Бесплатный фрагмент - Ромео и Джульетта

Предисловие переводчика

Моя любимая песня — Les Rois du monde, она же «Короли ночной Вероны». Из мюзикла «Ромео и Джульетта». Именно после него я захотел прочитать шекспировскую пьесу. По всей видимости, к лету 2008 года я успел о ней что-то узнать в интернете, потому что когда в магазине продавец дал мне книгу, я посмотрел в содержание и спросил: «А есть не в переводе Пастернака?»

Чуть позже, в том же году или в следующем, я всё-таки купил «Ромео и Джульетту» в другом переводе — Татьяны Щепкиной-Куперник. Я обратил внимание, что в этих двух переводах по-разному переданы имена персонажей. Тогда я думал: «Как же так? Они же итальянцы, значит, имена должны быть итальянскими!» Еле удержался от того, чтобы карандашом приписать букву «о» к имени Грегори в переводе Щепкиной-Куперник.

Так начала появляться идея сделать свой перевод. Уже не помню, когда именно она сформировалась сознательно. В 2010-м? В 2011-м? Английский я тогда знал неважно, поэтому переводить пытался по упрощённому тексту, найденному в интернете. Я даже не думал браться за полноценный стихотворный перевод: поэзию я не любил и себя способным ни писать стихи, ни переводить их не считал. Эта попытка сделать перевод закончилась на монологе князя из первой сцены.

В 2012 году я пошёл в вуз учиться на переводчика. Если специальность я выбрал совершенно осмысленно, то вуз выбрал тот, что был ближе всего к дому. И не ошибся. Весной следующего года у нас на курсе прошёл фонетический конкурс — нужно было выступить со стихотворением на английском языке. Мой выбор был очень прост — монолог Меркуцио о королеве Мэб.

Некоторое время спустя я подумал: а почему бы мне не попробовать перевести этот монолог стихами? Я попробовал, хотя о стихосложении не имел ни малейшего понятия и высчитывал слоги на пальцах. Мне казалось абсолютно естественным, что раз в оригинале десять слогов, то и в переводе должно быть десять слогов, и ударения должны стоять там же. Несмотря на такое невежество, получилось сносно.

К концу 2013 года я решил, что всё-таки нужно сделать перевод «Ромео и Джульетты». Полноценный, не прозаический. Меня тогда очень удивило, что переводить стихами оказалось гораздо легче, чем прозой. В середине декабря 2014-го я набрал последнюю строчку чернового перевода. Предстоял ещё долгий период правок и составления комментариев, затянувшийся на несколько лет. Порой я не притрагивался к тексту месяцами и думал о том, чтобы бросить это бессмысленное, никому не нужное занятие.

Но я всё-таки закончил книгу. Мне пришлось стать переводчиком, поэтом, редактором, корректором, немного литературоведом, чтобы сделать «Ромео и Джульетту» такой, какой я её хотел видеть. И я рассчитываю, что результат оставит довольными читателей в той же мере, что и меня самого.

Действующие лица

Эскал, князь Веронский

Парис, молодой дворянин, родственник князя

Монтекки, Капулетти, главы двух враждующих между собой домов

Старик из семьи Капулетти

Ромео, сын Монтекки

Меркуцио, родственник князя и друг Ромео

Бенволио, племянник Монтекки и друг Ромео

Тибальт, племянник госпожи Капулетти

Брат Лаврентий, брат Иоанн, монахи-францисканцы

Бальтазар, слуга Ромео

Самсон, Григорий, слуги Капулетти

Пётр, слуга кормилицы Джульетты

Абрам, слуга Монтекки

Аптекарь

Трое музыкантов

Паж Париса

Пристав

Горожанин

Трое часовых

Несколько слуг Капулетти

Госпожа Монтекки, жена Монтекки

Госпожа Капулетти, жена Капулетти

Джульетта, дочь Капулетти

Кормилица Джульетты

Хор

Горожане, члены обоих домов, маски, гости, стражники, часовые, слуги, паж Меркуцио

Место действия: Верона и Мантуя.

Пролог

Входит хор.

ХОР

Два дома, что достоинством равны,

В Вероне светлой, где нам быть черёд,

Горят враждой с глубокой старины,

И мирный житель кровь таких же льёт.

Из гибельного семени врагов

Несчастные влюблённые взросли,

Чей скорбный, горестный конец таков:

Они раздор в могилу унесли.

Ужасный путь любви их роковой,

Семей их гнев, что лишь тогда угас,

Когда их дети обрели покой, —

Вот что играть нам два часа для вас.

Коль нас терпеньем зрители почтут,

Изъяны сможет выправить наш труд.

Уходит.

Акт I. Сцена I

Верона. Площадь. Входят Самсон и Григорий со шпагами и кулачными щитами.

САМСОН

Григорий, честное слово, обиды сносить не будем.

ГРИГОРИЙ

Да, мы же не носчики.

САМСОН

Я хочу сказать, чуть кто сунет свой нос — вынимаем шпаги.

ГРИГОРИЙ

Лишь бы самим не остаться с носом.

САМСОН

Если меня заденут, я бью быстро.

ГРИГОРИЙ

Но быстро-то тебя не заденешь.

САМСОН

Любая шавка из дома Монтекки задевает меня.

ГРИГОРИЙ

Задеть — значит тронуть, а вот смельчака ничто не трогает. Выходит, если тебя заденут, ты тронешься с места — и наутёк.

САМСОН

Любая их шавка задевает меня так, что не тронусь: все парни и девки Монтекки наткнутся на стену.

ГРИГОРИЙ

Вот и будешь жалким рабом, ведь за стеной прячутся самые слабые.

САМСОН

Верно. И потому женщин, эти сосуды немощные, всегда припирают к стенке. Значит, сброшу парней Монтекки со стены, а девок припру к ней.

ГРИГОРИЙ

Вражда ведь между господами и между мужской прислугой.

САМСОН

Всё одно. Я покажу, какой я тиран. Как разберусь с мужской, хорошо обойдусь и с женской: отрублю им головы.

ГРИГОРИЙ

Головы невинных девушек?

САМСОН

Головы невинных или их невинность. Понимаешь, к чему клоню?

ГРИГОРИЙ

Это они склонятся и поймут.

САМСОН

Они у меня всё поймут, пока я держусь на ногах. Я, как известно, неплохой кусок мяса.

ГРИГОРИЙ

Хорошо, что не рыбы, а то оказался бы несвежей треской. Доставай свой прибор! Идут двое Монтекки.

Входят Абрам и ещё один слуга Монтекки.

САМСОН

Вытащил. Ссорься с ними, я прикрою тебя.

ГРИГОРИЙ

Как? Прикроешься мной и убежишь?

САМСОН

Насчёт меня не бойся.

ГРИГОРИЙ

Ещё чего, тебя бояться!

САМСОН

Пусть закон будет на нашей стороне: дадим им начать.

ГРИГОРИЙ

Я нахмурюсь перед ними, и пусть понимают как хотят.

САМСОН

Нет, как посмеют. Я оскорблю их: буду кусать большой палец — позор им, если не ответят.

АБРАМ

Вы перед нами кусаете палец, сударь?

