Бесплатный фрагмент - Просто будь рядом

Предисловие

Ну что, мои дорогие, я имею честь предоставить вам свое творение. Вымученное, выстраданное, но свое. Живое. Эту книгу можно считать первой нормальной повестью, которую я написала.

Здесь вы не найдете рассуждения Коэльо, драмы Достоевского, изящность Ахматовой. Я не претендую на роль безукоризненной писательницы. И все же я рекомендую вам не просто пролистать книгу, а прочитать. Ведь всякий труд должен быть оценен по достоинству.

Вы поймете, почему я пишу это предисловие. Вы поймете, почему я написала эту книгу, как только приступите к прочтению. В этой повести сочетаются юмор и серьезность, позитив и негатив, любовь и холодность. Здесь есть моя героиня и мои мысли.

Мне пришла в голову мысль написать большую повесть совсем недавно. Хотелось создать своих героев-музыкантов, у которых существует прототип в реальной жизни Я решила описать жизнь девушки-продюсера, ведь у музыки женское лицо. Я хотела описать ее путь от простой группы к популярному квартету. Ведь всего этого она добилась сама. И мы все сможем, если только захотим.

Моя героиня влюбляется в солиста известной группы… Вот здесь есть небольшая загвоздка. Мою повесть можно отнести в разряд fan fiction. Я пишу, используя имя группы Tokio Hotel. Это помогает вдохновиться, когда знаешь, что любимые музыканты имеют в твоем воображении свои характеры, свои образы, свое поведение. Кто-то любит вампиров, кто-то — машины, кто-то — футбол. Мы все разные. Если вам что-то не по душе, смотрите на это сквозь пальцы.

Я не стремлюсь написать что-то из ряда вон выходящее: блестящую повесть, отличную драму. Я просто пишу, как чувствую. Немного выдумки — и уже можно гулять по улицам Берлина, играть на сцене, влюбиться и жить только одним человеком. Фантазируйте! Ведь в нас все еще живут дети.

Моя героиня — не отражение меня. Мы разные люди. Не спорю, мне бы хотелось оказаться на ее месте роскошной, веселой и смешной блондинки, но я не стремлюсь к этому. Я не смешиваю жизнь с повестью.

Иногда читать какое-то произведение нас заставляет лишь только ожидание того, что будет в финале. Конец повести — это своеобразная точка. Если вы наберетесь мужества дойти до нее, я буду очень благодарна.

Вы отметите себе, чего хорошего, а чего плохого в моей повести. Я буду ждать вашей критики. Любой отзыв мне будет безумно приятен. Каждое слово я не забуду. Потому что повесть — мое детище. Говорите, что думаете, не размышляйте над тем, обижусь я или нет. Смело говорите, что нравится, что не нравится.

Каждый из нас может стать писателем, достаточно лишь взять бумагу и ручку, кому-то — ноутбук, и только придумать идею. Каждый сможет выразиться, проявить себя, сделать что-то такое, чем бы можно было гордиться и за что переживать. Нужно лишь только верить. Верить в себя и в дело. Все получится, нужно сделать лишь только первый шаг.

Глава 1

— Алло, это Кристен Шварц, я продюсер группы Cinema, звоню Вам насчет фотосессии… Да. Почему? Конечно, сможем. Приеду обязательно, точно. Все отлично, до вечера.

Я бросила серебристую трубку на кресло и в изнеможении посмотрела на себя в зеркало. Меня жутко вымотали эти бесконечные тусовки, звонки, беседы… Но жаловаться на это — сущий пустяк, потому что общение с людьми — это моя работа. Я поправила свои длинные белокурые волосы, накрасила розовые губы прозрачным блеском и подмигнула самой себе ярко-голубым глазом.

— Любимая, ты кофе будешь? — прозвучал из коридора сладостный голос. Голос моего мужа, Эдварда. Мы познакомились с ним при очень необычных обстоятельствах, можно сказать, даже трагичных.

6 лет тому назад

Этот дождь я не забуду никогда. Холодные струи воды хлестали меня, смывая дешевую косметику и путая немытые волосы. Моя серая одежда насквозь промокла, но я не обращала на это внимание. Внизу неприятно визжали сирены, синели яркие огни машин, а по скользкой лестнице неуклюже карабкался толстый негр-полицейский, крича в рупор: «Девушка, немедленно сойдите с карниза! Нет, нет, вниз шагать я не позволю! Эд, сними эту ненормальную, живо!». Я только вздыхала, глядя на эту ненужную суету и уже готова была спрыгнуть вниз, отпустить себя от этой жесткой реальности, как вдруг… Чьи-то теплые руки обхватили мою талию, нос уловил четкий запах бергамота и кедра, приятный баритон прошептал мне в ухо: «Не надо, прошу тебя…» Я обернулась и внимательно посмотрела в эти светло-карие глаза.

— Но я никому не нужна, мне нужно умереть!

— Ты мне нужна, — обхватив мои плечи, сказал Эдвард…

— Нет, спасибо, милый, я уже бегу в редакцию Bravo, у ребят фотосессия назначена на 9 часов. Буду поздно, не волнуйся за меня.

Я подхватила белую маленькую сумку, быстро застегнула свои любимые шпильки, и, набросив на плечи черный пиджак, вышла из комнаты. Навстречу мне бросился мой пятилетний сынишка, кареглазый блондин, Энтони.

— Мамочка, ты уже уходишь? Очень жаль, а то я хотел с тобой хоккей посмотреть сегодня … — мальчик грустно опустил голову и пошаркал ножкой.

— Энтони, извини, дорогой, но мне нужно работать. Сегодня не получится, запиши лучше матч на диск, и мы потом посмотрим, ладно? Ох, совсем забыла, вот, держи, я купила тебе подарочек, как ты и просил, — виновато проговорила я, сев на корточки и смотря мальчику в глаза.

— Хорошо, мама, пока. — Энтони медленно поплелся в свою комнату, сжимая в руках новую машинку, которую он просил у меня неделю назад.

Чувствуя себя полной бездарью, я закрыла входную дверь и поспешила к своей Audi Cabrio. Как жаль, что сын вообще очень редко видит меня дома. Наверное, когда я приду однажды домой, он спросит: «Тетя, ты кто?». Улыбнувшись своему тупому чувству юмора, я затормозила прямо у ворот редакции немецкого Bravo.

— Привет, мальчики, давно тут меня ждете? — поприветствовала я своих подопечных.

— Нет, Кристен, ты что, всего лишь полчаса… — ухмыльнувшись, ответил барабанщик. Его зовут Джон, и он перекрасился в рыжий цвет.

— Что?! Не может быть! — воскликнула я, плюхнувшись в полосатое кресло.

— Джон шутит так неудачно, ты не опоздала, — утешил меня басист Майкл, скинув со лба черную прядку. Он разговаривал со своим лучшим другом, ритм-гитаристом в моей группе, с Ричардом, у которого были темно-русые волосы. А блондин, солист Джейсон, высокомерно стоял в сторонке от ребят, приветливо мне улыбаясь.

Я испепеляюще посмотрела на ребят, обведя строгим взглядом каждого из этой поп-рок группы, и расхохоталась. С кем же еще можно так расслабиться, как не с этими детьми? Ребята начали со мной работать всего 3 месяца назад, но я уже так с ними подружилась. Мне уже не сложно находить общий язык с четверкой начинающих звезд, они все прекрасно сами понимают и могут сделать то, что я их попрошу, без всяких выкрутасов. Эти мальчики действительно талантливые, они сами написали свою первую песню, я занималась только аранжировкой и продвижением этого сингла. Еще мы сняли клип, они предлагали мне свои идеи, а я их воплощала в жизнь. Я очень рада, что мне посчастливилось работать с такими хорошими исполнителями. Надеюсь, что вместе мы сможем достичь большего успеха.

Ко мне подошел фотограф, и мы проводили ребят в студию. Я немного понаблюдала за тем, как мои подопечные старательно позируют, и вышла в коридор. Присев на красивое красное кресло из кожи, я достала телефон и принялась читать почту. К сожалению, мне все время присылают одни спамы, никаких интересных писем от друзей или предложений по работе не было.

Я переставила свои ноги и принялась рассматривать маникюр. Вдруг из соседней комнаты вышел брюнет с длинными волосами в черных джинсах-дудочках и в такого же цвета плаще. Он посмотрел на мое лицо и немного задержал взгляд. Эти пронзительно карие глаза, красиво подведенные, показались мне знакомыми. Я привстала и протянула парню руку.

— Мы раньше не встречались?

Он посмотрел мне в глаза и ответил, легко пожав мою ладонь:

— Кристен? Это ты? Ох, я не верю своим глазам! Как же ты изменилась… Я Билл, ты меня разве не помнишь?

Нет… Билл… Я помню…

6 лет назад

Ворвавшаяся в комнату свежесть всколыхнула белую занавеску из тюли. Я поежилась и накрыла твою спину одеялом. Руки вцепились в тонкую ключицу, твои губы совсем близко…

Я хочу умереть в твоих руках…

— Ты любишь меня? — спрашиваешь ты.

— Конечно! — жарко отвечаю я.- Поцелуй еще раз…

— О, привет. Мы так давно не виделись. Я рада, — сказала я не своим голосом, выдавливая каждое слово.

— Я тоже очень рад. Я в Берлине на месяц, остановился в Ritz Hotel. Приходи в гости! Ну, а я побежал, дела, — ответил Билл и, чуть приобняв меня, с чуть слышным стуком каблуков вылетел из редакции.

Я осталась стоять около этого дивана, смущенно потирая левую кисть. Ну, надо же, столько лет прошло, а он меня узнал… Судьба играет с нами всегда, когда захочет, не приди я сегодня с мальчиками в редакцию, он бы и не узнал, что я живу здесь. Надеюсь, мы еще встретимся… Тут мои любимые подопечные вышли из фотостудии и начали наперебой делиться ощущениями. Я послушно кивала головой, смеялась, что-то говорила… Но думала лишь о сыне и о Билле, почему-то мужу место в моих мыслях на этот раз не досталось.

— Кристен, завтра мы покажем тебе фотографии, и еще с нами будут делать интервью на радио! Классно?

— Да, да, я рада за вас, хорошие мои. Ну что, идем в клуб?

— Конечно, первая фотосессия — это здорово! Когда-нибудь мы заявимся на after-party.

— После концерта… — мечтательно протянул Майкл.

— Если будете слушаться продюсера! — весело закончила я, взяв клатч и выйдя из редакции Bravo. Администратор на ресепшен смотрела нам вслед и улыбалась.

***

— Мамочка, я уже соскучился, когда же ты приедешь?

— Сыночек, сейчас буду, ложись спать. Уже 2 часа ночи, почему ты не спишь? — ответила я своему дорогому мальчику, одновременно держа руль.

— Я тебя жду, мама. Приезжай.

Почему-то на глаза навернулись слезы, тушь растеклась по щекам, оставляя черные дорожки. Я выбрала карьеру, деньги, бизнес. Но меня всегда будет ждать мой маленький сын. Эдвард спит, но Энтони не может уснуть без меня.

Внезапно воздух прорезал визг тормозов, послышался звук разбитого стекла…

… — Руки были заняты, я не могла повернуть руль!

— И на тормоз вы тоже нажать не смогли? На таких-то шпильках вряд ли ты вообще водить машину можешь, курица! — стихийно стерла границы в общении молоденькая полицейская, недовольно покачивая головой.

Я врезалась в серебристый BMW 650i, разбив бампер владельцу и оцарапав свою машину впереди. Водителя я не разглядела, им сейчас занимались медики в машине скорой помощи. Меня тошнило и знобило, какой-то полицейский заботливо накинул на мои плечи пахнущую дешевым табаком куртку и сунул в руки пластмассовую кружку с жутким растворимым кофе, который я терпеть не могу. Но выбирать не приходилось, поэтому я стала давиться этой бурдой.

— Алло, зайчик, не волнуйся, сейчас я подъеду. Через полчасика, солнце. Да. Целую…

— Оплатите штраф, пожалуйста.

Я махнула рукой, достала пару банкнот, развернулась и села в свою побитую машину. Работница полиции подошла и начала снова что-то мне говорить. Я не слушала эту ненормальную и резко нажала по газам.

