Бесплатный фрагмент - Распустить НАТО за две недели, или Ошибка программы

Все события вымышлены,

а совпадения случайны,

авторские права защищены.

1. Лапин

Демьян Юрьевич Лапин, сорокалетний преуспевающий журналист, имел большой круг общения, состоящий из таких же, как он, активных, целеустремленных, образованных, интересных и в меру талантливых людей, любящих дело, которым занимаются по жизни. Однако, он выделялся среди окружавших его тем, что являлся представителем армии типичных трудоголиков. Проявлялось это в том, что любое вынужденное безделье вызывало у него устойчивое состояние субдепрессии. Еще не болезнь, но преимущественно плохое настроение, изредка сопровождаемое ноющими болями спины, иногда головы. Лапин считал, что время в виде безделья настоящий тормоз, который расщепляет его на текучие секунды. В периоды активной деятельности недели, а то и месяцы и даже годы, пролетают на раз, два, три… Состояние здоровья Демьяна Юрьевича мгновенно входило в норму по мере возвращения к работе. Поэтому не удивительно, что он отрицательно относился к любым праздникам, особенно к длительным российским новогодним, в течение которых жизнь в стране словно замирала и которым, как казалось, не видно было конца…

В преддверии Нового Года 31 декабря Демьян Юрьевич навестил родителей, других близких родственников, одарил их новогодними подарками, позвонил друзьям, сослуживцам, тепло поздравил всех их с наступающим одним из самых главных праздников в году. Собственно Новый Год Демьян Юрьевич, как, впрочем, и три предыдущих после развода, встретил в одиночестве, достаточно скромно в своей московской однокомнатной квартире. Он посмотрел по пятому каналу «Карнавальную ночь», прослушал поздравления Президента, под бой курантов выпил бокал шампанского, пожелав себе, близким, всей стране и миру счастливого Нового года. Затем, пробежался по различным ТВ — каналам. К сожалению, ни одна из новогодних программ его не «зацепила», поэтому примерно через час Лапин выключил телевизор и лег спать…

Первого января Демьян Юрьевич проснулся в десять утра, привел себя в порядок: оделся, умылся, выполнил несложные физические упражнения, плотно позавтракал. Затем выгулял любимую собачку той-пуделя Маркизку, хотя в это зимний утро первого дня года на улице было туманно и сыро. Вернувшись с прогулки, помыв Маркизке лапы, покормив ее, Лапин приготовил себе порцию любимого мороженного и съел подарок самому себе от Деда Мороза. Как он полагал, мороженное порадует его, остудит негативные эмоции, связанные с вынужденным бездельем. Порадовало, но не помогло. Накатила и накрыла его старая знакомая — субдепрессия, проще говоря, хандра. Люди по-разному справляются с подобным состоянием. Кто-то тянется к бутылке. Некоторые пытаются развеяться в компаниях, ходят в гости, при этом, как правило, им самим не становится лучше, но настроение другим портят изрядно. Другие начинают активно заниматься детьми, хозяйством, шопингом, спортом, посещают разнообразные праздничные массовые мероприятия, придумывают иные занятия. Демьян Юрьевич пьет только по большим праздникам и понимает, что бутылка не поможет, а только усугубит, усилит депрессию. Детей у него пока нет. В гости не ходит — не хочет заражать своим настроением других, да и на улицу выходить в такую погоду не дело — ноль градусов, грязь и туман, с климатом вообще происходит что-то странное. Бытует мнение, что природа мстит человечеству за неправильное поведение. Обычно с состоянием депрессии он пытался справиться с помощью самообразования: чтения книг и около философских рассуждений о жизни. В результате иногда появлялись интересные идеи, которые журналист клал в основу своих новых профессиональных проектов.

Сегодня с утра читать было лень, он лег на диван, укрылся пледом, закрыл глаза и с легким раздражением приступил в некотором роде к «мозговому штурму». По давней традиции с целью обеспечения компактности, краткости мыслей этот процесс протекал у него в форме, если можно так сказать, самоинтервью, то есть интервью с самим собой. При этом с психикой у него было все в порядке — никакого раздвоения личности, просто профессиональный прием. Он начал с ворчливого нытья.

— Скажите на милость, ну почему человек вынужден зачастую, если не постоянно, делать то, что должен, а не то, что он действительно хочет? Где она, эта свобода? Разве меня кто-нибудь спрашивал, а нужны ли такие длинные новогодние праздники? Дела-то стоят!

— Ерунда! Что журналисту, если он так любит работать, нечем заняться в свободное время? Выходи на улицу, общайся с народом, бери интервью, пиши статьи и так далее и так далее, словом, делай что-нибудь. Не скули.

— Это нечестно! Ты ведь прекрасно знаешь, что я специализируюсь на научных, религиозных и, в меньшей степени, на эзотерических темах. Мне, как воздух, нужно общение со специалистами, информационные поводы, новые идеи. Все текущие проекты доведены до конца. И я не скулю, я страдаю. Впрочем, давай обобщим проблему. Когда человек бывает по-настоящему свободен, то есть может делать то, что действительно хочет? Например, он хочет родиться на свет? Вряд ли. Скорее всего, хотят его родители. Далее, как соотносятся с его истинными желаниями ответы на вопросы: где, с кем и на что жить, чему учиться, где работать, иметь ли и когда потомство и так далее и тому подобное? И, наконец, хочет ли человек умирать? Так бывает ли человек когда-либо свободным от природы, от обстоятельств, от традиций, от общества, от страстей, от везения, наконец?

— Лукавишь! Вольтер утверждал: «Делать то, что доставляет удовольствие, — значит быть свободным». В то же время Бернард Шоу придерживался другого мнения: «Свобода — это ответственность. Вот почему все ее так боятся». Итак, свобода это возможность делать выбор, принимать самостоятельное решение. Однако ответственность за тот или иной поступок целиком и полностью лежит на индивиде, совершающем его. Однако, у человека имеются потребности, интересы, мечты. Чем больше он их реально осознает, тем менее он свободен, возникают новые зависимости, тем больше его действия подчиняются закону необходимости. Думаю, на протяжении жизни человека уровень его свободы меняется. У малышей мало свободы, поскольку велика зависимость от взрослых. У подростков, у молодых людей — ее намного больше: сочетание факторов — гормональный взрыв, юношеский максимализм, обостренное чувство справедливости, отпочкование от семьи, осознание потребностей и интересов, но все это развивается в условиях недостатка знаний и жизненного опыта на фоне более или менее ярко выраженного эгоцентризма. А у стариков, умирающих людей ее вновь немного — из-за огромного жизненного опыта сильно действие закона необходимости, а также влияние всевозможных страхов, в том числе у некоторых страхов болезни, смерти. Как ни парадоксально, больше всего свободны идиоты, сумасшедшие и не пойманные преступники.

— Путано, но предположим, что ты прав, и я нахожусь в условиях, максимально позволяющих реализовать личную свободу…. Однако, поговорим о свободе, о текущих тенденциях в журналистике. Там наглядно видно как при декларированной свободе слова в условиях обострения конкуренции различных интересов, идеологий, погони за рейтингами, эксплуатации низменных устремлений части населения информация, новости, порой, приобретают черты бесчеловечности, носят все более негативный, искаженный характер, превращаясь в циничные фэйки. Принципы логики, доказательности, оптимизма и жизнеутверждения напрочь отброшены. Приведу несколько примеров. Открываю свежие новости одной строкой: «Отец несколько лет насиловал свою дочь, объясняя это необходимостью расслабляться из-за тяжелой работы». Если это — правда, то куда катится мир? Вот еще. В одном из телевизионных ток-шоу был озвучен трагический случай в Польше. Собственник отказал спасателям разрезать стиральную машину, чтобы спасти руку работницы-украинки. Комментируя этот случай, польский «политолог» цинично заметил, что права работницы будут защищены имеющейся страховкой. Это и есть пресловутая европейская ценность? А ведь мама у меня полячка, и мне не все равно, подобные комментарии неприемлемы! Или в другом шоу один западный журналист на полном серьезе призывал, не откладывая, применить ядерное оружие в Скверной Корее, объявившей себя новой ядерной державой. Он следующим образом объяснил свою точку зрения в стиле крайней необходимости: «Пусть лучше сегодня погибнут двести тысяч человек, чем в будущем погибнут миллионы, миллиарды!». Что вообще происходит с журналистикой ведущих западных стран? Где их хваленные свобода слова и толерантность к инакомыслию? Бедные народы этих стран, питающиеся подобного уровня духовной пищей! Невозможно дальше оставаться равнодушным!! Подобных проявлений становится все больше и больше, превращая информационные каналы в помойку, а туманное «хайли лайкли» в царицу доказательств. Надо всему этому как-то противодействовать. Но, что делать?

— Своими стенаниями ты сам практически ответил на свой вопрос. Хорошо бы создать новый информационный канал проверенных новостей исключительно позитивного характера, а фэйки и грязь оставить другим источникам. На самом деле в мире происходит огромное количество позитивных событий, проявлений настоящей доброты и человечности. Добрые новости помогут кого-то заставить задуматься, побудить, настроить на позитивный лад, направить на добрые дела. Зло же рождает только ненависть, плодящую н7овое зло! По-моему, неплохая идея!

.Воодушевленный новым проектом Демьян Юрьевич сел за ноутбук. Пальцы привычно забегали по клавиатуре…

Скайп «зазвонил» неожиданно, громко и настойчиво. На экране высветилось слово: «Начальник». Лапин включил связь.

— Добрый день, Виктор Иванович! С Новым Годом!

— Здравствуйте, Демьян Юрьевич! С праздником! У меня для вас срочная работа по вашей части!

— Слушаю вас.

— Надо вылететь в Амстердам. Там через неделю профессор Вандервиссер должен сделать любопытный доклад. Он с коллегами закончил проект по усовершенствованию процесса эвтаназии, добровольного ухода из жизни. Они разработали какой-то компьютерный комплекс программ, позволяющий человеку уходить на тот свет умиротворенным, с ощущением завершения земных дел, разрешения проблем. В подробности я не вникал. Необходимо поучаствовать в мероприятиях, разобраться и подготовить соответствующий материал. В общем, все, как всегда. Кроме доклада планируется эксперимент, пробные испытания. Заявки оформили, билет на самолет забронировали, ссылки отправил на мыло. Отель закажете сами. Вопросы?

— Хорошо! Вопросов нет.

— Да, чуть не забыл. Напарником вам направляем оператора не из наших. Он доберется до места самостоятельно. Подробную информацию для контактов вышлю. У меня — все!

— Понял. До свидания.

— Удачи и до встречи!

Отключив связь, Демьян Юрьевич, не откладывая, приступил к сборам. Хандру, как рукой, сняло, настроение улучшилось. Впереди была работа! Пока не ясно насколько интересная, но это — работа. Шеф редко ошибается. Лапин не раз убеждался на деле в том, что Виктор Иванович является обладателем поистине звериного чутья на жаренное, на настоящую работу! Непонятна ему была только новость по поводу напарника-партнера, оператора-чужака. Неужели от спецслужб? Если так, то…

2. Помощник

Борис Вайт к своим пятидесяти годам достиг всего, о чем может мечтать человек. Прекрасная семья, достаток выше крыши, достиг невероятных высот в бизнесе, затем, когда экономическая тематика несколько наскучила, активно взялся за политику. И вот теперь Вайт занимался, как он считал, наиважнейшей и интереснейшей деятельностью, а именно: являлся помощником, ни более, ни менее, самого Глобального Предиктора. Единственное, что огорчало Бориса, это то, что нельзя было абсолютно никому рассказать, похвастаться, ни с кем поговорить о работе. Поверьте, было о чем. Предикторат — это объединение 359, нет, если посчитать и Бориса, то 360 самых богатых семей планеты Земля, которое осуществляет управление, как структурное (то есть через официальные институты стран), так и бесструктурное управление основными процессами в глобальном масштабе в интересах, так называемого «золотого миллиарда», богачей мира. Управление реализуется через своих представителей в страновых элитах практически всех государствах мира, при этом оно осуществляется, как правило, вдолгую, в расчете на жизнь нескольких поколений людей. С высоты накопленного опыта Борис точно знал, что своих представителей Предикторат готовит к деятельности с детства, иногда и с самого их рождения. Не так давно он осознал, что и его самого выбрали в свое время для этой деятельности, готовили, направляли и, когда нужно было, помогали по жизни. Иначе, как можно было объяснить, что выходец из небогатой семьи достиг такого высокого положения. Отец Бориса, будучи евреем по национальности, всю жизнь проработал скромным служащим, а мать — русская из семьи эмигрантов времен Октябрьской Революции в России. Они прожили любящей дружной семьей трудную жизнь насыщенную различными событиями в духе того времени, жизнь, достойную отдельного повествования. Борис с большой любовью, теплотой и благодарностью относился к своим родителям за их стремление, отказывая себе во многом, дать ему отличное образование и упорное желание «вывести его в люди».

