Бесплатный фрагмент - Простые истины

Автор выражает искреннюю благодарность

    Антону Алееву — писателю и редактору,

    за деятельное участие в создании книги

               Художник — Катерина Мо

Глава 1
Неслучайная случайность

                                          Каждый нормальный человек

                                                   на самом деле нормален

                                                                     лишь отчасти

                                                                    Зигмунд Фрейд

Лиза вытянула ноги вперёд и скользнула вдоль них взглядом. Она как раз сидела на мягкой софе в номере отеля, а до выхода было ещё минут пятнадцать. Ноги выглядели безупречными: длинными, блестящими, гладкими. Лиза покрутила вправо-влево вершинками лаковых остроносых шпилек. У неё оставались некоторые сомнения — так ли удобно будет передвигаться в них между павильонами выставки, но более эмоциональные резоны взяли верх: она обязана выглядеть великолепно, даже сногсшибательно. Впрочем, как и всегда. Перфекционизм должен проявляться во всём. А неудобства от иглоподобных десятисантиметровых каблуков — вынужденные издержки. Ничего, перетопчется.

«Ха-ха, — мелькнуло у Лизы. — Перетопчусь на каблучочках — хорошо придумала!»

Девушка улыбнулась и скосила взгляд в створчатое зеркало.

Макияж давно нанесён, причёска уложена, глаза сверкают.

Что ещё надо?

Действительно, что?

Почему она, высокая, стройная, красивая — девушка с обложки — до сих пор не может найти своего места в жизни? Да что там места, почему не может найти себе хотя бы одного достойного мужчину? Если не для замужества, с этим торопиться не следует, то хотя бы для какой-то моральной поддержки. Чтобы он, когда необходимо, был рядом. Чтобы она чувствовала его крепкое и надёжное плечо.

Мужчины, ау! Вы где?

Вернее, не так. Где тот «самый» мужчина? Обычных, если она захочет, у неё вокруг будет пруд пруди, да только это тот случай, когда количество никогда не перерастёт в качество. А абы кто Лизе не нужен. Мужчина ради мужчины? Чтобы номинально был? Фи!

Лиза не считала себя ни чересчур капризной, ни чересчур высокомерной или эгоистичной, но к выбору спутника жизни всегда подходила очень ответственно.

Если я требую соблюдения жёсткой дисциплины, если заставляю себя питаться по расписанию и истязать себя же в спортзале, то почему мой мужчина должен просто лежать на диване? Нет уж! Главный приз должен доставаться достойному. Победителю.

— Так и просидишь в старых девах, — скрипучим голосом сообщило ей подсознание.

Это была её вымышленная оппонентка, вредный внутренний голос, который Лиза придумала сама и как бы дискутировала с ним изредка. Сейчас эта вредная сущность опять вылезла наружу.

— Куда мне торопиться? — «отозвалась» Лиза, чтобы позлить.

— Так ты уже старенькая, тебе почти двадцать девять! Ужас и кошмар. Ещё пару лет и превратишься в бабку.

— Как ты? — уточнила Лиза.

Подсознание не нашло что ответить и заткнулось.

Лиза торжествующе погладила себя по крутым бёдрам, чуть расправляя на них стильную юбочку.

«Хотя в чём-то мой внутренний голос прав, — вздохнула она самокритично. — Очень многие ровесницы уже замужем и живут себе-поживают. По-всякому, конечно, Марта вон уже второй раз развелась, но есть и обратные примеры».

Мелодично звякнул айфон, сигнализируя, что к подъезду отеля подали такси.

Лиза грациозно встала, подхватила сумочку, продефилировала к входной двери, словно по подиуму, посматривая на себя в зеркало.

«Глаз не оторвать, кончено, — подумала про себя, любуясь. — И это объективно. Не зря я столько лет работаю над своей внешностью. Пришло время «собирать камни».

Такси ехало неспеша, движение в этот час было довольно интенсивным. Дубай, конечно, поражал своей современностью и урбанистичностью. Лиза глазела из окна машины с заднего сиденья и все время удивлялась. Зеркальной палитрой окон высоченных небоскрёбов, плавными, но нелогичными изгибами восточной архитектуры, компактностью и вместе с тем рациональностью проносящихся мимо улиц. Она представила, как центр будет смотреться вечером, когда жаркое уставшее солнце закатится за горизонт и фасады окрасятся разноцветьем иллюминации: у неё даже захватило дух. Это ли не те впечатления, за которыми мы стремимся? Красота — природная или рукотворная, гармония — ментальная или осязаемая, эмоции — душевные или внешние — то, что делает жизнь выразительной и яркой. Лиза испытывали сейчас некий душевный подъём, в том числе и в преддверии новых глубоких впечатлений. Ведь она ехала на всемирную выставку ЭКСПО, где надеялась увидеть и узнать много нового. И хоть прилетела она в Эмираты и по работе тоже, никто не помешает ей посетить те павильоны, которые она захочет. Чтобы приобщиться к великому, чтобы разузнать о самых актуальных достижениях человечества.

Лиза в порыве чуть приоткрыла створку окна в дверце и подставила лицо сухому и горячему воздуху, врывающемуся внутрь. Но подставила на чуть-чуть, осторожно, чтобы не растрепать причёску.

Выставочный комплекс поражал своими размерами и архитектурными композициями. Всё здесь, в ЭКСПО-городке, словно нацелилось в будущее. Футуристические здания, информационные панно, рекламные указатели. Да, здесь было на что посмотреть, но Лиза с разочарованием поняла, что ей не хватит времени, чтобы обойти все павильоны. Успеть бы захватить самое интересное! Ну, естественно, кроме того, что требуется зафиксировать по рабочим вопросам.

Лиза коротко вздохнула, сверилась с путеводителем и решительно двинулась по выбранному маршруту. Мужчины, конечно, замечали её сразу, некоторые даже оборачивались, несмотря на присутствие рядом с ними спутниц. Лиза реагировала на такое спокойно. Она давно привыкла к повышенному вниманию. Где бы она не появилась, взгляды мужчин тут же устремлялись в её сторону.

Но она, лично, ни на ком по ходу движения свой взгляд даже не задерживала. Поток посетителей смазывался для неё в монотонную пёструю ленту без каких-либо выдающихся элементов. Уж не собиралась же она искать себе здесь избранника — какая чушь! Она тут, чтобы прикоснуться к ещё неизведанному, чтобы посетить главные экспозиции, в которых демонстрируется завтрашний день — новые технологии, новое искусство, новое мироздание.

Однако к исходу второго часа экскурсии по выставке пыл Лизы несколько ослаб. И прежде всего из-за чёртовых шпилек. Совсем непрактичные туфли, которые вели себя раньше вполне пристойно, вдруг принялись тереть ноги. Да так, что на правой набухла болезненная, пульсирующая болью при каждом шаге, мозоль. Лиза пыталась при ходьбе переносить центр тяжести на левую ногу, но это слабо помогало: девушка всё сильнее и сильнее прихрамывала, что при её роскошном виде выглядело не комильфо. Постепенно Лиза отдалилась от центральных улиц выставочного городка, но и на периферии народу тусовалось достаточно, то и дело она ловила на себе встречные сочувственные взгляды. Вид уставшей, хромающей девушки — это был, разумеется, не тот вид, который бы мог Лизу устроить в данный момент. Она приметила скамейку, со стоном опустилась на неё и посмотрела на правую шпильку. Снять туфлю она боялась — ей казалось, что в этом случае на голой ступне откроется зияющая рана и ещё, не дай бог, перемажет всё сукровицей. Ситуация представлялась почти безвыходной, кроме того, у Лизы сильно пересохло в горле, так, что горячий сухой воздух едва ли не царапал гортань. Девушка пошарила в сумочке: вроде бы она клала туда маленькую бутылочку воды, но — ничего не нашла. Потом огляделась по сторонам. Всюду двигались люди — в одиночку, парами, группами. И мало кому (если не считать влажных взглядов мужчин) было дело до попавшей в не самую приятную историю блондинки со славянской внешностью.

Но что-то ведь следовало предпринимать. Не сидеть же здесь до скончания веков.

Лиза поморщилась, осторожно поднялась на ноги, опершись рукой на скамейку. Мозоль тут же отозвалась новым сгустком боли.

— А я тебе говорила, надень босоножки, — брюзгливо попеняло ей подсознание.

Лиза не обратила на ремарку внимания — всё и так было очевидно.

Она решила найти павильончик, где бы продавали питьё, но выяснилось, что вокруг ближайшего собралась целая очередь. Выстояв почти пятнадцать минут, и заполучив-таки желанную, запотевшую пупырышками от холода бутылочку Лиза отошла чуть в сторонку, с вожделением открыла пробку, поднесла флакончик к губам и…

Сделать освежающий глоток она не успела.

К этому времени рядом с ней образовалась движущаяся толпа, то ли многочисленная делегация, то ли экскурсия, то ли просто стихийная группа людей. Толпа качнулась в её сторону, кто-то, даже сам не желая этого, надвинулся на девушку сбоку и вынужденно толкнул её.

Бутылка вылетела из руки Лизы, сама девушка покачнулась, перенесла центр тяжести на свербящую мозоль, чтобы удержать равновесие, но рана вспыхнула такой болью, что нога непроизвольно подогнулась. Лиза, охнув, упала вначале на колено, а потом, с расширившимися от ужаса глазами, стала заваливаться на бок.

Бутылочка под ударами проносящихся мимо ног, закрутилась неподалёку на тротуарной плитке; жидкость из неё почти полностью вылилась и расплескалась.

Чьи-то руки аккуратно подхватили Лизу, не давая ей полностью распластаться на тротуаре.

— Oh, oh, careful, hold on! — раздалось у неё над ухом.

Лиза заболтала руками, разрезая воздух, как утопающая, но всё же поддерживающий человек позволил ей найти кой-какую опору.

Этим человеком оказался невысокий худощавый мужчина, который помог девушке, хоть и с трудом, подняться на ноги. В его взгляде читалось реальное участие и некий испуг. Видимо, он тоже был в некоторой прострации от происходящего. Виновная в «аварии» толпа к тому времени полностью растворилась, скрывшись за горизонтом.

