Бесплатный фрагмент - Размышления о будущем Земли

Введение. О чём плачут облака над планетой?

Наверное, не только плачут. Но и шепчутся между собой — не раствориться ли в небесной синеве, не мешая животворной солнечной энергии питать уникальнейшую во Вселенной живую форму материи?

Или — не послать ли благодатную влагу на чрезмерно засушливые ареалы обитания землян. А то и — не погрозить ли им громовыми раскатами за некоторые прегрешения?

Но только одного не могут взять в толк — зачем людям самих себя потребовалось досрочно истреблять? А потому и заливаются порой горючими слезами.

Само явление с досрочными летальными исходами — отнюдь не оригинально и можно наблюдать среди хищников дикого мира, прозябающих на примитивных животных инстинктах, в котором виноватыми становятся уже только потому, что кому-то очень захотелось кушать. И тут уж главным аргументом становятся чисто физическая сила и ловкость.

А как замечено — таковое вполне возможно на той стадии развития, когда особи воспринимают окружающую действительность не иначе, как свою вотчину, предназначенную для удовлетворения животных инстинктов, с последующим обеспечением большей свободы, возможностей самосохранения и устойчивости в конкурентной борьбе.

А ещё и для размножения. И тогда без противоположного пола — никак!

Сейчас трудно предопределить, отвечали ли внешнему благообразному современному образу сотворённых прародителей человеческого рода — их креативные мозговые способности.

Но если судить по первым отношениям Адама и Евы, Авеля и Каина и им подобным, последовавшим в массовом порядке — инстинкты со страстями ещё не признавали никакого подобия рассудочно-вразумительного поведения, хоть сколь-нибудь напоминавшего божественные заповеди.

В сущности, проблема происхождения человека ничем не отличается от происхождения остального животного мира, кроме мыслительной деятельности.

То есть, для того, чтобы определиться с понятием «Человек» — необходимо познать происхождение Разума.

А если и этот процесс носил не скачковый, а постепенно-эволюционный характер — значит было и продолжительное время, на протяжении которого мышление и рассудок людей (в принципиальное отличие от библейских прародителей) ещё не так далеко уходили от примитивных животных, чтобы с уверенностью определять, насколько само человеческое общество состояло из людей разумных и ещё животных на первобытных инстинктах и страстях.

На первобытных инстинктах и страстях, которые ещё не способны — нисколько не покушаясь на глубину своих чувств, лишь распределять их по времени, месту и обстоятельствам, в соответствии с правилами общего приличия, приобретёнными с величайшим трудом за многие миллионы лет человеческой цивилизации.

На уровне которых и в самом деле всего один шаг от любви до ненависти и непременно предпочитающих «свою рубашку», которая естественно всегда ближе иных чужих к телу.

И преуспевающих по законам джунглей, по которым виноваты только тем, что кому-то очень захотелось кушать, беспрепятственно передвигаться и жить с полным блаженством от успешно удовлетворяемых инстинктов.

Но тогда как понять Правителей, присягающих народам на Библии — шепчутся в недоумении облака над планетой: сколько ещё ждать до Страшного Суда насилия над землянами, дабы наконец успешно по возвращаться в лоно Творца своего на вечное блаженство!

Или ещё одним Потопом пособить? — вопрошают облака грозовыми раскатами.

=====

Кто из нас не стоял в философских раздумиях над муравьиной горкой? А отойди от неё на несколько метров — и муравьёв уже не видно.

Автор попытался мысленно побывать на Кассиопее. С её расстояния наша планета оказалась даже не муравьём, а пылинкой и вместе с местными Богами, потопами и Содомами.

На ней никакого понятия не имеют о чисто человеческих изобретениях — таких как рождения и кончины, счастье и любовь, деньги и удача.

И страшно обижены на тех — кто умудрился вселенское необъятное великолепие обозвать овцами да баранами, девками да раками.

Но могу заверить всех: ни о какой агрессии с планами покорения или уничтожения землян не слышно и не видно — всё упорядочено, чинно и благородно.

Возможно где-то и существует полный мрак, но только не для живых землян.

Свет над ними никогда не меркнет — а мрак для них всего лишь тени. Временные и сами собой проходящие. И ещё просили передать, что если на головы людей систематически капать различными Апокалипсисами — он непременно придёт.

Но уже не свыше.

А, впрочем — стоп. О чём это мы?

Если для нас, наша самая ближайшая соседка Луна — представляется размытым пятном с пятак, то чем же представляется наша планета с того же Альдебарана из Тельца на расстоянии около 70 световых лет? А ну-ка, прикинем — 70 лет Х 365 дней Х 24 часа Х 60 мин Х 60 сек Х 300 000 (км) =…

Песчинкой? Молекулой? А люди — микробами?

Теперь вот проблема с инопланетянами — а не подготовить ли нам полномочного посла для урегулирования спорных вопросов? И на какой же это предмет — уж не продолжить ли делёж Вселенной на частные вотчины, уже перекинутый было и на нашу соседку?

Так для этого и посла никакого не требуется. А если Президенты присягают на Библии, главным героем которой явился Создатель, сотворивший Вселенную, то его послы на Земле — точно должны знать, кто ещё, кроме убогих людей обитает в его бескрайних вселенских просторах.

Да у них и поинтересоваться — дошли ли до тех инопланетян заповеди о всеобщей любви и добре, поверили в них и прилежно ли исповедуют?

А то ведь так недолго и совсем впросак попасть с новыми варварами из неизвестной обоймы Сотворения! И со Вселенной — такой пустынной и безлюдной вокруг нашей матушки Земли.

Часть первая

— Кто мы и зачем на этом свете?

Наверное, каждый из философов по отдельности — по-своему мудр в меру своего уровня развития, жизненного опыта и определившегося мировоззрения. а потому и заслуживающего внимания, одобрения и следования мудрым правилам.

Только в том и суть, что мировоззренческих позиций, как минимум, две. Одна из них — реальная, материально-вещественная, во-плоти, другая — идеалистическая, занебесная и запросто воображаемая — абстрагированным от реалий философским мышлением.

Однако, если попытаться собрать всех философов за одним столом — они, очевидно разделятся на две противоположные стороны, упорно продолжающие доказывать — чьи правила мудрее.

А потому человечество так по сей день и не знает, как же всё-таки жить правильно!

