Бесплатный фрагмент - Прощение космического пирата

ПРОЩЕНИЕ
КОСМИЧЕСКОГО ПИРАТА

Шестая повесть детского фантастического шестикнижия

Об авторе

Михаил Дмитриевич Трещалин родился в СССР, в маленьком провинциальном городке Малоярославце в Калужской области, в 1948 году. Инженер. Литературным творчеством занят с юности. Начинал он со стихов, а в зрелые годы стал писать прозу. Много работал для детей. Создал шесть детских повестей, составивших фантастическое шестикнижее, написал для младших школьников сборник рассказиков «Вечный конь» и сказку «Волшебная страна». Для взрослых в реалистическом жанре рассказы и повести, в жанре фантастики сборник «Что неизвестно о Титане» и, наконец, плод десятилетнего труда — исторический роман «Род»

О книге

Знакомые вам по книгам «Планета Двух Солнц и другие миры», «Планетоид Света», «Гости с Планеты Двух Солнц», «Упругоплан и эпидемия среди цикадо», « С космическим пиратом и другими» Буль-Он, Дружок, Гоша, Степан, Кирилл, Алиса, а также домовой, друг Нафани, и не принимавшая участия в предыдущих книгах девочка Эля на космическом корабле «Зазноба» отправляются на поиски терпящей бедствие экспедиции. Они предупреждают гибель не одной, а двух экспедиций, отправленных для исследования дальнего космоса много лет назад. В этом путешествии наши герои используют машину времени, регулятор гравитации, корректор-замедлитель-догонятель времени, свой космический опыт и смекалку, благополучно проходят через пространственно-временной туннель, оказываются на планете Имбирь в древности и, благодаря своевременной помощи домового, друга Нафани, им удается не погибнуть на очень тяжелой и ядовитой планете. Из-за поломки на космическом корабле путешественники попадают на планету Аква, где живут разумные земноводные, похожие на огромных лягушек. Проблемы правосудия вынуждают наших друзей побывать на Сириусе и планете Амрозия. Везде они узнают много нового и помогают местным жителям, если это необходимо. В конце книги все благополучно возвращаются в наше время и на Землю.

Рисунки В. Железнова и автора, компьютерная графика С. Догадиной

Глава I

1

Эля, Гоша и трансивер

Эля сидела у окна и грустила. Маленькие колючие ёжики кактусов в пенопластовых ящичках с красными и синими рисунками на боках грустили вместе с ней. Даже желтый песок, из которого росли эти жалкие колючки, выглядел грустным.

Эля смотрела на знакомый с рождения московский двор, на игровую площадку детского сада, на белую бетонную коробку девятиэтажки, ограничивающей обзор из ее окна, и ей становилось еще грустнее. Картина за окном являлась совсем унылой. Еще это надоевшее серое пасмурное небо и капли дождя на оконном стекле способствовали охватившей девочку меланхолии.

— Что-то Гоша давно не заглядывал ко мне, — подумала девочка и глубоко вздохнула.

Ей минуло четырнадцать в этом году — тот самый возраст, когда девчонки становятся девушками, еще не понимая этого сами. Незаметно пропала ее немного лишняя полнота, тихо расцвела прелесть ее личика, и едва заметные штрихи то здесь, то там превратили обычного подростка в красавицу.

— Что значит давно? Он целую неделю не заходил. Прежде так подолгу он не пропадал никогда, только если уезжал на дачу. Но сейчас школа, и он никуда не может уехать. Неужели он забыл меня? Не может быть, мы дружим с раннего детства.

За окном повалил мокрый снег крупными хлопьями. Снежинки были столь огромны и так медленно падали, что удавалось рассмотреть их кружевной узор до мельчайших подробностей. Это увлекло Элю, и ее грусть нечаянно исчезла.

— Пойду-ка я во двор, погуляю, пока снег идет, а не дождь, — решила она.

Во дворе было почти безлюдно. Редкие прохожие, спеша от метро Тургеневская, пробегали, втянув головы в плечи, через проходной двор и исчезали в Костянском переулке.

— Вот меня сейчас заметет, — подумала девушка и отряхнулась.

Со стороны Уланского переулка через двор бежал Гоша. Он нес огромную сумку на широком ремне через плечо.

— Девица-красавица, привет, — закричал мальчишка, увидев свою соседку и подружку, — прости, что я давно не заглядывал к тебе. Очень некогда. Мы с Сан Санычем строили трансивер для дальней связи. Он у меня в сумке. Если хочешь, пойдем со мной, попробуем одну штуковину туда вставить.

— Конечно-конечно, пойдем. Я свободна сейчас, я просто гуляю, чтобы воздухом подышать, — радостно воскликнула девочка, а про себя подумала: «Никуда он с другой не ушел. Просто занят был чем-то интересным. Мальчишки, случается, чем-нибудь увлекаются».

С той поры, как мы с Гошей расстались на страницах книги «С космическим пиратом и другими», он заметно вытянулся и почти догнал в росте своего отца; возмужал, но по-прежнему остался тощим и угловатым. Его голос заметно погрубел и стал относиться к разряду баритонов. Он увлекся радиотехникой и к этому времени собрал уже не один транзисторный приемник, и вот в его руках вершина радиотехники: приемо-передатчик — трансивер, пригодный для радиосвязи в космосе. При помощи этого прибора можно вполне связаться с американским марсоходом и получить самую последнюю информацию о красной планете.

Но Гоша хотел пойти дальше. Дедушка Юра, профессор Московского авиационного института, подарил как-то мальчику сломанный спутниковый телефон. Такие аппараты используются для связи космонавтов, находящихся на орбите с Землей. В телефоне использовался кварц с гигогерцовой частотой колебаний. Вот этот кварц и хотел Гоша вмонтировать в кварцевый генератор трансивера. Но что можно услышать на таких сверхкоротких волнах, ни Гоша, да и никто другой на Земле не знал.