Вайт считал, что одним из преимуществ его образа жизни являлось отсутствие необходимости рано вставать и идти на работу. Тем не менее, по давно заведенному порядку он проснулся рано, умылся, провел интенсивную получасовую физическую зарядку, принял душ, позавтракал. Все это делать он старался без лишнего шума, чтобы не разбудить близких. После завтрака Борис сел за компьютер. Необходимо было ознакомиться с новостями и подготовиться к рабочему дню. В одиннадцать часов он собрал документы в дипломат, поцеловал жену и детей, направился в гараж, сел в автомобиль, завел его, перекрестился и поехал на работу, в особняк Глобального Предиктора. Рабочий день начинался в полдень, любые опоздания были невозможны.

Особняк выглядел неприступной крепостью. И не удивительно, на первых трех этажах располагалась охранная фирма. Выше были владения Глобального Предиктора, о которых, разумеется, никто не подозревал. Попасть туда можно было исключительно, воспользовавшись специальным закоммуфлированным лифтом, из бункера, сооруженного глубоко под землей. Подобных особняков было несколько, разбросанных по разным уголкам земного шара, и Глобальный Предиктор периодически менял дислокацию в соответствии с совершенно секретными планами охраны. Аппарат Предиктората работал непрерывно. Огромная армия разнообразных специалистов готовила информационные материалы по глобальной мировой политике.

Трудовой день Глобального Предиктора начинался по одному и тому же сценарию. Сначала он в своем кабинете знакомился с содержимым подготовленных справок, отчетов, пресс-релизов. Затем в присутствии Помощника вслух проговаривал основные идеи, мысли и предложения, высказывал свои оценочные суждения по насущным проблемам, в том числе связанным с текущим периодом. Борис был уверен, что эти речи вслух имели целью не только упорядочить по приоритетам, подготовить информацию к анализу и принятию решений, но и проверить реакцию Вайта на то, или иное, возможно, спорное утверждение, вывод. Это с одной стороны. А также повысить информированность, уровень знаний благодарного слушателя, то есть Бориса, — с другой стороны. С целью пресечения утечки информации в кабинете отсутствовал Интернет и иные технические средства связи с внешним миром. Задача Помощника заключалась в записывании речи Предиктора на диктофон. После чего Борис получал неотложные поручения, а Предиктор, прослушивая свою речь, приступал к работе над очередными глобальными проектами. Не зря же Глобального Предиктора иногда называют Планировщиком. При этом в процессе речи начальника Помощнику категорически запрещалось открывать рот, высказывать свое мнение и, тем более, оценки по поводу услышанного, если отсутствовало на то специальное разрешение, либо просьба от руководства.

Сегодняшний рабочий день ничем не отличался от других. Ровно в полдень Борис вошел в кабинет Глобального Предиктора. Тот сидел за столом и читал документы. На столе, кроме бумаг, лежали связка ключей, как символ носителя тайных знаний, и тощий кошелек в качестве символа власти. Борис мысленно улыбнулся: Глобальный Предиктор славился в Предикторате патологической скупостью. «Не удивлюсь, если окажется, что он носит дырявые носки, а то и вовсе обходится без них», — подумал он. Не отвлекая начальника от работы, Борис, молча, прошел на свое место, заняв его, бесшумно подготовился к работе и застыл в ожидании.

Через полчаса Глобальный Предиктор закончив чтение, сложил бумаги в папку, поздоровался с Борисом, встал, подошел к окну и пристальным взглядом задумчиво уставился вдаль, в небеса, будто ждал какого-то ответа от них на свои, одному ему ведомые, вопросы. Наблюдавший за Предиктором Борис ужаснулся, насколько на фоне голубого неба сутуловатый облик сморщенного старика вмиг приобрел черты настоящего дракона. Именно так Борис представлял себе образ Люцифера, Сатаны в рассказах матери из далекого детства. Образ принял более зримые, выпуклые черты, когда ему вспомнились некоторые выдержки из предыдущих человеконенавистнических «потоков сознания» Предиктора, неоднократно имевших место ранее в процессе рабочих общений с ним. Не хватало только рогов и более ярко выраженного звериного оскала…

Борис встряхнул головой и отвел взор от Предиктора. Наваждение пропало, ужас отступил. Он силой воли заставил изменить ход своих мыслей: «День сегодня как-то не задался. Что-то пауза затягивается, не иначе — проблем прибавилось»…

Глобальный Предиктор, будто прочитав мысли Помощника, не меняя позы, начал говорить.

— Да… Проблемы нарастают. Еще совсем недавно мы были самыми счастливыми людьми. С развалом Советского Союза мы построили, наконец, почти такой Глобальный мир, какой хотели. Глобализация — процесс объективный. В условиях роста населенности планеты и дефицита ресурсов для ее жизнедеятельности не было иного выхода, как сконцентрировать эти ресурсы и управление ими с тем, чтобы рационально их использовать. И мы неоднократно добивались этого в собственных интересах, в интересах Предиктората, «золотого миллиарда», последовательно выбирая в качестве мирового гегемона ту или иную страну. Нам плевать на остальных людей, на страны и государства. Их интересы и судьбы нам абсолютно безразличны. Более того, чем их меньше, тем лучше. Наша задача, чтобы не было глобальной войны, чтобы мы выжили, не пострадали наши интересы, хотя бы до того момента пока мы не освоим другие планеты, не обеспечим гарантированную безопасность Предиктората, «золотого миллиарда». Тогда судьба Земли нас вообще будет мало волновать!… Так вот, все сложилось, как нельзя, отлично. Мы начали реализовывать наши основные задачи. Во-первых, задача максимально сократить народонаселение земли, освободиться от «лишних» людей. Для этого мы лишили большинство стран суверенитета, разместили в них военные базы, развязали череду локальных войн, цветных революций, ведем гибридную войну, обкладываем военными средствами, оказываем колоссальное давление на «непокорные» страны. Ведем гуманитарные интервенции, навязываем свои, в том числе нетрадиционные ценности, способствуем деградации общественного сознания, навязываем свой образ жизни и так далее и тому подобное. С этими целями взяли под контроль и активно используем основные мировые средства массовой информации, Интернет. Разделяем народы и властвуем. Словом, используем различные средства и возможности, все виды оружия, все научные достижения, для того, чтобы постоянно сокращать «ненужных» людей, по возможности сохраняя инфраструктуру. Чтобы бедные становились еще беднее, а еще лучше — умирали от голода, холода, из-за войн, болезней, некачественного питания, экологии, отсутствия воды и так далее и тому подобное. А «наши» богатые — богатели…

Предиктор на несколько секунд прервал свою речь, мечтательно глянул в окно, словно, желая получить незримую поддержку и одобрение от своих многочисленных сторонников, затем перевел свой взгляд на Бориса и продолжил.

— Во-вторых, наша задача — максимально сократить потребление людей за пределами Предиктората, «золотого миллиарда». Троцкизм, с его лозунгами о мировой революции, была одной из попыток ограничить потребление, к сожалению, неудачной, Сейчас мы реформируем международную финансовую систему. Тема эта очень сложная и непонятная для обывателя, попробую в двух словах и на пальцах. Хотим изменить структуру валюты. До двадцати пяти процентов оставим нефтедолларам, для обслуживания реального сектора, обогащения «процентщиков» -банкиров. Определенные проценты отдадим «менялам», спекулянтам. Основные богатства будут возникать под контролем Предиктората у «оценщиков», в руках которых инструменты для взвинчивания до небес потребительской стоимости товаров. Значит и основные «сливки» будут у них. Все это будет похоже на лотерею с запрограммированными Предикторатом победителями. Для продвижения этих идей сначала нужно провести чистку от «неправильных» богачей. Затем попытаться внедрить цифровую валюту в качестве своего рода пылесоса, для упрощения изъятия средств «оценщиками». А для контроля всех этих преобразований хорошо бы привести к реальной власти, в качестве руководителей стран олигархов, бизнесменов, деляг. Наши богатые станут богаче, а остальные — беднее. Другими словами работа кипит. Но, к сожалению, нарастают и проблемы…

Глобальный Предиктор снова прервал свою речь, искоса бросил внимательно-требовательный взгляд на Бориса.

«Про финансовые реформы старик что-то перемудрил и, вообще, сегодня он какой-то особо раздраженный. Таким его я давно не видел», — подумал Помощник.

Убедившись, что его внимательно слушают, но несколько недопонимают, начальник продолжил.

— Вообще-то управление суперсложными системами — дело непростое. Чувствую, что вам не все понятно, молодой человек. Хорошо! Прежде чем перейти к текущим проблемам, кратко поясню, как мы решаем наши главные задачи. Мы очень-очень давно начали строить, а затем перестраивали глобальный миропорядок, создавая разнообразные союзы между странами, и концентрируя управление в одной или нескольких странах с одной лишь только целью, эффективной реализации на практике нашей главной задачи: обеспечение безусловной безопасности и дальнейшего укрепления, расцвета Предиктората. Итак, представьте, мы когда-то в прошлом построили, создали какой-то эффективный глобальный мир с определенными центрами концентрации управления. Примеров из истории приводить не буду. Зачем же нужно его перестраивать? Ведь, как известно, лучшее — враг хорошего! Здесь все дело в действии универсального закона времени. В чем его суть? Все процессы, происходящие в мире, имеют волнообразную природу с определенными фазами волн, соответствующими им. Как бы ни были гармонично близки фазы совокупности процессов с повышенной эффективностью, по временному закону с течением времени из-за неравномерности развития процессов неминуемо происходит разбалансировка фаз, что приводит к снижению эффективности совокупности этих процессов. Иными словами, как бы высока не была эффективность, все со временем неминуемо стареет, дряхлеет, погибает. Так вот, прошло время, и наша система в очередной раз становится малоэффективной. Мы начинаем ее перестраивать. Схематично это выглядит так. Мы с помощью структурных или бесструктурных агентов натравливаем союзы стран или страны одни на другие. В результате кровопролитных войн союзы распадаются, происходит передислокация центров концентрации управления миром, и мы снова получаем наш искомый эффективный глобальный мир. И не беда, что рушатся устоявшиеся союзы и сами страны, что гибнут миллионы людей. Что, по сути, разваливается сложившаяся система международных отношений, путем массового отказа странами в одностороннем порядке от взятых на себя обязательств. Главное — результат! Механизм понятен? Все это можно сравнить с игрой ребенка с кубиками, когда он строит какую-то конструкцию, затем она ему чем-то не нравится, например, устойчивостью. Тогда он ломает всю конструкцию и возводит новую. Мы действуем чуть жестче: ломаем не только конструкции, но, зачастую, и сами кубики, нам не жалко. Еще одно замечание, полезное для понимания. Когда мы разрушаем конструкции, мы временно выступаем фактически в качестве антиглобалистов. Если этого не понимать, легко можно запутаться. Например, многие уверены, что Президент самой влиятельной державы в мире, поставленный нами из числа бизнесменов, ярый антиглобалист, разрушает все и вся. Но мы-то доподлинно знаем, что он наш человек. Ну. как, Борис, теперь понятно?

Вайт, молча, кивнул.

Глобальный Предиктор сделал многозначительную паузу и продолжил свою речь.

— Возвращаемся в текущее время, к нашим проблемам. Мы сегодня являемся свидетелями полной потери эффективности глобальной системы с точки зрения наших главных задач. Элиты страны мирового гегемона, надрываясь, явно не справляются с ролью мирового центра концентрации управления. Мы в настоящее время как раз и заняты перестройкой мирового порядка. С одной лишь разницей. Натравливая союзы стран, страны друг на друга, мы должны, при этом, избежать глобального термоядерного конфликта, в результате которого сами можем погибнуть, пострадать. Это недопустимо! Очевидно, что для решения столь сложных проблем требуется огромное множество высокопрофессиональных специалистов в самых разных областях. Мы испытываем нарастающий острый дефицит в кадрах, которые, как известно, решают всё. Естественно, что страновые элиты ожесточенно сопротивляются перестройке мирового порядка. Понятно почему. Многие из их числа просто останутся не у дел. Мы этого ожидали, но не думали, что те будут действовать так безрассудно. Это чревато глобальной катастрофой! Реальней становится угроза дальнейшего распространения ядерного оружия в мире. А вдруг оно попадет в руки экстремистов? К сожалению, в перспективе вероятность случайного, цепного начала глобальной ядерной катастрофы повышается. Это не приемлемо! Страновые элиты не понимают, не осознают, что любой локальный конфликт с участием мировых держав неминуемо приведет к апокалипсису. У людей, развращенных виртуальным восприятием действительности, отягощенных клиповым мышлением, снизился порог страха, исказился трезвый подход к оценке реальности угроз, поэтому они все чаще рубят сук, на котором сидят. Мы думаем над тем, как эффективно разрешить эту проблему. Однако более серьезные, сложные проблемы привносят нам действия руководства России. Ох уж эта ненавистная Россия!