***

Боже, я опять проспала! Сегодня же у нас интервью, мальчиков нужно проконтролировать в первый раз. Я с вздохом натянула голубые джинсы, розовую футболку, накрасилась и пулей вылетела из дома. Если продюсер не явится вовремя на встречу, жди беды…

Я очень люблю свою работу, и проект, которым я занимаюсь, важен для меня. Год назад, сразу после окончания университета, меня посетила идеальная, прекрасная, неописуемая идея — создать музыкальную группу и продвинуть ее до должного уровня, чтобы зарабатывать какие-то деньги на продажах альбомов и синглов, билетов с концертов. Мама сказала, что это мне вполне по плечу, раз защитила свой диплом на «отлично». Воспрянув духом, я разместила объявления о наборе группы в газетах, и уже спустя неделю мне стали звонить разные подростки, горделиво заявляя, что они могут в музыке все. Когда я просила их подойти на собеседование, они либо не приходили, либо появлялись с большим опозданием, на инструменты смотрели с некоторой опаской, взяв пару фальшивых аккордов, быстро лепетали нечто вроде «Спасибо, но мне это не подходит» и уходили. Певцы часто отказывались петь, а некоторые, хоть и подходили к микрофонной стойке вполне уверенно, просто не имели ни слуха, ни голоса. Спустя месяц вот таких провальных встреч с глупыми подростками, страстно жаждущими славы и денег, я совсем отчаялась, полагая, что мне ничего не светит на этом поприще. К счастью, вся семья и подруга были на моей стороне и всегда поддерживали меня, иногда порой просто толкая меня в спину и говоря: «Если ты будешь киснуть, на волне удачи может оказаться уже другой. Это шоу-бизнес, ты должна иметь стальные когти и железные нервы».

Мне ничего другого не оставалось делать, как встать и продолжить поиски хороших музыкантов, через 3 дня после того, как я вышла из депрессии, мне позвонили четверо ребят, весело сообщив, что у них есть своя группа, инструменты и даже репетиционная база. Осталось только недоумевать, почему все так хорошо сложилось: естественно созданная группа, харизматичные мальчики, владение инструментами и достойный вокал достались мне разом. С ребятами мы быстро нашли общий язык, стали почти друзьями, ведь нас объединяет общая цель: достичь определенных успехов в музыке. Сейчас мы часто играем чужие песни, которые все время усложняются. Также мальчики занимаются с учителями музыки, им все же необходимо научиться чему-то большему. Я устраивала ребятам 2 выступления в небольших клубах, и вот сегодня мальчиков будет фотографировать газета «Каверисты», которая специализируется на представлении молодых музыкантов, которые еще пока не умеют писать собственную музыку, а лишь пародирует чужую.

Поцарапанная машина дожидалась меня около подъезда, я быстро села за руль и включила радио. Уф, если опоздаю, ребята будут обижены, тем более меня не только они ждут. Я поправила непослушную челку и встала на светофоре. Классная все-таки сегодня погода: солнце светит очень ярко, тепло, а на небе ни облачка. Обожаю Германию в такие денечки!

Поглядывая на себя в левое зеркало, я вдруг поймала на себе чей-то внимательный взгляд. Стараясь его не замечать, сделала звук погромче, на радио включили мою любимую песню, и я все же торжествующе посмотрела на незнакомца, кинула взгляд на его машину… Нет, это же тот водитель, которого я сбила вчера!

— Простите, я Вас вчера задела своей машиной, извините! — начала оправдываться я, водитель повернулся…

— Ничего, Кристен, я в порядке. Всего лишь пару ссадин на виске, не расстраивайся.

— Билл! Ох, я не хотела!

Он подмигнул мне и нажал на газ.

Загорелся зеленый, машины уверенно двинулись с места, я тоже нажала на педаль газа и поехала в заштатную фотостудию.

Ребята восторженно показали мне фотографии, явно хвастаясь друг перед другом. Я похвалила их за хорошую работу и за фотогеничность, сама не всегда хорошо получаюсь на фотографиях. Интервью прошло удачно, ребята все говорили, как надо, мы пару раз сфотографировались и разъехались по своим делам. Я поспешила домой, ведь моя семья уже давно ждет меня. По дороге позвонила моя лучшая подруга всей жизни — Джульетта, она опять вышла замуж, уже в 4 раз, и поэтому она радостно делилась со мной своими новостями. Я слушала ее и, забыв о том, что подружка меня не видит, кивала головой. Она уверена, что с этим мужчиной ей наконец-то посчастливится прожить всю жизнь, в чем я лично сомневалась, но не стала разубеждать Джули.

— Дорогая, выпей с нами чаю. Представляешь, сегодня Энтони написал текст песни и спел мне ее. Кристен, у нашего мальчика талант, ты должна послушать, как он поет! — восторженно рассказывал мне Эдвард, наливая мне любимый каркаде и поправляя свои темно-русые волосы.

— Вполне уверена в этом, ведь у Энтони такой талантливый папа, — польстила я мужу.

— Что ты, не стоит, милая. А завтра у меня выставка, ты помнишь?

— Конечно, мы придем с мальчиками.

Мой муж — фотохудожник, и он видит этот мир немного иначе, чем другие. Я очень люблю его работы, и горжусь Эдвардом. Я продала свою квартиру в Магдебурге, чтобы он смог заниматься любимым делом профессионально. Правда, он пока не очень хорошо зарабатывает, и мы по-прежнему живем в съемной квартирке, но это не имеет значения.

— Мамуля, ты вчера приехала совсем уставшая и заплаканная! Что-то случилось? — в столовую вбежал Энтони.

Эдвард перевел взгляд с сына на меня и вопросительно повел бровью.

— Что такое, Кристен?

— Проблемы на работе, — отвела я взгляд, поставила пустую чашку в раковину и ушла в свою комнату.

Я не могу признаться в своей слабости даже Эду, потому что я не привыкла это делать. Да, я очень скучаю по семье, в особенности по сыну, но это мои проблемы, больше не чьи. Эдвард тут мне ничем не поможет, я должна подстраиваться под свою работу, и тут он бессилен. Я легла на диван, включила ноутбук и принялась искать секретаря на job.de. В мою комнату робко постучали, и в дверях показался Эдвард с обеспокоенным выражением лица.

— Крис, ты уже весь день сама не своя, вряд ли это работа…

— Эд, дорогой, это мои проблемы, я сожалею, но ты тут ничем не поможешь.

— Скажи, что с тобой случилось? Я не уйду отсюда, пока все не выясню.

— А я тебе ничего и не скажу.

— Отлично. — Эдвард вскочил с дивана и хлопнул дверью.

Я протяженно вздохнула и закрыла ноутбук. Как же сложно с этим большим ребенком… Рассказать о том, что чувствую, я не смогу никому. Эх, проблема не только во мне, но и в нем. Я люблю Эдварда, но не могу довериться ему до конца вот уже 5 лет.

Пойду, прогуляюсь с Энтони, он так хочет пойти в спорт-кафе на улице напротив.

— Солнышко, пошли, погуляем?

— Хорошо, мама, идем! — радостно воскликнул сын, напялив кепку.

Мы вышли из подъезда и сели в машину, через 15 минут Энтони уже сидел за столиком и радостно осматривал спортивные вещички, украшавшие уютный зал кафе. Мы заказали 2 чая и десерты, ребенок был счастлив общению с мамой.

Потом я отвела Энтони домой, избегая общения с Эдвардом. Я решила съездить в Ritz Hotel, попросить у Билла прощения за то, что я нечаянно врезалась в его машину. Сегодня я не успела сделать это как следует, мне кажется, что нужно по-человечески извиниться. Подкрасив губы и поправив прическу, я снова села за руль.

Я вошла в роскошный отель, оглядев дорогой холл, за бежевой стойкой с золотой табличкой «Администратор» сидела чуть пухленькая брюнетка с проколотым носом и нежно щебетала с Биллом. Собрав в кулак всю силу воли, я подошла к ним. Администраторша недовольно посмотрела на меня, а он улыбнулся.

— Кристен, привет. Ты ко мне?

— Да, привет. Я насчет вчерашней аварии… — начала было я.

— Выброси это из головы, я тебя умоляю. Пошли, поднимемся ко мне в номер. Шарлотта, я зайду к тебе вечером, — подмигнув администраторше, Билл двинулся наверх, слегка покачивая бедрами, уж чего, а такого я за ним уж точно не замечала. Да уж, он немного изменился. Наконец-то мы у двери с номером 483, Билл изящным движением кисти открыл номер карточкой и открыл мне дверь.

Я зашла в комнату и поняла: мы здесь с ним были несколько лет назад, поэтому номер показался знакомым. Те же тюлевые занавески, тот же коричневый махровый плед, тот же телевизор. Билл сел в черное кресло, бросил карточку на журнальный столик и улыбнулся.

— Извини меня, пожалуйста. Тогда у меня было ужасное настроение, слезы застилали глаза…

— Кристен, еще раз попытаешься извиниться, я тебя выставлю за дверь. Садись, что стоишь, как не родная! Рассказывай, что с тобой случилось за эти годы?

Я села на кровать напротив него, положила сумочку, привычно одернула футболку и ответила:

— Да ничего особенного.

Билл кивнул, прошел к бару и налил в фужеры красное вино.

— Ох, я за рулем, не дай бог привяжутся…

— Ну ты что, мы не виделись уже сколько лет!

— А ты все такой же, — улыбнулась я. — Секс, наркотики и рок-н-ролл?

— Нет, конечно, только алкоголь, ты не отвлекайся, рассказывай.

— Я вышла замуж, родила мальчика, его зовут Энтони. Теперь я работаю музыкальным продюсером.

— Как? Молодец! Тяжело работать?

— Совсем нет. А ты как?

— Все тот же солист Tokio Hotel, завоевываю сердца девчонок своей ослепительной внешностью и божественным голосом, ну ты же меня знаешь! — Билл заулыбался еще шире.

— О, да… — протянула я. Кажется, алкоголь делает свое дело, я совершенно не хочу уходить, так бы говорила и говорила с ним. Время летит, а добрые отношения между нами остаются. Мы продолжили нашу беседу, но вдруг ее прервал звонок на мобильный Билла. Он извинился, достал телефон и ответил.

— Нет, Шарлотта, извини, не приду. Почему? Потому что я занят. Нет, не нужно закатывать мне скандал. Да. Да. Пока.

— Уже вечер? — спохватилась я. — Ох, мне нужно идти, ребенок ждет.

— Кристен, я тебя не отпущу, ты только посмотри на себя, ты же на ногах не стоишь. По-моему, алкоголь на тебя все еще очень сильно влияет. Извини, я забыл про это.

— Билл… Я тебе это припомню, — с такими словами я позвонила Энтони и сказала ему, что не буду сегодня ночевать дома. Малыш немного расстроился, но смирился с этой ситуацией, как взрослый. Что скажет Эдвард, мне неинтересно, буду из принципа на него обижаться.

— Кристен, а ты помнишь… Нам было так хорошо вместе, — вдруг перешел к другой теме Билл, отодвигая фужер и пристально смотря мне в глаза. Я вздохнула и ответила:

— Что было, то прошло. Согласна, это было незабываемо…

— А помнишь, как мы были здесь, я еще тогда ремень потерял?

6 лет назад

— Ну что ты там копаешься, давай расстегну?

— Нет, я сам!

— Как обычно, — протянула я, снимая с тебя футболку.

— Вот, готово!

— Дай сюда, я этот несчастный ремень закину куда подальше.

— Спасибо, любимая, — с иронией сказал ты…

— Я забросила его под кровать. Помнишь, нам пришлось еще с утра пораньше выехать, а ты забыл ремень…

— Эх, теперь-то его уже не найти, — пожал плечами юноша, откинув назад угольно-черные волосы.

Я подошла к кровати, нагнулась и увидела блестящий череп на пыльном черном кожаном ремне. Вот это номер: спустя 6 лет найти потерянную вещь, здесь что, под кроватями вообще не убирают?

— Смотри! — восторженно воскликнула я, держа в руках пояс.

Билл недоверчиво посмотрел на меня и взял из моих рук пропажу.

— Спасибо.

— Не за что. Наверное, сейчас я уже пойду, сниму себе номер.

— Ох, не думаю, что тебе это удастся. Шарлотта думает, что я сейчас с тобой весело провожу вечер в постели… Она сейчас явно очень злая! — со смешком ответил он, убрав фужеры со столика обратно на полочку.

— Мне все равно, не с тобой же мне ночевать.

Он круто развернулся и очутился всего лишь в паре сантиметров от меня. Его футболка, волосы пахли кофе, имбирем и пачулей, как и 6 лет назад. Билл немигающе смотрел мне в глаза, положил руку мне на правое плечо и прошептал:

— А может, и со мной.

Я сняла руку с плеча и отвернулась.

— Нет, наше время уже прошло, даже не думай об этом. Думать надо было раньше.

Он недовольно посмотрел на меня и вдруг резко повалил меня на кровать. Его руки гладили мои волосы, а от запаха его парфюма я сходила с ума… Но всему есть свой предел, и я выскользнула из его рук, поправляя прическу.