2

Сигнал бедствия

Гоша и Эля примчались домой. В квартире была только Гошина бабушка.

«Хорошо, что ты пришел, а то мне уже пора уходить. Нужно с одной старой приятельницей встретиться, — сказала она внуку. — Кушайте, пожалуйста, я там кое-что вкусненькое приготовила».

Бабушка ушла, а ребята вытащили из сумки прибор, поставили его на столе, где Гоша всегда готовил уроки, рисовал и вообще занимался своими мальчишескими делами. Из нижнего ящика стола он вытащил массивный телефонный аппарат, каких Эля никогда не видела, отвертку, паяльник на залитой канифолью подставке, пассатижи, пинцет и включил вилку паяльника в розетку.

«Пусть греется», — объяснил он Эли и стал разбирать телефон. В нем нашлась маленькая черненькая штучка с тоненькими проводками, которую Гоша осторожно выпаял из схемы.

«Это и есть сверхвысокочастотный кварц». Гоша нашел подобную детальку немного больших размеров в трансивере и заменил ее добытым из телефона кварцем. Он вытащил из розетки вилку паяльника и на ее место вставил вилку питания трансивера, щелкнул тумблером включения прибора и стал медленно крутить ручку верньера настройки частоты. Из динамика стали слышны хриплые улюлюкающие звуки.

«Это космические помехи», — вслух рассудил мальчик. Эля смотрела на огромный круглый стол в середине комнаты, на котором размещалась игрушечная железная дорога. Ее собрал из очень сложного и дорогого конструктора Гоша два года назад. Он иногда запускал по ней поезда, переключал стрелки и составлял маршруты при сортировке вагонов совершенно так же, как на настоящей железной дороге. Последнее время это бывало редко. Чаще железная дорога скучала в одиночестве. То, чем занимался Гоша, девочке было неинтересно, а мальчишка продолжал крутить ручку верньера и слушать хрюканье и улюлюканье космоса.

Вдруг послышался ясный голосовой сигнал бедствия: «mayday, mayday». Вслед раздалось в первый момент совершенно не на что не похожее бормотанье. Несколькими секундами позже Гоша понял, что это имбирский язык: «Мы терпим бедствие в квадрате 137С всегалактического атласа на четвертой планете звезды бета 192 туманности. Сегодня 14 февраля 2738 года шестнадцатого цикла по всегалактическому летоисчислению». Прошло несколько минут, и сообщение повторилось. Так продолжалось больше часа.

— Сигнал бедствия подает какой-то автомат. Возможно, он делает это много-много лет, — воскликнул Гоша.

— Как ты мог что-то понять в этой тарабарщине? — спросила Эля.

— Это имбирский язык — родной язык космического пирата Буль-Она, а вовсе не тарабарщина. Я его выучил, когда мы со Степой, Алисой, Дружком и Буль-Оном летали два года назад на космическом корабле на планету Имбирь. Я же тебе про это рассказывал, только ты не поверила, подумала, что это какая-то фантастическая книга, которую ты не читала. А это была правда.

— Что же ты собираешься делать?

— Попробую по электронной почте связаться с Буль-Оном.

— Ну и придумал! Может, по «Skype» поговоришь с ним? — засмеялась Эля.

— Правильно, по «Skype» скорее всего, — Гоша включил компьютер и вошел в «Skype». К счастью, Буль-Он оказался в сети и довольно быстро отозвался.

Эля обмерла от увиденного. Прямо против нее на экране монитора восседало удивительное существо и на чистом русском языке говорило с Гошей. Оно было не слишком высоко, немногим ниже Гоши, средней упитанности. Про таких говорят: «Не худой, но и не толстый». На его голове совершенно не было волос. Несколько навыкате глаза вызывали неприятные ощущения у девочки. Смешные, красные губы, похожие на большую

пуговицу, прикрывал от посторонних глаз небольшой хоботок, доходивший существу до пояса. Вся его одежда состояла из комбинезона серебристого цвета, сшитого из неизвестной на Земле ткани. Большущие черные ботинки были похожи на толстые поленья, какими топят печи.

— О том, что ты мне рассказал, я сразу и сказать ничего не могу. У нас уже двадцать лет не пользуются космическими кораблями, а просто телепортируются туда, куда нужно. Да ты и сам знаешь. Возможно, это какая-то очень древняя экспедиция терпит бедствие. Вернее, терпела бедствие очень давно и безумно далеко от обитаемых миров нашей галактики. Я просмотрю исторический справочник, раздел не вернувшихся экспедиций и свяжусь с тобой. Не уходи из сети, будь на связи, — Буль-Он встал и ушел из поля зрения веб-камеры.

Через двадцать минут он вернулся.

— Гоша, только две экспедиции с планеты Имбирь пропали безвозвратно за все времена освоения космоса. Одна — на корабле «Исследователь», сто двадцать лет назад. Еще в очень далекие времена была экспедиция «Одинокий странник», которая улетела в дальний космос в надежде открыть новые миры. Они вообще не планировали возвращаться. Это было еще во времена, когда Имбирь не входил во Всегалактическое Объединение, — сообщил Буль-Он.

— А как далеко от Земли находится звезда с координатами, что сообщаются в сигнале? — спросил Гоша.

— Приблизительно за две тысячи световых лет от твоей планеты.

— Но это же так давно, что на Имбире и жизни еще не могло быть! — воскликнул Гоша.

— Это меня более всего и смущает.

— Сравнительно недавно астрофизики-теоретики Земли предложили математическую модель пространственно-временных туннелей. По ним можно путешествовать как в будущее, так и в прошлое. Вдруг экспедиция попала в такой туннель? — вмешалась в разговор Эля.