Предиктор, не прерывая речи, нахмурил брови.

— Никто так не вредил нам по жизни, как русские со своим особым путем развития. Казалось, что в 90-е ХХ века мы окончательно решили эту нашу головную боль, полностью лишили ее суверенитета и перспектив. Третий Рим пал! Медведь усыплен. Однако, то ли его окропили мертвой — живой водой, то ли у него выросла вторая голова… Сколько раз нам пришлось сдерживать, гасить амбиции Медведя, сколько раз он мешал, вмешивался в наши планы. Например, после победы над Наполеоном нам пришлось провести специальную операцию — сфабриковали липовое завещание Петра Великого. Тогда помогло, и центр концентрации управления миром, мировое господство удалось отстоять за Британской империей. А в 20-м веке, когда мы планировали перенести этот центр в Берлин, кто нам помешал? А позже, когда мы перевели этот центр за океан, кто с этим не смирился? А кто сегодня угрожает нашему глобализму, кто активно выступает против однополярного мира, кто выступает против построения новых конструкций из кубиков и уничтожение самих слабых кубиков на условиях Предиктората, против создания управляемого хаоса? Видите ли, они выступают за справедливый мировой порядок, опирающийся на международное право, за честную конкуренцию стран. Они что, идиоты? Для этого мы побеждали в холодной войне и добились монополии в управлении миром? Все в этом мире должно происходить по нашим лекалам, Любая «справедливость» и «честная конкуренция», равно как и международное право» и прочее, прочее должны работать на Предикторат, на «золотой миллиард», и при этом обеспечивать нашу безопасность! Мы не бездействуем! Мобилизовали против Медведя много сил. Обкладываем его военными базами с целью создания условий для внезапного гарантированно обезоруживающего удара, пытаемся обанкротить его, бьем и будем бить по всем фронтам, заставляем его постоянно каяться. Оправдываться за прошлое, настоящее и будущее, обесцениваем все «успехи» его, все достижения. во всех областях, от спорта до торговли энергоресурсами, расшатываем режим, создаем условия для раскола элит, вводим бесконечные санкции, взращиваем «пятую» колонну, вмешиваемся в выборы, бездоказательно обвиняем во всех грехах, фальсифицируем историю, препятствуем суверенизации страны и так далее и тому подобное. А ему — все нипочем. Более того, Медведь спокоен, с достоинством методично отбивается, и в последнее время как-то странно и неожиданно себя ведет…

Глобальный Предиктор замолк. Лицо его еще больше сморщилось, исказилось от злости и ненависти. Борис забеспокоился о здоровье начальника — не хватил бы его удар. «Люцифер разбушевался!», — подумал Борис. И тут произошло непредвиденное. То ли под впечатлением услышанного, то ли его поразили искренняя ненависть Предиктора к людям, ледяной цинизм и лицемерие, то ли сыграли свою роль русские гены, но Помощник, нарушая запреты, строгие правила, неожиданно для самого себя негромко заговорил.

— Может быть, следует прекратить кошмарить Медведя, загонять его в угол? Этому же нет конца! Своей оголтелой русофобией вы спровоцируете в мире ситуацию, когда людей будут преследовать, убивать только за то, что они россияне. Это же очень опасно! Неминуемо приведет, в конце концов, к фатальной катастрофе. И это неприемлемо для нас, для «золотого миллиарда», для Протектората. Может, необходимо сбавить обороты, остановиться. А еще лучше в перспективе перенести один из центров концентрации управления миром в Москву? Мне жалко землян, в том числе народы развитых в экономическом отношении стран. При всем их величии, мощной обороноспособности и силе экономик, вы думаете, легко живется в них простым людям? А ваша политика привела к опасному для всех расколу в элитах, в обществах этих стран. А что будет с этими странами, с миром, когда завершится ваша перестройка мирового порядка и центры концентрации переместятся в иные места? Вы об этом подумали?…. — Борис замолк на полуслове. Запал пропал, он почувствовал себя опустошенным. Запоздало навалился страх. Ему показалось, что, итак невысокий ростом, он превратился в настоящего карлика. Помощник, словно нашкодивший подросток, повинно склонил кучерявую голову в ожидании заслуженного сурового наказания.

На несколько минут в кабинете воцарилась гробовая тишина. Напряжение усиливалось, достигнув максимальных значений, казалось, что воздух вот-вот начнет искрить. Предиктор резко повернулся лицом к Борису, пронзив Помощника тяжелым взглядом, и громким голосом отчеканил:

— Это невозможно! Страна с хилой экономикой, со столь малочисленным населением и при нынешнем международном отношении к ней, созданном не без нашего непосредственного участия, не может претендовать на мировое господство, да и вряд ли сама возьмется за это дело! С нее будет достаточно и дальше иметь ограниченный суверенитет, быть скованной в экономических тисках при слабом правительстве, а в нужный момент, при определенных обстоятельствах, созданных не без нашего участия, распасться на мелкие кусочки, перестать существовать. А до этого на международной арене помогать нам «разруливать» тяжелые ситуации, мировые политические кризисы, чтобы избежать глобальной катастрофы. А что касается результатов затеянного нами очередного преобразования мировой системы? Мы не будем сейчас с вами говорить, спорить о нашей политике и, тем более оценивать результаты, во многом непредсказуемые. Какие кадры — такие и результаты! — Заключительную фразу Предиктор фактически прокричал злым фальцетом. Борис понял, что она касалась, прежде всего, его профессионализма, была адресована лично ему.

Помощника охватила тихая паника. «Это — все! Что я наделал? Почему заговорил? Еще минуту назад у меня была работа. Теперь ее нет. Меня заменят, это — понятно. Хорошо бы при этом остаться целым и невредимым, просто живым…», — подумал он.

Тем временем, Глобальный Предиктор, сделав паузу, проделал в течение минуты упражнения дыхательной гимнастики, несколько успокоился, взял себя в руки и продолжил.

— Перейдем к неотложным поручениям. Важнейшая задача сегодня — выяснить причину столь странного уверенного поведения Медведя. В связи с этим у меня к вам поручение. Нас заинтересовала информация о том, что в Амстердаме планируется доклад, а затем эксперименты, испытания профессора Вандервиссера по поводу усовершенствования процесса эвтаназии. По нашим сведениям весьма информированный российский академик Волох смертельно болен и находится в частной клинике в Москве. По роду своей деятельности он как раз тот человек, который может пролить свет, объяснить странности в поведении руководства России. Необходимо добиться, чтобы одним из испытуемых в экспериментах профессора оказался академик. Прошу вас организовать это. Используйте помощь русских друзей. Кроме того, я прошу вас в связи с важностью дела лично принять участие в этих мероприятиях. У меня все. До свидания.

Попрощавшись, Борис вышел из кабинета Предиктора и направился на свое рабочее место. Сев в кресло, он обхватил голову руками, глубоко задумался, лихорадочно пытаясь найти выход из сложившейся ситуации.

— Так, никогда прежде шеф не поручал мне лично участвовать в каких-либо мероприятиях! Что это? Действительно столь важное дело, или началось? Весь мой предыдущий накопленный опыт лишь укрепляет уверенность, убеждает в том, что решение о физической ликвидации меня после выполнения задания уже принято…. Так, что ехать нельзя, опасно. Что же делать? Что делать? Стоп! Придумал. У меня же есть человечек, журналист Майкл Блом, как две капли похожий на меня. Необходимо вместо меня направить на задание его. Посмотреть, что с ним будет дальше…. Насколько я помню, он одно время принимал активное участия в политических ток-шоу на московском телевидении, выступал ярко, широко используя русские пословицы и поговорки. Интересно, где он сейчас? Воспользуюсь я, пожалуй, помощью нашего друга из Центрального Разведывательного Управления. Позвоню, договорюсь о встрече. А самому мне вместе с семьей следует, поменяв документы, не светиться, немедленно уехать куда — подальше, замести следы…

3. Сарра Хайт

Лапин активно готовился к командировке. Внимательно изучая в Интернете материалы, связанные с выступлением и экспериментами профессора Вандервиссера, он наткнулся на знакомые и дорогие его сердцу имя и фамилию — Сарра Хайт. Журналистка из Израиля оказалась в списке лиц, получивших аккредитацию на предстоящие мероприятия. Демьян Юрьевич несколько раз с теплотой и любовью произнес: «Сарра Хайт, Саррочка», мечтательно прикрыл глаза, вспоминая знакомство и стремительный курортный роман случившийся год назад. Поколебавшись несколько минут, он решил все-таки позвонить ей: перспектива совместить очень приятное с важно-полезным перевесила сомнения, стоит ли путать личное с работой, с делом.

— Ало! Привет, Сарра! Это я, Лапин. Еще раз с праздником! Как там поживает Моссад?

В долгих разнообразных интересных беседах с Саррой они как-то раз затронули вопрос о возможности, допустимости тесного взаимодействия журналистов со спецслужбами своих стран. Сарра тогда очень искренне, горячо и настойчиво отстаивала не только возможность, но и строгую обязательность такого взаимодействия, особенно если в руки попадает информация, имеющая, хотя бы, отдаленное отношение к безопасности страны, людей. Тогда это произвело такое сильное впечатление на Лапина, что с тех пор он всякий раз при общении подтрунивал над Саррой, шутливо спрашивая о политической разведке Израиля.

— Приветик Дюл! С праздником тебя, дорогой! Совсем ты страх потерял, а вдруг нас слушает большой брат, не боишься? А?

Ответ Сарры также был традиционным. Лапину очень нравилось, когда она обращалась к нему по первым буквам имени, отчества и фамилии. Он с детства до кулаков боролся именно за такое прозвище, которое нравилось ему, казалось старинным, благородным, звучным. Все же вокруг, как назло, называли его предсказуемо Лапой.

Мгновенно без приглашения вспыхнула влюбленность, на время притаившаяся и уснувшая в укромном местечке его души, отвлекая от разговора гулкими ускоренными биениями сердца. Ему пришлось даже прикоснуться к холодной чашке, стоявшей на столе. Промелькнула шаловливая мысль: «Флюиды, оказывается, прекрасно распространяются и передаются по телефону…. И вообще, Варрава оказался прав!». Как-то раз друг Лапина, практикующий врач и экстрасенс по совместительству, Варрава поделился с журналистом своими соображениями о том, что существуют семь уровней связи людей друг с другом. От связи по крови –до ментального уровня. Так вот, именно сердечный уровень играет главную роль при влюбленности. Когда Лапин во время одного из предыдущих их общений поведал эту теорию Сарре, она рассмеялась, сказав: «А твой друг большой оригинал! Всем и так известно, о семи главных чакрах человека, своего рода, энергетических центрах, по которым осуществляется взаимовлияние людей друг на друга». «Какая же ты умная, Сарра!» — искренне парировал в тот раз Лапин.

— Я чего звоню, ты поедешь на мероприятия профессора Вандервиссера в Амстердам?

— Да, планирую.

— Я — тоже. Вот бы нам объединиться!

— Да, было бы неплохо.

— Сарра, если тебе нетрудно, закажи, пожалуйста, номер в отеле. Деньги я переведу.

Сарра на мгновение запнулась, словно решая, стоит ли задать уточняющий вопрос. Потом все-таки решилась.

— Один на двоих?

— Почему на двоих? На троих! Со мной будет моя любимая Маркизка!

— Маркизка? Это кто?

— Ты ревнуешь? Маркизка — это той-пудель, мой питомец и лучший друг! Я пока окончательно не определился, но скорее всего, возьму его с собой. Ой, извини, забыл спросить, Сарра, ты случайно не выскочила замуж?

— Издеваешься? Никуда я не выскакивала!

— Я тебя тоже люблю! — Игриво промолвил Лапин.

— Послушай, Дюл! Прочла тут в сетях, будто ваш Президент хочет присвоить дворянские титулы всем фигурантам западных санкционных списков, лицам, из ближнего к нему круга. Это правда?

Лапин рассмеялся.

— Сарра, я, вслед за профессором Преображенским, прошу тебя — ну, не читай ты эти фэйковые новости!

— Я так и думала…

— Ладно, пока-пока. Обнимаю!

— До встречи, целую!

