Бесплатный фрагмент - Рождение роз

vidi Paestano gaudere rosaria cultu

exoriente novo roscida Lucifero.

rara pruinosis canebat gemma frutectis

ad primi radios interitura die.

Видел я, как смеялись розы, Пестума дети,

Орошены росой, с утренней новой звездой;

Как на росистых кустарниках редкие перлы белели,

Осуждены на смерть, в свете всходящего дня.

Децим Магн Авсоний, «Рождение Роз», пер. В. Брюсова

ДРЕВНИЙ ЗОВ

Песнь Брюнхильды

— Старые Боги сегодня снова живы!

— Нет, Гизельхер. Старые Боги сегодня умрут вместе с ними…

Лина, к/ф «Кольцо Нибелунгов»

Скрестим оружие одной — небесной — стали:

Твой дерзкий взгляд и мой холодный взор.

Когда-то боги нас друг другу ниспослали,

И верный путь сулил рунический узор.

Тебя ждала в объятьях гор сурово снежных

И верным вороном из северной страны

Я посылала мудрость слов любовно нежных,

Вверяясь магии языческой луны.

Как подобает королеве благородной,

Хранила верность я, терпенья не щадя,

Хотя и был ты кузнецом тогда безродным,

Драконье злато до поры не обретя.

В мои далекие исландские владения

Ты смело шел, любовью первой вдохновлен,

Пока коварством, страсти злом и наваждением

Однажды не был околдован и пленен.

Горяч был, молод и беспечен — но не жаден:

Самоуверенность с любовью привели

Тебя туда, где у меня ты был украден,

Где боги судьбы наши в узел заплели,

И месть свершилась за обиду и страданье.

Не знала я того, что также ты не знал:

Гласит века о злате проклятом преданье,

Что всех владеющих им ждет один финал.

Последний вздох твой чары скинул на мгновенье:

Из всех имен — с моим ты умер на устах.

Мы дети Одина — остатки поколенья,

Что в новом мире обращенным будет в прах.

Есть рок судьбы и древней магии проклятья,

Но нет любви сильнее связывавшей нас:

Я погребального костра вдохну объятья

В последний день богов и наш последний час.

Пусть не в бою, но меч я снова поднимаю —

Твоею выкована смерть моя рукой.

Кровь наша древнее проклятие снимает,

А мы в Вальхалле снова встретимся с тобой…

2008

Древний Зов

Северный ветер создал викингов.

скандинавская поговорка

Я научилась ходить по льду,

Ступая твердо, не спотыкаясь,

И до небес по снегам дойду,

Когтями ловко за лед цепляясь.

По нежной коже бескровных рук

Скользил губами жестокий холод —

Теперь же дичью, как верный друг,

Он утоляет в лесу мой голод.

Нам с ветром северным по пути

Туда, где Ворон и Волк мне братья,

Где нить судьбы своей обрести

И все от скальдов смогу узнать я:

О благородстве стальных клинков,

О чести воина и о битвах,

О пире хмельном среди богов

И о достойных мужей молитвах.

Но сердца бьется кусочек льда

Не в ту эпоху, в чужое время,

И знает разум, что никогда

Мне не увидеть родное племя.

Меж острых фьордов мой долгий путь

Ведет к неясной, далекой цели —

Не отступить и не повернуть

Туда, где рифы, шторма и мели.

Но неизменно себе верна,

В снегах, по следу детей богов

Всегда я буду идти одна

На ветра с севера древний зов…

2007

Мятежный Дух

Мятежный дух не знал ни счастья, ни покоя,

К истокам истины безумием гоним,

Но кто-то грубо закрывал своей рукою

Запретных тайн и храмов двери перед ним.

Он в путь хотел, но чей-то голос звал обратно,

И чей-то смех глушил стенанья и мольбы,

По капле время уходило безвозвратно,

Не исповедуя ему его судьбы.

Он погибал и возрождал себя из пепла,

Бессмертным фениксом взмывая в небеса;

Из года в год в нем жажда жить все больше крепла,

Но жизнь не видели нигде его глаза.

И в мутном зеркале за пеленой тумана

Он видел все, как оно было наяву,

Но явь была кому-то слишком не желанна,

И кто-то снова не дочитывал главу.

То я, глупец, блуждал в беспечности с душою

Такой, которую, увы, постичь не смог:

Мой разум клеткой был не слишком то большою,

Чтоб я мятежному изгнаннику помог.

