принятого пути, преследует свои цели и интересы, сохраняя во всех своих действиях согласие с сами собой… К каждому человеку нужно, поэтому предъявлять требование, чтобы он обнаружил свой характер. Человек с характером импонирует другим, потому, что они знают, с чем они имеют дело в его лице. Но кроме формальной стороны энергии для характера требуется и насыщенное известным материалом общее содержание воли… Еще более индивидуальные черты имеют так называемые идиосинкразии, встречающиеся как в физической, так и в духовной природе человека. Так, например, некоторые люди чуют находящихся вблизи кошек.»

(Гегель. Энциклопедия философских наук. Часть третья. Философия Духа, М.,1956, стр.84—85).

Гегель вплотную подходит к проблеме психосоматоза, говоря об идиосинкразиях. И это, логически, от понимания роли и значения темперамента и характера в социальной структуре личности. Если бы Гегель был врач, он наверняка дальше сказал бы о социальной медицине и психологии.

В «Ведении» мы не раскрываем содержание понятий (например, что такое социальная медицина и психология в узком смысле слова, (наряду с «психосоматозом» или «идиосинкразией») — для этого отведены специальные главы Руководства. Называя понятия (ключевые слова), тем самым мы обозначаем проблему, которая будет рассматриваться в связи с содержанием предмета книги. Пока мы говорим о социальной медицине и психологии, как социальных основах психосоматики. Или — о социологии психосоматики. Это значит, что «организм» человека рассматривается как социальное явление, несмотря на его генетический преморбид и социологический протоморбид. Поясним. Организм человека как физиологическое явление есть совокупность органов и систем (кожи, костно-мышечной системы, желудочно-кишечной, моче-половой, сердечно-сосудистой, дыхательной и т.д.) в определенных друг к другу пропорциях с «золотым сечением». Организм человека (психосоматическое понятие) как социальное явление есть, конечно, совокупность всех человеческих отношений, проявляющихся в жизнедеятельности человека. Это: 1. Отношений к роду (генетическая проблема), 2. Отношений к виду (социально-типологическая проблема), 3. Отношение к семье, к сфере деятельности, к сфере «привычек» и увлечений (микро-социальные проблемы) и т. д. Так, для иллюстрации сказанного, сошлемся вновь на Гегеля, который четко подмечал общее в индивидуальном. Социальное, в природном. Так, когда врач-клиницист говорит, например, о сердце человека, то имеет в виду мышечный орган, обеспечивающий кровообращение и имеющий определенное физиологическое строение. Когда поэт говорит о сердце, то создает некий образ «органа», отвечающего за эмоциональную жизнь человека. Никакой физиолог не смог бы понять Пушкина, что значат следующие его слова о сердце: «…пустое сердце бьется ровно…». Гегель дает такое определение сердцу человека: «комплекс ощущений». Это не поэтическое, а точное психосоматическое определение. То есть, опять же говоря словами великого немецкого философа, определение, в котором природное снято в социальном, индивидуальное в публичном.

Психосоматический организм человека, кроме выше названных характеристик, предполагает и такие качества, проявляющиеся в aon (жизнь как есть) говоря словами древних египтян, или curriculum vitae говоря словами древних римлян, то есть, в жизненном пути, замыкающемся в цикл, как 1) отношение человека к своему гению (опять же определение Гегеля), 2) отношение человека к своей судьбе. Кстати, к месту будет узнать, что думал Гегель о судьбе. Поэтому, процитируем его. В «Учение о понятии» «Науки логики», он, в частности, пишет:

«В античной трагедии спасает и отстаивает гармонию нравственной субстанции против напора делающих себя самостоятельными и поэтому вступающих в коллизию частных сил вечная справедливость как абсолютная мощь судьбы, и она, в силу внутренней разумности ее управления, доставляет нам удовлетворение зрелищем самой гибели индивидуумов»

(Гегель. «Наука логики». Том 2. М., 1939, стр. 572).

Когда мы будем рассматривать взаимоотношение генетического (родового) и личностного (социального), мы вспомним эти слова Гегеля, более ясное раскрывающие указанное взаимоотношение, чем, к примеру, восточное понятие кармы. Эта цитата пригодится нам и для иллюстрации понятия катарзис, которое мы будем раскрывать во втором разделе книги (в «Социальных основах психотерапии»). Здесь же еще раз обратимся к Гегелю (для иллюстрации взаимоотношений темперамента, физиономии, характера, и, даже соотношений пропорций человека и мироздания (Витрувий): Habitus, Pathos et nosos, status, Fons vitae et cetera, et cetera). Это его «неожиданные» слова о личности. Он говорит:

«Личность представляет собой бесконечно более интенсивную твердость, неподатливость, чем объекты»

(Там же, стр.169).

Забегая вперед, заметим, что «твердость» личности есть ее психосоматическое качество.

Во втором разделе книги мы будем подробно рассматривать это качество личности в разделе психологической защите.

Отношение человека к своей личности (самосознание + нравственный императив, или, другими словами, совесть) — суть психосоматическое качество (наряду с качествами: отношением человека к своему «гению» и к «судьбе»). Интеллект, воля, чувственность, рациональность (или — иррациональность), разумность и даже мудрость, — все эти составляющие личность характеристики вторичны по отношению к самосознанию и являются его производными. С другой стороны, конечно, от них зависит уровень самосознания (уровень личности) человека. Эрос и танатос — как направленность личности — тоже психосоматические качества. Фрейд (вслед за Софоклом) механически различал их, не видя, где они диалектически переходят друг в друга. Психосоматику — психотерапевту, находящемуся на позициях социального врача и психолога, нужно знать это, в случаях, когда перед ним встает проблема amor fati (покорность судьбе, или — любовь к своей участи, какой бы она горестной и тяжелой ни была!). Хиппи, «бичи» (60-х годов в США — первые, в СССР — вторые), бомжи или «пожиратели объедков» и другие социопаты — порождение «постперестроичного времени», — все это amor fati, порой принимающего форму elan vital (жизненного порыва). Социологически можно трактовать и асоциальность по-разному. Психологически сводить ее к древнейшему явлению ataraxia («невозмутимое состояние» как перманентный статус личности), когда извращено всякое desideria carnis (влечение плоти). Клинически асоциальность рассматривается как пограничное состояние (или — перманентное состояние пограничых личностей — клинических психопатов и социопатов, граница между которыми сейчас не существует). Психопаты с асоциальным поведением — камень преткновения для всех школ психиатрии. В точном смысле слова, потому, что асоциальность (с какой стороны к ней бы ни подходили) не лечится и не корригируется. И все потому, что асоциальность есть не клиническая, а социально-медицинская проблема.

Итак, мы очертили круг личностно значимых проблем для социальной медицины. Кроме, пожалуй, главной ее проблемы — сомы (тела человека). Отсылаем читателя к двум нашим работам: «Общая психопатология» и «Пятая книга о пропорциях человека…». Здоровый человек не имеет такой проблемы — соматоза: болезненного и извращенного отношения к своему телу, как у современных трансформерах и фриков. Собственное тело человека должно (как полагали еще и Гиппократ, и Аристотель, не говоря уже об эпикурейцах и стоиках) доставлять ему, или наслаждение и удовлетворение его желаний и потребностей (от физиологических, эротических, до нравственных). Или «не мешать» человеку исполнять свой долг и призвание на Земле (Платон, гностики и многие другие философы). Но, практика психосоматики показывает как раз обратное. Соматозы (то, что Гегель называл идиосинкразиями) — существуют ровно столько, сколько существует цивилизованное человечество. Но, опять же с учетом «золотого сечения» в системе пропорция человека и общества. На стене врачевания древнеегипетского храма в Луксоре выдолблено свыше тысячи (!) болезней, которые носят отчетливый характер соматозов (психосоматозов). И эти «болезни» нужно было бы еще тогда взять в кавычки, ибо ими занимались не врачи, а жрецы, колдуны и маги — первые социальные «психотерапевты». Как в любом цивилизованном обществе всегда были и будут социальные проблемы, так сома человека будет на них реагировать (хочет того ее «хозяин» или нет) идиосинкразиями. И, как человек будет относиться к своему телу физиологическому и социальному. Тотальное, стабильное и стереотипное (как в реакциях психопатических личностей) реагирование тела на социальное «притеснение» нашло воплощение в понятии conatus. И эрос, и танатос могут быть проявлением conatus! Отсюда, это понятие находится в одном ряду крайних реакций личности (суицида, гомицида и эскапизма). Проблема conatus осложняется тем, что это не только крайняя реакция человека (в чрезвычайных обстоятельствах), но также реакция повседневной жизни, которая может стать дурной привычкой или Habitus человека. В этом своем свойстве, conatus по социальной распространенности и значимости (особенно в наше время!) сопоставим лишь с фрустрацией («Ничто так не разрушает личность, как фрустрация», — не без основания полагал Зигмунд Фрейд). А ее современные «лекари» сплошь и рядом трактуют как депрессию (что является психозом — sic!)

Conatus по-настоящему остро ставит проблему человеческого тела для социальной медицины и психологии. Сома оказывается своеобразным «зеркалом» психосоматического организма. Кстати, особенно для фриков и женщин с мизогинией. Аутоагрессия именно на собственное тело — чрезвычайно интригующая проблема современности.

Психосоматический организм как нечто целое, самостоятельно функционирующее, нельзя понять без основополагающих гипотез о «человеке-машине» и единстве «тела и характера». Первые связаны с именем французского врача и философа, жертвенно служившего медицине, Жюльена Офре де Ламетри (1709—1751 гг.). Отсылаем читателя к его трудам: «Естественная история души» (1745 г), и «Человек и машина» (1747 г., русский перевод впервые 1911 г.). Вторые связаны с именем немецкого врача-психиатра Эрнста Кречмера (1888 –1964 гг.). Идея Кречмера была гениальна — связать научные представления о темпераменте, типах личности и конституции со строением тела человека. К сожалению, как идеи Ламетри так и идеи Кречмера остались гипотезами, которыми практические врачи не пользовались. Эти гипотезы, в качестве лишь упомянутых, можно встретить в работах главных представителей психосоматического направления в медицине (Ф. Данбар, Ф. Александер, Л. Бинсвангер, В. Вайцзеккер, И.В.Давыдовский, В.Е.Рожнов и др.). Общая беда психосоматиков — игнорирование социальных основ «организма» человека и мистифицирование психоаналитических мехнизмов человеческой сомы. В психосоматических конструкциях человеческое тело часто предстает без кожи. Не учитывается «сексапильный» — touch me, feel me! Кожа, богатая разной масти и множества калибров чувствительности, не включается психоаналитиками в психосоматическую структуру, которая, таким образом, оказывается без своей «физиономии». Исключение представляют психоаналитики, занимающиеся истерией и дерматологи, находящиеся на психоаналитических позициях. Первые — обращаются к коже человека, в поисках стигм (stigma — от греческого знак, метка) истерии. Вторые — в попытках лечения кожных заболеваний психоаналитическими методами. В понимании же реакции сомы на внешние (социально обусловленные) раздражители как conatus, кожа человека предстает своеобразной картой состояний его психосоматического организма. На это впервые обратил внимание русский врач-терапевт, основоположник Московской клинической медицины Захарьин Григорий Антонович (1829—1897 гг) в связи с описанием болевых зон, на которые разделяется вся кожная поверхность тела человека. Здесь, во «Введении», мы не будем подробно рассматривать проблему картографии человеческого тела в связи с психосоматикой, а только ее обозначим, подчеркнув, что на коже человека нет ничего лишнего (как ничего случайного нет в строении его тела), что бы так или иначе не указывало на психосоматические особенности его организма, родового, видового и индивидуального характера. Кстати, на этом «построена» около-наука дерматоглифика. Подробно эта проблема будет рассмотрена в соответствующих разделах Руководства.

Таким образом, мы подошли к квинтэссенции проблемы социальных основ психосоматики — к представлениям о картографии человеческого организма. Любые методы психотерапевтического воздействия (которые мы обозначим ниже) на человеческий психосоматический организм, так или иначе, ориентируются по этой картографии. «Компасом» для этого ориентирования является понимание, что любое психосоматическое явление своими корнями уходит в социум. Социум есть и «настоящее», и «прошлое», и «будущее» всяких и каждых форм жизнедеятельности человека. Теперь несколько слов о методах психотерапии, которые будут рассмотрены в данной книге.

Стройную классификацию психотерапевтических методов дать сложно по двум основным причинам.

1) Механизмы воздействия одного человека на другого посредством психических факторов достаточно хорошо не изучены. Несмотря на многовековую историю психотерапии (этой истории, пожалуй, 30 тысяч лет, столько же, сколько человеческой цивилизации), в толковании психического воздействия (точно также — и самовоздействия!) много таинственного, иррационально. Психотерапия до сих пор остается, по существу, энигмой (загадкой, которую нельзя разгадать). Даже сейчас, когда детально разработаны и успешно осуществляются программы психического моделирования состояний и поведения человека («зомбирования»), когда работают в России и разных странах ученые в поисках «искусственного интеллекта». «Психическое программирование» осуществляется и сейчас по принципу «черного ящика». А супер-электронные «детекторы лжи», как и прежде, всего лишь забава…

2) Так как психотерапия всегда ориентирована на практический результат, существующие концепции (от Фрейда до Ясперса, от И.П.Павлова, А. А. Ухтомского до В.М.Бехтерева) представляют собой, по сути, разрыв методологии и методики. Так, к примеру, у Фрейда довольно таки стройная концепция психоаналитической структуры личности… Но, в практике, Фрейд, как врач (судя по единственной полной истории болезни, написанной Фрейдом и его клиническим воспоминаниям), эффекта добивался, всегда (sic!) методом суггестии. Как и его единственные ученики Карл Ясперс и Альфред Адлер. И в этом с ним был близок В.М.Бехтерев, стоящий совсем на иных методологических и концептуальных позициях. Можно досконально изучить концепции Фрейда и Бехтерева, но применить их на практике невозможно, как невозможно обладать личностными особенностями этих врачей. Но, у Фрейда и Бехтерева можно научиться владеть методикой суггестии и успешно ее применять, строя при этом собственные психотерапевтические концепции. Именно так и возникают «школы» Фрейда и Бехтерева, Е. Блейлера и Ясперса, или Жака Лакана.

Итак, социальные основы психотерапии — фундаментального механизма социальной медицины — это факторы, благодаря которым возможно психическое (социальное!) воздействие одного человека на другого (или — других людей, объединенных в группу, массу, толпу). Эти факторы можно условно поделить на две группы — общины (корпоратива) и общества. В Рукодстве будут подробно рассмотрены эти классификации. Здесь же мы перечислим аспекты психотерапии, подлежащие рассмотрению.

