Бесплатный фрагмент - Реката и принц демонов

ПРОЛОГ

Черные волосы. Синющие, как море, глаза. Шелковая рубашка облегает стройное тело так, что становится трудно соображать.

И конечно же, он принц девисаров, проклятых морских демонов.

Последнее существо в этой проклятой Академии, с кем я стала бы заводить разговор.

По крайней мере, так я думала до того как вляпалась в это… хм… грязь.

До того, как магистр Харне сообщил, что либо я сделаю из него… человека, либо вылечу из Академии, как пробка из бутылки игристого вина.

Нет, конечно, он сказал не совсем так.

Формально он вообще не угрожал.

Он сказал, что это мое предназначение и еще что-то там, и что такие, как я, обязательно должны помогать таким, как он.

Я уточнила: «Мы точно об одном и том же Рестариосе говорим? Потому что тот, которого знаю я, совсем идиот».

Но магистр оказался непреклонен и без тени сомнений повторил, что да, именно об одном. Что принцу Рестариосу судьбой предназначено стать величайшим в истории Локхарна королем. Ну а меня его хрустальный шар показал в роли той, кто укажет Рестариосу путь.

Я вообще не очень-то верю хрустальным шарам.

Я, прямо скажем, прагматик до мозга костей.

Я понимаю, что такое наколдовать огненный шар, шкаф переместить из одной комнаты в другую… Но как можно предсказывать будущее? Ну правда, полная же ерунда.

Тем более все эти рассуждения о судьбе, указующих путь и великих королях. Человек выбирает свою судьбу сам! Примерно, как я!

У меня золотая горенская медаль. Я без экзаменов поступила сюда. И собираюсь окончить эту Академию во что бы то ни стало. Если кто-либо и заслуживает стать королем, то это точно я.

Магия — это упорство и труд. А без магии в нашем мире невозможно добиться ничего. Тем более без нее невозможно управлять страной.

А этот… чтоб его… великий король!

Мне иногда кажется, что он вообще не умеет читать.

Он главный вступительный экзамен проспал. Как его вообще приняли сюда?

Ну, кроме той причины, что он принц, а папаша его — король.

Красавец, да.

У меня порой такое чувство, что кого природа наделила красотой — тому не достается мозгов. Вроде как исчерпан лимит. И в случае Рестариоса этот дисбаланс оправдан на все сто.

В общем, смотрю на него с другого конца двора и не знаю, как мне вообще к нему подойти после того, что случилось вчера?

Этот проклятый демон тоже пялится на меня.

Готова поспорить, он прекрасно знает, зачем я сюда пришла. И явно не собирается мне помогать.

Собираюсь с мыслями. Надо разобрать все по полочкам. Вспомнить все, что я о нем знаю. И, может быть, тогда-то я и найду к нему подход.

Вчера, перед тем как меня заставили подметать центральный двор…

Нет. Я точно не с того начала.

Пожалуй, начать надо с того, что в моем мире простолюдинам запрещено колдовать.

Магию может освоить любой, но «тайные» знания разрешены только тем, кто имеет отношение к правящим домам. Случилось это после того, как мы проиграли в войне и все без исключения коренные жители Локхарна оказались на положении… в не очень хорошем положении, проще говоря.

Нам запрещено владеть землей. Запрещено изучать колдовство. Запрещено вступать в брак с девисарами — это те, кого мы называем демонами и кому довелось завоевать наш архипелаг.

Они обитатели моря. Мы обитатели суши.

У них и без того перед нами преимущество — могут дышать и на воздухе, и в воде.

К тому же, как оказалось, весьма немаленький флот субмарин, который довольно быстро устроил морскую блокаду и полностью уничтожил возможность сообщения между островами.

Было это все лет пятьдесят назад, и с тех пор противостояние между двумя расами стало ослабевать.

Я, например, вообще не помню те времена, когда рекаты — такие, как я — имели полные права. Не было меня еще тогда.

И я вообще ни разу не ксенофоб. Я спокойно контактирую с сильфами и дриадами. У меня даже есть одна знакомая саламандра.

Но всему же есть предел! Это существо по имени Рестариос абсолютно невыносимо независимо от того, демон он или нет. Я вообще не знала, кто он такой, когда все началось…

Два дня назад я прибыла сюда, в Академию. Пришла пешком — потому что, конечно же, денег на аэроэкспресс у меня не было, а управлять воздушными экипажами рекатам запрещено.

Письмо с просьбой принять меня на обучение к тому времени, конечно, уже было отправлено, и я даже получила на него ответ. Шла уже не наобум, а точно зная, что меня берут… На факультет травников, а куда же еще? Травы собирать много ума не надо, в этом разбираются и знахарки в деревнях. Такое знание и тайным-то толком не считают. А я, если честно, варила зелья еще в тринадцать лет. Но другого факультета рекате не видать, а тут можно прибиться вольнослушателем куда-нибудь. В идеале, на факультет боевой магии, конечно, но это уже как повезет.

Утро было ясным, травка зеленела по обе стороны дороги. Белокаменные шпили Академии вздымались вдалеке.

Я вошла в город сквозь центральные ворота и первым, что увидела, была казнь.

Девчонки, совсем еще молодой. Такой же ведьмы-рекаты, как и я.

ГЛАВА 1

Арса — столица центрального острова — самый прекрасный из городов. Там мне говорили с тех пор, как я родилась.

Об Арсе ходили легенды. И когда кто-нибудь из старых рекат начинал рассказывать сказки о том, как наш народ вернет себе свободу, всегда добавляли: «Надежда родится в Арсе».

«Надежда родится в Арсе», — повторяла я, пока, сбивая ноги, брела по проселочным дорогам. Кое-где между островами еще сохранились мосты, но большинство из них оказалось разрушено во время войны. Девисары контролировали все паромы и переправы, и девчонку-северянку, бредущую в Академию Арсы, считал необходимым засмеять каждый встречный девисар.

Я терпела и молчала. У меня была цель, и я не собиралась от нее отступать.

Когда же я миновала стальные ворота, украшенные золотой чеканкой, то в мгновение ока поняла, что все эти сказки — правда.

Арса стоила того, чтобы сюда попасть.

Все дома здесь были каменными. Летучие экипажи так и сновали в небесах. Грациозные шпили взмывали в небо.

И люди… Тут и там девисары гарцевали на своих бесподобных крылатых конях.

Говорят, когда-то у рекат тоже были кони, которые умели летать. Но, как и многое, другое нам запретили держать их после войны.

Внешне мы с девисарами отличаемся друг от друга не настолько сильно, чтобы одним видом вызывать неприязнь. Но все-таки различия есть. У девисаров яркие волосы и глаза, а кожа белая, как будто никогда не видела солнца.

У нас волосы чаще светлые, теплых древесных цветов, и только изредка — яркие, словно медь. Глаза зеленовато-голубые, а если и серые, то никогда не блестят, как сталь, — как у девисаров.