Послушай ветер за окном, спроси у моря,

И если чувствуешь в себе мятежный дух,

Не дай познать ему отчаянья и горя —

Не будь, как я, к его порывам слеп и глух…

2008

Серебряный Волк

До кончиков пальцев — плакучей ивы

Ветвей упругих — тоскою взвыть

Я хотела б, да силы нет…

Если бы быть

Серебряным волком мне,

Бегущим при полной луне

Там, за горами,

Где древний проложен след

В ночной непроглядной тьме…

Если бы быть…

Что стало в бесплодно сухих размышленьях с нами?

В холодном, воздвигнутом словом, храме?

Неужели мы все еще живы?

2011

К М. Ю. Лермонтову

Я не была никогда на могиле твоей:

Меж ней и мною лежит целый свет,

Но нет души на земле этой старой родней

Души твоей, мой любимый поэт.

Пускай художник не смог обессмертить черты,

Что суть твою бы смогли передать,

Я знаю: светом величья окутан был ты,

Тепло свое мог до капли отдать.

Ты надевал маску зла для коварной толпы —

Презренья полный, жестокий на вид;

Язык твой — враг — выставлял на показ им шипы

И для насмешников был ядовит.

Но добротой озарялись большие глаза,

И скромный мальчик в тебе оживал,

Едва Кавказ вольным ветром, как годы назад,

Перед тобою опять представал,

И благородное сердце стучало сильней,

И рвал оковы свободы поток,

И кровь по жилам текла все быстрей и быстрей,

Вливаясь в хмельного счастья исток…

И даже демон твой был обаятельно зол

На фоне серых, безжизненных душ:

Его гордыне неведом был страха позор,

Его огонь жег ветра зимних стуж…

Я никогда не была на могиле твоей,

Но храм в душе для тебя возвела

И сквозь пространство минувших в истории дней

Одним я духом с тобою жила.

2007

Странник

Луна твое, странник, лицо освещает…

Попутного ветра в нелегком пути!

Туман силуэт твой во тьме растворяет…

Ты в холод и ночь снова должен идти.

Корабль несется в манящие дали…

Но что за земля тебя ждет впереди?

Ты вновь постучишься туда, где не ждали…

И снова ответят тебе: «Уходи».

Ты, глядя на звезды, свой дом вспоминаешь

И песню, что пела сестра перед сном —

В далеких краях, где полжизни блуждаешь,

Ее ты услышишь за чьим-то окном.

Как волк свою душу луне изливает,

Мотиву знакомому будешь вторить:

Пусть воздух ночной над землей разливает

Печаль невозможности поговорить.

Не друг и не враг, в этом мире ты бродишь,

Лишь Богу известно, зачем и куда.

Ты много теряешь и мало находишь,

На миг приходя, чтоб уйти навсегда.

Пусть северный ветер лицо обдувает,

В глазах отражается красный закат,

Следы на песке в бездну моря смывает…

Но нет тебе, странник, дороги назад.

2007

Летучий Голландец

Wann alle Toten auferstehn.

Dann werde ich in Nichts vergehn.

Ihr Welten, endet euren Lauf!

Ew’ge Vernichtung, nimm mich auf!

Когда всех мертвых призовут —

и мне в ничто уйти дадут, уйти дадут.

С мирами, что закончат путь,

уйду я в вечный хаос пусть!

Р. Вагнер, «Летучий Голландец»,

пер. Ю. Полежаевой

Шепоты и крики, травы до небес,

В спину дышит сырая земля…

Дотянуться бы руками до солнца — длинные стебли, тонкие запястья

Изломаны в тщетных попытках.

Разум говорит: «Просто встань и иди —

Не бывает чудес».

Но для сердца безнадежная борьба — это пытка.

Бьется кровью надежда в груди…

Бьются волны о борт корабля…

На песке не останется след —

Только ветер и безбрежная даль,

В отраженьях глаз всегда горизонт: где же счастье?

Есть ли счастье?

Разверни свои древние карты земли —

Я не видела людей сотни лет…

Есть ли воды, что иные бороздят корабли?

Есть ли берег, где не ждет меня беда и печаль?

Видно, нет…

2012

ЛАБИРИНТ ЖИЗНИ

Не бывает решений правильных…

Не бывает решений правильных…

Не бывает дорог единственных…

Сожаленьем своим отравлены,

Мы блуждаем в лесах таинственных

Злой судьбы и ошибок прошлого —

В дебрях темных чужого мнения.

Что полезного, что хорошего

Отыскали мы в сожалении?

