Бесплатный фрагмент - Ратимия

Воспоминаний много, а вспомнить нечего, и впереди передо мной — длинная, длинная дорога, а цели нет… Мне и не хочется идти.

Иван Сергеевич Тургенев

Ратимия

Поезда, вагоны, железнодорожные пути, ведущие в бесконечность. Кто эта девушка? Почему стоит одна, в тумане? «Ты так ничего и не поймёшь!» — сказала она, и, в этот момент, Матвей услышал вой сигнальной сирены, который доносился откуда-то из тумана.

Это был его будильник. Юноша проснулся, поднялся с кровати, выключил надоедливый источник звука, сложил постельное бельё и направился в ванную комнату.

«Где мои очки? А, ладно, обойдусь без них, потому что через три минуты умоюсь и надену линзы!» — подумал он в тот момент. Но, пожалел об этом решении тогда, когда попытался разглядеть своё лицо в зеркале. Появились новые угри. В целом, лицо стало лучше после лечения дорогим кремом из рекламы, фурункулы больше не причиняли неудобств.

Парень умылся и пошёл разогревать завтрак. На часах было семь утра. Родители уже уехали на работу. «Сегодня же пробный по русскому. Экзамены только через год, а нас уже начинают натаскивать на эти тупые тесты!» — подумал он. Затем, Матвей услышал сигнал уведомления своего смартфона. Это было одно новое сообщение.

— Спишь? — спрашивал друг в мессенджере.

— Нет, в школу собираюсь, а что ты хочешь?

— Поехали в лагерь этим летом!

— Да, идея хорошая, только давай обсудим это потом, у меня сегодня пробник.

— Выходим как обычно, в половину? По дороге поговорим.

Коля и Матвей учились в разных школах, но в одном классе-десятом. Пробник — так Матвей и его одноклассники называли пробный экзамен. Следующий год последний в их школьной жизни, будущие выпускники готовились к поступлению в высшие учебные заведения.

Матвей вышел из подъезда своего дома в половину восьмого. Через пять минут он подошел к пешеходному переходу. Коля ждал его на противоположенной стороне. Дорогу ремонтировали, несколько часов назад сделали новые бордюры, которые еще не успели затвердеть. «Интересно, найдётся какой-нибудь индивид, который не заметит, что бордюры ещё не застыли?» — спросил себя Матвей.

Парень начал переходить дорогу на последних секундах. Автомобили тронулись. Матвей ускорился, совсем забыв про новые, ещё не застывшие бордюры. Он уверенно наступил на один из блоков, и утопил свою левую ногу в бетоне, тем самым, нарушив почти идеальную форму бордюра. Коля, увидев это, разразился громким хохотом.

— Долбать мои подошвы, какого ты веселишься, дай мне салфетки! — закричал Матвей.

— Да ладно, смешно же! Держи, вытри бетон, пока не застыл. Я с тебя валяюсь.

Так как школы, в которых учились Матвей и Коля, находились рядом, друзья пошли вместе в одну сторону.

— Я тебе вечером список документов сброшу, которые для лагеря нужны, постарайся как можно скорее всё собрать, особенно эти ужасные справки из поликлиники!

— Зачем мы туда поедем? Что мы там будем делать? И, это ты ходил в «Центр широкого кругозора». Это же путёвки для тех, кто ходит туда на дополнительные занятия, а я в этом центре не был ни разу, почему мне должны путёвку в их лагерь дать? — спросил Матвей.

— Ты не понял. Путёвку купить может любой, не обязательно быть их учеником. И потом, центр этот в нескольких странах известен. Поверь мне, ребята там будут нормальные. Может, если повезёт, кто-то из другой страны попадётся. Ты не хочешь познакомиться с интересной и красивой девушкой, из Италии, например? Мы не в деревню поедем, а на море.

— Ладно, я поговорю с родителями. Дорого будет это всё… С нами же поедет Денис, да?