— How are you? Are you badly hurt?

— Thanks! Nothing… — пробормотала Лиза, мучительно припоминая английские слова; этот язык она знала, мягко говоря, очень поверхностно.

— Are you all right? — снова спросил мужчина, внимательно заглядывая Лизе в глаза. Он всё ещё продолжал поддерживать её под ручку.

Лиза переступила ногами и едва не взвыла от боли — мозоль, казалось, лопнула надвое вместе с кожей.

— Ай, чёрт! — непроизвольно вырвалось у девушки.

— Упс… — удивился «спаситель». — Вы говорите по-русски?

— Да, — через силу ответила — едва не прошипела — Лиза, ещё толком не соображая, что происходит.

— Это меняет дело, — сообщил мужчина. — К тому же вам нужна помощь. Что совершенно очевидно.

Лиза подозрительно глянула на поддерживающего её спасителя сверху вниз (она была существенно выше), но не увидела в выражении его глаз и намёка на привычный флирт. Судя по всему, мужчина искренне ей сочувствовал.

Он проводил её до ближайшей скамейки, усадил, и только тогда Лизу по-настоящему накрыло. Боль в ноге стала ещё пронзительней, юбка на боку запачкалась при падении, а шпилька на левой туфле, оказывается и вовсе отломилась у основания — в пылу инцидента Лиза даже не сразу это заметила. Взгляд девушки выхватил валяющуюся разлитую бутылку, а сознание услужливо прокрутило в мозгу недавнюю картинку бесцеремонного толчка и последующего от него унизительного падения. Так с Лизой не обращались в её жизни еще нигде и никогда. И такое осознание своего нынешнего состояния вызвало у девушки совершенно нетипичную и непредсказуемую реакцию — она вдруг безудержно и горько разрыдалась.

Худощавый молодой человек же, вольно или невольно поучаствовавшей в её недавней судьбе, продолжал нерешительно топтаться рядом и не знал, что предпринять.

Глава 2
Не самый удачный день

                         Я твёрдо верю в удачу. И я заметил,

                                         что чем больше я работаю,

                                  тем больше она мне улыбается

                                                        Томас Джефферсон

На выставке Макс очутился незапланированно. По идее, он должен был сейчас расслаблено сидеть за столиком одного из фешенебельных дубайских ресторанов и попивать арабский кофеёк, одновременно болтая с мистером Ша на отвлечённые темы. «Мистером Ша» Макс называл своего делового партнёра. Сокращённо. На самом деле коллега имел длинную, почти не выговариваемую фамилию, и каждый раз произносить её полностью Максиму было лень.

Однако сегодня мистер Ша встречу отменил, сославшись на срочные неотложные дела. При этом ничего катастрофического не произошло, все рабочие вопросы они обсудили ещё накануне. А встреча в ресторане являлась обычной данью уважения принимающей стороны — ни к чему не обязывающий светский разговор; так что и горевать о том, что он не состоялся, не следовало. Мистер Ша, конечно, очень извинялся, но…

Макс просто понял, что ему совершенно нечем заняться. Самолёт домой только завтра, не сидеть же сиднем в номере всё это время!

Ему на глаза попалась реклама ЭКСПО. То, что надо. И развеяться можно и провести время с толком, наверняка на выставке много интересного.

Сказано — сделано: уже через десять минут Макс сидел за рулём арендованного «Рено», забивая в навигатор маршрут.

Перед тем, как отправиться в путь, он мельком глянул в зеркальце на отвороте солнцезащитного козырька: прыщ на подбородке, кажется, стал поменьше и кожа вокруг не выглядела вызывающе воспалённой. Это была его давняя беда — из-за нарушения работы сальных желёз на коже лица (и не только лица) постоянно вскакивали небольшие прыщики, а иногда даже фурункулы. По рекомендациям врачей он, конечно, пытался бороться с напастью медикаментозно, но консервативное лечение помогало вяло. Впрочем, Максим слишком и не усердствовал — он же не красна девица, чтобы убиваться из-за каждого прыщика. Да и за столько лет борьбы с недугом, он давно привык к своей не очень-то выдающейся внешности.

Макс был невысок и худощав. И в свои тридцать два выглядел где-то на двадцать семь от силы. Виновата в том, скорее всего, оказалась наследственность. Родители Максима тоже были невысокие и щуплые, что не мешало жить им долгой совместной и счастливой жизнью. Именно их примером в этом смысле Макс и вдохновлялся — он давно понял, что внешность для мужчины не главное. Хотя в юношеские годы заимел чудовищный комплекс по этому поводу. В период полового созревания его лицо забрасывало целыми выводками ярко-розовых прыщей, а руки и ноги, напоминающие соломинки, никак не хотели обрастать мускулами. В какой-то момент десятиклассник Максим Сергеев решил, что всю жизнь будет один — ведь вряд ли какая-нибудь девочка даже посмотрит в его сторону. Тогда какой резон распыляться на какие-то там ухаживания? Лучше он хорошенько возьмётся за учёбу! Свой план Максу-подростку удалось воплотить только отчасти. Природа брала своё и всё чаще, во время штудирования очередного параграфа, перед его мысленным взором вставал образ Тани Бойко, девочки с первой парты. Она, по убеждению Максима, была исключительно красива. Настолько, что он физически боялся приближаться к ней менее, чем на два метра. Зато в мысленных фантазиях он — да и она! — позволяли себе много больше. Но усердные занятия не пропали даром. В итоге Сергеев окончил школу с серебряной медалью. Две четвёрки — по русскому языку и литературе — ему влепила сверхпринципиальная «русичка». На самом деле никакой серебряной медали он получить не должен был вовсе, потому как ему корячился заслуженный «тройбан» по физкультуре. Но физрук, визуально, кстати, превышающий объём тогдашнего Сергеева раза в четыре, видя, как ученик в очередной раз соскользнул с турника и распластался беспомощно на матах, сжалился и «натянул» ему пятёрку, чтобы не портить общую картину. Видимо, понял, что спортсмена из Макса не получится в любом случае.

— Ты эта, — сказал физрук, когда растерянный Сергеев подошёл к нему на уроке, — бегом, что ли, займись после школы. А то ветром унесёт, как в кине.

Но совету педагога Макс не внял и после школы без особых проблем поступил в Питерский экономический университет, тогда это было престижно и модно.

И вот как раз во время учёбы в ВУЗе Макс стал открывать для себя новые истины. Он продолжал опасаться девушек и никогда не шёл первым на контакт. Но странное дело, чем сильнее он дистанцировался от противоположного пола, тем сильнее девочки сами проявляли к нему некоторое внимание. Тогда ещё Максим не понимал данного парадокса, он не мог объективно оценить себя со стороны. А девочки могли. Их привлекала, прежде всего, целеустремлённость одногруппника. Его цельность, вдумчивость и широкая душа. Отличник Сергеев никогда не вёл себя как типичный «ботан», и не отказывал в помощи по учёбе никому и никогда. Несмотря на неказистую внешность Макс быстро стал личностью для сокурсников. И вскоре вокруг него образовалась компания единомышленников, в которую входило и несколько вполне себе симпатичных девочек. Тогда-то Макс и осознал — впервые в жизни — что можно пользоваться успехом у дам, даже если ты не можешь отжаться сто раз от пола и не являешься капитаном факультетской футбольной команды. Но такое осознание не испортило его. Может быть потому, что он, несмотря на локальные достижения в коммуникации, всё ещё слишком стеснялся разговоров с девушками наедине, ухаживаний и подобных вещей. Эти действия в собственном исполнении представлялись ему нелепыми и даже карикатурными, к тому же он не сомневался, что ничего не получится, девочка конечно же ему откажет, ещё и посмотрит, как на идиота.

Но однажды случилось то, что должно было случиться. После одной из студенческих вечеринок, они, не рассчитав дозу, оказались с приятелем в неизвестном номере общаги. И, разумеется, не одни. Когда Макс поутру продрал глаза, он с ужасом понял, что лежит голый рядом со смутно припоминаемой блондинкой. Девочка спала, отвернувшись, поэтому он не мог видеть её лица, зато хорошо различал лохматые белые волосы, разметавшиеся по подушке. Собственные трусы не находились. Он, стараясь не разбудить хозяйку кровати, обшарил абсолютно всё вокруг. Безрезультатно. Пришлось надевать брюки прямо так, на голое тело. Голова раскалывалась просто неимоверно. И что делать дальше? Будить приятеля? Ждать, когда проснётся первая «любовь»? Позорно сбежать с «места преступления»?

Натерпелся тогда Макс переживаний вдоволь. Он даже, как джентльмен, некоторое время встречался с этой девочкой — бросить сразу было как-то неудобно. Но «боевое крещение» научило Максима ещё одному важному жизненному принципу — «знай меру». Это касалось и девочек, и алкоголя.

К чести Макса, больше в своей жизни он до отключки не напивался ни разу.

А женился, когда поступил на последний курс университета. У них с Верой всё получилось как-то даже слишком естественно. Она училась в параллельной группе, на том же потоке. В какой-то момент Макс помог ей с рефератом, они почувствовали взаимную симпатию. Вера тоже не выделялась особенной красотой: худенькая, «плоская», с трогательным «хвостиком» волос на затылке. Но Максиму она очень понравилась своими человеческими качествами. С Верой Максу легко «дышалось». Даже когда они молчали.

Нельзя сказать, что жизнь у молодой семьи пошла как маслу, особенно на первых порах нередки были и ссоры, и разногласия. Но постепенно всё как-то устаканилось, и ныне супруги жили вполне себе гармонично — у каждого из них имелось личное пространство, а взгляды на происходящее во многом совпадали.

А поспособствовала в этом другая осознанная Максимом истина. Её помог сформулировать ему отец — Николай Макарович. Как-то, сильно взвинченный личными неурядицами, Макс заглянул к родителям на огонёк, и отец, видя состояние сына, вывел его на откровенный разговор.