На первом месте (и по силе психического воздействия и по исторической длительности успешного применения для разных целей) находится суггестия. Русское слово внушение недостаточно точно передает смысл суггестии. Последнее гораздо полнее. Об этом тоже в соответствующем разделе книги.

На втором месте психического воздействия находится эмоционально-стрессовая терапия (термин профессора В.Е.Рожнова, 1973 год). Близко к ней находится древний метод катарсиса (применяемый еще греческими трагиками — Софоклом, Еврипидом и Эсхиллом). Всевозможные способы и методы (от словесного, рассчитанного на разум человека, до психофармакологических) коррекции психосоматических особенностей человека носят название психоортопедии. Этот метод применяется, прежде всего, в пограничной практике (как врачами-психиатрами, так и социальными медиками и психологами). Все эти термины и методы, в настоящее время объединены одним понятием, не имеющим эквивалентной русской терминологии — PR (public relation).

В «прикладной» части Руководства также будут рассмотрены —

Метод свободных ассоциаций Е. Блейлера;

«Лента Мебиуса» Ж. Лакана;

Некоторые современные методики индивидуальной, групповой, коллективной и массовой психотерапии, эклектически содержащие в себе различные психотерапевтические подходы к человеку;

Медитация (от французского le meditation — размышление) в восточном и западном смыслах;

Психоделическая психотерапия.

Во всех случаях рассмотрения психотерапевтических методик, они будут представлены под углом своих социальных основ то есть, в контексте общетеоретических аспектов социальной медицины.

Наше время ставит и ряд задач, весьма близких к теме данной книги. Этим современным проблемам человеческого бытия и его феноменологическому самовыражению, отводится специальная раздел — «параклиническая «психотерапия», то есть PR. В целом, этот раздел книги посвящен способам манипуляции массовым сознанием (с коммерческими, политическими, религиозными и иными целями). Социальный работник (психолог, врач, педагог) должен знать хотя бы основы манипулирования большими группами людей, для того, чтобы успешно защищать от него своих клиентов.

Раздел 1. Социальная медицина и психология как смежная область социологии, медицины и психологии

Глава 1. Человек как «совокупность общественных отношений»

«Невозможно создать красивый портрет, пользуясь в качестве модели одним человеком, так как на земле нет красивого человека, которого нельзя было бы превзойти по красоте. И нет на земле человека, который мог бы сказать, каким должен быть самый красивый человек».

(А. Дюрер)

Слова Альбрехта Дюрера, взятые нами в качестве эпиграфа, четко указывают на методологию данной книги. Все в человеке — социально. А социальность — человечна. Это — основной постулат, который здесь не подлежит доказательству, как аксиома. Поэтому, проблема отношений «души и тела» в данной книге находится изначально в снятом (по Гегелю) качестве. Из этого следует важное методическое правило — не искать «внутри» человека психику. Все, что «имеет» человек: «душу», психику, сознание, бессознательное, психологию, «судьбу», «организм», личность, индивидуальность, — все включено в одно целое. И это «одно» — психосоматика. А психосоматика имеет социальные основы. То, что может влиять на психосоматику человека (с лечебной целью в первую очередь, но, как мы увидим ниже, цели влияния на человека могут быть и весьма далекие от медицины) — здесь психотерапия, которая тоже, следовательно, имеет общие с психосоматикой корни и основы. Иначе никакого влияния не могло бы быть. Действительно, никто и никогда не видел «душу», точно также «бессознательное» или «эдипов комплекс»… Но, психологи, психотерапевты, к какой бы школе они ни принадлежали, постоянно ориентируются на конкретные симптомы и синдромы (признаки и совокупности признаков, складывающиеся в некие системы) психосоматической деятельности человека. Этот метод в последнее время получил название аудио-видио-диагностики. И он нашел применение не только в медицине, но и в других областях человеческой практике, весьма далеких от медицины (например, в авто — и авиа- профилактике). Совокупность симптомов и синдромов складываются в конкретные структуры, которые исследователь, в зависимости от того, на каких методологических позициях он находится (психоаналитических, клинических или феноменологических) и интерпретирует, как тот же «эдипов комплекс» или «пограничная ситуация», или «неврозоподобное состояние» и т. д. Если этот исследователь, к тому же социальный работник, (врач, психолог, пенитенциарный социолог), то к указанному диагнозу, он непременно должен будет добавить микро-социальный конфликт, и дать последнему социальную характеристику (производственный, семейный, внутриличностный и т.д.). Человек может, естественно, вступить в конфликт и с обществом, И — даже со своим временем, оказавшись «лишним человеком». Русская классическая литература пестрит «лишними людьми». Не будем перечислять здесь их имена. Они — общеизвестны. Но, в каком социальном качестве человек ни проявлял бы себя, («герой», «гений», «преступник», «больной», «изгой» и т.д., и т.п.), он остается психосоматическим организмом. И этим он «интересен» и для клинического врача и для социального медика. Charisma et ratio agendi, tonos et sehnsucht, abditum mentis, order du coeur et vis vitalis, — все суть социальные категории, отражающие различные аспекты психосоматики человека.

Теперь несколько слов о таких ключевых понятиях, как «психосоматика», «морфология», «морфологические типы», «биотипология», «антропологические типы». О каждом в отдельности из этих понятий мы уже не раз говорили. Здесь необходимо подчеркнуть, что все они отражают одно и то же. А именно: строение тела и характер человека, с разных сторон. Кроме того, они, являясь в определенном отношении синонимами, все же различаются, как категории «общее», «особенное», «единичное», «всеобщее». Так, есть психосоматическая проблема и ее социальные основания — всеобщее для темы данной книги. В специальных разделах мы рассмотрим варианты ее современных моделей (интерпретаций). Во 2 главе мы рассмотрим различные подходы к морфологии человека. То есть, отельные аспекты психосоматической проблемы. В разделе «Морфологические типы» и «Антропологические типы» мы рассмотрим общие аспекты психосоматической проблемы. Особенное в психосоматической проблеме будет выявлено в других разделах книги. (Например, в главе «Психологические типы», в разделах «Экспрессивность и пол», в главе «Социология типов и пенитенциарная социология» и др.). Подобная же методология — от «всеобщего» к «отдельному» будет применена и при рассмотрении вопросов «Части 2» книги «Социальные основы психотерапии» (подробнее читай в разделе «Методология психотерапии»).

Итак, мы рассмотрели основные методологические и методические вопросы, связанные с нашей темой и можем перейти к ее непосредственному раскрытию.

Сначала попытаемся предельно полно дать определение характеру человека

Итак, характер (от греческого charakter — отличительная черта), особенность психического склада человека, определяющая индивидуальный стиль его поведения, переживания, и образ жизни в целом. Целостность, стабильность и стереотипность проявления — существенные черты характера.

Характер тесно связан с конституций (психическим складом) человека и темпераментом. Согласно концепции советского психолога Л. С. Выготского, конституция и темперамент образуют врожденную предпосылку развития личности, а характер есть результат воспитания. Близким к понятию характер, является понятие тип личности. Некоторые исследователи, к числу которых относятся П.Б.Ганнушкин, А.Ф.Лазурский, К. Юнг и другие, склонны «характер» и «тип личности» отождествлять. На практике, особенно медицинской и социальной психологии, к понятию «характер» принято относить лишь психологические качества человека. В то время, как к понятию «тип личности» — особенности социального бытия человека, его отношения к семье, трудовому коллективу, обществу в целом, то есть, социальное поведение человека, его образ жизни.

Как нам уже известно, из предыдущего параграфа, представления о характере начали складываться в глубокой древности. Типология характеров Гиппократа просуществовала в медицине и психологии свыше 2-х тысячелетий и легла в основу многих современных классификаций. Поэтому Гиппократа можно считать основоположником характерологии. Проблемы типологии личности впервые подробно рассмотрел один из учеников Аристотеля — Теофраст, который подробно описал 30 социально-бытовых типов (например, лжеца, льстеца, болтуна, хвастуна и др.). В дальнейшем характерология стала отраслью философской науки. Без нее не могла обойтись этика. Она широко проникла в художественную литературу и живопись. Социальные основы характерологии впервые затронуты французским писателем Лабрюйером (1645—1696 гг.) в книге «Характеры или нравы нашего века» (1688 г.).

Экспериментальное изучение характера началось в конце 19 века, в начале 20 века. Первые результаты в этом направлении были обобщены в фундаментальном труде немецкого психолога Л. Клагеса «Принципы характерологии» (1910 г.) Одновременно сформировался психоаналитический подход к изучению характера и типа личности, который нашел фундаментальную разработку в труде К. Юнга «Психологические типы». Развитие физиологии в трудах И.П.Павлова позволило уяснить некоторые аспекты связи характера и механизмов высшей нервной деятельности человека. В этом же направлении следует рассматривать труды А.А.Ухтомского, его учение о доминанте (1936—1938 гг.). Экспериментально-физиологическое изучение характеров проводила также школа В.П.Бехтерева. Ее представитель А.Ф.Лазурский разработал методологию «естественного эксперимента» — исследование личности в реальных жизненных ситуациях.

Широкое распространение в современном экспериментально-психологическом изучении характера (в частности методом тестирования) получила концепция акцентуации личности К. Леонгарда. Согласно этой концепции, акцентуация характера — это крайний вариант нормы. В поведении человек с акцентуированным характером часто выходит за границы общественной нормы (подробно акцентуации характеров мы рассмотрим в отдельном разделе книги).

В настоящее время на практике проблема изучения характера решается обычно врачом-психиатром или медицинским психологом. Вопросы собственно типологии личности выпадают из сферы их интересов. Без знания типологии личности не могут обойтись социальные психологи, занимающиеся проблемами управления рабочими коллективами, создания благоприятного микро социального климата, профилактикой семейных конфликтов и т. д. Исследования характера и типа личности — это изучение конкретного человека как бы с двух, близко лежащих друг к другу, сторон. И здесь нет непреодолимых теоретически и практически границ (особенно в связи с применением методик тестирования, которые поддаются математической обработке). Другое дело, когда речь идет о характере, как психосоматической составляющей, о проблеме взаимосвязи, в конечном итоге, души и тела. Об этом — ниже.

История психологии души началась с труда Аристотеля «О душе». И с тех пор мало что изменилось, когда речь идет о следующих вопросах. Мы также не претендуем на решение этих вопросов, ограничимся в данном случае лишь их перечислением.

1) Где душа «помещается» в теле?

2) Как, будучи явлением идеальным, то есть, вневременным и внепространственым, она, тем не менее, управляет всем телом и каждой частью тела в отдельности? (то есть, как душа соприкасается с телом?).

3) Точно так же, как душа одного человека может влиять на тело другого человека (на массу людей)? Особенно остро этот вопрос стоит перед психотерапевтами, пытающимися объяснить механизмы суггестии (внушения).

4) Как душа может «болеть», иметь дефекты, стареть, быть разумной или слабоумной?

5) Как душа связана с vis vitalis? Здесь же — является ли душа источником энергии для тела?

6) Как душа может пытаться убить себя? (Как возможно самоубийство с точки зрения идеальной души? Этот вопрос особенно мучил Артура Шопенгауэра и Оноре де Бальзака).

7) Как душа может не осознавать себя? То есть, быть «бессознательной». Этот вопрос философы обращали к Эдуарду Гартману (1842—1906 гг., создателю теории бессознательного и Зигмунду Фрейду, гениально использовавшему теорию Гартмана в психотерапевтической практике).

8) Как душа может «погружаться» в другую душу, (это проблема не только психоанализа, но и эмпатии, сопереживания, а так же — понимания)

Ограничимся этими фундаментальными вопросами и для иллюстрации основных моментов теории взаимосвязи «тела и характера» (характер есть модус души), процитируем выдающихся мыслителей прошлого, занимающихся выше названными вопросами.

По Гиппократу, мозг есть седалище души. Согласно Аристотелю, душа является «сущностью, своего рода формой естественного тела, потенциально одаренного жизнью». Поэтому, функции тела, его активность рассматриваются как функции души; разнообразные проявления активности души суть не что иное, как разнообразные проявления активности тела, и наоборот: душа есть жизнь тела, а жизнь тела есть одушевленность.

Согласно Рене Декарту (1596—1650 гг.) «душа по природе своей не находится ни в каком отношении ни к протяженности, ни к измерениям или каким-либо другим свойствам материи, из которой состоит тело, а связана со всей совокупностью его органов. Совершенно ясно, что нельзя увидеть половину или треть души, ни ею занимаемого пространства. Душа не становится меньше, если отделить какую-нибудь часть тела, но она совершенно покидает его, если разрушить всю совокупность органов». По Декарту, «хотя душа объединена со всем телом, основные свои функции она, однако, выполняет в мозгу». «В мозгу имеется небольшая железа, в которой душа более, чем в прочих частях тела, проявляет свою деятельность». Заметим, что в этих взглядах Декарт не так уж далек от истины, имея в виду гипофиз — управляющий всеми железами внутренней секреции, а путем их гормонов — всеми органами и системами психосоматического организма человека. Дальше Декарт пишет: «Всякое действие души заключается в том, что она, желая чего-нибудь, заставляет маленькую железу, с которой она непосредственно связана, двигаться так, как это необходимо для того, чтобы вызвать действие, соответствующее этому желанию».

