Бесплатный фрагмент - Путешествие к горизонту

Максим Александров

Архетипическая реальность

Введение. Бессознательное

С чем ассоциируется слово «бессознательное»? С инстинктами, неврозами, психоанализом? Но бессознательное — это не синоним подсознания, тёмного чулана, где свалены вытесненные деструктивные элементы психики. Скорее, это тёмный океан, по которому прокладывает свой курс парусник сознания. Это совокупность всех, как активных, так и практически не задействованных, психических программ, способных функционировать без участия сознания. Когда сознание получает к ним доступ, оно использует привычный для себя механизм — символизацию, благодаря чему постоянный диалог «сознание-бессознательное» ведётся на языке символов, архетипов и образов.

Так появляется реальность, воспринимаемая как «иная»: мир сказок, снов, видений, «астральных полётов»… И он не столь хаотичен и субъективен, как можно подумать. Там есть своя внутренняя логика и устойчивые структуры. Они относится к категории архетипов, т.е. будет восприниматься самыми разными людьми. Поэтому назовём эту реальность архетипической.

Так сложилось, что на Западе изучение архетипической реальности началось с чёрного хода — с исследования патологий. Дело в том, что работа механизмов психики становится очевидней для стороннего наблюдателя/исследователя только в случае их поломки. Таким образом в системе наук это сфера оказалась привязана к психиатрии. Но с ней неизбежно сталкивались и антропологи, и религиоведы. Объединить эти области исследований решались не многие. Пионером стал Карл Густав Юнг.

В религиозной и мистической практике Востока архетипическая реальность воспринимается непосредственно в личном опыте. Но далеко не всегда такой опыт признавался полезным. Цель духовной практики — это трансформация психики, исцеление от психического заболевания, признаваемого нами «нормой», а не приключения в неведомом, которые могут «вводить в прелесть» и пестовать гордыню.

«Родной стихией» области бессознательного стали только для оккультистов, которые наделяли духовидчески воспринимаемые миры онтологическим статусом, т.е. признавали их реально сущестующими. В итоге это способствовало маргинализации данной сферы опыта в глазах научного и религиозного сообществ.

Я полагаю, что исследователю архетипической реальности правильнее всего рассматривать её феноменологически: принимать данные восприятия как опыт, не вынося суждений о чисто психологическом либо онтологическом статусе наблюдаемого, принимая оба варианта в качестве условной истины, рабочей гипотезы. Первая версия поможет подойти к вопросу прагматически, используя карту как поле работы с собственной психикой. Вторая позволит лучше ориентироваться в реальности архетипической вселенной, её космографии/географии, наделённой устойчивыми трансперсональными характеристиками.

В книгах серии «Мифическая космография» тема архетипической реальности была исследована разными способами: через историю религии и мифологии (в книге «Шаманской тропой»), мистических традиций («Дороги и тропы»), архетипов культуры («Восхождение в сферу Разума») и, наконец, благодаря опыту современных «психонавтов», использующих методику «образной медитации» для путешествий по архетипической реальности («Мифическая космография: Путевые заметки»).

В этой книге вы познакомитесь с опытом ещё нескольких «путешественников». В большинстве это молодые люди, до знакомства с образной медитацией достаточно далёкие от данной проблематики. Акцент в этот раз будет сделан не на описании «открывающихся миров, а на психологических аспектах этого опыта: на реальности бессознательного и возможности взаимодействия с ним, на параллелях между состояниями, достигаемыми методами образной и классической буддийской медитациями, на использовании методики в психотерапевтических целях и для изменения собственной жизни. Миры архетипической реальности будут рассмотрены как «этажи» бессознательного, связанные с теми или иными «программами» психики. Заодно мы проследим их связь с ценностными мемами спиральной динамики и другими психологическими моделями саморазвития и социально-культурной эволюции.

Использованный в исследованиях метод «образной медитации» основан на технике «активного воображения», в терминологии К. Г. Юнга, но с акцентом на топографию «иномирных» локаций. Для входа в архетипическую реальность сходный результат даёт и метод осознанного сновидения (ОС), и опыт иных изменённых состояний сознания (ИСС). Но «путешествие» по мирам архетипической реальности посредством образной медитации не связано ни с трансом, ни с гипнозом, ни с направленной визуализацией. Оно осуществляется посредством удержания и саморазвития спонтанно возникающих (чаще визуальных) образов, последовательно развёртывающихся в те или иные миры-локации. Медитирующий при этом изначально задаёт «направление движения», но не пытается контролировать содержание видений. Тем не менее наблюдаемые локации относятся к повторяющемуся элементу опыта у самых разных людей, т.е. являются архетипическими, связанными с коллективным бессознательным. В первую очередь таковы не детали, а общая структура, последовательность этих «миров», обозначенная как «мифическая космография». Это означает, что, отправившись в самостоятельный «полёт», вы, скорее всего, попадёте в те самые миры, в которых уже бывали до вас древние мистики и которые приоткрываются на страницах и картинах, воспринимающих архетипическую реальность авторов.

Глава первая. Карта

Картографирование ино-реальности — занятие очень старинное и почтенное. Начиная с шаманизма, собственную традиционную модель космоса (мифическую космографию) имеют все религии и мифологии. В книге «Шаманской тропой» вы найдёте их сравнительное описание. Замечу, что получившаяся в итоге обобщённая система координат оказалась полезной и для картографирования индивидуальных миров бессознательного (причём участники экспериментов предварительно с ней ознакомлены не были).

То обстоятельство, что исследование началось с архаических моделей космоса, отразилось в использовании в этой серии книг традиционной (главным образом для античной и буддийской мифологии) терминологии: «континенты», «стихии», «астрал», Тушита и т.п., — которая, в принципе, может быть заменена и нейтральной.

С этой системой координат я и хочу вас теперь вкратце познакомить.

1.1. Векторы

Для наблюдателя, «миры» архетипической реальности — это области относительно устойчивых связных восприятий со своей «географией» и «обитателями». По этой реальности можно путешествовать, выбирая то или иное направление, и от этого выбора будет зависеть характер воспринимаемых образов. В то же время, «двигаясь» в любом направлении, мы будем последовательно пересекать области со схожими характеристиками. Это позволяют говорить о «векторах» и «сферах» архетипической реальности.

С определённой долей условности можно говорить о трёх векторах и десяти сферах. Отражены они и в мифах.

Три вектора — это очень устойчивый архетип. Хотя в антропологической литературе, как правило, выделяются только два — верхний мир и нижний мир, при внимательном рассмотрении шаманских и иных мифологических традиций видно, что почти всегда есть и третий вектор со своими устойчивыми характеристиками. Только в строго дуалистических моделях (где верх — добро, а низ — зло) он совмещаются с нижним в единый образ ада и мира демонов. Для большинства же традиционных моделей верхний мир — это мир богов (дэвов, олимпийцев, ангелов и т.д.), нижний — мир мёртвых и инфернальных сущностей, а третий, «средний», «морской» — мир титанов (асуров, нагов, «серых ангелов» и т.п.), со своей параллельной иерархией. Титаны враждебны богам, но не являются сами по себе злом, а, скорее, представляют альтернативную жизненную стратегию и ценности.

Каждый вектор проходит через нескольких «этажей». Это и есть «сферы». Каждый следующий этаж любого из векторов даёт миры, всё более отдалённо напоминающие земной. В традиционной мифологии тема эта представлена сказаниями о кругах ада, семи небесах и т. д. Переход из сферы в сферу в опыте часто воспринимается как преодоление той или иной преграды. Нередко бывает, что преграда оказывается непреодолимой или же преодолевается не с первого раза.

Понятие «сфера» удобнее потому, что каждый из «этажей» пересекается в «путешествии» при движении по любому вектору. Поэтому для путешественников в мире архетипов модель мирового яйца заметно полезней современной космографии. Хотя сейчас вместо птолемеевой системы с её небесными сферами, вращающимися вокруг Земли, нам удобнее вспомнить оболочки планеты: допустим, тропосфера будет соответствовать сфере воды, стратосфера — воздуха, термосфера — огня, экзосфера — эфира…

Но в отличие от древних, нам незачем прямо соотносить архетипическую реальность с физическим космосом. С психологической точки зрения, каждая сфера и вектор могут быть рассмотрены как связанные с теми или иными областями бессознательного, с характеристиками сознания и ценностями. Таким образом, путешествие по архетипическим мирам как по внутренней реальности становится важным элементом психотерапии и саморазвития.

Так, три вектора — верхний, средний и нижний (мифологически: богов, титанов и инферно, или в индийской терминологии, дэвов, асуров и нараков) — могут быть соотнесены с тремя жизненными стратегиями, ориентированными на:

1. гармонию и сотрудничество (веру, надежду, любовь),

2. конкуренцию и самоутверждение (познание и свободу),

3. чистую эгоцентрацию (вампирическое отношение к миру).

В психо-физическом аспекте можно их связать с энергетическим потенциалом:

Минимальный (соответствует нижнему, инфернальному вектору) даст состояние упадка, депрессии (тамас).

Средний (титанический, асурический) — напротив, обычно воспринимается как максимально активный, воинственный, агрессивный (раджас).

Но максимальный энергетический потенциал здесь соответствует верхнему (дэвовскому) вектору, который воспринимается как созерцательный, уравновешенный и спокойный — это сила, которой не надо ничего доказывать (саттва).

Таким образом, минимальному потенциалу соответствует состояние выживания при минимуме ресурсов, среднему — агрессивная борьба за ресурсы, высшему — полнота.

В путешествии каждому вектору будет соответствовать узнаваемый образный колорит, вплоть до преобладающей цветовой гаммы (верхний — белый, лазурно-синий, золотой, зелёный; средний — фиолетовый, тёмно-синий, оранжевый, чёрный; нижний — чёрный и красный).

Научиться путешествовать по архетипической реальности проще, чем адекватно расшифровывать увиденное. Возможно, приведённые ниже описания позволят лучше ориентироваться в мифической космографии и внутренних мирах. Но будет большой ошибкой в практике использовать их для визуализации — сознательной или непроизвольной — тех или иных образов. При самостоятельных экспериментах образы должны приходить спонтанно.

1.2 Выбор направления

От вектора отличается, хотя и коррелирует с ним, «направление» — это движение по сторонам света, в зенит и надир. В зависимости от выбора вектора и направления характеристики наблюдаемых миров одной и той же сферы будут радикально меняться.

Архетип сторон света тоже очень древний и представленный в большинстве традиций. Присутствие астрономических образов в коллективном бессознательном позволяет их эффективно использовать и ныне. Лучше всего иметь ориентиром солнце. Медитировать вечером на запад, визуализируя закат, утром на восток и восход, днём на юг, ночью на север. Неоднократные опыты подтверждают, что характерные для направлений образы имеют ряд относительно устойчивых характеристик. Северу в большей степени соответствует архетип тени, пугающие образы, нигредо. Западу — архетип анима, альбедо, тайна, воображение, интуиция. Востоку — архетип суперэго, покой, рацио. Югу — архетип ребёнка, энергия, свет и тепло, рубедо. Юг и восток в большей степени связаны с вектором вверх, север — вниз, запад — в средний/водный мир. Связаны они и с архетипом стихий.

Вот, например, характерные описания участника экспериментов Ильи:

Юг — яркий и экстремально горячий.

Запад — движущийся в потоке воздуха, по течению воды.

Север — поглощающий свет, скрытый во мраке.

Восток — твёрдый как горы.

Восток чаще всего даёт образ степи и горного хребта за ней — образы спокойные, уединённые связанные с релаксацией.

Юг — пустыни и за ней моря, огромного солнца, образы огня.

Запад — вод и лесов, образы загадочные, интригующие, водно-воздушные, «эльфийские».

Север — тревожные, пугающие образы, тьму, чёрные тундровые пустыни, перемежающиеся бесплодными хребтами, чёрный мир.

Яркость образов и продолжительность маршрута, зависит от психотипа путешественника, комплементарности ему того или иного направления.

Но в целом, каждая из сторон соответствует определённой части нашей собственной психики, доминирующей или скрытой, или даже подавленной.

1.3 Сферы

Описания современных психонавтов имеют немалое число соответствий с древними преданиями, описывающими те или иные, последовательно пересекаемые, сферы мироздания, хотя картографирование миров в каждой из традиций исходило из её собственных принципов.

Античная модель, оказавшая решающее влияние на средневековые, выделяла: 1) стихийные сферы — земли, воды, воздуха, огня, вплоть до эфирной, 2) астральные (пути звёзд и планет) и 3) эмпирей (мир огненный). В индийской традиции им соответствуют Бхуварлока (Антарикша — атмосфера) — мир духов, Сварлока (мир богов и светил) и Махарлока (Махат — Великий). В каббале — миры Асия, Ецира и Брия. При более дробном анализе можно выделать десять сфер архетипической реальности, доступных для «непросветлённого» сознания.

Хотя существовало и психологические прочтение космографии — учение о душах человека, соответствующих этим мирам, для «языческих» религий опыт Иного был связан прежде всего с контактами с «обитателями» этих сфер: духами, гениями, демонами, ангелами, богами… Оккультный же подход предполагал глубокое вхождение и взаимодействие с этими «мирами», просвечивающими сквозь обыденность.

Можно попробовать структурировать известные культы по принципу взаимодействия с той или иной сферой бессознательного:

1. Земля. Почитаются духи земли. Отсутствие принципиальных барьеров между духами, животными и предками, живыми и мёртвыми. Загробный мир воспринимается как часть ближнего ландшафта. Центр мира совпадает с местом обитания общины. Ритуальные манипуляции с плотью. Всеобщее оборотничество как норма. «Физиологическая» космогония (мир творится из плоти или её отправлений). Предки присутствуют в виде священных предметов (чаще камней).

2.Вода. Стихийные духи, водно-воздушные существа, одушевлённая природа, существа низшей мифологии. Мифопоэтические образы, былички. Шаманские полёты, представления о душах и загробном мире, о векторах (верхний, нижний и водный миры). Есть табу, но нет морали. Бог-Трикстер. Различение профанного и сакрального. Оргиастичесие культы. «Растения силы». Техники, направленные на достижения изменённых состояний сознания (архаический экстаз) и наведения морока. Женские божества. Тайные общества.

3. Огонь. Человекоподобные ревнивые боги, профессиональное жречество, разработанная система жертвоприношений, всесожжения. Гробницы с инвентарём или кремация. Миф о герое (поход которого совершается через сферы воды и огня). Судьба. Гадания и прорицания. Мрачный загробный мир с исключением для потомков богов (героев); основополагающая роль представлений о наследственности, чистоте крови; варновая система (в той или иной степени); священные цари, личная магическая сила (харизма, мана) нередко связанная с происхождением или накапливаемая аскезой.

Нетрудно заметить, что на каждом новом этапе, предыдущий «вытесняется» в нижние слои мифологии и ритуально-магических практик. Так для героев сферы огня, их противники — колдуны сферы вод. А для гностического христианства боги сферы огня становятся злокозненными «архонтами», ставящими преграды при подъёме в высшие сферы.

4. Эфир. Вечный закон. Пантеон. Противостояние богов космоса и демонов хаоса. Мотив загробного путешествия через сферу огня в эфирную в поисках счастливой страны. Центр мира недоступен или труднодостижим. Предания о золотом веке и циклической деградации. Посвящение в мистерии и таинства. Мотив приобщения к богам. Загробный суд. Влияние поведения на посмертную участь (равно важны моральные и ритуальные заповеди). Понятие греха. Пророки.

5. Астрал. Астрономическое небо как наглядный образ архетипической реальности. «Звёздные странствия». Развитые модели мифической космографии. Математические и кабалистические вычисления, астрология. Общение в ангелами или гениями. Обожествление Разума. Воля к абстракции. Интеллектуальные медитации. Практики молитвы. Мантры.

6.Верхний астрал (духовная сфера). Учения о «небесной родине», перерождениях как пути эволюции, мистические восхождения на «седьмое небо», ненатуралистические образы небесного рая. Мир Прообразов. Небесный град. Этические учения. Проповедь любви. Переориентация ума на высшие цели и миры.

7. «Перводвигатель» небесных сфер — божественная колесница — Меркава. Сидящий на Троне — верховный ангел, представляющий Бога. Эмпирей.

Далее идут миры эмпирея, переходные между миром божественных эманаций и миром творения. Фильтры ослабляющие божественный свет, превращающие его во вселенную:

8. Высший рай мистиков (Ган эден эльон), 9.изначальная пустота 10 божественный свет.

Образ мирового Змея, поддерживающего миры, связан тоже с этим последним уровнем.

Ниже будут даны краткие описания этих миров как архетипических локаций, этажей бессознательного и приведены описания наших современников, с древними мифологиями незнакомых. Отчёты, которые цитируются в книге, писались участниками экспериментов непосредственно после каждой медитации-«путешествия» и приводятся без литературной редакции.

Приложение. Как организовать самостоятельное путешествие

Если вы решите попробовать попутешествовать самостоятельно, то самое первое, что нужно сделать, это расслабиться, но при этом не заснуть. Можно ярко представить, вспомнить то состояние, когда вам было спокойно и хорошо и ничего не тревожило и не отвлекало.

Дальше. Обычно такое воспоминание связано с конкретным местом. Это ваше «место силы». Надо его хорошо себе представить, вплоть до тактильных ощущений. Подойдёт и вымышленное место или даже образ вашего дома. Вот здесь визуализация нужна: вы очень чётко должны представлять себя находящимся в этом приятном месте.

И наконец, вы мысленно выходите из него и направляетесь в путешествие. Взлетаете вверх. Обнаруживаете незнакомую дверь. Проходите через отверстие, вдруг открывшееся в стене и т. п. Главное, вы представления не имеет, куда попадёте. И вдруг что-то видите.

Прежде всего, не надо искусственно вызывать образы по заказу, вы просто позволяете им появляться. Во-вторых, если образы быстро и беспорядочно мелькают, вы их удерживаете и даёте развернуться. Например, вы увидели грушу. Остановите образ и посмотрите, где она лежит, что вокруг и т. д. В-третьих, лучше всего, если ряд образов будет разворачиваться как маршрут прогулки. То есть образы складываются в «пейзаж», по которому и проходит путешествие. Относится к ним надо заинтересованно-отстранённо.

Но прогулка или полёт этот происходят не в физическом пространстве, а в пространстве архетипическом, в стране чудес. Иногда вы оказываетесь в знакомой местности или напоминающей знакомую. В таком случае важен момент перехода в неизвестность: через вход в некие врата, подземный переход, дупло и или хоть платяной шкаф. После этого начнётся уже настоящее путешествие.

Типичные сложности:

— Полное отсутствие образов. Часто встречается у кинестетиков. В этом случае стоит сделать акцент на ощущении движения, например, полёта. Иногда образное восприятие развивается, иногда стоит сменить практику.

— Неспособность удержать картинку, мелькание образов. В этом случае стоит чуть больше задействовать волю и контроль, не отпускать возникающие образы и изучать их, пока не начнёт выстраиваться визуальный ряд. Попробовать разные способы входа в медитацию. Помнить, что «видим» в этом путешествии не глазами, а «сквозь глаза».

— Неодолимый рубеж. Иногда возникает сразу же после того, как покинуто место силы. Чаще на определённом этапе практики, когда не удаётся перейти в следующую сферу. Иногда такие зависания приходят надолго. Можно исследовать подробней области, открытые для восприятия и периодически повторять попытки выйти за их пределы.

— Проблема с идентификацией. Как только практика начинает получаться, почти неизбежно встаёт вопрос: это действительно образы бессознательного и иные миры — или чистая фантазия? Вопрос осложняется ещё тем, что многие образы оказываются уже виденными ранее, например, в фильмах. Это нормально: в тот момент, когда начинается перевод с языка бессознательного, сознание нередко использует воспоминания по принципу «на что это похоже?» Поэтому на ранних стадиях практики провести грань между увиденным и воображаемым почти невозможно. Лучше всего исходить из критерия: если вы не знаете, что произойдёт дальше, то всё идёт правильно.

— Фантазирование. Обычно возникает у людей с очень живым воображением. Как правило, проявляется в повышенной сюжетности, драматичности происходящего, которое начинает восприниматься как приключенческая история, игра. В этом случае лучше всего не реагировать на персонажей, желающих вступить во взаимодействие, а сосредоточиться на чисто «пейзажном» восприятии. Бывает также, что сознание слишком плотно удерживает контроль, в таком случае появляется то, что должно быть в этом направлении «по логике», на основании ранее виденного и прочитанного. В этом случае надо просто отпускать контроль и обращать внимание на несистемные детали.