— Конечно, он всегда за любую движуху, — ответил Коля.

— С другой страны, говоришь? Я английский не очень знаю, если что, подскажешь, чтобы я случайно не послал там кого-нибудь? — спросил Матвей.

— Да базара нет, о чем вопрос вообще!

— А то, начнут, например, американцы возникать. Чтобы я им быстро ответил, что Крым это Россия! — сказал Матвей.

— Вот только не лезь со своей политикой, пожалуйста. И, нет, лагерь не в Крыму находится. Городок приморский, между Геленджиком и Туапсе где-то. Там еще аквапарк большой, у многих девочек в моем классе фотки оттуда. Непристойного характера, кстати.

— Знаешь, это большой разброс. Хорошо, что ты не сдаешь ЕГЭ по географии.

Друзья дошли до школы, в которой учился Коля.

«Ладно, удачи нам. Матвей, не забудь за наш разговор, а то, я тебя знаю!» — сказал друг и ушел проверять знания…

Матвей пришёл через пять минут в свою школу озадаченный. «Вечером надо будет объяснить родителям про лагерь. Мама, как всегда, придёт с работы нервная, и, не очень-то разговорчивая. Вся на эмоциях… Отец, не понятно, как к этому отнесётся. Да ещё и эти пробники, надоели уже!»

Парень зашёл в свой класс. Десятый «Б». Матвей не особо отличался интеллектом в точных науках, но, учился не так плохо, как некоторые из его класса. Всезнайкой или выскочкой он тоже не был.

Сел, как обычно, за вторую парту среднего ряда к своему приятелю, Павлу.

— О, ты в линзах, — заметил Паша — ну что, готов к пробнику по русскому?

— Лучше, чем к пробнику по математике два дня назад.

— У тебя тройка, да?

— Хорошо, что не двояк. Но, я ещё профильные предметы сдаю, к ним больше готовлюсь сам. Школа всё равно достаточных знаний не даст.

Прозвенел звонок. В класс вошла руководительница, Людмила Владимировна-учительница английского языка. Матвей не уважал её, за небрежное отношение к работе, и, за какой-то уж слишком простой разговорный язык, который больше напоминал диалект старшей помощницы младшей уборщицы.

Людмила Владимировна начала рассказывать, у кого сколько двоек, выяснять, почему Саша в очередной раз курит вместе с охранником у запасного выхода. В классе, где учился Матвей, были представлены разные типы, так называемых, образцовых личностей.

Двое лицемерных и наглых отличников. Родители одного были связаны с бизнесом и с государственной службой, а мама другого работала в школе.

Четверо самых обычных троечников, один из которых оказался по какой-то очень счастливой и мутной случайности в десятом классе.

Две отличницы, одна из которых была гиперактивная и постоянно участвовала абсолютно во всех мероприятиях. За счёт этого ей ставили хорошие оценки. Девочки крутились вокруг мальчиков с богатыми родителями. Эти молодые красотки умели отличать настоящие, американские гаджеты от поддельных, китайских.

Матвей причислял себя к самым обычным школьникам. Он не стремился получить золотую медаль, но и троечником, старался не быть.

Эта неделя была последней в учебном году, поэтому, Людмила Владимировна проводила работу над ошибками, озвучивала оценки. Неожиданно, в кабинет зашла учительница алгебры и геометрии, чтобы в истерике рассказать о том, кому не суждено сдать государственный экзамен. По её словам, школьник рисковал оказаться на теплотрассе из-за незнания тригонометрической окружности. За двойку по контрольной работе, которая чуть не испортила итоговую оценку, Матвею, тоже влетело от разъяренной учительницы точных наук. В тот момент к нему пришла любопытная мысль. «Человек, который стал учителем, наставником или преподавателем, должен помнить, что сказанное замечание, даже такое безобидное, как: „Вы плохой художник, займитесь чем-нибудь другим“, может навредить становлению личности не только тому, кому оно адресовано, но и принести ущерб окружающим!» — подумал Матвей.

