Бесплатный фрагмент - Родники моей судьбы

Родники моей судьбы

Где ты — странная, чудная сила,

Что по жизни меня так носила,

Вихрем буйным в степи кружила

По ковыльной тувинской шири,

От студёных ключей Сибири

До святых родников России?

Древний Муром у тихой Оки,

Чудотворны твои родники.

Здесь целебной водой омочит

Животворный Никольский источник.

Родника благодатная сила

Мне душевные хвори лечила.

Где в таёжных предгорьях Тоджи,

Есть целебный источник тоже.

Где оленей пасёт чабан,

Белопенный бьёт ключ Чайган.

Я омылась студёной водой,

Стала сильной и молодой.

Минусинской воды живица,

Приворотного зелья криница.

Окатилась водой — и, прозрела,

Окунулась в ручей — помудрела.

Поняла, я навеки твоя —

Минусинска родная струя!

К читателю

Знакомясь с поэзией Надежды Кравченко, обращаешь внимание на её тематическое разнообразие. Автору близки не столько масштабные по замыслу темы, сколько внешне простые, незатейливые житейские сюжеты и зарисовки, наполненные глубоким содержанием и смыслом. Её стихам не свойственны патетика, напыщенность, картинная восторженность. Она предпочитает простым и лаконичным языком выражать самые потаённые чувства и переживания.

И скрип размеренный уключин,

И всплески лёгкие весла,

Следы в песке речных излучин —

То мать ведро домой несла.

Здесь дым костра, ухи навары,

Соседей дружная родня,

И разговоры «тары-бары» —

Всё это родина моя.

Родилась Надежда Кравченко в 1959 году в Кемеровской области. Детство прошло в Туве. По окончании школы жила и работала в Муроме, где первый литературный опыт получила, сотрудничая с газетой «Муромский рабочий» в качестве рабкора. Посещала творческую группу «Муромские родники», часто публиковалась в «Литературной странице».

Впоследствии, обучаясь в Арзамасском пединституте состояла в ЛитО «Гнездо поэтов», активно сотрудничала с газетой «Арзамасская правда». Участвовала в творческих литературных мастерских и семинарах журнала «Современник» (Горьковская область). В 1986 году переехала в г. Минусинск, стала членом литературного объединения «Зеленая лампа».

И где бы ей не приходилось жить, она удивительным образом чутко и точно улавливала атмосферу взаимоотношения людей, местный говор и диалект, жизненный уклад и традиции, дух этих территорий. Именно поэтому её стихи такие живые и искренние, как принято говорить, от земли-матушки. Кто-то может сказать, что в её творчестве мало любовной лирики, что свойственно большинству женщин-поэтесс. Да, возможно в произведениях Надежды Кравченко нет любовной темы открытым текстом — она мягкая, приглушённая, скрытая от посторонних глаз. И разве не с любовью написаны её яркие и образные, внешне незамысловатые жизненные сюжеты, сколько в них душевного тепла, доброты и искренности, материнского начала.

Но в поле опять потепление,

Приходит пора вешних дней.

В душе моей снова смятение

От солнечной ласки твоей.

Так сложилось, что это первый, пока весьма скромный авторский сборник стихов Надежды Кравченко за достаточно длинный творческий период, хотя её произведения часто и успешно публиковалась в различных литературных изданиях и коллективных сборниках. И хочется надеяться, что это не последняя встреча с талантливым автором, ведь наряду с поэзией она всерьёз занимается и прозой, выражая в рассказах ту же жизненную суть, что и в поэзии. Хочется пожелать автору вдохновения и новых творческих удач!

Виталий Вальков,

руководитель литературного объединения «Зелёная лампа»
города Минусинска.

Родина

Мне родина вошла в сознанье

Бескрайней дальностью полей,

Где на конце дороги дальней

В садах колышется пырей.

Здесь ряд избёнок чуть светлеет,

И слышен топот жеребцов.

Над гривой атлас ленты реет

Под ладный говор бубенцов.

И скрип размеренный уключин,

И всплески лёгкие весла,

Следы в песке речных излучин —

То мать ведро домой несла.

Здесь дым костра, ухи навары,

Соседей дружная родня,

И разговоры «тары-бары» —

Всё это «родина моя»…

В гостях

У юрты как-то мой отец остановил машину.

В халатике раскосая нерусская «авай»

«Экии, — сказала, подала соленый крепко чай.

(Я с нею познакомилась, пока меняли шину).

Среди ровесников нашла себе я двух подруг

С глазами словно спелая черемуха в лесу,

Веселых глаз лукавинкой похожи на лису.

В лицо мне смехом брызгали и звали с собой в круг.

Одну там звали Алдын-кыс, другую просто Ира.

Тогда «авай» столы накрыла.

«Буржуйка» в юрте той дымила.

Старуха трубочку курила…

А я тогда подумала: должно быть «трубка мира».

Там четверо носилось встревоженных коней,

И степь была бескрайнею — из ковыля и рос-,

В зените знойном плавился небесный купорос…

И все тонуло в памяти на много лет и дней.

