Бесплатный фрагмент - Пустота Волопаса

ПУСТОТА ВОЛОПАСА

Глава 1

2257 г., космопорт «Алаколь», Восточная Федерация

С высоты птичьего полёта территория космопорта, раскинувшегося в степях Прикаспия, напоминала осаждённую крепость. Нет, её не атаковали толпы возбуждённых варваров с мечами и копьями и не накрывала снарядами упрямая артиллерия. Ещё в недавние времена стартовый комплекс был практически открыт для праздных зевак, желающих поглазеть на взлёты и посадки разнообразных орбитальных и межпланетных аппаратов. Лишь сами взлётные площадки, находившиеся в отдалении, являлись закрытыми для доступа посторонних.

В последний-же десяток лет территория обросла внушительными защитными блоками и глубокими рвами, заваленными совершенно непреодолимым мусором, в основном колюще-режущим. Поначалу такие грубые меры смотрелись оправданными — Эпидемия, не набравшая ещё эпического масштаба, частенько рождала отчаянных смельчаков, лезущих ради спасения в любое убежище. Космопорты с их ультрасовременными купольными системами защиты являлись одними из таких немногочисленных убежищ.

Нынче картина поменялась: лишь изредка исхудавшие, обессиленные болезнью странники устраивались близ неприступных рвов и безучастно наблюдали, как взлетает с умирающей планеты очередное космическое чудо техники. Часто это было последнее, что они видели в своей жизни: поутру санитарные спецкоманды затаскивали бездыханные тела в катафалк и увозили в ближайший общественный колумбарий.

Адам Крейман, старший одной из таких бригад, никогда особо не стремился попасть на закрытую территорию. Не случалось ни мотива, ни повода. Рутина каждодневных унылых обязанностей пожирала весь быт, утихла печаль по ушедшим в мир иной родным и знакомым и почти забылась родная Академия, превратившаяся ныне из Центра мирового уровня в огромную заброшенную библиотеку. Людей всё больше покоряло бессильное равнодушие.

Но после пустопорожней, казалось бы, болтовни с напарником возникла идея, схожая с безумной авантюрой. Она запала в голову и не желала уходить, разрастаясь на детали.

Пятничным вечером, снедаемые скукой, они сидели в полупустом баре и лениво трепались под тёмный эль о том о сём. Нил, ещё недавно служивший на космопорте ремонтником передвижных установок, был изгнан с пятилетним запретом на допуск за некое ЧП, о котором предпочитал не распространяться, и теперь прозябал на безрадостных внешних работах. Особо не печалился, но, скорее всего, не подавал виду.

— Старшой, я тут информацию кое-какую накопал. На объекте послезавтра старт ожидается, будет большой завоз всякого-разного. Ходит слух, что нас в наружное охранение поставят. Ненадолго, на пару часов.

— С какой стати, у них своей охраны нет?

— Внутри — есть, а снаружи совсем беда. Нехватка, людей много слегло.

— Так слух или правда? И почему ты знаешь, а я нет?

— Я ухи растопыривать умею, когда надо. А ты ходишь, как пришибленный, уж не в обиду. Плюс сеструля изнутри новостишки подбрасывает. Если не особо секретные.

— А что за «всякое-разное»? И куда стартуют?

— Да вроде обычный грузовик на Луну. Газовый и водный концентрат, грунты… Всего около ста тонн. И да, ещё инцидент из разряда странных: в экипаже последнего прибывшего троих недоставало. Там остались. Лунные эмигранты, так сказать.

— Ну и правильно сделали, — помедлив, сказал Адам, — между прочим, идея не лишена смысла. Надо бы над этим подумать.

— Ого, — хмыкнул Нил, — коллега, ты это серьёзно или пенного на сегодня достаточно? Само собой, никакие они не эмигранты и остались там не потому, что так вдруг захотелось. Просочилась информация… даже не информация, а так, слушок: по пути туда неполадки возникли, да такие, что лететь обратно кое-кто решил повременить. В отказ пошли, контракта лишились. Что-то их напугало.

Адам усмехнулся.

— В астронавты набирают не абы кого. Четверо суток на тихоходном грузовике, чего там можно испугаться? Что-то ты недоговариваешь. Это ведь родственница тебе такие слухи сливает?

— Ага. Но только до той черты, где позволено.

— Ясно. Но всё же, что может напугать кадровых летунов в ближнем Космосе?

— Старшой, сестра и так считает, что сообщила мне лишнего, но это ведь слухи, правда? — Нил перешёл на громкий шёпот, — не ручаюсь за точность формулировки, но диагноз звучал примерно так: «внешнее воздействие на координаты полёта».

Адам отставил опустевшую кружку.

— У меня не напарник, а нескончаемая кладезь информации. Ладно, я до дому. Просьба не беспокоить, буду отсыпаться и заодно обдумывать предложенную идею.

— Если что, я тебе ничего не говорил и тем более не предлагал, — пробурчал Нил вслед.

В то утро он на собственном примере убедился, что самые безумные и безнадёжные в своём замысле поступки часто происходят спонтанно, без какой-либо подготовки и планирования. Да и что можно планировать, видя перед собой глухую бетонную стену? Авантюристам зачастую помогает неуловимый тычок в спину и щелчок в голове: вот именно сейчас ­– можно. Ну и немалая доля удачи, куда же без неё.

Оцепление назначили с восьми утра, но Адам пришёл в семь и устроился на терраске закрытого в ранний час кафе. Перед входным терминалом торчал служебный электробус внутренней охраны, и это было странно. Обычно такой транспорт редко выбирается на внешний контур объекта.

Наконец из-под свода терминала появился водитель в синей служебной униформе и кепке с логотипом «Алаколь», и внезапно Адама осенило. Возможно, это и был тот самый щелчок.

Он вдруг вспомнил, что в углу шкафа у него с давних пор пылится эта самая униформа, а на крючке в коридоре болтается синяя алаколевская кепка. Не факт, что от охраны, но это не так важно. Хоть на время, это может пригодиться.

Да, идея не лишена смысла, сказал он сам себе, а ноги уже сами несли его к дому.

Споро переодевшись, он отключил домашнюю электросистему, сунул под язык таблетку-энергетик и осмотрелся. Что ж, если его сумасшедшая выходка окажется успешной, вряд ли он когда-нибудь здесь появится. А если нет… Тут вариантов два: либо двухмесячная трудовая повинность на хлебе и воде, либо пожизненный чип-аларм на ногу — что-то вроде ограничения в передвижении для неблагонадёжных персон. Ну и понижение в должности, само собой.

Второе предпочтительнее, мельком подумал Адам. На этой вымирающей планете путешествовать уже практически некуда.

Он рассовал по карманам несколько питательных батончиков, пластиковую карточку с результатами последней медпроверки и пластину с оставшимися таблетками, замкнул дверь кей-локом и поспешил обратно.