Ламетри перенес тяжелое заболевание, едва не лишившее его жизни. Будучи врачом и философом, он сделал правильные выводы из своей болезни во взглядах на взаимосвязь души и тела. Своим оппонентом он сделал Декарта. «Если местонахождения души — пишет он в „Человеке-машине“, — имеет некоторую протяженность, если она испытывает ощущения в различных местах мозга или. Что сводится к тому же самому, если у нее там действительно несколько различных местопребываний, то невозможно, чтобы она сама была лишена бы протяженности, как это утверждает Декарт. Ибо его система не в состоянии объяснить воздействие души на тело, а также союз и взаимодействие обеих этих субстанций, что очень легко сделать тому, кто думает, что нельзя себе представить что-либо сущего без протяженности». И дальше: «Если все может быть объяснено тем, что нам открывает в мозговой ткани анатомия и физиология, то к чему мне еще строить идеальное существо?» У Ламетри много от Аристотеля. Так, он утверждает, что «состояния души всегда соответствуют аналогичным состояниям тела». Заметим, что для современной психосоматики, базирующейся на социальных основах, это высказывание Аристотеля — Ламетри, является одним из краеугольных камней концепции. Кроме «человека — машины», Ламетри написал «Человек-растение», повторив тезис Аристотеля о «растительной душе человека». Здесь также нужно заметить, что «растительная жизнь» — далеко не метафора! Сделав такое открытие, наблюдая как врач и философ своих современников, влачащих растительную жизнь, Ламетри с горечью замечает, что «мы начинаем смутно распознавать единообразие природы». К взглядам Ламетри мы еще не раз вернемся! «Человек-машина» — это, весьма современные представления в связи с выведением формулы смерти. Если мы теоретически не справляемся с извечной проблемой дуализма души и тела, (в нашем случае, не сможем найти объяснение взаимосвязи и взаимозависимости строения тела и особенностей характера человека), то неизбежно приходим к выводам французского философа Пьера Жана Жоржа Кабаниса (1757—1808 гг.), который очень просто ответил на все, связанные с этим дуализмом, вопросы. Он написал: «Чтобы составить себе точное понятие об отправлениях, результатом которых является мысль, (= душа.- Е.С., Е.Ч.), следует рассматривать головной мозг, как отдельный орган, предназначенный исключительно для ее производства, подобно тому, как желудок и кишки совершают пищеварение, печень вырабатывает желчь, околоушные, подчелюстные и подъязычные железы отделяют слюну». Это, скажем, так же просто, как эдипов комплекс для объяснения психосоматических хитросплетений. И также далеко от истины!

Прав был английский исследователь Чарльз Шеррингтон, который в 1952 году признавался, что «в области познания отношения духа к телу мы не продвинулись вперед по сравнению с Аристотелем». Это положение верно и сейчас. С появлением кибернетики, возникло понятие «черный ящик». Как взаимодействует «душа с телом» — остается для ученых до сих пор «черным ящиком». Что же касается И.П.Павлова, построившего теорию «высшей нервной деятельности человека», положив в ее основу понятие рефлекса Декарта, то великий ученый признавался, что «для него так и осталось загадкой, каким образом материя мозга производит субъективное, то есть, идеальное, явление».

Не пытаясь решить выше перечисленные «проклятые вопросы» психо-физического параллелизма, мы для нашей задачи вводим понятие социальных основ психосоматики. То есть, как бы сразу убиваем двух зайцев. Во-первых, вместо поиска идеальной души, которая якобы находится в теле, мы тело человека рассматриваем как совокупность социальных функций. От рождения человека, до его смерти. Новорожденный становится в подлинном смысле человеком, приобретая социальные функции. Человек умирает человеком (а не «растением»), если сохраняет хотя бы одну социальную функцию (в виде какого-либо навыка или речи, как показывает практика реаниматологии, и исследования танатологии). Во — вторых, мы философскую проблему сужаем до одного из практических ее решений — познания социальных основ психосоматики и психотерапии. В данном случае это возможно, если мы применяем вместо нее «черный ящик». И, наконец, в третьих, мы вместо академического теоретизирования, представим различные модели психосоматики человека, которые «работают» в настоящее время: а) психоаналитическую; б) гуманистическую; в) клиническую; г) феноменологическую; д) психофармокологическую (в соответствующих разделах книги). Кстати, еще Леонардо да Винчи говорил о психофармокологической модели человека, вместо рассуждений о связи души и тела (характера и тела). Он писал: «Известно, что хорошо примененные медикаменты возвращают больному здоровье. Они могли бы лучше быть применены, если бы наряду с пониманием природы было бы известно, что представляет собой человек, что представляет собой жизнь, телосложение и здоровье. Если все это хорошо известно, можно знать, что представляет собой также и их противоположность, и, таким образом, могут быть созданы также и соответствующие лекарства».

Художники, скульпторы (Леонардо да Винчи, Микеланджело, Дюрер — в первую очередь и множество последователей теоретических постулатов Аристотеля и Гиппократа в отношении психосоматики и взаимосвязи души и тела), а также писатели (особенно после «Физиогномики» Лафатера) изображали человека, как бы игнорируя дуализм души и тела и явную теоретическую беспомощность в попытках его решения, выливающуюся в скептицизм (Юм), солипсизм (Беркли), гениально решали задачи своего ремесла, как будто этой проблемы и не существовало. Больше того, своими талантливыми произведениями они практически обогащали психосоматическую науку в разных ее аспектах. Выше мы называли имя Лафатера. Не только тексты его «физиогномики», но и эскизы к ним прилагающиеся, до настоящего времени могут быть хорошим наглядным пособием, иллюстрирующим некоторые важные моменты предмета настоящей книги. Они безупречны с точки зрения, например, современной клинической характерологии, ибо отображают реальные человеческие типы. А так как трактат Лафатера и его теоретические искания чрезвычайно социально направлены, то и в текстах, и в эскизах, социальный медик найдет для себя важное подспорье в решении конкретных задач, связанных с персоной человека. Рисунки итальянского художника, психолога и физиолога Баттиста Порты (1598 г.), тоже написавшего «Физиогномику» тоже не без интересны, для современного социального медика. Порта искал доказательств существования в человеке животной души (по Аристотелю) путем обнаружения сходства между физическими и психическими чертами человека и животного (см. множественные «двойные» рисунки из его Трактата, где рядом с портретом человека нарисовано животное, на которое человек похож). Социальный роман великого французского писателя Эмиля Золя «Ругон Маккары», в котором представлена в художественных образах и портретах героев вся психопатология и все ее социальные основы, тоже базируется на Гиппократовских и Аристотелевских теоретических принципах. Особенно нагляден в этом отношении его роман «Человек-зверь». (Ниже мы покажем, что теория Чарльза Дарвина тоже ветвь общего древа великих греков). «Четыре лица» Лафатера (четыре гиппократовских темперамента) — четыре nosos et pahos, et status. Вместе с тем, это и типы profession de foi — социально ориентированного мировоззрения и морально-ценностных установок человека.

Итак, можно со всей ответственностью утверждать, что социальные основы психосоматики (и психотерапии) заложены в древности, развиты в эпоху Возрождения, вновь «открыты» и осмыслены в конце прошлого — в начале этого века. В настоящее время мы вновь возвращаемся к проверенным временем и практикой (в том числе и медицинской) теоретическим положениям в связи с запросами социальной и клинической медицины, и других социальных наук. Но, НАШЕ ВРЕМЯ знаменуется качественно новым этапом в освоении психосоматики человека. Главное, чем этот этап представлен — кибернетическим достижениями, в том числе, и в понимании человеческого организма. Не вдаваясь в слишком глубокие концептуальные проблемы кибернетики человека, все же попытаемся перекинуть мост от психосоматических представлений предшествующих периодов, к нашим дням. Для этого, несколько подробно рассмотрим теоретические взгляды отечественного ученого Н.А.Бернштейна — создателя концепции психосоматической активности (60-е годы). Известный советский математик и биофизик В.С.Гурфинкель писал о Бернштейне следующее: «Он был одним из первых пропагандистов кибернетики в нашей стране, по существу. одним из ее создателей». Н.А.Бернштейна высоко ценил «отец» кибернетики Н. Винер, который, в частности писал о работах Берштейна следующее: «Именно такие исследования открывают перед надлежаще подготовленными учеными богатейшие возможности в познании психосоматических особенностей человека с точки зрения кибернетики». Н. Винер считал Бернштейна одним из своих учителей.

Концепция психосоматической активности теснейшим образом связана с внедрением в физиологию и психологию кибернетических принципов и понятий, с теми экспериментальными данными, полученными за последние 40 лет на основе разработанных новых методов, анализ и обобщение которых привели к существенному расширению наших знаний о процессах жизнедеятельности, и вместе с тем, к заметным преобразованиям общетеоретических представлений в психосоматике. Рассмотрим несколько подробнее некоторые положения концепции психосоматической активности Н.А.Бернштейна, поскольку она широко обобщает новейшие результаты физиологических и психологических исследований в основном биокибернетическом русле и, по нашему убеждению, представляет собой подлинное творческое развитие наследия И.П.Павлова.

Главным источником концепции Бернштейна явились экспериментальные работы по биомеханике и физиологии движений, начатые им еще в 1922 году. Затем они проводились на основе использования таких, новых в то время, точных методов, как кимоциклография, циклограмметрия (создание графиков и циклов движений человека). Результаты этих многочисленных экспериментальных исследований привели Бернштейна к фундаментальным обобщениям о роли сенсорных коррекций в процессе построения движений. Таким образом, ученый вводит понятие рефлекторного кольца. В связи с последним, Н.А.Бернштейн наметил пути математического описания двигательного акта и создания математической модели двигательного поведения человека. Таким образом, психосоматическая проблема стала частным случаем общих закономерностей самоорганизующихся систем. Общество, группа людей и человек со всеми своими психосоматическим особенностями, становятся звеньями одной цепи. И эта «цепь» в целом, и каждое ее «звено» в отдельности, хорошо поддается математической обработке и кибернетическому моделированию. В данной книге мы не применяем математических методов. Но, в изложении материала будем придерживаться математической и логической строгости, особенно имея в виду, что все, что касается психосоматики и психотерапии до настоящего времени чрезвычайно мистифицировано. Эта мистификация частично (как видно из выше изложенного) объясняется особенностью проблемы взаимосвязи «души и тела». В значительной степени мистифицирование вокруг психической жизни человека является социально обусловленным фактором и отражает состояние общества. Особенно, когда общество находится в состоянии становления и еще не пережило окончательно период социальных катаклизмов. Таким образом, мистифицирование является не только феноменом обыденной жизни, но и, к сожалению, — профессиональной деятельности (что мы и покажем в соответствующих разделах книги). Так, например, сразу заметим, тем, кто верит в гороскопы и космическую связь знака зодиака с характером и судьбой человека, наша книга (как и достижения науки в области психосоматики за всю историю человечества) просто не нужна. Как, в свою очередь, нам не нужны «гороскопические мифологемы» (Гегель). От первых до последних страниц этой книги автор остается на позициях профессионального социального медика. И книга написана в помощь профессионалам — социальным работникам. Ниже мы рассмотрим некоторые методологические и методические аспекты — социальных основ психосоматики и психотерапии.

В Habitus (греч.) — наиболее важные характеристики человека. А именно: 1) состояние и положение (в обществе, семье, на производстве и т.д.), 2) свойства характера и личности, 3) внешний облик и 4) обыкновения, то есть, «вредные» и «любимые» привычки. Habitus animi — душевный склад, включающий и такие свойства, как интеллект, воля, аффективность, эмоциональность, сензитивность, направленность сознания (см.: версии сознания). Вот это все, что входит в Habitus человека и составляют «совокупность общественных отношений». Если понимать последние, конечно, не как некую абстракцию, а как реалии человеческой жизнедеятельности и его уникального бытия. Попробуем некоторые моменты из сказанного проиллюстрировать с самых неожиданных, но весьма показательных сторон. Лучше всего «социальную» суть человека понимали великие художники и скульпторы. И демонстрировали ее наглядно. Например, Микельанджело. Его « Рабы», (Флоренция. Сады Боболи) — вроде бы, как с натуры изображенные итальянцы. По крайней мере, в каждом из них Habitus налицо! На самом же деле, каждый раб представляет собой олицетворение порабощенной Юлием 2 итальянской провинции. «Еврипид» (скульптор неизвестен, Неаполь. Национальный музей). Анатомическое расположение волос на голове и лице обычно замаскировано антропологическими особенностями волосяной растительности и этническими признаками прически, а также особенностями стрижки бороды и усов. В этом же уникальном изображении античной головы можно проследить не столько главные направления природного расположения волос (расхождение боковых направлений от верхушки головы и схождение лицевых направлений к верхушке подбородка), сколько особенности Habitus человека, занимающегося конкретной социальной деятельностью (такие прически, бороды и усы во времена Еврипида носили литераторы, позже — римские цезари и сенаторы), и занимающего конкретное социальное положение в обществе. «Головы стариков» Леонардо да Винчи — «история града и царства», где данный человек проживал. Вот почему они так не похожи. Старики, утратившие свой Habitus — все на одно лицо. А. Дюрер, разрабатывающий метод морфологического анализа при помощи моделирования рисунков, снабженных диаграммами наружных деталей (как и Леонардо да Винчи), всегда принимал во внимание, кого он рисует. То есть, какими социальными качествами наделен был человек, которого он так тщательно изображал. Леонардо да Винчи экспериментировал, от обратного. В своих эскизах он пробовал 1) нарисовать анатомические особенности той или иной части тела по аналогии с таковыми животного; 2) перенести на тело живого человека данные, полученные при анатомическом препарировании трупа. В обоих случаях опыты его не увенчивались успехом. В первом случае получался некто, похожий на кентавра. В другом случае, из живого человека улетучивался дух. И — всякие признаки Habitus! А вот античные торсы (стиль Праксителя) основывались на реальных психосоматических особенностях человека, которые гармонично объединялись в единый, особый древнегреческий стиль. Такой торс может служить морфологической моделью не только для современных анатомов, но и для психосоматиков. У П.П.Рубенса знаменитая «Венера с зеркалом», с богатыми женскими формами, покоряет зрителя только потому, что пластичность жировой ткани женщины сохраняет отпечатки костюма и все его аксессуары, придавая природным женским прелестям, моменты преходящих капризов моды, своего времени и своего класса. То же самое можно сказать и о его «Трех грациях». Рубенс, суммируя расовые и возрастные особенности, рисуя женщин климактерического периода, изобразил, тем не менее, конкретные социальные типы. Хотя женщины у него обнаженные. Расовые и возрастные особенности «снимаются» художником вместе с одеждой «граций».