Если спросить меня, то девисары красивы. Но думаю, ни один девисар не назовет рекату красивой, потому что мы для них кажемся бледными, как мотыльки. Девисары привыкли к мгновенным решениям и стремительным действиям. Они ничуть не похожи на ту стихию, что стала им домом, — даже шторм не так опасен, как они.

Рекаты не любят войн, не любят состязаний. Много веков мы жили тихо и мирно, растили зерно, собирали ягоды… Природа островов всегда поддерживала нас, и нам на всех хватало еды и других благ.

Теперь, думая об этом, я задаюсь вопросом — почему девисары не завоевали нас еще много веков назад? Ведь, несмотря на всю нашу магию, это было бы так легко.

Этот город, Арса, единственный каменный город, который создали мы. Все остальные наши города — даже самые большие — полностью построены из дерева.

Они тоже красивы. Лучшие из них куда красивей грубых и мрачных соборов, которые девисары строят во славу своей Морской Девы. Но Арса совсем иная. Здесь все пронизано светом и колдовством.

Я шла, зачарованно размышляя о том, насколько отличается это место от тех, к которым я привыкла, насколько девисары отличаются от нас… и сама не заметила, как вышла на городскую площадь.

Здесь скопилось множество людей — как девисаров, так и рекат. Некоторые рекаты были одеты лишь немногим беднее девисаров — все-таки аристократия осталась и у нас, хотя в городские советы нашим лордам входить нельзя.

Пытаясь протолкаться сквозь эту толпу к проулку, который убегал в сторону моей будущей Академии, я даже не сразу поняла, что в центре площади складывают костер.

Только когда раздался пронзительный женский крик и полыхнуло пламя, до меня дошло.

Я слышала о кострах. Но у нас, на севере, так мало девисаров, что порой рекатам прощают даже колдовство. Должен же кто-то следить за тем, чтобы урожай у господина хорошо рос, чтобы не вовремя не начался дождь… Много еще всего. Вся прислуга в домах богачей — рекаты. Даже управляющие из нас. И потому на малые «провинности» смотрят сквозь пальцы.

Я никогда не видела настоящего костра, на котором бы горел человек.

Смотрела на то, как оранжевое пламя подбирается к ярко-рыжим женским волосам.

«Как у девисаров», — с удивлением подумала я. Но даже сквозь дым я видела, что лицо девушки принадлежит одной из нас.

Я закусила губу.

Если честно, мне было все равно. Даже если бы они сжигали девисарку… Ее крики были такими громкими, такие рыдания звенели в них, что я не могла поверить — как кто-то из людей мог заслужить подобную боль?

Я огляделась по сторонам, удивляясь тому, что столько людей пришло посмотреть на ее мучения. В те мгновения я даже не подумала о главном — о том, что и сама привыкла частенько использовать запрещенное рекатам колдовство. О том, что на ее месте могу оказаться и я.

Я только искала в толпе хоть кого-то, кто так же, как я, видел бы, что это неправильно. Что так не должно быть — а вместо этого, подняв взгляд над головами зевак, натолкнулась на пронзительно синие и холодные как лед глаза.

Рестариос стоял на балконе. Руки его уверенно лежали на резном парапете, отделившем его, принца, от нас, простых горожан. На белом, как китовая кость, лице не было и тени жалости. Ни тени сомнений.

Он смотрел на девушку.

Затем перевел взгляд на меня — и я ощутила, как над головой моей нависла такая угроза, какой не было в моей жизни еще никогда.

Ощутил это и кто-то еще — потому что меня дернули за руку и, не обращая внимания на вялые попытки вырваться, поволокли прочь, в проулок.

Все мои мысли были только о том, чтобы не растерять по дороге кошельки, набитые травами и амулетами, которые рекатам иметь нельзя, а в городе будет вообще не достать.

Только когда мы нырнули в какую-то подворотню, и я наконец прижалась спиной к стене, мне удалось рассмотреть того, кто меня уволок.

Молодой мужчина, примерно моих лет. Со светлыми волосами. Абсолютно точно — рекат.

— Ты совсем глупая? — поинтересовался красавчик, занимая позицию так, чтобы я не могла сбежать.

— Не собираюсь слушать оскорбления от человека, которого вижу в первый раз! — Я уже хотела было проскользнуть мимо него и двинуться дальше по своим делам, но любопытство взяло верх. — Хотя нет, постой. Я хочу знать, с какой стати меня оскорбляет и толкает человек, которого я и вижу-то в первый раз!

— Ты же такая же, как она! Хочешь, чтобы, насладившись казнью, толпа набросилась на тебя?

Я открыла рот и не сразу подобрала слова.

— С чего это ты взял, что я такая же, как она? — наконец поинтересовалась я. — Я вообще мимо шла! Я торговка, вот!

— У тебя на поясе куча загадочных кошельков, на шее два десятка амулетов, да тебе только красной метки не лбу не хватало, чтобы тебя стража схватила без объяснений!

Я невольно потерла лоб.

— Что еще за красная метка?

— Метка, которую ставят магам-отсутпникам! Ну ты правда дура!

— Сам дурак!

Я замолкла, разглядывая его лицо.

Амулетов, конечно, не было… А вот рубашку украшал магический орнамент. И он еще мне будет что-то рассказывать про дураков!

— Да ты сам колдун! — выпалила я, и блондин тут же прикрыл мне рот рукой.

— Помолчи, а? Я как-никак тебе помог.

— Тоже мне, помог! — фыркнула я, освобождаясь от его рук. — Да будет тебе известно, я студентка Академии магии! Будущая знахарка и имею полное право носить все свои амулеты! Каждый из них достался мне не просто так!

— Стража так и будет спрашивать — за что! — мрачно ответил незнакомец, но все-таки отступил на шаг назад. — У тебя знак Академии при себе?

Я моргнула. Знака у меня, конечно же, не было. Потому что в Академии я еще ни разу не была.

— Но меня же приняли… — пробормотала я.

Парень закатил глаза.

— Пошли. — Он поймал меня за руку и потянул за собой дальше по переулку.

— Эй, мне не туда! — возмутилась я. Шпили Академии действительно возвышались совсем с другой стороны.

— Меня зовут Эйларик, — не оглядываясь, бросил мой непрошенный спутник. — Моя лавка находится на соседней улице, нужно только повернуть с главной площади у часовой башни. Я действительно торговец, в отличие от тебя.

— Я за тебя рада, но вообще-то мне пока не нужен твой товар. — Я попыталась высвободить ладонь.

— Тебе нужно чтобы я довел тебя до дверей Академии и не позволил вляпаться в неприятности по дороге, — сообщил он.

— Да… ты… — У меня не было слов. — Другие студенты как-то обходятся без тебя, в конце концов!

— Другие студенты не рекаты! — отрезал он. — И не бродят по городу с амулетами древних богов на шее!