Дефицитный энергетик подстёгивал, насколько помнил Адам, часа на два-три, затем следовала кратковременная апатия. Он отвык от действия этого чудо-препарата, и поначалу собственное самочувствие слегка его озадачило и даже встревожило. Ноги словно потеряли вес, и Адаму казалось, что он летит, а не шагает. Но голова была ясная, окружающие звуки чёткие, а ехидный Нил при встрече лишь отпустил одобрительную усмешку: — Фасон портового пижона и выправка настоящего служаки.

Откуда-то появились два незнакомых рыжих бугая, похожие, как близнецы. Следом подкатил на роллерах суетливый человечек, переговариваясь с кем-то по скрытому коннектору.

— Вы четверо на прогон груза? Так, двое на тот конец, двое находятся здесь. Передатчики по окончании сдать мне. В случае каких-либо эксцессов жать на красную кнопку и информировать без задержки. Тралы на подходе, их будет пять. Двигайте на исходную.

Он раздал им округлые шайбы симплекс-передатчиков и укатил прочь. Рыжие ребятки двинулись за ним, навстречу приближающемуся каравану.

— Нил, а что это за типы? Они за грузом прибыли смотреть или за нами?

— Может, и за нами. А тебе-то что? Там в дальнем конце ещё парочка ошивается.

Адам промолчал. Мелькнула мысль принять вторую таблетку, но он сдержался. Рано, эффект может оказаться обратным ожидаемому.

Далёкий гул приблизился, и наконец показался первый автопоезд с длинным тралом, на котором возвышались четыре громадных контейнера. Обычный стандарт для ближних космических перевозок с максимальной загрузкой семь тонн каждый. С наружной стороны контейнеров всё вполне примитивно: большой пневмоборт для разгрузки с вертикальным фиксатором и небольшой контрольный люк на внутренней стороне, с двусторонней поворотной ручкой. Вот он Адама и интересовал.

Требовалось срочно узнать, на каком из автопоездов везут грунт. Мягкие объёмные мешки с грунтами гарантированно не прогоняют через ионизирующую завесу, и затеряться на время среди них большого труда вряд ли составит.

Ну и ещё Нил, старый приятель… Посвятить его в этот сумасшедший замысел времени не выдалось, и как он поведёт себя теперь в складывающихся обстоятельствах, ручаться было нельзя. А сдать в такой ситуации напарника — его гражданский долг, как ни крути.

Автопоезд поравнялся с Адамом, и он крикнул водителю: — На каких тралах грунты, не в курсе?

Рулевой наморщил лоб.

— Четвёртый и пятый. А что такое?

— Да тут контролёры интересуются…

— Какие ещё контролёры, сдурели, что ли? Всё давно проверено.

Трал пропылил мимо, следующий гудел где-то вдали, и Адам перешёл на противоположную сторону, где скучал Нил.

— Ну что, напарник, скоро наступит пора меня сдавать, — начал он без предисловий, — на двух последних грунты идут, их на въезде не просвечивают, рискну в задний лючок запрыгнуть. В общем, ухожу я. Попытаюсь, во всяком случае.

Нил смотрел на него с каким-то сожалением.

— Ты это серьёзно? А я ещё позавчера заметил, что с тобой чего-то не того… Может, это болезнь так начинается, как думаешь?

— Нил, перестань балаболить. Во-первых, болезнь-не болезнь, мы всё равно скоро помрём. Мы существуем в условиях сжимающегося кольца в ожидании неминуемого. Да, именно существуем, и поскольку это нельзя назвать жизнью, фактически мы уже мертвы. А я не желаю быть ягнёнком на заклание. Я биолог, если ты помнишь, и посему в теме довольно глубоко. Ориентировочно, это вопрос пяти-шести лет. Нас с тобой и всех прочих, кому повезло, ещё держит иммунитет, но это не будет до бесконечности. Цикл человечества завершается, наступит вторичный кайнозой с птичками и насекомыми, и что там будет с планетой дальше, нам знать уже неведомо.

— Догадываюсь. Нет, я всё же хочу понять твой ход мыслей. Ну пробрался ты на территорию порта. Понятно, что там элитка, там условия получше, да и медицина на уровне. Ты на каких правах там жить собрался, там каждый человек при деле и на учёте. Да и сдаётся мне, эти островки безопасности недолго протянут после того, как сгинет девяносто процентов населения Земли.

— С чего ты взял, что я в порт пробираюсь?

— А куда, на Луну, что ли?

Адам попытался улыбнуться.

— А говоришь, догадливый. На территории меня мигом вычислят и назад пинками отправят, с самыми скверными последствиями. Хочу уточнить с тобой, как со знающим человеком, детали перемещения грузов на корабль.

Нил скроил неопределённую гримасу.

— Да ты даже не заболел, ты рехнулся форменным образом. Что ж, слушай и запоминай: грузы идут почти без остановки сразу к манипулятору, на стартовую площадку. Затем всё доставляется транспортёрами в грузовые отсеки корабля и там жёстко фиксируется. Задержки в процессе, насколько известно, минимальные. Что дальше? Тут я обязан поинтересоваться: ты, надеюсь, не в грузовом отсеке собрался путешествовать? На всякий случай напомню обстановку. Непредсказуемые перепады температур на этапе подъёма. Минимум кислорода: уровень его будет падать постепенно, но через короткое время он свалится процентов до пяти. Убаюкивающий рёв четырёх двигателей неподалёку. Ну и сам взлёт, а это несколько джи. Думаю, уже к моменту выхода к верхним слоям посреди вонючих мешков будет валяться твой скрюченный окоченевший труп. Впрочем, ты и сам это знаешь, я просто напомнил.

— Знаю, не сотрясай воздух азбучными понятиями. Я, конечно, рехнулся, но не до той стадии, где совершают добровольный суицид. По прибытию на корабль мне ничего не останется, кроме как договориться с экипажем. И решиться на эту вопиющую наглость нужно тогда, когда отменить старт будет уже невозможно. Подскажи, хоть приблизительно, когда наступает обратный отсчёт?

Вдали появился второй автопоезд. Нил молчал, глядя перед собой с грустью и какой-то даже обидой.

— Откуда мне знать? После полного задраивания и герметизации, я думаю. С этого момента до старта остаётся где-то около часа. Запускается прогрев стартовых двигателей, включаются системы жизнеобеспечения: нагнетание воздуха и всё такое… — пробормотал он, — знаешь, я буду очень надеяться, что тебя всё же выведут оттуда под конвоем. Можешь проклинать меня за такое напутствие, но для тебя так будет лучше. Променять солнце и воздух на жизнь в оранжерее… Зачем? Авантюры бывают продуктивные, а бывают фатальные. Надолго ли тебя хватит?

