Бесплатный фрагмент - Размышления с рассветом

ВСТУПЛЕНИЕ ОТ АВТОРА

Здравствуй, мой дорогой читатель!

Если ты не первый раз встречаешься с моим творчеством, скажу тебе, что я не сильно изменился с тех пор, когда издал ту или иную предыдущую книгу. Такой же неравнодушный к тому, что происходит в мире, у нас в стране и в городе, в котором живу. Пишу об этом достаточно честно, не избегаю острых углов. Одна крупная чиновница, сейчас умотавшая в Питер, сказала: «Я всегда боюсь Бобошко, когда он появляется у нас». (Имелось в виду то учреждение, в котором она была начальником). Я спросил: «Почему? Я не дебоширю, и не краду у вас ничего». Она ответила: «Боюсь, потому, что ты скажешь правду». (Понятно, неудобную для неё). Хорошую я аттестацию от этой дамы получил или нет? Как ты считаешь, читатель?

Я не люблю произведения, познакомившись с которыми, недоумеваешь: что хотел сказать автор? Не выразил мысль потому, что сам толком не знал, что он хотел сказать? Или струсил? Очень модно ныне заявление: в стихах должна быть некая недоговорённость, читатель сам должен додумать…

А, по-моему, это просто уловка. Кто-то из великих сказал: «Кто ясно мыслит, тот ясно излагает». Мне близка эта позиция.

Я лично стараюсь писать стихотворение или песню так, чтобы мой читатель или слушатель сразу понял, что я хотел конкретно сказать без всяких намёков и аллюзий. Как это делали мои великие учителя: Пушкин и Есенин, Маяковский и Высоцкий.

Замечательный амурский писатель Борис Андреевич Машук однажды сказал мне: «Ценю тебя за то, что ты пишешь о сегодняшнем дне, к тому же смело, а то многие нынешние наши стихотворцы пишут так, что не поймёшь, написано это в 18 или 19 веке!».

В этой книге, которую я выпустил к своему юбилею, мой уважаемый читатель ты прочтёшь о том, что тебе близко и знакомо, что волнует и тебя, не только меня, как барда и поэта. Надеюсь, это добавит тебе оптимизма и уверенности в завтрашнем дне. Ведь всегда приятно узнавать, что ты не один такой, что есть люди, которые понимают и чувствуют, так же, как и ты.

Переворачивай эту страницу, друг, и читай дальше.

Успеха!

Но перед тем, как дальше книгу открывать,

Что я сейчас тебе ещё хочу сказать?

Капитализм сегодня буйствует у нас.

Грустят поэты и прозаики сейчас:

Без денег нынче книгу выпустить нельзя.

И этой не было бы, но мои друзья

В день юбилейный хорошо мне помогли,

Вложив в открытки очень нужные рубли.

Совсем не лишние те деньги у друзей.

Карлинский Юра часть из пенсии своей

Мне уделил. Помог с деньгами брат родной,

И он на пенсии, Володя, весь седой.

Пенсионеры все: и Коля Парханюк,

И Пошивайлов Витя, с детства давний друг.

Седой, конечно, — будь он весел и здоров! —

Помощник мой, писатель Женя Гончаров.

В кругу друзей моих нет только седины —

Причина — возраст в том! — лишь у моей жены.

Педагогический талант у Лены есть.

Она заставила меня за книгу сесть.

Спасибо близким всем! Я твёрдо знаю впредь —

Мне с вами легче жить, писать стихи и петь!

«ПИШИ, САША, ЕЩЁ!»

