Бесплатный фрагмент - Разноплодное деревце

На обложке: фото из открытых интернет-источников.

От автора

Сказки-крошки, которых у меня слишком много, чтобы собрать в одну книгу, почти все склонны к чему-то притчевому. Но мне хотелось в этой книге собрать те из них, в которых притчевое начало проступает наиболее отчётливее.

В этом издании позволю себе не группировать крошки-притчи в циклы по близким темам. Пусть каждая притча будет сама по себе. Сохраню хронологический порядок их написания, хотя периоды будут разнообразного охвата — в зависимости от творческой настроенности тогда на сказки-притчи, на сказки-крошки вообще, да и от других обстоятельств.

Так лучше — чтобы каждая притча была сама по себе. Потому что у каждой — свой смысловой мир и свой образный.

Напомню, что одна из жанровых особенностей сказки-крошки состоит в ограничении её объёма: не больше ста слов. Это побуждает автора к краткости, а читателя — к усиленному творческому восприятию, к подключению собственного воображения и собственной мысли.

Эта книга связана с двумя предыдущими.

С книгой «Как оно на самом деле», где именно притчевые сказки-крошки были использованы как опорные образные элементы наряду со столь же краткими главками размышлений. Многие из этих сказок-притч, естественно, вошли и сюда, но здесь они уже, как говорилось, каждая сама по себе.

В книге «Притчи отовсюду» собраны разнообразные притчевые тексты из восьми моих более ранних книг. Исключение составили именно сказки-крошки, потребовавшие отдельного издания. Таким и стало теперешнее «Разноплодное деревце». Однако некоторые притчи появляются и там, и там, хотя в разных обличиях, поскольку в других книгах они были даны в виде расширенных вариантов, не стеснённых ограничением в сто слов, чтобы гибче соответствовать контексту конкретной книги.

А теперь — добро пожаловать в особый мир сказок-притч из породы сказок-крошек!..

1995 год

Это был год возникновения сказок-крошек.

Поводом стал подарок нашей пятилетней Ксюши, подарившей мне крошечную записную книжечку собственного изготовления. На страничке этой книжечки могла поместиться только весьма небольшая сказка, да и то написанная убористым почерком.

Так я пристрастился к сказкам-крошкам.

Сначала текст и на абзацы не разделял, чтобы сказочки выглядели компактнее, а бумажная книга была бы насыщеннее. Но здесь, в электронном издании, можно позволить им чувствовать себя свободно.

Конфетный кактус

На окне стоял кактус. Он никогда не цвёл. И вдруг зацвёл конфетами!

Конфеты были в пёстрых фантиках и свисали с него пучками. Их рвали с кактуса и ели, пока не съели все.

Кактус от огорчения покрылся колючками. Ведь если бы хоть одну конфету зарыли в землю, вырос бы новый конфетный кактус.

Книжка для писателей

Есть на свете книжка, в которой ничего не написано. Она не для читателей, а для писателей.

Напишет в ней писатель сказку — и только закончит, как сказка оживает и идёт гулять по свету. Все ей рады, а книжка опять чистая.

Если увидите такую книжку, не удивляйтесь. Сразу пишите в ней свою сказку.

Лямба

Слизнячок Лямба ощущал всё, что творилось в мире. И не мог понять, зачем люди мешают друг другу жить: воюют и дерутся. Сам он двигался осторожно, чтобы никому не мешать.

Наконец не выдержал Лямба и сказал:

— Да хватит вам!

Все услышали эти слова, перестали вредить друг другу и стали помогать. Безобразия кончились, и Лямба успокоился.

Секундёнок

У Секундочки родился Секундёнок, да так и остался навсегда крошечным.

Он всё делал так быстро, будто это делалось само. Люди удивлялись, а Секундёнку нравилось вытворять чудеса. Только самого Секундёнка люди не замечали.

Иногда ему становилось так обидно, что он даже плакал. Но и это он делал быстро и незаметно.

Кругодыры

Жили вокруг дыры кругодыры. Они думали, что дыра важнее всего в их жизни. Самые смелые заглядывали в неё. Самые умные размышляли: что там?

Однажды из дыры вылетела одноглазая птица. Села передохнуть, осмотрелась и сказала:

— Повезло вам! Так близко к небу живёте.

Полетела птица дальше вверх, а кругодыры подняли вслед за ней головы — и заметили НЕБО.

Человечки с дерева Оаия

На дереве Оаия росли человечки. Они созревали и спрыгивали на землю. И тут же начинали выяснять, кто с какой ветки. Даже дрались иногда.

Дерево Оаия огорчалось, и соки в нём шли медленнее. Особенно к тем веткам, на которых вызрели самые крикливые человечки.

Но крикуны об этом и не догадывались.

Зеленушка

Одно зеленоватое привидение пугало всех подряд. Появлялось и днём, и утром, и на улице, и в магазине.

Люди пугались и бежали кто куда.

Другие привидения упрекали Зеленушку:

— Не пугай всех подряд, вон какую панику устраиваешь…

— А я в людей не верю! — отмахивалось привидение.

Кончилось тем, что и люди перестали в него верить, а без этого привидения чахнут.

Рабобо и Улала

Рабобо работал день и ночь. И на каждого смотрел с подозрением: мешать ему будут или помогать. От мешачих прятался. С помогучими дружил.

А потом появилась Улала. Никто ещё так не мешал Рабобо работать.

Но он от неё не убежал, а наоборот: полюбил её и женился на ней.

И всегда приговаривал:

— Помешай мне работать, помешай!..

Дом масок

Был такой Дом масок. В нём работал миллион людей. Входя туда, каждый должен был надеть маску, а выходя, оставлял её на вешалке.

Однажды ночью Дом качнуло землетрясением, маски попадали и перемешались.

Но у многих маска давно отпечаталась на лице. Эти наутро легко отыскали свои маски и пошли работать.

А остальные обрадовались и разбежались.

Божья коровка Пятнашка

Самую весёлую из божьих коровок звали Пятнашка. Она обожала играть и больше ничем не занималась.

— Как тебе не стыдно бездельничать! — сказал ей строгий жук Дормидонт. — Хоть бы молоко давала, как другие коровы.

— Я не простая коровка, а Божья, — ответила Пятнашка. — Обычные коровы дают молоко, а я — радость. Пойдём поиграем?

Живот с пристёжками

Начальник по прозвищу Гурзуф хотел выглядеть солидным. Отправляясь на работу, он пристёгивал себе большой нарочный живот. Все думали: «О, какой большой начальник!» — и слушались его.

Но однажды пристёжки испортились, и живот перестал отстёгиваться. «Вот и хорошо, — решил Гурзуф. — Теперь меня и дома будут слушаться».

Но не угадал.

Выбиратель Книг

К большому Выбирателю Книг приходили маленькие писатели и приносили сочинения.

Кашлянёт Выбиратель в знак согласия — тут же книжку напечатают и продают повсюду. Дунет на книжку — и её как не бывало.

Но вот он простудился, раскашлялся, и книги стали печатать все подряд.

Зачитались люди новыми книжками и вообще забыли про Выбирателя.

ТВ-мышь

Напротив мышиной норки стоял телевизор.

Одна мышь смотрела его с утра до ночи. В телевизоре показывали много вкусного, о чём она и не слыхала.

Загрустила мышь: хочется попробовать.

Забралась она в телевизор, а там только ерунда несъедобная, не всё даже разгрызть получается.

После этого телевизор перестал работать, и мышь снова повеселела.

Поезд наизнанку

Надоели поезду ленивые пассажиры. Взял он и вывернулся наизнанку.