— Не знаю, друг. Перед лицом неизбежного мы все по очереди начинаем сходить с ума. Возможно, я один из первых. В крайнем случае, вернуться назад, думаю, будет проще. Ладно, хватит философии. Так я могу на тебя надеяться?

— За кого ты меня принимаешь? Остаются мелкие вопросы: что делать с твоим передатчиком и как сообразить, чтобы меня не замели вместе с тобой как сообщника? И ещё: Карина знает?

— Нет. Эта болтушка меня бы сдала. Да я и не решился бы с ней делиться. Передатчик отдашь вместе со своим. Шустрику на роликах скажешь, что живот у напарника прихватило, в сортир побежал. Второе чуть сложнее, но это сделать необходимо. Я полезу на четвёртый с правого борта, ты в этот момент должен на короткое время отвлечь рулевого, чтобы он меня в заднее зеркало не зафиксировал. Придумай какую-нибудь малозначащую ерунду, время есть.

Третий автопоезд прогудел мимо, и Нил подошёл к Адаму.

— До последнего ждал и надеялся. Думал, какой-то глупый розыгрыш. Ну, раз молчишь, пару советов вдогонку. Грузовые летают по старинке, там счёт идёт на минуты. Это вроде как связано со строгими временны́ми рамками выхода на орбиту. Это я к тому, что если ты умудришься проникнуть внутрь корабля и тебя обнаружат уже там, то отменять старт вряд ли будут. Придётся ждать следующее «окно», выходит слишком накладно из-за какого-то случайного пассажира с тараканами в голове. Но причина отмены полёта всё таки имеется — это больной на борту. Тут без вариантов. Ты карточку медосмотров, надеюсь, взял с собой?

Адам кивнул.

— Думаю, будет так: медик проведёт экспресс-тест, командир оценит ситуацию, возможно, проинформирует ЦУП, ну а те отсигналят на Луну, пускай уже там с тобой разбираются. Если тест отрицательный, никто на стадии предстарта тебя высаживать не будет. И ещё из разряда «если». Жилой модуль находится в передней части, надеюсь, это ты сам знаешь. Идеальный вариант — попасть туда до прибытия экипажа.

— А системы наблюдения будут выключены и никто меня не заметит, — усмехнулся Адам, — и входной люк, или шлюз, или что там у них, будет ждать нараспашку. Тебе не кажется, что мы сами себя успокаиваем, а потому сочиняем сказки? Действовать придётся по обстановке, вот и всё. Повезёт-не повезёт.

— Коллега, я не астронавт, я всего лишь земной техник с приставкой «бывший». Сообщаю только то, что знаю и действительно сотрясаю воздух в попытках хоть как-то облегчить ту безнадёгу, в которую ты сам себя загоняешь. Итак, вот тебе последнее «если». Второй вариант более вероятен, но намного опаснее первого. На стандартных грузовиках очень мало лишних пустот, и грузовой отсек вплотную прилегает к жилому. Если умудришься добраться туда, вот тебе поле действий по обстановке. Сама погрузка максимально автоматизирована, из людей там должен быть только механик на манипуляторе. Передний шлюз входа-выхода закрывается защитной одноразовой обшивкой задолго до старта, поэтому экипаж заходит на корабль с задней части. Во всяком случае, раньше было так. Тебе ничего не остаётся, как скрываться там до поры до времени. После погрузки грузовой трюм задраивается и оставаться там — чудовищный риск. Здесь вариант только один: привлечь к себе внимание на видеонаблюдении. Лучше всего сигнализировать через камеру переходного шлюза. Ну а если передумаешь, выскакивай оттуда и беги со всех ног в перпендикулярном направлении. Стартовые двигатели выжигают всё позади себя почти на километр. Да, а с чего ты решил, что контейнер не подвергнут лучевой детекции?

— Я не решил, я знаю. Растительные грунты нельзя облучать, иначе они придут в негодность ещё на стадии полёта. Я же биолог как никак.

Показался четвёртый автопоезд, и Адам сунул Нилу передатчик и локер от квартиры.

— Пока, дружище. Благодарю за службу. Двигай на ту сторону.

— Угу. Прощание с обнимашками устраивать не будем, один чёрт скоро вернёшься, — хмыкнул Нил и удалился.

Адам не выдержал и бросил под язык вторую таблетку, затем неспешно огляделся. Самые напряжённые минуты открыли свой неумолимый отсчёт.

Рыжий дылда прохаживался в некотором отдалении, но смотрел в его сторону, и это напрягало. По счастью, вскоре он поменял маршрут и повернулся спиной, и в этот момент середина трала оказалась напротив Адама. Четыре кубических контейнера располагались последовательно, один за другим. Изловчившись, он заскочил на низкий борт и бросился к предпоследнему, где люк находился с внутренней стороны. Торможения автопоезда не последовало, и это было первой удачей. Ручка подалась легко, теперь оставалось лишь закрыть люк за собой. Адама обдало специфической вонью от мешков, он с силой втиснулся в эту мягкую стену, задраил люк за собой, лёг ничком и пополз прямо по ребристому полу вглубь, сдвигая мешки. Это было перестраховкой на случай визуального контроля, если кто-либо надумает открыть лючок.

Далеко уползти не удалось, мешки довольно плотно прилегали друг к другу. Адам распластался примерно в метре от люка, и тут поезд остановился. Входной терминал.

Возможно, энергетик подействовал не совсем так, как ожидалось, но Адам вдруг испытал цепкий страх сродни клаустрофобии. При торможении громадный пласт этой прессованной пахучей дряни слегка шевельнулся, и он ощутил себя беспомощным червяком под монументальной скалой.

Он слышал чьи-то приглушённые разговоры, и кто-то ходил кругами вокруг трала. Едкий пот щипал глаза, Адам уже готов был к худшему развитию событий, как в левой стороне раздалась неразборчивая команда, и автопоезд тронулся с места.

Адам выбрался из-под мешков и приник лбом к прохладному металлу люка. От вони уже кружилась голова и даже слегка подташнивало.

Последний раз он был на территории лет пять назад и расположение объектов помнил если не идеально, то вполне в деталях. Заботливый Нил лишь освежил в памяти то, что он и сам знал.

Если за это время принципиально ничего не поменялось, то последовательность такая: вначале идут жилые, учебные и служебные корпуса. Чуть в стороне находится россыпь металлических ангаров — зона особого допуска. Это сектор спецперсонала с охранным периметром интеллектуального уровня. Даже сотрудники космопорта просто так попасть туда не могут. Ещё дальше можно разглядеть скопище самой разнообразной техники под открытым небом — гигантские шары, тарелки и другое оборудование. Этот объект по старинке называют антенным полем.

