Бесплатный фрагмент - Рассвет модельера

ИВАНОВО ПЛАТЬЕ

1

Знать бы, что уготовано человеку, пришедшему в этот противоречивый мир. Каким будет его жизненный путь от рождения и до смерти? Что предначертано его судьбой?

Роды Марии были тяжелыми. Ребенок ─ это был мальчик ─ не спешил на белый свет, и медики пытались помочь ему и будущей матери. Жизнь обоих висела на волоске, но их все же удалось спасти. На потном лице измученной роженицы читалось счастье освобождения от боли. При этом женщина еще не знала о превратностях судьбы человека, пришедшего в этот мир. А они были печальными. Мальчик походил на уродца: большая лягушка в человечьем обличии, недоношенное существо с испуганными глазами. Младенец жадно хватал воздух, словно оказавшаяся без водной стихии рыба. Казалось, живой дух вот-вот выйдет из сморщенного тельца. Ко всему прочему, у ребенка был странный голос: нечто среднее между тонким повизгиванием слепого щенка и шипением готовой к атаке змеи.

Новорожденного поместили в кувез ─ единственное прибежище для такого существа ─ и начали борьбу за его жизнь.

А роженица? Здесь мы расстаемся с Марией и позже не встретимся с ней. Поэтому, в нескольких фразах следует описать ее последующую жизнь, вплоть до завершения земного бытия этой несчастной женщины.

С момента рождения малыша мать его не видела и не желала этого. И не потому, что новорожденный был неполноценным существом. Мария об этом не знала. Она в принципе отвергала материнство. Не материнство, как таковое, а именно это ─ незапланированное и случайное, однажды спровоцированное то ли минутной слабостью с ее стороны, то ли упорной настойчивостью с другой.

Отцом ребенка был художник, знакомство и связь с которым Мария пыталась вычеркнуть из своей памяти. Вычеркнула. Затем были долгие годы одиночества, ухудшения здоровья и медленное угасание. Осознавая свою неудавшуюся жизнь, и часто пребывая на грани помешательства, Мария однажды проглотила дюжину таблеток сильнодействующего снотворного и больше не проснулась. Это случилось спустя пятнадцать лет после рождения ребенка. Но Мария не предчувствовала своей судьбы, когда лежала в больнице после тяжелых родов и принимала решение отказаться от новорожденного. В противном случае она, скорее всего, потеряла бы всякую надежду на достойную жизнь и ушла бы из нее еще раньше.

Между тем, борьба за жизнь младенца продолжалась и, в конце концов, закончилась победой. Мальчику дали простое русское имя Иван. Отчество позаимствовали из имени главного врача роддома ─ Ильи. А фамилия образовалась благодаря редкому природному явлению. В этот год близко к Земле пролетала комета Галлея. Это событие было на слуху у каждого. И кто-то из медперсонала предложил учесть факт рождения младенца под небесной странницей. Фамилия малыша зазвучала ярко, как сама комета ─ Иван Ильич Галлей.

Описание юности Ивана ограничимся несколькими фразами. Пропустим пятнадцать быстро пролетевших лет его непростой, наполненной проблемами выживания жизни.

Несмотря на плохое здоровье, физическую неполноценность, отсутствие родительской опеки, какая-то высшая сила покровительствовала Ивану, отводила многие неприятности, оберегая его от всяческих невзгод. В таких тяжелых условиях прошли беспокойное детство и отрочество Ивана.

И вот, перед нами шестнадцатилетний молодой юноша, сознающий свою ущербность. Левая нога была короче правой на два сантиметра, что приводило к ощутимой хромоте. Под копной черных, как воронье крыло, волос, глубоко прятались диковатые глаза. Нос с горбинкой прибавлял нашему герою несколько лет, и было трудно определить его истинный возраст.

Воспитывался Иван в детском доме при мужском монастыре. Приют находился в глубине одесского двора недалеко от парка и моря. Типичный дворик южного города, увитый виноградной лозой, закрывающей окна первого этажа. И свора ленивых собак, спасающихся от зноя в тени старых деревьев.

Количество воспитанников, пребывающих одновременно в детском доме, колебалось в пределах пятнадцати ─ двадцати мальчишек. Объяснялось это постоянными побегами юных питомцев, в романтических душах которых бурлил дух свободы и непослушания. Но спустя неделю беглецы появлялись на знакомом пороге детского дома с опущенными головами и виноватыми улыбками. Иногда беглецы приводили с собой одного ─ двух таких же заблудших в жизненных лабиринтах подростков. Руководитель приюта, отец Александр, давал команду принять, отмыть и накормить своих и чужих пришельцев. Жизнь детского дома продолжалась, как и прежде.

Иван никуда и никогда не убегал. Он был на хорошем счету, но дети его не любили. В первую очередь, за вид гадкого утенка, не принимаемого здоровой стаей. Так выражался волчий закон животного мира о непринятии слабого и болезненного, обделенного природой физическим здоровьем. Ко всему, молодость жестока. В приюте это проявлялось с особой силой. Однажды мальчишки чуть не задушили Ивана подушками. Если бы не вмешательство отца Александра, ─ на одного питомца стало бы меньше, и наше повествование завершилось бы в самом начале. Но судьба распорядилась по-иному, и наш герой продолжил тернистый путь по жизни, не предполагая, какой непростой она у него будет.

Однако не могла природа обделить юношу во всем. Должна существовать высшая справедливость! Иван великолепно рисовал. Возможно, гены неизвестного мальчику отца-художника передались ему через мосты поколений. Достаточно было Ивану лишь раз посмотреть на незнакомого человека, и его образ с точностью хорошего фотоснимка возникал на чистом листе бумаги или загрунтованном холсте. Феноменальным художественным способностям Ивана дивились все: от отца Александра до мальчишек-соседей, издевавшихся ранее над своим хилым, но талантливым товарищем.