Продолжим примеры. Г. Гольбейн (младший). Назвал свою картину «Костюм женщин из Базеля. Мешанка» (1524 г.) Социальная направленность произведения очевидна из названия. Для нас эта картина интересна еще и тем, что приводит еще к одному из аспектов социологии человека (в общей проблеме психосоматики). А именно — активное формирование телесных форм разными народами и этносами. Но, сначала, о портрете Гольбейна (художнику действительно позировала мещанка из Базеля). Мы видим на картине, как сильно костюм стягивает талию, поднимает и сдавливает груди. Он до безобразия усиливает контраст между развитием нижней части живота и развитием грудной клетки и скрывает другую особенность тела женщины — узость плеч. Если мещанки носили подобную одежду с раннего детства, то формирование скелета, а, следовательно, органов, шло под сильным воздействием данной «моды». Тело, в свою очередь, формировало характер женщин. Получалось, что психосоматика оказывалась заложницей моды и ее продуктом. Вспомним теперь «штеттинского ткача». Начиная с древних египтян, у многих народов применялись деревянные дощечки для сдавливания височных и теменных костей черепа новорожденному. Это делалось с целью формирования его характера (и, в меньшей степени, других психических особенностей). Так делали многие негритянские племена, так делали индейцы, так делали армяне, тибетцы, монголы, китайцы и другие народы. Как распространялся этот «метод» — не известно, ибо данная технология формирования характера осуществлялась в диапазоне 30 тысяч лет! Хорошо известно, что японцы, китайцы, корейцы надевали на стопу ребенка (девочки) деревянную колодку-туфельку, останавливая развитие и увеличение стоп. На первый взгляд, стопа мало влияет на психические и физиологические особенности человека. Но — только на первый взгляд! Если вспомним синдром астазии — абазии при тяжелых психических расстройствах, при котором именно стопа, ее тугоподвижность, определяет всю сложность психосоматического состояния человека, то будет понятно, как маленькая ножка воздействовала на организм человека, по — сути дела, на всю его морфологию. В России, в Красноярском Крае и на Северном Урале и в наше время есть «фамилии», где девочкам с рождения ножки заковывают в деревянные туфельки, грудную клетку туго переплетают полотном, для того, чтобы больше развивался живот и таз, а мальчикам полотном туго перебинтовывают голову, для того, чтобы вся «жизненная сила» шла в конечности, и мускулатуру. Казахские племена просто одевают новорожденному шапочку из кожи зверька, сдавливающую кости черепа. Древние египтяне еще воздействовали на яички фараонов (по жреческому постановлению) Весьма вероятно, что названный выше нами фараон Эхнатон подвергся подобному воздействию. Следовательно, его телесная конституция была результатом не генетически унаследованным (он ничего общего ни строением тела, ни особенностями характера, не имел общего со своим отцом, Аменхотепом 3 и со своей матерью), а социального моделирования. Вообще, «мода» и другие способы активного воздействиях на морфологию человека существовали во всех цивилизациях. Существуют они и сейчас (о некоторых, современных, мы будем говорить особо). «Природа» же человека закрепляла социальные программы, реализованные в одном поколении и передавала их другим поколениям, в причудливом слиянии при кровосмесительстве (имеется в виду не инцест, а смешение наследственных программ разных рас и этносов в одном человеке). Пока это не приводило к мутации рода и племени — вырождению. Лукас Кранах (1532 г.) нарисовал обнаженную Венеру. Формы тела этой женщины (он тоже писал с натуры) грубо изменены следами ношения костюма. Особо обращает на себя внимание контраст между толщиной бедер и тонкими голенями, что объясняется также влиянием одежды того времени. Можно приводить примеры социализации самого природного в человеке — тела (сомы) до бесконечности. И не только взятые у художников, и скульпторов, но и писателей. Вот из Шекспира. «Генрих 3», «Король Лир», «Макбет», «Гамлет», «Двенадцатая ночь», да и все другие произведения великого драматурга. Множество примеров содержит «Человеческая комедия» О. де Бальзака. Мы уже называли великое творение Э. Золя «Ругон Маккары». Европейская традиция осознания социальной сущности человека в целом (а не только, так сказать, его духовной стороны), началась задолго до Маркса, категорически провозгласившего, что «сущность человека есть совокупность всех его общественных отношений». Она четко обозначилась уже в эпоху Проторенессанса в творениях Джотто ди Бондоне (1267—1337 гг.). Джотто внес в религиозные сюжеты социальное начало, изображая евангельские легенды как сцены — городской, семейной, политической, государственной и частной жизни своих современников. Поэтому святые и евангельские герои у него так узнаваемы, и необыкновенно жизненно убедительные. Фрески капеллы дель Арена в Падуе и церкви Санта-Кроче во Флоренции тому яркие свидетели. Великие представители Ренессанса продолжили и укрепили эту традицию социального понимания психосоматики человека. Хотя, лучшие представители и Проторенессанса и Ренессанса, утверждали, что их девизом является, «назад, к грекам!», на самом деле они поднялись на новый виток познания человеческой сущности, по отношению к своим гениальным учителям — древним грекам. Возьмем, к примеру, типичное произведение античности — изображение женских фигур на сосуде с белым фоном. Рисунок художественной школы Ахилла. (Около 430 г., до н. э. Бостон. Музей «Изящных искусств»). Изображенные на рисунке фигуры Венеры в разных позах — сидящей, лежащей, стоящей, — представляют собой взрослую женщину. Здесь одежда не только не «давит» на формы тела, но подчеркивает их природную естественность и гармонию. Для древних греков единение с Природой было гораздо значимее, чем единение с обществом (римляне переняли этот принцип у греков; не случайно, славный римлянин предпочел выращивать капусту у себя в огороде — царской короне!). Принцип единения с Природой, который воплощали в своих произведениях античные мастера, и провозгласил в учениях о темпераментах и Гиппократ, не мешал им создавать шедевры, в которых психосоматика достаточно полно представлена. Это — не случайность. Ведь, великие художники всех времен, писавшие человека «с натуры», тем самым всегда отображали и его социальную сущность. Древний грек был не менее социален, чем современный житель Москвы, или Афин. Вот, к примеру, античная статуэтка «Девушка в бане», (бронза, Мюнхен. Музей «Антиквариат»). Формы тела девушки соответствуют психосоматическому статусу, известному под названием «turgor tertius», совпадающий с периодом начала половой зрелости. Слабое развитие плеч и таза, отсутствие талии, придает торсу квадратную форму. Такая же фигура могла быть и у мальчика в пубертатном периоде, если бы ни хорошо развитая подкожная жировая ткань, покрывающая формы девушки и придающая им женственность. Древние греки очень бы удивились, если бы им сказали, что возрастные периоды не только (и не столько) отражают природные особенности психосоматики, сколько — социальные особенности своего времени. «Лолиты» не могли появиться в античном мире. Акселераты (как и ретардаты) — сугубо социальное явление середины — конца 20-го столетия. А вот всякого рода диспластики («выродки» по Нордау) привлекали внимание художников конца Х1Х начала ХХ века. Наглядный пример тому «Помона» Эмиля Бурделя (1861—1929 гг). Формы тела Помоны женские. Но, руки, ноги и строение костей черепа — явно мужские. Причем, девушка в начале половой зрелости, а конечности и череп вполне бы соответствовали взрослому мужчине. При этом, Помона далека от того, чтобы быть представителем межполовых психосоматических типов. «Геракл» Бурделя (1909 г.), также скорее абстрактное создание. Несмотря на то, что внешне это нагромождение мускулов производит впечатление физической силы, но стоит представить такого «Геракла», бросающим копье или диск, или просто идущим по улице, как сразу понимаешь, что ни одно мало-мальски сложное действие (да и движение) ему не подвластно. Бурдель тоже придерживался девиза «назад, к грекам!», но, оторвавшись от своего времени (и «социума»), до греков он не дошел.

Вернемся, однако, вновь к эпохе Возрождения. Якопо Тинторетто (1518—1594 гг.), представитель венецианской школы позднего Возрождения. Сюжеты его росписей драматичны, герои — мятежны, воплощают собой социальный протест. (Цикл панно в Скуола ди Сан-Рокко в Венеции. 1565—1588 гг.). Но вот, вроде бы некоторое исключение в тематике. Картина «Сузанна и старики» (Венский музей). Совсем юное лицо женщины явно контрастирует с жировыми формами тела, соответствующими скорее женщине в климаксе. Такой Habitus соответствует гиперсексуальной особе. Но — рядом с ней не пылкие юноши, а старики! Сюжет из физиологического мгновенно превращается в социальный. Гиперсексуальность (как бы сказал Фрейд) здесь сублимирована и выступает как гиперсоциальность. Кстати, не только психоаналитикам и социологам известен хорошо этот психосоматический механизм переориентации женщины, но и простому наблюдателю за общественной жизнью. В цивилизованных странах именно гиперсексуальные, климактерические особы чрезвычайно активны, деятельны, и больше — в сферах общественной жизни, политики, управления и т. д.

Портреты испанского живописца Франсиско Хосе де Гойя (1746—1828) нечто иное, как конкретные социальные типы. От «Семьи короля Карла IV», до «Расстрела повстанцев в ночь на 3 мая 1808 года». Но, вот его знаменитая «Обнаженная маха» (Мадрид. Музей Прадо). Здесь вроде бы художник стремится до подлинности отобразить природный тип характера. Фигура женщины обладает всеми признаками средиземноморского типа. Большие груди, тонкая талия широкий таз. Ракурс бедер придает элегантную форму удлиненным голеням. Расовые признаки женщины не были бы так очевидны, если бы ее фигура не дополнялась социально-культурными бытовыми аксессуарами. Подушки, одеяло, лежанка — указывают на социальную принадлежность махи. И не только они. Но и — поза женщины, выражение ее лица, то есть, физиономия здесь играет немаловажную роль в определении — кто есть кто? (Перед зрителем).

Теперь, чтобы лучше понять всю относительность разделения социального и физиологического в человеке, посмотрим на некоторые явления нашей, современной жизни. Культуризм — распространен во всех странах. Культуристы — вот вопрос для физиологов — что в их психосоматики природного? Почва! Все остальное — производное анаболиков и искусственных телодвижений (благодаря которым «выращиваются» мышцы). Психосоматические реакции культуристов (по данным мировой медицинской прессы) стереотипны и однообразны. Анаболики разрывают генетические связи культуриста с его родом и племенем (подробнее в разделе психофармакологическая модель человека). Культуристы — крайняя степень извращения социо-био-программ человека. Впереди их целые шеренги спортсменов, где психофармакология активно структуирует психосоматику.

Возьмем теперь фотомоделей и «королев» красоты. Ярких представителей современного общества в его понимании, что такое женская красота и здоровье женщины. Их женские прелести отражают тягостную синдромологическую картину нарушения всех составляющих функции деторождения. Зачатия, вынашивания, рождения и вскармливания грудью ребенка. Как от культуристов, спортсменов к этносу в целом тянутся «Гулливеровы нити», так и от «королев красоты» и «законодательниц мод» к женской половине современного общества протянуты индустрией моды зримые и не зримые нити. А на «выходе» мы имеем низкую рождаемость, высокую смертность среди новорожденных и чрезвычайно высокий показатель врожденного уродства. «Мода» и спорт, конечно, только частности в общей картине социальных основ психосоматики. О других сторонах проблемы мы будем говорить в соответствующих разделах. Здесь же, для того, чтобы показать несостоятельность концепций морфологии человека, не учитывающих его социальной сущности, рассмотрим несколько подробнее одну из таких концепций, весьма известную, чтобы впредь избегать свойственных этой концепции ошибок.

Основоположник французской морфологической школы Клод Сиго (1862—1921 гг.) разработал типологию человека, основанную на преобладании одного из четырех главных аппаратов организма: бронхо-легочного, желудочно-кишечного, суставно-мышечного и церебро-спинального. Сразу заметим, что выделение данных систем организма весьма условно и физиологически недостаточно обосновано. Например, почему не выделены сердечно-сосудистая, моче-половая и эндокринная система (последней много внимания уделяли и Гиппократ, и Леонардо да Винчи, и Альбрехт Дюрер). Но, вернемся к Сиго. Согласно выделенным им системам (аппаратам) организма, он различает следующие морфологические (психосоматические) типы человека: респираторный, дигестивный, мышечный и церебральный. Подробно описывает анатомическое строение каждого типа. Так, респираторный тип: туловище в форме трапезоида, с основанием, обращенным вверх. Туловище явно удлинено, по сравнению с нижними конечностями, а грудная клетка доминирует над остальными отделами туловища. Голова имеет ромбическую форму. Преобладает средний (респираторный) «этаж», здесь место и для выражения экспрессивности.

Дигестивный тип: также характеризуется длинным туловищем, но за счет большого живота. Общая форма туловища напоминает трапезоид с большим основанием, обращенным вниз. В отличие от респираторного типа у дигестивных типов отмечается высокое положение боков туловища, широко раскрыт угол мечевидного отростка (большая и развитая диафрагма живота). Плечи как бы сдвинуты по направлению к середине туловища. В строении черепа доминирует нижний этаж, что связано с большим развитием жевательного аппарата. Контуры головы напоминают трапецию, с основанием, расположенным внизу. Экспрессивные выражения лица осуществляются преимущественно за счет жевательной мускулатуры и сконцентрированы вокруг рта.

Церебральный тип отличается небольшим ростом, призматическим, тонким туловищем, длинными и тонкими нижними конечностями. Верхние конечности могут быть короткими с развитой мускулатурой, резко контрастировать с нижними. (Как у диспластичного типа). У церебральных типов сильно развиты кости черепа за счет, как размеров всех костей, так и за счет их толщины. Контуры головы имеют форму трапеции, обращенной большим основанием вверх. Эксперссивность сосредоточена, главным образом, в области лба.

Мышечный тип характеризуется коротким туловищем и длинными нижними конечностями. Грудная клетка и живот, развиты в одинаковой мере. Голова имеет четырехугольные контуры с одинаковым развитием всех трех этажей. Экспрессивность охватывает все мышцы лица, как мимические, так и жевательные.

Ученики Клода Сиго Мак Аулайф и Огюст Шейю (1866—1915 гг.) развили концепцию типов своего учителя, придав ей качества психосоматической теории (у Сиго она была скорее описательная, основанная на анатомических и физиологических особенностях выделенных им типов человека). Аулайф и Шейю прежде всего ввели понятие иерархии функциональных аппаратов и психосоматический принцип. Согласно этому принципу, относительное развитие какого-либо органа указывает на степень энергии его функции. Но, доминирование какого-либо аппарата не влияет на развитие и равновесие других аппаратов (систем организма) и не разрушает гармонию облика человека. Изображение, применяемое для сравнения форм, представляет собой так называемый развившийся или ясно выраженный тип с гармоническими пропорциями и некоторым преобладанием одного, из вышеупомянутых, главных аппаратов. Остальные формы человека, по сравнению с ясно выраженным типом, могут быть разделены на мало выраженные или же примитивные типы с нерегулярной морфологией.