Весь мир оказался внутри, а пассажиры снаружи.

Лежат на полках и глядят, как жизнь едет в поезде мимо… А у них теперь непрерывная остановка.

Путаник

Шёл человек и зацепился за проволоку. Стал отцепляться — и запутался в верёвке. Да ещё ногой в канатную петлю угодил. Ни тыр, ни пыр.

Махнул он рукой на всё это. И другой махнул. Обеими руками замахал — и взлетел вверх.

Вся путаница внизу осталась, а он улетел.

Подсказочный справочник

Была у одного учёного подсказочная книга. Когда учёный не знал, что делать, он заглядывал туда и узнавал.

Однажды прилетел ангел и говорит учёному:

— Хочешь, возьму среди звёзд полетать?

А в справочнике написано: «Ангелов не бывает». И всё-таки учёный полетал с ангелом.

С тех пор подсказочник как сквозь землю провалился.

Песенка

Жила-была счастливая девочка Эу. У неё ничего не было, кроме песенки без слов, а мотив был какой захочется.

Встретилась Эу с богачом, у которого ничего не было, кроме богатства.

Пожалела его Эу, хотела отдать ему песенку, но не смогла. Очень уж внутренняя была песенка.

А богач даже не огорчился.

Урожай жары

В одной стране однажды летом случился богатый урожай жары.

Жару собирали в мешки, в ящики и в цистерны. Её сушили, солили и коптили, варили из неё повидло и джем. И всю до капли продали за границу.

Страна эта сразу разбогатела, но зимой её жители очень мёрзли. Себе-то они ничегошеньки не оставили.

Добрая борода

Выросло однажды на дворе дерево с бородой.

Если кто-нибудь из детей гладил бороду и говорил: «Борода-борода, хочу мороженое!» — тут же на дереве вырастало мороженое. Что могла борода вырастить в ответ на просьбу, непременно выращивала.

А если её просто гладили и ничего не просили, борода начинала рассказывать интересные истории. Такая уж она была отзывчивая.

Нагрудные родители

Был у мамы с папой сынок Еря, который вырос большим-большим.

А мама с папой стали маленькими-маленькими.

Еря их очень любил. Чтобы реже расставаться с ними, он сажал маму в левый нагрудный карман, а папу — в правый.

И если Ере нужен был совет, мама или папа вылезали на плечо, вставали на цыпочки и шептали ему в ухо.

Дом в доме в доме

В одном большом доме посреди квартиры стоял маленький дом.

А в нём братец построил сестрице её особый домик.

А в нём сестрица сделала дом для кукол.

А из него был выход на свободу…

Но никто в большом доме об этом не знал.

Карусель аттракционов

Это была карусель размером с город. Вместо сидений там были тысячи замечательных бесплатных аттракционов. Шоколадки и мороженое тоже раздавали просто так.

Некоторые здесь оставались навсегда и не вырастали. Их называли «карусельные дети». У них в зрачках всегда крутились две крошечные карусельки.

Голубок с ответом

Прагма-Магма удивлялся, как это столько народа верит в Бога. Решил тоже помолиться. Попросил себе всего хорошего и чтобы обязательно ответ был на его молитву.

Смотрит — бумажный голубок летит. Развернул его и прочёл: «Это Я всё жду от тебя ответа. Оглядись!».

Огляделся Прагма-Магма, а вокруг так красиво!..

Стрелка-советчица

Умный Стёпа всегда носил с собой особую стрелку.

Если надо было выбрать, куда идти или что взять, он клал её перед собой и поворачивал туда-сюда. А потом вдруг говорил: «Вон туда!» или «Вот это!».

Иногда Стёпу спрашивали:

— Почему?

Он отвечал:

— Стрелка показала.

— А, стрелка!.. — кивали ему и соглашались.

Жук Дормидонт

Жук Дормидонт был очень серьёзным. Он всегда знал, что и как надо делать, чтобы было правильно.

Если его не слушали, он с возмущённым жужжанием улетал прочь. Разыскивал капельку росы и хохотал над своим выпученным отражением.

— Ну и смешной ты жук! — говорил он себе и возвращался обратно совершенно спокойным.

Глиняный Ляп

Был такой кусок глины по имени Ляп.

Слепят из него что-нибудь, а ему не нравится. Шлёпнется Ляп на пол — и снова становится куском глины.

А потом он заметил, что всё глиняное обжигают. И тоже забрался в печь. Стал твёрдым-твёрдым.

Увидел мастер, что ничего из него больше не вылепить, и сунул в ящик с обломками. Ох, как там было скучно!..

Всё-таки поспешил он на обжиг отправиться.

Паук Пафнутий

На сто километров вокруг искуснейшим мастером плетения паутины был паук Пафнутий. Питался он цветочной пыльцой.

Многие попадались к нему в сеть, заглядевшись на её узоры. Каждого он освобождал, угощал пыльцой и говорил с ним так ласково, что тут же становился его другом.

И на всю жизнь между ними протягивалась невидимая паутинка.

Девочка с пакета

Увидел Лёва-зёва на пластиковом пакете девочку-красавицу. И очень захотел, чтобы она ожила.

Так и случилось. Только кожа у неё осталась пластиковой. И перестать улыбаться она никак не могла.

Липнет к Лёве, шепчет:

— Идём ко мне на пакет, он фирменный!

А сама улыбается вовсю, аж зубы блестят… Еле вырвался.

Искрящаяся лошадка

У Джи-Джи была искрящаяся лошадка. Когда ему трудно — появится невесть откуда и Джи-Джи подхватит. Куда надо домчит, через что надо перенесёт, на любую высоту запрыгнет. И совершенно невидимая. Джи-Джи просто чувствовал, как летучие искорки его вверх поднимают.

А дедушка сказал ему, что такие лошадки бывают только у радостных людей.

Составлялка

Высыпал кто-то на стол картонные кусочки для картинки-составлялки и ушёл. Пришлось им самим отыскивать себе места в картинке.

Такое началось! Одни своё место ищут, а другие ищут место получше и этих отпихивают.

Вернулся хозяин составлялки, вздохнул:

— Неужели вы для того ожили, чтобы вместо красоты несуразица получилась?..

Цветок на клёне

Вырос однажды на клёне огромный прекрасный цветок, один-единственный.

— Какое чудо! — радовался клён.

И все свои соки отдавал цветку. Даже листва пожухла.

— Принесёшь семена, от них цветущие клёны пойдут, — шептал он цветку.

— Вот ещё! — фыркнул однажды цветок. — Я и так хорош.

И улетел с осенним ветром.

С тех пор клён сам похож осенью на огромный цветок. А цветок исчез, как не бывало.

Мир из бумаги

Вырезали дети из бумаги целый мир. Вот только исправить что-нибудь не получалось.

Захочешь перестроить домик, а его обитатели не дают: привыкли. Поймаешь бумажного жителя, чтобы его улучшить, а он вырывается, пищит:

— Я сам за собой послежу!

Были дети создателями, а стали — наблюдателями.

Стихиали

На лугу, в лесу, на горе, в реке — всюду живут невидимые существа Стихиали. Когда человек приходит к ним в гости, они радуются — и стараются его тоже наполнить радостью.

Многие дружат со Стихиалями. А кое-кто не обращает на них внимания. Словно их и нет.

Тогда Стихиали скучнеют и прячутся. И человек возвращается от них ничем не наполненный.

Забивон

Главным удовольствием для Забивона было заколачивать двери. Всюду, где мог, он забивал их огромными гвоздями.

