Бесплатный фрагмент - Радха

Автор Джей Бакури

«Радха

История прошлой жизни»

«Конец человеческой жизни — это не конец всему, а всего лишь начало последующей жизни, неизвестной, непредсказуемой, но интересной! Мы всего лишь актёры в этом мире, играющие роли в различных спектаклях,

а Создатель, Он — режиссёр и постановщик! Он учит нас, как играть, наслаждаться ролью и быть настоящим человеком — актёром!»

Джей Бакури

Глава первая: «Воспоминания»

Пройдя регистрацию в Стамбульском аэропорту «Ататюрк», я присел в зале ожидания на одну из скамеек, с видом на взлётную полосу. Времени до посадки было предостаточно и мне ничего не оставалось, как только сидеть и провожать взглядом взлетающие и приземляющиеся самолёты. Обыденная картина из жизни аэропорта. Сверху из зала ожидания внизу за стеклом всё казалось преувеличенно мелким, ненастоящим. Аэробусы, как игрушечные самолётики, стояли рядом со взлётными полосами и ждали своих пассажиров. Технические работники наземной службы, мелькавшие среди огромных летающих машин, тоже казались такими маленькими, словно были из страны лилипутов Джонатана Свифта.

Вскоре, эта сцена стала скучной и надоедливой для меня, я растянулся на скамейке и, закинув за голову руки, начал вспоминать незабываемые дни, проведённые в Стамбуле. Шесть незабываемых дней, что провёл я в этом городе, изменили мою жизнь. Я думал о ней. Печаль и грусть настолько одолели меня, что я и не заметил, как по щекам покатились слезы. Только сейчас я стал понимать, что, возможно, больше не увижу человека, которого искал все эти долгие годы. Многие годы жить в надежде, что однажды встретишь её, а, когда судьба уготовила тебе такой подарок, ты вновь покидаешь её, и вновь — сомнения, пустота и неизвестность. Дни и ночи, которые я проводил с ней в Стамбуле, для меня казались вечностью. Эти шесть дней были прекрасным мгновением в моей жизни. Я был счастлив и не думал, что когда-нибудь эти дни, часы, минуты, эти мгновения — закончатся!

В Стамбуле я был впервые, и он очаровал меня своей необыкновенной архитектурой и великолепием средневековых построек. Я полюбил этот город, его старые улочки, прибрежный бульвар, высокие дворцы когда-то великих султанов и самодержцев Османской империи. Проходя мимо величественных сооружений, невольно задумываешься, что несколько столетий тому назад они охранялись доблестными янычарами и пройти внутрь этих дворцов и прекрасных сооружений обычному человеку было, невозможно. Айя-София, Мечеть Сулеймание — они поразили меня своей мощью и величественностью. Айя-София, или Собор святой Софьи, построенный в пятом столетии нашей эры, был почти, что не изменён. Это потом я узнал, что, когда султан Мехмед Фатих завоевал в 1453 году Константинополь, он был очарован этим величественным сооружением и велел не разрушать христианскую обитель, а превратить её в мечеть. Был построен минарет в западной части собора, а впоследствии и все три. Айя-София стала символом Стамбула в современном мире, и мы видим её такой, какой её сохранили для нас султаны Османской империи. Она в какой-то мере символизирует две веры в одной: христианство и ислам как единое начало. А познакомила меня с этими историческими сооружениями, историей и легендами Стамбула мой замечательный и прекрасный гид — Камилла. Она знала этот город не хуже его коренных жителей, так как жила здесь несколько лет и училась в одном из престижных учебных заведений.

После долгой и сладкой ночи, проведённой вместе, к полудню мы уходили в старый город, бродили по его живописным улочкам, посещали музеи, делали передышку в небольших ресторанчиках с турецкой кухней, а однажды, мы совершили незабываемую прогулку на фаэтоне по парку вдоль дворцовых стен. Мы тихо шептались и шутили, рассказывая, что мы являемся дворцовыми приближёнными султана и прогуливаливаемся в окрестностях дворцового парка. После дворцовых прогулок, мы вновь окунались в суету современного мегаполиса, держась за руки, словно боялись потерять друг друга в густой суете Стамбула.

Как-то проходя мимо продавцов серебряных изделий, я обратил внимание на небольшое колечко с инкрустированной бабочкой. Я хотел купить ей кольцо, но она отказалась, сказав, что это плохая примета. Тогда я подарил ей небольшого слоника, она с улыбкой сказала, что будет хранить его всегда и, если я покину её, то будет глядеть на слоника и вспоминать меня и этот день. Я расстроился, когда она произнесла эти слова, но Камилла обняла меня и тихо прошептала: — Я пошутила! Мы всегда будем вместе! Ты никогда не сможешь сбежать из плена моего сердца! Я пленила тебя, а ты пленил меня! Она прижала голову к моей груди, и я снова был счастлив. Затем она захотела показать мне свой лицей и рассказала, как провела там три года обучения. Мы говорили обо всём, кроме… кроме моей семьи и её замужества, а впоследствии развода, понимая, что ненужные оправдания, ревность или какие-то неуместные слова приведут к непониманию, разрушат волшебство нашего единения. Они были не нужны нам в этой ситуации. Мы были вместе, и это компенсировало всё!

— Удивительно, но на окнах лицея до сих пор те же самые шторы. Они были ещё, когда я училась здесь. Интересно, но на протяжении пятнадцати лет здесь практически ничего не изменилось, — сказала Камилла, проходя мимо лицея. Я же, пошутив, сказал: — Возможно, их и не стирали с тех пор, как ты покинула это заведение. Она рассмеялась, мы шутили и продолжали нашу прогулку по Стамбулу. Она рассказывала мне о своей девичьей жизни в лицее, как она учились и как скучала первое время по родителям, как вспоминала меня и переживала, что мы расстались, так и не увидевшись напоследок друг с другом.

Раздался звонок телефона, Камилла получила смс и, прочитав его, расстроилась. Я не хотел спрашивать, но она сама показала сообщение: «Дедушка сильно болен, он в клинике Чапа». Я ничего не понял и спросил: —

— Чей дедушка в клинике, кто это написал?

— Это дочь моя написала. Это её дедушка по отцовской линии. Отец моего бывшего мужа. Не хотела затрагивать эту тему, но, видно, прошлое никак не оставит меня в покое, — ответила Камилла.

— И что ты решила?

— Не знаю! В общем-то, он неплохой человек и относился ко мне с уважением, когда мы жили с супругом в Турции. Я сама ушла, оставив все их подарки. Однажды нас с супругом пригласили в гости и меня заставили надеть все драгоценности, которые они мне подарили. Я была похожа на украшенную ёлку, — сказала Камилла и рассмеялась. — Нехорошо как-то, мы почти рядом с больницей и не посетить больного… он всё-таки дедушка моих детей, что будем делать?

— Ну, у нас принято уважать старших, тем более, он болеет. Пойдём!

— Как? Так, сразу? — удивлённо спросила она.

— Да, ты права, к больному с пустыми руками нельзя! Сейчас мы что-нибудь придумаем.

Мы зашли в цветочный магазин, я купил цветы, а затем на базарчике немного фруктов, и мы пошли в клинику. По пути я думал о нелепости моих действий и знал, что этот случай запомнится мне надолго. Я нёс цветы и фрукты отцу человека, который отнял у меня эту девушку, но, я пытался перебороть в себе ревность, успокаивая себя тем, что мы идём к старому и беспомощному человеку, нуждающемуся во внимании.

— А мы правильно сделали, что пришли сюда? — неуверенно спросила Камилла у двери палаты.

— Конечно, правильно! Он ведь был тебе в какой-то мере отцом, а к больному отцу прийти — конечно, правильно. Камилла с трепетом вошла в палату, а я остался дожидаться её в коридоре. Я, хотя и сказал ей правильные слова, но всё-таки сомневался, верно ли мы поступили. Его сын был уже женат на другой, и эта встреча свёкра с Камиллой могла спровоцировать ревность у новой невестки. Вскоре Камилла вышла из палаты, печальная и расстроенная. По дороге она сказала, что бывший свекор обрадовался её появлению, но называл её именем новой невестки.

— А знаешь, однажды мы прогуливались с детьми по бульвару и неожиданно я увидела моего бывшего мужа с его новой женой. Он шёл навстречу нам. Дочь побежала в его сторону, закричав: «Папа, папа», а он отвернулся, словно не увидел и не узнал свою дочь. На глазах Камиллы выступили слёзы. — Не повезло мне в жизни, все говорят, что я красивая, умная, но разве в этом счастье?! Я потеряла тебя, затем семью, и что будет дальше — я не знаю!

После этих слов сердце моё сжалось — я, как никто другой, знал, что значит расти без родителя. Отец умер очень рано, когда мне было шесть лет, теперь мне за сорок, но до сих пор мне не хватает его. Как можно отвернуться от своего дитя и жить, зная, что сыну или дочери нужна твоя поддержка и отцовское слово?! Мы прошли какое-то время молча, затем она обхватила мою руку своими руками и сказала: «Давай не будем грустить! Мы сейчас вместе, я вижу, чувствую тебя, и мне хорошо! Не будем думать о вчерашнем дне и о том, что нас ждёт впереди. Ты рядом, а это больше, чем весь мир в целом. Давай-ка я отведу тебя к морю, там есть прекрасные рыбные ресторанчики. Давно мечтала посетить их и полакомится свежей рыбкой, пожаренной на углях. А ещё я люблю жареные помидоры и баклажаны. Ой, у меня уже слюнки потекли, бежим скорее, а то я проголодалась — это раз, и обними меня посильнее, я замёрзла — это два! Я улыбнулся своей любимой, обнял её за озябшие плечи, и мы отправились с ней к прибрежным ресторанчикам.

По дороге Камилла говорила, не умолкая, рассказывала смешные и забавные истории, я с наслаждением слушал её и не хотел перебивать. Я, как художник-фотограф, пристально всматривался, как она разговаривает, как наполняют её эмоции, как она улыбается, смеётся, и невольно пытался запечатлеть её в своей памяти такой, какая она была сейчас, в эти минуты. Я жадно любовался ею и не мог насытиться её лицом, её походкой, её улыбкой. При каждой возможности я целовал ей руки и белоснежную шею, приговаривая шёпотом, что она прекрасна. Вечером, после прогулок и покупок, мы возвращались в наш временный дом, трёхзвёздочный отель в старом городе с забавным названием «Pianoforte». Там у нас начиналась другая жизнь, полная страсти и темперамента. Порой, когда мы лежали, обняв друг друга, я отчаянно задавался одними и теми же вопросами: «Почему же судьба распорядилась так жестоко и разделила нас? Почему два любящих человека не могут быть вместе? За что эти страдания, зачем эта разлука?» Когда Камилла спала, я с нежностью смотрел на неё и вспоминал первые дни нашей встречи после долгой разлуки.