Я помрачнела. У меня и правда был такой амулет, но я очень надеялась, что под рубашкой его никто не разглядит. Амулет этот подарила мне бабка-сказунья из нашей деревни, и он означал, что я постигла три ступени мастерства. Наверное, не так уж много по меркам девисарских колдунов, но это больше, чем доставалась большинству рекат, магия которых была утеряна почти сотню лет назад.

Магия девисаров дается нам с трудом, мы никогда не сможем достичь в ней высших ступеней мастерства. Уверена, девисаров это полностью устраивает — ведь так у них не остается на островах достойных врагов. А это так замечательно — править, не имея конкурентов. Я бы, может, и конкурировать с ними не стала, но для меня потеря знаний — это почти что личная беда.

То есть, и личная, само собой, потому что из-за этого я мало что могу наколдовать. Но это беда и потому, что мне безумно жаль столетий, потраченных на накопление этих знаний. Завоевание отбросило рекат на сотни лет назад. Раньше мы обучались магии в собственных лесных Кругах — теперь ни одного Круга не осталось. Ну а тех, кто смеет носить знаки прежней магии, оказывается, жгут на кострах.

Хочешь древней магией растить зерно для девисаров — пожалуйста! Все будут делать вид, что ничего не знают про твое колдовство.

Но стоит надеть священный знак — и ты уже преступник. Ведьма или ведун.

Вся моя радость от приезда в столицу, от того, что я, реката, буду учиться в легендарной Академии девисаров, стремительно сходила на нет.

Мне захотелось вернуться домой, но я знала, что там меня никто не ждет.

Бабка-сказунья отправилась к праотцам, а своих родителей у меня нет уже давно.

Осталось только письмо к наставнику, который обещал, что позаботится обо мне. Наставнику-девисару, которому наверняка наплевать на все, что касается рекат.

— Пришли, — наконец вклинился в мои безрадостные мысли Эйларик.

Я моргнула, с удивлением обнаружив, что мы стоим у стен Академии. Только не у парадных ворот. Перед нами была маленькая дверца, и Эйларик постучал в нее. Тут же открылось зарешеченное окошко, и через него на нас глянули недовольные глаза.

— Чего?

— Новая ученица, — возвестил Эйларик.

— Пусть идет через главный вход.

Стражник собирался захлопнуть окошко, но я подалась вперед.

— Постойте! У меня письмо! К наставнику Мариону письмо! Он знает о том, что я приеду, и хотел меня принять!

Стражник заколебался. Оглянулся через плечо.

— К Мариону, говорят! — крикнул кому-то он.

А потом все-таки захлопнул окно, оставив меня стоять в проулке вместе с Эйнриком. Такой ненужной я не чувствовала себя еще никогда.

ГЛАВА 2

Я стояла и растеряно смотрела на дверь, закрывшуюся у меня перед носом. Тем обиднее было от того, что мое унижение видел Эйларик.

«А почему это мое? — внезапно разозлилась я. — Это он меня сюда притащил! Пошли бы через главные ворота, и все было бы хорошо!»

Я уже повернулась, чтобы сообщить об этом моему непрошенному проводнику, когда по другую сторону двери заскрипел засов. Хмурый стражник показался в проеме. Отступил чуть в сторону и кивнул мне на внутренний двор, предлагая войти.

Я поспешила воспользоваться приглашением, покуда его не забрали, и только во дворце опомнилась, решив, что неплохо бы все-таки поблагодарить этого самонадеянного реката.

Обернулась к двери и обнаружила, что она уже плотно закрыта на засов.

— Пойдем. — Стражник кивнул мне на лестницу, поднимавшуюся вверх вдоль крепостной стены. Попутно оглядываясь по сторонам, я поспешила в указанном направлении.

Двор, оказавшийся по правую руку от меня, заливало солнце и украшали аккуратненькие клумбы. По дорожкам, мощенным полированным белым камнем, тут и там бродили кучки учеников.

Я не успела в деталях разглядеть ни одного из них, потому что стражник то и дело подталкивал меня в спину, понукая двигаться вперед.

Так мы поднялись на стену и прошли еще с десяток шагов, когда стражник остановился перед дверью, ведущей в одну из башен. Обменялся приветствиями с постовыми и указал мне на эту же дверь.

— Тебе туда, — сказал он.

Я осторожно толкнула ее и вошла.

Внутри находилась еще одна лестница, на сей раз винтовая. Она убегала и вверх, и вниз.

— Вверх! — подсказал мне один из постовых, и я двинулась туда.

Поднялась на один пролет и увидела перед собой еще одну дверь. Постучала. Мне никто не открыл. И, поскольку деваться было некуда, просто вошла.

Несколько секунд стояла, разинув рот и оглядывая помещение, в котором оказалась.

Тут стояло несколько лабораторных столов, на которых теснились склянки, колбы, лежали человеческие и звериные черепа. Тут и там на полках были небрежно разбросаны свитки с заклинаниями… Половину этих предметов я узнала, потому что у моей бабки тоже было подобие лаборатории, только место это она называла «кухней», и с потолка там свисали разномастные пучки трав — от самых безобидных до тех, что полнились волшебством.

Потом взгляд мой переместился на двух людей, стоявших за дальним, самым большим столом. Перед ними возвышалась жаровня, и один из них делал над пламенем колдовские пассы. Заклинание было мне знакомо, только произносил он его не совсем так.

— Нет! — вскрикнула я, почувствовав, что сейчас произойдет.

Конечно же, крик мой никого не остановил. Незнакомый колдун произнес последние слова, и пламя взвилось до потолка. Он едва успел отшатнуться, а я проследила взглядом за языками огня, взлетевшими к деревянным перекрытиям потолка, и представила, как сквозь балки начинает капать дождь.

Пламя мгновенно погасло под каплями воды, и оба магистра — а теперь до меня наконец дошло, что передо мной стояли дипломированные маги — воззрились на меня.

— Ты кто? — спросил один из них. Волосы его некогда были черными, но теперь их изрядно побила седина. Лицо украшала окладистая борода, а на мантии виднелся магический символ, значения которого я не знала. — Ты реката! — ответил он на собственный вопрос вместо меня.

— Да… — осторожно призналась я. И поспешила добавить: — У меня письмо к магистру Мариону! Я поступила на факультет травниц и…

— Если ты реката, то кто научил тебя колдовать? — Магистр вышел из-за стола и шагнул ко мне. Видимо, я должна была испугаться, но что-то у него пошло не так.

На всякий случай я все-таки отступила на шаг назад.

— Меня никто не учил! Вы же не скажете, что это пламя наколдовала я?..

— Пламя — нет!

— А потом ваш друг сделал пасс, и пошел дождь!

Магистр умолк, покосившись на своего напарника по эксперименту.

Этот тоже был черноволос, как полагается морскому демону, но на его суровом лице светились любопытные синие глаза. Я мысленно взмолилась всем древним богам, чтобы он выступил сейчас на моей стороне.