В другой стороне, примерно в трёх километрах от въездного терминала, поочерёдно располагаются четыре стартовых комплекса. Первый — самый старый, так называемый «лунный». Отсюда в основном идут запуски на орбиту и рабочие рейсы на Луну. Второй — «марсианский». Радиус запусков — на Марс и изредка исследовательские к Венере. Одно время практиковались коммерческие запуски пассажирских шаттлов, но сейчас, по объективным причинам, всё это заглохло. С третьего уходят автоматические и роботизированные аппараты: спутники, планетоходы, модули, зонды и прочая беспилотная мелочь. Четвёртая площадка является строго экспериментальной, и что там происходит, наглухо засекречено.

Впрочем, так было тогда, во времена, когда ситуация ещё не деградировала до нынешнего уровня. Год от году земная экономика ползла к упадку, порт жил в режиме инерции, запуски происходили заметно реже. Нынче в сети гуляют самые разные слухи и версии, самой обсуждаемой из которых в последнее время стала эвакуация марсианской колонии.

Адам приоткрыл люк и вдохнул свежий воздух. Автопоезд к этому моменту уже покинул зону жилых корпусов и двигался по плоской, словно выжженной, равнине. Осмелев, он вылез наружу и аккуратно выглянул вперёд по ходу. Уже можно было разглядеть поблескивающий под скудным солнцем стремительный силуэт корабля на стартовом «пятаке», четыре двигателя, расположенных квадратом вокруг задней части, и драконоподобный погрузчик-манипулятор в окружении подвижных транспортных линий. Погрузчик перекинет груз на кишку конвейера, а хитроумная роботизированная конструкция доставит его в центральный отсек корабля и установит — каждый точно в свою ячейку.

Адам услышал приближающийся гул и едва успел забраться в своё убежище. Это возвращался один из контейнеровозов, освободившийся от многотонной клади. Разгрузка следующего шла полным ходом.

Итак, приближался второй, самый опасный и до сих пор толком не продуманный этап его безнадёжной затеи. После окончания работ последний трал и манипулятор со своими забавными погрузочными причиндалами без задержек удалятся, и вплотную подступит вопрос контакта с экипажем. Знать бы ещё, где находится в данный момент этот экипаж.

Ответ на его немой вопрос последовал довольно быстро. Выбираться на платформу Адам больше не пытался, в этом не было смысла. Приближался погрузочный узел, оставалось лишь держать люк слегка приоткрытым, чтобы успеть в удобный момент резво покинуть своё тесное обиталище.

Где-то позади послышалось монотонное жужжание, и трал обогнал небольшой бело-синий электробус с открытым верхом, в котором находились несколько человек в повседневной служебной амуниции. Уже на корабле, перед взлётом, они наверняка облачатся во что-то более внушительное.

Ещё один опустевший трал пропылил навстречу, и Адам прикрыл люк. Теперь полагаться придётся не только на зрение, но и слух.

Автопоезд остановился, и через короткое время по бортам контейнера лязгнули щипцы мощных захватов. Судя по звукам, «дракон» установил контейнеры на ленту всё так же поочерёдно. Адам ожидал, что транспортёр без задержек двинется в чрево корабля, но техника медлила, и тревога вновь овладела им.

— Сколько ещё? — раздался вдруг совсем рядом женский голос, и Адам вздрогнул от неожиданности.

— Последний на подходе. Скоро… — крикнули с погрузчика.

— Хорошо, я подойду, — ответила женщина.

Адам прилип к люку, напрягая слух. Таинственная дама, похоже, удалилась, но остались вопросы. Поразмыслив, он сделал вывод, что это не кто иная, как ответственная за груз. Ну или кто она у них в команде по штату.

Его положения данный факт никак не облегчал. Если эта тётка окажется в грузовом отсеке в момент появления постороннего субъекта, она мгновенно его обнаружит. Поднимется ужасный переполох с непредсказуемыми последствиями. А спрыгивать следует прямо с транспортной ленты по пути к конечным захватам, что отправят и закрепят контейнер в определённой слот-ячее. Другого пути просто нет, промедление может обернуться жуткой ловушкой с невозможностью выбраться.

Лента заползла внутрь корабля, и Адам осторожно выбрался наружу. Людей вокруг не наблюдалось. Захваты неумолимо приближались, он решился, спрыгнул на палубу, мягкими перебежками переместился в дальний угол помещения и затаился там. Теперь оставалось лишь ждать и лихорадочно оценивать обстановку. А прямо сейчас не мешало бы поинтересоваться, как выглядит переход отсюда далее, в бытовой отсек корабля.

В центре дальней стены трюма, прямо за сотами грузовых ячеек, он разглядел массивный овальный люк с двумя короткими рычагами по бокам.

Он медлил и никак не мог решиться — выдавать своё присутствие раньше времени было крайне неразумно — но любопытство гнало вперёд, хотелось осмотреть этот проход хотя бы со стороны, и он, почему-то на цыпочках, двинулся вдоль стены к люку. В этот момент рычаги дёрнулись, поползли в разные стороны, и Адам отскочил назад и вжался спиной в какую-то техническую нишу.

Из люка выбралась женщина с короткими рыжими волосами, облачённая в пухлый лётный комбинезон, но без шлема. Она негромко общалась с кем-то по коммуникатору, и по голосу Адам узнал ту самую «ответственную по грузу». Она ушла на выход, а его вдруг посетила быстрая, как вспышка, мысль: эта женщина ему хорошо знакома. Кого-то вызвала в памяти эта рыжая копна волос, что-то из молодости, когда все они, подросшие юнцы и юницы, входили в серьёзную взрослую жизнь, строя планы на многие годы вперёд и не ведая ещё, что для многих эти годы скоро станут последними.

Погрузка меж тем подходила к концу. Адам занял сравнительно удобную наблюдательную позицию и видел сквозь щели в сотах почти всё, что происходит снаружи. Вот тронулся и отъехал последний автопоезд, вот свернулись и уползли, как змеи, шлейфы транспортёров. Рыжеволосая женщина коротко переговорила о чём-то с механиком, затем направилась к кораблю.

Адам напряжённо наблюдал за её действиями. У него не оказалось возможности удостовериться, что передний вход задраен той самой обшивкой, но, поскольку она использовала для выхода задний люк, вселяло надежду, что и вернётся она тем же путём.

Она зашла внутрь, но с процедурой закрытия не спешила, а почему-то принялась внимательно осматривать помещение по периметру, понемногу приближаясь к Адаму. Час от часу не легче… Он быстро огляделся: прятаться особо негде, только если неслышно обойти массивную колонну грузовых ячей, в противоход рыжей даме. Но тогда не миновать прямой обзор входного люка, где наверняка имеется видеонаблюдение.

— Эльза, почему задержка? — произнёс её коммуникатор, — не затягивай там.

— Крис, замечание от механика. При погрузке датчики помеху зафиксировали, произвожу визуальный осмотр.