Долгожданный день, когда мы впервые за многие годы смогли найти друг друга и наконец-то встретиться. Камилла жила в Баку, была замужем и успела развестись, имея двоих детей. Я тоже был женат и жил в другой стране, воспитывал дочь и сына. Мои дети были уже довольно-таки взрослыми людьми и вели самостоятельную жизнь. С супругой я не жил, мы расстались после многолетней семейной жизни, но поддерживали друг с другом дружеские отношения.

После долгих поисков в интернете я всё же нашёл Камиллу, мы долго общались по телефону, а потом решили встретиться в Стамбуле. Друзья посоветовали мне один недорогой отель в Стамбуле, в старом городе, преимущества которого были в том, что от него недалеко находились практически все исторические достопримечательности и до них можно дойти пешком. В турагентстве я зарезервировал два отдельных номера в этом отеле и билет на самолёт. На следующий день я улетел в Стамбул. Но отель меня разочаровал, я сильно пожалел, что послушал друзей. Отель действительно находился в старом городе, но не блистал ни чистотой, ни ухоженностью, ни качеством обслуживания. Тем не менее, всё было оплачено, и я, в безрадостном настроении, стоял в фойе отеля и ждал приезда Камиллы. Днём раньше я послал ей смс с адресом отеля и названием района, в котором он находился.

Волнуясь, я топтался на месте, стесняясь не самого лучшего места, которое выбрал для встречи. Такси появилось нескоро. Наконец-то у входа в отель я увидел остановившийся автомобиль, из которого медленно вышла девушка в тёмном плаще и чёрных солнечных очках. Это была она, Камилла. Я быстро вышел из фойе к ней навстречу. Увидев меня, она ничего не сказала, только смущённо отвернулась, посмотрев на таксиста, вытаскивающего чемодан из багажника. Я обнял её и, поцеловав в щёку, тихо произнёс:

— Здравствуй! Она немного смутилась нашей первой встрече и тихо ответила: «Привет!» Я расплатился с таксистом, взял её чемодан, и мы вошли в отель. Камилла зарегистрировалась, и мы вместе поднялись в её номер. Там я показал ей комнату и сказал, что живу по соседству, напротив. Камилла осмотрела комнату, подошла к окну и, глядя на улицу, с усмешкой спросила:

— А я здесь одна буду жить?

Я не знал, что ей ответить, и, положив чемодан на кровать, смущённо сказал:

— Ты пока располагайся, а я тут рядом, в номере напротив… Если что — моя дверь открыта.

Я ушёл в свой номер, бросился на кровать и стал ругать себя за сказанные слова. Я чувствовал себя полным идиотом. Всё так глупо и нелепо получилось с этими двумя отдельными номерами! Уже вечерело, я вышел в коридор и хотел постучаться в её дверь, но отчего-то не решался и опять вернулся к себе в номер.

Включив телевизор, я беспорядочно переключал каналы турецкого телевидения, посматривая в сторону открытой двери в надежде увидеть Камиллу. В эти минуты я был очень взволнован и не знал, что же делать. Мне стало душно, я вышел на балкон подышать свежим воздухом. Солнце постепенно исчезало, окрашивая небо в различные оттенки оранжевого цвета. Вечерний Стамбул постепенно погружался в другое временное измерение, когда дневной свет постепенно уступал место темноте и ночи. Внизу на тротуаре я увидел молодую пару, парень с девушкой прошли мимо моего балкона, держась за руки, они о чём-то шептались, смеялись, оглядываясь по сторонам. Затем молодой человек поцеловал свою возлюбленную, и, обнявшись, они скрылись за углом дома. Рядовая сцена — влюблённые люди гуляют по городу. Я не стал бы обращать на них никакого внимания — обычная пара, ну смеялись, целовались, ничего особенного, — но сегодня у меня был особенный день, и любое событие отражалось на моём неспокойном состоянии. Ведь там, за стенами коридора, находилась моя возлюбленная.

Эти двое влюблённых каким-то образом повлияли на моё состояние души, на моё настроение и даже смогли успокоить меня. Да и свежий воздух, пропитанный ароматом весеннего пробуждения природы, дополнил чашу спокойствия. С этим настроением я присел на кровать, как вдруг в проёме двери увидел силуэт Камиллы. Она тихо постучалась в дверь и, пройдя в комнату, присела рядом со мной.

— Ну, вот мы и встретились! Здравствуй! — сказала тихо Камилла, улыбаясь мне.

— Здравствуй! Как ты, поживаешь, как ты жила всё это время? — спросил я.

— Ты же всё знаешь! Я писала тебе, обо всём рассказывала по скайпу… Мы с тобою много говорили о моей и твоей жизни, о нашем прошлом, а сейчас ты спрашиваешь меня, словно мы с тобой не общались и впервые встретились…

— Да, ты права, Камилла. Если честно, я немного растерян! В интернете всё выглядит иначе, это виртуальное общение… а мне хотелось большего. И вот, наконец, ты рядом, я чувствую твоё дыхание, тепло твоего тела, запах твоих французских духов, меня это так волнует, впечатляет и возбуждает весь мой организм.

— Так уж и весь… — кокетливо сказала она и села ещё ближе. Сердце моё забилось сильней. Я повернулся к ней и посмотрел в глаза. Затем, как одержимый, я взял её руку и потянул к себе, чтобы поцеловать. Но она увернулась от моего поцелуя, скользнула между моими руками и положила голову мне на колени. Я был немного озадачен её поступком, но потом взял её руку и стал нежно целовать, прижимая к своим щекам. В полутёмной комнате, пронизанной последними закатными лучами солнца, мы молча смотрели друг на друга, и каждый из нас думал о чём-то своём. Я поглаживал её шёлковые волосы, от которых исходил лёгкий аромат духов и любовался её улыбкой.

Странное чувство испытывал я в эти минуты. Мне казалось, что всё происходящее в это мгновенье с нами, было естественным, родным и привычным. Прикасаясь к ней, я ощущал необъяснимый восторг от радости, страсти и любви к этой женщине. Было такое впечатление, что мы никогда не разлучались друг с другом и всегда были вместе. А, с другой стороны, мне было неловко за свой поступок. Полезть целоваться как пятнадцатилетнему мальчишке — это надо же так облажаться. Но в душе я понимал, что это всего лишь флирт, игра чувств, и в первый день тебе так просто не станут бросаться в объятья, если даже это любовь всей твоей жизни.

Вскоре Камилла подняла голову с моих колен и легла на мою кровать, сказав, что устала с дороги и хочет немного отдохнуть. Я продолжал молча смотреть телевизор, догадываясь о чувствах «львицы», которая провоцировала меня на сближение. Она звала меня к себе, а я должен был принять её приглашение. В этот момент я почему-то вспомнил наш первый поцелуй и как бабушка Камиллы засекла нас, двух влюблённых, за домами их дворика. Камилле тогда было всего четырнадцать, но выглядела она как взрослая девушка. В ней уже в том возрасте было что-то загадочное, неповторимое, что делало её невозможно притягательной для меня. Многие ребята из её двора, где она жила, говорили, что она обычная девчонка и нет в ней ничего необыкновенного, но для меня она была необычной, красивой и любимой.

В то время я уже работал, в проектном бюро напротив дома Камиллы. Каждый раз, когда я выходил во двор и смотрел в сторону её окна, она каким-то удивительным образом появлялась там же и радовалась моему появлению. А вечером, когда я шёл с работы домой, она забегала под арку между домами, обнимала меня и, целуя, шептала о своей любви. На прощанье она заполняла мои карманы карамельками и быстро убегала домой. В то время я был безумно счастлив, что у меня была Камилла, это удивительное создание, и что она любила меня! Я был уверен в том, что, когда она повзрослеет, мы обязательно будем вместе и никто не сможет нас разлучить. Ни на минуту я не мог себе представить, что совсем скоро я расстанусь с ней и все мои мечты так и останутся мечтами. Так и случилось. В тот же год мы каким-то образом поссорились, а затем в конце лета она уехала учиться в Стамбул.

Когда её не стало рядом, моя жизнь оказалась пустой, серой и бессмысленной. Меня не покидало чувство, что я потерял самого родного и близкого мне человека. И это чувство преследовало меня все годы. Ещё тогда я проклинал этот незнакомый город, отнявший её у меня. Но теперь, словно покаявшись передо мной, Стамбул вновь соединил меня с ней, и я полюбил его. Я улыбнулся своим воспоминаниям, снял галстук, выключил телевизор и лёг рядом с женщиной, к которой всем своим существом стремился долгие годы. Камилла смутилась и молча отвернулась на бок, тяжело дыша от волнения.

В комнате стало темно, но двери моего номера по-прежнему были приоткрыты, и тусклый свет ламп из коридора, словно лунный свет, был очень кстати в нашей романтической обстановке. Немного осмелев, я приблизился к ней, и наши тела оказались рядом. Её длинные тёмные волосы, словно шёлковые пряди, расстилались по подушке, и это так возбуждало меня. Я жадно смотрел на её тело и, сжав в руках талию, стал целовать её полуобнажённое предплечье, шею, нежно поглаживая губами щёки и мочки ушей. Нежно повернув ладонью её лицо к себе, я смотрел любимой в глаза, целовал их и не мог остановиться. Камилла за эти долгие годы сильно изменилась. Из красивой девчонки-школьницы, в которую я был влюблён с первого взгляда, она превратилась в прекрасную и желанную женщину. Но, как бы жизнь нас ни меняла, её глаза, чарующая улыбка, даже веснушки, которые она не любила, — всё это хранилось в моей памяти, и такой я её любил. Свет, пробивавшийся из коридора, словно был искусно направлен на нас, чтобы мы могли увидеть друг друга и насладиться этими минутами долгожданной встречи, которую уготовила нам судьба.