— А ты внимательная, если заметила этот пасс, — с легкой улыбкой произнес он.

Я молчала, понимая, что он смеется надо мной, но не зная, плохо это или хорошо.

— Говоришь, что приехала ко мне? — продолжил тот. — А ну-ка, покажи письмо.

— Магистр Марион! — обрадованно выдохнула я и, перекинув дорожный мешок со спины на живот, принялась копаться в вещах. — Меня зовут Неала, и я…

Двое магистров смотрели на меня, а я с каждой секундой чувствовала себя все более неуютно под этими взглядами.

Письма не было.

Я ощупала все кошельки. Потом подошла к столу и вывернула наизнанку мешок, но так ничего и не нашла.

Марион и его приятель смотрели на меня.

Я растерянно глядела на ворох своих пожиток, стараясь не поднимать на магистров глаз.

В голове судорожно роились мысли о прошедшем дне. Рынок. Эйларик. Письмо было, а теперь нет. Значит, его украли. Либо простые уличные воришки, либо он.

Я тихо застонала, силясь скрыть злость. С надеждой посмотрела на двух учителей.

— Ну вы же не отправите меня домой только потому, что у меня нет письма, да?

Я уже не на что не надеялась. Мысленно я двигалась домой все той же дорогой, пересекала ветхие мосты, ведущие к моему острову, и снова слушала насмешки привратников — которые с самого начала знали, что рекату никогда не возьмут в Академию Арсы.

Марион, следуя примеру своего напарника, вышел из-за стола. Подошел ко мне и, двумя пальцами подцепив мой подбородок, заставил запрокинуть голову.

Несколько секунд пристально вглядывался в мои зрачки. Хотела бы я знать, что он пытался там отыскать.

Потом резко отпустил меня и отступил на шаг назад.

— Это ты, — с неожиданным благоговением произнес он. — Ты действительно дочь Риаты. Ученица Вьены. У тебя ее глаза. Неала — так тебя зовут?

Я осторожно кивнула. Имени своей матери я не помнила — родители оставили меня на пороге бабушкиной избушки, когда я еще не умела говорить. По крайней мере, мне всегда рассказывали именно так. Выходит… бабушка знала мою мать? И написала о ней Мариону в письме? И Марион тоже ее знал? Все ее знали, кроме меня! Злость, охватившая меня, была такой сильной, что я едва не подняла пламя в жаровне обратно до потолка.

— Но-но! — одернул меня Марион, видимо, заметив, к чему идет. — Ты должна контролировать себя!

— Да как я буду себя контролировать-то, если меня никто и не учит настоящему колдовству?! — сорвалась я.

С самого детства на мой зов легко откликались земля, воздух, огонь и даже вода. Но откликались они исключительно тогда, когда хотели откликнуться, а не когда хотела этого я.

Когда головешки взрываются у тебя перед носом потому, что ты злишься, — это очень хороший стимул, чтобы начать искать тайные знания, разучивать заклинания, которые должны бы всем этим управлять.

Бабушка передала мне все, что знала сама, но, увы, это была лишь простейшая магия земли. Я собирала знания по крупицам, все, что могла отыскать в нашей глуши. Но хотя и научилась куда большему, чем любой деревенский знахарь, по-прежнему и на милю не приблизилась к тому, что мне было действительно необходимо узнать.

В сельской школе магию тоже по большей части обходили стороной. О ней рассказывали с благоговейным трепетом, неизменно упоминая, что это дар, которым Морская Дева наделила девисаров и о котором мы, простые рекаты, не вправе даже мечтать.

Но я-то видела, что дар этот есть у многих из нас! Только пламя его никто не пытался разжечь. А я если бы и хотела потушить, все равно бы не смогла. Да и не хотела я. У меня ни денег нет, ни земли, ни семьи. Телом я не очень-то сильна. Все, что у меня есть, — это мое колдовство, и им я хочу заниматься всю жизнь. Даже если придется это скрывать…

Боюсь, как бы все эти мысли не читались на моем лице, потому что Марион сурово сдвинул брови и совсем другим голосом произнес:

— Будь осторожна, реката! Не забывай, в чьем мире ты живешь!

— Не забуду! — буркнула я, хотя очень хотелось сказать, что острова принадлежат как раз таким, как я.

Мы побуравили друг друга глазами с полминуты, а затем Марион шагнул в сторону, обошел меня и опустил руку на плечо.

— Как тебе моя новая ученица, Харне? — спросил он. Так я и узнала имя его напарника по эксперименту.

— Наглая, невоспитанная и дикая, — нахмурившись, сообщил тот.

Я промолчала, потому что дикой не была.

— Продолжим с заклятием завтра, — продолжил Марион, не обращая внимания на его слова. — Я покажу ей комнату и объясню, с чего начать.

Наконец-то мне удалось с облегчением вздохнуть, хотя мысли об украденном письме все еще не давали мне покоя. Двигаясь вслед за Марионом по лестнице, ведущей во двор Академии, я твердо решила, что заставлю Эйларика ответить за свой обман.

Не сейчас. Но как только ноги перестанут болеть. И как только мне дадут знак Академии, чтобы я могла выходить в город.

Весь первый день ушел на изучение местной географии и знакомство с наставниками. Ученики в основном занимались небольшими группами и сами выбирали, какие курсы будут слушать — в рамках дозволенного, самого собой. К моему неудовольствию очень быстро выяснилось, что никто из учителей боевой, водной и огненной магии не желает видеть меня, рекату, возле себя.

Оставалось только мрачно сопеть и обещать себе, что я с ними еще разберусь.

Зато, когда Марион показал мне библиотеку, я едва не осталась там жить. Столько книг я не видела еще никогда. И не могло быть сомнений — здесь были фолианты и по магии огня, и по магии воды, и более того — возможно, где-то там, в глубине полок, затерялись всеми забытые магические книги рекат!

К сожалению, Марион все-таки вытащил меня оттуда — в буквальном смысле за ухо. И отвел к жилым корпусам. Комнаты для рекаты там не нашлось, и я было приуныла, но Мариона это препятствие ничуть не смутило и, кажется, даже не удивило.

— Если возьмешься помогать мне в лаборатории, выделю комнату в своей башне, — рассеянно заметил он, когда мы снова вернулись во двор. Я покосилась на Мариона. Очень уж легко он предложил этот план.

— Я умею убираться в лабораториях, — осторожно призналась я. — И ничего не взорву. Скорее всего…

Марион усмехнулся, потрепал меня по волосам и побрел обратно к башне, предоставив мне следовать за собой по пятам.

ГЛАВА 3

«Дорогой мой и глубоко уважаемый Марион!

Я рада, что спустя столько лет ты все еще помнишь меня, и ответил на письмо, которое я отправляла тебе два месяца назад.

Здоровье мое не стало лучше. Все в природе имеет свое начало и свой конец.