— Я тоже что-то слышал про такие туннели, и еще про струны и черные дыры. Только это пока голая теория, не подтвержденная никакими экспериментами. Да и никакой энергии в Солнечной системе не хватит, чтобы такой опыт поставить, — рассудил Гоша.

— А вдруг и правда они попали в этот самый временной туннель? — спросил Буль-Он.

— Все равно в такое далекое прошлое никак не добраться, — грустно рассудил Гоша.

— Почему не добраться? На Планете Двух Солнц давно существует машина времени. Ей еще воспользовались дети с Земли Ваня и Соня, чтобы попасть домой. Этот факт у нас на Имбире каждый школьник знает. Его на уроках метафизики разбирают при изучении основного закона, — сказал Буль-Он.

— Я попробую связаться через интернет с Тичкой. Она нам обязательно поможет, — закричал от возбуждения, будто он горлан, Гоша.

— Я тоже попробую связаться с Планетой Двух Солнц через межгалактический канал. Возможно, это будет эффективнее, — предложил Буль-Он.

— Буль-Он, до свидания, попробую написать письмо Тичке, — попрощался с далеким, но очень близким другом Гоша.

3

В это время на Планете Двух Солнц

Планета Двух Солнц была открыта для жителей Земли благодаря чудесному путешествию группы земных детей: Вани, Сони, Славы и Маши сквозь кубок из волшебного материала — алавера. Это невероятное событие произошло вот уже около тридцати лет назад. Если вы хотите узнать об этом подробнее, то прочитайте самую первую книжку детского фантастического пятикнижия «Планета Двух Солнц и другие миры». Я надеюсь, что вам понравится.

В то самое время, когда Гоша беседовал по «Skype» с Буль-Оном, на Планете Двух Солнц готовились к чествованию столетнего юбилея знаменитого ученого метафизика, доктора метафизических наук профессора Курхана.

Курхан внес неоценимый вклад в метафизику, открыв ее основной закон и детально проработав очень важный раздел этой науки — аловероведение.

Благодаря этим знаниям, Планета Двух Солнц вышла в космос и вошла во Всегалактическое Содружество.

Несмотря на свой почтенный возраст, доктор Курхан был еще бодр и по-прежнему занимался наукой. Многие молодые ученые под его чутким руководством совершили фундаментальные открытия в области метафизики. Одним из таких открытий был временно-пространственный переход, позволивший построить машину времени. Здесь необходимо отметить, что машина времени работала в полном соответствии с основным законом метафизики, который гласит: «Энергия пространственно-временного перехода зависит от состояния души». Говоря простым человеческим языком, это означает, что пользоваться машиной могут те существа, которые безоговорочно верят в чудеса. В наше время в чудеса верят только дети. Вот им и удается путешествовать с помощью удивительной машины.

Пух, Тичка, Пуз, Шара, Хан и Кура и другие, известные вам, читатели мои, по предыдущим книжкам, горланы и оралы, активно готовили грандиозный праздник столетия Курхана. Его именем планировалось в этот день назвать новую красивую площадь в Цитире. В этот день на площади состоится открытие бронзового памятника знаменитому ученому. Не безызвестная вам Миха, выдающийся музыкант и композитор Планеты Двух Солнц, для этого случая написала кантату, и ее исполнят на гармонеане в специально построенном павильоне. Планировались поздравительные выступления бывших учеников юбиляра и многое-многое другое.

Тичка выполняла обязанности координатора-распорядителя праздника. Ей было очень некогда, но в короткие минуты отдыха она заглядывала в компьютер и проверяла, нет ли ей корреспонденции.

— Ой! Да это же письмо с Земли! — воскликнула горланка и принялась читать: «Здравствуй, Тичка! Я увлекаюсь радиоэлектроникой и собрал сверхвысокочастотный приемо-передатчик — трансивер. Сегодня, слушая сигналы космоса, я случайно наткнулся на сигнал терпящих бедствие космонавтов. Текст передавался на имбирском языке. Я его выучил во время полета на Имбирь вместе с Буль-Оном. Космонавты потерпели бедствие на расстоянии от Земли две тысячи световых лет. Это значит, что радиосигнал отправлен в космос более двух тысяч лет назад. В далекие времена освоения космоса с Имбиря отправилась экспедиция в дальний космос, не планировавшая вернуться назад. Может быть, это та самая экспедиция. Еще одна экспедиция пропала сравнительно не так давно. Возможно, это она подает сигнал.

Мы с Буль-Оном думаем, что одна из этих двух экспедиций попала случайно в пространственно-временной туннель, который, возможно, существует в космосе по расчетам астрофизиков Земли.

Буль-Он мог бы вместе со мной с помощью машины времени с вашей планеты на своей «Зазнобе» слетать туда. Его корабль — очень современный и может двигаться почти со световой скоростью.

Пожалуйста, попроси разрешения использовать вашу машину времени для спасения экспедиции. Привет всем. Гоша».

— Я немедленно отправляюсь в институт метафизики, чтобы помочь вам с машиной времени, — отправила ответ на Землю Тичка.

4

Вести из Бологое, и не только

Гоша и Эля не знали, чем заняться. За что бы они ни брались, ничего не получалось. Попробовали играть на фортепьяно в четыре руки. Гоша все время сбивался с темпа и убегал вперед. Пришлось оставить это занятие. Стали пускать поезда по железной дороге: произошло крушение. Дети так и не поняли, почему.

— Наши головы сейчас заняты другим — ждут письма с Планеты Двух Солнц, — рассудила Эля.

— Ты, как всегда, права, — согласился Гоша и стал проверять в компьютере почту.

— Есть письмо, — обрадовался он.