— Каулитц, еще одна попытка уложить меня в постель — и я прекращу с тобой все общение!

— Кристен, почему ты на меня так кричишь? Разве ты этого не хочешь?

— Повторяю для особо одаренных — время прошло, этого не вернуть!

— Останься же, прошу тебя…

Я подошла к парню и отвесила ему тяжелую пощечину. Схватив сумочку, я вылетела из номера, хлопнув дверью. Вот сволочь, у него все еще на уме секс, алкоголь и музыка! Я никогда не думала, что этот придурок способен на такое! Хватит с меня прошлых ошибок!

— Девушка, можно мне номер? — почти агрессивно спросила я у администраторши.

Она оценивающе посмотрела на меня и сказала:

— Если у вас не вышло заняться сексом с моим парнем, ничем помочь не могу.

Я онемела.

— Все занято, извините.

— Как занято?!

— Посмотрите сами. — Шарлотта сунула мне под нос ноутбук, где все было расписано. — Извините, но номеров свободных нет, — уже почти ласково проговорила она.

— Спасибо.

Я отошла от стойки и вынула телефон. Черт, уже полночь, а я все еще не способна вести автомобиль в таком состоянии. Ох, зря я к тебе приехала! Ничего, я переночую в машине, включу кондиционер, укроюсь пледом. Я вылетела из холла, цокая шпильками. Администраторша довольно ухмылялась, глядя мне вслед.

Надеюсь, Энтони не успел по мне соскучиться. Сегодня выставка у Эдварда… надо бы с ним помириться… и выкинуть из головы Каулитца! Ненавижу!

Моя покалеченная машинка наконец-то добралась до дома, я поднялась к себе и не застала своих любимых мужчин дома. На моем письменном столе, аккуратно прибранном Эдвардом, а не мной, сиротливо лежал желтенький листочек. Я подошла к нему и прочитала записку: «Крис, мы поехали к бабушке. Приедем через неделю. Эдвард и Энтони». Как к бабушке?! Неужели все так плохо у нас в семье? Ох, Эд, от тебя такого я уж точно не ожидала. Ладно, мы с тобой поссорились, но сын тут при чем?

Тяжело вздыхая, я пошла в зал, открыла банку колы, разморозила пиццу и позавтракала. Целых 2 часа я тупо пялилась в телевизор, пытаясь найти что-то интересное на американском музыкальном канале. Ничего интересного, как обычно, пара черных реперов выделывается на фоне пальм и машин рядом с красотками в бикини. Скоро я начну думать, что и мои ребятам придется делать также, чтобы завоевать США.

Нет, бездельничать в одиночестве — это не мое занятие, надо позвонить Эдварду и потребовать объяснений. Тем более, у него сегодня выставка, а я даже не знаю, где и во сколько.

— Алло, Эд? Слушай, почему вы с Энтони так неожиданно решили поехать в гости к моей маме? — немного взволнованно спросила я.

— Кристен, пока ты не решишь свои проблемы с твоим любовником, можешь даже не звонить мне — холодно ответил муж.

— Какой любовник, черт возьми?! У меня проблемы не с ним, а…

— Мне без разницы. Я думаю, что ты мне изменяешь. — У меня нет слов, чтобы описать все, что я думаю по этому поводу!

— Вот и отлично.

— Дай трубку Энтони, идиот!

В телефоне послышался треск, шорох, и грустный голосок моего сына мне ответил:

— Да, мамочка. Ты не сердишься, что мы у бабушки?

— Солнышко, что папочка сказал, когда вы поехали к бабушке?

— Он сказал, что тебе сейчас пока лучше побыть одной. Но, мама, мне плохо без тебя, — жалостливо протянул Энтони, хлюпая носом.

— Извини, дружочек, раз папа так сказал, значит, так надо, неделя быстро пройдет, милый. — В душе будто царапались кошки, а в глазах горел дьявольский огонь.- Дай трубку папе.

— Если ты так решил, так тому и быть, всегда знала, что у тебя свои тараканы в голове! Но сегодня у тебя важный день, мне придется забыть о нашей ссоре. Мне прийти на выставку с группой?

— Если хочешь, то приходи, — милостиво разрешил Эдвард. — Раскрутка мне не помешает.

— Хорошо.

— Сегодня в 6 вечера жду вас в картинной галерее «Art».

— Пока, — я швырнула трубку в дальний угол дивана и сжала кулаки так, что на ладонях остались красные отпечатки ногтей. Этот идиот не сможет разлучить меня с сыном и уйти от меня просто так. Но надо отдать ему должное, он не стал закатывать истерик, а уехал, оставив записку. Я бы не смогла себя так повести, потому что более импульсивная, а Эдвард никогда не повышал на меня голос, всегда говорил холодно и отчужденно, когда мы ссорились. Но сейчас дело зашло слишком далеко, он уже подозревает меня в измене. Эх, а ведь он был бы близок к истине, если бы у меня не хватило ума прекратить эти грязные домогательства. Иногда я думаю, что вообще лучше было мне не встречаться ни с Эдвардом, ни с Биллом, эти мужчины — ошибки природы.

Я пробездельничала еще пару часов и заставила себя немножко поработать. Я достала свой ноутбук и принялась переслушивать наши незаконченные демо-записи.

— Алло, Джаред, привет. Привези мальчиков сегодня в 6 к «Art», хорошо? Не забудь про охрану. Да, я приеду вовремя. Пока, спасибо тебе. —

Я заверила нашего шофера, что все пройдет удачно, и положила трубку. Иногда я не хочу разговаривать ни с кем, отключить телефон, выбросить ноутбук и зажить спокойно. Звонки, сообщения, ссоры, знакомства — надоело. Но я не могу впадать в депрессию, отчаяние, я же продюсер, приходится работать. Вздохнув, я пошла собираться на выставку. Надела любимые каблуки, серебристое платье, привела волосы и макияж в порядок, взяла фотоаппарат и вышла из дома.

Надо бы уже починить машину, а то надоело ездить на раздолбанной Audi, еще будут усмехаться, что глупая блондинка не умеет парковаться и что врезалась в ближайшее дерево. И точно, водители улюлюкали мне вслед, я пыталась не обращать на это внимание, но все равно было немного обидно. Я включила радио на всю мощь и старалась наслаждаться музыкой. Внезапно на радиоволнах включили песню Tokio Hotel. Ох, только не это! Мне нравятся их песни, но голос Билла я сейчас вообще слышать не хочу.

Я притормозила около дверей картинной галереи и вышла из машины. Ба, да тут все серьезно: красная дорожка, фотографы, правда, фанатов очень мало, звезд тоже, но это поправимо. Через несколько лет Эдвард будет знаменит на весь мир, я уверена в этом. Я щелкнула брелком и пошла по дорожке, не забывая улыбаться и махать ручкой. Так, где мои ребята? Я уже было начала волноваться, но потом увидела своих подопечных, выстроившихся перед фотографами, и расслабленно улыбнулась. Они все делают так, как надо делать, как подобает настоящим звездам. Как же мне повезло с этим проектом! Я подошла к ним и тронула солиста Джейсона за плечо. Мальчик с наивными голубыми глазами и крашенными белыми волосами повернулся ко мне и проговорил:

— Кристен, наконец-то мы тебя дождались. Посмотри, кого я сюда привел! Фотохудожник Эдвард Ричардс — это же твой муж? Так вот, появление этих гостей явно поднимет интерес к этой бездарной выставке.

— Бездарной?! Джей, еще одно негативное слово в адрес моего…

Я опешила, ко мне шли, улыбаясь и успевая давать автографы, Tokio Hotel с охраной. Мама дорогая, здесь-то что они забыли, я думала, что у таких звезд нет ни минуты свободной! Вот это кадр, это так поможет в пиаре Эдварду… Где же этот ревнивец? Стоять и смотреть, как они улыбаются всем девочкам и трогательно обнимают их при фотографировании, я не могу, завидно. Моих ребяток мало кто замечает, только фотографы. Ну, покажись мне на глаза Билл, когда я буду злая, от тебя не останется и мокрого места! Я от всей души поблагодарила Джейсена и побежала в картинную галерею, на ходу спотыкаясь и нелепо улыбаясь фотографам и коллегам. Вот это новость — прибытие такой известной группы. Надо обрадовать Эдварда… помириться… увидеть сына…

— Мамуля, ты наконец-то пришла! — навстречу мне выбежал по паркетному полу фойе галереи Энтони, сжимая в руках плюшевого мишку. — Смотри, что мне бабушка подарила!

— Ох, милый, какой он красивый, — умилялась я, взяв мальчика на руки. Неважно, что подумает пресса, я любящая мать и могу себе это позволять везде.- Как ты его назовешь? — потрепала я сынишку за белокурые волосы, поправляя синюю кепку.

— Биллом, мама. Правда, красивое имя для медвежонка? — спросил Энтони, заглядывая мне в глаза.

— Эм. Да, любимый, — выдавила из себя я, пытаясь понять, за что мне Бог дал такое наказание. — Где папочка?

— Привет, Кристен. Как хорошо, что ты пришла, я все тебя искал, — мой талантливый муж очутился возле меня и прижал к себе. Такого поворота я не ожидала и благодарно обняла Эдварда. Энтони посмотрел на нас и еще шире улыбнулся. Я почувствовала себя сейчас очень счастливой, но это чувство длилось недолго. К Эдварду подошли журналисты, и мне пришлось отойти вместе с сыном. Я опустила мальчика на пол и взяла его за руку. Уф, я так устала держать его на руках, уже не маленький парень. Надо будет найти лавочку и поговорить с сыном, не люблю толпиться у картин, тем более я их все видела. Пока Энтони весело лопотал про то, как они гостят у бабушки, я лениво оглядывалась по сторонам. Да уж, не будь здесь моих знакомых звезд и журналистов, картинная галерея бы пустовала. О, тут есть даже небольшой фуршет: шампанское, закуска, вино. Шикарно, слишком шикарно для открытия выставки моего мужа, есть чему удивиться.

Я достала из клатча телефон и включила свои любимые песни LaFee, Энтони тоже захотел послушать, и мы наслаждались музыкой до тех пор, пока мимо нас не прошла четверка Tokio Hotel, окруженная толпой фанаток. Билл, Том, Густав и Георг улыбались им вымученными улыбками и делали вид, что им интересны картины Эдварда. Тут к ним подбежали корреспонденты, и Билл демонстративно развернулся и направился в мою сторону. Я вынула наушник из уха и хотела уже уйти, но Энтони попросил меня остаться, дослушать песню. Пришлось сидеть и наблюдать, как он пытается пройти сквозь толпу придурочных девушек, да уж, зрелище не из приятных. Весь помятый и растрепанный, он взял бокал шампанского (алкоголик, что еще сказать), подошел ко мне и сел рядом.

— Привет. Я пришел извиниться… — холодно завел Билл, глядя куда-то в сторону и поправляя ремень.

— О, дядя, я тебя, кажется, где-то видел. Ты поешь в группе, да? — перебил его Энтони, убирая наушник и протягивая руку недоумевающему юноше.- Меня зовут Энтони, а это моя мама, Крис. Вы знакомы?

— Твоя мама рассказывала мне о тебе. Сколько тебе лет, Энтони? — приветливо пожал маленькую ручку Билл, смотря на меня и улыбаясь. Сын гордо показал 5 пальцев и сказал:

— Угадай с одного раза! А тебе сколько лет?

— Тебе уже 5 лет, совсем большой мальчик. Мне 25 лет.

— А моей маме 24 года, ты ее старше на год. А папа старше мамы на 4 года, папе 28 лет. А еще я тоже пою, как и ты, только у меня плохо получается.

— Почему же плохо? Мама слышала, как ты поешь? — вопросительно развел руками Билл.

— Нет, моя мама не слышала. Зато слышал папа, и ему очень понравилось. Я сам придумал песню и написал ее. Я хочу маме ее как-нибудь спеть, да все что-то не получается. Мама все занята работой, — без остановки болтал Энтони, раскачивая ножками.

— Солнышко, не пачкай мои колготки, пожалуйста, — попросила я и посмотрела на Билла.

— Ой, я забыл спросить, как тебя зовут?

— Меня зовут Билл. А еще у меня есть брат-близнец Том.

— Вау, это наверное классно — иметь брата! Я тоже хочу братика, но мама не хочет…

Так, эти двое сейчас начнут обсуждать марку моего любимого шоколада и то, что я обожаю смотреть ужастики на ночь. Надо заканчивать этот разговор, не хватало, чтобы Энтони привязался к Каулитцу.

— Мальчики, нам уже пора. Энтони, пойдем, поговорим с папой.