Увы, но даже таким упрямым колдунам, как мы с тобой, стоит признать, что этого конца никак не миновать.

Я чувствую, что осталось недолго, и многое видится мне иначе.

Не так давно я думала, что смогла смириться с тем, насколько война с девисарами изменила наш мир.

Не подумай, я не виню тебя. Я знаю, что выбора не было и что виноваты обе стороны.

Но, глядя за окно, я понимаю, что вся моя жизнь так и закончится ничем. Та земля, которая породила меня, перестала существовать. Минула почти сотня лет, и дороги назад нет и не может быть. Если рекаты и обретут свободу, то никогда уже наш мир не станет прежним. Таким, каким был до встречи с вами.

Я больше не тешу себя иллюзиями. У меня остался всего один близкий человек, и все, на что я могу надеяться, — что наши беды не тронут ее.

Девочка, которая принесет тебе это письмо, очень мне дорога.

Ей не будет покоя в деревне, где этот покой обрела я. Ее путь только начинается. Она хочет жить. Как хочет жить каждая реката и каждый девисар.

Прошу тебя, позаботься о ней. Как у меня нет никого, кроме нее, так и у нее больше никого нет.

Она мало знает о жизни, которая ее ждет. И если будет на то воля древних богов, не хотела бы я, чтобы жизнь ее превратилась в бесконечную череду дней, наполненных сбором урожая и прядением льна.

У нее есть талант. Не дай ей потерять себя.

Все так же любящая тебя…»

Эйларик отвел глаза от письма и поджал губы. Однако тут же натолкнулся взглядом на лицо той, что ждала его ответа, и глубоко вздохнул.

Девушка протянула руку, но Эйларик все еще не спешил делать то, что обещал.

— Женщина, которая писала это письмо, поняла бы нас, — наконец сказал он. — Она так же печалилась о судьбе рекат, как и мы с тобой.

— Да, — подтвердила та, что сидела напротив него. — Эйларик, в нашем положении не до щепетильности. Если мы не примем меры, Сарад уничтожит нас всех.

Эйларик вздохнул.

Он и сам понимал, что наместник Арсы, брат короля Вотара, слишком ненавидит рекат, чтобы позволить им жить спокойно.

Понимал, что вчерашний костер — лишь один из многих в череде таких же костров, которые вскоре загорятся на улицах Арсы.

Но также он помнил зеленые глаза рыжеволосой северянки, которая принесла это письмо. Помнил, с каким недоверием она смотрела на пламя костра, на тех, кто его разжег, и на тех, кто пришел полюбоваться на казнь.

Она не была виновата ни в чем. И Эйларик понимал, какая опасность грозит ей в городе, если она останется без письма. Если не получит знак Академии.

— Она вернется домой, вот и все, — не в силах сдержать злость на самого себя, пробормотал он.

— Именно так! — Собеседница настойчивей подалась вперед, и теперь ее рука почти касалась письма.

— Хорошо, — нехотя вздохнул он. — Мина, но я хочу, чтобы ты обещала, что не причинишь ей вреда.

Мина приподняла бровь, и во взгляде ее появилось раздражение.

— Эйларик, это я ее нашла!

— Но ты не смогла бы достать письмо без меня.

Мина фыркнула. Она хотела сказать, что могла бы попросить кого-то еще, но решила промолчать, потому что понимала — обижать Эйларика нельзя.

— Эйл, — терпеливо произнесла она. — Я не собираюсь причинять вреда кому-либо из рекат. Все, что я делаю, я делаю только для того, чтобы им помочь.

— Ты меня поняла.

— Иногда нельзя помочь, не причинив вреда.

— Поэтому я и хочу, чтобы ты дала мне слово.

Мина поджала губы, не зная, какие еще подобрать слова.

— Ладно, — медленно произнесла она. — Обещаю, что сделаю все, чтобы с ней не случилось ничего плохого. Но ты же понимаешь, что твой шантаж только настроит меня против нее?

— Можешь думать и чувствовать что угодно. Тебе и самой наплевать на чувства остальных.

— Именно так! — подтвердила Мина, уже не сдерживая злости. — Ты отдашь мне письмо или нет?

— Погоди. — Эйларик встал и отошел к стеллажу, в котором хранилась всякая мелочь. Достал печатку и сургуч.

— Думаешь, деревенская колдунья имела свою печать?

— Когда я достал письмо, печать на нем была. Очень надеюсь, что Марион не различит отличий. Она поставила защитный символ.

Мина терпеливо ждала, пока Марион растопит сургуч, обмотает письмо веревкой и снова поставит знак.

— Держи. — Он наконец протянул ей свиток, и Мина, рискуя обжечься, торопливо стала прятать его между висевших на поясе кошельков. Прядь золотистых волос выбилась из-под капюшона, и Мина нервно сдула ее.

— Ну все, — удовлетворившись результатом, заключила она. Хлопнула себя по бедрам, затянутым в мягкие шерстяные брюки, и в последний раз огляделась по сторонам. — Надеюсь, и с тобой все будет хорошо, мой дорогой Эйл.

— Удачи тебе. — Эйларик проводил взглядом девушку, уже шагнувшую к двери. Вышел из-за стола и запер дверь на засов.

Ночь, опустившаяся на город, была так темна, что без магии не разглядеть собственных сапог. Эйларик посмотрел на старинные часы, стоявшие на стеллаже среди других вещей, которые рекатам не полагалось иметь. Единственная стрелка подползала к четырем. Близился рассвет.

Спалось мне плохо — видимо, потому, что на новом месте. Каждый шорох заставлял открыть глаза и долго прислушиваться к темноте. Умом я понимала, что ничего плохого здесь, в стенах Академии, со мной уже не произойдет, но смутная тревога все равно меня не покидала.

«Все опасности позади», — убеждала я себя. По дороге сюда на меня не раз могли напасть, обобрать, попросту похитить или убить. Я легко отделалась — всего лишь потеряла письмо. И все же за эту потерю мне было стыдно перед бабушкой и страшно от мыслей о том, что наутро Марион очухается, поймет, что принял под защиту непонятно кого, и выгонит меня вон.

Теперь-то пришли и мысли о том, что я абсолютно одна в чужом городе, где таких, как я, без лишних разговоров швыряют под замок.

«Проклятый Эйларик просто пытался меня запугать», — уверяла я себя, переворачиваясь на другой бок, но сон все равно не шел. А стоило мне наконец провалиться в забытье, как какой-нибудь грохот за окном или далекие голоса снова заставляли открыть глаза.

Проснувшись в очередной раз и обнаружив, что комнату заливает яркий свет полной луны, я не выдержала и встала с постели. Подошла к окну и стала рассматривать город, распростертый передо мной.