В тот момент всё у Сергеева-младшего пошло наперекосяк: очередная ссора с Верой; неприятности на работе — директор отказывался платить вовремя зарплату, да и сама офисная должность, предложенная Максу, казалась ему унизительной; ещё и болезненный фурункул вылез прямо на заднице — да так, что сидеть больно!

Николай Макарович выслушал откровения сына, помолчал, собираясь с мыслями, и изрёк следующее:

— Нет такого человека на свете, у которого никогда не случалось бы неприятностей. Кисейные берега и булки на деревьях случаются только в сказках. Какой из этого следует вывод? А такой, что надо принимать неудачи достойно. Мало того, надо уметь переживать их достойно. Когда вот так всё навалилось, сядь, успокойся и скажи себе «волшебную» фразу: «У меня был сегодня не самый удачный день». Всё! Точка. Признай факт. Такое случается у всех без исключения. Но. Это ведь значит, что другой, быть может, уже следующий день, будет совсем иным! Понимаешь? Только чтобы он стал иным, ты должен предпринять какие-то усилия. Просто подумай, что ты лично можешь сделать, чтобы изменить ситуацию? И когда додумаешься, что — станет легче. Тут как в лавине. Стоит сдвинуть пару камней, и они потянут за собой остальные. Твоё верное действие запустит механизм правильного будущего. Того, которое ты сам хочешь. И которого добиваешься.

Тогда Макс задумался над словами отца. Задумался по-честному, без дураков. И сформулировал для себя ту самую истину. Если что-то пошло не так — значит, случился не самый удачный день. Но кто сказал, что следующий будет ещё хуже?

Такой нехитрый вывод не позволял предаваться унынию. Он стимулировал на рост, на действие. И от того помогал развиваться и двигаться вперёд.

Максим внял словам Николая Макаровича.

Он на следующий же день уволился с нелюбимой работы (и его тут же пригласили на собеседование в солидную фирму); помирился с Верой — это оказалось не так уж и сложно; и сходил в поликлинику к хирургу, который решил деликатную проблему хоть и кардинально, зато надёжно.

Не самый удачный день быстро оказался в прошлом.

Возле красивой длинноногой девушки Макс оказался, как выяснилось, в самый нужный момент. Если бы он не подхватил её, блондинка упала бы прямо на жёсткую брусчатку, и кто знает, к каким бы незавидным последствиям это привело. А так Максиму, хоть и посредством своих невеликих сил, но удалось смягчить удар. Впрочем, девушка всё равно ушиблась — это читалось по гримасе боли на её миленьком личике.

Максим неуклюже довёл блондинку до ближайшей скамейки. Неуклюже, потому что, несмотря ни на что, не очень-то привык так близко контактировать с настолько яркими представительницами противоположного пола. Девушка была почти на голову выше «спасателя» и по всему чувствовалась её «порода» — и в одежде, и во взгляде проскальзывали нотки настоящего, не придуманного внешнего лоска. Но сейчас потерпевшая явно страдала — по пути до лавочки она хромала, как показалась Максу, сразу на обе ноги. Одну из причин Максиму вскоре удалось рассмотреть — каблук на левой шпильке при инциденте отломился напрочь.

Макс попытался успокоить девушку на универсальном английском, но, когда она неожиданно чертыхнулась, понял, что родной её язык — русский. Неужели землячка? Тут, в Дубае?

Однако разбираться доподлинно сейчас было, разумеется, недосуг.

Макс усадил девушку на лавку и встревоженно осматривал в плане обнаружения синяков и кровоподтёков. Но ничего такого, вроде бы, слава богу, не наблюдалось.

Зато блондинка заметила сломанную шпильку — видимо, на адреналине, она не почувствовала это сразу. Заметила и — разревелась.

По очень красивому лицу девушки катились круглые большие слёзы, а она растирала их кулаком, смазывая макияж.

Дурацкая ситуация!

Макс топтался рядом, никак не решаясь что-то предпринять. Не станешь же обнимать совершенно незнакомого человека, чтобы успокоить. Да ещё такого красивого!

«Не самый удачный день! — непроизвольно мелькнуло у Максима в голове. — Явно, не самый…»

Глава 3
Заноза

                       Худший способ скучать по человеку —

                                       это быть с ним и понимать,

                                 что он никогда не будет твоим

                                               Габриэль Гарсиа Маркес

— Сколько я вам должна? — холодно, почти надменно, поинтересовалась Лиза, глядя куда-то поверх головы Макса.

Они стояли у арендованной «Рено»; только что Максим галантно открыл дверцу, помогая девушке выбраться из салона.

Он не нашёлся, что ответить, да и не знал, как действовать: то ли рассмеяться от нелепого предложения, то ли обидеться.

Разумеется, о том, чтобы продолжать экскурсию по ЭКСПО речи даже не заходило. Лиза практически не могла передвигаться самостоятельно, да ещё и проклятая поломанная шпилька!

После того как Макс терпеливо переждал приступ слабости девушки (к её чести, надо сказать, что слёзы прекратились литься из её глаз достаточно быстро), он сразу же предложил свою помощь.

— У меня машина на стоянке припаркована, — сообщил он. — Давайте я вас отвезу. Куда нужно? В гостиницу? Всё равно вам помощь провожатого понадобится.

Лиза глянула на «спасителя» сдержанно, исподлобья. Конечно, она никогда не испытывала дефицита мужского внимания, но и не часто находилась в таком незавидном и беспомощном положении.

«Наверное, он прав, — мелькнуло у неё. — Да и не похож на проходимца, очень уж неказистый на вид. С другой стороны, смотреться рядом мы будем не очень-то. Но, учитывая моё ранение…» — она ещё раз глянула на Макса — тот индифферентно ждал её решения.

Лизу даже кольнула ревность: «Надо же, такое впечатление, что ему всё равно, что я решу!»

— Пожалуй, вы правы, — нехотя согласилась она. — Учитывая мою травму…

— Отлично, — безэмоционально отозвался Максим, словно бы предлагал помощь не сногсшибательной красоты девушке, а своему давнему «так себе» знакомому. — Тогда попробуйте встать и опирайтесь на моё плечо…

Лиза выполнила предписанное и дело пошло. Девушка, конечно, продолжала хромать, но, держась за провожатого, почти бодро семенила к выходу из локации.

— Просто чтобы не обращаться безлично, — проговорил Макс, когда они вышли из центральных ворот и направились к стоянке. — Как вас зовут? Я — Максим. Можно Макс.

— Елизавета, — отозвалась девушка. Благодарности в её тоне было столько же, сколько в объявлении диктора в метро.

— Красивое имя, — отстранённо протянул Макс, чтобы как-то отреагировать.

Лиза лишь поджала губы.

И вот теперь они стояли возле видавшего виды «Рено» и собирались прощаться. Максим довёз Лизу до её отеля и посчитал свою миссию выполненной.

— Так, сколько? — повторила Елизавета, испытующе — своим «фирменным» взглядом, — «упираясь» в провожатого.

— Нисколько, — просто ответил Макс. Он решил — какого чёрта я тут буду картинно возмущаться, обижаться и так далее — оно мне надо? — Нисколько, — повторил он. — Неужели вы, Елизавета, подумали, что я возьму с землячки деньги, когда она попала в такую сложную ситуацию?

— В этом нет ничего такого уж, — сверкнула глазами Лиза. — Вы же потратили на меня своё время и силы, быть может, я нарушила ваши планы. А за всё в современном мире надо платить. К тому же я имею такую возможность.

— Нет.

— Что «нет»? — не поняла Лиза.

— Не за всё надо платить, — пояснил Макс. — Если по-человечески…

— Как хотите… — Лиза ещё раз холодно глянула на Максима сверху вниз. — Тогда я пошла?

— Конечно, — кивнул Макс. — Надеюсь, нога заживёт быстро. Может, вас всё же сопроводить до номера?

— Нет-нет, спасибо, я сама, — буркнула Лиза, на секунду задержала на спутнике взгляд, но решительно развернулась и, стараясь хромать минимально, насколько это возможно, скрылась за раздвижными дверями холла гостиницы.

Макс некоторое время постоял в задумчивости, потом тряхнул головой и открыл дверцу своей маленькой машинки.

Первое, что сделала Лиза, поднявшись в номер, скинула ненавистные туфли, плюхнулась на диван, и, обеими руками некрасиво загнув правую ногу поближе к себе, принялась рассматривать свою ступню. В целом ничего катастрофического она там не увидела. Да мозоль, да лопнувшая мозоль, плюс все сопутствующие этому детали — покраснение, жжение, боль. Но никаких трещин в ноге и никакого вылезшего наружу мяса или костей. Хотя, какие в ступне кости? Их ведь там нет или как?

Лиза разогнулась, доковыляла до аптечки и принялась обрабатывать рану — залила перекисью, залепила антибактерицидным пластырем, замотала бинтом.

«До свадьбы заживёт, — подумала она, рассматривая забинтованную ногу. — Но мне надо, чтобы зажило до завтра».

Сегодня она уже решила никуда не выходить и вообще завершить все экскурсии по Дубаю.

«А завтра — сниму бинт, оставлю пластырь, потом в аэропорт и домой».

Неосознанно в её мысленный мир вплыл образ её «спасителя».

«Да уж, — подумалось ей, — повезло, так «повезло»: невысокий, щуплый, да ещё и, по-моему, с прыщиком на подбородке…»

Она, конечно, не очень-то приглядывалась, но… Почему её не мог подхватить какой-нибудь красавец? Это выглядело бы романтично. И кто знает, может быть, и переросло бы в волнующий роман.

Но тут же Лиза оборвала себя. Потому что вспомнила свою истерику — как ей было обидно и больно одновременно. Потому что с ней — с ней! — так гадко поступили. Оттолкнули как мебель, как мешающую игрушку, и, даже не обернувшись, поспешили прочь. И если бы не этот маленький мужчинка, она бы распласталась прямо в пыли. Такая красивая, ранимая, такая необыкновенная! У Лизы снова перехватило горло от обиды. Как же такое могло случиться?!