Вместе с тем, при всём разнообразии философских течений, нельзя не заметить одну весьма устойчивую тенденцию, их объединяющую — вся естественно-природная флора и фауна, включая род человеческий во главе с мыслителями, являются на белый свет из мрака, предоставляя как бы дополнительный шанс более зримого, светлого и ясного ответа на проблему сотворения реального материального мира во-плоти, вместе с разумными существами во-плоти.

Сто лет человеку для этого — это много или мало?

Очевидно, если явление на свет потребовалось для того, чтобы по-свободнее дышать, пить, есть, плодиться и размножаться с примитивным прозябанием на физиологических инстинктах — то для этого и трети века предостаточно.

Но человек в 33 — ни за что не соглашается расставаться с жизнью во-плоти и желает её как можно большей и активной продолжительности.

Мало того, все светские концепции направлены на повышение материального, во-плоти, благосостояния, и увеличения продолжительности жизни до ухода во мрак. А почему, собственно?

Да потому, что только живая форма существования во-плоти, пронизанная тончайшей сетью полнокровных чувственных окончаний только и даёт возможность испытывать наслаждения жизнью в любых коллизиях со светлыми и темными полосами т.н. судьбы.

И именно в этом процессе предопределяется выбор дальнейшего предпочтения — либо сугубо эгоистического существования со средоточением внимания на наслаждениях своей персоны, либо гуманистического, с продолжением себя в собственном потомстве.

Только в том и суть, что из всего живого мира — лишь человеку с развитым мыслительным осознанием вновь открывающихся (сверх примитивных) возможностей, становятся доступными новые формы удовлетворений, значительно обогащающих область наслаждений жизнью во-плоти.

Наслаждения успешными результатами своего труда и творчества, собственными победами в преодолении трудностей, от удачного окружения себя друзьями и подругами, отношения с одной из которых способны окрылять и вдохновлять особенно сильно.

От значимости того, что именно ты становишься сильным, но не в смысле силы, расталкивающей более слабых для успешного продвижения по карьерной лестнице, а в смысле защиты более слабых и содействия им своей силой и мощью.

И много чего ещё — вдохновляющего на новые поступки и дела, результаты которых послужат значительным подспорьем не только своему потомственному роду, но и на благо всему человечеству.

И таким образом отдельные, относительно короткие жизни складываются в вечность человечества, вполне соизмеримую со всем остальным материальным миром.

=====

Однако, философы-идеалисты сподобились на иную вечность, вообразив на небесах особое царство, которое, якобы ждёт каждого, поверившего в его исключительно добродетельное существование, с вечным блаженством для всех, кто освобождается от плоти с чувственными наслаждениями жизнью, то есть — с физической смертью.

По каким законам оно построено, хотя бы чуть близким и понятным для материального мира во-плоти, — очевидно, известно только самому Творцу материального мира во-влоти, облачённому сакраментальными тайнами неких чудесных деяний и метаморфоз, не подлежащих анализу светской наукой и недоступных простому крестьянину-землепашцу с далеко не философским складом ума.

И уж если и есть среди людей демоны-искусители к пресыщению и прелюбодеяниям, то они в точности от безмерного материального богатства и вытекающей из него праздности.

Эти две мировоззренческие позиции могли бы существовать относительно самостоятельно. Тем более, что все моральные заповеди уже давно дублируются светскими законами, с той прогрессивной разницей, что всякое их нарушение подлежит конкретной персональной ответственности с возмещением материального и морального ущерба, наносимых грешником.

Простить грешника можно, конечно же, и при исповедальном раскаянии, но как при этом прощается ущерб, нанесенный греховодником п о т е р п е в ш и м от греха — никак?

Выбор мировоззрения и конфессионального вероисповедания — это, разумеется, личное дело каждого гражданина.

Но оно становится далеко не личным, если допускается практическое наложение идеалистической концепции на реальную материалистическую, в результате которой получается, что смерть человека — это отнюдь не трагедия человечества, а великолепный шанс для чудодейственного спасения от смерти.

Речь-то сегодня идёт не столько о том, много или мало ста лет жизни для человека, сколько о досрочном массовом прекращении человеческих жизней во-плоти, которое стало — словно дров наколоть для чьей-то барской бани.

По философам-идеалистам, отстаивающим теистические позиции, выходит, что все предполагаемые прошлые цивилизации никуда не исчезали, а спаслись на небо, оставив человечеству лишь египетские пирамиды, оказавшиеся неподъёмными и для высших сил?

Получается, что все агрессивные войны с массовым истреблением людей — это не трагедия человечества, а благополучное спасительное возвращение в лоно Его небесное?

Выходит, Маркс был прав — не любить людей по-христиански, а бить и бить и бить, дабы быстрее повозвращались в лоно его Всевышнее?

Наконец, чем же ещё подпитывается, в основном, современный террорист-смертник, если не спасением на небо?

Но самое парадоксальное состоит в том, что всех, кого спасают из природных, техногенных и социальных катастроф, не с п р а ш и в а я и не р а з д е л я я н а верных и заблудших, руководствуясь сохранением высшей общечеловеческой ценности — уникальнейшей, пока, во всей Вселенной живой формы существования во-плоти;

И кто неимоверными материальными и моральными усилиями пытается предотвращать агрессии с физическими смертями, а, значит — препятствовать переходу в более «благополучный» мир иной;

Их всех к кому относить — к богохульникам, что ли, окончательно заблудшим?

=====

Казалось бы, «свобода» — есть понятие всеобщее, не имеющее пределов и не признающее в себе никаких ограничений. Но это определение свободы самой по себе, как если бы во Вселенной не было никаких субъектов и намерений иметь свободу больше или меньше.

А так случилось, что однажды в безграничную вселенскую свободу вселились живые существа, включая человека, которым в общей свободе потребовалась своя доля.

И чем большая по размерам, богатству питательных ресурсов и безопасности — тем лучше для своего более продолжительного свободного существования и развития к более совершенному виду.

А поскольку нормы свободы никто не определял — за раздел свободы по частям принялись в меру физической силы и иных способностей, которые самой ли Природой, или Всевышним (кому как удобнее) — сотворились далеко не равными.

Что и повело к последующему торжеству превосходства сильных над физически слабыми, а отношения между людьми мало чем отличались от всего более примитивного животного мира.

Но только с одной особенностью: непременно избавляться от любых ограничений свободы до полного освобождения от биологической сущности с переселением в необозримый вселенский простор. А проще — прекращать живое существование на нашей Планете!