Окон в той комнатке, которую выделил мне Марион, было два — одно смотрело на ремесленный квартал, так что перед закатом я успела немного изучить окрестности и приметить несколько лавок, в которые хотела бы заглянуть. Другое выходило на двор. Там было не менее интересно, потому что комната находилась на третьем этаже и отсюда я могла вдоволь разглядывать студентов, в то время как им бы в голову не пришло запрокинуть голову и посмотреть на меня.

Сама комнатка была небольшой, и кровать в ней была довольно узкой, но в бабушкиной избушке я и вовсе спала на соломенном тюфяке, так что колючим матрасом меня не напугать. Дома у нас по большей части было темно, потому что окошки были такими маленькими, что почти не пропускали солнечный свет. К тому же на опушке, где стояла изба, и утром и вечером стоял туман, так что смотреть было и не на что, кроме серой пелены.

Последние месяцы я большую часть времени проводила в деревне — поскольку мне все равно нужно было ходить в школу, бабушка заодно нагружала меня настойками и амулетами, которые я должна была разносить ее деревенским пациентам, а иногда и просто продавать. Кое-что, конечно, делала и я сама, но с каждым месяцем ей становилось все труднее выбираться из дому — поэтому все чаще ее работу за пределами дома выполняла я.

Я вздохнула. На глаза навернулись слезы. Как же я скучала по ней…

Качнула головой, напоминая себе любимые бабушкины слова: «Время не обернуть вспять».

Я уже подумывала было вернуться в кровать, когда расслышала наверху, в кабинете магистра, приглушенные голоса. Видимо, они-то меня и разбудили…

— До турнира осталось совсем немного, — говорил незнакомый резковатый женский голос.

— Тем больше сил нужно приложить Его Высочеству, чтобы наверстать упущенное.

— Прекратите, магистр! Вы же понимаете — он не может проиграть!

— Ничем не могу помочь. — Этот второй сухой голос явно принадлежал Мариону. — Даже если бы и хотел — решение принимаю не только я.

— Он принц! Неужели вы не понимаете, какой будет скандал…

— Если вы, принцесса Ролана, хотите избежать скандала, то советую вам больше внимание уделять поведению вашего жениха. Со своими обязанностями я хорошо справлюсь и без вас.

— Если бы только я могла выступить на турнире сама… — Незнакомый голос наполнился отчаяньем и замолк.

— Ничем не могу помочь, — упрямо повторил Марион. — Турнир предназначен для того, чтобы испытать доблесть и таланты вашего жениха. Если он не годится вам в мужья — так тому и быть.

— Но вы же знаете, что он годится! Просто он…

— Просто он обалдуй и идиот, — закончил Марион за нее. — Но он принц. И если ему предстоит стать наместником Арсы, он должен научиться ответственности сейчас.

Женский голос тихонько зарычал.

— Значит, вы отказываетесь мне помогать! — решительно заявила та, кого звали Роланой.

— Я не нарушу устава Академии.

— Берегитесь, магистр… Не забывайте, кто построил эти стены и кому они принадлежат.

— Не вам, — с демонстративным равнодушием ответил Марион. — Эти стены стоят до тех пор, пока честность тех, кто их держит, нерушима. Грош цена знаку Академии, если магистры станут вестись на подобный шантаж.

Девушка фыркнула. Хлопнула дверь, и со стороны лестницы послышались негромкие шаги.

Шелестя юбками, ночная гостья вышла во двор.

Исполнившись любопытства, я подалась к другому окну и тут же отшатнулась в тень, заметив, что посетительница стоит лицом к башне. Губы ее шевелились, видимо, нашептывая проклятье. Черные косы трепетали на ветру. Синие глаза слабо мерцали в темноте.

Настоящая девисарка!

Будто отзываясь на ее призыв, небо над горизонтом разрезала ветвистая молния, громыхнуло, и начался дождь.

Принцесса накинула шелковый капюшон и поспешила прочь.

«Тоже мне, колдунья… — мрачно подумала я. — Да проклятьями бестолковыми может кидаться любой деревенский ведун!»

Из простого духа противоречия я щелкнула пальцами. Дождь мгновенно утих, и я отправилась досыпать.

ГЛАВА 4

С самого моего приезда в город каждое новое событие преподносило мне неприятный сюрприз.

Сначала казнь.

Потом Эйларик — хоть он и навязал мне свое общество, но, честно сказать, я почти поверила в его благие намеренья…

Украденное письмо.

Нежелание серьезных наставников пускать меня в свои кружки.

Мой оптимизм уже основательно сбоил, когда я вышла из башни, чтобы найти источник воды и освежить лицо. Как оказалось, сбоил он не зря.

— Эй, реката! — окликнул меня грубый голос из-за спины.

Я поджала губы и собиралась уже ответить в тон, когда обернулась и увидела одного из стражей, стоявших вчера на посту на крепостной стене. Лицо у стража было осунувшееся, он явно всю ночь не спал, и мне стало его жаль.

— Что? — просто спросила я.

— Магистр Марион хочет с тобой поговорить.

— Конечно, я к нему зайду…

— Прямо сейчас, — перебил он.

Кажется, я тихонечко зарычала.

— Можно, я хотя бы умоюсь сначала пойду?

— Разбирайся с ним.

— Ну хорошо, — мрачнея с каждой секундой, проговорила я. — По крайней мере, подскажи, где тут вода.

— Источник вон там, — стражник ткнул пальцем в сторону ученических корпусов. — Воду будешь носить сама.

— У Мариона что, водопровода нет? Я слышала, он у всех девисаров есть!

— Может, у Мариона он и есть, но тебе им пользоваться нельзя. Чтобы пустить воду, нужно знать девисарское колдовство.

Мне так захотелось стукнуть этого советчика по башке, что я с трудом удержалась. Кое-как напомнила себе, что от него зависит так же мало, как и от меня, и повернулась было лицом туда, куда он показал, когда голос стражника напомнил:

— Сходишь потом. Магистр ждет.

Тихонько рыкнув и на ходу заплетая нечесаные волосы в косы, я поплелась к лестнице, ведущей в лабораторию.

Постучала в дубовую дверь и, не обращая внимания на доносившиеся из помещения голоса, открыла ее.

— Магистр Марион! — огласила я. — Мне сказали, вы срочно хотите со мной поговорить.

Магистр Марион стоял у того же лабораторного стола, что и вчера. Только жаровни на нем не было. Вместо нее перед магистром лежал свиток. Такой знакомый, что я узнала его издалека.

— Письмо! — выдохнула я.

— Письмо, — подтвердил Марион. — От нашей глубокоуважаемой Вьены.

Девисары, конечно, всегда уважали бабушку больше, чем любую из деревенских рекат, но чтобы так!..

— И реката Мина, которая передает от нее привет.

Кажется, мои губы дернулись в нервной улыбке.

— Что? — переспросила я. Повернула голову и только теперь разглядела вторую участницу разговора. Светловолосая и бледная. С пристальным взглядом цепких голубых глаз. Волосы заплетены в косу и перевиты сухими ягодами. На плечах запыленный плащ, на груди белая блуза, под ней — дорожные шерстяные штаны и высокие сапоги.