— Птичка залетела? Оставь, пускай путешествует.

— Может, и птичка. Но регламент есть регламент, — отозвалась она.

— На всякий случай напоминаю — сорок восемь минут.

Адам так и не решился приближаться к люку, втиснулся меж грузовых стоек, хотя укрытие было смешное. Подойди эта Эльза вплотную, он сам бы попался, как птичка. При этом изрядно даму напугав.

Она чертыхнулась.

— Ладно, закрываю. Готовность три.

Через пару минут помещение погрузилось в непроницаемую тьму, нависла пронзительная тишина, затем зажглись крохотные пунктирные люмины технического освещения, и тут он вспомнил.

Она включила нагрудный фонарь и направилась к входному люку. Адам сделал несколько шагов в полутьме навстречу, поднял руки и сказал негромко:

— Эльза, не пугайся, это я. Адам Крейман, твой сокурсник по гимназии.

Она взвизгнула от неожиданности и направила фонарь ему в лицо.

— Не кричи. Пожалуйста, не поднимай шум, — мягко сказал он.

Светом фонаря она окинула его с головы до ног.

— Адам? Ты как сюда попал?!

Глава 2

Он смотрел на неё с улыбкой, хотя обстановка к весёлости совсем не располагала.

— Эльза, всё просто: я хочу, я должен лететь с вами. Ты встретилась мне не просто так — кажется, это называется судьба. Мне вообще сегодня безумно везёт с самого утра. Будь моим спасителем, замолви словечко перед капитаном. Сразу заявляю — я здоров, медкарта с собой.

— То есть как это лететь с нами? В каком качестве? — спросила она в замешательстве, — и вообще, повторяю, ты как сюда попал?

— В контейнере с грунтом, как же ещё?

— Ты ненормальный? Тебя же могло убить…

Распахнулся люк, и появился высокий мужчина в том же лётном костюме, только красного цвета, и застыл на месте.

— Почему тишина в эфире и что тут происходит? Это кто?

— А это называется форс-мажор, Крис, — Эльза старалась быть невозмутимой, — пассажир, как я поняла, желает попасть на Луну.

Крис сделал страшные глаза и посмотрел в темноту.

— Ну и как нам его выкинуть отсюда?

— Сигнал о блокировке ушёл в ЦУП, здесь уже никак.

— С главным выходом аналогично. Думаем. У нас на решение несколько минут.

— Пробьём тревогу — будет жуткий скандал с переносом старта и наказанием всех подряд, включая нас. Кэп, пускай пройдёт тест прямо тут. Уверяет, что медкарта у него с собой. Кстати, это мой однокашник. Друг юности, так сказать.

Крис затейливо выругался и схватил коммуникатор.

— Эви, пулей в грузовой. На борту посторонний, требуется экспресс-тест.

Уже через минуту явилась ещё одна дама, на сей раз брюнетка, и глянула на Адама удивлённо-настороженно. В руках она держала крохотный медицинский несессер.

— Эви, не тяни, время…

Она шагнула к Адаму, приказала ему наклонить голову и типнула в шею шприц-тестом.

— Ждём минуту. Медкарта есть?

Он протянул ей заветный пластик, она глянула его на свет, прогнала через медицинский скан в чемоданчике и вернула обратно. Затем обернулась к капитану.

— А это кто, и что это вообще всё значит?

— Вопросы потом. Что с тестом?

Она помедлила ещё немного, глядя на полоску.

— Всё в норме.

— Теперь встал лицом к стене, ноги в стороны, руки тоже, — приказал капитан.

Адам повиновался, и Крис обыскал его вполне профессионально.

— Что ж, двигаем в рубку. Дамы впереди, затем безбилетник, я замыкающий.

Они преодолели переходной шлюз, сзади раздалось короткое шипение, после чего у Адама слегка заложило уши.

— Взлетал когда-нибудь? — поинтересовался Крис.

— Не довелось. Но базовые тренировки проходил. Давно, правда, и по другому поводу.

— Короче, возиться с тобой некогда и некому, сам знал, на что шёл. Сейчас залезешь в комбез и примешь антиперегрузочный препарат, как и все остальные. Больше ничем помочь не могу. Место второго помощника свободно, как раз возле медика, устроишься там. О мотивах своего трюка расскажешь позже, сейчас нет времени.

Они вошли в отсек управления, капитан с Эльзой сразу направились в конец помещения, где располагались два широких кресла перед полукруглым пультом с мониторами.

— Эви, бери подопечного под контроль: пилюля, костюм, шлем, всё что положено… Остальные по местам, запускаю двигатели на прогрев. До старта девятнадцать минут.

Медик подхватила Адама под руку и повела куда-то вправо, где вдоль округлой стены располагался ряд встроенных овальных шкафов. Бегло оценив комплекцию Адама, она извлекла толстый синий комбинезон и шлем.

— Ныряй в него, прямо в одежде. Здесь всё на липучках, облегчённый тип защиты, разберёшься. Шлем я сама надену, там посложнее. При взлёте, чтобы знал, в него будет подаваться обогащённая смесь воздуха.

— И это всё? — поинтересовался Адам.

— А ты ждал, что тебя в тяжёлый скафандр запакуют? На ближних рейсах от них давным-давно отказались, на кораблях сейчас хватает дополнительной защиты.

Она вручила ему крупную бесцветную таблетку, почти без вкуса, которая очень быстро растворилась на языке. Затем проверила его амуницию и сделала знак следовать за собой.

— Вас всего трое?

— Шестеро. Ещё три техника в соседнем отсеке.

— А почему иллюминаторы тёмные?

— Корпус закрыт одноразовым обтекателем. Он почти весь сгорит и будет сброшен.

— Ах, ну да…

— Внимание, десятиминутная готовность, — объявил капитан.

— Взлёт — это ведь по времени недолго? — спросил Адам.

— Тяжёлый этап — минут десять, плюс-минус. Вскоре после этого будет активирован режим искусственной гравитации, но сам не отстёгивайся, я подойду. Первый раз в любом случае будет жёстко, даже таблетка не особо поможет. Перегрузка, возможны перебои со зрением и дыханием и всё такое. Рот открыть, глаза закрыть, лежи и терпи, никто не заставлял лезть сюда.

Невольно повторив напутствие капитана, она усадила Адама в узкое наклонное кресло с высокими подлокотниками, похожее на капсулу. Поколдовала со стяжными ремнями, затем закрутила шлем и произвела ещё какие-то подключения. По шее и за ушами поползли струйки воздуха.

Эви наклонилась, нажала что-то у него на шлеме, и он услышал её голос прямо в левом ухе.

— Чтобы был готов и имел представление: взлёт по параболе.

Она дополнила объяснение жестом, повернулась и погрузилась в своё кресло-капсулу.