Как Сиго, так и его ученики подчиняли координацию (архитектонику) разнородных признаков биологическим факторам. Психосоматические характеристики типов поэтому были крайне скудными и случайными. Эта концепция, если внимательно к ней приглядеться, несет в себе все следы классических греко-римских эстетических постулатов о строении человеческого тела. Ясно выраженные типы являются соответственно вариантами красивых типов античности: красивого мышечного типа, красивого респираторного типа, красивого дигестивного типа и красивого церебрального типа. Так, красивым мышечными типами являются Дорифор Поликлета и Аполлон Бельведерский. Респираторный красивый тип представлен в античной скульптуре Венерой из Арля Марса Боргезе, и Венерой Анадиомеда. Красивый дигестивный тип — это Афродита Книдская, которая отличается от остальных Афродит своим широким и высоким тазом, узкими плечами, лицом с выраженной нижней челюстью, мясистыми большими губами при изящных других формах тела. Красивый церебральный тип представлен, прежде всего, скульптурами Юлия Цезаря и Клавдия (неизвестные мастера).

Концепция Сиго имела и других последователей и развивалась в разных направлениях, все дальше от социальных и психосоматических характеристик, в сторону анатомических и физиологических особенностей человеческого организма. Например, французским морфологом А. Тоориз и русским физиологом школы Бехтерева Н. А. Беловым (вначале научной деятельности академика). В настоящее время подобные идеи изжили себя полностью.

Методологический недостаток концепций, подобных концепции Сиго в том, что они крайне односторонни. Тип человека (как мы рассмотрели выше) — сложное психосоматическое понятие и не может определяться никакими «частностями» — анатомией, физиологией (а, по Сиго, не всей анатомией и физиологией, а тоже частью этих составляющих человеческий организм «механизмов» и структур — «аппаратов»), и даже расовыми и генетическими признаками. Только в совокупности всех «природных» свойств, предстает человек, как Habitus, что, в свою очередь, предполагает социальные основы. И это тоже мы попытались подробно продемонстрировать на примерах из области искусства.

Теперь вспомним об одном понятии, на которое мы обратили внимание во «Введении», цитируя Гегеля. А именно — идеосинкразии. Это слово не нужно путать, с аналогичным понятием — аллергии, которое имеет отношение сугубо к клинической медицине. (Аллергия — болезненное состояние организма, вызванное определенными объективными раздражителями — аллергенами, на которые человек реагирует избирательно). Идеосинкразия — реакция человека, как правило, негативная (хотя есть примеры и, положительных идеосинкразий), на различные события. Гегель, в выше приведенной цитате, говорит, «что некоторые люди чуют кошек на расстоянии» (здесь мы произвольно передаем его слова). «Кошка» — домашнее животное, поэтому вполне явление социальное. С ней у человека связан целый комплекс различных эмоций, представлений. От, вполне бытовых — ласковый, нежный, но эгоистичный зверек, до мифических. Так, многие народы почитают кошек, как святых, не только древние египтяне, которые хоронили кошек почти также торжественно, тщательно бальзамируя, как своих фараонов, но и турки, буряты и другие этносы. Смерть домашнего животного, как известно, для многих оборачивается тяжелой травмой. Кошка, собака, — «член семьи» в наше не простое время. Известно, что кошку или собаку включают в завещание. Для них построены лечебницы, «дома отдыха», «приюты», есть «скорые ветеринарные службы». Кошек и собак страхуют и т.д., и т. п. Поэтому, пример Гегеля весьма показателен для понимания неожиданных аспектов психосоматики человека, таких, как идеосинкразия. Последняя всегда является психосоматической реакцией человека. И, если при аллергии, человек на раздражитель реагирует каким-то одним органом или системой организма, то при идиосинкразии — всем своим существом. Такие состояния часто вызывают различные психосоматические заболевания — соматозы. Многие тяжелые телесные и душевные недуги человека, оказывающиеся соматозами, могут привести его к инвалидности. Соматозы бывает очень трудно отличить от органических заболеваний. Например, все хронические неспецифические воспаления различных органов и систем организма, и так называемые функциональные расстройства, суть соматозов (Подробнее читай в нашей книге — «Неврозоподобные состояния в общесоматической практике». Тбилиси. 1990 г.). Соматозы могут проявлять себя, например, как хронические пневмонии с астматическим компонентом, как ишемическая болезнь сердца с приступами стенокардии, как бесплодие у молодых женщин или импотенция у молодых мужчин. Как язвы различных органов, чаще всего желудка и кишечника, как колиты и гастриты. Соматозы могут обнаруживать себя и через один единственный симптом — боль, которая может локализоваться в любой части тела человека и не поддаваться никаким обезболивающим препаратам. Кстати, будучи социально обусловленными расстройствами функций человеческого организма, соматозы не лечатся традиционными лекарственными препаратами. Психотерапевтическое воздействие на пациентов с соматозами, тоже может оказаться неэффективным, если оно не подкреплено социальными действиями врача, способного радикально изменить ситуацию, в которой находится пациент. Вот почему, соматозы — прерогатива не клиницистов, а социальных медиков.

Соматозы, как ничто другое, обнаруживают социальные основы психосоматики, (или — биотипологии, или — морфологии, — что одно и то же!) человека. Ни одно животное не страдает соматозами. Это сродни такому, сугубо человеческому явлению, как смех. Даже «очеловеченные» нами домашние любимцы — собаки и кошки (которые так часто бывают «похожи» на своих хозяев телодвижениями) не могут просто улыбнуться и подмигнуть!

Итак, мы рассмотрели узловые моменты социальной сущности человека и попытались их проиллюстрировать. Конечно, на этом данная серьезная тема не заканчивается. Мы еще не раз будем к ней возвращаться, рассматривая другие вопросы психосоматики человека. В библиографии читатель найдет список рекомендуемой литературы по выше изложенной проблеме.

Глава 2. Задачи социальной медицины и психологии

Предмет и задачи социальной медицины и психологии как отрасли социологического знания.

Предметом социальной медицины и психологии является общественное здоровье. Сама категория «общественное здоровье» имеет, по крайней мере, два смысла (как и противоположная категория «общественная болезнь»): медицинский и нравственный. Социальная медицина занимается общественным здоровьем и болезнью только в первом смысле. Общественное здоровье имеет своих субъектов, то есть, «носителей» — конкретных живых людей, которые рассматриваются со всеми социальными атрибутами: положением в обществе, профессиональной занятостью, семейным положением, жизненной ценностно-смысловой ориентацией. Поэтому социальный медик, занимаясь здоровьем человека (как Пирогов в рассказе Куприна) активно «вмешивается» в его дела, становится партнером своего пациента, его «ангелом хранителем». Он отвечает не только за здоровье, но и за социальное благополучие своих подопечных. Социальный медик — непосредственный создатель социальной защиты населения. Общественные последствия любого заболевания тоже являются сферой приложения сил социального медика.

Когда мы говорим, что «носителями» общественного здоровья (предмета социальной медицины) являются конкретные люди, то имеем в виду также следующее. В каждом конкретном обществе (как показывает история цивилизованного человечества) всегда есть группы здоровых людей, являющихся носителями и распространителями тех или иных общественных (и клинических) болезней. Это тоже «часть» предмета социальной медицины. Социальная профилактика и превентивность — его аспекты.

Задачи социальной медицины — сохранение и защита общественного здоровья. В повседневности и в перспективе развития общества, при любых социально-экономических, политических, идеологических господствующих ценностях и установках и при любых социальных и природных катаклизмах.

Социальная медицина (и психология) и клиническая медицина: взаимосвязь и взаимоотношение.

Социальная и клиническая медицины имеют дело с людскими здоровьем и болезнями. Решают как бы одни задачи — в этом их общее. Но подходы к этим задачам и способы их решения здесь разные. Клиническая медицина — из какого бы принципа она не исходила (лечить больного или болезнь) — руководствуется проявлениями болезни, то есть, симптоматической и синдромологической картинами заболевания. Это хорошо понятно на примерах физических страданий, будь то терапевтические или хирургические болезни. Когда же дело касается психических расстройств и, прежде всего, так называемых «пограничных», то вроде бы врач должен принимать во внимание нечто отличное от симптомов и синдромов, а именно — переживания человека и особенности его характера и типа личности. Точно также в случаях, когда человек временно или постоянно потерял трудоспособность и вынужден изменить свой социальный статус. Страхи, надежды, тревоги, опасения, нужды и чаяния, вероятностные прогнозы, смысл или потеря смысла жизни, — вот что становится «объектом» для работы врача (психиатра или психотерапевта) Здесь же такое туманное понятие для клинической медицины, как социальная реабилитация пациента. Врач–клиницист в данных случаях как бы теряет почву под ногами и занимается не своим делом. Не случайно в пограничных клиниках на помощь ему вынуждены приходить медицинские психологи. Но как показывает практика, совместная работа врача и медицинского психолога с пациентами (будь то «пограничный» больной или терапевтический больной с пограничными расстройствами, а также психосоматический пациент) для процесса лечения и его результатов скорее мало что дает. Какой толк в тестировании больного с острой пневмонией, прикованного к больничной койке, единственного кормильца в семье, когда его переживания и так все налицо? Какой толк в знании особенностей характера и типов личности больного, который дает затяжное невротическое состояние потому, что не может найти работу, которая удовлетворяла бы его духовные и материальные запросы? Ни врач, ни психолог в своих подходах к больному и методах работы с ним не выходят за пределы больничной палаты. То есть в данных случаях, так или иначе работа с пациентами оказывается сведенной к симптомам и синдромам заболевания (желаемым результатом любой психотерапии является исчезновение именно симптомов и синдромов болезни и расчет на то, что социальные проблемы потом сами уладятся). Психиатр-психотерапевт и медицинский психолог могут помочь своему пациенту кроме лечения еще и в создании психологической защиты, от будущих психотравм и в надежде, что она ему поможет в решении жизненных проблем. Там, где кончаются возможности клинициста (ограниченного пределами больничной палаты),там начинается работа социального медика.

Социальная медицина и психология в структуре социологического знания о человеке.

Здесь прежде всего речь должна идти о ближайших к медицине отраслях научного знания, современные достижения в которых социально значимы для здоровья населения (в нашей стране, за рубежом) и могут иметь серьезные общественные последствия в будущем. Это старые, как божий свет, социально -биологическая проблема, социально-психологическая проблема, психосоматическая проблема, проблемы пенитенциарной социологии и эвропатологии (термин И.Б.Галанта). Все эти проблемы мы будем рассматривать в соответствующих главах, а здесь лишь только их обозначим как аспекты социологического знания о человеке.

Социально-биологическая проблема — это поиски ответа на «проклятый» вопрос, чего в человеке больше: божественного или звериного? В настоящее время этот вопрос чрезвычайно актуален по многим параметрам. Или, научным языком, что доминирует — социальное или биологическое? В настоящее время это уже вопрос не академический и тем более не идеологический (как в недавнем прошлом нашей страны), если принять во внимание хотя бы такие достижения в современной биологии, как пересадка органов свиньи человеку или клонирование человека…

Социально-психологическая проблема на современном этапе развития выражается в следующем вопросе. Существует ли в сознании (субъективной реальности) способность генетически передавать социально приобретенный опыт? Или личность, со всеми своими характерологическими, интеллектуальными и нравственными особенностями, является всего лишь совокупностью общественных отношений? Напомним, что восходит она к древнему вопросу, является ли сознание новорожденного tabula rasa — чистой доской. (Это выражение ввел еще Аристотель, известность получило в работах Д. Локка) Понятно, что от того или иного решения этой проблемы зависит и подход к человеку, и общественному здоровью в социальной медицине.

Проблемы пенитенциарной социологии (понятие ввел и разрабатывал Юрий Алексеевич Алферов в начале 90-х г. Прошлого века), близкие к социальной медицине, это — «врожденный преступник», «врожденная жертва» (человек, в силу своих определенных врожденных качеств (Habitus) обречен создавать по ходу своей жизнедеятельности криминальные ситуации, в которых непременно оказывается жертвой). А раз «врожденные» то подлежат ли они перевоспитанию, психо-ортопедической коррекции (термин В.Е.Рожнова) или лечению? «Назад, к Ломброзо!» — так выглядят эти проблемы на современном этапе. Социальная медицина здесь, как нетрудно увидеть, имеет свой непосредственный интерес.

Имя Цезаре Ломброзо возникает и при рассмотрении проблемы гения и болезни (в том числе и помешательства). Это — прямо из области социальной медицины. Термин эвропатология (от «эврика!») веден в обиход в начале 30-ых годов этого века, когда весь цивилизованный мир проявлял чрезвычайный интерес к патографиям и патобиографиям выдающихся людей всех времен и народов. Были международные симпозиумы по этим вопросам и выпущены в свет объёмистые научные труды. В нашей стране с 1925 по 1936 гг. выходил полулегально журнал «Клинический Архив гениальности и одаренности (Эвропатология)», бессменными редакторами и авторами которого были два выдающихся отечественных психиатра Г.И.Сегалин и И. Б. Галант (По последним исследованиям Г. И. Сегалин был только ширмой для И.Б.Галанта — Е.С., Е.Ч.). Этот журнал может и сейчас быть полезным пособием по социальной медицине. «Гений и безумие», «Гений и злодейство», — разве это не актуальные и для нашего времени проблемы социальной медицины? Ибо жизнедеятельность и творчество каждого гения чревато большими социальными потрясениями. Не случайно один из героев Достоевского заявляет: «Всякого гения нужно задавить в зародыше!».

Итак, мы обозначили все основные моменты, необходимые для введения в курс социальной медицины. И можем перейти к подробному их исследованию и изложению.

Глава 3. К истокам социальной медицины и психологии: становление основных понятий

Египет времен фараона Эхнатона

Хорошо известно, что Эхнатон (1419 — 1400 гг. до н.э.) был великим реформатором не только в областях религии (первый в мировой истории он пытался ввести единобожие), письменности, но и медицины. Он беспощадно боролся с мракобесием, жестоко преследовал колдунов, знахарей, магов, за то, что они занимались лечением. Эхнатон возвысил врачей (эта профессия в древнем Египте передавалась по наследству) до уровня жрецов, то есть второго после фараонов. Напомним, что международный медицинский знак — змея, обвивающая кубок, появился при реформах Эхнатона, как свидетельство равенства царя (имеющего змею в своей короне) и врача для общества. Развалины Ком-Омбо и Луксора хранят рецепты приготовления лекарств, планы хирургических операций и симптоматику различных телесных и душевных недугов, которые во многом не устарели и сейчас. По сути дела, врач при Эхнатоне приобрел огромную социальную значимость, ибо отвечал за судьбы и здоровье сограждан. Общественное здоровье при Эхнатоне стало важнейшей государственной ценностью. Сформировались понятия «здоровье» и «болезнь», лишенные всякого мистического смысла.