Действительно, письмо было, но не то, которого с нетерпением ждали наши детки.

Писал Гошин брат Степан из Бологое: « Здравствуй, Гоша! У нас в этом году не зима, а настоящая зимища! Снегу навалило столько, что дедушка не может откопать свой гараж. Он занесен выше крыши. Говорит, что весна придет, и снег сам растает, а раньше ему в гараже делать нечего. Яхта по льду плавать не может. Она не ледокол. Кроме яхты, у него в гараже никакой техники нет.

Последние дни наступила оттепель, и можно из снега катать огромные комья и лепить снеговиков. Я и Алиса в нашем дворе слепили большущего зубастого и шипастого динозавра. Стали его красить зеленой гуашью, а он получился бледно-желтый, когда краска высохла. Смотри прикрепленный file. Скоро наступят весенние каникулы, и мы с Алисой ждем тебя к нам в гости. Привет маме и папе. Твой брат Степан и сестра Алисочка».

— Мне не до Бологое сейчас. Позже брату напишу.

— Гоша, тебя по «Skype» кто-то вызывает, — заволновалась Эля.

Гоша ответил на звонок. Это был Буль-Он.

— Значит, так. Нас с тобой и твоими друзьями ждут на Планете Двух Солнц в любое, удобное для вас время. Я завтра с утра вылетаю туда на моем космическом корабле «Зазноба». Кстати, на нем заменили двигатель на сверхсветовой аппарат движения. Теперь это не просто космический корабль, а настоящая мечта. У меня для вас есть сюрприз. Но сейчас я про него не скажу. Пусть он останется сюрпризом. Через неделю, возможно, чуть больше, я буду на Планете Двух Солнц. А вы воспользуйтесь вашим кубком из алавера. До встречи, — сообщил Буль-Он.

— Хорошо, мы прибудем на весенние каникулы. Для этого нам нужно поехать с Элей в Бологое. Но пустят ли девочку со мной ее родители, пока не знаю. Я только что получил письмо от Степы. Он меня на каникулы приглашает к себе в гости. Сейчас я его обрадую, что приеду, и про предстоящее путешествие напишу. Пока, — Гоша выключил «Skype».

5

Встреча друзей

Скоростной поезд «Сапсан», проход через кубок из алавера — это все вещи для нас банальные, и не будем об этом вспоминать.

Бывший космический пират Буль-Он, Дружок — разумное насекомое с планеты Нега, Тичка и Пух прилетели встречать земных детей на лужайку для игры в кросс возле Поселка Цветущих Клумб. Ждать пришлось недолго.

Нежданно-негаданно возник на краю лужайки светящийся диск, и из него, как всегда, вышли земные дети: Гоша, Степа, Алиса и Эля. Алиса и Эля к этому времени уже успели подружиться и болтали безумолку.

— Вот это сюрприз! Среди встречающих находится Дружок, — заорал Степа.

— Да тише ты, здесь глухих нет. Пух и Тичка пока еще неплохо слышат, — утихомирила брата Алиса.

Друзья обнимались, крепко колотили друг друга по плечам и радовались встрече. Гоша познакомил Элю со всей компанией.

— Я специально подал вам модернизированный космический корабль «Зазноба», чтобы не тратить время на путешествия с экипажами строминго, — объяснил Буль-Он.

— Сижу я дома на Неге, вспоминаю наши с Буль-Оном скитания по необъятным просторам космоса, даже немного загрустил. Вдруг в полной тишине с небес опускается летающая тарелка изумительной красоты. Плавно так спускается, чтобы никому не навредить. И вот вам, здравствуйте, из нее выходит собственной персоной бывший космический пират Буль-Он.

— Привет, Дружок! Не желаешь со мной отправиться в очень далекое путешествие? На Планете Двух Солнц к нам присоединятся наши друзья с Земли, — так вот запросто говорит мне Буль-Он. Словно в соседний сад погулять меня приглашает.

— Отчего же? Вполне можно прогуляться с тобой. Я сейчас свободен, — отвечаю я, и в этот день мы улетели. Я только в дорогу приличный запас цветочной пыльцы прихватил. Волшебная пудреница — это, конечно, хорошо, но настоящая пища полезнее, — говорю я ему.- Признаюсь, я не предполагал, что «Зазноба» может быть такой резвой. Мы с Буль-Оном от Неги до Планеты Двух Солнц домчались меньше чем за два дня.

— Это действительно невероятно быстро, — согласился Гоша.

— Из-за такой скорости у нас выкроился свободный день на Планете Двух Солнц до встречи с вами. Я и Буль-Он его провели с пользой. Мы посетили музей чудес. Я нашел там регулятор гравитации. Это прибор для изменения силы тяжести по вашему желанию. О его назначении жители Планеты Двух Солнц ничего не знали. Они думали, что это какая-то головоломка. Колечки, из которых состоит прибор, никак не связаны между собой, а просто висят одно в другом, и так все двенадцать колец, а разобрать конструкцию невозможно. На самом деле нужно держаться за два разных кольца. В зависимости от их комбинации становишься тяжелее или легче, чем ты есть на самом деле, — рассказал Дружок.

— Этот прибор мог бы нам пригодиться в нашей экспедиции, — подметил Степа.

— Конечно, может пригодиться. Я его уже попросил у хранителя музея напрокат. После возвращения мы его обязательно вернем, — добавил Буль-Он.

— Вы меня простите, но я хочу вас попросить задержаться еще на пару дней. Тогда вы сможете принять участие в праздновании юбилея доктора Курхана. Ему исполняется завтра сто лет со дня рождения. Мы подготовили грандиозный праздник. Вам обязательно понравится. Тем более, что машина времени отправит вас, хотя двумя днями позже, но в то же время туда, куда вам следует попасть, — вступила в разговор Тичка.