— Мамочка, ну дай я еще мишку покажу, и пойдем. Смотри, его тоже Билл зовут. Мне очень нравится это имя, я знаю вашу группу, и слышал, как ты поешь, поэтому мишка назван в честь тебя, — хихикнул сын, хитро улыбаясь и протягивая собеседнику игрушку. Билл взял мишку и отвернулся.

— Красивый медвежонок, — наконец-то проговорил он, отдавая Энтони своего тезку.

— Спасибо. Я еще скажу тебе кое-что, и мы с мамой пойдем, иначе она будет меня ругать.

— Ну что ты, Тони, я тебя не часто ругаю, — ответила я, вставая с лавочки и беря сынишку за руку. — Надо мне просто сейчас твоего папочку найти, вот и все.

— Ты знаешь, когда я впервые увидел ваш клип по видео, я подумал, что ты тетя. Ты такой красивый, прямо как моя мама. Ну ладно, мы пойдем, пока, приходи в гости.

Тот фыркнул от неожиданности и все шампанское, которое он на тот момент отпил, выпрыснулось. На белой футболки остались темные капли, и Билл удивленно захлопал ресницами, смотря, как я помахала ему рукой и пошла искать Эдварда.

— Тетя, у тебя тушь потекла, решила всплакнуть? — язвительно отпустила я фразочку вслед, обернувшись.

— Да, что-то расчувствовалась! — Билл взмахнул руками, забыв, что держит в руках еще полный фужер с шампанским…

Я торжествующе захихикала и не заметила, как врезалась в чей-то пиджак, пахнущий бергамотом, оказалось, что это был Эдвард. Он шел с какой-то брюнеткой под руку, эта дамочка была совсем безвкусно одета, ее застиранные джинсы ужасно смотрелись с голубым атласным топом, на ноги эта принцесса решила надеть черные босоножки. Фу, какой ужас! Эдвард проговорил:

— Дорогая, познакомься, это журналистка «Berlin Times», Стелла Симонз.

— Очень приятно, Кристен — процедила я, поглаживая Энтони по голове.

— Тони, познакомься с тетей, а мы с мамой пока поговорим.

— Отлично, папочка, — кивнул общительный Энтони и сел с «тетей» на лавочку.

Эдвард взял меня за руку и зашел за угол, там совсем не было людей. Я прижалась к мужу, преданно смотря ему в глаза и поглаживая шею. Эх, размечталась… Но муж отдернул мою руку, отодвинулся и сердито сказал:

— Почему ты пристаешь ко мне?

— Как, ну мы же помирились, милый…

— Ты что, совсем ничего не понимаешь? Я с тобой не мирился, а то, что я тебя обнял на входе, ничего не значит. Я стараюсь себя вести так, как ни в чем не бывало, мне не нужно, чтобы Энтони знал о нашей ссоре. Запомни это.

В глазах защипало, я отвернулась, чтобы Эдвард не видел моих слез. Тушь растеклась, а я себя корила за такую овечью наивность и доверчивость. «Дура ты, Кристен, ты ему побоку, лишь бы сын был спокоен» — говорила я себе, вытирая слезы тыльной стороной ладони.

— Ну что я тебе сделала такого, разве я тебе изменяла? — резко развернулась я, задев Эдварда клатчем.- Той ночью я действительно заработалась, можешь спросить у Энтони.

Не надо меня игнорировать и мои теплые чувства к тебе. Ты же знаешь, как мне нелегко бывает временами, работа, работа…

Но мои слова разбивались о глухую стену непонимания, Эдвард был непроницаем, его лицо не выражало никаких эмоций. Пожав плечами, он направился к Стелле и, взяв Энтони за ручку, пошел давать очередное интервью. Я снова заплакала и села на корточки, прислонившись к стене. Почему он так себя ведет? Его как будто подменили, мой Эдвард никогда не был таким сухим, холодным и черствым. Он всегда прощал меня, но теперь я его не узнаю, он совсем не хочет со мной общаться. В этой ситуации Эдвард не прав, я не изменяла ему, но он по-прежнему не хочет ничего об этом слышать. Как же мне жаль! Мои рыдания прервал звонок.

— Алло, — хлюпая носом, ответила я.

— Кристен, мы тут уже устали тусоваться, можно, мы по домам поедем? — взмолился Джаред, нам ритм-гитарист, курчавый брюнет.

— Да, конечно, едьте, но не забывайте, что завтра я жду вас и ваши гениальные идеи в 2 часа в студии, ладно?

— Мы помним. Пока, Кристен, спасибо, что вывела нас на тусовку. Здесь было круто, хоть и скучновато. Зато нас пофоткали и задали парочку тупых вопросов, завтра расскажем, каких.

— Отлично, мои любимые. До встречи.

— Пока. Я положила трубку, подправила макияж и попыталась улыбнуться. Все хорошо, сейчас только поиздеваюсь над Каулитцем и поеду домой. За неделю я все решу, все будет лучше, чем сейчас, Эдвард приедет ко мне, а с сыном я смогу видеться. Не вешай нос, Кристен, хорошее настроение к тебе вернется. Я вышла и наткнулась на парня с дредами, в широких штанах и дурацкой черной футболке.

— Извините, пожалуйста.

— Да не стоит извинений.

Я подняла глаза и увидела перед собой Тома Каулитца.

— Томми!

— Крис!

Мы обнялись и присели. Брат Билла не сдержал оценивающего взгляда, на что я ему ответила фразой:

— Опять за старое?

— Что, посмотреть на тебя уже нельзя? Ох, я видел твоего мужа, сочувствую, дорогая. Он такой злой на вид.

— И на характер… — тихо пробормотала я, уставившись в пол.

— Что ты там бубнишь?

— Да нет, ничего. Как твои дела, Том? Не виделись сто лет с тобой! Так рада тебя видеть, ты не представляешь. Рассказывай, как дела у группы?

— А ты все еще та болтунья, Кристен. Да все потихоньку, вот девушку себе найти не могу, а ведь так хочется любви… В мои-то годы…

— О боже, завтра грядет Апокалипсис. Ты решил влюбиться?! — я не поверила своим ушам.

— Да, милая, да. Ты гордишься мной? — самолюбиво спросил Том, нахально сверля меня своими коричневыми глазками и поигрывая сережкой в губе.

— На меня такие приемы не действуют, Том, но тобой, бесспорно, горжусь. А вот брат твой пустился во все тяжкие, смотри, уже с брюнеточкой отжигает. Фу, ну и страшная же она, ты только посмотри. Ой, я ее знаю, это журналистка шла под руку с моим мужем!

— Ай-яй-яй, да, одета она ужасно, меня прям бесит, — нарочито манерно проговорил Том, глядя на то, как Билл очаровывает некрасивую Стеллу.

— Ты прав, меня она тоже раздражает. Как с группой-то дела?

— Тебе Билл небось все уже рассказал, Крис.

— О, да….Но меня не интересует твой брат совершенно, — отчеканила я, поправляя болеро и облизывая пересохшие губы.

— Обалдеть, 6 лет тому назад жуть как интересовал, а теперь нет. Вы же друзьями остались, разве не так? — глупо захлопал пушистыми ресницами Том, прямо точь-в-точь как его брат.

— Конечно, это он так считает. Ненавижу я его, ну просто не переношу. Мне кажется, вы с ним поменялись местами, раньше он был таким нежным романтиком, а теперь тебя на любовь вдруг потянуло.

— Крис, ты уж извини его, за то, что он к тебе пристал. У него девушки не было уже неделю, вот и…

— Так, ты его еще и защищаешь? Ох, братцы-кролики, доиграетесь у меня еще!

— Кристен, не пори чушь, — отмахнулся от меня парень, поправляя дорогую повязку.

— Ладно, больше не буду. Я побежала, Том, ты живешь с Биллом в одном отеле?

— Да, дорогая, обязательно приходи ко мне, поговорим.

Я чмокнула Тома в щечку и побежала к машине. Я так устала, что меня еле ноги держат, и глаза уже слипаться начинают. Да, этот вечер был очень ярок и незабываем для меня. Надеюсь, завтра меня ждет более обычный рабочий день. Обожаю свою работу, но так сожалею, что из-за нее у меня нет никакой нормальной личной жизни… Но это мой выбор.

Глава 2

Солнце разбудило меня, заглядывая в окно моей спальни. Черт, забыла вчера опустить жалюзи, обычно Эдвард мне напоминал сделать это. Но во всем есть свои плюсы, например, я могу спать спокойно, зная, что в час ночи ко мне Энтони не придет и не скажет: «Мама, я не могу уснуть». Правда, некому сделать мне кофе, но это не беда, я сама умею это делать. И где у нас кофеварка? Нет, лучше выпить чаю. И куда Эдвард запихал сахар? Ладно, выпью чай так. Я обязательно справлюсь с хозяйством, я же женщина, а у нас это в крови. Мда, кажется, я была мужчиной в прошлой жизни.

Кое-как вымыв посуду, я пошла в спальню и прочитала входящее сообщение от незнакомого номера: «Крис, у тебя замечательный сын. Я и не знал, что такой очаровательный малыш — мой фанат. Позвони мне, если хочешь, чтобы я продолжил с тобой и с Энтони общение. Билл». Подпись здесь была совершенно не нужна, я и так догадалась, что эту очень интересную смску написал он. Ладно, позвоню тебе, как только мне станет скучно. Я положила телефон обратно в клатч и села за ноутбук. Эх, скоро придется ехать в студию, ребята обожают свою работу, а мне очень нравятся свои обязанности. Всегда любила следить за тем, как из обычных талантливых подростков получаются самые настоящие звезды.

Наконец-то тяжкое ожидание начала рабочего дня закончилась, и я радостно вылетела из дома. Вот я уже около студии. Мы записали с группой пару песен, отредактировали прошлые версии, ребята поделились со мной своими яркими впечатлениями от прошедшей выставки.

— Представляешь, Кристен, там такие интересные люди были. Картины тоже ничего, пойдет, шампанское было только на редкость дешевым. И фотографы меня бесили, мне кажется, что они нарочно ставили нас в эти дурацкие позы… — вздыхал Джон, нервно стуча пальцами по столу.

— А ты не зазвездился, малыш? — спросила я.

— Нет, ну правда, они с нами обращались так, как будто мы четверка красоток-певиц. Вернее, поющих трусов.

— Вы действительно красавчики, а что сказать насчет пола… Вы Билла Каулитца все видели?

— О да, вот это действительно женственный парень, ему такой имидж идет, видно, что он чувствует себя комфортно. Но мы-то простая рок группа, мы не можем позволить себе красить ногти и подводить глаза.

— Конечно, зато вы можете красить волосы, — я ехидно покосилась на Джона, который крутился на стуле. Тот удивленно на меня посмотрел, но ничего не сказал.

— Неважно, Кристен, неважно, — сказал Джон.

— Ладно, мальчики, я пошла, творите тут без меня, я с вами оставляю аранжировщиков. Я хочу немного отдохнуть, извините. Пока.

— Пока, мы тебе позвоним, как только придумаем что-то толковое.

— Хорошо.

Я села в машину и поехала в автомастерскую, нужно было привести мою машину в порядок. Почему же Эдвард и Энтони не заметили большой вмятины на бампере? Странно… Но я не хочу, чтобы мама задавала лишние вопросы, потому что она все равно меня не поймет. Надо будет потом заехать к ней, я соскучилась.

— Девушка, вы во что так врезались, неужели в столб? — иронично спросил механик, вытирая руки грязным серым полотенцем, перепачканным машинным маслом.

— Нет, разбила машину. Не при парковке, — сухо ответила я, облокотившись о свою машину.

— О, такого я от вас не ожидал. Хорошо, сейчас отремонтируем вашего железного коня, — пообещал работник. — Посидите вон в той комнате, пожалуйста.

Я прошла в небольшую комнатку и села на продавленный серый диванчик. Да уж, угораздило же меня заехать в такое захолустье, давно я в таких старых и бедных местах не бывала. Наверное, у меня развилась любовь ко всему неприметному. Я пожалела, что не взяла с собой ни журнальчика, ни книги, поэтому привычно залезла в ipod. Прошло полчаса, ну, сколько можно уже работать над незначительной поломкой?

— Дамочка, мы заменили вам бампер. С вас 2 тысячи евро, — наконец сказал механик, заглядывая в мрачную комнатушку.

— Сколько? Вы провозились столько времени, чтобы содрать с меня такие деньги?

— Разве у Вас нет при себе такой незначительной суммы?

— Я не настолько богата, как вам кажется. Где у вас банкомат, может, на карточке у меня еще остались деньги?

— Мы не настолько круты, как вам кажется, — передразнил меня кассир, — Звоните кому-нибудь, пусть привозят деньги.

— А не проще ли мне самой съездить в банкомат?