САМСОН

Я кусаю палец, сударь.

АБРАМ

Вы перед нами кусаете палец, сударь?

САМСОН (Григорию)

Закон за нами, если я отвечу «да»?

ГРИГОРИЙ (Самсону)

Нет.

САМСОН

Нет, сударь, я не кусаю палец перед вами, сударь, но я кусаю палец, сударь.

ГРИГОРИЙ

Вы хотите ссоры, сударь?

АБРАМ

Ссоры, сударь? Нет, сударь.

САМСОН

Если да, сударь, я к вашим услугам. Мой господин настолько же хорош, насколько и ваш.

АБРАМ

Не лучше.

САМСОН

Что ж, сударь.

Входит Бенволио.

ГРИГОРИЙ (Самсону)

Скажи «лучше». Сюда идёт один из родственников моего хозяина.

САМСОН

Как же, лучше, сударь.

АБРАМ

Вы лжёте.

САМСОН

Вытаскивайте шпаги, если вы мужчины. Григорий, не забудь свой мощный удар.

Бьются.

БЕНВОЛИО

Глупцы!

Что делают, не знают! Шпаги прочь!

Достаёт шпагу и бросается их разнимать. Входит Тибальт.

ТИБАЛЬТ

Ты поднял шпагу на трусливых псов?

Бенволио, взгляни, тебя ждёт смерть.

(Достаёт шпагу.)

БЕНВОЛИО

Да, я мирил их. Спрячь же свой клинок

Иль в ход пусти, чтоб их со мной разнять.

ТИБАЛЬТ

Мирил их шпагой! Мерзко слово «мир»,

Как ад, как все Монтекки, как и ты.

Сражайся, трус!

Бьются. Входят пристав и три-четыре горожанина с дубинами и протазанами.

ПРИСТАВ

Дубин! Пик! Протазанов! Наземь всех.

Долой Капулетти! Долой Монтекки!

Входят Капулетти в платье и госпожа Капулетти.

КАПУЛЕТТИ

Что здесь за шум? Подать сюда мой меч!

ГОСПОЖА КАПУЛЕТТИ

Костыль, костыль! Зачем вам этот меч?

КАПУЛЕТТИ

Мой меч, я говорю! Монтекки здесь,

И машет, старый, мне назло клинком.

Входят Монтекки и госпожа Монтекки.

МОНТЕККИ

Ты, подлый Капулетти! (Жене.) Не держи, пусти.

ГОСПОЖА МОНТЕККИ

К беде всё это может привести!

Входит князь со свитой.

КНЯЗЬ

Мятежники, крушащие покой,

Вы, кровью ближних оскверняя сталь…

Не слушают? Эй! Люди, звери! Те,

Кто тушит пламя пагубной вражды

Багровыми фонтанами из вен!

Под страхом пытки из кровавых рук

Оружие дурное бросить прочь

И слушать, что велит вам гневный князь.

Три стычки из-за пустяковых слов;

Монтекки, старый Капулетти, вы

Три раза нарушали наш покой,

Почтенных граждан вынуждая вмиг

Убор снять подобающий и взять

Рукою дряхлой дряхлый протазан,

От мира сгнивший, чтоб он в злобе гнил.

На улицах покой нарушив вновь,

Расплатитесь вы жизнями за мир.

На этот раз всем остальным уйти.

Вы, Капулетти, следуйте за мной,

А вы, Монтекки, приходите днём

Узнать, какие вас взысканья ждут,

В Свободный город, где вершим мы суд.

Итак, под страхом смерти — всем уйти.

Уходят все, кроме Монтекки, госпожи Монтекки и Бенволио.

МОНТЕККИ

Кто вновь посеял давний наш раздор?

Ты не был тут, когда всё началось?

БЕНВОЛИО

Здесь бились слуги вашего врага

И ваши, перед тем как я пришёл.

Хотел я их разнять, но в тот же миг

Тибальт свирепый, шпагу обнажив,

Явился и, бросая вызов мне,

Стал шпагой воздух рассекать, а тот,

Нетронут, лишь насмешливо шипел.

Повсюду раздавался звон клинков,

И посторонний люд стекался к нам,

Но князь всех разогнал по сторонам.

ГОСПОЖА МОНТЕККИ

Не видел ты, где сын сегодня мой?

Как рада я, что не был он с толпой.

БЕНВОЛИО

Сударыня, на час опередив

Лучи в окне востока золотом,

Я вышел, беспокойный, погулять.

И в роще из платанов, что лежит

На запад от ворот, увидел я,

Что там и был ваш сын в столь ранний час.

Направился к нему, но он, увы,

Меня заметив, скрылся в том леске.

И, чувство это с собственным сравнив —

Оно к уединению влекло, —

Я, будучи томимым сам собой,

Пошёл своим путём, и рад был я

Того избегнуть, кто был рад сбежать.

МОНТЕККИ

Он часто там бывает по утрам:

Слезами множит свежую росу,

Глубоким вздохом к тучам тучи шлёт,

Но стоит солнцу к радости людской

С далёкого востока подойти

К Авроры ложу, полог разомкнуть,

Как прочь от света мчится мрачный сын;

Он, заперевшись в комнате своей,

Задёрнет шторы, светлый день прогнав,

Создаст себе искусственную ночь.

Он так и будет в грусти нелюдим,

Коль доброго совета не дадим.

БЕНВОЛИО

Мой благородный дядя, в чём тут суть?

МОНТЕККИ

Увы, не знаю, и молчит он сам.

БЕНВОЛИО

Но вы пытались как-нибудь узнать?

МОНТЕККИ

Как сам я, так и многие друзья.

Но он советник собственных же чувств,

И — не скажу, что честен он с собой, —

От нас он скрылся, спрятался в себе,

Далёк от глаз, как почки на ветвях,

Прокушенные злобным червяком:

Они уже не выгонят листка

И солнцу красоты не посвятят.

Узнать бы нам исток его тревог,

Найти лекарство кто-нибудь бы смог.

Входит Ромео.

БЕНВОЛИО

А вот и он. Уйти прошу я вас:

Всё выясню иль получу отказ.

МОНТЕККИ

Удачно оставаться с ним вдвоём

На исповедь. А мы, жена, пойдём.

Монтекки и госпожа Монтекки уходят.

БЕНВОЛИО

Брат, с добрым утром.

РОМЕО

День так юн пока?

БЕНВОЛИО

Пробило девять.

РОМЕО

Тянет час тоска…

Не мой отец ли спешно так ушёл?

БЕНВОЛИО

Он. Что за грусть так удлиняет час?

РОМЕО

Что нет того, что час мне сократит.

БЕНВОЛИО

Влюблён?

РОМЕО

Не в…

БЕНВОЛИО

Не влюблён?

РОМЕО

Не в милости у той, в кого влюблён.

БЕНВОЛИО

Увы, любовь, столь нежная на вид,

На деле деспотична и груба!

РОМЕО

Увы, любовь с повязкой на глазах

Пусть и слепа, но держит нас в руках!

Где будем есть? О нет! Что здесь стряслось?

Не стоит, я наслушался уже.