Мы молча смотрели друг на друга, и в этом молчании было всё! Понимание, любовь, разочарование и весь смысл нашей непростой жизни. Я чувствовал в ней свою половинку и родственную душу. Она, как никто, понимала меня, а я её, и даже наше молчание было диалогом наших мыслей. Но всё же я не мог устоять перед её пухлыми губами, от которых веяло сладким малиновым ароматом помады. Поцеловав её губы, я вновь смотрел и не мог насмотреться на неё, и незаметно мы утонули в страстных объятиях и жарких поцелуях.

Первая ночь была долгой и страстной. Наши тела словно соскучились друг по другу и не хотели разъединяться. Я без устали ласкал Камиллу, поцелуями ощупывая каждую часть её прекрасного тела. В ответ она крепко обняла меня и вполголоса сказала:

— Все эти годы я думала и скучала по тебе! Мой брак… это была большая ошибка, но я… Она хотела как-то оправдаться, что-то сказать ещё, но я увидел на её щеках блестевшие в полумраке комнаты слёзы, и мне этого было достаточно, чтобы понять её состояние. Она жадно смотрела на меня, поглаживая моё лицо, а затем ещё крепче обняла и заплакала. Мне стало жаль её, себя, в эти минуты мне хотелось только одного — изменить всю нашу жизнь и начать всё заново.

Эти мгновенья жизни в Стамбуле прошли как один вдох и выдох. Шесть дней и ночей быть с любимой женщиной, привыкнуть к её ласкам, её голосу, запаху тела… а затем… затем оставить её и уехать, потому что так было надо. Меня ждала семья, дети, жена, которую я не любил, но не мог от неё уйти — я был предан моим детям и не мог оставить их без отца. Всё в моей жизни перемешалось, я был не свободен в своих поступках, и это меня угнетало.

Глава вторая: « Знакомство с Раджем»

Погода вдруг испортилась, ещё выглядывали из-за туч проблески солнца, но вскоре всё вокруг потемнело, полил сильный дождь. Декорация аэропорта за считанные минуты изменилась. За огромными панорамными стёклами все краски превратились в один серо-перламутровый цвет. Но природа иногда любит подшутить над людьми — и буквально через несколько минут после обильного ливня дождь прекратился, вновь вышло солнце. Как ни странно, я увидел две радуги одновременно.

Одна была над аэропортом, другая где-то вдали у линии горизонта. Надо же, подумал я, погода, как и моя жизнь, может так резко измениться: сначала ухудшилась, а потом всё же вышло солнце, и я даже увидел две радуги — хорошее знамение, предвещающее добрые перемены. Я лицезрел это прекрасное зрелище, и меня вновь унесло в воспоминания о счастливых днях в Стамбуле. Мои чувства и картинки прошлого, словно коктейль, перемешались с сиянием солнца, передо мной возникло улыбающееся лицо Камиллы, я вспомнил незабываемые минуты, проведённые вместе… И вдруг свет передо мной затмило что-то тёмное. Я вынырнул из омута своих воспоминаний, повернулся и посмотрел в сторону человека, который только что прошёл мимо. В зале ожидания кроме меня было ещё несколько пассажиров, зал был почти пуст, но этот человек прошёлся по залу, вернулся и сел почему-то на скамейку напротив. Он вежливо поздоровался и как-то странно посмотрел на меня, словно пытался узнать во мне своего знакомого, возможно, он хотел спросить что-то, но не решался. Я глянул в его сторону, но, не увидев никакой реакции, отвернулся, дав понять незнакомцу, чтобы и он поступил таким же образом. Но мужчина даже не попытался дистанцироваться, наоборот, он, уютно откинувшись на спинку сидения и скрестив на груди руки, продолжал наблюдать за мной. Я иногда посматривал на него и думал: «В зале достаточно мест, но почему-то этот мужчина сел именно передо мной и не перестаёт смотреть на меня. Улыбается. Странный тип какой-то! Может он из тех… хотя нет, не похож! Он ведёт себя по-мужски».

— Это вы верно подметили, я не из тех! Ничего общего с нетрадиционной ориентацией! Я, как вы и подумали, нормальный мужик! — сказал вдруг незнакомец и рассмеялся. Я сначала не понял, что он обращается ко мне, и даже переспросил: — Прошу прощения, что вы сказали? Но тут же сообразив, что этот человек каким-то образом услышал мои мысли, замолчал — я был в ступоре.

— А как… как вы это сделали? — спросил я. Незнакомец приблизился ко мне и, не переставая улыбаться, сказал:

— Простите меня за такое внезапное вмешательство, но поверьте мне, вы, хотя и видите меня впервые, но вы для меня очень близкий человек! Я даже могу сказать, как вас зовут!

— Интересно! Мы с вами где-то уже встречались? Может быть, где-то на строительных объектах, я архитектор по специальности, а может… Я стал думать, а незнакомец продолжал, улыбаясь, наблюдать за мной. Эта ситуация выглядела как игра. Он знал меня, а я никак не мог вспомнить его лицо и где мы с ним познакомились. Приглядевшись к мужчине, я понял, что все-таки что-то связывало меня с ним, и где-то я с ним общался. Но где и когда, я никак не мог припомнить.

— Не утруждайтесь, Чингиз, пытаясь меня вспомнить. Мы с вами впервые встретились. И я рад этому! Я знал, что мы когда-нибудь встретимся, но не думал, что это произойдёт в аэропорту, в зале ожидания. Наши с вами дороги вновь соединились. Я лечу в Берлин на семинар, а затем я вернусь домой, в Баку.

— Так вы всё же из Баку? Но, простите, если мы с вами впервые встречаемся, так откуда вы меня знаете? Незнакомец сел рядом и сказал доверительным тоном:

— Профессия у меня такая: угадывать и предугадывать, лечить гипнозом и многое другое! Я работаю в основном в Баку и Анкаре, здесь я был на конференции по парапсихологии и развитии нетрадиционной тибетской медицины, а теперь лечу в Берлин, у меня там тоже семинар и встреча с моими коллегами. Кстати, красивый город. Я второй раз лечу в немецкую столицу, мне там понравилось. Особенно кафедральный собор святого Петра в центре Берлина, он поразил меня своим величием и архитектурой.

— Так, погодите! Вы экстрасенс?

— Можете и так меня называть. Хотя, в моей практике много методов лечения, в том числе и воздействие на энергетику человека при помощи биополей и энергии астральных тел. Простите, я не представился, меня зовут Радж Кришнадас.

— Так вы из Индии? А сказали, что живёте в Баку…

— Я из Шри-Ланки, учился в Непале, в Катманду. Там я изучал эзотерику, философию индуизма и проходил духовные практики. Был даже монахом и жил какое-то время в монастыре.

— Ого, у вас большой опыт в прошлом. Я бы даже не подумал, что вы индус. Вы так хорошо говорите на русском и турецком языках, что сразу и не скажешь, что вы из Индии.

— Я несколько лет жил в России. Продавал джинсы, у меня был небольшой бизнес, ну а потом я постепенно стал практиковать нетрадиционную медицину и вскоре уже работал в клинике. Всё-таки пять лет практики и учёбы в Тибете и Непале не прошли даром. Вот так я стал лечащим врачом. А в Баку я уже семь лет работаю. Когда впервые приехал в Азербайджан, я словно приехал к себе домой, всё там мне показалось родным и близким, хотя и родился за несколько тысяч километров от этих мест. Я этот город, Баку, ещё будучи в Тибете видел в своих сновидениях, затем я научился медитировать и увидел свою прошлую жизнь. Вы верите, в инкарнацию души?

— В инкарнацию? В переселение душ после смерти? Да, я много читал об этом, думаю, что верю! После смерти наши души переносятся в другие тела, и начинается другая жизнь. Ещё я читал, что тело даётся по качеству нашей предыдущей жизни. Как мы прожили жизнь, соответственно, такую жизнь мы получим в следующий раз. В буддизме, индуизме и других религиях Востока это называется карма — такая совокупность совершённых человеком поступков и их последствий, определяют судьбу и характер его нового рождения, перевоплощения. Наша жизнь, это как школа, как испытание для нас, не так ли, уважаемый Радж?

— Да, вы, как всегда, говорите, всё правильно!

— Хм, вы так обо мне сказали, будто знаете меня не первый год?

— Да, в это, наверное, трудно поверить, но я действительно знаю вас хорошо. Вы же не торопитесь? Я вам сейчас всё объясню.

— Да куда мне торопиться, тем более, мы с вами, как я понял, летим одним рейсом. Ну, удивите меня, Радж!

— Вот представьте себе, что когда-то в прошлой жизни я жил в окрестностях Баку и был огнепоклонником, поклонялся богу огня Агни. Если вы не знаете, Агни — бог огня, домашнего очага, жертвенного костра. Я жил в Азербайджане и приводил туда караваны с товаром из Персии и Индии. В Баку меня ждала семья, двенадцать детей и, представьте себе, три жены. Одна была из Персии, вторая индуска, а третья азербайджанка.

— Ого, так вы в прошлой жизни были и султаном, и караванщиком одновременно? — сказал я рассмеявшись.

— Да, и всё это я прекрасно помню. Теперь я скромный султан, у меня в «гареме» одна единственная жена и любимые дети. Она, кстати, и в нынешней жизни азербайджанка. Так что прошлая жизнь продолжается. Ты не поверишь, но это та самая, третья жена, что была в прошлой жизни. Она перевоплотилась в этой жизни, чтобы вновь стать моей женой. Мы были с ней счастливы, поэтому Господь вновь подарил её мне, и у нас прекрасные любящие дети!

— Да, вы действительно счастливый человек, Радж! — сказал я, и мне стало грустно. Радж внимательно посмотрел на меня, затем спросил:

— Почему же ваши глаза наполнены печалью, друг мой? Это всё из-за той девушки, с которой вы расстались? И, кажется, её зовут… э-э-э… — Радж немного подумал, затем закрыл глаза, вошёл в транс и потом сказал первую букву: «К», а потом всё имя: Камилла. Прекрасное имя. Вы любите друг друга, но не можете быть вместе. Вы то соединяетесь, то потом вас, как противоположные полюса магнита, отталкивает друг от друга, разводит по разным сторонам. Я вижу: в прошлой жизни вы с Камиллой тоже любили друг друга, но вам что-то помешало, и вы не смогли воссоединиться. Можно вашу руку, друг мой? — попросил Радж, и взял мою руку. Он снова вошёл в транс, через некоторое время открыл глаза и сказал:

— Теперь я могу рассказать вам, почему я не прошёл мимо вас, а остановился, всматриваясь в ваше лицо. Я почувствовал исходящее от вас тепло и в вашем облике было что-то знакомое, словно я увидел близкого мне человека. Так и есть. Вы один из моих учителей, живших в прошлой жизни в Тибете.