Её мама всегда говорила, что Лиза самая-самая. Несомненно, так говорят всем детям без исключения. Да только разница в том, что Елизавета и на самом деле была особенная. Пусть её внешняя красота проявилась не сразу, и подростком она выглядела угловато и неказисто, зато она всегда знала, что когда-нибудь преображение произойдёт. И мама всегда поддерживала такую уверенность дочери. Но вместе с тем и довольно строго воспитывала — в том плане, что следила, чтобы девочка максимально развивалась, даже в ущерб личному времени. День Лизы в юности был расписан от и до. Основная учёба, вспомогательная, факультативы, секции, занятия. На обычное гуляние не оставалось времени. Может быть поэтому Елизавета «проскочила» то самое время, когда её ровесницы повыскакивали замуж. Зато она получила нужные знания, поработала над своей внешностью, стала самостоятельной личностью. А замуж… Что замуж, ещё успеется.

Главное, добиться в своей жизни определённого успеха. К определённому времени.

И сейчас Лизе представлялось, что это у неё вполне получается. Пусть она пока не раскрылась на своей работе на сто процентов и не сколотила какую-то собственную империю, но ведь и лет ей ещё не пятьдесят! Зато её архитектурные расчёты не раз побеждали в специализированных конкурсах, да и сейчас она координатор весьма амбициозного проекта. Да, пусть не руководитель, координатор, но всё же не последняя, а вполне ответственная и престижная должность.

Не зря же её отправили в Дубай!

Лиза прислушалась к себе. Что-то было не так. И лопнувшая мозоль тут не при чём. В душе словно засела какая-то вредная заноза. Такая не очень-то назойливая или болезненная, но неприятная.

«Откуда такой дискомфорт? — удивилась Лиза. — Что произошло?»

Неужели дело в том, что из-за инцидента она не до конца выполнила план по ЭКСПО? Да нет, все рабочие моменты при посещении она успела закрыть, а продолжала экскурсию по павильонам уже в свободном режиме, что называется «для себя». Просто, давно привыкшая жить по жёсткому распорядку, Лиза всегда нервничала, если что-то идёт вразрез графика. Но не сегодня. Тут другое. Но что?

И она с удивлением поняла, что в её нынешнем тревожном состоянии виноват… тот самый неказистый мужчина. Что за бред?

Как там его звали? Максим, кажется?

Нет, Лиза, разумеется, очень благодарна ему, по-хорошему, по-нормальному благодарна, что он оказался рядом в нужный момент, что проявил эмпатию и всё такое. Но… На этом ведь всё. Спасибо и пока-пока. Почему она о нём снова думает?

Лиза удивлённо проанализировала произошедшее. Она всегда старалась делать именно так. В любой отличающейся от нормы ситуации, попробуй установить причину случившегося. Почему твои нервные клеточки возбуждены сверх меры? Что стало побудительным мотивом выхода из зоны привычного комфорта?

Лизе что, впервые помогли? Смешно! Ей подставляли руку, плечо и другие части тела по нескольку раз в день самые разные мужчины. Самых разных возрастов и статусов и уж подавляющее большинство из них были не в пример солиднее этого Максима. В чём же тогда исключительность произошедшего?

Почему Лиза продолжает себя чувствовать уязвлённой?

Потому что нужно было отомстить обидчикам? Да нет, чушь: тот, кто её толкнул наверняка не собирался этого делать нарочно.

Понятно, что, несмотря на это, в ней продолжает оставаться обида на весь мир. Потому что поступили с ней всё равно подло — даже не обернулись, — но с этим-то всё и так кристально ясно. Обида постепенно растворится, Лиза сильная и сможет перевернуть эту страницу. А что не так с Максимом?

И тут Лиза поняла, что Макс не проявил рядом с ней должного восхищения. Казалось, он вовсе не заметил ни одного из её достоинств. Во всяком случае, вёл себя именно так. Он выглядел чересчур спокойным рядом с ней, что противоречило мироощущению Лизы. Она привыкла к другому. К тому пиетету, которым её окружали до этого. И мужчины, и женщины. Отмечая её красоту, совершенство и деловые качества. Чтобы удостовериться в этом не требовалось штудировать дополнительно её анкету. Всё ведь было на виду. И внешность, и манеры, и уровень делового общения. А на Максима все эти «прелести», казалось, не произвели никакого впечатления. И ладно, сам бы выглядел альфа-самцом или нарциссом, так ведь нет. Мужчина со всех сторон не самый выдающийся — и вдруг, повёл себя с ней как с обыкновенной посетительницей выставки. Нет, Лиза не считала себя королевой мира и не ждала от «подданых» бесконечного обожания. Ей не требовалось, чтобы все вокруг падали ниц при её виде. Но какое-то уважение она ведь должна заслуживать своим видом? Ведь сразу понятно, что она имеет право на специальное к себе отношение. Она заслужила такое право тяжёлой работой над собой. И постоянно ощущала за собой эту ауру — успешности, красоты и некоего подобострастия. И полагала это совершенно естественным.

«Фу ты, ну ты, — сказала она себе, рассердившись. — Дался тебе этот тщедушный Максим! Забудь и вычеркни как недоразумение. Всё равно ты его больше никогда не увидишь!»

И через некоторое время Лиза так и сделала. Постаралась забыть. И забыться. Даже легла спать немного раньше обычного — посчитала, что раненому человеку можно сделать послабление. Она постепенно проваливалась в сон, чувствуя тупую, ноющую боль в ступне и едва уловимую, но всё же не до конца «растворившуюся» боль в душе.

Может быть, из-за этого ей приснился очень странный сон: будто бы она с кем-то невидимым (он сидит за её спиной) в надувной резиновой лодке. В руках у Лизы — двухстороннее байдарочное весло. Она усердно гребёт, но никак не может отыскать проход в камыше, в последний момент тот, кто сидит сзади, поворачивает лодку на новый курс. Лиза отчаянно злится, пытается обернуться, чтобы высказать всё рулевому в лицо, но почему-то никак не может этого сделать.

На следующий день Лиза проснулась, несмотря ни на что, в добром расположении духа. Она сразу же прислушалась к своей болячке — ступня всего лишь слегка ныла — не сравнимо со вчерашней болью. Лиза размотала бинт, оставив пластырь — нога выглядела нормальной, чуть розоватой, вполне человеческой.

Лиза хмыкнула, спустила ноги с кроватки и попыталась встать. Это ей удалось. На удивление, рана почти не создавала неудобств. Лиза, практически не хромая, переместилась в ванную.

До рейса оставалась пара-тройка часов, и Лиза решила посвятить это время рабочим вопросам — систематизировать информацию, полученную в командировке.

Всё прошло вполне успешно и когда она уже поднималась по трапу самолёта, в душе царили гармония и умиротворение — она выполнила запланированное почти в полном объёме (если бы не инцидент на ЭКСПО, который смело можно списать на издержки).

Насвистывая про себя популярный мотивчик, Лиза прошла по проходу между кресел, отмечая для себя номера рядов.

Возле нужного остановилась, грациозно потянувшись, уложила ручную кладь в верхний багажник и, лишь усаживаясь на место, обратила внимание на своего соседа по полёту. Поэтому только тогда увидела беспримерно удивлённые глаза сидящего в соседнем кресле мужчины.

В это было невозможно поверить, но там сидел тот самый Максим, её «спаситель» с выставки.

Глава 4
Неприятности

                     Мы выбираем не случайно друг друга…

                                         Мы встречаем только тех,

            кто уже существует в нашем подсознании

                                                                 Зигмунд Фрейд

Лиза терпеть не могла дурацких ситуаций. Той самой непредвиденной неловкости, от которой никуда не деться. И когда попадала в такое положение, злилась. Злилась не на кого-то конкретно (а кого тут обвинишь?!), а просто злилась. По-девичьи. По-женски.

Судя по реакции Максима, появление в соседнем кресле его недавней «подопечной» стало для него не меньшим сюрпризом.

«Интересно, — думал он. — Какова вероятность нашей повторной встречи в самолёте? И что на это скажет дядюшка Эйнштейн?»

Но эфемерный основоположник теории вероятности молчал, видимо, потому что уже давно покинул бренный мир, а Лиза, напротив, что-то говорила и была рядом — вот она! — самая что ни на есть настоящая, из плоти и крови.

— Что-что? — переспросил Макс, напрягая слух и неосознанно наклоняясь в сторону спутницы.

— Вы всё подстроили же? — повторила Лиза, поглядывая на Макса хмуро и колюче.

— Я? — изумился Максим. — Каким образом? Я купил свой билет ещё в Питере!

— Прекрасно, — не меняя пасмурного тона сообщила Лиза. — Мы ещё и из одного города. Надеюсь, живём хотя бы там в разных домах?

— Не знаю, я живу на Лиговке.

— Аллилуйя! Я на Измайловском…

— В центре? Не так уж и далеко.

— Что вы хотите этим сказать? — вспыхнула Лиза.

— Я? Ничего, — Макс пожал плечами.

Тем временем стюардесса на нескольких языках принялась зачитывать правила поведения при полёте.

Собеседники замолчали, думая каждый о своём.

Через пару минут турбины тоненько взвыли, лайнер еле заметно завибрировал и стронулся с места, выруливая на полосу.

Когда самолёт начал разбег и пассажиров чувствительно вдавило в спинки кресел, Лиза обратила внимание, что Максим сильно сжал подлокотники. Так сильно, что побелели костяшки. Она недоумённо перевела взгляд на его лицо, которое тоже заметно побледнело. Мало того, по виску Макса потекла отчётливая капля пота.

— Вы что, боитесь летать? — неожиданно для себя спросила Лиза.

Самолёт в этот момент оторвался от полосы, и земля в иллюминаторе стала стремительно уходить вниз.

— А? — хрипло отозвался Максим, продолжая смотреть прямо в спинку впереди стоящего кресла.

— Я говорю…

— А, нет, то есть, да. Мне не по себе, когда взлетаем. Потом уже нормально. А вот когда взлетаем, то… как-то не по себе.