Со временем, без чьей-либо помощи, в совершенстве овладев мастерством портрета, юное дарование переключилось на изображение красочных нарядов всех времен и народов. Было сложно оторвать восхищенный взгляд от его красивых рисунков.

Однажды, один из состоятельных спонсоров детского дома увидел картины юного художника и предложил организовать его выставку. Иван колебался. С одной стороны, ему льстила возможность представить свои картины на просмотр публике. Но, с другой, юношу страшила вероятность стать объектом обсуждения и, возможно, осуждения. Эти колебания длились неделю. Наконец, Иван согласился.

Выставка имела оглушительный успех. О ней заговорили в художественных кругах города. Спустя неделю, в детский дом явился средних лет мужчина, оказавшийся известным живописцем. Он зашел в кабинет отца Александра и оставался там больше часа. Затем к настоятелю детского дома пригласили Ивана.

─ Иван, я хочу познакомить тебя с интересным человеком, ─ отец Александр указал на сидящего рядом бородача. ─ Это Григорий Ильич Маслов, художник. Ему понравились твои работы.

─ Да, да, молодой человек. Я в восторге! ─ произнес художник. ─ Особо хорошо у вас получаются рисунки одежды.

Ивану первый раз сказали «вы». Он не знал, как реагировать на это. Ему казалось, что только взрослые и уважаемые люди могут рассчитывать на подобное обращение. К горлу подступил какой-то твердый комок, по телу прошел озноб, голова закружилась. Впечатлительный юноша медленно обмяк и начал опускаться вниз.

─ Что это с ним? ─ художник успел подхватить мальчика и уложить его на диван.

─ Такое не часто, но бывает с Иваном, ─ спокойно произнес отец Александр. ─ Он родился и рос хилым ребенком. Отсюда подобные обмороки. Ничего, скоро пройдет.

И действительно, через несколько минут Иван очнулся, удивленно поглядывая то на отца Александра, то на незнакомого художника.

─ Мне нравятся ваши картины, ─ как ни в чем не бывало, продолжил гость, ─ и я хотел бы предложить вам сотрудничество в области моделирования женской одежды. Я ─ художник-модельер.

Иван впервые услышал это слово. «Модельер». От него исходила какая-то загадочность, граничащая с волшебством.

─ Мне нужен помощник и партнер. Вы, молодой человек, подойдете мне лучше всех! ─ продолжил человек с бородой.

Затем отец Александр отправил своего воспитанника в другую комнату и продолжил разговор с художником. Было оговорено, что Иван будет определен в подмастерье к Маслову и за умеренную плату станет помогать мэтру в его работе над созданием костюмов. Кроме того, художник должен будет предоставить жилье и питание юному помощнику. На том и порешили.

─ Завтра я пришлю мальчугана к вам, ─ сказал наставник детского дома. ─ Думаю, вы не будете жалеть.

На следующий день, после продолжительных напутствий отца Александра, Иван отправился по адресу, оставленному вчерашним посетителем.

2

Это был небольшой двухэтажный особняк, расположенный в зеленой зоне города. В центральной части участка, покрытого ровно подстриженной травой, среди кустов роз находился бассейн с прозрачной водой. В нем плескалась симпатичная девочка-подросток, оказавшаяся дочерью хозяина. Она поднимала вокруг себя тысячи брызг и задорно смеялась. Пестрая бабочка, напуганная звонким голосом, вспорхнула с куста и оказалась в самой гуще водных капель, разбрасываемых веселящейся девушкой.

На балконе второго этажа стоял художник Маслов. Он молча наблюдал за шалостями дочери, и тут в поле его зрения попал стоящий у ворот Иван. Тот держал в руках небольшую серую сумку и исподлобья смотрел на хозяина усадьбы.

─ Смелее, молодой человек, ─ художник поприветствовал гостя рукой и сделал жест, приглашающий Ивана подняться в дом. ─ Проходите, я вас жду.

Несмелой походкой, прихрамывая, Иван пошел в направлении, указанном хозяином. Проследовав мимо бассейна с плещущейся девушкой, подошел к мраморному крыльцу. Гирлянды вездесущего плюща обвивали перила, поднимались к балкону второго этажа, словно зеленые змеи. Маслов спустился вниз, с улыбкой протянул руку смущенному детдомовцу.

─ Ну что ж, рад вас приветствовать, молодой человек. Проходите! ─ Маслов указал рукой на дверь. ─ Вначале я покажу, где вы будете квартировать, ─ художник подчеркнул это слово, ─ а потом пройдем в мою сокровищницу, ─ он поднял вверх указательный палец.

Комната, где Ивану предстояло жить, была небольшим помещением с входом под лестницей. Окно выходило на бассейн. В противоположном полутемном углу стояли полуторная кровать и тумбочка. Дополняли этот скромный интерьер круглый стол посередине комнаты и небольшой темно-коричневый шкаф.

Окно было открыто и все звуки дня: шелест листьев на деревьях, щебетание птиц, веселые возгласы купальщицы легко проникали в помещение и оживляли его полутемное пространство.

Вдруг во дворе раздался пронзительный девичий крик. Маслов выскочил из комнаты, за ним последовал Иван.

На краю бассейна, прижавшись к стоящему рядом шезлонгу, сидела дочь художника. Она дрожала всем телом и не могла успокоиться. Иван обратил внимание на красивый купальник девушки. Его лазурный цвет гармонировал с бликами воды в бассейне, вертикальные алые полосы изгибались вдоль тела купальщицы, подчеркивая ее стройную фигурку, овальный вырез оголял загоревший живот с блестящим украшением в пупке.

─ Что с тобой, моя девочка? ─ художник подбежал к плачущей дочери и обнял ее за плечи. ─ Что случилось?

─ В бассейн нырнула большая змея, ─ девушка показала дрожащим пальцем в сторону резервуара. ─ Я страшно испугалась, папа.