Мерный шум воздуха и мелкая вибрация под седалищем напомнили Адаму обстановку перед взлётом в салоне пассажирского лайнера. Впрочем, даже на них он не летал уже несколько лет.

— Внимание, экипаж, начинаю минутный отсчёт, — раздалось в динамике шлема, — как готовность?

— Второй норма. Медик норма. Техник один норма. Техник два норма. Аппаратура норма.

— Принял. Готовность ноль. Старт!

Вибрация резко усилилась, освещение в рубке померкло, корабль мягко двинулся с места, затем резко ускорился и вскоре взмыл под таким углом, что Адама расплющило в кресле, словно медузу.

Он оказался практически в горизонтальном положении, продираясь через пространство, ставшее вдруг невероятно упругим. Уши заложило так, что он почти оглох. Комбинезон, туго облепивший всё тело какими-то стяжками, превратился в некое орудие пытки. Подаваемый воздух свистел и сушил глаза, так что Адам поневоле зажмурился. Вдобавок ко всему сплющенные лёгкие требовали кислород, и пришлось распахнуть рот подобно глубоководной рыбе, потому как дышать приходилось, в общем-то, урывками. И ещё, несмотря на букет навалившихся мучений, из головы почему-то не уходила мысль, что вид у него максимально потешный.

Секунды текли как часы, пытка растягивалась, превращаясь в бесконечность. Вдруг он почувствовал слабые толчки слева и приоткрыл глаза. Эви, дотянувшись со своего кресла, шарила у него по подлокотнику. Наконец она что-то там нажала, и комбинезон Адама заметно ослабил удавку, приняв в себя порцию воздуха.

Облегчение наступало постепенно, но самое страшное, похоже, осталось позади. Адам открыл глаза и сразу наткнулся взглядом на ближайший иллюминатор, за которым дрейфовал чёрный космос с бесчисленными искрами звёзд.

На центральном посту у капитана оживился пульт связи с Землёй и прозвучали первые доклады и команды.

— Воздух в норме, желающие могут снять шлемы, — сообщил динамик, — включаю громкую связь.

Эви отстегнулась и сразу бросилась к Адаму. Точнее, сделала изящный замедленный нырок.

— Ты тут живой? Как самочувствие?

— Вопрос, конечно, неоднозначный, — выдавил Адам, стараясь бодриться.

— Извини, что так вышло, оплошала.

— Комбез был без воздушной подушки? Я уже догадался.

— Без обид, я же не инструктор учебных курсов. В такой спешке немудрено напортачить.

— Ты так красиво порхаешь. А мне можно отвязаться? Хочу тоже ощутить лёгкость космического образа жизни.

— Пока рано. Эта лёгкость обманчива, с непривычки может даже стошнить. Не переживай, гравитация будет слабой, почти лунного уровня, так что ещё налетаешься. Ну так как ощущения? Если есть жалобы, говори, не стесняйся.

— Воздух какой-то колючий. Очень сухой.

— Регенерация уже работает, но увлажнители срабатывают с запозданием. Да и кислорода пока маловато. Надо подождать, скоро всё придёт в норму.

Со своего места поднялся капитан.

— Эви, как пациент? Вёл себя прилично?

— Вполне. Жалобы минимальные.

— Ты не против местами поменяться? Составь Эльзе компанию, ну а я пообщаюсь тут с нашим туристом.

Разместившись в кресле медика, Крис начал напрямик.

— Значит, дела наши обстоят так: по инструкции я сейчас обязан сообщить о случившемся на Землю. Это, надеюсь, ты понимаешь. Кстати, как звать?

— Адам.

— Так вот, дружище Адам, если не доложу я, это по прилёту сделает Луна. По большому счёту, разницы особой нет, разбор инцидента будет в любом случае, и кому положено быть наказанным, будет наказан. А пока, для начала, я хотел бы знать мотив. А ещё лучше — понять его.

Адам неопределённо пожал плечами.

— Что касается мотива, то ответ вполне простой. Правда, мне придётся изобразить из себя оракула.

— Валяй, удиви.

— Я по образованию биолог. Когда-то даже преподавал в Черноморской Академии естественных наук, два курса успел выпустить. Это старт карьеры и, что называется, вся жизнь впереди. Финиш: последние три года и по сегодняшний день я могильщик. Собираю трупы по окрестностям. Пошёл десятый год Эпидемии, а все учёные мужи и гении медицины до сих пор не определились, как работает механизм её распространения. Она появляется сама собой, она просто есть — среди небоскрёбов мегаполисов и в джунглях Амазонки, посреди выжженной Сахары и на малолюдных островах Полинезии. Казалось бы, подобие простенького гриппа, но оно убивает. Кого-то через месяц, кого-то через год. Население планеты уже уменьшилось на сорок процентов. Видимо, некие высшие силы постановили, что этому виду высокоразвитых млекопитающих пора завершить своё существование. Нам с вами, Крис, просто не повезло попасть на этот виток эволюции. И скоро таких, как я, покидающих вымершие города и лезущих от безысходности даже на космические корабли, станет много. Мне кажется, «коралловые города», что аврально возводятся сейчас в глубинах океанов, тоже не спасут, смерть проникнет и туда. А вот на Луне до сих пор не зафиксировано ни одного заболевшего.

— Человечество, выжившее после нейтронных ударов, погибнет, в сущности, от обычной простуды. Ну да, курьёзно, нелепо и несправедливо.

— Имеется логичная версия, что это отдалённые последствия тех самых бомбардировок. Последствия, которые уже поздно разгребать.

— Да, но твоя безысходность усугубляется очевидным противоречием. Я так понимаю, ты надеешься, что с наличием нужных знаний и спецификаций тебя примут на станции с распростёртыми объятиями, закрыв глаза на статус нелегала? Совсем не факт, но даже не это главное. Ты не подумал об очень простой вещи: после того как вымрет человечество, долго ли протянет город на Луне?

— Протянет. Если не прервутся полёты. Люди с Земли уйдут, а атмосфера, моря и недра останутся. Пройдёт какое-то время, эта загадочная дрянь исчезнет естественным образом, и можно будет постепенно возвращаться обратно. Но пока это, увы, из области идеалистичных мечтаний.

— Надеюсь, не выдам секрет, но именно для этих целей корабли продолжают неустанно курсировать на Луну.

— Крис, мы вышли на околоземную. До перехода на лунную траекторию и настройку луча пятнадцать минут, — сказала Эльза.

— Иду. Интересный ты мужик, позже поболтаем. А пока советую привыкать к облегчённой гравитации. Эви у нас в полёте обычно бездельничает, она проведёт тебя по кораблю.

— Доктор Эви, а можно ознакомиться с уединённым кабинетом? В данный момент это жизненно необходимо.

— Именно с этого я и собиралась начать, — улыбнулась она, — только учти, там всё сконструировано с поправкой на обстоятельства. Надеюсь, разберёшься.