И тогда становится совсем непонятным: человека вообще кто-нибудь сотворял на этом свете? Или он сам откуда-то явился и почему — таким ущербным, что лучше бы и не сотворялся всесильными Богами. А вроде как пустая трата времени — пришёл, помытарился и снова сгинул в темноте.

=====

Мало что изменилось в решении проблем со свободой человека с последующим эволюционным движением к цивилизации.

К тому же после чудотворного сотворения Адама и Евы во взрослом виде и здравом рассудке — весь последующий род человеческий принялся эволюционировать через банальные потомственные совокупления людей.

И всякий раз начинаясь с инстинктивных детёнышей, которые у людей только спустя почти два десятка земных лет — становятся готовыми и способными к тому, чтобы сформироваться вменяемыми и осознанно отдающими отчёт о себе и о других, о своих помыслах и поступках.

И тем не менее привыкли к откровению, которое путём тонкого религиозного опыта возносилось от простых крестьян до фактических сверх-людей, управляемых бестелесными существами — духом и душой.

=====

Так ведь все мы: — как воцерковлённые духовники, так и атеисты, простые крестьяне, доктора-богословы и светские авторитеты науки, а также философы, художники и святые — мы все на нашей планете исключительно из грешной плоти и значит не можем иначе, как некими мистическими чудесами, объяснять реальные процессы перевоплощения живых людей — в вечно живые после их смерти! И наоборот!

Интересно — что значит телесным во-плоти? Очевидно — это как сотворили прародителей наших Адама и Еву во взрослом виде и здравом рассудке, так и продолжили оценивать их взрослыми свободными индивидами.

Но как их не лепи из глины или ребра — а человеческий организм принципиально не может существовать при температуре тела ниже (выше) установленной критической, и точно так же по составу воздуха и крови.

И осознавать себя начинает не иначе, как через известные органы восприятия с крайне ограниченными диапазонами воздействия, за пределами которых они становятся либо совсем бездейственными, либо наоборот — подвергнутыми разрушениям.

А самой, пожалуй, святой традицией после сотворения — оказалась традиция систематического потребления пищи и непременное удаление непотребных отходов жизнедеятельности.

Все эти нюансы говорили о том, что человек мог обманываться, насильственно формироваться и убиваться — не сам по себе, а окружающими условиями сотворённой природы. Которая равно могла уносить жизни людей землетрясениями и прочими катаклизмами — как в молящихся приходах, так и соседей-богохульников.

Значит, не божественные заповеди, обращённые к человеку имели вес, а и природные катаклизмы, имевшие стихийный и непредсказуемый характер.

Тем более, что от самой зари сотворения живого мира — поедание собратьев меньших во имя собственного роста и развития стало таким популярным, приятным и полезным, что и по сей день ломает наука голову, на какой-бы более гуманный эквивалент заменить стейки, шашлыки и бифштексы.

То есть, божественные откровения с моральными заповедями пришли к человечеству не одновременно с Сотворением, а гораздо позже и после того, как обнаружилось — что же именно принесло Сотворение.

Но ведь за столь длительный эволюционный срок можно было вполне успешно разобраться — кто и почему так и не желает любить и творить добро.

Или всё же желает — в качестве приманок для грехов, доступных именно любовью и добром?

=====

И в реальном бытии свобода наращивается индивидуальным уровнем способностей, а значит возможностей, обобщённых денежным капиталом и в прямой зависимости от персонального капитала.

Казалось бы через разумное ограничение капитала и появилась возможность влиять на свободу от шикарно роскошной до нищей и неимущей.

Однако, остановились на том, что никаких ограничительных границ не требуется и пусть свободные таланты добывают больше свободного капитала и обретают большую свободу, чем все остальные менее способные.

Только никак нельзя отвыкнуть от назойливой мысли о том — состоялись бы свободные господа вообще, будь они свободны от низшего сословия, руками которого даётся всё, без чего жизнь просто немыслима.

Были бы они столь успешными и благородными, не нанимая обслугу для своих семей? Состоялись ли бы наука, образование, медицина, культура и прочие приметы цивилизации, как впрочем и монотеизм — без очагов, возводимых их же руками?

А самое кощунственное оказалось в том, что всё Правосудие так и осталось в зависимости от размеров персонального состояния.

Но не через взятки и подкупы, а вполне легально и свободно! Это когда неимущего истца пыжиться защищать один бесплатный госзащитник, а имущий ответчик получил свободное право нанимать хоть десяток самых матёрых свободных же адвокатов, способных юридической казуистикой, прямо в зале суда менять ситуацию таким образом, чтобы состоятельные правонарушители всегда гуляли на свободе, а неимущие отдувались за них в тюрьмах.

— Страдания по гуманизму

Но может понятие о гуманизме прольёт хоть какой-то свет на меру свободы? А ничего подобного!

По одним источникам гуманизм определяется как мировоззрение, проникнутое любовью к человеку, уважением к его достоинству, заботой о благе людей и развитии у них для этого высших морально — этических качеств.

По другим — это этическая жизненная позиция, утверждающая, что люди имеют право на свободное определение смысла и формы своей жизни.

Наверное оба определения имеют право на популяризацию. Только с разницей опять же по отношению к свободе человека.

По первому — свободе придаётся вполне определённый вектор жизни и деятельности в пределах добропорядочности.

По второму каждый сам свободен определять смысл и форму своей жизни, очевидно, в том числе не обязательно следуя теистическим канонам.

Да, но если так, то подобный вектор гуманизма вступает в прямое противоречие с реальной данностью, в которой следование Конституциям цивилизованных обществ — обеспечивается мерами ответственности за различные отклонения от морали, во многом схожей с теистическими заповедями от «не обмани» до «не убий».

Причём, обеспечивается мерами — вплоть до л и ш е н и я той свободы, по которой сам определял смысл и форму своей жизни.

В сущности современный Кодекс и есть более детальное изложение тех самых божественных заповедей, за попрание которых установлены более конкретные меры ответственности.

Нельзя же серьёзно относится к религиозному канону, по которому решение об ответственности отодвигается к некоему окончательному Суду, что на самом деле означает, равнодушное, до того Суда, взирание на неизвестно какое продолжение обманов и насилия.

И на исповеди от прощения грехов никак не восстанавливается тот ущерб, который нанесен грешником окружению. Не говоря уже о том — каким образом отпускающий грехи может быть уверен в том, раскаялся ли грешник или всего лишь очистился для новых грехов с расчётом на очередное раскаяние?

Выходит, гуманизм на свободе от моральных качеств — вполне способен свободно превращаться в антигуманизм и тоже ради гуманизма?