— Страх. Нередко связан с яркими пугающими образами, которые иногда выполняют роль «стража порога» — программы, защищающей сознание от вторжения бессознательного. Даже если появляются образы пугающие и неприятные, лучше всего сохранять позицию отстранённого и внимательного наблюдателя, исследователя. При спуске в области, представляющиеся опасными, использовать защитные молитвы, мантры, мысленно создавать световой амулет («фиал»). В целом практика образной медитации на порядок безопаснее «выхода из тела» или осознанных сновидений. Хотя при работе с бессознательным абсолютных гарантий безопасности дать нельзя никогда. На начальной стадии практики лучше медитировать не чаще раза в сутки. В случае появлении головных болей, уделять большее внимание расслаблению и медитировать раз в двое суток.

Продолжительность сеанса от 15 минут. Поза — удобная.

Глава 2. Прохождение сфер

А. Стихийные сферы

В мифологических традициях это переходные области, населенные духами и призраками. Через них пролегает трудный путь в загробный мир. Сюда совершают походы герои. Здесь проходят основные тропы шаманских странствий.

Психологически они в наибольшей степени соответствуют понятию «подсознание». Это область действия биологических (витальных) программ.

2.1 Первый «этаж». Сфера земли

«Сфера земли» — ближайшая к «поверхности» (т.е. к сознанию). По сути, это внутренняя модель нашей среды обитания и её ближайших окрестностей. Именно с ней связаны не отличимые от реальности сны и опыт «выхода из тела». Это то пространство, куда в трансе отправляются шаманы, перечисляя зрителям увиденные по дороге знакомые ручьи и сопки. Это тот загробный мир, практически не отличимый от нашего, который «духи» описывают на спиритических сеансах. Просто для сибирских народов этот мир — тайга, а для горожан — город.

Ближе к окраинам появляется оттенок тревоги, это выход за пределы родного селения в переходную зону, чреватую непредсказуемостью и населённую изгоями. Для традиционного человека это был мир пустыря или переход от обжитого мира деревни к лесу, где живут охотники и дикари, одной ногой стоящие в иномирье, дикие животные и «не социализированные» и потому опасные духи. Во сне и «путешествии» нашего современника здесь могут появляться развалины, опасные трущобы, тёмный пугающий лес. Это поворот к среднему (титаническому) вектору. Инфернальный может представать в виде гор мусора и унылых бараков концлагерного типа, с соответствующими обитателями.

Как ни странно, в «путешествиях» попасть точно в сферу земли труднее, чем в водную. Это связано с тем, что для путешествия задействуются механизмы воображения, сами по себе связанные с «водно-воздушной» сферой. Мир «земли» завязан на ощущения и реакции тела и его энергетические структуры. Сновидящим эта сфера может представать как «первый слой сумрака «призрачный мир, почти совпадающий с обычным. Но первый переход туда может быть довольно драматичен.

Из отчётов участников экспериментов.

Дарья:

Начальной точкой выбрала тропинку в Зарядье, которая идет в направление к мосту. Пошла вперед, по земле, сквозь рощу, ноги ощущались тяжёлыми, было трудновато идти. Ещё цеплялась постоянно за кочки, которые торчали из земли, натыкалась на деревья. Когда прошла рощу, то вышла на большую городскую площадь, по которой сквозь меня ходили люди (их лиц не видела), ощущала равномерное и множественное присутствие. С этой площади я оторвалась от земли (и таковым было внутреннее желание), далее я полетела мимо высоток вверх. В окнах высоток почти везде горел свет, и он освещал город. Я мыслями бросалась в дома, и словно отправила частицы энергии в разные места, чтобы там что-то найти. Ответа я не получила, но обнаружила, что лечу уже чуть выше и прямо в узенький проход между домами, и мой полёт всё ускоряется и ускоряется. Я растворилась в поглощающей темноте, а потом приземлилась на землю.

* * *

Сверху ко мне приближалось что-то большое, и когда оно подлетело, я разглядела грозного огромного пеликана (…). Оказавшись рядом, он схватил меня огромным клювом и потащил наверх. Мы вылетели из воды и направились к небу. Стояла тёмная ночь, а в небе клубились чёрные облака. Они закружили нас с пеликаном в вихре, пространство вокруг померкло, а затем нарисовалось снова. Меня выплюнуло на дорожку рядом с забором. По виду это был деревенский домик, во дворике стояло много кувшинов, бочек, скамейка и всякая разная утварь. Всё отсвечивало каким-то синим светом, и руки… тоже были синие. В доме горел свет, там кто-то был. Я тихонько подошла к окну и увидела мужчину с женщиной: они раскладывали на столах еду. Почему-то показалось, что я их знаю, и как я об этом задумалась, то почувствовала, что пеликан меня опять схватил. Вот уже я лечу вниз, в тёмном небе, и приземляюсь перед воротами у Красной площади. Всё опять какое-то тусклое и неяркое, а небо подсвечивается голубовато-зелёным светом. Вокруг никого, всё пустынно, и мне становится немножко одиноко. Я прогуливаюсь вдоль кремлёвской стены и вместо памятников, которые есть в Александровском саду, вижу много чёрных мешков (??) Теперь становится страшновато, ощущаю чьё-то присутствие. Мысленно призвала пеликана, он схватил меня и понёс наверх.

2.2. Сфера воды и воздуха

Это обширные сферы с богатым образным рядом. Здесь проложено множество «троп», поскольку в культуре «подсознание», «бессознательное», «иной мир», «астральные полёты» и т. п. ассоциируется, как правило, именно с ними. Это не случайно, поскольку именно они сравнительно легко доступны, притягательны, пугающи и тесно связаны с сексуальностью. Это Иное для нашего рассудка, нечто ему неподконтрольное. Здесь связаны между собой области желаний и эмоций (вода), памяти и воображения (воздух). Именно желание вкупе с воображением и создаёт эту причудливую реальность, отражённую во множестве художественных произведений. Это мир текучий, зыбкий и ненадёжный, с ветрами, течениями и фатаморганами, одновременно древний и вечный в своей преемственности и традиционности.

Вода — наиболее устойчивый образ; как правило, переход в Иной мир совершается через водный рубеж (реку, море, колодец, туман).

Для верхнего вектора характерны чаще образы синего моря, сухих степей, даже пустынь. Их настроение спокойное, просторное и свободное от неудовлетворённости. В воздушной сфере — облака и облачные замки.

Средний вектор — это подводный мир, пещеры, колдовские леса, зыбучие травы, луна; фосфоресцирующий свет или искусственное освещение — тоже довольно частый антураж. На него завязаны механизмы магической иллюзии, гипнотической и наркотической зависимостей. Эльфы, гномы, клоуны, русалки, иллюзионисты, куртизанки и богема — его обычные обитатели. Они амбивалентны и обидчивы.

В глубинах появляется тема соблазна, чего-то вампирического, одновременно отвратительного и неудержимо притягательного. Инферно нередко предстаёт как «ад одиночества», тёмная пустыня неудовлетворённых желаний и чёрные воды, уводящие в ещё более глубокие миры.

Разнообразные существа сферы вод и воздуха — обычные герои низшей мифологии — активны и склонны к контактам.

Дарья:

Это была степная и светлая местность, испещрённая маленькими дырками в земле. В этих норках обитали маленькие зверьки (похожие на землероек). Они копали, копали норки, и я заглянула в одну из них. Дырка меня затянула, и я ступила ногами на почву, которая была мягкая и вязкая, словно недавно прошёл сильный дождь. Сразу стало темно, нависли тучи, и в воздухе ощущался запах дождя. Тут появилось внутреннее ощущение глубокого погружения, загадочности и приятного одиночества. Вместе с этим меня стало затягивать в землю, и я начала в ней тонуть. Меня обволакивало чувством тепла, словно я впадаю в зимнюю спячку, чтобы сделать передышку. Я отпустила себя в это ощущение и попала в темный лес. Он подсвечивался маленькими светлячками и цветочками рядом с корнями могучих деревьев. Сквозь кроны пробирались маленькие лучи цвета, и на одной полянке я увидела, что луч света попадает на несколько драгоценных камней. Они были смешаны с цветами, разложенными аккуратненько по этой полянке. Я подняла один из букетов, почувствовала резкий цветочный аромат (буквально на миг, потом все прошло), положила букет на землю и ощутила умиротворенное одиночество. Некоторое время я походила по этому лесу, рассматривая другие похожие полянки, несколько раз я тянулась к лучам света и ощущала внутреннее (слабое) тепло. Потом я вышла из медитации.

* * *

Меня закрутило, и я попала под воду. Я как будто плыла под самой поверхностью, а над водой стояло много людей. Они смотрели на меня сквозь воду, а потом растворились. Я попала в голубовато-зеленый мир, который светился и переливался этими цветами. Он был почти пустой, только с многочисленными тропинками, по которым я немного погуляла. Состояние было спокойным. Когда я вышла из медитации, то почувствовала небольшую усталость и одновременно спокойствие.

* * *

Я сразу же очутилась в темной толще воды. Обнаружила, что стала морских существом с плавниками и серебристым хвостом. Так плылось гораздо легче, нежели человеку. Что касается направления, то я плыла вниз и как будто бы проходила слои разных водных миров: сначала проплыла мимо светящихся растений и маленьких стаек рыб (здесь всё выглядело довольно спокойно), потом вдоль расщелин с пропастью, где нет конца, и дальше уже оказалась в непроглядной тьме. Пока плыла вниз, такое ощущение, что вода менялась по своей внутренней энергии. Странно: чем энергия становилась тяжелее, тем мне становилось спокойнее. Как будто внешняя тяжесть уравновешивает внутреннее спокойствие. Наконец-то я приземлилась на дно и смогла осмотреться. Тёмные кочки, какой-то мусор, мох на камнях и большое дерево. Я подплыла к дереву: из дупла вырывались серебристые пузырьки. Я вгляделась в пузырьки и увидела там маленькие модели объемных миров. Дерево создавало эти миры и выпускало наружу. Внимательно всмотрелась в один из миров и провалилась в него, в этот маленький пузырёк… Как только я осмотрелась, то увидела толпу морских существ, плывущих наверх. Выглядели они отвратительно: какие-то чёрные осьминоги с жёлтыми глазами, светящимися в темноте. Я присоединилась к хвосту этой стаи и некоторое время тоже плыла наверх. Затем я услышала странный гул в своей голове, словно существа переговаривались между собой, а я не могла уловить то, о чём они. Гул нарастал (одновременно с этим стало возрастать энергетическое давление, тело ощущалось слишком тяжёлым). Внезапно передо мной возник светящийся серебристый шар, который разогнал темноту и давящую энергию. Этот шар излучал потоки света и призывал меня двигаться за ним. Я мысленно настроилась на него и почувствовала внутреннее спокойствие, которое меня окутало. Также я почувствовала, что я немного вышла за рамки своего морского тела, образовала вокруг энергетические круг. Он разгонял темноту вокруг. В таком состоянии я поплыла в неизвестном направлении и обнаружила других морских обитателей — тёмно-золотистых существ с крыльями, которые служили им плавниками. Существа образовали маленький город у подножья высокой скалы. Я уловила обрывки их мыслей, которые ощущались как проносившиеся мимо меня энергетические линии. Когда одно из существ подняло на меня свое лицо и посмотрело внимательными глазами, то моё тело скрутило. Окружающая картина растворилась, а потом собралась в картину из обычного мира. Передо мной были кусочек стены и окно в ней. Я стояла прямо перед окном, на улице перед домом, и вглядывалась в то, что происходит по ту сторону. Очень резко передо мной возникло мужское лицо, которое с ужасом на меня посмотрело (этот ужас я почувствовала). Я сама испугалась и упала, и в этот момент меня разбудили, так что конец я не увидела.

Мария:

(земля-вода)

Втиснулась в магическое отверстие — на пару секунд всё залил молочно-белый туман, а потом я оказалась на поле около дома, где иногда гуляю. Поле было одновременно и очень знакомым, и имело какие-то новые штрихи, не вполне уловимые. Очевидным различием было то, что трава зеленела намного ярче, была сухой и приветливой (в реальности там сейчас грязевая каша вместо тропинок, поскольку идут дожди). Стоял приятный закатный дух: ощущение свободы, природы, одиночества и вечерней свежести. Меня накрыло волной восторга от полёта над полем, я всё больше ускорялась, ветер приятно щекотал тело. По краям поля были реальные рощицы и закатное небо, но среди реалистичных цветов неба был ещё и колдовской сиреневый, какой в жизни не встретишь. Я перемахнула на высокой скорости через рощицу и очутилась в уже нереальном мире: всё было с примесями оранжевого и фиолетового. Оранжево-фиолетовые цветочные покровы, крупные оранжево-фиолетовые бабочки, такое же небо (но выглядела вся цветовая гамма гармонично) — мир на грани магичности и реалистичности. С удивлением увидела себя чуть со стороны: крупные прозрачные поблескивающие крылья с оранжево-фиолетовыми ободками, на лице — ненавязчивый грим тех же цветов: опять же, что-то среднее между просто гримом и магическим обликом. Я отправилась гулять по этому саду и набрела на зелёный закуток, где сидел красивый юноша с золотистыми кудрями в одежде Питера Пэна и играл на флейте мелодичную мелодию. Снова не было очевидно, настоящий ли это Питер Пэн или просто надел костюм. Я подошла к нему поближе, юноша приветливо улыбнулся и протянул мне флейту. Стоило только её взять, как она обратилась в тёмно-серую ветвь с крупными оранжево-фиолетовыми круглыми плодами. Я поднесла ветку к лицу и понюхала: ветка пахла чем-то знакомым из жизни, но так и не удалось вспомнить, чем именно… запах был бессознательно приятным, я долго вдыхала его, а когда отняла ветку от лица, то увидела, что стою на холмике на открытой местности, над головой — мириады звёзд (невероятно чётко, будто бы небо абсолютно ясное), а передо мной в долине приветливо помаргивают оранжевые огоньки довольно большого городка. Городок вроде бы земной, но нет-нет, какой-то магический дух… Прямо с холмика я взлетела и понеслась над городком, наслаждаясь приветливым огнями, вниз спускаться не стала. Снова затопило веселье и чувство свободы. А потом вдруг что-то щелкнуло… и я снова оказалась на том же холмике, в долине был тот же город. Но на этот раз — пустой, покинутый, с погасшими огнями. Я пошла спускаться в долину пешком, зашла в первый попавшийся домик и увидела его жителей спящими, поросшими паутиной и покрытыми пылью. Стало ясно, что они спали уже много лет. И что много лет прошло между «первой реальностью», где город приветливо бодрствовал, а я любовалась им сверху, — и той «реальностью», где я решила в него спуститься. Возникло осознание, что он уснул, потому что я туда спустилась (?). Тут же сцена сменилась: я стояла на холмики поменьше, а передо мной рос дивной красоты крупный розовый цветок. Лепестки отсвечивали золотистым и поблёскивали росинками. Я сорвала цветок, и он тотчас обратился в прах. Почувствовала сильное сожаление… что-то перещёлкнуло, и я опять на том же холмике, перед тем же красивым цветком. Смутно поняла, что мне дан «второй шанс», и вместо того чтобы сорвать цветок, наклонилась насладиться его ароматом. Запах был совершенно волшебный… Когда выпрямилась, нашла в бутоне цветка твёрдый белый шарик, светящийся изнутри. Взяла его, он по руке перетёк ко мне в грудную клетку и обосновался там, отдавшись ощущением «прожилок тепла», расходящихся от этой точки. На пару минут забыла обо всём, наслаждаясь теплом и покоем.…

***

Недолго летим над водой, а потом впереди оформляется светло-лиловая воронка из шёлковых лоскутов. Заходим в неё и погружаемся под воду: вода сапфирового оттенка, слегка неестественно синяя, то там, то здесь мелькают кораллы и моллюски, но общее впечатление от подводного мира — маловато живности. Внизу мелькает единичная нага, провожающая нас взглядом, чувствую из-за этого смутную тревогу. Вода постепенно перестаёт быть жидкой и «кристаллизуется», мы оказываемся будто бы в зазеркалье водного цвета, видя друг друга в гранях огромного синего кристалла. Чувствую, что приближаемся к месту назначения, выныриваем на поверхность и видим невысокую горную гряду с обилием белой известняковой породы, где-то — участки застывшей лавы. Чем дальше, тем горы выше, и самые дальние теряются в белёсом тумане. Сначала идём пешком, а потом взлетаем и летим над горами, залетаем в туман — он становится зеленоватым и конденсируется росинками. Мы оказываемся на сказочной полянке, где с причудливой конструкции из бревнышек течёт волшебный ручеёк. Видим прекрасную лесную нимфу с очень длинными светлыми волосами, в волосах — травинки и цветы. Нимфа зачерпывает ладошками воду из ручейка и умывается, после чего её черты лица становятся другими, как будто ручей обладает силой менять облик. Посмотрев на нас, нимфа лукаво подмигивает, расправляет прежде запрятанные прозрачные крылья и улетает чуть вверх и влево. Максим дает знак за ней следовать, и мы попадаем в лесной город нимф. Прямо по курсу — исполинское дерево, в котором вырезано множество оранжевых светящихся окошек и дверок, и на ветках построено множество волшебных домов. На ветках резвятся нимфы: плетут венки и делятся ими друг с другом, поют мелодичные песни. Максима уже вижу с венком — остальные либо гуляют рядом, либо куда-то разбрелись. Ко мне подходит одни из нимф и водружает на голову венок. С этого момента события начинают развиваться по странному сценарию. Венок сильно сдавливает голову и будто бы даже в нее впивается, провожу рукой и вижу капли крови. Недоумённо поднимаю глаза: лица всех нимф исказились, черты лица стали острыми и неприятными и застыли! Делаю глубокий вдох: я в волшебной стране, которая настроена ко мне позитивно, всё хорошо. Лица нимф разглаживаются, как в замедленной съемке. Давление на голову уходит, поднимаю руку, чтобы снова пощупать голову, но не успеваю её донести. Вдруг в мой ум вторгается видение, которое я не вызывала (будто бы не моё): я на свадьбе с неизвестным мне мужчиной, мы в романтической неге и совершенно слепы ко всему окружающему. Эта сцена ощущается настолько чужеродной в этом путешествии, что кажется, что мне её каким-то образом подослали, чтобы выключить из действительности. С трудом стряхиваю с себя морок и пытаюсь найти себя в деревне лесных нимф. Вместо этого на пару секунд вижу себя лежащей в рубище на полу темницы. Но сцена вновь быстро сменяется: я лежу в траве на полянке городка нимф, но гораздо ближе к окраине: передо мной возвышается замок из древесной коры, населённый светлячками и огоньками. Поднимаюсь на ноги и лечу в замок (при этом движения заторможены, ноги волочатся, как будто что-то мне препятствует). Тем не менее, долетаю до замка и попадаю внутрь: там роскошное убранство — искусные смоляные статуэтки, светлячковые люстры, древесная изящная мебель. За толпой прислуги на резном троне восседает королева лесных нимф, выделяющаяся среди сородичей величием и красотой. Взглянув на меня, она надменно улыбается. У меня, тем временем, нарастает чувство, что этот замок может быть нереален. Возможно, на деле я лежу там, в темнице? Или вообще всё ещё пребываю в деревне нимф? Решаюсь спросить у королевы: «Где я на самом деле нахожусь?», получаю в ответ мелодичный, слегка издевающийся смех и ответ: «А где ты хочешь быть?». Я почему-то затрудняюсь выбрать из ранее виденных вариантов, а потом меня осеняет идея. Говорю: «Хочу быть на твоем месте». Королева нимф испытала немалый шок. Её лицо вытягивается, деформируется, отклоняется назад, и тут весь древесный замок растягивается во все стороны, тоже деформируется… начинается визуальная какофония. Сцена преображается, и я оказываюсь под водой. Вода зеленоватая, с пузырьками, поодаль плавают мои товарищи по путешествию: подвешенные в толще воды вертикально, с открытыми глазами и живые — но оцепеневшие. Не понимаю, что происходит. Сзади слышу лёгкий шелест, как будто подплывает кто-то чешуйчатый, и шипящий знакомый голос: «Куда ты лезешшшь?». А дальше в глазах завращались «звёзды», которые бывают, если тебя бьют по голове в реальной жизни (хотя удара как такового не ощутила). Ум становится до предела вязким, ни на чём сосредоточиться нельзя, продолжить образы — тоже. Максимум, удается увидеть зеленоватые проблески глуховатого света.

2.3. Сфера огня

Часто появляется как горная преграда, иногда как ледяная. Вообще эта сфера — полоса препятствий, населённая более-менее кошмарными обитателями. Коррелирует с развитием воли, стремлению к лидерству, преодолению, волей к власти, коллективной агрессией, родовой солидарностью, требованием уважения.