─ Успокойся, Машенька. Пойдем в дом. Со змеей мы разберемся. Кстати, познакомься. Это мой помощник. Он будет жить, и работать у нас.

─ Мария. Очень приятно! ─ девушка поднялась и сделала легкий реверанс, опираясь на руку отца.

─ Иван. Рад с вами познакомиться! ─ тихо произнес наш герой и опустил голову.

─ Сейчас мы с Иваном пойдем на второй этаж, ты знаешь куда, ─ отец посмотрел на дочь, а затем на молодого человека. ─ Ждем тебя там.

─ Хорошо, папа. Я переоденусь и через десять минут буду на месте, ─ Мария поцеловала отца в щеку, улыбнулась Ивану и скрылась в доме.

Хозяин с гостем поднялись на второй этаж. Ничего подобного Иван еще не видел в своей жизни. Все пространство представляло собой яркую солнечную галерею, заполненную манекенами в красочных нарядах различных эпох. Здесь были представлены одеяния от времен средневековья и до наших дней. Картина поражала реальностью костюмов давно ушедших времен и необычностью сочетания их с действительностью

─ Ну, как, молодой человек, ─ услышал Иван за спиной голос хозяина галереи, ─ вам нравится? Это мое любимое место. ─ Маслов широким жестом обвел весь этаж. ─ Здесь я отдыхаю и телом, и душой, продолжая создавать новые проекты одежды.

─ Это ваши работы? ─ несмело спросил Иван.

─ Ну, конечно! Это я создал сам, ─ гордо ответил художник.

─ Но я бы несколько изменил подход, ─ робко заметил юный художник. ─ Мне кажется, некоторые из этих образцов излишне пестры и… как это сказать?… маловыразительны. Нет, я хотел сказать… ─ Иван запнулся, подыскивая подходящие слова. ─ Они несколько безжизненны, как сами манекены, ─ Иван опустил голову, испугавшись своей смелости.

─ М-да, не ожидал от вас такой реакции, ─ Маслов нахмурился. ─ Ну а что же предложите вы?

В углу комнаты стоял небольшой стол. Иван прихрамывая, подошел к нему, открыл свой портфель, достал два листа чистой бумаги, цветные карандаши и, не глядя на хозяина дома, стал что-то рисовать. Маслов медленно подошел к молодому человеку. Тот, склонив набок голову и закусив нижнюю губу, судорожно водил карандашом по листу. Затем он хватал карандаш другого цвета и продолжал процесс. Глянув через плечо Ивана, хозяин дома опешил. Лист бумаги, будучи минуту назад чистым, представлял теперь рождающийся шедевр. Посередине листа красовалась фигура девушки, облаченной в необычный наряд. В ней легко угадывались черты дочери художника ─ Марии. Светло-зеленое летнее платье было оторочено вертикальными алыми полосками, подчеркивающими стройность фигуры. На коротких рукавах наряда красовались блестящие бусинки. На плечах модели лежали золотистые погоны. На месте звезд находились алые маки. Сама же блуза повторяла средневековый наряд с многочисленными легкими складками. Все это поражало воображение, будучи чем-то новым и необычным.

Маслов был ошеломлен. Он ничего подобного еще не делал и не встречал на страницах глянцевых журналов. При реализации подобных моделей успех мог бы стать бесспорным.

─ Это что? Что это? Где вы видели такую модель? ─ спросил удивленный художник у своего юного коллеги.

─ Я сейчас это придумал. Мне показалось, что вашей дочери подошел бы такой летний наряд, ─ Иван скромно опустил голову. ─ Я могу еще много нарисовать разных костюмов. Хотите? ─ Иван вопросительно глянул на Маслова.

─ Нет, нет, не сейчас, ─ замешкался художник, обернувшись на легкие шаги подходившей к ним Марии. ─ Машенька, посмотри сюда, ─ он указал на рисунок Ивана.

─ Ой! Это же я! Кто меня нарисовал? Какой интересный наряд! ─ Мария подняла руки к щекам. ─ Я хотела бы иметь такое платье. Папа, это возможно?

─ Спрашивай у молодого человека, ─ он указал на Ивана. ─ Это его творение, которому осталось только дать название.

─ «Мария!» ─ тихо произнес Иван. Я бы хотел его назвать так.

─ Как здорово! ─ тезка наряда захлопала в ладоши. ─ Это не в мою ли честь он так назван?

─ Да, в вашу, ─ Иван опустил голову и покраснел.

Иван начал осознавать: женский наряд ─ его призвание. Женская фигура с некоторых пор начала волновать воображение юного художника. Вспомнилось, как еще совсем юным мальчишкой Иван увидел на безлюдном пляже девушку с оголенной грудью. Его потрясло это видение. Он уже видел подобное в музее на картинах или скульптурах. Но то было неживым и поэтому не поражало естественностью и запретностью, как образ той девушки на пляже.

─ Ну что, Иван, ─ из размышлений его вывел голос Маслова, ─ Как вы смотрите на то, чтобы реализовать ваш рисунок?

─ Я это не умею делать, ─ робко ответил Иван.

─ А вам ничего не нужно делать, ─ возразил хозяин дома. ─ Вы уже создали эскиз. Теперь остановка за выкройкой этой замечательной модели. Я об этом позабочусь.

─ Да, да, папа. Я хочу скорей получить такое платье. Оно мне очень понравилось, ─ залепетала дочь художника.

─ Хорошо. Через неделю ты получишь его, ─ сказал отец.

Глаза Марии заблестели от радости. С лучезарной улыбкой она становилась еще краше и привлекательней. Но Ивана не волновал ее образ. Ему хотелось поскорее увидеть готовым нарисованное им платье и начать работу над другими моделями.