— Попасть на праздник — это замечательно, — за всех сразу ответила Алиса. Ее поддержали остальные дети.

— Я тоже готов повеселиться, — согласился Дружок.

— Тогда остаемся на праздник, — решил Буль-Он.

Только Эля, совершенно растерявшись от огромного количества впечатлений, стояла и молчала, будто потеряла дар речи.

А в небе, таком ярком и радостном, светили два солнца: рыжий Цитр и немного грустный, фиолетовый Ир, освещая бескрайние просторы доброй, гостеприимной и радостной планеты с ее замечательными жителями: горланами, оралами, говорящими цикадо, строминго и еще многими другими чудесными обитателями.

Вся компания погрузилась в космический корабль и, бесшумно взмыв в высоту, исчезла из вида.

6

Юбилей

Цитир гудел, как пчелиный улей перед роением. Похоже, что на празднование юбилея доктора Курхана прибыли все жители Планеты Двух Солнц. В гостиницах города свободных мест не было. Даже в комнатах для приезжих института транспорта нашим друзьям устроиться не удалось. Все было занято. Пришлось по-походному устроиться прямо в космическом корабле. Он был припаркован рядышком со зданием, где находилась аэродинамическая труба, в которой когда-то испытывали упругоплан. Теперь упругопланы курсировали по расписанию по всей Планете Двух Солнц. Они стали привычным транспортом для горланов и оралов.

В космическом корабле располагаться на ночлег всей компанией было несколько тесновато, но Тичка откуда-то принесла горланские матрацы. Их хватило всем, и один остался.

Вечером Тичка просматривала свою электронную почту и увидела сообщение с Земли:

«Тичка, передай Степе, Гоше и Алисе, что я на них в обиде. Могли бы меня и подождать. Я сейчас через кубок из алавера прибуду на лужайку возле Поселка Цветущих Клумб, а куда отправляться дальше, чтобы догнать ребят, я не знаю. Тичка, пожалуйста, организуй, чтобы меня кто-нибудь встретил. Кирилл».

Тичка прочла сообщение ребятам.

— Давайте, за ним слетаем, это минутное дело для «Зазнобы», — предложил Буль-Он.

— Правильно, — согласился Дружок.

Часа не прошло, а космический корабль уже сидел на прежнем месте у ангара с аэродинамической трубой.

— Вот и лишний матрац пригодился, — подметила Тичка.

Когда ребята переобнимались с Кирюшей, он рассказал, что Степина и Алисина мама очень удивилась его приезду и рассказала о предстоящем путешествии.

— Вот я и рванул вдогонку. Очень боялся опоздать, — окончил свой рассказ Кирюша.

— А мне вы разве не рады? — спросил детей домовой, бывший друг Нафани, вылезая из кармана пальто у Кирюши.

— Ну и бессовестный ты. Все-таки со мной увязался, — сердился Кирюша на домового, — прохода мне не даешь. Куда я, туда и ты. Надоел.

— Мне без Кирюши скучно. Да и должен же я кого-то оберегать. Вот я его и оберегаю от всяческих опасностей и неприятных происшествий, — оправдался домовой.

— Ты, Кирилл, не сердись на него. Он же не со зла. Он тебя любит, как родного, — успокоил Кирюшу Буль-Он.

— Что значит, как родного? Кирюша мне и есть самый родной. У меня больше никого на свете не осталось. Все поумирали или бросили меня, сиротинушку, — чуть ни плача, шмыгая носом, завыл домовой.

— Довольно тебе сырость разводить, тебя здесь все любят и с собой в экспедицию возьмут, — урезонила домового Тичка, — давай-ка лучше устраивайся на ночлег, да так, чтобы тебя все видели. Вдруг еще чего натворишь по своей простоте душевной.

— Ничего я не натворю. Я знаю, что в космическом корабле ничего трогать нельзя, — домовой улегся у всех на виду, прямо на пульте управления корабля, — спокойной ночи.

Следом и все остальные члены экспедиции устроились на ночлег и вскоре уснули.

Утром вся наша веселая компания отправилась на новую площадь в реконструированную недавно часть города. Туда пришлось добираться на качель-поезде.

Сюда на площадь, которой сегодня присвоят имя профессора Курхана, не торопясь, уже начали собираться жители планеты. Все чинно занимали места на специально поставленных скамьях, которых было великое множество. Откуда их привезли, ни Пух, ни Тичка не знали. Пух сказал ребятам, что их уберут на следующий день после торжеств. Наши герои заняли места поближе к центру площади, чтобы все хорошо видеть и слышать.

А зрители все прибывали и прибывали. Они несли с собой корзинки, сверху завязанные тканью. Праздник будет проходить весь день до позднего вечера. Горланы и оралы благоразумно запаслись продуктами питания, чтобы никуда не отлучаться и ничего не пропустить. Пух и Тичка тоже прихватили внушительных размеров корзины. Нужно было позаботиться о гостях с Земли и о Буль-Оне. Дружок все равно ничего не ел, кроме своей пыльцы из пудреницы, и о нем заботиться не было нужды.

И вот упряжка строминго привезла красиво украшенную цветами и флагами платформу быстрого транспорта, на которой на площадь прибыл доктор метафизических наук профессор Курхан в сопровождении его дорогой подруги и жены тети Нимфы. Очень немолодая пара медленно спустилась с платформы и поднялась по отлогим ступеням на специально построенную для этого случая трибуну, где стояло только два красивых высоких кресла. Они предназначались для юбиляра и его спутницы. Собравшиеся на площади зрители дружно зааплодировали. Доктор Курхан смущенно поклонился на все четыре стороны и сел в кресло. Овации постепенно утихли.