До реформ Эхнатона древние египтяне собственно не имели представлений ни о здоровье, ни о болезнях, ни о страданиях. Конечно же, что они при всем при том и болели, и страдали, и получали увечья и знали, что вредно, а что полезно для их организма. Просто все это осмысливалось совсем в иных категориях. Основные источники о древнеегипетской культуре и цивилизации (кроме пирамид и храмов) — «Тексты пирамид», заупокойные ритуалы царей, вырезанные на стенах внутренних помещений пирамид, «тексты саркофагов», сохранившиеся на саркофагах, и «Книга мертвых» — опять же сборники заупокойных текстов. Из них можно почерпнуть сведения, как представляли себе древние египтяне все то, что потом (со времен эхнатоновских реформ) стали называть «здоровьем» и «болезнями». Даже само понятие «боль» возникло при Эхнатоне. Так вот, боль, болезнь, травма, уносящая трудоспособность, душевное страдание и т.п., — все это были ступени в царство Осириса.

Поэтому только служители культа подземного бога могли помочь человеку в преодолении недугов, то есть замедлить его движение по ступеням смерти. Или, путем колдовских чар и заклинаний, остановить человека на той или иной ступени. Даже профессиональные врачи (профессия врача сложилась в древнем Египте и соседних к нему государствах около 30 тысяч лет!) вынуждены были овладевать и смежным ремеслом колдуна или мага, ибо в противном случае им просто бы не доверяли. До Эхнатона врачевание было колдовское дело.

Конечно же, социальные функции врача и колдуна были поделены и в доэхнатоновское время. Но те и другие, врачи и колдуны занимались конкретными людьми и их здоровьем и болезнями. Общественным здоровьем занимались жрецы — первые «социальные медики» в истории человечества. Они всегда имели дело с массами людскими, умело ими манипулируя. Эхнатон лишил их такой общественной значимости. Социальные функции радетелей человеческого здоровья (как общественного так индивидуального) он отдал врачам. Кстати, жрецов он лишил и возможности манипулирования общественным сознанием через веру, запретив поклонение всем богам и божкам и, прежде всего, богу колдунов и магов Осирису (жрецам он запретил поклонятся Амону). Он, разрушив храмы Амона и Осириса, он построил храм Солнцу — Ахетатон (ныне развалины Телль-эль-Амарны). Свои реформы он воспел в собственно сочиненных «Молитвах Солнцу» и «Книгах Дуаты».

Врачи древнего Египта отлично знали анатомию человека и клинику многих заболеваний. Он различали врожденные и приобретенные болезни. Так, в Каирском музее есть каменный колосс фараона Рамсеса II. Скульптура отображает болезнь вен левой голени фараона и следы хирургических вмешательств, что подтвердилось при изучении его мумии. Там же стоит и колосс самого Эхнатона — мужчины с женскими животом и бедрами. В Египте и в наши дни можно на каждом углу купить каменную голову Эхнатона — огромный череп за счет непомерно больших теменных костей. Так медики отблагодарили своего покровителя, донеся до потомков особенности его болезни (череп «штеттинского ткача» и атрофию яичек), имеющей, как показала история правления этого фараона, большие социальные последствия.

Во времена смуты после смерти фараона все вернулось на круги своя. Врачи, последователи Эхнатона, подверглись гонениям и в своей деятельности должны были вновь подчиняться жрецам-служителям колдовских храмов Тота, Сохмета, Исиды, Имхотепа (это боги из окружения Осириса, покровительствующие врачам-магам).

Аменхотеп IV — десятый фараон XVIII династии был сыном Аменхотепа III и царицы Тии взошел на престол в 1419 году до н. э. Сведений о его жизни до начала царствования практически не сохранилось, что дает некоторым исследователям основания полагать, что детство и юность фараона прошли за пределами Египта. Правление Аменхотепа IV было периодом наивысшего расцвета Египта со времен строительства пирамид. Завоевания фараонов XVIII династии сделали его могущественной державой, влияние которой распространялось далеко за ее пределами.

Аменхотеп IV вошел в историю благодаря осуществленной им грандиозной реформе, затронувшей практически все сферы жизни Древнего Египта. Он был первым фараоном, перешедшим от традиционного политеизма к почитанию единого бога — Атона.

Необходимо заметить, что культ солнечного бога Атона (Йота) существовал уже при отце Аменхотепа и обозначал видимый диск солнца. Наряду с ним египтяне поклонялись еще нескольким тысячам богов и богинь, некоторые из них были известны по всей стране, другие — только в отдельных областях, эти боги вполне мирно сосуществовали, так как были тем или иным образом связаны с верховным богом Ра. Исследователи полагают, что в начале правления Аменхотепа новый бог также являлся одним из многих, и поклонение ему было отражением личных взглядов фараона и его семьи.

Основными отличиями Атона от всех прежних божеств Египта являются отсутствие его связи с Ра и совершенно нетипичное представление о нем самого фараона. Все боги Египта изображались человекоподобными или звероподобными, Атона же изображали в виде солнечного диска с лучами, каждый из которых оканчивался символом жизни, однако сам Аменхотеп подчеркивал, что диск не является самим богом. По мнению фараона истинного бога нельзя видеть.

Уже позднее Аменхотеп IV провозглашает Атона единственным богом. В это же время остальные божества древнего Египта во главе с властвовавшим в Фивах Амоном, очевидно особенно ненавидимым фараоном, подвергаются жесточайшим гонениям. Их имена стираются со стен храмов и гробниц, при этом Аменхотеп IV не щадит даже усыпальницы собственного отца: его имя, включавшее в себя Амона, изглаживается везде, где оно высечено в камне, что по представлениям Египтян закрывало умершему дорогу к блаженству в стране мертвых. По всей стране уничтожаются статуи богов, их жрецы лишаются своих владений и влияния в стране. Запрещено даже употребление слова «бог» (нут), так как оно предполагало множественное число, вместо него теперь повсеместно употребляется «Атон». Молодой фараон берет все обязанности верховного жреца солнечного бога на себя. Он сам становится идеологом новой религии. Он принимает новое имя Эхнатон (Полезный Атону) и строит для своего бога новую столицу — Ахетатон (Горизонт Атона). Город просуществовал недолго, и после смерти его создателя быстро обезлюдел.

Следует подчеркнуть еще один интересный аспект новой религии: культ земной жизни, введенный Эхнатоном и полное отрицание жизни загробной. Общеизвестно, что до реформы каждый египтянин начинал готовить себя к смерти практически с рождения. О жизни страны мы так же узнаем в основном из источников связанных со смертью и погребением («Книга мертвых», «Тексты пирамид», росписи на стенах усыпальниц). Кроме того вся жизнь страны была пронизана магией, мистикой, «общение» с потусторонними силами было неотъемлемой частью повседневной жизни ее обитателей. Своей реформой Эхнатон существенно упростил ее, исключив все магические ритуалы, столь привычные для египтян, воспитанных в эпоху многобожия, в результате люди оказались дезориентированы.

Рассмотрим причины столь радикальной реформы Эхнатона. Прежде всего многие исследователи называют его конфликт со жречеством. Действительно, науке известны доказательства того, что еще отец и дед Аменхотепа вступали в противоречия со жрецами Амона. Власть жрецов в Древнем Египте была очень велика, они являлись серьезной политической силой, способной влиять на фараонов. Вероятно, причиной перехода к единобожию было желание ограничить эту власть.

Существует еще одна интересная гипотеза, согласно которой. реформа Эхнатона выражала настроения широких масс, на которые, вероятно, повлияли какие-то бедствия, с которыми старые боги не справились.

Однако современная наука не обладает достаточными доказательствами какой-либо из версий.

Как уже говорилось, религиозная реформа оказала влияние на все сферы жизни страны. Она коренным образом изменила расстановку политических сил, сделав фараона (а не верховного жреца) главным духовным лицом страны. Культ загробной жизни был забыт, как и многие магические ритуалы, что не могло не изменить жизнь простых египтян.

Теперь рассмотрим другие последствия реформы, о которых еще не упоминалось.

В новой столице Аменхотепа, которую он строит для своего бога, зарождается и новый стиль искусства, отличающийся от традиционного своей реалистичностью. Фараон изображается теперь в кругу жены и детей среди простых интимных радостей семейной жизни. Его позы непринужденны, они существенно отличаются от тех, которых требует традиционное изображение.

Заметим, что Эхнатон запретил не только поклонение многочисленным богам, но и их изображение, в том числе и в письменности. Запрет привел к появлению нового вида письменности — звуковой. Впервые в истории знак отделился от его значения. Идею, возникшую в Египте, распространили по всему миру финикийцы. Финикийское письмо — предок арамейского, квадратного и греческого письма быстро вытеснило как египетские иероглифы, так и ханаанское письмо, и линейное письмо минойцев-критян, находящееся в развитии. Все это можно считать глобальным переворотом в культуре всего человечества.

Однако с точки зрения медицины для нас важны другие последствия перехода к единобожию.

Маги и колдуны Египта, хотя и считались жрецами Амона и других богов, на самом деле покланялись Асирису — богу смерти и владыке подземного мира, что было не удивительно при столь развитом культе загробной жизни. Интересно, что они никогда не выполняли функций врачей, занимались они не целительством, а лишь подготовкой человека к смерти, то есть исполнением обрядов, помогающих усопшему преодолеть все трудности на пути к загробному миру и начать в нем счастливую жизнь. Лечением болезней занимались служители храмов Тота, Сохмета, Исиды и Имхотепа.

Однако, как уже не раз упоминалось, фараон реформатор подвергал магов и колдунов жесточайшим преследованиям. При нем врачом мог считаться лишь тот, кто мог производить сложные операции, принимать тяжелые роды и лечить лекарствами. При Аменхотепе зародилась такая отрасль науки как фармацевтика. Итак, значение преобразований Эхнатона для медицины трудно переоценить. Во время его правления медицина в Египте была отделена от магии, были отвергнуты все «сверхъестественные» методы исцеления.

Реформа Эхнатона была настолько радикальна и глубока, что почти не вызывает сомнений утверждение о том, что она являлась плодом длительных философских размышлений одаренного мыслителя и теолога. Образ мыслей, необходимый для разработки таких преобразований, был не свойственен большинству египтян, воспитанных в духе почитания вековых традиций.

Однако некоторые исследователи считают, что Эхнатон не мог осуществить эту реформу самостоятельно. Они ставят под сомнение его умственные и физические способности, безусловно необходимые для такого решительного шага. Дело в том, что Эхнатон, возможно, страдал двумя врожденными болезнями: черепа, называемой «череп штеттинского ткача», из-за которой он не мог поднять голову и посмотреть вверх, и желез внутренней секреции, в результате которой были недоразвиты яички, возможно, поэтому фараон обладал широкими бедрами.

Такие больные обычно замкнуты, обладают мрачным характером, одержимы страхом смерти и неспособны к напряженному умственному труду, нередко они бывают слабоумны. Кроме того Эхнатон, скорее всего, не мог иметь детей, однако различные памятники искусства свидетельствуют о том, что у фараона было шесть дочерей и сын Тутанхамон.

В таком случае стает вопрос о том, кто влиял на Аменхотепа и фактически являлся автором реформы. Среди возможных кандидатов на эту роль, прежде всего, следует назвать его супругу и родную сестру Нефертити. Действительно, она занимала необычайно высокое положение. Еще ни один царь не возводил свою царицу на такую высоту. Она повсюду появляется рядом с фараоном и многократно изображается вместе с ним. Однако нет никаких доказательств того, что Нефертити имела влияние на своего супруга. Юрий Яковлевич Перепелкин утверждает, что в руках царицы не было никакой реальной власти, а необыкновенное положение, до которого возвысил ее Эхнатон, являлось лишь доказательством его любви к царице.

Вообще было бы логичнее представить себе истинным правителем Египта не женщину, пусть даже самую одаренную, а мужчину.

Этим мужчиной мог быть Семнехкар, любимец фараона и его зять, воцарившийся после Аменхотепа. Возможно, Семнекхар отец детей самого Эхнатона. Некоторые исследователи видят в нем Моисея, бежавшего из Египта после смерти фараона. Зигмунд Фрейд, предполагал, что он мог жить при дворе Эхнатона. Многие исследователи считают, что к концу царствования фараона Семнекхар стал его соправителем, вторым фараоном. Однако Юрий Яковлевич Перепелкин считает такое мнение ошибочным, он полагает, что надписи на памятниках, изображающих двух фараонов: старшего — Аменхотепа и неизвестного младшего носят следы позднейшей переделки.

Перепелкин выдвигает интересную гипотезу о том, что вторым фараоном, а следовательно и возможным автором реформы мог быть вовсе не Семнехкар, а побочная жена Эхнатона Кейе. Фараон возвел свою возлюбленную еще выше царицы Нефертити, даровав ей мужской венец и сделав не просто лицом, принимающим участие в официальных церемониях, но и правителем, в руках которого была сосредоточена реальная власть. Кейе, однако, пробыла фараоном не долго, еще при жизни Эхнатона она, по неизвестным причинам попала в опалу. Все ее дворец и усадьба были отобраны и переданы дочерям фараона, а имя сглажено.

Эхнатон умер на семнадцатом году своего царствования. После его смерти солнцепоклонничество было мгновенно забыто. Египет вернулся к почитанию прежних богов. Поначалу воцарившийся Семнхкар поддерживал традиции единобожия и стремился подчеркнуть свою связь с умершим фараоном, (теперь отождествленным с Асирисом, которого когда-то запретил упоминать, возможно, боясь смерти и желая забыть о ней). Однако Перепелкин считает, что это было лишь данью умонастроениям монотеистически настроенных кругов общества или пережитком прежних традиций.

Самого Эхнатона впоследствии объявили еретиком, а имя его было стерто отовсюду, где упоминалось.

В результате исследования приходим к следующим выводам: Аменхотеп — первый фараон и первый правитель в мировой истории, перешедший к единобожию и сделавший его государственной религией.

Предпосылки преобразований, осуществленных Амнхотепом, были заложены еще в эпоху правления его отца и деда, которые нередко конфликтовали со жрецами, имевшими слишком большую власть.

Реформа Аменхотепа оказала огромное влияние на культуру, искусство, и медицину, в которой это влияние проявилось в отделении медицины от магии и развитие фармацевтики. Значение преобразований для последующего развития всего человечества трудно переоценить.

Сам Аменхотеп не мог быть автором такой реформы, и вряд ли был вообще способен управлять страной. Фактическими правителями, разработавшими идею преобразований, могли оказаться Нефертити — супруга фараона, Кейе — его побочная жена или Семнехкар — его фаворит и, возможно, отец его детей, однако современная наука не может с уверенностью подтвердить или опровергнуть ни одну из них.