— Скажите просто, что боитесь, — Лиза поджала губки. — К чему себя обманывать-то? А я думала, что вы весь такой рыцарь без страха и упрёка. А на самом деле… Летать даже боитесь.

Максим, наконец, удивлённо обернулся к спутнице.

— Вы это сейчас серьёзно?

— А разве я не права?

— Я полагал, что боязнь полётов, вернее, боязнь взлётов — ещё не повод для самоуничижения.

— Самоуничижения. Слово-то какое. Древнерусское что ли?

— Ну вы и язва! — Макс даже усмехнулся, вместо того чтобы обидеться.

— Ну уж какая есть, — Лиза даже повысила голос от возмущения.

— Слушай… те… — сказал Максим, чувствуя, что его начинает куда-то «нести», но он ничего не может с этим поделать. — Может, раз уже так получилось и никто из нас в этом не виноват, мы хотя бы перейдём на «ты»?

Лиза смерила его высокомерным взглядом, но не увидела никакого ответного вызова. Макс даже чуть улыбнулся, вроде бы как от смущения из-за своего предложения. И, как ни странно, Лизу такая реакция обезоружила.

— Давай… те. Давай, — Лиза тоже ощущала какое-то необычное чувство. К которому примешивалось тривиальное женское любопытство, а ему порой почти невозможно сопротивляться.

К середине полёта Максим с Елизаветой успели познакомиться поближе. Былая неловкость достаточно быстро растворилась и, как ни странно, новоявленные собеседники ощутили даже некий интерес друг к другу. Нет-нет, это было очень далеко от каких-то романтических эмоций или чего-то подобного. Просто они заинтересовали друг друга как невольные попутчики. Ведь иногда малознакомому человеку расскажешь то, что утаишь от близкого. Хотя в данном случае Макс с Лизой были ещё далеки от того, чтобы делиться сокровенным, но какие-то точки соприкосновения они, безусловно, нашли. И прежде всего по работе. Оба занимались современными проектами: Лиза — архитектурно-строительными, а Макс — рекрутинговыми, он являлся руководителем HR-агентства по подбору персонала. Мало того, они даже обнаружили общих друзей в бизнесе: выяснилось, что они «вращаются» в близких деловых кругах.

Так, незаметно, они нашли общий язык и их диалог естественным образом перешёл на иной уровень, пока ещё не очень доверительный, но уже и не казённо-вежливый.

Макс настолько «разошёлся», что даже к месту рассказал анекдот про пожарного, который «…но как пожар, так хоть увольняйся», на что Лиза совершенно искренне рассмеялась. Делала она это красиво: чуть закидывала голову назад, и смеялась звонко, тоненько, будто перекликались серебряные колокольчики.

В принципе, несмотря на свой не очень представительный вид, Макс умел налаживать общение с противоположным полом. Даже по работе ему приходилось встречаться с самыми разными девушками и женщинами, на какие только типы характеров он не насмотрелся. Благодаря этому он мог в самом начале разговора почти точно определить, что из себя представляет собеседница, и насколько она ему подходит для тех или иных целей: рабочих, естественно. От такого умения зависело в том числе и процветание его фирмы. Сейчас все следили за своим реноме, HR- агентство Макса не являлось исключением. Если бы он совсем не разбирался в людях и отправлял на вакансии неподходящих специалистов, дело давно бы прогорело. Причём одними только профессиональными качествами тут тоже не обойтись — так работают, скорее, муниципальные биржи трудоустройств, Максим же исповедовал другое кредо — не только рабочие качества, но и личностный склад характера. И если эти две составляющих совпадали — тогда можно было кандидата работодателю рекомендовать. И только так.

Разумеется, Макс машинально оценил и свою новую знакомую, но, что самое занимательное, не смог в ней сходу разобраться. Ему показалось, что Лиза носит некую маску. И вся вот эта неприступность, колючесть, даже надменность — наносное. Нет, Макс допускал, что в Елизавете присутствуют эгоистические черты, некая высокомерность, самоуверенность, даже самолюбование, но все эти качества очень сильно зависят от окружающей обстановки. Легко себя так подавать в комфортной, привычной ситуации, но стоит выйти за рамки (сломать каблук и едва не упасть, сметённой толпой) и сразу же былая спесь спадает как осенний лист. И проявляется более глубокое, сокровенное. Но вот что там, за «маской» или за лицедейством Лизы (а все женщины — актрисы, Макс не сомневался), он понять пока не мог. И может из-за того, что он не может сходу разобраться в девушке, его так привлекла эта новая знакомая. Но и, конечно же, её внешняя красота! Покажите нормального мужчину, который останется равнодушным при виде таких длиннющих ног!

Лизе же в какой-то момент понравилась простота и естественность Максима. Она, что уж греха таить, немного подустала от подобострастных ухаживаний. Всё время новые знакомства проходили по похожему сценарию: после обмена первыми репликами «по протоколу», у мужчин перехватывало дыхание, начинала капать слюна и они катастрофически глупели. Причём в диапазоне от подобострастной суеты и навязчивого желания услужить во всём до каких-то ужасно пошлых намёков и обещаний в случае её согласия озолотить, не сходя с места. Какое-то время это Лизу даже радовало и забавляло, но достаточно быстро надоело. Когда в тебе видят только сексуальную куклу, не происходит никакого движения вперёд, не говоря уже о психологическом развитии. Наверное поэтому у Лизы и выработалась защитная реакция — та самая отстранённость и то самое высокомерие: мол, даже и не пытайтесь. Но ведь всё равно пытались, если не каждый первый, то каждый второй. И опять же, именно из-за этого Лиза повела себя так необычно после встречи с Максом. Он почему-то действовал не «по сценарию», и ей стало любопытно. Потому как дело было не только в непритязательной внешности Максима. Нет-нет. Не только в этом. И нынешний разговор в самолёте только подтверждал данное допущение. К тому же выяснилось, что Максим женат, на его пальце красовалось обручальное кольцо. Разумеется, данный статус почти не останавливал большинство ухажёров и домогателей Лизы, но от факта никуда не денешься. А значит… А что значит?

Питер встретил их моросящим мелким-мелким дождём.

Посадка произошла без происшествий (Макс судорожно сжимал подлокотники совершенно зря!), и после того, как их доставили в здание аэровокзала, они на секунду растерялись.

— Слушай, — сказал после паузы Максим. — Давай дёрнем по чашечке кофе, как-то не хочется вот так просто разъезжаться. Как считаешь?

— Ну если только по одной, — Лиза, несмотря на общее воздушное путешествие, продолжала дистанцию держать.

— Решено, — Макс кивнул в сторону ближайшей кафешки.

Кофе оказался на удивление достойным. Лиза прихлёбывала напиток маленькими глотками, бросая короткие взгляды на спутника.

А Максим слегка смешался. Он понимал, что надо что-то сказать и даже открывал рот, но вдруг понимал, что именно вот эти слова сейчас не самые уместные.

Выручил его звонок.

У Лизы в сумочке завибрировало и запиликало.

Она, отставив кофе, выудила из клатча свой айфон и поднесла к уху.

Макс тем временем сделал чувствительный глоток обжигающего напитка.

— Как не нашла?! — повысив голос, спросила у кого-то Лиза. — Ты в своём уме?

На том конце провода высказали какую-то неразборчивую тираду.

— Что за бред ты несёшь? — сказала Лиза, переходя на шипящие. — Я всё сохранила в папку с указанием года. Если у тебя глаза на жопе, то я не виновата! Ищи где хочешь, но чтобы распечатки были на столе у шефа к моему приезду! Я ясно выразилась?

— …

— Я сказала — ищи! — Лиза едва не выкрикнула последнее слово и импульсивно нажала на отбой, резко отстранив айфон от уха.

— Эм-м-м, — немного опешил Макс. — Неприятности?

— Обычное рабочее разгильдяйство, — отмахнулась Лиза. — Не помощница, а лошадь ленивая. Не подгонишь, не повезёт.

— Весело у вас там, — заметил Максим и тут зазвонил его собственный смартфон.

Он нажал на приём, прикрыл ладонью, шепнул Лизе — «Извини!», и чуть отвернулся от столика.

— На проводе, — сказал он уже «в трубку». — Да… Прилетел… Что за пожар?.. Когда? А что такого страшного-то?.. Понятно… Ну и передай его Габуле… Послушай, Ваня, не надо истерить раньше времени. Нет людей, которые не ошибаются. Суть в том, что одни могут исправить свои ошибки, а другие нет. Решай сам, в каком ты лагере… Ну вот… Ну да… Естественно… — и Макс отключился.

— Неприятности? — иронично поглядывая на собеседника, поинтересовалась Лиза.

— Да, — Максим рассмеялся. — Оказывается, у нас и здесь очень много общего.

Глава 5
Леди с бубенчиками

Быть женщиной очень нелегко, в основном потому,

                                      что им приходится постоянно

                                                 иметь дело с мужчинами

                                                                   Джозеф Конрад

Очевидно, что такие совпадения не проходят бесследно. Каким бы ни был человек материалистом, но дважды столкнуться друг с другом вдали от своего города, да ещё и при неоднозначных обстоятельства — любой задумается о превратностях судьбы. Как говорится, даже слепой увидит в этом некий знак.

Поэтому совершенно логичным и даже естественным и Максу, и, самое главное, Елизавете показалось встретиться ещё раз, теперь уже намеренно. Благо и повод представился вполне подходящий. После совместного распития кофе они обменялись номерами телефонов и договорились созвониться.

Нет, нет, ничего такого, просто деловое общение. Выяснилось, что у них образовался некий совместный интерес. Лизе требовалась пара человек, чтобы закрыть горящие вакансии по проекту, а Макс занимался подбором персонала. Поэтому, раз уж так получилось, почему бы и не воспользоваться случаем?

«Не детей же я собираюсь с ним крестить…» — думала Лиза, когда набирала номер Макса через пару дней после приезда.

Её проект слегка забуксовал и виной тому, по мнению Елизаветы, были как раз те две «дыры» в штате; требовалось их побыстрее «заткнуть», другими словами, нанять толковых специалистов. — «…и не шуры-муры крутить» — закончила она свою мысль.