— Ага, сейчас, так мы Вас и отпустим, — по-детски ухмыльнулся механик.

— Кошмар! Тогда я сейчас сама пойду в ближайший банк…

— …К которому придется идти не меньше часа.

Вот влипла! И кому же я могу позвонить? Джульетта улетела на Мальдивы, мама заболела, Эдвард и ухом не поведет, когда я его попрошу… Я не знаю номера Тома Каулитца. Черт, придется просить помощи у Билла, ох, чтоб ему провалиться! Главное, чтобы он был не занят.

— Алло, Билл, мне нужна твоя помощь, — обеспокоено выпалила я.

— Да, Крис, что случилось? — учтиво спросил тот.

— Заедь ко мне домой, ключи… Ключи под батареей, — понизила я голос, — и возьми из бордового комода 2 тысячи евро. Привези мне их в автомастерскую «Auto», пожалуйста! Диктую адрес квартиры…

— Ох, Кристен… Я помогу тебе обязательно, жди меня, через полчаса буду.

Я с вздохом положила трубку, никогда бы не попросила помощи у него, но все бывает в первый раз. Недовольно посмотрев на сотрудников этой злосчастной мастерской, я села на диванчик и попыталась вздремнуть. Через полчаса меня разбудил громкий визг тормозов и хлопанье двери.

— Кристен, я привез тебе деньги, — чуть запыхавшись, сказал Билл, ударив хлипкой дверью об старый, полуразрушенный косяк. — Надеюсь, я тебе помог?

— Спасибо, — заспанным голосом поблагодарила я, вставая с диванчика и поправляя юбку.- Что бы я без тебя делала. Как же хорошо, что ты сегодня утром прислал мне смску.

— Крис, я прислал ее тебе в 5 утра.

— Да? Значит, я крепко сплю. Ты не спишь ночью?

— Иногда бывает, пишу песни или думаю о чем-то. Или о ком-то, — подмигнул мне накрашенным глазом Билл.

Я оплатила ремонт и села в машину, чтобы выехать из этой «Auto», но он подошел ко мне и сказал:

— Спасибо в карман не положишь, Крис. Пошли, погуляем вместе с твоим сыном.

— Ну, поехали, если ты не боишься устать от бесконечных разговоров с Энтони.

Билл улыбнулся и выехал за мной. Я улыбнулась и притормозила у дома моей любимой матушки, где живут не менее любимые мной Энтони и Эд. Билл аккуратно припарковался и вышел из машины.

— Крис, но это же не твой дом?

— Здесь живет моя мама, Энтони сейчас пока что живет у бабушки.

— Понятно.

Мы молча пошли по старой лестнице, пешком поднялись на 5 этаж, так как лифт был сломан. Билл осматривал ветхие, облупанные стены, покосившиеся двери, старый пол с глубокими трещинами и удивленно приподнимал правую бровь. На мои строгие взгляды он не обращал никакого внимания.

Я позвонила в дверь из красного дерева, но дверь мне открыла не мама, а Эдвард.

— Кристен, привет. Зачем пришла? — холодно осведомился он, не потрудившись пригласить нас пройти. Билл уставился на него немигающим взглядом. Я решила проигнорировать приветствие и сразу перешла к делу:

— Мне нужен Энтони. Мы с Биллом хотим повидаться с ним.

— Билл?

Тот нехотя подошел поближе, протянул наманикюренную хрупкую ладонь для пожатия. Эдвард с отвращением чуть пожал ее и отдернул, как от огня. Билл смерил его ледяным взглядом, Эдвард перевел железный взор на меня и спросил:

— А причем тут мой сын? Гуляй с этим педиком дальше, дорогая. Надеюсь, вы не спите вместе, ты же не любишь девочек.

Я задохнулась от возмущения и хотела разразиться гневными тирадами, но Билл не дал мне этого сделать и изо всех сил хлопнул входной дверью, чуть не задев злобно улыбающегося Эдварда. Я удивленно смотрела на него несколько секунд, и мы также молча прошли вниз. Я села на ближайшую лавочку и достала из клатча сигареты. Билл удивленно посмотрел на меня и отнял пачку.

— Ты же не куришь? Ого, это же крепкий сорт!

— И что с того? Теперь курю, время быстро летит, люди меняются. Мне плохо, дай сюда, — вяло пробормотала я.

— Если тебе душевно плохо, значит, тебе нужен кофе. Это я точно помню, Кристен. Давай все забудем и отправимся в кофейню?

Я безразлично кивнула головой, кладя пачку сигарет обратно и вставая с лавочки.

— А лучше в бар. Я хочу выпить виски.

— Что? Ты же за рулем.

— Ты меня отвезешь тогда домой.

— Ох, Кристен, что-то ты мне сегодня не нравишься. Видно, что у тебя после стресса совсем сознание помутилось… — бормотал Билл, открывая мне дверь в машину. Но я не слушала его, потому что в голове билась учащенным пульсом мысль: «Он меня совсем не любит… совсем…».

Я села в кресло и уснула, сквозь сон я ощутила, что Билл пристегнул меня. Ровное урчание двигателя дорогой немецкой машины прорывалось через мое сознание и отчетливо звучало в ушах. Мне снилась гроза, будто мы с Энтони пытаемся оторваться от шаровой молнии на машине, мы едем в пустыне, мне самой очень страшно, хочется кричать, но сын не проронил ни звука и лишь сжимал покрепче мишку. Внезапно я врезалась в дерево, потеряв управление, капот машины сжался. Как гармошка. Я опустила голову на руль, беспомощно съежившись и притянув к себе сына. Шаровая молния настигла нас и превратилась в Эдварда, он встал с пожелтевшей травы и направился к машине. Он открыл дверь, выхватил у меня из рук испуганного сына, и злобно рассмеялся. Я смотрела на него, мое сердце билось, как бешеное, но снаружи я оставалась абсолютно спокойной. Я бездвижно наблюдала за тем, как муж берет канистру с бензином и поливает мою машину. Желтоватые капли медленно стекают по лобовому стеклу, тяжело падая на землю. Мне становится трудно дышать, я хочу открыть окно, но не могу пошевелиться. Эдвард словно случайно роняет зажженную спичку и уводит сына, я вижу, что Энтони плачет и цепляется ногами за траву, не давая отцу вести его. Эдвард берет Тони на руки и уходит. Уходит из моей жизни, потому что машина взрывается…

— О Боже, нет, только не это, только не такая страшная смерть! — кричу я и просыпаюсь. Я сижу в машине, прикрытая курткой Билла, а он с удивлением на меня смотрит.

— Кристен, ты что кричишь? Я не помню, чтобы ты разговаривала во сне… Кошмар приснился?

— Да, уф, будто бы Эдвард поджег мою машину… Кошмар, надо меньше расстраиваться. Я отдала куртку Биллу и вышла из BMW, вдохнув свежий воздух окраины города. Солнце спряталось за тучи, ветерок шевелил зеленую листву деревьев, нашептывая им что-то. Билл вышел за мной следом и закрыл автомобиль.

— Пошли, выпьем, — сказал он и приобнял меня.

Я не стала возражать и разрешила себя увести в самый дальний угол бара. Мне нужно расслабиться и забыть о сегодняшнем унижении. Надо… Билл окинул меня заботливым взглядом и сам пошел за виски женской походкой. Я посмотрела на себя в карманное зеркальце и протяжно вздохнула. Боже, что же я делаю, собираюсь пить с Каулитцем. Но в жизни всякое бывает, в одиночестве я совсем захандрю, пускай Билл лучше меня развлечет.

Тот негромко поставил фужеры и бутылку на стол, усаживаясь напротив меня. Спросив меня жестом, наливать или нет, и получив одобрение, он элегантно налил дорогой напиток.

— За тебя, Крис!

— За меня… — пробормотала я и заплакала.

Билл сочувствующе посмотрел на меня и протянул платок.

— Спасибо, блин, большое.

— Не плачь, Кристен, не из-за чего расстраиваться. Ты просто устала.

— Может быть.

Билл молчал, я медленно опустошала бутылку. Он с укором смотрел на меня, но я старалась не замечать этих взглядов. Наконец он взял из моей руки полный бокал и поставил его на стол.

— Крис, тебе уже хватит, — мягко заметил он. — Давай я отвезу тебя домой.

Я мрачно посмотрела на него и сказала то, чего не сказала бы никогда в трезвом состоянии:

— Билл, поехали к тебе в гости, — пробормотала я и зябко поежилась, — дай куртку, пожалуйста, мне что-то холодно.

— Но я же помню, как ты вылетела из моего номера. Тебе не будет противно зайти туда еще раз? — удивился Билл, играя со своим металлическим браслетом.

Я тяжело вздохнула, откинула спутанные волосы назад и ответила:

— Нет, не будет.

Он встал и взял меня за руку, накинув черную кожаную куртку, мы вышли и поехали. Через полчаса мы были в холле гостиницы. Я подошла к администраторше Шарлотте, но тут Билла позвал охранник парковки. Внезапно мне в голову пришла одна мысль, и девушка за стойкой поможет мне ее осуществить.

— Здравствуйте, Шарлотта, — я поприветствовала девушку, мило улыбаясь.

— Здравствуйте.

— Мне нужен здесь номер, срочно, на всю ночь, понимаете?

Она внимательно посмотрела на меня и сказала:

— Да, конечно, сегодня утром один клиент съехал, я могу дать вам номер, даже забронировать его на все ваши посещения. Вам это понадобится?

— Нет, спасибо, что вы. Одной ночи здесь, скорее всего, мне хватит, — прощебетала я и протянула деньги.

— Вам спасибо. Вот ваши ключи, 497 номер.

Я подмигнула девушке и закрыла сумочку. Билл появился через минуту, поздоровался с Шарлоттой и повел меня в номер. Всю дорогу я загадочно улыбалась, смотря куда-то вдаль, а он все не мог понять, почему я так себя веду. Я села в кожаное кресло и расслабленно вздохнула.

— Билл, какое же счастье, что мы с тобой встретились в Берлине. Ты так меня выручил, иначе мне пришлось бы идти по жаре в поисках ближайшего банкомата. А я жуть как не люблю ходить пешком. Раньше любила, сейчас уже нет. И когда Эдвард… так мерзко поступил, ты был рядом со мной. Спасибо тебе за твое доброе сердце.

— Ну что ты, не стоит. Я же не мог тебя оставить в такой момент, ты бы наделала ошибок. Я знаю, ты очень эмоциональная, и воспринимаешь все близко к сердцу.

Конечно, все принимаю очень тонко. Настолько тонко, что хотела покончить жизнь самоубийством, и все из-за тебя, глупый мальчишка. Когда наши отношения прекратились, мы были еще так молоды, но сейчас все изменилось. И теперь я гораздо умнее, чем ты. Я могу постоять за себя, сегодня я бы точно не полезла на крышу и не резала бы себе вены. То, что я немного выпила, это еще ничего не означает. Дорогие напитки никогда не срывали мне крышу.

— Да, я такая, — я кокетливо прищурила глазки и расставила длинные ноги пошире. Пусть поволнуется, слабак, мне всегда было так интересно смотреть, как в его глазах начинают гореть искорки.- Слушай, у тебя же наверняка есть фотографии с концертов, фотосессий. Покажешь?

— Хорошо, сейчас, — коротко ответил Билл.

Я закатила глазки и внутренне улыбнулась самой себе. Я знаю, что делать.

Билл сел на подлокотник кресла и положил ноутбук мне на колени, я начала просматривать красивые фотографии и комментировать их.

— О, какие вы тут классные! Это вы в России?

— Да. Фотограф — Александр Жданов.

— Понятно. Ты здесь такой неотразимый! Такие клевые брюки, мне нравится, когда ты ходишь в таких узких дудочках… — протянула я, прикрывая глаза. Главное — не переборщить. Билл посмотрел на меня, и на дне его глаз заплясали чертята. Я победоносно ухмыльнулась и обняла его. Он поднялся, взял меня за руку и привел к кровати. Я легла на нее и заулыбалась, сегодня Билл будет играть по моим правилам.

Он нерешительно провел рукой по волосам, и прижал меня к себе. Его запах заставлял сердце биться чаще, а дыхание было сбивчивым. Я поцеловала его в щеку, в голове четким пульсом бились мысли: «Боже, что же я делаю? Мне же не 15 лет, я не глупая девочка, которая хочет отомстить обидчику. Нет, себя я в этом не понимаю».

— Кристен, все ли мы правильно делаем? — хрипло прошептал Билл, целуя меня в шею.

— Конечно, да — соврала я и потянулась к его пухлым губам. С них сорвался чуть слышный вздох. Я решила его немного подразнить и погладила грудь и плечи, спускаясь все ниже и ниже. Расстегнув желтую пуговицу и позолоченную молнию дорогих джинсов, я рывком сняла их и отбросила их в другой угол комнаты. Билл заулыбался, развратно сверкая глазками.