После смерти фараона страна вернулась к прежней религии, а сам он был назван еретиком.

Значение реформы для последующего развития всего человечества трудно переоценить.

Должно было пройти почти тысяча лет, чтобы в соседней с Египтом Греции родился человек, поднявший медицину из положения культовой служительницы до уровня важнейшей государственной дисциплины.

Гиппократ и его время

Спартанский опыт решения проблем общественного здоровья.

Любой современный врач знает о Гиппократе (460—370 гг. до н.э.), хотя бы четыре вещи: 1. Клятву Гиппократа, 2. Маску Гиппократа (выражение лица при сердечно-легочной недостаточности), 3. Шапку Гиппократа (повязку, которая накладывается на голову при травмах черепа), 4. Темпераменты Гиппократа (сангвиник, холерик, флегматик и меланхолик.). Гиппократ поклонялся одному Богу — Асклепию (римский Эскулап). Это от него пошло называть врачей «асклепииды» (эскулапы). Жил Гиппократ в интересное время, во многом напоминающее наше. Ему было 30 лет, когда началась Пелопонесская война, в которой победила Спарта. Самый активный период деятельности Гиппократа совпадает с расцветом Лакедемона. Гиппократ умирает в возрасте 90 лет, и вслед за ним уходит в небытие величие Спарты, после её поражения в войне с Фивами. Он никогда не был в Спарте. Но именно государственный опыт Лакедемона, особенно, что касалось общественного здоровья, двусмысленного положения врача в Спарте -и великого, и опасного одновременно, тщательно изучался Гиппократом… Он имел оппонентов как бы с двух противоположных сторон: оттуда, из древнего Египта, где врачи оставались, по сути дела, служителями культа Осириса, бога смерти. И со стороны могущественной и здоровой Спарты, где болезни, как и уродства, считались самым постыдным делом. Остановимся и мы на спартанском опыте оздоровления государства и народа несколько подробнее.

Врачи в Спарте еще со времен ее основателя Ликурга были самой почитаемой кастой. Они относились к эфорам, в худшем случае к герусиям, то есть, к высшим государственным чиновникам. Сначала совет герусиев принимал решение — оставлять в живых того или иного больного, новорожденного, его родителей (когда рождался слабый или недоношенный ребенок) или старика, или «помогать» им умереть: смерть всегда предпочиталась в Спарте болезни и немощи. Известно, что всех неполноценных спартанцы сбрасывали со скалы. Это решение герусиев утверждали эфоры — последняя инстанция, выше самих царей. Социальное положение при этом не принималось во внимание: со скалы мог быть сброшен как последний, заболевший илот, так и оказавшийся нездоровым царь. Забегая вперед, скажем: эвтаназия (о которой так горячо спорят во всех развитых странах в наше время — оттуда, из Спарты!)

Гиппократ, провозгласивший, что Асклепий сильнее смерти, ответил тем самым своим оппонентам из древнего прошлого (кстати, от Гиппократа пошло: врач должен бороться за жизнь пациента до последнего, фактически, до явных признаков биологической смерти — трупных пятен). Он отверг с негодованием само понятие «несовместимые с жизнью повреждения» (болезни) и тем самым резко отмежевался от спартанских врачей. От опыта спартанских врачей он заимствовал пропаганду здорового образа жизни и требовал соблюдения всех правил здорового образа жизни (умеренность в еде и половой жизни, ежедневные физические упражнения, ежедневные умственные нагрузки, воздержание от употребления алкоголя и наркотизирующих веществ, веселые еженедельные танцы и др.) В своей жизни он строго следовал этим принципам, а к врачам, их не соблюдавшим, обращался так: «Ты врачевать собрался род людской, а сам покрыт вонючею паршой!» Апологет Гиппократа Асклепиад, родившийся через два поколения, пытался смягчить спартанскую суровость некоторых медико-социальных взглядов своего учителя. К гиппократовским заповедям он добавил: «лечить надежно, скоро и приятно». Но это почему-то не вошло в клятву врачей всех времен и народов, живших после Гиппократа (его авторство этой клятвы многими оспаривается).

В год смерти Гиппократа родился Теофраст — друг, последователь, постоянный схолярх Ликея Аристотеля, прославившийся как крупнейший представитель перипатетической школы. Нам он здесь интересен тем, что разработал 30 характерологических типов (на основании гиппократовских темпераментов и представлений об этосе человека). Напомним, что «этос» (по гречески — обычай, нрав, характер) — совокупность стабильных (врожденных) черт индивидуального характера. Еще древние греки понимали, что «характер — это судьба человека». Все «характеры», описанные Теофрастом, присущи людям, с отклоняющимся от нормы поведением. Таким образом, он впервые поднял очень важную и для современной социальной медицины проблему девиантного и деликвентного поведения. У Теофраста потом было много подражателей. Именно «Нравственные характеры» принесли ему всемирную славу. Даже Аристотель не остался равнодушным к тому, что сделал его ученик и друг. Опираясь на понятие «этос», он создал совершенно новую отрасль философского знания — этику.

Правление халифов: Ибн Сина (Авиценна)

История цивилизованного человечества не знает другой формы правления, при которой так высоки были бы социальная значимость и положение врача в обществе, как при халифате. Халифат установлен был и в некоторых странах Западной Европы в результате арабских завоеваний в 7—9 веках. Просуществовал он до 1924 года, когда был свергнут в последней стране Турции. Ибн Сина (Авиценна для Запада) жил и творил при халифате, был придворным лекарем и визиром при нескольких халифах. Он родился в 980 году близ Бухары, умер в 1037 году. Много путешествовал по всему миру, от Китая, Японии и Индии, до Англии и Испании. Главным его интересом и занятием всей жизни была, конечно, медицина, хотя он был и выдающимся математиком, и физиком, и философом, и литератором, и государственным деятелем. Основной его труд — Энциклопедию — он назвал книгой исцеления, хотя в ней нет ни одного раздела по медицине (она включает следующие разделы: 1. Логика. 2. Физика.3. Математика. 4. Метафизика). А вот обобщение своей врачебной практики и опыта медиков стран, где он бывал, Ибн Сина включил в «Канон врачебной науки», создав первую в истории медицинскую энциклопедию, которая сразу стала пользоваться огромной популярностью во всем цивилизованном мире. «Медицинская энциклопедия» Авиценны переводилась на латинский язык 30 раз. На русский язык она впервые была переведена в 1954—1960 гг.

Нельзя понять разделы «Медицинской энциклопедии» Авиценны без «Нравственных характеров» Теофраста и «Этики» Аристотеля (о них написано в предыдущей главке). Именно в них базируются все социально- медицинские воззрения Ибн Сины. Он ввел в научный и врачебный обиход представления о медицинской этики и деонтологии (от греческого — деос, то есть, долг), важнейших составных частях социальной медицины.

Врачи задолго, до Ибн Сины добились самого высокого положения при дворе халифов. Они отвечали не только за здоровье нации и самих халифов, но решали множество социально значимых задач. Любой военный поход планировался и под эгидой врачей. Они должны были внести в военный план как минимум следующие разделы:

1. Физическое и нравственное состояние войска.

2. Гигиена воинов и живности (лошадей, верблюдов, коров, птицы т.д.). 3. Половое (сексуальное) обеспечение воинов.

4. Рацион войска.

5. Медицинское обеспечение раненым.

6. Профилактика эпидемий среди воинов.

7. Природно-климатические условия местности, куда отправляется войско. 8. Санитарно-эпидемологическое состояние населения, которое завоёвывалось.

9. Последствия (природные, эпидемиологические, социальные, медицинские) военных действий и др. Кстати, (9 пункту особое значение придавал и Наполеон, написав соответствующий раздел в своей «Военной тактике и политике»).

Таким образом, врачи времен халифов, порой решали судьбы стран и народов, запретив по тем или иным медицинским показаниям идти в поход. Но они управляли судьбами и отдельных людей — от халифов до простых смертных: кому, когда и на ком жениться? Что следует делать, а от чего нужно воздержаться во имя здоровья (которое было в халифате было, как и у спартанцев, важнейшей государственной ценностью).

Но врачи времен халифов были и нравственными судиями. Нравственная чистота и жизнь по совести — считались непременными атрибутами здорового образа жизни. Ибн Сина впервые одел медицинских работников в белые халаты, в одежду, которую разрешалось носить только самим халифам! «Белый халат» — символ чистоты и незапятнанности (кстати, слово «халат» от слова «халиф»), стал знаком медицинского работника. Итак, мы заканчиваем исторический ракурс социальной медицины разбором указанных периодов. Почему? Ведь, медицина не стояла на месте и, естественно, развивалась вместе с цивилизацией и культурой. Были средние века. Была эпоха Возрождения. Можно перечислить много славных имен из истории медицины, сыгравших значительные роли и в становлении институтов социальной медицины. В том числе и наших, отечественных… Мы остановились на этих этапах потому, что все основные понятия, которыми оперирует и ныне медицина (жизнь, смерть, умирание, боль, болезнь, инвалид, врожденный, приобретенный, страдание, переживание, лечение, лекарство, операция и т.д., и т.п.) и все основные медицинские каноны (как, чисто профессиональные, так и этико-деонтологические), были заложены и сформировались в эти времена. И только в наше время, прямо на наших глазах, они радикально меняются. Благодаря достижениям научно-технического прогресса (назовем здесь лишь клонирование и производство искусственных органов) фундаментальные представления всех времен и народов о жизни и смерти оказываются устаревшими… И многое другое, очевидное и понятное для врачей, катастрофически теряет свой смысл…

Итак, самое счастливое время для деятельности врачей и развития медицины в истории человечества было на Востоке при правлении халифов. Именно тогда врачи надели белый халат и белую шапочку — одежду халифа. Только больной халиф, и никакой другой правитель во всю историю человечества не уступал своего трона всегда, когда заболевал. Уступал он свой трон лечащему врачу. Врач становился халифом-на-час. Никогда в истории человечества здоровье, человека и общества ни было действительно высшей ценностью и высшим благом, как при правлении халифов. Этого же время дало человечеству мудрейшего из мудрых, искуснейшего из искусных лекарей — Авиценну. Гиганта Проторенессанса.

Более тысячи лет назад, в сентябре девятьсот восьмидесятого года, накануне самого большого праздника — Михраджана, в Бухаре родился удивительный человек. Имя этого человека — Абу Али Хусайн ибн-Абдаллах ибн-Хасан ибн-Али ибн-Сина. В Средней Азии рассказывают и поют о нем легенды. Мусульманские библиотеки бережно сохраняют его рукописи, и немногим людям разрешено прикасаться к ним. О многих же книгах известно только из истории, ибо через сто лет после смерти Ибн Сины фанатики из Багдада на главной площади сожгли многие его труды. А еще через столетие автор «Канона» стал широко известен на Западе. Его труды переводились с арабского на другие языки и расходились во множестве рукописей. После изобретения книгопечатания в XV веке, в числе первых изданий, сразу же после Библии, были напечатаны пять томов «Канона врачебной науки» Авиценны, так в Европе называют этого поистине Мудрого Человека. С рождения маленький Хусайн отличался от других детей. Он рос любознательным и непоседливым ребенком. Однажды он держал в руке глиняную игрушку и неожиданно ее уронил. Игрушка, конечно, разбилась. И тогда маленький Хусайн сказал первое слово: «Почему»? С тех пор это слово он повторял много раз в день. Каково же было удивление гостей, когда этот ребенок вдруг заговорил стихами. Самыми настоящими стихами. Дядя, рассказывая о каком-то своем знакомом, решил процитировать строки из Рудаки. «Тех, кто жизнь прожив, от жизни не научится уму», — сказал он и вдруг забыл следующую строку. Всегда знал, а тут забыл. Он даже пальцами хрустнул от нетерпения. И вдруг маленький Хусайн продолжил: «Никакой учитель в мире не научит ничему». «Да-да, именно так у великого Рудаки», — сказал дядя, а потом вдруг уставился на мальчика в немом изумлении. И ночью дядя не мог заснуть. Ворочался, поражался и охал, возвращаясь в мыслях к удивительному ребенку, которого родила племянница Ситора.

С раннего детства Хусайн учил Коран, ведь каждый мусульманин должен знать эту главную книгу. Учитель мальчика был очень строг и на все вопросы Хусайна: «Откуда на небе звезды?», «Почему умирают люди?», отвечал: «Учи Коран, там на все есть ответы». И Абу Али учил его с огромным старанием. Про Хусайна рассказывают такую легенду. Еще в раннем детстве благодаря своей чуткости он мог «разделить волосок на сорок частей». Все ученики удивлялись его способностям. Однажды они решили испытать его: пришли в школу раньше Хусайна и подложили под коврик, на котором всегда он сидел, листок бумаги. Начались занятия. Все ученики следили за поведением мальчика. Хусайн вел себя странно. Он то поднимал голову к потолку, то опускал ее вниз. Потом удивленно сказал: «Не знаю, или потолок в нашей школе немного опустился, или чуть-чуть поднялся пол, но только высота стены изменилась». Через несколько месяцев обучения Хусайн сказал учителю: «Я выучил весь Коран, теперь я могу задавать вопросы?» — Зачем ты так нехорошо обманываешь меня, — обиделся учитель. — Коран учат долгие годы, и то редкие мусульмане знают его наизусть. Им дают почетное звание — хафиз. — Значит, я хафиз, — сказал Хусайн — потому что я выучил все до последней главы. Хусайн рассказывал все. Так не знал Коран даже сам учитель — важный хатиб Убайд.

— А теперь, — спросил Хусайн, — я могу задать тебе свои вопросы? — Я не знаю, — ответил учитель растерянно. — Вот что, я скажу твоему отцу, чтобы он больше не приводил тебя. Ты, в самом деле, хафиз. Когда-то в своем детстве я задал учителю такие же вопросы. Он больно выпорол меня. С тех пор я понял, что все ответы лежат в Коране, и перестал спрашивать других и себя. Если же ты не найдешь в Коране ответы, тебе будет плохо жить. Трудно и плохо. Так сказал старый Убайд. С тех пор Хусайн не ходил в мактаб изучать Коран.

Одновременно Ибн Сина ходил к другому учителю. Он обучал его адабу (грамматике, стилистике и поэтике). Кроме того, он изучал арифметику и алгебру, а потом под руководством своего домашнего учителя Абу Абдаллаха ан-Натили начал изучать логику, Евклидову геометрию и «Альмагест» Птолемея. Однако скоро Натили вынужден был признать, что исчерпал свой учебный материал и уже не в состоянии удовлетворить познавательный интерес мальчика.