На возвышение перед павильоном с гармонеаном поднялся пожилой орал — доктор метафизических наук и ректор института метафизики профессор Круг. Он вспоминал об интересных случаях, известных ему, которые произошли с доктором Курханом за долгие годы их совместной работы. Все, что говорил, не слыша себя, ученый, автоматически писалось на огромном экране, установленном на крыше павильона. Рассказ вышел содержательным, интересным и веселым. Доктор Круг, конечно, не забыл о встречи Курхана с земными детьми, об объяснении причин странного поведения Планетоида Света, о работах в лаборатории аловероведенья, об открытии основного закона метафизики и о многом другом, достойном внимания собравшихся гостей.

Он радушно поздравил юбиляра со столетним днем рождения и пожелал ему доброго здоровья еще на долгие годы.

Потом выступали коллеги и друзья доктора Курхана. Все они говорили теплые слова юбиляру.

Из Тромринга приехал театр пантомима. Они привезли поставленный специально к этому случаю балет «алаверовед» в трех актах и двенадцати действиях. Спектакль просто заворожил публику. Поразительная пластика актеров без слов прекрасно передала восторг космического полета, беспредельный холод и глубину космоса, радость встреч с новыми, неведомыми доселе мирами и упорный труд ученого-метафизика.

Публика с восторгом аплодировала актерам. Спектакль понравился и юбиляру. После окончания спектакля доктор Курхан сердечно поблагодарил труппу за доставленное ему удовольствие.

Потом зазвучала кантата, написанная Михой. Торжественная и бравурная музыка и сводный горланско-оральский детский хор до слез растрогали маститого ученого, да и всех зрителей, присутствующих на празднике.

Когда стемнело, был устроен фейерверк. Это новомодное развлечение недавно было завезено на Планету Двух Солнц с Земли. Фейерверк очень понравился всем жителям планеты.

Праздник удался на славу. Немного уставшие от впечатлений, но довольные зрители не торопясь разошлись с площади имени профессора Курхана.

Вернулись на космический корабль и наши герои. Было решено сразу устраиваться на ночлег, поскольку завтра предстоял старт в очень далекое путешествие. Что может произойти с космонавтами в пути, никто даже предположить не мог.

7

Перед стартом

На площадке возле здания, где стояла машина времени, желтой полосой был очерчен круг. Именно сюда Буль-Он посадил свой космический корабль.

Внутри здания ученые службы времени и Гоша делали расчеты, которые учитывали все факторы, влияющие на успех задуманной экспедиции. Дело в том, что координаты, известные из радиограммы, были переданы в масштабе межгалактического времени, а машина, при помощи которой должен был совершиться прыжок, использовала в своих настройках время, текущее на Планете Двух Солнц. Кроме того, необходимо было учитывать смещение от доплеровского эффекта, пересчитать целый ряд мировых констант, прежде чем вводить их в расчеты.

В общем, предстоящая работа была сложной, хотя и возможной. Нельзя было только допустить самой маленькой ошибки. Тогда неизвестно, где и когда окажется космический корабль, а вместе с ним и все члены экспедиции. Поэтому ученые считали, перепроверяли результаты, вновь считали и опять проверяли, пока результаты расчетов, полученные разными способами, не совпали.

После этого лаборант, обслуживающий машину времени, повернул до нужных положений ручки настройки. Все участники экспедиции заняли свои места в космическом корабле, провожающие покинули площадку с кругом, и лаборант нажал кнопку «пуск». На первый взгляд ничего не произошло. Но, посмотрев внимательнее, можно было увидеть, что космический корабль бесследно исчез.

Глава II

1

В безвременьи

Лужайка, которую было видно в иллюминатор, пропала. Вместо нее возникла серая субстанция, монотонная и однообразная. Путешественники почувствовали, можно сказать кожей, что за окнами не космос в привычном для обитателей галактики виде, а что-то другое, неведомое. На мгновенье показалось, что у наших ребят не бьются сердца. Но это чувство скоро прошло.

— Ребята, смотрите, что вытворяют приборы! — воскликнул Кирюша.

Действительно, стрелка гирокомпаса медленно вращалась то справа налево, то слева направо. Авиагоризонт просто зашкалил, показывая, что мы летим вниз головой. Но — о, ужас, корабельный хронометр, самый важный навигационный прибор, пять минут шел вперед, затем останавливался и начинал идти назад.

— Не пугайтесь, ребята, мы попали в такое состояние пространства, где не существует время. Проще сказать — в безвременье. Как долго продлится это состояние, говорить бессмысленно, поскольку здесь нет никакого времени, — попытался объяснить детям Дружок.

— Это совсем непонятно. Мы разговариваем, шевелим руками, совершаем тем временем некоторую работу, а времени на это не тратим никакого? Бессмыслица, — удивился Гоша.

— Тем не менее, это так, — заверил Дружок.

— Ты, Дружок, просто фантазер. На самом деле у нас приборы испортились, а время как шло, так и идет, — вмешалась в разговор Эля.

— Нет, Эля, это не так. Ты в первый раз попала в настоящее космическое путешествие. А если бы летала с нами прежде, то ничему не удивлялась бы. Например, мы попадали в королевство тьмы. Тогда за окнами была такая чернота, какой на Земле просто не бывает. А «стереть» ее оказалось проще простого с помощью небольшого прожектора. Или вдруг в кабине стало нестерпимо жарко. Мы чуть не сварились, а потом снова стало прохладно. Мы даже испугаться не успели. Оказывается, наш космический корабль попал на самый край газово-пылевого облака. Молекулы газа водорода двигались навстречу нам почти со световой скоростью и от этого увеличились в размерах до крупных песчинок. Песчинки терлись об обшивку корабля, и корабль от этого сильно грелся. Так что и безвременье вполне может встретиться в космосе, — объяснила Алиса Эле.