Вражда — беда, но больше бед в любви.

О ссора страсти! О любовь вражды!

О всё, что появилось без нужды!

Груз лёгкости! Серьёзность пустяка!

Аморфный хаос дивных внешне форм!

Свинец пера, блеск дыма, лёд огня!

Недуг здоровья! Сон, что наяву!

В том нет любви, но с нею я живу.

Что, не смешно?

БЕНВОЛИО

Скорее плачу я.

РОМЕО

О чём, друг мой?

БЕНВОЛИО

О сердце так задетом.

РОМЕО

Любовь повинна в этом.

Мои печали сдавливают грудь,

Ты их умножишь, если к ним вдохнуть

Ещё твоих. Твоя забота, жаль,

Лишь делает сильней мою печаль.

Любовь как дым, что вздохами рождён;

Огонь в глазах, когда развеян он;

Взволнован — море из любовных слёз.

Ещё что? Мудрого безумья ход,

Удушливая желчь, целебный мёд.

Прощай, мой брат.

БЕНВОЛИО

Нет, я пойду с тобой.

Меня обидишь, встав ко мне спиной.

РОМЕО

Я потерял себя, меня здесь нет.

Здесь не Ромео. Где он? Вот секрет.

БЕНВОЛИО

Без шуток, брат мой, кто же та любовь?

РОМЕО

Не грустно ли без шуток?

БЕНВОЛИО

Лишь прошу

Сказать серьёзно: кто?

РОМЕО

Проси больного волю изъявить —

Невольно можно шуткой отравить.

Серьёзно дело: в женщину влюблён я.

БЕНВОЛИО

Почти попал я в цель, сказав «любовь».

РОМЕО

Стрелок хорош! Прекрасна и она.

БЕНВОЛИО

Легко попасть, удачно выбрав цель.

РОМЕО

Здесь мимо. Купидон опустит лук

Пред ней: вобрав Дианиных наук,

Она невинность скрыла за бронёй,

Что не пробить игрушечной стрелой.

Ей не страшна осада нежных слов,

Ничуть её не тронет пылкий взор

И деньги, как святых, не соблазнят.

Её богатство — красота, она

Лишь смертностью той красоты бедна.

БЕНВОЛИО

Она клялась хранить невинность, брат?

РОМЕО

Клялась, и это хуже всех растрат.

Ведь красоту в бессилии таком

Она не передаст ни в ком другом.

Мудра, прекрасна; чтобы в рай попасть,

Излишне отвергать мою к ней страсть.

Она любовь отринула, с тех пор

Я мёртв, хоть и веду здесь разговор.

БЕНВОЛИО

Так слушай же меня: забудь о ней.

РОМЕО

О, научи, как разум позабыть!

БЕНВОЛИО

Забыть, свободу дав своим глазам.

Взгляни и на других же.

РОМЕО

Это путь

Изящество её превознести.

Улыбка масок, льнущих к лицам дев,

Внушает нам, что прячет красоту.

Ослепший неспособен позабыть,

Как ценно было зренье для него.

О, покажи мне превосходных дам,

И я в их красоте прочту одно:

Что превосходит их моя любовь.

Прощай, с тобой учиться не смогу.

БЕНВОЛИО

Я научу, а нет — умру в долгу.

Уходят.

Акт I. Сцена II

Улица. Входят Капулетти, Парис и слуга.

КАПУЛЕТТИ

Монтекки, как и мне, одно грозит,

Коль мир нарушим. Думаю, могли б легко

Такие старики не враждовать.

ПАРИС

Вы оба уважаемы весьма,

И что вы долго были в ссоре, жаль,

Но, господин, что скажете вы мне?

КАПУЛЕТТИ

Всё то же, что и раньше, вам скажу:

Моя Джульетта — сущее дитя,

Ей нет ещё четырнадцати лет.

Пускай два пышных лета отцветут,

И будет вам невеста тут как тут.

ПАРИС

Есть много и моложе матерей.

КАПУЛЕТТИ

Кто спешно замуж, та уйдёт быстрей.

Нет больше на земле других надежд —

Все земли ей надеюсь передать.

Парис, вы сами в ней зажгите страсть,

Её согласье пусть имеет власть:

Когда она кого-то отберёт,

Готов я тут же сделать шаг вперёд.

Сегодня мы даём наш старый бал,

Я множество гостей сюда позвал,

Приятных мне, и вам средь их числа

Воздастся наибольшая хвала.

В моём домишке весь веронский свет

Разгонит тьму — и ночи будто нет.

Вы словно юноша в расцвете сил,

Что рад, когда на пятки наступил

Зиме апрель нарядный, быть должны

Среди бутонов девичьей весны.

Ловите каждый взгляд и каждый звук,

Найдите ту, что лучше всех вокруг.

Хотя дополнит дочь моя тот ряд,

Не ей одной украшен маскарад.

Прошу со мной.

(Слуге, отдавая ему записку.)

Любезный, обойди

Ты светлую Верону, тех найди,

Чьи имена написаны здесь. Да,

Скажи, что приглашаю их сюда.

Капулетти и Парис уходят.

СЛУГА

Тех найди, чьи имена написаны! Написано, что сапожник знай свою мерку, а портной — свою колодку, рыбак — свою кисть, а художник — свои сети. Но меня-то послали найти тех, чьи имена здесь написаны, а мне не узнать, чьи же имена здесь грамотный человек написал. Мне нужен кто учёный. О, вовремя!

Входят Бенволио и Ромео.

БЕНВОЛИО

Эх ты, мой друг, клин клином вышибают,

Ослабит боль одну другая мука,

Кружись — преграды так и огибают,

Одну тоску уймёт другая скука.

Глаз новые недуги поразят,

И сгинет прежней страсти мерзкий яд.

РОМЕО

Здесь подорожник будет в самый раз.

БЕНВОЛИО

К чему, скажи мне?

РОМЕО

К сломанной ноге.

БЕНВОЛИО

Ты что, сошёл с ума?

РОМЕО

О нет, но крепче связан я, увы,

В темнице заперт, пищей обделён,

Избит, под пыткой… — Добрый день, приятель.

СЛУГА

День добрый. Вы умеете читать?

РОМЕО

О да, свою судьбу в своей беде.

СЛУГА

Этому вы, должно быть, и без книги научились. Но скажите, можете ли вы читать написанное?

РОМЕО

Да, если знаю буквы и язык.

СЛУГА

Отвечаете честно. Счастливо оставаться!

РОМЕО

Постой, приятель. Я умею читать. (Читает список.) «Синьор Мартино с женой и дочерьми, граф Ансельм и его очаровательные сестрицы, любезная вдова Витрувио, синьор Плаченцио и его прелестные племянницы, Меркуцио и его брат Валентин, мой дядя Капулетти, его жена и дочери, моя прекрасная племянница Розалина, Ливия, синьор Валенцио и его родич Тибальт, Лучо и жизнерадостная Елена». Славное общество. (Отдаёт записку.) Куда же их зовут?

СЛУГА

Туда.

РОМЕО

Куда? На ужин?

СЛУГА

К нам в дом.

РОМЕО

Чей дом?