А ещё лучше — досками крест-накрест. И с надписью: «Хода нет!»

Но вот однажды он увлёкся и заколотил изнутри все двери в своём доме, а отколачивать их он не умел.

Так и живёт там теперь Забивон безвылазно.

Заблуждение в голове

Жила-была девочка. Такая крошечная, что заблудилась в собственных волосах. И забрела внутрь головы.

Оказалась она там одна-одинёшенька. Ходит и отражается в своих мыслях, как в зеркалах.

«Ой, как здесь скучно…» — затосковала она. И вдруг догадалась: «Надо о других подумать!».

Тут же появились и другие. Кстати, и выбраться ей помогли.

Ёнок

Жил-был Ёнок. Жил и вздыхал. Потому что не знал, чей он. Маленький, тёплый, а рядом никого нет. Откуда ему знать?

«Ничего, — вздыхал Ёнок, — вырасту, тогда узнаю, чей я».

Только и вырос Ёнок непонятно чьим. Потом женился, и у него появился Ёночек.

Тут-то Ёнок и узнал, чей он.

Самоукротитель

Фурр умел становиться львом. Он выступал в цирке самоукротителем.

Выбежит львом на арену, рычит, глаза сверкают. Потом превратится в человека — и как щёлкнет бичом! И снова становится львом, только присмиревшим. Через обручи прыгает, с тумбы на тумбу…

Все удивлялись. Ведь себя укрощать труднее, чем посторонних зверей.

Отдыхатель Чу

Никто не умел отдыхать лучше Чу. Он мог спать по десять раз в день, а мог и неделю без перерыва. Умел развлекаться, веселиться, расслабляться, а также кайфовать и оттягиваться.

Но Чу знал, что для хорошего отдыха нужно хорошо наработаться. И столько всего делал, прямо удержу на него не было!

Как же иначе отдохнуть по-настоящему?..

Гречишное зёрнышко

Все зёрнышки в пакете с гречкой хотели стать кашей. А вот одно — мечтало путешествовать.

Выпрыгнуло оно, когда пакет из магазина несли, и понеслось с ветром по асфальту. Сначала его чуть воробей не склевал. Потом чуть ботинок не раздавил.

Зарылось оно в землю. А после дождя проросло.

И началось его путешествие из земли к небу.

Разговоры с кукушкой

Испортились часы с кукушкой: то спешат, то отстают.

А кукушка из своего окошечка утешала хозяина.

— Разве время важнее всего? — говорила она. — Есть вещи поинтереснее. Расскажи мне лучше о своих друзьях, о своих любимых занятиях.

Разговорится человек с кукушкой и забудет про время. И так хорошо у него на душе становилось, что ни за что не хотел он заменить часы на исправные.

Глупыш или Мудрыш

Одного парня прозвали Глупыш. Очень уж легко было его обхитрить.

А потом его полюбила девушка, которая стала звать его Мудрыш.

Он очень удивлялся и говорил:

— Ты перепутала. Не Мудрыш я, а Глупыш.

— Не перепутала, — отвечала девушка. — Ты добрый, всем веришь и никого не обманываешь. Значит, Мудрыш. Это все остальные перепутали.

Так и любила его всю жизнь.

Великолепная развалюха

Ржавела во дворе автомашина. Чтобы не пропадать зря, стала она по ночам развозить сны. Мотор у неё не работал и тишину не нарушал.

Сны в благодарность осыпáли её волшебными блёстками. Правда, не всем эти блёстки были видны.

Но один сказочник разглядел её красоту и воскликнул:

— Какая великолепная развалюха!

И забрал её к себе в сказку.

Похвала медовая

По южному пляжу ходили торговцы и кричали:

— Похвала медовая!

Кого из детей похвалят, сразу торговец подскакивает и набивает ему рот медовой сладостью. А с родителей деньги берёт.

Ребёнку сначала приятно, а потом уже кричит:

— Не хвалите меня!

И бежит полоскать рот солёной водой.

Родители и сами перестают его нахваливать. Дорого очень.

Кипарис-детка

На аллее, что вела к морю, между больших кипарисов стоял кипарис-детка. Он разглядывал людей и хныкал:

— Почему они ходят туда-сюда, а мы нет?..

Но взрослые кипарисы молчали. Только один прошелестел:

— Смотри-ка лучше вверх, малыш!

Посмотрел кипарисёнок в небо, стал тянуться к нему и про людей уже не думал. Бродят туда-сюда, ну и что?

Хозяйка Земли

Надумала улитка вместо маленькой ракушки всю Землю своим домом сделать. Вот и прилепила на спину земной шар.

Ночь настала, звёзды вокруг.

«Хорошо ползти по космосу, — думает улитка. — Теперь я всей Земли хозяйка. Только бы меня жаба не слопала».

Медуза-акробатка

Приплыла к берегу большая белая медуза. Она выучила всякие акробатические номера и решила показать их купальщикам.

Только те, чудные, кричат:

— Осторожно! Медуза! — и разбегаются.

А другие зачем-то ловить её стали!..

Тут ей и пригодилось всё её акробатическое мастерство… Еле спаслась.

Страна из сахарной ваты

Ням очень любил сахарную вату. И удалось ему попасть в Сахарно-ватную страну. Оторви там от чего угодно кусок — и ешь себе.

Долго Ням наслаждался, пока не встретил нового мальчика, не сахарного. Тот оторвал у Няма рукав и съел.

Понял Ням, что сам стал сахарно-ватным — и пустился бежать!..

Краб Цап и его семья

Детки краба Цапа попросили поймать им человечка, чтобы рассмотреть его.

Подстерёг Цап человека, ухватил, тянет к себе. А человек тянет к себе. Он тоже хотел краба поймать.

Пожалел его Цап, отпустил. Оставил клешню в его руке и вернулся к своим.

— Молодец, — сказала жена. — Клешня отрастёт, а без человечка обойдёмся.

Бабочкины крылья

Нашла девочка на дороге бабочкины крылья. Примерила — как раз.

Запорхала над полями и лугами, нектар пила, про всё забыла.

Вдруг ворона клювом щёлк! — чуть не проглотила. Жаба прыг! — чуть не сцапала. Страшно.

Тут сачок: хлоп! — и накрыл девочку.

Это мама с папой её поймали. Обрадовалась дочка, крылья скинула и больше не надевала.

Великий Богомол

Великий Богомол был больше всех окрестных богомолов.

Но приснился ему богомол размером с лошадь, говорит:

— Какой же ты великий?

Поднатужился Великий Богомол и вырос больше лошади.

Но приснилась ему гора, говорит:

— Разве ты великий?

Вырос Богомол с гору.

Тут приснился ему ангел, говорит:

— Ну какой же ты богомол?..

Ждуня

Некоторые очень нетерпеливы. Но Ждуня умел дожидаться чего хотел. Ждёт и ждёт.

Людям любопытно, чего он дожидается. Подходят, спрашивают, стараются угадать. И если угадали, так рады, что изо всех сил помогают ему получить что надо.

Ждуня многого дождался в жизни.

А вот дождался ли кто-нибудь чего-нибудь от него — неизвестно.

Уменяка

Уменяка очень внимательно слушал других. Иногда почти целую фразу выслушивал. И тут же подхватывал:

— А вот у меня…

Дальше он уже про себя рассказывал. Причём остановиться не мог, пока водичкой не побрызгают.

Уменяка со всеми любил беседовать. Правда, очень боялся других уменяк.

Воз можностей

Вёз воз целую гору можностей. Да наехал на нельзяшку и стал на бок заваливаться.