Макс ответил после второго гудка.

— Это я, — сказала Лиза «в трубку».

— Я вижу, — даже по тону чувствовалось, что Макс улыбается. — Признаюсь, рад, что ты позвонила.

— Ты же ещё не знаешь, зачем, — в свою очередь усмехнулась Лиза.

— По делам. Мы же ужасно деловые люди.

— Это верно. Хотела тебе скинуть вакансии для подбора. Ты же вроде как обещал…

— Обещал, обещал и от своих слов никоим образом не отказываюсь. Сейчас перешлю тебе свой е-мэйл. Присылай, рассмотрим.

— Окей. Только… Мне нужны лучшие. Самые лучшие.

— И ты готова платить им лучшие деньги?

— Посмотрим. Всё зависит от ситуации.

— Ну да. А ситуации бывают разные, сказал ёжик, слезая с кактуса.

— Что?

— Это я так. Лирическое отступление.

— Я просто не расслышала.

— И хорошо!

— Ммм… ну тогда… пока…

— Надеюсь, до встречи, — Макс засмеялся. — Почту высылаю…

Лиза нажала на отбой и задумчиво уставилась в экран рабочего монитора.

Потом щёлкнула мышкой, вызывая электронную записную книжку. Лиза завела этот файл для знакомых мужчин и разделила его на два списка. Названия спискам она придумала хоть и циничные, но меткие. Левый назывался «Единороги». В него Елизавета заносила «левые» контакты. Там были многочисленные ухажёры на раз: те, что распинались в вечной любви при первой же встрече, обещали свернуть горы, но на самом деле хотели только одного. Там же располагались второстепенные персонажи, которые пока представлялись совершенно бесполезными, но могли неожиданно «выстрелить»: например, решить какой-то узкоспециализированный вопрос, Лиза их как бы держала «про запас». Мало ли как повернётся жизнь. Короче говоря, если обобщать, то это была скамейка запасных, дальний резерв, который мог никогда и не понадобиться. А если и да, то с большой долей вероятности такой контакт мог «выйти на поле» всего один раз, чтобы выполнить свою миссию и снова кануть в небытие. Учитывая, что все «запасные» были мужчинами, становилось понятным название «колонки». На «единый» раз, «рог» присутствует (и не важно в каком он месте), значит — «Единороги».

Вторая категория — «Однополчане». В этом названии тоже скрывался определённый смысл. В отличии от первой группы, сюда Лиза поместила «нужных» людей. Как по работе, так и по каким-то личным и специальным вопросам. Памятуя об очень пошлой шутке про «любовников-однополчан» (от слова «палка»), Лиза вносила сюда бывших и потенциальных, своих «особенных» мужчин. Она никогда не заводила (если не считать совсем уж юного студенчества) продолжительных романов, но нескольких счастливчиков, с которыми у неё случились недолгие интрижки, определила именно сюда. Кроме этого, в списке присутствовали нужные по работе люди — «соратники-однополчане», к которым можно было обратиться за дельной консультацией. Дополнял список блок обслуживающего Лизу мужского персонала: парикмахер, массажист, тренер по йоге и так далее.

Покрутив в руке карандаш и поразмыслив ещё с секунду, Лиза коснулась клавиатуры и переписала с айфона данные на нового участника её мужской картотеки: «Макс Сергеев» — появилось на экране. — «Кадры, кадры».

Так Максим, сам того не подозревая, очутился в правом списке.

Они встретились у него в офисе. Елизавета забежала к Максу после работы, впрочем, сам хозяин кабинета уходить ещё не собирался, так что привлекательная гостья каких-то дополнительных хлопот ему пока не создавала.

— Ага, — сказал он, скользнув по Лизе взглядом. Удержаться от такого созерцания было практически невозможно. — Сейчас я распечатаю тебе анкеты, что отобрал. Молодец, что зашла.

— Всё равно мимо иду, — меланхолично отозвалась Лиза и без приглашения села в кресло для посетителей. Причём демонстративно закинула при этом одну длинную ногу на другую.

— Я тоже рад тебя видеть, — пробурчал Макс, вытаскивая листки из принтера. — Вот, — он передал распечатки гостье, и устроился в кресле, через журнальный столик, напротив.

Лиза взяла листики, похлопала длинными ресницами и принялась «вникать». Её «верхняя» нога, обутая в серебристую лодочку, покачивалась в такт чтению.

— Чай, кофе, потанцуем? — предложил Максим. — Нога-то зажила?

— Ты что, смеёшься? — поинтересовалась Лиза, откладывая верхний листик на стол. — Дровосек какой-то!

— Эммм… — озадачено протянул Макс, подхватывая анкету. — С чего ты взяла?

— По физии видно!.. Этот тоже не подойдёт!

— Почему?

— Да потому что я знаю таких. Одни понты. Мне пахарь нужен, а не павлин.

— И ты вот так, прямо с первого взгляда определяешь, кто пахарь, а кто павлин? — недоверчиво покосился на Лизу Макс.

— Более-менее, — отозвалась она. Потом проглядела остальные листики и отложила всю стопку. — Всё не то!

— Погоди-ка, — вскинулся Макс. — Что значит, «не то»? Ты толком не посмотрела даже! И потом, я же распечатал тебе не первых попавшихся, а подобранных по твоим же критериям! Ты внимательней-то посмотри!

— Не на кого там смотреть… — Лиза обвела взглядом кабинет. — А ты ничего так устроился. Отгородился от подчинённых.

— Отгородишься от них… — пробурчал Макс. — Дверь не закрывается. То одно, то другое.

— А мы сидим в open space. Все пялятся без зазрения совести.

— Я где-то их понимаю, — Макс и сам не удержался, снова скользнул взглядом по Лизе. Её блестящие ноги, несомненно, обладали магнетическими свойствами.

— Ой, скажите, пожалуйста. Работать надо, а не по сторонам смотреть.

— Да-да. Пахать даже. Я помню.

— Разве я не права? — в голосе Лизы послышались вызывающие нотки. — Вот я смотрю, ты достаточно демократичный руководитель. Сюси-пуси всякие, не соблаговолите ли вы, всё в таком духе.

— Скажешь тоже.

— Скажу, скажу, это же видно. Сотрудников такое расхолаживает. Если им не давать пинка, то завалят всё что можно.

— Видимо, у нас разные преставления об эффективности.

Лиза демонстративно пожала плечами.

— Тут не о чем спорить.

— А главное, зачем? — заметил Макс. — Но справедливости ради, не думай, пожалуйста, что все окружающие тебя в офисе смотрят только на твою грудь или ноги. Уж извини за откровенность.

— Чего-чего? — Лиза даже привстала в кресле от удивления.

— Я же сказал — извини.

— И на что же они смотрят? — усмехнулась Лиза, снова откидываясь назад. Иногда она умела быстро совладать с собой.

— Ты для них не девушка, не женщина, — бесстрашно сообщил Макс. — Вернее, не столько женщина, сколько конкурентка! Сейчас совсем другой мир. Не тот, что был даже пять-десять лет назад. И нравы другие. Тем более офисные нравы. И эти парни, да и ушлые девушки видят в тебе не только привлекательную внешне особу, но и, прости, бабу с… ну, ты поняла.

— Чего-чего? Бабу?!

— Бабу с яйцами, я хотел сказать, — выпалил Макс, словно нырнул в холодный омут. — С железными такими, звонкими шариками.

— Я тебе щас пощёчину залеплю! — прошипела Лиза, снова привставая с кресла.

— Я в домике! — Максим схватил первый попавший под руку журнал со столика и попытался им прикрыть голову.

— Как ты… смеешь вообще?! — девушка размахнулась, но «пробить» журнал всё же не решилась. — Нахал какой!

— Так это же не я, — попытался оправдаться Макс, осторожно выглядывая из-за «щита». — Это они.

— Мне, — Лиза указала пальцем себе на грудь, — такого говорить нельзя. Оставляй свои завиральные мысли при себе! Подсунул мне каких-то хомяков, ещё и обзывает! — она шумно отдувалась от возмущения, будто только что пробежала стометровку.

Макс, видя, что гроза слегка утихла, медленно отложил журнал.

— Ладно, проехали, — попытался он немного смягчить ситуацию. — Так я не понял, мне ещё подбирать тебе людей-то?

Лиза ничего не ответила, её грудь хоть и вздымалась уже с меньшей амплитудой, но нервный румянец, проступивший на щеках, сигнализировал, что «волнение моря» до конца не улеглось.

— Так искать или…

— Да! — почти крикнула Лиза. — Искать! — потом, спохватившись, добавила тоном ниже. — Где-то же надо брать этих проходимцев…

— Вас понял… — Максим от греха подальше встал и отошёл к стационарному компьютеру.

— Эти, — Лиза решительно тыкнула пальцем в стопку листов на столе, — точно не подойдут. Это я тебе, как леди с яйцами говорю.

Макс на последних словах гостьи поперхнулся и закашлялся.

— Ладно, я, пожалуй, пойду, — сообщила Елизавета, тоже вставая с кресла. — Дела ещё есть. Будем на связи.

— Умгу, — отозвался Макс, делая вид, что изучает какую-то программу на дисплее.

— Пока-пока, — Лиза прошла к двери и обернулась, взявшись за ручку.

— Всего самого, — Макс помахал в ответ, и не сдержался: сделал движение рукой, будто звонит в невидимый колокольчик.

На что Лиза показала ему оттопыренный средний палец и скрылась за дверью.

Глава 6
Самый главный дяденька

                                         У женщины есть только одна

                                         возможность быть красивой,

                                               но быть привлекательной

                                      есть сто тысяч возможностей

                                                              Шарль Монтескье

— Ты серьёзно? — Лиза даже округлила глаза.

— Что, запачкалась? — Жанна принялась себя испуганно обсматривать.

— Я про платье. Это же прошлый век.

— Да? А мне показалось миленьким.

— Жанна, мы идём не просто на корпоратив, а на корпоратив, где будет решаться судьба тендера, за которым мы охотились полгода. Ты — член моей команды, мы должны быть безупречными. В таких делах важна каждая мелочь.