СЛУГА

Моего господина.

РОМЕО

Как я об этом сразу не спросил.

СЛУГА

Скажу вам и без расспросов: мой господин — великий богач Капулетти, и если вы не из дома Монтекки, то пожалуйте пропустить стаканчик вина. Счастливо оставаться!

Уходит.

БЕНВОЛИО

В дом Капулетти на старинный бал

И Розалина явится твоя,

А с ней — и все красавицы Вероны.

Пойдём, я покажу их. Ты сравнишь

Бесстрастно с ними свой любимый лик —

Вороной обернётся лебедь вмиг.

РОМЕО

Но если праведная вера глаз

Поддержит ересь, станет плач огнём.

Тогда они, тонув так много раз,

Еретики, за ложь сгорят живьём!

Её прекрасней! Знает солнца свет

Всевидящий: ей равных в мире нет.

БЕНВОЛИО

Нет, зная только эту красоту,

Легко обречь глаза на слепоту.

Глаза — весы хрустальные, на них

Измерим с ней любую из других

Девиц, что будут на балу блестеть,

И ей уже не быть весомой впредь.

РОМЕО

Что ж, я пойду; не мерить чей-то блеск,

Но испытать пред нею счастья всплеск.

Уходят.

Акт I. Сцена III

Дом Капулетти. Входят госпожа Капулетти и кормилица.

ГОСПОЖА КАПУЛЕТТИ

Кормилица, где дочь моя? Зови.

КОРМИЛИЦА

Невинностью в двенадцать лет клянусь,

Звала. — Мой птенчик! Козочка! Вы где?

О Боже мой! Ну где она? Джульетта!

Входит Джульетта.

ДЖУЛЬЕТТА

В чём дело, кто зовёт?

КОРМИЛИЦА

Ваша мать.

ДЖУЛЬЕТТА

Я здесь, сударыня. Что вам угодно?

ГОСПОЖА КАПУЛЕТТИ

Итак. Кормилица, оставь-ка нас,

Мы всё обсудим втайне. Впрочем, нет, вернись.

Я вспомнила, должна и ты послушать.

Ты знаешь, дочь моя уж подросла.

КОРМИЛИЦА

Да, вплоть до часа знаю, сколько ей.

ГОСПОЖА КАПУЛЕТТИ

Четырнадцати нет.

КОРМИЛИЦА

Я кладу свои

Четырнадцать зубов (хоть их четыре, жаль),

Всё так. А праздник урожая там

Как скоро?

ГОСПОЖА КАПУЛЕТТИ

Через две недели с лишним.

КОРМИЛИЦА

Ну, с лишним или нет, а стукнет ей

Четырнадцать в предпраздничную ночь.

С Сусанной ведь — храни их всех Господь! —

Ровесницы они. Сусанна с Богом,

Не стоила её я. Ну, так вот,

Четырнадцать ей стукнет в эту ночь.

Да, столько ей и будет, помню ведь!

Одиннадцать уж целых лет прошло

С землетрясенья — день тот не забуду:

Я детку отнимала от груди.

Прикладывала я к соскам полынь,

Под солнышком у голубятни сев.

Вы с мужем были в Мантуе тогда —

Ведь помню же! Так вот, когда взялась

Она сосать мне грудь, ей стало горько,

Глупышка разобиделась на грудь,

А голубятня зашаталась: хрясь!

Не нужно думать дважды, чтоб скорей

Уковылять.

Одиннадцать годков с тех пор прошло:

Она ходить могла… Нет — вот те крест! —

Уж бегать вперевалочку могла.

А за день того расшибла лоб:

Мой муж, земля будь пухом, весельчак,

Взял на руки девчонку: «Ну, — сказал, —

Упала вниз лицом? А поумнев,

На спину будешь падать, правда, Джуль?»

Негодница ж, я всем святым клянусь,

Выть перестала и сказала: «Да».

Вот видите, что правда в шутках есть!

Ручаюсь, проживу пять сотен лет,

А не забуду: «Правда, Джуль?» — сказал он ей,

Глупышка смолкла и сказала: «Да».

ГОСПОЖА КАПУЛЕТТИ

Всё, хватит с нас. Заканчивай рассказ.

КОРМИЛИЦА

Да, госпожа. Но как же смех берёт,

Как вспомню: смолкла и сказала: «Да».

Вскочила шишка у неё на лбу

Огромная, с яичко петушка —

Так стукнулась! — и тут она реветь!

«Ну, — муж сказал, — упала вниз лицом?

На спину будешь падать, правда, Джуль?»

Та тут же смолкла и сказала: «Да».

ДЖУЛЬЕТТА

Прошу, молчи и ты, сказала я.

КОРМИЛИЦА

Молчу, молчу. Дай счастья вам Господь!

Вы лучше всех, кого вскормила я.

Я, может быть, живу затем, чтоб вас

Увидеть с мужем.

ГОСПОЖА КАПУЛЕТТИ

Увидеть сможешь, ведь об этом я

Пришла поговорить. Итак, Джульетта,

Что ты сейчас сказала бы о браке?

ДЖУЛЬЕТТА

Об этой чести я и не мечтала.

КОРМИЛИЦА

О чести! Будь кормилицей не я,

Сказала б: ум впитала с молоком.

ГОСПОЖА КАПУЛЕТТИ

Что ж, ты подумай. Меньших лет, чем ты,

У нас в Вероне много знатных дам

Детей рожали. Если мой подсчёт

Не врёт, то матерью твоей и я

Была в такие годы. Вкратце так:

Посватался отважнейший Парис.

КОРМИЛИЦА

Какой мужчина, милая! Один

Такой на свете — словно восковой.

ГОСПОЖА КАПУЛЕТТИ

Веронским летом краше нет цветка.

КОРМИЛИЦА

Да, он цветок, воистину цветок.

ГОСПОЖА КАПУЛЕТТИ

Что скажешь? Как тебе такой жених?

Ты на него посмотришь на балу.

Прочти всю книгу юного лица,

Написанную будто красотой.

Исследуй эти милые черты,

Взгляни на то, как в нём они слиты,

Что кроется, узнай, в его стихах,

Прочти заметки на полях — в глазах.

Чудесный том любви, но одинокий,

Переплести лишь нужно эти строки.

Как рыба — морем, красота должна

Быть красотой другой окружена.

В глазах людей разделит книги славу

Не только суть её, но и оправа.

Твоим всё будет по вступленье в брак,

Себя ты не обделишь здесь никак.

КОРМИЛИЦА

Никак, мы прибавляем от мужчин.

ГОСПОЖА КАПУЛЕТТИ

Хотела бы пойти с ним к алтарю?

ДЖУЛЬЕТТА

Сперва пойду к нему и посмотрю.

Но взгляд мой будет не больней пронзать,

Чем это мне моя позволит мать.

Входит слуга.

СЛУГА

Сударыня, гости пришли, ужин подан, вас звали, юную госпожу спрашивали, кормилицу проклинают в кладовой — суматоха невообразимая. Мне нужно идти подавать на стол. Прошу вас, придите как можно скорее.

ГОСПОЖА КАПУЛЕТТИ

Сейчас.