По какой бы тропе нехоженой

Нам блуждать ни пришлось растеряно,

Потеряли бы, что положено,

И нашли бы, что нам отмерено.

Сожаленьем своим отравлены,

Учим жить, но не знаем истины:

Не бывает решений правильных…

Не бывает дорог единственных…

2007

Смысл Жизни

Когда человек не знает, к какой пристани он держит путь,

для него ни один ветер не будет попутным.

Луций Анней Сенека

Сложно искать ответы, когда не задан прямой вопрос.

Сложно, не зная кто ты, пытаться место свое найти.

Ветер, играя, листья капризом воли к земле принес —

Так ли мы выбираем на перекрестках свои пути?

Вновь на изломах жизни имен великих манит удел,

Тайну запретных знаний хранит древнейший язык богов…

Сложно свой сделать выбор, не зная, что ты найти хотел.

Сложно при полном штиле между Эдема двух берегов.

Сложно избавить разум от вязкой топи удобной лжи,

Грубо нарушив мыслями полудремы своей покой…

В нашем театре судеб ты что за пьесу играл, скажи?

В хронике смертной пыли тебя отметить какой строкой?

2008

Ретроспектива

…я всегда желал бы быть рожденным в любой другой век и, чтобы забыть этот, постоянно старался жить душою в иных веках…

Ф. Петрарка, «Письмо к потомкам», пер. М. Гершензона

Бежать назад нет смысла и причины —

Бросаться в пропасть лет или веков:

Тысячелетий прошлого пучины

Не поглотят всех бед и тупиков…

Где канут в Лету горечь и страдание?

Где ждут нас всех любовь и красота?

Ты пьешь, как опиум, томленье ожидания

Того, что явью станет детская мечта.

В какой эпохе бы ни жило твое счастье,

Нам не отстроить праха и руин,

Но возродить ты жаждешь в одночасье

Века страниц истлевших и картин.

Бежать назад нет смысла и причины…

Идти вперед нет смелости и сил…

Размоет время миг твоей кончины

И все, чем в собственной эпохе ты не жил.

2008

Палимпсест

Глотать холодный воздух обыденности серой,

В мечтах лишь видя славы пьедестал,

Удел тех, кто умом, талантом или верой

В миг жизни своей краткой не блистал.

История страниц нам чистых не оставит

Для музыки, для слов и для имен,

И новый труд, что кто-то на суд ей предоставит,

Быть преданным забвенью обречен.

Трагедия людей, искусством окрыленных, —

Трагедия не сбывшейся мечты

Безумцев, без ответа обмануто влюбленных

В жестокий образ Вечной Красоты.

Судьба на наш порыв нашла карикатуры:

Амбиции творца в наш пыльный век —

Всего лишь палимпсест истории культуры,

Что пишет и счищает человек…

2008

Мудрость Екклесиаста

Всему свое время, и время всякой вещи под небом:

Время рождаться, и время умирать; время насаждать, и время вырывать посаженное;

Время убивать, и время врачевать; время разрушать, и время строить;

Время плакать, и время смеяться; время сетовать, и время плясать;

Время разбрасывать камни, и время собирать камни; время обнимать, и время уклоняться от объятий;

Время искать, и время терять; время сберегать, и время бросать;

Время раздирать, и время сшивать; время молчать, и время говорить;

Время любить, и время ненавидеть; время войне, и время миру.

Еккл. 3:1—14

Всему свое время, дитя,

И свой черед каждому взмаху крыл

Бытия мифической птицы.

Внемли, что мудрец мне открыл…

Время сеять цветы

Будущих знаний в землю своих садов —

Время, шутя,

Венки плести из чужих цветов.

Время соки вкушать запретных плодов —

Время остановиться.

Время единой стезею идти,

И время навек проститься,

Когда разошлись пути.

Возводить и сжигать мосты

Меж рожденьем и смертью есть время.

Нести тяжелое бремя

И быть свободным от мук

По велению сердца — не грех.

Всему свое время и вещи под небом всякой…

Время пустыни жестокой и вечной —

В изобилии время потех,

Развращающих душу твою.

Время в спину кинжала и время пожатия рук.

Время в Аду оказаться и время побыть в Раю.

Время скупой прямоты

И поэзии время — ажурно-двоякой.

Быстротечной

Страсти порочной, подобной вражде,

И любви — чистой, светлой, прекрасной —

Есть время всегда и везде.

В судьбе человека, ему самому

Неподвластной,

Есть время, дитя, всему…

2009

Сон о Вечном

Быв же спрошен фарисеями, когда придет Царствие Божие, отвечал им:

не придет Царствие Божие приметным образом,

и не скажут: вот, оно здесь, или: вот, там.