— Ты хочешь сказать…

— Если бы ты не была моей подругой, я бы тебя отправила сейчас куда подальше! Посмотри, там у меня в гардеробе есть пара платьев, в которых я ходила, когда чуть поправилась, должны тебе подойти. Рост у нас почти одинаковый.

— Лиза, но я…

— Безупречно, Жанночка! Мы должны выглядеть безупречно! Обе.

Жанна хотела сказать что-то ещё, возразить, но промолчала. Потом порывисто обернулась и пошла к гардеробу.

Лиза же, как ни в чём ни бывало, продолжила накладывать последние штрихи макияжа.

Жанна заехала к Лизе, чтобы вместе отправиться на коммерческий праздник. Корпоратив устраивался по поводу сдачи в эксплуатацию нового торгового центра. В ближайшее время предстояло построить ещё три, и многие подряды были выставлены на тендер. Один из них, который касался проектирования части объекта и хотела заполучить Лиза.

— Вот, совсем другое дело! — произнесла она, оборачиваясь, когда Жанна вышла на середину комнаты и провернулась вокруг своей оси: стильное и модное платье лимонного цвета выгодно подчёркивало её стройную фигурку.

Лиза встала из-за косметического столика, подошла к подруге, взяла её за плечи, ещё раз придирчиво осмотрела.

— Классно ведь, правда? — поинтересовалась она довольным тоном.

— Что бы я без тебя делала? — тихо проговорила Жанна.

Елизавета в ответ порывисто придвинула подружку к себе, осторожно — чтобы не попортить тон — прижалась щекой к щеке.

— Я же люблю тебя, дурёха, — призналась она весело.

— И я тебя, — повторила Жанна. — И я…

Когда дамы вошли в банкетный зал, на них, конечно же, обратили внимание. Лиза восприняла это естественно, как само собой разумеющееся. Они и вправду с Жанной выглядели достаточно эффектно. Обе высокие и стройные, стильно одетые. Лиза так вообще будто только что сошла с обложки «Cosmopolitan». Жанна тоже выглядела очень ухоженной, но над ней немного поэкспериментировала природа — лицо у девушки было слегка непропорциональное: большеватый нос, что называется «картошкой», и, наоборот, маленькие и глубоко посаженные глазки. Что, впрочем, не отменяло определённый шарм девушки — про таких иногда говорят «на любителя».

Лизу же альянс с такой подругой вполне устраивал. Она не боялась конкуренции в красоте, но иногда нервничала, когда в ряд с ней «ставили» какую-нибудь другую красотку. Так к чему расходовать лишний раз свои нервные клеточки? С Жанной гораздо надёжнее и спокойнее. И проще: все сразу понимают, кто из них двоих «начальник».

В зале и у стола толпилось довольно значительное количество народа. Лиза, постепенно «ввинчиваясь» в «толпу», отмечала для себя знакомые лица, кое-кому кивала, но многих гостей она видела впервые, что немного беспокоило в плане налаживания нужных контактов.

Через какое-то время девочки решили разделиться.

Первоначальный план заключался в том, что Лиза, используя свои чары, должна была «выйти на разговор» с главным инвестором, однако, по агентурной информации стало известно, что окончательное решение принимает не только он, есть дяденька в этом проекте и поважнее. Интрига ситуации заключалась в том, что «агент» Лизы не знал имени этого самого «дяденьки» (такую информацию в кулуарах не особенно-то афишировали), но был уверен, что бигбосс обязательно появится на праздничном корпоративе.

«Ладно, — решила тогда Лиза. — На месте разберёмся. Будем действовать через третьих лиц, через того же инвестора, в крайнем случае».

Жанну Елизавета отправила «наводить мосты» с более «мелкими» фигурами, такая тактика тоже могла сработать. А сама нацелилась на другого значимого человека — одного из коммерческих директоров всего проекта. Она заметила его уже давно, но пока тот общался с какой-то пожилой дамой, приближаться не решилась. Потому как требовалось «бить наверняка».

Лиза взяла с фуршетного столика бокал с шампанским и стала общаться с некоторыми полузнакомыми людьми, которые её узнавали и приветственно кивали. Разговоры шли ни о чём, как правило, мужчины делали ей дежурные комплименты, но кое-что, вдруг, бросилось Лизе в глаза. Ей показалось, что люди, которые с ней общаются — лукавят. Их улыбки — неискренние, «резиновые», будто их заставляют улыбаться. А в глазах совсем нет теплоты. Будто перед ними не сногсшибательная девушка с обложки, а какой-нибудь заштатный скучный клерк из филиала с периферии.

Лиза даже украдкой глянула в зеркало, не случилось ли чего с её внешним видом: но нет, всё выглядело так же идеально.

Тогда в чём дело?

Вот опять! Знакомый парень из строительного главка делает ей комплимент, но в его выражении лица нет ни капли приязни. Будто он тарабанит заготовленную фразу «по бумажке» исключительно из вежливости. Неужели Лиза раньше просто этого не замечала, витая в каких-то своих облаках? Или что-то неведомое произошло только что, вот тут, на этом чёртовом корпоративе?

— О, сиянье очей моих, мой ослепительный ангел, услада взгляда и вдохновенье чресел… — услышала она рядом дурашливый голос и недоумённо обернулась.

Рядом стоял и улыбался Макс.

— Ты? — изумилась она. — Опять?! Только не говори мне, что ты оказался тут случайно!

— Нет, моя королева, — продолжая дурачиться, Максим почтительно преклонил голову. — Как только глашатаи объявили общий сбор, я узнал, что на празднестве будет присутствовать мой недосягаемый кумир и тут же направил свои стопы…

— Ну прекрати уже, — Лиза обеспокоенно огляделась: не обратил ли кто-то из солидных людей своего драгоценного внимания на такую игривую интермедию? Но окружающие люди были заняты в основном беседами друг с другом.

— Боишься, что я тебя скомпрометирую? — поинтересовался Макс, переходя на серьёзный тон. От него, конечно, не укрылась озабоченность Елизаветы.

— Да просто у меня тут важная миссия, — призналась Лиза.

— О! Ну тогда, конечно. Тогда не буду мешать! Давай только чокнемся, раз уж встретились, и я оставлю свою суперегероиню с её супермиссией наедине.

— Давай, — машинально проговорила Лиза, легко прикасаясь к бокалу Макса.

— Но, если что, — Максим подмигнул, — твой верный Санчо примчится к хозяйке, стоит ей только свиснуть и… ладно-ладно… исчезаю, — и он и вправду, отсалютовав бокалом, быстро растворился в толпе гостей.

Лиза огляделась: пока Макс придуривался и отвлекал её внимание, коммерческий директор куда-то запропастился. Елизавета скользнула взглядом по другому крылу зала и увидела то, что ей вовсе не понравилось.

Жанна, оказывается, тем временем, уже беседовала ни с кем иным, как с главным инвестором. Рядом с ними стояла ещё какая-то очень статная женщина, и они, все трое, мило улыбались при разговоре, даже иногда смеялись.

Лизе ударила кровь в виски.

Да как она посмела?! Они же договаривались, что главный инвестор — её, Лизы! Только она сможет своим обаянием и красотой «растопить» лёд и выведать всю необходимую информацию, чтобы в итоге выиграть-таки тендер! А Жанна! Куда она лезет?! У неё же нет таких навыков! Она всё завалит окончательно! Что на неё нашло?

Лиза было двинулась в их сторону, потом остановилась, закусив губу в нерешительности, но снова стронулась с места и принялась приближаться к троице — а что ещё ей оставалось?

Когда она подошла совсем близко, Жанна, заметив «начальницу», сразу же подтянула её ближе за рукав.

— Это Елизавета, про которую я вам рассказывала! — выпалила она.

Лиза, честно говоря, чувствовала себя крайне неловко, всё должно было происходить ровно наоборот, это ей следовало играть «первую скрипку» и представлять свою «подчинённую».

Главный инвестор глянул на Лизу благосклонно и улыбнулся краешками губ.

— Кажется, мы уже встречались ранее? — уточнил он.

— Мельком, — кивнула Лиза, лихорадочно размышляя, как выправить ситуацию.

— А это Маргарита Бонн, — Жанна чуть склонила голову в сторону женщины. — Депутат заксобрания Санкт-Петербурга.

— Вы очень хорошо выглядите, — сильным мелодичным голосом произнесла депутатша, оглядывая новую собеседницу.

— Спасибо.

— Так вот, — продолжила Жанна. — Мы как раз обсуждали следующую стадию этого проекта…

«Обсуждали они, — раздражённо подумала Лиза. — они обсуждали…»

— Ты что, так и не поняла? — спросила её Жанна, когда подруги, наконец, «отклеились» от важной парочки и снова оказались у основного стола.

— Что я должна понять? — недовольно пробормотала Лиза. — И вообще, ты нарушила все договорённости! Зачем ты вылезла сама к инвестору?

— Так я же сделала всё как надо, — удивилась Жанна. — Наладила контакты, заручилась поддержкой, мы условились встретиться ещё, уже в рабочей обстановке. Всё, как ты хотела!

— Как я хотела?! — вскинулась Лиза. — Не надо лезть туда, куда не надо!

— Погоди-ка, подруга, а в чём дело? Почему ты выговариваешь мне за любой поступок? Я разве твоя собственность?

— Ого, а это что ещё за речи?

— Обычные речи, — в глазах Жанны мелькнули яркие огоньки. Пожалуй, такой свою подругу Лиза ещё не видела.

— Ты бы показывала зубы в работе лучше, чем вот сейчас.

— Так я и сделала работу, — сообщила Жанна. — Сделала её за тебя, между прочим! И ещё не факт, что у тебя получилось бы также.

— Что значит «сделала»? Ты о чём?

— Получается, ты так и не поняла, — утвердительно констатировала Жанна, вздохнув.

— Да что я не поняла-то? — повысила голос Лиза. — Говори толком!

— Эта женщина. Маргарита Бонн. Депутат. Она и есть тот самый «дяденька»! Она в проекте самый главный босс!