Слуга уходит.

Джульетта, граф пришёл, смелей.

КОРМИЛИЦА

Иди, к счастливым дням прибавь ночей.

Уходят.

Акт I. Сцена IV

Улица. Входят Ромео, Меркуцио и Бенволио с пятью-шестью масками и факельщиками.

РОМЕО

Нужна ли извинительная речь?

Иль будет лишним жалобный привет?

БЕНВОЛИО

Стара занудность эта, с нами нет

Ведь Купидона с шарфом на глазах,

С цветным татарским луком из доски,

Как чучело пугающего дам.

Не нужен и заученный пролог,

Который бы подсказывал суфлёр.

Пусть нас оценят так, как захотят,

Оценим ценность танцев и уйдём.

РОМЕО

Мне дайте факел, я плясать не в силах,

С душою мрачной буду я светить.

МЕРКУЦИО

Нет, милый друг, ты должен танцевать.

РОМЕО

Не я, поверь мне. В лёгких туфлях вы,

А в лёгких у меня, считай, свинец:

Мне не вздохнуть, ни шагу не ступить.

МЕРКУЦИО

Но ты влюблён, займи же два крыла

У Купидона и стрелой взмывай.

РОМЕО

Тяжка так рана от его стрелы,

Что рано мне взмывать, ведь связан я

И вязну в горе так, что не спляшу.

Я утону под бременем любви.

МЕРКУЦИО

Тони в любви, дав бремя ей своё.

Она нежна — прогнётся под тобой.

РОМЕО

Любовь нежна? О нет, она груба,

Неистова, жестока, жжёт, как шип.

МЕРКУЦИО

Любовь груба, так будь и сам с ней груб,

Вонзи в неё свой шип — она падёт.

Чехол мне дайте, чтоб закрыть лицо.

(Надевает маску.)

Личина на личину! И теперь

Мне дела нет до слов, что я урод.

Пусть эти брови от стыда горят.

БЕНВОЛИО

Скорее, постучимся и войдём,

И с танцем растворяемся в толпе.

РОМЕО

Нет, факел мне. Кто сердцем лёгок, пусть

Истопчет там бесчувственный тростник.

Как старая пословица гласит,

Играйте в свете моего огня.

Я вне игры, всё серо для меня.

МЕРКУЦИО

А вот тебе быть серым не к лицу.

Но мы из серой пахнущих болот

Любви, прошу простить, тебя спасём.

Идём, мы свет дневной сжигаем, эй!

РОМЕО

Сейчас не день.

МЕРКУЦИО

Хочу, мой государь,

Сказать, что светим зря, как днём фонарь,

Так медля. Добрый помысел у нас,

Мудрей пяти даров ума в пять раз.

РОМЕО

Хоть он хорош, его я не приму,

Идти на бал не мудро.

МЕРКУЦИО

Почему?

РОМЕО

Я видел ночью сон.

МЕРКУЦИО

Ну, как и я.

РОМЕО

Что видел ты?

МЕРКУЦИО

Что в снах полно вранья.

РОМЕО

Да, в ранний час во сне вершат дела.

МЕРКУЦИО

О, королева Мэб с тобой была.

Фей повивальница она, придёт

Размерами не больше, чем агат,

Вкреплённый у советника в кольце.

В упряжке — стая крошечных существ;

Летят к носам людей, объятых сном.

В колёсах спицы — лапки паука,

Верх колесницы — крылья саранчи,

Постромки — тонкой паутины нить,

Хомут же — это бледный лунный свет.

Кнут — кость сверчка и тонкий волосок,

Возница — это серенький комар

Чуть меньше половинки червячка,

Что в ногте у ленивицы живёт.

А колесницей служит ей фундук,

Его точила белка иль жучок:

Так повелось у фей давным-давно.

И вот, за ночью ночь она летит

В умы влюблённых — снится им любовь,

К ногам придворных — снится им поклон,

К рукам законников — им гонорар,

К устам госпож — им тотчас поцелуй,

Что в гневе Мэб испортит волдырём,

Ведь те дыханье сладким извели.

Придворному примчится вдруг на нос —

Во сне он чует, где бы услужить.

Возьмёт от десятинной свинки хвост,

Священнику почешет нос во сне —

Он видит новый сан и с ним — доход.

На шею прилетит к солдату вдруг —

Во сне он режет глотки чужакам;

Клинки испанцев, волны, абордаж

И тосты в сажен пять, она же тут

Забарабанит в ухо, вскочит он,

Помолится в испуге раз-другой

И вновь заснёт. Всё это та же Мэб,

Что ночью косы лошадям плетёт,

Лохматым людям крутит колтуны,

Расчёсывать нельзя их — быть беде.

Когда девицы спят, вот та карга,

Что давит сверху прямо на живот,

Их приучая женский груз нести.

Вот она…

РОМЕО

Стой, стой, Меркуцио, стой!

Ведь о пустом речь.

МЕРКУЦИО

Да, ведь речь о снах,

Их порождает только праздный ум

Из ничего, лишь из напрасных грёз,

Что, словно воздух, внешне так тонки,

Непостоянней ветра, что кружит,

Лаская груди севера во льдах,

И вдруг он в гневе тут же мчится прочь,

Лицом на юг, где капает роса.

БЕНВОЛИО

Ваш ветер выдувает нас самих.

Закончен ужин, поздно мы придём.

РОМЕО

Боюсь, что рано: разум говорит,

Меня ждёт рок, укрывшийся меж звёзд;

Он с горечью пройдёт свой страшный путь:

Начало — на балу, конец же — здесь,

В презренной жизни у меня в груди.

Ужасна плата — смерть не в должный час.

Но тот, кто в море жизни правит мной,

Да вскинет парус! В путь же, господа.

БЕНВОЛИО

Бей в барабан.

Прохаживаются по сцене и уходят.

Акт I. Сцена V

Дом Капулетти. Входят слуги с салфетками и маски-мужчины.

ПЕРВЫЙ СЛУГА

Где Сковород, почему он не помогает убирать со стола? Унёс бы поднос да отскрёб его!

ВТОРОЙ СЛУГА

Когда хорошие манеры в руках у одного или двоих, да ещё эти руки немыты, это непорядок.

ПЕРВЫЙ СЛУГА

Унесите табуретки, уберите сервант, присмотрите за серебром. Мой хороший, оставь мне кусочек марципана и, так как ты меня любишь, попроси привратника впустить Сусанну Точилку и Нору. Антон, Сковород!

ТРЕТИЙ СЛУГА

Да, приятель, готовы.

ПЕРВЫЙ СЛУГА

Вас ищут и спрашивают, зовут и разыскивают в главном зале.

ВТОРОЙ СЛУГА

Мы не можем быть и там и тут. Веселей, парни! Шевелитесь, самому живучему достанется всё!

Слуги уходят. Входят хозяева вместе со всеми гостями и масками-женщинами.

КАПУЛЕТТИ

Я всем вам рад! Те дамы, у кого

Носочки без мозолей, с вами пусть

Станцуют. — Ну-ка, дамы, кто из вас

Откажет в танце? Та, кто отмахнётся,

С мозолями, клянусь! Ну как, попал я? —

Я всем вам рад! Уж далеко тот день,

Когда и я был в маске и шептал

На ушко сказки девушкам, чтоб их

Порадовать. Прошло, прошло, прошло!