Ибо вот, Царствие Божие внутрь вас есть.

Лук. 17:20—21

Я подымалась по ступеням бытия,

Стараясь верить до конца в зовущий глас,

И Храм Небесный на вершине мне сиял,

И колокольный звон вещал молельный час.

Но грозный страж не сторожил его врата —

Никто судить не помышлял моих грехов:

И бесконечно одинока, и проста

Была дорога под спасительный наш кров…

Мне оставалось преступить его порог,

Но что-то дрогнуло в сердечной глубине,

И воспротивился мой дух: «Какой в том прок,

Чтоб строить Царствие Небесное вовне?»

И фальшь наполнила видение мое:

Мир иллюзорный обличался на глазах,

И выползала мудрость древнею змеей

Из чрева Храма, попирая «райский» прах…

В туман забвения сокрылось все на миг…

Но вот с небес луны пролился хладный свет —

И мир родной в мое видение проник:

Ковер из трав, цикады звон, лесной родник,

Цветок шафрана, что главой во сне поник…

Дитя земли — я получила свой ответ,

И на рассвете сна растаял зыбкий след…

2009

Грань Сумасшествия

Я знаю только то, что ничего не знаю, но другие не знают и этого.

Сократ

Тонко сплетенная ткань мироздания

Рвется на части моими руками…

Поиском долгим добытые знания

В разум, как волки, вцепились клыками…

Мысли стирают цвета и границы…

Время на месте внезапно застыло…

Хочется хоть на мгновенье забыться:

Вычеркнуть все, что мной прожито было;

Испепелить эти книги на полках,

В мир свой бесплотный манящие властно;

Снова собрать из ледышек-осколков

То, что утеряно было напрасно.

Вновь этот мир бы увидеть иначе —

Взглядом людей, что меня окружают:

Знать, что для них то же самое значит

Все, что я чувствую, все, что я знаю.

Неуловимо скользит осознание —

Миг, словно истины хрупкий осколок…

Чувствуя грани запретного знания,

Я понимаю, что путь уж не долог…

Чье-то себе забираю наследие

Без оправдания и без сомнения…

Скоро смогу уже сделать последний

Шаг на тернистой дороге к прозрению…

Только одно мне понятно вдруг стало:

Знание, след проложив свой по краю,

Правду насмешкою злой показало —

Я ничего абсолютно не знаю…

2007

Ante Мortem. Письмо Другу

Ante mortem (лат.) — «перед смертью».

Не спасай меня, прошу, мой милый друг,

Дай мне вырваться однажды на свободу —

Бренной жизни разомкнуть порочный круг,

В реку смерти сделать шаг, не зная брода.

От телесных дай избавиться оков —

Слишком тесных для души, несовершенных.

И прошу, не говори банальных слов —

Не лишай меня с тобой минут блаженных:

Пусть последнее, что здесь увижу я,

Будет тем, что я действительно любила

(Для меня была чужой твоя земля,

Но Тебя бы я вовек не позабыла).

Пересохнут русла вен, уйдет вся кровь

В океан, что донесет меня до дома,

Где с тобой однажды встретимся мы вновь,

Но тебе уже я буду не знакома:

Там, где истины далекой чистый свет

Смыслом будет и ценой существованья,

Я на главный свой вопрос найду ответ

После долгого земного ожиданья.

Вижу слезы я в больших твоих глазах…

Не грусти и не жалей меня напрасно:

Перед смертью мы испытываем страх

От того, что нить судьбы нам не подвластна,

От того, что в Лету канули века

Безрассудства гордой юности народов,

Когда жатву собирала сталь клинка

Цвета жизни в славных воинских походах,

Когда было что-то выше благ земных —

Долголетия, здоровья и достатка

(Нет сегодня, друг мой, ценностей иных —

Мы вцепились волчьей хваткой в миг свой краткий).

Человеку больше нечего терять —

Только время у него еще осталось,

И нельзя себе безумства позволять,

Чтоб единственная блажь не растерялась.

Что же ждет меня — забвенье или путь,

По которому пойду я без сомнений?

Как бы ни было, прошу, не позабудь

Смысла слов моих последних откровений…

2007

Магнолия и Змея

Это сочетание самовлюбленности с самоуничтожением — изначальная структура так называемого мирового зла, зла, которое заключено в самом человеке. … И вот человек говорит своей душе, что хочет «перескочить» наверх путем самоубийства, на что душа отвечает: наверху — так же, как внизу. … Наверху, в небесах, нет ничего такого, что не вырастало бы из плоти, в самом низу.