На критических разборах, что проходили регулярно в «Амурском комсомольце» (ах, благословенны те времена, когда собиралась литературная и окололитературная молодёжь в стенах этой славной газеты), кого туда только не заносило ветрами творчества! Где-нибудь в углу отмалчивался вечно смурной Володя Илюшин, искрил своими прибаутками, вдруг ставший знаменитым после «Бянкина» Слава Лецик. Тут и Борис Машук чаи гонял, и свободненец Женя Паршин наезжал, и уже испытавшие первые славы публикаций Витя Рыльский и Женя Гончаров. Руководил всеми этими сборищами (официально это называлось литературным объединением «Приамурье») Толя Кайда. Кабинет (как правило, собирались в «пропаганде»), не вмещал всех собиравшихся, ещё и в дверях толпились.

Так вот, с нетерпением, в предвкушении маленько поиздеваться, поразвлечься, поиезуитствовать ожидали, как правило, только одного: Сашу Бобошко. С остальными всё было более-менее понятно, всё было достаточно традиционно. У кого-то посильнее, у кого-то послабее, но, в принципе, всё по правилам: завязка, кульминация и прочее.

Бобошко являл себя народу не как все. Во-первых, сначала в дверях появлялась его грива (Макаревича тогда еще мало кто знал, поэтому сравнивать причёску Бобошко было не с кем). Потом появлялся он. В ленноновских очёчках, абсолютно уверенный в себе, в отличие от других тех, кто ожидал остракизма. Весь вид его будто говорил: «Ну что, какими гвоздями будете меня сегодня гвоздить?»

Уверенность, понятно, была напускная: Саша, конечно, переживал, как отнесётся к его творениям окружение. И вот он доставал свои тетрадки, исписанные правильным ученическим почерком. И начиналось чтение…

Я не случайно поставил многоточие, поскольку с налёта и не могу определить точно жанр того, что читал вслух (сначала не очень уверенно, потом всё больше погружаясь в атмосферу им сочиненного и уже входя в раж) автор.

Что это было? Это была пьеса из жизни сказочных героев? Это был рассказ-антиутопия (но мы тогда этого слова не знали вообще!)? Это была смесь мюзикла, агитки а ля 20-е годы, тонкой пародии на комсомольское собрание? Это была скрытая пропаганда западной культуры?

Там — в этих бобошкинских опусах — смешались его рифмы, его прозаические мысли, при этом обычные истины достигали гипертрофированных высот и вдруг превращались в нечто противоположное!

Собравшиеся, дотерпев до конца представления, набрасывались на автора с уже заготовленными фразами. Можно было услышать и про несоответствие методу соцреализма, и про то, что «так не пишут», и про то, что такое невозможно напечатать, и про то, что «люди не поймут»…

Это сегодня, уже полвека спустя, много уже лет спустя после тех посиделок, я могу ответить сам себе на вопрос, что же это было. Тут всё просто: это был Бобошко. Просто настоящий Бобошко, который скучал в рамках заданных на тот момент правил. Это был просто честный перед самим собой и перед другими (зачастую его не понимавшими) Бобошко.

Он и сейчас такой, время, слава богу, его не изменило, он под него не подстроился, не схамелеонничал. Ушли в прошлое те молодёжные вечера в Доме культуры «Речник», для которых он готовил свои сценарии (которые и читал в «АК»), ушла в прошлое та страна. Понятно, ушла в прошлое и молодость, но закваска честности в Сане (ничего, что я так, по-свойски, всё-таки, полвека приятельствуем!) осталась.

Его литературная жилка крепла, становилась туже, его литературное мастерство росло, его стихи становились голосом поколения. На баррикады не звал. Он призывал к строительству более светлого будущего. Он описывает сегодняшний день со всеми его явлениями. Где с юмором, где со слезой в уголке глаз, но всегда — с болью в сердце, всегда — сопереживая.

Сегодня он — общепризнан, известен, за плечами и газета «Амурская правда», и незабываемый бард-проект «Живая струна», а, значит, выступления на широкой аудитории (впрочем, повторяюсь, я же написал, что он — известен), вместе с ним — продолжающаяся до сих пор работа с начинающими авторами и работа над новыми творениями (часть из которых — в этом издании), но самое главное, — сегодня он — всё тот же Саша Бобошко — человек с болью в сердце за наше сегодня, за нас.