Где-то через полтора часа, когда подруги уже направились на выход — основная миссия оказалась выполненной, а чисто развлекаться и пьянствовать настроения, если честно, не было — в голову Лизы закралась ещё одна завиральная мысль. Она вдруг заметила новую странность: то самое показушное вдохновение, которое выказывали старые знакомые при встрече с ней, почему-то не распространялось на Жанну. Удивительно, но люди вполне искренне радовались, что встретились здесь с её подругой. Они мило улыбались, обнимали Жанну, смеялись, радуясь общению.

«Как же так? — недоумённо и слегка уязвлённо думала Елизавета. — Я ведь намного красивее её, успешнее, умнее, наконец! Почему же коллеги реагируют так странно? В мою сторону наклеивают картонную улыбку на лицо, а в её — расплываются от уха до уха. Завидуют мне? Поэтому относятся настороженно? Или где?»

Но что-то Лизе подсказывало, что не всё так просто и в скором времени ей придётся досконально разобраться с этим вопросом.

— И-и-и-и! — вполголоса завопила вдруг Жанна и повисла на шее у какого-то мужика. Из-за того, что она частично закрыла мужчину своим телом, Лиза не сразу распознала знакомые контуры.

Оказывается, сюрпризы на сегодня ещё не закончились.

Жанна бурно обнималась с Максимом Сергеевым.

Это уже потом выяснилось, что они старинные и очень хорошие друзья, выросшие в одном дворе.

Что они давным-давно не виделись, наверное, около трёх лет, а то и больше.

А ещё выяснилось, что у них, по уверению Жанны, «родственные души».

Когда же девушки уже у самого выхода стали окончательно прощаться с Максом, Жанна снова обняла того за шею.

«Отдай, — захотелось сказать Лизе и «отодрать» подружку от Максима. — Отдай, это моё!», но, разумеется, ничего такого Елизавета не сделала.

Глава 7
Торт или не торт

                   По-настоящему понять можно лишь то, что пробуешь изменить

                                                                          Курт Левин

В такси Лиза сидела надутая и хмурая. Всё вокруг раздражало. И ароматизатор салона с приторным запахом, и довольная Жанна рядом на сиденье, и лысый водитель, который слишком резко крутил руль на поворотах.

— Ну, до завтра? — вопросительно глянула на неё Жанна, когда такси подвезло её к дому. — Надо будет договориться о встрече с депутатшей.

— Разберёмся, — буркнула Елизавета, глядя куда-то мимо подруги.

— Тогда я пошла, — кивнула Жанна. — Платье тебе завтра в офис принесу.

— Оставь себе…

— С ума сошла?

— Да иди уже.

— Ладно, до завтра, — повторила Жанна, выбралась из салона и прихлопнула дверцу снаружи.

Машина немедленно тронулась с места.

— Не понимаю, — неожиданно сказал водитель, — зачем так сильно хлопать дверью? Вот никак не могу понять. Это же не Жигуль совдеповский какой-нибудь, а бизнес-класс! А вы как считаете? — он полуобернул свою лысую голову, как бы акцентируя, кому именно задаёт вопрос.

— Занимайтесь своим делом, — отрезала Лиза. — На дорогу смотрите.

Таксист обиженно замолчал и больше за весь оставшийся маршрут не проронил ни слова.

А на Лизу вдруг напало непреодолимое желание расплакаться. Она сдержалась, но с очень большим трудом. По обыкновению попыталась проанализировать своё состояние, но и это ей не удалось. Не хотелось абсолютно ничего.

Дома она стянула с себя платье, оставив его лежать прямо на полу, накинула халатик и плашмя повалилась на мягкий диван. Неожиданно пришла усталость, будто она провела подряд две изнурительные тренировки и сил не осталось вовсе.

А ведь на вечер у Лизы были ещё запланированы и косметические процедуры, и час самообразования: следовало дочитать книгу по психологии.

Но, пожалуй, впервые за несколько последних лет она нарушила свой железный график: не выполнила ни первого, ни второго.

Лиза просто зажмурила глаза, и её сознание медленно стало уплывать в сторону. Через десять минут она уснула прямо на диване даже не укрывшись одеялом; уснула, словно провалилась в чёрную бездонную яму.

Утро, вопреки ожиданиям, не принесло Лизе какого-то морального облегчения. Она проснулась от того, что у неё затекла нога. Елизавета перевернулась на спину и принялась поглаживать икру, ощущая покалывание от возобновляющегося тока крови. Но мысли вернулись вчерашние, будто она и не спала.

В её сознание явились всё те же картины: счастливая Жанна, повисшая на шее Макса; вежливые, но неискренние улыбки коллег в её сторону; холодный и расчётливый взгляд депутатши.

Лиза подтянула к себе айфон: до требовательной трели будильника оставалось восемь минут. В любом случае надо было уже вставать.

Елизавета села на диване, спустила ноги вниз и почувствовала себя опустошённой и разбитой.

«Да что такого случилось-то? — недоумённо-зло подумала она. — Что за позорная рефлексия? Ну-ка соберись, тряпка!»

Но и эти мысленные «окрики» не помогли. Настроение продолжало болтаться где-то около нуля. Лиза автоматически выполняла утренние дела, но привычный ритуал не дисциплинировал, а расхолаживал. Она продолжала ощущать себя некой аморфной субстанцией, и с этим необходимо было что-то делать.

«Кофе! — решила Елизавета — хоть он поможет мне взбодриться!»

Она налила из кофемашины чашку ароматного напитка и села за пустой стол. Какой-то еды её диета сегодня с утра не предусматривала.

Хотя… какого чёрта? Лиза открыла холодильник и выудила оттуда невесть сколько лежащий там сахарный коржик. Вернулась к столу, на ходу откусывая сладкий кусочек.

«Что-то со мной не так… — самокритично подумала она, прихлёбывая из чашки. — И началось это совсем недавно. Возможно вчера, на корпоративе? Или раньше? Когда я повредила ногу? Когда я встретила Макса? А ведь в самом деле. Макс, может и сам того не желая, но выбил меня из привычной колеи и тут, дома, неприятности продолжились. Мой отточенный распорядок затрещал по швам, я стала несобранной, появились какие-то неучтённые дела. А апофеозом душевного беспорядка стала вчерашняя вечеринка. Но почему я не замечала такого отношения к себе раньше? Или меня это настолько не волновало, что я даже и не задумывалась? Но ведь как неприятно чувствовать на себе такое отторжение: если бы не рабочие дела, то со мной многие и разговаривать бы не стали, так что ли получается? Почему именно из-за этого я ощущаю себя полной неудачницей? Будто кейс, который я «вела» очень долгое время, оказался в итоге пустышкой, воздушным пузырём, который лопнул. И я потерпела полное фиаско. Но ведь на самом деле всё не так! Подумаешь, Жанна меня обскакала на повороте и договорилась с инвесторами. Это всего лишь единичный эпизод, все и так понимают, кто главная партнёрша по бизнесу. Конечно я, а никакая ни Жанна. Да кто она вообще такая?!

Но тут Елизавета снова вспомнила, как коллеги общались с её подругой: открыто, дружелюбно. Совсем не так, как с ней. Почему? Ведь Жанна, будем откровенны, не чета Лизе. По любым «параметрам».

Безжалостно, с хрустом на зубах, «прикончив» коржик, Лиза направилась в гардероб. Раскрыла створки шкафа и…

Она разглядывала платья, блузки, деловые костюмы, аккуратно развешенные на вешалках, и всё сильнее хмурилась. Яркие цвета выходных платьев вперемешку со строгими линиями офисной одежды вносили в её привычный образ мира какой-то диссонанс. Лизе чудилось, что в каждом из вариантов присутствует некий изъян. Что при всём многообразии выбора, надеть-то ей, как истиной женщине, нечего!

Поразмыслив, она выбрала самый, пожалуй, неяркий и «обычный» комплект, годный разве что, по мнению ещё «недавней» Лизы, для поездки куда-нибудь на дачу.

Но сейчас — назло самой себе? — она надела именно его.

Надела и, даже не посмотревшись в зеркало в прихожей, — небывалый случай! — отправилась в офис.

— Елизавета Андреевна, — Жанна подошла к ней с очень удивлённым видом, — вас даже не узнать.

Когда в офисе рядом находились другие сотрудники, Лиза заставляла подопечных обращаться к ней по имени-отчеству. Даже Жанну. Но сейчас такое обращение резало слух.

— Да брось ты официоз этот, — недовольно буркнула она, нахмурившись.

— Ладно, — немедленно согласилась Жанна и перешла на «панибратский» тон. — Ты не заболела, случаем?

— Не очень себя чувствую, — не стала отрицать Лиза. — Но на работу это никак не повлияет. Что у нас на сегодня?

— Да всё то же, — Жанна вздохнула. — Надо договориться о переговорах по нашему проекту. И желательно не откладывать.

— Хорошо, через полчасика тогда наберём их.

— Окей, только… вы, то есть, ты сама или… мне? Я просто к чему, раз уж мы вчера так пообщались, то…

— Сама свяжись… Раз уж ты начала, то так будет справедливо.

— Поняла, — Жанна кивнула. — Точно ничего не случилось? — она ещё раз пристально оглядела начальницу.

— Иди работай, — Лиза глянула холодно, подразумевая, что аудиенция окончена.

— У меня есть предложение, — Лиза «поймала» Жанну перед обеденным перерывом и отвела в сторонку.

— К-какое? — испуганно пробормотала та, заикнувшись от неожиданности.

— Да не пугайся так, или ты от меня только гадостей ждёшь?

— Что ты такое говоришь?

— А разве я не веду себя иногда как сука?

— Ты ведёшь себя иногда как начальница, так что простительно.

— Вот дипломатка! Насчёт предложения — пошли в кафе-мороженное сходим? Я хочу торт!

— Чего ты хочешь? — опешила Жанна и оглядела стройную Лизину фигурку.

— Торт, — повторила та. — Огромный бисквитный кусок торта. И стакан газировки.

— А что, завтра третья мировая начнётся? И диет можно уже не придерживаться?