Я склонила голову в бок.

— Воровка… — одними губами прошептала я. Потом перевела взгляд на магистра, понимая, что ничего не смогу доказать.

Марион смотрел то на меня, то на нее.

— Ты украла письмо! — не сдержалась я. — Ты или твой дружок! Магистр Марион, да неужели же вы… — Я запнулась, поняв, что для него шарлатанкой сейчас выгляжу именно я. Топнула ногой, одетой в деревянный башмак. — У нас в деревне ни у кого нет таких сапог! — нашлась я и ткнула пальцем в ее поношенную, но явно дорогую обувь.

— Магистр Марион, — спокойно и уверенно заявила самозванка. — Я так же ошарашена, как и вы. Откуда она вообще могла узнать, что я еду сюда? Мадам Вьена…

— Да сама ты мадам! — Я стиснула кулаки. Не хватало еще, чтобы она присвоила мою бабушку себе!

— Тихо! — рявкнул Марион и стукнул кулаком по столу.

Мы замолкли, глядя друг на друга. Самозванка — с насмешкой, я — со злостью.

— У меня нет времени считать рекат по головам, — продолжил Марион. — С тобой сделка пока остается в силе. — Он ткнул пальцем в меня. — Вторая ученица Вьены пока будет жить в той же комнате. До тех пор, пока я не разберусь, что к чему. Обе выйдите вон. Неала, покажи Мине, где она может оставить мешок. И принесите мне воды — нужно приготовить запас зелий, прежде чем начнется утренний урок.

Самоуверенная нахалка поклонилась моему магистру и двинулась к двери. Она вышла первой, я — следом за ней.

— Ты кто такая? — процедила я, поднимаясь по лестнице плечом к плечу с ней.

— Меня зовут Мина, он же сказал.

Я зашипела, как змея, и тут же одернула себя. Распахнула дверь в комнату, которую недавно считала своей и ткнула пальцем на стоявшие вдоль стены сундуки.

— Вот. Вещи можешь бросить тут. На кровати сплю я. И магистр велел тебе принести воды! — мстительно закончила я. — Пошли, покажу, где ее набрать.

— Сама найду. — Мина бросила мешок на сундук и зевнула. — Можешь идти. Я разберусь, что к чему.

Стоило ли говорить, что этот финальный сюрприз испортил мое и без того плохое настроение до конца. Яростно стуча башмаками по мощенному булыжником двору Академии, я направилась к ученическим корпусам.

Источник, к счастью, нашелся довольно легко. Я умылась, вернулась в башню Мариона, взяла кадушку для воды и пошла к источнику второй раз. Набрала и уже возвращалась домой, когда, завернув за угол, увидела его.

Четверо молодых девисаров устроились на небольшой площади так, что обойти их можно было только с большим трудом.

Трое стояли вдоль стен, жевали яблоки и вяло переговаривались между собой.

Четвертый, черноволосый и синеглазый, поигрывал водяным снарядом, перебрасывая его из одной руки в другую.

Наверное, это был первый случай в моей жизни, когда я видела боевую магию девисаров настолько близко. Наша магия более плавная, она пронизывает мир кругом. Помогает растить деревья, питать силой всходы пшеницы, учит понимать голос ветра… На все это нужно время. Сами заклинания плетутся, как замысловатая вязь тонкой энергий, чьи потоки текут повсюду.

Шарик в руках девисара подпрыгивал легко, как обычный мяч. Он не зависел от его рук, и я ничуть не удивилась, когда девисар раздавил его в пальцах — и тут же создал новый.

Иными словами, если бы они и не перегородили дорогу, я бы не смогла пройти мимо, потому что мне было просто необходимо рассмотреть каждый его жест, каждое слово, все, что он делает, чтобы сотворить свое колдовство.

— Что там с мишенью? — поинтересовался синеглазый девисар.

— Она вон там… — раздался голос с другой стороны площади. Я перевела взгляд и увидела реката с русыми волосами, собранными в хвост. Он был заметно более растрепан, чем четверо девисаров, одежда его основательно выгорела на солнце, но в целом казался довольно симпатичным. Пожалуй, намного более симпатичным, чем синеглазый красавец девисар, у которого на лице читалось высокомерное: «Этот мир принадлежит мне».

— Правда? — удивился девисар. — А, по-моему, она вон там!

Он перекинул шарик из одной руки в другую и запустил его в реката с такой скоростью, что тот распластался на земле — но все равно избежать атаки не успел.

С каждым мгновением девисар все сильнее меня раздражал. Но я продолжала стоять и смотреть в надежде заметить, как он будет создавать новый снаряд.

— Тащи мишень! — рявкнул девисар. — Пока я не сделал мишенью тебя!

Рекат вскочил на ноги и молниеносно метнулся к противоположной стене. Схватил деревянную круглую мишень, до того стоявшую на распорках у стены, и едва успел спрятаться за нее, когда в деревяшку впился новый снаряд.

Слава древним богам, девисар использовал магию воды, иначе дело не обошлось бы без серьезных травм.

Однако снаряды летели в мишень один за другим. Рекат судорожно пытался увернуться от атаки, но не успевал.

Девисар создавал свои шары с такой скоростью, что я никак не могла разглядеть момент, когда они появлялись в его пальцах. В пору было бы восхититься таким мастерством, если бы он использовал его на благое дело. Ему была доступна магия, о которой многие — в том числе я! — могли только мечтать, а он транжирил ее, как полный идиот!

Троица друзей, жевавших яблоки, то и дело нахваливала своего предводителя и давала дельные советы на тему того, как лучше бросать.

Девисар развлекался вовсю, пока после очередной атаки рекат не выбрал новое направление для отступления и не метнулся ко мне.

Не убежав особенно далеко, он рухнул на землю передо мной.

Последний снаряд так и не вонзился в мишень — почти инстинктивно я прищурилась, призывая ветер в защиту, и подняла над нами обоими воздушный щит.

Шуточки мгновенно смолкли.

Четыре пары глаз уставились на меня.

— Так, так, так… — задумчиво произнес девисар. — А это у нас кто?

Не знаю, почему, но от его самодовольного вида мне стало смешно.

Может, я и не так быстро создаю боевые снаряды… ладно, вообще никак не создаю… но уж кадушку воды вывернуть ему на голову смогу.

— Меня зовут Неала, — поделилась я. — У меня хватает дел, кроме как общаться с такими придурками, как ты. Я собираюсь уйти и забрать этого парня с собой.

Надо было, конечно, думать головой, прежде чем вступаться за кого попало, но… Иногда мне совсем не думается головой.

— Лайсик, пошел вон! — рявкнул девисар, и к моему неприятному удивлению рекат, подхватив мишень, бросился исполнять приказ.

