Бесплатный фрагмент - Путешествие домой

Путешествие начинается

…Тогда какая разница, что включило в тебе душу..?
Было ли это от того, что ты бродил по стремительному мегаполису или же слушал внимательно дыхание мудрых гор..?

Было ли это от солёного ласкового моря, которое обнимало тебя ночью, будто руки самого любимого человека, или же ты разглядел солнечные искорки в глазах случайного прохожего на улице?
Случилось ли это из-за ослепительно-прекрасной волны света, что обрушилась на тебя в то время, когда ты смотрел, как прозрачные желтые листья трогательно облетают от порывов ветра…
Или же, засыпая и сворачиваясь по спирали в космические недры себя, в твоей грудной клетке просыпалось нечто живое, настоящее, чуткое…

Путешествие домой начинается с того момента, когда просыпается твоя душа. Просыпается и делает первый шаг. Первый шаг, как первый вдох. Первый шаг, как первый снег.

Так начинается путь.

И у каждого он — свой.

Снег

…А ты просто ушла. И выпал снег. Ты просто исчезла и выпал снег. И ничего удивительного нет в том, когда чудо уходит. Ничего удивительного…

Ну, конечно, где-то макушки сосен встречают розовые облака утренних рассветов, где-то пустыня рассыпается песками… но имеет ли это всё смысл без тебя? Когда главное чудо уходит, другие чудеса исчезают вместе с ним…
…А ты просто пришёл. И выпал снег. Чудо!

Душа

Господи, огромно небо твоё, огромна душа моя, плыву в тебе всю свою жизнь, и благодарю тебя за всё, что даёшь мне и за всё, что забираешь у меня, за все эти страстные ночи и за все эти дни одиночества, за все мои поиски, находки и потери. За то, что я способна услышать того, кто рядом со мной и пронести это в себе дальше. За то, что я могу не знать языков мира, но понимать всех единым языком «сердца», за то, что я могу не иметь своих стен, но жить везде, «как дома», за то, что я маленькая и в твоих больших руках, как в лодке, могу плыть и ничего не бояться. За то, что в каждый момент моей жизни мне достаточно всего, что нужно, зная о твоём совершенстве всюду и всегда. Господи, огромна земля твоя, огромно дело моё — становиться лучше каждый миг и выбирать лучшие способы для этого. Ты сказал мне: «Ничего не бойся. И когда рушится мир, создаётся новый. Ничего не бойся». Ты сказал так, и я поверила, и пошла в мир.

Тотем

Они шли по заснеженному тихому лесу. Сумерки приукрасили таинственным лиловым снежные покровы. Макушки ёлок касались розового неба и нежно шуршали в нём. Черно-белая реальность поразительно увлекала путников вглубь леса. Останавливаясь и смотря ввысь, они замирали и слушали, как там, наверху, деревья ледяными ветками касаются друг друга, будто перешёптываются на древесном языке. Внезапно падали пласты рассыпчатого белого снега, ударяя в лицо миллионами острых снежинок.

— Я пойду греть каждую своим теплом! Я согрею каждую снежинку! — смеялась она и внезапно замолкала.

Снег отражал последний солнечный свет. Лес становился таинственным, и вот он уже сам диктует свои правила, и делает тебя персонажем своего мира, ведёт по тропинкам, показывает тебе небылицы, иногда пугает, иногда удивляет.

«Хорошо, что я иду не одна, — думала она, — весь этот восторг непременно нуждается в том, чтобы его разделили с близким человеком!»
Вдруг они оказались на границе миров и увидели, как в сером небе начали мерцать красные огоньки монстров. Высоковольтные провода жужжат напряженно, сверхъестественно, вводя в странное состояние острого ощущения новой реальности. Лес вывел их, чтобы они увидели этот дым, эти глаза монстров вдалеке — лес наблюдает за ними, он показывает себя со всех сторон.

По полотну сиреневого снега медленно идёт огромная черная фигура. Лось очень нежно срывает ветки с куста и засохшую прошлогоднюю траву. Существо ведёт себя так, будто всё так и должно быть: черно-белый завораживающий лес, электрические провода, дым с красными огоньками тревожных глаз, и они — два, замерших человека, остановившихся от изумления и потерявших дар речи от невообразимо прекрасного бытия и абсолютно реалистичной фигуры лося на фоне сиреневого снега.

Именно так и приходят тотемы. Волки, лоси, львы, летучие мыши, совы, лошади…

Они являются сами, когда путник готов встретить их.

В той жизни

Входная дверь на щеколде. От того, что кто-то ходит в доме, она сотрясается, и, кажется, вот-вот засов сорвётся. Сизая и густая ночь за дверью ползёт шипящей змеёй. За ухом у неё еле дышит сорванная фиалка, прилипая к виску тонкими перепонками лепестков. Как же сложно дышится в этих стенах!
Она погружается в дрёму: «я помню привычный белокаменный пляж, по которому приятно было бродить босыми и задумчивыми, или взъерошенными и бестактно влюблёнными. Твои пальцы пробегались по моему телу и находили самые живые места на мне, или же это тело оживало под твоими прикосновениями? Я помню, как мы учились вдыхать волны, дышать в ритм с ними и дышать в ритм друг с другом, наверное, чтобы научиться дышать вместе со всей Вселенной. Я помню, что приходили мы домой поздно, и что с пяток падал песок на деревянные доски пола, а сквозь узоры белых штор на постель ложились увлекательные пятна. Мы тоже падали на постель. Ночь шептала живые животные признания, а воздух пах рыбой. Мы всегда просыпались с восходом солнца, которое уже плескалось бликами в графине с водой. Я целовала твои запястья, ресницы и затылок. Дворовые кошки пробирались к нам и спали у нас в ногах. Я не помню, как я скользнула в другую жизнь, где нет тебя.»

Пульсация