Затем, когда это небольшое представление закончилось, учительница алгебры и геометрии покинула класс. На сцене появилась другая обитательница школы — учительница русского языка и литературы, Ирина Ибрагимовна. Высокомерная женщина, с тонким, противным голосом, и с несуразной фигурой, она была больше похожа на очень сжатую копию старого паровоза с огромной кормой. Когда Ирина Ибрагимовна шла по коридору, в котором обычно кричали дети, там наступала тишина. Настолько она славилась своей жестокостью и необоснованным авторитетом.

После криков, разбора оценок, озвучивания сроков сдачи и получения учебников, учителя решили сделать перерыв.

Будущих одиннадцатиклассников администрация школы обязала написать пробные варианты экзамена. Сегодня была очередь экзамена по русскому языку. Отличное знание предмета по школьной программе не гарантировало получение положительной оценки, что являлось определенным парадоксом в системе образования. Если у родителей не было денег на хороших репетиторов, то, шансы успешно сдать ЕГЭ, приближались к нулю. Администрация школы успешно закрывала глаза на эти проблемы.

После перемены «варианты» получили все ученики. Матвей не без труда справился с заданиями первой части. Чтобы решить вторую часть, нужно было прочитать текст, определить в нем так называемую проблему, и написать по этой проблеме сочинение. Но, сочинение нужно было писать только по клише, которое должны знать все, кто хочет сдать экзамен. Никакого творческого мышления и свободного стиля, все должны быть одинаковы, ведь, остальное-это «не оптимальное решение» и не «норма». Те, кто имел своё мнение, насчёт, например, проблем, которые поднимались в произведениях Достоевского, не вписывались в образовательный рынок…

Матвей быстро определил проблему в своем тексте. Ирина Ибрагимовна собрала у всего класса смартфоны и пошла по рядам, проверять наличие шпаргалок. «На настоящем экзамене вы не спишите под камерами, даже не надейтесь!» — с удовольствием повторяла она. Ирина Ибрагимовна просмотрела тексты школьников. Когда она вернулась к своему столу, сказала: «Сегодня у многих проблема к сочинению, связанная с искусством. Я заметила, что у кого-то даже статья про знаменитую Джоконду, не так ли?»

Текст про творение великого Леонардо да Винчи был у многих, в том числе, и у Матвея. Ирина Ибрагимовна продолжила: «Хм, а вы знаете, что Леонардо да Винчи нанимал куртизанок для своих картин? Так что, вам судить, о гениальности человека, который пользовался услугами такого плана. И ещё, я смотрела передачу, где доказывалось, что даже не он сам являлся автором этих картин!»

Многие пытались вступать в дискуссию с Ириной Ибрагимовной, но это всегда заканчивалось снижением оценки у инициатора спора. Подобный бред школьники слышали от неё не в первый раз. Учителя и некоторые ученики смотрели телевизор, верили в теории заговора, в чипирование людей через интернет или вакцины и прочее. Учителя, которые обязаны обучать детей критическому мышлению, рассказывали избитые истории о том, что интернет это игрушка дьявола, от болезней можно защититься содой, прививки вызывают аутизм, а сейчас, Ирина Ибрагимовна завидовала, что гением является Леонардо да Винчи, а не она. Только такую логику Матвей мог уловить в поведении невежественной учительницы.

Наконец-то, Матвей закончил решение своего варианта, написал сочинение, где притянул за уши в качестве примера для обоснования проблемы два литературных произведения, и сдал работу.

Учителя разрешали тем, кто всё сделал, уйти домой раньше. Матвей попрощался с классной руководительницей, и вышел из кабинета. Он спустился с третьего этажа школы на второй, чтобы узнать, как дела у его друга детства, Жоры.