Возница соскочил, за голову схватился. Ну, думает, сейчас все можности разобьются вдребезги…

А можности не падают. Летают по воздуху, как воздушные шарики, над нельзяшкой смеются.

Нельзяшка даже треснула с досады.

1996 год

Чемодан-путешественник

Один живой, самостоятельный чемодан путешествовал по всему свету. Найдёт в попутчики человека с документами — и путешествует.

Богатый был: всюду торговал чем мог. И всем рассказывал, где что почём купил и продал.

А больше ничего не рассказывал. Чемодан всё-таки.

Маленькие человечки

Жили-были Маленькие человечки.

Если они попадали туда, где им интересно, они тут же вырастали и всех удивляли своими талантами.

А в скучном месте уменьшались, да ещё и капризничали.

Такие у них были необычные организмы.

Сказодышащий дракон

Прилетел в город дракон. Разинул пасть — и как дыхнёт! Не огнём, а сказками. Весь город ими наполнился.

Детям веселье, а взрослым трудно жить стало. Не разберут: что сказочное, что всамделишное?..

Дети кричат дракону:

— Оставайся!

Взрослые кричат:

— Лети отсюда!

Захохотал дракон:

— Я тоже сказка. Кому не нравится, не обращайте внимания.

И новыми сказками дыхнул.

Киоск, в котором было всё

Гуляла семья в лесу и сбилась с дороги. Видят — киоск на поляне. С надписью: «У нас есть всё».

Купили они папе пилу для камней, маме платье, меняющее цвет по настроению, а дочке растущую куклу. Ушли довольные.

А продавец загрустил. Опять не понадобились ни фонтанчик радости, ни счастье небывалое, ни изобретательский шлем. Надо хоть пыль с них стереть…

Толпа-толпища

Жила-была толпа-толпища. Толстая и глупая. Она толклась на площади и глотала тех, кто глазами или ушами хлопал. А проглотит — не выберешься, такая она цепкая да липкая.

Но один человек догадался, как спастись. Закрыл глаза и стал думать о своём. Появился на нём толполазный костюм, тут уж и выбраться удалось.

А толпа-толпища даже и не заметила этого.

Учителя обиды

Дуд совсем не умел обижаться. Родителям это не нравилось. Они нашли ему учителя.

Но как тот ни старался, не обижался Дуд, и всё тут. Тогда учитель сам обиделся и ушёл. Так было и с другими учителями.

А последний учитель подмигнул Дуду и сказал:

— Я сам ни на кого не обижаюсь, только вид делаю.

Обрадовался Дуд и быстро этому научился.

Дом на продажу

Не было у Бавы денег на ремонт деревенского дома. Решила она его продать.

Дети, внуки просят:

— Не продавай!

А Бава:

— Нет, продам!

Но только придёт покупатель, она ему отказывает: жалко дом становится. Стольким отказала, что попал дом в мировую книгу рекордов.

Туристы валом повалили, деньги за осмотр платят. На ремонт хватило, да ещё дома детям и внукам рядом построили.

Тропинка для босых

Встретились два волшебника, Фа и Фо. Фа похвастался туфлями-скороходами, которые мчались быстрее света.

— А у меня есть бесконечная тропинка, — сказал Фо. — Кто по ней идёт, наполняется радостью и мудростью. Чем дальше, тем больше.

— Давай пробежим по ней в моих туфлях, — предложил Фа. — Станем самыми радостными и мудрыми.

— Нет, — улыбнулся Фо, — обутому по ней и шагу не сделать. Это только для босых тропинка.

Стоколёсный велосипед

Был у Ка стоколёсный велосипед. Ездил он медленно, зато никогда не падал.

Захотела Ка ездить быстрее, стала понемногу колёса откручивать. Семьдесят осталось, сорок, десять… А уж как она на одном колесе носилась!

Потом вдруг забросила велосипед — сидит, мечтает.

— Ты что не ездишь? — спрашивают.

Ка отвечает:

— Я совсем без колёс научилась кататься. Со скоростью мысли.

Надувной городок

Стоял у моря надувной городок. Жили в надувных домах надувные люди. Выращивали надувные овощи и фрукты. Летали на воздушных шарах.

Плавали они прекрасно, а вот нырять не умели.

И сказал один из них:

— Нас полнота наша вглубь не пускает.

Сдулся он, стал плоским-плоским и пошёл учиться нырять.

Глянули на него остальные, покачали головами и не захотели с полнотой жизни расставаться ради ныряния невесть куда.

Йог, уколовшийся иголкой

Один йог умел ходить по углям, сидеть на осколках и лежать на гвоздях. Даже ножи в него не втыкались.

Однажды он гулял и увидел под елью девочку с книгой. Сел рядом, заглянул в книгу и зачитался. Вдруг кричит:

— Ой!

Это он еловой иголкой укололся.

— Ты же йог, — удивилась девочка.

— Да, — говорит йог, — раньше я только о том и думал, что я йог. А теперь другими мыслями из книги заполнился. Вот и стал как все.

Роза грандиоза

Принёс папа домой цветок нового сорта: «роза грандиоза». День изо дня роза не увядала, а свежела и расширялась, пока не заполнила всю комнату.

Здорово было играть в прятки! Спать приходилось на лепестках, лепестками и укрываться. Питались розовым нектаром. И разговаривала вся семья только стихами — от поэтической радости…

Засыхая, роза уменьшалась, пока не исчезла. А люди долго ещё ходили розовощёкими.

Консервированная дружба

Научился Трям консервировать дружбу. Подружится с кем-нибудь, а потом дружбу в банку закатает, напишет чья — и хранит на всякий случай.

А о друге уже и не думает. Зачем, когда консервы в запасе? Нужно будет — откроет банку и снова дружбой наслаждается, аж причмокивает.

Друзей у Тряма было полно. Даже банок не всегда хватало.

Беспутная дорога

Родилась у дороги дочка. Своевольная — страсть! Убежала от матери, да ещё в горы забрела.

Мать бранится: вот беспутная!

А дочка вверх-вниз носится, вершинами да обрывами любуется. То туда развернётся, то сюда. Совсем, кажется, запуталась от восторга.

Мать переживает.

А люди едут и говорят:

— Скучно на ровной дороге. Скорее бы на горную свернуть. Вот там ехать — заглядение!

Поезд для отстающих

Шёл особо скорый поезд, да так быстро, что на каждой станции от него пассажиры отставали.

Поэтому за ним ехал поезд помедленнее — подбирать отстающих.

Но от него тоже люди отставали, и следом шёл ещё поезд, подбирающий и этих.

А уж когда и от этого поезда один пассажир отстал, сунули его в вертолёт и привезли на конечный вокзал. Там он свой скорый поезд ещё и дожидался.

История козла

Надоело козлу, что его козлом обзывают. Сбрил он бороду, пришил вымя и стал козой.

Сбегает утром на базар, купит молока, зальёт в вымя — и дои его сколько хочешь. Даже козлят рожать научился.

Только завидущие приятели ворчали:

— Ишь, козой заделался… Вот козёл!

Соперники

Задумали Ап и Оп покорить непокорённую вершину. Каждый хотел быть первым.

Ап пошёл в гору с севера, Оп — с юга. И каждого провожала целая толпа болельщиков.

С великим трудом одолел Ап гору, написал на вершинном утёсе своё имя, смотрит: с другой стороны утёса Оп своё имя пишет. Фыркнули друг на друга и стали спускаться в разные стороны.

А из пещеры в утёсе вышел Эп. Подмёл за ними и надписи стёр. Он очень свою гору любил.