И лошадей пугали тех, как будто невзначай.

За табунками бегая, брыкливей жеребят.

Из смуглых рук «авай», что мать была девчат!

Как запашист и вкусен был соленый крепко чай!

Багульник

Как только весна землю тронет руками,

Как только сорвется с сосульки капель,

Багульник на гребне скалы зацветает…

А значит, в судьбе моей снова апрель!

Как только разбухнет земля под ногами

И степь обольется парным «молоком»,

Сиреневый сполох багульника тает…

Он отдал свое. Он был первым звонком.

Дождик

— Сестренка, дождик, дождик!

Кричу, сестренку тормоша. —

Дождинки на ресницах,

Погода хороша!

Дождинки на ресницах

И платье не отжать,

Промокли мы до нитки,

К крыльцу не добежать.

С сестрой бежим мы к дому,

А дождь звенит струной,

Бежим и ловим капли

Ладошками с водой.

И радуги окружной

На небе мы не ждем.

Быстрей бежим по лужам

И пляшем под дождем!

На рыбалке

Стою на каменистом

На голом берегу.

Стою, и с длинной удочкой

Удачу стерегу.

Несется беспокойная

Стремнина бирюзы

В ней с солнечными пятнами

Играют хариусы.

У края волны тычутся

В резиновый сапог,

И струи с шумом ломятся

И пенятся у ног.

А в это утро раннее

Пустынных нету мест,

Оделит, приласкает

Всех шумный Элегест.

И солнце опустило,

Как удочки лучи,

Поймать что-либо хочешь?!

Так лучше помолчи…

В надежде на удачу

На солнце я пекусь,

Награду за терпенье

Должно быть я дождусь.

Вдруг натянуло леску

И так рванул крючок!

Что я упала в воду,

Запнувшись за сучок.

И с рюкзаком и удочкой

Я на воде кружусь,

До самой ближней отмели

Стремительно несусь.

Вслед посмотрел насмешливо

И весело отец:

— Умело ловишь рыбку ты,

Ну, дочка, молодец!

Всю рыбу распугала,

Эх, горе ты, рыбак!

Сказал, в карман запрятал

Заветный свой табак.

А вечером, когда туман

Окутал островки,

Все рыбаки попрятали

Куда-то поплавки.

Где ночь сгущала тени

В неясные комки

Рыбацкие искрились

Горячие дымки.

Мне пламя скоро высушит

Рюкзак, что так промок.

Жаль на поймала рыбу я,

Должно быть это рок…

Молчун-отец расхвастался,

Остановить нет сил,

Каких он крупных хариусов

На Сайлыке ловил…

Мне тихо-тихо клонится

В дремоту и покой,

Дымок костра  кружится

Над сонною рекой.

А до утра разбуженный

Порог все грохотал,

Он над моей «удачею»

Должно быть хохотал…

Отцовская спина

Валуны,

коряги,

щебень…

галечное дно.

И студёными ветрами всё обнажено.

Сухой САйлык.

Холодрыга.

Утренний дубак.

Впереди спина маячит.

Не догнать никак.

Здесь от холода, наверно,

сдохли комары,

Нам дойти до места надо

до дневной жары…

Сквозь туман густой чернеет

вековой кедрач,

Шаркает о каменюги

старенький кирзач.

Мой отец сохатым скачет

где-то впереди…

А мне горькая обида сердце бередит:

Мне, да с хворыми ногами,

галечник-валун!

А он чешет без оглядки

и сопит — молчун.

И ни капельки вниманья

на скупой скулёж.

Мне, малОй, ползти по щебню

стало невтерпёж.

Вот опять отец в отрыве.

Я ползу одна.

Меж стволов едва мелькает

узкая спина.

Мне бы к ней сейчас прижаться

мокрою щекой…

Пожалел бы хоть, погладил

жилистой рукой!

Но опять, недостижимый,

скачет в полумрак.

Где ты, кепка — шестиклинка?

Где тугой рюкзак?

Вот стоит он терпеливо,

за скалою ждёт,

И ни брани, ни упрёка.

Сопли не утрёт.

Подождал и скорым шагом

берегом опять,

Я за ним. Отцова дочка!

Стыдно отставать!..

…Мне по жизни та наука,

словно маячок.

Коль бывает в жизни туго,

вспомню марш-бросок.

И иду сквозь «буреломы»,

беды — валуны,

Всё снесу, сцепивши зубы,

не согнув спины.

Нет отца, но твёрдо знаю —

в горе не одна.

Мне спасением маячит

батина спина.

Сутулая

Бескрылая

отцовская спина….

Прощание

Прости, поселок в рамке гор,

И детства улица Степная,

И на горе сосновый бор,

И гладь зеленая речная.

Прости, опять я ухожу,

И на коленях бью поклоны,

Я в чемодан свой уложу

Воспоминания о доме.

Мне расставаться тяжело,

Но у меня лег путь иной…

И месяц — тонкое весло,

Играет с бурною рекой.