Адам поднялся с кресла и охнул с непривычки.

— Если вестибулярка не очень, поначалу может подташнивать, — предупредила она, — и об углы тоже шишек набьёшь.

Позже, в соседнем отсеке, на них воззрились три пары глаз, а кто-то даже присвистнул.

— У нас новые люди в экипаже? Эви, проясни ситуацию.

Она указала поочерёдно на всех:

— Те двое в углу — Мигель и Робби, техники. А этот, с термосом, наш компьютерный гений Драган.

Адам скромно сделал всем ручкой.

— Так всё-таки? — спросили из угла.

— А это Адам, он с нами до станции. Не удивляйтесь, так получилось. Вопросы к капитану.

— То есть как не удивляться? Мы переходим на пассажироперевозки?

— Мигель, не ёрничай. Это разовый случай.

— А, ну коли разовый, молчу.

— Кто знает, может и назад вместе полетим, — сообщил Адам, — если не примут.

— Ни черта не понял, но всё равно интересно, — пробормотал человек с термосом.

— Да, пока вспомнил. Ходит слух, что трое человек с предыдущего грузовика передумали на Землю возвращаться. Правда или нет? — поинтересовался Адам.

— Откуда такой слух? — спросили техники одновременно.

— За забором постоянно слухи ходят. Скучно там людям, интересуются, — сказал Адам уклончиво.

— Ну остались, и что с того, — буркнул Драган, — сейчас все с ума сходят, только каждый по-своему.

Эви взяла Адама под локоть и увела из отсека.

— Откуда у тебя такие сведения?

— У коллеги по работе родственница на космодроме служит. Нет, если это является каким-то страшным секретом, я ничего не знаю и не говорил.

— Дело не в секрете. И капитана не надо донимать такими вопросами. Просто народ тут слегка нервничает по этому поводу.

— Тогда предлагаю считать, что те трое меня опередили. Я со своими идеями уже не первопроходец. И, кстати, смысла нервничать тут не просматривается.

— Смысл тут просматривается только один: если на лунной станции за нелегала некому замолвить словечко, тем более если он не представляет какой-либо практической ценности, его благополучно вытурят в обратном направлении. Информация конфиденциальная: из экипажей за последнее время уже дважды пытались сбежать, не вышло. Тебя, скорее всего, ждёт то же самое. Ну и срок общественно-полезных работ. Зато на какое-то время станешь местной знаменитостью. Времена сейчас, конечно, расхлябанные, но ещё никому не удавалось тайком проникнуть на космический корабль прямо перед взлётом.

— Я уже три года на общественно-полезных, ниже падать некуда, — усмехнулся Адам, — ну так как, тех троих тоже выпроводят домой? У вас на корабле есть столько лишних кресел?

Эви замялась и ответила не сразу.

— Насчёт них ничего не могу сказать, кроме того, что они не перебежчики. Возможно, получили травмы и полёт для них пока невозможен…

— Травмы?

— Это просто моя версия. Там произошла жёсткая посадка с повреждениями. Корабль остался на поверхности вне оборудованной зоны прилунения, груз не пострадал, а экипаж вернулся на резервном шаттле и в неполном составе.

Адаму показалось, что собеседница недоговаривает.

— Обычный рейс штатного грузовика, безатмосферная посадка посреди Моря Ясности… Что такого необычного там могло произойти? Поговаривают, что в причинах фигурирует даже некое «внешнее воздействие», но это ведь преувеличение?

— Тем, кто поговаривает, лучше бы держать язык за зубами. Расследование идёт, на Земле, как ни странно, никто до сих пор толком ничего не знает. А если и я продолжу обсуждать да комментировать, то вместо Космоса с неплохим обеспечением спорхну на Землю врачевать эпидемиков. А они, как известно, не лечатся.

— Не обижайтесь, доктор Эви. Люди внизу мрут не только от болезней, но и от скуки, вот и городят слухи один нелепее другого.

Он подошёл к иллюминатору и вгляделся в бездонный искрящийся мрак. Вскоре с правой стороны выполз край огромного бело-голубого шара, и, увидев воочию родную планету с такого расстояния, Адам испытал настоящее головокружение. Пытаясь преодолеть нахлынувшую дурноту, он отвернулся от иллюминатора.

— Это от непривычки. С поверхности Луны наш шарик выглядит ещё более необычно, особенно в виде месяца, — сказала Эви, — а для меня, например, интереснее наблюдать, как во время полёта растёт в размерах Луна.

— У меня странное ощущение отсутствия времени. Сейчас вечер?

— На Алаколе — да. Ещё семьдесят четыре часа, и мы на месте.

Наконец-то напомнил о себе голод, и Адам вытащил из кармана помятые батончики.

— Чем вы тут питаетесь?

— Примерно тем же. Только разнообразнее.

— Есть строгое расписание «завтрак-обед-ужин»?

— Нет ничего такого. Каждый жуёт в своём углу, когда хочет. Вода вырабатывается в автономной системе полного цикла из водного концентрата. Сама установка находится возле техотсека, а «наливайка» в санузле. Присматривать за этим хозяйством поручено мне. Воду, кстати, советую пить понемногу. Из-за слабой гравитации может назад выпрыгнуть в неподходящий момент. Предвижу вопрос насчёт сна. То же самое — в кресле, оно вполне комфортабельное. На кораблях ближних рейсов нет личных кают, здесь всё компактно и унифицировано. И очень скучно. В свободное время занимаются кто чем: у Драгана компьютерные бои, техники тоже в игры режутся, капитан с Эльзой вахты несут — четыре часа сон, четыре часа дежурство.

— А ты?

— А я просвещаюсь духовно — читалка, видео, голографические головоломки… Изредка Эльзу подменяю на часок-другой, когда той невмоготу. Только Крису не говори.

За сравнительно небольшое время они обошли жилые помещения по периметру и вернулись в свои кресла.

— Вы на Луне долго будете? Когда назад?

— Обычно через сутки, иногда чуть больше.

— Порожняком?

— Как это порожняком? Ценный груз скинут, а всякий мусор загрузят. Луну засорять нельзя, она маленькая. По этой проблематике есть специальный Статут Ассамблеи. И, поскольку у тебя хорошие информаторы, то должен знать, что в Океане Бурь вторая станция строится. Следующий рейс у нас туда.

— Нет, не знал. Но это вселяет надежду. Персонал ведь требуется?

— Откуда мне знать. Я человек маленький, ничем помочь не могу, если бы и хотела. Подружись с капитаном, он человек со связями, при случае может оказаться полезным.

— Для полноты картины не мешало бы глянуть, чем они там на главном посту занимаются?

— Крис не любит, когда кто-либо за спиной маячит. Погоди немного, скоро у них вахты начнутся, можешь с Эльзой пообщаться.