Класс, где учился Жора, был под руководством учительницы по химии, с которой Матвей находился в более-менее дружественных отношениях. Он встретил своего друга на выходе из кабинета. Жору и его класс, тоже отпустили домой.

— О, братан, поздравляю, ты теперь в десятом!

— Спасибо, а тебе предстоит решающий бой с егейским монстром, — ответил Жора.

— Матвей, привет! — в разговор между друзьями вмешалась зеленоглазая девушка с каштановыми волосами. Прическа ее напоминала каре. Эту одноклассницу Жоры, в клетчатой рубашке, звали Вероника.

В отличие от Матвея, Жора жил рядом со школой. Занятий больше не было, и Матвей пошел вместе с Жорой в сторону его дома. Вероника присоединилась к друзьям.

— Ну как, готовишься? — спросила Вероника.

— Готовлюсь, но странное чувство, как будто, я мало что смогу изменить. Если поступлю, то круто, если нет, то и хрен с ним, — ответил Матвей.

— Ты как-то не очень оптимистично рассуждаешь, дружище! — заметил Жора.

— А ты вообще молчи, отличник! Вот, кто точно с медалью школу закончит, так это Жора! — сказала Вероника.

— Это еще не факт. Ну ладно, я здесь сверну, мне домой надо, — ответил Жора — Матвей, тебе Денис не рассказывал про планы на эти выходные? — спросил друг.

— Нет, я с Колей с утра шёл в школу, но и он мне ничего не сказал.

— Ладно, сегодня вечером обсудим на полях сражений одно дело! — сказал Жора, попрощался с Матвеем и Вероникой и направился в сторону своего подъезда.

— На каких полях вы будете обсуждать что-то? — спросила Вероника Матвея.

— А, да не бери в голову, мы играем в онлайн-игру по вечерам, и, видимо, он хочет что-то рассказать, какие-то планы на выходные.

— Ты сейчас тоже домой?

— Да, но, я могу и с тобой пройтись, мне некуда спешить, — ответил Матвей.

Вероника жила немного дальше, в многоэтажке за кинотеатром. Они пошли по аллейке с цветущими акациями. Матвей обожал этот запах. Аромат акации ассоциировался у него именно с детством, и, с тем временем, когда он был до безумия влюблен в Веронику. Сейчас, он шёл вместе с ней, как два года назад, по той же дороге, и, даже, примерно при тех же обстоятельствах. Они подошли к пешеходному переходу. На кнопке под светофором кто-то давно написал: «Запуск ракет на Америку!»

Матвей и Вероника бежали, соревнуясь между собой, кто первый нажмет. Это было раньше. Сейчас, они улыбались и переглядывались, когда подходили к светофору. Так получилось, что они одновременно протянули руки к кнопке, и их пальцы соприкоснулись. Вероника засмеялась, и спросила:

— Ну что, вместе?

— Вместе! — ответил Матвей, и он, одновременно с ней, «запустил ракеты на Америку». Светофор переключился на зеленый свет через восемь секунд.

Матвей опять думал о том, что было раньше между ним и Вероникой. В конце восьмого класса он сильно влюбился в неё. Летним вечером они попали под дождь. Что-то у него «щёлкнуло», и, он спросил у неё: «Давай встречаться?» Она ответила: «Давай!»

У неё была странная привычка. Если они гуляли по роще, она обрывала несколько листьев с деревьев и сравнивала их.

— Что ты надеешься найти?

— Я проверяю теорию о том, что не бывает одинаковых листьев, — объясняла тогда Вероника.

— Верно, они все разные, — ответил Матвей и отобрал у неё кленовый листок.

— Эй, отдай!