— Что, я жил в Тибете? — спросил я, усмехнувшись. — Наверное, я был учителем боевых искусств кунг-фу, а вы были моим учеником. Теперь ясно, где мы с вами встречались.

— Не нужно иронизировать, хотя вам присуще шутить и рассказывать удивительные истории. Вы, кстати, можете писать книги и сочинять прекрасные истории, в вас есть этот дар.

— Писать?! Да я даже в школе неважно учился, у девчонок всё время списывал сочинения, а вы говорите, чтобы я написал целую книгу… что-то сомнительное у вас предсказание!

— А вы не спешите с выводами, Чингиз, время, как говориться покажет, и вы ещё вспомните меня. Я вам больше скажу. Когда вы были моим гуру, учителем, мы с вами о многом говорили, обсуждали жизнь после смерти, говорили об инкарнации души, и вы мне сказали как-то, что мы ещё встретимся в будущей жизни, так как будущее будет формироваться из опыта предыдущих жизней. Теперь мы с вами здесь встретились, и это вы предрекли нашу встречу во время длительных медитаций, учитель Ли.

— Как вы сказали? Учитель Ли? Так меня звали? — спросил я удивлённо. — Так, значит, я действительно был вашим учителем, к тому же буддистом?! Это невозможно, я родился в мусульманской семье. Если я поклонялся Будде, то и в этой жизни я должен был бы остаться буддистом… Хотя, какая религия! Я родился во время существования Советского союза, а там ни буддизм, ни христианство и никакой ислам не исповедовали! А кто и был религиозным человеком, то его сразу же брали на заметку в КГБ. Я родился в атмосфере атеизма, коммунизма и социализма — какая вера при таком режиме? Мы, конечно, отмечали Новруз Байрам, но этот праздник не считался тогда религиозным, а был традицией, пришедшей из древности. Мой покойный отец был коммунистом и атеистом, а мама… я даже не знаю, была ли она верующей?! Она проработала всю жизнь медсестрой в родильном доме и не говорила с детьми об исламе. Я и сам не знаю, кому и чему поклоняться, да и стоит ли вообще поклоняться? Вот послушайте, что сказал великий азербайджанский поэт Насими:

«В меня вместятся оба мира, но в этот мир я не вмещусь,

Я суть, я не имею места — и в бытие я не вмещусь!

Я — Бог, Творец, я истину возглавил,

Одних я светом озарил, другим я разум помутил!»

— Прекрасный стих! — воскликнул Радж. — Да, каждый в этом большом мире вправе выбирать свой путь духовного развития. Насими был прав, в какой-то мере каждый человек — Бог. Ведь в нас есть частица духа Бога, и она является каплей огромного океана. А если ты Бог, то даже если тысяча планет и материальных миров вместятся в нас, но мы не уместимся в них. Наша изначальная задача: разрушить сосуд материального тела и духовно слиться с бескрайним океаном.

— Послушайте, Радж, если, как вы говорите, я был вашим учителем и наставником, то почему вы владеете знаниями прошлого, а я родился обычным человеком и не знаю всего того, что знаете вы?

— Это не так, Чингиз! Вы по-прежнему в подсознании обладаете всеми этими знаниями, но ваша подсознательная память пока дремлет, её нужно только разбудить, и вы вновь обретёте знания и опыт прошлых жизней. Вы знали, что мы в следующей жизни встретимся, поэтому я помогу вам вновь обрести ваши знания, учитель Ли. То, что мы с вами встретились — вы и сами сейчас в этом убедились! — это не случайность, это ваше предсказание! С этого момента вы станете думать иначе, а за мыслями последуют поступки, действия. Этому тоже вы меня учили. Дайте мне ваши руки, я хочу вам показать кое-что. Я заново протянул Раджу руки, и он стал смотреть на мои ладони.

— Ваши слова звучат, конечно, странно и непривычно. Я в какой-то мере ощущал в себе способность рисовать и что-то создавать своими руками, но, чтобы быть учителем, брахманом, гуру — меня это здорово удивило! — сказал я, озадаченный всем услышанным.

— Человек может прожить много лет и только к концу жизни узнать о многом, что таится в нём. Но в вашем случае всё обстоит иначе, Чингиз! Вот, посмотрите на вашу линию жизни. От неё исходят несколько линий к вашему указательному пальцу, к Юпитеру. В ведической хиромантии это называется «Брихаспати Гуру» и означают, что в предыдущих жизнях вы были гуру, учителем, и не один раз. А теперь посмотрите на вашу левую руку! Линии на левой руке говорят о прошлой жизни, — пояснил Радж и стал внимательно разглядывать нижнюю часть моей ладони. — Посмотрите на эти линии, они говорят о том, что вы последние две жизни прожили в Тибете. Вы были из состоятельного рода, и в деньгах у вас не было нужды. Ваши родители были обеспеченными людьми, князьями, и не жалели средств на ваше образование. А ещё вы были как-то связаны с семьёй Рерихов, интересовались искусством, живописью, писали стихи.

— Так, значит, я был богатым человеком, а мои родители — знатного рода? — переспросил удивлённо я.

— Да, ваша семья была очень почитаемой в Тибете — в той жизни, до вашего последнего перевоплощения.

— Интересно! Люди из грязи в князи лезут, а в моём случае произошло всё наоборот. Я из князя — в грязи попал, — сказал я и рассмеялся.

— Да, такое бывает, но это всего лишь повод, чтобы вновь возвыситься! Вы теперь знаете многое, я вижу вашу славу и счастливое обеспеченное будущее. Как говорят древние, порой человеку нужно увидеть ад, чтобы он оценил рай и счастье.

— Прекрасно сказано, хотя мне с трудом верится в это! Но если вы говорите серьёзно, я поверю вам! Я же как-никак из княжеского рода, и должен с достоинством ожидать своё будущее. А скажите, Радж, сколько перерождений или перевоплощений у меня было всего, и как проходила моя жизнь до Тибета? Вы можете мне сказать?

— Да, конечно! Два последних перевоплощения вы прожили в Тибете, в одном случае как состоятельный и почтенный человек княжеского рода, а во втором рождении вы родились в обычной семье и посвятили свою жизнь духовной практике, медитациям и были моим духовным наставником. Что же касается более ранних перевоплощений, могу сказать вам, что вы жили на юге Индии и были строителем. Кстати, вот в той жизни вы и повстречали ту самую девушку, с которой сегодня расстались. Скажу даже больше, она и в остальных предыдущих жизнях была с вами тесно связана, как жена, любимый человек, и поэтому до сих пор между вами продолжается связь. Ничего просто так не бывает, друг мой, связь с прошлым — это как нить в веретене, она крутится и возвращается каждый раз на своё место. Даже то, что вы сейчас строитель и архитектор — неслучайно. И, наверное, вас больше тянет к реставрационным работам по восстановлению старинных исторических зданий, не правда ли?

— Да, верно, я вообще-то архитектор-реставратор по специальности!

— Вот видите! Это только подтверждает мои слова.

Меня поразили слова Раджа, и я подумал: неужели мы с Камиллой уже встречались в прошлых жизнях? Но почему мы не можем быть вместе, почему каждый из нас живёт своей жизнью, неприятной и тягостной?

— Конечно же, встречались! — ответил Радж.

— Вы что, читаете мои мысли?

— Да! Мне это не стоит труда! Это всё равно, как если бы вы произнесли эти мысли вслух! Другие не могут слышать вас, я слышу!

Вначале я скептически отнёсся к высказываниям этого человека, но чем больше мы общались, тем сильнее я осознавал ничтожность современного мира и начинал верить в то, что есть нечто большее, что кроется по другую сторону занавеса. Радж внезапно возник на моём пути и приоткрыл этот занавес в неизвестный для меня мир. Я молча смотрел на него и не знал, что ему сказать в ответ.

Радж, конечно же, понимал моё замешательство, догадывался о моём волнении и перевёл разговор на другую тему. Он рассказал об интересных происшествиях, случившихся с ним во время лечения пациентов, затем заговорил о философии и при этом повторял, что ко многому, чего он достиг, причастен именно я, его духовный учитель в прошлой жизни. Вскоре началась посадка. Так уж получилось, что в салоне самолёта было достаточно свободных мест, и Радж сел рядом со мной.

— Вам покажется странным, но я не люблю самолёты, вернее, боюсь полётов, хотя знаю, что со мной ничего плохого не случится. Эти современные «виманы» — древние летательные аппараты богов — пугают меня одной только мыслью, что они поднимут меня более чем на десять тысяч метров от поверхности Земли. Выше всех самых высоких гор мира!

— Да, успокойтесь, вы, Радж! На вас прямо лица нет. Не волнуйтесь, если самолёт упадёт, я спасу вас! — весело сказал я, и мы рассмеялись.

— Хорошо бы он долетел до места назначения и не нужно было бы никого спасать. Кроме меня здесь ещё несколько десятков пассажиров. А вообще я предпочитаю ездить поездом или, в крайнем случае, на автобусе, или такси. Но я не жалею… да, погодите, я вспомнил! Вы мне сказали, что мы с вами встретимся в большом дворце, а затем прилетит большая железная птица и перенесёт нас в большой город. И когда мы будем лететь среди облаков, то я открою вам тайну вашей прошлой жизни. Я даже стал сомневаться, возможно ли такое, и спросил учителя Ли: «Как я могу вас чему-то учить в будущем? И какую тайну я могу вам, наставнику и учителю, открыть?» На что он ответил: «В этой жизни я был твоим учителем и наставником, а завтра ты будешь меня обучать, так как не мы решаем, кем нам быть и какое тело мы получим в следующей жизни. Я хочу, чтобы ты разбудил меня в следующих инкарнациях, когда моё сознание будет спать». Так сказал учитель Ли, и теперь я понимаю смысл его речей. Тогда это казалось сказкой, а сейчас, сами видите, самолёт, эта большая железная птица, мчит нас в большой город, мы говорим о прошлом, настоящем и будущем. Это ваше предсказание, учитель Ли!

— Никак не могу привыкнуть к вашим рассказам и ощутить себя князем или гуру.

— Это придёт со временем, Чингиз. Я всего лишь разбудил вас, как и предсказывал учитель.