Пиши, Саша, ещё!

Павел Савинкин,

председатель правления

Амурской писательской организации

Союза писателей России.

СТИХИ И ПЕСНИ

НОСТАЛЬГИЯ

Почему мне всё чаще

Моя родина снится?

Никогда ведь особо

Ею не дорожил.

А сегодня, усталый,

Закрываю ресницы:

Вновь я в доме, где раньше

С папой, с мамою жил.

Был тогда я не весел —

Дел заели громады:

В огороде и в поле,

Во дворе — дел завал…

Злил противный будильник.

Раздражали команды:

«Сын, вставай, скоро в школу!»

И я хмурый вставал.

В школу плёлся, конечно,

А не мчался вприпрыжку.

Дома снова упрёки —

Не житьё — тёмный лес!

«Сын, готовься к урокам,

Не хватайся за книжку.

Подождут — твой Ефремов,

И Жюль Верн, и Уэллс».

Чтоб к углю подобраться

Взрывы здесь грохотали.

Нет реки. Только дамба.

Бултыхались мы в ней.

«Бросить Райчиху надо!» —

Сладко с братом мечтали.

Это нам становилось

С каждым днём всё ясней.

Только школу окончил —

В дальний путь с чемоданом.

Не вернулся в Райчихинск

Больше я никогда.

А сегодня всё чаще

Снится Родина… Странно,

Очень странно. Меня

Снова тянет туда.

Только дома родного

Нет давно уже, впрочем,

И отец мой, и мама

На том свете уже.

Возвращаюсь в былое

Лишь во сне тёмной ночью.

А наутро отрадней

И светлей на душе.

Наяву мне бы в детство

Возвратиться обратно.

Что меня там сердило —

Это милый пустяк.

Всё мне дорого там!

…Поумнел я, понятно,

Жаль, в былое вернуться

Не могу я никак.

2 апреля 2021

ЮНКОР

Что такое, друзья, журналистика?

Про неё много вычитал в прессе я.

Утверждает сегодня статистика,

Что тяжёлая это профессия.

По опасности — после шахтёров

Занимает второе место.

Ну, а мне-то ещё юнкором

Эта истина стала известной.

Помню, в классе случилось третьем.

Подошёл ко мне восьмиклассник.

«Нарисуй, — говорит, — портретик,

Шарж смешной Иванова Васи

В нашу школьную стенгазету.

Я прошу тебя, я — редактор.

Второгодник он, хам отпетый.

Всем дерзит, прёт в буфет, как  трактор.

Заклеймим мы его позором —

Перестанет учиться плохо.

Назначаю тебя юнкором!»

Я ответил ему со вздохом:

«Не тягаться мне с Ивановым.

Кулачищи с арбуз у Васи.

Нарисую — он лоб здоровый! —

Он всю рожу мне вмиг расквасит».

Но сказал мне сурово Пронин:

«Ты, юнкор, ничего не бойся.

Иванов, он тебя не тронет.

Выше голову, успокойся!»

Целый день стенгазета с Васей

Провисела на видном месте.

И мгновенно всей школьной массе,

Как газетчик, я стал известен.

Восторгались девчонки: «Клёво!»

Пацаны говорили: «Смело!»

Но внезапно от Иванова

Оплеуха мне прилетела.

Аж в глазах засверкали искры!

Он под лестницей ждал у входа.

Падла, в челюсть мне врезал быстро.

Старше он меня на два года.

Пригрозил: «Глубоко несчастлив

Будешь ты, повторив рисунок».

Стенгазету порвал на части,

На пол бросил, не в урну сунул,

Чтобы скрыть следы преступленья…

А назавтра опять редактор

Подошёл ко мне с предложеньем:

«Двух бандюг нарисуй мне. Так-то,

Молодец, что не дрейфишь, Саня!»