Вероника случайно обняла Матвея в тот момент, когда он собирался выбросить лист. Он чувствовал, как будто, удар током, но ему не было больно, ему это нравилось. Матвей и Вероника проводили много времени вместе. Они ходили на стадион, где играла местная футбольная команда, поднимались на крышу многоэтажки, в которой жила Вероника и провожали уходящее за горизонт солнце. Счастье длилось не больше месяца. Позже оказалось, что Веронике всегда нравился ее одноклассник, и, из-за этого она прислала Матвею сообщение с текстом: «Нам надо расстаться!» С того момента, его жизнь стала разделяться на «до» и «после». Только спустя много лет, Матвей понял, что Веронике не хватало от него того самого признания, тёплых слов и больше внимания. Не все могут читать мысли, как оказалось, нужно строить диалог.

Это было тогда. А сейчас?

Тот же странный «ток» проходил через Матвея, когда Вероника смотрела на него в школе. Он снова почувствовал его, когда коснулся её руки на светофоре.

Они подошли к многоэтажке, в которой жила Вероника. Рядом с её домом проходили трамвайные пути, а перед подъездом была детская площадка, вокруг которой росли высокие тополя. Они здесь провели много времени. Тополиный пух, мокрый асфальт после дождя и шум проезжающих трамваев. Матвей был готов провести в этом месте с Вероникой всю жизнь. Настолько сильно он когда-то влюбился в эту девушку.

— Я давно там не был, — сказал Матвей, и поднял голову.

— Хочешь, давай поднимемся? — предложила Вероника.

В многоэтажке было два подъезда. В одном располагалась лестница, в другом-лифт с квартирами. Эти два подъезда сообщались между собой на каждом этаже, с помощью, всегда открытых, переходных балконов. Именно на такой балкон на последнем этаже поднялись Матвей и Вероника. Юго-восточная часть города и центр были отсюда видны, словно с вертолета.

Они стояли и смотрели на город, на центральную улицу, по которой безостановочно двигались автомобили, на пролетающих, пищащих стрижей. Снова послышался шум проезжающего трамвая. Листья на тополях зашумели от резкого порыва ветра, в лицо ударил приятный запах приближающегося лета.

— Ника, я хотел тебя спросить, — начал говорить Матвей.

— Я виновата, перед тобой, было как-то грубо, — перебила она его.

— Просто, я хочу, чтобы ты знала, — продолжил Матвей, и взял за руку Веронику — ты для меня многое значила, и будешь для меня много значить, это был печальный опыт. Все так быстро, что, я даже ничего не мог понять.

— Мне очень жаль, что так вышло, и, если можно было бы что-то изменить и вернуться в прошлое, я бы тоже сделала это, понимаешь? С тобой было очень весело и так легко!

— В любом случае, на этом наши пути расходятся с тобой, Ника, я запомню тебя такой, какой ты была. Сейчас мы стоим здесь с тобой вместе, последний раз. Я всегда буду помнить те вечера, — сказал Матвей.

Они вернулись в лифт. Кабина с привычным скрежетом тронулась вниз. Через несколько мгновений они оказались на третьем этаже. Двери открылись. Вероника вышла.

— Прощай, Матвей.

— Прощай, Ника.

Двери лифта закрылись. Матвей поехал на первый этаж, вышел из подъезда, перешел дорогу. Остановился, посмотрел на тополя, переходные балконы многоэтажки, и, после этого, направился в сторону своего дома.

Он пришел на квартиру в тот момент, когда родители ещё не вернулись с работы. Матвей решил воспользоваться этим моментом, чтобы позвонить Коле. Юноша достал свой смартфон и набрал номер друга.

— Колян, ну что, ты дома?

— Да. Ты написал? Сложная тема была?

— Не особо, потом расскажу. Ты лучше объясни, почему промолчал за какую-то идею, которую тебе Дэнчик подкинул?

— А, да я сам не вдавался в подробности. Вроде как, в Ровнянке, в деревне около нашего города, там что-то строить начали, и можно много металла с карьера сдать на приличную сумму. Машину я у деда возьму, ты же водить умеешь!

— Так, а вот с этого момента подробнее. Я водить умею, но прав у меня нет. Только в августе в автошколу пойду. Если нас остановят?