Даже для верхнего вектора характерны картины битвы, сражений с чудищами, извержений, военной техники. Там обитают «злые духи верхнего мира», не пускающие выше.

На среднем векторе, доминирующая эмоция — это гнев и другие сильные аффекты. Война всех против всех. Образы подземных жутких лабиринтов, угольно-чёрного мира, техногенного абсурда, груд костей, потоков крови, сцен насилия.

На инфернальном — чувство стыда, позиция жертвы, преследуемой и пожираемой чудищами.

Образы сферы огня явно коррелируют со второй и третьей базовыми перинатальными матрицами (по Грофу) — травмирующим опытом рождения.

Архетипически это царства «злых архонтов», «ложных богов», препятствий на пути к загробному миру или обратно к миру живых.

Дарья:

Я представила, что плыву на плоту по морю, а сверху тёмное небо. Меня покачивало на волнах. Достаточно быстро появилась воронка, которая меня затянула, и, пролетев какое-то время вниз, я ударилась о камень, и в левой половине тела это отдало болью. Надо мной резко выросли деревья, их было много, острые и прямые. Рядом полыхал огонь, поднимались столбы дыма, некоторые деревья полыхали и горели, языки пламени вздымались. Местность была мрачная, с тёмными камнями и скалами. Попыталась представить, что я нахожусь на плоту и плыву. Однако вместо воды стремительно поплыла по лаве, кончиками пальцев чувствовала жар. Затем я попала в тёмную пещеру, в теле появилась боль, как будто упала на неровные камни. По стенам пещеры ползали огромные пауки, чёрно-красные, один из них приблизился ко мне и поцарапал (или ужалил) левую руку. Это тоже отдалось небольшой болью. У меня не получалось двигаться, и в таком состоянии я пролетела вперёд, в темноту. Оказалась опять в каменистой местности, только она была пустая, далеко-далеко виднелись только камни. Заболело тело, как будто его проткнули иголками, хотя я их нигде не видела. Деревьев нигде не было, только надо мной высоко возвышалась огромные потускневши-золотистые врата, они скруглялись кверху.

Вера:

огонь-эфир

Вошла в арку, передо мной длинная дорога, настолько, что не видно конца. Не успела я сделать несколько шагов, как меня сбил с ног мощный, будто ураганный рёв ветра. Я схватилась за выступающий сук руками, в голове было, что мне нужно туда, вперёд, а ветер гудел в ушах жутким воем, не пропуская меня. Меня отбросило назад настолько мощно, что мне показалось, будто я потеряла сознание.

Оказалась в темноте. Опять. Пошарила руками каменистый пол под ногами. Вспомнила про свой амулет, взяла его в ладони и дыхнула на него, он дал немного света. Зашагала вперед и ощутила спереди шумное мощное дыхание. Кругом тишина и чёткие вдох-выдох. Свет выхватил гигантскую лапу, покрытую коричневатыми перьями. Когти на ней были отполированы до сияющего блеска. Затем появился желтоватый клюв, а над ним чёрные дырки ноздрей. Я подошла к лапе и дотронулась до нее. Клюв на мгновение исчез где-то в стороне и раздался оглушающий грохот. Я увидела пролом в каменной стене. Оттуда потянуло затхлостью, гнилью. (У нас на участке когда-то кошка сдохла. Этот отвратительный сладковатый запах разложения никогда не забуду.) По краям носило клочья паутины. «Не пойду», — решила я. Но сзади шумно выдохнул клюв, и меня втянуло внутрь. Меня парализовал страх, потом я вспомнила про свой амулет, молитва вылетела из моей головы, я была так напугана, что забыла, как меня зовут. Я взяла его в ладони и сразу стало легче, он вибрировал, будто моим сердечным ритмом. Я пошла вперёд, понимая, что нужно двигаться быстрей, впереди зиял проход, а слева мой слабый свет выхватил скрюченные фигуры. Я не знаю, на что это было похоже, полулюди-полупауки с мохнатыми конечностями и ярко красными глазами. Они смотрели на меня. Это секунды, но казалось вечность. Пол был липким, багрового цвета. Внезапно сзади я услышала оглушающие взмахи крыльев, в спину ударил мощный ветер, и я вылетела в проём впереди.

Я оказалась в странном месте. Надо мной высились растения ярко изумрудного цвета, они вырастали из земли и не были похожи на деревья. Будто гигантские кусты. Я поняла, что уменьшилась до размера муравья, а то, что надо мной — это что-то вроде лопухов или травы. Потом земля подо мной сотряслась, меня подбросило в воздух. Рядом опустилась гигантская нога. Она была будто вся соткана из мельчайших песчинок нежно лилового цвета, но в то же время была цельной и монументальной, рядом пронеслась вторая, это Нечто удалялось. На мне почти не было одежды, что-то вроде тряпья, тело было грязным, смуглым. Сверху, из разреза вытоптанной зелени на меня полился солнечный свет. Он был нежным, мягким тёплым, я будто купалась в нём. Я взмахнула ладонями, вспомнила движения из снов, я в них часто летаю. Меня подняло в воздух, какое-то время я ловила лучи своим телом, а затем взлетела — вокруг, куда ни глянь, эта зелень, а вдали рельеф горной гряды. Я полетела вперёд и через секунду была на уступе. Цепляясь руками за крошащуюся породу, я вскарабкалась на вершину. Передо мной было озеро изумительно лазурной чистоты, аж дух захватило. По берегам раскинулись разноцветные, будто игрушечные домики. Из труб валил коричневый дымок, внизу сновали туда-сюда крошечные точки. А затем я подняла взгляд и невероятно далеко, так далеко, что я не поняла, как мне это удалось — будто мгновение — приблизилась ко мне цепочка черных угольных гор, а за ними остроконечные замковые башни на фоне огненного зарева. «Нет-нет-нет», — сказала я. Почувствовала щелчок и вышла.

Б. Эфирно-астральные сферы

Три следующие сферы мифологически связаны с небесным эфиром (субстанцией более тонкой, чем воздух), ещё выше проходят пути светил, дальше, выше сферы неподвижных звёзд, небесный рай. Это миры богов (в политеистических системах) или ангелов (в монотеистических). Антитезой небесам был мир демонов-титанов и собственно ад (стихийные уровни инферно соответствуют скорее чистилищу).

Психологически, эти миры связаны с ментальными программами и социальным программированием. Вопреки распространённому мнению, бессознательные корреляты имеют не только биологические программы. Отношения с обществом, «свободный выбор», ответственность, воззрения и решения, которые мы принимает «разумно», на самом деле тоже в большинстве случаев принимаются бессознательно и только потом «рационально обосновываются». Но бессознательные программы здесь имеют менее «материальную», более «символическую» природу, поле их действия — это культура. Общее ментальное поле нашего времени, нашей страны, нашей религии существует трансперсонально и управляет нами не менее эффективно, чем наша животная природа.

2.4. Эфирная сфера

При переходе сюда нередко появляются космические образы. Непосредственно в эфирных локациях образы часто урбанистические. Здесь присутствуют архетипы «благих» и «неблагих» стран — утопий и антиутопий религиозного сознания. К этому же уровню относятся мифические «континенты» индийской и буддийской традиций.

Для верхнего вектора характерны такие образы, как сказочные заморские страны, живописные чуть сновидные ландшафты, громадные деревья, старинные города, с обилием храмов, чувство вечности, релаксация. Архетип сторон света здесь особенно важен. Восток даёт образы спокойные и ясные, запад — таинственные и завораживающие. Архетипически это «эфирная земля» или «Луна» — местообитания «демонов» или «гениев» античности — полубогов, «иных людей», место успокоения душ умерших.

Инопланетяне на НЛО, космические корабли, чужие планеты, подземные миры, урбанистический ландшафт а-ля Москва-сити, лиловое небо, технологичность — признаки среднего (титанического) вектора.

Унылый, пронизанный жутью ландшафт, призраки, существа вроде назгулов и дементоров, пыточное правосудие — нижнего (инфернального).

Именно в эфирной сфере обычно лежит цель архетипического «похода героя» — место, где можно что-то исправить, решить роковую проблему, обрести смысл.

Мария:

Летим над нежно-зелёным молодым ковром поля, всё дышит молодостью и свежестью растительности. Кажется, там что-то вроде пашен — поле слегка разлиновано. Появляются кроны оранжевых деревьев (не удалось понять, что было оранжевым — листья или цветы). В какой-то момент появляется сильный запах мёда в дополнение к лёгкому запаху травы. А потом вижу текущие по полю прозрачные медовые ручьи. Влетаем в сероватый туман (похоже на низкую облачность), за ним ничего не видно, лишь остаётся запах мёда — а вылетаем уже в голубое небо с облаками, в небе прямо в воздухе висит подвесной деревянный мост, куда он ведёт — не видно. Опускаемся на мост и неспешно идём по нему, аккуратно ступая, чтобы не упасть. Дойдя до конца, вижу раскинувшиеся перед нами луга, покрытые очень густым ковром цветов всех расцветок (больше всего — красного, желтого и белого), сама трава — того же нежно-зелёного сочного оттенка. Вдали виднеются покрытые нежной зеленью невысокие горы. С какой-то стороны — яркое-яркое голубое небо с оранжевым ярким солнцем, лучи солнца смотрелись немного волшебно. Поодаль ходят энты (люди-деревья), кажется, выполняющие здесь роль хранителей урожая: за время путешествия они были замечены за рыхлением почвы, выпалыванием сорняков и посадкой цветов, а в какой-то момент даже подошли к обычным деревьям, что-то поделали руками, и на деревьях, как по волшебству, появились сочно-красные и сочно-сиреневые сладкие плоды. Мы с остальными разбрелись в разные стороны, здесь уже больше осматривалась я одна. Набрела на небольшой круглый колодец с угловатой крышей над ним. Заглянула внутрь: сначала увидела в воде более экзотические цветы и изобильную растительность, а потом мелькнула мысль, что это иллюзия, морок. Тут же почувствовала тревогу, исходящую снизу из колодца, и какую-то темноту в глубине, поэтому решила туда не прыгать. Пошла дальше — встретила человека, он был более высокого роста и с более пышущим здоровьем лицом, чем обычно бывают люди — но, в остальном, обычный человек. Он был крайне умиротворён и беззаботно смотрел вдаль, наслаждаясь свежестью и прикрыв глаза. В какой-то момент из леса вышел бурый мишка и дружелюбно сел рядом с человеком, так они беззаботно и сидели вместе. В этот момент цветущие луга кто-то невидимый полил… мёдом жидко-прозрачного сорта, мёд впитался, и я воочию увидела чудесные свойства такого удобрения: бутоны и листья засверкали здоровьем всеми своими частями, заблестели на солнце. Я двинулась дальше и нашла маленький котелок с густой жидкостью цвета сгущёнки. Вокруг никого не было. Решила попытаться оттуда выпить: зачерпнула рукой, но жидкость как будто сама собой превратилась в туман и рассосалась в воздухе, исчезнув сквозь пальцы. Тогда я почему-то не придумала ничего иного, кроме как окунуть в котелок лицо. Увидела там энергетические волны и волнения какого-то вещества бело-золотистого цвета (то ли густая жидкость, то ли ткань… что-то среднее), очень неоформленно, но «с большим потенциалом». Вынырнула обратно и вижу, что луга и всё вокруг подернулось приятной молочно-золотистой дымкой. Ко мне подошли кентавры, один из которых был особо крупным и с чем-то вроде короны из рогов, бус и перьев. Жестом они попросили следовать за ними, и мы все вместе подошли к белой реке из молока (предположительно), запах мёда всё еще превалировал в воздухе. Вижу в молоке своё отражение: у меня розовощекое, пышущее здоровьем лицо, блестящие волосы, а за спиной летают маленькие ангелочки-херувимчики. Оборачиваюсь — вижу не херувимов, а ярких бабочек. После этого становится тихо, визуальный ряд, по ощущениям, «схлопывается», приближаясь к точке, чувствую более глубокий покой и тишину. Пара минут — и это состояние рассеивается с некоторым шлейфом, я вижу себя слегка ближе к окраине лугового мира, передо мной — бело-золотистая калиточка, а сам забор зарос цветами и зеленью. На калитке сверху — скульптурка-бюст какого-то божества. И тут происходит странное: от меня что-то «отщепляется» (часть личности или целая отдельная личность) и идёт в калитку, открывает её и исчезает — после этого я эту отщепленную часть перестаю чувствовать. Запомнила чувство полной неизвестности того, «что же там за калиткой». Я сама при этом остаюсь на месте и решаю, что пора возвращаться в Зарядье.

Вера:

(через эфир к астралу)

Сделала амулет в месте силы — получилась серебристого вида свистулька-ракушка. Сняла башмаки, определила направление, приблизила горизонт, нашла точку, размыла остальной фон — сосредоточилась и пулей пролетела вперёд. Оказалась в темноте в пещере, посветила амулетом: неровный камень, бугры, нашла проход. Узкий. Пошла в него, протискиваюсь, а он, кажется, всё уже и уже, мало того, у меня ощущение, что стены сжимаются. Страха нет. В голове мантра, раз-два говорю себе: мне нужно наверх. Наверх. Наверх… Стены со скрипом разжимаются и высвечивают проход вверху и кусок зелени. Выкарабкиваюсь на поверхность. Сухой теплый лес. Иду вперёд. Внезапно слева возникает точка разрыва пространства и из неё вырываются крутящиеся ветви, очерчивают вокруг меня по периметру как бы… клетку. Я слышу, как земля дрожит, и появляется гигантское дерево. В общем, похож на древня из Толкиена, он молча смотрит на меня. Я подхожу к стенам из веток, дотрагиваюсь до них, глажу. Слышу выразительный шум, свист, древень сгибается будто под напором, меня схлопывает в точку, и я исчезаю. Амулет остается крупным планом на земле без меня. Выбрасывает на солнечный берег изумительной красоты, где всё дышит радостью, спокойствием, негой, счастьем… В общем, весь сонм позитива и райского блаженства внутри, я одета в красивое платье, у меня красивые босые ступни, явно не мои, смуглая кожа. Радуга переливается от скалистого берега до горизонта. Вижу — что-то приближается. Это голова дракона, точь-в-точь как на китайских фестивалях, вместо тела — бесчисленное количество разноцветных ленточек. Он садится рядом, я залезаю к нему на спину — и мы взмываем в небо. Мы пролетаем море, скалы — на берегу я смутно вижу какое-то поселение, домики вроде бы с крышами в форме капель, там люди в светлых одеждах, они кричат мне и приветственно машут руками, я отвечаю им. Ощущение лёгкости и радости бытия. Голова дракона приближается к густым зарослям на холме по дороге и садится. Она трясёт своими ленточками и сбрасывает меня на землю. Я стою одна. Смотрю на радужное море. Слышу сзади скрип и шумное дыхание. Мой древень стоит передо мной снова. Он наклоняет ко мне свое лицо: он грустен. Я обнимаю его, глажу по щекам, и почем- то говорю: я люблю тебя, я благодарю тебя, прости меня. Меня схлопывает, и я возникаю в синем пространстве. Я стою в нём, будто на земле, но поверхности нет. Вокруг бесчисленные россыпи разноцветных звёзд — всех цветов радуги, выглядят как разные галактики. То там, то сям они образуют какую-то систему. Ощущения невозможно описать. Какое-то торжество Бытия, я бы сказала. Я стою и созерцаю это Великолепие… и выхожу.

2.5. Астральная сфера

Образный ряд становится всё более абстрактным, многомерным, всё слабее напоминает земные ландшафты. Скорее, это игра энергии, принимающей те или иные формы, если это космос, то живой и энергийный. Характерно восприятия множественности миров. Общие планы — например, мирового яйца (Земли, окутанной многослойной оболочкой). Лестницы и многоуровневые террасы. Игра чистых цветов (синий, белый, золотой, зелёный, для среднего уровня — чаще густо-синий или фиолетовый, для нижнего — чёрный и красный).

Мифологические образы верхнего и среднего векторов: склоны Мировой горы, небесные сферы, ангелы и демоны, полубоги. Образы, связанные с получением информации — надписи, книги, библиотеки. Здесь мы имеем дело с восприятием концептов интеллекта или непосредственно наблюдаем софт собственного и коллективного сознания. На нижнем векторе возникают наиболее архетипичные образы ада.

Дарья:

Я поднялась в светлое небо. В теле было ощущение лёгкости и невесомости, некоторое время я видела просто чистое небо. В нём потихоньку стал проступать белоснежный силуэт лица, и я видела женщину, красивую с золотистым ободком, которая плела венок. Её волосы развевались по небу, и из них образовывались пушистые облака, которые проплывали мимо меня. Подумала, что она незримое начало и создатель облаков, которые мы наблюдаем с земли. Полетела дальше, в воздухе были сверкающие золотистые ворота, которые загибались кверху (я сейчас уже вспомнила, что ранее видела похожие, но тогда они были потускневшего цвета, а тут яркие и блестящие). Я пролетела в ворота, и всё вокруг потемнело. Пространство стало чёрно-синего оттенка, лететь стало как будто сложнее, и меня периодически задевали странные вихреобразные штуки, я вот сейчас вспоминаю и понимаю, что они похожи на космические туманности спиралевидной формы, только я их видела в очень урезанном размере) Они были фиолетовые, серебристые, в один момент я зависла посередине них. Немного повернула взор и… увидела нашу планету! Круглую, с очертаниями континентов. Континенты были зелёные, вода — голубая. Это не всё, я увидела вышагивающие по планете фигуры (их было много, маленькие, средние, большие), жизнь кипела! Странное ощущение: вроде со стороны смотришь на всё в целом и как будто бы ты затрагиваешь мир каждого этого существа и можешь выбрать, куда тебе пойти дальше. Некоторое время я наблюдала за этим, а потом то ли ко мне подлетело солнце, то ли я сама подлетела к солнцу. В тёмно-синем пространстве оно не было похоже на земное, выглядело меньше и темнее. Меня затянуло в солнце, и я обнаружила себя плавающей в солнце. Я растекалась и превращалась в желе, я чувствовала, что я сама — - желе и частичка солнца, что нет ни рук, ни ног, что вся эта вязкая и по цвету янтарная масса — это мой дом. Было тепло, не жарко, а тепло и согревающе. Мне очень понравилось это ощущение, скажу, что это было самым прекрасным ощущением из всех полётов, лучше обычного состояние лёгкости и умиротворения. Я хотела растянуть это ощущение, но надолго там не задержалась.

Вера:

Прошлась по своему дворику, каждый раз испытывая огромное удовольствие, вспоминая все больше деталей. Попробовала подняться над землёй, полетала над садом, цветами, слыша щебет птиц, благоухание ароматов. Вспомнила козырек дома, опустилась на него, прошлась по крыше к трубе. Посмотрела вверх на далёкое солнце. Попробовала приблизить его — не вышло. Подняла руки вверх, взлетела. Внизу остался точкой дом. Всё было немного размыто и нечетко. Секунда — и я в тёмно синем вакууме, вокруг далёкие точки звёзд. И вот как в кино — Земля из космоса и Луна рядом. У меня дух захватило, в то же мгновение взмываю вверх и оказываюсь на полу залитого золотым светом помещения, поднимаюсь с колен, вокруг осколки. Понимаю, что это я что-то разбила. Возможно, его пол. Они разбросаны по периметру — нежно переливающегося желтого цвета. Беру один в руки — неровный прямоугольной формы, горячий, но не обжигает, прижимаю к груди. Помещение зеркальное, но всё криво переломано, ассиметрично. Вижу себя в отражении — у меня пышная грива на голове и что-то наподобие светлой туники на теле. Эта женщина старше меня лет на 5. Прохожу в гулкой тишине дальше, вижу справа рябь на стене, дотрагиваюсь, провожу руками — она меняет форму под движения пальцев и раздается музыка, очень похожая на журчание арфы. Реагирует только на прикосновения. Вожу руками в разных направлениях, потом понимаю, что рука может пройти сквозь стену. Задерживаю дыхание и прохожу. Я опять в вакууме синего космоса. Ощущение бесплотности всего вокруг, я будто в невесомости. Вижу прекрасную Землю — в голову приходят интервью космонавтов — на толику понимаю их чувства. Через её центр проходит какая-то тонкая золотая нить, но откуда она и куда уходит — непонятно.

Я превращаюсь в нечто: в разноцветный вихрь, несущийся вперед, огибая препятствия, как хвост кометы, что ли. Вижу над собой золотой потолок, оказываюсь перед величественной горой, уходящей в бесконечность. Она соткана из света. Двери заперты, стучу круглой ручкой. Они распахиваются — передо мной высокая лестница. И конца ей не видать. Я начинаю подниматься по ступенькам. Вокруг всё белым бело, золотой отблеск и величие. Справа мелькает какая-то фигура — понимаю, что это тоже какой-то гость — лицо не человеческое, одето в балахон с капюшоном на мордочке. Мы смотрим друг на друга… и тут я выхожу.