Промолчал я про Иванова,

А сказал: «Извини, я занят.

Не могу быть юнкором снова».

Ещё долго болела место,

Где меня Иванов отметил…

Так что с самого знаю детства,

Как работать, друзья, в газете.

6 мая 2016

* * *

Вчера я маму увидал свою.

Куда-то мимо шла. Я крикнул ей: «Постой!

Невзгоды били и поныне бьют,

А посмотри — я вовсе не седой.

Лохмачу кудри ТЁМНЫЕ свои

И силу ощущаю рук и ног».

«Да, — мама улыбнулась, — ты на вид

Ещё не старый. Держишься, сынок!»

Вчера была та встреча. А сейчас

На зеркало привычно щурю глаз.

Взметаю кудри БЕЛЫЕ, как снег.

Вчера я маму увидал ВО СНЕ.

Лишь там её могу увидеть. Нет

На свете мамы уж пятнадцать лет.

25 июня 2022

НЕЗАКОНЧЕННЫЙ СПОР

Пацаны ещё пока —

По пятнадцать лет,

Мы сидели три дружка,

Не включая свет.

Разные истории

Говорили шёпотом.

О любви мы спорили,

Не имея опыта.

Говорили про невест,

Ночи брачной час.

За стеной храпел отец

Одного из нас.

И капустой квашеной

Пахло в изобилии.

Вещи очень важные

Тихо говорили мы.

Генка, первый он из нас,

Что УЖЕ влюблён,

На глазах он чахнул, гас,

Страстью распалён.

Выполнял для Катеньки

Все её желания,

А она — ни капельки

На него внимания.

Генка буркнул: «Хоть в крови

Вся душа моя,

Говорить, что нет любви

Не желаю я.

Думаю, лишь избранным

Это чувство дадено.

Обожаю издавна

Катерину-гадину!»

Лёшка хмыкнул:

«Травишь вновь,

Генка, организм.

Точно знаю, что любовь —

Сущий атавизм.

Катька душу вынула…

Огорчаешь маму ты.

А любовь-то вымерла,

Как когда-то мамонты».

Компромисса человек,

Я сказал тогда:

«Есть любовь, но не навек

И не на года.

Чувства на мгновения

Полыхают страстные».

Все о чувствах мнения

Мы имели разные.

Меж ребятами и мной

Шум пошёл вконец,

И проснулся за стеной

Выпивший отец:

«Эй, по морде хочете?

Щас устрою баню я!»

…Диспут не закончили.

Разошлась компания.

Повзрослели мы с тех пор,

Но за столько лет

Не закончили мы спор:

Есть любовь или нет?

То даёт нам уйму сил,

То нас бьёт под ложечку.

…Может, каждый правым был,

Каждый понемножечку?

20 апреля 2000

ПОСЛЕ РАЗЛУКИ

Когда ты приедешь ко мне, —

Я встречу тебя у порога.

Скажу: «Наконец, слава богу!

К тоске больше повода нет».

Я крепко тебя обниму,

И косточки хрустнут немного.

«Ну, здравствуй, моя недотрога.

Как жил без тебя — не пойму».

И я проведу тебя в дом.

Как минимум — целую вечность,

Ты в нём не была… Бесконечность —

Разлука с тобой. Мы — вдвоём!

А значит, не будет тревог,

А будет лишь сладкая нега.

Ты запах мороза и снега

С собой принесёшь на порог.

С сапог твоих снег обмету,

И с куртки, и с варежек тоже.

Вздохну: «Ты замёрзла, о, боже!»,

На кухню, к теплу поведу.

Мечтаний закончен полёт.

Ты — здесь. Сердце вновь оживает

И с чаем горячим растает

Разлук твёрдокаменный лёд.

Из глаз твоих свет голубой

Польётся, квартиру закружит

И то, что за окнами стужа,

Не сможем заметить с тобой.