— Давай поиграем? — сказал я, сняв с шеи кашемировый черный платок.

— Ой… Я даже не знаю…

— Так да или нет?

— Ну ладно… Эй, ты хочешь меня связать?

— Конечно, нет блин, завязать тебе глазки дорогим платком! Еще испачкаешь своими тенями, гомосечка — дерзко ответила я, схватила сумочку и медленной походкой направилась к двери. Раз, два, три…

— Кристен! Это что за отношение ко мне? — недовольно прокричал Билл, пытаясь распутать сложный морской узел.

— Как? Я плохо к тебе отнеслась? Боже ж ты мой, какой ужас! — притворно ужаснулась я, поднеся ухоженные руки к лицу. — Извини, мне уже пора. Спокойной ночи.

— Сучка! — выпалил Билл, яростно кусая губы и ненавистно смотря мне в глаза.

Я рассмеялась ему в лицо и вышла, негромко хлопнув дверью. Теперь он почувствует себя более беспомощно, себялюбивый индюк. Я прошла в свой номер, приняла душ и рухнула на кровать.

***

Так, почему же я не завела будильник, у меня разве нет на сегодня никаких важных дел? Это так странно, учитывая мой образ жизни. Я нехотя встала с мягкой и теплой постели и с удивлением посмотрела на белые круглые часы: уже час дня! Опять я так долго сплю, когда я в последний раз спала в свое удовольствие? Я умылась и собралась, разгладив складки на черной юбке, я вышла из номера и заперла его. Спустившись по скользкой мраморной лестнице, я остановилась, чтобы посмотреть в окно. Сегодня небо было затянуто молочными тучами, и все казалось таким тусклым, лишенным естественного цвета. Я вышла в холл, бодро стуча каблучками по светлому паркету, и подошла к Шарлотте.

— Здравствуйте.

— Здравствуйте. Это Вы вчера Билла связали? — весело осведомилась администраторша, откидывая назад свои черные волосы.

— Эм… — протянула я, смотря куда-то вверх и загадочно улыбаясь. — Не исключено.

— Я вчера случайно мимо проходила по этажу… В общем, вот ваш платок.

— Спасибо.

— Не за что.

Я отдала Шарлотте ключ от номера и поблагодарила за ее бескрайнее уважение ко мне и вежливость. Все-таки она не ревнует, как большинство глупеньких девочек в ее возрасте, а понимает, что у меня ничего не может быть с Биллом. «Ох, он, наверное, визжал на весь отель» — подумала я, накручивая прядь на палец и тихонько хихикая.

Открыв дверь моей любимой машинки, я выехала на главный проспект города. Красивые ухоженные клумбы пестрели среди новых дорог, радуя глаз. Я заехала в свою любимую кофейню, меня здесь всегда радовало меню и качество обслуживания, с наслаждением слопала чизкейк и латте. В два часа дня позавтракать — это могу только я себе позволить. Я расплатилась и вылетела из кафе под звонную трель телефона. Ну и где трубка? В такой маленькой сумочке всегда будет сначала жвачка, расческа, косметичка, кошелек и сотни чеков, а лишь потом я найду тонкий телефон, но тогда уже звонок точно прервется. Но сегодня я смогла даже ответить звонящему.

— Алло! — проговорила я, выходя на улицу. Сразу же помешал шум машин, до меня доносились отрывки бодрой немецкой речи и звуки музыки. Я села в бежевое кресло и негромко хлопнула дверью.

— Кристен, это Том. Может быть, встретимся?

— Привет, дорогой. Ох, только не в отеле… — грустно покачала я головой, заводя двигатель. Мотор послушно заурчал, и я поехала, нажимая туфелькой на газ.

— Все Билла навещаешь? — сказал со смешком Том. — Нет, давай-ка лучше в кофейне…

— Блин, я только что оттуда, может, лучше где-то еще?

— Ок, пошли в парк. Я давно не ходил в парки. Едь домой, я заеду за тобой в три. Диктуй адрес…

Я положила телефон в сумочку и припарковалась возле дома. Да уж, мне необходимо накраситься получше и переодеться, иначе Том испугается и останется заикой на всю жизнь. Я достала из глубины шкафа черные джинсы-трубы, серебристый топ и пиджак, провела полчаса перед зеркалом, завивая нежные локоны и делая макияж. В дверь негромко постучали, я бросилась открывать, но споткнулась об столик и с грохотом упала. Черт, больно же!

В дверном проеме показался Том, как всегда лучезарно улыбаясь. Вечный позитив… Или он хочет обратить внимание на свою сережку в губе?

— Привет. Как твои дела? — спросил он, приобнимая меня.

— Как обычно. Ну что, поехали?

— Ага.

Через несколько минут мы уже сидели на лавочке в небольшом зеленом скверике. Возле нас сновали серые голуби и маленькие воробьи. Том покопался в своих безразмерных штанах и выудил из них большие черные очки, немного похожие на женские, протер их рукавом серой толстовки и надел. Я покосилась на его лицо и с иронией спросила:

— У братика своего небось взял поносить?

— Нет, я такое не ношу. Просто это мои очередные новые очки. Они мужские, а Билл носит женские. Я уже не могу все время общаться с фанатками, если они, конечно, не красивые длинноногие блондинки! Блин…

К нам робко приближалась троица темноволосых девочек, сжимая в руках блокноты. Том протяжно вздохнул и встал со скамейки, задев мою ногу.

— Ой, прости.

— Да ничего….

Тот улыбнулся и пошел навстречу фанаткам, держа в руке маркер. Я стала с интересом наблюдать за тем, как он дает автограф, фотографируется с девочками и что-то им ласково щебечет. Они просто тают от счастья. Вот бы мои мальчики так кого-нибудь покорили своим талантом и внешностью! Уже 3 месяца работы, а фанаток так и нет, их даже не узнают на улице. Может быть, в интернете поискать тех, кому нравится наш первый сингл «Улетай»? Что же я делаю не так, почему популярность не растет?

Том вернулся и аккуратно присел на скамейку, поправляя кепку.

— Извини, работа, — довольно ухмыльнулся он. — Ну, так рассказывай, что у тебя интересного произошло?

— Ты как будто не знаешь, — фыркнула я. — Я с Эдвардом вообще вдрызг разругалась, он не дает мне общаться с моим сыном! Ненавижу…

Друг сочувствующе посмотрел на меня и обнял, тихо вздохнув.

— Бывает, Кристен, вы еще помиритесь. Жить вообще сложно…

— И вредно, после нее умирают.

— Даже в сложные моменты ты шутишь! Обожаю тебя за это.

— Спасибо — коротко ответила я и отвернулась. Не могу общаться с другими людьми, когда у меня плохое настроение, пожалуй, попытка развеселиться в компании Тома была ошибочной. Он ответил за звонок, долго говорил по телефону, а я все смотрела на семью, которая гуляла неподалеку от нас. Красивая и стройная брюнетка держала на руках маленькую девочку, которая все время что-то весело лепетала, мужчина возле нее играл с мальчиком, по всей видимости, первоклассником. Я внимательно изучала их счастливые лица, впитывала в себя их энергию любви и благополучия. У них не было дорогой одежды, новых мобильников, женщина не ходит по салонам красоты каждую неделю, мальчик играл самыми дешевыми игрушками… Но они были счастливы без состояния. Я уткнула лицо в плечо Тому и тихонько заплакала, тот прервал разговор и погладил меня по спине. Мне было так плохо, что я ничего не видела перед собой, ощущала только сладкий аромат мужских духов. В моем сознании была только одна картинка — картинка этого безграничного счастья. Любви… Того, чего мне не хватало эти дни. Почему одни люди счастливы, даже если они живут в нищете, а другие нежатся в дорогих перилинах и протяжно вздыхают? Нет, мне нужна водостойкая тушь… в последнее время я часто развожу сырость… Слабость.

— Том, извини, весь твой дурацкий балахон испачкан моей тушью… — протянула я, подняв голову и утирая черные от макияжа слезы. Он неуместно захихикал и сказал:

— Ничего, все в порядке. Смотри, кто к тебе пришел.

— Если ты решил со мной посюсюкать, как с маленькой, то у тебя ничего не выйдет, — завела в обычной манере я и перевела взгляд чуть влево. Передо мной стоял, женственно отклонив бедро в сторону и надменно ухмыляясь, никто иной, как Билл Каулитц.

— Малышка решила немного поплакать? — язвительно проговорил он, сев рядом со мной на лавочку. Его появление напомнило мне о прошлой ночи, и я зарделась.

— Я не плачу, просто в глаз что-то попало. Ты-то что тут делаешь? По-моему, у вас слишком много свободного времени.

— У нас отпуск, Крис, отпуск!!! Это священное слово… Я ждал его весь год, и теперь мы свободны на целый месяц, — сказал Том, по-детски улыбаясь.

— Да, я закатил небольшой скандальчик нашему продюсеру, побил у него в кабинете все цветки, пару ноутбуков и даже разбил рамку с фотографией его жены… Он чуть было на меня не бросился с кулаками, но вовремя вспомнил, что мне нельзя травмировать лицо…

— На месте Дэвида я бы все-таки ему врезал.

Я глупо захлопала ресницами, смотря на Билла во все глаза. Ну и ну, наша принцесса сумела противостоять менеджеру. Бедный Дэйв, то ли еще будет…

— Ну ты и кретин, Билл.

— От идиотки слышу. Ты вообще ведешь себя, как ребенок! — вспылил Билл и вскочил на ноги.- Зачем ты тогда поиздевалась надо мной? Шарлотта тоже надо мной смеялась. Неужели я такой смешной?

— Да, когда злишься и ставишь руки в боки, как чайник, — спокойно проговорил Том.

— Мне просто было весело.

— Вот и помогай после этого людям, доверяй им, — пробурчал солист и сел обратно, закинув ногу на ногу.

— Тебе там ничего не жмет, когда ты так сидишь? Или просто нечего? — рассмеялась я, смотря ему прямо в глаза. Нда, какой же он злобный сегодня, и когда он стал таким… Его глаза пылали яростью, и какое-то холодное отчуждение ясно читалось в них.

— Кристен, не испытывай мое терпение. Меня очень легко завести.

— Я знаю, очень легко, — двусмысленно сказала я и уткнулась носом в плечо Тому, тот понимающе захихикал. На Билла было смешно смотреть: он весь покраснел, не знаю, от злости или от стыда, откинул темные прядки назад и обиженно засопел. Просто маленький ребенок, только очень избалованный и капризный. Мой Энтони даже так себя не ведет, он воспитанный мальчик.

Я встала с лавочки, подошла к Биллу и потрепала его по голове.

— Эй ты, обиженная принцесса, не дуйся, иначе лопнешь!

Он немного помолчал и расслабленно улыбнулся, я улыбнулась ему в ответ, и тут мой телефон отчаянно зазвенел. Как обычно, перерыв кучу вещей, я ответила на звонок.

— Алло?

— Мамочка, привет. Бабушка хочет приехать к тебе сегодня в гости. Я с ней тоже буду, ты когда будешь дома?

— Солнышко, здравствуй! Через полчаса я буду дома, приходите, пожалуйста, — радостно ответила я, состроив рожицу близнецам.

— Конечно, мама.

Я победоносно посмотрела на Каулитцев и начала пританцовывать. Те переглянулись и звонко расхохотались во весь голос. Я поправила белокурую прядь, одернула юбку, еще раз улыбнулась. Ну надо же, жизнь налаживается! Я поговорю с мамой насчет ссоры с Эдвардом, увижу своего сына… А моя группа будет скоро популярной, если я буду работать еще больше и проводить с ними много времени. Я и менеджер, и аранжировщик, и подруга моей группе. У нас все получится.

— Мальчики, спасибо, что погуляли со мной! Я очень вас рада видеть, Том, Билл, я очень счастлива дружить с вами. Том весело обнял меня и в шутку прижался к моему плечу. Моя футболка тотчас пропахла его ярким парфюмом, кажется, с яблочной доминантой. Обожаю такие запахи…

— И я буду с тобой так сидеть, сестренка. Кристен, я тоже очень тебе рад. Ты самая лучшая подруга.

Билл лукаво приподнял правую бровь, переставил ноги и ответил:

— Я счастлив, как и мой брат. Близнецы тесно связаны, ты же понимаешь.

Я подхватила сумочку, попрощалась и пулей полетела домой. Мое настроение было таким веселым и радостным, что я совсем не ощущала усталости или былой плаксивости. Я знаю, что у меня все будет в порядке, потому что у меня хорошие друзья и семья.