Мария:

Лежа, начала с представления себя на зелёной травке на берегу моря, солнце высоко в небе, я поднялась и пошла вдоль берега по кромке воды в сторону солнца, но следя за тем, чтобы идти прямо. Сначала я оказалась в завихрениях пышных кучевых облаков с лёгким золотистым отливом. Находясь как бы сверху, увидела в красивой воронке из облаков мачту большого величественного корабля с молочно-золотистыми парусами, а сами мачты сделаны из золота или позолоты. Махина корабля начала тяжело вращаться, постепенно чуть ускоряясь, и я провалилась вместе с ним в воронку. Далее увидела ещё один облачный мир (но сквозь облака, как ни парадоксально, проглядывала яркая зелень земли) и сидящего огромного величественного льва. Лев был весь тёмно-оранжевым (даже тёмно-морковным), и его шкура была сделана из какого-то очень ярко блистающего драгоценного минерала, переливалась при каждом движении. Лев был настроен явно дружелюбно, поворачивался, чтобы я полюбовалась переливами боков, потом по-доброму посмотрел мне в глаза и отошел чуть в сторонку. На том месте, где он только что стоял, возникла серебристая прямая дорога с поблёскивающими стенами и лёгкими арками. Я направилась вперёд, шла долго и очень неспешно, прогулочным шагом, осматриваясь по сторонам — вокруг был приятный облачный мир розовато-голубовато-белых облаков. Было яркое ощущение, что спешить некуда, и суть не в месте назначения в конце дороги, а в самой дороге. Дальше моё тело как будто стало ещё легче, и я уже не пошла, а полетела, дорога растворилась. Медленно пролетая вперёд, увидела над собой на мягком пушистом облаке белого пегаса, его грива переливалась, будто из драгоценного шёлка, украшенного камнями (и состояла из разноцветных полос, помню розовую, зелёную, голубую). Пегас смотрел на меня лениво и дружелюбно, нежась на облаке. В какой-то момент промелькнул хвост небесной русалки (видимо, она плавала не в воде, а по воздуху) цвета морской волны и тоже инкрустированный камнями, либо просто сделанный из чего-то глянцевого. Я пришла в некий облачный закуток, где вдруг увидела очень красивую девушку с золотыми волосами и в божественной тоге — судя по всему, богиня. Она читала какую-то большую книгу мудрости на постаменте. Девушка повернулась ко мне и с улыбкой помахала, и я с удивлением увидела, что у неё мое лицо, и мы очень похожи — разве что её облик совершенно неземной и божественно прекрасный. Потом эта картина рассеялась, облака превратились в более сплошную нежно-молочную пелену с лёгкими радужными оттенками, и далеко впереди сквозь облака показались силуэты чуть серебристо-сиреневых гор с одной самой крупной горой в центре. Довольно долго я очень медленно к ним приближалась, склоны гор, как оказалось, тоже поблёскивали чем-то драгоценным, но было сложно понять, были ли это ручейки воды или именно мерцающая порода. Почему-то зрелище показалось настолько величественным и успокаивающим, что у настоящего тела немного даже потекли слёзы. В итоге я оказалась около одного из склонов главной горы, и там было этакое почти плоское плато, на которое и ступила. Пробивалась лёгкая нежно-зеленая трава, хотя сама гора по-прежнему была нежно-сиреневой и поблёскивающей серебристыми отблесками. Я направилась по дорожке по этому плато, и впереди показалось существо, похожее то ли на бога-громовержца, то ли на титана: в глазах у него были маленькие синие молнии, в руках — молот, но настроен он был, как и прочие обитатели, явно не враждебно.…

Путешествия по сторонам света в эфирной и астральной сфере могут быть очень богаты образами.

Психологически они соответствуют субличностям или, во всяком случае, потенциально существующим альтернативам основным стереотипам поведения, которые мы считаем своей личностью. Со степенью открытости, актуализации этих сторон связано «богатство натуры». Мировая гора (Меру и т.п.) намечает центр, потенциал их интеграции. Её вершина — это и есть «духовная сфер», «небесный рай».

Приведу и подробный рассказ участницы И. об исследовании сторон света на этих уровнях

И.:

Стороны света

Запад

Во-первых, сначала мне нужно было погрузиться в полусон.…

Сначала представилось, что я прохожу сквозь зеркало. Оно оказалось будто из желе, толщиной 10–20 см. Затем я вдруг решила, что на запад лучше всего вылетать из своего сада, потому что он с западной стороны монастыря, и там очень красивый закат с холма. Я проверила деревья. Всё в порядке. А потом вышла на холм. Садилось на закат солнце — широкое, тёпло-красное. На него летели птицы. И меня повлекло с ними.

Но вдруг я оказалась в предгорьях Карадага, в Коктебеле. Там под горами такой лес с существами. Я их всех облетела, как старых знакомых. Затем поднялась на гору повыше. Там увидела оленя из света, как у Миядзаки. Я превратилась в дерево над ним, чтобы он подошёл. Но вообще он меня не боялся, и я даже, кажется, гладила его морду. Очень доброе существо. На горе помню большую синюю птицу.

Потом передо мной был лес, похожий на брянский заповедник, где я жила. Он был как водная завеса. Как бы отражение в воде, а не сам лес.

Видимо, я через это прошла, т.к. вдруг раскрылась перспектива — свободное пространство, я лечу над ним, подо мной острова в чём-то типа моря, но это не море. Цвета — темноватые с зеленоватым, переливами похожими на юпитерианские текстуры или на цветные острова Земли. Что-то среднее. Глухие цвета только. И вот прямо по центру одного острова вижу гору каменную, ровную как конус, но более пологую. Наверху у неё что-то типа каменного же яйца — овал в чаше. В чаше кратера наверху этой горы. Над кратером, не знаю, как держится, но стоит, довольно тяжёлое на вид. Я смотрю, подлетела. Жду. Вокруг как бы неживая планета. Каменная почва, в основном, и даже это не камень в смысле земного, но ближе определить не могу. И тут вдруг яйцо начинает раскрываться лепестками. И из середины вырывается фонтан искрящегося света. И в нём полным-полно фиолетово-лиловых-сиреневатых таких мотыльков. Они начинают разлетаться и распространяют с собой этот свет на поверхность планеты, и она начинает местами светиться и оживать. На ней начинают играть краски, как на Пандоре в фильме Аватар. Только не так богато. Где-то малахитовые разливы, где-то серебристое мерцание. Так как-то. А меня тянет посмотреть внутрь яйца-цветка. И я влетаю в его сердцевину, прямо в этот свет, он не так уж сильно бьёт, он ровно сочится. Поэтому пускает внутрь легко. Я проникаю туда, внутрь горы. А там всё заполнено вот этим живым светом-сиянием. Живое такое пространство. Начинаю вглядываться и вижу в нём тонкие такие пульсации, и я понимаю, что это нейронные связи. Я внутри мозга! Но я не видела его контуров как физического органа. В основном только эти связи и свет. Сначала я подумала, что это мой мозг. И тогда уж решила, раз я тут, посмотреть, не осталось ли у меня напряжения в виде синего камня. Конечно, я его обнаружила. И стала растворять. Растворила. И тут оказалось, что это совсем не мой мозг, вот что удивительно!..

Этот мозг, освобождённый мной от синего камня, испытал облегчение и вышел из заточения в горе! Гора раскрылась вся, как цветок. Распахнулась мягко. И это сознание вышло наружу. Я видела трапециевидное тело, но только мгновение наверно, потому что это сознание сразу стало заполнять собой, своим светом всю это планету. И уж тут она ожила по-настоящему, всё в ней возликовало. Появилось много счастливых существ. Огромное множество, мириады. Мелкие в основном. Но рассматривать мне было некогда — справа приплывало солнце в лодке из воды. Солнце закатное, огромное, мягко-красное, наполовину сидящее в воде, которая несла его на этот континент, к нам. Оно остановилось передо мной. И я поняла, что меня приглашают в него войти. Даже что-то мелькнуло серебристое вроде трапа. Но я попёрлась прямо по воде и стала входить в это солнце. Оно было таким, что мне хотелось плакать. Сейчас объясню. Я вошла в него, оно окружило меня такой мягкостью, что не могу передать. Я стала рассматривать структуру этой мягкости. Брать её из воздуха вокруг себя. В моих руках она сверкала. Я почему-то стала наносить этот сверкающую светлую мягкость на своё тело, на лицо, и моё тело оставалось теперь только контуром, таким же светящимся, как текстура солнца. Внутри оно, кстати, не красное. Тёплого медового оттенка. Мёда липового примерно. И тут тело стало растворятся в этом. С ног до головы. Я стала этим солнцем. Ты не представляешь, как это было хорошо. Я решила посмотреть, а что чувствует солнце. Чувствует ли оно своё тепло или излучение. Нет! Этого нет. Это свободный от этих ощущений объект. Закончилось всё тем, что я намеренно послала лучи этого солнца на землю, на дом, в котором сейчас живу. И так оказалась уже не в нём, а в его закатных лучах, дома.

* * *

Восток

Хорошее вышло путешествие. Не знаю уж, как там на самом деле, но… Оно принесло мне чистоту и покой.

Восток для меня оказался страной высоких гор. Причём я опустилась на них сверху — сначала я увидела только верхушки горной гряды, горного кольца. А получилось так потому, что я сначала села и стала настраиваться на восходящее солнце. Сегодня у нас непроглядный туман, но это не сказалось на настройке. Я его ощутила.

Солнце лилось сюда своими чистыми мягкими лучами, они в меня проникали, я ими напитывалась, наполнялась и постепенно приобретала ту же структуру. Так, потянувшись этой структурой в сторону солнца-источника, я неожиданно оказалась над землёй и как-то сразу над этими горными вершинами.

Сначала видела только голые каменные вершины. А потом пошли удивительные горы — как бы слюдяные. Сначала можно было подумать, что это снег. Но это не снег, а такая структура гор: бело-серебристо-голубовато-перламутровая, как слюда. Я на них опустилась. Стала рассматривать. А от них идёт поднимает вверх такое колышущееся как бы испарение. В гамме тех самых оттенков, только намного тоньше. И весь воздух над горами представляет собой вот такое колыхание этого отражения. Очень красиво. Дух захватывает, но мне в этом было совсем не чужеродно, наоборот — это была «моя» атмосфера. Мне было комфортно там и очень хорошо, мне очень нравился этот чистый разреженный воздух, который и воздухом-то не назовёшь. Субстанция наполняла меня, просачивалась снизу-вверх, и я становилась немного ею.

Я осмотрелась — нет ли там воды. Вода была в лужицах, сверкающих подобно ледяным, но это был не лёд. Однако вода была как будто твёрдой на вид. Потом я увидела небольшой водопад. Чистейший, хрустальный. Я под него встала, он омывал меня и промывал насквозь. Тут я вспомнила, что раньше проделывала такую практику — летала к этому водопаду и очищалась под ним. Возможно, прямо к этому же самому. Но, может, и к другому, не с этого континента. Но техника сработала точно так же: я ощутила себя насквозь вымытой и прозрачной. Во мне больше не было плотности. Тогда я вернулась к тем слюдяным горам и через их испарения, входившие в меня, стала сама подниматься испарением над ними.

Поднявшись, я увидела, что там живёт много святых. Или они оказываются там благодаря медитации. Но некоторые выглядят как местные, постоянные жители (…). И в радужно-слюдяном колыхании атмосферы то и дело встречаются уплотнения, более оформленные части — это тела этих сознаний. Вот откуда берутся радужные тела, поняла я. Они тут обитают.

Затем я стала подниматься выше — атмосфера поднималась во мне и со «мной». И я поняла, что мы вливаемся в восходящее солнце. Солнце это было будто из красного огня. Внутри оно варилось-клубилось этим огнём (или вернее огненным светом, т.к. пламени никакого не было, конечно), очень мягко. Мне в нём было хорошо, оно немного прожигало структуру, но это было приятно. Потом я поняла, что могу пройти сквозь это солнце. Как? Став ещё более тонкой структурой, чем у него.

Я стала утончаться естественным образом и оказалась на той стороне солнца — в безмерном пустом пространстве. В нём не было ничего. Сначала. Ни тьмы, ни света, ни объектов. Кем и чем я тут была — понятия не имею. Только наблюдающим оком. Потом вдруг я увидела проплывающие острова. Они вроде рядом проплывали, но выглядели далёкими и как-то уж слишком мифическими, и было не разглядеть, что на них. А потом я увидела Духов, живых. Сначала не поняла, что это за духи — только поняла, что это духи. У них были бело-прозрачные тела, очень большие, плащевидные. Многотканые. (Я вспомнила, как один из таких существ ходил над моим домом в течение нескольких месяцев…. В яви. Я не могла понять, что это за видение. Но он приходил и даже контактировал со мной, т.е. являлся нарочно для меня. И вот тела этих Духов здесь были похожи на то тело, являвшееся мне, но здесь они были «белые», а тот, кто приходил, был из огненного свечения.)

И вот один из них как будто увидел меня. Меня поразила строгость в его взгляде. Да, у него при приближении оказалось лицо, на котором в основном я видела только взгляд — пронзительный, сверкающий лезвием, это был взгляд самой Строгости. Мне показалось, что фигура его была со скипетром. Но не ручаюсь. Я стала всматриваться в это лицо, в это взгляд, как бы проникла в него и увидела, что это Дух Ветра. Видимо, восточного ветра, а может быть ветра вообще, я не знаю. В общем, структура его тела представляла собой ветра. Они носились над землёй, прямо в нём, в этом теле. И проникнув в эти ветра, я оказалась на земле. Пришла в себя. Обнаружила себя в состоянии чистого покоя. И в груди что-то происходит.

* * *

Север

Попробовала на север. Получилось хуже, чем в предыдущих пробах. Может, потому что я встала позже полуночи. Села в 3.20. …Каких-то развёрнутых сценариев, как в прошлые разы, не было. Весь полёт сопровождало ощущение преграды, не могла понять в чём дело. Выглядела она по-разному.

Сначала я просто прошла по воздуху сквозь северную стену комнаты (она у меня угловая, и северная стена внешняя), вышла во двор, двинулась мимо дерева над землёй. И полетела в темноту. Светила никакого не было для ориентира. Но видимо на небе что-то было, т.к. было тусклое освещение. После того как промелькнула часть привычного земного плана, я полетела над каменной пустынной землёй. Из неё торчали как-бы вывороченные плиты или скалы. Было ощущение, что это место сражения, но оставленное, и оставленное давно. Так что всё срослось уже тут, отвердело. Я не могла увидеть сколь-нибудь широкой перспективы, какой-то узкий обзор постоянно сопровождал. Вроде бы тут был абсолютно безлюдно. Но увидела, правда, странных существ — цветом точно таким же как камни вокруг, земляным, вместо головы такой шишкообразный или скорее палицеобразный отросток. Они выныривали из-под камней и оглядывались и снова скрывались.

И вот передо мной первая преграда — скалистая или каменная стена. Ровная-ровная, будто сделанная искусственно. Она прямо передо мной, в нескольких сантиметрах, и я, смотря прямо перед собой в эту стену, поднимаюсь вверх по воздуху. Параллельно её вертикали. Это длится. Затем вроде бы передо мной плато. Вроде бы я долетела до вершины этой стены, и она оказалась отвесной стеной ниже этого плато.

И тут я плохо помню, как это соединить. Есть ещё эпизод и кажется он был параллельно подъёму по стене. Мелькнул. Будто засветила полная луна, совершенно белая и круглая, ровная, не похожая на нашу луну. Холодным светом. И на неё полетели крылатые всадники. Они были чем-то единым с лошадью, но это не были кентавры. Они были сделаны из того же света, как свет луны, и летели в нём в её сторону. И я тоже вроде бы полетела, обернувшись таким всадником.

И вот тут кончился подъём по стене и я увидела плато. Оно было ровное и чем-то похоже на то, что было под скалой. Т.е. торчали вывороченные плиты, но тут они были сделаны из льда что ли. Чего-то наподобие прозрачного льда. Это были глыбы, толстые довольно. И снова не вижу широкого обзора. Только какую-то часть перед собой. Вглядываясь в одну из глыб, увидела своё отражение, оно было страшноватым. Стала смотреть на сами глыбы, пришло понимание, что это слитки информации. Они впускали в себя, не теряя формы. Я проникла в одну из них и увидела, что внутри огромная сеть лабиринтов, в которых наполовину производство чего-то, наполовину лаборатория — по ощущениям, т.к. я ничего конкретного не видела, только развёртывание как бы помещений, или скорее сеть пещер. Но ощущалась деятельность там, невидимая мне.

Затем я вышла из плиты на поверхность. Надо сказать, что пространство вокруг было таким… вягивающе-пульсирующим. С самого начала полёта. Иногда в нём просматривались туннели. Как когда сознание сжимается в точку, но при этом не в точку, а в туннель, и туннели эти живые и пластичные. Вот всё пространство содержит потенциалы таких туннелей.

Выйдя из плиты, я смогла немного осмотреться. Справа далеко увидела конус снежной горы. Вершину. Но это было почти на востоке. Гора была далеко и не заинтересовала меня. Интереснее были эти туннели. Но они никуда не вели. Суть их была в том, что они были кажимостью, они были тупиковыми. Либо я просто не смогла через них пройти. Наконец я поднялась как-то повыше и увидела нечто, что назвалось как Северный Полюс. Это была макроточка, которая так же пульсировала и посылала волны вокруг себя. Подробнее сложно описать. И тут я с высоты увидела мир как книгу. Будто в этой пульсирующей темноте лежит развёрнутая книга-символ, и информация в ней такого же формата, как в ледяных глыбах — это россыпь ледяной пыли, что-то вроде этого. Мельчайшие частицы. Только в книге они не сомкнуты в форму глыбы или какую-то другую форму. Опускаясь над книгой, видишь, что она напротив теряет форму и повсюду только клубление этой микропыльцы. Микрокристаллов — вот. Это пыль микрокристаллов. И это информационный конденсат-концентрат мироздания как бы.

* * *

Юг.

Ну, тут было энергетически намного легче! Уже на стуле я почувствовала, что превращаюсь в большую тонкоматериальную бабочку с большими такими волнистыми разноцветными крыльями! Эта лёгкая тёплая энергия пошла через меня и вынесла сразу в какие-то райские земли, наполненные изобилием всего. Много растительности, животных и птиц, всё это от множественности всего напоминало джунгли и рай одновременно. Всё тесненько, переплетено, что неба не видно, многоцветно, много еды и плодов, и всё это как будто не наши земные деревья, а более разнообразные и многовидные, повсюду цветение и благоухание. Слышится плеск воды, типа как в фонтанах, но очень нежный, тонкий, и смех — как льющаяся радость.

Хорошо там было. А потом я увидела, почему там ощущение этой тесноты (тёплой и уютной, но всё же отсутствие открытого пространства) — оказывается всё это как бы заключено в шар-в-себе, и этот шар — оазис, который обнимает бескрайняя приятно жгучая пустыня. Просто пески, и больше ничего. Как одеяло она колышет эти шары-оазисы. А за пустыней прямо по курсу на юг блистает переливается море. О, оно белое, серебристое, мерцает и нежно колышется. Я оказалась на берегу и вошла в него — оно было не мокрое, слава Господу, и очень комфортное по температуре. Тончайшие материи светоносные колыхались в нём. Голубые, беловатые, снова похоже на перламутр, но не так, как на востоке. Я стала купаться и растворяться в этом море — до чего ж там было хорошо! Оказалось, что я могу спокойно дышать «под водой», которая и не вода, конечно. Но подводное царство было похоже на земные коралловые острова, такие же яркие, цвета там намного ярче, чем даже в райском оазисе. Я не стала там задерживаться, поднялась на поверхность.

На поверхность его льётся золотистый свет-сияние, и соприкасаясь с поверхностью моря, оно как бы создаёт энергию — что-то типа энергии жизни. И вот вся бескрайняя поверхность этого моря тонко «кипит» этой энергией жизни. Потом передо мной оказался остров, на котором росла одна огромная пальма, её ствол уходил высоко вверх и конца не было видно. Я потрогала её ствол — он был не жёстким, а мягким, зазубринки ствола как тугие лепестки, и я по этим лепесткам стала быстро и легко подниматься наверх. В общем, крона её оказалась уже за облаками. В кроне покоились металлические серебряные орехи, но этот элемент не получил развития в моём сюжете. Более того, и вся крона очень быстро затерялась. Теперь я оказалась в море облаков, которые было вторым слоем над первым морем. Я тоже немного поплавала в нём.