М. Мамардашвили, «Философия действительности»

На грани падения в бездну,

В бессмысленный хаос начала начал —

Я и другая я:

Магнолия и змея.

Мрак под ногами разверзнут,

Где корни столетних дубов

Извиваясь, порвут на части

Меня,

Бесконечным паденьем маня…

Гедонизма эстетику где-то на дне этой бездны зачал

Тот, кто низверг любовь

До игрищ жестокой страсти.

Нас ждут пирамиды гробов

И разложенье на ноты —

Я знаю,

И кажется путь этот верным:

По лезвию твердо ступая, приближусь беспечно к краю…

Но ветви увядшей магнолии вновь зацветают:

Сады и леса, шум волн и прохладные гроты,

Луны бледный лик и сиянье звезд,

Надежда на что-то, что, может быть, я допускаю…

Не кажется мир наш скверным,

Когда за спиной, полыхая,

Последний рушится мост…

2011

Звезда Вифлеема

…над бездной всегда светит звезда Вифлеема…

…между шагом в пропасть и взглядом ввысь всегда есть пространство, заполненное надеждой…

…говорят, самый темный час — перед рассветом…

Когда на краю — у истоков течения смысла —

Закрыты глаза,

По капле из амфоры в хрупких руках Данаиды на землю стекает вода…

Когда разбиваются волны о скалы внизу,

                     дороги проходят касательной,

                     сплетаются судьбы, случайные даты и числа,

Кто может сказать,

Где истина, где красота,

Что вечно, а что мимолетно, куда и зачем нам идти?

Над бездной всегда —

Звезда Вифлеема, когда мы стоим на краю —

На самом краю,

Когда расплетаются судьбы,

                     отливы приходят в свой час,

                     расходятся наши пути…

Надежда в Аду не на много отлична от той, что в Раю.

2010

Ода Смерти

«Размышляй о смерти!» — Кто говорит так, тот велит нам размышлять о свободе. Кто научился смерти, тот разучился быть рабом. Он выше всякой власти и уж наверное вне всякой власти.

Луций Анней Сенека, «Нравственные письма к Луцилию», пер. С. А. Ошерова

Когда б не меч Твой, занесенный надо мной,

Когда б не глас Твой, вопрошающий о вечном,

Не знать спасения душе моей больной

В круговороте жизни праздной скоротечном.

Когда б не Ты, я не стремилась бы создать

Иных свидетельств своего существованья…

О, нам ниспослана с небес, как благодать,

Со смертной плотью неизбежность расставанья:

Нам ярче солнце светит в синей вышине,

И слаще запахи цветов земного сада;

Нам в сердце истина желанней, чем в вине,

И совесть чистая важнее, чем награда;

Нам легче пламенем любви сгорать во тьме,

Идти вперед, не сожалея о прошедшем,

В бою со злом не оставаться в стороне

И не сворачивать с пути при ветре встречном;

Нам проще быть собой на поприще земном,

И все же облик не терять в борьбе людской!

Вздохнем свободно, памятую об одном:

Мы все в конце обречены познать покой…

2009

Вальс со Смертью

В танце кружатся Жизнь и Смерть,

И сгораем мы, словно свечи,

Освещая земную твердь,

Где любой, кто горит, не вечен.

Расставанья и снова встречи…

Где потухнут, где вспыхнут свечи —

Расставанья и снова встречи…

Вальса звуки горят огнем,

Наши души — фитиль зажженный,

И, расплавившись, мы умрем

Над вопросом неразрешенным:

Кем финал этот предрешенный?

Ах, зачем наш фитиль зажженный?

Кем финал этот предрешенный?..

Если б только погас огонь,

Сгнили б нашей души волокна…

Жизнь иль смерть, ты меня не тронь!

Я отдамся во власть порока —

Стану вечным в мгновенье ока…

Что за важность — души волокна! —

Стану вечным в мгновенье ока…

В танце кружатся Жизнь и Смерть,

И ничто от огня не лечит

Обреченные ими свечи…

Обреченные ими свечи…

2009

Лабиринт Жизни

Знаешь ли ты, что жизнь — лабиринт?

В нем тысяча тысяч дорог…

Где сердце ведет, где ум, где инстинкт

Подскажут тебе поворот.