Я очень рад вам. — Музыку, прошу!

Играет музыка, гости танцуют.

Сюда! — Очистить зал. — Девицы, в пляс. —

Побольше света, в сторону столы,

Огонь гасите: жарко. — Да, дружок,

Нежданная забава хороша.

(Старику Капулетти.)

Садитесь, Капулетти мой родной,

Для нас ведь танцы в прошлом. Сколько лет

Уж минуло с тех пор, как маски мы

Носили?

СТАРИК КАПУЛЕТТИ

Матерь Божья, тридцать лет.

КАПУЛЕТТИ

Да нет, не так давно, не так давно.

На свадьбе у Лученцио мы их

Носили, как же время-то летит!..

И вот с тех пор прошло лет двадцать пять.

СТАРИК КАПУЛЕТТИ

Да больше, больше, сыну ведь его

Уж тридцать лет.

КАПУЛЕТТИ

Ну, не скажите, нет,

Он без опеки лишь два года как.

РОМЕО (слуге)

Какою дамой так разбогател

Тот кавалер?

СЛУГА

Не знаю, сударь.

РОМЕО

О, свет её всем факелам в пример!

Она горит среди небесных сфер

Как в ухе эфиопа самоцвет —

И спрятать жалко, и явить на свет!

Так ярок белый голубь средь ворон:

Красив, но заурядным окружён.

К ней после танца прикоснусь рукой,

И станет грубая рука святой.

Любил ли я? Глаза, забудьте вздор,

Я красоты не видел до сих пор.

ТИБАЛЬТ

Тот голос выдаёт Монтекки в нём. —

Рапиру, мальчик, живо мне подай! —

Прикрывшись маской, этот раб посмел

Прийти, глумясь над нашим торжеством?

Клянусь же честью рода своего,

Я не сочту за грех убить его.

КАПУЛЕТТИ

Любезный мой! Зачем беситься так?

ТИБАЛЬТ

Мой дядя, здесь Монтекки, здесь наш враг.

Назло пробрался к нам подлец тайком —

Смеяться над семейным торжеством.

КАПУЛЕТТИ

Кто, молодой Ромео?

ТИБАЛЬТ

Он, подлец Ромео.

КАПУЛЕТТИ

Спокойней, милый мой, оставь его.

Как подобает он себя ведёт.

Его, признаться, ценит город наш,

Ведь юноша так добр и учтив.

За все богатства, что в Вероне есть,

Я не позволю здесь его чернить.

Терпи, смирись, его не замечай.

Вот мой приказ, так исполняй его,

Будь вежлив и бровей вот так не хмурь,

Негодный вид отбрось быстрей с лица.

ТИБАЛЬТ

Он годен для такого подлеца.

Я не стерплю его.

КАПУЛЕТТИ

Велю терпеть.

Вот господин! Остынь, кому сказал.

Кто здесь хозяин? Хватит, говорю.

Не стерпит он! Бог душу исцели!

Устроить ссору посреди гостей!

И всё вверх дном! Так вот кто главный здесь!

ТИБАЛЬТ

Но, дядя, это стыд.

КАПУЛЕТТИ

Довольно, всё!

Какой нахальный малый. Да, ведь так?

Поверь мне, будет хуже лишь тебе.

Нашёл кому перечить и когда.

(Гостям.) О да, друзья!

(Тибальту.) Какой же ты наглец.

Потише, иль… (Слугам.) Светите нам!

(Тибальту.) Позор!

Утихомирю сам. (Гостям.) Повеселей!

ТИБАЛЬТ

Упрямый гнев, терпимость против воли

Бросают в дрожь меня в их новой роли.

Я удалюсь. Пусть он, ворвавшись в дом,

Испил бальзам, но яд вкусит потом.

Уходит.

РОМЕО (Джульетте)

Рукою недостойной осквернив

Святой алтарь, я нежностью воздам,

Паломников краснеющих склонив,

Чтоб грубость лаской смыть, к твоим губам.

ДЖУЛЬЕТТА

Паломник, не стыдитесь рук своих,

В их набожности скверны вовсе нет:

Ладонь святых открыта для других,

Рука к руке — священный наш привет.

РОМЕО

Но губы для чего-то есть у нас?

ДЖУЛЬЕТТА

Да, возносить молитвы, пилигрим.

РОМЕО

Тогда, святая, пусть они сейчас

Помолятся, внимай губам моим.

ДЖУЛЬЕТТА

Святые неподвижно внемлют всем.

РОМЕО

Молитву возношу тебе затем,

Чтоб грех тобою с губ моих был снят.

(Целует её.)

ДЖУЛЬЕТТА

Теперь мои уста покрыл порок.

РОМЕО

Порок? Отдай же мне его назад.

Как сладко взят он был!

(Целует её.)

ДЖУЛЬЕТТА

А вы знаток.

КОРМИЛИЦА

Вас просит мать к себе на пару слов.

РОМЕО

Кто мать её?

КОРМИЛИЦА

Родной мой, как же так?

Ей мать — хозяйка дома, всё при ней —

Богатство, добродетель. Дочь её,

С кем говорили вы, вскормила я.

Скажу, кто завладеет ей, считай,

Богач.

РОМЕО

Мне Капулетти дорога?

Пришёл расчёт: в долгу я у врага.

БЕНВОЛИО

Уж веселей не будет, нам пора.

РОМЕО

Боюсь, что так, и я не жду добра.

КАПУЛЕТТИ

Нет, господа, не стоит уходить,

Ещё мы перекусим кое-чем.

Нет? Что ж, тогда я всех благодарю,

Честные господа, всем добрых снов. —

Побольше света! — Ну, идёмте спать. —

Воистину, любезный, всё темней.

Пойду в постель.

Уходят все, кроме Джульетты и кормилицы.

ДЖУЛЬЕТТА

Скажи, кто этот юноша вон там?

КОРМИЛИЦА

Там старика Тиберио наследник.

ДЖУЛЬЕТТА

А кто сейчас выходит из дверей?

КОРМИЛИЦА

Должно быть, там Петруччо молодой.

ДЖУЛЬЕТТА

А кто вон тот, не хочет танцевать?

КОРМИЛИЦА

Не знаю.

ДЖУЛЬЕТТА

Спроси его.

Кормилица отходит.

И если он женат,

Мне гроб заменит свадебный наряд.

КОРМИЛИЦА (возвращаясь)

Его зовут Ромео, он Монтекки,

Единственный сын вашего врага.

ДЖУЛЬЕТТА

Моя любовь порождена враждой!

Не в должный час мы встретились с тобой!

Созрел моей любви увечный плод:

Заклятый враг его теперь сорвёт.

КОРМИЛИЦА

Что это? Что?

ДЖУЛЬЕТТА

Стихи, мне их прочли

Во время танцев.

Кто-то зовёт: «Джульетта!»

КОРМИЛИЦА

Да, сейчас, сейчас!