Разговорное строительство

В стране Уль изобрели машину, получающую кирпичи из разговоров. Лёгкие кирпичи, красивые.

Перво-наперво построили ульчане громадный дворец для международных съездов. Съезжались все туда обсуждать всё на свете.

А умные ульчане свою машину к дворцу подсоединили и делают себе кирпичи для остального строительства. Ведь сами они очень молчаливые были.

Неизвестная принцесса

Жила-была принцесса. Никто об этом не знал. Знакомые считали её обычной девочкой.

Готовясь в королевы, она старалась делать всё как можно лучше, быть мудрой, доброй, отважной и справедливой.

Когда же она стала королевой, об этом тоже никто не узнал, кроме короля.

Но она и так была по-королевски счастлива.

Скрипичный стул

Повадился один стул скрипеть. Не просто так, а из любви к музыке. Но все думали — от ворчливости, и сами на этот стул без конца ворчали.

Пришёл к ним как-то в гости знакомый скрипач, услышал скрип стула, вскочил и воскликнул:

— Да это же Токката Барабатта! И какое исполнение!..

И предложил поменять стул на дюжину других. Но хозяева отказались.

С тех пор они слушали свой стул с гордостью и удовольствием.

Окно в одну сторону

Пришло Морту время умирать. Он и умер.

Перешёл в другой мир, там тоже интересно. Нашёл окно в земную жизнь. Видит, родные его плачут и горюют. Он им кричит:

— Не плачьте! Здесь тоже здорово. Ещё встретимся!..

Да окно это — в одну сторону. Не видят его, не слышат.

Только дочка вдруг — прислушалась, улыбнулась и зашептала что-то остальным.

«Фух-х, докричался», — обрадовался Морт и пошёл другой мир осматривать.

Преп Леп и прюп Люп

Леп был препом. Сына он назвал тоже Лепом. И хотел, чтобы сын стал тоже препом.

Но сын стал прюпом.

— Все Лепы были препами! А ты? — кричал Леп.

Тогда сын взял другое имя: Люп. Ещё больше рассердился Леп.

А потом понял: глупо быть препом, если ты прюп. И они снова подружились.

Правитель правил

В одной стране жили люди и правила.

Люди рождались сами, а правила придумывал правитель. Он был придумчивый, и вот правил стало больше, чем людей.

Скучно было людям жить среди стольких правил, и они убегали в соседние страны.

Наконец остался правитель среди правил один, да и сам не выдержал, убежал.

А страну пришлось географам открывать заново, когда все правила из неё выветрились.

Валяшка

Эх, любил Валяшка полежать, помечтать. Соседа Ваньку-встаньку не уложишь, а Валяшку встать не уговоришь.

— Хватит валяться! — крикнул как-то Ванька. — О чём ты только думаешь?

Тут Валяшка стал ему рассказывать свои мечты и фантазии. Ванька аж закачался от удивления.

— Да, — говорит, — если бы у меня такое в голове творилось, и я бы лежал да прислушивался. Валяйся дальше. Только рассказывать не забывай. Интересно же…

1997 год

Игрушечное чудо

Дети играли у ёлки в Рождество. Выбрали кукол подходящих: одна в яслях лежит, две рядом стоят, а остальные к ним приходят. Рядом повесили колокольчик, чтобы он как будто сам звенел, чудом, когда гости приближаются.

Начали игру, а колокольчик вдруг и вправду сам зазвонил!..

Переглянулись дети, засмеялись радостно, а взрослым ничего не сказали.

Воронка Великого Воо

Великий Воо любил фантазировать. Придумал он себе воронку: сыпь в неё что угодно, а из неё — выдумки одна за другой, только подбирай.

Заплясал Воо от радости, поскользнулся и упал сам в свою воронку!..

Выбрался с другого конца, ощупал себя, но понять не смог: настоящий он или так, выдумка?

Указательный лес

Шёл Буж по полю невесть куда. Видит столб. На нём стрелка с надписью «Указатели».

Пошёл туда. Всё больше столбов, и все стрелки в одну сторону указывают.

Наконец оказался Буж в лесу из столбов. Стрелки на них в разные стороны торчат, а надписей каких только нет. Хотел Буж выйти к чему-нибудь интересному, да столбы всё гуще и гуще.

Перестал он на них глядеть, выбрался с трудом из леса и пошёл опять невесть куда.

Лучшее в мире платье

Сшил один портной лучшее в мире платье. Чтобы взглянуть на это платье, люди платили большие деньги.

Платье разбогатело, завело себе слуг, купило тысячу одёжных фабрик и ателье.

Пришёл к нему портной, который его сшил, попросился на работу. Нет, платье ему отказало: боялось, что он что-нибудь лучше сошьёт.

А потом оно вышло из моды и разорилось. Стали в нём на маскараде привидение изображать. Чтобы не оставаться совсем ненадёванным.

Семена всего

Выбросила буря Вуха на необитаемый остров.

Ничего у него с собой не было. Зато он нашёл пещеру. Там хранилось множество разных семян.

Из одного семечка у Вуха дом вырос. Из других он посуду себе навыращивал, одежду, еду и питьё (прямо в банках и бутылках), да и много всякого другого.

Даже катер у него вырос, но Вух не хотел уплывать. Столько ещё невыращенных семян там было, интересно же!

Мыслепад

Однажды с неба посыпались мысли. Их было великое множество, но не было двух похожих.

Взрослые тут же понадевали шляпы и раскрыли зонтики.

Только маленький Тет бегал по двору, открыв рот, чтобы в него больше попало.

— Ты же весь промыслишься! — кричали взрослые.

— Ничего! — смеялся Тет. — Кто знает, когда снова мыслепад будет.

Изобретение
правильной жизни

Изобрёл Люм правильную жизнь.

Стал всем рассказывать про своё изобретение, а никто не слушает. Книгу про него написал, а никто не печатает. Заработал денег, сам эту книгу издал, а никто не читает.

Тогда стал он неправильные жизни изобретать и очень этим прославился. Даже первым его изобретением стали интересоваться.

Но сам Люм уже и забыл про него.

Нетерпеливые почки

Запахло в воздухе весной, но то и дело ещё снег сыпет. Всем почкам уже наружу хочется, а родители-деревья не пускают.

Только верба своих деток пожалела, справила им серые шубки и выпустила на волю.

Увидела их Зима, спохватилась, что замешкалась, и стала к отъезду готовиться.

Рада верба:

— Без вашего нетерпения, детки, так зима бы и не кончилась.

Конструктор королевств

Подарили Виру компьютерный диск с конструктором королевств. Стал Вир строить в компьютере своё королевство. Сделал дворцы, города, деревни. Наделал жителей, каких захотел. Навыдумывал всякие необычные растения и машины.

Когда королевство было готово, в экране компьютера открылась дверца — и Вир отправился туда править королевством.

А родители всегда могли с ним повидаться, нажав нужную клавишу.

Рюкзак с неба

Полез Мон на вершину высокой горы. Сам бы ничего, да рюкзак тяжёлый, так и тянет вниз. Но всё же Мон долез.

Встретил на вершине ангела. Тот говорит:

— Давай меняться: земной рюкзак на небесный.

Согласился Мон и стал спускаться. А небесный рюкзак вверх тянет. Еле дотащил его Мон.

Развязал — а там пусто! Только голос ангела слышен:

— Верхние вещи так просто не увидишь. Ничего, они сами своё место найдут. Спасибо, что дотащил, Мон.

Внупсы

Внупсы живут в тебе, как и в каждом человеке. Они невидимые, но очень чувствуются. Каждый внупс хочет сам поуправлять тобой, и они из-за этого ссорятся.