А затем просто ощущение тяги стало поднимать меня вверх, а всё остальное стало отодвигаться от меня, уменьшаясь в масштабах. И я увидела, что это море облаков — сердцевина гигантского цветка, по форме напоминающего мак или что-то подобное. И потом уже вижу вокруг себя сплетения тончайших нитей, разноцветных, сквозь них идти легко и удобно, они любящие. Поняла, что я — - в стенке лепестка этого цветка. И тут вот до меня дошло, почему я приняла форму бабочки сначала — - я летела именно на нектар этого гигантского цветка. Причём аромата я не ощущала. Видимо, он проявлял себя как-то по-другому. Размеры его конечно несопоставимы с моим телом.

Затем я спустилась в первое море. Мне там захотелось ещё поплавать — уж очень приятные в нём ощущения.

* * *

Вниз

Не было ни ощущения спуска, ничего. Я увидела чёрный пейзаж. Это была чёрная вода, и из неё слева выступал какой-то мыс. Ощущения холода до пробирающих мурашек. Холодная пустота, мёртвая. Когда я попривыкла и осмотрелась, то увидела серебристые тонкие блики-линии, помогающие осветить контуры этого пейзажа и как-то в нём ориентироваться. Этот мыс слева всё больше напоминал камень — Золотой камень Будды, по очертаниям. Он также косо навис над чёрной мёртвой водой. Он был для меня как бы ориентиром и «якорем» или маяком. Он представился только контуром тонкой светящейся бело-серебряной линии. Там вообще, в этом мире, нет никакого объёма. Нет там и движения. Как ни всматривалась я в воду, как ни пыталась найти в ней течения или хотя бы те же воронки — нет, она стояла недвижимая, только слегка покачиваясь всей массой.

И я вступила в эту воду. Она стала втягивать меня, заливать свет моего тела как бы чернилами, которые при взаимодействии со мной всё больше становились похожи на мазут, уплотняющийся с каждой секундой. И всё больше и больше стягивая меня, сковывая. Когда я оказалась под этой водой, там невозможно было дышать и как-то шевелиться — ощущение гигантского давления. Идти там куда-то не представлялось возможным — ни в стороны, ни вниз. Эта масса просто обездвиживала тебя и лишала жизни. Это был Тупик в своём пределе. (Вот это, кстати, и есть мой личный ад — та тяжесть бытия и Безысходность, именно поэтому я не выношу закрытых дверей… И неважно, в какую сторону они закрыты.) Но тут даже для отчаяния не было места. Мне стоило усилий призвать Качества Будды, и вдруг в области лба я ощутила как бы налобный фонарик. Его голубоватый свет мягко и ясно разрезал эту толщу. И мне стало полегче. Свет постепенно снова формировался во мне, изнутри. Постепенно я стала набираться сил, чтобы подняться вверх. Кляксы мазута слезали с меня клочьями, отваливались кусками. Я оказалась на светящемся контуре камня. Вся «вода» слезла с меня постепенно, отпала.

И снова Качества Будды, они стали вливаться в меня светом. Я уже подумала, что на сегодня ада достаточно.

Но, видимо, это был только вход — через «мой личный ад».

Дальше осталось немного, но это было уже не моё и познание этого было уже не изнутри этих миров. Я будто со стороны увидела некую схему, но «живую» схему: каменная стена в разрезе, и в ней ячейки-соты, но совсем не похожие на пчелиные. Нечто вроде сети глазок, открывающихся-прикрывающихся. Контуры их светились золотым. Но это было не золото, скорее что-то огненное, но я видела это как золотые прожилки сети в тёмной каменной плите. На самом деле это просто мне был представлен такой «разрез», а всё подземелье усеяно этой сетью вглубь. Каждая такая ячейка была «окном» в целый мир — мир отдельного «правонарушения». Т.е. в совокупности эти ячейки представляют собой всю жестокость, алчность, злобу, вражду, равнодушие, ненависть, все проявления этого в следствиях дел людских, в любых возможных видах — каждому виду отведена такая ячейка. Внутри них творились злодеяния. Я не видела, кто именно творил злодеяния — люди или не только люди. Думаю, не только. Я просто не приглядывалась, скажу откровенно, хотя могла бы заглянуть в любой из миров и рассмотреть его в подробностях. Но что нового я могла там увидеть?.. Меня больше поражал общий вид. И пока я смотрела на эту сетку, во мне раздавалось слово «трещины». Я потом отодвинула ещё дальше обзор и увидела, что над этой сетью идут изломы каменных пород. Это было «покорёженное сознание». Оно порождало всю эту сеть, оно давало ей почву в буквальном (и небуквальном) смысле слова.

Я отодвинула перспективу дальше и увидела внизу, что плита, в которой сеть, как бы кончается в никуда, повисает в вакууме. И как из всех этих ячеек стекают огненно-золотые капли-искры в этот вакуум, как по жёлобу (невидимому), они стекают и попадают в жерло вулкана под ними. Я отодвигаю картину ещё и вижу его: огненного, гигантского и довольно жуткого на вид. Я не чувствовала страха, он был не властен надо мной там в тот момент. Но у меня волосы вставали дыбом. Туда всё закручивалось, в нём всё варилось, и он требовал своего постоянно, притягивал все эти искры-капли-потоки, которые были Страданием всех живых существ. Всех. Сейчас, когда я пишу, во мне возникла ассоциация с тем фрагментом фильма «Властелин колец», где Фродо стоит на обрыве над огненной массой (да, кажется?), куда он должен бросить это кольцо. Может быть, виденное мной имеет связь с тем фрагментом. Может, отдалённую. Но для меня в момент наблюдения — нет, совершенно никакой. Виденный мной вулкан и внешне не похож на ту пещеру. И в тот момент, когда я видела его, никаких ассоциаций с фильмом не возникло. Жерло было огромным и круглым на вид. В нём тоже была воронка. Я отодвинула ещё — и оказалось, что весь «антивулкан» (потому что он вбирает в себя «магму», а не наоборот) содержится в некоей колбе, напоминающей ствол мёртвого дерева. Такие деревья иногда можно видеть в лесу, они пустые внутри и выворочены с корнем, и вот оканчивалась внизу эта колба-ствол таким же разорванным, висящим в пустоте «корнем», вернее, обрывками ствола даже. Это и был корень пустоты, которая под ним. Всё это висело в гигантской Пустоте, вся эта система. Мёртвая, бездушная, безжизненная, серая Пустота. Понимаешь, всё это страдание вливалось в жерло, варилось в нём и выливалось Пустотой в Пустоту. Вот в чём безумие!

Я до сих пор не могу оторваться от той картины.

Но тогда я легко от неё оторвалась, решив «подняться», снова с Качествами Будды. Подъёма как такового не было, а я просто всё сильнее ощущала действие Качеств на сознание. Они исцеляли меня.

Я вернулась с огромными глазами Сострадания. Это не эмоциональное сострадание и, разумеется, не интеллектуальное. Просто теперь… кажется настолько мелким и мелочным любое недоразумение, все жизненные тёрки, проблемы — что хочется только одного: утешить, успокоить, лишь бы не разжигать снова огня того страдания ни в ком, ни в малейшем существе, потому что каждое действие, каждый элемент боли ведёт в ту сеть, каждый питает то жерло. И неважно, прав кто-то или не прав — всё это потеряло окончательно смысл. По крайней мере на вот этот период осознания.

Что могу сказать: я вылетела из нижних миров как пробка из бутылки. Оказавшись в комнате, я увидела, что прошёл час, ровно минута в минуту, — это была самая длинная из сессий-полётов. Сна ни в одном глазу. Моё тело похудело за этот час (сейчас оно обратно расширилось уже). В атмосфере реальности мне было теперь непривычно легко (по сравнению) и хотелось двигаться, двигаться — фраза «Движение — это жизнь» приобрела для меня совсем другое звучание. И я почувствовала, что опасность адов от меня ещё слишком недалека. Слишком близка ещё. От этого возникало чувство ужаса, но какого-то внутреннего, т.е. не ярко выраженного, не эмоционального. Бывает, заглянешь в бездну, отшатнёшься от неё — и холодок. Вот такое же чувство.

Татьяна:

(вверх)

Я сходила вверх, я была, о боже… как бы мне все это описать и не пропустить ничего!

В общем с места силы начала, появилась верёвка с неба, я схватилась и полетела, это оказался воздушный змей. Мы устремились в небо, пока я не оказалась в ещё одном идентичном мире. Море и песок. Я поняла, что не могу тут лететь. Но приплыл дельфин, я поплыла на нём, увидела золотистую винтовую лестницу, поняла, что мы движемся к ней, начала подниматься вверх и очутилась в мире из облаков. Здесь в моём сердце появилось зелёное дерево, вот просто маленькое зелёное дерево в груди. Тут был мой верный лис, мы с ним посмотрели, что тут, видела замок из облаков, пол был из облаков, как будто мелкими камешками выложен, и было очень много солнц повсюду. Увидела реку и стража. Река была источником жизни, так я услышала. Я села и начала читать мантру Ом мани Падме хум. На мои глаза кто-то надел что-то белое, на одну руку повязали верёвку, на вторую тоже, на ладонь положили крюк. Я поняла зачем. Меня зацепили крюком за что-то и отпустили в поток реки, я плыла, пока верёвка полностью не размоталась, потом меня понесло вверх, как будто выбросило. В общем это было всё сделано так, чтобы меня не унесло далеко, и чтобы я вышла, где нужно. Я видела только всё белое, ведь на глазах до сих пор была повязка. Я просто шла. Но почувствовала, что сзади меня статуя Будды и его ладонь поднята и мне нужно идти в этом направлении. В потом увидела дорогу из белого камня, пошла по ней и увидела маленькие сферы. Начала смотреть в них по очереди — это были галактики, миры, там я видела нашу, видела фиолетовый мир, видела мир чёрно-синего льда с цветами из льда, и лиса там тоже какого-то увидела, похожего на моего. Я осознала, что глаза мне не нужны, чтобы видеть. И начала различать всё вокруг: это был целый город, существа были все в белом, я, кстати, тоже. Одни были маленькими, другие большими. Я увидела существ, у которых головы были как чаши, наполненные стихиями: огнём, водой, смерчем-воздухом, ещё непонятными какими-то веществами, я не знаю этому названия, что-то фиолетовое, что-то было чёрное… Мой лис вырос до гигантских размеров. Он поднял меня и понёс вперед. Там я увидела фонтан и попросила к нему меня отнести. Спустилась и увидела какое-то существо, которое начало со мной говорить. Я слышала, что мне нужно исцелить три точки: ум, сердце и живот. Потом оно в меня запустило руку, но рука была как корни дерева, я сама начала становиться деревом. Так существо мне объясняло, что дерево растёт, что оно тоже было тоненькими когда-то, а потом его кольца увеличиваются и оно становится сильнее. Потом вышло из моего тела, и я стала собой. Оно дало мне какое-то старинное кольцо с янтарём. Я отправилась на поиски его обладателя. В итоге полезла по гигантском дереву с моим лисом и на вершине увидела красное око, но оно было в форме рубина, заглянула вовнутрь и услышала: «Ты увидишь все… странствия. Ты увидишь всё». Ну и всё. Я полетела с лисом выше. Я оказалась с ним наверху, мне казалось, что там потолок и ничего больше нет, но он нырял как будто, и я поняла, что там ещё что-то есть. Увидела три столба, легла на них головой вниз, и они стали подниматься. Вокруг всё менялось, и я поняла, что это зависит от моих мыслей. Что все они здесь. Тогда я села и начала думать о хорошем: о благе всех живых существ, о любви, о доброте, тогда увидела статуи Будд. Сначала одну, потом вторую и т. д. Здесь не было ни стен, ни пола, просто белое пространство. По мере того, как я об этом думала, моё сердце открылось, из него вышел острый синий камень, похожий на занозу. Затем я стала видеть божеств. И Зеленую Тару тоже. Остальных имён не знаю. Она начала натирать мне руку цветком лотоса — рука окрасилась в красное, потом стала чистой — затем намазала мне лоб, губы, пальцы на руках, ноги. Затем мы стали петь Ом, и эта мантра просочилась эхом по всему этому миру. В моих руках распустились лотосы, вообще во всем моем теле… я поднималась и купалась в золотых нитях света-энергии. Я чувствовала себя такой лёгкой. Потом меня завернули в белый лотос. Я летала в нём как в коконе. Мой лис был снаружи. Потом лотос стал испускать бело-золотой поток света, я чувствовала, как он меня заполняет. Всё мое тело, каждую клеточку. А потом я стала Ничем. Просто не чувствовала себя собой. Я была этим светом. Я была и всем, и ничем. Трудно это описать.

Здесь мы уже вступаем в высшие миры…

В. Миры Эмпирея

2.6. Духовная сфера и 2.7 Ямья

Духовная сфера, мифологически, — это первая значимая цель на пути восхождения. Небесная родина, небесный рай, вершина мировой горы, Олимп, Небесный Иерусалим. Ему противостоят асурические «подземные небеса» и бездна Тартара. Характерные восприятия: вершина мира, дворец и город из драгоценных камней, небесные реки, ощущение расширения, увеличения в размерах.

Следующие сферы можно отнести уже к «надсознательному» уровню. Это базовые программы. Они формируют основные параметры психики и связывают индивида с биосферой и планетой. Названия миров, используемые в тексте, — ямья, тушита, нарманарати… — позаимствованы из буддийской космографии.

В обобщённой космографической модели, ямья воспринимается, скорее, как самая внешняя оболочка мирового яйца (в равной степени модели индивидуальной психики и планеты), тушита — как отдельный внешний центр (вроде луны), нирманарати — как окружающее «космическое пространство», паранирмита как Солнце.

Образы, связанные с ямья редко отличаются чёткостью. Часто это золотой свет, сквозь который проступают дорога, завесы, зеркала, часто образы сфер и шаров, спиралей ДНК, мозга. Это место, где на «берег» непрерывно накатывают из пустоты миротворящие волны. Ничто становится чем-то. Архетипы соотносящиеся с высшими божественными персонажами. На среднем уровне — мир змееподобных нагов, хранителей Земли. Инфернальный вектор даёт образ сверхплотного «дна».

Мария:

Оказалась в каком-то новом воздушном мире, но там привычных облаков не было. Вместо этого в воздухе возникали всполохи и ворохи голубо-сине-серебряной алмазной пыли, за неимением лучшего слова. Само пространство было непонятного серовато-голубовато-серебристого цвета. Иногда виднелись голубые полосы, похожие на падающие звёзды. С момента попадания в этот мир состояние ума стало более странным: если до этого было умиротворение, тишина и спокойствие, то теперь сознание как будто стало сужаться и гаснуть. Картины всю медитацию разворачивались лениво, неспешно, тягуче, а в этом мире особенно. В воздухе неожиданно возникли маленькие полу-драконы-полуптицы светло-серого цвета с посеребрением перьев, они постепенно увеличивались в размерах, и в итоге я стала видеть огромных колоссальных птиц, с каждого взмаха крыльев которых сыпалась серебряная и голубая крупная пыль, похожая на град драгоценных камней. Они куда-то полетели вперед, я полетела с ними и увидела, что у меня сохранились руки, но они обросли такими же большими светло-серыми серебристыми перьями. А дальше ничего вообще не было, как-то пейзаж улетучился вообще в ничто.

Гульжан:

Вокруг было серовато-сиреневое пространство. Вдали, но на неизмеримом расстоянии — знаю, что далеко-далеко, чтобы осязать, но можно созерцать, — я увидела Кришну, как его изображают лежащего под кроной трёхглавого змея. В виде искры я зависла в пространстве, внутри был вопрос: «Что дальше?» Постаралась прочувствовать состояния. В форме искры шла информация, что я на своём месте. В физическом теле почувствовала волнение или как предвкушение чего-то очень приятного и радостного, в точке тимуса, потом постепенно в области горла, казалось, я сейчас начну кричать. Попыталась понять, почему хочу кричать, начала понимать, что как будто от какой-то тоски или безысходности. Дальше пришло, что я дома, в этот момент Божество начало увеличиваться в размерах, пространство посветлело, серые тона ушли. По мере того, как Божество увеличивалось, я почувствовала, что тоже расширяюсь, но величина и размеры Божества оставались непостижимыми, было ощущение безграничности. У меня состояние безграничности сопровождалось пониманием, что я намного меньше, я — лишь крупинка. В физическом теле ощущалось покалывание в стопах, в центре ладоней сильное тепло. Заметила, что голова немного приподнялась и как будто из ладоней и из горла шли световые лучи, вернула голову в вертикальное положение, через какое-то время луч света пошел через макушку. Чувствовалось небольшое напряжение, похожее на онемение в центре лба и затылка. Приятное волнение в груди подпитывало состояние блаженства, я понимала, что достаточно открыть глаза — и я снова окажусь в комнате, но глаза совсем не хотелось открывать. Во всём теле чувствовалось приятное тепло, казалось, тело покачивается на лодочке.

И.:

Конус горы увидела почти сразу. Она была окружена золотистым туманом-сиянием. Микрочастицы сияния ткали этот туман. Мы погрузились в него и постепенно он стал нас пропитывать этим сиянием. Основное, что я почувствовала: это — мир Блаженства. Великого блаженства. Мало что видела. Видела большие сияющие тела из света, дрейфующие в пространстве, так же покачиваясь неспешно. Всё окутано этим туманом, облачной завесью, которая сама по себе — свет и сама по себе — Блаженство. И каждое сознание там пропитано этим неомрачённым блаженством, но оно показалось мне грубоватым для меня. …Затем я увидела посередине, в центре, великое Солнце-шар, в нём ходили энергии, подобные протуберанцам, но очень благие. Я приближалась к нему. Из него, по ощущениям, был выход в другие миры Небес, более высокие.

Вера:

Я в космосе, вокруг пустота. Мой солнечный осколок в ладони. Я вспоминаю мантру. Читаю. Снова, снова, снова. Впереди ощущаю свет, который приближается. Вижу огромного мотылька. Он весь соткан из белого света. Я сначала увидела только пятно света. А потом определила его. Я обняла его за шею, его грудка была мягкой, пушистой и родной. Руку с осколком солнца я всё ещё крепко прижимала к груди. Мы стали подниматься вверх. Я плотно зажмурилась, зачем — не знаю. Через какое-то время вокруг меня всё стало белым бело. Я открыла глаза и поняла, что мы находимся в золотой комнате. Она вся была — бесконечность. Я это почувствовала и поняла, что нахожусь внутри какого-то механизма. Вокруг, насколько хватало глаз, снизу вверх поднимались скрученные спирали, их было великое множество. Они состояли из какого-то цифрового кода и напоминали спирали ДНК. Ощущения в этой комнате невозможно описать. Она была Всем.

Мария:

Я увидела равномерное молочно-желтоватое небо с золотыми светящимися линиями, расходящимися в четыре стороны из одной точки. Эта «золотая решётка» будто раздвинула небо и открыла взору только зарождающийся облачный мир, где прямо на глазах начали формироваться и строиться предметы: помню золотую мостовую, мраморный светлый грот с ароматными лозами цветов, нежные ручейки с серебристыми каплями, заборчики из слоновой кости, ближний подлесок из нежных жёлто-зелёных кустарников и деревьев. Казалось, будто некая высшая сила демонстрирует мне свои способности к творению и предлагает понаблюдать. Постепенно вырастали башенки из золота с окнами из мрамора, мраморная беседка прямо в облаках, к которой можно было добраться, только долетев. Вдруг настроение переменилось, и сверху начали падать огромные глыбы, как будто сделанные из клубящегося тёмно-серого мрака с синими светящимися молниями внутри. Они начали не «бомбить», а «стирать» пейзаж, как гигантские ластики, и постепенно стало пусто, только равномерная облачность. А затем творение, как будто, начало вторую попытку… В небе расходились радужные волны и полосы разноцветной алмазной пыли, воздух немного потрескивал. Появился маленький стебель цветка, а затем и сама синяя чашечка. Цветок был сделан из крупных самоцветов — стебель из тёмных изумрудов, лепестки — из светлых сапфиров. Цветок казался произведением искусства. Затем появился ещё один такой же, и начали строиться другие предметы: крупная стрекоза из драгоценных камней, оленёнок со шкурой из коричневых каменьев, деревья из ярко-зелёных и жёлтых драгоценностей, а затем в центре всего мира медленно воздвигся замок, сделанный сплошь из алмазов (откуда-то появилось знание, что это именно алмаз). Свет падал на бриллианты с разных сторон, поэтому лучи преломлялись разноцветными бликами. Замок был необитаем, но безупречно красив, грани каждого камушка казались очень ровными. Башенки продолжали неспешно достраиваться, создавая всё новые узоры из алмазов. Некоторое время я любовалась им, а потом решила пойти прогуляться вокруг. Набрела на зелёно-жёлтую полянку, сотканную из самоцветов, где стоял хрустальный светящийся шар. Он манил к себе, я подошла и взяла его в руки… тут же весь мир, сколько хватало глаз, залило ярким тёплым светом, согревающим до мозга костей. В светящемся мире проявились многочисленные круглые ворота-порталы, стоящие бок-о-бок друг с другом. Можно было свободно выбирать, куда пойти, …за ним в небе открылось большая круглая воронка энергии. Я с интересом шагнула в неё, и это движение ознаменовалось очень ярким взрывом (я его прямо-таки увидела на сетчатке через закрытые глаза, по всему телу пробежали мощные горячие волны и мурашки). По цвету взрыв был скорее радужным или даже бесцветным, нежели похожим на огонь. Дальнейшее место было самым невероятным из всех до сих пор. Бесцветно-сероватое пространство с волнами энергии, пробегающими туда-сюда (их почти не было видно — скорее, были то ли слышны, то ли кожей ощущались по вибрации воздуха). Визуально это всё, что можно сказать, однако пришло мощное осознание, что в этом месте ничего и одновременно всё — и всё, что я видела до этого, родилось и нарисовалось отсюда. Всё тело и голова наполнились бесконечными силами. Никуда дальше идти не хотелось. Долго просто висела там, потом медленно открыла глаза. Шлейф состояния могущества и творения остался.