— Как говорится, поживём — увидим! Я никак не могу забыть то, что вы мне сказали о моей прошлой жизни в Индии, Радж! И то, что я там впервые встретил мою возлюбленную. Это действительно так? Интересная всё же эта штука — жизнь! Мы рождаемся, взрослеем и влюбляемся в женщину, которую… уже встречали в прошлых жизнях! Нить веретена, как вы сказали, вьётся до сих пор с прошлых времён. Это значит, что все эти люди, сидящие рядом с нами в самолёте, уже тысячу раз умирали и перерождались, и, возможно, что одна из этих душ была моим братом, сестрой, отцом или матерью?!

— Да, это так! Все мы в какой-то степени родственные души, Чингиз! И любая душа является неотъемлемой частью Создателя. Тело — это всего лишь скафандр, — так я в шутку говорю на своих семинарах и лекциях. И этот скафандр может иметь любую форму. Но потом он устаревает и нам дают другой скафандр, более усовершенствованный, новой модификации, и мы продолжаем жизнь в этом материальном мире!

— А этот мир тогда — некий космический корабль? Раз мы, как космонавты, в скафандрах? — спросил я Раджа с усмешкой.

— Ну, в каком-то смысле — да! Всё не так просто, как нам кажется. Создатель отправил нас в путешествие, дал нам этот мир, как корабль, всё необходимое нам снаряжение, чтобы мы поняли суть всей нашей жизни. Мы можем путешествовать долгое время, но нам всё равно надоест когда-нибудь этот мир, и мы захотим вернуться домой. Кстати, я провел в Стамбуле целую неделю и уже соскучился по моей семье, дому в Баку. Скорей хочу прибыть в Берлин, а затем побыстрей вернуться домой и отдохнуть в кругу семьи.

— Вы счастливый человек, Радж! Я рад за вас! А вот меня совсем не тянет домой, как-то не сложилась у меня жизнь, семья распалась, я больше страдаю, чем радуюсь своей жизни.

— Не переживайте так, Чингиз! Это временное испытание, вы обязательно будете вознаграждены за своё терпение. Осталось совсем немного! Потерпите, и справедливость восторжествует!

— Терпел же я столько времени, потерплю ещё! — сказал я, удовлетворённый словами Раджа. «Да, восток — дело тонкое, парень!» — сказал я про себя. — Значит, жизнь наша — это ракета, а мы являемся космонавтами в этом материальном пространстве, не так ли? И что нам нужно делать, Радж, чтобы выйти из этого космического пространства?

— Духовные практики! Вот что вам необходимо! Это регулярные действия, которые нужно предпринимать для обогащения духовного опыта и вашего духовного развития. Если даже вы сейчас не осознаёте в них необходимости. Но скоро вы поймёте, насколько они вам нужны! Не теперь, так в вашей следующей жизни к вам придёт такое осознание. Обязательно придёт, и к любому из нас, как бы человек не отмахивался от этого! Сама жизнь заставит человека задуматься, что смысл его существование не только в том, чтобы употреблять пищу, пить, спать и наслаждаться примитивными чувствами. Всё это делают и животные, но они это делают, потому что им нужно выжить и вывести своё потомство, а почему человек живёт такой примитивной жизнью?

— Да, к сожалению, я знаю многих людей, которые ничем не отличаются от животных, а иногда даже превосходят самых сильных хищников своею свирепостью и ненасытностью. А скажите, Радж, я мог бы… как бы это правильно сказать, ну, если мы все космонавты… я мог бы телепортироваться в моё прошлое? Туда, где я встретился с Камиллой?

— Да, это возможно! Только не телепортироваться, а увидеть свою прошлую жизнь.

— Интересно, а как это происходит?

— Ну, это происходит под воздействием гипноза, человек погружается в глубокий транс и видит тот фрагмент жизни, на который он настраивается. Я много проводил таких сеансов, и люди постепенно начинали вспоминать свою прошлую жизнь. В подсознании «открываются» картины, которые вы не помните, и вы начинаете вспоминать прошлую жизнь, проживать её заново. Это как увидеть старый забытый фильм и вспомнить все детали фильма, который вы видели, к примеру, в детстве. Человек в гипнотическом трансе может видеть свою прошлую жизнь или отдельными фрагментами, или целиком, а иногда даже удаётся материализоваться и прожить жизнь заново, но уже в другом сознании. Правда, этого мне ещё не удавалось, хотя есть и такая практика.

— Как это? — спросил я удивлённо.

— Ну, к примеру, человек в прошлой жизни был убийцей, вором, нехорошим человеком, мягко говоря. А в других перевоплощениях он сам становился жертвой преступления тех людей, кого он убивал, грабил, насиловал в прошлой жизни — теперь грабили, насиловали его или его родных, затем жестоко убивали.

— О, жуть какая! Недаром пожилые и мудрые люди говорят, что нужно жить правильно и не грешить! Они, наверное, знают о последствиях, поэтому предупреждают людей, о грехе и не правильных поступках.

— Да, конечно! Старики и мудрецы всегда правы! Всё в этом материальном мире взаимосвязано. Если вы грабили и убивали, то в других жизнях вы сами станете жертвами преступления — и это мне кажется правильным. Таков жизненный урок, таково наказание! Мы проходим в жизни все испытания с одной целью, чтобы выяснить для самого себя одну истину: если ты кому-то причиняешь боль, то эта боль вернётся к тебе. Это закон бумеранга! Ну, ладно! О философии мы поговорили, теперь я расскажу вам о моих практиках. Когда человек попадает в прошлую жизнь, он там становится совсем другим, нежели был в нынешней, современной жизни. Иначе бы он наломал дров в пятнадцатом веке, создав там, к примеру, автомат Калашникова. — Радж рассмеялся и спросил: — Надеюсь, вам понятен смысл моих слов, Чингиз?

— Не совсем, но я пытаюсь вас понять! — ответил я, действительно пытаясь понять Раджа.

— Итак, объясняю заново! Вы попали в вашу прошлую жизнь, вы живёте… ну, скажем, в семнадцатом веке и не помните ваше современное будущее. Это вообще-то возможно — его помнить, но я лично не знаю никого, кто бы, очутившись в прошлом, мог похвалится современными знаниями.

— А почему нет, Радж? — спросил я.

— Ну, как вам объяснить… дело в том, что человек, который попал на астральном уровне в прошлое, должен уметь использовать более высокий уровень сознания, проникать в другие измерения и контролировать время. В этом случае он может изменить ход действия в своих предыдущих жизнях. Но, опять-таки, в этом случае вы вмешиваетесь в сценарий, задуманный самим Создателем. Всё, что вы сможете сделать по большому счёту, — это повысить свой духовный уровень и освободиться от бремени жизни и смерти. Материальную сторону своей жизни вы тоже можете изменить, но ход событий возвратится и обретёт первоначальный вид. Поэтому йоги и восточные мудрецы выбирают духовное развитие, так как знают безрезультатность материального мира.

— Да, сложный процесс! — сказал я со вздохом.

— Ничего сложного. Есть взрослые люди, для которых высшая математика — это что-то непостижимое, а есть пятилетние дети, которые решают задачи на уровне академиков. Дело не в возрасте, а в сознании человека! Если вы вникнете в эту философию, она будет нормой жизни и основой вашего взгляда на жизнь. Но есть одно маленькое «но»! Некоторые мои клиенты рассказывают мне удивительные вещи как раз о том, что мы сейчас с вами обсуждали. Например, один мой клиент, выйдя из транса, рассказал мне, какой была его прошлая жизнь, описав её детально, в подробностях. Одна деталь его биографии меня озадачила. Он рассказал, что это была средневековая Англия, он жил там в трущобах и занимался воровством, грабежом и насилием. Но однажды, когда он собрался ограбить и убить очередного человека, у него на подсознательном уровне возникла некая связь с нынешней жизнью, в которой он не был бандитом, — и он бросил нож, отдал кошелёк, упал на колени и стал просить прощения у своей жертвы. Что это было, я сам не могу сказать, но всё же какая-то тонкая нить связывает человека с прошлым и настоящим.

— О, подождите, Радж, я совсем запутался в ваших теориях и предположениях! Попробую я сам понять вашу систему перевоплощения. Я всё же сам в прошлом гуру, князь и брахман — всё в одном лице! — сказал я шутя, но действительно хотел разобраться в этом трудном и в то же время интересном сплетении времён. — А ведь это было бы прекрасно, если каждый человек смог бы изменить свою жизнь, став лучше в прошлых жизнях. Вы только представьте себе, Радж, если человек не хочет страдать, хочет быть богатым, счастливым, то для этого ему нужно всего лишь очистить свою предыдущую карму, — и будь хоть Рокфеллером или в худшем случае Романом Обрамовичем. Так что ли? Если человек когда-то в пятнадцатом веке был даже разбойником на пиратском судне, то зачем ему страдать сейчас? Пришёл к доктору Раджу Кришнадасу, вошёл в глубокий транс с помощью гипноза, вернулся в своё разбойное прошлое, отдал там всё награбленное, встал на колени, попросил прощения у всех пострадавших, затем вернулся обратно в нашу жизнь… и оп-па, чувствуешь себя султаном Сулейманом. У него и дворцы, и сундуки с золотом, и гарем — и при этом не нужно никого убивать и грабить. Так, да? — повторил я. Радж, прослезившись, рассмеялся моей шутке, и, вытирая платком глаза от смеха, сказал:

— Вы меня рассмешили, Чингиз! Давно так не смеялся. Я уже и забыл, что мы летим над облаками. Ну, насчёт дворца, золота и богатства — это возможно, но в любом случае, получив богатство, вы станете кого-то угнетать этим богатством. Я вам говорил, материальные блага — это временное явление. В конце концов вы оставите этот мир и перейдёте на другую стадию развития, а богатство, престиж, власть даются вам для того, чтобы вы использовали их на благо чего-то, а не против кого-то, как делают многие люди. Кстати, султан Сулейман, хотя и был правителем огромной империи, но не был счастлив как человек! Человек не может быть счастливым, когда его сыновья и родные погибают от его же рук, если даже он — султан Сулейман!

— Да, в этом вы правы, Радж! — согласился я и откинулся на спинку кресла. Какое-то время мы молчали. Радж читал мантры, и я не хотел его тревожить. Я даже успел немного поспать до тех пор, пока меня не разбудил голос стюардессы, предлагающей мне что-то поесть и выпить. Я был голоден и заказал обед с курицей и чай. — Радж, а вы не будете есть?