У одного человека по имени Микс внупсы так ссорились, что люди называли его капризным и упрямым.

Это ему не нравилось, и он решил перевоспитать своих внупсов. Внупсы сдружились, и у Микса внутри всё уладилось. А значит и снаружи.

Машина, счищающая всё

Придумали инженеры новую очистительную машину для города. Сначала счистила машина остатки снега, потом грязь, потом асфальт, потом гравий, что под ним лежал.

Дочистилась до земли. Водичкой её полила, семена засеяла.

Покрылась земля травой и цветами, а машина дальше отправилась. Город ведь большой, работы много.

Газированная свобода

Жил в бутылочном океане газировки пузырьковый народец. Незаметно жил. Крышка наверху завинчена — куда стремиться?

Но вот — пшшш! — отвинтили крышку.

Такое началось! Рванулись пузырьки-воздухолазы к свободе. Газировка бурлит, пена в бокалы хлещет. Пузырьки тосты сочиняют, аж лопаются от гордости.

Но глядь: газировки-то всюду — на донышке! И куда только пузырьковый народец делся?

Киндер-курица

Объявилась в глухой деревеньке курица, которая несла шоколадные яйца в фольге и с коробочкой внутри. А в коробочке — складные игрушки. Такие, что нигде таких нет.

Привезли Киндер-курицу (так её прозвали) в столицу, наградили всякими медалями, а каждое яйцо — сразу на выставку. Все несушки ей завидуют.

А она только об одном мечтает: снести как-нибудь настоящее яичко. И высидеть цыплёночка. Куриного киндера.

Линги

В стране лингов каждый говорил на своём языке. Ребёнок поначалу пользовался маминым и папиным языком, пока не придумывал свой.

Приехал туда один учитель, которые хотел всех научить одному языку.

Много лингов к нему ходило, все его язык выучили, а говорили всё равно каждый на своём.

— Так ведь труднее!.. — удивлялся учитель.

— Зато легче узнать, кто кого любит, — объясняли ему. — Кто тебя любит, всегда твой язык выучит.

Камни с мудростями

Крат высекал на камнях мудрости, до которых додумался, и опрокидывал камни надписью вниз.

Камни он брал всё крупнее, а буквы делал всё меньше.- Как же их людям читать? — спрашивали ученики.

— Пусть попотеют, — хмыкал Крат. — Чем важнее мудрость, тем тяжелее она должна доставаться.

И выбирал следующий камень ещё крупнее.

Хорошо, что учеников у него становилось всё больше. Они-то и помогали ему камни ворочать.

Голова, которая не думала

У Трау-Вяу голова не думала.

Уж он и чесал её, и причёсывал по-разному, и стоял на ней, как йог, а она всё не думала. Лысеть стала, а всё не думала. Трау-Вяу и заставлял её, и улещивал. Шляпы красивые ей покупал, шампунями душистыми мыл. Нет, всё равно не думала.

Ещё много лет прошло, пока Трау-Вяу не уговорил её подумать. Запыхтела она изо всех сил, напряглась и придумала мысль: «Думать-то начать давным-давно надо было!»

Изучатели изучателей

Жили такие существа: логи. Они любили всё исследовать.

Заметили они однажды, что на них направлен прибор и кто-то в него их жизнь наблюдает. Это были веды. Они тоже любили всё исследовать. Вот и стали изучать логов.

Ах, так? Изобрели логи свой прибор и стали изучать ведов.

А веды стали изучать, как логи изучают их, ведов.

А логи…

Скоро и логи и веды только и делали, что изучали друг друга. Интересно же!

Хлопок по макушке

Встретил Люп волшебника и скорее просит его:

— Хочу туда, где люди интересные, погода хорошая и жить легко.

А волшебник хлоп ему по макушке!..

Очухался Люп, смотрит на людей вокруг: один другого интереснее. Погода замечательная — не соскучишься. И чувствует, что жить ему от волшебного хлопка легко стало, как в праздник. А что он на том же месте остался, так даже лучше.

Потёр Люп макушку — и пошёл дальше.

Изоконное правление

В одной стране правитель должен был править, сидя у открытого окна на первом этаже. Если люди были им недовольны, то приходили и выкидывали его из окна.

Если ему снова удавалось стать правителем, он должен был сидеть у окна на втором этаже. А если его и оттуда выбрасывали — то потом на третьем.

Но до третьего этажа никто не добирался. Или править отказывались, или уж правили просто замечательно.

Капитан плоского плавания

Капитан Вим не любил воду. Он плавал только по картам, на особом плоском кораблике. Да и сам Вим был плосковат.

Однажды карту, по которой плыл Вим, сдуло ветром в море. Пришлось Виму прямо на плаву делать из плоского корабля — объёмный.

Когда ему удалось пристать к берегу, Вим вздохнул:

— Интересно в море, но чересчур глубоко и мокро. На бумаге всё-таки суше.

И стал снова уплощать свой корабль.

Мальчик и мячик

Дима гонял во дворе мяч. Устал мяч от этого.

Надулся он на Диму и стал сам его гонять. Лупит мяч по Диме изо всех сил. А Дима-то не резиновый!

Хотел он уже заплакать, а мяч вдруг остановился и смеётся.

— Теперь снова ты меня гоняй, — говорит. — Главное, чтобы по очереди.

Облучшение

Изя изобрёл фонарь: светишь на человека и тот сразу становится лучше.

Бегал Изя за людьми и светил на них своим облучшателем. Но все от него шарахались: кто знает, что это за облучшение.

Тогда Изя направил фонарь на себя и лёг спать. А когда проснулся, то уже за людьми не гонялся.

Получшал, наверно. Стал ждать, кто сам к нему придёт.

Великанчик

Шёл-брёл гном. Большой и ленивый. Устал. Сел и стонет.

Бежал мимо великанчик. Крохотный такой.

— Чем помочь? — спрашивает.

Показал гном на спину: больно. Великанчик стал гному массаж делать.

Боль унял, а гнома умял. Стал гном небольшим и усердным. Смотрит, чем бы заняться.

А великанчик другим помогать побежал. И чем дальше убегал, тем он гному больше казался.

Личное течение

Стоял среди океана остров. Трудно было там рыбакам с океанскими течениями справляться.

Один старый Ишь горя не знал. Спустит лодку на воду, оттолкнётся от берега, уплывёт один на целый день и всегда с уловом вернётся.

Как-то завистники у него вёсла утащили, так он без вёсел стал плавать.

Только усмехнулся:

— Не зря жил. Вот нашёл среди течений своё личное — и плыву с ним куда хочу.

Лягушачье счастье

Лягушон скакал, счастье искал. Лес, река, поле, болото — нет, всюду не хватает чего-то.

Думает: куда бы ещё отправиться? Вдруг навстречу красавица. Стали вместе скакать, счастья искать. Лес, река, поле, болото — всюду есть чудесное что-то.

На лучшей кочке они поселились, после того как поженились. Запрыгали скоро и лягушата — симпатичнейшие ребята.

И даже если случалось ненастье, оно лишь усиливало их счастье.

Дом диких

В одном доме жили дикие люди. Рычали друг на друга, дышали вредным дымом, напивались пьяными, смотрели по телевизору, как дерутся другие дикари, и допоздна ругались дурными голосами.

А утром они умывались, наряжались и разъезжались по своим делам.

И никто не мог отличить их от обычных людей, так хорошо они прятали свою дикость.

Волшебная скамья

В далёкой деревушке, в крохотной избушке жили Вэк и его жена Эмэр.