Но ведь если так, то гуманизм в его свободной интерпретации, отвлечённой от реалий — никогда не прекращал свободных покушений на высшую ценность человеческой жизни.

И войны с революциями стимулировались и имели место не ради войн и революций, а исключительно с большей заботой об улучшении жизни победителей, оставшихся живыми.

Так ведь это если опять же не прояснять, какую свободу имели в виду победители — ту которую решили расширить за счёт свободы других, или ту, которую решили оборонять от угнетателей свободы.

=====

А, впрочем, эволюционная природа (или Всевышний — кому как удобнее) — распорядилась так, что одна свободная Личность есть всего лишь половинка некоторого целого, составляющего фундаментальную основу существования рода человеческого в принципе, и это существование не могло и не может состояться, пока одна половинка не объединит свою свободу с другой. Это ли не прямой признак того, что педалирование на свободу одной Личности от другой — есть путь к разрушению общества?

Но тогда спрашивается — кто и какой свободной бредовой мыслью сварганил правовые нормы и принципы на свободу Личности от общества, от власти и государства, и рекомендует детям быть свободными от родителей, ученикам от учителей, жёнам от мужей (и наоборот), а мужскому полу от женского, вплоть до полной потери половой ориентации?

Выходит, великолепная прогрессивная идея свободы и независимости каждой Личности — превращается в своего регрессивного антипода. Подтверждения этому уже звучат пропагандой права на противоестественные однополые браки. манящие своей свободой, а также настырными попытками навязать независимость детей от родителей, школяров от педагогов, жён от мужей и наоборот.

Это ли не преступление перед человечеством — завуалированное под цивилизацию в условиях де-факто существующей конкурентной борьбы, с попытками замены прежних насильственных способов расширения своей свободы — устранением конкурентов с а м о р а с п а д о м, с их разворотом к принципиальному эгоцентризму, под вполне цивилизованными призывами к свободе и независимости.

=====

Что же теперь — о другой свободе и не мечтать?

Так в том и дело, что не просто мечтать, а реально шагать к полной свободе.

К полной свободе всему добропорядочному, с реальной обороной от Личностей со свободными аппетитами за счёт свободы других.

А самая насущная задача — развеивать миф о том, что чем больше запретов, тем, якобы, больше проникновений к свободе сквозь эти запреты.

Популистская чушь: без сдерживания свободы запретами — она бы вообще нарастала беспрепятственно, вплоть до полной взаимно истребляющей анархии. Точно так же, как все давно бы отравились наркотой, никотином и алкоголем или погрязли в венерических болезнях. Запреты только и спасают.

=====

Цензура — от латинского «censura». Означает систему государственного (светского и религиозного) надзора за содержанием информации, как словесно выражаемой, так и распространяемой всеми видами искусства и художественного творчества через технические (электронные) средства массового тиражирования — с целью недопущения сведений, дискредитирующих установленный государственный строй, как внутри общества так и поступающих извне.

Имела и продолжает иметь особое значение при авторитарных режимах власти. А поскольку процесс развития обществ не стоит на месте — на смену авторитарных режимов приходит демократия с властью, избираемой всем обществом через очистительный электоральный отбор своих представителей из самых достойных высших властных полномочий над обществом.

В том числе и с переориентацией общества на полную свободу мысли, слова и убеждений, распространяемых массовым порядком. Значит с переходом на демократию роль цензуры только возрастает, что и закрепляется юридическими нормами на право неприкосновенности отдельной личности и частного образа жизни вообще. Радоваться этому или печалиться?

Но откуда браться радости, если под свободной Личностью находятся в том числе и те, кто ещё далёк от Личности с большой буквы по самым естественным социальным признакам: возрастному (от наивных юношей и девушек до мудрых философов), моральному (от прагматика-эгоиста до гражданина, предпочитающего служить обществу), а значит и поведенческому, включающему собственное прирастание Личности попранием свободы других сограждан.

Если за неприкосновенностью частного образа жизни деяния, мало достойные благородных Леди и Джентльменов и их не менее благородных отпрысков. А именно тогда не потребовалось бы никакого запретительного надзора — и тоже (как бы парадоксально не звучало) — р а д и п о л н о й с в о б о д ы, но только всему добропорядочному!

А ради именно такой свободы — ещё ни одна цивилизованная Конституция не обходится без Приложения с мерами уголовной и иной ответственности, вплоть до лишения свободы, посягающей на добропорядочную.

И как ещё, если не запретной цензурой понимать вполне добропорядочное профессиональное редактирование информации, предусмотренное во всех пользовательских соглашениях, непременно очищающее как от безграмотности и не цензурных выражений, так и от сцен с насилием, жестокостью и сексуальными извращениями естества.

Выходит и этого надзора нельзя допускать согласно Конституции с нормами международного права? А надзор за работой правоохранительных органов или местных Судов, за землепользованием и охраной природных богатств и ещё много чего — желательно свободного для личной (частной) выгоды?

Так неужели и в демократической власти ещё находятся «Личности», до которых так и не доходит, что самой Свободе совершенно безразлично, каким её потокам открываются шлюзы — чистым, мутным или и с целыми ошмётками мусора в половодье? И трудно даже представить, что стало бы с человечеством — не научись оно возводить очистные сооружения на пути свободных потоков!

— Что добавит Этика?

Говорят, что этика — философская наука, а этим, якобы, и обусловлены особенности и трудности, связанные с определением предмета этики.

Из Википедии — свободной энциклопедии :

…. «Можно было бы с целью выделения предметной области этики сослаться на присущий каждому человеку опыт внутренних переживаний, выражаемый в понятии совести, или на оценочное отношение к миру, фиксируемое в понятиях добра и зла.

Однако достаточно подойти к вопросу с критериями самой элементарной строгости, чтобы обнаружить: мы не можем сказать, что скрыто за этими терминами, не можем каким-либо иным способом (помимо самих этих терминов) зафиксировать обозначаемую ими реальность. Они на самом деле оказываются неизвестными величинами. Говоря иначе, на предмет этики нельзя указать пальцем.»

=====

Вот ведь как размазали сферой неопределённостей понятия об этике, морали, внутренних переживаниях и совести.

Спрашивается автором — что же сложного в формировании этих понятий после исторического обзора всего, что связано отнюдь не со Вселенной и стихией, а всего лишь с разумным или не очень поведением человека.