— Нет! В меню только мясные блюда, а я вегетарианец, и предпочитаю прасад. Это еда, предложенная Богу Кришне, пища, приготовленная с любовью к Богу из благостных продуктов и освященная на алтаре, — пояснил Радж, вынул из дорожной сумки небольшой пластиковый контейнер и положил его на откидной столик. — Попробуйте! Вам должно понравиться! Я сам готовил. Здесь овощи и фрукты со специями, которые встречаются в азербайджанской кухне. Радж также вынул из сумки небольшой термос и налил в пластиковый стаканчик жидкость, похожую на компот.

— А это что? — спросил я, посмотрев в стаканчик.

— Это фруктовый компот, тоже приготовленный мной, и тоже прасад. Кстати, в Баку есть храм Кришны, я там часто бываю. Там отменно готовят и прекрасно проводят праздничные дни. Советую пойти, когда вы будете в Баку! Я открыл пластиковый контейнер и понюхал еду. От неё шёл приятный запах специй и лёгкий аромат шафрана.

— Выглядит ваше блюдо очень аппетитно! Благодарю вас, Радж! Я непременно посещу этот храм, когда приеду на родину.

— Вот и отлично! А вы сначала попробуйте прасад, потом будете благодарить и говорить красивые слова, Чингиз!

Подошла стюардесса и протянула мне пакет с едой:

— Вот ваш заказ! Курица с картофелем.

Я посмотрел на Раджа, на вегетарианскую еду, а потом поднял голову и тихо сказал:

— Простите, пожалуйста, но я не буду есть эту пищу. У меня на столике вегетарианская еда, одухотворённая, поэтому я не могу есть мясное блюдо. Стюардесса удивлённо посмотрела на меня, улыбнулась, пожав плечами, забрала контейнер с едой и продолжила путь по салону самолёта. Радж вновь не сдержался и рассмеялся.

— Почему вы не взяли вашу еду? Вы же не вегетарианец!

— Никогда не поздно стать им! А кстати, почему вы не едите мясо? — спросил я.

— Ну, это долго объяснять… ну, во-первых — традиция! Я родился там, где никто не ест мясо. Вторая причина — эта вера и философия, которые не допускают употреблять плоть живых существ. А, в-третьих… с моральной точки зрения — ну как можно есть живое существо, наделённое душой? Животные так же, как и мы, наделены душой, и употреблять их в пищу — кощунственно!

— Но ведь люди другой веры едят мясо и даже совершают жертвоприношения. Я не могу понять, почему одна религия позволяет это делать, а другая считает грехом?

— Об этом можно говорить долго, спорить бесконечно, и представитель каждой веры может быть по-своему прав! Но меня всегда учили родители и учителя, что животные — такие же существа, как и мы, только они не могут разговаривать и ведут примитивный образ жизни. К примеру, корова. Как вы думаете, почему в Индии она считается священным животным, её называют матерью?!

— Если честно, не знаю! Я слышал, что корова — священное животное для индусов, но почему — я не знаю. Вернее, не интересовался!

— А я скажу вам почему, а вы задумайтесь над моими словами и подумаете, можно ли убивать это животное и есть её плоть?! Когда человек рождается, он, кроме молока матери, ещё пьёт молоко коровы, ест молочные продукты и растёт на этих продуктах. И это происходит не только в Индии, а во всём мире. И как после этого у человека поднимается рука убить это животное и съесть его мясо?! Мы были так воспитаны, друг мой, а к традициям других культур и религий мы относимся с уважением. В конце концов каждый человек в этом мире вправе делать всё, что ему захочется, но никто не будет отвечать за его поступки, кроме него самого! Я вам скажу одну вещь: за убийство любого живого существа, неважно, кто это, муравей или слон, вы несёте ответственность.

— Ну, а если я не причастен к убийству, а всего лишь ем мясо, купленное в магазине?

— А вы видели, как получают мясные продукты?! Я как-то посмотрел в интернете, так мне чуть плохо не стало. Этих бедных животных убивают далеко не гуманными способами, потрошат, разделывают… Не знаю, не хочу я вас как-то агитировать за вегетарианство, но если вы платите за плоть убитого животного, то в какой-то мере и вы виновны в его смерти. На ваши деньги покупаются новые жертвы, а затем снова — смерть, кровь и новые деньги. Где же здесь мораль?

Я выслушал Раджа и, посмотрев на его нехитрую, но богатую разнообразными овощами и фруктами еду, подумал: «А действительно, зачем проливать кровь, если вокруг нас растёт столько всего полезного, что нет надобности в убийстве животных. Мы ищем на других планетах хоть какую-то частицу жизни, малюсенький живой организм, но при этом, сами убиваем живое существо, ради пищи, а порой и ради забавы. Радж прав, где же мораль!?»

— Да, сложная философия для человека, который всю жизнь ел мясо. Мы выросли в такой атмосфере, где первоочередная еда — мясо, практически вся кавказская кухня связана с мясом. Хотя в наших краях овощи и фрукты в изобилии, но люди привыкли есть мясные блюда. А вы знаете, Радж, надо людей отправить в прошлое, чтобы у наших предков-неандертальцев отобрали дубинки и копья, с которыми они охотились на животных, научили их варить манную кашу и жарить на костре картошку, баклажаны с помидорами, и, вернувшись в нынешнее время, они все станут вегетарианцами. Радж вновь рассмеялся, да так, что пассажиры из соседних кресел стали на нас оглядываться.

— Вы меня убьёте, Чингиз, я умру со смеху, не долетев до Берлина.

— Ну, если хотите долго жить — смейтесь и радуйтесь жизни, друг мой! — сказал я и съел несколько ложек духовной еды — прасад. К моему удивлению, еда была очень вкусной и ароматной. Я запил свой новый обед компотом и довольно покачал головой. — А знаете, Радж, я думаю, что процесс изменения взглядов уже начался. Я ощущаю, как в мой желудок проникают революционеры и скоро начнётся вооружённое противостояние: превращение человека-мясоеда в заядлого вегетарианца. Радж сначала всерьёз принял мои слова, а потом понял, что я шучу, и рассмеялся.

— Вы весёлый и мудрый человек, Чингиз. Таким был учитель Ли. Он мог говорить на серьёзную тему и одновременно сказать что-то настолько смешное, что мы все от души смеялись. Как наставник он умел объединить две силы — страх и веселье, и умел делиться своей позитивной энергией со слушателями и учениками. Это сильный инструмент в руках мудрого учителя.

— Неужели, я был таким уж мудрым в моей прошлой жизни?

— Вы ещё молоды и вам ещё откроются тайны мироздания. Вам это предписано судьбой! Наберитесь терпения, и всё придёт в своё время. Вы заслужили это в прошлых жизнях!

— Да, хотелось бы надеяться! Гарем мне конечно же не нужен, а вот от всего остального я бы не отказался. Я же всё-таки — князь, а князья должны жить по-княжески, — снова пошутил я. — Послушайте, Радж, мы безусловно шутим, но у меня возникла идея, могу я вас попросить об одном одолжении?

— Да, конечно! Если это в моих силах, — пожалуйста!

— Вы можете «перенести» меня в Индию, где я встретился бы с моей девушкой? Понимаете, у меня такое чувство, что мы с ней больше не увидимся, и я хотел бы понять, почему это происходит и что такого мы натворили в прошлой жизни, что разлучило нас! Понимаете, мы вновь расстались, разбежались в разные стороны, и ни я, ни она — мы не знаем, что нас ждёт впереди. Но я не могу отделаться от ощущения, что нас кто или что-то опять хочет разъединить.

— Да, как я вам уже говорил, это возможно! Приходите в мою клинику, там мы с вами всё обсудим… и потом, это только начало нашей дружбы, мы будем довольно часто встречаться с вами, Чингиз! — Радж протянул мне визитную карточку: — Вот мои данные, я буду ждать нашей новой встречи, учитель Ли!

— Никак не могу поверить, что я был в прошлой жизни монахом и жил в Тибете. Я обязательно туда поеду, — сказал я, взяв визитную карточку с названием «Знания Тибетских мудрецов».

— Вам обязательно нужно поехать в Тибет. Это нужно, чтобы ваше сознание проснулось, а, главное, вы должны у подножья горы Кайлас пройти ритуал поклонения, и вас примут. Поверьте мне, Чингиз, когда вы приедете туда, всё вам покажется в тех местах знакомым, родным. Я думаю, что вы даже в этой жизни родились и жили в местности, в какой-то мере напоминающей Тибет.

— Тибет? — повторил я и задумался. — А ведь и правда, Радж! Хотя я родился в Баку, в районе Баилово, но это место не было похоже на город. Рабочий посёлок, рядом горы и степь, полевые цветы, сады, горные птицы и степной ветер. Всё это действительно напоминает Тибет, тот, что я видел в интернете и по телевизору. Этот район в Баку был во время моего детства словно изолирован от городской среды и жил своим миром. Я поднимался в детстве на вершину горы и видел оттуда весь город. Это были фантастические времена, другие были ценности жизни, атмосфера была совсем иная, люди были более доброжелательные, почтительные, уважали друг друга, у нас был многонациональный двор, и никто никого не обижал, наоборот, стояли горой за каждого… такое было моё детство и юношество. Действительно, как в Тибете, такая была атмосфера в этих краях.

— Ну, вот видите, вы уже начинаете вспоминать и понимать, что даже место, где вы жили в этой жизни, очень похоже на прошлую жизнь! В вашем подсознании уже начинают происходить перемены. Вы делаете прогресс, учитель, и скоро вы обретёте все ваши прошлые знания.

— Возможно, вы правы, Радж! Город, где я родился и жил до восемнадцати лет, — словно некая копия моей прошлой жизни. Я ощутил это сейчас. Во мне, кажется, точно, начались изменения, и всё благодаря вам. Послушайте, Радж, а, может, мы здесь устроим сеанс для перехода в прошлое? У нас тут условия не хуже, чем в вашей клинике. Прекрасные откидные кресла, тишина и спокойствие, да и времени у нас предостаточно. Почти четыре часа полёта, вполне сможем управиться за это время.

— Да время здесь не играет никакой роли, порой, у пациентов вся жизнь проходит перед глазами за несколько минут, а другие мне рассказывают несколько часов лишь об одном эпизоде из своей прошлой жизни. Некоторые даже книги пишут об этом.