— Ты забыл, что у меня дед бывший гаишник? Я ему уже всё объяснил, предупредил. Он, конечно, свою долю за металл потребовал, но самое главное, что добро дал!

— Ладно, сегодня ещё с Денисом вечером будем играть, пусть он подробности расскажет, — ответил Матвей.

— Ты с родителями поговорил насчёт лагеря? Что они сказали?

— Да ничего, когда домой придут с работы, я тебе расскажу всё.

Вечером вернулись утомленные родители. После ужина мать ушла работать с документами, а отец сел смотреть фильм. Матвей рассказал родителям про предложение Коли поехать в лагерь. Отец был не против, и сказал, что поможет ему при оформлении необходимых справок. Мать, не смотря на то, что она как всегда была очень нервная после работы и разговаривала грубо, на повышенных тонах, после многочисленных вздыханий и предупреждений, тоже разрешила Матвею поехать в лагерь. Про то, что на этих выходных Матвей собирается вывозить металлолом на чужой машине с какой-то стройки, он, конечно же, не рассказал.

Вечером Матвей, Коля и Денис встретились в кооперативной онлайн-игре.

Матвей начал играть за авиацию, взял свой любимый советский истребитель, Коля играл за танковые войска, а Денис стал десантником.

После череды одержанных побед, Денис, наконец, рассказал про свой план. Нужно было взять старую «Волгу» у Колиного деда, и поехать в посёлок около города — Ровнянку. Там вырыли огромный котлован, и стройка находилась в полузаброшенном состоянии. На дне и вокруг котлована валялось много ненужного металла. Вот Денис и предложил заработать. А в подмогу, взять их хорошего товарища-Жору.

После обсуждения плана действий Матвей согласился, и друзья запланировали выезд за металлоломом на вечер субботы.

Около четырёх часов вечера, в назначенный день, Матвей зашёл за Жорой, встретил Дениса и ребята пошли к гаражу.

— Матвей, ты только смотри, не разбей, это советская машина, не калинка какая-нибудь, — сказал Коля.

— Спасибо за совет, — раздражённо ответил Матвей.

Друзья погрузились в автомобиль. Матвей тронулся. Действительно, коробка на этой машине шла туго. Может, так казалось Матвею в тот момент из-за недостаточного водительского опыта. Для того, чтобы попасть из города в деревню Ровнянку, нужно было проехать по главным улицам с оживленным движением в центр, и, от городской площади, спуститься вниз, пересечь железнодорожные пути, и миновать мост через речку. С этого моста начиналась Ровнянка.

Матвей ехал по городу очень аккуратно. Коля сидел спереди рядом с ним, а Денис и Жора сзади обсуждали, кого можно было взять с собой ещё.

— Слышь, Матвей, так нам надо было за Ромой заехать? — спросил Жора.

— Зачем он нам нужен?

— Как, ты ведь сам говорил, что твой одноклассник тринадцать бутылок пива украл. Он специалист по тому, как незаметно что-то выносить!

— Пацаны, мы вообще-то не воруем, мы просто забираем старый металл, который лежит там уже давно, он не нужен никому, если что, уже много лет. Денис, ты ведь так нам всё рассказывал?

— Да, Колян, надеюсь, местные там не растащили большую часть, — ответил Денис.

По дороге Матвей больше всего переживал за два перекрестка. На них обычно стояли патрули. В этот раз там никого не было.

— Братва, только я хотел рассказать, что, мне нельзя там с местными пересекаться, Жора знает, — сказал Матвей.

— Не понял! — возмутился Коля.

— Матвей, может, раньше надо было рассказать? — заметил Жора.

— Короче, мы с Жорой в прошлом году ездили в Ровнянку на великах. У меня колесо пробило, и пока мы его чинили, к нам подошла девушка, ну, нашего возраста, помощь предложила. Как там ее звали?