Сарра отключила связь. Звонок Дюла взбудоражил ее, активировал счастливые воспоминания. Как же она соскучилась! Она вспомнила прошлогодний отпуск, знакомство с Дюлом. Он ей сразу понравился, хотя его и красавчиком не назовешь, скорее симпотягой. Стройный, высокий мужчина спортивного телосложения с умными и, одновременно, добрыми глазами, не суетливый, рассудительный, сильный духом, уверенный в себе создавал у окружающих ощущение защищенности и покоя, желание спрятаться за его спиной от всех угроз и невзгод. Однако, поведение Дюла было весьма странным, резко отличаясь от поведения среднестатистического курортника. Он практически ни с кем не общался, а время, где бы не находился — на пляже, в баре, в парке и так далее, проводил исключительно с планшетом, блокнотом и с авторучкой, непрерывно работая. Чутье подсказывало ей, что Лапин, несмотря на всю его занятость, также не остался равнодушным к ней. Он, при любой подходящей возможности, украдкой выискивал взором, выделял Сарру из толпы, фиксируя на ней заинтересованные выразительные взгляды,

Сарра уже было смирилась с тем, что отпуск так и пройдет ровно, без романтических приключений, и их знакомству так и не суждено будет сбыться. Если бы не наступил знаменательный день — День победы — Великий праздник, отмечаемый как в России, так и в Израиле в один и тот же день — 9 мая. Ради такого события Дюл сделал исключение, не работал. Он с самого утра скооперировался с соотечественниками, отдыхавшими в отеле, и они начали шумно отмечать праздник. Нет, они не мешали другим отдыхающим, не терроризировали немцев из числа курортников, не пытались обратить на себя всеобщее внимание, словом, вели себя прилично, хотя выпивали под патриотические тосты, бурные аплодисменты, анекдоты и радостный искренний смех. Сарра точно не помнила, как это произошло, но она с удовольствием примкнула к компании. Так они и познакомились и, не сговариваясь, старались держаться вблизи, рядом друг с другом. Сарре давно не было так легко и приятно в общении, ей показалось, что они давным-давно знакомы с Дюлом, причем, не только с ним, но и с другими его соотечественниками, волею судеб объединившимися в едином порыве по случаю Великого праздника. Танцевали, пели, гуляли, смеялись, разговаривали, ели, словом, веселились они долго. И как-то так получилось, что Сарра и Дюлом оказались в одной постели. Вопреки бытующему мнению о легкомысленных нравах журналистов, подобное поведение абсолютно было не свойственно Сарре.

Они отпряли ото сна одновременно, в одной постели, нежно обнявшись друг с другом, с ощущениями полного и бесповоротного счастья. Нюансы же заключались в том, что проснулись они в одежде, возможно, вообще не раздеваясь, и, к тому же, ни он, ни она ничего не могли вспомнить о прошедшей ночи. Сколько они не старались, так и не смогли открыть важную для них тайну, отгадать загадку: так было ли между ними что-либо в ту ночь или нет?

До конца отдыха Сарра и Дюл почти не расставались, они болтали практически без перерыва, словно хотели компенсировать потерянное время. С каждым днем взаимное чувство росло и крепло. После окончания отдыха Сарра расставалась с Дюлом без надрыва, легко. Женское чутье подсказывало ей, что встреча с Дюлом была больше, чем курортный роман, и что судьба со временем грамотно распорядится с данным подарком свыше. Вообще-то Сарра имела свой, особый взгляд на время. Многие воспринимают время линейно, как длительность, историки относятся ко времени еще как к последовательности, к циклам. Сарра, обладая богатым воображением, с детства представляла себе время в качестве живого существа, использующего свои органы с разной степенью интенсивности. Сегодня в почете ноги? Значит, время может растянуться, пролететь, или вовсе остановиться. Важны глаза? Оно сразу приобретает цвет, например, темные, светлые времена. Желудок? Сытые, голодные годы. Сердце? Добрые, либо злые, жестокие. И так далее. А вот, если дело доходит до рук, то время может сильно ударить, либо погладить по головке. Так вот, Сарра рассматривала встречу с Дюлом, как дружеское поглаживание по голове и ласковый шлепок под зад. Лишь бы все это имело смысл и соответствующее продолжение…

Настроение после звонка Дюла улучшилось, воспоминания согрели душу. Один вопрос обеспокоил Сарру: должна ли она сообщить, кому следует, о звонке Дюла? Взвесив все за и против, посчитав, что ее звонок не может навредить и не навредит Дюлу, она приняла решение позвонить, доложить. Так, на всякий случай…

4. Генеральная исповедь

Леонид Вадимович Карасюк, популярный украинский политолог, политтехнолог собирался завтра вернуться из Москвы домой, в Киев самолетом через Минск. Вряд ли он в обозримом будущем вернется сюда. В ток-шоу на российских телеканалах и радиоэфирах участвовать дальше не имело смысла. Интерес россиян к событиям на Украине резко снизился, и темы передач переключились, в основном, на внутренние проблемы развития своей собственной страны. Карасюк честно оценивал свою деятельность в этих шоу. Он умело дистанцировался, отгородился позиционно от ярых, недалеких нациков, других представителей экспертного «сообщества» своей страны, представляющих собой пропагандистский националистический десант, безоглядно поддерживающий любую глупость собственных правителей. Одновременно, и от украинских экспертов, большей частью проживающих в России, выступающих за смену власти и курса страны, за создание процветающей, миролюбивой страны, отстаивающей свои собственные интересы, страны без русофобии, без Бандеры и Шухевича и всего, что с этим связано.

Он постоянно лавировал между этими позициями, пытался выставить себя в роли миролюбца, не во всем поддерживающим действия своих властей, выглядеть, при этом, насколько возможно объективным, логичным и рассудительным. Тем не менее, последовательно выполнял главную задачу, поставленную «хозяевами», — заразить бациллой революции гидности россиян, натравить их на свои власти, дестабилизировать, расшатать обстановку в России со всеми вытекающими последствиями. Получалось это иногда эффектно, но, надо признать, недостаточно эффективно. Несмотря на это, «хозяева» не должны предъявить ему особых претензий, он очень старался, используя весь свой арсенал: богатый опыт и знания. Одно беспокоило Леонида Вадимовича — то, что: глубокое противоречие его практической деятельности с внутренним миром, его убеждениями приводило к некоему раздвоению личности, к «разрыву души». Этот разлад не мог не сказаться на состоянии здоровья. Выражалось это в том, что, время от времени, его подводили нервы: то он переходил в дискуссиях на повышенный тон, а то и вовсе в гневе покидал студию…

— Ну вот, еще один этап жизни заканчивается. Необходимо возвращаться домой, в Украину, отдохнуть, полечить нервы. Несмотря на то, что дела там обстоят неважнецки, дома и стены помогают. Итак. Вещи собрал, жене о приезде сообщил. Общаться с приятелями не хочется. Телевизор надоел. Погулять? Погода что-то не шепчет. — Карасюк, рассуждая вслух, нервно вышагивал по своему номеру в гостинице. Подошел к окну, выглянул на улицу. Первым, что попалось на глаза, оказался золотоглавый православный Храм. — Это — знак! Не пойти ли мне в Храм? Пойду, полечу душу. Я, ведь, так давно там не был, не общался с Богом.

Леонид Вадимович оделся, нахлобучил по глаза шапку, надел черные очки, чтобы не узнали, выключил свет, запер номер и направился в Храм. На входе он остановился, замер, словно собираясь духом. Снял шапку, поднял голову, взглянул на образ Христа, перекрестился. Ему показалось, что взгляд Господа потеплел. Приняв этот знак в качестве поддержки, благословения, он еще раз перекрестился и уверенно вошел в Храм. Народу было немного. Он подошел к регистраторше. Женщина что-то записывала в тетрадь.

— Добрый день! — Поздоровался Карасюк.

— Здравствуйте! — Доброжелательно ответила служащая, прервав работу. — Что желаете? Подать записку, заказать молитву, молебен или у вас иная треба?

— Могу ли я исповедаться? Нет, не просто исповедаться, я прошу о Генеральной исповеди. — Неожиданно для себя скороговоркой попросил Леонид Вадимович.

— Подождите, пожалуйста, я спрошу у батюшки, сможет ли он осуществить таинство сейчас, сегодня.

— Мне очень нужно! Я — из Украины, и мне завтра улетать.

— Вы с Украины? — Во взгляде женщины читалось явное сочувствие.- Одну минутку!

Регистраторша вернулась через несколько минут.

— Отец Александр согласился, но вам придется с полчаса подождать.

— Да, конечно. Дайте мне, пожалуйста, пять свечек.

— Вам по двадцать, тридцать, пятьдесят или по сто?

— По пятьдесят.

Сначала Карасюк зажег свечку от другой горящей свечи, подогрел ее основание, чтобы закрепить в ячейке, и поставил свечку перед иконой Господа, помолился, прося своими словами благополучия, мира и процветания для своей страны. Затем он переместился к образу Божьей Матери, поставив свечку, попросил у нее здоровья для себя и своих близких. У Святого Николая, покровителя всех путешественников, он вымаливал завтрашнего счастливого взлета, приятного полета и мягкой посадки. Во время молитв перед иконами Леонид Вадимович, внимательно наблюдал за горением своих свечей, сравнивая с другими. Он зафиксировал, что пламя. вело себя беспокойно, коптило. «Неужели, это признак степени моей греховности…» — подумал он.

Наконец, Леонид Вадимович подошел к канунному столу, расположенному слева от входа в Храм, дважды перекрестился Распятию Господнему, зажег и поставил в свободные ячейки две оставшиеся свечки — одну для тел, другую для душ умерших, хотя он не был уверен, что делает все правильно. Попросил у Господа упокоить души умерших родственников, друзей, всех жертв переворота и гражданской войны в его стране. Молча, постоял немного, без спешки и суеты перекрестился и поклонился. После завершения обряда тихонько отошел в сторону, нашел свободную лавочку и сел в ожидании.

Карасев обдумывал предстоящее таинство исповедания, когда к нему подошел отец Александр. Худощавость, клинообразная борода, большой чистый лоб и умные глаза батюшки затрудняли даже приблизительную оценку его возраста — ему легко можно было дать как сорок, так и пятьдесят, или шестьдесят лет. Отец Александр поздоровался, отвел Карасюка к специально отведенному месту для ритуала под названием аналой. Там был расположен столик с четырьмя кутами (углами), на котором лежали Священное Евангелие и крест.

— Как давно вы посещали Храм, исповедовались, причащались? — спросил отец Александр.

— Лет десять назад.

— Вы просили о Генеральной исповеди, то есть о покаянии перед Господом за грехи с семилетнего возраста, начиная с наиболее тяжких. Вы готовы? Кстати, вам не мешают темные очки?

Леонид Вадимович снял очки, по просьбе батюшки. подошел к столику, положил два пальца на Евангелие и начал с волнением в голосе каяться, перечислять свои грехи. Из-за того, что он специально не готовился, не сделал предварительных записей, речь его была путанной, нескладной, непоследовательной и прерывистой. Он открыл Господу Богу как был счастлив, когда, получив блестящее образование советского образца в Университете, закончив аспирантуру, остался там же на преподавательской работе. Затем развал Союза, бурные времена, в результате смертный грех Гордыня направила его в политтехнологи к одному из претендентов на президентское кресло Незалежной. При его деятельном участии тот стал президентом. Зависть, Сребролюбие Властолюбие и та же Гордыня соблазнили Карасюка на неудавшиеся попытки построить собственную политическую карьеру: выборы в Раду он с треском проиграл. Затем он поведал, как помогал олигархату, одной из кланово-корпоративных группировок укреплять влияние в стране. Подробно описал свое отношение к государственному перевороту на Майдане. Рассказал о работе экспертом на российских теле- и радиоканалах, в политических ток-шоу, недвусмысленно намекая на то, что Россия должна раскошелиться, если хочет сохранить, хоть какое-то, влияние и так далее и тому подобное. Когда перечень грехов иссяк, Карасюк закончил исповедь, замолк.

Отец Александр положил на голову Леониду Вадимовичу епитрахиль и прочел молитву об отпущении грехов. По окончании молитвы священник крестил прихожанина, снял епитрахиль с его головы. После этого Карасюк по подсказке батюшки сам перекрестился, поцеловал крест и получил благословение от священника. Таинство завершилось, однако Леонид Вадимович не уходил.

— Остались вопросы?

— Да, отец Александр. Я хотел бы услышать ваши советы, ваше мнение. Что мне делать с разладом в душе? Что будет с моей страной дальше? И еще, видимо, за мои грехи Бог не дал нам с женой детей. Как быть?

— Рекомендую вам усердно молиться, регулярно исповедаться и причащаться, но главное — соблюдать духовные законы, бороться со страстями, греховностью, очищая душу, блюсти божьи заповеди, относиться к другим людям так, как вы хотели, чтобы они относились к вам.

Видя, что ответ не удовлетворил Карасюка, священник спросил:

— Где вы работаете в настоящее время, чем занимаетесь?

— Возглавляю Центр глобализации.