И.:

Помню, что мой вход в Ямью был мной замечен в центральном солнце Траястримсы. И оказываюсь там. Попадаю в золотистый туман, вижу формы из него, вхожу в центральное солнце с протуберанцами. Они кажутся палящими, но внутри это невероятная Благость. Там очень мягко, трудно передать, насколько это мягкое свечение, оно как бы является основой для возникновения протуберанцев, сутью — и эти водовороты и вспышки энергии рождаются из неё, одновременно не отрываясь. Они могут стать чем угодно, влиться в какую угодно форму, деятельность, сознание нижележащих миров.

И вот так я одновременно нахожу себя то поднимающейся в Солнце, то находящейся внутри солнца Траястримсы. И там, и тут всё большая благость наполняет меня.

Удивительно, как прикосновение к этим мирам меняет состояние сознания! Побыла там всего несколько минут, но ощущаю себя совершенно по-другому. Одухотворение — вот это слово подходит, наверно.

2.8. Тушита

Один из самых сложных для достижения «миров». Воспринимается как отдельная «галактика», напоминающая гигантский цветок. Характерен довольно чёткий, но трудноописуемый образный ряд «высшего рая», где визуальные образы сливаются с аудиальными и интуитивными. Могут быть восприятия «космического сердца», гигантского Будды и т. п.

Уровень восприятия для этого слоя обычно уже считается «мистическим» — мистическая интуиция, блаженные медитативные состояния и т. п. Потоки любви, радости, сострадания. Мифологически это «верхний рай», «небеса радости».

Мария:

Всё ещё находясь на верхушке горы, я увидела энергетическую воронку наверху, приглашающую туда войти. В воронке проявились причудливыми цветастыми узорами мандал энергетические взрывы — очень красивые и приятные. Мандалы постепенно перешли просто в бесцветные волны неоформленной энергии, наполняющие живительной силой. В какой-то момент интуитивно удалось скользнуть как бы «между двух волн» и оказаться там же, но без волн. Установилось полное равновесие и спокойствие равномерного белёсого пространства, с ментальным состоянием, как в глубокой обычной медитации. Возникло желание никуда не торопиться и пробыть там долго, очень долго. Снова открылась энергетическая воронка, откуда на сей раз тянуло теплом. Я с любопытством зашла внутрь. Визуально новое пространство по-прежнему было белёсым, но снова пошли волны — и совершенно другого толка, с совершенно новых ощущением: как будто все тело наполнялось от них теплом и чувством, что «меня здесь очень любят».

И.:

Оказалась в зале. Здесь всё мерцает. Колонны показались из материала вроде гранита. Но потом будто бы сменились на асбестовые, непонятно. Возможно, это я засомневалась. Мне некогда было рассматривать — я сразу почувствовала присутствие Существа. …Для меня это был Будда, сидящий в лотосе, как часто его изображают. Весь из света только. Он был очень молод и очень красив, тонок. Очень хорошо рассмотрела и помню лицо — с улыбающимися закрытыми глазами, с улыбкой губ. Окаймлён лепестками снизу и сверху. Всё из света. Форма отчётливая. Но по мере приближения он становится просто светом. Мы подходили к нему спереди, мы держались рядом друг с другом. Мы как бы входили в его свет-тело. Я протянула руку в этот свет — и рука стала исчезать, становясь этим светом, принимая точно такую же структуру. Так мы вошли в него, став однородным. И стали в нём подниматься. Почувствовала подъём. Из макушки его, которая раскрылась для нас, стал расти вверх стебель-луч, в котором мы и поднимались. Всё выше, выше, и наконец стали проницать слои миров, а потом я почувствовала, что мы отделились — мы стали чем-то вроде мыльного пузыря из Его света. Только уже отпущенные летать, не привязанные к его стеблю.

И тогда я начала ощущать сильный тёплый свет. Всё сильнее и сильнее, я поняла, что мы приближаемся к Тушите. И тут на меня снова нахлынул Океан Света — разумное сознание. Сверхсознание. Вот в прошлый раз как я его увидела, от входа в Тушиту:

«В общем, это как колба широкая, но мягкая и покатая, и эти слюдовидные массы-энергии составляют всё её тело и бродят в ней. И если смотреть прямо, то она заворачивает тебя внутрь. И понимаешь, что это вход в этот мир. Дальше он раскрывается уже оттуда, изнутри. Сильнейшими энергиями, потоками, разных видов и форм. Они тебя выносят и качают, и обливают океаном света (океан света — это там отдельное сознательное существо). Они распространяются там по своим мерностям, поэтому как их определить, их формы, их работу — я не знаю. Но ощущения колоссальные. Она меня долго не хотела отпускать».

В общем, это Сознание — это Океан Любви, если точнее, а не Света. Я поняла это уже на обратном пути. Он снова вскрыл во мне все эти чувства. Теперь я увидела этот Океан как нектар, т.е. аромат Мегацветка Тушиты. Он распространяется на расстояния от неё, он служит проводником энергии Тушиты в другие миры. Проницает их. Когда мы чувствуем любовь, Метту, — это он касается нас. Но вот концентрируется он непосредственно на её границе. Тут он как разумное Сверхсознание. Через него надо пройти. Через все эти чувства… И открывается удивительное, знаете… Как будто заглядываешь в чей-то рай. Это один лепесток раскрывается вглубь и в нём — весь мир: например, сады цветут, весеннее небо и повсюду разлитое счастье. Или другой мир — побережье невыразимой красоты. Или другие уголки, вот горный пейзаж. Или вдруг мир комнаты, полной счастья. Видела людей — они бродят по этим микромирам счастья и любви очень счастливые и любящие. Это не люди даже, а не знаю, как сказать, не люди, а их выражение счастья и любви. И вот эти миры все в лепестках, а лепестки — их много-много, друг на друге, скрывают друг друга, многослойные. И вот есть движение у всего этого, Мегацветок словно дышит, и миры закрываются и сменяются как песчинки меняют свой узор, когда накатывает и уходит волна. Понимаете, да? Всё это конечно же из невероятно тонких многоцветных и многомерных оттенков, форм.

Мария:

Всё постепенно замедляется, затихает, движения остальных становятся слегка замедленными, чувствую, как обостряется слух, начинаю отчётливее слышать внешние звуки — и одновременно откуда-то изнутри поднимается тишина. Внутреннее убранство нашего цветка плавно заполняется белым светом, идущим, казалось бы, одновременно и извне, и из сердцевины бутона, пока сам цветок куда-то в этот свет не растворяется. Чувствую, что уже не сижу на бархатном лепестке, а нахожусь в состоянии свободного полёта, тело становится невесомым. Понимаю, что наш цветок не исчез безвозвратно — в этом свете мириады цветков, мелодий, запахов, он полон всего… Оглядываюсь, но остальных не нахожу — хотя чувствую, что все рядом, ощущаются их зыбкие энергетические оттиски в виде еле заметных цветовых дорожек. Более того, чувствуется, что все люди мира находятся здесь вместе, но мы — не части одного целого, а каждый из людей — одно и то же целое (не знаю, как объяснить разницу, но она существенная). Долго медитирую с чувством, что всё на своих местах, в изобилии и многомерной глубине и, одновременно, в невероятной простоте, никаких желаний и побуждений нет.

Гленн:

В мире небесного лотоса есть сад, залитый светом. Возможно, этот сад и есть ядро мира лотоса. Иногда вижу его как много ярусов разных садов, залитых светом. И в этом саду (в этих садах) можно встретить совершенное существо: человека, состоящего из контуров света, так что внутренний слой всегда ярче и тоньше предыдущего. Можно вглядываться в него слой за слоем. Загадка его заключается в том, что, с одной стороны, это существо явно архетипическое и поэтому абстрактное и символическое, а с другой стороны, ты его знаешь как вполне индивидуальную личность, хотя совершенно не помнишь, откуда. Это друг, очень старый друг. Если начать ему что-то про себя рассказывать, он не перебивает, но тут же понимаешь — всё это ему хорошо известно — и более того. Это лучший друг, он без какого-либо сопротивления принимает любой аспект твоей личности и твоей кармы. Каждую твою фасету, каждый аспект тебя он видит как положительную сторону, и видит за каждым аспектом бесконечный потенциал развития. Другая его особенность заключается в его абсолютной скромности. Учитывая степень его совершенства, он мог бы требовать особого к себе отношения, но он отвергает высокие места в иерархиях как нечто ненужное.

Будучи проводником высокого разряда, он может провести тебя очень далеко. Для этого нужно сфокусироваться на его природе и постепенно переводить внимание на всё более тонкие фракции света.

2.9. Нирманарати

Воспринимается как бесконечное пространство, белое или чёрное, Пустота, потенциально содержащая в себе все возможности и варианты.

В «компьютерной архитектуре» сознания — это «компилятор», переводящий на язык психики программы высшего уровня. В непосредственном опыте с этим уровнем связан самые глубокие медитативные состояния и т.н. транссерфинг реальности.

И.:

Тяга из макушки вызвала во мне ощущение луча. Тонко натянутого луча. Это ощущение породило видение наполненности этими лучами всей вселенной. Я увидела как бы энергетическую сетку-структуру, которая заполняла всю вселенную, а при отдалении выглядела как обнимающий её каркас.

Дальше я взяла эту вселенную в ладонь. Себя при этом я ощущала «взглядом со стороны», но нужна ладонь — и вот ладонь. Теперь нужно тело — и я ощущаю, что «я» — огромнейшее тело, гигантское тело, рядом с которым вот эта вселенная — моделька.

И тут я поняла, что всё это — мои представления. И вот в этом месте был качественный переход: я отпустила представления. Т.е. я поняла, что тут надо с ними расстаться. Я сдула «вселенную» с руки, и она рассыпалась как одуванчик, только микрочастицами.

И «я» осталась этим огромным телом в пространстве без представлений.

Потом перед внутренним взором замерцала звёздная пыльца. (так я это назвала). А потом я очутилась в режиме абстракции. Передо мной плавали элементы. Это были светящиеся клетки, типа инфузории-туфельки, только ещё проще. Я «вызвала» элемент земли — и чётко увидела, что элемент земли — клетка — принимает угловатые формы. Вот он один прямо стоит перед моими глазами. Затем вызывала по очереди элементы воды, огня, воздуха, и каждый из них представлял свой вариант структуры, не меняя клеточного вида. Затем элемент пространства и сознания — это было уже вне клеток. Форм не было действительно никаких. Только ощущения пустоты — разные. Когда я дошла до ни-восприятия-ни-невосприятия, то поняла, что имею дело с «тёмной энергией», изнанкой энергетической сеткой вселенной из моих представлений. …Но дальше я не прошла.

Я почему-то оказалась в белом свете. Вокруг меня была темнота, а я была в белом свете. Это было замечательно. И это всё.

Мария:

Случился небольшой невербальный разговор (обменом энергии?): сидящий бог спросил меня, что мне нужно (или что я ищу), я ответила так: «Знания, ориентиры на цель, что у тебя есть», на что он сказал: «Но вижу в тебе мало желания, только… равнодушие» (на последнее слово он сделал еле заметный явно позитивный акцент). Затем, будто вдруг приняв решение, добавил: «Тогда иди» — и сдвинулся вместе с троном чуть вправо. За ним оказалась бесцветная воронка, я нырнула туда. Проявилась в пространстве «ничего», но не сразу это осознала — поначалу было яркое ощущение пустоты, нарушаемое только собственным ритмичным дыханием, и я вообще забыла, как и откуда сюда пришла. Неведение ощущалось очень приятно. Вдруг пришло мощное осознание: в этом мире не совсем «ничего» — здесь может появиться всё, что я буду намеревать, причем без особых усилий. А затем я постепенно и вспомнила, от кого пришла сюда и что это за место. Спокойным намерением снова повторила вчерашнее желание — точнее, визуализацию того, что оно исполнено — и странное дело: мне как будто бы было всё равно, случится так или нет, а ещё господствовало отсутствие сомнений в том, что «так и есть». После этого просто медитировала, слушая дыхание, в молчании, а визуализация желания начала жить своей жизнью, как в обычном путешествии — обрастая поворотами и подробностями сама.

А потом пространство залили сильные волны и разводы света (точно помню, что никуда сама не двигалась) — очень мощные и горячие. Я летала дальше уже по световому миру — запомнилось ощущение по поводу желания, что в этом мире «и использовать намерение не нужно», т.к. нет временного континуума, всё и так есть. (…) До сих пор непонятно и очень любопытно, как соотносятся световой мир и желания-намерения из бесцветного мира. Такое ощущение, что в бесцветном пространстве есть прошлое-будущее (т.к. есть состояние, что намерение еще не приведено в действие, и потом, когда оно высказано, то приведено), но перетекание между прошлым-будущим то ли молниеносно, то ли нелинейно (т.е. не одно за другим, а как-то сложнее). А в световом мире же этих категорий уже нет, там есть всё и отовсюду и во всём, и при этом уже нет каких-то целей, что-то материализовать.

Уточняющий диалог

Максим Александров

Я вижу, эксперимент идёт полным ходом. Световой мир (паранирмита) — это воля к бытию: «Да будет!», бесцветный (нирманарати) — ничто в котором есть все возможные варианты, основа же реальности — это мир волн (ямья), собственно, именно входя туда они становятся формами. «Магией» все мы занимаемся регулярно, — постоянно неосознаваемо посылая туда свои запросы — и это запросы на воспроизведение существующего, даже если нам кажется, что нам оно не нравится.

Мария

Если постоянно пребывать в световом мире — есть риск вообще потерять желание что-то материализовывать? Как обычно после «удачного» похода туда, сейчас длится стойкий шлейф ощущения, что я оттуда до сих пор не вышла, и мне вообще всё равно, исполнится ли что-нибудь из того, чего на материальном уровне ещё нет, или нет — разве что вся эта тема с желаниями просто интересна и развлекает. При этом ещё помножено на равнодушное знание, что, конечно, всё будет и уже есть.

2.10. Восхождение к Источнику

Конечная цель первого этапа практики. Врата высших уровней мироздания.

Гульжан:

Я как будто находилась в какой-то банке, голос сверху кричал: «Выходи, мы тебя видим». Я чувствовала, что это как капкан моего эго, пыталась дышать, расслабляться. В какой-то момент расслабилась на уровне воли, и потихоньку начало отпускать. Увидела сферу с огромными лотосами, они раскрывались и из самой сердцевины уходили вверх светящиеся искорки, по ним как по лифту летели вверх силуэты, потом появилась сфера с яркими светящимися точками, они находились в каких-то фигурах, больше похожих на эфирные оболочки. Выше увидела сферу больших барханов сиреневато-оранжевого цвета, я стояла на какой-то платформе и перед глазами простирался волшебный закат. Какое-то время стояла и любовалась. Вдруг всплыло, цель — Источник Света. Начала оглядываться по сторонам, казалось, что всё, это предел. Неожиданно меня вынесло в знакомый мир ямья, с моими божественными образами, немного отлегло в душе. Я увидела себя, сидящую на коленях, с мольбой: показать путь к Источнику. Сверху пространство раскрылось и на меня пошел огромный поток света, яркого и густого как мёд. Этот свет залил все вокруг, я подняла голову, всё вокруг светилось. Состояние неземного блаженства. Моё всё нутро радовалось, в глазах появились слёзы. Казалось, я сейчас лопну от удовольствия. Я задала вопрос, как сохранить это состояние, как находить его в повседневной жизни. И вдруг сквозь свет начали проявляться образы моих близких, друзей, тех, с кем у меня натянутые отношения, обиды и т.д., но все они пришли на уровне душ, я видела лица, но осознавала всех как души, я видела в них божественный свет, не было ни обид, ни претензий, только любовь и восхищение от происходящего. Мне показали, как сохранять связь и чувствовать энергию Источника. Я это чётко увидела и почувствовала. Я чувствовала, что в моём физическом теле у меня руки поднялись в воздух, мои пальцы ощупывали пространство, но физически я этого не чувствовала, как будто у меня нет ощущения пальцев. Неожиданно увидела всю группу, все держались за руки, из центра круга исходило ярко-белое свечение и поток мощного ветра. Все мы стали проводить этот свет через свои тела, расширяясь вместе с пространством. К точке старта вернулись в мгновение, меня прям штырило, я прыгала, танцевала, пела, смеялась. В жизни я очень сдержанный человек. А тут у меня состояние веселья, радости и счастья через край. Всех поблагодарила за полёт. Не хотелось уходить, что-то ещё болтала всем. Открыла глаза, так удивилась, что я дома, мне показалось, что я очень долго здесь не была. Встала, пошла, в теле всё то же состояние. Зашла на кухню, увидела дочь, начала смеяться, рассказываю ей и говорю: «Только не подумай, что я сошла с ума». До сих пор, пишу и хочется всех обнять и расцеловать. У меня приступ веселья! Мне безумно понравилось, поток очень мощный ощутила, не знаю, как уснуть теперь.

Мария:

Буквально сразу влетели в мир, где на тёмном фоне летали золотистые толстые мерцающие нити, а потом добавились клубочки. Их блеск был достаточно мощным и отражался энергетически по телу. Наша траектория мягко отклонялась всё больше вверх. Постепенно тёмный фон начал светлеть, очень постепенно и сопровождаясь мощной волной удовлетворения. Небо превратилось в огромное, бескрайнее солнце, греющее и привносящее метту во все стороны. Всё затопили чувства радости, любви к другим людям и райское наслаждение. Здесь я чуть меньше чувствовала остальных. Полетела прямо в сторону сердцевины солнца, и постепенно оно растворилось, затихая, превращаясь в бескрайнюю тихую пустоту, но со шлейфом радости. Здесь я оказалась в двух местах одновременно: и в мире бескрайней пустоты, и над очертаниями океана, залитого солнцем. Океан был абсолютно спокойным, никакого волнения. И тут нарисовалась матча величественного корабля с белыми парусами, надуваемыми золотистым ветром (ветер с золотистой пылью). Оказалось, что океан находится в небесах, и вода — не факт, что вода, а, может, облачный туман? Корабль медленно плыл по «облачному океану», он выглядел настолько величественным, что у меня совершенно захватило дух, а потом на меня сверху упали солнечные лучи, игравшие на корабле, и дух перехватило ещё больше, слегка потекли слёзы. Корабль начал поворачивать наверх, и я поняла, что это за лучи, и куда именно он плывёт. Сформировала намерение попасть на корабль. Увидела на нём себя в простых бело-серых одеждах, а корабль поплыл вверх вертикально, набирая скорость, но я постепенно потеряла чувство корабля — осталось лишь чувство восхождения вверх. Я решила найти остальных: стала их искать энергетически по очереди, почувствовала каждого, мы снова связались. Скорость движения упала, но не до нуля, возросло сопротивление воздуха. А потом я ощутила и увидела, что Максим и Василий мощно «придали нам тяги», и мы влетели в яркое солнце над головой. Всё на секунду взорвалось вспышкой яркого света, но тут же установилось равномерное бесконечное световое пространство — не слепящее, а приятный мягкий жёлто-белый свет. Меня наполнило чувство радости от жизни, услышала свой собственный голос (хотя не помню, чтобы открывала рот): «Жизнь — великий дар…», здесь активнее потекли слёзы. Постепенно всё заполнялось самым чудесным чувством, какое только можно придумать: что всё на своих местах, жизнь совершенна и хороша. Произвольно подумала несколько мыслей из своей жизни, и всякий раз с невероятным облегчением чувствовала одно и то же: «Не возражаю», «Не возражаю». Любой исход стал не-возражаемым. Вновь поискала других и поняла, что не найду их тут отдельно: каждый из попутчиков сейчас растворён вместо со мной в потоке света, равно как и все остальные люди, поток света — это каждый из нас, каждый из нас переходит в другого и в поток света. Отдельные лица ребят ощутились странно: как лишь воспоминание. Поняла, что верно и то, что я и есть этот поток света. Всё казалось настолько естественным, как будто мы всегда находились здесь, просто иногда об этом забываем. Спросила в пространство: «Где все?» просто из любопытства услышать ответ, тут же характерно ощутила, что и вопрощающий, и отвечающий — это я, посему ответ не требуется. Иногда равномерное пространство запускало небольшие, мягкие волны или потоки, причем, было ощущение, что эти маленькие колебания творят целые вселенские кластеры. И всё равно, равномерный свет ощущался мощнее по силе, чем его же движения.