— Да ты и сам прекрасно всё помнишь, Алла ее звали. Сам виноват, не надо было с ней флиртовать.

— Мы познакомились. Потом с местными пацанами пересеклись, в футбол с ними погоняли. Там брат был, этой Аллы. Нормальные ребята. Были. Мы когда уехали, Алла мне звонить начала, говорить, что скучает. Но, ты понимаешь, у нее, как у нашего Ромчика пивной живот, руки ободранные постоянно, пахнет от неё помидорами тухлыми. Не понравилась она мне. Так потом, её брат мне звонил, угрожал, говорил, чтобы я с его сестрой встречался. Я ответил ему как есть, а он мне стал за какого-то деда-казака рассказывать, который большевиков резал, и меня тоже порежет. Такая вот история, — сказал Матвей.

— Так у них еще и дед враг народа что ли! — воскликнул Денис.

— Да мне все равно, главное не нарваться сейчас на эту компашку.

Ребята пересекли переезд, проехали поле, миновали мост через небольшую речку. Денис рассказал Матвею, как доехать до вырытого котлована. Так получилось, что одна сторона достаточно большой по площади ямы выходила к речке, по левую и правую стороны от ямы стоял забор. Матвей с компанией подъехал к котловану со стороны дороги.

— Жора, ты глянь, это не мопед брата Аллы стоит? — спросил Матвей.

— Да, похоже. И жигуль какой-то разбитый.

— Видимо, отсюда нам на стройку не попасть. Сторожка стоит, и этот транспорт тут не зря, — предположил Денис.

— Вы еще скажите, что единственный вариант, это вернуться на тот берег, и со стороны речки переплыть, — сказал Коля. Денис с Жорой в один голос воскликнули: «Да!»

Матвею пришлось разворачивать машину и ехать обратно, снова через мост, на противоположный берег. Он свернул с дороги и поехал вдоль берега, пока не остановился напротив узнаваемого забора.

— Я вплавь не пойду, я вообще здесь останусь, ну его, — сказал Коля.

— Отлично, кто-то должен остаться у машины. Но, плыть мы тоже не будем без лодки. А, вон она! — сказал Жора.

К берегу была привязана небольшая деревянная лодка. Внутри была прикреплена записка: «Пожалуйста, после использования, прикрепите лодку на место!»

Ребята договорились действовать по определенному плану. Коля остаётся рядом с машиной. Матвей и Денис отправляются на тот берег, незаметно проходят на стройку, достают металлолом из котлована и погружают его в лодку. Жора, с помощью лодки, переправляет металл назад, на тот берег, где стоит машина, и Коля складывает металл в большой багажник старой волги.

Первый рейс пошел. Матвей, Жора и Денис сели в лодку, переправились на тот берег. Жора остался в лодке, а Матвей и Денис пробрались через камыши, поднялись на берег и увидели перед собой большой по площади, но не глубокий котлован.

— Матвей, держи бинокль, смотри за сторожкой и за людьми на том конце ямы. Как повернутся, значит дёру даем. Я собираю металл, потом ты полезешь, а я на стрёме буду.

— Я тебя понял, в сторожку два тела зашли, пока выходить не собираются, — сказал Матвей.

Денис спрыгнул в яму. Он стал выбрасывать из неё в сторону Матвея разные металлические предметы, которых было там навалом. Матвей смотрел в окна сторожевой будки.

Денис вылез из ямы уже с какими-то железками и направился отдавать их Жоре на переправу. Когда Денис снова появился из-за камышей, он сменил Матвея, и теперь Матвей полез в яму. Аккуратно, он собрал все, что смог, и повторил действие Дениса. Матвей снова взял бинокль и сел в кусты наблюдать за сторожкой. Денис в очередной раз прыгнул в яму и пошёл куда-то дальше, чем обычно.