Девисар же неторопливо направился ко мне.

В руках его снова сгустился водяной шарик, и теперь он опять перекидывал его из ладони в ладонь.

— Что-то у рекат сегодня плохо с головой, — сообщил тем временем девисар.

Я инстинктивно зажмурилась, когда шар сорвался с его пальцев и полетел в меня. Брызги воды, искрясь на солнце, рассыпались над щитом. Я сжала пальцы, чувствуя, как сам собой в ладони появляется маленький огонек.

— Реката, которая не боится пользоваться магией у девисаров на глазах, — насмешливо продолжил девисар.

Огонек тут же погас. И правда, я что, с ума сошла?! Мне еще даже не дали Академический знак! Самодовольная ухмылка этого гада против пламени костра… Выбор прост! Уж лучше пусть посмеется надо мной… Разок.

— Ты хоть знаешь, кого ты назвала придурком? — тем временем поинтересовался девисар.

— Придурок и на облаках придурок. Даже если он король. Так что ни капли не жалею о своих словах, — отрезала я. Говорить с ним явно было не о чем. Надо брать в руки коромысло и сваливать отсюда подобру-поздорову.

Парни за спиной брюнета почему-то захихикали.

— Ну я, конечно, не король. — Девисар подошел вплотную ко мне, и я обнаружила, что уйти уже не могу, потому что спиной прижимаюсь к стене, а его ладонь вжимается в камень возле моей головы. — Но в темницу бросить могу. Я Рестарис. Принц Коралловых Островов. На колени передо мной! Пока не разозлился вконец!

— Я не знаю, почему его волосы загорелись!

В последующие полчаса мне пришлось повторить эту фразу семнадцать раз — примерно по пять раз каждому, кто задавал мне соответствующий вопрос.

Но никакие объяснения не помогли мне избежать дороги в подвал, где я провела остаток дня.

Дверь захлопнулась у меня за спиной. Я оглядела место, в котором очутилась — очень похоже, что когда-то здесь было хранилище для мешков с зерном. И это хорошо! Потому что мешки не стали бы хранить там, где сыро, зерно ведь не реката — оно такого обращения не перенесет!

Я плюхнулась на ворох соломы, сваленной у стены, и уставилась в маленькое зарешеченное окошко под потолком. Сквозь окошко виднелись чьи-то ноги, и совсем немножко — крепостной двор.

Задумалась, пытаясь восстановить в памяти то, что произошло перед тем, как я попала сюда.

Я по-прежнему считала, что принц Рестариос — полный идиот. И то, как он обошелся со мной, только подтвердило это еще раз.

Кроме того, в груди пылала обида на реката, которого я ненароком попыталась защитить. Он и не подумал заступиться за меня в ответ — просто дал деру, и все!

«Будешь знать, как лезть не в свое дело!» — мрачно думала я, пытаясь поудобнее устроиться на колючей соломе. Шея быстро начала ныть, потому что не к чему было прислониться спиной, и, в конце концов, я и вовсе легла.

Попыталась восстановить в памяти тот момент, когда наша бестолковая ссора перешла за черту закона — а именно когда в волосах Рестариоса появился огонь.

Может, они правы, и это сделала я? Но если так, меня тем более нужно учить управлять той силой, которая во мне живет!

Ну или сжечь… Наверное, с их точки зрения это более разумный вариант.

Я все прокручивала в голове этот момент, пытаясь разобраться, что произошло, пока не погрузилась в тяжелую мутную дрему. Мне стали чудиться голоса, которые разговаривали между собой — женский и мужской.

«Она должна», — говорил один из них.

«А я сказала — нет!» — отвечал другой.

«Это ее судьба!»

Спор так и закончился на этой неясной ноте, потому что дверь громыхнула, и я резко села на тюфяке.

В проеме виднелись две фигуры — Мариона и, похоже, моей самозванки-соседки.

— Вот ты где! — произнес Марион.

— Магистр Марион! — Я тут же вскочила ему навстречу и чуть не ударилась о низкий потолок головой. — Наставник! Это не я!

Марион махнул рукой, демонстрируя, что не собирается слушать оправдания.

— Скажи спасибо Мине. Она сказала, что все видела — и что ты никак не могла прочесть заклинание, потому что держала руки за спиной.

Я запнулась и перевела взгляд на спутницу Мариона. Если она меня видела, то почему я не видела ее? Да и руки я точно не держала за спиной…

Я мотнула головой. Об этом можно подумать потом.

— Вы пришли меня освободить? — с надеждой поинтересовалась я.

— Да. — Марион отошел в сторону, открывая мне проход наружу. Наконец-то я выбралась на солнечный свет и тут же принялась разминать шею. — Но ты оскорбила принца Рестариоса, — тем временем продолжил магистр. — И за это должна понести наказание.

Я широко распахнула глаза и резко повернулась к нему.

— Я полдня просидела в этом погребе! Этого что, мало?!

— С точки зрения принца — да.

Кто бы сомневался, что это он так издевается надо мной!

Марион взял стоявшую у стены метлу и протянул мне.

— Будешь подметать крепостной двор три дня.

Я уж и не знала, радоваться мне или нет.

Взяла метлу. Посмотрела на Мину, как будто можно было надеяться, что она еще раз за меня заступиться…

Мине, похоже, уже стало все равно, что будет со мной дальше.

— Я могу идти? — спросила она, обращаясь к Мариону.

— Вместе пойдем. Я хочу кое-что тебе показать.

Они развернулись и двинулись прочь, а я осталась стоять наедине с метлой. Губы дрожали при мысли о том, что эта тварь отнимала у меня ту жизнь, ради которой я натерпелась столько бед, пока дошла сюда.

Я глубоко вздохнула, заставляя себя успокоиться, и принялась подметать.

Меня не слишком смущало то, что придется убираться во дворе. И в лаборатории у Мариона. И… такое чувство, что я только и буду делать в этой Академии, что что-нибудь убирать!

Хуже было то, что все студенты пялились на меня. Реката с метлой — такое представление пропустить нельзя!

То и дело я слышала чьи-то смешки и негромкие голоса:

— Как она вообще сюда попала? — спрашивал кто-то.

— А то ты не знаешь, как… — отвечал ему другой.

Я стискивала зубы и старалась не смотреть ни на что, кроме метлы.

Так продолжалось до тех пор, пока высокая фигура не заслонила мне свет. Стояла она так, что подметать, не обращая на нее внимания, было попросту нельзя. Несколько секунд я изучала начищенные высокие сапоги, надеясь, что незваный собеседник уйдет, но этого так и не произошло.

Вздохнув, я подняла глаза от мостовой и увидела одного из тех парней, которые жевали яблоки, любуясь на Рестариоса и его мишень.

ГЛАВА 5

Я испустила тяжелый вздох.

— Я тоже рад тебя видеть, — сообщил парень и откусил какой-то фрукт. — Хочешь? — Он протянул его мне.