И часто мы, в нем уставая блуждать,

Тупик называем судьбой:

Себя мы муруем опять и опять

За каменной крепкой стеной…

Знаешь ли ты, что выход — один,

И к смерти мы все держим путь,

Что каждый и раб себе, и господин,

Готовый раба обмануть:

Руки твои тебе стоят тюрьму,

Беспрекословную ложь

Разум внушает себе самому —

Лучшего здесь не найдешь?

Низкие своды, серые стены —

Но камень хранит тепло,

Символы, знаки и древние схемы,

Множество мудрых слов…

Мы же идем, глядя под ноги,

Лишь о себе скорбя —

Глупо упрямы и одиноки,

Скупо храним себя.

Знаешь ли ты, что жизнь — лабиринт?

В нем тысяча тысяч дорог…

Где сердце ведет, где ум, где инстинкт

Подскажут тебе поворот.

Знаешь ли ты, как много людей

Стонут в глухих стенах —

Сколько порывов и светлых идей

Тупик обращает в прах?

2008

Последняя Молитва к Мертвому Богу

Не падаем ли мы непрерывно? Назад, в сторону, вперед, во всех направлениях? Есть ли еще верх и низ? Не блуждаем ли мы словно в бесконечном Ничто? … Разве не доносится до нас запах божественного тления? — и Боги истлевают! Бог умер! Бог не воскреснет! И мы его убили! Как утешимся мы, убийцы из убийц!

Ф. Ницше, «Веселая наука», пер. К. Свасьяна

Освободи мой разум,

Освободи мою волю

От образов данных и от преходящего.

Освободи от страха и боли,

От прошлого с будущим — для настоящего,

Для вечности, выпитой разом

Из чаши, ничем не наполненной.

От клятвы моей не исполненной

Тому, что бьется в груди, —

Освободи.

И наполни меня безучастностью —

Парализующим ядом,

Чтобы разум стал моим взглядом,

Чтобы быть мне единой с ним

И больше не быть сопричастностью

Одних элементов другим.

Став алхимическим прахом мертвых богов,

Освободи и покинь.

Что бы меня ни ждало впереди,

От всего, что я есть

Сейчас и здесь, —

Освободи…

Ныне, присно и во веки веков.

Аминь.

2014

ЛЕСНЫЕ ТРОПЫ

Золотые Струны

Золотые струны не поют и не плачут о вечном.

Золотые струны — это наш легкокрылый удел:

Их звучание нежно, но до скуки оно быстротечно —

Песни струн золотых в юном сердце находят предел.

А серебряных струн пенье резче, больнее и тоньше,

А серебряных струн звук и чище и страстью полней,

И воспетое в них, чем старее, тем кажется звонче.

Я однажды их слышала где-то на той стороне…

На другом берегу, за туманом, в краю безымянном,

Где венцы — из цветов, а любовь — из древесных корней,

Где священное ложе под ночь устилают шафраном,

Эти струны поют — где-то там, на другой стороне…

Обрываю я струны объятий, из злата литые,

Ты прости, мое сердце, но жизнь не длиннее, чем ночь…

Твои кубки в камнях драгоценных, да только пустые,

Ты прекрасна, как боги, да гонит краса твоя прочь.

2012

Совушка

Сестрица моя пернатая,

Полночница белокрылая,

Перо твое — чистый снег, в глазницах — два янтаря.

Дорога моя проклятая,

Судьбина моя постылая…

За ночью, скажи ты мне, должна ли прийти заря?

Что делать мне, птица мудрая,

По тропам идя нехоженым —

Куда обратить лицо, кого стороной пройти?

И встречу ль однажды утро я

В покое не потревоженном,

Да с тем, кому не на день — навек — со мной по пути?

Костры догорят весенние,

Следы зарастают травами…

И снова длинней твой сон — и снова короче ночь.

Я слышу, как птичье пение

Разносится над дубравами,

Но вновь за тобой, как тень, бегу я от света прочь.

2012

Колыбельная Лесной Ведьмы

              Халцедоновое небо, даль и ветер в гривах коней…

Если бы ты был у меня, все легенды и древние сказки бы стали твоими,

Волны бы качали твою колыбель, и пологом над ней

Пряные травы бы сплели кружева и шептали бы в ночи твое имя.

Серою волчицей обернулась бы в безлунную ночь,

Скрылась бы с тобой от беды я лесными да горными тропами,

К звездам на крылах отнесла бы тебя от опасности прочь,

Шла бы я по острым камням,

             раскаленным углям,

             чтобы мир показать тебе, — голыми стопами.