Батюшка задумался на несколько минут, будто сомневался, стоит ли продолжать беседу. Решившись, начал негромко медленно говорить:

— Как священнослужитель я все сказал. Теперь выражу свое личное мнение. Чтобы преодолеть разлад в душе, требуется определиться, кому вы служите: Глобальному Предиктору, страновым элитам ведущих западных патронов или собственной стране. Украине мы всем сердцем желаем преодоления кризиса, мира и восстановления дружеских, взаимовыгодных отношений со всеми соседями… Мое личное мнение заключается в том, что Украина Божьим промыслом неосознанно с помощью западных кураторов принесла себя в жертву для того, чтобы сохранилась, окрепла и расцвела Россия. Она распята во спасение России. В самом деле, экстремистам не хватило нескольких месяцев терпения, чтобы сценарий был бы намного тяжелее для нашей страны, в частности, войска НАТО находились бы уже в Крыму, а Черноморский флот Росси вообще неизвестно где!

— Отец Александр, а бомбардировки Белграда тоже были самопожертвованием? — Со сдерживаемым раздражением перебил Карасюк.

— Нет! То была Божья кара нам за предательство, равнодушие, за развал страны и все, что с этим связано. — Спокойно ответил батюшка и продолжил. — Однако, обольщаться не стоит, не путайте с осознанным самопожертвованием Христа во имя спасения человеческих душ, затем воскресшим, перспектива спасения, воскрешения Украины не предопределена. Я, как многие другие, очень этого хочу — ведь в прошлый раз, после Брестского мира, она воскресла и расцвела в составе Советского Союза. Все зависит от здоровой части вашего общества. Бог олицетворяет собой любовь. На ненависти, на бандеровщине ваша элита, власть приведут Незалежную только к Сатане, ни к Богу, ни к миру, ни к достоинству, ни к нормализации. Боже! Спаси и сохрани Украину! Да! У нас разные страны, но один народ, одна история и я уверен, общее будущее!

Отец Александр перекрестился. Сделал задумчивую паузу, колеблясь, стоит ли озвучивать свою следующую мысль. Все же решившись, он продолжил:

— Я ни с кем не делился своими соображениями о главной причине того, что происходит с вашей страной. Многие считают, что основная причина — переворот. Но всемирная история показывает, что в различных странах в свое время имели место перевороты, после которых страны восстанавливались, более или менее успешно развивались. Более того, в девяностые годы наша страна пошла было в направлении нынешнего развития вашей страны, в поисках счастья, по сути, сдалась Западу со всеми потрохами, некоторые последствия этого отзываются, мешают нам и сегодня. Но в один из счастливых дней Бог посмотрел в нашу сторону и подарил нам адекватного лидера, но, что, на мой взгляд, оказалось решающим, главным, — не олигарха, не барыгу! Представьте себе, что было бы с нашей страной, если к власти пришел, например, Чубес! Я убежден, у нас было бы намного хуже, чем сегодня у вас. Это был бы окончательный конец России! Поэтому, уверен, что у Незалежной имеется шанс, но очень маленький. Преодолейте церковный раскол, усердно молитесь, и, возможно, милостивый Господь вразумит, остановит саморазрушение, пошлет вам свою помощь и Благодать. Аминь!

— А что касается вашей бездетности, как вариант, я вам советую: усыновите одну или несколько сирот братоубийственной войны на Домбассе — поистине богоугодное дело! И молитесь, молитесь, молитесь!

Почувствовав, что Карасюк готов вступить в полемику, отец Александр сказал; «Повторяю, это сугубо мое личное мнение, как гражданина, не как священнослужителя. Я не настаиваю», попрощался и удалился.

Леонид Вадимович почувствовал некоторое облегчение в душе, но разум его не собирался успокаиваться. Легко сказать, преодолейте раскол, остановите саморазрушение, поборите ненависть к соседям, но как, как это сделать? И, главное, кто это позволит, безумное агрессивное националистическое меньшинство, доморощенный олигархат или западные кураторы?

Перед выходом из Храма он обернулся, перекрестился три раза на святые образа, и поклонился. В глубокой задумчивости он вернулся в отель….

Тем временем, к отцу Александру подошел алтарник и напомнил, что тому пора выезжать на аудиенцию к Патриарху. До Патриаршей и Синодальной резиденции Патриарха в Свято — Даниловском монастыре священник доехал на автомобиле на удивление быстро. Патриарх принял Отца Александра как обычно, с благосклонностью. Он спросил о состоянии дел в Храме и, выслушав краткий отчет, перешел к основной теме аудиенции.

— Отец Александр! Вновь потребовались ваши знания иностранных языков. В Амстердаме планируются мероприятия по презентации чего-то вроде робота, в какой-то мере заменяющего священнослужителей. Сами понимаете, что такое событие мы не можем оставить без пристального внимания. Для определения нашей позиции по этому поводу нам необходима достоверная информация от очевидца, то есть личное ваше участие в этих мероприятиях. Ваша информация важна не только для нас, ее ждут во всех традиционных конфессиях России. Подробности до вас доведут в Отделе внешних церковных связей. Да поможет вам Бог!

Отец Александр сложил руки крестом, правую на левую ладонями вверх и произнес:

— Благословите, Ваше Святейшество!

— Бог благословит!

Получив благословение, отец Александр приложился к руке, его благословляющей, поцеловал как бы невидимую руку Христа Спасителя, попрощался и вышел от Патриарха в смятении духа. Подумав: «У человечества совсем „крышу сносит“, если оно действительно взялось за подобное! Робот-Священнослужитель? Страшно подумать!», он направился в Отдел за инструкциями.

5. Круиз

Майкл Блом, американский журналист, политический обозреватель, живущий и работающий в России более двадцати лет, каждый раз с удовольствием посещает родину, свою многочисленную родню и друзей. В очередное посещение, когда до возвращения в Москву осталось две недели, ему позвонил знакомый, Курт Виссен, и предложил встретиться. Курт некогда учился с ним в Нью-Йорке, потом их дорожки разошлись, но время от времени он неожиданно появлялся в жизни Майкла с выгодным деловым предложением, от которого очень трудно было отказаться из-за несоразмерного с поручением крупного гонорара. На этот раз интрига. заключалась в том, что Курт предложил местом встречи морской порт Майами, борт круизного лайнера «Карнивал Глори», выходящего на шесть ночей на Карибы, каюту 8332. Майкл не любил сюрпризов, однако с детства обожал морские прогулки, поэтому и не думал отказываться от подобного подарка судьбы.

Прилетев в Майами, Блом на такси быстро добрался до морского порта, до требуемого причала. Несмотря на то, что лайнер выходил в океан только в пять часов вечера, заселиться на корабль можно было с десяти часов утра. Встреча с Куртом была назначена на полдень. Майкл мельком взглянул на часы — десять тридцать. Он не стал сдавать в багаж свой небольшой чемодан, отстояв очередь, прошел паспортный контроль, зарегистрировался и вошел на борт лайнера. Поднимаясь на лифте с прозрачными стенами на восьмой этаж, Майкл оценил все великолепие оформления интерьера лайнера. Если «глори» перевести как сияние, то открывшийся ему вид в точности соответствовал названию «Карнавал сияния». Еще в аэропорту, ожидая вылета, Блом по Интернету подробно изучил план лайнера, составил для себя плотное расписание предстоящего путешествия, особо выделив занятия спортом и, разумеется, свои любимые сауну и паровую баню, то есть аналог русской бани. Он без труда нашел свою каюту, открыл двери с помощью карточки-ключа и вошел внутрь. Осмотревшись, признав ее достаточно комфортной, удобной, он разобрал чемодан, пристроил вещи на вешалку и в ящики, спрятал документы и кредитки в сейф, вымыл руки и отправился на девятый этаж в «Ресторан красного паруса» на шведский стол, перекусить. Без четверти двенадцать он вернулся в каюту, вышел на балкон, сел в кресло и, в ожидании Курта, разглядывал открывшиеся живописные виды морского порта и города.

Ровно в полдень раздался стук в дверь каюты. Майкл открыл дверь. На пороге стоял широко улыбавшийся Курт Виссен собственной персоной, держа в руках бутылку виски, плоский сверток и тарелку с фруктами. Блом, как он любил говорить, обалдел, потерял дар речи, насколько все было скорее по-русски, чем по-американски. В Росси он думал на русском, говорил по-русски и вел себя соответственно, но, как только приезжал на родину, превращался в истинного американца, постоянно доброжелательно улыбающегося, в меру эгоистичного, экономного, делового и расчетливого мачо.

— Хай, Майкл! Как дела? — Курт вошел в каюту, поставил бутылку с тарелкой на столик, а сверток положил на диван. — Ты так долго прожил в Москве, что я подумал, тебе должны быть приятны мои презенты!

— Добрый день, Курт! Давно тебя не видел. У тебя все в порядке? Спасибо за презенты. Если честно, не ожидал. Ты же знаешь, что я практически не пью. — Ответил Майкл, а сам с опаской подумал: «Что же это за дело мне предстоит, если приятель так расщедрился?»

— Мы чуть-чуть, за встречу! — рассмеявшись, сказал Курт.

Мужчины пожали друг другу руки. Для стороннего наблюдателя, со стороны их встреча выглядела, как общение учителя с учеником. Виссен выглядел лет на десять старше пятидесятилетнего Блома. Упитанный, высокий, круглолицый, весь седой Курт угрожающе возвышался над щуплым, невысоким, кучерявым Майклом, который, тем не менее, не выглядел робким. Скорее, спокойным, но озадаченным и, как молодой петушок, готовым дать, в случае необходимости, решительный отпор. Блом предложил разместиться на балконе, однако посетитель, сославшись на простуду, попросил Майкла закрыть балконную дверь и остаться в каюте. В течение получаса они вели светскую беседу, обменивались новостями, сведениями об изменениях в жизни, происшедших со времени предыдущей встречи. Курт рассказал о родившемся внуке, сколько радости, сколько счастья доставляет ему общение с ним. Смеясь, он рассказывал, как малыш, не умея толком разговаривать, лихо обращается с гаджетами, ищет самостоятельно в ютюбе мультики. Майкл поведал о рождении дочери, о недавнем разводе с русской женой, о своих мечтах, когда дочь подрастет, показать ей Америку и так далее и тому подобное. Разлили виски по бокалам, выпили за детей, за счастье, за процветание Штатов. И только после этого приступили к делу, к серьезному разговору.

— Майкл! Прежде, чем приступим к делу, расскажи кратко об обстановке там, в России?

— О! Курт! В России творятся чудеса! Наконец, их Правительство взялось за экономику, сокращают военные расходы, развивают собственное производство, бизнес, много говорят о социальной справедливости, умело привлекают инвестиции, создают новые рабочие места, успешно с помощью активного гражданского общества борются с коррупцией, укрепляют безопасность жизни людей. Наконец-то, ввели «высшую меру» наказания для коррупционеров — конфискацию имущества, делая коррупцию бессмысленной. Осуществляют национализацию неэффективного бизнеса, упрощают, делают более прозрачными и эффективными процедуры управления, активно внедряют цифровые технологии в экономику и управление, совершенствуют образование, медицину, развивают науку, культуру и так далее и тому подобное. И самое интересное то, что у россиян явно снизился интерес к международным делам, к геополитике. Именно поэтому я ушел, прекратил участвовать в различных ток-шоу на TV. Нет, «железный занавес», так упорно и последовательно воздвигаемый Западом не повлиял на открытость страны внешнему миру, на доброжелательность россиян, на готовность к взаимовыгодному сотрудничеству, хотя, одновременно, и мешает, и не дает спать: с одной стороны несколько сдерживает, тормозит развитие, а с другой — заставляет даже ленивых, засучив рукава, браться за дела. Короче, Россия — на подъеме, Россия усиливается, уверенно смотрит в будущее. В России сегодня очень интересно. Как русские говорят, жизнь бьет ключом. — Майкл начал свою речь восторженно, с энтузиазмом, потом, осознав неуместность подобной эмоциональной окраски, перешел на бесстрастное, ровное изложение своего мнения о положении в стране, где он живет и работает более двадцати лет подряд.

— Майкл, это что, русская пропаганда? — усмехнулся Курт.

— Нет, Курт, я понимаю, что ты хотел бы услышать от меня что-то вроде того, какие русские плохие парни, как у них все плохо, как они стонут от вечных санкций, а по улицам ходят пьяные медведи, нищие и бомжи, но я не в Конгрессе, истерить не собираюсь. Я говорю, что думаю и о том, что вижу собственными глазами. И вообще, мы, в массе своей, очень мало знаем о них и совсем не понимаем! — Обиженно парировал Блом.