Дарья:

…Прямо очень высоко появилось светящееся белоснежное дерево, от которого я ощутила волны величия. В этот момент ощутила себя частью огромного мира, затем пошла волновая рябь пространства, которая преобразовывалась в воронку. При приближении к воронке ощущались волны счастья и блаженства, получалось, что мы как бы покачиваемся на этих волнах, каждый раз всё ближе и ближе. А затем наступает момент переворота и прозрения, когда ты уже сам стал этими волнами, этим светом. А затем у меня были необычные видения звездопадов, вихрей, и я была частью этого великолепия!

И сейчас ощущаю внутри себя, мощную силу, счастье и теплоту

* * *

…Летели мы по нескольким потокам, пересекли высокие серебристые ворота, за которыми уже каждый из нас стал своим лучом света, который постепенно, приближаясь к источнику, стал расщепляться. Наша связь была такой же сильной, она ощущалась и проходила через тело! Затем ощущение тела немного притупилось, появились синие искорки, стали накатывать потрясающие волны радости и счастья. Они появлялись снаружи — и они шли изнутри. Этот мощный поток энергии превратил меня в ощущение счастья, ощущение гармонии и ощущение того, что я наконец-то там, где надо. И я очень счастлива от того, что это есть! Некое озарение. Затем я уже смотрела на происходящее снаружи, была везде, мимо золотисто-белых волн энергии, «подключалась» к волне, настраивалась на неё (иногда в голове играла легкая музыка). Мир — он безграничен, и быть в его движении — это истинное счастье. Ощущать это. В вихре этого танца я немного затянула энергию в себя, и она стала проходить по моему «воздушному» телу: от макушки до ног. В области шеи/сердца у меня образовывались разгоряченные комки, которые затем лопались, и это место расслаблялось. Так я ощутила движение энергии и энергетический баланс. Спустя какое-то время в этом пространстве я увидела образ Будды-Алладина, которые сидел в позе лотоса на летающем ковре. Почему-то я подумала, что это и я, и не я. Что вот он сейчас тоже совершил некое озаряющее его открытие. Затем в белоснежно-золотистом пространстве стали появляться как бы изнутри мира области. Они разрастались, они вбирали в себя пространство, а ощущались абсолютно пустыми. Я уже наблюдала за происходящим, перестав осознавать себя. Мне кажется, что часть моего сознания в этот момент тоже скатилась в пустоту. Когда изменённого пространства стало слишком много, наступило достаточно глубокое расслабление (уже без такой сильной радости, именно расслабление): я рассыпалась на кусочки, и каждый из них полетел в определенный световой мир. Я видела различные вещи, но просто знала, что я нахожусь везде. Это было восхитительное чувство!

Мария:

Вновь осознала себя в Нирманарати. Ощущение, что никуда не перемещалась, но мир-то сменился. Всюду были бесконечные неоформленные дуновения — казалось, воздух слегка завихряется, где-то пустота гуще, а где-то разреженнее. Казалось, даже невероятно, что в пустоте что-то есть… Но всё это выглядело так не более нескольких секунд, потом всё непроизвольно залил свет, ровно так же, как в Источнике. По-прежнему не было ощущения, что я куда-то двигалась. Внезапно всё встало на свои места, параллельно прозвучал (неясно, на самом деле или в моей голове) тягучий голос: «Просто мои воплощения». Нирманарати — это ровно тот же Источник жизни, находящийся на этапе поднятой кисти и белого холста, когда рисовать ещё ничего не начал, но холст уже таит в себе потенциал стать одним из множества шедевров. Возникла двойственность: всё тот же совершенный свет, но знание-то есть, что я в Нирманарати. Но насколько это знание истинное — вот в чем вопрос. Насколько есть «миры» в космографии? Может, всё — один и тот же танец жизненного света и совершенства через разные линзы?

Глава 3.Врата трансцендентного

3.1.На пути к странному миру

Распространены две точки зрения. Первая: просветлённый — это такой сверхчеловек, обладающий разнообразными сиддхами, говорящий с Богом и сияющий от святости. Вторая: продвинувшись к вершинам мистического опыта, я останусь всё тем же я, только очень хорошим и видящим другие миры.

Насколько я могу судить, ошибочны обе. Просветлённый в своём поведении не отличается от обычного человека, однако, он и не только человек. Потому что человек, каким мы его знаем, — это набор очень конкретных программ. Самая глубинная — это пресловутая «машина желания», дальше идут: схема тела в пространстве, программы видовой солидарности, течения времени и настоящего момента, причинно-следственной связи, пола и гендера, программа-цензор, отбраковывающая чувственные данные, лишние для выживания. Биологические программы. Субъектно-объектные отношения. Эго-модель — самосознающее «я», присваивающее эмоции и реакции. О него идёт новый пучок программ — поскольку эго, видимо, тот самый орган, через который мы создаём символическое пространство культуры — язык, социальность, дублирование биологическим программ их символическими копиями, мифология, смысл. Таков человек — самосознающее, страдающее, желающее и ищущее смысл «я» в отчуждённом мире.

По сути, все мистические практики — это попытки «хакнуть» стандартные программы и при этом не сойти с ума. В конце концов, кое-кому это удаётся. Если это не движение «вниз» — к упрощению и животному состоянию, мы получаем индивида без…. (далее по списку), но не утратившего способность этими программами пользоваться.

О мудрости и безумии

Не правда ли, забавно, что слова, обозначающие конечные цели древнегреческих философов — апатия, атараксия — теперь имеют чисто психиатрическое значение? Буддийское понятие анатман тоже при желании можно прочесть чисто психиатрически — как синдром деперсонализации. Описание высоких йогических состояний и психиатрических заболеваний действительно подозрительно похожи. В 1980-е в СССР было популярно определение йоги как управляемого психоза. Тогда почему уже десятки тысячелетий люди с непонятным упорством прилагают чудовищные усилия для того, чтобы вызвать у себя явно патологические состояния — предаются аскезе, употребляют ядовитые вещества, медитируют? Очевидно, что весьма эффективный для выживания, усложнения социума и развития технологий путь имеет большие издержки. Сохранение статус-кво требует гигантских затрат энергии и порождает фоновый стресс, который мы и привыкли считать нормой. Но подсознательно (или сознательно) мы знаем, что существуют и другие варианты. Любое состояние, приостанавливающее режим производства «я», на самом деле чрезвычайно привлекательно. Похожим образом нас почему-то привлекают любые успешные попытки «обмануть мозг», поймав его на искусственно созданную иллюзию (вплоть до картин-обманок). И даже есть ниша для «священных безумцев», демонстрирующих ненормальность нормы и безумие мудрости века сего.

Но настоящее безумие страшно и в нём нет ничего привлекательного. Его процессы неконтролируемы и воспроизводятся мозгом с той же циклической навязчивостью, что и «норма» у «нормальных людей». Самое ужасное (и интересное для исследователя) здесь то, что именно в безумии «я» ясно демонстрирует всю уязвимость и иллюзорность. «Программы», создающие нашу норму, становятся видимы для наблюдателя только в тот момент, когда они отказывают. И становится ясно, что «реальность» для человека создавалась именно ими, а не равно и объективно явлена для всех без исключения. Особенно впечатляют даже не галлюцинации, а диссоциативные расстройства, полностью убивающие идею единого и неповторимого я.

Так что же общего между безумием и просветлением? В обоих случаях работа создающих норму программ оказывается остановлена. В случае безумия, это «поломка», неправильная работа. В случае просветления, это переход на другое «программное обеспечение». Но и здесь путь идёт через «символическое» безумие и «символическую» смерть — в которых нет ничего символического — просто в этих позициях обычные люди оказываются только в ИСС, безумии или в момент смерти. А вот сохранят ли после просветления прежние программы свою работоспособность или отключаться безвозвратно, уже зависит от мастерства: порой случается и второе.

Об аскетике

В нашу насквозь гедонистическую эпоху едва ли найдётся менее популярная идея, чем идея аскезы. Между тем в прошлые века эта техника была едва ли не основной и единственно социально санкционированной.

Суть аскетического метода — атака на базовые биологические программы: выживания, размножения, доминирования. Индивид начинает себя вести прямо противоположным образом, приводя стандартные программы мозга в состояние ступора и замешательства.

Прежде всего, у нас есть три режима рептильного мозга: нравится — съесть, не нравится (два варианта) — атаковать или убежать, неинтересно — игнорировать. Аскет совершенно направленно выбирает всегда то, что не нравится, игнорирует то, что нравится, и удерживает внимание на том, что неинтересно (последняя техника, кстати, лежит и в основе медитации). Он выбирает жертвенность, а не выживание, целибат, а не размножение, смирение, а не доминирование. Приглашение любить врагов (на западе) и отказываться от плодов своих усилий (на востоке) из этой же области.

И вот тогда, потеряв привычные ориентиры, сознание начинает спонтанно перебирать нестандартные варианты функционирования. Говоря кастанедовским языком, точка сборки приходит в движение (вплоть до состояния сатори). Не случайно аскетические подвиги, как правило, сочетались с жёсткой индоктринацией и интенсивной религиозной практикой — это было средство удержать движение в приемлемом для конфессии коридоре и закрепить новую позицию в заданных параметрах.

О медитации

Что касается медитации, то она имеет две основы — управление вниманием и полную релаксацию.

Возможность произвольного внимания — особенность именно человеческого сознания. Но мы пользуемся им нечасто: примерно половину бодрствования ум проводит в фоновом режиме «блуждания» (что уж говорить о сне!) Медитация — это отключение именно этого фонового режима: ум плотно удерживается на одном объекте.

Основные разночтения здесь в том, что важнее — концентрация, внимательность или объект. Например, в религиозной практике объект первостепенен, а в чисто йогической, строго говоря, не значим. В классической буддийской медитации удержание объекта — сосредоточенность — саматха, сочетается и с его исследованием — випассаной, причём объектом исследования выступает само сознание, а не его содержание.

Махаянское единство праджни и каруны — мудрости и сострадания — это сочетание деконструкции механизмов дуалистического сознания с взращиванием конструктивных качеств (брахмавихар), и то и другое путём сосредоточения на этих вопросах.

Что же происходит в итоге? Режим удерживания внимания постепенно приводит механизмы сознания в такое же замешательство, как и другие приёмы. «Точка сборки» начинает «сдвигаться». И сдвиг этот происходит обычно по относительно плавной и управляемой траектории. Появляются известные эффекты — свет, энергии, псевдо-галлюцинации, паранормальные способности. Но! Как правило, здесь они воспринимаются как помехи или как «цветы вдоль дороги». Предлагается на них не отвлекаться, а продолжать удерживать внимание на избранном объекте. Это может привести и к эффекту сатори, но и он не является целью. Цель — полный переход работы сознания на другие рельсы (великое сатори).

Как всё это выглядит с позиций нейрофизиологии? Режим работы «нормального» человеческого сознания создаёт эффект «единства мира» — связности и «настоящести» воспринимаемого. Предполагается, что это обеспечивается за счёт синхронности разрядов нейронов на частотах гамма-ритма (от 30 Гц до 120—170 Гц). При «блокировании» «нормальных программ» изменяются восприятия — полностью меняется «схема тела», режим «объект — фон», слабеет «цензура». Но в результате синхронность работы нейронов и не только не слабеет, но напротив, резко возрастает — выходит на принципиально новый уровень.

Т.о. получается, что просветление — это «антибезумие», «сверхнормальность», сверх-связность мира, когда в область осознанности, в новую «норму» безболезненно включаются новые пласты реальности.

Про образную медитацию

Когда я обращаюсь к нейрофизиологии, это не означает, что я разделяю сугубо материалистический подход к вопросу о природе сознания: «психика — функция мозга». Я предпочитаю говорить не о причинно-следственной зависимости, а о корреляции психической активности и активности нейронной.

Итак, когда сознание переходит из пассивного режима блуждания мысли в состояние собранности, присутствия и сосредоточенности, для решения конкретной задачи, то включаются совсем другие отделы мозга — с ними и коррелируют механизмы классической медитации. Между тем, большую часть времени мозг находится именно в пассивном режиме «блуждания», потребляя при этом ровно столько же энергии (20% всей энергии тела). Вопрос: зачем?

Именно пассивный режим связан с бесконечным перемалыванием одного и того же, поддержанием иллюзии непрерывности, обидами, страданиями и т. п. Поэтому классическая медитация и стремится его отключить. Но есть люди, которые при решении задачи умеют использовать именно нейронную сеть пассивного режима — собрать и направить на решение задачи именно эти, а не другие отделы мозга, конкретно — дорсомедиальную префронтальную кору. И именно эта область отвечает за дальнее прогнозирование, творческое воображение и креатив. Именно этих людей именуют «творцами» (артисты, креаторы, мыслители — люди, умеющие «смещать точку сборки» — переключать сознание на нестандартные режимы, хотя порой и фармакологически) и одновременно наделённые высокой способности к символизации — т.е. переводу опыта на язык культуры, т.с. медиаторы).

Так вот, при образной медитации используется по назначению именно эти отделы мозга. Отсюда связь с творческим воображением и, вероятно, с осознанным сновидением. Отсюда же проблемы в совместимости с классической медитацией: задействованы разные отделы мозга. В этой технике режимы сознания переключаются плавно (и при желании поверхностно), позволяя, исследовать внутреннюю географию.

Энергетическая картина мира

Скажу прямо, эта картина ненаучна, т.е. с физическими, химическими и биологическими наблюдениями не коррелирует. Но тем не менее, рассуждая о чакрах и мериданах или обращаясь акупунктуре, мы пользуемся именной ей. Уж не говоря о том, что только здесь и может существовать понятие «точка сборки».

В какой-то момент практики (когда режим сознания начинает меняться) эта картина становится доступной для наблюдения. Это может быть видение «ауры», «силовых линий» астрального мира. Полностью картина открывается, когда происходит восприятие всего сущего как пронизанного «световыми» линиями/лучами — то, что Кастанеда называл «видение».

Здесь мы подходит к ответу на вопрос, которым задаётся любой «психонавт» — о реальности воспринимаемого. Так вот, в данной модели «реально» то, что имеет наблюдаемый «энергетический каркас», то же, что его не имеет, является галлюцинацией или воображаемым объектом, имеющим отношение только к субъективной реальности. Так же решается вопрос о субъективном и транссубъектном: транссубъектность — это настроенность многих сознаний на одну волну, одну энергетическую линию/пучок. Проблема в том, что, увидев энергетический каркас реальности, уже нелегко включать механизм символизации и воспринимать её как «миры».

Энергетическая медитация направлена на то, чтобы так или иначе изменять «рисунок» своего энергетического каркаса — изменяя тем самым и режимы восприятия, и состояние физического тела. Постепенно мы начинаем различать «основу» — обычно невидимые линии, которые не исчезают и не появляются каждое мгновение. Любые энергетические феномены — это их условное «колебание», когда проходят импульсы от источника. Если импульса нет, они «неподвижны» и становятся для восприятия «пустотой».

Перенастройка «энергетического тела» / сознания на линии «основы» — это и есть просветление.

О культуре и личностном росте

Связь между движением к просветлению и культурой, прямо скажем, неочевидна. Точно также нет никаких гарантий, что тот, кто умеет сдвигать точку сборки — хороший человек, и даже, что таковым окажется святой. Огромное внимание, которое на духовных путях уделяется яме-нияме, состраданию, этике и т. п. говорит не столько о том, что это необходимо для продвижения, сколько о том, что само по себе мистическое продвижение этих качеств не обеспечивает. В свою очередь, среди мистиков немало культуроборцев, с презрением отвергающих любые знаковые системы и конвенции. А ведь знаковая система, символизация — это суть культуры.

Можем воспользоваться кастанедовской оппозицией тональ−нагваль. Тональ — это осознаваемый и описуемый мир. Культура существует только в тонале. И она же (как язык) — главный человеческий способ его удержания через процесс непрерывного описания-подтверждения. Но границы сознания-культуры всё же фиксированы. Этот остров то расширяется, то сужается, и любой рост идёт за счёт расширения зоны сознания в нагвале. Творчество — это фронтир. Тональ может быть небольшим, но предельно связным — это паранойя, или широким, но мало интегрированным — это шизофрения. Мистика — это прорыв за пределы тоналя и, соответственно, языка. Личностный рост — это расширение границ тоналя, при одновременном наращивании связности.

Основной вектор роста коллективного сознания — это нарастание способности к абстрагированию и кооперации. Каждый новый ц-мем это способность абстрагироваться от предельной зацикленности на я-центрированной картине мира: сначала от тела, потом от биологических программ, потом от социальных. Таким образом, каждый шаг открывает возможность для формирования более широкого «мы», т.е. для кооперации большего числа индивидов — племени, нации, конфессии, человечества… Буддийский путь единства мудрости и сострадания, по сути, о том же — абстрагирование от условностей психики и сострадание ко всем живым существам. Т.е. здесь мостик мы обнаружить можем.

Я полагаю, что на самом деле мистика для культуры значима. Общий алгоритм развития по спиральной динамике в масштабах общества таков. Мистики прорывают границу тоналя и «осваивают» какой-то регион нагваля. Для передачи опыта рано или поздно начинается его символизация (т.е. «тонализация») — складываются описания «миров». Это описание даёт жизнь религиозному и художественному творчеству. Высший мир и соответствующий ему ц-мем в это время воспринимается как мистический, сверхъестественный, выходящий за пределы рационального мышления. Наконец, он рационализируется и поглощается тоналем — ощущение мистичности утрачивается, как и связь с нагвалем, и обычно даже с «мирами». Мистики в очередной раз устремляются за пределы. Но коллективный тональ становится шире и с более высоких позиций открывается возможность для новой стадии абстрагирования и кооперации.

О творчестве

«Оптимистическая» метафизика рассматривает процесс миропроявления как творение — созидание нового. Богу-Творцу соответствует человек-творец. Созидание культуры со-положено божественному творению природы. Или созиданию космоса из хаоса.

Строго говоря, именно этим последним постоянно занимается наше сознание-тональ. Созидая космос культуры, мы стремимся расширить его границы. Трагедия культуры в том, что любые сотворённые формы-символы становятся стеной, перекрывающий доступ к фронтиру сознания и дыханию бытия. Поэтому культура вынуждена создавать всё новое и новое, периодически переходя в стадию разрушения-отрицания уже сотворённого.

Вырываясь за пределы, мы оказываемся в пространстве свободного парения-творения, но, получив импульс, вновь превращаем его в формы. Удержаться на грани, не потерять ветер в парусах, дано немногим. Сейчас фронтир в общечеловеческом измерении постепенно выходит за верхнюю границу «астрала», и именно оттуда будут приходить новые творческие импульсы. Но выше есть и «мир» чистого творчества — (в МК — нирманарати) — место, где формы являются из ничто. Правда, цель мистика выйти за пределы любых форм…

Странный мир

Итак, куда же мы держим путь? В МК (в соответствии с буддийской терминологией) этот мир называется брахмалокой. Если попытаться настроится на него «отсюда», то, вероятно, мы столкнёмся с ощущением Воли — неодолимой мощи непрерывного творения: «Да будет!» Это и есть «внешнее» восприятие «больших линий» — линий основы. Но как только мы очутимся «там» (настроились на эти линии), нас ожидает сюрприз.

Оказывается, мир Брахмы — это и есть наш мир. Вот этот самый — материальный.

Больше нет чудес, странствий и стремления к цели. Чудо только одно — изменилась базовая настройка. И всё. Мы вышли из стандартного я-режима. Исчезло напряжение, которое казалось вечным. Это как внезапное выздоровление. Новая норма.