У порога дома меня уже ждали мои любимые люди — мама Глория и Энтони. Высокая стройная, немного пожилая женщина, которая очень обижается, когда ей напоминают о возрасте, с длинными черными волосами и карими глазами, поправляла своему внуку кепку и держала в руках золотую сумочку. Она была одета в аквамариновое платье и такое же цвета балетки. Моя мама в свои 53 года одевалась и красилась так, как будто ей нет еще и 40. Она всегда говорила мне о том, как важно найти свой стиль и занять достойное положение в обществе. Деньги, внешность, ум — все должно быть в женщине прекрасно. Правда, у мамы не все в порядке с личной жизнью, как и у меня, она развелась с отцом, когда мне было 10 лет.

— Мама! — радостно воскликнул Тони, бросившись мне навстречу из объятий бабушки.

— Привет, солнышко! — я крепко сжала этого маленького мальчика в своих руках, немного потискала и поцеловала в щечку. — Как же я по тебе соскучилась!

— Я тоже очень скучал. Представляешь, у папы сейчас много работы, ведь ему предложили какой-то портрет сделать. Он все время сидит у компьютера и у планшета, мне там совсем с папой скучно, — пожаловался малыш, смотря на меня. Я посмотрела на маму, та утвердительно кивнула головой, и мы прошли ко мне в квартиру. Люблю свое жилище: четкие линии, ничего лишнего, черное, белое, изогнутые стальные ножки, ультрафиолет… Все здесь сделано моим мужем, он великолепный дизайнер, всегда он хотел сделать квартиру в таком стиле. Я сначала очень нервничала, глядя на этот холодный интерьер, но потом поняла, что желание Эдварда — это нечто большее, чем просто мои чувства, никого я так не любила, как его… После Билла. Это уже в прошлом.

Мы прошли на мою кухню, где стоял пустой холодильник, круглый белый стол с такого же цвета стульчиками. Над столиком висела вышитая картина, на которой была изображена корзинка фруктов и бокал красного вина, обои были нежно-зеленого цвета, небольшой новенький гарнитур радовал своим прохладно-голубым цветом, а квадратные электронные часы мерно тикали, показывая точное время в Берлине. Мама изящно присела на краешек стула, по-царски подтянув спину, сын сел с ней рядом, по-детски веселясь. Я с восхищением посмотрела на эту величественную женщину, которая по странному стечению обстоятельств родила такую простую, совсем не изящную дочь. Я была не очень похожа на свою маму и иногда завидовала ее царственной манере держать себя. Но одно я от нее унаследовала точно — это умение не прогибаться под других людей, никогда не унывать, а только иди вперед, не обращая внимания на невзгоды.

— Кристен, рассказывай, как твои дела? — спросила мама.

— Ой, все по-старому, кроме… Тони, иди, поиграй в своей комнате, — сообщила я сыну, ласково улыбаясь. Но внутри меня что-то дрожало — придется маме рассказать все, что со мной случилось за эти дни, она всегда понимала, где я лгу, что я не договариваю.

— Хорошо, мама, — ответил Энтони и убежал в свою комнату, топая ножками.

Я встала со стула и поставила зеленый электрический чайник, тот поспешно загудел. Пользуясь паузой, я села обратно и попыталась собрать мысли в единый поток. Маме можно говорить все. Наконец чайник утих, и Белла разлила по сиреневым кружкам, приготовленным заранее, вкусный зеленый чай.

— Почему вы поссорились с Эдвардом? Он приехал даже не один, а с сыном. Это меня очень удивило, вы же не ссорились раньше так серьезно? — доверительно расспрашивала мама, отпивая чай и негромко ставя чашку на стол. Я покачала ногой, опустила взгляд и ответила:

— Он думает, что у меня есть другой.

— Что? — воскликнула мама, звеня браслетом на левой руке с тремя крупными родинками. — Кристен, ты дала ему повод так думать, почему же это случилось?

— Все в порядке, у меня никого нет, мама. Знаешь, кого я встретила несколько дней назад?

Белла отрицательно и недовольно покачала головой, откинув длинную челку.

— Билла Каулитца. Да, того самого знаменитого солиста, с которым я рассталась 6 лет назад. И когда я торопилась домой, я врезалась в его машину…

Моя речь неторопливо звучала в кухне, мама удивленно вскидывала брови, чуть улыбалась, поправляла несложную прическу. Чай уже закончился, а я все рассказывала ей о своей жизни. Наконец поток мыслей иссяк, и я выжидательно посмотрела на маму. Интересно, что она сейчас думает обо мне, я всегда зависела от мнения Беллы.

— Дорогая, не расстраивайся, вы еще помиритесь. Что-то я думаю, что с твоим мужем неладно. Это творческий человек, с ним всегда тебе было тяжело. Я не вижу ничего плохого в том, чтобы ты и дальше общалась с Биллом. Насколько я помню, он очень открытый и добрый человек. Но, пожалуйста, Кристен, соблюдай негласные рамки в общении, ты же меня понимаешь?

— Да, мама, — покорно ответила я. На моем лице заиграла такая светлая улыбка, что я сразу поняла: сейчас я выгляжу как счастливая идиотка. Еще бы: моя мама здесь, рядом со мной, Энтони вбегает в комнату, что-то радостно говоря на ухо бабушке, а Эдвард… Внезапно я перестала улыбаться и помрачнела. Неизвестно, когда же мы с ним помиримся, я не знаю, как повысить популярность моей группе, а одна я жить очень не хочу. Но ничего, я выйду из этой ситуации, как и положено победительнице.

Я попрощалась с мамой, обняла сына, сказав, что завтра заеду за ним, пока Эдварда не будет дома, и прошла в гостиную, где уже разрывался домашний телефон. Я подняла серебристую трубку, и устало ответила:

— Алло, это Кристен.

— Здравствуй! Это Джон. Мы сегодня записали отличную музыку на тот текст, который ты нам принесла. Мы завтра привезем тебе демо-записи в 11 часов утра, хорошо?

— Хорошая работа, мальчики. Я надеюсь, вы меня не подведете. Слушай, а ты не знаешь, откуда Джейсон знает Tokio Hotel?

— По-моему, мама Густава и мать Джея знакомы еще с детства. Как бы то ни было, а их эффектное появление сыграло свою вескую роль для прессы, — заметил барабанщик.

— Очень благодарна ему за это. Ну, как, вас еще не узнают на улице? — с надеждой спросила я, плюхаясь в мягкое серое кресло и задевая кольцом белую стену.

— Ты знаешь, некоторые девочки с интересом смотрят на нас, когда мы вместе. Но они делали так же, когда мы были еще просто подростками. Так что поклонницы за нами табунами не бегают, — грустно вздохнул мой собеседник.

— Еще забегают, если мы предложим Tokio Hotel записать с нами песню, — мне в голову пришла одна мысль…

— Кристен, ты хочешь нажиться на чужом успехе? Ну уж нет, мы и сами тебе денег в клювике принесем! — возмутился Джон.

Я ответила ему почти командирским тоном:

— Джон, если ты хочешь славы и денег — надо много работать и беспрекословно слушаться продюсера. Я же, в конце концов, твой работодатель.

— Эх, Кристен, ну не тянешь ты на суровую тетку, лучше не пытайся так мне говорить.

Я сдалась и улыбнулась самой себе.

— Ладно, больше не буду, так и быть. А с Tokio Hotel я еще свяжусь.

— Ну, пожалуйста… — умоляюще протянул Джон. Он не любил, когда я шла против его воли и желаний, его характер был таким же свободолюбивый, как и мой. Я отлично понимала Джона, но возразить не могла.

— Извини, но так надо, мы же хотим добиться чего-то большего в этой жизни. Завтра жду всю команду у себя, как ты и обещал.

— Кристен… Хорошо, мы приедем. Пока.

— Пока — я бросила трубку, как обычно, в кресло и отправилась в душ.

Прозрачные капли струились по моему загорелому телу, шум воды успокаивал расшатанные нервы, а мысли переставали пульсировать с бешеной скоростью в моей голове. Я задумчиво уткнулась в холодную кафельную стену из черной плитки, провела рукой по мокрым волосам. Что-то со мной сегодня не так… Я потянулась к апельсиновому гелю для душа, но уронила шампунь себе на ногу, затем почувствовала холод металла…

***

— Кристен, вставай! Открывай глазки!

Я нехотя разлепила веки, немного поморгала и попыталась сфокусировать взгляд на лицах, которые были прямо передо мной. Голова немилосердно болела, как будто в мои виски впилась гремучая змея, а тело было готово вывернуться наизнанку. Я лежала на диване в зале, а надо мной склонились Эдвард, мама и Энтони, их обеспокоенные лица выражали полную тревогу.

— Стоп, Эдвард? Ты разве здесь? — слабо протянула я, нащупав на своем лбу мокрую повязку из бинта.

— Да, Кристен. Мама вернулась, чтобы взять забытый на столе телефон, я пошел за ней….Ты упала в ванне, мадам, и разбила себе лоб, мама тебя нашла. Тебя не тошнит?

— Немного — простонала я и откинулась в мягкие зеленые подушки, привезенные мной из Греции. — Думаю, скоро пройдет, мне же завтра работать, очень важный день…

— Выздоравливай, солнышко, — неожиданно ласково сказал Эдвард и посмотрел мне в глаза. Мои голосовые связки парализовало, и я могла лишь только хлопать ресницами, недоуменно глядя ему в ответ. — Я завтра же вечером перееду домой, мне очень скучно без тебя…

— Эдвард! — выдохнула я и крепко обняла мужа за шею, вдыхая знакомый запах парфюма. — Что бы я без тебя делала…

— Пока, любимая, извини, нам нужно домой.

— Кристен, не снимай эту повязку, потому что у тебя и так было много крови, — деловито сказала мама, поцеловав меня в щеку. Энтони робко попрощался со мной и пошел вслед за взрослыми. Дверной замок щелкнул, и я наконец-то заснула, опять забыв завести будильник.

Глава 3

Я проснулась с первыми лучами солнца, которые приятно щекотали мою кожу и согревали пострадавший вчера лоб. Посмотрев на часы, которые показывали 10 часов утра, я вскочила с дивана и понеслась в ванну приводить себя в порядок. Пришлось замазывать тональный кремом небольшой шрам на лбу и прикрывать его прядками. Когда ко мне постучались в дверь, мое отражение в зеркальной дверце шкафа спальни было таким: белая футболка, которая была мне как раз по фигуре, обтягивающие черные джинсы, парочка цепей на хрупких запястьях, прямые волосы и накрашенные ресницы. Чуть запыхавшись, я открыла дверь, и в дом вошла четверка моих подопечных, они выглядели очень веселыми и чем-то вдохновленными.

Мы прошли в зал, я усадила мальчиков, посидев за чаем и, обсудив различные сплетни, все двинулись в импровизированную музыкальную студию, которая находилась в небольшой комнатке в конце квартиры. Группа присела на кожаный черный диванчик, я же села против них на полосатый высокий стульчик, которые обычно стоят в баре, окинула взглядом недорогие инструменты, и завела речь о новом альбоме.

— Мальчики, альбом — это серьезно. Сколько у нас уже готово песен?

Джон задумчиво провел по своему лицу загорелой рукой и ответил:

— Уже пять. Тексты у нашего Джейсона, несомненно, лидера получаются лучше, чем у нас музыка. Сейчас мы тебе сыграем их.

Парни подошли к своим инструментам, настроили их, и начали играть простенькие аккорды. Солист старался не фальшивить, вытягивая из своего хрупкого тельца все необходимые ноты, в том числе и высокие. Я заслушалась, глядя на ребят. Ну надо же, вроде бы такие юные, а уже так играют. И только от моей работы зависит, как скоро эти таланты будут показаны миру…

Пока мальчики старательно отрабатывали песни, поминутно переставая играть и петь, беспричинно ругаясь, я тихонько вышла из комнаты и закрыла за собой дверь. Что ж, работайте, мои дорогие, я должна вам помочь. Достав из кармана сотовый, я набрала ставший знакомым номер Тома и тихо проговорила:

— Томми, ты сейчас где?

— Кристен, мы с группой в студии, обсуждаем наши песни. Дэвид Йост тоже с нами. Что ты хотела, принцесса?

— Ты знаешь, я так могу назвать только твоего брата, ходячую истеричку. Помоги мне, пожалуйста. Притащи группу и Йоста ко мне домой, ладно? Я хочу…

— Раскрутиться за наш счет, — холодно договорил за меня Том. — Зачем тебе это надо? А еще: у нас же отпуск, дорогая!