3

Через обещанный Масловым срок наряд был готов. Мария сияла от счастья. Она была великолепна в новом одеянии, поражая им всех окружающих. Когда девушка шла по улицам города, все прохожие оборачивались и долго смотрели ей вслед, будто мощный магнит приковывал их взоры к платью Марии. Женщины часто останавливались, более смелые без стеснения дотрагивались до необычного наряда и спрашивали адрес магазина, где можно приобрести такое изделие. А однажды какая-то девочка-подросток подскочила к Марии и вцепилась в ее платье. Только усилиями матери ее удалось оторвать от Марии. Еще долго плач юной модницы был слышан на улице.

Между тем, Иван настойчиво изучал основы модельного искусства в доме Маслова. Подобному усердию молодого человека нельзя было не поражаться. В ущерб отдыху и другим соблазнам быстро проходящей молодости Иван сутками просиживал в своей комнате, как преступник, заключенный в одиночной камере. Его не волновали ни деньги, которые по договоренности перечислялись отцу Александру, ни скудная пища, коей потчевали его в доме художника. Все силы Ивана были направлены на совершенствование навыков рисования женских нарядов и их моделирование.

Хозяин дома, постоянно наблюдавший за работой своего юного помощника, не переставал удивляться его трудолюбию, граничившему с запредельными возможностями человека. С каким благоговением и радостью Маслов смотрел на рисунки Ивана, предвосхищая доходы, какие принесет воплощение в жизнь и продажа готовых изделий. Маслов задумывался над тем, каким образом сотворенное юным художником великолепие сохранить в своей коллекции и стать единоличным владельцем неповторимых моделей нового Микеланджело, которого преподнесла ему судьба.

Между тем, Иван продолжал неистово творить и как губка впитывать все лучшее из опыта наставника. Он получил доступ к всевозможным материалам Мастера (тканям, краскам, фурнитуре), из которых рождались новые наряды.

А платье Марии, казалось, живет теперь само, своей жизнью. Однажды сотворенное мастером оно теперь диктует тому, кто его надевает, свою волю, превращая в живой манекен.

Действительно, с тех пор, как дочь художника начала носить созданное для нее и названное ее именем платье, она стала другой. Перемена эта была не в лучшую сторону. Мария из жизнерадостной и веселой девушки превратилась в печальную Мадонну. И никто не мог понять: «В чем дело?». Каждый раз, надевая свое любимое платье Мария в «Марии» удивляла окружающих. Чем? Кротким взором, ранее не присущим ей. Печалью, ранее ей не свойственной. Грустными глазами, до этого сияющими. Складывалось впечатление, что Мария медленно угасает. Она вновь и вновь стремилась облачиться в любимый наряд, который, как магнит, притягивал к себе хозяйку и, казалось, сжигал ее заживо.

4

Через неделю Мария умерла. Ее загадочная смерть, происшедшая внезапно шокировала всех, кто ее знал. А отец девушки, поседевший за последние сутки, впал в тяжелую депрессию. Он не верил в случившееся, и постоянно находился у одра умершей дочери. Глазами, наполненными слезами, художник отстраненно смотрел куда-то вверх, словно искал там причину своих страданий.

Хоронили Марию в ее любимом Ивановом платье. Так пожелал отец. В конце душного летнего дня на город освежающей лавиной обрушился ливень. Присутствующие на похоронах люди не замечали этого. Они даже радовались водным струям, принесшим им, живым, небольшое наказание за большое горе, связанное со смертью юной девушки. Так причудливо в сложном миксере природы образовался коктейль из дождя и слез, любви и смерти, жизни и тлена.

На отца Марии жалко было смотреть, ─ таким непоправимым было его горе. Иван же наблюдал за похоронной процессией со стороны. Ему было очень жаль… платье Марии. Его первое платье! Оно через какие-то полчаса погрузится в темную могилу и исчезнет из реальной жизни, оставшись лишь в памяти юного художника.

«Нет! Я не могу допустить этого, ” ─ Иван нервно кусал губы. В его мозгу зрел дерзкий план, не вписывающийся в здравый смысл нормального человека.

Поздно ночью этот прожект начал превращаться в реальность. Полная луна выхватывала из темноты четыре зловещих силуэта у свежей могилы. В одном из них можно было узнать профиль Ивана. Скрестив руки, он смотрел на уменьшающийся могильный холм, разгребаемый могильщиками.

Другое исключалось: странная и страшная картина означала одно ─ ночные призраки (а по-другому нельзя было их назвать) раскапывали могилу похороненной днем Марии. К чему такая срочная эксгумация под покровом ночи осуществлялась преступным квартетом? Видимо, лишь освещающая зловещую картину луна догадывалась о происходящем под ее призрачным светом. Окажись рядом случайный свидетель, ─ он увидел бы фантасмагорическую сцену. Из полу вырытой могилы летели комья земли, выбрасываемые одним из могильщиков. Двое других, находящихся наверху, незаметно для Ивана перемигивались между собой.

«Что же они ищут здесь? ─ тихо спросил один могильщик у другого. ─ Это уже второй заказчик за одну ночь, ─ он указал взглядом на Ивана. ─ Впрочем, нам то все равно, лишь бы платили хорошо. Выкопаем и третий раз, если попросят».

Между тем, яма углублялась, и вскоре показалась, обитая красной материей, крышка гроба. Еще через полчаса гроб подняли на веревках из могилы и установили на ее краю. На удивление крышка поддалась легко. На это обратил внимание Иван, который был свидетелем крепкого заколачивания гроба вчера днем. Тот дневной стук воспринимался как неотъемлемый элемент похорон. Он вызывал у присутствующих чувство апогея скорби, окончательного прощания с уходящим в иной мир человеком.

Крышку подняли. Иван ахнул. В гробу лежала обнаженная Мария. Еще не тронутое тленом тело девушки излучало покой и красоту. Ее правую грудь покрывала прядь золотистых волос, а левая освещалась голубым лунным светом и воскрешала в памяти Ивана, уже было исчезнувший образ девушки на пляже из невозвратного детства.