Пойдёмте, нет гостей уж, поздний час.

Уходят.

Пролог II

Входит хор.

ХОР

Теперь желанье прежнее мертво,

Иная страсть вдруг в сердце ожила;

Красавица, терзавшая его,

В сравнении с Джульеттой не мила.

Ромео снова любит — и любим,

Всё так же очарован красотой,

Но в этот раз врагом семьи томим,

Который должен рисковать собой.

А он, как враг, губ даже и слегка

Для клятв любви едва ли разомкнёт,

Она же, пусть в своей любви крепка,

Бессильна побороть разлуки гнёт.

Но страсть им силы даст, а время — путь

Отраду в их опасности вдохнуть.

Уходит.

Акт II. Сцена I

У стены, ограждающей сад Капулетти. Входит Ромео.

РОМЕО

Могу ли я уйти, коль сердце здесь?

За сущностью вернись, бездумный прах.

Уходит. Входят Бенволио и Меркуцио.

БЕНВОЛИО

Ромео! Милый брат! Ромео!

МЕРКУЦИО

Он умён.

Ей-богу, он уже сбежал в постель.

БЕНВОЛИО

Он через эту стену перелез.

Меркуцио, зови.

МЕРКУЦИО

Я призову.

Друг мой! Прихоть! Страсть! Любовь! Безумье!

Явись же к нам, будь ты всего лишь вздох;

Хоть пару нежных строк — я буду рад;

Всплакни: «Увы!»; скажи «любовь» и «кровь»;

Мою куму Венеру похвали,

Её сынку слепому кличку дай,

Который в грудь Кофетуа попал —

И в нищенку влюбился тот король!

Не слышит, не шевелится наш друг,

Наш мальчик мёртв, я должен заклинать.

Очами Розалины я прошу,

Губами алыми и лбом крутым,

Прелестной ножкой, трепетным бедром

И всем к нему приложенным добром,

В своём обличье истинном явись!

БЕНВОЛИО

Что ж, если он услышит, будет зол.

МЕРКУЦИО

От этого — не будет; если б я

У ног его любимой вызвал дух

Чужого свойства, чтобы тот стоял,

Пока бы ей вконец не надоел,

Тогда он был бы зол. А мой призыв

Ведь чист и честен: именем её

Зову лишь для того, чтоб он был здесь.

БЕНВОЛИО

Пойдём, он скрылся в этих деревцах,

И рядом с ним сидит сырая ночь.

Его любовь слепа: ей тьма идёт.

МЕРКУЦИО

Слепа любовь — и в цель не попадёт.

Пусть он сидит под деревом в саду,

Мечтая лишь о том, как сунуть нос

В ещё не распустившийся цветок.

Ромео, пусть она, о, пусть она

Раскроет лепестки, мой садовод!

Друг, доброй ночи. Мне б в кровать для слуг,

Здесь холодно в кровати для цветов.

Ну что, пойдём?

БЕНВОЛИО

Идём же, ведь искать

Напрасно нам того, кто нелюдим.

Уходят.

Акт II. Сцена II

Сад Капулетти. Входит Ромео.

РОМЕО

Над раной шутит тот, кто невредим.

Наверху входит Джульетта.

Но тише! Что за свет горит в окне?

Окно — восток, и солнце то — Джульетта.

Взойди, убей завистницу луну,

Что с горя стала бледной и больной,

Ведь ты прекрасней, хоть ей лишь слуга.

Не будь слугой завистницы твоей;

Зелёный, бледный девственниц наряд

Одни шуты лишь носят, скинь его.

Вот дама сердца, вот моя любовь!

О, знала бы она!..

Беседует, но молча. Что с того?

Отвечу я на говорящий взгляд.

Я слишком дерзок, это ведь не мне:

Две самые прекрасные звезды

Явились попросить её глаза

На время их на небесах сменить.

Что, если б вправду звёзды были в ней?

Сиянье щёк должно вогнать их в стыд,

Как лампу день стыдит. Её глаза

Там, в вышине, сверкнут таким огнём,

Что птицы запоют, как светлым днём.

Гляди, как льнёт рука её к щеке!

О, мне бы стать перчаткой на руке,

Касаться этих щёк!

ДЖУЛЬЕТТА

Увы!

РОМЕО

Но вот!

Словечко. Светлый ангел, не молчи,

Ведь ты в ночи сияешь надо мной

Столь ярко, как посланник неба днём

Над изумлённым скопищем людей,

Что падают, вверх головы задрав,

Пока он скачет в праздных облаках

И по волнам воздушным вдаль плывёт.

ДЖУЛЬЕТТА

Ромео! Почему же ты Ромео?

Отвергни имя и отринь отца,

А коль не хочешь, поклянись в любви,

И я не буду больше Капулетти.

РОМЕО

Ещё послушать или отвечать?

ДЖУЛЬЕТТА

Лишь только это имя — вот мой враг,

Ты, пусть и не Монтекки, — это ты.

Монтекки не нога, и не рука,

И не лицо, и не иная часть

Мужского тела. О, иначе ты зовись!

Что в имени? То, что зовём мы розой,

Ведь пахнет сладко, как ни назови.

Так и Ромео, будь он не Ромео,

Все совершенства сохранит в себе

Без имени. Избавься от него,

Оно не часть тебя. Возьми взамен

Ты всю меня.

РОМЕО

Ловлю тебя на слове:

Люби меня, я заново крещусь,

И мне Ромео больше не бывать.

ДЖУЛЬЕТТА

Кто ты такой? Кто, скрывшись в темноте,

Мои подслушал мысли?

РОМЕО

Как себя

Назвать, не знаю: имя, что ношу,

Моя святая, ненавистно мне,

Ведь это имя — твой заклятый враг,

Бумаги с ним я тотчас бы порвал.

ДЖУЛЬЕТТА

Я не впитала даже сотни слов,

Но я уже узнала голос твой:

Ведь ты Ромео, ведь Монтекки ты?

РОМЕО

Коль не желаешь, я ни то, ни то.

ДЖУЛЬЕТТА

Как ты сюда проник, скажи? Зачем?

Ведь стены сада очень высоки;

И смерть грозит тебе здесь, как врагу,

Как только кто-нибудь тебя найдёт.

РОМЕО

Я оперён был крыльями любви,

Её не в силах камень удержать.

Любовь смела, она пойдёт на всё,

Ей не помеха вся твоя родня.

ДЖУЛЬЕТТА

Они увидят — и убьют тебя.

РОМЕО

Твой взгляд опасней для меня, увы,

Чем двадцать шпаг, но ласковый твой взор

Защитой прочной станет от других.

ДЖУЛЬЕТТА

О нет, не попадайся ни за что.

РОМЕО

Я скрыт от всех — мне ночь дала свой плащ,

Но если ты меня не любишь, пусть

Меня найдут: смерть лучше встречу здесь,

Чем без любви твоей умру в свой срок.

ДЖУЛЬЕТТА

Но кто помог тебе сюда попасть?

РОМЕО

Дорогу показала мне любовь:

Я дал глаза ей, мне она — совет.

Не штурман я, но будь ты далека

Как берег на другом краю земли,

То я за этим кладом бы отплыл.