— Окей, не обижайся, Майкл! Я пошутил. В последнее время русские ведут себя действительно очень странно: без суеты, без лишнего шума, но дерзко и уверенно. Они перестали жаловаться на наши «тиски», противоракеты, военные базы, учения вблизи их границ. Они игнорируют все наши военные, экономические, информационные и иные угрозы, провокации. Действуют на международной арене в своих интересах, в интересах медленно, но неуклонно расширяющегося круга дружественных им стран целеустремленно, без тени страха, решительно, но, в то же время, спокойно. Реагируют адекватно, соразмерно со сложностью проблем и в соответствии с духом и буквой международного права, невзирая на препятствия. С чего бы это? Почему они страх потеряли? Почему перестали выполнять наши настоятельные рекомендации? Может, за этим ничего не стоит, пустышка? И все это простой блеф с их стороны?

Курт сделал паузу. Не дождавшись ответа Майкла, он сделал несколько глубоких вдохов-выдохов и продолжил.

— Ладно, Майкл, перейдем к нашей просьбе-поручению. Через две недели в Амстердаме профессор Вандервиссер сделает доклад и проведет определенные испытания. Твоя задача: присутствовать на этих мероприятиях, осуществить видеозапись и доклада и испытаний. Сделать краткий обзор мероприятий и передать видеозаписи и обзор мне — мои люди будут рядом, и в Амстердаме, и с местом проведения испытаний. Как видишь, ничего сложного. Все по твоей специальности журналиста, по твоему профилю.

— Чего касается доклад? И почему именно я?

— Доклад о новой автоматизированной системе, совершенствующей процесс эвтаназии, то есть добровольного ухода людей из жизни. А выбор пал на тебя, потому что мы доверяем тебе, да к тому же ты знаешь языки, в том числе русский. Там один из испытуемых будет русским.

«Что-то все слишком просто, и обставлено необычно щедро, размашисто. Раньше такого не наблюдалось. Он что-то скрывает. А вдруг это опасно?» — подумал Майкл. Лицо его приняло наивно-кроткое, слегка обиженно-вопросительное, обезоруживающее выражение. У миллионов женщин, наблюдавших подобного Майкла в ток-шоу по телевизору, немедленно просыпался материнских инстинкт, они готовы были немедленно защитить его от невзгод, приголубить…

— Извини, Курт, но я вынужден отказаться. Через две недели я должен быть в Москве. У меня контракт. Я пишу книгу: «Русские пословицы и поговорки. Взгляд иностранца». Сроки поджимают. Не волнуйся, я оплачу круиз. Задание очень простое и вы легко найдете мне замену.

— Подожди, Майкл, я не все сказал. Твой гонорар будет утроен. Это — во-первых. Во-вторых, роль замены играешь именно ты. Мы поручили данное дело нашему сотруднику Борису Вайту. Оформили документы, аккредитацию и прочие на него, но тот внезапно заболел и не может участвовать в мероприятии. По счастью, Вайт оказался немножко похожим на тебя. Мы просто не успеваем физически переоформить заявку на другое лицо. Именно поэтому выбор пал именно на тебя. Ничего не надо будет переоформлять. Ты просто на время мероприятий будешь не Майклом Бломом, а Борисом Вайтом, только и всего. Так что, выручай, помоги, Майкл, соглашайся!

Блом на несколько минут задумался. Затем, определившись с ответом, разлил виски по бокалам.

— Хорошо. Я согласен. Я выручу. Давай выпьем за успех в нашем мероприятии.

Они выпили. Курт передал Блому пакет его новых документов на имя Бориса Вайта, попрощался и ушел. Майкл проводил его до дверей. Вернувшись к столу, он увидел оставленный на диване Куртом сверток.

— Это тоже презент, или он забыл его? — Задав сам себе вслух вопрос, Майкл осторожно развернул сверток. Внутри лежал эвкалиптовый веник для бани.

— Откуда же он узнал, что я люблю русскую баню, особенно, с веником? — Подумал Блом и широко благодарно — трогательно улыбнулся…

6. Лосев

Президент России удовлетворил просьбу Директора ФСБ о внеплановой встрече. Пришлось совсем немного подождать — у Президента внезапно образовался срочный и важный телефонный разговор. Директор вошел в кабинет. Президент, сидя за столом, что-то быстро записывал в блокнот. Пригласив жестом вошедшего присесть, он, завершил работу, встал, подошел к Директору. Они тепло поздоровались, пожали друг другу руки. В течение нескольких минут поговорили на нейтральные темы, коснувшись капризов погоды, здоровья, новостей личной жизни. Затем они обсудили некоторые неотложные текущие вопросы и, наконец, перешли к основной теме, побудившей Директора просить об аудиенции.

— Господин Президент! Мы получили достоверную информацию о том, что западные спецслужбы плотно интересуются академиком Волохом Денисом Игоревичем. В настоящее время тот находится на излечении в частной московской клинике. Мы, на всякий случай, усилили охрану. Не иначе, затевается очередная игра — увидев, как Президент недовольно нахмурился при слове «игра», Директор быстро поправился: — точнее некая оперативная комбинация.

В руководстве России было хорошо известно устойчивое негативное отношение Президента к тому, что участников международных, да и внутренних, отношений зачастую называют «игроками», а их деятельность «игрой». Какие же это игроки, и какие игры? Пошагово продумываемый, детально просчитываемый, системный, непрерывный, чрезвычайно ответственный каторжный труд, чреватый очень серьезными последствиями Язык не поворачивается все это называть «игрой» неких «игроков».

— Подробности? — спросил Президент.

— Источник сообщил, что они попытаются привлечь Волоха к испытаниям автоматизированной системы, усовершенствующей процесс эвтаназии. Сейчас они обрабатывают на этот счет родственников Дениса Игоревича. Думаю, в процессе эксперимента они хотят выудить у академика секретную информацию.

— А что со здоровьем академика?

— Онкология.

Президент предложил посетителю воды, когда тот отказался, налил себе и выпил мелкими глотками. Встал и в задумчивости стал медленно ходить по кабинету из угла в угол. Через несколько минут, определившись с решением, он стремительно вернулся на рабочее место, сел в кресло и начал говорить:

— Может, нам использовать интерес спецслужб в наших целях? Вам лучше других известно, что уровень недоверия с лидерами ведущих западных стран зашкаливает. Они тупо нас не слушают, не слышат. Поэтому, если мы им открыто скажем: «Господа! Гонка вооружений абсолютно точно закончилась, от слова вообще, и дальше не имеет никакого смысла, надеюсь, навсегда! Со всеми вытекающими отсюда последствиями», они снова не поверят, Как в прошлые разы, когда мы им предъявляли наше супероружие, а в ответ получали недоверие и злобу, опять подумают, что мы блефуем! Так что, давайте попробуем донести до их сведения необходимую нам информацию через Дениса Игоревича Волоха. Только это надо сделать тонко, без поддавков, чтобы адресаты ничего не заподозрили. Я вас прошу привлечь наиболее грамотных специалистов.

— Сделаем, господин Президент!

— Да, еще вот что, организуйте, пожалуйста, все так, чтобы академик ни в коем случае не пострадал. Я вас очень прошу.

— Примем все возможные меры. Не сомневайтесь!

Обсудив некоторые другие вопросы, касательно жизнедеятельности внутри страны, они попрощались друг с другом. Прием у Президента был завершен.

Вернувшись на Лубянку, на свое рабочее место, Директор через секретаря вызвал полковника Лосева Вячеслава Ивановича, начальника одного из отделов Департамента контрразведывательных операций Службы контрразведки…

Лосев вышел из кабинета Директора в качестве руководителя группы, которой была поручена спецоперация по доведению важной достоверной информации до мировой общественности, имеющей ключевое значение для мирной жизни на Земле. Лосев за свою долгую жизнь повидал многое. Понимал, что окружающий мир стремительно меняется, а вместе с ним меняются формы и содержание противостояния спецслужб «конкурирующих» между собой стран, заклятых партнеров. На фоне определенного снижения профессионализма западных спецслужб некоторые их спецоперации принимают такой гротесковый, нелогичный, бездоказательный, практически виртуальный с тщательно скрываемой фактурой вид, что оказывается обращенным не к разуму мирового сообщества, а к его стадному чувству. Чего только стоят эти известные операции «Сборник химических сказок белых касок в Сирии», либо операция «Скрипачок — Новичок в Англии». Лосева совсем бы не удивила какая-нибудь операция по распространению дезинформации, но представить себе, что когда-нибудь он столкнется с необходимостью разработать специальную операцию по распространению по миру чисто правдивых сведений, он никак не мог.

Вячеслав Иванович был опытным контрразведчиком. Своим фирменным знаком он считал то, что, прежде чем поручить что-либо своим подчиненным, лично составлял план предполагаемой операции, и всегда радовался, как мальчишка, любым совпадениям с наработками остальных членов группы. Вернувшись на свое рабочее место, учитывая сжатые сроки, Лосев немедленно приступил к работе, назначив сбор группы через пару часов. В группу, кроме сотрудников отдела, был включен представитель Внешней разведки. Вячеслав Иванович прекрасно знал всех членов группы, у них за плечами была не одна разработанная и успешно реализованная спецоперация. На совещании он без вступления подробно поставил задачу и, назначив срок — в шесть часов для разработки плана предстоящей операции, и, прежде чем отпустить сотрудников предложил:

— Присвоим нашей операции кодовое название «Голос»!

«Почему Голос? Быть может, точнее назвать „Слух“? Нет, это не подходит, слухами Земля полнится. Тогда — „Ухо“, которое должно, наконец, услышать наш Голос. Да ладно, Голос так Голос!» — подумал заместитель Лосева подполковник Малышев Феликс Владимирович, но вслух ничего не произнес.

Перед «мозговым штурмом» с целью выработки плана операции сотрудникам группы предстояло внимательно изучить всю доступную информацию, касающуюся дела. Специалисты проделали огромную работу, и, в конце концов, им удалось создать искомый проект плана специальной операции.

Точно в срок группа вновь собралась, и Малышев, владеющий, по жизни и службе, ласкательным прозвищем — Малыш, доложил о результатах работы. Лосев внутренне ликовал — много совпадений, однако предложенный план имел, на его взгляд, ряд недостатков.

— Спасибо за работу. Но мне кажется, что план не учитывает весь спектр реальных угроз. В частности, я уверен, что мероприятия, связанные с изысканиями профессора Вандервиссера, непременно привлекут к себе пристальное внимание не только различных спецслужб, но и религиозных фанатиков, экстремистов всех мастей. Они ни за что не смирятся с кощунственной, на их взгляд, попыткой даже частичной роботизации элементов религиозной деятельности. Необходимо отработать все возможные угрозы. Далее, в плане недостаточно подробно проработаны вопросы безопасности академика Волоха на всех этапах спецоперации. И еще, не исключено, что академику перед испытанием могут ввести какой-нибудь препарат, например, сыворотку правды. Так что нам потребуется предусмотреть дополнительный контроль за ситуацией. Академику следует приставить постоянных сопровождающих. Учитывая все это, предлагаю в дополнение к представленному плану, кроме предлагаемых вами специалистов и группы силовой поддержки, которая будет находиться в непосредственной близости от места испытаний, задействовать дополнительно еще нескольких сотрудников. Я уже договорился о том, что оператором к журналисту Лапину Демьяну Юрьевичу, участнику намеченных мероприятий, мы направим нашего сотрудника. Предлагаю на эту роль руководителя спецоперации на месте вашу кандидатуру, Феликс Владимирович. Далее, с целью пресечения попыток воздействия на сознание и поведение академика в ходе испытаний целесообразно задействовать экстрасенса, отправив его в качестве сопровождающего больного от медицины. Наконец, думаю, что для обеспечения личной безопасности академика Волоха, необходимо одним из родственников академика внедрить нашего человека, который будет постоянно находиться рядом с ученым. Все эти условия следует выдвинуть в качестве не обсуждаемых требований родственников академика для его участия в намеченных мероприятиях. Внешняя разведка поможет конкретизировать безопасные подходы и запасные выходы с места проведения испытаний. Еще одна проблема. Судя по досье и отзывам друзей и сослуживцев, академик является большим патриотом нашей страны и обладает крутым характером. Он вряд ли согласится участвовать в экспериментах втемную, даже под влиянием родственников. С ним необходимо будет поговорить, объясниться. Впрочем, эту проблему я беру на себя. Прошу доработать план и приступить к выполнению. Все свободны, кроме Феликса Владимировича.

Оставшись наедине с Малышевым, Лосев продолжил:

— . Феликс Владимирович, думаю в качестве медика привлечь к операции экстрасенса, мага и по совместительству дипломированного опытного практикующего врача Иннокентия Варавина по прозвищу Варрава. Вам он хорошо известен по успешному сотрудничеству с нами в прежних операциях.

— Да, Вячеслав Иванович, он справится, я уверен. Вы же знаете, что у меня с ним установились доверительные, я бы даже сказал, дружеские отношения.