— Так в чём же дело, Радж? Посмотрите, какие прекрасные условия у нас. Я поел ваше фирменное одухотворённое блюдо, здесь спокойно, а, самое главное, мы с вами находимся высоко в небе… Вы же сказали, что откроете во мне некую тайну, так давайте же, открывайте. Когда у нас будет ещё такой шанс?!

— Мне было так весело с вами общаться, а теперь вы хотите меня оставить одного в этом замкнутом пространстве, да ещё и с облаками за окном? Ну, ладно! Вы действительно правы, такого случая — провести с вами сеанс высоко в небе — больше не представится, хотя в моей клинике напротив кресла для пациентов есть фотообои с изображением облаков. Я посмотрел на Раджа удивлённым взглядом, на что он заметил: — Понятно, это не естественная панорама неба, но на некоторых пациентов она так действует, что они думают: это настоящие облака. Гипноз! Ладно, не буду вас отговаривать, я знаю ваш предыдущий характер — вы упорный и целенаправленный человек. Итак, приступим! Радж достал из сумки цепочку с кулоном в виде хрустального шара и начал раскачивать им перед моим лицом, шепотом что-то произнося на хинди. Затем он стал говорить на русском: — Ваши веки закрываются, вы постепенно погружаетесь в сон и переноситесь в прошлую жизнь… Радж что-то ещё говорил, но меня уже уносило куда-то в светлый туман, словно я был под наркозом и погружался в глубокий сон.

Я очнулся, покрутил головой по сторонам — я ехал в такси в аэропорт. В эту минуту я как-то странно себя ощущал. Всё, что со мной произошло, казалось каким-то странным видением — и Радж, и наш разговор с ним, и полёт в самолёте. «Так это был сон или реальность?» — с сомнением подумал я, а затем вспомнил, что еду в аэропорт и, достав из кармана билет на самолёт, убедился, что встреча с Раджем — всего лишь сон. Я успокоился и смотрел в окно, думая о Камилле. Но вдруг меня что-то остановило, моё сознание взбунтовалось, а внутренний голос возмутился: «Чингиз, что ты делаешь, как ты мог оставить её одну и уехать?» Я остановил такси и вышел на улицу, чтобы отдышаться, меня всего трясло, я с трудом дышал.

— С вами всё в порядке? — забеспокоился таксист.

— Да, да, всё в порядке! Э-э-э… Скажите, уважаемый, мы можем вернуться в отель? — спросил я. После небольшого раздумья таксист согласился.

— Но мы можем не успеть на самолёт, если вернёмся! Дорога дальняя! — сказал водитель, но я его не слышал. В эти минуты я думал только о Камилле и хотел как можно быстрее вернуться назад, обнять её и остаться с ней ещё хотя бы на один день. Мы с ней расстались около часа назад, она проводила меня до такси, я обнял её, поцеловал, а она ещё оттолкнула меня, сказав: «Неприлично здесь целоваться». Я улыбнулся и сел в такси. С одной стороны, всё происходило, словно я уезжал на работу, а любящая жена провожала своего мужа до вечера. А, с другой стороны, нет, всё не так: Камилла долго смотрела вслед такси, словно прощалась со мной навсегда. «Как же глупо всё получилось! Как я мог так с ней расстаться? Надо было сначала её проводить, а после самому улететь. И плевать на билеты! Какой же я идиот! Но сейчас я всё исправлю! У неё самолёт только завтра, и у нас будет ещё целый день и долгая ночь, которые мы проведём вместе… Я позвонил Камилле, чтобы она была в курсе моего возращения и ждала меня, но её телефон был недоступен. Через тридцать минут мы подъехали к отелю. Я расплатился с таксистом и быстро поднялся на второй этаж. Но, когда я постучался в её номер, мне открыла дверь чужая женщина, с интересом посмотрела на меня и сказала по-турецки:

— Я вас знаю, вы жили напротив, а здесь жила ваша подруга. Вы что-то забыли в этом номере?

— Так, подождите, вы кто? — спросил я удивлённо.

— Я работница отеля, мне нужно прибрать здесь, — ответила она, — этот номер уже забронирован, завтра будут посетители.

— Да, но номер оплачен до завтрашнего утра, и, вообще, где моя знакомая, почему её нет в номере? — крикнул я.

— Я не знаю, господин, где ваша знакомая, что вы на меня кричите! Спросите внизу, на стойке регистрации, они, наверняка, знают больше, чем я, — ответила сердито горничная. Я бегом спустился вниз.

— Здравствуйте! Вы можете мне объяснить, где моя знакомая из восьмого номера? Номер был оплачен до завтрашнего утра, что здесь вообще происходит? Где моя знакомая?

— Успокойтесь, господин, ваша знакомая уехала ещё вчера утром, я даже заказал ей такси в аэропорт. Вчера утром она сдала мне ключи и уехала.

— Как, вчера? Вы что, издеваетесь надо мной! Вчера, двенадцатого апреля, я сам ещё жил здесь и на сегодня, тринадцатое апреля, у меня билет на самолёт.

— Вы что-то путаете, господин, сегодня четырнадцатое апреля, посмотрите на календарь!

— Как, четырнадцатое? Я посмотрел на календарь, затем вытащил телефон и посмотрел на дату. Действительно, было четырнадцатое апреля… «Это сон, или я с ума схожу?» — подумал я, примостившись на диване холла. Я не понимал, что со мною происходит, и вдруг в конце холла я увидел Раджа. Я сильно удивился, не представляя, как он оказался здесь, в этом отеле. Я хотел было встать с дивана и пойти к нему навстречу, но меня словно приковали, я не мог сдвинуться с места, не мог пошевелить даже пальцами. Радж подошёл ко мне, улыбнулся и вынул из кармана знакомую мне цепочку с хрустальным шаром и начал раскачивать её передо мной, как маятник, приговаривая: «Ты спишь и уходишь в прошлое!» После этих слов всё вокруг меня потемнело, превратилось в густую массу, похожую на туман. Меня вновь стало трясти, затем, словно плюшевую игрушку, подняло куда-то вверх, к яркому свету, и я очутился в абсолютно белом пространстве. На меня снизошло удивительное состояние свободы, полёта и необъяснимое чувство покоя и полного наслаждения. Какое-то время я не думал, куда я попал, это пространство казалось идеальным для меня местом, прекрасным сном, от которого не хотелось пробуждаться. Но всё же моё сознание пробудилось, и я задался вопросом: «А где это я?» Меня объял страх от мысли, что я умер и это тот самый световой туннель, через который, умирая, проходят люди. Стоило мне подумать об этом, как я стал падать вниз и упал в воду. Я погружался в воду, тело моё было безжизненно, и только где-то вверху был видел свет, проникающий сквозь толщу воды и человека, плывущего в мою сторону. Он протянул руку, стараясь спасти меня. Я закрыл глаза и увидел Камиллу в последние минуты нашего расставания: она обняла меня, в глазах у неё стояли слёзы, затем такси удалилось, а моя любимая печально смотрела мне вслед.

Глава третья: «Перевоплощение»

— Джей! Джей, брат, ты очнулся?! — воскликнул кто-то, сидящий рядом со мной. Это имя и язык, на котором оно было произнесено, казались мне далёкими, но в то же время родными и понятными.

— Где это я? — спросил я, пытаясь подняться и открыть глаза. Но сделать этого почему-то не мог. — Что с моими глазами, почему я не могу открыть их?

— Лежи, лежи! Не вставай! Тебе ещё рано вставать. А глаза и голова у тебя забинтованы, поэтому ты ничего не видишь. Лекарь сказал, что у тебя ничего не повреждено, глаза были окровавлены, поэтому он наложил какой-то бальзам, и он тебе должен помочь! Да, брат, ты всех нас сильно напугал, когда упал в воду!

— В воду? А что случилось, как я попал в воду. Кто ты? Где я?

— Как это, кто? Это я Радж, твой младший брат. Ты находишься у нас дома. А ты что, не помнишь ничего? Я только покачал головой и ничего не сказал, дожидаясь дальнейших объяснений Раджа.

— Мы строили мост недалеко от нашей деревни. Это был наш очередной заказ. И когда мы поднимали деревянную балку, верёвка вдруг оборвалась, балка ударила тебя, и ты упал в реку. Ты, действительно, всего этого не помнишь? — спросил Радж.

— Нет! Я не помню! — ответил я сердито, и в это время у меня сильно разболелась голова. — Ох, как же сильно болит голова! — воскликнул я, схватившись, за голову. Меня знобило, я вспотел, стал бредить и видеть страшный сон: тот самый момент, когда я тону, задыхаюсь в воде и откуда-то появляется человек и протягивает мне руку.

— Джей, что с тобой? Погоди, погоди, как я мог забыть! Лекарь дал нам снадобье от головной боли. Радж развёл с водой порошок и дал мне выпить. У меня ещё болела голова, но через некоторое время боль ослабла, и мне стало намного лучше.

— Послушай, я, как в темнице, может, сдвинуть с глаз эту чёртову повязку, а то я даже не знаю, кто за мной ухаживает и как выглядит мой брат. Я ничего не помню!

— О, я боюсь… лучше лекарь пусть этим займётся! Потерпи немного, я скоро сбегаю за лекарем, и он решит, как быть с твоей повязкой.

— А как долго мне ждать, у меня уже глаза начинают чесаться?!

— О, это к выздоровлению! Вот мама придёт, я сразу приведу к тебе нашего лекаря! Дядюшка Метхун, наш семейный лекарь, сказал, что с тобой всё в порядке и через две недели ты сможешь полностью восстановиться. Но потеря твоей памяти не входила в наши планы. И как же мы будем работать, если ты даже имя родного брата не помнишь?!

— И как долго я спал? — спросил я у Раджа.

— Семь дней! Тебе ещё повезло, некоторые годами спят и не просыпаются. А знаешь, Джей, когда ты спал, ты говорил на непонятных нам языках. Приходил жрец-брахман нашего села и даже старейшина, они сказали, что в тебе сейчас несколько перевоплощений смешано и поэтому ты говоришь на нескольких языках.

— Интересно, и на каких это языках я говорил? — спросил я удивлённо.

— Я не знаю, но старейшина сказал, ты говорил на тюркском и на языке русичей. Брахман объяснил нам, что когда-то ты жил в тех краях, поэтому говоришь на их языках. Вследствие того, что ты ударился головой, в тебе открылась память прошлых инкарнаций. Так сказал брахман.