— Придется мне с тобой согласиться, но все равно это представить никак невозможно, — ответила Эля.

— Во Вселенной происходит много явлений, которые непостижимы для органов чувств большинства живущих здесь существ. Как, к примеру, можно представить, что внутри черных дыр нет не только времени, но и само понятие пространства теряет смысл? — вступил в разговор Буль-Он.

— С черными дырами вообще много непонятного. Вот и невообразимая сила тяжести такая, что даже свет не в силах преодолеть ее, никак в наших головах не укладывается, — объяснил Дружок.

— Может, мы в эту дыру как раз и попали, раз время остановилось, — вслух подумал Кирюша,

— Нет, в дыре мы бы уже все погибли от силы тяжести, а у нас тяжесть как тяжесть, — рассудил Степан.

— В дыру, в самую, что ни на есть черную дыру. Столько уж времени тут прибываем, про всякую чепуху разговоры разговариваем, а про обед и не вспоминаем, не хочется кушать — в безвременье не проголодаешься. Когда последний раз ели: давно или только что? Никто не знает, — разворчался домовой, друг Нафани.

— С обедом нет проблем, — сказала Алиса, — сейчас только в микроволновке разогрею, и можно кушать. Эля, ставь пока тарелки на стол.

Не прошло и пяти минут, как первый космический обед нашей экспедиции состоялся. Ели то, чем снабдили экспедицию жители Планеты Двух Солнц: котлетами из тутупузы, фаршированными грибами и напитком из ярко-желтых ягод. Безвременье на аппетит членов экспедиции совершенно не повлияло. Ели ребята с полным удовольствием.

За едой наши герои не обратили внимания на то, что серая мгла за окнами в один миг исчезла, появилось звездное небо, и прямо по курсу стала видна довольно большая планета.

— Это Имбирь! — узнав знакомые черты, в восторге закричал Буль-Он.

2

Имбирь, первые впечатления Буль-Она и другое

По мере приближения к планете, Буль-Он стал сомневаться, что он попадает домой. Планета походила на Имбирь, но были и существенные изменения. Вместо сплошного, вечно цветущего сада в экваториальной части планеты, были видны пустыни и чахлые желтеющие леса. Почти не было видно больших городов. Заметна была только столица, но и она казалась много меньше той, которую знал Буль-Он.

— Здесь что-то не так, — сообщил друзьям командир корабля.

— Здесь должно быть не наше, а какое-то другое время, — решил Степан.

— Нужно посмотреть время на бортовом компьютере, — предложила Алиса.

Вместо 2021года бортовой компьютер показывал просто 21 год.

— Так вот оно что, мы попали на две тысячи лет в прошлое, — первым сообразил, что произошло, Дружок.

— Мне кажется, в те далекие времена на Имбире еще не знали о космических полетах. Первая дальняя космическая экспедиция стартовала только 1914 году. По-видимому, ученые на Планете Двух Солнц ошиблись в расчетах, — огорчился Буль-Он.

— Не торопись с выводами, — успокоил друга Дружок, — расчеты велись для прибытия нашего корабля к четвертой планете звезды бета 192 туманности. Это отсюда очень далеко. Обрати внимание на то, что на Планете Двух Солнц нам поставили новое устройство «Корректор-догонятель-замедлитель времени». Нам придется его использовать. Но я думаю, нам следует посетить твою планету за две тысячи лет до твоего настоящего времени. Такая возможность предоставляется не слишком часто. Возможно, мы узнаем что-то, что неизвестно современным имбирцам об их предках.

— Хорошо, будем садиться, — скомандовал Буль-Он.

На месте, где теперь находится космодром, была просто ровная лужайка, поросшая мягкой травой, какая теперь повсеместно встречается в садах Имбиря. Асфальтированных дорог не было и в помине. Все обозримое пространство было расчерчено кривыми и узкими тропками, по которым можно было ходить только гуськом или по одному. На месте, где теперь должна быть столица, был виден городок с глинобитными одноэтажными домиками. Возле каждого домика красовался небольшой фруктовый сад. В садах то здесь, то там играли дети. Они охотно помогали взрослым окапывать фруктовые деревья, обрезать ветви и собирать плоды. Небольшие сады чередовались с довольно большими массивами леса.

— Сколько же нашим прародителям пришлось работать, чтобы превратить эту довольно бедную планету в цветущий сад, — подумал вслух Буль-Он.

— Две тысячи лет — это большой срок. На Земле за это время первобытный строй сменился рабовладельческим строем, затем феодальным. Феодальный строй сменил капитализм и социализм. Правда, во многих странах социализм, не оправдав надежд людей, рухнул, и вновь вернулся капитализм. За это время из каменного века человечество шагнуло во времена прогресса и процветания, времена невероятных успехов науки, эру космических полетов и кибернетики, — рассказал Гоша.

— Прогресс, кибернетика, полеты в космос — все это справедливо и для Имбиря, а вот рабство, феодализм, капитализм — этого нашей планете удалось избежать. Здесь всегда была только демократия — самое лучшее устройство общества, — разъяснил Буль-Он. — Единственной ошибкой в нашем развитии была страсть к коллекционированию артефактов, которая привела к возникновению воровства. Имбирцы с честью справились и с этой проблемой. Теперь у нас нет ни коллекционеров, ни воров. Если можно предупредить древних имбирцев, к чему приведет коллекционирование, то этого вообще может не случиться на моей родной планете.

— Этого ни в коем случае делать нельзя. Нельзя нарушать прошлое. Можно непоправимо навредить будущему, — предупредил Дружок. — Ваша планета и так благополучно развивается без войн и революций. Имбирь входит в десятку самых благополучных миров в галактике. Это очень высокий показатель для любого мира.