Медом и пшеницею кормила бы тебя, умывала росой.

             Белые олени, след медведицы и лисы — всполохи огня…

Может быть, смеяться б научилась я, любуясь твоей красой.

             Небо, даль и ветер в гривах коней…

             но не будет никогда, нет, не будет тебя у меня.

2012

Горькая Полынь

Горькою полынью все пути заросли…

Сладок, да не мед, на горячих губах —

Это поцелуй, крыльев трепетный взмах,

Шум листвы деревьев, затихший вдали,

Мертвая лоза у меня на руках.

Сумрачного цвета ледяная вода…

Вброд преодолеть бы русло реки,

Только друг от друга брега далеки —

Это ль для меня, беспокойной, беда?

Может, я не знаю — зачем и куда?

Горькую полынь топчут тысячи ног

Где-то, говорят, на другом берегу,

Только я попасть в этот край не могу:

С этой стороны — ни мостов, ни дорог.

Горькую полынь для себя сберегу…

2012

Последняя Роза Лета

(перевод стихотворения Thomas Moore «Last Rose Of Summer», 1805)

Единственное стихотворение из сборника Томаса Мура «Ирландские мелодии», написанное от женского лица. Положенное на музыку Джоном Стивенсоном, стало популярной песней в Англии и других европейских странах, а позже легло в основу мелодии из оперы Фридриха фон Флотова «Марта».

Вот розы последней

Одинокий бутон.

Что порой было летней,

Увяданья скрыл сон.

Под стать нет соцветья,

Нет больше подруг,

Чтобы вздохом ответить

Ей на вздох тайных мук.

Не оставлю напрасно

Одну я тебя,

Вослед за прекрасным

Уйди, не скорбя:

Застелет мне ложе

Простыня лепестков —

Бездыханные розы

Обретают здесь кров.

Так и я уйду первой,

Коль предаст милый друг,

И осыплются перлы

С венца любви вдруг,

Коль трепет сердечный

Увянет во лжи…

О, кто бы стал вечность

В одиночестве жить?

2020

Ярмарка в Скарборо

(перевод английской баллады «Scarborough Fair»)

Старинная баллада, перекликающаяся сюжетом с шотландской балладой «The Elfin Knight» (англ. Эльфийский рыцарь), известной с XVII века и повествующей об эльфе, угрожающем похитить молодую девушку, если та не сможет выполнить невыполнимые задачи, но получающем от нее неожиданный ответ. Встречается в десятках различных вариаций к концу XVIII века, но основная линия всегда одна: взаимный обмен невыполнимыми задачами между влюбленными.

(мужчина)

Идешь ли на ярмарку в Скарборо ты?

Тимьян, розмарин и шалфей,

Вы там обо мне навевайте мечты

Той, что была мечтою моей.

Велите вы ей из батиста мне ткать,

Тимьян, розмарин и шалфей,

Рубаху без швов и иглы, чтобы стать

Настоящей любовью моей.

Скажите, стирать ту рубаху должна,

Тимьян, розмарин и шалфей,

В колодце, что высох до самого дна,

Чтобы стать любовью моей.

Сушиться повесит пусть в терния куст,

Тимьян, розмарин и шалфей,

Такой, что соцветьями с древности пуст,

И станет она любовью моей.

Просите ее все исполнить точь-в-точь,

Тимьян, розмарин и шалфей,

И пусть у меня просит все, что захочет

Та, что станет любовью моей.

Идешь ли на ярмарку в Скарборо ты?

Тимьян, розмарин и шалфей,

Вы там обо мне навевайте мечты

Той, что была мечтою моей.

(женщина)

Скажите, отыщет пусть акр земли,

Тимьян, розмарин и шалфей,

Где берег и море венчает прилив,

Тогда он будет любовью моей.

Рогами ягненка велите пахать,

Тимьян, розмарин и шалфей,

И зернышком перца весь акр засевать,

Тогда он будет любовью моей.

Ладонью своей пусть пожнет урожай,

Тимьян, розмарин и шалфей,

Снопы же пусть вереск заставит держать,

Тогда он будет любовью моей.

Когда же исполнит он все, что велю,

Тимьян, розмарин и шалфей,

Рубаху ему я тотчас подарю

И назову любовью своей.

(хор)

А если откажешь ты в том, что хочу,

Тимьян, розмарин и шалфей,

То дай мне хоть знать, что пытался чуть-чуть,

Иначе не станешь любовью моей.

Любовь невозможного просит всегда,

Тимьян, розмарин и шалфей,

Но вправе любой по себе выбрать дар,

Чтоб в любви убедиться своей.