Дальше Ибн Сина самостоятельно продолжал свое учение. Он с увлечением занялся изучением естественных наук, и, прежде всего, медицины.

«Зачем живет человек? — думал ночами Хусайн. Для чего живу я сам? Главная жизнь моя будет в загробном мире — так учат богословы. Значит, сейчас я живу неглавной жизнью?» В это он не хотел и не мог поверить. «Сейчас я живу неглавной жизнью». От этой мысли болело сердце, оно не соглашалось с этой мыслью. «А если бы человек жил на земле столько, сколько хотел… Я хочу жить долго». И вдруг Хусайн поразился простой мысли: «Для этого же и существует медицина! Как я раньше не догадался об этом! — думал он. — Медицина нужна для того, чтобы продлить жизнь человеку на земле. А может быть, кто-то захочет жить вечно. Может быть, уже есть такие лекарства, которые делают людей вечными? Надо больше читать книг». С этими мыслями он ложился спать и ходил по улицам, он улыбался этим мыслям. «Я развяжу узел смерти! — думал Хусайн. — Для этого стоит жить. Главным моим делом станет медицина. Я сделаю людей долгими жителями. Вот для чего я буду жить». Теперь Хусайн постоянно читал медицинские книги и одновременно он занимался врачебной практикой — бесплатно лечил больных.

В возрасте 17 лет Ибн Сина, как врач, пользовался в Бухаре такой славой, что был приглашен ко двору Нуха ибн Мансура, который долгое время болел, и лечившие его придворные врачи ничем не могли ему помочь. Ибн Сине удалось в короткий срок вылечить правителя, и в благодарность за это молодой ученый попросил разрешения пользоваться дворцовой библиотекой, которая была одной из лучших и богатейших библиотек на всем Ближнем Востоке, и стал придворным врачом. В результате работы в этой библиотеке Ибн Сина расширил свои научные познания до грандиозных масштабов. Основательно усвоив логику, естествознание, медицину и другие науки, он перешел к метафизике, считавшейся тогда одним из основных разделов философии. И еще он начал писать стихи. Первые стихи Хусайн сочинял для забавы. Это было интересно — будничные слова вдруг становились то торжественно-величественными, то печальными. Постепенно все больше чувства и мысли было в его стихах. Их уже знали многие в Бухаре, передавали друг другу.

Возвысить душу знаньями стремись,

она вместит их словно звезды высь.

Душа светильник, чей огонь познанье,

Аллаха мудрость — масло для него.

Погас светильник — это знак того,

что кончилось твое существованье.

Ты к дружбе с каждым встречным не стремись

и тайн не доверяй кому попало,

Гони лжеца, пройдохи сторонись,

иначе повредишь себе немало.

И воле подлеца не покорись,

не превышай дозволенного меры,

А запятнаешь честь, как не винись,

как слез не лей — слезам не будет веры.

В Бухаре наступали смутные времена. Разбойники сожгли библиотеку эмира…

Однажды в дом Ибн Сины пришел знатный гость и попросил составить для него книгу, в которой было бы рассказано обо всех знаниях. После долгих уговоров Хусайн согласился. Все-таки это был заработок. Он писал днем и ночью. И написал довольно быстро. Получилась толстая книга. В ней было рассказано обо всех науках, кроме математических. Книга так и называлась «Собранное».

Хусайн еще не успел окончить первую книгу, как пришел другой заказ, написать книгу по этике. Называлась книга эта «Книга благодеяния и греха». Ибн Сина работал с большой самоотдачей и интересом. Но обстановка в Бухаре и смерть отца побудили его покинуть родной город и отправиться в длительное странствие. Отныне вся его жизнь проходила в скитаниях по чужим странам и городам. Но и в таких условиях Ибн Сина проводил научную работу и врачебную практику.

…На одном из вечеров у хорезмшаха ученый-врач Масихи прочитал отрывок из только что оконченной им медицинской книги. Все выступающие книгу хвалили. А сам Масихи был недоволен. «Ар-Рази написал медицинскую книгу, но в ней двадцать томов. Ее надо возить на верблюде», — говорил Масихи Хусайну. «К тому же в этой книге многое упущено, многое бездумно переписано из Галена и Гиппократа. Нужна иная книга, но никто еще не смог написать ее. И я не сумел. Надо, чтобы она охватила все медицинские знания, но была небольшой. Такую книгу может написать лишь мудрый человек с глубокой памятью, острым умом и огненным сердцем. Мне уже не написать такую книгу». Хусайн хотел рассказать Масихи о набросках своей медицинской книги, но удержался.

Часто вместе с Масихи они принимали больных. Масихи удивлялся умению Ибн Сины ставить точный диагноз, по еле заметным признакам узнавать причины болезни. Вместе с Масихи они делали хирургические операции. И тут учился Хусайн. Хотя Масихи уверял, что уже и сейчас Хусайн превосходит его. Вместе они работали и в химической лаборатории у Аррака. Там они ставили всевозможные опыты. А вместе с Бируни Абу Али занимался еще астрономией… Но вновь сложившаяся ситуация вынуждает Ибн Сину покинуть и этот город и странствовать. «Может быть, я достиг всего, для чего был рожден, — думал он иногда. — Лечу людей. Люди радуются и благодарят. Ни от кого не завишу, никому не обязан. Могу продолжать труды в науке… Нет, я еще много должен отдать людям, я должен передать им все, что знаю и умею сам».

И появляется книга «Среднее сокращение по логике», затем «Совокупные наблюдения» и книга по философии «Появление и возвращение». Самую главную свою книгу, книгу всей жизни, книгу, которая была необходима каждому врачу, он тоже, наконец — то, начал писать. «Канон врачебной науки» называлась она. Ибн Сину любили все. О нем говорили, что он очень добрый человек, и что он лечит всех. А особенно охотно берется он лечить сложные болезни. И методы лечения у него необычные. О мудрости его ходили легенды.

Однажды пригласили Ибн Сину к правителю, у которого долго болел сын, лучшие доктора не могли вылечить его. Согласился Абу Али. Ну что же это за лечение такое забавное: водит новый врач сына по парку. И сидят они там, в тени деревьев, беседуют. Абу Али рассказывает истории, мальчик слушает, придворные тоже — подслушивают… Абу Али почти не лечит его лекарствами, дает лишь общеукрепляющие. Зато с ним много гуляет, приходит во дворец рано утром и заставляет его, самого сына правителя, делать гимнастику… Потом попросил слуг убрать мусор со дна бассейна. Этот бассейн был вырыт посреди сада, и долгие годы его не заполняли водой. Абу Али принялся учить мальчика плаванию. Через несколько месяцев ничто не угрожало здоровью ребенка. Он стал абсолютно здоров, бодр и весел. «Канон врачебной науки» продвигался медленно. «Хорошо бы лет пять-шесть спокойной жизни», — думал Абу Али. Но спокойной жизни быть не могло, и вновь Ибн Сина вынужден покинуть город.

«Мне уже тридцать четыре года. Это возраст, когда подводят первые итоги. Это возраст, когда построен фундамент и стены построены. А где мой фундамент? Я еще многого не успел и почти ничего не сделал из того, что задумывал. Зачем я тогда живу?»

Джузджани (его ученик) помогал учителю.

— Я не перестаю удивляться, учитель, твоему умению, — говорил он. — Сейчас был мужчина, он даже не мог толком объяснить свою болезнь, а ты обнаружил у него зарождающуюся опухоль в желудке. Ты ведь не заглянул ему внутрь?

И Абу Али вновь объяснял ученику. Он рассказывал Джузджани о пульсе. «Пульс — это движение сосудов, слагающееся из сжатия и расширения», — говорил Абу Али. «Некоторое время я упускал период сжатия. Я повторял исследования до тех пор, пока не почувствовал все его признаки. После этого передо мной открылись врата познания пульса. Я различаю особенности пульса ровного и неровного. (Джузджани напрягал память, старался все запомнить.) Пульс может быть волнообразный и веретенообразный, двухударный, долгий, дрожащий, короткий, малый, медленный, муравьиный. И все это надо уметь отличать. Пульс бывает также мягкий, напряженный, нервный, низкий, пилообразный, полный, пустой».

«В книгах этого нет», — соглашался Абу Али. «О пульсе я напишу особый трактат, возможно, он войдет в „Канон“. Жаль, что редкие врачи пока могут различать движения сосудов. Некоторые болезни, особенно скрытые от глаз, я определяю только по изменению пульса. Природа пульса сходна с природой музыки. По нарушению гармонии пульса можно отыскать тайную болезнь».

Есть такая легенда об Ибн Сине: Это было уже в то время, когда слава о нем разошлась по многим странам. Но не слава была нужна Ибн Сине. Всю жизнь он лечил больных людей, и количество их не уменьшалось. Его призывали в города, умоляли посетить деревни. Деревень на его пути было много, и он не успевал осматривать всех больных. И тогда он предложил: «Пусть каждый больной житель деревни возьмет в руки по веревке, а другие концы этих веревок возьму в свои руки я. И по натяжению веревки, по теплу ее и дрожанию я буду определять болезни того, кто держит свой конец».

В одной деревне была хитрая, насмешливая женщина. Она ничем не болела и решила испытать чуткость Ибн Сины. Она взяла свою кошку, которая недавно окотилась, спрятала ее за пазухой, привязала к ее лапе веревку, а другой конец подала Ибн Сине.

«Сейчас мы проверим, вправду ли он такой хороший врач», — шептала она соседям, хихикая.

Ибн Сина называл болезни разных людей и, наконец, дошел до женщины с кошкой. Он на секунду сделал удивленное лицо, еще раз потрогал веревку и сказал: «Эта больная пять дней назад принесла семерых котят. Она очень истощена, и ее требуется срочно напоить молоком. Никаких других лекарств ей не надо».

Абу Али проводил и различные операции: вправлял вывихи, исправлял искривленные позвоночники, он удалял камни из мочевого пузыря, вырезал полипы в носу, пятилетнему мальчику заправил глазную фистулу. Операциями на глазах он особенно гордился: « Я обязательно должен описать их в «Каноне», — говорил он вечером ученику, — чтобы каждый врач научился делать эти операции».

А вечером Абу Али продолжал писать «Канон». Джузджани переписывал набело.

Ибн Сина одновременно мог писать несколько книг. Однажды Джузджани попросил его написать или хотя бы продиктовать собственное толкование к книгам Аристотеля.

«Ты видишь, — ответил Абу Али, — я очень занят. Но я задумал книгу, которая будет полезна всем. Все свои знания, научные и философские, я постараюсь вложить в нее. Там будет и мое понимание Аристотеля». Эта книга называлась «Китаб-уш-шифа» — «Книга исцеления души».

Ибн Сина решил, что «Книга исцеления» будет состоять из семнадцати томов. Все достижения научной мысли того времени хотел внести в книгу Абу Али: геология, геофизика, метеорология, физика и оптика, химия, ботаника, зоология. Отдельно Абу Али решил рассмотреть математические дисциплины и теорию музыки. Но дела отнимали много времени.

Он вставал до зари и писал хотя бы два листа для «Книги исцеления». А когда начиналось утро, принимал учеников. Маленькую площадь перед домом Абу Али всегда заполняли люди. Бывали здесь именитые, знатные, но больше было бедных крестьян, ремесленников и торговцев. В большинстве это были больные, ждущие исцеления от чудодейственных рук знаменитого врача Абу Али Ибн Сины. Много на это уходило времени, ибо каждое лекарство из трав, семян, смол он готовил сам. Случаи об исцелении им болезней, превосходили сказания о святых.

За четыре тюремных месяца Абу Али написал «Книгу о правильном пути», заново переделал «Книгу о коликах». Там же, в тюрьме, он написал еще одну книгу — философскую повесть «Живой, сын Бодрствующего». Хайи ибн-Якзан — так звали начальника тюрьмы. «Живой, сын Бодрствующего» — переводится это имя.

Это была первая повесть Абу Али. Герой повести встретился с простым и добрым, вечно бодрствующим стариком. И старик рассказывает герою о своих странствиях, о том, как он сумел познать окружающий мир. Добрая душа старика проникает повсюду: и опускается в ад, и поднимается до высших сфер мира…

Книгой этой будут зачитываться потом многие люди. Они будут говорить, что каждая страница книги полна мудрых раздумий, философских мыслей. Через двести лет писатель Ибн-Туфайл создаст роман с тем же названием, и роман будет во многом повторять повесть Ибн Сины. Литераторы считают, что и бессмертный Данте творил свою «Божественную комедию» под влиянием Абу Али Ибн Сины.

Пришедший к власти новый правитель отпустил Ибн Сину. Уехав в другой город, он продолжал принимать больных и заканчивал третью книгу «Канона».

…И вот, наконец-то, «Канон врачебной науки» был окончен. Пять тяжелых томов лежали в комнате Ибн Сины. Все медицинские знания, которые накопили люди, вмещали эти книги. Они были написаны в трудные дни. Голодная жизнь в караван-сараях… В домах у друзей, прислушиваясь к каждому шуму на улице, — не за ним ли пришли…

Вот первая — теория медицинской науки. В ней дается определение медицины, раскрываются задачи этой науки, приводится учение о соках и натуре (темпераменте), дается сжатый анатомический очерк так называемых «простых» органов человеческого тела, рассматриваются причины, проявления и классификации болезней и общие правила их лечения. Подробно излагаются учения о питании, образе жизни и сохранении здоровья во все периоды жизни (общая и частная гигиена).

Во второй книге описаны простые лекарства. Оказывается, любой корень, кора любого дерева могут помочь человеку бороться с болезнями. Растения живут рядом, но люди не знают об их полезных свойствах.

«Если прикладывать лекарственные повязки с редькой и медом — это исцеляет злокачественные язвы, а семена ее с уксусом окончательно исцеляют гангренозные язвы» — так говорит Ибн Сина во второй книге «Канона» об обыкновенной редьке. «Если скорпион ужалит человека, который поел редьки, то человеку вреда не будет». Или еще: «Если выпить мяты до отравления, она отразит действие смертоносных ядов».

Почти восемьсот простых лекарств растительного, животного и минерального происхождения с указанием их лечебных свойств и способов применения описал Ибн Сина во второй книге «Канона». Эта книга дает возможность ознакомиться не только с научной, но и с бытовой, народной медициной того времени. Лечебники и травники Древней Руси также постоянно упоминают его имя «Ависен», дают его рецепты. А многие лекарства, предложенные Ибн Синой, прочно вошли в фармакопею и применяются по сегодняшний день.