И по этому поведению вполне конкретно — по внутренним переживаниям определять какой-то один из двух признаков, обязательно присущих человеку: радость или горечь, олицетворяющие этим два поступка — добрый и злой.

Значит — что же такое Этика, Мораль и Совесть? Если не что иное, как пришедшая со временем мера порядочности между добрыми и злыми поступками — о чём и понятия не имели во времена Сотворения на языческий лад! Так ведь весь мир затаился в ожидании этического, морального и совестливого поведения!

За которыми только и следует ожидать подлинно справедливого существования планеты Земля и человечества на ней.

=====

Но когда Святой Дух создавал Вселенную, он почему-то предпочёл не сотворять в ней людей себе подобными — чисто духовными созданиями, а придал человеку тело из чувственной плоти, которому потребовалась систематическая подпитка жизненной энергией для постоянного поддержания живого активного существования.

А особенность жизненной биологической энергии в том и заключается, что она непременно начинает расходоваться с каждым мало-мальским движением как внутри организма, так и в труде и иных перемещениях в пространстве.

И для того, чтобы совсем уж не разменять свою жизнь на «тот свет» с сомнительным беспроблемным блаженством — человек должен был озаботиться своевременным восстановлением расходуемой жизненной энергии.

Таким образом, вместе с сотворением живого мира во-плоти родился и главный закон жизни — закон устойчивого баланса затраты и восполнения жизненной биологической энергии.

И дабы и его не отпускать в сети философских паутин, наука и единицу измерения отточила — калорию. А поскольку умственная деятельность не поддаётся отдельному измерению — наукой установлено и оценивать её в зависимости от высоких или низких результатов общего умственно-физического труда.

Она же показала насущную необходимость строгой регламентации труда по времени и непременного чередования труда с отдыхом. А самый первый древний ритуал обязательного ежедневного питания — родился вместе с первородными инстинктами.

=====

Но самое существенное в том — что из этого закона и вытекает самая животрепещущая проблема, которой страдает человечество от самого сотворения: проблема изначальной и базовой несправедливости в оценке состояния человека — не по типам и формам труда, не по иерархическому положению в обществе и другим социальным признакам, а по фактически затрачиваемой жизненной энергии.

Эта несправедливость и составила всеобщую сущность т.н. неадекватной эксплуатации людей физического труда, к которой пришёл в своём анализе Маркс — со всеми вытекающими последствиями.

Но относится она не только к описываемым Марксом событиям его времени, а является типовым примером искривления оценок умственного и физического труда во всех без исключения сферах человеческой жизнедеятельности, прочно укоренившихся в двух ипостасях — господина и раба, хозяина и слуги, носителя власти и подчинённого власти.

Вопрос лишь в том — где больше простора для несправедливости: в частных междусобойчиках по свободному усмотрению оценок наёмного труда господами и хозяевами — без вмешательства государства, олицетворяемого властью?

Или всё же при вмешательстве власти, тем более избираемой самим обществом, в том числе и для того, чтобы охраняла от покушений на справедливость?

Значит — внедрись в общество цивилизованное правило оплаты труда по фактически затрачиваемой энергии на труд, не было бы столь резкого расслоения на богатых и бедных с целым ворохом социальных проблем. И профессии на физическом труде вполне обеспечат оплату качественных социальных услуг для дальнейшего роста и развития способностей к талантам.

======

Разумеется, можно бесконечно долго продолжать мечтать о справедливости и призывать к ней лозунгами соответствующих политических партий.

Но справедливо ли этим партиям продолжать безбедно содержаться на налоги с преобладающе беспартийного населения? Варьируются ли льготы избранников народа — в зависимости от их законотворческих успехов в обществе, или они неколебимы даже при кризисе в стране? Тогда, выходит, оклады, льготы и привилегии определяются не депутатам, а бездушным креслам — независимо от того, кто его достоин, лишь бы не пустовало.

Вникали ли нынешние партии вообще — где и когда расстались со справедливостью, чтобы начать, наконец, её восстанавливать!

— Чем красна Эстетика?

Из Википедии — эстетика (от др.-греч.;;;;;;;;;; — чувствовать;;;;;;;;;;; — воспринимаемый чувствами) — наука о неутилитарном созерцательном или творческом отношении человека к действительности.

«Красота; — эстетическая (неутилитарная, непрактическая) категория, обозначающая совершенство, гармоничное сочетание аспектов объекта, при котором последний вызывает у наблюдателя эстетическое наслаждение.»

Остаётся только уточнить, как посредством этой н е п р а к т и ч е с к о й категории удастся практически осуществить распространяемое убеждение в том, что именно красота, стимулирующая любовь и веру — предназначены спасать мир?

Разумеется, внешняя красота, (особенно легко «накручиваемая» современными способами её показного совершенства к какому-либо судьбоносному моменту) — весьма привлекательна и вызывает у наблюдателя эстетическое наслаждение.

Но только до того момента, когда выясняется, что под внешней красотой скрывались далеко не привлекательные, а то и прямо отталкивающие признаки мыслей, интересов, убеждений и манеры поведения, подавляющие любовь — вплоть до возможного разрушения всей своей дальнейшей судьбы.

А то и скрытого поползновения циничного эгоизма на доверчивость партнера, разбуженную внешней красотой, и добившись эстетического и иного наслаждения — приниматься за разрушение очередных, завлечённых красотой, судеб.

Значит, подлинная красота, спасающая мир — есть гармоничное сочетание красоты внешней с красотой внутренней! Иначе правомерен вопрос — куда же ведёт формальная красота модной одежды и аксессуаров, лика и самого тела, их омоложение и искусственная коррекция, ню — перфоманс и эксгибиционизм, если под всем этим укрывается внутренняя пустота на голых инстинктах?

=====

Наверное, всем известно, что у человека не одна, а две сущности. Врождённая, подтверждаемая от поколения к поколению, основанная на известных инстинктах, обеспечивающих живую форму существования и размножения на самом простейшем (примитивном) уровне.

И приобретаемая духовная, от разума, этики и эстетики, с уходом от примитивного прозябания — к вершинам творческого, разнообразнейшего и интереснейшего развития.

А только новорождённые не ведают, каким примитивным способом, подобным тому, которым древние предки начинали добывать огонь — добывали родители и его самого, вполне затем удовлетворённого благозвучными сказками про капусту и аистов.

Но вдруг случайно это благозвучие обрывается циничной картинкой совокупления взрослых, полных человеческого достоинства и уважения! Ладно бы видел Жучку с Тузиком с их нехитрыми забавами, но м а м а с п а п о й?