2021

Ветер, Который Качает Ячмень

(перевод ирландской баллады «The Wind that Shakes the Barley»)

Баллада Роберта Дуайера Джойса, написанная в 1861 году и посвященная восстанию 1798 года в Ирландии.

В бескрайней зелени равнин

Я был один с любимой,

Тоской от прошлых чувств гоним

К любви неодолимой —

Ее мне в мысли навевал

Здесь о земле родной

Тот ветер, что ячмень качал

Медово-золотой.

Слова горьки, что нас зовут

Сорвать с себя оковы,

Но гнет позора чуждых пут

Страшней любого слова.

И вот долине той меж гор

Примкнуть мы обещали

К тем, кто сумеет дать отпор,

Ветра ж ячмень качали.

Я слезы милой целовал,

В агонии лежащей:

Когда вдруг выстрел прозвучал

За леса дикой чащей,

Оборвалась весны пора —

Любовь моя в печали

В моих объятьях умерла,

Ветра ж ячмень качали.

Собрав все дикие цветы,

Венцом благоуханным

Я скрыл кровавых ран следы

Над грудью бездыханной.

Ее я плача целовал,

И в этот самый день

Свершил я месть, пока качал

Главой в ветрах ячмень!

Я бил врагов, и кровь за кровь

В сраженьях проливалась.

Я схоронил свою любовь,

И все, что мне осталось:

С ней рядом лечь в могилу там,

Где я брожу, как тень,

Когда, открытый всем ветрам,

Качается ячмень.

2021

Темноволосый Аллан

(перевод шотландской баллады «Ailein Duinn»)

Песня, написанная Анной Кэмпбелл сразу после смерти ее жениха — морского капитана Аллана Моррисона с шотландского острова Льюис. По пути на остров Скалпей, где должна была состояться их с Анной свадьба, его корабль попал в шторм и затонул вместе со всей командой. Анна, скорбевшая о смерти жениха, так и не нашла утешения, и через несколько месяцев ее обнаружили мертвой в море. Ее тело было прибито волнами к тому же берегу, у которого было найдено тело Аллана Моррисона.

Снова восход над нами

Болью залил и тоской

Неба простор.

Я пошла бы

За тобой вослед

Судьбе наперекор.

Если ночью дно морей

Сделал ложем для тебя

Ветер штормов,

Я легла бы

На плечо твое

Под волн его покров.

Если рыбы — стражи снов,

А тюлень — твой проводник

В мир иной,

То пойду

И я вослед

За ним и за тобой.

Всем запретам наперекор

Я бы крови твоей

Хоть глоток да испила.

Я пошла бы

За тобой вослед,

До конца бы, до дна, пошла…

2021

ТЕНИ АНТИЧНЫХ РУИН

Тени Античных Руин

Среди руин возникшая, пленила меня тень

Нездешней красоты таинственного взгляда,

Как, летний зной впитавшая, вечерняя прохлада

Иного мира отзвуком пленяет серый день.

Она вплетала в локоны цветущий асфодель,

И с плеч ее спадали прозрачные одежды.

Проста и грациозна, звучала где-то между

Живым и мертвым царствами в руках её свирель…

Нет, не знавать нам более всей прелести веков,

Когда нектар божественный питал брега Эллады,

И в праздном изобилии лил через край услады

Парис рукою щедрою среди любви венков,

Что в пурпур пьяной младости мгновения отрады

Роняли хрупкой роскошью священных лепестков.

2010

Сновидения Менад

Из злого дома унесите, феи!

Мне дайте обрести забытую свободу:

Работать по желанью и по воле отдыхать!

О феи, заберите прочь из мира скуки,

Хочу летать по ветру, вам подобно,

Скакать на гребнях океанского прибоя,

Как пламя, танцевать среди вершин.

Уильям Батлер Йейтс, «Страна, желанная сердцу», пер. С. С. Шик

Едва полночь пробьет на часах,

На окутанной мраком земле

Начинают звучать голоса,

И луны хладный лик в небесах

Лишь тропу освещает, во мгле

Уводящую в призрачный лес

Тех, чьи души манят чудеса…

На поляне за бурной рекой

Хороводы незримых дриад

Нарушают их сонный покой,

И, к подушке прижавшись щекой,

Будто к травам лесным, они спят,

Видя древности хмельный обряд,

Что тщете неподвластен мирской:

Духи гор, рек, деревьев, цветов

Колыханием легких одежд