СЛАВЯНСКИЕ СТАНДАРТЫ

1

Со времени загадочной смерти Марии прошло шесть лет. Постарел Маслов. Возмужал Иван. Их профессиональный симбиоз крепчал изо дня в день. Для Маслова притупилась боль потери дочери. Иван же не мог успокоиться и часто вспоминал свое первое платье, созданное для Марии.

Много положительных событий произошло за это время в жизни двух модельеров. Деньги мощным потоком текли в потаенный сейф Маслова. Источником и двигателем этого был Иван. Его неповторимые модели, удовлетворяющие самый изысканный вкус требовательных модниц, приносили большие деньги. От клиенток не было отбоя. Иван, как правило, знаком с ними не был. С заказчиками общался Маслов. Он полностью отстранил от них своего нетребовательного помощника, довольствовавшегося скромным питанием и теплым ночлегом.

Сутками напролет просиживал Иван в своей полутемной каморке и неистово рисовал. Но этого было мало для создания хорошей одежды. Требовались знания о материалах и их свойствах, возможностях сочетания отдельных видов тканей и цветовая совместимость, особенности покраски текстиля и процесс преобразования мануфактуры. Маслов понимал, что должен открыть эти секреты Ивану. В противном случае создаваемые модели останутся бумажными изображениями и не станут полноценными нарядами. Так что, подобный компромисс удовлетворял обоих. Слухи о классном модельере (Маслове, а не Иване) быстро распространялись по южному городу.

Однажды в доме художника раздался телефонный звонок. Хозяин отсутствовал, и служанка позвала Ивана.

─ Добрый день! Вас беспокоит Наталья Витришко. Я хотела бы побеседовать с господином Масловым, ─ в трубке раздался низкий женский голос.

─ Его нет дома, позвоните позже, ─ ответил Иван. ─ Что-то передать ему?

─ Если вас не затруднит, попросите его позвонить мне домой. Он знает мой телефон.

─ Хорошо! Я передам.

Иван был заочно знаком с владелицей голоса в трубке. Маслов рассказывал ему об известной в городе бизнес-леди, желающей заказать костюм для деловых встреч. Однако, Иван ориентировался на молодых, изящных и стройных женщин. Мадам же Витришко была полной, как Монсеррат Кабалье в расцвете славы. Маслов настаивал на выполнении ее заказа, который сулил солидный доход. Вначале Иван отказывался от подобного задания, но, в конце концов, решил попробовать себя в формах, как ему казалось, нестандартных. Позже он проникся симпатией к оказавшимся типичными фигурам славянских женщин. Полные руки, пышная грудь, мощное телосложение, достаточно стройные ноги, развитые бедра.

«Что делать с такой фигурой? ─ думал Иван. ─ В первую очередь, визуально уменьшить крупный верх и подчеркнуть достоинства нижней части. Отбросить все блузы с крупным ярким рисунком и поперечными полосами. Вырезы только V-образной формы. Зрительно они удлиняют шею и всю область выше пояса. Оттенки более светлые для нижней части фигуры. Рисунок на тканях среднего или мелкого размера. Кроме того, от тяжелого верха отвлекут зауженные брюки и джинсы, которые подчеркнут стройность ног».

Мадам Витришко уже нравилась Ивану. Он мысленно одевал ее в длинную юбку с высоким разрезом. Уравновешивал фигуру узким шарфом, бусами и другими вертикальными аксессуарами. Фантазировал с содержанием сундука бабушки мадам Витришко, доставая из него сумку-кошелек на длинной цепочке.

Иван продолжал лихорадочно рисовать портрет «пышки» с мощным торсом. Он отбросил отрезную талию с горизонтальными полосками. Добавил вертикальные строчки, отделки и полоски, зрительно удлиняющие излишнюю округлость форм. Считал, что хорошо будет смотреться пышная дама в тунике или в пончо из полупрозрачных или струящихся тканей. А расцветка? Поскольку фигура кругленькая, не стал одевать ее в «горох» или «подсолнух», снабдив платье геометрическими рисунками вертикального направления, более уместными в данном случае.

Иван уже исписал колоритными рисунками несколько листов. Вдохновение, спровоцированное телефонным звонком, не проходило. Юный модельер принялся за описание «пышек» другого типа: развитые бедра, полные ноги, небольшая грудь, узкие плечи.

«Главное ─ зрительное равновесие! ─ думал Иван. ─ Исправить природу: добавить, где она недодала, и скрыть ее „щедрости“. С чего начать? Небольшие наплечники помогут расширить узкие плечи. Далее: кружева, рюши, жабо на блузках создадут объем. Третье: бюстгальтеры с поролоновыми подкладками увеличат грудь».

Иван нервно кусал карандаш, рисуя в своем воображении, а затем на чистом листе, силуэт нестандартной фигуры с заниженной талией, расширяющийся к низу. Брюки темные. Они уменьшат объем бедер, как черный цвет скрыл «пузатость» пассажирских судов типа «Иван Франко».

Увлеченный поиском нарядов для «нестандартных» женщин Иван не сразу заметил, как в комнату вошел Маслов. Вид того был необычным. Левый рукав пиджака оторвался. Из рассеченной брови над правым глазом сочилась кровь. Ко всему, хозяин прихрамывал, скривив лицо от явной боли.

─ Что с вами? ─ Иван подскочил к Маслову и помог ему усесться в кресло.

─ Потом расскажу. Позови, пожалуйста, Надежду (так звали служанку). ─ Маслов впервые назвал своего помощника на «ты».

Иван вышел из комнаты и вскоре появился с испуганной Надеждой. Вместе они уложили пострадавшего хозяина на кровать.

─ Надежда, принесите йод и бинты, ─ тихим голосом попросил Маслов и повернулся к Ивану. ─ Странная история произошла со мной. Не знаю, как все понимать.