Отложит малец картинку в самый потаённый уголок памяти и никто и не узнает, что именно она и явится началом опережающего развития примитивной сущности. Никто и не заподозрит, как начнёт малец пытаться проникать глазами сквозь любые одежды до голой сущности — в поисках нюансов для ответа на картинную загадку. У соседки и училки, на уроках и в толпе прохожих. И, наконец, в дискуссиях со взрослыми о пользе приличия, с одним и тем же неозвученным вопросом к ним от той, из памяти, картинки — а вы сами-то из какого теста слеплены?

А приняв молчание за знак согласия с картинкой и в полном соответствии со свободной мыслью, примется сам творчески обогащать её на предмет — какую бы позу он предпочел с соседкой и училкой, на уроках и дискуссиях. И так до тех пор, пока не созреет мысль — а почему бы не набраться храбрости, тщательно подстрахованной темнотой, глухоманью и уединением от свидетельств, да не перевести воображаемое — в реальные наслаждения? И мама будет потом до слёз уверять, что рос он в приличной семье, не пил и не курил и всегда был почитаем в школе и вузе и творческом коллективе. И это будет правдой.

Но в действительно приличной семье, как только увидят первые признаки юношеского либидо — тут же заменят капустные басни на открытый рассказ про двойственную сущность человека, про вечный зов природы к продолжению самих себя в потомстве, подталкивающий к противоположному полу с поисками симпатий, подтверждаемых взаимностью.

И так до полного откровения с растущим желанием раскрыть взаимные объятия и слиться воедино и душой и телом. А всё, случайно подсмотренное в детстве — не что иное, как в е н е ц взаимного доверия, непременно стимулируемый и сопровождаемый резонансным проявлением высшего чувственного удовлетворения.

Нет спору, что и великие художники подвизались на обнажёнке. Но классики предлагали идеалы, открывшихся их таланту закономерностей гармоничного перехода пропорций от обыденных к прекрасным — раз и навсегда запечатлённые в статическом (каноническом) образе.

Кто же знал, что найдутся последователи, которым потребуется разрушать идеалы красоты — далеко не идеальной интерпретацией подвижными позами с подробнейшими нюансами?

Классические пропорции уже давно сведены в порции, удобные для секса хоть прямо на ходу. В импортном сексе всё то же самое, только вид всё больше почему-то сзади.

Уже нет никакой необходимости в «мини» на сцене, бикини на подиумах и джинсах в обтяжку. Укройся хоть шубой — голь перекатная насквозь видна, достаточно одной походки, а то и жеста одного, от детства, уже запросто заходящего на скотский порносайт в непослушных семьях.

И в послушных тоже — правовой свободой детей от родителей, а школяров от педагогов. С тем же самым немым вопросом — а ты-то, училка, из другого теста что ли?

И с улыбкой плотоядной добавляя: а может убедимся на досуге — из чего?

=====

Подойдём к проблеме Эстетики с другой стороны. Известно, что у сексуальной связи — две сущности. Одна — по продолжению в потомстве, а другая — для получения наслаждений без потомства. Причём первая обременительная и уходит в некоторое размытое будущее, а вторая не особо обременительная и всегда, практически, под боком.

Значит, если решить проблему с предохранением от зачатия — тема кровосмешения отпадает в принципе?

Не лишне напомнить о великом разнообразии источников сексуальных наслаждений, не обременительных зачатием — через целую индустрию искусственных стимуляторов наслаждений, самообслуживанием по обеспечению наслаждений, различными способами нетрадиционного секса и, конечно же, однополыми сочетаниями пар.

А выходит, если проблема с зачатием исключена, то, вроде того, наслаждайтесь на здоровье пары из самых любимых и одновременно любящих — отец и дочь, мать и сын, братья и сестры, и так по убывающей степени родства.

А заодно — скатывайтесь до свободного обезьяньего стада от цивилизованной культуры, этики и эстетики, по крохам собираемые многие миллионы лет существования и охраняемые от дикого варварства.

Но позвольте, господа! Возможно мы просто не видим масштабов развратного инцеста, а он уже, что завтрак по утрам?

Только как определять масштабы, если тайна частной жизни ревниво стережётся юридическими правовыми нормами и принципами — во имя свободной личности в свободном обществе?

Никак.

=====

Но как на пошлость бомонд слетается?

Заметим отдельно, что речь не про того обывателя, которому безразлично на что смотреть — лишь бы щекотало.

А о высшем свете, о знаменитостях, о звёздах — уже весьма разборчивых в том, чем именно собираются щекотать. Дурно пахнущее — то же щекочет не хуже французских духов. Но от одного отворачиваемся, а другое привлекает.

Не отворачиваются также и от того, что преподносится в качестве этаких сенсаций. А этих сенсаций — хоть пруд пруди. Например, в результате прорыва в детали частной жизни семей, убаюканных официальными гарантиями священной неприкосновенности частного права. Или в неприкосновенность каждой личности — подробнейшими нюансами половых сочленений и треморов.

Или в сферу интереснейших процессов в свободном мире примитивного животного мира, к которым подходит лишь часть человеческого тела — та, что ниже пояса. А и петь способствуют талантливо и в пластике открылись новые таланты.

И что примечательно — не приходиться особо мучиться в творческом поиске новых шедевров. Достал с полки великого классика и сохранил всё великое, да только героев облегчил с одеждами и интригу опустил чуть ниже пояса. И новый шедевр с о в р е м е н н о г о прочтения классика готов.

Т а л а н т л и в о — вот основная смысловая нагрузка для бомонда. Сами — пошлость, похоть и цинизм никогда не теряют своей низменной сути, деградирующей культурные завоевания человечества.

Они только могут преподноситься — либо в масштабе один к одному, и тогда что за интерес, как отправляются естественные надобности или совокупляются в простой зависимости от того, чего хотят — детей или оргазмов без детей.

Либо т а л а н т л и в о — с особым смаком и ароматом, вплоть до самых гламурных. А таким образом и бомонд, со знанием дела в талантах — не минует похлеще любого обывателя поаплодировать смачно демонстрируемым частям и членам тела ниже пояса в исключительно свободных интерпретациях.

Открывая новые привлекательные перспективы для пошлости, похоти и цинизма.

Так что, господа цивилизаторы, человечество не просто деградирует, а т а л а н т л и во деградирует. И очень даже завлекательно.

Да только — что же это за талант такой, который элементарно не способен самостоятельно отличить, что такое хорошо и что такое плохо.