— На роль сопровождающего академика «родственника», отвечающего за личную безопасность ученого, предлагаю задействовать Лосева Ивана Вячеславовича. Как вы знаете, он работает заместителем генерального директора Частного Охранного Предприятия, так что поручение по его профилю. — Это была еще одна особенность Лосева: к самым важным операциям, на самые опасные позиции он предлагал своего сына. Он знал, на что тот способен, и безмерно доверял ему. Некоторые сослуживцы в тайне не понимали его, зачем так рисковать? Однако, они не считали это бравадой начальника, погоней за дешевым авторитетом. Подобное поведение Лосева-старшего добавляло, укрепляло доверие подчиненных к качеству его решений и не могло не вызывать у них чувство глубокого уважения к руководителю.

— Вячеслав Иванович! Может быть, в качестве охранника задействуем нашего профессионала, кого-нибудь из группы силовой поддержки?

— Этот вопрос не обсуждается. Тема закрыта! — Безапелляционно отчеканил Лосев. Затем, через небольшую паузу более спокойно, доброжелательно сказал: — Действуйте, подполковник, удачи всем нам. Я очень на вас надеюсь.

— Разрешите идти?

— Нет, чуть не забыл. В представленном вами плане операции фигурирует работа киберспециалиста, компьютерщика. Имя специалиста будем знать только мы двое — вы и я. Прошу не допустить утечки и контактировать с ним с чрезвычайной осторожностью. Это очень важно. Еще! Готовьтесь к роли оператора при Лапине. Думаю, это удобная позиция, чтобы держать все под контролем.

— Понял.

— Вот теперь свободны! — Заключил Лосев.

Мужчины попрощались, и Малыш вышел из кабинета.

7. Варрава

Иннокентий Варавин причислял себя к обычным произведениям эпохи перемен. К своим сорока годам он овладел многими специальностями, одно непродолжительное время даже учился на журналиста, но главным своим призванием, делом жизни считал медицину. Он стал весьма успешно практикующим психоневрологом. Получив базовое образование в области неврологии, окончив курсы повышения квалификации по вопросам психиатрии и наркологии, Иннокентий, накопил определенный опыт работы, набрал обширный статистический материал, предложил и внедрил в практику несколько новых действенных методик лечения. Это позволило ему не только получить широкую популярность, известность и востребованность у пациентов, но и защитить кандидатскую диссертацию, чем он очень гордился и дорожил. Для него не явилось неожиданностью, что в последнее время, к нему все чаще обращаются с жалобами на депрессию и синдром хронической усталости — болезнь, получившая наибольшее распространение в развитых странах, в мегаполисах. К одной из главных причин успешности, эффективности в лечении больных, к основной «фишке» своей практики Варавин причислял использование приемов и методов модной ныне экстрасенсорики.

В далеком детстве, Иннокентий сильно заболел воспалением среднего уха. Несмотря на лечение, болезнь приобрела хронический характер. Казалось, что медицина была бессильной, гной все тек и тек из уха. Был момент, когда мальчик отчаялся и начал думать о неизбежной предстоящей безвременной кончине. Мама сильно переживала, но рук не опускала. Искала все новых и новых врачей, бабушек — целителей, крестила ребенка, молилась, обратившись за помощью к Божественным силам. Тщетно. Болезнь прогрессировала. И, когда показалось, что выхода никакого нет, случилось настоящее чудо! Военный врач, к которому они обратились, не стал применять традиционные методы лечения, а воздушной струей ввел в поврежденное ухо порошок стрептоцида. Болезнь отступила. Врач -спаситель настрого предупредил, что всю оставшуюся жизнь необходимо будет беречь ухо от воды. Варавин был убежден, что именно пример военного врача-новатора определил его будущее, толкнув его на трудный путь борьбы за здоровье людей, в медицину. Через некоторое время Иннокентий заметил еще одно странное следствие своей болезни и счастливого исцеления. Он столкнулся с признаками проявления элементов ясновидения и экстрасенсорного воздействия на окружающих. Разумеется, он тогда не имел никакого понятия об этих явлениях, о том, что с ним происходит. Просто Варавин начал замечать, что его предсказания к собственному удивлению и страху чаще стали сбываться, а также то, что бесконтактное воздействие руками над больными участками тел людей способно снимать боль. Это было удивительно, неожиданно и абсолютно непонятно. Тем не менее, он начал бездумно направо — налево применять проявившиеся способности. Так продолжалось до тех пор, пока чуть не привело к беде. Однажды он успешно снял головную боль у своего соседа. Через несколько дней Иннокентий узнал, что сосед попал с серьезными проблемами в больницу. К счастью, пронесло. Сложив два плюс два, новоявленный «экстрасенс» пришел к выводу, что кризис со здоровьем соседа может быть следствием его «лечения». Посоветовавшись с женой, тогда он еще не был в разводе, Варавин решил пойти учиться на экстрасенса. Во-первых, чтобы разобраться со своими способностями, грамотно научиться пользоваться ими, а во-вторых, ответить на мучавший его вопрос: могло ли его «лечение» отрицательно повлиять на здоровье соседа, ведь головная боль тогда прошла. Учеба в Московской школе гипноза здорово помогла Иннокентию, прояснились многие вопросы. Он, в частности, узнал, что является обладателем сильного биополя, пользоваться которым надо с особой осторожностью, чтобы не навредить. Научился различным техникам, освоил гипноз, выход в астрал, диагностику и лечение с помощью коррекции биополя пациента, изучил приемы подзарядки собственного биополя и так далее и тому подобное. Приобретенные знания и навыки он начал применять и весьма успешно в своей медицинской практике. К этому же периоду относится появление с его собственной подачи псевдонима — «Варрава». Этот псевдоним удивительно быстро прижился, и вскоре все его называли именно так.

Будучи серьезным экстрасенсом, Иннокентий не мог без возмущения наблюдать огромное количество мошенников, называющих себя экстрасенсами, магами, колдунами, легковесно обещающих по щелчку снять порчу, вылечить от любой болезни, зарабатывая на беде граждан огромные грязные деньги. Причем, он был уверен, что решить эту проблему можно достаточно легко. Нет, не лицензировать услуги, не поможет, поскольку на деле трудно, практически невозможно подтвердить квалификацию экстрасенса, его реальные возможности. Проще обязать перенести сроки определения размера гонорара и момент оплаты работы целителей, экстрасенсов исключительно после получения конкретных объективно подтвержденных результатов оказания услуг вне зависимости от того, касаются ли они лечения, либо других житейских проблем граждан. Также Варрава не может без раздражения смотреть всевозможные шоу по телевидению, типа массовые сеансы лечения, зарядки воды с экрана, либо всякие там битвы экстрасенсов и прочие. Если бы все так было просто! Им бы показать реальную работу, когда бригада экстрасенсов, скажем, из трех человек часами до потери пульса трудится над серьезной проблемой здоровья пациента, при этом стопроцентный результат не гарантируется. К тому же, никто ведь не говорит о том, какой вред, несмотря на уровень квалификации целителей, наносит их деятельность собственному здоровью практикующих. «Правильные» экстрасенсы никогда не присваивают любое улучшение здоровья пациента себе, им все равно почему, по какой причине, главное — положительный результат! Поэтому никогда они ни предложат пациенту прекратить традиционное медицинское лечение, ни посоветуют не ходить в Храм за Божьей милостью, либо отказаться от любой другой помощи. Наоборот, многие целители используют в своей практике молитвы, другую религиозную атрибутику, травы и даже плацебо, то есть таблетки-пустышки, словом, все средства хороши, лишь бы помогали. Более того, Иннокентий был убежден, что вера, религиозная деятельность, направленная на очищение души человека, совершенствование индивида путем обуздания страстей, по сути, увеличивает, укрепляет его биополе, обеспечивает энергосбережение организму и, в конечном итоге, укрепляет здоровье человека.

Варрава не был бы Варравой, если бы остановился в развитии, дальнейшем изучении дела, которым занимался. Несколько месяцев он посвятил изучению характера изменений в поведении биополя человека с течением времени. Специалистам, и не только, хорошо известно, что величина биополя является отражением жизненных сил человека, чем их больше, тем шире поле. У покойников поле, как и жизненные силы, отсутствуют. Малыши при рождении получают часть биополя матери, кстати, именно этим объясняется неразрывная связь матерей со своими детьми на биополевом уровне в течении всей их жизни. С ростом детей, их взрослением растет величина поля и формируется его структура. К старости оно уменьшается. Критическое значение величины поля, когда неотложно необходимо обращаться за медицинской помощью, составляет в пределах сорока сантиметров. Все это хорошо известно. Мало кто обращает внимание на то, что величина биополя меняется, колеблется в течение года. В частности, изучение данного вопроса Варравой показало, что в среднем в пределах месяца-двух до дня рождения и такого же периода после него наблюдаются наименьшие значения величины биополя человека, затем оно растет до максимума и плавно снижается при приближении к следующему дню рождения. Кроме этого Иннокентий зафиксировал небольшие сезонные колебания индивидуальных значений величины поля. Что эти знания дают? Во-первых, если есть реальная возможность, необходимо в периоды минимума поля отложить все затратные для жизненных сил дела, в том числе, если это возможно, плановые медицинские операции. Во-вторых, контроль значений величины биополя поможет человеку избежать иных угроз. Например, задайтесь вопросом, почему из десяти девушек в коротких юбочках, прогуливающихся вечером по улице, насилуют одну, конкретную девушку. Почему именно ее? Случайно ли? Варрава убежден, что насильники выбирают жертвой ту, у которой слабее биополе, то есть меньше жизненных сил. Вывод: перед предстоящим опасным делом определите величину своего поля. Если оно недостаточно велико, подзарядите его. Иннокентий очень надеялся, что придет время, когда человечество обратит на это свое пристальное внимание, ведь издавна люди контролируют состояние своего здоровья, в частности, мерят температуру, давление, делают другие анализы!

Несмотря на субботний выходной день, Варрава проснулся рано — предстояли важные встречи. Приведя себя в порядок, размявшись, сделав несколько физических упражнений в стиле ушу, приняв душ, он не стал специально энергетически закрываться, как это он делал обычно перед приемом пациентов, а ограничился энергетической «подзарядкой» своего биополя по специальной технологии. Принял прохладный душ, позавтракав, он принялся за наведение порядка в квартире. Жилье Иннокентия, несмотря на достаточные материальные возможности, не выглядела фешенебельно, как принято в последнее время показывать в большинстве российских телесериалах музейно и антикварно обустроенные квартиры состоятельных героев. У него все было просто, удобно, в стиле хайтек — обитель холостяка со стажем. Жена ушла от него, забрав с собой их двенадцатилетнюю дочь Алену, пять лет назад по «собственному желанию», без скандалов и не к другому мужчине, что было важным для Варравы. Просто она окончательно убедилась в том, что муж не подлежит «перевоспитанию» на ее лад. Иннокентий очень переживал разрыв отношений, и не только из-за дочери, дефицит общения с которой ощущал с каждым днем все острее, но со временем рана затянулась, хотя и не могла исчезнуть полностью и временами ныла, давала о себе знать. Проанализировав историю своей семейной жизни, Варрава признал свою лепту, тактические ошибки поведения, недостаточность внимания, уделяемого супруге, малого участия в воспитании дочери, но было слишком поздно. Хотя умом он понимал, что современному человеку сложно совместить постоянную погоню за профессиональным ростом и за средствами к безбедному существованию со стремлением уделять больше времени семье. Он еще прочнее убедился в том, что мужчина и женщина живут в разных мирах, которые не часто пересекаются. Все дело в разных ценностных приоритетах, предпочтениях. И, если нормальные пары схожи в желаниях мира во всем мире, процветания Родины, построения крепкой счастливой семьи, то в практической деятельности при строительстве очага проявляются порой непреодолимые противоречия, различия в подходах и приоритетах. Женщины предпочитают во всем, главным образом, красоту, удобство, житейскую хитрость. А мужчины — полезность, рационализм, логику и прямоту в отношениях. Так вот, под тяжестью житейских обстоятельств зачастую эти миры отдаляются друг от друга, теряя области пересечения. И требуется много-много труда и терпения, чтобы научиться сохранять баланс, гармонию. Обычно к семи годам супружеской жизни становится ясно, насколько это удается сделать парам. Недаром же в нумерологии число семь означает гармонию…

Развод беспокоил Варраву еще потому, что он боялся за дочь. Многие дети, как думал Иннокентий, если так можно выразиться, «наследуют» развод своих родителей, и не только потому, что во многом копируют их поведение, но, вероятно, и генетически. Впрочем, наверное, все это ерунда и жена просто не любила его, и ушла, когда окончательно убедилась в этом…

Прибрав в квартире, Варрава приступил к подготовке нехитрых угощений для гостей. Завершив работу, он сел за планшет поиграть в свои любимые интеллектуальные компьютерные игры и стал ждать прихода гостей…

8. Совпадения

Демьян Юрьевич Лапин давно не был в гостях у своего давнишнего приятеля Варравы. Они были знакомы со времени совместного обучения в институте. Приятель недолго учился на журналиста вместе с ним, пока не осознал, что это не для него. Они почти сразу обнаружили общность во взглядах на жизнь, схожесть разнообразных интересов, в образе жизни типичных трудоголиков, не ищущих спокойной размеренной жизни, и быстро подружились. К тому же Лапин частенько пользовался помощью друга, который лихо снимал головную боль от недосыпов и усталости, вечных спутников студентов. Потом их пути-дорожки разошлись, но друзья продолжали общение. Лапин иногда обращался за помощью к Варраве, особенно когда нестерпимо мучился депрессией. Но сегодня он направлялся в гости к Кеше не за этим. Кроме того, что они давно не виделись, и Демьян Юрьевич элементарно соскучился, он хотел поговорить и о предстоящей поездке, в частности, интересовал его вопрос: почему организаторы мероприятий выбрали столь специфическое место для проведения испытаний, глубокую пещеру в горной местности острова, затерявшегося в просторах Тихого Океана.