— У тебя на Земле кто-нибудь остался? Сколько времени ты вообще планировал эту авантюру? Можешь не отвечать, я просто любопытничаю.

— Нет никаких секретов. Дочь от бывшего союза, ей сейчас восемнадцать. Двое-трое друзей и коллег. Ну и приходящая партнёрша, это почти не в счёт. Планировал, не поверишь, считанные часы. Подумал, прикинул шансы, собрался и побежал. Немаловажно, что напарник надёжный оказался, помог на начальном этапе.

Он посмотрел на неё.

— У меня аналогичный вопрос. Поскольку у вас тут скучно, будем играть в вопросы и ответы.

— Эта игра вряд ли получится, ни о чём лишнем я распространяться не буду, только в общих чертах. Я в паре, тоже есть дочь, ей шестнадцать. Избранник служит на космодроме, изредка командируется на орбиту, но он не астронавт, а больше по научной части. Так что в этом аспекте всё в порядке.

Серьёзная дама, думал Адам, бросая на неё косые взгляды. Время от времени чётко ставит незримый барьер в их вроде бы праздной болтовне. Про таких людей говорят — «имеет внутренний стержень» или как-то так. Кареглазая, привлекательная. Слегка арабский тип лица. Но почему-же такая грусть в глазах? Нет, доктор Эви, не похоже, что всё у тебя в порядке.

— Эльза заступила. Если хочешь, можешь к ней в гости прогуляться, — предложила она.

— А где шеф?

— Их спальные места там, за переборками.

Эльза утопала в широком командирском кресле, пригорюнившись за одним из мониторов.

— Любопытничаешь, однокашник? Интерес твой ненадолго, поверь. У нас тут скучно и монотонно. Значит, ты попал сюда в контейнере с грунтами? А тебе известен тот факт, что входящие грузы прогоняют через ионизирующую завесу? Если знал, то ты самоубийца. Если нет — это несказанное везение. Видимо, второе, иначе Эви на тесте обнаружила бы облучение.

— Я залез в тот, который не облучают. Но вообще да, у меня произошёл день сплошных удач. Не знаю, к добру ли это. Скучно и монотонно, говоришь? У вас хоть рейсы короткие, а вот каково, например, на Марс добираться?

— О да, не каждый потянет. Испытание не физическое, а больше психологическое.

— Летала?

— А как же. По регламенту ранг помощника капитана предусматривает хотя бы один дальний полёт. Я моталась дважды.

— Да ты героиня. И как оно?

— Говорю-же, скука и тоска. Полтора месяца в один конец, и это по короткой траектории. На Марсе тоже нужный момент выжидать приходится, чтобы не возвращаться в три раза дольше. Такая вот специфика. Но нам всё равно проще. Колонисты, хоть и переменным составом, уже полвека там живут, со своими строительными принтерами и герметичными биокомплексами. Живучесть базы впечатляющая, скептики оказались посрамлены. Обидно, что проект теперь близок к закрытию.

— А помнишь старт юпитерианской эпопеи в тридцать пятом, мы как раз в том году выпускались. Какой был ажиотаж…

— О да, вся планета восторгалась этим подвигом, сколь великим, столь и бессмысленным. Революционный тип двигателей предполагал вернуть экспедицию уже через полтора года. По итогу вышло три с половиной. Неудачная попытка посадки на Ганимед, стандартный облёт собственно Юпитера, который едва не утащил их в газовую пучину, и долгий путь домой. Из шести человек один погиб, двое повредились психикой. По прилёту все прибывшие почти год приходили в себя на жёстком восстановительном карантине. Как по мне, несоразмерная цена ради некоторых дополнительных данных, которые со временем собрали бы обычные беспилотники.

— А Эви на дальние летала?

Эльза пожала плечами.

— По-моему, нет. А что?

— Ничего, просто интересуюсь. Её, похоже, особо не разговоришь.

— Эви сейчас к лунным полётам привязана. Обстоятельства, так сказать, личного плана.

— Да? И что за обстоятельства?

— Много знать хочешь. Личное — значит, личное. И советую не лезть к ней с такими вопросами.

Эльза посмотрела на него с неопределённым выражением.

— Ты сам-то куда бежишь? Или от кого? Избранница, дети есть?

— Дочь есть, вполне взрослая. В остальном я свободен, не считая всяких временных.

— На Луне и временных может не оказаться, — сказала Эльза с усмешкой, — ты же не старик ещё.

— Пообщаешься тут с вами и поневоле сомнения берут, — посетовал Адам, — настрой мой слабину давать начинает. Эви мне тут посоветовала с кэпом завязать знакомство. Он ведь может посодействовать, если с Луной не выгорит? В принципе, я не прочь и в астронавтику податься.

Эльза улыбалась и качала головой.

— Адам, ничем не могу обнадёжить…

В этот момент в правом углу табло возник пульсирующий символ жёлтого цвета, который вскоре погас, но точно такой-же появился слева. Всё это сопровождалось звуком, похожим на чириканье воробья. Какое-то время они вспыхивали поочерёдно, словно играясь друг с другом, потом всё прекратилось. Эльза наблюдала за этим беспорядочным мерцанием с озабоченным выражением лица.

— Что сие означает? — поинтересовался Адам.

— Пока ничего страшного, хотя такого быть не должно. Корабль идёт по лунной траектории строго по навигации, а эти «сверчки» дают понять, что он пытается сойти в сторону. Пытается не критично, иначе здесь всё бы покраснело и предупреждение орало бы на весь корабль.

Она нагнулась к пульту и ткнула сенсор со значком микрофона.

— Драган, ты видел?

— Ага. Сигнатуры координат взбрыкнули, представляешь? Пока спишем на магнитную бурю. Я тут кое-что подправил, не переживай.

Адам поднялся.

— Ладно, успешной вахты, не буду мешать. Пойду осваивать ночное лежбище.

Эви расположилась у себя в кресле полулёжа и игралась с трёхмерными голографическими кубиками. Когда-то Адам тоже часами, как ребёнок, залипал с этой красочной забавой, пока со временем не наскучила и голография.

— Доктор Эви, боюсь показаться назойливым, но думаю, что в первую ночь на этом аппарате мне не помешало бы что-нибудь снотворное. Почти уверен, что после таких встрясок и треволнений мне грозит долгая бессонница.

Она молчала, складывая перед собой какую-то громоздкую крестообразную конструкцию, затем повернула голову.

— Какая пространная речь. Сказал бы проще — дай валедиазу.

— Хорошая штука, эффективная. Она у тебя есть?

— Есть, но в космосе от неё мало толку. Здесь в почёте морфиол в малых дозах.

— Это что-то убойное?

— Оптимальное для данных условий. Но учти, баловать не буду, выделю только один раз. Дальше привыкай сам.