Я почувствовала себя маленькой, робкой, беспомощной первоклассницей, которую отчитывает строгая учительница, и прошептала:

— Томас, извини… Я просто уже не знаю, что делать для продвижения ребят… Я такой плохой продюсер… — из глаз закапали горячие слезы, смывая утренний макияж. Нос стал противно краснеть и распухать, а мой собеседник начал слушать мои всхлипывания.

— Крис, ты плачешь? — встревожено спросил Том. — Последний раз ты при мне плакала, когда Билл тебя бросил… Ну хорошо, я помогу тебе, только не расстраивайся.

Слезы мигом высохли, на лице заиграла робкая улыбка, и я уже громче ответила:

— Спасибо, Томми, извини меня, против воли заплакала. Раскрутка моих мальчиков сейчас — сущий ад. Я буду ждать вас.

— До встречи, скоро будем, — коротко ответил Каулитц-старший и положил трубку. Я встряхнула волосами, расправив сбившиеся за утро светлые прядки, и прошла обратно в студию. Ребята уже не играли, а отдыхали на диванчике, общаясь друг с другом и мерно перебирая струны на гитарах.

— Кристен, мы для кого играем? — манерно спросил Майкл, смахивая со своей черной гитары пыль.

— Ребята, простите, нужно было срочно выйти из комнаты. Продолжайте, мои хорошие, — залебезила я, сев на стульчик. Мальчики вздохнули и опять встали на импровизированную сцену. Чистый голос Джейсона полился рекой в студии, ребята ударили по струнам и барабанам, унося меня далеко-делеко в своих размышлениях. Из транса меня вывел пронзительный звонок в дверь. Извинившись перед ребятами, которые не могли никак нормально выступить передо мной, я пошла открывать замок, немного волнуясь. Дверь лязгнула, и Tokio Hotel вместе с продюсером зашли ко мне в холл.

— Кристен, привет, вот мы и здесь. Познакомься, это наш первый продюсер и по совместительству менеджер — Дэвид Йост. — проговорил Густав, приветливо улыбаясь. Том нахально сверлил меня глазками, Билл приподнял правую бровь в знак восхищения моим внешним видом, меня это немного смутило, а Георг вежливо кивнул головой. Как же мы давно не виделись с ребятами… Я начала идиотски улыбаться, закрывая замок и приглашая гостей пройти в студию. Они пошли за мной, внимательно оглядываясь по сторонам и трогая различные предметы.

Я толкнула светло-коричневую дверь в студию и представила гостей моим ребятам. Те удивленно посмотрели на меня и замолчали. Том решил разбавить неловкое напряжение и предложил всем присесть. Минута молчания слегка затянулась, я чувствовала себя, словно на иголках.

— Билл, это точно хорошая идея? — неуверенно прошептала я солисту на ухо, вдыхая аромат его духов… Свежих. Но Билл пах, как ни странно, ментоловыми сигаретами и утренним кофе. У меня слегка закружилась голова, и я отстранилась от него.

— Крис, не волнуйся, все будет в шоколаде, — ответил тот.

Дэвид Йост решил разрешить эту тишину, которая буквально повисла и воздухе, и сказал:

— Итак, давайте познакомимся. Как вас зовут?

Мои ребята нерешительно представились и пожали продюсеру руку, тот довольно улыбнулся, поправив темно-синюю полосатую рубашку. Я тоже приобняла Йоста, неловко задев его локтем.

— Ваш продюсер Кристен Ричардс решила, что лучше всего раскрутить вас получится с нашей помощью, я правильно Вас понял? — завел речь Дэйв. Я потупила взгляд и еле слышно согласилась с ним. Дэвид продолжал:

— Нам нужно записать с вами песню, ребята. Какие у вас есть идеи?..

Мои мальчики переглянулись и расслабленно улыбнулись. Я последовала их примеру, с моей души будто камень свалился…

***

— Кристен, дорогая, я уже дома! — воскликнул Эдвард, занося две небольших дорожных сумки в прихожую и закрывая за сыном дверь. Энтони побежал ко мне на встречу, я уже устало прислонилась к зеркальному шкафу и потихоньку начала сползать вниз, задевая хрупкое стекло серебряными цепями на руках. Эд подбежал ко мне, роняя сумки, Энтони бросился за папой, а я уже окончательно села на холодный пол из белой плитки, обхватила колени ухоженными руками и прошептала:

— Как же я устала от музыки за этот бесконечно долгий день!

Эдвард понимающе посмотрел на меня и неожиданно поцеловал в губы. Я даже не успела закрыть глаза, как похолодели ладони, и закружилась голова. Энтони сразу же смущенно отвернулся и попытался отнести тяжелые сумки в нашу комнату. Наконец Эд оторвался от меня и посмотрел в мои голубые глаза, которые я почему-то отвела.

— Почему ты решил вернуться ко мне? — прерывисто спросила я.

— Я не могу жить без тебя, — пламенно ответил муж, поднял меня и отнес на сильных руках в спальню.

***

Это утро не обещало быть добрым, потому что небо было затянуто синими тучами, которые угрожающе нависли над Берлином. Солнце и вовсе скрылось, как будто чего-то испугавшись. Я нехотя встала с кровати, посмотрела на крепко спящего Эдварда и улыбнулась. Наконец-то мы с ним снова вместе… Этого человека я буду любить всю жизнь! Так, а сколько же времени? Я кинула быстрый взгляд на белые круглые часы с изображением ветки сакуры, которые висели напротив нашей кровати, и ужаснулась: уже 9 часов, в это время Энтони уже должен быть в садике!

Я разбудила моего маленького мальчика, тот удивленно посмотрел на меня своими карими глазками и прошептал:

— Мамочка, сегодня выходной! Иди спать, отдохни уже.

Я посмотрела на сына и неожиданно рассмеялась.

— Прости, малыш, я с этой работой уже последний разум потеряла. Спи, мой хороший.

Энтони улыбнулся и натянул на себя одеяло. Поцеловав сына, я вышла из детской комнаты, закрыв дверь. Бедный мальчик, пока я не начну нормально работать, он так и будет просыпаться по воскресеньям, когда мама будет влетать в комнату и хлопать дверью от волнения. Я прошла в ванную комнату, привела себя в порядок после хорошего сна и потом пошла одеваться. Эдвард все еще спал, скинув с себя одеяло. Я с умилением посмотрела на мужа и вышла в кухню. Приготовив бутерброд и чашку любимого кофе, я села на тоненький стульчик и задумалась. Так, вчерашний день был самым плодотворным из всех, которые только у меня были: мы записали отличную демо-версию, где наши группы играют в полном составе! Наши мальчики отлично сыгрались, а вокалисты пели очень слаженно, Билл даже совсем не капризничал. Никогда бы не подумала, что у меня получится осуществить свою идею. Неужели мои мальчики пробьются наверх? Эх, как же я хочу этого! А Билл оказался действительно работоспособным, я не думала, что он может без устали петь, при этом не требуя ежеминутного перерыва для отдыха. Мои ребята тоже не подкачали. Я всегда в них верила, и буду верить, что они добьются большего, что есть у них сейчас. А самое главное я для себя извлекла — это опыт общения с очень хорошим музыкальным продюсером. Когда я была недовольна своими подопечными, он мягко клал мне руку на плечо и тихо говорил:

— Кристен, не требуй от детей большего. Как могут — так и играют. Это же демо-версия, еще впереди неделя на аранжировку, не расстраивайся. Ты только послушай, что у нас получилось…

Я покорно включала песню и довольно кивала головой, улыбаясь Дэвиду. Он оказался прав, с каждой записью получается все лучше и лучше. Тренировка — лучшая практика.

Я допила чуть горький кофе, вымыла чашку, вытерла за собой стол и направилась в зал, чтобы почитать газету. Все равно мои мальчики не проснутся, пока не пробьет полдень. Я открыла ежедневную газету, в которой были все самые свежие новости, и ахнула: на первой полосе была фотография плохого качества и внизу подпись: «Они спят вместе!». Боже мой, так это же я и Билл, мы поднимаемся к нему в номер… О нет…

Я яростно перевернула желтую страницу, едва не порвав ее, и принялась читать дурацкий текст: «Билл Каулитц, солист знаменитой группы Tokio Hotel, решил в очередной раз сменить подружку! На этот раз он провел ночь с начинающим продюсером Кристен Ричардс, скорее всего, это не просто новые отношения, а еще и пиар-ход. Наша газета будет следить за событиями, будьте с нами!».

Мои руки мелко затряслись, дыхание сбилось, а голова снова заболела. Что за…? Немедленно еду к Биллу и выясняю с ним отношения! Как он посмел допустить написать такое? И кто же сделал эту мерзкую фотографию? Нет, я определенно должна наказать обидчика, заодно поеду в этот низкий «Berlin Stars» и все выясню. Я ловко впорхнула в высокие черные шпильки, поправила футболку, в которой ходила вчера, звякнув браслетами, провела рукой по черным дудочкам и вылетела из дома, громко хлопнув замком.

Audi смирно ждала, пока я, чертыхаясь, заведу несчастный двигатель и тронусь с места. Я ехала, оглядываясь по сторонам, ведь в кабриолете не легко остаться не замеченной. Не успела остановиться на светофоре, как водители начали бросать в мой адрес фразочки типа «Эй, красотка, а почему ты этого Каулитца выбрала? Айда со мной!». Мне не хотелось отвечать недотепам, что у меня есть любимый муж и подрастающий сын, поэтому я нацепила на нос большие черные очки и включила радио погромче. Вот посмотрим, кто и что из нас потом скажет.

Как только я вбежала в красивый холл отеля, цокая шпильками, на встречу мне удивленно подалась Шарлотта, невинно хлопая длинными ресницами.

— Фрау Ричардс, что-то случилось?

— Да! Случилось! — зарычала я, задевая администраторшу рукой. — Извини, я тороплюсь.

— Как скажете, — покорно ответила та, отойдя обратно к стойке.

Я ворвалась в номер к Биллу, чуть ли не сломав хлипкий замок дорогой двери, и против воли замерла. На широкой кровати, застеленной белым постельным бельем, мирно спал Каулитц, обнимая во сне какую-то стройную загорелую девочку. Не сумев справиться с негодованием, я со всего размаха шлепнула газету об пол и села в кресло, чуть не продавив его. Билл резко вздрогнул и проснулся, переведя взгляд на меня. Его ореховые глаза удивленно расширились, когда я с ненавистью посмотрела на него. Тот нехотя встал, завернувшись в белое одеяло, и жестом пригласил меня на маленькую кухню.

Прикрыв за собой деревянную дверку, Билл свистящим шепотом спросил:

— Кристен, что ты тут делаешь?

— Как что? Ты посмотри, что за статью я тебе принесла! — горячо ответила я, казалось, что могу сорваться в любой момент на отчаянный крик.

Он пробежал глазами первую полосу, удивленно вскинул брови и ухмыльнулся.

— Крис, — ласково ответил Билл, с шелестом плохой бумаги откладывая газету на столик, — эта газета очень много пишет гадостей про звезд, в том числе и Tokio Hotel. Я уже не обращаю внимания на желтую прессу…

— А мне не все равно! Моя карьера только начинается, я не хочу, чтобы какая-то редакция загубила ее! — всхлипывая, ответила я. Билл улыбнулся и погладил меня по руке.

— Все будет хорошо, сейчас поедем в эту несчастную газету и все популярно им объясним. Я обещаю тебе.

Отчего-то я ему поверила, вытерла проступающие слезы и с трудом скривила губы в улыбке. Билл встал и открыл дверь со словами:

— Джесси… Упс, малыш, ты уже свалила….Ну все, я так не играю.

— А кто это?

— Это моя новая подружка. Ничего серьезного, только вчера познакомились… Какая скромная, даже номера телефона не оставила. Жалко.

— Я даже и ревновать не буду! — откликнулась я.

Билл задумчиво посмотрел на меня и ничего не сказал.

— Вот что, давай, одевайся, а я пошла вниз, и ты мне поможешь, ладно?

— Хорошо.

Я с улыбкой вышла из номера. Через полчаса мы приехали к дверям уже ставшей ненавистной мне редакции. Билл тепло улыбнулся мне, взял за руку, и совсем скоро мы уже были в кабинете главного редактора, его статус был пропуском куда угодно.

— Шейтсен, почему в вашей газете напечатали такую откровенную ложь? — с порога заявил мой сопровождающий, швырнув экземпляр на стол. Его глаза пылали яростью, а я только прикрыла дверь и постаралась стать незаметной.

— Билл, Вы знаете, мы специализируемся на сплетнях, понимаете? — устало ответил мужчина, открываясь от включенного плоского монитора, и поднимая на нас свои голубые глаза в очках с золотой оправой.

Билл прижался ко мне, прошептав на ухо:

— Все, что я буду делать — спектакль, Ок?