ДЖУЛЬЕТТА

Есть маска ночи на моём лице,

Но на щеках кровь девичья горит

Из-за того, что слышал ты меня.

Я рада бы приличья соблюсти

И взять слова назад, но нет, пусть так!

Меня ты любишь? Знаю, скажешь «да»,

Поверю на слово. Но если лжёшь?

Над клятвами влюблённых, говорят,

Смеётся сам Юпитер. Милый друг,

Будь честен, признаваясь мне в любви.

А если ты меня доступной счёл,

Я, чтобы ты ухаживал за мной,

Отвечу «нет», иначе — только «да».

Монтекки мой, я так тебя люблю,

Что, может быть, я ветреной кажусь.

Но знай, что буду я верней всех тех,

Кто знает толк в жеманстве. Признаю,

Мне тоже нужно было быть скромней,

Но я не знала, что подслушал ты

Признание в любви. Прости меня,

Беспутной не сочти мою любовь,

Которую раскрыла эта ночь.

РОМЕО

Луной благословенною клянусь,

Что кончики деревьев серебрит…

ДЖУЛЬЕТТА

О, не клянись изменчивой луной,

Меняющей раз в месяц свой же круг,

Не то такой же быть твоей любви.

РОМЕО

Так чем же клясться?

ДЖУЛЬЕТТА

Вовсе не клянись,

Но если хочешь, поклянись собой —

Кумиром, что я так боготворю, —

И я поверю.

РОМЕО

Если вся любовь…

ДЖУЛЬЕТТА

Что ж, не клянись. Хоть рада я тебе,

Не рада я, что всё уж решено.

Так скоро, так немудро, так внезапно,

Как молния, что промелькнёт, едва

Сказать успеешь: «Молния». Прощай!

Дыханье лета пусть любви росток

В цветок прекрасный вскоре обратит.

До встречи! Сладкий сон к тебе приди,

Подобный сну, что у меня в груди!

РОМЕО

Уйдёшь, не одарив меня ничем?

ДЖУЛЬЕТТА

Но что же ты бы получить хотел?

РОМЕО

Обмен со мною клятвами любви.

ДЖУЛЬЕТТА

Я поклялась ещё до этой просьбы,

Но клятву я хочу забрать назад.

РОМЕО

Забрать назад? Зачем, любовь моя?

ДЖУЛЬЕТТА

Чтоб вправе быть дать эту клятву вновь.

Но я хочу того, что есть и так:

Как море глубока любовь моя,

Равно безмерна щедрость. Их даря,

Я множу бесконечность их опять.

Там голоса. Прощай, любимый мой!

Кормилица зовёт за сценой.

Сейчас приду! — Будь верен мне. Постой,

Монтекки милый, я сейчас приду.

Уходит.

РОМЕО

О благостная ночь! Но я боюсь,

Что это только сон, ведь эта ночь

Прекрасна слишком, чтобы явью быть.

Джульетта возвращается.

ДЖУЛЬЕТТА

Три слова, мой Ромео, и прощай.

Коль честен ты в стремлении своём

И жаждешь брака, завтра сообщи

Тому, кого я отправлю я к тебе,

Когда и где венчанье. И тогда

Наследство я к твоим ногам сложу

И за тобой пойду в любую даль.

КОРМИЛИЦА (за сценой)

Госпожа!

ДЖУЛЬЕТТА

Сейчас приду. — Но если в мыслях зло,

То умоляю…

КОРМИЛИЦА (за сценой)

Госпожа!

ДЖУЛЬЕТТА

Я уже иду! —

Не сватайся, оставь меня скорбеть.

С утра к тебе пошлю.

РОМЕО

В моей душе…

ДЖУЛЬЕТТА

Сто сотен раз всех благ!

Уходит.

РОМЕО

Сто сотен раз мне без тебя лишь мрак.

Друг к другу мы бежим, как школьник в дом.

Но друг от друга, словно в класс, бредём.

Джульетта возвращается.

ДЖУЛЬЕТТА

Ромео, слушай!.. О, уметь бы мне

Тебя манить, как сокола, назад!

Но я как в путах, не могу кричать,

Не то пещеру Эхо раздроблю,

И лёгкий голос Эхо захрипит,

Ведь я «Ромео!» крикну вновь и вновь.

РОМЕО

Моя душа зовёт меня назад.

Влюблённых речь так сладостно звенит,

Нежнейшей музыкой лаская слух!

ДЖУЛЬЕТТА

Ромео!

РОМЕО

Птенчик мой?

ДЖУЛЬЕТТА

В каком часу

Послать к тебе?

РОМЕО

Пожалуй, к девяти.

ДЖУЛЬЕТТА

Не подведу. Но это — двадцать лет…

Забыла я, зачем тебя звала.

РОМЕО

Пока не вспомнишь, дай здесь постоять.

ДЖУЛЬЕТТА

Забуду всё, чтоб рядом ты стоял,

Лишь помня, что люблю, когда ты здесь.

РОМЕО

Я постою, чтоб ты забыла вновь,

А я забуду даже, где мой дом.

ДЖУЛЬЕТТА

Вот-вот рассвет. Тебя бы отпустить,

Но как пичужку девочки шальной:

С руки позволить полетать чуть-чуть,

Как жалкий узник ходит в кандалах,

И ниткой шёлковой тянуть назад,

Завидуя свободе, но любя.

РОМЕО

Твоей бы птицей стать.

ДЖУЛЬЕТТА

Да, друг, но я

Убила бы тебя чрезмерной лаской.

Всех благ! Сладка печаль — прощанья слово,

Желать всех благ я до утра готова.

Уходит.

РОМЕО

Пусть в очи сон придёт, а в грудь — покой!

Заснуть бы мне, но слаще отдых мой!

Пойду в обитель, где мой духовник,

Чтоб он помог и в счастья суть проник.

Уходит.

Акт II. Сцена III

Келья брата Лаврентия. Входит брат Лаврентий с корзиной.

БРАТ ЛАВРЕНТИЙ

Вгляделось утро серым оком в ночь,

И, улыбнувшись ей, шлёт тучи прочь.

Как пьяная, тьма силится с пути

Колёс Титана пламенных уйти.

Не разомкнуло солнце ярких глаз,

Чтоб высушить росу, потешить нас,

Но я собрать корзину уж готов

Опасных трав и нужных нам цветов.

Земля природе мать, она же — гроб;

Могил здесь столько, сколько и утроб.

И видим мы, что множество детей

Она пригрела на груди своей.

Различной пользой все они полны,

И нет таких, что только сплошь вредны.

О, сколько же чудесных сил таких

В камнях, цветах и травах, в свойствах их.

В любой из жутких тварей без труда

Найдёшь и пользу посреди вреда.

А если с лучшим будешь груб и скор,

Оно пойдёт себе наперекор:

Так добродетель в худо перейдёт,

Но можно сделать и наоборот.

Входит Ромео.

Вот в этом хиленьком цветке лежат

И сил целебных сонм, и сильный яд.

Его приятный запах мил, как друг,

Но чуть вкусишь — прервётся сердца стук.

Два этих князя будут воевать