2

«Это случилось в центре города, ─ начал рассказ Маслов. ─ Едва я зашел в магазин тканей, где должен был получить заказанный материал, как увидел… Кого бы ты думал? Не поверишь. Девушку в платье моей Марии! В твоем первом платье! ─ Маслов приподнялся на локти и продолжил. ─ Вдобавок ко всему девушка была очень похожа на мою дочь. Я оторопел. Ущипнул себя за руку. Это не был сон. Странно, девушка будто почувствовала, что я смотрю на нее, и обернулась. Быть может, мне следовало отвести от нее взгляд. Я не сделал этого. Наоборот. Подошел к незнакомке и заговорил с ней.

─ Извините, девушка. Не скажете, где вы приобрели это платье? ─ спросил я, и, помимо своей воли, протянул руку, пытаясь дотронуться до нее. Точнее, до платья.

Ответа не было. Вместо этого девушка испуганно глянула на меня и поспешно покинула магазин. Я бросился за нею. ─ Маслов перевел дух.

─ Догнать незнакомку я не успел, ─ продолжил рассказ Маслов, ─ но заметил, что она подбежала к машине. Это была «Хонда» красного цвета. Дверцу открыл молодой человек в сером костюме и черных очках. Девушка нырнула в машину, а мужчина направился в мою сторону. Помню, из автомобиля вышел еще один парень, очень похожий на первого, и также пошел за ним.

Далее все произошло неожиданно. Первый схватил меня за пиджак и сильно дернул. Рукав оторвался. Я возмутился и приготовился дать отпор, но тут последовал мощный удар в голову и я потерял сознание. Вот такая история. ─ Маслов замолчал и в изнеможении откинулся на подушку.

Иван подошел к открытому окну. Завершался теплый августовский день уходящего лета. Спала жара, дышалось легко и приятно. Над бассейном кружились пестрые бабочки, радуясь своей короткой жизни длиною в этот солнечный день.

Не успел Иван задернуть занавеску, заслоняясь от лучей еще не зашедшего солнца, как где-то рядом послышалось ровное урчание подъезжающего автомобиля. У ворот остановилась красная машина. Одно из затемненных стекол опустилось. Внезапно в этом окне сверкнула яркая вспышка и спустя мгновение раздался хлопок ружейного выстрела. Затем последовал звон разбившегося оконного стекла и шорох осыпающейся штукатурки на противоположной стене. Иван отстранился от окна и опустился на корточки. Вскоре послышался еще один выстрел.

Мысль о дальнейших действиях пришла в голову Ивана мгновенно. Он знал, что в подвале дома находится пульт управления фейерверками, используемыми для больших праздников. Иван спустился в полутемный подвал, нашел заветную кнопку и решительно нажал ее.

И тут случилось то, чего Иван не ожидал. Шальной дождь огней и завывающих звуков исторгся из всех углов сада и дома Маслова. Небо раскрасилось сотнями огней всех цветов радуги. Звуки сирен разнеслись по всей округе. Иван поднялся на второй этаж и посмотрел в окно, ─ загадочной машины уже не было. Лишь оставшиеся на песке следы от автомобильных шин рядом с воротами напоминали о странном визите.

Несмотря на выстрелы из машины и грохот фейерверка, Маслов не проснулся, ─ так устал от пережитого дня, что не видел его тревожного продолжения. Иван решил не будить мастера и рассказать ему обо всем происшедшем на следующий день.

Так и было: утром Иван поведал учителю обо всех событиях предыдущего дня, не забыв ни о звонке мадам Витришко; ни о красной машине у ворот; ни о незапланированном фейерверке. Как ни странно, большее значение Маслов придал не рассказу Ивана о выстрелах из красной машины, а сообщению о звонке Наталии Витришко.

─ Эту даму ни в коем случае нельзя упускать, ─ сказал окончательно проснувшийся Маслов. ─ Я ее давно знаю как лучшую клиентку. ─ Маслов возбужденно прищелкнул пальцами, ─ и, кроме того, она может потянуть за собой солидную клиентуру. Правда, есть одно обстоятельство, которое, возможно, смутит тебя. Эта женщина имеет особую фигуру. Я знаю, ты предпочитаешь молодых и стройных. Но порой надо преодолевать себя и браться за славянские формы, ─ мастер вопросительно глянул на Ивана.

─ Я знаю это! ─ ответил молодой модельер и положил перед Масловым несколько рисунков с моделями нестандартных форм.

─ Когда же ты успел? Это как раз то, что нужно нашей клиентке, ─ Маслов в очередной раз был поражен. ─ Вот это, брючный костюм. ─ он показал на один из эскизов. ─ Здорово! Единственно, на мой взгляд, что следует добавить, ─ больше красного цвета. Она любит его. И еще: если лацканы пиджака окантовать полосками цвета спелой вишни, ─ будет идеально!

─ И добавить лампасы такого же оттенка, ─ Иван одним точным росчерком изобразил на брюках вертикальный элемент.

─ Да, да! Великолепно! Я сейчас же звоню Витришко и приглашаю ее на просмотр предварительных вариантов. ─ Разгоряченный Маслов поднялся с кровати и начал нервно ходить по комнате. ─ Назначаю ей визит на полдень. Ты согласен?

─ Я готов! Но… вы нормально себя чувствуете? Может пригласить ее в другое время?

─ Нет, нет! Я вполне здоров. Иду звонить, ─ Маслов поправил повязку на голове и вышел из комнаты.

3

Мадам Витришко не заставила себя долго ждать, и в половине первого дня ее красный автомобиль подъехал к дому Маслова. Водитель в костюме швейцара вышел первым и открыл заднюю дверцу, наклоном головы пригласив пассажирку к выходу. Из машины показалась вначале нога в красной туфле, а затем и ее хозяйка

Из окна своей комнаты Иван наблюдал за сценкой у ворот, мысленно одевая полную фигуру гостьи в брючный костюм. Воображение юного художника продолжало рисовать образ дамы бальзаковского возраста в броском и, в то же время, привлекательном одеянии. Когда мадам Витришко подошла к порогу дома, идеальный брючный ансамбль для нее был готов в голове молодого модельера.