Матвей наблюдал в бинокль. Вдруг, показался сторож в синей куртке. Матвей начал шептать: «Шухер, Денчик!» и продолжал через линзы бинокля наблюдать за сторожем, который смотрел куда-то в сторону, а затем повернулся. На секунду, глаза сторожа посмотрели прямо в то место, где сидел Матвей. Сторож, снова отвернулся, а затем резко опомнился и обратил свой взгляд прямо на Матвея, который встретился со сторожем с глазу на глаз через линзы бинокля. «Денис, валим отсюда!» — закричал Матвей. Сторож с каким-то парнем уже бежали в сторону «металлокопателей». Матвей подбежал к краю ямы. Сначала показалась одна свободная рука Дениса. Во второй руке он держал тяжёлый, ржавый кусок крюка от строительного крана. Матвей помог выбраться другу из ямы, и они побежали к лодке.

Усатый сторож и деревенский парень «догнали» Матвея и Дениса, когда те были уже на другом берегу, и грузили металл в машину. Деревенский узнал Матвея.

— Ах, это ты, рожа холеная! — закричал деревенский.

— О, я тоже рад тебя видеть, — с сарказмом ответил Матвей.

— Слышь, я тебя найду, ты мне за сестру ответишь, ловелас чёртов! — угрожал местный Матвею.

Искатели приключений на одно мягкое место быстро сели в машину. Матвей завёл старый автомобиль трясущимися руками, и они поехали в пункт сдачи металлолома…

Через месяц после этих событий…

Матвей, Денис и Коля стояли около железнодорожного вокзала, каждый со своим чемоданом. Отец Матвея подкинул ребят до вокзала на машине. Они быстро нашли своих сверстников и нескольких преподавателей. Поздоровались, отдали документы, а потом проследовали к перрону и погрузились в плацкартный вагон.

Парни заняли свои места. Матвею досталась верхняя боковушка. Поезд ещё не успел тронуться. Две девочки в очках остановились напротив друзей.

— Привет, мы к вам с подругой подсядем на время? — спросила блондинка с кудрявыми волосами.

— Да, конечно. Будем рады познакомится, — ответил Денис.

— Я Алиса, — сказала «кучерявая» блондинка.

— А я Наташа, — ответила девочка с тёмными волосами, чуть пониже ростом.

— Вы, наверное, отличницы? — спросил Матвей.

— Это из-за очков? Алиса да, а я вот троечница немного, — ответила Наташа и засмеялась.

— А вы? — спросила Алиса.

— Ты знаешь, с нами ситуация примерно такая же, — ответил Матвей.

Поезд тронулся. За окном побежал перрон. Через три минуты состав выехал из городского вокзала, пересёк мост через реку, заставив пассажиров отвлечься от своих дел для того, чтобы посмотреть на закат, отражающиеся от воды лучи солнца и большой город, который остался за хвостом поезда. Пассажиры начали знакомиться, рассказывать о своих увлечениях.

— Слушай, так ты правда знаешь французский? Я услышал, как ты рассказывала об этом кому-то на вокзале, — интересовался у Алисы Коля.

— Не так хорошо, как английский, просто на базовом уровне. Поэтому, я не особо рассчитываю с кем-то поговорить на нём.

В этот момент мимо них проходила вожатая вместе с какой-то женщиной. Незнакомка представилась на английском, сказала, что её зовут Эмили. Парни поздоровались с ней и ответили на стандартные вопросы по-английски. Дальше произошло то, что уничтожило их авторитет в языкознании. Алиса начала вести диалог с Эмили на трёх языках. Русском, английском и французском. И только они понимали друг друга. Пусть даже предложения были не сложные, но, слушать такое смешение было необычно.

Вожатая вместе с Эмили ушли, и новые друзья вскоре заняли свои места на полках. В вагоне погас свет больших ламп, остались только маленькие ночники. Матвей лёг на боковушку, снял очки, закрыл глаза, и, незаметно для себя уснул.