Лапин доехал на метро до Белорусского вокзала, сел на трамвай — красавец девятого маршрута. Трамвай, объехав вокруг памятник Горькому, остановился, ожидая зеленого сигнала светофора. Демьян Юрьевич на автомате прочел вывески на другой стороне улицы: «Якитория», «Камчатские морепродукты», «Тюльпаны», «Скоромед», «Фото», «Ломбард», «Кебаб», «Прайм-кофе».

«Ничего себе логическая последовательность! — Подумал он, — если вы отравитесь в одном из первых двух заведений, возможен летальный исход, значит, вам могут потребоваться тюльпаны на похороны. Если нет летального исхода, вам нужна скорая медицинская помощь. В обоих случаях пригодится фото — для следствия или родственное — ренгеновский снимок. И похороны, и лечение очень дороги, значит, может пригодиться ломбард. Наконец, если вы остались живы, то чашка крепкого кофе будет в самый раз. Ну. а для поминок сгодится дешевый кебаб. Что за чушь лезет в голову?».

Лапин вышел на остановке «Улица Палиха», свернул на Сущевскую улицу. На мгновение ему показалось, что кто-то пристально смотрит ему в спину, следит за ним. Демьян Юрьевич решил подстраховаться на всякий случай и зашел в аптеку. Пробыв в ней около пяти минут, он прошел мимо парикмахерской и, осмотревшись, подошел к железной калитке, нажал на кнопку переговорного устройства. После коротких переговоров с охраной, те открыли калитку, и Демьян Юрьевич вошел во двор. Подойдя к искомому дому, он набрал номер квартиры на пульте видеодомофона. Варрава откликнулся сразу, будто сидел возле домофонной трубки и ждал его. Друзья встретились с нескрываемым обоюдным удовольствием. После приветствий Лапин, зная о «слабостях» друга, вручил ему подарок — хорошую гаванскую сигару. Сколько раз он пытался уговорить Варраву бросить курить! Однако, тот каждый раз отшучивался: «Лапа! Я столько лет приучал своих бактерий к запаху хороших сигар, а ты хочешь, чтобы я их обидел и лишил истинного удовольствия? Они не поймут! А если серьезно, не волнуйся, я курю все реже и только по большим праздникам».

— Лапа, как дела на информационном фронте? — Спросил Варрава приятеля.

— Не говори! Замучили фейковые новости. Ты знаешь, в последнее время они все больше относятся к здоровому образу жизни. Например, читаешь: «кофе вредно для здоровья», через неделю новое сообщение: «Обнаружены новые полезные свойства кофе». И так далее и тому подобное.

— Я абсолютно с тобой согласен! Что только не придумывают, чтобы повысить свои рейтинги, заработать! Именно поэтому я своим пациентам рекомендую больше гулять на свежем воздухе, избегать стрессов, мыслить позитивно, беречь энергию, а главное — соблюдать во всем умеренность: и в еде, и в сексе, и в спиртном, и в спорте, и в курении, и в труде. Да-да! И в труде! — Ответил Варрава, выразительно и, одновременно, лукаво взглянул на Лапина.

— Кеша, я никогда не думал, что быть известным, хорошим врачом так просто! — Саркастически парировал Демьян Юрьевич.

— Нет, Лапа, это кажущаяся простота. Тут имеет значение аргументация, правильные акценты. Дело в том, что любая интенсификация образа жизни происходит за счет дополнительных нагрузок на организм, ведет к износу систем организма и утончению биополя, то есть любые перегрузки преодолеваются за счет самого здоровья, его состояния в будущем. Это — аксиома! Чтобы не быть голословным, приведу пример. У меня был один знакомый — здоровяк. Но он имел одну особенность: постоянно разговаривал энергично, громко, командным, звучным голосом. Сколько я ни уговаривал его следить за собой, не тратиться так зазря, не тратить энергию в буквальном смысле на ветер, он не слышал меня, смеялся в ответ. Ну и что в итоге? В шестьдесят скончался от онкологии, хотя имел огромный потенциал и по наследственности, и по энергетике. И это не единичный пример. Правда, надо иметь в виду, что параметры умеренности в зависимости от возраста для каждого человека свои. Задача правильно определить их и придерживаться грамотной сберегательной тактики и стратегии своего поведения во благо здоровья!

— А ты не думал, дружище, что причина заболевания того мужчины — это судьба, а громко он говорил просто потому, что у него были проблемы со слухом? — С невинным видом спросил Лапин, но увидев в ответ саркастическую ухмылку Варравы, примирительно продолжил. — Ладно! Сдаюсь, сдаюсь! Я все понял! Буду регулировать, сдерживать свой трудоголизм!

Поговорив еще некоторое время о разных пустяках, обменявшись новостями и мнениями на знаковые события последнего времени, разбавляя разговор шутками и анекдотами, они, наконец, перешли к делу. Лапин вкратце рассказал о предстоящей командировке и задал занимавший его вопрос о месте проведения предстоящих испытаний.

— Лапа, я подозревал, что ты не пройдешь мимо, и тема эвтаназии заинтересует тебя, но то, что ты поедешь туда наряду со мной, вот так совпадение, не правда ли? Да-да, не удивляйся так! Меня попросили сопровождать одного из испытуемых в качестве медика, но я не сказал бы, что я в восторге от подобной участи.

— Кеш, а тебе не кажется, что желание иметь медицинское сопровождение человеку, добровольно идущему на верную смерть, выглядит несколько странно? — спросил Лапин.

— Не скажи, дружище! Во-первых, права человека существуют, пока он жив, особенно больного человека, а во-вторых, инвесторам мероприятий важно, чтобы чего-нибудь не случилось до запланированного момента.

— Ладно, хватит об этом. А ты знаешь, я еду туда не только в качестве журналиста! — Лапин сделал паузу.

— Да? Ну, не томи, Лапа, давай колись.

— Ты не поверишь, я еду туда и в качестве дрессировщика, вот!

— Пояснишь, или как?

— Ты же знаешь, что у меня есть замечательный лучший друг, карликовый пудель, Маркизка. Она обладает, помимо прочего, удивительным свойством: точно, безошибочно определяет, когда человек врет и сразу начинает громко лаять. И я подумал, вместо того, чтобы создавать другу стрессовую ситуацию, оставлять его кому-нибудь, или определять в отель для собак, не предложить ли свои услуги организаторам мероприятий? Наверняка, при общении с испытуемыми, организаторам важно будет знать — врут люди, или нет. Так вот, неожиданно мне повезло. Со мной связался один из инвесторов и организаторов, некто Курт Виссен и выразил горячую заинтересованность в наших, с Маркизкой, услугах. Ты не представляешь, как я доволен! Прямо гора упала с плеч! Правда, оказалось, непросто оформить разрешение на вывоз собаки в Европу, там и чипирование Маркизки и разные документы, справки. Словом, хлопот не оберешься!

— Да-а-а! Повезло. Хорошо, давай перейдем к месту проведения испытаний. Ты знаешь, опять совпадение. Сегодня какой-то день совпадений и чудес, ты не считаешь? — Спросил Варрава, доставая и разворачивая детальную карту Мира.

— Какое еще совпадение?

— Остров, на котором пройдут испытания, находится в Маркизских островах, архипелаге в Тихом океане, относящемся к Французской Полинезии. Представляешь, твоя собачка Маркизка и Маркизские острова! Удивительное и замечательное совпадение! Бывает же!

— Да-а-а! Совпаденьице! — В свою очередь изумился Лапин.

— Я навел справки. Острова зародились в Маркизском вулканическом районе, расположенном под Тихоокеанской плитой. Архипелаг сформирован из магмы, поднявшейся из центра подводного кратера. Как следствие, острова преимущественно изрезаны горными грядами, отвесно спускающимися к берегам, и, разумеется, являются местом необычным, возможно, аномальным. Насколько, сейчас посмотрим. Впрочем, причина выбора данного места может быть банальной: там легче обеспечить безопасность. Кстати, интересно, что даже свое название архипелаг получил не по имени первооткрывателя, а по титулу человека, который никогда там не был, но спонсировал экспедицию… Место, выбраненное организаторами действительно особенное. Я где-то прочел, что французы некоторое время рассматривали архипелаг в качестве кандидата на проведение испытаний ядерного оружия, но потом они почему-то передумали и выбрали атоллы Муруроа и Фангатауфа. — Проговорил тоном гида Варрава, и они склонились над картой.

Неожиданно раздалась трель видеодомофона. Друзья прервали процесс изучения карты и направились в прихожую. На экране появилось изображение неизвестного Лапину мужчины.

— Это пациент? Я не вовремя? — Спросил Демьян Юрьевич.

— Нет, это приятель, сейчас узнаешь.

Варрава поднял трубку, уважительно сказал: «Проходи, Малыш!» и нажал кнопку, открывая входную дверь подъезда.

— Лапа, одну минутку. Проходи в комнату. Я встречу гостя. — Варрава вышел из квартиры и направился к лифту. Через минуту-две они с приятелем вошли в помещение, где их ждал Лапин.

— Познакомьтесь. Демьян Юрьевич Лапин — журналист. Малышев Феликс Владимирович — телеоператор. — Иннокентий представил гостей друг другу. Малыщев первым с достоинством и одновременно с почтеньем протянул руку Лапину. Рукопожатие получилось по-военному крепким, и сопровождалось приветливыми улыбками.

— Извини, Лапа, что сразу не сказал тебе. Когда узнал, что Феликса Владимировича пригласили оператором тебе в напарники, я решил организовать вам встречу у себя. Видишь, снова совпадение. Тем более, что мы все вместе скоро вылетаем в Амстердам! — Сказал Варрава, явно довольный произведенным эффектом, и рассмеялся.

«Конспиратор хренов, — беззлобно подумал Лаптев, усмехнувшись, — а вот ты какой, мой новый оператор, ничего, симпатичный, держится с достоинством, не суетится. Феликс Владимирович, звучит почти как Феликс Эдмундович…».

Вслух сказал:

— Очень приятно познакомиться. Вы, надеюсь, будете снимать не на мобильник?

— Не волнуйтесь. У меня самая современная аппаратура. — Малыш широко улыбнулся, демонстрируя, что «держит» удар и готов к колкостям.

— Смотрите, что мне подарил Малышев. А вот подарок Лапина! — Варрава показал две одинаковые гаванские сигары. — Снова совпадение!

Все дружно рассмеялись.

— Лапа, ты не можешь вкратце пересказать историю о Маркизке, в оригинале получится лучше.- Попросил хозяин.

Демьян Юрьевич выполнил просьбу. Малышев внимательно прослушал историю, порадовался удачному разрешению проблемы Лапина. По инициативе Варравы они некоторое время поколдовали над картой, нашли остров, где предстояло им работать. Варрава охарактеризовал место, как умеренно аномальное, активное, и, несмотря на тропики, подверженное периодическим засухам, словом, место для бесстрашных людей. Он предложил гостям виски, другие подготовленные угощения, выкурил сигару. Затем они говорили на разные темы, соревнуясь в остроумии, и снова говорили, говорили. Через некоторое время сложилась вполне дружеская атмосфера. Посторонний наблюдатель ничуть не сомневался бы, что они знают друг друга с давних пор, просто длительное время не виделись и никак не могут наговориться. Наконец, Лапин засобирался домой, дипломатично предоставив возможность хозяину наедине пообщаться с Малышевым. Без свидетелей.

После ухода Лапина Малышев и Варрава приступили к обсуждению предстоящей операции.

— Насколько я понял, моя задача исключить утечку секретной информации от академика в процессе испытания. Так? — переспросил Варрава после постановки задачи.

— Так!

— Я бы мог снизить размер биополя академика до минимальных значений, но это может быть опасным для ослабленного организма.

— Это не подходит. Мы в ответе за его безопасность.

— Хорошо, тогда остается — гипноз и временная амнезия. Он скажет только то, что мы ему внушим…