Дом Маслова, где находилась желанная гостья, был наполнен восторгом и удивлением. Мадам Витришко была поражена и не находила слов для выражения своих эмоций. Более того, она внезапно расплакалась. Было не понятно: это слезы восторга или нечто другое.

─ Я…, Я буду одеваться только у вас, господа, ─ вытирая слезы, заказчица, не отрываясь, смотрела на рисунок Ивана. ─ Это великолепно! Я давно мечтала о таком костюме. Я сумею достойно отблагодарить вас. Спасибо.

Видя влажные глаза восторженной мадам Витришко можно было предположить женское притворство в ее поведении. Но что-то подсказывало, что она искренна, и всплеснувшиеся эмоции, строгой в бизнесе дамы, являются сущностью этой женщины.

Ровно через неделю заказ Натальи Витришко был выполнен. Счастливая бизнес-леди не могла нарадоваться своему новому наряду. Это был брючный костюм с преобладанием оттенков красного цвета. Розовая блуза с ажурными кружевами придавала объем верхней части фигуры, скрывая малые размеры груди и плеч. Брюки более темного цвета визуально уменьшали пышные размеры форм нижней части. Такую же задачу выполняли оригинальные лампасы. В туалет костюма входила также темно-алая сумочка на длинной цепочке. Завершали наряд красивые красные туфли на высоком каблуке. Возможно, о Наталии Витришко пел Крис де Бург в своей знаменитой песне «Женщина в красном» ─ так она была хороша в новом одеянии.

С этих пор счастливая мадам Витришко не расставалась со своим новым нарядом. Она появлялась в нем у себя в офисе, на деловых встречах с партнерами, в кафе с подругами. Один раз ее видели в этом костюме в театре. Теперь за нашей героиней закрепилось прозвище «красная дама». Несколько позже, при создании филиала своей фирмы в Николаеве, Наталия не долго думала, выбирая название нового учреждения ─ «RED WOMAN». Причем, это название соответствовало основному направлению деятельности компании ─ реализации парфюмерных товаров для женщин, делающих их более привлекательными и красивыми.

Мадам Витришко в очередной раз навещала свой филиал. Стояло сентябрьское бабье лето. Приятно было проехаться в кабриолете. В машине находилось двое, ─ за рулем сидела сама Наталия, а рядом ─ ее друг и коллега Сергей. Стремительное авто пожирало серую линейку автострады. Искусственный ураган воздушного потока огибал лобовое стекло и врывался в салон машины. Длинный розовый шарф на шее Наталии извивался, как пойманная змея, норовил сорваться с плеч хозяйки и улететь в высокое небо. Сергей восторженно и с опаской смотрел на соседку. Он тоже любил скорость, но когда был сам за рулем. Сейчас же, будучи пассивным пассажиром, воспринимал это стремительное движение по-другому: понимал, что его жизнь в руках вот этой нежной женщины, проявляющей в данный момент дерзость, стремительность и нарочитую агрессивность.

Сергей обожал Наталию. Его безответные чувства к ней не приносили покоя ни на работе, где он часто виделся с Наталией, ни дома, вдалеке от нее, ни теперь, в мчавшейся под ее управлением машине.

─ Наташа, тебе не кажется, что мы очень быстро едем? ─ Сергей дотронулся до ее плеча, скрытого под пиджаком шикарного брючного костюма, который последнее время постоянно носила Наталия.

─ Нет, ты же знаешь, я люблю скорость и ветер, ─ Наталия кокетливо отстранилась от Сергея.

─ Знаю, знаю, но не одобряю эту странную любовь.

─ Почему же! Разумный риск придает пресной жизни невероятные ощущения возможности управлять своей судьбой.

─ И не своей также.

─ Что ты имеешь в виду? Не свою ли судьбу?

─ Ой! Что это было? ─ Наталия вскрикнула и откинула назад голову. Глухой удар о лобовое стекло на мгновение заглушил вой теплого ветра и шуршание колес. В средней части стекла образовалось красно-серое пятно небольшого размера. Оно напоминало яркую вспышку огня от вечернего фейерверка и мешало обзору летящей навстречу дороги.

─ Останови машину, надо вытереть пятно, ─ Сергей достал из кармана носовой платок.

─ Да, сейчас, вон у того куста на обочине дороги, ─ ответила Наталия, постепенно нажимая на тормоза и снижая скорость. ─ Ну что там? ─ спросила она вышедшего из машины Сергея.

─ Кажется, птица. Ей не повезло при встрече с тобой, ─ Сергей очистил платком пятно, еще минуту назад бывшее живой плотью.

«Нехорошая примета!» ─ подумал он и подошел со стороны сидящей за рулем Наталии.

─ Не хочешь, я сменю тебя? А ты отдохнешь немного.

─ Я не устала, ─ ответила Наталия и завела машину. ─ Садись, поехали.

Кабриолет тронулся с места. Залитая полуденным солнцем автострада начала стремительно исчезать под колесами мчавшейся машины.

До города оставалось немного. Уже был виден Южный Буг. Но не мужчине и женщине в машине, а летчику спортивного самолета, летящего над дорогой. Он обратил внимание на большую скорость автомобиля под крылом самолета. Сидевший за рулем человек не мог видеть приближающийся за пригорком изгиб дороги и стремительно движущийся навстречу кортеж из четырех машин. Их сопровождал эскорт мотоциклистов в позолоченных шлемах, ярко блестящих в лучах полуденного солнца.

Летчик надолго запомнил увиденное им свысока происшествие на изгибе скоростной автострады. Совершив незапланированный круг, пилот сфотографировал происшедшее. И позже, показывая друзьям и коллегам снимки, говорил: я видел этот кошмар! Я видел…

На следующий день в ряде городских газет появилось сообщение о крупной автокатастрофе под Николаевым. Среди искореженных обломков легковой машины и мотоциклов нашли шесть погибших. Среди них была одна женщина в разорванном, но сохранившем почерк профессионального модельера, красном брючном костюме. Ее достаточно быстро опознали. Вытекающая из раны кровь смешивалась с одеждой такого же алого оттенка. Создавалась фантасмагорическая и страшная картина в духе полотен позднего Филонова.