Сделал Вэк для Эмэр волшебную скамью. Кого захочешь, он с тобой тут же рядом на скамье окажется.

Эмэр сразу скамью заполнила: и Вэк на ней очутился, и дети их, где бы они ни находились. Порадовались все, только дети заторопились по своим делам, из которых скамья их вырвала.

Потом Эмэр научилась: получит телеграмму от сына или дочки — хлоп! и на скамью.

А уж Вэк сто раз в день на скамью попадал. И не жаловался.

Горящая страна

Один любитель огня разводил у себя в саду костёр за костром, пока не вывел нежгучий огонь.

Соседи его очень боялись. Ведь все дети повадились играть этим огнём, и вокруг заполыхали пожары. Правда, ничего не сгорало, но страх-то какой!..

Пожарники понаехали. Милиция нежгучий огонь запретила, но любители всё равно его разводили.

По всей стране он тут и там вспыхивал. Никто не мог понять, как это: огонь, а ничего в нём не сгорает. Разве что-нибудь совсем уж ненужное.

Бегемотная персона

Подарили маленькому Люлю надувной защитный комбинезон. В нём он становился бегемотной персоной — огромной и неуязвимой. В воде не тонет, ударов не чувствует, кирпич упадёт — отскочит.

Идёт себе Люлю, всех распихивает, а навстречу ему такая же бегемотная персона. Столкнулись они так, что у Люлю затычка выскочила и костюм сдулся.

А встречный гогочет. Он-то был не надувной бегемотной персоной, а натуральной.

Дом с облаками

В одном дачном доме поселились облака. Точнее, приплывали ночевать и отдыхать в безоблачную погоду. Облакам ведь тоже нужно пристанище.

Хозяева сначала удивлялись, когда в комнату вплывала гора белого тумана, но вся облачная семья (папа, мама и дочка) была мягкой и доброй.

Они даже разрешали себя подоить, чтобы полить сад.

А когда облака плавали в небе, хозяева махали им и объясняли знакомым:

— Это наши облака, в нашем доме живут.

Камушки на дороге

Лежали на дороге камушки. Каждый сам по себе, про соседей не знал ничего.

Как-то летела над дорожкой Утренняя Фея и пролила на неё волшебный сок.

Оглядываются камушки, а среди них и кремни, что огонь высекают, и мел, которым рисовать можно, и граниты искрящиеся, и каменные угольки с отпечатками древностей, и сколько ещё всяких удивительных. Стали друг другу рассказывать про свою жизнь.

Даже Утренняя Фея прилетала послушать.

Камыш у болота

Рос у болота камыш. Шёл мимо бык. Всё копытами топчет, только хруст стоит.

— Потише, — говорит ему камыш. — Я тут думаю.

— Ну? — заревел бык. — Как топну копытом, кончишь думать.

— Думаю, как тебе повезло, — шепчет камыш. — И ходить можешь, и реветь…

— Ну! Точно, повезло! — рявкнул бык. — Ладно, думай дальше».

И потопал прочь. Не расслышал, как камыш свою мысль закончил:

— …Только вот думать ты так и не научился.

Дом без окон

Шёл по лесу Вэй. Вышел на поляну с домом без окон.

Не успел Вэй постучать, ему дверь открывают. Дом изнутри прозрачный, светлый. Сквозь крышу небо синее видно, сквозь пол — поляну зелёную, а стен словно и нет.

Погостил Вэй у семьи, что там жила, своим стал. Говорит перед уходом:

— Почему бы вам окна не сделать? Очень уж вид снаружи странный.

А хозяин головой качает:

— Не хотим, чтобы любопытные смотрели. Лучше сами выглянем.

Палочка-дурочка

У волшебника была волшебная палочка. Действовала она странно.

Махнёт ею хозяин, чтобы золота добыть, а она одуванчики сыплет.

Захочет вина, а у него газировка.

Потребует автомобиль, а тот игрушечный.

Злится волшебник, обзывает палочку дурочкой… Но вот однажды махнул он ею, а она сама желание загадала: стать феей, а хозяин её пусть будет волшебной палочкой.

Так и вышло. И фея своей палочкой гордилась: та всегда всё делала правильно.

Столопад

В одной стране накопилось много начальников. Решили они жить отдельно от прочего народа.

Главное для начальника — стол да кресло. Вот они и построили из столов и кресел целый небоскрёб. Управляли всеми оттуда, пока сильный ветер не задул.

Сдвинул ветер набекрень самый большой верхний стол, и стал тот вниз сползать. Наезжают столы друг на друга, осыпаются. В общем, произошёл столопад…

Лезут начальники из развалин, на горькую судьбу жалуются. А обычные люди как жили, так и живут.

Огурец-грубиян

Растила бабушка огурцы. Выйдет утром, спросит:

— Как спали, огурчики?

— Хорошо, бабушка, — пищат огурцы.

А один ворчит:

— Ночью темно, бабка, и скучно.

Поливает бабушка вечером грядки, а он кричит:

— Ты что, бабка, рехнулась? Такую мокроту развела!

Да и среди бела дня так грубил, что не выдержала бабушка и засолила его. Хорошо, что догадалась в отдельную банку положить: рассол горьким стал, ужас!

Выбросила она неудачный огурец и всё радовалась, что остальные уберегла от него.

Страшное ночное происшествие

Тёмной ночью все проснулись от жутких непонятных воплей. Одни забились от страха под одеяло. Другие звонили в милицию. А самые смелые, накинув что попало, пошли искать, кому нужна помощь.

Узкими коридорами, крутыми лестницами, мрачными задворками пробирались смельчаки к подвалу, откуда неслись крики, леденящие душу. Самые отчаянные распахнули ржавую дверь и осветили подвал фонарями.

Посреди подвала сидела кошка.

— Наконец-то собирается публика! — обрадовалась она и завопила с удвоенной силой.

Силач Вахх

Силач Вахх был сильнее всех. Махнёт рукой — любого свалит.

Но он не мыл уши, они замусорились, и Вахх оглох. Никого не слышит, руками машет, всех валит.

Тогда один человек взял два веника и хлопнул Вахха по ушам. Вымел сор, и Вахх снова стал слышать. И узнал, что зря всех валил.

Поставил он всех обратно, чтобы не обижались, и пошёл тяжести таскать.

И уши с тех пор мыл.

Самая злая мачеха

Жила-была мачеха. Злая и хитрая.

Родного сына она обожала — и заставляла учиться и работать с утра до ночи.

Зато пасынка терпеть не могла. Разрешала ему валяться на диване, сколько хочет, есть шоколад с мармеладом и прогуливать уроки.

А сын грыз морковь да лук — и чтоб ни одного урока не пропустить! Вырос он великим изобретателем. Пробовал брата исправить, да поздно. Так и пришлось баловать его до конца жизни.

Непроснувшийся Ец

Утром Ец встал, а проснуться забыл. Так и ходил непроснувшимся. Съездил на работу, походил по магазинам.

Вернулся домой, дочка просит:

— Давай поиграем. Только проснись, пожалуйста.

Проснулся Ец и удивился — как же он весь день непроснувшимся ходил?

— Такие, значит, у тебя дела были сонные, — говорит дочка. — А вот для игры надо быть проснувшимся. Иначе скучно.

Манеж из кармана

Не любил Улю скучную жизнь. Даже говорить не хотел ни с кем, если скучно.

Смастерил он из тонкой замши красный манеж. Чуть увидит, что скучно, достанет манеж из кармана, расстелит где придётся — и давай выступать. Какая уж там скука!