Исчез страх смерти — здесь нет ни творения, ни уничтожения — эти линии/волны вечны.

Исчезла необходимость сохранения-поддержания «я» (ЧСВ, самолюбие, неудовлетворённость-жалость к себе, как ни назови). Между субъектом и объектом больше нет неодолимых границ. Есть единый океан и проходящие по нему волны.

Это можно назвать обожением, богорождённостью, богосыновством — потому что эта реальность не сотворена, она присутствует в Боге всегда. Можно назвать это возвращением домой — в состояние непреходящего покоя-любви-радости.

Хотя мир остался тем же, и более того, сам человек остался тем же в той части, которая связывает его с миром людей. Он осознаёт себя как индивидуальность, думает, испытывает эмоции (просто не зависая в них), осознаёт течение времени, планирует, прогнозирует, участвует в социуме, умирает. Но за всем этим теперь всегда стоит Иное, и его уже не утратишь.

3.2.Архетипическая реальность и духовные практики

Традиционные духовные пути всегда имели дело с областями архетипической реальности и сферами бессознательного, но чаще относились к ним подозрительно, особенно низшим. Задача практики была переориентировать сознание на высшие сферы верхнего вектора, при программе-максимуме — на пути к просветлению.

Первые три этажа — стихийные сферы, столь привлекательные для психоаналитиков — Традиция рассматривает исключительно с точки зрения их обуздания. Медитация — это, по сути, путь разотождествления с импульсами, регулярно поступающими в сознание из этих сфер, направленное их игнорирование. Если речь не идёт о жёсткой аскезе, необходимые потребности удовлетворяются по принципу минимальной достаточности. Прочие импульсы просто отслеживаются и рассматриваются как отвлечения. Особый случай составляет тантра, выпускающая демонов подсознания с целью их укрощения.

Эфирно-астральные (социальные) сферы перестраиваются в соответствии с целями практики. Это области обретения «земной мудрости» — выстраивание жизни в соответствии с установлениями религии и этики. Эти этажи соответствуют триаде обучение — размышление — медитативное рассмотрение. Эфирная сфера — базовая для работы со стихийными в силу своей ориентированности на самодисциплину и уставность. Астральная связывается с размышлением и проникновением в скрытую суть учения. Духовная задаёт этические стандарты. Связанная с ней любовь (агапэ, христианская любовь, метта) рассматривается как наиболее желательное отношение к другим.

4 следующих этажа — основное поле работы для собственно медитации, они связаны с выходом за пределы мышления и мирских мотиваций.

На седьмом (ямья) сильно развивается способность к самонаблюдению. Здесь уже можно реально отстранённо отслеживать происходящие тонкие психические процессы, не отождествляясь с ними, что является основой для практик випассаны, трезвения и т. п.

На восьмом (тушита) и девятом (нирманарати) открывается интуитивное, внелогическое, мышление и вход в глубокие медитативные состояния (самадхи, дхьяна) — соответственно «материальные» и «нематериальные» (рупа и арупа). Переход от восприятия этих «миров» в дхьяны и наоборот происходит в медитации достаточно естественно и нередко спонтанно. Практика здесь направлена на всё большую «интроверсию» сознания, поэтому 9-й этаж в этом случае бывает связан не с творчеством (возможностью небывшего), а с пустотой, удалением, исходом из мира и открытием себя Богу (высшей реальности), на десятом.

В образной медитации, входя в медитацию на верхних «этажах» бессознательного, можно тоже достаточно легко входить в трансовые состояния (самадхи), характерные для классических методов медитации, восходя от блаженства к Пустоте, и пережить опыт ниродхи (перезагрузки сознания), считающийся ключевым на пути к просветлению.

Мария (от миров к дхьянам):

Оказалась в потрясающем месте на поверхности ласкового океана: тёплые и оберегающие волны как будто расступались и, вместо того чтобы заставить затонуть, обволакивали со всех сторон, а сверху было голубовато-белое небо. Каждая брызга давала необычайное тепло, а сам океан будто образовывал тёплый мощнейший кокон, в котором было до предела уютно и легко. Казалось, лучше стать уже не может, но стало: я оказалась ещё и в крупной морской раковине, которую ощутила, как ещё один слой защиты, безопасного дружелюбного мира, с оттенком «твёрдой земли под ногами». По телу шли ещё более сильные энергетические волны, но другого свойства: именно горячие, уютные, любящие. В середине был широкий столп воды-воздуха в мириадах блестящих брызг, идущий вверх и вниз. Я подплыла к нему, ничего не отбрасывало, и вообще следующий переход произошел мягко — всё просто медленно растворилось. Характерное узнаваемое ощущение, что мир затихает, этакая чуть покалывающая тишина, создающая в глубине пласт радости. Фон тут визуально был никакой, а поток был виден как еле заметные и при этом сильные колебания молекул — не совсем ветер, сложно даже описать, какая-то чистая сила.

* * *

Становится тихо. Чувствую волны тепла вокруг ладоней и в голове, вместо видеоряда на сетчатке энергетические цветы и круги. Они взрываются и бегают по телу легкими мурашками. Остро различаю окружающие звуки — они тоже отдаются мурашками. Предполагаю, что я в ямье, и если там — начало всего, то оттуда можно «начать» какой-нибудь другой мир. Решаю попробовать вернуться в эфир, если до этого все-таки был он. Вижу кляксообразного светового дракона на тёмном фоне, а потом кляксы перемешиваются, и это уже тёмный силуэт дракона на световом фоне. Как будто бы смотришь на баночку гуаши, где перемешаны тёмная и световая краски, и наблюдаешь меняющиеся завихрения красок. Приятное чувство равновесия: как бы краски ни перемешивались, они сохраняют между собой равновесное состояние, т.к. из сосуда ничего не выливается, меняется лишь форма. Некоторое время любуюсь, а потом эта картинка исчезает. Опускаются полная тишина и пустота. Из глубины поднимается мощное глубокое удовлетворение, назвала бы восторгом, но это, скорее, нечто куда более сдержанное и мощное. Пространство абсолютно бесконечное и слегка белёсое, а слегка вообще никакое (по-другому описать не получается). Осознание абсолютно острое и при этом не сосредоточено вообще ни на чём: звуков не слышно, видов не видно, тело полностью отнялось. Желание куда-то возвращаться обратно угасло, как и вообще всякие желания. …Настроение безмятежно-великолепное.

* * *

В небе завращалась тёмная воронка, постепенно увеличиваясь в размерах. Меня в неё затянуло, несколько секунд летела во вращающемся туннеле, а затем увидела странный мир: на секунду он казался трёхмерным и реалистичным, а потом превращался в плоский, неживой витраж из цветных стёкол, потом опять казался обычным… В итоге я почему-то пришла к выводу, что «реален» стеклянный витраж, но заботило это почему-то мало. Нарастало ощущение, что не я вижу картинки, а они просто появляются. Витраж проломился в одном месте, и там появился золотисто-белый маленький сгусток энергии и света, похожий на фонтанчик. Он ширился, я в него вошла и оказалась, вероятно, в Тушите. Мир представлял из себя разрастающуюся конструкцию из белого с золотым материала (некое энергетическое дерево — не совсем реалистичное), конструкция непрерывно расширялась и ветвилась, уйдя в итоге в бесконечность. От неё (или от самого мира) исходило чувство «миллиона рук», державшихся друг за друга и поддерживающих друг друга, как будто множество людей слились в унисон и все перекрестно направляли друг к другу чувство метты. Тут же возникла аналогия с тёплым великолепным одеялом, укрывающим от непогоды и вселяющем безмерные надежду и воодушевление. Сразу же при входе по телу прошла сильная приятная волна тепла и мурашек, но вот ощущение субъекта наблюдения ускользало всё больше, танцевало где-то на кончике сознания. Т.к. это явление и предполагается наблюдать, снова спросила: «Кому тепло?». Произошло окончательное разотождествление, на секунду мелькнуло микро-ощущение падения, но тут же всё стабилизировалось, и далее до конца медитации все явления наблюдались безлично (ощущения в теле, тепло и воодушевление и т.д.). «Энергетическое дерево» начало испускать какие-то лёгкие колебательные эманации, которые просто воспринимались, а потом за отсутствием наблюдателя промелькнула догадка, что это всё (картинки, волны, ощущения, их наблюдение) — некий единый феномен. Казалось бы, очень странные наблюдения, но одновременно совсем не казались странными — оценочное суждение вообще отключилось и возвратилось только по выходу, оценивать было некому, ни одной непроизвольной мысли не слышалось. Несколько раз промелькнули неоформленные страх и дискомфорт (ничьи — поэтому исчезали так же быстро, как приходили), т.к. были моменты (возможно, сонливости), когда наблюдение ощутимо угасало, и тогда вообще ничего не оставалось. Была потеряна цель «медитировать», однако желания выходить из медитации тоже не было. Между явлениями (визуальными, энергийными, телесными) начали появляться промежутки до нескольких секунд, когда наблюдение становилось очень ясным, но наблюдать было нечего (т.е. не то же самое, что тёмные моменты). В какой-то момент ясно услышала собственное сердцебиение, которое тоже стало лишь одним из безличных феноменов… Если сначала в этом мире было яркое, восторженное тепло и воодушевление, то позже оно «ушло под воду» и осталось где-то в неописуемой глубине (но странным образом мощнее), а на поверхности установилась ровная отрешённость и предельная ясность. Последовал более длительный «тёмный эпизод», после которого возвратилась в другой визуальный ряд: нечто похожее на шёлковую ткань кофейно-золотистого цвета, или жидкость, или вообще абстрактное шелковистое вещество — очень красивое и притягивающее взгляд — играло мягкими волнами и вызывало непередаваемые приятные и умиротворяющие колебания где-то очень глубоко. Здесь произошло вообще забывание, чем я занимаюсь, просто заворожённо смотрела на это вещество. Смутно помню, как вышла из медитации — после неё ощущения одновременно и безвременья, и того, что «развернулась целая эпоха» (парадокс). Медитация заняла 1:40

В этих опытах мы видим постепенный переход ко всё более глубоким дхьянам от первой (радость-блаженство) к четвёртой — нерушимый покой.

Начали из золотистой пустыни — пески закручивались в танцующие спиральки, барханы, казалось, излучают неслышимую музыку. Пустыня казалась изобильной, и почему-то уже там чувствовалось лёгкое дуновение Источника. Далее был некий зыбкий мир, где в воздухе мелькали восточные яркие ткани, создавая собой небо и пространство, но потом теряясь в дымке… картина снова напоминала танец (последнее время образы во всех мирах наводят на такую аналогию). Ткани постепенно размылись, как акварельные краски, став в итоге абстрактными завихрениями шелковистой консистенции, поблёскивающей, как шёлк, на котором танцевали блики. Нарастало чувство совершенного восторга и радости от того, сколько красоты в формах, сколько совершенства в каждом движении, в какую сторону бы оно ни направлялось, сколько совершенства везде. По ощущениям показалось, что где бы я сейчас ни была, Источник там тоже есть. Шелковистые краски размылись ещё больше и пропали в бесцветности, и их постепенное исчезновение сопровождалось сильнейшей волной глубокого удовольствия и мурашек, чувство совершенства нарастало. В бесцветном мире, неспешно кружась, падали серебристые поблёскивающие большие перья, и это тоже было медленным танцем безумной красоты. Я сосредоточилась на пространстве между двумя перьями и начала вглядываться в него, в пустоту между ними. Перья стали замедляться и бледнеть — чувство громадной радости практически достигло предела, и чем медленнее падали пёрышки, тем было лучше, тем более тонким и вибрирующим удовольствием становилось пространство, тем более грубым казалось движение. С оглушающим ощущением счастья установилась тишина. Я подумала, что нахожусь очень близко от Источника или что он вообще всё время был здесь — и с этой мыслью пространство спокойно и естественно залил бесконечный свет. Тело моментально получило сокрушающее чувство жизни — того, что жить легко и хорошо, и я являюсь жизнью, которая пронизывает весь бесконечный мир, всех нас, одушевлённые и неодушевлённые феномены (а вообще, что все формы одушевлены и живы), и всё существует в полнейшем совершенстве и движении жизни, и моя задача — просто быть. Почувствовала за собой мощь Вселенной и дышала как будто дыханием всего мира, нерушимо связанная со всем и всеми.

Здесь уже переживание того, что называется «малым сатори». Обычная программа восприятия отступает и проглядывает возможность принципиально иной реальности.

(медитация под музыку)

Перед глазами завращалась крупная воронка, которая наползла на меня сама, т.к. всё ещё было приятное безразличие к тому, чтобы куда-то активно двигаться. Появилась в молочном мире (то ли жидкость, то ли газ) с поблёскивающими золотистыми пылинками и паутинками, похожем на Тушиту по ощущениям особого тепла. Но там пробыла недолго: звуки начали стихать, пространство обесцветилось и стало бесконечным. Возникла аналогия с не имеющим границ и конца океаном, толща которого абсолютно незыблема и недвижима. Именно здесь почувствовала искомый резонанс с саундтреком. Казалось, что колебания мелодии не колебали «океан», а наоборот, поддерживали его неподвижность и покой. Внутри моего тела тоже возник бесконечный глубокий океан (а может, это был тот же самый, и я слилась с пространством). В этом океане чувствовалась бесконечная мощь, можно было подумать что угодно — и оно осуществится. Но целей таких не было, сначала наслаждалась ощущением бесконечности пространства, а потом восприятие снова чуть изменилось: звуки и ощущения в теле начали фрагментироваться. Слышу звук, он возникает из ниоткуда и исчезает в никуда, чувствую лёгкое раздражение на звук, которое также возникает и тут же гаснет бесследно, то же самое с тем, что что-то зачесалось. Очень любопытное восприятие… каждое явление органов чувств или мозга возникало отдельно, оттого полностью было в поле внимания и оттого быстро исчезало. Стало очевидно, что всё очень быстро и бесследно исчезает, и ничего стабильного и вещественного нет. Не первый раз с этим сталкиваюсь, но сегодня прямо весомый кусок медитации был именно об этом. Осознание того, что ничего нет, приносило мощное глубинное облегчение, время не ощущалось.

Пятая дхьяна — бесконечное пространство и випассана — наблюдение возникновения-исчезновения феноменов.

Вокруг стал конденсироваться молочно-бело-золотистый пар, затем он стал жидкостью, пролился вниз и затопил собой всё пространство с лицами. Я как будто оказалась под этой водой, она меня защитила и приняла в свои объятия, но ощущения подводности не было — скорее, ощущение полёта в тёплом воздушном пространстве. Декорации сменились: миллионы, миллиарды буддистов с гладкими головами и в характерной одежде стояли все вместе, точка зрения с большой высоты — головы не больше булавочных головок. Люди стоят в спокойствии (возможно, медитируют), их глаза опущены и прикрыты, кругом тишина. Энергия от людей поднимается вверх, снова становясь молочно-золотистыми потоками воздуха, а потом — раз — они затопили всех людей, наползли волнами, упали на землю мощным, но добрым океаном. Всё исчезло, остались лишь мощные волны молочно-золотистого океана. Странное чувство — волны по своей мощи могли смести весь мир — и при этом несли умиротворение и покой, будто используя свою силу во благо и помощь. Мелькнул и исчез огромный букет благоухающих цветов, затем выросла мраморная колонна — чистая и прочная, поддерживающая небо. Каждая молочно-золотистая волна приносила глубокие согревающие волны счастья. Телу стало очень тепло и уютно. Спонтанно вспомнились знакомые лица: товарищи по полёту, а затем — друзья, близкие и враги, самопроизвольно каждому отправлялась тёплая волна метты. Почему-то захотелось начать вглядываться в промежуток между волнами: это действие вызвало более концентрированные точечные потоки радости — более глубокой и более сильной, уже не эйфоричной, а, скорее, «в толще воды». Волны начали замедляться и, наконец, совсем остановились. Я почувствовала замедление дыхания, тело исчезло, осталось только сознание, вышедшее из тела и многократно расширившееся. Казалось, что весь мир тоже параллельно замирает и уходит в бесконечность. Из ниоткуда появился чёрный глаз без роговицы, только со зрачком, мы посмотрели друг на друга. Захотелось попробовать узнать у него: «Что мне нужно?». Глаз несколько раз моргнул, и передо мной закрутился световой вихрь, объявший меня и мощно подбросивший вверх. Пролетев, казалось бы, очень много миль, я очутилась в очень необычном месте… Бесконечная футуристическая стена бронзово-золотисто-чёрного цветов, с загогулинками, сложными алгоритмами по металлу и другими чудесами механистической мысли. Не совсем даже было понятно, стена ли это или ткань мироздания — временами она казалась не твёрдой, а колышущейся, отливающей золотистым светом, на ней было написано и нарисовано всё, что было, есть и будет, и весь мир представлял собой эту стену. Я вдруг ясно увидела, что моя собственная жизнь точно также нарисована где-то на этом общем полотне жизни в виде или коротенького металлического завитка, или линии, или, может быть, кружочка. В этот момент произошло разотождествление с собой: на некоторое время я почувствовала себя частью стены и одновременно всем целым, что это по мне бегут, поблёскивая золотистым светом, деревья прожилок, линий и фигур по металлу, как матрица, а затем в полу открылась большая чёрная воронка, и всё вокруг залил ослепляющий свет, пройдя сквозь меня с обеих сторон, и я полностью вывалилась уже не только из «маленького я», но и из Наблюдателя. Самое странное чувство из всех, что происходили в медитациях, и не самое комфортное: происходящие дальше события полностью ушли из моего контроля, не было никого, кто бы их наблюдал, их никто не наблюдал, они просто происходили (как увязать этот парадокс с тем, что я все-таки могу их передать на бумаге, я не знаю). Направить этот поток я никуда не могла, яркие образы вспыхивали и гасли, шла череда отдельных дискретных картинок — отдельных, но сочных, более мощных, чем обычно: помню другие страны, дворцы, пейзажи, интересных людей, движение планет, красок, звуков и запахов (большу́ю часть вообще не могу описать). Ни в какое повествование собрать не могу. Я смотрела очень красивый, великолепный фильм, который, как никогда, давался «как есть», без малейшего осмысления, малейшего облечения в смысловую оболочку, никак не толкующийся и без построения смысловых связей между образами. Тем не менее, каждый атомарный образ был великолепен и ровно на своем месте, во всём этом был очень, очень большой смысл, но как это сформулировать, неясно. Я вдруг поняла кое-что крайне важное: всё разворачивается само, без моего участия и даже без нужды в наблюдении. Всё просто идёт. Усилия и действия с моей стороны иллюзорны, их даже нет. Эти слова слабо описывают всю глубину осознания, но подобрать достаточно хорошие невозможно. Во время медитации это было на уровне интуитивного знания и массивного облегчения, облечь в мысли смогла только позже по выходе. При этом сохранилась равностность: ни один фрагментарный образ не был лучше или хуже, чем другой. Выходить или не выходить из медитации, тоже не имело значения — состояние всё равно будет то же — собственно, оно и к вечеру не ушло.

* * *

…Попала в световой мир. Но сегодня в нём кое-что было, что нарушало сплошной свет: «райский уголок» с тем самым деревом, сочной травой, голубым участком неба, речкой… Я сорвала яблоко и надкусила, оно было сахарным и таяло во рту…. последней увидела неожиданную картину: залитый солнцем сад с кустами и деревьями, где по деревьям прыгала, как будто в танце, кошка с шелковистой шерсткой. Вроде бы, земной пейзаж, но ощущение сверхъестественного: как будто это как-то «не наш» мир, качественно совсем иной, и движения кошки подчиняются какому-то возвышенному танцу.

Опыт «бесконечного сознания» и переживание мира Рупалоки

Татьяна:

Медитация в Нирманарати.

Мы все связывались. Почувствовала очень сильный поток энергии, словно волны проходили по нашему кругу. Потом так мягко и плавно полетели вверх. У меня начала пульсировать сахасрара, и я почувствовала свет и любовь Источника, ушла в него. Чувствовала трепет и мурашки, потом меня бросило в жар, и моя кожа словно проводила электричество, очень сильно ощущала энергию вокруг. Потом это чувство прошло, я поднялась выше, стала тоньше и почувствовала, как наполнена только хорошим, что всё плохое исчезло и больше меня не тревожит, мне стало от этого очень радостно. Свет в меня начал проникать слева, я его принимала, потом справа, я поднялась ещё выше и стала ещё тоньше. Но чувствовала свой корень, муладхара мне представилась как столб дерева, уходящий далеко вниз, а тело было светлым и тонким в этот момент. Я продолжила наблюдение, радость сменилась спокойствием и внутренним умиротворением.