В доме Маслова вскоре узнали о трагическом происшествии на Николаевской дороге. Реакция обоих модельеров внешне была схожей, но внутренне отличалась. Для Маслова гибель женщины, была потерей выгодного клиента, ─ Иван испытывал досаду, такую же как шесть лет тому, когда умерла Мария. Ему было жаль… брючного костюма мадам Витришко, безвозвратно утерянного вместе с его владелицей.

4

После автокатастрофы с Витришко Маслов начал испытывать охлаждение к любимой ранее профессии, замкнулся в себе, подолгу просиживал в своем кабинете и все время молчал. Он искал причину странных смертей двух женщин (дочери и бизнес-вумен) и пока не находил.

Старый модельер, имея достаток и почет, казалось, терял ко всему интерес. Гибель Витришко обострила его переживания, связанные со смертью юной дочери.

Иван понимал причины такого состояния учителя. Но юного модельера больше волновали другие вопросы. Он сознавал, что ему не хватает знаний в моделировании готового платья, и необходимы советы умудренного опытом наставника. Кроме того, старый модельер не посвящал помощника в финансовые операции. Ивану было сложно ориентироваться в непростых денежных проблемах (тарифы, формы расчетов, возможные скидки постоянным клиентам, сроки оплаты и т.д.). Каждый раз, когда Иван задавал учителю вопросы финансового порядка, тот отмахивался: «Это пока рано для тебя, занимайся изобретением моделей, а денежные дела освоишь позже». Лишь заказ мадам Витришко приоткрыл Ивану финансовую завесу модельной империи Маслова.

Старый модельер, несмотря на кажущуюся потерю интереса ко всему окружающему, все чаще начинал задумываться о работах своего ученика и их вероятном влиянии на ряд последних событий.

Как-то раз, в выходной день, когда Иван отправился к отцу Александру в детский дом, Маслов зашел в комнату помощника, ─ дверь была не заперта. На столе лежали рисунки Ивана, в том числе и незавершенные эскизы. Как всегда, Мастер восторгался и одновременно завидовал своему молодому последователю. Неожиданную реакцию вызвала одна непонятная деталь (и ранее встречавшаяся в рисунках ученика), сейчас особо бросившаяся в глаза опытного мастера.

Почти на всех эскизах Ивана, в нижней части пояса модели, находилось странное утолщение ткани, напоминающее прямоугольную плоскую коробочку. Этот элемент, на взгляд Маслова, не мог выполнять какую-то полезную функцию, как аппендикс в организме человека. «Не пойму, ─ задумывался Маслов, ─ к чему этот ненужный элемент? Я и раньше его видел, но не придавал значения. А это что? ─ Маслов нагнулся и поднял с пола тонкую книжку. „Эрогенные точки женщины“, ─ ну, это, положим, можно понять. Молодой человек давно созрел и его интерес к этим вопросам понятен».

Перелистав, из мужского любопытства, несколько страниц, Маслов остановился на рисунке обнаженной женщины. Многочисленные жирные стрелки указывали на отдельные места на ее теле. Некоторые участки были обведены фломастером. К ним, в частности, относилась зона в нижней части спины, поверхность внутри бедер, паховая область, шея и грудь. Данная отметка ─ заметил про себя Маслов, ─ совпадала с обозначенными на моделях Ивана прямоугольными уплотнениями, вызвавшими у старого мастера удивление.

Маслов закрыл книгу и призадумался: «Что бы это могло значить? Надо еще раз просмотреть все работы, созданные по рисункам помощника». Архив Ивановых моделей находился в комнате Маслова на втором этаже. Не составляло особого труда просмотреть все рисунки, ─ их было около двадцати, ─ и сделать окончательные выводы.

На лбу Маслова выступили капли холодного пота ─ из всех рассмотренных моделей две ─ платье дочери Марии и брючный костюм Наталии Витришко ─ содержали загадочные прямоугольники.

СТРАННЫЕ ПРЯМОУГОЛЬНИКИ

1

Сентябрь в Одессе начинался с частых дождей. Пляжи становились полупустынными, с одинокими прохожими, выгуливающими резвящихся собак у кромки воды. Листва на деревьях оставалась зеленой, но по каким-то неуловимым приметам чувствовалось, что скоро она начнет вплетать в свои причудливые узоры желтые краски.

Иван сидел на скамейке в знакомом дворе детского дома и разговаривал с отцом Александром.

─ Я рад за тебя, Иван! ─ низким баритоном говорил наставник, поглаживая густую с проседью бороду. ─ Но вот одно не понятно. Почему ты до сих пор не встречаешься с девушками? Тебе уже почти двадцать пять. Пора иметь семью, детей. Или я не прав?

─ Я… я не задумывался об этом, ─ Иван опустил голову и покраснел. ─ Мне бы хотелось вначале глубже изучить искусство господина Маслова, а потом уже ─ все остальное.

─ Смотри! Время летит быстро. Не успеешь оглянуться, ─ пройдут лучшие годы.

─ Но вы, отец, ведь прожили всю жизнь один. И ничего!

─ У каждого своя судьба, своя дорога в жизни. Я избрал одну, тебя ждет другая. Ну, ладно, хватит об этом. Как там твой Маслов? Не обижает?

─ Нет, нет. Все складывается хорошо, и я многому научился у него. Но хочется узнать еще больше.

─ Ну что ж! Передавай ему привет от меня, ─ отец Александр встал со скамейки, похлопал Ивана по плечу и направился в свою обитель. Иван дождался, когда наставник скрылся из вида, и направился к выходу.