=====

Надоело, по всей видимости, заниматься поисками ответов на извечные вопросы — кто виноват, что делать и быть или не быть. Куда как проще и умиротворённее издавать законы о снятии проблемы с истечением срока давности. Тем более, когда на их место выдвигает современность задачки поинтереснее. Например — смотреть или не смотреть?

Впрочем — чего же здесь-то гадать? Ответ заложен самой жизнью — смотреть однозначно. И смотреть, и слушать, и осязать, и нюхать. И всё без исключения — приятное и не очень, нравственное и безнравственное.

А не ознакомишься с безнравственностью — предстанешь перед ней, при случае, безоружным, не будешь знать, как ей препятствовать, не заметишь, как завладеет она тобой целиком и полностью.

Только тут проблема разделяется надвое. На тех, кто уже вырос до способности самостоятельной оценки с отделением зёрен от плевел, и тех, кто ещё не дорос.

А не дорос — значит беспрепятственное продолжение слепого подражательства тому, что подсовывают. Но как из тех, так и из других — вырастает со временем особая когорта, которая приступает генерировать собственные варианты того, что предлагается смотреть остальным.

С каким-то неуёмным убеждением стать выше общества, дабы разбудить его быть просвещённее профессиональных и авторитетных Центров исследования социальных проблем, и ещё каким-то особым способом заострить их внимание.

А есть, оказывается, у таланта неиссякаемый резерв. Изобразить сермяжную правду жизни гораздо глубже и шире, в неожиданных ракурсах и позах, во всех деталях и подробностях, нюансах и штрихах — не замечаемых бесталанными обывателями в повседневной мирской суете.

Да так, чтобы по-ярче, по-выпуклее, по-смачнее. Дабы не просто смотрели, а вставали и аплодировали.

Только скрадывается при этом деталь куда как по-существеннее: восторженные аплодисменты вызываются одинаково — как талантливым воплощением амплуа героя положительного, так и таким же талантливым отражением отъявленного негодяя. Совершенно безотносительно к тому — на чём хотелось бы заострить внимание и открыть-таки глаза обществу.

Пошлость и цинизм становятся всё более популярными уже не потому, что именно они наиболее адекватны для восприятия массовому обывательскому менталитету, а оттого, что преподносить их принялись тоже весьма и весьма талантливо, захватывая этим уже далеко не обывателя.

Всю звёздную элиту, знающую толк в талантах и восторженно аплодирующую. Не пошлости — а талантливой пошлости. Выходит — этим самым не только не открываешь глаза на безнравственность, а утверждаешь её в качестве самых сладких моментов бытия.

И настойчиво убеждаешь остальных в том, что сексуальная революция — это подлинное раскрепощение натуры, а не закабаление её примитивной ограниченностью, что заниматься любовью — нет никаких особых проблем, а лишь бы добраться до сладострастных фрикций, что успешная женщина должна быть не иначе, как стервой.

И почему бы в качестве решающей реформы не добиться каждой бабе по свободному мужику и наоборот, а то и узаконить полигамию.

Отчего не снизить возраст официальным лолиткам, не придать правовой статус всем, кто благополучно распрощался с бременем сексуальной ориентации, и доколе держать самую древнюю профессию в подполье. если бестолку с ней бороться.

И таким образом пришли к тому, что если по вопросу происхождения Человека от Бога или обезьяны — ещё можно спорить, то по возникшей в явном виде тенденции происхождения обезьян от человека — уже не требуется ни Дарвиных, ни Церкви.

Часть вторая

— Прозападные игры в демократию

О том, что понятие «демократии» обросло множеством различных властных смыслов, значений и назначений — известно давно.

Дискредитация демократии как народовластия в том и состоит, что вопреки стереотипу, по которому судьба власти решается в день выборов путём тайного голосования — на самом деле вершится до выборов, путём давления на избирателей в ходе ажиотажной предвыборной гонки.

Гонки, немыслимой сегодня без вложения как можно большего капитала на частную рекламную кампанию, организацию завлекательных мероприятий и подкуп избирателя — способные изменить волю х о т я б ы на краткий момент голосования.

Вот эта воля и проводится тайным голосованием с предварительно обработанными последствиями! Но ведь пошла мода педалировать на нечестные выборы именно в день голосования, под контролем десятков теле-глазков, а куда большего количества наблюдателей и контролёров.

Так их хоть тысячу пригласи — исход предопределён заранее и без них, в ходе ажиотажной обработки населения.

И к величайшему сожалению, понятие о демократии так и не обрело ещё однозначного определения, согласованного на международном уровне в качестве очередного прогрессивного этапа, с уходом от авторитарных режимов в развитии цивилизации — остановившись на определении т.н.«свободной демократии».

По всей видимости — имея ввиду, что свобода и есть залог прогресса. Хотя сегодня наверное только первокласснику неизвестно, что она в то же время является залогом ещё и много чего — обратного прогрессу.

— А была ли она на планете?

Странное дело: памятники Марксу никто сносить не собирается, хотя тот и напросился к Ульянову (или наоборот) в заочные соратники на предмет мировой пролетарской революции.

Несмотря на то, что патриархальной Руси в те времена было ещё не совсем кстати с индустриальным капитализмом и его пролетариатом.

А потому Русь крестьянская, в том числе в солдатской одёжке, в том числе в отдельно взятом русском государстве — победила всякие попытки буржуазных реформ без изменения форм собственности и государственности. Победила революцией крестьянских и солдатских депутатов именно с такими изменениями.

Но сказать, что госсобственность заменили на собственность частную — значит, по сути, ничего не сказать. По меньшей мере, подобное можно осуществлять и реформами с некоторыми частичными уступками состоятельных — бедным, дабы своевременно гасить социальное недовольство последних. Так в Европе гибко и обходились.

Революция же наметила замену не собственности, а частных в л а с т н ы х п о л н о м о ч и й, которыми монарх одаривал отдельных персон — владельцев денежного капитала, позволяющего иметь и свободно управлять частью общих природных богатств — собственными средствами производства, живой рабочей силой и дележом доходов между ними.

Наверное, мало бы чего изменилось от отмены крепостного права без отмены перечисленных полномочий — с освобождением крестьян без земли со средствами производства. а затем рабочих — без фабрик и заводов.

Их труд тоже требовалось продавать кому-то. Но кому, кроме как монарху с меньшинством богатых персон — преобладающим большинством неимущего населения?