А если кого на манеж затянет, так и в том цирковой талант просыпается, только аплодировать успевай.

Развеселятся все, а Улю сунет манеж в карман и дальше идёт со скукой расправляться.

Убеждение афишей

В шутку подарили Этру афишу, где было написано, что он выступит с поэмой «Луна».

Этр верил всему напечатанному. Стал искать в библиотеке эту поэму. Не нашёл.

Сочинил он её сам, выучил наизусть — и выступил. Все хлопали, цветы дарили.

А шутник, что афишу подарил, удивляется:

— Я же всё это выдумал».

— Ты выдумал, — кивнул Этр, — а я поверил.

И пошёл новую поэму сочинять.

Рах-Рех

Попадали на стол арахисовые орешки, на половинки распались.

Одна половинка — точь-в-точь старичок. С раздвоенной бородой, в бурке, в папахе по самые брови. Встал Рах-Рех (так его звали), а остальные спинками вверх лежат — точь-в-точь стриженые овцы.

Погнал их старик-пастух по столу. Вдруг видит: РОТ! Скорее завернул он стадо в сторону. Там книжка сказок лежала. Загнал Рах-Рех туда овец и сам залез.

Вот и остался в сказке.

1998 год

Борьба с непогодой

Фрюм не зря был изобретателем. Выпал в городе обильный снегопад, так Фрюм его порошком в лёд обратил.

Скользко стало, так Фрюм изобрёл раствор, от которого всё растаяло.

Вода улицы залила, так Фрюм особым вентилятором перегнал воду в ветер.

Правда, этот ветер всех из города выдул, даже Фрюма.

С горя он такие капли составил и выпил, чтобы изобретать разучиться. Люди даже ругать его не стали, а побрели себе обратно в город.

Кинопланетяне

Шёл как-то по телевизору сериал про космических пришельцев. Вдруг один из них крикнул:

— Пора!

И тут же из каждого телевизора пришельцы полезли в квартиры тех, кто смотрел этот фильм.

— Спасайтесь! Инопланетяне! — испугались люди.

А те гогочут:

— Нет, мы кинопланетяне! Но всё равно вас завоюем.

Еле спаслось человечество от этой напасти. Спасибо тем, кто телевизор не смотрел.

Всемирная Сцена

Девушка Фиа хотела стать актрисой. Узнала она, что высоко в горах Вау есть Всемирная Сцена, и уговорила знакомых альпинистов пойти туда и её взять.

Долго они пробирались к Всемирной Сцене, но Фиа всё вытерпела. Наконец добрались.

Надела она припасённый наряд, вышла на Сцену. Тут голос раздался:

— На тебя смотрит весь мир. Выступай!

Смутилась Фиа и бегом со Сцены. Ничего она не подготовила. Думала, главное — на Сцену попасть.

Охота на едоков

На одном южном пляже завелась хищная пища.

Курортный сезон кончался, и за каждым оставшимся бегали сочные чебуреки, хрустящие вафельные трубочки, пухлые тёплые пирожки и множество других съедобных существ. Окружат курортника, ноздри щекочут, подрумяненными боками форсят, в рот набиваются, чуть в уши не лезут.

Бедные пляжники так потолстели, что пришлось вход на пляж расширять.

А хищная пища всё старалась их раскормить до того, чтобы они не уходили и не уезжали.

Надгорная гора

Несколько бугорков заспорили, кто выше. Самый маленький говорит:

— Что мы спорим? Вон над нами гора выше всех нас.

— Нет, — услышал он в ответ, — я просто пригорок. Есть над нами и настоящая гора.

— Что вы, — вздохнула гора, — вот надо мной гора, так гора.

Так и пошли вздыхать горы, одна другой выше. Все, кроме одной: её вершина поднималась над всеми ними, и её предгорьями все они были.

Бродячий фонарик

Один электрический фонарик хотел быть сам по себе.

Научился он ходить и сбежал от хозяина. Стал бродить самостоятельно, да только включаться-то он сам не умел. А когда наткнулся на сучок и включился, не мог выключиться. Да и не знал он, куда светить.

Потом батарейка кончилась, и он погас. Еле доплёлся до хозяина — и бух ему в руки!

Сменили ему батарейку, стал он снова полезным.

И на всякий случай разучился ходить.

Памятник всем вождям

В городе Ризме было много вождей. Вождям, конечно, принято ставить памятники, но городок был небольшой и небогатый. Поэтому всех вождей ставили на одном пьедестале. Он был высокий и широкий ещё с тех пор, как там поставили первого вождя.

Каждый вождь показывал в свою сторону. В праздники там начинались шествия: люди шли туда, куда показывал их вождь. Если же у какого вождя сторонников не было, он спрыгивал с пьедестала и сам уходил туда, куда показывал.

Кстати, и место освобождалось.

Батарейные братья

Пришли братья-близнецы на электрических автомобилях покататься.

Никого больше не было. Помчались они по извилистым дорожкам на всей скорости. То об резиновые стенки стукаются, то друг об друга. Аж детали разные стали из машин высыпаться.

Родители волнуются, а смотритель смеётся: бывает, мол. Но когда из машин и батареи вылетели, а братья всё гоняют, тут и он ошалел.

— Ну и близнецы у вас, — говорит. — На собственной энергии ездят!

Виртуозы брани

Жили в одной деревне два соседа. Оба вставали рано. Выйдут во двор и тут же браниться начинают.

Так громко и причудливо бранились, что вся деревня собиралась слушать.

Один заезжий ловкач придумал повезти их на гастроли. Повсюду они выступали с большим успехом. Заработали изрядно.

Вернулись домой, вышли наутро во двор, хотели перебранку затеять, да передумали. Что ж бесплатно-то представление устраивать!..

Выставка-раздача

На курортной набережной встретились две семьи. Одна говорит:

— Мы с выставки-продажи идём. Там такие картины! Такие украшения! Только дорого.

— А мы с выставки-раздачи, — говорит вторая семья. Вон какие раковины несём. И камни с пейзажами. И кулоны, что к любому платью подойдут. И всё бесплатно.

— Ой, — закричала первая семья. — Где это?

— Да повсюду, — отвечает вторая. — По всему берегу море выставку-раздачу устроило.

Приз за каприз

Однажды Оя раскапризничалась так, что родители заперли её дома и ушли по делам.

Залетела к ней в окошко фея и говорит:

— Тебе положен приз за каприз.

Раз! — и появилась карусель. Накаталась Оя, и карусель исчезла.

Зато после следующего каприза был другой приз: нелетающая приставучая муха с Ою ростом. Ох, Оя от неё и натерпелась!..

Следующий раз начала Оя капризничать, но остановилась. Кто знает какой приз от феи достанется? Лучше не рисковать.

Коренные иностранцы

Политики перепутали что-то в своих бумагах, и город Урм оказался вместо своей страны в соседней.

Проснулись урмяне, а все вывески на чужом языке написаны. Газеты на чужом языке, радио и телевизор тоже. Все документы недействительны, надо новые заводить.

Не понравилось это урмянам: они хотели по-старому жить. Купили они себе подходящего политика. Он все бумаги по Урму обратно перепутал, и оказались урмяне в прежней стране.

Хорошо. Надоело им быть у себя иностранцами.

Телега из «лего»

Жил в далёком селе крестьянин. Хозяйственный. Умный.

Однажды ответил он на все вопросы в телевизионном суперконкурсе и получил суперприз: огромный набор конструктора «лего».

У него как раз старая телега развалилась. Вот он и собрал новую из «лего»: красивую, удобную.