Мы будем в апрельской весне,

В июле рассветном горячем…

Всё так будет, а не иначе,

Когда ты приедешь ко мне.

Январь 2010

ПО БЛАГОВЕЩЕНСКУ

Облачишься в свитер голубой,

В кожаную юбочку китайскую.

В семь ноль-ноль, чтоб встретиться со мной,

Полетишь, как пух, на Первомайскую.

Встретимся беседу поведём.

Тему, подбирая актуальную,

Улицею Ленина пойдём,

А потом свернём на Театральную.

               Помня прошлую потерю,

               Не желая плакать вновь,

               Скажешь ты: «В любовь не верю».

               Я скажу, что есть любовь.

Осторожно Зейскою пройдём

В темноте тропиночкою узкою.

Скажешь с грустью:

«Вот мой бывший дом…

Здесь крыльцо выходит на Амурскую…»

И вздохнёшь: «В нём больше не живут.

Офис и салон здесь косметический».

Постоим тут парочку минут,

Улицей пойдём Политехнической.

               Много раз мы тут ходили

               И в подъездах грелись тут.

               Но уже почти забыли

               Этот радостный маршрут.

Мы теперь друг другу не нужны.

Укатила ты дорогой дальнею.

На другом живёшь конце страны.

Говоришь с улыбкою печальною:

«Я когда уехала — сперва

Без Амура я себя не видела.

А сейчас роднее мне Нева.

Не уеду ни за что из Питера».

               …Вновь туда умчишься скоро.

               Вслед махну тебе рукой

               И скажу: «А я свой город

               Не сменяю на другой».

6 января 2000

ДАВАЙТЕ НЕ ССОРИТЬСЯ!

Давайте не ссориться! Это, конечно,

Получится, если мы бережно, нежно

Друг к другу сумеем всегда относиться,

Не станем ворчать, из-за мелочи злиться.

Давайте не ссориться! Ссоры опасны.

Счастливых они превращают в несчастных.

Усмешка кривая и реплика злая

Яд в души вливают, сердца отдаляя.

Давайте не ссориться! Каждая ссора,

Как трещина малая вроде, но скоро

Скандал за скандалом и может случиться, —

Со временем в пропасть она превратится.

Свободу обидным словам не давайте.

Скорее обиды свои забывайте.

Поссорились если, то снова и снова

Не бойтесь твердить примирения слово.

18 февраля 2017

НИЧЕГО ЕЩЁ НЕ ЗНАЧИТ

Ты доверяй глазам своим, но не всегда, но не всегда.

С сомненьем также относись к большой удаче.

За нею вслед, как подлый вор, нередко следует беда.

За правдой — ложь, кнутом пришпоренная, скачет.

               Мой друг, веселью вопреки,

               Всерьёз сто раз проверь свой труд.

               Запомни, ушлые враги

               Твоих ошибок жадно ждут.

На остановке целый час автобус ждёшь. Терпенья нет.

Ах, наконец-то он уже вдали маячит!

Однако ты не торопись рюкзак прикладывать к спине.

Автобус этот ничего пока не значит.

               Иди спокойно, не беги,

               Не рвись искать рубли в плаще.

               Автобус может быть другим.

               Проедет мимо вообще.

Позвал ты девушку домой. Застыло время на часах.

Был на свиданье поцелуй её горячий.

Пила шампанское с тобой она весь вечер при свечах.

Дружище, это ничего ещё не значит.

               В душе твоей играет гимн.

               Но не спеши пуститься в пляс.

               Вполне возможно спит с другим

               Твоя красавица сейчас.

Когда крутой приятель твой

               прилично водочки поддаст —

В тяжёлый час помочь тебе всю ночь судачит

Про то, что завтра к вечерку

               на книгу массу баксов даст, —

Дружище, это ничего ещё не значит.

               Осанну ты ему не пой.

               Карман пошире не готовь.

               Как протрезвеет твой крутой —