=====

Мы про какую толкуем демократию сегодня. Про ту, которая продолжает делиться на богатых и бедных? Так такая никогда не была народной властью от самых древнегреческих времён и до нынешней свободно-рыночной поляризации на олигархов-миллиардеров и бомжей с нищими.

Как вы их заставите не влиять ни на чью волю, если целый месяц ажиотажа агитируют только за свою политическую волю, а возможностей для этого через СМИ и рекламу всегда в избытке у олигархов!

Как ограничиться принципом «один голос- один избиратель», если при нынешних четырёх правящих партиях один голос «за» равно означает недоверие трём остальным, и так по кругу, а представительская власть считается избранной большинством голосов. Каким большинством — из партийных меньшинств?

Как партийно-политические выборы можно считать честными, если они в преобладающем большинстве своём стали вне идеологическими и содержатся за счёт налогов с беспартийного населения?

Нет же сегодня единого блока плюралистов с беспартийными, чтобы, как бывало, поменять тощую партийную кассу на щедрый общенациональный бюджет. И таким образом становиться всесильными!

Значит, прозападная демократия — это вовсе не народная власть, а демократия, как власть олигархов от имени народа! А это совсем другая тема!

Как же тогда быть с равенством прав перед Законом и Судом, независимом от имущественного положения?

То есть — независимого точно от такого положения, к которому и пришли сто лет назад благодаря русской революции со сменой форм собственности и государственности.

=====

Но если зашла речь о правовых критериях оценок, то, наверное, было бы логичнее оставить всего лишь пару п р а в о в ы х вопросов: была ли дореволюционная Россия государством правовым в смысле разделения властей? Имелась ли правовая Конституция с правовым Судом, которые бы решали проблемы, не доводя их до революционной ситуации?

Насколько известно — нет. Но ведь там, где нет судебной справедливости, её заменяют самосуды, уже без всяких прав и правил — лишь на приоритете физической силы.

Очевидно, само бесправное время подвигает разрозненные самосуды объединять одним общим мотивом борьбы за справедливость!

За равное взаимное уважение людей, независимое прежде всего от имущественного признака — основы всей дальнейшей жизни каждого.

Но как ещё этот признак уравнять, если не повернуть к себе имущество, построенное большинством простонародья же, на землях, обихоженных им же и всё вместе им же защищённое своими жизнями от такого настырного супостата!

А используемое, опять же, не для себя, а прежде всего для обеспечения вольготной жизни какому-то там барству за счёт себя.

Очевидно, то барство даже и не предполагало и не предполагает, что не так далеко то время, когда такое равенство объявят законным и правовым на международном уровне.

И что каждому, если предписал Господь Бог трудиться свободно — то с а м о с т о я т е л ь н о!

А что об этом думал великий мечтатель Кант? Или в Украине и иных суверенных государствах — что-то не так с Храмами и верой?

Как экономика с частными полномочиями может быть эффективной, если труд освободили и не осталось уже дураков выбирать себе профессии потяжелее, погрязнее и менее престижные. А кто же станки начнёт от стружки убирать?

Зато полно ещё скупающих дармовую землю квадратными метрами, под которыми бездонные кубы с бесценной частной прибылью и немерянной рентабельностью.

Куда исчез из телестудий легендарный «рабочий класс», задвинутый сытыми шоуменами в статисты на тёмных галёрках? И голодных мало почему-то тянет к кривым зеркалам, дабы смехом жизнь по продлевать!

=====

Но ведь свобода прозападная должна бы в том числе раскрывать всему сообществу на благо: частные коммерческие тайны по себестоимости продукции, технологию образования свободных тарифов и цен и много чего ещё святого и чудесно-мистического, включая предпосылки к барству не отдельных, а многих.

И тогда не было бы нужды у государственной власти вмешиваться в частные деяния и полномочия, поскольку вопрос о равных правах и вообще о правах — есть вопрос о собственности по реализации прав.

Выходит, российские большевики ещё в начале 20 века предвосхитили нынешние права человека — практическим решением проблемы по собственности, которой и не думали и не думают сегодня решать мирным путём по консервативной вестерн-концепции!

Не брат на брата пошёл в России, а брат-бедняк на брата-барина, который поправ все родственные чувства решил и бедных родственников поэксплуатировать на собственное барство.

И только доблестные гвардейцы Монарха со служителями культа, в самый поворотный момент в судьбе России, почему-то стушевались — то ли на крест пойти за Веру, Царя и Отечество, то ли драпануть от подвига Христова, как можно скорее и куда подальше за моря.

=====

Зато где и кто обнаружил хоть какой-то намёк на добропорядочность — в свободе детей от родителей, школяров от педагогов, а мужского пола от женского — вплоть до полной утери половой ориентации, со всеми современными извращениями естества, прямо направляющимися к новой трагедии с Содомом и Гоморрой.

Борьба со злоупотреблениями свободой и стала, по сути, святым делом в обретении именно такой свободы.

А потому то, что когда-то стремились поднять нацию до западного уровня, стало означать — опустить нацию до западного уровня.

А, главное — варварства, которым так понравилось упрекать русских большевиков, стало хоть отбавляй и с международными нормами права!

=====

Тогда чего же выставлять Ленина и его соратников этакими душителями свободы, порушившими Россию? Свой он остаётся и по сей день для преобладающего большинства всех, кто был и снова возвращается к бесправным.

И остался чуждым тем, кто воспользовался первой же возможностью в надежде вернуть-таки барство любыми способами: со свободой барской, демократией барской, правами и культурой барскими — в точности по консервативной вестерн — концепции без вмешательства государства в частные междусобойчики на свободном рынке, заложенном ещё во времена дремучего господства и рабства.

Перепутали любители вальяжной свободы — демократию с аристократами, выдавая за неё не власть народа-общества, а манеру побузить в различных оппозициях с собственными свободными мнениями и убеждениями.

Пока очередной Президент от США не показал особенно рьяно, что примерно равные голоса за двух Лидеров, вместо явно преобладающего большинства голосов за одного — это не свободная демократия, а банальные между-усобные политические разборки, в которых оппозиционная половина истеблишмента из аристократов пытается всеми явными и скрытыми путями извести другую, ей противоположную.

А как, например, безработным увеличить пособия по безработице с 500 долларов до 5000? Очень просто: наладить выпуск печатного папера (и хоть утони в нём), а также бесконечные частные кредиты и госдолги (и хоть никогда не вылезай из них), и частную раскрутка банкнот.