— Значит, моего младшего брата зовут Радж… — проговорил я и замолчал, пытаясь хоть что-то вспомнить, но у меня ничего не получалось, — нет, не могу вспомнить! Прости, Радж, но я не могу тебя вспомнить. Юноша с грустью вздохнул, поправил на мне одеяло и куда-то убежал. Я ничего не помнил кроме того момента, когда погружался в воду, а ко мне плыл человек и протягивал мне руку.

— Мама, мама, идём скорее! — кричал Радж где-то неподалёку. Вскоре в комнате появилась женщина, она подошла и обняла меня.

— Сын! Джей! Родной мой, как ты нас перепугал! Слава Кришне, он услышал мои молитвы и вернул тебя нам. Ты пролежал, не приходя в сознание, семь дней, мы уже боялись, что ты не очнёшься.

— Мама, он нас не помнит! Он даже меня не вспомнил, — сказал взволнованно Радж, стоявший рядом. В комнате повисла тишина. Затем я услышал, как Радж шёпотом объясняет маме моё состояние. Она вновь обняла меня и тихо сказала:

— Ты выздоровеешь! Главное, что мой сын жив, а память вернётся к нему. Сегодня я приготовлю твои любимые блюда, как никак у тебя сегодня день рождения… Я услышал, как мама вышла из комнаты.

— У меня сегодня день рождения? — переспросил я удивлённо. — Радж, ты ещё здесь?

— Я здесь! Ещё немного посижу, затем пойду за лекарем. А насчёт дня рождения… он у тебя в июле, но сегодня мама решила отметить твоё новое рождение. Она дала слово богу Кришне, что, когда ты очнёшься, то сделает пожертвование для храма и приготовит много вкусных блюд. Так что сегодня у тебя второй день рождения, а у меня праздник. Во-первых, мой брат наконец-то пришёл в себя, а, во-вторых, — это повод вкусно наесться мамиными сладостями. Обожаю её стряпню, но она только по праздникам их много готовит!

— Послушай, Радж, а сколько мне исполнится в июле?

— Тебе? Ну, если в прошлом году тебе было девяносто семь лет, то в этом году — девяносто восемь, если я ещё не разучился считать! А что?

— Девяносто семь?! — поразился я. — Интересно, сколько же моему младшему брату лет?

— Я не такой дряхлый, как ты! Я, между прочем, моложе тебя на четыре года, и мне сейчас всего лишь девяносто три года!

— Ого! А сколько лет нашим родителям?

— Родителям?! — воскликнул Радж. — Так с нами ещё и бабушка живёт. Кстати, ты её любимчик! Как только она узнает о твоём выздоровлении, так сразу птицей прилетит к своему любимому внуку!

— А где наша бабушка?

— Бабушка у нашей сестры Авани гостит. Кстати, у нас есть ещё сестра Авани. Она самая младшая. Ей почти девяносто… ещё молодая, но успела уже родить двоих сыновей. Совсем недавно, пока ты спал, наша семья пополнилась на два мальчугана. Ты новоиспечённый дядя!

— Ого! У меня племянники! Двойня?! Это хорошо! Ну, братец, ты меня рассмешил на славу, теперь выкладывай всё, прежде чем побежишь за лекарем.

— Хорошо! Начну всё сначала! Ты у нас старший в семье. Тебе двадцать один год. Мне восемнадцать, а Авани, нашей младшей, исполнится семнадцать. Мы с тобой строители храмов. Это ремесло нам досталось от отца, а он перенял его от своего отца. То есть, мы кормим этим ремеслом как свою семью, так и семьи наших мастеров. Кстати, если говорить о семье, то тебе, Джей, самому пора уже жениться и обзавестись детьми. Сейчас как раз тот случай, когда ты должен решиться со своей женитьбой!

— И что, тебе кто-то нравится? — спросил я.

— Да кто мне может нравиться, если ты ещё не женат?! Пока ты не женат, мне на девушек даже смотреть запрещают. Давай, братец, поскорее выздоравливай и ищи себе жену. Иначе я силой приведу одну из деревенских девушек в дом, чтобы она стала твоей женой, а нам невесткой.

— Так, погоди! Значит, у меня нет семьи, толстой жены и пятерых детей?! Фу, ну хоть в этом мне повезло! А скажи, Радж, есть у нас с тобой кроме сестры Авани ещё братья и сестры, и где наш отец? Почему он не пришёл ко мне?

— Отец пять лет назад умер. Он долго болел… работал вместе с нами. Был большим мастером каменного дела, создавал статуи для храмов, но болезнь сердца убила его, — сказал грустно Радж. — Он был одним из самых почитаемых людей нашего княжества, и передал своё мастерство нам. Наша семья несколько поколений занимается строительством храмов, монастырей, жилищ, мостов. В нашей семье все были строителями, поэтому отец отправил тебя учиться в Майсур, в английскую школу, для изучения строительного дела. Он потратил много средств, чтобы ты стал грамотным и почитаемым человеком в нашем княжестве. Нас в доме четверо. Наша бабушка Деви, она мать нашего отца Ганеша Чандры Тхакура. Маму зовут Кишори.

— Интересно! Я учился в английской школе и стал мастером строительных дел?! И что, я стал почитаемым человеком?

— Ты не только в нашей провинции Кувемпунагар стал почитаемым и знаменитым человеком, но и во всём Майсурском княжестве. Мы построили большой храм Кришны в самом Майсуре, и теперь у нас заказы по всему княжеству. Вот только работы приостановлены несколько дней назад, люди думают, что ты умер, а без тебя они не хотят работать.

— А чем занимаешься ты, Радж?

— Я и Рам, это наш зять, муж нашей сестры Авани, мы помогаем тебе в строительстве. Как ты говорил, я правая твоя рука, а Рам левая. Пока ты спал, мы с Рамом управляли делами. Хорошо, что ты проснулся, без тебя нам трудно справляться с сотней строителей по всему княжеству. Пришли новые заказы, и нужны планы строительства, а кто если не ты, всё это будет делать?! Англичане за три года хорошо тебя обучили, ты за это время такие рисунки и планы домов стал делать, что каждый, кто смотрит на них, не верит своим глазам, что это ты сделал. Жаль, что ты их сейчас пока не можешь увидеть, — сказал Радж, достав из шкафа большой альбом и перелистывая наброски, чертежей и рисунки храмов, домов, мостов. Он описывал мне их и сам поражался моей работе. — Вот один из твоих последних храмов недалеко от Майсура, здесь твоя подпись и дата: «Джей Чандра Тхакур. Храм Ганеша, год 1717».

— Хм, неужели я ещё и рисовать могу?! — спросил я, удивляясь рассказу Раджа.

— Ну, если ты мой брат — Джей Чандра Тхакур, то, конечно же, можешь! Так, погоди! А, может, тебя подменили, когда ты барахтался под водой?! Я уже начинаю подозревать, что ты не тот, за кого себя выдаёшь. Тебя явно русалки подменили!

— Не знаю, не знаю! Может быть, и русалки! У меня сейчас такое впечатление, что меня действительно подменили и я нахожусь в чужом мире. Как-то странно я себя ощущаю. Такое ведь невозможно, чтобы я не помнил брата, сестру, отца и родную мать?! Но, самое главное, я самого себя не помню, я словно свалился с Луны! Это разве нормально, Радж? Если я абсолютно всё забыл, то почему я помню этот язык? Но я помню и язык других народов, откуда во мне всё это?

— Да, с твоим возвращением выявилось много странностей. Но, как сказала мама Кишори, хорошо, что ты жив и здоров, а остальное придёт со временем!

— А бабушка, она скоро будет здесь?

— Она приедет скоро! Бабушка Деви говорит, что ты похож на её отца, поэтому она тебя больше всех любит. А меня с сестрой Авани — так себе, любит, но как троюродных внуков! — сказал Радж и рассмеялся. — Шучу, конечно же, она всех нас любит, но ты у неё любимчик! Кстати, я вспомнил один рассказ бабушки. Она нам рассказывала как-то, что в соседней деревне был такой случай: во время войны с англичанами одного солдата ранили в голову. Мужчина выжил, но забыл абсолютно всё: семью, дом, имя. Он жил долгие годы один, плотничал и продавал деревянную посуду на рынке. И вот однажды, когда в очередной раз он привёз свои изделия на рынок, этого человека узнал его бывший сосед. Он радостно подошёл к нему, поздоровался, назвал его имя, но потом сосед выяснил, что несчастный потерял память и уже смирился со своей бедой. Сосед купил у него деревянную утварь и, приехав в свою деревню, рассказал о нём семье этого пропавшего солдата. Вскоре семья забрала солдата к себе, но тот не смог узнать даже своих родных детей. Такое бывает, Джей, и ты не первый и не последний, кто столкнулся с такой болезнью. Возможно, когда-нибудь ты вспомнишь былые времена. Кстати, бабушка рассказывала, что память к этому солдату через несколько лет постепенно вернулась. Так что у тебя есть шанс, Джей! Ты тоже всё вспомнишь, может, и свою бывшую жену, толстую, неуклюжую, с пятью моими племянниками.

— А ты же сказал, что у меня нет жены и детей! — разволновался я. — Ты опять шутишь, Радж?

— Да ты что! Когда они узнают, что их папа очнулся, то здесь будет такая шумиха… а жена твоя вся поседела, потолстела от волнения… так что я пойду за лекарем, ну и по пути захвачу твою жену с детьми, — сказал Радж и со смехом выбежал на улицу.

«Вот болтун, а! Повезло мне с братом! — подумал я и попытался вспомнить хоть что-то из моей прошлой жизни, но, как бы я не напрягался, я видел тёмную пустоту, и больше ничего. Меня удивили слова Раджа, что я говорил во сне на языке османских тюрков и далёких от нас русичей. — Откуда я знаю их языки?» Вскоре вернулся Радж с лекарем.

— Ну, Джей, теперь готовься увидеть нас. Лекарь сказал, что можно снять повязку с глаз, отёк уже должен пройти! Ты сможешь увидеть нас, ну и, естественно, свою толстую жену и детей. Они, кстати, уже на пути к нам! — воскликнул Радж, хихикая. Лекарь осторожно разрезал повязку и стал осторожно снимать с головы «чалму» из бинтов. И вот с моих век убрали тампоны со снадобьем, лекарь протёр глаза какой-то жидкостью с острым запахом и тихо сказал:

— Ну, а теперь, сынок, ты можешь потихонечку открывать глаза! Веки были слеплены, но лекарь помог мне своими пальцами их разлепить.