— А у нас на Земле войны не прекращаются с той поры, когда первая обезьяна встала на задние конечности, а в передние взяла палку. С тех пор не было ни одной минуты на планете без войны, — с грустью сообщила Эля.

— По оценкам статистического управления Всегалактического Совета, Земля входит в первую сотню самых несчастных цивилизаций. Именно поэтому ее запретили включать во Всегалактическое Содружество, — добавил Дружок.

— Давайте не будем о грустном. Лучше мы встретимся с жителями очень счастливой планеты. Насладимся прекрасным запахом имбиря. Кстати, если есть такие, кто не знает: это запах самой планеты, — Буль-Он повернулся лицом к селению и размеренными шагами пошел вперед вновь открывать родные просторы.

3

В будущей столице

— Пожалуйста, не пугайтесь, мой костюм вам может показаться странным: просто я и мои товарищи прибыли из будущего, — сказал Буль-Он, приблизившись к имбирцу, работающему в ближайшем саду.

— Привет, незнакомец! Всего тебе. Мне странно, почему я могу пугаться. Я Май-Он, а как тебя величать? — обратился к Буль-Ону незнакомец.

— Меня зовут Буль-Он, а мои друзья — жители других планет. Вот Дружок — он выходец с планеты Нега, а остальные — все люди с планеты Земля, — и Буль-он перечислил всех детей по именам.

— А я домовой, друг Нафани, — представился домовой, высовываясь из Кирюшиного кармана. — Я представитель самого, что ни на есть мистического народа. Прошу любить меня и жаловать, — отчего-то особенно скрипучим голосом, вращая во все стороны выпученными глазами, заявил он.

— Я рад нашему знакомству, — свернув хоботок крючком и немного в нос, ответил Май-Он, — могу ли я вам чем-нибудь помочь?

— Я хотел узнать, как много сейчас проживает имбирцев на планете? — поинтересовался Дружок.

— В настоящее время точных сведений нет, но по результатам последней переписи населения, которая проводилась немногим более десяти лет назад, на Имбире проживают около двух миллионов жителей.

— Спасибо, я удовлетворен вашими исчерпывающими сведениями, — ответил Дружок.

— Здесь же в столице планеты проживают около пяти тысяч имбирцев. Мы практически все друг друга знаем по именам.

— А чем же вы все занимаетесь? — спросила Алиса.

— Мы ухаживаем за садами и, по возможности, сажаем новые сады, отвоевывая пространство у лесов и степей. Жители экваториальных районов планеты, кроме перечисленных видов деятельности, обводняют пустыни, и там тоже сажают сады. Мы мечтаем превратить всю нашу планету в вечноцветущий сад. Когда-нибудь нам это удастся, и потомки воздадут нам за труды почести, если только не забудут об этом.

— Вам удался ваш замысел на славу, а вот мы о почестях забыли. Мы воспринимаем цветущий сад, как данность, которая существовала всегда, — объяснил Буль-Он.

— Первое культурное фруктовое дерево было посажено на планете чуть более ста лет назад. До этого наши предки питались соком кислых плодов дичков. Плодов было мало, и пищи едва хватало, чтобы прокормить имбирцев. Теперь фруктовых деревьев для нас достаточно, и мы не терпим нужды в прекрасной и вкусной пище. Но нужно много трудиться, чтобы вечно цвели сады.

— Спасибо вам за интересный рассказ. Когда я вернусь в свое время, то обязательно расскажу современникам о том, как много вы для нас сделали, и вас будут чтить вечно, — пообещал Буль-Он.

— Это совершенно неважно. Важно, что наш труд не пропал зря. Вам за эту весть большое спасибо, — кланяясь Буль-Ону, ответил Май-Он.

Май-Он пригласил всех желающих попробовать фруктов из своего сада и показал свой дом. Он очень гордился своим домом. Ему дом казался просторным и красивым. На самом деле по современным меркам дом был маленький, потолки низкие, комнаты темные. Соседние дома, правда, были меньше и темнее этого дома.

Из соседних садов пришли знакомые Май-Она. Все они улыбались и были рады гостям. Буль-Он растрогался до слез. Он никак не ожидал такого теплого приема.

Наших путешественников поражала абсолютная невозмутимость местных жителей. Они совершенно не удивлялись тому, что их гости явились из будущего, их совсем не смутил вид земных ребят и даже ничуть не удивил домовой, друг Нафани.

— Нет! Так не бывает, чтобы те, кто меня никогда не видели, не испугались, ну, хотя бы не удивились при встрече со мной, — возмущался, обиженный таким поведением имбирцев, домовой.

— Видишь, вот и бывает, — сказала домовому совсем маленькая девочка с тонюсеньким хоботком, — я же ни капельки не испугалась и не удивилась, увидев тебя. Я только подумала, что неплохо было бы с тобой поиграть хоть денек. Может, поиграешь со мной?

— Нет, я не могу оставить Кирюшу. Я для него вроде няньки.

— Какая ты мне нянька? Мне нянька не нужна. Навязался ты на мою голову! Дома за мной хвостом волочишься и здесь проходу не даешь, — сердился на домового Кирюша.

— Ты что не говори, а я за тебя в ответе перед твоими родителями и перед собственной совестью. Последнее для меня особенно важно.

Тем временем наши друзья добрались до центральной площади столицы. Удивительно, но дети ее сразу узнали, хотя никакого Дома Правительства планеты не было и в помине. Это невозможно объяснить, но это было так.

С площади наши путешественники отправились на юг по довольно прямой и сравнительно широкой тропинке. По ней вполне можно было идти вдвоем. Целый день и слева, и справа от тропинки были сады с яркими цветами и превосходными фруктами. Их можно было есть. Никто не возражал.